Оглавление
АННОТАЦИЯ
Я заключила пари, в котором ставка – мечта, а проигрыш сулит отвратительного сноба в качестве мужа и скуку на всю оставшуюся жизнь. Выбор очевиден: выиграть любой ценой. Тем более что задача не выглядит сложной. Всего-то стать самой нежеланной невестой на весь наш городок. Вы всё ещё хотите жениться, милорд? Тогда я иду к вам!
ПРОЛОГ
– Ты всерьёз рассчитываешь, что твоя мать даст на это деньги? – Лиз скептично приподняла брови.
– А почему нет, – я пожала плечами, изображая уверенность, которой на самом деле не испытывала. – В конце концов, это мои деньги.
– Которые тебе не принадлежат до тех пор, пока ты не превратишься в замужнюю даму, – напомнила подруга.
Я скривилась: могла бы и не топтаться по любимой мозоли. Но в этом была вся Лиз. Нежный голосок, ангельское личико и проза жизни. Стоило мне только чуть размечтаться, как подруга двумя-тремя фразами спускала с небес на землю. И самое неприятное – всегда оказывалась права.
– У меня есть план, – тряхнула головой я, отгоняя неприятные воспоминания.
– У тебя всегда есть план. Что на этот раз? Срочно выйти замуж?
– Вот ещё, – фыркнула я.
– Это правильно. Ни один мужчина не позволит жене проектировать самоходки.
– Я бы позволил, – хмыкнул Эрик, отвлёкшись от толстенного фолианта, который читал. – Почему нет, если ей это нравится?
Послав другу благодарную улыбку, я почувствовала, что уверенности у меня слегка прибавилось. В любом случае мне не придётся всё делать в одиночку: Эрик всегда меня поддержит.
– Ну а кроме тебя кто позволит? – с долей скепсиса усмехнулась Лиз. – Ты единственный в своём роде Никто кроме тебя не согласится, чтобы его жена разъезжала по мастерским и благоухала смазкой.
– Я была только в одной мастерской! И смазкой от меня не пахнет! – возмутилась я.
Лиз демонстративно потянула носом воздух и задумчиво кивнула:
– Да. Не пахнет. Пока...
– Лиз!
– Да шучу я, шучу. Но мужа тебе и правда надо искать покладистого. Даже не знаю, где такие водятся.
– Я вообще не собираюсь замуж! Мы только в прошлом году выпускной праздновали. Знаки мастеров получали! И сразу замуж?! Делать мне больше нечего! Лучше послушай, что я придумала...
Договорить я не успела. В дверь библиотеки, где мы так уютно устроились, настойчиво постучали.
– Войдите! – недовольно отозвалась я, добавив вполголоса. – Уже и в собственном доме покоя нет.
– Леди Арвен, – горничная с поклоном проскользнула в комнату, – вдовствующая графиня Арвен ожидает вас в Голубой гостиной.
– С-спасибо...
– Ты что, собираешься сказать ей прямо сейчас?! – округлила глаза Лиз, едва служанка прикрыла за собой дверь.
«Прямо сейчас...» – от одной мысли об этом у меня затряслись поджилки. Вдовствующая графиня Арвен, и она же моя драгоценная матушка. А заодно и опекун. Потому как по завещанию отца я могла вступить в наследство лишь тогда, когда стану замужней леди. До тех пор всем моими деньгами распоряжалась она. Вот уж от кого поддержки не дождёшься. Слишком сильно расходились наши взгляды на жизнь, достойную будущей графини Арвен. За последние пять лет единственное, чего мне удалось от неё добиться, это разрешение жить отдельно. И то она приезжала ко мне в среднем пару раз в неделю, не утруждаясь такой ерундой как предупреждение.
– А почему бы и нет? – вскинула подбородок я, подавив приступ робости. – Я же говорила, что у меня есть план.
– Ну, ну, – покачала головой подруга.
Эрик бросил в мою сторону обеспокоенный взгляд. Успокаивать его мне было некогда, как, впрочем, и себя. Матушка никогда не отличалась терпением. А злить её перед таким серьёзным разговором стало бы верхом глупости.
Поднявшись, я разгладила несуществующие складки на утреннем платье и, бросив короткий взгляд в висящее над каминной полкой зеркало, направилась к двери:
– Я скоро вернусь.
Створка с тихим шорохом захлопнулась у меня за спиной, подарив слабое подобие уединения. Я резко выдохнула, пытаясь восстановить дыхание. Нет, с матушкой я, конечно, говорить собиралась. И друзей позвала именно для этого: обсудить, как донести до неё мою идею, а потом успеть унести ноги, желательно с деньгами. Но не прямо же сегодня!
Упрямо вскинув голову, я направилась к лестнице.
– До меня дошли слухи... – многозначительно произнесла матушка, едва я переступила порог.
Мне сразу захотелось переступить его обратно и больше не возвращаться. Слишком хорошо я знала, что обычно начинается с этой фразы: очередная «гениальная» идея. В комплекте с ней всегда шёл неизбежный скандал. Потому что «идеи» вдовствующей графини мне категорически не нравились. Все без исключения.
– Какие, матушка? – проговорила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Интересные... – она наконец обернулась и уставилась на меня сквозь лорнет на длинной вычурной ручке.
– Слушаю вас.
– Хорошо, что ты слушаешь хоть меня. Я уже думала, что до твоего слуха ни один голос не долетает.
– Что-то случилось? – осторожно уточнила я, присаживаясь на самый кончик стула.
– Случилось, – многозначительно протянула она, разгладив несуществующие складки на талии. – Случилось то, что ты совершенно не следишь за жизнью высшего света. К которому, между прочим, принадлежишь по праву рождения.
«Чёрт! – осенило меня. – Наверняка пропустила какой-нибудь приём у одной из её престарелых подруг! Или она сама кого-то приглашала? Как некстати...»
– Я слежу, матушка. И даже принимаю участие. Но, к сожалению, не смогла присутствовать. У меня была просто безумная мигрень...
– Где присутствовать?! – лорнет снова взмыл в воздух.
– На приёме...
Брови вдовствующей графини приподнялись над золотой оправой вычурной безделушки.
– То есть на званом вечере, – поправилась я. Но две тонкие линии и не подумали вернуться на предназначенное им природой место. – В смысле, на фуршете... Да...
– Лгать ты никогда не умела, – вздохнула матушка и с самым разочарованным видом отвернулась. Поправила несколько статуэток на каминной полке и снова заговорила. – Ещё одно упущение в твоём воспитании. Леди должна уметь скрывать неприглядную правду, какой бы она ни была. Надеюсь, ты всё же найдёшь время просмотреть свою почту и отправишь извинения всем, кто тебя ждал.
– Разумеется, матушка, – закивала я, радуясь, что отделалась малой кровью. Но не тут-то было.
– Однако я приехала не для того, чтобы учить тебя хорошим манерам, – она снова повернулась ко мне лицом. – Речь пойдёт о твоём будущем.
– Э-м-м...
– Тебе пора замуж.
– Да что вы, сговорились, что ли?! – не сдержалась я. Прикусила язык, но уже поздно: лорнет опустился.
– Видишь, не я одна так считаю, – улыбнулась матушка. – Хотя признаю, для меня это сюрприз. Неужели у тебя появились приличные подруги? Кто дал тебе такой разумный совет?
– Элизабет, – буркнула я.
– Ах, эта... – разочарованно вздохнула она.
– Эта – моя подруга и дочь друга нашего отца, – напомнила я, с трудом сдержав раздражение.
– Да, да... Конечно. Я помню.
«Ещё бы ты не помнила... – зло подумала я. – У нас даже летние усадьбы рядом. Были...»
– Но, как видишь, – не подозревая о моих мыслях, продолжила матушка, – даже она понимает, что порядочной девушке неприлично так долго оставаться в одиночестве. Могут пойти неприятные слухи...
– Какие ещё слухи? Я веду себя в высшей степени осмотрительно и достойно. С мужчинами не встречаюсь, в салонах с сомнительной репутацией не появляюсь...
– Ещё только этого не хватало! – всплеснула руками она. – Я начинаю думать, что зря позволила тебе жить отдельно...
– Матушка! – я напряглась. – Это нормально. Так принято! Я совершеннолетняя. Ты же не хочешь, чтобы пошли слухи, будто у нас финансовые проблемы и мы вынуждены экономить на прислуге?
– Это единственное, что меня останавливает.
Я незаметно перевела дух. Аргумент, сработавший год назад, когда я отвоёвывала подобие свободы, не подвёл меня и сейчас.
– Что же касается слухов, то я в твоём возрасте была куда внимательнее к собственному будущему.
– Ходят слухи о моём будущем? – опешила я.
– Разумеется, нравится тебе это или нет, ты наследница знаменитой фамилии. Таким девушкам в свете всегда уделялось повышенное внимание. Вот, помню, я в твоём возрасте...
– Так что там со слухами, матушка? – перебила я.
Подобное поведение было чревато нудной нотацией, но спокойно выслушивать воспоминания мне терпения не хватило. В голове сидела только одна мысль: как она узнала о моём проекте?!
– Воспитание... – покачала головой она, в очередной раз смерив меня сожалеющим взглядом сквозь лорнет.
Но мне повезло. Пресловутые слухи занимали вдовствующую графиню сильнее пробелов в моём воспитании.
– Ходят слухи, что на приёме у бургомистра в этом году будут джентльмены из столицы.
– И? – поторопила я. – Среди них есть мастер-артефактор?
– Какой мастер?
– Эм-м-м...
– Ты со своей учёбой совсем с ума сошла. Какая разница, мастер или не мастер?! Главное, что это родовитые столичные джентльмены. И приедут они, чтобы найти себе достойных спутниц жизни!
– Ах вот оно что... – закатила глаза я. – А что, в столице достойные спутницы жизни уже перевелись?
– Дженифер! Твой сарказм неуместен. Приём через три дня, а ты мало того, что не готова. Ты вообще о нём не слышала! Как ты собираешься блистать?!
– А блистать обязательно? – пискнула я, невольно попятившись.
Глаза вдовствующей графини сверкали, как у начинающего фанатика. Этот взгляд я прекрасно знала. Именно так она смотрела всякий раз, когда собиралась устраивать мою личную жизнь по своему вкусу.
– Разумеется! Ты урождённая леди Арвен! Все мужчины на этом приёме должны смотреть только на тебя. И я здесь именно для этого!
– Матушка, до сих пор вы с таким усердием отгоняли от меня всех кавалеров от семи до семидесяти семи, что в вашем присутствии они будут смотреть куда угодно, только не на меня.
– Опять язвишь? – погрозила мне лорнетом она. – И снова неуместно. Ну, ничего. Я присмотрю, чтобы... Чтобы ты выбросила из головы всяких мастеров и всё, что с ними связано.
– Я только закончила академию. Я не могу выбросить из головы «всяких мастеров». Мне ещё с ними работать.
– Работать?!
От возмущения вдовствующая графиня выпустила витую ручку лорнета, и он повис на тонкой цепочке, раскачиваясь из стороны в сторону и почему-то навевая мысли о виселице. Я непроизвольно коснулась шеи, словно там уже затягивалась петля.
«Спокойно, Джен... – я постаралась взять себя в руки. – Будем давить маман логикой. Как и планировалось. Ещё бы вспомнить, что там планировалось...»
– Что это за мысли о работе? – не предвещавшим ничего хорошего тоном напомнила о своём присутствии матушка. В её голосе явственно звучало ледяное презрение.
– Всего лишь стараюсь идти в ногу со временем, – с деланным равнодушием пожала плечами я.
– В таком случае ты основательно опаздываешь. В моё время ты бы считалась уже старой девой.
– Ваше время прошло, – огрызнулась я. – Сегодня знатная девушка – это не только бесплатное приложение к титулу и приданому. Сегодня она образованная леди, которая может подтверждать свою точку зрения весомыми доводами.
– Да неужели... То-то столичные джентльмены от тамошних современных девиц и их доводов к нам в провинцию за невестами бегают!
– Да кто бегает, кто бегает-то?! Охотники за приданым всякие и прочие сатрапы и душители женских свобод!
– Кто-кто?! – всплеснула руками матушка. Лорнет жалобно звякнул, соприкоснувшись с каминной полкой.
– Са... Сатрапы... И душители...
– Значит, ты считаешь своего отца сатрапом?!
– Что?! Нет!
– А он, между прочим, никогда не скрывал, что женился на мне исключительно из-за приданого. И ничего. Прекрасно жили!
– В разных городах!
– И что с того? Систему порталов никто не отменял. Мы встречались...
– В среднем раз в год.
– Чем реже встречи, чем они желаннее.
– То-то вы каждый раз скандалили так, что прислуга уснуть не могла!
– Неправда! Прислуга никогда ничего не слышала!
– Зато я слышала! – осознав, что успела вскочить и теперь стою напротив матушки, я сжала кулаки. – Ни запертые двери, ни стены, ни драпировки мне не мешали. И никому не мешали. Я всё слышала, матушка! И жить, как вы, не желаю! Если я и выйду замуж, то исключительно по любви!
– И кого же ты успела полюбить, пока я пытаюсь устроить твою судьбу?! Наверняка какой-нибудь безродный голодранец!
– Ничего подобного!
– Родовитый голодранец? – прищурилась матушка.
– О боги! Да никого я ещё не успела полюбить. Не до того мне!
– Вот и замечательно, – мгновенно успокоилась матушка. – Значит, полюбишь мужа.
– Разумеется. И исключительно будущего мужа. И точно не на приёме у бургомистра.
– И чем тебе бургомистр не угодил?
– При чём тут бургомистр?! – схватилась за голову я. – Я просто не хочу замуж!
– Что, вообще не хочешь? – ахнула матушка, прижимая лорнет к сердцу и падая в удачно подвернувшееся кресло.
– Вообще хочу, но сначала...
– Значит, монашеский постриг ты принимать не собираешься? – уточнила она, испытующе покосившись на меня.
– Постриг? Конечно, нет!
– Прекрасно, – заполошное дыхание выровнялось, как по мановению артефактной аптечки. Если мгновенье назад мне казалось, что матушку вот-вот хватит удар, то сейчас на это не осталось даже намёка. – А на всё остальное тебе требуется моё разрешение. Я всё ещё душеприказчик твоего отца, нравится тебе это или нет. Поэтому изволь явиться на приём к бургомистру вовремя и в надлежащем виде. Дай мне знать, какие цвета ты выберешь для своего наряда – я подберу подходящие драгоценности из семейных реликвий.
– Но что мне там делать?! – совершенно неаристократично взвыла я.
– А я не сказала? – вдовствующая графиня снова вскинула лорнет. – Там ты познакомишься со своим будущим мужем.
– С будущим мужем? – внезапно севшим голосом уточнила я.
– Именно. Не волнуйся. Я буду там и прослежу, чтобы ты его ни с кем не спутала.
Она достала из миниатюрного кошелька на поясе фигурно изрезанный кусочек замши и тщательно протёрла стёкла лорнета. Я следила за тонкими унизанными перстнями пальцами как кролик за удавом и не могла найти в себе силы отвести взгляд. Разговоры о возможном замужестве велись уже не раз. Но никогда ещё матушка не бралась за это так рьяно. Мало того, она вообще не одобряла общение с мужчинами даже на тех редких приёмах и балах, куда ей удавалось меня затащить. И тут на тебе: будущий муж!
– Кстати. Не вздумай устроить какую-нибудь глупость. Если ты опозоришь меня своим недостойным поведением... Например, вырядишься в несуразные тряпки или внезапно разучишься танцевать... О содержании можешь забыть. Все деньги уйдут на учителей хороших манер. Тебе всё понятно?
– Да... – выдавила я из себя.
Больше мне сказать было нечего. Не то чтобы у меня не было слов. Слова были. Но скажи я хоть одно из них вслух, оказалась бы в обществе учителя хороших манер прямо сейчас. А уж на моей идее усовершенствования самоходок и вовсе можно было бы поставить крест.
Но если я промолчала, это вовсе не значило, что сдалась. Напротив. Теперь мне вдвойне требовалось добиться своего. Воплотить свою идею в жизнь и стать наконец независимой от матушкиного великосветского произвола!
«Главное, отделаться от будущего мужа, – прошептала я себе под нос, глядя, как отъезжает от особняка матушкин старомодный экипаж: сплошное дерево, позолота и лошадиная вонь. – Если вы, графиня, предпочитаете жить как в позапрошлом веке, это ваше право. Но меня вы туда не загоните!»
Когда эта разукрашенная телега выкатилась за ворота, я встряхнулась и, подобрав юбки, быстрым шагом направилась в библиотеку.
– Лиз! Эрик! Мне нужна ваша помощь!
ГЛАВА 1
В те несколько секунд, которые потребовались мне, чтобы взлететь вверх по лестнице, накопившаяся за время беседы с матушкой злость снесла все ограничения, наложенные правилами хорошего тона. Впрочем, в кругу друзей я и не считала нужным сдерживаться.
– Нет! Вы только представьте себе! Она всё-таки решила выдать меня замуж!
– А что, в этом желании есть что-то новое? – осторожно уточнил Эрик.
– По-моему, она постоянно только об этом и думает, – добавила Лиз куда менее участливым тоном.
– В том-то и дело, что есть, – махнула рукой я, совершенно неаристократично плюхнувшись в ближайшее кресло. – На этот раз она уже и жениха подобрала.
– Кого? – в один голос воскликнули мои друзья.
– Понятия не имею.
Эрик отвернулся, внезапно заинтересовавшись камином. Несмотря на тёплый весенний день, пламя полыхало вовсю – старый дом очень неохотно расставался с промозглой зимой. А сделать ремонт и заменить камины современными обогревательными артефактами матушка мне не позволила.
С минуту я ошарашенно смотрела парню в спину: «Ему что, совершенно безразлична моя судьба?!»
– То есть как это? – сбила меня с мысли Лиз. – Тебе подобрали жениха, но не сказали кого?
– Именно! – буркнула я и пересказала друзьям короткий разговор.
– А спросить самостоятельно ты не удосужилась?
– А зачем? Мне всё равно.
– Тебе всё равно, за кого выходить замуж?
– Мне всё равно, за кого не выходить замуж! – я подчеркнула голосом частицу «не». – Я вообще туда не собираюсь!
– Тогда леди Арвен урежет тебе содержание.
– Хуже. Она его вообще отзовёт, – буркнула я. – А я у неё как раз ещё денег попросить собиралась... Ну, ты знаешь...
– Да... Дела... – протянула Лиз, откидываясь на спинку кресла. – Как будешь выкручиваться?
– Вот об этом я и хотела с вами поговорить. Если, конечно, Эрик перестанет сверлить взглядом дырки в камине и повернётся ко мне.
– Извини, – парень обернулся с виноватой улыбкой. – Мне показалось, что он дымит.
– Я сейчас сама задымлюсь! А то и взорвусь от злости.
– Тоже вариант, – меланхолично согласилась Лиз. – Тогда тебе точно не придётся выходить замуж неизвестно за кого.
– Спасибо, утешила. А как-нибудь менее кардинально, без взрывов и прочего членовредительства?
– Отказать навязанному жениху, – предложил Эрик. – Как можно связать свою судьбу с незнакомцем? Это же какое-то средневековье. Ещё бы прямо на свадьбе вас познакомили.
– Угу... Скажи это моей матушке. Будь её воля, она бы меня вместо артефакторики «Наставления для добронравных хозяек» изучать заставила.
– Это те, где невеста на свадьбе должна всем гостям носки заштопать, чтобы показать, какая она рукодельница? – захихикала Лиз.
– Они самые.
– И что там пишут про выбор спутника жизни?
– Требуют на свадьбе смотреть исключительно в пол, чтобы не смущать жениха неприличным любопытством. Дескать, после свадьбы успеешь насмотреться.
– То есть выбирать не глядя? – удивлённо округлил глаза Эрик.
Я усмехнулась, скрывая мимолётный приступ зависти. У моих друзей были нормальные родители. Их никто не заставлял заучивать наизусть дикие нормы позапрошлого века. Впрочем, Амексы и в остальном были гораздо более современными: лошадей не держали, от дирижаблей не шарахались, совместно с моим отцом создали экспериментальную мастерскую и девять месяцев в году пропадали в разных экспедициях. Одна из них стала для старших Амексов последней. Эрик неожиданно превратился в главу семьи со всеми вытекающими из этого положения обязанностями. Именно тогда у него в уголке губ появилась горькая складка: в наследство ему достались в основном долги.
– То есть замуж за этого... приезжего... ты не хочешь? – посерьёзнев, Лиз нарушила повисшую тишину.
– Разумеется, не хочу. Но матушка просто так не успокоится. Ты же её знаешь.
– Есть у меня одна идея...
Я подалась вперёд, нетерпеливо уставившись на подругу.
– Какая?
– Если сама отказать ему ты не можешь, значит, надо сделать так, чтобы он просто не мог на тебе жениться.
– Женить его на ком-то другом? – задумалась я.
– Да нет же! – поморщилась Лиз. – Тебя выдать замуж. Слава богам, многомужество у нас не разрешено. Если ты будешь уже замужем, то...
– Гениально! – мой голос так и сочился сарказмом. – Чтобы не выходить замуж, мне надо выйти замуж... Фу! Ты сама-то слышишь, как это глупо звучит?
– И вовсе не глупо. Так, по крайней мере, ты сможешь сама выбрать себе мужа.
– Было бы из кого выбирать, – фыркнула я. – Где я за три дня найду мужчину, который согласится на мне жениться и при этом не будет интересоваться исключительно моим приданым?!
– А ты поищи вокруг, – скопировала мой саркастический тон подруга. – Вдруг в каком-нибудь соседнем кресле найдётся?
– Лиз! – в один голос с Эриком воскликнула я.
Щёки залила краска стыда. Парень тоже смутился и, порозовев, снова отвернулся к камину.
– Эрик, прости, – повинилась я. – Разумеется, никто не заставляет тебя на мне жениться. Это глупая идея.
– Да я, в общем... – начал было парень, но я перебила, избавив его от необходимости объясняться. Ситуация, в которую нас обоих загнал энтузиазм Лиз, и без того была достаточно щекотливой.
– У меня другая идея. Лучше. Я отказаться не могу. Так?
– Так.
– Значит, надо сделать что-то такое, чтобы отказался он, только и всего! – с торжеством улыбнулась я.
– Только и всего? – поморщилась Элизабет. – Графиня Арвен же предупреждала насчёт неуместного эпатажа.
– А кто сказал, что обязательно нужен эпатаж? Вполне можно обойтись и без него. Ну, по крайней мере, на глазах у матушки точно можно.
– Не представляю себе дурака, который добровольно откажется на тебе жениться, – покачал головой Эрик.
– Да, я тоже, – буркнула Лиз, бросив на брата непечатный взгляд.
Чем она недовольна, я не понимала, но выяснять не стала. Мной завладела новая идея.
– Если всё получится, то я и от замужества отверчусь, и матушка злиться не будет.
– Ключевое слово – «если». Сама подумай, ну кто поедет в наше захолустье из столицы, чтобы найти невесту? Им наверняка не невеста нужна, а приданое побольше.
– Вот и я об этом думаю...
– Так что мой вариант был бы надёжнее.
– И речи быть не может, – отрезала я. – Прости, Эрик. У меня и в мыслях не было просить тебя о таком.
– Всё нормально, – улыбнулся парень.
– Тогда на тебе женится столичный хлыщ, – мрачно предрекла Лиз, глядя почему-то на брата.
– Не женится, – мотнула головой я. – Спорим?
– На что? – прищурилась она.
– Девочки, – опомнился Эрик. – Успокойтесь!
– Нет уж, – отмахнулась Лиз. – Я согласна. Но если ты проспоришь, перепишешь на меня свою половину экспериментальной мастерской.
– Лиз! – Эрик ожег сестру сердитым взглядом и мягко положил руку мне на плечо. – Не надо спорить. Если не получится его отвадить, просто поженимся. Потом разведёмся, если захочешь.
– Раньше чем через год о разводе можно даже не заикаться, – покачала головой я. – А если встретишь Ту Самую Девушку и захочешь на ней жениться? Как ты будешь ей все эти махинации объяснять?
– Вот об этом точно можешь не думать, – тихо засмеялся парень.
– Как я могу не думать? Ты же мой друг! – возмутилась я.
– Так что? – вклинилась между нами Лиз. – Спорим? Или боишься?
– Спорим! Но если я выиграю… А я выиграю обязательно. То ты отдашь мне свою половину этой мастерской.
– Ну... Если на тот момент она всё ещё будет принадлежать мне, – кивнула Лиз, протягивая мне руку. – Эрик, разбей.
Сжимая тонкие пальцы подруги, я посмеялась: «Ну конечно... «Если она всё ещё будет принадлежать мне». А кому ещё? Но аксиомы – это для простых людей. Элизабет Амекс примет во внимание возможные тайфун, наводнение и конец света и лишь потом решит».
Распрощавшись с друзьями, я присела на подоконник и задумалась. Неожиданная активность маман нервировала: «Что такого особенного в этом столичном хлыще, что она так настаивает. Обычно же смотрит на всех как на тараканов!»
Ничего вразумительного в голову не приходило. В конце концов я решила, что вдовствующая графиня польстилась на высокий титул.
«Ха... Это будет даже проще, чем мне казалось. Ну кто из сливок имперского общества, а так поразить маман могут только они, поедет в наше захолустье искать невесту? Только банкрот! Как покажу ей список долгов, так она сводничать и забудет. Половина мастерской упадёт мне в руки словно переспелая груша. Это будет уже моя личная собственность, никакими пунктами завещания не обременённая. И никто не сможет мне запретить там появляться!»
Экспериментальная мастерская отца, которую он основал ещё вместе со старшим Амексом, всегда манила меня как магнитом. Испытательные стенды, защищённый зал для экспериментов, множество контрольных артефактов, аналогов которым даже в нашей академии не было! Мечта для исследователя вроде меня. Ведь до сих пор все мои идеи так и оставались бумажными теориями.
Разумеется, ни Лиз, ни Эрик и не думали мешать моим исследованиям. Но на пути прогресса замшелой скалой встала матушка: разрешение на допуск в мастерскую кого бы то ни было должны были подписать оба владельца. Что-то там с законами и ответственностью.
«Но как только я выиграю этот дурацкий спор, – усмехнулась я, – то сама стану владельцем. И никто не сможет мне запретить пользоваться своей собственностью! Ну а если вдруг проиграю... Хотя это просто невозможно!»
Придя к такому выводу, я выбросила глупую историю из головы. Главное – выход нашёлся. Умная девушка всегда сумеет убедить мужчину, что она совсем не та, кто ему нужен. Сложности обычно возникают, когда приходится объяснять нечто прямо противоположное. По крайней мере, единственная попытка в моей жизни обернулась грандиозным фиаско, которое нет-нет, да аукалось неприятной тоской в душе, хотя с тех пор прошло уже почти пять лет.
Сейчас же я никаких проблем не видела. Достаточно будет выяснить, что нужно столичному женишку, а потом показать, что у меня этого нет и быть не может. Деньги? Да, имеются. Но к ним в нагрузку идёт вдовствующая графиня, которая проследит за каждой медяшкой. Наследнички требуются? Ах, у меня такое слабое здоровье... А того, кому нужен только титул, матушка сама ко мне на пушечный выстрел не подпустит. Горда без меры.
Неудивительно, что я с чистой совестью забыла о предстоящем приёме и погрузилась в удивительный мир артефакторики. Точнее, в отдельную его область, связанную с самоходками. Эта тема занимала меня ещё в академии. Я вообще обожала самоходки. А вот лошадей с детства недолюбливала. Как матушка ни пыталась меня приучить к благородному искусству верховой езды, я при любой возможности убегала в отцовский гараж.
Отец относился к моему увлечению сочувствующе. Как-никак именно нашей семье принадлежала самая большая мануфактура по выпуску самоходок. «Наследница растёт», – улыбался он. Увы, счастье длилось недолго. Отец умер, а маман принялась усиленно лепить из меня «добронравную хозяйку» средневекового образца. Хорошо ещё, что обучение в магической академии было обязательным для всех обладающих даром. А то не видать бы мне знака мастера как своих ушей.
За интересным занятием три дня пролетели незаметно. Поэтому очередное «вас ожидает вдовствующая графиня Арвен» застало меня врасплох.
– Что, уже? – ляпнула я.
Горничная, привыкшая к моим причудам, кивнула:
– Да, леди Арвен.
– Хорошо, сейчас спущусь, – кивнула я, пытаясь сообразить, куда подевала коробку с влажными салфетками: опять не заметила, как испачкала пальцы чернилами.
Коробка как сквозь землю провалилась. Пришлось рысью нестись в умывальню. В Голубую гостиную, облюбованную матушкой, я вошла слегка запыхавшись, зато уверенная в том, что чернил нигде не осталось.
– Как я и думала, собираться ты ещё не начинала, – проворчала маман вместо приветствия, ткнув в мою сторону лорнетом.
– А который час? – удивилась я, на всякий случай покосившись на часы. До приёма оставалась ещё бездна времени даже с учётом одевания и причёски.
– Уже поздно, – безапелляционно отрезала она.
– Но, матушка. Нам всегда хватало два часа на всё.
– Это касалось обычных, ничем не примечательных вечеров. А сейчас ты познакомишься с дорогим женихом.
– Что, прямо сейчас?
Колени подогнулись, и я рухнула в первое попавшееся кресло.
– Да, замечательно. Благородная бледность очень идёт невинным девушкам, – кивнула матушка. – А вот падать надо изящнее. Ты плюхнулась как мешок с мукой. Ещё раз.
– Э-э-э?
– Встань и упади в кресло ещё раз, – с мученическим вздохом пояснила вдовствующая графиня. – Следи за руками. Левая должна аккуратно лечь на подлокотник, а первая свисать вниз. Так её будет удобнее подать для поцелуя. И пальцы не растопыривай. Кроме того...
– Вы говорили, что уже поздно, – напомнила я, с трудом сдержав неуместный смех.
– Да, конечно, – она поднялась. – В твоём воспитании столько пробелов накопилось из-за этой академии, что... Впрочем, сейчас действительно не до этого. Собирайся. Парикмахер ждёт в соседней комнате. Потом займёмся платьем.
Это был кошмар. Нет, не так. Это был Кошмар! Маман привезла с собой не только парикмахера, но и огромный чемодан с нарядами. К чемодану прилагались портниха и парочка её подручных. К вечеру я была прекрасна как никогда и примерно так же зла.
На моей несчастной голове соорудили кошмарную башню из локонов и мелких косичек. Это сооружение удерживалось в вертикальном положении огромным количеством шпилек и жемчужных нитей. Я даже голову повернуть боялась, опасаясь, что оно завалится, сломав мне шею.
Но причёска – это ещё цветочки. Ягодки начались, когда из сундука появилось платье. Как я ни пыталась убедить матушку, что жёсткие корсеты уже лет пять как вышли из моды, меня всё равно в него затянули. Все аргументы разбились о железное: «У черни, может, и вышли, а в высшем свете не принято ходить распустёхой!»
Она так и сказала: «распустёхой». Услышав из уст всегда предельно корректной графини такое, я сдалась: «Сейчас маман не только меня не слышит, но и саму себя. Впрочем, может, это и к лучшему. Увидит столичный хлыщ такую «модную» невесту, и никаких ухищрений не потребуется – сам сбежит».
Разумеется, поесть я не успела. Да и кто бы мне позволил. Причёска, примерки, макияж и длинные нотации по каждому поводу, а то и без оного, съели всё время. Мало того, ехать к бургомистру пришлось в матушкином экипаже. Запах лошадей преследовал меня даже тогда, когда я уже раскланивалась с хозяйкой приёма.
Неудивительно, что первым делом я рванула в туалетную комнату. Слава всем богам, туда матушка за мной не последовала.
– Ты выглядишь сногсшибательно, – насмешливый голос Лиз застал меня на полпути обратно. – Сразу с места в карьер?
– В смысле? – поморщилась я. Всё, что напоминало о лошадях, сейчас вызывало только злость.
– Решила распугать всех женихов на старте? Ты выглядишь как привидение.
– Не говори глупости, – с другой стороны подошёл Эрик и, подхватив мою руку, поцеловал запястье. – Джен, ты всегда прекрасна.
– Главное, не встречаться с ней в тёмных коридорах, – рассмеялась Лиз. – Я не уверена, что эта бледная физиономия не светится в темноте.
– Это всё матушка, – попыталась вздохнуть я. И, разумеется, не смогла – корсет такие вольности не предусматривал. – Знала бы ты, как меня затянули. Дышать нечем, есть некуда.
– А ты уверена, что вдовствующая графиня действительно хочет выдать тебя замуж? В этом наряде ты выглядишь несколько странно. Впрочем, я ещё парочку таких видела. Кажется.
– На портретах предков в картинной галерее? – невесело усмехнулась я. Замуж, конечно, не хотелось, но и посмешищем стать тоже.
– Она шутит, – вмешался Эрик. – Есть тут девушки в классических нарядах, не переживай.
– Было бы о чём! Бегите, женихи, пока не прогнали!
– Вот это более походящий настрой, – рассмеялась Лиз.
Несколько минут мы ещё перекидывались шутками, а потом мне пришлось вернуться под крылышко к маман. Дожидаться, пока она отправится на поиски, мне не хотелось. В последнее годы моя опекунша хоть и смотрела на нашу дружбу сквозь пальцы, но никогда не упускала случая сказать какую-нибудь завуалированную гадость.
– Ты долго, – попеняла мне вдовствующая графиня, едва я подошла.
– Приводила себя в порядок.
– Это хорошо, – она окинула меня придирчивым взглядом. Поправила маленький завиток на виске. Разгладила складку на корсаже.
Я почувствовала себя товаром на прилавке: торговец полирует упаковку, совершенно не интересуясь, что там внутри. К счастью, это быстро закончилось. Удовлетворившись осмотром, маман перенесла своё внимание на гостей в зале. К нам подходили смутно знакомые люди, целовали руки, обсуждали погоду. Даже слова и те использовали одинаковые. Потенциальный женишок не показывался.
«Может, он вообще не приедет, – размечталась я. – Сломалась древняя карета, лошади разбежались, колёса раскатились. И сидит он сейчас где-нибудь посреди дороги в глубокой луже».
Нарисованная воображением картинка мне так понравилась, что я улыбнулась. Тем неприятнее было ощутить толчок в бок.
– Правильно. Нежная улыбка. А теперь медленно, словно ненароком обернись, – прошипела матушка. – Вот он.
– Арчибальд Паркер, герцог Кетвильский, – объявил в этот момент мажордом.
Я так и застыла вполоборота к входу с мечтательной улыбкой на губах. А по ступеням спускался высокий, атлетически сложенный брюнет в модном костюме-тройке, Арчибальд Паркер – самое большое разочарование в моей недолгой жизни.
ГЛАВА 2
«Чёрт! За эти годы он стал ещё красивее!» – мелькнула в голове неожиданная мысль. Впервые за весь вечер я порадовалась, что на мне пышное классическое платье, а не что-то более современное с лаконичным силуэтом – было куда спрятать внезапно дрогнувшие руки.
– Дженифер, – не разжимая губ, прошипела матушка, – прекрати на него так пялиться! Это неприлично!
Спохватившись, я отвела взгляд, но краем глаза так и продолжала следить за приближением этого невероятного мужчины. Выпустить его сейчас из поля видимости было попросту выше моих сил.
А он, преодолев несколько ступенек, вдруг застыл, словно споткнулся. И смотрел при этом именно в мою сторону. Это не ускользнуло от внимания маман.
– А ты ещё собиралась вырядиться в это новомодное непотребство, – с удовлетворением констатировала она. – Герцог Паркер с тебя глаз не сводит. И ему явно нравится то, что он видит.
– Да? – внезапно ослабевшим голосом уточнила я.
Со мной вообще творилось что-то непонятное. Я продолжала ловить на границе видимости его силуэт и в то же время не находила в себе смелости, чтобы обернуться и взглянуть на него прямо.
Эти странные метания долго описывать, но на самом деле всё заняло какие-то доли мгновенья. Секундная заминка у лестницы, которую вряд ли кто заметил, кроме нас с матушкой, и вот уже герцог Паркер широким уверенным шагом пересекает зал.
Повинуясь недовольному шипению маман, я всё-таки обернулась. Он шёл именно к нам. Мало того, он улыбался! Эта едва заметная даже не улыбка, а скорее затаившийся в уголках губ намёк на неё, всколыхнула в моей душе бездну воспоминаний.
Я знала, как он нетерпеливо отбрасывает с глаз непослушную прядь. Как сводит кончики пальцев, задумавшись о чём-то. Помнила горьковатый аромат его парфюма и едва заметную хрипотцу в голосе.
Удивительно, сколько всего может сохранить память. Мы встречались наедине от силы раз десять. Я – тогда ещё наивная и восторженная первокурсница. И Арчибальд Паркер – без пяти минут выпускник. Он казался мне таким взрослым и умным, когда чуть насмешливым тоном объяснял прописные истины. Но это теперь я знаю, что прописные. А тогда его объяснения казались чуть ли не откровением.
Мы столкнулись в библиотеке академии. К тому моменту я уже успела понять, что между мечтой и наукой артефакторикой лежит огромная пропасть. Матушкино «благородное воспитание» давало себя знать. Все готовились к первому курсу, занимались с профессорами, посещали вводные лекции. А моя подготовка сводилась к редким случаям, когда мне удавалось сбежать от учителей этикета в гараж, где пылились отцовские самоходки. Я, привыкшая всегда быть лучшей, оказалась едва ли не последней ученицей на курсе. Отвратительное ощущение. Впрочем, Лиз была ещё хуже. Но её это не беспокоило. Я же провалилась чуть ли не в депрессию, всё свободное и не очень время проводя в библиотеке.
Там-то я и встретилась с Арчибальдом Паркером. Он помогал мне восполнить пробелы в знаниях, охотно отвечал на вопросы и поздними вечерами доводил до дверей женского общежития. Но однажды он не пришёл. Я даже не насторожилась поначалу: выпускной курс, экзамены... Однако он не пришёл и на следующий день, и через неделю.
В общежитии Арчи не появлялся – выпускники жили в городе. В библиотеке не показывался. Набравшись храбрости, я сама отправилась на пятый этаж учебного корпуса, где читали лекции его курсу. Но он меня попросту не узнал. Посмотрел как на пустое место и отвернулся.
– Ещё одна поклонница, Арчи? – рассмеялся кто-то.
– Не имею представления, – холодно отозвался тот. – Не привык обращать внимание на подобные мелочи.
Вот уж где пригодилось матушкино «благородное воспитание». Мелочь в моём лице молча прошествовала мимо. Дескать, вовсе не к вам и шла. Сколько слёз было пролито потом на плече у Лиз, осталось между нами.
Я считала, что всё это навсегда похоронено в прошлом. Как бы не так. Якобы забытые события промелькнули перед внутренним взором такими яркими картинками, словно случились только вчера.
А Паркер... А что Паркер? Паркер снова меня не узнал.
Вдохнув, я забыла выдохнуть, не зная, смеяться или плакать. Слишком уж потешным было выражение лица маман, когда желанный зять прошагал мимо, едва не задев ногой пышные оборки её юбки.
– Очень рад встретить здесь знакомые лица, – прозвучал его голос у меня за спиной.
– Нет, ну это уже... – едва слышно прошипела матушка. – Сколько раз говорила тебе, не привечай эту голодранку!
Я обернулась. Чуть дальше в тени задрапированной тканью колонны Арчибальд Паркер как раз целовал руку Лиз.
– Не знала, что они знакомы, – ляпнула я.
– Вы же учились вместе, – с долей подозрения напомнила маман, не отводя злого взгляда от парочки у колонны.
Впрочем, смотреть было особо не на что. Они перекинулись парой ничего не значащих фраз о погоде и разошлись в разные стороны.
– В академии я интересовалась учёбой, а не знакомствами Элизабет.
– И тем не менее предупреди её, чтобы не смела...
– Как вы себе это представляете, матушка? – сдерживаемое раздражение прорвалась наружу. – Я должна ей запретить здороваться с мужчинами?
– Пусть здоровается с кем хочет. Но от Арчибальда Паркера держится подальше.
– С какой стати? Разве он женат? Или хотя бы объявил о помолвке?
– За этим дело не станет! Я точно знаю, что он приехал сюда за невестой. На скорой свадьбе настаивает его отец. А здесь нет невесты лучше тебя.
– На ваш взгляд нет, матушка. Но у герцога Паркера может быть другое мнение, – парировала я и, выдернув свой локоть из цепкой хватки маман, отошла в сторону. Впоследствии мне наверняка прочитают длинную нотацию о недопустимости подобного поведения. Но я сознательно пошла на это, опасаясь, что дальнейший разговор в таком тоне закончится банальным скандалом. Появление Арчи и без того выбило меня из колеи.
Избавившись от плотной опеки вдовствующей графини, я прихватила у официанта бокал вина и сбежала на террасу. Гости фланировали в большом зале в ожидании танцев, и пока здесь было пусто.
Я устроилась на узкой скамье и пригубила вино. Сердце колотилось как бешеное и никак не желало успокаиваться.
«Да что это со мной?! – я отвесила себе мысленную оплеуху. – Это же Паркер! Чёртов задавака Паркер, главный ловелас академии и отвратительный сноб!»
Помогли ли вино или просто несколько минут одиночества, но вскоре я опомнилась настолько, что смогла мыслить здраво. «Не узнал – мне же лучше. Тем проще будет выиграть пари и избежать проблем с матушкой. Половина мастерской пойдёт бонусом!»
Я отставила опустевший бокал и поднялась. Одновременно с этим шевельнулась портьера, скрывавшая дверной проём, и на террасу заглянул Эрик.
– Так и думал, что ты здесь, – тепло улыбнулся он.
– Что случилось? – насторожилась я, моментально вообразив себе злющую маман, разыскивающую блудную дочь.
– Ничего. Я тебе помешал.
– Нет, что ты, – мне стало стыдно: друг обо мне беспокоится, а я... – Просто душно стало.
– Да. В этом корсете немудрено. Никогда не понимал, зачем девушки их носят.
– Может, и правда выйти за тебя замуж? – рассмеялась я. – Идеальный муж получится: корсеты не одобряешь, работать не запрещаешь.
– А что, я не против, – усмехнулся Эрик. – Если надумаешь – обращайся.
– Нет, я, пожалуй, не буду торопиться. Самой делать мужчине предложение слишком прогрессивно даже для меня.
– А ты намекни, что согласишься, и я сам предложу.
– А как же элемент неожиданности? – подмигнула я.
– К неожиданностям я пока не готов.
– Ну, как будешь готов – обращайся.
Перешучиваясь и смеясь, мы вернулись в большой зал. Краем глаза я поймала недовольный взгляд вдовствующей графини, но сделала вид, что ничего не заметила. В конце концов, даже настоящие охотницы за мужьями не шарахаются от гостей. Так что никакие приличия я не нарушаю. А если учесть, что у меня цели прямо противоположные, тем более. Хотя матушке об этом знать, разумеется, ни к чему.
Приём тем временем шёл по обычной схеме. На галерее появились музыканты. Гости разбились на группки по интересам. Кто-то ушёл в курительную или в бильярдную. В одном из боковых залов играли в карты. Из другого слышались звон бокалов и смех.
Когда Эрик пригласил меня на танец, я не стала отказываться, хотя особой любви к танцам никогда не испытывала. Ну что интересного может быть в бесконечном повторении одних и тех же движений? Но положение, как говорится, обязывало. Танцевать пришлось бы в любом случае. Не подпирать же стенку рядом с матушкой, которая, кстати, косилась в мою сторону очень неодобрительно.
Какое-то время такая тактика приносила свои плоды. Я танцевала, болтала со знакомыми, шутила с Эриком. В общем, развлекалась по мере возможности. Паркер на глаза не попадался, и в конце концов я решила, что вечер удался. И как всегда поспешила с выводами.
Едва Эрик проводил меня после танца к креслу и отошёл за вином, как рядом появился лакей.
– Её светлость вдовствующая графиня Арвен простила вас уделить ей несколько минут, – с поклоном сообщил он.
– Ну вот, – проворчала я, поднимаясь, – а мне только-только начало здесь нравиться.
– Ваша светлость? – переспросил лакей.
– Нет-нет, ничего, – спохватилась я. – Проводите.
Матушка поджидала меня на знакомой террасе.
– Ты что вытворяешь, дрянная девчонка?! – прошипела она, едва лакей скрылся за портьерами.
– В чём я провинилась, ваша светлость? – с показной покорностью я опустила глаза.
– Почему ты прячешься от лорда Паркера?!
– Я? Ничего подобного! Я вообще его не видела.
– Кто бы сомневался! Ты же не сводила глаз с этого безродного оборванца!
– Матушка!
– В общем, я достаточно полюбовалась на твои выкрутасы. Остаток вечера ты проведёшь со мной, – отрезала она тоном, не терпящим возражений.
«Что ж, – вздохнула я. – Хотя бы часть этого приёма оказалась относительно терпимой».
Маман оперлась о мою руку и повела обратно в большой зал. А там начался мой личный кошмар: апофеоз скуки и испытание терпения в одном флаконе. Для начала она планомерно обошла зал по периметру, останавливаясь возле своих подруг и знакомых. И каждому, включая престарелого и глуховатого генерала, сообщила, что настала пора мне вылетать из родительского гнезда.
Потом мы отправились в столовую, где для гостей были накрыты столы. Маман положила себе большой кусок торта. Но стоило мне только потянуться за пирожным, как она зашипела словно рассерженная гадюка:
– Не вздумай! Леди должна есть как птичка. И уж точно не на глазах у мужчин!
– Приятного аппетита, матушка, – съязвила я, демонстративно подавая ей серебряную ложечку.
– Я имела в виду незамужних леди, – парировала маман, с аппетитом принимаясь за кремовый шедевр. – Вот выйдешь замуж, и будешь есть что хочешь и где хочешь.
Мне оставалось только терпеть ноющую боль в пустом желудке и цедить отвратительный морковный сок. Вино тоже оказалось в списке того, что не положено хотеть стремящимся замуж леди.
Но если я думала, что хуже быть не может, то сильно просчиталась. Утолив голод, вдовствующая графиня потащила меня прямиком в «цветник», заставленный креслами и диванами угол бального зала. Теоретически там должны были отдыхать уставшие от танцев девицы. Но на практике в этом углу всякий раз собирались мамаши, желавшие сбыть с рук дочерей.
«Какой позор, – мысленно застонала я. – Осталось только табличку к спине прикрепить: «Выдаётся замуж. Срочно. С доплатой».
Маман словно куклу установила меня у своего кресла и дружески кивнула какой-то знакомой:
– Чудесный вечер сегодня.
«Боги! Заберите меня отсюда», – взмолилась я, глядя исключительно в пол.
– Леди окажет мне честь? – прозвучал знакомый голос у меня над головой.
ГЛАВА 3
Голос Арчи прогремел для меня как гром среди ясного неба. Я вскинула голову, наткнувшись как на стену на непроницаемый взгляд его тёмно-синих, почти чёрных глаз.
Одновременно с этим рядом мелькнуло какое-то розовое пятно:
– Разумеется милорд.
В его ладонь, протянутую ко мне, скользнули тонкие пальцы. Я ещё успела заметить недоумение, мелькнувшее в его взляде, и лишь тогда поняла, кто так ловко вклинился между нами.
Лиз подарила улыбку моей побагровевшей от гнева маман, подмигнула мне и едва не силой повела герцога прочь. За моей спиной послышались обидные смешки.
– Курица! – на грани слышимости прошипела вдовствующая графиня, больно ущипнув меня за локоть. Смешки стали громче, и она прикусила язык, глядя исключительно перед собой.
«Дома маман мне устроит... – с долей фатализма подумала я, из-под ресниц следя, как Арчибальд кружит в танце мою подругу. – Ну, Лиз... Спасительница чёртова!»
В моей душе боролись два почти равноценных чувства: раздражение и удовлетворение. Я злилась на Лиз, так ловко перехватившую предназначенное мне приглашение. На Арчи, позволившего себя увести. На маман, наверняка уже придумавшую самую нудную и обидную нотацию.
И в то же время губы то и дело складывались в язвительную ухмылку: не светит вам богатая невеста в моём лице, ваша светлость. И вам, матушка, не удастся вытолкать меня замуж за громкий титул. Даже если я вдруг по непонятной причине дам слабину, найдётся, кому меня поддержать.
Пытаясь разобраться в собственных противоречивых ощущениях, я мигом вспомнила и отвратительное чувство беспомощности и стыда, испытанное некогда в коридоре академии, и пари, заключённое несколько дней назад. Ни один мужчина, будь он хоть сто раз герцог, не стоил моей мастерской. И уж точно её не стоил заносчивый сноб Паркер.
– Леди окажет мне честь? – передо мной остановился смутно знакомый офицер.
– Леди устала, – вклинилась вдовствующая графиня, как коршун следившая за парой Лиз-Паркер.
– Ну что вы, матушка. Я уже отдохнула, – отозвалась я.
Не то чтобы мне так уж хотелось танцевать. Но хоть в чем-то нарушить брачные планы маман было приятно. Поэтому я, проигнорировав её недовольный взгляд, вложила пальцы в ладонь молодого офицера.
Он танцевал немного грубовато, но на ноги не наступал, так что меня всё устроило. А потом просто следила за тем, чтобы не оказаться вновь в «цветнике» под опекой вдовствующей графини.
Надо признать, особых усилий это не потребовало. Новые приглашения поступали раньше, чем очередной кавалер успевал доставить меня в цепкие лапки маман. А выходить в центр зала и утаскивать своевольную дочь оттуда силой она не решилась. Что мне и требовалось.
– Ты сегодня в ударе, – улыбнулся Эрик, пригласив меня на вальс.
– Пока нет, но скоро он меня хватит, – хмыкнула я. – Ног уже не чувствую.
– Так отдохни.
– Рядом с ней? Этот цветник засосёт меня с неотвратимостью бездонного болота.
– Всё так плохо? – посочувствовал он.
– Хуже.
– Сбежим? – Эрик кивнул в сторону портьер, скрывавших выход на террасу.
Я бросила невольный взгляд в сторону «цветника», где злым гремлином окопалась маман. Но танцы были в самом разгаре, и я даже не сумела рассмотреть её за множеством пар.
– Сбежим, – согласилась я.
Парень подмигнул и легко разминулся с двигавшейся нам наперерез парой. Минуту спустя я уже сидела на узкой скамье, откинувшись спиной на заросшую плющом стену и вытянув гудящие ноги.
– Принести что-нибудь?
– Давай.
Эрик ушёл. Я прикрыла глаза, наслаждаясь одиночеством и покоем. Увы, не все танцевали так хорошо, как Эрик или тот офицер. Пару раз по моим несчастным ножкам в мягких бальных туфельках прошлись подкованными сапогами.
Музыканты расположились на галерее с этой стороны зала, поэтому музыку я слышала так же отчётливо. Но в отсутствие необходимости двигаться и улыбаться она не раздражала.
Я скинула туфли и прижала горящие ступни к прохладным каменным плитам пола. Зашуршал бархат портьер, и я услышала тихие шаги. Эрик вернулся. Но открывать глаза не хотелось, и я просто протянула руку за своим напитком.
В ладонь толкнулся холодный хрусталь. «Опять сок! – с долей раздражения подумала я, обхватив пузатый стакан. – Надеюсь, хотя бы не морковный».
Но пить хотелось всё сильнее, поэтому я не задумываясь сделала большой глоток. В последний момент меня что-то насторожило. Но что именно, я сообразить не успела. Рот обожгло, и по пищеводу прокатился огненный ком.
– С ума сошёл?! – возмутилась я, кашляя и смаргивая хлынувшие из глаз слёзы.
– Закусывать надо, – насмешливо отозвался Эрик не своим голосом.
Я подскочила. Рядом стоял вовсе не друг детства.
– Вы?!
– Я. В этом нет никаких сомнений, – Арчибальд Паркер смерил меня неприятным взглядом и лениво облокотился о перила. – Вдовствующая графиня Арвен обеспокоилась вашим долгим отсутствием и попросила меня найти вас.
– А напоить меня этим... этим... Что это, кстати, было?
– Виски.
– Напоить меня виски тоже матушка попросила?! – зло поинтересовалась я. Слёзы, к счастью, уже закончились, но горло всё ещё неприятно саднило.
– Нет, это вы попросили, – равнодушно пожал плечами он. – Когда протянули руку за моим стаканом.
– Ничего подобного! Я не пью крепкий алкоголь!
– Серьёзно? А мне показалось, что у вас в этом деле большой опыт. Не всякий мужчина сможет залпом...
– Это случайность! – отрезала я, чувствуя, как начинают гореть кончики ушей.
– Дженифер, я принёс тебе выпить, – в дверях нарисовался довольный Эрик. – Прихватил сразу два... – Тут он наконец заметил, что я не одна, и осёкся. – О... Лорд Паркер... Тоже духота беспокоит?
– Так я сообщу вашей матушке, что вы в полном порядке, – холодно проговорил Паркер и, грубо отодвинув плечом опешившего парня, вернулся в зал.
– Оу... – я схватилась за голову. – Даже думать не хочу, что он ей сообщит!
– Я принёс тебе вина, – невпопад брякнул Эрик.
– Лучше бы ты принёс еды, – буркнула я, чувствуя, как начинает подкруживать голову.
Толстостенный стакан Паркера так и остался у меня в руках. Я позвенела кубиками льда, гадая, сколько виски меня угораздило выпить на голодный желудок.
– Проголодалась? Извини, не подумал. Я сейчас!
Эрик поспешно выскочил в зал. Я поморщилась и отставила стакан как можно дальше. Ещё только не хватало, чтобы кто-нибудь застал меня с ним. А уж если это сделает матушка... Подумав о последствиях, я поёжилась.
«А может, как раз и к лучшему? – мелькнула в голове идиотская мысль. – Расскажу, как её драгоценный Паркер попытался меня споить. Может, тогда у неё энтузиазма поубавится?»
Впрочем, даже до моих затуманенных алкоголем мозгов дошло, что маман так просто не отступится. Скорей уж во всеуслышание потребует, чтобы герцог немедленно женился на скомпрометированной девице. Дескать, мало ли с какими намерениями он виски принёс. Представив себе подобный скандал, я передёрнулась всем телом и, вскочив, запустила несчастный стакан в ближайшие кусты.
– Ой! Откуда здесь лёд?! – взвизгнул кто-то.
Я плюхнулась обратно на скамейку, зажимая себе рот рукой, чтобы не расхохотаться в голос.
– Маркус? Маркус, что с тобой? – снова донеслось из кустарника. – Помогите! Убили!
На тропинку выскочила какая-то девица в полурасстёгнутом платье горничной.
«Убили?!» – похолодела я, подавившись смехом.
Но прежде чем я успела всерьёз испугаться, на тропе появился и сам «убиенный»:
– Замолчи, дура! Никто меня не убил! – прошипел толстяк в генеральском мундире, потирая здоровенную шишку на лбу, которую я легко рассмотрела даже из своего укрытия.
«Господин бургомистр развлекается, – скривилась я. – А ведь он женат...»
Парочка убралась, и уходить мне перехотелось. Вместо этого я мрачно смотрела перед собой, погрузившись в неприятные размышления.
Только что передо мной развернулась сценка, как нельзя лучше иллюстрировавшая нравы, царившие в высшем обществе. Мужья не любили жён, жёны – мужей, и никто не считал нужным хранить верность своей половинке. Наверняка мой отец, откровенно не выносивший маман, поступал точно так же. Да и она не раз и не два позволяла себе высказывания в духе: «Мужа любить необязательно. Муж – это для общества, а для души можно найти кого-нибудь другого».
Но я так жить категорически не желала. Ведь перед глазами были и другие примеры. Родители Лиз и Эрика обожали друг друга. Да и среди моих бывших однокурсников были любящие пары. Я припомнила брезгливый взгляд Паркера:
– Да уж... С вами, ваша светлость, никакой любящей пары не получится. Не уверена, что вы вообще понимаете, что это такое.
– Джен?
На террасу вышел Эрик. Он принёс канапе и вазочку с креветками.
– Там вдовствующая графиня развела бурную деятельность, – пояснил он, поставив рядом со мной тарелку. – Лучше мне уйти, пока она нас вместе не застала. Если ты, конечно, не хочешь срочно выходить за меня замуж.
– Всё так плохо? – проворчала я, сунув в рот миниатюрный бутерброд.
– Она разговаривала с Паркером, – неопределённо пожал плечами парень.
За портьерами, заглушая музыку, послышался резкий голос вдовствующей графини. Мы переглянулись.
– В парк, – одними губами проговорила я, поспешно заталкивая ноги в туфли.
Эрик кивнул и, не тратя времени на то, чтобы дойти до широкой лестницы, перемахнул через перила. Едва ветки сомкнулись за его спиной, на террасу выплыла матушка. Да не одна. Она вроде опиралась на руку Паркера, а на деле тащила его за собой, как речной буксир тяжёлую баржу.
– О нет, моя девочка чужда излишней манерности, – щебетала маман, одновременно делая мне какие-то непонятные знаки.
«О! Его светлости не нравится манерность? – ухмыльнулась про себя я. – Учту».
– Матушка? – пропищала я ещё более противным тоном. – Кого вы привели? Мужчину? Это возмутительно!
Маман, не ожидавшая от меня такого, споткнулась на ровном месте.
– Мои учителя всегда говорили, что леди должна есть как птичка! И уж точно не на глазах у мужчин! – я словно щит выставила перед собой тарелку с остатками креветок.
– Ах, это! – лицо вдовствующей графини пошло красными пятнами. – Не переживай, моя дорогая. Лорда Паркера эти ограничения не касаются.
– Лорд Паркер не мужчина? – приподняла бровь я.
Тут уж и на щеках у герцога расцвёл алый румянец.
«Вот вам! – мстительно подумала я. – Обоим!»
Маман, наградив меня злобным многообещающим взглядом, выхватила тарелку:
– Спасибо, что присмотрела за моим ужином, дорогая. Не буду вам мешать.
– Однако... – уронил Арчибальд, несколько секунд полюбовавшись на захлопнувшуюся за ней дверь. – И часто она так... – он покрутил кистью в воздухе, силясь подобрать подходящее определение, – ...шумит?
– Всегда, – машинально отозвалась я, как раз задумавшись, что маман устроит мне за этот спектакль.
– У вас железное терпение. Я бы уже давно отказался сопровождать такую шумную особу куда бы то ни было. А вы ещё и находите в себе силы шутить.
– Вероятно, мы прекрасно понимаем друг друга, – буркнула я, опомнившись и сообразив, с кем разговариваю. – Яблочко от яблоньки, осинки и апельсинки... Ну, вы понимаете.
– Осинки и апельсинки? – заломил смоляную бровь мужчина. – Хотите сказать, что похожи на мать?
– Конечно. Я взяла от неё лучшие черты. Например, чувство стиля.
Я уже успела заметить, что Паркер предпочёл модный костюм-тройку классическом камзолу и понадеялась, что классику он не переваривает.
– Не припомню за вами тяги к старомодным тряпкам, – покачал головой он.
– Если вы имеете в виду академию, то там приличная одежда не приветствовалась.
– Да уж. В таких юбках только у лабораторного стола и орудовать.
– Ну, вот вы сами ответили на свой вопрос. Увы, в академии у меня не было возможности одеваться по своему вкусу.
Паркер смерил меня недоверчивым взглядом, но спорить не стал. На террасе повисло натянутое молчание.
«Кто бы мне сказал, что я сама себя так оговорю, в жизни бы не поверила, – подумала я, наблюдая за герцогом из-под опущенных ресниц. – Чего только не сделаешь ради хорошей мастерской».
– Думаю, мне пора, – проговорила я, когда пауза совсем уж затянулась, и попыталась обойти мужчину.
Но не тут-то было. Нахал преградил мне путь:
– А я бы предпочёл ещё пообщаться.
– Это неприлично!
– Неприлично танцевать на балу? – снова вздёрнул бровь он.
– Но мы не танцуем, а...
Договорить мне не позволили. Воспользовавшись тем, что музыканты как раз начали играть новую мелодию, Паркер схватил меня за руку и притянул к себе.
– Не очень люблю вальс. Но ради того, чтобы придать нашей беседе видимость приличия...
Вырываться было, по меньшей мере, глупо. Кроме того, я подозревала, что герцог меня попросту не выпустит. Рука, лежавшая на моей талии, по крепости могла сравниться со стальным обручем.
– А как же «окажите мне честь»? – фыркнула я, смирившись с неизбежным.
– Предпочитаю не задавать риторические вопросы. Никогда не окупается.
– А для вас главное – окупаемость, – скривилась я.
– Разумеется.
– Не всё в мире продается и покупается. Есть вещи, на которые не хватит денег даже у вас.
– Даже у меня? – с непередаваемой гримасой переспросил он. – Вы уже успели подсчитать?
– И в мыслях не было, – парировала я. – Ваша слава бежит впереди вас. Не хватает только новомодной неоновой таблички над головой: «Я – богатый герцог, куплю всё на свете».
– Я произвожу такое впечатление? – хмыкнул он. – Надо будет обратить внимание на своё поведение, раз уж оно привлекает таких меркантильных особ.
– Меня не привлекает!
– А вы меркантильная? – уже открыто ухмыльнулся нахал.
«Один-один», – проворчала я про себя. Сомнений, какие параллели провёл несносный герцог, не возникало. Но он не поленился уточнить.
– Я всё-таки мужчина. А ни один мужчина не хочет, чтобы его рассматривали исключительно с точки зрения его платёжеспособности.
– Тогда мужчинам не стоит покупать себе невест, – парировала я.
– Где-то продаются невесты?
– Вы же понимаете, о чём я.
Паркер не стал отвечать. Какое-то время тишину нарушали только доносящаяся с галереи музыка и шорох моих юбок. Я вдруг осознала, что всё это время мы танцевали. Мало того, Паркер не только ни разу не наступил мне на ногу, но и ведёт так органично и умело, что я впервые за весь вечер получаю от танца удовольствие.
– Откровенно говоря, вы меня удивили, – снова заговорил он. – Я думал, вы уже давно замужем.
– С чего бы это? Я только весной закончила обучение.
– И как успехи?
– Золотой знак мастера, – вскинула подбородок я.
В тёмных глазах мелькнуло уважение, и я отвесила себе мысленную оплеуху: любые проявления интереса Паркера не сулили ничего хорошего.
– Планируете работать? – поинтересовался он.
– У меня в этом нет необходимости, – в лучших традициях маман отозвалась я.
Искра уважения утонула во тьме его взгляда. Но, к моему собственному удивлению, добившись своего, я не испытала ничего, кроме обиды: «Знал же, негодяй, как я люблю артефакторику! Сам помогал разбираться. И так легко поверил! Скотина!»
Музыка стихла, и Паркер тут же выпустил меня из кольца своих рук:
– Проводить вас к вдовствующей графине?
– Благодарю за заботу, ваша светлость, я уже тут, – пропела маман, распахнув неплотно прикрытую дверь.
На террасу тут же ворвался гул бального зала, без следа стерев иллюзию уединения.
– Мы уже уезжаем, – продолжала она, цепко ухватив меня за локоток. – Дженифер так быстро устаёт от балов. Совершенно не любит подобные развлечения. Но мы будем рады видеть вас завтра. Я устраиваю небольшой вечер. Исключительно для близких друзей дома.
– Вряд ли я могу считаться близким другом... – начал было Паркер.
Но он не знал мою маман. Та не оставила ему и тени шанса увильнуть от очередного сборища.
– О, разумеется, можете! – воскликнула она. – Впервые на моей памяти Дженифер так наслаждалась балом. Возражения не принимаются. Мы вас ждём!
С этими словами она протянула руку для поцелуя. Теперь отказ выглядел бы откровенным оскорблением. Паркер и не отказался. Но скорчил такую рожу, что стало понятно: с большим удовольствием он бы посетил свинарник.
«Кто бы мог подумать, что маман поможет мне выиграть мастерскую», – ухмыльнулась я про себя.
Впрочем, к удовлетворению примешивалась небольшая доля грусти. Кое в чём матушка оказалась права, сама того не подозревая. Я действительно впервые получила удовольствие от классического бала. Танцевал Паркер как бог. «Мастерская, – напомнила я себе, пока мысли не унесло совсем уж в ненормальную сторону. – А достоинства герцога, похоже, представлены исключительно умением танцевать вальс. Выбор очевиден».
– Ты вела себя отвратительно, – ввинтилось в уши недовольное шипение маман. – Но я всё исправила.
– Как? – споткнулась на ровном месте я.
ГЛАВА 4
– Пойдём, пойдём, – отозвалась вдовствующая графиня, проигнорировав вопрос. – Поговорим без лишних ушей.
Я беспомощно оглянулась на гостей, большинству из которых не было до нас никакого дела. Но маман такие мелочи не интересовали. Крепко придерживая под локоток, она препроводила меня в свой экипаж и заговорила только тогда, когда колёса загрохотали по булыжной мостовой.
– Радует, что тебя хоть немного интересует твоя судьба. Да. Вопреки твоему безрассудному и беспардонному поведению я действительно сумела исправить то отвратительное впечатление, которое ты произвела на лорда Паркера.
– А я произвела отвратительное впечатление?
– Мне кажется, или я слышу в твоём голосе радость? – вскинула брови маман.
– Вам кажется, матушка, – спохватилась я, опуская глаза в пол.
– Очень на это надеюсь, – недоверчиво покачала головой она. – Итак. К завтрашнему вечеру ты должна подготовиться всерьёз. Разумеется, я не буду приглашать всяких вертихвосток и их озабоченных матримониальными планами мамаш. Но ты должна выглядеть неотразимо. Потому что некоторые особы ни перед чем не остановятся в своем желании удачно пристроить отпрысков.
«Например, вы, матушка», – проворчала я про себя, подавив зевок. Чёртов виски Паркера давал о себе знать, и меня безудержно клонило в сон.
– Увы, совсем без гостей не обойтись. Это неприлично. Да и лорд Паркер может решить, что ты такая же охотница за богатым мужем, как и все прочие местные девицы.
– А это не так?
Из миниатюрного ридикюля появился лорнет. Маман медленно развернула складную ручку и посмотрела на меня сквозь полированные стёкла.
– Никогда не понимала, в кого ты уродилась такая бестолковая. Иногда твоя наивность настолько гротескна, что у меня возникает ощущение, будто ты издеваешься.
– Как вы могли подумать, матушка, – фальшиво возмутилась я.
– Тогда почему ты сравниваешь себя с этими девицами? Между вами кардинальная разница. Им нечего предложить богатому мужу. А ты принесёшь в семью хорошее приданое.
– А зачем богатому мужу приданое? Он же и так богат, – парировала я.
Не то чтобы пыталась что-то доказать вдовствующей графине. Это априори было бесполезно. Просто отвлекала её от нудной нотации, под которую точно бы заснула.
– Богатые люди потому и остаются богатыми, что выбирают таких же невест. А те, кто женится на голодранках, сами рано или поздно становятся голодранцами. Хоть на Амексов посмотри. Был вполне перспективный молодой человек. И чем кончил?
О семье Лиз у меня было собственное мнение. Но делиться им с маман я, разумеется, не стала. Зачем, если её точка зрения мне и так прекрасно известна. Приняв моё молчание за согласие, вдовствующая графиня вернулась к теме завтрашнего вечера.
– Ты должна выглядеть ослепительно. Можешь освежить в памяти несколько романсов. Я между делом расскажу лорду Паркеру о благотворительных концертах, в которых ты принимала участие. Как вежливый человек, он обязательно захочет тебя послушать.
– Петь?! – возмутилась я. – Матушка! В последний раз я пела, когда мне было десять. Даже мой учитель музыки признавал, что боги не наделили меня ни голосом, ни слухом!
– А это неважно, – с превосходством усмехнулась она. – Главное, что ты занимаешься благотворительностью. Я узнала, что лорд Паркер тоже тратит деньги на это. Даже содержит какую-то школу для сирот.
– Но я же опозорюсь! – воскликнула я. И тут же сообразила, что всё к лучшему: ещё один камешек против брака со мной. Пришлось срочно исправлять ситуацию. – Впрочем, если вы считаете, что так будет лучше...
– Считаю, – отрезала вдовствующая графиня. – И не перебивай. Мне ещё многое надо тебе сказать.
Я прикусила язык. Пусть лучше в экипаже выскажется, чем останется ночевать у меня, или того хуже, прихватит с собой в семейный особняк прямо сейчас.
Примолкла я вовремя. Указаний вдовствующая графиня выдала столько, что впору было конспектировать. Вскоре монолог маман слился в сплошной гул. Я клевала носом. Благо подскакивающий на колдобинах экипаж не давал мне заснуть окончательно.
Как выяснилось, лорд Паркер жених разборчивый и капризный. Он не любил старомодных девиц. Не интересовался классическими развлечениями вроде гольфа или покера. Не делал ставки на бегах и не появлялся в опере. В связи с этим матушка, забыв о своих недавних требованиях, желала, чтобы я модно одевалась, пела и обсуждала с герцогом своё увлечение самоходками.
Я же, мерно кивая, думала о том, скольких сплетниц маман успела опросить, чтобы выяснить все эти подробности. От таких подсчётов начинали гореть кончики ушей и пунцовели щёки. В очередной раз я чувствовала себя второсортным товаром в лавке, который пытаются всучить придирчивому покупателю. И это ощущение мне безумно не нравилось. В груди снова просыпался яростный протест, и крепла уверенность: свадьбы не будет. Уж я-то постараюсь так «показать товар лицом», что покупатель рванёт из лавки, теряя кошелёк. Тем более что на кону стояла моя мастерская. Дело всей жизни отца и, как я надеялась, моё тоже. Капризный муж в эти надежды ну никак не вписывался.
Ситуация осложнялась тем, что всё это должно было пройти мимо маман. Урезанное содержание меня не устраивало. Исследования и эксперименты, которые я планировала провести, как только получу доступ в мастерскую, требовали денег. По крайней мере, в начале. Я не сомневалась, что когда смогу подтвердить свои теоретические выкладки практикой, деньги польются рекой. Но до этого ещё надо было дожить. И уж точно стало бы несусветной глупостью проспорить мастерскую, вляпавшись в совершенно ненужный брак.
– Ты всё поняла? – ввинтился в уши недовольный голос вдовствующей графини.
– Да, матушка, – избегая смотреть ей в глаза, отозвалась я. – Но что если, несмотря на все мои достоинства, лорд Паркер выберет кого-нибудь другого?
Такое предположение возмутило вдовствующую графиню до глубины души. Она даже лорнет выронила:
– Кого?!
– Ну, не знаю, – скромно сложила руки на коленях я. – Например, Лиз. Они так красиво танцевали.
– Это невозможно. Отец, конечно, уже передал сыну титул, но точно не позволит ему жениться на голодранке, – отрезала маман.
– И всё же. Вдруг лорд Паркер пойдёт против воли отца? Он ещё в академии славился своим упрямством. Я же не могу бегать за ним и упрашивать жениться именно на мне.
– Не вздумай! – маман схватила меня за руку, будто я уже вскочила, чтобы бежать к Паркеру с неприличными просьбами. Я с трудом сдержала смех. – Если ему хватит глупости отказаться от такой отличной партии как ты, то мне такой зять тоже не нужен.
Экипаж дёрнулся и остановился. Вдовствующая графиня нащупала лорнет и внимательно осмотрела особняк, словно желая убедиться, что кучер ничего не перепутал.
– Доброй ночи, матушка, – поднялась я. – Лягу пораньше спать. Завтра мне надо выглядеть свежей.
– Верно, – согласилась вдовствующая графиня и наконец посторонилась, позволив мне выбраться из экипажа.
Старательно не выпуская из виду щель между плитами двора, я направилась к дому. Эта линия послужила мне ориентиром, поэтому шла я всё-таки прямо, хотя ноги то и дело норовили унести меня куда-то в сторону. Поскольку гневного окрика так и не последовало, задуманное мне удалось. Но едва дверь захлопнулась за моей спиной, я скинула туфли и, подобрав неудобные юбки чуть ли не до колен, поплелась в спальню. Избавиться от корсета и прочей сбруи, не дававшей по-человечески вздохнуть, пришлось, но на большее меня не хватило. Кое-как повыдёргивав из волос шпильки, я махнула рукой на вечернюю ванну и улеглась спать.
Проснулась я в районе полудня. К счастью, вчерашнее невольное возлияние последствий не оставило. Я встала свежей и отдохнувшей. Вот только на голове из останков варварски разобранной причёски образовался здоровенный колтун. Горничной пришлось потрудиться, пока она привела в порядок это безобразие. После ванной и лёгкого завтрака я окончательно почувствовала себя человеком.
– Вот такой должна быть жизнь, – проворчала я, лениво развалившись в кресле в кабинете. – Забыть бы ещё о вечере у маман, и счастье было бы полным.
Но забыть об этом сборище я себе позволить не могла. Тряхнула головой, отгоняя расслабленную негу, и задумалась. Вчера вдовствующая графиня так и не призналась, что же такое «исправила» в моей незадавшейся встрече с Паркером. Это внушало определённые опасения.
«Что ж, матушка, – проговорила я, задумчиво поглядывая в висевшее над камином зеркало. – Ваша дочь выполнит все ваши указания и в одежде, и в поведении. Как хорошо, что вы ничего не смыслите в современной моде и самоходках. Сегодня я стану на шаг ближе к своей мастерской!»
Я скорчила своему отражению рожицу и встала. Пора было готовиться к вечернему приёму.
На пороге родного дома меня встретил вечный лорнет:
– Это модно? – с долей скепсиса поинтересовалась маман, смерив меня долгим взглядом от завитых мелким бесом локонов до кончиков туфель на высоком каблуке.
– Вам показать журналы? – приподняла бровь я.
– Не стоит, – поморщилась она. – Хватит того, что я вынуждена видеть подобное на тебе. Этот наряд достаточно отвратителен, чтобы быть модным.
Я пропустила оскорбление мимо ушей, тем более что вдовствующая графиня была совершенно права. И платье, и аксессуары отвечали последним требованиям моды. Но совершенно не шли мне. Я потратила два часа в лучшем ателье, подбирая их. Несчастная модистка, наверное, решила, что клиентка скоропостижно сошла с ума. Но я лишь посмеивалась. Всё шло по плану.
Длинное платье в пол. Но никаких пышных юбок – исключительно свободные мягкие складки. Приспущенная линия плеча и вырез лодочкой, открывавший ключицы. Пришлось, правда, воспользоваться утягивающим бельём, иначе декольте получалось слишком уж интересным. Однако это только подчеркнуло то, чего я, собственно, добивалась: впечатление болезненно худой и плоской со всех сторон особы. Маман, считавшая обморочную бледность эталоном красоты, ничего не заподозрила. Но я-то знала, что нездоровый вид давно вышел из моды, и рассчитывала, что ненавистный Паркер будет впечатлён.
Кроме того, я заучила самые заунывные романсы, какие только нашла в своих старых нотных тетрадях. Что же касается самоходок, то и тут мою настойчивую сводницу ждал сюрприз, который она, к счастью, не сможет оценить в полной мере. Но я надеялась, что оценит герцог. Ох, как я на это надеялась.
«Сегодня я прослыву самой отвратительной невестой в городе и выиграю своё пари!» – подумала я, следуя за матушкой и старательно скрывая довольную улыбку, которая то и дело раздвигала уголки рта.
Постепенно дом наполнялся гостями. Паркер не появлялся. Поэтому в основном я была предоставлена самой себе. С удовольствием поболтала со знакомыми, послушала сетования престарелых тётушек на свою худобу и в конце концов под неодобрительным взглядом маман села играть в бридж.
Игру эту я не особо любила. Но, припомнив, что герцог картами не увлекается, решила встретить его во всеоружии.
– Вам удивительно везёт, леди Арвен, – заметил пожилой мужчина, сменивший за карточным столом вдовствующую графиню.
– Наверное, потому, что меня совершенно не интересует результат, – улыбнулась я, слегка расслабившись после ухода матушки.
– Вы не азартны? – хмыкнул мужчина.
– Ничуть.
– Зачем же тогда играете?
– Пустые разговоры интересны мне ещё меньше, чем бридж, – пожала плечами я, кивнув в сторону стайки разодетых девиц в противоположном углу.
Как они попали на вечер, я не представляла. Но в том, что маман их не приглашала, не было никаких сомнений. Слишком уж гневные взгляды она метала в их сторону.
– Чем же вы тогда увлекаетесь?
Любопытный дед потихоньку начинал меня нервировать. «Очередной любитель поучить молодёжь жизни и поделиться опытом, который никому не нужен», – злопыхала я про себя. Но покинуть стол посреди партии не представлялось возможным. Да и Паркер ещё не успел увидеть меня с картами в руках. Пришлось отвечать.
– Самоходками.
– Вот как? – вздёрнул брови назойливый собеседник. – Необычное увлечение для девушки. В моё время юные нимфы интересовались оперой. В крайнем случае, романами...
– Правда? – с наигранным интересом воскликнула я. – А в каком веке это было?
Сарказм не ускользнул от внимания старика.
– Скорее всего, в прошлом. А может быть, в позапрошлом. Не припомню. Старость не радость: память уже не та, – усмехнулся он. – Расскажете старику о новомодных самоходных колясках?
Тут уж я разозлилась по-настоящему. Ну что можно рассказать такому вот пеньку о самоходках? Он же наверняка считает их изделиями самого дьявола. Рассчитывая отбить у собеседника желание выносить мне мозг, я принялась сыпать формулами и расчётами из последнего своего проекта.
– Как интересно, – покивал дедок, поймав короткую паузу в моём монологе. – Значит, хотите увеличить мощность движущего артефакта за счёт повышенной ёмкости? А с удвоенной отдачей как будете бороться?
– А я не буду с ней бороться. Обратное превращение никто не отменял, – запальчиво парировала я. Это был самый тонкий момент моей идеи, проверить который можно было только экспериментально. Но, увы, доступа в мастерскую отца у меня всё ещё не было.
– Использовать обратку... Некоторые пытались.
– Они пытались, а у меня получится, – вздёрнула подбородок я и только тут сообразила, с кем, собственно, разговариваю. – Эм-м... Вы знаете принцип работы двигательного артефакта?
Каюсь, скрыть удивление мне не удалось.
– Знаю, – усмехнулся старик. – Я разрабатывал его модификации, когда вас, юная леди, ещё в проекте не было. Впрочем, ваши знания всё равно впечатляют. Позвольте, угадаю? Курс артефакторики в академии?
– Золотой знак мастера, – слегка смутилась я.
Кто бы мог подумать, что замшелый дедок окажется таким знатоком.
– Даже так... Впечатляет. Я даже услышал кое-что новое для себя. Хотя это и неудивительно. Я уже несколько лет как отошёл от дел. Вот мой сын стал бы вам достойным собеседником.
– А кто ваш сын? – против воли заинтересовалась я.
– Да вот он, – дед кивнул куда-то мне за спину. – Арчи, подойди!
Сердце ёкнуло от неприятного предчувствия, и я медленно обернулась: к нам знакомой стремительной походкой направлялся никто иной, как Арчибальд Паркер.
«План «Б», – мелькнула в голове дурацкая мысль. – Мне срочно нужен план «Б». Немедленно!»
ГЛАВА 5
Плана «Б» у меня, естественно, не было. Пришлось импровизировать, что называется, на ходу. К счастью, старший Паркер мне невольно слегка подыграл. Впрочем, подыгрывал он, разумеется, своему сынку. Но это оказался тот редкий случай, когда я ничего не имела против.
– Арчи, – широко улыбнулся старик. – Забери у нас юную леди Арвен, пока она никого не разорила. Ей сегодня просто неприлично везёт.
Меня так и подмывало заявить, что хочу сыграть ещё партию-другую. Слишком уж кислое выражение появилось на лице Арчибальда при взгляде на карточный стол. Но от этой соблазнительной мысли пришлось отказаться. Во-первых, я и сама не больно-то любила карты. А во-вторых, продолжать беседу о самоходках при старшем Паркере явно не стоило.
– В соседнем зале начались танцы, – с долей сомнения проговорил Арчибальд. – Если леди Арвен окажет мне честь...
Пришлось оказать, куда ж тут денешься. Я вложила свои пальцы в жёсткую ладонь Паркера и поднялась.
– Благодарю за игру, господа.
– Пообщайся с леди Арвен, Арчи, – напутствовал нас старший Паркер. – У неё очень интересные идеи. Тебе понравится.
– Очень в этом сомневаюсь, – едва слышно поворчал герцог.
Я сделала вид, что ничего не услышала, скрыв радостный блеск глаз под опущенными ресницами.
– Куда вас проводить, леди Арвен?
– В танцевальный зал, – отозвалась я, вспомнив, что на приёме у бургомистра Арчибальд туда явно не стремился.
– Как вам будет угодно. А что за идеи так восхитили моего отца?
«Вот оно! Ну, и как теперь выкручиваться?!» – мысленно завопила я.
– Ах, ничего особенного. Мы говорили о моде.
– О моде? – вскинул брови Паркер. – Надо будет узнать. Обычно такой восторг у него вызывают только самоходки.
«Дотошный зануда! Вот что тебе стоило просто скривиться и оставить тему в покое!» – взвыла я. Но поделать ничего не могла. Пришлось срочно исправлять ситуацию.
– О моде на самоходки, – с долей превосходства сказала я. – Моё обучение едва закончилось. Эта тема ещё не успела выветриться из головы. В любом разговоре машинально всплывает. Ну, вам это знакомо. Хотя вы, наверное, уже избавились от этой дурной привычки. Сколько лет уже прошло с тех пор, как вы получили знак мастера? Десять?
– Четыре года, – ответил Паркер, посмотрев на меня как на идиотку.
«Ну, да, – вынуждена была признать я. – Не слишком изящно получилось. Импровизация явно не мой конёк».
– Считать в академии вас так и не научили, – хмыкнул герцог.
Я сразу поняла, на что намекнула эта заносчивая скотина. Именно с расчётами он когда-то помогал мне в библиотеке.
– А вас в академии учили считать? – заломила бровь я. – Удивительно, всегда думала, что этому учат дома. Эдак в шестилетнем возрасте. У вас было не так?
– И какие же идеи вы вынесли из академии? – поинтересовался Паркер, проигнорировав шпильку.
– О! Разумеется, о самоходках! – с наигранным воодушевлением воскликнула я. В голове наконец-то забрезжила идея, как без потерь выкрутится из неприятной ситуации. – Вы замечали, что среди дам самоходки гораздо менее популярны, чем среди мужчин?
– Замечал, – кивнул он. – Думаю, это связано с тем, что дамы в принципе более боязливы и хуже воспринимают прогресс.
– Боязливы?! – возмутилась я.
– У вас другое мнение? – насмешливо покосился в мою сторону герцог.
Мы остановились на полпути к танцевальному залу, в портретной галерее. Я украдкой посмотрела в ту сторону, где висел портрет отца: «Прости, папа, это на благо». Потом глубоко вздохнула и заговорила, старательно подбавляя в голос восторженного идиотизма:
– Вы в корне неправы! Дело вовсе не в боязливости. Всё дело в цвете!
– В цвете?! – не сумел скрыть удивления герцог.
– Разумеется! Мы приходим в этот мир и сразу сталкиваемся с приличиями. Младенцев мужского пола укутывают в голубые пелёнки. Ну, а девочкам полагаются розовые. Далее следуют первые костюмы и платьица. Тоже достойных оттенков. Вы когда-нибудь видели мальчика в розовых штанишках? Даже если и видели, это выглядело по меньшей мере странно. Так и с самоходками. Дамам нужны самоходки приличных цветов: розовые, лиловые, в крайнем случае, изумрудные или в цветочек!
– В цветочек?
– Разумеется, в цветочек. Впрочем, есть ещё множество дамских узоров. Если вам интересно, то я с удовольствием вас с ними познакомлю.
Беднягу Паркера так перекосило от моих идей, что я мысленно сама себе поаплодировала. И как обычно, рано обрадовалась.
– И вот эти ваши идеи привели в такой восторг моего отца? – недоверчиво спросил он.
«Да чтоб тебе пусто было! Почему ты не можешь просто решить, что я клиническая идиотка, и поискать себе невесту поумнее?!»
– А что вас смущает? – не сумев скрыть раздражения, проворчала я. – По-моему, хорошие идеи. К сожалению, вашему отцу я их озвучить не успела. Но обязательно это сделаю в самое ближайшее время.
– В таком случае, о чём вы говорили? – продолжал допытываться Паркер.
– О скорости, – вынуждена была признаться я. Врать напрямую стало бы слишком рискованно.
– Дайте угадаю, – фыркнул герцог. – Дамам полагается дамская скорость, а именно черепашья. Поскольку достойной леди бегать неприлично.
– Вижу, вас не интересуют мои идеи. Вы предпочитаете язвить, – вздёрнула подбородок я, тихонько выдохнув. Какое счастье, что Арчибальд Паркер такой заносчивый сноб. Ещё чуть-чуть, и он бы вывел меня на чистую воду.
– Ни в коем-случае. Я просто пошутил. Но мы отвлеклись от главного: позвольте проводить вас в танцевальный зал?
– Стоило бы вам отказать, – изобразила оскорблённое достоинство я. – Но танцуете вы лучше, чем беседуете. Поэтому позволяю.
– Я счастлив, – с непередаваемым сарказмом отозвался он, с поклоном подавая мне руку.
Я сильно подозревала, что поклон вызван не вежливостью, а желанием скрыть брезгливую усмешку. Но учитывая, что именно этого и добивалась в последнюю четверть часа, предпочла ничего не заметить. Величественным жестом подала герцогу руку, принимая приглашение.
Едва мы вошли в зал, как навстречу буквально выпорхнула маман:
– Ваша светлость! Вы нашли нашу птичку! Как замечательно!
Вдовствующая графиня буквально фонтанировала восторгом. Надо признать, споткнулись мы с Паркером синхронно. И так же синхронно чуть не развернулись в обратную сторону. Я-то хорошо знала маман, а потому моя реакция была вполне предсказуемой. Но вот от чего шарахнулся Паркер, не представляла, списав всё на интуицию.
Маман вклинилась между нами, подхватив обоих под руки и отрезав все пути к бегству.
– Вы очень кстати! Мы тут затеяли небольшую благотворительную лотерею. Я взяла на себя смелость выкупить билеты и для вас. Пойдёмте, сейчас будет розыгрыш!
У меня в груди зашевелилось неприятное предчувствие. Но отступать было некуда. Вдовствующая графиня привела нас в голубую гостиную и едва не насильно усадила в кресла в первом ряду, отпустив охранявшего их лакея. Убедившись, что жертвы никуда не денутся, она птицей влетела на мраморную ступеньку у камина и развернула длинный витиевато украшенный свиток. Маман явно подготовилась к сегодняшнему вечеру куда лучше меня.
– Итак! Начинаем аукцион желаний! – громко возвестила она. – Наша полная случайностей лотерея стартует прямо сейчас. Я буду называть пары номеров! Владельцы этих билетов должны будут выполнить желания друг друга! Вспоминайте свои самые сокровенные желания, дамы и господа! Ну, или готовьте кошельки, чтобы откупиться от чужого желания! Все вырученные деньги мы отправим в благотворительный фонд «Рабочие профессии сиротам»!
Меня перекосило. Кто попадёт мне в пару, сомнений не вызывало. Впрочем, судя по выражению лица Паркера, он тоже не сомневался в исходе «полной случайностей лотереи». Даже полез в карман, похоже, нащупывая кошелёк. Мне прихватить с собой деньги в голову не пришло, о чём теперь пришлось сильно пожалеть. «У Паркера занять, что ли?! – мелькнула в голове дурацкая мысль. – Ну почему все готовы к этому сборищу лучше, чем я?! Ну ничего... Дайте только выкрутиться, в следующий раз я распишу поэтапный план на любой случай!»
А лотерея тем временем шла своим чередом. У матушки хватило такта не выкрикнуть мой номер первым. Как ни странно, гостям развлечение пришлось по вкусу. Смеха было много, а денег чуть. Откупился только старый Паркер, которого пригласили на верховую прогулку. И тот сослался на больные колени.
Наконец прозвучал и мой номер. Разумеется, в паре с номером герцога.
– Ах, ваша светлость! – захлопала в ладоши вдовствующая графиня. – Попросите её спеть. Она поёт как птичка!
«Угу... А птичка называется павлин», – проворчала я про себя, пропустив мимо ушей упоминание благотворительного концерта, на котором я пела в первый и последний раз в своей жизни.
– Вы споёте для меня, леди Арвен? – с кислой миной поинтересовался герцог Паркер. Судя по его тону, он был не прочь ссудить мне денег, лишь бы я отказалась. Но, увы, маман не спускала с нас глаз. Да и у меня на скромные вокальные данные были свои планы. Пришлось кивнуть:
– Конечно, ваша светлость. С большим удовольствием.
– Терпеть не могу самодеятельность, – вполголоса проворчал он и уже громче добавил. – Ну, а что пожелаете вы?
«Чтобы ты исчез из моей жизни и больше никогда в ней не появлялся», – чуть было не ляпнула я. Но вслух пришлось проблеять что-то про вальс. Вздумай я озвучить свои истинные пожелания Паркеру, маман бы меня не только содержания, но и головы лишила.
– Как вам будет угодно, – буркнул герцог.
К счастью, никому больше не пришло в голову потребовать от партнёров по лотерее вокальных упражнений. Да и после оглашения результатов большинство гостей разбрелись по группкам. Кто-то отправился обратно к карточным столам, кто-то в танцевальный зал. Только несколько девиц со своими мамашами увязались за вдовствующей графиней, которая потащила нас с Паркером в музыкальную гостиную.
Всю дорогу маман рассказывала герцогу о моих успехах на почве благотворительности. Кончики ушей у меня полыхали алым пламенем от её болтовни. Если бы я совершила хотя бы половину всех добрых дел в пользу бедных, о которых она говорила, то наверняка давно сама оказалась бы на паперти с протянутой рукой. В конце концов, я не выдержала и прервала этот монолог, несмотря на то, что герцогу он явно не нравился.
– Ну хватит уже, матушка. Прошу вас, – пробурчала я.
– Ах, она такая скромница, – пропела маман. Но тему всё-таки закрыла. Или, возможно, сыграло свою роль то, что мы наконец дошли до музыкальной гостиной.
Вдовствующая графиня усадила несчастных Паркеров в кресла, сама села за рояль. Тут и пробил мой звёздный час со знаком минус.
Первыми разбежались девицы. Потом бочком, мелкими шажками, за ними последовали их мамаши. А я старательно выводила:
– Заберу-у-у твоего коня! Не пущу-у-у тебя от меня!
Старший Паркер при первых же звуках моего голоса принялся старательно почёсывать уши и вскоре уже внимал мне с благосклонной улыбкой. Я вспомнила, что видела у него слуховые артефакты, и заголосила с удвоенной силой:
– Не броса-а-ай меня, Шпорами звеня-а-а...
Даже матушка, прекрасно знавшая мои таланты, морщилась. Что уж говорить о бедолаге Арчибальде. У него и слухового артефакта не было, который можно было бы отключить.
– Спасибо большое! – не выдержал герцог, вклинившись в крохотную паузу, пока я переводила дух. – Теперь моя очередь исполнять ваше желание.
– Но я очень люблю петь, – скромно потупилась я. – Могу спеть ещё.
– Не надо! – отшатнулся он. И поспешно добавил. – Вы сорвёте голос. Пойдёмте лучше танцевать.
Он встал, протягивая мне руку.
– Что, уже всё? – встрепенулся старший Паркер, подтвердив мои подозрения насчёт слуховых артефактов. – Спасибо! Порадовали старика. У вас явный талант, юная леди. Ну что тут поделать. Талантливый человек талантлив во всём...
– Папа! – перебил Арчибальд.
Я с трудом подавила мстительную улыбку, глядя, как на его щеках расцветает алый румянец: «Если ты и после этого не оставишь мысль на мне жениться, то я буду каждое утро петь у тебя под окнами. Кстати... Хорошая идея. Как бы донести её до Арчи? Может, раньше срока обратно в столицу укатит?»
В мечтах я уже работала в своей собственной мастерской без оглядки на разрешение маман. А Паркер объезжал наш городок по большой дуге.
«То-то ты удивишься, когда услышишь о новом великолепном открытии, перевернувшем самоходкостроение, и узнаешь, кто его сделал!» – подумала я, шагая рядом с Паркером в бальный зал. Но где-то в глубине души кольнуло сожаление. Я списала его на уязвлённое самолюбие. Всё-таки не каждый день приходится так старательно выставлять саму себя недалёкой дурочкой. – Ничего... Личная мастерская стоит толики самолюбия! А Паркер... Кто знает, так ли он хорош в артефакторике, как мне казалось на первом курсе. Тогда я его и хорошим человеком считала. А это уж точно не факт».
За такими размышлениями я сама не заметила, как оказалась в бальном зале. Умение танцевать Паркеру не изменило. Он вёл меня так же уверенно, как и в прошлый раз. Разговорами не докучал, о самоходках больше не допытывался. В общем, вёл себя так тактично, что я ненадолго забыла, что танцую с заносчивым язвительным снобом, уже однажды смешавшим меня с грязью.
Я забыла, а он – нет. И не замедлил мне об этом напомнить.
– Знаете, леди Арвен, – проговорил он, когда я по настоянию матушки отправилась показывать ему портретную галерею. – Когда я познакомился с вами, вы произвели на меня неизгладимое впечатление. Теперь я окончательно убедился, что впечатление – это единственное, на что способны члены вашей семьи.
– Что вы имеете в виду? – от неожиданности я вскинулась, начисто забыв о планах отвадить навязанного жениха.
– Только то, что сказал. Мне казалось, что вы пошли в отца. Но теперь я вижу, что либо это не так, либо ваш отец был таким же болтуном как вы. Скорость эту семейку интересует... Как же.
– Да при чём тут мой отец?! – возмутилась я.
Но увидела только спину уходящего Паркера. Воспользовавшись тем, что на галерее мы были вдвоём, он не стал утруждать себя показной вежливостью. Просто развернулся и ушёл.
«Ах ты!» – ярость всколыхнулась в душе почти не контролируемым потоком. Я с трудом удержалась от того, чтобы догнать наглеца и показать ему, с кем он имеет дело. В мозгу одна за другой всплывали идеи, мысли, планы экспериментов. От немедленного провала всего затеянного театра меня спасло только то, что я не сумела сразу решить, что бросить в лицо Паркеру в первую очередь. А когда решила, то нахала в обозримом пространстве уже не было.
– Спокойно... Спокойно... – пробормотала я, стараясь дышать глубже и ровнее. – Придёт ещё время демонстрировать свои достижения. Позже... И о самоходках услышишь. И о скорости... Хотя при чём тут скорость. Отец ведь над скоростью не работал. Или Паркер имел в виду что-то другое?
Я присела на один из многочисленных пуфиков и задумалась. Конечно, герцог мог ляпнуть что попало, лишь бы задеть меня побольнее. Но почему-то мне казалось, что дело не только в этом. Я припомнила, что незадолго до смерти отец вел переговоры с какой-то столичной мануфактурой, где производили артефакты для самоходок. Чем его не устраивала наша, мне никто не рассказывал.
– Скорость... Почему именно скорость?
Бросив вороватый взгляд в сторону выхода из галереи, я решительно пошла в противоположную сторону. Мой путь лежал в старый кабинет отца. Если и были какие-то сведения о его планах, то только в дневниках. Это было единственное, до чего я ещё не добралась. Впрочем, неудивительно. Я и узнала о них не так давно, из сноски на одной старой отцовской схеме.
Можно было, конечно, спросить о дневниках у матушки. Но я сильно сомневалась, что она отдаст их мне, а не отправит в камин. Особенно если там было хоть что-то о самоходках. Вспомнив, с какими скандалами я забирала отцовские схемы, я передёрнулась всем телом.
Дверь, разумеется, оказалась заперта. Однако меня это не смутило, я спокойно прошла в пустующую отцовскую спальню, а оттуда коротким потайным коридорчиком в кабинет. Фальшпанель бесшумно сдвинулась в сторону, открывая вид на залитые лунным светом книжные шкафы и большую модель старой самоходки в простенке. А у стола кто-то стоял и спокойно вытряхивал на столешницу содержимое ящиков.
ГЛАВА 6
В первый момент я даже не сообразила, что происходит, настолько сюрреалистичной была ситуация. Кабинет отца всегда считался святая святых семейного особняка. При его жизни ни я, ни матушка не заходили сюда без крайней необходимости, после смерти – двери и вовсе открывались раз в неделю: горничная смахивала пыль. Эта комната превратилась в подобие памятника, где передвинуть стул и то казалось кощунственным. Тем ненормальнее выглядела представившаяся мне картина. Распахнутая балконная дверь, лёгкий ветерок колышет прозрачные шторы, лунный свет оплетает мебель своими призрачными щупальцами... И какой-то негодяй переворачивает всё вверх дном.
Вор, похоже, почувствовал мой взгляд и поднял голову. Его лицо скрывалось в тени глубокого капюшона. Но в лунном свете сверкнули белки глаз. Насколько секунд мы молча смотрели друг на друга, а потом одновременно сорвались со своих мест. Я к звонку, созывать слуг, а мерзавец к открытой балконной двери – удирать.
Я рванула старомодный шнур, едва не выдернув его из крепления, и бросилась следом за вором:
– Стой, негодяй!
Ага, так он и послушался. Узкое платье сыграло со мной дурную шутку: когда я выскочила на балкон, воришки и след простыл. Я огляделась. Перемахнуть через перила он не мог: третий этаж всё-таки. Но вниз вели две лестницы, опоясывающие особняк по кругу. Слишком узкие и ажурные, чтобы по ним можно было бы с комфортом спуститься даме в пышном платье. И слишком заметные, чтобы по ним бегали слуги. В результате ими никто никогда не пользовался – украшение, не более. Удирающего вора такие мелочи не смутили.
«Всегда ненавидела архитектурные излишества», – проворчала я себе под нос, возвращаясь в комнату.
В дверь уже вовсю ломились. Шутка ли, звонок из вечно запертого кабинета покойного хозяина. Я повернула механическую защёлку:
– Позовите её светлость вдовствующую графиню. И побыстрее.
Лакей, бросив любопытный взгляд мне через плечо, кивнул и побежал по коридору. Мне пришлось остаться в комнате. Но смотреть на разорённый отцовский стол не было никакого желания, и я вернулась на балкон. Оперлась о резные перила, бездумно глядя на залитый лунным светом пустынный двор.
Было время, когда тут одновременно могли стоять несколько разных самоходок, а матушка ходила вокруг, взирая сквозь лорнет на изувеченный газон и недовольно поджимая губы. Я грустно улыбнулась, вспомнив об этом: «Теперь-то её газоны неприкосновенны. Или?..»
Опешив, я перегнулась через перила. Прямо через газон уверенно кто-то шагал. «Кто бы он ни был, надолго станет персоной нон грата в нашем доме, если это увидит матушка», – усмехнулась я, пытаясь угадать, кто там такой смелый. Было что-то неуловимо знакомое в решительной летящей походке этого человека. Но что именно, я понять не могла, а присмотреться не успела. Какая-то суета у ворот отвлекла моё внимание.
Я удивлённо вскинула брови: лакей, попытавшийся преградить кому-то дорогу, отлетел в сторону. «Неужели нахальные невесты, которых так боялась маман, пожаловали?» – мелькнула в голове дурацкая мысль.
Мелькнула и тут же пропала. Настойчивый гость был мне прекрасно знаком. От ворот, не обращая внимания на бегущего следом лакея, шагал Эрик. Впрочем, он не только на лакея не смотрел, и несколько секунд спустя буквально столкнулся с любителем газонов.
Мужчины схватили друг друга за грудки. Я чуть с балкона не свалилась, разрываясь между желанием рассмотреть, что, в конце концов, происходит в отчем доме, и необходимостью позвать слуг. Дуэли, конечно, давно вышли из моды, но и пошлый мордобой в моду пока не вошёл. А внизу назревало именно это. Драка, в смысле. Только такого рода скандала мне не хватало.
К счастью, в тот момент, когда распахнулась дверь, пропуская маман и слуг, Эрик опомнился и выпустил полы пиджака незнакомца. Я мысленно обругала неверный лунный свет, не позволявший мне рассмотреть подробности. С чего бы всегда корректный и вежливый Амекс вдруг полез в драку? Тому должна быть веская причина.
Но подумать мне, как обычно, не дали. Маман вылетела на балкон разгневанной фурией:
– Что ты натворила?! В тебе есть хоть капля уважения к праху твоего отца?!
Её голос разорвал пространство с яростью новейшей бомбы. Драчуны внизу отскочили друг от друга как ошпаренные и моментально скрылись из поля моего зрения. Хотя в этом не было никакой необходимости. Обозлённая вдовствующая графиня и без того не оставила мне выбора, куда смотреть.
– Я ничего не натворила, матушка, – с трудом сдержав раздражённый возглас, отозвалась я, разворачиваясь к ней лицом. – То, что вы видите, сделал вор.
– Вор?
Маман попыталась осесть в ближайшее кресло в картинном обмороке. Как же, в её доме такая пошлость, как банальный вор. Кошмар! Но вовремя вспомнила, что кроме меня оценить её тонкую душевную организацию некому, и передумала.
– Что он украл? – деловито поинтересовалась она.
– Мне это неизвестно. Но думаю, что ничего. Я спугнула его.
– Странный выбор для вора. Здесь нечего красть, – недовольно проговорила вдовствующая графиня, невнимательно перебирая вывороченные из ящиков письма и бумаги. – А ты зачем здесь?
– Я...
– Леди Арвен? У вас всё в порядке? – в комнату вошёл старший Паркер, из-за его спины выглядывали любопытные лица гостей. – Внизу говорят, что на вас напали. Намекают даже на убийство.
– Ах! Это правда! – в присутствии зрителей маман тут же сменила тон полицейского дознавателя на писк умирающего лебедя. – Я чуть не умерла от ужаса. В мой дом проникли негодяи! Разрушили самое дорогое, что у меня осталось: кабинет моего покойного мужа!
– Присядьте, мадам, – старик, как-то разом растерявший стариковскую размеренность и благодушие, пододвинул вдовствующей графине кресло, в которое она заметным удовольствием картинно рухнула. – Послать за дознавателями?
– Полицейские дознаватели в моём доме... Какой кошмар... Позор... – простонала матушка.
– Что здесь произошло? – старый лорд перевёл взгляд на меня.
Маман это не понравилось. Она всегда предпочитала быть в центре внимания. Но сейчас был тот редкий случай, когда меня это полностью устраивало.
– К нам ворвался вор! Перевернул всё! Он наверняка хотел осквернить память о моём муже. К счастью, появилась Дженифер, и он убежал. Это просто ужасно. Меня просто переполняет страх, что с моей девочкой могло что-то случиться. Слабые одинокие леди – лакомая добыча для таких... таких... Ах, это ужасно...
Я незаметно прислонилась к стене. В таком духе маман могла продолжать бесконечно. Старого лорда хватило на несколько минут. Убедившись, что никакой информации из причитаний вдовствующей графини почерпнуть не удастся, он послал кого-то из слуг за вином.
– Выпейте, мадам. Медленно, очень маленькими глоточками, но не отрываясь. Это хорошо помогает при нервных потрясениях.
«Ловко... Надо будет запомнить и пользоваться при необходимости», – оценила я изящество манёвра, которым он нейтрализовал матушку.
– Леди Арвен, расскажите, что произошло, – снова посмотрел на меня старый лорд.
Я подавила желание изобразить «слабую одинокую леди». После выступления маман в мой спектакль никто не поверит. Пришлось говорить как есть.
– Всё случилось очень быстро. Я вошла, увидела его. Он увидел меня и бросился бежать.
– Он? – знакомым движением приподняв одну бровь, уточнил старый Паркер.
«Это у них семейное», – невольно отметила я, вспомнив Арчибальда.
А тот, лёгок на помине, как раз входил в комнату.
– Отец? Что случилось?
– Пока непонятно, – отмахнулся тот. – Так это был мужчина, леди Арвен?
– Да.
– Как он выглядел?
– Не знаю. Он был в накидке с капюшоном.
– Тогда почему вы решили, что это мужчина?
Я смешалась: а действительно, почему? Ответа у меня не было. Не рассказывать же о несостоявшейся драке под окнами. Тем более что уверенности, что Эрик держал именно вора, не имелось. Мало ли с кем из присутствующих на матушкином вечере гордецов мог повздорить Амекс.
«Надо будет у него спросить», – решила я и неопределённо пожала плечами:
– Мне так показалось.
– Значит, описать его вы не можете?
– Нет.
– Жаль. А зачем вы сюда пришли? Я так понимаю, кабинетом сейчас никто не пользуется.
– Послушайте, – слегка рассердилась я, – к чему все эти вопросы?
– Дженифер, милая, не упрямься, – маман не вовремя управилась с бокалом вина и не замедлила вмешаться. – Лорд Паркер управляет столичными дознавателями...
– Не совсем, – усмехнулся в густые седые усы тот, но матушка пропустила его ремарку мимо ушей.
– ...и знает, о чём спрашивать, – как ни в чём не бывало, продолжила она. – Лучше мы решим этот вопрос в нашем кругу, с помощью близких друзей.
Маман послала старшему Паркеру благосклонную улыбку. Он ответил поклоном. Я же лихорадочно соображала, что отвечать: «Надо же, как быстро его причислили к близким друзьям. А старик, похоже, и не против. Сговорились, не иначе... И Арчи тут крутится... Тоже столичными дознавателями управляет, близкий друг новоявленный?»
– Леди Арвен? – напомнил о своём присутствии старший Паркер.
Я метнула быстрый взгляд в сторону его сына. Арчибальд на меня не смотрел, заинтересованно разглядывая чертежи, развешенные в простенках между книжными шкафами. Я буквально кожей почувствовала, как трещит по швам моё амплуа недалёкой дурочки. Ну, нечего дурочкам делать в таком антураже. Они от мест, подобных этому, шарахаются, как демоны от жреческой обители. Надо было срочно спасать положение.
Я поправила выбившийся из причёски локон, выискивая в интерьере хоть что-нибудь, чем могла бы заинтересоваться классическая светская девица. Ничего подходящего не попадалось.
– Мне хотелось взять самоходку, – проговорила я наконец.
– Самоходку? – округлила глаза маман, озираясь с таким видом, будто и вправду рассчитывала увидеть где-нибудь за портьерой семиметровый механизм.
– Да, матушка, – скромно потупилась я и указала на модель. – Вот эту. У меня дома так мало что напоминает об отце...
– Почему же ты меня не спросила? – с долей недоверия уточнила она.
– Вы так бережёте этот кабинет в неприкосновенности... Я боялась, что вы мне не разрешите.
– Конечно, разрешу! – маман перевела взгляд на старшего Паркера и промокнула платочком совершенно сухие глаза. – Она так любила своего отца...
Начальник дознавателей с удовольствием включился в игру «утешьте несчастную вдову» и захлопотал вокруг кресла вдовствующей графини. Но его сын не спускал с меня прищуренных глаз. Маман перехватила этот взгляд, но истолковала совершенно неверно.
– Лорд Паркер, давайте отпустим детей. Вряд ли Дженифер сможет поведать нам больше. Она у меня такая пугливая...
– Да, конечно. Думаю, вы правы.
– Я поеду домой, матушка? Столько волнений... – решила воспользоваться удачным моментом я.
– А ты не боишься в такой вечер остаться в одиночестве? Совсем одна в огромном доме. Может быть, тебе лучше переночевать у меня?
– Нет! – поспешно воскликнула я и, спохватившись, добавила. – Такие травмирующие события...
Я сгребла довольно тяжёлую модель с подставки, но матушка и тут не оставила меня без внимания.
– Арчибальд, вы не могли бы помочь отнести эту штуку в экипаж? Вечер, к сожалению, безвозвратно испорчен. Я вынуждена попрощаться с гостями раньше срока.
– Мне это в радость, – поклонился герцог.
«Сам-то слышал, насколько двусмысленно это прозвучало?» – с трудом удержала язвительную усмешку я, передавая ему тяжёлую модель.
Лакей открыл нам дверь, и мы вышли в коридор. Идти через главный вход мне не хотелось. После всего этого шума любопытных там наверняка хватало. Но и вести Паркера прямиком в гараж, где стояла самоходка, на которой я приехала, в мои планы тоже не входило. Пришлось в очередной раз импровизировать.
– Давайте присядем, – я свернула в беседку на полпути к хозяйственным постройкам особняка. – Столько волнений... Я просто на ногах не стою.
Я рассчитывала услать Паркера за вином и без потерь уехать, сохранив в тайне своё средство передвижения. Но он понял меня по-своему. Смерил странным взглядом и осторожно поставил модель на резной столик.
– Могла бы я попросить вас...
– Вряд ли, – перебил герцог.
– Простите? – опешила я.
– Я никак не мог понять, как к вам относиться. То, что я помнил из прошлого, слишком отличалось от того, что видел теперь. Хотя порой мне казалось, что вы играете какую-то роль, я не знал, что думать.
– И что же вы решили? – прищурилась я.
По спине прокатилась дрожь. Похоже, мне удалось добиться своего и вызвать у навязанного жениха стойкое отвращение к своей персоне. Но почему-то это не очень радовало.
– Что вы слишком похожи на свою мать. Скажите, зачем вам это?
Он кивнул на модель. От неожиданности я ответила честно:
– Поставлю у себя в рабочем кабинете.
– У такой как вы есть рабочий кабинет?
«О, чёрт!» – чуть не схватилась за голову я, проклиная свой длинный язык.
– Вы не ответили.
– А что я должна ответить на оскорбление? Дать вам пощёчину? – вскинула подбородок я. – Что значит «у такой как»? Я вам рассказывала, что увлекаюсь самоходками. Вы знаете, что я получила знак мастера. Разумеется, у меня есть рабочий кабинет.
– И чем вы там занимаетесь?
– Подбираю цветовую гамму для новой самоходки!
– Так я и думал. А на модели будете размещать цветочки?
– Конечно. Надо же будет посмотреть, как встанет узор.
– Ваша мать сказала, что вы приехали на самоходке. Даже знать не хочу, как вы изукрасили её.
– Вот и не знайте! Увидите на Большой выставке артефакторов!
Всё вроде шло именно по моему плану, но я всё равно не на шутку обиделась. Этот заносчивый сноб ничуть не сомневался в моей никчёмности. И то, что он явно думал так же обо всех девушках на свете, ничуть не успокаивало.
– Вы собираетесь участвовать в выставке? Спасибо, что сообщили. Как раз решал, когда взять отпуск.
– Спасибо, вы меня успокоили. Теперь я поеду туда без опаски.
– Вы знаете, что наши родители планируют наш брак? – неожиданно сменил тему Паркер.
Я подавилась очередной колкостью.
– Разумеется, знаете, – криво усмехнулся он. – Но я убедился, что вы мне совершенно не подходите.
– Какое совпадение! Вы мне тоже.
– Отлично. Тогда откажите мне.
– Отказать вам? – вспыхнула я
– Именно. Мой отец в восторге от этой глупой идеи. А я не хочу его расстраивать. Но и жениться на вас не желаю. Мне совершенно ни к чему такая пустоголовая жена, даже если она знает, с какой стороны мотор у самоходки.
– Мне тоже совершенно ни к чему... – запальчиво начала я и осеклась. Отказать ему значило разозлить маман, лишиться содержания, да ещё и проиграть пари, если маман вздумает срочно выдать замуж строптивицу за кого-нибудь другого. Все эти соображения промелькнули у меня в голове за доли секунды, поэтому закончила я совсем не так, как собиралась, – ...слава капризной девицы.
– Простите, что?
– Только то, что сказала, – насмешливо улыбнулась я. – Я не буду избавлять вас от проблем с отцом. Вам придётся отказаться от брака со мной самостоятельно. А я ещё и всплакну напоследок. И только мы с вами будем знать, что это капают слёзы счастья.
– Нет, это вы мне откажете, – прошипел Паркер.
Он стоял так близко, что его колени соприкасались с моими. Смотреть на грубияна снизу вверх мне очень не нравилось, но встать не было никакой возможности. «Гад! Какой же ты заносчивый гад! Ладно. Раз подняться ты мне не даёшь, придётся заставить тебя нагнуться!»
– Посмотрим, – протянув руку для поцелуя, я постаралась вложить в голос всю ледяную брезгливость, на какую только была способна. – Я вас больше не задерживаю, лорд Паркер.
– Именно вы откажете мне, – повторил он. – Я очень плохой жених. А мужем могу стать ещё хуже. Подумайте об этом. А чтобы вам думалось легче...
Он взял меня за руку, но вместо протокольного поцелуя вдруг вздернул на ноги. Я и ахнуть не успела, как потеряла возможность пошевелить даже пальцем.
ГЛАВА 7
Всё произошло слишком быстро. Секунду назад я ещё расслабленно сидела на скамье, а теперь вдруг оказалась на ногах. Мало того, Паркер ещё и прижал меня к себе. Его рука на моей талии ощущалась как стальной обруч. Я что было сил упёрлась ладонями ему в грудь, но с тем же успехом могла бы попытаться сдвинуть беседку: негодяй даже не пошевелился. Легко ломая моё сопротивление, он склонился и вдруг впился мне в губы грубым обжигающим поцелуем.
Такой наглости я не ожидала. Конечно, для меня это был не первый поцелуй. В академии, со временем выбросив из головы несостоявшиеся отношения с Паркером, я дважды позволяла себе необременительные отношения, не заходящие дальше поцелуев и невинного флирта.
Но то, что творил Паркер, не шло с моим скромным опытом ни в какое сравнение. Он не просил. Не требовал. Он просто брал то, что ему хотелось. Никакого удовольствия я не испытывала. Напротив, в груди огненным цветком расцветало бешенство. Я снова затрепыхалась и опять ничего не добилась. Хотя как посмотреть. В отличие от меня герцог, похоже, находил происходящее восхитительным. Его касания стали мягче. Руки уже не удерживали, а скорее обнимали. Он словно вёл в этом странном чувственном танце.
Я ощутила, как ярость сменяется чем-то другим. Не менее обжигающим, но гораздо более приятным. По спине прокатилась волна холода: «Да если это сейчас кто-нибудь увидит, нас объявят мужем и женой прямо в беседке, не дожидаясь утра!» Опомнившись, я напряглась, готовясь вырываться любой ценой. Но Паркер вдруг отстранился сам:
– Я мечтал это сделать... – проговорил он хриплым, незнакомым голосом.
– Я тоже... Мечтала сделать... – задыхаясь как после быстрого бега, прошептала я. – Это!
Он всё ещё прижимал меня к груди. Но уже далеко не так крепко, как раньше. Воспользовавшись этим, я рванулась назад и впечатала острый каблук ему в ботинок.
– Как я люблю обувь из качественной
