Тебе повезло, детка! Франциска Вудворт

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Оборотни перестали быть лишь героями книг и фильмов и теперь спокойно разгуливают по улицам. Нет, они не вышли из тени и не перестали скрываться. Ученые нашли способ, как улучшить ДНК человека, делая его сильнее, выносливее, здоровее, и сказки стали былью. Обычным людям приходится сосуществовать и как-то уживаться с модифицированными. За ними будущее, они в приоритете, у них выше зарплаты и всегда найдется работа. Все больше людей решаются изменить себя.

   Я о таком даже думать не хотела, но мне не оставили выбора. Взгляд одного из оборотней остановился на мне, и он объявил меня своей парой, а для второго я стала чем-то вроде дичи. Нельзя отказаться, некуда бежать, и помощи ждать неоткуда. Когда хищники выходят на охоту, шансов уцелеть нет. Мой выбор прост: жить или умереть, но иногда предлагаемая жизнь страшнее смерти.

ГЛАВА 1

Катерина

   Покинув здание почты, я замерла на миг на ступенях, с наслаждением вдыхая полной грудью. После очереди и духоты это был действительно глоток свежего воздуха. Взглянула на часы, с удовлетворением отметив, что время уже без двадцати шесть. Можно с чистой совестью не возвращаться на работу и направляться домой. До станции метро отсюда минут пятнадцать пешком. Прогуляюсь, тем более сентябрьский погожий день располагает к этому.

   Шла не спеша, радуясь тому, что уже никуда не надо торопиться. Работая курьером, начинаешь по-особому ценить такие моменты. А еще я до сих пор не привыкла к ритму большого города и толпам людей на улицах. Рабочий день пока не закончен, поток людей из офисов не заполнил тротуары, и, может, мне еще повезет доехать сидя в метро.

   До дома добираться недалеко, всего пять остановок, но мало удовольствия ехать в час пик, когда со всех сторон тебя подпирают. К концу дня ноги немного гудели, несмотря на то, что в кроссовках, но это и рядом не стояло с тем, как я уставала раньше. Мой рабочий день никогда не заканчивался ни в шесть, ни в семь, и даже ни в восемь вечера.

   Завернув за угол, я увидела огороженный участок, где дорожники укладывали асфальт. Ускорила шаг, проходя мимо орангутангов в оранжевой спецодежде. Вот понимаю умом, что это люди, но видеть их волосатые измененные рожи без внутреннего содрогания не могу. И пусть сколько угодно кричат про толерантность! Ладно бы действительно на орангутангов походили, а то эта помесь человека и животного вызывает отвращение.

   — Красавица, куда спешишь? Можно угостить тебя кофе? — крикнул мне симпатичный парень, тоже в оранжевой спецодежде.

   Но я не повелась на приятное лицо, понимая, что если он и выглядит как человек, то все равно генетически модифицированный. Прорабом у генных человека никогда не поставят. И вообще все эти дорожники, строители и грузчики, вкалывающие там, где так ценится физическая сила, считаются низшей кастой среди модифицированных.

   — Я на работе! — подняла руку, демонстрируя фирменный браслет издательства «Рай» с магнитной застежкой.

   — А после нее?

   Ничего не ответила, ускорив шаг.

   — Сладкая девочка, но ее уже носорог катает, — сообщил бригадиру один из рабочих, у которого в измененной форме обоняние было острее.

   На самом деле не меня, а Марину, которая секретаршей у нашего шефа, но мы с ней снимаем квартиру на двоих, и на работе никого не удивляет, если на моей одежде присутствует его запах. Хотя не удивлюсь, если некоторые думают, что и я с ним сплю. Или мы вообще практикуем секс втроем. И у них есть все основания для этого.

   А шеф у нас да — носорог, тоже из модифицированных. Вот только эту матрицу могут себе позволить лишь состоятельные люди, и в их звериной системе рангов статус носорога выше, чем у обезьян, поэтому ко мне больше не приставали. Дошло, что имею высокого покровителя, которому очень не понравится присутствие чужого запаха. И дело даже не во мне, у них это на инстинктах: если младший осмелился посягнуть на самку старшего, то тот просто обязан его наказать за такую наглость. А раздевающие взгляды в спину я переживу, это уже мелочи.

   Стоило вспомнить о подруге, как зазвонил телефон, и на дисплее высветилась ее фотография.

   — Привет! Ты где?

   — Письма отправила, уже домой иду.

   — Давай в издательство!

   — Марин... — тяжело вздохнула я.

   Вот и порадовалась раньше времени, что у меня браслет остался и можно чувствовать себя защищенной. Теперь придется сдать. Что поделать, после завершения рабочего дня на посту охраны при выходе из офиса их снимают.

   — Катька, быстро! Шеф в напряжении, у нас изменения грядут. Чувствую, ему нужна будет разрядка, так что не бойся.

   — Ладно, иду.

   — Поторопись!

   Оглянувшись на рабочих, возвращаться я не стала. Их внимание было неприятно, лучше на следующем перекрестке сверну. А вот шаг ускорить пришлось. Можно даже пробежаться. Хорошо, если вспотею: чем больше натурального аромата, тем лучше.

***

К входу офисного здания я прискакала газелью. Позвонила еще раз Марина, шипя, что у меня не больше пяти минут, и пришлось бежать очень быстро. И тут все так эпично произошло: я несусь к двери, она автоматически распахивается, и я на полном ходу влетаю в объятия Максима, который как раз выходит. К его чести, он хоть и покачнулся от неожиданности, но меня удержал, обнимая. Крепко так и до мурашек приятно.

   — Катерина?! Откуда такой рабочий энтузиазм? Все с работы уже идут, а вы, наоборот, на нее спешите, — с улыбкой спросил он.

   Глаза гречишного меда с темными крапинками смотрели на меня тепло. И руки с талии он убирать не торопился. Нас огибали выходящие люди, а мы замерли, смотря друг другу глаза в глаза. Как в кино.

   Если бы не спешка, я бы позволила себе немного насладиться его объятиями и этой неожиданной близостью. Боги, да я о таком моменте мечтала сотни раз перед сном! И вот оно! Но по закону подлости мне надо бежать. Пришлось с сожалением отступить.

   — Простите. Срочное задание, — даже не соврала я.

   — Беги. Не буду задерживать. Но только потому, что ты сейчас спешишь!

   Ушам не верю! Мне показалось или он перешел на «ты»? И последняя фраза очень похожа на флирт, намекает на продолжение?! Ну почему я раньше его сбить не пыталась! Знай я, что нечаянный тесный контакт поможет нашему сближению, уже давно упала бы на него при первой же возможности.

   С трудом заставила себя отступить от него. А потом, поражаясь своей смелости, произнесла:

   — Простите, что налетела. С меня кофе!

   — Мне показалось, что это я едва не сбил тебя с ног. Буду рад, если ты согласишься...

   Он продолжал обращаться ко мне на «ты», но что хотел предложить, узнать не удалось. Пронзительно зазвонил мой зажатый в руке телефон, заставив Максима прерваться. Не сводя с самого лучшего в мире парня глаз, я поднесла сотовый к уху.

   — Катька, я очень надеюсь, что ты уже в здании! Он меня уже вызвал, но я отпросилась в туалет почистить перышки. Бегом!!! — приглушенно рявкнула она.

   Окрик подействовал как удар плетью, и, бросив извиняющийся взгляд на Максима, я сорвалась с места.

   Показала пропуск охраннику на входе, сделав умоляющее лицо. Он сжалился и приостановил выходящий поток на одном из турникетов, дав мне пройти.

   — Спасибо! — выдохнула я, бегом пускаясь к лифту. Хорошо, что он был внизу, и я успела заскочить в двери, пока опять не унесся вверх.

   В кабине я оказалась одна: хоть минутка, чтобы побыть наедине со своей радостью. А радоваться есть чему: Максим помнит мое имя, перешел на «ты», и не торопился уходить. И еще у нас вроде намечается свидание!!!

   Губы сами собой расползлись в счастливой и мечтательной улыбке. А я еще на работу возвращаться не хотела! Но смаковать подробности было некогда. Двери лифта открылись, и я побежала. Отметив пропуск на охране, понеслась в туалет.

   — Ну, наконец-то! — раздраженно выдохнула подруга, всем видом выражая нетерпение.

   Туалет пустовал, но все равно мы не стали рисковать и зашли вместе в кабинку.

   — Постараюсь выяснить, что происходит.

   Я кивнула без особого интереса. Какая разница, если меня, как обычного курьера, любые изменения мало коснутся. Сняла трусики и отдала ей. Она же мне сунула свои, сжатые в комок. Видимо, заранее сняла. Вот из-за таких моментов и приходится ходить в основном в платье, чтобы можно было быстро раздеться. Марина натянула мое белье и торопливо вышла, а я осталась ждать ее, закрывшись в кабинке.

   Полезла в сумку, достала из пакетика запасное белье и сложила в него уже ношеное Маринино, невольно морщась при этом. Вот она не брезгует мое надевать, а мне даже прикасаться к чужому неприятно. Но жизнь заставит — и не такое сделаешь. Вышла, помыла руки и опять вернулась в кабинку. Уже не торопясь, надела свои трусики шортиками, с приклеенной прокладкой, поглощающей запах. Вот так всегда: утром на работу ухожу в них, тут меняю на кружевное изысканное белье, на случай, если Марине понадобится, и возвращаюсь домой в своем же, простом хлопковом без изысков.

   Что поделать, все эти ухищрения нужны из-за того, что модифицированным, с их тонким обонянием, нравится интимный запах женщины без примеси недавней близости с мужчиной, а еще больше ценятся девственницы. Инстинкты пробуждаются при виде свободной самки. Марина убеждена, что в секретарши к шефу ей удалось пробиться лишь благодаря моей помощи. Она практически сразу стала его любовницей и говорит, что шеф буквально дуреет, когда она в моем белье.

   Раньше, живя в нашей деревне, я бы над этим только скептически посмеялась, но не после того, как уехала и уже насмотрелась, как на меня реагируют оборотни. Да те же волки из охраны, что в холле здания, дали мне прозвище Райская Девочка! Только мне одной, хотя в издательстве «Рай» работает много женщин. Хорошо хоть не досаждают с непристойными предложениями, но тут уж скорее спасибо Марине — благодаря ей на мне запах нашего шефа.

   В иерархии модифицированных носороги стоят все же выше волков, хотя и среди последних есть те, кто добился высот и может составить конкуренцию. К счастью, такие экземпляры простыми охранниками не работают и наш шеф, опять же, круче! А уж я как рада, что меня не трогают!

   «Интересно, а ТОТ волк мог бы нашему главному что-то противопоставить?» — на миг задалась я вопросом, но быстро отогнала эти мысли. Хотелось просто навсегда забыть о нем и больше никогда не вспоминать.

   Невесело усмехнулась, подумав, как быстро пришлось всему учиться и разбираться в таких тонкостях. В нашем поселке мы модифицированных видели лишь по телевизору. Да и что им там делать, когда в городах у них свои профсоюзы, где и общежитие дадут, и в специализированный садик со школой детей устроят. Только высшее образование уже вместе с обычными людьми получают, но и там есть льготные места. И работа высокооплачиваемая им обеспечена. Да, у них оклады выше, чем у обычных людей, но такие работники точно не болеют, не пьяницы и не наркоманы.

   Главное, модифицированным стать несложно, даже если у тебя денег нет. Пусть будет не настолько крутая матрица, как у шефа, но волком или орангутангом — без проблем. Реклама на каждом углу, подписывай контракт — и за тебя все оплатит корпорация «СГМ». Вот только потом будешь обязан отработать каждую вложенную в тебя копейку и подчиняться внутреннему своду правил, принятых у каждого вида отдельно. Зато работа точно будет, жилье, и за своих они горой.

   — Ты здесь? — постучала в дверь кабинки Марина.

   — Да. Ты быстро, — удивилась я.

   Хотела открыть, но над дверью появилась рука с трусиками.

   — Лови!

   Неловко схватила, едва не уронив. Черт, вот зачем она так делает!

   — Шеф сегодня быстро. Весь на нервах.

   —Да? Что случилось? — спросила я без интереса, больше сосредоточенная на том, как бы натянуть чужое белье поверх своего, не коснувшись лишний раз ног.

   Зажмурилась от отвращения и старалась не думать о том, что делаю. Мысленно проклинала модифицированных за то, что презервативами не пользуются. Эти гады половыми инфекциями не заражаются, а детей могут иметь лишь от своей пары. Теперь от меня будет разить запахом секса за километр. Как обычно, но гадко каждый раз. Только самый первый обмен бельем стал исключением: я была напугана до ужаса и делала все, что говорила мне Марина.

   — Кошка шефа действительно от него ушла. Встретила свою пару, и потому они разводятся.

   Кошка, или точнее рысь, — Кристина Эдуардовна, единственная дочь олигарха Эдуарда Соболева. Эту матрицу обожают и могут позволить себе лишь богатые дамочки. Рыси ветрены, непостоянны, независимы, но красивы и грациозны. Есть у них особый шарм, сводящий мужчин с ума. Не знаю, чем ее наш Дмитрий Борисович зацепил, но сплетничают, что бегала она за ним долго, пока не окольцевала с помощью папочки. Несколько лет у них была идиллия, а потом Кристина заскучала от семейной жизни, и опять ее стали замечать на светских тусовках без мужа и с разными спутниками.

   Детей в их браке не было. Дело в том, что, несмотря на все плюшки от генных модификаций, они практически не рожают себе подобных не только в смешанных браках, но и даже от партнера того же вида. Зато с людьми получается: ребенок несет в себе генную модификацию родителя, причем за время беременности изменяется и мать. А если в паре модифицированная именно женщина, то мужчина такой бонус не получает. Тут только матрицу потом ему покупать.

   — Ее пара человек?

   — Да. Представляешь, полетела отдыхать и с инструктором по дайвингу роман закрутила. Беременна уже.

   — Так это же хорошо. Разве нет? Шеф теперь свободен.

   — Это катастрофа! Свою долю он по брачному контракту получит, но вот с поста главного, скорее всего, ему придется уйти. Соболев же по бумагам владелец, и он продал издательство!

   — Как?! Это же несправедливо! — ахнула я, одергивая платье и открывая дверь кабинки. Всем известно, что тесть шефа лишь формально владелец и в управление не вмешивался, а издательство поднимал и раскручивал Дмитрий Борисович. — Кому?

   Хотя меня больше волновал вопрос, чем мы будем платить за квартиру, если нас уволят.

   — Да не знаю я! — раздраженно отмахнулась Марина, поправляя макияж. — Он сам только сегодня о беременности и продаже узнал. Выясняет. Теперь понятно, почему нервный такой, от подобных новостей застрелиться можно.

   — И что будет теперь?

   — Ничего, прорвемся. Я сегодня задержусь, а ты домой иди. Приготовишь на ужин что-нибудь вкусненькое?

   — Да, конечно, — кивнула я. Могла и не спрашивать. Из нас двоих готовлю в основном я, но мне несложно. Даже в удовольствие. Никто не критикует, и Марина всегда спасибо говорит, дома же и этого не дождаться было. — Хочешь, я курицу с овощами запеку?

   — Слушай, а можешь с гречкой, орешками и тем соусом интересным, когда ты без костей делала?

   Я вспомнила, как пробовала один рецепт из интернета. Там нужно кожу с курицы аккуратно снять, потом отделить мясо от костей и засунуть его обратно, начиняя и сшивая. Возиться не меньше двух часов... Ну да ладно.

   — Сделаю.

   — Спасибо! — благодарно сложила руки подруга, состроив умильную мордашку. — До встречи, и удачно добраться! Побегу.

   — До вечера! — попрощалась я.

   Мы покинули туалет и разошлись в разные стороны.

ГЛАВА 2

В пустом коридоре раздался уверенный перестук каблуков, и я оглянулась вслед подруге. Вопреки обещанному «побегу», шла она на высоченных каблуках не спеша, с достоинством неся себя, словно лебедь. Я так не умею. Несмотря на то, что мы примерно одинакового роста и комплекции, она выглядит как стильная штучка, а я больше подростка напоминаю, особенно если джинсы надеваю, волосы в хвост и без макияжа.

   Это сейчас хожу с распущенными волосами, привыкая с трудом укладывать свою непокорную гриву по утрам. Марина научила специальным ухищрениям, чтобы от волос шел приятный для оборотней аромат, приглушающий мой естественный запах. У нас в ванной гора разных баночек и тюбиков для волос, тела, интимных зон. Есть те, что удаляют запах, а есть просто не раздражающие или привлекательные для тонкого обоняния модифицированных. Марина в этом гуру просто.

   Эх... Подавив вздох, я пошла на выход. Ничего, и я со временем всему научусь. Нет, не как понравиться модифицированным, мне до них дела нет, а как правильно подать себя и стать женственной. После того, как я впервые увидела Максима, очень сильно захотелось выглядеть красиво. Раньше делала все, чтобы не привлекать к себе внимания.

   Конечно, Марина, которая намного опытнее меня, могла бы дать кучу дельных советов, как поближе познакомиться с Максимом, но увлечение им было моей тайной. Я понимала, что ее не обрадует, если у меня появится парень. Ведь именно из-за того, что я девственница, она помогла мне и вытащила сюда. Подруга рассчитывает на меня, и подводить ее я не хочу.

   Но ведь нет ничего плохого, если мы просто выпьем кофе? К серьезным отношениям после всего случившегося со мной я и сама пока не готова, но при виде Максима у меня замирает сердце и перехватывает дыхание. Он же такой добрый, внимательный, заботливый. Я это точно знаю! На себе испытала.

   Что ему было за дело до незнакомой промокшей девчонки? Я только-только устроилась на работу, и в тот день пришлось побегать под дождем без зонта. Вернулась в издательство мокрая, озябшая, напоминающая облезлую кошку. Он мимо проходил и остановился, заявив, что мне нужно срочно согреться, если нет желания заболеть. Сам заварил горячий сладкий чай. И не успокоился, пока я не выпила его. Еще и конфет мне притащил.

   От этой доброты со стороны совершенно незнакомого человека я готова была расплакаться. Он не клеился, мы даже не познакомились. Это потом уже узнала, что зовут его Максим и он айтишник. Застала его в приемной у Марины, когда он что-то настраивал в ее компьютере. Перекинулись парой слов, до этого просто улыбались друг другу при встрече. К сожалению, Марина его быстро выставила, заметив, что он мне уделяет внимание. Сказала, что у него девушка и мне не на что рассчитывать.

   Эх, даже если и так, то можно же нам просто по-дружески встретиться? Хотя кого я обманываю! Если и встречаться, то только с таким, как Максим. А насчет девушки Марина могла и ошибаться. Мне хотелось в это верить.

   У поста охраны меня поймал наш безопасник Илья Андреевич. Модифицированный. Волк. Любовник Марины. Они еще до ее новой должности встречаться начали. На работе свои отношения никак не афишируют, но в нерабочее время она часто уезжает на свидания с ним. Я ее не осуждаю, шеф ведь тоже женат... Был. Хотя сама я не смогла бы встречаться одновременно с двумя.

   — Кузнецова, ты чего туда-обратно скачешь? Что-то забыла?

   Ноздри его носа затрепетали, и я внутренне сжалась, понимая, что от меня разит сексом.

   — Вернулась за сладким, — ухмыльнулся один из охранников.

   — Ключи забыла дома. Взяла у Марины ее комплект, — холодно ответила я, просовывая руку в отверстие для снятия браслета.

   Ненавижу такие моменты! Вот из-за этого все и уверены, что я любовница шефа.

   Магнитный замок щелкнул, и теперь моя защита — лишь запах секса с сильным самцом. Хорошо еще, что без надобности в звериную форму у охраны переходить не принято, а в человеческой нюансы им недоступны. Чувствуют запах шефа, мой и Маринин, а уж кто с ним... Логически получаюсь я, раз белье на мне. А подруга всегда тщательно избавляет себя от следов, чего только у нее в сумочке нет для этого...

   — Бывает, — протянул Илья Андреевич, а вот взгляд его оставался холодным и давящим. Мне всегда в его присутствии как-то не по себе. Не представляю, как Марина с ним встречается!

   Я отрывисто попрощалась и ретировалась.

   Для меня в такой ситуации всегда особенно неприятно проходить через охрану в офисе и на выходе из здания. У них такие понимающие лица становятся. Модифицированные... меня от них просто воротит!

   Спустилась на лифте и, стараясь ни на кого не смотреть, прошла через турникет и покинула здание. Огляделась по сторонам, но глупо было надеяться, что Максим где-то поблизости меня дожидается. Вздохнув, я направилась к метро, уже никуда не торопясь.

   — Миша, ты куда? — обеспокоенно позвала впереди меня женщина светловолосого мальчика лет пяти, который побежал с тротуара на газон к деревьям.

   Сердце кольнуло от знакомого имени. А карапуз схватил большой желтый лист и подарил маме. И столько радости и любви было в его глазах... Я ускорила шаг, проходя мимо них. Не думать, не вспоминать, не оборачиваться...

   Даже солнце больше не радовало. Хотелось скорее прийти домой и принять душ, смывая чужие запахи и воспоминания. Пришлось напомнить себе, что все же я ни на миг не жалею, что приехала сюда. Живя от зарплаты до зарплаты и в съемной квартире, я обладаю огромным богатством, самым дорогим и ценным — свободой!

   Роскошь быть самой себе хозяйкой я смакую до сих пор. Даже работая курьером, будучи у всех на побегушках, я чувствую себя свободной. Ведь могу в любой момент уволиться, сменить место работы, если мне что-то не понравится. А дома я была словно преступница без права помилования, которая всем должна и обязана.

   Может, некоторым приезжим и трудно в большом городе выживать одним, без поддержки родных, но я не из их числа. Марина сделала для меня больше, чем все так называемые родственники, вместе взятые. А единственный родной по крови человек, которого я вынянчила на руках, предал меня. Иначе его поведение я расценивать не могу. Слишком больно ранили слова Миши о том, что близняшки ему ближе и он любит их больше меня. Умом я понимала, что сестры специально настроили его, но в душе что-то надломилось.

   До сих пор не смирилась с тем, что братик смог так сказать. После смерти отца из родных у меня остались бабушка и Миша. Мачеха вынуждена была хвататься за любую подработку, чтобы прокормить нас и дочерей от ее первого брака, ей было не до воспитания.

   Но и он служил мне утешением, когда хотелось рыдать от обиды, несправедливости, от резких упреков мачехи. Обнимешь его, уткнешься носом в светлую макушку, вдохнешь чистый запах ребенка — и отпускает. Он ведь любил меня, хвостиком ходил везде... Но стоило брату подрасти — и ради возможности поиграть в планшет сестер Миша сказал мне все, что они от него требовали.

   Я до сих пор не понимаю, за что сводные сестры так возненавидели меня с самого первого дня?! Мачеху бросил первый муж, променял на любовницу, выгнал из квартиры, купленной до брака на его мать. В городе мачеха не потянула жить и вернулась в поселок к своим родителям. Инга и Снежана попали в мой класс и перед всеми задирали нос, считая себя городскими, а нас селючками. Не так одеваемся, не так ходим... Всегда острые на язык, сестры поливали всех ядовитыми замечаниями и быстро окружили себя свитой. Я не стремилась в нее попасть, и мне изрядно доставалось от них. Как же близняшки бесились, когда между нашими родителями завязался роман!

   Мама моя умерла от пневмонии, когда мне не было и годика. Воспитывала меня бабушка, и я была не против, когда отец решил жениться на своей школьной первой любви. После выпускного она уехала поступать в город и выскочила там замуж за другого. А когда вернулась, у отца вспыхнули прежние чувства и он был готов взять ее с детьми.

   Не знаю... Сейчас, оглядываясь назад, я предполагаю, что она его, может, даже и не любила. Не помню с ее стороны особой нежности к папе. Ее собственный отец, Василий, часто прикладывался к бутылке и в подпитии любил распускать руки, попрекая дочь неудавшейся семейной жизнью и крича на всю округу, что в этом доме он хозяин. Она просто искала возможность сбежать из постылого дома, и тут подвернулся мой отец. Непьющий, работящий, есть дом, хозяйство. Живет со мной и бабушкой. Почему нет? Она пришла в наш дом и стала наводить свои порядки.

   Господи, как в сказке про «Золушку»! Мне пришлось переехать в маленькую комнату к бабушке, ведь близняшкам требуется много места. Молодая жена занялась перестановкой в доме, во дворе. Чем-то помешали мои клумбы с цветами, вырубила посаженные мной кусты сирени: ее запах мачеху раздражал.

   Бабушка помогала мне пережить это время. Жалела, успокаивала, просила понять, дать новой маме почувствовать себя хозяйкой. Ведь если она будет довольна, то и с отцом будет ласкова. Я же хочу, чтобы папа был счастлив?

   Я хотела. Терпела, когда сводные сестры брали без спросу мои игрушки или намеренно ломали. Когда мои вещи стали общими, а к их вещам мне прикасаться не разрешалось.

   Радовалась, когда появился маленький братик. Вот только с его рождением денег стало не хватать. Отец работал водителем и всегда подрабатывал, подменял кого, если надо. И однажды от усталости заснул за рулем и ушел в кювет. Смерть была мгновенной.

   Бабушку увезли с инфарктом, у мачехи от потрясения пропало молоко, Миша плакал не умолкая. Как вспомню, вздрогну. Я боялась остаться совсем одна, но, слава богу, бабушка тогда выжила. Не представляю, как бы мы справились без ее накоплений и пенсии. Мачеха вышла на работу, и постепенно жизнь наладилась. У нее с дочерьми, а не у нас с бабушкой, которая свой дом заранее оформила на отца, чтобы тому потом не мучиться с наследством. И мачеха стала в нем официальной хозяйкой.

   Да, была и моя доля, но крошечная. Отец удочерил сводных сестер. Бывший муж мачехи добыл справку генетической экспертизы, что не является их отцом, и перестал платить алименты. Мачеха уверяла, что это фальшивка, мол, ему работающая в больнице новая жена эту филькину грамоту состряпать помогла. А мой отец сказал, что, значит, он будет им отцом, и удочерил. Теперь же все чаще из уст мачехи стало звучать, что мы с бабушкой нахлебники, лишние рты, ведь много уходило пожилой женщине на лекарства.

   Чтобы держаться на плаву, мачеха завела свиней, уток, кур, и хлопоты по хозяйству в основном легли на мои плечи. Сводные сестры считали ниже своего достоинства ухаживать за скотиной. Я трудилась и не роптала, чтобы как-то оправдать свое проживание. Одежду донашивала за сестрами, и те высмеивали меня перед всеми за это. В школе раньше училась почти на одни пятерки, но после смерти отца скатилась на тройки. Когда учиться, если засыпаешь над книгами от усталости?

   А в старших классах проблем прибавилось. Я вытянулась, сформировалась фигура, появилась грудь. Это сестры сидели на диетах, и по интернету качали видео с фитнесом, а у меня из-за тяжелой работы по хозяйству лишнего веса не было. Откуда, когда присесть за день некогда? Честно признаться, я в школе на уроках отдыхала, радуясь тому, что никуда не надо бежать.

   Удивительно, но на меня стали заглядываться парни. Инга со Снежаной бесились из-за этого. Ну как же, на простушку без макияжа, маникюра и в их обносках зарится кто-то! И стали распускать слухи о том, что целуюсь якобы то с тем, то с этим, а потом и похуже. Как же было обидно, когда сводные сестры пели матери в уши, а та орала на меня и позорила на всю улицу, что я шлюха и если принесу в подоле, она меня из дома выгонит.

   Из-за сплетен меня однажды чуть не изнасиловали. Средь бела дня! Не наши, из соседнего поселка парни. Я козу сбежавшую искала и на отдыхающих у озера ребят набрела. Думала, умру от ужаса и отвращения, когда мне в лицо перегаром дышали, лапая и задирая платье, сбивчиво шепча: «Ну чего ты ломаешься? Всем даешь и нам дай».

   А ведь один из них Снежану домой из клуба провожал и видел меня во дворе мельком. Я его по неприятному оценивающему взгляду запомнила. По-любому это именно сводная сестра ему обо мне гадостей наговорила! Я ведь по вечерам никуда не ходила и с молодежью на посиделках не гуляла. Меня с парнями видеть рядом не могли. Хозяйство, некогда, и бабушка слабенькая уже, ухаживать надо.

   Если бы не вмешательство модифицированного, они бы меня изнасиловали. Вот только я до сих пор не могу сказать, что мне тогда повезло.

   Не хочу вспоминать, не буду! До сих пор все переворачивается в душе и жжет в глазах. Плакать как обычные люди я разучилась. Хватило бабушкиных слов: «Катенька, не плачь! Твои слезы разрывают мне сердце». А сердце у нее и так слабое было. И после этого как отрезало. Безумно боялась потерять еще и ее...

   Я задрала голову к небу. Его цвет в погожий день всегда напоминал мне глаза бабушки, и казалось, это она смотрит на меня с небес.

   «Ба, вот видишь, я уехала, и теперь у меня все хорошо!» — мысленно обратилась к ней и бодро зашагала к метро.

ГЛАВА 3

Арман Диаль

   Входящее сообщение отвлекло от документов, которые я взял с собой просмотреть в машине. Разблокировал телефон, и на экране возникло фото безупречных длинных ног, скрещенных в клубах белой пены. На пальчиках сверкает лак приятного цвета клубники с молоком, напоминая о шалостях, случившихся пару ночей назад, а на щиколотке подаренный мной золотой браслет с россыпью бриллиантов.

   «Жду тебя!» — лаконично гласила подпись под снимком.

   Что мне нравится в Иветте, так это порода. Она никогда не упрекала за увлеченность делами, но умела ненавязчиво напомнить, что есть еще и другие радости жизни. Многим женщинам можно у нее поучиться, как без жалоб на недостаток внимания напомнить мужчине о себе. Я уже успел убедиться, что Иветта де Монранси особенная, и все больше склонялся к мысли перевести наши отношения в статус официальных.

   Нажал на вызов, и ответили практически сразу. Еще один плюс в ее копилку: не набивала себе цену дешевыми методами, чем грешит большинство женщин, и ценила мое время.

   — Привет, дорогая!

   — Ты скоро? — мурлыкнули в трубку.

   — М-м-м... — замялся я, искренне сожалея, что именно сегодня у нас ничего не получится.

   — Я к тому, чтобы понять, вода успеет остыть? Или ты желаешь, чтобы твоя кошечка продемонстрировала покупки из новой коллекции белья?

   — Прости, Иветта, но сегодня не получится. Вернулся Филипп с женой, и бабушка ждет на семейный ужин.

   — Я понимаю, — разочарованно протянула она. — У них закончился медовый месяц?

   — Два. Бабуля пригрозила, что если они затянут до третьего, то письма гостям с извинениями будут сами писать и прием в честь свадьбы организовывать тоже сами.

   — Страшная угроза! Сколько намечается гостей?

   — Не помню, что-то около полутора тысяч. Много политиков, а у них, сама понимаешь, плотный график и перенос даты нежелателен.

   — Да, мои родные тоже получили приглашение. Кстати, а ты не знаешь, почему я не получила? Твоя бабушка не одобряет наш роман?

   — Как ты можешь такое говорить! — возмутился я.

   — Хотя да, пусть мы и не знакомы, но если бы я не нравилась мадам Диаль, то она бы не пригласила всех де Монранси. Это же она отказала от дома самому герцогу Монтебло, своему поклоннику, после того как его внук пытался склонить тебя вложить деньги в сомнительное предприятие. Мальчик теперь носа не показывает из провинции уже несколько лет. Скажи, а она уже простила герцога?

   — Не знаю, я не вмешиваюсь в личную жизнь своей бабушки. Но не думаю. Помнится, она сказала, что раз ему не хватило характера и сил правильно воспитать внука, то пусть лучше ему внимание уделяет. Внуку это важнее. И чтобы не смел появляться на глаза, пока не перевоспитает. А там безнадежный случай.

   В трубке раздался переливчатый смех Иветты.

   — У нас такая скука на семейных сборищах. Не люблю их. Может, приедешь после ужина? Находиться долго рядом с молодоженами чревато.

   Это правда, от них еще настолько сильно фонит пережитым гоном соединения истинной пары, что кровь волнуется даже у пожилых.

   — Я бы с радостью, но не могу. Мне вылетать завтра, и есть только этот вечер пообщаться с братом.

   — Жаль... Ты надолго?

   — Не знаю определенно, нужно разобраться с делами, но к приему точно вернусь.

   Иветта переваривала новость, понимая, что с ней до этого времени мы уже не встретимся.

   — Так что с моим приглашением? — преувеличенно бодрым голосом спросила она.

   Одним словом — порода! Другая бы уже закатила скандал и выносила мозг, пока не заткнул бы ей рот бриллиантовым ожерельем или доступом к своей безлимитной карточке. Но у Иветты и своих украшений полно, да и карточка такая есть. Все же остановить свой выбор на аристократке и наследнице многомиллионного состояния было правильным решением.

   — А его нет, — ответил я.

   Выдержал небольшую паузу, но Иветта молчала. Ни возмущения, ни обиды, но даже ее молчание было красноречивым: она ждала объяснений.

   — Его нет, потому что ты идешь как моя спутница. И ты сама обратила внимание, что приглашение на прием получили все представители твоей семьи. Я бы хотел на празднике сделать одно объявление.

   — Арман, я правильно понимаю... — с волнением спросила Иветта и, судя по звукам, едва не уронила при этом телефон в воду.

   — Я бы предварительно хотел познакомить тебя со своей семьей, но поговорим, когда вернусь.

   — Арман!

   Но я уже сбросил звонок и с улыбкой посмотрел в окно. Все же правильно, что сказал. Теперь она спокойно воспримет мой отъезд и будет терпеливо ожидать возвращения, подбирая свадебное платье. А не мелькать на страницах журналов светской хроники с кавалерами! И пусть половина ее знакомых геи, я против самого факта, что рядом с моей женщиной трутся мужики.

***

— Мсье. — Дворецкий открыл дверь.

   — Привет, Генри! Где все?

   — Мадам показывает супруге вашего брата свою коллекцию шляпок, а мсье Филипп в бассейне.

   Я подавил усмешку. Все ясно: бабуля предприняла тактический ход, разводя молодоженов в стороны и давая им остыть. В семье все знают, что Филипп терпеть не может разговоры о тряпках. Сразу скучнеет, и появляется нервный зуд. А все благодаря маман, которая любила брать его в детстве с собой на встречи с подругами, чтобы все умилялись, какой у нее прелестный маленький сын.

   Сейчас же Филипп однозначно бесится из-за того, что бабуля утащила его пару, и сбрасывает напряжение плаванием.

   — Чего-нибудь желаете?

   — Спасибо, Генри, но нет.

   — Сообщить мадам о вашем приезде?

   — Не стоит, не будем ей пока мешать. Я переоденусь и сам к ним зайду.

   Поднявшись к себе, сменил костюм на брюки и свежую рубашку. Было искушение задержаться и закончить с документами, но оставил на потом. Бабуля не вечно сможет удерживать Клэр, а мне все же хотелось пообщаться с братом. К сожалению, когда рядом с ним жена, все его внимание сосредоточено на ней. Что поделать, молодожены! Его инстинкты притухнут лишь после рождения ребенка.

   Поэтому вначале я отправился к Филиппу. Зная, что тот ожидает возвращения жены со стороны дома, вышел и прошел к крытому бассейну с улицы.

   Как я и предполагал, брат в раздражении рассекал воду сильными гребками, плавая от края до края. Меня он не заметил, пока не уткнулся носом в мои мокасины — я присел у самого бортика.

   — Совсем нюх потерял. Парность на тебя плохо влияет, — иронично заметил я.

   Филипп вынырнул, откидывая волосы назад, а я отпрянул, чтобы на меня не попали брызги. На загорелом лице брата особенно ярко выделялись глаза, как два изумруда. Влажные русые волосы приобрели бронзовый оттенок, и выглядел он весьма эффектно, недаром женские журналы обожают размещать его фото, поднимая таким образом свои тиражи.

   — Это на тебя твое одиночество плохо влияет. Брюзгой стал.

   — С чего ты взял, что я один?

   Брат скрестил руки на бортике и бросил на меня нахальный взгляд, по которому я сразу понял, что сейчас услышу дерзость. И не ошибся.

   — Ну не считать же за женщину твою холодную, как рыба, Иветту!

   За что и получил. Я схватил его за подбородок и, приподняв, отправил в полет обратно в бассейн. Не ожидавший такого, Филипп пролетел несколько метров и упал на спину, поднимая тучу брызг и уходя под воду.

   — Девственницу тебе в пару! Ты мне чуть шею не свернул! — вынырнув и отфыркиваясь, обиженно воскликнул он.

   — Боже убереги как от первого, так и от второго. — Я, посмеиваясь, встал на ноги. — А за такое пожелание шею я тебе точно сверну!

   Вопреки расхожему мнению, что измененные предпочитают нетронутых, девственницу себе в пару не пожелает ни один. Когда встречаешь пару, играют гормоны и отключается голова. Судя по братцу, это правда. Встретив Клэр, он пропал на неделю, не выпуская ее из постели. Пришлось поднимать службу безопасности и выяснять, почему он не отвечает на звонки. В этот период тело требует секса и еще раз секса, какая невинная девица выдержит такой марафон?

   Знаю, многие любят пощекотать свое самолюбие, беря в постель именно невинных, но я не из их числа. Даже содержанок всегда выбирал опытных, о чем любил иронизировать Филипп, говоря, что я во всех сферах ценю профессионализм.

   — Хватит мокнуть, вылезай! А то я решу, что вы так и не добрались поплавать на отдыхе.

   — Ну, знаешь, у нас были занятия поинтереснее! — огрызнулся брат и поплыл к противоположному бортику. — Мы как раз собирались на пляж, когда ты потребовал вернуться. Что случилось?

   — Я завтра улетаю, возьмешь на себя дела.

   — Ты издеваешься?!

   Я поморщился от возмущенного вопля.

   — Хватит отдыхать, пора приходить в себя. Я и так дал тебе времени более чем достаточно. Сам знаешь статистику: если не забеременела в первый месяц, то это теперь может случиться и через год, и через два. Лучше обратиться в клинику и сдать анализы на гормоны.

   — При чем здесь это? Клэр как раз беременна.

   Я во все глаза уставился на младшего брата, наблюдая, как он со спокойным лицом вылезает из бассейна и обтирается полотенцем.

   — Как беременна?! Давно?

   — Еще месяц назад.

   — И ты молчал?! — возмутился я, желая его придушить.

   — Вот не надо делать оскорбленный вид! — Филипп не видел за собой никакой вины. — Скажи я тебе об этом, и ты бы меня еще раньше вызвал. Я хотел подольше насладиться своей женой, пока чрезмерные упражнения не вредят ребенку. Ведь еще несколько месяцев, и появится живот, а выбор поз будет ограничен.

   — Ты издеваешься?

   — Ничуть. Вот встретишь свою пару, тогда меня поймешь!

   — Сомневаюсь. И вообще, глядя на тебя, пропадает и тень такого желания! Становиться идиотом? Уволь! Если ты закончил с водными процедурами, пойдем лучше в зал, побоксируем.

   — Спасибо, но что-то не хочется. Я еще не до такой степени разум растерял, и чувство самосохранения у меня осталось. Думаешь, не понимаю, что сейчас у тебя одно желание: спустить на мне пар. Лучше побоксируй с грушей, а мне есть для чего силы беречь, — с улыбкой заявил Филипп.

   Я зарычал, но этот вконец охамевший мерзавец швырнул в меня полотенце и удрал, пока я не надавил на него силой альфы.

   Бегать за ним по дому я посчитал ниже своего достоинства, мы давно не дети. Пришлось самому идти в зал и спускать пар, как и посоветовал Филипп. Я был в бешенстве от того, как он меня провел. Считает, что хорошо изучил меня? О нет, братец, тебя ожидает сюрприз! Не собираюсь спускать тебе с рук такое откровенное манипулирование!

   Поэтому сразу после зала, едва приняв душ, я сделал несколько звонков и отдал указания своей помощнице Мари-Энн. Хоть и отпустил ее сегодня пораньше, собраться в поездку, но она не возражала против появившихся заданий. Я бы даже сказал, испытывала скрытое злорадство, обещая все устроить.

   А нечего было Филиппу с ней заигрывать и соблазнять! Я тысячу раз говорил ему не смешивать работу и удовольствия, но он с азартом принялся осаждать ледяные бастионы моей личной помощницы. Наобещал ей с три короба, голову вскружил, а потом встретил Клэр и вмиг охладел.

   Я не вмешивался, прекрасно зная, что если бы не Клэр, то его увлекла бы новая красотка. А для Мари-Энн хороший урок и прививка от отношений на работе. К тому же отсутствие личной жизни позволяет полностью сосредоточиться на делах. Цинично? Может быть. Зато после их разрыва я поднял ей зарплату, и теперь она смотрит на меня с фанатичной преданностью в глазах.

***

Спустившись к ужину, я застал внизу воркующих молодоженов. Но ни взглядом, ни словом не дал Филиппу заподозрить грядущий сюрприз. Изобразил приветливую улыбку, здороваясь с невесткой.

   — Добрый вечер, Клэр. Рад, что вы наконец вернулись.

   Высокая брюнетка смешалась и невнятно поздоровалась. Уже не первый раз замечал, что в моем присутствии она теряется и не смеет смотреть в глаза. А слабость и неуверенность я презираю. Сейчас, когда с беременностью она меняется и начинает ощущать еще и воздействие альфы, эти черты стали особенно сильно заметны.

   Как и то, что она полная противоположность тем девушкам, которые раньше нравились брату. Он выбирал уверенных в себе, дерзких, красивых. Из всего перечисленного можно с натяжкой отнести к Клэр лишь последний пункт, но и то на любителя. Слишком худа, мне вот никогда не нравились суповые наборы. Хотя ее, конечно, профессия обязывает. Клэр — американская начинающая модель, приехала сюда по контракту и случайно попалась на одной вечеринке на глаза Филиппу. О дальнейшей карьере ей пришлось забыть, а нам — выплатить неустойку ее агентству. Надеюсь, бабуля займется ее питанием и откормит до родов...

   — Не смотри на мою жену так, словно наше долгое отсутствие целиком и полностью ее вина, — вступился за супругу Филипп.

   — Не беспокойся, я знаю, кто в этом виноват. — Я многозначительно посмотрел на него.

   — Вот встретишь свою пару — и тогда меня поймешь, — повторился брат.

   — Глядя на тебя, я приложу все усилия, чтобы этого не случилось.

   — Арман, как ты можешь быть настолько груб?! Немедленно извинись перед Клэр! — приказала присоединившаяся к нам бабуля.

   Как всегда безукоризненно одета, прическа — волосок к волоску, осанка безупречна. Чувствуется та самая порода, что так привлекла меня в Иветте. Но и есть откуда: ее бабка — русская аристократка, бежавшая после революции во Францию.

   — Ба, и в мыслях не было никого обидеть! — сменив тон, обратился я к ней как в детстве и подхватил руку для поцелуя. — При всем моем уважении к Клэр, я бы не позволил себе ее оскорбить. Просто хотел сказать, что уже встретил устраивающую меня во всех отношениях девушку и о паре даже не мечтаю.

   — Девушку из рода де Монранси? Ты поэтому озаботился, чтобы их всех пригласили на прием? Арман, а как же дети?!

   — С этой задачей прекрасно справились Филипп и Клэр. Как, они тебе не сказали?! — притворно удивился я, переключая ее внимание.

   — Филипп?!

   — Я планировал сообщить после ужина, но Арман испортил весь сюрприз. А он тебе уже сказал, что завтра улетает в Россию?

   Вот же паршивец! Ведь знает, что ба давно собирается слетать на землю предков, но не хочет отправляться туда одна, а у нас постоянно какие-то дела.

   — Арман, это правда?

   — Да, но поездка исключительно деловая. Я планировал сделать тебе сюрприз и пригласить туда, когда решу рабочие моменты. Но Филипп все испортил.

   — Вы меня с ума сведете, негодники! То ничего не говорите, а то вываливаете сразу все новости. Никакого почтения к моему возрасту!

   — О каком возрасте речь, мадам? Вы как всегда прекрасны! — со всем восхищением сделал я комплимент.

   — Подтверждаю! — с жаром поддакнул Филипп, как всегда, не оставаясь в стороне от процесса умасливания бабули, которая нас вырастила.

   Наши родители были настолько увлечены друг другом, что воспитание отпрысков возложили на ее плечи. Иногда мне казалось, что отец ревнует нас к матери и даже к тем крохам любви и внимания, что доставались нам от нее. Пусть со временем ему и удалось взять инстинкты под контроль, но особой близости с родителями у нас нет.

   И, видя сейчас, какими глазами Филипп смотрит на Клэр, я чувствовал, что теряю брата. Теперь жена для него центр Вселенной, а не семья. Чем она заслужила это? Какими своими достоинствами и моральными качествами? Всего лишь генетической совместимостью! Поэтому для себя такую судьбу я считал хуже проклятия. Привыкнув держать все под контролем, и личной жизнью я собирался управлять сам, а не отдаваться на волю инстинктов.

   Когда ба за ужином вернулась к вопросу моих отношений с Иветтой, я подтвердил, что планирую сделать ей предложение.

   — А что собираешься делать, когда встретишь свою пару? — задала она резонный вопрос. Я отметил ее «когда» вместо «если».

   — Не факт, что это вообще произойдет.

   Я и так с подачи бабули перезнакомился со всеми дочерьми ее подруг и их подруг, посещал все требуемые приемы и благотворительные вечера. С одной стороны, полезно для бизнеса, но по большому счету — пустая трата времени. Хотя так я и обратил внимание на Иветту, мы часто встречались в свете, и завязались отношения.

   Меня подкупили ее сдержанность и здравые рассуждения. Она человек. Ее родители пошли на изменения уже после рождения детей. Аристократы тряслись за чистоту своей крови и не спешили ее разбавлять.

   Сама Иветта тоже не поддалась веянию моды и не спешила себя улучшать. Логика проста: если будущий муж окажется человеком, то в приоритете рождение детей, а потом уже оба выберут себе приглянувшуюся матрицу. Если же избранник будет измененный, то она выберет для изменения его матрицу зверя. По статистике много тех, кто так и не встретил свою пару. Так что, не жениться теперь? Даже если женщина не твоя истинная, все равно долгие отношения с партнером своего вида зачастую приводят к зачатию. К тому же не стоит отметать и ЭКО. Проблемы с зачатием и у многих людей есть, у измененных этот вопрос просто стоит острее.

   Так что у меня были аргументы для родных в защиту своего решения. И пусть брат смотрел на меня с жалостью, словно я совершаю ошибку, но это мой выбор. Мне его тоже жаль, стоит только посмотреть, как он потерял голову от жены.

   После ужина Филипп заикнулся о том, что им лучше вернуться в его городскую квартиру, и тут его ждал сюрприз.

   — Нет. Я уже дал распоряжение, чтобы ваши вещи перевезли сюда.

   — Какого дьявола?! — изменился в лице он.

   — Там нужно сделать ремонт. Или хочешь сказать, что уже подготовил детскую?

   По лицу я видел, что пока все его мысли сводятся к деланию детей, а не проблемам обустройства будущего отпрыска.

   — И сам посуди: ты в офисе заменишь меня. Чтобы Клэр в это время не скучала, они здесь с ба займутся выбором дизайна детской, выбором штор, обсудят вопрос правильного питания и поведения во время беременности. Клэр будет под присмотром, и у тебя не возникнет поводов для волнения. Охрану для нее я уже выделил.

   — Охрану?! — Теперь уже невестка испуганно воззрилась на меня.

   Но не думала же она, что будет спокойно слоняться со своими бывшими подружками, пока Филипп на работе?

   — Конечно. Ваша безопасность превыше всего. Водитель для поездок в город и две женщины сопровождения с медицинским образованием, чтобы не оставаться без присмотра даже в примерочной или в дамской комнате. Мало ли что.

   — Я думал взять Клэр в офис.

   Очень умное решение! Чтобы запереться в кабинете и вместо дел предаваться любви?

   — Не самое подходящее место для беременной.

   — Мой мальчик, Арман прав, — вмешалась в разговор бабуля, у которой загорелись глаза, ведь появился новый объект для опеки. — Мы с твоей девочкой найдем, чем заняться, пока ты будешь работать.

   Я спрятал улыбку, наблюдая, как брату пришлось проглотить свое недовольство. То ли еще будет! Завтра уже его ожидают новые сюрпризы.

ГЛАВА 4

Катерина

   — Так, в этих трусах спать ляжешь, — мне протянули очередное кружевное безобразие, — и походи еще в моем костюме на завтра, — распорядилась подруга, выбрав, наконец, в чем пойдет на работу.

   — Марин, зачем все эти сложности?

   — Уже точно известно, что завтра новый владелец прилетает со своей помощницей и службой безопасности. Гады, эта мымра из заграницы позвонила, когда уже почти все ушли, поставила в известность, чтобы встретили. У нас офис весь на ушах, тебе завтра работы завались будет. Не факт, что наш шеф на своем кресле усидит, да и Илья нервничает. Мне тоже не хочется вылететь со своего места, едва получив повышение.

   — Ладно, с шефом понятно, а Илье Андреевичу чего нервничать?

   — Каждая новая метла метет по-новому!

   — Да ладно тебе, не беспокойся, — попыталась я успокоить Марину, покорно натягивая на себя ее вещи. — Как прилетит, так и улетит. Не поселится же он у нас жить. Осмотрит свое новое приобретение, проведет совещания с руководителями отделов и укатит назад, будет на расстоянии за делами следить. Вряд ли Дмитрия Борисовича уберут, он же хороший руководитель, просто будет отчитываться теперь о состоянии дел. Тебе вообще волноваться нечего. Помощнице нового собственника без тебя не обойтись, ты же здесь все знаешь.

   — Хорошо, если бы все так просто было, — тяжело вздохнула подруга.

   Я подошла ее обнять, но она отшатнулась:

   — Сдурела? Помнешь костюм, и я еще душ не принимала, запахов нахватаешь. Меня сегодня Илья просто измочалил.

   — Ты когда успела?! — округлила глаза я.

   Не понимаю, как она так может — сначала с одним и тут же с другим. Марина к сексу просто относится, я так не могу. Но я ее никогда не осуждала. Не после того, что она для меня сделала.

   — Ай, говорю же, сегодня все на нервах, — отмахнулась она. — Ладно, я отмокать, нужно красоту навести и пораньше лечь, чтобы не было кругов темных под глазами. А ты походи тут пока, подвигайся.

   — О’кей, я музыку включу, чтобы не скучно было. Марин, а трусы для кого понадобились? Шефа успокаивать с утра будешь? — со смешком спросила я, мысленно представив, как та гладит его по голове и утешает, мол, все будет хорошо, не бойся.

   — Пф-ф, обойдется! Чтобы я за ним следом вылетела, если его попрут? Нет уж, мне нужно на нового владельца благоприятное впечатление произвести. Так что ходи, Катька, ходи. Хорошо, что ты у нас невинная, этих модифицированных на девственность прет.

   — А какая матрица у нового владельца?

   — Я погуглила — тигр. Крутой мужик, и красавец. Из рожденных, и может полностью оборачиваться. И имя у него красивое — Арман Диаль, — мечтательно протянула Марина. Стало сразу заметно, что она на него запала.

   Я присвистнула. Способности к обороту получают не многие, это говорит о силе альфы. Действительно крут.

   — Женат?

   — Нет, но трется с ним рядом на фото одна вобла, ни рожи, ни кожи. Ухватиться не за что. — Марина с превосходством положила ладони на свою грудь и приподняла. Да, ей было чем гордиться — четверочка, и все натуральное.

   — Ладно, я чистить перышки. Не скучай! — махнула она мне рукой и упорхнула.

   Оставшись одна, я подошла к зеркалу и изучила свое отражение. В дорогом костюме Марины выглядело оно непривычно элегантно. Я приподняла и закрутила волосы в подобие прически. Привстала на носочки и прошлась, покачивая сексуально бедрами, как это делает Марина. Обернулась, изучая, как смотрюсь со стороны.

   «О, свежее мясо!» — в памяти всплыли слова и похабный смех модифицированного. Волка, кажется, я тогда от стыда и испуга плохо что запомнила. В ближайшем к нам городке такого не было, а в столице возле пунктов деактивации детских браслетов по достижении совершеннолетия толпилось много разного сброда.

   Браслеты придумали, чтобы модифицированные не трогали несовершеннолетних. А то поначалу любой из них мог схватить понравившуюся девушку и принудить к сексу, объявив ее своей парой. Типа что вы хотите, инстинкты играют, не могу с собой совладать!

   Раньше месяца, в течение которого должно обычно наступить зачатие, подтверждающее парность, вырвать из лап оборотня несчастную по закону было нельзя. Из-за их проблем с естественным размножением, пара ведь — это святое. А наигравшись, они обычно говорили, что ой, ошибочка вышла. В лучшем случае девушка могла получить денежную компенсацию, если была невинной.

   Вот чтобы не принуждали к сексу несовершеннолетних или не хватали на улицах спешащих по рабочим делам сотрудников, и сделали для людей специальные браслеты. Тронуть парня или девушку до восемнадцати лет теперь нельзя — карается большим тюремным сроком. У модифицированных с этим строго.

   Но у обычной молодежи, особенно по взаимному согласию и большой любви, секс случается. Если без претензий и все шито-крыто, то никому до них и дела нет. Так что и с браслетом далеко не каждая — девственница. А потому у пунктов их снятия всегда дежурят мутные личности, отслеживая именно невинных. Предлагают дорого продать, а если будешь упираться, то или объявят парой и попользуют, или сдадут твои данные богатеньким модифицированным, которым выплатить потом штраф проблемы не составляет.

   Поэтому девушки обычно с девственностью не затягивают, если, конечно, не планируют потом на ней заработать. После волны протестов и митингов сумма компенсации существенно выросла, причем не только для девственниц. И она довольно приличная даже по меркам столицы. Это хоть как-то уняло творящийся беспредел.

   С одной стороны, все же плохо, что я еще невинна. Иначе бы поднакопила денег и оформила бы фиктивный брак. Он тоже ограждает от внимания модифицированных. Замужнюю не схватишь, тут нужно уже договариваться, ухаживать, и если женщина не пара, связываться с такой не станут.

   А вообще обидно, что закон чаще всего на стороне измененных. К тому же к их услугам адвокаты профсоюзов, а обычному человеку сложно отстоять свою правоту. Хорошо, что сейчас набирает силу движение в защиту прав обычных людей. Я бы сама поучаствовала, но это не мое — ходить на митинги и привлекать к себе внимание.

   Мне очень хорошо запомнилось то ощущение беспомощности и уязвимости перед измененными, когда тебя рассматривают, словно аппетитный кусок мяса. Если бы не Марина, я бы пропала. И для нее я готова хоть до ночи в чужом костюме ходить, белье свое давать и бежать к ней по первому звонку.

   Марина стала мне близкой подругой, хотя в детстве мы не дружили, пусть и жили на одной улице. Она на три года старше и всегда вертелась в компании одногодок и ребят повзрослее. У нее было много воздыхателей. Ходили сплетни, что Марина еще в школе сделала аборт, но правда это или нет — не знаю, и у нее никогда не спрашивала. После школы она уехала в столицу, и несколько лет я о ней ничего не слышала. А однажды весной Марина приехала на красной машине к матери в гости, и у многих кумушек отвисли челюсти. Встретились мы с ней случайно. Я из магазина шла, когда передо мной остановилась машина и опустилось стекло.

   — Привет, соседка! Садись, подвезу, — с улыбкой произнесла Марина.

   — Привет. Спасибо, — не стала упрямиться я.

   — Ставь пакет назад и садись рядом, — распорядилась Марина. — Как жизнь? — спросила, осмотрев меня оценивающим взглядом, когда я осторожно уселась на сиденье, вдыхая запах кожаного салона.

   — Нормально.

   — Слышала, бабушка твоя зимой умерла. Соболезную.

   Я проглотила ком в горле и с трудом ответила:

   — Спасибо.

   Рана от потери еще была слишком свежа. А мачеха, как назло, подсыпала в нее соли. То без моего ведома раздала вещи бабушки, даже платочка не оставив, то куст ее любимых роз вырубила, помешал он ей чем-то...

   — Ты же в этом году школу заканчиваешь?

   — Да.

   — Какие планы?

   Сама не зная того, Марина попала в больное место. С моими оценками о высшем образовании даже думать не приходилось. Но и поступить в какой-то городской колледж я не могла — не на что. Откуда взять деньги? Пенсию бабушки мачеха забирала, сдачу из магазина я ей отдавала вместе с чеком. Правда, тайком мне удалось немного скопить. Помогла одной соседке обои поклеить, второй дом покрасить. На вишне со смородиной, которые продавала в городе, копеечка набежала, я не все мачехе отдавала.

   Но больше всего помогла мне тогда Ирина Владимировна. Ее семья переехала к нам не так давно. Купили землю и на месте старого дома возвели коттедж. А познакомились мы, когда у нее машина сломалась и она возвращалась из города со мной на автобусе, везла рассаду цветов. О них и разговорились. Ирина Владимировна удивилась, что я столько знаю о растениях, и пригласила к себе. Я помогла ей донести покупки и задержалась.

   Двор у них был просторный, с выкошенной травой и без грядок. Старые плодовые деревья и кусты малины вырубили, оставив только раскидистую яблоню и вишню. Она мне показала, где планирует посадить виноград, где клумбы разбить, где грядки под зелень. Но я отсоветовала: в голове сложилась другая картина. Вон там хорошо бы беседку поставить и туи посадить, а для грядок лучше вон то место... Ирина Владимировна даже за листом бумаги сбегала, и мы с ней план начертили, где и что, какие цветы лучше посадить.

   — Тебе нужно ландшафтным дизайнером быть! — сказала тогда она, с горящими глазами рассматривая наш набросок, и эти слова меня зацепили.

   Я ведь и правда люблю в земле ковыряться, мне доставляет удовольствие наводить порядок на участке, что-то придумывать, из ничего делая красоту. К цветам и растениям мне бабушка с детства любовь привила, откуда она только саженцы ни привозила...

   — Держи! — Ирина Владимировна сунула мне пять тысяч.

   — Вы что, нет!

   — Бери-бери! Поверь, пригласи я сюда дизайнера — заплатила бы как минимум в десять раз больше. А ты за пару часов сделала то, о чем я и не мечтала.

   Тут только я вспомнила о времени и поспешила домой. От мачехи, конечно, попало за опоздание, но душу грели заработанные деньги и появившаяся цель в жизни.

   Вот только обучение платное, мне столько денег неоткуда взять. Мачеха бычка и поросят собиралась забить, чтобы деньги на поступление дочерям были. И это притом, что ухаживала за скотиной я. Она и мне обещала выделить часть, но позже заявила, что все подорожало, девочкам едва хватит. А мне, так и быть, выделит — но уже на следующий год. И заявила, что после окончания школы я останусь дома. Нужна помощь с Мишей и скотиной. У нее работа, и самой возиться некогда. От обиды я едва не разревелась, удержала лишь привычка не плакать. Но мачеха еще и бабушку приплела, что на похороны много ушло. Полное вранье! У бабушки все готово было, место на кладбище с дедушкой рядом выкуплено. Мачеха же и пенсию, и выплаты получила, и соседи собрали деньги. Но ведь ничего не докажешь.

   Поэтому на вопрос Марины я лишь тяжело вздохнула и призналась, что никаких планов у меня нет.

   — А что так? — изогнула она бровь. — А, наверное, любовь большая? Встречаешься с кем?

   — Нет у меня никого.

   — Что, и не было? — неожиданно оживилась она.

   — Марин, издеваешься? Когда мне?

   — Так ты еще девственница?

   Все поняв по моему лицу, она неожиданно рассмеялась, но не обидно, а с каким-то облегчением.

   — Поверить не могу! Я уж думала, не найду. Все знакомые или разъехались, или замуж выскочили. А с таким деликатным вопросом и не подойдешь с наскока на улице.

   — О чем ты?! — не поняла я.

   — Ты не представляешь, как модифицированных ведет от интимного запаха девственницы. В городе даже трусики их ношеные продают. Я себе как-то такие прикупила на свидание, так ночь была огонь!

   — Марин, ты охотница? — заподозрила я. Просто новости смотрела и слышала, что на этом даже бизнес делают, поставляя девственниц измененным.

   — Тьфу ты! С ума сошла? Я для личных целей.

   — Это как?

   Она припарковалась на обочине и развернулась ко мне.

   — Понимаешь, у нас на руководящих должностях одни модифицированные. Чтобы как-то выделиться и закрепиться рядом с таким, нужно, чтобы твой запах ему нравился.

   — Так и дальше покупай эти трусы, — сказала я, подумав, что она ведет к тому, чтобы их у меня покупать. Но ведь на одном белье и пересылке разоришься, что она и подтвердила.

   — Ага, знаешь хоть, сколько они стоят? Зарплаты не хватит! — воскликнула Марина. — Тем более если каждый раз от тебя будет разный аромат, это как частая смена духов, из-за чего твоя собственная индивидуальность теряется. Мне эту тонкость мой знакомый объяснил.

   — Марин, ты к чему ведешь? — начала я терять терпение.

   — Слушай. Я тут кофе пила с секретаршей шефа, и она мне по секрету сказала, что замуж собирается и будет увольняться. Жених не бедный, хочет, чтобы она домом занималась. У меня есть шанс продвинуться на ее место.

   — Круто. Только я тут каким боком?

   — Сдашь экзамены — и приезжай ко мне. Квартиру будем на двоих снимать. На работе я поговорю, хоть курьером тебя да пристрою. Осмотришься, поднакопишь денег, может, и поступишь еще куда. Чего тебе здесь с мачехой ловить? Она же тебя как бесплатную рабсилу использует. Пашешь за еду, она даже на одежду тебе не тратится, ты за ее кобылами все донашиваешь.

   Я покраснела от стыда и отвернулась.

   — Да ладно тебе! — Она коснулась моей руки. — Это не в обиду сказано. Все знают, что ты весь дом на себе тянешь. Инга со Снежанкой выше того, чтобы со своим маникюром в земле копаться и за скотиной ухаживать, все ты. А мачеха в твоем собственном доме тебя куском хлеба попрекает. Что тебя здесь держит?

   — У меня младший брат, кто за ним присмотрит? — вяло возразила я.

   — Он не младенец. У него родная мать есть и сестры. А если ты сейчас от них не уедешь, так и будешь батрачить всю жизнь, без просвета. Они же о тебе еще всякие гадости распускают, чтобы парней отвадить. Конечно, местные все видят и тебя знают. И не суются к тебе потому, что понимают: мачеха житья не даст, если в твою сторону хоть мельком посмотреть.

   — Чего?! — округлила я глаза.

   — Да ладно тебе! Ты что, не знала? Помнишь хоть Гришку Сомова из моей компании? Он на тебя несколько лет облизывался, все на драндулете своем мимо твоего двора катался. Он тебя как-то из магазина подвез, так твоя мачеха пришла к ним домой и такой скандал закатила! Требовала, чтобы духу его не было рядом с тобой, или она Сомовым стекла побьет.

   Увидев мое потрясенное лицо, Марина усмехнулась:

   — Святая простота!

   А я-то понять не могла, чего это Гришка после того, как меня подвез и мы с ним немного поболтали, больше в мою сторону не смотрит и глаза при встрече отводит...

   — Так что скажешь? Согласна? Подумай, сейчас у тебя есть куда приехать и где остановиться. Я помогу на первое время.

   Решать нужно было быстро, и я понимала, что такой возможности может больше и не представиться. Марина была во всем права. Снежана с Ингой по дому сильно не напрягаются, это я жилы рву. Мачеха ведь постоянно твердит, что я на ее шее сижу. Вздыхала, что нужно собирать деньги на поступление дочерей, и мне сулила дать. Трясла этим обещанием как морковкой перед мордой у осла, а дошло до дела — и я оказалась в пролете. Нет никакой гарантии, что и в следующем году она мне что-то выделит. Рассчитывать нужно только на себя.

   — Согласна! — решилась я.

ГЛАВА 5

В тот день был составлен план побега. Мы договорились, что я получаю диплом и отправляюсь к Марине перед своим днем рождения. Браслет защитит в дороге, сниму его уже там. Для этого достаточно подойти в соответствующий пункт с паспортом в течение месяца после дня рождения. Марина оставит для меня свой старый кнопочный телефон с симкой у своей мамы, и я с ней свяжусь, когда буду готова к отъезду.

   К ее маме за это время нужно незаметно перетащить свои вещи, а Марина их потом уже мне привезет. Галина Ивановна всегда мне сочувствовала и должна поддержать нашу авантюру. Тем более что от этого зависит благополучие ее дочери.

   Того, что кто-нибудь из домашних заметит исчезновение вещей, я не боялась. Сводные сестры уже давно моим имуществом не интересовались. Зачем, когда там только их же старые тряпки. А шкаф, освободив от одежды бабушки, они забрали для своих вещей. Мои уместились в древнем комоде, а теплые пришлось сложить на чердаке. Я их достала, под предлогом проветрить, и отнесла к Галине Ивановне, когда никого не было дома. Рисковала, таща по улице объемный мусорный мешок, зато есть в чем ходить в городе, когда похолодает, можно будет не тратить на это деньги.

   Весь план едва не сорвался, когда меня чуть не изнасиловали. Я бы очень хотела верить, что в этом не замешана мачеха и сестры, но все как-то одно к одному сложилось. На папину годовщину пришла помянуть подруга мачехи тетя Клава. Они посидели, выпили и вышли на улицу, а я через открытое окно их разговор услышала. Мачеха жаловалась, что на поступление дочкам много денег нужно, как ей тяжело, да тут еще и я чего-то жду от нее, иждивенка. Тетя Клава возьми и ляпни, мол, жаль, что Катька уже не целка, могла бы в городе продать себя подороже. Она ток-шоу смотрела, как одна предприимчивая девушка таким образом себе образование оплатила.

   Мачеха напряженно рассмеялась и перевела тему, но именно после этого разговора все со мной и случилось. Ведь там был Снежанин знакомый, а к реке искать козу меня именно мачеха направила. Не иначе, боялась, что я вздумаю какому оборотню свою девственность продать и брошу тогда на нее работать и все хозяйство на себе тянуть, вот и решила лишить меня этой возможности.

   Никогда не забыть то чувство гадливости, когда по моему телу шарили чужие руки здоровых бугаев, которые дышали в лицо перегаром. На землю завалили, платье на груди порвали. Думала уже все, но спас непонятно откуда взявшийся модифицированный.

   В наши края из города приехали как раз высокие гости из оборотней, приценивались к земле — взять в аренду для тренировочной базы. Ходили, высматривали... Как одного из них к реке занесло тогда, непонятно. Он расшвырял насильников как котят, заодно начистив им рожи, и помог мне подняться, даже укутал в свой пиджак.

   Я была в шоке, отвечала ему невпопад, не сразу сообразила, что идем мы почему-то к лесу. Остановилась, запротестовала, что мне в другую сторону, но оборотень настаивал: мне надо привести себя в порядок и успокоиться. Только почему именно в лесу, я все понять не могла, но он тянул меня туда, обещая потом проводить домой. Меня опять захлестнула паника, но тут увидела, как навстречу из леса Оксана вышла, моя одноклассница. Она за земляникой ходила.

   Я попыталась вернуть пиджак, говоря, что с ней домой пойду, но он не взял. Сказал принести в восемь вечера на поляну в лесу. Есть у нас такая, там столик со скамейками, качели, молодежь ночью часто посиделки устраивает. И пошел в лес, а проходя мимо Оксаны, окинул ее взглядом. Она тоже на него несколько раз оглянулась.

   — Кто такой? — заинтересованно спросила у меня, подходя. — Как познакомиться умудрилась?

   Не говорить же правду!

   — Да я у реки поскользнулась, зацепилась за ветку, платье порвала. Он одолжил пиджак прикрыться.

   — Свидание назначил?

   — Нет, просто попросил вечером вернуть, — еще раз покривила я душой. Прозвучавшее требование и близко на просьбу похоже не было, скорее властный приказ.

   — Пойдешь?

   — Не думаю, дел дома полно.

   Идти я точно никуда не собиралась. Модифицированный мне хоть и помог, и внешне довольно симпатичный мужчина, но приключений хватило. Если нужен пиджак, по запаху мой дом найдет.

   — Давай я отнесу! — оживилась Оксана, и я с легким сердцем согласилась, назвав время и место. Она проводила меня до калитки и ушла.

   И больше я ее живой не видела.

   Через два дня ее нашли выпотрошенной на опушке в лесу. Было похоже на нападение волка, только в руке Оксана сжимала красную розу...

   Мачехе я рассказала и про события у реки, и что там был знакомый Снежаны, но она ответила что-то типа «сама виновата» и отправила переодеться. А коза нашлась, домой перед моим приходом сама пришла, как мне сказали.

   Когда началось расследование Оксаниной гибели, я и про модифицированного рассказала, и про пиджак его. Мачеха приказала не болтать и не лезть в это дело, ведь никакого пиджака рядом с ней не нашли. Но я не могла молчать и пошла к участковому, все ему выложила. Но напавшие на меня попытку изнасилования отрицали и все, как один, говорили, что никакого оборотня они в глаза не видели.

   Меня так настойчиво все вокруг убеждали, что я все выдумала! Не будь синяков на теле, даже сама в это поверила бы. Но синяки никуда не делись, и мне было мучительно смотреть в глаза матери Оксаны. Я постоянно спрашивала себя, как бы сложились события, не отдай я ей мужской пиджак? Но ведь гостей наверняка проверили, и получается, тот незнакомец ни при чем. И нашли Оксану намного дальше от того места, куда он говорил мне прийти.

   Но чувство вины — оно такое, не слушает никаких доводов разума. Поэтому у меня появилась еще одна причина уехать подальше и забыть обо всем. Повод сбежать дала сама мачеха, распорядившись, чтобы я оборвала смородину и продала ее в городе. Сделала, как она и сказала. Только помимо сумок с банками в руках, я уехала и с рюкзаком за плечами, куда уместились мои нехитрые пожитки, несколько фотографий родных и документы.

   Смородину я продала, мачеха права — копейка лишняя не помешает. Мне! Но после этого отправилась не домой, а на вокзал за билетами к Марине. Свой телефон я выключила сразу, вытащив симку. Записку о том, что уехала поступать, оставила в верхнем ящике комода. По любому полезут проверить вещи! Об одном жалела — не успела на прощание обнять Мишу, он убежал с друзьями играть, а больше ни о чем. Мачеха меня всю жизнь куском хлеба попрекала и называла нахлебницей. Пусть радуется теперь: не буду глаза мозолить и объедать.

   Сама бы я никогда не решилась поехать в столицу, большой город пугал, но Марина меня встретила, привезла к себе на квартиру, и я смогла выдохнуть. Она мне очень сильно помогла. Дала время освоиться, договорилась о собеседовании для меня, пошла со мной на снятие детского браслета. Это был единственный неприятный момент за все время. Вот тогда я опять страха натерпелась и без нее бы пропала.

   Кажется, даже Марина не ожидала, что возле пункта крутится столько мерзких типов. Свой браслет она в нашем городке снимала. А тут, пока мы шли от стоянки до входной двери административного здания, нас и оценили, и посвистели вслед, и предложений «заманчивых», от которых «лучше не отказываться», получили ворох.

   От скабрезных замечаний у меня щеки огнем горели. Хорошо, Марина на работе отпросилась и ее защищал браслет, а я понимала, что сейчас с меня снимут защиту — и тогда слова против сказать не смогу, назови меня кто-то из этих мразей парой. Меня уже делили между собой, кому достанусь. Я такую беспомощность ощущала, лишь когда меня едва не изнасиловали. От страха буквально колотило, а Марина разозлилась.

   — Жди меня здесь, не уходи! — процедила она, указав нужный кабинет.

   Не представляю, кого и где ей удалось найти, но в местном туалете она заставила меня надеть свое испачканное белье, со следами недавней близости. Я была как сомнамбула, делала все, что она говорила, трясясь мелкой дрожью перед необходимостью выйти на улицу.

   Трюк Марины сработал. От нас отстали, наговорив гадостей вслед. Мы о себе много нового узнали! Оборотни требовали, чтобы обслужили их прямо здесь, раз такие дуры и шлюхи, а они уже обнадежили очень важных персон. Но Марина заявила: или пусть объявляют парой, со всеми вытекающими, или она вызывает полицию. Видимо, я сильно упала в цене, связываться с нами не стали, просто словесно облив грязью.

   По дороге Марина позвонила на работу, что-то соврала про поломку машины, что ждет эвакуатор, предупредила, что не вернется. А приехав домой, напилась в хлам и долго отмывалась в ванной. Непросто ей это все далось. И после такого я для нее в лепешку разобьюсь!

   Хорошо, что все оказалось не зря. Марину повысили, а я устроилась курьером, и даже удается понемногу откладывать. И впервые ощутила вкус свободы, когда никто не кричит на меня, не унижает, когда могу заниматься, чем хочу, в свободное время. Да, оно у меня даже появилось!

   Только круто изменив жизнь, я осознала, под каким гнетом жила все это время. Разумеется, в городе непросто и следует быть осторожной, но наша квартирка стала тем местом, где я чувствую себя дома и нужной. Мы на удивление легко ужились с Мариной. Да ее и дома практически не бывает.

   Приходит с работы поздно, на выходных бегает по разным салонам, заботясь о своей внешности, или по магазинам. Продукты закупаем на неделю вместе, но готовлю я. Как и убираю. Мне несложно пыль смахнуть и полы протереть. После хозяйства в деревне это даже не работа. Но там мне никто ни разу спасибо не сказал, а Марина умеет быть благодарной. И мне самой нравится новые рецепты находить и тестировать их с Мариной. Она, кстати, говорит, что раньше намного больше на еду тратила, ленясь готовить и заказывая доставку или покупая полуфабрикаты. Я же ее от них быстро отучила.

   Но нельзя сказать, что я не вспоминала о доме.

   Марина строго-настрого запретила включать мой телефон. Я крепилась больше месяца и лишь тогда смогла уговорить ее посмотреть сообщения. Сделали это в гипермаркете, куда поехали за продуктами. Как же она была права! Там оказалось больше сотни сообщений и пропущенных звонков от мачехи и сводных сестер. Вначале поливали грязью и слова «неблагодарная свинья» были еще самые культурные. А где-то через неделю после моего отъезда написали, что Миша попал в больницу, срочно нужна моя помощь. Увидь я это тогда, точно бы сорвалась обратно. А так Марина меня быстро образумила, сказав, что с матерью созванивается и та бы ей сказала, случись и вправду беда.

   Были звонки и сообщения даже от одноклассников с вопросами все ли у меня хорошо и где я, но Марина запретила отвечать кому-либо, вдруг это мои сводные сестры стараются. Потом, видимо, мачехе пришло уведомление, что я телефон включила, и опять посыпались звонки. Марина твердой рукой сама их сбросила и вновь отключила телефон. А затем вытащила сим-карту и сломала ее.

   — Зачем?! — в ужасе воскликнула я.

   — Мало грязью тебя облили? Чтобы не было искушения вновь включать. Забудь пока о них и живи спокойно.

   От Галины Ивановны мы потом узнали, что мачеха переругалась с дочерьми. Она им заявила, что без меня не сможет их платно учить. Они уедут, а кто будет смотреть за хозяйством? Одна она не потянет. Или пусть стараются поступить на бюджет хоть куда-нибудь, на первое время она им даст на проживание, а дальше найдут подработку или переведутся на заочное, чтобы помогать ей дома. Ор стоял на всю улицу, и виновата во всем была я, как меня только ни проклинали...

   В итоге на бюджет Инга со Снежаной не прошли, со скрипом решили идти учиться заочно. Я представляю, как они расстроились, ведь в мечтах видели уже, как уедут и будут наслаждаться свободой и студенческой жизнью в городе. А теперь придется ухаживать за скотиной, от которой они всегда носы воротили, но если хотят деньги на учебу, то никуда не денутся.

   А позже мы узнали, что Снежана отколола номер. Сделала вид, что пойдет на заочное обучение, умолчав, что ее взяли на платное очное, а когда пришло время, забрала все отложенные деньги и уехала, поставив родных перед фактом. Инге нечем стало заплатить даже за заочку, она будет теперь поступать на следующий год. Сестры переругались между собой насмерть. И опять я во всем оказалась виновата у мачехи: показала дурной пример ее девочке.

   Недавно Марина съездила домой за моими вещами, оставленными у ее матери, и рассказала, что мачеха с Ингой постоянно ругаются, на всю улицу слышно. Инга не хочет ничего по дому делать. Мачеха возвращается с работы, а дома не убрано, не приготовлено, скотина голодная. Теперь обе вечно ходят с недовольным видом и всем жалуются друг на друга.

   Мачеха к Марине подкатила с претензиями, ей кто-то доложил, что нас вместе видели. Но та послала ее куда подальше, сказав, мол, поговорили один раз, и что? У нее даже номера телефона моего нет. Тут уж оставалось только похвалить Марину за предусмотрительность. Мы с ней ни в соцсетях, ни по телефону не связывались и разу, а к матери своей она до моего отъезда не приезжала.

   Сейчас думаю и понимаю, что все к лучшему. Останься я дома, так бы и пахала, обеспечивая учебу Снежане и Инге. Меня учиться мачеха ни за что бы не отпустила. Мишу только жалко, но и тут Марина права — у него есть мать и сестры.

ГЛАВА 6

Следующим утром меня и впрямь сразу завалили заданиями. В офисе сотрудники пребывали в тихой панике, ожидая приезда нового владельца, и старались подчистить хвосты, доделывая дела. Я такой суматохи и нервозности во всех отделах никогда еще не видела.

   Шеф у нас обычно приезжает к десяти, и час до его приезда все раскачиваются, неспешно попивая кофе и готовясь к утренней планерке. Рабочий день Марины начинается в половине десятого, но сегодня она решила приехать пораньше и я была рада, что на работу она меня подвезла на своей машине. Обычно я на метро добираюсь.

   Уже с порога офиса я ощутила витающее в воздухе напряжение. Охранник шепнул Марине, что шеф уже тут, и она унеслась к себе. А я, получив задания, мгновенно смылась из этого сумасшедшего дома, где все нервные, а в глазах тревога. Вот уж действительно тот случай, когда можно порадоваться своей маленькой должности. Новому руководству точно будет не до курьера.

   Когда я первый раз вернулась на работу, гостей еще не было. Во второй раз приехала во время обеденного перерыва и на улице встретилась с Максимом.

   — Катя, не передать, как приятно увидеть сегодня хоть одно улыбающееся лицо! — заявил он, останавливаясь.

   А что я? У меня при виде Максима губы сами собой расплылись в радостной улыбке.

   — Приехали?

   — Да, — подтвердил он. — Нагнали страху на всех и отбыли на обед. Может, поев, подобреют. Лучше туда не ходи пока. Все равно все разбежались обсудить нового шефа, а начальники отделов отпаивают друг друга валерьянкой. Пойдем лучше с нами на бизнес-ланч. Ты еще ведь не ела?

   — Нет, — подтвердила я. Вообще-то я обед с собой приношу в целях экономии, но сегодня мне впервые захотелось отступить от правила.

   — Вот! — обрадовался Максим. — К тому же я хотел пригласить тебя на ужин после работы, но с приездом нового руководства не уверен, что к вечеру мы останемся живы. Всех трясут. Давай начнем с обеда. Мне будет безумно приятно накормить красивую девушку.

   Я зарделась от комплимента и оттого, что приглашение было очень похоже на свидание. Правда, в компании его сослуживца. Бросила взгляд на ушастого щуплого парня с короткими торчащими во все стороны волосами, который с интересом прислушивался к нашему разговору.

   — Это Стас, мой друг. Он тоже будет рад, если ты к нам присоединишься.

   Парень кивнул без особого энтузиазма, но мне не его реакция была важна.

   — Я бы с радостью, но мне нужно отдать документы как можно скорее.

   — Тогда беги, а мы тебя ждем в торговом центре на втором этаже.

   И он назвал название известного сетевого ресторана.

   — Хорошо. Я быстро! — кивнула я и на крыльях полетела в офис, в шоке от своей смелости.

***

Максим оказался прав: стоило подняться к нам на этаж, как я почувствовала витающий в воздухе запах валерьянки. На время обеда офис опустел. Я положила документы на стол нашего главбуха и пошла искать Марину. В приемной ее не было, в туалете тоже. К моему удивлению поймала подругу на выходе из кухни.

   — Катя? Вернулась?

   — Ага, только пришла.

   — Ты извини, я твой ланч съела. Некогда идти на обед, столько дел нужно переделать к возвращению нового шефа. Зашиваюсь. Купишь себе что-нибудь?

   — Да, конечно! Не беспокойся, — даже обрадовалась я. Теперь имею законный повод пойти пообедать с Максимом.

   — Пойдем, я тебе почту передам, нужно отправить.

   — Как новый хозяин?

   — Капец! Все дрожат. Его служба безопасности зачем-то личные дела сотрудников шерстят и у айтишников засели.

   — А он какой?

   — Красавец! Крутой чел. Фотки и сотой доли его энергетики не передают. У всего женского коллектива трусики мокрые. Но хватка акулья! И помощница ему под стать, та еще стерва. Я-то думала — блесну своим французским, наша Марина Семеновна в школе хорошо натаскала, спасибо ей, но эти лопочут на русском не хуже нас с тобой. У него прабабка — бежавшая в революцию русская аристократка. Там порода так и прет, — закатила она глаза.

   У себя в приемной она всучила мне почту и выставила, сославшись на занятость и пообещав дома все рассказать. А я и не против, спешила к Максиму.

   В коридоре увидела Нину Сергеевну, нашу уборщицу, распрыскивающую из аэрозоля что-то в воздухе.

   — А что вы делаете?! — удивилась я.

   — Ой, что здесь было! — вздохнула она. Оглянувшись по сторонам, рассказала, понизив тон: — После общения с приезжими наши женщины за валерьянку схватились. А владелец новый как учуял, едва не озверел. Не знали дурынды или забыли, что он из кошачьих, а на них это действует. Так он со своей помощницей тут же на обед ускакал, бросив напоследок, чтобы к его возвращению и намека на этот запах не было. А кому необходимо данное лекарство, тот сразу не прошел тест на стрессоустойчивость, и он таких в издательстве не держит. Тебя не было, пришлось мне бежать покупать коробку уничтожителя запахов, а наши тоже из офиса побежали проветриваться.

   — Оу! — округлила я глаза.

   Да, где-то читала о такой реакции у модифицированных с кошачьей матрицей, но тигры такая редкость, что, скорее всего, это случайность, а не спланированная акция. Наш шеф носорог, в офисе волки, им на валерьянку плевать. Когда у нашего главбуха компьютер навернулся с квартальным отчетом, ее всем коллективом валерьянкой отпаивали, и ничего. А Максим восстановил данные. Кстати, о нем...

   — Я бы помогла, но спешить надо, почту отправить.

   — Беги Катенька, беги. Мне нетрудно, — отпустила меня она.

   Так приятно стало от ее «Катенька». Так меня бабушка называла. Я Нину Сергеевну жалела и помогала когда могла: сбегать воду поменять или цветы наверху полить да пыль протереть со шкафов, мне несложно.

   И сейчас немного мучила совесть, что ее бросаю: пусть меня и правда на почту отправили, но я ведь перед этим собиралась пообедать с Максимом. У меня есть законный перерыв, а на почте никогда не угадаешь, будет там очередь или нет. И при выборе: задержаться с Ниной Сергеевной или встретиться с Максимом — победил последний. И мне стоит поспешить!

   Наши охранники о чем-то разговаривали между собой и на меня внимания не обратили. Я отметила браслет и устремилась к лифтам, не сразу заметив, кто там стоит. А узнав мощную спину, обтянутую дорогим пиджаком, этот широкий разворот плеч, невольно замедлила шаг. Шеф! Что он здесь делает?! Я почему-то думала, что он с новым руководством на обед уехал.

   Услышав мои шаги, Дмитрий Борисович оглянулся, и я увидела в его руках коробку с канцелярскими мелочами. А еще часы со стола, фигурка богини правосудия, его ноутбук...

   — Переезжаете?! — невольно вырвалось у меня.

   Обычно в присутствии шефа я сильно робела, но тут настолько удивилась, что вопрос сам слетел с губ. И первой мыслью было, что он переезжает в другой кабинет, вот и тащит свои вещи.

   — Да, — подтвердил он. — В другой офис, другое издательство.

   — Что?! — Я даже не сразу поняла, что он уходит. — Дмитрий Борисович, как же так!

   В голове не укладывалось, что его могут уволить. А если это правда, то что будет с Мариной?

   — Не переживайте, Катя. Я решил, что лучше начну все заново, уже в СВОЕМ издательстве, — выделил он слово. — Опыт и связи в этом бизнесе есть.

   Мои щеки порозовели оттого, что он поделился со мной планами и даже помнит мое имя! Обычно все задания от него мне Марина давала, а проходя мимо, он лишь скользил безразличным взглядом. Не спрашивал, кто такая, и уже хорошо.

   Мы стояли рядом, и, отведя взгляд, я случайно опустила его в коробку. Увидев среди разных мелочей пузырек с валерьянкой сверху, округлила глаза. Уж что-что, а с сердцем у модифицированных все в порядке.

   Посмотрела растерянно на шефа, а он, явно поняв причину растерянности, неожиданно шаловливо улыбнулся и подмигнул. Мне! Это настолько не вязалось с его обычным сдержанным поведением, что у меня банально отвисла челюсть. На какой-то миг Дмитрий Борисович утратил свою вечную серьезность, словно сбросил с плеч пару десятков лет.

   Значит, валерьянка не его! Я улыбнулась. Было приятно, что шеф не сломлен переменами в жизни. Захотелось его поддержать.

   — А знаете, все у вас получится! — убежденно произнесла я.

   Приехал лифт, и мы вошли. Я нажала кнопку первого этажа, а шеф — подземной парковки. Сделали мы это одновременно, и на краткий миг наши руки столкнулись. Смутившись, я отступила на шаг. Двери закрылись, и я остро почувствовала, что мы наедине в закрытом пространстве. Да еще внимательный взгляд шефа не давал покоя.

   — Спасибо, Катя. Мне приятно, что вы в меня верите, — с неожиданно мягкими нотками произнес он.

   Чуть помолчал, все так же не отводя глаз, и продолжил:

   — Вы хорошая девушка. О вас хочется позаботиться. Знаете, я за свою часть получу большие деньги. Хватит и дело новое открыть, и достойно отблагодарить, если вы позволите быть у вас первым.

   — Что?! — ахнула я, словно громом пораженная. А потом до меня дошло: — Так вы все знали?!

   — Конечно. Мне не составило труда понять, откуда на моей секретарше ваш запах, а на вас периодически оказывается мой. Так что, Катя, я смогу о тебе позаботиться и быть благодарным. Позвони мне, когда решишь.

   В мою руку легла визитка.

   — Но почему сейчас?! Почему вы молчали? — растерянно произнесла я. Надо же, Марина считала себя очень умной, привлекая запахом шефа, а он знал обо всех ее уловках.

   — Я был женат и не мог открыто завести любовницу. Секретарша не в счет. Сейчас я свободен и могу окружить тебя достойным вниманием.

   — Почему бы вам не предложить это Марине? — не могла понять я его логики. Он же спал с ней, так почему не хочет теперь встречаться в открытую?

   — Она ничего не значит для меня. Твой аромат лишь добавлял ей пикантности.

   Я была в таком шоке, что не сумела произнести и слова. Хорошо, что лифт уже доехал до первого этажа и открылся.

   — Ты же понимаешь, тебя не трогали лишь потому, что я позволил думать, что ты со мной. Жду твоего звонка! — повторил шеф, явно в полной уверенности, что я позвоню, но для подтверждения добавил: — Подумай и прими правильное решение. Иначе его приму я.

   Вышла из лифта как сомнамбула. Меня не удерживали. Наверное, Дмитрий Борисович считал, что я никуда не денусь. Мне остается или прийти к нему самой, или он объявит меня парой и возьмет все, что ему надо, и так. Он уже не женат и может себе это позволить, а потом выплатить компенсацию.

   Весь ужас заключался в том, что я не могу рассказать об этом Марине. Она же меня не простит! Да и как сказать? Она была его любовницей, а отношения он предлагает мне.

   А ведь шеф и правда может забрать меня себе. И в безопасности я себя чувствовала благодаря его запаху на мне. В иерархии модифицированных носороги имеют высокий статус. Вон даже те дорожные рабочие сразу от меня отстали, едва его уловив.

   Сейчас шеф ушел, и назревает проблема. Ладно, днем меня защищает рабочий браслет, иногда можно и домой с ним уходить. В метро не страшно, модифицированные не любят толкучку и большое скопление людей. У них или свой транспорт, или ездят на служебном. Опаснее всего вечером: кого только не встретишь на улицах! Хорошо, что у Марины остается еще Илья Андреевич, но у них точно это дело не каждый день.

   Боже, о чем я только думаю! Шеф хочет купить мою девственность, вот самая большая проблема. Об этом мне даже думать не хочется. Я же его вообще как мужчину не воспринимала! Сегодня был единственный раз, когда мы с ним поговорили, а не отделывались стандартными «здравствуйте» и « до свидания».

   Нет, он не уродлив и не противный, наоборот, весьма привлекательный мужчина. Телосложение немного грузное, но это не жир, да модифицированные и не страдают ожирением, у них быстрый обмен веществ. Чувствуется в нем сила, основательность, недаром его бывшая за ним бегала, пока не окрутила. Но разве это главное? Я не ищу товарно-денежных отношений, мечтаю, чтобы все было по любви. Хочу встречаться, гулять, держась за руки, просто обниматься.

   Нахрапистые подкаты меня только отталкивают, а после того, как едва не изнасиловали, вообще шугаюсь от всех мужчин и навязчивого внимания. А Максим... Я чувствую его доброту, заботу, и это подкупает. Я не боюсь его. С ним у меня может все получиться. Если и быть первому разу, то только с ним! Может, и Дмитрий Борисович от меня после этого отстанет, потеряв интерес.

   Решено: если прижмет, обращусь за помощью к Максиму. А может, все и само получится естественным образом. Мы начнем встречаться, и...

   От этого «и» в груди сладко сжалось.

   Нет безвыходных ситуаций! И я достаточно осмелела для того, чтобы начать строить личную жизнь, отбросив прошлые страхи. Максим не похож на тех уродов, он будет внимателен и нежен со мной.

   Прогнав с лица озабоченное выражение, я поспешила к нему. Своему будущему парню.

***

— Ты вовремя! Нам недавно принесли. Садись, пока не остыло.

   Максим встал и предупредительно отодвинул для меня стул, выводя из ступора. Совсем не ожидала, что он и на меня сразу закажет. Вот и замерла, посчитав, что с ними еще кто-то третий за столом. А это, оказывается, для меня. Ух ты!

   — Спасибо! Не надо было. А если бы я не смогла прийти? — произнесла смущенно.

   — Упаковали бы с собой. Поела бы, когда вернулась в офис.

   — Но меня же могли и до конца дня услать.

   — Нестрашно, Стас бы съел. Не смотри, что щуплый, его проще убить, чем прокормить. Везет, что все в мозг уходит. Он у нас компьютерный гений! — Максим хлопнул друга по плечу.

   Тот хмыкнул, не подтверждая и не опровергая, и откусил сразу половину котлеты.

   — Как в офисе?

   — Тихо пока, — ответила я. — Валерьянкой воняет. Нина Сергеевна опрыскивает все, убирая запах.

   — Да, с валерьянкой сильно вышло. Наш новый хозяин разозлился так, словно ему хвост прищемили. Неудобно получилось.

   Вспомнив про пузырек в коробке шефа, я улыбнулась. Про это я никому не расскажу.

   — А наш Дмитрий Борисович, похоже, уходит, — произнесла я. — Встретила его с вещами у лифта.

   — Жаль. Хороший мужик. А приезжие на совещании его носом ткнули в то, что от нас перспективные авторы уходят и заказы крупные мы потеряли. Они типа провели анализ и выяснили, что, скорее всего, кто-то на сторону информацию сливает. Прозвучало с подтекстом: не он ли?

   — Что за бред?!

   Я уж точно знала, что о продаже издательства шеф не знал и вредить сам себе не стал бы.

   Максим согласно кивнул, добавив:

   — Вот и шерстят сейчас личные дела всех и контакты.

   — Шеф действительно умный мужик, — подал голос Стас. — Не стал терять время и сразу сам ушел. Понял, что если доверия к нему нет изначально, смысла нет ждать, пока попросят.

   — Ничего, разберутся. Отсмотрят видео с камер и определят, может, кто посторонний в документы нос совал.

   — За нами что, наблюдают?! — ужаснулась я. Стало плохо при мысли, что за нашими обменами бельем с Мариной кто-то подглядывает.

   — Нет, конечно, — успокоил меня Максим. Но рано радовалась: — Правда, все пишется на диск, на случай чрезвычайных происшествий.

   — И в туалете?!

   — Нет, там камер нет, как и в кабинете шефа, — усмехнулся он.

   — Макс! — одернул его Стас.

   — Да ладно тебе! Катя точно к этому не причастна. Было бы надо, она бы почту с документами и за пределами офиса вскрыла, — расслабленно усмехнулся Максим.

   А потом они переглянулись со Стасом, и улыбка сбежала с его лица. Они вместе посмотрели на меня.

   — Что? — тут же напряглась я.

   — Ладно, главное, что ты документов в офисе без дела не касалась, — успокоил меня Максим.

   — Так я касалась. Но да, по делу. Меня Марина часто просит сбегать принести то или иное, когда она занята. Да у нас привыкли, что она меня присылает, чтобы самой от места не отходить.

   — Тогда будь готова, что тебя могут вызвать на разговор.

   —Да уж, — поникла я. Перспектива не радовала.

   — Ты чего нос повесила! У тебя же нет тайных счетов на круглую сумму? Или ты у нас уже подпольный миллионер? — шутливо спросил Максим, желая меня подбодрить.

   — Нет, — с облегчением ответила я.

   — Вот и не парься! Ты же ни в чем не виновата. Разберутся. Просто будь готова, что спросят для порядка, и все.

   — Если они слив инфы так оперативно вычислили, то крысу обязательно найдут, — произнес Стас, смотря на меня. Подозревает, что ли? Это было даже смешно.

   — Пусть ищут. Это точно не я, — ответила, прямо глядя ему в глаза. Пусть видит, что мне скрывать нечего!

   — Так и нас можно заподозрить. Мы же доступ ко всей информации имеем, — произнес Максим, желая разрядить обстановку.

   — Нас в первую очередь проверят, — кивнул Стас. — Думаешь, так просто на обед отправили?

   — Который, кстати, заканчивается, — заметил Максим, посмотрев на часы, и махнул официантке, прося счет.

   Я полезла за деньгами, доставая кошелек, но он накрыл мою руку своей, останавливая.

   — Я, конечно, не подпольный миллионер, но красивую девушку угостить в состоянии.

   «Он считает меня красивой?!» — не могла я поверить своим ушам и зарделась.

   — Спасибо! — поблагодарила смущенно.

   — Но надеюсь, ты не откажешься еще со мной поужинать? — все еще не убирая своей руки, спросил он. От нее исходило приятное тепло. Вот его касание не было неприятным, наоборот — согревало меня изнутри.

   — Я не знаю, до скольки сегодня работаю и куда меня еще ушлют, — растерянно призналась я. Пойти с ним на ужин очень хотелось, и я не знала, как быть.

   — Хорошо, пусть немного все утрясется с приездом гостей, и я напомню тебе об обещании. Идет?

   — Идет, — согласилась я, стараясь скрыть свое разочарование. Когда еще все утрясется. А вдруг он передумает или забудет?

   Но все равно, несмотря на все сомнения, остаток дня я летала словно на крыльях. Напоследок Максим предложил повторить обед, как только я буду свободна. Сказал, чтобы смело подходила в это время туда, они почти всегда там обедают.

   Новое руководство я так и не увидела, но не сильно и хотелось. Работой меня действительно завалили, и домой я вернулась с рабочим браслетом. Удивительно, но Марина в этот день пришла пораньше. Я еще только еду готовила, когда услышала, как хлопнула входная дверь.

   — Ты чего так рано? — вышла к ней, вытирая руки полотенцем.

   — Арман уехал, Илья с приезжими безопасниками весь день зависает, я его сегодня и не видела.

   Понятно, а наш шеф еще днем ушел. Странно, что она о нем даже и не вспомнила. Зато я кое-что отметила.

   — Он уже просто Арман? — шутливо уточнила у нее.

   — После того, что между нами было, думаю, имею право так его называть, — с легким самодовольством и гордостью произнесла Марина.

   — Да ладно?! — округлила я глаза. Ведь действительно ее просто поддела, дразня.

   Разувшись, Марина бросила сумку в прихожей и, пройдя мимо меня, рухнула на стул за кухонным столом.

   — Катька, это такой мужик... ммм... — закусила она губу, мечтательно прикрыв глаза.

   — У вас все было? — не могла поверить я.

   — Ага! Я все рассчитала. Сильно не отсвечивала в течение дня, а потом надела трусики и принесла им с помощницей кофе. Наклонилась, показывая ему документы, которые нуждаются в подписи, и он свою стерлядь тут же из кабинета услал, а руку засунул мне под юбку.

   — Да ладно?!

   — Прикинь! Его так проняло, что он меня сразу прямо на стол нагнул. Никогда такого не было! Настоящая машина для секса. После него колени трясутся, ноги разъезжаются, а внутри все поет от удовольствия.

   — Марина, он же уедет, — попыталась образумить ее, чтобы не строила планов.

   — А может, он меня еще с собой заберет! Я уже дала понять, что язык знаю и вообще обладаю многими неоцененными достоинствами, — усмехнулась она, оглаживая себя по груди.

   «А как же я?» — едва не слетел с языка вопрос. Ведь если она уедет, одна снимать квартиру я не потяну. Потом поняла, что нечего раньше времени переживать. Зато наша схема сотрудничества продолжается, и теперь и на мне будет запах тигра. Никто и близко не сунется!

ГЛАВА 7

После ухода шефа все издательство лихорадило. Если уж его убрали, то что об остальных говорить! Каждый боялся за свое место и изображал кипучую деятельность. Как следствие, и мне приходилось мотаться по городу с утра до вечера с поручениями. Нового руководителя не видела даже издали, лишь с его помощницей встречалась несколько раз в приемной, когда заходила к Марине по деловым вопросам, и в коридоре.

   Несимпатичная дама лет тридцати, высокомерная и с манерами королевы. Из приятного у нее было лишь имя: Мари-Энн. Подруга ее на дух не переносила, но и боялась. Меня же эта дама и за человека не воспринимала. В первый раз смерила с головы до ног уничижительным взглядом, поинтересовалась, кто такая и что делаю в приемной, а узнав, что курьер, сразу стала смотреть сквозь меня.

   У Марины тоже не все гладко складывалось. Кажется, после того единственного раза между ней и новым шефом больше ничего не было. Она с каждым днем все больше и больше нервничала. Заставляла меня каждый день ходить дома в своих костюмах уже не по вечерам, а перед самой работой, надевала белье, в котором я спала. Могла потребовать срочно отдать ей мои трусики, когда я появлялась в офисе, но мы с ней больше не менялись бельем. От моих осторожных вопросов Марина отмахивалась или огрызалась, чтобы я за своей жизнью следила.

   Вообще, у меня даже начало создаваться впечатление, что частенько она специально отсылает меня подальше из офиса по малейшему поводу. Я, в общем-то, была и не против, лучше не в той нервной обстановке находиться, но имелся и минус: на обед с Максимом я так больше и не попала. Не успевала. Раз забежала в тот ресторанчик в конце обеденного перерыва, но ни его, ни друга там уже не было. А может, их тоже работой завалили и на обед они выбирались в другое время.

   Вдобавок ко всем расстройствам, я натолкнулась в интернете на сообщение о растерзанной в парке девушке, что мгновенно напомнило о смерти Оксаны. В руке у потерпевшей был зажат букет из опавших листьев, и гадали, относится ли это убийство к серии Садовника, как окрестили маньяка, или нет.

   Вот о таких происшествиях, где замешаны модифицированные, не сильно-то и сообщали по федеральным каналам. Люди создавали группы, где делились информацией и фотографиями, помогали родственникам потерпевших, просили откликнуться свидетелей, просили владельцев машин в том районе проверить записи навигаторов, искали любые зацепки.

   Я случайно натолкнулась на одну такую группу, охотящуюся на Садовника. Оказывается, он давно орудует, похожие случаи происходили в разных городах. Каждый раз убийца оставлял в руке жертвы какой-нибудь цветок. Что примечательно, девушки не были изнасилованы. Казалось, на них просто вымещали звериную ярость.

   Я написала в группу об Оксане, внося в их копилку и этот случай. Так познакомилась с Денисом, одним из активистов. Он выяснил подробности по своим каналам, от него и узнала, что убийство Оксаны списали на нападение дикого зверя. О розе, зажатой в руке девушки, в официальных документах не упоминалось. У нас завязалась переписка, он спрашивал, уверена ли я, что был цветок. Кто-то из группы съездил в мою деревню и уточнил подробности у людей. Мои слова подтвердились, и Оксану тоже причислили к жертвам Садовника.

   Пока ехала по заданию, скинула Денису ссылку на происшествие в парке.

   «Уже видел. Следим за ходом дела. Спасибо!» — отозвался он.

   «Думаешь, это он?»

   «Пока непонятно».

   Ну да, Садовник всегда оставлял жертве именно цветок. Таких жертв уже было свыше пятнадцати. Семь здесь, а остальные похожие случаи в других городах — и это на протяжении трех лет. Несмотря на большое количество жертв, официально дела только недавно объединили в одно, и то только потому, что группа набрала большое количество подписчиков и этим заинтересовались журналисты. Еще больший их интерес вызвало то, что многие свидетели исчезали или отказывались от своих показаний, а улики пропадали. Это дало повод обвинять модифицированных в том, что они прикрывают своих.

   Я следила за деятельностью группы в надежде, что однажды преступника поймают. Очень хотелось облегчить свою совесть доказательством, что к смерти Оксаны не имею отношения. Про встреченного мной модифицированного никому в группе не говорила из осторожности. Достаточно того, что тогда дала участковому свои показания и описание оборотня. Если честно, я мечтала обо всем забыть. Но чувство вины не давало, заставляя следить за этим делом. К сожалению, забыть не получалось не только у меня.

***

Я закончила дела и уже направлялась домой, собираясь нырнуть в метро. Радовалась, что Марина опять все устроила, отослав меня в конце рабочего дня с заданием, и браслет останется на мне. И вдруг проезжающий мимо автомобиль резко вильнул к бордюру и затормозил, вызывая возмущенные сигналы других машин. Дверца распахнулась, и я услышала удивленное:

   — Рыжуля?!

   По-хорошему, именно в этот момент мне следовало бежать, но, как в кошмарном сне, ноги ослабли, и я замерла, с ужасом наблюдая, как из машины выходит спортивного телосложения мужчина. Этот прищур глаз узнала мгновенно. Модифицированный был в дорогом костюме, и пиджак другой. Имени его я не знала, да и свое ему не называла. Но тогда, у реки, он меня тоже Рыжулей называл.

   — Привет! А ты здесь откуда? — Он остановился напротив меня, оглядывая с головы до ног.

   — Работаю. Извините, мне нужно бежать, — опомнилась я, отшатнувшись от него.

   Он ловко поймал меня за руку, уставился на браслет.

   — Издательство «Рай», — прочитал, заставив похолодеть.

   — Отпустите! Вы не имеете права...

   Несмотря на то, что людской поток огибал нас и никто не думал вмешиваться и спешить на помощь, мою руку он выпустил, удивленно заметив:

   — Ты меня боишься?! Почему? Разве я тебе не помог? Кстати, ты мне кое-что задолжала.

   — Я ваш пиджак Оксане отдала.

   — Какой Оксане? Он не у тебя? Извини, я был вынужден тогда уехать и не пришел.

   — Да? — Теперь уже в смятении была я. Выпалила: — У меня нет вашего пиджака! Оксана взялась его вам отнести, и в тот день ее убили.

   — И ты думаешь, что это сделал я? — догадался он.

   — Я ничего не думаю. Извините, мне надо спешить.

   — Давай я тебя подвезу. Тебе куда?

   — Нет!

   Голос испуганно дрогнул от такого предложения. Я мысленно пнула себя, чтобы не выглядеть истеричкой, и уже спокойнее привела весомый аргумент:

   — Сейчас пробки. Мне нельзя опаздывать.

   Сделала шаг от него, пытаясь успокоиться тем, что у метро ведется видеосъемка и под камерами он не станет меня заталкивать в машину.

   — Так дело не пойдет. Нам обязательно нужно поговорить и прояснить некоторые моменты. Дашь свой телефон?

   Я молчала, не собираясь ничего ему давать. Пусть сейчас он напоминал скорее бизнесмена, а не того нежданного защитника, безжалостно раскидывающего несостоявшихся насильников, доверия у меня к нему не было.

   — Тогда сама позвони мне. — Оборотень достал свою визитку, протянул, но я медлила, и он опустил руку, поняв: — Ведь не позвонишь. Я завтра встречу тебя после работы, и мы поговорим.

   — Хорошо, — кивнула я, лишь бы отвязаться от него.

   Сделала еще шаг назад, а потом резко развернулась и поспешила к входу в метро. Лишь нырнув в него, избавилась от прожигающего спину взгляда.

***

Не помню, как добралась до дома. Шла с оглядкой и спокойно себя почувствовала, лишь закрывшись на все замки. Меня все еще потряхивало после нежданной встречи. Заварив себе чай, села за стол, обхватив горячую чашку, согревая руки. Нужно успокоиться и подумать.

   И все же, вот как можно умудриться встретиться в огромном городе?! Что это? Кто-то сверху смеется надо мной? Или, наоборот, свел нас, чтобы я не мучилась чувством вины? Неужели он говорит правду и не виноват в смерти Оксаны?

   С другой стороны, можно подумать, он бы мне как на духу признался в убийстве!

   Зачем ему нужна завтрашняя встреча? Что ему надо от меня? Убедить, что это не он? Так я не полиция. Узнать, говорила ли я кому о нем? Лучше сразу признаться, что дала тогда показания участковому... А если это не он, то куда тогда делся его пиджак? Оксана должна была обязательно его с собой взять. Что-то не сходится.

   И встречаться с ним страшно. Может, попросить Марину, чтобы опять куда-нибудь меня в конце дня услала? Не будет же он меня каждый день у работы караулить. Или будет?

   А-а-а!!! Вот за что мне все это?! Можно подумать, одного предложения шефа мало было. Я же никогда не желала привлечь внимание модифицированных!

   Ладно, нужно взять себя в руки. Стенания и жалость к себе ничем не помогут.

   Я зажмурилась, прогоняя подступившую панику и сосредотачиваясь на своем дыхании. Вдох-выдох, вдох-выдох...

   Сейчас я успокоюсь и со всем справлюсь. Сколько раз мне помогал этот метод раньше, когда накатывала безысходность. Нужно просто дышать. Как говорила моя бабушка, пока ты жив, нельзя опускать руки, как бы ни было тяжело.

   Так, разберем по порядку. Бывший шеф Дмитрий Борисович. Пока он не напоминал о себе. Думаю, дело не в том, что благородно дает мне время оценить свое «щедрое» предложение, не до того. Сейчас ему нужно разобраться с имуществом после развода, все утрясти. А когда вспомнит обо мне, что будет делать? На работу не придет и у дверей дежурить не станет. Вряд ли и сюда сунется. Не будет же он предлагать мне стать его любовницей при Марине? Хотя наглости модифицированным не занимать...

   Марине тогда все расскажу, она ему дверь не откроет, а на звонки его я отвечать не буду. Это если он каким-нибудь образом мой телефон раздобудет. А лучше прямо скажу ему, что люблю другого, у нас отношения, и попрошу не мешать нам. Хотелось верить, что Дмитрий Борисович не подонок и не опустится до насилия.

   А что касается моего спасителя у реки... Нужно о нем рассказать. Точно! Чтобы вообще поостерегся меня трогать.

   Схватив телефон, написала в личку Денису, что у меня есть информация для него. Тот отозвался практически сразу. Я рассказала о модифицированном, опустив попытку изнасилования. Просто сказала, что встретила его тогда у реки, упомянула про пиджак, который отдала Оксане и который так и не нашли. Рассказала о сегодняшней встрече с ним, передав наш разговор.

   «Ты должна встретиться с ним!» — написал он.

   «Мне страшно! Я не хочу!»

   «Напиши мне, где ты работаешь. Я приеду и тебя подстрахую. Ты не будешь одна».

   «Я подумаю», — ответила, пребывая в сомнениях. Как по мне, я бы предпочла оттянуть встречу с модифицированным, а не искать ее.

   Услышав, как хлопнула дверь, написала: «Больше не могу говорить. Завтра будет видно».

   Если появится возможность, я лучше улизну с работы.

   Марина появилась на пороге кухни, глянула на пустую плиту.

   — А ты чего сидишь? Ужин где?

   — Марин, я сама только недавно пришла! Вчерашние котлеты есть с макаронами, можно разогреть.

   — У меня и так задница от макарон растет! Можно что-нибудь диетическое приготовить? — раздраженно бросила она.

   — Так приготовь! — огрызнулась я, тоже пребывая не в лучшем настроении.

   — Чего? — обернулась она, уже собравшись уходить.

   — Марина, я тоже сегодня устала, и нет желания стоять у плиты.

   Раньше она почти всегда приходила домой намного позже, и у меня было время перевести дух после работы.

   — Вот как ты заговорила, подруженька? — вызверилась она. — Шеф ушел, и я тебе уже не полезна?

   Чего-о-о?! Тут уже я изумилась, не понимая, что она несет. Разве это не ей был нужен мой запах? Но в Марину словно черт вселился.

   — Я тебя из дыры вытащила, приютила, обогрела...

   — Говоришь так, словно домой бездомного котенка принесла.

   — На работу устроила! — закончила она, не слушая меня.

   — Мы снимаем квартиру пополам, я тебе долг за первый месяц проживания отдала. За работу спасибо, но меня там не за красивые глаза держат. Мне уволиться, чтобы ты не попрекала?

   — Осмелела, да? — заорала она, окончательно выйдя из себя. — А может, уже кого-то себе нашла? Или вообще больше не девственница? Вот почему твой аромат не действует!

   — Ты с ума сошла?! — не повышая голоса, спросила я. Просто давно привыкла к воплям мачехи и знаю, что лучше всего крики остужает спокойный голос в ответ. — Когда? Не моя вина, что на него не действует. Может, тигры вообще другие.

   — А может, ты просто врешь? — подозрительно прищурилась она, но тон сбавила. Что не помешало потребовать: — Принесешь завтра справку от гинеколога!

   Это уязвило до глубины души. Я ей что, собственность?

   — Нет. Я никуда не пойду и доказывать ничего не буду. Не нужен больше мой запах? О’кей. Тогда я и правда лучше займусь личной жизнью, — вернула подруге ее слова и пошла из кухни, задев ее плечом, когда она не посторонилась.

   — И с квартиры выметайся! — крикнула Марина мне в спину.

   — Как скажешь. Но до конца месяца оплачено, — холодно ответила я, скрываясь в ванной.

   В груди пекло от несправедливых обвинений и такого отношения. Раздевшись, я забралась под душ, желая смыть с себя злые слова, страх перед будущим и усталость. Долго так стояла, меняя воду с холодной на горячую и обратно. Выходя, морально была готова завтра же уволиться и начать искать себе новую работу и комнату. Но меня встретили аппетитные запахи из кухни, и сама Марина вышла оттуда.

   — Кать, идем есть. Извини, что сорвалась, нервы ни к черту. Не знаю, что меня дальше ждет, вот и психую. Ты же не ела еще?

   — Не ела, — призналась я, идя к ней. Аппетита не было, но нужно принять пальмовую ветвь мира.

   — Вот и я. Мы такие злые были, потому что голодные.

   Я согласилась.

   Мы помирились и дальше общались нормально, старательно не замечая некой натянутости. Но на душе неприятный осадок остался.

ГЛАВА 8

Утром наше хрупкое перемирие опять затрещало по швам. И — кто бы подумал! — из-за того, что Марина решит извиниться.

   Беря как всегда утром мое белье, она произнесла:

   — Прости, с гинекологом я вчера перегнула. Как-то не подумала, что Илья без всяких проверок может сказать, был у тебя кто-то или нет.

   — Ты подсунешь ему мои трусы?! — опешила я, уязвленная ее недоверием.

   — А что тебя так смущает? Раньше же я в них на встречи с ним ходила. Пусть проверит, не изменился ли запах, а то я не пойму, почему от меня Арман шарахается.

   — Нет у меня никого! А если не веришь, отдай, — попыталась отобрать у нее свое белье, но Марина оказалась быстрее, спрятав их в карман.

   — Нет так нет. Ты чего так напряглась? Или рыльце все же в пушку, тихоня?

   — Да иди ты!

   — Куда?

   — Да хоть куда проверять! — процедила я и, быстро одевшись, ушла на работу, хлопнув дверью.

   В последние дни мы ездили вместе на ее машине, она отправлялась в офис пораньше, но сегодня я лучше в метро потрясусь, зато без Марины.

   Пока ехала, было время подумать, и пришла к выводу, что нужно что-то менять. Не могу так больше! Противно и унизительно.

   Я помогла Марине, она заняла желанную должность, и мы с ней в расчете, что бы подруга там себе ни думала. Нужно теперь действительно заняться личной жизнью, если не хочу и дальше бельем меняться и бояться лишний раз высунуть нос на улицу.

   Было наивно предполагать, что Марина поймет, если я начну с кем-то встречаться. Она ведет себя со мной, словно я ее собственность! Довольно, мне мачехи хватило! Как бы ни сложилось, обратно в деревню ни за что не вернусь, и здесь такого отношения к себе терпеть больше не стану. Дома наелась досыта.

   Хорошо, что мне удалось немного отложить, комнату сниму или койко-место в хостеле, если с Мариной жить станет невыносимо. Можно и новую работу поискать, необязательно курьером. Единственное только, при мысли о Максиме сжималось сердце. Мы ведь даже телефонами не обменялись!

   Строя планы на будущее, я и не предполагала, что в жизни уже грядут изменения, и быстрее, чем мне бы хотелось. А пока ничто не предвещало беды. Утром, как обычно, получила задания. В коридоре столкнулась с Максимом и задержалась поболтать. Прежде чем уйти, договорились с ним сегодня обязательно пообедать вместе. Все складывалось лучше, чем я могла желать.

   Неладное почувствовала, когда вернулась в офис. На посту нашей охраны меня задержали. По внутренней связи доложили, что я вернулась, после чего сказали зайти к шефу.

   — Хорошо, только документы в бухгалтерию занесу.

   — Немедленно! Давайте нам, мы передадим, — шагнул ко мне незнакомый охранник.

   — Хорошо, — пожала я плечами.

   Отдала пакет и направилась туда, куда велели. Было такое чувство, что сверни я в сторону — и меня отведут под конвоем. Вспомнились слова Максима о проверке и что меня обязательно вызовут. Ну и ладно, если им что-то не понравилось, пусть увольняют! Нужно помнить: я ни в чем не виновата и бояться мне нечего.

   Думала в приемной у Марины хоть что-то узнать, но когда зашла туда, увидела Мари-Энн, помощницу нового шефа, что-то ей диктующую. Подруга посмотрела на меня холодно, как на чужую. По селектору сообщила, что я прибыла, и мне разрешили зайти. Ну и ладно! Я решительно открыла дверь в святая святых. Правда, знай я, что меня там ждет, бежала бы без оглядки. Да вообще бы на работу не вышла!

   Первое, что бросилось в глаза, — большое пространство и много света. Ну правильно, модифицированные не любят тесноту, им подавай простор.

   — Что же вы застыли, Екатерина Степановна? Проходите.

   Я вздрогнула и повернула голову на голос с легким иностранным акцентом. У стены был еще один стол, за которым сидел новый шеф. Словно тигр в засаде, честное слово!

   Невольно поежившись от такой ассоциации, я под его взглядом подошла ближе и застыла. Что примечательно, возле его стола не было никаких кресел и стульев. Приходилось стоять. Интересно, это такой психологический ход? Для дорогих гостей мягкая мебель, а остальные пусть почувствуют свою ущербность, стоя навытяжку перед начальством?

   Я отстраненно оценила впечатляющую внешность нового руководителя. Теперь понятно, почему о нем женщины говорили с придыханием. Эффектный мужчина, действительно очень красивый. Загорелый — или с отдыха приехал, или любит бывать на солнце. В светлых волосах выгоревшие до белого цвета пряди. А может, это постарался мастер, который делал ему стильную стрижку. Правильные черты лица, квадратный подбородок, глаза небесно-голубые. Радужка намного больше, чем у людей и словно подсвечена чем-то изнутри. Красиво, но свет холодный, тепла в этих глазах ни на йоту. Да и смотрел он колюче, не по-доброму, еще и желваки заиграли на скулах при моем приближении, будто стискивал с силой зубы. И крылья носа затрепетали, словно принюхивался.

   Или старался избавиться от запаха, если судить по тому, как он неуловимо морщится. Сразу захотелось под мышками себя понюхать. Ну извините, пришлось побегать сегодня, могла и вспотеть!

   Меня тоже довольно пристально разглядывали, оценивая и потрепанные джинсы, и рубашку навыпуск под кардиганом.

   — Вызывали? — спросила я, чтобы нарушить повисшее молчание. Как назло, еще и имя его забыла, понятия не имею, как к нему обращаться.

   — Вы издеваетесь! — рассерженно рыкнул новоиспеченный шеф. — Это у вас принято — афродизиаками на работе обливаться?

   — Чем-чем?! — опешила я.

   В раздражении он встал с места и направился ко мне. Я внутренне сжалась. Вроде выглядит как прилизанный бизнесмен с обложки журнала, но от всей его фигуры исходит такая мощь, что не возникает сомнений: под этой дорогой упаковкой скрывается настоящий хищник, который даже не прячет свою звериную суть. Она проявляется в мягкой кошачьей походке, во взгляде, придавившем меня и не позволяющем сдвинуться с места... В том, как он откровенно принюхивается, подходя ближе.

   — Что это? Говори!

   — Я вас не понимаю!

   Мужчина обошел меня по дуге и остановился за спиной. Почувствовала, как он сдвинул мне волосы и наклонился, сунув нос к основанию шеи.

   — Вы ч-т-т-то делаете? — Я отшатнулась. Но меня поймали за волосы, сжав их в горсть, и развернули к себе.

   Не обращая внимания на мои округлившиеся глаза, шеф стал обнюхивать лицо, шею, пощекотал дыханием ухо и тут же сунул нос в вырез рубашки, беспардонно расстегнув две верхние пуговицы.

   Тут оторопь у меня прошла, и с воплем: «Вы с ума сошли?!», я рванулась всем телом от него, отталкивая и вырываясь из захвата, чувствуя, как трещат мои волосы. Каким-то чудом удалось освободиться. Осознавая, что генеральный не в себе, я бросилась к дверям. Может, на людях он хотя бы придет в себя.

   Не успела даже ухватиться за ручку. До вожделенной двери оставался какой-то метр, когда меня снесло, впечатывая в нее.

   — Р-решила поигр-рать в недотр-рогу? — процедили рассерженно над ухом, порыкивая.

   Я охнула. Ручка двери больно врезалась под ребра, а навалившееся сзади тело едва не вышибло дух.

   — Не трудись, я все о тебе знаю!

   Ну хоть отстранился немного...

   Но радоваться было рано. Ухватив рукой за шею, он вздернул меня вверх и потащил обратно, вглубь кабинета, заставляя перебирать ногами почти на цыпочках. Его рабочий стол остановил продвижение. По инерции я распласталась по нему, успев повернуть лицо вбок. Горящую щеку холодила гладкая поверхность стола.

   — Я не понимаю... — простонала я и тут же завопила, когда его рука забралась под свободную рубашку и нырнула под пояс джинсов: — Вы что делаете!!!

   Рука убралась. Кажется, именно ее он шумно обнюхивал и ругался на непонятном языке. Это точно были ругательства, слова вырывались отрывисто и зло. Чувствуя, что давление на шею ослабло, я дернулась вверх всем корпусом, ударяясь о мужчину головой, но зато отвоевывая себе пространство. Выскользнув из-под него, обежала стол и почувствовала себя немного спокойнее. Хорошо, что между нами хоть какая-то мебель, раз дорогу к выходу он мне перекрывает.

   — Тебе повезло, детка, — обходя стол и подкрадываясь ко мне, с презрением произнес он. — Кажется, ты моя пара. Иначе бы я, не задумываясь, сдал тебя полиции за твои делишки!

   Я абсолютно ничего не понимала, продолжая огибать стол и держать между нами расстояние. Почему-то в голову лезло мое единственное прегрешение: наш с Мариной обмен бельем. Но разве за это сажают?!

   — Вы не в себе? Сошли с ума?

   — Сейчас я действительно схожу с ума. Тебе ли не знать.

   Я вот как раз понятия не имела, о чем он.

   Думала, что стол меня хоть как-то защитит? Напрасно! Он просто перепрыгнул через него, возникая прямо передо мной. Я развернулась бежать в обратную сторону, но меня опять схватили и повалили на столешницу. Одновременно ощутила, как спереди дернули молнию джинсов вниз, а потом стащили их, вместе с бельем.

   Вспомнились слова Марины: он так же набросился и на нее, перегнув через стол и врываясь в тело...

   — Не надо! Я девствен...

   Закончить фразу я не успела. Внутренности буквально взорвались от боли. Такое чувство, что меня разрывали надвое изнутри. Забыла все, что хотела сказать. Из горла пронзительно и протяжно вырвалось:

   — А-а-а!!!

***

Арман Диаль

   Я с интересом рассматривал отчет службы безопасности. Кажется, крот в издательстве найден. Или правильнее сказать — пронырливая мышка? Открыл личное дело, изучая фотографию не так давно работающей курьерши. Ничего выдающегося. Миловидное личико, без грамма косметики. Рыжеватые вьющиеся волосы, широко распахнутые серые глаза, вид невинный и неискушенный.

   К сожалению, только вид. Из отчета службы безопасности следовало, что она буквально с первых дней стала любовницей прежнего руководителя издательства. Втершись в доверие и пользуясь тем, что снимает квартиру вместе с секретаршей генерального, стала брать документы будто бы по ее просьбе. Их связь и степень сотрудничества еще следует проверить, но из видеосъемки следует, что курьерша приносила их в приемную частенько тогда, когда секретаря не было на месте. Жаль, что видеофиксации нет в приемной, иначе бы я имел железобетонные доказательства против нее, пока же только косвенные улики.

   Сама же секретарша все отрицает. Признает, что иногда просила принести необходимые документы, но девушка частенько путала и приносила не то, что нужно. Да, иногда оставляла ее одну в приемной, если отлучалась. Но что в этом такого?

   В тесных отношениях с прежним шефом не возникало сомнений: стоит только посмотреть последнюю запись, как мило они общаются возле лифта в день его ухода. Да и запах близости говорил сам за себя, местные охранники из волков как один подтвердили это.

   Я испытывал огромное желание познакомиться с мерзавкой, но ее не было на месте. Посмотрев данные с поста охраны и сравнив их с прежними днями, отметил, что после моего приезда эта мышка старалась держаться подальше от офиса, пребывая почти все время в разъездах. Приказал привести ее ко мне сразу, как только появится. Хорошо, что ждать пришлось не долго. Когда доложили о ней, я внутренне подготовился вывести обманщицу на чистую воду.

   Подготовился, но не был готов к тому, что меня самого нокаутирует волна ее аромата. Вожделение прокатилось по венам наравне с волной раскаленной ярости. Они издеваются надо мной?! Словно мало мне благоухающей секретарши! Не разобрался пока, в чем дело, но похоже на афродизиак. Я поддался один раз искушению, и то лишь потому, что не выветрившийся полностью из офиса запах валерианы оказал свое действие — я попросту был не в себе. Тогда этот сладкий аромат, исходящий от секретарши бывшего генерального тоже сбил с ног. Хотелось его вдыхать и вдыхать, а девица, облившаяся афродизиаком, буквально подставлялась под меня. Оставалось лишь взять то, что так откровенно предлагали.

   Но только один раз! Ее собственный запах вошел в диссонанс с возбуждающим ароматом, перебивая его и гася мой сексуальный интерес. Я быстро довел дело до логического конца и выставил ее восвояси. С тех пор держал себя в руках, никак не реагируя на томные взгляды, намеки и откровенные провокации секретарши. Даже не потребовал прекратить обливаться цепляющим меня афродизиаком, чтобы не показать свою слабость перед ним. Просто игнорировал.

   Но сегодня мои внутренние бастионы затрещали по швам от волны яркого запаха, заполнившего кабинет с приходом курьерши. И главное, она строила непонимающий вид, словно понятия не имеет, в чем я ее обвиняю.

   Пришлось подойти и обнюхать кожу. Странно, создавалось впечатление, словно она вся натерлась им. Куда бы я ни сунул нос, везде получал дозу аромата, ломающего все стоп-барьеры в самоконтроле и выдержке. И не мог уловить за этим крышесносным благоуханием личный запах самой кожи девушки. А та, как назло, строила из себя перепуганную недотрогу, сделав даже попытку убежать, как будто не знала, что погоня еще сильнее обостряет животные инстинкты.

   Едва владея собой, я оттащил ее подальше от двери, зафиксировал и засунул руку ей в джинсы. Девчонка брыкалась, что-то возмущенно пищала, но я пропускал мимо ушей, стремясь добраться до ее личного аромата. Чем бы она ни натерлась, невозможно избавиться от собственного запаха. Я поднес ладонь к лицу, и меня повело.

   Вот же отродье и моя погибель, это ее запах!!! А значит, есть единственное объяснение, почему меня так скручивает: она моя чертова пара! Теперь стало понятно, чем пахла секретарша. Девочки, видимо, не только живут вместе и делят одного любовника на двоих, но и шалят в постели друг с дружкой, развратницы. Перед глазами заплясали картинки их обнаженных сплетенных тел.

   Обычно мы ревностно относимся к паре, но другая женщина соперницей не воспринималась. Скорее, как подтверждение, что в пару мне досталась раскрепощенная, горячая девчонка. Да, сама по себе она мне не нужна, встреча с ней лишь ломает мои планы, чего я терпеть не могу. Но сейчас не мог думать ни о чем другом — только как добраться до ее тела.

   А она, как назло, все не выходила из образа невинной добродетели, не понимающей, в чем дело. Пока я осознавал, как сильно попал, она умудрилась вырваться и спрятаться за стол, смотря на меня потрясенными глазищами. Желая прекратить ее игру, я объявил, что она моя пара: пусть знает, что теперь ей нечего бояться. Должна же понимать, как меня от нее сейчас ломает!

   Но глупышка явно вошла в образ и решила еще побегать. Мне же было не до игр. Поймать и нагнуть на стол не составило труда. Я лопну, если не окажусь в ней немедленно! Стаскивал с нее штаны, уже не владея собой. Аристократические манеры, воспитание, мои убеждения — все исчезло, сойдя словно шелуха, освобождая звериную сущность, желающую взять свою самку. Оставить на ней свой запах, объявить всему миру, что она моя! Пусть забудет о тех, кто был в прошлом, теперь у нее буду лишь я.

   И вломился в ее тело — одним махом, не жалея, подтверждая право и власть.

   Мать твою, какая же она узкая! Меня словно сжало в тисках. Я ослеп и оглох в этот миг, от удовольствия перед глазами заплясали звездочки. Ее отчаянное «А-а-а-а!!!» мурашками прошло по коже. Будь я в форме зверя, шерсть бы встала дыбом от одного только звука, от того, как она произносит мое имя: «Арман».

   Но кроме первой «А» девица ничего не кричала, а может, я просто не расслышал, утонув в ней. Не сорваться и окончательно не потерять себя помешал металлический запах крови. Он лез в ноздри, переплетаясь с ароматом пары, сигнализируя о том, что не все в порядке, возвращая рассудок.

   В голове немного прояснилось и щелкнуло, складывая мозаику фактов: ее узость, то, с каким трудом я преодолел преграду, своим напором убирая ее с пути, и... запах крови. Все это сводилось к одному выводу: она девственница! Мать твою, подо мной девственница!!! Была...

   И сжалась она вокруг меня, тихо поскуливая, вовсе не от удовольствия. А я понимал, что не могу прекратить. Держусь и не двигаюсь из последних сил, но все внутри тянет сорваться и не останавливаться много часов подряд.

   — Тихо... тихо... — прошептал севшим голосом, уговаривая то ли ее, то ли себя. — Хочешь, чтобы это быстрее закончилось?

   Она затихла, прислушиваясь.

   — Скажи «Арман». Назови меня по имени.

   Сейчас я сорвусь лишь оттого, что ее губы произнесут мое имя. Обмануться хоть на миг, поверить в ее порыв страсти, что она зовет меня за собой...

   Время замерло, растягиваясь в бесконечность. Я дрожал внутри нее — или это дрожь ее тела передавалась мне? Сознание мутилось, ускользали последние крупицы контроля.

   Тихое «Арман» стало моим спасением.

   Я облегченно задвигался, быстро наращивая темп.

   — Арман... Арман... Арман!!! — с каждым разом звучало все громче и громче, дойдя до крика, пронзившего меня молнией, прокатившейся по позвоночнику вниз.

   Все... Я, казалось, на мгновение умер...

ГЛАВА 9

Катерина

   Едва исчез придавливающий меня вес, я с трудом распрямилась, упираясь ладонями в стол. Позади шумно сглотнули.

   — Я не знал...

   Мне было плевать на нотки растерянности в еще недавно таком уверенном голосе. Может, его еще и пожалеть?

   — Замри. Сейчас... где же они...

   Он чем-то зашуршал, выдвинув ящик стола, но я даже головы не повернула, стараясь собрать себя из осколков. На стол легла упаковка влажных салфеток.

   — Теперь понятно, зачем они здесь.

   Правда? С Мариной их не использовал разве? При мысли, что он еще недавно на этом же месте с ней, а теперь со мной точно так же, замутило от отвращения. Но салфетки я взяла. Нужно было стереть липкие дорожки на ногах, чтобы скорее одеться.

   Кое-как обтерлась под его взглядом и натянула непослушными пальцами одежду. Делала все это, старательно не глядя на модифицированного. Как по мне, лучше бы он вообще испарился! Но долго игнорировать его не вышло. Стоило замереть, сжимая использованные салфетки в руках и не зная, куда их деть, как услышала:

   — Посмотри на меня.

   Для убедительности он ухватил меня за подбородок, заставляя поднять голову, и повторил:

   — Ты моя пара.

   У него даже прическа не растрепалась, а вот по мне словно катком проехались.

   — Не знаю, что ты там себе нафантазировала романтического и чего ждала... Забудь! В ближайшее время в твоей жизни будет много секса. Очень много откровенного, жесткого секса, без всякой этой ванильной ерунды, которой вы ждете от отношений.

   Я сглотнула подступившую желчь, и меня успокоили, убирая с лица руку:

   — Сегодня можешь отдыхать, я тебя больше не трону.

   — Я ваша пара? Так вы женитесь на мне? — с вызовом спросила в ответ. Ни на миг не поверила словам о парности, и хотелось его подловить на вранье, чтобы выкручивался.

   К моему удовлетворению, он замялся. Окинул меня недовольным взглядом с головы до ног, принюхался и, когда я уже решила, что уела его, спокойно произнес:

   — Да, можешь готовиться к свадьбе. Я выделю тебе помощницу, обсудите детали торжества и съездите по магазинам, тебе нужно подобрать приличный гардероб. Я дам ей карту с неограниченным лимитом.

   На меня смотрели, ожидая реакции, но после услышанного внутри все заледенело. Так и не дождавшись ничего, модифицированный указал куда-то вбок:

   — Там санузел, освежись и выброси мусор.

   Взгляд опустился на розовые от крови салфетки. Вот уж действительно, в мусор все романтические мечты о первом разе.

   В каком-то внутреннем оцепенении я пошла туда, куда меня послали. Около стеллажа с книгами в стене была скрытая дверь, на которую и не обратишь внимания, если не знаешь. Внутри туалет, раковина с зеркалом, душевая. Очень хотелось оказаться под струями воды, но задвижки на двери нет.

   «Или при изнасиловании нельзя смывать следы?» — спохватилась я, но быстро поняла, что не в этом случае. Он назвал меня парой, а значит, ничего не докажешь и не сделаешь. Все по закону.

   Увидела мусорную корзину и выбросила салфетки. Оперлась о раковину, смотря на себя в зеркало. Поразительно, внешне я никак не изменилась, а внутри чувствовала себя изломанной куклой. Между ног пекло, и меня всю трясло. Похоже на последствия шока. Я так же вся дрожала, когда узнала о смерти отца.

   Нужно собраться!

   Включила воду и сунула руки под теплые струи. Нет, не то. Повернула рукоятку до упора и, дождавшись, когда вода станет ледяной, умылась, приглаживая всклокоченные волосы.

   Нужно думать, что делать дальше. Попробовать бежать? Даже если каким-то чудом мне удастся и модифицированные не выйдут на след, то куда? Обратно к мачехе? Незачем, да и найдут. Где-то скрываться — тоже не выход. По закону он в своем праве, и у него достаточно власти и денег объявить меня в розыск хоть по всей стране. При первой же проверке документов меня схватят и вернут ему с подарочной лентой на шее. Да и денег мне хватит от силы на пару месяцев. А что потом? При попытке устроиться на работу придется засветить документы.

   Я придумывала варианты и тут же их отметала. Все что угодно, только не думать о том, что недавно произошло. К сожалению, возможностей спасения я не видела. Навалилась безысходность, как в самые тяжелые дни жизни с мачехой.

   «Нельзя опускать руки», — сказала себе слова бабушки, которые всегда помогали. Но не в этот раз.

   Я не представляла, что мне делать. Остается затаиться, пока жизнь не предоставит шанс. Объявив меня парой, модифицированный получил все права. Нужно понять, действительно я его пара или просто решил потешиться. Марина говорила, что у него денег немерено, значит, может себе позволить и ошибиться, уплатив потом положенный штраф, и расходы на подготовку к свадьбе вполне потянет, не собираясь на самом деле жениться.

   Прятаться до бесконечности здесь я не могла. Нужно узнать, что он планирует делать со мной дальше. Собравшись с духом, толкнула дверь. Словами не передать, чего мне стоило вернуться в кабинет!

   Я вышла и тут же замерла, обнаружив в кабинете еще одного мужчину, разговаривающего с новым шефом. При моем появлении оба замолчали.

   — Легран, это моя пара, — сказал наконец шеф. — Отвези ее собрать вещи, а потом ко мне домой. Позже я пришлю Мари-Энн, сопроводишь их обеих в город. Охранять и глаз не спускать!

   Модифицированный выглядел спокойным и холодным, словно и не бегал недавно здесь за мной по кабинету. И остальные непотребства не делал. Я напряглась от того, что он при постороннем продолжает называть меня своей парой. Интересно, а последнее уточнение выдал, чтобы даже не думала о побеге?

   — Слушаюсь, — отрывисто ответил Легран, скользнув по мне взглядом.

   — Катерина, подойди, — обратился ко мне шеф.

   Я несмело приблизилась.

   — Это твой телефон?

   Наверное, выпал из кармана, когда с меня стаскивали джинсы. Я вспыхнула от стыда.

   — Да, мой.

   Протянула руку, но он сунул телефон к себе в карман.

   — Еще есть?

   — Нет.

   — Хорошо. Иди. Тебе предоставят другой.

   Теперь меня лишили и связи, но спорить было бессмысленно. Пока отпускает, надо идти.

   Охранник двинулся следом.

   Вот так, под конвоем, я прошла мимо ничего не понимающей Марины в приемной, и покинула офис, сдав рабочий браслет на посту охраны.

***

К дому, где я жила, привезли, даже не спросив адрес, и в подъезд Легран пошел за мной. Следовал тенью, не проронив ни слова. У меня тоже не было желания с ним разговаривать.

   Я достала сумку и сгребла в нее вещи с полки. Их немного у меня. Верхнюю одежду брать не стала. Сомневаюсь, что модифицированный потерпит рядом с собой меня в джинсовой курточке или дешевом пуховике, а вот если удастся придумать, как сбежать, своя одежда пригодится, и я буду знать, где ее взять.

   В ванной забрала свою зубную щетку, крем. На полочке увидела Маринины противозачаточные таблетки и вороватым жестом тоже схватила их, для конспирации засунула в косметичку. Пара я или не пара, а детей от этого модифицированного точно не хочу. Документы, несколько фотографий, захваченных из дома, и все. Даже переодеться не было возможности: Легран держал меня в поле видимости, выполняя приказ не спускать глаз. Скудность моих вещей он никак не прокомментировал, лишь на выходе все так же молча отобрал сумку.

   Новое жилье встретило меня высоким забором, через который можно даже не пытаться бежать: без лестницы не залезешь и везде видеокамеры понатыканы. За ним оказалась большая ухоженная территория. Двухэтажный роскошный особняк с открытой террасой, хозяйственные постройки.

   В доме меня встретила кухарка и две служанки. Легран представил меня как пару хозяина и передал мои вещи горничной. Прислуга явно была так же растеряна моим появлением, как и я сама. Убедившись, что я ничего не желаю, кухарка и горничные ушли. Ушел и Легран, видимо, посчитав свою миссию исполненной. Я осталась одна и ощутила себя бездомным щенком, которого хозяин взял из жалости с улицы. До ужаса некомфортно и непонятно, куда себя деть. Даже спросить, куда унесли мои вещи, не у кого. Потоптавшись на месте, я вышла из дома на улицу.

   Возле машины стоял Легран, разговаривая с водителем. При моем появлении оба настороженно уставились на меня, а я на них. Мужчины с места не сдвинулись и требовать от меня немедленно вернуться в дом не стали. Посчитав это негласным разрешением, я спустилась по ступенькам и отправилась осматривать территорию вокруг дома.

   Завернув за угол, увидела отлично обустроенную зону отдыха. Около искусственной горки из декоративных камней и зелени журчал ручей. Вокруг росли хвойные деревья и стояли лавочки.

   Я присела на одну из них, сложив руки на коленях и уставившись на воду. Еще утром моя жизнь была проста и понятна, я строила какие-то планы... А теперь меня словно щепку мотает из стороны в сторону в водовороте событий. И я обреченно подумала, что тону.

   Что меня ждет? Модифицированный честно предупредил, что теперь в моей жизни будет много секса. Значит, продолжит насиловать. Слова о том, что я его пара, и о предстоящей якобы свадьбе имели мало значения по сравнению с этим фактом.

   Сопротивляться бесполезно, он физически сильнее, но и помогать ему в этом я не собиралась. Хочет тело? Пусть берет, запретить не могу, но вот от меня осознанного участия ждать не стоит. Это единственный бунт, который мне доступен.

   С работой непонятно. Меня увели в середине дня. Наверное, уволит теперь. Или посадит к себе в кабинет, чтобы использовать по надобности, как только появится желание? Я не интересовалась раньше тем, как ведут себя модифицированные с парой.

   Гоняла безрадостные мысли по кругу, пока не услышала стук каблучков по дорожке. Подняв взгляд, увидела личную помощницу шефа — Мари-Энн.

   — Как вас там? Катерина, кажется? Мне поручено обговорить с вами детали бракосочетания и заняться вашим внешним видом.

   Я внимательно посмотрела на нее снизу вверх, уловив нескрываемое пренебрежение в голосе. Сильно сомневаюсь, что она и впрямь забыла мое имя.

   Помощница модифицированного, изящно присев рядом, развернулась ко мне и достала блокнот с ручкой из своего портфеля.

   — Если поручено, обговаривайте, — без энтузиазма ответила я.

   На меня сверкнули глазами, но начали опрос:

   — Какое количество гостей вы планируете пригласить со своей стороны?

   — Я ничего не планирую. Планированием занимаетесь вы.

   — Да, это так, — с каменным лицом подтвердила она. — Так какое количество гостей?

   — Не считая меня?

   — Да. Но вы не гость, а непосредственный участник предстоящего события.

   — Жаль.

   — Что?

   — Жаль, что я непосредственный участник данного события, — безрадостно произнесла я.

   — Гхм... Так какое количество гостей планируется?

   — Понятия не имею. Я никого приглашать не буду.

   — У вас нет родных? Подруг?

   О да, мне только мачеху со сводными сестрами не хватало лицезреть для полного счастья! А как вам присутствие на свадьбе Марины, которая спала с женихом? Сомневаюсь, что ее новость о свадьбе обрадует.

   — Мы, кажется, сейчас обговариваем не наличие у меня родных и подруг, а кого я планирую приглашать. Если вы не поняли с первого раза, то повторяю: никого.

   — Уверены?

   — Более чем.

   — Пусть вас не волнует финансовая сторона. Мы имеем неограниченный бюджет.

   — Рада за бюджет и нет, меня эта сторона не волнует.

   — Хорошо. Я созвонилась с лучшим свадебным агентством города. Уже завтра они пришлют своего представителя с каталогами.

   — Странно, агентство лучшее, а представитель приедет лишь завтра, — заметила я.

   Она явно злилась, отчего я получала некое удовольствие. Ведь невооруженным взглядом видно, как ее ломает от необходимости говорить со мной.

   — Понимаю, вы торопитесь, — добавила яду в голос Мари-Энн, — но мне поручили незамедлительно заняться обновлением вашего гардероба. На это понадобится много времени, и было нецелесообразно назначать встречу на сегодня. В первую очередь вам нужно будет выбрать приглашения.

   Интересно, в траурной рамке пойдет? Или мой креатив не одобрят?

   — А вы на это не способны? — спросила я.

   — Могу, если у вас нет никаких пожеланий.

   — Мне все равно.

   — Хорошо. Место проведения церемонии?

   — Мне все равно.

   — Свадебное платье от какого кутюрье вы бы хотели?

   — Мне все равно.

   На меня смотрели уже с откровенным раздражением.

   — Тогда можем уже сегодня посетить несколько свадебных салонов, где вы посмотрите себе платье.

   Интересно, она меня специально так подставить хочет? Даже я понимаю, что невеста модифицированного такого уровня должна выходить замуж в дорогом брендовом платье, пошитом эксклюзивно на заказ.

   Меня стала утомлять вся эта мышиная возня с подковырками, и я решила свернуть беседу.

   — Послушайте... Мари-Энн, кажется? — вернула помощнице ее слова. — Вы лучше знаете вкусы вашего шефа, поэтому сами способны выбрать и приглашения, и место проведения, и оформление, и даже платье невесты, отвечающее данному событию. Мне это малоинтересно.

   Судя по тому, как она закипала на глазах, ее выбор меня сильно удивит и в плане креатива она мне сто очков вперед даст.

   — Помните только, что раз всем этим поручено заниматься вам, то от вас и зависит одобрение или неодобрение вашего работодателя, — напомнила ей.

   Помощница еле слышно заскрежетала зубами, с хлопком закрывая блокнот.

   — Что ж, раз с этим вопросом закончили, можем ехать по магазинам. У нас мало времени.

   Она поднялась.

   Я осталась сидеть на месте.

   — Дайте ваш блокнот.

   Ей явно хотелось огреть меня этим блокнотом. Выдержка личной помощницы трещала по швам, но она повиновалась.

   Открыв первую попавшуюся чистую страницу, я написала свои параметры и вернула блокнот.

   — Это что?

   — Мой рост, размер одежды и размер ноги. Уверена, обладая всеми этими данными, вы без проблем обновите мне гардероб.

   — Не поняла...

   — Я никуда с вами не поеду. Лично меня мой гардероб устраивает. А на вкус вашего шефа подбирайте вещи сами.

   — Но... вещи нужно мерить... — растерялась она, не ожидая такого поворота.

   — Примерю то, что купите.

   Может быть. Если заставят.

   — Если что-то не подойдет, существует возврат, — дополнила я. — Понимаю, у вас мало времени, поэтому больше не задерживаю.

   В ее глазах я прочитала, что меня считают выскочкой, непонятно что возомнившей о себе, и при других обстоятельствах...

   Но сейчас, по факту, что она может мне сделать? Насильно повезти в магазин? Ну, предположим, с помощью охраны запихнет в машину. А в магазине как мерить вещи заставит? Вот поэтому и пришлось ей проглотить гневные слова и уйти выполнять распоряжения шефа, рассерженно стуча каблуками.

   Я проводила ее взглядом. Ирония судьбы! Невооруженным взглядом видно, как она завидует и считает, что мне незаслуженно и невероятно повезло. А я бы все на свете отдала, лишь бы поменяться с ней местами.

   Жаль, что у модифицированного слова не расходятся с делом. Быстро же он приступил к организации свадьбы. Зачем я вообще об этом заговорила?! А он — неужели посчитал, что я этого хочу, и кинул как подачку, не став затягивать, компенсируя свое скотское поведение?

   «Интересно, эта Мари-Энн так же преданно заглядывала бы в глаза своему шефу, изнасилуй он ее на рабочем столе?» — с горечью задалась вопросом я.

   А ведь это было самое настоящее насилие! Пусть у меня и не получилось толком сопротивляться, но я его точно никак не соблазняла.

   Да как вообще можно такого хотеть?! Списывать все на притяжение между парами я не собиралась. Уж с моей стороны точно ничего подобного, а он собой довольно хорошо владел потом. Вот и получается, что набросился на меня, не заботясь согласием, потому что мог себе это позволить. Словно наказывал за что-то.

   А может, просто потому, что все они самодовольные, самоуверенные ублюдки, наслаждающиеся своим превосходством над обычными людьми! Вспомнила, что еще один модифицированный будет сегодня ждать меня после работы. Ну хоть он обломится! А вот уже пропущенной встречи с Максимом было до боли жаль.

   Максим... Я спрятала лицо в ладонях, понимая, что о нем теперь можно забыть.

   Почему все так ужасно? Я словно попала в параллельную реальность: чужой дом, незнакомый мужчина, неясное будущее... Все словно не со мной происходит. Плотнее запахнула кардиган, обхватив плечи и чувствуя себя потерянной.

   Не знаю, сколько я так просидела. Очень долго. А куда идти? В дом, в котором я сидела бы точно так же, только на меня бы еще пялились слуги? Или сразу в спальню к модифицированному? Лавочка предпочтительнее.

   Я потеряла счет времени. Часов у меня не было, а телефон забрали. День близился к концу, и я со страхом ждала вечера.

   — Почему ты здесь сидишь?

   Подпрыгнула на месте от неожиданности, так незаметно он подошел. Думала, внутри все онемело, но при взгляде на нового шефа в меня словно кипятком плеснули. Почему он так рано вернулся? Я надеялась, что еще много времени до конца рабочего дня...

   — Нельзя? — с трудом разжав губы, глухо спросила у него.

   — Можно. Но ты же вся озябла! Поднимайся.

   Он протянул руку, но я ее проигнорировала и встала сама. Действительно, оказывается, окоченела и пошатнулась. Он тут же придержал за локоть, но как только обрела равновесие, сделала шаг от него, освобождаясь.

   — Почему ты не поехала с Мари-Энн?

   — Считаете, что после того, как вы меня изнасиловали, мне захочется ходить по магазинам?

   — Ты моя пара. И должна радоваться, потому что только этот факт удержал меня от того, чтобы сдать тебя в руки полиции.

   — За что?!

   — Ты сливала информацию конкурентам.

   — Вы в своем уме? — возмутилась я от такого нелепого обвинения. — Крайнюю нашли? У вас есть хоть одно доказательство?

   — Разумеется. Пользуясь своей дружбой с секретаршей шефа, ты брала документы, на доступ к которым не имела права.

   — Ну и что? Меня Марина просила принести, когда не могла отлучиться с места или была занята.

   Неожиданно в этом я увидела свое спасение.

   — Слушайте, а отдайте меня полиции! Пусть они разбираются и выясняют.

   Да я лучше посижу за решеткой, пока все прояснится! Знаю же, что ни в чем не виновата.

   Мое предложение вызвало лишь раздражение, и от него отмахнулись:

   — Не говори чушь! Ты же знаешь, что теперь я этого не сделаю. Идем в дом.

   Он сделал попытку опять взять меня за локоть, но я отшатнулась. Обойдя его по дуге, сама зашагала по дорожке.

ГЛАВА 10

Арман Диаль

   — Арман, прекращай! Я больше не могу терпеть это издевательство! Меня не выпускает охрана с работы, пока не выполню долбаный план на день. Он рассчитан на какого-то робота, без учета человеческих потребностей! Да кто его вообще составлял?

   Вопли брата оглушали — пришлось даже телефон держать подальше от уха.

   — Я, — ответил лаконично. — И хочу заметить, что лично я жил в таком режиме несколько месяцев, пока ты прохлаждался. И мой рабочий день заканчивался не в шесть вечера, а намного позже.

   — Арман, у меня пара...

   — У меня тоже. И если ты не прекратишь вопить и ныть, я совсем брошу свои дела и тебе придется вообще забыть о ней на некоторое время, взвалив все на себя. В конце концов Клэр уже беременна, а мне еще над этим работать.

   — Какая пара?! Над чем работать? Ты о чем?! — растерялся Филипп, сбавив тон.

   — Ты слышал.

   — Ты встретил пару?! И молчал?

   — Вот говорю.

   — И кто она?

   — Человек. Подчиненная.

   — Уверен, ты уже порезвился с ней на рабочем столе, а мне с Клэр это запрещаешь, не пуская ее ко мне в офис, — обиженно выдал младший.

   Он попал в точку, но воспоминания об этом не доставили радости. Нечем было гордиться. И я резко осадил братца:

   — Филипп, лучше заткнись! Иначе я вспомню, что это именно ты мне пожелал в пару девственницу, и решу, что не так уж ты и загружен на работе.

   — Да ладно! Девственница?!

   Раздался грохот. Судя по звукам, он сел мимо кресла или упал вместе с ним, если вспомнить его привычку раскачиваться.

   — Ей сколько лет? — прозвучал внятный вопрос после череды приглушенных ругательств.

   — Совершеннолетняя.

   — А как зовут нашу новую родственницу?

   — Катерина... Катя.

   Внутри дрогнуло от одного имени. А стоило вспомнить ее хрупкую фигуру, мягкость и запах волос, как в штанах стало тесно.

   — О, Клэр и Кэтти! У наших жен даже имена похожи, — обрадовался Филипп.

   — Какая она тебе Кэтти?! — вспылил на ровном месте я.

   — Понял. Все, тихо, не отвлекаю от пары. Иди, сбрось пар. Позвоню позже, когда будешь в более адекватном состоянии.

   Братец со смешком отключился, вызвав у меня порыв швырнуть телефон об стену.

   А еще это пожелание пойти сбросить пар, чтоб его! Как будто я могу. Мне и так стоило невероятных усилий заставлять себя оставаться на работе. Я всегда гордился своей силой воли и выдержкой, но теперь от них осталось одно воспоминание. Чувствую себя половозрелым юнцом каким-то, способным думать только о сексе.

   Я не сильно-то и желал встречи с парой как раз из-за этой потери контроля, когда над разумом берут верх инстинкты. Я же стремился к свадьбе с Иветтой, видел ясно наше будущее, и оно мне нравилось, а теперь все летело в тартарары.

   Пара... Она же мне совсем не подходит, но один ее запах сводит с ума! Она может работать на конкурентов, да быть хоть убийцей, а все, о чем я могу думать, так это какое тело скрывается под ее одеждой. Безумно хочется ее медленно раздевать, постепенно обнажая кожу.

   Я ведь даже не видел ее грудь! Понятия не имею, какая форма, цвет сосков... Я хочу увидеть ее голой! Оценить, какая она в натуральном виде, без ничего!

   Закрыв глаза, я попытался взять под контроль бегущий по венам жар желания. Поэтому и отправил ее скорее с глаз долой, иначе сдержаться и не повторить было бы выше моих сил. Но она же девственница.

   Дьявол! Ну вот как так?! Собирался разобраться с предательницей, нажать и выяснить, на кого работает, а когда понял, что она пара, мной овладела злость. Мерзавка теперь выйдет сухой из воды лишь потому, что сорвала джек-пот в моем лице. Вот и не миндальничал с ней, обходясь намеренно грубо и бесцеремонно. Но я же был полностью уверен, что она опытная!

   А получается, у нее ничего не было с бывшим шефом. Вообще ни с кем. И если эта информация оказалась ложной, может, и насчет всего остального у службы безопасности неточные данные и не все так однозначно?

   — Мсье Арман...

   В кабинет заглянула секретарша, и нос защекотал сводящий с ума аромат моей пары.

   — Вон! — рыкнул я так, что ее вынесло из кабинета.

   Выдохнул, беря себя в руки, и нажал селектор.

   — Что вы хотели?

   — Простите, если помешала! Принесли документы на подпись. И можно узнать, когда вернется курьер? Для нее есть задания.

   — Она здесь больше не работает. Передайте в отдел кадров, чтобы подготовили документы на увольнение и начали поиски нового курьера. Документы можете занести.

   Получив разрешение, она не заставила долго себя ждать. Я отметил, что в прошлый раз она так же принесла документы — в ореоле сладкого аромата. Теперь-то я знаю, чей он, но вот почему сейчас он намного ярче, чем с утра, — это очень интересно.

   После того случая я всю документацию мне на подпись велел приносить Мари-Энн. Выходит, секретарша узнала, что моя личная помощница уехала, и решила воспользоваться случаем, еще раз пойдя в атаку? Напрасно. Соблазнить меня больше не получится. Не поможет ни расстегнутая лишняя пуговичка на блузке, ни свежий блеск на губах, ни то, как она старательно виляет бедрами...

   — Вот, это требует вашего внимания, — произнесла секретарша с придыханием, положив передо мной папку и демонстрируя при этом ложбинку между полных грудей.

   — Почему от вас идет запах вашей подруги? Вы носите ее вещи?

   — Что?!

   От вопроса в лоб девушка опешила и растерялась, а потом пошла пятнами от стыда, когда дошел смысл.

   — Нет, это мои вещи! Мы снимаем квартиру на двоих, наверное, она надевала их, когда я не видела. Зарплата курьера не позволяет покупать дорогие вещи. Бедняжка, видимо, хотела их хотя бы примерить...

   Хотел я сказать, что, видимо, и ее зарплата заставляет экономить на себе, но тут пришло сообщение на телефон. С карточки списали крупную сумму, и я не сдержал улыбки. Значит, моя пара с помощницей уже пошли по магазинам. Правду говорят, что для женщин не придумали ничего лучше шопинга!

   Я вернулся взглядом к стоящей передо мной секретарше, застывшей в ожидании и тут же облизавшей губы, стоило удостоить ее вниманием. Слова девицы не объясняли, почему исходящий от нее аромат моей пары сегодня усилился, но это уже не имело значения. У Мари-Энн прекрасный вкус и мне больше было интересно, что они купят, чем невнятные прелести, которые мне так откровенно демонстрировали.

   — Хорошо, можете быть свободны. И отдайте в химчистку свою одежду. Чужой запах на вас буквально кричит о неопрятности и нечистоплотности.

   Оставшись один, прикрыл глаза, наслаждаясь отголосками аромата Катерины. Разумной своей частью в этот момент ненавидел себя за слабость. Мне не нужна была пара. Не нужна! Все бы отдал, чтобы отмотать время вспять и не допустить нашей встречи, потому что уже понимал — отказаться от нее не хватит сил. Я и сейчас сижу на работе лишь для того, чтобы дать ей время прийти в себя, не наброситься вновь. И вот эта зависимость от девчонки, которую я даже толком не знаю, бесит!!!

   Я не собирался увиваться вокруг нее, словно сопливый щенок, добиваясь благосклонности. Намеренно сразу поставил перед фактом, что между нами будет секс, много секса. Мне не до романтической чепухи с ухаживаниями, когда один ее запах вызывает жажду, утолить которую можно лишь ее телом! Жаль, что образ невинной крошки оказался не маской, а действительностью.

   Хотя не так уж она и проста, если сразу спросила о свадьбе. Между нами все произошло стремительно, но ни следа слез или истерики я не заметил. Значит, выгоды нового положения компенсировали дискомфорт от первой близости. Радует, что она оказалась благоразумна. Да если подумать, девчонка и мечтать не могла о такой партии! У нее же ничего нет. Ни нормального образования — работала курьером на побегушках, ни жилья — снимала с подругой на двоих. Даже никуда не выбиралась толком! Из контактов в дешевеньком телефоне только рабочие номера.

   Когда речь зашла о свадьбе, я заколебался на мгновение, все же где она и где Иветта, идеально подходящая мне во всем. Но стоило подумать о детях, и сомнения отпали. Мои дети должны быть рождены в законном браке! А Иветта поймет, что я себе больше не принадлежу. Надеюсь, нам с ней удастся сохранить дружеские отношения.

   Пиликнул телефон, сообщая об еще одной списанной сумме с карточки, и на моих губах заиграла довольная улыбка. Трать девочка, трать... Чем больше купишь, тем благодарнее будешь.

   И я придвинул к себе документы, собираясь наконец-то настроиться на рабочий лад.

***

Порыва хватило ненадолго. Каждый раз отвлекался на звук телефона, гадая, что же они там покупают. Надеюсь, Мари-Энн хватит ума догадаться купить и красивое белье. Хотя вряд ли я в ближайшее время смогу отдать ему должное. Даже не помню, что на ней надето было, так спешил добраться до тела.

   Мысли никак не хотели сворачивать в рабочее русло. Мне пришло в голову, что раз обед я безнадежно пропустил, можно пересечься в городе и посидеть с Катей в каком-нибудь ресторанчике. Поближе познакомимся, а людное место будет стимулом держать себя в руках. К тому же все встречи на сегодня я уже отменил и на работе ничего срочное не держит.

   Идея захватила, и я набрал Мари-Энн.

   — Вы где? — спросил у нее.

   — В центре.

   — Найди приличный ресторан поблизости и закажи столик. Скинь адрес, я скажу, через сколько подъеду, подходите туда с Катериной.

   Хотел уже положить трубку, но остановили слова:

   — Боюсь, не получится.

   — В чем дело?

   — Я одна. Ваша пара отказалась куда-либо ехать и все покупки доверила мне.

   — Что?! Где она?

   — Осталась в коттедже.

   Не прощаясь, я скинул вызов и набрал Леграна.

   — Где она?

   — Здесь, — ответил тот, даже не уточняя, о ком я спрашиваю.

   — Что делает?

   — Сидит.

   От сердца отлегло. Но следующие слова заставили напрячься:

   — Шеф... вам бы лучше приехать.

   — Что с ней? Плачет? Истерит?

   — Нет, спокойна. Просто сидит долго без движения. Я сам хотел вам звонить. Может, мне подойти к ней?

   При мысли, что к ней приблизится другой мужчина, я непроизвольно оскалился.

   — Нет! Я выезжаю.

   Не медля ни секунды, сорвался с работы домой.

   «Она не плачет. С ней все хорошо. Подумаешь, просто сидит на месте», — уговаривал я себя, поторапливая водителя. Хорошо еще, не конец дня, и больших пробок нет. Но когда приехал домой, понял, что все хуже, чем я надеялся.

   Направился к дому, но встретивший меня Легран сказал:

   — Она за домом, месье, на улице.

   — Она все время просидела там? — поразился я.

   — Да.

   Захотелось придушить его за то, что не позвонил раньше, но не стал тратить лишние мгновения. Лишь бросил приказ:

   — Пусть накроют на стол и освободи дом от слуг!

   Катерину увидел сразу, стоило завернуть за угол дома. Я не считаю себя излишне впечатлительным, но внутри екнуло от того, насколько потерянно и беззащитно она выглядела.

   — Почему ты здесь сидишь?

   — Нельзя?

   — Можно. Но ты же вся озябла! Поднимайся.

   Нечего изображать из себя жертву. Если подумать, это она крепко держит меня, а не наоборот! Меня даже не волнует больше вопрос ее виновности или невиновности.

   Наш разговор не задался, а еще бесило, как усердно Катя старается держаться от меня подальше.

   Выдержал до дома, благо шла она в нужном направлении, а уже там взял за руку и повел наверх, в свою спальню. Не сомневался, что вещи ее именно там. И с каждым новым шагом чувствовал ее нарастающее сопротивление, но игнорировал.

   Заведя девчонку в комнату и закрыв дверь, я почувствовал и себя словно в ловушке. Ее аромат в закрытом пространстве настойчиво щекотал ноздри, разжигая желание. А еще чувствовал свой запах на ней, который безумно хотелось обновить. Но нельзя!

   — Раздевайся! — скомандовал, нехотя выпуская ее ладонь.

ГЛАВА 11

Катерина

   — Раздевайся!

   Хлесткий приказ заставил отшатнуться и испуганно попятиться.

   — Вы же обещали...

   — Тебе нужно согреться. Прими горячий душ и переоденься.

   Подойдя к зеркалу, оборотень сдвинул его в сторону, открывая вход в гардеробную. Пока я оглядывалась в поисках двери в ванную комнату, он уже вернулся, сунув мне мои вещи: футболку и спортивные брюки.

   — Это будет моя комната? — решила уточнить я в тайной надежде, что мне выделили отдельную. Просто никаких личных мелочей, указывающих, что здесь кто-то живет, не было. Чисто и безлико, как в гостинице.

   — Наша.

   Ладно, не сильно и надеялась, но попытаться стоило.

   — Ванная там, — он кивнул в сторону двери, которую я уже заприметила.

   Я поспешила туда и захлопнула за собой дверь. Только после этого свободно вдохнула. Модифицированный одним своим присутствием будто забирал весь воздух из легких. Тяжело дыша, я сжала кулаки и впилась ногтями в кожу, чтобы с помощью боли прогнать панику и взять себя в руки. Получалось плохо.

   Я боялась его! Его силы, власти сделать со мной все, что пожелает. Именно сейчас он безумно пугал. Не тогда в офисе. Там я не верила до конца, что со мной может случиться плохое. Казалось, все происходит не со мной, дурной розыгрыш, шутка. Я не успела по настоящему испугаться, все произошло стремительно и быстро.

   А вот теперь, оставшись с ним в комнате один на один, осознала, что все далеко не закончилось, а только начинается. Он будет насиловать меня снова и снова.

   До боли закусила губу, чтобы не закричать от отчаяния, и глухо застонала.

   — Все в порядке?

   Слова хлестнули плетью, и я испуганно обернулась.

   — Д-да...

   На самом деле нет, но то, что он все еще по ту сторону двери, уже хорошо. Нужно радоваться малому. Взгляд упал на защелку, и я поспешно закрылась, чтобы он не посчитал приглашением незапертую дверь.

   — Думаешь, это меня удержит? — долетел из-за двери ироничный вопрос.

   — Нет. Просто стараюсь создать себе иллюзию уединения, — огрызнулась в ответ. — Если я пойду в туалет, вы тоже будете слышать каждое мое движение и звук?

   — Тебе правду или успокоить?

   — Я не могу так... Уйдите!

   — Ты выгоняешь меня из моей комнаты?

   — Мне вы другую не выделили. Я прошу вас уйти из своей.

   Просто раздеваться при таких обстоятельствах я и под дулом пистолета не смогу. Кто знает, что взбредет ему в голову и в какой момент он решит присоединиться.

   — Ладно, стыдливая наша. Спущусь узнаю, что нам приготовили на ужин.

   «Наша» — это его и тигра? Уточнять я не стала, и без того это слово резануло по натянутым нервам.

   Вроде бы ушел. Пользуясь этим, я торопливо разделась и залезла под душ. Долго стоять и ждать предложения потереть спинку не собиралась. Как только помылась и немного согрелась, вышла из душа.

   Завернувшись в банное полотенце, подошла к зеркалу. Протерев рукой запотевшее стекло, встретила свой напряженный взгляд. Я не представляла, как справиться со всем этим. Где найти силы, чтобы после всего случившегося даже просто находиться в одной комнате с тем, кто тебя растоптал. Отвечать, если спрашивает... Я ведь и говорила-то с ним через не хочу!

   На полочке уже лежала моя косметичка. А мою зубную щетку служанки выставили рядом с его, предполагая наше проживание вместе. Долгое, судя по тому, что я его пара. Или не очень, если сорвусь и попытаюсь убить его. Или себя.

   Нет, последнее точно не мое. Я верила, что бабушка с того света следит за мной, и не собиралась ее расстраивать. Она всегда говорила, что жизнь — это дар. Как бы ни было тяжело и плохо, в ней всегда найдется место для радости. Нужно только терпеливо переносить трудности и не унывать. Учиться радоваться малому: солнечному дню, первым росткам семян, которые посадил, да хотя бы тому, что здоров и ничего не болит. Ощущение счастья не зависит от благосостояния и количества денег.

   Вот и я унывать не буду! Как там говорят: если долго сидеть на берегу реки, то можно увидеть, как мимо проплывет труп твоего врага. Закон бумеранга существует! Буду верить в это и в то, что скоро найду способ освободиться.

   Приободрившись, я открыла косметичку и достала таблетки Марины, которые утащила с собой. Перво-наперво нужно предохранение! Прочитала инструкцию. При незащищенном половом акте нужно принять одну таблетку в течение семидесяти двух часов после него. Не больше пяти в месяц.

   Путем недолгих подсчетов получилось, что на пятнадцать дней я защищена от беременности. Или целых восемнадцать, если выпить таблетку на третий день. Нет, нельзя рисковать! Кто этих модифицированных и их гены знает, лучше сразу, чтобы перестраховаться. К тому же, если прикинуть, как раз недели через две у меня должны начаться месячные. Нужно просто найти способ купить ежедневные контрацептивные таблетки, чтобы перейти на них.

   Я проглотила таблетку, запив ее водой из-под крана, и сразу почувствовала себя спокойнее. А потом посмотрела на пустые слоты блистера — всего четыре. Значит, Марина использовала уже три. Зачем, если у нее в любовниках шеф и Илья, а они модифицированные?! Она же не пара, беременность не грозит. Получается, что у нее есть еще кто-то и он человек?!

   Напрягла память, вспоминая, что не так давно видела эту упаковку таблеток и в ней не хватало только одной. Марина никогда не стеснялась прийти вечером домой и сказать, что у нее был секс с кем-то из этих двоих. Почему же еще об одном любовнике я даже не слышала?! А ведь таблетки лежали постоянно в ванной, и это уже новая пачка.

   Не имея парня, я раньше даже не задумывалась о предохранении, а вот Марина как-то обмолвилась, что ежедневные таблетки ей не подошли, она от них стала толстеть и отказалась, не став больше экспериментировать.

   Может, из-за любовника-человека у нее такое разнообразное количество средств, отбивающих запах? В каждой сумочке обязательно есть что-то, дома, в машине. Спрошу при встрече! Или нет. Тогда придется признать, что взяла ее таблетки. Какая теперь разница, почему она его скрывала. Даже живи мы еще вместе, лезть с вопросами я бы уже не стала. Не после ее укоров насчет того, что сую нос в ее личную жизнь.

   Я начала одеваться. Заколебалась, обнаружив, что о чистом белье для меня модифицированный не подумал. В итоге загрузила грязные вещи в корзину, оставив себе лишь лифчик. Буду больше одета сверху, чем снизу. Наличие или отсутствие белья его вряд ли остановит, а футболка прикрывает бедра. Так успокоив себя, я чуть помедлила и пошла к двери. Все равно бессмысленно прятаться здесь. Лучше сама выйду, чем он придет за мной. Так остается хоть видимость того, что от меня что-то зависит.

   Я не знала, что ждет меня за дверью, иначе не была бы настолько смелой. Но уже вышла, когда заметила мужчину, развалившегося на большой добротной кровати. Поставь такую у нас с Мариной, и она бы заняла добрые полкомнаты, но здесь спальня такая, что вся наша квартира поместится свободно.

   А оборотень умеет себя подать... Переоделся в домашние брюки и рубашку поло, лежит с небрежной грацией, поигрывая мускулами. Я замерла, не ожидая его увидеть и не зная, как реагировать. Думала, он внизу, и я туда спущусь, а от сочетания мужчины и кровати в голове раздались тревожные звонки.

   — Что же ты стоишь? Иди сюда!

   Прозвучало настолько властно, что я невольно сделала несколько шагов к нему и лишь потом затормозила.

   — Зачем? — спросила настороженно. Надеюсь, он не ждет, что я сама прыгну к нему в постель?

   Видимо, поняв это, он вздохнул и, лениво поднявшись, мягко ступил на пол босыми ногами. Вот они меня добили. Без костюма и без обуви он словно потерял налет цивилизованности. А я почувствовала себя газелью, которая неосторожно забрела на территорию тигра. И вот он плавно подбирается ко мне, чтобы не напугать... Инстинкт самосохранения буквально кричал, требуя сорваться с места и бежать, но разум подсказывал: если побегу, то меня настигнут одним прыжком и повалят, не дав уже подняться. Да и куда бежать? Клетка захлопнулась, и без разрешения из нее мне не выйти.

   Как и тогда в офисе, оборотень обошел меня по кругу и подошел со спины. Охотничьи инстинкты у него такие, что ли... Звериные. Для полной картины он опять зарылся носом мне в волосы, спускаясь к шее. Правильно, прыгнуть на спину и впиться зубами в шею, так вроде тигры охотятся?

   — Как же ты оглушающе пахнешь...

   Наверное, он бы выразился и позабористее, знай лучше язык, настолько эмоционально это прозвучало.

   — А если мне натереться чем-то вонючим, парность исчезнет? — Несмотря на страх и бешено колотящееся от его близости сердце, исследовательский интерес во мне был неистребим.

   — Разве дело в одном запахе? Он лишь говорит о том, что ты мне подходишь.

   — Но вас от него корежит. — Я отступила и развернулась к нему лицом. Лучше видеть его, чем чувствовать дыхание на коже.

   — Он заводит меня, — не стал отрицать модифицированный. — Будь ты тигрицей, уже бы текла от моего.

   — Жаль, что я человек, — произнесла искренне, потому что его запах вызывал только одно: меня мутило от страха.

   Может, пробуждались инстинкты первобытных людей, на которых охотились звери. Не будешь возбуждаться, когда тебя хотят съесть! А он смотрел на меня алчно, словно одолеваемый жаждой крови. Как будто решая, куда в первую очередь вонзить зубы. Или не их... В офисе его нападение на меня было стремительно, и вонзил он в меня вовсе не зубы.

   — Это как раз пройдет, стоит тебе забеременеть. Ты начнешь мутировать сама, без матрицы.

   Меня передернуло от одной только перспективы. Я не смогла справиться с реакцией тела, и он это заметил.

   — До сих пор болит?

   — Саднит, — подтвердила я. От воды дискомфорт между ног дал о себе знать.

   — Давай посмотрим.

   — Что-о-о?! — округлила глаза я, решив, что послышалось. Но он подхватил меня за тали и понес к кровати. — Что вы делаете?!

   Но было поздно. Крик потонул, когда он положил меня на край кровати, но хоть не навалился. Я тут же взвилась вновь, ощутив его руки на бедрах, и вцепилась в ткань, пытаясь удержать стаскиваемые с меня штаны.

   — Что вы делаете?!

   Но он сдернул их, задрав мои ноги вверх, отчего я вновь упала на спину. Не успела и глазом моргнуть, как оказалась ниже пояса голой, а он расположился между моими ногами, присев на полу. Я попыталась отползти, но для этого пришлось упереться ногами в кровать, и не сразу сообразила, что этим еще больше распахиваю себя перед ним.

   — Не дергайся! — Он поймал меня за ноги, подтягивая обратно к себе. — Я просто посмотрю.

   — Вы что, гинеколог? — разозлилась я, приподнимаясь на локтях и не зная, куда деваться от смущения.

   Ноги опять свисали с кровати. Он их отпустил, переместив руки на бедра и удерживая меня. В местах прикосновения кожа горела под его ладонями. Интересно, получится освободиться, если ногами с силой толкнуть его в грудь?

   Несколько мгновений я испытывала огромное искушение сделать это и убежать, но возобладал здравый смысл. Куда я побегу практически голая в чужом доме? Если только в ванную, но хлипкая дверь меня не защитит.

   — Нет, я не гинеколог, — ответил модифицированный, едва ощутимо поглаживая пальцами мои бедра. — Но разве ты не слышала, что животные умеют зализывать раны?

   — Не-е-ет... — простонала я, не желая проверять услышанное.

   — Да-а-а... — передразнил он, а потом уже в жесткой форме приказал: — Учись говорить мне «да»! И запомни, что сопротивление лишь раззадоривает.

   «Да пошел ты!» — огрызнулась я мысленно. Упала обессиленно на кровать, смотря в потолок, и как можно безразличнее произнесла:

   — Делайте что хотите.

   — Спасибо за разрешение, — услышала язвительное в ответ.

   — Можно подумать, вы в нем нуждаетесь, — пробурчала я, но он не обратил внимания.

   Наклонился и лизнул мой живот, словно пробуя на вкус.

   Мускулы пресса тут же напряглись и сжались в комок. Если бы могла, я сама бы с огромным удовольствием сжалась в комок, как ежик. А его язык продолжал меня исследовать. Скользнул во впадину пупка, обводя его по кругу, а потом прихватил губами кожу, втягивая в себя.

   Я судорожно вдохнула, подавившись воздухом, ощутив, как он теперь еще и слегка прикусывает зубами, перекатывая кожу во рту, постепенно спускаясь ниже и ниже. Но в зоне бикини оборотень остановился, и я просто чувствовала его дыхание там. Приподняла голову и посмотрела вниз, не выдержав неизвестности.

   Неожиданно он посмотрел мне прямо в глаза, произнес:

   — Надо же, ты здесь тоже рыжая. Я думал, что красишься.

   Тут же легла обратно, смотря в потолок, но вот предательский румянец залил лицо. Кажется, у меня начали гореть даже уши.

   — Тебя уже здесь ласкали? — прозвучал вопрос, еще больше усиливая смущение. Чтобы не возникло непонимания, где это «здесь», он сместил ладонь, поглаживая пальцами то самое место.

   Ноги непроизвольно сжались в попытке укрыть сокровенное, но он был между ними, отчего я лишь теснее прижала их к нему. Усилием воли расслабила мускулы, не желая даже так лишний раз прикасаться.

   А он ждал ответа, продолжая поглаживать. Чувствуя на себе его взгляд, я зажмурилась. Ответила лишь для того, чтобы он прекратил:

   — Нет. Хотела, чтобы это делал любимый.

   — Наивные романтические фантазии. А знаешь, какова реальность? Это приятно в любом случае, а основную роль играют не чувства, а опыт партнера.

   — Намекаете, что он у вас есть?

   Ответа не услышала. Лишь самодовольный смешок. Тревожащие поглаживания пальцев исчезли, но не успела я облегченно выдохнуть, как их сменил язык.

   Изображать безучастность не получилось. Нервы сдали, и меня словно подбросило.

   — Нет! Не надо! У меня ничего не болит! — затараторила я, извиваясь и стараясь отползти от него. Вот только хватка на моих бедрах стала железной, потому только барахталась.

   — Не болит? — переспросил модифицированный.

   — Да! Уже все в порядке! Не трогайте!

   — Точно?

   — Да!!!

   — Тогда мы можем заняться уже более взрослыми играми, — сообщил он, и я окаменела, вмиг прекратив сопротивление.

   — Вы обещали меня сегодня больше не трогать, — выдавила из себя.

   — Потому что понимал, что тебе еще может быть больно. Но если это не так...

   Я вся сжалась, морщась от неприятных ощущений. Пусть и после душа, но там, внутри, я была сухая.

   — Нет!!!

   — Так больно или нет?

   — Больно.

   — Лучше языком?

   — Лучше вообще меня не трогайте! — возмущенно воскликнула я, напомнив: — Вы обещали.

   — Я обещал тебя не трогать в этом плане, — он убрал из моего тела свой палец, — а не совсем не прикасаться.

   Я поняла, что спорить с ним бесполезно — в любом случае проиграю. Он делает то, что хочет, на ходу меняя правила, и противопоставить мне нечего. Сопротивление лишь раззадоривает. Так, кажется, он недавно сказал.

   — Делайте что хотите, — обреченно повторила я, покорно вытягиваясь на постели. И глаза крепко зажмурила, не желая ничего видеть.

ГЛАВА 12

Арман Диаль

   «Делайте, что хотите». Интересно, малышка хоть на сотую долю понимает, как сильно провоцирует меня этими словами? Сделать с ней хотелось многое, в разных позах и не по одному разу. Но передо мной девственница, мать твою! С головой, забитой бреднями романтических фантазий, и зажатая настолько, что пока на оральные ласки я могу не рассчитывать, хотя это бы существенно помогло снизить напряжение.

   Будь проклята ее неискушенность! Наверняка мечтала о прогулках при луне, а пределом фантазий являлись несмелые поцелуи с прыщавыми подростками. Где уж такую просить поработать язычком или пошире открыть ротик.

   Надеюсь, она хоть целовалась, а то ниже пояса ее точно не ласкали. Думал, ее удар хватит, когда там коснулся. Неужели в ее возрасте остались еще такие неискушенные крошки? Повезло так повезло, называется, нарваться на такой раритет. Я все же врежу от души братцу при встрече за то, что накаркал!

   Жаль, совесть не позволила взять ее, когда она так горячо убеждала, что с ней уже все в порядке. Остановило, как она вся сжалась и поморщилась, стоило лишь чуть-чуть ввести палец. Придется все же сегодня потерпеть, подготавливая ее тело к секс-марафону.

   Я взял девочку под колени, поднимая ноги и максимально распахивая перед собой. Глупышка напряглась вся и крепко зажмурилась, словно я собрался ее пытать, но, на удивление, даже не пикнула. И правильно! Никакого сопротивления сейчас с ее стороны я не потерплю. Покусаю любого, кто помешает наслаждаться чудесным зрелищем: как она раскрывается там, словно сердцевина цветка.

   Не зря женские прелести сравнивают с розой. Мне достался нежный бутон, который только-только созрел, и я собирался помочь ему раскрыться. А заодно в полной мере наслажусь ароматом, от которого у меня сносит крышу.

   Наклонившись, я провел языком по нежному местечку. Немного подул, с удовольствием слушая, как прерывается ее дыхание. Как бы она ни хотела казаться безучастной и покорной, но остро реагировала на каждое мое действие, еще больше заводя этим.

   Держа ее ноги, чувствовал попытки сомкнуть колени, но не собирался позволять ей это. Не сейчас, когда дорвался до нежной, трепещущей плоти. Язык запорхал словно крылья бабочки. Я планировал добыть нектар страсти и собрать его до капли.

***

Катерина

   «Меня здесь нет... Меня здесь нет...» — как мантру повторяла я про себя, мечтая отключить все чувства.

   Никогда еще мне не было так стыдно. То, что он делал со мной там, просто в голове не укладывалось! Вначале я комкала сжатыми пальцами покрывало, кусая губы, чтобы не застонать, а потом закрыла лицо руками. Мне хватило лишь один раз посмотреть вниз, чтобы картина его головы между моих ног отпечаталась на сетчатке каленым железом. Как пошло и стыдно. Стыдно!

   Мне не нравилось, что бы он там ни говорил и как бы ни расписывали это действие в романах или в женских разговорах. Я не знаю, что можно еще испытывать, кроме стыда, когда малознакомый мужчина касается вас в этом месте. А я просто сгорала от стыда, каменела...

   Возбуждение? Его не было. Искры даже не страсти, а насильно пробуждаемой чувственности смывались волнами обжигающего стыда. Любые его действия гасились воспоминаниями о словах мачехи, что я шлюха подзаборная, которая с раскинутыми ногами ляжет под первого попавшегося. Вот бы она порадовалась, я все же докатилась до такого. Лежу, раскинув ноги, с первым встречным, все, как она говорила.

   — Да расслабься же ты! — в сердцах повторил уже в который раз модифицированный, чем-то недовольный.

   Чего ему вообще не хватает?! У меня уже все горит между ног от его действий. И если когда он меня насиловал в офисе, я понимала, что кошмар для меня скоро закончится, то сейчас сколько еще терпеть? Поднявшееся в душе раздражение пересилило стыд, и я отвела от лица руки.

   — Что-то не так? — Я не скрывала язвительности.

   — Ты слишком зажата. Расслабься! И получишь удовольствие.

   — Может, вы просто не настолько опытны, чтобы это было приятно?

   Мне хотелось его хоть как-то уколоть, но хуже я сделала себе. На его губах заиграла хищная улыбка.

   — Ну что ж, сама напросилась!

   Оборотень опять приник ко мне, но на этот раз быстро-быстро лаская там языком.

   От остроты ощущений меня словно током прошило и выгнуло дугой. Показалось, что сейчас взорвусь или описаюсь. Напряжение свернулось в животе узлом, а он все не останавливался и держал меня на пике. Я задрожала, задергалась всем телом, а потом почувствовала горячую волну жара, сводящую спазмами низ живота.

   И все закончилось...

   — Поздравляю, похоже, с первым в твоей жизни оргазмом, — донеслось до меня. — Я же обещал, что тебе понравится.

   Понравится?! У меня его словно с куском мяса силой выдрали.

   — Как ощущения? — спросил самодовольно, вытягиваясь со мной рядом.

   Ненавижу!!! Я повернула голову, заставив себя взглянуть на него.

   — Ощущения? — прошептала я, повторяя за ним. Желание ударить никуда не пропало, а только усилилось в разы. — Представьте, что у вас свидание с красивой девушкой. Она сидит напротив, а потом встает и опускается перед вами на колени.

   — Мне нравится твоя фантазия. Продолжай, — заблестели глаза у этого... Хотела сказать — кошака, но извращенца будет вернее.

   — «Закрой глаза. Обещаю, тебе понравится», — произносит она, и вы подчиняетесь. А потом получаете головокружительный секс.

   Он даже глаза мечтательно прикрыл, придурок! И я продолжила с особым удовольствием:

   — Открываете глаза ее поблагодарить, а она вдруг оказывается где-нибудь сбоку. Опускаете взгляд вниз, а у вас между ног сидит мужик.

   Подумав, что кто его знает этого опытного извращенца, добавила ярких, отталкивающих подробностей:

   — Жирный, уродливый, с тройным подбородком. Ваши ощущения?

   Кажется, кто-то едва сдержал рвотный позыв. Я и сама говорила эти пошлости не без труда, но после всего, что только было, барьеры пали. Разве мне еще осталось чего стесняться? Мстительно закончила:

   — На ваше вот такое убийственное выражение лица он непонимающе спрашивает: «А чем вы недовольны? Вам же понравилось».

   Выдержав небольшую паузу, я добавила:

   — Вот все, что было до этого, — это мои фантазии о первом сексе, а в реальности ощущения, как для вас тот жирный противный мужик.

   — Ты лесбиянка?

   Я то ли застонала, то ли зарычала, жалея, что под рукой нет ничего тяжелого, чтобы его огреть.

   — Не знаю. Не пробовала. Но после вас очень хочется ею стать, — призналась чистосердечно.

   Думаете, он что-то понял? Этот самоуверенный кошак даже мысли не мог допустить, что его могут не хотеть!

   — Твоя сексуальность еще не раскрылась, — сказал он задумчиво. — Будем над этим работать.

   — А вам не приходило в голову, что вы мне просто не нравитесь? Может, я вообще в другого влюблена! — рвались из меня злые слова.

   — У меня было слишком много женщин, чтобы в себе сомневаться. А насчет другого не ври. В твоем телефоне только рабочие контакты, и они женские. У тебя никого нет.

   Он еще и в мой телефон залез! Хотя я уже ничему не удивлюсь. И без того все мои права на свободу и неприкосновенность нарушены.

   Резко села на постели, мечтая оказаться от данного типа подальше. Хотелось вцепиться ногтями в его самодовольное лицо, но нельзя. Сопротивление, борьба этих гадов лишь возбуждают, а я не выдержу сейчас повторения.

   — Я понимаю, что все твои слова — это чисто женская месть за твой далекий от романтики первый раз, — прилетело мне в спину. — Вместо того чтобы искать способ меня уколоть, лучше бы подумала, чем я могу компенсировать тебе это.

   — Как насчет того, чтобы исчезнуть из моей жизни? — не оборачиваясь, предложила я.

   — Я же сказал, давай без уколов, Катя, — тоже сев, произнес он. В голосе проскользнули предупреждающие металлические нотки.

   — Тогда хочу отдельную комнату.

   — Зачем, если спать ты будешь