Шоколатье по(не)воле. Джулия Поздно

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Она обычная студентка и никогда не верила в параллельные миры, тем более в магию. Ей предстоит обуздать свой запретный дар, за который изгнали из магического мира и казнили всех ее предшественников.

   Неприятности из-за проснувшегося в ней дара, преследуют буквально по пятам. Ею управляет страх и одно желание вернуться домой. Но тут она встречает того, ради кого готова рискнуть даже своей жизнью. Вопрос остаётся лишь один — нужна ли она ему?

   В тексте есть:

   # Сказка о силе и любви

   # Семейные узы

   # Тайны прошлого

ГЛАВА 1

День выдался на удивление мерзкий. Аля пнула окурок на остановке и в ожидании автобуса присела на край лавки, брезгливо протерев ее перчаткой от дорожной пыли…

   Ничего не предвещало неприятностей, но, только стоило переступить порог педагогического университета, как ее пригласили в кабинет ректора.

   Ректор вуза Алексей Васильевич – мужчина невысокого роста – напоминал неприятную толстую жабу с уродливыми бородавками на лице. Маленькие глубоко посаженные глаза смотрели на нее, словно буравили насквозь, а на его губах блуждала снисходительная улыбка.

   — Ну что встала у порога, Васильева? Проходи, присаживайся, в ногах все равно правды нет, — он показал на свободный стул напротив себя. — Надеюсь, не надо объяснять, зачем я тебя пригласил?

   — Понятия не имею, — нагло ответила Аля.

   — Математику с первого раза ты не сдала, как, впрочем, и со второго, и с третьего. Ты прекрасно осведомлена насчет требований Иосифа Викторовича и все же не смогла сдать предмет хотя бы на «удовлетворительно».

   Девушке захотелось закрыть уши руками и громко запеть, чтобы не слышать нравоучений ректора. Какие требования могут быть у шизофреника, вступившего в возраст мумии? И все же еще вчера Аля надеялась, что случится чудо, и ей сменят преподавателя для пересдачи, но в этой жизни ничего просто не бывает.

   — Мы вынуждены оформить приказ о твоем отчислении.

   — Я не понимаю, почему я не могу пересдать экзамен другому преподавателю? Ведь Иосиф Викторович многих студентов специально заваливает, — она стояла на своем до последнего.

   Но все сказанное ею уже не имело значения. Ректор каждую сессию чистит ряды бюджетников, переводя на освободившиеся места тех, кто в ком он очень заинтересован — всегда найдется родитель, готовый стать неплохим спонсором.

   — Не вижу необходимости. Иосиф Викторович — кандидат математических наук, автор многих книг. У нас нет никаких сомнений в его профессионализме.

   Все сказанное в свое оправдание Алей напоминало ничто иное как пустое сотрясание воздуха.

   Покинув вуз, она с понурой головой дошла до места своей временной работы. Ей казалось, что не так уж и плохо подрабатывать официанткой, но и тут ее постигла неудача — администратор клуба Леночка обвинила ее в хищении кругленькой суммы, которую она якобы умышленно не внесла в кассу. Права голоса у Али не было, и, прилично потрепав нервы, Леночка выставила ее за дверь, пригрозив полицией. Аля долго билась в закрытые двери, выкрикивая самые смачные ругательства в адрес этой крашеной особы.

   — Гадина! — выругалась вслух.

   От сильного стресса Алю ощутимо потряхивало. Она пыталась понять, как теперь посмотреть в глаза родителям – даже первый курс не доучилась! А ведь именно благодаря семейным накоплениям она несколько месяцев оплачивала съемную комнату и готовилась к вступительным экзаменам в университет…

   Из-за поворота вывернул автобус и, остановившись, распахнул двери. Не обратив внимания на его номер, Аля поднялась в салон и села у окна, невидяще глядя на скучный осенний пейзаж городских улиц. Погруженная в мысли, она не заметила, как проехала свою остановку, и только автоматизированный женский голос, сообщивший, что автобус дальше не идет, вывел ее из них.

   Аля откинула с головы капюшон красной толстовки. и огляделась, пытаясь понять, каким образом оказалась у парка. Все автобусы, уходившие с остановки, где она села, всегда сворачивали с набережной и проезжали мимо железнодорожного вокзала. Сделав глубокий вдох, Аля пошла через парк с несколькими старинными храмами и музеем зодчества. Асфальтированные дорожки зоны отдыха, разбитой на берегу широкой реки, лабиринтом расползлись по всей ее территории. Аля уверенно отправилась по той, по которой часто гуляла с однокурсницами. Девушка шла, почти не глядя по сторонам, пока ее внимание не привлекло зеленоватое свечение. Они с подругами не раз отдыхали на краю глубокого оврага, но ничего подобного никогда не видели.

   — Неужели химические отходы? — буркнула под нос Аля, но сразу отмела эту мысль как бредовую. Откуда взяться отходам в центральном парке?!

   Не справившись с охватившим ее любопытством, девушка свернула с дорожки и стала осторожно спускаться, но, поскользнувшись на мокром склоне, не просохшем после вчерашнего ливня, кубарем скатилась на дно.

   Заработав при падении шишки и ссадины, Аля кое-как встала и двинулась на свет. Каждый шаг давался с трудом — вязкая почва затягивала ноги, словно зыбучие пески, но Аля упорно продолжала идти, не отводя взгляда от зеленого сияния, которое при ее приближении разгоралось все сильнее. Словно глупый мотылек, она тянулась к нему, не задумываясь ни о чем. Добравшись до мерцающего огонька, она, не обращая внимания на вспыхнувшую тревогу, как зачарованная протянула руку и прикоснулась к нему. Свет резко сжался в точку и тут же полыхнул с новой силой. Внезапный порыв ветра растрепал собранные в пучок волосы, небрежно раскидав длинные пряди по плечам девушки. Зажмурившись от неожиданности и испуга, она на мгновение почувствовала окутавший ее с ног до головы холод.

   Аля так бы и стояла, боясь открыть глаза, но внезапно за ее спиной раздался громкий топот копыт. Быстро обернувшись, она увидела мчавшуюся прямо на нее повозку и застыла от шока, не в силах отпрыгнуть в сторону. Ее испуганный взгляд метнулся к крыше экипажа. Всем существом Аля захотела оказаться там, подальше от земли и страшных копыт, грозивших вот-вот втоптать ее в твердую почву.

   Как будто откликнувшись на отчаянное желание, ее тело вдруг вспыхнуло ярким голубым мерцанием и рассыпалось на мелкие бусины, которые взмыли вверх и, приземлившись на крышу повозки, собрались в дрожащую фигурку.

   Кучер от неожиданности резко натянул поводья, и экипаж остановился. Аля, еще не осознав, что переместилась, слетела вниз, больно ударившись головой. Попыталась встать, но перед глазами все поплыло. От экипажа отделились две тени, и над ней кто-то склонился.

   — Отец, вы это видели? — прозвучал недоуменный мужской голос.

   — Я не слепой, Иван! — откликнулся второй.

   Его слова были последними, что услышала Аля – со всех сторон подступила темнота, и она потеряла сознание.

ГЛАВА 2

Плотно зашторенные окна не пропускали свет, комната утопала в темноте, и к потухшему камину молодому мужчине пришлось пробираться на ощупь. Наконец, достигнув цели, он встал напротив очага и раскинул руки в стороны. На кончиках пальцев заиграли маленькие искры, с каждой секундой разгоравшиеся все сильнее. Мужчина сосредоточено сдвинул брови и замер — только небольшие усики над верхней губой подрагивали от усилий. А в следующее мгновение в раскрытых ладонях заплясали языки пламени, и в глазах отразилась яркая вспышка. Сорвавшись с его рук, она приняла форму небольшого дракона, который устремился в камин, и слегка отсыревшие поленья тотчас разгорелись.

   — Господи, опять ты за свое, Петр, и не надоело тебе? — женщина подошла к журнальному столику и поставила на него переносной фонарь. Ловко отворив одну из створок фонаря, она щелкнула пальцами. — Свет!

   — Это скучный способ, матушка! — мужчина расстегнул пуговицы фрака и удобно расположился в кресле.

   — Зачем тратить силу на такие мелочи? Благо, артефакторика не стоит на месте и очень помогает в быту. Ты не задумывался, почему в гимназии несколько лет учат ее не только тратить, но и приумножать?

   — К чему это обсуждать? Войн нет, и без практики мое умение может и вовсе сойти на нет, — он не дерзил, но всякий раз подчеркивал, что не нуждается в родительских нотациях. — Только благодаря силе стихий мы смогли прервать не одну череду волнений в государстве. А что сейчас? Только и остается бросать огонь в камин!

   — Ты неправ и очень недальновиден! С чего растрачивать себя так бездарно? — мать присела напротив и расправила широкие полы юбки.

   В маленькой женщине, несмотря на возраст, чувствовался твердый стержень. Степанида Сергеевна Сливова никогда не блистала утонченной красотой, но от отца ей передались ясный ум и предприимчивость. Именно ее нрав и мышление сослужили хорошую службу в таком непростом семейном бизнесе, как кондитерское дело.

   Она смотрела в глаза среднего сына и понимала — сколько бы лет ни прошло, а для нее он навсегда останется тем пугливым симпатичным малышом с небесно-голубыми глазами, которые всегда смотрели на нее так пронзительно. Она тряхнула головой, и видение прошлого растаяло.

   Петр, скинув фрак, сшитый по последней моде, игрался, придавая огню форму разных животных. Этой забавой он увлекался с детских пор, как его силы проявились впервые, лишив гостиную новых портьер, заказанных у лучшей портнихи в городе.

   — Матушка, вы же как никто другой знаете, что мне сложно сдерживать энергию.

   — Я много раз предлагала тебе присоединиться к отцу, но ты продолжаешь игнорировать семейное дело. Почему?

   Ответить на надоевший вопрос он не успел — дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался глава семейства Матвей Владимирович Сливов. Его вид просто кричал о том, что произошло непредвиденное. Степанида напряженно посмотрела за спину мужа — из тени выступил старший сын Иван, несший на руках странно одетую девушку в бессознательном состоянии.

   — Что произошло? — испуганно спросила Степанида.

   — Не время для объяснений, срочно нужен врач. И, — отец перевел свой взгляд на Петра, — необходимо послать за магистром Алексеем Федоровичем, дело чрезвычайной важности, и только он сохранит все в секрете.

   — Я понял, — Петр быстро покинул комнату. На мгновение присутствующие почувствовали, как исказилось разорванное порталом пространство.

   Степанида не входила в число женщин, при любом удобном случае устраивавших мужьям истерики, понимала, что после они с супругом обязательно обсудят случившиеся, но сейчас ее заботой было разместить девушку. Единственное, от чего она не удержалась — просканировать девушку и считать ее ауру. Почти незаметный пассивный дар Степаниды никому не причинял вреда, но помогал многое узнать о людях.

   Аура девушки постоянно меняла окрас и была нестабильна, хаотичные всплески говорили о большом запасе энергии, которую она явно не контролировала. Но размышлять над странностями незнакомки было некогда. Торопливо шагая впереди мужа и сына, женщина едва успевала последовательно активировать кристаллы света. Хотя девушка и казалась пушинкой, руки Ивана уже дрожали от усталости, но использовать портал не представлялось возможный — ступавшие в него должны пребывать в сознании.

   Мужчина только успел положить гостью на кровать в спальне, как пространство исказилось, и из раскрывшегося портала вышли двое мужчин.

   — Надеюсь, это действительно важно! — с сарказмом в голосе произнес первый мужчина и замер. — Не может быть! Какой сильный энергетический всплеск! — он посмотрел на Матвея Владимировича. — А тебе как обычно везет, Сливов.

ГЛАВА 3

Магистр первого ранга Алексей Федорович был высокопоставленным лицом при дворе императора и по долгу службы обязан был незамедлительно заявить о первом за последние пятьдесят лет маге с подобным уровнем силы. Но когда дело касалось Матвея Владимировича — друга детства, он был бессилен. Именно Матвей спас ему жизнь, когда, казалось, все уже было предрешено.

   — Вы ставите меня в затруднительное положение, — с упреком произнес он, глядя на Сливова.

   — Я прекрасно вас понимаю, но поймите и меня! Если бы речь шла о жительнице нашей столицы, я бы сам незамедлительно отправил посыльного с докладом императору. Но девушка появилась посреди дороги из ниоткуда, в странной одежде и с неуправляемой энергией.

   — Неужели вам жаль первую встречную? — Алексей Федорович с интересом рассматривал энергетические потоки, исходившие от миниатюрной носительницы дара.

   — Сейчас скорее мы представляем для нее угрозу, нежели она, — в разговор осмелился вступить Петр.

   Он понимал, что произошедшее ставит под удар их семью, но мотивы отца были очевидны. Подобная энергия — это сокровище сродни утраченной энергии света, но, не разобравшись, девушку отдадут под суд и вынесут смертный приговор.

   Разговор прервал осветивший комнату зеленый свет. Мужчины резко обернулись. Иван, совершая пасы рукой, тихо произнес:

   — Господа, не будем терять время и заключим соглашение о неразглашение сроком на год.

   — Но почему так надолго? — в нетерпении спросила Степанида Сергеевна.

   — Этого времени достаточно, чтобы понять магическую природу девушки и выяснить, откуда она сама появилась. Подобные вопросы не должны решаться в спешке. Петр прав, мы представляем для нее большую угрозу.

   Мать благосклонно кивнула и сделала шаг вперед, ее руки окутало розовое свечение. Темная комната наполнилась разноцветными вспышками. Четверо мужчин и одна женщина, выпуская свою энергию, заключали соглашение-клятву. Каждый, кто нарушал такое соглашение, лишался дара, в редких случаях доходило до смерти — все зависело от энергетического запаса клятвопреступника.

   — Ну-с, раз так, поставлю магический блок.

   Алексей Федорович подошел к Але и приложил руки к ее голове. Она слегка пошевелилась, но в сознание так и не пришла.

   Девушке казалось, что она спит и парит в облаках, боль отступила, приятное тепло укутало невесомым одеялом. Под закрытыми веками расцвела яркая вспышка света, и мужской голос произнес с небольшой хрипотцой: «Спи, твое время еще не пришло».

   Степанида Сергеевна плотно закрыла дверь в комнату. После осмотра врача девушке больше ничего не грозило. Он рекомендовал ее не беспокоить и дать прийти в себя, прописал несколько успокоительных настоек и вручил хозяйке дома маленькую баночку мази от ссадин и ушибов.

   Все навалилось так неожиданно, что в суматохе все забыли о младшем сыне Василии. Он не вступил в соглашение и ничего не знал о случившемся.

   — Матвей, но как же так, мне придется солгать ему. Нам всем придется скрыть от него правду, — сокрушалась Степанида и теребила в руках носовой платок с магической вышивкой.

   — Не сейчас, дорогая! Мне необходимо проводить Алексея Федоровича, после все обсудим. — Он взял трость и исчез в темноте портала.

   Чтобы успокоиться, Степанида взяла круглые пяльцы и расщепила зажим. Легкое полотно скользнуло между деревянных колец. Сыновья, глядя на мать, решили не мешать, и вышли из гостиной.

   — Я думаю, она скоро придет в себя, — весело предположил Петр.

   — Ты сейчас о матушке или иномирянке? — уточнил Иван.

   — Об обеих, — мужчина рассмеялся и хлопнул старшего брата по плечу.

   Они оба понимали, что появление незнакомки принесет немало хлопот, не говоря о возможных бедах. Никто не мог и предположить, что может произойти подобное.

   — Я, честно говоря, рад, что все прошло мимо Василия. С этим занудой мы бы не заключили никакого соглашения.

    Иван поморщился. Неприязнь Петра и Василия давно не удивляла, но согласиться с братом он не мог.

   — Я не считаю, что это хорошо. Он наш брат и больше помогает отцу, в отличие от нас с тобой. Василий, конечно, заслуживает знать правду, но случившегося не изменить, и нам придется целый год с этим как-то жить.

***

Аля очнулась в незнакомой тускло освещенной комнате. Сев на кровати и испуганно прижавшись к изголовью, она попыталась рассмотреть обстановку.

   — Где я? — она нервно стиснула одеяло.

   Тишина комнаты одновременно пугала и успокаивала отсутствием посторонних. Девушка старалась восстановить в памяти последние события, но помнила только парк и притяжение зеленого свечения. С опаской поглядывая на дверь и прислушиваясь к каждому звуку, она откинула одеяло и опустила ноги на пол. Только сейчас Аля заметила, что одета в белую хлопковую ночную рубашку в пол с красивой кружевной отделкой.

   Гладкий паркет холодил ступни. Девушка подошла к окну и отдернула плотную портьеру. За большим деревянным окном оказалась ночная улица с фонарями, освещавшими небольшие особняки напротив. Аля распахнула створки и, облокотившись на широкий подоконник, высунулась наружу в попытке рассмотреть больше и понять, где оказалась. Но местность была незнакомой.

   Неожиданно ночную тишину разбил топот лошадиных копыт и грохот приближавшегося экипажа. Аля отшатнулась. Неуместные в ее действительности звуки вызвали смешанную с недоумением тревогу. Что за чертовщина? Откуда в современном городе взялся экипаж?

   Ее взгляд заметался и беспомощно зацепился за стоявший возле кровати графин, наполненный чистой водой. Ощутив сильную жажду, Аля подбежала и нетерпеливо откупорила хрустальную пробку. Струйка живительной влаги ударила в прозрачное дно и наполнила до краев высокий стакан. Девушка пила с такой жадностью, словно вода могла смыть не только неприятную, царапавшую небо и язык сухость, но и странную непривычную обстановку, и все сильнее охватывавшую ее тревогу… И так увлеклась, что не услышала, как дверь тихонько скрипнула и отворилась.

   — Очнулась? — пронзительный женский голос, внезапно прозвучавший за спиной, обжег несправедливой пощечиной.

   От неожиданности и испуга Аля расцепила пальцы. Стакан выскользнул и, ударившись о паркет, с мелодичным звоном разлетелся на осколки. Девушка резко обернулась.

   Дверь разбилась на мелкие синие бусины, оставив на деревянном проеме голые, металлические петли, и собралась в стороне.

   Потрясенная Аля прикрыла рот руками и пискнула, как котенок, с паникой посмотрела на покрасневшую женщину:

   — Ой!

   — Ну знаешь, милочка! — сердито переплетая руки на груди, возмутилась Степанида.

   Изумленная Аля растеряно оглядела незнакомку: подол длинного платья с завышенной талией касался пола, верх немного напоминал рубашку. От каждого движения тяжелая ткань шуршала и переливалась в свете приглушенного светильника. Плечи женщины невысокого роста и плотного телосложения накрывал палантин, а голову украшал тонкий ободок в форме цветка. Маленькие очки в круглой тонкой оправе зрительно уменьшали ее глаза, придавая внешности излишнюю строгость. В воспоминаниях Али даже старушка-арендодатель ее крохотной комнатки одевалась более современно: черные брюки и трикотажная кофта яркого алого цвета.

   «Я сплю, точно сплю!»

   Аля с надеждой ухватилась за мелькнувшую мысль и со всей силы ущипнула себя за руку. Предплечье пронзило болью. Девушка судорожно вздохнула, посмотрела в серьезное лицо женщины напротив и снова прищепила кожу — больно…

   — И долго ты собираешься над собой издеваться? — чуть мягче поинтересовалась вошедшая незнакомка.

   — Я не понимаю… что происходит? — с большим трудом выдавила Аля. Ее глаза медленно наполнялись слезами.

   — Тебе лучше присесть, — предложила женщина, сняла с себя палантин и направилась к девушке. — На вот, не дрожи. — Теплая накидка тяжелой ношей опустилась Але на плечи, сразу стало тепло и уютно, словно ее обнимали любимые руки бабушки. Девушке ничего не оставалось, как довериться женщине и выслушать ее, а уж потом решать, как быть дальше. — Знаешь, девочка, ты оказалась большим сюрпризом для всех нас. Мы не знаем, что привело тебя в наш мир, и хотим помочь разобраться.

   — Ваш мир? Так это не Россия? — Аля с трудом сглотнула слюну и снова посмотрела на собеседницу.

   — Россия? Странное название, впервые слышу, — Степанида, шурша подолом платья, прошла к креслу напротив окна и присела. — Ты находишься в столице Царосса. Здесь живут люди, наделенные сильным магическим даром.

   — Магическим? Царосс?.. — Аля заметалась по спальне.

   — Да присядь ты уже, у меня от тебя голова кружится!

   Осторожно обойдя незнакомую женщину, девушка, сжавшись как испуганный зверек, устроилась на краешке постели. Недавнее удивление уверенно перерастало в панический страх. Ее трясло в нервном ознобе, ладони похолодели и покрылись испариной. Состояние гостьи не укрылось от строгого взгляда Степаниды.

   — Успокойся.

   — Простите… но разве… разве такое возможно? Попасть из одного мира в другой?

   — За всю историю Царосса нашим жителям приходилось несколько раз сталкиваться с иномирянами. Но, правда, для них это не всегда заканчивалось хорошо.

   — Почему? — с замиранием сердца спросила Аля. Тревога вспыхнула с новой силой.

   — Наш император — человек сурового нрава, и предпочитает уничтожать тех, кто хоть чем-то может навредить его подданным. Но нескольким счастливцам все же удалось прижиться.

   Чем дальше Аля слушала, тем сильнее хотелось верить, что все окружающее — плод ее бурного воображения. Возможно, она сильно ударилась головой, когда скатилась в овраг? Точно, овраг! И понесло же ее на это зеленое свечение!

   Девушка прикрыла глаза и постаралась вспомнить подробности, но чем больше она старалась, тем сильнее болела и кружилась голова. Бросив жалкие и совершенно бесплодные попытки, она снова посмотрела на Степаниду.

   — Мне страшно! Я ничего не понимаю... — лицо Али исказилось в страдальческой гримасе, по щекам потекли слезы. — Я хочу домой!

   Женщина сочувственно вздохнула, встала с кресла, подошла к ней и приобняла ее за плечи. Аля не смогла больше сдерживаться и заплакала в голос.

   — Ну-ну, право, не стоит разводить сырость! Ты не должна раскисать при первых трудностях. Вижу, ты очень молоденькая, сколько еще трудностей преподнесет судьба – неизвестно, ты ведь в самом начале пути взрослой жизни...

   Але хотелось возразить, что она уже взрослая, но тут же осеклась. Разве можно гордиться тем, что ее отчислили из университета, или тем, что уволили с самой простой работы? О таком даже заикнуться стыдно.

   Душа Степаниды дрогнула. Юная девушка, доверчиво прижимавшаяся к ее груди и рыдавшая так отчаянно и горько, вызвала материнские чувства. Женщина обнимала вздрагивавшую гостью, утешала, а сама удивленно прислушивалась к мягкому теплу, затопившему ее сердце. А Аля со всей силы цеплялась за Степаниду, выплескивая обуревавшие ее чувства.

   Они долго сидели, обнимаясь, но постепенно, устав от рыданий, девушка успокоилась.

   — Тебя как зовут? — спохватилась хозяйка дома.

   — Алевтина, — всхлипнув в последний раз, ответила Аля.

   — А меня Степанида Сергеевна, рада знакомству, — женщина погладила девушку по волосам и слегка улыбнулась.

   Устроившись удобнее, Аля слушала внимательно и не перебивала. Она быстро поняла, как несказанно ей повезло оказаться на пути именно Матвея и Ивана Сливовых. В ином случае неизвестно, чем все могло закончиться, и сидела ли она в уютной комнате на чистой постели — большой вопрос. А к концу разговора девушка твердо осознала — хочешь не хочешь, а довериться приютившей ее семье придется.

   — Степанида Сергеевна, вы говорили, что все жители Цароссы обладают магическим даром, но в нашем мире нет магии, и никаких способностей у меня никогда не было. Но ведь то, что произошло с дверью — магия? И это я сделала? А как? Ведь раньше ничего подобного не случалось! — вопросы сыпались один за другим, и Аля даже не успевала озвучить все, что возникали в ее голове.

   — Я не могу объяснить. Возможно, что-то блокировало твои магические способности, а сейчас запрет спал, и они пробудились. Все это нам только предстоит выяснить, а ты должна помогать. Поверь, все образуется, — успокаивая взволнованную гостью, Степанида уверенно кивнула.

   — Спасибо вам! — жарко поблагодарила Аля, всем сердцем благодарная за приют и участие незнакомого человека.

   — Пока рано благодарить. С этого дня ты — наша дальняя родственница. Не беспокойся, никто не сумеет опровергнуть данный факт. Тебя никто не тронет, но помни — говорить о своих способностях или обсуждать проявления силы ты можешь только с теми, кто взял обязательства хранить твою тайну. А сейчас тебе нужно отдохнуть, с утра предстоит много хлопот.

   Вдаваться в подробности, о каких заботах предупредила хозяйка дома, Аля не стала. Нервное потрясение вымотало ее. Усталость навалилась неподъемным грузом. Когда хозяйка дома ушла, девушка с облегчением забралась под одеяло…

   Степанида Сергеевна тихонько притворила дверь и прошла в гостиную. Раскрывать иномирянке все трудности и проблемы, связанные с ее появлением и ожидавшие ее впереди, не стала. Пока ни к чему. Но легко не будет…

   Огонь в камине мирно потрескивал, брусничный чай в любимой кружке давно остыл. Удобно расположившись в кресле, Степанида невидяще смотрела на пламя и мысленно выстраивала план действий на завтрашний день.

ГЛАВА 4

Солнечные лучи освещали столовую почтенной семьи Сливовых, искаженные тени от мебели серыми бликами падали на стены. Молодая девушка — прислуга — умело сервировала стол к завтраку.

   — Евдокия! — голос Степаниды Сергеевны эхом разнесся по комнате. — Сегодня нужны дополнительные столовые приборы.

   — Никак Василий Матвеевич пожаловал?! — радостно воскликнула служанка.

   Она давно испытывала к самому младшему сыну семьи Сливовых серьезные чувства, но всячески их скрывала. Она с детства знала свое место, но сердцу не прикажешь, и никто не мог запретить ей думать о любимом. Тем себя и утешала, и была счастлива, когда могла невзначай коснуться молодого господина или выполнить его распоряжение.

   — Посмотрите на нее, расцвела, хоть бы постеснялась! — Степанида не скрывала раздражения, ей не нравилось, что прислуга позволяла себе заглядываться на ее сыновей. — Гостья у нас, и, скорее всего, надолго! Относитесь к ней с уважением, как и ко всем членам семьи. Это понятно?

   — Понятно, мадам, — Евдокия потупила взгляд и полуприсела реверансе.

   Вскоре Сливовы собрались к завтраку и, рассевшись по местам, приступили к трапезе. Непринужденная беседа разбавляла тихий перестук приборов. Никто не затрагивал тему случившегося ровно до тех пор, пока дверь тихонько не скрипнула, и на пороге не появилась Аля.

   Девушка робко переминалась с ноги на ногу, теребя край неудобной одежды, которую ей принесли по приказу радушной хозяйки. Длинное платье с цветочным рисунком, красиво рассыпавшимся по темно-зеленому фону, путалось в ногах, а приталенный жилет из светло-зеленого бархата с золотой вышивкой по краям, надетый поверх, заставлял Алю ощущать себя матрешкой или бабой на самовар. Разве что нижняя сорочка из натурального шелка приятно ласкала кожу, смягчая неудобство. Длинные волосы Али заплели в тугую косу и уложили вокруг головы тяжелым венцом.

   Увидев гостью, Иван быстро встал, подошел к ней и склонился в коротком приветственном поклоне.

   «Боже мой, такое чувство, что я попала в прошлое!» — подумала Аля и сделала неуклюжий реверанс.

   Иван слегка улыбнулся, аккуратно взял ее руку и поднес к губам. Девушка вздрогнула, на ее лице выступил легкий румянец.

   — Прошу вас присоединиться к нашей утренней трапезе, — мужчина увлек Алю к столу и отодвинул стул.

   Она присела и смущенно кивнула.

   — Благодарю вас…

   — Дорогая моя, не стесняйтесь, — добродушно улыбнулась Степанида.

   Она успела перед завтраком пересказать домочадцам разговор с Алей, и каждый из них понимал, насколько гостье сейчас нелегко. Настоящая фамилия девушки не соответствовала их «истории» о дальней родственнице, поэтому они придумали фамилию и отчество — Алевтина Александровна Морозова, внучатая племянница по линии Степаниды Сергеевны.

   На завтрак подали кашу с сухофруктами, свежевыпеченный хлеб и домашнее сливочное масло. Просто и сытно. Но среди этой простоты Аля увидела и кондитерские изделия: шоколадные конфеты, карамель и бисквит. Не удержавшись, она решила попробовать всего по чуть-чуть и сама не заметила, как с удовольствием съела третий кусочек вкуснейшего бисквита. Остановилась она лишь в тот момент, когда почувствовала на себе пристальный взгляд. Петр, затаив дыхание, смотрел, как Аля без лишнего жеманства наслаждается десертом. Это немного охладило азарт девушки, и, залившись краской смущения, она быстро отодвинула блюдце с остатками бисквита.

   — Алевтина, простите, — Петр еле сдерживал смех, — но я впервые имею честь наблюдать, как нашу кондитерскую продукцию поедают с таким аппетитом! Да еще такая милая особа!

   Аля хотела ответить Петру, но закашлялась, подавившись застрявшей в горле бисквитной крошкой. Схватив фарфоровую чашку с чаем, сделала несколько глотков.

   — Извините. Ваша продукция?

   В разговор вступил глава семейства — уж о чем, а о предприятии «Сливовский шоколад» он мог говорить вечно.

   — Видите ли, Алевтина, все сладости, что вы имеете честь видеть на нашем столе — с личного производства семьи Сливовых. Мы являемся почетными поставщиками самого Императора Цароссы.

   Незатейливое, но сладкое знакомство с новым миром ей понравилось: вкуснейшие сладости и ароматный чай. Интересно, а кофе они тоже варят? Но спросить об этом она постеснялась.

   — Алевтина, дорога, — вмешалась в разговор Степанида, — я уже отдала распоряжения, и в течение недели тебе подберут одежду.

   — Не стоило, честное слово! Это неудобно, ведь у меня нет денег, я не смогу заплатить.

   — И речи быть не может! Еще несколько недель — и наступят холода. Тебе необходима приличная одежда. К тому же тебя ждут тренировки, — уже строже проговорила Степанида, давая понять, что перечить ей не имеет смысла.

   — Подождите… какие тренировки? — удивлённо спросила Аля.

   Мужчины укоризненно посмотрели на Степаниду — они не спешили нагружать известиями обо всех сложностях, которые ей предстоит преодолеть, чтобы законно поселиться в Цароссе. Но затягивать с ответом Петр не стал — рано или поздно, а рассказать о неуправляемой и оттого опасной энергии им бы пришлось.

   — Алевтина, ты обладательница редкого дара, — он замолчал, подбирая слова. Ему не хотелось пугать ее раньше времени сообщением о том, что любой житель Царосса за подобную магию с радостью отдаст на отсечение руку. — Магия переноса была утрачена много лет назад...

   — Но я родилась не здесь! Я не понимаю, как во мне могла проснуться магия вашего мира? Мои родители обычные люди — я в этом уверена!

   — Мы нисколько не сомневаемся. Но, скорее всего, в немагическом мире дар и не мог себя проявить. Но сейчас важно не это. Магией переноса обладали сильнейшие маги, в основном это были приближенные Императора, — продолжил Петр. — Их дар позволял обходиться без порталов. Они могли переместить императорскую армию в любую точку мира или в случае опасности спрятать императорскую семью в недоступном месте. Многие завидовали их силе и приближённости к правящей семье. В конце концов, в Цароссе началась жестокая охота на носителей магии переноса. Их ловили, с помощью артефактов выкачивали энергию, ритуалами пытались привить дар себе. Но безуспешно. Одаренных детей выкрадывали у родителей и пытались воспитывать как своих наследников. Ни император, ни его армия не смогли повлиять на мятежников. Маги вступили в ожесточенную борьбу друг против друга, защищая свои семьи. Магов с даром переноса возглавлял магистр первого ранга Борис Алексеевич Фомин. Он надеялся прекратить междоусобную войну, но, вопреки усилиям, мир утопал в крови. Магистру и его соратникам удалось посредством дара найти возможность переносится между мирами. Так подавляющее большинство магов переноса покинули нас. А те, кто не решился уйти за ними, предпочли скрыть свои способности.

   Аля слушала и не верила своим ушам. Сердце сжималось от тупой боли, а по щеке скатилась одинокая слеза. Воображение рисовало ужасные кровопролитные сцены, особенно было жалко детей, на чью долю выпали непростые испытания.

   — Петр! — Степанида Сергеевна больше не могла молчать. — Не кажется ли тебе, дорогой, что ты слишком много рассказал для первого дня?

   Аля поспешно смахнула слезу и постаралась успокоиться.

   — Не стоит, Степанида Сергеевна, все хорошо. Мне действительно нужно знать больше, иначе я выдам себя какой-нибудь мелочью. — На ее бледное лицо стал медленно возвращаться румянец.

   — Не переживай, каждый из нас готов оказать тебе помощь, но тренировки по управлению энергетическими потоками обязательны, только так ты сможешь скрывать свою силу.

   — Спасибо, я все понимаю…

   Аля с тоской посмотрела в окно. Прошло спокойное и беззаботное время, сейчас ей казалось, что она стоит на пороге больших перемен. И просто отсидеться в стороне не получится.

   — Я хотел бы предложить свою кандидатуру в качестве тренера, — с улыбкой предложил Петр.

   — Я считаю, что Алевтине нужен более уравновешенный и серьезный человек, — возразил Иван. — И это я.

   — Вы еще подеритесь! — недовольно оборвал их Матвей Владимирович. — Алевтине понадобится помощь каждого, нужно составить график тренировок. И прошу не забывать про «Сливовский шоколад». Это он кормит всю семью и позволяет вам ни в чем себе не отказывать, а так же обеспечит безбедное будущее для ваших детей, — он потер переносицу и посмотрел на золотые карманные часы.

   Завтрак за разговорами незаметно подошел к концу. Степанида пригласила Алю прогуляться по городу, но мужчины выразили протест — никто не мог предугадать, какой выдастся эта прогулка.

   — Хорошо, ваша взяла, ограничимся двором и садом, но девочке необходим свежий воздух!

   — А вы тоже будете меня тренировать? — обратилась к Степаниде Аля.

   — У меня пассивный дар, тем не менее он тоже важен. Чтобы им управлять, нужна большая концентрация внимания.

   Аля и Степанида набросили накидки и вышли на крыльцо. Подставив лицо солнечным лучам, пронзавшим тучи, девушка радостно зажмурилась.

   — Пронька! — крикнула Степанида.

   На ее зов немедленно прибежал ничем непримечательный мужичок, из-за густой бороды и пышных усов было сложно определить его возраст. Выглядел он довольно опрятно.

   — Чего изволите?

   — Подать коляску с лошадьми, и верх не закрывать!

   — Будет сделано, хозяйка! — Пронька быстро направился к конюшне.

   Спустя некоторое время он вернулся, ведя в поводу впряженных в повозку лошадей.

   — Мы же не собирались гулять по городу? — тихо спросила Аля.

   Женщина повернулась к ней и рассмеялась.

   — Пешком — нет, а вот проехаться нам никто не запрещал. Тебе необходимо знакомиться с окрестностями.

   — Но…

   — Никаких но! Поверь мне, дорогая, на слово, ты быстрее окрепнешь и сможешь управлять своей энергией, если не будешь всего бояться.

   Степанида ловко запрыгнула на небольшую ступеньку повозки и удобно расположилась на сидение. Видя замешательство Али, Пронька неуверенно, словно боясь гнева хозяйки, подал ей руку.

   — Прошу, молодая хозяйка, не побрезгуйте, — он с легкостью поднял молодую девушку и поставил ее на подножку.

   — Спасибо большое, — Аля молча села рядом со Степанидой.

   Ее впервые захлестнули незнакомые эмоции. Такой сильный контраст с самолетами, метро, да тем же гироскутером! Сможет ли она привыкнуть и не вспоминать мир, что окружал ее с детства?

   Пронька запрыгнул на облучок, и коляска, тронувшись с места, выехала на улицу. Аля во все глаза рассматривала город. Невысокие особняки выстроились в ряд, какие-то были пристроены к другим, были и те, что имели собственную территорию, как у Сливовых. Но больше всего Алю поразил воздух Цароссы: упоительный, чистый, напитанный приятными ароматами.

   — Как хорошо дышится! — не удержалась она от восторга.

   — Это только в этом части Цароссы, но есть и промышленные районы, там не удается сохранить подобную чистоту, какие бы защитные купола воздушные маги ни ставили.

   Аля с интересом рассматривала прохожих. Многие кланялись Степаниде Сергеевне и с любопытством разглядывали ее молоденькую спутницу.

   Вдруг на дорогу перед коляской выскочил мальчишка, Пронька резко дернул поводья, но не успевал свернуть в сторону. Мальчишка встал, как вкопанный, и только глаза округлились от испуга.

   — Ох, мальчик! — вскрикнула Аля и вскочила.

   …и тотчас ребенок заискрил синевой, и его тело рассыпалось на бусины, их словно подхватил ветер и понес на тротуар. Когда ребенок снова стал собой, он со страхом посмотрел в лицо Али, словно увидел нечисть, закричал и убежал.

   Степанида дернула ее за руку и быстро заговорила со слугой.

   — Ну чего встал? Не умеешь ездить, чуть ребенка не задавил! — заругалась Степанида, оглядываясь по сторонам — не мог ли кто видеть то, что произошло.

   Пронька еще раз моргнул и побоялся произнести хоть слово, хотя понял, что в спасении мальчишки замешена магия переноса. Но был это сам мальчик или кто иной, он не понял и решил, что лучше помалкивать и не навлекать на свою голову беду.

   Аля со страхом вжалась в спинку сиденья — ее же просили сдерживаться! Слуга гнал лошадей, и как только они остановились в своем дворе, пришло успокоение.

   Крыльцо дома было заполнено людьми, Аля узнала в темных фигурах братьев — Петра и Ивана, которые о чем-то переговаривались и активно жестикулировали. Они одновременно обернулись и бросились женщинам навстречу.

   — Матушка! Отец же вас просил не покидать территорию дома! Он вас предупреждал, что ей еще рано! — они сильно возмущались, и на то были веские причины.

   — Но как вам удалось понять, что что-то произошло? — Аля не понимала.

   — Очень просто, — ответила Степанида. — Это я не сдержалась и дала волю своим эмоциям, а они мои дети и почувствовали это, — она перевела взгляд на сыновей. — Ну чего столпились? Давайте зайдем в дом...

   Там Степанида вкратце рассказала о случившемся, лица сыновей вытянулись, а в глазах проскользнул ужас.

   — Вы точно уверены, что, кроме вас и слуги, больше никто это не видел?

   — Мальчик, — вмешалась Аля. — Он точно видел, что это была я.

   — Ну ребенок вряд ли сможет об этом пустить слух. Да и, судя по вашему рассказу, ему от силы лет семь-восемь, и маг переноса для него неизвестное явление, — уверенно сказал Иван.

   — Извините меня, но моя сила срабатывает, когда я пугаюсь. А я очень испугалась за мальчика.

   — Ты ни в чем не виновата. Умение управлять энергией тренируется с детства, все происходит постепенно. Ты не должна бояться своего дара, это тебе только мешает, — Петр накрыл рукой маленькую ладошку Али. Девушку снова украсил румянец — ей нравилось внимание братьев.

   Братья Сливовы слыли завидными женихами в Цароссе не только из-за состоятельности семьи, но и по причине внешней привлекательности. Они об этом прекрасно знали, но если Иван спокойно относился к этому, то Петр был не прочь использовать эти преимущества в своих интересах и не упускал возможности пустить пыль в глаза первым красавицам Цароссы. Самый младший — Василий, напротив, всего добивался собственным умом и упорным трудом.

   От матери не укрылись заигрывания Петра с Алей, и этого она не одобряла. Он же интуитивно почувствовал взгляд матери и поспешно убрал руку.

   — Алевтина, на сегодня, я думаю, впечатлений достаточно, но Иван и Петр правы — откладывать тренировки нельзя. Завтра в этом тебе поможет Иван.

   — Что? — возмутился Петр. — С чего это Иван?

   — С того, что он старший брат и более рассудительный. Нам необходимо научить Алевтину держать себя сдерживать свои эмоции. А ты без разжигания огня и дня прожить не можешь. Поэтому вот мое родительское слово: первым будет Иван! Ты не против, дорогая? — обратилась Степанида уже к Але.

   — Нет, пусть будет Иван, — она украдкой посмотрела на мужчину, взрослый и уверенный в себе — он нравился ей не меньше, чем веселый и озорной Петр.

***

Ночью девушке спалось плохо, она вздрагивала во сне и тихо постанывала. Ей снился охваченный языками пламени родительский дом. Мать что-то кричала отцу, но из-за огня они не могли подойти друг к другу. Аля посмотрела на папу, он медленно шевелил губами — пытался ей что-то сказать, но она никак не могла понять его, и когда наконец расслышала «Дочка…», пламя разгорелось сильнее, и отец сгинул в огне.

   Ее крик разлетелся по всему дому. Степанида в ночной рубашке босиком преодолела расстояние от их с мужем комнаты до Алиной меньше чем за минуту. Девушка металась в постели и кричала, на ее лбу проступила испарина.

   — Алевтина! — женщине пришлось будить ее. — Алевтина! — звала она, но никакого результата не последовало.

   Тогда женщина схватила графин и набрала в рот воды. Резко прыснула на лицо Али, она дернула головой и открыла глаза.

   — Это кошмар, просто кошмар… — твердила Степанида, обняв Алю. — Ты справишься, девочка, только не сдавайся.

   Аля была безмерно благодарна женщине, хотя и не понимала, почему эта женщина проявляет к ней столько заботы и тепла.

   Петр не решился войти, подпирал спиной дверь Алиной комнаты. В его сердце разгорался огонь, это было абсолютно новое для него чувство, и что ним делать, он не знал. Мелкие искры выстрелили с кончиков его пальцев и попали на бахрому портьер.

   — В детстве не наигрался?! — осадил его Иван — он тоже проснулся от крика и поспешил на помощь.

   Но каково же было его удивление, что пришлось наблюдать за братом, поджигавшим шторы в их доме. В молитвенном жесте Иван сложил руки, и в этот же момент из вазы с цветами, поблескивая в темноте, полетели крупные пузыри воды, они «бомбочками» лопнули у штор, загасив искры Петра. — Может, не только Алевтине нужны тренировки?

   Петр хмыкнул и, зацепив плечом Ивана, слегка его оттолкнул в сторону. Сейчас в нем говорила гордыня и эгоизм, но разве он мог в этом признаться хотя бы себе?

ГЛАВА 5

Утро выдалось прохладным. После завтрака Алю провели в большое пустое помещение за особняком. Когда-то именно здесь Матвей Владимирович запустил свое первое производство шоколадных конфет и карамели с начинкой из сухофруктов.

   Время шло, производство расширялось, и глава семьи нашел другое помещение —отделил личную жизнь от большого количества наемных работников. Производство разрослось в большой завод и занимало уже несколько корпусов. На их территории располагались: общежитие и больница для работников, и даже школа для их детей. Степанида помогала мужу в семейном деле, но не забывала заниматься и благотворительностью, хотя в этом у них с мужем мнения сильно разнились.

   Аля стояла в центре пустого зала, чуть поодаль от нее Иван. Прислуга принесла несколько столовые ложки, колесо от повозки, камни и большую бочку, наполненную водой. Как только посторонние скрылись за широкими воротами, Иван заперся с Алей на большой засов.

   — Так к нам точно никто не помешает.

   Он направился к бочке. Алю терзали сомнения.

   — А разве ни у кого не возникло вопросов, для чего нам это и почему мы запираемся?

   — Нет. Они привыкли, что мы с Петром часто тренируемся здесь, чтобы не потерять сноровку. Как видишь, это помещение пустует, но, думаю, предприимчивость отца не позволит ему долго стоять без дела.

   — Я смотрю, вы с Петром очень близки, — Аля видела, что они держатся вместе все свободное время.

   — Да как-то само так вышло. Возможно, сказалась небольшая разница в возрасте. И так, довольно пустой болтовни, приступим к делу. Алевтина, отойдите, пожалуйста, в сторону, мне нужно пространство, — он аккуратно снял фрак и протянул Але. — Подержите недолго.

   Аля завороженно смотрела на мужчину, его красивая осанка, размеренные движения приковывали ее взгляд. Бакенбарды подчеркивали правильный овал лица, слегка заостренный нос абсолютно не портил, а придавал внешности излишнюю серьезность. Такому человеку хотелось доверять, и при ближайшем знакомстве это желание лишь усиливалось.

   Иван прикрыл глаза, словно готовился к молитве. Через минуту его веки дрогнули, а руки разлетелись в стороны. Бочка с водой покачнулась и задрожала. Медленно двигая кончиками пальцев, Иван будто вытягивал из нее воду. Она слегка колыхалась, словно танцующая кобра под звуки музыкального инструмента заклинателя. Потом мужчина опустил одну руку, а кистью второй закрутил, и вода приняла форму колеса, крутившегося по мановению руки мага. Аля смотрела как завороженная, ей казалось, что она попала на представление великого фокусника, и ей посчастливилось находиться в первом ряду. Вода послушно извивалась и меняла форму: вот красивый олень раскинул ветвистые рога, а вот уже огромный орел, паря, высматривал жертву. Вдруг жидкость приняла форму пузыря и забурлила, а потом взорвался и разлетелся на маленькие водяные бабочки.

   Наконец, Иван сделал последний взмах рукой, и вода послушно вернулась в обычное состояние.

   — Примерно так, — выдохнул мужчина. — Теперь ваша очередь, — он забрал из рук Али свой фрак.

   — А что мне делать?

   — Попробуйте для начала переместить ложку в другой конец зала.

   Аля гипнотизировала столовый прибор, сто раз произнесла слово «ложка» мысленно и вслух, но ничего не происходило. Она пробовала снова и снова, но безрезультатно.

   — Ерунда какая-то. Я не понимаю, почему ничего не происходит?! — зло топнула. — Где эта магия переноса, когда она нужна, и почему она себя проявляет в самый неподходящий момент?!

   — Тише, — Иван подошел к ней и приложил указательный палец к ее губам. Во-первых, не забывайте — и у стен бывают уши, не стоит о своем даре говорить вслух. Во-вторых, вы не пытаетесь почувствовать силу внутри себя, а просто гипнотизируете ложку, а это не одно и тоже. Каждый раз сила проявлялась в моменты, когда вы испытывали страх. Но этого недостаточно, чтобы ее контролировать. Попробуйте успокоиться и попробуйте еще раз. — Иван свернул фрак и положил его возле бочки, опустил обе руки в воду и вынул, показывая Але. Она не верила своим глазам — вода не стекала с них, а облегала, словно прозрачные перчатки, но при этом находилась в движении.

   — Сейчас вода часть меня, она не неподвижна, как в бочке, а циркулирует, как кровь в моем теле. Она ка бы часть меня. Вот так же нужно сделать с ложкой.

   — Здорово, но я так точно не смогу!

   — Не надо бояться, надо попробовать снова и снова, — он встал сзади Али и обхватил руками ее руки. — Сейчас мы одно целое. Вы чувствуете мое тепло, я ощущаю ваше. И если я подниму руки, ваши проделают то же самое.

   Впервые Аля стояла так близко к мужчине, и ее мысли были заняты не ложкой. Кровь прилила к лицу, а мысли разлетелись, словно птицы. Она бы и рада сконцентрироваться, но это было практически невозможно. Ровное дыхание Ивана щекотало ее шею, а сердце в груди ускорило свой ритм.

   — Ну же, чего вы ждете? — Иван не понимал, почему девушка стоит неподвижно и не спешит что-то предпринять.

   Аля выскользнула из его рук и отошла. Сразу стало прохладно — ощущения тепла его тела и близости еще так свежи… Она понимала, что ведет себя как маленький ребенок, ведь в действиях Ивана не было ничего, чтобы так реагировать, злилась на себя. Перевела взгляд на ложку, лежавшую в кучке с другими предметами. Но то ли Аля была расстроена, то ли сильно взволнована, но ложка переместилась не одна — все предметы заискрились синевой и превратились в маленькие бусины. Аля попыталась им приказать, куда переместиться, но бусины хаотично кружились в воздухе. Девушка старалась переломить ситуацию и сделала пас рукой. Бусины закружились воронкой вокруг Али и Ивана, бочка перевернулась, и вода быстро растекалась серой лужей под их ногами.

   — Алевтина, не позволяйте энергии брать над вами вверх!

   Иван с ужасом думал о том, что могло произойти, если бы магистр не блокировал ее силу. Девушка закрыла глаза и постаралась почувствовать свою энергию. Внезапно она ощутила, что тело пронзила острая боль, а на глазах предательски выступили слезы.

   — Я не могу! — прокричала она, но ее голос потерялся в шуме вихря.

   Медлить больше было нельзя. Иван снова раскинул руки, между его бровями залегла тонкая, едва заметная морщинка. Лужа забурлила, по капле вода отрывалась от пола, собираясь в разрастающийся купол, которым он блокировал вихрь. Но этого было недостаточно, и он решил сделать то, чего не сделал бы ни при каких других обстоятельствах. Уверенным шагом он направился к Але, с заметным трудом удерживая купол над созданным ею вихрем, рывком притянул ее к себе и поцеловал.

   В этот момент рухнул не только купол, но исчез и вихрь — искрящиеся бусины собрались в предметы на прежнем месте. Казалось, время остановилось. Аля чувствовала приятное тепло его губ, которые нежно ее целовали. Но как только она смогла осознать это, в ее душе разгорелась буря другого рода. Она прервала поцелуй и отвесила старшему сыну Сливовых увесистую пощечину. Мужчина прикоснулся к месту удара — щека пылала, словно от ожога. Он склонился перед Алей в поклоне.

   — Алевтина, приношу свои извинения, такого больше не повторится. На сегодня достаточно, вам необходимо отдохнуть и набраться сил.

   Аля растерялась. Она посмотрела вокруг — все пришло в норму, и это произошло благодаря только мужчине. А она все не так поняла…

   — Иван Матвеевич, извините меня...

   — Не стоит, — остановил ее. — Здесь нет вашей вины, просто мы совсем недооценили вашу силу… — он осекся — девушке не стоит знать, что это не весь ее потенциал.

   Они молча вернулись в особняк. Аля чувствовала себя разбитой и подавленной, ей было страшно, что дальше может быть только хуже. И горькое чувство одиночества заползло в сердце ядовитой змеей.

ГЛАВА 6

Иван не стал скрывать от родных, что произошло на тренировке между ним и Алевтиной. Матвей Владимирович подскочил на месте от услышанного:

   — Да как тебе в голову могло прийти подобное! — он стукнул по деревянному столу кулаком, хрустальная чернильница подлетела и перевернулась. Черное пятно растеклось по поверхности стола, залив важные документы. — Я могу простить, когда вы дурите голову местным барышням, но давать ложные надежды иномирянке?!

   — На тот момент мне показалось это самым разумным, — стоял на своем Иван.

   Степанида растерялась.

   — Иван, сынок, ты не подумал, о чувствах бедной девушки? Она сейчас в том возрасте, когда любой намек может разжечь из искры пламя.

   Петр держался в стороне и не спешил делать выводы, но то, что первый поцелуй Алевтины достался Ивану, а не ему — очень раздражало. Он не понимал, как за такой маленький срок эта запуганная девчонка могла пробудить в нем такие чувства, которые он не испытывал ни к одной девушке.

   — Алевтина все поняла правильно, она далеко не глупая молодая особа! — Иван был уверен в этом.

   — Хорошо, если так, — Матвей Владимирович смотрел на чернила, капавшие с края стола, и не спешил ничего с этим делать. — Вы должны понимать: одно дело — приютить девушку и обеспечить ее безопасность, и совсем другое — создавать с ней настоящую семью или водить за нос.

   — Вы преувеличиваете, отец! — наконец, вмешался Петр. — Один поцелуй ни к чему не обязывает, иначе бы ваши сыновья давно были женаты.

   За этим бурным обсуждением они не учли, что и у стен бывают уши. Аля забыла куда шла, когда стала случайным свидетелем этой беседы. В ее сердце бушевала буря, стало очень обидно за себя. Нет, она, конечно, была благодарна им за помощь и покровительство, но что сыновьям запрещали что-то чувствовать к ней — это несправедливо! Ведь она и не стремилась заявить о себе как о возможной невесте. Да и ни к чему это было, по крайней мере, сейчас. Она бы с превеликим удовольствием вернулась в Россию. Ей уже не казались отчисление из университета и потеря работы такой уж проблемой. Почувствовав себя неуютно, она вернулась в свою комнату. Погруженная в свои мысли, не заметила, как парадная дверь распахнулась, и на пороге появился человек в шляпе, замотанный в черный плащ. Повеяло холодом, и Аля инстинктивно повернула голову в его сторону. Незнакомец хмыкнул и молча направился к ней. Аля испугалась, пятилась.

   — Кто вы? Как о вас доложить хозяйке? — практически шепотом спросила, что ее едва можно было расслышать.

   Мужчина остановился и не отводил взгляда от странной незнакомки, которую явно не ожидал здесь увидеть.

   — Нет, лучше вы мне ответьте, кто вы?

   Аля споткнулась о высокий порожек и потеряла равновесие, но вдруг почувствовала крепкие мужские объятия и запах морозной свежести. Их с незнакомцем лица оказались непозволительного близко, взгляды встретились… В таком положении их и застали домочадцы.

   — Напомните, чего нам нельзя делать? — уточнил язвительно Петр у отца. — Это на всех братьев распространяется или есть исключения?

   — Васенька, ты вернулся?! — удивилась Степанида Сергеевна. — Почему ты не сообщил…

   — Я не думал, что нужно заранее предупреждать о возвращении в собственный дом! Хотя соглашусь — вы можете удивлять! Не ожидал! — он помог Але принять вертикальное положение.

   Степанида нервно потерла висок:

   — Познакомьтесь: Алевтина, это наш младший сын Василий, — она посмотрела на сына, — Васенька, это Алевтина Александровна Морозова, наша дальняя родственница.

   Василий внимательно посмотрел на Алю — она нервно покусывала нижнюю пухлую губу и старалась не смотреть ему в глаза.

   — Матушка, насколько Алевтина дальняя родственница? Что-то я не могу припомнить у Морозовых ни одной девицы на выданье…

   — Достаточно дальняя, чтобы ты не был в курсе.

   Женщина быстро подхватила Алю под локоть и увела в комнату, предоставив мужу и сыновьям объясняться без них.

   — И что это было? Мне, может, кто-нибудь нормально объяснит? — он с упреком посмотрел на братьев и отца.

   — Мы как раз с Иваном уходили, — сообщил Петр и подтолкнул старшего брата к выходу.

   — Вы, отец, тоже спешите по делам? — с сарказмом спросил Василий.

   — Ты можешь прийти в мой кабинет через десять минут, нам есть что с тобой обсудить, и это не касается девушки.

   Василий кивнул, ведь отец прав, он вернулся из рабочей командировки, и обсудить новости важнее, чем незнакомку. Он снял плащ и одним пасом руки отправил его на крючок изящной вешалки — магия воздуха была подвластна ему с детства, но кто бы мог подумать, что подобный дар он растрачивал по мелочам.

   Матвей Владимирович прошел в свой кабинет, появление девушки вызывало напряжение в его семье. Минуя стол, он подошел к окну, отдернул занавеску и посмотрел на удалявшихся по улице сыновей, пока они не скрылись за поворотом. С сожалением он признавал, что ни один из них не горит их семейным делом, и все его надежды обращены только на младшего сына. Он снова посмотрел на чернильные пятна на столе, с губ сорвалось заклинание, и фиолетовое свечение разгорелось на кончиках его пальцев. Еще минута — и чернильница вернулась в первоначальное положение, а ее содержимое затекло обратно, не оставляя и следа. Хозяин дома не расстраивался, что ему подвластна лишь бытовая магия — именно она сослужила не единожды хорошую службу в развитии завода. Большинство оборудования поддерживалось благодаря магам-бытовиками, как и некоторые производственные процессы.

   Стук в дверь привлек его внимание.

   — Войдите! — громко разрешил он..

   На пороге стоял Василий. Его вьющиеся черные, как смоль, волосы доходили до линии подбородка, глаза коньячного цвета прожигали насквозь и сводили с ума не одну девушку, его смуглая кожа всегда выделяла его из толпы других мужчин. А после командировки в южный край она приобрела золотой оттенок. В их обществе загар считался дурным тоном, но младший Сливов не обращал на это внимания, ведь только он и отец знали, что значил этот загар. Они стояли на пороге больших перемен, и в основном в этом была личная заслуга Василия.

ГЛАВА 7

Василий спокойно отодвинул деревянное кресло для переговоров и присел. Еще мальчишкой он любил бывать в отцовском кабинете. Здесь всегда приятно пахло деревом и книгами — Матвей Владимирович собрал обширную личную библиотеку, в ней встречались интереснейшие издания со всего мира и даже частично из другого.

   — Я знаю, что у тебя есть вопросы, но давай это отложим до другого раза, — Матвей еще раз подчеркнул, что о девушке разговор не поддержит. — Итак, мне важно узнать, как проходит застройка на острове?

   — К концу месяца все работы будут завершены, мы сможем запустить новую линейку… — Василий увлеченно рассказывал о тайном предприятии, о котором не должны прознать их конкуренты, особенно вшивый таракан-иномирец Эльмир.

   — Все идет, как мы запланировали, — согласился хозяин кабинета, выслушав сына, — но остается нерешенным вопрос о глазури. Фрукты уже подготовлены, над рецептурой работает Максим Вениаминович, но до уровня Забугорья мы не дотягиваем, а нам нужно быть первыми перед праздником «Звездной луны».

   — Не беспокойтесь, отец, я уже нашел подход к кондитеру Вельману, но нужно еще встретиться с ним, чтобы окончательно убедить принять наше предложение.

   — Я не понимаю, четное слово… Мы предложили ему то, чего не сделал бы даже Император, а он не торопиться к нам присоединиться! — возмущению Матвея Владимировича не было границ.

   — Его можно понять. С одной стороны, Вельману придется оставить все и перебраться на остров. Вы не представляете, каких усилий мне стоило презентовать Канараил! И все же известие о вечном источнике рядом с территорией застройки его вдохновило. В связи с этим предлагаю не откладывать дело в долгий ящик и направиться в Забугорье...

   Мужчины оживленно продолжали вести беседу и строить планы, а в это время в другом конце особняка Степанида Сергеевна разговаривала с Алей. Девушка волновалась, что в доме появился тот, кто не связан клятвой не разглашать ее тайну.

   — Алевтина, прими извинения от лица всех нас за поступок Ивана, — женщина говорила так искренне, что девушка смутилась, ведь она все слышала, но ей не хотелось в этом признаваться.

   — Так он вам рассказал… Иван очень благородный мужчина, его поступок я не сразу смогла понять, — ее взгляд упал на ладонь, казалось, она до сих пор ощущала ту хлесткую пощечину, которой наградила старшего сына Сливовых, — но если бы не он, я не могу даже представить, что бы натворила. Моя энергия абсолютно неуправляема! Мне страшно предположить, что может произойти на тренировках.

   — Алевтина, следующая тренировка будет со мной и не там — я хочу показать тебе место, в которое вложила душу... Но ты должна понимать… — женщина делала небольшие паузы, ей сложно давалось это решение, ведь она шла на большой риск, — если твоя энергия выйдет из-под контроля, ты не только поставишь под удар себя, но и ни в чем не повинных детей.

   Аля с ужасом посмотрела на Степаниду Сергеевну — на что решилась эта взрослая женщина?

   — Куда мы направимся?

   — Я занялась вопросами благотворительности и в какой-то момент поняла, что нам в столице не хватает бесплатной помощи для женщин, особенно во время родов. Мне удалось уговорить Матвея Владимировича построить родильный приют и женскую лечебницу. Он весьма долго сопротивлялся, оценивал идею чисто с мужской позиции. А я не могла видеть смерти женщин и их неродившихся детей. На мой призыв откликнулось много магов-лекарей, среди них оказались и специалисты высокого класса...

   Аля перебила пространное объяснение, которое ни о чем не говорило:

   — И вы хотите запустить в такое место бомбу замедленного действия — меня?!

   — Прости… что запустить?

   — Извините, так говорят в моем мире… Вы не боитесь, что энергия совсем неподвластна мне?!

   — Алевтина ты живешь с нами под одной крышей, твоя энергия может убить всех нас — история с Иваном этому подтверждение. А под нашим покровительством находится слишком много людей, получается, мы рискуем непрерывно. Все, решено — мы завтра же едем в приют и лечебницу! Ты просто обязана увидеть своими глазами и принять всей душой груз ответственности, который лежит на твоих плечах. Эти люди нуждаются в нас. И в тебе в том числе.

   Але ничего не хотелось принимать, ей хотелось одного — вернуться домой и прижаться к плечу мамы. Как было просто в те дни, когда она еще не уехала из дома!

   Город стал для нее большим разочарованием, а испытания в этом мире оказались просто катастрофой! Все возлагают на нее большие надежды, но разве она к этому готова? Большое разочарование в себе и своих поступках легли тяжелым камнем на сердце. Хотелось скрыться ото всех, душа протестовала, Аля себе казалось ребенком, которому вручили сверхоружие и приказали освоить его за несколько часов. Неприятие мешало ей преодолеть неподчинение своей энергии.

   — Девочка, тебе нельзя сомневаться в себе, иначе сила возьмет верх над тобой и погубит! Никто не знает, в какой момент жителям Цароссы потребуется твоя защита, но если ты не сможешь уберечь саму себя, то на что надеяться остальным? — Аля кивнула. Она не могла, глядя Степаниде в глаза, сказать, что боится показаться слабой. Видя замешательство девушки, женщина решила больше не утомлять ее.— Приглашаю попить душистого чая нашего производства! — Степанида Сергеевна улыбнулась, пытаясь разрядить атмосферу.

   — Еще и чай? — удивилась Аля. — Ваша семья так многогранна и полна сюрпризов…

   Девушка вдруг вспомнила шоколадные яйца с подарком из ее мира. Не исключено, что она еще вернется к этой мысли.

   В коридоре Аля и Степанида встретили Василия и Матвея Владимировича. Мужчины как раз выходили из кабинета. Молодой человек поклонился, волнистые волосы частично скрыли его лицо, но взгляд смотрел в самую душу Али.

   — Алевтина Александровна, мое почтение… — спокойно и приветливо произнес он.

   Аля присела в неловком реверансе и, не узнавая свой осипший от волнения голос, ответила, слегка склонив голову:

   — Василий Матвеевич…

   — Но будет вам, полно! — высказался Матвей Владимирович. — Вам предстоит встречаться в нашем доме чуть ли не каждый день. Оставьте эти поклоны для Императора и его приближенных.

   От его слов Але стало дурно — она только свыклась с мыслью, что ей предстоит маленькое путешествие в родильный дом, и вот новое известие не заставило себя ждать!

    Василий хорошо считывал человеческие эмоции, и от него не укрылась паника, с которой Аля посмотрела на его отца. Все это очень настораживало и заставляло обратить более пристальное внимание на столь юную и не испорченную особу, которой так плохо удавалось скрывать эмоции.

   — Матвей Владимирович, вы хотите сказать, что нам предстоит выход в свет? — уточнила Степанида.

   — Именно так, дорогая моя, но в целом это вынужденная мера, и вы знаете, о чем я говорю, — он многозначительно посмотрел на супругу.

   Никто не открыл этот секрет Але, и не потому, что к ней не было доверия. Просто не все сразу...

ГЛАВА 8

Стоя на ступеньках небольшого здания в три этажа Аля рассматривала окна родильного дома.

   — Алевтина, идем внутрь! — Степанида, подхватив ее под локоть, провела в здание.

   Работники родильного дома искренне радовались и открыто улыбались женщине — Сливова здесь была частой гостьей и обязательно приносила всевозможные сладости.

   Навстречу гостям вышел заведующий Раменский Сергей Вячеславович. Он казался немного моложе Степаниды Сергеевны, волосы зачесаны набок, на висках проглядывала небольшая седина, пышные усы, сужавшиеся к кончикам, и маленькая родинка на щеке. Аля осторожно рассматривала его из-за плеча женщины, стараясь не привлекать к себе внимания.

   — Степанида Сергеевна! — восклицал мужчина и тут же склонился перед женщиной в приветственном поклоне, едва прикоснувшись губами к ее руке.

   — Приветствую вас, Сергей Вячеславович! Что-то вы о нас позабыли и в гостях давно не были? — укоризненно произнесла она.

   — Да когда же, позвольте?! Работы очень много, роженицы поступают одна за другой, — он с интересом посмотрел через плечо своей собеседницы. — А что же за юное очарование пришло к нам?

   — Это моя внучатая племянница Алевтина Александровна Морозова.

   Раменский вскинул удивленно бровь, он никогда не вдавался в родословную семьи Сливовых, да и безуспешное это занятие, к слову сказать, ведь их род насчитывал более двухсот родственников по женской и мужской линии. Но черты девушки ему показались смутно знакомыми.

   — Раменский Сергей Вячеславович! — представился мужчина. — А мы раньше с вами нигде не встречались? — уточнил заведующий родильным приютом.

   — Это невозможно, — откликнулась Аля, — в столице я впервые, — она украдкой улыбнулась и отвела взгляд. Ей, казалось, стоит посмотреть в глаза, как мужчина немедленно раскроет ее тайну.

   — Ну что же мы все стоим в коридоре? Или вы лишились у своего кабинета, дорогой Сергей Вячеславович? — улыбаясь, спросила Степанида.

   — Конечно, пройдёмте. Тем более нам есть что обсудить.

   — Алевтина, ты подожди меня здесь. Можешь осмотреться, я скоро вернусь.

   Девушке показалось, что у нее закончился воздух в легких. Она затравленно посмотрела на женщину.

   — Я ненадолго, пока разнеси подарки всем женщинам приюта.

   К Але подошла симпатичная медсестра:

   — Ну что же вы так стесняетесь? Давайте я вам здесь все покажу? — Она повела девушку по коридору. — Вот здесь женщины лежат перед родами. — Аля неуверенно прошла внутрь. — Прошу минуточку внимания! — раздался звонкий голос медсестры. — Нас посетила племянница госпожи Сливовой с подарками!

   В большой комнате с высокими потолками в центре стоял длинный стол, а по краям располагались кровати с небольшими тумбочками. Не сказать, что обстановка впечатлила Алю, но все же лучше тут, чем на улице. Она подходила к каждой постоялице и вручала небольшой сверток. Все благодарили ее и желали Сливовым здоровья. Але почему-то стало приятно, хотя она и не была их родственницей. Когда подарки были розданы, медсестра увела Алю.

   — Вы простите, но мне нужно сдать смену, а как только освобожусь, я к вам подойду, — пообещала медсестра.

   — Конечно, идите. Вряд ли со мной что-то здесь случится, — улыбнулась Аля.

   Она тяжело выдохнула и решила присесть на скамью ожидания. Коридор вдруг опустел. Время шло, но никто так и не появлялся. Девушке надоело сидеть, и она решила прогуляться по коридору. Внезапно из-за одной из дверей раздался пронзительный женский крик.

   — Даже не думай! — приказывала себе Аля полушепотом.

   Но любопытство родилось вперед нее — она уже открыла дверь, из-за которой слышала крик — хотела только удостовериться, что все хорошо.

   Лампа, висевшая на длинной металлической цепочке, раскачивалась из стороны в сторону, а крупный кристалл внутри нее чуть слышно потрескивал. Аля кралась, как мышка, готовая в любой момент убежать. И снова услышала пронзительный женский крик. Она уперлась взглядом в небольшую ширму и, осторожно отодвинув край ткани, увидела на операционном столе женщину.

   Она лежала неподвижно с испариной на лбу и спрашивала лекаря:

   — Что с ним? — женщина плакала и просила кого-то показать ей.

   Аля, наконец, поняла, что здесь происходит. Ее любопытство привело в операционную, а точнее — в родовую. Маг-лекарь что-то делал в стороне, а медсестра отвлекала роженицу.

   — Ну что? — спросила шепотом мага-лекаря медсестра.

   — Ничего хорошего, у меня не получается его реанимировать, — так же тихо произнес лекарь.

   Аля в ужасе осознавала происходящее. И зачем она только вошла сюда? Лекарь быстро отошел от небольшого стола и сделал пас руками над головой роженицы, женщина закрыла глаза и больше ничего не говорила.

   — Ей нужно прийти в себя, пусть поспит недолго.

   — А как же ребенок? — спросила медсестра.

   — Мы сделали все, что могли. В его легких слишком много жидкости. Нужно сообщить заведующему.

   Лекарь с медсестрой быстро ушли, а Аля подошла к ребенку. Она рассматривала маленькое тельце без признаков жизни, и ей стало вдруг невыносимо больно, захотелось прикоснуться к ребенку.

   — Только не говори, что нас ждет ураган?! — забеспокоилась женщина. — Да что произошло, в конце концов? На тебе лица нет!

   Аля кратко рассказала о случившемся, но не успела договорить, как из-за поворота выбежал тот самый маг-лекарь и заведующий родильного дома.

   — Вы уверены, что ребенок был безнадежен?

   — Абсолютно, никакие реанимационные меры не помогали! Его легкие были наполнены жидкостью.

   — Но как же тогда вы мне это объясните? Ведь он жив!

   Магу оставалось только развести руками. Степанида Сергеевна заслонила собой Алю. Как только заведующий и лекарь прошли мимо, они быстро повела ее к выходу.

   — Да, дорогуша, с тобой не знаешь чего ждать! Ну, хоть никого не развеяла, а спасла невинную жизнь…

ГЛАВА 9

Эркер подсвечивался солнечным светом, пробиваясь сквозь неплотно прикрытые тяжелые портьеры. В ее тени, словно прячась от посторонних, стояла массивная кровать с резной спинкой. Мужчина мирно спал, лежа на животе, и не спешил приветствовать новый день. Он отдал слишком много сил и энергии за минувшую неделю. Вьющиеся волосы прикрывали его смуглое лицо, белая ночная рубашка сползла с плеча, открывая вид на небольшую метку. Если внимательно присмотреться, она напоминала воздушный вихрь, закручивающийся по спирали, а в самом центре находился еще нераскрывшийся цветок кувшинки. Магическая метка отливала всеми цветами радуги.

   В такой позе его и застала прислуга. Она тихо приоткрыла дверь, внесла поднос и оставила его на красивом кованом столике. Евдокия не могла заставить себя уйти сразу, она продолжала любоваться своим спящим господином Василием Матвеевичем. В какой-то момент здравый смысл покинул ее голову, и она подошла к хозяйской кровати. Василий, обхватив руками подушку, продолжал мирно спать, откинув одеяло. Словно наваждение, он проник в девичьи грезы, вызывая совсем не детские желания. Девушка осторожно коснулась мужского плеча и стала обводить узор метки. Кровь прилила к ее щекам, а сердце забилось так, будто ей осталось жить всего ничего.

   Мужчина резко развернулся и перехватил ее руку.

   — Что ты делаешь? — он пристально прожигал прислугу взглядом.

   Она признаваться в своих чувствах не была намерена, иначе это будет ее последний день в этом доме, и в лучшем случае ее сошлют на двор ухаживать за скотом.

   — Простите, Василий Матвеевич, что разбудила, — она отвела стыдливо взгляд и говорила заискивающе, как и подобает прислуге. — Я всего лишь хотела поправить ночную рубашку и укрыть одеялом.

   — Не стоило этого делать. Ты меня разбудила, иди, — недовольно приказал он.

   Евдокия, перебирая в уме всех святых, кинулась к двери, но как только ее рука легла на ручку, за спиной снова раздался голос молодого господина:

   — Хотя стой. Ты мне можешь помочь…

   Девушка развернулась, и цвет ее лица походил на пожухшую осеннюю листву. Сейчас ее нельзя было назвать молодой или тем более красивой. У страха нет возраста, он виден невооруженным глазом. А Василий не входил в число тех, кто не умел считывать эмоции других людей.

   — Да, я вся внимание… — услужливо склонилась прислуга.

   Мужчина откинул одеяло и сел на кровати, опуская мускулистые ноги на пол. Ему нравилось нервировать столь неискушенную особу, но Василий был человеком принципов и никогда не преступил бы черту, пусть в отношении прислуги. А вот позабавиться и подшутить над кем-либо — в этом удовольствии он не мог себе отказать.

   — Речь о нашей гостье, Алевтине. Как она оказалась в нашем доме? Расскажи все, что знаешь.

   — Но разве ваша матушка с братьями…

   Не успела она договорить, как Василий Матвеевич оказался рядом:

   — Я хочу услышать твою версию.

   — Я увидела ее утром. Ваша матушка распорядилась относиться к ней, как ко всем членам вашей семьи. Но другие прислуги поговаривают, что Алевтина Александровна была не здорова, когда попала в дом. Ваши родители вызвали лекаря.

   Василий понимал, что есть что-то, что ему не рассказали. Он не сомневался в своей семье, но решил докопаться до правды.

   — Я хочу, чтобы ты была более наблюдательной… Ты понимаешь, о чём я говорю? — спросил он таким тоном, что спорить было бесполезно, но девушка все же попыталась.

   — Но ваша матушка? Если она прознает?!

   — А ты сделай так, чтобы ничего не узнала.

   От такой близости господина Евдокия, словно одурманенная, согласилась следить за Алевтиной Александровной. Весьма довольный Василий отпустил девушку.

   Его ежедневным ритуалом была небольшая утренняя медитация. Он быстро сбросил ночную рубашку и надел свободные брюки, которые специально заказал у портного. После командировки на остров он полностью опустошил свои энергетические запасы. И медитации помогали постепенно наполнить растраченный резерв. Василий понимал, что рисковал каждый раз, когда делился этим запасом с рабочими на стройке, и не сомневался, что строительство будет завершено в срок. Но вот запустить производственную линию и успеть выбросить на прилавки новый продукт, полностью дублирующий и даже местами превосходивший Забугорский, могли опоздать. С отцом они запланировали все успеть до праздника «Звездной луны», когда становилось очень холодно, с неба исчезали звезды, и только Луна освещала ярким светом Цароссу.

   Этот праздник проходил раз в год, жители поздравляли другу друга и подарки готовили заранее. Когда наступал момент беззвездного неба — а случалось это всегда ровно в полночь — маги запускали лучи своей энергии, помогая осветить все вокруг. Эта ночь всегда выглядела самой яркой, словно художник на черный холст разом брызгал всеми цветами палитры.

   Слегка нахмурившись, Василий сел в позу «Лотоса» строго в центре комнаты. Он ощущал свой истощенный энергетический запас, он ощущался болью в солнечном сплетении. Если бы родители знали, что их сын — маг-воздушник — накидывал на всех рабочих стройки энергетический купол и отдавал свои жизненные запасы для ускорения строительства, его немедленно бы призвали домой и срочно заменили кем-то другим. Магический дар давал много возможностей своему носителю, и растрачивать его, пусть и во благо семьи — большой риск. Ведь, если неправильно рассчитать энергетический выброс, маг может лишиться жизни.

   Комната наполнилась металлическим блеском, маленькие искры словно плясали по всему телу Василия, закручиваясь в воздушный вихрь, который упирался ему в грудь. Вдох-выдох, вдох-выдох — и энергия начинала медленно накапливаться, усиливая свечение. Как только мужчина чувствовал, что наполнился на четверть, прекращал медитировать.

   Он с шумом выдохнул и открыл глаза, его настроение значительно улучшилось. А это означало лишь одно — вопрос с Вельдманом вскоре будет решен, а его переезд в Канараил — дело нескольких дней. Воодушевленно он хлопнул в ладоши и стал собираться к завтраку. Ему хотелось сегодня выглядеть не хуже напыщенного Петра. Сколько он ни старался относиться к среднему брату открыто и полюбовно, каждый раз он вызывал только раздражение и неприязнь, в отличие от Ивана.

ГЛАВА 10

Але не спалось после того, что произошло в родильном приюте. Ей казалось, что она всем доставляет сплошные неудобства и хлопоты. Девушка подошла к зеркалу и не узнала себя: волосы за эти несколько недель стали значительно длиннее, глаза стали более выразительные, а радужка стала ярче, но с чем это связано, никак не могла понять.

   Что-то блеснуло в отражении, и Аля посмотрела на свою руку. Степанида Сергеевна утром подарила ей красивый браслет, серебро плотно обвивало запястье, а маленькие изумрудные листочки поблескивали в свете ночного светила.

   Хозяйка дома утверждала, что в столице многие кудесники ювелиры делают украшения магически заряженными, и этот браслет должен помогать Але обрести душевное равновесие. Она захотелось попробовать переместить какую-нибудь мелочь в комнате, на это не требовалось — по магическим меркам — больших усилий, но слова Степаниды Сергеевны, что она в любой момент может нанести всем домочадцам вред, прочно засели в голове.

   Особняк давно погрузился в ночную тишину, Аля, прихватив с собой расческу, платок, заколку для волос, тихо шла к пустующему зданию, где ее тренировал Иван.

   — Свет, — еле слышно произнесла, подойдя к фонарю.

   Ей, казалось, кристалл не распознает команду, не почувствует ее силу. Зарядить кристаллы мог любой, кто обладал хоть крупицей магического дара. Но кристалл, почувствовав новый источник силы, засветился не привычным желтым светом, а небесно-голубым светом так, будто его одновременно подзарядило двенадцать магов. Аля быстро скинула палантин и приглушила яркое свечение. Ей необходимо было пробраться внутрь, а это не так просто — железные ворота были закрыты на большой металлический засов с магическим замком. Сделав несколько глубоких вдохов, сосредоточилась на засове и магическом замке, выкинула руки вперед, и ее ладони засветились синевой магического дара.

   — Механизм.

   Две бусины отделились от замка и спланировали Але на ладонь. Свет исчез, она кожей почувствовала металлические частички. С помощью магнетизма тяжелый засов удалось отодвинуть. Девушка радовалась, как ребенок, и на этом можно было бы остановиться и вернуться к себе, но хотелось большего.

   Аля поставила фонарь на то место, где в прошлый раз стояла бочка с водой. Аля положила прихваченные из комнаты предметы на пол. Раз ей удалось справиться с замком, то и работа со всем этим барахлом сладится.

   — Расческа!

   Аля представила этот незатейливый предмет, ее воображение прорисовывало каждый зубчик... Но ничего не произошло.

   — Да как же так? С замком сработало, а с куском деревяшки нет? — возмущалась, не опасаясь, что ее могла услышать дворовая прислуга.

   Но тут же осеклась, представив бесконтрольный вихрь, который Ивану еле удалось ликвидировать нестандартным способом. Почему-то сейчас хотелось вспомнить ее первый поцелуй. С такой нежностью, словно она величайшая ценность на свете, никто и никогда не целовал ее. Неужели подобное отношение можно трактовать только как безупречное воспитание мужчины из семейства Сливовых?

   — И чего это я? Разве мне сейчас до романтики?! — одернула сама себя.

   И тут же воспоминания подкинули фразы из подслушанного разговора, когда Матвей Владимирович запретил сыновьям ухаживать за ней, а уж тем более подавать ложные надежды.

   — Не особо и хотелось! — буркнула под нос.

   Тренировка, и только тренировка! Именно такие цели она преследовала, когда вскрывала замок. Со стаканом получилось лучше. В какой-то момент он заискрился, распался на сияющие бусины, но переместить их никак не получалось. Словно маленькая туча, они летали из стороны в сторону. Но что особенно злило Алю, она не могла вернуть посудине прежнее состояние.

   — Ах ты мерзкая стекляшка! — громко крикнула разочарованная девушка.

   «Тучка» замерла на секунду, и из бусин сформировался стакан. Это произошло так быстро, что Аля не успела отреагировать. Стакан упал и разбился на мелкие осколки.

   — Браво! — у нее за спиной раздались аплодисменты.

   Вот и попалась. Аля не спеша обернулась и посмотрела в глаза Петру Матвеевичу. Мужчина выразительно улыбался, но улыбка казалась неестественной.

   — А я все гадал, кому не спится в такое позднее время?! А это трудолюбивая птаха залетела в сырую пещеру.

   — Что вы тут делаете, Петр Матвеевич?

   — Забавно, хотел спросить вас о том же Алевтина Александровна.

   — Обычная тренировка, как видите, не особо успешная.

   Ей нечего было скрывать, ничем плохим она не занималась, просто старалась приучить, как опасного хищника, свою энергию. Петр приблизился непозволительно близко. Але это не нравилось.

   — Позвольте, вы что же, боитесь меня? — он выжидающе посмотрел на девушку.

   — Просто я надеялась одна потренироваться. Не хотелось никого тревожить или кому-то навредить.

   Петр обхватил ее руками за плечи и склонил голову, заставляя Алю смотреть ему еще раз в глаза.

   — Я могу вам помочь, если вы разрешите. — Разум подсказывал ей, что Петр преследует какие-то свои цели. — Вы, наверное, уже поняли, что Иван очень рассудительный человек и во имя спасения других может пойти на многое. И даже на то, что совсем идет вразрез с его воспитанием.

   — Петр Матвеевич, я не думаю, что хорошая идея проводить сейчас совместные тренировки...

   Но мужчина словно не слышал ее, или ему было все равно. Во взгляде Петра Аля прочла предупреждение, но никак не могла понять, о чем именно. С кончиков его пальцев сорвался огонь и перекинулся на палантин Али.

   Он ее поджог! Аля сбросила накидку с плеч.

   — Ну что вы, это совсем не дар мага переноса! Так себя ведут люди, не обладающие никакими способностями. Я даже слегка разочарован.

   — Вы смеетесь надо мной? Я в прошлый раз чуть не навредила вашему брату и себе! Остановитесь!

   Но Петр не слушал ее и продолжал наступать, применяя свою силу. Огненные искры преобразовались в пылающий хлыст. Аля старалась увернуться от него, это сильно выматывало. Когда она оступилась и упала на спину, постаралась хотя бы уползти, лишь бы подальше от мужчины и его дурацкой тренировки. Она прекрасно понимала, что у него нет намерения убить ее, но такие методы ее очень пугали. Последний взмах хлыста — и она в бессилии закрылась руками, успев только крикнуть «Улица!»

   Петра ослепил яркий свет, полностью поглотивший и его магический хлыст. Резкая вспышка — и его отбросило к противоположной стене. Петр успел сгруппироваться и приземлился удачно, и ему было интересно, что будет дальше. Тело Али засветилось синевой и рассыпалось на бусины. Они воспарили под потолок и вылетели через крышу.

   Мужчина сглотнул, в его глазах застыл страх. Не таких результатов он ожидал, скорее, хотелось девушку вывести на эмоции, чтобы она смогла противостоять его нападкам. Ведь маги переноса — отличные щитовики, не говоря о том, что они просто могли отобразить удар нападавшего его же силой.

   Магические бусины собирались воедино, словно мастерица нанизывала их поочередно на тонкую леску, и девушка снова обрела привычный вид возле железных ворот. Ее трясло от обиды и злости на Петра. Она не понимала, за что он так обошёлся с ней? И только когда все эмоции улеглись, Аля поняла, что перенесла себя на улицу. Все повторилось в точь-в-точь как в тот день, когда она впервые встретила Сливовых.

   На улице разыгралась непогода, холодный ветер трепал Алины волосы. Взгляд ее устремился между особняком и безхозным помещением на крону большого дерева. Его крупные корни выпирали из земли, словно крючковатые пальцы старой ведьмы, верхушка была голой, а та листва, что еще не осыпалась, переливалась золотым, постепенно сменявшимся на желтый, красный и темно-коричневый цвет. Аля уже не первую неделю пребывала в Цароссе, но ни разу не задалась вопросом о смене времен года в этом мире. Прекрасное зрелище напоминало осеннюю пору на Земле.

   — Алевтина, вот вы где! — за спиной раздался испуганный и раздраженный голос Петра.

   Она даже не обернулась, чтобы посмотреть на него, а ускорилась и направилась к особняку Сливовых. В небе полоснула огненная вспышка, оно окрасилось в насыщенный оранжевый цвет. Алю, что-то дернуло за ногу, и она упала на землю. Петр быстро склонился над ней и помог подняться, но не выпустил из объятий.

   — Отпустите меня! — она колотила кулаками по его груди и пыталась освободиться. — Зачем вы так со мной? — слезы потекли по щекам Али, в какой-то момент она просто выбилась из сил и перестала сопротивляться.

   — Простите меня! Но у нас нет времени ждать, пока вы обуздаете свою силу! — он говорил громко и не ослаблял объятия.

   — Я вас не понимаю, Петр! С чего такая жестокость ко мне?

   — Что вы, глупышка?! Я воин-маг, у меня совершенно другие подходы к обучению, я не Иван и уж тем более не Василий. Мои методы могут показаться грубыми, но они гораздо эффективнее многих других, — он прикоснулся к ее щеке и смахнул слезы.

   Аля не понимала, что происходит, она постепенно тонула в его голубых глазах, страх отошел на второй план. Он продолжал смотреть на нее, их лица становились все ближе и ближе. Сейчас он казался нежным и обходительным, чем когда безжалостно управлял своим хлыстом.

   — Петр! — голос Ивана раздался неожиданно.

   Небо резко заволокло тучами. Где-то недалеко сверкнула яркая молния, и на Алю и Петра упали первые крупные капли дождя. Девушка подняла свой взгляд в темное небо — могло ли настроение магов-стихийников влиять на погоду? Петр раздраженно закатил глаза.

   — Вечно он не вовремя! — он отпустил Алю.

   Обеспокоенный Иван буквально подлетел к ним.

   — Петр, ты не изволишь объяснить, что здесь происходит? — он встревоженно посмотрел на Алю.

   — Я, — начала Аля, не зная, что сказать. — Хотела сама потренироваться, не хотелось что-нибудь испортить в доме.

   Лицо Ивана исказилось.

   — Но почему вы не сообщили нам о своем решении? — возмутился он. — Ведь вы подвергли опасности в первую очередь себя!

   — Простите, мне так неловко… — она не знала, как себя оправдать, а подставлять Петра и вносить раздор в семью ей совсем не хотелось.

   — Может, хватит устраивать допрос?! Если ты не заметил — на улице дождь. Не хватало нам всем заболеть! — Петр взял девушку под руку и обогнул брата.

   Иван чувствовал себя дураком, он так и не понял, что приключилось. Аля явно от него что-то скрывала. Да и в тот момент, когда он застал парочку, ему показалось, что Петр собирался ее поцеловать. Неприятное чувство заныло в груди, он сжал руки в кулаки и постарался сдержаться.

   Они старались не шуметь в доме, не хотелось лишних разговоров среди слуг, а уж тем более что-то объяснять родителям. Аля была очень расстроена, а мужчины слишком заняты собственными мыслями, чтобы заметить притаившуюся Евдокию. Она забилась в угол и не понимала, что молодые господа и новоявленная родственница могли делать в такое время на улице? Евдокия старалась не спешить с выводами, но держать ухо востро и втереться в доверие Алевтины Александровны. Ведь девушка явно нуждалась и в женском общении, так что это всего лишь вопрос времени, скоро молодая хозяйка будет ей доверять. И тогда настанет ее время выслужиться перед Сливовым-младшим.

ГЛАВА 11

Старший сын семьи Сливовых — Иван — замечательно справлялся с семейным бюджетом и вел весь бухгалтерский учет. Матвей Владимирович никогда не жалел потраченных средств, вложенных в обучение своих детей. Он считал, что необходимо дать всестороннее развитие. Не стремился отправлять их в академии с программой, часто не применявшейся в жизни, а делал ставку на «матерых» и продуманных частных преподавателей, иногда прибегая к услугам Забугорных светил с превосходной практикой.

   Иван рос положительным, уравновешенным ребенком. Ему легко давался забугорный язык, распространённый и прочно закрепившийся тогда в Цароссе. Тем не менее сам шоколадный бизнес своей семьи он, мягко говоря, недолюбливал. Только цифры были его слабостью, а вот шоколад порой вызывал отвращение. Отец принимал выбор сына и не заставлял вникать в рецептуру и продвижения продукции. Иван ценил это и старался не подводить отца, досконально вникая в отчетность семейного дела.

   Вот и сейчас он, как и его младший брат Василий, держал руку на пульсе большого запуска нового продукта, который до этого могли производить только кондитеры Забугорья. Мужчина перевернулся на бок и постарался заснуть, обдумывая масштабность грядущих перемен. Но вместо того чтобы окунуться в ночное забытье, перед ним продолжал возникать образ Алевтины. Такой хрупкой и беззащитной, продрогшей на улице и с растрепанными волосами — именно такой ему казалась девушка, заброшенная неведомыми силами межмирья, в тот момент, когда он сбежал с крыльца их особняка и окликнул Петра. Он старался прогнать это видение, но безрезультатно. Громко выдохнув, Иван откинул одеяло, встал с кровати и прошел к окну. Прекрасный вид открывался из него на старинное дерево — символ их братской силы.

   Это было много лет назад, когда времена года на Цароссе только формировались, и маги-ученые составляли календари, считая лунные дни. В один из заснеженных дней «Новой звездной Луны» они бегали на заднем дворе особняка, где завершалось первое строительство их производства.

   — Дети! — громко раздался голос отца.

   Мальчишки с легкой досадой оставили свой заснеженный замок, который был не хуже настоящего. Ивану удавалось подмораживать снежную пыль лунного неба, и их постройка простояла неделю.

   — Отец, вы звали? — как всегда первый задавал вопросы Иван.

   Василий был еще мелковат, и цветом своей кожи напоминал подрумянившийся кексик,забытый на снежном полотне. Петр же запускал огненные искры и дразнил младшего, он вообще редко вникал в отцовские разговоры.

   — Алексей Федорович вернулся из командировки, он побывал в Забугорье и передал для вас подарок.

   Мальчишки очень любили друга отца Алексея Федоровича — магистра первого ранга императорского дворца. Первым быстро среагировал Петр, да так, что позабыл затушить искру, пущенную на шарф Василия. Иван быстро водной каплей затушил разгоревшийся огонек на шарфе.

   — Подарок?! — протянул руки вверх ладошками в ожидании увесистой коробки с сюрпризом.

   — Подожди, Петр! Ишь какой прыткий! Это подарок предназначен для вас троих, — отец окинул взглядом сыновей, и радушная улыбка появилась на его лице.

   На его ладонях в золотом свечении парил маленький отросток какого-то растения.

   Маленький смуглый карапуз широко раскрыл карие глаза, золотой блеск ростка отразился в них, как в зеркале.

   — И это все? — недовольно фыркнул средний сын.

   — Да подожди ты! — одернул его Иван. — Алексей Федорович еще ни разу не дарил ерунды.

   — Подумаешь, какой-то отросток непонятно чего! — продолжал настаивать Петр.

   Отец с сомнениями посмотрел на среднего сына.

   — Не делай поспешных выводов, сынок. Иногда ценность сразу не рассмотреть, — Матвей Васильевич сделал пас рукой, и золотое свечение скрылось. — А теперь, дети, приложите ваши руки и влейте вашу магию в растение. Только немного, росточек еще мал и от переизбытка может погибнуть.

   Мальчишки с интересом протянули ладошки, еще мгновение — и росточек наполнился насыщенно-синей, огненно-красной и зеркально-голубой энергией маленьких магов-стихийников. Энергия сплелась в большую нить и со свистом рванула к маленькому отростку, цветные искры отлетели от растения. Золотое свечение вспыхнуло с удвоенной силой и разрослось до размеров заснеженного двора.

   — Что это? — едва смог выговорить самый младший из сыновей.

   — А это, дорогие мои, ваше будущее дерево. Алексей Федорович купил его в самой дальней части Забугорья. Дерево наполняется магической силой, раз в год надо делать энергетическую подпитку. Оно своего рода маленький аккумулятор и накопитель ваших магических сил.

   Ребята открыли от удивления рты.

   — А оно сможет нам отдать эту силу потом? — с привычной серьезностью спрашивал Иван.

   — Возможно, но как это происходит, никто еще не видел. А теперь оно сделает выбор, где ему расти, — Матвей Владимирович подбросил росток вверх, он медленно поплыл и опустился в том месте, где стоял снежный замок.

   Земля затряслась под ногами магов, громкий гул оглушил всех на мгновение. Росток увеличился в размерах, а его длинные корни пробили заснеженную постройку. Это произошло так быстро, что мальчишки даже не сразу поняли, что остались без любимого места для игр. Первым выказал протест бурными слезами Василий, и только потом возмущения посыпались от его старших братьев.

   — А ну, успокоились все! — прекратил крики Матвей Владимирович. — Новый построите, еще лучше будет! А дерево свой выбор сделало.

   Эти воспоминания детства всплыли ярко, потому что рядом с деревом Иван увидел Алевтину в объятиях Петра. Плотно задернул портьеру и не увидел, как листва их магического дерева окрасилась в насыщенный синий цвет, а его свечение сменилось с золотого на серебряное.

ГЛАВА 12

Грозовое небо над Цароссой метало молнии, а сильный ветер срывал еще не опавшую листву. К утру ливень прекратился, ветер сменил направление, и на столицу опустился холод. Крыши домов покрылись обледенелой коркой, уличные дороги превратились в настоящий каток, а многие деревья напоминали ледяные скульптуры, высеченные из льда. Город спал, и мало кто из его жителей мог подумать, что его ожидает после ночного пробуждения.

   — Э-ге-гей, Микола! — раздался громкий голос Проньки на улице. — А ну перегоняем лошадей, пока хозяева не поставят защиту от холода! Чего встал? Живее, околеют ведь!

   Аля открыла глаза. Все тело ныло от боли, а голова казалась тяжелой. И еще этот раздражающий крик прислуги за окном. Который час? Она перевела взгляд на старинные часы: зеркальная стрелка указывала на середину циферблата, усыпанного звездами, маленькая же — золотая — остановилась на темной Луне. Время этого мира очень отличалось от земного, и девушка еще не очень во всем разобралась, слишком быстро сменялись события. По ощущениям, день в столице был длиннее, но сейчас ее меньше всего это тревожило.

   Пол в ее комнате покрылся инеем. Мелкими перебежками она добралась до окна и отдернула занавеску в сторону. Прислуга, скользя по застывшим лужам, была тепло одета, до такой степени, что их лица закрыты большими платками, только глаза можно рассмотреть. Двое мужчин, придерживая за уздечку лошадей, переводили их из конюшни под крону магического дерева.

   Что могло произойти? Аля отошла от окна и остановилась у зеркала, вода в кувшине на небольшом умывальном столике превратилась в лед. Девушка ничего не придумала лучше, как утеплиться оделась и отправилась на поиски кого-нибудь из жильцов этого дома. Первым делом заглянула в гостиную и не прогадала: хозяева бурно обсуждали магическую защиту территории особняка.

   — Это просто чудо, что мы не замерзли во сне! — твердила Степанида Сергеевна.

   — Возможно, наша личная магическая защита не дала этому случиться, — ответил Иван.

   — Но как это все возможно? Я не могу вспомнить подобной аномалии! — женщина в шубе из пышного меха расхаживала из стороны в сторону, подол её одежды скользил по паркету, сметая иней.

   — Отец, нам срочно нужно на производство, необходимо проверить, не вышло ли оборудование из строя! — Василий очень смешно выглядел в щегольской шляпе с широкими полями — она явно не по погоде.

   — Доброе утро! — слегка откашлявшись, поздоровалась Аля.

   — Алевтина, слава богу, с вами все хорошо! — воскликнула женщина. — Мы долго не решались вас будить, — Степанида Сергеевна улыбнулась, но не могла не заметить, что лицо девушки в грязи. — Дорогая простите, но что с вашим лицом?! Чем же вы занимались ночью?

   — А действительно? — поддержал любопытство матери Василий, его взгляд пронизывал Алю, ей становилось еще холоднее.

   Видя замешательство девушки, Иван принялся ее защищать:

   — Это моя вина… — Все посмотрели на него недоуменно, а у Петра отвисла челюсть. — Алевтине Александровне не спалось, и она вышла на улицу — ее привлекло наше братское дерево… — Теперь у Али от удивления округлились глаза. — А я как раз собирался ложиться отдыхать и заприметил в окне мелькнувший силуэт.

   — Так, и что же было дальше, дорогой братец? — спросил Петр, помня о том, что именно старший брат помешал его разговору с Алевтиной.

   Иван спокойно продолжил, не обращая внимания на колкость Петра:

   — Я не окликнул Алевтину Александровну, просто коснулся ее плеча, она оступилась и зацепилась за корень дерева, и вот результат.

   Аля не стала подтверждать слова Ивана, решила сменить тему:

   — Простите, я не собиралась предстать перед всеми в таком виде, но вода замерзла в кувшине. Да и иней на полу в моей комнате… — она взглянула на пол гостиной. — Что произошло?

   — Погодная аномалия, скорее всего. Для наших мест — очень редкое явление. Последние дни полны сюрпризов, и я уже перестаю удивляться чему-либо, — ответил на ее вопрос Матвей Владимирович.

   Он подошел к Але и занес обе руки над ее головой. Пара движений — и девушка была приведена в порядок, лицо светилось приятным чистым румянцем, а волосы уложены в аккуратную прическу.

   — Спасибо большое, — Аля действительно была признательна, все же очень неловко себя ощущать замарашкой.

   — Петр, сегодня ты ставишь тепловую защиту в доме и за его пределами, — Матвей Владимирович не придавал значения мелочам и ночным приключениям новоиспеченной родственницы, слишком много возникло проблем, решение которых не терпит отлагательств. — Алевтина Александровна, вы поедете со мной и Василием на завод — лишние руки нам не помешают.

   — Но, отец, не слишком ли это для Алевтины Александровны? — вступился Иван.

   — А что такое? — спросил Василий. — Тебе кажется, что Алевтина Александровна будет для нас обузой? Хотя признаться, отец, я не понимаю вашего решения. Не просветите ли вы и меня заодно?

   Степанида Сергеевна как почувствовала что нужно вмешаться. Ей обычно, подобные поступки не свойственны, но сейчас она решила взять инициативу в свои руки и не дать мужу врать в лицо своему сыну. Пусть этот грех будет на ее душе. Отец обязательно должен быть всю жизнь для сыновей образцом подражания.

   — Алевтина, дорогая, ты позволишь я расскажу правду Василию? Он такой же член нашей семьи, как и все остальные, и нам нечего скрывать от него.

   В какой-то момент Але стало дурно. Неужели женщина решила раскрыть ее секрет? И какова же будет его реакция?

   Девушка сглотнула и испугано посмотрела, переводя взгляд с одного на другого. После кивка Матвея Владимировича она нашла силы в себе дать ответ:

   — Я вам доверяю, Степанида Сергеевна. И считаю, что вы не можете поступить мне во вред, — не так легко было согласиться, но женщина неоднократно доказывала поступками, что сопереживает Але и не желает зла.

   — Спасибо за оказанное доверие, для меня это очень ценно.

   Василий чувствовал себя не в своей тарелке и устыдился недоверию к близким людям. Возможно, не стоило лезть в тайны, что хранила незнакомка?

   Огонь в камине тихо потрескивал, вся гостиная почти оттаяла. Женщина, наконец, собралась с мыслями и начала рассказывать:

   — Алевтина Александровна внебрачная дочь моей двоюродной сестры. Сам понимаешь, особенно нечем хвалиться. Девочку воспитывали в чужой семье, и только совсем недавно вскрылась вся правда… — не успела она продолжить, как сын начал строить логические цепочки.

   — Но почему этого никто не захотел мне рассказать в первый же день моего возвращения? — Чувство вины быстро утонуло, а логика пошла в атаку.

   — Просто так совпало, что и Алевтина к нам приехала накануне, ей было непросто после смерти ее опекунов, а к матери нельзя. А тут такая правда, новый дом… все чужое! Ты не представляешь, в каком состоянии она к нам пожаловала. Такой стресс для девочки!

   Тут слова матери совпали с рассказом прислуги, что девушке вызывали лекаря. Но чутье редко подводило Василия, и при всей логичности истории, казалось, что он упускает что-то важное.

   — Так, — хлопнул в ладоши Петр. — Все это очень интересно слушать дважды, но так мы тут простоим до ночи и всех дел не переделаем. Ты получил ответ на свой вопрос? — Василий кивнул. — Вот и успокойся! Дела пора делать!

   — И правда, — согласилась Степанида Сергеевна. Ей никак нельзя опаздывать, она должна посетить родильный приют и просканировать энергетический фон пациенток и особенно малышей — она прекрасно улавливала малейшие изменения в ауре любого живого существа.

   — Позавтракаем на предприятии, — сказал Матвей Владимирович и приобнял по-отечески Алю. — Вам, милая, необходимо переодеться, мы подождем.

   Степанида Сергеевна принесла для Али укороченный белоснежный полушубок и такую же пушистую шапку. Девушка казалась во всем этом ледяной внучкой — Снегурочкой, и только не хватало Леля для полноты картины.

   Когда девушка появились возле повозки, Василий даже не сразу сообразил, кто перед ним стоит. Он остановился и замер, глаза отказывались верить, что в мире существует подобная красота.

   — Василий, невежливо стоять истуканом перед девушкой! Помоги Алевтине Александровне подняться в повозку.

   Мужчина сию же минуту протянул ей свою слегка замерзшую ладонь. Ее маленькая рука подрагивала, Аля стыдливо краснела. И только они прикоснулись друг к другу, как оба почувствовали легкое покалывание, и незнакомые эмоции охватили его душу…

   Погруженный в работу, Василий частенько задумывался о семье, которую он создаст… когда-нибудь. Но вот образ второй половины в его мыслях никак не возникал. Многие девушки столицы готовы были, не задумываясь, выйти за него замуж. Но, во-первых: браки осуществлялись строго по старшинству, а во-вторых, ему хотелось такой семьи, как у отца с матерью. С самого детства он наблюдал за их взаимоотношениями, ловил взгляды, запоминал поступки по отношению друг к другу.

   Матвей Владимирович заметил интерес сыновей к этой девушке, и это очень его беспокоило. Столько женщин вокруг, а они как с ума сошли! Нехорошее предчувствие саднило в душе, а беспокойство нарастало день ото дня. Он решил провести беседу с Василием. Он как никто должен услышать и понять отца.

   Повозка медленно тронулась с места и выехала за ворота, а в другой такой же Степанида Сергеевна направлялась в родильный дом. Но только за одной из них неотрывно наблюдал Петр. Внутри него бушевал и разрастался огонь, который все труднее удавалось сдерживать — он видел врага в каждом, кто посягал ну ту, которая не выходила из его мыслей. Мужчина обхватил стебель комнатного растения и сжег его дотла...

   …впервые испугался.

   Если бы его мать сейчас просканировала его ауру, она бы увидела у Петра серьезные перемены. И не только у него.

***

Тяжелые, кованые ворота разъехались в сторону, слуги проворно разошлись в разные стороны.

   — Прр… Ефим, чего под копыта прешь? Дай хоть заеду, а то ворота отворил и топчешься на месте! — Мужичонка отошел сторону и в привычном жесте снял шапку перед Матвеем Владимировичем. — Полно тебе, Ефим, холод какой! Верни шапку на место! — Матвей Владимирович спрыгнул с повозки и покачал головой. — Есть проблемы?

   — Так я же по дворовой части, — Ефим склонил голову, перебирая шапку в руках, он так и не посмел надеть ее обратно.

   Василий помог спуститься Але с повозки, и ее взору открылась огромная территория завода «Сливовский шоколад». Он напоминал городок, окруженный изгородью.

   — Алевтина Александровна, следуйте за Ефимом и ждите нас на крыльце. А нам, Василий, необходимо поставить тепловую защиту незамедлительно!

   Аля могла лишь наблюдать за ними издалека, она была рада этой небольшой экскурсии на производство и с интересом наблюдала за действиями отца и сына.

   Они встали спина к спине, и фиолетовые искорки сорвались с кончиков пальцев Матвея Владимировича, превращаясь в мерцающие нити, которые устремились в небо. Свечение усилилось, превратилось в поток и устремилось к Василию. И настолько это казалось пугающим, что Аля вскрикнула, уронила муфту и прикрыла руками лицо.

   — Госпожа, не пугайтесь, все хорошо! — успокоил Ефим.

   Василий стоял неподвижно с закрытыми глазами, поток силы отца проникал в его тело, и когда энергия скрылась в мужчине, он открыл глаза и выкинул руки вперед — на каждой из них закрутился сине-фиолетовый вихрь. Мужчина, преодолевая сопротивление разраставшейся силы, соединил руки. Яркая вспышка осветила всю территорию, и совмещенная магическая энергия создала огромный купол.

   Аля смотрела завороженно — ничего подобного она бы не увидела там — дома в России. Василий немного пошатнулся, но устоял. Аля почувствовала разгоравшееся внутри тепло. Ее правая рука заискрилась, магическая энергия высвободилась, и маленькие синие бусинки закрутились, слетели с руки и пропали в теле Василия.

   Аля быстро подняла упавшую муфту, немедленно пряча в нее свою еще сиявшую руку.

   — Отец, не стоило, делиться своей силой, вы так же опустошены, как и я, — с упреком на родителя посмотрел Василий.

   Он не заметил чистой и мощной энергии, которая придала ему сил. Аля мысленно молилась, чтобы слуга не видел того, что она сделала. Она с опаской взглянула на него, но Ефим на нее даже не смотрел, его благодарный взгляд был направлен на господ.

   — Алевтина Александровна, прошу простить, что заставили вас ждать. Но, как видите, все сработало, и уже скоро времени станет гораздо теплее, — мужчины не спеша поднялись на крыльцо.

   — Разве вам не нужно отдохнуть? Вы же потратили все энергетические запасы? —интересовалась Аля.

   — Это не смертельная трата энергии, — ответил Василий.

   — У нас еще много дел, пройдемте внутрь, — вступил в разговор Матвей Владимирович.

   Аля шла с мужчинами, окончательно признавая, что она совсем не понимает, как обуздать свою силу и подчинить себе. Из раздумий ее выдернул громкий голос женщины:

   — Госпожа, позвольте, я у вас возьму шубку? Не переживайте, мы топили помещение всю ночь, здесь тепло, — круглолицая незнакомка показалась Але приветливой. Женщина хлопнула в ладоши и сказала: — Гардеробная!

   Что-то заскрипело вдоль стены, маленькие поблескивающие крючки ехали на механической ленте, в которую встроены энергетические кристаллы. Женщина повесила Алину шубку и отправила странный механизм обратно, подзарядив кристаллы щелчком пальцев.

   — Удивительно! А мы дома пользовались шкафом или вешалками, — забылась на мгновение Аля и поняла, что разоткровенничалась о своей жизни в родном мире.

   — Так такая система разработана только для завода Сливовых. Работников много, а уж одежды в холода — тем более. В обычных домах подобный механизм и не встретишь. Но мы уже привыкшие ко всем премудростям господ. Они постоянно что-то новенькое тянут из Забугорья.

   Одежда мужчин поехала вслед за шубкой девушки.

   — Аглая, снаряди Алевтину Александровну всем необходимым, а мы пока с Василием Матвеевичем пройдем в цех.

   — Не переживайте, мы топили до утра, — заверяла женщина Сливовых.

   — Ну что вы, Аглая, помилуйте! Мы доверяем своим сотрудникам и знаем, что можем полагаться на вас всех.

   Они быстро скрылись за дверьми, ведущими в цех.

   — Сашка! — гортанно позвала Аглая.

   Худенький мальчик лет девяти прибежал на зов. В руках он нес поварской колпак и длинный фартук. Но и встал как вкопанный, только посмотрев в лицо Але.

   — Мам, — дернул он Аглаю за подол юбки. — Эта та самая тетя, о которой я рассказывал.

   Аля внимательно присмотрелась к мальчику и вспомнила, что именно его спасла из-под копыт лошади, которая везла их прогулочную коляску. Еле смогла сдержаться и не показать, что сильно напугана.

   — Да перестань молоть ерунду! Подай лучше рабочую одежду госпоже, — она развернулась к девушке и улыбнулась. — Извините его, еще ведь ребенок, чего только не придумает! Болтун… — Она отвесила сыну легкий подзатыльник.

   Мальчик насупился, но спорить не стал. Дома ему точно достанется за то, что пререкался с матерью в присутствии господ. Уж лучше промолчать.

   Аглая быстро водрузила на аккуратно заплетенные волосы Али высокий колпак, а ее выходное платье прикрыла фартуком из плотного белого материала.

   — Следуйте за мной, госпожа, — женщина зашаркала подолом пышной черной юбки по полу.

   Аля еще раз посмотрела на мальчика, ребенок высунул и показал ей язык, мол, чего промолчала и не сказала, что это была правда. Но разве ребенку объяснишь, что подобное признание может навлечь беду теперь не только на ее голову, но и всех членов семьи Сливовых. Она ответно показала ему язык и прошла мимо, ребенок ошалел от подобного проявления эмоций со стороны госпожи и на минуту даже растерялся.

   Деревянные двери распахнулись, и Аля неуверенно шагнула в цех.

ГЛАВА 13

Тяжелый запах упаренных фруктов ударил девушке в нос.

   Высокие потолки, беленые стены, куполообразные своды с металлическими балками и ничего сверхъестественного — обычный цех с большим котлом в центре. Алино воображение рисовало себе волшебно-красивое место, где только что не было белых единорогов и розовой сахарной ваты. Девушка слегка разочаровалась. Механическая мешалка гудела, работая от крупных шестеренок, которые раскручивались силой магических кристаллов. В самом дальнем углу стоял длинный стол, пятнадцать работников, разливали горячее варево по металлическим тазам.

   — Аглая, простите, а что в этом котле, если не секрет? — запах напоминал варенье.

   — Так варится начинка для конфет. Ее в карамель добавляем или заливаем горячим шоколадом с добавлением даров леса.

   — Даров леса?

   Аля очень надеялась, что это не грибы. Кто знает…

   — Да, что же вы… — удивилась и растерялась работница. — Если хотите, пройдёмте в подсобку.

   Обогнув огромный котел, девушки спустились по узким ступенькам в другое помещение. Оно было отгорожено кованой решеткой и полосатой тканью, напоминавшей лен. Аглая склонилась к одному из больших мешков, развязала бечевку и, закатав рукав своей рубахи по локоть, зачерпнула горсть крупных шаров коричневого цвета. Неужели каштаны?

   — Алевтина Александровна, смотрите, дробышки какие собрали этим летом.

   — Дробышки? Можно попробовать? — неуверенно спросила Аля.

   — Что вы! Сырыми нельзя ни в коем случае! — Аглая выпучила глаза и странно посмотрела на девушку.

   — А что будет?

   — Дак... того… — лицо Аглаи раскраснелось, она старалась подавить вырывающийся смешок. — У нас один был тут работничек, напился наливки для пропитки бисквита и решил закусить. А на ночь все тщательно закрывается. Так он добрался впотьмах до подсобки и съел четверть мешка дробышек. Целый месяц его тошнило, и с туалетом маялся, — перейдя на шепотом произнесла она. — После такого он пить бросил, отощал сильно. Правда, работу все-таки потерял — господа не любят нарушителей таких работников.

   — Ой, нет, пожалуй, я погорячилась с дегустацией лесных даров.

   Помещение было с низким потолком и уже буквально давило на Алю, ей поскорее хотелось выбраться и вздохнуть полной грудью. Она попятилась к выходу.

   — Алевтина Александровна, куда же вы? Стойте! Там же… — но не успела Аглая договорить, девушка зацепилась каблуком сапога за рычаг, торчащий из пола. Половицы под ногами Али исчезли, и она кубарем покатилась вниз.

   — Помогите! — закричала, что было сил Аглая. — Помогите, госпожа в беде!

   На ее крик тут же прибежал Василий Матвеевич — он как раз собирался проводить Алю в шоколадный цех и показать ей процесс изготовления конфет. Его лицо исказилось от увиденного, женщина в испуге прикрыла рот руками и словно немая рыба, только и могла безмолвно двигать губами, указывая рукой на открытый люк, куда провалилась Аля.

***

Сердце сжалось от страха, когда она рухнуло в неизвестность. Но на самом деле Але очень повезло — этот люк использовался для сброса мешков с мукой. Она приземлилась как раз на эти мешки, но не совсем удачно подвернула ногу и порвала мешок. Закусила губу от боли, на глазах проступили слезы, и она была вся в муке.

   Через силу подавив смех, Василий спросил:

   — Алевтина Александровна, как вы? Все ли цело? Вам помочь спуститься с мешков? — Василий хотел использовать магию воздуха и спуститься через отверстие люка к Але, но понял, что только мешки и такая хрупкая девушка, как Аля, могли в него проскочить. Выругавшись под нос, он приказал Аглае: — Живо подготовить одежду для Алевтины Александровны! — и спустился в погрузочную зону.

   Женщина кивнула и выбежала из подсобки. Аля поняла, что ее положение Василия даже забавляло. Хотела рассердиться, но опомнилась, что демонстрация ее неуправляемой силы перед Василием ни к чему хорошему не приведет.

   — Я могу прекрасно обойтись без вашей помощи, — гордо вздернула нос и постаралась сползти с мешков «благородно», насколько это было возможно.

   Василий смотрел, как юная особа, боясь повернуться к нему спиной, пыталась съехать с этих мешков, как маленькие дети с горки. Пока она спускалась, белое облако разрасталось все больше, от муки в глазах щипало и щекотало в носу. Василий магией воздуха отогнал это облако, но не рассчитал силу вихря.

   Але только спустилась на одну ногу — вторую было больно, как ее сбил с ноги вихрь, и она снова упала, раскинувшись на мешках звездочкой.

   — Простите меня, Алевтина Александровна, я вовсе не хотел, чтоб вы снова упали! — оправдывался мужчина.

   — А так и не скажешь, что не хотели! — огрызнулась.

   — Да что же вы думаете, я специально?

   Хотя ему точно нравился открывшийся вид на ее ножки в кожаных ботинках, так изящно выглядывавшие из-под нижней рубашки и платья, которые от порыва ветра задрались выше приличного.

   — Куда вы смотрите? — зло спросила Аля. — Как вам не стыдно? Отвернитесь!

   — Вам показалось! — мужчина лениво сделал пас рукой, и легкий ветерок вернул край платья на место. — Так вам помочь, или вам нравится лежать на этих мешках?

   Он стоял в ожидании, когда юная особа перестанет задирать нос и попросит его о помощи. Аля встала и постаралась с независимым видом пройти вперед, но острая боль резко пронзила ногу.

   — Ай! — вскрикнула она, но продолжала идти.

   — Кхм-кхм, — кашлянул для привлечения к себе внимания Василий. — Простите, вмешаюсь, но вы идете не в том направлении, — уже не сдерживаясь, откровенно смеялся он.

   Аля из последних сил развернулась и пошла в обратно, но помощи не просила. Семеня и прихрамывая, она прошла мимо смеющегося мужчины. Но очередной сильный прострел боли — и она упала, сжала кулаки и от бессилия начала барабанить по каменному полу.

   — Алевтина Александровна, упрямство не самое лучшее качество для столь юной особы!

   Василий склонился и поднял ее на руки. Аля обхватила его за шею, но принципиально продолжала молчать.

   Запах кожи мужчины напоминал капучино с корицей.

***

Аглая, сильно нервничая, металась в стенах цеха — не находила себе места и уже начала было теребить край подготовленного для Алевтины Александровны платья. Прислуга сто раз пожалела, что предложила пройти госпоже в эту злосчастную подсобку. Работники наблюдали, как молодой господин на руках вносит в цех молодую девушку. Они хотели предложить свою помощь и все как один подались ему навстречу, но он отрицательно покачал головой.

   — Не отвлекайтесь, продолжайте работать. — Он подошел к свободному столу и усадил на него Алю. — Одежда для Алевтины Александровны готова? — уточнил на всякий случай, хотя нисколько не сомневался в действиях Аглаи. Женщина не первый год работала на их семью, и это первое происшествие на его памяти. — И сразу пошлите кого-нибудь за лекарем.

   Василий перевел взгляд на Алевтину — девушка боялась пошевелиться, обхватила себя руками и боялась посмотреть ему в глаза. В ее голове крутился миллион мыслей, она чувствовала себя проклятой в этом мире — столько неудач и событий с ней не случалось за всю жизнь на Земле.

   — Что вы делаете? — она не понимала, зачем мужчина склонился к подолу ее платья и слегка отодвинул рукой ткань.

   Волна мурашек пробежала по всему телу, казалось бы, ничего необычного не произошло, но ей стало как-то не по себе.

   — Освобождаю вашу ногу, которую вы так неудачно подвернули.

   Василий опустился на одно колено — так ему было сподручнее заняться шнуровкой на обуви Али. Он ловко справился, и на его ладони расположилась миниатюрная ножка. Мужчина почувствовал, что девушка сильно замерзла, как только прикоснулся своей рукой к ее стопе, и попробовал запустить циркуляцию теплого воздуха свободной рукой. Аля напряглась всем телом — она не понимала своих чувств: смущение с примесью легкого жара. Легкие прикосновение его пальцев заставляли переворачиваться душу. Хотелось встать и убежать от него, и от себя — в первую очередь. Но не успела она об этом как следует подумать, как на пороге с незнакомым мужчиной появился Матвей Владимирович.

   — Помилуй наши души, Алевтина Александровна! Вас, дорогая, нельзя оставлять одну! Откройте секрет, как вам удается находить себе приключения с такой скоростью?

   — Я не знаю, как так получается, — тихо ответила Аля.

   Матвей Владимирович не стал зацикливаться на том, что его сын, склонившись над Алевтиной, разминал ее кукольную ножку, хотя и не смог удержаться от колкости в его адрес.

   — Василий, не думал, что у тебя есть навыки лекаря!

   На лице сына не дрогнул ни один мускул, он не чувствовал за собой вины и не понимал, с каких пор оказание первой помощи могли расценить как-то по-другому.

   Лекарь попросил всех расступиться. Магией он исцелил ее ушиб, но попросил осторожно наступать на ногу, так как потребуется два дня для закрепления исцеляющего заклинания.

   — Ну вот, вы можете приводить себя в порядок, голубушка. В моих услугах вы больше не нуждаетесь. — Мужчина быстро собрал свой лекарский чемоданчик и откланялся.

   — Прошу, Алевтина Александровна, вам необходимо сменить одежду, — наконец, нашлась Аглая.

   — Не в подсобку, надеюсь? Я больше не выдержу полетов.

   — Что вы?! Нет, конечно! Здесь есть комната отдыха для господ — нам-то ни к чему, общежитие рядом.

   Женщины скрылись из виду, Аля с опаской посмотрела на Матвея Владимировича, но тот лишь одобряюще кивнул. Ничего не поделать, хочешь не хочешь, но вечно ее никто не будет водить за ручку, надо как можно скорее начать управлять своей силой. Чем больше она боится, тем больше шансов навлечь на себя еще большие беды.

ГЛАВА 14

Комната отдыха напоминала комфортабельный чулан, почему-то Але сразу вспомнился Буратино и его «трудовые» будни в бегах в поисках лучшей жизни. Мало света, темная мебель, маленькое окошко, через которое еле пробивались солнечные лучи.

   — У вас всегда тут так неуютно?

   Ее душе хотелось ярких красок и приятных эмоций. Комната отдыха теряла в баллах на фоне богатого убранства особняка Сливовых.

   — Буднично, — без эмоций произнесла Аглая ¬и с трудом отодвинула тяжёлую кованую ширму с натянутым на металлические крючки жестким полотном. — Вот теперь спокойно переодевайтесь, а я помогу вам.

   Аля тяжело выдохнула — она не испытывала негатива к прислуге, но все эти переодевания с бесконечными застежками и шнуровками очень сильно утомляли. Так просто было дома! Набросил легкую блузку, натянул джинсы — и все беги по делам. К ее облегчению, одежда работниц завода была сшита гораздо проще, и Але не было нужно привлекать в помощь чужого человека.

   Нога уже практически прошла, и это единственное в сегодняшнем дне, что вызывало радость, маги-лекари действительно настоящие волшебники. Ну сколько бы ушло времени на естественное восстановление ушиба? Неделя, две? А тут несколько пасов рукой — и готово! Правда, она все же остерегалась на ногу давать привычную нагрузку и шла очень медленно, как будто опасаясь.

   Матвей Владимирович отправил Василия на осмотр оборудования, которое не успел сам проверить, а Алевтину решил дождаться в цеху варки фруктов и провести ей небольшую экскурсию по корпусу, где варили шоколад.

   — Как вы, Алевтина Александровна?

   — Спасибо большое, Матвей Владимирович, за участие. Все хорошо, завтра, думаю, смогу ходить уверенно.

   — Раз так, тогда не соизволите пройти со мной в корпус, где мы производим шоколадную плитку и конфеты?

   — С превеликим удовольствием!

   Аля действительно обрадовалась смене декораций, так как цех по варке фруктов ей не очень понравился. Она удивлялась, как люди целый день проводят в этом особом аромате, который ее утомил спустя пятнадцать минут.

   Корпус шоколадных изделий особо ничем не отличался от варочного цеха, та же дублирующая обстановка без излишеств или особых отличий от предыдущего помещения. Единственное, что Але понравился сладкий и немного пряный аромат, витавший в воздухе.

   — Я заметила, что это помещение гораздо больше. А что там? — она указала рукой на дверь из темного дерева.

   — Это проход на складское помещение, где мы храним в мешках какао-бобы, привезенные из Забугорья.

   — Странно, а я думала, что в Цароссе свои бобы.

   — Как ты успела заметить, у нас переменчивый климат, хотя с резкими перепадами быстро разбираются императорские служащие. Вижу, ты не очень хочешь пойти на склад?

   — Да, как вы заметили, прошлый опыт посещения подсобки был неудачным. Но я увидела дары ваших лесов.

   — А в вашем мире есть что-то подобное?

   — В целом, мне кажется, процесс изготовления не сильно отличается от нашего способа, хотя, должна вас заверить, я вовсе не специалист в этих делах и все мои знания очень поверхностны.

   Матвею Владимировичу нравился этот разговор с Алевтиной, он видел, что девушка искренне старалась поддержать разговор и даже проявляла заинтересованность к процессу изготовления Сливовской продукции. Но неожиданно для себя он решил не только расспросить ее о российских десертах, но и аккуратно прощупать почву на тему его сыновей.

   — Алевтина Александровна, не сочтите за грубость, но я человек занятой и не знаю, когда в следующий раз представиться возможность для подобного разговора...

   Аля заметно напряглась, но постаралась взять себя в руки и выслушать то, о чем с ней хотел поговорить Матвей Владимирович.

   — …А уточнить хотел вот что… Я маг и довольно многое повидавший в своей жизни, и не мог не отметить интерес моих сыновей к вам, — он сделал небольшую паузу, стараясь тщательно подбирать слова, дабы не обидеть Алевтину. — Но, поймите меня правильно, дорогая, я заметил не только их интерес к вам, но и ваш ответный.

   Аля густо покраснела. Честно говоря, она готова была обсуждать что угодно и кого угодно, но никак не братьев Сливовых. Девушка и сама не понимала, как за такой короткий период времени она испытала столько чувств к каждому из них. В детстве ее первые симпатии обычно перерастали в просто дружбу. Возможно, она всегда забегала вперед и очень преувеличивала свои эмоции. Да и в глухой деревеньке выбор был невелик, чтобы по-настоящему проверить себя в любовной сфере. В юности Але уже никто не нравился так, как когда она была младше. И в большей степени ее голова была занята поступлением в университет, она очень хотела вырваться из замкнутого круга и получить новые впечатления от городской жизни. Как говорится: «Просите — и будете услышаны» — впечатлений хватило с лихвой за две первые недели пребывания в Цароссе. Врать она не любила, поэтому старалась не торопиться с ответом и правильно подбирать слова.

   — Матвей Владимирович, мне не хочется говорить неправду. Но я нечаянно услышала ваш разговор с Иваном и Петром. И сейчас я понимаю, к чему вы ведете этот разговор. Со своей стороны могу сказать лишь одно — специально я ничего не предпринимаю, чтобы как-то воздействовать на ваших сыновей, но и невидимкой я не могу стать, проживая в вашем особняке рядом с ними.

   — Алевтина Александровна, все это хорошо звучит и довольно по-взрослому, учитывая ваш юный возраст. Но я хочу, чтобы вы понимали: у Ивана, Петра и Василия совсем иное будущее, и оно отлично от вашего.

   И он прав — у его сыновей было грандиозное будущее, и лишь в одном он ошибался, что оно было никак не связано с Алевтиной. Девушка появилась не просто так, у судьбы свои планы на всех, а ее сложно обыграть.

***

Але стало не по себе от этого разговора, она понимала, что Матвей Владимирович и так сделал для нее больше, чем кто-либо в Цароссе, но неприятный осадок осел в душе и нарушал спокойствие.

   Наступило неловкое молчание. Наконец, Матвей Владимирович предложил пройти вперед. В этом цехе шоколад