Оглавление
АННОТАЦИЯ
Что будет, если паук встретится с муравьем? А если большой босс забредет в БДСМ-клуб, в котором по воле рока теперь зависает одна из девушек, которую он обидел, оставив без средств к существованию?..
Маша спокойно жила, растила сына и писала книги, но однажды ее начальник вдруг решил, что ему этот бизнес больше не нужен.
Евгений считал, что весь мир уже лежит у его ног и спокойно разменивался людьми. Он устал от одного из направлений своего бизнеса и решил закрыть его, а ввиду того, что мужик умный, придумал, как сделать это так, чтобы не выплатить гонорары. Разве же он мог знать, что в клубе, куда он отправился, встретит ту, что мечтала отомстить и которая теперь будет его госпожой?
ЧАСТЬ 1. ТЫ ЗА ВСЕ ОТВЕТИШЬ!
ПРОЛОГ
Маша сидела за столиком, потягивая напиток и лениво смотрела по сторонам. Сегодня она была в своем любимом наряде, который больше выставлял напоказ, нежели скрывал. Латекс, мать его за ногу. Администратор сообщил, что сегодня будет много новых сабов, и она решила посмотреть, может, кто-то ей подойдет.
Новички один за другим поднимались на небольшой подиум, садились на вращающийся стул, и все домины могли осмотреть их с разных ракурсов. Кто заинтересовался, поднимал руку, и администратор тут же все улаживал. Маше пока никто не приглянулся, хотя большую часть уже расхватали. Сегодня было на удивление людно.
Еще несколько сабов ушли к своим доминам на сегодня, оставалось всего три человека. Очередной саб сел на стул, и Маша чуть не подпрыгнула. Это же… Да ладно, быть этого не может?! Пригляделась — нет, это не ошибка, точно он, человек, который сломал ей жизнь. Из-за которого пришлось покинуть сына. Которому она мечтала отомстить, но не могла. И вот он здесь, собственной персоной. И она… О, теперь есть возможность воплотить в жизнь все свои мечты. Вот только теперь она может придумать кое-что поизощреннее!
Маша подняла руку, и к ней подошел администратор.
— Желаете этого саба, госпожа?
— Да, — кивнула она, и ей протянули документы. Она быстро пробежала список глазами: табу, терпимое, любимое… Ну уж нет, любимого он точно не получит, хотя и табу нарушать не стоит, а вот терпимое… Отлично, на этом и остановимся.
Кивнув, она подписала документ.
— Проводите его в мою комнату, — приказала властно, — он должен быть готов через полчаса.
Администратор кивнул и удалился, оставив ей один экземпляр договора. Маша просматривала список снова и снова, желая выучить его наизусть, и заодно продумывала планы мести. Что там говорят про холодное блюдо? О, оно будет очень холодным, прямо ледяным. За год она достаточно остыла, чтобы воплотить в жизнь свои планы.
Наконец, она поднялась. По дороге в свою комнату прошипела сквозь зубы:
— Что ж, Евгений… Пришел твой черед. Ты за все ответишь!
ГЛАВА 1
Год назад
— Маш, ты спать собираешься? — Мама стояла на пороге, сонная, кутаясь в старенький халат. — Три часа ночи, а ты все стучишь и стучишь, — недовольно покачала головой.
— Мам, у меня старт утром. Некогда спать. Нужно столько еще сделать: аннотацию подкорректировать, рекламные куски таргетологу скинуть, первые главы отредачить. Ну и запас глав нужен, желательно чем больше, тем лучше. — В голосе сквозила усталость, но Маша сделала глоток из очередной — какой уже по счету? — кружки кофе. — Иди спать, я скоро.
— Ты говорила это еще пять часов назад. Совсем с ума сошла со своими книжками. Знаешь, — мама присела на колченогую табуретку, — когда ты была подростком, я очень боялась, что начнешь бегать по ночным клубам да по мальчикам. А сейчас… Да лучше бы ты по клубам да по мужикам бегала, чем вот так. — Она кивнула на старенький ноут. — Дите при живой матери без матери растет, мужик твой от тебя ушел, осталась только я.
— Мам, не начинай. — Примерно раз в месяц, как раз накануне старта новой книги, мать устраивала очередную «тихую истерику», как называла это Маша. Однако прогресс был. Вложения уже начали приносить небольшой доход, и Маша надеялась в скором времени и с долгами рассчитаться, и даже с сынишкой и мамой на море поехать на деньги от книг. — Я делаю то, что мне нравится. Я пишу.
— Посмотри на себя, — покачала головой мать. — Ты на зомби похожа. Тебя же можно в фильме ужасов снимать без грима!
— Зато если решу писать про зомби, просто поставлю зеркало и буду описывать, — пошутила, а мама скривилась. — Иди спать, я правда скоро приду.
Мать махнула рукой и ушла, а Маша продолжила стучать по клавишам. У автора Доминики Стар на утро был назначен старт новой книги, уже и анонсы вышли. Нельзя обмануть желания читателей, Маша полгода к этому шла. Надеялась, что эта книга «выстрелит», у нее были все шансы. И название, и обложка, и аннотация — все было заточено под вкусы аудитории. Маша не спала днями и ночами, чтобы только все учесть, подогнать содержание и характеры героев под то, что читает большинство. Ей самой не нравились такие герои — безвольная овца и беспринципный мудак, — но большая часть читателей тащилась от этого сочетания. Почему-то в их головах героиня превращалась в нежную и всеми обиженную, а герой — в супергероя, который спасает эту никчемность.
Маша выдохнула и откинулась на спинку стула. Что ж, спрос рождает предложение, значит, выхода нет. Она потерла глаза, прикинула, что еще не сделано, и закрыла ноут. Остальное подождет…
***
К счастью, книга и правда аудитории «зашла». Маша впервые расправила плечи и улыбнулась. У нее словно крылья за спиной выросли. И даже мама замолчала на несколько месяцев, когда видела суммы, которые поступают на счет. Маша мысленно уже купила квартирку побольше, с отдельной комнатой для Тимохи, сгоняла с ним за границу на отдых, приобрела маме домик в деревне, как та всегда мечтала…
Но жизнь обычно плевать хотела на наши планы. Тимошка, ее любимый маленький сын, лучик солнца, который освещал ее жизнь, серьезно заболел. И красочная картина новой квартиры, домика и поездки на море потекла, растворившись в серой реальности. Маша, только-только решившая немного передохнуть, снова впряглась в бесконечную работу.
Старт, таргет, подписка, завершение, опять старт, снова таргет… И так до бесконечности. Маша ощущала себя в каком-то дне сурка, но пока книги позволяли оплачивать недешевое лечение сына, она писала по пять книг одновременно, не жалея сил, спала по четыре часа в сутки, уделяла пару часов в день сыну, ела и пила за ноутом… Написание книг из какого-никакого удовольствия превратилось в работу.
И несмотря на это, ей все еще нравилось писать. В книга Маша жила. Будучи по жизни довольно замкнутой и скромной, в книгах она раскрывалась, писала откровенную эротику и даже не краснела при этом. Потому что автором была не Маша, а Доминика. Ее второе Я.
***
— Машка, ну ты даешь, опять книжка. Ты их в подвалах ночами штампуешь, что ли? — покачал головой брат. Он как раз пробежал глазами план новой книги. — Тебе не надоело еще писать одно и тоже? — Он поморщился.
— Надоело, Макс, — вздохнула она. — А куда деваться? Пока читают и покупают, приходится писать.
— Да уж. Год строчишь, как под копирку. — Брат был ее самым строгим критиком, и Маша не обижалась на правду. Она ее знала, но выхода не было. — Может, попробуешь что-то еще?
— Например? Написать ЛитРПГ? — Она пожала плечами. — Не, это я не потяну.
— А нормальную работу? Чтобы хоть Тимке больше времени уделять, — вкрадчиво сказал брат.
— Макс, на какой нормальной работе я смогу столько зарабатывать? Разве что проституткой пойду, и то не факт. Рожей не вышла, да еще и с комплексами.
— Нормальное у тебя лицо, не наговаривай.
— А, то есть в проститутки возьмут? Ну спасибо, — невесело усмехнулась Маша.
— Глупенькая, — обнял ее Макс, — я ведь о тебе забочусь. Ты же уже на человека не похожа, вся в своих книжках. — Он закатил глаза и вытянул вперед руки, изображая зомби. — Хоть отпуск возьми.
— Ты не понимаешь. Писательство — это постоянная гонка. Стоит расслабиться, и читатели найдут другого автора.
— Прямо рабство какое-то, — усмехнулся Максим.
— Так и есть, — улыбнулась Маша. — Только добровольное.
— Да уж, БДСМом попахивает, сестренка. Смотри, еще втянешься, захочешь попробовать в реальности, — хохотнул он.
— Ну нет это не моя тема. — Маша покраснела. — Это… слишком.
— Никогда не говори «никогда», — процитировал Максим известную фразу и, попрощавшись, ушел. А Маша всерьез задумалась о небольшой передышке и решила, что после следующей новинки немного передохнет.
Кто же знал, что именно следующая новинка и перечеркнет жизнь «до» и «после»…
***
Видимо, Машкин муз где-то напился или хорошо гульнул, но проснулась она посреди ночи и сонная, как помятый хорек, принялась быстро печатать на телефоне. Сюжет такой забористый, бодренький, вроде и в целевую аудиторию, и не совсем стандартный.
Думала, пару абзацев набьет и дальше спать, но как-то окончательно проснулась, да и проклятый муз никуда уходить явно не собирался. Пришлось вставать, сонно шлепать босыми ногами на кухню, ставить чайник и расчехлять ноут.
Как только первые три главы были написаны, Мари тут же списалась с таргетологом, и тот радостно сообщил, что может запустить рекламу прямо сейчас.
Она на миг задумалась: действующая подписка уже закончена, и все стоит на таймере, как раз только вчера дописала, а эту книгу она все равно успеет написать.
«Да к черту. Кто не рискует, тот не пьет шампанского!» — махнула рукой.
«Через двадцать минут будет ссылка», — отписалась она таргетологу и полезла на сайт.
Следом Маша написала сообщение с восклицательными знаками в чат с обложками. Благо, девочки предложили ей сразу несколько готовых вариантов и один из них оказался просто стопроцентным попаданием в ее сюжет. Радостно оплатив, с трудом дождалась, пока подпишут и ринулась в бой.
Теперь предстояло поработать на самом сайте. На часах натикало всего-то четыре утра, а ей осталось только нажать кнопку «опубликовать». Аннотация, теги, жанры… Все это раздражало до безумия, потому что каждый раз приходилось изобретать велосипед, подходящих никогда не было, но Маша выдержала и этот бой.
— Ну, с богом! — прошептала себе под нос и таки нажала заветную кнопку.
Стоило бы после этого пойти спать, но теперь включился режим гонки и нужно было не просто отправить ссылку таргетологу, но еще и отнести новинку по группам в соцсетях, ответить первым читателем на комментарии.
Опомнилась Маша, только когда мать положила руку ей на плечо. Вздрогнула и сурово посмотрела на Галину Федоровну:
— Мам, ну ты чего подкрадываешься?!
— Я тут уже минут десять стою, наблюдаю, как ты сонно трешь глаза, зеваешь, словно хочешь порвать рот. Ты вообще спала, Маша? — строго поинтересовалась она.
— Спала. Да я вообще только недавно встала… — попыталась уйти от нежеланного разговора.
— Мне не нужно врать. Я же тебя как облупленную знаю. У тебя с детства выкручиваться не получалось, а в таком состоянии и подавно. Немедленно иди спать! Я Тимку покормлю и умыться ему помогу.
— Ну мам! — возмутилась Маша.
— Не мамкай! — осталась непреклонной Галина Федоровна.
— Я вообще-то взрослая женщина и сама могу решать, спать мне или работать! — насупилась Мари и снова уткнулась в ноутбук.
Галина Федоровна подошла и захлопнула его:
— Маша, ты себя так до больницы доведешь или еще чего похуже… Кто о Тимке тогда заботиться будет?!
— У него лучшая в мире бабушка! — попыталась парировать Мари, но все-таки встала и под суровым взглядом матери ушла спать.
***
Проснулась Маша после обеда, вскочила и бегом помчалась к ноутбуку, нежно поцеловав читавшего сына в висок.
Мессенджер ломился от сообщений, но в первую очередь наша Доминика обновила вкладку с книгой. Она даже закусила губу, боясь взглянуть на статистику.
— О-о-ох! — вырвалось у нее при виде отличных показателей. Больше тысячи библиотек за остаток ночи и полдня. Это определенно успех!
Муз радовался не меньше и упорно подкидывал все новые и новые идеи, заставляя работать больше и лучше. Маша писала, как не в себя, словно обезумела и будто больше ничего в жизни ее не интересовало.
На самом деле интересовало и даже очень. Она переживала, что уделяет недостаточно времени сыну, не может найти свободной минуты на разговор с матерью, забывает даже поесть… Но библиотеки все росли, и нужно было писать еще больше, чтобы удержаться в этой гонке, чтобы заработать как можно больше и наконец-то сделать операцию сыну…
Тимоха был потрясающим человечком, замечательным, ни в чем не повинным ребенком, самым лучшим, умным и добрым, только вот один недостаток — после несчастного случая прикованным к инвалидному креслу.
И Маша была готова из кожи вон вылезти, лишь бы поставить сына на ноги. Она могла отдать все, лишь бы снова увидеть, как он едет на велосипеде или гоняет замызганных городских голубей…
Муж ушел сразу, как только ребенок попал в больницу.
«Я не собираюсь всю жизнь работать на таблетки!» — заявил ей, плюнув в душу, и ушел, пока она сидела реанимации и в маленькое окошко наблюдала за сыном.
Конечно, первое время было очень тяжело. Маша рыдала ночами, пытаясь не показывать своего состояния ребенку, старалась больше смеяться и убедить малыша, что со временем все нормализуется. Только время шло, врачи торопили с операцией, а денег так и не было.
Именно поэтому для Маши было так важно, чтобы имя Доминики Стар как можно быстрее попало в топ, чтобы ее заметили и она наконец-то смогла получить приличный гонорар и вылечить сына.
И вот сейчас с новинкой все шло как по маслу. Маша открыла подписку на книгу и радовалась каждой продаже и каждой наградке. Сумма будущей зарплаты все росла и росла, сперва на ее конце появилось три нолика, потом четыре… И к концу месяца почти достигла суммы в полмиллиона. Это была ровно половина от денег, необходимых на операцию сыну.
Кто же мог подумать, что все может так резко измениться…
***
Уставшая донельзя Маша буквально ввалилась домой, ног под собой не чуя. Больше суток в больнице, без сна, с натянутыми, как тетива лука, нервами, вымотали настолько, что хотелось просто лечь и проспать двое суток. Кризис миновал, Тимошка скоро поправится, надо бы выдохнуть и привести нервы в порядок, но Маша не могла. Следовало зайти на сайт, убедиться, что таймер выкладки книги не сбился — такое иногда бывало — и договор она не нарушит. В больнице мелькнула мысль об этом, все же ей очень нужны были деньги, но, вспомнив, что запас прод написан, выкинула эти мысли из головы.
Кое-как дотащившись до душа, Мари чуть пришла в себя. Крепкий чай с бутербродом еще больше повысили градус настроения, и Маша открыла ноут, чтобы просмотреть новые уведомления, пообщаться с читателями, ответить на комментарии.
Но не успела даже зайти на сайт, как увидела, что соцсеть просто бурлит. Зашла и глазам своим не поверила. Слухи ходили один непригляднее другого. Одни говорили, что на сайте техработы и скоро все наладится, другие, напоминая куриц с отрубленными головами, кричали на каждом углу, что все пропало. Мари никак не могла взять в толк, что происходит и решила убедиться воочию. Кликнула на знакомый значок и… Ничего не произошло. Долгая загрузка, потом невозможность соединения с сервером, длительное ожидание — и опять какие-то ошибки. Может, опять технические проблемы? Такое бывало, и не раз. Но тогда, правда, все было немного иначе.
Другая соцсеть просто ломилась от вопросов, но администраторы молчали, как рыба об лед. Мари пыталась сдерживать панику, но та подступала все ближе. Вместе со всеми она закидывала админов сайта вопросами о том, когда все наладится. Но ответа не получила.
Через несколько часов она уже не находила себе места от беспокойства. Пытаясь отвлечься, то и дело звонила в больницу, узнавая о состоянии Тимки, пока, наконец, ей не сказали прямым текстом, чтобы раньше завтрашнего дня не звонила и не мешала им работать.
Галина Федоровна только головой качала, глядя на мечущуюся по квартире дочь. Наконец, не выдержала, поймала ее, усадила за стол и накапала настойки пустырника, пиона и валерьянки, приготовив коктейль.
— На-ка, выпей.
Маша отвела руку матери со стаканом.
— Не хочу. Я погуглила. Похоже, что у сайта не просто технический сбой. Так бывает, когда он просто закрывается, — буквально прошептала непослушными губами. — Но как же так? — схватилась за голову. — Как же операция Тимки? У меня почти получилось собрать нужную сумму, через два месяца нас готовы принять в лучшей клинике страны. А теперь…
— Может, все еще наладится?
— Ох, надеюсь. — Маша все-таки протянула руку, схватила стакан и залпом опрокинула в себя содержимое.
Через некоторое время успокоительное начало действовать, мысли чуть прояснились. И именно в это время пришло сообщение от админов:
«Не переживайте, все выплаты будут произведены вовремя. Мы работаем над восстановлением сайта, надеемся в скором времени все вернуть на круги своя».
Это был тот лучик надежды, который был так необходим. Маша уступила просьбам матери и прилегла отдохнуть — последние два дня были просто безумными. И не успела голова коснуться подушки, как Маша заснула, и снился ей совершенно здоровый Тимка, который бегал за голубями и радовался солнышку. А она смотрела на него и улыбалась…
ГЛАВА 2
Евгений всегда был ярым женоненавистником. Наверное, все началось с маленькой девочки по имени Настя, бросившей в трехлетнего Женечку деревянной игрушкой и набив ему на лбу большую шишку. И чем дальше мальчик рос, тем больше в нем крепло это гадкое чувство.
— Лиза, вы деньги на офшоры перевели? — поинтересовался большой босс у хрупкой бухгалтерши.
— Конечно, Евгений Владимирович, все, как вы приказали! — последнее слово девушка произнесла максимально ядовито. Платили ей тут хорошо, но сколько же презрения она получала каждый день… Перевести бы его в золото — давно бы уже была миллионершей.
— Отлично! — плотоядно оскалился босс и потер руки. — Можешь быть свободна. Да, и завтра на работу тоже можешь не выходить.
— Но, Евгений Вла… — попыталась возмутиться она, но мужчина помахал у нее перед носом пальцем.
— Не переживай, свою зарплату ты получишь в ближайшие несколько дней.
— Чего не скажешь об остальных, — насупилась Лиза и тут же принялась рассматривать узор на деревянном столе. Тяжелого взгляда начальника не выдерживал практически никто.
Этот товарищ, который нам на самом деле совсем не товарищ, совершенно не любил людей. Точнее, даже ненавидел. Он буквально страдал, находясь в обществе, его внимания заслуживали только избранные и только мужчины.
Напрашивался вопрос о его ориентации… Нет, геем Евгений Владимирович не был. Или, вернее сказать, не был пойман на горячем. А уж чем он там занимался в свободное время за закрытыми дверями — интересовало, может, и многих, но проверить никто не решался.
Всегда замкнутый, хмурый, он общался только по делу и ни с кем из сотрудников не сближался настолько, чтобы рассказывать о своей личной жизни.
— Может, кофе попьем? — периодически пытались с ним подружиться некоторые сотрудники при помощи банальных предложений.
— Извините, очень много работы. Давайте как-нибудь в другой раз? — надев дежурную улыбку, всегда отказывался он и тут же так заваливал работой, чтобы у сотрудников и мысли больше не возникало высказывать подобные предложения.
Он нашел для себя способ сбегать от реальности. Женек постоянно читал, читал с детства, читал много, читал с интересом… В ближайших библиотеках Женечку знали в лицо и без вопросов давали ему любые книги, зная, что он вернет их в целости и сохранности, а то и подреставрирует...
Библиотекари даже шутили, что читать он научился раньше, чем ходить, но… Прошли годы, малыш вырос и стал злобным мужиком, не терявшим ни единого шанса унизить или оскорбить женщину.
— Я закрою эту шарашкину контору! — прошипел он себе под нос, когда очередной из авторов ушел на другую площадку. А после этого швырнул в стену свой ежедневник. Конечно, хотел красивым жестом запулить ноутбук, чтобы бамс и осколки, но… Гномская сущность родилась раньше него, и пострадала лишь бумага.
Едва достигнув сознательного возраста, Женька обзавелся мечтой создать сайт, где будут сотни годных книг. Он мог бы читать сколько влезет и больше не пришлось бы ходить по библиотекам и выискивать что-то новое.
И вот в определенный момент совершенно случайным образом Женечке привалило наследство. Денег было много, но недостаточно, и он подговорил друга вместе осуществить мечту.
— Димка, ну хватит сомневаться! Мы сможем. Глупо просто просрать деньги, нужно сделать свой бизнес и… — Он даже руками активно махал, не в силах сдержать эмоции.
— Нужно все хорошо обдумать! — упорно твердил Дмитрий, потирая подбородок. Он как раз чтение не особо жаловал, зато любил деньги и умел их зарабатывать. Ну, соответственно, в конечном итоге согласился.
Работа закипела, появились читатели, пришли авторы, готовые продавать свои книги, на счетах стал копиться первый доход. Все шло как по маслу и даже намного лучше, но… Один неприятный момент горько оседал на самолюбии Женечки: среди современных авторов оказалось очень много женщин, и ему пришлось работать с ними. Более того, как бы это ни было обидно, львиную долю прибыли приносили именно представительницы слабого пола.
Женек бесился, психовал, но ничего сделать с этим не мог, и его кораблик бодро плыл по волнам сетературы.
Он все думал, как бы избавиться от разумного друга, чтобы установить новые правила и делать то, что велит ему извращенный разум, да все никак не получалось. Дима очень скептически относился к попыткам переманить на сайт авторов мужского пола и постоянно тормозил друга, готового вкладывать миллионы в это направление.
— Вот… Димон, ты зря возмущаешься, — за рюмкой чая в сотый раз повторял Женя. — Мужиков читают лучше!
— Статистика продаж говорит совсем об обратном, — отмахивался Дима.
Но Женечка продолжал лелеять мечты о том, что авторы-мужчины, как только их станет больше, с успехом заменят женщин. Даже приглашал именитых авторов, обещая золотые горы. Те приходили, не выдерживали конкуренции и уходили. А Женечка злился все больше. Заманивал и так, и этак, но… Все без толку. Мужчины не могли пробиться среди женского контингента даже с огромной поддержкой самого сайта. Жаловались, что женщины заполонили портал. Евгений все больше ненавидел женскую половину человечества, которые испортили ему мечту. В голове все чаще возникали мысли наказать их. Но как дотянуться? Ведь они где-то там, по другую сторону экранов.
И тогда он решил сделать ход конем. Пользуясь тем, что друг выдал ему полный карт-бланш и укатил на отдых с новой пассией, дал указание работникам закрыть сайт. Причем подсуетился и вывел все средства на офшоры, чтобы не платить. Объявить организацию банкротом и наказать авторов-женщин рублем за похеренные мечты — наилучший выход.
Сказано — сделано. И вот уже гордый обладатель всех доходов, незаконно присвоивший их, попивал коктейльчик на своей вилле на острове, пока где-то на другом конце планеты все эти авторки и авторши — иначе их Женечка и не называл — ждали выплат по договорам, которые никогда не получат. Евгений тянул время, чтобы оформить банкротство по всем правилам. А пока кормил авторов «завтраками»…
***
— Ты что натворил? — кричал Дмитрий, когда вернулся с отдыха и застал картину маслом. — Ты же тупо уничтожил прибыльный бизнес!
— А, плевать, еще сделаю, — махнул рукой Женечка, попивая дорогой виски. — Твою половину, кстати, я перевел на офшорный счет на твое имя. Все данные тоже выслал. Не думай, что я кидала.
— Да ты… ты… — негодовал Дмитрий. Ему очень не понравилось потерять доходный бизнес из-за каких-то тараканов в голове Евгения. — Мы бы могли еще много лет кормиться с этого сайта. А ты все похерил.
— Да не сцы, заведем через пару месяцев другой сайт, и опять все будет в шоколаде. Но на него будем сразу мужиков привлекать. Конечно, и курицы эти набегут, — поморщился Женя, — но ладно используем их для раскрутки, а потом сделаем так, чтобы они сами слились.
— И ты уверен, что они придут? После того, что ты сделал? — усмехнулся Дмитрий.
— А куда этим дурам еще деваться. Они ж считают себя дохера умными и востребованными. Курицы! — процедил презрительно.
— Да не придут они к тебе. Ну создашь сайт, но в нынешних условиях прогоришь. они теперь все куда осторожнее будут после такого кидалова.
— Придут. За два-три месяца я создам новый сайт, который будет приносить не меньший доход. У меня уже все ходы есть. Система налажена.
— Не выйдет, — покачал головой Дима.
— Да я… Я докажу тебе! — чуть ли не разрывая на себе рубашку, беленился Женька. — Спорим?! Спорим, что смогу сделать прибыльный сайт за несколько месяцев? Давай, Димон. На что ты готов поспорить? Ты же так уверен в своем мнении…
— Нет уж. Споры это одно, а бизнес — совсем другое. Остынь, Жека, а то придумаю тебе такое наказание за проигрыш, что взвоешь!
— Димка, проси, что хочешь. Я тебе все равно докажу, что прав! — допив остатки виски, бодро заявил Женя.
— Хорошо… — Дима действительно пытался придумать такой откуп, чтобы друг наконец-то опомнился и отказался от своей безумной идеи. — Если ничего не выйдет и твой новый сайт не выйдет в топ, побив рекорды продаж, ты отправишься на три сессии в БДСМ-клуб, причем не просто на сессии, а в качестве сабмиссива у Домины! — Дмитрий как раз был из тех немногих доверенных лиц, кто знал о давнем увлечении друга Темой. Вот только он, разумеется, всегда был Домом. И в сабы выбирал исключительно женщин. — Ну и… — задумался Дима. — По полной программе. Пустит в ход все, даже страпоны! — озвучил, надеясь, что Женя ни за что в жизни на подобное не согласится. — А если откажешься на любом этапе от сессии, то отдашь все «заработанное» тому, на кого я укажу.
— По рукам! — радостно хлопнул в ладоши Женя и тут же потер руки, а Дима мысленно выругался, но поклялся себе, что заставит друга выполнить условия спора во что бы то ни стало…
***
Шло время, утекало сквозь пальцы, как песок, а обещанных выплат так и не было. Напротив, сайт уже вторую неделю выдавал ошибку, все связи админы обрубили, удалились из всех сетей и каналов, только на электронную почту приходили ответы на ее гневные запросы в виде «Не переживайте, мы все починим и все выплатим». Маша уже поняла, что их тупо кинули, но все еще надеялась, а вдруг…
Но когда и через месяц сайт «не встал», все так же выдавая ошибку, только теперь о том, что его не существует — Мари погуглила, — и письма с ответами на почту приходить перестали, она поняла, что все, это конец.
Все это время авторы кляли на чем свет стоит и себя за глупость, и хозяина сайта, лили слезы — Маша поболее других, ведь теперь операция откладывалась на неопределенный срок, и промедление было смерти подобно, — но надо жить дальше, и все стали разбредаться по другим литпорталам, чтобы начать все сначала.
У Маши не было на это времени. Ей нужны были деньги. Срочно! А значит, надо искать какую-то доходную работу. А книги… останутся хобби. Класть все яйца в одну корзину Маша больше не рисковала.
Но найти работу с хорошим доходом — проще сказать, чем сделать. И она шерстила все сайты по трудоустройству, готовая на все. И вот однажды ей повезло. она нашла объявление, что требуется гувернантка для детей с обучением русскому языку. С проживанием. Все бы ничего, но вакансия была из Италии. Мари всегда хотела там побывать, поэтому решила долго не думать — зарплату предлагали хорошую, а раз еще и проживание, можно почти все откладывать. Еще и в валюте. Нужно было всего лишь ответить согласием менеджеру фирмы, которая занималась трудоустройством, а также помогала в получении визы и оформлении всех необходимых документов. Она всей душой мечтала поставить своего малыша на ноги и на многое готова была ради этого пойти. Было чертовски стыдно перед мамой, братом и сыном, но больше ей было некому доверить свою кровиночку. Оставлять сына не хотелось от слова совсем, но Маша прекрасно понимала, что таких денег не заработает больше нигде...
— Попробовать стоит. Стоит попробовать! — убеждала она себя, пока фотографировалась (и зачем им ее фото?!) и заполняла анкету, благо английским она владела неплохо, а знания итальянского от нее никто не требовал. Закончив, выдохнула и стала ждать.
«Вы нам подходите» — прилетел ответ гораздо быстрее, чем она рассчитывала, а затем следовала инструкция, как и что сделать, куда обратиться и кому написать.
— Фух, — выдохнула Мари с облегчением и взялась за дело.
***
— Я не могу отпустить тебя работать за границей! — хмурился брат, стараясь не повышать голос. Макс не хотел, чтобы его племянник слышал суть разговора. Благо, мальчик был увлечен чтением, сидя у окна.
— Я все решила. Ты поможешь маме позаботиться о Тимке, пока меня не будет? — Маша поджала губы и потупила взгляд, стараясь не разреветься. Было до слез обидно от того, что только-только получив от жизни что-то хорошее, снова нужно все начинать заново.
— Ты понимаешь, что все это может оказаться завлекаловом, чтобы тупо забрать у тебя паспорт и сделать проституткой в каком-нибудь борделе. Сама же такие истории писала, разве нет? — съязвил Макс. — Хочешь стать героиней романа? Так для этого не надо ехать так далеко, можешь на трассе постоять.
Маша не выдержала и дала брату пощечину.
— Хватит. Я решила и буду нести ответственность за свое решение. Мне нужны деньги. Сделают проституткой — что ж, не растаю. Главное, чтобы деньги разрешали вам отправлять, — храбрилась Маша, но червячок сомнения все же упал на благодатную почву.
— Ну хотя бы проверь все сначала, — взмолился брат. — Ты же понимаешь, что, если с тобой что-то случится, у Тимки никого не останется.
— Ну… у него есть ты и бабушка, — ответила Маша, чуть не плача. Разумеется, она все понимала. Но должна была рискнуть.
— Это совсем не то, что мама. Мы его не бросим, будь уверена. Но ты должна пообещать — звонить как минимум через день. Не выйдешь на связь — я подниму на уши всех, поняла?
— Поняла, — обрадовалась Мари и бросилась брату на шею, понимая, что он только что согласился. Разумеется, его согласие ей не требовалось. Зато нужна была помощь с Тимкой — мама одна не справится.
Объяснить сыну, почему и зачем ей придется уехать на несколько месяцев, оказалась гораздо сложнее, чем решиться на такой шаг. Это был долгий и трудный разговор, но девушка выдержала и это испытание.
Она действительно боялась, не зная, что ждет впереди. От историй, которые она слышала с детства и о которых упомянул брат, дрожали поджилки, и она до последнего сомневалась, но брату все же сказала правду: она готова была на что угодно, работать кем угодно и на любых условиях, лишь бы с ее ребенком все было хорошо. В конце концов, что там говорят про русских баб? И про коня, и про избу. Ну и вот, чем она хуже?
Так что, оформив все как положено и в кратчайшие сроки — спасибо менеджерам — уже через две недели Маша выходила из самолета на итальянскую землю. А аэропорту ее встретил менеджер, хвала богам, говоривший на русском, хоть и плохом, и отвез до места. Маша до последнего боялась, что привезут в какой-то бордель, даже успела помолиться, хотя верующей не была и больших надежд на это не возлагала, но машина плавно подъехала к красивому двухэтажному дому. Спереди была лужайка, чуть сбоку Маша заметила открытый гараж, у которого стояли детские велосипеды, и чуть успокоилась.
Встретила ее семья в полном составе. Вполне себе приличная пара и двое деток, пяти и семи лет.
— Здравствуйте! — с улыбкой поздоровался мужчина. — Я Альберто, это моя жена Габриэлла, — указал на женщину, — и наши дети, Бьянка и Энрике. — Дети смотрели на гостью с любопытством. — Поздоровайтесь, дети, ну же.
Маше ответили нестройным хором. Она присела перед ними на корточки и улыбнулась.
— Я Мари, — протянула руку. — Будем дружить?
Дети переглянулись и пожали плечами.
— Посмотрим, — сказала девочка. Как по-взрослому. Ну да, подает пример старшему брату. — Ты будешь учить нас русскому?
— Да.
— А можешь сказать что-то по-русски? — В их глазах снова зажглось любопытство.
— Я Маша, родилась в России, это очень большая страна, — перешла с английского на русский.
— Красиво звучит, — констатировала Бьянка. — Ладно, будем дружить, — милостиво разрешила, на что Маша усмехнулась, и Энрике кивнул вслед за сестрой.
— Проходите в дом, — пригласила Габриэлла. — Мы покажем вам вашу комнату.
— Спасибо, Габриэлла
— Зовите меня просто Габи.
Она улыбнулась, и Машины страхи испарились. Непохоже было, что ее привезли в какой-то бордель. Милая семья, и детки замечательные. Оставалось надеяться, что хотя бы тут все сложится…
ГЛАВА 3
Жизнь закипела с новой силой. Семья оказалась просто потрясающей, дружной и веселой. Маша просто нарадоваться не могла и зарплате, и приличному отношению.
Да, после «работы» с Евгением Владимировичем любое более-менее нормальное отношение казалось просто сказкой.
Дни полетели один за другим, словно фильм на большом экране. Маша прикипела к детям, но безумно скучала по сыну. Наверное, если бы она работала со взрослыми, то точно сошла бы с ума, а так ей было гораздо легче. И тем не менее два-три раза в неделю она обязательно созванивалась с мамой и Тимкой по скайпу, смотрела на личико сына и еле сдерживала слезы. Сложнее всего было каждый раз выдумывать что-то в ответ на вопрос: «А когда ты вернешься?»
Как сказать ему? Как объяснить, что она не по собственному желанию тут застряла, а ради него, чтобы сделать операцию и поставить на ноги… Как?!
Маша по ночам ревела в подушку, но продолжала работать со всей душой, как и умела, потому что у нее была в жизни цель и она к этой цели шла, отдавая себя без остатка.
Только вот однажды все изменилось…
Дети уговорили ее поиграть в прятки. Бьянка щебетала без умолку, даже выучила сложное для произношения слово «мат-реш-ка», лишь бы Маша согласилась поиграть.
Она осталась на кухне и принялась считать, а дети разбежались в разные стороны. Девушка досчитала до двадцати и пошла их искать.
Обошла первый этаж, никого. Второй — тоже нет. Вышла во двор и принялась осматривать каждый куст. Заглянула в гараж и вернулась, увидев какое-то движение в окне. Но в доме было тихо. Внезапно она заметила, что дверь в подвал открыта. Та обычно всегда была заперта. Наверное, дети открыли и спрятались внизу, подумала Маша, и толкнула дверь. Спустилась по ступенькам — ничего особенного, стеллажи со старьем, ненужные вещи, сломанный велосипед. Ни следа детей. Она уже собиралась подняться, как вдруг увидела практически незаметную дверь. «Любопытство сгубило кошку», — пробормотала под нос, но все же потянула на себя на удивление тяжелую створку. Внутри было темно. Пошарив по стене, Маша нашла выключатель, щелкнула им, и в приглушенном свете увидела нечто, отчего волосы встали дыбом.
Маше показалось, что она нашла настоящую пыточную. У стены стояла большая кровать со странной конструкцией наверху, с которой свисали веревки и цепи. На стенах были развешаны наручники и плетки и множество вещей, названий которым Маша не знала и даже предположить не могла, для чего они используются. Узнала только фаллоимитатор, причем их было несколько разного размера и материала. Один вроде даже стеклянный — прозрачный и огромный. Даже представить страшно, как это вообще можно куда-то… кхм… вставить. Да и оформление комнаты было каким-то демоническим: все в красно-черных тонах.
Маша сглотнула, щелкнула выключателем и закрыла дверь. Как раз вовремя, сзади подкралась малышка и грозно прорычала:
— Бу-у-у-у! Попалась?!
Маша икнула, подумав, как вовремя прикрыла дверь, и с трудом вернула себе самообладание.
— Ага, сама нашлась, Бьянка? Что, не выдержала в засаде сидеть? — Маша развела руки в стороны и начала наступать на девочку, собираясь ее поймать и начать щекотать.
— Ай! — пискнула малышка и побежала на улицу.
На ее крик тут же выскочил Энрике. Родители хорошо воспитали детей, и друг за друга малыши стояли действительно горой. Брат всегда был готов защищать свою сестренку даже ценой собственной жизни.
Тимка тоже рос таким. Он защищал девочек, помогал старикам перейти через дорогу, как-то даже соседке авоську помог до дома донести. Маша всегда хвалила его и гордилась сыном. Ей очень хотелось, чтобы из него вырос настоящий мужчина, искренний и честный, совсем не такой, как Евгений Владимирович!
Габи позвонила после обеда и предупредила, что сегодня они с мужем вернутся поздно, просила загнать детей в душ и уложить спать.
— Хорошо, сделаю! — ответила Мари, а заодно вспомнила ту жуткую комнату. Чем они там занимаются? Кого приковывают теми цепями? Куда делась предыдущая учительница русского для их детей?! Неужели все-таки она попала к каким-то извращенцам или бандитам, которые торгуют людьми? Очень не хотелось верить, что семья, у которой такие замечательные дети, занимаются чем-то подобным. Но тогда зачем это все?
Эти мысли одолевали Машу весь день. Благо, что малыши отвлекали от тяжелых раздумий и не позволяли поддаться панике. Только надолго этого не хватило.
Вечером Маша уложила детей спать и спустилась на кухню, чтобы попить воды. Как раз в этот момент и вернулись Габи и Альберто.
Услышав, как на улице хлопнула дверь машины, Маша быстро поставила стакан на место и, дрожа всем телом, побежала к себе в комнату.
Но добежать не успела. Только она вышла из кухни, как наткнулась на Габриэллу, державшую в руках большой бумажный пакет с едой.
— Ой, Мари, ты еще не спишь… Перехвати, пожалуйста, сейчас выскользнет! — с улыбкой попросила хозяйка, не сразу обратив внимание на выражение лица Маши. — Мари? Что-то случилось? — Она и сама явно испугалась и небрежно бросила пакет на диван.
Маша лишь сглотнула, неосознанно сделала шаг назад и уперлась спиной в дверной косяк.
— Где дети? С ними все хорошо? — с каждой секундой бледнея все сильнее, спросила Габриэлла.
В дом как раз вошел Альберто, держа цепь и внушительного вида ошейник.
Маша хотела закричать от ужаса, но голос куда-то пропал. Она быстрым жестом показала, что дети наверху, а сама на непослушных ногах попыталась отступить через кухню.
— Мари, что происходит? — поинтересовался Альберто, уложив цепь прямо на пол и сделав несколько шагов в сторону кухни.
— А-а-а! — Голос наконец-то прорезался, и Маша рванула во двор.
— Да, что с тобой такое?! — Габи догнала девушку и осторожно взяла ее за руку.
— Не трогай меня! — Мари попыталась выдернуть руку, пока не подоспел Альберто, но было уже слишком поздно.
Маша с ужасом покосилась на приближавшегося мужчину, а очнулась уже в зале, лежа на диване с влажным полотенцем на лбу.
— Я так понимаю, ты нашла комнату в подвале и успела напридумывать себе всякого разного? — спросил Альберто, обратив внимание, что девушка пришла в себя. Он сидел в кресле напротив, скрестив руки на груди и хмурился, отчего на его лбу четко виднелась складка между густых бровей.
— Я… Я… Мы-ы… Мы с д-детьми играли в прятки. Я честное слово, совершенно случайно обнаружила эту комнату… — задыхаясь от ужаса, попыталась оправдываться Маша.
— Видимо, нам стоит объясниться и поговорить. — Альберто приобнял жену, которая подошла и устроилась у него на коленях.
— Не… — попыталась возразить Маша, но мужчина поднял руку, жестом заставив ее замолчать.
— Начнем с того, что вам ничего не угрожает. Мы с Габи уже много лет состоим в одном клубе… — Он замолчал, словно давая девушке переварить полученную информацию.
— БДСМ-клубе, — уточнила Габриэлла.
— А-а-а… — протянула Маша, усердно делая вид, что понимает, о чем идет речь, на самом же деле ее знания в этом вопросе ограничивались лишь тем, что женщину связывают и жестко пользуют. Ну иногда это делают и с мужчиной. Все.
На том сайте, где она писала книги, такого было много и даже пользовалось немалым спросом. Новые книжки расхватывали, как горячие пирожки. И однажды милая и добрая девочка Маша, которая писала исключительно романтическую эротику со всякими нежностями, решила попробовать себя в новой роли. И даже залезла в Гугл в поисках матчасти. Но уже через пару минут дрожащими руками закрыла вкладки и решила, что никогда и ни за что не будет такое писать — картинки выглядели слишком страшно, чтобы в это лезть. И вот теперь выясняется, что ее работодатели — какие-то извращенцы.
Видимо, последняя мысль отразилась у нее на лице, потому что Габи подскочила к Маше и улыбнулась.
— Мари, в этом нет ничего плохого, поверь.
— Но это же насилие… — выдавила Маша, и Габи с Альберто переглянулись.
— Понятно… — Альберто вздохнул и принялся долго и красочно объяснять, что такое на самом деле БДСМ и с чем его едят.
Маша слушала внимательно и с каждым словом краснела все сильнее, но все-таки усвоила самое важное. Главное правило БДСМ, которое никогда не нарушается, — БРД: безопасность, разумность, добровольность. Никакого насилия, никакого принуждения, только взаимное согласие. Маша все еще не понимала, как можно на такое соглашаться, но кивала в ответ на объяснения.
— А хочешь пойти и посмотреть? — спросила Габи, заметив, что Маша им не верит.
— Я? — Она даже поперхнулась. Ее и «пыточная» напугала до чертиков, какое там в клуб идти. — Нет, пожалуй, я откажусь. — А сама подумала, что не хочет стать жертвой какого-нибудь извращенца.
— Если тебе что-то не понравится, ты всегда можешь уйти.
— Да? — В голосе Маши было сомнение.
— Добровольность, помнишь? Никто и никогда не будет тебя к чему-то принуждать, — ласково улыбнулась Габи. — Ну же. Ты вроде упоминала, что пишешь книжки. А на эту тему никогда не писала?
— Н-нет, — сглотнула Маша, не представляя теперь, как вообще развидеть все увиденное. Ей и в интернете смотреть было страшно, а уж воочию… — Не знаю. Я боюсь.
Габи и Альберто тихонько рассмеялись.
— Мы не поведем тебя смотреть сессию. Это приватное. А вот выступление — как раз будет через три дня.
— Выступление?
— Да. Когда Дом проводит, так сказать, публичную мини-сессию для всех остальных.
— Что, у всех на глазах? — Маша не могла себе представить, что кто-то согласится, чтобы его били и мучили прилюдно.
— Да, — пожал плечами Альберто. — Это абсолютно нормальная практика. Ну так что? Пойдешь?
— А можно… мне немного подумать?
— Конечно, дорогая. — Габи похлопала ее по руке. — Добровольность… — посмотрела многозначительно и с улыбкой. Маша немного расслабилась, а потом перевела взгляд на пол, где все еще лежали цепь и ошейник.
— А зачем это? — кивнула на них.
— Дети собаку который год просят. Вот решили завести, — рассмеялся Альберто.
Маша облегченно выдохнула — никто не собирался ее приковывать цепями и надевать ошейник. Она пожелала работодателям спокойной ночи и поднялась к себе. В отличие от них, ее ночь, как подозревала Маша, отнюдь не будет спокойной.
Так и вышло. Она долго ворочалась, вспоминая все произошедшее, проматывая в голове слова Габи и Альберто. Страх постепенно отходил на задний план, а вперед выступало любопытство.
Провертевшись в кровати пару часов без сна, Маша не выдержала. Встала и включила ноут. Габи была права — Доминика Стар все еще писала книги, пыталась пробиться на других литературных порталах, но все вдохновение словно выдохлось. А чтобы взлететь, нужны были новые книги. Копеек, которые капали Марии за старые произведения, хватало только для того, чтобы оплатить коммуналку в старенькой квартире мамы. Конечно, это лучше, чем совсем ничего, но Маша с тоской вспоминала циферки с пятью нулями, которые она должна была получить за последнюю книгу.
Но что, если это как раз ее шанс? Посмотреть, а потом написать новую книгу, которая сможет попасть в топ? Дрожащими пальцами Маша принялась искать в поисковике информацию о БДСМ-клубах, сессиях и все том, о чем рассказывал Альберто. Хотелось хотя бы немного быть в курсе, чтобы не выглядеть совсем уж дурочкой на этом самом представлении. Решение пойти Мари приняла как-то неожиданно для себя самой.
Пару часов она посвятила изучению нужной темы, даже делала кое-какие заметки, выписывала определения, чтобы потом использовать их: шибари, сабспейс, доминант, сабмиссив, фемдом, мейлдом…
Поняв, что уже практически засыпает, Маша закрыла ноутбук и провалилась в сон без сновидений.
Три месяца спустя
— А я тебе говорил, что ни черта не выйдет! — воскликнул Дмитрий, победно поднимая стакан с виски. — А ты все «пойдут, у них не будет выхода». Как видишь, выход там же, где и вход. В твоем случае с точностью до наоборот. Твои авторы разбежались по разным местам и не спешат на твой новый сайт. Наверное, проверили, кто хозяин.
— Эти курицы? — фыркнул Евгений. — Да они свой мозг найти не состоянии, не то что пробить все данные.
— Неужели ты даже не допускаешь мысли, что среди них есть умные женщины?
— Женщины умными не бывают, — процедил презрительно Женя сквозь зубы. — Они умеют только трепать языком, рожать детей и писать свои никому не нужные нетленки.
— На которых ты, между прочим неплохо зарабатывал. Вон какую виллу себе купил. — Дима обвел рукой дом.
— Я сам всего добился, я туда столько вложил…
— Ну да, ну да.
В последнее время Дмитрий все меньше понимал своего друга. Да и другом Евгения считать хотелось все меньше. Он словно с цепи сорвался, когда понял, что на его новый сайт почти никто не идет, кроме совсем уж зеленых новичков, не попавших на деньги в прошлый раз. Но и заработать на них не получалось. Женечка что только ни делал: и вкладывал деньги в рекламу, и зазывал всякими плюшками, и даже лично ходил по авторам, которые раньше были у него в топе — разумеется, с другой страницы, чтобы никто не просек. Бесполезно. Авторы отвечали отказами. Это его бесило, и он начал творить несусветную дичь: насылал на конкурентов DDOS-атаки, поливал грязью в разных группах и чатах. Диме очень не хотелось быть причастным ко всему этому. Было сильное желание сделать так, чтобы вся дурь из башки друга выбилась. Любым способом.
— В любом случае ты проиграл.
— Дай мне еще пару месяцев.
— Нет, уговор дороже денег, помнишь? Ты согласился, теперь поздно.
Женя, скрипя зубами от злости, кивнул. Дмитрий прав. Его никто не заставлял соглашаться на это пари. Но черт возьми, три сессии с Доминой? Это выше его сил!
— Ладно, но одна сессия.
— Нет, так дело не пойдет, — покачал головой Дима. — Три полноценные сессии, не меньше часа каждая. Отказ от сессии на любом этапе — и ты отдаешь все деньги любому, на кого я укажу. Уговор был таким. Отказываешься? Тогда переводи мне все бабло.
Евгений скрипел зубами, он ценил свои принципы и не хотел их менять. Но деньги он ценил не меньше.
— Ладно, черт с тобой. Я согласен.
Дмитрий, усмехаясь, вытащил приготовленное соглашение. Конечно, юридической силы оно не имело, но все-таки.
— Подпиши тут, — протянул Жене ручку. Тот подписал резко, размашисто и бросил ручку, словно она могла его укусить. — Да, и вот еще что… Все три сессии будут проходить в «Логове наслаждений».
— В твоем клубе? — встрепенулся Евгений. — Это еще почему?
— Чтобы я точно знал, что ты не нарушишь договор. Первая сессия уже в эти выходные. Советую тебе подготовиться. Я внесу страпон в список.
Женечка сжал зубы, но Дмитрий не обращал внимания. Встал, убрал подписанный документ в карман и, допив виски, направился к выходу.
— Ошейник не забудь, — напомнил у самой двери, хохотнул и ушел.
А Евгений еще долго сидел и смотрел в одну точку, думая, где мог просчитаться. Он же был уверен, что все получится!
ГЛАВА 4
Три месяца спустя
Маша сидела за столиком, потягивая напиток и лениво смотрела по сторонам, вспоминая, как впервые оказалась в этом клубе вместе с Габи и Альберто. Она тогда сидела вся красная, как вареный рак, и сама не своя от смущения. На сцене девушка, вся обвязанная веревками в жутко неудобной, как казалось Маше, позе буквально выгибалась от удовольствия, и Мари никак не могла взять в толк — неужели это и правда приятно?
А уж как Габриэлла с Альберто уговаривали ее попробовать! Ей было и страшно, и стыдно, но любопытство взяло свое. Работодатели каким-то шестым чувством сразу поняли, что быть нижней у Мари не выйдет — не тот склад характера, несмотря на мягкость. А вот побыть в роли верхней…
Маша закрыла глаза и погрузилась в воспоминания. Первый удар плетки, свист рассекаемого ею воздуха, соприкосновение с кожей, тихий стон сабы… Она не верила, что кто-то действительно может получать удовольствие от боли, но выражение глаз ее первой нижней — хрупкой девушки с молочной кожей, на которой так сильно были заметны следы плети — говорило за себя. В них было все: обожание, восторг, наслаждение. Та сабочка еще несколько раз была с ней на сессиях, и с каждым разом восторга было все больше, пока наконец на одной из сессий хрупкая саба не впала в сабспейс. Это было… удивительно. Крупная дрожь прошла по телу, и Маша буквально задохнулась от пронзивших ощущений. Столько нижних после, но первый саб был особенным. Как первая любовь.
Маша быстро втянулась в этот мир, ей казалось, что иначе и быть не может. первые разы еще смущалась, но потом отбросила предрассудки и поняла, что может еще получать от жизни удовольствие.
Однажды ей попался в сабы молодой парень, так похожий на владельца сайта, который нагрел ее на деньги, что она еле остановилась. Злость затопила ее, она буквально сорвалась с цепи. Хорошо, что смогла взять себя в руки. Кстати, тот парень был очень даже не против, но все хорошо в меру.
Она работала плеткой снова и снова, перед глазами плыло. Маша не просто наслаждалась его болью, она хотела уничтожить его, унизить, растоптать и жалела только о двух вещах: это был не настоящий Женя, и ее руки были связаны правилами БДСМ и клуба. Ей все казалось, что ему мало, но как она ни старалась заставить его произнести стоп-слово, паренек не сдавался, чем безмерно злил ее.
— Ну что, больно тебе? Или терпимо? — постоянно уточняла она, чтобы не забыться и не нанести пареньку вреда.
— О нет, моя госпожа! Сделай мне больно! Еще! — радостно заверял он.
Именно в тот день к сыну приходил врач и в очередной раз напомнил, что время уходит. Маша была нереально зла и потому хотела закончить сессию побыстрее. С каждым ударом контролировать себя становилось все труднее.
Тогда на подкачанной, мускулистой спине ее саба в первый и в последний раз проступила кровь. Больше она так не поступала ни с кем, разве что сейчас не сдержится…
Теперь это был и ее мир. Она регулярно приходила в клуб в поисках новых ощущений. Сначала собиралась просто поднабрать матчасти для книг, которые не переставала писать, но потом уже просто не представляла жизни без всего этого. И хорошо, что некому было ее осуждать.
Сегодня она была в своем любимом наряде, который больше выставлял напоказ, нежели скрывал. Латекс, мать его за ногу. Администратор сообщил, что сегодня будет много новых сабов, и она решила посмотреть, может, кто-то ей подойдет.
Новички один за другим поднимались на небольшой подиум, садились на вращающийся стул, и все Домины могли осмотреть их с разных ракурсов. Кто заинтересовался, поднимал руку, и администратор тут же все улаживал. Маше пока никто не приглянулся, хотя большую часть уже расхватали. Сегодня было на удивление людно.
Еще несколько сабов ушли к своим Доминам на сегодня, оставалось всего три человека. Очередной саб сел на стул, и Маша чуть не подпрыгнула. Это же… Да ладно, быть этого не может?! Пригляделась — нет, это не ошибка, точно он, человек, который сломал ей жизнь. Из-за которого пришлось покинуть сына. Которому она мечтала отомстить, но не могла. И вот он здесь, собственной персоной. И она… О, теперь есть возможность воплотить в жизнь все свои мечты о мести. Все, о чем думала ночами, лежа без сна. Вот только теперь она может придумать кое-что поизощреннее!
Маша подняла руку, и к ней подошел администратор.
— Желаете этого саба, госпожа?
— Да, — кивнула она, и ей протянули документы. Она быстро пробежала список глазами: табу, терпимое, любимое… Ну уж нет, любимого он точно не получит, хотя и табу нарушать не стоит, а вот терпимое… Ого, даже так? Маша чуть не присвистнула, дойдя до конца списка. Этим обязательно надо воспользоваться. Чтобы Евгений Владимирович испытал всю гамму чувств. Ощутил то же, что чувствовала она, когда он… Так, стоп. К сабу надо идти с холодной головой.
В этот момент Маша впервые серьезно испугалась покалечить человека. Или не человека? Этот гад ведь и в самом деле заслуживает, чтобы его покалечили так же, как он покалечил жизни тех, кто ему доверял, кто работал с ним, кто верил в него….
Отогнав эти мысли и коротко кивнув, она подписала документ.
— Проводите его в мою комнату, — приказала властно, — он должен быть готов через полчаса.
Администратор кивнул и удалился, оставив ей один экземпляр договора. Маша просматривала список снова и снова, желая выучить его наизусть, и заодно прикидывала план мести. Что там говорят про холодное блюдо? О, оно будет очень холодным, прямо ледяным. За год она достаточно остыла, чтобы воплотить в жизнь свои планы.
Наконец, она поднялась. По дороге в свою комнату прошипела сквозь зубы:
— Что ж, Евгений… Пришел твой черед. Ты за все ответишь!
ГЛАВА 5
Войдя в комнату, Мари обнаружила Евгения стоящим у окна. Он сложил руки на груди и смотрел наружу, словно мог что-то увидеть. Маша сузила глаза — это не по правилам. И за это следует наказать. С каким же наслаждением она это сделает!
«Главное не увлекаться! — мысленно повторила она. — Все должно быть в рамках БДР! Безопасно, добровольно, разумно!» — Маша проговорила это несколько раз, дрожа от желания придушить его на месте. Немного помогло, но пыл совсем не остудило.
Услышав щелчок двери, Евгений повернулся, и в глазах его на мгновение полыхнуло презрение. Он был обнажен по пояс и бос, а низко сидевшие на бедрах брюки были почти прозрачными. Белья под ними, разумеется, не было. Зато был пояс целомудрия в его мужском варианте, а на шее чернел широкий ошейник с кольцом.
Ему было непривычно, холодно и гадко. Он бы предпочел сейчас потягивать коктейль в каком-нибудь тихом, уютном баре на берегу океана, а должен был находиться здесь, терпеть этот унизительный вид. Не нужно было спорить с Димой. Но, кто ж знал, что друг — или уже не друг? — действительно заставит выполнить условия этого нелепого спора. Нет, друзья так не поступают…
Мари прошла к нему, вытянув хлыст, приподняла подбородок Евгения.
— На колени! — скомандовала, желая унизить его, как он унижал других, и мужчина неохотно подчинился. Но вызов в глазах никуда не исчез. — Десять! — произнесла Мари, чувствуя, как накатывает дрожь предвкушения. О да! Он ответит, ответит ей за все!
— За что?
— За недостаток подобострастия! — Маша изо всех сил пыталась казаться беспристрастной, и у нее это даже получалось, ну примерно процентов на восемьдесят или даже на все девяносто.
— Но… — Женю просто разрывало от бессильной злобы. Он всей душой хотел, чтобы сейчас эта девушка оказалась на его месте. Подтянутый зад, обтянутый латексом, даже мог бы возбудить его. Вот только не колючие, стервозные нотки в голосе.
— Еще пятнадцать — за споры с госпожой.
«Сука — она и есть сука. Курица тупая…» — Евгений заскрипел зубами, но промолчал.
— Какое у тебя стоп-слово?
— Сучка крашеная, — процедил Евгений еле слышно по-русски, явно думая, что Маша его не поймет, а потом добавил: — Лиловый.
Мари лишь рассмеялась.
— О нет, волосы у меня, может, и крашеные, а вот сучка я натуральная. И вообще, первое слово дороже второго. Так что запомни свое стоп-слово, раб, — ответила Маша по-русски, наблюдая, как удивленно вытягивается лицо Евгения.
Внезапно выражение на нем изменилось, и мужчина хищно улыбнулся.
— Я дам тебе полмиллиона, чтобы ты сделала вид, что сессия прошла успешно.
Маша рассмеялась еще громче.
— Ты правда думаешь меня купить? Я не продаюсь.
— Все продаются. Главное, предложить нужную цену. Миллион? — посмотрел вопросительно.
Маша покачала головой. Ее начала утомлять эта игра. Хотелось уже приступить к действиям.
— Двадцать пять у тебя было и еще двадцать пять за то, что предлагал мне денег.
— Сука, — прошептал Евгений, поняв, что девушка не согласится.
— И еще пятнадцать за оскорбление госпожи. — Мари жестко захватила подбородок Евгения и подняла его, проводя по щеке рукояткой хлыста. — Уверена, тебе понравится.
Она отошла, взяла цепь, пристегнула к ошейнику и направилась в угол комнаты, вынуждая мужчину следовать за собой. Он хотел уже подняться на ноги, но Мари цыкнула на него, погрозив пальцем.
— Я не разрешала вставать с колен! Если, конечно, ты не хочешь довести количество до сотни. Мой рекорд был сто тридцать — парня тогда вынесли отсюда в обмороке. Хотя он сам напросился, мазохист хренов.
Мари перешла на русский язык легко и непринужденно, знала, что Евгений ее прекрасно понимает. Кроме того, русский язык весьма богат, зачем терять эту возможность?
Подтянув к себе Евгения, который полз за ней на коленях с выражением глубокого презрения на лице, она перекинула цепь через специальную перекладину, что заставило мужчину подняться и запрокинуть голову. Чтобы ошейник меньше давил, ему пришлось подняться на цыпочки. Видя это, Мари так же хищно, как недавно Евгений, ухмыльнулась и подняла его руки, сковывая их наручниками на еще одной цепи, и дернула вверх. Евгений зашипел и встал почти на пальцы, но Мари не собиралась облегчать ему задачу, хотя и отцепила цепь от ошейника — задушить его не входило в ее планы. Несмотря на вынашиваемые планы мести, принципы БДСМ крепко засели в голове. Безопасность. Нельзя покалечить. Иначе это грозит большими неприятностями. Конечно, все посетители каждый раз ставят свою подпись на отказе от претензий, однако правила есть правила, и Мари не хотелось уподобляться своему сегодняшнему рабу и нарушать их.
— Так что… готов получить свое наказание? — Евгений молчал. Видимо, проникся угрозами и решил не испытывать судьбу. — Какое красивое тело, наверное, много времени проводишь в качалке, да? — Маша обходила мужчину по кругу и водила по его торсу хлыстом. — Хм, шестьдесят пять ударов. Что же мне выбрать? — подошла к стене с аксессуарами. — Розги? — провела пальцем по любимому стеку. — Или… — сняла с подставки ярко-розовый флоггер. — Смотри, как раз твой цвет.
Евгений лишь что-то невнятно пробормотал. А Маша подошла, поигрывая флоггером, провела им по спине мужчины, из-за чего он слегка напрягся, а затем рванула вниз брюки, которые кучкой упали на пол.
— Зачетная задница, кстати, — отметила Мари, размахнулась и ударила. Несильно, в треть силы, но Евгений чуть не взвился. — Считай! — приказала и ударила снова.
— Два, — процедил Евгений, уже не так явно реагируя на порку. — Десять… девятнадцать…
Мари смотрела, как на теле Евгения расцветают розово-красные полосы, и еле сдерживалась, чтобы не бить в полную силу. Еще будет время, она за все поквитается. Этот мужчина ее нескоро забудет, это уж точно.
— Тридцать… — выдавил Евгений так, словно уже терял сознание. Маша нахмурилась. Что за черт? Внимательно посмотрела на своего раба, и тут до нее дошло: да он явно почти не бывал сабом. С Темой знаком, но, видимо, только в роли Дома. А это уже интересно. Что ж, большой спектр новых ощущений ему гарантирован.
— Нравится? Мне очень. Ты бы видел, какой открывается вид сзади. — Мари встала и задумчиво оглядела исполосованную задницу. — А ведь это еще даже не половина. А знаешь что? Пожалуй, возьму-ка я чуть выше, а то как-то слишком большой контраст. Продолжай считать!
Маша размахнулась и ударила по спине чуть выше поясницы. Кожа расцвела еще несколькими полосами.
— Тридцать один, — проскрипел зубами Евгений. — Ты ответишь за это.
— Еще десять, — добавила Маша и продолжила выдавать наказание.
— Сучка!
— Это стоп-слово? Не верю. За обман еще пять.
Прикинула, выдержит ли он столько, и сама себе кивнула — еще как выдержит.
— Сорок шесть… пятьдесят два…
Евгений уже не стоял на носочках, а просто повис на оковах, однако все так же смотрел с презрением, однако теперь к нему примешивалась ненависть. «Отлично, пусть ненавидит меня так же, как я его. Пусть почувствует все! Это тебе за меня, — удар, — за моего сына, — удар, — за всех девочек-авторов, которых ты кинул», — удар, удар, удар…
— Семьдесят три… восемьдесят… — прохрипел Евгений. Его спина и зад были покрыты уже не розовыми, а красными полосами, хотя ни следа крови не было. За эти месяцы Маша научилась бить так, чтобы причинить максимум боли при минимуме вреда.
Она ослабила цепь, и Евгений рухнул ничком на пол. Но это был еще не конец. Только начало. Ведь это всего лишь наказание за непослушание. Эти следы сойдут через пару-тройку дней, разве что сидеть будет некомфортно еще некоторое время.
Мари схватила цепь и потащила мужчину прямо по полу к кресту.
— Вставай! — приказала, и он, нехотя и кряхтя, поднялся. — Руки!
Евгений протянул ладони, Мари открыла наручники, но не успел он и глазом моргнуть, приковала его к оковам на кресте. Следом заставила расставить ноги и повторила манипуляции. Проверять на прочность было бесполезно — Женя знал, что здесь все сделано на совесть, поэтому лишь следил за девушкой, которая ходила из угла в угол, поглядывая на него и беря то один предмет, то другой. Женечка помнил, что у него указано в списке, но не знал, что друг мог в него добавить кроме страпона. Хотя этот самый страпон тоже пугал до чертиков — все-таки Женя считал себя мужчиной в полном смысле этого слова, и ему казалось, что любые манипуляции с анусом лишат его мужественности. Но все еще надеялся, что до этого не дойдет.
Но девушка вернулась с зажимами для сосков и каким-то приборчиком. Евгений опасливо посмотрел на него и сильнее вжался в крест. Исполосованные спина и задница тут же взорвались болью от прикосновения к жесткому дереву, и Женя заскрипел зубами. Никогда не думал, что позволит какой-то бабе так над ним измываться. Может, отдать Диме деньги и все?
Но слишком гномской была его натура, чтобы потерять столько бабла. И вообще, это же БДСМ-сессия, а значит, все должно быть в пределах безопасности. Это он и твердил себе, пока Домина прикрепляла к его соскам зажимы. Боль была даже несильной, чему он удивился. Но когда девушка что-то нажала на приборчике, его ударило слабым разрядом тока. Для Евгения это было как гром среди ясного неба. Он использовал зажимы в своих сессиях, и после них соски у его рабынь всегда были похожи на переспелые вишни. Но ток… До этого он не додумался. И снова разряд, теперь чуть сильнее. В соски словно резко вонзили иголки, и его буквально выгнуло на кресте. Еще разряд. И еще. И снова. Он корчился и дергал оковы, но, разумеется, освободиться не смог бы при всем желании.
От коротких быстрых разрядов все тело прошивало огненными иголками. И хотя крест был гладко отполирован, Евгений чувствовал каждый миллиметр. Его трясло крупной дрожью, по лбу катился пот, а разряды все пронизывали и пронизывали, словно он проглотил ежа и тот сейчас катался по внутренностям.
Время словно остановилось. Он знал, что сессии редко бывают больше полутора часов, но не мог даже представить, сколько уже прошло. Все слилось, сплавилось: жжение сзади, иглы спереди. Словно замкнутый круг, знак бесконечности.
Когда, наконец, разряды прекратились, он повис в оковах вымотанный донельзя. В ушах стоял шум, перед глазами плыли круги, от слабости подкашивались колени, но в целом все было в норме. Но что она еще придумает — вопрос на миллион. В прямом смысле. Он готов был предложить ей хоть пять миллионов, если бы не был уверен, что она решит добавить к наказанию еще пару десятков ударов, а это уже перебор на сегодня.
Домина отошла к стенду за очередной игрушкой, и Женечка буквально взмолился, чтобы раздался сигнал о том, что время вышло. По истечении полутора часов включалась большая красная лампочка, которую было видно отовсюду — сигнал к тому, что сессию пора завершать, только если пара не решит задержаться за дополнительную плату. Женечка часто пользовался такой возможностью и продлевал время сессии вдвое, но сейчас готов был заплатить за обратное. Однако сигнала все не было. А меж тем Домина подошла к нему с еще одним прибором. И его он узнал, потому задергался, выгибаясь и стараясь отстраниться, что, конечно же, было невозможно.
— Что, не нравится? — с вызовом спросила Домина и покрутила у его носа маленькими электродами на липучках. Он помотал головой. — Ответ неправильный, лишние пять минут.
Только не это! Он не знал, сколько времени она вообще намерена проводить подобную экзекуцию, но даже минута, как он подозревал, для него окажется вечностью.
Домина поднесла электроды к его члену, зажатому в поясе верности, и стала прикреплять на лобок. Евгений извивался, не давая ей этого сделать. Внезапно она прижала его шею к перекладине, перекрывая дыхание.
— Если будешь дергаться, мало того что получишь еще лишних минут, так еще и окажешься привязанным так крепко, что не сможешь пошевелить даже пальцем. И это последнее предупреждение.
Она вопросительно подняла бровь, и Женечке ничего не оставалось как подчиниться. Он замер, пока она крепила электроды в непосредственной близости от члена, но, когда по ним пошла стимуляция, натянулся, как струна. И снова бег по бесконечной восьмерке, словно по ленте Мебиуса. Член напрягся в своей клетке, дико хотелось кончить, но зажим не давал. А стимуляция все продолжалась и продолжалась. Было впечатление, что яйца и член сейчас просто взорвутся. А Домина только смотрела на часы. В голове билась только одна мысль: поскорее бы все это закончилось.
Внезапно загорелась красная лампочка, и Женечка буквально выдохнул от облегчения. Но девушка не спешила его освобождать.
— У тебя еще штрафные пять минут, раб.
Целых пять минут пытки! Чтобы отвлечься от разрывавшихся причиндалов, стал отсчитывать секунды. Шестьдесят… сто пятьдесят… триста…
Внезапно все закончилось, и Евгений бы рухнул, если бы его не держали оковы. Яйца, что называется, «звенели», и он знал, что еще некоторое время боль будет преследовать его. Но радость от того, что все это закончилось, словно открыла второе дыхание. Он подтянулся и обрел опору, ноги уже не так сильно подкашивались.
— Надеюсь, мы с тобой еще увидимся. Мы столько всего не попробовали.
Домина многозначительно кивнула на стенд с принадлежностями, и Женя сглотнул. В отличие от нее он надеялся, что они больше никогда не встретятся и он попадет к другим Доминам. Если, конечно, вообще согласится на это.
Девушка, помахивая хлыстом, вышла, и буквально через несколько секунд вошел распорядитель, который отстегнул Евгения, помог ему натянуть штаны и проводил в комнату, где находилась его одежда. Трясущимися пальцами Женечка достал из кармана брюк ключ и отомкнул замок, освобождая гениталии, которые буквально взорвались остаточной болью от возобновленной циркуляции крови.
Женя глухо застонал и бросил пояс верности в специальную корзинку. Непослушными руками натянул одежду и вызвал такси. Ехать за рулем он был бы не в состоянии. Спина и задница горели огнем, все тело потряхивало от адреналина, соски ныли, член и яйца тоже. Хотелось в душ и подрочить одновременно. Этим он и собирался заняться…
***
Маша буквально вылетела из клуба. Ее трясло от смеси восторга и неудовлетворения. Хотелось еще. Больше. Сильнее. Чтобы он почувствовал всю боль, что ощущала она, когда он ее кинул. Чтобы понял, что такое боль, настоящая. И пусть она не могла причинить ему моральную боль, но хотя бы смогла физическую. И пусть это не совсем то, чего ей хотелось, но лучше, чем ничего. А еще она бы не отказалась от повторения сессии…
***
Дмитрий, все это время наблюдавший за сессией, тихонько посмеивался. Женечка не знал, что друг давно установил скрытые камеры в каждой комнате клуба. Он мог следить за каждой сессией, но обычно не делал этого. Но сегодня был особенный день. Он хотел убедиться, что Евгений не смошенничает. И когда услышал предложение денег Домине, немного напрягся. Чего Дима не ожидал, так это того, что девушка откажется от крупной суммы ради какой-то сессии. Может, она просто извращенка, которая пришла в Тему покормить своих тараканов? Такие встречались в их среде, но пока они соблюдали правила, все было в порядке, их никто не трогал.
Никаких нарушений Дима не заметил и удовлетворенно закрыл ноутбук. У него теперь будет масса возможностей постебаться над Женькой.
ГЛАВА 6
Маша села в такси наконец-то и включила телефон. Тут же пришло сообщение от мамы: «Позвони, как освободишься. Анализы пришли!»
Она тут же дрожащими пальцами набрала номер.
— Маш, ну где тебя носит? Час на телефоне сижу! — возмутилась Галина Федоровна.
— Занята была, мам. Что с анализами? — спросила Маша, распереживавшись за сына.
— Все с анализами нормально, — проворчала Галина Федоровна, но тут же оттаяла и начала охотно рассказывать о состоянии здоровья внука.
У Маши отлегло от сердца. Слава богу, с сыном действительно был полный порядок, только вот время безбожно уходило. Еще немного — и операция просто потеряет всякий смысл.
Может быть, стоило все-таки взять деньги? Получается, что ради собственного удовольствия она еще сильнее оттянула шанс поставить Тимоху на ноги. Совесть подкралась и больно укусила девушку. Даже эйфория как-то враз спала, оставив после себя горьковатое послевкусие маленькой победы, а ведь могла выиграть войну за здоровье своего ребенка.
Маша вздохнула и покачала головой. Жизнь научила ее не жалеть о содеянном, но сейчас…
— Ну чего ты вздыхаешь? Ревешь там, что ли? Все же хорошо, Марусь… — Галина Федоровна поцокала языком, и Маша невольно представила, как мать в этот момент всплеснула руками и схватилась за сердце.
— Все хорошо, мам. Просто день был тяжелый… Надеюсь, что мы успеем и Тимка снова научится ходить.
— Научится. Главное, не сдаваться, Маш.
— Мам, ты ни за что не догадаешься, кого я сегодня встретила… — попыталась Мари перевести тему, зная, что все может закончиться часовыми нравоучениями, а связь все-таки дорогая.
— Кого? — встрепенулась Галина Федоровна. Уж что что, а сплетни она всегда любила.
— Евгения Владимировича! — гордо заявила Маша, почувствовав, как возвращается хмель от победы.
— Да ты что… Вот же, сколько тропинке не виться, все равно выведет к реке! Так, ты отследила, где этот гад прячется? Мы вызываем киллера или уже пора прятать тело?! — деловито поинтересовалась Галина Федоровна.
— Ну мам! — Маша невольно рассмеялась. Да уж, неизвестно кто из них двоих больше ненавидит ее бывшего босса. Пожалуй, мама ради него даже правила нарушила бы.
«Все-таки хорошо, что я справилась!» — подумала Маша, представив, как ее мать голыми руками душит Евгения Владимировича.
— А что мам? Туда этому кровопийце и дорога! Вот же… ходят по земле уроды всякие, тьфу! — продолжила ворчать Галина Федоровна.
— Ладно, киллера не надо, сама его прикончу! До связи, мам… — ответила Маша и нажала отбой.
«Все-таки, оно того стоило!» — подумала она и откинулась на спинку сидения, сладко потягиваясь. Ей искренне хотелось еще раз попасть на сессию с этим … сабом. Вот уж действительно в этот раз времени оказалась слишком мало!
Как только промелькнула эта мысль, она лениво потянулась и взяла телефон, плотоядно улыбаясь. Надежды было мало, но чем черт не шутит… Набрала смс на знакомый номер: «Хочу продолжения». Ответом ей было короткое «ок». Маша знала, если Евгений еще раз придет в клуб в качестве нижнего, ей сообщат.
Спустя два дня
— Че ты лыбишься?! — хмуро спросил Женя, войдя в кабинет к своему другу.
Дима сидел в кресле и потягивал яблочный сок со льдом из бокала, делая вид, что это виски. Алкоголь он не любил, но так выглядело солиднее.
— Зад еще болит? — поинтересовался Дима с совершенно невозмутимым видом.
— Да пошел ты в жопу! — вызверился Женя, невольно поежившись. Вспоминать сессию ему не хотелось от слова совсем.
— В жопу? Ну ты на следующей сессии попроси. Я смотрю, тебе понравилось! Ты присаживайся, в ногах правды ведь нет… — мысленно улыбаясь, предложил Дима. Конечно же, он прекрасно знал, что зад от плетки все еще болит и сидеть его товарищу совсем уж некомфортно, но и отказать себе в этом маленьком удовольствии не мог. Как не предложить другу присесть? Это невежливо!
— Димон… — Женя проигнорировал предложение и наконец-то решился озвучить цель визита. — Ну хорошо, я проспорил, ты меня наказал. Может, уже пора остановиться?!
— А ты боишься все же лишиться девственности? — Дима хмыкнул, выжидая пока друг догадается, что он в курсе произошедшего, но Евгению было не до того. Он был настроен крайне решительно: надавить на дружбу, уговорить и отменить наказание.
— Дим, несерьезно уже, — сурово заметил он.
— Жень, я говорил тебе то же самое. Но разве ты слышал меня? А в результате мы потеряли колоссальные бабки из-за твоей прихоти. Чем тебе сайт мешал? Вот скажи, как можно было угробить такой бизнес?!
— Мне не сайт мешал, а эти тупые курицы. То в блогах херню творили, то, блядь, истерики по поводу и без повода устраивали!
— Истерики я видел только от тебя, — пожал плечами Дима.
— Да нет, сайт бабским потому и прозвали, что там одни истерички собрались!
— Ага, только главной истеричкой знаешь кто был? Помнишь, Тару Лиц?
— Дура набитая. Ее раскручивали, а эта идиотка ушла с сайта, — фыркнул Женя и аккуратно устроился на подоконнике, едва не зашипев от неприятных ощущений. Задница до сих пор отдавала болью и горела от ссадин, как и спина. Даже прикосновения одежды были раздражающими.
— Да-да, только она ушла молча, а ты истерику закатил. Знаешь, что авторы тогда сказали?
— Что? — Женя всеми силами пытался изобразить, что вид за окном его интересует гораздо больше обсуждаемой темы.
— Что совладелец сайта ведет себя хуже любой бабы. И что ты истеричка.
— Да ну их в жо… — Женя осекся и закашлялся, опасаясь нарваться на очередную подколку от друга. — В жокейский клуб! — выкрутился, переобувшись в полете. Собственно, это был один из его талантов. Крайне нелепый и неумелый, каждый раз, когда он пытался это сделать, получалось только хуже.
— Ну направление я понял, — хмыкнул Дима.
— Так что, может, примешь все-таки правильное решение? — Женя сложил руки на груди и выжидательно уставился на друга.
— Хорошо, раз ты так просишь, я готов пойти на компромисс. Выплати всем, кому должен, денег, и разойдемся с миром. Я тебе даже добавлю часть, — пожал он плечами, невозмутимо отхлебнул из бокала.
— Что?! — не сдержался Женя и повысил голос. — Обойдутся. Эти тупые куры все равно все потратили бы на прокладки и накладные ноготочки…
— Но это их деньги. А ты, как последняя сволочь, удалил все данные, опорочив не только свое, но и мое имя. Так дела не делаются.
— Да сколько раз тебе говорить? Не могу я восстановить все счета. И не буду!
— Ну тогда тебя ждут еще две сессии. Ты, я смотрю, уже бодр и полон сил? Как насчет повторить прямо сегодня или, на худой конец, завтра? — Дима наслаждался недовольством друга. Сколько бы он ни пытался достучаться до голоса совести, натыкался на стену непонимания и в конечном итоге пришел к выводу, что у Женьки совести нет.
— В воскресенье, — недовольно процедил сквозь зубы Евгений и вышел из кабинета.
Ему чертовски хотелось послать друга на хер, но он держался из последних сил и надеялся, что в следующий раз все же сможет подкупить Домину. Конечно, он хотел, чтобы это все поскорее закончилось, но соглашаться на сессию сегодня или завтра было бы безумием. В больнице он оказаться точно не хотел. Поэтом взял себе передышку, давая телу восстановиться. Да и воспоминания были еще слишком свежи. Эта… из-за этой твари у него невыносимо болело все, даже то, что, казалось, болеть не может вовсе. Видимо, из-за разрядов тока, другого объяснения не было. Да и если ей придет в голову пройтись по нему плеткой — а ей придет, эти стервы такие, любят издеваться над беззащитными, ему ли не знать! — он боялся, что вообще потом не сможет ни сесть, ни лечь. Перспективка так себе. И все же в глубине души верил, что сможет подкупить другую госпожу. Не все такие неподкупные…
А Дима набрал менеджера и попросил пригласить ту же девушку, что досталась Женьке в прошлый раз. Он точно знал, что этот изворотливый уж снова будет пытаться откупиться или отделаться малой кровью, а потому лучше подстраховаться и подготовить для друга королевский прием… Кроме того, она была и вправду хороша. Дмитрий откровенно наслаждался зрелищем и не хотел упустить еще один шанс понаблюдать за действом.
***
(Не)долгожданное воскресенье
Маша удивилась сообщению менеджера. Бывало, что сабы просили повторения и раньше, но тут… Думала, что к ней Евгений второй раз не пойдет и придется хитростью заманивать его в свои сети, а оно вон как вышло. Это было нечто из ряда вон выходящее. Сомнений в том, что Евгению Владимировичу не понравилось, не было, но что тогда? Зачем отметил ее как предпочтительную Домину? это какой-то извращенный мазохизм или тут что-то большее?
Собиралась она долго. Почему-то хотелось, чтобы в этот раз все прошло идеально. Нужно многое успеть, многое попробовать. Раз уж удача благосклонна, то нужно использовать шанс и оторваться по полной!
Ох, надо было видеть этот взгляд, когда Евгений Владимирович вошел в зал и увидел ее за столиком. Она сменила наряд, но заранее прикрепила к поясу ту самую плетку. Увидев ее, Евгений попятился, а Маша нахмурилась. Что-то было не так. Он же сам попросился к ней? Или не он? Стоило взглянуть на его лицо, и не оставалось сомнений, что он не в курсе, чьим рабом он сегодня должен быть. Но это все неважно! Она пришла сюда получить свое, и она получит! Во что бы то ни стало!
Женечка побледнел и попятился, но Мари уже успела поднять руку и указать на него.
— Вас ждет красная комната! — с лукавой ухмылкой сообщил Маше паренек, протягивая бумаги на подпись.
— Я не заказывала, — нахмурились она, зная, что там очень дорого.
— Не переживайте, это за счет заведения.
Он забрал слабо сопротивлявшегося Евгения, который все время оглядывался, и оставил ее в недоумении.
Красная комната значительно отличалась от обычных. Там был в разы больше ассортимент «игрушек» и просто потрясающее разнообразие оков и фиксаторов. И раз уж кто-то позаботился о том, чтобы сегодня сессию она провела именно там, упускать шанс Мари не собиралась.
Она медленно пила кофе, ожидая, пока саба подготовят для нее, и коварно улыбнулась, предвкушая настоящий кайф. Уж там-то она оторвется по полной…
***
Женя до последнего надеялся, что ему достанется другая Домина, но мало того что застал в зале именно эту девушку и она явно ждала его, так еще и привели его в красную комнату.
Он любил тут бывать, но исключительно в роли Доминанта, однако никак не думал, что попадет сюда сабом. Ему приказали раздеться, выдали латексное белье с заклепками спереди и сзади, которое облегало так тесно, что уже причиняло дискомфорт, надели наручи, соединенные цепочкой, и застегнули ошейник. На этот раз тот был шире и тяжелее, а кольцо находилось не только спереди, но и по бокам. А еще на него нацепили портупею, обвив торс и затянув ее так, что дышать глубоко он не мог. Это злило неимоверно. Да что эта баба о себе возомнила?
Завершив приготовления, паренек-администратор оставил его одного. Но наслаждался одиночеством Евгений недолго, буквально через пару минут вошла Домина и тут же ухватила его за кольцо на ошейнике.
— Стой. Сколько ты хочешь? — серьезно спросил Женя, надеясь все же уговорить ее на отступные. — Что-то же тебе нужно? Хочешь, куплю такой клуб?
Девушка на миг остановилась и хмыкнула.
— Мало, — ответила и сделала еще шаг, таща за собой Евгения.
— Озвучь сама цену тогда! — мягко, но требовательно попросил он, уперевшись и не желая идти дальше.
Девушка вроде и задумалась, но не остановилась.
— Ну хватит ломаться, как целочка. Цену назови!
***
Дима замер у монитора. До этого момента он был уверен, что она не продастся, а тут…
Он попытался нащупать стакан, но неосторожно смахнул его на пол. Тонкое стекло разлетелось вдребезги, но сейчас было не до того.
«На счастье!» — подумал Дима, продолжая наблюдать за происходящим.
Девушка явно сомневалась. Он и сам на ее месте, может, не отказался бы. Хорошие деньги, на дороге такие суммы точно не валяются. А тут еще и всю цену назвать…
— Не выдержит… Сдастся! — прошептал он.
— Хорошо, — ответила Домина.
— Да твою ж мать! Сука! Не делай этого. Не надо… — выругался Дима.
Она выудила телефон из небольшой сумочки на поясе и протянула Жене.
— Входи в приложение, переводи мне на счет вот эту сумму, — что-то набрала, но экран бликовал, и Дима не видел цифр.
Он взялся за голову и засопел от злости. Вот как она могла?! Дима так надеялся, что именно эту девушку нельзя подкупить, а она так легко сдалась. Вот так и знал, что она пожалеет о своем решении и все-таки примет деньги. Все-таки сумма наверняка немаленькая, тоже устоит против такого соблазна?!
Сперва прозвучал щелчок, а потом Дима услышал возмущенный Женькин крик:
— Эй, какого хера?! Я же перевел денег!
Он поднял глаза и увидел, что Домина таки пристегнула своего саба к цепи и ее довольную ухмылку.
— Да! — невольно выкрикнул он. Даже во время футбольного матча этот человек всегда сидел с хмурым видом, максимум комментировал. А тут… Неизвестно, кто из них троих переживал больше всего.
— А кто тебе сказал, раб, что мы играем по твоим правилам? Правила здесь только мои! Считай, что ты заплатил за то, чтобы твое наказание за дерзость было менее суровым. Или ты хочешь сказать стоп-слово?! — поинтересовалась она, а Диме показалась, что он слышит, как Женя заскрипел зубами.
***
Искушение было слишком велико. Время утекало сквозь пальцы, Тимке срочно требовалась операция, деньги нужны были сейчас. И если их взять, придется отказаться от мечты отомстить…
Стоп! Кто сказал, что она не может убить двух зайцев? Быстро прикинув кое-что и внимательно посмотрев на смотревшего с вызовом Евгения, Маша мысленно усмехнулась. С момента ее появления в комнате он нарушил уже как минимум пять правил, так что…
Он был настолько уверен, что откупился, что расслабился и даже не заметил, как Мари резво пристегнула его наручи к большой цепи, а потом дернула вверх. Евгений аж подскочил.
— Эй, какого хера?! Я же перевел денег! — возмущенно смотрел он на Машу.
— А кто тебе сказал, раб, что мы играем по твоим правилам? Правила здесь только мои! Считай, что ты заплатил за то, чтобы твое наказание за дерзость было менее суровым. Или ты хочешь сказать стоп-слово?! — ответила она ледяным тоном, и Женечка скрипнул зубами. — Тебе положено наказание: пятнадцать за неподобающую встречу, пятнадцать за обращение не по правилам, пятнадцать за дерзость, пятнадцать за то, что нагло смотришь в глаза. Будешь продолжать так смотреть — наказание увеличится вдвое.
— Я же заплатил! — буквально прошептал Евгений.
— Еще пять за то, что открыл рот, когда тебя не спрашивали! Еще одно слово — и будет сто тридцать вместо шестидесяти пяти.
Евгений понял, что лучше сабу не злить. В прошлый раз она его оприходовала восемьдесят раз, и кожу еще иногда еще тянуло. Он представил на своей заднице следы от лишних шестидесяти пяти ударов и предпочел заткнуться.
Мари тем временем натянула цепь так, чтобы Евгений встал на носки. При попытке опуститься суставы выворачивало. Выбор был за ним. Затем отстегнула заклепки на белье, освобождая член и задницу от латекса, надела на член кольцо, взяла флоггер и, подойдя вплотную, предупредила:
— Считай. Каждый раз, когда вскрикнешь или зашипишь, или застонешь, удар не засчитается. Все понятно?
— Да, госпожа, — выдавил Евгений и сжал зубы. — Один…
Удары сыпались один за другим, Мари не особо церемонилась, хотя от правила «без крови» не отступала. После второго десятка стала бить под таким углом, чтобы хвосты доставали до члена и ударяли по нему. Несколько раз Евгений все же издал запрещенные звуки, так что количество ударов увеличилось. На последних он уже почти на каждом либо стонал, либо шипел. И удары продолжали сыпаться на его многострадальный зад.
— Шестьдесят пять, — наконец произнес он и незаметно для Домины выдохнул. Ему казалось, что после первой сессии все уже зажило и прошло, но ошибался. Зад горел таким огнем, что казалось — дотронься, и просто взорвется, как вулкан. Член тоже подрагивал, на нем проступило несколько слабых полос, которые тоже горели, но это было не так ужасно, как болевшие яйца. Удары флоггером заставили Евгения против воли возбудиться настолько, что малейшее прикосновение грозило обернуться семяизвержением. Но кольцо препятствовало этому, а потому яйца уже начинали побаливать и ныть
— Я смотрю, ты прямо фанат порки. Нравится, да?
— Нет, — процедил Евгений, за что схлопотал сильный удар по горящему заду и буквально взвился.
— Ответ неверный. Нравится?
— Да, госпожа.
— Вот умница. — Мари похлопала Женю по щеке и плотоядно улыбнулась. — Давай-ка тебя застегнем, нечего причиндалами светить, еще застудишь, а нам они еще пригодятся.
ГЛАВА 7
Домина подошла сзади и принялась натягивать латекс на исхлестанную задницу, отчего у Жени аж в глазах потемнело. Наконец заклепки встали на место, и девушка переместилась вперед. Тут было сложнее. Несмотря на боль и кольцо, член все-таки уже стоял, и застегнуть латекс, не снимая кольца — а этого она делать, судя по всему не собиралась, — было непростой задачей. К концу Женя уже скулил от того, как туго облегало его белье и давило везде, где только можно. А еще у него дико болели пальцы ног, на которые он опирался все это время, но как только он пытался опуститься, руки пронзала боль. Так что ему оставалось только переминаться с ноги на ногу.
И когда Домина ослабила цепь и Евгеша смог, наконец, наступить на полную стопу, он испытал облегчение. Но радоваться было рано. Госпожа подошла, схватила его за волосы и повела в дальний угол комнаты. Жене пришлось быстро перебирать ногами, чтобы не оставить в руках Домины скальп. А давалось ему это с учетом предыдущей экзекуции не так-то просто.
Госпожа подвела его к какой-то распорке, которую он раньше никогда не видел. Пока он раздумывал, как ее используют и холодел от догадок, девушка разомкнула цепочку на его наручах и растянула руки, пристегнув их к кольцам на распорке. Затем широко расставила ноги Евгения и надела ножные кандалы. Теперь он был обездвижен. Домина ушла ему за спину, и он не видел, чем она там гремела и шуршала, но звуки радости не доставляли. Евгений нервно сглотнул. Каждую минуту подумывал о том, чтобы сказать стоп-слово и отказаться от дальнейшей сессии, но каждый раз перед глазами вставало ухмыляющееся лицо Дмитрия, и Женя лишь сильнее стискивал зубы. Это уже было делом принципа.
Наконец, показалась госпожа, которая катила перед собой столик. С ужасом Евгений увидел на нем стопку игл.
— Но госпожа… — осмелился он возразить и тут же получил хлесткую пощечину.
— Я не разрешала тебе открывать рот, раб. Еще одно слово — и впихну тебе в рот кляп.
— Но это табу! — взвился Женя, не обращая внимания на угрозу.
Домина подняла бровь и снова отошла, а вернулась со списком в руках. Сунула его под нос Евгению.
— Где?
Он судорожно пробегал глазами список запрещенного и не видел — не видел! — там игл. Но ведь… он точно знал. Черт, черт, черт…
— Как видишь, в списке табу игл нет, а все, что не запрещено — разрешено, — пожала плечами девушка, откинула список в сторону и снова отвернулась к столику.
По виску Жени тек холодный пот. Он ненавидел иголки, сколько себя помнил. И не мог не внести это в табу. Только если… Чертов Дмитрий! Он выдал Домине список, который Евгений использовал, когда был Домом! И там иглы действительно не были в табу — использовать их на других он не отказывался, а вот на себе…
Но теперь уже поздно. Госпожа придвинула к нему столик вплотную, хотя он и пытался отодвинуться как мог.
— Будешь елозить — будет больнее. И больше, — предупредила, и Женя замер.
Ему очень не хотелось чувствовать, как иглы входят под кожу, но избежать этого никак не мог. Но девушка была права — если он станет извиваться, будет только хуже. Поэтому сцепил зубы и сжал руки в кулаки, насколько позволяли оковы. Казалось, даже пальцы на ногах подогнулись в ожидании первого прокола.
Портупея не давала даже задержать дыхание, зато открывала достаточно свободного места, чтобы у Домины был выбор. Она обошла Евгения, остановилась за спиной, но потом передумала и встала впереди. Взяла первую иглу, и Женя зажмурился.
— Смотри! — последовал приказ, и он неохотно открыл глаза, глядя на иглу. которая приблизилась к его груди прямо над сердцем. — Думаю, здесь будет красиво! — задумчиво сказала девушка и ввела иглу под кожу.
Евгению показалось, что из легких разом выбили весь воздух. Боль, как ему казалось, была мимолетной, но адской. И так повторялось с каждой введенной иглой. Как и было приказано, он не закрывал глаза, но абстрагировался от происходящего. Казалось, что каждая игла входит так глубоко, что едва не достает до сердца.
Сколько это продолжалось — он не знал. Игла, еще игла, еще… и еще… На груди вокруг соска расцветало сердце из игл. Наконец, госпожа воткнула последнюю и отошла на шаг, любуясь делом рук своих.
— Симпатично, — констатировала, и Евгений было выдохнул.
Резкая боль сменилась на тупую тянущую. Но Домина повернулась к столику и взяла моточек ниток, а затем принялась обвязывать иглы. Женя не понимал, что она делает, ровно до того момента, пока она не стянула концы нити, связывая их вместе. Евгений не смог сдержать крик. У него даже слезы из глаз брызнули, казалось, что кусок кожи медленно, но верно отдирают наживую.
«Боже, она какая-то садистка», — повторял он про себя, но внутренний голос услужливо подбрасывал картинки того, что он вытворял со своими сабами. Это другое, пытался он убедить себя, они приходили добровольно. С другой стороны, он ведь тоже пришел добровольно. Почти. Мог бы отдать деньги Дмитрию, и все бы тут же закончилось. Но упрямство и жадность всегда брали над ним верх. Он мог бы сказать стоп-слово, но считал, что это ниже его достоинства. Для него это было равносильно признанию, что женщины не менее способные, чем мужчины, а это… перебор.
В этих размышления он чуть отвлекся от боли, она вроде как притупилась, стала привычной и терпимой, но тут он почувствовал, как сосков снова касаются зажимы, и вздрогнул. Опять ток? Но нет, это было кое-что похуже. Домина закрепила зажимы, а затем подвесила на цепочку между ними груз. И тело снова буквально забилось в судорогах. Грузик оттянул кожу вниз, делая «виньетку» из игл еще более болезненной.
Евгений стонал и шипел, но не произносил заветное слово, твердо решив пойти до конца. Домина тем временем зашла ему за спину, снова чем-то пошуршала, а затем внезапно схватила его за чуть отросшие волосы и быстро что-то к ним прицепила. А когда убрала руки, Евгений закричал — она вплела в волосы еще одну цепочку с грузом, и теперь голова его была сильно откинута назад. Двойное натяжение кожи в разные стороны в области груди заставляло его выть и скулить, но стоп-слова он так и не произнес.
Маша смотрела на созданный ей шедевр и буквально упивалась восторгом. Вид скулящего, закатывающего от боли глаза Евгения бальзамом проливался на ее израненную душу. Он буквально повис в своих оковах, запрокинув голову из-за груза на волосах так сильно, что кожа в области шеи побелела. А зажимы тянули его соски вниз. Рисунок из игл выпирал, кожа между проколами буквально лоснилась, так была натянута, и Мари завораживало это зрелище. Никогда она не испытывала еще такого удовлетворения.
Но и оно было неполным. Полным оно станет, когда она испытает на Евгении Владимировиче весь свой арсенал. Он должен пожалеть о том, что сделал! И на этот раз времени у нее предостаточно. Евгений не знал, но она продлила время сессии вдвое. Раз саб сам выбрал Домину, госпожа могла самостоятельно определять время сессии.
Почувствовав, что ее саб уже на грани обморока, она подошла и стала резко выдергивать иглы сразу по две-три штуки. Кровь сначала выступила на местах проколов, но по мере освобождения кожи буквально потекла по груди, окрашивая ее в красный. При воздействии иглами всегда было много крови, но это не смертельно и не опасно. Поболит и пройдет. Однако след в виде сердечка у Евгения Владимировича останется на долгую память о ней.
После игл она сняла зажимы и освободила волосы. Евгений смотрел немного осоловелым взглядом, словно не понимал, кто он и где. Это нужно было срочно исправить. Маша не планировала для своего саба ни обморока, ни сабспейса. А значит, нужно привести его в чувство. Огляделась, увидела кувшин с водой и два стакана. Схватила один, налила воды и резко выплеснула ее в лицо Евгению. Взгляд прояснился и стал осмысленным. Вода частично смыла кровь, которая уже почти перестала идти.
— Очнулся? — Евгений кивнул. — Понравилось? — Маша провела ноготками по вспухшим проколам, и Женя дернулся, пытаясь отстраниться. — Понравилось?
Ей показалось, он опять скажет, что нет, но он оказался умнее.
— Да, госпожа, очень, — произнес на грани слышимости. Голос охрип.
— Хочешь пить?
— Да, госпожа.
Она вновь наполнила стакан с водой и принялась поить саба. Он жадно пил, а после поблагодарил как положено. Видимо, наконец, понял, что послушание — меньшее из зол. Вот и славно.
Напоив, Мари освободила сначала ноги, а затем руки Евгения, и он буквально рухнул ей под ноги без сил. Но это был еще не конец, поэтому Маша решила дать ему небольшую передышку.
— Отдохни. У тебя есть десять минут.
Целых десять минут! Евгений даже позу менять не стал, хотя из-за истерзанного тела лежать ничком было жутко неудобно и больно. Но ему было все равно. Сколько прошло времени — Женя не знал. Сколько еще продлится эта сессия — пытка! — тоже не имел ни малейшего представления. Ему казалось, прошли даже не часы, а дни с тех пор, как он сюда пришел. Время будто остановилось, замерло. Просто лежать было хорошо. И хотя болело практически все, Женя был рад этой боли — она означала, что он все еще жив. Хоть и не думал, что Домина нарушит незыблемые правила, все же огонек сомнения теплился в душе. Он пытался убедить себя, что она ненормальная, что может сделать что угодно. И все же вспоминал себя и понимал, что по сравнению с ним она еще гуманна. Но проверять, так ли это на самом деле, желания не было. Хотелось просто раствориться в тишине и покое.
— Вставай, раб, твое время вышло!
Евгений пробормотал что-то про еще одну минуточку, но тут же получил ощутимый пинок по ребрам.
— Ответ неправильный. Вставай!
Женя, пошатываясь, поднялся. Госпожа указала на кушетку, стоявшую совсем рядом, в двух шагах, но сделать их было неимоверно трудно — ноги не держали. Однако он таки умудрился дойти и даже не упасть, а встать рядом.
— Ложись лицом вниз.
Евгений буквально рухнул на указанное место и даже хотел поблагодарить госпожу за очередной небольшой отдых хотя бы для ног, но почувствовал, как его руки вытянули и закрепили вокруг небольшого столбика, а ноги развели в стороны и пристегнули по бокам от лежанки. От этого член и яйца, которые все еще были заперты в латексе с кольцом, взорвались новой порцией боли. Лежать, давя на них своим весом, было очень некомфортно и довольно болезненно, но у Евгения не было даже сил издать хоть какой-то звук. Латекс на нем натянулся так, что врезался в исполосованную кожу. Однако Жене было все равно. Ровно до тех пор, пока он не почувствовал, как руки госпожи снова расстегивают заклепки. Снова порка? Нет, только не это! Он задергался, но ладонь властно, со всей силы впечаталась в его многострадальный зад.
— Последнее предупреждение. Иначе я продлю сессию еще на несколько часов.
Женя еле слышно заскулил. Шипеть и возмущаться он уже не решался. Но это не мешало ему мысленно клясть на чем свет стоит и Дмитрия, и эту чертову Домину, и себя за глупость и дурацкий спор.
Пока он отвлекался на мысли о том, кто же все-таки больше всего виноват в его нынешнем положении, госпожа снова отошла от него к стойке с «игрушками». Этих звуков он уже начинал бояться. Не видел, что там происходит, а значит, даже не мог морально подготовиться к тому, что его ждет. И когда ощутил на своей заднице холодные пальцы госпожи, раздвигающие ягодицы, дернулся и заелозил, попытавшись отстраниться. Но забыл про кольцо на члене и снова чуть заскулил. Его поползновения не остались незамеченными госпожой, и она вновь со всей силы, наотмашь ударила его. Уже молча. Но Евгений и так знал, за что, однако не мог спокойно относиться к тому, что, как ему казалось, она задумала. Он до последнего надеялся, что Домина не пустит в ход страпон, но, кажется, ошибся. И когда тугой дырочки коснулось что-то, сжался так сильно, как мог.
— Расслабься, иначе…
Евгений попытался глубоко вдохнуть, но портупея все еще стягивала его торс. Так что он сделал несколько мелких вдохов и выдохов и попытался подчиниться. Ощутил, как что-то небольшое скользнуло внутрь ануса, и расслабился еще больше. Это не мог быть страпон.
Но радость его была преждевременной, как и всегда. Госпожа взяла его за волосы и повернула голову к себе. В другой руке у нее была небольшая резиновая груша, похожая на ту, что используется в измерителе давления. И Евгений понял, что вторглось в его анус — надувная анальная пробка. Предвосхищая реакцию, госпожа выпустила его волосы и с силой нажала на поясницу, не разрешая двигаться, а потом перекинула через нее кожаный ремень, надежно фиксируя Евгения в удобном для нее положении.
А после началось нечто невообразимое. Госпожа принялась накачивать грушу, и по мере этого пробка увеличивалась в размерах, растягивая анус. Евгений ощущал дикое давление изнутри, словно проглотил воздушный шар, который продолжали надувать, пока тот находится в кишках. Казалось, его сейчас разорвет изнутри, но Госпожа не останавливалась. Давление достигло даже члена, который еще сильнее сдавило, и Евгений застонал.
— Нравится? — снова спросила госпожа.
Дико хотелось послать ее на все буквы алфавита, но он помнил, что ничем хорошим для него возражения не заканчиваются, поэтому просто ответил сквозь зубы:
— Да.
— Маловато подобострастия к своей госпоже, раб! Что ж, значит, продолжим учить тебя послушанию.
Он думал, что она будет вновь накачивать грушу, и уже приготовился к новому витку давления. Но случилось то, чего он не ожидал. Внезапный сильный удар чем-то плоским прямо по анальной пробке. От этого у него чуть ли не искры из глаз посыпались. Было ощущение, что пробку в него забивают молотком все глубже и глубже. Или ввинчивают штопор в кишки.
— А так нравится? — еще удар, и снова искры от боли. — Нравится? — еще. — Не слышу ответа! — новый удар плашмя.
Сама задница уже боли практически не ощущала, а вот внутренности буквально скручивало.
— Да! — закричал Евгений, не в силах сдерживаться. — Мне нравится, госпожа! — крикнул в надежде, что она остановится, коль уж он согласился. Но ответ его просто уничтожил.
— Ну раз тебе нравится — считай до двадцати пяти. Все, что было до этого, в зачет не идет. Будешь хорошим мальчиком — количество не изменится.
Двадцать пять? Да он умрет раньше! Садистка, чертова дрянь! Но ослушаться не посмел.
— Один! — выкрикнул, когда удар высек фейерверк боли внутри. — Два!.. Восемь…
Маша наслаждалась видом истерзанной задницы, на которую Евгений Владимирович еще долго не сможет сесть. На самом деле, ничего опасного она не делала — человеческое тело способно выдержать гораздо, гораздо больше, уж Евгению ли не знать. Но одно дело, когда он Дом, и совсем другое — быть сабом. И она продолжала бить по анальной пробке, которая в действительности никуда даже не двигалась с того места, куда ее вставили. Боль доставляла лишь внутренняя часть, но вреда от нее почти никакого. Не больше, чем от обычной порки.
— Пятнадцать, — стонал Евгений, но она была безжалостна. — Девятнадцать…
Женя уже почти хрипел. Все тело отдавало дикой вибрацией и болью. В голове словно звенел колокол, мышцы скручивало, внутренности тоже, а давление на анус и член с яйцами становилось невыносимым. Он уже готов был сказать стоп-слово, когда боковым зрением засек загоревшуюся красную лампу, но даже не дернулся обрадованно. Уже понял: пока Домина не закончит — не выпустит. А если он будет делать что-то не так — продлит время сессии. Этого ему хотелось меньше всего. Поэтому он сосредоточился и продолжил считать
— Двадцать три, двадцать четыре, двадцать пять! — прохрипел Евгений.
Последний удар был особенно сильным, от него снова потекли слезы, а штопор словно достал до самого мозга. Но, судя по всему, все закончилось. Удары прекратились. Перед обессиленным Евгением появились колени госпожи.
— Ты сегодня был плохим мальчиком и заслужил все то наказание, которое получил, не правда ли?
Его подбородок приподняли, и он встретился с холодным взглядом. «Стерва! Сука!» — хотелось выкрикнуть ей в лицо и, может, даже плюнуть в него, но он сдержался, пробормотав:
— Да, госпожа.
— Тебе понравилось?
Вопрос был явно провокационным, но ответить правду он не мог себе позволить. Неизвестно, что придет в голову этой сумасшедшей.
— Да, госпожа, — ответил Женя, — очень понравилось.
Она улыбнулась.
— Раз так, я надеюсь, что мы с тобой еще увидимся.
«Ни за что!» — почти выкрикнул Евгений, но вовремя закрыл рот.
Он услышал стук каблуков госпожи, который все удалялся. Боль разливалась по всему телу, потому что он все еще был привязан, лежал с кольцом на члене и пробкой в анусе, но это поправимо. Сейчас придут и отвяжут.
Однако прошло, как ему показалось, не меньше четверти часа, прежде чем к нему соизволили прийти и освободить, и все это время он тихо поскуливал от боли во всем теле. Впервые в жизни он чувствовал буквально каждую мышцу, каждый орган. Сейчас ему было даже немного стыдно за то, что кто-то придет и увидит его в таком виде: с наверняка красной оттопыренной задницей, из которой торчит пробка, напряженным, стоящим колом от притока крови членом и дурацким набухшим и дико болезненным «сердечком» на груди. Он всем весом давил на него, и от каждого движения в грудь словно опять втыкали огромную иглу, которая доставала аж до гениталий. Поэтому он постарался расслабиться и не двигаться. Вроде помогло.
Когда терпеть униженное положение стало почти невыносимо и Женя уже собирался позвать кого-нибудь, дверь открылась. Ни слова ни говоря, администратор освободил его руки и ноги, затем аккуратно вытащил пробку, не забыв выкачать из нее воздух. Но Жене казалось, что внутри словно остался какой-то лишний кусок. Затем его освободили от латексного белья и сняли кольцо. Член тут же излился, и Евгешу снова скрутило от боли. Администратор и виду не подал, что что-то не так, видимо, привык видеть и не такое. Портупею тоже сняли, как и ошейник, и Женечка наконец-то мог вдохнуть полной грудью, но… Первый же глубокий вдох натянул кожу на груди, и он снова зашипел. Обнаженное, освобожденное тело не слушалось, словно принадлежало другому человеку. Гениталии, задница, грудь пульсировали тупой раздражающей болью, сидеть было невозможно, и Евгений не представлял, как доберется домой. На его счастье, администраторы обо всем позаботились — вызвали машину от клуба. Проколы на груди обработали, горящий зад намазали охлаждающим гелем, но натягивать одежду было крайне некомфортно.
Поэтому он лишь надел брюки без белья и накинул рубашку, скрывая жуткий багровый рисунок на груди. Приехавший за ним водитель и слова не сказал, когда клиент ввалился в салон и распластался на заднем сидении на животе. Через двадцать минут Евгений уже был дома. Он ненавидел Домину, ненавидел Димку, но больше всего ненавидел самого себя. За тот спор, за упрямство, за то, что предстояла еще одна сессия. Почему-то Женя не сомневался, что снова попадет именно к этой злобной суке, так нещадно истязавшей его, и кто знает, что придет ей в голову в следующий раз… А может, еще не поздно отказаться?!
ГЛАВА 8
Маша вышла в зал, тяжело дыша. Руки тряслись, и перед глазами кружили солнечные зайчики. Она была в шоке от своей наглости и в восторге от того, что теперь сможет сделать операцию сыну, а свершившаяся месть грела душу. Получай, Евгений Владимирович!
— Доминика, — обратился к ней один из администраторов, — на ваш клубный баланс поступила сумма. Желаете вывести деньги?
— Да, конечно! — Маша с трудом взяла себя в руки и устало улыбнулась.
Перевести деньги на оффшорный счет — дело пяти минут. Зато таким образом их никак не отследить, что очень немаловажно. Собственно, это она и сделала, и уже оттуда сразу же перевела нужную сумму на счет больницы, где должны делать операцию Тимке, а все лишнее — себе на карту.
Маша успела доехать до дома и подняться в комнату, когда через Скайп позвонила Галина Федоровна.
— Да, мам, привет! — Она устало плюхнулась в кресло и закинула ноги на журнальный столик. После времени, проведенного на высоких каблуках, хотелось задрать их повыше и хоть немного расслабиться. В идеале было сходить в душ, но Маша не успела.
— Марусь, ты не поверишь! Звонили из больницы, сказали через три недели ложиться с Тимкой на диагностику, а потом на операцию!
— Это прекрасная новость, мам. — Маша быстро стерла слезу, так щекотно катившуюся по щеке.
— Откуда деньги? Ничего не понимаю, Маш… Сказали, что какой-то аноним перевел нам на операцию!
— Мам, все нормально. Евгений Владимирович рассчитался.
— Господи… Маша, дочка, тебя же посадят! Ты что, придушила его и при помощи отпечатка пальца украла все его деньги?! — охнула Галина Федоровна. Если бы Мари не знала свою мать и то, насколько хорошо она умеет играть на публику, то непременно поверила бы в ее теорию, а так только рассмеялась.
— Нет, мам. Он просто осознал всю глубину своей вины, раскаялся и решил помочь! Добровольно, заметь. — Мари усмехнулась от этого слова. Еще бы, конечно, добровольно. Но знал бы, что за этим последует, никогда бы не согласился.
— Маш, неужели ты и правда нашла его и убедила выплатить деньги?
— Да все как-то случайно вышло… — Маша все пыталась найти повод уйти от этой неприятной темы и никак не могла собрать себя в кучу.
— Случайно? — попыталась надавить Галина Федоровна. Ей хотелось самых грязных подробностей, но она уже понимала, что выпытывать дальше бесполезно: раз дочь чего-то недоговаривает, значит, так и надо и «колоть» ее бесполезно.
— Да. Мам, лучше расскажи, ты Тимке уже про операцию успела проболтаться? — наконец сориентировалась Маша.
— Что-о-о?! Почему сразу проболталась? Он как раз должен об этом знать! Ты бы видела, как он обрадовался, как у него глазки загорелись… — Галина Федоровна затараторила, подробно и в деталях пересказывая разговор с внуком.
Маша старалась сдержать слезы, но они катились по щекам, щекотали кожу и оставляли после себя черные дорожки от туши.
«Какое счастье! Все-таки хорошо иногда быть сукой… — думала она. — Нужно было еще в первый раз согласиться на его предложение, а потом наказать. Ну ничего, зато получила бонусную сессию…»
Маша даже не надеялась увидеть Евгения Владимировича еще раз. Уж после пережитого он никак не должен был вернуться, по ее мнению, но… Как говорится, ты предполагаешь, а бог располагает.
Спустя два дня она получила сообщение из клуба, анонимное. «Спасибо за шикарное зрелище, вы великолепны» — говорилось в нем, а клубный баланс был пополнен еще одной довольно крупной суммой, даже больше, чем перевел ей Евгений.
Узнавать, кто был так щедр, она не стала, но, поразмыслив над словами, поняла, что в клубе явно стоят камеры и кто-то увидел запись ее сессии с Евгением Владимировичем. Что ж, камер она не боялась, латексный костюм скрывал ее лицо. А вот Евгений на том видео во всей красе. Она вспомнила его красную от порки задницу и снова испытала чувство удовлетворения. И вновь оно было неполным. Хотелось больше, по максимуму. Испытать полную власть над тем, кто обидел, растоптал, буквально надругался. И да, хотелось сделать то же самое. Чтобы никогда не забывал о том, что было.
Послала запрос в клуб, появится ли еще раз тот саб, который был у нее последние две сессии. В клубе обещали сообщить. И действительно, через пару дней пришло подтверждение, что третья сессия состоится. Спрашивали, нет ли каких-то особых пожеланий. О, пожеланий у нее был целый вагон, но увы, от администрации клуба это не зависело. Но кое-что можно было сделать.
«Пожалуйста, сделайте красивое зрелище, — просил аноним, — вип-комната в вашем распоряжении».
У Маши даже закралась мысль, что ей пишет сам Евгений, который в открытую не решался признать, что ему понравилось, но потом девушка ее отбросила. Вряд ли это было правдой, слишком уж ненавистно Евгений на нее смотрел на протяжении всей сессии.
Но к третьей сессии надо было подготовиться. Мари тщательно продумала план и дала указания, каким именно способом подготовить саба. Что ж, он почувствует все. Не упустит ни одной гаммы чувств, ощутит каждое прикосновение.
***
На этот раз Женя отлеживался дольше, чем после первой сессии. Болело абсолютно все. Он никак не мог смириться с тем, что в его заднице побывал инородный предмет и всеми способами убеждал себя, что ничего страшного в этом нет.
— Можно представить себе, что сходил к проктологу. Можно же? — спрашивал он у отражения в зеркале, пока изводил на себя очередной тюбик якобы облегчающей неприятные ощущения мази.
— Можно! — отвечал, меняя голос на хриплый бас, представляя себе, что ему отвечают из зазеркалья.
— Значит, нужно повторить себе это еще раз: Я ПРОС-ТО СХО-ДИЛ К ПРОК-ТО-ЛО-ГУ! — произнес медленно и по слогам, стараясь быть предельно убедительным.
Растрепал рукой волосы и плюхнулся на диван.
— Сука-а-а! — прошипел, стараясь замереть и не дышать. Волна боли прокатилась по всему телу, и Женя невольно скрипнул зубами.
Димон. Это он все подстроил, он виноват.
Женек вскочил с дивана, как ужаленный. Одеваться не хотелось, но он с трудом влез в брюки и свободную рубашку, даже заправлять ее не стал.
Вызвал такси и пулей выскочил на улицу, готовый хоть пешком мчаться к бывшему другу. Именно бывшему, да-да. Женя теперь был уверен, что никакой дружбы между ними быть не может после такой подставы…
— Эй, вы куда? Дмитрия Николаевича нет на месте! — фурией взвилась молоденькая длинноногая секретарша, перегородив вход в кабинет.
Женя никогда не понимал, для чего она тут сидит, ведь по сути работы у нее практически никакой нет. Зачем секретарь в БДСМ-клубе? Всегда удивлялся, хоть и догадывался, что функции у нее тут совсем не рабочие, скорее наоборот, отдыхательные.
— Где он? — рявкнул, с трудом удержавшись, чтобы не встряхнуть девушку за плечи.
— Понятия не имею. Он мне вообще-то не докладывает! — огрызнулась она, отцепив его руки от себя.
«Подстилка!» — подумал Женя, развернулся и выскочил из клуба в надежде, что какое-нибудь такси дежурит неподалеку.
И на этот раз ему даже повезло. Таксист лениво покуривал, сидя на скамье, недалеко от машины.
Женя поморщился, предвкушая запах дыма в салоне, но сейчас ему было все равно. Очень хотелось побыстрее добраться до Димки и высказать этому гандону все, что он думает по этому поводу. Так подставить его! Уму непостижимо. Буквально подложил его под эту шмару, в прямом смысле слова. Ощущения от присутствия анальной пробки были еще свежи и Евгений поморщился, снова заводя свою мантру: «Я был у проктолога, только и всего. Он врач. Все нормально».
(Не) друг нашелся у себя в лофте. Он открыл дверь и довольно оскалился. Как показалось Жене, явно наслаждаясь тем, какую свинью подложил.
Дима протянул руку, но Женя не стал ее жать, лишь фыркнул и прошел к бару. Достал виски, лед и щедро плеснул в стакан.
— Да-да, угощайся, — сказал Дмитрий, давая Жене понять, что тот наглеет.
— Спасибо, — прошипел Женька, скрипнув зубами. — Я не пойду на третью сессию. Ты играешь не по правилам, так что мы квиты и я больше ничего тебе не должен! — заявил, сделав глоток.
— Разве? — Дима вопросительно изогнул бровь. — Где и что я нарушил? — поинтересовался, скрестив руки на груди.
— Ты подменил документы и подсунул мне одну и ту же Домину! — ответил Женя, с грохотом поставив стакан на стол.
— А ты предложил ей денег… — пожал плечами Димон и устроился в кресле. — Присаживайся, Жень. Поговорим, как взрослые мужчины, а то развел тут нюни, как в детском садике.
— Спасибо, я постою! — хмуро ответил Евгений, стараясь не смотреть на бывшего партнера.
— А вот это уже не этично. Все же ты мой гость… А! Я понял. Извини, забылся! — Дима хлопнул себя рукой по лбу, напустив скорбный вид. — Тебя же анальной девственности лишили! Наверное, сидеть до сих пор больно?
— Да ты издеваешься?! — взбеленился Женя. — Стоп. Откуда ты знаешь? У тебя там что, камеры?! — запоздало догадался он.
— Дошло наконец… — рассмеялся Дима.
— Зачем?!
— Зачем смотрел сессию или зачем камеры?
— Порнушку записываешь? — надменно фыркнул Женя.
— Нет, слежу за безопасностью. Мало ли что может произойти на сессии.
— Мало ли что… твоя девка чуть меня не покалечила!
— Э нет! Она была с тобой предельно мила и аккуратна. Не наговаривай на девочку. Как она тебя красиво сделала! Даже я поверил, что она возьмет деньги и отпустит тебя с миром, а она вон как выкрутилась. Гениально!
— Сука она конченая, а ты мудак. Все, спор считаю исполненным. Я уезжаю. — Женя гордо задрал нос, демонстрируя другу все свое презрение.
— Деньги отдай и вали на все четыре стороны, — в очередной раз пожал плечами Дима. — Ты нарушил договор еще на первой сессии, предложив ей денег. На второй она их таки взяла. У тебя осталась еще одна сессия, а если ты на нее не пойдешь, то станешь топом по просмотрам на порносайтах! — пригрозил, нахмурив брови. — Как ты красиво стонал, а… Кто-то может даже подумать, что тебе понравилось, — многозначительно поднял брови Дмитрий.
— Ты мне угрожаешь?! — опешил Женя, не поверил своим ушам.
— Предупреждаю, — невозмутимо поправил его Дима.
— Да пошел ты! — Женя смахнул стакан со стола и стремительно вышел, громко хлопнув дверью. — Тварь. Ненавижу! — пробурчал себе под нос, садясь в машину. Благо, попросил таксиста подождать, как чувствовал, что долгого разговора не выйдет.
Он назвал адрес и закрыл глаза, осторожно откинувшись на спинку сиденья и зашипев от боли. Очко все еще болело хотя прошло несколько дней. Да и задница в целом не уступала по ощущениям. Две приличные порки знатно сказались на нежной коже. Спине досталось меньше. Еще болела грудь, где все еще оставался багровый след от иголок. Хотя отек и синяки уже начали спадать, зрелище было то еще. Каждый раз в душе Женечка еле притрагивался к этому месту, было больно даже от струй воды, не говоря уже о мочалке. И все они — сладкая парочка. Спелись за его спиной, суки. Но ничего, он этого так не оставит.
Поняв, что избежать третьей сессии не удастся, а денег отдавать не хочется, хотя больше страшила угроза выложить видео в интернет. Евгений знал, что такие съемки пользуются популярностью, а его лицо на них явно видно. Да и вообще, он все же не просто человек из толпы. Некая публичность и узнаваемость ему даже нравились. Но сейчас играли против него. Так что появления видео на порно-сайте он никак не желал и стал раздумывать, как бы избежать хотя бы очередного появления той же Домины. Авось с другой ему повезет больше, и она не будет так жестока…
***
Через пару дней Маша возвращалась из города, куда ездила за учебниками для детей, и случайно заметила потертую вывеску, прятавшуюся между двумя невысокими кустиками.
«Продается».
