Купить

Нежность для Зверя. Полина Ордо

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

Нашим миром правят драконы. Драконы решают судьбу каждого, ибо они - наши боги. Я должна была стать Видящей, нести их волю. Но ради любви иду на предательство. Теперь у меня нет семьи, нет будущего. Только муж - холодный, как горы, и жестокий, как зверь, и смертельное проклятие, внезапно нависшее надо мной.

   Кто поможет справиться со всем и найти правильные ответы? Возможно, Драконы?

   

ПРОЛОГ

Каменная крошка скрипела под ногами, когда я поднималась на вершину холма, держась за руку Эдвинга. Он же в ответ лишь слабо сжимал мою ладонь, будто ободряя.

   Мне было очень страшно. Сердце колотилось так, что липкая, тошнотворная волна раз за разом подкатывала к горлу, вынуждая делать мелкие и частые вдохи.

   Белая свадебная шаль все ещё скрывала моё лицо. Я ничего не видела. Только нечто светлое, пробивающееся через искусно сотканное полотно.

   Сегодня, с самого восхода солнца, никому нельзя смотреть на меня. Так велят Боги. Иначе духи прошлого заберут наше будущее семейное счастье.

   Лишь когда узел узкого и длинного, расшитого золотом и серебром синта скрепит наш союз, я смогу, наконец, увидеть того, кто же стал моим мужем.

   Эдвинг неожиданно остановился и взял мою вторую руку:

   — Госпожа, мы почти пришли. Мне придётся вас оставить одну.

   — Спасибо, Эдвинг, — едва смогла ответить. Но прежде, чем он ушёл, я крепко сжала его ладони. – Спасибо за все!

   — Ничего… Мой господин – хороший человек. Не слушайте ничего и никого. Чтобы вам ни говорили. Слышите? Не верьте! Боги не оставят вас.

   Боги? Нет. Они явно отвернулись от меня. Я сделала, возможно, неверный выбор. И теперь не стоит рассчитывать на их благосклонность.

   Нынешняя ночь, как и предыдущая, была без снов. Неужели я потеряла свой дар?

   Холодный порыв ветра, и я содрогнулась от ужасающего чувства страха. Эдвинг ушёл. Тепло его ладоней ещё оставалось на кончиках моих пальцев. Я спрятала руки под край шали, отороченный широкой золотой полосой. Нервно растирая ладони, ждала.

   Вокруг были люди. Я знала это. Чувствовала на себе их взгляды. И когда мы шли узкой тропой к Святилищу богов, расположенного на вершине холма, слышала голоса.

   Конечно, такое событие не может оставить всех в стороне. Наместник князя женится…

   Интересно, Йонхет здесь будет? Эрисса? Увижу ли сестру?

   Сердце, испуганно колотившееся в груди, неожиданно ликующе забилось, и мои щеки залило румянцем.

   Так ли я рада сестре?

   Нет.

   Стоило закрыть глаза, как тут же всплывало лицо Йонхета. Тогда, в галерее, почти перед самым отъездом. Он так пылко шептал мне на ухо, умоляя ему помочь. Разве можно было устоять? А как смотрел! Никто и никогда так не смотрел на меня. С такой нежностью и любовью.

   И больше не посмотрит.

   Сдержанно улыбнувшись, выдохнула и горделиво приосанилась, прогоняя прочь непрошенные слезы. Сюда приближался мой будущий муж. Я слышала, как пели женщины. Они радостно расхваливали его, также, как и причитали перед моим приходом. Таков обычай.

   Не разливайся, мой тихий Хейм, *

   Не затопляй зелёные луга,

   Зелёные луга, шёлковую траву!

   Голоса девиц и женщин становились громче и протяжней. Теперь к звонкой песне примешался шорох богатых одежд, лязганье чего-то металлического.

   Ой, по травушке ходит олень,

   Ой, ходит олень золотые рога.

   Некому оленя убить погубить,

   Убить, погубить и поранити.

   Пронизываемая ледяным ветром, я старалась держаться гордо, чувствуя себя одинокой среди наплывавшего в Святилище народа.

   Не будет богатого приданого.

   Не будет родных.

   Не будет родителей.

   Не будет их благословения.

   Будто выдают безродную сироту, а не… Да, все верно. Я ослушалась родительского наказа. Подвела стольких людей и ради чего?

   В голове шумели страшные, злые мысли, но сердце твердило другое.

   Я все делаю правильно.

   Ой, взялся, принялся един господин,

   Един господин, разудал молодец.

   На полукруглой площадке стало не так холодно. Даже ветер теперь не пробивался сквозь всю набежавшую толпу. Я слышала странные перешёптывания, голоса. И не было в них радости.

   «Не слушайте ничего и никого. Чтобы вам ни говорили. Слышите? Не верьте!»

   Эдвинг – пожалуй, единственный, кому можно доверять в этих холодных и неприветливых горах. Здесь все другое, не такое, как дома. Нет зелёных лугов, нет быстрых рек и широких садов.

   Только снег. Лёд.

   И одиночество.

   Перед ним оленюшка взмолился:

   «Не бей, не стреляй, разудал молодец!

   Не в кое время тебе пригожусь:

   Будешь жениться – на свадьбу приду,

   На свадьбу приду – всех гостей взвеселю,

   — Паче всего – невесту твою,

   Невесту твою, лебедь белую».

   Женщины смолкли. Резкая тишина окутала всех нас. И только шаги. Уверенные, дерзкие. Край шали приподнялся и моих ладоней коснулись грубые и очень горячие мужские руки.

   Тёплая, приятная ткань нежно обхватила запястья, скрепляя их.

   Посмотрела вперёд. С некоторой надеждой и страхом.

   Сейчас шаль снимут.

   И в последних лучах уходящего солнца я, наконец, увижу его.

   Ткань податливо съехала вниз, утягиваемая чьей-то рукой.

   Щурясь, протяжно вздохнула. Если бы не крепкая и надёжная хватка рук будущего мужа и путы синта, я бы уже со всех ног бежала вниз. Увидев в моих глазах страх, улыбнулся.

   «Боги не оставят вас».

   Хотелось кричать и плакать. Вырваться, спрятаться!

   Только бы не видеть его лица!

   Почему Йонхет мне ничего не сказал?

   «Мой господин – хороший человек»

   Нет!

   Я слишком хорошо его знала.

   Он — чудовище. Дикий, буйный зверь!

   Неужели… неужели он станет моим мужем?

   * текст песни взят из книги «Лирика русской свадьбы», Колпаковой Н.П., 1973 г.

   

ГЛАВА 1

— Сэвайя! Сэвайя… Просыпайся, Сэвайя!

   — Что? Что случилось? – сонно зевнула и нехотя открыла глаза. Неплотно закрытые резные ставни пропускали косые солнечные лучи. Уже утро, пусть и раннее.

   Эрисса внеслась ко мне в комнату, шурша юбками, и с грохотом открыла окно. Потянуло нежным цветочным ароматом.

   Весна. Наши яблоневые сады в буйном цвету. Хоть до них и нужно далеко идти, но холодный северный ветер доносил этот пьянящий аромат.

   Привстав на локте, потёрла глаза. Эрисса, словно охваченная безумием, открывала все окна. Приподнимаясь на цыпочках, шумно распахивала ставни. Задорно смеясь, поблескивая чуть влажным и ехидным взглядом тёмно-серых глаз, приподняла верхнюю юбку и пустилась в пляс.

   — Ты сошла с ума?

   — Вовсе нет! – Эрисса просто заливалась смехом, запрокинув голову назад. – Вставай же, соня. У нас будут гости.

   — Гости? – резко подскочила в кровати. – Кто? Когда?

   Одёргивая нательную рубашку, оглянулась в поисках платья. В отличие от Эриссы у меня оно было скромным и простым. Ведь для старшей дочери уготована другая судьба…

   Задумавшись, потянулась за гребнем. Расплела толстую косу и принялась расчёсывать волосы, недовольно морщась от громкого смеха неугомонной младшей сестры. Она как ураган носилась по всей комнате, стуча каблуками и вытряхивая пыль из застаревших покрывал, лежавших на покосившихся стульях. Я вернулась совсем недавно. И неожиданно. Комнату не успели толком подготовить. Думали, что я буду жить с сестрой, но я упросила родителей выделить мне маленькую комнатку под самой крышей. И вот теперь Эрисса наводит тут свои порядки.

   — Я слышала, как Рамира с утра гремела своей утварью и о чём-то раздосадовано болтала с другой кухаркой. Они были очень рассержены, что наши родители сказали им слишком поздно, что приедут очень важные гости.

   — Важные? – задумавшись, запустила гребень так глубоко в свои белоснежные волосы, что он крепко-накрепко застрял. Выпутывая прядки, наблюдала за уже утихомирившейся сестрой. Теперь она села на стул и, задрав юбки, демонстрировала мне свои ноги в кипенных чулках и красивых парчовых туфельках. Упросила-таки мать. – Важные гости?

   — Да! Именно так и сказала. Важные… — Эрисса пропела это слово. Снова захохотав, резко склонилась вперёд. В её глазах бушевал такой страстный и яростный огонь, что мне стало страшно. – Как думаешь, кто это?

   — Не знаю. Может, к отцу? Или снова из-за меня.

   Я только вернулась из столицы. Прожила там с конца осени и до самой весны, подготавливаясь в самом главном Святилище к своему причащению.

   — Ну, хватит, — Эрисса махнула рукой и подпёрла подбородок рукой. – Из-за тебя… Из-за тебя и так всё тут на ушах стоят. Не-е-ет! Точно свататься едут.

   — Глупости!

   Выпутав гребень, отложила его в сторону. Разделив волосы на две равные части, принялась заплетать косы, укладывая их венком на голове. Ровно так, чтобы их спрятала шаль.

   — Рано тебе ещё. Ты же знаешь. Ещё четыре зимы. Да и ты мала.

   — Мала? Это где же я мала? – Эрисса гневно нахмурила свои тонкие брови и, подбоченясь, вскинула голову. Золотые косы взметнулись и озорными лентами легли на плечи. – Ничего я не мала!

   — Даже если и сваты. Тебя всё равно не пустят.

   — Ну, не пустят, так не пустят.

   — И встречать не позволят.

   — А подсмотреть? Подсмотреть-то можно?

   И снова заливистый, звонкий смех колокольчиками, от которого сама невольно улыбнулась.

   — Так ты ради этого меня разбудила в такую рань?

   — Конечно! Кто же мне поможет, если не ты? Так что вставай, Сэвайя. У нас, быть может, и времени-то не осталось.

   Эрисса вновь пустилась в пляс, утягивая меня за собой. С непривычки я запуталась в длинных юбках и налетела на небольшой стол. Он заметно покачнулся. Что-то круглое с громких треском покатилось по нему.

   — Нет!

   Подхватив ратуну в самый последний момент, с громким вздохом опустилась на колени. Руки дрожали, когда я слишком бережно, чуть дыша, держала круглый полированный шар из горного хрусталя.

   — Сэвайя? – Эрисса испуганно замолкла, прижав ладони ко рту.

   — Чуть не разбили…

   — Что это?

   — Мой подарок. То единственное, что я заберу с собой на Голубую гору.

   — Да? – Эрисса присела рядом, с любопытством рассматривая матовую поверхность шара. – Что это?

   — Ратуна. Око Богов.

   — Око Богов?

   — Да. Мне сказали, что как только я начну видеть в нём свои сны, то время пришло. Драконы ждут.

   — И что? Ты видела там что-нибудь?

   — Почти ничего. Только туман и обрывочные, нечёткие моменты. То ли будущего, то ли прошлого.

   — Так вот ты для чего ездила… — Эрисса окончательно умолкла, наблюдая, как я заворачиваю ратуну в бархатную ткань и кладу на стол.

   — Ты бы хотела дотронуться до неё?

   Сестра покраснела, а я улыбнулась.

   — Прости. Но тебе нельзя. Только я могу её касаться. Это самое главное сокровище, которое нельзя терять. Их осталось очень мало. Не все Видящие получают его. Меня удостоили высокой чести…

   — Тебе страшно? – улыбнувшись, сестра положила ладонь мне на плечо и осторожно сжала его. – Страшно?

   — Не знаю. Мне не страшно уходить, — я повернулась к сестре и улыбнулась в ответ. – Мне страшно от того, что я там увижу. И как быть с теми посланиями, оставленными Богами.

   — Но ты же видела уже что-то?

   Улыбка быстро сползла с моего лица. Видела. Что-то странное. Из будущего. Из моего будущего. То, чего точно не может быть.

   – Ну да ладно. Пойдём. Пока нас никто не увидел и не запер наверху, — я схватила Эриссу за руку и потащила прочь её из своей комнаты.

   Осторожно спускаясь по широкой лестнице, мы воровато оглядывались по сторонам, в надежде, что нас, всё-таки, никто не увидит. Свернули в боковую галерею.

   Эрисса постоянно хихикала.

   — Помнишь, как мы всегда сбегали от наших нянек?

   — Помню! И отлично помню, как мне потом доставалось от родителей за это! – рассерженно зашептала, одёргивая не в меру развеселившуюся сестру. – Вот погоди, увидишь своего жениха…

   — И что? Увижу! – сестра умильно улыбнулась, смущённо краснея.

   — Будет тебе хрыч старый!

   — Ты что! – глаза Эриссы испуганно округлились.

   — А то! Девицы ты видная, с хорошим приданным, из богатого рода. Найдут тебе хорошую пару. Будешь знать, как хохотать, будто дитя малое.

   — Это всё из-за зависти! Так же? Ты же просто завидуешь мне! – Эрисса выдернула свою руку и остановилась. Сердито топнув ногой, нахмурилась и попыталась испугать меня своим страшным взглядом. – Ты сказала это из-за зависти, признай.

   — Я тебе сказала то, что вполне может быть. И если ты не успокоишься и не начнёшь вести себя… — выдержала паузу, многозначительно изогнув бровь. – подобающим образом, то Драконы именно такого мужа тебе и пошлют. Лысого, пузатого и богатого.

   В глазах Эриссы появились слёзы. Всё же она ещё маленький ребёнок. А родители совсем избаловали её, будто она единственное дитя. Ну да, что толку от меня, если на свою двадцать вторую зиму я уйду в снега Голубой горы, чтобы больше не вернуться?

   Мать и отец стали слишком холодны ко мне. Наверное, уже прощаются. Мне было больно, но зла я на них не держала.

   — Ну и пусть лысого и пузатого! Зато сапожек и платьев у меня будет немерено!

   — В этом ли счастье?

   — Не знаю, — сестра пожала плечами.

   — Ладно, пойдём, — выглянув за угол, убедилась, что галерея пуста, и мы можем спуститься к дверям, предназначенным для слуг.

   Потянув на себя тяжёлую створку, я посторонилась, чтобы Эрисса смогла рассмотреть двор.

   — Ну что?

   — Никого.

   Мы вышли на чисто выметенный задний двор. Он был присыпан чистым песком, а пряный, удушающий запах свежескошенной травы просто дурманил голову.

   — Куда дальше? – я пугливо озиралась по сторонам. Если нас поймают, ох и влетит!

   — На крышу флигеля.

   — Что? – рассерженно зашипела, подбирая полы юбки. – Нам уже не семь лет! Ты как себе это представляешь?

   — Спокойно. И не трусь.

   — Тебе-то легко об этом говорить, достанется ведь мне. Хоть бы раз родители тебе взбучку устроили!

   Фыркнув в ответ, Эрисса бросилась к какой-то хозяйственной пристройке. Прошло немного времени, и она вытащила во двор лестницу.

   — Куда всё подевались?

   Сестра лишь шире улыбнулась, таща лестницу к высокой стене флигеля.

   — Перестань задавать глупые вопросы и помоги мне.

   Я подхватила лестницу с другой стороны, и мы очень быстро водрузили её на нужное место.

   — Неужели не понимаешь? К нам приедет кто-то очень важный. Настолько, что всех согнали в дом. Ты бы слышала, что твориться у главных дверей! Но это пока. Сейчас весь шум уляжется и тогда нам точно будет не забраться наверх!

   Я держала лестницу, пока Эрисса, светя чулками, взбиралась на двускатную крышу флигеля. Дерево немного поскрипывало, когда сестра осторожно ставила ноги на крепко сбитые перекладины.

   — Всё! Держу! – Эрисса уселась на край крыши, уперевшись ногами в резной деревянный край.

   Мне подъём дался с трудом. Видимо, сестричка не брезговала гулять по крыше. То и дело наступая на край юбки, я пыталась поднять её. Шал на голове то и дело съезжала на лицо.

   — Зачем ты эту тряпку натянула?

   — Эрисса! Ты же знаешь…

   — Да знаю я, и что с того? Дома-то можно и без неё. Кто тут тебя увидит?

   — Увидят или нет, но нельзя.

   — Какая ты скучная стала!

   — Не скучная, а взрослая… — запыхавшись, села рядом с сестрой, стараясь не смотреть вниз. – Тебе бы тоже не мешало повзрослеть.

   Эрисса надменно хмыкнула и забралась на конёк крыши. Он был рубленным и плоским, но мне хватило одного лишь взгляда, чтобы почувствовать себя нехорошо.

   — Ты чего? Высоты стала бояться?

   — А ты нет?

   — Брось! Конёк широкий, нам-то осталось всего ничего. Вот до того уступчика…

   — Ты не думала, как мы будем спускаться, если лестницу уберут?

   — Такое было всего раз, и я влезла в дом через окно.

   — Какое?

   — Которое в маленькой комнатке сбоку…

   Вот теперь мне стало очень плохо. Это окошко можно было бы назвать слуховым. Оно было под самой крышей, но, чтобы дотянуться до него, нужно было буквально повиснуть на краю.

   Позволив Эриссе утянуть меня в то самое тайное место, едва дышала от страха.

   Только мы успели спрятаться за выступающей крышей нашего главного дома, как к воротам подъехал экипаж. Было слышно хрип уставших коней.

   Сестра с любопытством выглядывала, рассматривая странных гостей.

   — Ну что? Видно кого-нибудь?

   — Да.

   — И кто приехал?

   Места для двоих не хватало, поэтому я просто ждала, пока Эрисса не подвинется и не пустит меня.

   — Сейчас на коне въехал молодой мужчина. Красивый… — сестра протяжно выдохнула. – А одежды-то у него золотом расшитые.

   — Тебя только это волнует.

   — О! Вот и второй… Боги, да он же невероятно красив! Первый так уже и не так хорош.

   — Подвинься, дай глянуть.

   Эрисса нехотя потеснилась. Я, встав на цыпочки, выглянула поверх крыши. Действительно. Двое молодых мужчин. Пока они были вдалеке, мне было сложно их рассмотреть. Но как только они подошли к дому поближе, кровь отхлынула от лица, а губы задрожали.

   — Сэвайя, ты что?

   Всхлипнув, осела. Закрыв лицо руками, старалась не расплакаться. Сердце забилось часто-часто, а внутри словно огонь разгорался.

   — Ты знаешь их?

   — Знаю.

   — И кто они?

   — Первый – Дайрат. А второй… Второй — княжич Йонхет.

   — Что?! Княжич? – Эрисса едва не упала с крыши, так сильно высунулась, стараясь получше рассмотреть лицо молодого сына князя.

   Я же испуганно теребила край шали. Жаркие и стыдливые воспоминания так и лезли в голову. Что, если Йонхет все расскажет? Что, если...

   Как же быть?

   Что сказать родителям?

   Что сказать Эриссе?

   Я хлюпала носом и утирала слёзы, крепко держась за тёплую и такую приятную на ощупь мужскую ладонь. Плохо разбирая дорогу, поняла, что мы направляемся к восточному крылу, туда, где широкая галерея переходит в круглый зал для самой большой ратуны.

   — Куда мы идём?

   — В одно место, где нас никто не увидит.

   — Не нужно… Отпусти меня! Это всё неправильно, неправильно! – вновь зарыдав, попыталась вырвать руку из сильного хвата, но ничего не вышло.

   — Не говори глупостей!

   Сбегая вниз по лестнице под изумлённые взгляды одиноких служителей Храма, мы старались как можно быстрее скрыться от посторонних глаз.

   — Отпусти меня, прошу!

   Свернули за угол и зашли в какую-то комнатку, без окон, с очень пыльным и спёртым воздухом.

   — Йонхет!

   — Тс! Молчи! – он прикоснулся пальцем к моим губам, и я неловко замерла. – Молчи… Не нужно ничего говорить.

   Йонхет, наконец, отпустил меня. Медленно пятясь назад, одной рукой упиралась в грудь молодого мужчины, а второй растерянно искала позади себя в воздухе защиты. Натыкалась только на прохладное и шершавое дерево, скользкое стекло странных сосудов. Упёршись спиной во что-то большое, услышала звон. И тут же Йонхет зажал меня между высоким шкафом и собой.

   Узкая полоска света слабо освещала комнату: дверь немного приоткрылась.

   Я видела, как тяжело дышит Йонхет, с какой жадностью он смотрит на меня. Тёплый взгляд серых глаз полыхал яростным огнём вожделения. Йонхет сдерживался из последних сил.

   Вцепившись в край шали, уверенно стянул её с моей головы. Я попыталась вырвать её, но силы были не равны. Всхлипнув, молилась Богам, коря себя за такую слабость. Сама же виновата!

   Дёрнул конец ленты, и мои волосы тяжёлыми волнами упали на плечи. Сейчас они будто светились изнутри. Казались неимоверно белыми, яркими. Облизнув губы, Йонхет дотронулся до волнистой пряди, свесившейся мне на лицо.

   — Ты невероятно красива, Сэвайя. Говорили тебе такое когда-нибудь?

   Испуганно мотнула головой, сжимая руки в кулаки. Ладони взмокли, немного трясясь от охватившей меня паники, мелко и часто дышала, бросая осторожные взгляды на дверь.

   — А тот огонь… — пальцы Йонхета коснулись щёки, медленно скользя к губам. – Тот огонь, что живёт в тебе, разве можно такое скрывать? Мне кажется несправедливым прятать подобное сокровище.

   Склонился ко мне, почти касаясь своими губами моих. Замерев, заворожённо смотрела Йонхету в глаза.

   — Ты страстная, пылкая, — нежно поцеловав меня в щеку, прижал всем телом к шкафу. – Твоё имя совсем тебе не идёт. Ледяная нежность… Кто придумал такую глупость? Пусть твои волосы белы, а глаза будто два осколка льда, но в душе…

   Рука Йонхета коснулась моей груди, и я вспыхнула. Дёрнувшись, попыталась прикрыться, но мой искуситель ловко поймал руку и нежно сжал её.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

189,00 руб 132,30 руб Купить