Хроники Силы. Книга 1, 2. Кассандра Лукс

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ. Хроники Силы. Книга первая. Одарённые
• ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
• ЧАСТЬ ВТОРАЯ
• ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
• ЧАСТЬ. Хроники Силы. Книга вторая. Детективное агентство Феликс
• ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
• ЧАСТЬ ВТОРАЯ

АННОТАЦИЯ

В первой книге Ник, талантливый Инженер, бросает привычную жизнь, чтобы защитить ценную для Одарённых книгу. Он скрывается от наёмников и не может представить, что однажды эта гонка закончится. На помощь приходят друзья, чтобы облегчить его ношу. Примет ли Ник помощь или будет нести этот груз в одиночестве?

   Во второй книге детективное агентство берётся за расследование исчезновения Одарённого. Это дело становится личным для Феликс, лидера агентства. Ей предстоит встретиться лицом к лицу со своим прошлым, знание о котором может подвергнуть её подруг, Мэдс, Ханну и Макс, смертельной опасности. Для детективов наступили непростые времена, и кому-то из них предстоит покинуть агентство…

ЧАСТЬ. Хроники Силы. Книга первая. Одарённые

«…В начале или в конце, там, где не было ни времени, ни пространства, было только бесконечное Ничто, породившее двух сестёр. И не было ничего, кроме Пустоты, и не было ничего, кроме Силы. И стали они – и Пустота, и Сила – вместилищем Жизни. Всё, что вы видите: пыль, камни, горы, реки, моря, звёзды, планеты – создали они, принеся свои тела в жертву.

   И создали сёстры людей, наделили их властью над природой, талантами – Искрами. И создали сёстры Первых, подобных им самим, подобных и людям. Первые стали оберегать людей, стали их богами и наставниками, пока создательницы погружены в вечное забвение…

   …Шло время, и в мире Силы всё меньше и меньше людей обладали Искрой. Их называли Одарёнными…»

   Книга Первого

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

2017 год, август.

   Рейвенпорт, штат Айова, США

   Витрина «Мастерской Дэна» тускло поблескивала неоновыми буквами, табличка «Закрыто» на дверях сливалась с темнотой внутри. Но в глубине мастерской можно было разглядеть свет лампы – там ещё продолжалась работа.

   Ник Миллер, один из младших мастеров, склонился над часовым механизмом, винтики и шестерёнки которого были аккуратно выложены в идеальном порядке на бархатной ткани. Забравшись на стул с ногами, за его работой наблюдал напарник с именем «Мартин» на затёртом бейдже.

   – Передай пинцет, – коротко попросил Ник, сдувая со лба длинную светлую чёлку.

   Мартин встрепенулся, будто пробудившись ото сна, оттолкнулся от стола ногой, направляя стул на колёсиках в нужную сторону.

   – Тебе точно не нужна моя помощь? – спросил он, передавая инструмент и запуская пальцы в чёрные волосы, стриженные неумелой рукой.

   – Справлюсь, можешь идти домой.

   – Лучше останусь. Помогу закрыться…

   Ник поднял голову и внимательно посмотрел на напарника, чей мутный взгляд блуждал от одной стены к другой. От него пахло подгоревшей едой и средством для мытья посуды – Мартин нередко брал ночные смены в кафе на соседней улице.

   – Дома снова плохо?

   – Да, как и последние лет пять, – невесело усмехнулся Мартин, – но если я тебе мешаю…

   – Марти, мы это уже обсуждали, – мягко возразил Ник, возвращаясь к работе. – Ты мне не мешаешь.

   – Большинству не нравится, когда я просто сижу и смотрю, – невнятно проговорил тот в колени, снова забравшись на стул.

   – Я привык. Моя подруга… всегда так делала.

   Тень лампы скользнула по лицу Ника, который еле заметно нахмурился, бросив быстрый скользящий взгляд на неподвижную стрелку компаса, лежащего под правой рукой. Мартин рассеянно проследил за его взглядом и удивлённо приподнял бровь.

   – Не знал, что у тебя есть друзья, – признался он. – Мы работаем вместе почти год, но никогда никого с тобой не видел. Как зовут твою подругу?

   – Мы с ней больше не друзья, – глухо отозвался Ник, поджимая губы.

   – Ты самый странный человек из всех, что я встречал, – невозмутимо продолжил Мартин, не обращая внимания на хмурость напарника. – Появился из ниоткуда со своими собаками… Иногда мне кажется, они за мной наблюдают. Жутко.

   Он посмотрел на металлическую гончую, стоявшую у стены. Чёрные бока лоснились в свете лампы – казалось, собака дышала. Маленькие глаза угрожающе поблескивали. Ещё несколько гончих было расставлено по всей мастерской, Ник привёз их с собой. Когда хозяин мастерской Дэн понял, какой самородок ему попался (Ник мог починить даже то, что никогда не работало), юноша поставил условие: он продолжит работать, если его «питомцам» найдётся место в мастерской.

   – Это мои талисманы, – сказал Ник. – Не дразни их, и всё будет в порядке.

   Воцарилось молчание, в котором раздавались тиканье и мелкое постукивание инструментов. За работой Ник никогда не следил за часами, а рядом с Мартином и вовсе терял чувство времени, потому что тот мог долго сидеть совершенно неподвижно.

   Единственное, на что Ник постоянно отвлекался, – старый компас с затёртой золотистой крышкой, на которой когда-то были нацарапаны инициалы владельца.

   – Я теперь сам жду, что стрелка дёрнется, – сказал Мартин спокойно, в очередной раз перехватив машинальный взгляд напарника.

   – Если это случится, тебе придётся бежать очень-очень быстро, – серьёзно и монотонно отозвался Ник, не отрываясь от работы.

   – Надеюсь, ты не маньяк, скрывающийся от властей. Я буду разочарован.

   – Настоящая история разочарует тебя больше.

   Мартин поднялся на ноги и сделал несколько кругов вокруг стола, заложив руки за спину и задумчиво нахмурившись. Вдруг он встрепенулся, бросился в другую комнату и вернулся уже в куртке с бесформенным рюкзаком за плечами.

   – Я ухожу, – сообщил он, нервно дёрнув собачку молнии.

   – И это я странный?.. – спросил Ник в пустоту с усмешкой, не удивившись поведению напарника – тот время от времени выкидывал что-то подобное. – До завтра.

   Мартин кивнул и почти бегом покинул мастерскую – колокольчик на входной двери издал мелодичный звон, и всё стихло. Ник невозмутимо продолжил работу. В одиночестве он чувствовал себя намного спокойнее.

   Когда старинные часы с кукушкой пробили полночь, Ник потянулся, разминая затёкшие мышцы, и с чувством выполненного долга положил собранные антикварные часы в один из ящиков стола. Вспомнив, что во время рабочей смены карман несколько раз призывно вибрировал, он достал из джинсов обычный кнопочный телефон. На экране высветились пропущенные звонки. Ник набрал номер и включил громкую связь.

   – У вас одно новое сообщение, – произнёс механический женский голос, после чего раздался щелчок. – Привет, сынок. Надеюсь, у тебя всё хорошо. Перезвони, мы с мамой волнуемся. Люблю тебя.

   Голос отца заставил Ника чуть нахмуриться. Чувство вины давило в груди, он снова потянулся к телефону, чтобы позвонить домой, но вдруг дёрнулся в сторону компаса и замер.

   Нет, ему не показалось: стрелка снова дрогнула, переместившись с «северо-востока» на «северо-запад». Ник выключил лампу. В полной темноте компас сочился неярким флуоресцентным светом, стрелка по-прежнему указывала на «северо-запад», чуть подрагивая, будто от напряжения.

   Ник спокойно надел куртку и перекинул единственную лямку рюкзака через шею. Взял компас и быстрыми, но аккуратными шагами направился к главному выходу. Все его движения были чёткими и отработанными, словно после месяцев изнурительных репетиций наступил день премьеры.

   За пределами магазина ночь рассеивали уличные фонари и фары изредка проезжающих машин, но на противоположной стороне дороги мрак сгущался, и Ник увидел, как от него отделились скользящие тени, рассредоточиваясь вокруг мастерской. И в центре всего была темнота, не властная над белоснежной полумаской, зависшей в воздухе, – именно на неё указывала стрелка компаса. Из мастерской с трудом можно было различить контуры, но Нику услужливо подсказывала память.

   – Время охоты, – прошептал он.

   За его спиной раздалось приглушённое рычание. Шаги металлических лап отстукивали тихий ритм. Ожившие гончие прерывисто дышали, обнажая блестящие клыки, и скребли пол когтями. Шесть псов в нетерпении подрагивали, готовые броситься и растерзать жертву.

   Всё произошло в один ослепительный миг: в углу витрины шевельнулась тёмная фигура с пистолетом наизготовку, и стекло с грохотом разлетелось на куски, выпустив на волю адских псов с глазами-шестерёнками. Ник сорвался с места в противоположную сторону.

   За спиной взорвалась буря звуков – рычание и лай гончих, хлопки выстрелов, крики. Ник в несколько секунд оказался у задней двери. Вытащив из внутреннего кармана куртки шестерёнку, приоткрыл дверь и не глядя бросил наружу. На стене мастерской алым отблеском вспыхнул беззвучный взрыв.

   Выждав несколько секунд, Ник выбежал. Трое мужчин в чёрном неподвижно лежали на земле, оружие – рядом. Дыхание слабо тревожило их тела.

   План экстренного побега был разработан до мелочей – даже в темноте Ник выбирал правильные повороты и двигался вдали от оживлённых улиц. Он не знал, как долго бежал – разум подсказывал, что прошло всего несколько минут, но недостаточно тренированное тело вело счёт на часы.

   Последний переулок отделял Ника от дома, где он был бы в полной безопасности, но тут за спиной раздался щелчок взведённого курка.

   – Руки вверх.

   Ник медленно поднял руки. Внутренний карман прожигали шестерёнки, готовые помочь сбежать, но дотянуться до них не было ни единого шанса.

   – Повернись, медленно. Ты пойдёшь с нами. Без глупостей, Миллер.

   Ник знал, кого увидит обернувшись. Этот голос был ему знаком: от его обладателя он скрывался уже не первый год. Высокий, в чёрном плаще и белоснежной полумаске, он выделялся на фоне остальных наёмников. Даже его пистолет можно было отличить от других с первого взгляда – Ник не раз в опасной близости видел этот глок с кроваво-красной гравировкой «Рэд» на рукояти, но ему всегда удавалось ускользнуть. Ник знал, что Рэд был главным среди остальных. И если большинство из нападавших были обычными наёмниками, то этот высокий голубоглазый парень с лёгкой, даже дружелюбной усмешкой был одним из приближённых инициатора охоты на Ника.

   – По своей воле я никуда не пойду. Тебе придётся увести меня силой.

   Со стороны мастерской появилось ещё пять теней в масках, некоторые хромали или держались за раненые гончими части тела. Одна тень была выше и шире прочих – казалось, для него нападение механических собак прошло незаметно.

   – Не искушай меня, Николас, – усмехнулся Рэд, и его глаза вспыхнули лихорадочным огнём. – Александр хочет видеть тебя живым и относительно невредимым.

   – А я хочу, чтобы он оставил меня в покое, – ровно отозвался Ник, прищурившись. – Не всем желаниям суждено сбыться.

   Рэд целился Нику точно в грудь, как и остальные его подельники, но Ник знал, что никто из них не выстрелит без острой необходимости.

   – Рóман, бери его, – кивнул Рэд с неудовольствием.

   От банды отделился тот, который бросался в глаза из-за высокого роста, – Ник никогда не слышал, чтобы он говорил, только исполнял приказы Рэда. Даже его имя до этого момента оставалось для Ника загадкой.

   Он понял, что его загнали в угол, выбраться из которого можно лишь с серьёзным риском для жизни. Но не успел он решиться на смертельно опасный бросок прочь, как в воздухе мелькнула хрупкая и ловкая тень. Она отделилась от одного из зданий, словно ей надоело быть безучастным наблюдателем. Роман озадаченно отшатнулся, попытался схватить её, но в воздухе блеснула сталь, и ему пришлось отступить.

   В темноте, к которой глаза уже привыкли, Ник увидел стройное женское тело, угольно-чёрные волосы, не скрывавшие перекрещенные на лопатках ножны, и руки, испещрённые старыми шрамами и сжимавшие блестящие в свете луны катаны.

   – Не стрелять! – властно приказал Рэд прежде, чем наёмники сообразили, что происходит. – Кто ты такая?

   Ник знал ответ на этот вопрос, поэтому опустил руки. Девушка служила живым щитом между ним и нападающими в масках. Он был уверен, что теперь пули его не достанут.

   Рэд повторил вопрос, но ответом ему было гробовое молчание. Ник не мог видеть лицо девушки, но знал, что оно отражало душевный покой и высшую степень концентрации.

   – Стой, я тебя помню, – вдруг сказал Рэд, его глаза озарились блеском узнавания. – Ты та девчонка… Из колледжа. Анжелика, да?

   Девушка хранила молчание. Ник потянулся к карману, и Рэд тут же отреагировал:

   – Эй, руки вверх, или я выстрелю.

   – Попробуй, – спокойно отозвался Ник. – Лика быстрее твоих пуль.

   Раздался выстрел. Ник инстинктивно пригнулся, но острое лезвие разрубило пулю, и половинки пробили асфальт, никому не навредив. На лице Рэда вспыхнула восхищённая улыбка, но это длилось лишь краткое мгновение. Он нахмурился, опустил пистолет – его подельники не последовали примеру, всё ещё целясь в Лику, – и глухо приказал:

   – Убить её.

   Воздух разорвала непрерывная пальба, в которой не участвовали главарь и Роман. Ник пригнулся за спиной девушки, прикрыв голову руками, – от непрерывных вспышек выстрелов стало светло, как днём. Асфальт взрывался крошкой от осколков пуль, катаны сверкали в воздухе с невероятной скоростью, сливаясь в единый серебристый щит, оберегающий Лику и Ника. Сердце грохотало в груди в такт выстрелам – Ник был уверен в Лике, но не чувствовал себя защищённым от случайного рикошета.

   Вдруг всё резко смолкло – у стрелявших кончились патроны. Ник почти оглох, но смог услышать вой полицейских сирен. С трудом он нашарил в кармане очередную шестерёнку – теперь никто не мог ему помешать. Активировав механизм нажатием в центре, Ник бросил её в Полуликих. Бросок получился не прицельным, но это было не важно. Лика схватила Ника за руку, они вместе бросились прочь.

   Рэд исчез за мгновение до ослепляющей вспышки. Миг – и вся банда растворилась в воздухе.

   Ник не оборачивался, он знал, что сработало, что Лика бежала рядом. Вой сирен разбудил весь квартал, нельзя было попасть в руки полицейских. Ник хорошо знал этот район, поэтому вскоре обогнал Лику. Когда он свернул к одной из недостроенных многоэтажек с намерением укрыться в ней и переждать, Лика поняла его без слов. Ник краем глаза увидел, как она ловко и технично начала карабкаться по стене на то, что должно было стать основой крыши.

   Ник не стал её останавливать – забежал внутрь и сел на пол у стены. В груди хрипело, горло жгло, но дыхание скоро восстановилось, хоть неприятные ощущения всё ещё напоминали о себе. Испуг прошёл, адреналин схлынул, конечности подрагивали от напряжения. Ник чутко прислушивался к происходящему на улице. Шум полицейских машин затих, сирены смолкли – в этот момент патрульные наверняка изучали переулок, где были десятки гильз и осколков пуль, но не было ни одной капли крови.

   Расследование по факту стрельбы могло привести полицейских к мастерской Дэна, но большой беды Ник в этом не видел. Все разрушения должна была покрыть страховка. Никто не свяжет стрельбу с ним, скорее спишут на уличные разборки. Сейчас ему нужно было отделаться от навязчивого ощущения, что за ним кто-то следил. Он точно знал, что банда Полуликих не могла броситься в погоню, его выдумки всегда срабатывали в лучшем виде.

   Часы говорили, что с момента нападения на мастерскую прошло не больше десяти минут. Ник на всякий случай сверился с компасом – стрелка указывала то на него, то отклонялась влево, где на недостроенной крыше притаилась девушка с глубокими карими глазами и ямочкой на подбородке.

   Даже когда звуки встревоженного квартала окончательно стихли, Ник не торопился уходить. Ему казалось, что он сомкнул глаза всего на секунду, но прошло больше часа. Через несколько минут стрелка компаса дёрнулась и плавно сместилась, следуя за движущейся целью. Тогда Ник вышел наружу.

   Ночь была в самом разгаре, но привыкшие к темноте глаза видели как днём. Катаны покоились в ножнах на спине Лики.

   – Привет, – сказал Ник, наблюдая, как девушка закручивает волосы в шишку на голове.

   Лицо обрамляли две свободные прядки. Она извлекла из выреза майки шпильки, закрепила причёску, поправила чёлку и только тогда отозвалась, улыбнувшись:

   – Привет, Ник. Давно не виделись.

   В ту же секунду он осознал, как сильно скучал по этой улыбке.

***

2013 год, октябрь.

   Коридор, где располагался кабинет профессора Летис, был самым холодным в колледже. Ник пожалел, что не позаботился о более тёплой одежде, чем рубашка поверх футболки, но возвращаться в общежитие за свитером не было времени. Он сел на деревянную лавку, такие были расставлены на каждом этаже и в каждом коридоре. Было жёстко и неудобно, но он мужественно терпел неудобства.

   Было тихо. Ник не стал стучаться – профессор была помешана на пунктуальности, а до назначенных четырёх часов оставалось ещё четыре минуты. В коридоре у двери сидела ещё одна студентка. Ник её не узнал, хотя за два месяца Картер успел издалека познакомить его почти со всеми Одарёнными колледжа.

   Он не пытался начать разговор, потому что девушка что-то сосредоточенно рисовала в альбоме, слушая музыку в наушниках. Ник с улыбкой подумал, что гиперактивный Картер наверняка бы сразу подсел к незнакомке и завёл непринуждённую беседу. В отличие от соседа по комнате, Нику нужно было изучить человека на расстоянии, прежде чем вступать в диалог.

   Кинув несколько быстрых взглядов, он набросал в голове её портрет. Темноволосая, спортивная, загорелая. Ник был готов поспорить, что незнакомка смотрела на мир живым взглядом, не упускающим ни единой детали. Он заметил отсутствие макияжа и минимализм в одежде – чёрная свободная юбка до колена, чёрные плотные колготки и лёгкие ботинки на тонкой подошве. Облегающая кофта с округлым вырезом и длинным рукавом сразу же напомнила Нику танцовщиц балета.

   Больше всего его внимание привлекли несколько старых шрамов, видневшихся на шее и открытой части груди, а также скрывавшаяся в вырезе серебряная цепочка. Ник решил, что здесь есть какая-то тайна. Вторая цепочка была поверх одежды, но подвеску было не рассмотреть из-за альбома.

   Девушка сидела, закинув ногу на ногу, покачивая ею в такт музыке. Альбом покоился на бедре. Ник был почти убаюкан этим мерным движением, но, когда всё-таки поднял голову, встретил внимательный взгляд карих глаз. Он с досадой мысленно отчитал себя за навязчивое внимание, но внутренне оправдался – откуда было знать, что его интерес обнаружили, если карандаш всё ещё скользил по бумаге? Девушка рисовала не глядя, рука будто бы жила своей жизнью.

   В её взгляде не было враждебности, не было даже любопытства, лишь спокойное ожидание. Ник сделал знак рукой и улыбнулся. Вместо ответа девушка развернула к нему страницу альбома, по которой мгновение назад летала её рука. На белоснежной поверхности листа Ник увидел карандашный набросок его портрета.

   Художница улыбнулась удивлению на его лице, вытащила наушники, и в ту же секунду дверь кабинета распахнулась. Ник уже и забыл, зачем пришёл сюда, поэтому появление профессора застало его врасплох.

   – Мистер Миллер, мисс Аккертон, спасибо, что пришли.

   Стало ощутимо теплее – женщина в огненном наряде будто распространяла жар вокруг. Весь её облик, особенно ярко-рыжие кудрявые волосы, излучали тепло и свет.

   – Николас, я решила удовлетворить ваше желание стать наставником одного из студентов, – с лёгкой дружелюбной улыбкой проговорила профессор. – Обычно наставниками становятся студенты старших курсов, но вы хорошо ориентируетесь в своём даре и вполне можете оказать помощь другому студенту. Я решила, что вы в силах поддержать Анжелику в поисках её дара.

   Девушка прижала к груди альбом, встретив его очередной взгляд без смущения.

   – Я постараюсь помочь, профессор Летис, – кивнул Ник. – Приложу все усилия.

   – Я знала, что вы оправдаете моё доверие, – улыбнулась женщина, быстро пожимая ему руку, и порядком продрогший юноша с сожалением отпустил этот источник тепла. Осталось ощущение, будто он провёл ладонью по нагретому солнцем автомобильному сидению. – Теперь мне придётся вас покинуть, прошу извинить. Мистер Миллер, мисс Аккертон.

   Когда профессор ушла прочь по коридору, Ник обратился к Анжелике.

   – Я Николас Миллер, – сказал он, протягивая руку и получая сильное и уверенное пожатие в ответ. – Можно просто Ник.

   – Анжелика Аккертон, – кивнула девушка. У неё был плавный, мелодичный голос с твёрдыми интонациями. – Лучше просто Лика.

   – Красивый кулон, – отметил Ник, когда Лика отняла альбом от груди.

   Подвеской оказался выполненный из металла изящный бутон чёрной розы.

   – Спасибо, это подарок соседки по комнате, – улыбнулась Лика. – Профессор говорила про твой дар…

   – Я Инженер, – с гордостью сказал Ник. – Могу сделать что угодно из чего угодно. Иногда приходится немного потренироваться, чтобы вышло задуманное, но обычно получается с первого раза.

   – Я многим занималась в жизни, но ничем настолько удивительным, чтобы это оказалось даром.

   – Говоришь так, словно прожила очень длинную и насыщенную жизнь, – усмехнулся Ник.

   Лика вежливо улыбнулась в ответ и неосознанно прижала ладонь к груди. Там скрывалась загадочная цепочка. Они шли по коридору, и когда Лика наклонила голову, Ник краем глаза заметил на выступающем позвонке у основания её шеи небольшую татуировку диаметром не больше двух дюймов. Это было перевёрнутое вверх корнями дерево, заключённое в окружность.

   Ник снова увидел шрамы и понял, что его фраза была неуместна. Он поспешил вернуть разговор в безопасное русло:

   – Для начала можно вычеркнуть способности студентов, раз дары не повторяются.

   – Спасибо, что готов потратить на меня время. С начала учебного года я читаю книги про Одарённых, соотношу описанные там способности с собой, но пока безрезультатно.

   – Ты говоришь об этом очень равнодушно, – аккуратно отметил Ник.

   Он боялся, что снова сказал лишнее, но Лика отреагировала спокойно:

   – У меня есть дело всей жизни, ничто другое меня не задевает.

   Ник хотел спросить что-то ещё, но в этот момент телефон в его кармане коротко зазвенел и затих.

   – Извини, это… – Он на секунду замялся, но Лика проницательно продолжила:

   – …твоя девушка?

   – Как ты поняла?

   – По улыбке.

   Ник усмехнулся и набрал короткий ответ на сообщение.

   – Нужно бежать. Приходи завтра после пар в обсерваторию за общежитием. Если будет закрыто, ключ над дверью, найдёшь. Был рад познакомиться!

   Лика помахала ему вслед, а Ник уже бежал по коридору на встречу с девушкой, заставлявшей его улыбаться.

***

2017 год, август.

   Лика молча вела его за собой. В двух кварталах от места перестрелки обнаружился серебристый бьюик с помятым левым крылом. Ник каждую секунду думал начать разговор, но из десятков вопросов, роившихся в голове, было сложно выбрать правильный.

   – Что ты здесь делаешь?

   Лика быстрым движением сняла ножны со спины и отправила в багажник.

   – После твоего побега кто-то должен был за тобой присматривать, – отозвалась она.

   – И как долго ты за мной присматриваешь? – уточнил он.

   Лика улыбнулась и вместо ответа открыла заднюю дверь:

   – Садись.

   Ник изучил внимательным взглядом ту часть салона, которая просматривалась сквозь лобовое стекло в сумраке наступающего утра. На мгновение его пронзило радостным волнением, словно перед долгожданным свиданием, но тут же в груди зашевелилась злость на самого себя. Он цинично улыбнулся и неестественно рассмеялся.

   – Я не вернусь, – покачал Ник головой, инстинктивно отступая на шаг. – В прошлый раз всё закончилось плохо. Я больше не позволю никому пострадать.

   – Я тоже её помню, – спокойно и задумчиво отозвалась Лика, неосознанно теребя подвеску с чёрной розой.

   Ник с горечью нахмурился и тихо сказал:

   – Я не хотел бередить старые раны.

   Они обменялись взглядами, говорящими больше слов.

   – Дело не только в Дэстини, – продолжил Ник, неуловимо снимая напряжение и преодолевая рубеж, за которым слова полились свободно и легко. – Много дурных воспоминаний… Там я совершил самую большую ошибку в своей жизни.

   Он попытался иронично усмехнуться, но вышла лишь нелепая гримаса. Лика отвела глаза, теребя в руках ключи.

   – Твоя машина? – преувеличенно бодро спросил Ник, чтобы сменить тему.

   Вместо ответа Лика кинула ему связку. Он почувствовал, как брелок уколол палец острой гранью. В ладони лежало несколько ключей на кольце и серебристый знак Бэтмена. Ник провёл пальцем по заострённым линиям, и его лицо озарила тёплая улыбка.

   – Я бы хотел с ним увидеться.

   – Тогда поехали со мной, – отозвалась Лика, но в её голосе не было ни капли настойчивости.

   Соблазн был велик, Ник не мог этого отрицать, но один взгляд в салон машины развеял сомнения. Ему стало физически плохо от мыслей и чувств, которые поднялись на поверхность из-за одного призрака прошлого. Хотелось провалиться сквозь землю, но присутствие Лики отодвигало это желание на второй план. Она терпеливо ждала ответа, будто знала причину его колебаний.

   – Поеду, если это нужно именно тебе.

   – Тогда мне пора.

   Ник вложил ключи в раскрытую ладонь Лики, обнял и поцеловал в макушку.

   – Я был рад тебя видеть. Если что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти.

   Он направился прочь, не оборачиваясь, но она его окликнула:

   – Я хотела тебя попросить. Мне нужно, чтобы ножны были невидимыми. Приходится всё время снимать.

   – Что-нибудь придумаю, – обернувшись, кивнул Ник, махнул рукой на прощание и быстро пошагал домой.

   Лика села за руль и проводила ясным взглядом фигуру в зеркале заднего вида. Когда улица окончательно опустела, рядом раздалось утвердительное:

   – Он понял, что я здесь.

   Лика обратила взгляд на пассажирку. Томные карие глаза с азиатским разрезом взволнованно горели. Каштановые волосы были заколоты на затылке, но несколько прядей псевдо-небрежно выбивались из причёски. Девушка сидела спокойно, но пальцы нервно постукивали по коленке.

   – Почему ты не вышла? Не поговорила с ним? – спросила Лика.

   – А почему ты не попросила его поехать ради себя? – живо ответила вопросом на вопрос та. Её голос звучал музыкой ветра в непогоду. Она кинула взгляд в зеркало заднего вида, но на улице не было ни души. – Потому что он бы непременно поехал…

   Лика внимательно посмотрела на девушку, которая была полностью поглощена своими мыслями. Ничего не сказав, завела машину и выехала на шоссе, поневоле разрушая шумом и движением безмятежность занимающегося дня.

***

2013 год, октябрь.

   Направляясь в библиотеку, Ник то и дело оглядывался. Слова Картера о преследующей его тени не выходили из головы. Теперь, зная, что предчувствие его не обмануло, Ник был готов к неожиданностям, но вот уже неделю ничего не происходило. И это ожидание только подогревало интерес.

   – Привет, Мэдс.

   Библиотека встретила привычной тишиной и улыбкой Мэдисон. Студентка факультета режиссуры добровольно проводила здесь свободное время. Её было еле видно из-за стойки – миниатюрная, стройная, в тёмно-синих балетках, джинсах и рубашке в красно-синюю клетку. Рубашка была опрятно заправлена в джинсы, а образ завершала галстук-бабочка в тон балеткам. Она поминутно поправляла волосы – то стряхивала с глаз косую чёлку, то приглаживала тёмно-каштановые пряди на висках. Картер говорил, что она любила менять причёски, но каре, по его мнению, шло ей больше всего, о чём он не упускал случая напомнить, вгоняя подругу в краску.

   – Привет, – кивнула она, пухлые щёки покрыл лёгкий румянец. – Чем могу помочь?

   Ник вспомнил, как Картер при встрече с девушкой заводил беседу, приправленную флиртом, и почувствовал себя неловко.

   – Где раздел истории искусств?

   – Стеллаж 81б, – без раздумий ответила Мэдс и вернулась к своим делам за стойкой. – Воспользуйся сжимателем.

   Между стойкой и стеллажами располагался читальный зал. Здесь всегда была толпа занимающихся или коротающих свободное время студентов, но иногда встречались и преподаватели. Ник увидел профессора Симмонса, преподавателя биологии, тощего жилистого мужчину в очках и костюме. Седина только тронула каштановые волосы, зачёсанные набок, но морщины выдавали в нём человека за сорок. Нику он нравился в первую очередь из-за живых глаз, лукавый прищур которых будто намекал, что тихий и вежливый профессор не так прост. Напротив сидела профессор Брукс, высокая и мощная женщина с крашенными в блонд волосами и конфетно-розовыми губами. Их часто заставали вдвоём, в основном за переглядыванием и неловкими улыбками, поэтому Ник быстро кивнул им в знак приветствия и тут же отвёл глаза, словно стал свидетелем чего-то очень личного.

   Ник не брался предполагать, каких размеров была библиотека колледжа – длинный широкий коридор между стеллажами терялся далеко впереди. Студенты благодарили предшественника Ника – Инженера, как он, – за механизм, сжимающий пространство. Достаточно было набрать номер нужного стеллажа, и тот оказывался в шаговой доступности.

   Ник не любил библиотеки – от разнообразия книг у него разбегались глаза и начиналась головная боль. Передвинув стремянку к нужной букве, он стал просматривать новенькие блестящие и старые затёртые корешки. Это занятие довольно быстро начало его раздражать. Незнакомые имена сливались в непрерывный поток информации, никак не систематизированный. Ник уже трижды пожалел, что предложил Ханне помощь – ей не хватало часов в сутках на все занятия и домашнюю работу, – но продолжал поиски, не желая возвращаться к Ханне побеждённым библиотечной системой.

   – Третья полка сверху, пятая книга слева.

   Мэдс появилась незаметно – на тележке везла сданные книги и расставляла по местам. Ник отсчитал указанную ею книгу, вытянул за корешок и устало спросил:

   – Как?

   Мэдс смерила его красноречивым взглядом, но всё же спокойно объяснила:

   – Ты не интересуешься историей искусств, значит, ты здесь по просьбе Ханны, а искусствоведы сейчас проходят этот период.

   – Не верю, – покачал головой Ник, спускаясь со стремянки. – Это всё твой дар.

   – Как скажешь, – пожала плечами Мэдс, расставляя книги.

   – Ищейки – такие Ищейки.

   – Ненавижу это слово, – нахмурилась она, морщась. – Словно я собака какая-то.

   – Я бы хотел поменяться с тобой даром, – поспешно добавил Ник.

   – Нет, не хотел бы, – улыбнулась Мэдс. – Тебе не понравится.

   – Теперь ещё больше хочется.

   – Вот, – протянула она книгу с тележки, – почитай. Над этим изданием хорошо поработал Автор, который недолго владел книгами Первых.

   Ник с живостью взял книгу и тут же открыл на первой странице. Он даже не заметил, как ушла Мэдс – она тихонько отправилась по своим делам.

   Книги, переработанные Автором, интересовали Ника с первого дня в колледже. В них под основным текстом по истории или философии был другой – цитаты из книг Первых, большинство – из книги Первого, но изредка попадались места из книг Второго и Третьего. Суть дара Автора была не в этом, но все они были одержимы книгами Первых и считали своим долгом скопировать их для будущих поколений. Картер сказал, что иногда такое бывает: носители одного и того же дара наследуют и схожие одержимости, привычки, даже психические заболевания. Это почти не исследовалось, поэтому Ник поверил ему на слово.

   Вставки Автора строились хитро. Некоторые страницы были двойными, и, если читатель не знал секрета, то никогда бы и не обнаружил тайный текст. Такие предосторожности были связаны с желанием Автора скрыть информацию от непосвящённых. Ник считал это неуместной паранойей, так как без контекста цитаты казались лишь несвязными отрывками неизвестного художественного произведения.

   Аккуратно отделив верхний слой листа, Ник с удовольствием погрузился в чтение:

   «Вслед за Первыми были созданы Вторичные – вместилища разрушительной силы, зла и хаоса. Первые заключили в золотые оковы Вторичных и приговорили к вечному служению их интересам и нуждам. С тех пор они неразлучны – где Первые, там и Вторичные, боги и их беспрекословные слуги. Вторичные обязались искупить своё происхождение повиновением и раскаянием. Освободить их может только один из Первых, а освободив, приговорит мир Силы к падению и хаосу.

   Книга Первого

   В конечном счёте – в самом начале мы были просто людьми. Мы были детьми Силы – все, кто населял новый мир. Мы услышали зов – и пошли на него, и приняли в дар часть нашей матери. Она уснула навечно, разделив между избранными детьми саму себя. Было нас восемь, и были мы счастливы, пока не случился разлад.

   Сёстры и брат наш были названы Вторичными и закованы. Я и братья мои были прозваны Первыми и прославлены народом с Искрами в груди.

   Книга Второго

   Созвала нас мать – единая, высшая – и спросила: «Готовы ли вы, дочери и сыновья, нести эту ношу, пока солнечный свет не иссушит этот мир, не сожжёт его дотла или не погаснет навек, не погрузит моё творение во мрак?». Каждый из нас заглянул внутрь себя – и дал ответ, несущий процветание и погибель.

   Книга Третьего»

   Особенно увлекали Ника такие параллельные места. Он вчитывался в каждое слово по несколько раз, сравнивал формулировки каждой из трёх книг и думал, напряжённо переваривал прочитанное. Чтобы ничего не упустить, он сел за стол, склонился над страницами, разгладил их руками и стал изучать, ожидая, что вот-вот слова скажут ему больше, чем предыдущему читателю.

   Вдруг он заметил, как чьи-то руки потянулись к раскрытым страницам. Испуганно отшатнувшись, увидел перед собой незнакомую девушку. Она улыбалась и узкими карими глазами, и резко очерченными тонкими губами, и даже изгибом бровей-ниточек. Каштановые волосы были собраны на затылке заколкой, кончики волос кокетливым хохолком торчали на макушке.

   – Мне стало скучно, – капризно сообщила незнакомка. – Привет.

   – Ты кто? – тупо спросил Ник, с удивлением и досадой замечая, что голос звучал неуверенно и сипло.

   Девушка легко рассмеялась и подскочила с места. Казалось, в библиотеку она попала по ошибке, перепутав со спортивным залом. От неё пахло чем-то экзотическим. Точнее, это было сочетание ванили и сандала, но вся она от каштановой макушки до лёгких кед с цветными шнурками была такой незнакомой и далёкой, что Ник поневоле не мог оторваться, снова и снова вдыхая запах, который отныне и навсегда ассоциировался у него с томными карими глазами и живым смеющимся голоском. При этом девушка напустила на себя серьёзный вид, но смешинки в любой момент были готовы прыснуть из глаз.

   – Кристина Рихтер, – представилась она, – но все зовут меня Тень.

   Ник впервые не бросился тут же расспрашивать, в чём именно заключался дар новой знакомой. Он смутился, но постарался взять себя в руки:

   – Я Ник, Инженер.

   – Чем занимаешься, Ник-Инженер? – спросила Кристина с профессорской сосредоточенностью, под которой можно было распознать заигрывающие интонации.

   – Помогаю своей девушке… Ханне, с учёбой, – через силу проговорил Ник, досадливо нахмурился и взглянул на Кристину без прежнего замешательства. – Так тебя называют Тенью? Почему?

   – Если не смотреть на меня прямо, то ты не сможешь меня увидеть, – объяснила Кристина невозмутимо, совершенно не заметив смены его настроения. – Могу часами за тобой ходить, ты и не заметишь. Даже камеры меня не записывают. Почти как человек-невидимка!

   – Любишь ходить за людьми по пятам?

   Кристина возвышалась над ним, опираясь тонкими загорелыми руками о стол.

   – Иногда нужно стать тенью человека, чтобы узнать его как следует, – нараспев произнесла она, но тут же торопливо добавила: – Но ничего неприличного!

   Ник усмехнулся детскому испугу на её лице и окончательно расслабился.

   – Необычный опыт – знакомство с собственной Тенью, – признал он.

   – Если что, я всегда за твоей спиной, Ник-Инженер! – улыбнулась Кристина. – Ещё увидимся!

   Она ушла, довольная собой, а Ник ещё долго сидел неподвижно и хмурился, в задумчивости подперев голову рукой.

***

2017 год, август.

   Утром Ник преодолел соблазн выспаться и отправился в мастерскую, пока улица не наполнилась спешащими на работу прохожими. Разбитая витрина и следы крови могли привлечь ненужное внимание. Вокруг не было ни патруля, ни других следов недавнего присутствия полицейских. Значит, их привлекла только стрельба в переулке, куда Полуликие загнали Ника. Это был наилучший исход ночи – у него появилась возможность исправить всё самостоятельно и избежать лишних расспросов.

   В ряду ухоженных и аккуратных лавочек и магазинов разорённая и разрушенная мастерская выглядела, как чёрный зев чудовища, желающего пожрать случайных прохожих. Тротуар и дорога были усыпаны осколками и гильзами. Тёмные капли крови почти сливались с асфальтом, но Ник легко их рассмотрел – кто-то серьёзно пострадал.

   Бесстрашно нырнув в разверзнутую пасть темноты, Ник вынес из подсобки прибор, похожий на мини-пылесос. Поместив в капсулу сверху одну из гильз, включил его. Тот приглушённо загудел и через раструб засосал все гильзы, разбросанные вокруг мастерской. Выкинув их в мусорное ведро, Ник заметно расслабился – теперь можно было подумать о витрине.

   Склонившись над осколками, он услышал хруст стекла под чужими кроссовками.

   – Ух ты.

   Лицо Мартина вытянулось от удивления, но голос оставался тягучим и бесстрастным.

   – Поможешь? – быстро спросил Ник. Мгновение колебался, но потом убрал пылесос и вытащил из шкафа пластиковое ведро и щётку с совком. – Собери осколки в ведро, все до одного, но не выбрасывай.

   Мартин без лишних вопросов бросил рюкзак на стол и принялся за работу. Ник облегчённо выдохнул, взял ещё одну щётку и присоединился к напарнику.

   – Дела идут совсем плохо, а?

   Занятые уборкой, ни Мартин, ни Ник не заметили приближение раннего посетителя. Казалось, он просто возник в дверном проёме, с удивлённой улыбкой озираясь вокруг. Ник выпрямился и радостно усмехнулся, но тут же вернулся к уборке.

   – Извините, мы закрыты, – сообщил Мартин, оживившись.

   – Я не посетитель, – усмехнувшись, возразил парень. – Я друг Ника. Картер Уэйн.

   Рядом с темноволосым землисто-бледным Мартином Картер выглядел пышущим здоровьем человеком, хотя на самом деле был тощим и болезненным противником активного образа жизни. Светло-русые волосы были рыжее на висках и топорщились, придавая ему сходство с разбуженным недовольным филином. Казалось, он хотел выглядеть крупнее, поэтому одевался в несколько слоёв. Под распахнутым бежевым плащом была видна бордовая толстовка на молнии с капюшоном поверх синей застиранной футболки, с которой любопытным грозил антигерой комиксов.

   – Я Мартин. Ник говорил, но я не верил, что у него есть друзья.

   – Я не просто друг, – с гордостью возразил Картер, пожимая руку Мартину, – а лучший друг, которого он избегает уже три года.

   – Наши пути разошлись, – вмешался Ник, – так бывает.

   – Если быть до конца честным, – отозвался Картер, с любопытством осматриваясь, – ты развёл наши пути.

   Некоторое время царило молчание, в котором Мартин, закончивший свою часть работы, покачивался из стороны в сторону, опершись на ручку щётки, а Картер и Ник притворялись, что забыли друг о друге.

   – Это что, кровь?

   Мартин решил протереть механических гончих, на которых пули оставили металлическую стружку, похожую на взъерошенную шерсть. Картер тут же с живостью наклонился к одной из них – на клыках действительно запеклась кровь. Ник не ответил, с интересом ожидая его реакции.

   – Высший пилотаж, – с восхищением протянул Картер, не оборачиваясь.

   Ник довольно улыбнулся.

   – Марти, оставь, я сам, – сказал он. – Посмотри, не украдено ли что в задней части.

   Когда напарник ушёл, Ник достал из ящика стола странный куб, собранный из шестерёнок, болтов и винтиков. На первый взгляд он не производил впечатления цельного механизма, но детали всё же держались вместе.

   – Шоу-программа, – в предвкушении цокнул Картер, садясь на стол. – Я скучал по этому.

   Ник покрутил что-то на грани куба и положил в ведро с осколками. Раздался треск и звон, и мелкие ребристые стёклышки по одному начали встраиваться в раму витрины. Где фрагментов не хватало, витрина восстанавливалась сама по себе. Ник отступил назад, чтобы не мешать процессу и видеть лицо Картера, которое выражало искренний детский восторг.

   – Рад тебя видеть, – сказал Ник, протягивая ему руку.

   Картер улыбнулся, спрыгнул со стола и заключил друга в объятия.

   – Я тоже, Никки. Ты подрос.

   – Мы всё ещё одного роста.

   – Я не об этом. Теперь ты настоящий взрослый Инженер, – с патетической интонацией пояснил Картер. – Мои способности не продвинулись так далеко.

   – А могут? – скептически поинтересовался Ник.

   – Гипотетически, – вздохнул Картер. – В нашей практике не существует никаких инструкций, особенно в моём случае.

   – Я был уверен, что ты уже не практикуешься.

   Ответа не последовало. Ник с любопытством наблюдал за другом.

   – Лика рассказала о потасовке с Рэдом, – вдруг сказал Картер. – Рад, что ты выкрутился.

   – Привык быть настороже. Как долго они с Тенью следят за мной?

   – Так и знал, что ты её заметил, – довольно хмыкнул Картер. – Всё такой же дотошный…

   – Это было подло, – жёстко перебил его Ник. – Зачем приставлять ко мне нянек?

   Картер перестал улыбаться, но ни недовольство, ни раздражение не омрачили его лицо.

   – Я не скажу им, как ты их назвал, – пообещал он. – Лику я встретил чуть больше года назад, ей нужна была цель помимо работы и обычной жизни. Я ей помог. Волновался за тебя…

   – А Тень?

   – Когда Лика начала приглядывать за тобой, то встретила Кристину. Кто знает, как долго она была рядом… Не признаётся. Говорит, «всегда», но разве это возможно?

   Ник инстинктивно дёрнул плечом, будто желая посмотреть за спину, но сдержался. Картер недолго помолчал.

   – Поехали со мной, а? – вдруг сказал он, когда застывшая фигура Ника начала его настораживать. – Твоя гонка с Рэдом однажды закончится плохо… Что вообще Александру от тебя нужно?

   Ник встрепенулся, убрал куб в рюкзак и, игнорируя Картера, крикнул в сторону внутреннего помещения:

   – Марти, я ухожу!

   Он стремительно вышел на улицу, Картер выбежал следом, кусая губы.

   – Скажи, чего ты боишься? – спросил он, глядя на упрямый светло-русый затылок.

   Ник резко остановился и с усталой усмешкой взъерошил волосы, приобретая сходство с карикатурным изображением безумного учёного, столкнувшегося с вызовом всей жизни.

   – Как Ханна?

   Картер с удивлением покачал головой. Его взгляд прояснился.

   – Чёрт, а Моника была права! Всё не могу к этому привыкнуть… Я ничего не знаю. Не видел её с того дня, как она уехала из колледжа. Моника ничего не рассказывает.

   – Где она сейчас? – спросил Ник, пытаясь быть равнодушным, но в голосе сквозила глубокая печаль.

   – Работает с Мэдс у Феликс, – с готовностью ответил Картер. – В колледже не появляется, передаёт приветы через Мэдс.

   – Что она говорит? Она должна что-то рассказывать.

   – Ты вообще помнишь Мэдс? – хмыкнул Картер. – Невысокая, чертовски милая, не болтает.

   – Что-то ты должен знать, – упрямо возразил Ник. – Она… всё ещё ненавидит меня?

   – Я не большой знаток женских душ, но, мне кажется, она никогда не испытывала к тебе ненависти. Но ты причинил ей большую боль, друг, такое не проходит бесследно.

   Ник нисколько не изменился в лице, поэтому Картер неохотно продолжил:

   – Только не говори Мэдс, что я тебе рассказал… У Ханны есть парень. Она живёт дальше. Советую поступить так же. Три года прошло…

   – И поэтому зовёшь меня обратно в колледж? – едко возразил Ник.

   – Там ты будешь в безопасности.

   – Я могу о себе позаботиться.

   – Перестань вести себя, как упрямый засранец! – не выдержал Картер. – Ты едешь, и точка!

   Ник недовольно стиснул зубы, но послушно поплёлся за другом к уже знакомой машине. Картер шагал, не оборачиваясь, но поняв, что Ник следует за ним, скрыл удивление и поторопился залезть в машину.

   Внутри пахло нагретой кожей и фастфудом, упаковки из-под которого валялись на приборной панели. Ник откинулся на сидении. Машина была явно подержанная, но хорошего качества.

   – Добро пожаловать в мой бэтмобиль, – торжественно произнёс Картер. – Нас ждёт долгая дорога. Пристегните ремни.

   Он откинул козырёк и завёл мотор. Когда они выехали на трассу, солнце светило прямо в глаза. Ник на ощупь достал из рюкзака темные очки. Картер под прямыми солнечными лучами довольно щурился как сытый кот. Казалось, он растворялся в них, двоясь, троясь в глазах, становясь иллюзией. Ник по опыту знал, что в этот момент протянутая ладонь вместо него нащупала бы лишь тёплый воздух. Только ладони на руле оставались материальными, уверенно управляя автомобилем. Насколько Ник помнил, в колледже сосед по комнате так не умел, и пришёл к выводу, что тот всё же пытался развивать свой дар, хоть и не говорил об этом напрямую.

   – Признайся, ты скучал по этому, – усмехнулся Картер.

   Ник не ответил, прикрыл глаза и прислонился к окну.

   – Мы дома, – сообщил Картер с улыбкой.

   Ник ощутил в районе живота дрожь волнения, которая вскоре сменилась тянущей грустью. Яркое и наполненное жизнью место за эти годы потускнело.

   – Идёшь? – спросил Картер.

   Ник замешкался у ворот, словно не мог сделать ни шагу вперёд, но хмуро преодолел этот барьер и последовал за другом по тропинке в сторону корпусов.

***

2013 год, сентябрь.

   – Мы на месте, ребята, приехали, – улыбнулся мистер Харт, заглушив мотор автомобиля, взятого напрокат. Они с женой обернулись к заднему сидению, где сидели побледневшие Ник и Ханна. – Волнуетесь?

   Они остановились напротив арочных кованых ворот, за которыми в нескольких сотнях ярдов виднелись здания и стадион. Вокруг был густой сосновый лес, светлый, но таинственный и наполненный тревожными шорохами. Ворота проводили некую линию между лесом и территорией, которая была залита солнечным светом. В воздухе царила атмосфера современной сказки и тайны. Приглядевшись, Ник увидел три старинные каменные башни высотой с пятиэтажный дом, расположенные на расстоянии друг от друга. Прищурился и склонил голову – он был уверен, что башни являлись углами равнобедренного треугольника. Похоже, создатель этого места любил симметрию.

   – В панике, – призналась Ханна, тоже стараясь разглядеть что-нибудь впереди.

   – Всё будет хорошо, милая, – тепло и заботливо улыбнулась миссис Харт, протягивая к ней руку, но не прикасаясь.

   – Так, надо выгружаться, – кивнул мистер Харт. – Давай, сынок, помоги мне с сумками.

   Ник с готовностью выбрался из машины. Его отчим тем временем выпрямился в полный рост и размял мышцы шеи. Они с пасынком были почти одного роста, но на фоне загорелого и мускулистого отчима Ник выглядел бледным и невзрачным. Мистер Харт обладал тёмными коротко стриженными волосами с редкими вкраплениями седины, лицо было круглым и широким. Мать как-то призналась сыну, что влюбилась в его карие глаза, умные, проницательные и живые. Он воспринимал такую откровенность как проявление чувства вины за счастье, которое она обрела после расставание с его отцом, но Ник ни в чём не обвинял свою мать и давно считал Билла Харта родным.

   Вслед за ними из машины вышли миссис Харт и Ханна.

   – Так вот какой… – прошептала женщина, на мгновение забыв, что была не одна, но тут же встрепенулась, торопливо подобрала полы юбки и шагнула к багажнику. Её движения были энергичными и сильными, как и её стройное тело, которое пока щадило неизбежное увядание. – Билли, ты видел?

   Мистер Харт кинул беглый взгляд на вид, развернувшийся перед ними, и кивнул. Казалось, увиденное не произвело на него такого же впечатления как на жену, но неясная тень легла на его лицо.

   Ханна пружинила рядом на носочках, то и дело вскидывая полароид и делая снимки. Ник часто попадал в кадр, но не пытался позировать или хотя бы смотреть в объектив. Даже мистера Харта не избегала эта участь, в такие моменты он только усмехался, иногда намеренно глядя в объектив, будто с вызовом. Тогда Ханна смущалась и убирала фотоаппарат, но ненадолго. Она время от времени встряхивала головой, пытаясь избавиться от навязчиво лезущих на глаза каштановых волос.

   – Где твоя резинка? – спросил Ник, с улыбкой наблюдая за ней.

   – Забыла, – фыркнула Ханна, вздёргивая нос и становясь похожей на забавного милого зверька.

   Ник забрал полароид и навёл объектив на неё. Ханна инстинктивно закрыла лицо руками, и ему удалось запечатлеть лишь её макушку. Мистер Харт с улыбкой наблюдал за ними, взяв на себя обязанность перенести багаж ближе к воротам.

   – Это я оставлю себе, – возразил Ник, когда Ханна потянулась за фотографией.

   – Дай посмотреть.

   Она вытянула шею и встала на цыпочки, чтобы достичь цели. Юноша улыбнулся. Мистер Харт, завершив свою миссию, вернулся к ним.

   – Эй, принцесса, дай-ка нам пошептаться, – кивнул он Ханне. – Всего минуту, и твой принц будет снова с тобой.

   Ханна фыркнула и отошла подальше, ближе к миссис Харт. Ник проследил за ними – мать уже притянула девушку к себе, что-то ей нашёптывая.

   – Что-то не так? – спросил Ник с тревогой.

   – Всё в порядке, сынок, но твоя мама обеспокоена. Твой отец на днях звонил.

   – То есть Александр? – с нажимом исправил Ник, насупившись. – Ты мой отец.

   – Он хотел с тобой встретиться, – добавил мистер Харт, похлопав сына по плечу. – Мы решили отложить разговор, пока волнения с поступлением не улягутся. Ты должен знать, что мы с мамой не против встречи с… Александром.

   – Я против, – резко отозвался Ник. – Не хочу его видеть. Никогда.

   – Всё хорошо обдумай, сынок, – покачал головой мужчина, нахмурившись. – Ты всегда можешь передумать. Просто дай нам знать.

   Ник упрямо поджал губы, но кивнул. Билл понял, что омрачил мысли сына.

   – Я бы на твоём месте больше волновался о том, что твоя мама наговорила Ханне, – добавил он с усмешкой, кивая в их сторону.

   Ник обернулся. Ханна на самом деле выглядела очень смущённой и растерянной, и он понял, что пора её спасать. Но это не потребовалось.

   – К нам идут, – вдруг встрепенулась миссис Харт, которая ни на секунду не спускала глаз с колледжа.

   Профессор Летис от копны кудрявых волос и до острых носков лакированных туфель пульсировала огненным цветом. Даже оправа прямоугольных очков была красной. Она потянула ворота на себя, и они беззвучно открылись. Чуть позади неё держался смуглый юноша в ярко-жёлтых штанах и сине-красной клетчатой рубашке, радостно улыбаясь и щурясь. Нику показалось, что ещё немного, и он кинется их обнимать. Миссис Харт тоже была очень рада, стремительно шагнула навстречу профессору, но остановилась, сдерживаемая мужем.

   – Джулия… Профессор Летис, рада вас видеть, – неловко проговорила она, пожимая руку.

   – Миссис Харт, рада с вами познакомиться, – сказала профессор, задерживая руку женщины на несколько секунд дольше, чем того требуют приличия. В следующий момент она перевела взгляд на Билла, и казалось, что между ними произошёл быстрый беззвучный диалог. – Мистер Харт.

   – Профессор, – кивнул мужчина, прищурившись.

   – Мистер Миллер, мисс Дэй, я рада приветствовать вас в колледже для Одарённых, – продолжила профессор. – Сейчас я не могу пропустить на территорию колледжа ваших родителей, мистер Миллер, это будет возможно позже. Я и мистер Верди будем вашими проводниками.

   Миссис Харт сердечно обняла сына, а потом не обделила вниманием и Ханну, которая деликатно стерпела пытку прикосновениями и поцелуями. Были сказаны слова прощания и напутствия. Мистер Харт пожал руку сыну и подмигнул Ханне. После этого они с женой сели в машину и уехали.

   – Классные у тебя предки, – с улыбкой отметил юноша, пришедший вместе с профессором Летис. – Я Орландо, кстати, но все зовут меня Лэнни.

   – Я Ник, это Ханна, – отозвался Ник. – Будешь нашим экскурсоводом?

   – О, нет, – вдруг рассмеялся Лэнни, – только носильщиком. Момент!

   – Нет, Лэнни, не сейчас… – возразила профессор, но юноша её не услышал.

   Он щёлкнул пальцами и провёл ладонями в воздухе так, будто поднимал какую-то тяжесть. В то же мгновение чемоданы поднялись в воздух и зависли в двух футах над землёй. Ханна ойкнула и отпрыгнула в сторону, Ник удивлённо отшатнулся. Лэнни перестал улыбаться.

   – Они не знали, да?

   Летис устало покачала головой и попросила:

   – Просто иди, Лэнни.

   – Я думал, вы меня для этого и позвали… – растерянно отозвался он и направился по дорожке в сторону зданий, чемоданы послушно поплыли за ним.

   – Что это значит? – оправившись от первого удивления, спросил Ник. – Это колледж… для волшебников?

   – Мы называем себя Одарёнными, – мягко поправила его профессор. – Я расскажу всё по дороге. Следуйте за мной.

   Они миновали ворота, которые закрылись за ними сами по себе. Территория колледжа напоминала огромную чашу, линия леса плотно смыкалась, создавая правильную окружность. Прикинув в уме расстояние до противоположной стороны леса, Ник понял, что территория колледжа была площадью в несколько бейсбольных полей. Некоторое время они молча шагали вперёд, следуя за Лэнни, вернувшимся в состояние полного довольства. Он то и дело оборачивался, беззаботно улыбаясь. Поймав удачный момент, Ханна щёлкнула его счастливую физиономию на фоне синих зданий. Встретив взгляд профессора, она торопливо встряхнула проявляющийся снимок и осторожно спросила:

   – Можно?

   – Ни в чём себе не отказывай, – спокойно кивнула та. – Я не планировала такой стремительный ввод в курс дела, но чем раньше, тем лучше. Что вас интересует?

   Ник и Ханна переглянулись, и юноша уверенно ответил:

   – Всё.

   Ханна с интересом оглядывалась вокруг, прищурившись. После полумрака леса было сложно привыкнуть к ослепительному солнечному свету. Они будто очутились в ином мире, оторванном от реальности.

   – Так… мы Одарённые? Что это значит? – после небольшой паузы спросил Ник.

   – Это значит, что в вас содержится Искра или дар, – объяснила профессор. – Она позволяет вам делать нечто уникальное. Более подробную информацию вы можете получить в библиотеке. Уверена, мисс МакКорт с удовольствием придёт вам на помощь.

   – Почему вы появились сейчас, а не раньше?

   – В детстве многие обладают способностями, – ответила женщина, – и, если к подростковому возрасту они не пропадают, мы приглашаем таких детей учиться к нам. От пятнадцати до двадцати – пик способностей.

   – Разве не опасно оставлять Одарённых среди обычных людей? – удивился Ник. – Они не могут выдать себя или навредить другим?

   – Дар – это не стихия, которая управляет вами, а потенциал, который можно развивать, мистер Миллер. До переходного возраста в детях существует предрасположенность к тем или иным способностям, но, чтобы ими пользоваться, необходимо приложить большие усилия. Детям такая концентрация чаще всего недоступна. Когда пик способностей проходит, перед каждым Одарённым встаёт выбор – дальше использовать и развивать свой дар или забыть о нём и позволить Искре угаснуть.

   – Что это за башни? – спросила Ханна, одновременно внимательно прислушиваясь к разговору и нацеливая объектив на всё, что попадалось на глаза.

   Когда они проходили мимо ближайшей башни – вторая виднелась справа, третья – на противоположной стороне, – Ник разглядел в ней окна, которые были зашторены. В глубине комнаты мелькнула тень, которая могла быть игрой солнечных бликов в стекле или причудой воображения.

   – Похожи на оборонные, – добавил Ник.

   – Да, похожи, – серьёзно кивнула женщина. – У нас есть система защиты. Её можно назвать магической. Никто не может проникнуть на территорию без приглашения. В случае экстренной ситуации звонит колокол.

   Профессор указала на крышу самого большого корпуса, находившегося в центре территории. Ханна не упустила шанса сфотографировать и его.

   Ник внимательно вглядывался в лица проходящих мимо студентов. Начался перерыв, из корпусов, переговариваясь, смеясь, наполняя воздух шелестом книжных страниц и механическими звуками гаджетов, тянулись девушки и юноши. Многие приветствовали Лэнни и профессора Летис, нисколько не удивляясь летящим в воздухе чемоданам.

   Спохватившись, Ник достал из кармана компас и толкнул локтем Ханну, чтобы та отвлеклась от съёмки. Стрелка вертелась волчком. Ник пытался разглядеть в лицах и поведении студентов что-нибудь необычное, но они выглядели так же, как и в любом другом учебном заведении, занимались тем же, чем, в представлении Ника, занимались все студенты.

   – Они выглядят… обычно, – словно подслушав его мысли, отметила Ханна. – Они все Одарённые?

   – Дар редко накладывает отпечаток на внешность, – ответила профессор. – Например, разве по вам можно сказать, что вы – Силачка и Инженер?

   – Мне нравится, – улыбнулась Ханна. – Хотела бы я познакомиться с другими Силачами.

   – К сожалению, это невозможно. Одним и тем же даром в данный промежуток времени может обладать лишь один человек. Дары уникальны. Есть, разумеется, сходства, но идентичных не бывает.

   – А как же исключения? – прищурился Ник с любопытством. – Из любого правила есть исключения.

   Профессор Летис внимательно посмотрела на него и, выдержав паузу, ответила:

   – Легенды рассказывают многое, но я придерживаюсь фактов.

   – Но и с легендами вы знакомы, – упрямо отметил Ник. – Что они говорят?

   – Как из любого правила есть исключения, так и среди Одарённых раз в поколение рождается тот, кто владеет всеми дарами, являясь вторым носителем дара. Его называют Абсолютным, – ровно сообщила женщина. – К сожалению, ни подтвердить, ни опровергнуть данную информацию не представляется возможным. Из поколения в поколение некоторые пытались составить полный список возможных даров, но личность накладывала большой отпечаток на особенности даров, поэтому эту задумку оставили. Есть частные классификации даров и их названий, но, я думаю, они охватывают не более половины от общего числа.

   – То есть, теоретически, я могу то, чего не могли предыдущие Инженеры? – уточнил Ник.

   – С уверенностью могу сказать, что так и есть. Вы, мистер Миллер, можете создавать всё из ничего, единственное ограничение – ваше воображение. В наше время границы намного шире, чем всего несколько десятков лет назад. Значит, и ваш дар способен развиться сильнее.

   – А какой у вас дар?

   – Если повезёт, вы никогда об этом не узнаете, – вежливо отозвалась женщина. – Мы пришли.

   Лэнни, опередивший их, остановился у трёхэтажного здания, разделённого на два крыла с отдельными входами. Оно было выкрашено в тот же цвет, что и остальные здания, но назвать их однотипными у Ника не повернулся бы язык.

   – Я провожу мисс Дэй в её комнату. Мистер Миллер, вы пойдёте с мистером Верди.

   – Но у нас ещё много вопросов, – возразил Ник.

   – Я не смогу рассказать вам лучше книг, мистер Миллер, – ответила женщина. – Я объясню мисс Дэй, как найти библиотеку, и вы сможете задать все вопросы там.

   – Последний вопрос, профессор, – настойчиво возразил он. – Вы знаете моих родителей?

   Профессор поджала губы.

   – Я общалась с ними по вопросам вашего поступления.

   – Нет, вы знаете их? – с нажимом повторил Ник.

   – Я училась с вашим отцом, – после небольшой паузы ответила женщина, – Александром Миллером. Когда-то давно я однажды встречала и вашу мать.

   – Вы дружили? С Александром?

   – Нет, мы были просто однокурсниками. Я ответила на ваш вопрос, мистер Миллер?

   Ник с сомнением кивнул. Профессор направилась ко входу в левое крыло. Ханна забрала чемоданы у Лэнни, позволила Нику запечатлеть на своей макушке беглый поцелуй и почти бегом последовала за ней. Лэнни с улыбкой проводил её взглядом и похлопал Ника по плечу:

   – Нам сюда, амико.

   – Амико?

   – Это значит «друг», – пояснил Лэнни, когда они завернули в коридор на первом этаже, – по-итальянски.

   – Ты итальянец?

   – А что, не похож? – заразительно рассмеялся юноша. – Комната 13… Число удачи. О, вот и она!

   Лэнни остановился у нужной двери, сияя так, будто нашёл горшочек с золотом. Ник невольно улыбнулся.

   – А ты из какой комнаты? – спросил Ник, забирая у Лэнни ключ.

   – У меня вип-комната, – с удовольствием похвастался юноша. – Видел три башни? Одна из них моя.

   – В них живёт элита?

   – Типа того, – уклончиво ответил он. – Располагайся. До скорого!

   Ник пожал ему на прощание руку и толкнул дверь – она оказалась не заперта. Его взору предстала небольшая комната с двумя кроватями, двустворчатым шкафом и рабочим столом. Дверь слева вела в ванную. Пространство будто бы разделяла невидимая черта, по правую сторону от которой находилась пустая кровать с прикроватной тумбочкой. На противоположной кровати головой к двери лежал светловолосый юноша в джинсах с заплатками на коленях и бросал небольшой резиновый мячик в потолок. На его половине комнаты царил хаос из разбросанных вещей и сваленных в кучу учебников и тетрадей, деликатно не вторгавшихся на другую половину. Вся стена от кровати до потолка была оклеена постерами с актёрами, актрисами и музыкальными группами, половины названий которых Ник не знал и не мог знать. Некоторые изображения были наклеены друг на друга, но в центре этой пестроты висела рамка с фиолетовым конвертом под стеклом.

   Сосед не услышал, как Ник вошёл в комнату, но, когда тот нарочито громко опустил чемодан на пол, в один прыжок оказался на ногах, чуть не запнувшись о собственные кроссовки и не упав к его ногам.

   – Привет, – улыбнулся он, наскоро поправляя мятую клетчатую рубашку, надетую поверх белой майки с затёртым принтом. Ник решил, что когда-то это было либо изображение огромной собаки, либо символ какого-то супергероя. – Я Картер, но все зовут меня Мираж.

   – Правда? – сдвинул брови Ник.

   – Нет, – с обезоруживающей искренностью ответил Картер, – но я работаю над этим.

   – Я Ник.

   – Да, слышал. Инженер.

   – Откуда? – нахмурился Ник. – Я приехал меньше часа назад.

   – Колледж – маленькая семья, в которой катастрофически много сплетников, – пожал плечами Картер. – И среди них девчонки – малый процент.

   Ник занёс сумки в комнату и закрыл дверь. Картер, в попытке помочь, ударился локтем о косяк и прищемил палец дверью, но только посмеялся над своей неуклюжестью.

   – Обычно Инженеры не появляются здесь, – продолжил он, опускаясь на кровать. – Они выбирают что-то круче безымянного колледжа в Вирджинии. Даже когда этого колледжа не было, им были открыты все двери.

   – Какая у тебя специальность? – поинтересовался Ник, принимаясь за распаковку чемоданов.

   – Труднопроизносимая, – отмахнулся сосед, возвращаясь к мячику. – Ты, думаю, выбрал инженерию, а?

   Ник усмехнулся, подтвердив его догадку. Картер торжествующе рассмеялся.

   – За нами в Висконсин прилетала профессор Летис. Знаешь её?

   – Конечно, она классная, – кивнул Картер. – Вам не пришли письма?

   Ник некоторое время молчал, делая вид, что что-то разыскивает в кармане чемодана.

   – Мне – да, Ханне – нет, – наконец, ответил он.

   – И ты даже не захотел узнать, что за колледж приглашает тебя на полную стипендию на любой факультет? – удивился Картер.

   – Я не открывал конверт, – передёрнул плечами Ник. – Он показался мне странным.

   – Тебе хотя бы пришло приглашение, – заметил сосед. – Когда приехал я, оказалось, что никто мне приглашение не посылал и в списках я не значился.

   – Как создаются эти списки? – с интересом спросил Ник.

   – Видел обсерваторию за общежитием? Нет? Ещё увидишь. Вся магия происходит там.

   – Если тебе не пришло письмо, откуда конверт?

   Картер с таинственной улыбкой снял рамку со стены и протянул соседу.

   – Письмо пришло, но никто его отсюда не отправлял, – сказал он. – Видишь штамп? Выглядит так, будто пришло из другой страны.

   – Ты не пытался узнать, кто его прислал? – нахмурился Ник.

   – Зачем? – простодушно улыбнулся Картер. – Я должен быть здесь, а остальное не важно.

   Ник усмехнулся и продолжил медленно заполнять вещами свободное пространство, напряжённо осмысливая увиденное и услышанное. Сосед по комнате не отвлекал, но иногда искоса поглядывал, изучая. Когда Ник, вдруг придя в размышлениях к какой-то смысловой точке, опустился на кровать напротив, Картер с готовностью сел и обратил на него всё внимание.

   – Профессор сказала, что мы – Одарённые, – начал Ник. – Нас не могут не бояться, верно? Как можно быть уверенным, что никто не попытается раскрыть наш секрет? Навредить нам?

   Картер глубокомысленно кивнул и почесал затылок, выдерживая паузу.

   – Видел три башни? – отозвался он. Ник кивнул. – Там живут три «т» – телепат, телекинетик, телепортатор. Они охраняют нас. В тот момент, когда вы приблизились к ним, Джей считал все ваши мысли, даже те, о которых вы не подозревали.

   Ник повёл плечами и огляделся, словно ожидал увидеть упомянутого телепата рядом. Стало неуютно, захотелось встать и выйти, но Ник сдержал порыв.

   – Жутковато, – признал он после недолгого молчания.

   – А когда с ним познакомишься, станет ещё хуже, – пообещал Картер. – Джей не самый… дружелюбный парень. С ним сложно поладить.

   – Эти башни выглядят старыми, – сказал Ник, вставая и выглядывая на улицу, надеясь, что увидит хотя бы одну из них, но окно их с Картером комнаты выходило на опушку леса, который окружал территорию колледжа по периметру. – На колледж когда-нибудь нападали?

   Картер поджал губы, похлопал по коленям, а потом снова лёг, словно так ему лучше думалось.

   – Вообще, создание колледжа окутано загадками, – признался он. – Не сохранилось никаких данных о том, кто его основал и на какие средства он существовал. В конце восьмидесятых финансирование прекратили, всех распустили по домам. И только двадцать лет назад открыли снова. На этот раз меценатами стали бывшие студенты, некоторые из них преподают здесь, например, Летис.

   – Все преподаватели Одарённые?

   – Нет, конечно, – покачал головой Картер. – Есть и простые люди, а некоторые Одарённые отказались от своего дара. Как ты понимаешь, на лбу у них это не написано, но я порылся в уцелевших после пожара архивах.

   – После пожара?

   – Ах, да, самое-то интересное! Незадолго до повторного открытия в главном корпусе сгорел архив, все записи по студентам, имена и способности. Наверное, кто-то боялся, что эта информация попадёт в ненужные руки. Говорят, в том пожаре погиб бывший студент, возможно, он и поджёг все бумаги. До сих пор неизвестно. Его портрет висит в холле рядом с библиотекой. Вся эта история покрыта тайной.

   Картер был явно доволен произведённым впечатлением. Ник задумался.

   – Я думаю, мои родители учились здесь, – сказал он после недолгого молчания. – Получается, нельзя выяснить это наверняка?

   Картер почесал в затылке.

   – Знаешь, обсерватория осталась нетронутой, – наконец протянул он. – Может, там остались какие записи.

   – Если хотели избавиться от упоминаний студентов, почему не подожгли и её? – удивился Ник.

   Картер подскочил с кровати и сделал несколько шагов по комнате.

   – Она женщина строптивая, – с лукавой усмешкой сказал он. – Кого попало к себе не подпускает. Ты поймёшь. Меня вот она, кажется, недолюбливает.

   – Значит, башни – только предосторожность? – уточнил Ник. – Никакой опасности нет?

   – Не совсем, – замялся Картер. – Есть одна банда… Грабители, которые не стесняются применять оружие.

   – Они нападали на колледж?

   – Нет, но все о них знают. Их называют Полуликими из-за масок в стиле призрака оперы. Крадут артефакты и другие ценные вещи и продают тем, кто знает о нас. Ими руководит кто-то очень серьёзный и властный. Иногда они буквально бесчинствуют, даже убивают, но редко. Судя по всему, они просто люди, посвящённые в тайну Одарённых.

   Ник задумчиво нахмурился, глядя в окно. Вдруг раздался громкий звук, похожий на взрыв и заставивший его испуганно вздрогнуть. Страшная мысль, что вот она, опасность, настигла так скоро, заставила рвануть к двери, но Картер ловко поймал его за руку:

   – Эй-эй, это всего лишь Илай!

   В подтверждение его слов в комнату ворвался взъерошенный худощавый парень в хипстерских очках, затемнённых гарью.

   – Всё в порядке! Всё в порядке! – воскликнул он, выставив руки перед собой, словно готовясь остановить нападающих. – Всего лишь рабочий момент!

   Тут он поднял очки и окинул Ника оценивающим взглядом с ног до головы.

   – Новенький, – подытожил он с непонятной Нику интонацией и вопросительно взглянул на Картера.

   – Ник, это Илай, наш Химик, – усмехнулся Картер. – Илай, это Ник, Инженер.

   – Привет, Инженер! – радушно улыбнулся Илай. – Я заправляю местной мастерской, заглядывай на огонёк. Лишние руки мне никогда не помешают, знаешь, работать по вечерам в одиночестве бывает тоскливо…

   – Так, всё, шагай отсюда, – махнул рукой Картер, за плечи выпроваживая Илая и закрывая за ним дверь. – Он добряк, каких мало, поверь, но иногда бывает слегка… навязчивым.

   Ник хотел попросить расшифровать произошедшее, но почему-то передумал. Впечатлений и поводов для размышлений на сегодня ему уже было достаточно.

***

2017 год, август.

   Шли молча. У Ника не было никакого желания рассматривать оскудевший пейзаж. Картер, казалось, разделял его настроение, потому что стремительно шагал к общежитию. Уже у самого здания он обернулся.

   – У меня не хватает времени ухаживать за всем. Я работаю в городе, чтобы держаться на плаву, другим ребятам тоже некогда… Но библиотеку и жилые помещения стараюсь держать в порядке.

   – А обсерватория?

   – Всё ещё мне не доверяет и заботится о себе сама, – усмехнулся Картер. – Твои труды не пропали даром.

   К удивлению Ника, они повернули не в мужское, а в женское крыло. Дежавю не покидало – они поднялись, пересекли коридор второго этажа, а Ник всё ждал, когда из-за угла им навстречу выпорхнут шумные и улыбчивые девушки. Именно так он запомнил женское крыло – при виде него кто-то начинал говорить громче, активно жестикулируя, а иные переходили на шёпот или вовсе замолкали.

   Дверь с цифрой 23 открылась без единого скрипа. Ник против воли вытянул шею, норовя заглянуть через плечо друга, но тут же одёрнул себя. Картер крадучись зашёл внутрь и приложил палец к губам, свободной рукой показывая туда, где была снесена часть стены, чтобы получилась небольшая уютная квартира. Ник пожал плечами и постарался не производить ни звука, но поневоле чутко прислушался к невесомому бытовому шуму. Запахи еды заставили живот заурчать – Ник вспомнил, что утром выпил лишь чашку кофе.

   – Детка, я вернулся, – сообщил Картер, лукаво усмехаясь и делая знак следовать за ним.

   – Ник не приехал?

   От чистого женского грудного голоса пахнуло уютом и теплом. Ник невольно улыбнулся – он уже давно не чувствовал себя, как дома.

   – Ты же знаешь, какой он упрямый умник, – отозвался Картер и подтолкнул друга в спину – мол, теперь твой выход.

   Ник заглянул в импровизированный проход, туда, где была оборудована кухня. Обладательница голоса стояла к ним спиной, склонившись над едой.

   – Я надеялась, ты сможешь его убедить. Всё-таки вы были так близки…

   На молочно-белом полотне волос, рассыпанных по спине мелкими кудряшками, в глаза бросались вкрапления, словно кто-то сбрызнул их чёрной краской. Пряди с висков были прихвачены на затылке заколкой в форме звезды.

   – Здравствуй, Моника, – сказал Ник – его губы непроизвольно растянулись в улыбке.

   Пышное тело девушки всё будто бы всколыхнулось – она обернулась, вытирая руки о полотенце. Её круглое бледное, как луна, лицо расцвело в радостной улыбке, а крапинки на пронзительно-серой радужке засияли ярче. Моника сделала шаг вперёд и распахнула объятия, двигаясь плавно, словно ожившая мягкая гостеприимная волна.

   – Николас…

   Нику пришлось согнуться, чтобы девушка могла обнять его за шею и крепко к себе прижать. От неё пахло лавандой и осенним лесом – запахи, которыми не могла обладать девушка, заключённая только в рамки быта.

   – Добро пожаловать домой, – тихо сказала Моника, отстранилась и погладила его по щеке. – Нам тебя не хватало…

   В её жестах, взгляде и словах было столько материнской теплоты, что Ник ощутил жгучее желание позвонить домой.

   – Идиллия, – сияя, подытожил Картер. – Мы как большая счастливая семья…

   – А я блудный сын? – невесело усмехнулся Ник.

   – Разумеется.

   Звякнул кухонный таймер, и Моника поспешила вытащить из духовки пирог.

   – Ты так уверена в даре убеждения Картера, что приготовила обед на целую толпу? – спросил Ник, указывая на размеры пирога.

   – Здесь нашли приют не только мы с Картером, – мягко возразила Моника, накрыла пирог большим полотенцем и легко трижды постучала ноготком по ближайшей стене.

   Там, где она прикоснулась, мгновенно расползлась чернильным пятном дыра. Оттуда вылетел кромешно-чёрный ворон и, лязгая металлическими перьями, приземлился на стол. Он подёргивал хвостом и крыльями и с любопытством косился на присутствующих непроницаемыми бусинами глаз.

   Моника написала на бумаге несколько слов, свернула и, бережно отодвинув одно из перьев на боку механической птицы, вложила в отверстие.

   – Оповести всех, – попросила она, погладив посланца, – но Мэдс не тревожь.

   Ворон отрывисто каркнул и исчез в другой стене в таком же чернильном пятне, которое свернулось вслед за ним.

   – Кстати, Илай прислал записку, пока тебя не было, – сообщила Моника, снимая с холодильника небольшую карточку, похожую на визитку. – Нужна помощь в мастерской.

   – Проследишь за нашим дезертиром? – с наигранной шутливостью спросил Картер.

   Ник не раз ловил на себе его серьёзный взгляд, поэтому не поверил его игре. Моника, судя по выражению лица, – тоже.

   – Я найду ему занятие, – пообещала Моника, с удовольствием подставляя под губы своего парня щёку. – Поможешь собрать еду?

   Ник, наблюдавший за идиллической сценой между влюблёнными и дышавший ароматом пирога, почувствовал, как сонливость напала на него с новой силой. Но усилием воли стряхнул это ощущение и кивнул. Картер похлопал его по спине и ушёл.

   Моника аккуратно отрезала пару кусков пирога, выложила на тарелку и достала бутылку молока со стаканом. Этот нехитрый обед был собран на подносе, который девушка вручила Нику. В полном молчании она повела его за собой.

   – Не уезжай, пожалуйста. – Моника откинула прядь с глаз и посмотрела серьёзно на Ника, чуть нахмурив лоб. – Картер радуется, как ребёнок, давно не видела его таким. Думаю, он отчасти винит себя в твоём уходе.

   – Дело не в Картере, – покачал головой Ник.

   – Ты же его знаешь. Как вобьёт себе что в голову…

   – Знаю. В последний раз он вбил себе в голову, что любит тебя.

   Моника никак на это не отреагировала. Они шли по газону, пересекая дорожки, к главному корпусу. Через некоторое время Моника снова нарушила молчание:

   – Мне очень жаль, что ты не можешь нам доверять и что тебе приходится нести эту ношу в одиночку.

   Солнце находилось в зените и ощутимо палило макушку, но Ник вдруг похолодел изнутри, словно кто-то влил в него ледяную воду.

   – Да, мне тоже, – еле слышно просипел он.

   Моника мягко взяла его под руку – оставшийся путь они преодолели молча.

   Коридоры и повороты, которые они миновали, вели в библиотеку. Освещение было скудным, поэтому передвигаться приходилось практически на ощупь. Из приоткрытых дверей библиотеки лился свет, ослепляющий после полумрака коридора. Ник неосознанно сбавил шаг – ему вдруг почудились пронзительные кроваво-алые глаза, следящие из темноты. Тряхнул головой, отгоняя раздражающее наваждение – ухмылка призрака прошлого дублировала оскал Чеширского Кота.

   – Ворон? – невольно сорвалось с губ Ника.

   Моника настороженно огляделась и покачала головой:

   – Нет, её не видели здесь с самого закрытия.

   – Это не значит, что её здесь нет.

   – Не думай об этом, – добавила девушка, нисколько не пугаясь стальных ноток в его голосе – чем холоднее были его слова, тем теплее она отзывалась.

   В свете библиотеки тени коридора отступили на второй план. Картер не соврал, что заботился о ней – было светло, чисто, словно студенты покинули это место пару часов назад, лишь стойка библиотекаря пустовала. Моника набрала на сжимателе «Х4», и через несколько секунд они уже стояли в противоположном конце огромного коридора. В стене угадывалась встроенная дверь размером с книжный стеллаж. Моника потянула за крайнюю панель, и дверь беззвучно отворилась.

   – Не шуми, она наверняка спит, – прошептала она и поманила за собой.

   Они оказались в хранилище без единого окна. Под потолком шуршала вентиляция, а в искусственном свете пульсировали и мигали цветными огоньками три монитора. Это было похоже на логово хакера. Позади рядами выстроились пустые пыльные стеллажи.

   За столом, положив голову на руки, спала девушка. По пухлым щекам и короткой стрижке Ник безошибочно узнал Мэдс. На её голове красовались очки в стиле стимпанк с несколькими откидными линзами, короткая кожанка топорщилась на спине.

   По знаку Моники Ник поставил поднос на свободное место. Та с ласковой улыбкой, практически не дыша, провела рукой над головой Мэдс, чуть касаясь волос. Ник усмехнулся этой шалости, а Моника приложила палец к губам и уже на выходе прошептала:

   – Это будет нашим секретом.

   – Чем она занимается? – спросил Ник, когда дверь хранилища за ними затворилась.

   – Тем, что объединило нас снова, – ответила Моника. – Поисками Александра.

   Они воспользовались сжимателем и оказались у выхода из библиотеки.

   – Куда делись все артефакты? – спросил Ник, вспомнив, что когда-то стеллажи не были пустыми.

   – Мы решили, что опасно держать их здесь. Теперь территория колледжа охраняется ещё слабее. Феликс забрала все артефакты в своё агентство. Оказывается, Инженер, которая там жила, тоже собирала артефакты, а ещё классифицировала свои изобретения. Чтобы они случайно не сработали или не попали в чужие руки, она оборудовала в подвале защищённое хранилище. Все артефакты теперь находятся там. Мы решили, что это разумное решение.

   Моника немного помолчала и, не дождавшись реакции, вдруг продолжила прерванный ранее разговор:

   – После нападения Полуликих, похищения профессора Летис и той трагедии все разбежались кто куда. Ты, Лэнни и Беттани и вовсе пропали без следа, не оставив ни записки, ни адреса. Казалось, началась новая жизнь… Картер поддерживал контакт с Мэдс. Я звонила Ханне, не давала ей отстраниться. И как-то Илай пригласил нас в свой бар…

   – Он всё-таки разжился баром? – усмехнулся Ник, вспоминая кудрявого парня в хипстерских очках и галстуке-бабочке.

   Моника с улыбкой кивнула и продолжила:

   – Мы разговорились и поняли, что каждый из нас не может выбросить из головы то странное нападение и судьбу профессора. Оказалось, Мэдс и Джей около года занимались поисками Александра, но ресурсы агентства Феликс ограничены, а Джей вообще со временем ушёл с радаров. Говорят, они с Лэнни и Беттани путешествуют по миру. Наша неразлучная троица.

   – Вы тоже хотите знать, да? – сдерживая волнение в голосе, спросил Ник. – Знать, что он задумал?

   – А ещё мы надеемся, что профессор Летис всё ещё жива, просто Александр держит её при себе… В конце концов, когда-то они были союзниками и лучшими друзьями. Нам надоело жить и оглядываться, ожидая в любой момент возвращения прошлого. А тебе?

   – Где вы берёте средства?

   – Илай обеспечивает нас аппаратурой из своего кармана – бар даёт хороший доход, да и его интернет-магазин пользуется большим спросом. Он работает здесь, в своей лаборатории, Картер доставляет по Рейвенпорту, а Лика и помощники следят за баром.

   – И вы… не боитесь?

   Они вышли на улицу. Ник посмотрел в сторону ворот. По спине пробежал холодок.

   – Илай и Феликс помогли с защитой. Бывает тревожно, но здесь явно нет того, что нужно Полуликим. Мы можем спать спокойно.

   Ник помрачнел. Моника заметила это, но не успела отреагировать. Ушей достигла приглушённая мелодия. Источник Ник определил безошибочно – закрытое крыло корпуса, которое уже в последний год было больше похоже на склад с облупившейся краской и пустыми глазницами-окнами, а сейчас и вовсе потускнело и выглядело заброшенным на фоне остальных зданий.

   – Она по-прежнему любит быть в одиночестве, – поделилась Моника. – Иногда я днями её не вижу, хотя чувствую, что она рядом.

   – Музыка приносит в её душу мир и покой, – в пустоту отозвался Ник. – Мне нужно… Я должен её увидеть.

   Моника понимающе кивнула. Ник почти бежал ко входу – ему то и дело казалось, что музыка уже замолкла и он упустил свой шанс.

   Полы предательски поскрипывали, но Нику удалось почти беззвучно прокрасться по коридору к приоткрытой двери, за которой и находился источник мелодии. Зеркальные стены отражали танцовщицу.

   Каждое движение было выверено, но не механически – история рассказывалась телом и душой. Под влиянием музыки её тело перетекало из одной позы в другую, из одного па в другое. Безумные вращения и взмахи кружили Нику голову – он мог наблюдать вечно, но вдруг цепкий взгляд выхватил его фигуру из неосвещённого коридора, и магия иссякла.

   – Подглядывать нехорошо, – с укоризной сказала Лика.

   Она чуть раскраснелась, волосы на висках завились от пота, а глаза радостно блестели. На этот раз она была одета как прилежная ученица балетной студии – чёрная ткань идеально облегала фигуру, лопатки оставались открытыми, а на ногах красовались чулки и пуанты.

   – Не смог удержаться, – честно признался Ник. – Скучал по твоим танцам.

   Лика снова включила музыку, убавив громкость, и сказала:

   – Ко мне прилетал ворон, но я пока не голодна. Тебя же Моника прислала?

   – Нет, я пришёл сам. У меня для тебя кое-что есть.

   Ник достал из внутреннего кармана значок на булавке.

   – Уже? Так скоро? – удивилась Лика, в один прыжок оказываясь рядом.

   – Выдалась бессонная ночь. Чтобы активировать, нужно нажать на сердце.

   – «Я люблю танцевать», – прочитала девушка красную надпись на синем фоне и улыбнулась. – Это очень мило, спасибо.

   В углу, который не просматривался из коридора, Ник увидел чёрный рояль. Ноги тут же понесли его туда. Лика проследила за ним взглядом.

   – Я был уверен, что ты от него избавилась, – признался Ник, пробегая быстрыми и ловкими пальцами по клавишам. – Он занимает слишком много места.

   – Я надеялась, что однажды ты снова мне сыграешь. Давай, не зря же я его настраивала.

   Рояль в самом деле издавал безукоризненно чистые звуки. Ник несколько раз сжал и разжал кулаки, уже прикоснулся к клавишам, представляя, как из нот собирается пронизывающая мелодия, но вдруг закрыл крышку.

   – В следующий раз.

   – Обещаешь?

   – Конечно.

   Лика улыбнулась. Ник сидел за роялем и смотрел на её умиротворённое и светящееся спокойствием лицо, о чём-то напряжённо размышляя.

   – Как ты можешь улыбаться так, словно ничего не произошло?

   Улыбка погасла – Лика строго сдвинула брови. Ник всего лишь пару раз видел, как она нервничает, но каждый раз она вела себя одинаково – не в силах унять дрожь в пальцах, она то поправляла волосы, то поглаживала шею, то складывала руки на животе, то упирала ладони в бёдра.

   – Ты не знаешь меня.

   Она старалась быть вежливой, но колкие холодные нотки прорвались наружу.

   – Я о многом догадался по твоим…

   Лика отвернулась, и слово «шрамам» застряло у Ника в горле.

   – Знать и понимать – не одно и то же, Ник, – уже спокойнее, с сожалением и горечью отозвалась она. – Ты никогда не видел разницы, поэтому вы с Джеем…

   – Зачем ты вспомнила о нём? – раздражённо спросил Ник.

   – Я всегда о нём помню, – отрывисто ответила Лика. – Не бери в голову.

   – Что ты хотела сказать?

   Лика смотрела на него внимательно, исподлобья и будто бы с усилием – брови сведены, губы сжаты. Ник знал, как выглядит чувство вины, узнал его и сейчас.

   – Я хотела сказать, что именно поэтому вы с Джеем не ладили. Ему не нравилось, что ты считаешь, будто можешь всё знать и понимать. А ты всегда думал, что Джей претендует на то же самое. Но… Знать и понимать – не одно и то же, – твёрдо повторила Лика. – Джей это понимал. Пойми и ты.

   – Я тебя по… услышал, – глухо сказал Ник. – Надо будет при встрече извиниться перед ним.

   – Не надо делать мне одолжение, – передёрнула плечами Лика. – Не надо соблюдать внешние приличия. Мне достаточно, что ты просто услышал.

   – Мне нужно идти, Картер с Моникой ждут…

   Ник ушёл, не оборачиваясь. Музыка снова заиграла – и он не мог знать, что танцовщица ещё долго стояла неподвижно посреди комнаты, погружённая в мысли.

***

Ещё в коридоре Ник услышал голоса. Войдя, увидел за столом Илая. Он что-то увлечённо рассказывал Картеру и Монике, активно жестикулируя.

   – О, какие люди! – расцвёл он в улыбке, поднимаясь навстречу Нику. – Не верилось, что ты вернулся. Надолго?

   – Пока не знаю, – пожал плечами Ник. – Ты совсем…

   – Раздобрел, да? – с живостью подхватил Илай и похлопал по намечавшемуся животу довольного семьянина. – Запустил я себя, да… Моника только и делает, что откармливает.

   – Я хотел сказать «совсем не изменился», – деликатно возразил Ник с усмешкой, на которую Илай отозвался широкой улыбкой.

   Поставили ещё один стул, тарелку, и Ник принялся за еду, не участвуя в общей беседе, но по привычке прислушиваясь. Илай говорил о происшествиях в своём баре и о том, как Лика стала его спасением – лишь она может утихомирить любого и предотвратить пьяную драку.

   – Доброе утро, милая, – вдруг сказала Моника, глядя над головой Ника и ласково улыбаясь. – Присаживайся. Чаю?

   В проходе неловко топталась Мэдс. Беззвучно прошептав Нику: «Привет», – села между ним и Илаем. Она почти не изменилась, в глаза бросалась лишь одна деталь – на груди крепилась крупная брошь в виде нескольких шестерёнок, наложенных одна на другую.

   – Как я выгляжу? – тихонько спросила Мэдс, наклоняясь ближе. – Сильно заспанная?

   На щеке ещё розовел отпечаток руки, глаза смотрели чуть недоумённо, ресницы часто хлопали, пытаясь согнать дремоту.

   – Ты выглядишь очаровательно, – честно ответил Ник.

   Мэдс смущённо покраснела, одновременно насупившись – так умела только она, – и ткнула Ника легонько в бок. Тот улыбнулся.

   – Извини. Всё хорошо, не переживай.

   Мэдс благодарно кивнула, отказалась от добавки, предложенной Моникой, похвалив еду, и ограничилась крепким ягодным чаем без сахара.

   – Ну что, как успехи в поисках? – спросил Картер буднично.

   – Ничего не выходит, – покачала головой она. – Он хорошо прячется. И Рэд, появившись на карте, тут же испаряется в воздухе. Кажется, Полуликие владеют телепортами вроде наших.

   Мэдс дотронулась до броши.

   – Поначалу мы думали, что они скрываются в мире Пустоты, – добавила она, – но аппаратура считала бы излучение их солнца.

   – Как? – удивился Ник.

   – Я кое-что нахимичил, – со скромной улыбкой вмешался Илай. – Я, конечно, не Инженер, а всего лишь Химик-любитель…

   – Не скромничай! – перебил его Картер запальчиво. – Он подружился с обсерваторией, теперь она передаёт нам данные со всего полушария. Не перестаёт нас выручать!

   – Могу я помочь? – тут же спросил Ник.

   – Это было бы потрясающе! – горячо затряс головой Илай, восторженно сверкая глазами сквозь квадратные очки без диоптрий. – Я так рад, что ты вернулся!

   Он бросился обниматься, не взирая на препятствие в виде стола, но Мэдс протестующе пискнула и сжалась в комок. Илай рассмеялся и махнул рукой:

   – Извини, подружка, я поддался чувствам.

   Ник одними губами повторил: «Подружка?», – и вопросительно посмотрел на Мэдс. Та с неправдоподобным удивлением распахнула глаза и уткнулась в кружку, говоря всем своим видом: «Не понимаю, о чём ты».

   – Ещё местечко найдётся?

   Ник не обернулся на голос. Мэдс подскочила, словно того и ждала, уступая место Лике и пользуясь случаем, чтобы переместиться. Из кресла в углу можно было видеть всё помещение целиком, только там Мэдс поминутно не ёрзала и не вертелась, стремясь включить в поле зрения каждую деталь.

   – В моём сердце всегда есть место для тебя, – искренне и проникновенно отозвался Илай, прикладывая руки к груди.

   Лика одарила его ласковой улыбкой и опустилась на освободившееся место. Ник старался на неё не смотреть, Лика отвечала ему взаимностью.

   – Мы как настоящая семья, – усмехнулся Картер, обводя комнату взглядом.

   – Надеюсь, нам удастся однажды собраться всем вместе, – добавила Моника. – Лэнни, Беттани, Джей, Ханна.

   При имени Ханны Ник внимательно посмотрел на Монику, но, несмотря на постоянную благожелательность и дружелюбность, она была непроницаема и показывала не больше, чем считала нужным. После короткой грустной паузы разговор потёк дальше. Никто не пытался вовлечь Ника в беседу – по редким взглядам он решил, что его боятся вспугнуть. Такое поведение вскоре начало его раздражать.

   Воспользовавшись поводом, который дала ему Моника – убрать лишнюю посуду в раковину, Ник встал из-за стола и взглянул на компанию со стороны. Они производили впечатление одного целого. Даже Мэдс, сидевшая в углу и изредка реагировавшая на вопросы, являлась неотъемлемой его частью. Ник был уверен, что, появись сейчас на пороге Лэнни, Беттани, Джей или Ханна, они вмиг были бы приняты этим мирком как утерянные ненадолго детали. Для себя же Ник не видел здесь места.

   Моника, почувствовав его хмурый взгляд, подняла глаза. Смотрела прямо, не мигая, казалось, предлагая прочитать её мысли, но Нику, к сожалению, это было не под силу. Впрочем, Илай, подошедший с явным намерением поговорить без посторонних ушей, отвлёк его.

   – Приходи в мой бар, обязательно, – сказал он с улыбкой, подавая визитку с телефоном и адресом заведения. – Ты всегда желанный гость.

   – Бар «За углом», – прочитал Ник.

   – Да, названия – не мой конёк, – признал тот, – но хорошая репутация у бара уже есть. Лика поёт каждый вечер.

   – Как ты её уговорил?

   – Сама предложила, клянусь! Признаться, я с самого начала хотел попросить помощи у кого-нибудь из наших, но хватало и моего дара… А потом Лика попросила сделать сцену. Думаю, ей это нужно. Посетители иногда плачут, когда она поёт… – добавил Илай вполголоса.

   Ник сначала внимательно слушал его, но вскоре поведение Мэдс и Моники привлекло его внимание. Воспользовавшись тем, что Илай занимал Ника, а Лика и Картер остались за столом, тихо о чём-то переговариваясь, девушки переместились в противоположную часть комнат. Моника передала Мэдс свёрнутый лист бумаги. Перехватив взгляд Ника, наклонилась ближе и сказала ей что-то на ухо. Мэдс не отшатнулась, когда Моника приблизилась, и выслушала с серьёзным видом.

   Ник понял, что речь шла о чём-то важном. Он не спускал с Моники глаз – она, как и прежде, спокойно выдержала это бесполезное сканирование. Илай, поняв, что его уже не слушают, нисколько не обиделся и вернулся к столу, вливаясь в беседу Картера и Лики.

   – Что? – спросила Моника, не понижая голоса.

   – Очень жаль, что вы не можете мне доверять, – бесстрастно отозвался Ник.

   – Да, нам тоже, – последовал обезоруживающий ответ.

   Моника осталась невозмутима, а Мэдс густо покраснела и спрятала листок в нагрудный карман куртки. Пока Ник не нашёл, что на это сказать, Моника прикоснулась к его руке и добавила:

   – Оставайся, сегодня полнолуние.

   – Признайся, ты скучал по этому, – улыбнулся Картер, услышав её.

   Ник кивнул, но ещё долго искоса поглядывал на девушек, размышляя о причинах их скрытного поведения.

   Когда все закончили обедать, Моника с Ликой и Мэдс убрали со стола. Илай снова подошёл к Нику, напоминая о предложении помочь с защитой колледжа. Тот уже забыл об этом, поэтому записал личный номер Илая, обещая позвонить и при необходимости прислать нужные детали. Картер был непривычно молчалив и сидел на подоконнике, наблюдая за девушками. По мимолётным цепким взглядам Ник понял, что друг ждёт, когда в комнатах станет менее людно.

   Ждать пришлось недолго. Илай вскоре отправился к себе, сердечно простившись с каждым так, будто это была их последняя встреча. Мэдс попыталась незаметно ускользнуть, но Картер заставил её пройти через церемонию прощания, крепко стиснув в объятиях. Лика сказала Нику: «До скорой встречи» – так уверенно, что он не смог возразить.

   – Схожу в обсерваторию, – заявил Ник – до восхода луны оставалось ещё много времени. – Может, там что-то нуждается в ремонте.

   – Я с тобой, – тут же вызвался Картер, спрыгивая с подоконника.

   Он бережно поцеловал Монику в лоб, та с нежностью погладила его по щеке. Ник не стал дожидаться окончания этой сцены. Картер нагнал его на лестнице. Они молча вышли на улицу. Ник ожидал, что друг заговорит, но тот вёл себя как беззаботный турист – разглядывал знакомый пейзаж и наслаждался прогулкой.

   – Зачем ты за мной увязался? – не выдержал Ник.

   – Нужна причина? – простодушно спросил Картер.

   Обсерватория за прошедшие три года ничуть не изменилась – фантазия Архитектора сделала её живым существом, способным позаботиться о себе. Когда они приблизились, внутри раздались скрипы и скрежет, словно ожил механический зверь.

   – Кажется, она тебя не забыла, – хмыкнул Картер. – Соскучилась по своему Инженеру…

   Не нуждаясь в ключе, Ник нажал на ручку, и дверь распахнулась без лишнего звука. Смело шагнув через порог, он в первую очередь нащупал перила винтовой лестницы и проверил на прочность. Удовлетворённо хмыкнул и уверенно направился вверх по ступеням. По памяти нашарив на стене переключатель, зажёг свет. Лампочки тускло помигивали, не в силах полностью рассеять темноту, но и этого было достаточно.

   Вокруг огромного телескопа, направленного объективом в закрытый потолочный люк, было свободно, но столы и стулья были завалены бумагами и разным хламом, в котором Ник не мог опознать свои вещи.

   – Как часто ты здесь бываешь? – спросил он, проведя пальцем по пыльной поверхности стола.

   – Никогда, – честно признался Картер, с любопытством осматриваясь. – Говорю же, она мне не доверяет. Архитектор, видимо, не на шутку двинулся, когда её создавал. У неё есть характер, как у женщины. Причём я не в её вкусе.

   – Но Илая она пустила?

   – Ты же знаешь, какие у него отношения с женщинами. Каждая мечтает о таком друге.

   Раздался ритмичный стук, зашуршала бумага. Аппарат в половину человеческого роста, похожий на принтер, призывно замигал красными и синими лампочками, загудел, выдав лист бумаги с несколькими словами. Похожие листы были стопкой сложены рядом и рассыпаны вокруг.

   – Новенькие, – заметно погрустнев, сказал Картер. – Письма в бутылках…

   – Мы должны что-то сделать, – хмуро отозвался Ник. – Одарённым нужна наша помощь.

   – Как мы можем помочь? – резонно возразил Картер, забираясь с ногами в одно из двух обшарпанных офисных кресел и оттуда задумчиво взирая на затихшую машину. – Колледж – беспрецедентный случай в истории Одарённых. После закрытия всё окончательно рассыпалось. Только Летис известно, как всё работало. Откуда капали деньги, как подбирались преподаватели… Она пропала, остальные разъехались, как ни в чём не бывало.

   – Можно их найти. Нельзя оставить детей без поддержки. Письмо оттуда, где их поймут и примут, – это меньшее, чего они заслуживают. Уж ты должен это понимать…

   Картер поджал губы и вытянул из-под футболки кулон с ликом святого. На другом шнурке висела небольшая серебристая звёздочка, но Картер смотрел лишь на кулон, подняв на свет, словно желая сквозь него увидеть весь мир. Ник изменился в лице.

   – Я говорил не об этом, а о письме, – торопливо добавил он. – Оно подарило тебе надежду, хоть и пришло…

   – …неизвестно откуда, – подхватил Картер с усмешкой, пряча шнурки обратно.

   – …из России, – поправил его Ник.

   – Правда? Когда ты узнал?

   – Через пару месяцев после приезда. Снял со стены, пока тебя не было, и изучил марки и штампы.

   – Почему раньше не сказал?

   – Разве тебе не всё равно?

   Картер усмехнулся и пожал плечами.

   – Такую загадку испортил, – с обвиняющей интонацией добавил он, выдержав паузу.

   Ник мысленно согласился, собирая с пола листы и складывая их аккуратно на столе, рассчитывая однажды к ним вернуться.

   – Так что там с преподавателями?

   – Смешная штука, – совершенно серьёзно отозвался Картер. – Все они будто бы забыли о существовании колледжа, даже те, кто раньше тут же и учился. Похоже, кто-то стёр им воспоминания.

   – Кто и зачем?

   – Хорошие ты вопросы задаёшь, Никки.

   Ник задумался. Множество воспоминаний роилось в голове, некоторые – не из приятных, но он усилием воли заставил себя вернуться в прошлое.

   – Когда всё закончилось, я решил уйти по-тихому, поэтому уехал ночью, – наконец сказал он.

   – Да, я помню, – едко отозвался Картер.

   – Той ночью я видел странные огни в общежитии преподавателей. Этот свет напомнил ночник, который был у меня в детстве, он крутился и отбрасывал блики на стены, – продолжил Ник невозмутимо. – И мистер Блант, завхоз. Он стоял там, на улице, и просто смотрел. Когда я спросил, что это такое, он ответил: «Это всего лишь дурной сон». Я решил, что с меня хватит этого места, и ушёл.

   – Мистер Блант? Когда я звонил ему, он накричал на меня и бросил трубку. Думаешь, он заставил их всех забыть? Я вообще не знал, что он Одарённый.

   – Я тоже, – кивнул Ник и вдруг пожал плечами. – На преподавателях компас часто давал сбой. Может, это ничего и не значит. Просто вспомнилось.

   – Или дело в другом, и память им стёр кто-то более могущественный.

   – Например?

   Ник, не в силах стоять без дела, достал из-под стола ящик с инструментами и занялся починкой телескопа.

   – Я что-то такое читал… – протянул Картер, задумчиво наблюдая за другом и слегка раскачиваясь на стуле. – У Первых была практически безграничная власть над всем живым.

   – Думаешь, к нам наведался бог? – скептически усмехнулся Ник.

   – Нет, но есть Потомки. Сила управлять людьми безраздельно принадлежала Четвёртому, правда, упоминаний его потомства в книгах нет.

   – Иногда книги врут.

   Картер нахмурился и посмотрел на друга.

   – Что ты имеешь в виду?

   – То, что сказал, – спокойно отозвался Ник, бросая мимолётный взгляд через плечо. Руки не хотели держать инструмент и предательски дрожали. – Не нужно верить всему, что написано в книгах Первых. Иногда красивые слова – это просто красивые слова.

   – Что ты знаешь?

   – Что по цитатам Автора… и другим источникам Первые не во всём сходились друг с другом. Это факт. Можно сделать вывод, что не всё, что там написано, – истина в последней инстанции.

   Картер рывком поднялся и зашагал по обсерватории. Ник коротко взглянул на него и снова отвернулся.

   – Ты серьёзно, Ник? – вдруг отрывисто воскликнул Картер. – Как можно сомневаться в их словах? Это же буквально начало, история… Как ты можешь сомневаться?

   – Я много думаю, – угрюмо отозвался Ник, – поэтому сомневаюсь во всём. Я не хочу подрывать твою веру в слова Первых. Если хочешь, больше никогда об этом не заговорю.

   – Да, пожалуйста! – слишком громко выкрикнул Картер и осел в кресле безвольным мешком.

   Он хмурился, тёр лоб и временами шевелил губами, словно вёл дискуссию с самим собой. Ник не мешал ему размышлять, спиной ощущая напряжение и не желая усугублять обстановку. На душе было гадко, но работа кипела – телескоп под умелыми руками Инженера постепенно оживал.

   – Зря вы его ищете.

   – А? – встрепенулся Картер, пытаясь мгновенно собраться с мыслями.

   – Александра, отца… – пояснил Ник, практически проглотив последнее слово. – Вы пытаетесь разворошить осиное гнездо. Оставьте это место, уезжайте и живите нормально. Эти поиски до добра не доведут. Он не видит в вас угрозы, поэтому не отправляет своих псов. Воспользуйтесь этим, уходите и забудьте, как страшный сон.

   – Ты бы смог? – живо спросил Картер.

   Он мог видеть только спину друга, но догадался, что Ник раздражённо нахмурился.

   – Мы знаем, что он преследует какую-то цель, судя по его методам, она оправдывает любые средства, – продолжил Картер возбуждённо. – Мы не можем притворяться, будто нет угрозы нам и остальным Одарённым.

   – Почему этим должны заниматься мы? – со злобой возразил Ник. – Почему?

   – Потому что мы знаем и – что важнее – можем.

   Ник раздражённо отмахнулся, а Картер неожиданно мрачно усмехнулся:

   – Похоже, мы были вовлечены во все эти события задолго до поступления в колледж. Мне иногда кажется, что мы всего лишь мелкие пешки на чьей-то шахматной доске.

   – Я совсем не знал его, – покачал головой Ник, поняв слова друга по-своему. – Меня воспитал отчим, он и есть мой отец. А нашу с Александром связь преувеличивают.

   – Я говорю не о тебе.

   Картер погрузился в тяжёлое молчание, но вскоре стряхнул оцепенение и с усмешкой спросил:

   – Если ваша с Александром связь преувеличена, почему он тратит столько времени и сил, чтобы тебя поймать?

   – Хочет переманить на свою сторону, наверное, – пожал плечами Ник, настороженно поджав губы.

   – Посылая шайку с пистолетами? Очень по-отечески.

   Ник даже не обернулся, уделяя всё внимание телескопу.

   – Что у тебя есть на него? – не отставал Картер. – Почему он так хочет тебя заполучить? И почему Рэд не пришёл к тебе посреди ночи и не забрал тебя без сопротивления?

   – Он пробовал, – отозвался Ник, игнорируя первый вопрос, – но в мою квартиру им не войти.

   – Загадочно, – отметил Картер, проницательно прищурившись, – но ты ушёл от ответа на главный вопрос.

   Ник упорно молчал, меняя инструменты, занимаясь делом и не глядя на друга, словно того и не существовало. Картер долго наблюдал за ним, размышляя.

   – Ник, если мы можем чем-то помочь…

   – Не можете, – уверенно отрезал Ник.

   – Жаль, что ты так считаешь, – покачал головой Картер, нахмурившись. – Мы бродим в потёмках, а ты не даёшь нам увидеть хоть какой-то свет. Но я не смогу тебя заставить со мной говорить. Я пойду. Увидимся после заката.

   Ник не бросил ремонт, пока не услышал звук закрывающейся двери. Тогда он скинул инструменты в коробку в полном беспорядке, опустился на стул и закрыл глаза, прислушиваясь к бешеному биению в груди.

***

2013 год, октябрь.

   Ник сменил лампочки два дня назад, но они уже слабо помигивали, словно здание отторгало яркое освещение. Выдумка Архитектора создала это место самостоятельным, наделило разумом. Ник чувствовал особенный трепет, прикасаясь к обсерватории, и в то же время был настойчивым и уверенным в себе, чтобы быть готовым приручить это существо и стать его другом.

   – Как у меня получается? – спросила Лика, поворачивая в сторону Ника страницу альбома. – Достаточно хорошо для дара?

   Тот не отзывался, копаясь в телескопе. Она подождала несколько секунд, а потом позвала громче:

   – Ник?

   – Да? – встрепенулся тот.

   Лика покачала головой, закрыла альбом, скрывая с глаз Ника его собственный портрет, и грустно заявила:

   – Это не поможет.

   – Не говори так, – с готовностью возразил Ник. – Ты здесь, твоё имя выдал телескоп, а ещё на тебя указывает мой компас. Ты Одарённая.

   – Но какой Одарённый без дара? – резонно заметила Лика. – Я занималась многими вещами, но ничто не было достаточно… удивительным.

   Ник задумался, отложил инструменты и вытер тряпкой руки.

   – Хорошо, чем ты занималась?

   – Зачем тебе? – вдруг напряглась она.

   – Чтобы знать, что можно исключить, – пожал плечами Ник. – Нужно уменьшить радиус поиска, чтобы обнаружить твой дар как можно быстрее.

   Лика с готовностью отложила альбом в сторону.

   – Что именно ты хочешь узнать?

   – Начнём с простого, – предложил Ник. – Меткость? Ловкость? Выносливость? Регенерация?

   – Выше, чем у большинства людей, но в пределах нормы, – уклончиво отозвалась Лика. – Илай уже взял мою слюну и кровь на анализ, так что физиологию, думаю, можно пока вычеркнуть.

   – Музыкальные инструменты, танцы или пение?

   – Играю на виолончели и скрипке, танцую с пяти лет. А пение – нет, категорически нет!

   – Почему? – удивился Ник.

   – Однажды на Рождество я решила спеть перед родственниками, – с трудом призналась Лика после небольшой паузы. – Долго репетировала в одиночестве, сильно волновалась – это было моё первое выступление. В общем, когда я начала петь, они один за другим начали выбегать из комнаты…

   – Это ещё ничего не значит, – торопливо заявил Ник.

   – Это ещё не всё, – возразила девушка. – Их всех буквально стошнило от моего пения. Понимаешь, буквально? Так что, пение – категорически нет!

   Ник растерянно моргал, не зная, как реагировать на такую откровенность, но Лика благосклонно махнула рукой:

   – Можешь смеяться, это наша любимая семейная история.

   Ник улыбнулся и ободряюще погладил её по плечу.

   – Мы узнаем, в чём твой дар, обещаю, – уверенно сказал он с усмешкой. – А пока… постарайся не петь, ладно?

   – Я пою, когда никто не может услышать, – улыбнулась Лика, возвращаясь к рисованию. – И мне всегда кажется, что звучит не так уж и плохо…

   Ник снова взялся за работу, время от времени поглядывая на девушку, склонившуюся над наброском очередного портрета. Он понимал, что Лика рисовала его только потому, что проводила с ним много времени, но всё равно ему это льстило. Неосознанно Ник старался выглядеть более серьёзным и даже брутальным, но на набросках Лики всё равно получался недовольным или печальным.

   Вдруг раздался звук открываемой двери, топот и приглушённые жалобы на недостаток света. Ник тут же оживился и забыл о работе – в отличие от заинтригованной Лики он точно знал, кого увидит через несколько секунд. Ханна с недовольным ворчанием возникла перед ними с солнечными очками в руке.

   – Лестницу стоит починить, – со сварливыми нотками заявила она, стряхивая с юбки невидимые пылинки. – Так и убиться недолго.

   – Будет сделано, – с готовностью отозвался Ник, откладывая инструменты в сторону. – Завтра же этим займусь.

   – Ты Ханна, да? – догадалась Лика, проследив за его реакцией. – Я много о тебе слышала. Рада познакомиться.

   Ханна оставила на щеке Ника быстрый поцелуй, проворно выскользнула из его объятий прежде, чем они сомкнулись, и села на лавочку рядом с Ликой. Ник усмехнулся и сел напротив в офисное кресло, не отводя от девушки взгляда.

   – Ник тоже о тебе рассказывал, – кивнула Ханна, пожимая её руку. – У меня окно. Не против?

   И извлекла из рюкзачка огромный сэндвич, замотанный в пищевую плёнку.

   – Мне нужно потреблять большое количество калорий, чтобы быть в форме, – пояснила она в ответ на удивлённый взгляд. – Чем больше я ем, тем сильнее становлюсь.

   – Твой дар – есть и не толстеть? – усмехнулась Лика и тут же извинилась: – Шучу. Ник говорил, что ты Силачка. Надеюсь, скоро и я узнаю, какой у меня дар.

   – Уверена, вы с Ником сможете разобраться, – искренне произнесла Ханна, тщательно пережевав откушенную часть сэндвича.

   – Спасибо, – улыбнулась Лика и поднялась с места, прикрывая широкий зевок альбомом. – Не буду вам мешать…

   – Глупости, – возразила Ханна, стараясь говорить разборчиво и при этом жевать. Получалось не так хорошо, как ей хотелось. – Я хотела увидеть твои рисунки, если можно. Ник меня заинтриговал.

   После секундного колебания Лика вернулась на место. Ханна с интересом склонилась над зарисовками и эскизами, не пытаясь прикоснуться к страницам самовольно. Когда Лика, смущаясь, дошла до набросков портрета Ника, Ханна ровно с той же заинтересованностью изучила каждый штрих, похвалила технику и будничным тоном попросила себе один из наиболее удачных на её взгляд набросков. Взяла листок, вытащила папку и вложила туда рисунок, даже не посмотрев на оригинал. А тот усмехнулся, не сказав ни слова.

   – Перестань на меня смотреть, – не отрываясь от альбома Лики, протянула Ханна. – Ты же знаешь, я это не люблю.

   Ник расстроенно поджал губы, тяжело вздохнул и вернулся к работе. Лика поминутно зевала, стараясь уместно реагировать на вопросы Ханны.

   – Извини, я не высыпаюсь. Из-за соседки…

   – Засиживается допоздна? – спросил Ник.

   – Нет, другое…

   Лика замолчала. Ханна незаметно вопросительно посмотрела на Ника, но тот пожал плечами – при всём дружелюбии и открытости Лика оставляла многое при себе, что только раздражало любопытство Ника. Впрочем, спрашивать что-либо напрямую он не собирался – почему-то был уверен, что проще дождаться, когда ответы найдут его сами.

   – Можно тебя? На секунду, – сказал он вдруг.

   Ханна удивлённо вскинула брови, но всё-таки приблизилась. Лика деликатно уткнулась в свой альбом, всем видом демонстрируя, что ничего не видит и не слышит.

   – Смотри, что нашёл, – продолжил Ник намного тише, протягивая Ханне несколько листов.

   На первом было написано «Джулия М. Летис», на следующем – «Александр М. Миллер». К каждому имени в скобках прилагалась дата рождения.

   – Профессор же говорила, что они учились вместе, – кивнула Ханна. – Судя по дате рождения, в одно время или даже на одном курсе.

   – Я думаю, что они были знакомы намного ближе, чем она сказала, – хмуро возразил Ник, – но это ещё не всё.

   По его знаку Ханна перелистнула дальше, и на этот раз увиденное её искренне удивило.

   – Уверен, что это?..

   – Дата рождения совпадает, – развеивая её сомнение, покачал головой Ник и с волнением взъерошил волосы.

   Посреди белоснежного листа значилось «Уильям Б. Харт». Ханна нахмурилась.

   – Ты ему звонил?

   – Нет.

   – Вам нужно поговорить.

   – Что я могу сказать?

   Ник выглядел не на шутку растерянным, и Ханна с чувством пожала его руку, стараясь этим прикосновением передать всю свою поддержку.

   – Не знаю, но тебе нужно всё выяснить, непременно, – убеждённо заявила она. – Иначе ты сведёшь себя с ума, накрутишь себя зря. Я не знаю, почему дядя Билл ничего тебе не рассказал, но уверена, что у него были на это веские причины. Просто позвони ему. Уверена, объяснение окажется намного проще и невиннее, чем ты можешь себе придумать.

   Ник кивнул, но в глубине души не был окончательно убеждён. Ханна это поняла, но решила оставить продолжение разговора для более подходящего момента. Она слишком хорошо знала его, чтобы настаивать на своём. По опыту было достаточно оставить Ника наедине со своими мыслями, но ненадолго, чтобы они не успели поглотить его.

   – Я рядом, – добавила Ханна. – Ты не должен справляться с этим один.

   Как она и ожидала, Ник улыбнулся, и тяжёлые размышления отступили для него на второй план – Ханна всегда действовала на его душу успокаивающе. Ему ещё предстояло разобраться, почему отец скрывал от него знакомство с профессором Летис, но с поддержкой Ханны тучи над головой уже не казались такими тёмными.

***

2017 год, август.

   Почти сразу задумчивость переросла в дрёму, и Ник уснул прямо на стуле. Проснувшись, с трудом выпрямился – тело протестовало против такого обращения, суставы ныли, мышцы покалывало от долгой неудобной позы.

   В обсерватории время замирало. Ник хорошенько размялся. Любовно погладил телескоп, словно прощался с близким человеком, бросил хмурый взгляд на стопку бумаг с именами и вышел наружу.

   Пока он спал, полумрак выполз из обсерватории и охватил весь мир. Бледный диск луны повис над лесом. Ник ускорил шаг и по лестнице общежития поднялся бегом. Постучался, но ответом была тишина. В импровизированной квартире Картера и Моники никого не было. Он подошёл к окну – луна была единственным свидетелем его возвращения. Тропа, ведущая в лес, была пуста. Ник не знал, как много времени прошло, но вдруг комнату залил яркий серебристый свет. Теперь луна сияла во всю мощь и заполняла небо, освещая колледж, как днём.

   Было тихо и безлюдно. Тяжёлые воспоминания давили грудь, и рука Ника неосознанно потянулась к внутреннему карману куртки. В старом потёртом бумажнике лежала тонкая серебряная цепочка с изящной подвеской в виде белой лилии. Прикрыв глаза, Ник сжал её в ладони. Ресницы подрагивали, он тревожно хмурился, словно видел неприятный и пугающий сон. Волнение передалось всему телу, когда за спиной раздался голос:

   – Думал, ты снова сбежишь.

   Ник торопливо спрятал цепочку и постарался принять невозмутимый вид.

   – Как долго ты там стоишь?

   – У меня тоже кое-что осталось, – вместо ответа сообщил Картер.

   Ник с плохо скрываемым интересом проследил за другом. Тот отодвинул один из ящиков комода и вытащил небольшой прямоугольный свёрток. Медленно опустил его на кофейный столик и аккуратно развернул обёрточную бумагу. Ник увидел резную шкатулку с золотистым цветочным узором.

   – Судя по всему, у неё была слабость к цветам, – грустно усмехнулся Картер и открыл крышку.

   Оттуда выскочила крохотная фигурка девочки с корзинкой цветов. Она двигалась по окружности, и в воздухе раздалась печальная мелодия, осторожная и лёгкая, словно музыкант касался инструмента самыми кончиками пальцев.

   – Мне стоило догадаться уже тогда, – хмуро сказал Ник, отворачиваясь.

   – Мы все должны были догадаться, – возразил Картер и спрятал шкатулку обратно. – Теперь уже ничего не изменишь. Глупо себя винить.

   Он подошёл к окну и прислонился к нему, задумчиво глядя на лес.

   – Я рад, что ты остался, – добавил Картер.

   – Впервые встречаю парня, который приглашает всех посмотреть на свою обнажённую девушку, – с нервным смешком сказал Ник, возвращая диалог в безопасное русло.

   – Она училась в колледже три года, думаю, многие успели её разглядеть, – пожал плечами Картер без единой тени недовольства. – И ты не «все». Ты – семья.

   – Да, это многое меняет. Теперь всё выглядит ещё страннее.

   Ждать пришлось недолго – тёмная крылатая тень накрыла опушку, описала круг над лесом и вышла из виража у самого окна. Черноволосый парень скользнул взглядом по Нику. Тот преодолел желание отшатнуться. Пронзительно-серые глаза в сочетании с жёсткими чертами лица и огромными кожаными крыльями, как у летучей мыши, производили тяжёлое впечатление. Если бы не крылья, он бы сошёл за простого парня с отросшими волосами и землистой кожей. Никогда прежде Ник не находился так близко к тому, кого шёпотом называли Тёмной Птицей, потому что не знали настоящего имени – Дастин Вашингтон.

   Луна становилась всё больше, заполняя пространство над тёмным хвойным лесом. Ник прикрыл глаза рукой, как козырьком. Самый яркий столб света медленно двигался от общежития, сопровождая фигуру Моники. Она была полностью обнажена и не стеснялась этого. Молочно-белое тело совершенно растворилось в лунном серебре.

   – Богиня, – прошептал Картер, не отрываясь от этого зрелища. – Скажи?..

   – Ты, как всегда, романтизируешь, – хмыкнул Ник, отворачиваясь. – Они не боги, а всего лишь гости параллельного мира. Странная шутка Силы и Пустоты – отправлять своих детей в другой мир. Для чего? Они здесь даже жить нормально не могут… И зачем они вообще каждое полнолуние уходят на озеро?

   – Всё из-за луны, – ответил Картер, повернувшись к другу, когда Моника с Дастином скрылись из вида. – Солнце у нас разное, но луна – одна. Так они ненадолго попадают в свой мир – всё дело в сочетании воды и лунного света.

   – Понятно, – передёрнул плечами Ник, хотя на самом деле у него остались вопросы.

   Моника никогда особенно не распространялась об особенностях детей Пустоты, а в книгах об этом было сказано очень мало. Ник подозревал, что Ханна знала многое о подруге, но всегда отмалчивалась, уходя от темы.

   – Никогда к этому не привыкну, – добавил Картер с восхищением. – Это ведь наглядное доказательство существования мира Пустоты.

   – Ты сомневался?

   – Я всегда верил, но верить и быть уверенным – разные вещи.

   Ник кивнул и остался стоять истуканом посреди комнаты, словно поражённый какой-то мыслью, но лицо его сохраняло спокойствие, не встревоженное никаким откровением. Картер забрался в кресло с ногами, слушая тишину ночи. Лунный свет постепенно тускнел, но они знали, что он обратил свой лик на озеро, в котором купались дети иного мира.

   – Как у вас с Моникой дела?

   Ник вложил в вопрос всю тактичность, которую смог в себе найти. Своим тоном, одновременно будничным и доверительным, он дал другу возможность отмахнуться дежурным «нормально», но Картер не воспользовался этим.

   – Всё сложно, но мы стараемся… Находим варианты, – туманно отозвался он, зная, что Ник не попросит подробностей.

   – Не думал, что вы ещё вместе.

   – Иногда она отталкивает меня, – признался Картер, потирая наморщенный лоб. – Отправляет в город, чтобы я развеялся, нашёл кого-нибудь… Ей тоже нужна эта передышка, поэтому я просто уезжаю и бесцельно катаюсь кругами или хожу в гости к Мэдс и Ханне, но никогда не пользуюсь этим… «разрешением».

   – Почему?

   Во взгляде Картера отражался лунный свет, будто наполнял его изнутри – слова дались ему без единого усилия.

   – Потому что я люблю её.

   – Влюблённый дурак… – покачал головой Ник. – Ваши отношения противоестественны. Между вами не может быть ничего серьёзного. Вы даже поцеловаться нормально не можете. И тебе всё время приходится пить те таблетки, чтобы не умереть от облучения, так ведь? На что ты вообще надеешься?

   – Я верю в нас... – начал Картер спокойно, но друг прервал его раздражённым взмахом руки:

   – Верить и быть уверенным… – и замолчал, так и не закончив фразу.

   Тяжело опустился в кресло и упрямо нахмурился. Картер внимательно смотрел на него, но не увидел ничего, что бы удовлетворило его любопытство.

   – Когда-то ты тоже верил.

   – Это в прошлом.

   – Почему?

   – Много читал. Одну книгу.

   Ник отвечал размеренно и ровно, но Картера его тон не обманул. Он поджал губы и задумался, погрузившись в долгое молчание.

   – Я мысленно говорю с Первыми, – вдруг признался он. – Иногда.

   Ник в недоумении посмотрел на него, ожидая увидеть ироничную улыбку, но Картер был совершенно серьёзен.

   – Ты шутишь? – с надеждой спросил он.

   – В тяжёлые времена люди обращаются к богам, – пожал плечами Картер. – Чем мы хуже?

   – Они кто угодно, но не боги, – устало покачал головой Ник, скривившись.

   – Ты не знаешь их…

   – Я знаю достаточно.

   – Что за книгу ты читаешь? – спросил вдруг Картер, проницательно взглянув на друга. Тот упрямо поджал губы и отвёл взгляд, но Картер понял всё без слов. – Ты нашёл одну из их книг, да? Которую? Ты обязан дать мне почитать! Ты не можешь скрывать такие знания от нас!

   – Я тебя люблю, но это опасное для тебя знание.

   – Я тоже тебя люблю, – вдруг рассмеялся Картер, – но порой ты слишком пафосный.

   Ник улыбнулся самыми уголками губ и ничего не ответил. Между ними воцарилась долгая тишина, и ни один не хотел её нарушать.

***

2013 год, сентябрь.

   Картер стрелой взмыл на третий этаж женского крыла и замер в растерянности. На автомате здороваясь с проходящими мимо знакомыми студентками, он кусал губы в размышлении. Бросился к одной из комнат, но споткнулся взглядом об её номер, круто развернулся и с возросшей уверенностью постучался в дверь напротив. Сразу ответа не последовало, поэтому Картер практически припрыгивал от нетерпения. И когда дверь открылась, по инерции подался вперёд:

   – Ребята, вам… – и застыл, будто громом поражённый.

   На него в вежливом удивлении смотрела сероглазая блондинка в кремовой блузе, летних брюках в тон и с повязанным на шее шарфом. Несмотря на заметную полноту и приземистость, в этом наряде она казалась воздушной и лёгкой.

   – Чем я могу помочь? – спросила Моника.

   – Я… – начал Картер, но в горле у него пересохло, поэтому вышло нечто нечленораздельное. – Привет.

   – Картер, ты чего? Ника потерял? – удивилась Ханна, появившись за спиной соседки.

   – Нет, я… То есть, да… И ты…

   – Друг, ты в порядке? – Ник тоже показался рядом с Ханной, с любопытством наблюдая за Картером. – Зачем прибежал?

   Картер прокашлялся и произнёс, глядя только на Монику:

   – Там троица устроила показ новичков. Выступать не обязательно, но посмотреть всегда интересно. Пойдёте?

   – Если выступать не нужно, то я «за», – кивнула Ханна. – Куда идти?

   Ник молча последовал за ней в коридор, но Картер стоял на месте, не отводя взгляда от Моники. Та спокойно вернулась в комнату и села на высокой мягкой кровати по-турецки, взяв в руки оставленную книгу.

   – А ты не пойдёшь? – спросил Картер, ероша и без того растрёпанные волосы. – Я Картер, кстати.

   – Моника, – кивнула она. – Воздержусь. Сегодня очень яркое солнце, а я быстро обгораю. Но спасибо за приглашение.

   – Я могу найти зонт и укрыть… тебя.

   Ханна адресовала Нику удивлённый взгляд, но тот передёрнул плечами – мол, без понятия, что сейчас происходит.

   – Нет, спасибо, – вежливо повторила Моника. – Веселитесь без меня.

   – Спасибо. Ещё увидимся, – торопливо ответил Ник, потянув соседа за рукав и закрывая дверь перед его носом.

   Картер не успел опротестовать это вмешательство и ещё несколько секунд пялился на дверь.

   – Картер, ты в порядке? – прищурилась Ханна. – Ты хотел куда-то нас отвести.

   Тот встрепенулся, почесал в затылке и кивнул:

   – Да. Да! На футбольное поле.

   Он стремительно пошагал вперёд, не оборачиваясь и не замечая здоровавшихся с ним девушек. Ник пропустил Ханну следом, не отставая от неё ни на шаг. Было солнечно, Ханна нацепила огромные тёмные очки, которые делали её лицо ещё меньше. Ник просто щурился и клонил голову набок, временами шепча что-то Ханне на ухо и тем самым вызывая на её губах улыбку.

   Вдруг Картер резко затормозил и развернулся, застав их врасплох.

   – Эй, Хэй-Дэй! – воскликнул он, попробовав закинуть руку Ханне на плечи, но та не без помощи Ника увернулась, недовольно поморщившись. – Да, забыл. Недотрога. Извини. У твоей соседки есть кто-нибудь?

   – Во-первых, больше никогда меня так не называй, – возразила Ханна, – а во-вторых, я никого с ней не видела, но мы знакомы меньше двух недель.

   – Если за это время никто не появился, то никого и нет, – уверенно заявил Картер и воодушевлённо улыбнулся. – Что она любит? Какие цветы? Музыку? Книги?

   – Погоди, – вмешался Ник, – а как же «мне нужна та единственная, с которой я проведу всю жизнь»? Как же всепоглощающая истинная любовь, о которой ты мне говорил, с первого взгляда и навсегда?

   Картер кинул на него странный взгляд, брови Ника поползли вверх. Он нахмурился и замолк. Ханна деликатно сделала вид, что ничего не заметила, и серьёзно ответила:

   – Я не могу делиться подробностями её личной жизни. Если нужно, спрашивай сам.

   – Брось, Ханна, в этом же нет ничего страшного…

   Ханна строго глянула на Картера, и тот с горькой усмешкой покачал головой:

   – За что мне такие скрытные друзья? Что ты, что Никки, что Мэдс…

   – Зато надёжные, – вздёрнув нос, уверенно заявила Ханна. – Просто подойди к ней, сделай первый шаг.

   – Обязательно, – сказал Картер так уверенно, что ни Ханна, ни Ник не усомнились в его решимости.

   Единственная уцелевшая трибуна заброшенного футбольного поля была заполнена, собралась большая часть студентов. Среди них можно было легко угадать первокурсников – они неуверенно озирались, ожидая чего угодно и страшась этого.

   Около покосившихся ворот ребята заметили Лэнни и Джея. Они переговаривались между собой, то и дело обращаясь к весёлой шатенке, сидевшей на рогатке ворот. Глаза прикрывал козырёк бейсболки, а загорелые ноги, из-за коротких белоснежных шортиков казавшиеся длиннее и темнее, чем на самом деле, покачивались в бойком ритме. Картер шепнул Ханне и Нику, что это Беттани – связующее звено между Джеем и Лэнни.

   По просьбе Ханны они поднялись на верхний ряд трибун, где было меньше людей. На них тут же обратили внимание. Миниатюрная блондинка с глубокими синими глазами и миловидным аккуратными личиком с такой пытливой живостью смотрела на Картера, что тот сразу начал диалог:

   – Привет, можно к тебе?

   – Да! – радостно подтвердила девушка. – Я Дэстини.

   Она аккуратно подобрала волосы и завязала узлом, чтобы не мешали окружающим. Казалось, она могла целиком в них закутаться. Ник и Ханна сели у прохода, а Картер – с другой стороны от новой знакомой. Та с интересом их рассматривала и губами повторяла имена, напряжённо стараясь запомнить их с первого раза.

   – Очень красивый кулон, – отметила Ханна, чувствуя, что нужно что-то сказать.

   – Спасибо, – радостно просияла Дэстини, дотрагиваясь до белой лилии на цепочке. – Очень люблю эти цветы…

   Картер сразу же завладел её вниманием, засыпав вопросами. Оказалось, Дэстини училась на факультете физики, приехала из Канзаса, любила лазанью и с детства занималась верховой ездой. Картер с неугасаемым интересом слушал рассказ о жизни в Канзасе, а Дэстини с каждым словом становилась всё увереннее и счастливее.

   – Почему ты здесь одна? Такая весёлая девчонка уже должна была завести здесь много друзей.

   – Я приехала недавно. Мы успели найти общий язык с соседкой по комнате, но… – Дэстини вдруг запнулась и покраснела, но быстро справилась с собой. – Она не любит большие скопления людей, поэтому осталась в комнате.

   – Я её очень понимаю, – с чувством отозвалась Ханна.

   Они с Ником хоть и не участвовали в разговоре, но как всегда внимательно прислушивались. Рассказ Дэстини о себе прервало покашливание, прокатившееся по полю, за ним последовало равнодушное:

   – Меня зовут Джейсон Стиллер, и мы начинаем смотр новичков.

   В центре трибун – там, где сосредоточилась основная масса первокурсников, – прокатился взволнованный шумок. Большинство смотрели на Джея с опаской – их уже просветили на его счёт старшекурсники. Он сам хорошо поддерживал свой имидж – смотрел в самую гущу толпы тяжёлым сканирующим взглядом, от которого любому становилось не по себе.

   Единственное, что Ник знал о Джее – это характеристика, которой одарил его Картер. Всё это время он пытался вычислить среди студентов того самого телепата с непростым характером, который знал о всех и каждом больше, чем они того желали. Теперь он стоял перед ними, и Ник ощутил некоторое разочарование. Он воображал телепата каким угодно, но никак не накачанным и бритоголовым парнем в майке и шортах с открытым и незапоминающимся лицом. И стоило ему так подумать, как острый взгляд Джея тут же полоснул его по лицу.

   – Ханна Дэй, спустишься к нам?

   Ханна впилась в руку Ника, испуганно вздрогнув. Ник доподлинно знал, что в этот момент, несмотря на внешнее спокойствие, внутри Ханна сходила с ума от волнения, стараясь контролировать зашкаливший пульс и учащённое дыхание. Это был удар ниже пояса, и Ник мысленно адресовал Джею все известные ругательства. Тот только криво усмехнулся.

   – Давай, Ханна, – ободряюще улыбнулась Дэстини, – это не так страшно.

   – Не ревнуй, Никки, я верну её в целости и сохранности, – добавил Джей, вызвав на трибуне смешки, а у Ника – новую волну неприязни.

   Ханна выдохнула, поправила юбку и направилась вниз. Картер ей подмигнул и вообще выглядел довольным и расслабленным. Поймав хмурый взгляд Ника, пожал плечами – он не видел в происходящем ничего страшного.

   Спустившись, Ханна огляделась и решительно подошла к краю трибуны. На её лице отразилось замешательство, но Джей пришёл на помощь:

   – Советую держаться за свои места.

   Все последовали совету, не переставая вытягивать головы и с любопытством разглядывать хрупкую девушку. Та вмиг покраснела, но совладала с собой и ухватилась за край трибуны. Железо заскрипело от натуги, раздались испуганные крики, но конструкция поддалась – отделилась от земли, с которой за прошедшие годы успела срастись, и накренилась, придерживаемая Ханной. Она не выглядела напряжённой или уставшей, будто ей не пришлось приложить ни капли усилий. Ник в этот момент испытал гордость за свою девушку и почувствовал острую необходимость её обнять.

   Ханна аккуратно вернула трибуну на место и взлетела по лестнице под бурные аплодисменты. Она раскраснелась от смущения и попыталась вжаться в лавку рядом с Ником, отряхивая руки от грязи и травы.

   – Спасибо, Ханна! – радостно воскликнул Лэнни, завладев на мгновение микрофоном. – Вот кому не нужен парень, чтобы открыть банку!

   Раздались редкие смешки, которыми парень был вполне удовлетворён. Джей тем временем будто бы сверялся со списком в руках, но Ник знал, что будет дальше. После вдохновляющего начала самые храбрые стали тянуть руки, но Джей невозмутимо произнёс:

   – Ник Миллер, продемонстрируй свой дар. Покажи, чего стоят Инженеры.

   Многие проследили за взглядом Джея, Ник снова оказался в центре внимания. Ханна ободряюще погладила его по плечу. Картер подмигнул, хоть и заметно растерял большую часть весёлости. Зато Дэстини в предвкушении захлопала в ладоши. Её горящий взгляд придавал ему уверенности – девушка излучала энергию и щедро делилась ею с окружающими.

   Ник быстро спустился с трибуны, стараясь не смотреть на Джея, но чувствуя его въедливый взгляд. Остановившись рядом, Ник со злостью стиснул зубы, не желая обращаться к нему. Тот не спешил помогать, будто наслаждаясь повисшей паузой.

   – Мне нужны материалы, – наконец сказал Ник через силу.

   Джей махнул Беттани, которая всё ещё сидела на воротах, наблюдая издалека. Раздался лёгкий хлопок – девушка спрыгнула и приземлилась уже рядом с ними.

   – Местный реквизитор к вашим услугам. Что тебе нужно, сладкий?

   Ника обдало жаром, который волнами испускали её влажные тёмно-карие глаза, блестящие пухлые губы и лишняя расстёгнутая пуговка рубашки, обнажавшая часть нижнего белья.

   – Не важно, можно любой хлам…

   Ник пытался подобрать более точные слова, но Беттани подмигнула и испарилась.

   – Она у нас понятливая, – сказал Джей, вызывая в Нике новую волну раздражения.

   – Перестань лезть ко мне в голову.

   – Перестань кидаться в меня своими мыслями, – парировал телепат.

   Ник не нашёл, что ответить. Когда ему показалось, что ожидание затягивается, Беттани материализовалась в воздухе вместе с железным столом. На нём были разложены остатки механизмов и запчастей.

   – Привет из мастерской, – улыбнулась Беттани. – Доволен, красавчик?

   Ник кивнул, стараясь не смотреть на неё. Не поднимая головы, взялся за работу, зная, что сейчас за его действиями наблюдает вся трибуна, но его это вовсе не волновало. Руки сами знали, что делать, и Ник привычно поддался вдохновению. Теперь ни комментарии Джея, ни жгучие взгляды Беттани не смогли бы его отвлечь.

   Не прошло и двух минут, как на столе лежало приспособление, похожее на пушку, но собранное из обрезанной трубки, железных перьев и прочего хлама, который нашла Беттани. Взглянув на творение своих рук, Ник ужаснулся. Его агрессия в адрес Джея выплеснулась в такой форме – и теперь перед ним было настоящее оружие, способное кому-нибудь навредить. Ник даже не хотел к нему прикасаться, но не мог проявить слабость перед толпой людей, поэтому похолодевшими руками взял пушку.

   – Будешь стрелять в меня? – усмехнулся Джей и вдруг обратился к трибуне: – Никто не хочет стать мишенью?

   Ник стиснул зубы в раздражении. Сейчас он и правда хотел выстрелить Джею прямо в грудь и отвернулся, чтобы эта яркая фантазия не воплотилась в жизнь. Тем временем на зов Джея Дэстини резко подскочила и бегом бросилась вниз, словно боясь, что её кто-нибудь опередит. Подлетев к нему, возбуждённо затараторила:

   – Я могу, стреляй в меня! Ты не бойся, мне ничего не будет! Стреляй!

   Ник совершенно растерялся, но Дэстини подпрыгивала от нетерпения, отбежав на десяток ярдов, а Джей невозмутимо наблюдал, не пытаясь вмешаться. На трибунах раздались тревожные шепотки – первокурсники насторожились, старшекурсники были заинтригованы.

   Ник прицелился, в груди похолодело. Руки вспотели, пальцы пробила дрожь. Он так сосредоточился на Дэстини, что вздрогнул от неожиданности, когда краем глаза заметил рядом Джея.

   – Она знает, что делает, – сказал он серьёзно. – Стреляй.

   Ник хотел съязвить, но язык присох к нёбу. Ситуация была похожа на абсурд. Ему казалось, что он вот-вот проснётся от кошмара, но всё же это происходило на самом деле. Несмотря на то, что Джей ему совершенно не понравился, Ник чувствовал, что телепат знает, о чём говорит. Поэтому кивнул и выстрелил.

   Яркая солнечная вспышка ослепила всех. Снаряд врезался в Дэстини и отскочил в сторону от трибун, направляемый чужой силой. Но свет не погас, он исходил от Дэстини. Перед ней горел щит, вспыхивая, разбрасывая вокруг сгустки солнечного жара. Она придерживала его согнутой в локте рукой. Волосы развевались, в глазах отражался солнечный огонь, но, стоило ей убрать руку, щит исчез, осыпавшись солнечными искрами на газон.

   Трибуны взорвались аплодисментами, а Ник перевёл дух и поспешил избавиться от своего изобретения, отдав подоспевшей на помощь Беттани. Дэстини же подскочила к нему с восторженной улыбкой и, приподнявшись на носочках, чмокнула в щёку.

   – Ник Миллер, Инженер, и Дэстини Бейт, Щит, – сказал Джей, когда Ник и Дэстини поднялись на свои места. – Продолжим…

   Ник не слышал ничего вокруг – в голове ещё гудел звук выстрела. Он очнулся, только когда почувствовал мимолётное пожатие руки.

   – Я горжусь тобой, – прошептала Ханна. – Ты молодец.

   Этого было достаточно, чтобы Ник забыл о волнении и страхе, которые переполняли его тело минуту назад. Он смотрел на Ханну, с интересом наблюдавшую за продолжением смотра, и наслаждался тёплым солнечным днём. В этот момент Ник снова мог быть счастлив.

***

2017 год, август.

   Ник ушёл до рассвета, его было некому остановить. В полнолуние Моника не возвращалась в общежитие до самого утра. Картера сморил крепкий сон прямо в кресле, а окна в мужском крыле не горели – значит, Илай давно лёг спать. Боязнь наткнуться на Лику – её тренировки всегда начинались примерно в это время – заставила Ника быстро собраться и торопливым шагом покинуть территорию колледжа.

   Когда он уже отчаялся поймать попутку, рядом с ним остановился безликий фургон серого цвета. Водителем был молодой мускулистый парень с приятным радушным лицом и квадратным подбородком. Несмотря на внушительность фигуры и, очевидно, большую физическую силу, он не выглядел угрожающим или опасным. Только длинный шрам, тянувшийся от плеча до кисти, говорил о том, что у него в прошлом была история, которую стоило рассказать и выслушать.

   – В Рейвенпорт? Запрыгивай.

   Ник залез в кабину. Кузов был отделён от неё непроницаемой стенкой. Ему почудился там шум, но водитель невозмутимо продолжил:

   – Я Фил.

   – Ник. Один катаешься?

   Вместо ответа в перегородке открылось окошечко, и в нём показалась миловидная блондинка с родинкой над губой. Небольшой шрам рассекал левую бровь, а белоснежные волосы были затянуты в высокий хвост. Но Ника заворожили глаза – большие, лазурные, словно высеченные из горного хрусталя.

   – Сара, – представилась она, просовывая в окошко тонкую, но сильную руку. – Не переживай, наш Фил – надёжный водитель. Доставим в лучшем виде.

   Если бы Ник и переживал, то его непременно успокоил бы убаюкивающий голос Сары.

   Уснуть не удалось – дремотное тревожное состояние, в которое он впал, не имело ничего общего со здоровым сном. Перед глазами мелькали светлые стволы деревьев – сосновые вершины протыкали плёнку небосвода, и он ронял на землю кроваво-алый дождь. Ник бежал, не останавливаясь, но вокруг был лишь бесстрастный лес.

   Видение сгущалось. Ник задыхался, но не переставал бежать. Вдруг он упал и оказался лицом к лицу с пригвождённой к земле Беттани. Слёзы катились по её вискам, теряясь в волосах, бескровные губы судорожно хватали воздух, беспорядочно исторгая хриплое: «Почему я?». Ник испуганно отпрянул, с отвращением ощущая на языке запах горелой плоти – верхняя части груди Беттани была обожжена, шёлковая блуза запеклась на коже.

   – Почему я?..

   Распятая, прибитая толстыми железными кольями к земле, она истекала кровью.

   – Сейчас будет больно, – прошептал Ник.

   Воздух разорвал её истошный крик. Ник подскочил и подался вперёд. Он не сразу понял, что находится в кабине фургона. Фил удержал его за грудь, чтобы не ударился о приборную панель.

   – Эй, парень, всё в порядке?

   – Обычный кошмар, – ответил Ник, вытирая рукавом пот с висков. – Ничего особенного…

   Фил недоверчиво прищурился. Только теперь Ник увидел на его груди в вырезе майки кулон с деревом, заключённым в окружность. Перехватив его задумчивый взгляд, Фил пояснил:

   – Сентиментальный подарок подружки. Храню как зеницу ока.

   Ник отвёл взгляд. Он больше не пытался уснуть, боясь повторного видения. Он не хотел разговаривать, а Фил при всём дружелюбии оказался молчаливым и крайне ненавязчивым, поэтому оставшийся путь прошёл в тишине. Остановив фургон у самой мастерской, Фил отказался от денег, пожал руку на прощание и пожелал удачи. Обрадованный таким душевным расставанием, Ник кивнул и скрылся внутри.

   Как только за ним закрылась дверь, раздался шум открывшейся и тут же захлопнувшейся дверцы фургона. Через мгновение в кабину запрыгнула стройная коротко стриженая брюнетка с тёмным цепким взглядом, в широкой кожаной куртке на несколько размеров больше. На её шее висел такой же кулон, прикрывавший шрам от пули. Правая ладонь была изуродована шрамами от окольцовывающего ожога, словно девушка ради забавы пыталась поймать голыми руками огненную змею. Она покачала головой:

   – Сентиментальный подарок подружки?

   – Ты говорила, он умный, – пожал плечами Фил. – Всё равно не поверил. А промолчать было странно.

   – Мог придумать что-то получше. Слишком уж откровенная ложь.

   – В следующий раз напиши мне текст, – с ироничной усмешкой отозвался Фил.

   – И лишить себя наблюдения за твоими импровизациями? – с прищуром протянула девушка. – Нет, мне слишком сильно это нравится.

   Они обменялись нежными улыбками. Фил завёл мотор. Фургон скрылся с улицы и вскоре затерялся в потоке ничем не примечательных автомобилей, словно в нём и в его пассажирах тоже не было ничего особенного.

***

В мастерской никого не было. Ник решительно направился к столу, взял лист бумаги и начал писать. Когда этот труд был закончен, окинул мастерскую внимательным взглядом, словно желая запомнить каждую мелочь. Остановив внимание на одной из механических гончих, Ник сказал:

   – Как зайдёт солнце, возвращайтесь домой.

   Животное встрепенулось и мигнуло глазом в знак понимания. Ник знал, что его создания смогут совершенно незаметно добраться до пункта назначения, поэтому о них можно было не переживать.

   Очередное тревожное воспоминание всплыло на поверхность. Ник запустил руку во внутренний карман рюкзака и достал тщательно сложенный лист бумаги. По еле заметным складкам было понятно, что когда-то он был беспорядочно скомкан. На нём была схематично изображена полумаска и подпись: «Спасибо за идею». Верх листа был порван – след от острого широкого лезвия. Это изображение будоражило в Нике противоречивые эмоции, ему хотелось одновременно избавиться от него и спрятать ото всех в целости и сохранности.

   Когда дверь открылась, Ник быстро свернул и спрятал бумагу.

   – Доброе утро, – поздоровался Мартин. – Сегодня тоже рано?

   – Это в последний раз, – усмехнулся Ник, показывая исписанный лист бумаги. – Я увольняюсь.

   Мартин прочитал заявление, его брови поползли вверх.

   – Очень жаль, – искренне отозвался он. – Ты был хорошим напарником и другом.

   Ник удивился, но виду не подал и тепло обнял Мартина. Тот ещё немного потоптался рядом в абсолютном молчании, а потом ретировался в заднюю часть мастерской, повторив, что ему очень жаль и он будет скучать.

   Оставшись в одиночестве, Ник сел за стол и задумался.

   – Я не хочу, чтобы кто-то думал, что дело в нём, – выдохнул он после долгой паузы, – особенно ты, или Картер, или Лика. Кто угодно. Возможно, я взвалил на себя непосильную ношу, но я воспринимаю это как искупление… С первой стычки с Рэдом я чувствую, что на мне лежит вина. За Беттани, за Летис, за Дэстини…

   Ник подавился словами и закашлялся, стиснув пальцами переносицу и зажмурившись.

   – Твоё появление всё испортило. Поговоришь со мной?

   Он с отчаянной храбростью посмотрел на сгусток рассветных теней слева от двери. Там словно бы никого не было, но Ник нашёл, кого искал. Прижавшись к стене, там стояла Кристина. Её внимательные глубокие глаза неотрывно наблюдали за ним. Она была окутана полумраком, но Ник щурился так, будто смотрел на солнце.

   – Думала, ты меня не заметил, – улыбнулась она.

   – Я всегда вижу тебя, когда смотрю, – ответил он, поднявшись ей навстречу.

   – Я ходила за тобой почти два года, глупенький, – с торжествующей улыбкой отозвалась Кристина, повторяя его движения, – а ты и не заметил.

   – Я боялся думать о тебе, – признался Ник, протягивая руку, и Кристина тут же её перехватила, цепко сжав пальцами. – Не скучно было за моей спиной?

   – Я твоя тень, это моя работа, – улыбнулась девушка, обхватывая руками его шею.

   – Подумать только, я влюбился в собственную тень, – уже не пытаясь скрыть улыбку, прошептал Ник.

   Кристина выдохнула ему в губы, приникнув всем телом. Он на мгновение отдался наваждению, с жаром прижавшись к девушке в поцелуе, но вскоре нашёл в себе силы отстраниться. Кристина поддалась, но не спешила размыкать объятия. Ник присел на край стола. Девушка светилась от счастья, и её счастья хватало на них двоих.

   – О чём ты говорил? – с той же улыбкой спросила она. – Что-то про ношу… Я не поняла.

   – Просто мысли вслух. Не обращай внимания.

   – Нет, теперь ты обязан мне всё объяснить! – безапелляционно заявила Кристина. – К чему всё это? Искупление, вина. Что за похоронный пафос?

   Её насмешка едко уколола Ника, но одна улыбка вмиг сгладила впечатление. С трудом освободившись из объятий, он достал из рюкзака небольшую металлическую шкатулку. На вид она была очень тяжёлой, но Ник без труда держал её одной рукой. Нажав на рычажок боковой панели, он подождал, пока не раздался звонкий щелчок. Ник слегка вздрогнул, это движение отозвалось и в Кристине. Убрав руку, парень показал небольшую каплю крови на указательном пальце. Увидев испуг на лице девушки, торопливо сказал:

   – Совсем не больно, я привык.

   Но Кристина уже не смотрела на него, её внимание было приковано к движениям механизмов шкатулки. В конце концов шестерёнки раздвинулись и обнажили бордовую книгу с золотой полоской на корешке.

   – Даже не знаю, зачем я вынес её из дома… – признался Ник. – Хотя Рэд ещё пару недель не рискнёт приблизиться. Вот о чём я говорил.

   – «Итальяно-английский разговорник», – прочитала Кристина и рассмеялась. – Это и есть твоя тайна? Ты хочешь выучить итальянский?

   – Нет, – нахмурился Ник, – на самом деле это не разговорник. Я украл эту книгу у Картера, когда понял, о чём она… Не знаю, как она попала к нему. Надеюсь, случайно…

   – Что за книга? – с любопытством спросила Кристина и потянулась за ней.

   Ник не дал прикоснуться, отведя шкатулку в сторону. Девушка обиженно поджала губы, но это не возымело эффекта.

   – Очень важная, – со значением сказал Ник. – За ней охотится Рэд.

   – Почему ты просто её не отдашь?

   – В плохих руках, таких, как у Александра, она может сотворить много зла.

   – Что может сделать одна книга?

   Ник запустил пальцы в волосы, размышляя и стараясь не смотреть на Кристину. Провёл рукой над шкатулкой, и шестерёнки встали на место, скрыв от глаз содержимое. Ник аккуратно вернул свою ношу в рюкзак и ответил:

   – Книги и знания, которые они содержат, бывают разные. Некоторые опаснее других.

   Кристина пожала плечами и потянула Ника к выходу.

   – Я рада, что ты покончил с работой в этом унылом месте. Не представляешь, как тоскливо было за тобой ходить, пока ты только и делал, что работал. Теперь-то можно будет заняться чем-нибудь по-настоящему интересным!

   Ник усмехнулся, оставил на столе заявление и последовал за ней – лёгкость и несерьёзность Кристины постепенно передались и ему, отодвинув тяжёлые размышления на второй план.

***

2013 год, октябрь.

   Картер безмятежно грелся на солнце, устроившись на одном из столиков, расставленных тут и там по всей территории для нужд студентов. С негромким хлопком рядом распахнулось чёрное окно и выплюнуло механического ворона. В его клюве, как в тисках, был зажат букет белых роз. Картер печально усмехнулся, забрав цветы, и спросил:

   – Записку тоже вернула?

   Вместо ответа птица приподняла крыло, и перья чуть сдвинулись, показывая записку. На обратной стороне значилось: «Настоятельно прошу прекратить. М.В.». Картер невольно улыбнулся – каждое слово, написанное рукой Моники, неизменно отвергающей ухаживания, отзывалось в его груди теплом.

   Нетерпеливое карканье вернуло Картера из приятных грёз.

   – Не каркай, – отмахнулся он, подставляя солнцу веснушчатое лицо, к которому всё равно не прилипал загар. – Мне надо подумать, можешь понадобиться.

   Ворон послушно замер, лишь изредка переступая с места на место, стальными ногтями царапая податливую столешницу. Картер задумчиво вертел букет в руках, позволяя мыслям течь беспрепятственно, куда им заблагорассудится, скользя рассеянным взглядом по лицам проходящих мимо. Вдруг Картер заметил бредущего с опущенной головой Ника. Картер звонко свистнул, пытаясь привлечь его внимание, но тот даже не вздрогнул, глубоко погружённый в свои мысли.

   – Клюнь его и можешь лететь, – сказал Картер, погладив ворона по колючим холодным перьям.

   Птица легко оттолкнулась от стола, взмахнула крыльями и через несколько секунд приземлилась на плечо Ника. Тот вздрогнул от неожиданности и с удивлением воззрился на ворона. Тот ткнулся клювом в щёку и повёл головой в сторону Картера. Ник подтолкнул птицу в воздух и направился к другу. Ворон же спикировал на дорожку и растворился в чернильном пятне.

   – О чём задумался, Никки? – весело спросил Картер. Ник отмахнулся. – Ладно, не хочешь – не говори.

   – Снова отшила? – спросил Ник, заметив букет и записку. – Ты выглядишь слишком счастливым для отвергнутого.

   – Ничего ещё не кончено, – уверенно заявил Картер. – Это не спринт, а марафон.

   – Твой марафон длится уже полтора месяца, – напомнил Ник. – Даже не хочу знать, сколько денег ты на это потратил…

   – Во-первых, это пóшло – измерять любовь в деньгах, – совершенно серьёзно заметил Картер. – А во-вторых, я взял кредит.

   – Кто дал тебе кредит?

   – Благотворительный фонд Илая Эстоуна, покровителя всех влюблённых, – ответил Картер и рассмеялся недоумению на лице друга. – Наш Химик – тот ещё романтик. Если тебе нужна помощь в завоевании девушки или парня, нужно идти прямиком к нему. Илай любит любовь и никогда не отказывает в помощи.

   – Ты сказал – кредит, – напомнил Ник.

   – Да, я остаюсь ему должен. Долг он попросит в любой момент и в любом виде.

   – Сомнительная сделка.

   – Ничуть, – возразил Картер. – Я полностью ему доверяю.

   Ник вызвал в памяти образ добродушного хипстера, из чьей комнаты напротив постоянно доносились взрывы и исходили странные химические пары. Он определённо не выглядел враждебно, но всё же Нику эта ситуация казалась подозрительной.

   – Может, тебе сменить тактику? – предложил он.

   – А может, Ханна… – начал Картер с надеждой.

   – Нет, – отрезал Ник.

   – Ты даже не знаешь, что я хотел сказать!

   – Нет, Ханна не будет рассказывать тебе о Монике, чтобы помочь ей понравиться, или нет, она не будет о тебе расспрашивать. Выбирай, ответ не изменится. Ханна не обсуждает людей, особенно подруг.

   – О чём вы вообще с ней разговариваете?

   Ник усмехнулся и не ответил. Картер некоторое время сверлил его задумчивым взглядом, прежде чем сказать:

   – Возможно, ты прав, стоит сменить тактику. Пора заканчивать осаду и переходить в наступление!

   – Стой, я не это имел в виду! – возразил Ник, но друг уже спрыгнул со стола и бегом бросился прочь.

   Сначала Ник не понял, куда так припустил друг, но вскоре увидел светлую фигуру Моники, плывущую к общежитию. Покачал головой и направился туда же, но другой дорогой, чтобы не столкнуться с парочкой. Он шёл, не оборачиваясь, поэтому не мог видеть, что к столу с противоположной стороны подошла Кристина. Она взяла оставленный букет, глубоко вдохнула запах цветов и расплылась в мечтательной улыбке. Подождав, пока Ник отойдёт на приличное расстояние, последовала за ним скользящим шагом, не выпуская из рук букет и оставаясь неизменно незамеченной.

   Картер притормозил в нескольких ярдах от Моники, чтобы перевести дух. Пульс прерывисто частил, но он не думал об этом. Нагнав её в несколько широких шагов, наклонился и негромко сказал:

   – Здравствуй, Моника.

   Та вздрогнула, подняв глаза. Взгляд затуманился грустью, но ни раздражения, ни недовольства она не показала, что придало Картеру уверенности.

   – Картер, я просила тебя прекратить, – сказала Моника вежливо, но твёрдо. – Хватит букетов и любовных писем.

   – Да, настоятельно просила, – кивнул Картер, выделив слово «настоятельно». – Теперь это моё любимое слово.

   Моника попыталась скрыть улыбку, но Картер чутко её уловил.

   – Такая настойчивость недопустима, Картер, – вернув себе серьёзный настрой, сказала она. – Твои знаки внимания заставляют меня чувствовать себя неуютно.

   – Обещаю прекратить, если ты согласишься проводить со мной время, – с готовностью отозвался Картер. – Хотя бы пару раз в неделю.

   – Один, – тут же возразила Моника и покраснела под его ликующим взглядом. – То есть, я не это хотела…

   – Пожалуйста, не отказывайся! – выпалил он. – Я не сделаю ничего, что может тебе не понравиться.

   – Я всё ещё твёрдо заявляю, что между нами невозможно ничего, кроме дружбы, – строго напомнила Моника, хоть эта строгость и давалась ей с трудом.

   – Я готов быть другом, готов, – торопливо кивнул Картер. – С этого момента никаких цветов и любовных записок, обещаю! Значит, до завтра?

   – Завтра я не могу, а вот послезавтра около шести…

   – Я приду, обязательно приду! – воскликнул Картер и начал пятиться в обратную сторону.

   – Ты куда? – удивилась Моника. – Общежитие в другой стороне.

   – Знаю, но я не смогу сейчас усидеть в комнате. Мне хочется прыгать, бегать… До послезавтра!

   Он на самом деле пустился бежать, лавируя среди студентов и временами подпрыгивая. Моника рассмеялась, в этот момент особенно сильно ощущая солнечное тепло на лице и в груди.

   Она медленно поднялась на свой этаж, но сердце по непонятной причине безудержно колотилось. Положив руку на грудь и этим чуть успокоившись, Моника открыла дверь комнаты.

   – Ханна, я кое-что…

   – Стой!

   Блондинка испуганно замерла на пороге, обнаружив соседку на корточках посреди комнаты. Вокруг неё в хаотичном порядке были разложены фотоснимки полароида. Судя по всему, девушка предпринимала очередную попытку их систематизировать, раскладывая по отдельным коробочкам, стоявшим у ног.

   – Я всё уберу, честно, – пообещала Ханна. – Можешь пока аккуратно?..

   Моника улыбнулась, осторожно ступая на свободные участки пола, добралась до кровати, сбросила балетки и забралась на неё с ногами. Теперь она возвышалась, подобно олимпийской богине, над Ханной, уткнувшей подбородок в сведённые колени.

   – Ты что-то говорила, – напомнила она.

   – Да… Кажется, я дала Картеру ложную надежду.

   – Тем, что отвечала на каждую его записку? – уточнила Ханна, не отвлекаясь от своего занятия.

   Моника удивлённо вскинула брови и крепко задумалась. Когда молчание затянулось, соседка подняла на неё глаза и тут же вернулась к своему занятию.

   – Ты права, – наконец отозвалась Моника с горечью. – Я должна была не реагировать на его знаки внимания, а при встрече говорить строже и твёрже, но я не смогла… Понимаешь?

   Ханна улыбнулась в ответ и ничего не сказала, на секунду дольше необходимого остановив взгляд на фото с Ником.

   – Ты ничего не говорила обо мне ему или Нику?

   – Нет, а должна была?

   – Может, и стоило… Когда он узнает, кто я, перестанет ухаживать.

   – Думаешь, он не знает? – спросила Ханна. Затянувшееся молчание заставило её поднять глаза. – Он как-то рассказывал нам с Ником про детей Пустоты, которые родились не в том мире. Говорил и про токсичность, и про глаза, кожу… Я не думаю, что он не в состоянии сложить два и два.

   Моника нахмурилась, положив ладонь на грудь.

   – Тогда… о чём он вообще думает? – в недоумении спросила она.

   Ханна не ответила, позволив вопросу повиснуть в воздухе, и продолжила группировать снимки по принципу, известному только ей. Моника сидела неподвижно и смотрела в окно, словно стремясь найти там ответ на свой вопрос.

***

После разговора с Моникой Картер сделал почётный круг по территории, не чувствуя усталости. И даже когда перешёл на шаг, то и дело подпрыгивал и быстро лавировал среди студентов, вызывая на их лицах удивление и улыбку.

   Оказавшись у обсерватории, он вдруг понял, что Ник там. Картер ещё не разобрался до конца, как это работает, но сейчас он чувствовал, что здание готово его принять, а так бывало лишь в присутствии Ника. Недолго думая, он вошёл внутрь и поднялся по лестнице.

   – Мы одни?

   – Да, Тень не может сюда войти, – ответил Ник, стараясь казаться равнодушным. – Заметил её, когда уже подходил к общежитию. Она забрала твои цветы.

   – Она поняла, что ты её видел?

   – Нет, кажется.

   – Ты говорил, она повсюду следует за тобой, даже когда Ханна рядом. Друг, ты ходишь по краю. Поговори с Кристиной.

   – Ты сам говорил, что она ходит за всеми.

   – Нет, это не совсем так, – покачал головой Картер – от его беззаботного восторга не осталось и следа. – Она бывает привязчивой, любит наблюдать за людьми и быть всегда незаметной, но с тобой – особенный случай. Тень по-настоящему тобой заинтересовалась. Не нужно её поощрять.

   – Ханна доверяет мне, – отозвался Ник, поняв его по-своему.

   – Тогда тебе стоит сделать всё, чтобы оправдать её доверие.

   Ник вскинулся, раздражённо передёрнув плечами.

   – Не тебе читать мне нотации об отношениях, – резче, чем хотел, произнёс он.

   – Извини? – опешил Картер.

   – Моника, – бросил тот. – Ты ввязываешься в сомнительную авантюру с дочерью Пустоты, а теперь хочешь прочитать мне лекцию об отношениях?

   – Что ты хочешь сказать? – непонимающе прищурился Картер.

   – Брось, пора признать, что эти ухаживания – просто игра. У вас не может быть будущего. Эта девушка в прямом смысле может тебя погубить!

   – Она нужна мне.

   – Ты идиот, – скривился Ник, не зная, как остановиться, и отчасти не желая этого. – Ты даже не можешь поцеловать её без риска для здоровья.

   – Это неважно, – с нажимом ответил Картер. – Я хочу быть только с ней.

   – А как же секс?

   – А как же любовь?

   Что-то изменилось в лице Картера, и Ник понял, что проиграл. Он уже не раз видел, как Картер, только начиная входить в раж спора, вдруг потухал, слово кто-то щёлкал выключателем. Вскоре Ник понял, что он находил ответ, который они должны были в споре искать вместе, сталкиваясь лбами и обстреливая друг друга аргументами.

   В такие моменты Ник искренне его ненавидел. Картера будто накрывал купол гармонии и просветления, а Ник оставался снаружи, злой, обманутый и растерянный, а от этого ещё более злой. Нику ужасно хотелось врезать Картеру, поэтому он на всякий случай отвернулся.

   – Надеюсь, однажды ты одумаешься, – коротко бросил Ник, желая оставить последнее слово за собой, и Картер позволил ему, печально усмехнувшись. – Мы с Тенью просто друзья. Твои домыслы мне неинтересны, оставь наши с Ханной отношения в покое.

   Они помолчали. Когда Картер понял по лицу Ника, что тот остыл, сказал:

   – У меня пропал разговорник. Не видел?

   – Нет, – без раздумий ответил Ник. – У тебя бардак, поищи лучше.

   – Он всегда лежал на тумбочке. Я никогда его не перекладывал.

   – Когда у меня пропал браслет, который сплела Ханна, ты сказал, что в колледже это нормальное явление, – напомнил Ник. – Может, твой разговорник попал вору под руку?

   – Он не вор, просто собиратель, – отмахнулся Картер и тут же прикусил язык, поняв, то сболтнул лишнего.

   – Ага, значит, он всё-таки существует, – торжествующе усмехнулся Ник. – Это не бестелесный дух, как ты говорил? Кто?

   Картер упрямо поджал губы. Ник пожал плечами, нисколько не разочаровавшись.

   – Ладно, рано или поздно я всё равно узнаю.

   – Поверь, от этого знания тебе не станет легче.

   – Не люблю неопределённость.

   – Ты прям как Мэдс. Когда она не знает ответ на какой-то вопрос, тараканы в её голове бьют тревогу.

   Ник не отреагировал. Он уже давно понял, что у них с Мэдс было больше общего, чем казалось на первый взгляд.

   – Просто подумай об этом, – вдруг добавил Картер. – Пожалуйста.

   Ему не пришлось уточнять, о чём идёт речь. Ник сделал вид, что не услышал, но его мысли непроизвольно обратились к Ханне и Кристине. Он злился на Картера ещё и потому, что чувствовал – что-то происходит, но думать об этом в присутствии хотя бы одной из них казалось ненужным, а в отсутствии – неважным.

   Ник цеплялся за чувства к Ханне – единственное, в чём он был уверен, но в нём зрело ещё что-то, чего он не понимал.

***

Каждое утро Ник провожал Ханну на пары, даже если ему нужно было ко второй, а на обеденном перерыве они непременно встречались за облюбованным столиком в тени здания. Сегодня Ник опаздывал, и Ханна засекла на наручных часах пятнадцать минут, по истечении которых можно было его вызванивать. Он появился через двенадцать, взъерошенный и недовольный. Ханна ничего не спросила, ожидая, что он сам заговорит, но Ник в сердцах бросил рюкзак на землю и молча сел напротив.

   – Что-то случилось? – осторожно спросила Ханна, с лёгкой тревогой посмотрев на парня, отодвинув еду и сложив руки перед собой, как примерная школьница.

   – Александр звонил. Снова. Я не взял трубку, – добавил Ник в ответ на вопросительный взгляд Ханны. – А сегодня мне пришла посылка…

   Он достал из рюкзака старый радиоприёмник и поставил на стол. На первый взгляд в нём не было ничего особенного, поэтому Ханна уточнила:

   – Это что-то значит?

   – До того, как он ушёл, мы часто разбирали такие на части, чтобы собрать потом какие-нибудь игрушки. Железную дорогу, например. Зачем он его прислал?

   – Хочет наладить отношения? – предположила девушка. – Интересно, оно работает?

   Ник попробовал оживить радио, повертев рычажки и регуляторы, и, когда оно зашуршало помехами, победно улыбнулся. Ханна, заметив это, прищурилась и вернулась к еде.

   – Интересно, я смогу поймать сигнал?..

   В этот момент рядом появилась Дэстини. Прежде, чем они смогли опомниться, она выключила радио и жёстким, будто не своим голосом выкрикнула:

   – Не включай!

   Ханна испугалась. Ник обеспокоенно смотрел на искажённое гневом красивое лицо Дэстини, но уже через мгновение она виновато нахмурилась:

   – Простите, пожалуйста… Я плохо сплю в последнее время.

   К ним подоспела встревоженная Лика и обняла Дэстини за плечи. С момента знакомства на смотре первокурсников блондинка заметно похудела. Лицо осунулось, под глазами залегли чёрные тени, да и сами глаза утратили прежнюю живость.

   – Привет, ребята… Дэстини, пойдём, попробуешь поспать. Днём не так тяжело…

   В глазах Лики отражалась мука, но она стойко держалась и старалась не подавать виду. На Ника эта сцена произвела гнетущее впечатление, а Ханна со смесью страха и сочувствия смотрела в спины ушедшим девушкам.

   – Что у них происходит? – спросила она, оправившись.

   – Позже расскажу, – пообещал Ник, пряча радио в рюкзак, – а пока давай обедать. Постарайся об этом не думать.

   Ханна притворилась, что на неё подействовал псевдобеззаботный тон Ника, и вернулась к еде. Оба думали о своём, но настроение мыслей совпадало – что-то нерадостное и таинственное витало над их головами и не давало покоя.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

2017 год, август.

   Город жил той обычной жизнью, которая казалась Рэдмонду поистине удивительной. Этим утром он, одетый в дорогой идеально сидящий костюм, в ботинках, начищенных так, что солнце отбрасывало от них блики, сливался с толпой брокеров и юристов. Солнцезащитные очки позволяли Рэду беспрепятственно цепляться взглядом за отстранённые и нервные лица, выхватывая обрывки их суетящихся мыслей. Он с наслаждением плыл в непрерывном потоке людей, чувствуя себя в родной стихии. Взлетев по ступенькам одного из офисных зданий, он ослепительно улыбнулся случайной девушке и, прежде чем пройти к лифту, остановился в вестибюле.

   Он всегда задерживался на минуту у статуи, подаренной Александром владельцам здания. Это была прекрасная молодая женщина, хрупкая, но в тоже время сильная. Она протягивала руку вперёд, глядя распахнутыми от удивления глазами, и будто бы просила о чём-то, но просьба так и не слетела с её губ. Рэд всегда смотрел на неё со смесью страха, скорби и злости и старался запомнить эти чувства как можно острее, чтобы призвать их силу в критический момент. А пока он прятал их так глубоко, как было возможно, стряхивал наваждение и озарялся улыбкой в ответ на приветствие охранника. Направившись к лифту, он бросил последний взгляд на женщину – такие совершенные и в то же время неидеальные формы мог создать только бог.

   Нужный офис находился на четырнадцатом этаже. Рэд чувствовал себя как дома – подмигнув девушкам на ресепшене и с удовольствием уловив краем уха их смущённые смешки, прошёл вглубь офиса. Работники уступали дорогу и почтительно здоровались.

   Пухленькая секретарша отбросила с лица бережно завитый блондинистый локон и лукаво усмехнулась:

   – Тебе назначено?

   – Ты мне скажи, принцесса, – обаятельно улыбнулся Рэд, закрывая за собой стеклянную дверь и отрезая их от рядовых клерков. – Это тебе.

   Жестом фокусника он достал из внутреннего кармана шоколадку. Ребекка – имя было на бейдже – проворно завладела сладостью и аккуратно повертела её, ловко перебирая розовыми ноготками с белыми кончиками.

   – С начинкой. Какие грехи замаливаешь?

   – Аванс на будущее, – усмехнулся Рэд. – Шеф у себя?

   – Да, ждёт, – кивнула Ребекка, шурша обёрткой.

   Рэд подождал, пока секундная стрелка наручных часов достигла двенадцати, замыкая последнюю минуту часа, подмигнул ей и постучался.

   – Сэр, вызывали?

   Получив приглашение войти, Рэд переступил порог и бережно закрыл за собой дверь. Массивная фигура хозяина офиса частично перекрывала поток света, льющийся из панорамного окна. Прошло несколько секунд, прежде чем он обернулся. Рэд терпеливо ждал.

   Всё это время он пытался найти внешнее сходство между Ником и его отцом, но это ему никак не удавалось. В противоположность худощавому светловолосому и голубоглазому сыну Александр был темноволосым, широкоплечим мужчиной с пронзительными зелёными глазами. Рэд с ностальгической грустью вспоминал миссис Миллер – казалось, Ник был только её сыном, а Александр не оставил ни единого отпечатка на его внешности.

   Иначе обстояло с характером – чем ближе Рэд подбирался к Нику, тем чаще замечал повадки, жесты, мимику, интонации Александра, и это было дурным знаком. Теперь, стоя перед ним по струнке посреди офиса, глядя в холодные кристаллы глаз, Рэд ощущал себя жалким и незначительным рядом с человеком, добившимся власти как в мире людей, так и в мире Одарённых средствами, которые в его представлении оправдывались целью.

   Сосредоточенное молчание, царившее в помещении, не было для Рэда неожиданностью – Александр любил потянуть время, перебирая бумаги на столе, притворяясь, что рядом больше никого не было.

   – Прочёл отчёт о последней встрече с моим сыном, – наконец, начал он. – Я недоволен результатами. Вам необходимо сменить тактику.

   – Да, сэр, мы тоже так подумали, – согласился Рэд.

   – Он мне нужен. Живой или… ещё не мёртвый.

   Александр говорил медленно и будто равнодушно, но цепкий острый взгляд свидетельствовал об абсолютной серьёзности произнесённых слов. Рэд давно привык к манере шефа, но у остальных она неизменно вызывала тревогу.

   – Я понимаю, сэр, но ваш сын очень умён, его невозможно застать врасплох.

   – Что ж, ты прав. – В голосе мужчины скользнуло нечто похожее на самодовольство. – Он очень быстро развивает свои способности.

   – Чего только стоят его гончие, сэр. Совершенно неубиваемые твари, готовые разорвать любого на части. Если бы не Роман, они бы убили Старкера.

   Александр довольно усмехнулся, и Рэд понял, что достиг цели. Теперь шеф больше не думал об их провале, все его мысли занимал дар сына.

   – Если бы он понял и принял мою сторону в истории… Наш успех был бы потрясающим.

   – Я уверен, что однажды Ник одумается, – добавил Рэд, но его уже не слушали – поток мыслей увлёк Александра в иную реальность, где сын был рядом, принимая его идеи и стремления, возможно, даже заменяя Рэда в роли главы Полуликих.

   Рэд знал, что о нём могут вспомнить в любую секунду, поэтому не двигался с места. Его взгляд соскальзывал с множества стеклянных предметов, расставленных по всему кабинету. Как ни пытался, Рэд не мог избавиться от ощущения, что Александра окружали только мёртвые бесстрастные вещи. Казалось, ничто не выживет в этом месте, даже кактус. Но всё же для своего возраста мистер Миллер выглядел достойно, явно заботясь о своей форме. Застёгнутый на все пуговицы, часто задумчивый и хмурый, он казался наглухо закрытым для происходящего вокруг. Мало что могло взволновать человека увлечённого, но тщательно скрывающего предмет своих увлечений.

   Александр с одной и той же интонацией произносил слова «повысить» и «убить» – Рэд был свидетелем первого и косвенным исполнителем второго. Он всего несколько раз видел начальника в минуту особенного возбуждения, и тогда эта гора дышала, волновалась и взрывалась словами, выплёвывая их, как сгустки лавы.

   – Несколько лет – и ты со своей командой так и не смог схватить Ника или хотя бы проникнуть в его квартиру…

   – Сэр, вспомните Джексона, – возразил Рэд уверенно. – Он пытался, и теперь проведёт остаток жизни в сумасшедшем доме. Столкновения вне его жилища обходятся нам малой кровью.

   – Да, кстати, все выплыли? – рассеянно спросил Александр.

   Рэд усмехнулся. Телепорт, который Ник в них запустил, миновал его, но остальным досталось. Их перенесло прямо в реку Рейвен, не на дно, но и выплыть оказалось сложно, особенно раненому Старкеру. Злые и мокрые, как крысы, Полуликие вернулись в коттедж спустя несколько часов. Не досчитались здоровяка Романа, но тот вернулся ещё до обеда – выбрался на другом берегу. Судьба тех, кого Александр присылал в расчёте на одну операцию, обычно никого не заботила, но Рэд всё же выяснил, что и им удалось выжить.

   – Да, сэр, все на месте, пополнений пока не требуется.

   – А как Крайслер? Справляется?

   Рэд сдержал презрительную гримасу – Питер Крайслер ему откровенно не нравился. Скользкий, хамоватый, не признающий никаких авторитетов, кроме работодателя. Рэд чувствовал, что Крайслер появился в их компании не случайно – его навязчивое желание знать о каждом пустяке тревожило Рэда и заставляло быть каждую минуту настороже.

   – Он прикладывает все усилия, чтобы не отставать от нас, сэр, – аккуратно ответил он.

   – Следи за ним лучше, чем за Джексоном, – с нажимом произнёс Александр. – Частые потери нам ни к чему. Заменить наёмников просто, но ваш основной состав должен быть постоянным.

   – Я сделаю всё, что от меня зависит, но кандидатуру Крайслера я не утверждал…

   – Моего слова тебе должно быть достаточно, – жёстко прервал его Александр. – Это всё. Можешь идти.

   Рэд с облегчением покинул кабинет, улыбнулся на выходе Ребекке – та всегда с лёгкостью читала по его лицу, как прошла встреча. В этот раз она сочувственно улыбнулась и ободряюще подмигнула. Рэд почувствовал, что ему стало легче, тяжёлые мысли отступили и уже не так тревожили его разум.

   Лифт встретил его пустотой, двери закрылись, скрыв от посторонних глаз. Рэд выдохнул, но не спешил расслабляться. Покрутил колёсико сбоку часов, направляя стрелки на еле заметные насечки по ободку циферблата.

   Когда лифт открылся на первом этаже, кабина была пуста.

***

Дом, служивший Полуликим убежищем, находился на границе Рейвенпорта. Лишь посвящённый мог увидеть двухэтажный коттедж с чугунным ограждением, раскидистым деревом перед фасадом и большим гаражом на три машины. Он использовался не по назначению – на это указывала вольно растущая трава на подъездной дорожке.

   Рэд шёл пешком около мили – нужно было поразмыслить, и возвращаться в дом, полный «товарищей», он не горел желанием. Дверь была открыта – никто не запирался, так как внутри был целый арсенал оружия и те, кто умел им пользоваться. Да и найти этот дом никто бы не смог – Александр, прибегнув к помощи артефактов, позаботился, чтобы он исчез из всех записей, а также был неуловим для взгляда того, кто не знал о существовании убежища.

   Роль прихожей выполнял небольшой закуток, плавно переходящий в лестницу на второй этаж. Налево была гостиная с мягким ковром, диваном, креслами и камином, направо – столовая со стеклянным столом на восьмерых. От неё белоснежной стеной отделялась кухня, со стороны которой доносился неясный шум.

   Не раздумывая, Рэд повернул налево, зная, что обнаружит Романа на широком кожаном диване в плену очередной книги отмечающим особенно интересные места острым карандашом. Увидев Рэда, он опустил книгу на грудь.

   – Есть новое задание?

   Рэд покачал головой, и тот вернулся к чтению. В свитере под горло цвета мокрый асфальт и домашних штанах цвета хаки этот здоровяк с квадратным подбородком и широким носом не производил впечатления интеллектуала. В тёмных глубоко посаженных глазах вспыхивали временами искорки жизни, но этого было недостаточно. Тем не менее, все книги в доме принадлежали ему. Рэд втайне брал их, чтобы пробежать глазами и вскоре поставить на место – в его голове и без чтения было слишком шумно.

   В кресле напротив лежал парень в одних джинсах. Запрокинув голову на спинку и открыв рот, выпученными глазами он наблюдал за Рэдом.

   – Опять? – спросил Рэд устало.

   – Снова, – отозвался Роман, не поднимая головы.

   Рэд слегка брезгливо, но с сочувствием ухватил голову парня за волосы нездорового жёлтого цвета с кромешно-чёрными корнями и заглянул ему в глаза. Он больше походил на скелет, обтянутый кожей, с неестественно острыми скулами и впалыми щеками, от чего синяки от недосыпа казались ещё темнее.

   – Кливленд! Ты меня слышишь?

   Скользнув взглядом по синякам уколов на сгибах обеих его рук, Рэд не смог перебороть отвращение и отпустил парня.

   Кливленд, просто Кливленд – большего о нём никто не знал. Он любил травить невероятные истории про семью и происхождение, но Рэд не верил ни единому слову. Он мог бы считать Кливленда самым бесполезным членом банды, но на самом деле доверял ему больше, чем остальным. Несмотря на свою зависимость от препаратов и наркотиков, Кливленд всегда был готов помочь, когда был нужен. Рэд не представлял, как ему это удавалось, но Кливленд довольно ловко справлялся со своим невменяемым состоянием и в кризисный момент был самым надёжным из всех Полуликих. Он был единственным, к кому Рэд рискнул бы повернуться спиной.

   – Надо поесть, – заключил Рэд, хоть от вида наркомана его и подташнивало.

   – Приятного аппетита, – невозмутимо отозвался Роман, а Кливленд вдруг истерично рассмеялся.

   До кухни оставалось несколько шагов, когда навстречу пулей выскочил Крайслер – потный, мертвенно-бледный, зажимающий рот ладонью. Рэду стало противно от его дикого испуганного взгляда. На кухне чем-то гремели, и Рэд с осторожностью переступил порог.

   – Чёрт, какого хрена?! – воскликнул он, отшатнувшись.

   На тумбах лежал мужчина с разрезанной вдоль кости ногой. Он бешено вращал глазами, постанывая с деревянной ложкой в зубах, а хладнокровная «медсестра» по-хозяйски орудовала щипцами в его ноге. Повсюду была кровь, куски кровавой марли и какие-то мелкие металлические иглы.

   – Обязательно делать это здесь? – продолжил Рэд спокойнее, сдерживая рвотный позыв.

   Дейзи – немолодая рыжеватая шатенка с вкраплениями преждевременной седины на висках – только хмыкнула в ответ. Она была похожа на злодейку из диснеевского мультфильма – поджарая, мускулистая с заострённым профилем и чёрными глазами-скальпелями, которыми она с лёгкостью препарировала чужие души.

   – Думал, вы в прошлый раз закончили, – снова попытался Рэд.

   – Эти мерзкие собаки пустили корни, – отрывисто отозвалась Дейзи сухим, будто прокуренным голосом.

   – Как он вообще ещё не истёк кровью? – поразился Рэд, кивнув на безмолвного пациента.

   Вместо ответа мужчина оттянул ворот футболки, демонстрируя старинный позолоченный медальон.

   – Артефакт Медика, – пояснила Дейзи. – Успешный исход в ста процентах случаев.

   – А ложка в зубах тогда зачем?

   – Это сексуально, – усмехнулась женщина, подмигнув пациенту.

   Тот ухмыльнулся так широко, как позволяла ложка. Это был коренастый брюнет с военными татуировками на руках. Его мощная сильная грудь тяжело вздымалась и опускалась. Он временами постанывал, и Рэда ещё больше затошнило от осознания, что он делал это нарочно, доставляя удовольствие Дейзи – та просто расплывалась в довольной улыбке. Его звали Джоном Старкером, и они с Дейзи составляли самую странную и мерзкую женатую пару на памяти Рэда. Он поспешно ретировался.

   – Спасибо, что предупредил! – саркастично кинул Рэд Роману, поднимаясь наверх.

   Тот пожал плечами, а Кливленд снова рассмеялся. Рэд даже ему позавидовал.

   На втором этаже располагались спальни. Направо – комнаты Романа и четы Старкер, налево – Крайслера, Рэда и Кливленда. Последние двое жили напротив друг друга, и это было самое предпочтительное для Рэда соседство из всех возможных.

   Обстановка комнаты была небогатой – зеркало в полный рост по правую руку, жёсткая кровать напротив двери под окном, рабочий стол, шкаф. Никаких личных вещей, кроме белой полумаски, висящей над столом, – казалось, эта комната только готовилась принять жильца.

   Прикрыв дверь, Рэд с облегчением сменил костюм на домашнюю одежду, спрятав под кардиган с V-образным вырезом образок святого на длинной цепочке. Закончив переодеваться, он обернулся и обнаружил на пороге Романа.

   – Пора подарить тебе колокольчик на шею, – беззлобно сказал Рэд.

   Роман, несмотря на внушительность фигуры, передвигался на удивление тихо, словно огромная смертоносная кошка.

   – Что сказал Александр?

   – Ничего нового. Разочарован нашим провалом.

   – Однажды он убьёт тебя и заменит более перспективным преемником. Крайслером, например.

   – Он ничего мне не сделает, – возразил Рэд, нахмурившись. – Я ему как сын.

   – Ключевое слово «как», – серьёзно отметил Роман.

   Он вписывался в дверной приём, как в портретную раму, чуть касаясь макушкой косяка. Рэд почувствовал подступающий приступ клаустрофобии.

   – Это единственная доступная ему альтернатива.

   – У него есть родной сын.

   – Больше нет, – уверенно покачал головой Рэд. – Он потерял Ника в тот момент, когда воспользовался им и отправил нас к его друзьям с пушками наперевес.

   – В семье не всё так просто, – отозвался Роман задумчиво.

   – Если Ник не дурак, то всё просто, – возразил Рэд и мысленно добавил: «Насколько я помню, он им не был…»

   – Он определённо не дурак, – вслух подтвердил Роман и ушёл, о чём-то размышляя.

   Он всегда озвучивал тайные опасения Рэда, словно имел доступ к его мыслям. Рэду это не нравилось, но злиться было бессмысленно – что зрело в голове Романа, дальше их разговоров не уходило. Рэд нередко пытался понять, какая история привела этого здоровяка на работу к Александру, ведь у каждого была своя. У Крайслера – типичная, супруги Старкер жаждали крови и денег, Кливленд рассказывал свою каждый раз по-разному.

   А история Рэда началась с огня.

***

2001 год.

   Было всё ещё жарко. Врачи сказали, что с ним всё в порядке, но Рэд не чувствовал себя «в порядке». Весь порядок был погребён под обгоревшим остовом здания, которое было когда-то его домом.

   Руки всё ещё жгло, как и лицо. Ему было сложно сжимать кулаки и вытирать слёзы, поэтому они струились потоком по чёрным от гари щекам. Его привезли на машине с сиреной в незнакомое серое здание. Рэду было всё равно. Ему было жарко снаружи и холодно изнутри.

   Когда незнакомый мужчина назвал его по имени, Рэд отреагировал мгновенно:

   – Когда придут мама с папой?

   – Ты не помнишь, что произошло?

   – Наш дом сгорел, – ответил Рэд хрипло, не сдерживая всхлипы. – Папа и мама сказали мне бежать. Они шли за мной… Где Марисса? Она будет плакать, она часто плачет…

   – Они не придут, Рэдмонд, – мягко сказал незнакомец, погладив его по голове.

   Рэд знал это, поэтому заплакал ещё сильнее. Отец никогда не запрещал ему плакать, обычно Рэд запрещал себе это сам, но сейчас у него не было сил. Рэд знал, что они не придут, потому что слышал, как они кричали. Он тоже кричал, хотел вернуться, но кто-то его удержал, и теперь Рэд остался один.

   – Ты не останешься один, – продолжил мужчина, словно прочитал его мысли, но это было невозможно – Рэд это тоже знал, но не помнил откуда.

   – Вы друг папы?

   – Да, я Александр Миллер. Я хочу тебе помочь.

   – Я знаю вас.

   – Правда? – искренне удивился мужчина.

   Рэд посмотрел на него в упор, упрямо нахмурился и втянул голову в плечи.

   – Нет, – последовал глухой ответ.

   Александр усмехнулся и снова дотронулся до мальчика. Тот вздрогнул, будто ожидал удара. Александр ушёл – Рэд не мог слышать разговора взрослых, но короткие обрывки фраз вспыхивали в его сознании. Говорили о нём, о его будущем сироты. Рэд понял – друг отца хотел его забрать, и от этой мысли у него по спине пробежал непонятный холодок.

   К нему подошёл маленький пухлый светловолосый мальчик с полицейской машинкой в руках. Он неуклюже забрался на стул рядом с Рэдом и замер, с любопытством его разглядывая.

   «Почему ты плачешь?»

   – Не твоё дело, малявка, – огрызнулся Рэд – мальчику на вид было не больше пяти лет.

   Он удивлённо заморгал и сказал:

   – Я Ник.

   Рэд передёрнул плечами, насупившись, а мальчик дружелюбно продолжил:

   – Мой папа хочет забрать тебя к нам домой.

   – Я Рэд, – сказал он неохотно.

   – Как цвет? – улыбнулся Ник.

   – Да, как цвет, – кивнул Рэд со слабой улыбкой и неловко добавил: – У тебя красивая машинка.

   – Папа подарил, – гордо сообщил мальчик. – Когда вырасту, знаешь, что буду делать?

   – Работать полицейским?

   – Нет, буду делать такие машины, – серьёзно заявил Ник. – Я буду ижне… инжни…

   Он сосредоточенно и недовольно хмурился, и Рэд поймал за хвост юркую мысль, ускользавшую от него:

   – Инженером?

   – Так папа говорит, – кивнул он. – А ты кем будешь, когда вырастешь?

   – Я уже вырос, – уязвлённо заявил Рэд. – Папа сказал…

   Он замолк и опустил голову. Ник испуганно и непонимающе посмотрел на него и вдруг спросил:

   – Будешь моим братом?

   Рэд удивлённо встрепенулся. Ник с чинной серьёзностью протягивал ему отставленный мизинец. Они сцепились пальцами и потрясли руками в степенном молчании – Рэд хотел что-то сказать, но Ник строго на него взглянул – во время церемонии было принято молчать.

   Так Рэд потерял родителей и сестру, но обрёл брата.

***

2017 год, август.

   Каждую ночь дом снова горел. Оседал пеплом на его груди, на волосах, на ладонях, обожжённых опасной близостью огня. Голоса, зовущие его по имени, раздавались одновременно снаружи и внутри.

   Мир горел, разлетался чёрными мотыльками, оставляя Рэда на пепелище. Он зарывался пальцами в землю, пытаясь дотянуться до кого-нибудь – бежать не было смысла, потому что огонь был внутри. Он сам был огнём.

   Рэд кричал, и мир вокруг воспламенялся, пожирая его семью заживо. Он просыпался привычно в поту, дрожа всем телом, глотая потрескавшимися губами душный воздух.

   Это был его личный бесконечный кошмар.

   Рэд поднялся на постели и протёр глаза. За окнами уже рассвело – вид пробуждающегося пригорода был ему неинтересен, но встать и задёрнуть шторы не было сил. Невидящим взглядом уставившись на диорамы у противоположной стены, Рэд нашарил на прикроватной тумбочке бутылёк с таблетками и проглотил две пилюли.

   Пронзительный звонок телефона заставил его вздрогнуть. Пальцами привычно снял блокировку и хрипло сказал в динамик:

   – Да, сэр?

   – Есть работа. Координаты и фото объекта вышлю сообщением. Возьми основных. Тихо и без жертв. Доклад жду в полдень.

   Указания завершились короткими гудками. Рэд посмотрел на наручные часы – 9:02. Мысленно прикинув время на пробуждение и сборы, перевёл одну из многочисленных стрелок на полчаса вперёд и нажал на боковую кнопку. Руку пронзил электрический разряд, отдающийся болью в пальцы – варварская система, к которой почти все уже привыкли. Из комнаты напротив послышались стон, звук падающего тела и невнятные ругательства. Рэд настороженно прислушался – маты и проклятия переместились к ванной, значит, Кливленд был в порядке.

   В конце коридора грохнула распахнутая дверь.

   – Обязательно делать это каждый чёртов раз?! Нельзя просто постучать в стену? – озлобленно завопил Крайслер, под конец фразы сорвавшись на фальцет.

   – Закрой рот, или в следующий раз я разбужу тебя лично, – было ответом из другого конца коридора.

   Воцарилась тишина – у Дейзи был талант по части разрешения конфликтов.

   Рэд подумал, что надо бы позавтракать, но воспоминания о прошлом вечере отбили это желание. Его всё же стошнило. Смыв в унитаз таблетки, преждевременно покинувшие желудок, Рэд закончил водные процедуры и оделся – всё чёрное, за исключением полумаски, – проверил пистолет в заплечной кобуре, сунул наушник в левое ухо и спустился ровно в 9:32.

   Его ждали. Крайслер что-то жевал и поправлял волосы перед зеркалом – приглаживал щетину на висках и, пропуская сквозь пальцы, ставил торчком каштановый ёршик, выбритый ровной полосой посередине черепа. Дейзи наблюдала за этим с усмешкой – стрижка была делом её рук. Роман читал, но тут же отложил книгу. Кливленд будто спал, прислонившись к косяку, но Рэд сразу почувствовал на себе его пристальный и ясный взгляд – признаков наркотической эйфории как не бывало. Все – с полумасками на лицах, Старкера не было.

   – Как он? – спросил Рэд первым делом.

   – Жить будет, – коротко отозвалась Дейзи. – Мы сегодня без дилетантов? Не считая Крайслера.

   Тот состроил рожу за её спиной.

   – Обойдёмся своими силами, – кивнул Рэд. – Наш объект – музыкальная шкатулка с позолоченной крышкой. Принадлежала Музыканту. Возможные эффекты – гипноз, усыпление, галлюцинации, временный или постоянный паралич.

   – Всё как я люблю, – хмыкнула Дейзи, и вдруг её глаза азартно заблестели. – А девочки-детективы придут на вечеринку?

   – Никаких вечеринок. Заходим тихо с минимальным уроном, забираем объект и уходим. Без кровопролитий, всем ясно?

   Ответом было согласное молчание. Рэд поднёс свои наручные часы к лицу, остальные сделали то же самое. Он настроил координаты ещё в комнате – оставалось только нажать, и…

   …они очутились в какой-то подворотне. Всего в нескольких ярдах шумела дорога. Их прибытие осталось незамеченным. Убедившись, что все на месте, Рэд повёл команду, избегая людных мест. Их целью был музей в три этажа, построенный в колониальном стиле – симметричный, с покатой крышей и множеством окон. На взгляд Рэда, такое здание было не самым удачным выбором для музея, так как слишком большое количество света могло навредить экспонатам, но небольшая площадь и типичная планировка упрощали им задачу. Чёрный вход был свободен.

   – Проверка связи, – проговорил Рэд, приложив руку к уху, и услышал в нём трижды отражённое: «Готов».

   – Что-то не так, – заключила Дейзи и указала на часы. – Что это значит?

   Все стрелки – их было около десятка – носились по кругу, то и дело меняя направление, замирая, колеблясь из стороны в сторону. Часы Рэда вели себя точно так же.

   – Ловушка? – нахмурился Роман.

   Рэд молчал. Он смотрел на здание, мысленно накидывая на него прозрачную сеть.

   – Вряд ли, – ответил он наконец. – Так может действовать артефакт. Но на всякий случай будьте наготове. Уходить будем организованно за пределами территории.

   – Хоть какое-то разнообразие, – хмыкнула Дейзи. – Мы с Кливлендом возьмём восточное крыло…

   – У нас зрители, – перебил её Кливленд.

   Он смотрел на крышу соседнего здания. Всего на мгновение оттуда показалась чья-то макушка. Кливленд улыбнулся и помахал.

   – Что? – удивился он в ответ на недоумённый взгляд Дейзи. – Она прелесть.

   – Она? – не понял Крайслер.

   – Мэдс, – бросил Рэд. – Агентство здесь. Дейзи, Кливленд – восточное крыло, Роман и Крайслер – за мной.

   Они проникли в тёмный холл и разделились. По пути к выставочному залу им никто не попался, но тут раздался звон битого стекла. Рэд знаком отправил Романа и Крайслера проверить другие входы. Сам направился в коридор для персонала. Рука так и тянулась к пистолету, но он держался. Прекрасно ориентируясь на месте, они постоянно работали вслепую, поэтому можно было наткнуться на кого угодно.

   За несколько шагов до поворота Рэд замер. Обычным слухом нельзя было уловить ни шороха, но он слышал больше, чем остальные.

   – Ханна? Отдай шкатулку и можешь просто уйти. Я тебя не трону.

   Ничего не происходило, но взгляд Рэда вдруг обратился к окну. Он физически почувствовал желание Ханны сбежать, и это вызвало у него усмешку.

   – Не советую прыгать, я успею тебя поймать. Мы оба знаем, что ты плохо бегаешь.

   Через несколько секунд Ханна показалась из-за угла с рюкзаком в руках.

   – Я ничего тебе не отдам, – уверенно заявила она.

   Ярко-красные волосы в нимбе дневного света ослепили Рэда, но он чётко помнил задание. Приложил руку к уху и сказал:

   – Я нашёл шкатулку, мы в коридоре для персонала позади выставочного зала.

   Ханна сжала губы и нахмурилась.

   – Мы идём, – отозвалась Дейзи.

   – Я… чёрт, здесь Феликс, – упавшим голосом сообщил Крайслер.

   Рэд усмехнулся – ему было нисколько его не жаль.

   – Мы оба знаем, что ты не умеешь драться. И не хочешь меня ранить.

   Ханна прерывисто дышала, но твёрдо стояла на месте, крепко держа рюкзак в руке. Если потянуть за лямку, она рухнет следом, чего Рэд не хотел. Их постоянные столкновения никогда не заканчивались настоящими выстрелами, потому что Александр пока не позволял причинять вред детективам. Рэд догадывался, что глава детективного агентства крайне интриговала начальника, поэтому он старался держать наёмников в узде.

   – Как и ты меня, – следовал ответ.

   Рэд вспомнил про пистолет. Он мог беспрепятственно до него дотянуться, но не сделал этого. В наушнике раздалось чёткое:

   – Я добралась до девчонки на крыше. Убивать не собираюсь, но припугнуть просто необходимо…

   Дейзи. Рэд тут же понял, что дальше тянуть нельзя – ему нужно было разрешить ситуацию, удерживающую его в этом холле и дающую команде полную свободу действий. Значит, Дейзи отправила на подмогу Крайслеру Кливленда. Плохой стратегический ход, но Кливленд – это гарантия предсказуемости.

   – Ханна, просто отдай мне шкатулку…

   Рэд бросился вперёд – Ханна ловко увернулась, но не успела воспользоваться преимуществом. Рэд захватом сжал ей шею и дёрнул рюкзак. Девушка охнула, но не сдалась, держала по-прежнему крепко, только ткань затрещала от напряжения. Воспользовавшись секундной заминкой, Ханна наступила каблуком на ногу Рэду и почти вырвалась, но тот быстро сориентировался – и девушка оказалась на полу. Через мгновение она уже смотрела в дуло пистолета с кровавой гравировкой.

   – Я не хочу причинять тебе боль.

   – Ты не убьёшь меня, – не очень уверенно отозвалась Ханна, тяжело дыша и не выпуская из рук рюкзак.

   – Но могу выстрелить в ногу или в руку, – возразил Рэд. – Это больно, и я этого не хочу. Просто отдай мне шкатулку, и ничего не произойдёт. Я не убивал людей и не хочу начинать.

   – Хороший мальчик, – третий голос и щелчок взведённого курка у виска изменили баланс сил, – а теперь убери пушку.

   Рэд узнал девушку по голосу и понял, что совершил ошибку.

   – Я людей убивала, – добавила она. – Хочешь пополнить мой список?

   Макс. Единственная в детективном агентстве, у кого есть лицензия на ношение оружия. Фигуристая шатенка с грудным голосом и твёрдой рукой, отставной страж закона и просто очень неоднозначная личность.

   Как только Рэд отвлёкся, Ханна, не растерявшись, ногой выбила пистолет из его рук, а Макс замахнулась своим. Острая вспышка боли подкосила парня – на несколько секунд он потерял ориентацию в пространстве, рухнув на пол. Этого хватило, чтобы Ханна забралась на подоконник и спрыгнула. Макс держала на прицеле Рэда, но тот был не в состоянии оказать сопротивление – пальцы нащупали над бровью струящуюся кровь.

   – Осторожно, я иду!

   Макс прыгнула следом – Рэд выглянул в окно. Она, хромая, бежала за подругой. От здания отделилась ещё одна фигура – девушка в шляпе и в старомодном жакете. В правой руке она вертела трость с круглым набалдашником. Словно зная, что за ней наблюдают, она подняла голову и коснулась шляпы в знак приветствия.

   На дороге одна за другой в воздухе испарились Ханна и Макс, покинув радиус действия помех и прикоснувшись к шестерёнкам-телепортам. Таким же образом через несколько секунд испарилась девушка в шляпе. Рэд тяжело опёрся о подоконник и стоял так до тех пор, пока не ощутил горячую ладонь на спине.

   – Пора уходить, – сказала Дейзи. – Остальные уже смылись. Идти можешь?

   Рэд кивнул, но всё же ему пришлось опираться на плечо женщины – утренняя тошнота вернулась, перед глазами стояла пелена. Часы сбоили – путь до заднего двора он помнил смутно, придумывая, что именно будет говорить Александру при скорой встрече.

***

2014 год, май.

   Рэд знал, что их заметили, иначе и быть не могло. Ему оставалось отдать должное телепату – колокол зазвонил за несколько секунд до того, как банда переступила границу колледжа. Радио сработало, как и предполагал Александр – его помехи нейтрализовали защиту. Преградой оставались студенты и профессор Летис. Но, как прикинул Рэд, первые не полезут на рожон толпой, проблемы будут только с отдельными смельчаками, а профессора он брал на себя – на её счёт было особое указание.

   – Никого не убивать, – сказал Рэд, зная, что его услышали лишь единицы, среди них – Роман и Дейзи, которые явно привыкли подчиняться главному, даже если ему было всего двадцать лет.

   – Я за ними присмотрю, – пообещал Роман.

   Рэд кивнул, но не почувствовал облегчения. Отчасти потому, что понимал – здоровяк не может быть в нескольких местах одновременно. Отчасти потому, что думал об ином – в этой постановке у него была особая роль.

   Наёмники рассредоточились по территории – десять мужчин и женщин в чёрных одеждах и белоснежных масках. На мгновение Рэдом овладела эйфория, но потом он вспомнил, что его ничего не связывает с этими людьми, и уверенно направился к главному корпусу. С каждым шагом он будто бы погружался в вязкую субстанцию из эмоций, мыслей и криков. Они собирались воспользоваться замешательством и страхом среди студентов, но Рэд чувствовал – понемногу некоторыми из Одарённых овладевала злость.

   Неподалёку раздались предупредительные выстрелы – наёмники наткнулись на группу студентов, которые при звуке оружия разбежались кто куда. Они явно не были готовы к прямому противостоянию, как и предполагал Рэд. Он сам по пути наткнулся на нескольких студентов, и было достаточно слегка нажать на них ментально, чтобы они даже не допустили мысли попытаться вступить с ним в схватку, но проблем было не избежать.

   Рэд еле успел увернуться – метательный нож воткнулся в землю, промелькнув у виска. Девушка выхватила катаны из ножен за спиной. Рэд не мог прочесть ни единой эмоции на её лице.

   – Ты кто такая? – удивился он.

   Ответом была гробовая тишина, которая Рэду была совершенно не знакома. Он махнул рукой, но ничего не произошло.

   – Интересно…

   Ему потребовалась всего секунда, чтобы выхватить пистолет, но девушки уже не было. Рэд недоумённо нахмурился – эта встреча была неожиданностью. Окинув мысленным взглядом территорию, он понял, что странная незнакомка была не единственной вооружённой, но разбираться не было времени.

   Найти библиотеку оказалось просто. Внутри было тихо. Рэд поднял пистолет и шагнул через порог. Ему не встретилось ни души, но чутьё подсказывало, что здесь кто-то есть. Рэд опустил, но не убрал пистолет – от загнанного в угол человека можно было ожидать чего угодно.

   Сжиматель в одно мгновение перенёс его к хранилищу, но дверей не было. Впрочем, Рэд думал о другом.

   – Тебе ничего не угрожает. Мне просто нужна твоя помощь.

   Мэдс вжималась в стену за стеллажами, с лихорадочным блеском в глазах наблюдая за ним. При виде пистолета девушка мертвенно побледнела, упрямо поджав губы.

   – Я не хочу тебе навредить, – покачал головой Рэд, – но мне придётся, если будешь глупить. Как тебя зовут?

   Мэдс облизала губы, но ничего не сказала.

   – Мэдс… – улыбнулся Рэд. – Я Рэд. Будем знакомы.

   Мэдс удивлённо заморгала.

   – Не забивай голову, мышка, – усмехнулся он. – Покажи мне дверь в хранилище.

   Она не двигалась, но взгляд скользнул в сторону, и Рэд заметил в стене чуть выдающуюся панель. Он потянулся к ней, но вдруг его что-то остановило.

   – Мы договорились, без глупостей, Мэдди, – с угрозой сказал он, поднимая пистолет. Мэдс неуловимо дёрнулась. Рэд усмехнулся. – Хорошо, я не буду тебя так называть, но тебе придётся мне помочь.

   Она приложила руку к стене, панель отодвинулась, дверь приоткрылась.

   – А ты знаешь такую невысокую, темноволосую и молчаливую? – вдруг спросил он. – Со шрамами на руках и ямочкой на подбородке?

   Мэдс упрямо молчала, но Рэд подмигнул и вошёл внутрь. Через несколько секунд дверь за ним захлопнулась. Он усмехнулся такой детской попытке удержать его, ведь выбраться из хранилища было намного проще, чем войти в него. Мэдс не стала дожидаться его возвращения и бросилась прочь. Рэд не попытался её остановить – он тут же забыл о девушке и сосредоточился на цели. Но уже через несколько секунд понял, что книги здесь не было. Металлические стеллажи были сплошь уставлены различными предметами – от кухонной утвари до украшений и предметов мебели – с подписями. Рэд понял, что это артефакты, но Александра они на данный момент не интересовали. Обыскав для порядка несколько полок, Рэд покинул библиотеку.

   Он чувствовал растворённый в воздухе адреналин. Раздался взрыв и крики. Обожгло грудь – отголосок чужой боли полоснул по коже и тут же утих. Рэд выругался. Это было явно не по плану, но повернуть назад было нельзя.

   – Убирайтесь!

   Выкрик и вспышка огня посреди коридора на мгновение ослепили Рэда. Женщина-факел распространяла сильный жар, чем напугала двоих Полуликих. Рэд взмахнул руками, повеяло морозом – ладони и одежда покрылись льдом. Он в несколько шагов оказался рядом и схватил Летис. Жар и холод вступили в борьбу – и холод победил. Профессор обмякла, потеряв сознание и приняв человеческий облик. Её одежда не пострадала, а плащ и рубашка Рэда тлели, но худшее было позади.

   – Забери, – приказал он, передав женщину одному из наёмников, тот перекинул её через плечо.

   – Отпусти её!

   Выкрик получился слабым, но смог привлечь их внимание. Рэд внутренне даже восхитился храбрости девушек, идущих с обычными клинками на вооружённых пистолетами наёмников. В отличие от первой – Анжелики – эта была явно напугана и не так уверена в себе. Её имя вспыхнуло в мозгу почти сразу, но было совершенно ему не интересно.

   Рэд снова махнул рукой. Катаны отлетели в сторону, и Кристину отшвырнуло к стене. Она безвольно сползла на пол.

   – К воротам, я за вами, – скомандовал он, и наёмники с потерявшей сознание Летис направились прочь.

   Рэд поднял голову, словно принюхивался. Стало ясно, что трое из наёмников выбыли из игры по собственной глупости. Краем глаза заметив движение, Рэд мгновенно вскинул пистолет. Картер поднял руки – дуло смотрело ему точно в середину лба. Отступил на шаг, глядя на Рэда во все глаза. Тот почувствовал, как собственное сердцебиение участилось, но смог сохранить лицо.

   – Уходим, – бесстрастно приказал Рэд в наушник. – Сейчас.

   Он опустил пистолет и устремился к воротам, зная, что Картер ещё несколько секунд смотрел ему вслед, прежде чем броситься внутрь корпуса.

   Наёмники не торопились уходить – у ворот ждали двое с профессором на плече и Роман с Дейзи. Но тут в динамиках, расположенных по всему колледжу, раздался женский голос. Девушка пела, неуверенно выводя мелодию, к которой так и просился красивый и проникновенный текст. Рэд почувствовал жгучее желание убраться прочь, будто невидимая рука подталкивала его в спину. Остальные, судя по инстинктивной синхронной попытке покинуть территорию, тоже ощутили это влияние.

   – Что это? – спросила Дейзи недовольно.

   – Певица, – усмехнулся Рэд. – При помощи пения воздействует на разум…

   – Нужно убираться, – глухо подытожил Роман.

   – Трое придурков попытались схватить дочь Пустоты, – сообщила Дейзи и недобро усмехнулась. – Их можно не ждать.

   – Что это был за взрыв? – вспомнил Рэд.

   – Поджарила одну мельтешащую девчонку и мальчишку-телекинетика, – пожала плечами женщина. – Выжили, кажется.

   Рэд нахмурился, но ничего не сказал – через несколько секунд они растворились в воздухе.

***

2017 год, август.

   Когда они оказались у дома, Дейзи дала Рэду идти самостоятельно. Уже на крыльце они услышали возмущённый голос Крайслера внутри. Женщина недовольно скривилась, у Рэда сильнее заболела голова.

   – Вот она! – воскликнул Питер, когда они переступили порог. – Ты её упустила!

   Лицо Дейзи обратилось непроницаемой маской. Рэд прислонился к стене и позавидовал Роману и Кливленду – первый занял кресло, а второй развалился на диване.

   – Ещё раз ткнёшь в неё пальцем, останешься без руки, – с угрозой прорычал Старкер – по гримасе было видно, что ему тяжело стоять на раненой ноге, но он держался.

   Пыл Крайслера заметно угас, но он явно не закончил и то и дело кривился от боли. Его губа и скула были рассечены, пятна под глазом и на подбородке через несколько часов грозили окраситься синим.

   – Ты упустила её, – повторил Крайслер спокойнее. – Эту девчонку с очками…

   – Мэдс, – подсказал Рэд рассеянно.

   – Да, подружка Кливленда!

   – Пока нет, – отмахнулся Кливленд.

   – Я не убиваю детей, – холодно отрезала Дейзи. – А теперь закрой рот и иди за мной. Твои царапины нужно обработать.

   Крайслер явно высказался не до конца, но как-то визуально сдулся и пошагал следом на кухню. Рэд с облегчением выдохнул и прошёл в гостиную. Скинул ноги Кливленда и опустился на освободившееся место.

   – Какие будут распоряжения, шеф? – спросил Роман.

   – Пока никаких, – покачал головой Рэд. – Кливленд, можешь с чистой совестью обдолбаться, сегодня работы не будет.

   Тот фыркнул и ушёл наверх. Роман ещё недолго посидел напротив, словно хотел что-то сказать, но всё-таки поднялся вслед за Кливлендом. Рэд закрыл глаза и постарался забыться. Голова кружилась, его тошнило, но он сделал над собой усилие.

   – Повернись.

   Рэд вздрогнул. Его разбудил стук склянки о журнальный столик. Ему осталось только подчиниться и довериться сухим тёплым рукам.

   – Спасибо.

   Они сотрудничали уже не первый год, но Рэд так и не мог понять, как относиться к Дейзи. Она была заботливой хозяйкой, готовила на всех, латала раны, но также была хладнокровна перед лицом смерти и без колебаний спускала курок.

   – Значит, у тебя есть принципы, – вдруг сказал Рэд. – Мэдс…

   – Они всего лишь дети, – невозмутимо отозвалась Дейзи. – Детей не убиваю.

   – Я не знал, что тебе знакомо милосердие.

   Рэд осознавал, что ходит по краю, но не мог остановиться.

   – Это не милосердие, – покачала головой женщина, её губы исказила пугающая усмешка, – а отсутствие азарта. Они не знают ненависти и жестокости. Они не способны на убийство. Ни один уважающий себя гроссмейстер не станет играть с новичком. Какое в этом удовольствие?

   Рэд промолчал. Ему внезапно захотелось уйти, но Дейзи так крепко держала его за голову, что при попытке вывернуться могла свернуть ему шею.

   – Однажды придёт моё время, – вдруг добавила она с мечтательной улыбкой. – Когда Красная Королева отдаст приказ, во имя неё я пролью реки крови.

   Рэд хотел, но боялся спросить. Чтение мыслей ничего не дало – все они, кроме Крайслера, давно научились прятать их так глубоко, что было не достать при поверхностном взгляде, а погружения в чужие разумы Рэд с некоторых пор не практиковал.

   – Всё готово, – махнула рукой Дейзи, залепив рану пластырем. – Швы не нужны. Жить будешь.

   Рэд хотел поблагодарить, но язык вдруг присох к нёбу, поэтому он просто кивнул. Дейзи не нуждалась и в этом и, не взглянув на него, ушла на кухню.

   Когда Рэд зашёл в свою комнату и закрыл дверь, усталость навалилась на него в троекратном размере. Хотелось только спать. Он разрешил себе час сна, но для начала переоделся в свежую одежду. Руки тряслись, он достал из ящика бутылку и налил выпить. Опустился в кресло и наконец-то выдохнул.

   У стены напротив стоял длинный стол с небольшими диорамами. Простая комната в общежитии, окружённая лесом деревня, фойе театра и помещение, похожее на офис, были воссозданы до мельчайших деталей. В каждой диораме были свои обитатели. Рэд проводил много времени, разглядывая фигурки, будто ожидал, что они с ними заговорят.

   Когда бокал опустел, стало легче и спокойнее. Рэд поднялся на ноги. Голова почти не болела. Он подошёл к столу и взял фигурку девушки с красными волосами. Тень задумчивости затуманила его взгляд, но его отвлёк стук в дверь.

   – Заходи, – махнул он рукой, оставляя диораму в покое.

   – Я на секунду, – хмыкнул Кливленд. – Хочешь?

   В руках у него ничего не было, но Рэд сразу понял, о чём он. Судя по блеску в глазах, парень уже воспользовался разрешением шефа уйти от реальности. Кливленд каждый раз предлагал ему присоединиться, и Рэд всегда отказывался, но тот снова оказывался у его порога. Прошёл почти год. Рэд подозревал, что Кливленду просто было одиноко.

   Рэд искренне верил, что ему становилось от этого легче, поэтому не пытался препятствовать и даже не думал прогнать, хотя имел такое право. И ещё пауза между вопросом и ответом с каждым разом неуловимо увеличивалась – Рэд чувствовал всё больший соблазн принять предложение.

   – Нет, Клив, отдыхай.

   – Как знаешь, – пожал плечами тот. – Пей в одиночестве. Знаешь, мой младший брат…

   Рэд всегда вполуха слушал истории Кливленда. В них брат был то старшим, то младшим, частенько внезапно обращался сестрой-стриптизёршей, а то Кливленд и вовсе был единственным ребёнком с плюшевым медвежонком в роли лучшего друга, но в этот раз невольно прислушался.

   – …увлекался реконструкциями и диорамами. Мама жутко бесилась, когда натыкалась на его фигурки или недоделанные сцены тут и там. Никогда не понимал его страсти к визуализации… На мой взгляд, то, что визуализировано, труднее скрыть. Как думаешь?

   И ушёл, не дождавшись ответа. Отчасти потому, что вовсе в нём не нуждался, а отчасти потому, что знал – Рэд не ответит. Это была одна из их традиций. Рэд рывком встал и вышел в коридор.

   – Эй, Крайслер! Зайди.

   Рэду не нужно было владеть телепатией, чтобы понять – тот сейчас мысленно покрывал его отборным матом.

   – Ну? – недовольно спросил он, появляясь в дверях.

   – Скажи, что ты видишь в моей комнате?

   – Это шутка?

   Рэд одарил его холодным взглядом, Крайслер изменился в лице:

   – Кровать, зеркало, кресло, стол…

   – Всё?

   Тот огляделся и пожал плечами.

   – Вроде…

   – А слева? Что стоит слева?

   Крайслер сделал над собой усилие, но его взгляд на мгновение остекленел, а после на лице появилось откровенное раздражение.

   – Чего ты от меня хочешь? Я пойду, у меня голова болит…

   И он торопливо ретировался. Рэд задумался, снова налил себе, покосился на диорамы, потом на дверь Поддавшись порыву, вышел в коридор.

   Дверь в комнату Кливленда была приоткрыта. Хозяин лежал на кровати полуголый, из руки торчал пустой шприц. Здесь, хотя окна были закрыты, было свежо и ветрено, словно внутри находился портативный генератор ветра. Рэд опустился в кресло у кровати. Были видны только белки глаз, но Кливленд будто бы ощутил его присутствие и прошептал:

   – Прости.

   Рэд покачал головой. Уже через час ему нужно было предстать перед Александром с отчётом, а пока он напивался в компании наркомана. Норма в его жизни приобрела невозможные формы.

   – Твоё здоровье, – кивнул он, легонько коснувшись бокалом шприца.

   И рядом не было никого, кто мог бы оценить иронию этих слов.

***

Ханна знала, что однажды вернётся.

   Первые секунды она с удивлением и недовольством смотрела на ноги, словно они против воли привели хозяйку к воротам. Она знала, что это невозможно, но чувствовала, будто вернулась на несколько лет назад. Взгляд искал призраков прошлого, которые непременно рывком втянули бы её в воспоминания, но всё вокруг выглядело таким серым и псевдонезнакомым, что внутри уже не болело.

   Ханна вскинула фотоаппарат – не полароид, а профессиональный. Она вглядывалась в окружающее безмолвие сквозь объектив, словно ожидала – вот-вот ей откроется правда. Её прогулка могла показаться бесцельной, но Ханна петляющей тропой направлялась к главному корпусу.

   Видеть мир сквозь линзу фотоаппарата было так привычно, что Ханна даже не вздрогнула, когда в объективе появился Ник. Скорее по привычке, чем осознанно, она сделала снимок и опустила камеру.

   – Привет.

   – Привет, – глухо отозвался он.

   Ник помнил, что Ханна не выносила таких прямых ищущих взглядов, но не мог заставить себя отвести глаза. Она изменилась. И дело было даже не в ярко-красных волосах, будто бы вобравших палитру кровавого заката, не в широкой, болотного цвета куртке, которая практически полностью скрывала её фигуру, особенно привлекая внимание к открытым до коленей ногам. Она изменилась – взгляд, прищур, жесты были прежними, но одновременно другими, принадлежащими повзрослевшей и уставшей версии Ханны Дэй.

   – Я думал, ты здесь не бываешь, – торопливо сказал Ник, когда Ханна предприняла попытку скрыться в здании.

   – Не бываю, – подтвердила она, останавливаясь и храбро встречая его взгляд, – но понадобилась моя помощь.

   – Я вернулся сюда недавно, всего несколько дней назад.

   – Знаю. Мэдс рассказала.

   – Я как раз от неё, – сообщил Ник, обрадовавшись безопасной теме разговора. – Хотел больше узнать о происходящем.

   – Получилось? – не удержавшись от смешка, спросила Ханна.

   – Она нисколько не изменилась, но я должен был попытаться.

   Снова повисла пауза, которая для Ника была особенно тяжёлой. Он испугался, что Ханна снова захочет уйти, поэтому сказал то, что вспыхнуло в его голове в первую секунду, как он её увидел:

   – Жаль, что мы встретились.

   – Правда?

   Ник болезненно нахмурился. Ханна грустно опустила глаза.

   – Однажды это должно было произойти, – добавила она. – Прошло много времени. Всё уже в прошлом.

   – Я не смог забыть.

   – И я не смогла, – твёрдо отозвалась Ханна, – но пережила и живу дальше. И тебе стоит.

   Ник похолодел. Он не знал, сказал ли ей что-то Картер или – что было бы невероятно – Мэдс поделилась своими наблюдениями, а, может, Ханна сама всё поняла с первого взгляда, но он почувствовал себя перед ней как на ладони.

   – Это не так просто.

   – А мне было просто? – быстро спросила Ханна, отводя глаза. Она с тревогой свела брови. – Думаю, Кристина сможет тебе помочь.

   Ник ощутил приступ ярости и горечи. Ему захотелось выплеснуть этот яд на кого угодно – на Картера, на Лику, на Кристину, – но только не на Ханну.

   – Я рад, что ты живёшь дальше, – глухо признался он. – Я не смог смириться с прошлым. И Кристина здесь не поможет.

   – Зачем ты мучаешься? – спросила Ханна, реагируя на его тон. – Думаешь, кому-то от этого легче?

   Он отчаянно хотел, чтобы Ханна на него злилась, чтобы ненавидела всем сердцем, а не смотрела так, словно осталась одна лишь усталость.

   – Ты мне скажи, – пытаясь быть равнодушным, отозвался Ник.

   Ханна молчала, и каждая секунда ожидания давалась ему с трудом.

   – Я никогда не желала тебе зла. Это не изменилось.

   – А что изменилось?

   Ханна вдруг слабо улыбнулась.

   – Мы.

   Ник ощутил, как в нём поднимается раздражение – ему были нужны ответы, развёрнутые и исчерпывающие, но он быстро понял, что от Ханны их не получить. Нику казалось, что он совершенно заблудился в прошлом. Чтобы найти дорогу, нужно было вернуться к началу, а этого он хотел меньше всего.

***

2014 год, март.

   Чем дольше Ханна работала на Феликс, тем меньше времени проводила с друзьями и Ником. Хоть работа ей и нравилась, она чувствовала вину, поэтому, вернувшись раньше с работы, тут же отправилась на поиски Ника. Он не отвечал на сообщения, в комнате никого не было, и Ханна решила попытать счастья в корпусе.

   – Эй, помедленнее, торпеда! – воскликнул Картер, еле успев отскочить в сторону, чтобы избежать столкновения.

   – Извини, – смущённо улыбнулась Ханна, убирая телефон. – Я ищу Ника.

   – Только с работы? – догадался Картер. – Я его давно не видел. В обсерваторию заходила?

   – Его там нет.

   – Почему так уверена?

   – Она сказала.

   Картер широко улыбнулся. В отличие от других он всегда радовался, когда сталкивался с чем-то непонятным, и именно это Ханна любила в нём больше всего.

   – Тогда проверь в библиотеке. Мэдс не на шутку подсадила его на выдержки из книг Первых. Тратит на них всё свободное время.

   – Спасибо!

   Ханна почти бежала по коридору, но сдерживала себя. На губах играла рассеянная улыбка, пальцы нетерпеливо теребили бахрому чехла телефона. Её попытался остановить мистер Страйтон, профессор искусствоведения, в чей список любимчиков умудрилась угодить Ханна. Она любила слушать чудаковатого профессора, хотя ей сложно было оставаться серьёзной, глядя на лохматого мужчину в цветных штанах с лампасами. Но в этот раз она торопливо извинилась и пронеслась мимо.

   В библиотеке было людно. Мэдс за стойкой не оказалось – во время занятий студенты обходились без её помощи. Ханна поняла, что придётся положиться на удачу, поэтому вбила на сжимателе раздел истории – Ник упоминал его несколько раз.

   Это было настолько нереально, что в первые секунды она не узнала Ника. Он стоял к ней спиной, но это определённо был он. В груди похолодело, в голове стало шумно, ноги налились свинцом. Время застыло – и Ханна не знала, как возобновить его бег. Будто проматывая фильм кадр за кадром, она видела всё до мельчайших деталей, но никак не могла связать их в цельную картину.

   Кристина, сидящая на столе, Ник, стоящий к ней очень близко, держащий её за руку и наклоняющийся ещё ближе, чтобы поцеловать, – эти вещи никак не могли сложиться в голове Ханны. Вокруг никого не было – история не пользовалась популярностью, – но даже если бы там была толпа, она бы не заметила. Она видела только Ника и Кристину.

   Кристина потянулась к Нику, но тут увидела Ханну. Её лицо неестественно исказилось, с губ сорвалось резкое: «Чёрт». Ханна испытала облегчение и даже секундный приступ благодарности – Кристина запустила время, к Ханне вернулась власть над собственным телом. «Бежать-бежать» – стучало набатом в висках, и она поддалась порыву.

   – Ханна! Стой!

   Голос Ника за спиной, словно рык хищного зверя, подхлестнул Ханну – она пулей вылетела из библиотеки. Ник нагнал её в коридоре и попытался схватить за руку, но она шарахнулась от него, как от адского пламени.

   – Нет! – с невольно вырвавшимся криком прорвались и слёзы.

   Ханна задыхалась – волны ненависти, обиды, стыда накрывали её попеременно, не давая вдохнуть. Слёзы принесли краткое освобождение, но от вида Ника всё вспыхнуло с новой силой.

   – Ханна, я объясню! Пожалуйста…

   Ханна видела всё со стороны, будто на мгновение стала больше своего тела и покинула его. Она услышала собственный выкрик и увидела, как толкнула Ника в грудь – тот отлетел и прокатился кубарем по полу.

   Несколько секунд Ханна с ужасом смотрела на руки, казалось, они принадлежали вовсе не ей. Она не слышала взволнованный шёпот студентов, ставших свидетелями этой сцены, не видела никого, кроме лежащего на полу Ника. Он тяжело перевалился набок, и Ханна увидела на его лице неподдельную гримасу боли. Шагнула к нему, но будто наткнулась на невидимую стену.

   – Нет… Нет.

   Она бросилась прочь, пытаясь прикрыть лицо руками от взглядов посторонних. В висках бушевала кровь, горло жгло огнём, поэтому, когда кто-то схватил её за плечи, она растерялась и не стала сопротивляться – так устала за последние секунды, что хотела просто убежать.

   – Ханна, эй, что случилось?

   От доброты и заботы в голосе Картера Ханна расплакалась ещё сильнее. Он гладил её плечи и пытался заглянуть в глаза.

   – Отпусти… Пожалуйста, отпусти.

   Картеру понадобилась всего секунда, чтобы принять решение:

   – Иди, я разберусь.

   Ханна тут же побежала по дорожке к воротам – только покинув территорию, она могла воспользоваться телепортом. Она слышала перепалку друзей за спиной, но голоса не приближались – Картер сдержал слово.

   Ханна с трудом вспомнила нужные координаты – слёзы застилали глаза. Она смогла вздохнуть спокойно, когда оказалась в холле агентства в полной безопасности.

   Ханна долго не могла собраться с силами и подняться по лестнице. С отвращением отбросив телефон – он разрывался от звонков Ника, – сидела на ступенях и будто чего-то ждала.

   Внутри было пусто. Ханна не знала, сколько времени прошло, прежде чем она осмелилась взглянуть на телефон. Высветился номер Моники. Ханна замешкалась, но вдруг ощутила острую потребность услышать голос подруги. Когда она взяла трубку, её пробил пот при мысли, что это мог звонить Ник.

   – Алло?

   – Привет, милая, где ты?

   Ханна облегчённо выдохнула, но вместе с облегчением вернулись и слёзы.

   – Моника, я… Он рядом?

   – Нет, ни в коем случае. Я бы так с тобой не поступила, – твёрдо заявила Моника. – Давай встретимся. Поговорим. Тебе нельзя оставаться одной.

   – Нет, я не вернусь… Не могу. Не могу…

   – Понимаю, – коротко отозвалась Моника, – но тебе нужно поговорить с тем, кому доверяешь. Не держи эмоции в себе. Обещай, что поговоришь с кем-нибудь.

   – Обещаю, – прошептала Ханна. – Я позвоню. Позже.

   – Береги себя. Я рядом.

   Голос Моники придал Ханне сил. Она поднялась по лестнице, но с каждым шагом было всё тяжелее – мысль, что сейчас придётся вести с кем-то из коллег светскую беседу, казалась невыносимой.

   Небольшая приёмная со столом для секретаря, роль которого время от времени выполняли или Ханна, или Мэдс, вела в офис – обычно закрытая дверь сегодня была распахнута настежь. Стол Макс находился у самой двери в кабинет Феликс, который был закрыт. Столы Ханны и Мэдс стояли напротив друг друга ближе к выходу.

   – Эй, уже соскучилась?

   Макс сидела, закинув ноги на стол, листая страницы в сети.

   – Решила прибраться на столе, – ответила Ханна первое, что пришло в голову.

   Макс посмотрела на неё внимательнее и отложила телефон.

   – Что случилось? На тебе лица нет.

   – Ник, – коротко отозвалась Ханна, выдержав паузу, в течение которой у неё в голове звучал голос Моники.

   – Тебя нужно привести в порядок.

   Такой решительной Ханна видела её только в момент опасности с пистолетом в руках, роль которого сейчас играла внушительная косметичка. Ханна позволила отвести себя в туалет – усталость навалилась на неё и не оставила сил сопротивляться. Но когда Макс достала тушь и тональный крем, удивилась:

   – Зачем это?

   – Ты бледная, как смерть, – без обиняков заявила подруга. – Немного тонального крема, тушь, чтобы подчеркнуть глаза, может, капельку блёсток…

   – Это чересчур, – остановила её Ханна.

   – Просто не двигайся, ладно? Доверься мне.

   Ханна всё же испытывала сомнения, но больше не стала возражать. Ей не были приятны прикосновения людей, но с Макс она чувствовала себя в безопасности.

   – Что случилось? – мягко спросила та, аккуратно нанося макияж на лицо Ханны. Ответом служила тишина, но девушка не смутилась. – Ничего, можешь не говорить, боль предательства я вижу издалека.

   Макс была очень серьёзна. Ханна вдруг поняла, что на самом деле ещё многого не знала о ней. Она казалась простой и легкомысленной, например, когда рассказывала, что ушла из полиции из-за слишком большой груди. Они с Мэдс искренне улыбались в ответ, но теперь Ханна поняла, что за этой невинной причиной могла стоять более серьёзная. Ей пришла в голову мысль, что Мэдс наверняка уже разгадала эту загадку, но Ханна ни в коем случае не собиралась об этом спрашивать.

   – Я не буду тебе врать, – продолжила Макс, и Ханна даже подумала, что она говорила сама с собой. – Будет больно. Очень долго. Что угодно может всколыхнуть воспоминания, даже если кажется, что всё давно позади. Весь мир станет минным полем, но однажды ты проснёшься и будешь жить дальше. Не ради кого-то, а ради себя.

   Ханна пыталась сосредоточиться на словах Макс, но мысли то и дело возвращались к Нику. В эти моменты она болезненно вздрагивала и быстро моргала. Макс делала вид, что ничего не замечала.

   – Ну вот. Теперь на тебе слишком дорогая косметика, чтобы плакать.

   В глазах защипало, но Ханна через силу улыбнулась.

   – Тебе не нужно притворяться, что всё хорошо, – добавила Макс заботливо. – По крайней мере, при мне.

   Когда шок прошёл, Ханна поняла, что все её вещи находятся в колледже – там, куда она вернуться не могла.

   – Можно у тебя переночевать? – нерешительно спросила Ханна, сгорая от стыда.

   – Сколько угодно, – улыбнулась Макс, – но ты же знаешь, что на верхнем этаже есть несколько комнат. Думаю, Феликс не будет против, если ты останешься здесь.

   Ханну трясло при мысли, что придётся объяснять всё Феликс, но всё же храбро зашла в кабинет, когда она вернулась. Та просто кивнула и сказала: «Вторая слева – моя, остальные свободны, выбирай». Вечером Моника собрала часть вещей Ханны и передала через Мэдс. Та и виду не подала, что что-то произошло, но Ханна чувствовала её молчаливую поддержку.

   Для Ханны всё изменилось – и она не знала, что ждёт её дальше.

***

2017 год, август.

   – Неловко.

   Ник вздрогнул. Он так сосредоточился на Ханне, что не заметил появления Феликс. Кинув на неё неприязненный взгляд, отвернулся. Она выглядела так же, как и в первую их встречу больше трёх лет назад – шляпа, трость, старомодный брючный костюм.

   – Всё в порядке, – покачала головой Ханна.

   – Не хотела вам мешать, но мне нужна помощь, чтобы найти Илая. Проводишь?

   Феликс сделала шаг к зданию, но вдруг застыла. Обилие косметики не могло скрыть мертвенную бледность, покрывшую её лицо. Ник обернулся и увидел Ворона. Он подумал, что для неё, как и для Феликс, время замерло – землистого цвета волосы были, как прежде, завязаны в пучок, чёлка всё также топорщилась на висках, а глаза смотрели прямо и холодно. Очки в толстой оправе остались теми же, толстовка с Чеширским котом нисколько не полиняла, а тату крыльев на кистях темнели насыщенно-чёрным. Ник кожей ощущал ярость Феликс и впервые был с ней солидарен.

   – Это всего лишь Ворон, – неуверенно сказала Ханна, понимая, что что-то не так, но не представляя, что именно. – Всего лишь больная фантазия Инженера…

   – Да, ходят слухи, – туманно отозвался Ник и оказался под насмешливым взглядом кровавых глаз.

   – Убирайся, – холодно приказала Феликс, сжимая набалдашник трости. – Ты здесь не нужна.

   Ворон криво усмехнулась.

   – Была рада увидеть тебя, Фелиция.

   Ник чувствовал ледяной бег мурашек по спине. Феликс, не отрываясь, следила за уходом Ворон и выдохнула, когда та скрылась в дверях корпуса.

   – Что между вами? – спросила Ханна, и по её тону и взгляду Ник понял, что она не рассчитывала на ответ.

   Феликс снова стала собой – спокойной, благожелательной, но закрытой наглухо, застёгнутой на все пуговицы. От ответа её спас Картер – он бежал к ним, выкрикивая приветствия.

   – Эй, ты здесь! – воскликнул он, приблизившись. – Я так рад, что ты здесь!

   – Я тоже рада… наверное, – неуверенно пожала плечами Ханна, покраснев.

   – Ты зайдёшь? – немного нерешительно, с надеждой спросил Картер.

   – Обязательно, только загляну к Мэдс. Илай в мастерской?

   Картер кивнул. Ханна с Феликс ушли, а Ник так и стоял, глядя им вслед. Его друг некоторое время молчал, ожидая, что он сам заговорит, но не сдержался:

   – Как прошло?

   – Не знаю, – честно признался Ник. – Я уже ничего не знаю…

   – Ты всё ещё её любишь?

   Ник промолчал, потому что не знал ответа и на этот вопрос.

***

2014 год, февраль.

   – Эй, новенькая на девять часов.

   Ник повернулся, но тут же понял, что Картер смотрел в противоположную сторону.

   – Это три часа.

   – Зависит от точки зрения. Пойдём.

   Картер чуть ли не бегом бросился к незнакомке. Ник нарочито замедлил шаг, хотя девушка определённо привлекала внимание нарядом и тростью с серебряным набалдашником, которую она крутила в руке с непринуждённой лёгкостью.

   По привычке, от которой Ник ещё не отделался, он достал компас.

   – Стой. Её компас не видит.

   – И что? – легкомысленно пожал плечами Картер. – Может, он сломался. Монику он тоже не опознаёт.

   – Технически, она не Одарённая, – огрызнулся Ник.

   – А Тень?

   Он помрачнел ещё сильнее, и Картер поспешно добавил:

   – Давай подойдём и спросим.

   Девушка стояла практически неподвижно, только трость вращалась в её руке. Казалось, это действие было механическим и не требовало от неё никаких усилий. Заметив приближение Ника и Картера, она поставила трость перед собой, сложив на неё руки. Весь её облик был таким безукоризненным, что Ник поневоле сравнил её с покрытой блестящим лаком фигуркой, будто сбежавшей из коллекции Викторианской эпохи.

   – Привет, я Картер, а это Ник. Никогда тебя здесь не видел. Ты новенькая?

   Незнакомка ещё не успела ответить, но Ник уже понял, что она не была студенткой. Во-первых, он решил, что такие серьёзные и задумчивые глаза не могли принадлежать семнадцатилетней девушке, и внушительный слой косметики не смог его обмануть. Во-вторых, на неё всё ещё не указывал компас, а Ник был уверен, что он не ошибался.

   – Феликс, – представилась она, пожимая руку Картеру и кидая беглый взгляд на Ника. – Я не студентка.

   – Училась здесь?

   – Нет, в Академии.

   – Ух ты! Элита…

   – Я ищу сотрудников для своего детективного агентства, – сообщила она. – Профессор Летис любезно согласилась дать объявление среди студентов.

   – Тебя проводить?

   – Подожду здесь, – отказалась Феликс.

   Нику почему-то хотелось быть подальше от неё, поэтому он отошёл на несколько шагов.

   – А меня на работу возьмёте? – усмехнулся Картер.

   – Нет, ты мне не подходишь, – вежливо ответила Феликс, наклонив голову, – но у меня есть для тебя подарок.

   Она убрала руки с трости – та, вопреки законам физики, осталась стоять перпендикулярно, – расстегнула несколько пуговиц жакета и сняла цепочку с серебряной звездочкой. На шее осталось ещё две.

   – Держи.

   – Зачем это? – удивился Картер, но цепочку взял.

   – Люблю дарить личные вещи тем, кто мне нравится, – невозмутимо ответила Феликс. – Мне кажется, что так я могу их защитить.

   – А меня есть от чего защищать? – удивился Картер.

   Феликс не ответила – появилась профессор.

   – Мисс МакДилан, меня предупредили о вас. Почему не вошли внутрь? Там будет удобнее.

   – Здесь свободнее. С вашего позволения…

   – Оставите нас, мистер Уэйн? – деликатно попросила Летис.

   – Да, конечно! – поспешно закивал Картер. – Спасибо за подарок, я сохраню.

   Феликс склонила голову, чуть улыбнувшись, но даже этот жест выглядел так, словно идеальная маска дала трещину.

   – Видишь, обычная девушка, – сказал Картер, когда они с Ником оставили профессора с Феликс наедине. – Ничего зловещего и странного.

   – Кроме дурацкого наряда и трости, – фыркнул Ник. – Будто на костюмированный бал собралась.

   – Как по мне, очень стильно, – искренне возразил Картер, бережно пряча цепочку в карман. Он несколько раз обернулся, бросая взгляд на Феликс. – Я бы хотел у неё поработать…

   – Она тебя отшила, помнишь?

   – Зато я знаю, кого она точно примет, – заявил Картер с прежним воодушевлением. – Мэдс. Кому ещё быть детективом, если не ей?

   Ник неопределённо передёрнул плечами, погрузившись в свои мысли. Он так и не выпустил из рук компас. Его по-прежнему терзали сомнения по поводу происхождения Феликс, и беззаботность Картера не могла прогнать тревогу.

***

2013 год, сентябрь.

   Дэстини постучала в дверь, стараясь держаться уверенно. Внутри что-то зашумело, раздалось приглушённое ворчание, и через несколько секунд на пороге возник улыбающийся Илай.

   – Привет, чем могу помочь?

   – Привет. Меня зовут Дэстини, и мне нужна твоя помощь.

   – Проходи-проходи, всегда готов! – кивнул Илай, дружелюбно распахивая дверь. – Хочешь чего-нибудь? Возможно, у меня найдётся чай…

   Дэстини мысленно усомнилась, что в его комнате можно найти хоть что-то, и вежливо отказалась. Относительно свободным пространством была единственная кровать, остальное место было занято стеллажами и столами со склянками и коробками с логотипом интернет-магазина.

   – У тебя просто потрясающие волосы, тебе кто-нибудь говорил? – продолжил Химик, непроизвольно потянувшись к Дэстини. – Можно?..

   Она смущённо кивнула, позволив ему прикоснуться. Илай выглядел счастливым, как маленький ребёнок, пропуская между пальцами мягкие пряди. Наигравшись и окончательно смутив Дэстини, он нашёл между коробок стул и поставил рядом с кроватью:

   – Садись, рассказывай, что тебя тревожит.

   – Говорят, у тебя есть мази и смеси от всего, что угодно. У тебя есть что-то от старых шрамов?

   – Насколько глубокая была рана? – спросил Илай, тут же подскакивая с места и направляясь к стеллажу. – Чем была нанесена?

   – Это важно? – осторожно спросила Дэстини. – Это было давно…

   – Шрамы от аппендицита и от пулевого ранения отличаются. По крайней мере, для меня.

   Дэстини замялась, неуверенно ёрзая на табуретке. Илай заметил это и присел рядом.

   – Ты можешь мне довериться, милая, – улыбнулся он. – Здесь – зона доверия Илая Эстоуна, ничто не покинет этих стен.

   – Это не для меня, – с трудом призналась она, – но моя подруга… Она не может выйти из комнаты из-за того, что с ней сделали.

   – Ей угрожает опасность?

   – Нет, сейчас всё хорошо, – торопливо заверила Дэстини, – но она не может показаться кому-либо на глаза из-за шрамов на лице. Ты можешь помочь?

   – Конечно, душа моя, – улыбнулся Илай. Поиск нужной баночки занял несколько секунд. – Держи, в зависимости от глубины прошлых ран шрамы исчезнут максимум за пять применений. Если понадобится, приходи за добавкой.

   – Сколько я тебе должна? – обрадованно спросила девушка, доставая из кармана кошелёк.

   – Нет-нет-нет, для своих – даром!

   – Это очень мило, но разве так ты не разоришься?

   – Меня кормят доходы с продаж простым людям, – рассмеялся Илай, – мне банкротство не грозит! Можно тебя обнять? Мне кажется, тебе это нужно.

   Дэстини с удовольствием обняла добродушного парня, короткий разговор с которым позволил ей почувствовать себя свободнее. В руке она крепко сжимала мазь, представляя, что уже через несколько дней Лика перестанет избегать своего изуродованного отражения в зеркале и станет полноценной студенткой колледжа.

***

Тревожное состояние полудрёмы, наполненное неясными тенями и страхами, в котором Лика находилась по ночам, нельзя было назвать сном. Привыкший к лишениям и экстремальным условиям организм выдерживал такой ночной режим, но Лика знала, что долго это не может продолжаться. Тем не менее, она и мысли не допускала о том, чтобы переселиться в другую комнату подальше от Дэстини.

   Лика даже в забытьи была готова прийти на выручку, поэтому, когда Дэстини с криком падала на пол, Лика успевала её подхватить.

   – Тихо-тихо, я рядом, – прошептала Лика, гладя девушку по голове, пока та беззвучно плакала, уткнувшись ей в колени.

   – Почему со мной это происходит? – почти неслышно спросила Дэстини, прижимаясь к ней всем телом и испуганно дрожа. – Почему я?

   Лика стиснула зубы и сильнее прижала подругу к себе.

   – Мне кажется, мои сны что-то значат, – вдруг продолжила Дэстини – обычно они просто сидели обнявшись, пока она снова не засыпала. – Это похоже на обрывки воспоминаний, но не моих.

   – И что ты видишь? – спросила Лика, неосознанно затаив дыхание.

   – Я вижу женщину… На самом деле, она очень похожа на тебя, но старше. И её рука…

   – Рука? – жадно переспросила Лика, когда пауза затянулась.

   – Да, рука, – встрепенулась Дэстини. – Странная, словно обожжённая. Эта девушка из сна пела и укачивала младенца. У него было странное имя – Нейджел. Мне всё время кажется, что мы с ним как-то связаны… Что я должна ему помочь. Но как? Я ничего не понимаю…

   Лика в радостном возбуждении прижала к себе подругу и вдруг заплакала.

   – Ты плачешь? – удивилась Дэстини, тут же забыв свои кошмары. – Что с тобой?

   – Я счастлива, – улыбнулась Лика. – Кажется, ты видишь будущее. Я хочу, чтобы это было будущее, потому что это счастливое будущее…

   – Кто эта девушка? Ты её знаешь? – оживилась Дэстини.

   – Это моя сестра. Она повредила руку очень давно и не захотела избавиться от шрама. Он остался как память о самой серьёзной победе…

   Лику душили слёзы. Дэстини крепко обняла её, чувствуя, что боль и страхи отступили.

   – Посиди со мной, – попросила она, когда Лика успокоилась, – пока я не усну.

   Она забралась на кровать, закутавшись в одеяло под самый подбородок, оставив снаружи только голову и руку. Лика утёрла слёзы, внезапно застыдившись своих эмоций, села рядом на полу и крепко стиснула её ладонь.

   – Спой мне, – добавила Дэстини.

   Обычно эта просьба влекла за собой долгие уговоры, которые заканчивались тем, что Лика что-то еле слышно напевала, без слов и без навязчивого мотива. В этот раз всё было иначе.

   Дэстини не знала эту песню, но почему-то чувствовала, что уже где-то её слышала. В какой-то момент ей показалось, что она слышит ещё один голос, который вторит Лике, – ломающийся, но всё же красивый и чистый на особенно высоких нотах. Дэстини позволила песне увлечь себя в страну фантазий – она, как наяву, увидела обладателя второго голоса. Мускулистый, но по-мальчишечьи ещё нескладный, светловолосый и кудрявый, с широким лбом и глубоко посаженными серыми глазами. Дэстини он понравился, на мгновение она даже подумала, что давным-давно была в него влюблена.

   Её мысли вдруг перекинулись на девушку из сна – смесь нежности и горечи захлестнула с такой силой, что, когда песня закончилась, подушка была мокрой от слёз.

   – Прости, я не хотела, – зашептала Лика, утирая слёзы на щеках Дэстини. – Это личная для меня песня. Её мне пел один друг.

   – Я видела, – выдохнула Дэстини. – Я видела!

   В возбуждении она села на кровати. Лика вздрогнула от неожиданности.

   – Лика, я видела. Видела этого парня и деревню. И… – Дэстини вдруг запнулась, испугавшись, но договорила: – И виселицу.

   – Стой, – твёрдо перебила Лика, смертельно побледнев. – Как?..

   Дэстини стиснула её руку и повторила:

   – Я видела, и это всё ты.

   Лика ничего не понимала, но голос и улыбка девушки окончательно её успокоили. Ей было хорошо, как уже давно не было.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

2017 год, август.

   Бар «За углом» пользовался популярностью не только благодаря уникальным коктейлям от владельца, но и из-за необычной барменши. Почти каждый вечер она устраивала уникальное шоу.

   Когда Лика начинала петь, все замирали в предвкушении. Это могло произойти в любой момент – когда она обслуживала столики, когда разливала напитки за стойкой или когда коротала чужую смену со стаканом безалкогольного мохито. На неё смотрели, не отрываясь, поддаваясь музыкальным чарам. Её пение окрестили магией, потому что некоторые посетители начинали синхронно танцевать, исполняя номер, возникший в их головах одновременно. Правда, многие считали, что это было всего лишь удачной постановкой.

   Во время одного из таких представлений в бар зашёл очередной посетитель. Сотни таких парней проходили через эти двери, но, увидев именно его, Илай испытал смесь восторга и удивления.

   – Джейсон Стиллер, кто бы мог подумать! Сколько лет! – воскликнул он, выходя из-за стойки, чтобы заключить Джея в объятья.

   – Кажется, целую вечность, – сдержанно улыбнулся тот, от души похлопав Илая по спине.

   – Классная куртка, с девчонок поди трусики только так снимает!

   Кроме неуловимой хрипотцы в голосе и небольшой щетины, никаких видимых изменений в бывшем товарище по колледжу Илай не заметил. Он видел, как Джей, не отрываясь, смотрел на Лику, одним взглядом пытаясь притянуть её к себе, но девушка пела на сцене в компании подтанцовки, участники которой после будут говорить о странном покалывании на кончике языка и эйфории, оставшейся с ними надолго.

   – Да, работает безотказно, – усмехнулся Джей. – Угостишь по старой дружбе?

   Вскоре перед ним стояла рюмка с тёмно-синим содержимым.

   – Лэнни и Беттани тоже в городе? – спросил Илай.

   – Нет, им ещё не надоело скитаться. Беттани подкинула меня и тут же отправилась дальше. Никто не хочет возвращаться в прошлое.

   – Мы были уверены, что и ты не вернёшься. Даже Лика.

   – Она говорила обо мне? – быстро спросил Джей.

   – По случаю. Кажется, она живёт дальше.

   Джей кивнул, снова обратив взгляд на девушку. Илай понял, что светская беседа подошла к концу, и деликатно удалился в другой конец стойки.

   Джей мысленно звал Лику, и та вдруг посмотрела прямо на него. Голос дрогнул, песня прервалась, но посетителей увлекала за собой музыка – магия голоса проникла в самое сердце и не могла так быстро исчезнуть.

   Джей встал как раз вовремя, чтобы поймать Лику в объятья. Его захлестнуло её силой – в груди прерывисто забилось воспоминание о самом горьком расставании в его жизни. Он сразу понял, чего хотела Лика – он и сам хотел поцеловать её, прижать к себе так сильно, чтобы она задрожала всем телом. Жар поднялся изнутри – Джей считал, что давно разучился так чувствовать. Не сдерживаясь, Лика впивалась в его губы всё сильнее, словно хотела выпить до дна.

   Было трудно дышать, но он не отпускал девушку до последнего, пока она сама не отстранилась, желая перевести дыхание.

   – Я скучал по тебе, – прошептал Джей.

   Лика улыбнулась и обратилась к Илаю:

   – Можно сегодня уйти пораньше?

   – Конечно-конечно! – замахал руками тот. – Ни в чём себе не отказывайте, дети мои.

   Джей кивнул ему на прощание и последовал за Ликой. Вопреки ожиданиям, она потянула его не к выходу, а в служебные помещения бара. Он не видел ничего и никого, кроме Лики. Ощущения, владевшие его телом и разумом, были похожи на опьянение, но без неприятных последствий наутро. Они поднялись на два лестничных пролёта и оказались на крыше.

   Было свежо, даже холодно. Только теперь Лика отпустила руку Джея. Подошла к самому краю, выгибаясь навстречу ветру, давая парню шанс разглядеть её как следует в свете фонарей.

   – Я должен извиниться.

   Ночь и ветер слегка охладили Джея, к горлу снова подкатила горечь. Лика серьёзно кивнула:

   – Должен.

   – Всё, чего я хотел, – это остаться с тобой, но… У меня были обязательства перед Лэнни и Беттани.

   – Были или есть?

   – Я бы всё отдал за правильные слова, – горько усмехнулся Джей, – но у меня ничего не осталось.

   Лика смягчилась, взяла его за руку и усадила на старый диван – единственный признак человеческого присутствия.

   – Они тоже вернулись?

   – Нет, пока не готовы. Вижу, Миллер нарушил своё пафосное обещание никогда не возвращаться в колледж? – добавил Джей после небольшой паузы.

   – Мы все притворились, что верим, – пожала плечами Лика, – но Ник слишком привязан к нам, чтобы уйти навсегда. Ему доставляет удовольствие мучить себя прошлым. Кто знает почему.

   – Я знаю, – отозвался Джей, – но мою помощь он примет в последнюю очередь. Удивлён, что он всё ещё жив, а не сдался с потрохами папочке.

   – Александр убьёт его?

   – Не сразу.

   – Откуда знаешь?

   Джей будто бы задумался, очерчивая большим пальцем линию её подбородка. Он отвлёкся на мгновение, чтобы ответить:

   – Не обязательно быть телепатом, чтобы предсказывать поступки психопата.

   Лика отняла его руку от лица и стиснула в своей, переплетясь пальцами как можно теснее.

   – Скажи, что вернулся ко мне навсегда, что не пропадёшь, как два года назад, –прошептала она.

   – Я бы хотел сказать это, – сказал он, опустив голову, – но меня всё ещё преследуют кошмары. Как и Лэнни с Беттани. Ничего не кончено, понимаешь? Всё только начинается. Кто-то очень хочет вывести нас из игры, но я не позволю этому случиться.

   – У тебя есть миссия, – горько улыбнулась Лика. – Я хорошо это понимаю.

   – Беттани совсем слаба, – шёпотом продолжил Джей. – Она не показывает вида, но всё чаще прикладывается к бутылке. Она сходит с ума, и я не могу это остановить.

   Лика положила голову ему на плечо.

   – Это ужасно.

   – Наши ужасы даже рядом не стояли с твоими.

   – Страдания измеряются тем, смогли ли мы их пережить. Я свои пережила, приняла и отпустила. А ваши уничтожают вас изнутри, и это ужасно, – твёрдо проговорила она.

   Джей не нашёл, что ответить. Он прикрыл глаза, в очередной раз прислушиваясь к мыслям Лики, позволяя им беспрепятственно хлынуть в него сплошным потоком. Перед ним, как на ладони, развернулись два года без него. Убаюканный её прошлым, Джей не сразу понял, что Лика с ним разговаривает.

   – Что?

   – Останешься на ночь?

   В горле пересохло, жар нахлынул с новой силой, разом сметя все преграды, словно бумажные листы. Джей ощутил дрожь в руках Лики, но знал, что это вовсе не от холода.

   – Я останусь до самого утра, если ты этого захочешь.

   Лика потянулась к нему, но вдруг снова отстранилась, внимательно глядя в глаза.

   – Ты уже видел всё, что я делала эти два года, – уверенно сказала она, – и с кем была. Теперь твоя очередь. Были другие?

   – Были, – честно признался Джей.

   – Ты любил хоть одну из них?

   – Я не смог полюбить никого, кроме тебя.

   Лика несколько секунд вглядывалась в его лицо, ища признаки лжи, но ничего не обнаружила. Встала и потянула за собой.

   – Куда мы?

   – Я живу над баром, – ответила она. – Пойдём со мной.

   Она вытащила шпильки из причёски, волосы рассыпались по плечам волнами, от которых через полчаса не останется и следа.

   – Ты хочешь меня убить? – усмехнулся Джей, чувствуя, как вибрация желания срывает голос.

   Лика покачала головой и скрылась в темноте лестницы. Джей последовал за ней.

***

2013 год, октябрь.

   Ник заметил Лику издалека. Казалось, она бесцельно бродила по дорожкам, потому что прошла мимо него несколько раз, но так и не заметила. Когда Ник её окликнул, Лика одарила его странным отсутствующим взглядом, в котором не сразу появилось узнавание.

   – Здравствуй, – слабо улыбнулась она, но тут же отвела глаза. – Что-то случилось?

   – Хотел задать тот же вопрос, – отозвался Ник, с беспокойством вглядываясь в лицо подруги. – Всё в порядке? Выглядишь потерянной.

   – Просто голова болит.

   – Тогда иди в комнату и отдохни. Дэстини на парах, ты будешь одна.

   – Да. Да, именно, – кивнула Лика и не сдвинулась с места.

   – Тебя проводить?

   – Нет, не надо, – поспешно покачала она головой. – Я в порядке.

   – Если тебе что-нибудь нужно, ты же знаешь, что я помогу…

   – Миллер, отстань от неё.

   Ник неуловимо дёрнулся. Лика вздрогнула от неожиданности – обладатель голоса появился рядом с ними незамеченным.

   – Не лезь не в своё дело, – резко ответил Ник. – Иди, куда шёл.

   Джей не обратил на него никакого внимания. Их с Ликой взгляды встретились, после чего он пожал плечами и отправился восвояси. Девушка проводила его таким взглядом, словно впервые увидела знакомое лицо в безликой толпе.

   – Вы с Джеем не ладите? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнесла она.

   – Так заметно? – усмехнулся Ник. – Да, у нас с ним трудные отношения.

   – Это из-за того, что он телепат, или было что-то другое? – осторожно поинтересовалась Лика.

   – Он просто мне не нравится, – после небольшого колебания отозвался Ник. – Хотя, скорее, дело в его даре, да…

   – Картер говорил, что Инженеров нельзя прочитать. Это неправда?

   – Не знаю, не проверял, – нахмурился Ник. – Сама возможность того, что кто-то может прочесть все твои мысли…

   Он замолк, подбирая слово, и Лика тоже задумалась.

   – …пугает.

   – …освобождает, – в унисон с ним закончила она.

   Ник удивлённо вскинул брови.

   – Неожиданно, – признался он.

   – Ещё увидимся.

   Лика знала, что Ник смотрит ей вслед, поэтому почти бегом направилась в сторону корпуса. Ноги сами привели её в танцевальную студию, она даже не могла вспомнить, как отперла дверь и включила свет. Лика очнулась уже над магнитофоном, занеся над ним руку, словно желая обрушить на него все чувства разом. Но он остался равнодушен к тому, что творилось в душе девушки, поэтому она просто нажала кнопку воспроизведения.

   Сегодня Лика двигалась хаотично, то замирая, пронзённая очередным воспоминанием, то ускоряясь так, что ноги начинало жечь. Она то и дело встряхивала головой, до звона в ушах пытаясь вытрясти из себя болезненные ощущения, но становилось хуже. Несколько раз, неудачно совершая пируэт или па, чуть не падала, сбиваясь с личного ритма. Музыка не имела власти над её телом, танец не имел ничего общего с мелодией.

   Лика задыхалась. Зажмурившись и поддавшись безрассудному желанию, она завертелась на месте, совершая очень быстрые обороты вокруг своей оси. Почувствовав, что теряет равновесие, она не остановилась, даже ускорилась, словно желая падения. Нога зацепилась за ногу, Лика успела подставить руки, чтобы смягчить падение, но тут её кто-то подхватил.

   Так она и осталась, зажатая в тиски чужих рук, видя перед затуманившимися глазами смутное пятно лица, прерывисто дыша и чувствуя запах мужского парфюма с примесью пота. Всего на одну секунду Лика действительно испугалась, но тут же услышала голос Джея:

   – Не бойся, это я.

   Очертания мира пришли в норму, но Лика всё ещё не могла стоять без посторонней помощи. Джей держал её крепко и не собирался отпускать.

   – Я не хотел, чтобы ты упала, – добавил он.

   – Ты следил за мной?

   – Да.

   Лика ожидала оправданий, но Джей молчал, глядя на неё. Она не знала, сколько прошло времени, но они так и стояли на месте. Джей разжал хватку через мгновение после того, как Лика поняла, что может самостоятельно удержаться на ногах. Он сделал шаг в сторону, словно давая ей возможность уйти.

   – Почему ты следил за мной? – спросила Лика.

   – Я беспокоился.

   – О чём?

   – Моника говорит, люди, пережившие утрату, особенно уязвимы в памятные даты и склонны совершать необдуманные поступки, – после заминки ответил Джей. – Я присматриваю за всеми студентами, в том числе и за тобой.

   Лика почувствовала, как внутри похолодело. Через силу кивнула и отвернулась, кусая губы. Некоторое время царила тишина, но вдруг под ногами Джея скрипнул пол. Обернувшись, Лика увидела его в дверях.

   – Стой, – сорвалось с её губ.

   Джей замер и оглянулся. Ни удивления, ни раздражения – ни одной эмоции не вспыхнуло в его глазах, лицо было полно сосредоточенного внимания, словно он читал какую-то интересную, но сложную книгу.

   – Останься, – добавила Лика увереннее. – Я не могу это произнести, но хочу, чтобы кто-нибудь услышал. Пожалуйста.

   Джей кивнул, но когда девушка протянула к нему руку, виновато усмехнулся:

   – Извини, я не умею танцевать.

   – Уверен?

   Лика твёрдо стиснула его ладонь и притянула к себе. Между ними было меньше дюйма, она чувствовала дыхание Джея на своей щеке. Переложив его руку на свою талию, добавила:

   – Просто слушай музыку. И меня.

   Надеясь, что это сработает, Лика проговаривала в голове всё, что должен был сделать Джей – шаг вперёд, назад, в сторону, прокрутить её под рукой – за мгновение до того, как ритм подсказывал то или иное движение. Сначала Джею было непросто, но вскоре он начал справляться и даже подхватил её, когда Лика подумала о поддержке. Было так легко, что она даже улыбнулась.

   – Вот видишь, ты замечательный партнёр.

   – В твоей голове, – парировал Джей.

   Они танцевали, и Лика не забыла, но смогла забыться, отвлечься от тяжёлых мыслей. И иногда, когда особенно болезненная вспышка прошлого сотрясала её тело, Джей был рядом и подхватывал, стискивал сильными руками и не давал задохнуться в собственных мыслях.

***

Перед свиданием – вопреки критическим замечаниям Ника он считал это свиданием – Картер сильно нервничал. Безуспешно пытался найти более-менее приличную рубашку, но вскоре понял, что таких у него не было. Возникла мысль позаимствовать одежду у Ника, но он вдруг решил, что это похоже на обман. Остановил выбор на самой новой и надел под неё любимую футболку с Бэтменом.

   Когда Моника открыла дверь, Картер тут же ощутил степень убогости своего внешнего вида – девушка была одета безукоризненно, даже нарочито небрежно повязанный шарф выглядел идеально.

   – Ты замечательно выглядишь, – сказал он, переступая порог.

   – Ты же помнишь, что у нас исключительно дружеские встречи? – строго одёрнула его Моника.

   – Разве друг не может сказать другому другу, что тот хорошо выглядит? Я Нику постоянно это говорю.

   – Любопытные у вас отношения, – невольно улыбнулась она. – Хочешь поговорить об этом?

   – Я думал, у нас встречи друзей, а не психотерапевта и пациента, – усмехнулся Картер.

   – Справедливо. Я приготовила кое-что.

   Только теперь Картер увидел несколько плоских картонных коробок на полу.

   – Настольные игры? Серьёзно?

   – Я обещала проводить с тобой время, но мы не оговаривали, как именно. Это моя лазейка.

   Картер усмехнулся и сел напротив Моники. Он вёл себя совершенно расслабленно.

   – У тебя есть братья или сёстры?

   – Во время игры я предпочитаю молчать, – строго заявила Моника.

   – Я тоже должен молчать? – Моника замялась, и Картер истолковал это в свою пользу. – Я сирота. Меня воспитывали в приюте при монастыре. О таких местах ходят разные слухи, но мне повезло. Твой ход.

   Он не остановился на этом. Моника слушала рассказ о жизни в приюте и пыталась уловить хоть каплю фальши, но Картер демонстрировал искреннюю грусть брошенного ребёнка, окрашенную светом относительно счастливого детства.

   – У тебя были друзья? – вырвалось у неё.

   В ту же секунду Моника пожалела о своей слабости и ожидала непременного торжества на лице Картера, но тот задумчиво нахмурился.

   – Я был другом для всех, но никто не был другом для меня, – наконец ответил он.

   Моника подавила порыв обнять Картера – в этот момент он был похож на ребёнка, одинокого и незаслуженно оставленного на произвол судьбы.

   – Правда, когда мне было четырнадцать, к нам попал один парень… Он меня вдохновлял. Мы строили планы, как будем супергероями. У него тоже были способности. Монахини называли его Робин Гудом, потому что он защищал младших, даже если ему потом сильно доставалось. Он был хорошим, одним из лучших людей, что я встречал.

   Лицо Картера прояснилось, и Моника будто бы увидела этого подростка – смелого, доброго и сочувствующего, готового на всё во имя справедливости.

   – Что с ним случилось? – спросила она, заподозрив неладное, когда пауза затянулась.

   – Он пропал, – пожал плечами Картер. – Посреди ночи. Просто исчез. Его искали два месяца, но так и не нашли.

   – Думаешь, он сбежал?

   – Нет, – упрямо мотнул он головой. – Его кто-то забрал. Кто-то, кому он не мог сопротивляться. Иначе… иначе он бы взял меня с собой. Через некоторое время после этого я всё-таки сбежал, уже с другим приятелем. Но это уже другая история.

   Картер неловко усмехнулся, но Моника поняла, что за этими словами скрывалось нечто значительное. Она поджала губы, наблюдая за склонённой макушкой Картера. Когда он поднял глаза, она приложила все силы, чтобы легко улыбнуться. Видимо, ей это удалось, потому что Картер расцвёл в беззаботной улыбке.

   – У меня есть старший брат, – сказала она наконец. – В детстве мы были очень близки. Но потом он изменился.

   – Что случилось?

   – Ты рассказал о своей жизни в приюте. Откровенность за откровенность, – решилась Моника. – Тёмная Птица – мой брат.

   – Птица? – удивился Картер, нахмурившись. – Он живёт через стену от Илая… Я видел его однажды. Мне жаль.

   – Так глупо… – покачала головой Моника. – Он ведь даже не птица, а летучая мышь.

   – Место Бэтмена уже занято, – сочувственно улыбнулся Картер. – Ты скучаешь по нему?

   – Очень. Его зовут Дастин, но он уже давно не откликается на это имя. Летис сказала, что он окончательно утратил человечность, но я не верю в это. В полнолуние я вижу его, вижу страдание в его глазах... Он всё помнит и понимает, просто не может сказать!

   С каждым словом Моника говорила со всё большим жаром и возбуждением. Замолчав, она прерывисто дышала и не могла усидеть на месте, вскочила и зашагала по комнате. Картер тут же поднялся следом и остановил её.

   – Я верю тебе, – сказал он ласково. – Я видел то же самое. Как и Илай.

   – Он что-то тебе рассказывал? – с жадностью спросила Моника, стиснув его руки. – Что он тебе говорил?

   Картер замялся, но она решительно увлекла его на кровать и села так близко, посмотрела на него так живо и выжидающе, что он был готов сдаться.

   Вдруг распахнулась дверь, и на пороге возникла Ханна. Моника тут же вскочила. Картер грустно усмехнулся.

   – Ой! – воскликнула Ханна, звучно ударив себя по лбу. – Я забыла! Извините, ухожу!

   – Нет, это я ухожу, – вдруг заявил Картер, под удивлённым взглядом Моники направляясь к двери. – До скорого.

   Ханна закрыла за ним и нахмурилась.

   – Я всё испортила, да? – виновато спросила она.

   – Не знаю. Нет, что ты, – отмахнулась Моника от собственных слов. – Ты в порядке? Какая-то ты раскрасневшаяся.

   – Я бежала, – призналась Ханна. – Хотела с тобой поговорить.

   Моника с готовностью села на кровать и указала на место рядом. Ханна воспользовалась приглашением. В таком положении её ноги не доставали до пола, в то время как Моника давно приспособилась сидеть в красивой позе, касаясь пола самыми носочками.

   – Помнишь, ты говорила о своей связи со снами? – начала Ханна. – Сказала, что рядом с тобой мне не страшны кошмары.

   – Помню.

   – Соседку Лики, Дэстини, мучают сильные кошмары. Они не могут спать по ночам. Можешь помочь?

   Вместо ответа Моника обратила взгляд на календарь, висевший над кроватью.

   – В полнолуние, через девять дней, – сказала она наконец. – Мне нужен номер комнаты и открытая дверь. Пусть ложатся, как обычно. Дэстини должна спать, иначе я не смогу помочь.

   – Я передам Лике, спасибо, – улыбнулась Ханна. – Не хотела говорить ей заранее.

   – Спасибо за деликатность. Как ты? Как у вас с Ником?

   – Всё хорошо. Почему ты спрашиваешь?

   – Просто интересуюсь твоей жизнью, – пожала плечами Моника. – Ты упоминала Тень, она бывает особенно назойливой, как я слышала.

   – Она дружит с Ником, я почти её не вижу, – отозвалась Ханна и разложила на своей кровати еду в упаковке, достав её из рюкзака. – Я поем здесь, ты не против?

   Моника рассеянно кивнула, скрывая тревогу, которая одолевала её из-за смутных предчувствий.

***

2017 год, август.

   Ханна думала, что будет тяжелее. Библиотека, в которой она во время учёбы проводила свободные минуты, встретила тишиной и прохладой, и даже воспоминания о предательстве не омрачили новой встречи с этим местом. Обсерватория приветствовала её издалека мерным гудением-мурлыканьем. Но, разумеется, больше прочих радовалась Моника.

   – Одной встречи в месяц недостаточно, – заявила она. – Ты всегда так мало рассказываешь. Как твои дела?

   – Всё хорошо, – кивнула Ханна Она сидела в кресле, подобрав под себя ноги, и с интересом осматривала помещение, в котором она с трудом могла узнать свою бывшую комнату, сжимая чашку с чаем обеими руками. – Феликс всегда находит нам дела. В большинстве – что-то найти за плату, иногда – помочь Одарённым найти место в жизни.

   – Звучит серьёзно. Как тебе работается с Феликс?

   – Она не набивается в подруги. Просто даёт работать столько, сколько можешь.

   – Работа мечты, – улыбнулась Моника.

   – Да, неплохо.

   Они помолчали.

   – Картер попросил тебя проведать, – сказала Ханна, собравшись с мыслями, – поэтому я здесь.

   – Что он тебе сказал?

   – Он беспокоится. Рассказал мне о Дастине.

   Моника вздохнула и подошла к окну, стремясь там что-то рассмотреть. Тень грусти легла на её лицо.

   – Я думала, ты соскучилась, а ты собиралась с мыслями, чтобы прочитать нотацию, – горько резюмировала она.

   – Никаких нотаций, – покачала головой Ханна. – Картер переживает за тебя, и я тоже. Он сказал, Дастин пытался напасть на тебя в полнолуние.

   – У моего брата всегда был крутой нрав. Ничего страшного не произошло.

   – Когда ты в последний раз по-настоящему с ним говорила?

   – Мне не нужны разговоры, чтобы знать – он здесь, со мной, – резко возразила Моника. – Он не монстр, а мой брат, Ханна. Я никогда его не предам и не оставлю.

   – Я не хотела тебя обидеть, – отступила Ханна, не желая провоцировать ссору. – Картер волнуется, но ты самая сильная и разумная из всех, кого я знаю. Просто будь осторожна.

   – Он человек, – повторила Моника. – Спроси у Илая.

   Воцарилось молчание. Ханна не собиралась возражать подруге и допивала чай, но та через некоторое время заговорила сама:

   – Как ты себя чувствуешь? В связи с возвращением Ника.

   Ханна пожала плечами. Монику такой ответ не удовлетворил.

   – Я не хочу на тебя давить, но ты всегда можешь поговорить со мной.

   Ханна ненадолго задумалась, ковыряя дырку на джинсах.

   – Я стараюсь жить дальше.

   – Получается?

   Ханна вскинулась и странно посмотрела на Монику.

   – Не хочу говорить об этом.

   На этот раз Моника не стала настаивать. Ханна допила чай, поблагодарила за гостеприимство и вышла из общежития.

   Было солнечно, но не жарко. Она надела тёмные очки и направилась прямо к выходу – рука больше не тянулась к фотоаппарату, хотелось просто вернуться в офис.

   – Эй, Ханна!

   Кого было неожиданно здесь увидеть, так это Макс.

   – Что ты здесь делаешь?

   – Решила посмотреть, о чём столько разговоров, – хмыкнула Макс. – Выглядит довольно уныло для пристанища Одарённых. Где замок, где ров?

   Беззаботность Макс не смогла обмануть Ханну. Она поняла, что подруга хотела приглядеть за ней, и от этого стало намного теплее и легче.

   – Мы Одарённые, а не вампиры, – улыбнулась Ханна. – Извини, я хочу уйти, нет настроения для экскурсии.

   – Ладно, я сама разберусь. Тут же нет тайных ловушек?

   – Нет, но тебе лучше не гулять тут одной…

   – Поймаю кого-нибудь, хоть того красавчика, – махнула рукой Макс.

   Ханна обернулась и тут же отвернулась, опустив голову. Подруга это заметила.

   – Стой, этот тот самый?..

   – Ник, – быстро сказала Ханна.

   – Мне повезло, – неожиданно мрачно хмыкнула Макс. – Давно хотела ему врезать…

   – Брось, он того не стоит.

   Тем временем Ник подошёл к ним. Одарив Макс рассеянным взглядом, обратился к Ханне:

   – Привет. Не заметил, как ты пришла. Я уже несколько дней хочу с тобой поговорить.

   – Я от тебя не пряталась.

   – Как твои дела?

   – Я в порядке и уже ухожу. Проведёшь Макс экскурсию?

   – Это твоя просьба или её?

   – Не нужно говорить так, словно меня здесь нет, красавчик, – фыркнула Макс.

   Ник скривился. Ханна, воспользовавшись заминкой, направилась к воротам. Он с досадой проводил девушку взглядом и повернулся к Макс:

   – Зачем ты влезла? Мне нужно было поговорить с Ханной.

   – Она не хотела с тобой говорить, как видишь, – холодно отозвалась Макс, мигом меняясь в лице.

   – У тебя какие-то проблемы? – разозлился Ник.

   – В данную минуту ты – моя проблема, – не растерялась она, возвращая ему волну злости. – Ты сделал больно моей подруге. И даже если случится чудо и она тебя простит, для меня ты навсегда останешься изменщиком и просто придурком. Поверь, я повидала на своём веку плохих парней, но не у многих из них хватило бы жестокости причинить боль такой девушке, как Ханна.

   Ник не смотрел Макс в глаза, но та была уверена, что он услышал каждое слово. Что-то неразборчиво буркнув, он почти бегом скрылся в лесу. Макс заметила кого-то ещё среди деревьев, но решила, что это не её дело – она отправилась на поиски другого экскурсовода.

***

2013 год, ноябрь.

   Когда Моника сказала, что нужно дождаться полнолуния, Ханна решила не обнадёживать Лику и Дэстини раньше времени и тянула до самого последнего момента.

   – Она поможет? – не поверила Лика, и по её лицу Ханна поняла, что она тоже боялась радоваться, но Дэстини не разделяла этой осторожности.

   – Это удивительно! Надо было сразу к ней идти!

   – Посмотрим, получится ли. Даже Илай и его эксперименты не смогли тебе помочь… И профессор Летис с мистером Блантом, – добавила Лика, кивая на ночной светильник на тумбочке Дэстини.

   Ханна поймала себя на смутной мысли, что ей уже известна эта вещь.

   – Это дала вам профессор Летис? – спросила она серьёзно. – Как это работает?

   – Такие ночники делает мистер Блант, – с готовностью ответила Дэстини, которую не покидало воодушевление. – Говорит, он отгоняет плохие сны и мысли. Похоже, это просто талисман, потому что ничего не изменилось.

   – Поэтому не стоит так надеяться, что в этот раз повезёт, – упрямо сказала Лика. – Не спеши…

   – Я верю, – упрямо перебила Дэстини Лику. – И ты верь. Прямо сейчас. Начинай верить, ну же!

   Ханна невольно улыбнулась. Лика смутилась.

   – Ждите её ближе к полуночи, – сказала Ханна, поднимаясь. Она бросила ещё один взгляд на светильник, но так и не смогла вспомнить, где видела его прежде. – После озера.

   – А ты разве не придёшь? – спохватилась Дэстини.

   – Я буду лишней…

   – Вовсе нет. Я буду спать, Моника будет заниматься мной. Посидишь с Ликой? Не хочу, чтобы она переживала это одна. Пожалуйста.

   Ханна в нерешительности взглянула на Лику, та с улыбкой пожала плечами.

   – Хорошо, я приду.

   При мысли о предстоящем действе Ханна была как на иголках и не могла представить, каково было Лике и Дэстини. Моника сказала, что к её приходу Дэстини должна спать. Ханна подумала, что возбуждение, в котором она оставила Дэстини, не позволит ей сомкнуть глаз, но, вернувшись глубокой ночью в комнату девушек, обнаружила её мирно спящей.

   – Спит как младенец, – шёпотом поделилась Лика, пригласив Ханну сесть на её кровать. – Стонет иногда, но слабо. Хуже обычно становится позже.

   В лунном свете Ханна увидела на лице Лики признаки усталости, которые не заметила днём, – тёмные круги под глазами, впавшие щёки, морщины на лбу.

   – Не надо было, наверное, смывать косметику, – сказала Лика, перехватив взгляд подруги. – Дэстини колдует надо мной каждое утро. Говорит, это меньшее, чем она может меня отблагодарить. Такая глупая…

   Когда Моника бесшумно переступила порог, комнату залил яркий серебристый свет, следовавший за ней по пятам. Лика испуганно взглянула на Дэстини, но та не проснулась. Ханна искренне любовалась Моникой, та выглядела как настоящая богиня.

   – Я постаралась прикрыться, – пояснила Моника, указывая на плед, который придерживала на груди, – но надолго этого не хватит, извините.

   – В каком смысле? – не поняла Лика.

   – Она излучает энергию, от которой тлеют вещи, – пояснила Ханна шёпотом. – Так на неё влияет полнолуние.

   Моника, не теряя зря ни секунды, опустилась на колени рядом с Дэстини.

   – А, здесь был мой конкурент, – вдруг усмехнулась Моника, кивая на прикроватную тумбочку.

   – Что? – снова не поняла Лика – она была так взволнована, что, казалось, не могла сосредоточиться ни на чём, кроме Дэстини.

   – Мистер Блант, – пояснила Моника с улыбкой. – Вы знали, что он был Песочником?

   – Кем? – на этот раз удивилась Ханна.

   – Это Одарённый, которому под силу манипулирование снами и даже воспоминаниями. Странный человек, иногда помогает избавиться от плохих сновидений, но редко действительно успешно. Кажется, ночники остались ещё с тех пор, когда он владел даром…

   Ханна ожидала продолжения, но Моника обратила всё внимание на Дэстини, осторожно дотронулась до её лба и прикрыла глаза. Казалось, ничего не произошло, но она сказала:

   – Зрелище будет не из приятных, вам лучше выйти.

   Лика замешкалась, но Ханна уверенно потянула её за собой – она знала, что Моника ни в коем случае не причинит Дэстини вреда. Они оставили за собой небольшую щёлку для наблюдения. Они видели только макушку Моники, а потом услышали нечто похожее на звук, словно кто-то засасывает коктейль через соломинку. Ханне стало не по себе ещё и потому, что Лика источала беспокойство и нетерпение.

   – Моника поможет, – сказала Ханна единственное, о чём могла думать.

   Лика кивнула. Она была похожа на беспристрастную статую, высеченную из монолита, но Ханна шестым чувством ощущала, что её нервы натянуты до предела. Мгновения в тишине показались им вечностью, которая всё же была прервана появлением Моники. Лика тут же с тревогой заглянула в комнату, но Дэстини по-прежнему была погружена в безмятежный сон.

   – Как прошло?

   – Я забрала её кошмары, – ответила Моника, поправляя на плечах плед – он уже истончился до лёгкого покрывала. – Она больше не будет кричать, но есть и не такая хорошая новость.

   – Говори, – отрывисто сказала Лика, побледнев, когда Моника в нерешительности замолчала.

   – Я забрала то, что причиняло ей боль, делало сны невыносимыми – страх, отчаяние, но сам сон остался. Образы всё ещё транслируются в её голову.

   – Транслируются? – переспросила Ханна. – То есть, кто-то это делает нарочно?

   – Порой кошмары становятся побочным эффектом попытки мира Пустоты связаться с этим миром, – сказала Моника. – Как помехи на линии. Если их убрать, останется только сообщение.

   – Значит, кто-то хочет передать сообщение Дэстини? – уточнила Лика.

   – Или через Дэстини, да.

   – Почему она?

   – Не знаю, – честно призналась Моника. – Обычно такие трансляции ловят дети Пустоты. Либо Дэстини оказалась наиболее восприимчивой, либо нужна именно она. Я не могу сказать точнее. Пусть она прислушается и узнает, чего от неё хотят. Возможно, тогда всё встанет на свои места.

   – Она описывала мне свои видения, – отозвалась Лика. – Они о моей сестре и о её ещё не рождённом ребёнке. Зачем кому-то из мира Пустоты передавать сообщения о них?

   Моника задумалась.

   – Смотрели когда-нибудь фильмы о шпионах или расследованиях? – вдруг спросила она. – Иногда преступники скрывают своё местонахождение, пропустив сигнал телефона через несколько стран.

   – Разве такое возможно? – удивилась Ханна. – Речь не о телефонном сигнале, а о снах.

   – Когда речь идёт о людях со способностями, мало что невозможно, – ответила Моника. – Это должен быть довольно сильный человек.

   – Шпионы, расследования… Ты имеешь в виду, что у этого неизвестного плохие намерения? – спросила Лика, её мысли были занятые совершенно другим. – Дэстини угрожает опасность?

   – Это для примера, – успокоила её Моника. – Вполне возможно, что кто-то хочет остаться инкогнито по другой причине… Ох, извините.

   Плед в руках Моники превратился в ворох нитей, тут же осевших на пол пылью, но Ханна с Ликой не обратили внимания на эту неприятность.

   – Значит, это делает Одарённый? – уточнила Ханна.

   – Если и так, то это очень сильный Одарённый.

   – А если не Одарённый, а Потомок? – вдруг спросила Лика.

   Моника нахмурилась.

   – Потомки – миф, – сказала она после некоторого размышления. – Что ты о них знаешь?

   – Встречала одного в детстве, – уклончиво ответила Лика. – Это вовсе не миф.

   – Если верить книгам, они обладают огромной силой, так что вполне возможно. Он знаком с твоей сестрой?

   – Да, в каком-то смысле. Нам сказали, что он обладает абсолютной силой.

   – Ты можешь с ним связаться? – Лика покачала головой. – Что ж, Дэстини нужно прислушаться к голосам в голове, тогда есть шанс, что они оставят её в покое, получив своё. Я больше ничего не могу сделать.

   – Ей больше не больно, – возразила Лика, взглянув на умиротворённое лицо Дэстини. – Это многое. Спасибо.

   – Пожалуйста, – улыбнулась Моника и добавила: – Утром зайдите к Илаю. Он даст таблетки от облучения и поможет очистить комнату от моего воздействия. Он это умеет.

   Лика задумчиво кивнула. Моника отправилась прочь. Ханна попрощалась с Ликой и последовала за соседкой. Она не была уверена, что поняла всё увиденное и услышанное, но хотела непременно расспросить Монику о Потомках и мире Пустоты.

***

2014 год, март.

   Картеру казалось, что всё идёт замечательно, еженедельные встречи с Моникой позволили ему узнать многое. Он искренне увлёкся процессом собирания истории Моники Вашингтон от рождения до поступления в колледж.

   Моника держала его на расстоянии, не объясняя причину, но Картер знал всё сам. Они с Ником старались не касаться их с Моникой отношений, а когда друг всё же не удерживался от комментария, Картер это успешно игнорировал или уходил под предлогом неотложной необходимости. Ханна не вмешивалась, сохраняя внешний нейтралитет, но Картер чувствовал, что эмоционально она была на его стороне.

   Всё было идеально, пока Моника не отменила очередное свидание из-за полнолуния. За одной отменой последовали остальные, и вот Картер уже три недели не мог встретиться с Моникой – ни специально, ни псевдослучайно.

   Зато Ханну найти было проще.

   – Ты должна мне помочь. Она не хочет меня видеть?

   – Я не хочу вмешиваться, – покачала головой Ханна.

   Он следовал за девушкой неотступно, и она всё больше злилась.

   – Ты моя единственная надежда, – не отставал Картер. – Мне нужен ещё один шанс. Прошу, Ханна.

   – Нет.

   Картер не оставлял попыток достучаться до Ханны, приставая к ней с уговорами каждую свободную минуту. Она стремительно краснела и бледнела, её «нет» становилось всё резче и угрюмее, пока она не схватила его за руку и не прошипела:

   – Иди за мной.

   Картер молча послушался, с удивлением глядя на руку Ханны в своей. Она шла быстро, с силой тянув за собой. Несколько раз он чуть не упал – они были уже в лесу, и Картер насторожился, не хочет ли девушка утопить его в озере. Когда деревья поредели, он увидел на мостках Монику, сидевшую, подвернув под себя ноги. Услышав скрип досок, она обернулась.

   – Ханна…

   – Прости, – твёрдо сказала та, сведя брови, – но я не смогла. Он меня достал! Разберитесь уже, пожалуйста.

   Она быстро направилась прочь, а Картер так и остался перед удивлённой Моникой.

   – Так вот где ты пряталась всё это время.

   – Наверное, это было глупо.

   – Объяснишься?

   Моника встала и некоторое время молчала, собираясь с мыслями.

   – Посмотри на меня. Кого ты видишь?

   – Богиню.

   Моника покачала головой и на мгновение опустила глаза, складывая ладони на животе.

   – Картер, ты умный парень, – медленно и терпеливо начала она, – и прочитал много книг про Одарённых. Кто я?

   Картер нахмурился и некоторое время молчал, ероша волосы. Болезненный блеск глаз выдавал его волнение.

   – Дочь Пустоты, – наконец, нехотя ответил он.

   – И что это значит? – с интонацией ласкового учителя спросила Моника.

   – Ни поцелуев, ни секса, ни переливания крови, – невесело усмехнулся Картер.

   – Три из трёх, – со слабой улыбкой подтвердила она. – Даже находиться рядом со мной долгое время опасно для здоровья. Таблетки, которые сделал Илай для нейтрализации моего излучения, помогают только тем, кто не вступает со мной в длительный физический контакт.

   – А если мне всё равно?

   Моника поджала губы и положила ладони на грудь, обхватив пальцами горло так, словно пыталась перекрыть себе доступ кислорода.

   – Картер, тебе всего лишь восемнадцать...

   – Я люблю тебя, – перебил её Картер, стремительно сокращая между ними расстояние.

   Девушка глубоко вдохнула, будто готовясь к длинной отповеди, но только сказала:

   – Забудь об этом.

   Моника ушла, а Картер ещё долго стоял, хмуро глядя на озеро.

   Она не заметила, как оказалась у двери своей комнаты. Вдруг испугалась, что Ханны там нет, но та сидела на кровати с крайне виноватым видом.

   – Прости, пожалуйста, – тут же начала она, подскочив с места. – Я старалась…

   – Я знаю, – улыбнулась Моника. – Так достал?

   – Ты и представить себе не можешь, – закатила глаза Ханна. – Как тебе удалось скрываться от него так долго?

   – Это мой талант. Мы поговорили. Могу я рассказать?

   – Если хочешь.

   Моника, как смогла, пересказала разговор с Картером, а в конце добавила:

   – Скажешь, я не права?

   Она сидела на кровати, зажав ладони между коленями. На протяжении рассказа Ханна поглощала сушёные фрукты из пластиковой упаковки. Теперь она отложила её, тщательно прожевала, отряхнула пальцы и честно ответила:

   – Не знаю.

   – Что ты думаешь? – не отставала Моника.

   – Я понимаю, почему ты его отталкиваешь…

   – Значит, ты на моей стороне?

   Моника начала мерить шагами комнату, сложив руки на груди. На её лбу залегли морщинки задумчивости. Ханна недовольно наморщила нос и возразила:

   – Я не закончила.

   Моника снова села и кивнула.

   – Я понимаю, почему ты его отталкиваешь, – повторила Ханна. – Это благоразумно в твоём положении, но только если ты ещё не влюблена в него.

   Моника сделала глубокий вдох и снова положила руку на грудь. Некоторое время царило молчание, во время которого она, прищурившись, смотрела в окно, а Ханна украдкой ела свои фрукты, аккуратно, чтобы не произвести ни звука, запуская пальцы в упаковку.

   – Я не могу дать ему то, чего он хочет, – наконец, отозвалась Моника.

   – Откуда ты знаешь, чего он хочет? Он тебе сказал?

   – Однажды он осознает, что нам недоступна… близость. Семья, – возразила Моника, медленно и осторожно подбирая слова. – Картер уйдёт, и это меня уничтожит.

   – Ты беспокоишься о том, что может и не случиться, – покачала головой Ханна.

   – Считаешь, нужно рискнуть? – с сомнением нахмурилась Моника.

   – Я не знаю, – честно пожала плечами подруга. – Это твой выбор. Не знаю, как бы я поступила на твоём месте, не могу представить.

   Моника кивнула, впрочем, морщинки сомнения не исчезли с её лба.

   – Спасибо за честность. Ты мне очень помогла.

   – Правда? – удивилась Ханна. – Мне так не показалось. Я не умею давать советы, особенно насчёт отношений.

   Моника улыбнулась самыми уголками губ и снова обратила своё внимание в окно, задумчиво хмурясь. Ханна, поняв, что тема исчерпана, вернулась к еде.

***

2017 год, август.

   Появление Джея не вызвало бы у Ника интереса, если бы не желание отделаться от Макс. Он догадывался, что телепат не будет в восторге от такого общества, но ноги сами несли его к озеру. Недавний сон всплыл в голове, возникло мерзкое ощущение страха, но Нику удалось сдержать порыв развернуться и оставить это место позади. Скорее из упрямства, чем из желания поговорить с Джеем, он не свернул с тропинки и вышел на берег.

   Ник ожидал, что на него тут же нахлынут воспоминания, но он не сразу узнал старый пирс. Только спустя несколько секунд он вспомнил, что именно с этого места три года назад он в оцепенении наблюдал за тем, как Джей безуспешно пытался спасти чужую жизнь.

   Сейчас он стоял у самого края, и Ник был уверен, что мысленно они оба вернулись в один и тот же день.

   – Привет, Миллер.

   Ник ощутил волну неприязни и раздражения, как и всегда, когда Джей делал или говорил что-либо, косвенно или прямо указывающее на его дар. Ему и в голову не пришло, что телепат мог видеть его на опушке или услышать шаги за спиной. Ник был уверен, что всему причиной его дар, и никак иначе.

   – Ещё немного, и твоя ненависть смоет меня за борт, – бесстрастно добавил Джей. – Хватит.

   – Я не скучал по тебе.

   – Взаимно.

   – Лика здесь, в общежитии.

   – Знаю, – коротко кивнул Джей.

   – Ну, разумеется, – не удержался от сарказма Ник. – Разумеется, знаешь.

   – Да, – совершенно спокойно подтвердил телепат. – Она предложила приехать.

   – Тогда почему ты торчишь здесь?

   Джей не ответил, но Ник даже без чтения мыслей понял, что его догадки оказались верны.

   – Мы облажались тогда, – добавил он задумчиво.

   – Не нужно себя винить, – покачал головой Джей. – Мы сделали всё, что смогли.

   – Я виню не себя, а тебя.

   Ник ожидал, что Джей ощетинится и между ними завяжется обычная перепалка, но тот неожиданно бесцветно ответил:

   – Да, я тоже.

   Ник передёрнул плечами. Теперь ему было стыдно, но произносить это вслух он не собирался. Джей, опустив голову, смотрел в воду, в которую можно было погрузиться, сделав один-единственный шаг. Ник приблизился, ожидая увидеть нечто стоящее внимания, но там были только их мутные отражения.

   – Извини, это было грубо, – через силу сказал он. Джей кивнул, давая понять, что извинения приняты. – Тот человек… Ты нашёл его?

   – Нет, – покачал головой телепат, и впервые за это время в его голосе прорезались эмоции – он был явно раздражён, но вовсе не из-за Ника.

   Нику было знакомо это чувство бессилия, когда простая с первого взгляда задачка не поддаётся многочисленным мозговым штурмам. Он вдруг вспомнил, как Джей вышел на берег с телом на руках. Ещё тогда Ник подумал, что нельзя быть таким мокрым, казалось, Джей состоял из озерной воды. И запах, Ник вспомнил запах сырости и водорослей – от этого начинало мутить. Рука неосознанно потянулась к бумажнику, где остался прощальный подарок.

   – Пожалуйста… перестань, – сквозь зубы процедил Джей – его лицо скривила судорога, – или, клянусь, я тебя ударю.

   – Ты сохранил? – спросил Ник, словно не услышал его.

   Некоторое время Джей молчал, будто в ответ не расслышал его вопроса. Опустился на корточки, коснулся воды, и отражение коснулось его в ответ. В конце концов, расстегнул молнию, спустив до середины груди, и отогнул край воротника. Ник скорее догадался, чем увидел, что там была приколота булавка с небольшой лилией из бисера.

   – Мы уже тогда могли бы догадаться, – хмуро добавил Джей. – Люди так просто не раздаривают свои вещи всем вокруг.

   – Мы решили, что она просто хочет оставить всем что-то на память о себе, – напомнил Ник, сведя брови. – Подвеска, шкатулка, браслет – это казалось таким незначительным…

   – Теперь кажется иначе, да? – подхватил Джей, внимательно на него посмотрев. – Теперь ясно, что это были знаки, которые я не смог связать воедино.

   – Это не было твоей обязанностью.

   – Ты многого не знаешь, Ник.

   – Да, и ты это не исправишь, верно?

   Ник и не надеялся, что Джей разговорится, но всё же решил попытаться. Тот коротко взглянул на него и снова обратил взгляд вдаль. Ник почувствовал себя частью тайного общества, которое использовало определённые знаки для опознания друг друга, но он бы с радостью отказался от членства в этом клубе.

   – Она была такой умиротворённой и счастливой, – добавил Джей. – Я ничего не заподозрил, и это целиком на моей совести.

   Ник знал, что снова должен возразить, у него даже были готовы аргументы в защиту телепата, но слова куда-то испарились, оставив пустоту. Он так часто возвращался мысленно в тот день, что успел обвинить и оправдать каждого, кроме себя. Он понимал справедливость Лики, которая указала на его предвзятость по отношению к Джею, но вопреки здравому смыслу продолжал реагировать на его слова неизменно остро и даже грубо. Впрочем, теперь он не чувствовал той взаимной враждебности, которая кипела между ними в колледже. Казалось, Джей перегорел, и это почему-то волновало Ника.

   Он не знал, как долго они стояли так, молча, и просто позволял мыслям спокойно протекать сквозь него. Редкие вспышки воспоминаний, словно кадры старой киноплёнки, возникали перед глазами – что-то казалось таким невозможным, что Ник сомневался, действительно ли они пережили так много за такое короткое время. Он слышал, что со временем память блекнет и прошлое превращается в хронику, не вызывающую в тебе никаких эмоций, но понимал, что должно пройти больше трёх лет, чтобы всё стало не таким изматывающе-болезненным.

   – Ник.

   – Да, извини, я стараюсь перестать, – с досадой покачал он головой, – но это так просто не выключить…

   – Нет. Что-то не так.

   Ник увидел лицо Джея, и внутри у него похолодело. Прошлое восстало из мёртвых – это же сосредоточенно-опустошённое выражение он видел у телепата в тот злосчастный вечер. Было достаточно нескольких секунд, чтобы в глазах Джея что-то вспыхнуло – и он бросился в гущу леса. Ника словно парализовало, но он смог стряхнуть оцепенение – ноги почти не гнулись, он несколько раз запнулся, стараясь нагнать телепата, но тот был уже далеко. Сердце гулко билось в груди, Ник вспомнил свой сон – если бы сейчас с неба полилась густая кровь, это показалось бы ему закономерным.

   Ник поравнялся с Джеем на опушке. Тот выглядел словно гончая, взявшая след, и Ник не знал, что делать. Секунды неопределённости, обратившей внутренности в лёд, были прерваны хриплым, будто севшим после надсадного крика, голосом Джея:

   – Они здесь. Снова.

   Ник посмотрел на ворота – ему почудилось, что он уже видит белоснежные полумаски, которые время от времени снились ему в кошмарах. Он пошарил по карманам – осталось несколько шестерёнок, ещё больше было в обсерватории, но успеет ли он добраться до неё?

   – Джей, что делать? Джей!

   Телепат не двигался, словно врос в землю. Нику пришлось встряхнуть его за плечи, чтобы тот моргнул и пришёл в себя.

   – Бежать. Они пришли убивать.

   Ник упрямо мотнул головой, оглядываясь в поисках решения. Территория колледжа была слишком большой, даже вдвоём они не смогли бы найти всех быстро, счёт шёл на секунды. Но тут в его мысли вторгся голос Макс, спокойный, чуть насмешливый – она пока находилась в мире, где опасности нападения не было:

   – Эй, парни, чего застыли?

   Ещё толком не зная, что будет делать, он бросился к ней. Джей – за ним.

   – Макс! Сюда идут Полуликие. У тебя… есть оружие?

   Макс напряглась и потянулась к кобуре.

   – Я смогу защититься.

   – Хорошо. Дай мне.

   Девушка мешкала всего секунду – резкость и уверенность Ника убедили её. Он проверил патроны, взвёл пусковой механизм и спросил:

   – Метко стреляешь?

   – Выше среднего, – коротко кивнула Макс, забирая у него пистолет.

   – Стреляй в колокол. Без вопросов!

   Выстрел звучал не как обычно. Пуля не вылетела из ствола, казалось, ничего не произошло, но короткая и стремительная звуковая волна попала точно в цель. Раздался звон – Ник думал, что больше никогда его не услышит.

   – Что за?.. Как я буду этим стрелять?

   Вместо ответа Ник забрал у неё оружие и повторил махинации в обратном порядке.

   – Теперь всё, как прежде. Я в обсерваторию, нужно кое-что спрятать.

   – Я за Мэдс, – уверенно добавила Макс и, не слушая возражений, кинулась к главному корпусу.

   – Я буду неподалёку, – туманно сообщил Джей, вдруг собравшись и став угрюмым и непроницаемым. – Удачи нам всем.

   Ник кивнул и опрометью бросился к обсерватории – он всё прокручивал в голове слова: «Они пришли убивать». Было страшно, что вооружённые наёмники пришли сюда вновь, спустя три года, но ещё страшнее было то, что Ник знал, что именно они искали тогда и надеялись найти в этот раз.

***

несколькими днями ранее.

   Этой ночью всё было иначе.

   Трава приятно холодила кожу. Рэд поднялся. Он стоял на опушке соснового леса, здания колледжа выглядели тускло и нереально. Рэд сразу понял, что это сон, но тревожное покалывание в пальцах предсказывало реальную опасность.

   Этой ночью он впервые не горел, но не испытал облегчения. Призрачная боль от пережитого удара пульсировала в висках, свинцовое небо давило на плечи.

   – Рэдмонд.

   Рэд вздрогнул и отступил на шаг. Он не заметил, что не один. Его охватил инстинктивный ужас, но алые глаза незнакомки притягивали и завораживали. Она была красива – высокая, статная, фигуристая, с соблазнительно пухлыми губами, но Рэд не мог сосредоточиться на чём-то одном – платье, туфлях, пышной причёске. Её образ был настолько сглажен, что это обескураживало. Зажмурившись, Рэд увидел только силуэт кроваво-алого цвета.

   – Что тебе нужно? – спросил Рэд, чувствуя, как слова рождаются не в голове, а где-то в животе.

   – Забери книгу. Она снова здесь. У тебя есть шанс.

   Обсерватория находилась ближе, чем он помнил, словно надвигалась на него. Рэд сразу понял, что книга была именно там. В горле пересохло. С неба полилась вода, кроваво-красная, как эта женщина. Рэд увидел, как в тот же цвет окрашиваются трава и лес. Он попытался вырваться из сна, но лишь на мгновение смог увидеть потолок комнаты – и его снова поглотила алая мгла.

   – Тебе от меня не сбежать, Рэдмонд.

   – Но я попытаюсь, – ответил Рэд, и снова ему показалось, что кто-то говорит за него, кто-то внутри, знавший больше, чем он.

   Он бежал быстро, но чувствовал, что женщина следовала за ним по пятам без всяких усилий. Рэд не знал, куда бежит, но скоро увидел озеро. От облегчения захватило дух, он ощутил близость свободы, хотя бежать было некуда – вода, на сколько хватало глаз, и в зареве – далёкий противоположный берег.

   Здесь не было кровавого дождя, только туман, плывущий над водой. Рэд взбежал на шаткие мостки и остановился у самого края, дыша полной грудью.

   – Вернись, – с холодной яростью произнесла женщина, остановившись на берегу.

   – Я на его территории, здесь у тебя нет надо мной власти, Красная Королева.

   Её лицо болезненно исказилось, казалось, ещё немного – и она кинется на Рэда в ярости, но ничего не происходило.

   – Выясните уже всё между собой, – добавил он не своими словами. – Пока не поздно.

   И нырнул – вода оказалась на удивление приятной, хотя должна была ледяным лезвием расколоть ему разум.

   Рэд проснулся в кровати, взмокший от пота и уставший, словно плыл всю ночь, с удивительной уверенностью, что всё сделал правильно. Он ещё некоторое время лежал, думая, проигрывая в памяти увиденное во сне снова и снова. Многое не давало ему покоя. Например, он не имел ни малейшего представления, о ком говорил во сне, кого боялась незнакомка и с кем ей нужно было выяснить отношения, но его не покидала убеждённость, что всё сказанное попало в точку. И он не понимал, почему назвал её Красной Королевой, но вдруг его озарило – первый и последний раз он слышал это «имя» от Дейзи.

   Несмотря на то, что женщина могла знать намного больше, чем сказала тогда, Рэд опасался обращаться к ней. Ему казалось, что этот сон важен и нельзя рассказывать о нём никому, особенно Дейзи. В такие моменты он со всей отчётливостью осознавал, как одинок. Перед вылазкой Полуликих в колледж Александр предупредил, что Ник совершенно забыл о его существовании, но Рэд не поверил, пока не увидел в глазах младшего Миллера пустоту и ненависть. Со временем Рэд решил, что так даже лучше – искушение раскрыть свои мысли перед Ником было бы слишком велико, а он всё ещё надеялся, что его мысли о бунтарстве против навязанного отца останутся для окружающих тайной.

   Завтрак прошёл в принятой у них полумолчаливой атмосфере. Дейзи переговаривалась только с мужем, игнорируя дурацкие выпады Крайслера и шуточки, смешившие его одного. Роман читал за едой – он читал всегда, даже во время ежедневных тренировок. Кливленд к завтраку не просыпался, поэтому Рэдмонд тоже хранил молчание. Он время от времени поглядывал на Дейзи, которая, казалось, ничего не замечала, но в какой-то момент резко спросила, глядя прямо ему в глаза:

   – В чём дело?

   Рэд покачал головой. Женщина ещё некоторое время с подозрением наблюдала за ним, но потом тоже вернулась к еде.

   Дни тянулись однообразно, когда не было заданий. Обычно Рэд свободное время проводил в спортзале – его роль выполнял переделанный гараж. Они регулярно сталкивались там с Романом – он либо избивал грушу, либо делал тяг бóльшего веса, чем было в Рэде, и в такие моменты он вспоминал, что под одной крышей с ним живут настоящие убийцы, променявшие службу стране на службу собственным интересам. Тем не менее, он был уверен, что в случае опасности сможет за себя постоять. Дейзи наверняка подозревала в нём Одарённого, как и Кливленд, но Рэд знал, что их подозрения были далеки от его реальных способностей. Александр совершенно точно знал, что с приёмным сыном всё не так просто, поэтому мастерски прятал свои мысли и чувства, но как много он знал – было неясно.

   Рэд мог управлять всеми возможными дарами при должной тренировке – в немногочисленных записях про Одарённых таких, как он, называли Абсолютными. Какие-то дары не требовали особенных усилий и просто приходили в нужный момент. Ментальные способности требовали постоянного использования и развития, физические были доступнее, например, дар Силача. Иначе обстояло с даром Инженера – до умений Ника ему было далеко.

   И через пару дней, когда Крайслер и Дейзи начали подозрительно себя вести, Рэд понял, что потерял бдительность. Он застал их за разговором наедине – само по себе странно, если учитывать их взаимную антипатию, – но, увидев его, они тут же замолчали и разошлись в разные стороны. Крайслер вдруг воспылал страстью к громкому прослушиванию агрессивного рэпа, причём Дейзи ни разу не попыталась его утихомирить.

   Рэд понял, что что-то происходит, но женщина всегда была закрыта и скупа на мысли, выброшенные в пустоту, а любая попытка прочитать мысли Крайслера оборачивалась головной болью – такой там царил хаос, по большей части из-за музыки. Видимо, он не так часто, как было необходимо, практиковался в телепатии, раз даже Крайслер теперь мог скрыть от него мысли. Рэд на какое-то время забыл, что он находился в месте, где каждый – враг. И самой большой ошибкой было в таком случае – думать, что ты самый умный парень в комнате, даже если так и есть.

   Самонадеянность сгубила многих. Рэд был уверен, что однажды она уничтожит и Александра, но лично он в этот печальный список попасть не хотел. И в данный момент он чувствовал, что ещё немного – и для него всё будет кончено. Ему казалось, что никогда прежде провал не был так близок, и впервые за долгое время его охватил леденящий душу страх.

   Играть «двойного агента» было для него так увлекательно, что он совсем забыл – ни для Ника с друзьями, ни для Полуликих он не являлся по-настоящему своим. Рэд не мог объяснить, почему его так сильно пугал возможный заговор между Дейзи и Крайслером, но он всегда доверял предчувствию. Нутро подсказывало, что тут что-то нечисто, и сон про Красную Королеву казался точкой отсчёта.

   Наконец у Рэда появился шанс переключиться. Его вызвал к себе Александр, и на следующий день, одевшись подобающе, он спустился на первый этаж, где на него вопросительно воззрились несколько пар глаз – Крайслера среди них не было, зато была Дейзи.

   – Меня вызывают. Возможно, новое поручение, – добавил он, испытующе глядя на женщину.

   Та пожала плечами, отвлекаясь на мгновение от журнала про оружие. Роман пожелал удачи, Кливленд помахал, Старкер притворился, что Рэда и вовсе не существует – за два года, что они сотрудничали, они обменялись не более чем двумя десятками слов.

   Рэд перемещался при помощи часов в место неподалёку от офиса. Это было требованием Александра, которое не обсуждалось, но иногда нарушалось. Рэд подозревал, что он опасался сбоя часов из-за его коллекции артефактов Одарённых, но на самом деле риск был минимален.

   Обычно он не торопился на встречу, приходил минута в минуту, но не отказывая себе в удовольствии обменяться несколькими словами с офисными работниками и секретарями. В этот раз Рэд явился на десять минут раньше, гонимый нехорошим предчувствием.

   Ребекки не было на месте. Мысленно заглянув в кабинет Александра, понял, что и там было пусто. Рэд чертыхнулся. Ему показалось на мгновение, что он совершил ошибку, когда оставил Полуликих. Впрочем, за неповиновение Александр наказывал без всяких исключений.

   – Что ты тут делаешь?

   Ребекка появилась на пороге с чашкой чая и кексом.

   – Александр вызвал.

   – А вот и нет, – уверенно покачала она головой. – Никаких записей о встрече нет. И сам он ушёл где-то час назад.

   Рэд прикинул, что это могло бы значить, но тут внимание привлекли тревожные мысли Ребекки, бьющиеся о его сознание, словно мухи о стекло.

   – В чём дело?

   – Я вчера подслушала его разговор с Дейзи, – после недолгого колебания призналась она.

   – Она была здесь?

   – Нет, я подняла трубку, а потом не повесила, – невинно пожала плечами девушка, возвращаясь на рабочее место. – Что? Мне бывает скучно.

   – О чём они говорили?

   – Кажется, в вашем бойзбенде назрел переворот. Они говорили о скором налёте и Красной Королеве. Я подумала, это какой-то код…

   Не дослушав, Рэд пулей вылетел из офиса. У него не было времени позаботиться о камерах – если бы кто-то посмотрел запись, то увидел бы, как он исчез посреди безлюдного коридора.

   Дом был пуст. Рэд понял это ещё на пороге. Вбежав на второй этаж, на всякий случай толкнул дверь Кливленда – тот никогда не закрывался – и подтвердил догадку. Рэд был уверен, что они отправились в колледж. Снова.

   Сборы заняли несколько секунд – накинуть плащ, надеть маску и проверить исправность пистолета. Отбросив условности, которым он следовал, храня способности в секрете, он телепортировался на территорию колледжа.

   Защиты не было, как и в прошлый раз. Рэд не мог поверить, что трюк Александра сработал дважды. Сначала он подумал, что ошибся, но тут же услышал выстрелы – это не предвещало ничего хорошего.

***

2014 год, май.

   После разговора с Ханной Монике было над чем подумать. Несколько дней она решала, что делать, и была благодарна, что Картер на время прекратил искать встреч с ней. В конце концов, простая правда подруги была принята ею целиком и полностью. Моника поняла, что было слишком поздно отталкивать Картера. Она влюбилась – так незаметно, что не успела пресечь на корню, а теперь оставалось признать себя побеждённой и дождаться случая объясниться.

   Но совсем скоро Моника осознала, что Картер больше не давал ей такой возможности.

   Внутри что-то рвалось. Было обидно и больно до слёз, но Моника понимала, что сама виновата. Прокручивая в памяти последний разговор, она будто снова и снова произносила: «Забудь», и теперь это было похоже на заклинание, которое сработало.

   На время мысли о Картере перекрыло произошедшее с Ханной – Моника всей душой была на стороне подруги, но ей пришлось на время занять нейтральную позицию, чтобы сдерживать Ника от необдуманных поступков. Ник с Картером окончательно разругались, когда последний заступился за обманутую девушку, и Моника, озабоченная состоянием подруги, готовая прийти на помощь в любой момент, забыла о личной драме. К тому же она приняла решение смириться с таким положением вещей, изо всех сил убеждая себя, что всё к лучшему. Получалось из рук вон плохо, но она не сдавалась.

   Самым лучшим способом отвлечься была учёба. Оставалось не так много до конца учебного года, это приносило облегчение. Попытки поговорить с братом прекратились, потому что он жил напротив комнаты Ника и Картера. Моника понимала, что ведёт себя крайне нерационально, она была психологом и осознавала, что самым лучшим было бы сделать первый шаг самой, разложить всё по полочкам, прояснить и уже тогда решать, как поступить. Но при одной мысли об этом её сковывал страх, сердцебиение учащалось, пальцы леденели. Моника была во власти эмоций, с которыми ей было не под силу справиться.

   Дошло до того, что она решила поступить как Картер, когда он добивался свидания с ней. Не веря, что действительно это делает, она узнала его расписание и решила невзначай столкнуться после занятий. Оказалось, что он не был прилежным студентом. Профессор Курц, который преподавал у него экономику, с искренним недоумением выслушал вопрос Моники, а после с пренебрежением заявил, что Картер не уделял должного внимания его предмету. Моника поспешила покинуть его кабинет. Два года назад профессор Курц преподавал курс экономики у психологов, и у неё осталось странное послевкусие от знакомства с этим чопорным англичанином, который в толпе студентов и преподавателей неизменно выделялся очень высоким ростом.

   В комнате тоже было пусто. Мэдс отказалась помогать с формулировкой «не втягивайте меня в свою личную жизнь», явно имея в виду не только её, и Моника отнеслась к этому с пониманием. Она иногда видела Картера в главном корпусе, но вокруг всегда было так много людей, что личный разговор был невозможен.

   Когда случай не оправдал надежд, Моника снова вспомнила, как Картер ухаживал за ней. Ответ пришёл сам – воронья почта. Был риск, что парень проигнорирует записку, но Моника исчерпала иные идеи. Решив быть краткой, она назвала время и место – после занятий на опушке леса – и поставила свои инициалы.

   Моника увидела Картера издалека. Он не выглядел враждебно, что вселило в неё надежду.

   – Привет.

   – Привет, – кивнул он, чуть сведя брови. – Что хотела?

   – Поговорить, – ответила Моника и с ужасом поняла, что заготовленные фразы куда-то испарились. – Я… передумала.

   – И что это значит? – пожал плечами Картер.

   Такой реакции она не ожидала. Ей казалось, что перед ней стоял совершенно другой человек. Общаясь с открытым и эмоциональным Картером, она не предполагала, что он способен наглухо захлопнуться и умеет так мастерски владеть собой. Или – от этой мысли Монике стало дурно – он действительно забыл о чувствах к ней, и теперь она приговорена к неразделённой любви. Точнее, сама себе вынесла этот приговор.

   – Я подумала, что мы всё-таки можем встречаться, – аккуратно проговорила она. – Соблюдая определённые предосторожности, разумеется.

   – Извини, мне это неинтересно.

   Моника в недоумении наблюдала, как он удаляется вглубь леса. Её самый большой страх только что воплотился в жизнь, а она не понимала, что с этим делать. Внезапно волна злости подтолкнула её вслед за Картером.

   – Куда ты идёшь?

   – К озеру.

   – Так вот, где ты прятался от меня! – воскликнула Моника, задыхаясь от возмущения. – Это было моё место!

   – Неприятно, да?

   Картер не обернулся, но Монике показалось, что он саркастично улыбнулся.

   – Картер, ты не можешь так уйти!

   – Твоё предложение меня не интересует.

   Он ускорил шаг. Моника не могла за ним угнаться, но не отступала, зная, что дальше озера ему не убежать. Тропинка порой терялась под поваленными деревьями, приходилось преодолевать эти барьеры. В конце концов Моника запнулась и упала. Боль пронзила ногу, сорвав с её губ короткий вскрик. Она села, боясь притронуться к лодыжке.

   – Картер! – позвала Моника, вложив в этот крик и раздражение, и обиду, и мольбу о помощи.

   Лес был глух к ней. Закрыв лицо руками, Моника почувствовала острое желание разрыдаться, но не смогла. Вдруг она поняла, что уже не одна. Подняв голову, увидела Картера. Тот привалился плечом к дереву и смотрел, будто ожидая продолжения шоу.

   – Ногу подвернула, – сообщила Моника таким тоном, словно говорила не о себе, а о какой-то неуклюжей дурочке.

   Картер опустился на колени и бережно прикоснулся к лодыжке. Моника вздрогнула – по сравнению с её прохладной кожей пальцы Картера казались огненными.

   – Больно?

   Прикусив губу, Моника кивнула. Она наблюдала за его движениями, чуть дёргаясь от особенно настойчивых прикосновений.

   – Жить будешь, – подытожил он, оставив ногу в покое.

   – Ты говорил, что любишь меня, – быстро сказала Моника, понимая, что другого шанса может не быть. – Ты больше этого не чувствуешь?

   – Ты сказала забыть об этом, – напомнил Картер.

   – И ты забыл?

   Он не ответил, но и не ушёл, только смотрел на неё своим новым, непроницаемым взглядом.

   – Я тоже тебя люблю, Картер, – добавила Моника, унимая дрожь страха в голосе. – Я сама не заметила, как влюбилась в тебя. Пожалуйста, дай мне ещё один шанс. Будь со мной.

   Казалось, её слова не нашли никакого отклика в его душе, но уже через несколько секунд Моника стала свидетелем возвращения прежнего Картера с усмешкой на губах.

   – Хорошо. Но больше никогда не пытайся решать, что для меня лучше и чего я должен хотеть, ладно?

   Моника торопливо кивнула, чувствуя, как огромный груз упал с её плеч.

   – У меня кое-что есть для тебя, – добавил Картер.

   Он достал из кармана изящное золотое колечко с прозрачным камнем. У Моники перехватило дыхание.

   – Картер, стой…

   – Заткнись, – мягко перебил он. – Сейчас я говорю.

   Он взял её правую руку и надел кольцо на безымянный палец.

   – Это обещание, – продолжил он. – Если ты когда-либо засомневаешься во мне, у тебя будет это кольцо. Это моё обещание быть с тобой столько, сколько ты мне позволишь.

   – А если… ты сам захочешь уйти? – спросила Моника через силу.

   – Тогда я обещаю честно тебе сказать об этом, – твёрдо сказал Картер. – Но этого не произойдёт. Вот увидишь.

   Моника посмотрела на кольцо и невольно улыбнулась.

   – Красивое. Подошло идеально. Как ты узнал мой размер?

   – У меня есть шпион, – усмехнулся Картер.

   – Неужели Ханна? – не поверила она.

   – Нет, не она.

   Моника с пониманием кивнула и чуть нахмурилась.

   – Я боюсь…

   Закончить ей не дал бой колокола. Протяжный, слышный в каждом уголке колледжа. Они в испуге подскочили.

   – Нужно эвакуироваться, – быстро сориентировался Картер. – Твоя нога…

   – Я в порядке, – отмахнулась Моника. – Отсюда ближе всего до общежитий…

   – Я попробую добраться до корпуса, вдруг там нужна помощь, – возразил Картер. – А ты – в общежития, хорошо?

   – Ладно, – кивнула Моника и на прощание стиснула его руку. – Береги себя. Ты обещал быть со мной. Сдержи обещание.

   Картер усмехнулся и бегло чмокнул её в щёку. Они разошлись в разные стороны, надеясь, что видятся не в последний раз.

***

После ухода Ханны Ник проводил всё свободное время в обсерватории. Мысли найти её, поговорить и попытаться всё исправить не оставляли его ни на минуту. Но офис детективного агентства находился в штабе одного из Инженеров прошлого, поэтому обнаружить самому или наткнуться на него случайно было невозможно. Мэдс наотрез отказалась помогать, и по её взгляду Ник понял, что их отношения тоже дали трещину, а Моника заняла нейтралитет, стараясь быть хорошей подругой для всех, но не собираясь способствовать их встрече. У Ника осталась только работа в обсерватории, где он часто ночевал, стараясь не выходить без необходимости, – здесь его никто не трогал, особенно Тень.

   С Картером они почти не виделись. Порой пересекались во время коротких вылазок Ника в комнату и на учёбу, это было неловко и происходило в полном молчании. Как Ник понял, между ними с Моникой тоже что-то произошло, но подробностей не знал. Иногда Нику не хватало болтовни Картера, он начинал скучать по другу, но потом вспоминал, что именно по его вине ему не удалось удержать Ханну, и злость накатывала с новой силой.

   Поэтому Ник был в обсерватории, когда радио – подарок отца – вдруг заработало. В полной тишине шум помех заставил его вздрогнуть. Он покрутил рычажки, наблюдая, как мигает шкала частот. Сквозь шорох услышал незнакомый голос:

   – Готовность минута. Начинаем.

   Сигнал прекратился. Ник попытался снова найти эту волну, но тут раздался бой колокола. В первую секунду он растерялся, но уже в следующий момент его захлестнул страх. Он считал, что система эвакуации им никогда не пригодится, но теперь инструктаж всплыл в памяти. Порядок действий был прост – добраться до подвалов или спрятаться и ждать помощи.

   Ник с трудом сбросил оцепенение. Выбежал из обсерватории и замер, не зная, что делать дальше. Прятаться ему не позволяла гордость, которая оказалась сильнее страха. В голове был туман, но сквозь дымку адреналина проступил голос из радио, прокрученный слово за словом. Неясное предчувствие заставило Ника обернуться и сказать:

   – Спрячь её.

   Казалось, ничего не произойдёт, но тут раздался скрежет. Медленно, поворачиваясь вокруг своей оси, обсерватория всё глубже ввинчивалась в землю, пока вовсе не исчезла, оставив после себя круг взрытой земли.

   Привычка была сильнее, и Ник бросился к общежитию, где студенты прерывистой нитью уходили в подвалы, защищённые прошлым Инженером. Ник был уверен, что там безопасно. Его чуть не увлёк поток эвакуирующихся, но тут он увидел Картера, который направлял студентов, сохраняя на лице серьёзность и сосредоточенность. В одно мгновение забыв о разногласиях, Ник прорвался к нему.

   – Что происходит?

   – Не знаю, я ничего не видел, – покачал головой Картер. – Хотел зайти в корпус, но там стреляли. Беттани попросила помочь.

   – Беттани?

   Словно в ответ на его вопрос рядом с ними возникла телепортатор, держа за руки двух студентов. Ник в первую секунду даже не узнал в ненакрашенной, по-домашнему одетой девушке сексуальную и развязную Беттани. Весь лоск, присущий ей в повседневности, испарился без следа.

   – Пары закончились, в главном корпусе почти никого не было, – скороговоркой сообщила она. – Все эвакуированы. Почти.

   – Моника? – быстро спросил Картер.

   – Она не дала себя увести. Я не могла тратить время на уговоры…

   – Всё в порядке, – отмахнулся он, но заметно побледнел. – Упрямая.

   – Спасибо за помощь, – кивнула Беттани. – Мне пора.

   Она растворилась в воздухе. Студенты почти иссякли, большинство было в безопасности.

   – А если кто-то не успел или не услышал? – с тревогой спросил Ник.

   – Джей сообщит Беттани. У них ментальная связь, – рассеянно отозвался Картер – он смотрел туда, где наверняка сейчас находилась Моника, и не мог отвернуться.

   Ник не заметил замешательства друга, но почти избавился от липкого унизительного ощущения страха. Теперь он мог трезво мыслить.

   – Перед колоколом моё радио заработало. Точнее… Картер?

   Обернувшись, он понял, что Картера рядом не было. Оглядевшись, заметил его – парень бегом направлялся в сторону главного корпуса, и Ник уже не смог бы его догнать.

   – Ник!

   Из подвала появилась Дэстини, решительно растолкав встречный поток. Ник поймал её практически на лету.

   – Что происходит? – испуганно спросила она, вцепившись в него мёртвой хваткой. – Ты видел Лику?

   – Нет, – покачал головой Ник. – Я ничего не знаю. Тебе лучше вернуться…

   – Никуда не уйду! – воскликнула Дэстини с раздражением. – Я тоже могу помочь!

   Ник удивился такой эмоциональности, но не успел отреагировать. Раздался взрыв – короткие вскрики и дым взвились в воздух за заброшенным корпусом. В тот же момент в сторону ворот побежал кто-то в плаще и маске.

   Не сговариваясь, Ник и Дэстини бросились туда.

***

На полдороге к спасительным подвалам Моника сменила маршрут. Ей казалось, что она может быть полезна. Вдалеке у общежитий были видны эвакуирующиеся, но Картер должен был быть в главном корпусе, поэтому она, не раздумывая, направилась туда.

   Поймав в коридоре несколько испуганных первокурсниц, Моника отвела их в аудиторию, сказав оставаться на месте. Было преимущественно пусто, но обнаруженные студентки подтолкнули Монику идти дальше. Она ощущала иррациональную уверенность в своей неуязвимости.

   С негромким хлопком рядом возникла Беттани и схватила за руку.

   – Стой! – вырвалась Моника. – Спасай других. Я буду в порядке.

   – Джей сказал забрать тебя, – возразила Беттани. – Это опасные люди…

   – Я могу за себя постоять, – ещё более уверенно сказала Моника. – Иди дальше, кому-то ты нужнее.

   Беттани чуть повернулась, словно услышала за плечом чей-то голос, требующий её внимания.

   – Картера здесь нет, Моника, – сообщила она торопливо. – Он у общежитий. Пойдём…

   Моника колебалась всего секунду, но покачала головой.

   – Уходи. Я должна быть здесь.

   Беттани умоляюще свела брови, но всё же кивнула и исчезла.

   Никаких посторонних звуков не было, казалось, здание вымерло. В какой-то момент Моника решила, что осталась совершенно одна. Ни шагов, ни выстрелов больше не было слышно.

   За секунду до появления наёмников Моника почувствовала, что больше не одна. Только увидев направленные на неё пистолеты, она поняла, что всё серьёзно. Сердце ухнуло в пятки, воздуха не хватало, она начала задыхаться, но пыталась не шевелиться, чтобы не провоцировать преступников.

   – Стой, красавица! Уже уходишь?

   Голос был липким, обволакивал с ног до головы фальшивой заботой, которую хотелось смыть проточной водой. Наёмников было трое. Попытайся она сбежать, как минимум одна пуля обязательно настигла бы её в спину. Тошнота подбиралась к горлу – Моника переживала свою смерть вспышками, пробивающими всё тело болезненной дрожью.

   – Смотри-ка… – вдруг протянул один. – Ребята, мы сорвали джекпот. Это же дочь Пустоты.

   – Хорош, – жёстко оборвал его другой и с недоверием посмотрел на Монику. – Ты когда-нибудь видел взрослых?

   – Нет, потому что все умные родители избавляются от этих тварей как можно раньше. Но смотри, кажется, кто-то пожалел её, а теперь выпустил из вольера.

   Моника стояла и слушала, как её обсуждали, словно животное или товар, который можно продать подороже. Страх уступил место гневу – она будто была уже мертва, пережив в несколько секунд всевозможные сценарии своей гибели.

   – Ты идёшь с нами, или мы унесём твоё бездыханное тело – выбирай.

   Монику душили эмоции, она не могла сдвинуться с места, и наёмник счёл её молчание за согласие. Когда он был уже так близко, что мог схватить её за руку, она вдруг прошептала:

   – Мама, помоги мне.

   Мужчина удивлённо нахмурился, но тут же ядовито усмехнулся:

   – Мамочка ничем тебе не поможет.

   Он протянул руку, но дёрнулся, словно обжёгся. Его кожа начала темнеть на глазах, то же самое происходило с другими. Удивление на их лицах сменил гнев:

   – Что за?..

   – Это всё эта тварь!

   – У них нет способностей! Не может быть!

   Монику трясло – она наблюдала, как мужчины тлели заживо, вдруг замолчав, словно резко выключили звук. Их искажённые ужасом и немыми криками лица представляли отвратительную картину, но она не могла отвести взгляд. Одежда осыпалась, маски плавились, растекаясь, горячими струями заливаясь в глаза и рот. Моника ловила каждое мгновение их мучений, словно это капля за каплей возвращало её к жизни.

   – Простите, – через силу прошептала она, – но я не хочу умирать…

   Прошло несколько секунд – и от наёмников остались обугленные фигуры, отдалённо напоминающие людей. Моника отступила в сторону. Ноги подкосились – бежать не было сил. Она отползла от своих жертв так далеко, как это было возможно. Накрыла руками голову и замерла, переживая смерть своих жертв снова и снова.

***

Когда забил колокол, Лика была в комнате с Дэстини. В первую секунду она замерла, но тут же бросилась к кровати. Дэстини даже не успела ничего сообразить, а Лика уже достала ножны и закрепила на спине.

   – Что случилось? – испуганно спросила Дэстини, побледнев.

   – Не знаю, – покачала головой Лика, – но я смогу помочь.

   Она прислушалась. Снаружи начал нарастать шум шагов и встревоженных голосов. Все соблюдали протокол эвакуации, но Лике он не подходил.

   – Спускайся в подвалы со всеми, – добавила она, взяв девушку за руку.

   – Я никуда не пойду без тебя, – торопливо возразила Дэстини, но этот слабый протест Лика подавила одним прикосновением.

   – Я буду в порядке. Иди.

   Дэстини была очень напугана, поэтому подчинилась. Когда она ушла, Лика открыла окно и выпрыгнула. Приземление получилось мягким – они жили на втором этаже. Быстро вытащив из причёски шпильки и освободив волосы, она побежала к корпусу.

   Студенты были озабочены эвакуацией, поэтому мало кто обратил внимание на девушку с катанами. Лика не знала, откуда ждать нападения, поэтому была готова ко всему. Она издалека увидела людей в полумасках и поняла, что не сможет пройти незамеченной, да и не хотела этого. Когда один отделился от банды, она последовала за ним.

   Метательный нож был для привлечения внимания. Лика хотела запомнить лицо хоть одного из них, чтобы не быть пассивным наблюдателем. Парень с удивлением обернулся. Катаны были наготове, но он будто не собирался стрелять.

   – Ты кто такая?

   Лика и не думала отвечать, и незнакомец нахмурился. Когда он махнул рукой, она почувствовала лёгкое дуновение ветра. Лика поняла, что на неё пытались воздействовать даром, – видимо, Полуликий не знал о таких, как она.

   – Интересно…

   Он потянулся за пистолетом. У Лики было меньше секунды до прямого столкновения, а это не входило в её планы. Пригодились повышенная ловкость и скорость, она успела скрыться. Чутьё подсказывало, что этот парень был не самым опасным из напавших. Не имея чёткого плана, Лика наудачу двинулась вглубь здания, вверх по лестнице, чтобы помочь защититься тем, кто не смог эвакуироваться.

   Она обнаружила группу студентов в аудитории, где проходили занятия искусствоведов. Парни и девушки выглядели напряжёнными, но не особенно напуганными. Самым расслабленным из них был шатен с родимым пятном на лбу. Когда Лика посмотрела на него в упор, он вдруг нахмурился и заметно встревожился:

   – Ты нас видишь? Скажи, что у тебя иммунитет к дарам. Пожалуйста. – Лика кивнула. Парень успокоился, но не до конца. – Много их там?

   Она пожала плечами.

   – Ты не говорящая что ли? – догадался он, а потом махнул рукой. – Не важно. Я Крис. Как думаешь, повоюем?

   У Криса, казалось, был особый талант читать по глазам, потому что после хмурого взгляда Лики хмыкнул в ответ:

   – Ладно, посидим. Я умею генерировать поле невидимости. Мы тут будем в порядке. Там намного опаснее.

   Когда Лика вышла в коридор, замок за ней защёлкнулся. Она надеялась, что скоро студентов смогут эвакуировать, но полагаться на одну удачу не могла. Оглядевшись в поисках лучшей позиции, чтобы в случае чего перетянуть внимание на себя, она сделала несколько шагов дальше по коридору и вдруг услышала чужие голоса за углом. Аудитория со студентами была за спиной, но при непосредственном столкновении Лика могла не устоять, или же рикошетом могло ранить или убить невинного. Поэтому она двинулась вперёд с намерением пропустить наёмников дальше, чтобы обошлось без ненужной перестрелки. Оставалось найти укромное место.

   Внезапно одна из дверей открылась, и оттуда выглянул Джей. Ему повезло, что Лика сразу его узнала и не воткнула нож в протянутую руку. Он проворно и беззвучно затащил её в помещение и прикрыл за собой дверь.

   – …и вообще всё это странно.

   – Хватит болтать. Мы тут не из-за идеи, а ради денег.

   – А ты раньше связывался с этими Одарёнными?

   – Пару раз. Одно скажу – с этими тварями лучше дружить…

   Лика указала Джею на стену. Он кивнул и продолжил прислушиваться. Когда наёмники прошли мимо и можно было ослабить внимание, Лика вопросительно на него взглянула.

   – Можешь просто сказать спасибо, – пожал плечами Джей. – У меня есть план. Понадобится твой дар.

   Лика недоумённо нахмурилась.

   – Ты давно знаешь, в чём твой дар, – возразил Джей в ответ. – Не отрицай. Я знаю, что случилось, когда ты пела Дэстини.

   Лика поджала губы, но Джей почувствовал её согласие.

   – Нам нужно добраться до кабинета с аудиосвязью. Ты можешь это остановить.

   Он взял Лику за руку. И хоть она привыкла полагаться только на свои инстинкты, в этот раз была готова довериться другому.

***

Когда до места взрыва оставалось несколько метров, Ник подумал, что это может быть ловушкой. За спиной он слышал прерывистое дыхание Дэстини, поэтому рукой показал ей притормозить. Убедившись, что бандитов рядом не было, он сделал несколько шагов вперёд.

   Дым уже рассеялся. В первую очередь Ник увидел два тела. Ближе лежал какой-то парень лицом вниз, чуть дальше, раскинув руки, прерывисто и хрипло дыша, – Беттани. Запах горелой плоти вызвал у Ника тошноту, Дэстини вскрикнула:

   – Беттани!

   Она тут же бесстрашно бросилась к раненой девушке. Её решительность отрезвила Ника. Он опустился на колени рядом с другим телом и с трудом перевернул его за плечи. В горле пересохло, тошнота подкатила с новой силой – в изуродованном порезами и кровоподтёками лице Ник узнал лицо Лэнни.

   – Лэнни, – раздалось жалобное, и Ник очнулся.

   Беттани тянулась к нему, но ей не удалось прикоснуться даже пальцем. Её грудь и шея были так сильно обожжены, что шёлк запёкся на потемневшей коже и вздулся пузырями от жара. Ник отвёл взгляд и нащупал пульс на шее телекинетика. Не сразу, но он почувствовал под пальцами биение.

   – Жив.

   – Он мне нужен, – через силу произнесла девушка – слёзы лились по щекам, ей было тяжело дышать и больно шевелиться, но она всё равно тянулась к Лэнни, пальцами скребя землю. – Нужен…

   Дэстини беззвучно плакала, кусая губы. Она попыталась подтащить Лэнни к Беттани, но была слишком слаба. Ник помог передвинуть парня достаточно близко. Беттани одними губами произнесла: «Спасибо», – и с негромким хлопком исчезла вместе с другом.

   – Эй, успокойся, – сказал Ник, погладив Дэстини по спине, но та расплакалась ещё сильнее, прижавшись к нему плечом.

   – С ними всё будет хорошо? – спросила она, глядя на него с надеждой.

   У Ника не было ответа. Вдруг из динамиков по всей территории полилось чьё-то пение. Он не сразу узнал голос, зато лицо Дэстини тут же просветлело, она забыла свою печаль.

   – Это Лика! У неё получилось!

   – Что происходит? – Ник чувствовал, будто дуновение ветра коснулось его, но оставило в покое: он не был целью дара. – Почему она поёт?

   – Это дар Лики, – улыбнулась Дэстини, пожимая его руку, и теперь с уверенностью двинулась вперёд. – Идём.

   Они вошли в корпус рука об руку. Было тихо, Ник всё равно опасался встретить людей с пистолетами на каждом шагу, но вскоре они наткнулись на тех, кого не ожидали найти.

   Картер пытался привести Монику в чувство. Она смотрела перед собой, обнимая себя за плечи. Мертвенно-бледные щёки были мокрыми, но она уже не плакала. Картер что-то шептал, держа её лицо в ладонях, но девушка не отзывалась.

   – Что случилось? – испуганно спросила Дэстини, заставив его вздрогнуть.

   Картер посмотрел в сторону, на что-то указывая, но тут же покачал головой и вернулся к Монике.

   – Ты слышишь меня? Милая, пожалуйста, вернись…

   Ник не сразу понял, чем усыпан пол. Казалось, это был пепел, который в нескольких местах концентрировался в большем количестве. Одно из скоплений было выше и устойчивее других – это была чья-то нога.

   – Я их убила, – прошептала Моника, придя в себя, и это прозвучало так жутко и непохоже на неё, что по спине Ника пробежал холодок.

   – Пойдём, тебе нужна помощь, – сказал Картер, поднимая девушку на ноги.

   Он поддерживал её с одной стороны, Дэстини – с другой. По выбранному Картером направлению Ник вскоре понял, что они шли в мастерскую Илая.

   Внутри был тот искусственный свет, который искажал оттенки и придавал таинственный отблеск металлу. Илай специально поддерживал такую атмосферу, шутливо сравнивая себя с безумным учёным.

   Когда они вошли, все механические вороны в клетках как один уставились на них своими чёрными глазами. Посреди комнаты на столе, где в обычное время Илай с немногочисленными помощниками ремонтировал и мастерил, лежала Беттани, постанывая от боли. Она была в бреду – рука свесилась со стола, глаза были полуоткрыты и дрожали, губы лихорадочно что-то шептали. Взволнованный Илай бормотал что-то под нос, выбирая из склянок нужные.

   У стены на единственном стуле сидел Лэнни, поддерживая голову ладонями и мутным взглядом уставившись на Беттани. На его лице отпечаталось бессилие. Увидев Монику, он через силу поднялся, уступая ей место.

   – Ты как? – спросил Картер, усаживая Монику.

   – Жить буду, – рассеянно бросил Лэнни – всё его внимание было приковано к Беттани. – Джея не видели? Он не отзывается.

   Словно в ответ на его вопрос в дверях появился телепат, за ним – Лика. Девушка тут же кинулась к Дэстини, которая с облегчением улыбнулась. Джей был дезориентирован и походил на загнанного в клетку зверя. Окинув всех безумным взглядом, он на секунду дольше задержался на Монике, которая всё ещё пребывала в шоке.

   – Извини, – кинул он Картеру. – Беттани перетянула внимание, я не мог… сосредоточиться.

   – Она в порядке.

   Словно ожидая только этого, Джей бросился к Беттани. Та открыла глаза, но не узнала его.

   – Илай, что делать? – спросил он хрипло.

   – Держать за руки, – хмуро сказал Илай – выглядел он сосредоточенно и серьёзно. – Постарайся унять её боль. Картер, это для Моники.

   Картер взял маленькую баночку с содержимым, похожим на зелёную соль. Он поднёс её к лицу девушки. Сначала будто бы ничего не произошло, но потом она глубоко вдохнула и встрепенулась, часто заморгав. Её взгляд обрёл осмысленность, и Картер облегчённо выдохнул.

   Тем временем Джей и Лэнни взяли Беттани за руки. По знаку Илая Лика держала девушку за ноги. Когда Химик приблизился к раненой, Ник невольно сделал шаг вперёд. Дэстини прислонилась к его плечу, боясь смотреть. Беттани перевела взгляд на Илая, и теперь Ник услышал её слова:

   – Почему я?

   – Мне жаль, милая, – отозвался Химик, и на его лице отразилась искренняя скорбь, – но сейчас будет больно.

   Дэстини зашевелилась, и Ник понял её желание уйти.

   – Кажется, меня зовут, – прошептала она странным голосом.

   В этот момент истошный крик Беттани оглушил Ника. Она извивалась и пыталась вырваться, но Джей, Лэнни и Лика крепко держали её. Крик был невыносим, он окончательно вывел Монику из оцепенения. Картер стиснул её в объятиях и что-то прошептал. Девушка кивнула, позволив себя удержать, но Ник видел, что она была готова броситься на помощь в любой момент.

   Казалось, это длилось вечность, но с каждой секундой Беттани становилась всё тише. Илай потратил на её ожоги всё содержимое бутылька, но оно того стоило – девушка успокоилась и забылась сном, запёкшаяся ткань слезала лоскутами, а раны затягивались на глазах.

   Когда Беттани смогла вздохнуть спокойно, выдохнули все. Лэнни, заметно побледневший, опустился на пол там, где стоял. Джей прислонился к стене и закрыл глаза. Блаженная тишина была так необходима, что Ник не сразу заметил, что Дэстини рядом уже не было.

   Как только он об этом подумал, Джей встрепенулся и нахмурился.

   – Она что-нибудь сказала? – спросил он настороженно.

   – Что её зовут, – пожал плечами Ник.

   Лика, которая тоже заметила отсутствие Дэстини, с тревогой посмотрела на Джея. Тот, наклонил голову, будто бы прислушивался к чему-то, происходящему за стеной. Вдруг на его лице вспыхнул страх, и он бросился прочь из мастерской. Без промедления за ним исчезла Лика, а через несколько секунд Ник понял, что сам бежит следом, влекомый смутным предчувствием новой беды.

***

2017 год, август.

   Рэд растерялся. Он пытался увидеть, что происходит на всей территории колледжа разом, но дары не могли охватить такую большую площадь. Телепатия давала слабый отклик – по оттенкам эмоций и отпечаткам личностей он мог обнаружить отдельных людей, но нужно было подняться выше.

   Рэд собирался запрыгнуть на крышу: дар Силача он всегда держал под рукой, но тут его внимание привлекли сдавленные крики.

   – Отпусти меня!

   Рэд увидел, как Кливленд тащит Мэдс к воротам. Девушка отбивалась изо всех сил, но ей было не совладать с неожиданно крепкой хваткой парня. Разум Кливленда всегда был для Рэда открытой книгой на иностранном языке, поэтому было сложно понять его намерения. Он был сосредоточен и ничего не произносил, просто тащил Мэдс за собой, приводя равнодушным молчанием в ещё больший ужас.

   Благодаря дару Тени Рэд оставался незамеченным. Действовать нужно было быстро. Схватив парня за плечи, Рэд безошибочно нажал на болевые точки. Кливленд охнул и от неожиданности отпустил Мэдс. Та по инерции упала и отползла на безопасное расстояние, не понимая, что происходит. От удара прикладом по голове оглушённый Кливленд рухнул на землю и затих.

   Теперь Мэдс видела Рэда, а тот видел страх в её глазах. Когда он подал руку, она дёрнулась, боясь удара, но тот не двигался. Несколько секунд Мэдс смотрела на него, а потом встала самостоятельно, стараясь каждую секунду держать его в поле зрения.

   – Тебе нужно уходить, – сказал Рэд серьёзно. – В этот раз они вас не пожалеют.

   – Тут мои друзья, – сказала Мэдс дрожащим голосом. – Я не сбегу.

   – Мэдс, ты не сможешь себя защитить…

   – Я не сбегу, – упрямо повторила она окрепшим голосом.

   У Рэда не было времени для споров. В любой момент могло случиться нечто непоправимое, и он не мог этого допустить. Недолго думая, он взвёл курок пистолета и протянул Мэдс. Та удивлённо посмотрела на него.

   – Пользоваться умеешь?

   Она с сомнением кивнула и осторожно взяла пистолет.

   – Не дай себя в обиду, – добавил он.

   Мэдс стиснула оружие двумя руками и направилась к колледжу.

   Рэд легко оттолкнулся от земли и опустился на крышу рядом с колоколом. Снаружи он никого не видел, Одарённые скрывались в здании. Рэд давно не тренировался, поэтому пришлось зажмуриться и сосредоточиться. Было больно, но через несколько секунд он увидел перед глазами сгустки мыслей атакующих и атакованных.

   Манипуляции были еле заметные – пули, пролетевшие мимо, дёрнувшаяся рука. Он не хотел жертв ни с одной из сторон, всё ещё пытался балансировать на хрупкой границе между двумя мирами. В голове билась одна мысль: «Никто не должен пострадать».

   Полуликие же получили иной приказ. Крайслер стрелял на поражение, и его удовольствие от происходящего вызывало у Рэда тошноту. Он сосредоточился на нём, как на самом опасном и безрассудном. Наконец ему удалось внушить Крайслеру мысль покинуть здание подальше от Одарённых, и тогда Рэд позволил себе отвлечься на других.

   Всё произошло быстро. Крылатая тень неожиданно возникла на горизонте, целясь прямо в Рэда. Тот растерялся – вид парня с огромными кожистыми крыльями, которые будто бы тлели под солнцем, застал его врасплох. Этих секунд промедления было достаточно.

   Раздались выстрелы, и эти пули Рэд не смог остановить.

***

Ноги несли Мэдс сами по себе. Тяжесть пистолета в руках приводила в больший ужас, чем хлопки выстрелов неподалёку. Мучительно пытаясь вспомнить, чему их учила Макс в перерывах между расследованиями и маникюром, она старалась удержать в поле зрения весь коридор, но в глазах скоро начало двоиться.

   Шутливая истина Макс – «сначала стреляй – потом спрашивай» – всплыла в голове в тот момент, когда за углом мелькнула чья-то тень. Отдача вызвала боль в руке, в ушах зазвенело.

   – Я буду стрелять! – добавила девушка неуверенно, хотя пистолет чуть не выпал из её рук.

   – Мэдс? Это ты? – Голос был смутно знаком. – Это я, Макс. Не стреляй, хорошо?

   – Хорошо.

   Макс вышла навстречу, на всякий случай подняв руки. Когда она забрала пистолет, Мэдс с облегчением вздохнула – её до сих пор трясло.

   – Откуда у тебя пистолет? – удивилась Макс и тут заметила гравировку. – Это?..

   Мэдс промолчала в ответ на вопросительный взгляд. Макс кивнула.

   – Как раз вовремя, у меня кончились патроны, – сказала она, вернув свой пистолет в кобуру. – Держись за мной и смотри в оба.

   Они двинулись вперёд. Мэдс указывала путь, который должен был вывести их к выходу. Выстрелов почти не было, но у самых дверей они вдруг услышали несколько чётких хлопков и грохот на крыше. Макс дала знак Мэдс оставаться в тени, а сама вышла во внутренний двор главного корпуса.

   Она никогда не видела и не слышала о парне с крыльями, поэтому целилась ему точно между лопаток. Он хрипло дышал, стоя на коленях и опустив голову на грудь. Сначала вокруг никого не было, но тут Макс увидела Монику, бегущую от общежития. За ней мчались Картер и Илай.

   – Дастин! Дастин!

   Краем глаза Макс заметила за углом движение и тут же навела оружие.

   – Эй! Стой!

   Стрелок вздрогнул, и Макс выстрелила. Он побежал, но она не отстала. Последовав за ним, увидела других Полуликих у ворот. Парень кричал им что-то, и Макс выстрелила вслед, но и не стремилась попасть. Его страх вызвал у неё жалость.

   Когда она вернулась к Птице, Моника стояла на коленях перед ним и плакала. Она пыталась зажать сочащиеся чёрной кровью раны брата, но это не помогало.

   – Дастин, нет! Не умирай, прошу тебя! – умоляла она – слёзы текли по щекам, губы дрожали и некрасиво кривились, будто от боли.

   Макс растерялась. Она знала, что здесь выстрелами не поможешь, а другой помощи она оказать не могла. Илай застыл в оцепенении. Картер опустился рядом со своей возлюбленной и растерянно взъерошил волосы, с ужасом наблюдая, как умирает Дастин.

   Мэдс стояла в тени и тоже была на грани истерики. Раздались шаги, появились Ник, Лика и Джей. Они замерли, словно по команде. Ник побледнел и стиснул кулаки – плач и ужас Моники будто бы перечеркнули прошедшие годы и вернули его туда, на озеро, где он так же не успел помочь.

***

Прежде чем он смог сообразить, тяжёлое тело врезалось в крышу и потянуло его за собой. Рэд покатился, увлекаемый скрюченным от боли Дастином. Еле вывернувшись, Рэд удержался на самом краю, встретившись взглядом с пропастью, которая могла его если не убить, то покалечить. Рэд протянул руку, но запястье Дастина выскользнуло из пальцев, и он рухнул вниз. Последний раз вздрогнул, подавшись вперёд, но так и замер на коленях, клонясь головой к земле.

   Рэд попытался подняться, опершись на руку, но боль пронзила сустав. Перед глазами ещё стояло искажённое ужасом лицо Птицы – и вот он уже был на земле. Сквозь шум в ушах Рэд услышал чей-то крик горя, но голос не узнал – голове здорово досталось, снова. Прикоснулся к лицу – на пальцах осталась кровь. Осколки разбитой маски смешались с кусками раскрошившегося покрытия крыши.

   Стараясь быть как можно тише и аккуратнее, Рэд на ощупь сгрёб остатки маски, которые смог разглядеть, и спрятал в карман. По другую сторону здания он увидел Полуликих, они торопились покинуть территорию, пока никто не бросился в погоню. Рэд поднялся на ноги и прыгнул туда же, стремясь к воротам, но не рассчитал силы и кубарем покатился по траве.

   – А ты что здесь забыл?

   Дейзи склонилась над ним. Должно быть, его лицо было страшно, потому что она вдруг нахмурилась и протянула руку:

   – Мы облажались.

   Бегущий Крайслер что-то истошно вопил, но выстрелы за его спиной были красноречивее. Окинув ищущим взглядом местность, Рэд кивнул подошедшему Роману на обездвиженного Кливленда.

   – Уходим.

   Лица у всех были напряжёнными, у Крайслера – испуганным, но Рэда волновало другое. У него было несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и выйти сухим из воды.

   Александр ждал их в гостиной. Даже не взглянув на Кливленда, которого Роман положил на диван, он тут же бросился к Крайслеру.

   – Нашли?

   – Нет там никакой обсерватории, – хмуро ответила Дейзи – Крайслер покрылся багровыми пятнами. – Это была обманка.

   – Я знаю, что видел, – огрызнулся он. – Это Красная Королева обманула…

   Раздался звонкий шлепок. Парень схватился за лицо, в испуге глядя на нависшего над ним Александра.

   Для Рэда всё встало на свои места. Он проверил пульс Кливленда – тот прерывисто, но дышал – и устало опустился в кресло. Рука болела, порез саднил (и почему его лицу всегда достаётся?).

   – Рэд! Он нас предал! – воскликнул Крайслер торопливо. – Я видел у девчонки из агентства его пистолет!

   Все взгляды обратились к нему. Сил на оправдания не было, поэтому Рэд просто вытащил пистолет с гравировкой из кармана и с глухим стуком положил на журнальный столик.

   – Ты идиот, Питер, – всё-таки сказал он. – Не нужно было убивать Птицу. Теперь мы для них кровные враги.

   – Откуда ты его знаешь? – с подозрением спросила Дейзи.

   – Я делаю домашнюю работу.

   Болела голова. Рэд давно не использовал дары, особенно несколько одновременно, да и столкновение с Птицей усилило боль. Прикрыв глаза, он мог только по звукам догадываться, что происходило в комнате.

   – Ты разочаровал меня, Питер, – стальным голосом сказал Александр. – Красная Королева выбрала тебя, но ты не справился.

   – Их кто-то предупредил! Рэд…

   – Рэдмонд мне как сын. Клевета на него тебя не спасёт.

   Рэд даже не дёрнулся, эти слова не тронули ни единой струны в его сердце. В голове, как загнанные звери, бились чужие мысли – остаточный эффект телепатии. Чужая боль потери скручивала внутренние органы, голос горюющей сестры острыми иглами впивался в разум Рэда, прошивал насквозь, оставляя неизгладимый след.

   – Крайслер, мы больше не нуждаемся в твоих услугах, – твёрдо и равнодушно сказал Александр. – Твой контракт с этого момента аннулирован.

   – И что это значит? – резко спросил Крайслер.

   – Собирай вещи, Роман сопроводит тебя в офис.

   Раздался звук шагов по лестнице, затем – приглушённые ругательства Питера. Повисла тишина, но Рэд не открывал глаз. За время существования банды Полуликих подобные сцены повторялись не раз. Сейчас Александр по памяти настроил координаты на часах Романа, потом похлопал его по руке и тихо произнёс:

   – Ты знаешь, что делать.

   Когда Крайслер спустился, Александра уже не было. Дейзи, как обычно, благословила в последний путь, а потом равнодушно отправилась готовить обед. И если бы у неё спросили об ушедшем с Романом Питере, она бы рассеянно переспросила: «Кто?». Роман обычно возвращался не раньше, чем через час.

   На это время Рэда оставили в покое. Казалось, он даже недолго подремал, и боль притупилась. Открыв глаза, он встретил ясный взгляд Кливленда.

   – Я бы не причинил ей зла.

   – Знаю,