Мама для дочери генерала боевых магов. Валентина Езерская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17

АННОТАЦИЯ

Дерк ис Лайтиморр — великий генерал боевых магов, красавец и коварный похититель дамских сердец. Когда-то таковым считался. Я — операционная медсестра военного госпиталя, волей случая попавшая в тело подопечной одной богатой аристократки. В скором времени я получу наследство и стану наслаждаться жизнью. Как бы ни так!

   Вердикт: добить успею, попробую вылечить.

ГЛАВА 1

— Тпру-у-у! — зычным голосом велел кучер остановиться лошадям и с силой натянул вожжи на себя.

   Карета еще немного продвинулась вперед и, наконец, замерла возле старого обветшалого замка, в окнах которого горели редкие огни.

   Вот я и приехала.

   Я поежилась от внезапного холода, пытаясь согреть руки в складках нового платья и хоть что-то разглядеть в темноте. Они даже не удосужились поприветствовать меня, так-то они встречают новую хозяйку!

   Не нравилось мне это мрачное место.

   Из дома показалась одиночная фигура пожилого высокого мужчины. Прихрамывая, он спустился по ступеням парадного входа, держа в вытянутой руке фонарь и подсвечивая себе путь. Я сначала испугалась, думала, меня вышел встречать муж собственной персоной, но при тусклом свете смогла рассмотреть форму дворецкого и с облегчением выдохнула.

   Я была почти уверена, что раньше этот мужчина служил в армии. Военная выправка — ее ни с чем не спутать. Несмотря на возраст и травму ноги, он все еще прямо держал спину и передвигался каким-то бравым шагом.

   Кучер, еще довольно молодой, ловко спрыгнул с сидения и открыл двери кареты. Не удивлюсь, если это тоже переодетый солдат. Уж у меня на военных глаз наметан.

   Я вновь поежилась, как-то резко закончилась теплая пора, а мне не успели пошить зимнюю одежду перед отъездом. Вся продрогла в дороге. Это вам не современный автомобиль.

   — Прошу вас, госпожа ис Лайтиморр, мы приехали! — кучер подал руку и помог мне спуститься на землю.

   С некоторых пор ко мне обращаются именно так, потому как я вышла замуж по договору и приняла фамилию от мужа, так ни разу и не увидевшись с ним.

   — С приездом, госпожа Наниэль ис Лайтиморр, — официально произнес дворецкий.

   Он поднял выше фонарь, чтобы лучше рассмотреть меня, и я знала, кого он увидел. Молодую стройную девушку в изумрудном платье из дорогой парчи, с рыжими волосами, уложенными под модную шляпку, и такими же, как моя одежда, зелеными глазами. Мне досталось тело редкой красавицы, к тому же еще и богатой теперь.

   Еще месяц назад я бы ни за что не поверила, что я, Наталья Линцевич, сорока трех лет от роду, всю жизнь проработавшая операционной медсестрой в военном госпитале, попаду в иной мир и стану совершенно другим человеком. Иногда мне все еще казалось, что это сон, со временем превратившийся в настоящий кошмар. Я вынуждена была выйти замуж за калеку, который старше меня на шестнадцать лет, а по сути, моложе меня той, прежней. И об этом человеке ходили нелестные слухи.

   Откуда ни возьмись, поднялся ветер, шелестя первыми опавшими листьями, и я сильнее запахнула черный плащ, который почти не согревал.

   — Все в точности, как и описал вас, господин. Вижу, вы действительно очень красивы, — произнес мужчина потеплевшим голосом. — Я Эрман Гранд, — представился он тут же, — теперь и ваш дворецкий.

   — Весьма рада нашей встрече, — выдала я положенную в таких случаях фразу. — Но где же все остальные?

   — Хозяин не нуждается в целом штате слуг. Достаточно меня, кухарки, кучера, одной горничной, садовника и госпожи Гортензии Медельшад, которая заботится о бухгалтерских книгах, а также о юной госпоже ис Лайтиморр.

   Вспомнив о двести пятидесяти слугах только в одном столичном доме тетушки, я очень удивилась тому, что сказал дворецкий. Я больше поверила бы, что никто здесь не задерживается по причине нелюдимого характера хозяина, а не потому, что он в них не нуждался.

   — Но кто тогда убирает такой огромный дом?

   — С этим хозяин прекрасно справляется сам.

   Видя вопрос в моих глазах, он добавил:

   — При помощи бытовой магии, естественно.

   — Но разве положение генерала не обязывает…

   Тут господина дворецкого словно переключили. Он вспомнил, что я долго пробыла в дороге, и засуетился.

   — Что же мы стоим, вы совсем замерзли, давайте пройдем в дом!

   Я, и правда, уже начинала дрожать на ветру, поэтому все вопросы оставила на потом.

   Внутри все же оказалось теплее, но отнюдь не радостнее.

   Мы попали в длинный темный холл дома, который выглядел хоть и впечатляюще, но обладал какой-то тягостной, мрачной атмосферой. Стены его казались не такими обшарпанными, как внешние, что заливали частые дожди и иссушали неумолимые ветра. Как дело обстояло и со старой черепичной крышей.

   Теперь я понимала, почему такой заядлый холостяк не отказался от женитьбы. Но я его ни в чем не винила, мое положение выглядело еще хуже. Либо уродливый и гадкий племянник тетушки, который за этот месяц пытался облапать меня, где только можно, предлагая мне положение любовницы, либо генерал-инвалид.

   Оставался еще последний вариант: оказаться на улице без единого гроша.

   Господин Гранд принял мой плащ и шляпку и провел в гостиную, в которой приятно потрескивал огонь. Я села у камина в старое потертое кресло и вытянула руки, наслаждаясь теплом. Хоть на этом здесь не экономят.

   — Господин дворецкий, скажите, почему меня не встретил муж? Я не поверю, что он настолько занят, чтобы не спуститься вниз.

   — В это время хозяин разбирает письма и бумаги, ничто не может нарушить его распорядок дня.

   — Даже приезд супруги? — не удержалась я от язвительной иронии. — Разве о моем приезде не было известно заранее?

   — Господин ис Лайтиморр навестит вас, как только закончит с делами, — вежливо, но непреклонно ответил слуга. Я поняла, что ничего не добьюсь от него. — Вы можете перед ужином немного согреться и отдохнуть у камина. Вашу комнату скоро подготовят и доставят туда вещи.

   Дворецкий поклонился и покинул меня, а я все еще пыталась принять тот факт, что мне тут совершенно не рады. Даже комнату стали готовить в последний момент, словно забыли.

   Я поджала губы и повернулась к огню.

   Все слухи о генерале подтверждались. Этот человек, некогда красавец и губитель стольких женских сердец, ничуть не изменился, и, кажется, с возрастом его характер еще больше испортился. Даже женившись на богатой наследнице и получив свою долю, он не соизволил проявить уважение к собственной жене. И как только тетушка додумалась составить завещание?

   В нем оговаривалось, что я смогу получить ее деньги только в том случае, если выйду замуж за генерала Дерка ис Лайтиморра, того, кто украл сердце старой девственницы.

   Легкий стук вывел меня из раздумий.

   Я оглянулась — никого.

   — Кто здесь? — спросила я, насторожившись.

   А ведь я изначально почувствовала что-то неладное, сейчас я все явственнее ощущала на себе чей-то пристальный взгляд, от которого холодок пробежал по спине.

   — Я знаю, что здесь кто-то есть, покажись, если ты не дух и не привидение.

   Но, как ни вглядывалась, никого не обнаружила. Мне стало не по себе.

   В гостиной висели старинные картины, и в какой-то момент мне показалось, что глаза на мужском портрете моргнули.

   Я попятилась к выходу и услышала глухой надтреснутый смех, словно его обладатель находился за перегородкой.

   — Еще и трусиха.

   Я замерла на месте. В привидения я особо не верила, но в старом доме они вполне могли завестись. Только голос явно принадлежал мужчине, живому мужчине. И что-то мне подсказывало, что объявился, наконец, мой муженек. Не думаю, что это мог быть садовник, больше некому.

   — Вы не считаете, что немного невоспитанно намекнуть о своем присутствии, но не показаться, — мой голос в тишине прозвучал неожиданно громко.

   — Наниэль ис Аруан, простите, ис Лайтиморр, — тут голос из ехидного превратился в насмешливый, — вы заметно похорошели со времени нашей последней встречи.

   Мы виделись? Вернее, та девушка, тело которой я заняла с некоторых пор. Не знала об этом. Это уже что-то новенькое.

   — Почему бы и мне не посмотреть на вас сейчас, каким вы стали? — ответила той же монетой.

   Голос замолчал, но я чувствовала, что меня изучают. Наверное, не стоит так открыто выражать свои мысли, не тот мир, и не то время. Тут женщинам не дают право голоса. Здесь всем владеют мужчины, большая часть наследства по договору перешла моему супругу.

   Мне приходилось скрывать настоящую сущность, когда попала сюда, иначе люди слишком удивлялись переменам. Из скромной воспитанницы, дочери обедневших дворян, которую приютила из жалости старая дева и одна из самых богатых дам общества, в прожженную жизнью женщину средних лет?

   Да, перемены заметит каждый. Вот и приходилось строить из себя скромную и воспитанную девушку. Не всегда это получалось, прямо как сейчас, но я старалась сильно не выдавать себя.

   Я потупила глаза в ожидании.

   Мужчина говорил так, словно виделись мы давно, возможно, до его ранения и списания в отставку. Подозревала, он поэтому не стремился показаться.

   — А не боитесь разочароваться? — вкрадчиво ответили мне, наконец.

   Я то? Я и надежд никаких не питала, с чего мне испытывать такие чувства? Я знала, за кого шла замуж, и меня вполне устраивало, что муж инвалид и, судя по тому, что мы разговаривали в гостиной, он явно не прикован к постели.

   Жаль.

   А что касается уродств, я много что повидала в госпитале, каких только не привозили. От контуженых, без рук и ног, до полностью изувеченных трупов.

   Где же он находится? Голос шел, вроде, как от стены, но создавалось ощущение, что отовсюду.

   Мужчина больше не подавал признаков жизни, и неприятное ощущение, будто к полу припечатывают, пропало. Ушел?

   Я подошла к стене, на которой висел старинный портрет мужчины с густой седой бородой, одного из предков хозяина дома. Мне ведь не показалось, что он моргнул?

   Постучала по стене, различая глухой звук.

   Я коснулась нарисованных неподвижных глаз — и они подались назад. Мой палец проходил дальше, а значит, за этим портретом, вернее, стеной, на которой он висел, находилось пустое пространство. И таких размеров, чтобы вместить в себя человека.

   Скорее всего, в этом доме хватало скрытых ходов и потайных комнат. А сам хозяин наверняка часто использует их для того, чтобы подглядывать за редкими гостями. Со скуки.

   — Госпожа…

   Я не ожидала услышать за спиной голос, шагов не услышала, поэтому испуганно вздрогнула и обернулась.

   — Простите, я вас напугал?

   — Я картину рассматривала, только и всего, — ответила я.

   И выдала дежурную улыбку, ту, с которой ходила на пятиминутки перед началом смены.

    «Всего лишь дворецкий, нечего припадочную из себя изображать» — сама себе сказала я, мысленно ругая за глупый страх.

    «А кого ты ждала? Благоверного своего? Так он ясно дал понять, что ты ему неинтересна, деньги он уже твои получил».

   Несмотря на странное желание богатой родственницы, выдать юную воспитанницу за калеку-старика, (по мнению этого мира) списанного по состоянию здоровья, у меня все же оставался задний ход, при котором я в любом случае получу хороший доход в год.

   Если через год совместной жизни я захочу покинуть мужа, то я могу это сделать, но не раньше. Жалко, что разводов тут не дают. А до конца срока я вынуждена спать с ним в одной спальне, есть с ним за одним столом и участвовать в совместных прогулках. Чем здесь еще занимаются?

   Только вот как он собирается скрываться от меня, если по договору он должен выполнять эти пункты?

   Нотариус потребует подтверждения. Боюсь, оно не понадобится, если к тому времени я, не дай Бог, замечу, как растет мой живот. На это и рассчитывала старая перечница, что здоровый мужчина не сможет игнорировать присутствие женщины в постели. Слово «здоровый» к хозяину дома не относилось. Интересно, а он вообще в состоянии удовлетворить жену? Есть вообще чем?

   Я дама с богатым опытом, дважды, нет, уже трижды выходившая замуж.

   С первым все по большой любви произошло и согласию в ранние восемнадцать лет, только вот муженек мой с молодости любил выпить, я не сильно задумывалась о последствиях, глупа еще была, а через десять лет получила законченного алкоголика. Бросила, ушла с сыном, потому как устала бороться. После моего ухода он еще больше запил, совсем стал пропащий.

   Вторым моим супругом стал, угадайте? Да, военный, старший лейтенант, мы с ним в госпитале и познакомились. Построили квартиру, вместе ездили отдыхать за границу, да только личная жизнь с ним не сложилась. Все было замечательно: и добрый, и внимательный, и цветы, машину, драгоценности дарил — а вот в постели у нас возникли проблемы. Беда прямо. Красивый, все подруги завидовали, а кому скажи, что интима у нас уже несколько лет нет? Не поверили бы.

   Сын вырос, уехал со своей девушкой в северную столицу, чтобы построить личное счастье, а я спасалась работой и подработкой.

   Так что, третий муж и чин повыше имеет, и даже старинный замок. Ничего, что обшарпанный, это налет благородной винтажности. Расту прямо в своих глазах. И поговорка: чтобы выйти за генерала, надо сначала выйти за солдата — тут не работает. Да только от красоты и здоровья ничего не осталось.

   — Госпожа ис Лайтиморр, стол уже накрыт. Приношу прощения, что вам не была предоставлена возможность переодеться и как следует подготовиться к ужину.

   Извиняться должен совсем не этот человек.

   — Господин не сможет присутствовать за столом. Он пожелал раньше лечь спать.

   Тут я не сдержала удивление. Значит, условия он не намерен выполнять? Он совершенно не боится пересмотра завещания? Или… или он уже подкупил нотариуса, поэтому только и ждет, когда через год я съеду из его имения!

   Раз так, то и мне не стоит особо печалиться, а жить той жизнью, на которую рассчитывала, получив наследство. Теперь я владелица приличного состояния и стану тратить его на свои удовольствия. И не думайте, что я такая меркантильная, я бы с удовольствием пошла работать, да только в этом мире меня ждала в лучшем случае работа кухарки или швеи. А я люблю свою работу! Любила! И шила я не одежду, я людей зашивала, и стежки у меня получались ювелирные.

   Не пошла учиться дальше после училища, потому что пыталась заработать на жилье, прокормить маленького сына при постоянно безработном муже, а потом уже поздно стало, так и осталась медсестрой. Но я всегда считала, что это мое призвание. Не такая моральная ответственность, как у доктора, но я тоже выполняла важную часть работы и на операциях стала незаменимой рукой хирурга.

   — Прошу вас, следуйте за мной, — сказал господин Гранд и повел меня новыми неизведанными путями в обеденный зал.

   На столе стояли два канделябра, которые едва справлялись с освещением огромного пространства. На стенах картины в позолоченных рамах, длинный белый стол, сервированный на одну персону, еда довольно простая, но на вид превосходная. Я сильно проголодалась и даже обрадовалась, что никто не испортит аппетит.

   Дворецкий отодвинул резной стул с высокой спинкой и красным бархатным сиденьем, я села и он стал мне прислуживать. Подал мокрое полотенце, чтобы я вытерла руки, налил бокал темной жидкости и открыл блюдо — запеченную утку с яблоками. О, а вот это уже праздник!

   — Хозяин любит охотиться, эту утку он лично добыл, — уведомил господин Гранд, отрезал и положил кусок на мою тарелку.

   Я уже думала, что лично для меня, а это муженек развлекается. С другой стороны, мужчина ведь добытчик еды, и с этой ролью он справился.

   Я с удовольствием ела хорошо пропеченное и посоленное мясо и, если хозяин этого дома наблюдал сейчас за мной, то плевала я на это. Даже вида не подам, что меня задело его равнодушие. Я ни на что не рассчитывала, но хотя бы по-человечески встретить можно было.

   — Завтра вас познакомят с остальными слугами и юной госпожой, вашей падчерицей. Сейчас уже поздно, да и вам отдохнуть не мешает с дороги, — произнес дворецкий.

   Насытившись, я отправилась в приготовленную комнату.

   В ней весело горел огонь, а мои платья уже поместили в шкаф. Мне нравилось, что мебель здесь вся светлых оттенков, выглядело не так мрачно. Возможно, она не такая старая, а вот коридоры в замке и комнаты по большей части отделаны черным деревом.

   — Хозяину я прислуживаю сам, но если вам нужна помощь…

   — Благодарю, я сама разденусь, не стоит беспокоиться, — ответила я дворецкому.

   Завтра знакомство со слугами, так завтра. И я не настолько беспомощная.

   — Тогда доброй вам ночи. Горничную я пришлю утром, чтобы она помогла вам с прической и одеждой. Она может выполнять работу вашей служанки.

   Он закрыл за собой дверь, а я подумала — и закрылась на щеколду. На всякий случай, если муженек все же решит навестить меня. Не люблю сюрпризов.

   Я нашла в спальне другую дверь, она вела в ванную комнату, здесь же обнаружила примитивную уборную с дыркой в полу, но лучше уж такую, чем ночная ваза.

   Воспользовавшись этой комнатой, вернулась в спальню, разделась, оставшись в длинной сорочке, дунула на свечу и быстро юркнула в большую и мягкую постель. Потом обдумаю свое положение. Все завтра…

   Я уже засыпала, когда довольно громкий звук вытянул резко из дремы и заставил распахнуть глаза. Спросонья накатил страх, находилась то я в незнакомом доме да еще с таким гостеприимным хозяином. Неужели пришел выполнить супружеский долг?

   На это я даже не надеялась.

   Шум исходил из коридора. Хлопнула дверь, раздались шаги и недовольный женский голос.

   — Что ты тут делаешь в такой час? Кто тебе разрешил? — услышала я, а затем послышались быстрые шаги и какая-то возня.

   Что там происходит?

   Я не удержалась от любопытства и, накинув халат, вышла в коридор.

   Свет виднелся у лестницы. Я подошла и увидела, как незнакомая женщина с седыми волосами и довольно угрюмого вида пыталась отвести девочку примерно шести-семи лет в ее комнату, но та качала головой, сопротивлялась и издавала мычащие звуки.

   — В чем дело? — спросила я, удивленная происходящим.

   Девочка выглядела напуганной, а взглянув на меня, вся сжалась и затихла.

   Пожилая женщина развернулась ко мне, держа в одной руке подсвечник, и недовольно поджав губы, с холодным видом ответила:

   — Доброй ночи, госпожа ис Лайтиморр. Простите, что разбудили вас. Девочка совершенно не воспитана, она как маленький звереныш. Нам приходится закрывать ее на ночь, но она каким-то образом выбралась сегодня.

   Я недоуменно посмотрела на девчушку со светлыми вьющимися волосами и личиком ангела. Они тут с ума посходили, запирать ребенка? Дети часто боятся оставаться одни, а уж в таком мрачном месте и подавно. Да и что за отношение к маленькой девочке?

   Я подозревала, что старая мегера — это та самая экономка Гортензия Медельшад, которая присматривала за девочкой.

   Я подошла с улыбкой к ребенку и присела перед ней.

   — Расскажешь, что случилось?

   У девочки в голубых глазах проскочил страх, она отодвинулась от меня, боязливо поглядывая.

   Совсем запугали дитя.

   — Не бойся, мы должны были познакомиться с тобой утром, но раз я тебя увидела… — Я протянула навстречу руку и ласково произнесла: — Меня зовут Наниэль, а как тебя?

   Девочка почти не дышала, ее глаза сделались огромными озерами. Она продолжала молчать, и я решила схитрить.

   Из столицы я привезла очень красивую и модную куклу, зная о том, что у генерала есть дочь. Я решила подарить ее сейчас, чтобы немного успокоить ребенка.

   — Я поняла, ты не говоришь свое имя, потому что я тебе еще ничего не подарила.

   Я заметила, как в прекрасных глазах девочки вспыхнул интерес, она немного оживилась, заинтригованная моими словами. Я выбрала правильную тактику.

   — Хочешь подарок?

   Девочка кивнула, но мадам Гортензии не понравилась эта идея.

   — Не думаю, что девочку стоит поощрять вместо наказания, — сухо произнесла она. — Да и хозяин дома не одобрит. В такое время дети должны спать.

   Я поднялась с намерением осадить прислугу.

   — А я думаю, сегодня в честь приезда новой хозяйки можно сделать исключение, раз мы не спим. К тому же я все равно собиралась вручить подарок при встрече.

   И я взяла девочку за руку, чем сильно насторожила экономку и саму малышку. Госпожа Медельшад пыталась мне что-то сказать, но тут девочка испуганно выдернула ладошку и отпрянула от меня.

   — Вы не знаете, какой это ужасный ребенок. Вы еще пожалеете.

   Выглядело, как предупреждение. О чем эта карга толкует? Ребенок настолько запуган, что обычное проявление теплоты напугало его.

   Но я не стала настаивать, просто поманила девочку за собой.

   Войдя в комнату, я зажгла больше свечей, потому как мои покои освещались лишь огнем из камина. Малышка испуганно застыла у дверей, поглядывая на седую домоправительницу. А старая мегера так смотрела, что мне стало жаль бедную девочку.

   Да что с этим домом не так? Почему отец позволяет так относиться к своей родной дочери? Похоже, тут намного больше проблем, чем я думала.

   Я решила отвлечь девочку. Оглянулась в поисках куклы и с легкой печалью, разводя руки в стороны, произнесла:

   — Ничего не понимаю, она, кажется, сбежала.

   Вижу, что малышка с любопытством дикого зверька теперь смотрит только в мою сторону.

   — Без тебя мне никак не справиться. Поможешь отыскать ее?

   Теперь девочка не испытывала страха, только заинтересованность. Она явно не понимала, про какой подарок я веду речь.

   — Она выглядит... совсем как ты. И такая же красивая. — Ласково улыбнулась я девчушке. — Только немного меньше ростом. — Я показала руками размер. — Твоя новая кукла чего-то испугалась и спряталась. Давай поищем ее вместе?

   Девочка с готовность кивнула. Узнав, что кукла такая трусишка, девочка захотела стать смелее.

   Я, конечно же, знала, куда положила подарок, но выразила полную неспособность что-либо сделать без малышки.

   Экономка, сцепив худые пальцы, с недовольным видом наблюдала, как мы ищем куклу, но стоически молчала. Очевидно, решила пожаловаться хозяину, но я не из робких девиц. Что сказать, у меня найдется. К тому же, я не делала ничего плохого.

   Я для вида поискала куклу в углах комнаты, подзывая каждый раз к себе девочку, чтобы и она заглянула. Даже под кроватью посмотрели вместе. У малышки горели глазки, она с удовольствием повторяла за мной мои действия, вовлекаясь в игру.

   А потом я подвела ее к шкафу.

   — Уверена, здесь мы ее точно найдем! Ей не спрятаться!

   Я с таинственным видом открыла один из чемоданов, что лежали внутри шкафа, и достала оттуда долгожданный подарок. У малышки от восторга загорелись глаза, она не смела прикоснуться к кукле и к ее красивой одежде. Она не верила, что это для нее.

   — Думаю, у вас получится подружиться. Ты можешь дать ей имя, и сказать ей свое.

   Так я хотела узнать, как зовут девочку. Но она молчала. Я уже стала сомневаться, что она умеет разговаривать, как вдруг она раскрыла пухлый ротик и тихо произнесла:

   — Айми…

   Последовала неоднозначная реакция экономки. Женщина экспрессивно всплеснула руками и изобразила в воздухе защитный знак.

   — Святые угодники!..

   И чему она так удивилась? В этом доме все какие-то странные...

   Игнорируя реакцию пожилой женщины, я присела перед девочкой, стараясь не испугать ее.

   — Это имя твоей новой подружки или так зовут тебя?

   Она несмело улыбнулась, кивнула и показала на себя пальчиком.

   Скорее всего, девочка почти совсем не говорила, запуганная до смерти старшими, поэтому экономка так и отреагировала.

ГЛАВА 2

— Значит, тебя зовут Айми? Красивое имя. А как ты назовешь свою куклу?

   Девочка задумалась, а потом ее личико просветлело. Она показала пальчиком уже на меня.

   — Ты хочешь дать ей мое имя? — удивленно посмотрела я на девочку. — Ну что ж, Нана, — в моем голосе появились уважительные нотки, — мне очень приятно, что тебя зовут так же, как и меня.

   И я подергала за ручку куклы, как бы здороваясь с ней. Девочка прыснула со смеху и смущенно прикрылась ладошкой. Ей показались забавными мои слова.

   А я смотрела на нее и с грустью вспоминала своего сына. Когда-то и он был в таком возрасте, и я часто играла с ним. Больше всего он любил электронный руль, в котором располагались музыкальные кнопки. Он мог часами играть в шофера. Я брала бумажные купюры из игры «Монополия» и расплачивалась за проезд, покупая старые пробитые талончики. А потом муж притащил ему настоящий большой руль и, надевая кепку, сын представлял себя водителем автобуса.

   У Айми были удивительно красивые и умные глаза, совершенно недетские. И в них все еще глубоко притаился страх. Почему же так грубо обходились с ней в этом доме?

   Сейчас, глядя на девочку, я совсем не понимала такого отношения со стороны взрослых. Почему за ней присматривала эта мегера? Как такой женщине, скупой на ласку, доверили воспитание маленькой девочки? Пусть бы занималась своим бухучетом. Почему за дочерью генерала не присматривала профессиональная гувернантка или няня, как это происходило во всех богатых домах?

   Ах, да, я забыла, генерал разорился и он сам в состоянии позаботиться обо всем.

   Айми или, вернее, Аймилина, ее полное имя сообщила мне госпожа Медельшад, показалась мне очень милой и доброй девочкой, несмотря на то, как с ней холодно обращались в этом доме. Она с такой бережностью обнимала подаренную куклу, слегка покачивая ее на руках, что у меня сжалось сердце. Где же мать этой малышки? Разводов в этом мире не существовало, значит, она, скорее всего, умерла.

   Бедняжка, можно сказать, сирота, при таком-то отце.

   Айми больше не говорила, но я почувствовала, что между нами образовался хрупкий мостик доверия. Когда она вот так улыбалась и радостно поглядывала на куклу, она казалась самым обычным беззаботным ребенком.

   — Посмотри, Айми, у Наны закрываются глазки. Она устала.

   У куклы, и в самом деле, опускались веки, если ее положить.

   — Она очень хочет спать, потому что долго ехала к тебе. Пойдем ее положим в твою постель?

   Девочка радостно кивнула и неожиданно сама взяла меня за руку.

   Госпожа экономка хотела возразить против этого, но я ее даже не слушала. Я не видела ничего предосудительного в том, чтобы держать ладошку ребенка в своей руке.

   Я улыбнулась Айми и сказала:

   — Я не знаю, где находится твоя комната, покажешь мне?

   И девочка повела меня. Госпожа Медельшад следовала за нами.

   Мрачная спальня девочки привела меня в уныние. Не так я представляла детскую. Никаких игрушек, выцветшие обои, бывшие некогда зелеными, обшарпанный пол, поцарапанная мебель. А девочку еще и на ночь закрывали одну! Наверняка для удобства прислуги. Да если бы меня маленькую запирали, я бы пребывала в полном ужасе! Я довольно долгое время боялась темноты, пока с возрастом не переросла этот страх.

   Но Аймилина привычно подошла к кроватке, не замечая скудной и неприветливой обстановки, и заботливо положила куклу на белую подушку с оборками, прикрыв ее одеялом. Сегодня поздно что-либо менять, но я обязательно заведу разговор с мужем о смене комнаты или хотя бы мебели. Теперь он в состоянии сделать ремонт, получив в свои руки мое приданое.

   Только существовало одно небольшое «но». Если я смогу его увидеть и поговорить, ведь по какой-то причине хозяин этого дома не желал показываться мне.

   Я помогла Айми раздеться и лечь в постель, положила куклу так, чтобы она обняла ее, и ласково провела рукой по светлым кудряшкам на голове девочки. По реакции поняла, что ее никто так не гладил.

   Она удивленно замерла от моей ласки, прикрываясь одеялом.

   — Если тебе что-нибудь понадобится, приходи ко мне. Где находится моя комната, ты уже знаешь, — сказала я девочке.

   Она радостно, но все еще настороженно кивнула, словно не верила, что можно.

   — Я хотела… сегодня… — тихо произнесла она, и каждое слово ей давалось с трудом.

   Так вот почему она каким-то образом выскользнула из комнаты! И как ей только удалось? Дверь выглядела массивной и очень крепкой. Возможно, ее просто забыли закрыть. И девочка хотела увидеть меня? Ну да, я же теперь, выходит, стала ее мачехой…

   Мне не нравилось это слово, слишком грубое, звучало оно как-то отстраненно и подспудно подразумевало строгую и бездушную женщину.

   «Мама» слышалось теплее, так говорят родному человеку, который тебе не безразличен. Мне повезло иметь полную семью, и как-то само собой пришло решение, взять ответственность за это дитя. Я не могла оставаться в стороне.

   Я тепло улыбнулась девочке. Она хотела увидеть свою маму, и меня это растрогало. Она знала, что нельзя выходить ночью в коридор, но все равно это сделала.

   — Мы с тобой теперь будем видеться каждый день. Давай завтра я приду к тебе — и мы вместе спустимся в обеденную? Идет? — я вложила в голос все свое желание.

   А потом сцепила наши мизинцы и слегка потрясла, чтобы закрепить обещание.

   Притихшая девочка тут же с радостью кивнула, смущенно сжав губки, и при этом глазенки ее заблестели, как две яркие голубые звездочки.

   — Не закрывайте девочку на ключ, — обратилась я к экономке.

   Мой голос звучал требовательно и непреклонно. Я знала, что услышу возражения, но один мой взгляд — и женщина смолкла. Я достаточно напрактиковала его на солдатах и не знала никого, на кого бы не подействовало.

   — Я знаю, что Айми послушная девочка, — говорила я твердо, но при этом спокойно, чтобы моя уверенность передалась не только экономке, но и моей дочери. — Я пообещала, что навещу ее утром, и знаю, что она дождется меня, — тут я снова улыбнулась малышке. — К тому же вместе с Наной она не успеет заскучать.

   Девочка счастливо закивала головой, тут же послушно закрывая глазки и показывая всем видом, что она не ослушается.

   — Я обо всем непременно доложу лорду ис Лайтиморру, — холодным тоном предостерегла меня экономка.

   — Очень на это надеюсь, — тут же ответила я ей. — Он не желает показываться, так может после ваших слов изволит явиться.

   Госпожа Медельшад, поджав губы, развернулась и покинула комнату. Пусть жалуется, мы и не таких генералов осаживали, когда кололи витамины и выполняли предписание доктора прочистить кишечник клизмой.

   Я немного подождала, пока девочка уснет, поглаживая ее по голове, а потом, так и не задув свечу, закрыла за собой дверь.

   Вернувшись в комнату, я подошла к окну и выглянула во двор. Из-за темноты я не смогла что-либо рассмотреть, просто стояла и думала о том, как сложилась моя судьба. Я хотела, чтобы у меня появилась дочь, но бог не дал второго ребенка в той жизни. А в этой услышал мое желание.

   Я чувствовала, что должна помочь этой девочке, не случайно я оказалась здесь. Я обхватила себя руками и погрузилась в воспоминания.

   Со вторым мужем мы расстались по-доброму. Так получилось, что мы с каждым днем отдалялись. Муж не хотел обсуждать свои проблемы, не хотел слышать о психологе, и я в какой-то момент проявила слабость и сдалась. Он догадывался, что у меня появился любовник, но до последнего делал вид, что не знал. Не выдержала я и в тот день призналась и ушла от него, забрав необходимые вещи на первое время.

   Я вернулась к своей маме, потому что жить с мамой любовника и с ним самим не входило в мои планы. Я прыгнула с вышки в ледяную воду, которая меня отрезвила, но могла ли я что-либо изменить?

   Когда кто-то стремится понять и принять, решить проблему, а другой убегает, из этого ничего хорошего не выходит. Так, конечно, легче, чем честно признаться себе, проще отгородиться и страдать одному. Но я мучилась не меньше.

   Я видела, что теряла связь с любимым человеком, и не знала, как ему помочь. Я прекрасно понимала, что разрушила последнее, что еще держало нас вместе, хотя, что там было разрушать?

   Мы давно спали в разных комнатах и превратились в посторонних людей. Наш счастливый некогда брак превратился в молчаливое терзание. У мужа развился комплекс неполноценности не из-за моих упреков, их не было, я как раз играла понимающую сторону, предлагала выходы. В нашем мире достаточно специализированных магазинов, чтобы интимная жизнь не страдала, но я наткнулась на глухую стену. Он просто закрылся в своей скорлупе.

   Пришлось опять думать о будущем жилье. После развода я получила машину и некоторую сумму, квартира отошла мужу. Хорошо, что сын уехал, не знаю, как бы он отреагировал. Он считал отчима своим отцом. Он, конечно, узнал позже, но к тому времени я морально уже подготовилась и даже купила маленькую квартиру в старом доме.

   В свои сорок с хвостом лет мне приходилось начинать жизнь заново, а я чувствовала, что не имела больше сил. Развод сильно повлиял на меня, хоть я и считалась виновницей распада семьи. И тогда я ушла в работу, чтобы забыться. Бессонница и усталость стали моими вечными спутниками…

   В тот день я едва смогла встать с постели, голова кружилась, все мелькало перед глазами. Увидев свое отражение в зеркале, я ужаснулась и набрала телефон своего начальника:

   — Алло, Дмитрий Николаевич? Это Наталья, я бы хотела взять на сегодня отгул.

   — Что случилось?

   — Чувствую себя неважно, наверное, давление. Отлежусь сегодня, а завтра приду.

   Он посоветовал пройти обследование в больнице, и я пообещала, что обязательно это сделаю. А еще он как бы вскользь сказал пропить витамины и успокоительное средство, он видел, до какого истощения я себя довела.

   Помню, я нажала на сброс звонка, а потом в глазах потемнело.

   Очнулась я в другом теле и в доме дальней родственницы, сумасбродной богачки Адалии ис Монбранш. Я совершенно не понимала, как стала ее племянницей, и как вообще оказалась в мире под названием Альдарон.

   Я решила на сегодня закончить с мучительными воспоминаниями. Завтра у меня выдастся денек не из легких, я очень надеялась, что экономка выполнит за меня работу, и что муженек сам придет ко мне. Поэтому приказала себе ни о чем не думать и как-то незаметно уснула. Это молодое тело имело свои преимущества, спать я могла при любых обстоятельствах.

   Меня разбудили солнечные лучи, и я порадовалась новому теплому дню.

   Тут в комнату постучались, и я разрешила войти. На пороге появилась миловидная девушка в униформе и представилась моей служанкой.

   — Как тебя зовут? — поинтересовалась я у нее.

   — Люсия, госпожа.

   — И как давно ты служишь в этом доме?

   Девушка немного испуганно посмотрела меня.

   — Уже около года, госпожа.

   — Тогда, возможно, ты знаешь, что случилось с предыдущей госпожой?

   Девушка еще больше испугалась и стала мяться на одном месте.

   — Я ничего не знаю.

   Я задумчиво смотрела на нее. Прислуга всегда в курсе дел своих хозяев. Я чувствовала, что она просто боится сболтнуть лишнее, чтобы ее не уволили. Придется немного на нее нажать, чтобы вытащить информацию. Вряд ли муж захочет обсудить со мной свои личные дела.

   — Ты же знаешь, что я новая хозяйка этого дома, и могу решить, что мне требуется другая служанка…

   — Прошу вас, миледи, я очень нуждаюсь в этой работе! — девушка сильно забеспокоилась, и я решила немного смягчить свои слова.

   — Я уверена, ты очень прилежна и трудолюбива, и мне не зачем увольнять такую умелую девушку. Если немного постараешься для меня, сможешь получить награду.

   Служанка все еще сомневалась, стоит мне рассказывать или нет, но я ее подбодрила улыбкой. И тогда она решилась.

   — Я не застала старую хозяйку, но кое-что слышала, — ответила мне девушка доверительным голосом.

   Я внимательно слушала ее.

   — Ходили слухи, что дочь генерала родилась от танцовщицы, и якобы он даже хотел жениться на ней, но она предпочла ему другого мужчину. А потом женщина умерла, но перед смертью написала лорду Лайтиморру слезное письмо, умоляя позаботиться об их дочери.

   Я усмехнулась. Так вот в чем дело! Теперь понятно, почему мой муженек так безразличен к девочке. Из-за матери, которая предпочла ему другого. Вот он и отыгрывается на несчастном слабом существе. И, вроде, не бросил, выполнил последнее желание некогда любимой женщины, но и прикладывать особых усилий в воспитании не желал. Скинул на прислугу.

   Если честно, во мне все клокотало. Дети не повинны в поступках взрослых.

   — Спасибо, Люсия, ты прояснила для меня один важный вопрос. Не волнуйся, я не стану выдавать, что это ты мне рассказала. Вижу, ты девушка скромная и честная, поэтому я поговорю с мужем о прибавке к твоему жалованию. Все же работы для тебя прибавится. Я хотела бы спросить, могла бы ты некоторое время помогать мне с присмотром за девочкой?

   Но Люсия как-то странно изменилась в лице и ответила:

   — Простите, у меня очень много работы, вам придется поискать другую помощницу.

   — Понимаю, хорошо, тогда до приезда гувернантки, за девочкой присмотрю я сама.

   Служанка еще сильнее побледнела, но тут же опустила голову, чтобы это скрыть, но я все же заметила и спросила:

   — Я что-то не так сказала или сделала?

   — Нет, госпожа…

   — Но очевидно, что я чем-то озадачила и даже, возможно, напугала тебя. Если тебе есть, что мне сказать, не молчи.

   — Вы очень хорошая госпожа, будет жаль, если вас постигнет участь матери девочки.

   Произнесла и тут же испуганно смолкла.

   Служанка говорила загадками, почему я могу покончить жизнь, как неизвестная мне танцовщица? Что могли значить слова девушки, и почему все же умерла настоящая мама Айми?

   Но как я не пыталась, больше не смогла вытянуть из служанки ни слова. Она извинилась, что напугала меня, что ей не стоило такого говорить, и принялась выполнять свою работу.

   Видно, придется узнавать самой.

   С помощью Люсии к завтраку я надела желтое платье и попросила девушку приподнять мои волосы сзади и закрепить шпильками, спустив по бокам несколько локонов. Выглядела прическа хорошо и очень шла мне.

   Как только мы закончили, я отправилась к Айми в детскую. Там я встретила госпожу Медельшад. Она пыталась насильно одеть ребенка, но у нее ничего не выходило. Девочка капризничала.

   — Что опять здесь происходит?

   — После вашего приезда девочка стала совершенно неуправляемой. Вот что значит, плохие гены, — высказалась с недовольством экономка.

   Почему сразу не сказать, что виновата я? Я едва удержалась от резких высказываний, вовремя вспомнив, что эта женщина не стоила моих нервов.

   Мне совершенно не нравилось, как она обращалась с девочкой, не стесняясь высказывать свое нелестное мнение о ее умершей родительнице.

   Что бы ни говорили вокруг о матери Айми, для дочери она оставалась самым важным и дорогим человеком. И пусть госпожа Медельшад считала, что старше и соответственно умнее и опытнее здесь всех, она не имела право оскорблять светлые чувства ребенка.

   Я понимала, что малышке приходилось несладко в этом доме.

   Айми казалась напуганной, но, все же, чувствуя поддержку с моей стороны, она дала отпор. Ее упрямство говорило о растущем сопротивлении внутри. Я еще вчера решила взять девочку под свою опеку и пресечь жестокость в отношении нее. И мне было глубоко плевать, если экономке позволил так себя вести хозяин этого дома, я еще доберусь до него!

   Как именно, я еще не понимала, но точно знала, что приложу все усилия.

   — Не стоит заставлять Айми делать то, чего она не хочет.

   — Госпожа Лайтиморр предлагает, чтобы ребенок ходил раздетым?

   — Отнюдь. Просто девочка ждала меня и явно хотела, чтобы с одеждой ей помогла ее новая мама. Так ведь? — обратилась я ласково к дочери.

   И она радостно подтвердила, прячась за мою спину.

   — На сегодня вы можете быть свободны, госпожа Медельшад. Я одену девочку сама, причешу и свожу на завтрак, а потом мы отправимся на прогулку в парк. Сегодня замечательная погода.

   Произнесла и поняла, что заработала себе врага в этом доме.

   — Я выполняю указания генерала ис Лайтиморра, — с ледяным видом возразила женщина. — Вы не можете заботиться о ребенке.

   — А по-моему, вы забыли о своем месте, и о том, что у этого дома появилась новая хозяйка. Разве мои слова не должны учитываться? — в противовес ответила я ей, не собираясь отступать перед каменной глыбой. — И если мой муж захочет увидеть меня, то я с удовольствием выполню его желание, так и передайте!

   После такого он точно не выдержит! Как только узнает, что жена оспаривает его приказы.

   Экономка побагровела от гнева, но так и не смогла найти, что мне ответить. Повышенное артериальное давление могло привести к серьезному заболеванию, в ее-то возрасте стоило уже поберечься.

   Там, откуда я родом, не существовало понятия «внебрачное дитя» или «дочь танцовщицы», а только любимый или нелюбимый ребенок. И мне было глубоко плевать, кем являлась мать девочки. А вот то, что отец игнорировал потребности родной кровинки и позволял этой женщине грубо обращаться с ней, вызывало желание доступно донести ему свое мнение, приправляя при этом слова для большей убедительности.

   — Вы не знаете, что делаете, потом не вините меня, — прошипела эта мегера и вышла из комнаты.

   Вот и замечательно, этот раунд за мной.

   Я улыбнулась Айми, и мы весело провели время, выбрали ей синее бархатное платье, которое очень шло к ее глазам, и еще заколки к прическе. Я заплела ей по-модному две косы по бокам, повытаскивала колоски, чтобы увеличить объем. Такую прическу на Земле я бы сделала своей дочери, если бы она у меня была. Я получала удовольствие от того, что могла заботиться об этой девочке. Радовалась такому подарку судьбы.

   А малышка Айми делала успехи. Наедине со мной она стала говорить, простые фразы, но теперь я могла больше понимать, что она хотела.

   Мы спустились в обеденную, не застав там хозяина. Все еще не донесли о моем самоуправстве? Что ж, подождем. Гора сама придет к Магомету.

   Еда опять оказалась довольно скромной, каша с маслом да белый хлеб, но кухарка постаралась и испекла ягодный пирог, мы с Айми с удовольствием съели по кусочку и запили чаем.

   А потом мы гуляли. Мне представилась возможность познакомиться с окрестностями замка. Несмотря на сам дом, парк казался ухоженным благодаря стараниям садовника. Еще вовсю цвели клумбы, когда листья начали окрашиваться в разные цвета.

   Сегодня денек выдался поистине солнечным и счастливым.

   Айми радостно бегала вокруг меня, поднимая вверх опавшие листья. Ее щечки разрумянились, а глазки так и блестели. И я жалела, что не могла запечатлеть эти мгновения на камеру. Но я могла попробовать ее нарисовать, когда-то у меня это неплохо получалось. Но сегодня я хотела присоединиться к веселью девочки, и мы, дружно, и смеясь, бегали вокруг неработающего фонтана со скульптурой мальчика и осыпали друг дружку ворохом из листьев.

   В какой-то момент я почувствовала на себе пристальный взгляд и изумленно обернулась, пропустив атаку из разноцветных снарядов. Я растерянно смотрела вдаль. Листья медленно опускались сверху вниз, заслоняя от меня возникший образ.

   Под кроной могучего дуба стоял мужчина, держа вороного скакуна за поводья одной рукой. Меня как током ударило, и я замерла, пытаясь разглядеть неподвижную фигуру в черном.

   Но это было сложно сделать с такого расстояния, я увидела только, что он высок и статен, его сюртук ладно сидел на нем, а светлые брюки облегали стройные ноги. У меня и сомнений не возникло, кто стоял передо мной.

   Мой муж.

   Айми проследила за моим взглядом и испуганно юркнула за мою спину. А лорд Дерк ис Лайтиморр запрыгнул на коня и стал отдаляться.

   Я нахмурилась. Ладно, я? Кто я такая ему, всего лишь жена, но что мешало поприветствовать дочь и пожелать ей доброго утра?

   Я посмотрела на испуганную девочку, прижавшуюся ко мне. Кажется, она боялась собственного отца. Но почему? Меня она тоже вчера боялась, а сегодня доверчиво искала защиты.

   Я отказывалась понимать этого мужчину. Неужели ревность к танцовщице затмила ему глаза и он проявлял равнодушие, а то и жестокость к дочери? Мать девочки умерла, а его это нисколько не смягчило. Что за характер у этого человека?

   И вижу, разговаривать он все еще не стремится. Когда охотники пытаются поймать бобров, они ломают их плотины, чтобы вода затопила дома животных и те покинули их.

   Пора и мне приступить к более решительным действиям, а начну я, пожалуй, с кухни. Поститься целый год я не собиралась.

   Я погладила девочку по плечу и улыбнулась:

   — Хочешь вкусненького?

   Девочка, конечно, не отказалась. И я попросила ее показать мне, где находится кухня.

   Войдя в святая святых, я удивилась идеальному порядку. Сковородки сверкали, чистый пол блестел, а по кухне разносились приятные завлекающие запахи. Неужели здесь со всем справляется только одна женщина? Дебра Уайтшилл — так звали ее. Приятная, в меру упитанная женщина средних лет. Она как раз занималась обедом.

   — Ох, госпожа… и маленькая госпожа, — она от неожиданности выронила нож, которым шинковала овощи, но хорошо, что не поранилась. — Вы проголодались?

   Меня со слугами не знакомили, но все знали, кто я такая.

   — Мы нагулялись и решили разузнать, что подадут сегодня на обед.

    Госпожа Уайтшилл любезно просветила.

   — Скажите, а кто составлял это меню? — спросила я ее.

   — Домоуправительница, она же выдает мне продукты на неделю.

   — А кто закупает их?

   — В выходные дни я езжу на ярмарки вместе с кучером в небольшой городок, что находится рядом с имением. Что-то выращивает садовник. Если вы обойдете дом, то увидите огород, на котором я сегодня сорвала капусту, морковь и зелень.

   — И деньги, я полагаю, вам тоже выдает госпожа Медельшад?

   Кухарка кивнула.

   — Вот что, госпожа Уайтшилл, покажите-ка мне запасы, которые выделяются на неделю в этом доме, — уважительно, но твердо попросила я.

   Дебра открыла и показала мне содержимое маленькой каморки.

   Не густо, если учесть то количество людей, что проживало в доме. А если вспомнить, сколько поваров трудилось, сколько всего готовилось в столичном особняке моей тетушки и сколько всего съедалось за один только день, то я смотрела сейчас на каплю в море.

   — Вот что, госпожа Уайтшилл, я хочу, чтобы вы приготовили сегодня праздничный ужин…

   И я стала перечислять то, что желала бы видеть на семейном столе.

   С каждым моим предложением кухарка бледнела все больше, а в конце схватилась за сердце.

   — Простите, госпожа, я не смею нарушать установленные правила.

   — Правила существуют для того, чтобы их нарушать, — процитировала я, не совсем помня кого, но вот эта фраза мне нравилась. — Если вам нужна помощь, мы с радостью окажем.

   И я задорно подмигнула дочери.

   Я успокоила женщину и сказала, что всю ответственность за самодеятельность беру на себя. Сегодня я собиралась закатить знатную вечеринку и потратить недельный лимит за один только ужин.

   И да! Заставить одного упрямого бобра выплыть из своего убежища.

ГЛАВА 3

Наверное, кухарка не сильно рассчитывала на мою помощь, поэтому с ростом готовых блюд у нее все больше распахивались глаза. Да и незнакомые рецепты ее очень удивляли.

   Я со всей активностью взялась за дело. Чистила овощи, несмотря на то, что мои руки могли пострадать, перчаток резиновых здесь еще не придумали. Ничего, избавлюсь от грязи при помощи лимонного сока. Варила, смешивала, укладывала на тарелки, украшала.

   Я показывала Айми, какие бывают продукты, и учила, как их готовить. Девочка внимала и что-то пробовала делать сама. Неважно, что она живет в доме, где за нее выполняют работу слуги, труд только облагораживает человека. Не зря же его преподают в школе отдельным предметом. А девочка школу не посещала, и что-то мне подсказывало, что экономка с ней не занималась, как следует. Я для себя отметила на будущее еще один пункт: проверить ее знания, чтобы знать предстоящий объем работы.

   А Дебра только изумлялась переменам в девочке. А меня удивляло другое, женщина старалась держаться в стороне от Айми.

   — Вы же не знали, она всегда молчала. А с вашим приездом так изменилась. Сам Бог вас послал нам! — воскликнула она.

   Ну, кто послал, я знала, а зачем — мне еще предстояло разобраться. Про то, как я вообще оказалась в этом мире, я уже перестала ломать голову.

   Я, привыкшая к застольям, любила готовить и умела. Тонко нашинковать нарезку, красиво украсить, умело подать. Нас часто навещали коллеги мужа, все в чинах и, естественно, с женами. Поэтому я старалась не упасть лицом в грязь.

   Тот мир, в который я попала, напоминал своим развитием наш, только он застыл в девятнадцатом веке — и тут еще существовала магия. Мой третий муж обладал ею, а еще авторитетом среди слуг. Только вот я не знала, что это: боязнь или действительно уважение?

   Сначала дворецкий, который неукоснительно следовал инструкциям лорда ис Лайтиморра, но с ним все понятно, он явно служил под началом хозяина дома — и его преданность больше походила на привычку.

   Потом госпожа Медельшад. Она больше всех стремилась выполнить приказы, которые ей давали. Возможно, потому, что я ей просто не нравилась.

   Но, кажется, госпожа Уайтшилл по-настоящему заботилась о своем хозяине, несмотря на то, что это считалось ее работой и за это ей платили. Она все делала от души. Иногда она вздыхала и говорила о лорде, как о глубоко несчастном человек.

   Я удивлялась, но не перебивала.

   Уж не знаю, что повлияло на ее откровенность, скорее всего, она оценила мои знания и умения по части кулинарии — и этим я расположила ее к себе. А может потому, что действительно умела слушать и всегда уважительно относилась к людям. Неважно какого они сословия. А Дебра мне понравилась мягкосердечностью и любовью к своей работе.

   На кухне мы провели время до самого вечера, там же все вместе и отобедали. А какой смысл это делать в гостиной? Лорд ис Лайтиморр к нам все равно бы не заявился. Ему дворецкий отнес поднос с едой в кабинет. А тут я могла услышать для себя много чего нового, не отрываясь от работы.

   Госпожа Уйтшилл долго не хотела сесть за один стол, но я ей просто приказала и так, как если бы передо мной находился солдат временной службы. Уж чего-чего, а быть женой лейтенанта полезно. Его тон я когда-то легко переняла и применяла на практике.

   Кухарка даже выпрямилась, как в строю, не хватало только ответить: «Так точно, есть садиться за один стол!

   — Вот так бы с самого начала, — улыбнулась я, когда Дебра, наконец, села с нами, но опять же подальше от девочки. Уж не боялась ли она ее?

   Мы ели, а я тайком выужила сведения, чувствовала себя, ей Богу, каким-то шпионом на задании. Женщина все еще ощущала себя не в своей тарелке, но ей, конечно, льстило, что она могла обедать вместе с хозяйкой.

   Слуги в этом доме ели отдельно, как, в принципе, и в любом другом доме аристократа. За своей тарелкой супа приходили кучер и садовник, но заметив меня на кухне, брали еду и уходили к себе. Им плохо удавалось скрыть удивление. И представляю, что они думали, глядя на то, как их хозяйка обедничает с кухаркой посреди горы приготовленной еды, большая часть которой уже отправилась в прохладное место.

   Госпожа Медельшад куда-то уехала по просьбе господина, и только поэтому мы смогли спокойно поговорить с Деброй. Я мысленно представила лицо экономки, когда она увидит вечерний стол, и на всякий случай поинтересовалась, есть ли сердечные капли в доме. Есть. Тогда все в порядке.

   — Почему вы назвали своего господина несчастным человеком? — как бы между прочим подняла я щепетильную тему.

   Меня интересовало все, что было связано с моим мужем.

   — Ну как же, наш господин когда-то блистал на всех балах, красавец, военный, о нем говорила вся столица, а теперь вынужден похоронить себя в глуши.

   — Что же с ним случилось?

   — Где же мне, безграмотной, понять, только слышала, что он ради одной женщины потерял все. Но небеса все видят, вот и послали вас ему.

   — Чем же я могу помочь? Он даже видеть меня не желает. Да он даже…

   Я тут же смолкла, во время осознав, что девочка может все услышать. Она уже не маленькая. Не хотела травмировать ребенка напоминанием о том, что собственный отец игнорирует ее. А мне хотелось расспросить про ее мать. Но поинтересовалась другим.

   — Скажите, почему мой муж с самого моего приезда избегает меня? Сегодня я впервые заметила его, но так и не смогла рассмотреть. Я слышала он калека, поэтому и ушел в отставку, но мне он показался вполне здоровым.

   Госпожа Уайтшилл печально вздохнула.

   — Это вам надо спросить у него самого, почему он избегает такой прелестной и молодой жены. Но подозреваю, что он теперь боится красивых женщин.

   Девочка поела, и ей захотелось подвигаться. Я отпустила ее в сад, где садовник по имени Жакар Гуден подстригал кусты. И я смогла продолжить разговор с Деброй на интересующую меня тему.

   — Вы имели в виду мать Аймилины, когда говорили про женщину, из-за которой мой муж все потерял? — спросила я, когда девочка выбежала за дверь. — Она тоже обладала красивой внешностью?

   — Откуда вы узнали? — тут же насторожилась кухарка, но потом решила, что в столице об этом могли знать. — Хозяин имел несчастье полюбить танцовщицу, известную сердцеедку и красавицу. Она славилась своей внешностью и талантами.

   Если судить по девочке, то вполне можно представить, какой была ее мать. Аймилине явно передались ее красота и грация.

   И тут же услышала подтверждение своих мыслей.

   — Дочь не похожа на своего отца, она переняла черты своей красивой, но непутевой матери, которая не приняла чувств господина, но вы, миледи, не ведитесь на ангельскую внешность и кроткий нрав девочки.

   Почему уже третий человек в этом доме пытался меня о чем-то предупредить?

   — Что вы имеете в виду?

   Кухарка вдруг оглянулась по сторонам, нагнулась ко мне с таинственным видом, и тихо, будто кто-то может нас услышать, прошептала:

   — Это дитя проклято.

   И она тут же нарисовала в воздухе защитный знак.

   Я не знала, как реагировать на слова женщины, которая сама признала, что не образована. Ребенок рожден вне брака, значит, он проклят? Средневековая дичь какая-то!

   — Мне не нравится, что прислуга распространяет сплетни о своей госпоже, — холодно произнесла я.

   — Простите, миледи, но я, правда, очень обеспокоена, что вы решили заботиться о ней сами. Даже наш господин…

   — ...Бросил ее на произвол судьбы, а если точнее выразиться, отдал на воспитание женщине, которой нельзя доверить и котенка, — закончила я вместо нее.

   — Вы не понимаете, просто никто не согласился... — кухарка явно оправдывала действия генерала.

   Все решили по какой-то причине, что ребенок проклят, и что проклятье — вещь заразная. Теперь я понимала, почему девочку опасались.

   — Аймилина — несчастное дитя, лишенное любви близких ей людей. Она потеряла родную мать, собственный отец не замечает ее существования. Ее жалеть надо, а не избегать. Я запрещаю вам говорить о девочке что-либо в подобном роде! И уж тем более при ней!

   — Да, госпожа, — ответила пристыженная кухарка. — Простите, я не должна была говорить вам такое. Мне жаль девочку, но уж такая у нее нелегкая судьба. И лучше вам обо всем расспросить лично хозяина, тогда вы многое поймете.

   Непременно. Я обязательно обо всем поговорю, как только доберусь до этого бобра!

   Больше мы эти темы не поднимали. Я так и не получила ответ, почему генерала считали калекой, но для себя я определила его как душевного инвалида.

   Малышка, запыхавшись, прибежала из сада, благо хоть садовник ее не боялся и позволил понаблюдать за своей работой. А еще она там играла со старым псом. Садовник был настолько дряхлым и сморщенным, что, наверное, ему было все равно от чего умереть: от болезни или проклятия.

   Когда девочка помыла руки, мы принялись с ней за создание торта. Выпеченные песочные коржи я покрывала слоем сметаны и между ними выкладывала сочные кусочки из фруктов. Верхушку украсила взбитыми сливками и свежими ягодами.

   Девочка во всем старательно помогала мне, взобравшись на стул. Благодаря скрученной бумаге, мы вместе выводили узоры. Она так старалась, что даже раскрыла рот и высунула язык. Я не удержалась и вымазала ей нос сливками. Мы обе рассмеялись. Кухарка лишь удивленно поглядывала, и мне показалось, что она перестала сторониться ребенка, немного оттаяла. Пока мы делали торт, она занималась приготовлением горячего.

   Мы замечательно провели этот день, и нас ждало его феерическое завершение. Столько вкусного мы сегодня приготовили: и холодные закуски, и салаты, и бутерброды с рыбой. На горячее: запеченный сладкий картофель с говядиной, фаршированные яйцом котлеты, жареная, очень вкусная натуральная колбаса и даже целая индейка. Все, что можно было вынести из закромов, все использовалось. Короновал стол трехуровневый торт, простой в приготовлении, но от вида которого текли слюнки.

   Выходя в третий раз замуж, я не почувствовала никаких изменений, не было никакой пышной свадьбы, только договор, так что праздничный ужин в честь моего приезда в имение, я считала, мы просто обязаны устроить. И для всех. Так и объяснила слугам.

   Я заразила всех своим весельем, даже госпожа экономка, придя в себя от шока и многообразия еды на столе, смогла оценить мои усилия. Но она все равно посчитала нужным предупредить, что хозяину такое самоуправство не понравится.

   На это я и рассчитывала. Уверена, дворецкий оповестил своего господина, и я лишь набралась терпения. Ведь я переступила все границы. И если, как богатая наследница, я могла позволить такой стол, то ведь я за него усадила всю прислугу.

   Но все вокруг казались немного счастливыми, Айми радостно улыбалась, находясь в кругу людей, которые ее не игнорировали, и я посчитала свои усилия не напрасными. Даже если злой бобр, скрежеща зубами, не заявится на праздник.

   Но он... все-таки пришел.

   Я поняла это по гробовой тишине, установившейся, как после смерча, что мгновенно пронесся по залу. Я обернулась и во все глаза смотрела на вошедшего мужчину. Он как-то странно держал голову, повернувшись левой стороной лица. Шею продул?

   Прислуга тут же поднялась

   — Что же вы не веселитесь? — произнес хозяин дома, хмуро оглядывая челядь, собственную дочь, а затем меня.

   Достигнув моего лица, тяжелый взгляд задержался, а потом снова переместился в сторону. А я все не могла перестать смотреть на него, словно меня намагничили. Он действительно красив и… я не могла понять, что за сила притягивала меня к нему.

   Айми испуганно подбежала ко мне и обняла, заставив меня обратить на нее внимание и повернуться к ней.

   — Лорд ис Лайтиморр, как хорошо, что вы нашли время спуститься вниз, — вступила в разговор экономка.

   Она единственная, кто выдержала взгляд хозяина. Остальные, будто в рот воды набрали и явно мечтали удалиться в свои комнаты.

   Ну вот, веселье испорчено, а столько трудов вложено на... пользу!

   Я решительно взяла инициативу в свои руки.

   — Неужели я, наконец, вижу своего дорогого мужа? — произнесла, выпрямив спину, но продолжая сидеть к нему спиной. — Вы, наверное, проголодались, милорд? Тогда милости прошу к столу, я сделала все возможное, чтобы вам угодить.

   В последние слова я вложила максимум своего женского очарования.

   Молчание супруга меня насторожило.

   — Такие запахи, как я мог игнорировать их? — голос звучал вкрадчиво. — Особенно не забываем тот невероятный… шум, что вы устроили в моем доме сегодня вечером.

   Он явно намекал мне, что я тут никто. Погоди, милый, я проявила еще не всю фантазию.

   — Это называется праздником, мой дорогой муж. Вы разве никогда не веселились? — тут же ответила я, выделяя слово «муж», словно указывая, что я не пустое место.

   Представляю, как его перекосило за моей спиной.

   — Госпожа Медельшад, разве ребенок не должен в такой час находиться в своей постели? — произнес холодным тоном супруг, обращаясь к экономке.

   — Да, господин, — коротко ответила женщина и, взяв за плечи, слегка подтолкнула девочку к выходу. Мне пришлось с этим согласиться, потому что меня ждал серьезный разговор с мужем. Вернее, его ждал серьезный разговор.

   Но я все же сказала девочке перед тем, как она вышла:

   — Аймилина… — Она, остановившись, обернулась. — Я не смогу сегодня уложить тебя спать, поэтому, прошу, делай, как говорит госпожа Медельшад. Завтра мы с тобой снова увидимся.

   И я закрепила слова улыбкой.

   Девочка посмотрела на меня так, будто не верила, что я доживу до утра. Ну, это еще бабушка надвое сказала.

   — Остальные, думаю, достаточно повеселились и готовы вернуться к своим обязанностям, — обратился он к прислуге и те, молча поклонившись, вышли.

   Дворецкий колебался, но один взгляд хозяина — и он тоже покинул помещение.

   Вот тут у меня сердце екнуло, я начала понимать всю степень неприятности, в которую попала. Внешне я старалась это не показывать, наоборот, пыталась изобразить прилив сил и уверенности, чтобы сразиться с врагом. Но мне далеко было до непробиваемого самомнения мужа.

   Генерал прошел вперед и сел напротив меня.

   Я испытала волнение, когда осталась наедине с мужем. Все же должна признать, нервишки подрагивали.

   Собравшись с духом, я посмотрела прямо и… не смогла сдержать возглас ужаса.

   Жесткая усмешка мелькнула на твердых губах. Если одна половина лица мужчины выглядела нормальной, то вторая казалась жуткой маской из голубых прожилок, словно покрытых инеем.

   — Что?! Не такой идеал, о котором мечтала моя красавица-жена?

   — Почему вы решили, что я не знала об этом? — я довольно быстро пришла в себя.

   На лице генерала проскочило сомнение.

   — Потому что вы так яростно желали видеть меня, устроив тут целое представление.

   Он взял салфетку, встряхнул ее и затолкал уголок за воротник.

   Я внимательно следила за ним и заметила, что он все делал одной рукой, правая же висела вдоль тела. Мои догадки по поводу подвижности правой руки оказались верны. Он просто не мог ею двигать.

   — Как это произошло? — тихо спросила я, опустив взгляд.

   Насколько бы я ни была готова, но необычная отметина выглядела жутко.

   — Что?! Уже жалеете, что согласились на сделку? Могу обрадовать, терпеть калеку придется недолго. Я сделаю все возможное, чтобы по истечении срока вы получили развод и… желаемое состояние.

   Видя мое полное изумление, он с усмешкой произнес:

   — Думаете, это невозможно? Король мне многое задолжал.

   — Я спрашивала вас не об этом.

   — Тогда что же вы хотели узнать?

   — Кто нанес вам такую отметину? Я никогда ничего подобного не видела.

   — Но, скорее всего, слышали, про ледяных демонов, которые не имеют жалости ни к одному живому существу.

   Дхарги, так они называли себя. Я слышала о ледяном народе.

   — Около пяти лет назад моя армия сражалась с этими демонами у одного известного ущелья. Тогда я и получил подарок от одного из них, их предводителя.

   — Разве это не излечимо?

   — Магическое воздействие сложно убрать, а ледяное проклятие — одно из сильнейших, — ответил муж и поставил возле себя блюдо с нанизанной на стержень индейкой. Явно для удобства хозяина дома. Он стал отрезать маленькие кусочки мяса одной рукой и складывать их на тарелку, а потом отправлять в рот.

   Распробовав, он положил себе салат из копченого мяса и картофель. По лицу я читала, что он доволен едой, хоть и старался оставаться бесстрастным. Что ж, подожду, когда он насытится, тогда и поговорим. С мужчиной лучше вести дела на сытый желудок.

   Пока он ел, я смогла хорошо его рассмотреть. Если закрыть глаза на страшную отметину, которая спускалась на шею и, вероятнее всего, распространилась на правую часть тела, его можно было бы назвать красивым. Выразительные карие глаза, широкие брови, тонкий аристократический нос и чувственные губы. Такое лицо не сразу забудешь.

   — Достаточно рассмотрели? — приподнял он одну бровь и глянул так пронзительно, что я отвела глаза.

   — Вы сидите прямо напротив, куда мне еще смотреть? — вопросом на вопрос ответила я.

   Тот лишь хмыкнул.

   — Не припомню, чтобы та девочка, которую я знал, была так остра на язык.

   — Все течет, все меняется, когда-то и вы были первым красавцем столицы.

   Я прямо физически почувствовала, как он на меня смотрит, и ответила ему тем же. Тут я не спасовала и не отвела взгляд.

   На его губах проступила насмешливая улыбка. Он ничего не сказал, а взял бокал вина и отпил из него.

   Я решила не сидеть просто так и тоже положила себе немного еды в тарелку. Некоторое время мы ели молча. Мой муж лишь иногда поглядывал на меня.

   — Не стоит брать на себя те обязанности, которые вы не сможете выполнять дальше, — наконец, прервал он молчание.

   — Вы о чем?

   — О девочке. Через год вы оставите этот дом и сможете уехать в свое имение у моря, которое вам отойдет по наследству. Не стоит уделять чужому ребенку свое время.

   Он даже не назвал ее дочерью, о чем мне с ним разговаривать?

   Я постаралась взять себя в руки.

   — Я заметила, что вы не сильно интересуетесь ее судьбой.

   — Это мое личное дело.

   — Теперь и мое тоже, раз я считаюсь вашей женой и ее мамой, — в моем голосе прозвучала настойчивость.

   И вновь этот взгляд, который, казалось, переворачивал все внутренности.

   — Я избавляю вас от такой ответственности, — холодно произнес он.

   — А если я не хочу? — в ответ нехорошая усмешка.

   — Вы подумали о своих словах?

   — Меня не страшат обязанности.

   — Я заметил. Вы сегодня хорошо постарались, — туманно ответил мужчина.

   О чем он? Я не поняла, что он имел в виду, во всем видела двойной смысл.

   — Я хотела увидеть вас, чтобы поговорить о вашей дочери… — меня вновь пронзили карие глаза. — Вам не кажется, что нужно лучше обустроить детскую комнату?

   — У девочки есть все, что ей необходимо, — отстраненно ответил мужчина.

   — Но все в ужасном состоянии! — возразила я. — И у девочки совсем нет игрушек.

   — Она уже выросла, — опять услышала я безразличный ответ. — И вы разве не заметили? В этом старом доме все доживает свой век.

   — Но сейчас вы можете улучшить его, теперь у вас достаточно денег.

   — А кто вам сказал, что у меня их не было до нашей свадьбы? Меня просто не интересуют лишние растраты.

   Еще и жмот в придачу! Великолепно! Однако ужин схомячил за милую душу.

   — Еще раз повторяю: вас не должно это волновать, — произнес лорд ис Лайтиморр.

   — Я не могу оставаться в стороне, когда страдает маленькая девочка. Вы знали, что ее запирают на ночь?

   — Я уведомлен обо всем, что происходит в моем доме.

   — И вы считаете это разумным?

   — Естественно.

   Я сжала со всей силы вилку в руках. Он знал и даже одобрял это!

   — Она ваша дочь! У вас совсем нет даже капли сочувствия?

   — Я признал ее, как дочь, она должна быть благодарна этому.

   На секунду я закрыла глаза, чтобы вновь гневно глянуть на сидевшего напротив мужчину.

   — А как же любовь? Дети нуждаются в этом больше всего. С ней грубо обращаются, несмотря на то, что вы дали ей имя.

   Он сжал губы, а в глазах появился опасный блеск. Я видела, что ему неприятен разговор, но решила идти до конца.

   — Я не прошу вас тратить свои деньги, вы можете использовать мои, но я бы хотела поменять мебель в ее комнате, купить Аймилине одежду и книги. Я даже не уверена, что она умеет читать.

   — Вижу, вы никак не поймете. Сейчас вы заботитесь о ней, а что произойдет после вашего отъезда? Вы приручите ее, а потом забудете. Бросите как ненужную игрушку.

   — Разве я не стала вашей женой и матерью Аймилины? Если я и покину этот дом, то девочку я бы хотела забрать с собой, раз она вам в тягость. Я бы хотела о ней заботиться и дальше.

   Кажется, мне удалось удивить его и полностью завладеть его вниманием. Он откинулся на спинку стула и, потянув за салфетку, положил руки на стол.

   — Это невозможно.

   — Тогда наймите ей гувернантку, госпожа Медельшад не подходит на эту должность.

   — Это тоже совершенно невозможно.

   — Почему? На все есть какая-то причина, так объясните, почему нельзя?

   — Вы сами сказали, на все есть причина. Я не обязан говорить о ней.

   Я от досады прикусила губу. Этот мужчина не собирался раскрываться передо мной.

   — И все же, раз я стала мамой Айми, я не отступлю. Я — ваша жена, имею право на общение с ребенком и тоже могу решать, что для нее лучше.

   Мужчина прожигал меня темным взглядом.

   — Вы так настаиваете на своих обязанностях? А как насчет супружеских?

   Я сглотнула. Он произнес это с внезапностью пули, выпущенной прямо в лоб. Так, только не смей опускать глаза или, чего хуже, не вздумай краснеть! Вспомни, сколько тебе лет!

   Рано или поздно должна была пойти речь об интиме.

   — Вы довольно упорно продолжали меня избегать. Что же так изменило ваше мнение? — проявила я хитрость в ответе.

   — Может, я разглядел, насколько хороша моя жена? — предположил он с усмешкой.

   — Вы специально так говорите? Вы недавно упоминали, что через год я могу покинуть дом.

   — Но что нам мешает узнать друг друга ближе за это время? — он облокотился на руки, придвигаясь ко мне и глядя с коварной улыбкой.

   Я едва могла выдержать его мужской взгляд. Я вдруг четко представила нас в постели, и щеки мгновенно стали горячими. Да что же он так на меня смотрит? И почему я так реагирую?

   — Если бы вы этого действительно желали, вы бы посетили мою комнату в день приезда. Вечером хватало зажженных свечей, вы прекрасно видели мое лицо.

   — А при дневном свете вы выглядели еще прелестнее, словно лесная нимфа в лучах осеннего солнца.

   — Как я должна понимать ваши слова?

   — Если вы так рьяно желаете выполнять обязанности, то вам придется выполнить их все.

   — Если вы намекаете на договор, то я его читала, прежде чем подписать. Там четко указано, что мы должны спать в одной постели, вместе есть и проводить совместный досуг. О супружеском долге ничего не говорилось.

   Его улыбка выглядела… туманной.

   — Считайте, что мы уже выполняем соглашение. Мы с вами чудесно провели время за ужином, а впереди у нас длинная ночь.

   Я опять сглотнула, пытаясь сохранять равнодушие на лице. Сама недавно возмущалась, что не хочет выполнять пункты договора, а теперь меня это пугало.

   — Если соглашусь, вы не станете возражать против покупки детской мебели и найма гувернантки?

   — Милая моя супруга, вы согласились еще тогда, когда поставили свою подпись в документе.

   Я оставила его едкое замечание без комментариев.

   — Я довольно нетерпим к новым людям, поэтому гувернантка не обсуждается, но вы можете сами заниматься с девочкой, раз изъявили желание. Что касается денег… вы можете их тратить, как вам угодно и сколько угодно.

   — Вы уверены, что не пожалеете о своих словах? — я пыталась понять, в чем подвох. Слишком легко он согласился. — А если я потрачу все ваши сбережения?

   Мне только что выдали платиновую карту, где тут устоять против соблазна?

   — Это невозможно, — улыбнулся он. — У меня достаточно средств, чтобы моя жена ни в чем не нуждалась. И я должен спросить: вы насытились?

   Я медленно кивнула, не отводя настороженный взгляд от мужа.

   — Тогда я готов проводить вас до вашей спальни, моя дорогая!

   Я невольно вцепилась руками в столешницу. Он явно забавляется со мной, пытается понять грань, которую нельзя переходить? Пока он действовал по договору, я не могла ему возразить.

   Он поднялся, подошел ко мне, помог отодвинуть тяжелый стул и подал здоровую левую руку. Я приняла ее, чувствуя теплую и немного жестковатую ладонь.

   В какой-то момент я неловко наступила туфелькой на длинный подол, забыв его приподнять, и чуть не упала, как его рука крепко обняла меня за талию и притянула к себе. Наши тела, как и наши лица оказались на близком расстоянии. На очень близком и опасном расстоянии.

   Наверное, на моем лице проскочил испуг, генерал прочитал его, и это заставило мужчину испытать разочарование и затем отпустить меня.

   Он взял канделябр и пошел вперед, освещая темный коридор, мне пришлось идти следом, гадая о том, что меня ждет. Мне все казалось, что лорд ис Лайтиморр пытается запугать меня, это в его духе потешаться над невинностью молодой девушки, но что, если он войдет во вкус?

   Если на определенном этапе он поддастся своей игре, смогу ли я принять его в качестве мужа? Я далеко не невинная дева, как он считает, и в какой-то момент сама могу не устоять.

   Ведь если закрыть глаза на голубые вены, что уродовали его лицо, генерал выглядел довольно… привлекательно. И хорошо сложен.

   Что-то тянуло к нему непреодолимой силой, нашептывало о том, что имея такие губы, невозможно плохо целоваться. А в темноте и вовсе перестанет иметь значение его внешность…

   И о чем я только думаю, старая грешница?

   Опомнилась я уже возле двери чужой спальни. И я догадалась, чья она.

   Дерк ис Лайтиморр вошел внутрь, с легким стуком поставил канделябр на комод и развернулся ко мне, стоящей у порога распахнутой двери. Тень, отбрасываемая от его тела, достигала моих ступней. Фигура мужа словно выросла в размерах и захватила комнату, придавая мужскому силуэту устрашающую длину.

   Я растерянно смотрела на огромную кровать, в два раза больше моей, и никак не могла заставить себя поднять взгляд на лицо супруга, который лет на семь выглядел моложе той Натальи, которой я когда-то была.

   — Что же моя супруга такая нерешительная? До этого вам удалось невозможное: вывести меня из равновесия. Так почему сейчас вы колеблетесь?

   Я невольно приподняла подбородок и дерзко глянула на мужчину.

   — Бояться вас? Я не доставлю вам такого удовольствия.

   И вошла, закрыв за собой дверь, на что в ответ получила одобрительную усмешку.

   Я рассматривала обстановку, как муж неожиданно сократил между нами расстояние. Я собрала все свое мужество и спокойно глянула на него.

   — Хочу помочь своей жене раздеться. Вы позволите?

   Я молчала, пыталась понять, до чего у нас дойдет дело. А если дойдет, соглашусь ли я?

   Но я видела, что этот мужчина не верил, что могу принять его. Он считал себя монстром и сейчас проверял мою выдержку. Что ж, поиграем!

   — Будьте так добры, вы ведь отправили всех слуг, а я не в состоянии справиться со всеми этими завязками.

   Улыбка стала шире, а в глазах промелькнуло… уважение, интерес?

   Он развернул меня и стал развязывать корсет. Делал все нарочито медленно, я продолжала стоять, в ус не дуя. Под платьем сорочка, переживать пока не о чем. Но все же прикосновения мужчины взволновали меня, появилось затрудненное дыхание.

   Я попросила служанку не затягивать корсет, все равно почувствовала свободу, когда избавилась от него. Смогла спокойно дышать. Деталь женского туалета плавно отправилась на кресло.

   Теперь наступила очередь юбки.

   Он медленно опустил ее вниз, и я, переступив, осталась в сорочке и чулках. Я развернулась к мужу и увидела тайный блеск в его глазах. Похоже, на него самого произвел неизгладимое впечатление процесс медленного раздевания.

   Но мужчина обладал железной выдержкой, выкованной в боях, ни один мускул не дрогнул на его лице. И тут во мне проснулась демоница. Если он играет со мной, то почему бы и мне не проделать то же самое? Посмотрим, насколько его хватит.

   — Должна ли я теперь помочь своему мужу раздеться? — ласково произнесла я, наблюдая за лордом.

   И не стала ждать от него ответа, протянула руку к его лицу и заметила как он напрягся. Прикоснулась к его левой щеке. Но он резко остановил, накрыл мою ладонь, а глаза его при этом стали хищными.

   Ох, уж эти мужчины, когда дело касается их активности, они не пасуют, а вот когда женщина вступает в бой, тогда они теряются. Он явно не ожидал от меня проявления ласки.

   — На сегодня достаточно, — внезапно охрипшим голосом произнес он, отнимая мою руку от своей щеки. — Вы можете отправляться в свою постель.

   Видя мое удивление, он подошел к стене, повернул бронзовую статуэтку — и панель отошла. За ней виднелся темный коридор. А вот это что-то новенькое, неужели он ведет до моей спальни? Хотя чему я удивляюсь? Если в гостиной за стеной оказалось скрытое пространство, то почему бы ему не оказаться и за моей комнатой?

   Муж поднял мою одежду и вручил ее мне, взял канделябр в руку и вошел в коридор, позвав взглядом. Я ничего не говорила, раз он молчал. Просто пошла за ним.

   В коридоре мы легко поместились, только пришлось идти по одному. Странный этот дом, со своими тайнами и невидимыми петляющими ходами. Попадешь — и пропадешь.

   Шли мы недолго, в конце коридора он на что-то нажал — и панель отошла в сторону. И я увидела свою спальню. Вот, значит, где потайная дверь Карло. Он вошел и посмотрел на меня, все также молча. Не оставаться же в проходе? Я тоже ступила в комнату.

   — Приятных снов, моя дорогая! — произнес лорд ис Лайтиморр, кланяясь нарочито вежливо. — И благодарю за прекрасный ужин.

   И он удалился тем же путем, что мы шли сюда. Я смотрела, обалдев от его выходки, пока дверь не закрылась за ним.

   Выходит, он для всех намерен изображать, что мы спим вместе? А утром он зайдет за мной? И что он собирается делать днем?

   Я подошла к двери и так и не нашла, как она работает, возможно, что механизм открывался только изнутри. Получается, мой муж может навещать меня в любое время, а я нет?

   Непорядок!

ГЛАВА 4

Я вновь посмотрела на стену, где еще недавно отъезжала в сторону панель. Никаких видимых следов не осталось. Никогда не догадаешься, что там находится потайная дверь. Интересно, а он ею пользовался в прошлую ночь, когда я еще ни о чем не знала и спокойно спала? А если он из тех, кто подсматривает за чужой жизнью?

   Ну, уж нет! Не собираюсь никого развлекать.

   Мысленно закатав рукава, я с трудом, но подвинула книжную полку, закрывая то место, где должна находиться дверь. Вот теперь он бесшумно не проникнет в мою комнату! Не забыла и основной вход закрыть на ключ. Теперь я могу спать спокойно.

   Что я и сделала.

   Как же я чудесно выспалась! Я с удовольствием потянулась, сладко позевывая, как тишину прервал голос с напускной радостью:

   — Доброе утро, моя дорогая супруга!

   Реакция вышла мгновенной. Распахнув глаза и застыв в позе раскрытого лотоса, я смотрела на лицо ухмыляющегося муженька, склонившегося надо мной.

   — Какого демона? — я резко сложилась и села на кровати.

   Сначала убедилась в том, что полка осталась стоять на месте.

   — Как вы сюда попали? — выдала резонный вопрос.

   — Через дверь, а как иначе? — продолжал он издеваться.

   Понятно, что не через окно второго этажа, хотя учитывая факт блокирования и закрытия двух возможных дверей…

   — Есть еще третий вход?! — догадалась я.

   — Есть просто ключ от вашей двери, — ехидно произнес он, показывая доказательство.

   А вот об этом я не подумала.

   — И вы, конечно же, пришли сюда незаметно, чтобы пожелать мне доброго утра?

   — Кто же виноват, если вас даже трубой не поднять? А пришел я сюда по банальной причине: мы с вами женаты.

   — Да? Что-то я пока не почувствовала, — без задней мысли произнесла я и только по его реакции поняла, что ляпнула глупость.

   — Неужели вы настолько разочарованы?

   Видя его самонадеянную улыбку и фальшивую обеспокоенность, не выдержала:

   — Чем? Вашей мужской несостоятельностью?

   Генерал мгновенно переменился в лице. Нагнувшись, он заставил меня упасть вновь на подушки, прижав к краю кровати одной рукой, и с воодушевлением произнес:

   — Слушая вас, я подумал, а почему бы нам не продолжить с того места, на котором мы вчера остановились?

   Он заставил меня буквально вжаться в подушки.

   — Я не намерена играть в ваши игры, так что будьте добры, отпустите. Скоро придет моя служанка.

   — Не придет, — уверенно заявил лорд ис Лайтиморр.

   — И по какой такой причине?

   — По самой банальной: этот дом принадлежит мне. И еще потому, что я приказал не беспокоить сон новой госпожи.

   — Я еще раз повторюсь: и по какой же такой причине мне не потребуется служанка?

   — Потому что моя жена слишком устала и ей необходимо отдохнуть после того, как она выполнила свои обязанности.

   — Как... как вы могли такое сказать?! — возмутилась я.

   — А что здесь такого? Вы же хотели получить свое наследство! А теперь слуги подтвердят, что мы провели ночь вместе.

   — И каким же образом я оказалась утром в своей спальне? Только глупый не догадается, что все это обманный маневр.

   — Поэтому я приказал не подниматься на этаж, дабы шаги прислуги не разбудили вас, моя дорогая.

   Значит, вариант вернуть меня через потайной коридор в спальню мужа отпадает. Возможно, он пытался, но быстро понял, что проход забаррикадирован.

   — И поэтому сегодня своей жене прислуживать буду я сам, — предупреждая мое возмущение, сказал он.

   И генерал выпрямился, опираясь на одно колено, потом встал и подал мне руку, чтобы помочь подняться с постели. Я не спешила оказаться в мышеловке. Он явно что-то задумал. Разве калека в состоянии мне помочь с одеждой?

   Я поднялась без его помощи и ушла в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок и совершить утренние действия. Прополоскав зубы травяным настоем, который всегда стоял в отдельной емкости, я вернулась. Муж удобно уселся в кресло, как на представлении, заложив ногу на ногу.

   — Давайте начнем с того, что на сегодня вам стоит выбрать из вашего гардероба.

   Что-то он вошел во вкус, не уверена, что это прописано в договоре, выбирать за меня платье.

   На самом деле их у меня немного, что мастера успели пошить за короткий срок перед отъездом. К нарядному зеленому и желтому у меня еще прилагалось лавандовое платье, оно мне очень шло. Его я и вытащила из шкафа. Повседневное, темно-синее и траурное платья я оставила висеть. Последнее мне может пригодиться только в одном случае, но не будем торопить события.

   Дерк ис Лайтиморр поморщился, и, видя, что вариантов немного, согласился. И чем ему цвет не угодил? И фасон нынче самый модный, хотя я, конечно, предпочла бы удобные джинсы. Но я умудрилась попасть именно в такую эпоху и в такой мир.

   Я не ожидала, что муж станет помогать, все же одной рукой пользоваться неудобно, но он умудрился ловко застегнуть все крючки. Немного непривычно, что это делает мужчина, но самой, к сожалению, я не смогла бы одеться. Пояс уже завязала сама.

   Оценив мой вид, мужчина кивнул и сказал:

   — Вам понадобится еще одежда, вы ведь заказывали ее в столице?

   — Да.

   — Я потороплю с отправкой. Скоро похолодает, а ваши платья никуда не годятся. Мы находимся намного севернее столицы.

   У меня брови взлетели вверх. Он беспокоится о моем здоровье?

   Генерал предпочел игнорировать мое изумление.

   — Тогда позвольте заказать одежду и для Аймилины. Мы могли бы съездить с ней в ближайший город Брукстер.

   — Девочка не может покинуть имение. — Ответил ее отец.

   — Но…

   Я уже хотела возмутиться, как услышала:

   — Но вы можете снять ее мерки и отвезти их портному в город. Наверняка вам захочется развеяться.

   Я кивнула. Конечно, я бы хотела показать девочке город, угостить ее, но я уже была рада, что могу хотя бы приодеть ее. А сладости я ей привезу и так.

   И словно девочка почувствовала, что говорят о ней. Дверь тихонько открылась, и я увидела Аймилину. Похоже, госпожа Медельшад опередила меня и помогла ей одеться. Малышка немного побледнела, когда увидела отца, хотела убежать, но я ее остановила.

   — Ты уже проснулась? А мы с твоим отцом как раз собирались прийти к тебе.

   Девочка несмело повернула назад, настороженно присматриваясь к генералу. Она ожидала, что он прогонит ее, но он молчал и испытывающе смотрел на нее.

   Я немного приврала, я-то точно собиралась навестить девочку, но не уверена, что генерал согласился бы. Так же думала и его дочь. Приоткрыв ротик и застыв возле распахнутой двери, она изумленно и с долей страха посмотрела на отца.

   Я решила немного разрядить обстановку и сделать ее непринужденной.

   — Но раз мы все в сборе, почему бы нам всем не спуститься в гостиную и не позавтракать?

   Если муж и чувствовал недовольство, он его не выказал.

   В этот раз стол радовал разнообразием, без согласия самого хозяина такого не могло произойти, поэтому я поблагодарила не только кухарку, но и мужа.

   — Вы мне напомнили леди Адалию, вашу тетушку, она любила устраивать праздники и разбиралась в тонкостях еды. Похоже, вы переняли ее слабость, — сказал генерал ис Лайтиморр.

   Пусть думает, что хочет, но в вопросах еды я за многообразие.

   Аймилина сидела за столом тихо, как мышка, и взирала своими большими и кристально чистыми глазами на нас двоих. Совсем есть не могла. Бедняжка, наверняка впервые сидела со взрослыми за семейным столом. Неужели он ни разу не завтракал с дочерью?

   По всей видимости, да.

   Я с улыбкой положила ей творожное печенье на блюдце.

   — Попробуй, мне кажется, госпожа Уайтшилл постаралась на славу и печенье вышло мягким и воздушным.

   Девочка откусила кусочек печенья, и несмелая улыбка озарила ее лицо, слишком серьезное для ребенка шести лет.

   — Мне сказали, что моя дочь стала говорить, — произнес лорд Дерк. — Это правда?

   Я повернулась к мужу. Этот человек совершенно не знал собственного ребенка, наверное, считал ее немой или того хуже, неразвитой.

   — Аймилина немного замкнута, и я понимаю почему. Ей не уделялось достаточно внимания.

   — Вы хотите сказать, что благодаря вам она заговорила?

   — Я ничего не стану доказывать. Просто я проявила немного ласки и понимания, и девочка ответила взаимностью. Слуги в этом доме могут подтвердить, что Айми разговаривает, но пока только со мной.

   Аймилина со страхом сжалась, улавливая тон своего отца. Я улыбнулась ей и погладила ее руку, чтобы она ничего не боялась.

   — Я надеюсь, со временем она станет не только свободно разговаривать, но и веселиться, и смеяться, как обычный ребенок.

   Лорд ис Лайтиморр ничего не ответил. Странный у нас выдался завтрак, но надо принимать то, что есть. Генерала, который до сих пор не обращал на свою дочь внимания, отчего ребенок замкнулся в себе. И девочку, ранимую и отвергнутую по неясным причинам, о которых мне не желали рассказывать.

   Полагаю, тут сыграла роль душевная травма мужчины, отвергнутого в лучших чувствах. В общем, психологу можно закопаться в проблемах этой семьи, теперь уже и моей, но я целителем душ не являлась, хотя неплохо разбиралась в мужчинах, благодаря личному опыту, как и в самой медицине.

   После странного завтрака у нас выдался не менее странный день. Генерал пожелал составить нам компанию на прогулке. Он так старался ради наследства? А говорил, что собственных денег у него хватает.

   Не знаю, в чем состояла причина, но я радовалась, что отец и дочь проведут вместе время. Это пойдет им на пользу. Даже если прогулка совершалась по меркантильным соображениям.

   Мы шли по пестрой аллее, а девочка, вырвавшись, бежала вприпрыжку вместе со старым псом по кличке Рваное Ухо. Он напоминал мне бигля.

   Дело в том, что на лисьей охоте от почти лишился одного уха, но это не мешало ему прожить долгую жизнь в имении, и сейчас он с радостью, вывалив длинный язык, носился, нарезая вокруг нас круги, как молодой щенок. Я ловила себя на том, что вся эта картинка выглядела уж слишком… идеальной.

   Муж, шедший рядом и заставивший меня надеть теплый плащ, подбитый мехом. Улыбающаяся и порозовевшая на свежем воздухе девочка, наша дочь, в своем милом бархатном платьице. Ее я тоже одела тепло, закутав в темный плащ. И старый пес, который чувствовал себя, пожалуй, самым счастливым возле своих хозяев. И вся эта идиллия освещалась ярким осенним солнцем.

   Но муж на этом не остановился, он пожелал отобедать с нами. У меня создалось ощущение, что он чего-то остерегается. Но чего? Неужели он думает, что я могу причинить вред маленькой девочке? Разве я не доказала, что волнуюсь о ней, как о собственной дочери?

   Но это выглядело именно так. Он беспокоился об Аймилине. Он не оставлял нас до тех пор, пока госпожа Медельшад не увела девочку в комнату, чтобы та немного поспала после обеда.

   Я слабо верила, что в лорде ис Лайтиморре вдруг проснулись отцовские чувства. Больше склонялась к тому, что он выполнял условия договора, а девочка просто находилась рядом со мной, и после обеда он решил заняться своими делами.

   Пока девочка отдыхала, я была предоставлена сама себе. Не нашла ничего лучшего, как взять в библиотеке книгу и почитать. Потом я навестила Аймилину и мы играли с ее новой куклой до самых сумерек под строгим присмотром госпожи Медельшад. На все мои предложения пойти заняться личными делами, она отвечала, что она ими сейчас и занимается.

   Мы играли до тех пор, пока я не услышала в коридоре шум. Я полюбопытствовала и, выглянув из комнаты, узнала у кучера Джона Эткарса , что он и господин дворецкий переносят мои вещи в комнату лорда.

   Я сначала онемела от такой новости, ведь меня даже не удосужились уведомить заранее. А потом, оставив девочку на попечение экономки, поспешила в комнату мужа. Но его там не оказалось.

   Тогда я попросила дворецкого отвести меня к лорду, чтобы обсудить мое неожиданное перемещение.

   Неужели муж хочет действительно узаконить наш брак? Я не понимала таких резких изменений.

   И буквально влетела в его кабинет, чувствуя, как пульс отдает в висках.

   — Чем вы так взволнованы, моя дорогая? — встретил меня муж, вставая из-за массивного резного стола.

   А то он не в курсе!

   — Почему, не обсудив со мной, переносят мои вещи в вашу спальню?

   Он не удивился. Обойдя медленно стол, он оперся о него и с достоинством посмотрел на меня. Во мне же, казалось, все клокотало, как в проснувшемся Везувии.

   — У вас неточные данные, — сообщил он мне спокойно.

   — Тогда будьте добры, проясните ситуацию, — натянуто улыбнулась я, сбитая с толку.

   — Вы переезжаете, но… в смежную комнату.

   Я удивленно молчала. В тот единственный раз, когда была в его апартаментах, я не поинтересовалась, куда вели двери. А ведь часто для семейной пары в знатных домах планировались именно такие, соединенные спальни.

   — Мне показалось это разумным, не возвращаться же вам каждый раз потайным ходом в свою комнату?

   Я стояла и раздумывала. В чем-то муж прав, к тому же… я ведь сама считала, что это не слишком удобно. А в мою спальню можно поселить теперь Аймилину. Она окажется намного ближе к нам. И помещение светлое с прекрасным видом из окна на парк. Если ей понадобится помощь, я всегда смогу откликнуться. Но все же такое близкое соседство рядом с мужем...

   — Вижу, у вас закончились вопросы, тогда я, могу вернуться к документам.

   Он подошел к креслу, а потом, словно вспомнив, произнес:

   — И да, жду вас к ужину. Одну. С девочкой вы будете завтракать и обедать, ужинать с этого дня мы станем вдвоем.

   — Почему? — невольно вырвалось у меня.

   Неужели он так ухаживает за мной, хочет, чтобы мы сблизились по-настоящему? А может, хочет устроить сегодня романтический вечер? Я никак не могла понять течение его мыслей.

   Лорд ис Лайтиморр пустил в мою сторону туманный взгляд.

   — Не перегружайте себя чужим ребенком, мне бы хотелось, чтобы вы имели свободное время.

   — Вот как…

   — Именно так, — подтвердил генерал.

   — Я могу пожелать девочке после ужина «спокойной ночи» или это тоже запрещено?

   — Как вам будет угодно, — ответил генерал.

   Он показался мне слишком сговорчивым.

   — Тогда встретимся за ужином, — произнесла я перед тем, как покинуть кабинет.

   Я шла по коридору и думала о генерале, как о непредсказуемом человеке, его личность для меня представляла загадку. Я не могла понять, почему он поступает именно так? Он всегда удивлял меня, делал совершенно неожиданные вещи. И мне хотелось узнать его ближе, понять его мотивы. Зачем он женился на мне?

   Я думала из-за денег, но он сказал, у него их достаточно. Тогда почему он согласился на предложение тетушки Адалии? Из-за какого-то долга, о котором я не знаю? Или… или ему на самом деле стало жаль ту юную девушку, которую он встретил в доме своей почитательницы? Ведь не согласись он на свадебный договор, я бы оказалась на улице столицы. Мой троюродный братец оставил бы меня без копейки.

   Я отчетливо помнила тот дождливый день, когда очнулась в новом теле. Девушка бредила несколько дней, а затем впала в кому, а потом каким-то неизвестным образом я заняла ее место.

   Я понимала язык и то, что оказалась в новом мире. Отчетливо видела неизвестных мне людей и знала, что это не сон. Долгое время не могла смириться с тем, что больше никогда не увижу своих родных и близких, никогда не обниму маму, папу и сына. Потому что прошел месяц — и ничего не изменилось. Я попала надолго. Навсегда.

   Пришлось смириться с положением воспитанницы богатой леди, которая из жалости подобрала сироту. Старой девственнице просто все наскучило, к тому же она не имела собственных детей. Но я должна быть ей благодарна. Те знания, что получила ее воспитанница, никуда не пропали, они остались в ее... моей голове.

   Это заметно упростило мое привыкание к чужой обстановке и к новым людям. И постепенно я вжилась в свою роль.

   Я впервые вошла в смежную со спальней мужа комнату, сюда уже перенесли все мои вещи. Она была выполнена в тех же цветах, что и соседнее помещение, обои в полоску, позолоченная мебель, обшитая синим бархатом, камин из серого камня. Только шторы стального оттенка, а не цвета индиго. И казалась комната примерно такого же размера, что и спальня мужа.

   Ну что ж, жить можно.

   Я думала, что надеть к ужину, ведь по правилам мне стоило переодеться. Однако, я могла себе позволить не следовать правилам за неимением должного количества одежды. Но у меня возникло желание прихорошиться, уж не знаю, с чем оно связано, надеюсь, что не со стремлением понравиться генералу. Как женщина, я просто хотела хорошо выглядеть, да и не стоит забывать о правилах, в столичном доме тетушки они строго соблюдались.

   Зеленое платье как раз привели в порядок после моего путешествия на север Тесордии, страны, в которой правил Его Величество Ималинг Ротергонский. Здесь действительно осень наступила раньше. В самом Гальронгале деревья еще не окрасились в разные цвета и напоминали то платье, что я хотела надеть на ужин. Оно имело более глубокое декольте, подходящее только к вечернему приему еды. У меня и выбора особого не было, поэтому я остановилась на изумрудном платье.

   Я собиралась завтра съездить в Брукстер, возможно, мне удастся там что-нибудь прикупить.

   Люсия красиво приподняла мне волосы и завила несколько прядок, пустив локоны по бокам. Помогла с платьем, ткань которого красиво переливалась в свете свечей и выглядело более темным и выигрышным. Подпоясывалось оно атласной лентой и завязывалось сзади.

   Вот теперь я чувствовала, что хорошо подготовилась к встрече с генералом, но я ошибалась. В дверь раздался стук и, когда я ответила, в комнату со стороны коридора вошел господин Гранд.

   Я с интересом смотрела на него.

   — Лорд Дерк ис Лайтиморр просил вам передать…

   В его белых перчатках я заметила футляр, обтянутый красным бархатом, и удивленно приподняла бровь.

   — Позвольте вам помочь, — проговорил дворецкий и, подойдя, слегка прихрамывая из-за несгибающейся ноги, он раскрыл футляр и достал оттуда жемчужное ожерелье с камелией, украшенной золотом и бриллиантами. — Господин желает видеть вас сегодня в этом украшении.

   Внутри на черном бархате лежали еще серьги и кольцо.

   Я бросила взгляд на свое отражение в зеркале. А ведь и правда, я совсем забыла о драгоценностях.

   Дело в том, что здесь до замужества девушки не носили украшения, максимум одно колечко и небольшие скромные серьги. О том, что им надеть после свадьбы, должны беспокоиться их мужья. Вот лорд Дерк и озаботился этим вопросом и с первого взгляда видно, что драгоценности очень дорогие. Жемчуг подобран одного размера, а прозрачные бриллианты сверкали и переливались, как чистейшие водяные капли в радужном цвете.

   Приняв мое задумчивое молчание за знак согласия, Эрман Гранд застегнул замочек сзади, и я невольно дотронулась до украшения, проведя пальцами по бусинам. Кольцо, которое подошло, и серьги я надела уже сама. Комплект смотрелся идеально, выделяя молочную белизну кожи и придавая сияние моему нежному лицу.

   Поблагодарив дворецкого, я поднялась, опершись на предоставленную руку, и последовала за ним по коридору, а потом вниз по лестнице, что вела в обеденную.

   Муж стоял, отвернувшись к широкому окну и заложив руки за спину, созерцая полную луну, что освещала подъездную дорогу к дому.

   Я впервые увидела его при полном параде, а вернее, в военном красном мундире с золотыми пуговицами и эполетами, белых брюках и черных сапогах. Признаться, когда он развернулся и устремил на меня взгляд, я забыла, как дышать.

   Я не замечала его отметины на щеке, я видела перед собой красивого мужчину с безупречной осанкой. И что-то мелькнуло в его темных глазах, похожее на восхищение, что заставило меня испытать тайную радость.

ГЛАВА 5

Я тут же затолкала ее куда подальше и поприветствовала мужа:

   — Доброго вечера.

   — Прекрасного вечера, миледи, — ответил он, подходя ко мне и целуя руку.

   В первое мгновение кожу как обожгло, его теплые губы ненадолго задержались, а глаза изучающе блуждали по моему лицу. Хотелось вырвать пальцы из плена, но я сдержалась. Выглядело бы трусливо с моей стороны.

   Генерал любезно усадил меня на стул, а сам расположился напротив. Сегодня он казался предупредительным и внимательным. С чего бы? Помнится, в первый день приезда мне даже комнату не подготовили.

   — Сегодня из Брукстера доставили свежие морепродукты, надеюсь, вы их любите, — произнес лорд ис Лайтиморр. — Креветки, устрицы, кальмары? Все добыто в Северном море прошлой ночью.

   — Пожалуй, обойдусь без устриц, а вот все остальное попробую, — выдавила я дружелюбную улыбку, все еще косясь на генерала с недоверием.

   Вот не любила я этих слизняков есть, даже если сбрызгивать их лимонным соком. А отношение мужа все больше настораживало. Что ему надо? Я так обычно вела себя с бывшим мужем, если мне чего-то хотелось от него добиться.

   Муж глянул на дворецкого, сегодня он позволил ему прислуживать за столом, и тот начал с наполнения бокалов. А я подумала о завтрашней поездке в город.

   Брукстер считался портовым городом-крепостью и конечной точкой на карте Тесордии. Дальше начиналось то самое Северное море, которое разделяло людские земли и территорию дхаргов.

   В данный момент король поддерживал с ними мирный договор, но никто не знал, до каких пор продолжится спокойное время. Еще свежи были воспоминания о разрушительной войне, которая закончилась пять лет назад, и в которой очень сильно пострадал людской народ. За мирное время удалось отстроить города и создать новый флот, но, казалось, для того, чтобы вновь противостоять давнему врагу.

   И все же я слышала, с дхаргами вели торговлю, покупая их драгоценные изделия, оружие и меха редких животных, существующих только в Хальгонских неприступных землях.

   Очень ценились артефакты, созданные при помощи ледяной магии, поэтому к Брукстере, как и во многих портовых городах по побережью Северного моря, можно было иногда встретить дхаргов. А те с удовольствием покупали у людей специи, еду, одежду, что невозможно было вырастить или создать на суровых землях, покрытых снегом большую часть времени в году.

   Дхаргов боялись, ненавидели, но договор разрешал демонам пересекать море и останавливаться в городах Тесордии. Демоны даже посещали королевский дворец. А кто им мог отказать?

   Среди них много было могущественных магов, и каждый из них считался отличным воином. Ради мира и процветания своего народа король шел на уступки. С сильным врагом лучше поддерживать дружественные связи до тех пор, пока это возможно.

   Говорили, что ледяных демонов можно узнать сразу. Внешне они очень походили на людей, только имели светлый оттенок глаз и волос и одевались по-другому. Воины носили шлемы с рогами, поэтому все и звали их демонами. А возможно из-за ледяной магии, которая превращала их в бездушных монстров. Они безжалостно убивали любого, не щадили даже полукровок, рожденных от обычных людей, считая их угрозой своему народу. Ведь полукровка обладал их силой.

   — О чем вы так задумались, моя дорогая жена? — услышала я голос лорда.

   Я вздрогнула и отвела взгляд от тарелки.

   — Я хочу завтра съездить в город, — ответила я. — Вот и думала об этом.

   — А я уже решил, что вам мое общество не интересно, — с усмешкой ответил муж, продолжая смотреть на меня.

   Мне хотелось бы подтвердить, но я решила немного польстить мужу.

   — Что вы, вы так старались произвести на меня впечатление, весь этот ужин, ценный подарок... Я должна испытывать благодарность.

   — Но вы даже ничего не попробовали.

   А ведь и правда, совсем задумалась.

   — Почему бы нам не отпраздновать начало наших отношений? Мне показалось, что мы сможем поладить… — предложил муж и поднял бокал.

   Почему бы и нет? В мои планы не входило конфронтировать с генералом.

   Я последовала его действиям и тоже взяла в руки багровый напиток в хрустале на тонкой ножке. Слегка приподняв бокал, чтобы присоединиться к мужу, пригубила. И сразу тепло пробежало по горлу, а потом проявилось жаром на щеках. Очень необычное на вкус питье, и на языке чувствовались пряности.

   — Бочонок Саморлонского лучшего напитка прислали из вашего имения, что расположено на юге, чтобы поздравить новую хозяйку с вступлением в брак.

   — Весьма любезно с их стороны, — пробормотала я, чувствуя себя немного странно.

   Я хорошо переносила алкоголь, но для этого тела это оказалось сложной задачей. Я отставила бокал и принялась за легкий салат с креветками.

   — Я прикажу Джону приготовить на завтра карету, обращайтесь к нему за всем, что понадобится, он парень крепкий. И возьмите Люсию вместо служанки, она поможет вам с покупками. А деньги завтра получите от меня.

   — Благодарю, — вежливо сказала я, думая о том, что выйти в третий раз замуж не так уж плохо.

   Лорд ис Лайтиморр усмехнулся, продолжая гипнотизировать своим взглядом.

   — Неужели я вас не пугаю? И моя внешность вас совсем не отталкивает?

   Я приценилась и коротко выдала:

   — Нет. По-моему для военного человека неудивительно иметь шрамы, а если учесть, что они получены в бою, то это даже похвально.

   Взгляд генерала изменился, стал задумчивым.

   — Расскажите о себе, — вдруг услышала я просьбу мужа.

   Посмотрев удивленно на него, я пыталась понять, с чего такой интерес. Он ведь из-за любопытства спрашивает или ему действительно хочется узнать меня лучше? Прозвучало вполне искренно.

   Я не могла рассказать о своей земной жизни, у нас не настолько доверительные отношения, кто знает, что он подумает и сделает, когда узнает, что я фальшивка. А вот поделиться моментами истории Наниэль в моих возможностях. Просто немного покопаюсь в ее воспоминаниях.

   — Мой отец родился на Юге, в старой аристократической семье, обеднел еще до войны. Последний груз потонул вместе с единственным кораблем, который принадлежал нам. Это почти убило его, через два года его не стало. Мать пыталась меня прокормить, как могла, продавая имущество и закладывая имение за долги, но и ее не стало через три года. Лихорадка прошла по нашим местам, не жалея никого. Мне повезло выжить. О моей судьбе узнала богатая родственница из столицы и взяла к себе. Мне тогда было около десяти лет.

   Любопытно, я все помнила, а вот встречу с генералом почему-то забыла.

   — Вы говорили, что мы с вами уже встречались…

   — Да, я навещал гостеприимный дом вашей тетушки, но в то время вы были еще девочкой, и уже тогда все замечали вашу красоту.

   Тетушка любила выставлять меня напоказ и просила, чтобы я демонстрировала таланты. Она любила наряжать меня, как дорогую зверушку. Я пела и исполняла сюиты для столичных аристократов, а те не жалели денег на сладости для бедной сиротки. Значит, он был один из тех гостей?

   На тетушку я не обижалась. Специфичная, взбалмошная дама, но она любила свою племянницу и даже сделала наследницей. Тот месяц, что я знала ее лично, она провела в постели и выглядела несчастной и больной.

   Мы некоторое время ели молча, погрузившись в свои мысли.

   — Я хотел с вами поговорить… — Я удивленно вскинула глаза на генерала. — Понимаю, вы хотите блага для Аймилины, потому что видите в ней себя, такую же бедную сироту, но у нее есть тот, кто о ней заботится. Не стоит привязываться к ребенку и привязывать ее к себе.

   Я, в принципе, жалела всех детей.

   — Почему вы так старательно пытаетесь разорвать мою связь с девочкой? Я искренне хочу заботиться о ней.

   — Есть некоторые непреодолимые обстоятельства, о которых я не могу вам рассказать.

   — Не можете или не хотите?

   — Это одно и то же.

   Я задумчиво смотрела в лицо лорда, пытаясь отыскать ответ.

   — Потому что вы считаете, что ваша дочь проклята?

   Он вздрогнул, что-то неясное отобразилось на его лице и тут же исчезло.

   — Кто вам это сказал?

   — Неважно. Вы же не хотите делиться своими секретами. Так скажите мне, почему я не могу общаться с вашей дочерью, заботится, проводить с ней больше времени? Вы ведь это хотели мне сказать, чтобы мы виделись реже?

   — Это для блага вас обоих. Я уже говорил о последствиях.

   — О каких? Что я своим отъездом опечалю девочку?

   — И это тоже.

   — А если я не стану покидать имение?

   Сказала и сама удивилась. Наверное, произнесла чисто из противоречия. Только вот генерал отреагировал не так, как мне бы хотелось. Его глаза вспыхнули, а взгляд стал осязаемым, меня словно придавили к стулу.

   — Только не говорите, что воспылали ко мне чувствами, — усмехнулся он.

   — А вы считаете, что я и вас должна избегать? Или вы гоните меня потому, что сами боитесь привязаться?

   Взгляд генерала потемнел, а скулы на лице стали четче. Он сжал руку в кулак и произнес:

   — Я получил в армии свой первый чин в то время, когда вы только появились на свет. Не стоит меня принимать за глупого юношу, что крутились возле вас на балах.

   — А разве любовь не доступна любому возрасту? А ваша слишком резкая реакция доказывает, что это может оказаться правдой.

   Изумление, неверие проскочило на лице генерала, словно он что-то узнал удивительное для себя, но он очень быстро превратился в того жесткого человека, который предстал передо мной с самого начала нашего знакомства.

   Он поднялся из-за стола и стал приближаться, и мне показалось, что на меня надвигается шторм.

   Вот тут я почему-то испугалась. Взгляд мужчины придавил к стулу, я даже встать не могла, ноги ослабли от страха, а в желудке резко похолодело. Но он помог мне встать. Одной рукой уверенно дернул на себя, властно притянул, что я даже пикнуть не посмела, и крепко прижал к телу.

   Я лишь испуганно хлопала ресницами.

   — Тогда, может, стоит проверить, что я к вам чувствую? — хрипло произнес он и… поцеловал.

   Я чувствовала стальные мускулы его руки, твердые позолоченные пуговицы, что впились мне в грудь. Я и пошевелиться не могла, окольцованная его силой, в то время как его губы настойчиво терзали мой рот, пытаясь подчинить.

   Я стала бить кулаками по его груди, стараясь избавиться, но этот человек обладал такой мощью, что даже будучи калекой, он легко справлялся со мной.

   И когда мое сопротивление было окончательно сломлено, атака генерала приобрела другой характер.

   Еще недавно он стремился подчинить, видя, как я отталкиваю его, не желаю его близости, а сейчас, когда руки безвольно застыли на его груди, а губы раскрылись навстречу, он проник глубже и начал медленно и страстно целовать. Ярость что-то доказать прошла, ее заменило желание.

   Я чувствовала, что меня хотят, всем своим женским нутром. Его страсть разгорелась от моих попыток избежать его поцелуев или от самой близости? И куда делся дворецкий?

   Но через секунду я уже ни о чем не думала.

   С каждым разом его губы становились все слаще, его поцелуи сводили меня с ума. И мне уже было плевать, что он прижал меня к столу. С шумом отодвинул тарелки и посадил на свободное место, врываясь между ног — и вот я уже сама дрожу от вспыхнувшего ответного желания. Руки, как ветви лозы, потянулись вверх, обхватили шею, и я стала отвечать на поцелуй мужа.

   Сначала несмело, а потом со всем пылом. Я вложила в свой поцелуй все желание, и тогда генерал остановился на миг, жадно вглядываясь в мое лицо. Что он хотел в нем увидеть?

   У меня все плыло перед глазами. Жар проник в вены, захватил мое тело в плен, и теперь я не хотела, чтобы он останавливался. И он это понял.

   Он спустил меня со стола, взял за руку и повел на второй этаж.

   Как прошли весь путь — не помню, двигалась, словно во сне. Губы горели от поцелуев и желали продолжения.

   Остановившись возле спальни, он вновь прижал меня, уже к стене, и поцеловал так, что в глазах разом потемнело.

   Я не понимала, что со мной происходит, похоже, бокал напитка оказывал свое действие, иначе как объяснить вспыхнувшую между нами страсть?

   Я его совершенно не знала, но меня безумно тянуло к нему, просто сносило крышу. Я попала в зависимость его губ, я сгорала от его огня, он охватил нас обоих и становился только больше и нетерпимее.

   Генерал открыл дверь и увлек меня за собой, не переставая целовать. В спальне горели свечи, кровать была готова ко сну. Уж не дворецкий ли постарался?

   Но я тут же переключилась на генерала, он уже подводил к постели, обжигая губами так, что я могла думать только о них.

   Я помогла мужу избавиться от мундира. Пальцы дрожали, когда расстегивала позолоченные пуговицы, как у наркоманки, долго не получавшей свою дозу. Дело дошло до рубашки.

   Я развязала тесемки и увидела, что ледяная вязь уходила на плечо, руку и захватывала грудь, и невольно застыла, глядя на отметину. Возникла проблема, как снять рубашку, потому как генерал не мог пошевелить рукой. Кажется, в этот миг я стала приходить в себя и, когда он сделал движение ко мне, невольно отступила назад. Я не была готова разделить постель с этим мужчиной, только не так, под действием сиюминутного желания.

   Лорд Дерк сжал челюсти и остановился.

   — Значит, вы лгали, что вас не пугает мое уродство, — произнес он со сдерживаемой ненавистью. И я почувствовала, будто меня облили ледяной водой.

   — Меня испугало не это… — еле проговорила я, чувствуя, как опухшие губы стали чужими, они не поддавались мне.

   Я позабыла о том, что это тело не ласкали мужчины. Я едва не поддалась на страсть генерала, а что случилось бы потом? Утром бы меня накрыло сожаление…

   — Все, что я хотел, я уже узнал, — и это прозвучало так отстраненно и холодно, словно меня ударили по щеке. Зато это еще быстрее вернуло меня в реальность.

   — Можете не благодарить, — ответила я той же монетой, выпрямляя спину. — И раз уж мы все выяснили, позвольте покинуть вас, — и не дожидаясь ответных слов, развернулась и ушла в свою комнату. Похвалила себя за то, что не хлопнула дверью.

   Я стала щупать по поверхности, в поисках хоть какой-нибудь защиты в виде щеколды, но знала, что бесполезно. Откуда ей взяться, если ее и не было?

    «Ну и черт с ним! Пусть только попробует сунуться!»

   Я упала в темноте на кровать и со всей злостью ударила подушку, ища выход своему гневу и разочарованию. А губы все еще предательски ныли от поцелуев…

   Из-под двери пропал свет, генерал задул свечи, а меня еще больше разобрало.

    «Дура, что ответила! Надо было зарядить ему пощечину и послать куда подальше с его проверками. Но я хотя бы вовремя остановилась».

   Я лежала и ждала, сама не зная чего, но дом уже окутала давящая на нервы тишина.

   Я была настолько разбита случившемся, мысленно прокручивая сцены с поцелуями, что не нашла даже сил раздеться, так и уснула вся в слезах.

   Проснувшись на рассвете и, так сказать, переспав произошедшее с генералом, я твердо уверилась, что он закомплексованный и ущемленный на всю голову мужик. И он не стоит моих терзаний, коими я себя мучила несколько часов подряд. Нашла от чего страдать!

   Я уже пожила с одним ущербным. Хорошо, что не вытолкал меня в другую спальню, а я сама ушла с гордо поднятой головой. Узнал, что хотел?! Вот гад! Даже если бы я получила удовольствие от нашей ночи, оказаться использованной мне бы не хотелось.

   Злость придала блеск опухших глазам, а на бледных щеках выступил румянец. Сделаю вид, что мне все равно.

   Но когда я привела себя в порядок и спустилась с Аймилиной в обеденный зал, он так и не появился.

   Он меня еще и игнорил! Ни за что не останусь в этом доме, хотя бы сегодня!

   Раздражало все: взгляды молчаливой прислуги, их желание угодить, да даже солнце за окном бессовестно ярко светило, отчего слезились воспаленные глаза.

   Я оставила дочь на попечение госпожи Медельшад, пообещав привезти девочке из города подарков, и отправилась с горничной и кучером в Брукстер. Свежий ветер и перемена места принесет успокоение моей смятенной душе.

   Так оно и произошло. Когда покинула имение, стало легче дышать. Я открыла окно и с удовольствием наслаждалась хорошей погодой, подставив лицо солнцу.

   — Последние теплые дни, — произнес с улыбкой Джон Эткарс, управляющий лошадьми. — Только не простудитесь, госпожа, а не то меня хозяин заживо похоронит.

   — Не уверена, что он это даже заметит, — ответила я, держась за шляпку, а другой рукой за дверцу старой лакированной кареты. Только бы она не развалилась на ходу, потому что потряхивало на ухабах знатно.

   Кучер хмыкнул и засвистел веселую песню.

   Я не боялась простыть, потому что надела теплый плащ с мехом, а на ноги ботинки со шнуровкой и на каблучке. И прихватила муфту. Настояла Люсия, она сказала дамы только так и ходят в Брукстере. Мне уже не терпелось побывать в городе. Я все же тот человек, который большую часть жизни прожил в столице — этого мира и своего. Хотелось посмотреть на новый город. И Брукстер оправдал мои ожидания.

   Благодаря торговле он процветал.

   Конечно, в отличие от Гальронгала он выглядел не так ярко и красочно, тут царил серый цвет домов и каменных стен, защищающих город. И зимой, когда рано заходило солнце и дули северные ветра, уверена, он казался неприступным и мрачным среди побеленной земли и хмурого моря. Но все же этот город считался крепостью и обладал высокими и крепкими стенами, достаточными, чтобы противостоять нападению.

   Люди в Брукстере предпочитали носить темные одежды и сливались бы с общим фоном, если бы не солнце, радующее сегодня горожан. Все спешили по своим делам, особенно работа кипела в порту, мимо которого мы проезжали. И я, открыв рот, разглядывала высокие мачты грузовых и военных кораблей на фоне посветлевшего неба. Запах моря, ничем несравнимый, проникал внутрь, дразня свежестью, а шум волн навевал старые приятные воспоминания.

   — Впечатляет, правда? — улыбнулась Люсия. Она тоже радовалась редкой поездке в город, мечтая прикупить себе женских мелочей.

   Кучер знал, куда следует заглянуть, поэтому отвез сначала в лавку одежды, где я оставила мерки девочки и заказала ей новый гардероб. И еще присмотрела себе несколько готовых платьев из мериноса и шерстяного батиста, они отлично подходили для местного климата. А к ним добавила пару шляпок, обрезов разной ткани, кружева и нити. Люсия отлично владела иголкой и обещала пошить кукле Нане новую одежду.

   Платья, что взяла себе, оставалось подогнать под мой размер, поэтому мы заглянули в лавку сладостей, купили засахаренные фрукты и редкий шоколад. Заехали в пекарню и магазин детских игрушек, чтобы потом на обратном пути забрать свой заказ.

   В этом мире создавали замечательные вещи ручной работы. Зверюшек из натурального меха, бьющих в тарелки, оловянных солдатиков со стреляющими маленькими пушками, маленькие шарманки и еще столько всего, что глаза разбегались.

   Я купила миниатюрный фарфоровый набор посуды для Аймилины и ее куклы, купила музыкальную шкатулку и заглянула к мебельщику заказать стол, стульчики и прочее для игрушек.

   Так как я планировала переселить девочку в свою комнату, то в самой комнате решила ничего не убирать. Только поменять занавески и украсить детскую игрушками.

   А также я заскочила в книжный магазин и купила книжки для дочери, а себе справочник по местным лекарственным растениям.

   К местному аптекарю я тоже заскочила и приобрела целебные травки. Мало ли, вдруг что-то случится, зима на носу, а у меня даже средства от кашля не найдется?

   А еще купила бинтов, местного антисептика и много чего такого, что при случае пригодится.

   Конечно, всегда можно вызвать целителя, который собьет температуру при помощи магии, но я человек земной закалки, доверяла практичным вещам. Да и магу надо еще доехать до имения.

   В общем, количество коробок только ширилось. Довольная и уставшая, я решила, что весь товар в городе не скуплю за день, лучше потом приеду. И направила кучера за одеждой, которую уже должны были приготовить и уложить.

   На перекрестке пришлось остановиться, образовалась пробка, и я от любопытства выглянула в окно.

   — Чья-то телега перевернулась, — сказал Джон, придерживая лошадей и поглядывая в мою сторону. Ему с его высоты было виднее. — Не волнуйтесь, госпожа ис Лайтиморр, ее уже оттаскивают в сторону.

   В соседней карете сидел мужчина, с наброшенным на голову капюшоном, при упоминании моего имени он резко повернулся ко мне.

   Я успела рассмотреть его длинные светлые волосы, тонкие черты красивого лица и выразительные глаза, при виде которых удивленно замерла. Я готова была поспорить, что уже видела их. Невероятно чистые, как ледниковая вода, они светились лазурью, а на лбу у мужчины я рассмотрела знак в виде спирали и голубые руны, идущие по скулам.

   Он с холодным интересом рассматривал меня из-под тени капюшона, словно я диковинная зверушка, пока карета проезжала мимо меня. Потом отвернулся, и только тогда я смогла откинуться на спинку сидения. Меня пробрал ледяной озноб. Кто этот человек? Если вообще человек…

   На ум приходило описание северного народа, живущего по ту сторону моря в холоде льдов. Неужели мне удалось увидеть одного из дхаргов, тех демонов, о которых я столько слышала?

   Я хотела спросить Люсию о мужчине, сидевшем в другой карете, но девушка ничего не видела. Она в этот момент смотрела в другое окно.

   Когда я вернулась в лавку за одеждой, по ней уже разнесся слух, что в городе появилась жена генерала ис Лайтиморра. Все дамочки, что покупали наряды, пожелали познакомиться со мной. И откуда столько любопытных набралось?

   Генерал важная персона и известная не только в Приграничье, я это понимала, поэтому женщин разбирал интерес, все желали увидеть, на ком он женился. Только и слышала: «Вы непременно должны с мужем навестить нас в… Расскажите, что интересное происходит в столице? До нас новости всегда приходят с опозданием… Какой фасон сейчас носят столичные модницы… Ах, какое у вас платье! Нет-нет, вы непременно должны приехать к нам и все рассказать».

   Я кивала головой, чтобы только отстали, и поторопила Люси забрать быстрее заказ. Извинившись перед дамами, я поспешила покинуть лавку и скрыться в спасительной темноте кареты. Похоже, провинциальный покой мне только снился. Не отказывая прямо, а отвечая, что непременно как-нибудь в другой раз (в следующей жизни), я, как минимум, подписалась на месяц вперед на увеселительные чаепития. Не хватало только зачисления в клуб генеральских жен!

   Как только мы тронулись с места, я с облегчением выдохнула. Я даже радовалась, что могу вернуться в имение. От гула женских голосов у меня разболелась голова.

   Мы выехали за стены города, проехали полчаса — и вот тут случилось то, что я и предвидела. Вернее, предвидела и забыла, а теперь это произошло. сначала испортилась погода, а потом на очередной кочке от кареты отлетели сразу два колеса. Эта рухлядь скинула то, что отжило свой век, а может, ось не выдержала. Почему я так решила? Да потому что спиной ушла вниз, потом из-за резкой остановки едва не поздоровалась с сидением напротив.

   Некоторое время лошади тащили карету по земле, но благодаря быстрой реакции и силе кучера, мы не перевернулись. Все это время Люси читала молитву вслух, я же крепко схватилась за стенки, не позволяя девушке упасть и ушибиться.

   Как только мы остановились, кучер соскочил с облучка и бросился к дверям.

   — Миледи, вы в порядке?! Люси?

   Девушка, все еще дрожа, ответила, что Боги сегодня милосердны. Я же склонялась больше к тому, что они тут не причем, и что ситуацию спас Джон Эткарс, и поблагодарила его. Он помог нам выбраться из кареты.

   — Госпожа! У вас кровь! — воскликнула моя служанка, взволнованно хватая меня за руку в перчатке. По нее расползлось красное пятно.

   Я все же умудрилась порезаться, не представляю обо что. Рана хоть и небольшая, только обработать все равно придется. Вот купи пистолет — и он пригодится, а купи лекарства…

   Я привычно обработала рану и обмотала бинтом кисть. Не совсем удобно одной рукой, но мне помогла Люси. Похоже, заработала еще парочку синяков. И плечо давало о себе знать. Отлично, теперь мы с генералом еще больше подходим друг другу! Но не это было нашей главной проблемой.

   Джон осмотрел экипаж. Все выглядело безнадежно, ему без инструментов и нужных деталей не починить карету. Теперь я совершенно не представляла, как мы вернемся домой. Люсия тоже казалась растерянной, поглядывая на то, как я пытаюсь понять, насколько сильно повредила руку. Кажется, она цела, только немного потянула.

   Конечно, можно было бы попробовать сесть на лошадь и доехать до имения, но я не представляла, как буду скакать несколько часов подряд с больной рукой. А темнело сейчас рано. И кучера опасалась отпускать одного за помощью.

   Оставался другой вариант: вернуться всем в город и там переждать ночь в трактире или нанять другой экипаж, что я уже подумывала сделать, как вдруг удача улыбнулась нам.

   На дороге вдалеке показалась черная карета, запряженная белыми лошадьми. Вряд ли люди, что находились там, оставят в беде двух молодых женщин.

   Карета подъехала и остановилась. Кучер ждал дальнейшего приказа, не двигаясь с места, а я пыталась рассмотреть в темноте кареты лицо владельца.

   Я нацепила самую приветливую улыбку на лицо.

   — Благодарю, что не оставили без внимания несчастных дам, попавших в неприятность.

   — Что произошло? — услышала я неожиданно приятный голос, наверняка принадлежавший богатому аристократу, если судить по блеску новой дорогой кареты и породистым скакунам, стоившим целое состояние.

   Опущенные занавески скрывали человека, сидевшего внутри, но такой голос не мог принадлежать обычному мужчине.

   — Сломалась карета, и мы оказались в трудной ситуации. Как хорошо, что господин ехал этим же путем.

   — Вы не пострадали? Боюсь, вам придется пересесть в мой экипаж.

   Я оказалась очарованной его словами. Что бы он ни говорил, из его уст это звучало прекрасно.

   А когда он вышел из кареты и снял капюшон с головы…

   Я чего угодно ожидала, только не того, что снова встречусь с загадочным незнакомцем с невероятно пронзительным взглядом. Странно, теперь на его белом и красивом лице не мерцали мистические руны.

ГЛАВА 6

Заметив мое удивление, мужчина представился:

   — Орман ис Гархос к вашим услугам, миледи.

   И он склонился и поцеловал мою руку.

   Какой очаровательный молодой человек, сразу видно, что у него хорошие манеры, не то, что у некоторых. Не будем иметь кого-то конкретного в виду. И имя у него звучащее и таинственное. Похоже, нам было суждено встретиться с ним еще раз.

   Я смотрела на него и не понимала, почему приняла его ранее за дхарга. Одевался он, как обычный тесордиец, ну, не совсем обычный, но все же, а светлые волосы имеет треть населения этой страны.

   И в это мгновение вдруг с неба начал падать снег, красиво так. Хрупкие снежинки, подхваченные налетевшим ветром, танцевали вокруг нас свой хоровод, касаясь лица талым холодом.

   — Наниэль ис Лайтиморр, очень приятно, — произнесла, очарованная мгновением.

   — Полагаю, вы спешили домой, но сломалась карета. Лучшим решением будет оставить ее здесь, вернуться в город и переждать надвигающуюся метель, — Он посмотрел на небо. — Я смогу вас подвезти.

   Холодный воздух взметнул мою юбку — и очарование исчезло.

   Я посмотрела на кучера и тот согласно кивнул. Не судьба мне сегодня попасть в имение, но с другой стороны, снег все усиливался, и начинало темнеть. Не стоило рисковать жизнью.

   — Но тогда вам тоже придется вернуться в город, — попыталась зачем-то возразить я.

   — Я поспешил отправиться в дорогу, мне стоило подождать, пока распогодится.

   Снег осыпал коробки, привязанные к крыше кареты, и я боялась, что бумага не выдержит. Надо что-то решать — и я согласилась, подала руку своему спасителю, и он помог сесть в карету.

   — Благодарю вас.

   Кучер разрезал веревку и перенес вещи вместе с молчаливым слугой нашего спасителя в специальный отдел для чемоданов. Экипаж господина Ормана был более приспособлен к дальним переездам. Обязательно куплю такую же удобную карету вместо старой, раз муж уверял, что деньги есть.

   Лошадей распрягли и привязали к карете. Теперь можно отправляться.

   Внутри экипаж казался еще роскошней: мягкие сиденья, обтянутые сапфировым бархатом, шелковые с золотым узором занавески, переносная печь. Я сразу же расслабилась.

   Карета мягко качнулась и покатилась.

   Ехали мы бесшумно и без встряски. Рессоры на этом удивительном колесном транспорте были поистине волшебными. Я радовалась тому, что решила вернуться, небо совершенно заволокло серыми тучами, принесшими с севера холод и снег.

   Внутри не сквозило, как в нашей карете, и это я посчитала жирным плюсом. Кучер залез на облучок, уж не знаю, как он в такую непогоду там высидит, но он уверял, что для него это дело привычное. А Люси от усталости и тепла совсем разморило, и она уснула, уронив голову мне на плечо. Я же с любопытством рассматривала господина напротив. Он не скрывал интереса, отвечая мне таким же взглядом.

   — Можно узнать, какими судьбами вы в таком месте? — полюбопытствовала я.

   — По своим личным делам, — с улыбкой ответили мне.

   Понятно, что говорить не хочет, но я не навязывалась, просто не молчать же, когда так любезно решили подвезти? Не знаю, с чем это связано, но когда едешь в поезде и в такси, обычно разговариваешь обо всем, а когда тебя подвозят бесплатно, так вообще считаешь долгом поддерживать беседу.

   — Не знал, что генерал ис Лайтиморр обзавелся такой очаровательной женой, ему очень повезло.

   — Вы знаете моего мужа?

   — Есть кто-то, кто не наслышан о герое войны?

   — Вы правы, о нем слишком многие знают.

   — Почему-то я слышу неудовольствие в вашем тоне.

   — Вы не представляете, мне буквально пришлось отбиваться от местных женщин, которые прознали, кто я такая, — вздохнула я. — Видели бы вы, как я уносила ноги из города.

   — Вы говорите так, словно никогда не испытывали внимание. Не поверю, что за такой красавицей не ходила толпа поклонников.

   — Наверное, поэтому я так ловко ушла из-под прицела настойчивых дам.

   Мы оба рассмеялись, а потом замолчали. Каждый о своем.

   — Мне нравится ваша карета, — сказала я.

   — А мне ваш смех, — неожиданно произнес мужчина. И я почему-то под пристальным взглядом его глаз почувствовала себя действительно девчонкой и, смущенно опустив глаза, улыбнулась. Глупею что ли в этом теле?

   Я напомнила себе на всякий случай, что уже замужем, пусть даже и не по любви.

   — Вам ведь понадобится новый экипаж, я могу подсказать, где приобрести такой.

   — Что вы, у меня нет таких денег с собой, он наверняка стоит состояние.

   — Вас это не должно смущать, не думаю, что генерал ис Лайтиморр захочет экономить на такой красавице. Будь вы моей, я бы не стал.

   Кажется, чувствую, что начинаю краснеть, черт бы побрал это смущение! Мужчина, что сидел напротив, с виду холодный и слегка надменный эстет, разжигал во мне непонятные чувства.

   — Дело не в том, что мой муж не захочет купить дорогую карету, а в том, что я не в состоянии сейчас заплатить, хотя вернуться домой именно в таком транспорте доставило бы мне удовольствие.

   — Тогда решено. Мы переждем снегопад в лучшей таверне, а утром я помогу вам с покупкой кареты.

   — Это прозвучало так, словно вы предлагаете нам вместе снять комнату, а потом вы подарите мне за это экипаж.

   Мужчина рассмеялся.

   — Вы весьма откровенны, миледи. Я имел в виду, что могу заручиться о вашей платежеспособности. А вот насчет комнаты… Вы прямо разбудили мои фантазии, но я не стану делать того, чего не захочет дама.

   Как он ловко мне ответил. Мне хотелось ему рукоплескать.

   — А вы уверены, что я та, за кого себя выдаю?

   — Я готов рискнуть, — и так посмотрел, что у меня вмиг ослабели колени. — И у меня достаточно денег, чтобы ни о чем не сожалеть.

   Черт, он откровенно заигрывал со мной!

   — Как ваша рука? — вдруг спросил он.

   Я удивленно покрутила перебинтованной кистью, рана не давала о себе знать. Я уже и забыла про нее.

   — Небольшая царапина, не о чем беспокоиться.

   Я не могла понять, что притягивало меня к мужчине, его глаза, осанка или манера поведения, но я определенно боролась с обаянием мужчины. Дело принимало опасный оборот. Меня и влекло, и в то же время интуиция приказывала опасаться данного человека, она говорила, что этот мужчина принесет разрушение в мою жизнь, а я слишком «стара» для интриг, чтобы изображать из себя госпожу Бовари.

   — Боюсь, мой муж не одобрит ваших слов. Он будет весьма признателен за мое спасение, (кому я вру!) но, тем не менее, дальнейшее наше общение неприемлемо.

   Мужчина промолчал, разглядывая меня с еще большим интересом. Что его так удивило? Что ему отказали? Наверняка он слышал отказ впервые, такие богатые красавцы, обычно, не знают поражений, они либо завоевывают, либо покупают женщину. И вот это легкое прищуривание глаз мне совсем не понравилось, словно я его еще больше раздразнила.

   — Приятно встретить в наше время столь благочестивую жену, — усмехнулся он.

   Я ему ответила не менее насмешливым взглядом. Вот только не надо меня считать доньей Мартой из известной пьесы. Меня сложно назвать образцовой женой, учитывая мою прошлую жизнь и опыт. Ни к чему хорошему амуры не приводят, только к разочарованию и обоюдной боли. Прежде, чем начинать новые отношения, надо избавляться от старых. А я, увы, в этом мире уже связана узами, которые разорвать не могу. Или пока не могу.

   Кучер гнал лошадей, и мы довольно быстро настигли стен неприступного города, а, въехав в него, остановились во дворе таверны, которую господин Орман назвал лучшей, и которая была уже завалена снегом.

   Все купленные вещи в коробках слуги отнесли в одну из просторных комнат на втором этаже, лошадей отправили на конюшню — и на этом я со своим спасителем простилась. Прямо у входа.

   — Думаю, нет надобности говорит о том, что нам не стоит останавливаться в одной таверне. Имя генерала, как вы сами заметили, известно многим. Мне бы не хотелось, чтобы связывали появление его жены в компании незнакомца с чем-то предосудительным. Но, несмотря ни на что, я вам весьма благодарна за помощь

   — Я вас отлично понял, миледи, удаляюсь, пусть сердце мое и разбито. — Он галантно поцеловал мою руку. — Утром я вновь навещу вас, чтобы пожелать вам доброго утра и убедиться, что с вами все в порядке. Если вы не захотите и дальше принимать мою помощь, то в честь своей признательности угостите меня хотя бы завтраком.

   Здесь я не смогла отказать. Это прозвучало ненавязчиво, но все же мужчина, кажется, не намеревался так легко сдаваться.

   Я ничего не ответила, но он принял мое молчание за согласие, сел в карету и укатил. Что ж, постоялых дворов в городе хватало, я не чувствовала, что ответила неблагодарностью. Если бы этот мужчина остался в таверне, где остановилась я, даже пусть в другой комнате, я все равно чувствовала бы себя неспокойно. От таких незнакомцев лучше держаться подальше.

   Комнаты предоставлялись господам, слугам же выделялись каморки на первом этаже. Я чувствовала усталость, поэтому решила поужинать в комнате и рано лечь спать.

   Проснулась я от шума и взволнованных голосов за дверью. А потом в нее настойчиво постучали.

   — Госпожа ис Лайтиморр, откройте, это ваш супруг!

   Распахнув глаза, я села в кровати, спросонья не совсем соображая, почему в мою комнату ломится генерал. Я определенно узнала его голос. Но как он тут оказался? Снег до сих пор валил хлопьями.

   — Наниэль ис Лайтиморр! — грозно настаивал мой муж.

   Я встала, накинула купленную шаль, и, взяв подсвечник со свечой, что тускло освещала комнату, я подошла к двери и отодвинула засов. За дверью рядом с мужем стояли взволнованные Люси и Джон.

   Генерал шагнул в комнату, закрыл за собой дверь и молча уставился на меня. Я во все глаза тоже смотрела на него.

   — Что вы здесь делаете? — задала я глупый, и в то же время резонный вопрос.

   — А вы как думаете? Вы не вернулись домой и не дали о себе знать, я вынужден был отправиться в город, уповая на то, что вы не замерзли, вас не ограбили и не съели по дороге волки.

   Хотелось ответить, что не надо экономить на транспорте, но я промолчала. Наверняка Джон уже прояснил ситуацию. Только вот почему он так злится? Другой бы обрадовался, если бы жена не вернулась. Или он злится, что не умерла? Я уже совсем запуталась.

   Я поправила рукой шаль, что сползла на плечо, и наткнулась на взволнованный взгляд лорда.

   — Что у вас с рукой?

   — Последствия одного происшествия, ничего значительного…

   И тут генерал шагнул ко мне. Я совершенно не ожидала, что он станет разворачивать бинт, дабы убедиться в моих словах. Увидев царапину, он выдохнул с облегчением, а я все больше удивлялась его поведению.

   — Только не надо убеждать меня, что волновались.

   — Вы считаете меня настолько бесчувственным?

   — Вы ведете себя так, словно вините меня за те проблемы, что доставил снегопад. Я не могла предупредить вас, никто бы не согласился скакать в имение в такую непогоду, чтобы передать вам сообщение о моей задержке в городе. Да я никому не стала бы поручать столь опасное задание.

   — При этом вы совершенно не подумали обо мне, — мрачно заявил лорд ис Лайтиморр.

   Я открыла рот, не в силах ответить некоторое время.

   — Вот, видите, вы во всем вините меня! Если вы так обо мне волновались, то не отправили бы в город на доживающей свой век рухляди! Я не просила скакать вас полночи, да еще в снегопад!

   Мужчина устрашающе зарычал и начал приближаться. Я отступила назад. В процессе уронила шаль, но не стала поднимать. Он прошелся мрачным взглядом по моим синякам, уже явственно обозначившимся на плече, но ничего не сказал.

   Я отступала до тех пор, пока не уперлась в стену. Лорд выставил одну руку, прижимая телом к опоре и не давая мне сдвинуться с места.

   — Хватит уже на меня давить, — попыталась противостоять я, подняв голову.

   — Не похоже, что моя жена испугалась, — язвительно ответил он мне.

   — Вы все же мужчина и сильнее меня. Мало ли что вам взбредет в голову, я вас плохо знаю.

   — Я калека, миледи. К тому же никогда не поднимал руку на женщин.

   — Это немного успокаивает, — я даже выдавила улыбку, пытаясь установить контакт.

   Генерал не сводил с моих глаз напряженного взгляда, который потом опустился на губы. Я занервничала, а еще задрожала. Признаюсь, его близость взволновала меня, но не по причине испуга.

   Генерал прижался ко мне, и я чувствовала холод его мокрой одежды, а на мне была надета лишь тонкая сорочка, открывающая плечи и грудь. Темные волосы мужчины вились от влаги и падали ему на лоб. Я думала, он поцелует, но он на мгновение прикрыл глаза, выдохнул, чтобы успокоиться, и отступил.

   — Я слишком устал для выяснения отношений, разговор оставим на утро.

   Он снял плащ и повесил его у почти догорающих углей камина. Поворошил их кочергой и подкинул дров. А потом сел на кровать и стал стягивать сапоги и расстегивать мундир. Я следила за ним и у меня глаза становились все больше.

   — Только не говорите, что намерены спать в моей комнате.

   — Вы весьма проницательны, моя бессердечная супруга, — усмехнулся генерал, глянув на меня.

   — В таверне полно свободных комнат, почему бы вам не взять одну из них?

   — А вы уже забыли об условиях договора? Было бы странно, если бы муж заказывал отдельную комнату, вам не кажется?

   Я растерянно молчала и смотрела, как он снимает мундир, потом он взялся за брюки. Черт! Я невольно зажмурилась и отвернула голову.

   — Неужели я вижу смущение на вашем лице?

   В ответ я резко повернулась к нему. Вот еще! Меня голым мужиком не удивишь. И удивленно замерла. У генерала под брюками оказалось нательное белье, напоминающее кальсоны. Я почему-то думала, здесь такое не носят.

   На мое неподдельное изумление он вновь усмехнулся. Встал и намеренно медленно начал снимать рубашку, оголяя верхнюю часть своего, черт... мускулистого тела.

   Я застыла, пораженная магической сетью, покрывающей правую сторону туловища и захватывающую неподвижную руку. Она слегка поблескивала инеем. Заметила шрамы от холодного оружия. Он думал, что я от ужаса закричу или отвернусь, но я не могла оторвать от него восхищенного взгляда. Генерал удивился, но остался довольный эффектом. Рубашку, как и штаны он повесил ближе к огню, чтобы они просохли.

    «А ведь он скакал в пургу, в плохую видимость, до нитки промок, так и простудится недолго...» — запаздало мелькнуло в моей голове. А еще пришли мысли о том, что спать нам придется в одной постели.

   Я с трудом сглотнула, пройдясь взглядом по статной высокой фигуре мужа, стараясь не смотреть на то, что выпирало ниже, спрятанное за тканью белья. Щеки горели и я, все же отвернувшись, поставила, наконец, свечу на столик и приложила к лицу холодные ладони, пытаясь его остудить.

   И услышала, как прогнулась за спиной постель.

   — Иди ко мне, моя драгоценная жена, и согрей меня своим теплом, — явно издеваясь, произнес он.

   Я медлила, застыв на месте. Тогда он, недолго думая, встал, подошел и вдруг, пригнувшись и обняв за бедра, поднял меня одной рукой и перекинул через плечо.

   — Отпусти! — отреагировала я.

   — И не подумаю! — услышала в ответ.

   Он донес меня, брыкающуюся, до постели и бросил вниз. Я лишь ахнула от падения, благо мягкое приземление оказалось.

   Муж лег рядом и сгреб меня одной рукой, прижав к себе, и заставил опустить ему голову на обнаженную грудь. Я ее подняла, а он вновь заставил ее опустить. Я замерла, чувствуя, как бешено бьется мое сердце. Прислушалась, а ведь и его быстро стучит!

   — Дорогая, не могла бы ты накрыть нас? Я, видишь ли, не в состоянии это сделать, рука занята.

   Я выполнила его просьбу лишь бы не видеть его тела. Но легче не стало. Я его чувствовала — и еще как! Он издевается?! Я же не усну!

   Но я продолжала лежать, ощущая, как наши тела согреваются под пуховым одеялом. Тепло разморило генерала, и по тому, как расслабилась его рука, я поняла, что он уснул. Наверняка выбился из сил за столько часов, скача на лошади, а я уж было, думала, пристанет…

   Я слегка развернула голову, чтобы рассмотреть лицо лорда.

   С моей стороны я видела красивый мужественный профиль и не могла не восхититься его изящными аристократическими чертами. С таким лицом не армией надо руководить. И не такой уж этот генерал ужасный, каким себя считает. Нет, конечно, характер еще тот, но я не встречала добрых и пушистых генералов на своем веку.

   Затая дыхание, я смотрела на мужа и словила себя на том, что едва не коснулась пальцем его лица. Я тут же убрала руку и зажмурилась. И что на меня нашло? Так, спать, спать, спать!

   Постепенно расслабилась, и даже стало жарко, что пришлось откинуть одеяло и высвободить одну ногу. Вот теперь идеально… Я зевнула и, сонная, положила не только голову на грудь генерала, но и приобняла его.

   Засыпала я с чувством полного удовлетворения…

   Проснулась резко, кажется, от шума за окном, моментально вспомнив, что засыпала с мужем. В постели никого, кроме меня, не оказалось.

   Я быстро откинула одеяло в сторону, подняла белую шаль с пола, она до сих пор там и лежала, накинула на плечи и подошла к окну. Приподняв кружевную занавеску, восхищенно уставилась на город, изменившийся до неузнаваемости.

   Страшная пурга прошла, и теперь все сияло белизной. Улицы покрывал снег, он же образовал пушистые шапки на домах, из труб которых поднимался дымок.

   Детишки высыпали наружу и пронеслись мимо таверны, весело хохоча и стреляя снежками. Я улыбнулась, наблюдая за ними и вспоминая зиму на Земле, и тут меня что-то заставило перевести взгляд. Я глянула в сторону и встретилась с ледяными глазами… Они меня буквально приморозили к полу!

   Я совсем забыла об обещании своего спасителя проведать меня, так вчера меня удивило появление мужа. Но господин Орман не спешил подойти к таверне, и этот взгляд… я заметила досаду и что-то еще нехорошее в нем.

   Мужчина отвернулся, поднялся по ступенькам и скрылся в экипаже, возле которого стоял. Я смотрела на то, как удаляется карета, и думала, что господин ис Гархос каким-то образом узнал о присутствии мужа. А может, даже видел его. Поэтому он не решился заявиться в открытую. Это даже к лучшему, это еще раз подтверждало то, что у него ко мне были грязные намерения.

   Я посетила уборную, привела себя в порядок, оделась, только не смогла застегнуть несколько крючков сзади, как в комнату постучалась Люсия.

   — Ох, госпожа, вы уже встали? Хозяин приказал вас не будить и дать вам выспаться, — а у самой личико такое хитрющее, улыбается еще.

   — Отчего это ты с утра такая довольная?! Слуг накормили раньше, чем хозяев?

   — Ну как же… — поставив поднос с едой на стол, Люси смущенно потупила взгляд, скрывая улыбку. — Разве непонятно, что госпожа…

   — Достаточно, можешь не объяснять, и так по лицу вижу, что скажешь гадость.

   В нос ударил запах кофе и еще теплой глазированной сдобы, что лежала на блюдце. А ведь я купила вчера в лавке вкусные багеты, только, боюсь, они уже не так свежи.

   Пока служанка приводила мои волосы в порядок, я пила кофе, откусывала булочку и слушала оживленную болтовню Люси.

   — Лорд ис Лайтиморр ворвался вчера в таверну, перепугал нас своим видом. Я думала, он убьет Джонни на месте, но тот не испугался, рассказал ему, что случилось. Господин больше про вас спрашивал, а когда услышал про лорда, что спас нас всех на дороге, опять разозлился.

   — А где мой муж сейчас?

   — Так с раннего утра, как закончилась метель, хозяин вместе с Джонни поехали смотреть, что стало с каретой.

   И далась ему эта рухлядь! Если он ее притащит обратно и решит починить, ни за что в нее не сяду!

   — Так странно… — вдруг сказала, задумавшись, Люсия.

   — Что ты имеешь в виду?

   — Я не могу вспомнить, как выглядел тот господин, что помог нам. Как проснулась, совершенно ничего не помню!

   А я вот в подробностях могу описать, к тому же видела его сегодня утром под окном. Такого «породистого жеребца» сложно забыть. А служанка даже имени не запомнила.

   — Ты вчера, наверное, слишком устала, спала в карете, а у меня было больше времени его рассмотреть.

   — Вы правы, госпожа, ой, вам так идет такая прическа! Вы хоть и хорошенькая, но за несколько дней ваше личико похудело, а такая укладка это скрывает и придает вам очарования.

   «Только вот тени под глазами не убирает», — мрачно подумала я, рассматривая свое отражение в зеркале.

   И почему этот ис Гархос так и не поздоровался со мной? Он прекрасно видел, что я на него смотрела, и все же развернулся и уехал…

   Я оторвалась от разглядывания своего лица, когда в комнату постучали, а потом на пороге появился мой муж. Он вошел, глядя на меня как-то по-иному. Люси тут же откланялась и поспешила нас оставить.

   — Прекрасно выглядишь, — произнес, наконец, учтиво генерал.

   Я скосила глаза. Решил с утра изменить тактику и стать добреньким? Он так подлизывается или действительно так думает? Я надела одно из новых теплых платьев с кружевами в виде жабо на груди и мне самой нравилось свое отражение.

   Еще вчера я заметила, что генерал перешел на близкое общение. Уже не выкает. Или это я первая сделала?

   — Мне сказали, что вы ездили на то место, где осталась карета.

   — Верно.

   — Уж не думаете, что на ней можно еще ездить?

   — На ней можно было еще долго ездить, если бы…

   — Уж не хотите ли обвинить меня в том, что в ее поломке виновата я?

   — У меня и в мыслях не было, но… это действительно так.

   — Что?! Да как ты можешь такое говорить? — не поверила я своим ушам, разворачиваясь к мужу и невольно переходя на личное обращение. Уж не думает ли он что я такая толстая? Или столько всего купила, что карета не выдержала?

   — Можешь называть меня Дерк.

   — И не подумаю!

   — А мне кажется, что после вчерашнего мы вполне можем называть друг друга по именам.

   — А что вчера особенного произошло? — с наигранным недоумением