Оглавление
АННОТАЦИЯ
Каково жить с человеком, которого не любишь? Да не то, что не любишь - не уважаешь, не воспринимаешь ее от слова совсем? Не пытаешься узнать? Она живет рядом и, честно, занимает чужое место. Она тяготит тебя, раздражает и ты думаешь: что держит ее рядом с тобой? Почему она терпит все это?
А потом она исчезает... И ты находишь ее дневник...
Дневник, который открывает тебе глаза на женщину, живущую с тобой рядом.
ГЛАВА 1. Находка.
Дмитрий.
Я закрываю дверь за последним полицейским и устало прислоняюсь к косяку.
Да, любят служители правопорядка потрепать нервы. Они явно дали понять, что в исчезновении Екатерины подозревают меня.
Пока одни люди в форме устраивали в доме хаос, двое других задавали вопросы о моей исчезнувшей жене, стараясь уличить во лжи. Они постоянно намекали на то, что смерть Кати выгодна для меня.
А кто же спорит? Выгодна, и даже очень. Только все же к ее исчезновению я не имею никакого отношения...
Телефон проигрывает знакомую мелодию, и я тут же тянусь к сотовому.
Эту песню на свой звонок мне установила Марина - моя первая и единственная любовь. Она то и должна была стать моей женой. Но судьба, мой отец и его партнер, а по совместительству папа Кати решили по-другому.
-Алло... - с нежностью отвечаю я на звонок.
- Любимый - с придыханием начинает Марина и у меня бегут мурашки от ее сексуального голоса - ну что там, ее нашли?
Она никогда не называет Катю по имени. И я понимаю Марину. Просто ей, как и мне, больно осознавать, что другая женщина занимает ее законное место.
- Пока нет. - устало отзываюсь я.
- Может... оно и к лучшему - тихо говорит девушка - пусть бы ее совсем не нашли...
Я молчу. А что я могу ей сказать? Нет, было бы плохо? Конечно, меня бы это устроило.
Я тут же ужасаюсь своим мыслям.
Это же человек! Пусть и ненавистный мне.
- Что ты молчишь? – настаивает на ответе Марина – ты так не считаешь?
- Да… Нет, Мариш, я не знаю, что думать. Полиция итак подозревает меня в ее исчезновении.
- А ты… - делает паузу девушка – ни причем?
- Неет! – я отрываюсь от косяка и иду к винтовой лестнице. – Как ты такое могла подумать?
- Прости, прости – тут же извиняется она – Может быть, у нее есть любовник?
Сама мысль о том, что мою пусть и нелюбимую жену кто-то трахает, вызывает у меня протест. Пока Катя носит мою фамилию, не хочу быть рогоносцем. Ведь о том, что я до сих пор встречаюсь с Мариной, знают только самые близкие. К тому же, измена мужа это совсем не то, что измена жены.
- Нет, не думаю – поднявшись по лестнице, направляюсь в комнату жены. В свое время я настоял на том, чтобы иметь отдельные спальни. – По крайней мере, я ничего такого не замечал.
- А как бы ты заметил, если все время проводил со мной?
- Я думаю, такие вещи видно сразу. И, давай уже закроем эту тему. Ты лучше мне скажи, что сказал врач?
- Все то же самое – голос девушки сразу становится грустным – со мной все в порядке.
Мы уже год, как пытаемся зачать ребенка – все бесполезно. Все врачи в один голос утверждают, что мы здоровы, но только результата нет.
Иногда я думаю, что дело все же во мне. Ведь Катя тоже не может забеременеть. А ее ребенок стал бы моим ключом к свободе – по условиям отца, я смогу развестись с женой и не потерять семейный бизнес только в двух случаях.
Первый, если Катя сама попросит развод. Но с этим все не просто. Даже превратив ее жизнь в ад, я не получил долгожданной свободы.
И второй – ребенок, после рождения которого я сам могу подать на развод. С этим тоже почему-то ничего не выходит. Целый год в браке и…
- Не переживай – говорю я Марине – у нас обязательно все получится. Другие ждут еще дольше.
- Ты же знаешь – в ее голосе я слышу упрямые нотки – я хочу, чтобы наш малыш родился первым. Он должен стать наследником.
- Мариш, он в любом случае будет наследником. Я же тебе говорил.
Я толкаю деревянную дверь в комнату жены. И, почему то не решаюсь войти. Еще никогда я не был здесь один. Вернее, был… в первую ночь после свадьбы…но абсолютно не помню о том, что тут происходило.
- Ты сегодня приедешь? – спрашивает Марина – я купила таакое сексуальное белье. Очень хочу, чтобы ты меня в нем увидел.
- Конечно – хриплю я – очень хочу. И увидеть. И снять. И…
И тут же замолкаю.
Наверно, это кощунственно говорить с любовницей о таких вещах в этой комнате. Вдруг, ее уже нет в живых?
Неет! Я гоню от себя эту мысль. Как бы сильно я не хотел развода, все же хочется, чтобы Катя ушла от меня на своих двоих, а не оставила меня вдовцом.
- Кстати, любимый, кинь мне еще денег на карту. На моей там всего ничего осталось. А я хотела бы себе новую сумочку прикупить.
- Конечно, Мариш - говорю я – Как только договорим, сразу кину…
Моя Маринка та еще транжира. Но меня это нисколько не напрягает. Ну, на что еще тратить деньги, если не на любимую женщину? Мне доставляет истинное удовольствие баловать ее, покупать шикарные наряды и украшения.
- Тогда пока! – под мою ухмылку, Маринка быстро кладет трубку.
Она такая нетерпеливая. И упрямая. Всегда добивается того, чего хочет. Но мне нравятся в ней все эти качества. Не люблю людей, не знающих себе цену, и позволяющих издеваться над собой.
Таких, как моя жена.
Я сажусь на край ее кровати и отправляю в банк запрос на перевод средств. Жду несколько секунд и ввожу пароль.
В ожидании ответа взглядом осматриваю комнату. Все в ней перевернуто вверх дном. Полиция искала любые зацепки, но так ничего и не нашла.
Куда же ты могла деться, Катя? Что с тобой могло произойти? Неужели любовник? Если это так, то ты, дорогая женушка, сильно об этом пожалеешь.
Звук входящего сообщения заставляет меня вздрогнуть. Я просматриваю его и улыбаюсь. Сейчас Маринка, наверно, счастлива. Еще бы, мой банковский счет опустел на кругленькую сумму.
Я достаю сигаретную пачку и красивую, инкрустированную драгоценными камнями зажигалку, подаренную мне любовницей. Никогда не курил в доме. А тут вдруг захотелось.
Вытащив одну, долго кручу ее в руках, так и не решаясь прикурить. Знаю, Катя этого не любит. Она всегда просит меня не делать этого в машине. «Курение убивает тебя» – говорит жена мне постоянно. Ну как постоянно? Честно признаться, видит она меня очень редко. Все время, не занятое работой и другими делами, я провожу у Марины. О которой Катя знает. Не понимаю, как она могла узнать, но факт остается фактом. Катя знает и все равно терпит.
Вот о каком издевательстве я говорю.
Все-таки подношу сигарету к зубам, но тут вновь раздается звук смс.
От неожиданности зажигалка падает на пол.
Я быстро смотрю на экран телефона, с которого Марина сообщает мне о том, что я самый лучший.
Ладно, отвечу ей позже. Надо отыскать зажигалку. Попробуй теперь найди ее среди этого бардака.
Я опускаюсь на колени и заглядываю под кровать. Там ничего нет.
Разворачиваюсь, и осматриваю пол.
Куда она могла упасть? Долго вглядываюсь в валяющиеся вещи, но и здесь Марининого подарка нигде не видно.
Замечаю пустоту между дубовой прикроватной тумбочкой и полом. Пододвигаюсь поближе и сую туда руку. Да, зажигалка здесь.
Но тут же нащупываю что-то прямоугольное и приятное на ощупь. Вытаскиваю.
Хм, странно.… Какая-то книга в кожаном переплете. Неужели Татьяна Федоровна так плохо убирается, что даже не видит, что книга завалилась под тумбочку? Надо с ней об этом поговорить. Странно, что полицейские ее не вытащили.
Конечно, я не помню всех книг из своей библиотеки, но мне кажется, что она не оттуда.
Я открываю книгу и тут же понимаю, что это не какое-то произведение, а написанный от руки текст. И почерк женский.
Катин?
Моя жена писала рассказы?
Но первая же строчка опровергает мои подозрения. «14.01. 16». Эта дата обведена красным сердечком.
И я понимаю, что это дневник моей жены.
Все-таки, она ненормальная. В наш век всевозможных гаджетов, Катя пользуется простой ручкой и ежедневником? Да, всегда подозревал, что что-то с ней не так.
Я еще раз смотрю на дату. И тут же вспоминаю ее. Я никогда не забуду это число. Восемнадцатый день рождения моей жены. День, когда мы с ней познакомились. И день, когда моя жизнь превратилась в кошмар.
ГЛАВА 2. Выбор.
«14.01.16.
Решила завести новый дневник. Потому что сегодня произошло ТАКОЕ! Нет, не мой восемнадцатый день рождения. Хотя и это тоже. Но просто… ОН здесь! Моя первая любовь. То есть единственная. Раньше я несколько раз видела его на папиной работе. А, сегодня, он пришел на мое день рождения. Дмитрий. Дима…»
Я с раздражением захлопываю дневник. Что за бред? Какие-то розовые сопли глупой девчонки. Да, я был на ее дне рождения. Но это был хитрый ход со стороны моего отца, который уверял, что на празднество приглашена вся семья, и обидеть делового партнера никак нельзя.
И я точно был уверен, что вижу эту немного угловатую, даже для своих восемнадцати лет не совсем сформировавшуюся девушку впервые.
А, оказывается, уже тогда она имела на меня виды. Интересно, это не она надоумила своего отца поженить нас?
«Он выходит из своей машины, а я прячусь за занавеской в своей комнате и хихикаю от счастья. ОН и на моем дне рождения. Это лучший подарок, который вообще может у меня быть.
Я смотрю на него и не могу отвести глаз.
Вот он тряхнул головой, и его непослушные темные волосы упали на лоб.
Потом он раздраженно прикусил свою нижнюю пухлую губу, и это выглядело так эротично. Я сразу же подумала о том, каково это ощутить вкус его губ на себе. И даже, не зная ответа, понимала, что это было бы божественно!
Не видя сейчас его глаз, я знаю, что это самые восхитительные глаза на свете. Они такого насыщенного изумрудного цвета, что когда смотришь в них, кажется, что падаешь в ворох зеленых листьев. Так и хочется подвигать руками и ногами, для того, чтобы сделать зеленого ангела. Да, именно так я почувствовала себя, взглянув на него в первый раз.
Дима несет в руках шикарный букет из красных роз, а я, хоть и не люблю розы, восхищаюсь цветами. Потому что знаю, что этот букет предназначен мне, и что Дима подарит его лично!
Я снова закрываю дневник. Неет, читать все у меня просто не хватит терпения. Надо просто найти то место, где будет говориться о том, как нас поженили.
Я снова открываю записи жены и бегло просматриваю страницу.
«Самый красивый… протянул руку… электрический ток… не смотрит…. в телефоне… на него одного… разговаривает и нежно улыбается… хочется разбить об пол… предназначена не мне… уходит, не попрощавшись…»
Да, я тогда, как и сейчас, ни о ком думать не мог, как только о Марине. И все время провел, общаясь с ней по телефону, а потом вообще ушел с этого, казавшегося мне пресным, мероприятия.
Только когда я вечером вернулся домой, меня ждал отец. И его сюрприз - ультиматум. Который заключался в том, что я должен жениться на Кате, иначе он не только лишит меня фирмы, но и прикроет мой бойцовский клуб, также записанный на его имя.
Тогда, в порыве злости я ушел из дома. И думал, что лучше начну все с нуля, чем буду потакать желанием своего родителя. Да где это видано, чтобы отец выбирал жену своему сыну? В конце-то концов, мы не в восточной стране живем.
Но моя Маришка помогла мне понять, что я не имею права вот так вот просто отдавать в чужие руки то, что по праву принадлежит мне. Она дала мне силы начать борьбу против несправедливости своего отца, против навязанной мне жены.
И честно, я думал, что бой будет легким. Что Катя в первый же месяц рванет от меня обратно к родителям. Но не тут-то было. Прошел целый год, а я еще даже не разведен.
«15.01.16
У меня до сих пор горят щеки. Но не от того, что я ночью впервые видела сны эротического содержания с участием Димы, хотя это было очень, очень горячо. Сначала я хотела описать их поподробнее, чтобы иногда освежать память, НО… то, что случилось за завтраком, просто выбило все мои фантазии из головы. Неет, такого не может быть. Уж точно не со мной. Хотя… должно же мне когда-нибудь повезти.
Я доедала свой омлет, когда папа неожиданно спросил, понравился ли мне Дима.
Я, наверно, густо покраснела, потому что тетя Полина…»
Я задумался. Почему Катя назвала свою маму тетей Полиной? Неужели, она ей не родная? Надо же, целый год жить с человеком под одной крышей, и так и не узнать, что мою жену воспитывает другая женщина. Хотя...мне никогда не было интересно само существование жены, не то что история ее жизни.
Если разобраться, я ничего не знаю о своей жене...
«…потому что тетя Полина усмехнувшись, проговорила:
- Хватит смущать девчонку. Конечно, он ей понравился. Она весь вечер глаз с него не сводила. Даже Влад так и не смог потанцевать с ней.
Ну и кто меня больше смутил? После слов женщины я стала еще краснее.
Папа стал говорить о том, что не хочет видеть больше Влада в нашем доме, потому что, скорее всего, я скоро выйду замуж…»
Хоть это и не имело сильно большого значения, тем не менее, я вздохнул с облегчением – жена ни причем. Она не просила меня в качестве подарка у своего папочки.
« Я хотела уж было возмутиться, но когда услышала это папино: «за Дмитрия», просто стала задыхаться. Не знаю, что со мной случилось - может быть, так проявляется паническая атака, но мне катастрофически не хватало кислорода.
Я стала хватать ртом воздух и тогда тетя Полина просто вылила на меня воды из стакана.
Да, она умеет придти «на помощь» в трудную минуту. Хотя, как ни странно, это действует.
Я перестаю задыхаться. Но теперь моя любимая голубая рубашка вся мокрая. И мне срочно надо бежать переодеваться. Иначе я не успею на работу. Только вскочив со стола, я вновь слышу папин голос:
-Ну так что? Понравился тебе Дмитрий или нет?
- Да – тут же отвечаю я и, не задерживаясь, выбегаю из столовой. Потому что, во-первых, надо переодеться, а во-вторых, очень стыдно признаться в своих чувствах родителю…»
Я в ярости отшвыриваю дневник от себя.
Все-таки, Катя поспособствовала нашему браку. Она что, не могла сказать «нет»? Сейчас бы все было по-другому.
И еще больше меня заедает то, что у моей жены было право выбора, которого мне не дали. Никто не спросил меня, хочу ли я или нет. Просто поставили перед фактом.
Больше не могу находиться в этой комнате. Мне хочется разгромить здесь все. Чтобы даже воспоминаний от моей жены не осталось.
Я направляюсь к двери, точно зная, кто поможет мне расслабиться. Марина. Она знает, что надо делать в таких ситуациях. Минет в ее исполнении будет сейчас, как нельзя кстати.
Я уже почти выхожу, когда что-то останавливает меня.
Дневник. Его надо убрать на место. Вдруг, пока меня не будет, вернется Катя.
Я возвращаюсь и запихиваю эту злосчастную тетрадь под тумбочку. Все, пусть лежит и дожидается своей хозяйки. Я узнал все, что мне надо знать…
ГЛАВА 3. Другая сторона
Не знаю почему, но сегодня я после работы еду домой. Меня не отпускает какое-то щемящее чувство безысходности, неправильности что ли.
Как будто я не делаю того, что должен был, и от этого что-то может случиться.
А потом меня осеняет. Возможно, все ответы на вопрос, почему пропала Катя, я смогу найти в ее личном дневнике. Должна же она оставить хоть какую-то зацепку.
Я быстро захожу в свою комнату переодеться. И сразу понимаю, что что-то не так. Ни как при Кате. Как будто все не на своем месте.
И это злит меня. Не потому что я переживаю, как это все воспримет Катя. Нет, совсем нет.
Просто я люблю, когда люди в полной мере отрабатывают те деньги, которые я им плачу.
Я достаю телефон и набираю номер своей домо управительницы Татьяны Анатольевны. Но та почему то не берет трубку. Странно.
Набираю Вере. Той. Которая непосредственно занимается уборкой моей комнаты. Почти сразу же мне отвечает женский голос:
- Да, Дмитрий Николаевич.
-Вера, зайдите ко мне в комнату.
Я жду совсем недолго, и вскоре, постучав в дверь, входит немолодая, но хорошо сохранившаяся женщина.
- Звали? - с порога спрашивает она, но дальше не проходит.
- Да - жестко отвечаю я - почему комната плохо убрана? Что, если хозяйки нет, то и наводить чистоту не надо.
Женщина, не смотря на меня, мнет ткань платья, а затем решается поднять глаза:
- Просто, понимаете, Катя, то есть Екатерина Алексеевна никого до ваших спален не допускала. Всю уборку делала сама. Поэтому я даже не знаю, где у нее и что лежит.
-Зачем? - удивляюсь я.
-Не знаю - честно отвечает женщина - я ее не спрашивала.
-Таак. Понятно - я вновь обвожу взглядом комнату - что еще она делала?
- Она... гладила ваши и свои вещи... И иногда готовила вам ужин.
-Ужин? Мне? - теряюсь я.
И тут же в голове возникает вопрос: "Для чего?"
Почему, имея слуг, она все это делала сама?
-Да, вам. Просто она просила об этом не говорить.
Я совсем путаюсь в мыслях. Не говорить почему? Разве каждая девушка не хочет, чтобы ее работу оценили, похвалили.
Взять, например Марину. Да она даже новыми ногтями хвалится и ждет, что я их оценю. И оценка обязательно должна быть положительной. Никакой критики. Разве не все женщины такие?
- Свободна - я рукой машу в сторону двери.
Вера тут же выходит за дверь.
А я сажусь на широкую кровать и пытаюсь переварить все сказанное.
Когда Катя все успевала? Она же работала.
Да, несомненно, мне импонировали некоторые ее качества. Трудолюбие, например.
О том, что жена после окончания школы поступила на заочное отделение по направлению "Архитектура и дизайн", а сама устроилась работать в какую-то рекламную фирму, я узнал на обручении. Но тогда меня мало волновала эта информация. Подумаешь, избалованная девчонка учиться не захотела. Мне то что с этого?
Но потом, когда я видел ее этот горящий взгляд, с которым она рассказывала нашим гостям о своих проектах, я понимал, что она действительно любит свою работу.
И учится на заочном только потому, что не мыслит жизнь без своих этих эскизов и набросков. Да у нее даже отдельная комната была для всей этой ерунды.
Но, бл..., зачем ей надо было все это? Уборка, глажка, готовка?
Я еще некоторое время пытаюсь найти ответы на свои вопросы, но потом плюю на все. Ну, хотела и хотела. У каждого свои причуды.
Чтобы больше не забивать голову бесполезными мыслями, чуть позже иду в комнату пропавшей жены, достаю дневник и открываю на последней странице.
"28.04.18
Завтра я все ему расскажу. В последний раз попытаюсь сделать что-нибудь с нашим браком. Вот уж действительно "брак". Фальшивка. Недоделка. Но, если есть хоть один малюсенький шанс, что я смогу сделать его настоящим, я этим воспользуюсь.
У меня просто кипит голова. И еще я постоянно ощущаю страх. Очень боюсь - а вдруг что-то случится, и я снова потеряю ребенка... Нет, даже думать об этом не хочу".
Стоп. Какой еще ребенок? Почему снова?
Я смотрю на красиво написанные буквы, но ничего не вижу.
Какой ребенок? Катя что, была беременна?
На меня нападает какой-то ступор. Я ничего не понимаю. И нет человека, который мог бы мне все объяснить.
Мысль о том, что у меня будет ребенок, пусть даже и от не любимой женщины разливается огненной лавой по моему телу.
ОФИГЕТЬ! Я скоро стану отцом.
И тут же, как в прорубь с ледяной водой - если Катя найдется.
А то, что Катя ушла не сама, теперь не оставляет сомнений. Не могла же она писать накануне своего исчезновения такие вещи, а потом вдруг решиться сбежать?
"Даже думать об этом не хочу. Больше я такое не выдержу.
Чувствую себя половой тряпкой. Потому что не могу его оставить. Потому что, не смотря на все, что он мне сделал, я не даю ему развод. Я просто очень сильно люблю его. Жизнь без Димы будет в миллион раз хуже, чем жизнь с ним. Пусть даже так, пусть в его жизни есть Марина, но я не могу его оставить. И тем более не сейчас, когда в НАШЕЙ жизни может появиться малыш"
Я, сам того не замечая, глажу страницы дневника.
Нехватка информации просто добивает меня. Почему я так мало знаю о том, что происходит в моем доме? Когда, и главное как Катя потеряла нашего ребенка?
То, что это был наш, я не сомневаюсь, потому что я был у жены первым.
Но почему она мне ничего не сказала, я не понимаю. В нашей жизни произошло такое страшное событие, а я даже не знаю, что вообще мог стать отцом.
Хоть одно меня радует - я не бесплоден. А значит, могу иметь детей от любимой женщины.
В то же время, это признание моей жены, пусть и не мне, заставляет чувствовать себя каким-то подонком. И то этого я еще больше злюсь на Катю. Это она во всем виновата. Она ничего мне не говорила.
Но пришло время узнать правду.
Видимо, все-таки придется мне прочесть весь ее дневник.
ГЛАВА 4. Двойное предательство.
Не зря утверждают, что мужчины и женщины с разных планет. Потому что понять друг друга нам бывает очень сложно.
Я читаю Катин дневник, и у меня начинается зубной скрежет. Бл..., описывать нашу свадьбу, вернее то, что она чувствовала, когда выходила за меня замуж, на семи страницах - это бред. И, видимо, мы с ней участвовали на разных торжествах, потому что ее это "мурашки по коже", " сойти с ума от радости" и "самой счастливой женщиной на планете" точно не про нашу свадьбу.
И какой я, нахрен, самый лучший жених? Или она действительно дура, раз не замечала, как по-скотски я себя вел?
Да я к концу вечера набрался так, что мой друг Стас практически нес меня на руках к нашей машине. А мой этот откровенный флирт с ее десятиюродной сестрой, который закончился минетом в туалете ресторана. Разве Катя всего этого не замечала? Что с ней такое? Неужели можно просто так проглотить такие обиды, и даже не упомянуть об этом в дневнике?
Если бы меня попросили описать нашу свадьбу, мне бы хватило одного слова. "Фарс". Все было театральной постановкой. Каждый тост, каждое пожелание было враньем. Ну не могло у нас быть «долго и счастливо". Не в нашей ситуации.
Единственное, что было настоящее, это первая брачная ночь. Но ее я почти не помню. Я просто проснулся утром и увидел следы уже успевшей засохнуть крови на краю кровати и на своем члене. Понял, что свадьба состоялась, и с чувством выполненного долга пошел к себе в комнату. Это потом я понял, что Кати не было рядом, когда я выходил. Но разве меня это волновало?
Тем интереснее будет увидеть это событие Катиными глазами. Правда, странно, что оно описывается только спустя три дня после свадьбы.
"19.04.17
Я даже не знаю, что писать. Какие слова надо подобрать для того, чтобы точно выразить свои чувства.
Боль. Это самое точное, что я могу применить к нашему первому сексу.
Но не физическая. Нет. Я не наивная дура и понимала, что мой первый раз будет болезненным. Что, скорее всего, я не испытаю удовольствие. И морально была готова к этому.
Но то, что сделал Дима, просто убило меня. Нет, это показало мне, какой наивной я была. И как глубоко ошибалась в нем.
Хочется описать каждое слово, каждый жест, которые исходили от, как мне тогда казалось, самых родных людей. Я не могу вычеркнуть из памяти ни один их вздох, ни один их взгляд, обращенный на меня и медленно убивающий своей холодностью.
И поэтому описываю все подробно. Чтобы потом читать и каждый раз вспоминать ЭТО. Чтобы не стерлось, не забылось предательство. Чтобы смаковать свою горечь раз за разом. Чтобы больше не поддаваться иллюзиям.
Но все по порядку.
Я кое-как разделась сама, хотя в мечтах все представлялось совсем по-другому. Оо, в моей неуемной девичьей фантазии Дима с горящим взглядом опускался на одно колено и с предвкушением стягивал с меня сначала один чулок, потом другой. Он, успокаивая или наоборот, возбуждая, плавно подводил меня к самому главному. Чтобы затем сплестись со мной и душой и телом.
Но нет, ничему этому не суждено было сбыться.
Я сходила в душ и, переодевшись в тоненькую сорочку, легла на кровать.
Меня бил мандраж. Я постоянно кидала взгляд на дверь, задаваясь вопросом, где же Дима.
Тогда я еще не знала, что у нас с ним разные спальни. И поэтому очень сильно волновалась - я видела, что он выпил. И сильно.
Но с кем не бывает, правда?
Я даже думала отправиться на его поиски, но меня останавливало то, что я вообще не знаю, где в этом большом доме искать своего мужа. Я до этой-то комнаты дошла с помощью домработницы.
Не знаю, сколько проходит времени, но вскоре дверь в мою комнату распахивается с такой силой, что ударяется об стену. Я непроизвольно вздрагиваю и натягиваю одеяло до самого подбородка.
Дима идет ко мне нетвердой походкой. Идет, и не отводит взгляда. И это совсем не тот взгляд, которого я ожидаю.
Взгляд ненависти. Он прожигет меня насквозь, заставляя скукожится. Разве так смотрят на свою жену в первую брачную ночь? Разве он не должен соблазнять, раздевать, заставлять мучиться в нетерпении?
Дима подходит к кровати:
- Боишься меня? - грубым голосом спрашивает он, и тут же, не дожидаясь ответа, продолжает - Правильно делаешь.
Муж сквозь одеяло резко хватает меня за лодыжку и тянет к себе на край кровати.
Я вскрикиваю и пытаюсь отползти. Но Дима еще крепче сжимает ногу, вызывая боль.
-Отпусти - спокойно прошу я, хотя сердце стучит как бешеное.
Это алкоголь. Это все он. Наверно, спиртные напитки вот так действуют на моего мужа.
-Отпустить - Дима щурит глаза - а разве ты не этого хотела?
-Нет, то есть да. Но...
-Ну, так получи, что хотела. - усмехается он, не давая мне ответить - Жена!
Он придвигает меня к краю и, грубо задрав тонкое одеяло, а потом и мою ночнушку, тянет за трусы. В местах, где ткань режет кожу, я ощущаю режущую боль.
-Пожалуйста - прошу снова - Отпусти. Мне больно.
-Оо, - не отрывая взгляда от своих действий, хищно улыбается Дима. - Это только начало.
Не выдерживая давления, ткань рвется, и я остаюсь практически голой.
Дима тянется к ширинке и расстегивает ее. А затем он просто стаскивает брюки вместе с трусами.
И... я задыхаюсь от увиденного мною. Как ЭТО войдет в меня и не порвет? Разве такое возможно?
Я поднимаю глаза и вижу, что мужчина смотрит на меня пьяным взглядом. Он видит мою реакцию, и начинает зло улыбаться.
- Да, Катя - мое имя он произносит с отвращением - сейчас это все будет в тебе.
Муж вновь хватается за мои ноги и, широко разведя их, подходит вплотную.
-Стой, подожди, - кричу я, выставляя вперед руки, пытаясь его оттолкнуть.
Дима резко толкается в меня на всю длину, и я кричу.
Боже мой! Это невыносимо! Я ощущаю такую боль, которая заставляет меня выгибаться, как натянутая тетива лука.
Я пытаюсь отползти, оттолкнуть, сделать хоть что-то, что заставит его остановится. Но не могу. Силы неравны. Ему ничего не стоит удерживать меня в том положении, в котором ему удобно. Он раз за разом входит в меня, выбивая из меня крики боли.
-Хотела - получи - сжав зубы, говорит он при очередном толчке.
А я больно кусаю кулак. До отметин. До крови. Чтобы хоть как-то притупить те разрывающие изнутри страдания, что доставляет мне Дима.
Я не знаю, сколько это продолжается - минута или год, но я вдруг чувствую, как мой муж последний раз сильно толкается в меня и замирает.
А я, я не могу на него даже глаза поднять. Потому что мне стыдно. Чувствую себя сейчас так, как будто это я виновата в том, что произошло. Это я что-то сделала не так!
Дима еще несколько секунд стоит надо мной, а потом, сделав несколько шагов в сторону, падает на кровать и тут же засыпает.
Я некоторое время лежу, в надежде, что, если не буду шевелиться, то боль уйдет. Но она не уходит, Да, может быть становится слабее, чем во время самого секса. Только даже эти ее остатки не дают мне покоя.
Все-таки, через несколько минут, я решаюсь встать с постели. И потихонечку, по стеночке, дохожу к ванной комнате.
А там, там я даю волю слезам. И не сдерживаясь, и не боясь, что меня услышат, кричу в голос. Мне плохо. Мне очень плохо. От осознания того, что ЭТО сделал мой любимый мужчина.
За что? В чем я виновата? Ведь должна же быть какая-то причина. Я не верю, что Дима такой монстр.
И еще, меня сковывает ужас. Неужели такое может повториться? А вдруг он захочет продолжения?
Я оборачиваюсь и закрываю дверь на замок. Нет! Я туда не пойду. Я останусь здесь! А утром, утром я убегу к отцу. Папа меня защитит.
Да, я не останусь здесь больше.
Кое-как приняв ванну, сливаю с нее воду и остаюсь лежать прямо там. Я смотрю в потолок и думаю о нем. О Диме. Мне очень жаль, что у нас с ним ничего не получилось. Может, он просто любит такие жестокие отношения – думаю я сквозь дрему – но я точно не любительница садомазо.
Я просыпаюсь от того, что ломит все тело.
Каждая клеточка болит. Но больнее всего там, внутри. Так и хочется выйти из комнаты и спросить у Димы за что?
Но потом я решаю, что больше не хочу его видеть. Я поеду домой. Вызову такси и уеду отсюда навсегда.
Я аккуратно выхожу из комнаты, но, не обнаружив в ней мужа, вздыхаю с облегчением - видеть его совсем не хочется...
До папиного особняка я добираюсь быстро. Знаю, что сегодня папа не поедет на работу - у него всегда после любого мероприятия болит голова.
Я захожу в гостиную и вздыхаю с облегчением. Я дома. В родных стенах. Здесь мне никто не причинит боли.
Замечаю папу. Он лежит на диване. На голове у него, как я и предполагала мокрая тряпка.
- Дочь? - удивляется он, как только я подхожу к нему - Ты что тут делаешь?
- Пап - я не хочу вдаваться в подробности, поэтому просто говорю - я вернулась назад. Не хочу там жить.
- Глупости - отец садится на диван - Ты только день замужем. Просто ты еще не привыкла.
- Паап - я беру его за руку - я к нему не вернусь...
- Он тебя ...обидел? - спрашивает папа, всматриваясь в мое лицо.
- Да...- я отворачиваюсь от него. Мне очень стыдно. Как будто я сама сделала что-то плохое.
Я слышу звук каблучков и вижу, как в комнату входит тетя Поля.
- О, а ты как здесь оказалась? - спрашивает она.
- Я вернулась.
- В смысле вернулась? - голос женщины становится суровым - совсем?
Я просто киваю головой, зная, что она меня видит.
- Какая ерунда - размахивает руками тетя Полина. - Что еще ты удумала своей избалованной головкой.
- Он сделал мне... больно - переступив через собственный стыд, говорю я.
- Конечно, больно! - женщина садится рядом с отцом и кладет свою руку поверх его пальцев - в первый раз всем больно.
- Неет - я отчаянно машу головой - Ни так! Он меня. Он меня... изнасиловал.
Все, я это сказала.
- Чтоо? - я вижу, как вытягивается папино лицо.
- Пф - раздается тут же рядом. И женщина принимается активно гладить папину руку - Как это муж может изнасиловать жену? Это ее прямая обязанность - ублажать мужа. Скажи же, дорогой?
Папа вертит головой, бросая взгляд то на меня, то на свою жену.
- Да - отвечает задумчиво он - но все-таки надо понять, при каких обстоятельствах это случилось, Поль.
Мачеха недобро щурится:
- Любимый, ты что, будешь выяснять, что они делали в своей спальне?
И мой взрослый папа краснеет:
- Нет, конечно же, нет! Я просто... Я пойду и поговорю с Дмитрием.
- Не надо с ним говорить - вмешиваюсь я. - просто подам на развод и все.
- Как это подам на развод? - тетя Полина смотрит только на отца - Нельзя на развод. Мы же... мы понесем такие убытки. Ну скажи ей. - она толкает его локтем.
- Да - он как будто под гипнозом повторяет все слова жены. - Нельзя на развод.
- И, в конце концов, в поведении Димы нет ничего удивительного - она резко поднимает взгляд на меня. - Если учесть, что его на тебе насильно женили.
- ЧТОО? - я вскакиваю с дивана - Как? Как это насильно?
- Он не хотел. Его отец заставил.
На меня обрушивается потолок.
Я поднимаю глаза вверх. Нет, потолок на месте.
Но как такое может быть? Ведь ощущения вполне себе реальные. Я чувствую эту тяжесть сжимаемого меня бетона. И мне нечем дышать. И вся пыль слов мачехи оседает на моем теле, покрывая его коркой грязи.
Это ОН. Он - жертва. Он тот, кто требуется сочувствие. Не я! Я просто попалась ему под горячую руку.
Боже мой! У меня и в мыслях не было спросить о подробностях нашей свадьбы. Думала, он меня увидел, и я ему понравилась. И вот итог - свадьба.
А тут такое!
- Папа - плача, спрашиваю его я - как ты такое допустил? Как? Ты же понимал, что Дима может меня возненавидеть за это? Понимал, пап?
- Доченька - отец наклоняется ко мне, но тут же его привлекает к себе тетя Полина.
- Мы просто надеялись, что у вас все будет хорошо - отвечает за него женщина - к тому же, ты сама сказала "ДА".
Я поднимаюсь и иду по направлению к выходу.
- Куда? - задает вопрос мне в спину отец.
И тут же тихое:
- Пусть идет... к мужу. Так будет лучше. Поверь.
Да. Я пойду к нему. Потому что не смогу больше находиться в этом доме. Доме, где меня по каким-то своим соображением отдали на растерзание ненавидящему меня человеку.
Господи, Дима! Прости меня! Прости моего отца за то, что так поступили с тобой!"
Я закрываю дневник. Мне надо покурить.
Мне, бл.., надо выкурить целую пачку сигарет. Иначе я сейчас поеду к Катиному отцу и просто набью ему морду. Нет, я убью его.
За то, что допустил все это. За то, что не уберег свою дочь от меня.
Бл..., я не знаю, что сказать в свое оправдание. Просто не знаю.
Я же видел потом, как Катя шарахалась от меня, но не придавал этому большого значения. Вернее, мне было на нее наплевать. Ну, шарахалась и шарахалась, так даже лучше - думал я.
Я встаю и начинаю ходить по комнате.
Пи...ц! Мне просто нужен выплеск энергии. Иначе я сейчас взорвусь!
Я никогда не был насильником. Даже наоборот, девчонки сами липли ко мне. Но после знакомства с Мариной мне стали безразличны все остальные. Даже тот раз, на свадьбе - это был выплеск моей злости. Моего бешенства.
А тут! И кого? Собственную жену, которая, как оказалось, была еще большей жертвой, чем я.
Я сильно затягиваюсь сигаретой.
Меня во всем написанном ею больше всего не дает покоя ее это "прости". Как? Как она могла так думать, после того, что я ей сделал? Я - монстр, у которого сломанная мною жертва просит прощения.
Господи, пусть Катя только найдется. Пусть будет жива. Вместе мы сможем придти к какому-нибудь решению.
Я тушу сигарету об стоящую на тумбочке пепельницу. Ложусь на кровать и тянусь к дневнику. Мне просто необходимо знать, что там дальше пишет моя жена.
ГЛАВА 5. Кто врет?
Я читаю дневник жены, и иногда от написанного ею у меня перехватывает горло. Нет, мне не хочется плакать. Но ее отношение ко мне... Я не знаю... Мне кажется, таких людей не бывает в природе.
Их бьют, а они улыбаются.
Их смешивают с грязью, а они желают обидчикам добра. Да еще при этом винят себя!
Бл.., как Катя вообще может обвинять себя в том, что сделали наши отцы. Как? Почему она, переживая предательство своего папы, боится, что разводом может навредить ему?
Я помню, как однажды родители собирались придти к нам в гости, и Катя очень просила придти домой пораньше.
В тот день я ночевал у Марины. Я просто не появился на этом "семейном ужине".
И знаете, что Катя написала в своем дневнике об этом дне?
"Я знаю, почему Дима не пришел. Понимаю, что он не хочет видеть всех нас - людей, разрушивших его жизнь".
Пи...ц! Людей, разрушивших мою жизнь? Серьезно? А кто сломал твою жизнь, Катя? Почему ты улыбаешься им и оправдываешь меня какими-то срочными делами?
Зачем ты пишешь, что переживаешь за здоровье отца? Этот человек променял твое счастье на личное благополучие! Он, бл…, выбрал деньги вместо тебя!
Но что совсем не укладывается в моей голове это то, что, когда я после очередной попойки с друзьями приходил, нет, вернее, приползал домой и тут же заваливался спать в свою кровать, Катя...раздевала меня, укрывала теплым пледом и потом долго не могла уйти из моей комнаты.
Она садилась рядом и восхищалась моей красотой.
Какой красотой, Катя? Разве можно петь дифирамбы человеку, который ТАК поступал с тобой?
И еще я узнал, для чего жена убирала наши комнаты и готовила мне ужин. Ей хотелось иметь какое-то подобие семьи. Ведь, оказывается, после смерти своей матери, она постоянно чувствовала себя одинокой. А перебирая мои вещи, или вытирая пыль с полок в моей комнате, Катя представляла, что мы - настоящая семья, где любящая жена ждет с работы своего любящего мужа.
Ей, этой маленькой женщине, не хватало простого человеческого тепла. Ни денег, ни бриллиантов и даже ни дорогих машин, а бл..., чтобы хоть кто-то вечером, приходя домой, спрашивал бы, как прошел ее день! Чтобы просто обнимал, смеялся над ее страхами по поводу не выполненного проекта и уверял, что все у нее получится. Что она все сможет!...
Нет, конечно, жена боялась меня после того первого раза - секса со мной она не хотела. Но так как я, в течение следующего месяца, не трогал Катю (я-то надеялся, что она забеременеет сразу), то и страх ее постепенно сошел на нет...
Я долго пытаюсь вспомнить, как вообще случился наш второй секс - и честно, не могу. Он как будто прошел мимо меня. Впрочем, как и все остальные.
Конечно, мне не очень важно, что у нас происходило в спальне - секс с Мариной не способна переплюнуть ни одна женщина - но просто сейчас я понимаю, что мы с женой, оказывается, по одну сторону баррикад, и мне становится важным знать, что я больше не причинял ей боли хотя бы в постели.
Потому что в жизни... в нашей повседневной жизни я вел себя, как мудак.
Эх, а ведь надо было просто сесть и поговорить. И, возможно, сейчас я бы уже был женат на Марине, а Катя нашла бы себе любящего ее мужчину.
"16.05.17.
Сегодня ровно месяц, как мы поженились. Только за эти тридцать дней мы ни на шаг не продвинулись друг к другу - наоборот, стали еще дальше.
Я не очень сильна в таких вещах - в отношениях мужчины и женщины. Но интуитивно чувствую, что секс является важной составляющей в жизни семейной пары.
Сама мысль о сексе с Димой не вызывает уже такого отторжения. Нет, не так! Я, конечно, очень переживаю о том, как все это произойдет, но ради того, чтобы наладить отношения со своим мужем, я готова на многое. Даже на то, чтобы терпеть. В конце-то концов, не лишит же он меня девственности во второй раз! И я думаю, что такой боли я больше не испытаю... Надеюсь на это.
Поэтому, сегодня я готовлю романтический ужин. Мое самое откровенное платье уже дожидается меня в гардеробной. И честно говоря, я очень волнуюсь - еще никогда я не носила такие наряды. Но... раз уж мне суждено жить с Димой под одной крышей, я должна сделать все для того, чтобы завоевать своего мужа..."
Я перестаю читать. Потому что знаю, что будет дальше! Потому что я прекрасно помню этот день - день, который я провел с Мариной. И ночь тоже. И еще два дня. Потому что мы с ней летали в Париж. И провели самые офигенные выходные в моей жизни.
Но сейчас эти воспоминания блекнут, теряют всю остроту. Потому что я понимаю, что Катя страдала в этот момент.
Я сглатываю накопившуюся слюну и...снова смотрю на красиво выведенные буквы - ну, Катюша, что же ты испытала в мой самый счастливый день?
"Мне все равно. Даже когда в гостиную, где я одиноко сидела за накрытым столом, вошла домработница, я не пыталась скрыть своих слез.
А зачем? Наверняка, все, живущие здесь прекрасно знали о том, какая я дура, и смеялись над моими попытками сблизиться с мужем.
Потому что у него есть Марина! Потому что сейчас они гуляют по Елисейским полям и радуются обществу друг друга. А я здесь, около почти догоревших свечей и остывшего ужина. В открытом платье! И с зареванным лицом.
Эта женщина сама написала мне. Сама рассказала о том, что я занимаю ее место. И что сейчас они вместе, фотографируются около Эйфелевой башни. А потом пойдут в самый шикарный отель, где он будет трахать ее до умопомрачения.
Это слова самой Марины.
А в доказательство она шлет мне фото. Где он, мой муж целует красивую, я бы даже сказала шикарную женщину. Где он нежно обнимает ее и шепчет что-то на ушко. А та счастливо смеется, красиво позируя на камеру.
И мне хочется разбить телефон. Я не хочу. Не хочу, чтобы она писала больше. Пусть не шлет мне эти снимки.
Я. НЕ. ХОЧУ. ВИДЕТЬ. ЕГО. С. ДРУГОЙ!
Я не могу видеть его с другой. Не могу!
Господи, какая я наивная. Неужели нельзя было раньше догадаться, что у него кто-то есть? Какой мужчина выдержит так долго без секса? Тем более такой, как мой муж.
Я занимаю ее место! Я только сейчас до конца осознаю, почему Дима так противился нашему сближению. Даже то, что мы стали семьей по принуждению, не могло стать главным поводом для расставания. Ведь есть такие пары, которые начинают любить друг друга только после свадьбы….»
Я смотрю в дневник, но слов не вижу! Наверно, Катя что-то путает. Зачем Марине это все надо? Она же знает, что моя жена ей не соперница.
Я достаю сотовый и набираю Марину.
- Да, Дим – практически тут же отвечает она.
- Что делаешь? – спрашиваю ее.
- Да ничего. Тебе хотела звонить. А ты сам…
- Мариш, скажи, ты когда-нибудь общалась с Катей? По телефону? Или, может быть, переписывалась?
- А почему ты спрашиваешь? Она нашлась?
- Неет! – говорить о том, что я читаю Катин дневник, почему-то не хочется. Просто это немного личное. А я все-таки… муж. – Не знаю, зачем спросил. Просто интересно стало. Может быть, вы где-то виделись.
- Нет, я ЕЕ никогда не видела. Просто странно, что ты задаешь такой вопрос.
- Ты ждешь меня? – перевожу разговор на другую тему.
Зря все-таки я спросил об этом Марину.
- Всегда – сексуальным голосом говорит она. И я тут же ощущаю, как соскучился по ней. Даже не столько я, сколько мой «младший брат».
- Тогда жди – говорю ей – скоро буду.
Я кладу трубку и снова смотрю на этот дневник.
Я верю Марине! НО! Зачем Кате обманывать саму себя? Я не думаю, что она когда-нибудь кому-то показала бы свои записи.
Я встаю, но потом снова сажусь на кровать.
Надо бы собираться к любимой. Только мне все же хочется дочитать эту часть. Тем более осталось совсем немного.
«Надо что-то делать. Может быть, попытаться вновь поговорить с папой. Я хочу, чтобы Дима был счастлив… Пусть не со мной. Я сделаю»
Странно, что запись прерывается так неожиданно.
И я, хоть и спешу, но переворачиваю страницу.
«22.05.17.
Я потеряла его. Господи, я даже не знала, что беременна. Но от этого не становится легче!
От осознания того, что НАШ с Димой малыш умер, меня накрывает волной безысходности. В этом мире никто со мной не остается.
Ни мама. Которая так рано умерла.
Ни отец. Который с появлением новой жены перестал меня замечать.
Ни Дима. Он мне никогда и не принадлежал.
И теперь малыш. Мой маленький комочек счастья тоже бросил меня. Пусть и не по своей воле.
Врач сказал, что это от сильного потрясения. И я знаю, как зовут это потрясение. Марина. Это она. Она виновата в том, что случилось со мной!
И Дима! Муж, который не позвонил и не поинтересовался, куда я пропала на целую неделю. Ведь домработница видела, как меня забирала скорая. Значит, он не мог не знать о том, что я в больнице»
Да, я помню, с каким упрекающим взглядом Татьяна Анатольевна встретила меня после поездки во Францию. Как говорила о том, что мою жену увезла скорая. Только я тогда даже не подумал о том, чтобы поинтересоваться Катей.
Я действительно потерял ребенка. А ведь сейчас он уже бы родился. Маленький человечек! Интересно, изменил бы он что-нибудь в моей жизни?
И тут же меня осеняет! Как я мог думать, что бросил бы Катю одну, с нашим ребенком? Как мне вообще в голову пришло считать это выходом из положения? Сделать так, чтобы Катя забеременела, для того, чтобы получить развод? Бред! Смог ли я потом счастливо жить, зная, что мой ребенок называет другого мужчину «папой»?
Я снова хватаюсь за телефон. И начинаю набирать сообщение.
«Извини. Срочные дела. Я не приеду»- отправляю смс на знакомый номер.
Не сегодня, Марин. Не сегодня!
ГЛАВА 6. Подозрение
В кабинете следователя меня раздражает все. Настенные часы, секундная стрелка которых, издавая звук, действует на нервы. Неудобное кресло, на сиденье которого как будто положили кирпичи. Это видимо для того, чтобы допрашиваемым жизнь медом не казалась. Ручка в руках сидящего напротив следователя, на кнопку которой он нажимает, то выдвигая стержень наружу, то задвигая внутрь.
Но больше всего меня раздражает этот здоровый мужчина с небольшой залысиной на голове и колючим взглядом, который с подозрением смотрит на меня.
- Сами посудите – говорит он и, наконец-то бросает ручку на стол – еще вчера вам не было никакого дела до жены. А сегодня вы вдруг ни с того, ни с сего приходите и требуете от нас быстрого результата. Вам не кажется это подозрительным?
- Нет – я облокачиваюсь об спинку кресла, стараясь сделать вид, что мне очень комфортно здесь - Не кажется. Я ведь тоже нахожусь в подвешенном состоянии. Мне нужно, чтобы вы быстрее нашли Катерину.
- Вы хотите, чтобы мы нашли ее живой или мертвой? Или вас устроит любой вариант?
- Конечно, живой!- возмущаюсь я. И, прислушиваясь к себе, понимаю - я действительно хочу, чтобы Катя была жива.
- А как же ваша любовница? – он смотрит на меня, не отрываясь – Тихонова Марина Викторовна. Разве Вы не хотите, чтобы она стала вашей женой.
Я с раздражением смотрю на следователя. До чего же он пронырливый. Уже и про Марину выяснил.
- Хочу – не собираюсь обманывать я – но это не означает, что я желаю смерти своей жене. Ведь жили же мы как-то год вместе.
Следователь долго смотрит на меня, но потом все-таки достает черно-белый снимок.
- Скажите, вам знаком этот мужчина?
Я смотрю на нечеткую фотографию и вижу свою жену в компании с незнакомым мне человеком. Нет, он мне может быть и знаком, просто мужчина снят со спины и поэтому узнать его я не могу. А вот Катя. Катя повернута лицом к этому мужчине и, кажется,… улыбается? Незнакомец держит ее за локоть так, как будто боится потерять.
- Что это? – спрашиваю я у следователя, кивая на снимок передо мной.
- Это все, что нам удалось раскопать о вашей жене. – он немного молчит, а потом добавляет – Кроме того, что Екатерина … - он немного думает, видимо вспоминая отчество моей жены. Но потом продолжает - Была беременна. Это подтвердил гинеколог, которого она посетила в день своего исчезновения. Кстати, снимок сделан на парковке той самой больницы, где проверялась пропавшая. И…- он снова держит паузу, а я удивляюсь, почему не слышу барабанную дробь. Так театрально следователь выжидает мою реакцию. – Возникает резонный вопрос. От кого беременна ваша жена – от вас или от этого незнакомого мужчины?
Хотелось бы и мне об этом знать. Ой, как хотелось бы…
- Вы полиция – спокойно говорю я, хотя в душе все бушует – Вы и узнавайте.
Бл…, неужели я рогоносец? Пи…, товарищи! Я-то думал, что живу с эдакой забитой мышкой, а тут.… Неужели Катя могла так искусно обманывать меня?
- Мы узнаем – улыбается собеседник – но вот вопрос. Знали ли вы о том, что у вашей жены кто-то был?
- Нет, не знал. Я вообще ее никогда в компании мужчин не видел.
Разве что, в компании друга. Стаса.
Он постоянно говорил о том, как мне повезло с женой. И будь бы он на моем месте, то никогда не променял бы ее на Марину.
Я помню, у меня была такая мысль, что, возможно, если Катя полюбит Стаса, то сама потребует развода. Но потом я передумал – пусть сначала разведется со мной, а потом уже спит с кем хочет.
Только я все равно замечал, как Стас вертелся вокруг нее.
Я вновь смотрю на фотографию, стараясь разглядеть в незнакомце своего друга. Но, к счастью, это не он. Стас высокий блондин, а этот мужчина, хоть и не маленький, но все же, пониже ростом. Да и волосы у него темнее. Нет, это не Стас.
Бл…, тогда что это за козел трется около моей жены?
- Хорошо – кажется, следователь верит мне – В таком случае, к сожалению, больше для Вас новостей нет. Потому что камеры не зафиксировали ни одной машины, выезжающей в это время со стоянки. Так что, куда делась ваша жена, мы пока не знаем. Но обещаю, - это прозвучало скорее, как предупреждение – что мы обязательно во всем разберемся….
Мужчина встает, давая понять, что разговор окончен…
Мне надо ехать на работу, но я до одури хочу вернуться домой и прочесть уже этот долбаный дневник. И что я его с собой не взял?
Вчера я так и не смог вернуться к чтению. Меня терзало какое-то непонятное чувство сожаления. Нет, даже не так. Чувство того, что я упустил что-то важное. Потерял.
Я даже сам не мог понять, откуда оно взялось. Возможно, так на меня подействовало Катино откровение. Или, может быть, меня застало врасплох ощущение недовольства, которое впервые я испытал по отношению к Марине. Я понимал, что она не со зла рассказала о нас Кате. И, конечно, она и думать не могла о том, какую потерю вызовут ее действия. Но все же… Противный червячок выгрызал мое спокойствие. Заставляя думать. Подозревать. Я гнал от себя эти мысли.… Нет, я не хочу сомневаться в Марине…
Но сегодня, после увиденного, я пожалел, что не прочитал продолжение.
Бл…, если только окажется, что она сейчас с любовником, я сам лично убью ее. За то, что заставила всех переживать. Мучиться.
Около моего кабинета меня ждет Катин отец. Вот уж кого «рад» видеть, так «рад».
- Здравствуй – говорит он и тянет руку для приветствия.
Я руку жму, но не говорю ни слова. Да нет у меня желания желать ему здоровья.
- Поговорим? – заглядывая в глаза, спрашивает он.
Я так же, молча, открываю дверь и прохожу первым. Что ж, поговорим, дорогой тесть.
Обхожу стол и сажусь в свое удобное кресло. Совсем другое дело. Не то, что в кабинете следователя.
- Я понимаю – сразу же начинает родственник – ты меня презираешь.
- Есть такое. – грубо отвечаю ему.
Нет, а что скрывать. Я не собираюсь перед ним притворяться.
Мужчина морщится, но никак на это не отвечает.
- Ты знаешь, а я ведь осознал свою ошибку.- говорит он о другом. – Я понял, как плохо я поступил с собственной дочерью…
- Спустя год? – прерываю я его.
Мужчина резко сутулится и опускает голову.
- Да, я понимаю – тихо говорит он – я не самый лучший отец. Но лучше поздно, чем никогда.
Тесть снова заглядывает мне в глаза.
- Дмитрий, если ты только знаешь – я вижу, с каким трудом даются ему эти слова – если ты знаешь, где Катюша…. Пожалуйста…. Я заберу ее. Она сразу подаст на развод.… Только.… Пожалуйста.
Таак. Приехали.
- Ты что думаешь, я ее где-то удерживаю?
Мужчина смотрит на меня с надеждой.
Да! Видимо, так он и думает!
- Я подпишу все, что ты хочешь. Я все все… отдам. У меня сбережения… машины…
- Пошел вон! – встаю с кресла и нависаю над столом.
Мужчина упрямо смотрит на меня.
- Пошел вон – снова говорю я, когда мужчина продолжает оставаться на месте.
-Я ее сразу… заберу – упирается он – ты ее больше никогда не увидишь…
Мне хочется смыть с его лица это страдальческое выражение. Возможно, в этой ситуации я – пострадавшее лицо.
- А ты знаешь – я выхожу из-за стола – что, возможно, твоя дочь убежала с любовником, от которого ждет ребенка?
Тесть сначала с недоверием смотрит на меня, но затем в его глазах мелькает радость.
- С любовником? – взволнованно спрашивает он – Сама?
Я вижу его эту радость и теперь даже не знаю, что бесит меня больше – то, что он делал из себя жертву или то, что он радуется измене своей дочери.
- Как ты узнал? – он снова с подозрением смотрит на меня.
- Я был у следователя.
- А мне через час к нему – тесть подскакивает ближе и хватает меня за пальцы.
- Спасибо – говорит он и крепко жмет мне руку – Спасибо за то, что не ты…
Он выскакивает из моего кабинета.
А мне хочется вдогонку запустить в него чем-то тяжелым.
Я, возможно, уже отрастил рога, а он радуется.
Я вновь сажусь за стол и смотрю на часы. До конца рабочего дня еще далеко. Но я знаю, чем займусь после.
Сегодня я не усну, пока не прочитаю этот Катин дневник.
Там-то я и узнаю, была ли она с кем-то, кроме меня. И если была…. Я сам лично найду ее…
ГЛАВА 7. Сочувствие
«25.05.17
Дима соизволил явиться домой только сегодня. И когда он проходил мимо, я почувствовала этот запах. Запах, на который я никогда не обращала внимание. Ее духи.
Он прошел, оставляя за собой шлейф измены.
Нет, он изменил не мне. Что значит одна ночь, проведенная со мной?
Он изменил нашему так и не рожденному ребенку.
Дима был со своей любовницей в тот момент, когда я мучилась от этих ужасных манипуляций, высасывающих из меня останки нашего ребенка.
А сейчас он прошел мимо и даже не спросил, что произошло!
Я смотрела ему вслед, и мне хотелось кричать. Я представляла, как подбегаю к нему и со всей силы бью по лицу. Чтобы ему тоже было больно. Пусть не так. Но все же.
Господи, что я делаю рядом с этим человеком? Почему я не на полпути к какому-нибудь отелю? Мне вполне хватит денег для того, чтобы прокормить себя. Да и с отцом можно попытаться поговорить вновь. Можно же что-то придумать.
Но я сама себе вру. Я знаю, что сейчас заставляет меня оставаться в этом доме.
Злость!
Ненависть!
Эти чувства, которые я испытываю к мужу и его Марине!
Я уйду, а они будут себе спокойно жить, даже не подозревая, что по их вине прервалась жизнь невинного человечка? Ну уж нет!
Я.НЕ.ДАМ.ИМ.СПОКОЙНО.ЖИТЬ!
Пусть даже ценой собственного счастья. Даже если я по-прежнему буду мучиться рядом с Димой, я не отступлю. Он тоже не будет счастлив! Ни с ней!
Да я согласна сама лечь под него, лишь бы это приносило страдание Марине!...
Пишу, и сама ужасаюсь своим мыслям! Нет, я не такая.
Откуда у меня взялось это чувство отмщения, а?
Когда я стала такой жадной до справедливости?
Во мне как будто что-то надломилось с потерей ребенка. Словно это была последняя капля в чаше моих потерь, которая вывернула всю мою душу наизнанку. Исказила все мои чувства. Сделала из меня морального уродца»
Так вот почему Катя терпела меня так долго! Ею двигала банальная женская месть.
Интересно, изменилось бы что-нибудь, спроси я тогда о ее самочувствии? Смогли бы мы спокойно поговорить? Все выяснить?
Я не осуждал Катю. Наоборот, понимал ее. Ведь для меня это был какой-то эфемерный ребенок. Она же прочувствовала все ужасы выкидыша на себе.
Но, если бы мне пришлось потерять настоящего, рожденного ребенка по чьей-то вине, я даже не представляю, что бы я сделал с этим человеком.
Кажется, я начинал принимать или понимать сторону своей жены. Сочувствовать ей. Переживать за нее, как за близкого человека.
Конечно, во всех ее бедах был виноват и я. Но разве тогда мог ли я понимать, что происходит с моей женой. Не попадись мне в руки этот дневник и, скорее всего, я бы так и считал Катю главным злом моей жизни.
Снова вчитываюсь в слова из Катиного откровения. Но теперь я внимательно присматриваюсь к каждой букве, каждой запятой, стараясь понять с какой интонацией она сама проговаривала эти строки.
«27.05.17
Сегодня я совершила подвиг. Краснея, бледнея, и заикаясь после каждой буквы, но все же купила пачку презервативов. Мне казалось, что аптекарша смотрела на меня с каким-то осуждением. Как будто я гулящая женщина.
И все же, моей радости не было предела. Я смогла! Больше не будет того ужаса, который я только недавно пережила.
Теперь, если я захочу родить, то буду знать, когда это случится. Это будет только запланированная беременность! К которой я подготовлюсь с помощью всевозможных витаминов и процедур.
Я, конечно, не рвусь сразу в бой. И спать с мужем прямо сейчас не планирую. Но... буду держать средства защиты под рукой. На всякий случай.
И еще, сегодня, когда не было Димы, приходил его друг, Стас".
Вот оно. Все-таки, я был прав - Стас неровно дышит к МОЕЙ жене. Да, он знает о моих отношениях с Мариной. Но это не означает, что он имеет право смотреть в сторону Кати...
"Он такой странный. Нет, даже не он сам, а его взгляд. И голос. Вроде бы говорит обычные вещи, да и стоит не слишком близко, а такое ощущение, что он рядом, стаскивает с меня одежду и говорит непристойности.
Хочется обхватить себя руками, или, еще лучше, вообще выйти из комнаты.
Стас говорит, что ему нужен Дима. Только я ему не верю. Ну, где мой муж может быть в такое время? Конечно, на работе.
Вот и шел бы этот друг в... офис к Диме"
Вот мудак! Друг, называется. Пи..., он что думает, что если я разведусь с Катей, он будет с ней? Да как он себе это представляет? У нас совместный бизнес - бойцовский клуб, и мы в любом случае будем с ним общаться. А если он замутит с Катей, то что, мы будем дружить семьями? Бред!
Нет, пусть Катя лучше будет с кем-нибудь другим незнакомым, чем с....
Звук входящего звонка прерывает мои размышления. Мариша.
Странно, что она мне сегодня весь день не звонила. Да и я за своими размышлениями... забыл.
-Да, Мариш. - я закрываю дневник и сам же усмехаюсь над собой - как будто Марина может увидеть его через трубку.
- Ты где? - угрюмо спрашивает она.
-Дома.
-А почему не у меня?. И вообще, сколько раз просила тебя не называть это место домом. Твой дом там, где я.
-Хорошо, хорошо -смеюсь в ответ - Прости, по привычке.
Я купил Марине шикарный дом. Даже больше, чем этот. Она сама его выбирала. И честно, даже мне он кажется слишком большим. И холодным. Но, как говорится, с милой рай и в шалаше. Так что я готов жить там, лишь бы вместе с Мариной.
- Дим, приезжай ко мне. Я соскучилась.
Я перевожу взгляд на дневник - хотел же дочитать сегодня.
Хотя ладно. Дневник подождет.
- Конечно, приеду - говорю ей.
Мы, поболтав еще немного, прощаемся. И я кладу дневник на место - все-таки надежда, что Катя появится в любой момент, не угасает.
Я, правда, жду ее. Теперь, когда я понял мотивы поступков жены, мне легче принять ее. И я точно знаю, что мы сможем разойтись с ней по-доброму…
Я открываю входную дверь своим ключом, и тут же вижу Марину, которая стоит посредине холла в одном нижнем белье.
Даа, она любит такие сюрпризы.
- Ну наконец-то - девушка изящно проводит рукой по ключице - А то я вся извелась.
Я, молча, не говоря ни слова, направляюсь к ней. Только взглядом показываю, как я ее хочу. Сильно.
Она не двигается, просто скользит рукой дальше, и, минуя свою большую грудь, задевает край трусиков.
-Я думала, что придется все сделать самой - тихо с надрывом говорит она, когда я подхожу вплотную.
- Не придется - говорю, хватая ее под попку и отрывая от пола.
Марина тут же обхватывает меня ногами, и я направляюсь к спальне.
Она, не переставая, целует меня в шею, воспламеняя еще больше. И я реально ненавижу этот большой дом за то, что мне приходится преодолевать такое расстояние.
Я бросаю Марину на кровать и вновь, взглядом пожирая ее тело, начинаю стаскивать с себя ветровку.
-Да - Марина как будто что-то вспомнив, садится на кровати - я же говорила, что у нее любовник.
И пи...! На меня как будто вылили ведро холодной воды. Бл..., обязательно об этом говорить прямо сейчас.
Я перестаю раздеваться.
-Откуда ты знаешь?
- Меня сегодня допрашивали. - обиженно надувает губки Марина - и фото показывали. Спрашивали, знаю ли я этого человека, что рядом с ней.
-А ты знаешь? - спрашиваю я и замечаю, как она слегка ведет плечами.
- Конечно, нет - девушка смотрит мимо меня.
И впервые я понимаю - Марина врет. Интуиция просто кричит - это не правда.
-А если честно? - я не хочу ходить вокруг да около.
- Ты что, мне не веришь? - в уголках ее глаз сразу же появляется влага.
И я уже жалею, что так с ней говорю. Но я должен знать правду. Извинюсь потом.
- Марин - я не отвечаю на ее вопрос - чем быстрее мы найдем Катю, тем быстрее я получу развод.
- Как? - взрывается она - как ты получишь развод, если она тебе его не дает?
-Даст. На этот раз даст. Теперь я знаю, как поступить.
- Как?- вскакивает Марина – оттрахать ее хорошенько, как ты это делаешь? – с упреком произносит она.
И я выпадаю в осадок.
- Пи…, Марин! А не ты ли сама толкала меня к ней – когда я мог бы остаться с тобой и не жениться на Кате, ты уговорила меня сделать это! А теперь я еще и виноват!
- Откуда я знала, что это так надолго затянется. Я думала пару месяцев и все. А тут год! Понимаешь, целый год! – она вскакивает и со злостью начинает натягивать короткий халатик, лежащий у изголовья кровати.
- Хорошо – говорю ей. – Раз так, давай я прямо сейчас останусь у тебя. Плевать на фирму. На клуб. Плевать. Если тебе будет так спокойнее, я откажусь от всего. Как-нибудь проживем.
Марина со страхом вскидывает голову и, так и не завязав халат, направляется ко мне:
- Димочка – говорит она и кладет руку на мою грудь – зачем так горячиться? Я тебя ни в чем не обвиняю. Мне и так хорошо. Лишь бы ты был рядом – она проводит рукой по моему животу и двигается ниже – Просто я боюсь, что она тебя уведет. Мне страшно!
Марин – я хватаю ее за руку и останавливаю дальнейшее движение – а может правда, давай от всего откажемся. Пусть они там сами разбираются. Я найду, чем заняться.
- Любимый – она придвигается вплотную – ты хочешь оставить наших будущих детей без средств к существованию…
- То есть, я один, без денег тебя не устраиваю? – я смотрю на нее, не отрываясь.
Конечно, я блефую. Ни кому я не собираюсь отдавать ни бизнес, ни клуб. Но так, су…, хочется услышать от Марины, что ей нужен я. Только Я. Без всех этих счетов в банке, бриллиантов и дорогих ресторанов.
- Устраиваешь – она прикусывает губу – Конечно, устраиваешь. Просто я за тебя переживаю. Ты же привык к роскоши. А тут вдруг все измениться. Ты начнешь нервничать. Мы будем ссорится. А я не хочу с тобой ругаться. Понимаешь?
Все-таки одинокая слеза катится по щеке девушки, и я, притягивая ее к себе, обнимаю за талию.
- Я так сильно люблю тебя. Просто ужас как! И боюсь потерять!
Она обхватывает меня за плечи и увлекает с собой на кровать.
И я следую за ней.
Но неприятный осадок остается.
Это понимание того, что я Марине без денег не нужен.
И о какой любви тогда она говорит?
ГЛАВА 8. Заслужил.
Я снова читаю Катин дневник. И в каждой строчке ощущаю ее боль.
Она все еще оплакивает нашего ребенка. И все еще ненавидит меня с Мариной.
И страдает. Сама же мучается рядом со мной, постоянно находя подтверждение моим изменам.
Хотя, зачем ей подтверждения, когда Марина постоянно шлет ей доказательства. Наши фотографии. Свои рассказы о том, где, когда и в каких позах я имею ее.
И меня начинают злить эти Маринины откровения. Я понимаю, чего она добивалась - в принципе, мы оба преследовали одну и ту же цель. Но если я только игнорил Катю, то Марина изощренно издевалась.
Нет, я не оправдываю себя. Я, бл..., не могу ни х...я, найти себе оправдание.
Потому что я бы уже давно был свободен, если бы мог видеть дальше своего носа. Если бы не уперся тогда в одну непререкаемую для меня истину - во всем виновата Катя. Это она отравила мою жизнь одним своим присутствием.
И еще, меня дико раздражает Стас. Потому что, судя по дневнику жены, он появляется везде, куда бы она не пошла. В супермаркете, на какой-то новомодной выставке. Да что там! Я даже не знал, что рекламу для нашего бойцовского клуба делала Катя. Потому что друг обратился именно к ней.
Пи...ц! Из всех рекламных агенств он выбирает именно ее. И скажите, что это случайность?
Надо бы навестить своего друга. Заодно узнать, как обстоят дела в клубе…
…Открываю дверь в большое помещение и слышу нестройный гул приветствия. Я просто поднимаю руку, и осматриваю зал.
Стас стоит около клетки, и, как и все, смотрит на меня.
Я, кивком головы, приглашаю его пойти со мной и, больше не оглядываясь, направляюсь в наш кабинет.
Сейчас, когда я занят в семейном бизнесе, я уделяю клубу очень мало времени. И всем руководит именно Стас. И скажу честно, раньше у меня даже и мысли не было о том, что друг может меня где-то ущемлять. Но сейчас... В связи с открывшимися обстоятельствами...
Я прохожу и сажусь в его кресло. Стас заходит следом и, удивленно приподняв брови, смотрит на меня. Но молчит.
- Что у тебя с МОЕЙ женой? - я задаю ему этот вопрос и не отвожу взгляда, надеясь отыскать на его лице хоть каплю раскаяния.
Хер там!
-Катя нашлась?- с надеждой в голосе спрашивает он.
Чем злит меня еще больше.
- Неет - рычу я.
Надежда гаснет и на секунду он горбит спину, но затем выпрямляется:
- Откуда ты знаешь?
ПИ...Ц! Что знаю то? Они... Они... любовники?
- У меня есть свои источники информации - я стараюсь не показать того, что ни хрена я не знаю.
Возможно, надо было бы сначала дочитать уже этот дневник.
- Ааа- он, наклоняя голову, проводит рукой по волосам. Но затем, шумно выдохнув, резко выпрямляет спину - Я люблю Катю.
Бл…, приплыли.
- А она тебя? – смотрю в его глаза и вижу, как в них вспыхивает… боль?
- Нет – он наконец-то отводит взгляд – она тебя, идиота, любит.
Я не знаю, что я чувствую в этот момент. Может быть облегчение. Не рогоносец же.… Хотя…
- Ты спал с ней?
- Чтоо? – переспрашивает Стас, хотя я знаю, что он слышал вопрос – Нет. Точно нет. Она… Катя не такая. Она…
Я вижу его этот восхищенный взгляд и не пойму, где и что я упустил. Почему он испытывает такие чувства к… моей жене?
По мне, так обычная, пусть и симпатичная женщина. Неяркие, голубые глаза и пшеничные волосы. Минимум косметики. Максимум одежды. Ничего особенного!
Другое дело Маринка. Яркая рыжуха с зелеными изумрудами-глазами. Всегда при параде. Я даже не помню, видел ли ее когда-нибудь не накрашенной.
- Дим? – из моих раздумий меня вырывает окрик друга – ну так что?
- Что? – задаю я вопрос. За своими размышлениями я не слышу, о чем он говорит.
- Когда ты с ней разведешься, я женюсь на ней! – видимо это друг повторяет во второй раз.
- Нет – отвечаю, не раздумывая ни секунды.
- Пи…- Стас в два шага оказывается около меня – я у тебя не благословения спрашиваю. А просто по-дружески предупреждаю. Я. ЖЕНЮСЬ.НА.КАТЕ!
- А как ты себе это представляешь, а? – я встаю с кресла, чтобы не быть ниже него. – КАК мы будем общаться, вести общий бизнес? Она же будет, как бельмо на глазу у Марины!
- Если надо - друг наклоняется ко мне – я готов продать свою часть. И…- он немного молчит – я откажусь от общения с тобой, если тебе так тяжело видится с ней.
Я смотрю на Стаса. И не верю. Друг готов похерить столько лет нашей дружбы. Ради кого? Ради Кати?
Видимо, что то я в этой жизни не понимаю. Да, Катя симпатичная. Но… она не та женщина, ради которой сносит крышу. Катя не способна разжигать огонь.
- Стас, друг – я кладу свою руку ему на плечо – Ты чокнулся? Этот клуб – это же все для тебя! Ну, ты вспомни, с каких низов ты вылезал. Помнишь, как херово тебе было тогда, когда мы встретились.
Стас он детдомовский. Настоящий. Такой, который никогда не видел своих родителей. И никогда не был усыновлен.
Я не знаю почему. Лицо-то у него симпатичное. Бабы ведутся. Но, видимо, люди, приходящие в детдома за детьми, оценивают их по каким-то своим критериям.
Именно из-за его смазливого лица мы однажды и сошлись. Ну как из-за лица?
Девушка, которая понравилась мне, почему то выбрала Стаса – этого, как я тогда считал – ублюдка без роду и племени. Я со своими друзьями решил проучить наглеца. Заманил его в полуразрушенное здание мебельного завода и хотел избить. Но так не вовремя явившиеся сотрудники полиции застали нас врасплох.
Мы кинулись в разные стороны. И я, пробежав всего несколько шагов, провалился в дыру в полу. Я едва успел схватиться за край руками.
Мои так называемые друзья - мажорики даже не обернулись на крик. А этот плохо одетый пацан в драных кроссовках, пробежав несколько метров, вернулся назад и вытащил меня.
С тех пор я понял, кто может быть настоящим другом, а кто так – мимо проходящим.
И с тех самых пор я как мог, вопреки ворчанию отца, тащил за собой Стаса. И даже не понял сам, в какой момент он стал мне кем-то большим, чем просто друг. Брат. Да, наверно, это слово лучше подходит по отношению к нему.
И вот сейчас Стас готов ради Кати прервать со мной все отношения?
- Ну… - я пытаюсь натолкнуть его на нужные мне мысли - Чем ты будешь заниматься?
- Ты не понимаешь, да? – я вижу упрямство в его взгляде - Я.ЕЕ. ЛЮБЛЮ!...А если тебе кто-нибудь скажет бросить Марину, что ты сделаешь?
- Пошлю их на хрен - без раздумий отвечаю я.
Стас улыбается уголками рта.
- Ну, таки иди на хрен, Дим.
И вот сейчас я даже не знаю, чего мне больше хочется – врезать ему или пожалеть.
- Охренел? – беззлобно говорю я – Сам иди.
- В любом случае – продолжаю – Катю пока не нашли.
- Найдем – тут же реагирует на мои слова друг – Я найду.
- В смысле? – не понимаю его.
- Я ищу Катю сам. – он несколько секунд молчит – ее кто-то украл.
-Что? – такой вариант я не рассматривал совсем.
- Ты был в полиции? – друг садится в кресло для посетителей – Видел снимки с камер наблюдения?
-Да.
- Я нашел парня, который был там, когда Катю насильно уводили с парковки. Тот самый мужик с камер. Он что-то приставил к ее боку.
- Полиция знает? – я тоже сажусь в кресло.
Кому надо было воровать Катю? И ради чего? Ради выкупа? Тогда похититель давно бы уже объявился. Маньяк?
Нет. Я даже думать не хочу об этом. Тем более, у нас маньяков-то вроде бы и не было никогда.
-Этот пацан дает показания? Он может описать того мужика?
- К сожалению, Витек в полицию не пойдет. Для него это … не по понятиям. Помогать полиции. Да и видел он его только со спины.
- Бл… - я хватаюсь за голову.
Мне даже и голову не приходило, что Катя не сама.
А сейчас, какая-то тревога растекается по венам жидким азотом и холодит кровь. До меня только сейчас начинает доходить вся серьезность ситуации.
Не сама. Не с любовником. Не на зло.
Украли. Вот так. Пусть и не совсем родного, но все-таки близкого человека кто-то насильно увез в неизвестном направлении.
- Ты понимаешь, что теперь ты подозреваемый номер один? – Стас ждет моей реакции. – Полиция будет думать, что это твой сообщник.
- Аа – я машу рукой. – Понимаю. Только мне все равно. Надо Катю найти…
Я не хочу делать ему больно, но все же…
- Кажется, Катя была беременна.
Друг стискивает зубы и шумно выдыхает:
- Ты спал с ней? – гневно спрашивает он - У тебя же есть Марина? – я вижу, Стас, сжав подлокотники кресла, пытается взять себя в руки.
- Я думал… что – теперь и мне те слова, которые я хочу произнести, кажутся полнейшим бредом – если она забеременеет, я смогу с ней развестись. Это условие на…
Друг не дает договорить, а в два шага, обогнув дубовый стол и хватая меня за легкую куртку, бьет со всей силы прямо в челюсть.
Не зря он владелец бойцовского клуба. Удар у него что надо.
Я дергаюсь в бок, но не спешу отвечать. Что ж. Заслужил…
- Встань – а вот у Стаса кулаки видимо чешутся.
Я вижу, что он не хочет избивать меня. Он хочет драки. Настоящей мужской драки. Чтобы я не сидел в кресле каменным изваянием, а отвечал на его удары.
Но сегодня я ему такой радости не доставлю. Есть дела и поважнее.
- Успокойся – говорю другу, не отводя взгляда от его вмиг потемневших от ярости глаз – Потом решим свои разногласия. Катю надо выручать. – я вижу, что при упоминании ее имени взгляд Стаса меняется. – Надо продумать план действий.
- Да – он несколько секунд сомневается, но потом отходит от меня – и я решил, что мы будем делать. Попросим помощи у друзей. – Он кивает в сторону двери.
И я понимаю, о чем он. Там, в зале, собралась куча народу, которые могут нам помочь. Стоит только попросить.
- Ты прав – говорю я и направляюсь к выходу из комнаты.
- Стой – Стас хватает меня за руку. – Когда мы найдем Катю, я заберу ее к себе. Больше она с тобой не останется.
Я в раздражении выдергиваю руку и молча, продолжаю свой путь.
С детства не люблю, когда мной командуют.
И сейчас эти слова друга вызывают в моей душе легкий протест.
Да, я просто не люблю приказы.
ГЛАВА 9. Сон.
Я не могу объяснить сам себе, почему после такой тяжелой ночи иду в Катину комнату. Просто понимаю, что сейчас хочу находится именно там...
Мы разрабатывали план действия, делились на группы и разделяли город на квадраты до самого вечера. А потом, чуть ли не до утра, занимались поисками.
И ничего.
Я очень сожалею о том, что мы не начали поиски в первый же день, как только пропала Катя. И, хотя полиция и боится, что наша активность может привести к печальным последствиям, я не собираюсь останавливаться, пока Катя не будет рядом.
Рядом. Я провожу по гладкой поверхности ее покрывала. Я никогда не спал с ней рядом. Не обнимал.
Нет, не то, чтобы я сожалею. Совсем нет. Просто странно все это. Вот был человек и вдруг пропал. А я даже не успел разглядеть его, как следует.
Не понял, что она такая же жертва наших родителей, как и я.
Я достаю дневник жены, ухмыляясь при этом.
Звонила Марина и предлагала приехать к ней. Но я сказал, что не могу. Думал, дойду до кровати и свалюсь без задних ног.
Но вот я снова в Катиной комнате и, оказывается, даже силы остались на то, чтобы прочитать несколько страниц ее сочинения.
«19.08.17
Наконец-то готова моя мастерская. Я так долго мечтала оборудовать себе такой уголок, в котором могла бы творить. Конечно, я люблю свою работу. Но мне всегда хотелось чего-то большего. Только когда я пишу картины, я действительно счастлива»
Я начинаю вспоминать. Однажды Катя попросила меня о том, чтобы, хотя бы на время, оборудовать одну из пустых комнат под мастерскую. Тогда я просто отмахнулся от нее – делай, что хочешь. Я даже не думал, что моя жена увлекается живописью.
Сам я не любитель всего этого – живописи, музыки и прочее.… Но, кто его знает, может быть именно там, в ее личном кабинете, кроется ответ на вопрос, куда же пропала Катя.
Я решаю завтра заглянуть туда. А пока.
«…я действительно счастлива. Я забываю на время о своей никчемной и никому не нужной жизни. И рисую себе совсем другую судьбу – где я, в окружении любящих меня людей. Там, в моей виртуальности, я каждый день вижу свою маму. Она приходит в мой дом, улыбается мне. Мы разговариваем с ней обо всем на свете.
И я рассказываю ей о том, как мне повезло с мужем. И какая мы идеальная семья. И что есть только Я и ОН. И никаких Марин.
Как я жду его с работы – готовлю ему ужин, перед этим узнав, что он любит и, нет ли у него аллергии. Прибираюсь в его комнате. В этом случае я всегда открываю огромный шкаф, в котором хранятся его вещи. И дышу. Дышу им.
Я где-то читала, что люди неосознанно выбирают себе партнеров по запаху. Видимо, это мой случай.
Запах Димы… Он такой, я даже не знаю, как описать его словами. Это что-то родное. МОЕ. Он действует на меня, похлещи любого афродизиака. И иногда у меня возникает желание закутаться в его вещи и провести так остаток ночи. Ночей.
А еще, я рассказываю о том, как в кабинете складываю его документы - я смотрю на дату и, сортирую их в отдельные папки. Потом просто подписываю. И складываю в шкаф стопкой так, чтобы в конце были самые последние документы. Это очень удобно. Я и на работе так делаю с заказами».
Так вот, кто моя волшебная фея. Когда я в первый раз увидел в кабинете эту новшество, хотел было возмутиться. Но потом понял, как это удобно. Тем более, что дату подписания договора можно посмотреть в отдельном реестре.
Помню, я тогда еще за это похвалил Татьяну Анатольевну. А оказывается, это Катя.
И ее эти откровения насчет моего запаха. Они… они будоражат кровь.
Эй, а кому не понравилось бы знать, что кто-то ТАК к тебе относится?
Я представляю ее, такую маленькую в моем огромном шкафу… Интересно, возникали ли когда-нибудь подобные мысли у Марины?
Она никогда не готовила для меня. И я считал это чем-то обычным. Ведь, наверно, важнее, если твоя любимая женщина встречает тебя в красивом белье, с идеальной внешностью. Да?
Но почему-то сейчас, читая Катин дневник, мне хочется чего-то большего. Хочется хоть раз, но увидеть Марину настоящей. Пусть не совсем идеальную, но стоящую около плиты и готовящую мне ужин.
Я пытаюсь представить себе это и … не могу.
Зато тут же спокойно появляется образ моей жены.
Которая склоняется над столом, поправляя выбившийся из общей массы волос золотой локон. При этом ее тонкие лопатки под домашней футболкой становятся еще острее.
Я вижу, как в ее руке острый нож уверенными движениями нарезает какие-то овощи. Как она то и дело поворачивается к плите, проверяя, не пора ли помешать то, что варится в кастрюле. При этом ее шея…
Я с раздражением вытесняю из мыслей этот образ.
Что за бред! Скоро найдется Катя, и мы решим с ней все разногласия. И наконец-то разведемся.
Так причем, бл…, ее шея?
«…Я и на работе так делаю с заказами.
.А еще, моя мама знает совсем другого Диму – любящего, заботливого. Который, приходя домой, дарит мне цветы. Который, поедая приготовленную мною пищу, внимательно слушает меня, а потом сам рассказывает о том, как прошел его день.
Мы садимся с ним на наш большой диван и смотрим комедию, то и дело, комментируя какой-нибудь смешной отрывок.
Я знаю, что у Димы превосходное чувство юмора. Когда мы однажды ужинали с его партнерами, муж был совсем другим. Веселым, открытым. Я прекрасно понимала, что как только пробьет двенадцать, вернее, как только мы окажемся одни, он изменится. И поэтому наслаждалась каждой секундой этого момента.
А потом, когда я начинаю зевать, Дима подхватывает меня на руки и несет в НАШУ, общую спальню.
И о том, что там происходит, я маме не рассказываю. Потому что только сегодня, из сна, узнала, как это может быть.
Фух, Это жарко.
Мой сон был таким реальным, что я проснулась от огненной волны, которая прошлась по моему телу, заставляя подогнуться кончики пальцев на ногах...
...Я сижу на диване, когда Дима возвращается с работы. Такой красивый. Веселый.
Он уверенной походкой подходит ко мне и, схватив за руку, тянет на себя.
Я поддаюсь вперед и оказываюсь в его объятиях.
- Кушать будешь? – спрашиваю Диму, смотря в зеленые-зеленые омуты его глаз.
- Буду – муж резким движением поднимает меня на руки – Тебя…
Я не понимаю, как мы оказываемся в нашей комнате. Наверно, просто переносимся туда.
Я думаю что Дима сразу же положит меня на кровать, но он не спешит.
Муж нежно обхватывает мою нижнюю губу своими пухлыми губами. И втягивает в себя. Осторожно посасывая, он тем временем ставит меня на пол и принимается не спеша снимать с меня одежду.
Наверно, во сне он становится волшебником, потому что я остаюсь без всего за считанные секунды, и при этом Дима так и не отрывается от моего рта.
Потом муж делает шаг назад и внимательно осматривает мое тело. При этом его взгляд становится все темнее и темнее.
А я под этим взглядом медленно покрываюсь мурашками. А там, внизу живота происходит что-то невообразимое. Такое ощущение, что Дима дергает за какие-то струнки и задевает ими все мое нутро, делая мое лоно мокрым.
- Теперь ты – незнакомым, хриплым голосом говорит Дима – раздень меня.
Оо, это моя мечта.
Я подхожу к нему и первым делом стягиваю пиджак. И тут же, не медля ни минуты, начинаю расстегивать его рубашку.
Мне нужно его тело. Я хочу ощущать своими пальцами его тепло. Хочу видеть, как перекатываются его мышцы под моими руками.
Даа! Все именно так и происходит. Его стальное тело под нежным прикосновением плавится, делается мягче, как будто пытается само дотянуться до моих рук.
Я провожу рукой по линии тонких волосков, уходящих вглубь пока не снятых с него брюк. И слышу, как муж издает тихий стон.
Поднимаю взгляд и вижу, КАК он смотрит на меня. Жарко. Нет, огненно!
При этом его губы слегка раскрываются, пропуская сквозь себя частые порывы дыхания.
И вот уже мне хочется схватиться зубами за его губу и…
- Твоя медлительность убивает – он резко хватает меня за попу и, пройдя несколько шагов, все-таки опускает на кровать. – Я сделаю все сам.
Дима, не отводя взгляда, избавляется от своей одежды и тут же оказывается у моих ног.
Он хватается за мои лодыжки и разводит их в сторону.
Я пытаюсь сопротивляться, но одно его короткое «не надо» заставляет меня прекратить борьбу.
А потом его жадный взгляд, направленный в самое мое лоно, сносит крышу. И я бесстыдно раздвигаю ноги.
- Красииивая – тянет муж, не отводя взгляда – и мокрая.
Он наклоняется и пальцем проводит по моим лепесткам. А потом тянет руку к своему рту. Я вижу, что его палец блестит от моей влаги.
Дима обхватывает его губами и на секунду прикрывает глаза.
- И вкуусная – урчит он, вновь сталкиваясь со мной взглядом.
Дима наклоняется ко мне всем телом:
- Хочу еще – говорит он прямо в мое естество и его дыхание легким касанием задевает меня.
А потом. Потом я ощущаю, как его язык проходит по моим складкам, и я выгибаюсь натянутой струной.
О Боже!
Это как получить разряд в тысячу вольт.
Нет, это как принять на себя удар молнии.
Все мои эмоции выливаются в протяжный стон, который повторяется раз за разом. Потому что невозможно держать ЭТО в себе.
Дима несколько раз проходит туда- сюда, и я уже не понимаю, где я и кто я. Хватаюсь руками за его волосы, не зная, что мне делать.
То ли оттолкнуть его, чтобы он не убивал меня своей лаской.
То ли, наоборот, притянуть поближе. Чтобы он не прекращал это делать никогда.
Муж припадает к моему влагалищу поцелуем, и я чувствую, как его язык задевает стенки моего лона.
Мне кажется, что ярче ощущений просто не бывает.
Но это длится ровно до той минуты, пока муж не задевает клитор.
Я прямо ощущаю, как к моей груди прикладывают дефибриллятор, и кто-то громко кричит «разряд».
Тело подбрасывает на кровати. Оно все пульсирует, быстро приближаясь к какой-то неизведанной мной вершине.
Еще немного и я окажусь там. Я знаю это. Чувствую по все больше ускоряющемуся сердцу, по нервным импульсам, которые волной расходятся от моего лона по всему телу.
Мне срочно нужно эта вершина. Я больше не могу. Я хочу туда, наверх.
-Дима, пожалуйста – кричу я.
И он меня понимает.
Муж всасывает мой клитор так сильно, что я проскакиваю эту вершину и тут же падаю вниз.
Диимааа – кричу я.
И… просыпаюсь.
Сон уходит, но оргазм… Он накрывает меня с головой. И я теперь уже в реальности громко кричу, все еще не различая, когда закончился этот мой самый первый эротический сон».
Я даже не осознаю, что рука гладит мой вздыбленный, возвышающийся над раскрытой ширинкой член. Я одергиваю ее. И когда я успел растегнуть брюки?
Бл…, Дожил….
Драчу над дневником своей жены.
Не любимой женщины. Когда у самого есть любимая.
Я отшвыриваю со злостью записи на кровать. И вскакиваю с кровати.
Но тут же боль в паху простреливает все тело.
Пи…, что со мной? Когда я успел ТАК возбудиться? И почему? Что особенного она написала? Я видел много эротических сцен, но ни одна на меня ТАК не действовала!
Я как малолетний пацан, впервые просматривающий порнофильм.
Все еще злясь на себя, направляюсь в сторону Катиной ванной.
Даже не могу объяснить, что вообще сейчас произошло. Как? Как я мог возбудиться, представляя, что делаю с Катей то, что она описывает? В какой момент ее сон стал моей фантазией? ДА. ЧТО. БЛ... ЭТО. ТАКОЕ?
ГЛАВА 10. Прозрение.
Я выхожу из ванной и собираюсь идти к себе. Но, ни о каком сне речи быть не может. После такого Катиного откровения, сон – это последнее о чем я думаю сейчас. И что мне теперь с этим делать?
Стараясь не думать о том, что недавно произошло, вновь погружаюсь в чтение.
«19.08.17.
Я часто представляю детей. Таких маленьких Диминых копий, бегающих по нашему дому. Почему то мне всегда хотелось троих.
Конечно, я не мечтаю о самой беременности – эту часть я все еще боюсь. Но вот именно уже родившихся, нет, уже даже подросших малышей я себе прекрасно представляю. Как они, вытянув вперед ручонки, бегут навстречу пришедшему с работы отцу. Как виснут на нем, словно обезьянки.
Как потом, вечером мы укладываем их с Димой спать.
Да, я дура. Я самая дурная дура из всех дур.
Но я все еще люблю его. Ненавижу. И люблю.
Я теперь многое знаю о Диме.
И это знание никак не способствует развитию моих негативных чувств к нему.
Мой муж вкладывает деньги в детей из неблагополучных и малообеспеченных семей.
Таких, которые увлекаются спортом. Он выделяет деньги для поездок на соревнования, покупает им все необходимое для занятий.
И еще. Его, то есть, наша компания является спонсором местного детского дома. Также, самые лучшие студенты учебных заведений получают именную стипендию, которую оплачивает Димин Благотворительный Фонд.
И все это происходит без громкого афиширования своей деятельности. То есть об этом не кричат ни на телевидении, ни в газетах.
Я сама-то об этом узнала, когда складывала документы в его кабинете.
Эта папка, на которой я большими буквами вывела длинное слово «Благотворительность» самая любимая у меня. Я всегда просматриваю ее, и очень радуюсь, когда в ней появляется хоть один новый документ.
А еще Дима необычайно спортивен и вынослив. Однажды я подсматривала за ним, пока он занимался в домашнем тренажерном зале.
То, с какой силой и как долго он бил грушу, и как при этом перекатывались его мышцы, заставляло восхищаться им.
А когда он снял ставшую мокрой от пота майку! Мм, мама дорогая! Я вцепилась в косяк двери, чтобы не подойти к нему.
Вообще, чем больше я узнавала мужа, тем отчетливее понимала, что он добрый, и надежный человек.
Вот только на мне его эта доброта почему-то заканчивалась».
Эх, Катя, Катя!
Теперь-то я тоже не понимаю, почему ОНА? Как, живя с ней рядом, я не смог разглядеть всех этих хороших ее черт? Почему не обращал внимания на мелочи, ставшие сейчас такими важными?
Ведь пусть прошло не так много времени с момента Катиного исчезновения, а я уже чувствую разницу.
Потому что ужин, сделанный поваром-профессионалом, … не такой.
И вещи, вещи сложены в шкафу… не так.
И теперь я больше не замечаю цветов, которые всегда присутствовали в доме в больших количествах.
Сначала меня это раздражало – куда ни кинь глаз, всюду стоят всевозможные букеты. И это не дорогие розы или какие-нибудь там, я не знаю, герберы.
Нет, это были небольшие букетики полевых цветов, которые разносили по дому специфичный, не благородный запах.
Но теперь, когда цветов не стало, мне их не хватает.
Я только сейчас заметил, что без них обстановка становится скучной.
Получается, что жена, пусть и незаметно, но привносила в мою жизнь хорошие моменты.
И насчет благотворительности – никогда не считал это чем-то особенным. Если есть возможность, почему бы не помогать? В конце-то концов, не последнее же я отдаю.
Я снова смотрю на ставший теперь родным почерк и опять читаю в каждой строчке хвалебные оды самому себе.
Не могла она так думать обо мне! Ведь еще совсем недавно Катя уверяла, что ненавидит меня.
И эта ненависть была для меня понятной, я бы сказал заслуженной.
Но похвала с ее стороны? Она обескураживает, заставляет чувствовать себя виноватым, и это мне совсем не нравится.
Сколько обид я ей нанес! Начиная с момента нашего замужества и заканчивая последним днем, когда я видел Катю, я старался ее игнорировать.
А она собирала крупицы информации обо мне из подсмотренных документов или случайно оброненных фраз.
И я совсем не замечал того, что она наблюдала за мной, узнавала мои привычки, черты характера.
Например, даже не обращал внимание на то, что когда злился, я начинал отбивать дробь пальцами правой руки по костяшкам левой. Или, если задумывался, то начинал сам себе массировать шею. И кто бы мог подумать, что Катя заметит эту мою странную анатомическую особенность – когда я говорю не правду, у меня дергается кончик носа.
Даа, жена подмечала все. Она изучала меня, как профессиональный психолог изучает своего пациента. Складывая меня по крупицам, рисовала общий портрет.
И портрет с ее слов получался… восхитительным.
Уж каким, каким, а восхитительным я не был никогда.
И вроде бы даже не придерешься – в ее дневнике обо мне ни одного слова неправды нет. Но в тоже время Катя ТАК исказила эту реальность, что там, где надо бы ненавидеть меня, она … любила.
«12.09.17.
Сегодня я впервые увидела ЕЕ. Не на красиво сделанных снимках, где она была счастлива с моим мужем. Не в строчках ее рассказов.
Нет. Я встретила Марину в поликлинике.
Я выходила от своего гинеколога, когда увидела, как высокий мужчина, прижав стройную девушку к себе, ободряюще гладит ее по спине.
Я не видела ее лица, но узнавание было мгновенным.
Оо, эти рассыпанные по плечам рыжие волосы, эти тонкие руки-тростинки с изящными пальцами, которые сейчас обвивали шею незнакомого мужчины. Эта королевская осанка, показывающая всем и каждому, кто тут «главный экспонат».
Я бы узнала ее везде.
Настолько хорошо я выучила Марину спустя сотни высланных мне фотографий.
И еще. В душе проснулось какое-то злорадство.
Возможно, Марина не так искренне любит Диму. Ведь обнимает же она сейчас молодого человека. Всем телом прижимается к нему.
Девушка не замечает моего внимания. А вот врач, с которым она стоит рядом, пристально смотрит на меня, и, спустя несколько секунд, толкает ее в плечо.
Мне бы уйти. Развернуться и убежать.
А я не могу.
Это как увидеть восьмое чудо света. Или все равно, что стоять и смотреть, как к тебе приближается гигантская волна – ты понимаешь, что спастись уже не сможешь. И просто стоишь, восхищаясь мощью стихии, пряча глубоко внутри свой страх.
Вот и я, пряча свой страх внутри, не способна была сделать шаг в сторону от нее.
А я ее боялась. Даже не ее саму, а того влияния, которое она имела на моего мужа.
Того, с какой легкостью каждый ее звонок делал Диму счастливым.
Как он бежал к ней, забывая о родных и друзьях. И уж тем более о своей нелюбимой жене.
Марина развернулась ко мне и тут же отвернулась снова.
Но я успела заметить на красивом лице портящие ее следы слез.
И впервые в жизни я почувствовала радость от того, что кому-то плохо.
Не знаю почему, но она тоже страдает. Марина, возможно, так же, как и я, плачет по ночам в подушку.
Мне хотелось этого. Нет, я мечтала об этом. Пусть ей тоже будет больно. Пусть она захлебнется той болью, которую приносят мне все ее смс - откровения.
Я все-таки нахожу в себе силы развернуться и уйти. Но на улице кто-то резко хватает меня за руку:
- Ты беременна? – сразу же спрашивает Марина, смотря на мой живот.
-Не твое дело – шиплю я и выдергиваю руку.
Беременна? От кого? От Димы? Да он после того первого раза даже не смотрит в мою сторону.
- Я все равно узнаю – девушка отпускает меня, не сводя злого взгляда с моего живота – и если ты беременна…
Во мне поднимается буря протеста. Да как она вообще смеет ТАК со мной разговаривать?
- И что ты сделаешь, а? – повышаю голос я. Все-таки хочется ее немного позлить - Что ты сделаешь, если я ношу под сердцем Диминого ребенка?
Она делает от меня шаг назад и теперь уже пристально смотрит в мое лицо, ища там хоть тень лжи.
Но сегодня моя не выплеснутая злость делает меня лучшей актрисой года. Да меня с таким лицом в покер бы взяли играть.
- Ты врешь – видимо я все-таки преувеличила свои актерские способности, потому что Марина мне не верит – Ты все врешь. Нет у тебя никакого ребенка – то ли с надеждой, то ли с вызовом говорит она.
- Тебе то что? – я тоже бросаю ей вызов, поднимая подбородок – Ты, как я посмотрю, на два фронта работаешь! Что…, ни один не оплодотворил?
На секунду я замечаю в ее взгляде боль, но, тут же она прячет ее за маской гнева.
- Дура – рычит девушка – Это мой родной брат.
И в очередной раз, так и не успев превратиться в реальность, рушатся все мои надежды.
Брат. Это ее брат.
Я замечаю его. Высокий голубоглазый блондин, который совсем не похож на сестру. Он стоит чуть поодаль и внимательно смотрит на меня. Своим взглядом-сканером цепляется за каждую клеточку моего тела. И мне хочется быстрее бежать от этого пристального внимания.
Что я и делаю. Разворачиваюсь и, сдерживая себя от того, чтобы не перейти на бег, быстро иду в сторону парковки».
А все-таки Марина мне соврала. Она же сказала, что никогда лично не общалась с моей женой. А получается…
Интересно, что еще мне не рассказывала моя женщина?
Нет, то, что у Марины есть брат, я знаю. Мы несколько раз виделись с ним. Он работает психологом в какой-то местной больнице.
Алексей очень любит свою сестренку. Я иногда, замечая с какой любовью он смотрит на нее, даже немного завидую им – у меня нет ни брата, ни сестры. И поэтому все эти переживания за близкого, родного человека мне не знакомы.
Даа, Катя права. Детей в семье должно быть не менее трех. Чтобы ребенок не чувствовал себя обездоленным, он должен иметь не только вечно работающих родителей, но и брата или сестру.
Я снова возвращаюсь к Марининому брату. Какая-то мысль не дает мне покоя.
Брат. Высокий блондин. Больница.
СТОП!
Я подскакиваю на кровати.
И ощущение нереальности накрывает меня.
БРАТ. БОЛЬНИЦА. БЛОНДИН.
Получается, что Алексей работает в той же поликлинике, куда ходит Катя?
Я нервно провожу рукой по волосам.
Еб…ь! Я помню, что тот человек на снимке показался мне смутно знакомым.
Неужели?
Неет, Марина не могла.
А Алексей?
Ведь я его плохо знаю. На что он способен ради любимой сестры?
Я хватаюсь за телефон, но потом снова кладу его на тумбочку.
Неет, надо без предупреждения... Чтобы не успела подготовиться.
Я мечусь по комнате. Надо срочно ехать к ней.
Уже выскакивая из спальни жены, вспоминаю о дневнике.
Ааа, хрен с ним. Сегодня Катя не появится.
Потому что сначала ее надо спасти.
ГЛАВА 11. Ложный след.
Я стою в спальне и смотрю на спящую девушку.
И даже сейчас Марина похоже на сошедшую с обложки журнала модель.
Такое ощущение, что она и во сне контролирует свою позу.
Только сейчас ее эта искусственность больше раздражает меня. Хочется хорошенько встряхнуть Марину.
Что я и делаю.
Девушка попрыгивает на кровати и, не понимая, кто перед ней, шарахается в сторону.
- Марин – подаю я голос, пытаясь успокоить ее.
- Фуу, напугал – Марина держится за сердце.
А меня так и подмывает спросить, чего еще она боится? Может быть того, что я узнаю правду о Кате?
Но я молчу. Даю ей время для того, чтобы успокоиться.
Марина придвигается к краю кровати и начинает расстегивать мою рубашку:
- Иди сюда – с придыханием говорит она.
И мое тело тут же реагирует. Но только голова остается холодной.
- Я не за эти пришел – твердо говорю ей. Но руки не сбрасываю.
Мне хочется, чтобы Марина была не виновна. Чтобы все, что я напридумывал себе, так и осталось бы моей фантазией.
- Это твой брат украл Катю? – сразу же спрашиваю я, и вижу, как девушка непроизвольно дергается.
Марина опускает глаза. А у меня разбивается сердце.
Она. Это она.
- Диим – наконец-то берет себя в руки девушка и поднимает взгляд, все ближе прижимаясь ко мне – Я не знаю, кто и что тебе сказал, но это не правда.
Она видит, какую реакцию вызывает у моего тела и кладет руку на мой вздыбленный орган.
-Алексей даже не знает про нее. – говорит она и тем самым роет себе могилу.
- Не ври мне – рычу я и впервые отталкиваю Марину от себя.
Она падает на спину и на секунду, всего лишь на одну секунду, мое сердце заходится от тревоги за нее.
Но тут же успокаивается. Я должен спасти Катю. С Мариной я разберусь потом.
Марина не пытается встать, а ложится так, чтобы я хорошо видел то, чего лишаюсь.
И это окончательно выводит меня из себя.
Вся эта ее театральность, игривость, которая раньше так нравилась мне, теперь вызывает неприятие.
Она не понимает, что сейчас играет чужой жизнью?
- Мариин – не опуская больше взгляда ниже ее лица, говорю я вкрадчиво – Ты понимаешь, что его посадят? Если он виновен, он сядет.
- Неет, Дим, пожалуйста – из глаз девушки начинают капать слезы – Поверь мне. Ни я, ни Лешка ни в чем не виноваты. Я очень надеюсь, что она скоро найдется и докажет, что ты ошибаешься.
- Я тоже.
Надеюсь, что найдется.
Бл…, не может же Катя провалится сквозь землю. Где-то же она есть.
- Зай – раз не получается нахрапом, попробую зайти с другой стороны. – Я просто волнуюсь, что вы сглупили. – я сажусь на край кровати и кладу руку ей на лодыжку – Ты понимаешь, что если с Катей что случится, могут посадить и меня. Я – главный подозреваемый в ее похищении.
- Почему сразу похищении? – возмущается Марина – Разве она не сбежала с каким-то мужчиной?
Мне хочется сказать ей, что я почти уверен, что этот мужчина – ее брат. Но, раз она не открывается, то и я буду хитрить.
- Нет. Полиция напала на след похитителя. Возможно, скоро они его поймают. Поэтому я и переживаю – не хочу, чтобы ты или твой брат были к этому причастны.
Вижу, как у девушки от страха увеличиваются глаза.
Да, страх он такой, Марин. Его практически невозможно скрыть. Это тебе не страсть или слезы разыгрывать.
Я встаю с кровати и поправляю свою, так и не снятую девушкой, рубашку.
- Ты куда? – вновь не в силах скрыть испуг, шепчет Марина.
- Уже скоро расцветет. Мне надо сделать кое-какие дела перед работой.
Я не говорю ей о том, что сегодня не пойду на работу. О, нет! Сегодня я надеюсь найти Катю.
- Я думала, что ты останешься со мной – девушка говорит так, как будто хочет, чтобы я побыстрее ушел.
Нет, она говорит это ровно, но по ее быстро брошенному взгляду на телефон, я понимаю, что Марина хочет остаться одна и позвонить. Скорее всего, брату.
Что ж, родная, я предоставлю тебе такую возможность.
Я целую ее в лоб и быстро выхожу из комнаты. Не хочу остаться и наломать дров.
Выбегаю из дома и быстро набираю Стаса.
- Алло – тут же берет трубку друг.
Да, выбора у меня не было. Хотя мысль обратиться к нему за помощью и была мне поперек души, но лучше переступить через себя, чем знать, что по моей вине пострадала Катя.
- Ты на месте? – спрашиваю его.
-Да, я около его дома. Только здесь везде те…. А подожди, свет включился.
Значит, Марина уже позвонила брату.
- Не упусти его.
- Не упущу – грозным голосом говорит Стас и кладет трубку.
Я сажусь в машину и отъезжаю на небольшое расстояние.
Посмотрим, как проявит себя Марина.
Я жду минут десять, которые кажутся мне бесконечными и понимаю, что девушка не выйдет сегодня из дома.
Значит, все – таки Алексей!
Меня злит то, что не я стану тем, кто спасет Катю.
- Бл… - я сильно бью по рулю.
Стас предстанет перед моей женой рыцарем в блистающих доспехах.
Я сам себя не понимаю. Но мне сейчас становится важно, что в момент освобождения именно Я был рядом со своей женой. Это самое малое, что я могу сделать после всего, что она пережила из-за меня.
Я жду еще полчаса, и все это время представляю, как Катя бросается на шею к Стасу, как поцелуями благодарит его за свое спасение и внутри меня поднимается волна протеста.
Я пытаюсь убедить сам себя, что сейчас самое главное – это спасение Кати, но бл…, такое ощущение, что меня гладят против шерсти.
Я не выдерживаю и снова набираю Стасу.
- Что там? – спрашиваю я, пытаясь услышать рядом тихий Катин голос.
- Тишина – шипит друг.
- То есть? – не понимаю я – Как тишина?
- Так… - огрызается Стас – а у тебя?
Волна какого-то животного, первобытного страха поднимается из глубин моей души.
- С... Стас – даже язык заплетается, пытаясь помешать мне сказать то, что я сейчас говорю – А вдруг, вдруг у них есть еще сообщник?
Я слышу, как друг матерится в трубку.
- Бл… - орет он – я сейчас пойду этому пид…у яйца повырываю. Он скажет мне, где Катя.
- Стой! – пытаюсь остановить я его. Хотя понимаю, что я бы сделал именно так. – Сиди на месте. Я сейчас подъеду. Вместе пойдем.
Я включаю двигатель и рвусь с места.
-Бл…ь. Бл...ь. Бл…ь – кричу я снова.
Эмоции просто зашкаливают.
Если они что-то сделают с Катей, я убью их. Мне пох…й, что будет потом.
ГЛАВА 12. Важное решение
Я стучу в дверь так, что мне кажется – еще один удар и она, нахрен, вылетит с петель.
Стас стоит рядом и перебирает ногами.
- Бл…, да где эта падла? – рычит он. – Я же знаю, что он дома.
Вскоре над нашими головами зажигается свет, и мы слышим сквозь дверь мужской голос.
- Кто там?
- Алексей, это я! Дмитрий! – я громко кричу и знаю, что он меня хорошо слышит.
На несколько долгих секунд воцаряется полнейшая тишина.
И я понимаю, о чем сейчас думает Маринин брат.
Если он не откроет, это вызовет тонну подозрений. И тогда- то он уж точно не отвертится от нашего допроса.
Но, с другой стороны, кому охота ходить с набитой рожей?
А то, что он в любом случае сегодня получит, Алексей не может не знать.
Видимо, решение дается мужчине с трудом, но он все же открывает дверь.
И, как и ожидалось, сразу же получает удар в челюсть. От меня.
Потому что, к моей большой радости, Стас не успевает нанести удар первым.
- Ты чего, Дим?- сплевывает Алексей, показывая вполне себе натуральную обиду.
- Я чего? – я снова заношу кулак, в надежде, что выплеснутый гнев принесет мне облегчение.
Но не тут то было. Стас на этот раз опережает меня и точным ударом в ту же часть лица посылает противника на пол.
- Где Катя? – практически одновременно орем мы.
- Какая Катя? – Алексей сидит на полу и пытается встать.
- Су….а, не зли меня – я наклоняюсь к нему и хватаю на горло – ГДЕ. МОЯ. ЖЕНА?
- Откуда мне знать? – через затрудненное дыхание хрипит мужчина – Я ее даже не видел.
- Не пи….и - я еще сильнее сжимаю руку и вижу, как по лицу Алексея начинает расползаться краснота.
- Что здесь происходит? – тонкий женский голос врывается в сознание – отпустите Лешу.
- Аня, зайди в комнату – хрипит Маринин брат – Живо!
Я поднимаю голову и вижу у входа в комнату невысокого роста девушку. Она с ужасом смотрит на нас, прижимая руки к …огромному животу.
П….д! Только этого мне не хватало.
-Отпустите Лешу – снова говорит, дрожа от страха женщина, но все же делает шаг по направлению к нам.
Я убираю руку с горла Алексея.
Да почему все так – против меня?
- Су…а – в сердцах вырывается у Стаса.
Видимо, он тоже понимает, что ничего мы не добьемся в таких условиях.
Ну, не бить же этого ушлепка при беременной женщине?
- Я, правда, не знаю, где твоя жена? – раздается голос откуда-то снизу – я ее даже никогда не видел.
Снова смотрю на него, и хочется прибить эту гниду.
Он врет. Я знаю, что он врет.
- Не пи…. Я точно знаю, что ты встречал ее больнице, где работаешь и куда Катя ходила на консультацию к гинекологу.
На лице мужчины не дергается ни один мускул.
- Может быть, и видел, но откуда мне знать, жена это твоя или нет. Я, знаешь ли, за твоей личной жизнью не слежу. – он наконец-то поднимается на ноги. – И думаю, Марине ОЧЕНЬ не понравится, то, что сейчас здесь произошло.
- Пох…й – тут же отвечаю ему.
И понимаю, что мне действительно все равно, что об этом подумает Марина. Мне, бл…, до фонаря, что будет дальше. Сейчас приоритет номер один – это моя жена.
Потому что, бл….ь, я боюсь, что сейчас совершил огромную ошибку, когда вот так, на эмоциях, заварил всю эту кашу.
Я изучающее смотрю на Алексея. Неужели это не он? Не мог же я так ошибиться? Или мог?
Решение приходит молниеносно.
Какой мужик сознается в таком после двух ударов в челюсть? Надо бы его дожать! Вывезти Алексея куда-нибудь и….
- Алеш – громкий голос девушки вырывает меня из раздумий - Лееш, воды.
Пить, что ли она хочет?
-Бл…ь – слышу я голос друга и поднимаю глаза на девушку.
- Бл…ь – повторяю я.
Потому что по ногам девушки течет вода, образуя на полу небольшую лужицу.
- Ань – Алексей тут же оказывается около своей женщины и хватает ее за руку – Ань, не волнуйся.
- Леш- девушка с отчаянием смотрит ему в глаза – Еще два месяца, Леш.
- Я знаю, родная – он улыбается ей – но ничего страшного. Ты же говорила, как тебе тяжело ходить. Вот малыш и решил помочь.
Анна тоже начинает улыбаться.
- Что стоите? – обращается он к нам – Вызывайте скорую.
Я первым хватаюсь за телефон и, дозваниваясь до диспетчера, говорю, зачем и куда надо приехать.
Алексей в это время окончательно успокаивает Анну:
- А теперь, малыш, иди, переоденься. Я сейчас приду.
Девушка заходит в комнату, и Алексей закрывает за ней дверь.
Он разворачивается к нам.
- Это ВЫ во всем виноваты – рычит он, подходя к нам. – Если с моей женой или ребенком что-нибудь случится, я это так просто не оставлю.
-Если что-то случится с Катей – я тоже делаю шаг вперед – Я скажу в полиции, что узнал тебя на снимках. Это ты уводил мою жену с парковки.
Алексей даже не меняется в лице.
Гребанный психолог!
- Найдется твоя Катя, вот тогда и узнаешь, где и с КЕМ она была. А сейчас… Пошли вон. Пока я сам полицию не вызвал.
Мы не отводим друг от друга взгляда.
- Я вообще не понимаю – Алексей наконец-то делает шаг назад - какое тебе дело до твоей жены? Из рассказов Марины я понял, что ты собирался с ней развестись и жениться на моей сестре. Что-то изменилось?
Я молчу. Потому что сам не знаю ответ на этот вопрос.
Что изменилось? Что?
Почему теперь сама мысль о разводе не вызывает у меня такой радости? Почему меня раздражает внимание Стаса к моей жене? И, бл…, почему я хочу воплотить некоторые Катины фантазии в жизнь? А?
- Пошли отсюда – хватает меня за руку Стас, но я не трогаюсь с места.
У меня в груди огненной лавой разливается отчаяние. Неужели я не найду жену?...
Стас еще сильнее тянет меня, и я, в последний раз бросив на Алескея взгляд, обещающий ему все муки ада, выхожу из дома.
- Почему ты вообще решил, что ОН причастен к похищению Кати?- спрашивает меня в машине друг.
Он, видя мое состояние, поехал со мной, решив, что пришлет кого-нибудь за машиной.
Я мнусь несколько секунд. Все-таки дневник – это часть Кати. А я так беспардонно ворвался в ее эту личную жизнь.
Хотя, я не о чем не жалею! Если бы не эти записи, я бы никогда не узнал, что за человек живет со мной рядом!
- Я читаю Катин дневник!
- Чтоо? – всем корпусом поворачивается ко мне друг – У Кати был дневник?
- Да…
- И что? Что там написано?
Это, наверно, желание каждого – влезть в голову к интересующему его человеку. Узнать, о чем он думает.
- Много чего. – уклончиво отвечаю я.
- А… про меня писала? – с надеждой спрашивает друг.
- Ни одной строчки – не краснея, вру я.
Не, а что Катя там про него писала? Только то, как он доставал ее? Никаких чувств моя жена к нему не испытывала, поэтому…
Вижу, как по лицу Стаса проносится волна огорчения. Но он тут же берет себя в руки.
- Ну, так что там про Алексея?
- Да ничего особенного. Просто написала, как она встретила его в поликлинике. А я почему-то подумал, что видел на парковке с ней именно Алексея.
Не знаю почему, но мне все еще казалось, что та мужская спина на снимке все-таки принадлежала Марининому брату.
- Ты уверен?
- Да в том-то и дело, что нет!
Если бы я был точно уверен, сейчас у меня бы с Алексеем был совсем другой разговор.
- Что еще она писала? – тихим голосом спрашивает друг.
- Не знаю, я еще не дочитал… Только…
Звук входящего вызова прерывает наш разговор.
Марина.
Я несколько секунд решаю, брать или не брать.
В конце-то концов, не прятаться мне от нее?
- Алло – грубо говорю в трубку.
- Любимый – плачет она – Что ты наделал? Зачем ты так с Лешей?
- Мне сейчас некогда. Я приеду, и мы позже с тобой поговорим!
- Нет, ты скажи мне… - плач становится громче – Ты что, решил меня бросить?
- Я говорю, приеду, поговорим – я нажимаю на кнопку отключения.
«Ты что, решил меня бросить?»
«Ты что, решил меня бросить?»
Ее вопрос набатом стучит у меня в голове.
И сейчас такой логичный, такой правильный ответ с легкостью формируется у меня в голове.
Видимо, Марина не та женщина, которая нужна мне!
Нелюбимая женщина?
Я подвез Стаса до дома, и мы немного поговорили о сегодняшних планах, касающихся поисков Кати.
После я решил ехать прямиком на работу. Благо, и душ и сменная одежда там имелись.
Но когда я подходил к своему кабинету, моя новая секретарша Вика выскочила навстречу.
Девушка выглядела испуганной. Она то и дело терла руки, как будто кто-то заморозил их.
Я знал только одного человека, который мог ТАК действовать на людей.
-Дми….- нервно начинает секретарша.
- Здесь моя мать? – прерываю я ее.
- Да – делает она удивленные глаза.
- Давно? – я быстро направляюсь в свой кабинет.
- Нет, но….
- Приготовь стакан воды и чашку кофе. Принесешь, когда я скажу – говорю я, открывая широкую дверь.
И тут же закрываю ее за собой, чтобы услышать:
- Тот, кто хочет хорошо зарабатывать, так поздно на работу не приходит.
Я с усмешкой смотрю на часы. Ну да, время восьмой час.
Прохожу мимо нее и сажусь в свое кресло.
- Всех денег не заработаешь – повторяю я слова какого-то умного человека.
- Пф – фыркает женщина – Слова неудачника.
Я смотрю на эту миниатюрную, моложавую женщину, которая выглядит как эталон успешной леди.
Ни одной складки на ее темном костюме, ни одной пряди волос из ее строгой прически, ни одного лишнего штриха на идеальном макияже.
- Ты что-то хотела? – я весь в мать – не люблю ходить вокруг да около.
- Хотела. – она скрещивает руки на груди.
Ууу, это у нее такой психологический прием – женщина пытается показать, что она зла, или расстроена, или разочарована.
Только на меня уже давно не действуют ее эти уловки.
Моя мать, хотя я предпочитаю называть ее родительницей, именно потому, что в моей жизни она выполнила лишь одну функцию – родила меня, очень специфическая женщина.
Вы верите, что на свете есть дети, которые, живя с родными родителями, никогда не ощущали тепло родных рук? Нет? Я – живое доказательство этому.
Не то, чтобы я жалуюсь. Я давно перерос все эти детские обиды и желания быть поближе к маме и папе.
Но, честно, из детства я ничего хорошего вспомнить не могу. По крайней мере, связанное лично с ней – этой вечно недовольной, вечно занятой женщиной.
Может быть, поэтому я так легко сошелся со Стасом. Фактически, имея все игрушки, которые только можно нафантазировать, посещая с постоянно меняющимися (благодаря папиным изменам и маминой ревности) няньками всевозможные курорты, я так же, как и друг, был никому не нужен.
Обо мне вспоминали только тогда, когда надо было похвалиться перед гостями достижениями своего единственного сыночка. К счастью для меня и к огорчению матери, хвалиться особо было нечем, и поэтому часто меня не дергали.
Но, тем не менее, незримым оком старались контролировать всю мою жизнь.
Время прошло, я вырос, а вот контроль никуда не делся. Вернее, попытки контроля…
Я смотрю на родительницу и жду.
- Ты понимаешь – родительница смотрит на меня так, как будто я разносчик опасного заболевания – что теперь, после смерти твоей жены…
- С чего ты взяла, что смерти? – грубо прерываю я ее.
- А с того, что просто так от такой жизни не уходят. Только вперед ногами… По крайней мере, среди моих знакомых только так и говорят.
Я закатываю глаза к небу.
- Катя ЖИВА! – с напором говорю я.
- Это стопроцентная информация? – спрашивает женщина и тут же, видя мое замешательство, продолжает – Так вот, ты понимаешь, что сейчас только и разговоров о том, что это твоих рук дело. Полиция молчит. Мы молчим. Пресса сама делает догадки.
- Пусть что хотят, говорят – отмахиваюсь я.
- Ээ, нет! Ты – директор крупнейшей компании нашего города. Как только подтвердится твоя причастность к исчезновению жены, от нас отвернуться все партнеры, а акции поползут…
Я взмахом руки заставляю ее замолчать.
- Что за идиотизм? Какая моя причастность?
- Такая – начинает раздражаться женщина. – Ну скажи, кому еще выгодна смерть Катерины? Тебе или твоей этой Марине.
Вот как доказать человеку, что ты не паровоз, если он для себя уже все решил?
Да и нужно ли доказывать?
- Что ТЫ хочешь от меня?
- Собери пресс-конференцию, расскажи о том, как твоя жена изменяла тебе направо и налево и в итоге сбежала с любовником.
ЧТООО?
- То есть делать из меня посмешище – это нормально?- я встаю с кресла и обхожу стол.
- По крайней мере, это вызовет сожаление, но никак не осуждение.
Я смотрю в упор на эту женщину и не понимаю, как работают шестеренки в ее голове. КАК? Разве можно вот так вот просто оболгать невинного человека.
- КАТЯ – я нависаю над ее креслом – МНЕ. НЕ. ИЗМЕНЯЛА. ЭТО ПОНЯТНО?
- Пусть так – мать не отодвигается ни на миллиметр – только кто об этом знает? Да и сейчас подделать можно все, что угодно.
- Я не буду этого делать – кричу я – никаких пресс-конференций.
Мать театрально откидывается назад и начинает задыхаться.
Бл…ь, меня окружают одни актрисы.
Не знаю, почему она до сих пор делает это – ее показушные приступы на меня давно не действуют и ничего, кроме раздражения, не вызывают.
Я вновь подхожу к столу и нажимаю кнопку внутренней связи:
-Вика, принеси то, что я просил.
Девушка вбегает в комнату буквально через секунду, неся впереди поднос с двумя чашками и ставя тот на стол.
- Можешь быть свободна - говорю я ей и беру с подноса чашку с водой. Секретарша, впервые видя мамин «приступ», переминаясь с ноги на ногу, смотрит на нее глазами на пол лица.
- Может, скорую? – спрашивает она.
Я отрицательно машу головой и подношу чашку к лицу матери. Но сегодня женщина решила сыграть свою роль на «отлично» и поэтому, отодвигая от себя воду, продолжает хватать ртом воздух.
Я набираю содержимое чашки в рот и …. брызгаю на родительницу. Женщина вмиг подскакивает с кресла и, начинает рыться в сумочке.
- Что ты наделал? – кричит она. – Мне же на встречу.
- Зато помогло – ухмыляюсь я – Хоть задыхаться перестала.
Мать наконец-то находит салфетки и зеркало, и начинает приводить себя в порядок. Но тут она замечает Вику, и на лице у нее мелькает злорадная улыбка. Все, она нашла жертву.
- А ты что тут забыла, а? – разворачивается она всем корпусом к секретарше – Что, несколько раз отсосала у моего сына, думаешь теперь можно не работать?
Вика делает шаг назад и с недоумением смотрит сначала на женщину перед собой, потом на меня.
Если я привык к подобному поведению матери по отношению к рабочим, то девушка явно сталкивается с этим в первый раз.
- Понабирают проституток, а потом хотят, чтобы кризиса в …
- Вика, можешь идти – говорю я девушке, и та быстро скрывается за дверью.
- Секретарша – то что тебе сделала? – обращаюсь я к матери.
- Не нравится она мне, идиотка какая-то.
- Нормальная она – защищаю я свою секретаршу.
Даа, она единственная девушка, которая не лезла ко мне в штаны, и ни разу я не увидел в ее глазах проявление интереса. Меня это вполне устраивало.
- Где нормальная? В постели? – мать убирает зеркало в сумочку.
Спорить с ней не имеет смысла. Только зря нервы себе рвать.
- Ты, кажется, на встречу спешила – напоминаю матери.
- А, да – она снова смотрит на меня – но ты не подумай над тем, что я тебе предложила….
… Домой я попадаю только под утро и просто валюсь от усталости. Если учитывать, что в прошлую ночь я не спал, то сейчас должен был свалиться на пороге. Но мне очень хочется посмотреть на Катину мастерскую. Я думаю, это не займет много времени.
Я звоню своей домработнице и узнаю, где находится нужная мне комната. Пока я иду до нее, анализирую результаты сегодняшнего поиска. Вернее, отсутствие результатов. Нигде нет ни следа Кати. Ни одной зацепки. Ну кто мог так умело спрятать мою жену? Я открываю дверь в Катин кабинет, включаю свет и замираю. Я уже говорил, что не любитель живописи, но это…. Ее картины настолько реалистичны, что, кажется, достаточно легкого ветра для того, чтобы все они пришли в движение. Еще чуть-чуть и осенние листья полетят с дерева, а подол тонкого летнего платья у молодой девушки взлетит вверх. И бабочки, целый луг разнообразных бабочек вспорхнет ввысь, стоит только подойти к ним и потревожить их покой. Я смотрел на всю эту красоту и начинал восхищаться талантом своей жены. Думаю, ничего подобного я никогда не видел. Я подходил к каждой картине и внимательно рассматривал каждую. Интересно, о чем думала Катя, когда рисовала эту грустную девушку, стоящую на берегу утеса и смотрящую вдаль?
Я прохожу дальше и задеваю ногой что-то большое. Что-то, завернутое в белое полотно. Я разворачиваю ткань и поднимаю картину поближе к свету. И как будто что-то сдерживающее меня, лопается. Как будто я окончательно отпускаю всю свою злость и обиду на свою жену, оставляя в душе только сожаление и еще какое-то чувство. Не поддающееся пониманию. На картине изображена Катя. Полностью обнаженная. Она лежит, задрав голову вверх и слегка приоткрыв рот. Она стонет, Да, она определенно стонет. Потому что сверху, опираясь только на руки, лежу я. Такой же голый, как и она. Ее руки прижаты к моей покрытой капельками пота шее. А я, там, на картине, смотрю в ее прекрасное лицо, потому что вижу, что она уже на грани. Еще чуть-чуть, и она испытает оргазм. И меня просто поражает реалистичность этого шедевра. Кажется, что стоит мне еще раз двинуть бедрами, и Катя разлетится на осколки.
Она закричит. Да, она будет охрипшим от возбуждения голосом кричать мое имя. Но самое удивительное в этой картине то, как жена нарисовала меня. Так, как будто она годами изучала мое тело. Каждая моя родинка, каждый мускул Катя отразила до такой степени правильно, что я удивляюсь, когда она ТАК успела меня разглядеть? КАК у нее получилось изобразить меня таким – великолепным, любящим ее, и счастливым от того, что я обладаю ей.
Я понимаю, что моя Катюша писала эту картину не руками. Она писала ее сердцем. И в этот момент я осознаю, что никто и никогда не видел меня таким. Все всегда ждали от меня чего-то – денег, побед, успеха. А она, она просто любила меня. Не прося ничего взамен. Даже мой скверный характер не оттолкнул ее. И только сейчас я начинаю понимать, что ТАКУЮ женщину я просто не смогу отпустить.
ГЛАВА 13. Второй раз.
Я читал дневник, и, наверно, впервые, видел весь наш брак Катиными глазами. Можно сказать, я ощущал ее боль и злость, когда сам же делал ей больно.
А ей все также снились сны. О нас. И жена описывала их так откровенно, так страстно, что мне... мне хотелось попробовать. Попробовать то, о чем писала Катя.
И эта картина. Я мечтал повесить ее над своей кроватью, но... не хотел, чтобы кто-то видел нас. Не стыдился, нет. Просто это настолько личное, интимное. Это только между нами. Это то, что могло бы получиться из нашего брака, если бы не мой идиотизм.
И еще, я не знал, как отреагирует на это Катя, когда вернется. Ведь я вторгся в ее личное пространство. Теперь я знал ее ТАК близко, как никто из ее окружения. Я, можно сказать, наконец-то, слился с ней, стал частью ее жизни.
"16.10.17
Сегодня важный день. Для меня. Наверно, больше никто не вспомнит об этом. Сегодня не день моего рождения. Нет.
Сегодня полгода со дня нашей свадьбы. И я... купила для Димы подарок. Нет, это даже не подарок. Это... то, о чем я, как жена, должна была позаботиться давно.
Я заметила, что у Димы нет крестика. Широкая, массивная цепочка есть, а крестика нет. Эта мысль давно не дает мне покоя. Я сама, сколько себя помню, ношу его. И вроде бы так мне спокойнее. Нет, я не сильно верующий человек - не хожу в Церковь, не соблюдаю пост, не придерживаюсь всех заповедей. Например, возлюби ближнего, как самого себя!
Как я могу полюбить Марину, если она мучает меня своими сообщениями? Как заставить сердце относится к ней хорошо, если, возможно прямо сейчас, она рядом с моим мужем?
Или, могу ли я простить тетю Полину, когда знаю, что это она убила мою маму? Это ее вмешательство в нашу семью сначала вызвало у мамы болезнь на нервной почве, а потом и вовсе свело ее в могилу.
Пусть и отец, и тетя Полина думают, что я была маленькая и ничего не помню. Но я то помню! Помню эти ночные скандалы с битьем посуды и рукоприкладством. Помню эти праздники, когда мачеха под видом папиной секретарши приходила в наш дом, грубила моей маме, вела себя, как хозяйка.
Как? Как можно любить того, кто причинил мне столько боли?
Пишу и сама же усмехаюсь над собой.
А как же Дима? Разве он не причинил мне самую нестерпимую боль? Разве не мучает до сих пор? Своей отчужденностью, невнимательностью? Да, в конце концов, своим счастливым видом, когда он разговаривает с Мариной по телефону?
Но я его все равно люблю. Я верю, что рано или поздно у нас все получится. Не может же так быть, что он идеально мне подходит, а я ему нет?
Но сегодня я попытаюсь все изменить.
Нет, я не наивная глупая девочка, я понимаю, что влюбить его в себя не смогу. Не сразу.
Но... стать хотя бы ближе к нему на шаг, хотя бы сделать так, чтобы он обратил на меня внимание...
Я дала всем слугам отгул. Сегодня наша ночь, и никто не должен мне помешать.
Конечно, Дима не вспомнит об этой важной дате в нашей жизни, но я не огорчаюсь.
Подарок свой я все равно получу... Если Дима придет...."
Странно, я не помню, чтобы Катя дарила мне крест. Наверно, я где-то опять накосячил, раз подарок так и не попал ко мне в руки.
"17. 10.17
До сих пор не могу прийти в себя. И не знаю, чего во мне больше - счастья или разочарования. Надежды или отчаяния?
Но все по порядку.
Я ждала его до полуночи. Думала, что опять не придет.
Но когда услышала звуки его подъезжающей машины, почувствовала, как сердце выпрыгивает от радости.
Приехал. Кинула быстрый взгляд на презерватив на своей прикроватной тумбочке.
Но сначала, надо еще раз окинуть себя взглядом.
Я быстро подбежала к зеркалу. Так, легкий макияж на месте. Волосы... волосы, как и положено, в легком беспорядке (где-то вычитала, что мужчин возбуждает, когда у женщин на голове прическа а-ля после секса)
Скользнула ниже. На моей цепочке весят два крестика - мой маленький серебряный. И Димин - чуть побольше, с красивыми плетениями. И тоже серебряный.
Дальше вообще отпад.
Голое тело прикрыто лишь тоненьким кружевом трусиков. И все. Идеальная, шелковая кожа. Торчащие то ли от холода, то ли уже от возбуждения соски.
Неет, я не настолько смелая, чтобы выходить к мужу в таком виде.
Сверху оборачиваю себя тонким полотенцем, которое еле-еле прикрывает мою пятую точку.
Не знаю, как я объясню мужу свой ночной променад в таком виде по дому. Но, надеюсь, до этого дела не дойдет.
В мечтах ему будет достаточно одного взгляда на меня для того, чтобы забыть обо всем.
Я выхожу из комнаты и слышу, что Дима уже рядом. Но.... первое его слово, которое он произносит, зацепившись ногой за пушистый ковер, заставляет меня замереть.
Пьяный.
Вся моя решимость тут же улетучивается. Я делаю шаг назад. Блиин, не хочу, как в прошлый раз. Надо уходить потихоньку, чтобы не услышал. Хорошо, что каблуки не одела, как хотела вначале.
Я снова делаю шаг. А потом останавливаю сама себя.
Да не лишит же он меня девственности повторно? Что сейчас я могу потерять?
К тому же, я знаю, что некоторым даже нравится грубый секс. Возможно, я из их числа.
И, хотя сердце выскакивает из груди от страха, я прохожу несколько шагов и встаю на пути мужа.
Не дрожать! Главное, не показать страха.
Дима идет нетвердой походкой. Но видно, что сегодня он не сильно пьяный. И это радует. Может быть, все обойдется.
Муж скользит по мне взглядом и...ничего. Все равно, что по тумбочке глазами прошелся.
И это злит. Это выбешивает!
Все мои планы о постепенном соблазнении летят в тартарары.
Я срываю с себя полотенце и отбрасываю его в сторону.
А так? В таком виде я для тебя тоже мебель?
Неет!
По его вмиг сфокусировавшемуся взгляду я понимаю, что ни хрена я не мебель. Я-женщина!
Дима делает еще шаг и останавливается рядом со мной. Близко.
Очень близко.
Его близость вызывает мурашки. Вот он, здесь. Чуть протяни руку, и можно коснуться его настоящего - не из сна и не из фантазий.
Любимый, вывернув голову, продолжает пялиться на мое тело.
Нет, не пялиться. А ПЯЛИТЬСЯ!
А оно, это предательское тело, начинает медленно плавиться под его взглядом, становится обтекаемым. И я удивляюсь, почему до сих пор не растеклась лужицей около ног Димы.
- Что, Катя, хочешь, чтоб я тебя трахнул?
О Боже!
Он говорит это так грубо, небрежно. А меня ведет. У меня только от его этих слов лоно наполняется такой влажностью, что я невольно сжимаю ноги, чтобы мои соки не потекли по ногам.
Да, я такая мокрая. Потому что сны - мои реальные-виртуальные сны уже не раз показывали мне, КАК все может быть.
Я поднимаю глаза и встречаюсь с его огненным взглядом.
И своим пусть не очень опытным умом, но понимаю - сейчас, в этот самый момент он тоже меня хочет.
ХОЧЕТ!
-Да! - отвечаю я на его вопрос.
- Что да? - Дима надвигается на меня, заставляя отступать к стене.
-ХОЧУ! - бросаю ему вызов.
- Что хочешь? - муж кладет свои руки мне на талию, сильнее вжимая в стену за моей спиной.
Издеваетсяяяаа...
- Хочу, чтобы ТЫ меня трахнул - сегодня я отступать не намерена.
Любимый вжимается в меня, давая понять, что сегодня наши желания совпадают.
- Тогда я сделаю тебе подарок. - он скользит своим телом по моему, силой трения посылая в каждую клеточку организма электрический ток.- Сегодня же полгода, как мы женаты, да?
Помнит, он помнит!
Я киваю головой, и тут же на меня обрушивается поцелуй - ураган.
Он сметает на своем пути все мои страхи, оставляя только одно желание - как можно ближе, глубже, ярче!
Одна его рука сжимает мою талию, а другая нагло лезет в мои трусики. Но я не отстраняюсь. Неет. Я не менее нагло раздвигаю перед ним ноги.
Хочу чувствовать его. Даа. Так. Резко. Глубоко. Часто.
Всегда считала, что секс начинается с того момента, когда мужской член оказывается в лоне женщины.
Но нет. Пальцы Димы уже трахают меня, заставляя становится все влажнее и влажнее. А я бесстыдно насаживаюсь на них, хныча в его ненасытные губы и прося о большем.
Да. Я знаю, он может дать мне гораааздо больше.
- Сейчас. Потерпи немного - я слышу звук расстегиваемой молнии.
Затем я чувствую, как кружевная ткань натягивается и под действием Диминой силы лопается. Муж закидывает одну мою ногу себе на бедро.
И тут что-то большое растягивает меня, заполняет каждую клетку моего лона. Но не медленно, Неет.
Дима входит в меня резко и до упора. И глубже ему не позволяет его мошонка. Только мне глубже не надо. Потому что я заполнена вся, до краев. Там, внизу не осталось ни одного свободного миллиметра. Все наполнено им. Как будто я та самая Ева, слепленная из ребра моего Димы-Адама.
Дима также резко отстраняется и тут же толкается вновь.
- Ты так хотела? - сцепив зубы, рычит он.
"Да, таак" - хочется кричать мне.
Но... сегодня у меня праздник.
- Резче - стоном - криком приказываю я и слышу, как Дима подхватывает этот мой стон.
Он еще интенсивнее входит в меня и начинает вколачиваться так, что становится даже больно.
Эта боль такая тягучая, такая желанная. И вот я уже сама двигаюсь навстречу этой боли - наслаждению.
Но Дима, грубо прижав меня к стенке, делает так, что я не могу двигаться.
Да, да. Ты тут главный, Дима. Ты.
- Тугаяя - урывками произносит любимый, не сбавляя ритма ни на полтакта. - ты. бл.... такая. тугая. как. гребанная перчатка.
Мне нравятся его эти слова. Я еще больше возбуждаюсь от того, что Дима не молчит.
Я чувствую, как волна наслаждения поднимает меня все выше и выше.
И это не сравнится ни с какой фантазией. Какой на хрен сон?
Это все равно, что изучать теорию, даже ни разу не проходя практику.
С Димой все ощущения во сто крат ярче. И вот уже в предвкушении дергается каждая моя клеточка, а перед глазами то и дело вспыхивают разноцветные пятна.
- Димаааа! - я достигаю точки невозврата и начинаю содрогаться на его, все еще протыкающем меня члене.
- Бл....- стонет мой муж - ты так сладко кончаешь.
Любимый делает еще несколько мощных толчков и наконец-то, передернувшись всем телом, замирает.
Но только на секунду.
Потому что потом...
Потом сквозь толщу воды я слышу его слова:
- А теперь, пошла отсюда....
Что? Я, наверно, ослышалась. Разве после такого не бывает долго и счастливо? Разве пары, взявшись за руки, не уходят вместе в закат.
- Я сказал, пошла вон - теперь я явственно слышу злой голос моего мужчины.
Я, все еще находясь в потоке эйфории, даже не понимаю, что уже лишена и опоры и тепла.
Дима, видимо, не дожидаясь, пока я осознаю сказанное им, разворачивается и начинает отходить от меня.
Я же не подарила ему крестик!
-Но - я трясущимися руками хватаюсь за цепочку на шее - крестик....
Пытаюсь открыть замочек и одновременно наблюдаю, как любимый удаляется все дальше.
Дура. Дура. Надо было подарок просто в руках держать, а не навешивать на себя. Идиотка.
- Диим - окрикиваю я его и, отрываясь от стены, делаю несколько шагов по направлению к нему.
- Заткнись - даже не поворачивая головы, говорит он - Мне пох... й, что ты хочешь мне сказать. Понимаешь? По-х..й! Видеть тебя не хочу...
И Дима, заворачивая за угол, оставляет меня одну с его крестиком в руке…»
Да, БЛ....Ь, БЛ...Ь, БЛ...Ь.
Впервые в жизни мне хочется разбежаться и со всего маху об стену.
Потому что теперь я сожалею о каждом слове, сказанном мною Кате, о каждом небрежном жесте, брошенном в ее сторону.
Я не могу ничего вернуть назад, и это раздражает... Мне хочется стереть все эти воспоминания из Катиной головы. Заменить их на новые. Где есть любящий муж и любимые дети.
Но... есть наше будущее. Я знаю, что оно у нас будет. Потому что интуитивно чувствую - моя жена жива.
Я знаю, что когда-нибудь я повторю этот наш забытый мною секс у стены. И дополню его новыми воспоминаниями. У нас очень удобный диван в гостиной, и ещё есть большой стол в столовой. А какие у нас широкие подоконники! И ковры! Не зря же я закупил такие мягкие, пушистые ковры. В них ноги просто утопают. Так и Катя будет в них утопать, когда я буду погружаться в нее.
Я издаю тяжелый стон.
Блин. Лучше не думать сейчас об этом. Потому что мой член стоит колом с того момента, как я начал читать рассказ Кати о нашей близости. А сейчас, после моих бурных фантазий, детородный орган пытается проделать дыру в моих джинсах. И мне кажется, что даже уже ширинка начинает трещать.
Я еще некоторое время лежу на кровати, когда слышу, как приходит смс.
"Нам надо срочно поговорить!!!"
Марина снова пишет мне. Она звонила несколько раз, но я, правда, был занят. А потом... забыл перезвонить.
Но встретиться с ней все же стоит. Не расстанусь же я с девушкой по телефону?
"Завтра с утра в офисе" - пишу ей.
"Хорошо" - соглашается она. И шлет вослед несколько смайликов -поцелуев.
Я откладываю телефон и закрываю глаза.
Завтра, Марин. Все завтра.
ГЛАВА 14. Сделка.
...-Вот безмозглая, я сказала, МНЕ здесь рады всегда. Дай пройти.
--Но... Дмитрий...
- Ты хочешь, чтобы тебя уволили?
Я откладываю документ в сторону и устало тру виски.
Из коридора доносится голос Марины, спорящей с секретаршей.
Интересно, почему некоторым людям так важно показать свою значимость? Почему Марина просто не может дождаться, когда о ней доложит Вика? Нет, ей надо очертить границы своего королевства, я бы даже сказал, пометить территорию.
И почему раньше я в ней этого не замечал, а сейчас ее поведение вызывает у меня раздражение? Что изменилось?
Марина влетает в мой кабинет, а следом за ней секретарша.
-Дми...
- Виктория, можешь быть свободна. - спокойно говорю я своей подчиненной и вижу, как Марина, усмехаясь, смотрит на Вику.
Секретарша кидает на девушку недобрый взгляд и, ничего не говоря, выходит.
- У тебя с ней что-то было? - тоном ревнивой жены спрашивает меня любовница.
- Нет - я откидываюсь на спинку кресла.
-Наглая женщина - Марина разворачивается ко мне, и я только сейчас обращаю внимание на ее наряд. Тонкий плащик не скрывает ни одного изгиба ее тела. И, такое ощущение, что там, под ним вообще ничего нет. - Не хотела меня к тебе пускать, понимаешь? Ей надо..
-О чем ты хотела со мной поговорить? - перебиваю я ее.
- Любимый - она тянет руки к поясу, и я понимаю, что мои догадки верны - скорее всего, Марина под плащом... не одета - Я таак соскучилась.
- Стой! -я вытягиваю руку вперед, когда Марина уже развязывает узел - Остановись... Сейчас должны придти подрядчики . И у нас мало времени.
-Подождут -пояс падает на пол, а девушка, изящно поведя плечиком, заставляет ткань одежды скользить по ее телу вниз.
Фух, хоть нижнее белье есть. И это радует.
Интересно, когда Катя срывала с себя полотенце, это выглядело так же возбуждающе?
Жена хоть и не большого роста, но все же фигура у нее замечательная. Ну в смысле, такие вещи мужчины фиксируют где-то там, в подкорке мозга. И даже если мы не воспринимаем девушку, как сексуальный объект, мы все равно ее осматриваем, оцениваем. Так вот, Катя...
-Диим! - щупальцами-словами вытягивает меня из моих мыслей Марина -ты чего?
Я вижу, что девушка начинает волноваться.
- Мариин - я смотрю на ее идеальное тело, облаченное лишь в сексуальное белье и...ничего.
Нет, физиология конечно берет свое, и член тут же становится колом. Но вот мозги.... Мозги коротко и ясно дают команду: "Не хочу".
Я думаю о наших отношениях с Мариной. Не было там любви! Не было! Одна крышеносная страсть, в порыве которой мы могли выходить за рамки дозволенного. Марина позволяла мне в постели все. И поверьте, раньше меня это цепляло. Еще как!
Но теперь. Теперь я понимал, что есть и другой тип отношений - когда о тебе заботятся, переживают. Когда ждут не затем, чтобы попросить еще больше денег, а просто для того, чтобы пообщаться. Даже если ты и не заслуживаешь этого.
- Нам правда надо поговорить. - я бросаю взгляд на часы, а потом вновь смотрю на девушку.
Я наблюдаю за девушкой и вижу, как ее красивое лицо перекашивается от злобы.
Она подходит к креслу, даже не заботясь о внешнем виде, и садится в него.
- Прав был брат -говорит она, закидывая ногу на ногу. - Ты что-то чувствуешь к этой... своей жене. Да?
- Ты об этом хотела со мной поговорить? - задаю ей встречный вопрос - Обо мне и Кате?
-Пф... -раздражается девушка - Катее.- передразнивает она меня - А ты не забыл, что твоя жена виновата в том, что мы не поженились? Да даже в том, что ты застрял в этом офисе вместо того, чтобы заниматься любимым делом?
Я от удивления даже распахиваю глаза. Это Катя заставила меня работать здесь?
-Кто? Катя? А не ты ли говорила о том, что я должен отвоевывать этот бизнес для наших детей?
- И, поверь мне, -хватается за эту ниточку Марина и, потянувшись через весь стол, накрывает мою руку своей. -они скоро будут. Врачи же сказали, что мы можем иметь их.
- Марин, хватит -я убираю свою руку и кладу ее на свое бедро - Мы столько раз пробовали и ничего.
-А сейчас я прямо чувствую, что скоро будут - девушка улыбается счастливой улыбкой -поверь моей интуиции. Она никогда меня не подводила.
- Марин - я несколько секунд смотрю на нее, собираясь с мыслями. Все -таки я понимаю, что сейчас сделаю девушке больно -У нас не будет совместных детей. Потому что мы расстаемся.
-К.. Как? - с непониманием смотрит на меня теперь уже бывшая любовница. Она сильно сжимает пальцами край столешницы. - Я не понимаю... Почему?
- Я не люблю тебя -стараясь выглядеть спокойным, говорю я первое, что приходит мне в голову. Хотя, как я теперь понимаю -причин много.
- Но, но... нам же было так хорошо вместе. -Марина обходит стол и вплотную приближается к моему креслу - Просто ты давно не трахал меня. -она стягивает лямку лифчика - Диим, я хочу тебя.
Я вскакиваю и, отодвигая девушку в сторону, отхожу от стола.
-Хватит, Марин! Этим ты ничего не добьешься! Мы расстаемся. И точка. -я стараюсь не смотреть на девушку. - Готов даже заплатить тебе отступные. Назови любую сумму, и я переведу ее на твой счет.
- Вот значит как, да?- Марина подходит и встает так, чтобы видеть мое лицо -мне жалкие крохи, а ей -она кивает головой куда то в сторону - Ей все, да?
Мне становится легче от того, что все-таки сердце девушки не ранено моим решением. Ее заботит именно финансовая сторона. А уж с этим я как-нибудь справлюсь.
- Назови цену -снова говорю я.
-Двадцать пять миллионов - тут же отвечает Марина.
А я тихо окуеваю.
-Сколько? -переспрашиваю я.
Наверно показалось.
- Двадцать пять милионов -с вызовом смотрит на меня теперь уже точно бывшая любовница. - Ты сказал назови, вот я и называю.
-Марин - я пытаюсь быть спокойным- Надо трезво оценивать мои возможности и свои способности.
Бл... Ну три лимона, ну пять я еще мог бы ей предложить. Но
двадцать пять? У меня просто нет таких свободных денег.
-Так дай мне показать - Марина кладет руку мне на член - На что еще я способна.
- Нет - я решительно отдергиваю ее руку -назови реальную цену и давай расстанемся по хорошему.
- Это реальная цена. - Марина отходит к креслу и садится в него. И сейчас я вижу перед собой не любящую женщину, а ледяную бизнесвумен, которую ничего, кроме денег не волнует.
Куда же пропала влюбленная в меня девушка? Где те, вечные чувства, о которых она постоянно говорила?
-Не забывай, - продолжает Марина -ты с твоим дружком еще Леше должны за то, что Анна раньше срока родила. Хоть Сашенька и выжил, но он очень слаб. Его еще надо выходить. А это тоже ОЧЕНЬ много денег.
- Напиши мне номер телефона своего брата, я с ним поговорю.
Мне и впрямь хочется извиниться перед мужчиной за то, что так вышло с его женой и ребенком.
-Он, - Марина поворачивается ко мне и одаривает осуждающим взглядом - После происшедшего, слышать тебя не хочет. Так что, можешь поддерживать связь через меня.
Я скептически смотрю на нее:
- Ты кинь лучше номер, я как-нибудь сам.
- Ну так что, мы договорились? - Марина, не реагируя на мои слова, снова возвращается к интересующей ее теме - Насчет денег?
Я смотрю на нее и до сих пор не верю. Это та самая Марина? Та, с которой я вместе провел последние годы и хотел связать всю жизнь?
Разве может человек буквально в течение нескольких минут так разительно измениться? Или Марина все это время носила маску? А вот теперь решила показать свое истинное лицо?
- Договоримся - я также включаю режим делового человека - Если ты изменишь сумму.
И честно, мне становится легче от того, что не будет между нами сопливых прощаний. Даже наоборот. Если мы договоримся о цене, каждый останется при своей выгоде. Я с Катей, Марина с деньгами.
-Ну хорошо. -Марина скрещивает руки на груди - Какую сумму назовешь ты?
Начнем с меньшего.
-Три миллиона.
- Ты издеваешься? Я и два месяца на эти деньги не проживу.
-Дааа?
Интересно, сколько денег я тратил на нее, если она жила на такую широкую ногу? Никогда не думал об этом. А вот теперь... задумался.
- Да! Дом, слуги, еда - надо очень много денег, чтобы это все иметь.
Я уже не говорю про себя.
-А ты не трать, а вложи их куда-нибудь.
- Поэтому я и прошу двадцать пять. Мне хватит на первое время. Да и можно будет их инвестировать. Есть у меня один бизнес-план.
Бл..., когда мы были вместе, то никогда не говорили о деньгах.
Вернее, не так. Мы говорили о них в контексте "дай-возьми".
А тут уже и бизнес-план имеется.
Мне дураку, надо было бы сделать из Марины не любовницу, а финансиста. Хватка то у нее того, бульдожья.
- Четыре - поднимаю цену.
-Ха- Марина выдавливает из себя смех -насмешил. Ты еще мне..
Звук входящего звонка заставляет меня отвлечься от слов девушки.
Я достаю телефон.
Следователь.
Сердце пропускает один удар сердца.
Нашлась?
Я взмахом руки заставляю Марину замолчать.
- Да -я говорю коротко, потому что боюсь сорваться.
-Здравствуйте. Это вас следова...
- Я знаю, кто мне звонит. -прерываю я его. Это сейчас совсем не
важно. -Я ваш номер записал.
-Ну хорошо - после недолгого молчания отвечают на том конце -Дело в том, что... Ваша жена нашлась.
-Нашлась ? - кричу я так, что Марина подпрыгивает на кресле и тут же подлетает ко мне.- Где? Когда? Как?
Боже мой! Зачем мне это все сейчас. Это не важно! Не важно!
Главное, что я увижу ее совсем скоро. Я буду, стоя на коленях вымаливать у нее прощение за каждый прожитый день со мною.
Нашлась!
НАШЛАСЬ!
Она, скорее всего, сейчас дает показания в полиции. Интересно, что за уроды удерживали ее? Найду их и лично растерзаю.
-Эээ.. Вам надо подъехать в больницу... Она...
- Она ранена, избита?
Бл..., что эти су...и с ней сделали? Ей сейчас плохо? Больно?
- В каком она отделении? - я хватаю ключи и, не говоря ни слова взволнованной Марине, выбегаю из кабинета.
Как бы Кате не было больно, что бы с ней не случилось, я буду рядом.
Я - ее муж. Я должен перенести все невзгоды с ней вместе.
- Э...я...Вам надо приехать в больницу... в морг.
ГЛАВА 15. Не она… Она?
Где здесь этот ху...в морг? Я бегаю вокруг здания и ни хрена ни вижу эту небольшую, как мне объяснили, оцинкованную дверь.
Уже начинает колоть бок, а мне хочется бежать еще быстрее, чтобы задохнуться. Чтобы не видеть свою жену на холодном металлическом столе.
Неет! Они все перепутали. Там не Катя. Там другая.
Я вижу, как ко мне спешит женщина в цветастом халате.
-Мужчина, вы что-то ищите? - спрашивает она, когда мы оказываемся рядом.
-М.. мо... морг - пытаясь отдышаться, говорю я.
Зря я в последнее время забросил тренировки.
- Так он не в этом здании, а вот в том. - женщина указывает на неприметный домик, спрятанный среди старых деревьев.
-С..пасибо - я быстрым шагом направляюсь к моргу и, чуть помедлив, все же вхожу в него.
Меня у порога встречает грузный мужчина.
-Вы к кому?
- Меня вызывали. У меня тут...
Я просто не могу этого сказать. Не могу.
- Аа - мужчина указывает рукой в сторону коридора - Понятно. Вам до конца и направо.
Я иду, и мне все тяжелее дается каждый шаг - страх сковывает тело железным обручем.
Не она это, не она - твердит упрямо мозг.
Потому что я не могу потерять Катю, так и не успев сказать ей, что она самый удивительный человек из всех, кого я знаю. И что я очень благодарен ей за ее дневник. Если не он, я, наверно, никогда бы Катю не рассмотрел, не узнал.
Я иду дальше, и все отчетливее слышу голоса. И мне кажется, что один из них принадлежит следователю.
Вскоре я останавливаюсь в проеме распахнутой двери.
- Аа, это вы? - полицейский, вставая из-за стола, подходит ко мне и протягивает руку.- Здравствуйте.
-Здравствуйте - я отвечаю на рукопожатие.
- Это Юрий Викторович-следователь указывает на мужчину, который также встает и подходит к нам - Патологоанатом.
Молодой еще врач смотрит на меня с сочувствием. Не опытный - решаю я. Врачи со стажем так не смотрят.
Юрий Викторович что-то говорит о правилах, о том, что мне после опознания надо будет подписать какие-то бумаги.
А я уже не слушаю его. Я смотрю на соседнюю толстую дверь
Она может быть там. Катя там - отдает пульсацией в висках.
-Только, я должен вас предупредить - голос следователя звучит громче, чем голос врача, и, поэтому, я, волей неволей, прислушиваюсь к нему - Зрелище не для слабонервных. Труп - это слово заставляет меня поежиться - нашли в лесу. Но к тому моменту там уже побывали бродячие собаки. Отца Екатерины Алексеевны мы не стали пока вызывать. Думаю, вашего опознания будет достаточно.
Он указывает мне на вешалку с такими же белыми халатами, как и у них.
Я накидываю один из них на плечи, и мы по очереди заходим в холодное, я бы даже сказал, могильное, помещение.
Непонятный, но такой противный запах бьет в нос. Хочется выскочить из этого помещения. И... никогда сюда не возвращаться.
Но я иду вперед.
Точнее, душа осталась там у двери. Она вцепилась в его косяк всеми пальцами и не зашла внутрь.
А тело. Тело на автопилоте продолжает предложенный ей путь. Механически переставляет ноги, не имея никаких мыслей в голове.
Все столы, кроме одного, были пусты. И я знал, что мы идем к нему. Потому что под тонкой, застиранной простыней отчетливо проступали изгибы женского тела.
Маленького, хрупкого тела.
Оно казалось каким-то детским на огромном, металлическом столе.
Нееет, это не Катя. Нееет.
Следователь, шедший сзади, видит мое замешательство.
-Вам плохо? - спрашивает он.
Бл....,
