Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ПРОЛОГ
- ГЛАВА 1. Гадальная печенька – к замужеству в ином мире!
- ГЛАВА 2. Невеста волей зимних сил
- ГЛАВА 3. Адепты Академии Серебряной Крови
- ГЛАВА 4. От дракона не избавишься!
- ГЛАВА 5. Первое испытание
- ГЛАВА 6. Попаданки не сдаются
- ГЛАВА 7. Немного о ректорах и драконах
- ГЛАВА 8. Поступление
- ГЛАВА 9. Драконьи инстинкты и маги-недоучки
- ГЛАВА 10. Свадьба свадьбе рознь!
- ГЛАВА 11. Как развести злодея… на нападение
- ГЛАВА 12. Второе испытание
- ГЛАВА 13. Страсти по-драконьи
- ГЛАВА 14. Зелья и заговорщики
- ГЛАВА 15. Некромантия бывает опасной
- ГЛАВА 16. Зимний бал
- ГЛАВА 17. Праздничные семейные будни
- ЭПИЛОГ
АННОТАЦИЯ
Пыльца фей, гадальная печенька и наследство под новый год - рецепт сокрушительного попадания в волшебный мир!
И что же? С порога замуж выдают! Вот уж зима наворожила! От одного сбежали, а другому свалились прямо на голову! Я и мой белый пушистый песец... Лорд-ректор, мы не нарочно! И брачный браслет ваш у меня… откуда?! Невиноватая я! Сыграть фиктивную невесту, раз уж деваться некуда? Можно, главное - не влюбиться!
Осталось назло недругам поступить в загадочную Академию Крови, найти родичей и ни в коем случае не подряжаться спасать дракона Метели! Как это поздно? Дорогой, лапы убери!
ПРОЛОГ
Церемония бракосочетания была почти в самом разгаре. Все были на своих местах – и жених с ледяным выражением скуки и раздражения на лице, и благородная невеста, чье лицо, скорее всего, сейчас отливало легкой белизной – данью волнению и бессонным ночам – а вдруг такой перспективный жених сбежит?
Ещё бы не сбежал. Это все больше отдавало фарсом. И если бы не настоятельная просьба императора взять под контроль род Тарито… где бы они его сейчас искали? Неймир Айто криво усмехнулся, поддерживая за локоток дрожащую невесту. Они серьезно думают, что он бы попался на этот старый как мир трюк? Ну да, ну да, пробыл с девицей наедине более десяти тактов – все, она уже обесчещена. Ничего себе, скорость, – мелькнула циничная мысль.
Впрочем, ему самому в данный момент этот брак был вполне выгоден – и поэтому он не возражал, согласившись, что негоже позорить нежный цветок знатного рода.
Мильгрин потупила глаза. Традиционные десять слоев накидок не позволяли в должной мере налюбоваться на нежные одухотворенные черты лица, коралловые губы, томные зеленые глаза.
– Неймир из древнего рода Айто, согласен ли ты быть поручителем этой девицы, взять её в свой род, сделать матерью своих детей, верной спутницей и распорядительницей у домашнего очага? – Возгласил высокий, чуть полноватый – нонсенс для меняющей лик расы – мужчина в серой хламиде служителя Артарса, хранителя Браков.
Это вызвало очередную вспышку раздражения. Особенно, когда служитель нагло подмигнул голубым глазом. Конечно, истинный брат Храма бы себе такого не позволил, а этот, видимо, так и не проникся оказанным ему богами высоким доверием. Прохиндей ещё тот, все на лице написано!
Неймир с трудом сдержал смешок. В первый раз решился на брак, такая ответственность, такое великое событие! Друзей не позвал, свидетелей со стороны жениха – тоже нет. Но Норриот Тарито так желал с ним породниться, что это его не остановило! Пусть потом пеняет на себя.
Эрцгерцог Айто никогда и ничего не делает просто так, но, похоже, об этом забыли. И его посчитали… слабым? Внушаемым? Смешно. Каждый его шаг продуман до мелочей. Если он что-то делает – то делает только потому, что это нужно ему. Да, возможно ему пришлось бы действительно взять в жены Мильгрин – среднюю из семи дочерей Главы Рода.
Ну и что? Хорошенькая мордашка, что скрасит некоторое время до объявления результатов следствия, и которую он вовсе не собирался подпускать к собственному дому – это ли не мелочь? Согреет постель, развлечет беседой… большего мало кто из женщин эйцеров мог бы добиться. Только интриговать горазды в своих гаремах, танцевать, сладкую стаффу в уши лить. И в этом вина мужчин, и никак иначе!
Патриархальные замашки собственного народа давно уже изрядно раздражали лорда Айто, который именно поэтому и предпочел обосноваться подальше от родной страны – практически самовластным правителем и ректором самой непредсказуемой магической академии на материке.
– Кхе-кхе, – откашлялся тихо Норриот Тарито, недовольный заминкой в свадебном торжестве.
– Разумеется, я согласен, – холодно качнул головой, отвесив традиционный поклон-приветствие невесте, Неймир. – Именем великого Дор-Риота и волей богов нашего мира, я, Неймир Айто, эрцгерцог Великого Рода, говорю: здесь и сейчас я беру эту женщину из рода Норриот Тарито под свое покро…
Он ещё успел увидеть ликование, пусть и тщательно скрываемое, в глазах извечного соперника по торговым делам. Мелькнула мысль, что тот что-то узнал, предусмотрел, и решил его переиграть… Покорная невеста, чье согласие никто спрашивать не собирался, уже шагнула к нему, протягивая руки и сбросив первую церемониальную накидку. Кажется, та была увешана слишком тяжёлыми и острыми для неё драгоценными камнями – один из них чиркнул Неймира по руке.
И в этот же миг посреди храма, где, по идее, любые перемещения были блокированы самой божественной силой, распахнулась золотая воронка «дикого» портала и оттуда, громко крича, вывалилось нечто лохматое, одетое в белые драные тряпки, и с какой-то меховой шапкой на голове.
Рухнуло это нечто крайне удачно – прямо в руки Неймиру, и ноздри ожег запах… едва уловимый, ещё немного, подумаешь – кажется, аромат дорогих темных благовоний и нагретых на огне ритуалов камней из подземных пещер трау.
Руки дрогнули, и он прижал к себе это нечто как можно крепче.
– Что происходит, тир Айто?! Как это понимать? – Раздался возмущенный вопль главы рода Тарито.
– Ах, это дух тьмы, его нужно уничтожить, немедленно! – Пролепетала невеста, пытаясь выдрать у Неймира его добычу.
Девочка, ты всерьез думаешь, что твои заигрывания с магией крови и попытки приворота пойдут тебе на пользу?
– Уничтожьте это, она сожрет тирра Айто, – визжала где-то на заднем плане мать невесты.
– Шурх бадгун них арргат дож арден! – Такой отменной площадной брани от Сиятельных аристократов, опоры трона империи, лорд Айто не ожидал… почти.
И это навевало на мысли, что они с Его Величеством серьезно просчитались. Вот только… почему его сейчас это не волнует? Гораздо интереснее не выпускать попавший ему в руки комок проблем.
Девчонка. Молоденькая, слабая. С хранителем-песцом, который сейчас благополучно притворился маленькой статуэткой и думает, что незаметно заполз в чужой рукав.
Почему она так привлекательно, одуряюще пахнет, что руки дрожат, а разум мутнеет? Он, взрослый мужчина, никогда не испытывал такого безумного и острого желания. Уберечь. Защитить. Спасти. Не отпускать.
И в тот момент, когда Мильгрим протянула свои ручки к девчонке, он сделал шаг назад, почти пряча ту за своей спиной. Правую руку вдруг отчаянно зажгло. Он зашипел, пытаясь понять, что происходит, незаметно повернулся, чуть подворачивая рукав… и ошеломленно воззрился на брачную татуировку.
Брачный браслет его рода был активирован. Неведомо кем. Непонятно как. Ему снова навязали брак! Но на этот раз отвертеться от него будет крайне сложно… А ведь он даже не знал, что артефакт пропал из сокровищницы, как такое возможно?
Хотелось зарычать. Перелом года! Игры стихий! Что ни Перелом зимы – то проблемы!
В этот момент девчонка на его руках открыла глаза. Ясные, с яркими отсветами бирюзы. Одна её рука, кажется, бессознательно, обвивала его за шею. Другая ладошка лежала на груди.
– И куда я снова вляпалась, а? Я все ещё в этом волшебном мире? – Прозвенел голосок. – А вы кто такой? – Подозрительно сощурила глаза. – Учтите, замуж я точно не собираюсь! И в гарем – особенно! Я на Землю хочу!
– Мр-ряяууу! – Вдруг пронзительно заорал приблудившийся к храму кот, что отирался неподалеку. Он напыжился, зашипел, сверкая большими желтыми глазищами, а потом как прыгнет в сторону одной из родственниц невесты! – Моя-у девочка-у! Лапы-ы прочь! – Послышалось в его мяве.
И прямо дотянулся же, паршивец, в район декольте! Вопль оглушил всех – как будто банши неприятности кликала.
У Неймира Айто, одного из самых могущественных и опасных магов этого мира, аж зазвенело в ушах от предчувствия сокрушительных неприятностей. Только не очередная попаданка! Только не сейчас!
А я в этот момент лихорадочно пыталась вырваться из цепких лап ухватившего меня незнакомого красавца, сориентироваться, куда это меня перенес коварный портал и понять – влипла я ещё хуже, чем было, или есть сдвиги к лучшему?
Все потому, что я в этом мире без году день, и за это время меня уже разок попытались выдать замуж в гарем добрые и отзывчивые местные жители. Карма, не иначе! А ведь я, Эстер Михайловна Темная (ужасное сочетание, согласна), была хорошей и примерной девочкой, ответственной работницей и доброй подругой! А судьба все равно подлянку подкинула.
Говорю вам – постоянная бдительность! Никуда без неё! Вот я отвлеклась разочек. Поверила, что мне досталось наследство от неизвестной тётушки. Развесила уши, сходила к нотариусу. И все… здравствуй, неизведанный мир!
И все-таки замуж ни за что не пойду! И не прижимайте меня так сильно! Не сверлите своими чарующими глазюками! И не… и губы держите подальше, а то эпидемия брачная в этом мире, похоже, заразна! Ещё сама не сдержусь!
ГЛАВА 1. Гадальная печенька – к замужеству в ином мире!
В дни перед Новым годом может как случиться грандиозная гадость, так и подвалить под бочок счастье – проверено на опыте!
Ну, я больше по первому специализировалась. Знакомые и друзья так и звали «Терри тридцать три несчастья». Вообще-то меня зовут Эстер, но серьезно – кто будет называть мелкую и кудрявую до безобразия девчонку Эстер? Терри – и никак иначе! Банкай им в печень. Кто же виноват, что то я, спасая бродячего котенка, упаду с дерева и сломаю руку, то поскользнусь зимой на ровном месте и заработаю разрыв связок, хотя до этого там спокойно прошла целая толпа! То опрокину на себя кипяток в день собеседования, то забуду ключ в двери… и таких вот проблем – вагон и маленькая тележка!
– Положитесь на удачу, поднимите себе настроение перед Новым Годом! – Смешливая девчонка с огненно-рыжими волосами в костюме феечки – конечно, на феечке была теплая шубка темно-синего цвета, активно зазывала за небольшой прилавок, где стояла обычная прозрачная лотерейная вертушка. – У нас все без обмана – волшебство не на час, а на всю жизнь!
Мне показалось, что глаза девчушки вспыхнули ярким золотистым светом. Она вообще была забавная – вся в веснушках, шапка с оленьими рожками, под пальто видны разноцветные шерстные чулки. Улыбается, машет, каким-то теплом согревает в холодный зимний день.
– Девушка, эй, девушка! Да-да, вы! – Тыкнули маленьким пальчиком прямо в меня. – Тяните, не пожалейте, цена смешная – сколько дадите, столько и хорошо!
– А что у вас там все-таки? Лотерея? Приз разыгрываете? – Поинтересовалась с некоторым любопытством.
– Печеньки гадальные, – широко улыбнулась феечка, – выбирайте, только читайте не сразу, а когда почувствуете, что и правда готовы узнать, что вас ждет! Примета такая!
Ну ладно, конечно, деньги за бумажку я выбрасывать не приучена, но какая-то шальная атмосфера праздника зацепила и захотелось чего-то эдакого… может, счастья? Краем глаза увидела, как подходит к лотерейному столу колоритная парочка – молодой мужчина в костюме эльфа и девчонка-снежинка. И так парень на свою девушку смотрел, с какой-то непривычной нашему миру нежностью, что сердце екнуло и заныло тоскливо.
– Эд, давай попробуем, ну пожалуйста-пожалуйста! Загадаем вспомнить, что ты там забыл, а? А то мучаешься своими снами который год!
Люди и правда в это верят?
– Давайте, – фыркнула, решительно выгребая из коробочки печеньку и отдавая кровные пятьдесят – больно солнечно девчонка улыбалась, – и с Наступающим!
– В добрый путь, Эстер, звездная девочка! Сегодня тебя ждет удача! – Наверное, мне это послышалось. Как и пыльца, что брызнула у незнакомки с крыльев и, кажется, осела мне на голову.
Придется поспешить, хотела ещё забежать в магазин и закупиться подарками друзьям к Новому году. Конечно, мы уже видимся не так часто, как, скажем, три года назад, хих, старость не радость, у всех семьи, у кого уже и дети, но встреча на новогодних праздниках – это святое! Тем более, что во имя ками, наша сходка анимэшников в этом году обещает пополниться ещё парочкой таких же на голову шинигами пристукнутых. Даже любители новомодных китайских дорам обещали почтить своим вниманием – планируем большую игру.
Телефон зазвонил, стоило мне сесть в троллейбус и, лихорадочно пихаясь локтями, отвоевать себе местечко у окна.
– Да? – Опять спамщики? Номер незнакомый. Буду предлагать вечные зубы или бессмертную ипотеку?
– Добрый день, это Темная? – Да, согласна, фамилия у меня дурацкая, но что есть – то есть!
– Да, я вас слушаю! – Откликнулась спокойно.
– Меня зовут Николай Ларинцев, Эстер Михайловна, я поверенный нотариальной конторы «Золотое древо» и мне поручено передать вам небольшое наследство от вашей дальней родственницы.
На меня? Завещание? Наследство?! Он что – шутит?!
И родственников у меня никаких дальних нет, да и ближних – тоже, потому что я сирота.
– Простите, вы уверены, – кажется, я аж охрипла от волнения, – что не ошибаетесь?
Ох, не верю я в такие подарки, на Новый год!
– Абсолютно, мы очень долго вас искали, госпожа Темная. Подъезжайте когда вам будет удобно к нам, – мужчина быстро продиктовал адрес, – тогда и разберемся. Мы работаем до праздников с девяти до семи.
Это же на следующей остановке! Бывают же такие совпадения! Конечно, я договорилась подъехать немедленно. Небо что-то нахмурилась, похоже, собиралась снежная буря. Неожиданно, вроде синоптики нагадали нам чуть ли не «мороз и солнце день чудесный», а тут…
К порогу конторы, обозначенной строгой вывеской – золото с темным шоколадом – я почти подбежала. Дверь распахнулась перед носом и оттуда, как заклинатель на мече, вылетела какая-то блондинистая фурия.
– Я вам создам такие антирекомендации, что вы закроетесь через неделю, – визжала она!
Вот дал же Боженька голос, а слухом обделил…
– Ваше право, но едва ли у вас что-то выйдет, госпожа Рябинова, до свиданья! – С легкой насмешкой ответил ей довольно молодой голос, а потом на пороге появился парень – примерно мой ровесник, а, может, чуть старше.
– Вы к Николаю Антоновичу, да? – Спросил, на что я лишь могла оторопело кивнуть, – не обращайте внимания, у госпожи Рябиновой очередной обострение на почве уплывшего из-под носа отцовского наследства. Все считает, что мы завещания подделываем на завтрак, обед и ужин.
Молодой человек представился Александром, был вежлив, улыбчив, невзначай делал комплименты и даже посеял во мне робкую надежду, что наше знакомство может продолжиться.
Здание оказалось не таким уж маленьким – работало несколько нотариусов, все красиво, строго, официально, но с искоркой уюта.
Меня проводили к темной двери в конце коридора и попросили подождать. Только теперь я поняла, что в ладони все ещё сжимаю гадательную печеньку. Надо же, не потеряла! О ками-сама, обычно я могу даже сумку потерять, а тут… Аматэрасу меня побери, сохранила! И правда счастливая печенька!
Глупо, но почему-то мне стало ужасно интересно, что там. Нет, я по-прежнему не верю в предсказание, но… это все: мигающие огоньки елки, огромные разноцветные шары, зимняя песенка по радио – навевают веру в волшебство. Дарят предчувствие, что можно все ещё изменить, можно стать счастливей, уверенней, обрести-таки дзен небожителей и уникальную одаренность многочисленных приключенцев в манге.
– Хочу быть счастливой. Любимой. И самой-самой волшебной, пусть мне Бьякуя-сан 1 позавидует! – Тихо хихикнула под нос и разломила печеньку.
Мне на ладонь выпала тщательно сложенная бумажка. Честное слово, руки почти не тряслись, когда я её разворачивала!
«Не бойся мечтать о невозможном. Тебя ждет невероятное приключение, скорое замужество и интересная учеба! Берегись коварства плоть изменяющих!».
Ну ничего себе, что за редкостная чушь, а? А попалась снова, как подросток!
Правда, посокрушаться о невеликой денежке я не успела – дверь кабинета распахнулась, и серьезный невысокий толстячок лет сорока на вид приглашающе махнул рукой:
– Заходите-заходите, Эстер Михайловна, очень рад вас видеть! Николай, – мне энергично пожали руку и усадили в кресло рядом с большим столом.
Люстра в кабинете была старинная, яркая. На миг мне вдруг показалось, что тень у Николая Антоновича совсем не его. Вытянутая, принадлежащая высокому сильному мужчине, за спиной которого извивались странные ленты.
Но вот я моргнула – и пугающее видение исчезло. Переутомилась, пожалуй.
– Добрый день, – отозвалась капельку растерянно, но тут же встряхнулась.
Так, хватит, Терри! Ну бросил тебя один недомаг несчастный с которым меня Полька, верная соратница моя и подруга со школы познакомила, ну и что?! Как будто первый раз.
Впрочем, через минут десять мне и правда было уже не до воспоминаний.
– Вот, смотрите! Теперь это по праву ваше, – Николай Антонович вытер пот со лба, суетливым движением промокнул щеки платком и поставил передо мной маленькую коробочку.
В какой-то момент мне подумалось, что слишком он торопится, как будто ему жизненно важно вручить мне это наследство именно сегодня, сейчас, и ни минутой позже! Как будто он точно знал, что я еду на этом троллейбусе и проеду мимо конторы! Но это снова редкостная чушь, фантасты бы пальчики облизали, как выражается наш друг и Верховный маг навеки, в миру Иван Лодыжкин.
– Я хотела уже дома, но… хорошо, – сдалась под чужим напором.
Это все? Маленькая коробочка? Стоило морочиться. Не то чтобы я рассчитывала на многое, но… Любопытство победило. Пальчики шаловливо зашуршали, вскрывая упаковку. Коробочка была почти пустой. Все, что здесь было – маленькая статуэтка крылатой лисы и… переводная картинка, серьезно? Хотелось разочарованно застонать. Похоже, у троюродной тетки по папиной линии было очень своеобразное чувство юмора.
– Статуэтка платина, – вмешался в мои мысли нотариус, – чистая, 350 грамм.
Ничего себе! Лиса была крохотная, но, похоже, все равно очень дорогая. Как моя зарплата за год в офисе, ага.
– А что за картинка? Карта клада? – Капельку съехидничала, с интересом рассматривая странное переплетение черточек, точек, каких-то то ли цветов, то ли рун…
И снова мне показалось, что тень пришла в движение, как будто протянула ко мне руки, понуждая скорее коснуться бумажки.
«Бери уже! Бери быстрее, у нас и так все сроки прогорают!» – Послышалось мне нетерпеливое.
– Вы что-то сказали? – Растерянно уточнила у нотариуса.
– Нет, что вы, – тот тяжело задышал и как-то принужденно рассмеялся, – жарковато у нас натопили, – пробормотал, – а это… даже не знаю, что сказать, думается мне, что это лишь милая причуда старушки. Можете попробовать приложить к запястью, они совершенно безвредны, эти смешные картинки…
Да я бы никогда в жизни этого бы не сделала, клянусь! Вообще татушки не люблю, не понимаю, зачем украшать свою кожу такими штуками, даже если они безобидны и легко смываются.
Но в этот момент голова вдруг стала тяжелой и немного закружилось. Я протянула словно против воли пальцы к картинке и она… перескочила с бумаги мне на запястье, вспыхнула и налилась вдруг ало-золотым отсветом!
Мир вокруг закружился, комната завертелась, кажется, я пыталась кричать, но…
Бесполезно. Вокруг меня бушевал снежный вихрь, а вместо улыбчивого толстячка я вдруг увидела статного высокого мужчину невероятной красоты, чьи глаза сияли холодным голубым светом.
– В добрый путь, тирра! Счастливой встречи с женихом! – Донеслось до меня странное напутствие.
Снежинки забили нос, я даже ответить толком не могла, только мысленно вооружиться большим ядерным заклинанием экзорцистов и ка-ак долбануть по этой нечистой силе!
Вихрь подхватил меня, оторвал от земли, заставляя сердце заходиться от ужаса, и…
Последнее, что услышала, было:
– Ший, стойте, не та! Мы не ту отправили!
Но меня уже поглотила метель.
В себя приходила с трудом. В голове звенело, тело было какое-то неловкое, тяжелое, слух резал чей-то крик и даже визг. Ой, что там за дурдом творится? Я что же, упала от духоты в обморок, и добрый нотариус отправил в больницу? Хотелось театрально застонать – и как подскочить с воплем: «Почто красу мою губите?».
Кряхтя почти по-стариковски с трудом разлепила глаза – и тут же сжала губы, чтобы-таки не заорать. Надо мной нависала настоящая страхолюдина! Глаз как у орла, нюх как у собаки, физиономия – как у жабы натуральной, точно! Даже подбородков три! И кожа с зеленцой. Вот она ка-ак скрипнет:
– Очнулась, девка! Все, работа моя сделана, жених ждет, давайте полный расчет!
Раздался топот, какое-то ворчание, грохот, опять женское причитание. Ну совсем непохоже на больницу! Разве что на всю голову волшебную! Я попыталась, несмотря на слабость, приподняться на локтях и осмотреться. Сознание было каким-то вялым, все ускользало что-то важное из памяти… пока мой взгляд не наткнулся на... окно. Окно, за которым мягко светило нежно-розовое солнце и виднелись шпили замков и лента реки! Снега, к слову, я в этот момент не увидела. Не было его, точно говорю! Вот одну секунду назад не было, а потом вдруг за окном согнулись от порыва ветра деревья, потемнело небо, наливаясь каким-то фиолетовым оттенком – и как налетит снежная буря!
– Оо, Владыки наши Лик Меняющие гневаются! Не к добру! – Раздался женский стон. А ответ раздраженное мужское:
– Замолчи, глупая женщина, не кликай беду, план ваш дурацкий мы в действие привели, из-за тебя и дочери твоей распутной такую партию упустить могли!
Раздались тяжелые шаги и дверь в комнату, где я лежала, распахнулась. Влетел мужчина. Бо-ожечки-кошечки, призма лунная, что это был за мужчина! Я на миг подумала, что все-таки крепко ударилась головой и в Рай попала, не иначе! Высокий, плечистый, лет всего-то около тридцати пяти на вид.
И вот вся эта красота, одетая в какое-то подобие древнегреческой тоги, подходит ко мне, меряет презрительным взглядом и надменно так печатает:
– Так, вставай, тирра, Ильса и Нисса помогут привести тебя в надлежащий вид, и отправимся к жениху.
Какому жениху? Что происходит? Этот сон становится утомительным, знаете ли!
– А, думаешь, что тебе это снится? – Вдруг уточнил насмешливо мужчина. – Не в этой жизни, человечка! Раз в тебе будет кровь нашего народа, да и магии с горстку наберется, значит, мою дуру-дочь ты вполне сможешь заменить, да и похожи вы с ней вполне… скажу, что ты моя младшая. Ай, и дорого мне обошлась замена! – Прицокнул языком. – И наемники… но гнев Высшего – куда дороже будет!
И вдруг ка-ак дернет, ирод проклятущий, меня за прядь волос!
– Ай-й! – Аж слезы из глаз брызнули. В голове что-то щелкнуло – и все я вспомнила!
И как нотариус меня с наследством подставил, и как вдруг обернулся не пойми кем, и воронку снежную, и напутствие…
– Мне же это не снится, да? – Подняла изумленный взгляд на мужчину-мечту.
Тот скривил губы.
– Все вы такие, из безмагичного мира. Был бы выбор, я бы, конечно, нашел другую. Но из магических миров никого так просто не утащишь, это только Академии Каэрта позволяется, – прицокнул языком.
Так. Я что-то не поняла, этот товарищ-похититель – шовинист недобитый, ещё и недоволен? Вот где мой посох великий, где силушка волшебная, где ж бы мне размахнуться, и… Разум с трудом пытался осознать, что мне все это все-таки не мерещится, да и нахожусь я вполне в здравом рассудке.
Значит, и наследство придумали эти? Охотнички за моим нежным женским тельцем? Обидно, честное слово! За это время я уже села и даже ноги спустила с кровати. Комнатка была откровенная скромная, если не сказать – убогая. Старый рассохшийся шкаф, кровать-развалюха. И что мне прикажете делать, а?!
– А теперь, может, господин нехороший, похититель женщин и детей, вы мне ясно объясните, что происходит? Заметьте, сейчас это вам нужно, не мне, – я поболтала ногами, одетыми в какие-то древние панталоны.
Красавчик аж побагровел весь, бедняжка. Ну, с таким цветом лица кто же ходит? За здоровьем следить надо!
– Имя мое Арратан шарх Нагрот. А женщ-щина нашего рода должна быть скромной, тихой, послушной и покорной воле муж-ша! Ещё благодарить будешь за то, что тебе такую честь оказали! – Чужой голос вдруг налился силой, да так, что у меня в ушах зазвенело!
Что творится-то, люди добрые, а?!
– Где же вы такую идиотку-то найдете? – Искренне возмутилась, не сводя завороженного взгляда с мерцающей радужки глаз моего нового наказания.
– Ты. – Вдруг резко успокоившись, заметил мужчина, облокачиваясь о косяк двери. – Ты будешь именно такой и заменишь Эльмиру, мою старшую дочь. Девица должна быть чиста, как снег в эльфийских горах, а негодяйка опозорила меня. Хорошо, что у меня всегда есть запасной план. – Властный пластилинчик местного разлива немного успокоился и вернул себе привычный цвет лица. – Я введу тебя в свою семью без права наследования. После чего ты немедленно отправишься под венец с Сиятельным и привнесешь в его семью нашу кровь и наследников. Магия в тебе какая-то есть, как я уже говорил, так что её вполне хватит, от младших жен многого и не ждут, – отмахнулись от меня.
Чего-чего? От каких ещё младших жен?!
– И да, если ты вдруг вздумаешь сбежать или сорвать свадьбу… – Шовинист года недобро сощурился – а потом меня как ухватит за шкирку неведомая сила, как сожмет горлышко мое несчастное! А потом ка-ак… даст по попе!
– Уй! – больно, между прочем, мне что, пять лет?!
– В общем, пожалеешь. Продам тогда какому-нибудь староверу за пять медяков, будешь ему постель греть. Для них-то женщина и вовсе вместо домашней утвари. Это у нас порядки нынче другие становятся, все больше вам воли дают. Но не в моем доме!
– Что это за мир вообще? – Вмешалась в яростную речь, стараясь отмести от себя страх и раздражение. Потом успеется революцию устроить и баррикады соорудить. – Как я могу сыграть вашу дочь – если ничего о местных обычаях не знаю, как и о вас, а если кто спросит? – Что бы то ни было, а знания мне не помешают.
В гарем ему русскую женщину! Вот ещё чего выдумал, не бывать такому! Я тебе покажу – гарем! Сам у меня будешь Гюльчатай, как миленький!
– Мир… хм, – красавчик задумался. Уже прогресс, значит, есть чем! – Называется наш мир среди расы эйцеров изменяющих, великих Мастеров Плоти – моей расы – Саалей, что значит – «Место, где воссияет свет». Наша раса обладает огромными возможностями в изменении своего тела, а также может частично влиять на тела других людей, если говорить коротко и понятно для женского ума, – миг, – и волосы блондина стали темно-синими, а глаза – черными, как беззвездная полночь!
Не удержалась, ахнула, машинально протягивая руку, чтобы пощупать.
– Но я ведь не изменяющаяся, это сразу будет видно! – Возразила.
– Ничего, если я с помощью кровного обряда тебя введу в род, то ты приобретешь небольшие возможности к изменению цвета волос и глаз, а от женщин все равно многого не требуется, – пренебрежительно отмахнулись.
Вот так-так! Однако же, мутация неизведанная!
– А кто ещё у вас живет? А как вы…
– Хватит! – Меня резко оборвали. И таким взглядом смерили, что чуть мои почки любимые не примерзли! Ну точно – любитель домостроя, незнакомый с великим и мощным артефактом в виде женской сковородки чугунной да скалки великолепной! – Тебе это знать не нужно. И вот, кстати, – миг – и мое запястье обвил серебристый обруч, уж больно походящий на наручник!
– И что это? – Не удержалась, каюсь. – Элемент ролевых игр любителей женщин подвида «гарем Султана обыкновенный»?
– А? – На меня посмотрели незамутненным взором. «Люсь, а что это такое, Люсь?».
С трудом удержала истеричный смешок. Спокойно, Терри! Ты никогда ещё не была так популярна, как сегодня! Вот жениться так и готовы – хватать – и жениться! А ты опять недовольна!
– Женщина, ты слишком остра на язык. Впрочем, после обряда присмиреешь, власть Главы Дома многое значит. Сиди пока здесь. Тебе принесут еды, а через пару часов тобой займутся. Обряд проведем вечером, а утром – свадьба.
Эй, не готовая я!
Но прежде, чем успела что-то сказать, негодяйчик ушел. Дверь зазмеилась голубыми всполохами, и что-то мне подсказывало, что я-таки влипла… в приключение по самую мою милую пятую точку. И имени моего, кстати, тоже так и не спросили.
Впрочем, кажется, во время одной из своих прочувственных тирад местный тиран упомянул, что при введении в род женщинам все равно дается новое имя, а сейчас меня для этого мира вроде как «не существует». Хорошенький расклад!
– Фррр-мяу, он ушел? – Раздалось внезапное.
Я-таки подпрыгнула на кровати, выдав такую тираду, что бедные грузчики вполне могли краснеть и записывать. Не мы такие – жизнь такая!
Край одеяла зашевелился и… из-под него вылезла… лисичка? Или это песец? Пока не определюсь, будет лисичкой! Хорошенькая, с глазами-бирюзовыми бусинками, острой мордочкой и снежно-белой шерсткой, по которой пробегали сполохи сиреневого оттенка.
Она принюхалась, смешно помотала головой, а потом легко запрыгнула мне на колени.
– Ушел, – подтвердила ошарашенно.
Лю-юди, а можно в спасительный обморок мне, пожалуйста? Любимой табуреткой клянусь, я буду в новом году примерной девочкой, только верните меня домой!
– Это хорошо, – важно изрекла лисичка. – Значит, будем тебя спасать, хозяйка.
Мгновение мы вглядывались друг в друга с чрезвычайно умным видом. А потом кое-кто не выдержал. И этим кое-кем, вот сюрприз, была именно я.
– Ты кто? Ты правда разговариваешь? И… – пальцы зарылись в по-настоящему гладкий и приятный на ощупь мех, – ты живая?!
– Точно-точно, – заверили меня, – совершенно живая, я ведь, как-никак, твой дух-хранитель, хозя-яйка, с рождения к тебе приставленный!
А? Подождите, может, я все-таки ещё в горячке? Снова обвела внимательным взглядом помещение. Те же серые стены, все ещё бушующая гроза за окном, гул огромного дома где-то внизу, шорох шагов. Ноги чувствуют прохладу каменного пола, пальцы на руках тоже подмерзают, ведь на мне только странная длинная рубашка в пол, которая сейчас задралась аж до талии – это помимо пресловутых панталон.
Наверное, только сейчас до меня дошло, что это не сон. Не придумка, не злая шутка. Это случилось на самом деле, Пустой вас побери! Меня похитили зеленые человечки… кхе, то есть шикарные противные блондины. Я босая, голая и совершенно лишенная всяческих прав в чужом мире, где меня хотят отправить в жены вместо родной дочки какому-то извращенцу с гаремом! Кошма-ар. Будет моим вторым именем, если что. Терри Кошмар Михайловна – это звучит гордо!
– Хозяйка, – меня потыкали лапкой, – ты там живая? Госпожа, тебе нельзя нервничать, пока в кровь не вошла, иначе голову мне оторвут, слышишь?
Признаюсь, как-то я немного отвлеклась, ну самую капельку! Не каждый день бедный мозг так шокируют! Вот только что мне делать было? Рассчитывать, как и всегда, могу только на себя, да и… Руку резко сжало. Сжало, сдавило, едва не сплющило! А потом на этой самой руке ясно проступила татушка, переводная картинка, которую я зачем-то решила прилепить на себя ещё у нотариуса. Теперь она обвивала всю руку до локтя, извивались усики неведомых цветов, горели странные закорючки, и вообще было в высшей степени неуютно и…
– Что это такое? – выдохнула. Ведь думала, уверена была, пес-стики-тычинки местные, что эта картинка – дело рук охотников и этого папули сверхозабоченного!
А, выходит, нет?
– Ох ты! – Мохнатая очень по-человечески всплеснула лапами. – Ну, ты смотри, – завопила злопакостница пушистая – душу бы заложила, судя по хитрому блеску в глазенках, характер у лисички боевой, – стоит мне отвернуться, а ты, хозяйка, уже брачной татуировкой обзавелась, да роду явно непростого!
Мамочки-бабочки, куда я опять влипла, а? Так, кажется, я повторяюсь. Бедная моя головушка.
План минимум: мохнатую потрясти за шкирку, успокоить и расспросить срочно. Выяснить, как она ко мне попала, что было в кабинете нотариуса, как сбежать и от расчетливого папочки, и из этого мира и… в общем, этого пока хватит. Приступим?
ГЛАВА 2. Невеста волей зимних сил.
Что же, начало расспросов удалось. Дислокация такая: я, поджав ноги, на кровати, лисеныш, которая заявила, что она девочка, да, но имя ей дать должна именно я – на мне. И наотрез отказывается разговаривать, пока не почешешь её за ушками! И по пузику! И грудку…. Ооо, да, госпожа, вот так! Шантажистка мохнатая. Но успокаивает, знаете ли, не спорю. Даже очень.
Да так, что уже спустя минут десять мне кажется, что ничего серьезного толком не произошло, ситуация вполне разрешима и нервничать уж точно нет никаких причин.
– Может, хватит уже меня успокаивать? – Ворчу. – А то я не догадалась, чьих лап это дело. Времени у нас мало, а я в гарем как-то не собираюсь.
– Презренные! – Фырчит лисичка. – Высокую тирру в гарем! Совсем уже выжили из ума эти Мастера Плоти!
Постойте-ка, в гадальном печенье… там и про брак, и про тех, кто плоть изменяет, было! Но как?! Наверное, так же, как и проникновение загадочных наёмников в наш мир. Ведь как-то они выявляли подходящих им девушек. Как-то организовали похищение и передачу заказчику. М – Магия!
– Лучше скажи, как ты ко мне попала и как нам теперь выбираться. Ну и… что с этим, – киваю на постепенно затухающую татушку, – делать.
Это если учесть тот факт, что признаю: нет, Терри, ты в своем уме и даже здравой памяти, ты действительно попала в другой мир, и, мрак побери, меня хватятся друзья и что же тогда будет-то, а?! Мои вещи, моя квартира, как мне объяснить мое отсутствие, когда вернусь? Сколько я была без сознания?
Вывалила сумбурно мои вопросы и получила ласковое поглаживание пушистым хвостом по носу.
– Маленькая моя госпожа, начну с того, что помню я тебя ещё крохой в колыбели, – проворчала лисичка, – многого не знаю, я ведь тоже молодой дух, призванный из-за Грани тебя охранять. Только и помню, что велели сопровождать тебя неотлучно. Это ведь я тебя в добрые руки пристроила, в твою приемную семью.
Я озадаченно попыталась расчесать новую прическу на голове, под названием «я у мамы взрыв тортика». И тут-то и поняла, что волосы куда длиннее, чем я помнила, а ещё слишком мягкие, шелковистые. Просто загляденье… в смысле, нет, какой ужас! Куда мне эту красоту девать теперь?
– Кхе… – я закашлялась, – я что-то не понимаю… кто тебя призвал? Я знаю, что мама приемной была, она сама мне призналась, но мы любили друг друга, как родные. Кровь порой ничего не значит!
– Это понятно, – отмахнулась лисичка, – кто призвал – говорить права не имею, но о тебе позаботились, поверь, и бросить не хотели. Ты вернулась куда суждено. А как я оказалась у этого человечка смешного, но-та-риска? Так пришлось постараться, головы поморочить, парочку документов сделать поддельных. Чтобы, значит, официально к тебе вернуться. Вот только откуда эта татуировка, ума не приложу! – лапка потыкала меня, чтобы не отвлекалась, понимаешь, от почеса. – Ну да это сейчас не так важно! Бежать нам пора! – Важно объявили.
Я честно пыталась разобраться в туманных изречениях странной хранительницы. Да, я знала, что оказалась едва ли не в месячном возрасте на пороге детдома. Знала, что воспитательница, что нашла меня, оказалась доброй и порядочной женщиной и пристроила в хорошую семью. К сожалению, папа от нас ушел, когда мне было десять, а мама – три года назад. Но кто обо мне мог позаботиться, да ещё и магическим образом?
Маячила предательская мыслишка, конечно. Что не с Земли я. Но я же не в книге, да и это не моя сказка, тут надо руки в ноги – и бежать, пока новой Шахерезадой не сделали!
Решительно отбросила все размышления и потёрла ладони:
– Куда и как побежим? Мира не знаю, одежды нет, магии этой их – тем более нет! Как догонят меня в два счета – и все… И браслет этот, – подсунула руку лисичке.
Та недовольно почихала, потерла нос, а потом… наверное, именно это и убедило меня окончательно в реальности происходящего. Манипуляторша пушистая как будто выше стала, шерсть поднялась дыбом, глаза замерцали, пасть открылась – на зависть акулам! И ка-ак рыкнет!
Все, думаю. Сейчас и я присяду, и весь дом… будет до туалета бегать. Ан нет!
Браслет сдуло… в буквальном смысле. Он просто рассыпался серебристой крошкой, что на миг обожгла ладонь.
– Вот и все, – промурчала пушистая довольно, – а теперь, р-мяф, – пожалуй, придется хорошенько подумать, как бы нам половчее уйти…
Но договорить она не успела. Странная татуировка на руке снова зажглась, запульсировала, замерцала – а потом от неё ударил луч силы, образовав передо мной… ой, нет, прямо подо мной – светло-золотой смерч, в который я с почти традиционно возмущенным воплем полетела. Ну что за мир, а? Тягают бедную попаданку, как игрушку, из стороны в сторону!
Впрочем, пусть теперь этот маг великий, властелин ужасный ищет очередную замену своей дочурке! А я умываю руки и вовремя делаю ноги! Хоть тут повезло!
Я ещё ощутила, как мне прямо на голову прыгнула лисишка, как дверь с грохотом распахнулась и… воронка сомкнулась над головой, чтобы в следующую секунду выбросить где-то, впечатав в жесткое сильное тело.
Послышалась отчаянная ругань. Правда, слова были совершенно непонятными. Чей-то изумленный вздох, вскрик. Снова шорохи.
– Это ещё кто, милый? – Изумленное.
– Это? – Голос над моим ухом. Остановите, мир – или мгновение, на худой конец! Что за голоса в этом мире! Оперные певцы рыдают от зависти, рвут на себе волосы и уходят в закат! Он переливался жемчужинами редкостной красоты, накатывал огромной волной морской, захлестывал с головой мерцающей белым пеной, будя обжигающее томление. – А это, прекраснейшая моя тирра Норриот, моя невеста. Так что, очевидно, брак между нами никак не возможен, и вы, моя дорогая, не можете соединить свою судьбу с моей.
Мою талию обняли ещё крепче, вжимая меня лицом во вкусно пахнущее хвоей, почему-то туей и той самой соленой пеной плечо.
Куда я попала снова? И не было ли отличной идеей всего-то-навсего выйти замуж за какого-то противного сморчка, закутаться в местную паранджу и мирно вязать до конца жизни носки?! Шучу. Я ещё не настолько отчаялась.
Завозилась. Объятия стали жестче.
– Эрцгерцог, вы дорого можете заплатить за срыв помолвки с моей дочерью, – чей-то надменный голос, – наши договоренности…
И тут помолвка!
– Больше не имеют значения. Кто мы против воли богов? – И снова неуловимая насмешка в журчащем ручьем голосе. Опасность! – вопило все внутри. Этот мужчина смертельно опасен для меня!
Бежать бы, но… меня держат слишком крепко и уверенно.
С трудом удалось мне оторвать голову и оглядеться. Что сказать – кажется, мы были где-то вроде… Храма? Не знаю, почему возникли именно такие ассоциации. Стены, выложенные песочным теплым камнем с белыми прожилками. Золотые искорки в чаше, что стоит на постаменте рядом с мужчиной в сером балахоне. Это что-то вроде алтаря?
Ну и разраженная небольшая толпа человек в десять навевала мысль о торжестве. Не иначе как брачном. Только вот причем тут я?
– Что происходит? – Постаралась выяснить, выкрутившись из чужих рук. – Простите, я…
– Говори как можно меньше, – шепнул мне на ухо знакомый голос, словно вьюга по плечу мазнула, – больше слушай, это в твоих интересах, если хочешь выйти отсюда живой и невредимой, дор-рогая моя невеста.
Что это? Он… рычит? На миг показалось, что темно-синие глаза замерцали и стали ало-золотыми, с вертикальным зрачком. Нет… наверное, мне показалось.
Почему я послушалась и не стала спорить? Потому что в данной ситуации лучше прикинуться милой симпатичной ветошью.
Меня сверлили очень любезными взглядами. Начиная с «дай я тебя придушу, только отойди в сторону» и «испепелю на месте, пепел намочу в большой бочке и закопаю в самом затертом углу этого мира».
Это с одной стороны. С другой стороны меня крепко прижимали к себе сильные мужские руки. А на меня смотрело совершенство. Настолько невыносимое, что хотелось бы его вынести отсюда и спрятать… подальше от меня. Потому что грозовой взгляд чужих глаз не сулил бедной попаданке ничего хорошего.
Мужчина не позволял мне отойти от него ни на секунду. Более того, казалось, что он просто вознамерился просверлить в моем черепе дыру!
– Что значит, свадьбы не будет, вы уже произнесли клятвы! По законам нашего мира, считайте, моя дочь – ваша жена…
Благообразный, слегка рафинированный мужчина в светлом странном костюме, напоминающим современные наряды некоторых шейхов – эдакие камзолы с запахом и широким поясом с кистями на конце, говорил вроде бы медленно. Но так… угрожающе, что я невольно передернулась.
Девица, обряженная в светло-розовый наряд, больше похожий на гламурный кошмар с наших показов мод, порывалась облапать моего… кого?
– Она, – одобренная магией Рода невеста, – кто-то громко скрипнул зубами, произнося эти слова, – увы, – меня прижали к горячему телу покрепче, – я не могу предусмотреть благословение Родовой Магии. Для меня это такой же неприятный сюрприз, как и для вас, уважаемые тирры, – губы надменного брюнета искривила усмешка.
– Но… вы все ещё можете взять мою дочь младшей женой, – едва не булькая от злости, заметил заботливый отец.
– Увы, но я не придерживаюсь старых обычаев, – в голосе крепко держащего меня за руку – хоть на землю опустил – мужчины звенела сталь, – Император неоднократно говорил, что пришла пора искоренять гаремы и проявить больше уважения к нашим женщинами. Я слишком уважаю вашу дочь, чтобы её так оскорбить, – кивок в сторону розовой курицы.
У той глаза на мокром месте – аж от своих покрывал избавилась, губки дрожат, щеки надуты, как у хомячка.
– Но я вас люблю-юю, – выдавила из себя несчастная, а её волосы замерцали, становясь – какая гадость, розовыми в тон платью! – вы же… меня опозо-орили… кто меня теперь возьме-ет в жены?
И я бы поверила. И даже от души посочувствовала, если бы не злость на дне чужих глаз. И расчетливость – тщательно запрятанная.
– Полагаю, мы обговорим эти вопросы с вашим отцом. А теперь я вынужден откланяться, тиры, тирры. Компенсацию от моего рода вам передадут, но, уверяю вас, уже завтра к прекраснейшей Мильгрим будут свататься лучшие женихи, – заметил мой брюнет уже без улыбки.
Кажется, девушку это не порадовало. А меня… подхватили на руки, как котенка, и вынесли из храма на свет. Потом меня куда-то тащили – голова кружилась все сильнее, мир расплывался. Ежики-кошики, что такое происходит, а? Кажется, была какая-то вспышка. Снова шаг – или бег по светлым коридорам, большая комната, пропахшая хвоей, снегом и солнцем.
Раздраженный рык.
– Дыргова магия! Да закреплю, закреплю я помолвку, что я, мерзавец последний? Знаю, что незакрепленные обряды тянут силы из слабейшего!
Так это поэтому мне так плохо? Но разве мы проходили какой-то обряд?
Послышался подозрительный шорох. Надо мной склонились, а потом… чужие губы обхватили мои, лаская. Ни один поцелуй на Земле с этим не мог сравниться. Раньше я так и не могла понять, что все находят в этом механическом «трении» друг о друга. А теперь… Я сходила с ума. Я горела в чужих руках. Я плавилась от умелых мягких касаний, от чувственного, глубокого, сводящего с ума прикосновения. От того, что чужие руки легли на обнаженную кожу, пробежались по колену, обхватил плечо, обожгли спину.
От того, что между нами, казалось, не оставалось преград. Касание горячей кожи, шепот, жаркий вкус поцелуев, пахнущих сейчас рябиной, огнем и шоколадом.
В какой-то момент я растворилась во вспышке эйфории. Возможно, потеряла сознание, или провалилась в сон. Но когда пришла в себя – поняла, что я нахожусь одна.
Большая комната. Кровать у дальней от окна стены. Окно, кстати, почти во всю стену, но закрыто темно-салатовыми гардинами. Кроме постели и небольшой тумбы около неё есть также несколько книжных полок. Шкаф – видимо, одежный, у другой стены, неподалеку от двери. Шикарный ковер из неизвестной мне белой и мягкой даже на вид шерсти.
Что-то настойчиво зудело в голове, пока я осматривалась. И, наконец, достучалось. Молодец, Терри! Только теперь я осознала, что лежу в постели в чужой большой рубашке, а где все мои вещи – неизвестно. Заодно вспомнила и попадание в храм, и срыв чужой помолвки, и крепкие объятья, и безумные поцелуи, и…
Взгляд упал на кончик татуировки. Я задрала рукав, медленно вглядываясь в мерцающие линии. Они затухали, оставаясь темным узором, сейчас почти незаметным, словно нанесенным одними штрихами.
– Ну ты и горазда спать, хозя-ушка! – Тявкнули над самым ухом.
И рядом со мной, заставив выдохнуть сквозь стиснутые зубы, приземлилась моя пушистая спасительница. Все ещё безымянная. Мне правда стыдно!
– Буду называть тебя Ихме! – Выпалила. – С одного из языков моего мира это переводится как «чудо»!
– Я очень чудесная! Вот уважила, госпожа, я самый счастливый дух в этом измерении! – С гиканьем моя лисичка против всех правил закружилась в воздухе, то и дело рассыпаясь на снежинки. – Ихххх-ме! Ух ты!
Лишь спустя несколько минут плутовка успокоилась и приземлилась на постель. Посмотрела на меня серьезными бирюзовыми глазенками и изрекла важно:
– В общем, пропала бы ты без меня, хозяюшка! Что ни день у тебя – то те ещё приключения!
– Так, а можно немножечко поподробнее? – Ласково поинтересовалась, примериваясь к пушистому уху. – Например, что это такое в том Храме было? Почему тот мужчина мою татуировку брачной назвал, утащил меня с собой, да ещё и раздел? – Щеки вспыхнули от воспоминаний.
Нет, ну что за безобразие! Такие страсти – а я почти без сознания! Да и целуют не потому, что хотят и любят, а из-за какой-то татуировки!
– Понравился тебе, Терри? – Лукаво протявкала паршивица, обтираясь пушистым хвостом. Все одеяло уже в её шерсти!
– Красивый мужчина, – согласилась серьезно, стараясь не облизывать губы, – и чужой. Давай уже, выкладывай, нечего сводней подрабатывать!
Ещё придет кто… А мне, признаться, не очень-то уютно было оставаться здесь в таком виде.
– В общем, – облизнулись на меня укоряюще розовым язычком. Намек понят – мы голодные, нас надо кормить! А не только пушить! – мужик нереально крутой попался, Терри-тявк! – Что за лексикон, дорогая? От меня набралась? – Неймир Айто, ректор Академии Крови, Сангрэ, эйцер.
О нет, опять эта раса! Наверное, я даже застонала обреченно. Но живо взяла себя в руки.
– Иии… милая, давай, договаривай, – пушистое пузико было взято заложником и защекочено.
– Айто, похоже, сам не знает, откуда на тебе брачная татуировка его рода… Это что-то вроде договора о намерениях, – заторопилась моя лисичка, – пока ещё не брак, но… если сами стихии подобрали идеальную кандидатуру, то магия может просто не позволить вам расстаться, это серьезно, за это можно получить такие откаты, что не обрадуешься!
Все магия… Это все магия! Вот ведь так и знала, но немного по-женски обидно. Ладно уж, Терри, сама знаешь, что та ещё красотка, недоразумение временами кудрявое.
– И… как нам теперь сбежать? – Спрашиваю. – Как вернутся на землю? Ведь меня незаконно сюда перенесли! Здесь вообще известно о других мирах? – Кажется, лорд Айто что-то там стонал о попаданках, но я тогда была немного не в себе.
– Известно, разумеется, – важно чихнула Ихме.
И рассказал мне, что удалось узнать, шныркая по огромному замку, в котором мы находились и который, оказывается, и являлся той самой Академией Крови, широко известной в узких кругах. Обучали здесь как магии, так и другим наукам, на совесть. Все для одаренных студентов, поступишь – обучение бесплатное.
Попадали в этот мир частенько. Но не сюда, а, чаще всего, в другую Академию, Каэрта. Говорят, что лорд Айто раньше был ректором именно там, а потом… то ли наскучило ему там, то ли ещё что, но он перешел в другое учебное заведение. Так вот попадали в Каэрта и из технических миров (но пореже), и из магических. Таких попаданцев обучали, если они были неопасны и адекватны, а после обучения возвращали по их желанию домой. Правда, попаданцев из технических миров, где магии нет или относятся к ней настороженно, либо отрицательно, увы, оставляли здесь. Во избежание.
А то, как выложила на духу моя лисичка, были уже прецеденты… отпускали студентов, а потом приходилось вызывать службу безопасности Академии, чтобы их спасти и вытащить из лабораторий каких-нибудь сумасшедших ученых или военных, ну да не будем сейчас о плохом.
– Про Землю ничего выяснить не удалось, – почесали озадаченно ухо лапой и разлеглись на мне всей тяжелой тушкой, – закрытый мир. Похоже, если из него кто и приходит, то крайне редко. Вряд ли ты сможешь вернуться туда в ближайшее время, хозяйка… Да и в этой Академии, признаться, я слухов про попаданцев особо не собрала. Здесь только местные все.
На миг, на крохотный миг я ощутила беспомощность. Ведь верила, что это всего лишь страшный сон, что это ненадолго, и скоро я вернусь в свою маленькую квартирку, к друзьям и анимэшным сходкам.
Впрочем, унывать – это не по мне! Да и Ихме, кара моя пушистая, что-то там пыталась говорить про мое происхождение! А, значит, что? Значит, сейчас самое главное не выйти замуж! На этом вопросе я и сосредоточилась, решив допросить моего духа как можно тщательнее.
Тем более, что кое-какой план в голове вертелся, требовалось всего-то вызнать кое-что о местных реалиях, и… прощай, эйцер! Наелась я вас, переменчивых, так, что на сто лет вперед хватит! Хочется надеяться, что хоть тот, первый изменяющий плоть, меня искать не станет. Как его там? Арратан шарх Нагрот? У меня была неплохая память на имена, даже самые заковыристые. Если свадьба нужна была ему завтра… я посмотрела в окно. Занимался рассвет. Похоже, вчерашние приключения настолько меня обессилили, что ночь прошла незаметно.
Если свадьба с неведомым Сиятельным – наверняка очередным эйцером изменяющим, назначена на сегодня, то… не успеет он меня поймать! А потом поздно будет. Какое облегчение от этого испытала – словами не сказать, пером не описать! Даже захихикала довольно и коварно! Правильно, женщина – это маленькое, порой неспящее зло. А раз оно не спит, то что? И другим не даст расслабиться!
Я выхожу на охоту, господа изменяющиеся!
– Ихме, вопрос на засыпку, – сообщила я белой и пушистой пакости, – где раздобыть одежду? И как нам скрыться от жениха номер два? Если он здесь ректор, получается, он имеет над нами полную власть? А если у этих изменяющихся женщины ничего не стоят, то он наверняка и имени моего, как говорится, не спросит…
Пригорюнилась. Не-ет, ну какой красавец же, и тут тиран и диктатор! Где справедливость? Сама бы с таким даже заговорить не решилась, не то что поверить, что у нас что-то получится. А принуждать кого-то к браку из-за закорючки неведомой на руке – не по мне!
– Мррым-тяфф, – отозвались лениво, смачно лизнув меня в щеку. Ну точно, паршивица! Но ласковая какая, мягонькая… Самое лучшее наследство на свете! – тут ты неправа, хозя-ушка,– жених наш, говорят, человек чести. Девиц ни к чему не принуждает, на родину наведывается редко. Да и даже сам ректор не имеет полной власти над адептами Академии. Разве что взыскание может назначить, или исключить за неуспеваемость… понимаешь? – На меня моргнули хитрым глазом.
– И… – протянула с предвкушением.
– И принуждать к браку адепта Академии права не имеют! – Торжествующе тявкнула лисичка.
Стоит ли говорить, что план оформился в голове быстро? Тем более, что Ихме сама рассказала – набор адептов начинается как раз перед Переломом года. Я ещё успею! Немного поучусь здесь для вида, а потом найду способ уговорить или самого ректора – ведь мужчина мне глупым не показался, либо кого-то из других здешних магов, вернуть меня домой.
Магия – это прекрасно, но новый мир успел меня изрядно напугать!
И даже самой себе я бы ни за что не призналась, что мир не только напугал, но и очаровал, и если бы я не ощущала себя капельку одинокой и не волновалась так сильно о друзьях, то с удовольствием бы исследовала его получше! Когда ещё побываю в такой сказке!
А поцелуи, от которых, кажется, горят губы… нет, они мне точно примерещились.
Пришлось встряхнуться, взять себя в руки (а руки в ноги, да) и направиться на обследование окружающих помещений. Самое забавное, что любая дверь распахивалась, стоило мне только её коснуться. Возникло смутное подозрение, что дело в той самой татуировке.
И вот распахиваю очередную дверь… и оказываюсь, где бы вы могли подумать – в коридоре! Высокие потолки, стены, выложенные песочным камнем, на стенах – картины. Да не простые, а как будто живые, Вот на одной картине переваливается с лапы на лапу странное пушистое создание, похожее на один большой шарик – бежит себе по дорожке, чуть пружиня, в глубину леса.
А на другой заседают маги. Важные такие, совсем не похожие на старичков-волшебников в колпаках и мантиях. Скорее уж на рыцарей-паладинов. Сидят в огромной внушающей трепет зале, вокруг большого круглого стола. На столе – десять мерцающих лиловым шаров. Трое магов держат ладони на шарах, остальные за ними наблюдают с интересом.
А вот ещё одна картина – на ней изображена битва! Даже дух захватывает! Особенно учитывая то, что в центре сражения – высокий остроухий красавец с острыми ушками и волосами алыми, словно кровь.
– О, чья это любовница тут бродит? – Раздался веселый голос.
Я запнулась, едва не улетев носом в стену, с трудом развернулась. На меня смотрел высокий темноволосый мужчина, почти мой ровесник, я бы сказала, может, чуть старше.
Челка небрежно зачесана назад, темно-зеленые глаза оживленно блестят, движения плавные, кошачьи. Подошел чуть ближе, нахмурился, кажется, чуть поводя носом.
– Неужто Айто настолько разморозился? – Как-то странно выделил последнее слово неизвестный.
Я осознала, в каком виде стою, и попятилась назад.
– Куда же ты, прекрасное видение, а? – Окликнули меня шутливо. Только ощущение, что этому товарищу ничего не стоит схватить меня за шкирку и уволочь в свое логово, не дало мне запрыгнуть назад в комнату.
Он опасен! Это я четко знала. Видела в тлеющих углями глазах.
– Аэ, Шани-ил, что происходит? – Звонкий голос врывал меня из странного транса.
О небесные короли и Дедушка Мороз, я буду хорошей девочкой, очень хорошей! Почему вместо эйцера мне не досталось вот такое чудо?
Наверное, я застыла, как маленькая девчонка, с детской верой в сказку глазеющая на свою мечту. Как ещё можно было назвать это существо? Снежно-льдистые волосы, глаза, полные мерцающего серебра вьюги, светлая форма. Брюки, высокие сапоги, рубашка, жилет, длинный камзол поверх. Он не шел – он летел над землей в окружении льдинок и запаха мороза.
Тонкие черты лица, нежная улыбка и чуть заостренные и самую капельку вытянутые на концах уши.
– Тирра, с вами все в порядке? Откуда вы и что делаете здесь в таком виде? – Пропело дивное виденье.
Я быстро отвесила себе мысленную затрещину. Приди в себя, дорогая, надо выяснить, что происходит и как лучше эту встречу использовать. И, желательно все это провернуть без смертельно-опасного… Шанила? Интересно, что это за расы? Вряд ли брюнет человек. Блондин больше похож на эльфа.
– Ох, – интересно все же, откуда я знаю этот язык, а? Ведь не на русском мы говорим! – тиры, – подобрала обращение с запинкой, – я вынуждена откланяться! Перепутала дверь, – честно созналась – и быстро нырнула назад под хохот темноволосого преподавателя.
Так. Только хуже сделала, мужчины те ещё сплетники! Ещё не хватало, чтобы меня за чью-то любовницу принимали! Ладно, «между прочем это мы переживём». Вопрос дня: как отсюда выбраться? И попасть в местную приемную комиссию?
Вот уж не думала, что буквально через десять минут я буду под подбадривающее пыхтение снова уменьшившейся до размеров статуэтки лиськи ползти… по стене! По подоконникам, на загляденье большим, если быть точнее. Ползем мы под покровом слабенького, найденного в одной из комнат артефакта невидимости, как сказал Ихме. Героически пыхтим.
Почти добрались до того подоконника, где виднелось раскрытое окошко (подоконники были разделены такими маленькими «пустотами», что казались почти сплошной линией, идти было нестрашно, если не смотреть вниз). Так вот тянусь я пошире открыть створку, надеясь разжиться хоть какой-то адекватной одеждой подходящего размера, как сбоку раздается оживленное:
– Псст, стой, там Химера ещё не ушла! Если увидит – вылетишь со свистом!
Надо ли говорить, я чуть не вылетела, вернее, не улетела, в этот же самый момент? Только вниз, а не из академии!
Оборачиваюсь – никого нет. Пытаюсь вглядеться в пустоту, надеясь, что это был не глюк, и тут раздается недовольное:
– Ну что за девчонки пошли, а? На нас смотри, прямо на нас! И взгляд расфокусируй, вас что, совсем не учили видеть сквозь простейшие артефакты? Чем вы там занимались на первом курсе? Таких неучей только в штрафники…
Уж не знаю, помогло ли то, что таращилась изо всех сил в пустоту, или просто мне, наконец, позволили увидеть, но едва заметная голубая дымка расступилась – и передо мной предстали два парня. Один точно человек – рыжий, как огонь, с задорными веснушками, лукавыми зеленющими глазами и плутовской ухмылкой. А второй… даже не знаю, к какой расе его причислить. Вроде бы выглядит как человек, только на висках виднеются чешуйки, а зрачки в глазах – кстати, насыщенного, невероятно светло-голубого оттенка – вертикальные.
Первый смотрел на меня с интересом и доброй насмешкой, второй – с легким пренебрежением.
– Она любовница одного из мастеров, разве непонятно. Наверное, не хотела, чтобы засекли, понятно ведь, что все равно на ней не женятся. К тому же за такие игрища на территории Академии и мастеру может сильно влететь, вплоть до частичной блокировки силы, – протянул голубоглазый с легкими шипением в голосе, от которого по коже мурашки пробежали.
– Ну и дела, – усмехнулся рыжий, – тогда тем более к Химере не суйся! Помочь тебе спуститься-то? До наших казарм проводить?
Вот же драный хурдыг, и что делать? Как объяснить-то все?
Не знаю, почему я в итоге не стала врать. Может быть, что-то толкнуло изнутри, а, может, просто поняла, что ничего внятного и заслуживающего доверия придумать не успею.
– Ребят, – выдохнула, чувствуя, что сейчас из меня будет очень симпатичная сосулька – на улице-то холод, на дворе снег вон лежит, – я, кажется, не в своем мире, да? Попала сюда меньше суток назад, ничегошеньки не понимаю! Заперли меня в какой-то комнате, а я домой хочу! – Хлюпнуть носом вышло ну очень достоверно – потому что правду же говорю!
Оба адепта – а, кажется, это были именно они, тут же посерьезнели.
– Надо, наверное, к ректору, – неуверенно предложил рыжий, – у нас ведь таких, – выделил он слово голосом, – не бывает. Не должны они сюда попадать, только в Каэрта.
У меня аж сердце зашлось. Никакого ректора, я этого не переживу! К счастью, второй адепт был со мной согласен.
– Нет, с ума сошел что ли? Сколько у Лорда Айто сейчас работы, не подумал? Давай к нам! Там уже подумаем, что делать. И… – от его пальцев отделилась светлая дымка и укутала меня. Тут же стало теплее, – вот так, согревающие чары. Люди быстро мерзнут. Я Шайесс, мой друг – Маррот.
– Эстер, – гордо кивнула, представив, насколько потешно мы сейчас смотримся.
Только стоять было уже откровенно страшновато.
– А ты молодец, – Шайесс окинул меня задумчивым взглядом, – не трясешься от страха, не кричишь… идем тогда. Раздобудем тебе одежду, накормимс-с и поговоримс-с, – мне показалось, или у него меж зубов мелькнул раздвоенный язык?
– А как… – голос предательски охрип, – как спускаться-то будем?
– А вот так, – с этими словами потенциальный самоубийца резко подался вперёд, обхватил меня за талию и как сиганет вниз!
Думаете, я орала? Нет, у меня от ужаса аж голос отнялся! Только колотила смеющегося парня кулачками по плечам, пока мы спускались прямо по воздуху во двор. Думала, нас поймают тут же. Накричат, выговор вынесут, преподов позовут – и плакал мой побег!
Нет. Никто не обратил внимание.
Даже когда бесцеремонный голубоглазый Шайесс подхватил меня на руки и быстро пошел по петляющим дорожкам куда-то в сторону деревьев и виднеющихся за ними зданий. Сопротивление доброте и заботе было бесполезным!
– Ты всегда такой наглый? – Наконец, выдохшись, почти миролюбиво поинтересовалась я у парня.
Тот, уже занося меня в тепло, откуда вкусно и притягательно пахло какими-то плюшками, внимательно посмотрел в глаза. Зрачок его чуть дрогнул, выдавая, наверное, эмоции.
– Женщины нуждаются в заботе. Какой же я буду мужчина, если не смогу уберечь одну девочку? У моей расы девочки – огромная ценность, – голос парня звучал непривычно серьезно.
Рыжий уже обогнал нас и открывал дверь комнаты.
– А какой ты расы? – Не удержалась я от очередного вопроса.
И получила в ответ ошеломляющее:
– Я наг.
Наг?! Это такие…чешуйчатые и с хвостом-сс? Вот это я попала!
Наверное, ещё ни один чешуйчатый не видел в глазах спасенной от замерзания девушки такого неподдельного, почти жадного восторга!
– А хвост… хвост дашь посмотреть? Это же можно? – Спросила почти жалобно.
В ответ раздался громогласный хохот рыжего.
– А ты… ахаха… проспорил! Говоришь, на шею прыгнет? Или будет визжать от страха? Ой.. не могу! А она тебе… хво-остик хочет увидеть… Самые серьезные намерения!
Нет-нет, я же не сделала ему предложение о замужестве, правда?
Я, не выдержав общей атмосферы, тоже расхохоталась, икая. И даже не заметила, в какой момент из глаз полились слезы облегчения. Впервые возникло ощущение, что здесь и сейчас я в безопасности.
А замуж? Нет, не дождетесь, разойдемся по-хорошему, господа! Попаданка желает учиться, а вовсе не жениться!
ГЛАВА 3. Адепты Академии Серебряной Крови.
В общем, спустя некоторое время я глотала обжигающе-вкусный напиток, напоминающий наше какао, и закусывала плюшками. Тоже очешуенно вкусными, сделанными в виде снежинок, каких-то снежно-пряничных человечков, елочек, была одна даже в виде дракона!
Я почти чувствовала себя каннибалом, откусывая шикарному созданию сначала хвост, потом крылышки, а потом и до головы добралась… шоколадная глазурь… ням!
Все время, пока я насыщалась, парни терпеливо ждали. Их комната была небольшой, но на удивление опрятной. Заправленные кровати – довольно узкие, кстати, учебные столы – у каждого свой. Стулья, один большой шкаф, видимо, одежный, в углу, и один застеклённый, где стоит куча каких-то колбочек, спиралек, непонятных механизмов, маленьких коробочек, медальончиков, книг.
Книги! Боги мои, это было отдельное произведение искусства! Кожаные переплеты, явно непростые обложки с вытесненным рисунком, золотые уголки…
Татуировку на руке начало покалывать в тот момент, когда я надкусывала последнюю печеньку с жадностью хомяка. Сначала я думала, что просто запястье затекло. Потом – что плечо ноет. Но когда руку резко кольнуло – ойкнула.
– Что такое? – Шайесс резко спохватился.
– Н-ничего, – мотнула головой. Кто знает, как они к этому отнесутся? А ну как выдадут ректору – и здравствуй замужняя жизнь?
– Не лги нам. Дурно начинать знакомство со лжи, – вдруг нахмурился рыжий, и глаза его вспыхнули каким-то потусторонним отсветом.
– А вы мне кем будете, парни, чтобы я вам о себе сразу всю подноготную выкладывала? Много ли я сама о вас знаю? – Спросила спокойно.
Нет, конечно, мозг мой в этом мире как-то стремительно молодел, превращая меня в эдакого восторженного подростка, но не настолько же! Хотя, признаю, и они в чем-то правы. Лгать я никогда не любила. Недоговаривать – да, можно, но вот в открытую лгать…
В этот момент татуировку прошило жаром – и я зашипела недовольно.
– Такс-с, – и оглянуться не успела, как Шай был уже рядом и задирал рукав свежепожертвованной мне от щедрот неизвестной девушки рубашки, – брачный узор! – парень снова сорвался от волнения на шипение, и по его коже побежали чешуйки. – Откудас-с? Чейс-с? – Посмотрел внимательно.
Руку снова кольнуло. Я возмущенно заворчала.
– Оно жжется, колется, дергает! – Пояснила в ответ на заинтересованные взгляды.
Парни как-то слитно переглянулись.
– Не хочешь, чтобы нашли? – Серьезно спросил рыжик.
– Нет, – помотала головой.
– Ладнос-с, – со вздохом заметил змей.
Его пальцы вдруг быстро-быстро замелькали, а после воздух вокруг взметнулся серебристым дождем, руку сдавило клещами, потом словно ласково обдуло теплым воздухом, под конец немного подморозило и, наконец, отпустило. Кожу пощипывало, но брачная татуировка была едва заметна, кажется, если не приглядываться, и вовсе подумаешь, что на коже то ли грязь, то ли тонкие нитки шрамов.
– Ф-фсе, – Шайесс, слегка бледный и заметно осунувшийся, довольно отвалился от меня, сползая прямо на пол.
Рыжий Маррот смотрел на него с искренним восхищением.
– Ну и ну! Ну ты, выползень скальный даешь! Это ж магистерский уровень, остановить действие мощного родового артефакта!
Я тоже ощутила как-то внезапно снова приступ аппетита, но совесть любезно подсказала, что стоит налить чашечку местного какао моей персональной няньке и спасителю в одном лице. Змей только язык раздвоенный ошарашенно высунул, когда перед его носом показалась дымящаяся кружка и криво нарезанные мной бутерброды.
Увы, я была абсолютно и совершенно лишена женской тяги к готовке, мой максимум – вот такие вот полуфабрикаты. Однако Шайесс был совершенно счастлив, даже прижмурился довольно.
Воспользовавшись образовавшейся паузой, я не утерпела и спросила:
– А что ты сделал, Шайесс? Можно я тебя Шаем буду называть? Вы мне так помогли! Простите пожалуйста за мою недоверчивость, просто… меня ведь из моего мира похитили, я сюда попала не по своей воле…
Пришлось рассказать мою коротенькую историю. Про то, что должна была заменить дочку напыщенного эйцера на свадьбе, про то, как внезапно открылся портал, и я попала в храм, прямо на бракосочетание уважаемого ректора. Как он объявил, что я его невеста и принес сюда…
Даже про странное предсказание из гадальной печеньки – и то вытянули!
– Интереусноу-я истори-я… хозяушка предпри-имчивая, мряу, добрау-я, муррм, умнау-я… – раздалось вдруг в тишине.
Мы все как подскочим!
А из-под кровати одного из парней выглядывает наглая пушистая морда. Черненькая. С горящими желтыми зенками. Весьма упитанная такая, хвост трубой,
И вот эта морда потягивается, показывает нам остренькие впечатляющие когти.
– Мрраус! – Выдыхает рыжик. В его руках начинает плясать что-то огненно-яркое.
Котище размером с упитанного большого пуделя недовольно морщит нос, разражаясь протяжным мяуканьем. Кажется, нас обложили… на кошачьем.
– Ты, конопа-утый полукровка, меня тут не пуга-уй, я к хозя-ушке пришел…
Что-то мне кажется, что это уже не кот, а натуральная маленькая пантера. Ушки кругленькие, не заостренные, попа упитанная, хвост гладенький, да и вообще вся шерсть котейки стала как будто приглажена.
А минуту назад точно был обычным котом!
– Ты мне тут друзей не пугай, мрякс пушистый! – Возмущенно поднимаюсь – и как хвать за мохнатое ухо.
Ни за что бы в жизни так не поступила на Земле. Никогда. Если кот такого размера куснет или царапнет – не только заразу внесешь, но и вовсе без пальцев останешься. А тут откуда-то была полная уверенность в том, что мне пушистый вреда не причинит – не осмелится. Даже напротив – от него сплошная польза будет.
И правда. Под моей рукой черненький притих, как-то весь съежился, снова обычной котейкой становясь и стыдливо пытаясь спрятать морду в лапах.
– Благие валенки, чтоб мне так жить, – раздался ошарашенный шепот рыжика.
– Может мне хоть кто-нибудь объяснит, что все-таки Шай сделал с брачной татуировкой и чем вас так напугал этот черный мрякс?
Точно, будет Мряксом. Очень даже соответствующее суровой кошачьей морде имечко.
– Ну… – кажется, три заговорщика выжидающе переглядывались.
И ведь не заставишь, если решат промолчать! Что с ними будешь делать? Собственно, этот мир мне по-прежнему чужой, я мало что могу о нем сказать, и нет никаких гарантий, что это действительно очаровательная детская сказка, а не, скажем, магический триллер с элементами боевика.
Милый зимний триллер, хих. С Ходоками и ледяными драконами, не иначе.
– Эстер, ты садись, ладно? Что-то ты разнервничалась, – покачал головой Маррот.
А я что? Села на небольшую софу, втиснутую у стола. Кошак улегся рядом, положил голову мне на колени. Машинально начала чесать его за ушами, постепенно расслабляясь.
– Нормальная я, – пробормотала, уже приходя в себя, – лучше вы нормально все объясните…
– Ладно. Я попробую начать с того, что сделал сам, – Шайесс уже немного пришел в себя и перетек на стул. Я даже залюбовалась – настолько это вышло у него естественно, хищно, гармонично…
– В общем-то ритуал не то чтобы сложный, но довольно кропотливой, а ещё – редкий, мало кто его знает и мало кто осмеливается применять. Все же вмешательство в чужие любовные дела или родовые договоренности у нас не приветствуетс-ся, – заметил змей.
Дело было так. Блокировка родовой, а тем более брачной магии, пусть даже на время – штука тонкая и опасная. Роду может и не понравится, оказывается. Вернее, магии рода, а это не нечто одушевленное, но, тем не менее, обладающее неким подобием своего сознания.
В общем, как разозлится это нечто, каа-ак наградит тебя каким-нибудь неприятным проклятьем. К счастью, Шайессу это не грозило. На нагов проклятье не ложатся, да и вообще чужая сила их обычно просто «не видит». Поэтому именно наги считаются самыми опытными мастерами по работе с чужой родовой магией.
И заклинание, способное заморозить брачную татуировку, разработали тоже именно они. Более того, отличился в этом предок Шая, умудрившись таким образом вообще отбить чужую невесту. Шай был доволен, как слон. Такой обожравшийся питончик даже скорее, сидит, вальяжно развалился, едва не облизывается, глаза блестят, волосы рассыпались, пиджак расстегнут…
На Земле мне было очень сложно общаться такими вот красавчиками, да и не было им до меня дела. А здесь… не то, чтобы несложно, но как-то само собой выходит. По крайней мере, с этими двумя.
– Ладно, с этим-то понятно, а чего вы Мрякса так испугались? – Я почесала котейке грудку, за что удостоилась грудного мяуканья. Как трактор завели!
– Урмяууу, ещё-уррр, хозяу-шка! А потом покорми, расчеш-шии, молочка налей… и мясца, – блеснули острые зубки, – наложиу! Не каждый день к тебе такие гости приходят. Я тебя-у теперь охраняуть буду!
Такого Ихме выдержать уже не могла!
Миг – и пушистый вихрь с боевым кличем:
– Я сама от кого хочешь хозяйку защищу, коврик блохастый! – Бросилась боевая лисица вперед, прямо на кота.
Прямо ему на хвост. Тот отбиваться. Мы – провожать их ошарашенным взглядом.
– Чувствую, поимеем мы с тобой проблем ещё, Эстер, – вздохнул Маррот, – это же мрраус! Боевые коты трау! Ах да, ты же не из этого мира… но вот что странно – потер подбородок рыжий, меланхолично проводив взглядом катающийся комок шерсти, – мррауссы не служат никому, кроме трау. Да и песец явно непростой, дух-хранитель…
А я ведь попой чуяла, что наследство было с подвохом! И все эти разговоры о том, что его приставили ко мне некие личности из другого мира… и что я сама отсюда…
Бум. Хрясь. Бамс. Ой! Шкаф с колбочками опасно зашатался, и в тот же миг длинный змеиный хвост ухватил обоих буянов и притащил к нам. А я как завороженная смотрела на то, как переливаются перламутровые чешуйки, как блестит острый наконечник на хвосте, как перекатываются сильные мышцы, когда хвост складывается кольцами…
Мощь притягивала. Мощь восхищала. Как хотелось самой стать сильнее!
– Почему вы мне помогаете? Неужели лишь по доброте душевной? – Подняла я голову на парней. – Ведь вы всего лишь адепты, а этот Айто – ректор, да ещё и аристократ?
– Ты растеряна и испугана, – пожал плечами Маррот, – что мы, дурные, девчонку травить, что ли? Как браслет на тебе оказался, ты и сама не знаешь, что делать – пока не понимаешь, на Землю тебе не вернуться… да и есть сомнения, что…
– Что я с Земли? – Уточнила тихонько, глядя, как хвост растащил драчунов по разным «колечкам». – Что я человек?
– Хм… – Они снова как-то синхронно переглянулись, – да.
И в этот момент как грохнет! Где-то в районе Академии. Сначала грохнет, потом рыкнет, потом раздастся звук, как будто пропеллер жужжит. Парни подхватились, побежали к окнам, а я с ними заодно.
Если существует на свете сказка – чистая, светлая, ясная. Сказка, которая завораживает, околдовывает, заставляет верить в добро и настоящие чудеса – то это она! Вернее, он. Дракон. Огромный, с чешуей, отливающей серебром, с алыми шипами на хребте и весьма яростным нравом, судя по очередному раздавшему рыку. Крылья взмели воздух – и дракон взлетел, удаляясь от Академии все дальше и дальше, пока не превратился в совсем крохотную точку.
Сердце кольнула тоска. Ужасно захотелось вдруг оказаться в небе и взлететь с ним! Выше и выше! Мимо облаков, мимо гор, замков, когда вся земля проплывает под крылом…
Привел меня в себя возглас:
– Ничего себе ректора раздраконило!
– Мне даже как-то неловкос-с, – змеисто ухмыльнулся Шайесс, отнюдь не выглядевший недовольным.
– Он же изменяющий, – выдохнула, – почему он дракон?!
В ответ синхронно пожали плечами.
– Этого никто не знает, – ответил неожиданно Маррот. Мне он казался более молчаливым, несмотря на огненный колер, – все адепты, поступая в Академию Серебряной Крови, дают клятву о неразглашении её тайн. Так что мы знаем только факт. Ректор тоже полукровка. Но почему так, и чем это нам всем грозит…
Академия Крови. Я тихонько перевела дух. Что это такое и с чем её едят?
– В любом случае, тебе пока не о чем беспокоиться. Ты мой друг, Эстер. Я ценю твои словас-с, – заметил великолепный змей, – и хвостс-с… можеш-шь потрогать!
Ну, если хвост можно… сам напросился, змей!
Спустя полчаса шебуршения, мешка потраченных на почес зверушек нервов, поглажа, покуся, и прочей возни мы, наконец, пришли к некоему консенсусу. И сотворили на коленке промежуточный план по моему обживанию в этом мире.
Мне на самом деле повезло с первыми знакомыми. Таких друзей, наверное, у меня никогда не было. Парни, при этом, не проявляли чисто мужского интереса – я бы заметила, а относилось, скорее, как к младшей сестренке. Может, это потому, что я проговорилась о возрасте, а двадцать три для них – это ещё соску сосешь?
Оно и к лучшему. Ещё не хватало мне ухаживаний и приставаний… уже с избытком досталось!
Кстати, про свои тревоги и первого попавшегося на пути эйцера я рассказала. Шайесс посоветовал, как налажу отношения с ректором (мечтатель!), обратиться к нему за помощью. Эрцгерцог считался лицом в Империи эйцеров очень влиятельным, другом императора, и наказание за подобные игры с порталами в закрытый мир и похищение грозило авантюристам серьезное.
– Этот эйцер тебя не найдет здесь, не волнуйся, – добавил Маррот. А Мрякс согласно промяукал.
Так вот, первое и самое главное – моя «история». Как сказали парни, не попадают в Академию Сангрэ, она же Академия Серебряной крови, просто одаренные маги! Нет. Здесь учатся полукровки (чаще всего), с мощным, но нестабильным даром, и обязательно одной из граней их дара должна быть магия холода, льда, снега или мороза.
Если во мне этой силы нет – поступить я не смогу, и они будут бессильны. Да и взяться здесь, на территории самой Академии, из ниоткуда, я тоже не могу. Мне нужно прийти сюда снова на Испытания, как будущей адептке. И прийти замаскированной… потому что ректор меня видел, да и кое-кто из преподавателей, увы.
Мысленно я покраснела. Было неловко.
– Жалко я не эйцер, – впервые высказала эту еретическую мысль, – так бы р-раз – и поменяла цвет глаз и волос, а то и черты лица!
Парни как-то подозрительно довольно переглянулись, а потом Шай, вернувший себе ноги – и быстренько натянувший брюки, уединившись за дверцей шкафа, довольно прошипел:
– Этосс-с мы можем ус-строить! Одевайс-ся! Пойдем тебе заводить родственника!
От такой постановки вопроса я сначала опешила, а потом… Колбочки-мешочки, как же интересно в этом мире жить!
Я за день испытала столько, что, кажется, уже месяц здесь! И это ещё не конец!
А то, что перед глазами то и дело встают синие глаза… бессовестные, холодные, красивые… лорд Неймир очень красивый мужчина. Наверное, и руководитель отличный, о нем явно отзываются с уважением.
Но мне нельзя позволить себе им увлечься. Вот нисколечки! Хватит уже, наигрались в отношения на Земле! Жаль, что вернуться в Перелом года никак не получится, хоть всех магов обойди – это я из парней уже вытрясла. Ну не работают порталы – и все тут! Как бы по частям не переместиться при попытке, а нам такого счастья не надо!
ГЛАВА 4. От дракона не избавишься!
Мы уже собрались было выдвинуться из комнаты на поиски того самого эйцера, которого мне обещал наг (хотя, признаюсь, изменяющих
я все ещё опасалась, и встречаться с одним из них, пусть даже таким же адептом Академии, как мои новые знакомые, не слишком хотелось). Но надо. Либо так, либо плакала моя маскировка – всякие краски-парики у нелюдей были не в чести, потому как отслеживалась за долю секунды.
Любая неестественность ими воспринималась как ложь, а ложь большинство посчитало бы едва ли не личным оскорблением. Непросто здесь жилось, одним словом.
– Ну ты ещё там долго копаться будешь, а? – Возмущённо поинтересовался Маррот, и по его огненным волосам вдруг поскакали искорки. Более того, я заметила то, что раньше все время ускользало от внимания, оставаясь будто нарочно за гранью восприятия.
Словно мерцающая кожа молодого мужчины. Слишком пронзительные, глубокие, ясные глаза, в которых мелькало пламя. И… ушки. Заострённые и вытянутые кверху. Не так, как у киношных эльфов, а как-то совершенно естественно, этот кончик даже шевелился как будто отдельно от остального уха.
– Сейчас, – поспешно закинула в рот ещё одну печеньку, – что ты так кричишь, как будто на пожар бежим, опаздываем… – пробормотала, глядя на то, как Ихме и Мрякс о чем-то важно беседуют, развалившись на подушках на постели парней. Вот уж кто правда никуда не собирался!
– Устала. Спать-есть-гулять-отдыха-ать? – Предложил черненький нахал Ихме, и песец согласно помотала головой, хлопнув его дружески хвостом по боку.
– Не откажу-ась, муррм.
Они-то спелись, а мне-то что делать? Бедные парни, не знают, каких хвостатых и наглых монстров у себя приютили!
Из коридора послышался какой-то шум. Мне показалось, что слышу чей-то знакомый голос – не парней, нет, потом шорох, короткий вскрик, и…
– Шай, Мар, что-то случилось? Я уже бегу, извините пожалуйста!
Досадливо прикусила губу. Никогда не была копушей, а тут… еле мысли шевелятся, такая лень напала, хочется свернуться клубочком на диване и подремать. Никуда не идти, ни с кем не общаться, не думать, не волноваться… Отходняк?
Додумать эту мысль не успела.
Дверь комнаты распахнулась, и на пороге появился… ректор?!
Сейчас волосы Неймира Айто отливали темной вишней, а глаза казались совершенно черными. Движения были как будто немного равными, дергаными. Мне очень хотелось закричать, но с перепугу горло перехватило. Казалось, вокруг ректора кружится хоровод из снежинок и льдинок, а руки его покрыты изморозью.
В следующую секунду, прежде чем я успела придумать себе хоть какое-то оправдание и вообще сделать что-то осмысленное, меня вдавило в стену. А сверху нависла она… кара моя за неосторожность! Или это просто происки местных зимних духов? Сказали же, что они в канун перелома любит пошутить, и далеко не всегда безобидно!
Миг, другой, третий. Ладонь мужчины весьма нескромно ложится на мою грудь, словно отсчитывая вместе со мной удары сердца. Погладил. Чуть сжал. Меня окатило жаром. Хотелось до боли вырваться, возмутиться, высказать все, что думаю по поводу такого отношения – и никогда, никогда не вырываться из объятий этого мужчины.
Хорошо. Тепло. Надежно. Опасно, Терри, слишком опасно.
А потом мужчина наклонился надо мной, вглядываясь мне в глаза, словно пытался там что-то найти. Не нашел. В голове сейчас ни единой мысли не было – только пугающая ватная пустота. Чужие глаза вдруг вспыхнули ярким серебром, а потом он наклонился – и… поцеловал. В губы.
Он ласкал меня. Яростно, нежно, безумно. Так, что я воском расплавилась, перестав соображать, на каком я свете. Кто я, что со мной делают, что будет. Должно так быть или не должно? Ничего не волновало. Только твердые, чуть жестковатые губы, морозных дух, искристый лед в воронках глаз, лучик надежды на их дне, так тщательно запрятанный.
Ещё один удар сердца, касание мозолистых пальцев к щеке в едва заметной ласке, стон – мой? Его? И… Мужчина отстраняется. Резко, быстро, как будто сам испугался того, что наделал.
Против воли я разглядываю его ещё более пристально, ведь так близко в здравом рассудке вижу впервые.
Красив. Взрослый, давно уже зрелый, умный, состоявшийся. Породистый. Вполне уместно добавить это слово. Чуть резковатые скулы, немного раскосые сейчас глаза, чуть вьющиеся на кончиках колечками волосы – ниже лопаток, вишневые, густые. Сейчас в них мелькают то и дело серебристые пряди. Слежу завороженно за незнакомым волшебством.
Забываю, что нужно бояться и стесняться, что нужно ожидать чего-то…. Наверняка же неприятного? И даже почти не вздрагиваю, неожиданно услышав в ответ сказанное совершенно спокойным, почти беззаботным тоном:
– Нравлюсь, тирра из иного мира?
Откуда он?! Ах, да, ведь что-то такое уже говорила. Снег меня укрой, рядом с этим мужчиной обо всем забываю. Тебе двадцать три, милая, уже солидный возраст! Достаточно для того, что бы понять – этот мужчина точно не для тебя. Да и смысла нет заглядываться на иномирного красавца.
– Вы красивый мужчина. Но легко быть красивым, когда можешь менять свою внешность хоть каждый день, – ответила как можно спокойнее, стараясь унять стучавшее в безумном ритме сердце. Только губы облизнула – и им тут же достался пронизывающий взгляд морозных глаз.
– Вы неправы, моя дорогая, – мужчина только один предупреждающий взгляд бросил на моих животных, и те застыли пушистыми статуэтками.
Мол, нету нас тут, хозяйка, это просто пуфик на лапках, все тебе показалось!
– В чем именно? – Какой же странный разговор. Как будто мы в самом деле давно и глубоко обрученная пара.
– В том, что внешность менять легко, – в голосе мужчины слышалась властность. И привычка повелевать. А её уверенность в том, что каждое его слово будет услышано, а советы и приказы – выполнены беспрекословно, – все это крайне непросто. И только сильнейшие из нас могут действительно в чем-то изменить себя. А уж превратиться в существо иного пола, веса, размера – и вовсе невозможно. Самые слабые из управляющих плотью могут лишь вносить некоторые косметические изменения в свою внешность, не больше. И то все это тесно завязано на нашей крови обрядах, что проводят с детства.
– Спасибо, это действительно интересный момент, – поблагодарила, – вот это я и имела в виду, – постаралась изгнать ощущение, что я в универе под строгим взглядом одного из наших преподавателей. Хотя… ведь почти все так и есть! – вы очень умны, привыкли вести за собой, привыкли командовать и, наверное, вы действительно замечательный руководитель. Извините, что свалилась вам на голову…
Самый подходящий момент. Мне действительно неловко. Если с парнями ещё можно было общаться на равных, то с лордом Айто… Плечо как будто зачесалось от моих мыслей.
Мне достался задумчивый, как будто изумленный взгляд, но затем лицо ректора снова превратилось в непроницаемую маску.
– Не стоит извиняться за то, что вы сами же и планировали, разве нет? – Он не обвинял, как будто просто констатировал факт, но в комнате стало так холодно, как на морозе, даже зубы застучали.
– Что планировала, милорд? – Кричать и выяснять отношения с раздраконенным магом – плохая идея! Но до чего же… очешуенен! Даром что дракон! – Планировала сама себя похитить из своего мира в ваш? Планировала попасть в вашу страну, где какой-то заносчивый лорд попытался меня выдать замуж вместо своей порченой дочки? Планировала, что подложенная мне в качестве наследства от тетушки переводная картинка, окажется вашей брачной татуировкой?
Нет, я не стану плакать! Пфф. Вот ещё, храбрые шинигами не сдаются! Где там мой прекрасный меч? Где мой капитанский плащ? Жаль, что только в мультике японском остались! Я резко отвернулась и отошла к столу, стараясь не показать ни своего напряжения, ни страха. А ну как кусаться начнет? Кто их, драконов, знает?!
– А теперь мне бы очень хотелось услышать то же самое и поподробнее, очаровательная моя невеста. И также хотелось бы знать ваше имя. А то получается немного… неприлично? – Мне на плечи легли чужие руки и развернули, позволяя заглянуть в лицо дракону.
Тот был слишком безмятежно спокоен. Интриган хвостатый, иномирный! Так он это специально меня из себя выводил? И словно в ответ на мои мысли прилетел неожиданный ответ:
– Да, специально. И да, я могу считать поверхностные мысли, но это скорее исключение из правил. Хотя именно драконы – неплохие менталисты. Это…
– Маги разума, – пробормотала, – знаю, у нас есть книги про магию, но…
– Ты с Земли? – Вдруг перешел на панибратское «ты» господин ректор.
– Да, – кивнула. И, борясь с отчаянным страхом и надеждой, почему-то приправленной легким разочарованием (быстро сказка закончилась), быстро спросила, не давая себе передумать: – А вы можете вернуть меня домой?
Мужчина какой-то миг смотрел на меня нечитаемым взглядом, а потом качнул головой и сделал приветственный жест в сторону дивана:
– Присаживайся, Эстер, – демонстрирует, что смог считать то, что я и так собиралась сказать? – Думаю, нам надо серьезно поговорить.
Я заерзала.
– Скажите, а… с парнями будет все в порядке? Вы не будете их наказывать? Они хотели помочь. Первые, кто в этом мире меня успокоил и отнесся… по-доброму…
Мужчина чуть помрачнел, но потом снова усмехнулся, как будто тучи разогнал.
– Как будто я тиран или изверг, дорогая моя невеста. Я не слишком доволен самовольством Шайесса. Он не имел права на такое вмешательство, более того, он рисковал своей магией, выполняя столь сложное заклятье, и за это у него будут отработки. Но ровно столько, сколько бы получил любой провинившийся адепт, – лорд Айто чуть раздраженно отбросил с лица прядь мешающихся волос – они были убраны в растрепавшийся хвост.
– Надеюсь, что с ним ничего серьезного не случится? С ним точно все в порядке? – Если бы я только знала! – Может быть, ему сходить в ваш мед… к вашим целителям?
– И правда беспокоишься, – Ректор, казалось, снова был удивлен, – не волнуйся, я уже направил его на профилактическую проверку. А теперь, Эстер, – его голос налился какой-то неизъяснимой сладостью, тягучей патокой нежности, обволок меня ощущением и обещанием защиты и покоя, – расскажи же мне, как ты попала в этот мир, и откуда на тебе брачный артефакт моего рода…
Наверное, это было какое-то определенное воздействие. Даже наверняка. На миг мне показалось, что я даже вижу тонкие серебристые усики, которые скользят по мне, но бессильно опадают, будто утыкаясь в какой-то прозрачный экран.
Впрочем, дело было не в этом. А в том, что я и так бы рассказала. Просто… стало обидно. Самую капельку. Что я могу реально противопоставить сильнейшему магу и местному жителю? Парней ещё сильнее подставлять нельзя, Однако хитрить и юлить сейчас смысла не было, я не чувствовала, что совершила что-то противозаконное, попаданок здесь, вроде бы, на костер не тащат, так что…
Я все рассказала. Ну, разве что за редким исключением – про свои мысли, чувства и прочие девичьи терзания говорить бы и под пытками не стала.
– Вот как, – мужчин откинулся на спинку дивана. Сейчас он казался скорее уставшим, чем грозным. Опасный самообман. С сильными что мира нашего, что мира иного лучше не сталкиваться и внимания к себе не привлекать, правда же? Вряд ли лорд Айто дед Мороз и сейчас вручит мне подарочек, тут же отпустив домой! – что же, дорогая моя невеста, похоже, что мы оба влипли, – и потер подбородок, дернув чуть заострённым – интересно, это видовая особенность? – ухом.
– Разве вы не можете снять с меня эту… вязь? – Постаралась говорить как можно корректнее. – Ведь едва ли вы в восторге от идеи жениться на незнакомой девице из другого мира…
– Может, и не в восторге, – снова как-то устало вздохнул мой очень честный жених, – вот только мой брачный артефакт был украден из сокровищницы Рода самым немыслимым образом три месяца назад. Я не понимаю, как он попал на Землю! Был уверен, что это… – махнул рукой. Ну и не нужно мне ваших тайн! – впрочем, неважно. Проблема в другом.
– В чем именно? – Я прыгать от радости «ура, у меня есть ректор, как у почти всякой порядочной попаданки» не спешила. Каюсь, почитывала в свое время некоторые романы в жанре романтического фэнтези.
– В том, что брачная вязь должна просуществовать не меньше года. Раз уж артефакт счел тебя достойной. Если за это время наши намерения изменятся, и мы все ещё не войдем под своды Храма, тогда и только тогда по обоюдному и искреннему согласию узы распадутся. И поэтому, дорогая моя Эстер, – голос ректора потяжелел, наполнился снова звоном хрустальным, а взгляд к земле придавил…
– Вы меня на Землю не отпустите, – констатировала, сама не знаю, обреченно – или радостно?
– Нет, не отпущу. Более того, вы будете при мне и под моим присмотром. Чтобы, например, желающие все-таки выйти за меня замуж вам ничем не навредили и снова не похитили реликвию рода, – выразительный взгляд на рукав моей рубашки.
Гад хладнокровный, а! Про поцелуй как будто и не вспомнил. Ладно, ладно. Нам же не нужен дракон? Куда чешую складывать будем? Реликвия его больше меня волнует и моей сохранности!
Впрочем, он прав, и глупо ершиться, правда? Но пакости все равно обеспечим, не будь я Терри-Тихоней!
– То есть меня примут в Академию? – Спросила уже с искренней надёждой.
– А ты бы хотела учиться? – Внимательный взгляд. – Впрочем, вы, земляне, отличаетесь тягой к знаниям… Но дело не в этом. Парни наверняка сказали уже, что в Академию Сангрэ не поступить просто так, верно? Если не поступишь – устрою помощницей к одному из преподавателей, – и снова об этом говорили, как о деле решенном.
– Полагаете, поступить у меня мало шансов? – Не кипи, Терри!
– Почему же? – Хладнокровный чешуйчатый пожал плечами. – Ровно столько же, сколько у всех остальных. В нашей Академии при поступлении не учитываются какие-либо знания о мире, кроме начальных, и владение магией. Главное её наличие. Но если поступишь… – меня снова одарили тяжелым взглядом, – надеюсь, я не стану вдовцом раньше времени, Эстер.
– Не наговариу-вая, морозный, на хозяу-шку, она у-умня-уца! – Таки не выдержал черный и пушистый.
– Не провоцируй мой гнев, пушистое отродье гор трау. Поверь, мне ничего не стоит докопаться до твоих секретов. Но пока – оставайся, охраняй. И ты, хранительница, тоже. Дозволяю, – низкий шепот лорда Айто отдался в сердце.
Ох ты ж снежная бездна! Спокойно. Это фиктивный жених, лорд магии, нечеловек. И ты для него – маленькая занудная обязанность в местный Новый Год!
Эх… В Новый Год – с новым гадом! Хотя это я наговариваю. Ректор чело… полукровка порядочный. Вот и про моего похитителя все выпытал. А что у моих хранителей свои маленькие тайны есть, и ректор кое-что в них понимает – так это уже само собой разумеется. Хорошо бы и мне вытрясти…
– Я оставлю тебе сумму на расходы, девочка. Обнови гардероб. И пришлю книги о нашем мире. Не думаю, что тебе стоит до поступления жить в обществе молодых мужчин. Оставайся в преподавательском корпусе, – о нет, это он ещё не знает, как тесно мы знакомы с его преподавателями!
– Думаю, это неразумно… – осторожно возразила, – мне бы, ваше сиятельство, держаться подальше… Не хотелось бы, чтобы вся Академия была в курсе наших взаимоотношений. Ведь так и опаснее будет, правда? – И ресничками ветер поднимаю.
Иногда приятно казаться глупее, чем ты есть. Безопаснее. Спокойнее.
А ректор почему-то замер, как будто взглядом поплыл, потом помотал головой, моргнул, выругался под нос. Отродье пещер? Это ещё почему?!
– В чем-то ты права. Что же, адепты Шасхосс и Кленовая Ветвь тебя так доблестно защищали от меня, дорогая невеста, пусть продолжают. Маррот проводит сегодня, чтобы ты сделала нужные покупки. А пока…
Мужчина каким-то стремительным движением преодолел разделяющее нас расстояние, а потом… склонился и поцеловал мою ладонь. Ладонь той самой руки, на которой была брачная татуировка. Её закололо, сердце кольнуло, в вены словно впрыснули адреналин. Меня окатило жаром, тревогой, гневом, интересом, усталостью… Чужой язык задержался, лаская кожу на запястье, а потом… меня отпустили. И пугающие ощущения исчезли.
– Частично снял блок. Мне нужно знать, девочка, что ты в безопасности. Буду присматривать за тобой. А сейчас… беги куда хотела.
Улыбка не затронула глаз. Зазвенела вьюга, хлестнул ветер, на волосах осели снежинки. А когда я протерла глаза, в комнате уже никого не было.
– Мы с вами ещё поговорим серьезно, мои пушистые! – Погрозила я пальцем своей команде зверей.
Те как-то синхронно зафыркали. Не верят в мои благие намерения? Это они зря. Я девочка хорошая, старательная, лучше бы меня не обижать. А то кое-кто очень умный может остаться без усов, а кто-то излишне скрытный – быть подло общипанным со стороны хвоста.
– Всему свое время, госпожа, – чихнула задумчиво Ихме, – иди лучше, куда собиралась, а мы с тобой пойдем!
– Ты весь фон магам перебалоу-муутишь, дух, – потянулся лениво Мрякс, – я-у пойду, а ты пока оставайся, все равно-у в любой момент может рядом с хозяйкой оказаться.
Ну и ладненько, но и хорошо, что сами между собой все решили. Котяра нахально спрыгнул с насиженного места и попытался перебраться на другое – то бишь прямо на мои плечи. Размечтался, милый мой! Ты тяжеленный, как тот самый подгрызенный адептами гранит науки!
– Ну и ладно-у, – нашипели обиженно, – ну и сам пойду, подумаеш-шь. Я, боевой кот, мрря-ус, гроза пещер и гор, чтобы подвергался таким унизительным гонениям!
И прошествовал важно, всей спиной демонстрируя презрение этому бренному миру. Вслед ему мой песец вывалил насмешливо розовый язык, продолжая ехидно скалиться.
Я уже хотела выглянуть и все-таки спросить Маррота, какие у нас планы на сегодня и извиниться за доставшийся новым друзьям нагоняй от ректора, когда вдруг едва ли не с потолка на меня упал увесистый сверток.
Сверху была прилеплена бумажка, исписанная небрежным летящим почерком.
«Моей дорогой невесте от искренне беспокоящегося жениха. Это одежда на первое время, сумка-переноска с расширенным пространством и деньги на расходы. Как только будет готов твой банковский медальон – передам его тебе. Н.А.»
Заботливый, – забормотало восторженно сердце. Конечно-конечно, – отозвался ехидно разум, нещадно давя пытающихся разлететься бабочек. Кому-то надо, чтобы невеста прожила до конца помолвки, и уж точно не умерла от обморожения. Он делает ровно то, что должен сделать в рамках нашей странной ситуации, не так ли?
В свертке действительно оказалась одежда. Но какая! Такой изумительной простоты, красоты и высочайшего качества тканей я ещё не видела! Пальто было великолепным! Викторианский стиль – уж не знаю, как занесло его в этот волшебный мир (или к нам из других миров, кто знает!), но это был именно он! Узкая талия, меховой воротничок из светлой, очень мягкой незнакомой шерсти, скрепленный очень красивой серебристой брошью в виде свернувшегося дракона.
С броши свисали три тонкие цепочки, оканчивающиеся темно-синими мерцающими камнями, в которых, казалось, ярилась вьюга. Пальто было на больших пуговичках, что застегивались внахлест, а книзу расширялось юбкой-колокольчиком, длиной по колено или чуть ниже. Очень женственное, приятное наощупь и – тут же примерила – теплое.
Пальто оказалось к тому же потрясающего темно-сиреневого оттенка, казалось, оно словно переливается, становясь то фиолетовым, то фиалковым, то нежно-лиловым. А ведь ещё было платье… шерстяное, похожее на форму гувернанток нашего девятнадцатого века. С высоким воротом, пышной, но легкой юбкой, длинными узкими рукавами, все это великолепие было украшено легкими серебристыми узорами.
Поимо всей этой красоты в свертке был потрясающий брючный костюм, сапоги и небольшие удобные туфли, в которых ноги на удивление не мерзли. Это не считая носков и – я не покраснею, нет-нет – и очень приличного и совершенно не эротического женского белья.
В общем, к Марроту я вышла полностью подготовленная и одетая-обутая. Решила под пальто надеть все-таки платье. Кто знает, как здесь за стенами Академии относятся к женщинам в брюках?
Теплые сапожки стучали по полу, в общежитии было пока не очень оживленно, и Маррота, подпирающего стену напротив, я увидела сразу.
Парень вскинул голову, блеснул озорными искрами в глазах и присвистнул:
– Красотка! Ну, пошли, закупимся тебе вещами первой необходимости. Как понимаю, с лордом-ректором вы все уладили?
– Пока нам невозможно разорвать помолвку, поэтому, к сожалению, домой я попасть не смогу, минимум на год останусь здесь… – Ответила, не чувствуя сожаления.
Если бы не друзья… огромный шумный мегаполис с вечной суетой, гарью, пылью, криками меня никогда не привлекал. Но, может быть, ректора удастся уговорить передать им весточку, чтобы не беспокоились обо мне так сильно? Сделать что-нибудь вроде «уехала в командировку в Антарктиду, подписала контракт с суперсекретной организацией»?
– И… извини пожалуйста… Я и перед Шаем извинюсь, у вас из-за меня одни неприятности, и…
Мое самобичевание нахально прервали, щелкнув по носу.
– Малявка, забудь! Понятно, что ректор же нас бы и поймал рано или поздно, это процесс естественный, так сказать. Шаю ещё мало досталось, в конце концов, за подобные делишки в старые времена и казнить могли! – Я содрогнулась, кляня свою неосторожность.
– Поверь, я…
– Ой, все! Пошли, бегом за покупками! – Меня подхватили и увлекли в круговерть спешки.
Да так, что очнулась только, когда мы очутились по ту сторону огромного светящегося портала – в Академии он был сделан в виде врат, украшенных вырезанными символами и рунами.
Ритхольц – маленький городок, который и вырос-то благодаря находящейся рядом Академии, был похож чем-то на старую Прагу. Маленькие улочки, невысокие, даже на вид старинные и монолитные дома, украшенные застывшими в камне узорам неведомых мастеров. В основном это были растительные мотивы – узоры плюща и трилистник клевера, переплетение мяты, крапивы, иван-чая (или чего-то похожего).
Были и особняки, украшенные диковинными животными или неизвестными мне существами. Под ногами хрустел снежок, мимо проносилась ребятня, спешили матроны с корзинами, пробегали мужики, одетые в шубы и тулупы.
Все почти как в стародавние времена, словно не в другой мир, а в прошлое шагнула!
– Фух, вот, тут лавка одежды, – тыкнул рыжий, щуря глазищи, – здесь поблизости – во-он, на тйо стороне улицы, ещё большая книжная лавка, туда тоже зайдем. Ещё к артефакторам бы надо… Ладно, я в кафе заберусь пока, а ты иди одежку выбери, хайэ?
И унесся маленьким хаосом.
А растерянно поморгала, смотря, как подмигивает мне очаровательная девушка с витрины и кокетливо кружится и кланяется, демонстрируя очаровательное платье, пусть и вовсе не бальное.
Ну что, вперед?
Колокольчик в лавке приветливо звякнул «дин-дилинь-дон» и пухленькая светловолосая женщина оторвалась от большой потрепанной книги, тут же расплываясь в улыбке.
С тиррой Марлиц мы поладили быстро. Заказала я все самое простое, не надо нам бальных платьев и дорогих тканей, да и нет их тут. Уверена, что Маррот в эту лавку привел меня неспроста. Он вообще… существо непростое.
Вышла я довольная. Заказ пришлют в Академию на имя Шайисса, а уж он потом передаст мне. Запасалась бельем, теплыми кофтами, ещё тройкой теплых платьев, одним костюмом, который здесь считался вещью для верхней езды, а также мне пообещали, если поступлю, обязательно подготовить несколько вещей, необходимых адептам на занятиях – все же не только форма нужна будет.
Я потопталась на верхней ступеньке, вдыхая морозный воздух. Кошак отирался неподалеку – в лавку животным ходу не было, пусть даже очень магическим. Не замёрз хоть, бедняга? Подкормить его надо. Может, тоже зайти в кафе, а уж потом в книжный?
Я уже сделала несколько решительных шагов, когда меня окликнули:
– Высокая госпожа, что вы делаете здесь одна и без сопровождения? Что-то случилось? Вам нужна помощь?
Голос говорившего был приятным, хоть и довольно глухим. Я невольно мотнула головой, обернулась. Шапочка – теплая, кстати, похожая больше на меховой капор, чуть не слетела.
Передо мной стоял… наверное, это дроу? Или трау, как говорят местные? Высокий мужчина, чей возраст уловить было крайне сложно. Телосложение не мощное, но довольно крепкое. Жилистый, одет, кажется, в какой-то кожаный доспех и теплый плащ. Смуглая кожа, абсолютно седые или, вернее сказать, светло-серебристые волосы и глаза… вот что меня заворожило!
Глаза его были цвета янтаря, и хотелось смотреть и смотреть в них, как, бывало, любовалась каплей смолы на дереве по весне.
– Госпожа? – В голосе трау прозвучало легкое удивление. – Зачем вы прячетесь под этой маской? Вы скрываетесь от кого-то?
Стало неловко. И немного неуютно. Хоть улица и казалась довольно оживлённой, нас с темным как будто обтекали, не желая мешать.
– Простите, но вы обознались, – помотала головой, – я не дроу… то есть трау. Я человек. И сейчас очень спешу, ещё раз извините за беспокойство! – И пока тот не очнулся от удивления, в два прыжка скрылась за углом, а потом, мельтеша, как угорь на сковородке – пробежала несколько магазинов и влетела в первый попавшийся.
А там…наверное, это было когда-то посудной лавкой. Я уточняю – когда-то, потом сейчас тут стоял хаос и полнейший разгром!
А во главе этого разгрома гордо метался по лавке большущий серый котяра с белой грудкой и белоснежными же чулочками на лапках. Он отчаянно мявкал, махал лапами, хвостом, то и дело якобы «случайно» под причитания хозяина сметал очередной шедевр фарфоровой, если я не ошибаюсь, посуды.
– Ох, поганец! Да стой же, негодяй! Это Марика, дура-дочка моя молочка, сливок, амулета ледяного тебе пожалела! Я ж тебя всегда кормил, никогда не обижал, Буранчик!
Торговец средних лет с обширной лысиной на голове за котом не поспевал. Только завывал обреченно и сокрушенно, неловко топал, обмахивался подолом рубахи. Вон какие щеки красные!
– Закрыты мы, – взвыл, увидев меня, – иди, девонька, иди отсюда!
– А что случилось? – Только и выговорила ошарашенно, увидев, как от прикосновения лапы странного кота часть посуда обрастает ледяными узорами изморози.
– Дух зимы воплощенный разгневался! Уезжал на ярмарку в другой город на неделю, а дочь моя, дурища жадная, вздумала наш уговор с ним нарушить! Бура-анчик, пощади! – Возопил снова несчастный.
Не знаю почему, но я бросилась вперед. Ловко обошла летящую в мою сторону посуду, а потом ухватила кота за ухо. А тот… мявкнул и обмяк. Повис всей тяжелой тушкой, позволяя взять себя на руки. Он был теплым, а шерсть – мягонькой. Развалился, подставляя мне пузико и буквально вынуждая его почесать.
– Буран? Буранчик? – Шепнула осторожно.
– Чеши меня, полукро-увка, чеши, – промурчали повелительно, – сколько силы в тебе-у! А если да-ушь мне котле-утку, я тебя крепко-у крепко-у любить буду!
Ничего себе, заявочки! Уж не знаю, что меня толкнуло, но ответить решилась, хотя перед глазами так и стояли ещё не втянутые, острые серебристые когти на одной из лапок.
– Если ты, дух пушистый, невинного человека губить перестанешь и поможешь ему продукцию вернуть, тогда и на десяти котлетках сторгуемся. У меня уже один пушистый есть, забегай в гости!
Хозяин осенил себя поспешно каким-то полукругом.
Яркие светло-серые глаза, в которых плясала буря, посмотрели прямо на меня. Хитро, жестко так. А потом коготки царапнули мое запястье.
– За капе-ульки древне-уй крови, так уж и быть. Сделау-ю. Иди, дева, – и спрыгнул с моих рук, вальяжно помахивая хвостом.
Я только глаза таращила, видя, как под взмахом чужого хвоста тарелки собираются из осколков, а изморозь тает, исчезая без следа и вреда.
– Век благодарен буде, тирра претемная! – Хозяин вдруг поклонился, руку к груди ладонью вперед прижал. – Не уходи, есть у меня, чем отблагодарить, никогда Старый Жард не был неблагодарным! Как вас вещичка ждала!
Мне не хотелось принимать благодарность, не чувствовала я, что что-то важное сделала, но глядя, как разлетаются из-под лап одного неугомонного кота снежинки, лишь молча согласилась – да-да, давайте ваше вознаграждение, в конце концов, мы, попаданки, народ негордый!
А вдруг будет какая-нибудь волшебная и полезная штучка?!
– Вот, вот она, тирра, смотрите. Давно, ещё деду моему досталась, сказали, поймете, кому отдать. Кажется мне, что ваше это! – Благоговейно заметил торговец, потягивая мне завернутый в потертую временем тряпку… хм, что это? Кнут?!
Аж горло от разочарования прихватило, правда, тут же мысленно над собой посмеялась. Ага, милая. Все-то тебе сразу надо. Корону, диадему и россыпь алмазов в сундуке, не иначе! А что кнут старый, почти рассыпается, и рукоять и у него вся истертая, явно пользовались в свое время активно, ну…
Кажется, что-то уловил дядька на моем лице, замотал головой, затряс бородкой короткой:
– Артекфактут это, госпожа! Сказали мне, что в нужных руках он силу обретет, а пока вот так, неказисто выглядит!
– Света и благополучия в ваш дом, тир Жард, – поблагодарила от души под пристальным взглядом слишком мудрых для кошака глаз, – осторожно завернула кнут в тряпку назад, не касаясь, и запихнула в подаренную ректором почти безразмерную, как мне уже казалось, сумку.
– Пойду я, – потопталась, – мне пора, я в Академию поступаю! И, кстати, я Терри, – широко улыбнулась.
– Благословение зимних духов с тобой, девонька! Сейчас-сейчас, я ещё чиркну списочек знакомцам. Скажешь, что от старого Жарда, они скидку хорошую сделают!
Мне вручили бумажку, где стояли адреса пары зельеваров, артефакторов, магических портных, адрес одного трактира и ещё трех одежных и двух книжных лавок.
Поблагодарила я дядьку от всей души.
И уже когда выходила из магазинчика, до меня донеслось протяжное:
– Ско-уро встретимся, дочь пещер! Верь крови своей, да вокруг смоу-три! Крылья серебра-у счастье несу-ут, а наследие твое – во льда-ух! Льды только силу понимяу-ют! А за совет – купишь мне подстилочку из шерсти дикого снежного козла, мрямссс, – донеслось насмешливое.
Я молча вылетела за двери. Так, выше нос, Терри! На ус мотай, даже если голова кругом и не верится. Где там этот рыжий, когда он нужен, какое там кафе я пробежала? Завертела головой, ища знакомую вывеску с приплясывающей и исходящей паром чашечкой неизвестного напитка.
И напоролась взглядом на того самого преподавателя… снежного эльфа. Ледяной, невесомый на первый взгляд красавец стоял, опершись о стену одного из магазинов, и читал какую-то книгу. Казалось, он совершенно не чувствует щипающего щеки холода. Не видит мальчишек, которые запускает разноцветные шары, в которых играет магия, в небо. Не замечает маленьких и дивных ледяных существ, которые осыпают улицы сине-серебристой пыльцой.
Я вздрогнула. Глаза эльфа, в которых разгоралось снежное пламя, буквально пригвоздили к месту. Медленно, очень медленно и плавно, будто плывя над дорогой, мужчина отделился от стены и направился в мою сторону. Почему-то мелькнула дурацкая мысль, что он ждал именно меня.
Вот он быстро пересек улицу, ни с кем не столкнувшись, вот он подошел к ступенькам лавки, на которых я застыла восковой фигурой. Поднял голову, заглядывая снова мне в глаза. Улыбнулся.
– Прелестная тирра, неужели я снова имею честь видеть вас? Признаться, вы только сильнее поражаете мое воображение! – Его голос обволакивал перезвоном вьюги, пел о его чувствах, как буран, что пляшет, бросаясь в окна. – Могу я узнать ваше имя, серебряный цветок?
Мои губы шевельнулись, Душа против воли почти потянулась к нему, как произошли сразу три события.
Брачный браслет обжег руку так, что я вскрикнула, чувствуя, как брызнули слезы. С громким отчаянным мявом на снежного красавца бросился мой кот. А из окна кафе вдруг вылетел водоворот осенних, ярко-алых кленовых листьев, что обернулись Марротом. Вот только глаза его сияли ядовитой зеленью, а в руке блестел кинжал.
– Отойди-ка от моей сестренки подобру-поздорову, любезный мэтр. Она ещё совершеннолетия не достигла, а ты туда же! Арлиноэ, каэ ран! – Выплюнул он яростно в лицо побелевшему эльфу.
– Стражи-и, – коротко взвизгнула какая-то дама, прижимая к себе нежно огромный окорок.
– Ух ты, фей! – Вопль кудрявой светленькой девчонки.
– Прошу простить мою настойчивость, я был влеком восторгом и самыми честными намереньями, – колдовское сияние глаз меня отпустило, и восхищение эльфом как-то потухло. – Но и вам, Кленовая Ветвь, советую в таком случае заняться воспитанием вашей сестры, если уж она в непотребном виде перед мастерами является!
Высказавшись, эльф круто развернулся и буквально растворился в набежавшей толпе.
Маррот ощупал меня, осмотрел, едва ли в рот не залез.
– Девка-у бедоу-вая! – Возмущенно промяукал Мрякс. – Вля-упываться в такое – и без меня!
– Да что случилось-то, а? Он колдовал? – Спросила поспешно.
– Потом расскажу, – наморщил нос Маррот, тряхнув огненными кудрями, – а ты мне, сестренка,– прошипел-прозвенел дивно-ласково прямо в ухо, – расскажешь, где это ты охочему до женского тела ловеласу успела свои прелести продемонстрировать!
Крепко-крепко ухватил, поганец, за руку, и потащил сдаваться в тепло уютного кафе, где пахло сдобой, ягодами и чаем.
Эх, диво-дивное, мир волшебный, что же ты мне каждый день подлянки-то подкидываешь!
И показалось мне, пятой точкой клянусь, что раздался далеко в небе звонкий смех и мелькнуло веснушчатое лицо одной знакомой феечки в разных чулках и с гадальными печеньками наперевес.
ГЛАВА 5. Первое испытание.
В Академию, тем не менее, мы вернулись уже поздно вечером. Вернее, не совсем в Академию… оказалось, что меня уже ждет забронированный номер для поступающих в небольшой гостинице, что находилась неподалеку от ворот.
Туда и отправилась я и все мои сумки. А также ворчащий Мрякс и тихо сидящая в кармане в виде статуэтки Ихме.
– Ну вот, малявка, – сказал мне рыжеволосый полукровка фэйри, как сам себя окрестил Маррот, – иди давай. Завтра будь готова с раннего утра, лучше всего на рассвете вставай, не пожалеешь. Так больше шансов, что магия Академии тебя примет. И… не бойся ничего, ладно? А, главное, – шепнул мне фэйри, придерживая за плечи, и склоняясь к самому уху, – не соглашайся ни на какие предложения. Сразу говори, что ты уже в списках Академии, запомнила?
И, дождавшись, пока я, ошарашенная таким странным напором, кивнула, снова щелкнул по носу – дался он ему! – и растворился в ворохе осенних кленовых листьев. Один лист буквально приклеился к моей сумке, отказавшись с неё слезать. Пришлось махнуть рукой.
На первом этаже гостиницы располагалась таверна, было шумно, но как-то спокойно. Ещё бы – там на входе настоящий тролль стоял, с такими клычищами и такими ручищами, что захочешь – не объедешь.
Прибывали, похоже, поступающие. Я уже вызнала, что помимо этих были и другие гостиницы, но по какой-то причине считалось лучшим вариантом поселиться здесь, как можно ближе к Академии Сангрэ.
Выглянула перед сном в окно, вдыхая свежий воздух. Небо немного нахмурилось, уже начиная сыпать снежинками, покрывая ими крыши, мостовую, аккуратные газоны и клумбы.
– Как же хорошо, – прошептала, чувствуя, что в воздухе звенит что-то неуловимое, чего никогда не хватало на земле. Волшебство? Сказка?
В какой-то момент показалось, что татуировка снова чешется. А ещё – что меня буквально сверлят внимательным, изучающим, недоумевающим, пока ещё не враждебным, но очень опасным взглядом.
Дернулась, вскинула голову, вглядываясь в начавшуюся снежную круговерть и отблески фонарей.
– Справа-справа, в нише-нише… дома с крышей, синей крышей… – пропело мне маленькое крылатое существо, приветливо разевая рот, в котором мелькнули зубки-иглы.
Снежный дух расхохотался, сыпанул от души поземкой в лицо – и был таков. А я быстро скосила глаза в сторону соседнего дома. Там, на балконе второго этажа, кто-то стоял. Дом был на другой стороне улицы, видимость плохая, но, буран меня побери, показалось на миг, что в свете фонарей мелькнули снежно-белые волосы и блеснули золотые, как у кошки, глаза дроу.
Я отпрянула, чувствуя, как судорожно бьется сердце. Мне же просто показалось, верно?
Ихме и Мрякс ничего подтвердить или опровергнуть не смогли, честно сказали, что зима – не их время, а в Перелом года способности подземных существ и вовсе слабеют, тут только ледяным разгуляться да снежным.
Однако спала я плохо. Вернее, не то чтобы плохо, но тревожно как-то… такие сны, да на мою несчастную голову!
Потому что во сне я летала на серебряном драконе. Сильные мышцы сокращались под ногами, меня грел его жар, грели восторг и восхищение огромного зверя! Мы стремительно летели сквозь вьюгу, мы танцевали с ветрами, что гнали снежную лавину, мы парили меж далеких заснеженных пик гор, купаясь в их прохладе, видели снежных кошек, летающих белок, мерцающих странных пятнистых пушистиков с вытянутыми мордочками и рысьими ушами.
Мы стрелой неслись к горизонту, чтобы оказаться в огромной жарко натопленной пещере.
Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела. Волосы цвета темной вишни сейчас едва заметно отливали темно-фиолетовым. В глазах плясало ледяное пламя, обжигая, завораживая, сводя с ума. Его прикосновения были в один миг холодными, как первый снег, а в другой – обжигающими как огонь.
Он склонился надо мной, вглядываясь в лицо, словно искал что-то важное для себя. А потом выдохнул – и впился в губы. Обхватил меня, буквально укладывая бесстыдно на себя, а сам устраиваясь полулежа на постели. Его ладони были повсюду. Смущали, дразнили, разжигали пламя. Палец пробежал по моим губам, его губы облизнули мою шею, Вот другая рука легла на ворот рубашки, что была на мне, и я поняла – порвет! Как есть порвет!
И что-то внутри всколыхнулось. Не хотелось быть слабой и покорной. Хотелось схватки, страсти, яростного противостояния, что завершится ошеломляющей нежностью. Нечто во мне требовало этого… И я вывернулась, сама обхватила его ногами за талию, усаживаясь поудобнее в ответ на жаркую улыбку и шепот:
- Даже так? Хочешь поиграть, кошка?
Он… искушал. Вот это вот все - мое! Золотистая кожа, сильные руки, длинные мощные ноги и магия… пьянящая, сильная. Мы падки на силу. Мы? О ком это я?
- Думаешь, что получишь меня так просто? - Усмехаюсь, спрыгивая на пол.
- А у маленькой мыши есть зубки, - смешок.
- И не только они, - я кружусь так, что юбки разлетаются солнцем, обнажая лодыжки, волосы рассыпаются волной по плечам, отливая сейчас почему-то белизной, а не моим родным медным цветом.
- Докажи, девочка! – Требовательное. – Хотеть – не значит любить, не значит добиться. Магия – не значит чувства. Кто ты такая для меня? А, кусачая росянка со своими тайнами? Почему я должен тебе довериться?
Он щурит чуть раскосые глаза. Спокойный. Вальяжный. Бесящий до звездочек мою вторую яростную натуру. Меня. Обозвать Хищным растением-живоедом! Ну погоди, господин-ректор!
- Доказать? - Морщу носик. Я? Да я никогда в жизни себя бы так вести не стала! Это какая-то другая я, из Зазеркалья, как в старой сказке про Оле и Яло из Королевства кривых зеркал! – Дракон, сам ещё ко мне придешь! Играть со мной вздумал? Я не из твоих девочек на любой вкус... и укус!
Так, это уже становится не только интересным, но и опасным! Что за сон такой странно-реальный, почему я в нем как будт ои не владею своим телом, а господина нашего ректора - а ведь он это, другого такого на всем свете мне кажется и не сыщешь - ничуть не удивляет?!
Более того, как будто забавляет. Он близко. Опасно близко. Ещё немного - и буквально "влипнет" в меня. Нельзя позволить ему приблизиться - как будто пытается достучаться здравая часть меня. Почему? Нельзя и все тут, слишком уж реален сон!
Слишком остер чужой взгляд, слишком внимательно он смотрит на мои губы, а рука тянется вперед, чтобы отрезать мне пути к побегу и прижать к стенке...
Что... что делать?! Что происходит?!
Гулко, слишком гулко стучит сердце, а взять под контроль этот странный сон никак не получается!
Ощущение катастрофы кажется неотвратимым, а узор на моей руке в этом сне как будто радуется... Ишь чего захотел, рано мне пока замуж!
Сколько бы я не старалась - сон продолжал длиться. Эта странная вторая "я" капризничала.
Ректор надвигался. А я, фэйри бы вас покусали, никак не могла сообразить, что сделать!
- Ревнующий кусачий цветочек, - умилился мой Новогодний "гад" во сне, снова вызывая у этого кривого отражения "меня" желание устроить ему острое расстройство желудка.
«Это мы можем», – вдруг раздался задорный голосок Ихме здесь же, во сне.
А мне вдруг стало стыдно. Да что это творится! Это мой сон, а я никогда в жизни не вела себя настолько глупо, абсурдно мстительно и безрассудно!
– Нет, – заявила твердо, – никому мы мстить не будет, разве что самую маленькую пакость сделаем, вроде не так застегивающейся одежды и спотыкания!
– Сдела-уем, хозяу-йка, – отозвался тут же Мрякс откуда-то из темноты.
– Слабая! – Рыкнула какая-то часть меня. – Не отстаиваешь наше мнение! Мы лучшие! Он не смеет нас игнорировать!
Мне показалась, что на меня смотрю я же сама, только вот моя копия была куда более утонченной, гибкой, нечеловечески красивой, с острыми ушками, точеным надменным личиком, белыми длиннющими волосами до пояса и золотыми глазами.
Трау? Наваждение во сне? Кошмар насылают?
– Я всего лишь слабая необученная девчонка из другого мира. Может, не самая глупая, но здесь совершенно неприспособленная и уже испортившая жизнь и намерения одному очень умному и действительно шикарному мужчине, – возразила. Вести себя так, как ты говоришь – это детский сад. Ой, он на меня не посмотрел – жизнь ему испорчу, так, что ли? Иди тогда сначала пеленки поменяй!
Я по примеру бессмертного (кто так с женщиной ещё обращается) фэйри щелкнула незнакомку с моим лицом по носу – и та вдруг захныкала и растворилась в темноте.
А мне на миг показалось, что я могу ощутить по-настоящему жар большого камина и вижу дремлющего в кресле около него жениха. И так лапки загребущие протянуть к нему захотелось! Все же редкостной красоты мужчина, редкостной породы…
Хорошо, что в тот миг, когда мои пальцы коснулись чужой щеки, и ресницы мужчины дрогнули, мир завертелся, и я проснулась в собственной постели. За окном только занимался рассвет. А по мне воодушевляюще прыгали четыре наглых лапы – это раз. Стаскивали в зубах одеяло… другие четыре лапы – это два.
– Вставай, хозяйка! Вставай, доу-рища, проспи-ишь счастье свое! – Верещал Мрякс.
– И меня покормить бы, – стеснительно заметила Ихме, вильнув белым хвостом и умильно поджимая уши.
– Время, – простонала, чувствуя себя, как с большого-пребольшого похмелья.
– Полчаса на сбоу-ры! – Скомандовал Мрякс.
Мой песец тихо подкрался ко мне… и пододвинул летящую вперед него, то есть неё кружечку с непонятной зеленой настойкой. Это отравить решили или вылечить?
– Хозя-уйка достучалась до своего источника и силе не дала взять вверх, поздравляю! – Шепнула растерянной мне Ихме.
Ну точно – песец! Полный!
В гостинице было пока довольно тихо, а вот за окном уже шумели первые повозки, раздавался колокольчик местного молочника, сновали ранние пташки – слуги из поместий и горожане.
Потом разберемся – воевала я с сонной хмурой физиономией в зеркале. Красавица, всех покорю, это уж точно! Вот только…
– Ой, – сорвалось с губ, когда посмотрела в небольшое зеркальце над раковиной. Оттуда на меня смотрели знакомые глаза из сна. Пока ещё не золотые, но отливающие легкой желтизной.
Что происходит, ребята? Полукровка – так сказал зимний дух Буранчик. Дитя пещер – так называли меня уже не раз. Ты из этого мира – утверждала Ихме. Трау, перепутавший меня с кем-то… или нет? Признаваться себе самой было страшновато! Кочерыжки-сталагмиты! Я же… я же не могу быть… дроу? Да? Наполовину дроу?
Не хочу об этом думать. Ни об этом, ни о возможных родителях.
– Хозяу-йка, крендель тебе в… – промяукали, – давай, выползай уже, подвиги ждут!
Ну раз ждут, как тут не явиться? На площадь перед Академией я вышла уже при полном параде, старательно отогнав все дурные мысли.
Одела в этот раз брюки, пусть и с длинным камзолом, теплое пальто все равно все скроет. Мало ли что там за испытания… Площадь перед Академией в ранний час была почти пуста. Только неприкаянными зомби бродили несколько адептов, среди которых я девушек не заметила. Надеюсь, я буду не одна!
Надежды мои сбылись весьма странно. Через минут двадцать подкатил лакированный экипаж – настоящая карета, – откуда высунулась сначала блестящая туфелька, а потом – показалось воздушное создание в нежно-розовой шубке, которое вдруг как рявкнет хриплым басом:
– Все, приехал…а, гони давай отсюда! Дальше сам…а разберусь!
А потом вот этот вот потопало к воротам, легко неся в руках два даже на вид огроменных чемодана. Парни-адепты оживились. Я тоже. Потому что если глаза мне ещё не настолько сильно изменяют, это… кхе… переодетый парень? Очень бездарно переодетый.
– Ну что пялитесь? – Рявкнули на нас все тем же зловещим басом, потом выругались, что-то подправили на шее и защебетали уже приятным женским голоском:
– Ах, я так расстроена, так расстроена! Не влезли мои семь чемоданов с любимыми платьями…
– Поправьте, пожалуйста, грудь, – вежливо попросила, загораживая «девушку» своей хрупкой спиной, – у вас одна сползает…
За моей спиной выругались так затейливо, что самой стало интересно… вот если тролль с феей, а орк… орк с троллем? Троллихой? А потом ещё каким-то гырдом болотным, какие дети будут?
– Готово, спасибо, – прощебетали за моей спиной. Потом прожгли меня взглядом красных то ли с недосыпа, то ли с перепоя глаз и весомо пообещали: – сдашь, прибью! – и кокетливо заправили блондинистый локон за ухо.
Интересная, однако, Академия. И адепты… привлекательные.
Раздался грохот. А потом впереди грохота едва не навернувшись на мостовой о выступающий камешек к нам заявилось нечто… обвешанное оружием с ног до головы. Было оно все же женского пола – грудь никуда не сползала и виднелась с таким размером весьма ощутимо. Впрочем, габариты этой леди впечатляли по всем параметрам. Я себя аж неловко почувствовала.
На нас щелкнули клыками, потом стеснительно потупили глазки и проволокли свою алебарду поближе ко входу.
Спустя ещё двадцать минут помимо ещё десяти парней – ранних пташек, наш состав пополнился на шесть девушек разных рас и размеров. Кажется, здесь были три эльфийки, похожие на преподавателя снежного, воительница, одна робкая девица в поношенном платье и тонком пальтишке и ещё одна девица, завернутая с ног до головы в черный плащ. Голос, однако, у той был точно женским. Да и манера двигаться…
– Сейчас стервятники набегут, – недовольно проворчал один из парней – невысокий, с курносым носом и вполне обычным человеческим лицом… если бы оно слегка не отливало зеленым.
– Стервятники? – Спросила, не удержавшись. – Кто это?
– Скоро увидишь, куколка, – беззлобно хмыкнул парень, – как только такую, как ты, сюда отпустили. Небось бастард?
Снова пошел снег, пока небольшой. Сугроб неподалеку от входа подозрительно шевелился и там мелькала чья-то наглая белая попа. Конечно-конечно, мой песец всегда со мной, а сугроб на лапках – это совершенно незаметно!
– Никакой я не бастард, – вот зачем было такое нарядное пальто дарить? Снова выделилась! – я вообще сирота, – ответила резко.
– И такое бывает, – спокойно согласился парень, словно не замечая вспышки злости, – давай, держись за мной, не пропадешь. Черные глазищи с золотыми искрами, кстати, смотрятся как на ледяном карнавале! Сама морок наводила?
И что ему сказать? Что я не знаю, почему мои глаза меняют цвет?
– Вроде того. – Кивнула согласна.
И тут на площади появились новые лица. Я даже не сразу их заметила. Неприметных людей в сером, которые переходили от одного адепта к другому, и о чем-то говорили.
– Никогда! И отвяжитесь от меня, здесь земля Академии, я свои права знаю! – Раздался яростный крик одного из парней, – Высокого и смазливого на вид, мне показалось, что в нем есть что-то от лесных эльфов, какими я их себе представляла.
А вот та самая бедно одетая девчонка вдруг расплакалась, истово закивала головой и прежде, чем кто-то успел сказать, взяла от своего собеседника богато украшенный браслет. Миг – и она исчезла во вспышке портала.
– Дура, – хмыкнула писклявым голосом «девица» в розовом.
– Что они делают? – Снова не выдержала, вспоминая совет фэйри ни на что не соглашаться.
– Прелестная госпожа, позвольте обратиться к вам? Дарр талэ Гардар. – Молодчик в черном глухом плаще оказался неожиданно близко.
Черты его лица казались вроде бы и приятными, но как будто и совершенно незапоминающимися. И вот этот потрясающий человек взял меня за руку и попытался её облобызать! Руку я выдрала – не нужно меня слюнявить, мало ли сколько на нем иномирных бактерий? Это вам не ректор!
– Я имею права поговорить с вами, – чуть жестче, но с вкрадчивым нажимом добавил мужчина, и парень полуорк, ворча, отошел.
– Что вам нужно, милостивый тир? – Извольте, могу и вот так. Холодно, с насмешкой, высоким штилем. Все же немаленькая. Были у нас в компании разные случаи и разные клиенты.
– Милая тирра, я представляю Великий Род Моуш, род эйцеров, – пояснил он в ответ на мое недоумение, чем мгновенно заслужил мою искреннюю неприязнь. Если вы останетесь здесь, на площади, то заключите контракт с Академией Сангрэ. Вы не знаете, скорее всего, – в голосе «черного» была умеренная доза сочувствия, – что до конца вступительных экзаменов доживают не все, милая тирра?
В лицо ему радостной кляксой бросился снег. Ау меня аж мурашки по коже пробежали! «Я не хочу стать вдовцом» – заявил Неймир Айто. Он… знал? Конечно, знал! Это я уши развесила, дурища! Торс, губы, глаза, волосы, тьфу! А надо было главное узнавать! Вот уж правда пурга в голове поселилась!
– Знала или нет – поступить сюда – только мой выбор, – отрезала. Но черный, Гардар, кажется, почуял слабину и вцепился гончим псом.
– Разумеется, тирра. Уверен, что у вас действительно выдающиеся способности к магии льда, если вы рискнули сюда поступить, – снова меня укололи, да что же это! Вот правда вся бяка в этом мире исходит от изменяющих!
– Кусь ему, – поворчал мне на ухо ветерок голосом Мрякса, – за мягкоу-е местечко, а, хозяуйка?
Ой, надо бы, но как быть, если он озвучивает мои собственные сомнения и страхи? Погибнуть ради учебы? Я ботаник, но не настолько же! Паника, впрочем, медленно отступала. Так же, как нахлынула.
– Простите, но… – перед глазами маячил браслет, мерцая и подмигивая мне камнями. Принять его – и избавлюсь от всех проблем!
– Слуги Дома ни в чем не знают отказа, а у вас есть все шансы, милая тирра, обратить на себя благосклонное внимание сыновей господина. Уверен, что браслет наложницы будет ваш…
И все. Все это вкрадчивое шипение обернулось пшиком! Наложницы?! Ну все, дорогой, ты напросился! Нечего честным девушкам такие предложения делать! Слуги!
– Мряксик, фас! – Прошипела, жалея, что не купила себе что-нибудь тяжелое… дубинку, например!
Сначала вербовщик – а как его иначе назвать – недоуменно огляделся, а потом стало поздно! Мой кошак добросовестно куснул куда дотянулся. Прямо за… лучше бы спиной к моему кошмарику стоял! А так вцепился кот в бубенчики.
– Ух, – сочувственно выдал смуглый шатен, стоявший неподалеку.
– А-ааа, – орал несчастный мужик, потому что Мрякс болтал лапами и боялся разжать зубы.
– Я уже внесена в списки Академии, поэтому найдите своему господину парочку орчих в гарем, – вежливо, едва не сапожком шаркая, заметила напоследок.
– А ты молодец! Боевая! Я Райн…а, – подошла ко мне «девица» в розовом и крепко, по-мужски, потрясла за руку.
Мрякс как раз отцепился, и несчастный, не разгибаясь, исчез в вихре портала.
Над площадью Академии вдруг поплыл гул и звон. Земля дрогнула, все вокруг закружилось, завертелось, а потом… мы оказались в совершенно другом месте. Мы – это оставшиеся адепты – а таких было много. Кроме бедно одетой горожанки, кажется, исчезло ещё двое парней. Все девушки были на месте.
– Что это за вербовщики и что происходит?! Ай, лапу свою убери с моей… с моей попы! – Поворчала, чувствуя спиной холодный камень.
– Было бы что трогать, ничуть не мягко, – проворчали мне в ответ.
– Поднимайтесь, разгильдяи! – Раздался рык воинственной девицы.
– Ты мной не командуй! – Вякнул кто-то.
– Духи вас задери, это что же, испытание началось без предупреждения? – Писклявый вопль.
Ругаясь, ворча, жалуясь и возмущаясь толпа несобранных будущих адептов, уже не так сильно жаждущих прогрызть гранит науки медленно поднималась с пола. Рядом со мной, к слову, встал мой «розовый» знакомый Риан и полуорк.
Эльфийки держались вместе, воительница пыталась командовать, а вот непонятная девица в черном закуталась ещё сильнее и глубоким, невероятно бархатным голосом вроде сказала:
– Сейчас объявят. Держитесь друг к другу ближе.
И правда. Над сводами – высокими, темно-серыми, усыпанными сталактитами и сталагмитами – похоже, мы были глубоко под землей, вспыхнул, разрастаясь, свет. И показалось лицо ректора, чтоб у жениха чешуя все-таки облезла!
– Добро пожаловать на второе испытание Академии Серебряной Крови, будущие адепты! Первое вы уже прошли, не согласившись на легкую и безбедную жизнь под рукой Великих Домов разных рас. Каждый сам выбирает быть ему слугой или господином, и каким путем следовать в жизни. Мы не вправе отказывать вам в этом выборе, – показалось, или голос ректора звучал насмешливо? Сейчас его волосы были черного цвета, а в глазах все так же пылало серебряное пламя.
– Итак, второе испытание! В лабиринте Михтонийских пещер спрятано десять сильных артефактов по десяти направлениям магии, которым обучают в Академии. Коснитесь артефакта – и вас перенесёт на следующее испытание. Если же вы не найдете артефакт, он не дастся вам или им уже воспользовались на ваших глазах – значит, вы провалили испытание. Удачи! И помните – маг должен стремиться не только к силе и власти или знаниям.
– Прежде всего, маг должен сохранить свой ум, честь и совесть, – договорила в наступившей тишине девица в черном плаще и, как только прозрачный экран с ректором погас, она стянула капюшон, являя миру шелковые черные волосы, заплетенные в косу, острые ушки и багряные глаза.
– Эльф крови! – Выдохнул кто-то с ужасом.
– Почему они боятся? – Спросила я шепотом у Риана.
Тот, одернув юбку, сказал этим ужасным пискляво-блондинистым голоском:
– Потому что эльфы крови – или деймары, одни из самых сильных существ нашего мира. Те, кто может управлять сутью каждого существа – кровью. Они сильны и свирепы в бою, лучшие воины и охранники.
– Неплохо, – покачала я головой, – люди часто боятся тех, кто на них не похож и представляет хотя бы гипотетическую опасность.
Вокруг стало свободнее. Половина народу уже разбежалась по длинным коридорам, расходившимся во все стороны. Кто поодиночке, кто – небольшими группами. Так уж вышло, что нас осталось четверо. Я, эльфийка крови, полуорк и Риан.
– Терри Темная, человек – представилась первой.
– Иллхэ Иртэли, деймар с кровью заклинательницы – пропела эльфийка.
Это что за звери?
– Риан, – буркнул недошпион в розовом, – полукровка. Человек и неизвестно кто, не знаю, кем была моя мать.
– Ликтар, – усмехнулся наш последний товарищ, – немного гоблин, немного орк и капельку человек.
– Что будем делать? – Тихо спросила. – Я даже магией не владею…
– А она в этом испытании и не главное, – усмехнулась Иллхэ. Иль, как она разрешила нам себя звать, – поэтому у меня есть план, слушайте! Можно сделать так…
Спустя полчаса мы весьма активно крались по подземелью. Наверное, это будет самое верное и подходящее определение творящемуся безобразию. Возглавлял процессию, как ни странно, Ликтар. Оказалось, что он чувствует себя в подземельях лучше всего и довольно четко определяет стороны света. Неуютнее всех было Риану – мы его едва не тащили на себе.
А вот я… не знаю, честно. Страх мешался с предвкушением. Хотелось… уж не знаю, себе там или господину ректору доказать, что я лучшая. Ладно, может быть не совсем лучшая, но могу показать блестящие результаты на этих испытаниях. Что можно выехать не только на магии, но и на простой человеческой смекалке и старательности, раз они сами не требуют владения магией на этих испытаниях.
Уши четко улавливали едва заметный шелест шагов, далекий гул чьих-то голосов, какой-то грохот, шепот, шелест. Не знаю, в какой момент меня увлекла резьба на камне, мимо которого мы вроде бы только что прошли. Искусная, немного вычурная, с капелькой золотых вкраплений и будто бы случайно стесанными в нескольких местах узорами.
Когда я коснулась ладонью камня, он показался мне теплым и очень гладким, шелковистым, как норовистый зверек, а потом… то ли немного порезалась об острый край, то ли ранка на пальце уже была и вскрылась в неподходящий момент, но… я услышала… гул. Камни гудели. Гора гудела и говорила, только её голос ещё надо было разобрать.
Шорохи, шелесты, снова шепот… Шепот, который начинает, наконец, превращаться если не в слова, то в понятные мне образы.
«Долго спали… хозяйка разбудила. Покормила. Мало. Ещё хочется… скучно-скучно. Поиграть бы».
Я невольно содрогнулась, представив, как могут играть скалы. Погладила камень, как норовистого жеребенка.
– Не надо, малыш. Ты можешь сделать больно людям, которые здесь находятся, понимаешь? Будет шумно, горько, плохо… А хочешь со снежком поиграть? С эхом, гудящим наверху? Может, тебе сюда каких животных подселить, чтобы скучно не было?
«Хотим! – Довольно расхохотались мне в ответ. Забряцали, зашевелились, что-то где-то уронили, загудели. – Только приходи ещё! Говорящего хотим, Говорящего… Ждали, долго ждали! Хотим ещё…» – Мне прилетел образ кого-то пушистого. Такого белого мехового комочка.
Это кто? Барс? Котенок? Надо будет расспросить о местной фауне.
– Будут пушистики, – заверила я, прикидывая, запускать ли кошек в пещеры, или хватит камням, что кошки наверху, по горам будут прыгать? Или что там у нас вообще наверху?
Уточнила. Оказалось, что да. Горы есть. И не только горы. Есть ещё огромная крепость, что подпирает перевал, есть и те самые горы – границы «шустрых острые уши, ярость, битва». Это эльфы крови? Кошек можно и наверху. И внизу тоже, можно и не кошек, но пушистое, игривое.
Уговорили.
– Милые, а вы не подскажете нам, где можно найти спрятанные артефакты? – Вдруг спросила, озаренная надеждой.
А то план-планом, но что если идея о том, что все дороги ведут к некоему центру пещер либо часть из них – к водоемам, у которых точно будет что-то спрятано, неверна?
«Большое, голубое… Око. Дар богов… У него спроси – ответит. Укажем дорогу», – именно так я интерпретировала шепот скал.
– Терри! Тери, очнись! Тер! – Кто-то встряхнул меня, а потом щеку обожгло – и я вынырнула из странного состояния.
Ещё успела заметить, как мои ладони светятся странным зелено-коричневым светом. Они… я чуть не икнула с перепугу! Потому что ладони оказались больше чем наполовину погружены в камень. Дернула раз, другой – и родные ручки вернулись ко мне. Не было ни неудобства, ни онемения.
Вокруг толпились перепуганные новые знакомые. Или я могу называть их друзьями? Только Ликтар, пожалуй, выглядел воодушевленным.
– Ну, с магом Земли не пропадем! – Объявил он. – С камнями говорила, да? Первый раз такое?
– Дааа, – голос звучал хрипло, голова гудела, во рту как будто стая скунсов поселилась, а ещё меня окружала жуткая липкая слабость.
– Погоди минутку, сейчас-сейчас, у меня кое-что есть незапрещенное на этот случай, – Иль деловито поковырялась в свое поясе и вытащила мерцающий розоватым бутылек. – Вот, – объявила торжественно – мать заговаривала, лучше не бывает! Мигом силы восстановит.
– Заговоренная на силе заклинательницы! – Мечтательно облизнулись все как-то дружно.
– А кто такие заклинательницы-то? Что они такое заклинают?
Поинтересовалась, не удержалась, чувствуя, как от опрокинутого в рот бутылька становится легче с каждой секундой. Уходит тяжесть, открывается второе дыхание, мир расцвечивается новыми красками! Захотелось обнять его, закружиться, закричать о том, как же я люблю этот прекрасный миг, этих чудесных нелюдей и вообще…
– Так, мама переборщила. Вот что значит готовить зелье беременной… – Пробормотала Иль. – Ладно, это сейчас пройдет. А, что касается заклинательниц… ими могут быть только женщины. Можно сказать, что это – определенная раса, не люди. Они говорят с самой сутью природы, черпают магию из мира, чтобы направить её на уход за землей, улучшение погодных условий, помощь животным и птицам, да и людям – тоже. Заклинательницы говорят с ветрами и морем, они владеют магией Слова – что скажешь, пожелаешь, то и сбудется. Я этой силой почти обделена, в отца пошла, – без особого сожаления качнула головой Иль.
Как же интересно жить в этом мире, никогда о таком даже в книгах не читала, не представляла! Немного похоже на некоторых ведьм из земных преданий – но лишь немного.
– Так что услышала-то? – Нетерпеливое от Ликтара.
– Как вообще услышала камень, – задумчивое от Риана, который нервно мял подол розового пальто, а потом с остервенением ободрал его и вовсе скинул с себя с воплем: – не холодно мне!
– Мне кажется, мать из ледяных была, а вот раса… – протянула задумчиво Иль, а потом остро посмотрела на меня: – Ты ведь уже знаешь, что нам делать, правда?
– Знаю, – все ещё ошарашенная, качнула головой. И жутко, и дико, но сосульки-снежинки, азарт берет! Мы справимся! – Вот, – указал на чуть светящийся мох, который вдруг побежал волнами и вытянулся стрелкой – кстати, в пещерах за счет него и других фосфоресцирующих растений было довольно светло, – идем за ним!
Меня подхватили под локоть и наша компания немного ушибленных волшебством, охая, ахая, иногда спотыкаясь и капельку напоминая инвалидную команду, двинулась дальше. Мы петляли по пещерам, протискивались иногда в совсем узкие щели – из одной Риана пришлось буквально выдавливать, но мы это сделали!
Ползли, вспугнули обгадивших нас летучих мышек, шли, снова ползли… и уже совсем грязные, злобненькие и голодные вывалились из очередной дыры за стрелочкой мха…
– Какая красота! – Со вздохом Иллхэ я была согласна. Красота невероятная и завораживающая.
Озеро – голубое, манящее, песочный берег, зеленые заросли растений.
– Божественное Око, – прошептала та же Иллхэ, пока мы пялились, а Риан попытался незаметно стащить ботинки и зарыться ногами в песочек.
Я тоже подошла поближе. Было тепло – верхнюю одежду захотелось скинуть, но… мало ли что? Шаг, ещё шаг. Почти плечом к плечу мы подошли к озеру.
– И что теперь делать? – Хотела уже спросить и даже открыла рот, как вдруг…
Озеро стало меняться! Вернее, может оно и осталось прежним, да только я видела в нем отнюдь не воду, а большой кабинет, почти залу. В одном из кресел сидел господин ректор, а к нему робко жалась какая-то девица, укутанная в покрывала с ног до головы. Внутри что-то неприятно сжалось. Особенно, когда мужчина, не меняя холодного выражения лица, однако, погладил девушку по плечу и что-то ответил на её экспрессивную тираду.
Заливаясь слезами (это я так думаю, судя по жестам), девица упала на колени и начала едва головой об пол не биться. Ректор нахмурился, а потом… вдруг включился звук! Как в телевизоре:
– Шейхана Эльмира, я не могу принять вас! Поймите, испытания уже начались, я не имею никакого права, даже как дальний родственник семьи, вмешаться в волю вашего отца, – мужчина чуть дернул уголком губ, но в глазах… было сочувствие, – могу лишь пообещать, что, возможно, у вашего отца вскоре будут другие проблемы и ему будет не до вас.
– Он продаст меня! – Рыдала девица, ползая едва ли не у ректора в ногах. – О, клянусь золотыми песками, отец в ярости, союз с Великим Домом Отальти сорвался, а я… я порченая, никудышная, ненужная дочь!
– Ну, хватит. Не стоит валяться у меня в ногах, девочка, – мужчина наклонился, и я увидела морщинку у него на переносице, а ещё – слишком уставшие глаза и легкие тени под ними, – вставай. Пока ты так будешь унижаться перед мужчинами, ничего хорошего не будет. Твой отец цепляется за старые традиции, не понимая, что они теперь несут лишь вред.
Он поднял эту юродствующую гаремную штучку (тут же слепому видно, что играет!), вроде бы утешающе снова погладил по спине, а та и рада, – прижалась к нему, льнет кошкой.
– Но должен же быть выход, вы же сильнейший и могущественный маг, Светозарный, неужели вы бросите меня не произвол судьбы, отправите сейчас прямо в руки отца, чтобы уже завтра я расплатилась за собственную глупость и доверчивость?
И снова глазки опускает. Снова так и льнет. А её ручка… так, что это она делает, я вас спрашиваю? Что это за прелесть какая гадость, наш любимый ядовитый цветочек с грядки? Куда она свои лепесточки потянула, я вас спрашиваю?!
Потянула… и уронила, словно неловко оступившись, небольшой пузырек.
– Ох, мое масло! Простите, милорд, сегодня… – хлюп, – все валится из рук, – хнык.
Ну ты ещё платочек достань! Что, правда достала? А падать снова будем или это уже перебор?
Ректор морщится и трет виски:
– Все, что я могу сделать, до запроса вашего родителя пока оставить вас в гостевом крыле Академии. Доступ во все основные помещения без поступления вам будет закрыт, но, думаю, вам вполне хватит предоставленных апартаментов, чтобы отдохнуть, – ректор подхватил девушку под локоток и направил к выходу.
– Сейчас вас проводят.
Покрывала весьма недовольно – я кожей чуяла – колыхнулись. И вдруг… соскользнули с головы девушки, обнажая светящуюся кожу, нежный овал лица, точеную шею… трогательные завитки густых волос. Но самое главное не это. Она была похожа на меня! Эта девица! Не как две капли воды, но… только вот я никогда не смотрела так обожающе, не заглядывала в рот, не выглядела так беззащитно и… подло?!
Эльмира… отец, который накажет… постойте-ка… Это вот эту вот трепетную «лань» со взглядом крокодила я должна была заменить? Как никогда сильно, мне хотелось стать бобром! Они, как известно, отличные грызуны – прогрызут и мозг, и дерево, и все что угодно!
Я зарычала от ощущения, что мою зимнюю сказку пытаются увести из-под носа – и очнулась. На том же берегу озера. И рядом со мной, пихаясь, ругаясь и едва ли не шипя, барахтались на берегу друзья. Кажется, каждого из нас ошарашили своим видением. Правда ли это – или только привиделось?
– Око богов может показать нечто важное каждому. Связанное с важным событием в жизни, местом, человеком, – хрипло заметил Риан, – я читал. Но оно коварно. Сложно вырваться из видений, сложно противостоять желанию что-то исправить.
Я за моего дракона каждому начищу физиономию! И вообще – любое принуждение, все эти гадкие уловки, женские ужимки – вызывают только ярость внутри. Откуда? Почему? Ведь никогда так на мужчин не реагировала! А господин ректор ясно дал понять – наш брак – иллюзия.
– Важно сейчас не это, – не менее хрипло отозвалась Иллхэ, – а то, что, смотрите, ребята, там артефакт, – указала она на мерцающий голубым светом медальон у кромки воды.
Клянусь шерстью Мрякса, его не было ещё секунду назад! Мы переглянулись. На миг в воздухе зазвенело напряжение. Из одного из коридоров вдруг послышались шум, крики и азартная ругань.
– Быстрее, – заставила себя говорить как можно тверже, – давайте, мы же говорили об этом уже, ну? Нам нельзя соревноваться друг с другом, смысл испытания не в этом! За медальон беремся вместе!
– Но ни у кого из нас нет активной магии воды, – напряженно заметил Риан.
Ликтар надул смешно щеки и хмуро смотрел на зев коридора. Оттуда появились отблески пламени.
– Есть магия крови, а вода и кровь – структуры тесно связанные, – возразила эльфийка.
Если Риану и было что-то не по душе, он мотнул головой и пошел за нами. Камни под моими ногами нагрелись и что-то шептали, гудели тревожно, передавая свои ощущения мне.
– Бежим! – Ещё толком не понимая, почему, закричала. Мне ли не знать, на что порой идут люди ради шанса на победу. А тут – учеба в престижной Академии!
Наши руки скрестились над вытащенным медальоном в тот момент, когда из коридора вывалились трое парней, вооруженных какими-то короткими потрескивающими палками. Они не разговаривали, не пытались ничего узнать или уговорить. Просто один из них – кажется, коротко стриженый брюнет, скомандовал:
– Бей!
И в нас полетели какие-то сгустки, затрещав о выставленный, кажется, Иллхэ щит.
Мороз заморозь, да они совсем тут очешуели? Это же… игра, учеба! А они применяют реальную боевую магию? Или как это называется?
– Активируй! – Шипел красный от натуги полугоблин.
– Не могу! – Так же яростно шипела в ответ подруга. – Не работает почему-то!
– Они магию перекрыли, кажется, – неуверенное от Риана.
Ну, писец побери! Нет-нет, Ихме мне тут не нужна!
Думай, голова, пока в суп не попала! Медальон тускло подмигнул мне голубым камнем. Словно вода в озере… божественном озере.
– Боги, помогите! Зимушка, не оставь! Уф, куда я дура влезла! – Пробормотала, смотря на мерцающее озеро и пробирающихся к нам конкурентов.
Внутри что-то тонко-тонко задрожало от очередной вспышки силы, брачный узор начал нагреваться, но… в этот самый момент, когда я зажмурила глаза, уже уверенная, что мы провалились, внутри что-то словно тренькнуло и порвалось.
– Вот это да! – Вскрик заставил вернуться в реальность.
Голубые струи воды вливались из озера в медальон, обвивая наши ладони. Мир вокруг загудел, задрожал, вспыхнул… Я ещё увидела, как треснул щит и молния прошила воздух рядом со щекой, как нас закрутило и перенесло.
В огромную академическую залу с высокими потолками, посреди которой стоял большой преподавательский стол. А на полу барахтались такие же сообразительные «гаечки» и «чипидейлы», как мы.
Уф, наприключались!
ГЛАВА 6. Попаданки не сдаются.
– Слушай, ты… фей наш ненаглядный, лапу свою с моей попы убери, – послышалось мрачное от эльфийки крови.
Риан что-то злобно рыкнул, пока мы кое-как пытались расцепиться и встать. Уф, все-таки план оказался хоть и рискованным, но самым верным! Все могут взяться за артефакт силы, если проводник – тот, кто обладает нужной силой и активирует артефакт, разрешит. Не сквозь зубы, не в приказном порядке, а именно от души, не пожалеет.
Вот и получилось!
Правда почему-то взгляды некоторых преподавателей – например, – высокой светлокожей блондинки, к слову, кажется, снежной эльфийки, буквально расчленяли нас на маленькие снежиночки. Что мы ей сделали такого? Любимую куклу сломали? Камешек в подземелье сдвинули?
– Адепты, с вами все в порядке? – Как-то слишком слащавый, приторный голос высокого молодого мужчины заставил нас дружно отряхнуться и развернуться.
Блондин. Хм, кажется, у меня уже аллергия на блондинов. На первый взгляд – человек. Но это только на первый! Брови нахмурены, а лицо так и источает благодушие и беспокойство, только ощущение фальшивой монетки не пропадает. Да и мысль о господине нашем ректоре зудит. Где он? Почему мне кажется, что он в опасности? Если не сейчас, то скоро будет? Что это за комплекс героя, дорогая, уж лорд, эрцгерцог, сильнейший маг и ко всему прочему дракон точно лучше тебя в этом мире разбирается!
Сладкие твердые и такие коварные губы – брысь из памяти!
– Все хорошо, – сухо и настороженно отозвался Риан своим девичьим писклявым голоском. Похоже, блондин тут же посчитал его самой легкой добычей и пошел в атаку.
Бедный парень… это я про Риана, если что!
– Тирра, позвольте, да вы вся дрожите! – Несчастный преподаватель приблизился, едва ручку Риану не лобзая, а тот весь перекривился – уже не знает, как ему сквозь землю провалиться!
Тяжкое это дело – девушкой притворяться!
– Тирра, не бойтесь, – вдохновенно вещал этот странный тип. Замечу – почему-то больше никто из преподавателей не подошел! – я вижу, что вы преодолели суровое испытание. К сожалению, в последнее время в Академии Сангрэ бывает небезопасно, но вы всегда можете поделиться своими опасениями! Мы обязаны защитить своих адептов, а…
А мне очень интересно, какой нормальный преподаватель будет в открытую говорить даже не первокурснице, а просто абитуриенту, что учиться в его академии – опасно?! Чем? Почему? Что здесь творится?
Похоже, это не только меня интересовало – вон Иллхэ вся скривилась, а Лихтар снова смешно губу выпятил.
– Простите, Тир, но все в порядке... Ой, я тако… ая неловкая, – Риан отчаялся и наступил со всей дури сапожком неуважаемому тиру на ногу, – просто дорога была… долгой. Там же подземелье! Красиво так! Мы даже засмотрелись на мох, грибочки, – мечтательно подвел глаза к потолку и надул губы этот притворщик, – вот бы зелье сварить… ядовито-ое, – с таким смаком протянул, что господин, так и не представившийся, аж шаг назад сделал.
Но надежды не потерял!
– Я один из кураторов иллюзионистов, – снова приятно нам улыбнулся, – Ойтар Дерье, дорогие будущие адепты, вы можете мне довериться! Прошу, проходите, сейчас вы в отведенных вам комнатах приведете себя в порядок, отдохнете и перекусите перед следующим испытанием…
Вроде бы быстро сменил тему, напросился проводить… И снова, уходя из зала, мы слушали странные вопросы. Не подвергались ли адепты, вопреки обещаниям лорда-ректора, опасности? Не было ли испытаний сверх оговорённого? Не пытался ли на нас кто-то напасть… (мы переглянулись и дружно промолчали). А, быть может, пещеры слишком опасны для испытания юных магов? Видели ли мы ещё свидетельства халатности ректора или других преподавателей?
И все это не в лоб, а весьма завуалированно, вроде бы абсолютно безобидными вопросами, ни в коем случае больше не в лоб, без агрессии и прикрываясь заботой о молодом поколении.
– Либо мне мерещится, либо этот огрызок льда копает под ректора. И не только под него, а вообще под руководство Академии, – высказалась безапелляционно Иль, как только мы остались одни.
– Кстати, Риан, долго будешь комедию играть? – Без улыбки спросил Ликтар. – Ты не в курсе, что большинство нелюдей запросто определит, несмотря на всю твою маскировку, твой пол, и, поверь, обман здесь не приветствуется! Тебе пока просто везло, – парень потер нос-картошку и добродушно ухмыльнулся.
– Как только сдам последний экзамен, так сразу, – огрызнулся Риан.
Он явно чувствовал себя некомфортно, мечтал оторвать постоянно поглядывающему на него по пути преподу все выступающие части тела и сбежать на необитаемый остров, но не сдавался. Вызывает уважение!
– Копает он или не копает под ректора, этот Ойтар Дерье, я думаю, что нужно о нем рассказать, – негромко заметила сама себе, – не люблю я все эти интриги, не знаю, к чему все ведут, но…
– Да как раз ясно к чему, – возразила Иль. Кажется, она была наиболее подкована из нас в политике и прочей жути, – копают под эрцгерцога Айто уже давно, и копают сами же изменяющиеся. Много влияния, много власти. К тому же, ходят слухи, что он дракон Льда, дракон Метели. Драконов сейчас мало. Посадить такого на поводок – ух, редкий шанс! Ну и замуж за него выйти, понятное дело, тоже, – и рассмеялась смехом-колокольчиком.
Стало как-то… пустовато. Морозно. То есть вот этого конкретного чешуйчатого, который меня очень выручил, который мне ничего плохого не сделал, пусть и немного напугал да свои условия выставил, хотят обидеть?!
«Мою прелесть к рукам прибрать?» – Взвыло что-то внутри. – «Не пущу! Мое! До последней чешуйки!».
Ну ладно, с чешуйками… это уже перебор. Но гадости хорошему чело… полукровке делать, да ещё под новый год, когда праздник и душа радуется – дело последнее! Может, я за него замуж и не выйду, но всяким там лапки тянуть не дам!
– Дорогая Терри, мне кажется, что сейчас у нас будет бум, – раздался голос над моим ухом.
Голос-то знакомый, Ликтар ворчит, но ведь зачем под руку нервной адептке… будущей адептке – говорить! В следующую секунду с моих рук слетел приличный огненный сгусток – раз! Угодил… нет, попытался угодить в столик с едой – куда! Я есть хочу! – два, и Риан замер, дернулся, как будто набрал в рот воды, щеки раздул, и ка-ак выдохнет водяной залп точно в шарик – три!
Шарик погас, Риан осел на пол, а я тихо сползла следом – хорошо хоть диванчик был поблизости.
Вода разлилась по полу, огненный сгусток исчез, оставив лишь сажу, но это нас волновало меньше всего! Руки дрожали. Мысли суматошные так и бегали!
– Три стихии. Уже три стихии, – эльфийка присела рядом со мной, держа за руку, – нет, истощение есть, но не критическое. Чудо-наборчик у нас просто!
– Почему три? – Мысли ползали вяло, было жалко, что мохнатой команды моей сейчас со мной нет (ну нет им ходу на испытания, а то все бы адепты чужой помощью пользовались!).
– Огонь – только что. Вы очень удачно создали файербол, тирра. Земля – когда искали путь через подземелье и договорились с горами. Вода – когда активировали артефакт для переноса, – мы все подпрыгнули от прохладного, низкого тона, который будто змеей обернулся, заскользил призрачными кольцами.
Сжала зубы, резко развернувшись. Сердечко, цыц! Серебряные глаза сияли, смотря на меня, и на дне их мне чудилась нешуточная тревога. Ректор в несколько шагов преодолел разделяющее нас пространство и, словно не обращая внимания на замерших друзей, положил ладонь мне на лоб. Потом как будто пульс на шее померил. Но в какой-то момент мне показалось, что из-под его рук вылетели мерцающие искорки голубоватого цвета, окутали нас, закружились, осели на кожу, возвращая разуму ясность, а телу бодрость.
– Вот так вот будет лучше, – Неймир Айто усмехнулся одними глазами.
Обернулся на ошарашенных друзей.
– Смотрю, команда уже образовалась? Что же, это неплохо. Следующее испытание – через полчаса. Это будет небольшой письменный экзамен. Больше на логику, чем на знание каких-то конкретно материалов. Последний экзамен, напоминаю, будет завтра, и вот там вам уже потребуются хотя бы базовые знания о мире, расах и магии.
А вот это уже неприятный сюрприз!
– Ах да… после второго испытания вам нужно будет пройти Арку Силы. Артефакт, который определит ваш потенциал и направленность сил. Но это не значит, что одаренный маг, абсолютно не знающий ничего о мире вокруг, поступит, тогда как малоодаренный, но грамотный и знающий адепт – вылетит, – и лорд Айто снова улыбнулся своей ничего не выражающей, но обаятельной улыбкой – и так же стремительно, как вошел, вышел.
До нас только и донеслось:
– Все, сказанное и увиденное в этой комнате, останется конфиденциальной информацией, которой вы не сможете ни с кем поделиться. Также советую быть внимательными и не поддаваться ни на какие провокации, юные тиры и тирры.
И уже лично мне:
– Я занесу вам учебники сегодня, они будут ждать в вашей комнате, дорогая невеста…
Мурашки по коже. И, кажется мне, что выпад про конфиденциальную информацию касался вовсе не экзаменов, сосульки гадские!
– Вот так интересный у нас ректор… – со странной интонацией протянул Ликтар.
– Вот так любопытные у него с одной милой тиррой отношения, – в тон ему пропела Иль – и мы переглянулись и дружно расхохотались.
Друзья меня ни о чем пока расспрашивать не стала – за что было только сердечно благодарна. Оказалось, что милорд ректор и Риана подлечил, вернее, всего-то дал ему толику сил и снял шок от использования магии.
Жаль только, что поделиться рассказом о странном преподавателе не успела. Но кажется мне, что Неймир Айто и так прекрасно знал, что вокруг творится. Вот пакостники, дракона в его же Академии обижать вздумали! И пусть мы пока даже не адепты – мы ими станем! Зуб даю! Кошачий!
– Приведем себя в порядок, – кивнула Иль на крохотные туалетные комнаты – их было две. Для мальчиков и девочек, – не так много времени до экзамена осталось.
Придется поторопиться! Задачек на логику я не боялась, всегда их любила, разве что в новом мире они какие-то совсем иные, чем у нас. А вот поход к таинственной арке и экзамен на знание местных основ… вот это заставляло внутренне мандражировать.
Что там будет? Как пройдет? Почему я владею тремя стихиями? Ох, зимушка, духи местные, вьюга-пурга, любимым анимэ заклинаю! Дайте разобраться потихоньку! И… дорогие духи, вы уже не подпускайте к драконычу нашему, ректору уважаемому, никаких пакостников, патлы им их противные выдергайте!
Чувствую, если и поступлю – учеба будет веселой!
За такими мыслями быстренько привела себя в порядок, поймала себя на том, что руки тянутся почесать отсутствующего Мрякса и поболтать с Илхе – быстро я к ним привыкла – и вышла к друзьям. Думаю, я могу их так называть. Ни один из нас больше не поднимал никакие серьезные темы, так, болтали обо все на свете, а я все лучше узнавала этот новый мир.
А через двадцать минут пришла совершенно другая преподавательница – сухощавая женщина лет сорока, со строгим пучком на голове, в темно-бежевом форменном платье, но с неожиданно теплым пронзительным взглядом ярко-голубых глаз.
– Следуйте за мной, будущие адепты!
Ух, понеслось!
Я действительно правильно не стала бояться. Экзамен оказался довольно сложным, но интересным и для меня – понятным. Сколько подобных задачек, пусть и с другими исходными данными мы решали на Земле? Даже в клубы на игры ходили с подругами.
Кстати, по поводу Земли… надо, ой, надо мне ректора расспросить. И сказать про просьбу тех скал… или скальных духов? Ну да неважно, раз просили – значит, надо помочь. А то и в самом деле будет опасно там проводить испытания.
В общем, экзамен для меня пролетел незаметно. Кто раньше закончил – тех к Арке и вызывали.
Довольно монументальное и в самом деле сооружение, стоящее в глубине территории Академии, навевало трепет. Высокая каменная дуга уходил в землю, а по ней, как от высокого напряжения, разбегались искорки. Синие, зеленые, золотистые, черные, алые. Настоящая гирлянда!
Ректор Айто уже был здесь. Так же, как и ещё трое преподавателей, среди которых я снова заметила неприятную мне снежную эльфийку. Ту, что в конце испытания сверлила нас весьма неприязненным взглядом.
Двое других мужчин – статный человек в возрасте, с легкой сединой в волосах и яркими умными светло-серыми глазами, а также… великие божечки, дроу! – настоящий, темнокожий, с белыми длинными волосами, заплетенными в тугую косу и лицом-кирпичиком, смотрели спокойно и равнодушно,
– Прошу, адептка. Подождите минуту, ваша очередь сейчас придет, – обратился ко мне лорд Айто.
Признаюсь, на миг я словно сопливая девчонка снова залипла на резковатые, яркие, почти совершенные черты лица ректора. На волосы, что сейчас снова были густо-винного оттенка. На его едва уловимо сияющую морозную ауру. На спокойную властность. На…
Хватит! Ты ещё признай, что перевести фиктивный брак в настоящий – не такая уж плохая идея! Это не первый симпатичный мужчина на моем пути и, надеюсь, не последний. И уж точно я не стану бегать за ректором с криками «спасите-помогите, замуж хочу – прямо не могу!».
Да и неправда это. Просто… понравился он мне – да. Но это даже не влюбленность, так, сиюминутное желание. Слишком плохо я его знаю, как человека, чтобы делать хоть какие-то выводы. Зато вполне могу настроиться на учебу, трудовые будни, общение с друзьями и снова окунуться в беззаботные студенческие деньки – чем плохо?!
Словно отзываясь на мои мысли, снег плеснул в лицо, рассыпался крошевом.
– Ой, простите, я случайно! – Пискнул извиняюще чей-то голос.
На меня смотрели несчастные глазищи. Самые обыкновенные, зеленые, человеческие. Щупленькая девчушка лет восемнадцати на вид насупилась, пряча руки в рукавичках за спиной. Одета опрятно, не бедно, но и не богато.
– Вьюжина, я же просил быть осторожней, – проворчал вдруг преподаватель-человек, по-доброму хмурясь.
– Дед Снежан, – надула губки девчушка, и тут же показалась совсем подростком, лет пятнадцати, – прости-прости, я не хотела! – Тут же затараторила мне. – Не сильно обсыпало? Я когда радуюсь – не сразу сдержаться могу! Я только поступила! Но буду стараться, обещаю!
И хлопает в ладошки! Захотелось засмеяться. Столько тепла и горячего энтузиазма было в этой странной девчушке. Её дед, кажется, тоже усмехался в усы довольно. Только снежная эльфийка нахмурилась брезгливо, поджимая и без того тонкие губы.
– Ваша очередь, тирра Темная, прошу, – лорд Айто показал рукой на застывшую Арку.
Признаюсь, в этот момент у меня ладошки вспотели, голова едва кругом не пошла, и чувствовала я себя как в первый раз в первый класс! Вперед, девочка! Давай, ты же сможешь. Пустяки, ничего тебя не ужалит и не заморозит. Но… от Арки шла такая мощь, что сердце испуганно колотилась.
Я понимала, что всех задерживаю, и в то же время ощущала, что если сделаю шаг вперед – сейчас совершенно точно что-то произойдет! Все изменится. Уже никогда не станет прежним.
– Адептка, нам долго вас ждать? – В голосе эльфийки звучало раздражение.
– Идите, тирра. Не переживайте, это совершенно безопасно, – бархатистый голос лорда Айто укутал защитой, а по руке вдруг побежало тепло.
И сделала шаг вперед. Сначала один, робкий. Потом второй, третий, четвертый… и оказалась под Аркой. В этот момент мир исчез. Рядом не оказалось никого, исчезли звуки, исчез запах зимы и снега, исчезли шорохи, шелест ветра, далекие голоса. Я была везде и нигде.
Казалось, меня ощупывают, осматривают, проникают мне под кожу, выворачивают меня наизнанку внимательнейшие глаза. Но я никого не ощущаю и не вижу.
Захотелось завопить во все горло – увы, кажется, что у меня тут и рта не было.
На миг страх стал настолько сильным, что, казалось, я сейчас просто расщеплюсь на атомы и перестану существовать. К снежным все! Такие стрессы не для одной несчастной попаданки! И вот в этот момент рядом со мной (во мне?) раздался безликий шелестящий голос:
– Маленькая полукровка. Та, что пришла сюда. Та, что вернулась. Мир не держит зла на безвинное дитя, что отняли у него насильно. Мир позволяет тебе жить, девочка. Кровь твоя сильна, и зимние феи уже сплели судьбу. Иди снежной тропой и живи не только сердцем, но и разумом. Храм Паутины ждет тебя. И… – мне показалось – или в безликом голосе промелькнул смех – повеселись хорошенько за счет этих снобов! Некоторым пора указать на свое место! Береги дракона!
Раз – и мне показалось, что меня прошивает навылет острая тянущая боль. Два – прежде, чем я успеваю высказать некоторым все, что думаю по поводу таких вот экстремальных диалогов – я уже хочу смеяться от накатившей эйфории. Три – вот так вот безудержно хохоча я и вываливаюсь на руки дорогому жениху, который встречает меня по ту сторону арки и выглядит по-настоящему встревоженным.
Более того, мне кажется, что у него пальцы подрагивают! Сейчас Неймир Айто вызывает какой-то особый приступ умиления. Как и мир вокруг, птички, холодный ветер и яркое зимнее солнышко.
– Где ты столько времени была? Как ты? Нужно в целительское крыло! Немедленно! – Рыкнул ректор.
Его беспокойство было приятно.
– А сколько, хи-хи, прошло времени, а-ха-ха? – Поинтересовалась я.
А какие волосы у него, как вино в бокале! Интересно, они такие же вкусные, а? А котам бы понравились? А то котам мой муж тоже должен нравиться, а как же иначе!
Нет, я понимала, что с этими мыслями что-то не так, осознавала, что надо бы остановиться и снова хорошенько задуматься, но…
– Почти полчаса! Арка вас не выпускала и не работала! Мы уже хотели созывать общее совещание, потому что такого не было, наверное, не то что за всю мою карьеру ректора, но и вовсе никогда с основания Академии! – Мы уже входили в портал, когда пальцы лорда коснулись моей щеки.
От странного глубокого взгляда поползли мурашки. В нем было нечто непонятное, смущающее, вызывающее желание закрыться изнутри на все щиты и не подпускать этого дракона ближе.
– Если бы вы пострадали, я никогда бы себе этого не простил, – негромко заметил ректор, – прошу вас, скажите, что с вами произошло?
Мы как раз прибыли в лазарет. Меня торжественно водрузили на койку, сняли верхнюю одежду и сапожки и позвали целителя.
– Ну что за безобразие! Шаурри не поешь, Шаурри – хвост не почеши, новую чесалку для усов не опробуй, когти не пополируй – давай, беги, встречай пациента! И почему я ещё не уволилась, а? Дзарр, друг мой, ты мне это скажи, а?!
Нахальный пищащий голосок заставил меня, все ещё смеющуюся, вывернуть шею и с любопытством уставить на потрясающее существо нежно-желтого цвета, которое неслось со всех лап. Прямо по узенькому больничному коридору. Прямо на меня.
Больше всего оно было похоже на очень крупного хомячка, которого скрестили с шиншиллой. А вслед за ним спешил… дроу. И снова настоящий! Вернее, трау. И вопреки всей моей внутренней настороженности к этой расе, почему-то он показался мне ужасно милым! Просто обаяшкой!
– Тир ректор? Что у нас тут? Год ещё не начался, а пациенты прибывают? – У трау оказался приятный, хоть капельку бесцветный голос. Такой, как будто его слегка подушечкой придушили. – О…
Только и выдохнул мужчина, уставившись на меня. Его глаза вдруг засияли золотыми лунами, а губы чуть раздвинулись, демонстрируя мне два крупных клыка.
– Какие… интересные личности встречаются порой в нашей Академии, – заметно прохладней заметил трау, а я в своем невменяемом состоянии на него за это обиделась. И нечего на меня так смотреть! Ты зачем букой притворяешься? И вообще – что такое это – увидел раз – и сразу чуть не рычать? Я тебе чего плохого сделала?
Все это я, недолго думая, быстренько трау и высказала. Я девочка честная. Ответом мне был тихий смех ректора и ошеломленное молчание.
– Строго лично и конфиденциально, Дзарр, – серьезно заметил лорд Айто, – тирра из другого мира. И всю жизнь прожила в другом мире, понимаешь?
Глаза трау снова расширились – пусть и самую капельку.
– И да, мы здесь потому, что Арка полчаса не отпускала тирру, а потом она вышла вот в таком вот состоянии… явное перенасыщение энергией, больше я ничего не наблюдаю, но… – мое плечо чуть сжали.
– Но она твоя. Я понял, – глухо ответил странный трау.
А зверек всплеснул лапами и запрыгнул ко мне, обнюхивая и щекоча усами.
– Так, что у нас тут? Ради чего я пожертвовала педикюром, маникюром, ванночкой, новым лаком для шерсти? – Мне кокетливо подмигнули.
И дело закипело. Вокруг меня – все ещё срывающейся на смех – творили какие-то заклинания, в воздухе возникали странные светящиеся символы, в которых я тыкала пальчиком, потом, кажется, чужая магия стала взрываться под пальцами пузырьками, вызывая щекотку, а потом…
– Активное вхождение в кровь, – вынес вердикт трау, которого звали Дзарр Шелрах, – судя по тому, что леди рассказала, к ней явился сам Дух Академии, что тесно связан с нашим миром. Поскольку вины леди в том, что она в детстве исчезла из нашего мира, не было, мир не стал её наказывать. Напротив, одарил, расправил сморщенные каналы силы, напитал энергией и человеческая оболочка начала сползать. Думаю, нас ждет ещё немало интересных открытий с пробуждением Высших кровей! Хотелось бы мне знать, кто отец леди?
– Мне бы тоже хотелось, – хмыкнул ректор, – вашим я её точно не отдам, пусть не надеются!
– Матроны и Советники попытаются… – хмыкнул трау, пока я сонно хлопала глазами.
– И обломаются! – Отрезал лорд Айто, хмурясь ещё сильнее.
– Потом поговорим. Я усыпляю леди на час, а после она будет как новенькая.
– Арка подтвердила полный круг стихий, – раздался шепот ректора, когда я уже начала уплывать в сон, – такое я видел всего два раза за всю жизнь, и…
– Мне больше интересно будет понаблюдать, как ты станешь привлекать внимание собственной невесты, мой заигравшийся друг, – хриплый голос трау.
– А меня даже не погладили! Все! Увольняюсь! Развод и девичья фамилия! – По мне промаршировали пушистые лапы.
Под аккомпанемент шипения откуда-то объявившейся моей лисички, разговоров мужчин и щебетания странного зверька я провалилась в глубокий и крепкий сон. Подозреваю, что скоро вся моя жизнь будет проходить под грифом «ой, такого не может быть, но как же интересно!».
Интересно… кстати, действительно интересно, а я стану смуглой блондинкой? Или не грозит? И если я наполовину трау, то, зимние духи, как я вообще очутилась в другом мире? Избавиться решили? Я недовольно засопела.
И вдруг меня накрыло абсолютным спокойствием и теплым счастьем. Счастье пахло морозом, снегом и ветром и тихо пело мне на ухо песни о танцующих в ветрах драконах.
«Мое!» – удовлетворённо зашипело внутри. Я заграбастала счастье, чтобы оно не сбежало и, наконец, крепко уснула.
ГЛАВА 7. Немного о ректорах и драконах.
Надо сказать, что приложило меня Аркой волшебной так славно, что проспала я почти до самого вечера, и сны мне снились далеко не только сладкие и безмятежные. Иногда в них мелькали ну очень пикантные сцены с участием одного непрошибаемого дракона.
Вот, например, последняя, после которой я и проснулась в лазарете с громко бьющимся сердечком, малиновыми щеками и решительным настроем скорее сбежать учиться. Сон был таким сладким, таким реалистичным…
Большая комната. Треск камина. Тихий шепот поленьев, танец снежинок за окном, большая теплая шкура, на которой я удобно лежу. И вдруг слышу шаги. Поспешные, быстрые. Как будто тот, кто сюда идет, изо всех сил торопится, боится… меня не застать? Или наоборот – застать?
Сердце начинает трепыхаться вспугнутой птицей. Он. Это точно он. Дверь распахивается, когда я приподнимаюсь на локтях, чувствуя и страх, и мандраж, и восторг от собственной выходки.
– Ты! Как ты здесь очутилась? Как научилась проникать в чужие сны и строить осознанные сюжеты?
Он сердит, а я искренне не понимаю, о чем идет речь. Это же просто сон. И я здесь – совершенно иная. Легкая на подъем, бесстрашная. Настолько, что я уже поднимаюсь со шкуры, даже осознавая, что на мне всего лишь тонкий шелковый пеньюар. И он настолько элегантен, что мало что скрывает. Или даже напротив – много чего выставляет напоказ.
Вот как сейчас. Шаг – и ткань скользит по ноге вверх. Два – ползет бретелька с плеча. Три – я слышу возмущенно-восхищенный рык – и меня крепко прижимают к стене. Горячо, ярко, страшно.
– Сама напросилась! Глупая взбалмошная девчонка! Льдинка сумасшедшая!
Горячие ладони на талии. Исступленный шепот. Огонь в драконьих глазах, расчерченных вертикальным зрачком.
– Раз это сон, то я могу сказать, – шепчу в чужие ласковые губы, смешивая наше дыхание.
Голова кружится, жар растекается по телу, пальцы зарываются в эту вот прелесть – вишневые, густые, текучие словно река волосы.
– И что же скажешь? – Уточняют у меня шепотом.
В реальности Неймир Айто никогда бы не посмотрел на меня так – жадно, жарко, жестко.
– Что… – смеюсь, тяну время, уворачиваясь от чужих прикосновений. Наверное, немного дразню, – что вы мне, кажется, нравитесь, лорд-ректор… Я никогда не встречала ещё таких мужчин. Но я никогда вам этого не скажу. Потому что это просто моя фантазия. Очередная пустая мечта. Вы не для меня, лорд Айто… Да и мне сейчас уж точно не до мужчин.
Вздыхаю. И так мне жаль себя становится! Ух, как жаль, так бы и полила шкурку неизвестной зверушки слезами горючими!
Но в этот момент мне хватает ума повернуть лицом к лорду Айто. И увидеть, как по его скулам ползет серебристо-синяя чешуя, а на пальцах лезут когти.
– Отвергаеш-шь нас-с? – И вот так обиженно это прозвучало!
Бедных «нас» стало жалко – и снова едва ли не до слез! Но в тот момент, когда у господина ректора вдруг полезли большие драконьи крылья, я дернулась, оступилась – и проснулась, как мы уже помним, на больничной койке.
И приснится же такое, а!
И, самое интересное, что в лазарете мне предстояло находиться, как сообщил вежливый молоденький помощник целителя – на этот раз обычный человек – до завтрашних испытаний.
Учебники мне любезно выделили и оставили в такой вот теплой компании – к которой вскоре присоединилась моя хранительница – куда же в деле без песца! – страдать над объемами невыученного и ужасаться тому, что, скорее всего, экзамен этот я благополучно провалю. Потому что даже если всю ночь учить – не осилю!
Осилю – не осилю, а придется! – твердо заметила самой себе.
– Ой, больная, совсем больная на голову, крепко магией пришибло, – ворчал мой песец, устраиваясь рядышком и сворачиваясь уютным белым клубочком. – Ну куда ты торопишься, оглашенная, а? Куда? Что делать будешь, если не успеешь? Лорд-ректор пообещал тебе ответы правильные подложить, потому что невиноватая ты в том, что этими знаниями не обладаешь, а поступить теперь точно надо!
И вот кто-то другой, может быть, обрадовался бы. Но не я, нет. Я никогда в жизни не рассчитывала на чьи-то поблажки и помощь, никогда не просила пощады, времени, какой-то подтасовки результатов. И дело даже не только в гордости. Просто – не знаю – значит, не заслуживаю высокой оценки. Все равно потом всплывет и скажется, так зачем себе же хуже делать?
Вот и сейчас. У ректора и так явные проблемы, зачем их усугублять? А если кто-то заметит, скажет, что, мол, подсуживает своей невесте? Ещё и на меня обратят внимание… Нет, не надо нам такого «чуда». Работы много, возможно, будет у меня много ошибок, но на предыдущих испытаниях баллы должы довольно высокими, да и магия у меня сильная, есть надежда, что проблемы с теорией будут приняты комиссией более снисходительно.
– Я справлюсь! – Покачала головой упрямо, зарываясь носом в принесенные учебники.
И оторвалась от них после этого только раз – когда нам преподнесли вкусняшку-ужин. Песцу, который вообще-то должен питаться одной магией – миску с нарезанными кусочками свежего мяса и вторую – поилку, не с водой точно, там был какой-то травяной отвар.
И «бедняжка» Ихме с расстройства, что хозяйка у неё такая упрямая дурища, быстренько все умяла и продолжала умильно поглядывать в мою сторону, пока я не выделила ей пирожок. От сердца оторвала, с мясом!
А потом все-таки начались трудности. Если историю я ещё худо-бедно воспринимала, то некоторые особенности рас, менталитета, законов, местных праздников и мироустройства в целом вызывали недоумение и массу других вопросов… Вот и пыхтела я то ли закипающим чайником, то ли рассерженным по самые иголки ежиком.
До тех пор, пока уже поздней ночью (при проверке целителей пришлось притвориться, что сплю), рядом со мной, не на шутку увлекшейся, прогнулась постель, а потом меня бесцеремонно приобняли за плечи и заявили:
– Ну а теперь рассказывай, упрямая девчонка, что тебе непонятно, – бархатистый голос обласкал кожу, а дыхание – прохладное, размеренное, заставило меня покрыться мурашками.
– Милорд… – боязно, честное слово! Не ожидала.
– Времени мало, Эстер, так что задавайте свои вопросы, – спокойно заметил мой «жених».
А мне после того сна было крайне сложно это самое спокойствие сохранить! Казалось, что все-то он знает, все видит и тихонько подсмеивается над незадачливой попаданкой.
– Эстер, – усталый вздох, – давай ты отложишь все девичьи заморочки на потом, дорогая моя невеста, и внятно и четко задашь свои вопросы. Завтра тяжелый день, а мне хотелось бы успеть немного отдохнуть.
Мужчина сидел, опираясь спиной о мои подушки. В полутьме магического светильника его лицо казалось немного расстроенным и задумчивым. То и дело по винным волосам пробегал ледяной отблеск.
Стало стыдно. И за свой резко окунувшийся в юность мозг – в том числе. Лунная призма, Терри, приложи тебя томиком манги, что ты творишь, а? Давай, руки в ноги – и бегом, делами занимайся! А повздыхать всегда успеем, ага, особенно, когда вредина мохнатая под кодовой кличкой Мрякс наконец объявится. И куда запропал?
– Простите, лорд Айто, – о деле думай, Терри! – мне не очень понятно, вот драуги, это соседнее государство, да? – Показала я на изображение надменного красавца с острыми маленькими рожками, длинным хвостом с кисточкой и чуть сероватой кожей. – Написано, что они обладают способностями к разным типам магии, как правило, боевой. А почему я их не видела в Академии?
– Да, государство драугов – ближайший сосед эйцеров, – снова согрело меня теплое дыхание. Чужие пальцы легли на страницы учебника, заставляя сердце екнуть. Близко, даже слишком!
– Они вообще редко отправляются на учебу в учебные заведения других стран, даже независимые. – Продолжил спокойно ректор, не подозревая о моих крамольных мыслях. – К тому же среди драугов редки межрасовые браки, а полукровок вообще почти не бывает – кровь драугов слишком сильна. Дети даже от женщины или мужчины иной расы будут скорее всего чистокровными драугами.
Ой, как интересно! Ещё бы хвостик вот этот пощупать… с кисточкой… так сказать, произвести сравнительный анализ разных рас. По степени мягкости, ага, не иначе.
– А люди? Здесь написано, что они делятся «изнутри» ещё на несколько рас, почти как у нас, на земле. Сарданы, – ткнула в высокого светловолосого северянина, – итари, – эти были похожи больше на наши народы Азии, особенно, на китайцев, – и вот радири, – южные кочевые племена. И у всех, практически у всех человеческих рас женщина не имеет право на образование, ни обычное, ни магическое! – Я искренне была возмущена этим фактом.
– Да, люди крайне неспешно идут навстречу пожеланию Межрасового Совета и не любят выпускать своих женщин из дома… Медленно развиваются и неохотно меняют традиции и уклад жизни. Тебе это неприятно? Считаешь, они неправы? У вас на Земле разве не было такого? – С интересом спросил ректор Айто.
Так, крестоносцев вам в печенку, все так! Но от этого мировая история не становится менее несправедливой!
Я и сама не ожидала, что так увлекусь! После дискуссии на тему равноправия полов (ну, или по крайней мере признания женщин имеющими основные гражданские права наравне с мужчинами), мы начали плавно переходить к обсуждению праздников, потом – к рассказам о видах магии, присущей разным расами, потом – к укладу эйцеров…
Неймир Айто знал невероятно много и обладал потрясающим талантом рассказчика! Он был терпелив, отвечал на вопросы с удовольствием, сам пояснял непонятное, когда мой взгляд начинал «плыть», а лицо переставало омрачаться мыслями вовсе от полнейшего ступора.
Этим мужчиной сложно было не заинтересоваться и с первых минут знакомства, а, узнавая его ближе, нельзя было не признать – он действительно если и не мечта, то близок к ней. Не идеальный – таких просто не бывает, но…
Кажется, часы уже пробили третий час ночи по-земному, и шестой такт по-местному, когда сердце вдруг сжала необъяснимая тревога. Вернее, это в первый момент я, отвлекшись от изучения местного поэтического творения – песни матушки Зиме, не сообразила, в чем дело.
А потом… мужчина рядом со мной застыл, смотря расфокусированным взглядом куда-то в пространство перед собой. Его кулаки оказались крепко сжаты, на лбу выступила испарина, глаза были плотно закрыты.
Ой-ей, снежинки-сосульки, что происходит?
– Милорд? Лорд-ректор? – Позвала тихонько.
И песец мой лисий как назло куда-то удрала!
Осторожно тронула застывшего мужчину за плечо. Что происходит? У него что-то болит? Язва? Гастрит? Аллергия на учебу в ночное время? Так, мне же говорили, что здесь есть колокольчик вызова дежурного целителя!
Но прежде, чем я успела за него схватиться, за руку схватили уже меня. И так стиснули, что думала все – сейчас запястье оторвут! Не оторвали. Губы мужчины зашевелились, и я скорее додумала, чем услышала четкое:
– Не надо. Не зови…
Кажется, мою руку с брачной татуировкой ошпарило. Я даже вскрикнула, льдом клянусь! Ректор уже напоминал симпатичную сосульку – весь покрыт инеем, и этот иней все больше расползается по кровати и уже бежит вниз, на пол! Так он нам холодильник, пожалуй, организует!
– Что происходит? Лорд Айто? Как вам помочь? Почему не звать? – Выспрашивала я в пустоту.
Бесполезно. Ничегошеньки мне не сказали, драконище бессовестный, взял, замер, а я тут мучайся!
– Да что же делать-то, что происходит! – Выдохнула, чуть не плача.
Может, все-таки позвать на помощь? Ну а что, устраивать что ли филиал ледяных чертогов Снежной Королевы или японской юки-онны, снежной девы, в отдельно взятой палате?
– Лорд Айто! Ваше сиятельство! Переменчивая вы натура! Жених драгоценный! – Шептала испуганно, второй рукой пытаясь ощупать ректора.
Ранений не нашла. Все, что поняла – он чудовищно ледяной. Даже пальцы чуть не приморозила! Хлюпнула носом и решительно спрыгнула с койки, все-таки отвоевав собственную руку. Думай, голова, пока в суп не попали! Никак это на дракона покушаются, а?
И беспомощность, злость, страх свернулись тугим комочком в груди, заворочались, зарычали. Тонко-тонко зазвенела снова невидимая струна, и мне показалось на миг, что я вижу улыбчивое личико знакомой рыжеволосой феи, которая раздавала печеньки с предсказаниями на далекой Земле.
Динь-динь, динь-дилинь! По комнате закружилась поземка, заломило виски, а потом откуда-то из пустоты вынырнул Мрякс. Морда страшная! Не кот, а целая натуральная пантера!
– Тебя-у хозяуйка на мину-ут-ку-другую остау-вить нельзя! Что-у случилось, а? Мур-мррякс! – Это котопантерка увидела… ректора.
У которого полезли когти, чешуя и… это не хвост, нет? Уфф, всего лишь крылья. Как в моем сне!
– Мряксик, что делать? – Я в панике, комната во льдах, изо рта уже облачко пара вырывается.
Но страшнее всего подвести этого мужчину – умного, ироничного, яркого, такого притягательного и человечного…
– Проклятье-мрр, – констатировал хвостатый лекарь.
Подошел, обнюхал, обполз вокруг, подушечками лап постучал лорда Айто по груди. Тот, казалось, еле дышал. Почему-то вспомнилась противная леди из этих песчаных гадюк Мастеров Плоти, Эльмира. Эльвира? Как там её звали? Флакончик ещё уронила… Конечно, лорд Айто мог с кем угодно встретиться за это время, но… неспроста же мне озеро показало этот фрагмент, нет?
Так Мряксу и сказала. И рассказала.
– Розоу-вый флакончик, – передразнил меня кот, – «ва-ум какое зелье, леди?». «Мне то, что в розово-ум флакончике, госпо-удин зельевар! Такое… лиловоу-е!».
Против воли рассмеялась. Вспомнился анекдот про читателя, который просит в библиотеке книгу в синей обложке.
– Ну не знаю я, какой у него запах был, Мрякс! – Прошептала чуть не плача. – Почему проклятье, может, приворот?
Это было бы более логично!
– Девица могла-у считать, что это приворо-ут, – согласился мой кошара, – а это проклятье… подсунули его намеренно…
– И, – сорвался голос, – и на что проклинали-то? – Уже почти шептала. – Почему нельзя лекарей звать, они же вроде Академии преданы?
– Преданы. Но долоу-жат, если их спросят, – согласился Мрякс, – прокляутье-то не смертельное, напроу-тив, – и как-то совсем не по-кошачьи нагло усмехнулся.
А я повелась! Спросила, конечно! Даже не смотря на то, что услышала, как с губ мужчины на постели стон сорвался.
– Так что за проклятье-то? – Тихонько уточняю.
– Пло-удиться и размножаться, – вильнул хвостом охальник.
Я сначала и не поняла, а потом… посмотрела туда, куда смотреть приличным девушкам не положено, покраснела как рак и взвыла:
– А снять-то его как?!
– Надо-у подумать, – заявил отважно «помощник», топорща усы и намекая, что за помощь его хорошо пока хотя бы почесать. Особенно грудку… и между ушами, о да!
Неймир Айто в этот момент судорожно задышал и вдруг как прекратит морозиться! Он распахнул глаза – бешеные, драконьи. Ни разума в них не было, ни чего-то человеческого.
– И женили-ись они с рассвеу-та до заката, – глубокомысленно заметил кошачий коврик для блох! Будущий!
Не готова я пока к таким подвигам!
Только дракон считал, кажется, иначе. Медленно плавно поднялся – волосы и кожа то и дело мерцали, меняя цвет, и как двинется на меня. Волосы словно на ветру развеваются, губы расползлись в нехорошей такой ухмылке, хищной, едва не облизывается!
И снова ползет на меня с завидным упорством.
– Могу-у бубенчики откусить, – философски заметил Мрякс.
Ка-акие бубенчики! Не тронь жениха, он мне целым пригодится!
Но это не отменяло того, что господин ректор меня уже к стеночке прижимает, чувствуется опыт! И ладони его горячие, и жаркое сейчас дыхание мурашки вызывает, и прикосновения вовсе не безумные, не жесткие. Не ранит – ласкает. Вот язык раздвоенный мелькнул, скользнул лентой по шее, вызвав уже целую роту противных мурашей.
Тело теплое-теплое, легкое-легкое! И уже не помню, куда бежать надо, что делать, зачем мне сопротивляться? Тихий стон. И дорожка поцелуев. И рык, шепот на чужом, непонятном языке, от которого душа рвется ввысь.
И… нечаянное, камикадзе я недоделанная… просто Мрякс вдруг как завопит, разрушая атмосферу волшебства:
– Бей его!
А у меня в руке пустой кувшин из-под воды… схватила с тумбы у кровати, хотела за водой сбегать. Так и сжала на нем пальцы, и не выпустила.
Бум. Хряпс. Шнырк.
Ректор пал, сраженный, к моим ногам.
Так вот отчего мужчины-то штабелями укладываются! А я всегда полагала, что дело в красоте неземной! Ан нет, тяжелый предмет – аргумент повесомее!
– Тащи его скорее на постель, да привязывай, хозяюшка! Будем противоядие искать! – Мелькнул белый хвост.
А вот и мой песец! Снова со мной!
Картина маслом, как говорится, кто бы видел. Растрепанная девчонка в ночнушке, сраженный бледный ректор на больничный койке, уже обмотанный простынями из шкафчика (Мрякс и Ихме помогали закрепить заклинаниями) и… полное непонимание того, что же мне теперь делать?!
А?! Кто мне скажет? За окном, словно насмехаясь, бушевала вьюга.
Обычно вызволяют из таких ситуаций невинных девиц. Но у меня же все наоборот!
Лорд Айто тяжело дышал. Наверное, хотел вырваться и убежать плодиться и размножаться. Как говорится, было бы смешно, если бы не было так страшно, а! Ведь получается, что его там где-то в коридорах подкарауливают недруги, дабы скомпрометировать. Или же девица какая ищет – по той же причине. И потом планирует устроить скандал и женить на себе ректора…
Я пригорюнилась. Нет, ну что теперь делать, а? Я маг-недоучка, Шайесса и Маррота можно было бы вызвать, посоветоваться, я им верю, да только как? Новые мои знакомые сейчас за пределами Академии наверняка. Местным преподавателям я уж точно не доверяю.
Я редко унываю по-настоящему – просто не умею! Да и мамочка моя, пусть и не родная, но любимая, всегда говорила – унываешь – значит, тебе просто делать нечего, родная. Унынием ничего не исправишь, а вот делом – вполне. И по голове гладила, как будто все дурные мысли сразу отгоняла.
Ну и что ты будешь делать? Только вперед, но пассаран, как говорят испанцы, то есть – не сдаваться!
– Ну что-у? Что-у теперь будем делать? – Свернулся меховым пуфиком в ногах Мрякс, даже не думая принимать вид приличного черного котика.
– Что делать, что делать, штаны снимать и… – окончание фразы я проглотила.
Фу такой быть, Терри. Великое анимэшное движение тебя чему учило? А? Пра-авильно! Спокойствие и ещё раз спокойствие! Если кажется, что выхода нет, значит вы просто копаете не в ту сторону, господин рыцарь! Развернитесь в драконьем желудке и попробуете прокопаться к пятой точке! Даже там есть выход!
Посмотрела на своего дракона. Поперхнулась, напоровшись на злой жаркий взгляд очнувшегося зверя. Потому что в человеческом теле сейчас был точно он. И смотрел весьма… плотоядно. Что у нас вкуснее? Бедрышко или ребрышко? Хотя, подозреваю, что если кусаться лорд Айто и полезет, то исключительно с постелеукладывательными планами.
– Полагаю, что вам нужна помощь, – слова, сказанные тихим бесцветным голосом, произвели эффект почти разорвавшейся бомбы.
Я подскочила, вытаращилась с ужасом в темноту, и только потом поняла, что вовсе не пустое место со мной разговаривает и не сгустившиеся тени. Передо мной стоял тот самый трау, целитель. Светлые волосы были уложены в длинную тугую косу, золотые глаза сияли в темноте, как у кошки, и только взгляд – тревожный, задумчивый, ясный, не давал мне окончательно перепугаться.
Особенно, когда господин ректор на койке как-то хитро дернулся, хрипло застонал и… потянулся ко мне крылом, зараза такая! Как только его вытащил? Задел ногу, пощекотал, напугал, и продолжил пожирать серебряным взглядом!
– Простите, я… – давай, соберись и не мямли! Тем более вон живность тоже смотрит как-то хитро, выжидающе, и не думает прятаться по щелям, – мне действительно нужна помощь. Господин ректор пришел поинтересоваться, как я себя чувствую, увидел, что я не сплю, а готовлюсь к занятиям, даже помог мне в паре вопросов разобраться… а потом ему вдруг стало плохо!
Стараясь осторожно обходить особо острые углы, я описала состояние нервно пожирающего меня плотоядным взглядом дракона.
Да и что я могла сделать? Загородить своей внушительной фигурой ректора и не пустить к нему целителя?
– Я ощутил колебания фона, характерные при проклятьях, но никак не мог понять, в чем дело, – задумчиво заметил трау.
Казалось, степень близости наших с ректором взаимоотношений его вообще не волнует.
– Думаю, что смогу помочь с этой проблемой. Вы вовремя сообразили привязать его, блистательная тирра, – поклон явно не вписывался в отношения целителя к пациенту. Кажется, я чего-то не понимаю.
– Простите, тир, боюсь, что я не могу оценить знаки почтения, которых я никак не заслуживаю, – покачала головой, – я просто ваш пациент, и спасибо вам большое за помощь! Я только надеюсь, что вы не расскажете о том, что произошло с лордом-ректором здесь никому, потому что…
– Я понял, что вы ничего не знаете о своем происхождении, – глаза трау смотрели ясно и горели каким-то диковинным яростным огнем, – может, оно и к лучшему. Я помогу вам. Я бы помог и так, поскольку многим обязан лорду-дракону. Но…
– Хо-учешь покровительства про-усить, отступник? – Мявкнул вдруг Мрякс.
Я вздрогнула. Уже и забыла, что котейка здесь!
Трау тоже вздрогнул и сгорбился на миг. Потом же гордо выпрямился, хотя мне чудилось, что от всей его фигуры веет напряжением и чем-то болезненным. Жалко вдруг так стало целителя. В нем был какой-то надлом, застарелая боль и грусть, и хотелось стереть это и с лица, и с души прекрасного существа из иного мира.
Разве моя зимняя сказка не может быть наполнена волшебством тепла и доброты, снежным отсветом счастья?
Про отступников я как раз успела уже кое-что прочесть. Просто потому, что трау меня в первую очередь из всех рас, кроме изменяющихся, интересовали. Так вот отступниками называли тех, кто по какой-либо причине пошел против воли Матрон или Паучьих жриц. Сейчас их просто изгоняли на поверхность, а ведь были и более темные времена, когда таким вот серым очаровашкам не везло