Настоящий мужик. Алена Судакова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1. НАСТОЯЩИЙ МУЖИК
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ЧАСТЬ 2. БОНУС
• ГЛАВА 1. ПОБЕГ
• ГЛАВА 2. ТАМ И ТУТ

АННОТАЦИЯ

Где живут настоящие мужики и чем они занимаются - летают на самолетах или плавают на кораблях, водят фуры или проектируют дома? А может, они живут в глухом лесу и лучшие друзья для них винтовка и верный конь?..

   Лучшая подруга Леля так долго упрашивала ее помочь помириться с преданным когда-то братом, что журналистка Ирина Жданова не выдержала и согласилась на эту авантюру. Почему бы и нет? Поможет подруге, напишет хорошую статью, а заодно убедится, так ли Лелькин брат хорош, что в него можно влюбиться еще до встречи.

ЧАСТЬ 1. НАСТОЯЩИЙ МУЖИК

ГЛАВА 1

   Зажав в кулаке сверстанную газету, Ира широким шагом направлялась по коридору к кабинету главного редактора. Внутри все кипело и клокотало, словно в жерле вулкана. Страсти и эмоции, похожие на разгоряченную лаву, были готовы выплеснуться наружу. И не только выплеснуться, но и смести все и всех, попадающихся навстречу.

   Видимо, это отразилось и на лице, раз коллеги по работе, едва завидев ее, переставали улыбаться и уступали дорогу, жались к стене. Даже в лифте она ехала одна, хотя, чаще всего, приходилось ждать очереди подняться на пятый этаж старого, советских времен постройки, здания.

   Это было к лучшему, потому что у нее не было ни времени, ни желания разговаривать сейчас с кем бы то ни было, кроме Володьки Свечкина. Вот с этой сволочью она непременно хотела поговорить, и так, чтобы с глазу на глаз, за закрытой дверью - иначе он точно попытается сбежать.

   Сбегать стало его любимым делом, раз уж сказать в ответ на ее справедливые упреки ничего не находилось. Под различными предлогами Свечкин ускользнул от нее на прошлой неделе два раза и раз - на этой. Спасался он и при помощи своей секретарши, вялотекущей любовницы Милки Гунькиной. Та бросалась на его защиту обширной грудью, не обретавшей спокойного состояния ни в одном лифчике.

   Их встречи перед кабинетом Свечкина походили одна на другую.

   - Владимира Никодимовича нет! - кричала Гунькина и бросалась наперерез, закрывая кабинет на ключ.

   - И где же пребывает наш светоч журналистики? - спрашивала Ира, на что получала всегда неопределенные ответы.

   - Где-то в здании.

   - Я подожду!

   - Не стоит. Владимир Никодимович сказал, что в двенадцать уедет на совещание.

   - Я подойду после двенадцати! - не сдавалась Ира.

   Гунькина склоняла белокурую голову к плечу и с сочувственным видом причмокивала полными губами:

   - Сколько времени ты тратишь впустую, бегая по этажам! Занялась бы лучше делами. Статья-то у тебя опять пролетела мимо! Жаль... Владимир Никодимович уж так старался, так расхваливал тебя перед боссом, а ты завалила важную статью. Жаль. Он на тебя надеялся.

   - Это я на него надеялась... А впрочем, клала я на него...

   Ира разворачивалась через правое плечо и, плюнув на пальму, стоящую в огромной кадке возле дверей, уходила из приемной Свечкина.

   Но сегодня все будет по-другому. Гунькина ее не остановит, иначе сама окажется в кадке вместо пальмы.

   Обычно перед закутком Свечкина Ирина останавливалась, заставляла себя отдышаться и успокоиться, набирала полную грудь воздуха и только потом открывала дверь. Сегодня дверь распахнулась от пинка. За столом, заваленным бумагами, застыла с перекошенным лицом Гунькина. Впрочем, она быстро пришла в себя и колыхнула грудью, растопыривая руки.

   - Нельзя, Владимира Никодимовича нет!

   - Опять нет? - едко поинтересовалась Ира. - Его нет вообще или - совершенно случайно - только для меня?

   - Жаль, ничем помочь не могу. - Пальцы Гунькиной защелкали по компьютерной клавиатуре. - У него много дел. Думаешь, он будет целый день сидеть и ждать твоего визита? Много чести!

   - Обычно бывает наоборот, - согласилась Ира, - мы сидим и ждем, пока его высочество не соизволит пригласить к себе на ковер верного вассала.

   - Чего?

    Гунькина оторвалась от клавиатуры и наморщила лоб. Ире стало немного жаль ее.

   - Ничего. Я знаю, что Володька на месте. Мне нужно поговорить с ним.

   - Не Володька, а Владимир Никодимович, - строго поправила она.

   - Ладно, пусть будет Владимир Никодимович. Только он все равно на месте - я видела перед крыльцом его машину! Он никуда не уезжал. И охранник подтвердил, что Свечкин не выходил из здания.

   Грудь Милы колыхнулась в такт ехидному смешку:

   - Ты уже превратила охранников в доносчиков? И сколько платишь за информацию?

   - Достаточно, - отрезала Ира. - Мне нужно поговорить с Владимиром.

   Гунькина закатила глаза и огласила закуток приемной глубоким вздохом, долетевшим даже до пальмы:

   - Скажи своему охраннику, чтобы не кидал дезу! А тебе повторяю: Свечкина нет. Он уехал и когда вернется не знаю.

   Ирина рассматривала разноцветный ламинат под ногами. Такой гладкий, новенький - так и тянет процарапать на нем: "Свечкин дурак"!

   - Тебе что-то еще? - напомнила о себе Гунькина.

   - Все то же самое: мне нужен Свечкин и я его увижу, даже если ты ляжешь грудью на амбразуру!

   Ира отступать не собиралась. Гунькина тоже не хотела сдавать позиции и получать нагоняй от Свечкина.

   - Приходи завтра! - отмахнулась она. - Может, у него будет свободная минутка принять тебя.

   Ира повертелась перед висящим на стене маленьким зеркалом и решила, что она ничуть не похожа на Фросю Бурлакову, чтобы ждать завтрашнего дня.

   - Ты куда? - Гунькина резво выскочила из-за стола, точно ее ошпарили кипятком.

   - Туда! - Ира ткнула пальцем в дверь кабинета. - Лучше отойди, Мила. Мне совершенно не хочется портить твою кукольную физиономию. Я ведь могу...

   Гунькина молча отошла в сторону. Ира повторила трюк с дверью, распахнув ее пинком. Удалось. Дверь распахнулась и ударилась о стену, создавая грохот, от которого у Гунькиной сами собой скрестились руки на груди.

   - Мама!..

   Не обращая на нее внимания, Ира вошла к Свечкину.

   Первым делом в кабинете редактора в глаза бросался стол, огромный, длинный, словно предназначенный для сбора всей редакции газеты, включая технический персонал в виде уборщиц, сантехников, монтеров и гардеробщиков. На самом деле здесь обычно собирался костяк редакции. Но Свечкину нравилось все большое - так он с его невысоким ростом чувствовал себя хозяином положения.

   Как и предполагалось, Свечкин был на месте. Читал сверстанный номер, тот же, что Ира сжимала в кулаке. От грохота распахнувшейся двери Владимир высунулся из-за газетного листа и направил негодующий взгляд на незванную гостью.

   - Привет, уехавший Свечкин! - Ира с порога помахала газетой. - Как жизнь? Ключом по голове не стукнула?

   - Привет, привет... Опять с демаршем, Жданова?

   - Что же ты так невежливо, Володечка? Три года вместе жили, мог бы и по имени назвать.

   - На рабочем месте для меня связи значения не имеют, - буркнул он, откладывая со вздохом газету в сторону. - Черт, Мила!

   Гунькина немедленно возникла в комнате и принялась оправдываться:

   - Владимир Никодимович, я говорила, не пускала, а она угрозами...

   - Ладно, иди, Мила. Я сам справлюсь.

   Гунькина вышла под смешок Ирины: справится он с ней... Она перевела взгляд на Свечкина, кивнувшего на стул:

   - Ну, давай, что там у тебя?

   Ирина придирчиво разглядывала Свечкина, словно проводила отбор для конкурса породистых щенков. Что она нашла в нем, в этом невзрачном, низкорослом, трусливом, худосочном типе, что потратила на него три года жизни? Разве что начитанный, за границей много бывал - и все!

   - Свечкин, что удерживало меня возле тебя целых три года? - дала она волю размышлениям. - Ты мизинца моего не стоишь!..

   Он усмехнулся краем тонких губ, подвинул ей стакан с водой:

   - Освежись.

   - Хорошо, что не отвяжись! - съязвила Ирина, принимая стакан и делая большой глоток. - Ты что же, решил от меня бегать до конца жизни? Я тебя вторую неделю пасу, как служебная собака блудливого барана!

   Он слушал ее с кислым выражением лица. Даже на возмущение силы тратить не стал.

   - Жданова, что ты от меня хочешь?

   - В глаза твои бесстыжие посмотреть! Ты долго еще будешь мои статьи в "подвал" сносить? А последнюю вообще из номера убрал!

   На ее праведный гнев Свечкин ответил раздосадованным взмахом руки:

   - Что я могу сделать, Жданова? Политику газеты заявляю не я, а босс. Он дает мне указания, что печатать, а что - в "подвал" отправлять.

   - А сам как журналист ты уже ничего не стоишь?

   Владимир отмахнулся. Да уж, был журналист, да вышел - кресло главного редактора к земле притянуло.

   - Ира, что я могу сделать? Нет, я могу, конечно, против хозяйской воли... Только кто меня за это по головке погладит? Самое малое - снимут.

   - А место такое теплое, мягкое, да?

   - Да, - подтвердил он. - Ты же не хочешь лишиться своего? Вот и я о том же.

   Он замолчал, потирая вспотевшую шею. Ирина сунула ему под нос газету.

   - За что на этот раз статью сняли?

   - Ира, ничего личного. Просто писать о закрывающихся детских садах и поселковых больницах уже не актуально. Не интересно это читателю, понимаешь? Ему подавай что-нибудь горяченькое или "клубничку" - кто с кем, как и сколько раз.

   - Читателю или хозяину?

   Свечкин всем видом показал, как скучно с ней разговаривать.

   - Как хочешь, так и понимай, Жданова! Как только у тебя появится что-нибудь стоящее, пущу в номер. А пока - увы, извини...

   - Дрянь ты, Володечка! - прокомментировала Ирина, вставая со стула.

   - Ничего личного, - повторил он.

   Она посмотрела, как шевелятся его тонкие губы и отвернулась:

   - Как раз месть и напоминает, за то, что я выставила тебя.

   - Я сам ушел!

   Ирина хмыкнула, вспоминая как в один день собрала чемоданы Свечкина и выставила вместе с ним за дверь. Владимир тогда долго возмущался, звонил, просил подумать. Обещал, что все у них наладится. Что наладится, если по большому счету ничего не было?

   - Давай будем честными, Володечка. Я тебя выбросила, потому что мне нужен настоящий мужик, а не то, что сейчас сидит в кресле передо мной.

   Тонкие губы Свечкина изогнулись в ответ.

   - Не помню, чтобы я не устраивал тебя как мужчина!

   - Эх, Свечкин... Жалела я тебя!

   Подумаешь, чуть покривила душой. Но только чуть. Ни силы, ни отчаянности, ни стержня в бывшем любовнике она не чувствовала никогда. Это компенсировала его начитанность и общение с сильными мира журналистики. До поры до времени ее такое положение вещей устраивало.

   - Что же во мне было не так? - отвлек Ирину от раздумий вопрос Владимира.

   - Володечка, стоит ли сейчас об этом? Мы разбежались год назад. Если твою нынешнюю... хм, пассию... ты устраиваешь в постели - я рада и за нее, и за тебя. Искренне, Володечка. Но мне этого было мало. Как женщине мало.

   Она не собиралась злить его, но, кажется, сделала это. Свечкин вдруг забыл о других делах, отодвинул от себя новые статьи, снял и повесил на спинку кресла пиджак.

   - Интересный у нас с тобой разговор получается! - хмыкнул он. - Если бы я отдавал тебе под статьи передовицу, ты бы меня терпела и дальше?

   Подумав, Ирина честно кивнула:

   - Наверное. Хоть какая-то польза от тебя была бы, пусть и без удовольствия. Я бы потерпела. Но моя совесть чиста, а вот твоя, думаю, нет. Впрочем, тебе с ней жить.

   Накал страстей спал. Она едва не пожалела, что вообще пришла сюда. Знала, что Свечкин ничего не изменит, статьи не пропустит, но так хотелось высказать ему в лицо все, что накипело в душе. Высказала. Только легче не стало.

   Ирина взяла газету со стола, скомкала в большой шар и забросила в ведро.

   - Вот и все дела.

   Она отряхнула руки, собираясь уйти. Но теперь Свечкину понадобилось выяснить отношения.

   - Подожди! - окликнул он. - Садись.

   - Зачем? У тебя же нет свободного времени для меня.

   - Жданова, сядь!

   Ирина вернулась к столу, взялась за спинку стула, а потом задвинула его обратно.

   - Свечкин, а побегай-ка теперь ты за мной.

   Он перехватил ее у двери. Ирина не ожидала от него такой прыти.

   - Вот всегда ты нравилась мне, Ирка: и отпор дать можешь, и за словом в карман не лезешь. Только не всегда сознаешь, что порой лучше промолчать.

   - Это как в ситуации с моими статьями, которые раз за разом отправляются в помойку?..

   Они стояли нос к носу, распаленные, раскрасневшиеся, разглядывающие друг друга пристальными взглядами. Ирина смотрела на капельки пота, появившиеся у Владимира над верхней губой. Он всегда потел, когда хотел ее.

   - Тебе идет, когда ты такая...

   - Какая?

   - Взрывная, необузданная.

   Горячее дыхание Свечкина опалило щеки, прошлось по губам и потерялось за верхней расстегнутой пуговицей блузки.

   - Я была такой всегда.

   - Неужели? Не замечал...

   От плотоядного взгляда стало не по себе. Давно ее не разглядывали так, словно она десерт на столе людоеда.

   - Все, Свечкин, разговор окончен. Мне пора идти очередную ерунду писать, которую все равно никто не увидит.

   Он привалился плечом к стене, обшитой панелями под дуб.

   - Так уж и никто? Может, если ты попросишь как следует...

   Ирина отстранилась, чтобы не быть к нему слишком близко:

   - Не хочу лишать тебя теплого места.

   От его близости в душе не шевельнулась ни единая струна, не дрогнул ни один нерв. Что было - быльем поросло.

   Владимир кхекнул, провел пальцем по ее полураскрытым губам, спустился вниз к вырезу блузки.

   - Ирка, может поужинаем сегодня вместе? Обещаю, будет здорово.

   Ничего подобного в ее планы на вечер не входило. Но почему бы не помучить его за то, что она столько времени бегала за ним, отбивалась от Гунькиной?

   - Поужинать вместе?.. Как быть с твоей секретаршей?

   Ответ на это у Свечкина нашелся сразу.

   - А что секретарша? У нее есть свое место, пусть на нем ровно сидит.

   Бедная Гунькина!

   Ирина усмехнулась. С чего бы Свечкину пришла в голову такая мысль? На свои чары она никогда не рассчитывала, считая себя обыкновенной, среднестатистической одинокой женщиной - ОСОЖ, так сказать.

   - Хитрый ты, Свечкин, особенно за счет других. Только со мной этот вариант не пройдет. Тащи ужинать Гунькину!

   Он открыл было рот, чтобы выдать что-то возмущенное, но вместо этого спросил:

   - Ирка, у тебя кто-нибудь сейчас есть?

   От удивления у нее поползли вверх брови:

   - Свечкин, ты на самом деле считаешь, что я буду отчитываться перед тобой о личной жизни?.. Ну ты даешь!

   Прижавшись бедром, Владимир выдохнул в ухо:

   - Почему бы и нет? У нас есть о чем вспомнить...

   - Не тянет, Володечка!

   - Так есть кто-то или нет? - гнул свое Свечкин.

   - Не волнуйся за меня, есть.

   - И кто он?

   Она внимательно взглянула в его серые с желтым отсветом глаза.

   - Он - мужчина.

   - Надо же... Ох, Ирка, Ирка!.

   Она так и не поняла, к чему относился последний возглас и последовавший за ним глубокий вздох.

   - Отдохнуть тебе надо. Взяла бы отпуск, поехала на море, закрутила легкий романчик.

   - Ты это серьезно?

   Свечкин удивил ее. Первый раз в жизни она была согласна с каждым его словом, включая роман. Любви хотелось и очень, легкой, ни к чему не обязывающей, без проблем и тяжелых расставаний. Где же ее такую взять? Где найти мужчину, в которого хотелось бы влюбиться, с которым хотелось бы просыпаться рядом по утрам, в глаза которого нельзя было бы наглядеться с утра до ночи? Как там у Асадова: "Как много тех, с кем можно лечь в постель. Как мало тех, с кем хочется проснуться".

   Но идея Свечкина всколыхнула, напомнив, что она не была в отпуске два года.

   - Может, ты и прав. Отпуск мне не помешает.

   - Вот-вот, и я о том же. Отдохнешь, поправишь нервы, а там, глядишь, ситуация изменится.

   - Нервы поправлять мне ни к чему, а вот просто отдохнуть...

   Ирина мечтательно потянулась, закинула руки за голову, словно лежала на пляже.

   - У меня тоже есть несколько дней отпуска. Я мог бы присоединиться к тебе.

   Ах, вот оно что!.. Ирина улыбнулась и потрепала Свечкина по щеке:

   - Володя, где отпуск, а где ты? Это разные вещи. Не строй иллюзий. Если я и поеду отдыхать, то исключительно туда, где не будет тебя!

   Достаточно ясно она выразилась или нет? Вроде понял, насупился. Теперь ее статьям и "подвал" не светит.

   - Жданова, у тебя ко мне что-то еще?

   Ирина повертела головой:

   - Нет, Свечкин, можешь возвращаться на место, а то оно остынет. Простудишь все на свете, а мне отвечать!

   Владимир надел пиджак, сел в кресло и процедил сквозь зубы:

   - Если ты выйдешь и закроешь дверь с той стороны, очень меня этим обяжешь!

   - Не могу отказать тебе в таком маленьком удовольствии, раз других не бывает.

   Она вышла, хлопнув дверью от всей души. Свечкин крепко выругался в кабинете, слышала даже Гунькина, которая тут же стыдливо уткнулась в компьютер. Но удержаться от шпильки не смогла:

   - Я предупреждала, что ты напрасно тратишь время! Лучше бы пошла работать!

   Ирина смерила секретаршу равнодушным взглядом: интеллект Гунькиной не позволял вести с ней обстоятельных бесед.

   Уходить из редакторского закутка Ирина не спешила. Она подошла к окну, выглянула на улицу. День сегодня был солнечный, но не жаркий, именно такой, который хочется провести в хорошей компании на берегу реки, разводя костер, поедая шашлыки, рассказывая анекдоты и веселые истории. Да просто наслаждаясь жизнью, тем, что тебе позволили на короткое время увидеть все это и не забыть где-то там, в небытие.

   И уж никак такой день не хотелось проводить не за столом в комнате, где, кроме нее, сидят еще два журналиста и не работает кондиционер.

   - Милка, у тебя листок и ручка есть?

   - Никак исписалась уже? - ерничала Гунькина, но листок с ручкой дала. - Тебе зачем?

   - Да вот, заявление писать буду, - ответила Ирина, пристраивая бумагу на краешке стола.

   - На увольнение? - ахнула Гунькина.

   Ирина почти с уважением посмотрела на колыхнувшуюся грудь.

   - Не надейся - в отпуск ухожу! Передай Свечкину, пусть подпишет.

   Она подсунула Гунькиной заявление на отпуск и вышла из закутка.

   - А если не подпишет? - донеслось вслед.

   - Куда денется? Подпишет!

   В этом Ирина не сомневалась. Подпишет хотя бы для того, чтобы на время избавиться от нее. Для нее тоже радость не лицезреть Свечкина недельки две-три.

   Она вернулась в свою комнату на втором этаже. Рустем оторвался от компьютерной графики и взглянул на нее с насмешкой:

   - Отловила насекомое?

   - Да ну его! Только время зря потратила и нервы. Если бы он был здесь хозяином, а то так, мелкая сошка. Делает что скажут. Даже возражать не стал.

   После вспышки гнева, на Ирину накатила апатия. Зачем работать, писать без видимого результата - себе дороже. Можно просто смотреть на пустой лист бумаги или писать ерунду, или читать новости на всех порталах, или играть в какую-нибудь войнушку, как делали многие в редакции. Можно убить время, раскладывая пасьянс.

   Ирина открыла игру, раскинула карты и пару раз щелкнула мышкой. Нет, не получается у нее так! Она - человек действия, слова, решения!

   - Ты почему вся искрутилась? - спросил Рустем.

   Подперев щеку ладонью, Ирина вздохнула:

   - Думаю, как вы тут будете с Сашкой без меня? Кстати, где он?

   - Вышел. Сказал, позвонить надо срочно. А почему без тебя?

   - Ухожу...

   У Рустема округлились глаза, почти как у Гунькиной, только от ужаса.

   - Ира, если все так плохо, я могу со Свечкиным поговорить! Такого журналиста, как ты, газете терять нельзя!

   - Ты еще скажи, что на мне держится весь тираж! - фыркнула она.

   Рустем так разволновался из-за шутки, что Ирине стало стыдно. Она и не знала, что за нее кто-то будет переживать. Пустячок, а приятно. Она почти призналась, когда в комнату вошел Сашка Худяков и Рустем с порога ошарашил его "новостью":

   - Свечкин Ирину уволил!..

   В руках у Худякова был пластиковый стаканчик с кофе, который упал на пол и разлился.

   - Чего? Ир, правда, что ли? Совсем оборзел, Свеча! Нет, пора эти дела прекращать. Надо пойти к нему и...

   Ирина не выдержала и, вскочив с места, бросилась обнимать парней, темноволосого Рустема и светловолосого Худякова.

   - Мальчишки, спасибо вам, вы у меня самые лучшие! Вы так за меня переживаете, что аж слезу вышибло...

   На лицах ребят отразилось облегчение. Сашка даже пожалел, причмокнув, о разлитом кофе.

   - Ирка, ты мне теперь кофе должна.

   - Два, - поправил Рустем. - Мне - как компенсацию за моральный ущерб.

   - И кофе вам будет, - пообещала она. - И коньяк за мой отпуск, и торт. Если хотите, конечно.

   - Спрашиваешь! - потер руки Худяков.

   Фамилия Сашки вполне соответствовала его облику. Если бы в комнате собралось десять мужчин, Сашка был бы самым высоким и самым худым. Длинные светлые волосы падали на высокий лоб и такие же светлые брови, из-под которых виднелись насмешливые серо-зеленые глаза. Девчонки Сашку обожали. Одновременно он встречался с двумя-тремя зазнобами, причем любил всех одинаково. И когда только успевал?

   О работе больше никто не говорил. Теперь темой разговора стал отпуск, где и с кем его провести.

   - Свечкин посоветовал мне завести курортный роман, что я и собираюсь сделать.

   - Я не пригожусь? - Сашка выпятил грудь, и получил от Ирины щелчок по носу.

   - Сиди, дамский угодник! Меня тебе уже не потянуть. Хватит с тебя розочек - фиалочек - лютиков. Как они вообще относятся к тому, что ты зовешь их по названиям цветов? Зачем, Саш?

   Худяков хитро прищурился:

   - Это у меня шифр. Я их так не путаю. А девочки очень даже не возражают быть цветочками в моей жизни!

   - Не хотела бы я быть пионом или флоксом! Меня вполне устраивает мое имя, особенно, если его произносят нежно и ласково. Худяков, не старайся, это я не о тебе. Сто раз произнеси "Иришка", в душе ничего не дернется.

   Так, в шутливом разговоре, они досидели до обеда. Ребята остались на месте, а Ирина решила переговорить с подругой, работающей в турагентстве.

   - Лелик, ты сейчас свободна? Мне бы поболтать с тобой о деле. Придешь? Тогда давай в кафе на углу. Хорошо, жду тебя через полчаса.

   Ирина убрала сотовый в сумочку, закинула ту на плечо и, освежив блеск на губах, вышла из здания редакции. Охранник, что помогал в "ловле" Свечкина, помахал ей вслед.

ГЛАВА 2

   Леля пришла быстро. Ирина едва успела выпить кофе, пристроившись за одним из плетеных столиков, вынесенных на улицу.

   - Я здесь! - вскинула она руку.

   Леля процокала каблучками по асфальту, едва разойдясь между столиками с тучным мужчиной.

   - Привет, подружка. Выглядишь шикарно! - Ирина разглядывала надетое на Леле коротенькое платье цвета вечерних сумерек, явно эксклюзивную модель. - Тоже такое хочу, жаль, что мне не пойдет.

   - Почему? - удивилась Леля, присаживаясь в кресло. - Могу познакомить тебя с мастером.

   - Нет. У тебя фигура лучше да и возраст... Где мои семнадцать лет?..

   Они подозвали официантку и заказали по чашке эспрессо и мороженому.

   Леля погрузила ложку в подтаявший белый шарик и с наслаждением отправила кусочек в рот.

   - Блаженство! Как давно я его не ела. Спасибо, что вытащила меня на обед. А то опять пришлось бы давиться пиццей.

   - Вот и я о том же. Сидишь в кабинете, а за окном мимо тебя проходит жизнь...

   Философствовала Ирина редко, поэтому Леля на миг отвлеклась от лакомства и взглянула на нее с интересом.

   - У тебя неприятности на работе? - поняла она. - Опять бывший? Новую пакость придумал?

   - Все по-старому: не пропускает в номер мои статьи или запихивает в "подвал". Режет безбожно, и все у него "без личных мотивов"!

   Тонкие, ухоженные пальчики Лели поглаживали края креманки.

   - Думаешь, это не так?

   Ирина усмехнулась, вспоминая капельки пота над верхней губой Свечкина.

   - Он сегодня задал мне очень личный вопрос: есть у меня сейчас мужчина или нет. Предложил сначала вместе поужинать, а потом - провести отпуск.

   - Да ты что! Нормально! Ты согласилась?

   - С какой стати? Будь он последним мужиком на свете и то не согласилась бы. Свечкин - моя спетая и далеко не звездная песня. Но кое в чем я благодарна даже ему - он отправил меня в отпуск! Два года там не была. Еще немного и вообще отдыхать разучусь. Работа, работа, нервы... Может, в этом он тоже был прав, посоветовав расслабиться. Но во всем остальном Свечкин - сволочь!

   Возражений у Лели по этому поводу не нашлось, хотя Свечкина она знала только по ее рассказам.

   - Ты сказала, у тебя ко мне дело? - напомнила Леля.

   Легкий ветерок влетел под навес кафе, растрепал Лелины волосы медового оттенка, заставил убрать локоны за уши.

   - Лелик, помоги мне выбрать какой-нибудь тур. Хочу отдохнуть по-настоящему, забыться, не видеть ничего привычного, не встречать знакомых лиц. Ты у нас в этом деле хорошо разбираешься, а мне, кроме берегов Турции, ничего в голову не приходит.

   Леля задумалась, склонила голову к плечу. От мороженого в креманках остались лишь сладкие лужицы. Кофе они тоже выпили и решили заказать по фруктовому коктейлю.

   - Ты едешь исключительно отдыхать или работать?

   - Ты же знаешь, что я - трудоголик. Если получится совместить полезное с приятным, буду благодарна.

   - Надо подумать... Туров много. Индивидуальные, в группах...

   В голове мелькнула мысль, которую Ирина тут же озвучила:

   - Туры для знакомств есть?

   - Сколько угодно! - кивнула Леля, потягивая коктейль через соломинку. - Есть даже специальные эротические туры, со всеми вытекающими последствиями.

   Прикинув, Ирина решила обойтись без "последствий".

   - Мне бы что-нибудь легкое, романтичное, чтобы не напрягало. Хочу понять, не перегорела ли я для отношений? Порой кажется, что Свечкин отбил у меня всякую охоту до мужиков. А иной раз наоборот, так хочется, чтобы тебя кто-то приласкал, прижал к себе. Хочется кого-то ждать по вечерам, готовить по утрам завтраки, планировать совместные выходные. Шатает меня, короче говоря, из стороны в сторону. Можешь помочь?

   - Расшатать сильнее? - пошутила Леля. - Надо подумать. Не могу же я отправить подругу черт знает куда.

   Леле Ирина доверяла. Они познакомились у друзей год назад и как-то сразу потянулись друг к другу. Нашлась и тема для разговора: Ирина как раз выставила из дома Свечкина, а Леля развелась после семилетнего брака. Встретившись еще несколько раз, они поняли, что у них много общего.

   - А пляжи Капакабаны у вас есть? - Ирина блаженно откинулась на спинку кресла, недовольно скрипнувшего под ней. - Буду жариться под бразильским солнцем, полуголая танцевать самбу и румбу, знакомиться с настоящими мужиками.

   Леля усмехнулась и покачала головой:

   - Ты собираешься искать настоящих мужиков на пляжах?

   - Почему бы и нет? Где-то же они должны быть. Хотя мне такой в жизни не встретился. Видать, заслужила я одного Свечкина...

   Каждое воспоминание о Свечкине портило настроение. И кажется, не только ей. Вот и Леля перестала улыбаться, загрустила. Ирине на мгновение показалось, что в глазах подруги мелькнули слезы, которые тут же высохли под ветерком.

   - Нет, Ирка, настоящих мужиков на пляжах не встретишь.

   - Где же их, по-твоему, надо искать?

   - Они хоть и редкость, но, бывает, попадаются.

   Разговор принимал интересный оборот. Они обе, разочаровавшиеся в мужчинах, по-прежнему искали любовь того единственного и неповторимого. Ошибались, зарекались, клялись плюнуть на все мужское население земли и снова шли на поиски.

   - Где по-твоему обитают настоящие мужики? - повторила вопрос Ирина. - И как выглядят? Пример Свечкина и твоего мужа отметаем. Что остается в сухом остатке?

   Леля отвечать не торопилась. Ирине показалось, что она так глубоко ушла в себя, что не слышала половину из того, о чем говорилось.

   Но вот Леля вскинула голову, поправила солнцезащитные очки, придерживающие челку. Под солнечным лучом мелькнули искорками бриллиантовые сережки - подарок нового поклонника.

   - Не там мы ищем настоящих мужиков, Ирочка! Настоящие мужики служат в армии, водят самолеты, валят лес, работают на буровых. У них нет маникюра и модных причесок. И загар у них естественный, а не приобретенный в солярии. Возможно, они грубые, порой могут ввернуть крепкое словцо, зато за таким чувствуешь себя как за каменной стеной. Знаешь, что тебя не бросят, протянут руку, если понадобится помощь. Не до пляжей им.

   Чем больше Ирина слушала Лелю, тем сильнее удивлялась, даже напиток отставила в сторону. Никогда бы не подумала, что у утонченной подруги возникал интерес к типам, валящим лес!

   - Лелька, откуда у тебя такие познания? Наводит на размышления. Ты описываешь сейчас какого-то нереального мужика: и лес он валит, и по волнам рассекает, и на буровой трудится в поте лица. Неужели такой существует? И как зовут это, не побоюсь слова, чудо природы?

   - Его зовут Валера...

   Леля улыбнулась, только улыбка у нее вышла с примесью грусти.

   - Как интересно! - Ирина снова потянулась за стаканом с коктейлем. - Ты никогда о нем не рассказывала. А я-то думала, что между нами тайн давно не существует! Обидно даже стало.

   - Не рассказывала, потому что давно не видела его. Очень давно... Слышала урывками, но не более того.

   Леля говорила неторопливо, словно не решаясь открыть все до конца. Ирина загорелась любопытством.

   - И все, что ты говорила про лес, самолеты, корабли - правда?

   - Не буквально, конечно. Но Валерка он такой, удивительный... Неповторимый!

   - Если правда, то пора его в книгу рекордов Гиннесса заносить! Давно вы знакомы?

   - С детства. - Леля водила острым алым ноготком по плетеной из прутьев столешнице. - Он учил меня разжигать костры, лазить по деревьям, печь картошку, ходил со мной в походы, научил меня плавать. Помню, как он учил меня задерживать дыхание и нырять под воду... Мне было так страшно, что я расплакалась, а он нырнул первый. Я смотрела на воду, по которой расходились круги, и боялась, что больше никогда его не увижу...

   - И что ты сделала?

   - Нырнула за ним, - призналась Леля со смехом. - Чтобы спасти! Валерка потом долго потешался надо мной. Когда начинался учебный год, он отводил меня в школу и забирал домой, делал со мной уроки, ходил на родительские собрания...

   Ирина не сдержала возглас удивления:

   - Ходил за твоих родителей?! Моих предков в школе почти не видели, домой пару раз звонили, а потом перестали. Завидую вашей с Валерой дружбе. Я бы тоже хотела иметь такого друга!

   Но Леля покачала головой.

   - Валера мой старший брат.

   - Опаньки! Что за день? Новость за новостью! - изумилась Ирина. - Я всегда считала, что у тебя есть только дальняя родня. А тут, нате вам, родной брат!

   Чутье журналиста подсказывало, что дальше будет еще интереснее. Во всем этом была только одна странность: с чего бы Лелька, хранившая столько времени свою тайну, разоткровенничалась именно сегодня? Именно с ней?

   - Сколько помню Валерку, он никогда не оставался один, все время был в окружении ребят. У нас дома его друзья тоже не переводились, даже ночевать оставались. Мне очень нравился один мальчик, он ночевал у нас чаще остальных. Не будь я тогда семилетней пигалицей...

   - Леля, ты не отвлекайся. Про друга потом расскажешь! Ты про брата, про брата давай!

   Из рассказа складывалась замечательная картинка. Ирина почти представила себе незнакомого Валеру и прониклась к нему симпатией.

   - Не понимаю, как он успевал делать все одновременно: учиться, возиться со мной, помогать дома, посещать секции, общаться с друзьями? И ведь все у него получалось, горело в руках. Помню, как мама гордилась, когда он закончил школу с золотой медалью - на работу носила ее показывать! А Валерка смеялся и обещал принести вторую после окончания института. Обещание он свое сдержал. Все складывалось так хорошо, впереди маячила аспирантура, а он взял и пошел в армию. Мама тогда на него здорово обиделась, несколько месяцев на его письма не отвечала и мне запретила. Я тайком писала их и отправляла. Валеркины ответы я прятала в коробку из-под печенья. Однажды мама нашла ее... Ну все, думаю, сейчас мне голову оторвут... Зашла на кухню, смотрю, а мама читает их и плачет. Потом еще хуже - Валерка стал контрактником. Здесь маму сорвало...

   Леля замолчала, допила остатки коктейля. Дальше начиналось то, о чем говорить ей было трудно.

   - Если хочешь, отложим разговор на другой раз.

   - Нет, я справлюсь...

   Через какое-то время Леля встряхнулась, отставила пустой стакан и принялась ломать соломинку между пальцев.

   - Мама потребовала, чтобы он немедленно возвращался домой. В нашей семье никогда не было военных. И Валерка сам никогда не горел таким желанием, а тут заупрямился и ни в какую. Все выяснилось после его возвращения. У него друга убили в Чечне. Очень хорошего друга. Для Валерки слово "дружба" всегда имело особое значение. Вот он и ездил мстить... Потом поехал снова и снова... Мама, вроде бы, смирилась, но в душе переживала за него. Из церквей не вылезала, молилась. Может, ее молитвы и сохранили ему жизнь. В последнюю командировку его отряд попал в засаду. Выжило несколько человек А на нем, представляешь, ни единой царапины!.. Вернулся он совсем другим человеком, стал молчаливым, неулыбчивым. А мне так хотелось, чтобы все было по-прежнему!

   Теперь Ирине уже не казалось - в глазах Лельки замерли слезы. Не переливались и не высыхали, словно через размытую пелену Лелька смотрела в прошлое.

   - Однажды, когда ему было совсем плохо, он напился и рассказал, что выяснил одну вещь: их отряд кто-то сдал. Кто-то свой... Такого Валерка простить не мог. Ребята, его друзья, погибли из-за предательства, из-за чьей-то жадности!.. Он стал копать. Ездил по комиссиям, пробовал попасть в министерство, поднимал документы, разговаривал с теми, кто выжил. Нам почти ничего не рассказывал, но мы поняли, что виновного он нашел, а достать не смог.

   - Он не называл никаких имен?

   - Называл пару раз, но я не запоминала. Мы с мамой надеялись, что он успокоится, особенно после женитьбы. Все-таки жена есть жена, дом, семейные хлопоты, будущие дети. Но детей не случилось, с Кариной они часто ругались. Держал Валерку только бизнес - небольшая ремонтная мастерская. Руки у него были золотые, мог любую машину из руин поднять. Как говорится, слухами земля полнится. Вот и о нем водители рассказывали друг другу. Однажды ему привезли очень дорогую машину. Валерка ремонтировал ее несколько дней подряд, из мастерской не вылезал. Карина даже пригрозила сжечь его "железяки", если он не будет возвращаться по ночам домой. Потом приехал хозяин машины... Тот самый человек, который сдал его друзей... Валерка громил машину долго, винтика на винтике не оставил. Затем стал бить того типа, а у него куча друзей в милиции и мэрии. Короче, брать Валерку приехал спецназ. Хоть он к тому времени уже остыл и сдался сам, били его не по-детски. Положили лицом в землю и били... Мне потом ребята-ремонтники рассказывали. В больницу нас с мамой к нему не пустили - сказали, что к "арестованному не положено".

   - Вы кому-нибудь жаловались?

   - Кому и куда? - усмехнулась Леля.

   - Но есть же ветеранские советы!

   Леля покривилась.

   - Нас там слушать не стали. Мы с мамой наняли адвоката, мой муж немного помогал, но засудили Валерку конкретно. Припаяли что только возможно. И плевать всем было на наше возмущение! Вскоре слегла и умерла мама. Я еще как-то держалась - Степан помогал. А Валерке было совсем худо.

   - Где была все это время его жена?! - возмутилась Ирина. - Что она-то делала?

   - Уехала с другим человеком и развелась через адвоката. Валерка не возражал. Из него словно весь воздух выкачали. Он отдал ей все, что осталось от бизнеса и чуть ли не благословил на новую жизнь. А эта гадина и рада была обобрать его. Уехала и больше не возвращалась.

   Потрясенная рассказом, Ирина долго молчала. Переварить услышанное было непросто, но важно. Кирпичик к кирпичику складывался образ Лелиного брата. И этот образ ей нравился. Человек, не предавший память друзей. В современном обществе - это поступок, достойный уважения.

   - Твой брат молодец. А что было потом? Вы куда-нибудь обращались, кассационную подавали?

   - Смысла не было. Да и Валерка сказал, что ничего делать не надо... что он сам справится.

   Леля сникла, опустила плечи и голову.

   - Вот так прямо и сказал? - не поверила Ирина. - Человек, который привык бороться, разом сдался?..

   - Ты мне не веришь? - вскинулась Леля. - Он сам так захотел! Что я могла сделать?!

   Удивленная реакцией подруги, Ирина вскинула руки:

   - Да верю я, верю. Чего ты?..

   Какие у нее основания не верить? Лелька сама все рассказала, за язык ее никто не тянул, пистолет к виску не приставлял. Разве что прицепиться к фразе, которую она обронила в начале разговора.

   - Подожди...

   Привычка доводить дело до конца вмешалась и на этот раз. Ирина терла виски. В голове теснились мысли, которые нужно было собрать воедино. Одна из них настойчиво лезла на язык.

   - Ты сказала, что вы давно не виделись. Как давно?..

   Леля отвернулась и стала смотреть куда-то на улицу. В уголках прищуренный глаз собрались морщинки, выдавая возраст. Их можно было бы принять за те, которые появляются от частой улыбки, но похожие морщинки в уголках рта говорили об обратном.

   - Леля, я правильно поняла, что ты бросила брата без помощи?..

   Подобное в голове не укладывалось. Еще больше не верилось в то, что сделала это Лелька!

   Сложив руки в замок и опустив на них подбородок, Ирина ждала ответа. За какие-то пару минут сидящая перед ней женщина потеряла весь лоск и уверенность в себе. Видимо, совесть труднее спрятать под макияжем, нежели пару морщин. Но так оно и получалось. Лелькины скулы заострились, словно она втянула в себя воздух, а выдохнуть забыла. Как будто ныряла под воду, как когда-то ее учил тот самый брат, от которого она отказалась.

   - Когда ты видела брата последний раз?

   Леля откашлялась, но ее голос все равно остался сиплым - видимо, спазмом сжало горло, а коктейли они уже выпили.

   - Я была у него два раза. А потом Степан мне сказал, что не хочет иметь ничего общего с зятем-уголовником.

   - Тварь твой бывший муженек! - вставила Ирина. Леля молчаливо согласилась.

   - Мне было очень тяжело. Мама умерла, Валерка в тюрьме... На кого опереться?

   Так или иначе, опору она для себя выбрала. Степан уговорил ее больше не встречаться с Валерой.

   - До поры, до времени... Он так мне сказал. Пусть, дескать, пройдет время, все забудется.

   - И ты поверила?

   Вопрос был глупый, но не задать его Ирина не могла.

   - Я была молодой, глупой и влюбленной! - защищалась Леля, но выходило у нее неважно. Пожалуй, она не верила в это сама.

   Достав из сумочки пачку сигарет, она закурила. Сигарета дрожала в тонких пальцах, которые больше не казались такими уж изящными. Вон и маникюр на кончиках облупился.

   - Как ты объяснила это брату?

   - Валерка понял все сам, едва я открыла рот. Просто сказал:" Ты больше не приезжай, сестренка. Я справлюсь сам". Я тогда действительно думала, что так будет лучше!

   - Леля, Леля...

   Ирина представить не могла, что должен был почувствовать неведомый Валера, которого обманули сослуживцы, бросила жена, предала сестра... Не хотела бы она оказаться тогда на его месте!

   - Леля, тебе потом хорошо спалось?

   - Нормально! - сжалась та в комок. - Я знала, что Валерка со всем справится, он сильный, мужественный, великодушный...

   - Предательство любого с ног свалит, даже самого сильного! - возразила Ирина. - И великодушие здесь ни при чем. Ты ни разу не пыталась связаться с ним?

   Леля покачала головой.

   - Иногда перехватывала новости от его друзей. Знаю, что он вышел по амнистии и уехал, не заходя домой. Больше я Валерку не видела. Даже не представляю, как сейчас выглядит мой брат!.. Теперь ты меня будешь презирать?

   Ирина задумалась и не сразу поняла, что вопрос относится к ней.

   - Почему я должна тебя презирать? Ты же не меня предала.

   Но на душе было так тяжело, словно все произошедшее касалось именно ее.

   - Дай мне тоже сигарету. Два месяца держалась, а сейчас если не закурю, свихнусь...

   Она вытянула сигарету из протянутой Лелей пачки, щелкнула зажигалкой. За соседним столиком ей подмигнул какой-то тип. Сначала она не поняла, к чему бы это, а потом заметила на его руке никотиновый пластырь. Тоже, видать, активно борется с курением.

   Все-таки она переборола себя и, сделав две затяжки, затушила окурок в пепельнице.

   - Что ты знаешь сейчас о брате?

   Леля выдохнула - ей-то теперь точно стало легче!

   - Полгода назад я встретила одного из его друзей... Того самого парня, что мне когда-то нравился... Представляешь, у него трое детей!.. Да-да, не отвлекаюсь. Он сказал, что Валерка работает в лесничестве. Мой брат - лесник!

   - И что в этом плохого? - не выдержала Ирина. - Твой брат лесник, а вот кто у него сестра?.. Ладно, проехали. Одного не пойму, Леля, зачем ты мне все это рассказала? Или, перефразируя, почему мне и сейчас? Не отвечай, сама угадаю... После развода со Степаном ты вдруг вспомнила, что где-то в глухом лесу живет брат. Неважно, что за это время он мог сто раз умереть, его мог пропороть кабан, заломать медведь... Браконьеры тоже не дремлют... Как говорится, лучше поздно, чем никогда?

   Ирина замолчала, увидев, как дрогнули поджатые Лелины губы. Она едва сдерживала рыдания. Но вот жалко ее не было ни капельки!

   - Что ты хочешь конкретно от меня, Леля? Не представляю, чем могу помочь твоей совести!

   Хорошо, что Лелька не стала отрицать преднамеренности рассказа. Закурила еще одну сигарету, оставляя на ней след коралловой помады, опустила со лба солнцезащитные очки и пару раз всхлипнула.

   - Я подумала, что ты можешь помочь Валерке разобраться в том деле с предательством. Ты же журналист! Чем тебе не тема для статьи?

   - Спустя столько времени? Шутишь?.. Да и теперь у твоего брата есть судимость, а это меняет дело.

   Леля правильно рассчитала. Иринин интерес к Валере возрастал в арифметической прогрессии. Чем не здорово - и человеку помочь, и себе, написав статью, от которой Свечкин не сможет отказаться! Статьи про коррупцию в армии, про предательство он любит...

   - Ир... - Леля просительно заглянула ей в глаза. - Тебе же самой наверняка хочется заняться этим делом!

   - Хитрая ты, Лелька, моими руками жар загребаешь! Едва ли я чем-то помогу. Если совесть замучила, просто найди брата и поговори с ним.

   Та отчаянно затрясла головой.

   - Нет, Лелька, на меня не надейся! Да и едва ли твой брат будет со мной общаться, если я только заикнусь о тебе!

   - Не говори обо мне!

   - Тоже не пойдет. Не вижу причины, почему он не должен знать об этом. Если смолчу, а потом проболтаюсь будет хуже - по опыту знаю.

   Она прикидывала и тот вариант, и этот, но выхода из ситуации видела один: во всем должна разобраться сама Леля.

   - Ты мне поможешь или...

   - Или что? - напряглась Ирина.

   - Ничего, - сникла та. - Я очень хочу помириться с Валерой! У меня, кроме него и тебя, больше никого нет! Помоги мне, пожалуйста!

   - Мне надо крепко подумать.

   Лелю ободрило уже то, что она не отказала сразу.

   - Думай, думай сколько хочешь! Но ты вполне могла бы совместить отпуск и поездку...

   - Как у тебя все просто получается! - возмущенно засопела Ирина. - Я должна тратить драгоценный отпуск на поездку не знаю куда и к кому? Для этого стоило два года не отдыхать!..

   Но идея была не так плоха. Ей ведь хотелось полного отрыва от реальности - вот она его и получит, в лесу, в гостях у елок, кабанов, лосей, змей... Увидит того, кого подруга считает настоящим мужиком. и проверит на нем свои ощущения.

   В глубине души зрела уверенность, что никуда от поездки не деться. Даже не из-за Лельки. Бурление журналисткой крови подогревал Валера.

   Ирина мельком взглянула на часы. Надо же, обеденный перерыв закончился час назад. Вот и поговорили!..

   - Когда ты мне дашь ответ? - дотронулась Лелька до ее руки.

   - Когда пойму, достаточно ли я дура для такой поездки! Может, завтра...

   Расстались они у входа в кафе. Ирина видела как подъехала иномарка, и Лелька весело впорхнула в салон. А ведь еще пять минут назад казалась убитой горем!

ГЛАВА 3

   Теперь плохое настроение обеспечено до конца рабочего дня.

   Ирина нехотя возвращалась на работу. В голове теснились тяжелые мысли, а душу терзали нехорошие предчувствия. Да и где им быть хорошими, если уже на первом этаже она увидела Свечкина! Она уходит в отпуск - бояться теперь нечего, можно и из норы выползти.

   Свечкин разговаривал по телефону и не слышал ее шагов. Ирина резко опустила руку ему на плечи:

   - Привет, Володя!

   От неожиданности он присел и замер. Чисто сурикат на выгуле!

   - Тьфу ты!.. Чего тебе, Жданова? Ведь обговорили уже все! Пошла по новой?

   - У меня к тебе дельное предложение. Не вздумай отказываться - себе хуже сделаешь. Я ухожу в отпуск... да-да, сделаю тебе поблажку, исчезну на три недели. Пишу в отпуске статью о предательстве в армии, прихожу и ты ее берешь без слов. Как тебе предложение?

   Он взглянул на нее с недоверием.

   - Ты серьезно? О статье.

   - Постараюсь. Материала пока нет, есть план. Ну как, ты в деле?

   Соглашаться сразу он не стал, но обещал подумать. Пока что Ирине хватило этого.

   - Свечкин, ты помни, что я вернусь и тогда...

   Она оставила его в глубоком раздумье, а сама шагнула в лифт и доехала до второго этажа. Ребята ее не ждали. Они играли в морской бой. Ирина зашла в кабинет в тот момент, когда Сашка потопил очередной корабль Рустема.

   - Сейчас мы тебя накроем... сейчас, - мстительно ворчал Рустем, выискивая на поле место, где могла стоять Худяковская однушка. - Б - 4!

   - Мимо!

   - Б - 5!

   - Косой!

   Ирина постояла на пороге, послушала их и махнула рукой:

   - Дети малые! Не наигрались еще.

   Только теперь они заметили ее возвращение, но игру не прекратили. В конце концов Худяков выиграл и стянул с Рустема стольник.

   - Вот так, салага! В следующий раз не садись играть с профессионалом. Я все детство в морской бой сражался! - Потом Сашка перевел взгляд на Ирину. - Босс, чего такая хмурная?

   - Да так, проблемка возникла. Стоит ли тратить отпуск на работу или ну ее, к черту? Как думаете?

   Ребята думали по-разному. Скоро из-за этого они едва не перессорились, и Ирина хлопнула ладонью по крышке стола:

   - Ша! Забыли тему. Сели и работаем. До конца дня еще несколько часов!

   Разогнав ребят по местам, она подошла к окну, полила фиалки, собрала из горшков сор и выбросила в приоткрытую створку, надеясь, что не попадет кому-нибудь на голову.

   Что касается собственной головы, та до сих пор была забита мыслями о брате Лельки. Вот ведь мужик, не побоялся сцепиться с сильными мира сего. И что? В результате сам сел, мать умерла без него, жена сбежала, ограбив его, сестра предала... Стоило ли проявлять характер? Но разве это не отличает настоящего мужика от разнообразных свечкиных?

   - Босс, так ты выбрала куда поедешь отдыхать?

   - К кабанам и лосям, - задумчиво ответила Ирина.

   - Не понял? - переспросил Худяков.

   Пояснять Ирина не стала. Зазвонил сотовый, оставленный в сумке. На экране высветился номер человека, которого не должно было быть в Москве.

   И все же, это был он.

   - Денис? Откуда ты звонишь?

   - Привет, Ирушка! Я сюрпризом. Только прилетел и сразу звоню тебе. Как ты там без меня, скучала?

   - Скучала.

   Они не виделись три недели - Денис занимался в Амстердаме заключением контрактов.

   - У тебя все получилось?

   - Все просто прекрасно, поэтому я и вернулся чуть раньше. Встретимся?

   - Спрашиваешь! Когда, где?

   - Я заеду за тобой в восемь, устраивает? Как раз тоже успею привести себя с дороги в порядок и отдохнуть.

   - Договорились!

   - Целую!

   В трубке раздался громкий чмок, а потом разговор прервался.

   - Что, босс, намечается что-то интересное на вечер? - хитро прищурился Худяков. - Я же тебе себя искренне предлагал!

   Проходя мимо Сашки, Ирина отвесила ему подзатыльник:

   - Ты не в моем вкусе.

   - Я бы постарался...

   - Расти свой цветник!

   До конца рабочего дня Ирина досидела без энтузиазма. Что-то писала, почти не вдумываясь в смысл, что-то делала, ломала и чинила карандаши. К счастью, заканчивается даже такой длинный и бессмысленный день.

   Выйдя из редакции на улицу, она потянулась, сбрасывая с себя усталость. Впереди маячил вечер в приятной компании.

   С Денисом они познакомились на торговой выставке, где она делала репортаж. Обаятельный блондин понравился Ирине сразу. Он так мило обхаживал ее, пригласил выпить кофе, угостил мороженым, ухитрившись при этом заляпать свой дорогущий пиджак подтаявшим шоколадом. Не мудрено, что в тот же день визитка с его телефоном перекочевала в ее карман.

   Следующая встреча состоялась почти неделю спустя. Ирину пригласили в гости. Идти одной было не совсем удобно, а никого из знакомых мужчин найти не удалось. Вот тогда она и вспомнила о визитке.

   Денис согласился сопровождать ее без лишних вопросов. Иринины подруги мгновенно обратили на него внимание, засыпав вопросами, на которые он отвечал с удивительным терпением. Когда Денис провожал ее домой, крепко держал за руку. Тепло сплетенных рук гнало кровь по жилам. Но Денису утром нужно было улетать во Франкфурт. Они расстались у ее дома, договорившись созвониться.

   Так все у них и продолжались: Денис возникал на горизонте, чтобы через день-два опять исчезнуть. Ирина привыкла к такому положению вещей и не спрашивала, когда он останется рядом насовсем. Видимо, никто из них к этому не был готов.

   Ирина подошла к машине, отключила сигнализацию. Распахнув дверцу, дала проветриться салону. Транспорт у нее появился не так давно, поэтому за рулем она себя чувствовала еще не так уверенно, чтобы безбашенно носиться по дорогам. Ехала себе на средних скоростях, иногда получая в спину гудки недовольных мужчин.

   Сегодня до дома стоило добраться чуть раньше, чтобы поколдовать над собой. Вечер предстоит томный, многообещающий...

   Ирина села за руль, захлопнула дверцу и опустила стекло. Ремень безопасности прижал плечо. Она завела машину и выехала со стоянки редакции, вливаясь в общий поток. К вечеру на дорогах машин стало столько, что ее привычная скорость "чуть быстрее черепахи" сегодня показалась бы стремительной. Вереница машин еле ползла. Водители нервничали, гудели друг другу, показывали в окна неприличные жесты, если кому-то вдруг хотелось перестроиться из ряда в ряд. Вот и перед ней встала наискосок машина, загораживая дорогу.

   - Эй, убери колымагу! - заорала Ирина в окошко.

   Позади загудели клаксоны, подгоняя наглого водителя. Их сторона двигалась медленнее соседней. Но стоило перестроиться в соседнюю, как предыдущая катила быстрее.

   Домой она добралась, потратив лишних сорок минут, злая, раскрасневшаяся, с мыслью, что никаких настоящих мужиков в природе не существует.

   Первым делом дома включила кондиционер, разгоняя дневную духоту, поставила чайник и направилась в ванную комнату, скидывая по дороге одежду. Прохладная вода остудила и тело, и мысли. Живительные ручейки перекатывались по шее и спине, по груди. Ирина налила из бутылочки в ладонь гель, провела по плечам, чувствуя, как тягучая, ароматная жидкость впитывается через раскрывшиеся поры кожи. Запахло лаймом, ванилью. Может, ей тоже сделать себе грудь как у Гунькиной, чтобы мужики впивались взглядом?

   Завернувшись в пушистое полотенце, она вышла из ванной. Ужин был легкий - салат из овощей, стакан сока и хлебцы с отрубями.

   Для отдыха и расслабления хватило получаса. Остальное время Ирина потратила на выбор наряда для встречи с Денисом, укладке волос, макияжу. К восьми она была готова.

   Пунктуальность Дениса уже не удивляла. Он позвонил ровно в восемь, словно специально стоял за дверью и сверялся со стрелками часов.

   Ирина босиком прошлепала открывать дверь.

   - Привет!

   Он протянул алую розу на длинном стебле.

   - Спасибо, проходи, я сейчас, только туфли надену.

   Денис прошел в квартиру, где чувствовал себя как дома, закрыл дверь.

   - Классно выглядишь! - одобрил он ее выбор - шелковое платье на тонких бретелях с бело-розовым рисунком . - Главное, что снимать времени не нужно. Может, никуда не пойдем?

   - Денька, я столько времени провожу в редакции, что такие вылазки для меня - глоток свежего воздуха!

   - Ладно, уговорила. Готова?

   - Да, полностью! - кивнула Ирина, оценивая взглядом его бежевый костюм известной фирмы.

   Он взял ее под руку и вывел из квартиры.

   У подъезда замерла Денисовская "инфинити". Он помог Ирине сесть в салон и забрался следом сам.

   - Куда ты меня повезешь?

   - Тебе не все равно куда со мной ехать?

   - Все равно. Мне с тобой хорошо всегда и везде! - подтвердила Ирина, погладив Дениса по плечу. - В Москве надолго?

   Он фыркнул, что означало скорый отъезд.

   - Милая, бизнес не знает дней или ночей. Сегодня здесь, завтра там. Я уже привык. Не представляю для себя иной жизни. Сидеть на месте и чего-то ждать? Ты же понимаешь меня, потому что сама такая.

   - Похожая на тебя?

   - Ну да, трудоголик! - кивнул Денис. - Когда ты отдыхаешь?

   - Как раз собираюсь в отпуск! - рассмеялась Ирина. - Не присоединишься?

   Денис вздохнул, перестраиваясь на скоростную полосу. Сейчас машин в потоке было куда меньше.

   - Как бы я этого хотел! Провести с тобой две недели земного счастья... Но не могу!

   Она не стала бы требовать от него такой жертвы.

   Денис привез ее в ресторан с европейской кухней, к которой очень благоволил. Он не ел ничего жирного, калорийного, тяжелого, вредного. Поэтому Ирина не удивилась, что для них обоих он заказал рыбу на пару под лимонным соусом, белое вино, салат из морепродуктов и крем из маракуйи на десерт.

   - Ты не возражаешь? - спросил он с опозданием.

   Ирина не возражала.

   - Еще неделю назад об отпуске речи не было. Почему именно сейчас? - поинтересовался Денис, пока им подливали вино в бокалы.

   - Свечкина видеть больше не могу. Хочу отдохнуть от него. Да и тема нарисовалась.

   - Какая же?

   - О настоящих мужчинах! - пошутила Ирина.

   - Обо мне ты не хочешь написать? Я на такого не похож?

   Ирине нравилась улыбка Дениса - открытая, белозубая, завораживающая.

   - Поэтому и предлагаю тебе поехать со мной. Я собираюсь писать статью на отдыхе.

   - Ты можешь и по памяти. Ты меня хорошо знаешь.

   - Мне бы хотелось видеть оригинал перед собой!

   Легкая беседа нравилась и тому, и другому.

   - Про кого же ты будешь писать, если не про меня?

   Ирина пожала плечами:

   - Я в поиске. Думаю, хоть одного настоящего мужчину я отыщу! Ну, кроме тебя, разумеется. Может, потанцуем?..

   Денис вел ее уверенно, но в то же время бережно, отчего у Ирины дрогнуло под коленками. Слишком много народа, чтобы выполнить свое желание - прижаться к нему, почувствовать всем телом...

   - Деннчик, поехали к тебе?

   Он без слов повел ее за руку к столу, расплатился и они быстро ушли из ресторана. До дома Дениса доехали быстро, поднялись на последний этаж, где располагалась его шикарная квартира. Одна комнта, но таких размеров, что ее разбили на несколько частей, получив сразу кухню, спальню, место для отдыха и кабинет. Ирине здесь очень нравилось, поэтому она и предпочла приехать сюда вместо своей двушки.

   - Выпьем или сразу в спальню?

   - Сразу туда, - кивнула Ирина, стягивая пиджак с его плеч.

   Денису раздеть ее было легко - снял бретельки с плеч, и платье упало к ее ногам само. Он подхватил ее на руки и закружил.

   - Как же я по тебе скучал!

   - Приятно слышать, что не одна я тосковала в разлуке!

   Он донес ее до кровати и опустил на шелковое покрывало алого цвета. Поначалу Ирине казалось, что она лежит в крови, но постепенно, раз за разом бывая у Дениса, они привыкла к тому, что он очень любит все оттенки красного, включая красное женское белье.

   - Это для меня? - спросил он, проводя пальцем по резинке алых трусиков.

   - Конечно...

   Целоваться Денис умел, как и заводить ее с полоборота. Губы у него были мягкими, нежными, к которым хотелось прижиматься снова и снова.

   - Ну что, разве я не настоящий мужчина? - спросил он после очередного поцелуя, когда тело Ирины начало мелко дрожать.

   - Я бы не отказалась нажать кнопку повтора...

   Поцелуи продолжились. Ирина гладила тело Дениса, перебирала пряди волос и никак не могла перейти на следующий уровень любовных игр. Она надеялась, что это сделает он. Но Денис тоже не очень-то торопился. В конце концов они перегорели оба. Сначала не смог он, потом не захотела Ирина. В конечном итоге они откатились друг от друга, закинули руки за голову и стали наблюдать за двигающимися на потолке тенями.

   - Что с тобой? - раздраженно спросил Денис.

   Он хочет теперь всю вину переложить на нее?

   - Со мной все хорошо. А ты почему не в духе?

   - Хм... До этой минуты я чувствовал себя превосходно.

   Они помолчали. Взаимные обвинения закончились, но прозрение не наступило.

   - Может, ты устал с дороги?

   - Или устала ты! - огрызнулся Денис. - Могла бы помочь мне!

   - Я сделала что могла. Не моя проблема, что ты...

   Она чуть не ляпнула грубость, но вовремя опомнилась. Что особенного произошло? Ну, не вышло. В другой раз получится непременно.

   - Деннчик, я пожалуй, пойду домой.

   Удерживать ее он не стал.

   Ирина сходила в душ, надела белье, которое сегодня не пригодилось, платье, сунула ноги в туфли. Она приоткрыла дверь ванной и услышала, как Денис разговаривает по телефону.

   - Да, милая. Конечно, жду тебя. Нет, один и готов принять тебя! Жду!..

   Даже так?.. Но вместо ревности Ирина ощутила жалость к той, что заменит ее в постели Дениса. Интересно, со сколькими женщинами сразу он встречается? Настоящий мужик!..

   Ирина вошла в комнату. Денис вальяжно раскинулся на кровати.

   - Милая, ничего, если ты доберешься до дома сама? Я не очень хорошо себя чувствую. Ты права, я устал, мне надо отдохнуть.

   - Отдыхай. Созвонимся.

   Он даже не проводил ее до двери. Ирина вышла из квартиры и закрыла дверь с чувством, что больше сюда она никогда не придет.

   Выйдя из подъезда на улицу, она постояла возле скамейки. Стоит или нет ждать ту, с которой Денис любезничал по телефону. Только зачем? Увидеть, красивая или нет? Моложе или старше? Не тянуло. Мысленно пожелав ему хорошего секса, Ирина направилась к дороге. Там она поймала машину и доехала до дома.

   Вечер, обещавший так много, превратился в сплошное разочарование. Ирина переоделась в шелковый халат, взяла книгу и попробовала читать. Любовный роман, как всегда, закончился хэппи эндом. Правильно это или нет, чтобы все романы заканчивались словами " Они жили долго и счастливо"? Где же та золотая середина, равновесие?

   Спать пришлось ложиться совсем рано. Когда она уже почти заснула, под подушкой зазвонил сотовый. Почему она не удивилась, что на экране зажегся Лелин номер?

   - Ты уже спишь? - тихим голосом спросила та.

   - Сплю. Надеюсь, у тебя была веская причина, чтобы разбудить меня.

   - Мне не спится...

   За этим последовал глубокий вздох.

   - Совесть не дает? - подколола Ирина.

   - Я весь вечер вспоминала маму, Валерку, все, что мы вместе пережили, - продолжила Леля, не обращая внимания на подколку. - Ир, ты же поможешь мне вернуть Валерку?

   - Леля, как я дам тебе гарантии в том, в чем сама не уверена? Давай пока поставим на это точку. А там посмотрим...

   Мысленно Ирина уже собирала чемодан. Даже если у нее ничего не получится, попробовать стоит. И не ради Лельки, а ради человека, которого она никогда не видела.

ГЛАВА 4

   Свой отъезд Ирина отмечала в шумной компании, в которую входили и ребята с работы, и Леля, которая выглядела так, словно это она едет в лесную глухомань.

   Сначала они просто посидели в кафе, потом отправились в развлекательный центр, поднялись на второй этаж, где располагался кегельбан, тир, а чуть в стороне был проход в аэротрубу.

   - Может, полетаем? - сразу же предложил Худяков.

   - Я и так полетаю, завтра, - отказалась Ирина. - Хочу сегодня спокойно походить по матушке-земле.

   Летать она не любила. В полетах у нее кружилась голова и, откровенно говоря, замирало сердце. Но летать приходилось все чаще и чаще. Ездить поездами по весям страны не хватило бы никакого времени.

   - Девчонки, - обратился к ним Худяков, - что заказывать будем?

   Со всех сторон к нему и Рустему посыпались заказы на колу, кофе, гамбургеры и всякую другую снедь.

   Их компания оккупировала несколько столиков и мягких кресел в ожидании заказа.

   - Лель, ты уверена, что твой брат все еще живет и работает там?

   Леля, которая сегодня была одета по-простому в джинсы и джемпер, с забранными под ободок волосами и почти без косметики, пожала плечами.

   - Надеюсь, что да. Насколько я поняла, Валерке нравится там. Зачем ему уходить?

   - Мало ли! Человек устал от одиночества. Заболел. Спился, в конце концов! - рассуждала Ирина. Заметив осуждающий Лелин взгляд, подняла руку: - Не надо сверлить меня тяжелым взглядом. Ты не знаешь, какой твой брат сейчас. Для тебя он остался тем, прежним Валеркой. Но он столько всего пережил, что могло кости перемолоть. Водка в таких случаях считается единственным лекарством. Так уж устроены наши мужчины.

   Но Леля гнула свое:

   - Валерка не такой! Я же тебе сказал. Он замечательный!..

   - Из твоих слов следует, что он не пьет, не курит и не спит с женщинами? Последнее было бы совсем прискорбно.

   Им приходилось замолкать, если кто-то проходил слишком быстро. Остальная часть их компании разбрелась по залу: кто-то уже примеривался к шарам кегельбана, кто-то палил из ружья в тире по выпрыгивающим из банок и коробок механическим зайцам, кто-то сидел за штурвалом симулятора. У девчонок была своя компания, в которой перемывали косточки ребятам.

   - Не хотелось бы проехать зазря. Я приеду, а его там нет...

   - Он там! - настаивала Леля. - Что ты ему скажешь?

   Ирина перевела на нее удивленный взгляд:

   - Я думала, ты напишешь что-нибудь, извинишься, а я отвезу!

   Леля схватилась за железные перила так, что побелели костяшки пальцев.

   - Ир.. я не могу. Я пыталась, но слова не идут! Ты сделаешь все лучше меня.

   - Почему я-то?! Ты все хочешь переложить на мои плечи? Так не пойдет, Леленька! Я должна ехать мирить тебя с человеком, которого ты очень обидела, подыскивать слова, чтобы объяснить твою... подлость. Извини за прямоту, но будем откровенны друг с другом.

   Сегодня Леля не вспыхивала, не огрызалась. Было похоже, что она отпустила все на тормозах, решила принять любой исход. Может, и правильно.

   - Конечно, я попытаюсь примирить тебя с Валерой, найду какие-нибудь слова. Но ты тоже должна не сидеть сложа руки! Хоть пару слов черкни ему!

   - Не могу...

   Вернулись ребята, раздали заказы. Ирина с Лелей получили стаканы с холодной колой, в которой звенели кусочки льда.

   Слова взял Сашка Худяков. Он поднял банку с напитком, обвел присутствующих важным взглядом и заявил:

   - Сегодня мы провожаем в отпуск нашего босса, нашу боевую подругу, замечательную женщину, спортсменку, комсомолку и просто красавицу - Ирину Жданову.

   Ирина покачала головой: Сашка был в своем репертуаре.

   - Саш, подожди меня хоронить, я еще вернусь

   - Да кто знает? Я слышал, что там, куда ты собираешься ехать, дикие кабаны и медведи есть. А если на вернешься?..

   - Типун тебе на язык! - Ира отпила напиток. - Через две-три недели вернусь с победой!

   - Кстати, Ир, - вступил в разговор Рустем, - ты так и не поведала нам, какое дело тебе погнало в чащу леса? Что там такого интересного?

   - Хочу увидеть кабаньи тропы! Что непонятного?

   - Ну вот, что я говорил? Аминь!

   И Худяков рассмеялся. Ирину смеяться не тянуло - на душе было неспокойно.

   После посиделок все вернулись в зал. Леля предложила побросать шары в кегельбане, но Ирина предпочла пострелять.

   - В школе, помнится, десятки выбивала. Может, еще не забыла.

   Конечно, все это была забава, игра, но она вполне могла представить себя с настоящей винтовкой в руках. Ей это пригодится, если вспомнить про тропы диких кабанов.

   - Напомни-ка еще раз, как зовут твоего брата!

   - Булатов, Валерий Дмитриевич, - покорно повторила Леля.

   - Значит, Булатов. Стальной Булат. Ничего хорошего фамилия ваша не сулит. Упрямый, несгибаемый, твердый...

   Из десяти механических зайцев Ирина выбила шесть.

   - Неплохая охота! - заметил Рустем. - А с настоящей справишься?

   - Надеюсь, что в жизни мне не придется стрелять даже в зайцев!

   Разошлись они ближе к полуночи. Ирина порадовалась тому, что заранее приготовила для отъезда спортивную сумку с вещами. Брать с собой много тряпья она не стала, решила обойтись необходимым минимумом. Должны же быть там какие-то магазины, где люди покупают продукты и вещи, вот и она купит все на месте. Пара джинсов, брюки, надежная обувь, майки, джемпер, нижнее белье, всякие женские штучки-дрючки.

   - Хочешь, я приеду в аэропорт проводить тебя, - предложила Леля.

   - Нет уж, спасибо. Хватит того, что я еду туда исключительно по глупости! Зачем послушалась?

   - Мне кажется, что тебе и самой стало интересно.

   Отнекиваться она не стала.

   - Заодно взгляну на твоего брата, на настоящего мужика. Вдруг он на самом деле такой? Тогда я прощу тебе все мои заботы и трудности.

   - Валерка замечательный! - выдохнула Лелька.

   - Я за два дня столько раз слышала эту фразу, что готова и сама поверить в нее. Посмотрим, оценим.

   Но Ирина смирилась с поездкой и больше на Лельку не сердилась. Просто старалась не думать о том, что подруга ее руками пытается очистить свою совесть.

   Спать Ирина легла поздно, чтобы через пару часов вскочить и начать метаться по комнатам, выключая все бытовые приборы, подготавливая цветы к долгому отсутствию - но для пущей надежности она дала запасной ключ старенькой соседке, чтобы та заходила, протирала пыль и не давала растениям засохнуть.

   Она почти оделась, когда снизу позвонил таксист.

   - Заказ на такси в аэропорт давали?

   - Да-да, уже бегу!

   Подхватив сумку с вещами, камеру, ноутбук и дамскую сумочку, Ирина проверила документы и билет на самолет. Запаслась деньгами, подумав, что банкоматы в лесной глуши есть едва ли, как и магазины, где принимают банковские карточки.

   - Булатов Валерий Дмитриевич... Булатов Валерий Дмитриевич, - бормотала она под нос, чтобы не забыть.

   Впрочем, имя Валерий теперь ей будет в страшных снах являться!

   Она вышла на лестницу, закрыла дверь на несколько оборотов замка и толкнула для проверки бедром. Все в порядке. Беспокоить старушку-соседку не стала, решив позвонить когда доберется до места.

   Поездка до аэропорта, регистрация, ожидание... Дела шли своим чередом, волнение спало, усталость нарастала. Потом была посадка в самолет, взлет, при котором Ирина закрыла глаза и чуть-чуть не стала молиться всем святым. Несколько часов полета, которые она провела в полудреме после приема таблетки аспирина. Посадка и облегчение при мысли, что долетела-таки до нужного места.

   Но долететь и сесть было полдела. С аэродрома Ирине сначала предстояло доехать на уазике по бездорожью до областного центра, и только оттуда ее обещали подкинуть до лесничества. Два дня отпуска, считай она проведет в пути. Потерянное время она компенсировала разговорами с людьми, заметками в ноутбуке, снимками российской глубинки. Пожалуй, на этот раз Свечкину от ее статьи не отвертеться!

   В маленьком городке областного центра она поселилась в местной гостинице. Ветхое здание в два этажа было почти пустым. Кроме нее, здесь проживали еще два коммерсанта-лесоруба. Но и они уже заключали контракты и собирались уезжать.

   - Народ у вас вообще бывает? - спросила она у женщины, что оформляла ее на постой.

   - Бывает. Слеты всякие бывают, конференции. Иногда руководство приедет, поглядит и уезжает обратно - рапортовать. Живем себе.

   Ирина взяла ключ от комнаты, брелок которого был сделан в виде шишки.

   - Красивые здесь у вас леса.

   Женщина, довольная Ириной похвалой. кивнула:

   - Да уж, леса у нас загляденье! Сберечь бы это все. Но мы стараемся.

   - А лесники к вам приезжают? - забросила Ира пробный шар.

   Собеседница тут же поймалась на удочку.

   - Ребята лесники? Да куда же им еще деться? К нам и приезжают. Останавливаются здесь. Тут и столовая есть, и баня рядом. Что еще нужно мужику-то?

   Ирина предполагала, что еще нужен комфорт, но спорить с администраторшей не стала.

   - Вы всех ребят знаете?

   - Еще бы! Ко мне домой захаживают - борщ у меня знатный! Да и внучка-красавица. Сватаю я ей одного парня, сватаю. Вроде и нравится, да говорит, что старый он для нее.

   - Среди лесников есть Валерий Дмитриевич Булатов?

   Женщина встрепенулась, перестала записывать Ирины данные с паспорта.

   - Валера-то?.. А вы его откуда знаете?

   На этот вопрос ответ Ирина приготовила.

   - Я приехала по заданию редакции взять у него интервью. Мы готовим цикл статей о людях разных профессий. Меня, вот, направили к вам, посоветовали поговорить с Булатовым. Значит, он по-прежнему работает в лесничестве?

   - Работает, - подтвердила собеседница. - Нравится он мне. Степенный мужчина, крепкий. Вот его-то внучке второй месяц сватаю.

   Надо же, как интересно! Ирина мысленно усмехнулась. Попала с корабля на бал!

   - И как жених, согласен?

   - Нет, тоже не соглашается, - вздохнула женщина. - Говорит, что одному жить лучше. Да как же так может быть? Человек для того и создан был, чтобы семью иметь! Разве не так?

   Ирина решительно подтвердила слова администраторши.

   - Как бы мне попасть в лесничество?

   - Так Марьиванна завтра поедет туда. Вас и подхватит. Только договоритесь заранее с ней, а то она сюда иной раз не заглядывает.

   - Прекрасно. Где мне найти Марьиванну?

   Ирину отправили в облсовет, что находился через две улицы. Она захватила с собой редакционное удостоверение, камеру, чтобы запечатлеть местные достопримечательности и телефон. Первым делом позвонила Лельке, которая от нетерпения не находила себе места.

   - Наконец-то! Не могла пораньше позвонить?

   - Откуда, с неба? Как приехала, устроилась в гостинице, так и позвонила.

   - Валерку видела?

   Нетерпение было понятно, но преждевременно.

   - Твоего Валеру я увижу, в лучшем случае, завтра. Но кое-что о нем я уже узнала. Попала в самую гущу дележа твоего брата. Здесь каждая бабушка мечтает выдать за него внучку! Может, и мне что перепадет?

   Лелька юмор не оценила - была для этого слишком взволнованна.

   - Ты только обязательно позвони мне потом! И все - все расскажи! Хорошо?

   - Хорошо. А если правда тебе не понравится?

   - Пусть уж лучше так, чем ничего не знать.

   Тут и возразить было нечего.

   Ирина прошла по пыльным улицам городка, завернула за угол и наткнулась на одноэажное здание с вывеской белым по красному: "Облсовет". На крыльце показалась пожилая, но еще крепкая женщина в куртке.

   - Добрый день. - Ирина подошла ближе. - Я журналистка из Москвы, приехала писать о вашей местности, о лесах, о людях. Мне бы Марьиванну найти.

   Женщина убрала русые с проседью волосы под сатиновый платок и спросила:

   - Тебе зачем?

   - Я журналист, - Ирина показала редакционное удостоверение. - Мне бы в лесничество попасть. Мне сказали, что она может помочь.

   - Я и есть Марьванна.

   Ирина и сама догадалась, с кем беседует.

   - Так вы отвезете меня?

   Марьиванна сложила руки на груди, рассматривая Ирину так, словно клещ на дереве.

   - Если надо, я расскажу обо всем и здесь. Зачем тебе ехать в такую даль?

   - Как сказать... - Ирина почесала бровь. - Меня интересует один человек. Много про него слышала, хотелось бы увидеть своими глазами. Валерий Булатов. Вы его знаете?

   - Как не знать, если я его начальница?

   - Правда? - новость Ирину порадовала. Вот еще один источник информации о Валере.

   - Отвезти-то я могу, только, ведь, разговаривать он с тобой не станет.

   Эта новость приятной не показалась.

   - Почему?

   - Ни разу не слышала, чтобы наш Валерка с журналистами общался. Тихий он, скромный. На обложку не лезет.

   - Разве плохо, если о нем будут знать читатели газеты?

   - А зачем?

   - Хм... Марьиванна, вы отвезите меня, а я с Валерием Дмитриевичем как-нибудь договорюсь. Хорошо?

   Женщина покусала полные губы, поразмышляла и кивнула.

   - Да уж отвезу. Вдруг правда что получится. Человек Валера положительный. О ком еще писать в наших краях?

   - Куда мне завтра приходить и во сколько?

   Марьиванна показала себе за спину:

   - Сюда и приходи. С утречка прямо и отправимся. Часиков в шесть. Как раз после обеда будем на месте.

   - После обеда? - ухнула Ирина. - Сколько же нам ехать?

   - Сколько надо, столько и поедем. Это тебе не московские дороги.

   Сказав это, Марьиванна исчезла за порогом облсовета. Ирина поплелась обратно, стараясь не ругать себя за то, что ввязалась в настоящую авантюру. И все благодаря Лелечке!

   Она вернулась в гостиницу, приняла душ, переоделась. Есть пришлось в местной столовой, хотя кормили там вкусно и сытно. Ирина не заметила, как съела грибной суп с ушками, котлеты с салатом и запила все чаем с медовыми плюшками. Если она будет так наедаться и дальше, обратно придется заказывать чартерный рейс самолета!

   В остальном вечер прошел скучно и медленно. Интернет работал с перебоями, телевизор не показывал. Радио слушать не тянуло. Сначала Ирина писала путевые заметки, потом прошлась по городку, пообщалась с жителями. Снова вернулась в гостиницу и поужинала, на этот раз без переедания.

   Спать пришлось лечь рано. Что было еще делать в богом забытом месте? Кормить комаров, которых здесь было превеликое множество? Ирина отбивалась от них половину ночи то тапочком, то газетой, то рукой. Задремала было под утро и тут же прозвенел будильник.

   Утренняя зарядка и термос крепкого кофе в дорогу довершили сборы. Чувствовала она себя почти уверенно. "Почти" заключалось в Валере, характер которого она никак не могла угадать.

   Отдав ключи от комнаты и попрощавшись с администраторшей гостиницы, Ирина вышла на улицу и направилась к облсовету. Здесь ее ждал очередной сюрприз: лошадь с подводой.

   - Мы поедем на этом?.. - спросила она появившуюся возле лошади Марьиванну.

   - Самый надежный транспорт! Где машина завязнет, там лошадь вытянет. Садишься или нет?

   Ирина закинула на подводу вещи, забралась сама и подсела к Марьиванне.

   - Теперь я понимаю, почему дорога до лесничества занимает столько времени!

   Сено кололось под задом и под ногами. Пахло прелью, но это ничуть не мешало. Ирина нашла длинную соломинку и принялась кусать ее.

   - Марьиванна, что за человек Булатов?

   - Так ты ж к нему едешь, разве не знаешь?

   - Мельком слышала. Хотелось бы узнать, что думаете о нем вы.

   - Так что думаю... Работник хороший, давно с ним бок о бок тружусь, претензий никогда не было. Никому и никогда в помощи не откажет. Товарищей в беде не оставит. Что еще рассказать о Валере, не знаю. Мы его любим и уважаем.

   Это вписывалось в придуманный ею образ.

   - У него есть семья?

   - Нет, - горестно вздохнула Марьиванна. - Ни жены, ни детей, ни родни - один как перст мотается. Жалко. Хороший мужик пропадает.

   Значит, про Лелю Валера не вспоминал, а это очень плохо. Считает ее отрезанным ломтем? Не захочет простить?

   Начинало парить. Ирина скинула ветровку, закатала рукава кофты. Мерно скрипела телега, фыркала лошадь, отгоняя хвостом слепней и мух. Ирина продолжала отгонять комаров, жалея, что у нее нет такого же длинного хвоста, как у лошади. Попыталась включить сотовый телефон, но связи здесь не было.

   - У вас связь здесь не берет?

   - Тю! - хмыкнула Марьиванна. - У нас тут не у всех вода и газ есть, а ты связь...

   - Понятно. Я еду в глухомань, в которой, судя по всему, интернета нет тоже.

   Марьиванна буркнула:

   - Нету. Да и Валерка не любит пользоваться такими вещами.

   - Он у вас что, пещерный человек?

   Спутница рассмеялась едва слышным смехом и гикнула лошади. Та пошла чуть быстрее. Ирину уже растрясло. Она легла на дно телеги и на какое-то время выпала из реальности.

ГЛАВА 5

   - Ну, вот и приехали.

   Ирина, вытряхивая солому из растрепавшихся волос, оглянулась вокруг. Куда приехали?.. Та же дорога, только теперь не вдоль полей, а посреди леса. С двух сторон эту, с позволения сказать, дорогу окружали высоченные сосны и пихты. Пахло смолой, терпко, ароматно, щекотало ноздри. В душе разливался непонятный трепет. От свободы, что ли? Подобного чувства она не испытывала никогда. Потянуло сделать что-то особенное, в чем раньше отказывала себе. Например, крикнуть во все горло.

   - Скоро мы приедем окончательно?

   - Да еще с километра два и на месте, - успокоила Марьиванна.

   Что же, два километра она потерпит. Пока что Ирина размышляла на тему как ее встретит Лелин брат. Теплого приема ожидать не приходилось. Но она была уверена, что найдет нужные слова для знакомства, она человек современный, коммуникабельный, находчивый на слова.

   Дорога сужалась, становилась хуже. Телегу трясло, Ирину мутило. Кофе не помогал. К счастью, телега уже въезжала во двор лесной "усадьбы" Лелиного брата.

   - Вот и дома, слава богу!

   Марьиванна первой слезла на землю, размяла крупное тело и повернулась к притихшей Ирине.

   - Все в порядке?

   Ирина кивнула, борясь с позывами тошноты.

   Марьиванна направилась к дому, громко крикнув по дороге:

   - Валер, ты дома? Валера!

   Ирина ждала появления хозяина, но никто не отозвался. Она слезла с телеги, сняла вещи и поставила у ног. Марьиванна зашла в дом и почти сразу вышла.

   - Нет его. Теперь только вечером вернется.

   - Вечером? А мне что теперь делать?

   - Ничего. Заходи в дом, располагайся. Придет Валерка, там все и решите. Я завтра загляну - вдруг захочешь поехать обратно.

   Все может быть. Ирина пока что ничего не ответила на предложение Марьиванны.

   - Думаете, мне можно зайти в дом без хозяина?

   Женщина рассмеялась, залезая на телегу:

   - Это тебе не Москва. Заходи. У нас много домов открытые стоят - никто ничего не берет. Тем более у Валерки! Что там брать-то?.. Оружие заперто, патроны тоже. А вещи... Все, поехала я. Пора мне, а то в темень дорогу не найду.

   - Вы не останетесь? Не боитесь ехать вечером одна?

   - Ой, молодежь...

   Марьиванна хлестнула лошадь, и та медленно повернула оглобли. Ирина провожала телегу взглядом и слушала удаляющийся скрип.

   Вскоре она осталась одна. И что ей делать? В любом случае уезжать обратно не на чем, а в ходоки-марафонцы она не записывалась.

   Ирина прошлась по двору, разглядывая старенький, но крепкий дом из бревен, распахнутый сарай, в котором, видимо, держали лошадь, сруб колодца. Она подошла и глянула вниз на черную гладь воды. Сбросив ведро и дождавшись плеска, Ирина с трудом стала крутить ворот. Все-таки ей удалось поднять ведро с водой. Она поставила его на край колодца, наклонила и полила себе на руки, потом умылась, попила. Вода оказалась очень холодной и вкусной. Тут же заломило зубы. Все здесь было странное, необычное, интересное, хоть и простое, как орудие первобытного человека.

   Напившись, она продолжила исследовать двор, заглянула в сарай, прошла мимо высокой поленницы, накрытой досками, мимо стога ароматного сена с воткнутыми вилами. В этой непритязательности и чистоте ощущалась рука хозяина, неведомого, но почти знакомого Валеры.

   В доме тоже все было чисто и аккуратно - и на кухне, и в горнице, и в маленькой комнатушке, в которой помещалась только старая пружинная кровать, накрытая чистеньким покрывалом в цветочек, да стул с аккуратно сложенной одеждой.

   Не сдержавшись, Ирина присела на кровать, покачалась, вслушиваясь в скрип. Как на такой заниматься любовью, если она скрипит и дергается во все стороны?!

   Странные мысли лезут ей в голову!

   В доме мебели было мало: шкаф с посудой, комод с бельем, старый, рассохшийся гардероб, в котором висели мужские вещи. Ирина приоткрыла дверцу, потрогала камуфляжную форму и вспомнила, что Валерий - бывший десантник. Хотя, бывших десантников не бывает.

   Возле раскрытого окна стоял стол с белой скатертью. На ней - кувшин с молоком и тарелка с хлебом, накрытые салфеткой. Ни тебе телевизора, ни интернета.

   - Пещерный век, пещерный человек, - констатировала Ирина, присаживаясь на стул. - Леля, я убью тебя когда вернусь!

   Но надо было как-то обустраиваться. Ирина вернулась во двор за вещами, занесла их в дом и пристроила под столом. Отыскала розетку и поставила на зарядку ноутбук и сотовый. Хотя с кем тут говорить по сотовому, с кабанами?..

   Интерес у нее вызвал закрытый на замок ящик, в котором наверняка хранилось оружие. Вот бы научиться стрелять по-настоящему, а не в механических зайцев!

   Все, что видела, Ирина снимала на камеру. Будет что потом показать Лельке. За домом, метрах в пятидесяти, протекала река с заросшими камышом берегами. Ирина заметила в камышах складной стул и удочки. Ага, рыбачим помаленьку - стоит взять на заметку. Вдруг при знакомстве понадобится что-нибудь "общее", хобби, например.

   Она обошла вокруг дома, вернулась, но хозяина еще не было. День сменился вечером, теплым и приятным. Комары теперь летали не одиночками, а боевыми звеньями и почти не обращали внимания на ветку, наводящую беспорядок в их рядах.

   Ужасно хотелось есть. Ирина выпила молока, отломила кусок хлеба. Холодильника в доме она не нашла. Чем питается пещерный человек Валера? Сколько бы она смогла просуществовать здесь, без привычного комфорта и уюта, без любимых вещей, без друзей и общения? Да она бы сошла с ума в первую неделю! А Валера живет так много лет, его это устраивает и менять, судя по всему, он ничего не собирается.

   Адреналин в крови закончился. Усталость брала свое - тяжелели ноги и руки. слипались глаза. Хорошо, что здесь можно зевать сколько тебе угодно - все равно никто не увидит и не сделает замечание. В термосе осталось еще немного кофе, но он уже был едва теплый и невкусный.

   Ирина боролась со сном как могла: гуляла по двору в окружении невесть откуда взявшихся кур с цыплятами, пробовала поднять топор, воткнутый в колоду, обошла еще раз дом в поисках фотографий, но ни одной не нашла. Видимо, Валера не жил ни прошлым, ни будущим, ни настоящим. Живет ли он вообще, существует ли или он - призрак, придуманный Лелькой?

   Она остановилась на пороге комнатушки с кроватью - покрывало в цветочек манило, приглашало лечь и отдохнуть, забыться в сладком сне под дуновением свежего, смолистого воздуха, под дружным звоном комаров...

   Нет, спать она не будет. Только чуток посидит, потому что сидеть на жестком стуле - сущая инквизиция! Скинув кроссовки, Ирина пристроилась у стенки. Потрогала мягкую подушку. Горячая ладонь ощутила прохладу наволочки. Спать нельзя... Она немного полежит, а когда услышит, что пришел хозяин - встанет...

   Словно кто-то ударил ее под руку. Ирина открыла глаза и резко села. Спружинившая кровать едва не скинула ее на пол. В дверях, загородив собой весь проем, стоял высокий, крепкий мужчина. Весь его вид, спокойный, уверенный взгляд, засунутые в карманы кулаки говорили о том, что перед ней хозяин. Хозяин дома и той кровати, на которой она разлеглась без приглашения.

   Первой мыслью было, что Валера нисколько не походил на Лелю - ничего общего. Вторая мысль напугала: как она выглядит со сна? Растрепанная, помятая, едва продирающая глаза, со спутанными волосами и размазанной по лицу косметикой?! Ужас!

   Ирина принялась лихорадочно одергивать кофточку и поправлять волосы.

   - Извините, я заснула, пока ждала вас... Очень устала с дороги. Меня Марьиванна привезла и сказала, что я могу зайти в дом...

   Ни в позе Валеры, ни в поведении, ни во взгляде ничего не переменилось. Он слышит ее или нет? Со сфинксом легче разговаривать, чем с Лелькиным братом!

   Он рассматривал ее, Ирина - его, оценивая крепкую шею, широкие плечи, сильные руки. Если Валерий и не впечатлял ростом и габаритами, было очевидно, что на земле он стоит крепко.

   Дурацкая ситуация! Тут она еще расселась на чужой кровати! Ирина встала и принялась запихивать ноющие ноги обратно в кроссовки. Как же все это нелепо выглядит! Она подняла голову, но Валеры уже не было.

   Ирина нашла его в другой комнате - он молча разглядывал ее вещи. Молчание обескураживало. Спокойствие раздражало.

   - Валерий Дмитриевич, извините меня еще раз за вторжение. Я - Ирина Жданова, журналистка из Москвы. Вот мои документы...

   Он на них даже не взглянул - отвернулся и отошел в сторону. Не так она представляла себе их первую встречу. Не хлеб-соль в руки, но хотя бы вежливое "здравствуйте" он может сказать! Понятно, что она гость нежданный и непрошенный, но если бы не Лелька, ее бы здесь и не было.

   - Хм... Как-то у нас с вами не получается. Давайте попробуем еще раз. Может, сработает?

   Надежды на это оставалось все меньше, но отступать Ирина не привыкла. Она подошла поближе и протянула руку.

   - Давайте знакомиться еще раз. Я знаю, что вы - Булатов Валерий Дмитриевич. Я приехала к вам, чтобы взять интервью. А меня зовут Ирина...

   Руку он проигнорировал. Вздохнул, качнул головой и - наконец-то! - скупо обронил:

   - Зря вы приехали. Здесь интервью брать не у кого и не о чем.

   - А у вас?.. - Выразить мысль дальше она не успела - Валера исчез. Теперь он вышел во двор. - Черт побери... Опять сбежал! Нет, дело так не пойдет!

   Ирина вышла следом и остановилась на крыльце, перед которым стоял конь. Жеребец косился на нее и храпел. А вот Валеру она нигде не видела.

   - Валерий Дмитриевич... Валерий Дмитриевич, он кусается?

   - Нет! - раздалось сбоку.

   Сильный мужской голос заставил вздрогнуть. Что же это сегодня у нее все получается не так?!

   Валерий забрал коня, отвел в сарай и принялся расседлывать. Животное нервничало, тыкалось ему в плечо головой.

   Ирина переминалась с ноги на ногу на пороге сарая. Как-то боязно идти дальше - неприветливые они оба, и конь, и его хозяин.

   - Что с ним?

   - Вас испугался.

   - Меня? - Ирина кхекнула. - Я такая страшная?

   Валерий оглянулся. Хоть Ирина и не заметила в его взгляде никаких эмоций, показалось, что он насмехается над ней.

   - У него с дамами проблемы.

   - Видимо, это от вас...

   Ирина попятилась от пристального, пронзительного мужского взгляда. Нечего задевать его - он здесь хозяин. Придется терпеть и делать все так, как он хочет.

   - Валерий Дмитриевич, давайте, все же, как-то пообщаемся! Я ехала двое суток, чтобы увидеть вас.

   - Зачем?

   Он повернулся, взял щетку и принялся чистить переступающего с ноги на ногу коня.

   Ирина смотрела на Булатовские темные, коротко подстриженные волосы. Она была права - бывших десантников не бывает. Вот и камуфляж на месте, и выправка, и движения выверенные, точные, словно всегда находится в боевой готовности.

   - Много слышала о вас, захотелось увидеть самой и сравнить с оригиналом.

   - Жаль вашего потерянного времени! - отрезал он и, бросив щетку, ловко протиснулся мимо нее и ушел в дом.

   Осталось только развести руками. Что же у нее за судьба такая? Дома бегала за Свечкиным, здесь - за Валерой!

   - Валерий Дмитриевич!..

   Он разговаривал по рации. Ирина поняла, что речь идет о ней.

   - Спасибо за сюрприз, Марьиванна. Нет уж, спасибо, не надо. Обойдусь. Ты когда снова будешь поблизости, завтра? Захвати ее. Да, спасибо. На дальнем краю был. Там все спокойно. Да, ребятам скажу. Отбой...

   Ирина зашла в комнату и уставилась на него.

   - Валерий Дмитриевич, вы хотите выставить меня?

   - К сожалению, сегодня вам придется остаться тут. Завтра Марьиванна заберет вас.

   Интересно, к чьему сожалению?..

   - Может, вы спросите у меня, хочу я уезжать или нет? А я не хочу! - упиралась Ирина. - Не для того я сюда ехала столько времени. У меня отпуск, две недели, которые я собираюсь провести здесь!

   Ее грозный вид и громкие слова не произвели на него никакого впечатления. Он кивнул на ее сумку и заметил:

   - Вещи не разбирайте. Собирать завтра будет некогда.

   - Ну, знаете, не командуйте мной! Я сама решу, что делать и когда!

   Если бы он сейчас дотронулся до ее вещей, она стала бы драться, но Валера пожал плечами и ушел на кухню. Ирина выдохнула. Кажется, она была убеждена, что найдет слова для общения! Наивная - тут ни слов, ни эмоций не хватит.

   Не обращая на нее внимания, Валера занимался своими делами: накормил коня и закрыл его в сарае, дал корм бегающим по двору курам. Убрал в ящик винтовку с прицелом, на которую Ирина косилась с уважением.

   Потом она с интересом наблюдала за тем, как он колол дрова. Целое представление! Один взмах топора - и бревно разлеталось на несколько поленцев. И так раз за разом. У Валерия вспотела шея, и верхняя часть майки пропиталась потом. Горка поленцев вокруг росла. Некоторые из них падали неподалеку от Ирины. Когда один из "снарядов" едва не пробил ей голову, Валерий выругался:

   - Отойдите в сторону! Убиться хотите?

   Нет, этого она не хотела. А вот понаблюдать за его сильными руками - очень! Больно уж он отличался от мужчин-белоручек, окружавших ее в реальности.

   Ирина не выдержала безделья, принялась собирать дрова и класть в поленницу.

   - Не надо. Я сам. Маникюр испортите.

   Валерий отнял у нее дрова. Его прикосновение отозвались в теле непонятной дрожью. Но это было не отвращение, не брезгливость.

   - Не надо считать меня белоручкой! - обиделась Ирина. - Я хотела помочь!

   Он не ответил. Устав бороться, она присела на пенек и сложила руки на коленях. Судя по всему, завтра он просто закинет в телегу сначала вещи, потом ее саму и скажет Марьиванне: "Трогай"! Неужели она смирится с этим?

   Скоро она осталась во дворе одна, если не считать одолевавших ее комаров. Вот для них она оказалась долгожданной радостью. Нет, нельзя же обращаться с ней, словно ее вообще не существует!

   Валеру Ирина нашла на кухне. Он сидел на табуретке и чистил картошку. Толстенькая кожура выползала из-под острого ножа и падала на горку очисток.

   - Валерий Дмитриевич, я на самом деле хотела помочь!

   Он встал, молча отдал ей нож и картошку и ушел с кухни.

   - Что же это такое-то?..

   Сдержаться она не смогла.

   - Вы тоже считаете, что место женщины исключительно у плиты, с картошкой в руках?! Что вы на меня смотрите? Я для вас неженка, белоручка, обуза... кто еще?

   С этими словами она вернулась на кухню, плюхнулась на табуретку и принялась чистить картошку. Пусть наслаждается тем, что получил на сегодня обслуживающий персонал. Но завтра она этого делать не будет!

   Валерий по рации разговаривал с подчиненными, делал какие-то пометки на карте, разложенной на столе. Ирина, застыв в дверях, наблюдала за ним. Пусть и не красавец в прямом смысле слова, но взгляд темно-серых глаз притягивал внимание.

   Он обернулся, и Ирина мгновенно отвела глаза:

   - Я почистила. Что с нею делать дальше? Не беспокойтесь, готовить я умею и каждый день в ресторанах не ужинаю!

   Но Валера все сделал сам: поставил тяжелую чугунную сковородку на огонь, положил щедрую ложку топленого масла из банки, нарезал картошку. Чему она удивляется? Мужик столько лет живет один, для себя! Женского присутствия в доме не ощущалось нигде: ни в уборке, ни в расстановке мебели и вещей.

   Валера делал все сам и делал молча, что ужасно раздражало.

   - Валерий Дмитриевич, ваше пренебрежение меня бесит! - призналась Ирина - А мне говорили, что вы добрый и сердечный человек!

   Он присел перед печкой, открыл дверцу и принялся подкидывать в огонь щепу, наколотую тут же большим ножом.

   - Никто такую ерунду про меня сказать не мог!

   Ирина напряглась. У нее был в кармане козырь, о котором он даже не предполагал. Стоило ли выкладывать его сейчас?

   - Даже ваша сестра?..

   Никакой перемены в лице, разве дрогнула рука, что держала нож и тот едва не промахнулся мимо щепы.

   - Вы ошиблись. У меня нет никакой сестры.

   Бросив дрова и не закрыв дверцу печки, Валера ушел на улицу. Значит, она все-таки задела его. Сделала больно. А если больно, значит, в душе ничего не умерло. Душа - как большой амбар. Все в нем закрыто до поры до времени. А отвори двери, вырвутся на свободу воспоминания.

   - Лелька, я точно убью тебя... Или сначала твоего Валеру, а после тебя...

   Ирина закрыла дверцу печки, отряхнула руки от щепок и сажи и вышла во двор.

ГЛАВА 6

   Привалившись плечом к неровному столбу крыльца, Валера курил. Он курил не папиросу - он выкуривал до пепла боль. Неподвижный взгляд замер где-то между мохнатых лап елей.

   Ирина подошла, подождала, но точно не заметили.

   - Валерий Дмитриевич, наверное, мне надо было сразу сказать о Леле.

   Он повернул к ней лицо. Смотрел так пристально, что она не выдержала взгляда и опустила глаза.

   - Зачем вы держите все в себе, прячетесь ото всех? Так от душевной боли никогда не избавитесь!

   Ирина встала перед ним, когда Валерий хотел уйти в дом.

   - Молчите? Как по-мужски...

   Он молчал, но глаза, затуманенные болью давнего предательства, сказали все за него. Ирина пропустила его в дом и поплелась следом. Не любила она причинять боль людям, но тут так уж вышло.

   С кухни пахло жареной картошкой. Валерий умело орудовал деревянной ложкой, неспешно передвигаясь от печи к столу. Вскоре на нем появилась глиняная плошка с вымытыми помидорами и огурцами, с хрустящим зеленым луком. Из погреба Валера достал банку земляничного компота, от которого у Ирины потекли слюнки.

   - Откуда? Вы сами делали?

   - Нет. Сочувствующие принесли.

   - Бабушки, сватающие за вас внучек?..

   Лучше бы она этого не говорила. Опять он повернулся спиной и ушел! На этот раз Ирина за ним не побежала, проявила терпение. Чтобы не считать минуты в одиночестве, потихоньку протирала тарелки и вилки чистеньким льняным полотенцем. Вернувшийся хозяин дома взглянул на нее так, словно ожидал, что за это время она исчезнет из его дома и мыслей.

   Но за стол они сели вместе. Оказывается, жареная картошка по-лесному - это так вкусно! Ирина, забыв обо всем на свете, наплевав на калории и жир, наелась от души. Заметив насмешливый взгляд Валеры, она тихонечко отложила вилку.

   - Что вы смеетесь? Это так вкусно! Сто лет не ела картошку. Это местным женщинам можно не думать о том, что они не влезут в джинсы или новое платье от Версаче! Нам, городским дамам, распускать себя нельзя. Иначе вы, мужчины, первыми бросите в нас камень! Интересно, на сколько я поправлюсь за две недели. если каждый день буду так наедаться?

   - Не бойтесь, не поправитесь. Завтра вернетесь в свою Москву и снова картошка будет только в рекламе чипсов.

   Это он так тонко намекает на то, что она должна уехать?..

   - Валера... Валерий Дмитриевич, вы не босс, чтобы распоряжаться мною, и я не в армии, чтобы мною командовать! Я сама решу, уезжать мне или остаться.

   - Уже решили. Не проспите завтра. Марьиванна приедет рано, ждать вас долго она не будет. Пойдете в город пешком, потому что я вас точно не повезу. У меня много работы.

   Просьбы на него не действуют, умолять она не собирается. Поупрямиться, что ли? Посмотреть на реакцию.

   - Я никуда ехать не собираюсь!

   - Не обсуждается.

   - Почему? - взорвалась она.

   - Ложитесь спать, вам вставать завтра рано.

   Ни одному мужчине не удавалось разозлить ее так сильно, как спокойному, молчаливому брату Лели.

   - Можете не стараться, Валерий Дмитриевич!

   Он и не стал. Выбрался из-за стола, вымыл за собой посуду. И молча вымелся из дома. Можно было не сомневаться, что искать его теперь следует либо во дворе, либо в сарае у лошади.

   Сначала Ирина вымыла остатки грязной посуды, убрала ее на полочку и задернула простенькой ситцевой занавеской. Здесь все было простое, немаркое, годное служить десятилетиями. За красотой никто не гнался, хвалиться было некому.

   Перед очередными поисками хозяина дома, Ирина напилась воды из ведра. в котором плавал ковшик. Плечнула на лицо и грудь. К вечеру жара спала, тело отдавало тепло и запах, привлекая новые армады кровопийц комаров и всякой мошкары.

   В сумке Ирина отыскала спрей против сосущей кровь нечисти, обрызгалась с ног до головы и отправилась в сарай, где горел свет и слышался мужской голос: Булатов о чем-то говорил с конем. А с ней молчал почти весь день! Выходит, животное для него лучший собеседник.

   - Валерий Дмитриевич, даже если вы запретите мне входить в дом и сидеть с вами за одним столом, я буду жить на улице, вот здесь, в сарае с сеном! - грозилась Ирина. - Может, вам деньги дать за мое проживание... Не испепеляйте меня взглядом! Это я к слову, знаю, что шутка была неудачная.

   В ответ - молчание. Валера занимался подковами коня, вычищая из-под них грязь ножом.

   - Вы на самом деле ничего не хотите спросить про Лелю?..

   Он отпустил ногу коня и вытер руки тряпкой.

   - Я рад, что у нее все хорошо.

   Хоть что-то ответил. Лед тронулся, господа присяжные заседатели!

   - Хорошо ли?.. Я могла бы рассказать вам о ней. А потом вы - мне.

   - Мне нечего рассказывать. Было - прошло.

   - А боль?

   Он приблизился так, что Ирина смогла разглядеть морщинки в уголках спокойных, темно-серых глаз.

   - Не лезьте в душу! Завтра утром вы уедете.

   - Нет!

   - Да!

   - Что вы за человек, Валерий Дмитриевич?! - всплеснула она руками.

   Сил сопротивляться не осталось. Пусть он уверится, что она выполнит его приказ и уедет, бросит его так же, как сделала Лелька. Черта с два! Она вцепится в колоду так, что он не вырубит ее и топором, но не уедет отсюда. Никуда не уедет, потому что... потому что... Ирина испугалась собственных мыслей, возникших непонятно откуда.

   Он остался во дворе. Ирина ушла в дом, села за стол, открыла ноутбук и принялась стучать по клавиатуре, описывая перипетии дня. Столько чувств, впечатлений и эмоций надо было поведать странице! Жаль, что здесь нет интернета, выложить бы все сразу на свою страницу!

   Вечер вступал в свои права. В доме давно стемнело, но Ирина не знала, можно ли включить свет. Валера сделал это сам. Под потолком загорелась лампочка в простом плетеном абажуре. Света она почти не давала, разве что разгоняла тени. Но стало уютнее, и даже лицо Валеры больше не выглядело хмурым.

   Он вышел и вернулся с чем-то, напоминающим доисторическую раскладушку. Ей что, придется спать на этом монстре? Конечно, деваться некуда. Но тут даже повернуться без страха нельзя!

   - Вы ложитесь спать так рано?

   Валера ответил кивком. И к этому тоже придется привыкнуть: его дом, его правила.

   - Валерий Дмитриевич, а у вас душа нет?

   Он поднял на нее глаза и хмыкнул:

   - Река есть под боком. Или колодец во дворе.

   - Мыться в колодце мне еще не приходилось...

   Она не представляла, как это делать. Обливаться из ведра? А шампунь, мыло, гель?..Она и забыла, что Валера - пещерный человек!

   Ну да ладно, невелика беда. Главное - она почти выполнила свою миссию - нашла Валеру, рассказала про Лелю. Осталось помирить их.

   Когда на дворе стало почти темно, Ирина захватила полотенце и пошла к колодцу. Валера курил на крыльце, скучающе проводил ее взглядом, прерывисто вздохнул. Если он думает смутить ее - ничего не получится!

   Ведро воды она кое-как вытянула, разделась до купальника и долго смотрела на неподвижную поверхность воды. Сама она ведро не поднимет, придется обратиться к суровой мужской помощи.

   - Валерий Дмитриевич, вы не могли бы полить мне? Руки не такие сильные...

   Он перекатил сигарету во рту, приблизился и поднял ведро. Ирина была готова ко всему, кроме хлынувшего на нее ледяного потока. Тело мгновенно задубело, и из горла вырвался, помимо желания, дикий визг. Непонятно, кто из них испугался сильнее - она или Валера, выронивший ведро. Дальше больше. Икры ног резко свело судорогой, Ирину качнуло и, чтобы не упасть, она крепко вцепилась в шею Лелиного брата. Теперь мокрыми они были оба. Во рту Валеры перекосилась мокрая сигарета, которую он выплюнул.

   - П-простите... Ноги... судорога, - прошептала Ирина, силясь не заплакать от боли.

   Давно она не испытывала такого унижения!

   Валерий подхватил ее на руки и отнес на кровать. Посадил, накинул на плечи большое полосатое полотенце и присел на корточки.

   - Какая нога?

   - Обе... Больно очень!

   Он быстро провел ладонью по икрам ног, размял, нажимая на ступни. Боль потихоньку отступала.

   - Спасибо.

   Судорога прошла, но теперь ее начал бить колотун. И Валера терпеливо возился с ней дальше - дал переодеться, промокнул волосы и растер тело. Под крепкими руками кожа загорелась, Ирина расслабленно выдохнула. Жаль, что это не может продолжаться вечно.

   Ирина лежала на животе, повернув голову в его сторону. Лицо Булатова было так близко, что она могла рассмотреть глубокие морщины на лбу и в уголках рта, четко очерченные, плотно сжатые губы, ямочку на подбородке, которая делала его серьезное лицо мягче и добрее.

   - Как вы?

   - Лучше, спасибо.

   - Не забудьте сказать в следующий раз, что вы не умеете плавать!

   Отвечать на колкость не хотелось. А вот что хотелось... Ирина сдвинулась к краю и, пока Валера не опомнился, притянула его за шею и поцеловала в губы. Пусть всего лишь в знак благодарности, но тело немедленно отозвалось на запах и вкус мужских губ. Наверное, она сошла с ума!

   Ее сумасшествия он не разделил, отстранился и встал..

   - Вам спать пора. Завтра вставать рано. Не проспите. Я разбудить не смогу - уеду как только рассветет. Спокойной ночи.

   - Спокойной ночи. - Ирина помолчала, а потом добавила, глядя ему в глаза: - Я никуда не поеду, Валера.

   Почему он не возразил и просто ушел? Ушел и задернул легкую занавеску между комнатами. Ирина слышала, как он ходил по дому, курил во дворе, навещал коня, потом вернулся и скрипел стулом. Щелкнул выключатель, свет погас. Ирина прислушивалась ко все движениям. Вот он сел на раскладушку-монстра, зашуршал одеждой, разделся и лег. Каждое движение сопровождал либо скрип, либо глубокий вздох, от которого по коже Ирины пробегали мурашки. Она снова и снова вспоминала, как мужские руки разминали и гладили ее ноги. Помимо воли внутри нарастало желание. Бесполезно было уверять себя, что она ехала сюда не за этим - желание и тело жили отдельной жизнью!

   За занавеской все стихло. Ирина перевернулась на спину, откинула одеяло, подставляя разгоряченное желанием тело прохладе, идущей из раскрытого окошка. Была бы у нее буйная фантазия, она бы представила себе, как отдернется легкая ткань занавески и в комнату войдет молчаливый мужчина... Нет, занавеска едва колыхалась, и в комнату никто не вошел. За окном стонали и плакали старые сосны. Иногда трещали сучки и ухал филин. Непривычные звуки не давали заснуть.

   Ирина прикоснулась к губам. Как ей пришло в голову поцеловать его? Если он и не опешил, то сумятицу в его душевный строй она все-таки внесла. Но теперь и самой неспокойно. Тело хочет большего, оно требует своего, и утихомирить его нет средств, кроме как заполучить Валеру!

   Она сошла с ума!

   - Лелька, я убью тебя дважды!..

   Поднял ее будильник, заботливо поставленный рукой Валеры. Его самого дома не было, но на столе имелась записка в два слова: "Счастливого пути".

   Записка задела за живое. Ирина достала сумку с вещами, переоделась, приготовила все и стала ждать Марьиванну. Пещерный человек! Пусть так, она уедет, оставит его наедине с болью. Только напрасно он надеется спрятаться от самого себя. Не получится! Как и у нее не получится забыть украденный у Валеры поцелуй.

   Во дворе послышался шум телеги и голос Марьиванны:

   - Есть кто живой?

   - Есть! - Ирина еще раз взглянула на дом, погладила камуфляж в шкафу, подхватила вещи и вышла на улицу.

   - Доброе утро, Марьиванна!

   - Доброе. Помочь?

   - Нет. - Ирина забралась на телегу и затащила в нее вещи, бросила их кое-как. - Видите, вы были правы. Меня выставили.

   Марьиванна посмотрела на нее с сочувствием:

   - Не обижайся на Валерку! Хороший он мужик, но диковатый. Так бывает - обожгешься, дуешь на воду.

   Телега, скрипя, выехала со двора. Защемило на сердце, словно она оставляла что-то бесконечно дорогое и милое. Можно попробовать не думать об этом.

   Верхушки елей упирались в небо, которое сегодня было голубым и чистым. Она возвращается туда, где по нему плывут совсем другие, грязные и неприветливые облака, туда, где вместо птиц "поют" клаксоны машин, и пахнет не смолой, а бензином и всякой химической нечистью.

   - Марьиванна, Валерий Дмитриевич всегда так рано уезжает?

   - Рано? Да он иногда вообще ночевать не приходит. Забот у него хватает.

   - Хотите сказать: тут еще ты на шею села? - буркнула Ирина. - Уже еду домой...

   Леля расстроится. Хотя она и не обещала, что помирит ее с братом, но и не отнимала надежду на это. Что поделать, с Валерой может справиться только сам Валера.

   Что она получила от поездки? Ни отдыха, ни радости, ни помощи подруге, ни статьи - полный провал, на всех фронтах. Зато точно уяснила, чем настоящие мужики отличаются от остальных - с ними сладить сложнее. Если с тем же Свечкиным или Денисом можно договориться, то рядом с Валерой можно только исполнять приказы. Но никто не гарантирует, что в случае их исполнения тебя ждет награда!

   - Марьиванна, а что вы знаете о Валерии Дмитриевиче?

   - Да все знаю! Разве от матери секреты могут быть?

   - Вы же ему не мать! - удивилась Ирина.

   - Я - чья-то мама, этого хватит. Не повезло мужику в жизни - один как перст, судили ни за что, жена подлой оказалась. Бывает. Судьба она такая, злодейка!

   Но о Леле Валера не рассказывал.

   - Не надо было ему затевать сыр-бор с теми, у кого все на подхвате. Вот и не сдюжил. Всегда надо свои силы оценивать. Чего ерепениться, если даже помочь некому?

   Ирина слушала негромкий голос Марьиванны и вспоминала глаза Валеры - пронзительные, видевшие много плохого и мало хорошего.

   - Марьиванна, остановите, пожалуйста.

   - Что, в лесок, что ли, понадобилось?

   - Нет. Я уже приехала.

   Ирина спрыгнула с телеги и стащила сумку, накинула на плечо ремень от камеры и ноутбука.

   - Ты чего же, обратно пойдешь?

   - Да. Мне надо. Дела у меня там.

   - Так если Валерка не пустит, я за тобой не скоро смогу приехать!

   Ирина отмахнулась. Сейчас у нее хватит упрямства жить даже в сарае с лошадью.

   - Спасибо, Марьиванна. Вы поезжайте, я доберусь. Дорога здесь одна. Дойду потихоньку. Кабанов, кстати, здесь нет?

   Спутница покачала головой:

   - Нет, они там, на западной делянке обитают. Валера за ними присматривает.

   - Вот и славно. Значит, дойду без происшествий! Спасибо вам за все и до свидания!

   Попрощавшись с Марьиванной, Ирина зашагала в обратном направлении. Идти пришлось долго, несколько часов. Когда уставала, она ложилась на траву, пила воду из термоса и поедала печенья, которые привезла еще с Москвы.

   Так, шаг за шагом, она дошла до лесничества и ввалилась во двор, волоча за собой сумку. Валерий, только что вернулся домой и еще не успел слезть с лошади. Ирину порадовал его ошалевший взгляд. Конечно, он не ожидал от нее такого сюрприза! Она притащилась вся такая красивая. потная, грязная, искусанная комарами, но безумно счастливая, словно смогла попасть на последний рейс "Титаника".

   - Добрый вечер, Валерий Дмитриевич! Не думаю, что вы рады меня видеть снова, но придется потерпеть. Я решила провести здесь весь отпуск. Мне сейчас куда, в дом или к лошади?

   Он слез с коня, покачал головой и вздохнул:

   - Идите в дом.

   - Спасибо. Захватите мои вещи, пожалуйста. Я очень устала - пешком шла.

   Только так - нахрапом - с ним можно разговаривать. Ирина прошла в дом, чувствуя за спиной дружеское сопение Валеры. Он внес за ней вещи, положил на кровать и снял с головы кепку.

   - Зачем вы вернулись?

   - Думала, вдруг вы без меня заскучаете? Шучу - не люблю оставлять дела на потом. Я обещала Леле поговорить с вами, но разговора пока не было.

   Она присела на кровать. В душе возникло чувство, что она вернулась домой. Усталая, но до одури счастливая!

   - Неужели вы думали, что я на самом деле испугаюсь? - Ирина сняла кроссовки, легла на живот и раскинула руки. Пусть думает о ее поведении что хочет! - Я не из пугливых... И с несговорчивыми мужчинами рано или поздно общий язык нахожу. Извините, Валерий Дмитриевич, я очень устала. Ничего, если я немного посплю?.. Вы меня потом отчитаете...

   Сон накатывал волнами, сквозь которые она слышала редкие звуки, голос Валеры и писк рации. Он ходил рядом, потом накрыл ее одеялом, поправил подушку под головой. О ней так давно никто не заботился, что впору было захлюпать носом. Настоящие мужики такие - могут приказать, наказать, отчитать... и пожалеть.

ГЛАВА 7

   Ирина просыпалась медленно, нехотя. Тело после долгой дороги еще не успело отдохнуть, но мозг уже включился в работу, и первая мысль была о Валере: где он и что сейчас поделывает?

   Она села на кровати, спустила ноги на пол и поискала кроссовки, но потом решила, что тут можно ходить и босиком. Одежда выглядела помятой и несвежей. Ирина открыла спортивную сумку, достала чистые белье, брюки и майку, переоделась. Затем пришло время косметики. Зеркало в пудренице подсказывало, что обновить фасад не помешало бы - глаза ввалились, вокруг синяки. щеки бледные. С другой стороны, брату Лели было наплевать накрашены у нее ресницы или нет, но для себя Ирина решила оставаться во всеоружии.

   Она села на стул поближе к раскрытому окну, приспособила зеркальце так, чтобы видеть себя и вытряхнула из косметички содержимое на стол. С долей удовлетворения нанесла на лицо питательный крем - пусть комары поедят его, вдруг отравятся. Потом немного тонального крема, припудрила. От туши она решила отказаться, глаза слегка подвела карандашом, чтобы были выразительнее - вдруг придется умолять Валеру взглядом. Ну вот, так будет лучше.

   В соседней комнате на столе стояла ее часть обеда: молоко и вареная картошка. С хлебом, солью, политая растительным маслом и посыпанная укропом она прошла на ура.

   Все-таки она правильно сделала, что вернулась. И дело не в Лельке - а в ней самой. Что-то не давало ей уехать и бросить эту историю, не разобравшись до конца. На душе было спокойно и легко. Да и Булатов не слишком на нее сердился.

   Хозяин дома работал во дворе - перебрасывал в сарай копну сена с телеги. Вилы с хрумканьем входили в сено, поднимали часть и валили вниз.

   - Добрый вечер! - поздоровалась Ирина. - Спасибо за картошку.

   Не отрываясь от дела, Валера окинул ее равнодушным взглядом. Значит, ничего пока не переменилось. Для него она по-прежнему нежелательный элемент в доме и жизни.

   - Зачем вы вернулись?

   Опять он за старое! Ирина присела на колоду, обхватила колено ладонями и вздохнула:

   - Я обещала Леле попробовать помирить вас.

   - Почему вы?

   Она тоже задавала себе этот вопрос.

   - Мы подруги. Для меня, как и для вас, это не пустой звук. Леля рассказывала, что дружба для вас очень важна.

   Он перестал кидать сено, с размаху вонзил вилы в копну и вытер рукой со лба пот, который продолжал течь по вискам и подбородку.

   - Почему она вдруг вспомнила обо мне?

   Вопрос был важный. Валера не отказывался говорить о Лельке, и это вселяло надежду.

   - Все очень просто: у нее никого нет, кроме вас и совести, которая не дает спать по ночам. Видите, я от вас ничего не скрываю. Леля рассказала мне, что произошло между вами. Самой сделать первый шаг не хватает смелости, а я - журналист. Меня волей-неволей заинтересовала история про предательство в армии.

   - Об этом я говорить не буду! - предупредил он.

   - Почему?

   - Это только за границей не судят дважды за одно и то же!

   Настаивать на своем Ирина не стала. Захочет - сам расскажет. Сейчас главное - найти взаимопонимание, шаг за шагом, слово за словом. Камешек за камешком через бурный поток.

   - Как у нее со Степаном?

   - Развелись год назад. Это он настоял на том, чтобы Лелька... сделала то, что сделала.

   - Знаю. Я не в обиде. Передайте ей. Только пусть не ищет меня.

   Ирину удивлял его равнодушный тон. Либо ему на самом деле было все равно, либо он научился хорошо скрывать чувства.

   - Почему, Валерий Дмитриевич? Она от души хочет исправить ошибку. Не верите?

   По его спокойному, непроницаемому лицу трудно было понять, о чем он думал. Пока что ситуация складывалась не в пользу Лельки.

   - Вам не надо было возвращаться!

   - Я считаю, что поступила правильно! - возразила Ирина. - Понимаю, что мешаю вам, но... Потерпите меня, пожалуйста! Мне на самом деле здесь очень понравилось. Здесь такое все удивительное - воздух, природа, тишина... Она оглушает, проникает внутрь тебя. Я все время жду, что сейчас проедет машина, что-то упадет, загремит... А слышу только как шумит в ветках елей ветер. Так необычно!

   И Валера неожиданно пожал плечами:

   - Живите.

   - Спасибо! Я постараюсь не создавать хлопот. И буду помогать, если вы разрешите.

   Он усмехнулся, криво, уголком рта, но его лицо вдруг преобразилось:

   - Что вы умеете делать?

   Она умеет многое, но хотелось бы научиться кое-чему еще. И в этом он вполне может помочь ей.

   - Научите меня стрелять! - загорелась Ирина давней мечтой.

   Валера стащил с себя промокшую от пота футболку, обтер грудь и плечи.

   - Стрелять вам точно не понадобится! - поставил он крест на ее мечте. - Есть перо и бумага - стреляйте! Только не делайте мишень из меня.

   - Откуда вы знаете, что мне не придется стрелять? Валерий Дмитриевич, что вам стоит?

   - Оружие не баловство для женщины!

   Это если рядом с ней настоящий мужик. А если такой, как Свечкин?.. Если на нее - не дай бог - нападут, в первую очередь придется защищать того, кто слабее и трусливее, а потом уже думать о себе.

   - Валерий Дмитриевич, вы так давно живете здесь, в тишине, далеко от цивилизации и реальности. А реальность такова, что сейчас женщине на улице небезопасно. Мне приходится часто бывать в опасных местах или поздно возвращаться домой. Так я буду чувствовать себя защищенной!

   - Не убедили. У вас есть разрешение на оружие?

   - Нет! Но я же не прошу подарить мне винтовку, а только научить стрелять. Валерий Дмитриевич...

   Согласия она не получила.

   После работы Валера отправился на реку. Ирина шла позади, срывая и покусывая на ходу травинки. Пусть он будет ведущим, а она - ведомым. Если ее присутствие раздражало, Лелькин брат ничем это не показал. Даже слова не сказал, бровью не повел. Снятую футболку повесил на шею, шел себе по примятой траве, разглядывал что-то под ногами или запрокидывал голову и смотрел на плывущие по небу облака.

   Они вышли на берег, где Ирина видела в камышах рыболовные снасти. Она вытащила для себя стульчик, примостилась на него и с удовлетворением стала смотреть на бегущую по воде золотистую рябь. Солнце садилось за верхушки сосен, придавая всему вокруг медовый оттенок. Да и пахло медом от трав и запутавшихся в них цветков клевера, лютиков, душицы. Ирине так и хотелось воскликнуть: "Лепота!"

   Неподалеку на узкой полосе песка раздевался Валерий. Трудно было не смотреть в его сторону. Он бросил футболку, снял камуфляжные брюки, оставшись в темно-синих плавках, потянулся и с разбегу бросился в воду. Брызги разлетелись во все стороны, осев капельками на Ирининых щеках.

   - Что же вы делаете со мной, Валерий Дмитриевич? - прошептала она, стягивая футболку. - Так нечестно!

   Ирина разделась до купальника, подошла к воде и тронула ее ногой.

   - Холодновато... Валерий Дмитриевич, вы там не окоченели еще? - крикнула она в темноту воды, скрывающую фигуру Булатова.

   - Нормально!

   - Раз так, думаю, что и мне подойдет.

   Она обняла себя за плечи и стала медленно заходить в воду. По телу промчался холодок. Он нет, а вот она точно окоченеет в проточной воде. Это вам даже не городская река, ее солнце не нагревает.

   Ирина делала шажок, останавливалась, привыкая к температуре воды, двигалась дальше. Если она вдруг станет тонуть, должен же он, как настоящий мужик, спасти ее?

   Валерий плескался чуть левее камышей. Ирина зашла в воду по шейку и поплыла на звук. Сначала было очень холодно, но вскоре она притерпелась и даже получала удовольствие, когда через тело перекатывали небольшие волны.

   Он вынырнул рядом так неожиданно, что Ирина забултыхалась в воде рыбиной, но Валерий поддержал ее под спину:

   - Вам не надо купаться вечером. Если опять ногу судорогой сведет?

   - Но вы же рядом! Я доверяю вам свою бесценную жизнь, Валерий Дмитриевич.

   И это были не просто слова, Валера в ее глазах и так уже был героем. А уж если он ее спасет...

   - Почему женщины всегда делают то, что хочется? - тем временем поинтересовался "герой".

   - Как бы иначе мужчины показали свою отвагу и ум? Догоняйте!..

   Она плеснула ему в лицо пригоршней воды и поплыла прочь, изо всех сил молотя руками и ногами по воде. Он догнал ее за пару гребков и отомстил, чуть притопив за плечи. Вынырнув и отдышавшись, Ирина поплыла Валере навстречу. Бегущая река, шумящие камыши, облака и луна в небе, квакающие лягушки - все требовало этого поцелуя, жадного, безумного. Одной рукой она обвила его шею, вторую положила на затылок и нащупала губами его губы. И тут же поняла, что ответа не дождется - Валерий напрягся, отторгая ее, как инородное тело.

   - Не отталкивай меня, пожалуйста! Ты мне нужен!..

   Слова утонули в черноте воды и шуршании камыша. Валерий оттолкнул ее и поплыл к берегу. Униженная и отвергнутая, с необузданным желанием в теле, Ирина выплыла на берег следом. Он успел надеть брюки и теперь наклонился за валяющейся на песке футболкой.

   - Чтобы завтра тебя в моем доме не было!

   Кажется, ее снова выгнали! Только и на этот раз сдаваться она не собиралась.

   - Чего вы испугались, Валерий Дмитриевич? - Ирина встала, поеживаясь от охватившего ее холодного воздуха, с силой ударила собеседника в плечо. - В чем проблема? Я вам не нравлюсь? Я некрасивая, противная, несексуальная?

   - Да ты вообще никакая! - заорал он на нее, а потом развернулся и пошел к дому быстрым шагом. Как сбежал. Настоящий мужик!..

   Ирина присела на землю. Трясло от холода, зуб не попадал на зуб, а тут еще обиженная гордость. Ни разу в жизни мужчины не отталкивали ее. Она, видите ли, никакая!.. Врун! Как теперь она посмотрит ему в глаза? Но ему тоже придется непросто!

   Она оделась и поплелась к дому. Валера встретил ее на крыльце. Стоял, широко расставив ноги и засунув руки в карманы. Пройти мимо него у нее не было возможности.

   - Ждете от меня извинений? - спросила Ирина. - Их не будет! Вы приняли меня за легкомысленную особу, которая вешается на шею всем встречным мужикам? Так вот, я не такая! Просто вы... вы...

   Какими словами объяснить, что она целовала человека, в которого влюбилась еще не видя его? Все равно не поверит и правильно сделает, потому что так не влюбляются. А у нее получилось. И во всем виновата Лелька. Так расписала брата!

   Он молча посторонился, пропуская ее в дом. Надо же, а она решила, что сейчас полетит спать в конюшню!..

   Ирина прошла к себе, задвинула занавеску и стянула промокшую одежду. Валера пыхтел в соседней комнате - тоже переодевался. Ничего, она еще отомстит за "никакую"! Так унизить ее, растоптать женскую гордость. Такое не удавалось даже Свечкину!

   Достав из сумки белье, Ирина надела трусики, джинсы, бюстгальтер, но застегивать не стала. Чтобы Лелькиному брату всю ночь эротические сны снились!

   Она вышла в соседнюю комнату, повернулась к Валере спиной и скомандовала:

   - Застегните!

   - Хм... Рук нет?

   - Не дотягиваюсь! - соврала она.

   Валерий застегнул замок. Ирина повернулась - знала, что он все равно будет смотреть на нее. От природы-матушки еще никто спрятаться не мог!

   - Возможно, вы и мужик, Валерий Дмитриевич, только не настоящий! Настоящий так бы не поступил. Унизить женщину просто, но что вам это дало? Стало легче?

   Ирина вернулась в комнатушку и надела рубашку. Пальцы медленно застегивали пуговицы. А теперь ей что делать-то? Забыть о случившемся? Она сможет, если Валера поступит так же.

   За занавеской гремела посуда: хозяин дома возился на кухне. Вот звякнули чашки и ложки. Судя по всему, ужина ее не лишат.

   Потом они сидели за столом друг против друга, ели картошку с грибами и пили чай с баранками. Ирина ни на минуту не сожалела о том, что произошло на реке. Если бы можно было повторить, она бы сделала то же самое. Правду говорят, что украденный поцелуй самый сладкий. А она уже дважды воровка!

   Молчание надо было прервать. Она задала самый невинный вопрос:

   - Валерий Дмитриевич, у вас есть детские снимки?

   Он отставил чашку с недопитым крепким чаем без сахара.

   - Есть.

   - Можно взглянуть?

   - И что вы там собираетесь найти?

   - Леля рассказывала, что раньше вы всегда улыбались. Хочу понять, соврала она или нет.

   Валерий ушел и вернулся со старым пухлым фотоальбомом. Ирина погладила обтрепанные уголки: его открывали и часто. На первой же странице был вклеен детский снимок Лели. Лохматая девчонка с озорными чертиками в светлых глазах и недостающим передним зубом. Чуть ниже был приклеен снимок улыбающегося мальчика Валеры.

   - Ой, какая смешная! Никогда бы не узнала ее. Да и вас тоже... Вы правда много улыбались... Улыбка вам очень идет. Вы становитесь добрее. Улыбайтесь всегда, особенно женщинам! Мы этого достойны, хотя среди нас порой и попадаются стервы.

   Сложив руки на груди, Валерий слушал ее и не отвечал. Должно же что-то тронуть его заледеневшее сердце? Ирина встала, принесла из комнаты сотовый телефон и нашла на нем снимок Лели:

   - Держите. Это перед моим отъездом сюда. Там еще есть, с моего дня рождения. Мы немного назюзюкались...

   Не сразу, но он все же протянул руку за телефоном, поднес к глазам. Затем принялся листать снимки. Он вглядывался в каждую фотографию. Ирина заметила, как невольно дрожали руки, казавшиеся стальными. Неужели так ничего и не скажет?

   - Она стала очень красивой женщиной!

   Ирина быстро включилась в разговор.

   - Да уж, Лелька такая, красивая, бесшабашная, утонченная и одинокая. Вы нужны ей, Валера!

   - Нет, не нужен. Она уже выросла. Зачем ей связываться с бывшим уголовником? Еще испорчу Лельке жизнь. Нет!

   В его голосе звенела боль. Передалась она и Ирине. Давить не имело смысла. Он должен сам решить, что ему нужно, а что нет, должен найти в себе силы простить сестру.

   - Мне завтра уезжать?

   - Как хотите!

   С этими словами Валерий вернул телефон, встал из-за стола и ушел во двор. Тревожить его она не стала. Что-то подсказывало, что он не хотел бы сейчас показывать переживания. Настоящие мужики не плачут!

   Ирина взяла альбом, ушла к себе, задернула занавеску и, забравшись на скрипучую кровать, рассматривала фотографии половину ночи. Она слышала, как вернулся Валерий, как он ложился спать и никак не мог уснуть. Старая раскладушка стонала под его телом, точно плакала вместе с ним. Нет, Ирина знала, что он страдал молча, как все эти годы. А вот раскладушка молчать не захотела и выдала всю его боль.

   Ирина лежала, вглядываясь в темноту неба за окном, разглядывая подмигивающие звезды и слушая тихие вздохи хозяина дома. Вот бы подойти к нему, поговорить, как-то помочь преодолеть боль в душе. Только наверняка он не признается, что ему не хватает человеческого общения. Настоящие мужики - одиночки, им не нужна ничья помощь, ничья жалость и ничья любовь.

ГЛАВА 8

   Пристроившись неподалеку на пеньке, по которому туда-сюда ползали муравьи, Ирина наблюдала, как Валера разбирал и чистил винтовку. Делал он все неспеша, привычно, тщательно, что чуть зевать не тянуло. Она снова просила научить ее стрелять. Ответ не изменился.

   - Нет!

   Вот так категорично.

   - Между прочим, Валерий Дмитриевич, это нечестно! Я готовлю, убираю дом и двор, кормлю кур... Чуть ли крестиком не вышиваю. Я превратилась в деревенщину! И всего-то попросила научить меня стрелять.

   - Зачем?

   - Мечта у меня такая странная!

   - Очень странная! - кивнул он.

   Ирина обиделась и ушла на кухню, где со злостью принялась щепить полено. Она поставила его вертикально, загнала в щель нож, как учил Валера, и с силой стукнула по ручке. Толстая щепа отлетела в сторону. Она вставила лезвие ножа в следующую трещину.

   - Сиди, женщина, твое место - кухня! - сердито бормотала Ирина под нос.

   Такая договоренность была у нее с хозяином дома: она остается и помогает по хозяйству. А иначе - скатертью дорога. Пришлось согласиться даже на кур, которых она боялась и презирала.

   - Идите сюда.

   Ирина подняла голову. Валерий звал ее с улицы. Неужели она где-то плохо подмела? Или куры нажаловались? Вроде бегала за ними по кустам, кричала: "Цыпа - цыпа!" Ну, может быть, кого-то не нашла и не накормила.

   Сняв передник, Ирина поплевала на ладони и пригладила отросшие кончики темных волос.

   Валерий ждал ее за домом. Здесь было устроено что-то вроде стрельбища с мишенями - бревнами, на которых стояли банки и всякие железяки. Неужели он поменял решение?

   - Держите!

   Ирина с благоговением взяла из его рук винтовку, оценила ее тяжесть, холод приклада и гладкость ствола. Эта винтовка была без прицела, чуть легче и меньше размером, чем его оружие.

   - Хороша! И что делать дальше?

   Он взглянул, как неумело она держит винтовку и вздохнул:

   - Хм... пожалею я, что решил дать вам оружие в руки! Совсем никогда не держали?

   Ирина вцепилась в оружие крепче - вдруг решит отобрать?

   - Ну, в школе... Давно, короче говоря.

   - Согласился на свою голову...

   На симпатичную, надо сказать, голову!

   - Смотрите и запоминайте - больше показывать не буду. У меня здесь не биатлонная школа.

   Он показал, как правильно заряжать ружье, как держать, как и куда целиться. На словах все выходило просто да гладко.

   - Отдачу выдержите?

   Если она скажет, что не знает, Валера точно отберет у нее винтовку. И ее мечта прикажет долго жить.

   - Выдержу, я крепкая!

   Выдерживала же она Свечкина, а он будет похуже какой-то там отдачи.

   - Смотрите, за последствия не отвечаю. Ноги шире...

   - Что? - повернулась она к нему.

   Валера быстро приподнял дуло винтовки вверх.

   - Не наставляйте на человека оружие, даже если оно не заряжено! Запомните это как "Отче наш". Ноги расставьте шире для упора. Левое плечо немного вперед... Туда цельтесь!

   Он показал рукой на картонку с мишенью.

   Ирина сделала все так, как он говорил. Прицелилась, нажала на спусковой крючок...

   Сначала раздался грохот, от которого заложило до боли уши. Потом показалось, что кто-то со всей дури ударил ее в правое плечо. На ногах она не устояла: винтовка полетела в одну сторону, она - в другую. Приземление на заднюю точку было жестким. Верх позора! И над всем этим раздавался Валерин смех.

   - Я же сказал - левое плечо вперед!

   - Я так и сделала! - огрызнулась Ирина, вставая на колени и подползая к сидящему на корточках Валере.

   Он продолжал хохотать. Было обидно, но Ирина тоже улыбнулась.

   - Хватит смеяться надо мной... Знаете, как больно?

   Смеяться он перестал, но во взгляде появилась... доброта? Она не знала, какое слово подобрать сейчас.

   - Больше оружие в руки не получите...

   - Нет, будем продолжать! - Ирина думала в ту минуту не столько об уроках стрельбы, сколько об его дыхании над ухом. Было так приятно, что глаза закрылись сами собой.

   - В какой стороне искать вас в следующий раз? Куда вы улетите?

   - Теперь я буду держать винтовку крепче.

   - Дело не в этом. У вас нет никакой подготовки.

   Она подняла голову и посмотрела в серьезные темно-серые глаза:

   - А вы родились с винтовкой в руках? Я упрямая и всегда добиваюсь желаемого результата...

   Взгляд застыл на плотно сжатых губах. Нет, сейчас нельзя тревожить его. Перемирие у них хрупкое, похожее на осенний ледок на лужах. Ирина вздохнула и заставила себя смотреть на свои ободранные коленки - сегодня она надела шорты, которые не спасли от падения и царапин. Более неподходящей одежды придумать трудно. Чем она думала? Надеялась соблазнить одичавшего мужика голыми коленками? Но на одичавшего Валера не походил. И на пристроенного к женщине - тоже.

   Все же он опустил глаза, качнул головой:

   - Надо обработать, а то инфекцию подхватите. Вы же городская, нежная... Помочь?

   Она с радостью отдала себя на мучительную процедуру промывания ссадин перекисью и заливки зеленкой. Валера все делал с профессиональной ловкостью. Чему удивляться? Наверняка в армии ему приходилось сталкиваться не только с поцарапанными коленями.

   Наблюдая за его большими руками, Ирина подставляла новые и новые синяки. А потом посмотрела в зеркало и выдохнула:

   - Теперь я похожа на больного ветрянкой! Хорошо, что меня не видят друзья. А к вам друзья приезжают?

   Он сдержанно кивнул, из чего она сделала вывод, что таковых немного. Зато они бывают куда ценнее тех, кто другом только называется. Назревал следующий вопрос: много ли среди друзей женщин? На сколько эти женщины близки и дороги ему? Возможно, есть та, которая иногда скрашивает одиночество лесника-отшельника.

   - Так не больно?

   - Нет.

   Ирина смотрела на склоненную перед ней голову с коротко подстриженными волосами и едва сдерживала в себе желание провести по ней ладонью. Это же не поцелуй! Неужели снова оттолкнет ее и отругает?

   Она протянула руку вперед, и в это время Валера поднял голову. Ладонь прижалась к его щеке и осталась лежать там. Длилось это всего мгновение: Ирина испугалась и сама убрала руку.

   - Давайте учиться дальше, Валерий Дмитриевич!

   Он помог встать на ноги. Колени дрогнули, но Ирина выстояла, опираясь на его твердую руку.

   - Может, перенесем тактические учения на другой раз? Раненым нужно отдыхать...

   - Нет. Мое раненое самолюбие этот урок переживет. Давайте, показывайте, что и как нужно делать.

    Ирина подняла винтовку и зарядила так, как он показывал, приложила к плечу и прицелилась в картонную мишень. Нажимать на спусковой крючок она медлила, не испытывая желания падать в пыль снова.

   Тяжело вздохнув, Булатов прижал ее к себе спиной и показал, как надо держать винтовку. На этот раз выстрел не оглушил и отдача не свалила с ног, разве что прижала теснее к мужскому телу.

   - Я попала? - Ирина прищурилась, пытаясь увидеть след от выстрела на мишени. - Попала или нет? Я стреляла туда, куда вы мне показывали!

   - Почти. В следующий раз наверняка попадете.

   - Почему в следующий? Я хочу сейчас! - упрямилась Ирина.

   - На сегодня хватит.

   - Но я могу!..

   - Это ребячество. - Булатов отобрал винтовку, проверил и убрал в ящик под замок. - Через час тело заболит так, что мало не покажется.

   Он ушел и больше разговаривать с ней не стал.

   Валера оказался прав. Через час у нее заболело плечо. Сначала боль была сносной, потом надоедливой. Рука превратилась в плеть и не хотела подниматься. Все время тянуло скособочиться вправо. Ирина крепилась как могла, чтобы не заплакать от боли. Если Булатов увидит слезы, едва ли даст ей винтовку еще раз.

   Пока Валера возился на кухне, Ирина зашла в свою комнату, задвинула занавеску и присела на кровать. С трудом стянула футболку и ощупала плечо, на котором виднелся огромный синяк. И это от винтовки. Что же бывает от тяжелого оружия?!

   - Можно?

   Ирина посмотрела на маячившую за занавеской тень.

   - Входите. Что вы спрашиваете - это же ваш дом.

   - В последнее время я его не узнаю, - заметил Валера, входя в комнату.

   Стесняться Ирина не собиралась - все равно в бюстгальтере он ее уже видел. Да и вообще не факт, что он разглядит в ней женщину!

   - Держите.

   Он присел на кровать и приложил к ее синяку пакет со льдом. Холод мгновенно унял боль в плече, но не вспыхнувший в теле жар.

   - Спасибо. Я бы никогда не догадалась. Действительно, стало легче! - поблагодарила она. - Это из армейской службы? Тяжело приходилось?

   - Нормально. Я все-таки мужчина.

   Лед в пакете таял. Капельки воды появлялись сверху, отрывались от целлофана и скользили по груди Ирины.

   - Не надо вам больше стрелять.

   - Почему?- нахмурилась она.

   - Не женское это дело.

   Слова Булатова задели за живое. Ирина мгновенно вспыхнула, перекрывая его руку на пакете ладонью.

   - По-вашему, женщина должна исключительно готовить, убирать, стирать, ублажать мужа, рожать детей?

   Он пожал плечами:

   - Не вижу в этом ничего плохого.

   - Устаревшая точка зрения, Валерий Дмитриевич! Современные женщины могут многое. Я хочу быть рядом с любимым человеком каждый день, каждую минуту, даже если для этого понадобится взять в руки ружье!

   И снова она не увидела в его темно-серых глазах никакого отклика.

   - Это вы так говорите, пока у вас нет детей.

   - Возможно, - отступила Ирина. - Быть мамой мне не приходилось. Но у меня еще есть возможность однажды ею стать. Валерий Дмитриевич, вы любите детей? Хотя что я спрашиваю - вы же вырастили Лельку. Она столько рассказывала об этом! Как вы учили ее разжигать костер, забираться на деревья, плавать под водой. А меня научите? Я тоже не умею плавать под водой!

   Его губы были так близко, что удержаться от поцелуя становилось все труднее.

   - Мне показалось, что плаваете вы вполне сносно. Главное, не бросайтесь в воду с разбега, чтобы не было судороги.

   Пока она раздумывала, осмелиться на поцелуй или нет, Валера встал и вышел из комнаты. Ирине вместо него остался мокрый пакет на плече и неутоленное желание в теле.

   В душе нарастало еще одно желание: убить Лельку! Почему из всех имеющихся в арсенале подруг она выбрала для этой миссии именно ее? Общаться со сфинксом Валерой сюда нужно было присылать минимум египтолога, чтобы выискивать следы эмоций на неподвижном лице. О чем он думает, что переживает, о чем мечтает - тьма непроглядная! Хотя бы лучик света в мраке.

   Бросив пакет на стол и переодевшись в чистую одежду, Ирина вышла во двор. Булатов занимался лошадью. Жесткой щеткой проводил по мягкой коричневой шкуре так, что она блестела. Расчесывал длинную гриву и хвост, вычищал ножом забившуюся под подковы землю и мусор.

   Ирина постояла у него за плечом, наблюдая, как взмокает от пота шея и виски, темнеет на спине футболка цвета хаки. Он делал все так умело и ловко, что не любоваться было нельзя.

   - Как его зовут?

   - Анчар.

   - Хм... Символично, - заметила она, протягивая руку и осторожно трогая бархатистый нос коня. Животное захрапело, переступая с ноги на ногу. Отойти бы, но Ирина решила рискнуть. - Что он любит?

   - То же, что и все лошади: хлеб с солью, морковку, яблоки, сахар...

   - Сахар? Настоящий мужчина! - рассмеялась Ирина. - А вы, Валерий Дмитриевич, любите сладкое?

   Она заглянула ему в глаза и получила ожидаемый ответ:

   - Нет. Равнодушен.

   - Зря. Сладкое стимулирует тягу к жизни!

   - У меня много других стимулов! - фыркнул Булатов. - Но на будущее я учту.

   Он закончил работу, привязал коня и вышел из сарая. Ирина направилась следом, словно ниточка за иголкой.

   На улице похолодало. Ирина зябко передернула плечами, наблюдая как по небу ветер гонит клоки серо-голубых облаков. Верхушки елей раскачивались в такт порывам, скрипели и пугали, грозя свалиться на голову. Треск ломающихся сучьев заставил Ирину сбежать в дом.

   Она прошла в свою комнату, встала у открытого окна и наблюдала за Булатовым. Возле колодца он снял футболку, вытянул ведро воды и опрокинул на себя, громко фыркая и отплевываясь. Ручейки воды стекали по широким плечам и груди, теряясь за поясом камуфляжных брюк. Зрелище было не для слабонервных женщин!

   Ирина метнулась к вещам, вытащила камеру и убедилась, что зарядки на ней еще хватит на несколько минут съемки. Вот вернется она в Москву, сядет рассказывать Лельке про брата и что покажет? Где доказательства? А покажет она вот это...

   Она осторожно снимала Булатова из-за занавески, понимая, что если ее заметят - спать ей за забором на еловом лапнике и работать на штрафных работах по очистке картофеля! Кадры выходили замечательные! Пусть на канонического красавца Валера не тянул, но мощь его тела, крепких рук и ног завораживала, заставляла следить за каждым движением, выхватывать мельчайшие детали, едва заметные жесты. То, как он вскидывал голову, щурился, ловил ртом воду, кхекал... Он наслаждался жизнью, казавшейся Ирине слишком простой, пустой, незначительной. Но Валера был счастлив!

   - Черт, только не это!

   Ирина завозилась с заевшей камерой, а когда подняла голову, почувствовала за спиной сердитое сопение.

   Оглядывалась она медленно, точно ожидала увидеть за спиной ожившего огнедышащего ящера.

   Может, если сразу посыпать голову пеплом, пронесет?

   - Валерий Дмитриевич...

   Булатов возвышался в дверях мокрый и злой донельзя. Скрипнули сжатые зубы, прищурились темно-серые глаза, заходили желваки на широких скулах.

   - Валерий Дмитриевич, я все объясню, - залепетала Ирина, прижимая к груди камеру с бесценными кадрами. - Я не сделала ничего плохого! Это не для меня, а для Лельки! Как еще мне вас показать? Она даже не представляет, как выглядит ее брат! Так же нельзя. она любит вас, сожалеет о сделанном, хочет увидеть. Это всего лишь снимки... Если бы я попросила вас попозировать, вы бы все равно не согласились, поэтому я и решилась сделать снимки тайком.

   Валера шагнул в комнату, и Ирина вжалась в угол:

   - Только не это... Только не камеру, пожалуйста! Я ничего плохого не делала... Валерий...

   Он протянул руку и выхватил камеру. Смотрел на собственные снимки и темнел лицом. Потом принялся удалять один за одним кадры в корзину. Ирине осталось только громко и бесполезно возмущаться.

   - Это нечестно, Валерий Дмитриевич! Камера - моя собственность! Хорошо, я ошиблась, что не предупредила вас. Но я же не собиралась выкладывать кадры в интернет!.. Вам жалко, что ли?

   Он зло глянул на нее, и Ирина замолчала.

   Закончив с камерой, он швырнул ее на кровать. Просмотрел и фотоаппарат, но там его фотографий не было

   - На телефоне смотреть?

   - Нет... Я не снимала. Вы мне у колодца понравились. Там такие кадры были шикарные..

   - Операторша хренова!

   Булатов поверил. Повернулся и вышел. Вздохнув и взглянув на камеру с жалостью, Ирина пошла каяться. Перед ней все время маячила широкая Булатовская спина, но лицом к ней Валера ни разу не повернулся.

   - Валерий Дмитриевич, извините. Я больше не буду. Вы меня накажете? Куда мне идти спать, на улицу, в сарай к курам? Пожалуйста, простите. За такую малость я извинилась перед вами уже раз пять.

   Он придумал для нее наказание куда хуже сидения на шесте с курами - не обращал на нее внимание, словно она пустое место! За ужином не произнес ни слова и ни разу не взглянул в ее сторону. Ковырял вилкой тушеную картошку, а у Ирины кусок не лез в горло.

   - Валерий Дмитриевич, вам не кажется, что молчание - слишком суровое наказание за мелкую шалость?

   Она в раздражении швырнула вилку на стол. Опять ничего. Ни единый нерв на лице не дернулся. Если бы она кинула вилку ему в лицо, он, пожалуй, тоже не среагировал бы.

   - Валерий Дмитриевич, я не могу сидеть и молчать - меня тишина угнетает! Возможно, вы привыкли жить в пещере и разговаривать исключительно с рацией, а я привыкла бывать в обществе! Это же так просто, открыть рот и что-нибудь сказать. Попробуйте, вдруг получится! Я же вижу, вам хочется накричать на меня. Сделайте это, не держите в себе - это вредно для здоровья.

   Пусть лучше накричит на нее, чем молчит и изредка кидает безразличный взгляд.

   - Леля говорила, что вы добрый, сердечный человек! По-моему, она ошиблась.

   - По-моему, - тоже!

   Она добилась того, что он встал из-за стола и ушел мыть посуду. Потом долго курил на крыльце, глядя под ноги и размышляя.

   - Невыносимый человек!

   Но так просто он от нее не избавится!

   Ирина вышла на улицу и застыла с открытым ртом, когда серо-фиолетовые тучи над головой пронзила серебряная молния, напоминающая вилку. Резкий порыв ветра свалил верхнюю часть копны сена, и Валерий побежал укреплять ее большими камнями. По земле, по веткам елей, по крыше и головам застучали редкие, тяжелые капли дождя. Громыхнуло так, что заложило уши. Только этого не хватало!

   Резкий, холодный ветер гнал по двору клоки сена и травы, сыпал в глаза пылью, разгонял кур по щелям, в сарае громко ржал Анчар. Ирина обернулась и с тревогой взглянула на старый дом. Едва ли в нем во время грозы безопаснее, чем на улице!

   - Идите в дом, вымокнете! - крикнул Булатов.

   Он побежал успокаивать коня и закрывать сарай на тяжелый засов.

   Ирина вернулась в дом, но в безопасности себя не чувствовала. От раскатов грома тряслась крыша и звенела посуда на полках. Пусть бы дождь, ветер, тот же гром, но при блеске молнии Ирина закрывала глаза и вжимала голову в плечи.

   Вернулся Булатов, бросил на стол свечи и несколько зажигалок.

   - Это зачем? - икнула Ирина.

   - Наверняка электричество вырубит. Генератор старый!

   Едва он сказал это, лампочка под потолком послала последний привет и потухла. Валерий зажег несколько свечей, расставляя их в граненых стаканах по углам дома. Он закрыл окна и дверь, которую ветер все время норовил снести. Надо было бы помочь ему, но у нее не хватало смелости двинуться с места.

   - Надолго это?

   - Кто знает? Может, на час или два. Может, на ночь.

   - Но всю ночь?..

   Оптимизма это не внушало. Успокаивало Булатовское присутствие. Наверняка он не раз и не два переживал подобные катаклизмы природы. Пока что они сели на кухне. Ирина налила себе немного молока, чтобы успокоиться, а Булатов в это время сидел за столом и что-то писал в журнале. Тени на стенах плясали в немыслимом танце. Валера молчал, и Ирина решила, что лучше всего переждать грозу во сне. Это было бы здорово: она проснется, а за окном снова солнце, мир умыт и спокоен.

   Она взяла стакан со свечой и отправилась за занавеску. Света хватило, чтобы осветить маленькую комнатушку.

   Пристроив свечу в изголовье кровати, Ирина принялась раздеваться. Одновременно прислушивалась к завыванию ветра за окнами и скрипу елей. Едва она откинула одеяло и собралась лечь, как молния резко осветила комнату, а раздавшийся следом треск заставил ее забыть о сне и броситься к Булатову.

   Он все еще писал, не обращая внимания ни на что. Скудный свет свечи падал на левую щеку и терялся в написанный строчках.

   И вот тут возникла она, напуганная, полураздетая, с умоляющим взглядом в расширенных глазах.

   - Валерий Дмитриевич, можно я посижу тут? Я мешать не буду... Я тихонечко...

   Она пристроилась на стуле и обхватила колени руками, не обращая внимания на его насмешливый взгляд.

   - Вы боитесь грозы?

   Почему бы не признаться в том, что у нее тоже есть маленькие тайны?

   - Бывает. Маленькой я часто отдыхала в деревне у бабушки. Там были огромные поля пшеницы. Мы с соседскими ребятами частенько играли там. Однажды нас застала жуткая гроза, спрятаться было негде. Мы бросились со всех ног домой. Вымокли сразу, в грязь падали... Передо мной бежал сын соседки. Мне все время приходилось догонять его. И вот, когда я почти догнала его, между нами в землю ударила молния. Ему попало по икрам, а мне опалило мокрое платье. А было бы оно сухое или подойди я чуть ближе... С тех пор я старюсь не выходить в грозу на улицу. Так можно я посижу?

   Он кивнул, возвращаясь к работе.

   Ирина придвинулась к столу, сложила руки и опустила на них подбородок. За окнами продолжала неистовствовать погода, жалобно скрипели ели, трещали отломившиеся сучья. Но рядом с Булатовым было спокойно и хорошо, он выглядел надежной стеной, за которой можно спрятаться от любой беды. Ровно горели свечи. Убаюкивая, качалось из сторону в сторону пламя. Ирина долго смотрела на него, чувствуя как тяжелеют веки. Последним из запомнившегося был сон, в котором она летела среди серо-фиолетовых туч в блеске молний и раскатах грома, а потом падала во что-то мягкое и теплое.

ГЛАВА 9

   Дождь больше не беспокоил. Стих ветер и вместо скрипа елей до ушей доносилось кудахтанье кур. В распахнутое окошко тянуло свежестью, пахло мокрой землей и хвоей.

   Проснуться Ирину заставил раздавшийся над ухом выдох, ласкающий завитки волос. Может, это продолжение сна?

   Но иногда случаются сны наяву!

   Она открыла глаза и первым делом увидела собственный кулак с зажатым краем футболки. Медленно подняла глаза, скользя взглядом по мужским плечам, бьющейся на шее жилке, подбородку с глубокой ямочкой. Взгляд остановился на плотно сжатых губах, подождал, тронулся выше, к закрытым подрагивающим векам и бровям. Достав из-под одеяла руку, она мягко коснулась ресниц, повела чуть выше, к кромке темных волос. Кажется, от неожиданности она забыла дышать, и теперь сердце ухало в груди.

   Как такое могло произойти? Она помнила, как задремала, сидя напротив Валеры за столом. Потом летела во сне... Видимо, это он переносил ее на руках. Помнила, как за что-то цеплялась и никак не хотела отпускать. Судя по всему, Булатов так и не смог разжать ее пальцы. Или не стал. Главное, что он спит сейчас рядом с ней. Она может слышать стук его сердца, дыхание, может любоваться его лицом, коснуться губ... И не просто коснуться.

   Она откинула волосы со лба, чтобы не щекотали, склонилась над лицом Валеры и мягко коснулась губами его рта. Поцелуй за поцелуем, от уголка до уголка, вбирая в себя вкус губ, запах кожи. И - о чудо! - ее не отталкивают, не гонят, не уничтожают безразличным взглядом. Но такое непременно случится, если Булатов проснется.

   Ирина чувствовала себя партизаном на важном задании. Нельзя громко дышать, неловко поворачиваться, активно действовать руками и ногами. У нее не было практики наслаждения спящими мужчинами!

   Булатов застонал и заметался по подушке. Ирина мгновенно затихла, наблюдая за ним. На его лицо наползала тень, стали заметнее морщинки на лбу и в уголках губ. Что ему снилось в тот момент? Возможно, бой, в котором погибли его друзья. Или день, когда предали жена и сестра. Тюрьма, отшельничья жизнь. Он видел слишком много плохого, и слишком мало хорошего.

   Валерий заметался снова, и Ирина, обняв его плечи, зашептала:

   - Тихо, тихо, я с тобой... Я никогда не предам и не оставлю тебя!

   Сколько можно обманывать себя и закрывать глаза на правду? Она приехала сюда не за статьей, не за тем, чтобы помочь подруге - она приехала к нему, к этому мужчине, потому что влюбилась, ни разу не увидев. Влюбилась в тот образ, что создала Лелька, в того мужчину, которого придумала сама. Но оригинал оказался лучше придуманного!

   - Я люблю вас, Валерий Дмитриевич Булатов! Ничто и никто не убедит меня, что это не так!

   Пустота в душе, преследовавшая в Москве, наполнилась смыслом. Стоило пережить всех Свечкиных и Денисов, чтобы встретить одного Булатова. Несносного, непонятного, невозможного, взгляда которого ждешь как дождя в засушливых районах Африки. И это случилось с ней, с трезвомыслящей реалисткой, к каковым она относила себя ровно до того дня, когда услышала историю Булатова. Вроде бы, история как история, но толкнуло увидеть его и самой "пощупать".

   Дотянувшись до волос, Ирина прошлась по ним ладонью. Булатов глубоко вздохнул и выдохнул, точно оценил прикосновение. Она дотронулась бы и до всего остального, но мешала одежда, футболка и брюки. Мог бы снять их, возражений с ее стороны не последовало бы. Теперь же для ласк оставались лицо и шея. В каждый поцелуй или прикосновение она вкладывала столько тепла и нежности, чтобы они просочились к нему и через сон.

   Валера задышал спокойнее, ровнее. Успокоилась и она. Легла ухом ему на грудь, вслушиваясь в ровные удары сердца. Зато у нее с сердцем прямо беда...

   Когда Ирина проснулась снова, соседняя подушка пустовала. Даже следа от головы не осталось. Если бы смог, он бы и запах свой вытряхнул из наволочки. Но пока что тот бередил душу и трепал нервы.

   Стоило ли считать этот случай переломным моментом в их отношениях? Если бы она была Валере неприятна, если бы он брезговал ею, то не лег бы рядом, пусть и в одежде. Не спал бы так спокойно, не заботился бы о ней, не переживал, что она спит за столом. С другой стороны, она предпочла бы, чтобы он не сбегал от нее. Или он надеялся, что она дрыхла без задних ног и не заметила, что не одна?!

   Мысли одолевали и спасения от них не было. У нее не так много времени, чтобы завоевать Булатова. И никакой практики в ловле "настоящих мужчин". Хватит ли того, что она готова заботиться о нем, ждать целыми днями, готовить и убирать? Он привык молчать, а она не может без общения. Ей необходимо видеть его глаза, слышать голос, чувствовать прикосновения. Долгая жизнь отшельника волей-неволей наложила отпечаток на его характер и поведение. Вот поэтому с конем он общий язык находит, а с ней - нет. Только она не из тех, кто сдается перед трудностями, тем более в борьбе за женское счастье!

   Пусть сначала будет трудно, но она найдет нужные слова, чтобы убедить его. Не слепой же он и не глухой!

   Она прижалась к его подушке лицом, полежала так и приподняла голову - на дворе ржал Анчар. Это означало, что Булатов снова пропадет в лесу до вечера и разговор, на который она возлагала столько надежд, не состоится.

   Соскочив с кровати, Ирина оделась и, брызнув на грудь каплю духов, вышла из дома.

   Так и есть - Булатов седлал во дворе Анчара. Ирина подождала, обратят на нее внимание или нет? От одного взгляда зависело очень много. Валера не обернулся и, тем более, не улыбнулся, на что она в душе очень надеялась. Возможно, это правильно, что первый шаг сделает она.

   - Доброе утро, Валерий Дмитриевич!

   Он оглянулся и кивнул. И это все?.. Ни слова, ни полслова, словно ничего не случилось.

   Видимо, задача по завоеванию Валерия Дмитриевича окажется труднее, чем представлялось. Зато интереснее!

   Ирина приблизилась и дотронулась до крупа коня.

   - Спасибо вам, Валерий Дмитриевич.

   - За что? - обернулся он.

   - Спасли от грозы, не дали умереть от страха.

   - Не стоит благодарности.

   Ее рука, пробираясь по спине лошади, плавно перешла на плечи Булатова, добралась до его затылка и сбросила на землю камуфляжную кепку.

   - Валерий Дмитриевич, что вам снилось? Вы стонали...

   Он наклонился, поднял кепку и, глядя в глаза, водрузил на место.

   - Не имею привычки запоминать сны.

   - А я всегда запоминаю, особенно приятные! Хотите, расскажу, что мне снилось утром?

   Булатов затянул подпругу, поправил седло и взялся за поводья.

   - Нет времени выслушивать сказки. Как-нибудь в другой раз.

   До "другого раза" слишком много воды утечь может. Да и зачем откладывать на завтра то, о чем стоит поговорить сегодня?

   - Утро такое хорошее, солнечное... Может, сходим на речку?

   Где еще люди раздеваются с такой легкостью? Обнаженные тела, ласковые волны с веселыми солнечными зайчиками на них, капельки воды, скатывающиеся по лицу и груди, которые так и хочется подхватить языком. И все это для них двоих! Разве не чудесно?

   Но Валера был иного мнения.

   - Дел в лесу много.

   - Каких дел? - разозлилась она.

   - Разных.

   - Например? - не сдавалась она, перехватывая поводья Анчара.

   - На южном браконьеры появились.

   - Подождут ваши браконьеры!

   - Отойдите подальше! Вы пугаете коня! - повысил голос Булатов.

   - Коня или вас?

   Анчар на самом деле нервничал, перебирал копытами и прял ушами. Но в пылу ссоры Ирине было не до нервного расстройства лошади.

   Валерий дергал поводья на себя, Ирина не отпускала. Может, с ним только так и надо, нахрапом? Не просить, не умолять о внимании, а брать самой?

   Нос к носу, глаза в глаза, губы к губам... Наверное, они дергали бы за поводья до вечера. Но у Ирины неожиданно появился союзник. Анчару надоело слушать их препирательства, он дернул головой и ткнул Ирину в плечо. По инерции она полетела вперед и повисла на Булатове. Тут уже сам бог велел брать свое!

   Руки крепко обвили его шею. Мешавшая кепка снова оказалась в пыли под ногами. Ирина сдула хвоинку из-под воротника камуфляжа. Губы прошлись по чисто выбритой щеке и уткнулись в висок.

   - Валерий Дмитриевич, вам не надоело бегать? Даже ваш конь понимает, что это глупо. Мы взрослые люди, которые вполне могут найти общий язык.

   Он не обнял, не прижал - упер руки в крепкие бедра и смотрел на нее сверху вниз. Валера - сфинкс. Валера - идеал!

   - Видимо, мы говорим на разном наречии!

   Спокойный низкий голос дергал струны души. Как ему удавалось оставаться спокойным, когда у нее все бурлило внутри от желания?

   - Валерий Дмитриевич, нет никакого наречия. Есть вы и я, мужчина и женщина...

   - И что с того?

   Ирина открыла и захлопнула рот. Это игра или он натурально не видит, что она сохнет по нему? Не слепой же он и не глухой!

   - Валерий Дмитриевич, это уже не смешно! Не ведите себя как ребенок! Вы же видите, что со мной происходит!

   - Очередная судорога?

   Он взглянул на ее ноги - Ирина приподнялась на цыпочки, чтобы прижаться теснее, ощутить его сильное тело.

   - Это вы моя судорога!

   Он хочет, чтобы она сказала обо всем прямым текстом? Извольте!

   - В любви и желании, Валерий Дмитриевич, нет ничего постыдного! Мне скрывать нечего! Я вас люблю...

   - Вы не перепутали любовь и похоть?

   Ирина замерла в незаконченном поцелуе.

   - Я достаточно опытная женщина, чтобы отличить одно от другого! - пробормотала она, еще не отойдя от ошеломления.

   - В вашем опыте я не сомневаюсь. - Снова "отфутболил" Булатов. - Но, возможно, вы общались не с теми мужчинами? Я давно не был в Москве, поэтому не знаю, какие женщины там в цене. Могу сказать за себя: вы не в моем вкусе!

   Вместо желания поцеловать его и приласкать в груди росла обида и желание достойно ответить.

   - А какие женщины вам нравятся, Валерий Дмитриевич? - зло спросила Ирина. - Никакие, как вашему коню?! Я могу вам не нравиться, но оскорблять меня как женщину не стоит!

   От обиды жгло внутри, но рук она не расцепила. Взгляд темно-серых глаз приковывал к себе и заставлял прощать брошенные в лицо несправедливости.

   - Валерий Дмитриевич... посмотрите на меня! - Она обхватила ладонями его щеки и заставила смотреть себе в лицо. - Для вас сейчас