Оглавление
АННОТАЦИЯ
Когда предает любимый человек, а вся прошлая жизнь выглядит чередой ошибок, остается только одно - идти вперед. Несмотря ни на что! Даже если уходишь без копейки денег, бросая работу, мужа и привычную жизнь. Ведь чем ярче горят мосты за спиной - тем виднее дорога!
ГЛАВА 1. Жена моего мужа
– Вот, гляди, до чего меня довели!
Под носом у Алены оказался кулак Андрея. Знакомый кулак. Вот шрамик – упал с велосипеда в детстве, вот мозоли от тренировок. Мозг отказывался понимать, что же ей показывают этакое. И при чем тут «довели». Да, дела шли все хуже и хуже, а последнее время и вовсе из рук вон плохо. Денег за выполненные работы не платили, новых договоров не было. Алена в очередной раз порадовалась, что они переехали из центра в спальный район – она успевала в обед набрать грибов и ягод. Смешно признаться, но подножный корм спасал. Бывало, что выживали и на двести рублей в неделю. Алена сжала руки, вздохнула и торопливо спрятала их за спину. Ногтям давно требовался хороший маникюр. Знать бы, что Андрей приедет сейчас… Туман заскулил, просясь на прогулку.
Она вдохнула поглубже, выдохнула, разогнала печальные мысли, бегающие обычным хороводом. Еда-работа-супруг-собака. Голова закружилась, Алена оперлась о дверной проем.
Что там такое странное говорит ее дорогой Андрей? Что-то про свадьбу и про налоги одновременно.
Наконец зрение сфокусировалось, и…
На безымянном пальце супруга сверкало кольцо. Нет, не то кольцо, что когда-то надела она, без малого двадцать лет тому назад. Новое кольцо, широкое, из белого золота, усеянное крупными, нагловато посверкивающими камнями.
– …но люблю я тебя, Алена. Ну что ты вылупилась? Скажи что-нибудь.
Мир вокруг вспыхнул и замер.
– Я не понимаю… – еле выговорила Алена.
– Да что с тобой такое! Ты никогда меня не слушаешь! Я тебе сообщаю официально, что женился! На Ольге.
– На какой еще Ольге?
– На нашем финансовом директоре.
Острый воздух отказывался проходить в легкие, царапал горло. Что за бессмыслица?
– Ты что, ее любишь? – спросила Алена первое, что пришло на ум. Вышел какой-то хрип, но Андрей понял.
– Я… – торопливый взгляд вниз и влево. – Я ее уважаю как человека и специалиста. Пойми, мне нечем платить ей, а если она мне не поможет с налоговой, меня посадят. Ты же не хочешь видеть меня в тюрьме?
Алена покачала головой. В тюрьме она Андрея видеть не хотела. Сейчас она его вообще видеть не хотела!
Голос мужа – теперь уже точно бывшего! – звучал как сквозь завесу. Может, это все сон? Она проснется, и все будет как раньше?
– Я пойду, Туман уже просится, – просипела она.
– Мне тоже пора. Ты же не обижаешься, правда? – Андрей торопливо поцеловал ее в висок. – Пойми, для тебя совершенно ничего не изменится.
Андрей всегда мог убедить ее в чем угодно, и всегда виноватой оказывалась она. Поэтому лучше сейчас промолчать. Алене нужно было подумать.
– …я все это делаю для нас, для тебя! – не унимался Андрей.
– Да-да, конечно, – привычно согласилась Алена.
Надеть кроссовки оказалось куда труднее, чем всегда. Пес прыгал, рычал на уходящего хозяина, радовался прогулке.
Алена вышла из дома, зашла за пригорок, прижалась к березе – и разрыдалась. Знакомые места радовали глаз, успокаивали душу. Чистейшие стволы берез с одной стороны дороги и высокие сосны с другой. Заснеженная тропа – вся в темных проталинах и сиреневых искорках первоцветов.
Алена вздохнула, погладила заскулившего в тревоге пса, умылась снегом и вытерла слезы.
Телефон зазвонил как резаный, Алена аж вздрогнула.
– Олеся, ты? – обрадовалась она, стараясь ничем не выдать свое разобранное состояние.
– Алечка, с днем рождения! – прозвенел радостный женский голос.
– Спасибо! Не поверишь, я забыла, – ошеломленно произнесла Алена.
– Это потому, что сорок лет не отмечают! – важно ответила Олеся и неожиданно замялась. – Слушай, сорока на хвосте принесла, что тебе работа нужна. Ты понимаешь, у брата сметчица уволилась, а я одним пальцем только могу.
– Ты о чем? Подожди-подожди, – ахнула Алена. – А ты откуда про мою работу знаешь?
– Как откуда? Из вашей «Спарты», вестимо. Ваш генеральный, как там его… Лебедев и сказал.
– То есть он сказал, что я не нужна? – не слишком поверила Алена.
– Так и сказал. Мол, все одно платить нечем. Так что решайся.
– Да куда я уйду, закрытие со дня на день, я же у Андрея…
– И правая рука и левая нога. Слушать ничего не хочу! Они же тебя и сдали с потрохами! Зарплата у Сергея белая, все налоги, все отчисления. Ты на что на пенсии жить-то будешь?
– Я до пенсии не доживу, – попыталась пошутить Алена, но вышло слишком грустно и неожиданно правдиво.
– Завтра в восемь жду у нас, адрес скинула. Все, пока-пока!
Олеся, не терпевшая возражений, положила трубку. Да нет, куда Алене уходить? Это же форменное предательство, тем более в такой тяжелый для Андрея период.
Алена машинально взглянула на сообщения от него:
«Ты только не волнуйся»
«Помни: я люблю тебя!»
«Буду вечером в десять, куда-нибудь съездим и поговорим. Хочешь в то кафе, где морепродукты?»
«Нет, давай лучше дома, так спокойнее. Сготовишь что-нить?»
Алена убрала телефон в карман куртки.
Готовить тебе праздничный стол? Из чего, интересно? Хоть бы денег оставил. А да, он же давал тысячу аж неделю назад.
А изысканная, тонкая как струна Ольга с длинным носом и аристократической горбинкой не готовит, что ли? Господи, да не розыгрыш ли все это?
Алена всхлипнула, а Туман поднялся на задние лапы и принялся яростно вылизывать хозяйские щеки. Затем залаял, всем своим видом давая понять, что жизнерадостная овчарка против слез и истерик.
Алена брела домой, пытаясь понять, каким образом ее жизнь, пусть тяжелая в последнее время, но счастливая жизнь вдвоем, разбилась на осколки. Как они дошли до этого? Что она сделала не так? Когда она из любимой жены превратилась в непонятно что? Хорошим женам не изменяют! От настоящих женщин не уходят! А она не хорошая и, видимо, не настоящая. Поддельная, что ли?
В сердце тупым ножом вращались слова Андрея и вновь вырывались отчаянным рыданием. Нет, надо понять, что произошло, надо взять себя в руки и все наладить.
Хотя бы что-нибудь приготовить!
В полупустом морозильнике неожиданно завалялся одинокий и печальный стейк. Андрей хотел приготовить сам, да все времени не было, вот и пригодится наконец. Грибы с луком на гарнир – что еще нужно? Она постарается понять его.
«Привези вино, если можешь» – набрала смс Алена.
«Прости, тут такое дело… Мы допоздна в офисе с бумагами. Буду завтра»
«Мы», значит! Работает он, значит! А она уши развесила. Алена закусила губу так, что во рту стало солено. Что-то оборвалось окончательно и бесповоротно.
– А завтра здесь не будет меня!.. Туман, заинька, хочешь стейк?
Туман хотел и стейк, и грибы. Облизнулся, всем своим видом говоря «спасибо».
– Идеа-а-альный мужчина, – потрепала Алена жесткую шерсть на загривке.
И чего она сидит тут, на полу чужой квартиры? Чего ждет, вчерашний день? Алена проглотила горький комок, застрявший в горле. Вытащила телефон, набрала Олесе «Хорошо, буду», дождалась восторженного «Ура!» в ответ и решительным шагом подошла к шкафу.
Мельком посмотрела на собственное отражение – мельком, потому что не хотела расстраиваться попусту. И еще потому, что даже будучи одной, она всегда ощущала, видела рядом Андрея – человека, на которого, как ей казалось, она всегда могла положиться. Любящего, надежного и преданного.
«Мне предложили работу, – Алена медленно набрала смс для Андрея. – С вашей наводки».
«Может, и хорошо. Требуй аванс, мне как раз деньги нужны. Сегодня не жди. Заинька, я буду завтра утром, пройдусь с собакой. А до работы я тебя довезу»
Алена прислонилась к стене. Выпить бы чего, унять бешено колотившееся сердце. Ей вдруг мучительно стало жалко себя, даже не себя, а свою веру в супруга.
– Бывшего супруга, – сердито проговорила она. – Бывшего!
Он ведь, краем своего изощренного мозга, и в самом деле думает, что это – для нее. И любит – как может и как умеет. И она его любит, оттого и еще больнее. Так больно, что темнеет в глазах, и каждый вздох отдается мукой.
Оставить все как есть? Мысль проскользнула и пропала. Плюнуть на честь ради любви? Остаться на роли любовницы, второй, а то и десятой жены?! Уборщицы, поломойки и подтиралки?
Хрустальная ваза, подаренная на десятую годовщину, брошенная на пол, брызнула и раскололась на миллионы искорок. Алена пришла в себя. Выгнала собаку и принялась убирать осколки.
Такого прилива гнева она сама от себя не ожидала. Вещи швырять обожал супруг, но не спокойная Алена. Она чувствовала себя… оскорбленной. Униженной!
Алена всегда подстраивалась под супруга, под его мнение, под его интересы. Алена вспоминала свою жизнь, и она ей все больше не нравилась. Даже смотрели они всегда лишь те каналы и фильмы, что интересовали Андрея.
Он решил, что у него теперь карманная жена? Не сама ли она виновата? Точно. Виновата, но не в том, что он изменил. Да, она оправдывала многие его не слишком красивые поступки, терпела взрывной, деспотичный характер, поддерживала во всех начинаниях… А себя потеряла.
Не создавай себе кумира! Алена выкинула осколки в ведро, сердито шваркнула носом и вновь посмотрела на себя в зеркало. Немного набрала вес за последнее время, овал лица стал менее четким, но все на месте – грудь, талия, бедра. А что глаза горят сердито – даже хорошо. Она переплела темную, непослушную косу с основательной прядью седины. Потрясла кошельком над полкой: звякнуло пару раз. Смех, да и только. Мало даже на проезд. Надо бы посмотреть, что за адрес…
За окном смеркалось. Алена посмотрела на часы и ахнула. Пятнадцать минут девятого! Она торопливо набрала номер.
– Валерия Евгеньевна!
– Да, Алечка, – ответил ей «ломбард».
– Вы уже все?
– Да, милочка, вот только дверь закрыла. А что ты хотела? Неужели послушала меня – и наконец решила выкупить свое золото? Я спешу, сегодня у внучки день рождения.
– У меня… – всхлипнула Алена. – У меня дело жизни и смерти.
– Ладно, – вздохнула трубка. – Ради тебя подожду. Ты нам не один месяц кассу делала.
– Я уже бегу!
– Только, умоляю, торопись помедленнее!
– Подумаешь, один раз ногу подвернула, – фыркнула Алена. Достала из нижней секции последнюю заначку и накинула куртку.
Туман недоуменно поднял голову, всем своим видом показывая – почему без него?
Похожим жестом подняла голову Валерия Евгеньевна:
– Серебро?.. Хм… А я-то решила, что твой муж наконец получил зарплату. Завтра-то уже увезут твое золото.
– Да и бог с ним. А муж… объелся груш! – вырвалось у Алены. – Он теперь и не мой вовсе! Он женился!
Рыдание вновь вырвалось само по себе.
– У-тю-тю, девочка, чего это ты? – забеспокоилась пожилая женщина. Вышла из-за стойки, закрыла дверь и повесила табличку «Закрыто». – Вообще-то для того, чтобы жениться, надо сначала развестись!
– Мы и развелись, – всхлипнула Алена. – Три года назад, как они с Лебедевым «Спарту» свою откры-ы-ыли! Сказал: так надо! Сказал, это чтобы меня обезопасить! Никто не знал, ни друзья, ни родные. Ой, он же неделю назад кольцо обручальное искал, а я решила… Я решила, что это для меня!
Валерия Евгеньевна вздохнула.
– А он что сказал?
– Что любит меня! И что женится тоже для меня!
– Женится на другой ради тебя? – хмыкнула она. – Звучит не слишком хорошо. Так. Сколько и на что тебе надо?
– На переезд и на первое время, – вытерла слезы Алена. – Знать его больше не желаю!
– Заначка, кредитка?
Алена покачала головой.
– Вот вся моя заначка. Ой! На карте пять тысяч же есть, что Лебедев перечислил! А, нет уже, - Алена сникла. - Муж снял. А на кредитке одни долги…
– Твою зарплату?! Снял твою зарплату?
Алена кивнула.
– Как можно быть такой наивной! Занять есть у кого?
– Нет, – в нос буркнула Алена. – Муж у всех знакомых-друзей уже перезанимал.
– Пожить у подруг, родителей?
Алена покачала головой. Колени дрожали, как и голос.
– Садись давай. Подумай о хорошем.
– О чем это?
– О том, что если ты закрываешь одну дверь, то откроется другая. Обязательно! Или о том, что ты можешь уехать прямо сейчас, как решила, а не затевать длительную и, зачастую, болезненную процедуру развода.
Серебро зазвенело, опускаясь на весы.
– Алечка, пять тысяч – это все, что я могу дать при самом мягком подсчете.
Алена закусила губу – и сдернула обручальное кольцо. Простое, но тяжёлое и с одним бриллиантом. Чем больше золота, тем лучше, это она уже поняла.
– Его тоже!
– Десять тысяч за все, – протянула деньги оценщица. Вытащила из сверкающей кучки и протянула обратно серебряную ложечку: – А это тебе, на счастье!
– Спасибо, Валерия Евгеньевна!
Алена убрала деньги вместе с ложкой во внутренний карман, поплотнее застегнула старую курточку и выскочила в холодную искристую мглу.
Пришло время собираться.
Бедный пес, отвратительно переживший прошлый переезд, слонялся по квартире, ловя момент и старательно вытаскивал из чемодана все то, что хозяйка туда укладывала.
– И правда, что может быть веселее? – вздохнула Алена, выдирая вещи из цепких собачьих зубов.
Не выдержало неравной битвы в первую очередь полотенце. Алена упала на пол, зашипела, и там и осталась. Отбросила тряпку в собаку.
– Надо, да? Забирай!
Но пёс не уходил, улёгся рядом, заскулил, показывая, что ему не нравится сам процесс. Алена потрепала загривок, подняла взгляд на стол, стащила с края сотовый.
– Как ты думаешь, он приедет? – перечитав смс-ку, спросила она у Тумана. Туман гавкнул. – Вот и я думаю, что нет. Но надеяться на лучшее не стоит.
Алена набрала другой номер.
– Исмаил, добрый вечер. Да, Андрею привет передам непременно. Мне бы Газельку на два часа. Сейчас! Занят… Нет, обойдусь.
Алена открыла ноутбук и принялась шерстить сайты грузоперевозок, давя ощущение, что Андрею бы не отказали. Так, долой Андрея, долой все эти воспоминания о том, как было хорошо. Всегда, даже когда было плохо – было хорошо! Доверие, любовь, поддержка. Куда все испарилось за один день? Или она сама на многое закрывала глаза?
На миг все происходящее показалось сном, фарсом, диким и нереальным кошмаром.
– Алло, алло, девушка, э? Адрес?
Горло перехватило судорогой, и Алена нажала отбой. Прошла на кухню, посмотрела на звезды. Подняла голову, глотая слезы. Подошла к шкафу, накапала валерьянки чайную ложку с верхом.
– Уррр? – подозрительно заворчал Туман.
– Ага. Кажется, барахла мало, а на легковушке точно не увезти, – в попытке отвлечься заговорила она. – Да и вообще, с чего такая гонка? Не посплю, завтра буду Черепахой Тортиллой с опухшими глазами. И хватит уже рыдать!
Сотовый пискнул, и Алена бросилась к телефону. Да, иногда Андрей шутил, как ей казалось, совершенно не смешно. На 1 апреля сделал фото ее рабочего стола заставкой на ноутбук, и она полтора часа сходила с ума, пытаясь понять, что сделала не так и почему никак не может начать работать – техника ее никогда не любила. Может, и теперь это какой-то розыгрыш, глупый, жестокий и тоже совершенно не смешной?
«Я уезжаю в командировку, буду в субботу. Так вышло. Готовься к переезду – с хозяином договориться не удалось. Ты ведь не обижаешься на меня из-за Ольги?»
Значит, правда. Сердце бухнуло, забыв о том, что его только что полили валерьянкой.
«К переезду готовлюсь. Не обижаюсь», – отписала Алена чистую правду. Ее чувства совершенно не походили на обиду. Особенно – выжженная дыра в том месте, где еще утром стучало любящее сердце.
Три дня у нее в запасе. Если все сломать можно вот так, одним днем, ого-го что она сможет сделать за три!
Телефон опять пискнул, как-то жалобно и виновато.
«С днем рождения, доченька. Надеемся, у тебя все хорошо. Любящие тебя родители».
Бог с ними, с глазами. Черт с ней, с жизнью и бывшим супругом. Но родителей-то она за что обидела? Полгода не звонила – и из-за чего? Может, они были не так уж и неправы насчет ее супруга.
– Бывшего супруга! – выговорила Алена, зная, как часто сказанное ею воплощалось в жизнь.
«Мам, пап! Я в городе, – торопливо набрала она сообщение. – Я заеду завтра? Можно? Если вы, конечно, меня еще ждете».
«Всегда, доченька. Будем рады, очень»
Осталось посмотреть, как и на чем можно добраться до офиса на другом краю города из этой глухомани, где она находится сейчас. Расстояния ошеломили.
– Ого!
Восемь километров! И две неприятные развязки, не находиться пешком. Даже если потратить деньги на две пересадки, все равно нужно идти три километра, два до и один после маршруток. А продержаться ей нужно полтора-два месяца, и то, если с работой все будет хорошо.
Под ложечкой тоскливо заныло – десять тысяч на девять недель, и это с переездом и с кормлением взрослой прожорливой собаки! Мало ли что может случиться? Конечно, она одна жила и в командировках, да и Андрей в последнее время приезжал не так часто… Вот она и не догадалась. Не увидела, не поняла. Она просто глупая! Сколько это длится, неделю, месяц, год? Какая теперь разница!
Мысли бились в голове, не давая сосредоточиться. Надо столько всего сделать! Надо…
Алена перевела взгляд на время. Три часа ночи! Где время? Кто его так крадет? Днем с собакеном она, оказалось, гуляла аж четыре часа, и вот теперь!..
О том, что творится на ее квартире, где бывший затеял ремонт еще пятнадцать лет назад да все никак не заканчивал, думать не хотелось.
– И какой это садист придумал работать с полвосьмого? – бормотала она, ставя будильник на пять утра. Вспомнила о том, что спать надо кратно полутора часам и злорадно переставила на полпятого. – Так тебе и надо! – сказала она сама себе.
О привычке сладко спать до восьми пора забыть. Теперь у нее все будет иначе! Иначе – и счастливее!
Алена всхлипнула и уткнулась в подушку. Мысли крутились хороводом: что надеть, как накраситься, чем покормить собаку. Как заколдованные, они обходили то главное, что случилось и что перевернуло ее жизнь. Мысли неожиданно стали серыми мышками. Они совали свои носы к сыру, а больно получив по ним, отскакивали. Потом самая большая мышь выросла и сказала голосом Андрея:
– А что ты хотела, это жизнь! Тебе же ни до чего нет дела! Мне показалось, ты не любишь меня больше!
Она проснулась с криком – и выяснила, что прошло всего десять минут.
Нет, это не ее жизнь, она не будет жить в этой грязи, куда ее уже один раз окунули. Но тогда муж валялся в ногах, просил прощения… Чего ей стоило простить, забыть и никогда ничем не попрекнуть, не знал никто. Но все же разовая измена на корпоративе – это одно. А вот это дерьмо…
Надо было уйти еще тогда!
Сознание колебалось между сном и явью. Неужели все было так плохо уже давно? А как он переживал, когда она заболела! Устроил в лучшую клинику. Был честен с ней и с другими. Всегда платил рабочим, рассчитались с ним самим или нет. Всегда – до последнего времени.
Неужели жизнь может так изменить человека?! Заставить подличать и предавать? Начинали они тоже тяжело, но справились же! Или для него это уже не предательство, а «жизнь»?!
Алене уже показалось, что она не заснет никогда. А если заснет, то уже не проснется.
Она решила перестать себя мучить и встать прямо сейчас!
Звонок будильника заставил подскочить.
– Нет, кто-то крадет мое время и не краснеет!
Пробежка с собакой, душ, макияж. Руки совсем отвыкли, Алена смыла готовый макияж, а затем накрасилась очень легко, чтобы ненароком не перестараться. Туже закрутила косу, как носила всегда в последнее время, вытащила кофейного цвета офисное платье.
– Черт!
Молния отказывалась застегиваться на талии. Алена встала на весы и ахнула. Семьдесят килограмм! Лишний десяток набежал незаметно.
– С этим мы тоже поборемся. Ладно, тогда вот этот черный кардиган с черными же брюками вполне сойдет. Ну что такое? Полный шкаф, а надеть нечего! А ты жди, понял?
Пес понимать отказывался. Устроил грандиозную истерику, словно понимая, что хозяйка уходит надолго, рычал, лаял, лез лапами в дверь, не давая ее закрыть.
– Ну хорошо! – Алена дошла до холодильника. – Вот тебе! – говяжий хрящ улетел в другую комнату, она торопливо захлопнула дверь, выдохнула – и пошла на новую работу.
Город медленно просыпался. Небо, пронзительно синее, отражалось в лужах – и полусапожки мгновенно промокли. Но идти осталось всего ничего.
– Подождите, пожалуйста! – закричала Алена и побежала к захлопнувшей двери маршрутке.
Та приветливо раскрыла двери.
– Сколько с меня? – спросила она, внезапно осознав, что до работы-то ее подвозили, по магазинам она ходила пешком, а на общественном транспорте не ездила уже как с полгода.
Хмурая кондукторша обдала ее презрительным взглядом.
– Двадцать восемь рублей, девушка. Откуда вы упали?
– С луны, – не удержалась Алена, улыбнулась, ссыпая мелочь в протянутую ладонь. – Ой, счастливый! – она рассмотрела билетик с одинаковыми цифрами. – Спасибо вам огромное! Это мне на удачу!
– Ненормальная какая-то, – проворчала кондукторша.
– Точно! Но я работаю над этим, – Алена улыбнулась еще шире, и кондукторша, не удержавшись, растянула губы в ответ. Правда, тут же нахмурилась вновь, словно улыбаться ей было непривычно и не слишком удобно.
Маленький автобус постепенно наполнялся людьми. Алена так взволновалась, что чуть было не пропустила остановку.
– Пожалуйста, остановите! – закричала она, увидев, что автобус спокойненько проезжает мимо.
– Точно с луны. Здесь остановка по требованию, – выговорила кондукторша.
– Я просто давно не ездила! – оправдывалась Алена, ловя на себе осуждающие взгляды пассажиров.
– Оно и видно, – резюмировала кондукторша.
– Теперь буду знать, спасибо!
Алена стремглав выскочила из автобуса. Теперь надо пройти вперед и влево, кажется…
В реальности, в отличие от карты, все казалось иначе. Дома были то слишком маленькими, то чересчур длинными…
Алена еле дошла до пересадки. Она стояла-стояла, а заветного автобуса все никак не было. Запас по времени у нее имелся, и она, не в силах вынести бесплодного ожидания, решила пройтись пешком.
– Не так уж тут и далеко. Ну, кажется.
Главное, никаких поворотов – вперед до развязки и влево до городского пруда. То, что ее будущий офис стоял прямо на воде, порадовало Алену еще вечером – и внушило надежду.
Каблучки бодро цокали по очищенному от снега асфальту, за дорогой улеглись волнение и тревога.
– Кажется, это тот самый дом? – недоумевала Алена, обходя его в третий раз. – И где же здесь офис 39?
– Да вот же вход, – бодро доложил дворник, убирающий снег широкой лопатой.
Алена и не заметила, как проговорила вслух свои мысли. Она выдохнула, понимая, что начинает паниковать. Она ни разу не устраивалась на работу! Первые три года сразу после института – не считается, а потом она работала на супруга, в фирме супруга…
Небольшая дверь поддалась сама. Узкий коридор был завален знакомыми предметами – переходы, отводы, соединители, розетки. Словно никуда и не уходила из собственного офиса! Правда, там все это находилось на складе, а не лежало в проходе.
Алена выдохнула и пожалела, что не накапала что-то успокоительное.
Если она не подойдет, то всегда сможет устроиться в другое место. Но паниковать начинала все сильнее. Ей не нужно другое место, ей нельзя теперь играть с судьбой. А испытательный срок? А если?..
– Девушка, что же вы все стоите стоите и не заходите? – вторая дверь отворилась, и в проеме показалась мужская физиономия. Черная борода, черные глаза и ехидная улыбка. – Олеся, похоже, опять какую-то бедную студентку нашла! – прокричал он кому-то позади себя. – Я же говорил, нам нужен опытный специалист!
Алена поднялась на второй этаж и закрыла за собой дверь. Теперь перед ней стояло двое мужчин средних лет. Оба весьма скептически ее рассматривали.
– Я не знаю, кто вы, – холодно произнесла Алена, кипя от злости. – И не знаю, к кому именно мне обращаться. Но я пятнадцать лет занималась сметами в пяти регионах России. Я жила в командировках по полгода, я…
– Успокойтесь, Алена Игоревна, – вежливо произнес второй мужчина, чуть помоложе, тоже темноволосый и спокойный. – Проходите, пожалуйста.
Алена, ничего не видя перед собой, свернула лежащие на полу папки с документами.
– Она еще и неуклюжая, – констатировал тот же ехидный голос.
Алена опустила голову и прикусила губу. Может, убежать? Нет, ей нужна эта работа!
Она порылась в сумке и вытащила документы.
– Диплом, курсы повышения квалификации, трудовая.
– Хорошо-хорошо! Это все вы отдадите секретарю. Меня зовут Александр Сергеевич.
– Ка-а-ак Пушкина. Запомните? – донесся из коридора все тот же ехидный голос.
Александр Сергеевич подошел к двери, прикрыл ее со словами:
– Вадим, прекрати уже паясничать, – и вернулся обратно к столу. – Гранд-смета у нас семерка.
– Я работала в пятерке, но я освоюсь, – с жаром заверила Алена.
– Хорошо, это хорошо. Фирма у нас небольшая, инженеров и прорабов человек пятнадцать. Алена Игоревна, мне нужен человек, который будет делать закрытие, выборку по материалам, накопительные документы. Я кое-что слышал о вас от Олеси, так что, если тридцать тысяч вас устроит, то сегодня устраивайтесь, а с завтрашнего дня начинайте. Конечно, для специалиста вашего уровня это маловато, зато все официально.
– Я могу и с сегодняшнего, – вырвалось у Алены.
– Я не могу, с обеда я уезжаю.
– А испытательный срок? – подозрительно спросила Алена.
– У нас его нет. Если вы, конечно, не будете пропускать работу без уважительной причины.
– Не буду! – с жаром заверила Алена.
– Ну, если вы так хотите начать сегодня… – Александр Сергеевич достал из стола два распечатанных документа. – Посмотрите и сравните их. Работы и материалы вроде бы те же, а сумма заказчика намного меньше.
Это было привычно и понятно. Алена уселась за стол и принялась сравнивать. Александр Сергеевич вышел, а когда зашел, она доложила:
– Уменьшен процент на доставку с пяти до трех, вот здесь взяты другие расценки. Если честно, более точные и менее дорогие. А насчет материалов… либо это ошибка, либо вас сознательно вводят в заблуждение – НДС в смете убрано дважды, а возврат сделан единожды. Возможно, есть еще расхождения, но дальше надо смотреть в программе.
– Думаю, мы сработаемся, – улыбнулся Александр Сергеевич. – Завтра будет секретарь и все оформит. До завтра, Алена Игоревна!
Солнце светило вовсю. Может, и хорошо, что работа начнется с завтрашнего дня, сегодня надо много всего сделать. Удивительно, что все так быстро сложилось! Но это и настораживало. Теперь стоило ждать подвоха.
Алена накинула плащ, вспомнила, на чем можно доехать до ее квартиры – и заторопилась к ближайшей остановке.
Уже открывая дверь, подумала, сколько же она тут не была? По всему выходило, что около полугода. Бабушкино наследство, однушка в центре: «Это тебе, Олёнка. Мало ли как все повернется с твоим Андреем, а квартира у тебя всегда будет».
Алена открыла дверь – и ахнула. Прямо перед ней стояла незнакомка. Красивая, ухоженная, с широкими бровями и длинными каштановыми волосами, осветленными на кончиках согласно последней моде. Костюм из мятого льна был простеньким на вид и очень и очень дорогим на самом деле.
– Вы кто? – вырвалось у обоих одновременно.
Недоумение на лице незнакомки мгновенно сменилось гневом:
– Я так и знала, что у него кто-то есть!
Под удар наманикюренных пальцев Алена не попала только потому, что не так давно подвернутая нога дала о себе знать.
– Да подождите же вы! Я хозяйка этой квартиры! – выкрикнула Алена.
– Нет, это я хозяйка этой квартиры!
Белый потолок внезапно поменялся местами с темным полом, и Алена упала в густую душную черноту.
– Эй, э-э-эй, ты там жива? – вытянул на свет божий высокий недовольный голос. – Только смерти мне тут не хватает!
– Жива. – Алена поднялась с пола, глотнула воды, предложенной хозяйкой – видимо, хозяйкой! – ее бывшей, как и супруг, квартиры. – Скажите, а вы давно купили эту квартиру?
– Три месяца как. А что? С документами все в порядке, мой юрист все проверил. И деньги я все сразу отдала. Просто давно не заходила, а мой парень обещал ремонт сделать. Даже замки не сменила. Я решила, что вы его подружка. Извините, – снисходительно оглядела хозяйка Алену. – Не сразу разглядела.
Вот как. У нормальных барышень и парень, и маникюр, и юрист, и деньги. А у нее… Зато у нее – есть Туман!
– Нет, это я ошиблась, – честно призналась Алена. – Думаю, все в порядке с бумагами, не волнуйтесь.
На улице она набирала телефон трясущимися руками. Сброс. Снова сброс. Наконец Андрей ответил коротко и глухо:
- Да?
– Андрей, пожалуйста, мне срочно нужно с тобой поговорить.
– Заинька, у меня совещание, я перезвоню.
– Ты никогда не перезваниваешь. Ты что, продал бабушкину квартиру?! – выпалила она.
– Может быть, ты забыла, но ты сама выписала мне доверенность на все имущество!
– Но я не думала, что ты… Мы же не собирались так сразу… Мог хотя бы предупредить об этом!
– Мне что, докладывать тебе о каждом своем шаге? Что за мелочность? Я вот только что на сто рублей умудрился пообедать! И вообще, ты забыла, что это ты виновата в том, что случилось? К тому же, на что я должен был ремонтировать квартиру на Яблоневой?! Алена, не молчи уже. Ты слышишь меня?
Яблоневая была дальше от центра, но близко от родителей. Алена шла, механически переставляя ноги. Не было ни чувств, ни мыслей, одна глухая немота.
В квартире она вновь набрала Андрея.
– Это ты называешь «отремонтировал»? – оглядывала Алена переплетение кабелей на потолке, штукатурку на стенах и коробок столько, что между ними она протискивалась с трудом.
На этот раз Андрей не стал отговариваться занятостью.
– Если ты так жаждешь отчета, то я сменил окна. В черновую все готово.
– Равноценная замена, – хмыкнула Алена. – Я перееду сюда.
– Ты не сможешь там жить!
– Это моя квартира, и я хочу сюда вернуться.
– Тебе же нравилось жить на съемных!
– Мне нравилось?! – подавилась возмущением Алена. – Я жила так, потому что так было лучше для тебя… Уже неважно. Я перееду. Одна, и Тумана заберу.
– Вот как ты заговорила! Ты надумала что-то, ты точно что-то надумала.
Алена набрала воздуха в грудь.
– Я ухожу от тебя, Андрей.
– Что?!
– Я долго терпела – и то, что ты перестал замечать меня, и безденежье, и даже угрозу жизни. Но вот это – вот это я терпеть не буду.
– Ты что, обиделась из-за квартиры? Или из-за Ольги? Это же ради нас, как ты не понимаешь!
– Я не обиделась. Обижаются на близких, а ты теперь – бывший супруг. Чужой, незнакомый человек.
– А кто мне массаж делать будет?
– Может, Ольгу попросишь? – не удержалась Алена от шпильки.
– Ты хоть знаешь, сколько долгов у фирмы? У меня лично?! Ты бросаешь меня в такой трудный момент?
– Я бросаю?! – злость неожиданно придала сил. – Я простила тебя однажды, потому что… Потому что любила. И потому что была уверена – этого больше не повторится. Никогда. Я верила тебе больше, чем себе, но теперь все. А ты!.. А ты гарем решил устроить! Я тебе не карманная жена!
Неожиданно стало легко. Алена отключила звонок, не слушая оправданий – и увидела пропущенный от Олеси.
– Ну как тебе работа?
– Олеся, спасибо. Ты не представляешь, как ты вчера вовремя позвонила! – вытерла слезы Алена.
– Тебя все устроило?
– Все-все! Просто я еще с транспортом не разобралась.
– Двадцать четвертую маршрутку проверь, вроде она ходит из вашей тьмутаракани. Подожди, а почему ты не на своем мерсе приехала?
– Продали. Как и квартиру.
– Та-а-ак! – зловеще протянула Олеся. – И почему я только об этом узнаю? Почему ты вообще не говорила, что у тебя такая жопа?!
Алена вздохнула.
– Это еще не все. Что Андрей женился, ты знала?
– Алена! – охнула трубка. – Я тут фильм ужасов смотреть хотела, но у тебя реально интереснее.
– Я ухожу от него и возвращаюсь на Яблоневую.
– Деньги есть?
– Десять тысяч. И еще серебряная ложечка! – нервно хихикнула Алена.
– Не трогай! Подожди, а золото заложить?
– Все заложено-перезаложено.
– А выкупить?
– Да поздно уже, все сроки прошли. И мне больше нравится серебро, – пошутила Алена.
– Пять тысяч я тебе сейчас сброшу на карту.
– Не надо! Там сразу проценты заберут. И вообще не надо!
– Надо, Алена. Отдашь, когда отдашь. То есть он поселил тебя в съемной, зачем?
– Сказал, что ремонтирует Яблоневую.
– Странно, что он и ее не продал. Неужели совесть взыграла?
– Она не приватизирована. Не совесть, квартира.
– Она еще и шутит! И что, Яблоневую хоть отремонтировал?
Алена протиснулась в ванную, оглядела сломанный унитаз и печально стоящую на боку ванну.
– Не совсем.
– В любом случае, надо искать плюсы. Ты здорова, ты опытный специалист, и жилье, какое-никакое, у тебя есть.
– И родители, и собакен. Да, – услышала Алена звук проворачиваемого ключа. – Еще и дядя. Я перезвоню тебе. Добрый день!
– Добрый день, Алечка, - улыбнулся дядя.
– Сейчас, минутку!
Телефон вновь заливался. Алена сбросила вызовы от Андрея раз, другой, третий. Потом высветился незнакомый номер.
Алена, поежившись, поднесла к уху трубку. Наверняка субподрядчики или бывшие друзья, решившие узнать о долгах. Но в уши полился бархатный баритон Андрея с абсолютно чужого номера.
– Алена, не бросай трубку! Выслушай меня! Неужели за эти девятнадцать лет я не заслужил пяти минут твоего времени?
– Хорошо, – выдохнула Алена.
– Ну хочешь, я разведусь? Я люблю тебя, как я буду жить без тебя?!
– Ольга поможет. Я думаю, она на самом деле тебя любит – тебя есть за что любить – и не знает, что это все только «ради нас», – сквозь слезы выговорила Алена.
– Что ты хочешь от меня?
– Ничего. Ничего не хочу. Мне от тебя ничего не надо.
– Да ты же… Ты же всегда была мудрой женщиной! Вспомни, я тебя отдыхать возил! Где твоя благодарность? Ты не справишься одна! Да у нас полтинник в месяц уходил! Я считал! Ты всю жизнь прожила за моей спиной!
«Не лаской так таской», – пришла на ум поговорка. Почему-то услышать про полтинник было особенно обидно, но спорить Алена не стала.
– Я, между прочим, тоже работала. Без выходных, вечерами и ночами! Так что уж на отдых я себе наскребала. А если что-то и была тебе должна, то сполна рассчиталась. Теперь уже точно.
– Аля! – с отчаянием прокричал Андрей.
– Пять минут прошло! – Алена дрожащими пальцами нажала отбой и обернулась к оторопевшему дяде.
Надо успокоиться, если ее будет каждый раз так трясти после звонков Андрея, то лучше сразу занести его в черный список. А еще надо наконец выучиться говорить слово «нет».
Алена рассмотрела дядю. Он чуть постарел и ходил все в том же старом коричневом пальто.
– Дядя Сережа, я хочу вернуться сюда.
Дядя смотрел как всегда – словно бы и на нее, и прислушивался к чему-то своему.
– А Андрей? – все же спросил он.
Алена вздохнула. Андрей был одним из тех немногих людей, к которым дядя благоволил. Андрей внимательно слушал все те тонкости и детали, что дядя рассказывал об истории России. Про то, какие носили погоны, какие костюмы, как по-разному можно трактовать Цусиму – как победу и как поражение…
– Мы развелись.
– Не на самом деле, понятно.
– Нет, на самом деле! – с трудом удерживаясь от рыданий, еле выдавила Алена. – У него теперь новая жена, и…
Дядя вздрогнул. Андрей умудрился не только ее вмазать «белым личиком да о синий лед».
– И все, – сухо закончила Алена. – Если будет денег просить – не давайте. Не отдаст.
Дядя улыбнулся – слабо, прощающе. Занимал ведь у него, поганец, поняла Алена. Дядя не признается никогда и не будет требовать назад. Он говорил когда-то, что между родней не может быть долгов. И, в отличие от Андрея, не отступал от своих слов.
За что ей такие замечательные родственники?
– Только… – откашлялась Алена, – у меня еще и собака. Овчарка. Вы не против?
Вот тут дядя определенно обрадовался. Когда-то Алена и Андрей жили именно здесь, и это были, пожалуй, самые счастливые годы их жизни. Тогда у них тоже была овчарка.
Дядя молча протопал в свою комнату, и Алена очнулась от воспоминаний.
– А вы… вы здесь, прямо здесь живете? – ужаснулась она.
Андрей перед ремонтом перевез дядю в однушку, пообещав вернуть сразу после ремонта.
– Дядя Сережа, вы когда сюда переехали?
– Так месяца четыре как. Отремонтировали же.
Алена отодвинула покрывало, служившее дверью. Хорошо, что дядина комната, отдельная и отгороженная от основной квартиры, и правда была отремонтирована. Торопливо, наспех, но все же жить было можно. Правда, кровать выглядела ужасно, и книги привычно были везде – и на столах, и в шкафах, и даже на полу. Но для холостяка – достаточно уютно.
Дядя снял пальто и повесил его на гвоздик.
– Вы все там же работаете? – спросила она.
– Да, правда, платят мало.
«Я займусь этой комнатой и самим дядей, – решила Алена, отодвигая покрывало. – Но позже».
Значит, ей сменили телефон, отодвинув от друзей и знакомых.
«Лучше никому пока не звонить, – убеждал ее Андрей. – Для безопасности твоей и твоих знакомых». И переселил дядю, чтобы не платить за съёмную квартиру. А что живет дядя Сережа буквально, на стройке и без минимальных удобств, его не тревожило!
А маме, после неприятного разговора насчет ее супруга, Алена не звонила сама. Сначала не хотела, потом – чувствовала вину, а потом не звонила сама не знала почему. Но думала о родителях каждый день, ощущая, как острый нож проворачивается в сердце.
Хорошо, что еще не поздно и можно все исправить! Алена мотнула головой и пошла рассматривать квартиру. Плита есть, унитаз весь в трещинах, но работает. Вода почему-то бежит только холодная… Алена смотрела на кучи мусора, на непонятного вида коробки, на ободранные стены… Она рассчитывала сметы. По самым скромным прикидкам – ремонтировать ей эту квартиру еще лет пять, не меньше.
Не беда! Главное, есть что ремонтировать! Заодно будет чем занять голову, отгоняя мысли о сломанной судьбе и разбитой жизни.
Замок входной двери вновь провернулся.
– Исмаил! – не удержалась Алена от удивления.
– Добрый день, Алена Игоревна! – обрадовался Исмаил. – Андрей Владимирович мне уже позвонил, мы съезжаем.
– Мы? – вновь не сдержала удивления Алена.
– Я и Гуля.
Невысокий, улыбчивый. Алена всегда была рада его видеть. Но точно не в своей квартире в качестве жильца.
– Месяц назад собирались. Андрей Владимирович плату попросил, двадцатку, а мы больше десятки не потянем.
– А сколько живете?
– Так почти полгода уже. Андрей Владимирович разрешил с условием, что мы ее ремонтировать будем. Что-то не так?
– Мне кажется, тут ничего особо и не ремонтировалось.
– Мы отбили штукатурку со стен и потолка, вывезли перегородки и двери, заменили старый пол на фанерную стяжку… – Исмаил уставился в пол.
– А потом деньги закончились? – догадалась Алена.
– Андрей Владимирович сказал, что на предприятие все ушло.
– Хватит! Не желаю больше ничего слышать про него! Так, а переезжать-то есть куда?
– Не особо, – почесал в затылке Исмаил. – Как услышат, что узбеки, так и отказывают.
Алена набрала знакомый номер.
– Игорь? Слушай, у меня семья тут. Сколько вас? – закрыв рукой трубку, спросила она Исмаила.
– Жена и сын, – торопливо произнес он и посмотрел умоляюще. – Я уж не знал, что и делать… Андрей сказал, не уедем – выгонит на помойку.
– Игорек, трое, все взрослые. Узбеки, но я за них гарантию даю. Да, знаю давно и лично. Водить никого не будут, не пьют, не курят, работают по отделке и перевозкам. Аккуратные. Сам можешь обратиться. До десятки, да. Правда? – обрадовалась Алена. – Исмаил сейчас подойдет. Да, срочно-пресрочно! – она положила трубку. – Исмаил, вам везет. У него как раз квартира освободилась. Девять тысяч плюс коммуналка, район вокзала. У хозяина уже жили узбеки, он согласен. Правда, мебели маловато.
– Да это неважно! – обрадовался он. – Спасибо вам, Алена Игоревна!
– Спасибо, как говорил мой бывший, в карман не положишь. Замки смени, хорошо?
– Бывший? – не поверил Исмаил. – Вы всегда казались…
– Все в прошлом. Сегодня переезжаете вы, а завтра я.
– Куда, сюда? – ужаснулся Исмаил.
– Ну вы же как-то жили, – улыбнулась Алена. – Спали-то где?
– Там, за шкафами. Матрац надували, – вновь потупил глаза Исмаил, а потом вскинул их радостно. – И как вы решили за пять минут то, что я не смог за месяц?
– Может, помог кто?
– Игорь?
– Нет, ангел-хранитель. Никогда в него не верила, а вот теперь точно убедилась, что он у меня есть.
ГЛАВА 2. Кто в доме хозяин
Дома Алена оказалась в то самое время, когда, по ее расчетам, она должна была приезжать с новой работы. В шесть вечера было уже светло, а напротив ее квартиры стояла соседка Людочка.
– Твоя собака что-то выла сегодня, – доложила она, докуривая сигарету. – Если она еще раз кинется на моего Ярика, шею сверну!..
– И тебе доброго вечера, – согласилась Алена. – Если ты помнишь, мой Туман всегда в наморднике и на коротком поводке. Придерживай своего Ярика – я же не виновата, что он желает нас облаивать… А, впрочем, – махнула она рукой. – Больше он не будет тебе мешать.
– Решила сдать своего пса на мясо? – хмыкнула Людочка.
– Я уезжаю.
– Я? – прекрасно уловила нюансы Людочка.
– Я, – согласилась Алена. – Он изменил мне, – выдала сама непонятно отчего.
Может, потому что всю дорогу от родителей прокручивала в голове свою жизнь, не понимая, где и что сделала не так.
– Подумаешь! – махнула рукой Людочка. – Не бьет же! По голове настучи и живи дальше. Мой сколько раз гулял. Чугунной сковородкой настучать особенно убедительно. Надолго хватает. Пожалеешь потом, послушай меня! Пусть плохонький, но твой мужчина, я всегда так говорю. А он тебя любит, я же видела! Одной остаться – хуже нет! – прокричала она уже в закрывающуюся дверь. – Может, зайдешь, поболтаем?
– Спасибо, – прохладно ответила Алена, удерживая собаку. – Как-нибудь потом, – и захлопнула дверь. Включила свет и замерла.
– Туман, ты что наделал?!
В квартире словно гуляла стая обезумевших ведьм – все перевернуто вверх дном, даже табуретка из кухни перекочевала в коридор. Мешки, обувь, а поверх всего ровным слоем лежал пух.
– Туман, как ты мог? – подняла Алена сапожки. Левая и правая от разных пар. – Подушку-то за что? – посмотрела она на разорванную кожаную думку. – Ладно, хорошо, что лужу не сделал. Ах, гулять так гулять! – подхватила она намордник и поводок.
Туман все равно вины не признавал, урчал недовольно, показывая, кто тут главный.
Алена спускалась с десятого этажа – по лестнице, чтобы не приведи боже не столкнуться с соседями: Туман никого не кусал, но громко взлаивал, поднимая густую шерсть на загривке. «Собака Баскервилей отдыхает», – поясняла Людочка.
Пугались даже мужчины, а они не любят ощущать себя напуганными. Отпрыгивали, матерились, грозили участвовым. Тот приходил и уходил: Туман никого не кусал, только лаял, пугая до полусмерти.
Конечно, Алена сразу дергала за строгий ошейник, а пес замолкал и вилял хвостом, всем своим видом показывая, какой он послушный молодец и защитник одновременно!
В качестве компенсации за долгое отсутствие Алена бродила по лесу целый час. Счастливый пес бегал на длинном поводке, валяясь в пушистом снегу.
«Хоть какой-то, да мой? – думала Алена. – И в этом счастье? Ах да, еще в том, что не бьет. Я думала, в единении целей, взаимоуважении, любви. В доверии. А может, мое счастье в том, чтобы этого «моего» наконец не было рядом?»
Как бы его еще из сердца вырвать – с болью, с мясом и кровью. Не вспоминать то хорошее, что было. Это потом. Когда-нибудь, когда она сможет простить и забыть.
«Сходить на годовщину выпуска? Там же надо будет платить за кафе, а у нас денег нет. Да и похвастаться пока нечем. К подруге? Может, в другой раз? Я буду так переживать за тебя. К родителям? Ты опять вернешься вся в слезах. Давай как-нибудь попозже».
Муж никогда не запрещал открыто, но… Она послушно делала все, что он просил. Не хотела огорчать, хотела, чтобы он был счастлив.
Туман дернул Алену, отвлекая от мыслей, но те привязались слишком прочно.
Может, и хорошо, что Андрей изменил ей однажды. Казалось, если он уйдет, жизнь кончится.
Тогда она долго думала, в чем виновата, чем нехороша. Да, она тогда меньше следила за собой и за квартирой – интересно, почему это? Может, потому что работала с восьми утра до восьми вечера? На него же, причем, разумеется, все по дому должна успевать жена! Его же мать как-то успевала!
Муж так долго убеждал ее, что она сама поверила, что провинилась. В конце концов она уже ощущала, словно изменила именно она. А муж благородно простил и забыл.
Теперь Алена себя не винила. Винила разве в том, что не звонила родителям. Они так обрадовались ее приходу!
На осторожный вопрос: «Как у вас дела» Алена ответила еще более осторожно, стараясь не врать: «У меня все хорошо. И у Андрея все хорошо», решив пока не вдаваться в подробности. Сказала, что возвращается на Яблоневую и будет приходить очень часто.
Мама выглядела постаревшей, отец похудел…
Алена возвращалась уже в темноте, разглядывая огоньки за стеклом трамвая.
Сколько горя она им причинила! Алена сглотнула горький комок. Пока живы, можно исправить все, если есть желание. А вот с Андреем ничего исправлять больше не хотелось. Он даже не попросил прощения! Словно решил, что она ради него пойдет на все. Никуда не денется без его широкой спины! Она жертвовала многим. Интересами, знакомыми. А чем жертвовал он?
Если бы он не растоптал ее гордость, не предал доверие, не оскорбил любовь – она бы и дальше жила с зашоренными глазами в воздушном замке на песке.
«Разбаловала ты его, милочка».
«Нельзя так обожать мужчину».
«Какая дура может настолько доверять мужу?»
«Прыгаешь вокруг него, словно он принц какой».
«Да он у тебя просто деспот».
Алена зажала уши, вспоминая когда-то сказанные ей фразы, разными людьми и в разное время.
Она просто любила! Глупо, до беспамятства!
Алена держалась. Но одной в лесу с собакой можно было и порыдать от души. А потом идти собираться.
У двери вновь стояла Людочка. И не лень же было столько караулить, вздохнула Алена. А соседка запахнула потуже плюшевый застиранный халат и спросила:
– С кем изменил-то? Не с Анькой, что тоже овчарку держит?
– Нет, – ответила Алена, придерживая за спиной рычащего Тумана.
– А ты откуда знаешь? – прищурилась Людочка. – Свечку держала, что ли? Знаешь, сколько он с ней гулял?
Алена вдруг вспомнила слова Андрея: «Ты лучше посиди дома, приготовь ужин. А я с Туманом подольше пройдусь».
Она еще радовалась, что муж хоть немного гуляет с собакой. Длилось это несколько месяцев, а потом как отрезало. Алена стряхнула грязные мысли и вздрогнула от звонка. «Ольга Валентиновна», – доложил телефон.
– Здравствуйте, Алена Игоревна, – голос с безукоризненной дикцией справился: – Вас не затруднит вынести папочку. Красную. Андрей Владимирович просил забрать.
– А, хорошо, – выдавила Алена.
– Я уже внизу.
Телефон погас.
– И кто это? – поинтересовалась Людочка.
– Это та самая. Приехала за документами.
– Да? – восхитилась соседка. – Так за волосы ее!
– Спасибо за совет, – прошла к себе Алена.
Что делать? Как в глаза смотреть? Она бы постыдилась. Сколько времени в одном офисе провели! А новая жена знает, что Андрей спал с ними обеими? Интересно, и сколько это длилось? Видимо, долго – доложила та крохотная часть, что еще удерживала Алену от истерики. Папку ему? Да пусть забирает!
Она заперла волнующуюся собаку в спальню, прошлась по ковру из пуха, набрала код на сейфе – сложенные даты их с Андреем дней рождений.
И остановилась.
Веревка на папке с документами поддалась сама собой. Вот ИНН Андрея, вот свидетельство о разводе… Справка об окончании института, еще кипа бумаг. Школьного аттестата Андрея так и нет. Алена горько вздохнула: она столько ходила по всем инстанциям, собирая отметки! А ему все некогда было просто забрать из университета свой же аттестат!
Ну да ладно. Андрей посылает везде Ольгу, на все свои не очень пристойные дела. Как раньше посылал ее!
Вот она! Доверенность на все имущество. И еще одна бумага… Ее завещание, написанное год назад на любимого человека.
Алена перечеркнула обе бумаги и порвала их на мелкие кусочки. Вложила в красную папку и вновь завязала. Подхватила свою трудовую, торопливо дописала там две строчки, поставила печать старого предприятия – и побежала вниз.
В призрачном свете фонарей Ольга, стоявшая подле машины, показалась Алене видением, чем-то нереальным, придуманным – как и все происходящее в последние два дня. Она даже потрясла головой в глупой надежде, что этот образ рассеется, как мираж. Но нет: новая жена ее мужа приехала за его документами.
Заволновался? Решил, что Алена все уничтожит?
– Здесь все? – прохладно спросила Ольга, не сводя взгляда с папки в руках Алены. Светлая одежда, белые волосы, изящный маникюр на длинных узких ногтях – молочный с серебристым полумесяцем лунки. Кажется, он называется королевским, вспомнила Алена.
– Все его документы, – честно сказала она.
Свои Алена вообще была отдавать не обязана, но пусть… обрывки ей не повредят.
Ольга протянула тонкую руку, на которой сверкнуло обручальное кольцо – такое же, как у Андрея.
Алена сжала зубы.
– Подпишите мне трудовую книжку. Вы ведь бухгалтер в обоих предприятиях, – вообще-то этого Алена не знала, но знала Андрея. Если что-то можно было получить бесплатно, он так и делал.
– Я очень спешу, – нахмурила узкие брови Ольга. – Давайте решим это обычным порядком…
– Нет, – тихо ответила Алена. – Тогда и документы я тоже отдам этим обычным порядком. После трудовой.
Повернулась и пошла к подъезду.
– Стой! Хорошо, я подпишу, – остановила ее Ольга.
– И номер приказа об увольнении добавьте. Не думаю, что это для вас сложно.
Алена дождалась, пока Ольга подпишет трудовую и только тогда отдала папку.
Машина давно уехала, а Алена все стояла, глотая холодный воздух вместе со снежинками.
Сколько раз они пересекались в офисе! Вместе пили чай! В последний раз вместе со вторым бухгалтером. Татьяна уволилась, так и не дождавшись зарплаты. Как там говорила Ольга?
«Андрей Владимирович сейчас в сложном положении. Если мы все любим его и желаем ему добра, то мы должны…»
А она-то уши развесила! Еще и радовалась, что ее Андрей настолько дорог всем знакомым.
«Я всегда мечтал о таком финансовом директоре», – резанул сердце мягкий голос бывшего супруга.
Интересно, а Татьяне все же выплатили долг по зарплате?
– Нет, конечно, – сразу отозвалась Татьяна на ее звонок. – Знаешь, хочу в суд подавать. Может, и ты со мной? У тебя ведь задолженность о-го-го какая.
– Двести с хвостиком на прошлый месяц натикало. За полгода почти.
– Ну вот! А тебе хоть дали что-то?
– Копейки, – призналась Алена и, помедлив, спросила: – А ты знала, что Андрей женился на Ольге?
– А я подозревала! – обрадовалась Татьяна. – С полгода как подозревала! – добавила деловито: – Давай совместный иск подадим, так шансов больше.
– Все всё знали, давно знали. Одна я идиотка, – не удержалась Алена. – Я перезвоню, – положила она трубку.
Надо было идти собираться, а она все никак не могла собраться с мыслями. И когда телефон зазвонил вновь, нажала «принять» не глядя.
– Вот ты как ко мне относишься? Совсем не доверяешь? Неужели ты думаешь, что я смогу навредить тебе? – голос Андрея просил, умолял, зачаровывал.
Похоже, Ольга открыла красную папочку.
– Больше, чем уже навредил? – не удержалась Алена.
– Да я все в своей жизни делал лишь для того, чтобы ты была счастлива! На что только ни шел! Жаль, что ты этого не понимаешь!
Алена молчала.
– Хорошо, что ты хочешь от меня?
– Я уже сказала тебе. Ничего.
– Чем помочь?
– Ничем. Правда, ничем. Просто забудь обо мне и будь счастлив со своей Ольгой.
- Я хочу поговорить с тобой! С глазу на глаз!
- А я не хочу. Когда разберешься со своими бабами, со своей работой – вот тогда и поговорим. Может быть.
– И ты не хочешь переезжать в ту квартиру, что я нашел для тебя?
– Нет, Андрей.
– Хорошо, – голос внезапно стал холодным. – Тогда освободи квартиру к воскресенью. Да на что ты собираешься переезжать?! Откуда ты деньги взяла?
– Это тебя не касается. Совсем. Я перееду к воскресенью.
– Когда ты оставишь Тумана, не забудь…
– Нет.
– Нет?! Послушай, пес тебе будет только мешать!
– А тебе – нет?! – взорвалась Алена. – Куда ты его собрался пристроить? Ольге отдать?!
– Она не любит животных. Отвезу родителям в деревню.
– Домашнего пса, приученного к ласке и бросающегося на всех чужих, ты собрался отдать в деревню?! На цепь? Нет, Андрей.
– Если ты помнишь, это я купил его.
– Ты купил и подарил мне. Так оставь хоть что-то из своих подарков – во имя той любви, о которой ты твердишь! Ты всё уже забрал, – Алена прокашлялась. – Собаку я не отдам. Ни за что!
– Туман же скучать будет!
– Ты гулял с ним раз в один-два месяца. Поверь мне, собакен переживет. И выпишись с Яблоневой.
– Хорошо, ты только не плачь.
– Я не плачу, – Алена положила трубку и с силой зажала веки. – Мне некогда плакать и не о чем. Я вырву тебя из своего сердца!
Лифт опять не работал, и Алена взбежала к себе на десятый этаж, не чуя ног. Оглянулась осторожно, но соседки уже не было. Зайти бы, но Алена побоялась навязываться Людочке.
Может быть, завтра она ляжет пластом, но сегодня энергия в ней просто кипела. Она оглядела квартиру.
Холодильник, морозилка, микроволновка – это можно забрать. Вся техника выдержала пятнадцать лет и пять переездов, так и оставлять незачем! Да, и ковер, чистая шерсть, еще бабушкин. Правда, у бабушки он висел на стене, а теперь лежал на полу.
Жаль, стиральная машина хозяйская, да и то сломалась полгода как.
Куплю, с первой же получки куплю именно стиралку, решила Алена. Хватит все стирать на руках!
Она торопливо прибрала квартиру: собрала крупный мусор и пропылесосила пух из порванной подушки. Затем вытащила из шкафов свою одежду. Вот и правда: все забито, а носить нечего! Как там говорят: надо выкинуть все, чему больше пяти лет?
Алена хрипло засмеялась. Тогда ничего не останется! Вот костюм, летний, почти не ношеный. И сидит хорошо… Но – он устарел морально! Так на помойку его! Вернее, на пятачок. Рядом с помойкой подле их дома имелось место, где жители оставляли одежду и обувь. Потом вполне приличные на вид мужчины и женщины ковырялись в старых вещах и очень быстро все разбирали. Частенько лазили и по мусорным бакам, что-то выбирая и даже ругаясь друг с другом из-за приглянувшейся вещи.
Алена не раз с содроганием вспоминала эту картину, очень надеясь, что она никогда не дойдет до подобного. Ей даже снилось несколько раз, что она ночует где-то в лесу – просто потому, что больше негде. И ведь это могло стать правдой!
Пожалуй, вот эта гнетущая тяжесть неизбежного конца немного ослабела.
– Я еще буду вспоминать весь этот ужас – и смеяться! – сказала она Туману. – Да, ты тоже помогаешь! – отобрала она принесенную и основательно погрызенную домашку.
Оставила собаку взлаивать в одиночестве и побежала выкидывать первую партию старых вещей в двух огромных мешках из-под мусора. Потом еще и еще, пока не поняла, что падает с ног от усталости. И к тому же вспомнила, что пила чай у родителей, а есть отказалась, не желая выглядеть нахлебницей. «Конечно, съезди. Хоть поешь бесплатно», – Алена вновь потрясла головой, выбивая оттуда голос бывшего супруга.
– Что смотришь? Каша твоя, а ем ее я, – дожевывая гречку, сказала Алена удивленному Туману. – Мясо, заметь, не тронула! А ты уже кушал! – собаку она покормила как пришла, но пес смотрел голодными глазами, и Алена не выдержала, отсыпала половину из своей тарелки. – Надо еще подумать, на чем можно сэкономить. Мясо тебе купить! Найду ли я так быстро твою «собачью радость» около Яблоневой? Зато знаешь, какой там парк?
Туман радостно облизнулся.
Алена почесала его за ухом и задумчиво посмотрела на телефон. Сейчас связь ей обходилась в восемьсот рублей, но ей ведь уже не нужно будет обзванивать контрагентов по всей стране. Надо зайти, узнать, какие сейчас тарифы. Купить проездной, все дешевле. Сотовый пискнул словно в ответ:
«Обязательный платеж 2400р.»
– Окей, сбербанк, – вздохнув, согласилась Алена. – Спасибо за напоминание! С тобой не поспоришь.
Хотелось бы пока и вовсе не трогать деньги, но, видимо, затрат не миновать. Жалкий полтинник, до конца выбранный Андреем с кредитной карты, будет теперь жрать проценты с нее, Алены! До аванса ещё нужно дожить.
Ее зарплата для той же соседки Людочки – копейки.
А для кого-то – недостижимая роскошь. Для соседки снизу, например, что выгнала мужа и тянет одна двоих детей.
Алена заглянула в холодильник, машинально отметила, что нужно подкупить «Боржоми» для супруга, пока на него скидка. Обязательно в стекле, потому что в пластике не тот вкус… Хмыкнула и открыла бутылку. Ей внезапно стало жаль красивую и тонкую Ольгу, наверняка тоже сильно любящую ее бывшего мужа.
– Ну что же, голубушка, теперь тебе покупать ему минералку, массировать ноги, не спать ночами, готовить еду без соли, покупать лекарства от кучи болячек, гладить спину, поддерживать и утешать. А, еще наводить идеальный порядок, быть всегда в форме и готовить как мама. Надеюсь, ради тебя он на подлость не пойдет. Живите долго и счастливо! – подняла она бутылку в воздух, отпила и закашлялась.
Пес гавкнул.
– Спасибо за поддержку, малыш, – сказала Алена и потрепала жесткий загривок.
ГЛАВА 3. Вам это может быть интересно
Хотя спала Алена опять три часа, чувствовала себя прекрасно. Маршрутка, которую посоветовала Олеся, пришла, словно такси, прямиком к тому времени, как Алена подошла к остановке. Идти до офиса было с полчаса, и Алена с наслаждением любовалась инеем, осевшим на тонкие ветки деревьев. Смотрела на синее небо, на просыпающийся от долгой зимы и холодной ночи город. Неожиданная свобода пьянила – не нужно было думать, как на ее действия посмотрит супруг, и она шла быстро, чуть ли не пританцовывая. Не придется больше оправдываться до слез за случайное опоздание или за невинную беседу.
«Да, я как щенок на прогулке, – согласилась она. – Невыгулянный и оттого немного безумный щенок».
И наткнулась взглядом на молодую пару. Юноша смотрел куда-то перед собой, а девушка – на него. Пальцы их были переплетены и, казалось, это было самым лучшим, что могло случиться в жизни. Алена вздохнула. Любовь – далеко не все, но кто она такая, чтобы судить других? Это сейчас ей все мужчины кажутся подозрительными. Где-то наверняка есть и порядочные, и верные. Хотя бы ее отец! Он в жизни голоса на дочь не повысил. И любил, заботился – не словами, а делом. На контрасте с Андреем она ощутила это особенно сильно. Сколько раз во время скандалов она уговаривала себя: это не он, он не в себе, он не может себя так вести, он так не думает, это все нервы, переживания. Мужчины такие трепетные создания! Падают в обморок от вида крови, обычную простуду считают порогом смерти, царапину – гангреной…
Жизнь раскручивалась перед ней, и Алена, словно житель Изумрудного города, враз лишившийся зеленых очков, видела стекляшки там, где прежде сверкали драгоценные камни.
«Нет-нет, я неправа! – чуть было не вслух выговорила Алена. – Хорошее тоже было, и любовь, и нежность, и…»
«Вам может быть это интересно», пропикал незнакомый номер Ваттсаппа.
Алена замерла, остолбенев и потеряв дыхание. Фото, фото со свадьбы! Она протерла глаза и экран – до того увиденное казалось невозможным, немыслимым. Ее невысокий, крепенький супруг под руку с Ольгой! Фата, шелковое платье, букеты, улыбки – и куча народу вокруг. Вот эта пожилая пара – наверняка родители Ольги, а со стороны Андрея присутствовала вся родня. Брат, сестра, их мужья, жены, дети… Почему никто даже не позвонил? Ах, Андрей же сменил ее номер. «Не звони пока моим». Видно, приводил Ольгу знакомиться. А «мудрую» Алену оставлял дома.
Сколько же это все стоило? В то время как она считала каждую копейку… Горькое рыдание вырвалось помимо ее воли.
Так, послали и послали. И она пошлет все, что было, далеко-далеко. «Это мне нарочно – чтобы я не раскисала!» – приказала себе Алена, прихватила искристый холодный снег и приложила к лицу.
Глаза не тереть, только промокнуть платочком. И вперед на работу! Ей надо рассчитывать только на себя.
До обеда она работала, сжав зубы. Стучала по клавишам, словно из пулемета по врагу. Акты вылетали сами собой, складывались в бухгалтерские формы и ложились на стол белым флагом.
– Девушка, вы обедать будете? – показалась в проеме двери физиономия секретарши.
– Нет, спасибо, – торопливо отказалась Алена. Потом, побоявшись, что все же ее усадят за общий стол, вышла пройтись.
Весной здесь должно быть безумно красиво! Широкое пространство водохранилища, покрытое сейчас синим-синим искристым снегом. Чуть правее офиса – городской пляж. Вот, надо думать о том, что можно взять и искупаться летом! Что она делает в свой личный обед – ее же личное дело. И ни перед кем отчитываться и ни на кого оглядываться она больше не будет. Никогда!
И нечего размышлять, кто мог прислать эти фото. Красивые, несомненно. Почему-то красивые пакости – пакостные двойне. Алена, словно расковыривая подсохшую царапину, не удержалась, пересмотрела фото.
Вот новобрачные расписываются огромными перьями – надо же, раньше такого не было. Платье очень изящное, белое дорогое кружево…
Андрей улыбается – широко, красиво. Обнимает невесту. Только на последней смотрит куда-то в сторону. Лицо напряженное, будто не женится, а на суд идет. Такое лицо у него было, когда он делал не то, что хотел.
Ну и ладно, а она увидела больше, чем хотела.
Алена заблокировала получателя и удалила все сообщения. Хватит душу рвать.
Свежий ветер с набережной забрался под пальто, выстудил тело.
– Поели? – настолько доброжелательно спросила пожилая секретарша, что Алена не смогла соврать. Лишь неопределенно повела головой, вытерла щеки и прошла в свою небольшую, но отдельную комнату с окнами на воду. Ну, или пока на снежную равнину.
Интересно как-то… Обычно в офисах девочки при параде, с маникюром и ногтями с паутинкой. А тут уютная бабушка, правда, на каблуках и в платье. Алена оглядела себя и смутилась. Надо из ее одежды подыскать что-то не такое мрачное, хватит носить траур по собственной жизни. Может, распустить бока у кофейного? Ну уж нет, она вернет прежнюю форму. Хотя… Алена разделась и пощупала себя. Одежда, сидевшая впритык, стала свободнее. Это плюсик такой от кармы – похудеть от переживаний? А когда она ела за эти два дня? Вчера две ложки? Надо поесть, только не хочется совсем.
Аккуратно подкрашенная и красиво уложенная секретарша проплыла к Алениному столу, и под ее удивленным взглядом положила на льняную салфетку тарелку с салатом. Помидоры, огурцы и зелень, политые растительным маслом.
– Кушай, деточка, не вздумай обижай старушку, – приветливо улыбнулась она. И Алена не нашла, что возразить. Поискала подтекст и не нашла. Укорила себя за дурные мысли – мало ли, как вел себя супруг, не все таят двойное дно!
Она эти два дня провела словно в тумане, ничего не видя вокруг. И напрасно! Женщин в организации было немного, надо узнать толком, как тут обедают. Бедно родственницей ей быть не хотелось.
– Спасибо, Марья Петровна! В следующий раз обед с меня! – прокричала Алена в закрывающуюся дверь.
Мерзкое чудовище, сжимающее грудь, чуть разжало когти.
В зеркальце Алена обозрела собственный печальный лик с черными тенями под глазами и опущенными уголками рта. Попробовал улыбнуться – это простое действие неожиданно далось не сразу и с усилием, словно щеки забыли, как это делать. Улыбнулась еще раз, и дело пошло на лад. Даже самой веселее стало! Остатками тональника замазала синяки, бежевой помадой, откопанной на развалинах семейной жизни, накрасила бледные губы. Ресницами и бровями ее бог не обидел, коса все еще оставалась пушистой и толстой. Правда, белая полоска седины выдавала непонятно что, то ли возраст, то ли переживания. «Да с чего тебе переживать, живешь как за каменной стеной!» Алена вновь тряхнула головой, там что-то кольнуло, и она поморщилась – ага, не хватало еще в попытке выкинуть из головы самого бывшего, его мнение относительно ее и всего мира, заработать себе невроз. Глаз определенно задергался. Может, купить что успокоительное? В аптечке, кажется, оставались травки, прибереженные для любимого супруга.
– Покрашусь, – доложила Алена сама себе, отложив зеркало. – Фтопку эту «естественность».
Обратно она почти бежала. Хорошо, что работа теперь заканчивалась в полпятого. Плохо, что добираться все же так долго. Хотя маршрутка, про которую упомянула Олеся, ненамного сократила это время, да и пешком пришлось идти не так много. «А вот с Яблоневой ходит прямой трамвай! – приободрила себя Алена и крепче ухватилась за поручень: маленький автобус был забит напрочь. Кто-то ругался, что в новый район не доедешь, двое подростков устроили драку, кто-то закричал: «Кровь!», и маршрутка, пыхнув, недовольно облаком черных выхлопных газов, остановилась.
– Выходим, – доложил водитель. – Полицию ждем.
До дома по карте, прикинула Алена, было не так уж и долго. Километра четыре осталось. А если срезать дорогу через парк, и того меньше. В парке она знала все ходы и выходы.
Однако когда Алена пересекла объездную дорогу, она поежилась. Темный лес выглядел неприветливым, по тропинкам никто не шел, фонари не горели. Алена заторопилась домой. Судорожно оглядывалась: временами ей мерещились чьи-то шаги позади. То ветки хрустели, то ветер шелестел кронами сосен.
Пересекаю линию электропередач, она увидела худенькую женщину, заторопившуюся к ней.
– А вам не страшно тут одной? – спросила незнакомка.
– Теперь уже нет, – бодро ответила Алена.
– Можно, я с вами? – попросилась женщина.
Алена кивнула. Вдвоем они дошли до новостроек без приключений и без новых встреч.
Лифт опять не работал. Алена взбежала к себе, издалека услышала лай, торопливо открыла дверь в общий коридор – и замерла.
На двери ее квартиры что-то темнело. Ворона! Несчастная птица растопырила клюв, из-под тельца стекла кровь, глаза подернулись блеклой пленкой.
Скрипнула дверь, и Алена чуть было не отпрыгнула.
– Фу, что за гадость? – Людочка показалась и тут же скрылась. – Паша, Пашенька, иди сюда!
Паша, бугай под два метра, не так давно вернулся с северов.
Алена, прислонившись к стене, еле дышала.
– Ну что ты стоишь? Сними эту гадость! – выговорила Людочка, обращаясь к Паше.
– А вдруг она еще живая? – поморщился тот.
– И что? Выкини ее немедленно. Нечего ей около нашей квартиры висеть! – подмигнула она Алене. – А я еще думаю, чего это твоя псина безмозглая разлаялась? Стучался к вам дядька какой-то. Куда ты? – спросила она Пашу.
– За мешком и плоскогубцами, – доложил он. – Выковыряю и выкину на помойку.
– Вот и молодец… Какой ты меня хозяйственный! – после паузы с натяжкой доложила Людочка. Паша, непривыкший к подобному, замер на месте.
Точно, вспомнила Алена: соседка же вычитала, что мужчину надо больше хвалить, чтобы лучше удержать!
– Спасибо вам, – нервно хихикнув, еле выговорила Алена.
– Счас делаем. Это все молодежь бузит. Теперь не только ночью шалят! – Паша протопал вглубь квартиры.
Алена торопливо открыла дверь, стараясь не смотреть на дохлую ворону.
Туман встретил хозяйку восторженным лаем с подвыванием. Подпрыгнул, лизнул лицо, завертелся волчком. Тут было все: обида на долгое отсутствие, недовольство посторонними шумами, бешеная радость от лицезрения хозяйки. Алена погладила собаку, на дрожащих ногах обошла квартиру. Никого. Да кого она тут хотела найти, тень отца Гамлета?
Снаружи заскреблись, видимо, Паша выковыривал саморез из двери.
Может, и правда, шалят местные. Хорошо бы…
Алена покормила Тумана, наглоталась успокаивающих, с отвращением посмотрела на испачканную дверь – и пошла на прогулку.
– Ненадолго, понял? – сказала она собаке. - Нам еще вещи паковать!
Вечер не спешил покидать землю, светящийся неистовым синим небосвод просматривался сквозь густую хвою. Туман радовался жизни за двоих, валялся по свежевыпавшему снегу, бегал за игрушкой и не спешил домой…
Интересно, а если бы маршрутка пришла вовремя? Если бы она не опоздала на два часа?
Она могла наткнуться на того типа, кто изгадил дверь ее квартиры. Алену передернуло. Оказаться на месте той вороны не хотелось бы.
Через полчаса Алена немного пришла в себя и вновь стала осознавать мир вокруг. «Кто это сделал?» – билось в голове. Ну что на пакость такая! Это ведь надо было в подъезд проникнуть, а ключ от домофона только у нее и у мужа. Андрей? Нет, он на такое не способен. Вообще-то еще три дня назад она думала, что и на измену он не способен!
Она всхлипнула, Туман тут же подбежал, лизнул опущенную руку. Птицу было жалко. Их же не так просто поймать, они очень умные создания! Неужели подстрелили ради нее?..
К воронам у Алены было особое отношение. В городе она терпеть не могла этих птиц, но в зеленой зоне спального района все изменилось, две любопытные вороны часто провожали их с собакой – сначала по слепяще-белой березовой роще, потом по буро-зеленому сосновому бору, расстилающемуся за дорогой. Смотрели любопытно то одним глазом, то другим, поворачивая головы, и курлыкали, словно голуби.
«Надеюсь, это не они», – сказала Алена собаке.
А сообщение кто отправил? Не так много знакомых знало ее новый номер.
«А вот Ольга знала», – доложил разум.
Но фото со свадьбы бывшего мужа было неприятной новостью, а мертвая ворона, прибитая к двери ее квартиры – новостью пугающей. В любом случае скоро она отсюда уедет, и все неприятности останутся в прошлом!
Пес насторожился – а затем молнией рванулся куда-то в заросли. Алена еле удержала его.
– Туман, ко мне!
Он послушался с неохотой. Идя домой рядом с хозяйкой, порыкивал, оглядывался и дергался на малейшую тень. Серая пушистая белка перебежала тропинку впереди, и Туман вновь зашелся в лае.
– Ох, Туман, чувствую, намучаюсь я с тобой в городе! Не надо меня охранять от того, что на меня не нападает!
И заторопилась в квартиру. С содроганием дотронулась до красных разводов на входной двери и порадовалась:
– Всего лишь краска!
Немного растворителя для лака – и дверь стала не такой уж страшной. Надо будет сказать спасибо соседям. Снимать дохлую ворону Алена сама бы не смогла.
Она взглянула на часы, набрала номер.
– Исмаил, все в порядке, вы переехали? Да, сегодня. Ну, я надеюсь.
Хорошо, что вещи уже почти все собраны. Кое-что из мелочей Алена бы взяла с собой, но… «Ты ведь не часто гладишь, я возьму утюг? А то рубашки в командировках тяжело отпаривать. Соковыжималка? Я как раз решил похудеть, отдашь, хорошо? Я заберу швейную машинку, уж больно дорого чинить в мастерской».
«М-да», – посмотрела Алена в зеркало. Странно, что на лбу слово «дура» не проявилось.
Сколько времени она ждала, терпела, прощала? Сколько раз их отпуск отменялся в последний день, а она лишь гордилась тем, что ни разу не упрекнула Андрея?
Когда ее желание во всем помочь супругу превратилось в глупую жертвенность? И почему обязательно так в семейной жизни – кто больше любит, на том и ездят?
Пролистала альбом – и тут же захлопнула. Видеть счастливые моменты прошлой жизни было больно до слез. Развернула пакеты для мусора – самые большие, что могла купить – и начала укладывать вещи.
– Поднимайтесь, – ответила она на вопрос службы такси и еще раз оглядела квартиру, внезапно ставшую совсем чужой.
Алена заперла взлаивающего дурным голосом Тумана в спальне. Ребята-грузчики таскали все споро, а она недоумевала, как быстро человек обрастает не особо нужным хламом? Она решила взять только необходимое, и это необходимое все равно заняло половину Газели.
Пес перестал лаять, зато принялся неистово скоблить пол.
– Тише ты! – попыталась приструнить его Алена. Какое там! Туман взвыл и вновь яростно заскребся, решив, словно Монте-Кристо, прорыть себе путь на волю.
– А этого вашего монстра как же?
– Не знаю, – вздохнула Алена. – Наверное, пешком придется идти.
– Далековато будет, – улыбнулся водитель. – Намордник наденете – пущу в машину.
Когда последние вещи были унесены, Алена оглянулась, осматривая пыльную квартиру. Да уж, хозяйка из нее аховая, да и ладно. Она выпустила негодующего Тумана, надела намордник и поддернула строгий ошейник.
– Будешь дергаться, сдам на мясо. Что? Это не я, это Людочка предложила.
Выходя уже из бывшей квартиры, Алена наткнулась на соседку и чуть не сказала «помянешь черта…»
– Все же уезжаешь, – резюмировала Людочка. – Зря он так… а ты зря его отпустила.
– Да он не хочет, чтобы я уходила.
– Так не уходи!
– А я не могу так остаться! – звенящим голосом выговорила Алена. Туман глухо урчал, но не дергался больше.
– Ладно-ладно, – обняла ее Людочка. – Знаешь, я понимаю, почему Андрей тебя отпускать не желает. Пообщаешься с тобой – и жить хочется. Словно лампочка внутри горит… Мне будет тебя не хватать, не пропадай, что ли.
Алена вывела пса перед дорогой и наткнулась на старого знакомца.
Когда они переехали сюда, где стояли ряды одинаковых домов, насквозь продуваемых всеми ветрами, она не роптала. Позади стояли ряды сосен, и это было чудесно! Стоило выйти из дома, как Алену ждал лес, почти волшебный, наверняка сказочный.
По дороге ей часто попадался этот нищий с мелкой собачонкой. Однажды Алена поздоровалась и, сама не зная зачем, продолжала здороваться каждое утро. Он не отвечал, и Алена была уверена, что он глухонемой. Они ночевали в верхом картонном домике, мимо него Алена и туман проходили каждое утро к большой солнечной поляне, на которой все лето сменяли друг друга всевозможные цветы. Бездомный, лохматый, со всклокоченной бородой, ел вытащенную из мусорного бака пищу и всегда трогательно делился со своим маленьким другом. В холода сильно кашлял, а когда Алена принесла термос с кружкой, куда-то пропал. Его не было видно несколько месяцев, а в начале марта появился вновь. Все такой же грязный, еще более худой и с еще более тощей собачонкой.
А теперь, перед отъездом, бездомный с трудом выговорил:
– У-у-у-да-чи.
Непонятно почему, но у Алены слезы навернулись на глаза. Она заторопилась к машине.
Туман, в ошеломлении от машины, от мужчин, от странных запахов вел себя вполне прилично. То есть тихо рычал и только. Алена с ужасом думала, как он отреагирует на дядю? В крайнем случае, первое время проведет в наморднике.
Но пес понюхал протянутую дядей руку – и побежал исследовать квартиру. Алена рассчиталась с грузчиками, взяла ключи у радостного дяди. Туман, обежав все, уселся у двери и заскулил намекающе.
– Нет, малыш, – Алена налила воды в миску, вытащила собачий коврик и расстелила у окна. – Даже не думай!
На полу места было много. А коробки и мебель служили неплохими перегородками. Алена, стараясь особо не думать, как оно смотрится со стороны, расстелила ковер, положила на него одеяло, подушку…
– Бывало и похуже, – хмыкнула она. – На полу спать полезно, спина распрямляется. И никаких дохлых ворон!
Пес недовольно гавкнул.
Алена закрыла глаза – и сразу же зазвенел сотовый. Пес загавкал, Алена подскочила… Из широких окон лились лучи от проезжающих машин.
– Ну вот и утро, – Алена поднялась, на ощупь дотянулась до примеченного вчера выключателя и огляделась. – Да уж.
Вчера, в запарке, она особо и не осматривалась. Над головой, на облезлом потолке, висела лампочка Ильича, одинокая и печальная. Слева и справа стояли картонные коробки, а в ногах – старенькая стенка, еще бабушкина, непонятно как пережившая два переезда. Впрочем, пары стекол и двух дверок она все же лишилась.
– А какие разводы! Дизайнеры умрут от зависти, если увидят!
Бежево-белая штукатурка хотя бы была, и это было уже хорошо. Алена вздохнула – она всего-то подмела вчера, надо наводить маломальский порядок. Но не сейчас, не в четыре утра.
– Вечером. Я займусь этим вечером, – решила она и прошла на кухню. Там лампочка висела, но не горела. С тревогой повернула ручки старой плиты. Та, ведущая свой век, похоже, со второй мировой войны, не подвела.
– Что-то в этом есть невероятно эстетское, – посмотрела Алена на огонек на кончике спички и медленно задула его.
Достала кашу с мясом, разогрела на газовой плите. Поболтала остатком кефира и решила, что ей на завтрак вполне пойдет. Каша есть недели на две, купленное вчера мясо для Тумана – примерно на три… Надо деньги рассчитать и еще оставить НЗ. Мало ли… Внезапно пришло в голову обычное беспокойство: как там Андрей, поел ли, выпил ли таблетки? Полоснуло по сердцу…
Алена обернулась к Туману:
– Пошли на разведку.
Одежда запряталась, конечно же, в самом дальнем из мешков. В итоге пришлось вытряхнуть на ковер, где она спала, почти всю одежду.
Алена обошла сломанное еще четверть века назад пианино и торопливо оделась. Новый режим ее жизни не допускал ни малейшей задержки. Она оглянулась на свет из окна – видимо, проехала еще одна ранняя машина. На другой стороне улицы, через переплетение веток, была видна ограда, заснеженный пруд и высокие елки вдали.
– Да это просто рай какой-то, – с трудом улыбнулась она, и на душе повеселело.
Туман откуда-то принес поводок, что делал очень редко.
– Спасибо, малыш. А то бы искала я его до морковкиного заговенья!
Бегать в самом парке Алена не решилась. Раньше там в это время гуляли сторожа с местными злыми собаками, мало ли. Поэтому она обежала трусцой сам дендрарий. Вокруг него газоны были тоже широкими, засаженными елками, липами и ясенями. Туман живо всем интересовался, особенно пробегающими людьми. Громко и злобно лаял на каждого.
– Прекрати же! – каждый раз одергивала его Алена так, что рука устала. Но положенный час отгуляла.
Дома торопливо ополоснулась в ванной, которая стояла наконец как положено, а не боком. Не найдя ничего лучшего, решила надеть джемпер и джинсы. Гладить офисное платье на ковре дорожным утюгом – то еще удовольствие.
– У кого-то теперь спортивный стиль, – сказала она Туману. Туман одобрительно гавкнул.
Смотреться было особо не в чего. Под ногами хрустел мусор, хоть Алена вчера и вымела фанерный пол, докуда смогла достать местным худым веником.
Провожали ее на работу и дядя, и собака.
Алена подошла к двери офиса, дернула – и ничего! Она благополучно умудрилась приехать раньше семи утра! Так, потопала она ногами, что в этом хорошего? Она еще и утром сегодня долго копошилась… Спать ей можно на час дольше. Что плохого? Сейчас придется немного померзнуть. Даже магазин закрыт, что неудивительно. Алена огляделась – и машин тоже не было. Кроме одной знакомого черного Гелендвагена! Она, застыв на месте, смотрела, как открывается передняя дверь, как выскакивает из машины и бежит к ней ее супруг.
«Бывший супруг», – повторила Алена как мантру и прикусила губу.
Светлый полушубок выгодно оттенял короткую стрижку и русые волосы, подчеркивал широкие плечи, голубые глаза.
– Алечка, – лицо Андрея исказилось. – Как же я соскучился!
Как бы она обрадовалась этим словам еще буквально три дня назад! Как бы раньше обрадовалась, если бы он захотел ее вернуть!
Как же странно она реагирует на его измену – в первый раз она, кажется, влюбилась еще сильнее и решила сделать все, чтобы он понял – именно Алена его жена, та женщина, которая ему нужна. И Андрей, как ей кажется, понял. Стал ближе, заботливее.
И правда – обманут первый раз, дураки они. Обманут второй – дурак ты.
А сейчас ей не хотелось ни ловить его взгляд, ни касаться протянутой ладони. А ведь еще не так давно трепетала от каждого прикосновения!
Андрей опустил руку.
– Я переехала, – Алена протянула ключи.
– Я так и понял, когда не попал в квартиру.
Кровь ударила в виски. Неужели это все же он приходил? Не может быть!
– Я с утра не сразу понял, что ты на нижний замок закрыла. Вот, решил приехать.
Она закрыла на нижний замок? Алена потерла лоб. Вроде бы нет. Он что, так откровенно врет, или она уже ничего не помнит?
– Пойми, Альчик, так сложились обстоятельства. Я не мог поступить иначе. Я ведь уже снял тебе квартиру… Хорошую картиру. А ты… Ты что, ненавидишь меня?
Нет, оценила Алена собственные ощущения. Ненависти не было. Была брезгливость – и какое-то странное онемение, словно от удара. Когда она ломала руку, ночью слетев с трассы, тоже так было. Она тогда осторожно потрогала правую руку и подумала: либо у нее появился новый сустав, либо кости сломаны обе. И вторая мысль – как бы помягче сказать об этом сидевшему рядом супругу, не получившему ни царапины. А потом пришла слепящая боль. Когда она настигнет ее теперь?
– Нет, не ненавижу, – выдавила Алена.
Пожалуй, она злилась, и то больше на себя.
– Ты не выживешь одна.
– Не начинай, Андрей, – Алена захлебнулась эмоциями: настолько ласков и мягок был его голос, настолько любяще смотрели серо-голубые глаза. Она словно на миг окунулась в лучшие моменты их жизни.
– Собаку ты тоже забрала? – вернул ее на землю Андрей.
– Разумеется!
– Можно, я с ней буду гулять?
– Нет, Андрей, не надо, я прошу! Зачем ты приехал?! Уезжай уже! – не выдержала Алена.
– Послушай, Лебедев не хочет твою зарплату отдавать, – заторопился Андрей. – Ты не могла бы попросить Олесю – все же они хорошо знакомы – чтобы он выплатил ее. А то мне за квартиру платить нечем.
– Ты что?.. Ты хочешь что?.. – не поверила своим ушам Алена. – Ты хочешь забрать всю мою зарплату, чтобы выплатить долг по съемной квартире? Да, ты и впрямь меня считаешь ангелом. Раз деньги мне не нужны!
– Но… тебе он ничего не заплатит. А жили мы вместе. К тому же это не твои деньги.
– А чьи же?
– Наши.
Алена рассмеялась.
– Что смешного? – спросил Андрей.
– «Наши» – значит, твои.
Андрей нахмурился, отступил на шаг.
– Ты хоть представляешь, какие у нас… у меня долги?.. Ладно, я понял. Прости за все.
Алена отвернулась и долго стояла, вслушиваясь в шум закрывающейся двери и отъезжающей машины. Она обещала себе не плакать, но и сдерживаться больше не могла. Небо казалось темным, весь мир – враждебным и злым. «Солнце светит всем и обязательно пробьется сквозь тучи», – прошептала она.
Как хорошо, что она пришла пораньше! Алена побрела к озеру. Вода, пусть и застывшая, всегда лечила ее раны и обиды. Так пусть и сегодня поможет! Но тоскливо завывал ветер, весь мир казался одиноким и брошенным своим создателем. Кривились домики на берегу, ветви о чем-то просили глухое небо. Откуда-то взявшаяся полынья чернела, словно рот, замерший в безмолвном крике.
Надо просто переждать этот момент бездонного и беззвездного отчаяния. Потом будет легче. Наверное… Она бродила по аллее из тополей, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Пожалуй, обиднее всего было разочарование, и от этого понимания как-то стало легче. Разочарование в том, кто еще не так давно был всем для нее, сосредоточием ее мира! Кто казался ей образцом мужчины. И ведь был, на самом деле был! Носил на руках, защищал, понимал и любил. Берег. Ради Андрея она жила и дышала, его уважала душой и телом хотела тоже только его – и все, что она делала, не было жертвой. Когда все началось? Лет пять назад, кажется. Даже если Андрей верил каким-то своим извращенным кусочком мозга, что поступает по совести – он все равно подличал. Перестал выплачивать зарплату. Занимал деньги у друзей и знакомых «на пару дней», и ведь знал, что точно не отдаст! Он был так убедителен, что ему все верили. Врал ей, врал Ольге.
Сможет ли она когда-нибудь поверить мужчине? Да и надо ли?
У нее собака, ремонт, родители, дядя и подруги. Все впереди! Некогда печалиться. Алена прижалась к светлому стволу, затем подхватила пушистый белый снег, протерла лицо и повернула к работе.
ГЛАВА 4. Холодный снег
Алена сбросила несколько звонков от Андрея и теперь, работая, поглядывала на сотовый. Уж не решил ли, что маловато оставила? Не хотелось ни оправдываться, ни что-то доказывать ему, ни вообще слышать его голос. Опять упрекнет, что хозяйка из нее никакая или будет уверять в неземной любви?
Хоть в квартиру-то попал?
«Можно, я у тебя на Яблоневой вещи оставлю?»
«Там и так нет места», – начала отвечать Алена и поняла, что опять за что-то оправдывается. Стерла и написала коротко: «нет».
Да какое ей дело до бывшего супруга? Все нервы уже истрепал! Алена выключила сотовый.
И когда зазвенел рабочий – подпрыгнула на месте.
– Алена, привет.
– Привет, – осторожно ответила Алена Олесе, говорившей почему-то виновато и неуверенно.
– Слушай, я знаю, что ты привыкла к другой зарплате, но ты поработай пока, брату очень надо. Я постараюсь сделать что могу…
– Олеся! – осенило Алену. – Тебе что, Андрей набирал?
– Да, сказал, что ты у Сергея работать не будешь и что Лебедев тебе больше платил.
– Больше «не платил», – усмехнулась Алена. – Знаешь что? Звони-ка ты мне и у меня спрашивай, что и как. Я уехала домой.
– В смысле?
– Я ушла от Андрея. Помнишь, я говорила, что мы формально развелись? Вышло, что неформально. Он женился. На Ольге из их же конторы.
– Ну и сволочь же! Сколько ты для него… Никогда он мне не нравился! То-то и Лебедев набирал, спрашивал, подошла ли ты, и Андрей… – Олеся определенно повеселела. – Жалеют, что рабочую лошадку потеряли? Знаешь что, может, увидимся в кафе?
– Конечно! Чуть-чуть попозже только, когда вещи разложу.
Говорить, что кафе Алене было теперь ну совершенно не по карману, не хотелось. Шиковать за счет подруги – тоже. Олеся и так перевела пятерку с припиской: «вернешь когда вернешь».
Может, для Олеси это и немного, а для Алены – очень. Алена посмотрела, что где по карте, и развернула бурную деятельность.
Она оплатила сотовый, сменив тариф, положила на кредитку запрошенный минимум. Поколебалась – и все же купила проездной. И еще немного овощей на салат в офисе.
На работе пересчитала деньги и похолодела. С учетом денег за переезд и покупки еды для Тумана осталось всего восемь тысяч! Ну и ладно, жить экономно ей не привыкать.
Под конец дня в каморку к Алене заглянула бухгалтерша. Высокая, полная жизни и… просто полная, как сказал бы бывший супруг Алены. Ее подобные нюансы никогда не трогали. Сам Андрей, хоть и обладал небольшим животиком, всегда считал, что женщина должна быть хрупким идеалом. Постоянно шпынял Алену за…
Алена мотнула головой. Бухгалтершу вчера вечером встречал супруг, судя по всему, нежно любивший свою жену во всей ее красе.
– Алена Игоревна, а вы что молчите?
– Я?! – поразилась Алена и испугалась.
Уж не пропустила ли она чего-то по глупости? – Надо было торт принести, да, Валерия Юрьевна? – покаянно спросила она. – Я потом, чуть позже… – пересчитала она в уме свои копейки. «Через день будут скидки», – чуть не вырвалось у нее.
– Разве вам не нужен аванс?
– Мне? Аванс?!
Если бы из двери показался Дед Мороз, она не удивилась бы больше.
– Вам, вам. Давайте, пишите, – положила она перед Аленой чистый лист. – Алена, вы не помните меня, да?
Алена вскинула голову. Красивое лицо с круглыми щеками и голубыми глазами. Память на лица у Алены всегда была скверной. Валерия Юрьевна сразу показалась ей смутно знакомой, но и только.
Бухгалтерша поправила светлую, отливающую розовым прядь рукой с идеальным маникюром.
– Мы сидели почти рядом с вами три года назад. Я и Олеся. Тогда я работала на Лебедева. Потом меня позвал Сергей… Пишите!
Алена торопливо написала просьбу выдать аванс в размере… Что же написать? «В размере трети причитающегося оклада» – вывела она и протянула бумагу Валерии.
– А ваш Андрей когда-то звал меня к себе в бухгалтеры, – прохладно сказала Валерия, а Алена чуть было не поперхнулась. Мир строительного бизнеса тесен даже в крупном городе, здесь все всё друг о друге знают. Жаль, что на новой работе тоже. Слава бывшего супруга, сумевшего накопить миллионные долги, теперь будет шлейфом преследовать и Алену.
– Он не мой, Валерия Юрьевна, – твердо произнесла Алена, желая сразу поставить точки над «и».
– Знаю, – отмахнулась та. – Реквизиты давай. И беги быстрее!
Терминал деньги выдал не сразу. Алена, зажав в руке пять тысяч, позвонила поблагодарить Валерию Юрьевну.
– Получила? – обрадовалась та.
– Все пять тысяч, – доложила Алена. Конечно, она рассчитывала на десять, но и пять в теперешней обстановке были неимоверной роскошью.
– Пять? – удивилась бухгалтерша. – Я десять отправила. Ну-ка, ну-ка…
Она застучала по клавиатуре.
– Да на тебе кредит висит, дорогая! – ахнула она. – Ты что, не знала?
– Сколько? – пересохшими губами выговорила Алена.
– Двести пятьдесят тысяч.
– Спасибо вам, – стиснув веки, выговорила Алена. – Я знаю, что это за долг.
И что теперь? Звонить Андрею, упрекать в нечестности? Кредит этот в небольшом банке три года назад ей дали с огромным трудом, под ремонт Яблоневой. То-то бывший обрадовался! «Будут деньги начать новый проект! Я верну с первого же аванса!» И, когда этот аванс пришел, чтобы не утруждать любимую жену, обязался лично занести деньги в банк. А ей даже в голову не пришло проверить! Да и из банка звонить перестали, и она обрадовалась, решила, что долг закрыт. Фирма, как прожорливый дракон, требовала неимоверных затрат даже когда стояла. А уж когда начиналась работа… Авансов никто не давал, а когда начались неоплаты, этот дракон принялся поглощать своих хозяев. Алена где-то с год назад предложила робко, когда Андрей озвучил, что его позвали на шестизначный оклад, а он отказался: «Так, может, стоило согласиться?» Муж зыркнул глазами и заявил, что на дядю работать не будет, а быть «как все» не для него. И как же долги? Алена намекнула о банкротстве – она все узнала – но Андрей отмахнулся. И сейчас наверняка отмахнется. Скажет, что она сама виновата, плохо работала, вот и загнала предприятие в долги.
Опротестовать в суде? Сказать, что брала под давлением? Ерунда. Брала-то она его уже после официального развода.
Алена побежала к трамваю, но тот, против обыкновения, не стал дожидаться неудачницу, захлопнул двери. Алена постояла, вдыхая холодный воздух. Может, это уже последний сюрприз от супруга? Ещё один подводный камень – и она, как Титаник, пойдет ко дну. Ничего. Она же узнавала. Даже если будут снимать ползарплаты, она проживет. А доверенность, завещание? Какая же она идиотка, порвала и рада! Лучше бы на родителей написала.
Время ещё было. Алена села на другой трамвай, решив добраться до нотариуса. Очередь была небольшая, и вскоре они остались вдвоем. Молодая помощница осталась за стойкой, а Алена прошла к знакомой женщине. Та выглядела уставшей и постаревшей.
– Хорошо, что пришли, – тихо произнесла нотариус. – Как я не хотела тогда это делать! Я ведь вас предупреждала, нельзя подписывать такие бумаги! Я знаю, – вздохнула. – Хотя что я вам советую, если родную дочь уберечь не смогла! Светочке два миллиона выплачивать, крутимся всей семьёй как можем. Ведь то, что вы порвали документ, не означает, что вы его аннулировали. Вот теперь все, распишитесь.
Алена торопливо черкнула ручкой. А тогда с жаром возражала, что ее Андрей не такой, он никогда…
– Вы были правы. Зря я вас не послушала. Теперь не знаю, что с долгами делать…
– У вас хоть что-то из имущества осталось? – спросила нотариус.
– Нет, ничего, даже карта под арестом. Хотя…
Алена задумалась.
А ведь была, была развалюха, «мой домик в деревне», смеялся Андрей. Дорого не продать, но сколько-нибудь выручить можно.
– Дойдите до приставов, узнайте, арест только на карту или на все имущество. Думайте о себе, вы молодая ещё, у вас все впереди, – посоветовала нотариус, и Алена от души поблагодарила ее. Молодая? Зеркало отразило усталое лицо с запавшими глазами.
Алена всегда считала дом в Гринево собственностью Андрея. А почему? Куплен он был после их развода, зарегистрирован только на нее. А что Андрей считает его своим… Так это проблема только Андрея.
– Забери свои вещи из Гринево, – сказала она, когда Андрей ответил на звонок. – И отдай мне ключи. Я продаю его.
– Как это продаешь? – не поверил Андрей.
– Видимо так же, как ты продал квартиру моей бабушки, – нервно рассмеялась Алена.
Андрей, столько всего провернувший за ее спиной, неожиданно удивился ее же решению!
– Послушай, не горячись. Ты же знаешь, что этот дом значил для меня! Это же та жизнь, что я планировал для нас!
Алена зажмурилась, и словно пахнуло свежим снегом. Скрип снегоходов, морозный холод зимнего леса, пляска искристы снежинок, ели до небес, бесшабашное веселье и яростная любовь…
– Не продавай его, прошу. Неужели ты все забыла?
И голос как тогда, мягкий, любящий. И что она за дура!
– Мне нужно платить кредит. Ты, похоже, позабыл его погасить.
– Я найду деньги и отдам тебе аванс! – заторопился Андрей. – Мне даже вещи некуда выводить, кроме Гринево! Ты же всегда была мудрой!
Опять он про свою мудрость… «А что, Ольга умная и к себе, видно, принимать не желает!» – чуть было не вырвалось у Алены.
– Месяц, не больше. И выпишись с Яблоневой.
– Хорошо, хорошо, я обещаю! Я…
Алена положила трубку, подхватила снег, потерла руки и губы. Споры всегда давались ей невыносимо тяжело. Ей проще было согласиться даже в ущерб себе. Но хватит уже!
Надо было продавать, не спрашивая. Мало того, что сердце колотилось как сумасшедшее, так еще и ощущение каждый раз, как у мухи в паучьей паутине. Может, ей тоже мучительно сладко перед общением с кровопийцей.
Пора домой. Туман еще неизвестно, как пережил переезд. Надо раскладывать вещи, надо думать, за что ей хвататься. А душа как-нибудь успокоится.
Телефон зазвонил вновь. Лебедев! С ним Андрей начал новое предприятие и после этого все разладилось окончательно.
– Алена Игоревна, как я понимаю, вы устроились на новое место.
– Да, – растерянно ответила Алена.
– Не забудьте доделать акты. Все концы только у вас.
– Да, конечно, – заторопилась Алена, которую тут же начала грызть совесть. И правда, кто, кроме нее?..
– Вот и хорошо.
Алена откашлялась, отогнала совесть подальше, собралась с силами и продолжила:
– Я не договорила. Конечно, да – после того, как вы покроете хотя бы половину моей задолженности. Раз уж я у вас такой незаменимый специалист!
– Вы понимаете, какой сейчас у нас сложный период. Как только придут деньги…
– Я понимала все слишком долго. Сначала деньги, потом – акты. Кстати, на днях у меня был день рожденья. Могли бы мне перечислить хоть какую-то часть, если вы уважаете сам себя как хороший руководитель и как порядочный мужчина…
В трубке зазвучали короткие гудки.
– Ни тот ни другой, – резюмировала Алена и занесла еще один телефон в черный список. – И тебя бы тоже… – посмотрела она на номер Андрея.
Она подождет месяц. Только лишь потому, что дает шанс и этому человеку, которого так сильно любила, поступить порядочно. И больше не будет брать трубку, чтобы не ворошить прошлое. А то, что сердце колыхнулось – так это как фантомные боли в отрезанной руке.
Она будет помнить то хорошее, что было. Но и только.
Когда-то она и правда не умела говорить «нет». Алена очень долго соглашалась, не отказывала – а потом доходила до какого-то порога, порой – до сущей мелочи, и все, как отрезало. Однажды, рассматривая расписание, она услышала разговор своей подруги с одноклассницей.
– Она всегда соглашается помочь. Зайка прямо. Вот сейчас смотри, позову к себе – и она пойдет, хоть ей на урок музыки надо.
«Ах так?» – озлилась тогда Алена. Кипела от злости, но вежливо отказалась, хоть подруга обещала чуть ли не золотые горы и перо Жар-птицы в придачу. И вычеркнула эту девочку из числа своих подруг.
Приди сейчас Андрей, объяви о разводе и попросись обратно – не примет. Слишком долго мелкие унижения складывались в одно большое, слишком сильно ее ранило предательство мужа. А теперь у нее своя жизнь, пусть тяжелая, но свободная.
«Отпускаю все, обиду, боль и самого мужа», – решила Алена, расправила плечи и заторопилась домой. В салоне связи, куда она успела забежать в обед, обещали сменить тариф и перевести этот номер, зарегистрированный на Андрея, на нее. «Я постараюсь выкроить время», – ответил Андрей на ее смс. Алена сердито потерла треснутый экран. Постарается он, надо же! И отписалась: «Все, ничего не надо», – решив завтра же просто сменить номер. Тем более, что звонили ей по старой работе не один раз. То прораб просил расселить рабочих, то заказчикам срочно понадобились старые документы… Алена, сначала пытавшаяся помочь, позже твердо отвечала одно и то же: что к «Спарте», к Лебедеву и Соколовскому теперь никакого отношения не имеет. Вновь позвонил Бадьян, давний кредитор Андрея, опять сокрушался, что Андрея нет на связи. Ну хоть не орал и не матерился, видно, был трезв и в сознании. Алена попросила искать Соколовского у его новой жены, а ее номер забыть.
Надо что-то и хорошее сделать, решила Алена. Она набрала Олесю:
– Спасибо тебе за аванс.
– Кто проговорился? Кому голову снести? – шутливо-тревожно спросила Олеся.
– Никто. Я сама догадалась. Авансы в начале работы, знаешь ли, с неба не падают. Это чудо, не меньше.
– Ты хороша в своем деле. Заполучить такого специалиста – тоже в чем-то чудо, – уверила Алену Олеся. – Сергей со мной согласился.
Олеся положила трубку.
Алена выключила телефон совсем.
«Фамилию, что ли, еще сменить?» – подумала она. Чтоб уж точно не иметь никакого отношения. Правда, незамужняя тетка на свадьбе даже обрадовалась. Соколенко близко от Соколовской… Алена Соколовская – пусть так и будет! Все-таки почти двадцать лет прожито.
Чем ближе она подходила к дому, тем сильнее одолевали воспоминания. Трехэтажка сталинской постройки, окрашенная в желто-коричневый цвет, внимательно смотрела на новую-старую жилицу широкими окнами. Сдюжишь ли, не сломаешься ли?
Здесь Алена когда-то мечтала о том, что у нее будет большая семья: а надежный и любящий мужчина, казалось, уже имелся.
На втором этаже она чуть не наткнулась на невысокого, худенького юношу. Он протирал подоконник, заставленный цветами. Обернулся – на лбу оранжевая точка, на руке – веревочные браслеты, от левого виска вьется вниз узкая светлая косичка, перевитая бусинами. Пока Алена лицезрела этот диво дивное, он подмигнул – и зажег вытащенную из кармана ароматическую полоску.
– Окурить надо, – улыбнулся юноша. – Нехорошо, неспокойно. Павел я, забыли небось?
Алена оторопела.
– Паша, конечно же помню! – вспомнила она мелкого пацана со светлыми лохмами и круглыми глазами.
Пользуясь ее заминкой, Паша взял ее за руку.
– Два мужа, один ребенок, – очень серьезно сказал он. – Важные перемены, возвращение к себе.
– А восходящая луна не в Юпитере? – сердито ответила Алена, выдернула руку и заторопилась к себе.
Что за чушь!
Двоих мужей и одного ребенка ей когда-то нагадала, еще в институте, во время выезда на картошку, уставшая девушка с черными глазами, к которой водили всех знакомых. «Дочь цыганки она, правду говорит!» Детей Алена всегда мечтала иметь хотя бы двух, а мужа как раз одного-единственного! Другого ей было не надо. А теперь ни ребенка, ни котенка! Загнала давнюю, глухую боль куда подальше. Вот уж что у Алены хорошо выходило, так это прятать свои эмоции. Мужчины такие чувствительные! Падают от вида капли крови, обычную простуду считают первым шагом к могиле… Что уж говорить о потере нерожденного ребенка.
Собака залаяла сердито.
– Зато Туман есть – одна штука, – резюмировала Алена и запнулась о второй обгрызенный ботинок.
– Ай-ай-ай, как не стыдно! – выговорила она псу. – А в чем я на работу пойду?
Пес вилял хвостом, вину не признавал и был бы рад, если бы Алена и вовсе на работу не уходила.
– «Без фанатизма», – повторила Алена любимую фразу бабушки, для любимой внученьки говоренную. – Сегодня ванная, плита и вымести пол. А то я тут лягу и уже не встану.
Она переоделась, покормила собаку и побежала на прогулку. В горло опять ничего не лезло, а спортивные штаны пришлось подвязать потуже.
– Туман, нельзя, нельзя это делать! – Алена после запланированной приборки со всей серьезностью потыкала ботинком в хитрую собачью морду. – Ты же не щенок!
Хотя и будучи щенком, пес себе такого не позволял. Для верности Алена постучала обувью по собачьему заду, Туман в ответ оскорбленно взрыкнул, явно говоря: «Сама раскидала, да еще и бросила меня!»
– Ах, так? Ну, знаешь ли!
Алена схватила собачий загривок и потрясла от души. Хотя пятьдесят килограмм особо не поднимешь и не потрясешь до визга. Пес порычал, потом стих недоуменно.
– Нехорошо это, понял?
Оскорбленный до глубины души пес поплелся в коридор, а затем пропал в комнате дяди. Алена метнулась следом: мало ли что? Людей Туман не выносил, на подруг рычал, детей пытался построить, чтобы не бегали и не кричали.
Пес, положив передние лапы на узкий диван, о чем-то ворчал недовольно и опечаленно. Дядя, не отрываясь от чтения, что-то тихо говорил.
– Скорешились, – тихо удалилась Алена. Села на выметенный коврик и принялась вытряхивать из сумки имеющиеся запасы. Коса просила мытья, голова начала неимоверно сечься… Бальзама не было. Зато имелся крем для рук. Алена подумала – и намазала кончики волос.
Теперь надо решить, в чем идти на работу. Замшевые сапожки были явно не для такой погоды, они совершенно промокли, а кожаную пару сгрыз ревнивый и злопамятный пес. Алена вздохнула, рассмотрела ее – и признала негодной. Третья, желто-бежевая, неожиданно модного ныне цвета, оказалась повреждена не так уж и сильно. Ходить со сгрызенными задниками, разумеется, было невозможно, но… Алена порылась в очередном мешке, достала старую дубленку из шкуры кенгуру, которую давно пора было выкинуть – она совершенно протерлась и порвалась подле карманов.
– А спина-то вполне ничего, – резюмировала Алена, присмотрелась – и накидала ручкой будущие отвороты. – Были сапожки простые, станут – не золотые, так с меховой оторочкой!
К двум часам ночи все было готово. Алена полюбовалась на свою работу – и решила, что вышло недурно. Руки отваливались, спина болела, зато за работой она почти перестала крутить в памяти и разговоры с бывшим, и все свои злоключения. Немного стыдно было лишь перед соседом – не стоило выливать на него собственную обиду и боль. И еще было непривычно и странно, что до нее кто-то дотрагивается. Кто-то, кроме Андрея.
И это тоже нужно пережить.
Спать вновь оставалось три часа.
Но поспать Алене не удалось. И дело было не в жестком ковре под спиной и не в непривычной тишине за окном. И даже не в Тумане, решившем проверить все углы в новом доме именно сейчас! Алена не могла уснуть от неприятной смс-ки. «Как ты могла предать его?!» – гласило гневное послание от Валерии.
Ну хорошо, пусть сестра Андрея откуда-то узнала ее новый номер. Пусть решила не звонить, а в три часа ночи уведомить Алену о своем бесценном мнении. Но почему «предать?».
С Валерией, как и со всей родней бывшего мужа, Алена не общалась уже как лет пять. Больше всего она скучала по матери Андрея. Людмила Васильевна, вырастившая четверых детей, ассоциировалась у Алены с образом настоящей матери. Вот с ней бы она пообщалась, но муж всякий раз находил отговорки: то для братьев лучше, если он поедет один, то Алена подпростыла, то, наоборот, болеет его родня…
А с Валерией Алена когда-то вместе ходила на курсы по вождению. Их тоже оплачивал Андрей. Да и много чего сделал для любимой и единственной сестры.
«Может, ей сказал, что я его бросила, поэтому он и женился снова?» – вертелась Алена так, словно ее черти кусали. Истина, недосказанная или переданная частями, превращалась в ложь еще более ужасную, так как была правдива. Бросила-женился или женился-бросила. Похоже по смыслу и неверно в корне. Или все же бросила? И кто теперь, на самом-то деле, будет возиться с этими злосчастными формами? Она, наверное, могла бы помочь. Ну, потратила бы на это все выходные.
«А тут, на Яблоневой, кто порядок наводить будет, Андрей?» – царапнула логика неожиданно проснувшуюся совесть. Опять работать за бесплатно? И почему Алена чувствует себя виноватой? Нет, гнать, гнать от себя подальше эти мысли, прошлые воспоминания и чувство вины, въевшееся так глубоко. Ага-ага, она же забыла! Все так плохо, потому что Алена когда-то одобрила решение мужа заняться бизнесом. Виновата, несомненно!
Точно, она просто кладезь для психолога. Могла бы кому-то помочь и диссертацией. Кандидатской, а то и докторской!
Алена фыркнула так, что прибежал Туман, улегся рядом.
И когда Алена думала, что не уснет вовсе, ей пришел сон. Давнее воспоминание, очень приятное. Новый год оставался для семьи Соколовских единственным любимым праздником. Но тогда, несколько лет назад, Андрей сообщил, что не приедет с Северов. Нет билетов… Вот если бы Алена приехала на машине…
Почти тысяча километров. И Алена рванула. В жуткий холод, уговорив пропустить ее через зимник, так как это позволит сократить время. На негнущихся ногах шла на заправки, вливала в себя горячий бульон и мчалась к любимому. Этот Новый год в маленьком северном городе, освещенном и украшенном лучше, чем их промышленная столица, был чудесен. Ласковый мороз целовал щеки, низкое солнце подсвечивало пляшущие снежинки.
Тогда, глядя на четкий профиль мужа, она размышляла, что все еще любит его так же сильно, как в день свадьбы. Что хочет состариться рядом с ним. И желательно – умереть вперед него! И даже в этом прекрасном зимнем сне вспомнила, что она теперь одна. И вся ее жизнь теперь…
Алена вздрогнула от настойчиво будившего ее сотового. «Повтор сигнала, – горело на тач-панели.
– Проспала! – взвизгнула она и подскочила в темноте, торопливо собирая вещи.
Прогулка с собакой заняла всего десять минут, а затем был бег до трамвайной остановки. И – от остановки до работы. В итоге опоздала лишь на пятнадцать минут. Но на ее опоздание никто внимания не обратил, и она, вспотевшая и лохматая, быстро причесалась и засела за работу.
«Застрянешь в прошлом – потеряешь настоящее», – сердито выговорила она сама себе. Определенно, вот что хотела ей сказать сама судьба.
Весь обед Алена занималась делами. Договорилась с сантехником – потому что мыть голову холодной водой уже просто невозможно! Позвонила в телефонную службу – дядя усердно платил за номер, которого не было! Ответила по смс за долги за интернет по старой квартире «оплачу как смогу» – договор был оформлен на нее, а вряд ли Андрей будет рассчитываться. Еще почти пять тысяч долга!
Поговорила с родителями, пообещав прийти в выходные. Сделала по осторожному намеку бухгалтера новую дебетовую карту в другом банке (на ее новом предприятии зарплату перечисляли только на них), прикупила дешевую тут гречку для Тумана. Оформила медицинский полис, хотя бы временный. Еще раз удивилась своему невежеству: бывший говорил ей, что не может оформить на предприятие. Ага, а что сделать просто так – она сама не догадалась даже погуглить. Андрей же сказал! В итоге, сломав руку, она просила деньги у любимого. Деньги были дадены с гримасой: «Всем ради тебя жертвую».
Алена отпихнула подальше воспоминания, глянула на часы. Рабочий день пролетел в одно мгновение! Она начала собираться, но тут к ней заглянул Александр Сергеевич. И держал в руке формы, которые уже должны были бы быть подписаны.
– Тут надо кое-что поправить.
Сказал спокойно, но у Алены дрогнуло сердце. Она закусила губу, торопливо пробежала бумаги с аккуратными заметками карандашом. Как же так, она все проставила… Так и есть, две расценки, на материалы и на работу. Прораб черкнул не глядя, а она не проверила и не убрала лишний нолик. Теперь на десять монтажей унитазов имелось аж сто приборов!
Вот тебе и «ценный специалист!» Гнать ее надо поганой метлой – в уборщицы!
– Вы не расстраивайтесь так, просто проверяйте, – донесся до нее спокойный голос начальника. – Наши прорабы хороши на стройке, а вот в документах…
– Я сейчас все переделаю, – виновато опустила голову Алена. Еще и потому, что ждала по привычке чудовищного разноса, как обычно поступал Андрей. А тут всего лишь мягкий укор.
Цифра одна, а переделок – на час. А как там Туман? Алена судорожно набирала формы. Выпила крепкого чая со сливками и долькой горького шоколада – единственной роскошью, которую она себе позволяла – и все проверила еще на раз. Надо отоспаться в выходные, а то и правда будет косяк на косяке!
И вновь бежала до остановки, а от остановки – до дома. Время, время – его постоянно не хватало! Туман встретил ее привычным бешеным весельем, но поводок не принес.
– А я его вывел, – с нескрываемой гордостью произнес дядя.
– Как? – опешила Алена. – А намордник?
– В наморднике, конечно. Балбесистый так просился, что отказать было невозможно!
– Дергал? – потрепала Алена густую шерсть.
– Дергал, – признался дядя. – Пришлось даже ухватиться за дерево и дождаться, пока важно пройдет соседский мопс.
На Тумана считали своим долгом нападать все мелкие псины. Истерично лаяли, не обращая внимания на призывы хозяев, а порой и пробовали на укус Туманово бедро.
– Буду выводить, если вы не против.
– Он привык к дневной прогулке, – начала оправдываться Алена. – Спасибо! Да, и киньте в ванную, что постирать нужно.
Дядя ушел к себе, Туман запрыгал рядом, лизнул, и Алена добрела до своего коврика, с трудом разделась, закрыла глаза – и не заметила, как заснула.
Будильник зазвонил в привычное время, а Алене показалось, она только прилегла. Туман, не просившийся вечером ни на еще одну прогулку, ни поесть, теперь настойчиво дал о себе знать. Погрыз для виду руку, лизнул в щеку.
– Ну, раз уж встала, – потянулась Алена, и решила пробежаться с собакой.
Слякоть на улице местами подсохла, местами нет… И когда очередной ранний бегун догнал Алену и Тумана, тот без долгих раздумий кинулся защищать хозяйку.
– Ко мне, Туман! – Алена изо всех сил дернула поводок. Тумана бросило на Алену, нога ее соскользнула, и она плашмя упала на спину, от души приложившись еще и затылком. Поморщилась от отвратительного звука, присела.
– Вам помочь? – спросила темная тень, которая никак не хотела отстать.
– Нет, идите, пожалуйста, – чуть не плача, выговорила Алена, удерживая собаку за ошейник. И тот наконец ушел.
Туман скакал рядом и больше никого не хотел сожрать.
– Бестолочь, – ткнула она кулаком в теплый бок. Дотронулась до затылка – было противно, больно и мокро. Голова гудела от удара об асфальт. – Нет, это не сотрясение, точно. Не тошнит, – решила она. Приложила снег к затылку, сменила – с третьего раза он перестал окрашиваться красным. – Знаешь, что это значит? – спросила она гарцевавшего рядом пса. – Похоже, надо сбавить обороты. А то мой ангел-хранитель за мной не успевает.
ГЛАВА 5. Странная тень
Алена добрела до поворота к дому. Там вновь появился бегун в черном, но Туман шел рядом, не рыкал и не дергался. Вот же, ведь и на курсы его Андрей водил, и на общие, и на охранные. И на тебе! Сколько там стоило занятие? От тысячи рублей, кажется. Дрессировщика Алене пока не потянуть, это точно. Может, стоит…
– Вам точно не нужна помощь? – обернулся к Алене мужчина. Приветливый, спокойный голос, но ее пробрал озноб.
– Нет, – вздохнула Алена. – Простите, что собакен на вас кинулся.
– А он и не на меня, – возразил бегун. – Кто-то к вам сзади подбежал. А как собака рявкнула – так стриганул через забор. Может, ухажер?
– Какой еще ухажер! – махнула рукой Алена.
Озноб колотил все сильнее. Сразу припомнились шорохи на прогулке в березовой роще и, главное, несчастная птица, распластанная на двери. То ли угроза, то ли предупреждение. Неужели и здесь начнется то же самое?
– У такой красивой девушки просто не может не быть ухажера.
– Спасибо вам. Рада, что вы не обиделись, – как могла ровно произнесла Алена.
– Еще увидимся! – бегун намек понял. – Я в это время каждое утро здесь, если что – кричите, – и порысил вдоль дендрария.
Алена оглянулась и удивилась темени. А потом осенило – это во сколько же ее подбросило? Она посмотрела на часы. Так и есть, раным-рано. Будильник, поставленный на прошлую субботу на четыре утра. Тогда-еще-супруг уезжал в командировку, надо было встать пораньше, разогреть завтрак – Андрей не мог есть в самолете – погладить рубашку и брюки. И самой привести себя в порядок, чтобы, так сказать, создать настроение перед отъездом. Воспоминание неприятно укололо и размылось.
И к этому тоже надо привыкнуть. Как к тому, что осколки разбитой вазы резали руку не один день после уборки. Она справится. В чем-то сейчас стало несоизмеримо легче, так и надо держать эту легкость и радоваться свободе. Вот и правда – тащишь тяжеленный чемодан без ручки, и даже не подумаешь, что счастье твое – идти налегке.
– Это все удар по голове, – выговорила она Туману. – Хм… так тебе спасибо надо сказать?
Пес довольно махал хвостом, голова почти не болела, и Алена решила еще прогуляться, а поспать в обед. Шла не торопясь, вдыхая ароматы весны и наслаждаясь розовато-перламутровыми перистыми облаками, раскиданными кем-то очень щедрым в темно-синем небе.
Алена то любовалась восходом, то вздрагивала от сухого шелеста веток. Настроение то взлетало в это синее небо, то падало в скользкую серую грязь. Хотелось уже просто ни о чем не думать, но мысли сами лезли в больную голову. Кому она нужна? Имущества на ней никакого, кроме домика и прописки. Но квартира не приватизированная, а домик последний раз выглядел ужасно – крыша протекала, толстые бревна стен прогнили… Только гараж был в сносном состоянии. А квартира же... Андрей обещал выписаться, но после моря вранья, которое он считал скрытой правдой, можно ли было доверять ему? А можно ли выписать через суд?
Кажется, вспоминала Алена, очень и очень сложно, нужно доказать, что товарищ давно не живёт, не платит и никак не помогает. Платил квартплату дядя – кстати, надо спасибо ему сказать. Дядя Сережа так и не завел семьи. А теперь помогает чем может. Он всегда казался ей не от мира сего, а на поверку выходил куда более настоящим мужчиной, чем ее дорогой бывший.
Алена выдохнула – она пойдет и в суд, но не будет жить с Андреем под одной крышей! А то: вещи ему некуда девать. С такими словами и на Яблоневую заявится. А если новую жену притащит? И будут они жить-поживать одной дружной шведской семьей. Отбиваться, что ли? По паспорту – прописан! Нет, что шведам хорошо, то русской – смерть. Или она умрет, или их поубивает.
Спросить совета? Деньги таяли,
