Оглавление
АННОТАЦИЯ
Кто-то верит в любовь с первого взгляда, но к чувству, вспыхнувшему во сне, всерьез не отнесутся даже романтики. И только Тайра, дочь могущественного мага, так не считает. Вот уже пять лет в своих сновидениях она встречается с таинственным антом – обитателем морских глубин, представителем народа, о котором на суше почти ничего не знают. Жестокая шутка ненавистного жениха, недовольство родителей... но всего опасней обратная сторона сбывшейся мечты, ведь она может разбить сердце.
Участник литмоба "Курортный роман 2019"
С огромной благодарностью Мике Вреденеевой - незаменимому специалисту по ихтиандрам и их психологии ))
ПРОЛОГ
Солнце клонилось к закату. С шумом разрезая воду, быстрый корабль вез меня в летнее островное поместье.
Теплый морской ветер трепал выбившиеся из прически локоны, принося с собой горьковато-соленый запах водорослей. Темно-серыми тенями перед самым форштевнем скользили дельфины. Они то погружались на глубину, то выныривали на поверхность. Иногда казалось, что вот-вот кто-то из них попадет под киль. В такие моменты я замирала от ужаса. Мне очень нравились эти красивые животные и меньше всего хотелось, чтобы они пострадали. Но ничего страшного, к счастью, не происходило.
— Рассветный остров, госпожа, вы просили предупредить, — голос капитана оторвал меня от наблюдений за дельфинами.
Я посмотрела туда, где солнце уже готовилось спрятаться за горизонт. Чуть левее, в дымке тумана, виднелась далекая скала.
— Так быстро? Мы же должны были оказаться рядом с ним на рассвете.
— Нам повезло с ветром. Опережаем график. Приказать встать на рейде рядом с островом?
Я задумалась. Все те годы, что мне доводилось ездить на отдых в летнее имение, корабль проходил мимо Рассветного на восходе. Первые лучи солнца подсвечивали невысокую покрытую зеленью гору, делая ее изумрудной. Когда светило наполовину показывалось над горизонтом, зелень исчезала, все вокруг заливало ярко-оранжевым, а в тот миг, когда солнце взмывало над морскими просторами, остров становился золотым. Казалось, будто на несколько мгновений его охватывают языки колдовского пламени. Именно колдовского, ведь обычный огонь не бывает такого ослепительно золотого цвета.
Ходили легенды, будто именно рядом с этим островом находится глубокий морской провал, на дне которого расположен крупный город антов. Может быть, именно здесь живет и мой любимый, но… теперь я знала, что отец приказал его убить. Наверняка среди экипажа есть кто-то, кому велено за мной присматривать. Значит, не следует искать встреч. По крайней мере, пока. Правильней продолжить путь, а там… будь что будет.
— Спасибо, капитан, не нужно. Если ветер попутный, идем прежним курсом, — ответила я, всматриваясь в волны.
— Как прикажете, госпожа Тайра.
Судно изменило курс, и Рассветный остался по правому борту. Скрытый вечерним туманом, еле заметный и очень далекий.
Посвежевший к ночи ветер окончательно растрепал прическу. Распустив волосы, подставила лицо соленым брызгам. Время летело стрелой. Постепенно корабль погрузился в сон, а я все стояла и стояла, сама не понимая, чего жду. И сердце заполошно стучало, предчувствуя встречу с любимым... хотя бы во сне. Сегодня я твердо знала, что она состоится.
Пряди волос били по щекам, закрывали глаза, развевались по ветру, путались. Чувствовать себя несовершенной было очень странно, но… приятно. Казалось, с души спали оковы и потеряли смысл правила, по которым я жила.
Что-то плеснуло совсем неподалеку. Я посмотрела вниз, но ничего, конечно, не увидела, кроме тускло мерцающей темной морской глади. Но прошло всего лишь несколько мгновений, как в лицо снова полетели брызги. Перегнувшись через леера, стала внимательно разглядывать море. Белой пеной бурлила кильватерная струя. Над горизонтом взошел Дуонт – одна из двух лун. Огромный и ослепительно серебряный, он бросал призрачные блики на поверхность легких волн. И ничего другого видно не было.
Махнув рукой, я решила, что это всего лишь дельфины и хотела уйти в каюту, когда корабль ощутимо встряхнуло. Палуба поднялась вверх, а потом резко ушла вниз. Чуть не упав, я судорожно вцепилась в поручни, подняла голову и увидела огромный водяной вал, нависший над судном. Гигантская волна медленно опускалась, норовя уничтожить крохотный, по сравнению с ней, корабль. Время замедлилось, почти застыло, а потом…
..Я задыхалась, кружа в водовороте и не понимая, где верх, где низ. Миллионы и миллиарды воздушных пузырьков бурлили перед глазами. Соленая морская вода заливалась в нос и рот. Паника чуть не заставила меня закричать, теряя остатки воздуха в легких. А потом вдруг стало спокойно. Я поняла, что только умерев, смогу быть с любимым. Пусть так… Обхватив себя руками, перестала бороться со стихией, позволив водной круговерти подхватить меня и увлечь в бездну.
ГЛАВА 1 — Мечтательница
7 дней назад
— Тайра, ты передала Киру список гостей?
— Да, мама, — я с тоской посмотрела на дражайшую родительницу. Казалось, что она радуется этому празднику куда больше меня.
— Список блюд утвержден, господин Симони предложил помощь своих поваров. Я с благодарностью согласилась. А ты уже видела, какие шатры разбивают в парке?
— Да, мама.
— Цвет нравится?
— Да, мама.
Она хлопотала и хлопотала, больше всего заботясь о мнении соседей и гостей. Иногда казалось, будто для нее нет ничего важнее, чем впечатление, какое окажет на окружающих прием, посвященный моему совершеннолетию. Можно подумать, нам еще что-то и кому-то требовалось доказывать. И без того треть гостей будет завидовать богатству отца, треть — его могуществу и еще треть — и тому, и другому.
— Последняя примерка платья состоится вечером. Не забудь!
— Да, мама.
— Кстати, корабль уже стоит на рейде. Отправляешься послезавтра, капитан подтвердил. Ты вещи уже собрала?
— Да, мама.
— Мне так жаль, что я не могу поехать с тобой… О! Совсем забыла сказать...
Я тут же насторожилась — она никогда и ничего не забывала, так что эта фраза не сулила хорошего.
— Господин Симони прибудет не только с супругой, но и с сыном.
— Лаэдо? — удивилась я. — Он же, вроде, собирался осесть в Треодоре. А сейчас что, в гости приехал?
— Нет, представляешь, насовсем, — мать сокрушенно вздохнула. — Его невеста Мия, дочь архимага Аксе Кьергора, расторгла помолвку и вышла замуж за другого мужчину. А Лаэдо, бедный мальчик, так расстроился, что отказался от предложения возглавить кафедру в академии Треодора и вернулся домой. Мы с твоим отцом думаем...
— Нет, мама! — решительно сказала я, прекрасно понимая, к чему она клонит.
— Что — нет? — захлопала она глазами, изображая святую невинность.
— Я не выйду за него!
— Но это прекрасная партия! Твой отец и господин Симони…
— Мой отец и господин Симони и без нашего брака прекрасно проворачивают свои торговые дела. Пусть папа пристроит Лаэдо в департамент погоды, в морской департамент, еще куда-то — мне нет никакого дела. Я не выйду замуж за первого встречного! Ему невеста отказала, а у меня, значит, такого права нет?
— Но он же не первый встречный. Он сын господина Симони! А Мия — менестрель. Это совсем уж непредсказуемые создания. И, опять же, у нее есть профессия, а ты…
— А я обычная девушка. Такая же, как и большинство. Без капли магии. Как все женщины нашего «потрясающего» мира! И что это означает? Это означает, что либо я — красивая игрушка, пою, пляшу, составляю косметические зелья в меру своих скромных сил и все в этом роде, либо… все равно красивая игрушка, только попроще, которой нужно найти хорошего хозяина. Так, мама? Выбор невелик. Мужчины все и всегда делают лучше, ведь на их стороне магия. Пробормотал несколько словечек, покрутил рукой и, пожалуйста, все к твоим услугам, а женщины — это просто средство для продолжения рода или, если повезет, домашние любимцы. Бесполезные, но такие занятные…
— Тайра! Что ты такое говоришь?! — охнула мать, но мне уже сложно было остановиться.
Отличный подарок приготовили родители на день рождения — нашли еще одного жениха. А то их мало. Штук десять или двадцать — кто ж считал?
— Я дочь и единственная наследница Келло Бьянчини! Уж как-нибудь не пропаду и без замужества.
— Но, Тайра, ты же не сможешь управлять делами твоего отца!
— Почему? Голова на плечах, вроде, есть. Писать и считать умею.
— Только мужчины никогда не признают тебя равной, — ответила мама.
— Конечно, не признают, если будут постоянно смотреть в декольте!
— Тайра!!!
— Я люблю другого!
— Анта? Морского жителя, который тебе... снится?! Дочь, когда ты была юной, я могла списать все на твою любовь к сказкам, но сейчас… Завтра тебе исполнится двадцать лет. Ты вступаешь во взрослую жизнь. Пора забыть о детских причудах!
— Это не причуда, мама! Я люблю его и не выйду замуж ни за кого из майри, обитающих в нашем мире!
Не желая продолжать бессмысленный спор, я резко развернулась и, хлопнув дверью, ушла в библиотеку. Там-то меня точно никто не побеспокоит. Поскорей бы уже уехать в летнюю резиденцию и забыть об этом кошмаре. Не успела я перешагнуть порог совершеннолетия, как понеслись брачные предложения. Конечно, красивая кукла, богатая наследница, возможность поправить все дела одним махом. Обойдутся.
Темный, уставленный книжными стеллажами зал встретил меня тишиной. Я провела рукой по гладкой полке и задумчиво уставилась на корешки.
Книги были отсортированы по мирам. Не требовалось поясняющих табличек, чтобы отличить глянцевые корешки изданий из Нидары от тяжеловесных кожаных переплетов Аркуу, немногочисленных разноцветных томов с Земли или папирусов Скума. Я выбрала роман из Аркуу, но вскоре вернула его на место — в голове царил сплошной сумбур.
Поднялась по лестнице и, перебравшись по карнизу, дотянулась до шкафа с энциклопедиями. Выбор остановила на иллюстрированном справочнике с растениями Нидары. Чего здесь только не было! Этот мир славился пышной экзотической флорой. Устроившись на перилах и болтая ногами в пустоте, я перелистнула страницу, погружаясь в грезы о чудесах далекого мира. Нет, мне не очень-то хотелось попасть туда наяву: жарко, полно вредных насекомых и опасных животных. Но почему бы не попутешествовать в мечтах?..
..Не помогло. Захлопнув том, убрала его на место. Все равно было горько. Я знала двенадцать языков, на которых говорят в других мирах, могла с закрытыми глазами водить экскурсии по Аркуу, Скуму и Нидаре. Растительность, животный мир, обычаи, история и традиции… Но все это бесполезно, ведь я не имею дара к магии, а потому считаюсь существом второго сорта, как все женщины майри. Отец мог бы оплатить мое участие в экспедиции, одной из тех, что время от времени отправляются к другим мирам в поисках новых знаний, но он не считал это нужным. Ведь я — единственная его наследница, потому все надежды на продолжение рода были связаны с моим замужеством.
И, конечно, родители слышать не хотели о том, что мое сердце несвободно. Конечно, с моей стороны глупо было им признаваться, но сделала это я в отчаянной попытке объяснить свое нежелание выходить замуж, когда отец нашел очередного идеального кандидата. В порыве отчаяния во всем призналась и, как следовало полагать, понята не была. Наверное, это можно понять…
Не найдя успокоения в чтении, я принялась наводить порядок в книгах, переставляя их, находя ошибки библиотекаря и листая приглянувшиеся тома. За этим занятием время пролетело быстро. Вечер наступил незаметно, и я вышла из своего убежища.
Сходив на примерку нового платья, попрощалась с родителями и отправилась на берег моря. Наступило священное время — прощание с детством и встреча с новой взрослой жизнью. Эту ночь следовало проводить в одиночестве, чтобы никто не спугнул предначертанное. Родители хотели, чтобы я заперлась в своей комнате или в одной из башен нашего особняка, но на сей раз решать было не им. Меня ждал крохотный пляж у подножья скалы.
Вырубленные в скале ступени, отполированные моей рукой перила, скамейка, спрятанная в небольшом гроте…
Я села прямо на песок, совсем рядом с прибрежной линией.
С тихим шорохом легкие волны набегали на сушу и уходили прочь, оставляя после себя блестящие темные пятна. Огромный серебряный Дуонт отражался в мерцающей глади воды, прочерчивая сверкающую дорожку к самому берегу, а там, у горизонта, уже восходила его спутница, бледно-голубая миниатюрная Пирра. Время близилось к полуночи. Вдыхая горько-соленый морской воздух, я думала… обо всем, что было, что есть и чего хотелось бы в будущем.
Ждала, до боли в глазах вглядываясь в морскую зыбь. И звала судьбу — того, о ком мечтаю долгие пять лет, с того дня, как он впервые явился ко мне во сне.
Помню, как сейчас: пятнадцатый день рождения, подарок, сделанный господином Симони — редчайшая книга, привезенная нашими путешественниками из запретного, лишенного магии мира под названием Земля. На гладкой обложке неведомый художник нарисовал девушку с изящным рыбьим хвостом вместо ног. Она стремилась к поверхности, туда, где сквозь толщу воды пробивались лучи света.
В книге было много картинок и не так уж много текста. Печальная история о любви дочери моря и жителя суши. На Земле детей моря называли русалками, у нас — антами. Вот, пожалуй, и вся разница. Как зачарованная, я вглядывалась в тот день в иллюстрации, забыв и о гостях, и о приличиях, а ночью… ночью мне впервые приснился ант — таинственный обитатель моря. Сероглазый, светловолосый, веселый и насмешливый, при этом очень искренний и добрый… Он не был утонченно красив, как юноши моего круга, но это не имело никакого значения. Наши души нашли друг друга, и свет двух лун стал свидетелем их встречи на мосту сновидений. Тогда же я поняла — не нужен мне никто другой. Неважно, что мой возлюбленный — ант, а я — майри. Неважно, что он создан для воды, а я — для суши. И даже неважно, что пока мы с ним виделись только во снах. Вся моя душа стремилась к нему и жила только им.
Море плеснуло чуть громче обычного, и я против воли вскинулась, с новой надеждой всматриваясь вдаль. Ничего и никого. Как всегда. Отчего-то сегодня бесплодное ожидание будило во мне отчаяние. Я посмотрела на серебристое полукружие Дуонта и безмолвно позвала, отдавая себя этому зову. Неужели ант так и останется в мечтах? Неужели единственным местом нашей встречи так и будут сны? Пролетят годы, и одиночество сделается моим вечным спутником.
Отец сказал: «Детские сказки». Может, он прав? Пора расстаться с глупой мечтой? Или, быть может, я родилась не в том теле? Неужели в этом и заключается суть?
Море ласково звало в свои объятия — несколько шагов, несколько минут мучительного удушья и… новая жизнь в теле анта, рядом с ним. Но как узнать это наверняка?
Постепенно глаза стали смыкаться. Волны пели тихую песню о надежде и свободе. Я прилегла всего лишь на минутку, убаюканная колыбельной моря, а потом заснула — там, на границе между водой и сушей, между детством и взрослой жизнью.
***
Сердце сначала замерло, а потом забилось быстрее — совсем недалеко от берега вынырнул ант и поманил меня к себе. Не чувствуя холода, я забежала в воду и со всех ног бросилась к нему в объятия.
Прохладные руки, обхватившие мою талию, казались почти горячими, а в ласковых серых глазах светились любовь и печаль. Я прижалась к груди анта и застыла от мучительного, сладкого счастья, почувствовав мужскую ладонь на своих волосах. Он обнимал меня, и я знала — любит, любит безмерно и счастлив, что мы снова вместе. Это чувствовалось в каждом прикосновении, в каждом вздохе, в частых ударах его сердца и в том, с какой осторожностью он поддерживал меня в воде.
— Когда ты придешь за мной? — спросила я, не надеясь на ответ.
Ант покачал головой и потянул меня за собой на глубину. Я не сомневалась ни в чем, всецело доверяя ему. Мы удалялись все дальше и дальше в море, стремясь к бескрайнему горизонту, в котором купалось юное восходящее солнце. От воды пахло водорослями и солью. А когда ослепительно сияющий солнечный диск взмыл ввысь, заставляя море вспыхнуть миллиардом огней, ант остановился и обнял меня. Наши лица оказались совсем близко. В его серых глазах, подобных безбрежному морю, сияла любовь. Он потянулся ко мне, и наши губы почти встретились…
***
Не знаю, что меня разбудило — первый ли солнечный луч, остывший ли за ночь песок или, может, крики птиц, но сон сделался зыбким и пропал, несмотря на все старания его удержать. Щеки горели, а в душе поселилась сладкая тоска. Я была одновременно и счастлива, и несчастна. Счастлива оттого, что состоялась новая встреча с моим антом. Несчастна оттого, что все это по-прежнему оставалось лишь сном. Несмотря на теплую летнюю ночь, я порядком продрогла, а платье отсырело и извозилось в песке.
Поблагодарив море за новую встречу с любимым, я бросила последний взгляд на волны, а потом взбежала по ступенькам наверх и со всех ног устремилась в особняк. Сон прошел и закончился. Наступило праздничное утро, и я, Тайра Бьянчини, должна сегодня блистать. Не ради чьего-то мнения — ради себя самой. Не нужно никому знать о том, что таится в моем сердце.
Большие светло-голубые шатры уже заполонили парк. Ветер играл с ними, раздувая пузырями и хлопая полотнищами при входе. И никого. Ни единой души, будто вымер весь этот мир.
Открылась тяжелая входная дверь. Здесь было куда теплее. Страшно подумать, как мучительно пришлось бы обогревать это огромное здание без магии. К счастью, Священные Источники наполняли наш мир волшебством, и с их помощью маги делали повседневную жизнь удобной и комфортной: погода строго по расписанию, теплые дома и полы, горячая и холодная вода, бьющая мощным фонтаном и наполняющая бассейны для омовения, магические светильники... В общем, много всего. И так обидно, что это доступно лишь мужчинам, а мне так хотелось ощутить под своими руками биение магической нити, направить ее в нужное русло, почувствовать власть над одной из стихий! Но… отец говорит, я слишком много мечтаю о всяких глупостях, а жить следует с тем, что имеешь.
Добежав до купальни, разделась, бросив на пол грязное платье, и нырнула в бассейн. Замерла, наслаждаясь теплой водой. Можно было бы позвать служанку, но это лишняя суета, а мне хотелось еще раз вспомнить чудесный сон.
Нежась в бассейне и мечтая, я вновь чувствовала сильные прохладные руки анта на моей талии, видела его улыбку — одновременно грустную и насмешливую, замирала, вглядываясь в его лучистые серые глаза. Он никогда не говорил со мной. Даже не называл своего имени. Наша любовь заключалась не в словах, а в прикосновениях, взглядах, улыбках. Кто знает, почему он молчал. Может, такова была цена за наши встречи во сне, а может, как русалочка из моей книги, он заплатил голосом за право осуществить мечту. На все вопросы ант лишь качал головой и улыбался.
Я вспомнила о том, что сегодня мы почти поцеловались. От одной мысли об этом сделалось жарко и сбилось дыхание. Меня никто еще не целовал… так, в губы, по-настоящему. И подумалось – хорошо, что родители не знают, ведь такие встречи они вряд ли одобрили.
ГЛАВА 2 — Неудачное сватовство
Дверь в купальню хлопнула, и сладостное видение развеялось как дым. Я обернулась — Нария, моя служанка, всплеснула руками и залопотала:
— Ох, госпожа, почему вы меня не позвали? Ваши родители велели найти вас и подготовить к встрече гостей…
— Каких гостей? — удивилась я, памятуя о том, что праздник состоится вечером, а не в такую рань.
— Так ведь господин Симони с семьей приглашен к завтраку.
— Начинается, — я окунулась в воду, вынырнула, потерла лицо рукой. — Передай родителям, чтобы меня не ждали.
— Госпожа Виллана велела, чтобы вы были непременно. Иначе она пришлет за вами стражу, — покраснела служанка.
Сказать по правде, я испугалась. Такая настойчивость означала, что родители твердо вознамерились выдать меня замуж за Лаэдо Симони и придется приложить массу усилий, чтобы они передумали. Мелькнула даже шальная мысль вырядиться пугалом, чтобы жених удрал в ужасе... но это не имело смысла. Во-первых, никто мне этого не позволит. Во-вторых, все прекрасно знают, как я выгляжу.
Пришлось покинуть купальню, одеться и смиренно ждать, пока Нария приведет меня в порядок. В обычные дни мне нравилось ухаживать за собой, нравилось ловить на себе восторженные взгляды, видеть смущение мужчин и слушать комплименты, но сегодня был совсем другой день. Сегодня я с радостью примерила бы на себя роль дурнушки. Переход ко взрослой жизни оказался вовсе не таким прекрасным, как хотелось.
— Что говорят родители? — спросила я у Нарии, пока она занималась прической.
— Кажется, ваш отец настроен решительно. Они ведь с господином Палмери Симони уже давно планировали породниться семьями. Даже высокое происхождение Мии Кьергор с трудом позволило господину Лаэдо добиться разрешения отца на этот брак. А теперь, когда помолвка расторгнута, не представляю, что может заставить господ переменить решение. Простите, я не хотела вас расстроить, — служанка старалась не смотреть на меня.
— Ничего, — я стиснула зубы и судорожно вздохнула, борясь со злыми слезами.
Какая ирония — Тайра Бьянчини, первая красавица и богатейшая невеста Астраксы станет утешительным призом неудачнику, не сумевшему удержать предыдущую нареченную. Интересно, как к этому относится сам Лаэдо, ведь его сердце так же несвободно, как и мое. Может, объединив наши усилия, мы сможем заставить родителей передумать? Хотя… ему как раз не за что бороться. Сам же вернулся в Астраксу.
С ненавистью смотрела я в зеркало, наблюдая, как хлопочет Нария над прической. Как же хотелось схватить ножницы и под корень отхватить проклятые светло-золотистые волосы, которыми я совсем недавно так гордилась. Страшила сама мысль о том, что к ним прикоснется не ант, а другой мужчина — чужак, с которым у меня нет и не будет ничего общего.
— Госпожа, вы плачете? — ахнула Нария, и я поспешно вытерла две мокрые дорожки, которые прочертили слезы на моих щеках, несмотря на все усилия сдержаться. — А вдруг вам понравится молодой господин Симони? Говорят, он очень сильный и талантливый маг, а еще добрый хозяин. Я знаю их дворецкого. Он хорошо отзывается о господине Лаэдо...
— Спасибо, Нария, но мне не нужен добрый хозяин, — вопреки стараниям, голос дрожал. — Не хочу быть ничьей собственностью.
— Ну что вы такое говорите, госпожа? Вы станете его женой, а вовсе не собственностью. И он полюбит вас. Разве может быть иначе? Да и... вам же не раз рассказывали историю про Источник!
— О да. Непрерывно. К счастью, госпожа Мия Кьергор на некоторое время избавила меня от многочисленных повторений... Это были счастливые годы. А теперь, чувствую, все подряд будут припоминать мне тот случай.
— Но ведь это правда… Если бы не господин Лаэдо, который в те годы еще сам был мальчиком...
— Нария, не начинай, пожалуйста. Только не ты. Вскоре мне предстоит выслушивать это изо дня в день. Одна надежда, что младшему Симони история давно прошедших дней так же надоела, как и мне. Глядишь, найдет в себе силы отказаться от невесты, которая никогда его не полюбит.
— Я бы не стала на это рассчитывать, госпожа, — с сочувствием в голосе ответила служанка. — Вы слишком красивы для того, чтобы отказаться от такой невесты. Помните, как однажды сказал сам архимаг-правитель: «В глазах этой девушки сокрыта чистота морской волны, озаренной лучами утреннего солнца, Тайра Бьянчини — само воплощение Духов Священных Источников». Мне кажется, будь он моложе…
— ...и не будь он Избранником, вдовцом, несколько лет назад потерявшим свою Спутницу … Еще какие-нибудь идеи есть? Нет? Тогда перестань выдумывать глупости! — сейчас все эти похвалы были на удивление неприятны и раздражали.
— Хорошо, госпожа, — покладисто ответила Нария. — Какое платье наденете к завтраку?
— Белое. То, которое без украшений и вышивки.
— Но ведь оно же совсем простое! — ахнула служанка.
— А я и не на бал собираюсь. Это всего лишь завтрак.
Пока Нария ходила за одеждой, я открыла ларец с драгоценностями. Серьги, браслеты, кольца, ожерелья… все казалось вычурным, нелепым и кричащим. Выбор остановила на крохотной подвеске с радужным марилом — прозрачным молочно-белым камнем, в глубине которого таились разноцветные искры. Скромная цепочка и простая оправа — то, что подойдет такому простому платью.
Мягкая гладкая ткань обхватила фигуру. Нария затянула шнуровку на спине, разгладила несуществующие складки на длинной юбке, поправила лиф и летящие рукава. Оглядела меня, а потом выпустила пару прядей из прически так, чтобы они падали на плечи.
— Вы такая красивая, — мечтательно произнесла она.
Я не ответила, предпочитая сегодня услышать совсем иные слова.
Вскоре сообщили о приезде семейства Симони, и мне пришлось покинуть свою комнату. Подойдя к гостиной, велела слуге подождать с объявлением о моем появлении. Вместо того, чтобы зайти, приоткрыла дверь и осторожно заглянула в помещение.
Мама о чем-то щебетала с госпожой Иларией, отец со своим другом смеялись над какой-то шуткой, а рядом с ними, наособицу, со скучающим видом стоял незнакомый мужчина. Увидев его, я испугалась уже по-настоящему. Лаэдо Симони оказался потрясающе некрасив и менее всего походил на аристократа. Чрезмерно короткие волосы, даже более светлые, чем мои, казались выгоревшими на солнце и еще больше подчеркивали постыдно загорелую кожу. Простой темно-синий камзол, крой которого устарел лет десять назад, белая сорочка и узкие черные штаны, заправленные в высокие кожаные сапоги... Духи Источника, он в таком виде явился со мной знакомиться?! Но ужасней всего были усы и короткая борода, которые делали его похожим на какого-то бродягу и искателя приключений, а вовсе не на подающего надежды молодого мага. И за него я должна выйти замуж?! Его бывшую невесту можно понять. Сбежала сразу, как только нашла кого-то получше. Наверное, это было несложно.
Лаэдо даже выглядел лет на десять старше меня, хотя на деле разница была всего в четыре года.
— Госпожа Тайра Бьянчини! — объявил слуга, когда я, наконец, решилась зайти.
Все повернулись в мою сторону. Взгляд Лаэдо Симони из-под густых бровей можно было бы счесть каким угодно, но только не восхищенным. Сначала мне померещилось, будто он чему-то удивился, но вскоре удивление сменилось усмешкой. Казалось, его глаза говорят: «Очередная хорошенькая дуреха, что ж, другого никто и не ожидал». Он еще ничегошеньки обо мне не знал, но уже сделал поспешные выводы.
Сдержанно поздоровалась, стараясь даже не смотреть в сторону этого высокомерного страшилы.
— Тайра, дорогая, позволь представить тебе Лаэдо Симони. Наверное, ты его не помнишь, вы ведь так давно не виделись, пожалуй, с того дня, как он спас тебя из Источника. Подумать только, с тех пор прошло целых семнадцать лет. О, как же быстро летит время, — мама лучезарно улыбнулась, пытаясь сгладить неловкость, возникшую из-за моей неприветливости.
— Очень рада! — протянула я руку, заранее содрогаясь от мысли, что сейчас мою нежную кожу уколет щетина, но, к счастью, Лаэдо предпочел поцеловать лишь воздух.
Думаю, его маневра почти никто не заметил, но это было грубо и невежливо, хотя и дало свободу действий.
— Господин Симони, вы, вероятно, направились к нам сразу же, как сошли с корабля? — спросила я достаточно громко. Так, чтобы меня услышали все.
— С чего вы взяли? — спросил Лаэдо.
— Но вы ведь все еще в дорожной одежде. Вероятно, приглашение к нам на завтрак застало вас врасплох, — в глазах мужчины издевка сменилась растерянностью, наполнив мое сердце ликованием. — Могу я предложить помощь наших слуг? Думаю, отец не будет против, если вам принесут из его гардероба что-нибудь более… подходящее для завтрака в этом доме.
— Тайра! — нахмурился отец.
Господин Палмери Симони обменялся с женой торжествующими взглядами. Означать это могло только одно — Лаэдо пытался провернуть тот же фокус, о котором задумывалась и я. Почти наверняка он специально так вырядился, чтобы вызвать во мне отвращение. Отлично, значит, все-таки мы оба против этого брака. На мгновение подумалось даже, что он начинает мне нравиться… но лишь на мгновение.
— Благодарю вас, — поклонился гость. — Но, пожалуй, не буду обременять хозяев дома. Надеюсь, госпожа Тайра меня простит, коль скоро и она предпочла для завтрака простую одежду. Хотя, конечно, на такой прекрасной и великодушной госпоже и рубище покажется богатым нарядом.
Настала моя очередь краснеть, похоже, этот Лаэдо за словом в карман не лезет. Даже ответить нечего — то ли поиздевался, то ли сказал комплимент.
— Мне кажется, нам следует приступить к завтраку, — вмешался отец, прерывая обмен завуалированными колкостями. — Виллана, дорогая… — он протянул руку матери, и они вдвоем проследовали в обеденный зал, показывая гостям дорогу.
Палмери Симони и его супруга Илария пошли за ними. Одарив меня очередным ироничным взглядом, Лаэдо холодно произнес:
— Позволите проводить вас?
— Благодарю.
Послушно вложила свою ладонь в его протянутую руку. Мне было неприятно это прикосновение. Ужасный обычай. Почему бы просто не пройти в столовую по одному? Неужели обязательно это делать парами?
Стоило нам пересечь порог, как мы оба, не сговариваясь, отшатнулись друг от друга. Заметив это, отец нахмурился и переглянулся с господином Палмери. Их «чудесный» план трещал по швам, чему я безмерно радовалась.
Увы, кошмарный этикет велел мне сидеть рядом с Лаэдо. Это было почти невыносимо. Я даже есть не могла, несмотря на то, что порядком проголодалась. Зато «жених» ел за двоих. Не иначе как его дома не кормят или, может, оголодал за время своего морского путешествия. Перехватив мой взгляд, в котором было вдоволь издевки, Симони-младший поперхнулся и закашлялся. Господин Палмери с негодованием посмотрел на своего сына, но тут вмешался отец:
— Тайра, я уверен, что вам с Лаэдо просто необходимо прогуляться. Покажи нашему гостю оранжерею и море.
— Но, отец, я одета неподобающе для прогулок! — мне совсем не улыбалась перспектива остаться наедине с этим невоспитанным грубияном.
— Так переоденься!
Когда отец делал такое суровое лицо, никто не смел его ослушаться. Вот и мне пришлось покорно покинуть обеденный зал в сопровождении ненавистного Лаэдо. Конечно, переодеваться я не пошла. Все это было лишь попыткой отделаться от нежелательной компании.
Слуги распахнули перед нами дверь, и мы вышли на ступени парадного входа. Теплый вечерний бриз ласково погладил мои волосы. Запах цветов вскружил голову. Там, скрытый сине-зеленой морской водой, меня ждал влюбленный ант, а здесь, за плечом, тенью стоял страшненький отпрыск семьи Симони.
— Тайра…
Я вздрогнула от неожиданности, услышав голос Лаэдо.
— Мне кажется, родители серьезно просчитались с идеей о нашей помолвке. Мы совсем не подходим друг другу. Предлагаю заключить перемирие, спокойно пережить этот день и закончить нелепую историю.
Такого поворота я не ожидала. Конечно, он полностью совпадал с моими планами, но здорово бил по самолюбию. Этот мужчина от меня отказался. Сам, хотя легко мог заявить свои права и… Духи Источников, ведь я же прекраснейшая девушка Астраксы, а он — уродливый, невоспитанный грубиян! Пришлось сделать несколько глубоких вздохов, успокаиваясь. В конце концов, мне ли об этом сожалеть? Будем считать, от жениха благополучно избавилась, к чему теперь жаловаться?
— Хорошо, — ответила я. — В таком случае желаю приятной прогулки!
Повернувшись спиной к Лаэдо, зашагала вниз по широким ступеням.
Высокие амаранские широколисты с мощными стволами и раскидистой кроной несокрушимой стеной окружали владения нашей семьи справа и слева от эспланады*, украшенной фонтанами и невысокими фигурно подстриженными кустами (*Эспланада — открытое место, площадь перед большим зданием. Прим. авт.). На открытом пространстве плотники сооружали огромный помост для танцев, а слуги вереницей исчезали под сенью деревьев, обустраивая многочисленные шатры для гостей. Я задержалась ненадолго, заметив неровно повешенную цветочную гирлянду, а после этого быстрым шагом устремилась к пляжу, куда слугам было запрещено являться. И что же? Почти перед самым спуском обнаружила Лаэдо. Он как будто чувствовал, куда следует идти, чтобы как можно сильнее мне досадить.
Что оставалось делать? Лишь изобразить удивление и воспользоваться шансом проскользнуть на лестницу перед его носом. Пожалуй, выглядело это не слишком достойно и степенно — пришлось даже немного пробежать, но зато я успела первая. Спустившись по ступеням, сделала несколько шагов к морю и замерла, надеясь, что наглец отправится восвояси, но нет — он спустился вниз.
— Вы все-таки решили составить мне компанию? — спросил он, ничуть не смущаясь двусмысленности ситуации, ведь сейчас мы были наедине, чего следовало избегать любой ценой.
— Нет. Просто это мой пляж, куда запрещен вход посторонним. Здесь место, где я могу хоть немного побыть в тишине.
— Да, согласен, здесь просто чудесно, — сказал он, по-хозяйски усаживаясь на песок.
Небольшие волны с шелестом накатывали на сушу и с шорохом уходили обратно, унося разноцветные камушки и белые треугольные ракушки. Лаэдо молчал, я тоже, не решаясь последовать его примеру — в белом платье можно было сесть разве что на скамейку в гроте, но тогда пришлось бы созерцать спину ненавистного гостя.
Казалось, воздух гудит от нашей взаимной неприязни, но маг спокойно сидел и бросал в воду мелкие камешки, будто ему не было никакого дела до происходящего. Мне бы сдаться и уйти прочь, но не позволяла гордость — еще не хватало, чтобы какой-то пришелец прогнал меня с моего собственного пляжа. И я стояла, делая вид, будто ничего особенного не происходит.
Поглощенная ненавистью к Лаэдо, я даже не сразу увидела взмывшего над гладью моря полупрозрачного дельфина. Это было настолько красиво, что дух захватывало. Рассыпавшись миллионом брызг, животное ушло под воду и вскоре вновь совершило головокружительный прыжок. Только теперь я обратила внимание на сидящего на песке гостя. Он следил за дельфином, время от времени вполголоса произнося непонятные слова и рисуя символы указательным пальцем прямо в воздухе. Это было совсем уж неожиданно. Маг воды? Занятно. Теперь бы понять, чего он добивается, развлекая меня таким способом. Скорее всего, это следовало считать большим мужским одолжением вроде: «Девушки, они как дети — ума маловато, зато любят блестящие штучки и зрелищные фокусы».
Дельфин в очередной раз взмыл вверх. Солнечные лучи ослепительно вспыхнули, окрасив его в искристый золотой цвет. Породив фонтаны брызг, существо ненадолго скрылось в волнах, а потом выпрыгнуло еще выше.
Невольно я залюбовалась элементалем, созданным из воды с помощи стихийной магии. Он и впрямь был красив.
Лаэдо сидел на песке, совершенно не заботясь об одежде, и небрежно, немного лениво чертил в воздухе знаки. Похоже, Нария не ошибалась, говоря, что он сильный маг. Даже мне известно, что призыв таких элементалей относится к заклинаниям высокого порядка, которые надо тщательно поддерживать, направлять, контролировать…
Дельфин резвился в волнах, взмывал над водой, выделывая головокружительные кульбиты... Я так увлеклась зрелищем, что позволила застать себя врасплох, и когда в один прекрасный момент вместо дельфина из волн выглянул ант, мне даже на миг показалось, что он… настоящий. Элементаль помахал рукой, повинуясь приказу своего создателя, потом, как до этого делал дельфин, выпрыгнул из воды…
В этот момент я поняла, что Лаэдо Симони никогда и ни за что не станет моим мужем. Даже если родители будут настаивать. Я лучше брошусь в море с высокой скалы, чем соглашусь связать с ним жизнь. Не знаю, кто рассказал ему о моих снах, но это и неважно. Издеваться над мечтами другого — недостойно и подло!
Хотела дать мерзавцу пощечину, но он сидел, а потому я просто набрала горсть песка и швырнула ему в лицо. Лаэдо вскочил, отряхиваясь и пытаясь проморгаться.
— Вы с ума сошли? — возмутился он, отчаянно пытаясь вытереть глаза руками.
— Не больше, чем вы, когда решили, будто я смиренно вытерплю ваши издевательства!
— Какие издевательства?! Я всего лишь хотел вас позабавить!
— Вам это удалось!
Теперь пощечина получилась как надо. Хлесткая и обидная. Выразив свое негодование, я убежала, оставив мага бороться с песком, запорошившим его глаза.
Это был самый кошмарный день, какой только возможен. Все шло вкривь и вкось, казалось, неудачи преследуют меня без конца и края. Во взглядах слуг теперь мерещилась издевка. Наверное, все здесь считают меня ненормальной. Если Лаэдо, едва появившись в нашем доме, уже знает про анта, то, наверное, весь наш город тоже об этом судачит. Так вот почему Ливи и Кайла перестали смеяться, когда я подошла к ним на празднике Пробуждения.
Наверное, кто-то из слуг услышал мой спор с родителями. Мы ведь постоянно возвращаемся к этой теме, стоит только им подыскать для меня очередную партию. А дальше… дальше слухи разошлись по уголкам Кали-эль-Ирин и, быть может, даже по всей Астраксе.
ГЛАВА 3 — Разговор на берегу
Прибежав в особняк, я заперлась в своей комнате и долгое время сидела там, пытаясь прийти в себя и не отвечая на стук в дверь.
Отречься от мечты или стать посмешищем? Стоит мне выйти замуж, как пересуды прекратятся, но это не та цена, на которую можно согласиться.
Легла на кровать, закрыла глаза. До вечера оставалось еще слишком много времени.
Я злилась на себя и на анта. Мы столько лет уже видимся во снах, а он до сих пор меня не нашел. Как же так? И что делать теперь, когда вскоре придется принимать решение? Избавлюсь от Лаэдо, так родители найдут замену, и еще одну, и еще. Рано или поздно, но они заставят меня выйти замуж. И что потом? Не появится ли ант на нашем месте у скалы, когда станет слишком поздно?
— Тайра!
Я зажала уши, чтобы не слышать ненавистный голос, но он звучал слишком громко.
— Тайра, если вы сейчас же не откроете, ваши родители прикажут выломать дверь!
Пришлось встать. Не хватало еще добавить новых поводов для слухов.
Лаэдо был один. Оставалось удивляться, что ему позволили явиться сюда без сопровождения.
— Объясните мне, пожалуйста, что произошло. Вижу, вы расстроены, но, клянусь, я не хотел вас обидеть, — казалось, он искренне недоумевает.
— Зачем вы придали своему элементалю форму анта?
— Отец сказал про ваше увлечение легендами о морском народе. Я хотел сгладить висящее между нами напряжение. В конце концов, нам же не обязательно быть врагами!
— И вы клянетесь, что дело не в слухах или желании меня задеть?
— Клянусь.
Похоже, он действительно не врал. Выходит, зря я с ним так обошлась.
Мне стало неловко — глаза Лаэдо сейчас казались покрасневшими, он часто моргал и как бы не понадобились услуги целителя, но, впрочем, далеко ходить не придется — его отец, Палмери Симони, один из лучших врачевателей Астраксы.
— Простите. Я неверно вас поняла...
— Расскажете, в чем дело? Быть может, в моих силах чем-то помочь? — в его глазах читалось смущение и какая-то недоговоренность, словно он хотел сказать что-то еще, но не решался.
— Нет. Спасибо.
Постояв немного у порога и явно не зная, что еще делать, маг попрощался и ушел.
Посмотрев ему вслед, я закрыла дверь и вернулась на кровать.
Лаэдо Симони, похоже, не так и ужасен, как показалось сначала. Почему-то от этого стало немножко легче. Может быть, никаких слухов и вовсе нет. Хорошо бы!
Я вытащила из-под подушки книгу. Ту самую «Русалочку», с которой и началось мое увлечение языками других миров. Привычные буквы складывались в слова, а слова порождали образы. Эту книгу я знала почти наизусть.
***
«В открытом море вода синяя, как лепестки красивейших васильков, и прозрачная, как тончайшее стекло. Но зато и глубоко же там! Так глубоко, что никакие якори не достанут до дна, и на него пришлось бы поставить немало колоколен одну на другую, чтобы верхняя высунулась из воды. На дне морском живут русалки.
Не подумайте, что там только голый белый песок, – нет, на дне растут удивительные деревья и цветы, с такими гибкими стеблями и листьями, что они шевелятся, как живые, при малейшем движении воды...».
***
Какого труда мне стоило научиться читать и понимать эти письмена, ведь Земля считается запретным миром, миром без магии. Проникать туда рискуют лишь контрабандисты, которые нет-нет, да привозят что-нибудь оригинальное и продают за большие деньги. Или же… пропадают бесследно. Отец специально нанял одного такого вернувшегося счастливчика моим учителем. И можно считать огромным везением, что книга оказалась написана на языке, который я в итоге и выучила.
***
«День-деньской играли принцессы в огромных дворцовых залах, где на стенах росли живые цветы. В открытые янтарные окна вплывали рыбки, как в наши окна иной раз влетают ласточки. Рыбки подплывали к маленьким принцессам, ели из их рук и позволяли себя гладить.»
***
Снова и снова я представляла себе жизнь морских созданий. Наверное, там, на дне, намного интересней, чем у нас. И более красиво. Предложи колдунья обменять голос на хвост, такой, как у антов, я бы согласилась, не раздумывая, вот только… нет у нас никаких колдуний. Есть лишь маги, которые такого попросту не умеют. Ни за какие деньги. Тело есть тело. Его можно немного подправить или подлечить, но превратить во что-то совсем другое не выйдет...
***
Ближе к вечеру явилась Нария, чтобы подготовить меня к празднику. К этому времени я уже почти успокоилась и с радостью включилась в сборы. В конце концов, приятно быть красивой, приятно чувствовать уверенность в себе, а шепот завистников и недоброжелателей — с этим можно жить.
Оглядев в зеркале результат стараний служанки, я довольно улыбнулась. Дотронулась рукой до серебряных цветов, украшающих линию декольте, залюбовалась переливами темно-синих небулинов в колье и диадеме, поправила белые перчатки в цвет платья и велела служанке:
— Нария, узнай, когда нужно выходить.
В ожидании ее возвращения я рассматривала свое отражение и отчаянно жалела, что в толпе гостей не будет того, ради кого действительно хочется быть красивой.
— Госпожа, вас уже ждут внизу, — Нария смутилась, а потом добавила: — Господина Лаэдо попросили выступить вашим сопровождающим. Простите, что говорю это сейчас, но хотела предупредить.
— Ничего, Нария, все в порядке, он оказался не таким ужасным, как думалось, — сложно сказать, кого я пыталась успокоить — себя или ее. Но ведь глупо было ожидать чего-то иного. Родители явно обозначили свои намерения и не собирались от них отказываться.
Я спустилась вниз по парадной лестнице, где ждали меня родители и… Лаэдо. Придирчиво оглядев его, к глубокому облегчению я убедилась, что он посчитал нужным привести себя в порядок и переодеться. Его одежда и сейчас выглядела очень сдержанной, но куда больше соответствовала моде, а темно-синий колет и белая сорочка со свободными рукавами вполне подходили к моему наряду. Наверное, родители подсказали цвета.
И все-таки, как минимум, неприлично — ходить с такой прической. Еще и борода эта... Ужас. Осталось только густую отрастить, а не эту… клинышком и слегка вдоль линии челюсти. Ну и вид у него! С такой физиономией только по кабакам шататься. И волосы… что стоило отрастить их к балу? Спасибо магии Священных Источников, недостатка в средствах для волос у нас нет. Можно как удалить их, так и отрастить заново. Дело-то на четверть дня — не больше. Или родители не дают ему карманных денег?.. Так заработал бы!
Представляю, какие теперь пересуды пойдут. Что в моде в Треодоре, то вовсе не популярно в Астраксе — понимать же надо!
Во взгляде Лаэдо, наряду с извечной насмешкой, я прочитала вовсе не восхищение, а просто одобрение. Вот спасибо! Потрясающе. Может, ему вообще женщины не нравятся? Или это мне так повезло? Я даже обманутой себя почувствовала оттого, что он без усилий смотрел мне в глаза, а не поглядывал время от времени в декольте, как большинство мужчин. Наверное, следовало выбрать более откровенный фасон, какой-нибудь на грани приличия… я в ужасе оборвала эти мысли. Еще не хватало рядиться как... доступная женщина только для того, чтобы смутить этого неотесанного… деревенщину. Да и что за мысли такие сумасбродные?
И все-таки теперь, протягивая магу руку, я не испытала прежнего отвращения. Во всяком случае, он не выглядел подлым и скользким, в отличие от очень многих моих знакомых, а это уже немало. При всех недостатках Лаэдо, уж лучше идти к гостям в его сопровождении, чем с эйном Аурико Тарди, одним из моих несостоявшихся женихов.
Наряду с внешней красотой, Аурико получил в наследство от покойных родителей не только внушительное состояние, но также скандальный и вздорный характер. Несмотря на то, что отказала я ему больше года назад, он до сих пор, по мере возможностей, распускал сплетни обо мне и позволял себе значительные вольности в разговорах. Очень не хотелось его приглашать, но пришлось из соображений дипломатии, ведь Аурико приходился племянником архимагу-правителю.
Скосив глаза на Лаэдо, я вынуждена была признать, что неказистая внешность — далеко не самое страшное.
— Na i tanna es latika, erne*! (*Вы прекрасно выглядите! Прим. авт.)
Я ушам своим не поверила. Растерянно уставилась на своего спутника и еле смогла произнести ответное:
— Milita, ern! (*Благодарю. Прим. авт.) А… Вы знаете илидийское наречие Скума?
— Совсем немного. Вряд ли я смогу быть для вас достойным собеседником, однако совсем недавно собирался в экспедицию в Илидию, поэтому вынужденно учил язык. Скум – интересный мир, к тому же у нас с его жителями более или менее налажены контакты, а значит, без особого труда можно нанять проводников, готовых показать местные диковинки.
— А почему не поехали?
— Так получилось. Родители настояли на моем возвращении в Астраксу. Вы же понимаете, Тайра, что далеко не все пока зависит от нас самих, — вздохнул Лаэдо. — Сегодня мне рассказали, будто вы интересуетесь мирами Короны и учите языки Скума, Аркуу и Нидары…
— Это так.
— А почему?
— Вы первый задали этот вопрос, — улыбнулась я, оценив его такт. — Обычно все спрашивают – зачем? Эти языки нужны, чтобы читать книги, на них написанные. У меня целая библиотека. Раз уж не повезло родиться женщиной и нет шансов увидеть другие миры воочию, пытаюсь путешествовать хотя бы в мечтах. Книги — словно замочные скважины, в которые можно подглядывать за иными мирами. Лучше, чем ничего, правда ведь? Потому я и выучила языки, которые мне никогда не понадобятся — теперь могу читать про чужие приключения, поскольку своих у меня никогда не будет.
Вслед за родителями мы вышли на ступени парадного выхода и вынуждены были прервать разговор, так как гости зашумели. Сотни глаз уставились на меня и Лаэдо.
Отец поприветствовал гостей, произнес торжественную речь, в которой поздравил меня с совершеннолетием и вступлением во взрослую жизнь, а потом объявил о начале праздника. На большом помосте у фонтана заиграли музыканты, слуги заполошно забегали, разнося напитки. Специально нанятые артисты отправились развлекать гостей. Родители оставили нас с Лаэдо и ушли общаться с приглашенными.
— Вы сегодня пропустили обед, — сказал Симони-младший таким тоном, будто упрекал меня в этом.
— Да, но ничего страшного, — ответила я, не понимая, к чему он клонит.
— И за завтраком вы тоже почти ничего не съели.
— Ну и что? — от такого разговора у меня и впрямь проснулось чувство голода.
— А то, что мы сейчас пойдем в наш шатер исправлять это упущение. И не смотрите на меня так, — он тепло улыбнулся и пояснил: — Я должен сопровождать вас и не хочу, чтобы вы потеряли сознание от голода.
Легкая злость, вспыхнувшая поначалу, быстро улеглась. В конце концов, маг прав и поесть определенно стоило. Поэтому я не стала сопротивляться и с аппетитом перекусила. Лишь после этого Лаэдо повел меня принимать поздравления и общаться с гостями.
Кто-то смотрел на нас с благожелательным интересом, кто-то с любопытством, некоторые — с иронией. Иногда становилось неловко за внешний вид моего спутника, особенно, когда мы подходили к местным модницам и сплетницам. Тогда я изо всех сил делала вид, будто ничего не происходит и все идет, как надо. Было непросто, и это не укрылось от глаз Лаэдо, который спустя некоторое время спросил:
— Тайра, скажите, почему вы постоянно краснеете, представляя меня своим знакомым. Я что-то не так делаю?
Подобная прямолинейность ставила в тупик. Ну не говорить же правду. Мне совсем не хотелось обижать мага.
— Понимаете… Здесь, в Кали-эль-Ирин, да и вообще во всей Астраксе, очень важное внимание уделяется… — начала я.
— Вы уже видели страшилище, которое сегодня сопровождает нашу первую красавицу? — донесся громкий голос из очередного шатра, мимо которого мы проходили.
Я узнала говорящего — Аурико собственной персоной. Наверняка собрал вокруг себя почитательниц и упражняется в скудоумии. Лаэдо остановился. У него покраснели щеки.
— Неужели в Треодоре все так ходят? – продолжил Аурико.
— Ужасно, ужасно! — поддакнул хор женских голосов.
— Пойдемте отсюда, — я потянула спутника за руку, не желая слушать дальше.
— Нет, — серые глаза мага стали колючими, острыми.
— Такое ощущение, будто волосы на его голове расти отказались, а вместо этого выросли на подбородке, — продолжил свою мысль Аурико. — Дикость какая. Теперь я понимаю, что в нем нашла наша ледяная красавица. Ей нравится экзотика. Вы уже слышали, почему она отказывает всем мужчинам?
Услышав это, я дернулась, желая ворваться в шатер и посмотреть в глаза этому подлецу, но Лаэдо до боли сжал мою руку.
— Да! Да! — кто-то из девушек даже в ладоши захлопал. — Это же я вам на днях и рассказала. Брат нашего слуги, который служит в доме Бьянчини, слышал как-то разговор между Тайрой и ее отцом. Господин Келло попрекнул эту задаваку тем, что она мечтает об анте, которого видела сне — подумать только! Он так и сказал: «Сны видят все, но никто еще не вышел замуж за сновидение», — раздался взрыв смеха, после которого рассказчица воскликнула: — Вы только представьте себе это — мужчина с рыбьим хвостом… Такое только Тайра могла придумать!
— Те еще сны, должно быть, ей снятся, если она на нормальных мужчин смотреть не хочет, — хмыкнул Аурико. — Интересно, что такого есть в полурыбе? Моя фантазия подсказывает смелые картины… Хотите, нарисую? Но, чур, никому не рассказывать. Это ужасно непристойно.
Я до крови прикусила губу. Хотелось бежать прочь отсюда. К морю. Броситься в волны и… больше никогда не слышать этого, не ощущать жгучего стыда. Значит, слухи все же есть, и на меня смотрят как на сумасшедшую. Может, потому родители так усердствуют, подыскивая женихов, чтобы…
— Простите, Тайра, — тихо сказал Лаэдо.
Выпустив мою руку, он быстро зашел в шатер. Кто-то ахнул, потом раздались крики, и, словно стайка испуганных разноцветных птичек, оттуда выбежали девушки. Я узнала их — пылкие поклонницы Аурико. Не в силах справиться с собой, все же заглянула внутрь. Любитель сплетен прикрывал рот рукой, похоже, Лаэдо успел ударить его по лицу.
— Умойся! — повинуясь воле мага, все жидкости, какие были на столе — соусы, напитки и даже вода для ополаскивания рук — покинули свои вместилища и, пролетев по воздуху, обрушились на сплетника. — Ты все еще хочешь порисовать?
Аурико молчал, руки его тряслись, а из-под них то ли кровь сочилась, то ли стекали с головы остатки красного соуса.
— Еще раз услышу сплетни о госпоже Бьянчини, и разговаривать будем у Источника. Ты все понял?
Я даже не подозревала, что эйн Тарди может оказаться таким трусом. Он смиренно кивнул, не пытаясь защищаться, хотя сам, бывало, много рассказывал о собственных подвигах и дуэлях у Источника, правда, в это мало кто верил. Аурико подчинялась огненная стихия, но магом он был слабым, его даже в академию не приняли. Правда, этот хвастун утверждал, будто сам не пошел, но слухи говорили обратное.
Лаэдо обернулся, и я отпрянула от шатра, не зная, что делать дальше. Мне было мучительно стыдно. Наверное, следовало дождаться мага и объясниться, но я не смогла себя заставить. Не сейчас. Сейчас мне хотелось спрятаться в убежище под скалой и никого не видеть. Обойдя шатер, я скрылась за деревьями, а потом, почти бегом, направилась к своему пляжу, стараясь держаться подальше от посторонних глаз.
Зайдя в грот, устало села на скамейку и прислонилась щекой к шершавому холодному камню. Вдалеке слышалась веселая музыка, а здесь было тихо и спокойно… словно в склепе. В ушах по-прежнему звучали издевки Аурико и его подпевал: «Моя фантазия подсказывает смелые картины… Хотите, нарисую? Но, чур, никому ни словечка. Это ужасно непристойно». Самое кошмарное, что в его словах была правда — если бы наша с антом встреча случилась на самом деле… что с того? Мы принадлежим разным мирам, и даже магия не сможет помочь нам связать свои судьбы. Источник не примет такую любовь. И никто не примет. Я закрыла глаза, изо всех сил стараясь дышать глубже, чтоб не заплакать, ведь припухшие глаза сразу станут заметны, и пойдут новые сплетни.
Сердце разбивалась на тысячу осколков, умирало, расставаясь с последней надеждой на встречу с любимым. Хотелось броситься в море и плыть, плыть… далеко, пока хватит сил, а потом сдаться. И пусть Духи Источников решают мою судьбу. По щекам потекли слезы. Вытерев их рукой, встала и подошла к морю, не обращая внимания на мокрый песок, облепивший туфли и подол белого платья. Какая разница?
Сзади раздались тихие шаги. Кто-то спускался по лестнице к пляжу. Резко обернулась… Наверное, этого следовало ожидать, но почему нельзя было с уважением отнестись к моему желанию побыть в одиночестве?
— Вы так быстро ушли, что я не успел догнать вас.
Лаэдо подошел ко мне и заметил покрасневшие глаза.
— Вы плакали? — спросил он.
— Нет, ветром надуло, — сердито ответила я, негодуя из-за его привычки лезть в чужую душу и спрашивать очевидные вещи.
Маг замолчал, но его присутствие нервировало, создавало чувство неловкости и не позволяло мне остаться наедине со своим горем.
— Этот… мерзавец сказал… правду? — спросил Лаэдо.
Было заметно, что ему неловко задавать такой вопрос, но почему-то он посчитал нужным это сделать.
Я кивнула. Какая разница? Все равно это уже давно ни для кого не тайна.
— Тайра, — маг подошел поближе, как-то особенно неловко положил руку на мое плечо, а потом убрал ее, словно устыдившись собственного порыва. — Простите.
Смущенно посмотрев на песок под ногами, он пнул туфлем ракушку, а потом долго и старательно пытался оттереть со штанов небольшое пятнышко от соуса, которым попотчевал Аурико. Я видела, Лаэдо еще что-то хочет сказать, но то ли не решается, то ли не может сформулировать.
— Не слушали бы вы идиотов, — сообщил он наконец, махнув рукой и убрав грязь с помощью магии. — Какая разница, о чем они думают? Все равно в их головах ни одной умной мысли. А этот… «художник», — он хмыкнул и, подобрав плоский камешек, бросил его в воду. Тот несколько раз подпрыгнул, потом врезался в волну и пошел ко дну. — Этот «художник» больше ни слова о вас не скажет и… рисовать тоже не захочет. Обещаю.
— Спасибо.
Его попытки меня утешить выглядели неуклюже, но были такими искренними, что совсем не получалось на него злиться.
— Вы через день уезжаете…
— Да, послезавтра с утренним приливом отходит корабль. Вот он, смотрите, — я показала на виднеющиеся вдали белые паруса.
Маг мельком посмотрел в ту сторону и опять уставился себе под ноги. Мне никак не удавалось понять, что он так мнется, пока, наконец, не услышала:
— Сегодня утром я сказал, что мы не подходим друг другу и… сожалею о своих словах. Быть может…
— Лаэдо, не нужно! — не следовало его перебивать, но меньше всего мне сейчас хотелось выслушивать его признания, в которые невозможно поверить. — Не нужно портить впечатление, которое я о вас составила. Вы только что расстались с невестой, которую выбрали по доброй воле. Причем ушла именно она… Простите… Понимаю, это больно, но вы со мной откровенны, хочу ответить тем же. Если спустя несколько недель после такого мужчина начинает клясться в любви другой женщине, значит, либо он легкомыслен, либо лжец. Ни то, ни другое вам не к лицу.
— Вы неправильно меня поняли, — покачал головой Лаэдо. — Я не собирался клясться в любви. Всего лишь хотел сказать, что буду рад общаться с вами, когда вы вернетесь.
Теперь настал мой черед краснеть. Да что ж я все время тороплюсь? Что стоило дослушать его до конца, а уже потом отвечать?
— Может быть, нам пора вернуться на праздник? — предложил мужчина, видя мое смущение. — Кажется, уже можно.
— Да, конечно, — я радостно ухватилась за возможность оставить неприятную тему.
Мы быстро поднялись наверх, а потом направились обратно к шатрам. Теперь, подходя к гостям и общаясь с ними, мне больше не приходилось краснеть от стыда за своего спутника — стало все равно, что думают все эти майри. Доброе и благородное сердце куда важнее внешности. Теперь я понимала это в полной мере.
ГЛАВА 4 — Роковая волна
Вечером, после фейерверков, когда праздник закончился, Лаэдо вместе с родителями отправился домой. Я смотрела им вслед почти с сожалением.
— Вижу, вы все-таки поладили, — прозорливо сказала мама, глядя на меня.
— Поладили.
— Отлично, — обрадовался отец. — В таком случае, я скажу Палмери, что ты согласна выйти замуж за его сына! Умница!
— Нет, подожди! — испугалась я. — Слово «поладили» не означает готовность выйти за него замуж. Мы могли бы подружиться, но вряд ли больше.
— Дочь! Сегодня ко мне подошел Аурико Тарди. Мы поговорили с ним, — голос отца стал очень строгим. Это было плохим признаком. — Эйн Тарди повторил сегодня свое предложение.
— Что?! — я так и подскочила, услышав эту «чудесную» новость.
— Да, он повторил свое предложение и готов жениться на тебе, несмотря на… многочисленные слухи.
— Но…
— Тайра, мне не нравится история с твоими снами и… антом. Это нужно прекращать, иначе ты совсем сойдешь с ума. Вот тебе два претендента, выбирай.
— Лаэдо ничего не решил.
— Это не так. Я говорил с ним.
— И что он сказал?
— Что слово за тобой.
— Прекрасный способ сделать девушке предложение — перевалить на нее всю ответственность, — фыркнула я. — У меня нет желания связываться ни с ним, ни, тем более, с Аурико.
— И все-таки придется. Впереди целое лето. Думай. Когда вернешься, я хочу услышать, кого из них ты выбрала.
— А если откажусь?
— Тогда выберу я! — рассердился отец. — Не собираюсь оставлять свое имущество дочери, которая грезит сказками. Будешь упрямиться — назначу преемником Лаэдо, а ты можешь и дальше ходить на пляж, ждать неведомо кого! Ант с рыбьим хвостом… Даже если бы он оказался настоящим — что ты с ним делать будешь? Ант… Смешнее ничего не придумала.
Он резко развернулся и ушел прочь.
— Тайра… мне очень жаль, — сказала мама. — Но так нельзя. Сон — это всего лишь сон, а живешь ты наяву. Мой тебе совет, выбери Лаэдо. Он очень серьезный и рассудительный. Что до Аурико…
— Я ни за что на свете не выйду замуж за Аурико. Об этом не стоит даже говорить!
— Хорошо, — с облегчением вздохнула мама. — Он, конечно, хорош собой и его сложно сравнивать с бедным Лаэдо…
— Лаэдо в сотню раз лучше, чем он. И дело тут не во внешности, — пылко возразила я и смутилась, испугавшись, что меня опять неправильно поймут.
Снисходительно улыбнувшись, мама предпочла промолчать.
***
Не помня себя, я бежала к анту, который ждал меня у берега. Там же, где и обычно. Ночное море сейчас казалось холодным и неприветливым. Споткнувшись, я с головой погрузилась в воду и почти тотчас меня подхватили руки любимого. Он был здесь. Настоящий. Прижалась щекой к его груди и услышала сумасшедший стук сердца. Подняв голову, посмотрела в глаза, и тотчас мои губы обжег поцелуй. Стремительный, словно удар молнии. Горячий, словно раскаленная лава. Бесконечно долгий, словно все эти пять лет ожидания.
Сейчас мой ант не был нежным. Он бушевал, словно шторм, лишь изредка прерываясь для того, чтобы дать мне вздохнуть. И я отвечала ему, сначала робко, а потом все больше и больше смелея. Забыв обо всем, полностью доверилась его страсти. Тело сделалось невесомым, легким. Любимый так сильно прижимал меня к себе, что казалось, на спине останутся синяки от его пальцев, но больно не было.
Покрывая поцелуями мои волосы, щеки, руки, плечи и шею, ант заставлял меня задыхаться от неведомых ранее желаний.
Я прижалась к нему всем телом, замирая от сладкого предчувствия. А потом в темноте услышала его шепот:
— As sata ta mea… As mea sata tu…
***
— Нет, пожалуйста, только не это, — простонала я, понимая, что чудесное видение опять оказалось только сном.
Спустя некоторое время пришло осознание — ант впервые заговорил со мной, и заговорил он на одном из языков Аркуу. Почему? Неужели это означает, что искать его следует там? Но как попасть на Аркуу? И почему он сказал: «Я нашел тебя. Я тебя нашел», ведь получается, что мне надо его искать, а не наоборот. Но как это сделать? Отец не оплатит такое путешествие.
И все-таки ант сказал, что нашел меня. Именно нашел…
Я торопливо позвонила в колокольчик, вызывая Нарию, чтобы та помогла собраться.
— Госпожа! — ахнула служанка, когда я сняла ночнушку, чтобы надеть платье. — Что с вами случилось?
— О чем ты?
— У вас вся спина в синяках и… и плечи, словно… Словно…
— Словно что? — спросила я, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от радости, ведь если на моей спине синяки от пальцев анта, значит, это не просто сон.
— Словно… — девушка растерялась и покраснела. — Словно вы были с мужчиной, и он оказался не слишком… деликатным с вами… Я никому не скажу! — спохватилась она. — Хотите, принесу целебный крем, и скоро все пройдет? И лучше бы вам надеть платье с длинными рукавами, а то ведь заметят.
На плечах и впрямь виднелись овальные синяки. Я провела по ним рукой и улыбнулась, вспомнив ночное безумство.
— As sata ta meara… As meara sata tu, — произнесла я, наслаждаясь звучанием этих слов.
— Что вы сейчас сказали, госпожа? — спросила Нария.
— Я нашла тебя. Я тебя нашла…
— Кого вы нашли, госпожа? Это ведь… это ведь не господин Лаэдо вчера сделал? — испугалась служанка, придумав свое объяснение. — Вы с ним не всегда были на виду и...
— Что? — мне захотелось рассмеяться. — Ни в коем случае. Господин Лаэдо тут совершенно ни при чем. И… довольно об этом. Поторопись. Не нужно никакого крема. Принеси быстрее платье с длинными рукавами, я спешу.
— Но, госпожа…
— Нария! Быстрее!
Не обращая внимания на укоризненные вздохи служанки, я бросилась со всех ног на пляж. Мне уже давно не случалось так быстро бегать. Не думая о приличиях, опрометью пролетела по парку, слетела по лестнице в скале, споткнулась, чуть не упав, выбежала на песок и остановилась, разочарованно глядя на спокойную водную гладь. Никого. Только белоснежные птицы скользили над морем, высматривая мелкую рыбешку. Анта не было. Была только я, наивная дурочка, которая поверила сну. Вот только синяки… откуда они взялись?
Побродив по песку до самого полудня, вернулась домой. Разочарованная и несчастная.
Взяла «Русалочку» и легла на кровать, погружаясь в волшебный мир на страницах земной книги.
***
Больше всего русалочка любила слушать рассказы о мире людей там, наверху. Старой бабушке пришлось рассказать ей все, что она знала о кораблях и городах, о людях и животных. Особенно чудесным и удивительным казалось русалочке то, что цветы на земле пахнут, — не то что здесь, на морском дне, — леса там зеленые, а рыбы среди ветвей поют так громко и красиво, что просто заслушаешься. Рыбами бабушка называла птиц, иначе внучки не поняли бы ее: они ведь сроду не видывали птиц.
***
Иногда я чувствовала себя такой же русалочкой, запертой в своей стихии, в своем мире. Вокруг было столько всего интересного, но моя жизнь текла в стенах родительского особняка и парка. Иногда мы выезжали на праздники и балы в Кали-эль-Ирин или его окрестности. Летом меня отправляли отдыхать в резиденцию на острове Кайли. И… все. Кому-то этого хватало, а мне было мало. Я хотела видеть другие страны и города, узнавать новые истории и тайны. Родной мир казался тесным, хотелось вырваться из его оков. Но женщины-майри, рожденные без крыльев, свою судьбу не выбирают. Судьбу выбирают за них — сначала отцы, потом мужья. Из этой клетки не вырваться, а попытаешься — прутья сожмутся вокруг твоего тела, круша кости и выжимая последние капли жизни.
Отец любит меня, я знаю, но стоит начать своевольничать, как управа быстро найдется. Бежать некуда и спорить бессмысленно. К моим пожеланиям пока еще прислушиваются, но лишь до поры — я не тешила себя иллюзиями. А потом… потом все. И это «все» вот-вот должно было наступить.
Ант не найдет меня. Его нет. А синяки на спине… да какая разница, откуда они взялись, если никто не встретил меня на пляже. Нельзя верить в глупые сны. Нельзя быть такой дурой. Впереди последние месяцы относительной свободы, а потом… потом придется выбрать. Да, собственно, и выбирать не из кого. Лаэдо Симони… наверное, я даже смогу его полюбить. Не так, как люблю своего анта, но хотя бы как брата. Что до Аурико — даже думать смешно...
Словно решив нанести последний удар по мечте, волшебный сон больше не явился ко мне. Ни ночью, перед отправлением на корабль, ни в последующие дни. Я закрывала глаза, погружаясь во тьму, а потом просыпалась, выходя из небытия.
***
Каюта на корабле была маленькая и темная, но я привыкла к ней за те годы, что ездила в летнее имение. Всего-то неделю потерпеть. Судно шло быстро, и к четвертому дню путешествия появилась надежда прибыть даже раньше положенного.
— Госпожа, вы очень похудели за последние дни. И побледнели. Вам нездоровится? — спросила Нария, расчесывая меня вечером.
— Все хорошо. Не беспокойся. Пройдет.
— Знаю, это очень смело с моей стороны, но… скажите, вы давно встречаетесь с тем… мужчиной?
Я удивленно посмотрела на нее, не понимая, о чем она.
— Перед нашим отъездом на вас были синяки. Тот мужчина, который их наставил… Вы... Вы же понимаете, что от таких отношений могут случиться… проблемы?
У меня на минуту создалось ощущение, что мы говорим на разных языках.
— Какие проблемы, Нария?
— А что, если у вас будет ребенок? Вы ведь к магу-целителю не ходили, чтобы… защититься. Уж об этом бы я знала.
Она насмешила меня. До слез. Бедная бесхитростная Нария. И ведь все равно не выдала меня родителям, хотя вообразила себе невесть что.
— Не беспокойся. Не было у меня никакого мужчины. Дело вовсе не в этом, — успокоила я ее.
— А в чем тогда?
— Просто тоска по тому, чего никогда не будет.
— И все? — глаза служанки недоверчиво блеснули.
— И все.
Нария задумалась, расчесывая мои волосы, а потом сказала:
— Я хочу рассказать одну историю, только боюсь, вы рассердитесь.
— Расскажи, обещаю, что не буду сердиться.
— Хорошо, — начала служанка, подумав немного. — Однажды, примерно два года назад, я услышала разговор… вашего отца с одним из… особых магов. Из тех, знаете, которые выполняют поручения тайного характера. Не подумайте, мне и в голову не приходило специально подслушивать... просто речь шла о вас и… Понимаете, госпожа, вы добры ко мне… — она смутилась и замолчала.
— Ну же, Нария, рассказывай, — забеспокоилась я.
— Из разговора я поняла, что просьбе господина Бьянчини были проверены все пустующие подводные усадьбы антов. Он так и сказал — усадьбы. И сказал, что живых там нет никого. И еще, как мне стало ясно, анты тоже маги, только не стихийные. Они умеют влиять на разум. Ваш отец назвал их как-то вроде «менталисты». Он очень тревожился за вас и велел… госпожа…
— Что он велел, Нария?! — от ужаса я даже дышать не могла.
— Он велел... убить… анта. Если найдут хоть одного.
— И? Убили?
— Не знаю, госпожа, — потупилась служанка. — Я ведь и в тот раз случайно услышала.
— Они говорили что-нибудь еще?
— Господин Келло сказал, что антам, по соглашению, полагается быть на Аркуу и, если кто-нибудь из них нарушит договор, то поставит себя вне закона, и его можно убить, не опасаясь… осложнений, — Нария отложила гребень в сторону.
— Это все? Совсем все? Ты больше ничего не знаешь?
— Ваш отец сказал, что от магии антов есть защита. Черный викрим...
— Но ведь этот камень опасен.
— Потому он и приказал найти анта, а не заставил вас носить защиту. Но викрим опасен, если постоянно держать его при себе. Госпожа, я… — она вытащила из кармана на фартуке маленький тусклый камень. — После того случая… На вашей спине и руках были синяки. И даже на шее. Это совсем особые синяки... Значит, либо у вас есть мужчина, о котором никто не знает, либо... тот, из сна, что-то делает… не знаю как, но... я не хотела, чтобы случилось что-то страшное, — Нария совсем растерялась, а потом торопливо продолжила: — Почему вы считаете, что действительно любите этого анта? Может, он просто внушил вам любовь к себе, а на деле ничего нет? Скажите, ведь особые сны после той ночи больше не к вам не являлись?
— Ты подкладывала мне викрим? — ахнула я.
— Да, госпожа. И ведь это помогло…
— Нария… — голова закружилась, пришлось схватиться о спинку стула. — Как ты могла так поступить? Духи Источника… Никогда больше этого не делай. Я с ума сходила оттого, что он не приходит ко мне. Ты ничего не понимаешь. Ничего! Никто из вас не в силах понять, как это… — воздуха становилось все меньше и меньше. — Мне нужно выйти отсюда. Здесь слишком душно… А ты останься. Не хочу тебя видеть. Дай сюда этот проклятый камень.
— Госпожа…
— Дай мне его! — закричала я, готовая отобрать у нее викрим, если не отдаст добровольно.
Служанка покорно протянула мне черный камень. Он оказался удивительно тяжелым и неприятно теплым.
— Госпожа, остановитесь! — умоляюще произнесла Нария. Она говорила почти скороговоркой, наверное, опасаясь, что я не стану слушать. — Вы живете, словно во сне, и не хотите просыпаться. Бежите, очертя голову, вслед за падающей звездой, но догнать ее нельзя и найти не получится. А потом в один прекрасный день проснетесь и поймете, что остались одна. Мечта испарится, оставив лишь сожаление о потраченных впустую годах. Но ведь вам многое дано уже сейчас, отчего вы не умеете этому радоваться?
— А что мне дано, Нария? — тихо спросила я, до боли сжимая в руках викрим и облокачиваясь на стену.
— Вам приходилось когда-нибудь голодать, госпожа?
— Нет.
— А приходилось ли когда-нибудь выбирать, потратить ли все деньги на заклинание для тепла в доме или на еду?
— Нет.
— Вы думаете, что несчастны, но в вашей жизни все не так плохо. Вы одеты, обуты, сыты, вам тепло, вас любят и защищают… Счастье — вот оно, под самым носом, не нужно далеко ходить. Но вы не видите его и не цените, хотя всего-то и нужно, признать, что сны — это всего лишь сны, и начать жить здесь и сейчас. Господин Лаэдо… Знаете, он так смотрел на вас… И мне рассказывали, будто эйн Тарди очень рано ушел с праздника и выглядел при этом не очень хорошо. Ходят слухи, что все потому, что господин Лаэдо проучил его за сплетни и слишком злой язык…
— Нария! Я люблю анта, понимаешь или нет? Мне все равно, кто и что об этом думает. А то, о чем ты говоришь — это просто огромная золотая клетка! — у меня не было сил даже кричать — просто опускались руки. Все вокруг пытались разлучить нас с любимым. У меня были только сны, но и их пытались отобрать. — Уходи к себе и не попадайся мне на глаза. Я не хочу тебя видеть!
Выйдя на палубу, со злостью выбросила викрим в море и застыла, глядя на волны.
Закатное солнце медленно пряталось за горизонт.
— Рассветный остров, госпожа, вы просили предупредить, — сказал капитан, подходя ко мне и указывая рукой на еле заметную темную дымку вдалеке. — Мы опережаем график. Приказать встать на рейде рядом с островом?
Я задумалась. Где-то здесь, по легенде был крупный город антов. Может, именно здесь живет и мой любимый, но… теперь я знала, что отец приказал его убить. Наверняка среди экипажа есть кто-то, кому велено за мной присматривать. Значит, не следует искать встреч. По крайней мере, пока. Правильней продолжить путь, а там… будь что будет.
— Спасибо, капитан, не нужно, — ответила я. — Если ветер попутный, идем прежним курсом.
До глубокой ночи смотрела на пустынное море и думала о том, что теперь делать. Хотела уже вернуться в каюту, когда корабль ощутимо встряхнуло. Палуба поднялась вверх, а потом резко ушла вниз. Чуть не упав, я судорожно вцепилась в леера, подняла голову и увидела огромный водяной вал, нависший над судном. Гигантская волна медленно опускалась, норовя уничтожить крохотный, по сравнению с ней, корабль. Время замедлилось, почти застыло, а потом…
..Я задыхалась, кружа в водовороте и не понимая, где верх, где низ. Миллионы и миллиарды воздушных пузырьков бурлили перед глазами. Соленая морская вода заливалась в нос и рот. От паники я чуть не закричала, теряя остатки воздуха в легких. А потом вдруг стало спокойно. Я поняла, что только умерев, смогу быть с любимым. Пусть так… Обхватив себя руками, перестала бороться со стихией, позволив водной круговерти подхватить и увлечь меня в бездну. Сгустилась темнота, одарив напоследок видением светлой фигуры, приближающейся ко мне с огромной скоростью.
***
Нэри
Гоняться за кораблями — то еще развлечение. Но ради такого дела можно было и постараться. Он нашел ее. Кто бы мог подумать, что эта девушка настоящая.
Долгих пять лет он считал ее своим сумасшествием, боялся и ждал снов, в которых встречался с ней. Мучительно пытался спросить, кто она такая, но не в силах был произнести ни звука. Терял память, вдохнув запах ее кожи, но до последнего времени не мог даже поцеловать. Во сне многое оставалось запретным… к лучшему, ведь оказалось, что девушка существует на самом деле. Хорош бы он был, если… В последний раз чуть не сорвался, но... какое наслаждение — прикасаться к ней и знать, точно знать, что она есть, что она видит тот же самый сон... Срывая сладкие стоны с ее губ, он теперь не сомневался, что любимая действительно с ним. Живая. Нежная. Прекрасная, как само море. Тайра… Самое прекрасное на свете имя.
Не сумасшествие — нет. Всего лишь сны о счастье, которое настигло, когда было решено поставить окончательную точку в этой истории. Спасибо Духам Источников, что не дали совершить самую большую глупость в жизни!
Он почувствовал ее появление на палубе до того, как увидел у лееров светлое платье и белокурые волосы. Чтобы не быть обнаруженным даже случайно, погрузился под воду. На глубине держать прежнюю скорость стало сложнее. Спасибо дельфинам, выручили. Эти быстрые и веселые создания никогда не отказывали в помощи. Один из стаи позволил уцепиться за свой плавник и передохнуть.
Когда стемнело, морской обитатель осторожно вынырнул на поверхность. Тайра по-прежнему стояла у борта и смотрела вдаль. Лунный свет красиво подсвечивал ее развевающиеся на ветру волосы. Против воли мужчина залюбовался зрелищем и тут же поплатился за это, наглотавшись воды, когда дельфин решил, что настало время приблизиться к форштевню. Отпустив помощника, ант выбрался из кильватерной струи, плавать в которой — удовольствие ниже среднего.
Было ли это откатом или следствием усталости, но, во-первых, он не рассчитал силы, а, во-вторых, ему не удалось уйти на достаточную глубину в тот момент, когда огромный одиночный вал обрушился на корабль. Мощное течение потянуло вперед, потом все смешалось вокруг. Несколько раз анта перевернуло и протащило довольно далеко.
Осознав, что случилось, испугался так, как не пугался прежде никогда. Торопливо выплыл на поверхность. Корабль без особых повреждений выбрался из объятий страшной волны, но девушки на палубе уже не было.
Ант метался в воде, пытаясь найти пропажу, молясь, чтобы не было слишком поздно. Наконец, совсем неподалеку мелькнуло светлое пятно...
Платье развевалось, похожее на лепестки диковинного цветка. Девушка медленно опускалась вниз. Туда, где глубоко под поверхностью моря лежали останки затонувших кораблей, ползали по дну странные расплющенные существа и время от времени проплывали диковинные светящиеся рыбы. Жителям поверхности не было места в том мире.
В мгновение ока ант оказался рядом, подхватил Тайру под руки и потянул наверх.
ГЛАВА 5 — Первый день на острове
— Грак-чак-чак… Грак… Чи-чи-чак… Грак!
Плеснула вода. Раздался звук хлопающих крыльев. Крики прекратились.
Я открыла глаза — песок и мелкие ракушки. Попыталась вздохнуть, но вместо этого зашлась в мучительном кашле. Горло саднило. Легкие горели. В голове стоял туман — вроде ничего не болит, но вместо мыслей сплошная каша.
Стало холодно. Все тело трясло от озноба. Я обхватила себя руками в попытке согреться, и в этот самый миг кто-то дотронулся до моей спины. Испугавшись, резко перевернулась и замерла, увидев... анта. Своего анта, надежду на встречу с которым начала терять. Сейчас он лежал рядом на берегу, почти полностью выбравшись из воды, и с тревогой смотрел на меня. С трудом смогла его разглядеть — на глазах словно пелена лежала. Я даже решила, что сплю или, может, умерла. Он ведь не мог быть настоящим… Все вокруг твердили, что он не настоящий, сама уже почти поверила в то, что ант — лишь плод воображения, но кто же тогда сейчас передо мной?
Робея, протянула руку, в полной уверенности, что видение растает, но вместо этого пальцы коснулись прохладной кожи. Облепившие ее песчинки были почти горячими и кололи ладонь. Ант не шелохнулся и только смотрел на меня с непонятной растерянностью.
Осмелев, дотронулась до мокрых волос, которые оказались темнее, чем были в моих снах. Я помнила, что, высыхая, они светлеют и начинают завиваться на самых кончиках.
Увы, новый приступ кашля помешал любоваться ожившим сном, а потом… потом голова закружилась, и сознание вновь меня покинуло.
Когда очнулась, анта уже не было, но кто-то перенес меня в тень раскидистой аукары с кургузым невысоким стволом и очень большими листьями. Села, огляделась по сторонам. Море находилось совсем близко, шагах в десяти. Я лежала на самом краю между лесом и узкой линией пляжа. Две широкие полосы тянулись по песку, обрываясь в траве у моих ног. Горло по-прежнему болело, но дышать стало проще.
Мокрое платье противно приставало к коже, а песок, казалось, был повсюду. Попытавшись его стряхнуть, я сделала только хуже.
Волосы слиплись и противными сосульками укрыли плечи и спину. Песок… повсюду был сплошной песок. Он забился под платье, противно хрустел на зубах, щекотал шею и превратил волосы в паклю. И… куда меня занесло?!
Ант… я видела его, когда очнулась… или то был сон? Но кто тогда принес меня сюда? И кто оставил следы на песке? Выходит, спасли и бросили? Или, может, анта и не было вовсе, а все только померещилось? А корабль? А Нария? И все, кто там был? Они погибли?! И, если да, то меня тоже сочтут погибшей и не станут искать. Что тогда делать?!
Вскочив, заметалась по песку без всякой цели. Стало страшно до паники. Сбылось то, о чем предупреждала меня служанка. И так быстро… За один миг исчезло все, что я не ценила — дом, родители, привычные вещи, комфорт… даже красоты не осталось. В таком виде… в таком виде мной только таргов пугать. И ант видел меня такой?!
Песок на теле раздражал. Сбросив тяжелое мокрое платье и оставшись в нижней сорочке, зашла в воду, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Как назло, под ступню подвернулась острая ракушка. Вскрикнув от боли, я заскакала на одной ноге. Воспользовавшись этим, набегающая волна опрокинула меня, заставив с головой погрузиться в море. Перед глазами мелькнул светлый силуэт, а на талии сомкнулись чьи-то сильные руки. Мгновение — и в глаза ударил солнечный свет. Судорожный вдох ртом. Из носа потекла вода. Я фыркнула и опять увидела анта. Он казался очень серьезным, даже мрачным.
— Э-э-э… Здравствуй...те!
Говоря это, почувствовала себя дурой — стою тут в непотребном виде и пытаюсь блюсти этикет… в мокрой нижней сорочке и так близко к постороннему мужчине! Стыдоба, и только. Хотя… он тоже не одет. Тут я окончательно растерялась и смутилась. Уши покраснели, а за ними и щеки.
Забавно, но мне и в голову не пришло прыгать ему на шею. В жизни все оказалось не так просто и понятно, как во сне. Пришло осознание, что в реальном мире мы чужие — ничего не знаем друг о друге и… видел ли он сны обо мне? Может, для него все происходящее — лишь случайность: спас девушку, отнес на сушу и… на том делу конец.
Ант смотрел на меня, я — на него. Словно в первый раз... Пожалуй, так и было...
Он не был красивым и изящным, как большинство окружавших меня молодых мужчин. Сны не лгали. Широкие скулы и густые брови придавали его лицу слегка угрюмое и упрямое выражение, но зато в серых лучистых глазах светилось любопытство, а тонкие губы, казалось, вот-вот улыбнутся. Лицо из тех, которые запоминаются и привлекают куда больше, чем лица холеных красавцев. Не знаю, что во мне увидел ант, но долгое время мы стояли, как зачарованные, не в силах отвести взгляды друг от друга. С громким хлопаньем крыльев из кустов на берегу взлетела птица. Отпустив меня, спаситель отплыл подальше.
— Не уходи! Пожалуйста! — испугалась я. Оставаться одной было страшно.
Лицо морского жителя озарила улыбка, а потом он нырнул. По воде ударил красивый темно-синий хвостовой плавник. Солнце вспыхнуло на крупных чешуйках, и мне померещилось, будто они светятся изнутри. Через несколько мгновений ант показался совсем в другом месте. Сделал круг. Замер, высунувшись из воды по плечи.
— Пожалуйста, не оставляй меня одну. Мне страшно! — попросила я, забыв про гордость.
Мужчина выставил вперед ладонь, точно приказывая мне стоять, а сам опять нырнул и пропал. Теперь надолго.
Порезанную ногу немилосердно щипало, но все это казалось мелочью, по сравнению с возможностью остаться здесь в одиночестве. Через некоторое время, потеряв надежду на возвращение анта, я выбралась на берег и села на песок, не понимая, что делать дальше и на что рассчитывать.
Как же просто было во сне — забежала в воду и тут же оказалась в объятиях возлюбленного. А что теперь? Вот он, живой и реальный, находится совсем рядом, но между нами ничего нет. Спроси у меня кто-нибудь сейчас, люблю ли я его — даже на этот простой вопрос не смогла бы ответить.
Нога болела, ант все не возвращался, хотелось пить и есть… и спать. В мокрой одежде стало холодно. Я попрыгала по песку, пытаясь согреться. Без особого успеха.
Когда уже хотела плюнуть на все и пойти искать питьевую воду, вернулся мой спаситель. Двигаясь спиной вперед, он тащил за собой по дну довольно большой сундук. Судя по всему, тот был очень и очень тяжелым. Когда началась отмель, мужчина сменил тактику и теперь подталкивал свою ношу сзади. Выпихнув сундук так далеко, как мог, ант опять исчез в море, так и не произнеся ни слова.
Я нерешительно подошла к нежданному подарку. Взялась за ручку. Попыталась потащить за собой. Шаг, еще шаг. Поскользнулась и упала, окончательно испачкав и себя, и одежду. От злости ударила кулаком по песку, готовая расплакаться, но потом посмотрела на море и подумала: «А вдруг он сейчас за мной наблюдает?» Странно, но это придало сил.
Схватилась за ручку и потянула ее, не обращая внимания на саднящие ладони, с которых будто кожу сдирали. Приходилось непросто, но в результате моих усилий сундук все же миновал прибрежную полосу и... намертво завяз в траве. Но главное было сделано — теперь море не могло забрать обратно свою собственность. В петлях висел большой замок, у дужки которого болтался привязанный с помощью водоросли ключ. Пришлось немного повозиться с заклинившим механизмом. Спустя некоторое время я справилась и с этой проблемой.
Крышка скрипнула, подалась наверх. Заглянув внутрь, я удивленно ахнула. Внутри лежала одежда. Очень странная. Я даже не сразу поняла, для чего нужны эти вещи, но потом вспомнила книги о народах, населяющих Аркуу, и удивилась еще больше. Вытащила что-то вроде обрезанных выше колена мужских штанов, покрутила их в руках. Потом достала белую тунику с длинными рукавами из очень легкой, почти невесомой, материи. Вещи оказались абсолютно сухими. Похоже, крышка так плотно прилегала к краю, что под нее не попало ни капли воды. Ничем другим объяснить это не получалось.
Заинтересовавшись, я внимательно осмотрела сундук и все-таки нашла объяснение загадки. Внутри, за бортиком, находилась еще одна стенка, которая выступала на пару сантиметров вверх. Точно такая же перегородка была обнаружена и в крышке. Эти два дополнительных бортика, когда сундук закрывался, плотно заходили друг за друга на манер челюстей. Они-то и не дали содержимому промокнуть.
Разобрав одежду, я положила ее в крышку. Стало так любопытно, что я даже забыла о своих страхах и волнениях. Однако, прежде чем погрузиться в изучение сокровищ из Аркуу, все же сходила за деревья и переоделась в сухое. Очень странно, но одежда оказалась примерно моего размера.
Вскоре стало теплее, озноб стих, голова заработала. Еще бы покушать и воды найти... В моей библиотеке была одна книга с Земли... Как раз про такой вот случай. Потерпевший кораблекрушение моряк попал на необитаемый остров, где и жил много лет. Подумав, как следует, поняла, что такое испытание мне не грозит. Даже если корабль погиб, родители через несколько недель начнут беспокоиться, потом определят по моим вещам, что я жива и не успокоятся, пока не найдут. Значит, всего лишь нужно продержаться до прихода спасателей.
Оглядела себя — голые ноги по колено. Туника заканчивается выше странных коротких штанов. Предположила бы, что под них нужны чулки, но знала, что на Аркуу в жарком климате женщины и мужчины ходят именно в таком виде. Хорошо хоть, что меня никто не увидит. Невероятное бесстыдство. Никогда в жизни себе такого бы не позволила раньше. Потянула тунику вниз, но, конечно, это не помогло даже прикрыть колени.
Я подошла к сундуку, еще раз пересмотрела одежду — она почти вся была именно такая — и надела на голову широкополую соломенную шляпку, которых нашлось целых три штуки.
Дальнейший разбор «сокровищ» позволил обнаружить три теплых одеяла. Хотела завернуться в одно из них, но, посмотрев на солнце, отказалась от этой идеи — умереть от перегрева на необитаемом острове, пытаясь блюсти приличия, было бы верхом глупости. Под одеялами нашелся ворох полезных вещей — деревянный гребень для волос, которым я тут же и воспользовалась, зеркальце, пара удобных, хотя и не особо красивых туфель, что-то вроде небольшого котла для готовки, нож, подзорная труба, бурдюк для воды, увы, пустой… и даже, радость какая! – три книги на эддийском диалекте Аркуу. Одна по истории Эдроа — государства, где в ходу был этот язык, другая — про растительность и животный мир той же страны, третья — простой приключенческий роман.
Приободрившись, села на сундук, чтобы вспомнить, с чего начинать. Герой земной книги, кажется, его звали Крузо, начал с паники. Он бегал по острову и проклинал судьбу. Этот пункт я уже выполнила, и к нему можно было не возвращаться.
Вот только что моряк делал дальше, припомнилось смутно — эта книга мне нравилась не так, как «Русалочка». Спокойно подумав, я решила, что теперь следует найти пресную воду. Пить хотелось страшно.
Забираться далеко вглубь острова я боялась, поэтому, как следует поразмыслив, пришла к выводу, что реки и ручейки чаще всего впадают в море, следовательно, если идти по берегу, рано или поздно на что-нибудь наткнешься. Не факт, конечно, но попробовать стоило.
Совершенно бесполезные, с точки зрения родителей и окружающих, и исключительно развлекательные книги, похоже, оказались не настолько уж и бесполезными. Далеко идти не пришлось. Крошечная речушка, почти ручей, обнаружилась за мысом, всего-то в получасе неспешной ходьбы от залива. Утолив жажду, я набрала бурдюк и потащила его обратно. Жизнь налаживалась.
Вот только есть очень хотелось. Я прошлась по берегу туда-сюда. Ничего. На ум пришли ракушки. Лунарии. Их готовили во всяких соусах и подливах. От воспоминаний живот недовольно заурчал.
Я зашла по колено в воду и попробовала отыскать что-то похожее. Без шансов. Даже признаков никаких. Про лунарии я знала только одно — они вкусные. Где их можно найти, и как они выглядят — понятия не имела. Но зато из книг помнила, как выглядят земные мидии, кауляи с Аркуу и прочие съедобные ракушки. Для них нужна была твердая поверхность, скажем, скала или большой валун. Увы, поблизости ничего подобного не наблюдалось.
Расстроившись, обратила свое внимание на деревья, в изобилии произрастающие на берегу. Ирония заключалась в том, что я легко бы нашла съедобные плоды и травы в другом мире, спасибо энциклопедиям. А вот в родном Майри выжить оказалось сложнее. Пригляделась к аукаре, которая росла рядом с пляжем. Зеленоватые фрукты слишком высоко над землей, на самой макушке дерева. Ни веток, ни сучков, на которые можно было поставить ногу или ухватиться, не наблюдалось и в помине. В дополнение ко всему, у корней во все стороны торчали длинные острые листья, поэтому даже просто подобраться к стволу оказалось почти невыполнимой задачей.
Вытащив из сундука нож, я попыталась отпилить один лист, но уколола руку, а потом еще и чуть не отрезала себе палец. Чудом заметила упавший на землю плод, но он был так погрызен насекомыми, что в еду оказался непригоден. С каждым мгновением голод становился все сильнее. От жары хотелось пить, и вода в бурдюке быстро закончилось. Пришлось опять идти к речке. Правильней было бы перебраться поближе к пресной воде, но я не хотела оставлять сундук и уходить с того места, куда приплывал ант. Сомневаться не приходилось — он еще вернется.
Я оторвала листик незнакомого растения. Попробовала прожевать — гадость. Залезла еще раз в море, намочила рубашку, но ни раковин, ни рыб... Точнее, рыбы-то были, но только поймать их, конечно же, не удалось.
Злая и голодная вышла на берег.
Где-то далеко меня ждали летняя усадьба, вкусная пища, слуги, готовые выполнить любое желание. А здесь палило жаркое солнце, не было еды, и я вот-вот могла загореть, несмотря на шляпку, или, не приведите Духи, вообще сгореть. Ноги-то потом можно скрыть под платьем, а что делать с лицом? Осветлять кожу кремами замучаешься… И ант куда-то пропал.
Стоило только об этом подумать, как пропажа тут же нашлась.
Ударив по воде хвостовым плавником, мой спаситель помахал рукой, видимо, приглашая к нему присоединиться. Я послушно зашла в воду, оставив на песке шляпку.
— Это ты спас меня?
Кивок.
— Ты поможешь мне выбраться отсюда?
Мотнул головой. Потом, немного подумав, изобразил руками что-то вроде корабля, указал пальцем на горизонт.
— За мной приплывут? — догадалась я, немного поразмыслив.
Кивок.
— Мой корабль не утонул?
Улыбнулся и махнул рукой.
— В смысле? — растерялась я.
Покрутил головой, показал пальцем в мою сторону, потом на берег, потом опять изобразил корабль и дальше махнул рукой в сторону горизонта.
— Он ушел, не заметив, что меня нет?
Кивок — да.
— А ты… ты тоже… уйдешь… то есть, уплывешь? У тебя, наверное, дела?
Покрутил головой и улыбнулся.
— Останешься?
«Да».
У меня словно камень с души свалился. Огромный такой.
— Как тебя зовут?
Ант пожал плечами и ничего не ответил.
— Но у тебя же есть имя?
«Да».
— Можешь написать его на песке?
Снова мотнул головой.
— И как тебя называть?
Неопределенное пожатие плеч. Ант, которому, похоже, слегка надоела эта игра, нырнул и отплыл подальше, ударив хвостом по набежавшей волне. В меня полетела туча брызг.
— Ладно, — сдалась я. — В таком случае буду называть тебя... Нэри. Тебе нравится?
Ант еле заметно нахмурился, а потом протянул мне руку. Я покраснела от смущения, испуганно огляделась по сторонам и узнала один из волшебных снов. Здесь и сейчас все было точно так, как виделось пару лет назад. Этот пляж… и море… и длинный мыс слева… и черный валун справа… и дерево, нависающее над водой…
— Мы уже были здесь… — сказала я шепотом.
Нэри кивнул, пристально глядя на меня своими невероятно яркими светло-серыми глазами.
— Ты тоже… видел сны?
Не ответил. Лишь поманил за собой.
Больше сомнений не осталось. Я вложила ладонь в его руку, и от этого прикосновения сладкие мурашки прошли по всему телу. И никак не получалось поверить, что происходящее — реальность.
Жаркое солнце отражалось в волнах, слепило глаза. Вода холодила кожу. Посмотрев, как медленно я плыву, Нэри нырнул и тут же оказался подо мной, и ничего не оставалось, как обнять его. Это было так странно — находиться настолько близко к мужчине. Ничего особенного не происходило, но щеки горели от смущения и неловкости.
Ант плыл очень быстро и легко. Вскоре пляж скрылся из вида. Берег, вдоль которого мы двигались, сначала был песчаным, потом, за мысом, сделался каменистым, а еще дальше начались скалы. Рядом с одной из них Нэри остановился. Перехватив мои ладони, он развернулся, и я еще больше растерялась и смутилась, оказавшись в кольце его рук. Серые глаза стали веселыми и озорными, на губах мелькнула улыбка.
Но объятия продлились недолго. Отпустив меня, Нэри нырнул и пропал, а я медленно подплыла к скале и схватилась за ее шершавую поверхность. Течение здесь оказалось быстрым, вода — холодной, да еще и волны все время норовили ударить меня о камни. Удовольствие оказалось то еще. Некоторое время я барахталась, пытаясь не захлебнуться. Потом осторожно, держась за выступы, начала двигаться к берегу, ругая про себя анта. Уволок, не пойми куда, бросил и исчез. Острый осколок свез кожу с безымянного пальца на правой руке. Я чуть не заплакала, увидев некрасивую ссадину. С большим трудом выбралась на берег, но не смогла по нему идти. Да что там идти — даже просто встать не получалось, настолько острыми оказались камни на берегу. Чувствуя себя русалочкой, забралась поглубже в воду. Так, чтобы лишь слегка касаться ступнями острых осколков. Нога, которую я порезала утром об ракушку, начала болеть еще больше.
Когда из воды вынырнул Нэри, мне хотелось лишь одного — вернуться обратно, переодеться, закутаться в одеяло и уснуть в тени какого-нибудь дерева. Слишком уж много испытаний выдалось на сегодня. Даже чувство голода притупилось.
Выглянув из воды, ант некоторое время растерянно озирался по сторонам, не замечая меня на берегу, потом все же увидел и подплыл ближе. В руках он держал несколько крупных и плоских черных раковин.
— Их можно есть? — спросила я, когда ант протянул мне свою добычу.
Кивок.
Послушно взяла подарок, но ужинать, сидя по горло в воде, оказалось не очень-то удобно. К счастью, Нэри сообразил, в чем дело, и помог добраться до крошечного пятнышка песка среди кучи прибрежных камней. Увидев царапины на моем пальце, он растерянно оглянулся на скалу, потом, смутившись, отвел глаза. Я разозлилась, но промолчала. Попыталась открыть одну из раковин. Сломала ноготь. Это окончательно меня расстроило. В сундуке был нож, но с собой я его, конечно, не взяла.
Бросив добычу анта на песок, прижала колени к груди и обхватила их руками, чувствуя полное бессилие. Кричать на него? Так он в любой момент может меня бросить. Я вдруг поняла, что оказалась полностью во власти этого существа. Стоит Нэри оставить меня здесь… что дальше? Идти обратно по острым камням или пытаться плыть, рискуя захлебнуться в волнах? Да и сколько я выдержу без еды? Три дня? Четыре? Неделю? Родители просто не успеют прислать на помощь корабль.
Пытаясь побороть нахлынувшую панику, сделала несколько глубоких вдохов. Ант поманил к себе, но я лишь покачала головой. Вспомнились слова Нарии. А что, если отец прав, и Нэри не тот, кем казался до последнего времени? Что, если сны были лишь его попыткой влиять на меня? Зачем? Не знаю. Объяснений можно придумать сколько угодно. Например, отец занимает высокое положение в нашем городе и даже в стране. От него многое зависит, значит, не исключен шантаж.
И, опять же, что за волна смыла меня в море? Откуда она взялась? Может, ее и вовсе не было? Если анты могут влиять на разум, то что стоило Нэри внушить мне все, что угодно? Скажем, я сама могла шагнуть за борт, думая, будто меня смыло огромной волной. И тогда… может, в эту минуту отец уже читает письмо с требованиями похитителей.
Лицо Нэри стало казаться почти зловещим, а в его глазах теперь мерещилась коварная усмешка.
Я посмотрела назад — камни, камни, сплошные темные камни. Бугристые, усеянные острыми осколками. Один порез от ракушки саднит до потери памяти, а тут все ноги будут изрезаны в кровь. Страшно. Больно. И обидно. За себя, наверное, в первую очередь. Думала — вот она, настоящая любовь. Получила, и что от нее осталось?
Посмотрела на озадаченного анта. Тот выглядывал из воды, то ли не зная, что делать, то ли выжидая, и мне подумалось, если он умеет влиять на разум, то почему я до сих пор не в воде и не вишу у него на шее? Нерешительно подошла к морю, с подозрением посмотрела на Нэри. Сделала еще шаг. Волна ласково лизнула мои ноги.
Огляделась. Позади острые обломки скалы, впереди неизвестно кто — то ли враг, то ли друг. Как следует взвесив «за» и «против», я отважилась покинуть безопасную сушу. В конце концов, даже если ант замыслил недоброе, все равно он не собирается меня убивать. По крайней мере, сейчас. Может быть, с его помощью удастся вернуться обратно на берег, где остался сундук с полезными вещами, а там получится сбежать вглубь острова. Подумав еще, я подняла с песка брошенные раковины. Есть хотелось все больше и больше. Поковыряла пальцем жесткие створки — никаких шансов. Вздохнула и все-таки зашла в море.
Солнце клонилось к горизонту, и вода была теплой, почти горячей.
Видя, что я иду к нему, ант подплыл поближе и оказался совсем уж на мелководье. Это было так странно — видеть перед собой мужчину, тело которого чуть ниже пояса переходит в мощный рыбий хвост. Темно-синяя чешуя напоминала драгоценные камни. Очень хотелось потрогать ее рукой, но я не рискнула.
Нэри теперь находился совсем близко, но смотреть ему в глаза было страшно. Такого со мной еще не случалось. Казалось, этот мужчина читает мои мысли — таким сочувствующим и понимающим сделался его взгляд.
Заметив смущение на моем лице, ант отплыл подальше, но не нырнул. Просто ждал, когда я освоюсь и сама подойду к нему.
Прижав раковины к груди, сделала несколько шагов и остановилась, не зная, что делать дальше. Еще и живот от голода начал болеть. Нэри осторожно приблизился. Взял у меня одну раковину, нажал на нее особым образом, и створки легко разошлись, обнажив водянисто-блестящую сердцевину. Вот теперь я убедилась в том, что это те самые лунарии, но только как их есть? Сырыми?
Заметив мою растерянность, Нэри капнул морской водой на мякоть моллюска и, орудуя свободной створкой, как ложкой, отделил все съедобное от места крепления. Протянул мне. Выглядело это не очень аппетитно, но есть хотелось. Ант закрыл глаза и открыл рот, потом показал на меня, мол, сделай так. Доверия к нему как не было, так и не появилось, но… Я вздохнула. Сжала кулаки. Зажмурилась и покорно позволила накормить себя противной сырой гадостью… хотя… поборов первый приступ омерзения, поняла, что не такая уж это и гадость. На мясо, конечно, не похоже, но солоновато-горький вкус оказался почти даже приятным. Жевать только немного противно.
Ант взял еще одну раковину, открыл, проделал все то же самое, но на сей раз съел моллюска сам, втянув его в рот и проглотив, не прожевывая. Показал на меня, мол, твоя очередь. Надо сказать, что его способ есть лунарий оказался намного лучше. Глотать их было просто и никакого мерзкого ощущения при жевании слизистого комочка.
Отдав последнюю раковину и показав, как надо ее открывать, Нэри выпроводил меня на мелководье, а сам нырнул с тем, чтобы вскоре притащить еще с десяток моллюсков. Устроившись рядом на песке, он высыпал свою добычу мне на колени.
Алое солнце коснулось горизонта, подсвечивая легкие облачка малиновой краской. Мы смотрели на закат, ели и… молчали. Ант не пытался нарушить дистанцию, даже раковины брал аккуратно, стараясь не задевать мои ноги. Когда еда закончилась, он вопросительно посмотрел на меня.
— Наверное, еще штуки три я бы съела…
И вновь он притащил целую кучу лунарий.
После сытного ужина захотелось пить, но настроение определенно улучшилось, и даже мелькнула мысль, что вовсе не похож Нэри на шантажиста и злодея. И, обладай он действительно властью над разумом, я бы не задавала себе вопросы, можно ли ему доверять.
Когда стемнело, ант взял меня за руку и потянул в море. Серебряный Дуонт к этому времени уже медленно восходил над темной поверхностью воды. Легкие волны, казалось, состоят из тонкой блестящей ткани. Они плавно перемещались к берегу с тем, чтобы там рассыпаться на мельчайшие брызги. Это было красиво. И жутко. Против воли я держалась поближе к Нэри, и на сей раз вынужденные прикосновения к его плечам и спине не смущали. Напротив, только они и спасали от страхов, таящихся в темной бездне.
Когда ант высадил меня на знакомом берегу, я обрадовалась, словно попала домой. Выбравшись из воды, побежала к сундуку, забыв даже поблагодарить своего помощника — так сильно хотелось сменить одежду на сухую и закутаться в теплое одеяло. Проделав все это, обнаружила, что Нэри уплыл…
Вместо того, чтобы бежать вглубь острова, как намеревалась раньше, я полночи просидела у моря, выглядывая анта. Так и заснула, кутаясь в одеяла. А утром, когда солнце вынырнуло из-за горизонта и разбудило меня жаркими лучами, я увидела поблизости заполненную морской водой большую яму с кучей лунарий в ней. Чуть поодаль, на плоском валуне, обнаружилось еще и три крупных плода аукары. Они оказались мокрыми, просоленными, но вполне съедобными.
***
Нэри
Тайра испугалась. Кто бы мог подумать, что купание у скалы так на нее подействует. Да, там море становилось более игривым, но лишь немного. Нэри и в голову не могло прийти, что такое может напугать. Но, вернувшись с раковинами, ант обнаружил девушку у берега. Она боялась даже пошевелиться и так дрожала, что появились опасения — не замерзла ли. Мелькнула мысль вернуть Тайру домой. Вдруг заболеет, как потом быть? Ведь даже на сушу попасть — целая история. А если девушка заберется вглубь острова? Он же с ума сойдет от беспокойства.
«Нет, — мелькнула мысль. — Нужно предложить ей плавучее убежище. Такое, к которому всегда можно добраться».
Недалеко от острова, на дне, находилась заброшенная усадьба. Нэри пришлось изрядно постараться, чтобы отыскать там нужные инструменты. С материалами тоже все оказалось не так просто. Хорошо еще, что на другой части острова обнаружился разбитый корабль. Как следует покопавшись в его останках, ант нашел несколько крупных бревен и даже достаточное количество крепких, хотя и вымокших, веревок.
Судя по всему, судно разбилось совсем недавно. На камбузе нашлись уцелевшие мешочки с крупами, вполне еще годными, вяленое мясо и сухари. Подумав, Нэри решил взять только крупы. Оставил их на берегу и принялся за постройку плота. Он лишь в теории знал, как это делается, поэтому провозился до самого заката, радуясь, что утром оставил для Тайры на берегу запас лунарий и плодов аукары.
ГЛАВА 6 — Облака под ногами
Нэри не вернулся. Казалось бы, можно радоваться — не нужно уходить вглубь острова и не надо скрываться, но… На душе было тревожно, и я все время поглядывала на море в надежде увидеть анта.
В голову приходили тревожные мысли. То казалось, что он больше не появится, потому что надоело со мной возиться, то в голове появлялись образы соблазнительных русалок, то думалось, что с ним случилось какое-то несчастье. Я сходила с ума и от ревности, и от беспокойства. Не существует таких ужасов, какие не пришли мне в голову за это время.
Есть не хотелось. Из всех припасов, что оставил ант, я съела одну-единственную аукару. В бурдюке закончилась вода, но уходить с берега было страшно: а вдруг Нэри появится, пока меня нет. Все валилось из рук. Я хотела сделать шалаш и почти сразу порезалась ножом, пытаясь добыть длинный лист какого-то растения. Хотела соорудить полог из одеяла, но стоило подуть ветру, и все мои старания повисли на ближайшем кусту. Обожгла ладонь в попытке разжечь костер с помощью найденной в сундуке подзорной трубы. От обиды я даже заплакала, чувствуя себя бесполезной и ни на что не годной. Какие могут быть другие миры, если не могу сделать элементарных вещей, о которых читала?
Моряк из книги ухитрился вырыть целую пещеру… посмотрев на свои руки, я отказалась от этой идеи — в этом не было ни малейшего смысла. Перспектива застрять здесь на долгие годы никак не укладывалась в мои планы. Еще чего не хватало. Родители непременно меня найдут и сделают это скоро.
Приближался закат, когда я увидела на волнах странную штуку, напоминавшую установленный на плоту шалаш. Загадочный предмет выплыл из-за мыса, а потом целеустремленно направился в мою сторону. Лишь много позже удалось заметить анта, толкавшего всю эту конструкцию.
Забежав в воду, я подошла к Нэри. Опасений больше не осталось. Я просто радовалась его возвращению.
Ант выглядел усталым, но довольным.
— Это мне?
«Да».
— Ты сам его построил?
«Да».
— Спасибо!
Пожал плечами и вручил мне конец каната, который был накрепко привязан к плоту. Потом показал пальцем на деревья у берега.
— Нужно привязать?
«Да».
Послушно сбегала к деревьям и закрепила канат на два узла. Хотела сделать бантик, но не получилось — слишком уж толстой оказалась веревка.
Меж тем бревна плота уткнулись в берег. Потом волна протащила его еще дальше на сушу. Я забралась в шалаш и обнаружила там три мешочка. Развязав, увидела мелкие зерна разного цвета. Вспомнила книгу. Ее герой, моряк Крузо сажал зерна в землю, а потом, лет через пять, сняв несколько урожаев, позволил себе «роскошь» делать из зерен муку и печь лепешки. Напрашивался вопрос — предполагается, что мне придется надолго остаться на острове и осваивать выпечку хлеба? Посмотрев на свои изрезанные руки, я с трудом поборола приступ паники. Несколько недель или даже месяц пожить на острове — приключение, но несколько лет… Только не это.
Сделав несколько глубоких вдохов, пришла к мысли, что, быть может, зерна предназначены не для посева, а для еды. Если, скажем, их сварить, то, наверное, получится что-то вроде каши. Успокоившись, я вытащила мешочки на берег и показала их анту.
— Это ведь для еды?
«Да».
Просто камень с души. Вытащив из тени два плода аукары, один протянула Нэри.
— Поужинаем вместе?
Улыбка.
Чтобы быть рядом с ним, забралась по колено в море и села на песок. Ант устроился на почтительном расстоянии. Наверное, боялся смутить. Поборов робость, сама пересела поближе. В серых глазах Нэри появилась и тут же скрылась радость. Мне стало смешно — мы с ним боялись друг друга, несмотря на то, что во снах уже давно перешли через эту черту.
Неловкость чувствовалась во всем и, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, я предложила:
— Хочешь, расскажу тебе чудесную историю?
Ант кивнул, одарив меня вопросительным взглядом.
«Русалочку» я знала наизусть. Даже не приходилось напрягать память, чтобы вспомнить слова: «В открытом море вода синяя, как лепестки красивейших васильков, и прозрачная, как тончайшее стекло...»
Нэри слушал внимательно. Сосредоточенно. Он даже забыл о еде, и надкушенная аукара так и лежала в его руке. Иногда мне казалось, что ант хочет заговорить, но то ли действительно не может, то ли не решается. По мере повествования, его брови все больше хмурились, а глаза наполнялись мрачной решительностью.
— Знаешь, мне кажется, ты все же умеешь разговаривать, — не выдержала я, когда он в очередной раз вскинул голову и даже открыл рот, чтобы что-то произнести, но так не издал ни звука. — Ты понимаешь мою речь, так почему не говоришь?
Пожав плечами, Нэри опустил голову.
— Тебе что, язык отрезали? Покажи! — потребовала я, хорошо помня наши поцелуи во сне. И с языком у него тогда все было в порядке, готова поклясться.
Ант не двигался и не спешил выполнять мою просьбу.
— Да не молчи же! Честное слово, я не испугаюсь, даже если у тебя какой-то совсем уж страшный голос. Мне куда страшнее не иметь возможности поговорить хоть с кем-то.
Я видела, что Нэри пытается решиться, и хотела ему помочь.
— От тишины у меня уже в ушах пищит. Это было бы так замечательно — иметь возможность общаться с тобой, а не произносить длинные монологи.
Не помогло. Ант чуть ссутулился и отвернулся, глядя на уже почти закатившееся солнце.
— Ладно, — сдалась я. — Рассказывать дальше?
«Да».
И опять его глаза сделались сосредоточенными и очень серьезными, будто речь шла о жизни и смерти.
— «Знай также, – продолжала ведьма, – что, если ты примешь человеческий образ, тебе уже не быть русалкой никогда. Ты больше не сможешь спускаться к сестрам и во дворец отца. И если принц не полюбит тебя так, что ради тебя забудет отца и мать, если он не прилепится к тебе душой и телом и не попросит священника соединить ваши руки, чтобы вам стать мужем и женой, – ты не обретешь бессмертной души. Если же он возьмет в жены другую, то на первой же заре после их брака сердце твое разорвется на части, и ты превратишься в морскую пену...»
— Et tu nassatan nes enea maire sa?
Я вздрогнула, услышав хрипловатый, словно простуженный, мужской голос. Прервав рассказ, посмотрела на Нэри и не сдержала улыбку. Заговорил. Наконец-то. Этот язык был хорошо мне знаком. Значит, все же Аркуу. Он спросил, узнаю ли я его в облике майри. И от зыбкой надежды сладко замерло сердце. Неужели все-таки существует какой-то способ…
— As nassa maire, nassa atlante et, — сорвалось обещание с губ. Конечно, узнаю, в каком бы облике не явился. Майри или ант — его глаза скажут мне больше, чем лицо или тело.
Нэри грустно улыбнулся, как будто не веря этим словам.
— А ты можешь стать майри? — спросила я.
Мужчина отвернулся и уставился на волны. Было видно, что он о чем-то очень серьезно думает. Не желая ему мешать, я прервала рассказ.
Стало смеркаться. Заметив это, ант велел мне идти на берег и готовиться ко сну. Его речь звучала странно, непривычно. Создавалось ощущение, будто Нэри порядком отвык говорить на своем языке. Но… сколько лет он провел в одиночестве? Его здесь забыли? Или, может, оставили специально? Спрашивать я не стала. Ни к чему это… пока.
— Ты вернешься завтра? — спросила я.
— Mea ille?* (*Ты хочешь? Прим. авт.)?
— Да, хочу.
Он улыбнулся и бесшумно нырнул.
Шалаш еле заметно покачивался на волнах, но с места не двигался. Я постелила два одеяла, третьим укрылась. Получилось уютно. Закрывая глаза, думала о Нэри. Где он сейчас спит? Как отдыхает? И правда ли, что он может преодолеть пропасть между нами?
Плот качался на волнах, тихо поскрипывали бревна. Глаза сами собой начали закрываться, и я сладко заснула.
***
— Лаэдо Симони, твердо ли ваше намерение связать себя узами любви с Тайрой Бьянчини? — торжественным голосом спросил жрец.
— Да.
— Тайра Бьянчини, твердо ли ваше намерение связать себя узами любви с Лаэдо Симони?
Я посмотрела на жениха. Стало страшно. Всего одно слово и один шаг отделяли меня от самой большой глупости в жизни. Назад дороги не будет.
Отец стоял рядом с помостом и сердито смотрел на меня. Мать… она ничем не могла помочь.
Лаэдо… Он хороший, добрый и честный, но я не люблю его и не полюблю никогда.
Нэри… где же ты, Нэри? Почему ты так и не пришел за мной?
— Тайра Бьянчини, отвечайте, твердо ли ваше намерение?
— Да, — прозвучало в тишине короткое слово.
Один шаг — и все. Нэри, где же ты?
В панике я смотрела в глаза гостям, пытаясь узнать любимого в толпе незнакомых и знакомых лиц. Его не было. Он не пришел, но ведь обещал… Как же так?!
— Жених и невеста, возьмитесь за руки и сделайте шаг в Священный Источник. Пусть отныне ваши судьбы станут едины.
Радужные брызги, завихрения огней, листья магических трав — Священный Источник. Последний шаг. Нэри, пожалуйста, останови все это! Пытаюсь вырвать ладонь из руки нелюбимого, но он лишь сильнее стискивает ее.
— Идем, Тайра, — шепчет мне Лаэдо.
— Нет, пожалуйста, я не хочу! Я люблю другого!
— Поздно.
Жених тянет меня за собой. В россыпи ярких искр сгорает моя судьба. Нэри… Как же так?
— Mea noy nassat sa! — хриплый голос анта грозным эхом звучит в ушах.
«Ты меня не узнала!» Это невозможно. Я не могла бы не узнать его. Безумным взглядом скольжу по лицам и не вижу любимого. Где ты? Где же ты, Нэри? Почему ты не остановил эту свадьбу? Почему?!
В искрах Священного Источника вижу серые глаза своего анта. Пытаюсь бежать к нему, но не могу.
— Нэри! Нэри! — кричу, как сумасшедшая, срывая голос. — Нэри!
***
«...Sa taena et, Taira. Sa te mear…»* (*Я здесь, Тайра. Я с тобой. Прим. авт.)
— Sa taena et… — голос Нэри разогнал кошмар. Сейчас ант был настоящий.
Прохладная рука дотронулась до моей щеки, стирая слезы.
Я смотрела на его встревоженное лицо и не могла поверить, что все произошедшее — только кошмар. Слезы лились ручьем, и никак не удавалось успокоиться.
Нэри лег рядом и обнял меня, продолжая шептать: «Я здесь, Тайра. Я с тобой». Забыв про неловкость и смущение, я прижалась к его груди и замерла, услышав стук сердца. Он и вправду был со мной. Настоящий. Реальный, а не сотканный из снов и мечтаний. И, если бы не любил, не забрался бы сюда, на плот, утешать. Наверное, ему не очень хорошо без воды…
— Может, тебе нужно обратно? — спросила я. — Здесь… плохо для тебя?
Он улыбнулся, еще сильнее прижимая меня к себе. Его руки гладили мои волосы, перебирая пряди. От этого становилось хорошо, спокойно и не хотелось думать о том, что будет дальше.
— Как тебя зовут на самом деле? — спросила я, переходя на язык Аркуу. Раз уж он может разговаривать только на нем, значит, буду практиковаться.
— Нэри.
— Но ведь у тебя есть настоящее имя.
— Да, — разговорчивым мой ант явно не был, что на своем языке, что на нашем.
— Но ты не хочешь его называть?
— Не могу. Не спрашивай… Пожалуйста.
— Хорошо.
— А почему ты не хочешь разговаривать на языке майри? Ты же знаешь его.
— Знаю.
— Тогда почему не говоришь?
— Не могу, — серые глаза анта стали насмешливыми.
— И об этом тоже нельзя спрашивать?
— Да.
— А о чем можно?
— Обо всем остальном.
— Хорошо. Тогда скажи, — я устроилась поудобней на его руке, — уже несколько лет я вижу сны, в которых есть ты и этот остров. Эти сны снятся нам обоим или только мне?
Помолчав несколько мгновений, Нэри сказал:
— Пойдем купаться? Сегодня тепло.
— А как же… — попыталась возмутиться я, но меня даже слушать не стали.
Не без труда выбравшись из шалаша, ант плюхнулся в воду и вскоре уже был на глубине.
Я спряталась от него и переоделась во вчерашнюю мокрую одежду. Потрогала волосы. От купания в море они стали жесткими и неприятными на ощупь, а бассейна для омовений здесь не было, значит, сегодня следует поискать какое-нибудь озеро или хотя бы реку. Уж не знаю, как дело обстояло у моряка из книги, но моя прическа нуждалась в уходе вне зависимости от того, дома я, в летнем поместье или на необитаемом острове. Опять же, надо постирать одежду. Ее в сундуке оказалось не так много, а ходить в грязном… нет, увольте, лучше придумаю, как привести вещи в порядок.
— Тайра! — позвал ант, потеряв терпение.
— Иду! — откликнулась я, забегая в воду.
От яркого солнца заболели глаза. Мелькнуло опасение, что сильно загорит лицо, но, глядя на улыбающегося Нэри, решила — мази и настойки потом все уберут, а загар — не слишком дорогая плата за возможность быть с любимым.
— Ты не ответил на вопрос, — сказала я укоризненно, когда ант вынырнул около меня.
— Отвечу, — пообещал он. — Подожди.
На сей раз Нэри решил устроить экскурсию на другую сторону острова. Чуть дальше от ручья. За густыми деревьями скрывалась крошечная и невероятно уютная бухта с широким песчаным пляжем и живописным лесом. Чуть поодаль я увидела несколько деревьев аукары, чьи стволы нависали над самой водой. Так вот откуда ант принес мне вчерашнее лакомство.
Лишь спустя некоторое время я вдруг поняла, что видела эту бухту раньше. В одном из снов.
— Сейчас вернусь, — пообещал Нэри, оставив меня на отмели.
Уже зная, что будет дальше, я не стала уходить на берег. Даже помня из сна, какой сюрприз приготовил ант, все равно вздрогнула, когда из воды выпрыгнул крупный темно-коричневый дельфин, а за ним — еще четверо. Веселые животные деловито окружили меня, а самый крупный даже ткнулся мордой в мою ладонь. Осторожно погладила его гладкую, чуть теплую кожу, и услышала целую трель из скрежещущих и щелкающих звуков.
— Ты им нравишься, — раздался голос Нэри.
Оказалось, ант держался за плавник одного из дельфинов.
— А тебе? — спросила я.
— Мне? — он еле заметно улыбнулся и позвал: — Иди сюда. Во сне ты каталась на дельфине, почему бы не повторить в реальности?
Этот мужчина, похоже, категорически не хотел отвечать ни на один из вопросов. Даже на самый простой. Неужели так трудно сказать, что я нравлюсь ему? Всего несколько слов, но они так нужны мне сейчас…
Сон сбылся. Держась за плавник быстро плывущего дельфина, я счастливо смеялась, когда в лицо попадала вода. И казалось, будто вернулось беззаботное детство. Весь мир стал добрым и наполнился волшебством.
Когда мы выбрались на сравнительное мелководье, дельфин позволил себе похулиганить. Он тыкался мордой мне в живот, пару раз даже перелетел через голову, заставив испуганно замереть. Вскоре к нам присоединилась и вся стая. Забыв о невзгодах, я смеялась и пищала от восторга, брызгалась в своих новых друзей и захлебывалась от их ответных шалостей.
Один из дельфинов обнаружил в море небольшую ветку и принес мне. Я бросила ее в море, и чудесные животные наперегонки устремилась за палкой, устроив потом вокруг нее настоящее представление с прыжками и кульбитами.
Нэри в наши игры не лез, просто наблюдал со стороны и улыбался. Все было так же, как и во сне. Иногда даже страшно становилось — до того нереальным казалось происходящее.
Вдоволь наигравшись, новые друзья решили все-таки отправиться по своим делам, но перед тем, как уплыть, вожак стаи притащил в подарок… огромную рыбину и буквально впихнул мне ее в руки. Во сне такого не было — там все закончилось раньше… к счастью… Увидев окровавленную рыбью чешую, я взвизгнула. Добыча дельфина затрепыхалась и тут же полетела подальше в воду, а я со всех ног припустила на сушу. Наверное, со стороны это выглядело смешно, но мне было не до смеха. От страха даже руки дрожали.
Пытаясь скрыть улыбку, Нэри подобрался поближе к берегу.
— Прости, — сказал ант, — ты очень сильно понравилась их… старшему. Кажется, он решил за тобой ухаживать.
— Отлично. Теперь я точно знаю, что все еще могу нравиться мужчинам. Пусть даже они и не майри.
— Хочешь, привезу сюда твой… дом? — спросил Нэри, сделав вид, будто не понял, к чему я веду.
— Хочу, но ты сам не справишься. Там еще сундук тяжелый на суше. Надо вещи перетащить на плот.
— Я смогу взять твои вещи. Но, если боишься...
— Мне не страшно. Лучше погуляю по острову.
— Только не уходи далеко, — насмешливый взгляд Нэри вдруг стал тревожным. — Если что-то случится…
— Ничего не случится, я только по берегу похожу. Здесь ведь даже нет обуви, чтобы ходить в лес.
— Хорошо, — ант еще раз посмотрел на меня с подозрением во взгляде, а потом исчез в море.
Далеко забредать я не собиралась — до сих пор сильно болела порезанная об ракушку нога. Хорошо еще, что большую часть времени мне доводилось проводить в воде. Cо вчерашнего вечера очень хотелось пить, поэтому, прихрамывая, добралась до ручейка. Утолив жажду, на свой страх и риск, поднялась чуть выше по течению и обнаружила совсем неподалеку лесное озерцо с настоящим водопадом. Обрадовавшись, долго плескалась, смывая морскую соль с волос и тела. Когда вернулась, увидела свой плавучий шалаш и грустного Нэри, нарезающего круги по бухте.
Заметив меня, он приободрился и выбрался на отмель.
— Ты обещала, что далеко не уйдешь, — сказал ант, с трудом подбирая слова. Сколько же времени он не говорил на своем языке, если настолько его забыл?
— Я рядом была. Голову мыла в озере.
— Есть хочешь?
— Да. Только лунарии уже надоели… немножко.
— Хорошо. Вот, — Нэри вытащил из привязанной к плоту сети какое-то жуткое существо. Оно напоминало две тарелки, сложенные одна на другую, а между ними шевелились противные ножки. — Наш ужин.
— Что это? — спросила я, опасливо отходя от берега на несколько шагов.
— Щитовник. Он вкусный. Кидаешь на огонь. Жарится. И можно есть.
— А где взять огонь?
— Возьми стекло.
— Из подзорной трубы?
— Да.
— Ничего не выйдет. Вчера уже пробовала.
— Сейчас все сделаем. Принеси ветки для… огня.
— Для костра то есть?
— Да, для костра! — просиял Нэри.
— Хорошо.
Скоро на берег, в шаге от мокрой полосы, до которой еще добирались волны, я вытащила целую охапку мелких веточек. Одна беда — после их сбора порезанная нога стала болеть просто невыносимо.
— Тайра, тебе больно? Почему? — спросил ант, заметив мою хромоту.
— Ракушкой порезалась и до сих пор наступить не могу.
— Можно посмотреть?
— Да.
Я села на песок и позволила Нэри взять в руки мою ступню. От его нежных прикосновений стало невыносимо приятно, и даже боль, которую он причинил, слишком сильно надавив на кожу рядом с порезом, показалась чуть ли не наслаждением.
— Грязь попала, — нахмурился ант. — Плохо. Сегодня ложись спать, чтобы ноги были здесь, — он показал на выход из шалаша, повернутый к морю.
— Зачем?
— Надо, — ответил он.
— Ты на вопросы вообще никогда не отвечаешь? — разозлилась я.
— Отвечаю.
— Тогда зачем мне ложиться ногами в сторону моря?
Нэри закатил глаза и улыбнулся.
— Ты без вопросов ничего не делаешь? — спросил он.
— Нужно же мне знать!
— Зачем?
— Надо! — ответила я его же словами.
Засмеявшись, ант отпустил мою ногу и, подтягиваясь на руках, выбрался на берег к хворосту.
— Принеси... трубу, — велел он, складывая тонкие прутики один на другой над кусочком сухой коры. Вскоре на земле появился крошечный шалашик.
Получив подзорную трубу, Нэри ловко открутил металлические кольца-крепления и вытащил линзу. Повращал ее, поймал солнечный луч, направил его на свое сооружение, и потом, к моему изумлению, на коре появилось сначала черное пятнышко, а потом и огонь. Нет, конечно, я читала об этом в книгах, но читать — одно, увидеть — совсем другое. Когда тонкие прутики занялись, ант подбросил к ним более крупные ветки, а потом вернулся обратно в воду. Только сейчас стало заметно, как нелегко ему было находиться около огня.
— Положишь щитовника в костер? — спросил он, с сомнением поглядывая то на меня, то на свою добычу.
— Он ведь живой!
Нэри вздохнул и тут же нырнул. Его подсохшие и посветлевшие волосы тотчас намокли и опять стали темнее.
— Поддерживай огонь, — сказал он и опять исчез из вида. Надолго. Когда вернулся, я уже хотела идти за новыми дровами. К счастью, не пришлось.
С щитовником в руках Нэри выбрался к костру и, рискуя обжечься, бросил эту пакость прямо на угли. Я отвернулась, чтобы не смотреть на мерзкое зрелище. Что-то фырчало и шипело, а потом появился запах… неплохой запах. Мне даже удалось заставить себя вытащить тварь из костра с помощью палки, чтобы не заставлять Нэри лишний раз выбираться из моря. Только я все равно не смогла бы это съесть, если бы ант не почистил щитовника, выбросив все лишнее и оставив только нежное белое мясо.
Взяв одну из частей панциря, чтобы использовать ее как тарелку, мы сидели в воде у самого берега и ели. Лакомства оказалось довольно много. Хватило, чтобы наесться нам обоим.
— Расскажи историю, — вдруг попросил Нэри.
— Какую?
— Которую рассказывала вчера. Что было дальше?
Посмотрела на небо. Солнце потихоньку двигалось на закат.
— Хорошо. «Ты должна заплатить мне за помощь, — сказала ведьма. — И я недешево возьму! У тебя чудный голос, им ты и думаешь обворожить принца, но ты должна отдать этот голос мне...»
Рассказывая, я поглядывала на Нэри. Он опять замер, слушая историю. На его лице то отражалась тревога, то скользило возмущение, а иногда серые глаза анта заволакивало печалью.
— «...русалочка все танцевала и танцевала,
