Оглавление
АННОТАЦИЯ
Группе сетевых авторов приходит приглашение на писательский слет. Казалось бы - впереди интересные встречи, товарищеские посиделки, разборки текстов... И разборки - будут. Вместо кемпинга - глухой подвал, вместо слета - жуткое судилище. Каждый автор должен выдержать экзамен. Вот только оценка по результату - не издание, а вонючий матрас и глумливые рожи моральных уродов... Надежды вырваться - нет. Но среди пленников подвала есть человек, чье присутствие вовсе не предполагалось. Всего лишь - Дилетанта...
***
(Автор предупреждает! Любое совпадение событий и имен, совершенно случайно, не имело место быть, и создано чисто писательским воображением)
Группе сетевых авторов приходит приглашение на писательский слет. Казалось бы - впереди интересные встречи, товарищеские посиделки, разборки текстов... И разборки - будут. Вместо кемпинга - глухой подвал, вместо слета - жуткое судилище. Каждый автор должен выдержать экзамен. Вот только оценка по результату - не издание, а вонючий матрас и глумливые рожи моральных уродов... Надежды вырваться - нет. Но среди пленников подвала есть человек, чье присутствие вовсе не предполагалось. Всего лишь - Дилетанта...
***
ПРОЛОГ
…Она бежала через заросли дикой ежевики, с которых уже почти полностью слетела пожухлая, осенняя листва, но еще остались колючие и острые шипы, немилосердно раздирающие ее обнаженную кожу. Но не они ее пугали — а те, кто несся по следу, исполненные злобы и ненависти за все содеянное. И от них не стоило ждать пощады — потому что она сама, никого не собиралась щадить!
Нога ступила в грязь и сразу провалилась по колено, а она, не сумев удержать равновесия, упала лицом вниз, больно ударившись о твердый, еще совсем тонкий, но уже образовавшийся холодной ноябрьской ночью, слой льда. Голое тело ожгло стылой водой, но, это было не самое страшное — она, обезумев от страха, рвалась прочь из предательской ямы, все глубже погружаясь в месиво из грязи и смерзшихся комочков мха…
— Нет! Нет! Спасите! Нет!
Горло сдавило спазмом — всего за несколько секунд, крепкая внешне поверхность, засосала ее почти наполовину, превратив в пленницу гораздо более жуткого кошмара, чем тот, от которого она пыталась спастись.
— Нет!!!
Дикий крик ужаса разорвал мрачную тишину леса. Преследователи не могли ее не услышать — и, очень скоро, хруст мерзлых листьев под их ногами, возвестил, что те напали на след. Она вновь закричала, давясь попадающей в горло, бурой жижей:
— Нет! Нет… Спа…
…Тина сомкнулась. Несколько пузырьков вынесло на поверхность разбуженного и изготовившегося к спячке болота — след последней дани, полученной им перед периодом бесконечно долгой, суровой зимы…
ГЛАВА 1
(Ирина Порох)
«Дорогие наши авторы! Администрация сайта сердечно поздравляет Вас, наших любимых создателей миров, с наступающим „старым“ новым годом и делает предложение, от которого Вы, как мы надеемся, не сможете отказаться!
Не секрет, что мы планируем всячески улучшать наш общий дом — лит/портал „Хозяева Миров!“ Высказанная одним из участников и организаторов ресурса, идея, о возможных обсуждениях этой работы вместе с авторами, нашла свой отклик и вылилась в общее решение — мы договорились устраивать ежегодный слет авторов, где Вы получите возможность общаться не только в сети, но и наяву!
Сделав выборку случайных имен, мы набрали несколько участников для планируемого слета, который будет проходить в столице нашей родины, г. Москве.
Если Вы читаете это письмо — значит, Вы попали в этот перечень!
Участников слета ждут знакомства с коллегами в реале, недельный лесной кемпинг, обсуждение литературных вопросов, и — что самое интересное! — заключение договоров на печатное издание!
От Вас — только приезд и нахождение на площади трех вокзалов, в указанное время и дату. Все подробности — только при встрече. Никаких ответов по электронной переписке мы не даем — таково наше условие. Пусть все будет загадочным и таинственным — как сам праздник!
Одно непременное требование — никаких связей и сообщений об этом письме другим авторам! Мы не хотим никого обидеть и надеемся, что Вы нас понимаете в этом вопросе.
С непременной любовью и надеждой увидеть Вас в числе участников!
P. S. Любое Ваше решение просим подтвердить по приведенному адресу и только одним словом — Да! — или — Нет!
Координатор проекта — Анжела Козницкая.
Всего Вам доброго!»
Ирина еще раз перечитала письмо. Адрес отправителя был привычный — уж кто-кто, но она прекрасно знала все е-мейлы магазина, к созданию которого имела непосредственное участие. И, хоть в последнее время она больше занималась своими собственными текстами, но переписка с Анжелой была частой — админ сообщала ей о новых поступлениях, советовалась насчет обращений авторов, и вообще…
И вот, это? Что там, за самодеятельность? И почему она не знала заранее? Нет, владельцы ресурса, конечно, могут творить, что хотят — но она привыкла быть в курсе всего. А тут такая новость!
Несколько предложений ушло назад почти моментально. Однако, прошел час — ответа она не получила. Анжела не на связи? А чем тогда, она там занимается?
Ирина потянулась к мобильнику — ладно, не хотят отвечать на письмо, будем старым методом…
— Анжел… Анжела?
— Мамы нет дома… А, вы кто? — детский голос ее несколько ошеломил. Они не так уж и сильно дружили, скорее наоборот — только деловые отношения. И про девочку она ничего не знала.
— Это… мамина подруга. А когда она придет?
— Мама уехала, сказала, будет не скоро. Она на какой-то базе отдыха, на всю следующую неделю. А сегодня ночует у подруги.
— А ты… — У Ирины вырвалось неожиданно для самой себя. Все ж, ребенок… — Одна?
— Нет, я с бабушкой. Мы сейчас пойдем гулять. Вам дать бабушку?
— Не надо… — Она положила трубку. Смысла общаться с бабушкой не имелось ровным счетом, никакого. Анжелы нет, и полученное на ее адрес, письмо, похоже не фейк. Могли хоть подготовить…
Она посмотрела на часы. Однако! Определенно, там все с ума посходили! Ладно, она — доехать из Питера до Москвы вполне успеет, еще и время останется. А как быть тем, кто живет за пределами Московской области, например — за Уралом? Или… позвали только тех, кто способен не считаться с расстоянием? Тогда это многое меняет… Провинциальных дурех явно не будет, а с теми, кто видит блага цивилизации не только по телевизору, несколько дней вместе не покажутся слишком обременительными. Умница, Анжела! Но, все равно — она выскажет ей по этому поводу, как только они уединятся, и Ирина узнает все, об этом слете и его организаторах. Нет, не следовало выпускать из рук бразды правления и замыкаться лишь на книгах — вот к чему привело ее самоустранение!
Она заметалась по квартире — сколько там человек должно быть приглашено? Возможно, будут и мужчины — перед ними нужно выглядеть в полном блеске! А перед женщинами — тем более…
Чемодан, пару платьев, бижутерия, белье, планшет — не ноут ведь с собой брать? — звонок маме (пусть присмотрит за Мифом, не первый раз ей выгуливать ее любимца!) Так… что забыла? А, еще посмотреть прогноз погоды! Раз кемпинг в лесу, все время сидеть в одних стенах не станешь, нужно сапожки резиновые… и костюмчик спортивный, который она купила в прошлый раз, в Чехии. Кажется, все!
Москва встретила моросящим дождем, вперемежку с довольно холодным ветром. Зонтик, вывернувшись наизнанку, при следующем порыве окончательно сломался, и она, скомкав его останки, выбросила хваленую и дорогую вещь, в урну. В бутике ей обещали чуть ли не с три короба — и фирма известная, и хвалят, и нареканий ни у кого до сих пор не было! А, на поверку — не выдержал даже не самого сильного ливня! Зато стоил, чуть ли не весь ее последний гонорар.
Ирина поежилась — воротник пальто, которое она предпочла более удобной, но не столь модной куртке, не спасал от падающих капель, более того, весь вымок и теперь неприятно холодил кожу. Неужели нельзя было собрать всех не на улице? Вон, например, вполне приемлемый вариант — холл магазина. Вечно у Анжелы, не до конца продуманные идеи…
Словно в насмешку, на месте стояла только сама администратор. Ирина, кипя от негодования, решительно направилась к ней. Переходя заграждение, она оступилась и с ужасом поняла, что сейчас упадет прямо в грязную лужу, неумолимо вырастающую перед ее лицом. Чья-то рука подхватила ее и подняла буквально в последний момент. Было больно плечу, но она избежала куда более худшего — пальто, ценой в тридцать тысяч, могло быть безвозвратно утеряно, а главное — она сама могла оказаться в ситуации, не имеющей выхода! Упасть перед толпой зевак и снующих в разные стороны, прохожих — еще полбеды, но подняться, когда по тебе стекает жижа из грязи и мокрого снега, перед возможными попутчиками — это просто, конец…
Она дернула руку, которую все еще держал неожиданный спаситель. Мужчина, лет примерно пятидесяти, с седыми висками и непокрытой, не смотря на погоду, головой, участливо спросил:
— Не ушиблись?
Ирина улыбнулась как можно привлекательнее — мужчина явно не бомж, прилично одет, отчего не отблагодарить его ласковым словом?
— Немножко… Вы — мой спаситель? Тогда, приношу свою благодарность!
— Не стоит. Так понимаю, вы тоже к тому автобусу? — он указал на старенький «мерседес», возле которого находилась Анжела.
— Д…да. А вы — участник? — Становилось все интересней, и она уже планировала оказаться вместе с ним на соседних сиденьях — уж в этом Анжела ей не откажет? И, собственно — почему, нет? Она не связана семьей, а легкая интрижка, без обязательств — прекрасный тонус для поднятия вдохновения, которое стало пропадать без таких, случайных встреч. Ну, а возраст… Вроде подтянут, пивного живота не видать, щеки чисто выбриты — следит за собой! И рука, какая сильная! Нет, решительно можно поиграть в вековечную игру…
— Участник. Влад Зорич. — Он шутливо приставил руку к несуществующему котелку. — А ваше имя?
Улыбка слетела. Имя, которое она едва переваривала, и которое вовсе не ожидала здесь услышать! Ее постоянный оппонент, прячущийся под ничего не показывающей аватаркой! Здесь! Но, почему? Опять, Анжела… нет, она точно прибьет эту зарвавшуюся дуру — для чего ее поставили? И как, вообще, они могли пригласить сюда его?
Ирина прекрасно помнила недавний разговор с Анжелой. Для развития и привлечения интереса к порталу, на нем изначально была осуществлена возможность для авторов заливать свои статьи, на практически любые темы. И все шло хорошо, пока не появилось несколько смутьянов, решивших выйти за рамки дозволенного. Они задавали неудобные вопросы, провоцировали скандалы между авторами, порой даже позволяли себе ругать самих администраторов. А потом, не столь давно появившийся Зорич, влез со своей статьей в дела, которые они старались вообще не затрагивать — насчет неких, само собой подразумевающихся обязанностей портала выплачивать за авторов все налоги, как это и заведено у нормального интернет-магазина. До этой выкладки они отделывались от подобных вопросов, отпиской-извещением при регистрации, в которой указывали, что не могут этого делать, пока не получат всех прав на тексты их владельцев. Но в этой статье Зорич разметал в пух и прах все их доводы (хоть и, не называя имен!) и это внесло большую смуту в умы… Дошло до того, что статью пришлось удалить, а самому Владу перерыть доступ к их публикации — на время, пока все не забудется и на повестку не выйдут новые, не столь «вредные» заметки. И вдруг, не смотря на все это, он сейчас спрашивает ее — не входит ли она в число участников слета? Потому, что сам один из них! Как это могло произойти?
Мужчина, тем временем, заметил выражение на ее изменившемся лице. Он удивленно спросил:
— Что-то не так?
— Извините. Спасибо за помощь… можно, я дальше сама?
Она подхватила ручку чемодана и потащила его за собой, благо отсутствие сугробов позволяло катить довольно объемный груз по обледенелому асфальту без лишних препятствий. На Зорича она не оборачивалась — не хватало еще его помощи! Черт! Ладно, та статья… Зорич, нисколько не признавая ничьих авторитетов, уже неоднократно выступал против нее самой, отчего у Ирины закипала кровь в жилах. И, хоть это были лишь ничего не значащие, сетевые разборки, настроение после них падало ниже плинтуса. Зорич умел несколькими словами «опустить» противника, пользуясь при этом самым безотказным оружием — правдой…
— Ирина? Ты? — Молодая женщина, на невообразимо высоких сапогах-шпильках, удивленно смотрела на нее возле входа в «мерседес».
— Не узнаешь? Да это я… Темнова, Алиса! А я тебя сразу узнала!
Ирина была вынуждена остановиться — обойти Алису не представлялось возможным. Да, она признала свою «подругу» … Как и с прочими «ведьмами», ее связывал общий интерес к ресурсу, на котором все они выкладывали свои нетленки. И Алиса не боялась, вместо ничего не значащей аватарки, поставить нормальную фотографию. Сама Ирина это предпочитала не делать — у нее стоял значок в виде золотой короны, что само по себе служило предметом для насмешек. Но она придерживалась правила не обращать внимания на чужое мнение. Корона символизировала ее статус, а все их сказочные зверьки, русалки и эльфийки — лишь подданные, у настоящего трона…
С Алисой она встречалась на презентации, почти год тому назад — тогда, впервые, все создатели ресурса собрались вместе, для дачи интервью и ради рекламы нового портала. Темнова была в числе авторов, которых она рекомендовала — и как раз тогда уделила ей почти полчаса своего времени. Правда, настоящее свое имя она ей не открыла — для всех, а особенно — для авторов! — она была, есть и будет, Ириной Порох. Впрочем, и сама Алиса явно не произнесла своей фамилии — мода на псевдонимы и нежелание светится перед знакомыми-родственниками, почти у всех сетевых авторов заменили собой их настоящие имена.
— Алиса… Да, конечно! — Она изобразила на лице что-то, вроде благосклонности. «Ведьма» пользовалась дурной славой, а вкупе с двумя остальными (Черноглаз Майя и Суховей Ольга!) способна была ославить любого человека на портале. Они так и прозывались — черная троица! Ссориться с Алисой смысла не имелось, и Ирина добавила на лице немного больше благожелательности…
— Рада тебя видеть! А Майя… Ольга? Их нет?
Алиса хмыкнула:
— Не вижу. Ты прости… там, вроде как предупредили, что никому ничего говорить нельзя — вот я и смолчала. Наверное, они не знают. А ты кому говорила?
— Нет, — Ирина огляделась. К автобусу подходило ее несколько человек. Похоже, выяснение отношений с Анжелой придется отложить на потом. — Не говорила.
— Вот и я, молчок… А эти, кто?
— Наши, наверное. Ты лучше у нее спроси — это Анжела и есть. Наш новый ангел-хранитель. Прежнюю уволили. Теперь она, тот самый администратор, который тебе письмо прислал.
— Козницкая? Ой, какая я глупая! — Алиса повернулась к Анжеле. — Здравствуйте!
Анжела, порядком замерзшая на ветру, приветливо улыбнулась в ответ:
— Привет! Можно и на Ты… А, сейчас — все в микроавтобус, подождем отстающих в тепле. Тем более, большая часть уже здесь, как мне кажется.
Она пропустила всех внутрь и зашла последней.
— Я буду называть имя и фамилию, а вас попрошу отозваться… Итак, записываю! Алиса Темнова — тебя я уже видела, но, пользуясь, случаем, сразу представлю остальным. Наша уважаемая «ведьма» — что, согласитесь, очень интересно! Не каждый день можно увидеть настоящую ведьму, не так ли? Алиса — одна из трех признанных авторов, пишущих в жанре колдовского «фэнтези», ее книги занимают далеко не последнее место в рейтинге, а такой тандем, как Темнова-Черноглаз-Суховей, известен всем обитателям портала.
В автобусе захлопали. Алиса приподнялась и слегка поклонилась остальным пассажирам.
— Мы, разумеется, рады видеть в своих рядах одну из ведьм, и, смеем надеяться, что она, несмотря на суеверия, принесет удачу нашему слету! Ну, а если суеверия правы — попросим ее устранить все, могущие возникнуть на этом пути, препятствия!
Анжела кивнула Алисе и та села на место.
- Влад Зорич, наверное – вы?
Ирина поморщилась – седой слегка привстал и молча кивнул на вопрос Анжелы. Та чуть запнулась, причем Ирине показалось, что в глазах администраторши появилось какое-то разочарование…
- Очень приятно. Ваши книги не столь известны, но свой круг читателей – почитателей! – имеют. Садитесь, пожалуйста.
Козницкая еще раз посмотрела на список:
— Так… Фаерский? Фаерский!
— Я здесь! — С заднего места вскочил худощавый, нескладно скроенный мужчина, с глубоко посаженными глазами и козлиной бородкой, придававшей ему сходство с настоящим животным — что, по всей видимости, ее обладатель вовсе не замечал, гордясь этим пучком растительности на лице.
— Константин Фаерский — автор цикла повестей о космических приключениях отважного капитана Витторио Чезаре. На сегодняшний день им написано уже восемь…
— Девять!
— …Девять книг. И, как одному из той редкой плеяды, все еще пытающейся вернуть наше общество из поклонения зарубежной моде в виде вампиров и прочих представителей темных сил, в мир звезд и дальних миров, мы дали Константину возможность обсудить это, с остальными участниками.
— Спорное утверждение! — Алиса, услышав причину появления козлобородого фантаста, вскинулась с места. — Книги о вампирах и колдовстве, в любых его проявлениях, гораздо занимательнее давно надоевших текстов о покорителях космоса. Да, об этом много писали, лет сорок тому назад — но сейчас иное время и другие тренды.
В автобусе поднялся шум, и Козницкой пришлось повысить голос:
— Господа авторы… Уважаемые гости слета! Прошу вас на время оставить все споры — мы займемся этим по прибытию в кемпинг, причем, не сразу, а после дружеского ужина. И я очень надеюсь, что именно там мы сумеем разрешить все эти вопросы, мирно и без взаимных упреков. А сейчас, представляю вам следующего участника! Юлдуз Салимова!
В дальнем углу, напротив насупившегося Фаерского, поднялась худенькая казашка, с миловидным и немного грустным лицом.
— Юлдуз, что имя в переводе означает — Звезда! — пишет в очень редком сейчас жанре исторического романа, без всякой примеси фэнтези и выдуманных рас. Ее книги — об бескрайных просторах ее родины, запахов степных трав, огромного неба и тысячелетних судьбах народов, там обитающих. Она — реалист, отвергающий все надуманное и мистическое, каких почти не встречается на нашем портале. Но, тем не менее, ее книги завоевывают все больше и больше поклонников, и на вторую часть уже открыта подписка, набравшая более пятисот человек за один месяц. Как видите, мы подошли очень разносторонне к выбору кандидатов, и учли все вкусы и пристрастия наших читателей!
Влад Зорич, выбравший себе место у окна и внимательно слушавший Анжелу, тихо прокомментировал ее речь для своей соседки — томной женщины лет тридцати, тридцати пяти, с густо накрашенными глазами:
— Логично. Набрали бы всех в одном жанре — тоска зеленая… А, так — хоть подискутировать можно.
— Любите спорить? — Она чуть повела уголками губ. — А по мне — бессмысленное занятие. Все равно, каждый останется при своих убеждениях, к которым прибавиться лишь никому не нужное раздражение… не находите?
— Согласен. Как видите — не такой уж я и спорщик? — Влад улыбнулся в ответ. Женщина уже более дружелюбно протянула ему руку:
— Свирская. Ева.
— Очень приятно. Влад Зорич.
— Ого, тот самый?
Влад несколько опешил…
— Вы меня знаете?
— Не могу сказать, что знакома со всем вашим творчеством, но первый роман читала… еще, когда он был на Самиздате.
— А мне казалось, тема выживания очень далека от женских запросов…
— Ну, сама фабула, не скрою, меня не так интересовала… а вот отношения мужчины, вашего главного героя, и той девочки, спасенной им в руинах — да, это прочитала с удовольствием. Знаете, ведь я пишу про любовь, пишу откровенно, и знаю, что меня никогда не напечатают. И мне было нужно найти таких же, как я сама, единомышленников, кто не боится описывать интимные сцены без оглядки на ханжей и цензуру. В вашей книге это есть.
Она снова улыбнулась, и Влад смущенно пожал ее пальцы…
— А вот и Ева Свирская! Для очень большого числа своих поклонников, она, прежде всего, знамя того, что было под запретом и отрицалось всеми издательствами страны!
— А… ну, как же! — Фаерский, обиженный тем, что про него проговорили быстро и столь же быстро перешли к другому автору, вставил свою реплику: — Можно, я сам представлю? Свирская Ева — автор десятка порно историй, где постель стоит во главе угла, а от сюжета требуется лишь подводка к последней. Зато сам процесс занимает все остальное, вплоть до восьмидесяти процентов от текста!
— Вы подчитывали? — Свирская, согнав улыбку, обернулась к фантасту. — Не лень было? Что ж, очень рада, что такому именитому космодесантнику пришлась по душе моя скромная персона. Ну, а я могу добавить, что вы, как не жаль, ошиблись… Считайте, все сто процентов! И еще обложку не забудьте!
— Само собой! На каждой лежат, и, простите за откровенность, именно этим и занимаются! Очень познавательные книги!
Ева приподнялась и жестко произнесла:
— А вот тут вы правы — мой читатель и видит, и находит для себя то, что раньше скрывали и объявляли несуществующим. Хотя, не будь секса, который вы так хаете — не было бы и вас!
— Прошу Вас… Ева, Константин! Успокойтесь! Мы ведь не хотим ссор между нами? Зачем начинать такой прекрасный день с глупых и никому не нужных разборок? — Анжела металась от Свирской к фантасту и обратно…
В автобус, тяжело дыша, стала взбираться огромная «бабища», едва ли не под полтораста килограмм веса. От такого явления все умолкли и стали взирать на это представление — женщина с трудом преодолела верхнюю ступеньку и сразу уселась на первое свободное сиденье. Анжела, опешив, спросила:
— Простите… А, вы — кто? Этот автобус зафрахтован, он не маршрутный…
— А? Чего? — Женщина, словно не расслышав, принялась удобно устраиваться, отчего сидевшая рядом, хрупкая девушка, сразу перебралась на другое место. Женщина, словно не заметив, придвинула к себе массивную сумку.
— Простите, но это — не рейсовый автобус. Выйдите, пожалуйста! — Анжела повысила голос. Женщина спокойно ответила:
— Ну, не рейсовый… Вижу. Это здесь, что ли, на слет собираются?
Все, на какое-то время, обомлели… Представить себе эту «гору», в виде автора — невозможно, но иного объяснения не находилось. Как предупреждали в письме — о слете никто не должен был знать, кроме его участников. И, раз эта женщина здесь, она тоже — автор? Общее замешательство разрешила Ирина, возмущенно обратившись к женщине:
— Слушайте, вы… как вас там? Вам уже объяснили — это специальный маршрут, не для пассажиров!
— Ну, да… Да. Но, если вдуматься, мы все — пассажиры, не так ли? А ты сядь, девонька, сядь… не нервничай.
— Вы кто? — Анжела, понявшая, что грузная попутчица — одна из тех, кто получил приглашение, встала рядом.
— Да Вдовина я… Лариса. А что все такие взъерошенные? Под дождем промокли? У меня, вон, самогоночки припасено — хотите? Сразу согреетесь!
— Не надо самогонки… — Анжела явно растерялась. Инициативу взяла в свои руки Свирская:
— А я — знаю! Вы — автор славянского эпоса, там еще объем под пятьсот станиц… «Семигорье», кажется?
— «Семиградье», — Женщина недовольно буркнула в ответ. — Семь градов великих и семь князей праведных… Ладно, вижу, что не читали.
Козницкая кивнула. Она посмотрела в список и обернулась к остальным:
— Да, Вдовина… Лариса. Простите нас, мы тут немного увлеклись, и не обратили внимания, как вы вошли.
— Да бог с ним, вошла и вошла… Когда едем-то?
Анжела указала на кабину водителя:
— А вот как все соберутся… Кстати, сколько нас?
Она пересчитала по головам:
— Девять… Нет, восемь — девять, это со мной вместе! Еще троих нет! Если никто не против — я продолжу знакомить всех с другими…
Она вновь обратилась к женщине, справившейся, наконец, со своей сумкой:
— Вдовина Лариса… Как нам и объявила Ева — это автор, пишущий в жанре русского фэнтези. Не скрою, эта тема сейчас мало востребована, хотя, было такое время, когда романы под фамилией Марии Семеновой и Галины Романовой, буквально сметали с прилавков! Но мы надеемся, что интерес к своей истории, когда-нибудь, вернется. И тогда, Лариса, создавшая поистине огромный труд, станет в ряды самых известных мастеров, и станет вполне заслуженно! А пока — примет самое живое участие и свою долю признания, среди коллег!
Хоть Анжела и старалась преподнести Вдовину с самой лучшей стороны, но сам вид женщины, заполнившей собой сразу два места, мало располагал к общению с последней… Влад услышал, как Ирина, выглядевшая словно с иголочки, заметила, словно в никуда…
— И надо было такую тушу наесть… Женщина, называется. Хоть постеснялась на люди показываться!
— Как я вас понимаю, мадам! — Фаерский, быстро перебравшись поближе, вторил ее словам: — Не женщина — а свиноматка, простите меня за сравнение! Вот уж никогда не мог представить — чтобы такие великанши в писатели затесались! Я, наверное, не сдержан… но, видя вас, такую красивую и элегантную, и вот эту… это — ну, просто оторопь берет!
Ирина подернула плечами — сама неприкрытая лесть была неприятна, но поддержка — не мешала… Анжела, предвидя скандал, прикрыла собой Вдовину, надеясь, что та не услышит. Но женщина лишь пожала плечами, громко заметив на слова Фаерского:
— Люблю откровенных… даже сволочей. Ну, я хоть в теле, не то, что ты… Дрыщь навозный.
Все пассажиры автобуса грохнули в хохоте таким единодушным порывом, что Фаерский весь побелел от злости…
— Вы не смеете так здесь себя вести! Баба деревенская! Разъела себе тушу, ни культуры, ни уважения к людям!
— Да ну? Это тебе уважение оказать? — Вдовина полуобернулась к Константину и показала согнутую в локте, руку. — Видел это? Ну, так подойди… а то я сама не достану. Да и машину жалко. Сломаю вдруг, чего — а у меня пенсия маленькая.
— Господа, господа! — Анжела всплеснула ладонями. — Ну что вы, право? Как можно?
— Да я ничего… сижу вот, никого не трогаю. А что, так принято, между литераторов? А я, дурища старая, и не знала… Думала, это только у нас, в деревне, всех можно по матушке посылать. А городские тоже, не лыком шиты, да? Так извините, коли что…
Вдовина попыталась изобразить шутовской поклон, что было невозможно из-за ее габаритов и размеров микроавтобуса.
— Пожалуйста… не надо! — На Анжелу было больно смотреть. Она с явным испугом взирала на массивные телеса писательницы-крестьянки, на вздернутую бородку Фаерского, и, вновь — на могучие длани Вдовиной, показанные ему, как бы невзначай…
— Да лады, что там… проехали. Ты вот, вроде как всех по именам называла — таки продолжай, милая! Продолжай!
Анжела, кивнув, послушалась совета:
— Давайте забудем этот досадный инцидент… Вас как зовут?
— Анастасия. На портале — Анастасия Лав-Стори.
— Ого? — Свирская, легонько толкнув Влада в бок, указала на тоненькую девочку-подростка. — Вот никогда бы не подумала!
— А кто это? — Влад тихо спросил у соседки. Ему и всем разъяснила сама Анжела:
— Приветствую! Прошу всех обратить внимание — это Настенька Лав-Стори, автор четырех романов о любви, о жизни, о наших современниках! Все ее герои — молодежь, ищущая свое место в мире, их чаяния и устремления. Жанр… Жанр, в последнее время, ставший довольно востребованным — подростковая проза, где-то даже — слэш, яой, и прочие термины, которые, надеюсь, никого не напугали.
— Фамилия обязывает… — Ева развлекалась, нисколько не смущаясь того, что Настя сидит прямо перед ними. — А сколько тебе лет, девочка?
— Мне девятнадцать. Я студентка. А книги пишу… стала писать недавно. Всего полгода.
— И у нее это очень хорошо получается! — За Настю вступилась Алиса, поманившая ее к себе. — Могу сказать, что все мы, гораздо большие сказочники, чем она. Я, во всяком случае… пишу только про нечистую силу, как тут уже заметили! — она окинула Фаерского презрительным взглядом. — А вот Настенька — настоящую прозу, где нет места ни ведьмам, ни крутым космическим звездоборцам!
— Надо записать… — Влад увидел, как Ева откровенно посмеивается над двумя поссорившимися авторами. — Такое выражение в первый раз встречаю! Звездоборцы… Надо же?
В «мерседес» вбежал какой-то парень, в спортивном костюме и кроссовках. Он весело крутанул опешившую Настю, ухарски смахнул вязаную шапку с головы и громко спросил:
— Это, что ль, господа-литераторы? Собрались все? А то мне о двенадцати говорили…
— Вы кто? — Анжела обернулась к парню. Ирина, так и не успевшая ее толком ни о чем расспросить, заметила, что та заметно побледнела.
— Дед Пихто! Водила я, не видно? — Парень снова крутанулся волчком на полу, и устремил на Анжелу белесые глаза. Он словно буравил ее этим пристальным взглядом — и та, не выдержав, опустила свои вниз…
— Ну, так как — все собрались? А то время, господа хорошие! Мне за километраж платят, а не по часам! И еще в гараж успеть надо! А вас везти не ближний свет — за Мкад, да еще и по области порядком…
— А куда нас повезут… повезете? Можно узнать? — Фаерский, оторвавшись от Ирины, вмешался в разговор. — А то мы гадать устали.
— Низзя! — Парень изобразил на прыщавом лице шутовскую рожицу. — Уговор был — пассажиров в известность не ставить, свет в салоне не включать, музыкой не баловать и везти тихо, аккуратно, но уверенно! То есть, доставить в целости и сохранности! А большего вам знать не положено! Да ты не дрейфь, мужик — я и сам ничего не знаю! Это в конторе так договаривались, а мне, дело десятое — езжай по маршруту, да обратно. Ну, так как, трогаем? Кто здесь главный у вас?
— Я… — Анжела напряглась, словно сжатая пружина. Ирина опять заметила странную бледность на ее лице — видимо, вся эта организация встречи не так и легка, как кажется. Но могли бы и не напускать такой таинственности — и шофера выбрать, поприличнее. А то его воспаленное, все покрытое красными пятнами прыщей лицо, уж очень бросается в глаза!
— Так командуй, девонька! Командуй, милая! Машина мерзнет, время идет — ну?
— Еще не все. Подождите, пожалуйста. Я сейчас проверю по списку.
Анжела достала листок и принялась пересчитывать по головам. Она шептала что-то, всматриваясь в салон, и Ирина увидела вопрос в ее глазах — часть мест была пуста, и отсутствие приглашенных явно не радовало их администратора.
— Многих нет?
— Лилит… Герты Гримм. И Ирэниэль.
— Кого? — У Ирины невольно раскрылся рот. Мало встретить здесь Зорича, которого она совсем не ожидала увидеть, так еще и эта придурковатая, фанатичная поклонница Толкиена! Ирэниэль, постоянно эпатирующая всех своими рассказами о межрасовой любви эльфов и орков, заслужила только один вид славы — шокирующий. Все сюжеты упирались в одно — изнасилование прекрасной остроухой принцессы, каким-нибудь, отвратительным и мерзким зеленокожим гадом. Орком, троллем, даже мертвецом! Все ее сюжеты вертелись лишь возле этого, порой занимая большую часть текста. Ирина даже поднимала вопрос об изгнании чокнутой с портала — под любым, благовидным предлогом. Она считала, что присутствие той на ресурсе только портит его репутацию. Но, хоть ее мнение и учитывалось, окончательно решение так и не приняли — рассказы Ирэниэль пользовались популярностью, и даже набирали немалое количество скачиваний. Возможно, в силу именно этих описаний…
— Остальные уже здесь. Я не знаю… Все были предупреждены.
— А они, случаем, не отказались? А то у вас там висело — Да, Нет…
— Они написали — Да. Время еще не вышло — у нас до отправления пять минут.
Водитель смачно плюнул за раскрытую дверь, и все сразу услышали удивленный возглас у входа.
— Ой?
— Э… я это, не хотел! — Прыщавый мигом спустился вниз и помог войти в салон коротко остриженной девушке, полностью одетой во все черное. Длинный, кожаный плащ, узкие, тоже кожаные брюки, черные, высокие сапоги и кепка, заключавшая весь этот наряд. Всем своим обликом она напоминала героя комиксов, только в женском обличье. Глаза, подведенные темной тушью, такая же черная краска на губах, ногти на пальцах…
— Ух! — Водитель даже отступил в восторге. — Вот это баба!
— Кто? — Девушка так на него посмотрела, что тот стушевался…
— Ну, я не так хотел сказать… Здоровски, очень! — Он пожирал ее взглядом, и та сменила гнев на милость.
— Здравствуйте. Я опоздала? Ой, прошу простить — мой поезд так долго стоял в тупиках… Я — Герта Гримм. А вы?
— Анжела! — Козницкая кивнула и указала ей на свободное место. — Присаживайтесь. За вами никто не шел?
— Почему? Вот, там еще две девочки спешат… Мы, кажется, не в ту сторону свернули — они тоже с того поезда! Но я еще у киоска задержалась. А они раньше ушли. Да вот они!
В салон стали подниматься два последних участника. Первая — лет тридцати, одетая во что-то неприметное, словно серая мышка, зато вторая — ярко накрашенная, с вызывающим видом победителя. В автобусе ахнули — перед ними стояла настоящая эльфийская принцесса, нисколько не смущающаяся своего, более чем экстравагантного наряда.
— Вы, так понимаю — Ирэниэль?
— Да! А вы — Анжела Козницкая? Наш бог и наше все? Очень, очень рада!
— А я — Лилит…
Анжела помогла последней войти — ее чемодан оказался неожиданно велик и с большим трудом протиснулся в проход. Водитель, успевший перебраться на свое место, сумрачно буркнул:
— Не, ну вы что тут… Весь гардероб взяли? Или поездка на всю осень?
— А вы не вмешивайтесь, — Ирэниэль отвечала, не удостаивая его даже взглядом. — Мы, женщины, лучше знаем, сколько и чего брать с собой. Правда, девочки?
Ее никто не поддержал, даже Лилит, и та нахмурилась. Анжела мило улыбнулась «Эльфийке», усадила всех на места и уже обратилась было к нему с командой о выезде, как в раскрытые до сих пор двери, ворвалась запыхавшаяся женщина, с невзрачной тощей сумкой в руках.
— Это двадцатка? Ой, чуть не опоздала!
— Простите, вы куда?
— Нет, этот дурдом никогда не кончится… Пусть сама разбирается! — Ирина демонстративно повернулась к Фаерскому. — Опять, какая-то чумовая лезет в автобус, а наша Анжела и виду не подает!
Но Анжела, хоть и вызвала ее недовольство, уже встала на пути женщины и несколько неуверенно пыталась ее заставить выйти прочь.
— Я же вам говорю — это не рейсовый автобус! Не двадцатка! Выйдете, пожалуйста!
— Почему не двадцатка? Она всегда здесь стоит, каждый вечер! Пустите меня, не надо толкаться!
— Вы номер видите? Где здесь номер вашего маршрута? Это — специальный рейс, для участников литературного слета, вам здесь не место!
Женщина, поняв очевидное, захлопала глазами. Ее платок слетел на плечи, и все увидели очень симпатичное лицо, начавшее заполняться слезами. Анжела смягчилась:
— Ну, поймите же… У нас спецрейс. Вам куда надо, вообще?
— Эй, красавица, твой драндулет уже полчаса, как хвостом вильнул! — Прыщавый, внимательно осмотревший на женщину, недовольно ждал, пока она покинет салон.
— А вам далеко? Может, по пути? — Влад, этот вечный поборник и защитник справедливости, вдруг вмешался, отвлекшись от разговора со Свирской. — Анжела, да возьмите ее… Подбросим по дороге — и место свободное есть!
— Ну, я не знаю… я сама — не против. Наверное, можно? Никто не возражает?
— Вот еще! — Ирина решила пойти наперекор. Хоть он и удержал ее от падения, но позволить командовать парадом, если этого не в состоянии сделать сама Анжела — увольте!
— Этот микроавтобус нанят специально для нас, а возить запоздавших попутчиков — дело таксистов.
— Да я заплачу! — Женщина испуганно вытащила деньги. — Я, сколько надо, столько и отдам! Мне ведь теперь до утра тут сидеть…
— И что, там дети малые? Муж не накормит, спать не уложит? — Ирина ворчала уже по инерции — симпатии пассажиров склонялись скорее в пользу Влада.
— Нет мужа. И детей нет. Одна живу. Я, вообще, в отпуске, решила вот в город наведаться, за покупками.
Водитель, услышав ее признание, словно принял какое-то решение…
— Нам, в принципе, по пути. Если хозяев уговоришь — могу и подбросить. Только сами разбирайтесь — мое дело маленькое.
Женщина с мольбой обернулась к Анжеле. Та растерянно развела руки:
— Ну, садитесь… Только наш автобус зафрахтован, мы поедем по заданному маршруту — вам придется сойти, где получится.
— С какой стати? — Алиса Темнова, с очень недовольным выражением подскочила из кресла. — Пусть ждет своего!
— Да ладно, Алиса! Или вам место жалко? Вон, сколько пустых еще!
— У меня, по списку — двенадцать человек. А с этой приблудной — тринадцать. Число-то, какое, серьезное… Не боитесь, господа хорошие? — Водитель мрачно уставился на Анжелу, ожидая ответа.
Администраторша, словно получив разрешение от других пассажиров, игнорировав слова и Алисы, и прыщавого, кивнула опоздавшей. Та радостно уселась на свободное сиденье. Ирина отвернулась — черт те знает, как, начинается этот слет…
Ее плохое настроение передалось и «подруге» — Алиса тоже довольно неприязненно смотрела на Анжелу и их новую попутчицу, но, заметив вопрошающий взгляд Ирины, сразу смягчилась лицом…
— Все не так, да?
Ирине не хотелось обсуждать с ней вопросы организационного характера — в конце концов, это ее пригласили, а не она сама. Раз там приняли такое решение — пусть сами и отдуваются!
— Нормально… Не понятен выбор, а так — пусть.
— А я надеялась на гораздо большее количество участников. А так — и покрасоваться не перед кем! — Алиса кивнула в сторону мужчин. — Всего двое… и один — козлобород!
— Второй не лучше, — Ирина неприязненно подернула плечом. — Только и виду, что мужчина. Старый…
— Это точно! — Алиса как-то странно посмотрела в сторону Влада… Ирина уловила ее взгляд и даже поразилось — сколько скрытой неприязни там было! Неужели, Зорич и ей дорогу перешел?
— Ты что?
Алиса мигом преобразилась. Она достала из сумочки пакетик с фисташками и предложила Ирине:
— Будешь?
— Засорение хочешь? Здесь соли — замучаешься выводить потом.
— А я — люблю… — Алиса расковыряла пакетик и принялась хрустеть.
Анжела еще раз пересчитала пассажиров в салоне, после чего объявила:
— Кажется, все…
— Все? Или — кажется? — Ирина настолько была зла на Козницкую, что у нее даже появилась мысль покинуть микроавтобус. — Здесь почти все места заняты! Или, в списке есть другие фамилии?
— Нет, все перечисленные — здесь. Можем ехать…
— Тогда — вперед? Что ждем?
Анжела как-то обреченно вздохнула, посмотрела на водителя, и тот, приняв это как команду, завел двигатель. Почти сразу дверца в кабине открылась и рядом с Прыщавым уселся еще один человек — громадного роста и с бычьей шеей. Он был без шапки, с бритой налысо головой. Это еще больше не понравилось Ирине — с какой стати?
— Мой сменщик! — Водитель, предвидя вопросы, поспешил разъяснить ситуацию. — Я свое уже почти откатал, сойду, как вас доставлю. А ему дальше ездить!
— Конвейер… Не зря потом в новостях талдычат — машины не выдерживают нагрузки, ломаются на трассе.
— Не говорите, Ирэниэль. Хорошо, хоть мы в таком автомобиле едем, в нашу, родную «газель», я бы ни за что не села!
Ирину постепенно клонило в сон. Они проехали Москву, выбрались за кольцевую, где водитель потушил свет, как и предупреждал. Радио он тоже не включал, зато усиленно работал обогрев — в салоне стало тепло и очень тихо.
Момента, как они въехали на какую-то проселочную дорогу, она не заметила. Вокруг все было совершенно пустынно, не встречалось даже редких машин — вероятно, из-за позднего часа и того, что это не выходной день, когда многие спешат на дачи, загородные дома, и обратно… Лес, подступающий вплотную к трассе, был темным и мрачным, но отдельных стволов она практически не видела — машина мчалась хоть и не с безумной скоростью, но достаточно быстро, чтобы что-то разглядеть. Постепенно все приложили свои головы к плечам соседок, и лишь Зорич все еще болтал о чем-то со Свирской — видимо, эти двое нашли друг в друге приятных собеседников! Подумаешь — порноавторша, и этот… Мечтатель-переросток. Да, ради интереса, она как-то заглянула в его книгу — Постапокалипсис… То есть, давно заброшенное и благополучное всеми забытое чтиво — благо таких опусов в сети наваяли немереное количество! От того, что было предпочтительно на сайте, отличалось сильно, зачем он вообще сюда пришел — непонятно? Однако кто-то даже покупал…
Она не знала что ее так бесило. Не внешность — это точно. Седой, да, но стариком не кажется. И виду ведь не подает, что тоже ее знает — хоть и заочно! Но, если она и не пытается скрыть своей неприязни, то он, занятый своей соседкой, вовсе не обращает на нее никакого внимания!
Ирина протерла глаза — возможно, скоро конец этой затянувшейся поездке. Раз, как обещала Анжела, их после прибытия поведут на ужин, надо выглядеть достойно — не как эти клуши, развалившиеся, словно бабки на полатях! Она — женщина, с высокой буквы! И всегда должна держать форму и фасон — как ее учила мать, строгая и властная жена бывшего генерала уволенного в запас, после грандиозной чистки и выявления не слишком праведных средств накопления капитала…
Других детей, кроме самой Ирины, в семье не было — мать вовсе не собиралась становиться вечной «бабой на сносях», и сидеть дома с пеленками и кашами. Напротив, она всячески третировала своего безвольного орденоносца, вынуждая последнего, напрячь все связи, чтобы попасть в столицу. В итоге они осели в Питере, что было не совсем то, что она хотела, но намного лучше Дальнего Востока или Кавказа. Там Ирина и окончила литинститут — чем гордилась перед другими авторами, и что непременно напоминала, при каждом удобном случае.
Она не вышла замуж — вернее, однажды поддалась уговорам шустрого адъютанта своего отца мечтавшего о скорой карьере, но папаша, застав дочку в объятиях бравого майора, выставил последнего за дверь, а ей, усадив Ирину на кухне, живо разъяснил разницу между просветами на погонах, количеством и размерами звезд, и их значением в обычной жизни… Мать только дополнила науку, посоветовав ей не дергаться и ждать более подходящего жениха, благо их крутилось вокруг семьи в избытке.
Она зевнула… Свет в «мерседесе» так и не включили — дурацкая прихоть организаторов! Даже посмотреть некуда — темно, и кроме затылков самого водителя и его напарника, ничего не видно. А еще и мутно очень… Странно? Почему их головы так сильно кажутся желтыми?
А надо привести себя в порядок, подкрасить губы, тени на веках проверить… Ладно, свои — а если в кемпинге их встретят общие знакомые, с кем она придумывала этот портал? Пусть, она занялась больше своими сочинениями, но ведь это не значит, что можно опуститься до уровня Вдовиной, или придурочной Ирэниэль?
Она протянула руку, желая привлечь внимание и попросить включить свет — сколько можно, в самом деле? Но та уперлась в препятствие… Ирина недоуменно отдернула руку назад — это еще что? Когда садились, вроде ничего такого она не заметила. И зачем?
Она, окончательно проснувшись, снова попыталась прикоснуться к плечу громилы, сидевшего рядом с прыщавым водителем. И опять не смогла — пальцы уперлись во что-то твердое, сильно напоминающее стекло. Однако, тот, словно почувствовав, обернулся. Ирина увидела оскал давно не чищеных зубов, потом губы задвигались — тот что-то говорил водителю! А потом, он так страшно улыбнулся, что она отшатнулась назад…
Она хотела разбудить соседей, и с силой толкнула Свирскую, прикрывшую глаза на плече Влада Зорича. Потом так же дернула задремавшую Анжелу, отчего та недоуменно подскочила и вопросительно уставилась на нее с вопросом — «Что?»
Ирина хотела сказать про заграждение, про страшную ухмылку здоровяка — но горло словно перехватило обручем, воздух стал невыносимо горьким, а потом… Потом, в полутьме, она заметила, как застыло лицо Анжелы, как расширяются глаза ничего не понимающей Евы Свирской, а, после — грязный, и почему-то, быстро приближающийся, пол салона…
Интерлюдия - Влад
Влад смотрел на экран, пытаясь понять - кто его разыгрывает? Приглашение от портала, сулившее какие-то, совершенно нежданные блага - с чего вдруг? Ну, да, он уже почти год в числе авторов ресурса, с некоторыми даже познакомился - чисто виртуально, так как не имел ни возможности, ни особого желания, встречаться наяву. А тут… И ведь не сказать, что его книги привлекают такое уж большое количество читателей и могут похвастаться ежедневными скачиваниями - вовсе нет! Скорее, даже наоборот - это он, проверяя статистику, все больше впадал в меланхолию…
И, вдруг - письмо, где черным по белому, его назвали одним из самых нужных авторов для портала, и позвали на мероприятие, о которых он только слышал, но никогда ни в чем подобном не участвовал. Однако…
Тем не менее, строчки на экране не пропали. Влад еще раз перечитал письмо, окончательно убедившись в его реальности:
- «…Дорогие наши авторы! Администрация сайта сердечно поздравляет Вас, наших любимых создателей миров, с наступающим "старым" Новым годом и делает предложение, от которого Вы, как мы надеемся, не сможете отказаться!» - он даже произнес вслух, словно проверяя содержание увиденных слов.
Все верно - его приглашают, как и еще нескольких участников загадочного слета, и зовут довольно настойчиво - одно только предупреждение чего стоит! Воздержаться от переписки с коллегами, во избежание ненужных кривотолков и сплетен… Хотя - формулировка правильная. Запусти кто это сообщение по всему ресурсу - и, от межавторского с..ча, весь замысел организаторов, провести встречу в тишине, будет безнадежно испорчен.
Смущало, как и прежде, первое - выбор админов. Нет, он, конечно, не считал себя совсем уж плохим автором - как раз, напротив! И даже немножко гордился числом скачиваний - но только на иных ресурсах, где заправляли пираты. В общем количестве, эта цифра вполне могла составить под сотню тысяч, что по любым меркам более, чем много! Правда, толку от этого, в финансовом отношении было так же одинаково - то есть, более чем мало. Если не хуже... Распространенность пиратских копий самим своим существованием убивала желание потенциальных покупателей приобретать книги, а его, соответственно - их писать… И круг замыкался. Так как гидру убить было нельзя - вместо одного прикрытого сайта, или, убранной после долгой переписки с его хозяевами, книги, немедля появлялся новый, порой еще более глумливый и вовсе не желающий вступать в какое-либо общение с авторами.
Но здесь, на этом портале, он вовсе не входил в число первых. Влад навскидку мог назвать несколько имен, которые, по его мнению, делали погоду ресурса - Ирина Порох, штампующая свои романы едва ли не по одному в сезон, тандем «Ведьм», Ольга Оверкова, мелькавшая в блогах с упорством и занудностью, столь же заметным по ее текстам, ну и еще парочка-другая «аффторш», к коим он не питал ровно никаких чувств - ни положительных, ни отрицательных. Он просто не был знаком с их книгами - как и с большинством других произведений, выложенных здесь за деньги, или бесплатно.
Прочесть все было невозможно. Авторов на не столь давно открывшемся портале уже набралось более четырехсот, у каждого - минимум, две-три книги. Лишь единицы выкладывали по одной. Но и они, войдя во вкус, и насмотревшись на страницы более плодовитых, начинали штамповать свои опусы едва не с конвейерной скоростью. Если задаться целью все это просто просмотреть - когда найти время на обычную жизнь, где надо работать? Кроме того - лично он просто не умел сочетать чтение чужого текста, и, одновременно, думать над собственным.
Влад, не испытывая сильного влечения к наиболее частому встречающемуся на портале жанру - любовным историям, густо замешанным на фэнтези и прочей магии-варпирщине-академии - лишь морщился при каждом их упоминании. Это не вдохновляло на приобретение последних, и, лишь в самых крайних случаях, когда ему становился интересен сам автор (скорее - авторша, ибо их было намного больше, чем авторов-мужчин!) мог выкупить книгу, и прочитать текст, выдавая после этого все свои впечатления в личку - любые замечания по содержанию, выносить на всеобщее обозрение считал недостойным и унижающим человека, который это написал.
Все это нисколько не могло привести его в число фаворитов - и письмо, маячившее перед глазами на серо-голубом фоне заставки монитора, маня своей привлекательностью, так и не давало ответа - почему Он?
Отказаться? Влада откинулся на стуле и принялся слегка покачиваться - словно под ним кресло-качалка. Это не успокаивало, не помогало сосредоточиться - просто, привычка, приобретенная в детстве и так и не исчезнувшая за годы… Так что ответить?
Он прикинул:
«Так… На карточке - около десятки, можно перехватить у Гены, если обещание содержать участников за счет самого портала верно - и вовсе, траты только на дорогу. А он не выезжал за пределы города почти пять лет! Почему не попробовать? В конце концов - он ничем не рискует, ну, не получится с обещанным договором на издание - так хоть развеется, тем более что работа над последней частью серии стоит, а работа настоящая, которая «кормит» - пока под вопросом. И?..»
Он снова посмотрел на экран, потом занес руку над клавиатурой…
- «Да!»
Сообщение ушло. Влад убрал письмо в папку - «связь с порталом», посмотрел на часы, и, охнув, вскочил. Согласился! А дальше? Время приближалось в шести, поезд, насколько он знал, отходил в девять. Нужно успеть собраться, позвонить Генке, купить билет - и все это за довольно короткий срок! Но, раз решил ехать - вперед!
ГЛАВА 2
(Влад Зорич)
…Мелькали какие-то непонятные тени, сердце стучало, словно только что пришлось пробежать ускоренную стометровку, а тело отзывалось на все невыносимой ломкой - и ноги и руки выворачивало, будто наизнанку…
Влад открыл глаза - но, вместо ожидаемого света, кругом царила непроглядная тьма. Он сразу понял, что в этой темноте, он не единственный - отовсюду слышались стоны и шорох, начавшие вскоре сменяться недоуменными вопросами.
- Мама… Где я?
- Эй… Кто-нибудь?
- Больно… Голова… Ой, кто это?
Он ощутил холод - куртка, в которой он садился в автобус, таинственным образом пропала, а от довольно жесткого пола тянуло холодом. Влад дотронулся до щеки - кожа была в чем-то липком, с отвратительным запахом, отчего он потянулся в карман за платком. Против ожидания, рука провалилась в пустоту - пиджак был, словно вывернут, исчезли и ключи, и носовой платок. Как и мобильник, документы и сумка, со всеми его вещами. Влад поежился - здесь было совсем не тепло, откуда-то дуло и этот сквозняк, по-видимому, и привел его в чувство. И, не его одного…
- Где я? Что это? Эй! Эй!!
- Не кричите… - Влад узнал голос Анжелы. Та, по вероятности, пыталась кого-то успокоить.
- Кто это? Помогите!
- Не надо орать. Я это, я… Анжела.
- Анжела? - Голос спрашивающей, еще больше взвился. - Где мы? Что за дела?
- Анжела! Что все это значит? - это уже принадлежало Ирине Порох, он, несмотря на кратковременное общение, успел запомнить ее брезгливые и полупрезрительные интонации…
- Я не знаю. Девочки, я ничего не понимаю, честно! - Ответ Анжелы прозвучал тихо, без надрыва - это свидетельствовало, что она, в отличие от прочих, старалась держать себя в руках. Влад оценил ее тон - по крайней мере, не он один, пытается сохранить самообладание… Но, действительно - что, черт возьми, происходит?
- Мы где? Эй! Кто здесь? - это уже звучал голос Константина Фаерского. Влад поморщился. Неприятный фальцет козлобородого тоже не мог остаться незамеченным - тот, пожалуй, громче всех распинался в своей любви к порталу, сидя в автобусе, где так рьяно стремился привлечь внимание и благосклонность Анжелы.
А Фаерский не унимался…
- Кто здесь? Почему темно?
- Константин, не кричите, пожалуйста… - ему ответила Лариса Вдовина. Ее густой бас сразу перекрыл все прочие звуки и даже навел некий порядок в общем гаме. - Вы у меня барабанные перепонки порвете своим ором… Никто вам не ответит - неужели, не ясно? Я так понимаю, здесь все, кто ехал в кемпинг? Или, нет?
Ее вопрос мог бы остаться и без ответа, но Влад, сообразив, что это лучший способ выяснить ситуацию, поддержал женщину:
- Тихо! Прекратите кричать!
- А кто это здесь командует? - Фаерский, вовсе не желая никого слушать, стал орать еще более пронзительно. - Пусть Анжела нам объяснит - что за шутки?
- Командую пока я - Влад Зорич. А ты - заткнись и молчи, если хочешь дожить до того момента, пока появится свет. Все ясно? Нам надо выяснить, все ли здесь, то есть, провести перекличку. А теперь - я спрашиваю - мне отвечают. Не все сразу - по очереди! Понятно? Все, начали… Анжела? Вы - здесь?
- Да. Я, сама ниче…
- Я уже понял. Настя… Извиняюсь - Анастасия Лав Стори?
- Тут… - Тихий голосок девушки донесся с противоположного угла.
- Фаерский?
- Я здесь! Здесь я! Объяснит мне, наконец, хоть кто-нибудь, что все это значит? Почему мы сидим в темноте? Где мы? И на кой черт нам эта перекличка?
Влад вынужден был снова прервать мужчину:
- Обязательно объясним. Потом, когда сами разберемся. Ирина! Порох?
- Разве не слышно? - Ее недовольный тон раздался с того же места, где была Анастасия. - Разумеется, вместе со всеми.
- Юлдуз… Салямова? Вы здесь? - Влад старался припомнить все имена и фамилии, сидевших в автобусе, что являлось сейчас довольно затруднительным - головная боль не отпускала, да и кратковременное знакомство не могло гарантировать, что он произнесет всех правильно…
- Салимова… Я тут.
Он кивнул, хоть никто и не мог его увидеть. Можно продолжать…
- Кого не вспомню - отзывайтесь сами. Нас должно быть тринадцать. Я назвал и услышал пятерых, со мной вместе - шестеро. Кто здесь еще есть?
- Алиса! Темнова! - это уже донеслось с другого места. Влад снова кивнул - рыжая «ведьма», как самая обаятельная и дружелюбная, запомнилась ему больше всех.
- Вдовина Лариса. Рядом со мной еще кто-то…
- Это я, Герта Гримм!
- И, я! Я!
Влад придал голосу более жесткие нотки:
- Мы слышим. Назовитесь!
- Свирская! Ева!
С другого угла донеслось испуганно:
- Тамара Галев… Простите - Ирэниэль! Я здесь!
- Все назвались? - Влад пересчитывал имена попутчиков. - На тринадцать не хватает…
- Лилит… - Он узнал. Самая неприметная из всех, и самая забитая и затюканная на портале, чьи робкие статейки и возвышенные стишки не вызывали ничего, кроме желания закрыть страницу и больше никогда к ней не возвращаться. Но, несмотря на общее непризнание, она упорно хотела быть замеченной - за что и «получала» от «коллег», по полной…
- И кто-то рядом… я не знаю.
Влад прикинул - двенадцать. А кто - тринадцатый? Вроде, Анжела их тоже пересчитывала, перед самой посадкой? Но он точно помнил - и шофер, этот прыщавый парень, тоже говорил - мол, число какое многозначительное! Тринадцать их было! Тринадцать!
- Это я… Я к вам подсела, мне в сторону поселка надо… Боярский хутор - не слышали? А вы, как раз туда направлялись… Меня Ксенией зовут.
- Да помню… Только момент пропустил, когда из маршрутки сюда переместился. Понять бы еще – куда? Анжела, вы что-то можете пояснить? - Он не спрашивал - просто хотел услышать подтверждение из уст самой руководительницы. В ответ донеслось негромкое:
- Да… Я и сама ничего не понимаю. Ехали. Ехали… уснула. И все.
Влад снова прикинул количество отозвавшихся.
«Я, Фаерский, Темнова-ведьма, Анжела, Свирская, Гримм, потом эта... Казашка! Еще - ряженая, как ее… Иринэль? Не важно… Настя, бабища здоровая, Алиса… Мало! А, да - Лилит! А кто тринадцатый? Черт, да эта же - «звездо» местного разлива! Тогда - все!"
Ощущение, что он кого-то пропустил, все еще не проходило. Влад, опомнившись, высказал свои мысли вслух:
- А водитель? Водитель, где?
По углам помещения послышалась возня и вопросы, задаваемые друг другу:
- Вы кто?
- Настя… Не трогайте меня, я не водитель!
- Очумела? Что, мужика от женщины отличить не можешь? - Это уже от Ирины Порох… А та, негодуя, на кого-то, продолжила. - Совсем все сдурели? Руки убери, хабалка!
- Сама хабалка! - Влад узнал возмущенный голос Ирэниэль. Хоть и внешне спокойная, она, однако, вовсе не желала быть мишенью для признанной «звезды» … - В темноте ничего и никого не видно, нечего из себя такую недотрогу корчить! Никто вас специально трогать не собирался!
- Культура прет… - на слова Ирины отозвалась Свирская. - А меня, так на всем сайте поносила… и то не так, и то не этак. А сама - хороша!
- Заткнись! - Ответ от Порох не заставил себя ждать! - То же, мне, порнозвезда! Это не твои повестушки, где прекрасные любовники крадут своих невест! Мы все - черт знает где, и никто не может ничего пояснить! А, какая-то, дура, лапает мои ноги, словно и так не ясно, кто перед ней сидит!
- Вот я и говорю - корона давит… Снять не пора, ясновельможная вы наша?
- В темноте - не ясно! - Влад вступился за Свирскую. - И никому - не ясно. Только, вот что… не ссорьтесь, раньше времени. Еще успеется…
- Это почему? - Взволнованный Фаерский кинул реплику со своего места. - Почему - успеем?
- Потому что мы все, здесь присутствующие, сейчас вовсе не в кемпинге… впрочем, это еще надо выяснить. Но - если мое предположение верно! - в замкнутом и ограниченном пространстве. Или, подобие того… Судя по звуку и тому, что все довольно близко друг к другу - это, примерно, двадцать квадратов. То есть - средней руки зал любого жилого дома. Или - подвала… И скорее - последнее, потому что на дерево, то, на чем мы находимся, не сильно похоже. А, вот - зачем? - мне кажется, скоро узнаем… И, если я прав - вряд ли скоро отсюда выйдем. Так что, умерьте свои нервы и сидите тихо - они еще понадобятся.
Вместо этого шум разгорелся еще больше - отовсюду доносились крики, кое-кто стал плакать, а Фаерский, не на шутку разбушевавшись, с силой кого-то толкнул, отчего его собеседник упал на пол. Полнейшая темнота не позволяла что-либо предпринять, и Влад, вспомнив, что у него был крохотный фонарик, потянулся к сумке… рука опять наткнулась на пустоту, вернее - все тот же пол, покрытый, как ему показалось, большим слоем пыли и даже влаги. Кроме грязи рядом ничего было - вероятно, как и у всех, кто сейчас оказался в этом помещении.
- Я домой торопилась… И соседку не предупредила - думала, обернусь на рынок, зайду в парикмахерскую, да на свою маршрутку успею. Вот, зачем, зачем я на этот проклятый автобус села?
- Так вам и говорили - не рейсовый… А, вы - пустите, да пустите.
Спокойный голос Вдовиной перекрыл всхлипывания испуганной женщины, но тоже, ни на что не давал разумного ответа…
- Анжела? - Ирина вновь напомнила о себе. - Где ты?
- Здесь… Ирина, я сама ниче…
- Да? А мне кажется - все ты знаешь! Какое еще к чертям, приглашение? Какой слет? Почему мне никто не сообщил? Или что - я уже не вхожу в правление?
- Ого? - Свирская, которая, судя по близко раздавшемуся замечанию, находилась рядом с Владом, не преминула оценить полученную информацию. - Выходит, правду говорили, что наша суперстар, лишь потому суперстар, что на одном кресле с админами находится? А мы-то, грешные, все на великий талант списывали, да умение других обсирать!
- А вас никто не спрашивает! - Взвизгнула Ирина, поняв, что выдала строго охраняемую тайну, которая, на самом деле, тайной давно не являлось… Кто хотел - мог поискать в сети интервью о зарождении портала, где назывались всем фамилии его основателей. Знал это и Влад - и старался лишний раз не пересекаться во мнениях с Ириной, прекрасно понимая, что испорченные отношения лишь усугубят его, и без того бессмысленное пребывание на портале. Не всегда получалось, правда… Его, слишком свободолюбивый характер не позволял пройти мимо слишком явных нападок «звезды» на других авторов - он вмешивался со своим мнением, слово за слово… Последний раз закончилось тем, что его временно отстранили от возможности писать комментарии. И Влад вполне справедливо решил - иного объяснения, что Ирина, с которой он схлестнулся, имеет прямое отношение к владельцам ресурса, просто не могло быть.
- Сидите себе, и не мешайте мне выяснить!
- А что тут выяснять? - Это уже донеслось от «ведьмы». - И так понятно. Нас - похитили. Инопланетяне.
- Еще чертей приплетите, Алиса. - Вдовина тоже не осталась в стороне. - Или - ведьм. Самое время им появится.
- А вы - лихо болотное, да змея трехглавого. Не они ли у вас красу-девицу в подземелье утащили?
- Ой? Ушам своим не верю… Так ты, девонька, знакома с моими текстами? А среди покупателей, твоей фамилии, как-то не значится.
Алиса фыркнула:
- Вот еще. Ну, пролистала, пока она на «САМе» висела. Я, да будет всем известно, не только свои книги пишу - но и чужие читаю. А вот многие, кто сейчас по углам завывают, кроме себя, любимых, никого не замечают!
- Ну, спасибо, милая… Хоть кто-то оценил труды мои праведные.
Ирина, так и не получившая ответа от Анжелы, снова громко спросила:
- Кто придумал слет? Говори? Ты же должна быть в курсе!
- Не в курсе я! - Анжела отвечала тихо, едва ли не шёпотом. - Я даже в лицо всех не знаю - только тебя! А когда Дубровина вышла, и половина ваших, вместе с ней решила свой сайт создать - вообще, все указания только по почте получаю!
- И что? Что за указание?
- Разослать приглашение участникам слета, самой встретить вас у вокзала и ехать на автобусе в кемпинг. Все…
- Все?
- Все. Насчет остального мне ничего не сообщали. Я так думала - руководство встретит нас на месте и там уже разъяснит условия конкурса и сам план этого сбора.
- Нормально так… - Лариса Вдовина прогудела в темноте. - Сдается мне, это просто приключение такое. Организаторы нас немножко дурят, вдохновение, таким образом, повышают. А что? Мне - нравится. Оригинально, по-моему!
С ней трудно было, не согласится - вполне приличное объяснение всему происходящему. Оно устраивало всех и постепенно всхлипы прекратились. В помещении даже стали раздаваться более уверенные голоса - словам Вдовиной как-то сразу поверили, и темнота больше не пугала своей непредсказуемостью.
- Пора бы им уже появится. Эй, там? Вы нас слышите?
Влад ощутил возле себя шуршание одежды.
- Вы кто?
- Влад? Простите… Это я - Герта Гримм. А вы как думаете - это правда?
- Правда? Нет… Только не надо истерик, ладно? - Влад нашел ее руку и слегка сжал. - Это - слишком хорошо для правды. А в реальности - у нас нет наших вещей, на полу, где мы находимся - грязь, мой телефон исчез…
- Мой тоже!
- Если это такая шутка и розыгрыш - он затянулся. Но это - не розыгрыш. И нужно быть готовым к чему-то иному…
Герта вздрогнула. Она прижалась к Владу и тихо, дрожащими губами, спросила:
- Мне тоже так кажется… Мы, в самом деле, похищены? Да?
- Не могу ответить вам абсолютно точно… но, скорее всего.
Она не стала больше ничего спрашивать - лишь робко прижалась к нему, и Влад обнял женщину, словно мог ее защитить от всех, еще только предвидимых ему, опасностей.
…Он старался обдумать все, что случилось. Вывезти сразу тринадцать человек, перенести в место, где их никто не услышит - смысл? Думать, что кто-то из присутствующих, представляет собой значительную ценность для похитителей - ну, как-то не вяжется… Чем они могли заинтересовать этих людей? Или, вернее - кто именно? Мысль про себя от отбросил сразу - слишком много лет прошло с последних событий, а его кураторы давно занялись иными делами. Если еще живы, что тоже, большой вопрос… А, значит? Кто-то из тех, кто сейчас вопит в темноте? Но, даже если и так - зачем им все? Логично рассуждая, раз смогли вывести из строя пассажиров, причем, на довольно длительное время - ради чего похищать лишних? И - всех ли? Его попытка выяснить первое, что пришло в голову - кто сейчас не присутствует среди «заключенных», по сути - провалилась. Как ни странно, но все тринадцать были на месте. Это исключало первое - то, что их просто временно устранили, как нежелательных свидетелей. Однако перекличка дала неожиданный результат - никто исчез. Но… Водитель? Того точно пока не слышали! Влад даже несколько успокоился - может, Вдовина высказала самую дельную мысль, и все его опасения беспочвенны? Водитель - точно не та персона, которая нужна организаторам слета, даже такого экстравагантного… Его могли заранее предупредить, ну а вот пассажиров - не разбираясь! - собрали в одно место, где и следует ждать продолжения. Вот, только… еще одна лишняя в эту схему не вписывалась - та женщина, которая села на вокзале! Она - не писатель. Или - напротив, подсадная «утка», выдающая себя за свою. Или просто - случайная жертва плохого розыгрыша. Если это - розыгрыш…
Горечь во рту не проходила. Очень сильно хотелось пить, и просьбы сидящих людей о воде, навели его на мысль, что сильную жажду испытывает не он один. Горечь… Что-то было в этом знакомое, давно испытанное…
Влад едва не вскинулся на месте - газ! Это явные последствия от отравления газом! Да, ему случилось однажды надышаться подобным - и три дня в армейском госпитале служили тому подтверждением. Правда, тогда он просто забыл открыть фильтр в противогазе…
Он потер виски - боль постепенно уходила, но мысли от этого не становились четче. Что-то маячило рядом, вблизи… но он не мог ухватить - что?
Как ответ его размышлениям, пространство вокруг осветило резкой вспышкой. И, едва успел хоть что-то разобрать, свет так же быстро исчез. А затем раздалась ругань, в которой уже не было знакомых голосов:
- Ганс, лампа нае..лась.
- Ну, так фонарь тащи, дубина!
- А эти?
- Посидят пока… Я им лекцию прочитаю!
Влад почувствовал на себе дрожащие руки - Герта, которую тоже ослепила внезапная вспышка, осознанно, или нет, искала выхода из темноты. Он привлек к себе хозяйку ладоней и тихо произнес:
- Вот и ответ на все наши вопросы…
- Влад… это похитители, да?
Голос женщины слегка всхлипнул:
- Скорее всего. Извините, мы раньше не были знакомы.
Она еще плотнее прижалась к нему, и Влад догадался, что эти мелочи ее в данный момент совсем не интересуют. Женщина была сильно напугана, и все, что она хотела - ощутить подле себя, хоть какую-то защиту…
- Эй, литераторы! Слышно, всем? - голос раздавался словно сверху, причем, усиленный динамиками. - Короче… Ввожу в курс дела. Все вы, кто мнит себя писателями, оказались в неприятной ситуации. То есть - на экзамене! Никто вас на него силком на тащил - сами вызвались!
- Я не понимаю… - Фаерский попытался что-то возразить, но обладатель голоса угрожающе рявкнул:
- Хайло закрой! Я что, разрешал кому-то вякать? Значица, так… говорить - только по моему велению, и моему хотению. А кто не понятливый - ночевать будет снаружи. Там сейчас минус пять, и дождь со снегом. Возле ближайшего дерева до утра и просидит. Если там, яйца, или что другое отморозит - его проблемы! Всем ясно? Так что, заткнуться и слушать далее… излагать буду.
Влад услышал очень тихое:
- Оборотами пользуется… старыми. Начитанный?
- Не говорите ничего! - он прижал Герту еще плотнее, и та чуть пискнула, но больше рта не раскрывала.
- В общем, так… Мы, то есть - я и мои друзья – ба-альшие па-аклонники литературы и всего такого! - Владелец голоса куражился, нарочито неправильно произнося слова. - Но вот, что смущаеть... Устали мы внимать вашему срачу - все сайты, сплошь и рядом, забиты одним и тем же - кто из вас круче и у кого пиписька толще. Прашу пардону, у женщин - дырка уже! - он довольно заржал… - И нам сие надоело! Решили мы, сотоварищи, сами провести проверку энтих отростков и отверстий, для всех вас, еще в сие не въехавших, для чего тут их и собрали. И, чтобы не вы, как лица заинтересованные, экзаменацию проводили, а мы - читатели, что, на мой взгляд, самое справедливое и есть! В чем суть? Объясняю…
Влад, справившись с Гертой - она перестала дёргаться, и вся обратилась в слух! - чуть стиснул губы.
Он узнал этот голос - водитель, столь радостно усаживающий всех на места в салоне! Перепутать его манеру было сложно - Влад еще в салоне обратил внимание на обороты речи словоохотливого парня…
- … Каждый из вас силен в каком-то жанре - ну, типа вы так считаете! Мы так не думаем - но ведь, наше мнение вам всем до жопы, да? И читатель для вас - лишь источник бабок, которые должен отстегивать зажравшимся писакам! А не фига ни так! Что мы с удовольствием и докажем… Короче, словоблуды! Убивать вас никто не собирается - не сссыте, можете дальше слушать спокойно! Но, каждый день, или вечер, будете писать сочинение, на заданную нами тему. И я могу сразу пояснить - какую? Ваш гребаный сайт славится эротикус-порнопостелюс? То есть, тащите в массы все самое низменное и скотское? А не учли, что от этой порнухи нормальный читатель не то, что на ваш сайт, а вообще, в сеть уже заглядывать не хочет - везде сплошные пи…страдальцы, и членососки! Лады! Вот на сию темку сочинять и будете… Кто лучше всех напишет - по нашему разумению! - будет получать приз. Кто наваяет ху…во - будет наказан. Вернее, получит оценку, соответствующую его таланту. И так - пока через экзаменацию не пройдут все. А потом мы мирно с вами расстанемся! И вы вернетесь к своим клавиатурам и компам, но уже взбодренные пройденной наукой и осчастливленные нашим вниманием! Всем все ясно?
Ответом служила почти гробовая тишина… Водитель, не дождавшись реплик, сразу наполнил голос металлом:
- Не понял… Вам что, не слышно? Если кто шибко глухой - получит по хребту от Гоблина, а он у нас под сто двадцать кило весом, призер-рукопашник, чемпион по боям без правил, а главное - ценитель изящной словесности. Причем, самый, что ни на есть, привередливый! И терпеть не может, когда мои приказы игнорируют. Ну?!
- Да… Да! Да!
Влад не поразился. Требовать иного отношения к приказу прыщавого водилы, от испуганных таким заявлением, женщин, было просто глупо. Более всего его убедила в этом Герта, при последних словах невидимого подонка ставшая всхлипывать едва ли не в полный голос… Он тщетно пытался вспомнить - чем особенным она отличалась от прочих? - и только вздохнул, понимая, что знает своих спутников более чем плохо…
Только один человек на сайте мог быть ему полезен и знаком - но, среди прочих участников слета, ее не нашлось. Да и с той он переписывался лишь в силу каких-то общих взглядов на жизнь и творчество - личное знакомство не предполагалось…
- Вот и ладненько… Теперь - далее! Жратву получите в окошке, по нужде - параша в углу, не промахнетесь. Дверца там хлипкая, но ведь прятаться никто не станет, верно? Хорошим девочкам предоставим душ и прочие удобства, а дерзким и орущим - нары без матраса и одеяло из соломы. А пока - всем подняться и не глазеть по сторонам! Как скажу - стоять! - сразу прижаться мордой к стене и не отсвечивать. Повернувшемуся - дубиной в лоб и кол в зад! Все всем понятно? Вперед и с песней!
В комнату снова ворвался свет - но уже не сверху, а в проем двери, которую нараспашку открыли сразу за его словами. Голос вновь повторил:
- Встать! Кому велел - с песней! Марш!
Влад поднялся. Дразнить неведомых похитителей не следовало, а выяснить, где они находятся - не лишнее. И смена обстановки, пусть, это всего лишь переход из одной тюрьмы в другую - еще одна возможность, хоть что-то увидеть собственными глазами. Следом встала и Герта. По углам помещения, на ноги поднимались остальные - растрепанные, со сбившимся прическами и мятыми платьями, растерянные, и не понимающие до конца - во что они все вляпались?..
- К стене! Живо, потаскушки!
Некоторое время ничего не происходило - и все, не сговариваясь, с надеждой ожидали извинений и появления настоящих хозяев кемпинга, возможность чего подсказала Лариса. Но этого не случилось. Напротив, через минуту-другую, свет фонаря сменился более мощным - от лампочки, вкрученной взамен той, которая лопнула недавно.
И почти сразу Влад услышал чей-то глухой вскрик. И, следом - разъяренный окрик водителя:
- Не зашиби, придурок! Он нам живой нужен!
Оглядываться не хотелось - предупреждение прыщавого следовало воспринимать всерьез. И этот крик позади, и звук от удара - все слишком сильно напоминает сцену из фильма, с той разницей, что хороших парней, спешащих на выручку, как-то не предвидится... Как и другого - почему именно он сейчас стоит здесь, среди прочих авторов портала? Да, в его книгах встречались порой излишне откровенные сцены… брать их во внимание - нелепо, эротику сейчас не пишет только ленивый.
Влад услышал очередной приказ:
- Руки поднять! Всем! На стену! Ноги раздвинуть! Ты, корова - кому говорю? Ноги расширь! Не боись - трахать мы тебя не будем! Такую свиноматку опоросятить - настоящего хряка надо! А мои коллеги свой член - холють и лелеють! И во всякую дырищу совать не станут!
До ушей донесся смачный хохот - водителю вторили его сообщники, ни количество, ни внешность которых пока Влад не мог и представить. По голосам он прикинул - не меньше четырех… Уверенных, сильных, и - безжалостных. Новый вскрик и удар послужили очередным тому доказательством.
- Эй, козел гамбургский! Кому сказано - стоять и не оглядываться? Гоблин, подними его… Так, а теперь - приставь ровненько. А ты, петух козлобородый, усеки себе на затылке - второй раз харю развернешь, Гоблин тебе шею свернет. Понял, чмо?
- Больно…
- Мне насрать, больно тебе или нет! Ты мои слова понял?
- Да… Понял.
Влад сразу понял - это «наставляли» Фаерского…
- Вот и ладненько. И все - чтобы так и вжались в стеночку, пока мы вас на предмет ненужных вещей осмотрим. Кстати… Ты, мужик с седыми залысинами! К тебе, жопа, обращаюсь! Больно тихий ты… Если надумал чего - так сразу оставь. У меня на особо загадочных и дерзких специальное средство имеется - пять грамм свинца в брюхо. Несварение гарантировано! Дошло?
- Дошло. Я стою.
Водитель удовлетворенно отошел от Влада.
- А понятливый… Учитесь, кошелки! Сразу мужика видно - не рассуждает, почем зря. Не то, что вы, курицы. Все, разговоры закончены. Гоблин - начинай проверку!
На время установилась тишина. Краем глаза Влад видел громадного детину, обшаривающего его сокамерников. Его лапищи без всякой стеснительности обнимали тела вскрикивающих женщин, проходились по их ногам, залезали под платья… Потом он поворачивался к главарю - а водитель, похоже, и был главным среди этой своры! - и молча кивал. Прыщавый, по всей видимости, указывал на следующего, и все повторялось.
Пример Фаерского, скорчившегося у стены, послужил уроком - все старательно вжались в стену, не рискуя поворачиваться и заслужить себе тем самым наказание. Как-то сразу стало понятно, что оно последует независимо от половой принадлежности того, кто ослушается…
- Гоблин, мудила! Ты не лапай ее, а на предмет ненужных вещей проверяй! Времени мало, им еще пожрать надо выдать. Эй, грамотеи! На обед у нас вермишель заморская, в собственном соку! Аж по две пачки! А тебе, жиртрест, могу три схарчить - раз объемы двойные! Не, ну мне даже не по себе… Как ты такое седалище-то, отъела? Что молчишь, самой стыдно? Ничего, у нас курсы по похуданию бесплатные - через недельку сама себя не узнаешь!
- А тебе не стыдно, старуху трогать? Жир мой висит… нет больше ничего. Не позорь, богом прошу!
Водитель издал нечто вроде короткого смешка, но велел своему помощнику отойти:
- Ладно, оставь старуху. У нее, где ни сунься - окорока одни! Кстати, как оголодаете - можно будет ее малость урезать… на отбивные!
Прыщавый оставил Вдовину и перешел к вздрагивающей от прикосновений мордоворота, Насте Лав Стори.
- Вот это попка! Класс! Так бы и вдул, без всяких сантиментов! Но мы - народ порядочный, самодурством не занимаемся - все исключительно по согласию сторон. Но, если уж оценку плохую получишь - не взыщи, подруга, придется тебя поучить… А, это кто? - Вожак перешел к Герте. - Вся в коже, морда наглая… Что зыркаешь, не нравлюсь? А ну, мордой в кирпичи!
Гоблин, вняв кивку главаря, с силой ткнул Герту в спину. Та ударилась лицом о штукатурку и вскрикнула - из носа пошла кровь…
- Сказано - по сторонам не оглядываться! Еще дернешься - при всех штаны спустим, и ремнем по заднице оприходуем! Стоять всем, мрази!
Они подошли к Владу.
- Так… Что-то я плохо понимаю расклад энтот. Два мужика - перебор, по-моему. Ну, раз он здесь - хрен с ним, так тому и быть. Эй, убийца кашалотов, прошманай старичка, да повнимательнее!
Руки Гоблина жестко вдавили его в стену, после чего бесцеремонно принялись шастать по всему телу. Влад задержал дыхание - обыск продолжился на ногах и сейчас могло вскрыться то, что ему хотелось оставить в неведении от других пленников.
- Это что еще за хрень? Что за бинты? И почему вонь такая?
- Воспаление у меня… Язва трофическая. Плохо залечивается, надо постоянно врачу показывать. Мази наношу, на перевязки хожу. День пропустить - начинается запах…
- Ты заразный? - руки мгновенно отпрянули прочь. Влад, не оборачиваясь, неопределенно пожал плечами:
- Да вроде нет… Ну, медсестра в перчатках всегда работает, а самого просили не трогать, что бы на кожу ладоней не перешло.
- Так что молчал, падла? - чудовищный удар по почкам заставил его скрючиться и упасть на колени… - Убить тебя, суку, за такое!
- Я не знаю… это врач так говорил, что не заразно. - Влад хватал губами воздух, понимая, что бандитам нужно ответить, во что бы то ни стало.
- Смотри, дерьмо, если у Гоблина какие чирьи выскочат - он тебе сам все ноги поотрывает, лучше любого хирурга! Блин, надо бы спросить у… - Водитель неожиданно запнулся, умолк и отошел прочь. Гоблин проверил стоявшую рядом с Владом, Юлдуз, после чего тоже направился к дверям.
- Короче, писаки! Ваши шмотки пока полежат у нас - вам они без надобности… Все вернем по завершению. Телефоны-айфоны, планшеты и прочую дребедень тоже отдадим - на выходе. А пока - общайтесь между собой, только уговор - морды друг другу не править и отношения не выяснять. Пайку получите через час. Воду - тоже. Матрасы-одеяла ближе к вечеру дадим. Отдыхайте пока…
Влад, услышав щелчок замка, медленно повернулся. Свет в камере оставили - и его предположение о ее размерах почти полностью подтвердилось. Прямоугольное, примерно тридцать пять, сорок метров по площади, в одном месте - покосившаяся дверка уборной, на одной петле, про которую упомянул вожак похитителей. Высота потолка - более трех метров, с пола не достать. И всего одна единственная лампочка примерно посередине, очень тусклая и едва освещающая лица встревоженных и ничего не понимающих женщин вокруг…
Стены подвала - а он больше не сомневался в том, что это подвал! - были оштукатурены лишь в одном месте, образовывая прямоугольник, закрашенный известью. В остальном - голые кирпичи, довольно плотной и старой кладки, пол, не земляной, что ожидалось, но залитый бетонной стяжкой, в углу - пара табуреток, столь же древний письменный стол. Прямо над ним, у самого потолка - небольшое отверстие для вентиляции. Окон Влад не увидел. Больше в помещении ничего не было, из людей - только те, кто ехал в «мерседесе».
- Это… это как? - Свирская, разом потерявшая всякий лоск, растерянно смотрела на остальных. - Девочки… Что это?
- Не поняла? - Ирина зло оттолкнула Лилит и встала напротив Анжелы:
- Или ты сейчас же скажешь этим придуркам, что ваш дурацкий розыгрыш пора прекращать, или я такое тут устрою! Ну?!
Влад перехватил ее руку, готовую ударить сжавшуюся Анжелу:
- Не надо. Сдается мне, этим ничего не изменишь.
- Да? Почему, вдруг? - Ирина вырвала кисть, окинув его гневным взором. - Не дошло еще? Их идиотская идея, с этим шоу и заточением, мне вовсе не кажется правильной! И я не имею ни малейшего желания в этом участвовать! Эй, вы, к вам обращаюсь! Откройте немедленно! Слово даю, я такой разгон сделаю - мало никому не покажется!
Многие стали поворачиваться к дверям у входа в подвал. Но Влад, еще раз отведя ее руку от лица Анжелы, повторил:
- Это до вас еще не дошло… Лариса ошиблась, как не жаль. И это - не розыгрыш. Если кто-то еще сомневается - посмотрите сюда…
Он указал на фантаста. Фаерский сидел на коленях у стены и тихо скулил, прижимая руки к животу.
- Все еще думаете - шутка? Ну, так вот вам… очень смешно?
Константина обступили и помогли принять более удобную позу.
- Больно? - Настя участливо дотронулась до его бока. - Давайте, я посмотрю. Я в медицинском учусь...
Она вытащила рубашку и обнажила бок Константина. Все увидели багровеющий синяк, при прикосновении к которому Фаерский снова заохал, удерживая руку Насти на расстоянии.
- Ой! Не надо!
Та, побледнев, настойчиво произнесла:
- Надо осмотреть! Они могли вам ребро сломать…
Женщины поддержали Настю, а Влад, все еще ощущая сухость во рту, подошел к выходу и громко произнес:
- Вы обещали! Если уж мы - пленники! - то хоть обеспечьте нас водой!
С той стороны его слова покрыли площадным матом… Он отошел от дверей и пожал плечами на немой вопрос Герты:
- Надо ждать… Терпите.
- Это надолго?
Влад не ответил. Он внимательно смотрел на стены, вернее - в те места, где по его предположениям могли находиться камеры слежения. Черт его знает, что послужило причиной их заточения, блажь ревнителей литературы, о которой распинались подонки, или, что-то более весомое - и более правдивое, чем все эти посылы к содержанию текстов. А, раз так - похитителям нужно совершенно другое, а не сочинения, упомянутые водилой…
В паре кирпичей виднелись темные пятна. Влад прикинул возможный обзор…
«Так. Та, что в правом углу - охватывает половину подвала и входную дверь. Которая в левом - другую часть и тоже, дверь посередине. Кроме этого - дверь в туалет. Даже этих двух достаточно, чтобы всегда быть в курсе того, что происходит в тюрьме. Зачем?»
Он подошел к дверям уборной, стараясь не шуметь. Потом резко рванул дверцу и с силой ударил по ней ладонью. Все недоуменно обернулись, а Влад кинул быстрый взгляд вверх - что-то едва уловимо блеснуло под самым потолком…
«Камера подвижная… Или, сама реагирует на звук и движение, или это делает оператор, сидящий где-то там, за стеной. К чему им полная фиксация? Нас дважды обыскали, все, что мы говорим - они слышат. Боятся, что договоримся между собой и предпримем какие-то действия? Едва ли… Почти все - женщины, от козла с бородкой толку никакого, а его в расчет вряд ли берут – седина значительно увеличивает возраст, то есть, для похитителей он старик. Какое еще сопротивление? Хотя - это, только если точно знали - кто из себя и что представляет! Но таких подробных сведений никто о себе заранее не сообщал - это уж точно! Нет, тут - другое. Им нужно иметь контроль не ради самого контроля. А вот как выдергивание каких-то кусков нашего заточения… причем - самых неблаговидных кусков! И записывать их, в целях дальнейшего монтажа!»
Он уселся прямо на пол и опустил голову. Постепенно приходило понимание сложившейся ситуации. Не выкуп требовался похитителям, и не кто-то, конкретный… Но, они все! И это - намного хуже.
«…Обыск… У каждого - деньги, документы, телефоны. Это все забрали еще тогда, когда они были в автобусе. Зачем было устраивать повтор? Что-то искали, что не нашли первый раз? Да нет… нас едва ли не догола раздели. Смысл? Или… Вот, это вполне вписывается - водитель не участвовал в первом шмоне! А своим подельникам не доверяет! Или - доверяет, но решил перестраховаться! Не обыскивал сам - был занят чем-то более существенным. Чем? Докладывал настоящим организаторам? Отгонял автобус? Вполне возможно… Мерс, могли и в самом деле зафрахтовать, стало быть - машину нужно вернуть в гараж. А это - часа четыре туда, и столько же - обратно. Долго… Сколько они были в отключке? Газ… газ. Сонный - понятно, состав неизвестен, да и не мастер он по этой части. Но, что действует быстро и по башке бьет - без сомнений. Как достали? А черт его знает… Сейчас, в наше время - бабки покажи, на рынке все сами принесут, еще и подскажут, как работает. Итак - полдня, или всю прошедшую ночь, они спали в подвале. Их туда перенесли, каждого. Это - еще не менее часа. И не все вынесли отравления - следы рвоты на его рукаве и отвратительный запах, как раз оттуда… То есть - машину еще и помыть не мешало! Еще час! Но, все это - если мерс не в личном владении…»
В двери приоткрылось крохотное окошко. Волосатая рука протянула пятилитровую пластиковую бутыль.
- Забирайте воду.
Голос донесся сверху. Женщины кинулись к бутыли, пальцы руки разжались, та втянулась назад и окошко быстро захлопнули.
- Пить, пить, пожалуйста!
- Не рвите, вы что?
- Надо по очереди!
Никто никого не слушал. Все тянулись к бутыли, перехватывали ее из рук, расплескивали и ругались. Лишь трое - сам Влад, Вдовина, слишком тяжелая и неповоротливая из-за своего веса, да Настя, задержавшаяся возле Фаерского, остались на своих местах. Ирина, выхватив бутылку прямо из рук припавшей к ней, Анжелы, громко крикнула:
- Вы с ума все сошли? Стадо баранов… Становитесь по одному! Кому сказала?
Женщины, более-менее упокоившись, выстроились в извилистую цепь. Кто-то предложил:
- Кружку бы… Может, в столе есть?
- Нет там ничего. Я уже смотрела! - Ирэниэль, стоявшая первой, дернула Ирину за платье. - Давай!
- По три глотка, - Ирина сурово посмотрела на «эльфийку». - Когда еще принесут - снова поделим. А пока - по три, чтобы всем досталось.
С ней не спорили. Влад, медленно поднимаясь и занимая очередь, искоса бросил взгляд на то место, где, как предполагал, находилась камера. Все они как раз были под ее обзором.
«… Вряд ли это им интересно. Но, когда нас несколько дней будут морить голодом, а потом выкинут пару плошек и все набросятся на них, отталкивая друг друга - это уже вполне годится для показа. Вот, мол, как себя ведут «творцы наших душ» … Показа? Но, тогда…»
Он не стал больше смотреть. Догадка, пришедшая на ум, вытеснила даже жажду воды - те, кто за стеной, не должны понять о его подозрениях.
ГЛАВА 3
(Ирэниэль)
...Когда это с ней началось? Десять... нет, пятнадцать лет назад? После очередного развода, увидев афишу у входа в кинотеатр, она, лишь бы хоть чем-то остудить безумную пустоту, ринулась в кассу, ища уединения и места, где можно посидеть в темноте, без жалостливых взглядов матери и отрешенных, пустых - вечно пьющего брата. А вышло, что пропустила через себя всю сагу, да так, словно это она шла по Средиземью в компании гномов и эльфов, она дралась с людоедами-орками, и она - именно она! - бросила кольцо в жерло вулкана...
До той поры она даже не слышала ничего про трилогию, но, едва покинула кинотеатр, в тот же день бросилась на развал, в Олимпийском, где и приобрела все книги в обмен на четверть зарплаты. И, с тех пор, ее душа унеслась прочь от яви Московских улиц, подсчитывания унылых платежек в бухгалтерии, где работала, и даже звонков того кобеля, который решил вернуться обратно, так как новая пассия очень быстро разобралась с ним, в отличие от самой Томы. Да, Томы, или даже - Томочки! - он так ее звал, особенно, когда хотел выпросить денег на новую игрушку - дорогой телефон, какие-то диски к колесам его "Бэхи", или билеты на рок-концерт, куда ее, почему-то, никогда не приглашал...
Она не могла иметь детей. Ее "первый", бывший офицер, потерявший глаз в Чечне и возможность дальнейшего продвижения по службе, уволившись, так и не смог найти нормальной работы, Он метался от одного заработка, к другому, злился на себя и бывших друзей, сам - пил, а ее - бил... Да так, что однажды не заметил, как ее увезли на скорой и почти два дня держали в реанимации. Потом был суд, вымаливание прощения, и развод - первый. Когда его увозили, она узнала приговор врачей. Так закрылась одна страница в жизни и началась вторая. Следующий едва не сбил ее возле светофора и от испуга пригласил в ресторан. Она согласилась - прежний не баловал подобными развлечениями. Там выяснилось, что он - музыкант. Гитарист, в этом же заведении. Играл, надо сказать, неплохо... Через три встречи они оказались в койке, через пять - он, узнав, что живет одна и имеет свою квартиру и довольно приличную зарплату, переехал к ней. Выглядела она, несмотря на возраст, хорошо, а он, будучи на десяток лет моложе, не стеснялся своей подруги. Но семья не получалась... "Музыкант" любил общество, гулянки до утра и тусовку с себе подобными - рокерами в кожаных косухах, украшенных цепями и ремнями с широченными бляхами. В этот круг ее не допускали, оставляя только кухню, стирку и чуть ли не еженедельное выклянчивание "рубликов", на то или иное, очень нужное дело.
Все она понимала... Все. И что нужна, поскольку спонсирует этого альфонса, и что ему так проще жить, не платя за квартиру, которую раньше приходилось снимать. И все - прощала. Или - не прощала... но так тоскливо жить одной! А потом - застала "мальчика" в их совместной постели с его очередной поклонницей. Скандала, как такового, даже не произошло. Она подозревала, но предпочитала молчать. Но, увидев его голый зад, вздымающийся над распластанной девицей, услышав ее охи-ахи, огрела обоих стулом... Соплячка сбежала, а он, матерясь и испуганно прикрываясь одеялом, выбежал на лестничный пролет.
"Профессор" перевернул ее жизнь. Вернее - вернул к жизни... Она забросила все прежние увлечения, вечерами, возвращаясь из банка, шила потрясающие костюмы, списывалась с такими же "умалишенными" и раздавала им свои поделки, очень быстро заслужив славу искусного мастера. Они и привели ее на традиционный сбор-карнавал, где все ходили, обряженные в одежды эльфов, хоббитов и прочих обитателей этих великих страниц. А потом, трижды проштудировав эпопею, она и сама попыталась изобразить что-то, в том же духе. Новые приятели не сильно критиковали, напротив - просили продолжить. И она, воспряв, словно ото сна, писала и писала...
Дальше был интернет, некоторая известность, и этот портал - где в чести находились совсем иные тексты. Но она, ведя две жизни (настоящую, где она оставалась обычной служащей, и другую, которая отвечала ее внутреннему миру!) довольствовалась и этим. И приглашение, полученное вчера, ей не показалось странным - наверное, администрация ресурса лучше понимает вкусы читателей, и выделило ее не просто так? А потому - выпросила все причитающиеся отгулы, попросила подругу присмотреть за продуктами в холодильнике (мало ли, разморозиться?) а сама, приготовив ту часть одежды, в которой никогда бы не рискнула появиться перед знакомыми и коллегами по службе, решительно встала перед зеркалом и навела такой «боевой» марафет, что могла им потрясти даже самого свирепого Назгула…
Эффект удался. В этом микроавтобусе ее появление произвело настоящий ступор для прочих участников, а Тамара, вернее - Ирэниэль! - нарочито медленно усаживаясь на предложенное место, внутренне кайфовала от произведенного эпатажа. И пусть, что это - всего лишь игра, развлечение, для женщины без семьи и старше сорока, но зато, как округлились их глаза!
А потом было пробуждение, оторопь, ломка в висках и тусклый свет лампы, освещавшей обыск и жадные руки того громадного урода, который не стесняясь влез под ее юбку. Пришло понимание, что ее игра - ничто, по сравнению с игрой тех, кто притащил их в подвал. Эти не рядились в костюмы и не ждали оваций. И она, столько раз описавшая иной мир и замыслы врагов, как-то сразу догадалась, эти - заставят играть по своим правилам…
Воду выдали еще два раза. И несколько хлипких, пластиковых стаканчиков. Ближе к вечеру - по ее подсчетам. Часики с руки содрали, так что точное время она определить не могла. Этого хватило, чтобы утолить жажду, мучающую пленников после общего отравления. Но слишком мало - о том, чтобы умыться, пришлось забыть. А лицо и кожа на ладонях требовали ухода - пол, на котором им пришлось лежать, не отличался чистотой. Кроме того, в микроавтобусе многих стошнило - следы коричнево-зеленых пятен на одежде виднелись у многих…
Выяснение причин и следствий зашло в тупик - все пытали Анжелу, но та лишь разводила руками и ничего не могла объяснить. Она тоже не могла уловить той нити, с которой все началось. Но всем своим сердцем, уже научившимся определять людскую жестокость, чувствовала - все только начинается…
Постепенно все угомонились - взяла верх усталость. И, едва в подвале-камере воцарилась относительная тишина, голос сверху заставил ее открыть глаза.
- Писаки! Не соскучились еще? А пора… пора. Короче, господа-товарищи, надоть объяснить вам суть нашего процессу… Сейчас выдадим матрасики, каждому по одному, и одеяльца. Все казенное, прошу на прокладки не употреблять и ножками, обутыми не топтать. Простыней и прочей ерунды не держим - не графья-с! Да вам и без надобности - спать и так без задних ног будете, ежель получится. Ну, в смысле - у кого нервы крепкие.
В динамиках раздался смешок…
- Мы тут посоветовались… Сегодня вас трогать не станем. Живите покуда. Но озвучим наше видение дальнейшего! После постельных принадлежностей друган Гоблин выдаст каждому тетрадку и ручку. Мозги, звиняйте, у каждого свои… с этим напряженка, потому вас здесь и собрали. Как обещался - будем это лечить, всеми доступными средствами. Поясняю подробно - слушать в оба уха, так как второй раз повторять не стану!
Говоривший выдержал паузу и, более не куражась, четко произнес:
- Задание первое. Утром сдаете сочинения на тему - описание секса в первой брачной ночи. Подача произвольная, хоть невеста с мужем, хоть школьница с преподом… неважно. Все должно быть чувственно, красочно и охренительно натурально - так, чтобы экзаменаторы прониклись и поверили… вплоть до суходрочки. Все сочинения прочитаем, самые интересные огласим, кто напишет лучше всех - конфетка и индульгенция на весь день. Самое худшее - забираем с автором на предмет изучения ошибок и их последующего исправления. То есть - покажем в лицах и позах, как оно есть на самом деле. Усекли?
В подвале стало тихо. Голос прыщавого не повысился, не стал нервным и раздражительным - он был совершенно спокоен, даже ленив. И это пугало намного больше самих слов - всем стало ясно, что угроза, высказанная накануне, не пустой звук.
Тамара сразу представила, что имел в виду водитель, говоря про показ в лицах. Она оглянулась на сидевшую рядом, Анастасию - девушка широко раскрыла глаза, ее лицо смертельно побледнело, а их уст рвался крик…
- Настя… Настенька, не надо!
Она прижала ее к себе, отчетливо понимая - защитить девочку не в силах…
Как подтверждение, в приоткрытую дверцу стали выкидывать свернутые, пыльные матрасы и такие же древние одеяла. Потом Гоблин - они уже запомнили его страшные руки! - стал ставить на табурет миски с китайской лапшой.
- Другой еды не ждите. Кому не по вкусу - может отказаться. Но учтите - нам плевать… Хоть сдохни, но сочинение утром положь у дверей. Да, на всякий случай… вздумаете организованно отказаться - там, в потолке, есть пара люков, через которые мы вам очень доходчиво объясним разницу между волей и вашим положением. Хоть и придется слегка испачкаться… Пару ведер с жидким дерьмом устроит? Ручаюсь, что запашок в подвале настанет архикрепчайший! А потом, еще что-нибудь придумаем…
- Да пошел ты, мразь!
- В задницу себе засунь свои сочинения!
Голос в динамиках на пару секунд умолк… Потом двери открылись и перед пленниками предстал громила, с сурово прищуренными глазами. За ним выглядывал водитель, зло смотревший на сбившихся в кучку женщин.
- Борзые? Кто самый крутой? Ты?
Он ткнул на ближайшую. Гоблин вырвал из группы Ксению - Тамара могла поручиться, что это не она кричала в ответ на приказание главаря! Но для него, по-видимому, это не имело значения… Громила ударил ее по лицу, затем в живот. Ксения согнулась, затем ее ноги подкосились, и она упала. Влад Зорич поднялся со своего места и Гоблин угрожающе повернулся к мужчине.
- Стой на месте, старикан плешивый. Стой, или твои ноги уже лечить не придется. И все стойте - не то дерьмо уже приготовлено и только и ждет, когда ему упасть на ваши тупые головы. А сейчас - эту шалаву оттащите к стене, а жрачку - доесть. Второй раз повторять не хочу, устал… Гоблин повторит, но уже по-своему - всем понятно?
Двери закрылись. Каждый ел в тишине - говорить не хотелось. Тетрадки и ручки закинули позже - как последний из пленников отнес миску к дверям. Голос водителя снова напомнил о сочинении и пожелал спокойной ночи.
Вот только в эту ночь мало кто смог уснуть… Ошеломленные, обескураженные и напуганные, пленники, стараясь не шуметь, собирались небольшими группками и обсуждали между собой жестокое требование похитителей. В том, что это именно похитители, не розыгрыш и не затянувшаяся шутка, больше не сомневались - яркий пример избитой Ксении был у всех перед глазами…
- Я поверить не могу… - Алиса нервно перебирала в руках четки - единственное, что оставили ей внезапно расщедрившиеся бандиты. - Еще вчера я ехала с мыслью выиграть конкурс… Что теперь будет?
- То и будет, - Фаерский, беспрестанно вышагивая по грязному полу их небольшой тюрьмы, на миг остановился. - То и будет, что они сказали. Мы станем писать это чертово сочинение!
- А если откажемся? Как они нас заставят? - Настя пыталась храбриться, но ее вздрагивающие пальцы показывало то напряжение, в котором она находилась.
- Молча, б..ль, молча! - Фантаст себя не сдерживал. Он встал напротив Насти и, нисколько не думая, что его могут услышать за стеной, снова выругался. - Пох… на все! Это вам ничего не станется, самое большее - трахнут пару раз! А нас, меня и Зорича, просто убьют! Ну, напишу я хуже всех - что они, меня на эту кровать положат? Не думали об этом? Страшно им… подумаешь, изнасилуют.
- Жалеешь, что не баба? - Влад Зорич, сидевший возле Насти, брезгливо отодвинулся от ног Фаерского. - Так скажи им - что мнешься? А здесь - не ори. Мужик он… тошно слушать. Только и названия, что яйца в штанах.
Фаерский, роняя слюну от бешенства, накинулся на седого:
- Заткнись, урод! Тебе, может, и пох…й, ты свое отжил! А мне - нет! Вот когда тебе эти самые яйца отрежут под корень - по-другому взвоешь!
- Не стыдно? - Ирина поддержала Влада, не ставшего больше перечить долговязому писателю. - Про таких смелых людей писал, подвиги в книгах великие… а ведешь себя - смотреть противно. Девочку только напугал.
Настя и впрямь заплакала, прикрывая лицо ладонями.
- Я вам не щенок какой! Попрошу не тыкать! Звезда портала, мать вашу! - Константин разошелся не на шутку… - Взяла волю, всем рты затыкать! Это тебе не твой сайт, курица, и нечего мне права качать! Я веду себя нормально, потому как все дальнейшее хорошо представляю! А ты, своими мозгами недалекими, ни хрена вперед не видишь, потому как баба и есть!
- Да умолкни ты… - Вдовина, грузно перевалившись с боку на бок, лениво произнесла со своего угла. - Заладил, одно и тоже… Ну, не трахнут тебя - радуйся. Может, заставят описывать, как это с нами происходить будет - вот и потешишь свое самолюбие.
- Это тебя трахать будут? - Фаерский весь растекся в злобной ухмылке. - Тебя? Не обольщайся, корова! Максимум - на решетку положат, лишний жир вытопить!
- Ну, хватит… - Зорич приподнялся и с угрозой посмотрел на бородатого. - Или сам уймись, или я тебе помогу. А седина мне не помешает, не надейся.
- Да пошли вы все! - Фаерский сплюнул в его сторону, но отошел и демонстративно улегся на матрас поодаль от остальных.
- Вот же гад… - Алиса всплеснула руками. - А мне показался таким обходительным! И перед тобой, Ирина, так распинался!
- Откуда мне его знать? - Та пожала плечами. - Вижу в первый раз, как и всех вас. Ну, правда, в лицо некоторых узнала - кто под аватарками не прятался. А он приметный - вон, борода козлиная, как торчит!
- Он ведь прав… - Лилит, до сих пор не делавшая попыток заговорить, посмотрела на Влада. - Вас они не тронут. Вы - мужчина.
Она вроде ни на что не намекала, но все как-то сразу словно отшатнулись от Зорича… Он негромко ответил:
- Да, меня такое положение вполне устраивает. Кем родился, тем и хочу остаться. А вы, так понимаю, еще что-то сказать желаете?
- Каждая из нас может оказаться в той комнате. Если они не врут, и это все - не затянувшаяся до идиотизма, какая-то сценка…
- Не думаю, что сценка, - Вновь вмешалась Вдовина. Она приподнялась на локте и вытерла ладонью пот на лбу… - Жарковато тут. Места мало, воздуха не хватает.
- Так ложитесь возле вентиляции! - Ирина недовольно обернулась к старухе. - Итак, все подвинулись, чтоб не мешать. Нам теперь как, отдельную камеру попросить?
- Я бы не против… - невозмутимо ответила Лариса. - Не привыкла в общежитиях спать.
- Ну, так, привыкайте! - Ирину вдруг затрясло. Она тоже представила себе дальнейшую перспективу, и вид абсолютно спокойной женщины выводил ее из себя. - Разлеглась она, места не хватает! Ничего, один раз не помешает, на полу поспать! С таким подкожным слоем вообще можно без матраса!
- Вы что, девочки? Зачем это? - Лилит испуганно смотрела на женщин, показывая рукой на потолок и виднеющиеся люки. - Ведь они все видят… и слышат, наверное. А мы, вместо того, чтобы хоть что-то придумать, собачимся между собой! Ирина, пожалуйста!
Та дернула плечами, но тоже отошла назад. Влад, смотря на Лилит, тихо произнес:
- Так что там, насчет меня и того козлобородого? Так понимаю, вы хотели сказать - мы с ним тоже в этом замешаны? Раз, мужиками уродились…
- Я не знаю! - Она выдержала его взгляд. - Я ничего не знаю. Но вас - не тронут. А нас… Все слышали, что говорил их предводитель. И я очень сильно подозреваю, что так и будет.
- Хорошо. Тогда и у меня встречный вопрос - письмо с приглашением я от кого получил? От вас? Ирины Порох? Или, может быть - Ларисы?
- Я не отсылала… - Вдовина снова принялась устраиваться на узком матрасе. - Мне самой пришло. А так - да, верно. Надо спрашивать у того, кто этим заведует.
- Анжела? - Ирина, услышав, снова решила вмешаться. - Да я давно уже хотела спросить! Почему его, - она указала на Влада. - Пригласили на слет? За какие заслуги? Или я что-то пропустила? Почему меня, вообще не предупредили?
Анжела устало произнесла:
- Я ведь сто раз говорила… Это не я выбирала участников. Мне прислали список - все. Я только разослала приглашение, согласно этому списку. Больше ничего не знаю.
Любовь услышала, как Влад, не вставая, переспросил Козницкую:
- Согласно списку… Точно?
Анжела словно смутилась при его вопросе, но потом, подняв голову, твердо ответила:
- Да, согласно списку. Всего - двенадцать.
- Хорошо. - Влад не стал настаивать. - Я вам верю, Анжела. А теперь… Мы будем писать эти сочинения?
Это уже адресовалось всем… И многие стали прятать лица от его вопрошающего взора. Влад пожал плечами:
- Стало быть, будем.
- Да вы что… рехнулись, бабы? - Ксения, все еще с окровавленным лицом, гневно смотрела на остальных. - Не поняли еще? Это приговор! И мы сами его вынесем! Да как можно?
- Помолчи, лучше… - Свирская, поджав губы, отодвинулась от женщины. - Не слышала, что обещали? Или мало тебе выдали? Хочешь, чтобы всем досталось?
- Девки… А впрямь, давайте не станем писать? - Вдовина прогудела свои басом, что сразу пробудило только умолкнувшие споры.
- Да? Ты можешь и не писать - все равно, не тронут. Кто на такую позарится?
- Я не верю… Не правда, все. Не может такого быть!
- Заткнитесь все, думать мешаете!
…Она сидела, держа в руках развернутую тетрадку. Что писать? Как? И, главное - зачем? Ведь понятно - все попытки избежать насилия, бесполезны. Эти молодчики просто забавляются - она сама часто придумывала такие ситуации, но вот только в ее книгах герои успешно их преодолевали. Но в книгах - легче. А наяву - не может…
Свет так и не выключили. Тома-Ирэниэль видела, что кто-то украдкой черкает по листкам, кто-то отложил тетрадку в сторону и улегся спать, а оба мужчины - Фаерский и Влад, сумрачно сидят у стены, глядя перед собой. Она сухо констатировала про себя:
«…А ведь Лилит права. Их - не тронут. Как нас… Но, что-то - сделают, точно. Может быть, это станется таким позором, что наши женские страдания на их фоне померкнут… И пусть».
Она их не знала. Совсем. Все, кто писал что-то иное, не относящееся к ее любимому автору и жанру, отвергались сразу, как не имеющие никакого отношения к ее новому увлечению. Кроме того - она вычеркнула мужчин из своей жизни. И, по большому счету, ей было почти все равно, как поступят с этими двумя…
То, что наступило утро, возвестил все тот же неприятный голос. Отчего-то радостный, даже веселый, он поздравил всех с приближающимся «экзаменом», дал еще час на завершение, после чего им снова предложили китайскую лапшу…
Через час, вошедший Гоблин, молча, собрал стопку тетрадок и вышел, не забыв закрыть за собой дверь. На какое-то время все умолкли - никто не хотел говорить и даже смотреть в сторону своих невольных сокамерников. Все понимали - там, за стеной, группа подонков готовила расправу для одного из участников этого жуткого слета.
То, что случилось потом, никто не ожидал. В стене, совсем близко с дверью, с той стороны вытащили кирпич и в образовавшееся отверстие вставили широкий объектив камеры. Свет почти сразу выключили, а на противоположной стороне, где был штукатурка и побелка, стало проецироваться изображение другого помещения. Все увидели развалившегося в кресле водителя. Он махнул рукой - его приблизили и показали крупным планом.
Вожак бандитов стал перебирать тетрадки. В комнате, где находились пленники, воцарилось молчание, все замерли, глядя на изображение на стене - сейчас решается чья-то судьба…
- Тэкссс… Ага! Зачитываю… Вдовина Лариса. Надо же, такая большая, и без псевдониму? - Главарь вертел в руках паспорт Ларисы. - Не стыдно, госпожа хорошая? Ну ладно, эти - мокрощелки, озабоченные… А вы, дама в возрасте - зачем в это влезли-то? Дома, поди, внуки взрослые? Нехорошо… очень, скажу вам, нехорошо. Ну, повторюсь, пожалуй - силком вас сюда никто не тащил, сами приехали. Так что и условия для вас, аки и для всех - одинаковые. А Гоблину нашему до балды, кого трахать. Что целку малолетнюю, что старуху потную…
Из динамиков раздалось чье-то ржание, перекрытое недовольным мычанием великана. Прыщавой зловеще усмехнулся:
- Но всему - свое время! Мы же не варвары какие… люди с понятием! Раз конкурс - значица, конкурс! Вот и начнем-с…
Он поднял первый листок:
- Мадам Вдовина. Я ваш пачпорт не за ради развлечения достал - а токмо установления вашей личности. Предупреждаю! Все прочие авторы также будут предъявлены всему обществу в их истинных обличиях! Мы псевдонимумов не любим… И так! Само сочинение. Тихо всем…
Прыщавый согнал улыбку с лица и стал зачитывать:
«…Лучи небесного светила обнажили душу и тело женщины, показав красоту и нежность, спрятанную злой колдуньей. Рассеялись чары, пало заклятье - и сила любви, не знающей преград, разметала остатки черного покрывала, навсегда вернув Сэнити в общество себе подобных. Она повернулась к Нирэму, протянув к нему руки:
- Милый мой! Я справилась с болью! Я согласна стать твоею!
Нирэм, весь охваченный страстью, подошел к своей нареченной и его руки сняли воздушный наряд принцессы. Сэнити не вздрогнула - она знала, что может произойти между мужчиной и женщиной, она была готова к этому, и она - хотела этого…»
Прыщавый поморщился и убрал листок.
- Мдя… затянуто, чтой-то. А где кульминация-то? Этак мы до главного будем еще цельный вечер ползти. Не, по стилю - ниче, так… Терпимо. Сказочка, для самых маленьких. Но долго, долго… Ладно, на первый раз - сойдет. Троечку поставим, с натяжкой, канешно. На большее не тянешь, Вдовина. А, кстати - Вдовина… не потому ль ты в аффторши ударилась, что фамилие такое? Что, собственной семьи нет?
Лариса, сидевшая у стены, слегка глухим голосом ответила на вопрос бандита:
- Есть семья…
- Ну, не важно. Живи, старуха. Хреновое сочинение, но, чует моя чуйка - другие еще хуже! А так ли оно - это мы сейчас проверим!
Он поднял из стопки второй лист:
- Ирэниэль. А кто это? Эй, «эльфийка», что б тебя там… Как, по настоящему-то? Или, мне все документы прошерстить?
- Галева… - Ирэниэль с трудом сглотнула, словно ее заставили проглотить отраву… - Тамара…
- Ок, моя твоя услышал. Галева… Возраст - сорок с половинкою. Вру - сорок два. Ого? И до сих пор моча из головы не выветрилась? Ну, бабы… без мужика совсем крыша у вас едет. А, ну понятно! Разведенка! Тогда все сходится - вы, или на член кидаетесь, как оглашенные, или мозги наизнанку. А на кой такое мудреное имечко заимела? Язык свернешь ведь… Ирэниэль. Блин, что, свихнулись все, этими ролевками? Ты б еще уши себе переделала, да кисточки на концы.
В динамиках снова раздался смех. Вожак хмыкнул:
- Во, даже мои коллеги не одобряют - а они, куда как более терпимые к вашему брату… или, сестрам? Ну, хрен с им, с именем твоим. Нам оценку не по нему ставить - а по тексту. Слушаем-с…
Он картинно отстранил руку назад и принялся зачитывать, стараясь сохранить невозмутимое выражение на лице:
«… - Галабаббэн, князь восточных эльфов, решительно сорвал призрачные покровы с Эноитиель, своей законной невесты, отчего та еще крепче сжала руки на груди. Ненависть к князю не позволяла ей отдаться ему, как того требовали законы лесов, а вековые устои - оказать сопротивление, что требовала вся ее утонченная натура. Галабаббэн, понимая это, усмехнулся:
- Вот ты и моя, дочь Тэрримера! И никакие жрицы севера не смогут отнять эту добычу! А сейчас - я сделаю тебя женщиной, что и было предначертано в свитках завета!
- Помни, князь… - Эноитиэль, которой оставалось лишь одно - унизить жениха своим презрением! - ответила. - Помни, что еще написано в этих свитках! Ты овладеешь девой снегов - и снега погубят тебя!
- Чушь! Да будет мое право и ты - моя жена, перед ветрами лесов!
Он произнес традиционную «Амэ» - посвящение в жены! - и рванул ее одеяния. Нагая и прекрасная, Эноитиэль не ждала пощады - князь никогда не отказывался от своего права ночи…»
Прыщавый устало положил листок в сторону:
- Фу, язык свернешь… И что, этот маразм кто-то читает? Тут от одних имен все желание упадет, если вообще, встанет!
В помещении, где шел «репортаж», все взорвалось громким хохотом. Тамара напряглась - судя по звукам, кроме самого вожака, там было не меньше трех человек. Гоблин, которого они уже видели, тот, кто снимал, и четвертый - чей голос еще никто не слышал, но которого выдал смех…
- Ты, как там… Ирэниэль? И что, много у тебя фанов? Не слышу!
- Да…
- Сколько? Сколько придурков это купило?
- Я не помню… Больше ста, кажется… - Ирэниэль-Тамара всхлипнула.
- Это много? Ну, ваще… А я думал - тыщща! Не, тогда нормуль, еще не все потеряно. Придурки есть, но число вполне себе приемлемое, не зашкаливает. Ну, ниче, мы им мозги вправим - через тебя, ес-ссно… Тык, продолжим, йез?
Он снова поднял лист с сочинением:
«… Он швырнул ее на белоснежные простыни и приковал каждую руку серебряной цепью.
- Последний раз спрашиваю! Ты будешь покорной великому князю восточных лесов?
- Нет! - Гневный крик Эноитиэль разорвал тишину замерших покоев. - Никогда! Ты можешь взять мое тело - но душа моя останется прежней!
- Так быть тому! - Князь гневно скинул с себя плащ. Его могучий торс, украшенный множеством шрамов, на миг заслонил перед девой свет, а потом… потом она почувствовала, как ее ноги раздвигает страшная сила, а орган, направленный в ее лоно, завершает ее девичество, раз и навсегда…»
- И все? Вся сцена? - Вожак недоуменно посмотрел на лист, потом - на камеру, которая сразу сделала его ближе к пленникам.
- Херь, блин… А, я-то, замер в ожидании. Обломала, одним словом. Не, эльфийка, из тебя писательница - как из меня балерина. Не оправдала надежд. Мы как договаривались - постельку надоть нарисовать, во всех подробностях! А ты нам что предоставила? Типо, все сам додумывай? Не пойдет… Короче, оценка - два. Ежели кто еще хуже напишет - на сегодня прощу, а если нет - извини, подруга, но подобные нюансы будем проходить вживую. А пока - дрожи и слушай далее…
В комнате пленников все замерли - кто следующий? Но главарь нарочито медленно ковырялся в стопке и не спешил назвать имя жертвы. Он даже оглянулся назад, и Тамара, пристально следившая за выражением на лице вожака, успела заметить, как в его глазах блеснул вопрос, на который он словно получил утвердительный ответ. Она опустила голову - уже понимала, чье имя будет названо для оценки…
- Анастасия Лав Стори. О, как! Не хило загнула, сразу крутость прет. Не то, что у Вдовушки… Стало быть, сочинения наши про любофь? Ну, раз такое имечко - а как, иначе-то? И пишешь ты, милая, согласно прозвищу, не в пример лучше прочих? Особливо, соплей розовых… Ну, что - раз так про себя заявила, то и требования к тебе примем повышенные. А не надо было фамилие менять!
Студентка испуганно воскликнула:
- Это не псевдоним! Я, по-настоящему - Настя! И фамилия - Лавстинкова! Так случайно получилось! По созвучию!
Вожак воцарился в камеру, которая снова приблизила его лицо:
- И что? Вот так бы и называлась - Лавстинковой… А, то, взяли моду - прятаться под всякими прозвищами. Нет, мои дорогие, мы вас здесь не для того собрали, чтоб в гадалки играть. С чем по жизни родились - с тем и живите. А то бедные читатели уже устали вас по сайтам выискивать, да жаловаться, что от всех ваших сочинений заворот мозгов получается. А когда не скрывается никто - то и жалобы в цель идут. Так что, взяла псевду - получи, согласно разнарядке. Все, не отвлекай меня - я твой лист ищу…
Он для виду перебрал несколько страничек - Тамара по лицу вожака видела, что тот приготовил сочинение Насти заранее! - и поднял его со стола, отложив в сторону все остальные. Стоявший рядом Влад стиснул губы - и она поняла, что он тоже догадался о том, кто станет сегодняшней жертвой…
«Соня потянулась к Вадику. Она осознанно позволяла ему себя целовать, хоть и не могла испытывать большого, встречного чувства. Но она была благодарна ему, за свое спасение, за побежденную, благодаря его помощи, болезнь сестры, и сейчас ни за что не могла признаться, что его любовь к ней не такая взаимная, как он себе мог это представить. Но, пусть так… Она потянула его на себя:
- Возьми меня…
- Соня?
Вадик с изумлением и радостью смотрел в ее глаза. Соня смущенно повторила:
- Возьми меня… Я люблю тебя. И я хочу… хочу быть твоей женой.
- Но, как же свадьба? Ты сама говорила, что только после….
- Я верю тебе. Пусть, будет так, как ты хочешь… ты же хочешь этого? Иди ко мне…
Она сама положила его руку на свою грудь:
- Слышишь мое сердце? Оно бьется для тебя… Вадик, родной мой… бери меня!
Руки Вадика робко легли на ее бедра. Соня вздрогнула - он медленно стягивал ее белье, обнажая все скрытые до сих пор прелести девичьего тела, не знавшего мужских прикосновений.
- Соня! Сонечка! Любимая!
Вадик, обезумев, лег на нее и принялся покрывать поцелуями…
- Соня! Я люблю тебя! Люблю!
- Милый мой…»
Прыщавый в сердцах бросил лист на пол.
- Хрень голимая. Люблю, люблю. И так - десять строчек подряд. Ты что, соплячка, всерьез думаешь, что настоящий мужик будет на ушко эту дурость повторять, сто раз кряду? Или, вообще не в курсах, что от вас нам надо? Замутишь таким, как ты, а они и примут на веру… А потом одни разочарования - ах, он меня трахнул, как только мы в постель легли, ой, я ждала ласки, а меня просто вы..ли! Дура ты, Лав-стори. Голимая дура. Или… А, я, кажись, въехал! Да ты, поди, и не спала с мужиком никогда? Так, что ли?
- Да… - Настя ответила еле слышно, но все услышали.
- Так… А, вот писать об том, чего сама не испытала - зло серьезное. Этак, все сопливые ссыкушки решат, что так оно и есть, в самом деле. И потом травму получат, моральную, что какая-то Лав-дура наплела им с три короба, а они на веру и приняли. Плохо, очень плохо! Лечить надо, и немедленно. Оценка тебе, Настенька - минус полнейший! И на сем - экзаменация прерывается, так как самая плохая авторша найдена и поиск прекращен. А сейчас - руки в ноги и иди к дверям.
Настя прижалась к стене, словно в той могло появиться укрытие… Прыщавый угрожающе произнес:
- Все слышали? Или кто вместо нее желает оценку получить? Долго ждать не будем!
Настя подавленно молчала, испуганно смотря на сокамерниц. Женщины, пряча глаза, отворачивались - все помнили слова прыщавого, и никто не осмелился вступиться за девочку… Тамара обернулась - Влад, у которого глаза стали свинцового цвета, глухо сказал:
- Оставьте ее.
- Да ну? Сам хочешь? Дык ты малость, не того… дырка не с той стороны!
В комнате операторов раздался хохот невидимых подонков…
- Пощадите ее. Она ведь девочка еще… совсем. Или, у вас сердца нет?
- Заткнулся бы ты, дяденька. Не ровен час, Гоблин на твою симпатичную попку внимание обратит - так сразу по-другому запоешь! У него елда - что у ишака, насквозь пробивает! Кайф получишь - на всю жизнь запомниться! А пока - сядь, где сидел, или всю вашу братию дерьмом обольем! Ну?
Влад медленно опустился назад. Враг, находящийся за стеной, был сильнее и имел все преимущества. А его никто не поддержал - все только жались по углам, желая дистанцироваться и от жертвы, и от него самого.
- Ты! Студенточка! Кому сказал? Так… - Прыщавый ткнул в камеру пальцем. - Все, мое терпение кончилось. Я предупреждал, что в случае неповиновения получат все? Хотите? Считаю до трех! Раз!
В комнате все замерли…
- Два! Гоблин - давай ведро с парашей! Эти ссучки драные вежливых слов не понимают!
- Настя… Настенька! Не ходи… - Тамара робко посмотрела на студентку. Та еще более вжалась в стену, прячась от направленных на нее, взглядов.
- Люди! Ну, нельзя же так… Ну, зачем?
- Пусть идет! - взвизгнул Фаерский. - Раз он так решил - пусть идет! Или всем хуже будет! Что толку причитать? От ее упрямства мы все пострадаем!
- Заткнись, ты, недомерок! - Алиса «ведьма» плюнула в сторону Константина. - Сам иди!
- Сама заткнись! - Бородатый испуганно отшатнулся. - Ну и черт с вами… Дуры!
Ирина Порох встала и отвесила ему размашистую пощечину - однако, слабый и хлипкий на вид, мужчина, неожиданно дал отпор, ударив ее в живот кулаком. Ирина охнула и скрючилась на полу. В комнате все повскакивали с мест, кто-то набросился на Фаерского, кто-то, напротив, старался ни во что не вмешиваться и лишь уклонялся, от общей свалки.
Неожиданно, сверху, на всех орущих и дерущихся, выплеснулась зловонная жижа, вмиг остудившая пыл пленников. Скользя и падая на скользком полу, все устремились прочь от коричневой лужи, от которой несло отвратительным запахом отхожего места.
И сверху, с люка, в который было опустошено ведро, и из динамиков донесся хохот и смешки надзирателей, после чего прыщавый вновь повторил:
- Дошло? Или, еще хотите? Так у нас этого добра - полные ванны! На всех хватит и еще останется! Ну?
Фаерский, громко ругаясь, подтолкнул Настю к выходу.
- Нет. Не надо… Пожалуйста… Не надо, прошу вас!
На этот раз за девушку никто не вступился. Бородатый подвел упиравшуюся девушку к дверям и выкрикнул:
- Она стоит! Открывайте!
Тамара заметила - Настя, хоть и сопротивлялась, но делала это не уверенно, словно в полсилы. Окажись она на ее месте - вцепилась фантасту в глотку зубами!
- Сам вижу… помощник, тоже мне. В общем, так! В следующий раз предупреждать не станем - сразу дерьмо на башку! Не поможет - газ пустим. Так что, без фокусов. Давай, открывай… пусти ее. А вам, писаки - смотреть во все гляделки! Потом воду дам… а то от вашей вони даже здесь задохнуться можно.
Дверь чуть приоткрылась, могучая рука Гоблина ухватила Настю за ворот платья и втащила внутрь, после чего двери снова захлопнулись.
Какое-то время ничего не происходило - экран погас, и никто не комментировал то, что могло сейчас происходить вне их темницы.
Тамара, услышав шорох, обернулась назад. Влад, убедившись, что все скорее ждут того, что откроется окошко и на выбеленной стене появится изображение, неслышно встал и подошел к Фаерскому. Тот брезгливо оттирал свою рубашку от испражнений, не замечая ни Влада, ни устремленных на них взглядов. Хлесткий удар в челюсть опрокинул его навзничь, и он упал ровно в центр той самой лужи, от которой все отошли.
- Не надо было… Вам только хуже сделают, Влад. - Юлдуз, подскочив к мужчине, потянула его за собой. - Зря вы его ударили… Они же все видят!
- Уверены?
Казашка кивнула:
- Да. Я, как проснулась, не сразу встала, по сторонам смотрела… в том углу блеснуло, и в том тоже. У меня... знакомый в охране работает, настраивает такие системы. Мне показывал… Они все снимают, даже когда мы спим.
- Тем лучше. Пусть знают, что не все у нас такие козлы, как этот бородатый.
Юлдуз приложила палец к губам:
- Тише! Они снова на нас, что-нибудь, выльют!
Как ответ ее словам, в динамиках раздался голос Прыщавого:
- А кто это у нас там развалился, в дерьме? Никак, козлобороденький? Его что, га..ном зашибло? Бедненький… Поднять. Живо!
Исполнить приказ никто не спешил, и голос стал жестче:
- Вдова! И ты, деловой… к тебе обращаюсь! Козла поднять и привести в чувство! Мы желаем, чтобы экзаменовку видели все, даже этот мудак! Ну?
Влад, стиснув зубы, протянул руку и рывком поднял Фаерского, все еще не пришедшего в себя после удара.
- Вот, уже лучше. К себе его прижми, аки вещь ценную. Ближе, еще ближе!
Влад, морщась от запаха, был вынужден исполнить волю вожака банды. А тот, убедившись, что Фаерский открыл глаза и стал смотреть на всех более осознанно, добавил:
- Вот так. Все, сеанс начинается…
Стена осветилась. Все пленники увидели широкую кровать-настил, сбитую из досок, на которой лежал такой же широкий матрас и не первой свежести, простыня. Потом камера сдвинулась - перед взорами заключенных возникла Настя, с безумными глазами, полностью раздетая и пытающаяся прикрыть себя ладонями. Ее даже не держали - было ясно, что бежать из студии некуда…
- Анастасия Лав Стори! Не пиши о том, чего сам не знаешь. Во избежание пробела в образовании - урок первый. То есть - ложись на спинку, глазки прикрой и прими все, как должное…
- Не надо… - Настя переводила взгляд на невидимых, пленникам, мучителей, что вызвало лишь смешки и новую реплику вожака:
- Надо, девочка, надо! Получишь нужный для твоего ремесла опыт - сразу сочинять станешь куда лучше! А мы тебе в этом - поможем. И, заметь - безвозмездно! Даже денюжку не возьмем - хотя ты, за свои вирши, ее просишь - нагло и без зазрений совести! А бедные дурочки, которые тебя читают, ее платют! Так ведь надо восстановить справедливость, не так ли? Короче, целочка ты наша… пора бы и в кроватку.
Настя, на которую все ближе наводили камеру - зрители в комнате видели происходящее, замерев от ужаса! - пыталась отступать, пока не наткнулась спиной об упоминаемый вожаком, настил.
- Вот и хорошо. А теперь - ложись.
- Не надо… - она стала шептать, потому что от обреченности и невозможности, что-либо, изменить, голос девушки внезапно пропал.
Камера резко приподнялась - пленники увидели, как девушку с силой толкнули, и чьи-то руки ухватили ее за запястья. Потом ее привязали к изголовью. Она закричала, забилась, но сопротивление было бессмысленным… Камера показала спину насильника, взгромоздившегося между ее ног, потом съехала вниз и вбок, и в комнате стало видно член мужчины, упертый между половых губ студентки.
- Повыше ее подними… Так, еще немного. И ноги в стороны разведите! Вот, вот так! Все, господа литераторы - процесс, под названием превращения авторши Анастасии Лав Стори, в полноценную женщину, начинается! Прошу смотреть и любоваться… а особам нервным и впечатлительным - можно чуточку прикрыть глаза и наслаждаться сим действием в приятном одиночестве. Но я советовал бы смотреть - ибо, только так вы получите все необходимые знания, нужные вам для последующей экзаменации. Но, если кто не хочет - ему же хуже… Начинаем!
Тамара напряглась так, словно ее саму сейчас собирались изнасиловать с той стороны. На глазах непроизвольно выступили слезы - ей было реально больно, от собственного бессилия и жалости к той, что лежала сейчас распластанной на ложе, уготовленном для женщин, этими бандитами.
Член приблизился к лону девушки. Ее ноги резко развели в стороны, и орган насильника безжалостно проник внутрь. Крик девушки совпал с голосом прыщавого, сопровождавшего все действия, своими глумливыми комментариями…
- Что мы видим? Ого? Так она, и в самом деле - целка? Тем более, это было необходимо для ее же собственного блага! Теперь она сможет описывать свои ощущения, зная, как они происходят наяву - и поклонницы станут читать ее творения с еще большим увлечением! Или - не станут, если она, наконец, поймет - быть настоящей писательницей, это вовсе не кропать бесконечные рассказики про чистые чуйства и светлую любофь! Есть проза жизни - вот про нее и надо говорить людям.
Под разглагольствование вожака, на настиле, тем временем, продолжалось насилие над девушкой. Настя не кричала больше - ее голова была повернута в сторону камеры, лицо превратилось в какую-то маску, а глаза, хоть и раскрытые, и смотревшие немигающим взглядом, потухли, пугая зрителей в комнате полным отсутствием жизни…
- Сволочи… - Герта вздрагивала и не стеснялась слез. - Какие же сволочи!
- Молчи! - Фаерский, пришедший в себя, трясся у стены, но смотрел на все, не отрываясь. Тамара заметила отвращение в лице Зорича, который глядел не столько на экран, сколько на козлобородого… Рука фантаста была засунута в штаны, и он онанировал, глядя на экран жадным и безумным взором!
- Мразь! Какая ты мразь! - Ирина, тоже обратившая на него внимание, рванулась к Фаерскому, но была остановлена Вдовиной, заслонившей ей дорогу своим могучим торсом.
- Не надо. Сейчас - не надо. Что толку в этом?
- Он негодяй! Подонок! Как можно? Как? Всегда знала, мужики - козлы! И этот, такой же!
Ирина кричала, смотря на Фаерского с лютой ненавистью. Не она одна обернулась на мужчину - практически все обитатели тюрьмы глядели в его сторону, кто с брезгливостью, смешанной с презрением, а кто - с явным желанием порвать того в куски…
Влад, нисколько не питая какой-либо жалости к испуганно отступившему назад, Константину, глухо произнес:
- Дерьмом обольют… Оно надо? И так, все в нем стоим…
- Ах, запашок ему не нравится? Да ты тоже - как и он, как все - ублюдок конченый! Тоже дрочил, пока ее насиловали? То-то, руки прячешь! - Ирина переключилась на него и больше не сдерживалась в выражениях. - Не зря я твою душонку поганую еще на сайте вынести не могла! Вечно лез во все дыры своими нравоучениями! А может, это ты все придумал? Вместе с козлом этим? Вас никто на постель не потащит!
- Нас - не потащит. Нам - что-то похуже приготовят… - Тамара видела, что Влад старался сохранить спокойствие, хоть желание ответить «звезде» порезче, почти пересиливало здравый смысл.
- Да хоть ваши вонючие отростки отрежут - все полезней! - Ирина бесновалась, словно сумасшедшая. Вдовина, тяжело переваливаясь, подошла к ней и заехала такую пощечину, что Порох мгновенно отпряла назад, потирая покрасневшую щеку.
- Не дури, девка. И так тошно. А их - не трогай. Не их вина…
Настю все еще насиловали. Спина первого мужчины сменилась на другую - более широкую и мускулистую. Стало ясно, что в проторенную тропу вошел Гоблин - и стоны девочки подтвердили эту догадку. Он едва ли не вбивал ее в настил, войдя в раж и шумно дыша. А потом ухнул, резко притянул ее за ляжки и весь напрягся…
- Зачет получен. Настенька Лав..лав… Да хрен с ним - пусть будет Лав Стори, раз ей так нравится! В общем - экзаменацию прошла успешно, с чем мы ее и поздравляем. Опыт теперь имеется, так что ждем новых побед и свершений в нелегком и вдохновительном труде бумагомарания и файлонаписания. Все, хорош, слазь с нее…
Интерлюдия - Ева
Ева перепугалась всерьез... Если кто-то и вставлял, время от времени, излишне подробные описания интимных сцен в свои тексты - то она, Ева, скорее вставляла в интимные сцены, все остальное! Следовательно, очередная кандидатка на перевоспитание - разумеется, именно она! И, даже странно, что в первый раз выбрали Настю, а не ее. А может, что и нет… Те, за стеной, забрали Анастасию не по причине ее литературного неумения - Ева очень хорошо видела масленые глазки водителя, которыми тот осматривал бьющуюся в истерике, девушку. Намерения уголовников были ясны, как дважды два! Самая молоденькая, явно, что девственница - да здесь у любого морального урода крышу снесет! Стать первым, так сказать! Да она, если вдуматься, тоже неоднократно помещала своих героев в подобные условия - если обычные отношения приедались, и по сюжету требовался какой-то драйв.
Вот и поместила... саму себя. А как все хорошо начиналось! Так кстати пришедшее приглашение - повод удрать от опостылевшего мужа и вечной кухни-готовки, да смешков за спиной - опять наша "писательница" комп заняла, детям играть мешает!
То, что она там по клавиатуре набивала - он не знал. А, если бы узнал - хоть из дому беги... Вот только винить в этом, должен был самого себя - взяв ее в жены, совсем молоденькой дурочкой, он, будучи на десяток лет старше, в постели оказался совсем не тем мачо, каким рисовался вначале. И, если один-два раза в неделю еще получались, то, с годами, нарастив пивной животик и лысину, он удовольствовался и одним, а в последние годы и вовсе почти перестал с ней спать. Вернее - спать-то, спал! - но лишь потому, что иной постели в их квартире не нашлось. Свекровь, вытащенная ими из глухой провинциальной дыры, занимала диван на кухне, а оба оболтуса-сына, постоянно дрались и перетаскивали свои кровати в маленькой спальне. Собственно, зал, бывшим проходным, и не располагал к какому-либо уединению по ночам - то одному, то второму отпрыску требовался туалет, холодильник, телевизор и прочие причины нарушить их покой.
Возможно, это тоже сыграло свою роль - и она, вспоминая первые годы совместной жизни, кусала губы и прятала лицо в подушке - она чувствовала себя женщиной! Но - нежеланной...
Тогда, по молодости, все списывала на усталость мужа от работы, на его нежелание слишком часто приставать к ней - мол, не пацан озабоченный, а серьезный мужик, отец семейства. Хотя она была бы очень даже не против таких приставаний - в отличие от сверстниц, скупо и неохотно говоривших об интимной жизни, и, как правило, не сильно ее желающих! Ева с раннего возраста замечала за собой склонность к тому, что не полагалось обсуждать в широком кругу. Лет в семь-восемь, попав на все лето к тетке, она неожиданно сильно подружилась с ее мужем - вплоть до того, что под любым предлогом просилась спать в их постель. Но особенно сильно она хотела этого, когда сама тетка оставалась в ночную смену… Только счастливая случайность уберегла ее тогда - родственник не воспринимал девчушку в виде сексуального объекта. А вот она - очень даже!
Через пять лет, став и старше и более округлой, она еще раз оказалась в их доме. Родственник подшучивал, она - мило краснела. Но он и понятия не имел, какие страсти бушевали в ее юной головке! Дождавшись, когда тетка уйдет на работу, она забралась в чужую постель… и лишь выдержка мужчины не позволила ей стать женщиной. Хотя… что-то, все же случилось - он, еле справившись с собой и собственным возбуждением, всю ночь ласкал девочку так, как это можно только с взрослыми женщинами.
Больше она к ним не приезжала - стыдилась… Года прошли - но рано повзрослевшая Ева уже могла обуздать свою тягу к сексу, расположенность к которому даже толком не понимала. А, как вышла замуж - раскрылась для избранника вся, без ограничений. Вот только он этого не оценил… Что до постели - все сводилось в быстрому перепиху, максимум, двум - если она вынуждала его проявить активность и не уснуть после первого! Ну а речь о том, что она хотела бы получить и что-то другое, узнанное ею в подростковые годы - не шла совсем.
Постепенно, день за днем, неделя за неделей, муж приучил ее к тому, что Ева и сама стала желать поскорее отделаться от своих супружеских обязанностей - и все больше замыкалась в себе.
И не сказать ведь, что сильно растолстела, лицо в дурную сторону изменилось, или что-то другое, способное напрочь отбить желание у мужчин. Она ловила иной раз взгляды, в которых читалось недвусмысленное - «Вот бы эту завалить!» Ну, а она… Верность была не ее уделом - Эва могла и изменить, будь такая возможность. Но не было ее, возможности этой. А была - реальность, где не оставалось места для прежних представлений о прекрасном принце, который спасет ее от повседневности и быта.
Жизнь оставалась все той же - скучно-пресной, с храпящим супругом у стены, с криками отпрысков, которым по мере взросления требовалось все больше пространства, с бесконечной работой контролера на заводе, монотонной и отупляющей, как все, что подчинено конвейеру. И в этот жизненный конвейер попала она - и теперь переламывалась, погребая под обломками все ее прежние надежды и мечты.
Толчок дал самый скандальный и самый откровенный текст, случайно найденный ею в шкафу свекрови, когда они перевозили вещи. Та не жаловала книги, и, скорее всего, даже не знала - откуда он там появился? Но Ева и не спрашивала…
На обложке золотым тиснением было отпечатано - Эммануэль Арсан. Что-то такое она знала - вроде как фильм, с одноименным названием. Она видела его еще до замужества, потому что в браке все подобные фильмы смотреть уже не пришлось. Оказалось, что это - женщина. Красивая, смелая и очень чувственная - словом, такая, какой она сама хотела быть! Первые главы она прочла мельком… а потом - вернулась, пропустила сквозь себя и так увлеклась, что перечитала книгу дважды. И навсегда поверила той, кто это написал!
Книга была спрятана вновь - далеко на антресолях, подальше, от всюду проникающих рук и глаз подростков. Когда становилось совсем невмоготу - она украдкой доставала ее, запиралась в ванной, и, под этим предлогом, снова погружалась в далекий и чарующий мир свободных женщин, и свободной любви.
Неоднократно перелистанных страниц стало не хватать. Ева искала подобное в сети - благо, особого умения обращаться с «железом» не требовалось. Курсы, которые пришлось пройти от завода, ознакомили ее и с настройкой программ, и умением отличать один редактор, от другого. Но все, что она находила в сети, было не то…
И тогда она решилась описать свои ощущения сама. Страница за страницей, не очень быстро - но откровенно, так, как она никогда бы не решилась попробовать наяву. Вернее - решилась… Но, не с кем.
Романы принесли свободу. Да, не настоящую, надуманную - но, свободу! Хоть там она могла представить себя раскрепощенной, кричащей от восторга и страсти, словом - вести себя так, как хотела, но не могла...
Такого разгула фантазии не одобрили даже подруги - самая верная, просмотрев файл с ее первыми опусами, начала хлопать ресницами и подбирать слова, стараясь не сказать лишнего (то есть, не обвинить, но и не поддержать!). Но она и не нуждалась в одобрении - полет мечты о настоящем мужчине обрел крылья, пусть и подрезанные действительностью! И, из-под ее «пера» стали вылетать тексты, один за другим, но все - посвященные той части семейной и прочей жизни, где главным являлся секс. Как ни странно, вслед за негодованием, появился и интерес - читатели не только ругали, но и ждали ее книг. А некоторые даже признавались, что эти страницы позволяют им самим раскрепоститься и повторить то, что она с таким упоением описывала в сотнях сцен.
Ева - и имя и фамилия у нее были настоящими, менять их она даже не подумала! - завела свой сайт, страницу в «ВК», отметилась в десятках лит-кафе, но, по-настоящему, прижилась лишь на «Хозяевах Миров», где такие тексты рассматривались как само собой разумеющееся. К ее удивлению, книги даже продавались!
Но вот, дома… Там не изменилось ничего. И она, уверовав в себя и свой талант писательницы, все чаще и чаще стала задумываться - а зачем она хранит этот очаг, от которого уже давно не веет прежним теплом? Да и есть ли он, очаг этот? Скандалы возникали на пустом месте, тон разговоров - все жестче. Все шло к разводу…
Приглашение нисколько не смутило - она уже считала себя в числе фавориток портала, задающих тон и вкус для прочих его обитателей. Это принесло если не физическое, то моральное удовлетворение - она могла не стесняться, говорить то, что хочет, а тех, кто шушукался за «спиной» - презирать, как не способных на настоящие чувства.
Муж был поставлен в известность в последний момент - и оказался шокирован тем, что его супруга, чьи потуги возле клавиатуры вдруг стали приносить ощутимые финансовые плоды, даже не стала спрашивать согласия на поездку. Она просто собрала вещи, причем, довольно демонстративно, а домашним объявила:
- Уезжаю на собрание писателей. Вернусь тогда, когда оно закончится. Или - не вернусь. С завода я уже ушла, буду искать место в столице. Деньги - на столе, с голоду не умрете. Как заработаю - вышлю еще.
И - аккуратно прикрыла за собой дверь… Возможно, там остались несколько пораженных физиономий, но ее это не интересовало. Слет ли, не слет - Ева уже вынесла для себя решение начать новую жизнь. В Москве были одноклассницы, обещавшие пристроить на работу, да и небольшая сумма на счету, набежавшая за тексты, могла три-четыре месяца продержать ее на плаву. А дома… как хотят. Дети практически выросли - не ясельники, в последние классы ходят.
Да и не нужна она им - всегда больше к отцу тянулись. Такими и выросли - всей радости, что пожрать, да дурака повалять. Что до благоверного - в топку! В конце концов, она тоже - человек! И, раз ее упущенная молодость встала вровень с возрастом «ягодки опять!» - проживет его так, как сказал классик, ни разу не сподобившийся написать ни строчки в том жанре, каком работала она сама. То есть - «чтобы не было мучительно больно» …
Почти получилось - не считая того, что выбор опять остался не за ней. И, как ни смешно - скорее страшно! - но она получит настоящего мужика. Вот только радости, почему-то, не испытывает…
ГЛАВА 4
(Ирина Порох)
В комнате воцарилась тишина… То, что произошло за стеной, просто не укладывалось в голове. Да, вся эта грубость, нарочито показная демонстрация силы, до этого момента еще как-то вписывалась в возможный ритуал, которому их могли подвергнуть в целях своеобразного испытания - кто знает, что там за сумасшедшие тараканы в головах у устроителей слета? Но действительность убедила даже самых сомневающихся, и все еще верящих в некий, дурацкий розыгрыш…
Ирина с ужасом смотрела на входную дверь, отказываясь принять случившееся. Подавленное молчание и плач других пленниц, указывали на то, что это вовсе не дурная шутка, не монтаж, исполненный актерами, а явь, жестокая и беспощадная. И что, неведомые никому подонки выполнили свою угрозу, а значит, это заточение - хорошо спланированное и продуманное до мелочей! - всерьез!
Она похолодела… Никто не знает пристрастий и литературных вкусов этих негодяев - да и есть ли они? - а, стало быть, следующей жертвой вполне может оказаться она! И тут уже безразлично, кто и как пишет - дело вовсе не в этом, а в том, что главный вдохновитель их заточения, решил втоптать в грязь всех, кто здесь находится! И он сделает это, сегодня, завтра, послезавтра - все равно, когда! Сделает со всеми! А потом… Потом смонтирует фильм, который, появившись в сети и распространенный миллионами копий, окажется на экранах мониторов всех ее читателей, друзей, знакомых, и это - конец…
Ирина вздрогнула. Их спешный сбор, практически без подготовки, напоминание о полной конфиденциальности, странный маленький автобус, хоть и иномарка, но далеко не такой, в каких обычно возят важных персон - так себе, старый рыдван… Водитель, внимательно просмотревший всех участников, словно сверялся с собственным списком. Нервное поведение Анжелы… Отсутствие мнимых устроителей, каждого из которых она прекрасно знала! Нет никакого слета! Их выманили, пользуясь адресами, известными только Анжеле - а ту просто использовали, потому как ни от кого больше подобное письмо не могли принять всерьез. И все это - месть! Месть одного человека, направленная на всех прочих, сидящих теперь здесь, в этой клетке! Это он придумал такое изощренное издевательство - снимать все на камеру, пользуясь их полной беззащитностью. А объединяло это… Да! Портал! Тот, кто все придумал, был сам с их сайта, читатель, или, что даже вероятнее - автор? Неизвестный - или неизвестная? - досконально знал всю внутреннюю «кухню» ресурса. Такое не под силу стороннему лицу. Он ли, или она - но, автор! Затаивший обиду на что-то и теперь решивший таким чудовищным способом вернуть долги. Он должен быть где-то рядом, курировать процесс и быть в курсе всех изменений. Возможно, что он прямо там, за стеной! А может… здесь?
Она с яростью посмотрела на подруг, Хотя, какие подруги? Эти клуши, ревущие по углам и наивно думающие, что их общая участь не коснется? Дуры! Да и не знакома она особо ни с кем, кроме разве одной Анжелы - но та, с невидящими глазами, тупо смотрит в пол и молчит, не реагируя ни на чьи расспросы.
Ирина вскипела - это ее приглашение привело к такому исходу! И это Анжела виновна в том, что все оказались в каменном склепе, под властью ублюдков! Не будь этого дурацкого слета - она, не торопясь, уже списывалась с бетой о проверке последнего романа, а там, глядишь, ее поклонники, ждущие текстов, вновь восторженной толпой охаяли любого, кто осмелился бы найти в них хоть какой-то изъян. Так нет, эта притихшая недоучившаяся мамаша, не удосужившаяся в письме ничего толком объяснить, сейчас, словно отстранилась от всего, будто ее это не касается! Еще как, касается!
Ирина вскочила
