Говорящая с призраками. Иные города. Нина Линдт

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1. Барселона
• ЧАСТЬ 2. Венеция
• ЧАСТЬ 3. Барселона

АННОТАЦИЯ

Работать бок о бок с вампиром и оборотнем? Влюбиться в демона? Ходить на шоппинг с ангелом? Пожать руку призраку? Легко, если ты - ГОВОРЯЩАЯ С ПРИЗРАКАМИ!

   Тот неловкий момент, когда ты едешь в Барселону на курсы языка, совершенно случайно попадаешь на работу в детективное агентство, встречаешь демона, узнаешь про темное прошлое ангела, количество жизней ведьмы, наблюдаешь за романом между вампиром и человеком и... приобретаешь навык общения с призраками.

   И все, что пред собой он видел,

   М.Ю. Лермонтов «Демон»

ЧАСТЬ 1. Барселона

   Из дневника Насти:

   «Когда самолет начал снижаться, а капитан объявил, что через двадцать минут мы приземлимся в аэропорту Барселоны, я разрывалась между ликованием по поводу того, что у меня начинается независимая жизнь и учеба в прекрасном городе, и страхом, потому что будущее терялось в неизвестности, в плотном тумане из сомнений и вопросов.

   А если я не смогу прожить и недели без родных, буду реветь от одиночества и проситься домой? А если мне понравится, получится ли найти работу и остаться учиться после этих шести месяцев дальше, хоть на год? Смогу ли я говорить на испанском свободно, не запинаясь, не подыскивая слова, а по возвращении из Испании больше не завидовать легкости, с которой болтала на испанском моя подруга Анюта? А вдруг этот город готовит для меня встречу с прекрасным принцем, любовь и романтику? Вдруг в моей жизни вот-вот случится судьбоносная встреча, которая меняет даже воздух вокруг, делая его слаще и прозрачнее?

   Но город, раскинувшийся под крылом самолета, не спешил делиться своими планами в отношении меня. Он раскрывал мне объятья побережья, но не торопился рассказывать про те испытания, что готовил мне. Было страшно? Да. Было радостно? Вне всяких сомнений. И сейчас, пока я делаю эту запись накануне Рождества, мне тоже страшно и радостно. Но уже иначе, чем было в тот день. Теперь все иначе. Иногда мне хочется вернуться в тот день, когда страх был таким мелким, когда счастье было таким простым».

   Когда вещи были распакованы и кое-как разложены, Настя решила прогуляться по Пасео де Грасия, отметить в одиночестве свой приезд в Испанию и подумать, что бы такого приготовить для ребят, с которыми она теперь будет жить в квартире. Квартира с большой общей гостиной была трехкомнатной, и помимо нее, по словам хозяйки, там жили студенты: швед и японка. Но ребят Настя в квартире не застала, видимо, они были на учебе.

   Прогуливаясь по Пасео де Грасия, улице, полной магазинов, кафе и туристов, Настя прикидывала, как скоро сможет найти хоть какую-нибудь подработку. Время для этого и страну она, конечно, выбрала неподходящие. Вокруг все только и говорили, что про кризис, безработицу среди половины молодого населения и прочие вещи, которые лишали надежды с самого начала. Но все же попытаться стоило. И она зашла в парочку магазинов, записала адреса и названия встретившихся ей отелей, присмотрела бары и кафешки, чтобы занести туда свое резюме.

   И после долгой прогулки села в кафе напротив дома Батло, подмигивавшего ей своими балконами-масками, заказала круссан и кофе. Осеннее солнце ласково гладило своими лучами пшеничного цвета волосы, которые ветер слегка приподнимал и кружил... Было так хорошо! На углу улицы стояла лавочка, возле которой пожилой человек, перепачканный углем, жарил на очаге каштаны и бониато – сладкий корнеплод оранжевого цвета, который в Латинской Америке называют бататом.

   Настя подумала, что после кафе подойдет и купит немного каштанов. Ведь это вкус барселонской осени. И она счастливо улыбнулась теплому солнышку.

   Но спустя мгновение краем глаза Настя заметила маленькую тень, мелькнувшую рядом с ее столиком, а в следующую долю секунды увидела мальчишку в поношенной одежде, который спокойно, не торопясь, уходил прочь с ее кошельком.

   - Эй!!! – от удивления Настя лишилась дара речи и забыла все испанские слова. Она быстро вскочила и, подбежав к мальчику, схватила его за шкирку, мысленно благодаря судьбу за то, что наглый воришка даже не попытался убежать, иначе она никогда бы не догнала его. Мальчишка сам онемел от удивления, испуганно глядя на нее.

   - Что ты делаешь? Что ты делаешь?! – только и смогла сказать Настя, выдергивая у мальчишки свой кошелек. От удивления тот даже не сопротивлялся, даже как-то обмяк от шока.

   Настя сама была потрясена. Кровь стучала в висках, ей хотелось наорать на мальчишку, даже ударить его, но облегчение от того, что кошелек опять оказался у нее, смягчило этот адреналиновый взрыв. Воришка легко вырвался и побежал. Настя медленным шагом вернулась к своему столику. Оглядевшись, она поняла, что на нее все смотрят. Странно и даже с подозрением. Это ее разозлило. Что такого плохого в том, что она спасла свои деньги от наглого вора?

   «Чертова толерантность!» - хотелось ей крикнуть в ответ на осуждающие взгляды.

   Она опустила глаза и допивала свой кофе без удовольствия, торопясь уйти поскорее от этой публики. Ощущение, что на нее смотрят, что ее провожают взглядом, что даже следуют за ней, не покидало ее еще долго. Настя прошла мимо лотка с каштанами, не купив их, спустилась в метро и поехала домой. Происшествие с мальчишкой лишило ее сил и энергии. Она чувствовала себя уставшей и грустной.

   Зайдя в дом, Настя почувствовала запах вкусного обеда и вспомнила, что так ничего и не купила для того, чтобы познакомиться с ребятами. Взбежав по лестнице на свой этаж, она открыла дверь квартиры и задохнулась от вкусного и ароматного запаха еды, который шел именно отсюда. Красивый белобрысый парень с широкими плечами, в очках и в майке футбольного клуба Барселоны махнул ей в качестве приветствия половником.

   - Мартин.

   - Юка, - представилась маленькая и симпатичная японка, перемешивающая рис в большой миске на столе.

   - Настя, - рассеянно ответила она и еще раз их рассмотрела. Ребята представляли собой ярчайший пример противоположностей, такой, что голова кружилась.

   - Мы решили тебе сделать приветственный обед, а то ты, наверно, еще не знаешь, где здесь магазины, - сказал Мартин.

   - Не знаю, - уныло подтвердила Настя.

   - Тогда накрывай на стол, как раз поймешь, что где лежит.

   Через полчаса они сидели втроем и весело болтали, словно всю жизнь были знакомы. Юка жила в этой квартире уже два года, училась в университете на биолога. Мартин приехал в прошлом году, он учился на мультипликатора. Настя немного рассказала о себе, о курсах, на которые записалась.

   - Жаль, что ты ненадолго, нам все время не хватает третьего человека. Есть еще четвертая комната, но ее наверняка никто не снимет: узкая, как пенал, а окно выходит на лестничную площадку. Мы там храним всякие вещи. Я - палатку и велосипед, а Юка - спортивный инвентарь.

   - Я, может, останусь, - подмигнула Настя. – Главное найти работу и закончить курсы, а дальше я что-нибудь придумаю.

   - Найти работу сейчас сложно, - Юка покачала головой. – Я подрабатываю преподаванием японского.

   - А я работаю от заказа до заказа, - сказал Мартин.

   - Ну, я даже на продавщицу согласна, - ответила Настя, - лишь бы что-то делать.

   После обеда они разошлись: Настя отправилась разносить резюме по барам, магазинам и отелям, а ребята занялись работой.

   Где-то ее резюме даже не брали, качая головой, словно жалея сумасшедшую девчонку, которая так отчаянно искала работу. Где-то листочек, который она протягивала, брали, но она видела по выражению лиц, что он отправится вскоре в мусорное ведро. Но Настя не теряла надежды. В конце концов она вновь вышла на Пасео де Грасия и двинулась по своему утреннему маршруту. В одном баре надежда загорелась сильнее: бармен взял ее резюме и сказал, что передаст его хозяину, им не помешал бы человек со знанием русского языка. После этого бара Настя прошла пару кварталов в приподнятом настроении, но его испортило окончательно то, что все остальные ей просто отказывали. И с такими лицами, будто она попрошайничать пришла, а не искать работу. Дойдя до угла очередного дома, Настя остановилась в стороне от толпы туристов, ждущих зеленый сигнал светофора. Похоже, все будет совсем непросто. Ей нужно запастись терпением... ведь не всегда все получается сразу. Но отчаяние уже поселилось в душе. Разглядывая счастливых и беззаботных туристов, гуляющих по улицам, Настя заметила на другой стороне улочки, пересекающей Пасео де Грасия, три столика: похоже, здесь тоже было кафе... Но какое маленькое... Совсем не туристическое. Мгновение она колебалась: стоит ли заходить, ведь если ее не захотели слушать в больших кафе, где всегда нужны люди, станут ли слушать в таком маленьком, где один официант запросто может обслужить все столики? Но, вопреки сомнениям, решила попробовать.

   В кафе вела узкая коричневая дверь, которая, казалось, пыталась оставаться незаметной на фоне ярких витрин магазинов. Настя вошла и оказалась в небольшом зале, с одним большим окном-витриной в деревянной раме, которое находилось рядом с дверью. С улицы было не очень хорошо видно, что внутри тоже стоят столики. Темная барная стойка, небольшой выбор выпечки, кофе-машина, жестяные баночки с чаем... Этой кофейне лучше бы находиться на тихой и спокойной улочке, сюда должны заходить только постоянные посетители, а на углу оживленного Пасео де Грасия она казалась утлой лодочкой, потерянно плывущей среди гигантских круизных лайнеров.

   Навстречу Насте вышел пожилой сеньор в штанах на подтяжках и клетчатой рубашке.

   - Добрый день... Я ищу работу... – Настя начала говорить хорошо выученную от многочисленных повторений речь, но запнулась. Странно было говорить о работе, когда в кафе сидело всего три человека. Она даже сделала шаг назад, раскаявшись в том, что переступила порог этого заведения.

   - Работа – это хорошо, - кивнул сеньор. Протянул Насте руку: - Я - Пепе.

   - Привет, Пепе, я Настя, - пробормотала она в ответ, делая еще шаг назад.

   - Ты садись, - Пепе пригласил ее жестом за столик.

   Настя покраснела до кончиков волос: ее не так поняли.

   - Я не... – начала было она, но Пепе уже отодвинул стул, приглашая ее сесть. И Настя послушно села, а потом устало положила стопку резюме на стол. И подумала, что кофе ей не помешает.

   - С молоком? – спросил Пепе из-за барной стойки.

   - Да, пожалуйста, - веселее откликнулась Настя.

   - Горячим или теплым?

   - Горячим, - не скрывая удивления, ответила она. Никто не спрашивал у нее прежде такие детали.

   Кофе появился перед ней через мгновение, ароматный и манящий.

   Пепе сел напротив, взял сверху стопки ее резюме и стал читать. А Настя погрузилась в запах кофе, вместе с которым пришли на ум картинки знойных стран, терпкие южные вечера и горячие губы темноволосого красавца... Вздрогнув, она отогнала этот образ прочь. Пепе глянул на нее из-под очков и снова уткнулся в резюме. Судя по движениям, с которыми он готовил кофе, надевал очки и читал, Пепе никогда и никуда не торопился. Наблюдая за ним, Настя почувствовала, как на нее нисходит спокойствие и умиротворение.

   - Ну, хорошо... – Пепе отложил ее резюме в сторону. – Ты работала когда-нибудь в кафе?

   Настя помотала головой.

   - А кофе готовила?

   Настя опустила взгляд, вспомнив, как на первой работе в Москве, когда она устроилась секретарем со знанием английского языка в международную фирму, шеф попросил ее подать на совещание кофе. На совещании было восемь человек. Настя до этого никогда не готовила кофе, даже не знала, как обращаться с кофеваркой. На ее счастье, нашлась инструкция к кофеварке, девушка в спешке пробежала инструкцию глазами и бросилась засыпать трясущимися от волнения руками две мерные ложечки кофе, как было указано в тексте. Кофе вышел подозрительно светлым. Но Настя так спешила его принести в зал для совещаний, что только в тот момент, когда стала разливать кофе по чашкам, поняла, что инструкция описывала приготовление порции на одного человека, а она приготовила на восемь. Но отступать было поздно. С непроницаемым лицом она разлила всем кофе по чашкам. Шеф проводил ее изумленным взглядом и на последующие совещания просил приносить только воду.

   Это был первый и последний ее опыт работы с кофеварками, и Настя с удивлением поняла, что рассказывает эту историю Пепе. Пепе рассмеялся и, встав из-за стола, поманил за собой Настю.

   - Варить кофе – это целое искусство. Великий французский министр-интриган Талейран сказал как-то, что кофе должен быть горячим как ад, черным как черт, чистым как ангел и сладким как любовь... Всякий раз, когда готовишь его, надо думать о приятном. О любви, о ярких цветах, о восточной музыке или красивой женщине. В твоем случае, пожалуй, вернее сказать, о мужчине.

   Настя кивнула, вспомнив видение со смуглым красавцем. Руки Пепе колдовали над кофе-машиной, сыпали кофе, отливали молоко, взбивали пену. Запах горячего напитка сводил с ума. Настя никогда особо не любила его, но в этом маленьком баре с единственным мутным окном вдруг поняла, что влюбляется. От этого и от понимания, что ее берут на работу, сердце билось так сильно и гулко, что приходилось делать усилие, чтобы слушать инструкции Пепе.

   В тот день она осталась в кафе допоздна, смотрела, училась, наблюдала. Пепе не мог предложить ей хорошую зарплату, но на данный момент это было неважно, к тому же он был готов отпускать ее на время занятий, так что в основном работать нужно будет по утрам.

   Вечером она взахлеб рассказывала Юке и Мартину, сколько всяких премудростей необходимо для овладения мастерством приготовления настоящего кофе.

   - Я буду готовить вам его с утра, ведь мы уходим в одно и то же время, - закончила она рассказ. Юка радостно подбросила подушку, Мартин улыбнулся.

   На следующее утро по дороге к кафе Настя встретила Пепе. Он нес большие картонные коробки, из которых по всей улице распространялось теплое и сладкое дыхание выпечки.

   - Доброе утро, Пепе, - сказала Настя, обгоняя его, - как только на вас не нападают по утрам: от коробок пахнет так, что хочется тут же слопать все булочки!

   Пепе засмеялся и кивнул Насте на карман своего пиджака.

   - Достань ключи.

   Настя залезла в клетчатый пиджак и нащупала там связку ключей.

   - Самый длинный, - подсказал Пепе.

   Ключи были старинными, даже слегка ржавыми. Настя вставила самый большой из них в замок и неуверенно повернула. Дверь открылась на удивление легко, кафе встретило их прохладным полумраком. Снаружи ярко светило утреннее солнце и небо было светло-синим, а здесь, казалось, время останавливало свой ход, чтобы позволить посетителям расслабиться и погрузиться в кофейные фантазии. Весь интерьер был выполнен в темно-коричневом цвете, что только усиливало полумрак, а современная техника прекрасно сочеталась со старой мебелью, словно границ времени в этом месте не существовало.

   Они очень хорошо справлялись вдвоем: Настя разносила заказы, а Пепе делал кофе, чай и варил горячий шоколад в странной турке.

   Утром в кафе оказалось довольно много посетителей. Они заходили сонными, грустными, недовольными оттого, что впереди рабочий день, а выходили бодрыми, радостными и с такими мечтательными улыбками, будто им не терпелось поскорее приняться за дело.

   - Пепе, мне кажется, ты волшебник, - задумчиво сказала Настя, присаживаясь на стул у бара в ожидании, когда Пепе сделает кофе. В их работе возникла небольшая пауза, и они решили перекусить.

   - Это почему? – удивился Пепе. Но в глазах его плясали искорки смеха.

   - Потому что люди после твоего кофе преображаются.

   - Смотри, не превратись в лягушку, - Пепе протянул ей чашечку капучино.

   Настя подвинула к себе чашку, чувствуя спиной, как открылась дверь кафе, пропуская очередного посетителя.

   Пепе бросил взгляд на посетителя и поставил перед Настей круассан.

   - Ешь, я сам приму заказ.

   Полуобернувшись у стойки, Настя наблюдала, как Пепе подошел к посетителю. Тот был невысокого роста, пожилой, одетый в коричневый плащ, сливавшийся со всей обстановкой кафе. Небольшие залысины на седой голове делали лоб выше, оттого лицо мужчины казалось благороднее. Чем-то он напомнил ей бюст Цезаря, который печатали во всех учебниках истории. Пепе и незнакомец тепло поприветствовали друг друга, мужчина сел за столик у окна, его заказ состоял из двух слов: «Как всегда».

   Пепе кивнул, прошел к бару, выложил на блюдечко бутерброд с хамоном и сделал крепкий кофе без молока. Поставив все это перед посетителем, Пепе вернулся к Насте. После завтрака она принесла посетителю в коричневом плаще счет. Тот, не глядя, достал из кармана небольшой мешочек и положил его на тарелочку со счетом. Встал, взял со столика газету, которую читал, и вышел из кафе. Настя взяла мешочек в руку. Он был тяжелым.

   - Смотри, Пепе, - она протянула открытый мешочек шефу. – Тут же пятицентовые монетки!

   - Знаю, это постоянный посетитель. Вот уже два года он расплачивается только так, - кивнул Пепе.

   - Но почему?

   - Не знаю. Но так как это все равно деньги, я принимаю платеж и обмениваю потом накопившиеся монеты в банке.

   - И он что... всегда, каждое утро платит пятицентовыми монетами?!

   Пепе усмехнулся:

   - Сама увидишь.

   Так оно и было. Загадочный посетитель приходил каждое утро в одно и то же время, в одном и том же плаще, заказывал один и тот же завтрак и, расплачиваясь очередным мешочком с монетами, растворялся в толпе Пасео де Грасия.

   Вскоре Настя уже изнывала от любопытства. Что же это за человек такой? Почему он расплачивается таким странным образом? Почему день за днем ходит в кафе завтракать? На занятиях она часто, сама того не замечая, отвлекалась, задумчиво рисуя пятицентовую монетку. А по утрам в кафе то и дело поглядывала на дверь, чтобы увидеть его приближение.

   Однажды утром она отпросилась у Пепе, сказав, что ей нужно уйти сразу после девяти, времени, когда появлялся загадочный клиент. Едва он вошел, она попрощалась с Пепе, надела куртку и вышла. Но далеко не ушла, а стояла невдалеке и ждала, когда посетитель расплатится за завтрак. Если честно, точного плана у Насти не было. Ей просто нужно было убедиться, что он не исчезает сразу, переступив порог, что существует в самом деле, а не только в пространстве кафе, что помимо этого места идет куда-то еще, делает что-то еще, говорит что-то еще, кроме традиционного обмена приветствиями с Пепе. И была еще одна деталь, которая Настю очень интриговала: казалось, он не замечал ее присутствия. Ни разу не сказал ей ничего, кроме «как всегда» и «спасибо». В то время, как другие постоянные посетители тут же замечали ее, иностранку, расспрашивали и общались практически каждый день.

   Дверь кафе открылась, и появился тот, кого она ждала. Мужчина пошел в сторону Насти, полы его пальто развевались от шага, в руке он держал газету. Лицо его было непроницаемым, словно каменным. Еще раз пришло Насте в голову сравнение со скульптурным бюстом. Она нырнула в аптеку, а когда незнакомец прошел мимо нее, то торопливо выскочила следом, боясь упустить его из вида.

   Из дневника Насти:

   «Я двигалась за ним на небольшом расстоянии, боялась потерять его и в то же время опасалась, что он заметит меня. Не понимаю, чего я боялась, ведь на самом деле я не совершала ничего такого ужасного. Но всякий раз, когда человек в коричневом плаще останавливался или поворачивал за угол, у меня замирало от страха сердце. Я уже потеряла дорогу, настолько была увлечена спиной впереди, что совершенно не представляла, где мы находимся. Потом я была готова даже взять такси, если заблужусь, но твердо решила, что, насколько это возможно, узнаю об этом человеке что-нибудь еще. Любопытство не совсем свойственное мне качество, поэтому я удивлялась собственной настойчивости, с которой шла за незнакомцем.

   Он наконец остановился на тихой улочке, так что пришлось остаться на углу. Затаив дыхание, я наблюдала за тем, как он берется за дверь подъезда и тянет на себя. Голубая дверь скрыла его от меня на мгновение. И закрылась, проглотив его. Я подошла. На двери не было никакой надписи или таблички, не было и домофона для квартир с указанием фамилий жильцов, как это часто бывает в Барселоне. Я взялась за ручку и потянула на себя. Она легко открылась. Сразу передо мной начиналась лестница наверх. Я прислушалась. Шаги мужчины раздавались где-то высоко.

   Меня что-то будто подтолкнуло в подъезд, я вошла, прикрыла за собой дверь и, набравшись решимости, стала подниматься по лестнице. Подъезд был обшарпанным, но не грязным. На ступеньках стояли большие погашенные свечи, некоторые так оплавились, что свисали вниз небольшими восковыми сталактитами. Повертев головой, я не обнаружила ни одной лампы. Тусклый свет пробивался сквозь узкие пыльные оконца пролетов. А ночью тут, должно быть, совсем темно...

   На первом лестничном пролете я не увидела ни одной двери в квартиру, зато на стене красовалось яркое граффити: большой и темный пес открывал белозубую пасть и заглатывал ярко-желтую луну. На фоне синего неба позади пса чернели дома и устремлялся ввысь корявыми пальцами Собор Святого Семейства. Я поднялась на следующий пролет. Здесь граффити не было, вместо этого стоял мольберт и на нем - женский портрет в золоченой раме. Было слишком темно, чтобы разглядеть картину как следует, но я подумала, что на обратном пути можно поднести к портрету телефон.

   Я поднималась все выше, понимая, что, видимо, забралась в частный дом, да еще немного заброшенный, и думала, что, наверно, здесь живет одинокий художник (граффити и портрет), которому нечем платить за свет и домофон (открытая дверь и отсутствие электрического света на лестнице). Я уже собиралась поворачивать обратно: шаги давно стихли, а значит, он зашел в свою студию или квартиру. Что я буду делать у закрытой двери? Что ж, потопчусь, полюбопытствую и спущусь тихонько обратно. А может, дверь будет приоткрыта, и я смогу узнать еще что-нибудь о посетителе кафе, который расплачивается монетками. А может... может, он тут не живет, а у него целый склад монеток? И он ходит пополнять запасы? Мысль показалась такой забавной, что я улыбнулась и дошла до следующего пролета. И тут тревога заколотилась во мне с новой силой. Если было страшновато входить в дом и подниматься до первого пролета, то сейчас мое состояние можно было бы описать как ужас. Причиной послужила мозаика, выложенная на площадке. На ней была изображена страшная голова Медузы Горгоны, искаженное от бессильной ярости лицо, черные, затягивающие глаза, клубок змей вместо волос. Она смотрела прямо на меня. Потребовалось усилие воли, чтобы перестать в ужасе пялиться на нее и отвести взгляд. И тут же стало легче.

   Заранее «предвкушая» встречу с ней по дороге назад, я обошла мозаику по краю, словно изображенные змеи могли меня ужалить. И с облегчением увидела, что лестница, ведущая наверх, заканчивается на следующем этаже.

   Я ожидала чего угодно: закрытой и безликой двери, старой и обшарпанной двери, приоткрытой сломанной двери, стайки маньяков, поджидающей меня, или испуганного посетителя, поджидающего маньячку, преследующую его от кафе, в общем... что угодно, только не новенькую светло-коричневую полированную дверь с золоченой ручкой и красивой табличкой, на которой было написано: «Детективное агентство». Это было... неожиданно. Застыв от изумления, я в полной тишине раз за разом перечитывала эти два слова. Детективное агентство??? В заброшенном доме, где зажигают свечи на лестницах? Где на каждом пролете художественные произведения? Где на подъезде нет вообще никакого упоминания об этом заведении?!!! И тут же заработало любопытство: так наш посетитель работает здесь или является клиентом? Может, он пришел сюда впервые? Что за работу выполняют для него детективы? Чем вообще может заниматься детективное агентство? Слежкой за неверными мужьями или женами? Вопросы возникали один за другим, а я тупо созерцала надпись на двери. Агентство... Значит, там, за этой дверью, так нелепо смотрящейся в этом доме, может быть обычный офис? С паркетом или ковролином на полу, приемной с улыбчивой секретаршей? Может быть, там даже звучит легкая фоновая музыка? а на журнальном столике лежат газеты и журналы? Это казалось невозможным.

   Дверь манила меня, обещая ответы на все вопросы. Стоило только нажать на звонок, как послышится жужжание, дверной замок щелкнет, и я попаду в это детективное агентство. А что дальше?

   Я начала ломать голову над возможной причиной визита в такое заведение. Что бы такое придумать, чтобы можно было осмотреть это заведение хотя бы из приемной? Представиться клиенткой? любопытствующей дамочкой? Может, сказать, что рядом открылось кафе и предлагает всем, кто живет или работает поблизости, прекрасные бутерброды с хамоном и кофе за два евро? Но у меня с собой нет никаких листовок... Мысль о листовке подсказала решение: в моей сумке еще лежала пара экземпляров резюме! Я зайду туда и скажу, что всегда мечтала работать в детективном агентстве! Пусть даже мне сразу откажут, но зато я погляжу, что там, за этой неуместной дверью.

   Набравшись решимости, я нажала на кнопку звонка.

   Дверь отворилась внутрь. Я заглянула и нерешительно вошла. Обстановка была действительно офисной, почти такой, как я представляла, только освещение было не ярким, а приглушенным, а вместо потолка оказался подсвеченный голубоватым светом аквариум, в котором плавали яркие рыбы разных цветов и размеров. Ощущение нереальности происходящего переходило все границы. За полукруглой стойкой сидела блондинка, ее длинные волосы были уложены в туго закрученные спиральки, пружинящие при каждом движении. Она подняла голову и смерила меня любопытным взглядом. Я не успела и рта раскрыть, как она показала мне на коридор:

   - Проходите, вас ждут.

   Я обрадовалась представившейся возможности осмотреться и двинулась не спеша по коридору. Но, к моему глубокому разочарованию, все двери кабинетов были закрыты, за ними раздавались звуки, шаги, приглушенные голоса, но разобрать ничего нельзя было. Так я прошла около пяти дверей и наконец увидела, что одна из них приоткрыта.

   Зал был небольшим, с окном на всю стену с видом на город, на потолке продолжался аквариум, который я посчитала за вмонтированный в потолок экран, ведь невозможно было бы содержать этот аквариум, если бы он был настоящим. В пустом зале стоял стул. Один. Посередине. Похоже на допросную комнату…

   Ерунда какая-то. Я развернулась, прошла обратно по коридору и, на ходу буркнув «до свиданья» секретарше, хотела выйти, но твердый и строгий, как у директора, голос сказал:

   - Анастасия, подождите!

   Я повернулась. Удивление от того, что мое имя прозвучало здесь, что пока я шла туда и обратно по коридору, им удалось выяснить, как меня зовут, смешалось с некоторым страхом, когда я увидела, что меня окликнул человек, за которым я следила все утро. Сейчас он был, правда, без плаща, в тщательно отглаженных серых брюках и вязанной безрукавке поверх рубашки, но его лицо оставалось все таким же непроницаемо каменным, как у Цезаря. Видимо, страх отразился на моем лице, поэтому он поспешил добавить более мягко:

   - Не волнуйтесь, я давно вас жду. Пройдем?

   Жестом он пригласил меня обратно в коридор, я увидела, что ближайшая к нам дверь приоткрыта. Больше всего на свете я хотела оказаться в три прыжка у входной двери, сбежать по лестнице, не обращая внимания на Горгону, выскочить на улицу и еще долго бежать по ней, задыхаясь от холодного воздуха. Аквариум над головой вдруг показался тяжелым, словно вся глубина моря была над нами, бесконечная и давящая, а мы, сидя в стеклянном куполе на глубине Марианской впадины, пытались играть в офис. Но то же не свойственное мне любопытство, которое начало развиваться после первого моего рабочего дня в кафе, остановило паническое желание отступить.

   Я бросила взгляд на секретаршу: та делала вид, что смотрела на экран компьютера, но было заметно, как она напряженно вслушивается в тишину, возникшую между нами.

   - Откуда вам известно мое имя? – спросила я.

   - Так как я давно жду вас, у меня было время навести справки, - ответил мой объект слежки. – Пойдемте, я все объясню.

   Нерешительно я последовала за ним, с каждым шагом чувствуя себя уверенней. Ну, не съедят же меня, в самом деле! Если что, я извинюсь за слежку. Вот и все.

   Кабинет оказался очень уютным, с окном на улицу, с прекрасным видом на город. Видимо, этот дом был выше соседних, поскольку они совсем не заслоняли вид. Блики от воды в аквариуме приятно скользили по старинному письменному столу, на котором не было компьютера, зато стояла стопка книг. Позади стола всю стену занимал книжный шкаф, заставленный книгами в кожаных переплетах. Обстановка словно приглашала взять книгу с полки, сесть на небольшой кожаный диван, на котором красиво лежал уютный плед, и погрузиться в чтение, время от времени отрываясь от страниц и бросая взгляды на голубое небо над Барселоной.

   - Вам нравится, - скорее утвердительно, чем вопросительно сказал объект моей слежки. Затем спохватился: - Да, я же совсем забыл представиться. Меня зовут Чезаре, но меня все называют Цезарем.

   - Мммм... АААаа... очень приятно, - я замялась, вспоминая слова, поскольку совпадение моих фантазий с реальным именем ошарашило.

   - Настя, вы хотели бы у нас работать? – огорошил меня еще раз Цезарь.

   Чтобы в очередной раз избежать мычания, я тупо уставилась на него.

   - В каком смысле? – наконец смогла произнести я после долгой и эффектной паузы, в продолжение которой пыталась угадать, что скрывает непроницаемое, как камень, лицо моего собеседника.

   - В смысле работать в детективном агентстве.

   - Но я не детектив.

   - Все мы когда-то начинали как любители. Вас обучат всему мои сотрудники.

   - Но почему я?

   - Любопытство, Настя. Твое любопытство. Я давно жду человека, который отважился бы поискать причину моих чудачеств с монетами. Но ни в одном из мест, где я регулярно расплачиваюсь ими, никто так и не заинтересовался причиной моего поведения. А ты не только молча мучилась, но и решила проследить за мной. Что говорит о твоем любопытстве и бесстрашии – двух важных качествах для детектива.

   Я решила не рассказывать о том, как испугалась мозаики на лестнице.

   - Так вы расплачиваетесь монетами только для того, чтобы вычислить потенциального работника? – разочарованно спросила я.

   - Нет... для этого есть особая причина. Cо временем ты все узнаешь... если поступишь к нам на работу.

   - Значит, чтобы стать детективом, нужно быть любопытным и отважным? Почему бы не набирать работников на факультете журналистики?

   - Потому что третье качество детектива – уметь держать язык за зубами. Работники не имеют права разглашать подробности дел, которые ведутся в нашем агентстве. Большинство людей не способны держать свою работу в стороне от всей остальной своей жизни.

   - А почему вы решили, что я могу?

   - Интуиция, - Цезарь сделал попытку улыбнуться. Вертикальная морщина на его правой щеке стала еще глубже. – Она меня почти никогда не подводит.

   Я промолчала. Ситуация была такой странной, что было тяжело подобрать слова. Еще совсем недавно я искала работу, а теперь она нашла меня. И вместо скучной работы в магазине – работа в детективном агентстве. Я очень слабо представляла себе рутину детектива. Если соглашусь – узнаю. Даже чисто из любопытства. Когда еще получится попробовать такую редкую и необычную профессию? С гуманитарным образованием мне грозит работа в худшем случае секретарши, в лучшем – переводчика. А тут...

   - Это работа с неполной занятостью, - продолжал искушать Цезарь. – Ты сможешь учиться и работать в кафе дальше. Лишь когда появится дело, то придется найти для него достаточно времени. В основном наши совещания проходят вечерами, так удобнее для всех. Затем мы распределяем работу, выполняем задания, докладываем о том, что удалось узнать. Ты быстро ко всему привыкнешь. За каждое раскрытое дело выплачивается гонорар с подсчетом часов и вкладом в общую работу. В среднем на работника выходит...

   И он назвал сумму, от которой мне сделалось нехорошо.

   - Это какой-то обман? – попятилась я к двери.

   - Я не предлагаю эти деньги просто так. Только за хорошо проделанную работу. И потом, агентству надо компенсировать непостоянную занятость работников.

   Да даже если это будет одно дело в год... Я не могла поверить в такую удачу.

   - Я согласна...

   Цезарь кивнул, словно и не ждал другого ответа.

   - Тогда приходи завтра, подпишем договор. Я рад, что ты согласилась, Настя.

   Он проводил меня до выхода. Секретарша с любопытством глянула на нас.

   - Анжелика, это Анастасия. Надеюсь, она не передумает и будет работать с нами.

   Девушка аж подпрыгнула на стуле от радости, затем подскочила ко мне и расцеловала в обе щеки.

   - Ой, я так рада! Зови меня Лика, я буду помогать тебе во всем. Новичкам всегда сложно...

   - Анжелика, не пугай ее, - строго угомонил секретаршу Цезарь.

   Я улыбнулась:

   - Очень приятно, Лика.

   Когда я попрощалась с Цезарем и Ликой и дверь агентства закрылась за моей спиной, я еще раз оглянулась и посмотрела на табличку. «Детективное агентство»... Как странно это все-таки. Необычно. Но раз уж я приехала в этот город, чтобы поменять многое в своей жизни и повзрослеть, то не нужно ничему удивляться. Надо пользоваться подарками судьбы. Браться за работу. Учиться. Надеяться на то, что город полюбит меня так же, как люблю его я.

   Окрыленная надеждами, я выбежала из подъезда и помчалась на урок испанского».

   На следующий день Настя поднималась по уже знакомой лестнице. Было еще светло, но портрет на втором лестничном пролете был все так же укрыт полумраком. Настя достала телефон и посветила на холст. На нем была изображена молодая и красивая дама, руки она держала сложенными, как Мона Лиза. Темный фон скрадывал белизну кожи и ярко-алую ткань платья вместо того, чтобы подчеркивать их. Было ощущение, что дама растворялась во мраке, но по ее выражению лица было непонятно, что она по этому поводу испытывает, только в уголках губ то ли пряталась, то ли хотела появиться усмешка.

   Теперь, когда все загадки лестницы были разгаданы, Настя более уверенно поднялась до двери в агентство, избегая взглядом Медузу Горгону, хоть ей и показалось, что выражение лица чудовища смягчилось.

   Лика встретила ее в прихожей. На ней был серый деловой костюм, волосы аккуратно уложены в пучок, а очки в красивой темной оправе придавали ей еще больше строгости. Но она, вопреки своему строгому имиджу, излучала радость и дружелюбие.

   - Как хорошо, что ты не передумала! Вот увидишь, у нас очень здорово! – она трясла руку Насти, целовала ее в щеки и одновременно подталкивала дальше в зал. Насте даже показалось, что ее слишком много, поэтому, увидев Цезаря, она вздохнула с облегчением.

   - Проходи в кабинет, - кивнул он.

   В течение часа Цезарь объяснял основные положения договора и особенно подробно – отдельные пункты, согласно которым Настя не имела права разглашать не только подробности работы, но даже рассказывать друзьям и родным про агентство.

   - Этот пункт составлен для блага самих работников, - объяснил Цезарь. – Если вы упоминаете о детективном агентстве, то вопросы вполне естественно появляются сами собой. Поначалу они кажутся безобидными, но людям всегда хочется подробностей, тем более о такой редкой профессии, как детектив.

   - А действия, которые совершает детектив во время расследования, все ли они законны? – спросила Настя.

   - Нет, не все, - после долгой паузы ответил Цезарь, глядя ей в глаза. – Иногда приходится забираться в чужие дома или узнавать информацию личного характера. Следить. И так далее. Но этим обычно занимаются профессионалы, поначалу никто не станет нагружать тебя этой работой, ты не готова, да и не захочешь, пока не поймешь специфику наших дел.

   - И какая же специфика?

   - Ты все со временем поймешь. К тому же... это неплохое упражнение для твоего внутреннего детектива. Мне еще придется позаниматься с тобой, ты должна разбираться в произведениях искусства, истории, литературе. Мы организуем культурные походы время от времени... Участие в них обязательно, это один из пунктов договора.

   - Цезарь, вы же не занимаетесь кражей произведений искусств? – спросила Настя.

   Цезарь откинулся в кресле и долго смотрел на нее, пока она не начала беспокойно ерзать на стуле.

   - Нет. Настя, я не собираюсь тебя бросать в дело, не собираюсь вовлекать в нелегальные операции. Думай о том, что поначалу ты будешь приходить сюда только учиться. Сначала культурная подготовка, а также пассивное участие в обсуждениях дел. Знакомство с коллегами. Я буду наблюдать за тем, как ты схватываешь, потом, возможно, тебе начнут давать простые задачки: сопровождать в качестве ассистента кого-либо из ребят, заниматься поиском информации. И только когда ты поймешь, чем мы занимаемся, ты включишься в работу команды. Ты можешь уйти в любой момент. Но я обещаю, тебе у нас понравится. И еще: учти, что законы написаны для общей массы. Есть люди, которые из нее выбиваются своими отрицательными или положительными действиями. Мы – те, кто на положительном полюсе. И мы работаем для того, чтобы те, кто на отрицательном, не могли нанести вред общей массе. Сейчас это звучит запутанно. Но повторяю: со временем ты все поймешь.

   - Почему нельзя сразу все объяснить?

   - Потому что это невозможно принять сразу. Необходимо время, чтобы это уложилось в голове.

   Настя вышла из агентства со странным ощущением, что подписала договор, в котором так ничего и не поняла. Это было вязкое ощущение необычного спокойствия, несмотря на массу сомнений. И еще поверх всего этого, словно слой карамели, липкое чувство опасности. Оно появлялось у нее на улице. Дома с ребятами, на занятиях, в кафе или в агентстве это ощущение уходило, но едва она выходила из помещения на улицу, оно, словно туман, обволакивало ее душу. Когда появилось это чувство – она сказать не могла. Возможно, на нее так сильно повлияла попытка кражи кошелька. Из расслабленной туристки она тут же превратилась в озабоченную и напуганную реальностью девушку. Честно говоря, новости, которые Мартин смотрел по утрам в гостиной, пока Юка и Настя шептались за чашкой чая, не давали возможности делать оптимистичные прогнозы. Люди теряли работу, отчаивались, уровень преступности и количество происшествий росли. Иногда, насмотревшись на печальные кадры из очередной хроники, Настя думала о том, что ей чертовски повезло. Пусть за работу в кафе она получала немного, но ведь она приехала сюда совсем без работы, а благодаря этой подработке могла позволить себе, если накопить, даже съездить на два дня во Францию и посмотреть Лувр. А теперь, если работа в агентстве оправдает ее надежды, она сможет даже не просить поддержки родителей.

   Из дневника Насти:

   «Похоже, в Барселону пришла зима. На улице холодно, все жалуются на внезапное похолодание, не свойственное октябрю. И смотрят на меня осуждающе, будто я им его привезла. В квартире ужасно холодно. В ванной, слава богу, есть обогреватель, который мы включаем утром и вечером, после ванны каждый бежит в свою комнату и забирается в постель, чтобы согреться. Кошмар какой-то... неужели так всю зиму страдать? Тоскую по теплой квартире в Москве, когда вижу маму по скайпу, бодро разгуливающую по дому в майке, мне еще холоднее и тоскливей делается. На учебе пошла сложная грамматика, очень тяжело, да еще заставляют писать каждую неделю сочинения, дали книгу читать на месяц, задают много упражнений. А тут еще Цезарь составил плотный график занятий. Голова пухнет от истории испанской скульптуры и художников итальянского Возрождения. Не понимаю, как это может помочь делу.

   Я еще не видела ни одного агента, кстати. Такое ощущение, что днем в агентстве только Лика и Цезарь, иногда из других кабинетов раздаются звуки или голоса, но никто не появляется. Цезарь говорит, что скоро. Ладно, пока что воспринимаю все это как бесплатный курс по искусству. Лика очень милая, всегда норовит угостить меня чем-нибудь, она все время ест сладкое, сосет карамельки или кушает сдобу. И при этом тоненькая и хрупкая, как тростинка. А Цезарь непроницаемый, никак не могу понять, есть ли у него хоть какие-нибудь эмоции.

   Скоро Рождество и Новый год. Мартин предложил устроить вечеринку у нас дома. Будет весело! Он очень классный парень, общительный, активный, постоянно нас с Юкой куда-то тащит, то на джазовый концерт, то на экскурсию. Юка, кажется, немного в него влюблена. Да и мне он очень нравится. Есть еще один парень, Валерио, итальянец, который пришел к нам на курс только сейчас. Вроде как у него не было возможности быть с нами с самого начала. Он подсел ко мне сразу, как только вошел, потому что Захария, девушка, которая со мной обычно сидит, еще не пришла. Она была недовольна, когда увидела, что ее место занято. Но ничего не сказала. Валерио сразу стал знакомиться, расспрашивать и интересоваться, пригласил попить кофе как-нибудь после занятий, даже слишком навязчиво предлагал. Но мне сейчас не хочется пить кофе, тем более поздно вечером. Не могу пить другой кофе, который не у нас в кафе сделан. Совсем не тот вкус. Я понимаю, конечно, что кофе – это предлог, но пока что не хочется встречаться. Сама не пойму, почему. Он и симпатичный, и очень веселый, и вежливый, но пока что моя голова забита совсем другим. Может, на следующей неделе...

    Сегодня, поднимаясь по лестнице в агентство, я заметила, что Медуза Горгона теперь довольно приветливо улыбается. Хорошо, что они поменяли мозаику, а то та была уж очень страшной. Хотя зачем выбирать снова именно это мифическое создание? Но мои размышления были прерваны, когда Цезарь открыл дверь. Он был одет странно: в джинсах и теплом свитере, а на ногах у него были мягкие тапочки с мордами разъяренных медведей. Я перевела взгляд с рассерженных медведей на серьезное лицо Цезаря. Потом обратно на медведей. Мне все больше и больше казалось, что внутри агентства реальность уходит из-под ног. Рыбки над головой только подтверждали эту мысль.

   - Проходи, Настя, вот твои тапочки, - Цезарь указал на такие же мягкие тапочки, только вместо медведей там красовались улыбающиеся лягушата. Я решила ни о чем не спрашивать, переобулась и пошла за Цезарем по коридору. На этот раз мы подошли к последней двери, Цезарь открыл ее и пригласил меня внутрь.

   Я шагнула в темноту, но тут же вспыхнул яркий свет, хлопнули хлопушки, и на меня посыпалась яркое и разноцветное конфетти.

   Четверо ребят, среди которых я увидела Лику, заорали:

   - Добро пожаловать!!!

   Я засмеялась. Лика, всегда одетая по-деловому, сегодня была в джинсах и футболке и кардигане, а на ногах у нее красовались тапочки со змейками.

   - Итсаску, - представилась высокая брюнетка с ослепительно белой кожей и слегка коснулась моих щек своими прохладными щеками. Ее прямые длинные волосы единой блестящей массой качнулись с одного плеча на другое. – Я занимаюсь информатикой и всем, что связано с компьютерами и Интернетом.

   - Наш хакер, - подмигнула ей Лика. Итсаску никак не прореагировала. На ногах у нее улыбались пушистые котята.

   - Серж, - представился невысокий коренастый парень в очках и поцеловал меня в обе щеки, - биолог и химик.

   - Если что-нибудь взрывается – это его рук дело, - пояснила Лика. – Мне частенько приходится убирать результаты его опытов.

   На ногах Сержа красовались черные бычки с кольцами в носах.

   Последний парень был высоким и худощавым, он созерцал эту сцену знакомства немного отстраненно, но, когда его товарищи отошли от меня, решительно шагнул вперед.

   Смуглый, с огромными зелеными глазами и пухлыми губами, он, казалось, был потомком африканских народов, но далеким, так что от них остались только намеки, хоть и довольно ясные, но сглаженные чертами белой расы, которой не удалось стереть с его лица налет восточной вдумчивости. Он смотрел на тебя, а казалось, что он один во всем мире и смотрит в пустыню, спокойно воспринимая ее такой, какая она есть. Со всеми ее барханами, передвигающимися дюнами, с непостоянством песка и капризами ветра. И все-таки он смотрел на меня, чернота зрачков скрывала его эмоции, и мне подумалось, что мои чувства и эмоции ему открыты, что он может дотронуться до них и настроить меня, как инструмент, на тот лад, на который хочется ему. Но тут я опустила глаза вниз, увидела на его ногах енотов и засмеялась. И внезапно поняла, что мы довольно долго пребывали в тишине, словно все остальные, замерев, наблюдали за нами, как с другого света. Или это только показалось, и посмотрели мы друг на друга всего секунду, мельком? Тут он выпустил мои руки из своих. И я со страхом поняла, что не помню, когда он взял меня за руки.

   - Как, ты сказал, тебя зовут? – спросила я.

   - А ты не знаешь? – хитро улыбнулся он.

   Я уже хотела сказать ему, что нет, конечно. Но в этот момент поняла, что знаю! Почему-то его могли звать только так и никак иначе.

   - Диего.

   Имя прозвучало. Он едва заметно кивнул и посмотрел на остальных.

   - Ну что, сядем?

   Я огляделась. На полу лежал пушистый ковер, на нем плоский мягкий матрас, придвинутый к стене. На нем была раскидана куча подушек и одеял, возле матраса стоял низкий круглый стол с печеньем, фруктами, термочашками с рисунками животных, которым соответствовали тапочки на наших ногах. На стене напротив находился огромный экран. Под потолком крепился прожектор, а у Итсаску имелся маленький ноутбук, с которого она управляла экраном.

   Когда все уселись, Цезарь сказал:

   - Давайте сделаем небольшую презентацию дела для Насти. Это поможет нам самим подвести итоги того, что сделано, и того, что нужно будет сделать.

   - Главный передал нам следующее дело... – начал Диего.

   - Главный? – переспросила я.

   - Да. Старик, - тут парень смутился. – Ну...

   - Это наш начальник, - объяснил Цезарь. – Ему принадлежит несколько таких агентств по всему миру. Он... миллионер, ты увидишь, что заказчики в основном – очень состоятельные люди. Продолжай, Диего.

   - У коллекционера живописи украли три картины. Камеры наблюдения, меры безопасности, хитроумная система охраны – ничто не остановило преступника. Или преступников. На камере просто видно, как картина была и исчезла. Возможно, поработали с записью.

   - Запись проверена, - вставила Итсаску. – Я не вижу там никаких манипуляций.

   - Проверь еще раз... – Цезарь вдруг резко выпрямился. – А еще лучше... дай нам ее сейчас просмотреть снова.

   Мне показалось, или все словно дыхание затаили, пока Итсаску искала в папках ноутбука видео? Медленно включился большой экран. Мышка резво бегала по нему, открывая папки и программы. Наконец Итсаску загрузила нужное видео. На черно-белом экране была видна картинная галерея. В полумраке было не разглядеть, что именно изображено на картинах, но на той, что была ближе к камере, по светлым очертаниям угадывалось тело обнаженной женщины. Мы все напряженно вглядывались в неменяющуюся картинку. Только цифры, указывающие время, в правом нижнем углу камеры менялись: бежали секунды и минуты.

   - Вот сейчас, - прошептал Диего.

   Картина с женщиной дрогнула, словно колыхнулась от сильного ветра. И исчезла. Тут же включилась сигнализация. Но картины уже не было на стене.

   - Я уверен, что что-то сделали с записью, - откидываясь на подушки, сказал Цезарь.

   - Насть, ты что-нибудь заметила? – спросила Лика.

   Все смотрели на меня с интересом.

   - Ничего особенного... – пожала плечами я.

   - Тебе потом дадут еще раз ее просмотреть, - быстро отдал распоряжения Цезарь, Лика записывала. – Итсаску, проверь еще раз запись, свяжись со специалистами. Необходимо быть уверенными, что это не махинация с видео.

   - Конечно, - Итсаску перекинула волну своих темных волос с одного плеча на другое. Похоже, она была недовольна тем, что Цезарь не поверил ее заключению по записи. Присмотревшись к Итсаску, я заметила, что она была одета весьма необычно: в корсет с металлическими вставками и деталями, похожими на замысловатые крючки. На руке красовался перстень в виде шестеренки из часов.

   - Что еще? Диего?

   - Я проверил хозяина галереи. Он действительно расстроен из-за случившегося грабежа. Украдены самые ценные его картины. У него не было долгов, его не шантажировали, он чист. Эта версия отпадает.

   - Члены семьи? – спросил Цезарь.

   - Проверены еще не все. У сына есть долги, но он живет в Бразилии.

   - Свяжись с детективным агентством в Буэнос-Айресе, с Филипе, пусть съездит в Бразилию и узнает, что там с сыном. Ты мне нужен здесь. Что еще?

   - Система охраны, - вставил Серж. - Я занимаюсь анализом возможных дыр, но пока что кажется, что все было очень продумано, хозяин вложил в это целое состояние...

   - Что по поводу ценности картин и их возможной стоимости? – Цезарь обратился к Лике.

   - Картины были приобретены в разное время и на разных аукционах. Связи с предыдущими владельцами я не нашла, - ответила Лика. – Картины имеют ценность, но особого внимания публики не привлекали. В галерею открыт доступ по предварительной договоренности. Иногда организуются групповые посещения, например, студентов художественных факультетов. В целом, мы можем собрать список посетителей за последний год, сейчас над этим работает персонал галереи. Никто не предлагал владельцу купить у него картины. Сам он оценивает пропажу в несколько миллионов. Но эта оценка может быть завышенной, чтобы получить большие страховые выплаты.

   Я слушала их и думала, что работа, оказывается, не такая интригующая, как казалось поначалу. Скрупулезный анализ фактов, поиск взаимосвязей, проверка каждого предположения... все это сильно напоминало нелюбимую мной математику: «дано», «теорема», «доказательство», «решение»... И тем больше росло во мне сомнение в собственных силах. Зачем я им нужна? Они такая сплоченная команда, видно, что знают друг друга не один год, по тому, как Диего отрезал себе кусочек от пирожного и отдал Итсаску веточку красной смородины с россыпью ягод, видимо, знает, что ей нравится. Она машинально взяла, словно само собой разумеется, а значит, они так делают часто. По тому, как Лика, наполняя кружку Цезаря, добавила ему три кусочка сахара, а Сержу капнула меду, было очевидно, что их вкусы она тоже давно знает. По отдельным вкраплениям в разговоре о картинах. По тому, как все словно чуть в стороне от меня. Несмотря на усилия Лики нас объединить тапочками и чашками, я все равно здесь чужая.

   Диего двигался рядом со мной, но каждый из нас думал о чем-то своем. Поначалу мы болтали, я рассказывала ему о себе, а он о том, как впервые приехал в Барселону. А потом город потихоньку убаюкал нас, и мы погрузились в прогулочную дрему, наблюдение за прохожими, яркими огнями витрин, толпами замерзающих туристов. При виде парней в шортах я поежилась от холода. Днем на солнце было тепло, но едва оно уходило, резко становилось холодно. Солнце в Барселоне осенью и зимой обманчиво. Я шла и думала: как Диего узнал, что нам по дороге, если не спрашивал меня, где я живу? Сказала ли ему мой адрес Лика? Или ему просто все равно, куда идти?

   Голова гудела от полученного объема информации и заданий. Мне предстояло заняться вплотную творчеством художников и выяснить истории картин. Искать зацепки в далеком прошлом. На мой взгляд, это было лишним. Просто меня нужно было чем-то занять. У других задания были более интересными и сложными. Я даже и не представляла, что это такая тяжелая работа. Мне казалась невыполнимой половина заданий. Невольно я приуныла, понимая, что не обладаю способностями Итсаску и Сержа, что, скорее всего, долго в этом агентстве не продержусь. На одном любопытстве в расследовании дел далеко не уедешь.

   Мы уже сворачивали на мою улицу, когда в сумерках от стены отделилась высокая фигура. Диего резко ухватил меня за рукав куртки и рывком поставил позади себя.

   - Ты с ума сошел? – прошипела я, обозлившись на него из-за своего испуга.

   - Так вот почему ты не хочешь пить со мной кофе, - фигура оказалась всего лишь итальянцем Валерио. Ухмыльнувшись, он засунул руки в карманы джинсов и смерил Диего надменным взглядом.

   От удивления, что он нашел меня, от всего идиотизма ситуации я молча созерцала его. Диего был так напряжен, будто собрался меня защищать от однокурсника. Когда я открыла рот, чтобы ответить, раздался голос Диего.

   - Иди своей дорогой, тварь. Нечего тебе тут ловить.

   Я сделала движение, чтобы выйти из-за спины Диего, но он удержал меня. Что за глупости!

   - Валерио, - начала я примирительным тоном. – Да выпью я с тобой этот кофе, хочешь, завтра в одиннадцать утра?

   - Не хочет, - Диего ответил резко, словно затыкая нас обоих. – И уж тем более в одиннадцать утра.

   И мое настоящее резко оборвалось на этих словах».

   Настя открыла глаза и увидела белый потолок. Голова болела ужасно, было страшно сдвинуться хоть на миллиметр. Но ей срочно нужно было узнать, где она находится. Погладив пальцами одеяло, она ощутила хлопок. Подняла его до уровня глаз и облегченно вздохнула: это было ее постельное белье. Но как же больно! Она медленно ощупала голову, хоть и понимала, что болит изнутри, мозг словно бился о кости черепа при малейшем движении. И во рту все пересохло...

   - Хочешь пить?

   - Кто это? – даже голос был каким-то хриплым и чужим, горло саднило, словно она много орала накануне.

   - Это Юка, - девушка осторожно приподняла голову Насти и дала ей напиться.

   - Что вчера произошло? – судя по тому, что потолок был освещен солнцем, она проспала в беспамятстве всю ночь.

   - Кажется, ты что-то праздновала со своими одногруппниками, - Юка улыбнулась. – Тебя принес парень, Диего, сказал, что ты выпила около восьми разных коктейлей.

   - Я ничего не помню... Мы вроде домой шли... – Настя чуть не заплакала от сильной боли.

   - Давай, выпей таблетки от головной боли. И полежи еще. Я тебе приготовлю чай.

   - Ты не работаешь сегодня? – спросила Настя, когда Юка выходила из комнаты.

   - На твое счастье, сегодня воскресенье, - улыбнулась японка.

   - Боже, я должна быть в кафе! – Настя попыталась приподняться, но это оказалось невозможным: голова грозила взорваться.

   - Я уже позвонила туда и сказала, что ты приболела.

   Настя выпила таблетку и легла снова. Постепенно головная боль отпускала, но не оставляло в покое странное ощущение, что она что-то пропустила. Разве она пила вчера с ребятами? Они пили чай, потом вышли все на улицу... И потом все как-то таяло в памяти.

   После душа, окончательно приободрившись, она набрала телефон Лики.

   - Настя! – голос Лики в телефоне звучал очень приятно. – Как ты? После вчерашнего жива?

   - Жива вроде... - Настя сняла с головы полотенце и увидела у себя на запястье здоровенный синяк. – Лика... а мы вчера много пили?

   Лика засмеялась.

   – Ты что, не помнишь ничего?

   - Не-а... – Настя разглядывала синяк так, словно в нем была разгадка вчерашнего вечера. – Я ничего такого не делала?

   - Ты имеешь в виду танцевать и упасть? – поинтересовалась Лика.

   Настя застонала: какой кошмар! Первый вечер знакомства с коллегами, и она так себя вела.

   - Цезарь, наверно, меня ненавидит...

   - Да нет же, Насть, все нормально. Сделай свою работу, в следующую субботу отчет. Диего тебе поможет.

   При имени Диего Настя поежилась. Непонятно почему.

   В воскресенье библиотеки не работали, поэтому Настя отложила работу по историческим справкам до понедельника, сделала домашние задания по испанскому, погуляла с Юкой в парке, приготовила обед и весь вечер провела с друзьями за просмотром комедии. Головная боль прошла бесследно, но иногда, когда взгляд ее падал на синяк, Настя краснела при мысли о том, что новые коллеги видели ее пьяной. Да она же никогда не пьет... Ну, разве что чуть-чуть... Всегда контролирует себя. Наверно, коктейль был дрянной смесью разнообразного алкоголя, от которого ей снесло голову. Но все же... с трудом верилось, что она могла так разойтись. «Боже, меня наверняка рвало, - вдруг подумалось ей. – А добрая Лика не стала об этом напоминать». Настя старалась отвлечься на друзей и комедию, но время от времени все-таки возвращалась к мысли о своем неожиданном пьянстве.

   Ночью она проснулась от сильно бьющегося сердца, задыхаясь от страха: ей снился кошмар. Посидев немного на кровати, пока сердце снова не стало биться ровно, она пыталась прогнать навязчивое, липкое сновидение, которое еще продолжало крутиться перед глазами.

   Насте снился Диего. Его красивое невероятное лицо с чертами африканских народов и белой кожей, зеленые глаза с желтыми вкраплениями. Он был совсем близко от нее. Забавно, но казалось, она все глубже пропадает в золотистой зелени его глаз. И тут Настя оказалась с ним на улице, они шли и разговаривали, когда появился Валерио. Диего отодвинул Настю за свою спину, словно защищая ее.

   - Иди своей дорогой, тварь. Нечего тебе тут ловить.

   - Валерио, - Насте все это казалось абсурдным. – Да выпью я с тобой этот кофе, хочешь, завтра в одиннадцать утра?

   - Не хочет, - резко ответил Диего. – И уж тем более в одиннадцать утра.

   Валерио хищно улыбнулся. Насте показалось, что его рот полон острых зубов. Взгляд скользнул по его фигуре, остановился на руках с острыми ногтями.

   Все это было нереальным, чуть размытым. Диего аккуратно снял кашемировое пальто и отдал его Насте. Отодвинул ее к стене. Она двигалась послушно, не отрывая взгляда от Валерио. Вот странно, но от симпатичного парня за несколько секунд не осталось и следа: ногти стали длинными и загнутыми когтями, лицо удлинилось и приобрело хищный вид. Весь он словно увеличился в размерах.

   Настя перевела взгляд на Диего, встретилась с его яркими зелеными глазами и черными тонкими вертикальными зрачками. Вспышка была яркой и ослепительной. Ее выкинуло резко из сна, она села на кровати, часто дыша.

   Что-то в этом сне было такое, что в него верилось больше, чем в историю с пьянством. Настя не помнила ни вечеринки, ни сборов на нее, а вот прикасание к кашемировому пальто, голоса Диего и Валерио казались реальными. Возможно, она может вспомнить всю эту сцену, стоит только напрячь память.

   Но, с другой стороны, окончание сна казалось неправдоподобным настолько, что на следующее утро она, окончательно сбросив с себя дурман сна, пошла на работу в кафе, уже не думая о странном видении.

   Цезарь по-прежнему ходил в кафе завтракать, но по его указанию Настя делала вид, что с ним не знакома. По-прежнему лаконично он делал заказ и уходил, оставляя свою странную плату.

   Когда она вышла, увидела Диего, лениво прислонившегося к стене напротив кафе. Он, как всегда, был безупречно одет и аккуратно причесан. Увидев Настю, он улыбнулся и подошел к ней.

   - Диего, ты больше похож на фотомодель из модных журналов, - восхищенно сказала Настя. Несомненно, идти рядом с таким парнем по улице было приятно.

   - Я подрабатываю фотомоделью, - засмеялся он. – Когда у нас мало работы и есть время.

   - Здорово! Мы идем в агентство? – уточнила Настя, заметив, что он свернул не туда.

   - Нет, мы идем в спортзал.

   - В спортзал? Но подожди, у меня нет одежды, и потом, с чего вдруг?

   - Одежду тебе уже подобрала Лика. Пока мы будем заниматься, у нас будет шанс получше обсудить дело. И потом, физическая форма – часть контракта, забыла?

   Пока Итсаску и Лика переодевались, Настя любовалась их спортивными фигурами. У Итсаску на правом боку виднелась татуировка, которая, кажется, опускалась ниже по бедру. Это был черный орел, распахнувший крылья в полете, готовый схватить жертву. Итсаску поймала любопытный Настин взгляд и нахмурилась. Девушка поспешила отвести глаза. Самой ей было стыдно: она спортом занималась мало. Настя была худенькой, но когда сравнила себя в зеркале с Ликой и Итсаску, то поняла, что до их формы ей придется работать очень долго. Диего и Серж уже ждали их, оба накачанные, мускулистые, только Серж по сравнению с Диего казался более слабым, может, потому что трогательно поправлял очки в перерывах между подходами.

   - Ну что же, Настя, - Диего оценивающе посмотрел на девушку. – Начнем с легкой разминки.

   После легкой разминки Настя поняла, что основную часть она не осилит вообще: отжаться от пола не смогла, пресс больше десяти раз не повторила. Красная от усилий, она свалилась на мат без сил. Диего покачал головой:

   - Мда, тут есть над чем поработать.

   Пока она пыталась отдышаться, Диего помогал Сержу.

   - Он тут за тренера, - пояснила Лика, подсев к Насте, но усевшись в позу лотоса с такой естественностью, словно это было для нее обыденным делом. - Не переживай, он из всех нас поначалу дух вышибал. Кроме Итсаску.

   Настя посмотрела на Итсаску, которая легко поднимала и опускала увесистые гантели.

   - Лика, а что мы пили тогда на вечеринке? – вдруг спросила Настя.

   Лика вздрогнула и покраснела.

   - Я не помню уже, - неловко засмеялась она.

   - Странно, но мне совсем не помнится, чтобы мы куда-то ходили. Я только помню, что меня провожал до дома Диего.

   Румянец Лики заливал ей не только лицо, а пятнами пошел по шее и груди. Она переменила разговор.

   Диего вызвался проводить ее до дома. Настя всю дорогу думала, как спросить о том, что произошло тогда.

   Наконец, когда они проходили мимо того места, где в ее сне они встретились с Валерио, она сказала:

   - Знаешь, мне кажется, мы здесь уже ходили. И мы встретили парня с моих языковых курсов.

   Диего вдруг остановился и развернул ее к себе, их зеленые глаза уставились друг на друга.

   - Это так? – прошептала Настя. Теперь, произнеся это, она не была так уверена. Но было в Диего что-то странное, что пугало: его восточные, непроницаемые черты, дикая африканская аура, которая странным и в то же время гармоничным образом сочеталась с белой кожей. Он посмотрел пристально, словно пытаясь прочесть в ней что-то, и наконец улыбнулся.

   - Настя, ну что ты, я здесь иду с тобой впервые.

   И если до этого Настя была полна сомнений, то теперь она была твердо уверена: Диего врал.

   - Настя, - голос Цезаря вырвал ее из задумчивости, - а что удалось узнать тебе?

   Настя вздохнула. Она впервые выступала с докладом в агентстве. Достав свой конспект, она пробежалась по нему глазами и начала рассказ:

   - Украдено три картины. Две из них принадлежат кисти Жана Габриеля Домерга, французского художника, который считается основоположником стиля пин-ап. Рисовал в основном пастелью, актрис и танцовщиц, у него заказывали портреты Брижит Бардо и Джина Лоллобриджида. Третья картина неизвестного автора, значится как «Лежащая обнаженная». Примерно XVII век, согласно оценкам, но по стилю живописи больше напоминает широкие мазки импрессионистов.

   - Картина не может принадлежать кисти Домерга? – спросила Лика.

   - Вряд ли. «Обнаженная» написана маслом, женщина не вписывается по стилю живописи в творчество Домерга. Домерг родился в конце XIX века.

   - Какие у тебя ощущения по поводу всего, что ты узнала, Настя? – спросил Цезарь.

   Ощущения? Настя прислушалась к себе. Она боялась сказать глупость.

   - Не бойся, - подбодрил ее Диего, - мы выдвигаем самые безумные версии. Чувствуй себя свободно. Мы должны иногда доверять чутью.

   - Мне кажется странным выбор картин. Может, конечно, кража была сделана по двум заказам: один заказчик хотел получить картины Домерга, а другой искал «Обнаженную», но если это один заказчик… немного странный выбор. В том же зале есть работы более интересные, но выбрана была «Обнаженная» неизвестного автора и две картины основателя пин-апа. Напрашивается вывод, что или украсть хотели именно работы Домерга, а «Обнаженная» была украдена по совпадению, потому что висит рядом и ее приняли за одну из его работ, или…

   - Или украсть хотели именно «Обнаженную»? – заключил Цезарь. – А остальные для отвода глаз?

   Настя кивнула.

   - Необходимо проработать все три версии. Кто коллекционирует пин-ап, работы Домерга, насколько они востребованы – Лика, ты возьмешь на себя эту версию. Итсаску и Серж отследят самую объемную версию по двум заказам или заказу на все три картины. Диего и Настя – вы возьмете на себя «Обнаженную». Возможные авторы работы, найдите хорошую репродукцию, узнайте у владельца всю информацию по картине. Хорошая работа, Настя, - Цезарь положил руку на плечо девушки. – Учись у Диего, я назначаю тебя его напарницей.

   Настю мало обрадовал такой вариант, в последнее время ей казалось, будто Диего следует за ней повсюду. Чувство, что за ней следят, не покидало ее на улице. Спокойно становилось только в кафе Пепе, дома, в школе языков. В агентстве Диего постоянно был рядом, в спортзале он гонял ее беспощадно, словно готовил к сдаче экзамена в полицейскую академию.

   Но в то же время она понимала выбор Цезаря: они с Диего были очень интуитивными. Он хорошо читал людей, а Настя полагалась на интуицию больше, чем на логику. Серж и Итсаску были техниками, а вот по поводу Лики Настя еще не определилась.

   Разными ребята были и по стилю одежды. Итсаску одевалась очень необычно: то пышные юбки, то обтягивающие брюки и высокие сапоги, но неизменной деталью были разнообразные корсеты, когда кожаные, когда из ткани, с многочисленными мелкими деталями и металлическими заклепками, шестеренками, ремешками, ключами. И сапоги, и пальто у нее тоже были в этом странном стиле. Лика назвала его стимпанк, но, надо было признать, смотрелось это все на Итсаску просто здорово. Лика предпочитала элегантный деловой стиль, классику. Серж одевался просто, в толстовки и джинсы, майки с разными надписями, а Диего был всегда одет дорого и по-итальянски идеально, так что просто дух захватывало.

   - В принципе, любая версия может оказаться верной. Или все версии могут оказаться неверными, - рассуждал Диего рядом с ней по дороге до дома. – Нам сейчас важно начать с чего-то, потому что все предыдущие версии, самые простые, с которых мы начали, оказались ложными. Так что ты вовремя появилась.

   - Я не думаю, что гожусь в сыщики, - покачала головой Настя.

   - Если Цезарь тебя взял, значит, годишься. Просто ты еще не осознаешь свои способности.

   - А ты как попал в агентство?

   - Меня нашел Старик. Ну, Главный. Граф Виттури. Я работал фотомоделью, съемки проходили в одном из венецианских дворцов. Это было потрясающе! Декорации невероятно красивые, но работать приходилось очень много. На съемках одна из девушек-моделей не выдержала и распсиховалась, а я стал ее успокаивать. В этот момент, пока мы стояли в коридоре, нелепо одетые, мимо проходил он. После съемок он пригласил меня на кофе, предложил работу в агентстве в Барселоне. Как ты знаешь, от гонораров сложно отказаться. Ну а потом, когда я втянулся, то начал понимать красоту этой работы. Надеюсь, и ты поймешь.

   - Твоя способность как-то связана с эмпатией? чувствами? Я заметила, что ты легко находишь подход к людям.

   - Отчасти да. Я могу настроиться на человека.

   - И загипнотизировать его тоже?

   Диего на миг отвернулся от нее, посмотрел прямо перед собой, покусал свои пухлые губы.

   Потом, словно решившись, повернулся к ней.

   - Да.

   - Скажи мне правду, что произошло тогда при нашем знакомстве? Я не помню, как ты взял мою руку. Как представился.

   - Я тебя проверял. Это было необходимо. Прости, но приходится это делать со всеми. Но ты запомнила, что я говорил тебе в состоянии гипноза, хотя я не просил тебя это запомнить, это интересно.

   - А тогда… на улице? Что случилось?

   Диего, казалось, задумался. Они прошли некоторое время в тишине. Наконец Настя обиженно пожала плечами:

   - Ладно, не хочешь – не говори.

   Диего вдруг остановился прямо перед Настей, положил ей руки на плечи и прижал к стене дома. Его зеленые глаза с интересом рассматривали Настю, как будто он ее видел впервые.

   - Ну, хорошо. Настя, я просто подрался с тем парнем. Вот и все. Я не хотел, чтобы ты это помнила. Поэтому ввел тебя в состояние гипноза. Заставил поверить, что ты была на вечеринке.

   - Я не поверила, что была на вечеринке, - процедила Настя. – С самого начала все это казалось странным. Почему подрался?

   - Он сам спровоцировал драку, - Диего смотрел на Настю в упор. – Сам полез. Мне бы не хотелось, чтобы в твоей памяти остался этот неприятный момент.

   - Больше так не делай, - Настя слегка оттолкнула его, и он отступил назад на шаг и снова замер, внимательно слушая Настю. – Если мы напарники, то должны доверять друг другу. Но Валерио я больше не видела на курсах.

   - Я сказал ему, что если он еще раз приблизится к тебе, получит по-крупному, - отступая еще на шаг, ответил Диего.

   - Во-первых, я сама решаю, с кем мне дружить, а с кем нет. А во-вторых: ты поэтому за мной везде ходишь? – раздраженно спросила Настя.

   Они стояли друг напротив друга и напряженно смотрели друг другу в глаза. Со стороны могло показаться, что красивый парень ссорится со своей девушкой, и если уж на то пошло, то девушка для него слишком хрупка. Красота парня была агрессивной и хищной, а профиль девушки нежным и милым. Красота ее была скромной: длинные пшеничного цвета волосы, заплетенные в косу, мягкий изгиб лба, большие зеленые глаза, маленький нос и пухлые губы. Такая красота у фарфоровых кукол, грустинка в глазах придает глубину взгляду, наклон головы словно завлекает. Нежная красота, которая раскрывается постепенно, чем больше смотришь на нее, против яркой, броской и экзотической красоты парня.

   - Поэтому, - наконец отвел взгляд Диего. – Не хочу, чтобы он к тебе лез. Поверь, мысли у него были нехорошие.

   Настя кивнула. На этот раз Диего говорил искренне.

   - С чего начнем? – примирительно спросила Настя.

   Они снова зашагали плечом к плечу.

   - С визита к специалисту. Есть у нас один. Фото картины у меня есть, попробуем? Завтра вечером?

   Настя кивнула.

   Готический квартал Барселоны погружался в сумерки. Настя шла по улице быстрым шагом, пытаясь согреться, кутаясь в огромный шарф. Витрины магазинов и маленьких лавочек уже загорались мягким золотистым светом. Улочки были узкими, на углах домов плиткой были выложены знаки с лошадью и повозкой «Выезд» и «Въезд», но машины тут почти не ездили, а уж повозки с лошадьми тем более. Пешеходы торопились по своим делам. На небольшой площади перед собором жарили каштаны. Продавец, прокопченный насквозь от постоянного дыма, завернул ей каштанов в газетный кулек. Она долго стояла и грела им руки прежде, чем открыть и вдохнуть запах теплой осени.

   - К ним бы еще горячего глинтвейна, - раздалось справа от нее.

   - Вечно ты подкрадываешься, - засмеялась Настя. – Признайся, что шел за мной от метро. То-то у меня было ощущение, что за мной следят.

   В глазах Диего мелькнуло беспокойство, но он торопливо улыбнулся.

   - Возможно, - и тут же залез к ней в кулек: - Делись давай.

   Вместе они шелушили каштаны, доставали горячую светлую мякоть ореха и с удовольствием ели.

   А когда с каштанами было покончено, он повел ее по узким улочкам Барселоны мимо картинных галерей, все глубже в нутро старого города.

   Незаметно они вышли к неоготическому собору, прошли по самому популярному среди туристов пути, что вел через маленькую арку в готическом стиле, которая соединяла два старинных дома.

   - На самом деле это не арка, а переход, эти два здания принадлежат церкви, и при помощи этой арки устранялась необходимость переходить из здания в здание по улице, - объяснил Диего, заметив восхищение спутницы.

   - Она очень красивая, - Настя любила это место в Барселоне. От него веяло Средними веками, готикой, романтикой.

   - Видишь, под аркой череп с воткнутым в него кинжалом? – Диего остановился и заставил ее заглянуть под арку. Настя кивнула. – Легенда гласит, что если дьявол пройдет здесь, то кинжал пронзит его и убьет. А теперь проверим, не дьявол ли ты? – и он слегка подтолкнул ее вперед.

   Настя засмеялась, взяла его под руку, и они вместе вошли под арку.

   После арки улочка становилась еще более красивой: со стен с обеих сторон нависали горгульи, окна были украшены причудливой резьбой по камню с изображениями драконов и рыцарей.

   Быстро перейдя площадь святого Хайме, они снова погрузились в очарование старого города, и вскоре Настя совсем потеряла дорогу; они сворачивали на все более мелкие улочки и наконец остановились у маленькой и неприметной лавки, чья единственная витрина была завалена старыми книгами, бюстами и старинными приборами, возможно, навигационными, судя по лежащим под ними старым картам.

   Диего потянул на себя деревянную дверь лавки, звякнул колокольчик, и они вошли. Запах старых вещей тут же окружил их, свежих с холодного воздуха. В довольно тусклом освещении лавки, которому не хватало яркости современных магазинов, были видны стеллажи с книгами, свитками, различными чашами и кубками, бюстами и статуями. Повсюду стояли причудливые столики и не менее странные светильники, элегантные подсвечники, старинные канделябры. В маленьких стеклянных витринах из дерева, которые сами казались древними, лежали монеты, медальоны, различные предметы из серебра. А по противоположной от книг стене были развешаны всевозможные мечи, шпаги, кинжалы, рапиры, дуэльные пистолеты и прочее холодное и огнестрельное оружие.

   Настя вертела головой, пытаясь охватить взглядом все богатства антикварной лавки: афиши, картины, рога животных, чучело лисы, изящное кресло, секретер с многочисленными ящичками, шлем рыцаря, коллекцию маленьких ложечек, четки, медали... Невозможно было сориентироваться в этом хороводе различных эпох, времен и человеческих судеб. Кто держал в руках эти черные блестящие четки, кто расчёсывал волосы этим гребнем, кто вынимал из ножен эту шпагу, кто любовался собой в этом зеркальце?.. Тысячи вопросов роились в голове, разжигая воображение.

   Навстречу им вышел пожилой мужчина в потертых штанах и куртке, седые волосы на почти лысой голове, покрытой коричневыми пятнами, смотрелись как приклеенные. Он неожиданно громко для такого хрупкого старика поприветствовал Диего, как знакомого.

   - А это кто такая?

   Настя робко улыбнулась.

   - Это моя напарница, новенькая, из России, - Диего тоже говорил громко. Должно быть, старик был глуховат.

   - Из России? – старик вдруг оживился. – А по-испански понимаешь? Спутник, матрешка!

   - Понимаю, - озадаченно ответила Настя.

   - Хорошо! Товарищ!

   Настя вопросительно посмотрела на Диего. Но тот, казалось, не понимал ее растерянности.

   - Калинка-малинка! Чего пришли-то? – выдохся говорить по-русски старик и перешел к делу.

   Диего вытащил из папки фотографию картины «Обнаженная» и протянул ему.

   - Знаете что-нибудь об этой картине?

   Старик посмотрел на фотографию, но в руки брать не стал, а даже отодвинулся от нее и покосился на парня и девушку.

   - Зачем вам эта чертовщина?

   - Недавно эта картина была украдена из частной коллекции. Мы расследуем дело в частном порядке, по заказу владельца галереи. Почему чертовщина?

   Старик пожевал губами, посмотрел задумчиво на Диего.

   - Хороший ты парень, Диего, и девушка твоя хорошая. Не лезьте в это дело.

   - Дон Фернандо, - Диего положил снимок картины на стол. – Вы же нас знаете.

   - Поэтому и говорю: темное это дело, одни беды от него будут. Цезарь – хороший человек и много мне помогал, только поэтому предупреждаю.

   - И все-таки... мы хотим знать все, что вам известно об этой картине.

   Старик молча смотрел на ребят, нахмурившись. Его морщинистое лицо еще больше собралось в складки, а длинная седая прядь волос, отбившись от остальных, повисла прозрачной белой лентой у щеки. Только сейчас Настя заметила тремор его головы, она дрожала мелко и постоянно.

   - Ну, хорошо.

   Старик быстро проковылял к входной двери, перевернул табличку «Открыто» на «Закрыто», повернул ключ в замке.

   - Пойдемте, - пригласил он их за собой, выключая свет в лавке. Они прошли за ним по коридору и попали в гостиную, где на кресле спал серый потрепанный жизнью кот, стояла маленькая электрическая батарея, и если бы не грязные чашки, книги с закладками, маленький телевизор, телефон, Настя подумала бы, что это продолжение магазина, настолько все было заставлено и завешано старинными вещами.

   Диего сел за маленький столик напротив старика, тот переставил чашки и книжки на широкий старинный комод, зажег маленькую настольную лампу в стиле Тиффани, от которой по комнате тут же разлетелись разноцветные блики, и устало опустился в кресло. Потрепанный кот проснулся, шумно зевнул, перебежал к хозяину на колени и заснул снова, громко тарахтя от рассеянных поглаживаний стариковской узловатой руки. Настя не торопилась садиться, оглядывая эту сокровищницу старьевщика, посматривая на Диего и дона Фернандо, уютно освещенных лампой.

   - Я немного знаю об этой картине. Больше легенд и преданий, чем фактов. Голландия в XVI веке оказалась разделенной на протестантскую и католическую. В католической части жила девушка, принадлежавшая к высшему обществу. Ее портрет заказали родители одному художнику. Но тот увидел в ней совершенство, и она стала его излюбленной моделью, он рисовал мадонн с ее лицом, но также выполнил несколько картин, где девушка была полностью обнажена. Девушку хотели выдать замуж в интересах родителей, но она сбежала и попала в протестантскую часть страны, где в ней узнали модель и высекли на площади. Ее спас глава города и увез к себе в замок. И дальше следы девушки теряются. Возможно, она больше никогда не вышла из этого замка, возможно, смогла сбежать к художнику, но только известно, что после этого художник рисовал картины, на которых его муза представала как демон, а после окончания картины он каждый раз ее сжигал. Он был одержим ее образом, но больше не рисовал ее ни ангелом, ни мадонной, ни человеком. Художник вскоре помешался, ему казалось, будто девушка является ему. Он повесился в мастерской, а когда его нашли, то прямо перед ним стоял почти оконченный портрет верховной демонессы с лицом той девушки. Говорят, то была женщина, которая могла понести от дьявола, что привело бы к концу света. Говорят, что эта женщина могла лишить человека разума, лишь прошептав ему на ухо пару слов. Говорят, что она подчинила своей воле хозяина замка и мстила за публичное унижение, насылая беды на протестантов того города. Говорят, что именно ее сожгли три года спустя на костре. Как звали того художника, неизвестно. Есть только два портрета, которые считаются написанными им: «Обнаженная» и неоконченный портрет демонессы. Картина «Обнаженная» - очень спорная. Но по стилю она больше напоминает произведение XIX века. Но и демонесса не похожа на картину XVI века, насколько я понял по размытым описаниям. Поэтому лучше обращаться к специалистам, хотя серьезного исследования картин не проводилось, разве что кто-то делал его в частном порядке, тут уж я вам не помогу. Возможно, легенда тут совсем ни при чем. Но вот что странно... По тем описаниям, что сохранились, на картине «Демонесса» достаточно демонической символики: женщина в плаще с капюшоном, наброшенном на голову, стоит в центре пентаграммы, начерченной на черном полу, она изображена так, будто зритель смотрит на нее немного сверху, и глаза ее смотрят прямо в глаза зрителя, словно она его только что увидела, и теперь его ждет кара. Глаза полны ненависти, злобы и жажды мести. В отличие от нее, «Обнаженная» - это девушка, лежащая на животе, с согнутыми в коленях ногами, которыми она болтает в воздухе. Яркий солнечный свет ласкает ее кожу. Мазки легкие, нечеткие, создающие настроение. Девушка смотрит на зрителя через плечо, словно лежала на диване, читала, он вошел, она обернулась и засмеялась. Так?

   Диего сверился с фотографией.

   - Так.

   - А теперь присмотритесь к книге, которую она читает. Я понимаю, что мазки нечеткие, но можно угадать рисунок, который она прикрывает рукой.

   Диего поднес фотографию поближе к лампе. Настя тоже подошла и заглянула через плечо.

   - Это пентаграмма?

   - Возможно, - дон Фернандо вдруг задумался. – Но на месте пострадавшего владельца я б за ней не гонялся: эта картина не несет в себе ничего хорошего. «Обнаженная» переходила из рук в руки много раз, порой при очень необычных или неприятных обстоятельствах.

   - На видео не видно, кто крадет картину, - сказал Диего.

   - Я и говорю: чертовщина все это. Второй раз за год говорю об этой картине, и все равно мурашки по коже.

   - А первый раз когда говорили? – оживился Диего.

   - Первый? – старик пожевал губами. – Давно уже. Был февраль или март. Холодно было.

   Настя вдруг почувствовала, как мороз прошелся по спине. Кот, до сих пор мирно спавший, вдруг проснулся и насторожился.

   Было сложно объяснить словами тревогу, которую почувствовала Настя, только тени в углах комнаты вдруг стали чернее и гуще, а холод острее, словно тысячи маленьких ледяных иголок вонзились ей в спину и шею.

   - Кто спрашивал о ней? - Диего наклонился ближе к старику.

   - Не помню, давно было, какой-то посетитель, но я не стал ему рассказывать историю, как тебе, его интересовал другой вопрос.

   - Какой?

   Настя поежилась и подвинулась ближе к Диего, холод стал таким сильным, что она почувствовала острое желание выбежать из лавки и бежать долго, пока кровь, сгущающаяся и болезненно стынущая в жилах, снова не побежит в нормальном ритме.

   - Диего, - от холода свело губы, зубы предательски стучали.

   Настя хотела сказать ему, что замерзла. Но не успела. Диего повернулся к ней, в этот момент кот с диким шипением и воем сорвался с места. Диего тоже вскочил, задел лампу, та упала на пол и погасла, комната погрузилась во мрак. В темноте Диего столкнулся с Настей и грубо отшвырнул ее в сторону, девушка отлетела к стене, но не успела и слова сказать, как послышался страшный скрежет, в темноте послышались звуки борьбы, шипение, падение предметов, вой какого-то страшного огромного существа.

   Насте казалось, что темнота обрела вдруг объём и плотность и наступает на нее, готовая погубить. Она начала шарить вокруг себя, чтобы найти хоть что-нибудь для самозащиты. Что-то летало мимо, проносилось прыжками по комнате, шум борьбы слышался то справа, то слева. Дыхание, мяуканье, завывание, визг, грохот, скрип отодвигаемой мебели. Настя поднялась на ноги, прижавшись к стене. Какое-то красное, круглое пятно маячило, то появляясь, то исчезая, в глубине комнаты. Настя сообразила, что где-то должен быть выключатель, и стала шарить вслепую, тихонько продвигаясь вправо. Рано или поздно, но она найдет его.

   Ей хотелось позвать Диего, но она боялась привлечь внимание того, кто напал на них. Наткнувшись рукой на что-то холодное, она резко отдернула руку и чуть не завопила, но вовремя вспомнила, что на стене висело оружие. Она вновь протянула руку, нащупала холодный клинок и поднялась по нему вверх до рукоятки. Оружие пригодится. Она тихонько потянула за рукоятку вверх и, почувствовав, что шпага или сабля поддается, вытащила ее всю из ножен. И пошла дальше вдоль стены, одной рукой держа перед собой оружие, другой нащупывая выключатель. В общей какофонии звуков и скрежетов она вдруг различила отчетливо чье-то хриплое и частое дыхание позади себя.

   Настя хотела развернуться, но кто-то схватил ее сзади, зажал ей рот и потащил назад. Диего? Но тут дыхание коснулось ее щеки, ледяное и колючее. Ей казалось, что несколько пар рук обхватило ее, волосатые колючие пальцы хватали за лодыжки, бедра, руки. Она забрыкалась, но противник был сильнее. Тогда она вдруг обмякла, постаралась выскользнуть вниз, одновременно ударив локтем туда, где должен был находиться живот нападающего. И тут же закричала от боли, потому что ударилась о нечто твердое и скользкое. Ее крик был приглушен рукой нападающего, локоть отозвался болью, как от электрического разряда, она уронила оружие, и, загремев, оно упало на пол.

   Противник издал какое-то мерзкое то ли хихиканье, то ли скрип, но тут на них налетел кто-то третий. Настя ударилась головой о стену, ее захватчик ослабил хватку, она вывернулась из-под него и откатилась в сторону. Скрежет, визг и рычание были теперь совсем рядом с ней. Настя пыталась нащупать в темноте оружие, послышался мерзкий хруст, словно ломались кости, и тут ее пальцы попали в горячую жижу на полу. Отдернув руку, она отодвигалась дальше, голова звенела от удара.

   Внезапно все стихло, и в темноте и звенящей тишине Настя увидела два горящих кошачьих глаза, смотревших на нее. Огромных глаза. Они никак не могли принадлежать коту. Настя отодвигалась, не сводя глаз с этих двух зеленых плошек, плывущих в темноте навстречу ей. Было жутко тихо, она даже скорее услышала, чем почувствовала, как волосы встают на голове дыбом.

   - Настя! – кто-то дотронулся до нее, но она закричала, отпихивая от себя чьи-то руки, от крика в голове взорвалась яркая боль. Борясь с тошнотой, она из последних сил приподнялась на колени, проползла по стене, нащупала выключатель и щелкнула им. Наверху неярким, тусклым светом зажглась люстра.

   - Настя! – кто-то настойчиво пытался развернуть ее к себе. Она же увидела свою испачканную кровью руку на выключателе и красный след пальцев на зеленых обоях. Тошнота стала всеобъемлющей и настойчивой, но Настя смогла развернуться. Диего сидел перед ней на корточках и слегка тряс за плечо.

   - Ты в порядке? – его зеленые глаза смотрели на нее с беспокойством.

   Она бросила взгляд на то место, где сражалась с невидимым противником, и ей померещилось, что она видит, как тьма отступает, словно маленькие черные щупальца залезают обратно под мебель. На полу растеклась лужа крови, а рядом Настя увидела красный отпечаток своей ладони и шпагу. Снова встретившись глазами с Диего, она внезапно вспомнила зеленые глазища в темноте и поняла, что с нее хватит.

   - Не трогай меня! – она сбросила с себя его руку, отползла чуть дальше. Нужно было успокоить эти безумные взрывы в голове, болезненно раздающиеся в черепе при каждом движении. И потом встать.

   - Настя, послушай меня, - Диего встал и протянул ей руку. Но она встала самостоятельно.

   - Что это было? Что это за хрень была? И что случилось с… - она посмотрела на старика, сидевшего за столом. Он смотрел на нее, не мигая, застыв навсегда. В его туловище зияла пугающе пустая глубокая дыра, его выпотрошили, будто куклу. Настю вырвало бы, но головная боль, звеневшая не переставая, была сильнее.

   - Настя, ты должна меня выслушать.

   - Ты его убил, да?

   - Нет, клянусь тебе, нет. Думаю, тебе пора кое-что узнать, но сначала я принесу тебе лед. У тебя кровь в волосах.

   Диего вышел из комнаты. Настя схватила шпагу и, шатаясь, пошла к выходу. Плевать на все, она должна выйти на воздух, иначе сойдет с ума. Что-то бросилось ей под ноги в темной лавке и зашипело. Девушка нервно вскрикнула, но это был всего лишь кот. Пальцы плохо слушались, когда она пыталась открыть задвижку. Диего уже вернулся в комнату, увидел, что ее нет.

   - Настя!

   Быстрее, быстрее! Она распахнула дверь, звякнул колокольчик, и девушка чуть не разрыдалась от этого мирного звука, выскочила на холодный воздух, вдохнула глубоко, пытаясь утихомирить тошноту. Диего выбежал вслед за ней.

   - Не подходи ко мне, - она выставила вперед оружие.

   - Настя, послушай, нам нужно спокойно поговорить, - он показывал, что безоружен, но она боялась его до ужаса.

   - Оставь меня в покое! - шпага прыгала у нее в руке от нервной дрожи, Настя понимала, что бессильна перед ним.

   Она отступала из переулка, молясь, чтобы найти дорогу до какого-нибудь людного места. Услышав голоса, она бросилась бежать им навстречу.

   - Помогите! – и остановилась, увидев, кто вышел из-за угла.

   В высокой девушке, затянутой в корсет и одетой в причудливое платье, странную шляпу с брошкой из часовых шестеренок и с красивыми историческими пистолетами на поясе она узнала Итсаску. Рядом с ней шел Серж, он был одет просто, но на руках и ногах у него были надеты кожаные чехлы с многочисленными ножами. Позади шел Цезарь в своем коричневом пальто. Настя оглянулась: в переулке ее ждал Диего.

   Серж вдруг подбежал к ней и крепко обнял, воспользовавшись ее замешательством.

   - Послушай меня, - тихо сказал он ей, - ты в безопасности, клянусь. Всем чем хочешь клянусь, доверься нам.

   - Меня сейчас стошнит.

   Серж поддержал ее и придержал косу, пока ее выворачивало на тротуар. Диего передал ему лед, стараясь не приближаться к Насте.

   - Как тебя приложили, - Серж бережно приложил лед к ране. Силы покинули Настю, по рукам и ногам пошла дрожь, и она расплакалась.

   - У нее шок, - Цезарь похлопал ее по руке, посмотрел зрачки. – Серж, Итсаску, везите ее к Лике, мы с Диего уладим здесь дела и приедем. Если станет хуже, вызывайте врача. Все, уезжайте.

   Машина стояла неподалеку. Настю положили на заднее сидение. Серж был за рулем. Они доехали как-то необыкновенно быстро, Серж поднял ее по лестнице в агентство, положил на диван. Лика поменяла ей лед, промыла рану, дала успокоительного, накрыла одеялами.

   - Что это было, Лика? – дрожала Настя. – Что это было такое?

   Лика легла рядом, лицом к ней. Заплаканной Насте казалось, что лицо девушки светится, хотя это от слез расплывался контур ее лица и волос. Лика положила ей руку на голову, головная боль стала стихать, Настя проваливалась в мягкий и уютный сон без сновидений.

   - Спи, Настя, спи. Я буду рядом. Ничего не бойся. Мы с тобой.

   И странно, ей она верила. Боль ушла.

   Проснулась она рывком, словно кто-то вытащил ее за шкирку из теплого и уютного забвения.

   Ребята сидели напротив нее, словно ждали, когда она проснется.

   Из дневника Насти:

   «Я села, растерянно глядя на них. Лика сидела ближе всех, и как только я поднялась, она перепорхнула ко мне на диван и села рядом, так что наши плечи соприкоснулись.

   - Как ты? – ее синие васильковые глаза обеспокоенно всматривались в мое лицо. – Голова болит?

   Голова не болела, только саднило кожу на голове. Я провела рукой по этому месту и почувствовала корочку на ране.

   - Она заживет, - успокоила меня Лика. – Хочешь чего-нибудь? Воды? Чаю?

   Судя по лицам остальных, разговор предстоял долгий. Дневной свет за окном ясно говорил о том, что спала я долго.

   - Воды, пожалуйста.

   Лика вернулась так быстро, что казалось, стакан с водой был припасен заранее. Я жадно выпила его. Стало получше. Мысли обретали ясность, а вместе с ними и воспоминания о вчерашнем вечере.

   Серж сидел рядом с Итсаску, одетой в длинную юбку, викторианскую блузку с брошью на шее, черный строгий корсет. Сам парень был в джинсах и майке, его серые глаза за стеклами очков сочувственно смотрели на меня.

   - Вид у тебя неважный, - честно сказал он.

   Мне хватило сил улыбнуться.

   Итсаску тихо сказала:

   - Надеюсь, обойдется без вчерашнего шоу.

   Диего стоял у окна в глубине комнаты. Он был, как всегда, одет безупречно: отглаженные серые брюки, белая рубашка и бордовый свитер. Все такое безумно дорогое и стильное на вид. Цезарь сидел рядом с Итсаску, и он заговорил первым в наступившей тишине.

   - Анастасия, когда я тебя взял на работу, я не захотел вываливать на тебя сразу все подробности деятельности этого агентства, потому что надеялся подготовить к ним постепенно. К сожалению, обстоятельства складываются так, что ты не можешь больше пребывать в состоянии новичка. Тебе придется за короткие сроки усвоить много новой информации. В том числе информацию о коллегах. Прежде всего, Диего не нападал на тебя и не убивал владельца лавки. Иначе его бы с нами не было. Мы не убиваем, не грабим, не совершаем преступлений. Вчера ты была напугана случившимся, но сегодня ты понимаешь, что ты с нами в безопасности?

   Я прислушалась к себе. Несмотря на вчерашнее, Цезарю я доверяла: он много времени уделял моему обучению истории и культуре, был очень хорошим преподавателем и казался надежным человеком. Я кивнула.

   - Спасибо. Самое важное, что ты должна понять сегодня, это то, что антропоморфные существа в этом мире делятся, в основном, на созданий и людей. Создания либо принимают форму людей, чтобы взаимодействовать с ними, либо их базовая форма антропоморфна.

   - Я не поняла, - у меня было ощущение, что он зачитывает мне главу из учебника по биологии, которую я пропустила в школе. – Есть только люди и человекоподобные обезьяны.

   - Для обывателя – да. Но не для нас. Анастасия, у нас в команде есть создания и есть люди. Анжелика, например, ангел.

   Я тупо уставилась на Лику. Она лучезарно улыбнулась и тряхнула кудряшками.

   - Ты только не волнуйся, Настя. Я сейчас тебе кое-что покажу, - она встала, отошла от дивана на пару шагов. Одета она была так офисно и буднично, – белая рубашка и серая юбка – что это рацинальное начало меня в ней успокаивало. Но тут свет от окна вдруг потянулся к ней. Или она стала излучать свет? Не знаю. Только четкие очертания ее тела размылись, залившись светом. А за спиной выросли огромные крылья, сначала они были прозрачными, а потом обрели объем и фактуру.

   - Это какая-то голограмма, да?

   Мне казалось, они на мне испытывают какие-то компьютерные эффекты.

   Цезарь тихо, но четко сказал:

   - Анжелика, пожалуйста, дай ей до тебя дотронуться.

   Лика кивнула. Вся светясь, она подошла поближе, и я провела рукой по ее крыльям. Было сложно сказать, из чего они сделаны, на ощупь они не были похожи на перья, а напоминали что-то среднее между тонкой бумагой и шелковой тканью. Лика положила мне руку на голову.

   - Я могу исцелять. Так что теперь, когда тебе не нужна больше царапина на голове, я тебе помогу от нее избавиться.

   Ее прикосновение вызвало легкий зуд и мурашки на коже, но я сидела смирно. Я решила до конца прослушать речь Цезаря. И только потом принимать решение. Рука Лики успокаивала мои мысли и чувства. Буря сопротивления и неприятия того, что сказал Цезарь, готовая подняться в глубине души, вдруг утихла. Лика убрала руку, и я машинально почесала голову. Больше там не было ни корки, ни раны.

   - Ты как? – Цезарь наклонился ко мне, заглядывая в глаза.

   - Нормально. А ты кто?

   Он улыбнулся, морщинки лучами собрались в уголках глаз.

   - Я человек.

   - А я вампир, - Итсаску вдруг улыбнулась и довольно хищно. Эта девушка всегда казалась мне странной, но почему-то именно ее признание я приняла без особого удивления. Я перевела вопросительный взгляд на Сержа.

   - Я человек, - Серж улыбнулся мне во весь рот, словно этот факт его радовал. – Кстати, хорошо держишься, я вот дал деру после того, как Итсаску мне призналась, кто она.

   Оставался Диего. Он все это время стоял у окна, то глядя на нас, то рассеянно оглядывая город.

   - Я оборотень, - устало произнес он, подходя к нам. – Прости, Настя, мне хотелось сказать тебе, но Цезарь решил, что сначала мы должны поработать вместе. Как видишь, не очень-то вышло. Я оттолкнул тебя в сторону, потому что увидел опасность и должен был перекинуться, прости, что получилось так грубо.

   - Перекинуться? Ты что, действительно превращаешься в волка?

   - Не в волка. Только не пугайся, ладно? Пожалуйста, - он отошел от нас подальше. Бросил на меня грустный взгляд. И тут его лицо и тело словно расплавилось, превратившись в другую форму. Огромная черная пантера с зелеными глазами смотрела на меня. Потом она приблизилась. Мощное лоснящееся тело, словно бархатное... Я протянула руку. Пантера поддела ее головой, будто ласкающаяся собака. Я погладила ее, ощутила мягкость шерсти, жесткость усов, мощные мышцы на шее.

   - Значит… все это правда…

   Пантера отошла назад, ее очертания поменялись, и мгновение спустя передо мной вновь стоял Диего.

   - Теперь начистоту: что произошло тогда с Валерио? Я видела твои кошачьи глаза во сне. Ты тогда перекинулся?

   Диего и Цезарь уставились на меня в одинаковом удивлении.

   - Ты видела сон, в котором я перекинулся? – наконец обрел дар речи Диего.

   - Да, а Валерио почему-то был с длинными зубами и когтями… - и тут мурашки побежали у меня по спине. Я вдруг осознала, что если есть ангелы, оборотни и вампиры в этой тесной компании, то что же творится на улицах города? И вдруг Валерио – это тоже…

   - Это удивительно, - Цезарь подсел ко мне и взял за запястье, словно проверяя пульс. – Несмотря на то, что Диего тебя загипнотизировал, твое подсознание пыталось сказать правду.

   Диего пояснил:

   - Валерио был послан, чтобы втереться к тебе в доверие, но, увидев меня, он понял, что ты под защитой. И тогда он… просто стал самим собой. Тварью. Они принимают вид человека, но довольно быстро его теряют, если их вывести из себя. Мне пришлось действовать быстро: парализовать твое сознание и драться с ним. А потом еще и подчищать память тебе и одному случайному прохожему.

   Информация обрушилась на меня, словно лавина, а параллельно мое сознание получило вдруг доступ к воспоминаниям, уж не знаю, разблокировал ли меня Диего или я сама получила возможность поднять «запись» происшедшего тогда на улице.

   Диего продолжал:

   - Настя, за тобой следят. Я не всегда их вижу, но я чувствую это. Это я увидел однажды тварь возле кафе, где ты работаешь. Я решил, что тварь следит за Цезарем. Но когда Цезарь вышел, тварь осталась на месте. Я остался следить за ней. Потом из кафе вышла обычная девчонка, иностранка, и тварь так радостно бросилась вслед за ней, что я не мог не проследить за тобой тоже. Я сообщил об этом Цезарю. Мы вели за тобой наблюдение параллельно с тварями. А потом ты вдруг пошла за Цезарем. И он решил, что ты должна остаться с нами, хотя бы на время, пока мы не выясним, что привлекло к тебе тварей.

   - Анастасия, мне кажется, мы не видим в тебе того, что видят они, хотя ты обладаешь неплохой интуицией, - сказал Цезарь. - Под воздействием Диего ты сможешь расширить свои способности в этой области. Ты хорошо схватываешь знания, но это не та причина, по которой они хотят заполучить тебя. И хотя мы ломаем голову над этим, рано или поздно мы узнаем, почему ты им так интересна. Граф Виттури полностью поддержал нашу инициативу, поэтому сейчас мы все работаем одновременно над загадкой кражи и над твоей загадкой.

   - Я что же… я создание? – я испуганно посмотрела на Цезаря.

   - Нет, - он успокаивающе похлопал меня по руке. – Ты человек, это точно. Теперь, думаю, наступил момент поговорить о том, что произошло вчера.

   - Настя, - спросил Диего, - расскажи, ты как-то почувствовала опасность? Если бы не ты и не кот, я мог бы прозевать тот момент, когда Мрак нападет. Я был поглощен тайной картины.

   - Мрак? Та хрень с черными щупальцами?

   - Примерно такая, как ты описала, - Серж поправил очки. – На самом деле я считаю, что Мрак обладает некоторыми свойствами черной дыры, но при этом имеет контролируемое сознание.

   - Там еще красная точка маячила в темноте.

   - Это глаз Мрака.

   Класс. У черной дыры есть красный глаз и щупальца. По улице за мной ходят твари. Я работаю в одной команде с ангелом. Доктор, у меня шизофрения?

   - Ладно, - я постаралась вспомнить, что происходило в лавке. – У меня от рассказа про картину постоянно бегали по спине мурашки, было как-то страшновато, что ли. Но в какой-то момент я поняла, что стало очень холодно. Потом показалось, что темнота в углах сгущается. И стало жутко. Тогда я заговорила с тобой, Диего, заорал кот, стало темно.

   Я рассказала все свои ощущения в темноте, всю эту невидимую борьбу, копошение в черноте. От воспоминаний стало так страшно, что я обхватила себя руками. Лика обняла меня, и стало спокойнее.

   - Не бойся, ты с нами. Больше тебе ничто не угрожает.

   - Пока что, - добавила Итсаску.

   Мы говорили о том, что случилось, но пока что сошлись на том, что Мрак должен был предотвратить получение информации от антиквара. Голова была переполнена впечатлениями. Больше всего хотелось попасть домой, увидеть Юку и Мартина и понять, что я еще не совсем спятила, потому что события последних часов были далекими от повседневных. И еще мне нужно было завтра на работу и учебу. А ощущение было такое, что по мне промчался поезд с двадцатью вагонами. Что ни говори, а лицезреть за пятнадцать минут по очереди ангела, вампира и оборотня оставляет неизгладимый след на психике человека.

   Конечно, вопросы множились в моей голове со скоростью света, как к ребятам, так и к Цезарю, но я понимала, что все сразу не решить. Пока что мы наткнулись в расследовании на ниточку, пусть и оборванную. Но раз ее оборвали, мы были на верном пути.

   - Думаю, стоит еще раз поговорить с коллекционером. В присутствии Насти, - предложил Диего.

   - Только одни вы не поедете, Итсаску и Серж вас прикроют. Я сообщу графу Виттури обо всем, думаю, он согласится с планом.

   - Когда это Старик не поддерживал наши планы? – усмехнулся Диего.

   Но Цезарь ничего ему не ответил, похоже, он был чем-то серьезно обеспокоен.

   Отныне, куда бы я ни шла, я знала, что за мной следят. Лика, Итсаску и Диего теперь работали по очереди, провожая меня там, где могли показаться, и действуя незаметно, когда я ходила по городу одна или в компании Юки и Мартина с их друзьями. С одной стороны, знание о том, что я защищена, успокаивало, но, с другой стороны, как было бы здорово ничего не знать: ощущение чужого взгляда, сверлящего спину, иногда было невыносимым.

   Цезарь настоял на том, чтобы увеличить спортивную нагрузку. Диего со мной просто лютовал: отжимания, приседания, а также пробежки с ним вдоль пляжа в любую погоду три раза в неделю. Я была занята, казалось, дальше некуда. И я-то собиралась скучать и плакать? Да мне порой некогда было даже устроить видеосозвоны с мамой. Все мои дни были поглощены готовкой кофе в кафе у Пепе, учебой, спортом, расследованием, лекциями Цезаря. Но и этого ему показалось мало: он обрадовал меня тем, что я должна выбрать какое-нибудь оружие. Огнестрельное или холодное – неважно. Я выбрала фехтование. Мне понравилось ощущение меча в руке тогда, в магазине антиквара. Цезарь обещал, что мне пришлют скоро мой персональный меч, покороче шпаги, что я нечаянно забрала из магазина.

   Октябрь между тем подходит к концу».

   Незадолго до визита в галерею, из которой пропала картина, Юка, Настя и подруги японки собрались прогуляться по магазинчикам старого города.

   Пока остальные девчонки весело переговаривались о всякой ерунде и планируемых покупках, которые нужно сделать к Новому году, Настя рассеянно слушала их, глядя на раскрывающуюся впереди виа Лаетана, и думала о том, что скоро они нырнут опять в каменные объятья готического квартала, с улыбкой представляла узкие улочки и сюрпризы, которые готовила ей Барселона.

   - Смотрите! Маски! – отвлек ее от мыслей возглас Юки.

   Она повернулась к девочкам и тут же увидела прямо перед собой смеющуюся венецианскую маску в витрине. Магазин «Маскарад Арлекина» оказался довольно большим. Маски смотрели на вошедших девушек отовсюду, одни улыбались, другие смеялись, третьи не выражали ничего, а четвертые были самой тайной…

   - Маски можно мерить, – сказала продавщица, с улыбкой глядя на притихших вдруг девушек.

   Юка покачала головой:

   - Они смотрят…

   А Настя уже держала в руках маску, не похожую на остальные. Маска была сделана из кружева, но несмотря на тонкость работы держала форму лица. То ли там был каркас, то ли она была чем-то пропитана, но даже не хотелось думать о технике исполнения, хотелось тут же надеть ее и отправиться на маскарад, превратиться в таинственную незнакомку… Настя надела маску и посмотрелась в зеркало. Кружево мягко окутывало верхнюю половину лица, делая взгляд особенно притягательным и таинственным. Ей захотелось забрать ее с собой. Машинально она повернула ценник и расстроилась: сорок евро – это огромные деньги. А маску она не наденет никогда, потому что не будет подходящего случая…

   - Вам нравится, - заметила продавщица.

   Настя кивнула и с сожалением улыбнулась.

   - Но она мне ни к чему… Жаль, что не нужно идти на маскарад.

   Девочки по очереди завязывали друг на дружке ленты маски и восхищались. Настя спокойно ждала их. Казалось, магазин показал ей то единственное, ради чего она зашла сюда. Остальные маски равнодушно смотрели в стороны. Она ради интереса посмотрела на цены. Намного более украшенные, расписные венецианские маски с перьями стоили дешевле той, что ей понравилась. Но их Настя не купила бы ни за что на свете…

   Владельцем частной коллекции оказался прославленный нейрохирург, страсть к искусству у него оказалась еще и профессиональной: он сам когда-то учился в художественной школе и ему прочили блестящее будущее на этом поприще. Но он увлекся медициной, а потом и вовсе оставил рисование только как хобби. Что не мешало, по его словам, собирать прекрасные работы всех времен, в которых он неплохо разбирался. Команда детективов попала к нему в особняк, расположенный в одном из престижных районов Барселоны, в канун Дня Всех Святых.

   Серж и Итсаску попросились осмотреть место кражи, а Настя с Диего поднялись в кабинет к хозяину галереи. Ничего нового кроме того, что они уже обсуждали на собраниях агентства, Настя не узнала. Владелец галереи, похожий на большого босса, вальяжно разговаривал с Диего, откинувшись в кожаном кресле и глядя на ребят немного высокомерно. Но неожиданно Диего задал вопрос:

   - Кто-нибудь говорил с вами о второй картине, которую тоже приписывают автору «Обнаженной»?

   - Нет, не думаю, - ответил владелец галереи, но при этом тень сомнения промелькнула на его лице.

   Диего подался вперед:

   - Вы уверены?

   - Да, наверно… Да… - все больше сомневаясь, произнес он. Потом улыбнулся: - Интересно, у меня дежавю. Должно быть, вы уже задавали мне этот вопрос раньше.

   - Вовсе нет, - возразил Диего и покосился на Настю. Интуитивно ребята поняли друг друга: о второй картине они узнали совсем недавно, Диего просто не мог задать этот вопрос до похода к антиквару. – Скажите, вы не будете против, если я прибегну к гипнозу? Возможно, кто-то спрашивал вас об этой картине, а потом попросил забыть, погрузив в гипноз.

   - Разумеется, нет! – возмущенно ответил хозяин галереи. – И речи быть не может! К тому же это невозможно, я не поддаюсь гипнозу…

   Но Диего и не слушал его ответ. Его глаза вдруг вспыхнули зеленым светом, и владелец галереи завороженно уставился на них. Настя тоже замерла, привлеченная светом, но Диего положил руку ей на глаза, и она пришла в себя. Теперь девушка сидела, опустив взгляд на руки Диего, спокойно лежавшие на подлокотниках кресла.

   - Я попрошу вас вернуться к заданному вопросу. Кто разговаривал с вами по поводу второй картины?

   Голос ответчика вдруг стал монотонным, словно он скучал, а то и засыпал.

   - Один человек.

   - Когда он пришел к вам?

   - Февраль-март, не помню. Было холодно.

   Пальцы Диего сделали ей знак: внимание!

   Настя насторожилась: вдруг опять почувствует холод или приближение Мрака, но ничего не происходило.

   - Что он спросил у вас?

   - Он показал мне фото моей картины и другой картины, спросил, принадлежат ли они мне. Вроде он искал их и предлагал купить. Но я отказался от продажи. А второй картины у меня никогда не было. Я бы запомнил.

   - Почему запомнили бы?

   - Она внушала ужас, я бы не повесил такую в галерее.

   - Тот человек представился?

   - Да. Он сказал, что его зовут граф Виттури.

   - Что? – пальцы Диего дрогнули, словно от боли, а потом крепко сжали подлокотник кресла. – Вы уверены? Как он выглядел?

   - Я… не уверен. Высокий. В черном.

   Настя лихорадочно соображала. Граф Виттури – это владелец агентства, где она работает, но как же так?

   - Как вы вышли на наше агентство? Почему заказали расследование именно нам?

   - У меня оказалась визитка агентства. Не помню, как.

   - Вы знали, что агентство принадлежит графу Виттури?

   - Нет.

   - Вы сейчас выйдете из гипноза, вы не будете помнить этот разговор. На счет три. Раз, два, три…

   Настя подняла взгляд.

   - Что ж, - Диего вежливо пожал руку хозяину галереи, - вы в праве отказаться от гипноза. Но если вспомните что-нибудь ценное, то свяжитесь с нами.

   - Ну конечно, - вальяжный и уверенный в себе хозяин даже не подозревал, что пару минут назад был марионеткой в руках Диего. Настя передернула плечами.

   Они вышли из кабинета молча и спустились в галерею. Итсаску и Серж уже ждали их в холле.

   - Что же получается, - не выдержала Настя, с трудом дождавшись, когда они покинут особняк, - граф Виттури украл картину?

   - Нет, Настя, - Диего мрачно смотрел вперед перед собой и шел быстрым шагом, - это означает, что кто-то очень хотел, чтобы мы передали графу сообщение. Кто-то постарался оставить в сознании хозяина галереи слабое место, чтобы я уцепился за его неуверенность и провел гипноз. Кто-то представился графом, чтобы это имя осталось в сознании, но стер внешность из памяти. Этот кто-то в это же время ходил к антиквару. Этот кто-то постарался, чтобы визитка нашего агентства попала к хозяину галереи. И получается, что этот кто-то очень хотел, чтобы именно мы расследовали это дело. Надо срочно связаться со Стариком, он должен знать.

   Настя с Сержем едва поспевали за Диего, а Итсаску шла красивым и широким шагом в своем неизменном наряде, представлявшем собой смешение исторического костюма со стимпанком. Сейчас, в разгар Хэллоуина, на улице то и дело встречались ряженые, так что ее вид не привлекал лишнее внимание. Диего шел в расстегнутом кашемировом пальто, как всегда, чертовски красивый и аристократично элегантный, казалось, он сбежал со съемок мужского журнала мод. Серж был в каких-то мешковатых джинсах и толстовке, а на Насте было теплое простое платье и кожаная куртка.

   Чем ближе они спускались к центру, тем больше ряженых встречали. Мимо неслись ведьмы, зомби, Робин Гуды и немыслимо наряженные девицы в кислотных париках. Дети пробегали с воплями и визгом, одетые мумиями и фараонами, а за ними гнались монашки и медсестры с кровавыми передниками. Тем временем дневной свет стал меркнуть, наступали сумерки.

   Итсаску связалась с Ликой по телефону и кратко пересказала результаты поездки в галерею. Ребята возбужденно обсуждали варианты дальнейших действий. Они опять в тупике. Если б только можно было найти изображение второй картины неизвестного художника, если б граф Виттури понял, кто мог так его подставить, а может, стоило выйти на черный рынок и узнать, не появлялась ли там украденная картина?

   - Но почему вы так уверены, что граф Виттури тут ни при чем? – продолжала сомневаться Настя.

   - Потому что граф не занимается кражами, Настя, - терпеливо объяснял Диего.

   - Не сомневайся в Главном, - подытожила сухо Итсаску. – Ему нет резона запутывать нас. Диего прав, кто-то сыграл злую шутку, зная, что в местном агентстве есть гипнотизер.

   Глядя на нее, холодную и невозмутимую, шагающую уверенно, Настя заметила, как в глазах вампирши вдруг мелькнуло нечто похожее на тревогу. Девушка проследила за взглядом Итсаску: им навстречу шли двое ряженых в черных обтягивающих брюках, высоких сапогах, в красивых пиджаках наподобие гусарских доломанов, один синего, другой красного цвета. Все это дополнялось бледными лицами, подведенными глазами, укладкой волос словно у парней из аниме: один был блондином, у другого волосы были синего цвета. Итсаску положила руку Насте на плечо и легко отодвинула девушку назад, Серж встал с ней рядом, закатав рукава своей толстовки. Оказалось, на руках у него кожаные широкие и высокие браслеты с воткнутыми в них метательными ножами, похожими на звездочки или шестеренки.

   - Твои друзья? – спросил Диего у Итсаску, становясь с другой стороны от девушки. Настя выглядывала из-за ребят, неловко переступая с ноги на ногу.

   - Так… знакомые… - сквозь зубы ответила она.

   - Какие люди! – растягивая каждый слог, заговорил блондин, приближаясь к ребятам. Он словно не замечал настороженных парней, его взгляд был прикован к Итсаску. – Моя бывшая девушка! Как поживаешь, красотка?

   - Без тебя гораздо лучше, - Итсаску чуть отвела полу расстегнутой кожаной куртки в сторону, чтобы показать старинные пистолеты на своем поясе.

   - Смертельная красотка, - одобрительно кивнул блондин. – Не надоело еще прислуживать?

   - Как видишь, нет.

   - И как ты выдерживаешь? – блондин перевел подведенные глаза на ее спутников. – Кровь оборотня, кровь мужчины, кровь девственницы… Очень вкусное меню…

   Настя почувствовала, как заливается румянцем. Вот козел! Как он узнал?

   - По ночам атакую банки крови, - Итсаску наконец опустила руки. – Что тебе нужно?

   - Да ничего, - блондин рассеянно пожал плечами. – Просто почуял тебя и захотел поздороваться.

   Его спутник с синими волосами нетерпеливо тряхнул головой. Блондин торопливо наклонился к Итсаску:

   - Знаешь, красотка, иногда надо уметь выбрать сторону.

   - Сторону? – Итсаску вдруг подалась вперед. - Не ты ли говорил, что мы не должны вмешиваться ни во что, не присоединяться ни к кому?

   - И продолжаю говорить. Но думаю, тебе лучше знать, что другая сторона сильнее. И опаснее. Ты не тех выбрала в спутники. Двое людей и оборотень. Кто там у вас еще? Вас не так много. А ночи сейчас длиннее, тьма гуще, - это он прошептал ей на ухо, но Настя слышала. – Подумай, я еще могу принять тебя в компанию.

   - Я приняла решение.

   - Жаль, - блондин отстранился. Потом разочарованно и картинно вздохнул. – Ну, что ж, мы, пожалуй, пойдем на охоту. Сегодня люди от нас без ума.

   Он подмигнул Насте, и они с синеволосым двинулись дальше по улице.

   Серж слегка приобнял Итсаску, но она резко высвободилась из его объятий и зашагала вперед. Диего сделал знак Сержу, чтобы оставил ее в покое, а сам взял под руку Настю.

   - Это были вампиры? Настоящие? – неизвестно почему, но Настя испытывала странный восторг от своей причастности ко всему этому непонятному пока еще миру.

   - Вполне.

   - Что он такое молол про стороны?

   - Сама знаешь… есть на свете силы тьмы и силы света… А есть те, кому на все наплевать, он из таких.

   - А мы – силы света, что ли? – Настя засмеялась.

   - Вроде того, - задумчиво ответил Диего. – Сейчас поймаем такси. Неудачное время для прогулок по городу.

   Проезжая в такси по улицам, глядя на разряженные толпы, на огни баров, ресторанов и магазинов, Настя думала, каким странным теперь казался ей этот город. Кто из этих ряженых существ, что толпами ходят по улицам, подделка, а кто - настоящий? Эта вампирша, что громко и хрипло смеется над шуткой окровавленным ртом на переходе, – фальшивка. А девушка, сидящая рядом с ней на заднем сидении, словно застывшая в бесконечности, – настоящая.

   - Итсаску, - Настя наконец решилась спросить, - что из рассказов о вампирах правда?

   - Практически ничего, - девушка повернулась к Насте. – Мы живем долго. Но не бессмертны. Можем выходить днем, но ночное время больше подходит для охоты.

   - Ты правда пьешь кровь?

   - Иногда. Это необходимо для поддержания особого обмена веществ. Мы можем принимать кровь как витамины – периодически.

   - К тебе, наверно, все время пристают со странными вопросами? Прости.

   Итсаску мотнула головой. И Настя вдруг почувствовала волну одиночества.

   - Я отвечаю на твои вопросы, потому что Серж тоже задавал похожие, - улыбнулась она. – Странно, что ты меня не боишься.

   - Я доверяю тебе… вроде как, - улыбнулась Настя. – Хоть и чувствую себя порой неуютно.

   Итсаску кивнула.

   - Нормальная реакция, но ты привыкнешь. Я не пытаюсь тебя очаровать, поэтому ты ощущаешь опасность, с твоей-то интуицией.

   - Почему ты ушла от других вампиров?

   - Я нашла смысл. Смысл всего. Смысл жизни, борьбы, существования. Когда находишь его, ты находишь семью – тех, кто думает так же. И тебе все равно, кто они – люди, оборотни, демоны, ангелы… Ты просто знаешь, что они с тобой. До конца. Ты поймешь, Настя. Ты еще на пороге. Но ты доверяешь нам, несмотря на свои сомнения и страхи. Это интересно.

   И Итсаску снова стала статуей, отвернувшись от нее. Ни тени эмоции. Но Настю глубоко тронули ее слова.

   Ночной город мелькал за окнами такси. И это был город, полный загадок, которые предстояло решить.

   Попрощавшись с Итсаску на пороге квартиры, она повернула ключ в двери, вошла в прихожую. В салоне было подозрительно тепло и горел ярко свет. Стол был заставлен вкусной едой, у Насти слюнки потекли при виде аргентинских пирожков. За столом сидели Юка, Мартин и неизвестный парень. Он поднял на нее взгляд голубых глаз, улыбнулся в бороду:

   - А это, должно быть, Настя из России?

   Он встал: высокий, широкоплечий, под обтягивающей его торс футболкой с длинным рукавом угадывались мускулы. Светлые волосы были гладко зачесаны назад и прихвачены в хвост. Перед обалдевшей Настей стоял настоящий викинг, образ дополняли разные фенечки с металлическими бусинами в виде стрел и черепов птиц на правой руке.

   - Настя, - Юке удалось заставить девушку оторвать взгляд от парня, только дернув ту за рукав, - мы сдали самую маленькую комнату-склад, это наш новый сосед, Джонни.

   - Привет, - Настя еле могла заставить себя произнести слово. Лихорадочно понимая, что пора перестать глазеть на нового соседа, она тряхнула головой, словно прогоняя наваждение. – Прости, я просто не ожидала здесь еще кого-то увидеть.

   - Джонни – англичанин, - продолжала Юка. – Представляешь, у него есть электрическая батарея, мы нагрели салон.

   Настя еле заставила себя снять куртку. Движения давались с трудом, ей казалось, что она жутко неуклюжая.

   - Но в той комнате окно выходит на лифт, как ты сможешь там спать? – спросила она, пытаясь вытащить руку из рукава.

   - Я сплю спокойно, меня подобные мелочи не смущают, - парень смотрел на нее своими синими глазами, цвет их становился все глубже и насыщенней. Он отодвинул ей стул рядом с собой. Настя села. Юка налила всем вина. Ребята ужинали и знакомились, а потом и смеялись вместе, разомлев от тепла и вина. Близость Джонни поначалу сковывала Настю, словно ей было неудобно за саму себя рядом с ним. Но он задавал вопросы, шутил, смеялся так чисто и счастливо, рассказывал так интересно разные истории, что ребята слушали, затаив дыхание. Скользя глазами по лицу Джонни, изучая его фенечки, Настя понимала, что он ей очень сильно нравится. Кажется, еще никто и никогда не нравился ей так сильно.

   На следующий день Настя пришла в кафе к Пепе рано, но так как был выходной, народу было мало. Пока Пепе раскладывал горячую выпечку в витрине, Настя готовила кофе и думала о Джонни. Горячий и воздушный круассан и аромат кофе вернули ее в настоящее, только когда она, сев за один с Пепе столик, откусила кусочек.

   - Мммм, - Пепе сделал глоток кофе и задумался. – Ваниль... Кто этот чудесный блондин, что занимает твои мысли?

   Настя даже подскочила от неожиданности.

   А Пепе расхохотался:

   - Угадал, надо же...

   - Но как? Как?!

   - Ты нынче задумчивая и улыбаешься втихаря, вот я и решил, что парень появился на горизонте.

   - А блондин? Как угадали, Пепе?

   - Пальцем в небо, - Пепе смеялся, глядя на рассеянное лицо девушки. – Но ваниль действительно чувствуется.

   Настя попробовала кофе из своей чашки и была вынуждена согласиться с Пепе: мягкий и кремовый вкус ванили напомнил ей о Джонни и его светлых волосах.

   Ожесточенная дискуссия на заседании агентства все разгоралась: Диего выступал за то, чтобы попросить у графа Виттури еще агентов для расследования, Цезарь упирался. Лика безнадежно пыталась успокоить спорщиков, Итсаску отвлеченно сидела, уставившись в монитор компьютера, считывая какие-то загадочные линии кодов, быстро мелькавшие по экрану. Настя подозревала, что она ищет в сети хоть какое-нибудь упоминание о картинах. Серж то и дело встревал в спор, но тут же отступал: он не обладал ни горячей экспрессией Диего, ни спокойствием Цезаря. Настя старалась сидеть тихо. На самом деле ей очень хотелось побыстрее закончить заседание, успеть переодеться: сегодня вечером они шли с Джонни гулять по Барселоне. Юка и Мартин работали, поэтому с Джонни могла пойти только Настя. Ей это казалось похожим на свидание.

   Опустив взгляд на колени, она потрогала рукоятку меча. Цезарь отдал ей его перед самым началом совещания. Меч был очень легким, коротким, но рукоятка и ножны были красиво украшены. Теперь ей придется носить его с собой на задания, а также хранить дома. Под пальто его не будет видно, она уже попробовала перед зеркалом. А с короткой курткой она напоминала себе персонажа из видеоигр.

   Заметив, как она улыбается, глядя на себя в зеркало, Цезарь прочитал ей целую лекцию о том, что это не игрушки. И что необходимо тренироваться больше, для того чтобы привыкнуть к мечу. Настя рассеянно кивнула. Она и так выматывалась на фехтовании, но в то же время тренировки Диего давали о себе знать: она чувствовала, что стала сильнее, и это было приятное ощущение.

   Наконец Цезарь одержал в споре верх. Было решено проверить еще одну версию расследования, поскольку всплыла информация о продаже двух картин, украденных вместе с «Обнаженной». Итсаску пыталась отследить информацию о продавце и покупателе. Эта зацепка могла вывести их на вора.

   Настю провожала домой Лика. Стуча по мостовой сапожками на шпильках, девушка рассказывала Насте про то, как празднуют Рождество в Барселоне. По дороге они увидели, как рабочие развешивают уличные новогодние украшения. Настя слушала вполуха, прислушиваясь к мечу, висящему сбоку. Какое странное ощущение, она никогда не испытывала тяги к оружию, но после первых же уроков фехтования поняла, что не только увлеклась, но и имеет способности к этому занятию. Ее преподаватель из ассоциации исторического фехтования постоянно хвалил ее: быстро схватывает, хорошая реакция. А физическая подготовка в спортзале давала ей выносливость в бою, хотя, впрочем, ей еще учиться и учиться.

   Дома никого не было. А значит, до прихода Джонни она успеет принять душ. Нагрев ванную, она закрылась в ней и с наслаждением вымылась, высушила волосы, накрасилась, переоделась в обтягивающие джинсы и теплый свитер для прогулки по городу. Услышав, как хлопнула входная дверь, Настя радостно собрала свои вещи и крикнула:

   - Джонни, я почти готова!

   Шмыгнула из ванны в спальню, взяла сумочку и куртку и вышла в салон. За столом сидела Юка.

   - Ой, Юка, я не знала, что ты так рано вернешься. Я думала, это Джонни. Чай будешь?

   Настя бросила куртку и сумку на диван, щелкнула кнопкой чайника. Пока Джонни не вернется, у них с Юкой будет время на чай.

   В то время, пока чайник уютно кипел, Настя села напротив Юки, хотела сказать что-то про Джонни, но заметила, что подруга сидит, наклонив низко голову.

   - Что такое, Юка? Что случилось?

   Юка медленно подняла глаза, и Настя от ужаса примерзла к стулу: глаза японки были абсолютно черными. Холодок пробежал по спине Насти, она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, даже сердце пропустило, казалось, несколько ударов.

   Раздался скрипучий, сухой, жуткий голос, девушка даже не сразу увидела, что это говорит Юка, казалось, то говорили черные впадины ее глаз.

   - Слушай внимательно: твоя подруга находится в Кан Феу. Приходи туда одна. Если хочешь найти ее живой. Приходи...

   В этот момент дверь открылась, вошел Джонни. Он увидел оторопевшую от ужаса Настю, страшное создание, сидящее напротив с черными, как бездна, глазами.

   - Настя!

   Парень бросился к ней, но тварь уже взметнулась с места, раскрыла пасть, усеянную тысячами острых и тонких, как иголки, зубов. Вопль злости вывел Настю из ступора. Девушка вскочила с места, рассеянно оглядываясь в поисках оружия. Но Джонни оказался быстрее: он выхватил из своего рюкзака кинжал и бросился на тварь. Потерявшее всякое человеческое подобие существо увернулось от удара и бросилось на Настю в порыве злости. Девушка побежала по коридору в спальню, где у нее был меч. Тварь с визгом, от которого рвались перепонки, последовала за ней. Настя успела распахнуть дверь в спальню, но колючие тонкие нити вдруг обвили ее ноги, и она грохнулась на пол на пороге комнаты. Развернувшись на спину, она увидела распахнутый рот твари, круглый, со встававшими дыбом тысячами острых зубов, готовых вонзиться в нее. Но тут визг оборвался, и чудовище вдруг начало становиться прозрачным и его, словно дым, рассеяло, а точнее засосало в кинжал стоящего над ней Джонни. Парень помог Насте подняться.

   - Ты в порядке, Настя?

   Девушку трясло, она схватила меч с кровати и крепко прижала его к себе. И расплакалась. Джонни мягко ее обнял. Настя сразу почувствовала себя лучше.

   - Джонни, эта тварь сказала мне, что Юка находится в каком-то доме. Я должна идти за ней.

   Девушка встала и застегнула на себе пояс с ножнами. Потом вдруг оторопело посмотрела на Джонни.

   - Погоди-ка. Джонни. Ты ведь. Ты...

   Парень улыбнулся и кивнул, подбросив легко кинжал в руке.

   - Меня прислал граф Виттури. Он беспокоился о том, что ты живешь без защиты в доме. Я из лондонского агентства. Пошли?

   - Я должна прийти туда одна, - возразила Настя.

   - Эта тварь чуть не убила тебя, - голубые глаза викинга смотрели на нее с изумлением.

   - Она не собиралась меня убивать, пока не пришел ты. Ты ее испугал, и она... перестала себя... контролировать.

   Джонни засмеялся.

   - Тонкая душевная организация тварей меня мало волнует, Настя. Граф сказал мне, что я отвечаю за тебя шкурой. Так что, хочешь ты или нет, но я еду с тобой. Тебе нужно сообщить своему агентству, куда ты направляешься. Нельзя идти туда в одиночку.

   - Они убьют ее! Разве не понятно?

   Настя схватила на ходу куртку и сумку. Джонни последовал за ней, захватив рюкзак.

   Кан Феу, как определил всемогущий интернет, находился на самой окраине городка Сабаделль, рядом с Барселоной. Так что Настя и Джонни поехали на метро до станции пригородных электричек, а там пересели на поезд. По дороге Настя позвонила Диего и сообщила, куда направляется. Диего просил ее подождать, когда они приедут к старому дому все, но Настя, хоть и пообещала, знала, что ждать не станет.

   - И долго ты работаешь на графа Виттури? – спросила она у Джонни, пока они ехали в поезде.

   - С детства. Граф меня нашел и предложил работать. Мне тогда вскружило голову от информации и приключений, так что я остался. И это моя жизнь.

   - И он вот так может связаться с кем угодно и послать его в другую страну?

   - Он сказал, что это важно, - Джонни пожал плечами. – Я рад, что поехал. Еще никогда не выбирался на задание в одиночку.

   Настя хотела спросить, человек Джонни или нет, но не решилась: она не была уверена, что об этом принято спрашивать. В окне электрички показался дом, похожий на крепость, в угасающем дневном свете он казался довольно зловещим. Поезд остановился на станции, и ребята вышли.

   - Ты не можешь идти туда одна, - Джонни удержал за руку Настю, решительно направившуюся к дому. – Подождем остальных.

   - Нет, - она высвободилась несмотря на то, что теплое пожатие его ладони оказалось очень приятным. – Я пойду одна. Дождись ребят.

   Вблизи дом еще больше напоминал суровую крепость с зубчатой башней. Настя крепко схватилась за рукоять меча и решительно взбежала по ступенькам крыльца. Дверь была полуоткрыта, девушка вошла внутрь и вдохнула запах сырости и старости. В полумраке была видна груда строительного мусора, широкий каменный холл заканчивался лестницей на второй этаж. По бокам были проходы в боковые пролеты.

   - Юка? – позвала Настя. – Ты здесь?

   Ее голос отозвался эхом и пошел гулять по дому, словно кто-то передразнивал ее. И вдруг раздалось красивое пение. Женский голос пел под аккомпанемент какого-то струнного инструмента.

   - Однажды в одном королевстве был рыцарь, которого король послал сражаться на войну...

   Голос был невероятно красивый и чистый. И доносился он сверху. Настя начала подниматься по лестнице наверх.

   Джонни проскользнул в дом за Настей. Увидев, что девушка идет на второй этаж, он двинулся следом. В доме были слышны только шаги Насти по ступенькам.

   Настя поднялась и прислушалась: музыка и пение звучали справа, оттуда, где коридор терялся во мраке. Она шагнула туда и с удивлением поняла, что ее ноги погрузились в мягкий ворс ковра. Неожиданно вспыхнули красивые витые светильники-бра на стенах коридора. Настя шла и удивлялась тому, что здесь все казалось обитаемым: комнаты, мимо которых она шла, были чистыми и красиво обставленными. Голос звучал теперь громче, история, которую рассказывала песня, подходила к концу: прекрасный рыцарь простился со своей любимой и умчался сражаться за короля, а король, воспользовавшись его отсутствием, женился на девушке рыцаря против ее воли. Она же, желая сдержать клятву верности, выбросилась из окна дворца.

   Джонни поднялся вслед за Настей, но не увидел, куда она свернула, и, засомневавшись, остановился. Направо или налево? Он прислушался, стараясь уловить хоть какой-нибудь звук. Неожиданно слева послышался легкий шорох, и парень уверенно шагнул в левое крыло коридора. Дом был сильно запущен и разрушен, где-то были разбиты окна, где-то обвалился потолок и упали балки, все было покрыто пылью, но чем ближе Джонни приближался к концу крыла, тем сильнее пахло горелым. Вскоре он увидел, что все покрыто сажей – видимо, когда-то давно в левом крыле дома произошел сильный пожар.

   Настя уже приближалась к последней двери в конце коридора, когда музыка прекратилась. Она вошла в красивую комнату, полную цветов, обставленную темной мебелью и оклеенную красными обоями. Повсюду горели свечи. На широком подоконнике сидела девушка в красном платье, она читала книгу. Длинные темные волосы были распущены, губы чуть шевелились, отсвет пламени свечей играл на ее белой коже. Она глянула на Настю, когда та вошла, но, равнодушно скользнув по ней взглядом, опять вернулась к книге.

   Настя замялась у порога. Но мысль о Юке придала ей смелости.

   - Простите, что отвлекаю, - она удивилась тому, как неестественно звонко разнесся ее голос по комнате. Словно та была пуста. Девушка продолжала читать.

   - Это вы сейчас пели?

   Девушка вдруг вздрогнула всем телом, словно вопрос потряс ее. Она медленно подняла взгляд на Настю и испуганно вскочила, увидев, что гостья смотрит прямо на нее.

   - Ты ко мне обращаешься? – спросила незнакомка.

   - Да, - немного удивившись, ответила Настя. – Здесь больше никого и нет.

   - И ты... – девушка соскочила с подоконника и подошла поближе, разглядывая Настю, словно диковинное существо. – Ты меня слышишь?

   - Ну да, - Настя нетерпеливо прервала следующий вопрос: - Послушайте, в этом доме должна быть моя подруга, японка, мне было велено приходить одной. Вы ее видели? Вы знаете что-нибудь об этом?

   Разговаривая, она крутилась на месте, поворачиваясь вслед за кружившей вокруг нее удивленной незнакомки. Та разглядывала Настю, словно редкую статую, пытаясь обойти вокруг, как будто экспонат в музее.

   - И я... какая я? – вдруг спросила незнакомка.

   Настя нетерпеливо мотнула головой.

   - Какая... Ну, симпатичная. В красном платье. С длинными волосами. Послушайте, мне очень нужна ваша помощь.

   - Когда ты умерла? – спросила девушка.

   Настя замерла, и холодок пробежал у нее по спине.

   - Что? Я не...

   - Ты не умирала?

   - Нет! – Настя вдруг начала понимать, что девушка не в себе. – Ладно, не важно, я пойду искать дальше. Спасибо!

   И она попятилась назад.

   - Нет, постой! – девушка молитвенно сложила руки. – Не уходи. Прости. Я просто... немного удивлена, вот и все.

   - Я должна найти подругу, - возразила Настя.

   - Я помогу тебе, - девушка протянула руки к Насте, словно ей хотелось ее задержать, но она не решалась до нее дотронуться.

   - Тебя тоже похитили? – вдруг догадалась Настя.

   - Нет, - девушка огляделась, - нет, это мой дом. Я здесь живу.

   - Просто снаружи он не похож на жилой. И внизу полуразрушен. У вас ремонт?

   - Нет, - девушка вдруг опустила голову и заплакала.

   Насте ее стало жаль. Несмотря на то, что она торопилась найти Юку, к девушке она почувствовала симпатию: голос у нее был красивый, да и сама она тоже была прехорошенькой. Но, судя по речи, девушка была не в себе.

   - Не плачь, - Настя достала из сумки бумажный платок и протянула его девушке.

   Незнакомка нерешительно взяла платок и, всхлипывая, вытерла слезы.

   - Спасибо.

   Джонни увидел на пыльном полу следы, ведущие в одну из комнат. Он достал кинжал и осторожно открыл дверь. На черном полу лежала связанная Юка. Парень огляделся, но, не увидев ничего подозрительного, подошел к Юке и развязал ее. Перепачканное сажей лицо девушки опухло от слез.

   - Ты как? – шепотом спросил Джонни. – Только тихо, мы с Настей здесь, чтобы тебе помочь.

   Юка кивнула. Он помог ей встать. Девушку трясло от страха.

   - Здесь кто-то есть, Джонни. Те, кто меня привез, давно ушли, но этот кто-то постоянно здесь, повсюду, и он...

   Дверь в комнату вдруг захлопнулась, Джонни бросился к ней, дернул за ручку, уверенный в своей силе, но она не открывалась. Страшный и свистящий шепот произнес:

   - Тик-так... В моей клеточке дурак... Тик-так... Сиди тихо! Тик-так... Я иду ее искать!

   И как бы Джонни ни пытался выломать дверь, она не поддавалась. Юка просто села на пол и заплакала. Джонни метнулся к ней:

   - Юка, успокойся, мы обязательно выберемся отсюда.

   Только ее истерики еще не хватало. Джонни распахнул окно: на улице почти совсем стемнело, но он увидел четыре фигуры, приближающиеся к дому: впереди шел парень в пальто с поднятым воротником, за ним девушка в пышной юбке, подобранной и заколотой на бедрах, в шляпке-цилиндре и с двумя пистолетами в руках. Рядом с ней шел очкарик, а замыкала группу высокая блондинка в черном с луком в руке.

   - Эй! – Джонни замахал в окно, и группа остановилась. – Мы заперты здесь! Настя не со мной! Будьте осторожны!

   Блондинка кивнула, вытащила из-за спины стрелу и вставила ее в лук, первый парень перекинулся в пантеру. Хорошо, подкрепление внушило надежду. Теперь надо найти выход из комнаты. Какая тварь может быть сильнее его и заблокировать дверь так, чтобы ему было не под силу открыть ее? Возможный ответ Джонни совсем не понравился. Он покрутил в руке кинжал и вернулся к замку. Надо постараться его вскрыть.

   Громко хлопнувшая дверь испугала Настю, и она крепко схватила девушку за руку. Сердце быстро забилось, ее бросило в жар. Она хотела было выйти из комнаты, но незнакомка вдруг крепко схватила ее за рукав куртки и затащила вовнутрь, закрыв дверь. И, пораженная, вдруг посмотрела на свои руки.

   - Я смогла дотронуться до тебя! Это невероятно... и ты... ты тоже меня трогала!

   - Послушай, - Настя начала уставать от этой сумасшедшей, - моя подруга нуждается в помощи, мне нужно идти.

   И она хотела подойти к двери, но тут все свечи в комнате погасли, за дверью раздались шаги и свистящее дыхание.

   - Ты здесь, Настя? Я пришел за тобой, - голос был таким жутким, что у Насти каждый волос встал дыбом. Странная девушка бросилась к ней, потащила прочь, Настя подчинилась, потому что инстинкт выживания гнал ее прочь от двери.

   - Скорее! Ничего не говори! Меня он не слышит! Вот сюда, пригнись, - в темноте Настя могла только понять, что они пересекли комнату и залезли в какую-то нишу. – Ползи за мной, скорее!

   Позади раздавались удары о дверь, четкие и ритмичные.

   Девушка звякнула ключом, отперла какую-то дверцу, Настя пролезла туда первой, затем девушка закрыла дверь.

   - Можешь встать. Теперь следуй за мной, скорее!

   Они пробежали через какое-то помещение.

   - Кто он? – спросила Настя на бегу.

   - Это не человек, - уклончиво ответила ее спасительница.

   - Подожди, не так быстро, я ничего не вижу!

   - А так? – в темноте вдруг фосфоресцирующим желто-зеленым сиянием, стали появляться очертания фигуры девушки, а затем и вся она засветилась ярко, словно кукла из фосфора. Настя испуганно выдернула свою руку из светящейся руки.

   - Кто ты? – в ужасе спросила она.

   Девушка улыбнулась, но в зеленоватом свете ее улыбка была недружелюбной и холодной.

   - Я призрак.

   Настя сделала шаг назад.

   - Но этого не может быть, ведь призраки же…

   - Бестелесные? Да. Я не знаю почему, но ты можешь дотрагиваться до меня, а я до тебя. Это просто невероятно! Впервые за долгое время я вдруг не просто воздух, я словно снова живая.

   - И как тебя зовут?

   - Меня звали Исабель, - призрак девушки опять взял Настю за руку, отчего снова закружилась голова. – Пойдем искать твою подругу.

   Вдвоем они крадучись вышли на лестничную площадку. Коридор, уходящий вправо, еще недавно уютно освещенный светильниками, был темен и мрачен. Исабель потянула Настю в левый коридор, и тут же вспыхнули ярким светом изящные светильники вокруг них, а под ногами появился мягкий ковер.

   Стройная, гибкая, с чувственным изгибом бедра, фигура Лики в черном комбинезоне в свете луны, падающем в окна дома, в свете фонарика Сержа. Лика оглядывается по сторонам. Натянутая тетива и синие глаза, неумолимо ищущие врага, пальцы готовы отпустить стрелу… Никто бы не сказал, что эта Немезида, красивая и опасная, и улыбчивая секретарша агентства – одно лицо.

   Итсаску двигается неслышно. Она хищник, и ночь для нее богаче красками и запахами, чем день.

   Впереди нее крадется черная зеленоглазая пантера. Шерсть стоит дыбом, лапы ступают тихо по деревянному настилу. Серж идет рядом, крутя в руке кинжал, готовый к броску, фонарик на голове высвечивает мусор, груду досок, завешанный тряпкой бюст, лестницу, ведущую наверх.

   Ребятам не надо говорить, они понимают друг друга без слов, достаточно жеста, знака, взгляда. Но пока они осматривают зал за залом первый этаж, в холле поднимается ветер, строительная пыль и песок закручиваются в тонкую воронку, центр ее вспыхивает красным цветом, и красное око с хищным зрачком обрастает плотной тьмой, чьи щупальца ползут за ребятами, перекрывая им дорогу назад в холл и возможность попасть наверх.

   Настя шла за Исабель по освещенному коридору и не могла отделаться от ощущения, что находится в параллельном пространстве. Словно дом искажал реальность, деля ее на отрезки, где по-разному текло время, а присутствие Исабель окрашивало дом воспоминаниями. Было что-то магическое в этой нереальной красоте интерьера, сквозь которую (теперь Настя видела это особо отчетливо) проступала настоящая реальность. Словно древняя старуха макияжем и гримом пыталась вернуть себе молодость, а теперь наблюдала за тем, как видно морщины и увядшую кожу за яркими красками. Дом казался Насте грустным и полным отчаяния. Но она помнила, что где-то в его коридорах и комнатах есть Юка, а также притаилось то существо, что пыталось войти в комнату Исабель.

   Исабель остановилась перед одной из дверей, Настя попыталась повернуть ручку, но дверь была заблокирована.

   - Юка? – тихо позвала Настя.

   За дверью послышался шорох, и голос Джонни ответил:

   - Настя, мы здесь закрыты, Юка и я. Ты можешь нас выпустить?

   Настя не стала возмущаться, что Джонни не послушался ее и вошел дом, вместо этого она стала пытаться разблокировать ручку.

   Внизу на первом этаже послышался страшный шум и грохот, крики и голоса показались Насте знакомыми, вскоре послышались выстрелы. Девушка начала дергать ручку что есть сил, понимая, что времени мало. В какой-то момент дверь вдруг с щелчком поддалась и открылась. Навстречу Насте выглянули Джонни и перепуганная Юка. Настя крепко обняла подругу.

   - Сматываемся отсюда, - Джонни пошел вперед по коридору, девушки двинулись за ним. Исабель шла рядом с Настей. Внезапно в коридоре правого крыла вспыхнула желтая вспышка, Джонни едва успел крикнуть:

   - Пригнитесь!

   Настя повалила Юку на землю, что-то горячее и яркое пронеслось над ними и с грохотом взорвалось позади. Казалось, весь дом сотрясся от удара, завоняло серой. Настя поднялась вслед за Джонни, вытащила меч из ножен. Огромный силуэт в черных лохмотьях, словно обмотанный черными бинтами великан с желтыми глазами, шел им навстречу.

   Настя повернулась к подруге:

   - Юка, тебе лучше спрятаться.

   Девушка послушно скользнула в одну из комнат, от удивления потеряв речь при виде Насти с мечом.

   Странное создание приближалось, довольно неуклюже и тяжело ступая по полу. Остановившись на выходе из правого крыла, оно опустило руки, и из них с громким щелчком в одно мгновение выскользнули длинные тонкие мечи. Это произошло так внезапно, что Настя вздрогнула, а в следующий миг он поднял руку, и меч стал быстро вытягиваться вперед, рассекая воздух. Поначалу Настя даже не поняла, что произошло, но Джонни вдруг резко дернулся, выронил кинжал, а на его спине над правой лопаткой вдруг вылезло лезвие. И тут же, со свистом, оно вернулось к хозяину.

   - Джонни! – вопль Насти эхом разнесся по дому.

   Джонни со стоном схватился за плечо и покачнулся. Неуклюжесть противника как рукой сняло, он огромными скачками понесся на них. Настя почувствовала, как от страха каменеет, не в силах двинуться. Джонни крепко схватил ее здоровой рукой и втолкнул в комнату к Юке, скользнул за дверь и захлопнул ее, задвинул щеколду, отошел, все так же прижимая Настю к себе. И вовремя: железное тонкое лезвие проскочило под дверью и дошло до середины комнаты, исчезнув так же внезапно, как появилось. Вслед за этим послышались удары в дверь, посыпалась штукатурка.

   - Дьявол! – сквозь зубы шипел Джонни, морщась от боли. – Не могу восстановить...

   Сердце Насти стучало так звонко и оглушительно, что она не сразу обрела возможность действовать. Оглядевшись с отчаянием вокруг, она увидела Исабель.

   Девушка поманила Настю в угол комнаты, освещая собой поломанную мебель. Там была еще одна дверь. Настя и Юка, поддерживая Джонни, прошли вслед за призраком. Девушка повела их тесным коридором, который плавно спускался вниз. Настя то и дело порывалась заговорить с ней, но та качала головой, показывая на ее друзей. Ну да, не хватало еще, чтобы они подумали, что Настя рехнулась и говорит сама с собой. Джонни вскоре отказался от поддержки и шел за ними самостоятельно, опираясь здоровым плечом о стену коридора.

   - Как ты видишь в темноте? – спросил он Настю.

   - Неплохо, - ответила та. Исабель усмехнулась в ореоле своего зловещего сияния.

   Они вышли в просторную комнату, которая более остальных казалась жилой: тут стояла мебель, покрытая чехлами из ткани. Пахло кошками. Настя щелкнула выключателем, и в разбитой люстре слабо загорелась одна лампочка. И вот тут, при этом жалком свете, грозящем в любую секунду оборваться, Настя увидела стоявшую на комоде картину. Обнаженная девушка игриво оглядывалась через плечо. Это та самая картина… Все еще опасаясь, что ей мерещится, Настя подошла поближе и коснулась деревянной рамы. Картина была реальна.

   - Ее принесли сюда недавно, - Исабель подошла к ней и с любопытством посмотрела на картину.

   - Они здесь встречались, да? Те, кто принес ее сюда?

   - Я не знаю, - подумав, что она обращается к нему, ответил Джонни.

   - Да. Но… - Исабель повернулась к Насте: - Тебе лучше не связываться с ними, ты же видишь, они…

   Она вдруг замолчала, словно прислушиваясь. А потом исчезла. Настя тоже навострила слух. Где-то шла борьба, перестрелка, слышался топот ног.

   - Нам надо выбираться отсюда, - сказала Настя, убедившись, что дверь, через которую они вошли, крепко заперта.

   Джонни, стиснув зубы, чтобы не закричать, держался за раненое плечо. В полутьме от доживающей последние минуты лампочки Настя видела, как сквозь белые на темной рубахе пальцы просачивается кровь. Ей хотелось поддержать его, но она не знала, как. Она едва сдерживала себя, чтобы не впасть в панику. Спиной она прижалась к обшарпанной стене, позабыв о брезгливости.

   А потом повернула голову в сторону противоположной от той, куда они вошли, двери.

   Шаги. Ребята замерли, затаив дыхание, молясь о том, чтобы шаги стихли, но их звук нарастал. Насте казалось, что сердце бьется в горле. Тонкая полоска под дверью вспыхнула жёлтым светом фонаря. Шаги остановились.

   - Я чую запах крови… - прошептал голос за дверью.

   От звука этого голоса стыла кровь в жилах, несмотря на то что он был мягким и вкрадчивым, он казался Насте жутким, как скрежет мела по доске. Позолоченная ручка двери начала медленно опускаться. Так медленно, что казалось: тот, кто за дверью, наслаждается ужасом ребят.

   Юка плакала и дрожала.

   Настя оттолкнулась от стены, понимая, что из них троих она единственная, кто может оказать сопротивление. С мечом в правой руке и кинжалом в левой, она приблизилась к двери. Мысленно она повторяла все приемы фехтования, что знала, молясь о том, чтобы не растеряться и не испугаться.

   - Настя… - Джонни попытался остановить ее. Он слабел на глазах, но рвался защищать своих спутниц.

   - Я без боя не сдамся, - не очень уверенно произнесла Настя. У нее дрожали губы. Еще немного, и затрясутся руки, тогда она вообще ничего не сможет сделать. А ручка двери, повернувшись, замерла.

   - Нааааастяяяяяяя, - позвал кто-то за дверью, и от этого голоса у Насти встали дыбом волосы. Она увидела, как в щель под дверью пролезают чьи-то страшные пальцы, уродливые, деформированные, с острыми когтями. И рук штук шесть, и все они шевелятся и копошатся, словно жирные черви. Ручка снова повернулась.

   Девушка хотела рубануть по этим жутким пальцам мечом, но тут прямо перед ней появилась Исабель и оттолкнула ее от двери. Настя видела, что девушка-призрак перепугана до смерти, и плохой каламбур все-таки вернул способность соображать.

   - Настя, он страшный. Очень страшный, - Исабель дрожала.

   Внезапно раздался резкий удар в дверь, она распахнулась, и великан, обмотанный черными лохмотьями, появился на пороге. Настя не стала давать ему времени осмотреться и со всей силы воткнула меч ему в живот. Меч вдруг стал теплым, а по лезвию потекла густая желтая жижа. В это же мгновение Юка завизжала, Настя оглянулась и увидела, что вместо Джонни с пола поднялся огромный медведь. Он набросился на оседающего великана, а Настя выдернула меч и встала в позицию как раз вовремя: когда костлявая и когтистая рука просунулась в проем и потянулась к ней, девушка воткнула в нее кинжал. Рука дернулась и исчезла, Настя с трудом удержала кинжал в руке. Выставив вперед меч, она протиснулась в проем, оставив позади упавшего великана.

   В коридоре стоял человек в черном плаще и капюшоне, белые с противной желтизной волосы были неопрятно разбросаны по плечам. Голова была низко опущена, но видно было, что лицо у него уродливое, похожее на самые страшные варианты жертв ботокса, раздутое и бесформенное.

   - Здравствуй, Настя!

   Девушка стояла перед ним в оборонительной позиции, выставив вперед меч и кинжал. Он потер раненую кисть, словно на ней была пустяковая царапина.

   - Тебя не учили здороваться? – он на миг оторвался от созерцания своей раны. Настя крепко стиснула зубы: ему не заговорить ей зубы.

   Он наконец поднял голову, и Настя почувствовала, как предательски слабнут колени: глаза его были налиты кровью, и только маленькие черные зрачки, словно точки посередине, придавали его облику сходство с человеческим.

   - Я Азазелло, слышала о таком? Если слышала, то поймешь, что твои мечи и кинжалы для меня не помеха.

   - Защищайся или уходи, - Настя постаралась, чтобы ее голос звучал твердо.

   - Ни того, ни другого, - последовал ответ.

   Настя вдруг почувствовала, как что-то сжало ее щиколотки. Бросив взгляд вниз, она еле сдержала вопль ужаса: из пола торчали белые руки, крепко держа ее за ноги. Она сделала попытку освободиться, но не смогла, за запястья ее тоже схватили руки, вылезшие из стен, и теперь она не могла пошевелиться. Человек с капюшоном встал прямо перед ней.

   - Итак, что же мне сделать с тобою сначала? Выколоть тебе глаза? Вырвать сердце? Или поговорим?

   За его спиной в проеме показался огромный медведь на задних лапах, но Азазелло не глядя махнул скрюченными пальцами вверх, и прежде, чем медведь пересек порог, там поднялась железная решетка.

   - С этим зоопарком я разберусь попозже. Итак, говорящая с призраками, ты не выбрала свою смерть.

   - Ее час еще не пришел, демон, - прозвучал холодный и чистый, как родниковая вода, голос. Настя с надеждой посмотрела в коридор: там с натянутым луком стояла Лика. Она была прекрасна и воинственна в броне из черной кожи, с луком и стрелами. Прежде, чем собеседник Насти успел отреагировать, она пустила стрелу, а потом тут же еще одну.

   - Возвращайся откуда пришел!

   Серебряные стрелы рассекли пространство коридора, вонзились в Азазелло, и он исчез. Насте показалось, что ухмылка вспорола его обрюзглую щеку перед тем, как он растаял в воздухе. И тут же исчезли руки, державшие Настю, решетка, черное месиво, что оставалось от великана. Исчезло все, и в молчании и тишине дома послышались торопливые шаги на лестнице. За Ликой появились пантера, Итсаску и Серж. Настя с облегчением прислонилась к стене, стоять твердо у нее не хватало сил. Пока Лика суетилась вокруг Джонни, который, обливаясь кровью, осел у двери, снова став человеком, Диего перекинулся и пошел помогать Юке. Итсаску подошла к Насте и помогла ей опереться на себя, перекинув руку девушки на свое плечо, она повела ее из коридора, пока Серж собирал ее оружие.

   - Там картина, - только и сказала Настя. Серж зашел в комнату, удивленно присвистнул и вышел вместе с картиной. Ребята медленно пошли к выходу из дома. Юка шла под гипнозом, укрытая теплым пальто Диего. Настя вдруг заметила Исабель, грустно стоявшую на лестнице, отстранилась от крепкой поддержки Итсаску и подошла к девушке. Призрак прикоснулся ладонью к щеке Насти. Исабель, такая красивая, но холодная, настоящая, но не видимая и не слышимая остальным. Как она может быть призраком? Настя смотрела в карие глаза и задавала один и тот же вопрос: как?

   Как так получилось, что ты стала призраком, Исабель? Что за история у тебя и этого дома?

   Исабель прильнула к Настиной груди, и Настя крепко обняла ее.

   - Не уходи, - попросила Исабель. – Останься со мной.

   - Не могу, я должна уйти. Пойдем с нами?

   - Нет, это мой дом. Я здесь выросла. Я знаю каждую трещину на стене. Я знаю, от чего пятно на деревянном полу в коридоре. И как скрипят ступени. И почему холодно зимой. Я знаю о нем все. А он знает все обо мне. Если я уйду, я забуду, кто я, потому что дом забудет меня.

   - Настя, с тобой все в порядке?

   Настя обернулась. Ребята смотрели на нее испуганно: наверно, то, что она обнимала пустоту и разговаривала с ней, их немало напрягло.

   - Иди, - Исабель отпустила ее. – Только не забывай обо мне.

   - Не забуду. Спасибо!

   Настя пошла вниз по ступенькам, ежась от холода и слабости. Силы покинули ее окончательно. На последней ступеньке она оступилась, но Итсаску крепко схватила ее за шиворот и удержала. В машине Настя не могла толком говорить с ребятами, просто провалилась в глубокий и тяжелый сон.

   Исабель мелькала в этом сне, мелькал и сам дом-замок, то красивый, то весь в огне. То до нее доносилось пение девушки, то ее вопли, то звон лопающегося от жара стекла. То мелькали рожи каких-то чудовищ, а то вдруг появился Азазелло, да так близко, что почти коснулся ее своим капюшоном. Настя испугалась и очнулась.

   Она лежала у себя на постели. В окне брезжил поздний осенний рассвет. Настя еле приподнялась на кровати: тело болело, голова кружилась, но все неприятные ощущения позабылись, едва она открыла получше глаза и разглядела на постели свернувшегося калачиком пса. Как сюда попала собака? Пес, словно почувствовав ее недоумение, поднял голову, шумно зевнул, соскочил на пол и прошел мимо Насти из комнаты, постукивая когтями по паркету и повиливая сонно хвостом.

   Настя зажмурилась и помотала головой: нет, определенно, в ее жизни не хватало обыденности и спокойствия.

   Она встала и, ежась от прохлады, завернулась в халат. Выйдя в гостиную, она встретилась там с хмурым Мартином и Юкой.

   - Ну, вы, девчонки, вчера зажгли, - не вытерпел Мартин.

   - Мартин, ты уж прости, что напугали, - Настя глубоко вдохнула запах кофе. – Но Джонни с другом нас довели до дома, потому что мы очень устали.

   - Могли бы предупредить, что на дискотеку идете.

   - Ничего не помню, - Юка потерла лоб. – Но ощущение такое, что я с кем-то дралась, все тело болит.

   - Ты ни с кем не дралась, - успокоила ее Настя. – Просто было много народу, и кто-то толкнул тебя на косяк двери. Как еще лоб не разбила. Кстати, а чья собака спала сегодня в моей комнате?

   Ребята уставились на Настю с одинаковым недоумением.

   - Собака?!

   Настя неопределенно махнула рукой в воздухе:

   - Приснилось, наверно. А Джонни где?

   - Спит, должно быть, еще, - пожал плечами Мартин.

   В этот момент дверь в комнату Джонни открылась, и он вышел оттуда сонный, в потертых джинсах и майке, с неизменными фенечками на запястьях. У Насти дыхание перехватило, она густо покраснела, отвернулась к чашке с кофе, сердце билось часто и гулко. Вчера события были такими яркими, что почти не было времени их анализировать и прочувствовать, но сейчас она вспомнила, как Джонни пытался спрятать ее за своей спиной. Удивительно, но от раны на его плече и следа не осталось. Лика, наверно, работала всю ночь, пытаясь залатать его. Заметив, как он еле шагал, потирая глаза, им навстречу, Настя подумала, что он потерял много крови.

   - Я голодный как медведь, - подтвердил ее мысли Джонни. Он полез в холодильник, достал оттуда упаковку хамона и сыра, сделал себе гигантский бутерброд из батона хлеба и, подмигнув Насте, сел за стол. Настя снова почувствовала, как румянец заливает ее щеки. Она, не спрашивая, поставила на плиту кофе для него.

   Когда Юка и Мартин ушли, Настя тоже засобиралась на курсы испанского. Джонни остановил ее у порога. Он положил ей руку на плечо своим развязным дружеским движением.

   - Погоди, Настя. Придется пропустить испанский, нас ждут в агентстве.

   Она кивнула, боясь даже взглянуть на парня. Джонни допил кофе, схватил куртку, и они вышли из дома.

   - Пойдем пешком, не возражаешь?

   Настя вообще не могла возражать. Она ощущала себя очень глупо, скованно, но при этом была счастлива наконец идти рядом с ним.

   - Вчера ты себя очень странно вела, - прервал молчание Джонни.

   - Что именно ты имеешь в виду? – усмехнулась Настя. – То, что я чуть было не почаевничала, мило беседуя, с тварью, что одна пошла в заброшенный и темный дом или что пыталась сражаться, не имея на это ни способностей, ни сил, ни смелости?

   - Смелости, как оказалось, у тебя хоть отбавляй, - заметил Джонни. – Не думал, что ты такая боевая.

   - А у меня был выбор?

   - Я, конечно, паршиво выглядел в роли защитника с раненым плечом, - согласился Джонни. – Но ты могла отступить.

   - Некуда было отступать, был бы мой выбор, я бы бежала оттуда, вопя и сверкая пятками.

   - На самом деле основная странность вчерашнего вечера состояла не в том, что мы столкнулись с исчадием ада, а ты еще успела мельком познакомиться с одним из самых страшных демонов. А в том, что ты время от времени с кем-то разговаривала. Я боялся, что ты сходишь с ума, - он вдруг поймал ее за руку и пожал ее. Рука его была горячей.

   - Я не схожу с ума, - Настя с облегчением увидела, что с другой стороны улицы к агентству направляется Лика, загруженная кофе на вынос и выпечкой. – Я потом вам все расскажу, пойдем, поможем Лике.

   Рассказ ребят о столкновении с Мраком на первом этаже и рассказ Насти и Джонни о том, что происходило на втором этаже, теперь, при свете солнечного дня на диване в агентстве в уютном кабинете Цезаря воспринимался таким неправдоподобным, что Настя даже засомневалась, было ли это на самом деле.

   Но картина с «Обнаженной» стояла у стола Цезаря. И в ее реальности сомневаться не приходилось.

   - Картину скоро передадут владельцу, а благодаря Итсаску удалось предотвратить продажу двух других картин, вот только продавцами оказалась шайка мошенников, которые совершенно не разбираются в искусстве и никогда прежде не были замешаны в сделках на черном рынке. Они утверждают, что картины им подкинули. Диего их проверил – это правда. За домом установили слежку на случай, если воры вернутся, но думаю, те уже знают, что картина у нас. Но, видимо, она им не нужна. Раз они сами пригласили туда Настю, похитив Юку.

   - Все ради того, чтобы Настя нашла картину? – спросила Лика.

   - Думаю, они знали о призраке, живущем в доме.

   Настя испуганно вздрогнула. Наверно, после рассказа про Исабель ее отведут к психиатру и выгонят из агентства.

   - Ты не только видишь призраков и общаешься с ними, но еще и можешь дотрагиваться до них и взаимодействовать с ними так, словно они созданы из плоти и крови, - Цезарь повернулся к Насте. Теперь все внимание ребят было направлено на неё.

   - Я бы не стала обобщать, - воспротивилась Настя. – Я только и общалась-то, что с Исабель. Других призраков не знаю и знать особо не хочу.

   - Однако, мне кажется, именно поэтому твари следят за тобой. Возможно, именно эта способность привлекла к тебе Азазелло.

   - Между прочим, он хотел вырвать мне глаза, язык, сердце, так что вряд ли он собирался меня уговаривать работать на него.

   - Если б он тебя хотел убить, Настя, ему бы хватило одного взгляда на тебя. Азазелло обладает даром Василиска, ты ведь знаешь, что это?

   - Да, - буркнула Настя, - я, как и все, читала Гарри Поттера.

   Серж засмеялся. Цезарь метнул на него строгий взгляд.

   - Я не встречал никого с таким даром, как у тебя. Думаю, граф Виттури тоже. Теперь Джонни. Главный не доверяет нашей способности уберечь Настю?

   - Он так не говорил. Просто он хотел, чтобы я заселился на квартиру и жил там, приглядывая за ней.

   Джонни подмигнул Насте.

   - Мы можем сами защитить ее, - встрял Диего.

   - Однако не смогли, потому что с тварью у нас дома пришлось драться мне, - отрезал Джонни. Диего сверкнул на него кошачьими глазами, но промолчал.

   - И какие у тебя планы? – спросил Цезарь.

   Джонни пожал плечами.

   - Пока граф Виттури не передумает, я буду охранять Настю. Если пустите, с удовольствием составлю компанию в вашем агентстве. Но с условием, что я всегда буду с Настей.

   - Ну, хорошо. Продолжаем ломать головы над картиной. Пока она в наших руках, все анализы и исследования должны быть сделаны. Этим займутся Диего, Серж и Итсаску. Джонни и Настя пока свободны. Кстати…

   Цезарь порылся в столе и протянул ребятам яркие и красивые картонные открытки, которые показались Насте билетами на елку.

   - Класс!!! – выдохнула Лика.

   - Что это? – Настя покрутила в руке яркую картонку со своим именем, написанным золотыми буквами на новогоднем фоне.

   - Приглашения на рождественский бал в Венецию.

   Настя, онемев от удивления, подняла глаза на Цезаря.

   - Граф Виттури приглашает нас на свой ежегодный рождественский бал, - Цезарь слегка улыбнулся. – Так что можно начинать думать о платьях и прическах.

   Настя с Ликой обошла магазины в поисках того самого платья для бала и наконец остановилась на изумрудном платье, которое подходило по цвету к ее глазам.

   - Ты была до этого на балах, Лика? – подходя к кассе, спросила Настя.

   Лика весело тряхнула белокурыми кудряшками:

   - Да! Они прекрасные! И можно пообщаться с другими агентами. Это интересно и Венеция очень красивое место.

   - А танцевать там тоже придется?

   - Конечно! Какой бал без танца! Но ты не бойся, Настя, это просто. Я научу тебя, я хорошо танцую.

   Девушки с шуршащими бумажными пакетами, полными покупок, поднимались по лестнице в агентство.

   - Эта Медуза Горгона меня жутко напугала, когда я пришла сюда впервые, - призналась Настя, проходя мимо фрески. – А теперь иногда кажется, что она улыбается.

   Лика засмеялась.

   - Она охраняет агентство, поэтому обычно не пускает сюда незнакомцев.

   Настя не поняла, была это шутка или правда.

   В агентстве царило странное возбуждение: Итсаску и Серж одновременно разговаривали с кем-то по телефонам на разных языках, Цезарь рылся в своей библиотеке, а Диего метался из угла в угол, словно голодный лев. При виде девушек он бросился к ним.

   - Настя, Лика, посидите пока в кабинете Цезаря, мы тут решаем кое-какие вопросы.

   - Я сделаю нам чай, - Лика подмигнула Насте и пошла на кухню, а Настя пошла в кабинет, где взобралась на диван и уставилась на «Обнаженную» в ожидании Лики. И чего такого в этой картине, что вдруг переполошило все потусторонние силы и созданий, и внезапно стало необходимо выкрасть ее? Обычная красивая девушка оглядывается через плечо игриво, словно проверяет реакцию зрителя на свою наготу, тепло светящуюся, бархатистую кожу, нежные розовые ступни. Лицо вполоборота, волосы каштановые, заколотые небрежно на затылке. Глаза… Настя пригляделась: вроде карие, легкий румянец на щеках. Полуулыбка. Словно приглашение. Словно ожидание. Словно игра.

   На мгновение ей показалось, что глаза нарисованной девушки блеснули, а улыбка дрогнула, но Настя сморгнула: картина снова была неподвижной. С девушки Настя перевела взгляд на книгу, которую та читала, лежа на постели. Помня о том, что рассказывал о ней антиквар, она попыталась разглядеть пентаграмму на странице открытой книги. Да, определенно, пентаграмма угадывалась, но это могла быть и просто звезда, не было видно внутренних перекрестий, и написаны были лишь два острых угла: а что, если там просто изображение звезды, причем даже не пятиконечной? Текста было не разглядеть, художник писал широкими мазками, ему было не до деталей. Зато книга видно, что увесистая: пальцы девушки, прикрывающие рисунок звезды, не скрывали толщину переплета. Узнать бы, что за книга…

   Уловив краем глаза движение, Настя подняла взгляд от картины и испугалась, увидев у окна мужчину в странной одежде. Он словно пришел со съемок исторического кино: шапочка с облезлым пером, курточка, подпоясанная кожаным поясом. Он делал ей знаки, чтобы она молчала, манил к себе. Настя поднялась с дивана и подошла ближе, она открыла было рот, но он заговорил. Только она ничегошеньки не понимала из того, что он говорил, это был какой-то незнакомый ей язык. Мужчина сильно нервничал. Настя развела руками и помотала головой, показывая ему, что не понимает. Мужчина в отчаянии схватился за голову, и слезы выступили на глазах. Продолжая держать палец у губ, чтобы Настя не заговорила, он суетливо огляделся вокруг. Взгляд его упал на стол Цезаря и на бумаги, лежащие на нем.

   Он торопливо сделал Насте знак сесть за стол. Настя опустилась на стул, положила перед собой лист бумаги, догадываясь, что он хочет, чтобы она писала, взяла ручку и провела черту по бумаге, чтобы показать, что та пишет. Незнакомец быстро закивал. Потом он подошел к Насте ближе и нерешительно, словно боялся обжечься, дотронулся до руки девушки. Настя почувствовала, как ускорился ее пульс и слегка закружилась голова. Держа ручку, она послушно выводила буквы незнакомых ей слов. Буквы нечеткие, дрожащие, но читаемые. Вошла Лика, поставила чай, хотела подойти к Насте, но ее окликнули из коридора, она только бросила:

   - Сейчас вернусь!

   Настя в отчаянии поняла, что ее рукой водит призрак. А он продолжал писать, высунув от напряжения язык, дрожа то ли от напряжения, то ли от нетерпения, то ли от страха, то ли от контакта с Настей. Самой девушке тоже было плохо, тошнота вдруг подкатила к горлу, головокружение усилилось. Но она старалась не терять сознания, и даже когда все потемнело перед глазами, она продолжала крепко сжимать ручку, чтобы призрак мог закончить свое послание. Потом в ушах зазвенело, пол ушел из-под ног, а стол перестал быть надежной опорой.

   Очнулась Настя на диване, за окном было темно, Лика пихала ей под нос что-то жутко пахнущее.

   - Ну, наконец-то, спящая красавица, - послышался голос Итсаску.

   Настя хотела сесть, но ее остановили чьи-то сильные руки.

   - Лежи, - прозвучал голос Джонни, его рука погладила ее по плечу. – Ни на минуту оставить нельзя.

   Настя сдалась, медленно восстанавливая свои чувства, мысли и ощущение времени и пространства.

   - Бумага! – вдруг вспомнила она и снова попыталась приподняться.

   - Вот ведь беспокойная душа, - борода Джонни защекотала ей щеку. – Лежи тихо, пока тебя Лика приводит в чувство, не брыкайся.

   - Бумагу мы нашли, - успокоил ее Цезарь. – Не знал, что ты говоришь на голландском.

   - Я не говорю. И не пишу, - Настя огляделась вокруг. Картины уже не было в кабинете. – Это сделал другой человек. То есть… Я думаю, это был призрак. Потому что Лика его не увидела.

   - По-голландски кто-нибудь читает?

   Итсаску недовольно поморщилась:

   - Могу попробовать.

   Настя присела на диване, ребята сели тесно рядом. Цезарь протянул вампирше бумагу.

   Итсаску пробежала глазами текст, присвистнула. Потом усмехнулась и стала читать:

   - «Я нарисовал картины с Лилит. Спрятал книгу в умирающем городе. Убили. Она есть зло, жизнь и моя любовь». Дальше неразборчиво, видимо, он торопился. Что-то про книгу, но не пойму. Тут несколько книг упоминается, потом слово «евангелист».

   - Думаю, что это нельзя хранить, - Цезарь забрал из рук Итсаску бумагу.

   Щелкнула зажигалка, и бумага вспыхнула. Цезарь бросил догоравший лист на блюдце и проследил, чтобы от него остался лишь пепел.

   - Теперь понятно, зачем ты была нужна им, Настя. Они знали, что там, где находится картина, может появиться и призрак художника. Видимо, они знали и про девушку-призрака, может, с ее помощью надеялись поначалу выведать тайну художника. А потом привели тебя туда, надеясь узнать местонахождение книги или второй картины. Формально расследование окончено, картина сегодня вернется к владельцу. Вы все получите гонорар. Мы летим в Венецию 21 декабря. Подготовьтесь к поездке. Пусть граф Виттури решит, что делать дальше с этой информацией. Настю пока продолжаем охранять. Нас много, так что дежурство не будет обременительным. Настя, возобновляем лекции об искусстве, жду тебя завтра вечером. Домой доберешься?

   - Доберемся, - ответил за Настю Джонни. Он заботливо помог ей встать и одеться.

   Настя вздохнула – быть для него работой было невыносимо.

   - Думаешь, все так просто? – спросила она у Джонни, пока они шли домой.

   - Что просто? – не понял парень.

   - Что художник окрестил свою любимую именем демонессы - Лилит. Что за мной следили на случай, если им понадобится переговорщик с призраком? Почему картину держали в доме с Исабель? При чем тут Азазелло? Как они выманили с помощью картины призрак ее создателя?

   - Ну, мы же не знаем, что они там за ритуалы проводили.

   - Ведь это же просто чертовщина какая-то, а не расследование. Самое время закупиться святой водой и крестами.

   - Ты думаешь, святая вода продается?

   - Не знаю, - Настя пожала плечами. – Я просто о том, что совсем недавно я думала, что призраки, вампиры и прочее – это лишь игра человеческого воображения. Получается, что они вокруг нас.

   - Не всем дано поступить работать в агентство графа. Не всем дается истина. Не у всех жизнь такая интересная, как у нас, - Джонни улыбнулся.

   - Какой он, этот граф?

   Парень чуть наклонил голову набок, задумавшись.

   - Сложно сказать. Для каждого из нас он представляет собой нечто особенное, для меня он вроде гуру по жизни. Ты сама поймешь, когда с ним познакомишься. Одно могу сказать: встреча с ним меняет.

ЧАСТЬ 2. Венеция

Из аэропорта Венеции в сам город ребят вез комфортабельный микроавтобус, присланный графом Виттури. Вместе с самолетом из Барселоны приземлился и рейс из Каира. В микроавтобусе с командой Цезаря ехали два агента: темнокожая красавица Нила и пожилой араб Мохаммед. Они составляли такую яркую парочку, что Настя не могла оторваться от правильных черт лица Нилы и её томного глубокого взгляда.

   Лика, улыбаясь, толкнула Настю в бок.

   - Мохаммед говорит, ты ее неприлично долго разглядываешь, - шепнула она.

   - Мохаммед и слова не проронил, - возмутилась Настя.

   - Нам с ним и не надо говорить, - Лика подмигнула ей.

   - Мохаммед – ангел?! – Настя в шоке оглядела пожилого араба: он усмехался в бороду, приглаживая ее морщинистой рукой.

   - Ангел, конечно. Чему ты удивляешься? Или думаешь, что ангелы сплошь белокурые блондинки? – Лика смеялась от души.

   - А Нила?

   - А Нила… - Лика хитро прищурилась, - пока не скажу.

   - Я – демоническое создание, - улыбнулась Нила. Ее голос был необыкновенно красивый: бархатистый, с глубокими перекатами. – Суккуб. Знаешь таких?

   - Нет. То есть слышала, что вы вроде снитесь людям, - чуть смущаясь, ответила Настя.

   - Мы приходим в основном ночью, во сне сознание человека более слабое, поэтому на него можно воздействовать. Мы являемся эротическими фантазиями спящего. И за счет его энергии мы питаемся. А контакт может быть не только воображаемым, но и физическим. Суккубы, в основном, приходят к мужчинам. В делах страсти нам нет равных. Демоны вообще обладают даром нравиться с первого взгляда.

   Пока Нила говорила, от нее было не оторваться. Все чувствовали ее магнетизм: даже Диего, который старательно делал вид, что смотрит в окно, на самом деле внимательно слушал ее голос. Суккуб могла заворожить на ходу.

   - Но как ангел и демон могут работать вместе? – удивилась Настя.

   - Глупый вопрос, - сухо оборвала ее Итсаску, - так же, как работают вампиры с людьми. Сядь ко мне и хватит пялиться на нее, а то она явится к тебе ночью.

   Настя с трудом переключилась с Нилы на путеводитель, который ей сунула Итсаску. Вампирша была единственной, на кого чары Нилы не влияли: она сама могла очаровывать своих жертв, а потому не поддавалась обаянию другого хищника. Она приложила немало усилий, чтобы пересилить их в сознании Насти, но в итоге ей удалось отвлечь девушку. Сержа она держала за руку: парням практически невозможно было сопротивляться Ниле, но Итсаску смогла оградить его от ее чар. Вампирша усмехнулась, бросив взгляд на чернокожую красавицу: до чего же все слабы перед самым низменным из инстинктов, как легко манипулировать страстью людей… Суккуб же с интересом разглядывала вампиршу. Темные глаза Нилы, казалось, пожирали странный наряд Итсаску: девушка была в кожаном корсете с глубоким вырезом, на шее болтался медальон с часами. Кожаная куртка с металлическими заклепками была расстегнута, а холщовые коричневые штаны заправлены в высокие сапоги. Итсаску уже привыкла, что ее разглядывают на улицах и в транспорте, поэтому не придавала интересу Нилы значения.

   Венеция поразила Настю в самое сердце. Увядающая красота города на воде, где нет машин, но есть каналы, мосты и лодки, завораживала. Настя и не думала, что облупившаяся краска на фасадах зданий, сырость уходящих под воду ступеней, паутиной затянутые фонари в переулках и старые лодки могут обладать таким шармом. Венеция брала за душу, очаровывала и не отпускала. Прогулки по городу на несколько дней стали для Насти верхом счастья. Она исходила туристические маршруты, бродила по пустынным маленьким улочкам, ежась от холода, ела пиццу с ребятами у самого края канала, заходила в музеи, побывала в соборе Святого Марка. Прошлась она и по торговой улице, разглядывая причудливые маски и изделия из цветного стекла, а также магазины с одеждой известных дизайнеров. Один наряд на витрине особенно поразил ее: вечернее платье цвета ночного неба на восходе солнца, когда глубина небосвода из черного переходит в глубокий цвет индиго. Ткань переливалась золотистыми и серебристыми всполохами, как искрами. Настя даже не приценивалась: ведь по названию марки и так было понятно, что оно ей не по средствам. Да и платье на бал у нее уже было.

   Вечером перед балом она пошла с девушками в одну парикмахерскую, где ее подруг, судя по возгласам шумных парикмахеров, уже знали. Там им сделали вечерние прически. Вернувшись в номер, Настя испуганно замерла на пороге: кто-то убрал с постели зеленое платье, которое она положила туда, чтобы одеться, и разложил вместо него другое. Синее, то самое, что она видела на днях в витрине бутика. Настя, задержав дыхание, приблизилась к платью. Оно было волшебным, даже лучше, чем на витрине. Ткань легкая и нежная, с мелкими искрами, вспыхивающими то тут, то там. Рядом с платьем лежала коробочка. Настя открыла ее и ахнула от удивления: там лежала та самая маска, которой она любовалась в Барселоне. О том, что это будет маскарад, она и не подозревала!

   С часто бьющимся сердцем одевалась Настя на бал. И когда вместе с Ликой плыла на речном трамвайчике к ярко освещенному палаццо на Большом канале, не чуяла под ногами палубу. Голова кружилась от восторга и ощущения сказочности происходящего. Лакеи в ливреях встречали на причале дворца прибывающих, помогали сойти с лодок, показывали дорогу. По красному ковру она прошла вслед за Ликой в палаццо.

   На мгновение, оказавшись внутри дворца, Настя растерялась. Все тонуло в ярком свете, в золотом убранстве, в мягких коврах. Здесь было тепло, уютно и потрясающе красиво. Едва ощущая пол под ногами, Настя двигалась вслед за Ликой дальше, ослепленная роскошью и элегантностью интерьера и гостей.

   Бальная зала сверкала и искрилась, светильники переливались сотнями граней хрустальных подвесок, которые слегка раскачивались, словно в задумчивости следуя в такт музыке. Оркестр стоял на возвышении, музыка разливалась нежными волнами по зале, движение прекрасных и загадочных людей в масках, казалось, было подчинено ей. И вся роскошь расписных потолков и стен, лепнины, блеск паркета, свет люстр, магия музыки и красота людей отражались и умножались в огромных зеркалах, раздвигающих пространство залы еще дальше и выше, хотя Насте на мгновение показалось, что в зеркалах движутся не отражения гостей, а другие гости, словно там зала продолжалась, приглашая к участию потусторонние силы.

   А в огромных темных окнах, где тоже отражались тускло люстры, жила стихия воды, плескавшейся за стенами дворца, лунную дорожку перечерчивали черными гондолами и светлыми катерами. Тьма, окружавшая дворец, была даже прекраснее золотой залы. В ней угадывался город, чей магнетизм так манил своей загадочной и неувядающей красотой.

   Настя пыталась охватить взглядом каждую деталь, каждого человека, группу, маску, брошь, украшение, улыбку, движение веера из огромных колышущихся перьев. Но это было невозможно. Невозможно было зарисовать в памяти каждую ноту смеха, разнообразие языков, радость в глазах масок, невозможно записать ускоренный ритм взволнованного сердца.

   Лика тронула ее за руку и улыбнулась. Девушка была одета в платье небесно-голубого цвета, которое заставляло ее васильковые глаза под белой маской переливаться и светиться еще сильнее.

   - Кажется, я узнаю Итсаску и Сержа, - она указала Насте на вошедшую пару.

   Итсаску была в черном платье с высоким кружевным воротником, который переливался мрачным влажным блеском при движении. У нее был вид злой колдуньи из детских сказок, а Серж, который гордо вел ее под руку, был одет в костюм, напоминавший платье испанского дворянина, но черного цвета и с красными узорами, а вместо кружевного пышного воротника его лицо обрамлял воротник из черных и алых вороньих перьев. Масок на них не было, но на лице был грим.

   - Они второй год наряжаются парой.

   - Вот как? – но Настю интересовал другой вопрос: - Лика, почему Цезарь поменял мне платье?

   - О чем это ты? Я думала, ты просто передумала сама.

   - Девушки, вы обе сегодня просто ослепительны, - Диего, одетый в безупречный смокинг, в аккуратной маске из переливающихся