Заложница драконьего лорда. Тори Халимендис

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Она принадлежала к знатному роду. Ее ждала помолвка с сыном правителя. Ее жизнь была предопределена, но вмешался рок. Теперь Лирия – заложница, пленница в доме драконьего лорда, которой не суждено вернуться в родные края. Пешка в чужой игре. Желанная добыча для знатных республиканцев. Сумеет ли она перенести уготованные ей судьбой невзгоды и опасности, не сломиться и обрести свое счастье?

ПРОЛОГ

Тот день я запомнила навсегда. День, когда меня забрали из родного дома наездники огнедышащих чудовищ. День, который изменил мою жизнь.

    Они прибыли на закате. Кроваво-красное солнце заслонили огромные черные тени, и амфитеатр дружно ахнул. Собравшиеся задрали головы, рассматривая снижающихся крылатых монстров и их всадников. Они появлялись в Леренее раз в двадцать лет, прилетали за данью. И за детьми из знатных родов. Объявлялось, что мальчикам и девочкам оказывается великая честь: их берут в воспитанники благороднейшие люди Республики. Но все знали, что в действительности драконьи наездники отбирали заложников. Тех, чьи жизни послужат гарантией покорности их родных. Если Леренея вздумает взбунтоваться – родственников бунтовщиков казнят первыми. Так обходились республиканцы и с другими завоеванными странами, не только с нашей.

    Правитель (не случись завоевания, он именовался бы королем) Дрион Пятый поднялся, чтобы приветствовать всадников. Драконы один за другим опускались на арену, и я глядела во все глаза, жадно впитывая детали. Одеты республиканцы на первый взгляд просто. Темные цвета: синий, зеленый, фиолетовый. Никаких украшений, никакого золотого или серебряного шитья. Волосы у всех черные, коротко стриженые. Когда наездники спустились на золотой песок, стало заметно, что рост у них выше, чем у жителей Леренеи. Впрочем, на сказочных гигантов, какими их представляли сказания, они все равно не тянули.

    – Какие красавчики! – выдохнула мне в ухо Изабелла, моя кузина.

    Хорошенькая, курчавая, рыжеволосая, она обожала песни менестрелей и романы о любви. И грезила чудесами Республики, магией и негасимыми огнями, мечтала, что лорды земель драконов выберут ее. Глупышка. Меня же прочили в жены Дафрису, сыну Дриона. С правителем нас связывало дальнее родство – моя бабушка по материнской линии приходилась двоюродной теткой его отцу. Обручение планировалось через год, после дня моего четырнадцатилетия. Если бы драконьи лорды прилетели бы на год позже… если бы… обрученных дев и юношей не отбирали в заложники, но что толку жалеть о несбыточном?

    Кристалл указал на меня. Помню, как побледнел отец, как всхлипнула и прижала руки к груди мама. Как сжал кулаки Дафрис. Как Дрион положил ладонь на плечо сына и что-то негромко сказал, отчего мой суженый вспыхнул и закусил губу. Мне же казалось, что все это происходит с кем-то другим. Не со мной. Не меня ведут в храм, чтобы дать проститься с богами своей родины. Не меня обряжают в белые одежды, украшают волосы цветами. Не я лью масло и вино у ног Льеры-заступницы, чтобы не оставляла меня своей милостью в чужих краях, где властвует жестокий рок. Все чудилось, будто вот-вот открою глаза и окажется, что все это мне приснилось. И только когда высокий мужчина в черном внимательно взглянул мне в глаза и крепко сжал мою ладонь, чтобы помочь взобраться на спину огнедышащего чудовища, я поняла: это не сон. Это жестокая явь, изменить которую мне не под силу.

    – Меня зовут Квинтус Марбел, девочка, – представился лорд. – Ты будешь жить в моем доме, воспитываться вместе с моим сыном. Не бойся меня.

    Несмотря на охвативший меня страх, я возмутилась. Девочка? Да я уже почти взрослая женщина, мне уже тринадцать! Почти невеста! А меня собираются воспитывать вместе с каким-то мальчишкой! Увы, тогда я и представить не могла, что сын лорда Марбела станет моим кошмаром на долгие годы.

***

Арий Марбел оказался стройным юношей лет семнадцати. Высокий и темноволосый, как все республиканцы, с правильными чертами лицами и белой кожей. На меня он смотрел с нескрываемым презрением.

    – Познакомься с Лирией, сын, – мягко сказал лорд Квинтус. – Она будет жить в нашем доме, станет членом нашей семьи. Одной из нас.

    Губы Ария искривились в горькой усмешке.

    – Одной из нас? Этой варварке никогда не стать одной из рода Марбел, отец!

    И в ту минуту в сердце моем вспыхнула ненависть. Я не возненавидела лорда Квинтуса, когда он огласил на арене мое имя и забрал меня от родных. Я понимала, что так ему повелел его рок, таинственный и неумолимый. Я не питала ненависти к завоевателям-республиканцам – слишком давно отгремели войны, Леренея утратила независимость за несколько столетий до моего рождения. Но юный Арий Марбел одной лишь фразой породил в моей душе темное чувство, что долгие годы душило меня.

    Варварка! Да, я не воспитывалась по обычаям и законам Республики, но это не означало, что я была дикаркой. В конце концов, меня прочили в жены будущему Правителю. Меня учили не только чтению и письму, пению и танцам, игре на синторе и вышиванию. Я изучала историю и географию, генеалогию и геральдику, умела хорошо считать в уме и слагала стихи. А этот напыщенный юнец, ничего не зная обо мне, сходу окрестил варваркой.

    Должно быть, я изменилась в лице, потому что лорд Квинтус ласково погладил меня по волосам и резко велел сыну:

    – Не смей так отзываться о Лирии, Арий, я этого не потерплю. Теперь она вошла в нашу семью моей приемной дочерью, как велел рок.

    – Очень удачно для маленькой дикарки, – все так же презрительно продолжил Арий. – Стать приемной дочерью самого лорда Марбела, первого среди равных! Несказанное везение!

    – Сын!

    Арий склонил голову.

    – Прости, отец. Я забылся. Больше такого не повторится.

    У меня попросить прощения ему даже в голову не пришло.

    – Тебе нужно отдохнуть с дороги, дитя, – ласково обратился ко мне лорд Квинтус. – Тобой займется домоправительница, добрейшая Синта, а нам с Арием пока нужно обсудить кое-какие дела. Увидимся за ужином.

    Я ожидала от домоправительницы столь же пренебрежительного отношения, как и от наследника лорда, но Синта действительно оказалась добрейшей женщиной. Охая и причитая над моей бледностью и худобой, она отвела меня в просторную светлую комнату и сообщила, что теперь я буду жить здесь.

    – Я пришлю вам горничную, госпожа. Или двух?

    Я заверила, что мне хватит и одной. Синта тут же позвала молоденькую, немногим старше меня, девушку. Новая горничная происходила из того же народа, что и домоправительница: тоже высокая, смуглая, гибкая, но если Синта уже располнела и заплетала черные с проседью волосы в сложную косу, то новая моя служанка еще оставалась тоненькой, словно тростинка, да еще и коротко стриженной.

    – Меня зовут Зельда, госпожа, – представилась она. – Приготовить вам ванну?

    Роскошным убранством и комфортом дом лорда Квинтуса превосходил даже дворец Правителя Леренеи, что не удивляло: Республика богата, очень богата, а лорд, как я уже успела узнать – ее триарх, один из трех властителей. Первый среди равных – это титул представителя триумвирата, потому что древний кодекс гласит: все граждане Республики равны. Сладкая ложь, разумеется. Нет равенства в благословенном краю, нет, да и быть не может. Как и везде, есть здесь богатые и бедные, знать и простой люд. Но среди прислуги свободнорожденных почти нет. И Синта, и Зельда – рабыни, обе носят знак дома Марбелов на запястье. Изрыгающий пламя дракон, такой же, как на кольце лорда, вытатуирован на их смуглой коже.

    Уже к вечеру я узнала, что лорд Квинтус – не только один из влиятельнейших, но и один из богатейших людей Республики. Ему принадлежали виноградники в окрестностях столицы, соляные копи на севере, рудники на востоке, алмазные шахты на юге. Зельда, расчесывая мои длинные светлые волосы после купания, не переставая нахваливала хозяина. Говорила, как мне повезло попасть в такую семью. Ей и в голову не могло прийти, что я с удовольствием бы отказалась от столь высокой чести, осталась в родном краю.

    – А леди Марбел? – с трудом вставила я вопрос в бесконечную трескотню горничной. – Она где?

    Зельда округлила глаза и отложила в сторону инкрустированный перламутром гребень. В зеркале я поймала ее испуганный взгляд.

    – Никогда не заговаривайте с хозяином о его леди, госпожа, – предупредила она.

    – Но почему? Что с ней случилось?

    Горничная прижала палец к губам, оглянулась, будто нас могли подслушивать, наклонилась к самому моему уху и едва слышно шепнула:

    – Она умерла. Давно, очень давно. Но хозяин не терпит разговоров о ней. До сих пор страдает об утерянной любви.

    Странно как. У нас в Леренее дорогих покойников принято было поминать три раза в год в особые дни. Мы не просто посещали склепы и приносили жертвы богам, но посвящали вечера воспоминаниям и пересказам семейных преданий: так предки оставались рядом с потомками, не покидали их. Но в Республике верят не в богов, а во всемогущий рок. Может, это вера накладывает запрет на разговоры об умерших? Ну и ладно, не так уж мне интересно, что стряслось с леди Марбел. Вот ее сын – Арий – вполне может стать проблемой. Но и о нем Зельда толком ничего не рассказала. Только глупо хихикала, закатывала глаза и восторгалась красотой и умениями юноши. И так мне надоела, что я с трудом дождалась, пока она закончит приводить меня в порядок перед ужином и, наконец-то, умолкнет.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЧЕТЫРЕ ГОДА СПУСТЯ

    Лорд Квинтус обещал, что я буду воспитываться вместе с его сыном, но, к счастью, виделись мы с Арием нечасто. Да и сам лорд почти все время отсутствовал, препоручив меня заботам домоправительницы. По его указу Синта наняла учителей, которые должны были обучить меня всем премудростям, что обязана знать каждая высокорожденная республиканка. Всем, кроме одной: полета на драконе. Немногие семьи владели огнедышащими монстрами, и именно драконьи наездники составляли элиту «равных граждан». Арий давно уже летал на огромном темно-синем Миресоне – я не раз видела чудище и его всадника в небе. Понятно мне стало и то, отчего лорд Марбел считал меня ребенком: совершеннолетие республиканок наступало в восемнадцать лет, юноши же становились полноправными гражданами в двадцать один год. Так что в глазах лорда и я, и его сын все еще оставались детьми. Сам Арий, конечно же, к детям себя не относил. В особняке частенько появлялись его друзья, закатывались веселые пирушки, на которые меня никто не приглашал. Однажды ночью, захотев выпить теплого молока, я не стала звать Зельду и сама спустилась в кухню. Возвращаясь, услышала доносящийся из спальни Ария женский голос. Незнакомка хрипло смеялась, а потом смех перешел в постанывания. Я зажала уши и со всех ног бросилась в свою комнату, упала на постель, уткнулась лицом в подушку. Мне уже было известно, зачем эта женщина пришла к Арию, и я не хотела, не хотела думать о том, чем они занимались. Но и выбросить из головы никак не могла.

    Душная темная волна поднялась в груди, стала комом в горле. На глазах выступили злые слезы.

    – Ненавижу! Ненавижу! – отчаянно повторяла я, ударяя кулаком по мягкой перине, и сама не знала, кого именно ненавидела столь страстно: Ария или ту незнакомку, что сейчас стонала в его объятиях. Наверное, сразу обоих.

    Наутро я выбралась из дома, едва рассвело: не хотелось видеться за завтраком с хозяйским сыном. Захватила с собой яблоки, хлеб и сыр, решив перекусить ими, когда проголодаюсь. К драконам мне запретили даже подходить, но вот ездить верхом позволяли. Лорд Марбел подарил мне кобылку, восхитительную быстроногую Серебряную Молнию, получившую имя за необычную масть. Таких серебристых коней доставляли из-за моря, и стоили они баснословно дорого. Помнится, я тогда бурно радовалась столь щедрому дару, бесконечно благодарила лорда Квинтуса. Арий же смотрел на мою красавицу с привычной пренебрежительной гримасой, а потом наклонился ко мне и прошептал тихо, чтобы не услышал отец:

    – Любая кобыла не больше чем корм для дракона.

    И ушел, не дожидаясь, пока я найдусь с ответом. Эти слова сказали мне куда больше, чем все его презрительные взгляды и усмешки. В тот день я окончательно осознала, кем именно считают республиканцы нас, побежденные народы. Мы для них – что моя Серебряная Молния для грозного огнедышащего Миресона. И никогда они не увидят в нас равных. Даже отношение лорда Марбела не пошатнуло моей уверенности в сделанном выводе. Да, лорд добр ко мне – но мы ведь добры к своим домашним любимцам? Скорее всего, я для него значила не больше, чем любимая гончая.

    И первого республиканца, что увидел во мне не диковинную зверушку и не дикую варварку, я встретила именно в тот день, когда отправилась рано утром на верховую прогулку. Этот день подарил мне друга, первого за долгое время на чужбине.

    Серебряная Молния неслась стрелой по лугам. Утомившись, я направила ее к тенистой роще, разделявшей владения лорда Марбела и его соседа, Сулы Скапия. Лорда Скапия мне несколько раз доводилось видеть на званых обедах. Дородный краснолицый мужчина лет пятидесяти похлопывал по плечу Ария, осведомлялся, как его дела, совал мне завернутые в шелковую бумагу сладости, должно быть, принимая за малышку, и больше не обращал на нас – несовершеннолетних – внимания, беседовал с хозяином дома о политике, о новых танцовщицах Храма любви, об урожае. Я знала, что лорд Скапий женат, но его леди слаба здоровьем, потому и живет у своих родителей, на побережье, где климат более мягкий. Муж навещал ее и детей несколько раз в год, благо, что драконьего лету от столицы до провинциального городка – несколько часов. О детях Сула Скапий говорил охотно, похвалялся успехами сына в воинском деле и науке, красотой дочери.

    – Немало мужских сердец сразит ее прелесть, – громогласно вещал он, разгорячившись, лицо его краснело еще сильнее, глаза блестели. – Друг мой Квинтус, мы могли бы и породниться, как полагаешь?

    – Пусть дети вырастут, – сдержанно отвечал на это лорд Марбел. – Пока рано строить планы.

    В Республике не заключали ни помолвок, ни брачных договоров до совершеннолетия, что поначалу казалось мне удивительным. Но в прошлом месяце Арию исполнился двадцать один год, значит, пришла пора подбирать ему невесту. Не удивлюсь, если лорд Сула Скапий скоро заявится вновь сватать ему свою дочурку.

    При этой мысли я скривилась. Ну и ладно. Пусть этакое сокровище достанется Велее Скапий, которую я в глаза не видела. Не жалко – а чего жалеть незнакомую девушку?

    Серебряная Молния давно перешла на шаг. Я увидела излюбленную полянку у ручья и натянула поводья, останавливая верную подругу. Солнце давно уже поднялось в небо и теперь припекало по-летнему жарко, к тому же я успела проголодаться. Не помешало бы отдохнуть и перекусить. Тишину нарушали лишь плеск воды да птичий щебет и… лошадиное ржание? Точно, где-то недалеко заржали кони, и Серебряная Молния тут же отозвалась. Да кого же сюда принесло? Прежде мое одиночество в этой роще никогда никем не нарушалось.

    Вскоре из-за деревьев показались всадники. Двое, юноша и девушка. Высокие, стройные, темноволосые. Остановились, но спешиваться не торопились, разглядывали меня с любопытством.

    – Это земля Сулы Скапия, – заметил юноша. – А кто ты, нарушившая границы?

    Они были похожи так, что не оставалось сомнений: передо мной брат и сестра. Одинаковые чуть удлиненные лица, четко очерченные скулы, изогнутые брови над миндалевидными синими глазами. Оба красивы, девушку не портит даже слегка квадратный упрямый подбородок. И, кажется, я догадываюсь, кто они такие.

    – Вы – дети лорда Скапия? – не отвечая на вопрос, задала я свой. – Велея и Веран?

    Юноша кивнул. Велея внезапно рассмеялась.

    – А я знаю, кто ты, – заявила она. – Светлые волосы, серые глаза. Кобыла серебряной масти. Ты – воспитанница лорда Марбела, верно? Как тебя… Лигия?

    – Лирия, – поправила я.

    – Точно! – обрадовалась Велея. – Лирия! Отец рассказывал о тебе! Помнишь, Веран?

    До этого момента я пребывала в уверенности, что лорд Скапий забывал о моем существовании сразу же, как покидал дом гостеприимного соседа, так что слова Велеи поразили меня.

    – Рассказывал обо мне? Ваш отец?

    Из взгляда Верана ушла настороженность.

    – Правильно! – воскликнул он. – А я и позабыл. Маленькая леренейка. Это ты, верно?

    – Что ты, братец, – фыркнула его сестра. – Вовсе она и не маленькая. Вряд ли сильно моложе нас. Сколько тебе лет, Лирия?

    – Семнадцать, – пробормотала я.

    – А нам по девятнадцать. Мы близнецы, – пояснила она. – Так что, братец, маленькая, как ты изволил выразиться, леренейка, достигнет совершеннолетия прежде тебя.

    Она изящно соскользнула на землю, подошла ко мне, заговорщически подмигнула и прошептала нарочито громко, чтобы Веран точно расслышал:

    – Знала бы ты, как его злит, что я уже полноправная республиканка, а он все еще дитя.

    Веран тоже спешился.

    – Ха! – парировал он. – Меня злит? Разве это я бесился из-за желания отца заключить выгодный брачный союз, а?

    Велея покраснела. Я растерянно переводила взгляд с брата на сестру.

    – Но ведь в Республике не выдают замуж против воли!

    Помнится, мой учитель очень уж напирал на то, как повезло мне попасть в сию благословенную страну, и именно пример с бракосочетанием был у него излюбленным. Только варвары, повторял он, принуждают своих детей к нежеланному супружеству, не интересуясь их мнением, сговариваясь о будущих браках, пока жених и невеста еще лежат в колыбелях. В просвещенной свободной Республике дело обстоит иначе.

    Велея невесело усмехнулась.

    – Да, жрец откажется проводить обряд, если невеста не согласится на замужество, но… Мало ли способов заставить человека сказать то, что противно его сердцу?

    Я не верила своим ушам.

    – Но лорд Сула любит тебя! Он всегда с такой гордостью рассказывал о своих детях. Неужели он станет принуждать единственную дочь?

    Велея тряхнула головой, и выбившиеся из прически за время скачки локоны рассыпались по плечам.

    – Не будем об этом! Давай лучше поговорим о тебе.

    Я растерялась.

    – Обо мне? Но что интересного в моей жизни?

    – Ты прибыла из далекой страны, – пояснила Велея. – Из краев, о которых мы ничего не знаем. Расскажи нам о своей родине! А мой будущий муж… Что же, еще ничего не решено. И потом, возможно, он мне еще понравится.

    И она рассмеялась. А вот мне почему-то совсем не хотелось веселиться.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Удивительное дело, но сдружилась я с Вераном куда сильнее, нежели с его сестрой. Велею больше всего занимали столичные сплетни, наряды, представления в театре, состязания на колесницах и бои. Она чуть ли не ежедневно посещала модные лавки, скупая всевозможные украшения, ездила к портнихам и ювелирам. Веран пояснял, что таким образом она компенсирует себе долгие годы скучной жизни в провинции.

    – Маме становится хуже, если она покидает побережье. Лекари уверяют, что морской воздух для нее целителен, а нас она отказывалась отпускать от себя. Пока нам не исполнилось восемнадцать – тогда отец настоял, ведь сестре нужно искать жениха. Но прошел целый год, прежде чем мы смогли перебраться в отцовское имение. Мама все затягивала отъезд.

    Тут он помрачнел. Скорое замужество Велеи его не радовало, ведь близнецы привыкли всегда быть вдвоем и третьему, по мнению Верана, места рядом с ними не оставалось. Что думала по этому поводу сама Велея, не знаю, но по ней нельзя было сказать, что грядущее бракосочетание тревожило ее. Она с удовольствием знакомилась с молодыми людьми из знатных семейств, а после в подробностях пересказывала мне, кто из них как на нее смотрел да что говорил.

    – Лорд Марбел скоро вернется, – жмурясь и потягиваясь, словно сытая кошка, говорила она, – и тогда я наконец-то познакомлюсь с его наследником. Отец уверен, что Арий не устоит перед моей красотой. Стать леди Марбел – великая честь, знаю, но не хочу связывать свою жизнь с человеком, о котором мне ничего не известно. Расскажи мне о нем, Лирия. Каков он?

    И я рассказывала. Почему-то о похождениях сына лорда Квинтуса говорить было неловко, поэтому я умалчивала о шумных сборищах, о женщинах, всякий раз новых, остававшихся на ночь в спальне Ария, о гонках на драконах. И говорила о его успехах в науках, о победах в дружеских состязаниях, о полетах на Миресоне. Глаза Велеи блестели, на щеках выступал румянец. В мечтах она, несомненно, уже видела себя женой Ария – и мне эта мысль была неприятна. Конечно же, я не хотела, чтобы новая приятельница стала супругой столь легкомысленного молодого человека. Разумеется, дело именно в этом.

    Велея как-то призналась, что пыталась подстроить якобы случайную встречу с соседом, но ей это не удалось. Так что она с нетерпением ждала возвращение лорда Марбела, а пока что коротала время в окружении менее перспективных поклонников.

    А вот с Вераном мы стали, пожалуй, настоящими друзьями. Частенько виделись наедине, когда его сестра уезжала за новыми нарядами или на прогулки с ухажерами. Болтали обо всем на свете, делились детскими мечтами. Ему я поведала о том, что стала бы Правительницей Леренеи, если бы рок не избрал меня в заложники.

    – Дафрис давно уже женился. Три года назад. На Изабелле, моей кузине. Странно, я уже позабыла его облик, но обиду помню до сих пор.

    Тогда я проплакала всю ночь, получив известие от родных, а подлый Арий еще несколько дней поддевал меня, но Веран не стал смеяться. Он погладил меня по руке и промолчал, но мне хватило и этого молчаливого сочувствия.

    Дружба наша все крепла, встречались мы чуть ли не каждый день. И, конечно же, нет ничего удивительного в том, что об этих встречах прознал Арий.

    Неизвестно, донес ли ему кто о них, либо же он сам обратил внимание на мои отлучки и велел рабам проследить за мной. Главное, что тайна очень скоро перестала быть таковой. Ни о чем не подозревая, я вернулась в тот день из рощи, спешилась и кинула поводья конюху, а сама направилась к дому. К завтраку уже безнадежно опоздала, но не печалилась: мы с Вераном разделили скромную трапезу из пирога с сыром и яблок на берегу ручья. Арий поджидал меня на крыльце. Смерил злым взглядом и холодно велел:

    – Ступай за мной.

    Растерянная и недоумевающая, я вслед за ним зашла в кабинет хозяина. В отсутствие отца всеми делами ведал Арий, так что кабинет он занимал по праву. Никакой вины за собой я не чувствовала, поэтому сильно удивилась, когда меня крепко схватили за плечи, встряхнули и прошипели прямо в лицо:

    – Ты что это удумала? Опозорить нас решила?

    Я даже не стала вырываться, остолбенев от изумления. А Арий, распаляясь все больше и больше, гневно обвинял меня невесть в чем:

    – Дурная кровь! Так я и знал! И отцу говорил, чтоб отослал тебя, отдал в другую семью. Но разве он послушал? Вбил себе в голову, что из дикарки можно воспитать достойную девицу, настоящую республиканку. Вот и воспитал! Дождался позора на свои седины!

    Тут я отмерла и спросила, о чем это он. О каком таком позоре говорит, если я ничего дурного не сделала?

    – Ничего дурного? – вознегодовал он. – Ничего? Значит, ты не видишь ничего предосудительного в том, чтобы встречаться наедине где-то в лесу с мужчиной?

    От абсурдности происходящего я едва не расхохоталась и возразила:

    – Мы встречаемся вовсе не в лесу, а в роще, что разделяет наши владения.

    И это стало моей ошибкой. Глаза Ария сузились, губы искривились.

    – Наши владения? – медленно повторил он. – Наши? Ты кем себя возомнила, маленькая варварка? Родной дочерью лорда Квинтуса Марбела, первого среди равных? Или, быть может, его наследницей? Забыла, кто ты такая? Так я напомню!

    Мне многое пришлось выслушать от Ария за годы жизни в доме лорда Марбела. Я уже привыкла к презрительному «дикарка», научилась не обращать внимания на насмешки, игнорировать снисходительные ухмылки. В первое время мне доставались даже несильные тычки, якобы случайные, но развлекаться подобным образом хозяйскому сыну быстро надоело. А после своего совершеннолетия Арий, казалось, и вовсе позабыл обо мне, уделял внимания не больше, чем проползающей мимо его начищенного до блеска сапога гусенице. Так почему же сейчас стало так нестерпимо обидно из-за несправедливых слов?

    – И кто же я такая? – прошипела я, сжимая кулаки и задирая подбородок. – Расскажи мне, Арий Марбел, доблестный республиканец! Расскажи об этом той, что забрали из родового замка, лишили семьи! Той, которую растили как невесту будущего Правителя Лерении, и которая вместо уготованной ей высокой судьбы получила статус даже не гостьи – заложницы! Расскажи мне, Арий Марбел, о том, как велико мое везение!

    Лицо его исказилось от ярости.

    – Родовой замок? – выпалил он. – Ха! Родовая лачуга – вот это вернее! Наслышан я о том, что леренейцы моются в деревянных лоханях, а для естественных нужд используют сосуды, что прячут под кроватями! И за одного из этих грязных дикарей ты собиралась замуж? Достойная судьба, ничего не скажешь! Ублажать немытого невежду и рожать ему детей!

    Я не успела ни о чем подумать. Моя рука сама собой взлетела, от сильной пощечины голова обидчика даже слегка мотнулась. Он прижал ладонь к лицу и с неверием уставился на меня.

    – Ты… ты ударила меня? Подняла на меня руку? Да как ты посмела?

    Я и сама никак не могла поверить в то, что произошло, но отступать было уже поздно. Скрестила на груди руки и посмотрела Арию в глаза.

    – Никогда – больше – не – смей – оскорблять – мою – страну, – отчеканила ледяным тоном. – Мою страну. Мою семью. Мой дом.

    Я ожидала, что он накинется на меня, приготовилась звать на помощь, но Арий не двинулся с места.

    – А ты уважай тот дом, в котором живешь, – процедил он. – И не смей видеться с Вераном Скапием. Поняла?

    – Ты не имеешь никакого права мне приказывать! – взвилась я. – Хозяин дома – лорд Квинтус Марбел, твой отец, а ты – никто. Понял?

    – Никто, значит? – повторил он, прищурив глаза. – Вот как?

    Я почувствовала себя увереннее. Действительно, что он сможет мне сделать?

    – Именно! Я перестану видеться с Вераном, только если мне запретит лорд Квинтус. А до того момента буду ездить, куда захочу, и встречаться с тем, с кем захочу!

    И вылетела в коридор, напоследок грохнув дверью. Арий остался в кабинете, за мной не пошел и окликать меня не стал. Я даже торжествовала: как ловко мне удалось поставить самонадеянного нахала на место! Вот только праздновала победу слишком рано, о чем, увы, в тот момент даже не догадывалась.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Рабы усердно готовили особняк к празднованию по случаю возвращения хозяина. Увивали цветочными гирляндами мраморные колонны, чистили шитые золотом алые бархатные драпировки на стенах трапезной, наполировывали статуи в нишах, натирали до блеска стекла в огромных стрельчатых окнах. В высоких напольных вазах по всему дому теперь стояли только столь любимые лордом Марбелом белые розы. Повар несколько дней подряд – неслыханное дело! – лично ездил на рынок, чтобы отобрать и закупить нужные для приготовления изысканных блюд продукты. Хотя гостей ожидалось не так уж и много: лорд Сула Скапий с детьми да еще несколько друзей хозяина. Велея уже несколько дней только и говорила о том, что наконец-то познакомится с будущим нареченным. Кажется, она уже не сомневалась в согласии семьи Марбел на свадьбу. Мне хотелось предостеречь ее, рассказать о том, что являет собой Арий, но неведомое чувство будто сковывало язык, и я молчала. Приятельница похвалялась новым нарядом, заказанным специально для праздника, роскошным ярко-синим шелковым платьем и новым колье из сапфиров и изумрудов к нему. По ее рассказам, ювелиры соорудили настоящее чудо: золотую виноградную лозу, что обовьет ее шею. Мне тоже было обещано новое платье, но я не сомневалась, что одеяние Велеи его непременно затмит своим великолепием. Оно и понятно: негоже приживалке выглядеть лучше, чем невеста наследника.

    Арий на время прекратил кутежи с приятелями, но женщины все еще посещали его спальню, покидая дом с рассветом. Несколько раз я сталкивалась с закутанными с ног до головы незнакомками во дворе и всегда проходила мимо, делая вид, будто никого не замечаю. Временные любовницы хозяйского сына – или это была одна и та же особа? в подобном одеянии не разобрать – тоже не заговаривали со мной, молча садились в экипаж и отбывали в неведомом направлении. «Ничего, – злорадно думала я. – Недолго тебе осталось развлекаться. Лорд Марбел не потерпит подобного разврата под своей крышей». Впрочем, вот как раз в нетерпимости лорда и возникали сомнения. Республиканцы не видели ничего зазорного в домах терпимости или же в личных содержанках, правда, столь вольные нравы прощались в основном мужчинам. Девам надлежало хранить невинность до брака, ту, что выходила замуж, уже лишившись столь ценного качества, ждало всеобщее осуждение. Безбоязненно обзаводиться фаворитами позволяли себе лишь вдовы, да еще в договорных браках на шалости супруги муж мог смотреть сквозь пальцы. А мог и не смотреть – это уж как повезет. Вот вам и всеобщее равенство! В моей родной Леренее измены, как женские, так и мужские, считались богопротивными – и мы еще после этого дикари и варвары! Но даже если лорд Марбел и не запретит сыну приглашать к себе женщин, то уж лорду Скапию точно не понравится такое открытое пренебрежение к невесте со стороны будущего зятя. Но о грядущей свадьбе думать мне вовсе не хотелось, и я поскорее выбрасывала из головы и ее, и любовниц Ария.

    С Вераном мы продолжали видеться, несмотря на запреты и угрозы. Правда, подлый хозяйский сын нашел способ испортить нам все удовольствие от утренних встреч. Над рощей постоянно кружил Миресон, то и дело выдыхая тоненькие струйки пламени. Не слишком-то приятно знать, что за тобой постоянно наблюдают, но хоть подслушивать Арий не мог. И все же должна признаться, что в роще по утрам я теперь появлялась из чистого упрямства: показать ненавистному типу, что он мне не указ. Веран же, должно быть, просто не хотел обижать и расстраивать меня, потому и не отказывался от этих странных свиданий. Велея почти все время пропадала в столице, заканчивая последние приготовления к знакомству с женихом.

    – А у тебя есть свой дракон?

    Я сидела под деревом, прислонившись спиной к теплой шершавой коре, и следила за Миресоном, темной молнией рассекавшим небеса. Хотелось верить, что густая крона скрывала меня от драконьего наездника.

    – Есть, конечно. И у меня, и у сестры. Только мы не очень любим летать.

    Странно. Как это – не любят летать? Будь у меня свой дракон, я бы, наверное, каждый день поднималась в небо, чувствовала бьющий в лицо свежий ветер, носилась над полями и лесами. Перелет с лордом Квинтусом из Леренеи в Республику сейчас вспоминался мне как нечто прекрасное, хотя поначалу я и боялась. Но потом страх прошел, осталось лишь пьянящее ощущение высоты и свободы.

    – А ты мог бы полетать со мной? Хоть немного? Мог бы?

    Веран замялся.

    – Я бы хотел, правда, – немного неловко признался он, сминая в руках сорванный с ветки лист и не глядя мне в лицо. – Вот только Наарван, мой дракон, может не согласиться.

    Сначала я решила, что он шутит. Как это – дракон не согласится? Мне, например, и в голову не пришло бы поинтересоваться у Серебряной Молнии, на какого ездока она согласна. Но вскоре стало понятно, что Веран серьезен.

    – Что ты знаешь о драконах, Лирия? – спросил он.

    Странное дело, но ни один из моих учителей толком ничего не рассказывал мне об огнедышащих монстрах, благодаря которым Империя Нирр, позже ставшая Республикой, покорила столько стран. Мы изучали эпоху Великих Завоеваний, заучивали имена Императоров, триархов и полководцев, а о драконах упоминалось вскользь. Об этом я задумалась только сейчас, после вопроса Верана, и вынуждена была признать:

    – Да почти что ничего и не знаю. Только то, что знатные лорды и леди – наездники драконов. Простолюдины не смеют к ним даже подходить, как и заложники. Такие как я.

    Вот вам и очередное доказательство лживости Первого постулата Республики. Нет никаких равных, есть чернь и знать.

    Собеседник кивнул.

    – Верно, дети из родов Первых людей могут отправиться в Долину и выбрать себе драконов. Нет, не так. Не только мы выбираем, но и драконы выбирают нас.

    О Первых людях я знала. Несколько семей утверждали, что их предки появились на здешних территориях ранее, нежели пращуры остальных. Спустились с небес на прародителях нынешних драконов. Подтвердить или опровергнуть это, разумеется, никто не мог, но именно родам Первых людей и принадлежала власть в Республике, их представители входили в Сенат, из них выбирали триархов.

    – А что такое Долина?

    – Местность, скрытая за горным кольцом. Там всегда стоит жаркое лето, бьют горячие источники. А в пещерах, скрытых глубоко в горах, появляются на свет из огромных яиц маленькие дракончики. Когда они вырастают, то живут в Долине, если, конечно, не решают отправиться в мир людей.

    – Ты так о них говоришь, словно они разумны.

    Веран возмутился.

    – Разумеется, они разумны! Между драконом и всадником устанавливается связь. Это… ну, это сложно объяснить. Просто поверь: они поумнее многих представителей рода человеческого.

    – А бывает так, что лорд или леди возвращается из Долины без дракона? – продолжала любопытствовать я. Когда еще представится случай узнать столько интересного?

    Веран помрачнел.

    – Да, бывает. Например, наша мама. Мне порой кажется, что отец из-за этого и отослал ее от себя, что дело вовсе не в ее слабом здоровье. Он просто стыдится ее. А нас с Велеей вернул в столицу только после того, как мы побывали в Долине.

    – Постой! Но вам же по девятнадцать. Как же так? Вы только теперь получили драконов?

    Он кивнул.

    – Да, обычно в Долину отправляются после восемнадцатилетия. Мы выждали полгода.

    – Но Миресон у Ария давно! Еще четыре года назад они летали вместе.

    Веран пожал плечами.

    – Арий не стал дожидаться, пока ему исполнится восемнадцать. Это опасно, порой даже смертельно, но в его случае, как видишь, все обошлось. Отец говорил, что лорд Квинтус чуть не поседел, узнав, что вытворил сын, но потом с гордостью рассказывал всем о его отваге.

    Мне не хотелось признавать, что у Ария могут иметься достоинства. Отважный он, как же! Просто глупый и самовлюбленный! Захотел покрасоваться перед друзьями и даже не подумал об опасности, вот и вся отвага. А в Долине ему просто повезло. Или… или… или Миресон пожалел мальчишку, вот! А что? Наверное, так все и было.

    Я сунула в рот травинку, зажала ее между зубами, обхватила колени руками и уставилась в безоблачное небо, где парил темный дракон. И почему жизнь так несправедлива? Испорченному мальчишке дан шанс летать под облаками, а мне даже с другом не подняться ввысь?

    – Велея до сих пор боится летать, – поделился со мной секретом Веран. – И я, признаться, с большим удовольствием езжу верхом.

    А я бы, наверное, как и Арий, проводила каждое утро со своим драконом… если бы он у меня был. Подумала так – и тут же устыдилась. А как же Серебряная Молния, верная подруга? Получается, предала бы ее?

    – Если Велея боится полетов, то ей непросто будет найти общий язык с Арием, – немного ехидно сказала я, недовольная собственными мыслями.

    Скулы Верана слегка покраснели.

    – Муж и жена и без того найдут, чем заняться вместе, – смущенно проговорил он.

    Вот уж о чем точно размышлять не желаю! Я вскочила на ноги.

    – Солнце уже высоко. Мне пора возвращаться.

    Веран тоже поднялся, схватил меня за руку.

    – Лирия, постой! Могу я тебя кое о чем спросить? Об очень важном?

    Отчего-то мне подумалось, что он заговорит о званом ужине в доме лорда Марбела и об объявлении помолвки, и я застыла, раздираемая противоречивыми чувствами. Одновременно и боялась разговора на эту тему, и ждала его. Наверное, так приговоренный к казни ожидает свой последний рассвет, и страшась, и желая, чтобы нестерпимая мука поскорее закончилась. Тем неожиданнее оказалось услышать:

    – Тебе ведь скоро восемнадцать, верно?

    Я даже не сразу поняла, о чем он меня спрашивает, и кивнула лишь после повторного вопроса.

    – Да, ты прав.

    Веран зачастил сбивчиво:

    – Лорд Марбел… он… ну, он станет подыскивать тебе жениха. Не спорь, я знаю. Станет, да. Только… только я хотел тебя попросить… Понимаешь, мне всего девятнадцать. Еще полтора года… целых полтора года…

    – Постой! – ошарашенная потоком бессвязных слов, перебила я его. – Подожди. Я ничего не поняла. Какой жених? Полтора года до чего? О чем ты говоришь?

    – Я… Лирия, я…

    Всколыхнулись кроны деревьев, пригнулась высокая трава. На поляну опустился Миресон, всего лишь в нескольких шагах от нас. Арий стремительно сбежал по крылу на землю. Лицо его искажала такая свирепая ярость, что мне стало страшно.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Веран все еще держал меня за руку. Крепко, так крепко, что у меня не получилось сразу выдернуть ладонь, зато Арий заметил мое судорожное движение и зло прищурился.

    – Отправляйся домой, Лирия! – отрывисто велел он.

    Веран, плохо понимая, что происходит, решил вмешаться.

    – Ты – Арий, верно? – поинтересовался он дружелюбным тоном. – Сын лорда Марбела, нашего соседа? А я – Веран Скапий.

    – Я в курсе, – прошипел Арий. – Лирия, кому сказано – домой!

    Вот тут мой друг возмутился.

    – Почему ты так с ней разговариваешь? По какому праву?

    – По праву хозяина дома, в котором она живет!

    – Хозяин твой отец, а не ты! – во второй раз напомнила я.

    Но Арий только недобро усмехнулся.

    – Уверена, маленькая дикарка? Что же, разочарую тебя: сегодня утром голубь доставил письмо отца. Теперь я официально распоряжаюсь всем семейным имуществом, дабы лорд Марбел смог полностью посвятить себя Республике, не отвлекаясь на финансовые дела рода. Следовательно, именно я – хозяин дома. И твой тоже.

    Я вспыхнула и прикусила губу, не зная, что ответить. Зато Веран не смолчал.

    – Лирия – не вещь и не рабыня, – пылко заявил он. – У нее нет хозяина.

    – Она живет под моим кровом, – гнул свое Арий, – значит, подчиняется моим правилам. Не вижу смысла продолжать бессмысленный спор. Лирия оправляется домой немедленно и более не встречается наедине с мужчинами. Кажется, ты приглашен к нам на празднование возвращения отца, сын Сулы Скапия? Тогда и увидимся, а сейчас, увы, мне не до разговоров.

    Но Веран не собирался отступать.

    – Ты не можешь запретить нам видеться! – воскликнул он.

    Уже шагнувший на крыло Миресона Арий замер.

    – Это еще почему? Могу и запрещаю.

    – Лирия – свободная девушка!

    – Несовершеннолетняя, – насмешливо напомнил Арий. – Значит, самостоятельных решений принимать не смеет. И шагу без позволения не ступит.

    – Скоро ей исполнится восемнадцать! – запальчиво выкрикнул Веран.- И она обратится к Сенату с просьбой сменить ей опекуна.

    Куда я обращусь? С какой просьбой? Что это еще за вздор?

    – Вздор, – сам того не подозревая, вторил моим мыслям наследник лорда Марбела, а с этого утра – еще и мой опекун. – Никуда она не обратится.

    – У нее есть такое право! И она им воспользуется!

    А вот это уже интересно. Почему-то о моих правах никто из учителей толком ничего не рассказывал, наоборот, мне усердно вдалбливали в голову, что судьба моя полностью зависит от лорда Квинтуса.

    – И на кого же она захочет меня сменить? Не на тебя ли? Вынужден тебя разочаровать, дражайший сосед: до твоего совершеннолетия никто тебе не даст под опеку заложницу.

    – Я попрошу отца!

    Арий смерил его насмешливым взглядом, но по тому, как сдвинулись широкие брови, я поняла: молодой лорд не на шутку встревожен. Неужели боится, что я и впрямь уговорю Сенат на смену опекуна? Наверное, было бы неплохо, вот только не уверена, что лорд Сула уступит просьбе сына.

    – Не смею тебе мешать, Веран Скапий. Конечно, беги к папочке, пусть решает за тебя твои проблемы и выполняет твои капризы. Но пока что Лирия под моей властью, и я запрещаю вам видеться.

    Веран побагровел, сжал кулаки, шагнул к Арию. Миресон взревел, огненное дыхание опалило ветви ближайших деревьев.

    – А без дракона ты такой же смелый, Арий Марбел?

    Я с ужасом понимала, что вот-вот может пролиться кровь. Из-за меня. Из-за того, что отважный мальчишка безрассудно решил вступиться за подругу. И ни лорд Квинтус, ни лорд Сула не простят мне ни одной царапины на коже своих сыновей. В то, что соперники всерьез могут покалечить друг друга, я не верила, но вот устроить драку – запросто.

    – Кто бы говорил о драконах, – презрительно бросил Арий, не двигаясь с места. – Слышал, ты на своем-то и не летал толком. Твой отец даже удивился, когда ты вернулся из Долины не пешим.

    Веран прикусил губу. Я растерянно переводила взгляд с одного парня на другого. Арий издевался над соседом, выводил его из себя, нарочно злил. Но зачем? Что за игру он затеял? В любом случае, лучшее, что я могу сделать, это помешать ему. Расстроить его планы.

    – Веран, – позвала я, и друг повернулся ко мне. – Веран, не надо. Он прав, мне нужно уехать. Встретимся на празднике.

    Подбежала к Серебряной Молнии, с опаской косившейся на Миресона, взлетела в седло и тронула поводья. Моя хитрость удалась: младший Марбел тут же утратил интерес к соседу. Темный дракон взмыл в небо через несколько мгновений после того, как я покинула поляну. Вот только Веран, наверное, расстроился. Посчитал меня предательницей из-за поспешного бегства. Нужно будет поговорить с ним, убедить, что он все неверно понял. Жаль, что до празднества еще несколько дней. О том, как теперь изменится моя жизнь, я старалась не думать. Подлый Арий сделал все, чтобы отобрать у меня те крохи радости, что были доступны заложнице. Лишил единственного друга, утренних прогулок на Серебряной Молнии. Вне всяких сомнений, он запрет меня в особняке до совершеннолетия, да и после сделает все возможное, чтобы я не обратилась к Сенату с просьбой сменить опекуна. Вот только кое-что хитрец все же не учел. Не обязательно ведь просить о чем-либо равнодушных к моей судьбе лордов Сената. Можно переговорить с Квинтусом Марбелом, который всегда ко мне хорошо относился. И сделать это не по достижению восемнадцати лет, а гораздо раньше. Сомневаюсь, чтобы Арий, будь он сколько угодно законным хозяином дома, пошел против воли собственного отца. Так что ждать оставалось недолго. Всего лишь несколько дней – и у меня появится шанс избавиться от опеки высокомерного противного типа. Надо лишь немного потерпеть.

***

Арий вернулся домой, когда солнце уже почти скрылось, оставив на небе багрово-золотистые полосы. Миресон описал полукруг над домом и опустился на землю. Я наблюдала за драконом и его всадником из окна библиотеки, куда пришла в надежде выбрать легкое чтиво, чтобы успокоиться. После ссоры в роще мне никак не удавалось взять себя в руки. От обеда отказалась – кусок не лез в горло. Вышивка полетела в угол после того, как я в третий раз уколола палец острой иглой, и на нем выступила крохотная капелька крови. Книги тоже не смогли меня отвлечь, и я нервно расхаживала по библиотеке, то и дело бросая взгляды в высокое стрельчатое окно. Что или кого выглядывала, сама не знала. Отсутствие Ария одновременно и радовало, и раздражало. Но когда он все-таки появился, мне следовало со всех ног броситься в свою комнату и запереться покрепче. Жаль, что я этого не поняла.

    Он был зол. Очень зол. Распахнул дверь пинком, уставился на меня налитыми кровью глазами, ехидно протянул:

    – А-а-а, маленькая дикарка решила, что сможет выдать себя за образованную девицу.

    За его спиной маячила обеспокоенная Синта, и я принялась строить ей гримасы и отчаянно жестикулировать, давая понять, что не хочу оставаться с новым хозяином наедине. Разумеется, незамеченными мои попытки не остались. Арий обернулся, захлопнул дверь прямо перед носом домоправительницы и шагнул ко мне. Слегка пошатнулся, и вот тут я совсем уж испугалась, сообразив, что он пьян.

    – Боишься, маленькая дикарка? – сообразил он. – Правильно, бойся. Я – не мой отец, не стоит ждать от меня снисходительности.

    Я попятилась, уперлась спиной в стену. Дальше отступать некуда. Скрестила руки на груди и дрожащим голосом согласилась:

    – Конечно, ты не твой отец. Лорд Квинтус Марбел – человек благородный и справедливый, о чем известно каждому.

    Арий расхохотался.

    – Пытаешься уязвить меня, да? Укусить? Вот только зубки у тебя не больно-то остры, котенок!

    Он сделал еще шаг. Я вжалась в стену. Вся моя смелость куда-то запропастилась, сердце колотилось, губы пересохли. Что он собирается сделать? Неужели ударит? Я сжалась, съежилась. Но нет. Арий протянул руку, подцепил выбившуюся из прически прядь, намотал на палец.

    – Мягкие, – негромко произнес он, обращаясь вовсе не ко мне, а словно разговаривая сам с собой. – Шелковистые. Золотистые, как липовый мед. Почему? Почему?

    – Что почему? – едва слышно выдохнула я.

    Меня сотрясала дрожь. Я не понимала, что происходит. Все тело обдавало то жаром, то холодом, колени ослабли, и если бы не стена за спиной, то я, наверное, уже упала бы.

    – Почему так? – горько спросил Арий, и в голосе его звучала нестерпимая боль. – За что? Их столько разных вокруг: республиканок и дикарок, невинных и шлюх, черноволосых, рыжих, блондинок. Почему же мне не дает покоя этот липовый мед? Почему, стоит мне закрыть глаза, я вижу его? Почему представляю, когда… когда…

    Он потянул за прядь. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Я ничего не соображала. О чем он говорит? Неужели… неужели… нет, не может быть!

    Второй рукой Арий взял меня за подбородок, заставил запрокинуть лицо. Склонился надо мной. Близко, так близко. Я чувствовала его дыхание, жаркое, прерывистое. От него пахло луговыми травами, соленым ветром и еще вином.

    – Почему, маленькая дикарка? Что ты сделала со мной? Околдовала? Оплела своими чарами?

    Я попыталась мотнуть головой, но он держал слишком крепко.

    – Нет, я не колдунья. Я ничего такого не умею. Правда.

    Он провел большим пальцем по моей нижней губе, и меня охватило странное, ни разу доселе не испытанное чувство. Лишь однажды я пережила что-то подобное, когда летела на драконе с лордом Квинтусом. И сейчас мне вспомнилась та дикая смесь ужаса и восторга, которая отравила всю дальнейшую жизнь, заставила мечтать о несбыточном. Сейчас я испытывала нечто похожее на те ощущения во время полета.

    – Ведьма, – упрямо повторил Арий. – Ведьма из варварских земель. Но я разрушу твое колдовство.

ГЛАВА ПЯТАЯ

И тут произошло нечто ужасное. Дрогнул под ногами пол, сотряслись стены. Жалобно звякнули разноцветные стекла в витражах, некоторые фрагменты вылетели из креплений и разлетелись по полу яркими осколками. Яростно взревел где-то за домом Миресон.

    Нас с Арием отшвырнуло друг от друга. Разом протрезвев, он бросился наружу, туда, откуда неслись испуганные крики. На негнущихся ногах я подошла к окну. Выглянула, но из библиотеки все казалось обычным. Пришлось и мне выйти во двор.

    Вся челядь лорда Квинтуса (вернее, уже лорда Ария) столпилась у крыльца. Кто-то рыдал от страха, заламывая руки, кто-то в ужасе зажимал себе рот, кто-то возбужденно переговаривался. Далеко на западе стоял огромный дымовой столб, черный, плотный.

    – Кара богов, – простонала молоденькая Тероя, воспитанная в вере своих предков, – это кара богов. Конец света.

    – Замолчи! – мрачно велел ей Арий. – И расходитесь все. Чего собрались?

    Его приказ выполнили не сразу. Лишь убедившись, что ничего больше не происходит, земля перестала дрожать, а дым все не развеивается, рабы, которым надоело стоять и глазеть на запад, принялись разбредаться и возвращаться к обычным делам. Арий, не обращая на меня внимания, скрылся за углом дома и вскоре взлетел в небо на спине Миресона. Ветерок уже доносил смрад пожарища, и я тоже поспешила укрыться в особняке.

    Ужинать пришлось в одиночестве. Подававшая на стол Синта выглядела испуганной. Вне всякого сомнения, прислуга все это время между собой обсуждала странное происшествие. Домоправительница и меня попыталась расспросить, но быстро отстала, услышав, что я понятия не имею, что стряслось, да и догадок никаких у меня нет, а куда отправился молодой хозяин – не знаю, мне он не докладывал.

    Вернулся Арий глубокой ночью, и не один. Забегали по дому растревоженные слуги, таская что-то туда-сюда. Я еще не ложилась и даже не переодевалась ко сну, так что вышла в коридор и услышала голос лорда Квинтуса. Он что-то рассказывал внизу, на первом этаже, но что именно – разобрать не удалось. Немного поколебавшись, я спустилась по лестнице, чтобы поприветствовать бывшего опекуна.

    Он выглядел усталым. Дорожная одежда измятая и пропыленная, в черных волосах поблескивали седые нити – а ведь в прошлую нашу встречу их не было еще заметно. Лицо загорело и обветрилось, в углах рта залегли морщины, еще одна, более глубокая, прорезала лоб. Лорд Квинтус осунулся и постарел, как ни больно мне было это признавать.

    Однако же он улыбнулся, заметив меня. Тепло, радостно, на мгновение став тем самым Квинтусом Марбелом, которого я помнила.

    – Лирия! Почему ты не спишь?

    – Услышала голоса и решила спуститься.

    Он привлек меня к себе, легко коснулся поцелуем лба.

    – Ты повзрослела, дорогая. Скоро тебе исполнится восемнадцать, верно?

    Я кивнула.

    – Да, через десять дней.

    – И стала настоящей красавицей, – продолжал он. – Пора подыскивать тебе достойного супруга. Я переговорю с Арием, возможно, кто-то из его друзей…

    О нет, только не это! Я представила себе лицо Ария во время этого разговора и с трудом подавила нервный смешок.

    – Отец! – о, а вот и сам Арий. – Отец, я нашел нужную карту.

    Он выглянул в холл, увидел меня и переменился в лице. Лорд Квинтус не обратил внимания на то, как дернулся вниз уголок рта его сына, но я отлично это заметила. И это, и тот взгляд, которым Арий наградил меня. Вот только распознать его выражение так и не смогла. Досада? Злость? Раздражение?

    – Хорошо, сын, – отозвался лорд Квинтус. – Я уже иду. Ступай спать, Лирия. Увидимся утром за завтраком.

    Да что же это такое – все меня сегодня отсылают прочь, как какую-то безмозглую собачонку!

    – Лорд Квинтус, я бы хотела поговорить…

    – Завтра, Лирия, – устало, но твердо перебил он. – Все завтра.

    Пришлось повиноваться. Бесшумно поднимаясь к себе, я думала, о чем будут разговаривать отец и сын. Явно не о воспитаннице и ее возможном замужестве и, похоже, не о помолвке Ария. Зачем им в таком случае карта? Нет, сегодня днем произошло нечто непредвиденное и жуткое, вот именно это, наверное, и собирается лорд обсудить с сыном. Слишком уж встревоженные и сосредоточенные лица у обоих, слишком резкие голоса. А вот мне никто ничего не говорит, и от этого только страшнее. Нет ничего хуже неизвестности, когда не знаешь, чего ждать и к чему готовиться.

    В своей спальне я вознесла краткую молитву Льере-заступнице, осенявшей своим белоснежным крылом незамужних дев и мужних жен Леренеи. Обращаться к богам родного края мне не воспрещалось, но ни храма, ни даже домашнего алтаря в жилище Марбелов не имелось. Республиканцы, как известно каждому, верят не в богов, а в рок. Ему не посвящают святилища, не воскуряют благовония и не приносят жертвы. Рок беспощаден и неумолим. Предначертанного не избежать, так говорят в Республике. Судьбу не обманешь. Рок всегда возьмет свое. Над рабами, верующими в различных божеств, республиканцы беззлобно посмеивались, но чуждые им религии не возбраняли. За годы жизни вдали от дома и я почти позабыла молитвы, но сейчас слова сами срывались с губ:

    – Укажи мне путь, Заступница, укрепи меня в добродетели моей, защити от невзгод и лишений. Ниспошли силу, дабы вынести с достоинством все испытания, что ниспошлет мне судьба. Верую в милость твою и на тебя уповаю в нелегкий час.

    Льера молчала. Меня больше не охватывало радостное возбуждение, как при молитве в придворном храме, украшенном раззолоченными статуями, пропитанном ароматом розового масла и молодого вина, что лили к ногам богов прихожане. Не снисходила на сердце радостная уверенность в заступничестве богини. Может, покровители Леренеи отвернулись от заложницы драконьих лордов? Или же власть богов севера не распространялась столь далеко, и здесь, в Республике, мне не к кому взывать о высшей помощи? «Рок неумолим!» – прогрохотало в ушах, и я ничком упала на кровать и затряслась в ознобе. Мне стало страшно, так страшно, как не было даже в тот далекий день на арене амфитеатра. Я заползла под покрывало, но согреться не удалось. Пришлось разбудить Зельду. Горничная посмотрела на то, как меня колотит дрожь, всплеснула руками и принесла макового молока.

    – Конечно, этакую страсть увидать, – причитала она, поправляя одеяло. – Да еще и глупцы всякие небылицы несут. Нечего их слушать, госпожа. Вон и лорд Квинтус вернулся, уж он-то о нас позаботится, в обиду не даст…

    Под ее неумолчное бормотание я и провалилась в тяжелый сон без сновидений.

***

Наутро оба лорда Марбела, и старший, и младший, вели себя как ни в чем не бывало. Хотя под глазами у обоих и залегли темные тени, лица осунулись, и в целом только слепой не заметил бы, что ночь они провели без сна. Но со мной они обращались как прежде: лорд Квинтус заинтересованно расспрашивал о моих успехах в учебе, о самочувствии, о Серебряной Молнии. Арий привычно не смотрел в мою сторону, словно меня и не существовало, и вот это его поведение отчего-то цепляло сильнее всего. Неизвестно почему мне казалось, что после вчерашнего что-то между нами должно перемениться, но нет. Арий словно бы позабыл и о ссоре в роще, и о сцене в библиотеке.

    Еще я ожидала, что праздник отменят либо перенесут, но опять ошиблась. Лорд Квинтус по окончанию завтрака вызвал домоправительницу, чтобы отдать ей последние распоряжения. Прежде чем скрыться в кабинете, он потрепал меня по волосам и загадочным тоном объявил, что в спальне меня ожидает подарок. Взволнованная, я птицей взлетела наверх, толкнула дверь и замерла в восхищении на пороге.

    Оно лежало на кровати. Самое прекрасное платье, которое я когда-либо видела, а ведь мне довелось повидать немало роскошных нарядов сначала в бытность невестой наследника Правителя при дворе Леренеи и потом уже здесь, в Республике. Сшитое из переливчатого темно-сиреневого шелка, украшенное по подолу и рукавам серебряным шитьем, оно мерцало в солнечных лучах, притягивало взгляд. Я осторожно прикоснулась к гладкой ткани кончиками пальцев.

    – Госпожа будет самой красивой на празднике! – воскликнула Зельда, которую я, завороженная обновкой, даже не заметила. – Все молодые люди будут от нее без ума. Хозяин сказал, что пора госпоже подыскать достойного супруга.

    И вся моя радость, весь мой восторг при этих словах улетучились. Супруг, конечно. Так вот зачем это прекрасное платье: чтобы выставить меня в выгодном свете, заманить подходящую дичь в охотничьи сети. Выдать заложницу замуж и переложить ответственность за нее на мужа.

    – Он еще много чего привез, хозяин, – тараторила без умолку Зельда. – Вон, смотрите, госпожа, вон там, в сундуке. Шали из райненского шелка, расписанные райскими птицами и цветами. Пояса с золотыми пластинами и самоцветами. Туфли из мягчайшей кожи. Да вы смотрите, смотрите!

    И она выкладывала передо мной ворох пестрых вещей, не переставая восторгаться щедростью моего опекуна. Бывшего опекуна.

    – Любит он вас, госпожа, вот как есть говорю. Как дочь родную любит. И еще, – понизив голос до шепота, она подалась ко мне с горящими возбуждением глазами, – скажу по секрету: видела я у него шкатулку. Тоже вам предназначена. Я так думаю, хозяин сам ее вручить хочет.

    Шкатулку? Наверное, там какие-то украшения. Признаться, сейчас куда больше меня волновал не таинственный подарок, а тот выбор, который предстоит лорду Квинтусу. Выбор жениха для бывшей воспитанницы. Неизвестность страшила. Вряд ли моего мнения спросят, а вот Арий точно в стороне не останется. И что мне делать, если он из мести решит отдать меня старику? Калеке? Или уроду? Впрочем, уродов среди республиканцев встречать до сих пор не доводилось, но это не значит же, что таковых здесь нет. Просто мне на глаза прежде не попадались. В том, что Арий приложит все усилия, чтобы испортить мне жизнь, я не сомневалась. Он обязательно выберет мне в мужья самого противного, самого злобного, самого мерзкого из тех, кто попросит моей руки. Вот уверена, так и будет.

    Жаль, что не получилось переговорить с лордом Квинтусом. Хотя до праздника еще оставалось время, и я решила, что обязательно предприму еще попытку. И еще одну. И еще. Не сможет же он избегать разговора вечно?

    Однако он смог. Я почти не видела лорда в эти дни. Он улетал рано утром, еще до завтрака, а возвращался уже к ночи. Целовал меня в лоб, устало желал спокойной ночи и скрывался либо в своих покоях, либо в кабинете в обществе сына. Слуги туда и ужин относили. Празднование неумолимо приближалось, а вслед за ним – и день моего совершеннолетия. Я и не подозревала прежде, что с таким ужасом буду ждать, когда мне сравняется восемнадцать. Что в доме Марбелов, оказывается, мне предоставляли хоть и неполную, но свободу. А вот как будут обстоять дела в доме будущего супруга – неизвестно. Муж ведь волен ограничить жену в любых занятиях, запретить ей ездить по утрам верхом или проводить долгие часы в библиотеке за чтением. Волен даже отослать в отдаленную провинцию, чему пример – лорд Сула. Хотя в провинции мне, наверное, будет не так уж и плохо. Я подбадривала себя, убеждала, что моим суженым вполне может стать приятный молодой человек, который мне понравится, но получалось, честно говоря, неважно. Стоило вспомнить горящий злобой взгляд Ария, его искаженное яростью лицо, его презрительный голос – и страх за свое будущее возвращался, накатывал ледяной волной, перехватывал дыхание. Молодой лорд не допустит, чтобы заложница была счастлива, в этом сомнений никаких не имелось. И если только он придумает что-нибудь, способное унизить и растоптать меня, то обязательно претворит эту идею в жизнь. Непременно. Все, что мне оставалось, так это затаиться и стараться как можно реже попадаться ему на глаза. Что я и делала.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Лорд Квинтус серьезно подошел к выбору жениха для воспитанницы: ничем иным не объяснить того, что на праздник он пригласил столько молодых неженатых республиканцев. Зельда помогла мне надеть новое платье, уложила мои волосы в затейливую прическу, перевила локоны тонкими цепочками, усеянными аметистами. Загадочная обтянутая тисненной алой кожей шкатулка с золотыми застежками, увиденная горничной среди вещей хозяина, действительно содержала в себе украшения.

    – Это тебе подарок на восемнадцатилетие, – сказал лорд, отдавая ее мне. – Надеюсь, ты не в обиде, что я вручаю его раньше срока?

    Какое там «в обиде»! На темном бархате переливалось разноцветными огнями бриллиантовое колье, достойное того, чтобы обвивать шею королевы. Хотя вряд ли в сокровищнице Леренеи нашлось бы подобное. Даже стань я супругой Дафриса, как того хотели его и мои родители, и тогда мои драгоценности были бы скромнее. Я заворожено рассматривала подарок, вертела шкатулку так и эдак, заставляя камни играть в ярком свете.

    – Вижу, тебе понравилось, – добродушно усмехнулся лорд Квинтус.

    Я опомнилась.

    – Да! О да! Благодарю, оно прекрасно.

    – Ни один драгоценный камень не сравнится красотой с тобой, дорогая. Уверен, сегодня вечером ты ослепишь всех.

    Его слова оказались пророческими. Многие мужчины, как молодые, так и не очень, провожали меня восхищенными взглядами, куда бы я ни пошла. Велея, выглядевшая в новом платье поистине роковой красавицей, посматривала с недовольством и поприветствовала меня холодно. Я хотела бы заверить ее, что ни в коем разе не собиралась омрачать ей праздник, но она отошла так быстро, что мне и слова сказать не удалось. Зато Веран держался поблизости и смотрел восторженно. Его внимание согревало и придавало сил. Арий задерживался: отправился встречать какого-то важного гостя. Лорд Квинтус беседовал с приятелями, подходил то к одному, то к другому, находил для каждого теплые слова. И все время посматривал в окно. Лицо его в такие мгновения принимало озадаченное выражение, которое, впрочем, тут же сменялось дружелюбной улыбкой, фальшь которой, похоже, видела лишь я одна. Лишь когда в небе скользнули, снижаясь, две темные тени, улыбка эта стала искренней, неподдельной.

    – Наконец-то, – едва слышно выдохнул он.

    Я как раз стояла по его правую руку и услышала эти слова.

    Спустя недолгое время двери в очередной раз распахнулись, впуская Ария и незнакомого мужчину лет тридцати на вид. Худощавый, высокий, темноволосый, как и все республиканцы, он ступал так уверенно, словно все вокруг принадлежало ему.

    – Друг мой! – радостно воскликнул лорд Квинтус. – Счастлив приветствовать тебя!

    Незнакомец подошел к хозяину, и они, следуя обычаям Республики, хлопнули друг друга по предплечью.

    – Кто эта красавица, друг мой? – спросил гость, с интересом глядя на меня. – Представь меня ей.

    Я смутилась. Его внимание и его слова мне были приятны, а вот Арию явно не понравились. Сын хозяина застыл в паре шагов от нас и теперь сверлил гостя неприязненным взглядом.

    – Это Лирия, моя воспитанница. На днях ей исполняется восемнадцать. Лирия, познакомься с моим другом, лордом Луцием Карнеем, первым среди равных.

    Так вот кто он такой! Один из триархов Республики, самый молодой из правящей троицы. Конечно, я слышала его имя и неоднократно. Луций Карней овдовел в прошлом году и после этого печального события прослыл затворником. Он перестал посещать торжества и общественные развлечения, показываясь только на собраниях Сената и во время публичных обращений к народу. И вот теперь лорду Квинтусу удалось его затащить на свой праздник.

    Я склонила голову, искоса рассматривая триарха. Слегка удлиненное лицо, густые брови, высокие скулы, твердый подбородок. Красавцем в общепринятом смысле его, пожалуй, не назовешь, но вот мужскую привлекательность и силу лорд Луций прямо-таки излучал.

    – Счастлива приветствовать вас, лорд.

    – Это я счастлив наконец-то познакомиться с воспитанницей моего друга. Квинтус, старый лис, не зря ты столько лет скрывал эдакий бриллиант. Да за твою подопечную все холостые лорды Республики устроили бы настоящие бои, словно какие варвары!

    Краем глаза я заметила, как исказилось при этих словах лицо Ария. Меня саму упоминание «варваров» неприятно царапнуло, но нынешнего опекуна явно расстроило не оно. Хотя, по моему разумению, Арий должен был обрадоваться и присоединиться к разговору, чтобы поглумиться над моим происхождением, моей родиной вместе с Луцием Карнеем, но отчего-то промолчал.

    – Нам надо переговорить, друг мой, – сказал хозяин дома, обращаясь к гостю. – Ты вернулся в Республику вовремя!

    Значит, лорд Луций тоже отсутствовал в последнее время, возможно, что и не стал свидетелем того страшного необъяснимого недавнего события, что так испугало нас. И, судя по словам лорда Квинтуса, вернулся совсем недавно, раз уж триархи до сих пор не встретились.

    – Да, вести тревожные, – подтвердил Луций, и между бровей его залегла глубокая складка. – Но сейчас не время и не место. Обсудим все потом.

    – Когда разойдутся гости, – предложил лорд Марбел.

    – Да, пожалуй, тогда и поговорим. А сейчас не откажется ли твоя очаровательная воспитанница подарить мне танец?

    Вел он уверенно, сильная рука крепко сжимала мою талию. Я раздумывала о том, будет ли уместно спросить его, что происходит, отчего все так переполошились и что за тревожные вести он получил. Но так и не решилась, подумала, что мои расспросы могут раздосадовать или даже разозлить его. На второй танец меня пригласил Веран, и мы наконец-то смогли пообщаться без надзора бывшего опекуна.

    – Я говорил с отцом, – сообщил друг.

    Не нужно было разъяснять, о чем именно. Обо мне, конечно же, и о том, чтобы передать ему опеку.

    – И что он ответил?

    – Сначала отказался. Наотрез. Но когда услышал о наших планах, признал, что это удачная мысль.

    О наших планах? Что еще за планы у нас появились и почему о них слышал лорд Сула, но ничего не знаю я?

    – О чем ты, Веран? О каких планах?

    Он довольно улыбнулся.

    – Ну как же, Лирия. Это то, о чем я спрашивал тебя тогда, в роще. Помнишь?

    Насколько я помнила, как раз-таки спросить он ни о чем и не успел. Вмешался Арий.

    – О том, что мы подождем до моего совершеннолетия и сразу же поженимся. Отец признал, что поселить невесту в доме жениха – хорошая затея.

    Наверное, если бы он не удерживал меня, то я попросту бы рухнула на пол от изумления.

    – Постой, Веран, разве мы о чем-то таком договаривались?

    – Ну да, – ответил он так уверенно, будто эта тема уже не раз обсуждалась между нами. – Отец согласен, более того, обрадовался. Ведь с помолвкой Велеи все получается не совсем так, как он рассчитывал.

    Сердце замерло на миг, дыхание перехватило.

    – А в чем дело? Я заметила, что твоя сестра чем-то недовольна, но думала…

    Думала, что это из-за моего платья и дорогого колье, да, но этого я не скажу.

    – Отец хотел заключить помолвку сегодня, но лорд Марбел не дал согласия. Сказал, что он не против, но решать его сыну. Он только порекомендует Арию присмотреться к Велее, но давить на него не станет. Ух, видела бы ты, как разозлился отец, когда прилетел голубь от вас. Велел сестре на празднике сделать все, чтобы очаровать соседа.

    Я нашла взглядом Велею. Танцевала она не с Арием, а с одним из сегодня представленных мне молодых людей, и выглядела расстроенной.

    – Так что наш будущий брак отца только порадовал, – продолжал Веран.

    Конечно, хоть так, через воспитанницу-дикарку породниться с триархом, первым среди равных. Да, заполучить в зятья единственного сына лорда Марбела было бы куда большей удачей, но лучше уж войти в семью хоть таким образом, чем остаться просто соседом.

    Музыка смолкла, и разговор, к моему огромному сожалению, пришлось прервать, так и не выяснив, удалось ли Велее продвинуться в исполнении отцовского плана. Хотя по тому, что я сейчас наблюдала, от успеха она оставалась далека: Арий к ней так и не подошел после танца. Но до конца вечера еще много времени, все может перемениться в любой момент.

    Меня приглашали все новые и новые кавалеры, говорили любезности, осыпали комплиментами. Несмотря на распахнутые окна, в зале стало душно: многочисленные светильники горели ярко и нагревали помещение. У меня от жары, духоты, навязчивого аромата духов, смешивавшегося с одуряющим запахом белых цветов в гирляндах, начала кружиться голова. Улучив паузу между танцами, я выскользнула на балкон, с наслаждением подставила лицо свежему ночному ветерку, прижалась спиной к прохладной колонне. И услышала голоса. Хотела развернуться и уйти, чтобы не мешать невидимым собеседникам, но тут прозвучало имя моего опекуна. Я осторожно отступила в скрытый мраком угол и постаралась слиться со стеной.

    Разговаривали двое. Голос первого показался мне знакомым. Определенно, я уже слышала его сегодня, но вот в какой именно момент? Слишком много гостей, слишком много новых людей – где уж тут распознать одного из них по нескольким фразам, да еще и произнесенным приглушенно, почти шепотом? Зато второго я опознала уверенно – лорд Сула Скапий!

    – …Марбел ни о чем не догадывается, – произнес первый.

    – Вы уверены? – усомнился лорд Сула.

    Его собеседник хмыкнул.

    – Еще бы.

    – А Валериан?

    Тут я и вовсе прикусила губу и крепко переплела пальцы, чтобы не выдать себя ни вздохом, ни неосторожным движением. Валериан Регус – триарх, один из тех, кто правит Республикой наравне с Квинтусом Марбелом и Луцием Карнеем.

    – Валериан стар, – пренебрежительно отозвался незнакомец. – Стар и слаб. Его волнуют только собственные болезни и немощи, он говорит лишь о лекарях и их снадобьях. Его можно не принимать во внимание.

    Я вжалась в стену, дрожа от страха. Это что же – заговор? Или нет? Может, лорд Сула и его приятель просто болтают по-дружески о том, что происходит в стране. Ведь может же так быть? И что делать мне?

    – Так значит… – начал лорд Сула, но неизвестный прервал его.

    – Здесь не место для подобных разговоров. И сейчас не время. Пора возвращаться к остальным гостям.

    Вот и отлично! Сейчас они вернутся в зал, а для этого им потребуется пройти мимо меня. И я сумею рассмотреть второго собеседника.

    Увы, из моей затеи ничего не вышло. Дверь на балкон снова распахнулась, и из зала вышла смеющаяся компания молодых людей. Они заслонили от меня лорда Сулу и его приятеля. Пришлось и мне возвращаться в зал, так и не узнав, с кем же беседовал сосед.

    Рассказывать или нет лорду Квинтусу о подслушанном разговоре? Этот вопрос занимал меня до конца вечера. С одной стороны, если готовился заговор, то триарх должен узнать об этом как можно скорее. А другой – у меня не было никаких доказательств, что лорд Сула злоумышляет против власти. Чем больше я перебирала в памяти все сказанные на балконе слова, тем больше сомневалась в первоначальных выводах. Действительно, ну что такого прозвучало в обсуждении, чтобы обвинять Сулу Скапия и его собеседника? Они решили, что лорду Марбелу о чем-то неизвестно, а потом упомянули, что Валериан Регус уже стар и болен. И что? Старость и болезни одного из триархов далеко не тайна, об этом знает вся Республика. Не пройдет и пары лет, как в Сенате назначат выборы нового главы. А то, о чем не знает лорд Квинтус… Да это может быть что угодно! И вовсе не обязательно нечто важное.

    Еще одно соображение останавливало меня от того, чтобы немедленно бежать к бывшему опекуну с рассказом. Лорд Сула может от всего отпереться, заявить, что я что-то напутала или же и вовсе оговорила я. И тогда будет мое слово, слово заложницы, против слова уважаемого гражданина Республики, драконьего лорда. И кому поверит лорд Марбел? А ведь сосед может и разозлиться, потребовать, чтобы меня наказали за клевету. И уж точно больше не захочет моего брака с его сыном. Впрочем, последняя мысль принесла скорее облегчение, нежели досаду. Да, мне нравился Веран, но только как друг. Он не вызывал во мне трепета, его прикосновения не заставляли сердце учащенно биться, от его близости не разливалась жаркая волна по всему телу. В отличие от… Нет, об этом нельзя даже думать! И вспоминать нельзя. Никогда-никогда.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Я колебалась и сомневалась весь вечер. Гости уже разошлись, а мне все никак не доставало решимости переговорить с лордом Квинтусом. Веран на прощание крепко сжал мою руку, и я едва сдержалась, чтобы не выдернуть ее. Прикосновения друга после его разговоров о свадьбе отчего-то стали мне неприятны. Арий куда-то запропастился, возможно, договорился о ночной встрече с Велеей, и эта мысль, пришедшая в голову, все никак не желала отступать. Терзала, вызывая лихорадочные видения, сводящие с ума. Словно наяву видела я слившуюся в жарких объятиях пару, мотала головой, кусала губы, царапала ногтями ладони, чтобы отогнать навязчивые фантазии, но они не желали уходить. Словно издеваясь, воображение подкидывало мне все новые и новые картинки. Измучившись, я спустилась на первый этаж и постучала в дверь кабинета хозяина. Решение далось мне нелегко, но лучше, наверное, все рассказать. И во время разговора тягостные мысли об Арии и Велее уж точно перестанут преследовать меня.

    Вопреки ожиданиям, лорд Квинтус не отворил дверь. Я постучала еще раз, погромче, и прислушалась. Тишина. Похоже, кабинет пуст. Но где же лорд? В свои покои он еще не поднимался, об этом я спросила у прислуги. Должно быть, вышел в сад, наслаждается ночной свежестью.

    Догадка оказалась верной. В беседке горели светильники, легкие шелковые занавеси шевелил ветерок. Где-то в кустах выводила мелодичные рулады полуночная птаха, в воздухе разливался аромат темно-бордовых роз, тяжелый, кружащий голову. Чернильный бархат неба усеивали звезды, крупные, южные. В родной Леренее те же самые созвездия виделись более далекими и мелкими, тусклыми. А здесь они светят так ярко… Я постояла неподвижно, запрокинув голову, оттягивая нелегкий разговор. Нашла узкий серп Драконьего Когтя, Чашу и Стрелу. Вздохнула и пошла к беседке, осторожно ступая по вымощенной красноватым камнем дорожке.

    И услышала голоса. Опять. Да что же сегодня за ночь такая, что мне выпал рок подслушивать непредназначенное для моих ушей?

    – Не уверен, что дам согласие, Луций, – довольно резким тоном говорил лорд Квинтус.

    И точно, вспомнила я, ведь триархи собирались что-то обсудить после окончания приема. Бесшумно развернулась, собираясь уйти, но тут прозвучало мое имя. Конечно же, я замерла на месте и обратилась в слух.

    – Лирия еще слишком юна, – говорил мой бывший опекун. – Лучше вернемся к этому разговору попозже, через год, например.

    Юна? Я ничего не понимала. Разве не лорд Квинтус на днях говорил о том, что мне нужно подобрать супруга? Разве не он пригласил в гости всех этих молодых людей, чтобы представить их мне? Совсем скоро день моего восемнадцатилетия. Так для чего же я слишком юна? И еще – неужели… неужели… неужели сам триарх, первый среди равных, просит моей руки? Нет, не может такого быть! Но волнение уже пело в крови, а сердце учащенно билось. Нет, мне и в голову не приходило смотреть на Луция Карнея как на мужчину, за которого я могла бы выйти замуж, но внимание такого человека не могло не льстить самолюбию.

    – Всего лишь отговорки, друг мой! – раздраженно воскликнул Луций. – Всего лишь жалкие отговорки! Девушке на днях исполнится восемнадцать, не так ли?

    Я беззвучно ахнула и тут же в испуге зажала рот ладонью. Так вот кто разговаривал с Сулой Скапием на балконе! Вот почему мне показался знакомым голос второго собеседника! Но что же тогда здесь происходит? Что за дела у Луция Карнея с нашим соседом?

    – Да, – неохотно подтвердил лорд Квинтус. – Ты запомнил правильно, друг мой.

    – Значит, она уже достаточно взрослая!

    Повисло долгое молчание, а потом хозяин зло произнес:

    – И все-таки моего согласия ты не получишь.

    – Да почему? – вспылил Луций. – Это честь для девчонки из диких земель! Многие сенаторы с радостью ввели бы в мой дом своих дочерей.

    – В ее диких, как ты, мой друг, изволил выразиться, землях, это не честь, а бесчестие. Леренейцы признают только законный брак, а Лирия, если ты позабыл, родственница их Правителя, девушка из знатной семьи. И твоей наложницей она не станет.

    Сула Скапий тут же был позабыт. Щеки запылали, от обиды на глазах выступили злые слезы. Наложница? Этот… этот… этот гад всерьез посмел предложить такое? Да он еще хуже высокомерного мерзавца Ария! Больше всего на свете мне сейчас хотелось ворваться в беседку и отвесить высокородному негодяю пощечину, расцарапать ему лицо, унизить сильнее, чем он только что унизил меня, но я сдержалась.

    – Я не понимаю твоего упрямства, друг мой, – от холода в голосе Луция Карнея поежилась даже я. – Ты ведь все равно собирался избавиться от девчонки, устроил настоящие смотрины.

    – Не избавиться, друг мой, не избавиться, а выдать ее замуж. Это разные вещи, – умиротворяющее произнес лорд Квинтус. – Для Лирии важно стать законной супругой, пусть даже и не столь богатого и влиятельного человека, как ты. Ее воспитывали в иных верованиях и традициях, чем республиканок.

    – Да кого волнует, что там для нее важно? – вскипел гость, вызвав во мне еще более острую неприязнь.

    – Меня, – просто ответил хозяин. – К тому же Валериан слабеет.

    Не успела я подивиться столь резкой смене темы, как Луций спросил:

    – И что? Какое отношение это имеет к моей наложнице?

    – Самое прямое, друг мой. Валериана заботит только его здоровье, он отошел от дел Республики. Сенат объявит выборы, и ты захочешь обрести союзника в лице нового триарха. Не отрицай, я слишком давно тебя знаю. Как знаю и наши разногласия по некоторым вопросам. Если тебе удастся привлечь нового избранника на свою сторону, мой голос уже не будет иметь значения. А лучший способ заключить союз – это брак с сестрой или дочерью, не так ли? Вот и представь, каково будет Лирии, когда в твой дом войдет хозяйкой новая жена.

    Почему-то о том, что судьба моя уже зависит не от него, а от его сына, лорд Квинтус не счел нужным сообщить своему другу, разговаривал с ним так, будто все еще оставался моим опекуном. Боялся, что с Арием Луций сумеет договориться? Возможно.

    – Ты не так все понимаешь, друг мой, – запротестовал лорд Карней.

    – Повторю: я слишком хорошо тебя изучил, – спокойно сказал хозяин. – И довольно об этом. Расскажи мне лучше о своем посещении края радуг. Мне всегда хотелось там побывать, но как-то все было недосуг, так хоть твои рассказы послушаю. Там действительно так красиво, как любят воспевать поэты?

    В другое время я и сама с удовольствием послушала бы о сказочной стране, где ночи теплы и коротки, где водопады низвергаются в хрустальные озера, где растут пышные яркие цветы, источающие одуряющий аромат, и где дрожат над каждым холмом и каждым водоемом бесчисленные разноцветные призрачные арки радуг. Но сейчас слова лорда Луция едва достигали моего слуха. Вся дрожа, я пыталась собраться с силами и бесшумно вернуться в дом. Мне казалось, что сердце грохочет так, что его стук непременно должны услышать триархи в беседке. Что я непременно запнусь и упаду, и на шум сбежится вся прислуга. Что лорд Квинтус, разочарованный моим поведением, примет предложение друга. Много нелепых страхов пришлось мне преодолеть, прежде чем я смогла сделать первый шаг. Но на этом мои злоключения этой ночью не закончились. Потому что на крыльце меня поджидал Арий, злой, будто голодный дракон. Удивительно, как только дым не валил из его ноздрей при дыхании.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

– Ты где шаталась? – встретил он меня отнюдь не ласковым вопросом.

    Я растерялась. Сказать правду? Признаться, что подслушивала разговор его отца с соправителем? Рассказать – стыд-то какой! – о чем шла речь? Да ни за что!

    – Гуляла, – огрызнулась я.

    Ария ответ не удовлетворил.

    – С кем?

    – Одна, разве ты не видишь?

    Он крепко, до боли, сжал мою руку.

    – Не смей мне лгать, дикарка!

    – Я не лгу!

    Он, прищурившись, смотрел мне в лицо.

    – Твой приятель просил твоей руки у отца, ты знаешь об этом?

    Слова его прозвучали упреком, и я вспылила. Мало мне всех нелегких событий этой ночи, Верана, вознамерившегося жениться без моего согласия, разговора Сулы с Луцием, требования того же Луция отдать меня ему в наложницы! Так еще и Арий вздумал винить меня непонятно в чем. Как же надоели его придирки, его насмешки, его непонятные претензии!

    – Тебе-то что за дело? Или он прежде должен был поинтересоваться твоим мнением?

    – Должен, – отрезал Арий. – Если ты забыла, то напоминаю: я – твой опекун. Мне и решать твою судьбу.

    Но у меня уже не оставалось сил смиренно выслушивать его бахвальство.

    – Вот как? Тогда скажи об этом лорду Квинтусу, напомни ему, что он более надо мной не властен. Ведь это его идея – выдать меня замуж как можно скорее.

    Арий помрачнел.

    – Да, отец вбил себе в голову эту глупость, но я сумею разубедить его. Тебе еще рано выходить замуж.

    Да они все издеваются, что ли?

    – Вот и поговори со своим отцом, – прошипела я. – А меня оставь в покое.

    Выдернула руку и бегом бросилась по ступенькам вверх. Арий догнать меня не пытался, так и остался стоять на крыльце.

***

Я ошибалась, думая, что утром меня оставят в покое. Лорд Квинтус завел разговор о выборе жениха еще до завтрака. В окне промелькнул темный силуэт: Арий куда-то улетел на Миресоне. Лорд Луций еще не спустился, видимо, отсыпался после вчерашнего. Бывший опекун устроился в кресле, указал мне на место напротив и спросил:

    – Лирия, дорогая, тебе приглянулся кто-нибудь из наших вчерашних гостей?

    Я растерялась.

    – Но я не знаю никого из них, кроме лорда Сулы и его детей, конечно.

    Лорд Квинтус вынул из вазы белую розу на длинном стебле, покрутил в руке, поставил обратно. Похоже, ему самому разговор давался нелегко.

    – Я слышал, что для возникновения симпатии иногда довольно и одного взгляда. Разве нет?

    – Не знаю, возможно, и так, – уклончиво ответила я.

    Он вздохнул.

    – Значит, тебе никто не понравился. Жаль, очень жаль.

    Я собралась с духом и решила прояснить важный для меня вопрос.

    – Арий сказал, что сейчас мой опекун – он. Это правда?

    Лорд Квинтус кивнул.

    – Да, это так. Я передал ему управление всеми домашними делами, следовательно, и опеку над тобой. Так что формально у меня нет права решать твою участь.

    – Формально? – тут же переспросила я. – А на самом деле?

    Лорд Квинтус тяжело вздохнул.

    – Нелегко признаваться в собственных ошибках, дорогая, но я действительно не подумал о том, что и опека перейдет к нему вместе с имуществом. Но, полагаю, оспаривать мои решения сын не станет.

    – Вчера он сказал, что мне еще рано выходить замуж, – сообщила я. – Что я слишком молода.

    Бывший опекун нахмурился.

    – Боюсь, это Арий слишком молод и не понимает, насколько все серьезно. К тому же его всегда отличало отчаянное безрассудство. Например, в той истории с Долиной он не дотерпел до положенного возраста, отправился добывать себе дракона. Мальчишке несказанно повезло, что ему удалось поладить с Миресоном! Впрочем, я отвлекся. Молодой Скапий, сын нашего соседа, просил вчера твоей руки.

    – Я знаю.

    – Меня беспокоит, что свадьбы придется ждать еще два года. Хотелось бы устроить твою судьбу поскорее, но если он тебе по душе…

    – Нет-нет, – поспешно перебила я. – Веран мой друг, это правда, но никаких иных чувств между нами нет. Но к чему такая спешка? Зачем подыскивать мне мужа столь срочно?

    Что-то надвигалось. Нечто тревожное, мрачное, сулящее недобрые перемены. Не зря же лорд Марбел так озаботился моим скорейшим замужеством. Но с чем это связано? С тем странным черным дымом, что мы увидали несколько дней назад? С болезнью Валериана Регуса? С неизбежными выборами нового триарха? И какое отношение все это может иметь ко мне?

    – Так было бы лучше, – уклончиво ответил лорд Квинтус. – Мне станет спокойнее, когда ты окажешься под защитой супруга.

    Под защитой. Вот, значит, как. Он боится, что сам не сможет защитить воспитанницу. Но от чего? Что мне угрожает? Что за угроза такая, от которой можно уберечься при помощи брака?

    – Это как-то связано с вашим другом? С лордом Карнеем? Простите, я… мне так неловко, но… ваш разговор в беседке…

    Бывший опекун слушал мои сбивчивые объяснения, слегка приподняв брови. Когда я прижала к пылающим щекам ладони, он добродушно усмехнулся.

    – Подслушивала?

    Я закусила губу и кивнула, опустив взгляд. Мне было нестерпимо стыдно. И уж никак я не ожидала услышать слова утешения.

    – Перестань смущаться, дорогая. Конечно, ты поступила не слишком хорошо, но ругать тебя не буду. Всякой девушке интересно, когда решается ее дальнейшая судьба.

    Он не сердится? Невероятно! Как же мне все-таки повезло с опекуном! С бывшим опекуном, тут же горько напомнила я себе. С нынешним дела обстоят вовсе не так радужно.

    – Значит, ты услышала предложение Луция? – задумчиво спросил лорд Квинтус. – И что ответишь? Быть может, я ошибся, отказав ему?

    Я отчаянно замотала головой.

    – Нет, не ошиблись.

    – Подумай, дорогая, взвесь все как следует. Луций молод, богат, влиятелен. Он красив – это ведь важно для вас, девушек, так? Он остроумен и начитан. Он щедр, в конце концов. Да, жениться на тебе он не сможет, но и не обидит никогда. Так как?

    – Нет, ни за что! – пришла я в ужас. – Какой позор!

    Лорд Квинтус вздохнул.

    – Так я думал.

    – И поэтому настаиваете на скорейшем замужестве? – повторила я вопрос. – Из-за него, да?

    Собеседник долго молчал. Взял мои ладони в свои, сильные, теплые, сухие, мозолистые от долгих перелетов, когда приходится крепко держаться за костяные наросты на спине дракона. Посмотрел мне в лицо и, наконец, грустно сказал:

    – Ты уже выросла, дорогая, а я никак не перестану видеть в тебе ребенка. Но ты скоро отпразднуешь совершеннолетие, и скрывать от тебя правду нельзя. В Республике неспокойно. И тобой может воспользоваться бесчестный человек.

    Его слова меня удивили.

    – Но как? Я ведь никто, от меня ничего не зависит.

    – В тебе течет кровь древних королей твоего народа, – жестко ответил лорд Квинтус. – Если Дафрис умрет, твой супруг может стать регентом Леренеи. А твоего будущего сына провозгласят Правителем.

    Это не укладывалось у меня в голове.

    – Дафрис? Но он всего лишь наследник, нынешний Правитель – его отец, Дрион Пятый. И у меня нет прав на престол.

    – Дрион при смерти, осталось ему недолго. Что же до твоих прав, то все не так просто, как тебе кажется. Поверь мне.

    Известие о скорой кончине Правителя расстроило меня. Пусть он почти не обращал внимания на девчонку, которую прочили в невесты его сыну, пусть я не видела ни одного леренейца все прожитые в Республике годы, пусть время почти стерло облик Дриона из моей памяти, но все равно слышать о его приближающейся кончине было неприятно. Но разговор еще не закончился. Лорд Квинтус ласково погладил меня по руке и продолжил:

    – Я знаю, о чем ты думаешь. Даже если Дафрис внезапно умрет, не оставив наследника, то у него все равно есть многочисленные кузены, двоюродные и троюродные дядья. Твое родство с домом Правителя отдаленное, к тому же ты женщина, следовательно, твоя очередь на трон – последняя.

    – Именно так, – согласилась я.

    Лорд горько усмехнулся.

    – Ты кое-что упускаешь из виду, дорогая. Ни за одним родственником Дриона и Дафриса не стоит вся мощь Республики и вся сила драконьего пламени.

    – Но и за мной тоже они не стоят.

    Бывший опекун отвел на мгновение взгляд, а потом посмотрел мне прямо в глаза.

    – Ты уже взрослая, – повторил он, но звучало это так, словно он не обращается ко мне, а убеждает сам себя. – Да, взрослая. Ты должна знать. Все зависит от того, кого изберет Сенат. Долгие годы я противился вмешательству во внутреннюю политику завоеванных государств. Но у Луция иное мнение. И если он получит поддержку нового триарха, то со временем Правителями станут люди, лояльные Республике. Не только в Леренее, но и в других странах. Сила драконьего огня будет на стороне пусть не твоей, но твоего супруга.

    – Но лорд Карней хотел забрать меня в свой дом, – недоумевала я. – Как же тогда?

    Лорд Квинтус не ответил. Покачал головой, сжал мое запястье и отпустил.

    – Кому это когда мешало? – сказал непонятно. – Ступай, дорогая. Ступай и подумай над тем, что я тебе сказал. Мне не по душе предложение Сулы, но я приму его, если ты захочешь. Приму, хоть и знаю цену своему соседу. Но Веран, похоже, неплохой мальчик и искренне увлечен тобой. Или же выбери одного из вчерашних гостей. Хочешь, мы созовем их снова, чтобы ты могла получше присмотреться? Не отвечай сразу, подумай. А сейчас оставь меня одного.

    Он сам заговорил о лорде Скапии, и момент показался мне подходящим, чтобы рассказать о подслушанном на балконе. Но лорд Квинтус откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, опять жестом указав, чтобы я оставила его. И я не решилась ослушаться.

    А на лестничной площадке меня поджидал Луций Карней. Он стоял спиной к окну, и лучи утреннего солнца освещали его так, словно образовывали за спиной ореол. И по сравнению с резко постаревшим Квинтусом Марбелом второй триарх Республики, первый среди равных, выглядел молодым и прекрасным, словно рыцарь из давних легенд.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Мои надежды, что лорд Карней просто дожидается, пока освободится его друг, и мне удастся проскользнуть к себе, не оправдались. К чести триарха надо заметить, что за руки, подобно Арию, он меня не хватал, разговаривал мягко и доброжелательно, вот только почему-то эти мягкость и доброжелательность, этот внимательный и вроде бы сочувствующий взгляд, эти ласковые слова очень уж напоминали играющего с мышью кота. Пока еще не выпустившего острых когтей, но не дающего своей жертве сбежать.

    – Прекрасное утро, не так ли, Лирия?

    – Да, – коротко ответила я и попыталась прошмыгнуть мимо лорда.

    Он переместился так, чтобы закрыть мне путь наверх.

    – Вчера у меня с твоим опекуном состоялся разговор. О тебе, Лирия.

    Сказать ему о том, что я знаю, или нет? Пока я ломала голову, Луций Карней продолжил:

    – Квинтус отказал мне, но тебе на днях исполняется восемнадцать, и по законам Республики ты сама сможешь решать некоторые вопросы. Например, подать в Сенат прошение о смене опекуна, выбрать себе мужа либо покровителя. И если ты примешь мое предложение, то Квинтусу останется только смириться, ведь против моей кандидатуры у него возражений не найдется.

    Его самоуверенность была столь неприятна, что захотелось как-нибудь задеть этого нахального типа. Пусть не обидеть его так же сильно, как обидели меня ночью его слова, но хоть немного зацепить. И я брякнула:

    – Вы предлагаете мне замужество?

    Его глаза презабавно округлились, лицо вытянулось. Я бы рассмеялась, не будь мне так горько.

    – Увы, Лирия, – совладав с собой, вкрадчивым голосом принялся оправдываться триарх, – в отличие от тебя, я над своей судьбой не властен.

    И это он, первый среди равных, говорит мне, бесправной заложнице! Стоило больших усилий промолчать и не выдать обуревавших меня чувств.

    – К сожалению, мне нельзя взять супругу по своему выбору, но тебе я предлагаю свою любовь, свой дом, свое состояние, в конце концов. Ты ни в чем не будешь знать отказа. Твоя жизнь станет похожей на сказку. Любая женщина Республики с радостью оказалась бы на твоем месте.

    Вот и брал бы себе любую!

    – А потом вы приведете в дом законную супругу.

    Луций недовольно поморщился.

    – Мой брак – это сделка. Политическая. На твое положение в моем доме новая супруга никак не повлияет, поверь.

    Глаза его горели. Он склонился ко мне, но я увернулась, и губы Луция лишь слегка мазнули по щеке.

    – Это очень неожиданное предложение, – старательно изображая смущение, пробормотала я. – Увы, пока я не готова дать ответ.

    Внутреннее чутье подсказывало, что прямой отказ триарх не примет. И если своему другу, равному по происхождению и положению, Луций ничего не мог сделать, то на меня он точно затаит зло. Может, если потянуть время, его пыл остынет? Не влюбился же он, в самом-то деле, в меня всего за один вечер?

    – Конечно, Лирия, – разочарованно произнес лорд Карней. – Ты права, разумеется. Я не требую от тебя быстрого ответа, можешь обдумать все как следует. Просто помни о том, кто я таков, хорошо?

    Это угроза? Или мне лишь показалось?

    – Я подумаю, лорд Карней.

    – И еще, – вот теперь его голос точно звучит угрожающе, – я слышал, будто сын Сулы Скапия намеревается жениться на тебе?

    Хм, похоже, уже вся Республика в курсе намерений Верана. Это он сам распустил язык или его отец постарался? Например, тогда, на балконе, рассказал об увлечении сына воспитанницей хозяина дома? Начало разговора я ведь пропустила.

    – Мы с Вераном просто друзья, – ответила поспешно.

    – Да? Хорошо, очень хорошо. Ладно, не буду больше тебя задерживать, Квинтус ждет меня. Пообещай, что подумаешь над моими словами.

    – Обещаю, – пискнула я.

    И стоило лорду Луцию чуть посторониться, протиснулась мимо него и взлетела птицей вверх.

***

Я понимала, что выиграла крохотную отсрочку. Максимум до следующего визита лорда Луция, а с ним триарх вряд ли станет тянуть. Да и лорд Квинтус пусть напрямую не поторапливал меня с решением, но постоянно давал понять, что затягивать не стоит. Один только Арий, казалось, вовсе не интересовался моим будущим. После того ночного разговора он вернулся к прежней тактике: не обращал на меня ни малейшего внимания. Не смотрел, не заговаривал, скользил взглядом мимо, точно на моем месте находилось нечто привычное и неодушевленное, статуя, например, или ваза с цветами. Хотя даже вазу он бы, наверное, заметил. Мне бы радоваться, но такое поведение отчего-то повергало в тоску. И я нарочно порой пыталась привлечь к себе внимание: повышала голос, роняла разные предметы. Бесполезно. Ни одного взгляда в мою сторону.

    Впрочем, надо признать, что в эти дни Арий толком и не бывал дома, вечно пропадал где-то. Как следовало из обмолвок лорда Квинтуса, сын выполнял его поручения. Какие именно, мне никто не удосужился сообщить. Несмотря на заверения бывшего опекуна, что я уже выросла, он продолжал относиться ко мне как к неразумному ребенку и на все расспросы отвечал:

    – Не забивай этим голову, дорогая. Лучше подумай, кого из молодых людей ты хотела бы увидеть снова. Я мог бы позвать их в гости еще раз, если захочешь.

    Но я не хотела. Да и с трудом вспоминала их лица и имена. Думать же о том, чтобы назвать одного из них своим мужем, и вовсе было неприятно. Ведь брак означал не только торжественную церемонию, что спасет меня от притязаний Луция Карнея. С мужем придется жить в одном доме, спать в одной постели. Нет, я еще не готова!

    В день моего совершеннолетия прилетел голубь с письмом для лорда Квинтуса. Получив его, лорд скрылся в кабинете и долго не выходил оттуда. Спустя некоторое время позвал Ария, и они что-то бурно обсуждали за закрытой дверью. Я сидела в одиночестве за накрытым столом и силилась успокоиться. Все казалось, что произошло нечто плохое, нет – нечто ужасное. Вот сейчас они выйдут ко мне и скажут… скажут… Дальше фантазия отказывала, оставалось только в нетерпении дожидаться появления хозяев дома. Но когда они вошли, наконец, в столовую, лица их казались лишь немного напряженными.

    – Что-то случилось? – спросила я, стараясь, чтобы голос не слишком сильно дрожал.

    – Все в порядке, дорогая, – немного рассеянно ответил лорд Квинтус. – Мне придется вас покинуть на некоторое время. Но это завтра, а сейчас давайте отпразднуем как следует.

    Он старательно делал вид, будто ничего не стряслось, все как обычно, а я старательно делала вид, будто верю ему. Даже Арий сегодня словно оттаял, шутил, смеялся, похвалил фаршированную перепелку и – неслыханное дело! – поздравил меня. Пусть кратко, немногословно, но все-таки поздравил. Затем, правда, не сдержался и поддел:

    – Теперь ты совершеннолетняя, Лирия, и можешь сбежать из-под нашего крыла замуж.

    – Я уже говорил с ней об этом, – поддержал тему его отец. – Многие достойные молодые люди были бы счастливы взять ее в жены.

    Арий сверкнул глазами и насупился. Мрачно уставился в тарелку с жарким из оленины, но ни кусочка больше не съел. Даже к поданным на десерт сладким пирогам не прикоснулся. Меня же снедала тревога. Что за таинственные дела возникли у лорда Квинтуса? Но я понимала, что спрашивать бессмысленно, все равно мне никто ничего не расскажет. И мысль о том, что мы с Арием опять останемся в доме вдвоем, не давала покоя. Нет, не вдвоем, конечно, прислуга никуда не денется, но без лорда я отчего-то чувствовала себя беззащитной. Странно, раньше меня не смущало то, что он почти все время отсутствует, а вот теперь я остро ощущала, что остаюсь без его покровительства.

    «Это все глупые страхи, – утешала я себя. – Арий ничего мне сделает. Мы ведь часто оставались вдвоем, и все было в порядке. Ну, может, опять на что-нибудь разозлится и наговорит обидных слов, так мне не привыкать». Но отчего-то казалось, что как раньше уже не будет. Прежняя жизнь закончилась, и я только теперь осознала, насколько безмятежной и беззаботной она была.

    Ближе к ночи к нам в гости заявился лорд Сула Скапий. Меня он сдержанно поздравил с праздником и подарил коробку сладостей, а вот со старым хозяином они отчего-то повздорили. Ах, как я жалела, что не могу подслушать их разговор! Из-за плотно закрытой двери раздавались громкие голоса, но разобрать слова не удавалось. Да и долго сидеть под кабинетом не получилось: прислуга сновала туда-сюда, к тому же Арий заглянул в коридор и обнаружил меня.

    – Ты что-то потеряла? – спросил ехидно, так, что не оставалось сомнений: он в курсе, что я пытаюсь услышать не предназначенный для моих ушей разговор.

    Конечно, ему-то отец все рассказывает! А мне что делать?

    Затевать ссору не хотелось, да и боязно было, что нас услышат, так что я насколько могла миролюбиво спросила:

    – Интересно, чего хочет лорд Скапий?

    Арий пожал плечами.   

    – Наверное, опять уговаривает отца выдать тебя за его сыночка. Хочет хоть так породниться с Марбелами.

    В его голосе отчетливо звучало пренебрежение, а во мне поднялась тяжелая душная черная волна злобы. Да с чего этот высокомерный тип решил, что он лучше всех? Лучше меня, лучше Верана? Лишь потому, что ему повезло родиться в семье триарха, первого среди равных, а потом удалось раньше времени заполучить дракона?

    – Или настаивает, чтобы ты женился на его дочери. Тогда родство с Марбелами будет настоящим.

    Арий даже зубами скрипнул от негодования.

    – Ему не удастся навязать мне эту куклу, свою дочурку. И тебя его сын тоже не получит, так и знай.

    Наверное, демоны подземного мира затмили мне разум и дернули за язык, потому что я в ответ на это заявление растянула губы в улыбке и насмешливо пропела:

    – У тебя спросить забыли. Я совершеннолетняя, помнишь?

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Не следовало мне этого говорить. Дразнить хищника, в чьих глазах после моих неосторожных слов вспыхнуло пламя. Арий переменился в лице, шагнул ко мне, и я невольно попятилась. Позабыла разом, что совсем рядом, за дверью, что-то обсуждают лорд Квинтус и лорд Сула, что дом наводнен прислугой. Да и захотела бы закричать – все равно ничего не получилось бы. Горло перехватило спазмом, язык отказывался повиноваться. Словно во сне, я беспомощно смотрела, как Арий делает еще шаг, приближается, упирается руками в стену по обе стороны от меня. Так близко, что я чувствую его тепло, слышу его дыхание. От него пахнет свежестью, травами и степным ветром. И чуть-чуть выпитым за ужином вином.

    – Совершеннолетняя? Взрослая, да?

    Он пожирает мое лицо безумным взглядом, и мне хочется прикрыться ладонями, но я только опускаю веки.

    – Да.

    Мой голос дрожит, даже одно коротенькое слово не получается произнести твердо. Говорят, звери чувствуют страх. Арий чувствует мой, уверена. Не вижу, но догадываюсь, что он довольно ухмыляется.

    – Запомни: этот мальчишка тебя не получит.

    – И кто же ему помешает? – шепчу едва слышно, удивляясь собственной смелости и безрассудству.

    – Как кто? Разумеется, твой законный опекун. Я.

    Весь мир кружится и шатается, меня бросает то в жар, то в холод. Я ничего не понимаю.

    – Но почему? Почему ты против Верана? Хочешь отдать меня Луцию?

    Я не хотела, не хотела этого говорить! Слова сами сорвались с губ, и я в испуге зажала рот рукой. Арий отступил, освободил меня. Я осмелилась поднять взгляд и заметила, что он растерян.

    – Луций? А он здесь причем?

    Я молча мотнула головой.

    – Отвечай!

    – Он… он просил лорда Квинтуса отдать меня ему.

    Арий недоверчиво посмотрел мне в лицо.

    – Он что, тоже хочет тебя в жены?

    В его голосе прозвучало искреннее недоумение.

    – Нет, он предлагал мне…

    Договорить я не смогла: слишком постыдным считала повторить его предложение. Но Арий все понял, стиснул зубы, побледнел и в гневе ударил кулаком по стене.

    – Ну, уж нет!

    – Тогда почему? – подталкиваемая демоном любопытства, продолжала я. – Если дело не в Луции, то почему?

    – Потому что ты моя, дикарка! Понятно? Ты принадлежишь мне, а своим я делиться не намерен.

    Он развернулся и ушел, оставив меня стоять, привалившись к стене. Ноги дрожали, колени подкашивались. Никак не получалось осознать услышанное. Да и не ослышалась ли я? Неужели он и впрямь сказал такое? Нет, не может быть, мне просто почудилось.

    Распахнулась дверь. Недовольный лорд Сула пролетел мимо меня, даже не заметив. Лорд Квинтус, вышедший следом за ним, выглядел раздосадованным.

    – Лирия? – удивился он. – Что ты здесь делаешь?

    В другое время я бы быстро придумала ответ, но сейчас все мысли были заняты словами Ария и в голову, как назло, ничего правдоподобного не приходило.

    – Ступай спать, – так и не дождавшись объяснений, велел бывший опекун. – Время уже позднее.

    – А зачем приходил лорд Скапий?

    – Так, обсудить кое-какие дела. Ну, и о твоем решении спрашивал. Но ты ведь еще не готова дать ответ, верно?

    Я потупилась и кивнула. Лорд Квинтус потрепал меня по волосам, как маленькую, повторил, что уже поздно. Сам он, впрочем, ложиться не собирался. Вместо того, чтобы подняться по лестнице на второй этаж, он отправился в гостиную. Проходя мимо, я услышала, как он требует достать из погреба бутылку вина.

***

Я думала, что Арий после отбытия отца запретит мне верховые прогулки, но ошиблась. И вскоре поняла, почему: Веран больше в нашем укромном месте в роще не показывался. Мне же казалось, что нужно объясниться с ним, рассказать, что всегда видела в нем лучшего друга, почти брата, но мысль о том, чтобы выйти за него замуж, никогда меня не посещала. Я боялась нанести ему обиду, но куда сильнее страшилась того, что он неверно понимает мою к нему симпатию, видит то, чего нет и быть не может. Но он, как я уже говорила, не появлялся, хотя я и приезжала на нашу поляну несколько дней подряд. Сердился на меня? Не хотел видеть? Не знаю, но его отсутствие тяжким камнем легло мне на сердце. К тому же я осознала, как не хватает друга, с которым можно разговаривать о чем угодно, смеяться над незамысловатыми шутками, беспечно валяться в траве. Хотя, наверное, последнее девушке, которой уже исполнилось восемнадцать, больше не пристало.

    Зато на четвертое утро заявилась Велея. В одиночестве. Прекрасная как всегда, в белом платье для верховой езды, с уложенными короной косами, она выглядела величественной, словно королева.

    – Так и знала, что найду тебя здесь.

    – Ты искала меня? – обрадовалась я, мигом позабыв об охлаждении наших отношений.

    – Да, хотела немного поболтать. Как раньше, помнишь?

    Раньше с нами всегда был ее брат, но я не стала напоминать об этом.

    Велея покосилась на привычное место под деревом, потом на подол своего белого с узкой полоской золотистого кружева платья, слегка качнула головой и принялась расхаживать по поляне. Я следила за ней и молчала. Моя одежда, куда более практичная, темно-фиолетового цвета, пусть выглядела и не столь эффектно, зато позволяла устроиться прямо на нагретой солнечными лучами земле.

    – Я тебя не видела со дня праздника, – начала, наконец, Велея, видимо, устав ждать, пока я заговорю.

    Я кивнула. Все так, спорить не с чем, а в подтверждении эта реплика тоже не нуждается. Дочь лорда Скапия остановилась, внимательно взглянула на меня. Она столь цепко всматривалась в мое лицо, что я забеспокоилась. И что только хотела разглядеть?

    – Тебе ведь уже исполнилось восемнадцать, верно?

    Вопрос меня удивил.

    – Да, на днях.

    – Тогда прими мои поздравления. Совершеннолетие – значимое событие для каждого жителя Республики.

    – Спасибо.

    Ее поведение все больше и больше удивляло меня. На праздновании возвращения лорда Квинтуса мне показалось, что Велея за что-то сердится на меня и больше не хочет общаться, да и до того она не столь уж часто присоединялась к нашим с Вераном посиделкам на поляне. Сегодня же сказала, будто специально искала меня, чтобы поговорить о разных пустяках. Но выглядела вовсе не как доброжелательная подруга, нет, она словно все еще злилась. И я не понимала, что сделала такого, чтобы настолько огорчить и расстроить ее, чтобы вызвать неприязнь. И зачем стремиться к встрече с тем, на кого злишься? И куда, в конце концов, подевался Веран?

    Последний вопрос я задала вслух.

    – Ему нездоровиться, – кратко ответила Велея.

    Я забросала ее вопросами: что случилось, когда он заболел, серьезно ли, что говорят лекари, не нужна ли какая помощь, можно ли его навестить? Соседка отвечала сухо. Нет, ничего серьезного, ее брат вскоре встанет на ноги, лекарь сказал, что болезнь неопасна, нет, навещать Верана пока нельзя. Мне показалось, что она говорит неохотно, но, наверное, будь у меня брат, мне тоже не доставило бы радости обсуждение его болезни.

    – Надеюсь, он скоро поправится. Передавай ему мои пожелания выздоровления.

    – Непременно.

    И опять в ее голосе прозвучало раздражение. Да что с ней такое?

    Эта тема быстро иссякла, и мы опять замолчали. Меня начало тяготить общество приятельницы, и я резко встала.

    – Мне пора возвращаться.

    – Постой!

    Велея повернулась так резко, что даже пошатнулась. Мне невольно припомнился тот день, когда ее брат подрался с Арием. Тогда Веран так же не хотел меня отпускать. Теперь я понимала, о чем он хотел поговорить. Вот только вряд ли у Велеи такие же планы. Эта нелепая мысль вызвала на моем лице мимолетную улыбку.

    – Постой! – повторила Велея. – Скажи, это правда, что твой опекун отправился в столицу?

    Строго говоря, правдой это не было, ведь моим опекуном стал Арий, но рассказывать об этом Велее я не собиралась. Тем более, что и сама не понимала, что происходит между нами. Арий словно позабыл о своих словах под дверью кабинета. Уже второй раз он вел себя очень странно, а потом возвращался к привычному поведению, молчал и смотрел мимо меня. И я не понимала, стоит ли воспринимать его слова всерьез или же он просто посмеивается надо мной.

    – Да, лорд Квинтус уехал. Вернее, улетел.

    Вот так. Вроде бы и не соврала, но и не сказала правду.

    Велея прикусила губу, нахмурилась. Она что-то обдумывала и следующий вопрос задала после непродолжительного молчания.

    – А его сын, Арий, все так же каждый день летает на драконе?

    Так вот в чем дело! Она просто решила разузнать побольше о несостоявшемся женихе и начала расспросы издалека, чтобы не выдать себя. Наверное, опять строит планы якобы случайной встречи. Мне окончательно расхотелось поддерживать разговор, но правила приличия не позволяли резко его оборвать.

    – Да, летает.

    – И возвращается только к обеду?

    А она неплохо осведомлена о привычках Ария. Откуда бы? Неужели выпытала у прислуги? Или у отца, близкого приятеля лорда Квинтуса?

    – Да, чаще всего. Прости, мне действительно пора.

    Мне показалось или в ее глазах заметалась паника?

    – Нет, Лирия, погоди. Пожалуйста.

    Я уже направилась к Серебряной Молнии, но остановилась.

    – Ты хочешь еще о чем-то поговорить?

    Велея смотрела на меня с отчаянием.

    – Я… нет… мне нужна помощь! – выпалила она. – Прошу, помоги мне!

    – Но что я могу для тебя сделать?

    А если она попросит устроить ей встречу с Арием? Как тогда отказать? Хотя что толку просить об этом меня, дикарку, варварку, с которой нынешний опекун хорошо если парой слов в день перемолвится. Скажу тогда как есть: на мои уговоры молодой лорд Марбел не поддастся, Велее нужно искать другого сообщника. От меня ей пользы не будет.

    Но она словно позабыла о недавних расспросах. Бросила испуганный взгляд в сторону, тревожно посмотрела на небо.

    – Только ты можешь мне помочь! – заговорила с жаром. – Пойдем, я покажу тебе.

    Я не сдвинулась с места.

    – Куда?

    – Здесь недалеко. Ну, пойдем же.

    Меня охватило дурное предчувствие. Лихорадочно блестящие глаза приятельницы, багровые пятна румянца на ее скулах, ее волнение, ее тревога – все это настораживало.

    – Я никуда с тобой не пойду, пока ты не расскажешь, в чем дело.

    Велея умоляющим жестом прижала руки к груди.

    – Пожалуйста, пожалуйста, не спрашивай ни о чем!

    – Хорошо, – согласилась я. – Спрашивать не стану. Но и никуда не пойду. Мне пора домой, прощай.

    Ее лицо исказилось.

    – Не хочешь, значит? Отказываешься?

    Я пожала плечами.

    – Ты ведь сама отказалась говорить, в чем дело.

    Отвернулась, протянула руку к поводьям. Серебряная Молния внезапно встревожено заржала. А я успела краем глаза увидеть, как наклоняется и резко разгибается Велея, как взметается вверх и опускается ее рука. Почувствовала невыносимую боль в затылке. А потом наступила темнота.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Голова раскалывалась от боли. Это первое, что я почувствовала, придя в себя – огромную, всепоглощающую боль. Потом ощутила холод, шедший от твердой поверхности, на которой я лежала. Впивающиеся в кожу веревки. Глаза открыть не рискнула, так что не знала, вернулось ли ко мне зрение, но вот слух точно восстановился, потому что где-то рядом отчетливо звучали голоса.

    – …ударила ее камнем?

    – А что мне было делать?

    Велея! Подлая предательница! Но кто же второй? Голос мужской, низкий, хрипловатый. Незнакомый. Его мне прежде слышать не доводилось.

    – Условились же, что ты заманишь девку в указанное место!

    – Она не хотела идти! Не поверила мне!

    – Значит, ты плохо старалась. Была неубедительна.

    – Я сделала все, что в моих силах, – непривычным хнычущим тоном принялась оправдываться Велея. – Кто же виноват, что эта дрянь такая бесчувственная? Не пожелала помочь подруге!

    Меня охватило негодование. Подруга, надо же! Ударила меня камнем по голове, отдала какому-то типу, намерения которого уж точно благородством не отличаются, а дрянь после этого я. Ну, погоди, Велея, вот выберусь из этой передряги и отблагодарю тебя по-дружески.

    – Перестань, – недовольно оборвал ее незнакомец. – Хорошо, что никто не увидел, как мы тащим ее сюда. А где лошадь?

    – Сбежала, – всхлипнула Велея.

    Неизвестный грязно выругался, а я обрадовалась. Молодец, Серебряная Молния! Она вернется домой без наездницы, и конюх непременно сообразит, что со мной что-то случилось. Как бы ни относился Арий ко мне, но поиски он начнет, хотя бы ради того, чтобы не вызвать неудовольствия отца.

    – Идиотка! – бушевал незнакомец. – Из-за тебя весь план провалится!

    – И я не получу Ария Марбела? – дрожащим голосом спросила соседка. – Вы мне обещали!

    Так вот в чем дело! Избалованная красавица решила добиться своего любой ценой, а некто неведомый ловко воспользовался ее капризом и заставил плясать под свою дудку. Полагаю, отказ Ария только сильнее распалил прелестницу, в мечтах уже видевшую себя леди Марбел. Наивная Велея даже не подозревает о том, каков предмет ее обожания на самом деле. Откуда бы ей знать? Она влюбилась в придуманный образ.

    Но кто же таинственный кукловод? И для чего ему понадобилась я? Одно успокаивает: убивать меня, похоже, никто не собирается. Не зря же незнакомец так разозлился на Велею из-за удара камнем. Значит, я пока что нужна живой и здоровой. Вот только кому?

    Первая мысль была о Луции Карнее. Как и Велея, он не мог смириться с отказом, но похищение? Не слишком ли грязный ход для благородного лорда? Хотя от триарха всего можно ожидать. А если не он? Кому еще могла понадобиться воспитанница лорда Квинтуса? Кому-кому, его врагам, разумеется. Лорд не скрывал свою привязанность ко мне, значит… Я похолодела. Если меня выкрали, чтобы угрожать бывшему опекуну, то ничего хорошего ждать не приходится. И целой и невредимой мне оставаться недолго.

    – Сама все испортила, – огрызнулся тем временем незнакомец на Велею. – Даст рок, все обойдется, тогда получишь своего мальчишку. Нет – радуйся, если живой останешься. А сейчас отправляйся домой и веди себя как ни в чем не бывало, чтобы никто ничего не заподозрил. Да умойся, а то по лицу все видно! И помни: ты девку не видела.

    Речь его была грубой, свойственной скорее простолюдину, чем человеку благородному, однако же с дочерью Сулы он разговаривал свысока, а она обращалась к нему почтительно.

    – Я помню, помню, – зачастила Велея. – Я сделаю все, как условлено. И передайте господину, что он всегда может рассчитывать на мою помощь.

    А вот и отгадка: неизвестный связан с неким таинственным влиятельным господином, которого соседка, судя по ее тону, опасается. Это опять наводило на мысли о Луции Карнее.

    – Вот еще, делать господину больше нечего, чем выслушивать твои заверения! Все, отправляйся домой, пока тебя не хватились.

    Голоса звучали все глуше, что-то скрипнуло, послышался звук захлопнувшейся двери. Я рискнула открыть глаза и осмотреться.

    Меня притащили в какое-то тесное дощатое строение без окон. Сквозь щели пробивался слабый солнечный свет, от пыли щекотало в носу так сильно, что очень хотелось чихнуть. Лежала я прямо на земляном полу, руки и ноги стягивали веревки. Желание чихнуть становилось нестерпимым, я принялась крутиться, силясь хоть как-то почесать нос.

    – А-ап-чхи!

    Опять скрипнула дверь, в освещенном проеме показалась темная фигура. Выглядел незнакомец внушительно: огромный рост, широченные плечи.

    – Очнулась?

    Он подошел ко мне, присел на корточки. Загорелое лицо с грубыми чертами, длинные каштановые волосы, борода. Не республиканец. Раб? Или вольноотпущенник? Или наемник, из тех,