Свой Чужой. Алла Полански

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Кирилл думал, что два года жизни в Сибири — и всё наладится, ведь это его шанс подняться по карьерной лестнице. Полина считала, что всего один вечер — и этот мужчина будет принадлежать только ей, ведь их случайная встреча — это не что иное, как сама судьба.

   Она — студентка-скромница математического факультета. Он — талантливый инженер.

   У него — большие перспективы и, как выяснилось, такие же обязательства, а у неё — большие проблемы и внезапно открывшиеся возможности. И всему виной всего лишь одно свидание, которое так круто изменило жизнь Полины, и всего лишь один звонок, ставший для Кирилла роковым.

   Их жизнь вывернется наизнанку, и каждый увидит, как СВОЙ становится ЧУЖИМ, а ЧУЖОЙ — СВОИМ…

   Иногда мы даже не догадываемся, кто есть кто.

ПРОЛОГ

Горло сдавливали спазмы. Всё без толку: пустой желудок напрягался, но не мог облегчить её состояние – ничего, лишь одна кислота. Я подошла к умывальнику, дрожащими руками открыла кран с холодной водой и лишь умывшись под ледяной струёй, почувствовала, что мне стало существенно лучше. Лучше, но противная тошнота всё равно не отпускала.

   – Что с тобой случилось? Ты, наверное, заболела… – допытывалась Тася.

   – Не знаю, – угнетённо всхлипнула ей в ответ, утирая на щеках слёзы. – Сегодня что-то очень сильно тошнит. Плохо мне…

   – Может, отравилась? – волнуясь за меня, спросила подруга. – Скажи, что ты ела вчера?

   – Голубцы, – вспоминая вчерашний ужин, ответила я. – И морс пила.

   – А голубцы точно были свежие? Там же капуста – она вызывает брожение, и мясо – оно испортиться может.

   – Нет, еда точно была свежей. Мать их ближе к вечеру потушила, – протянула, отрицательно покачав головой. – А что?

   – Да уж нет, подруга моя… ничего… Хм… интересно, а вчера утром как было? – тоном представителя закона допрашивала Тася.

   Меня это уже напрягало, даже более того – абсолютно не понравилось.

   – Чего ты ко мне пристала? Да! Да, блин! Мне третий день плохо! – неожиданно для Таськи завопила я и с неприятием взглянула на изумлённую подругу.

   – И вчера утром тоже тошнило… – деловито подперев пальцем правую щёку и закатив глаза к потолку, задумчиво промолвила она, затем пристально посмотрела на меня и добавила: – А ещё скачки настроения… Скажи… А у тебя же секс с ним был?

   – Ну да… И что такого? – промолвила потерянно.

   Я была потрясена прямолинейностью подруги и, чтобы устоять на ногах, привалилась плечом к стене. Плохо, очень плохо… Нужна прохлада, иначе прийти в себя не получится. А пока что мой лоб на холодном кафеле – самое то.

   Щёки полыхали от стыда. Тот раз, один лишь только раз так вклинился в мою память, что я до сих пор вспоминаю его. Мысль о том, что он уехал, толком ничего не объяснив, гложила и не давала покоя. А вдруг в его будущем мне на самом деле нет места? Ну да, Кирилл ничего не обещал, но я всё равно мечтала, что он возьмёт меня с собой или останется в моём городе навсегда. Господи, какая глупость! Вот дура!

   – А вы точно предохранялись? – Тася резко пресекла начавшееся во мне самобичевание.

   – В смысле? – рассеянно пробубнила я.

   – Ой, бли-и-и-ин, – она закатила свои большие тёмные глаза и глубоко вздохнула. – Ну ты как с Луны свалилась, ей-богу! Презик надевали?

   – Первый раз – да, – выдохнула, утвердительно кивнув.

   – А второй? – понизив тон, Тася буквально заглянула в моё заплаканное лицо.

   – Я не помню, – помотала головой и всхлипнула.

   До меня постепенно стало доходить то, к чему так непреклонно гнула Таська. Сердце стало набирать свой ритм. В душе всё сильнее возрастала тревога.

   – Капец… – вырвалось у Таси. – Ты на свечках? Гормонах? Прерванный половой акт? Да вы хоть что-то делали? – Её глаза становились всё больше с каждым отрицательным жестом моей головы.

   – Нет, я не принимаю таблетки и свечи тоже не использовала, – пролепетала я и стыдливо отвела в сторону взгляд.

   – Нет?! – скептично сделала выдох Тася. – НЕ-Е-Е-ЕТ?! НЕ-Е-Е-ЕТ?!

   – Не ори, – недовольно шикнула на неё и хмуро посмотрела на деревянные двери уборной. – Сейчас все услышат.

   – Ни черта себе! – гневно произнесла Тася. – Мужик называется! Ему и дела нет до этого! Цветочки сунуть в руки он умеет, а вот надеть презик и только потом куда надо су…

   – Хватит! – не выдержала я и, краснея, заливаясь краской, пробормотала: – Тась, это я виновата. Второй раз получился спонтанно. Я сама предложила.

   Подруга неодобрительно посмотрела на меня и, прикрыв на момент глаза, обречённо кивнула:

   – Ясно. Что я могу сказать? Ты, похоже, беременна.

   Эти слова прозвучали не иначе как приговор. Жестокий и непоколебимый.

ГЛАВА 1

КИРИЛЛ

   – Ну почему я?! – вспыхнул тут же, лишь услышал неожиданную новость. Захотелось прямо сейчас послать всё и всех к чёртовой матери – и пусть сами разбираются в этой ситуации как хотят.

   – Савченко, кто ещё, как не ты? – Пётр Алексеевич спокойно сел в рабочее кресло и, деловито откинувшись на его мягкую спинку, победно закрутился вокруг своей оси. – Ты – лучший. У меня не было другого выхода. Китайской компании нужны наши хорошие специалисты, а нам – их высокие зарплаты.

   – Но у меня же обстоятельства… – сжав кулаки, я растерянно застыл на месте.

   – Никаких «но», Кирилл. Твои обстоятельства могут подождать. Как и всегда. У всех нас. Вот, держи, – Пётр Алексеевич пододвинул на столе поближе несколько листов, скреплённых скобой степлера.

   – Что это?

   – Допсоглашение к трудовому договору. Подписывай. Вот ручка… – седой начальник в дорогом сером костюме резко положил её поверх бумаг, слегка стукнув по деревянной столешнице. – Давай-давай! Не тяни, время – деньги. Ознакомься со своей ежемесячной оплатой, графиком работы и сроками контракта. Там много интересного.

   – Не сомневаюсь, – недовольно пробурчал я, ради интереса взяв в руки документы и ухмыльнулся: – Отдалённое место ссылки каторжников.

   – Что? – Пётр Алексеевич приподнял бровь, оторвавшись от мобильного телефона.

   – Я говорю: Омск! Отдалённое место ссылки каторжников, – повторил шефу чуть громче.

   – Господи, Кирилл, ну ты как маленький! Это давным-давно современный город с развитой инфраструктурой. Между прочим, миллионник. И климат там лучше, чем в нашем хмуром Питере.

   – Мороз минус тридцать…

   – Сейчас весна.

   – Там выпал снег. Я смотрел новости. – Я хотел найти хоть одну причину не ехать в другой город, но тут мои глаза сами расширились, заметив одну строчку: – Два года?! Вы с ума сошли?!

   – Ты сможешь приезжать на несколько дней домой за счёт организации. Тебе всё оплатят, так что это не проблема, – отмахнулся Пётр Алексеевич, пытаясь остудить мой пыл.

   Он встал со своего места и похлопал меня по плечу.

   – Ты сможешь купить квартиру. Ты же, вроде бы, этого хотел добиться. А сейчас, – его тон стал чуть более мягким, – у тебя появилась прекрасная возможность сделать это. Ну?.. Ты как? В деле?

   Да, я мечтал о своём собственном жилье, а не о съёмной, пусть и приличной, квартире недалеко от офиса компании, где работал уже несколько лет.

   – Я подумаю, – вздохнув, кивнул в ответ.

   – А вот это уже лучше! – довольно ответил шеф.

   – Только мне нужен твой ответ не позднее завтрашнего утра. Надеюсь, ты примешь правильное решение.

   Я ушёл в свой рабочий кабинет, закрыл дверь на замок, достал пепельницу из выдвижного ящика стола и пачку сигарет.

   Проклятая привычка, от которой я уже почти избавился... Возможно, в Омске у меня не будет времени на эту дурь… Всё-таки реконструкция самого крупного за Уралом нефтезавода – это трудозатратно, ответственно и в то же время интересно с точки зрения профессиональной деятельности.

   И потом… Заработная плата, прописанная в договоре, красиво зазвучала, как только я её произнёс вслух, оставшись наедине с самим собой. Очень заманчиво. В конце концов, это ведь не на всю жизнь, многие так работают – и пустяки, все счастливы. Ну наверное… Почти все…

   Затушив сигарету, мне вдруг подумалось, что от меня самого в данном случае уже практически ничего не зависит, всё и так решено, без моего участия. Осталось только поставить подпись под всеми условиями и отчалить в далёкий Омск.

   – Можно? – Стук в дверь и моя угрюмая физиономия заставили Петра Алексеевича отодвинуть материалы очередного проекта.

   – Что, уже, небось, решил? – улыбнулся он, направив свой зоркий взгляд.

   – Я хочу выдвинуть свои условия, – зашёл в кабинет директора и, отодвинув стул, сел напротив него.

   – Хм, интересно… Я слушаю, – сцепив пальцы в замок, проговорил мужчина.

   – После возвращения я получаю должность начальника своего отраслевого отдела – ни на грамм не смущаясь от своей наглости, отчеканил я.

   – А ты не промах! – усмехнулся Пётр Алексеевич, моментально взяв со стола ручку. – Хорошо. Ты давно этого заслуживаешь, а теперь подпиши здесь и во-о-от здесь. А дела свои ты уладишь, я уверен, особенно после того, как поймёшь, какие перспективы перед тобой открываются.

***

Всю ночь я сидел в питерском аэропорту, клевав носом, зато утром, когда объявили рейс на омское направление, от усталости не осталось ни следа.

   Поднимаясь по трапу, напоследок оглянулся, прощаясь с родным городом. А потом… потом суета внутри самолёта заставила невольно поморщиться. Отыскав своё место, я стал заталкивать вещи на уже переполненную полку. Затем, заняв выкупленное на полёт кресло, безразлично начал водить взглядом по суетящемуся экипажу.

   Часы показывали без пяти минут восемь. Скоро наступит особенное «наслаждение» – момент взлёта, погашенный свет в салоне, огоньки, горящие вдоль прохода.

   И вот самолёт разгоняется и отрывается от земли. В этот момент сердце ёкнуло в груди, подсказывая, что всё будет хорошо. Это всего лишь на два года, я непременно привыкну к новой жизни. И пока эти ощущения ничем не убиты, надо просто расслабиться и получать удовольствие от смены обстановки. Хотя настроение было омрачено дискомфортом в виде задержек, плохих погодных условий, технических неполадок и всяких мелочей вроде забытой бритвы и портативного зарядного устройства.

   Омск встретил меня порывистым ветром, моросящим противным дождём и температурой ниже среднестатистической питерской отметки. Как я и думал: здесь невозможно жить. Единственное, что меня теперь здесь держит – это деньги, которых даже в родном городе мне не заработать. А если это и случится, то уж точно не в такие рекордно короткие сроки.

   Представители китайской компании и, собственно, самого нефтезавода любезно предоставили уютную, вполне комфортабельную квартиру в городке Нефтяников, что было совсем недалеко от нового места работы.

   Надо врубить телефон. Все уже, наверное, переживают, куда я запропастился с выключенным мобильником. Спохватившись об этом, сначала порылся в кармане куртки, а затем бросил спортивные сумки и чемоданы, набитые вещами, около двери в прихожей.

***

Год спустя.

   Время летело незаметно, и каждые новые сутки были похожи на все остальные: три раза в неделю утренняя пробежка в парке напротив дома, затем кофе с овсяной кашей или зернистым творогом, завод, стройка, ужин, планшет или ноутбук с парой статей в интернете и, в конце концов, отбой. Так продолжалось изо дня в день, до тех пор, пока однажды я не изменил свой привычный маршрут от дома до места работы.

   – Чёрт, да что за хрень?! – выругался, ударив ладонью по рулю. – Теперь из-за ремонта дороги пробка!

   Затор и, правда, был внушительным, и я решил свернуть в небольшой переулок, сократив свой путь и сэкономив тем самым время. Служебная машина, которая была отдана в моё пользование, резко затормозила, когда вдруг в памяти сверкнула мысль, что сегодня день рождения Анечки, любимицы всего коллектива – девчушки (именно так её можно было охарактеризовать) из отдела логистики.

   «Надо ей что-нибудь купить», – пробормотал себе под нос, паркуясь у чёрного входа небольшого торгового комплекса.

   Первой идеей, которая пришла мне в голову, оказалась плитка горького шоколада, который так обожала Анечка, и небольшой букетик цветов. И то, и другое можно было найти на первом этаже супермаркета, куда уже быстрым шагом я и направлялся.

   Несмотря на ранее утро, людей, решивших что-либо купить, было достаточно много. Все в основном покупали себе продукты на завтрак или обед: йогурты, сдобу, сыры или копчёное мясо.

   Поддавшись искушению, я тоже достал с полки кофе, который, кстати говоря, дома почти закончился, и, зная, что вечером времени на покупки не будет, всё же решил взять корзинку, накидав туда непортящихся продуктов, которые бы смогли пролежать в машине до самого вечера.

   – Вы мне не поможете? – приятный голосок окликнул меня из отдела с печеньем. – Не могу достать упаковку. Эти, что ниже, раскрошились…

   Напротив меня стояла тоненькая фигурка в аккуратном клетчатом платье до колен и расстёгнутом пальто. По плечам рассыпались яркие каштановые локоны, а из-под выбивающихся прядей, спадающих на лоб, выглядывали большие зелёные глаза.

   Для большей наглядности девушка ещё раз встала на цыпочки и потянула руку к пачке со сладостями.

   – Конечно, – несмотря на то, что её красота потрясла меня, и я готов был теперь часами рассматривать её миловидное личико, всё же не растерялся и подошёл ближе. – Это? – спросил, протягивая девушке выпечку в красивой упаковке.

   – Да, оно самое! Спасибо! – смутилась она, и на её молочных щёчках показался лёгкий румянец.

   Похожа она была не более чем на студентку-третьекурсницу, которая не только прилежно учится, но и помогает по дому родителям как образцовая дочь.

   – С девчонками на переменах погрызём, – улыбнулась она, обходя меня и направляясь к кассе.

   – Ещё и делится, – вслух подумал я.

   – Вы что-то сказали? – обернулась девушка.

   «Я что, это не про себя сказал? – мысленно обругал себя. – Вот идиот!»

   – Нет-нет… Это я не вам…

   – Понятно. Ещё раз спасибо за помощь. – Я видел, как её красиво очерченные губки произносят эти слова.

   Заметив, что девушка уже стоит у кассы и абсолютно забыв, зачем сам сюда пришёл, оказался рядом с ней и уже протягивал купюру женщине с яркими ногтями и бейджем с надписью «Татьяна, кассир».

   – Вы позволите? – взглядом предупредил девушку, что отказ не принимается. – Хочу угостить вас и ваших подруг, – я улыбнулся незнакомке и чертыхнулся про себя. Вот придурок! Ничего другого придумать не смог, чтобы познакомиться с понравившейся девушкой. Болван. – Меня зовут Кирилл, – не обращая внимания на удивлённую женщину за кассой, уверенно сказал я. – А вас?

   – Полина, – раздался мелодичный голосок, пока я думал, как поступить дальше.

   – Полина, значит, – снова тепло улыбнулся я. – Приятно познакомиться. Может быть, вас подвезти? Я на машине. – «На работе выкручусь. Скажу, что в пробке стоял из-за ремонта дороги», – прокручивая варианты развития событий, размышлял, пока Полина ещё не дала ответа на немного нагловатое приглашение.

   – Спасибо за то, что подсластили мне жизнь, – кивнула Полина, закидывая сумку на плечо, – но к малознакомым мужчинам я не сажусь в машину. Да и вообще… стараюсь не заводить разговор по всяким пустякам.

   – Не сомневался в этом, – засунув руки в карманы джинсов, покачал головой я. – О вас ничего плохого сказать нельзя. Тогда осмелюсь попросить номер вашего телефона.

   Секунду подумав, она отчётливо начала диктовать цифры своего мобильного.

   – Только я не всегда могу ответить на звонок. У меня занятия в университете. Но после четырёх со мной точно можно поговорить. И можно на «ты». – В радужке её глаз вспыхнул яркий огонёк.

   – Я понял, – кивнул, не отрываясь от лица девушки и рассматривая его красивые черты, будто пытался запомнить их до выходных. – Беспокоить в это время не буду. Извини, Полина, мне пора на работу: опаздывать никак нельзя. До встречи?

   – Да, до встречи! – сделав шаг назад, тихо попрощалась она.

   Я оглянулся, чтобы ещё раз увидеть её отдаляющуюся фигуру, как вдруг наши взгляды вновь встретились, и даже через расстояние в несколько метров мы оба поняли, что будем с нетерпением ждать первого свидания.

   – Я учусь в педагогическом! – крикнула она и помахала мне на прощание рукой, а затем забежала в первое подъехавшее маршрутное такси.

ГЛАВА 2

ПОЛИНА

   На большой перемене мы с удовольствием хрустели печеньем, запивая его горячим чаем в университетском кафетерии.

   – М-м-м… Мась, – промычала с полным ртом Тася, – ты пойдёшь с ним на свидание?

   – Даже не знаю… – пожала плечами я. – И сколько раз тебя можно просить не называть меня так?..

   – Всего несколько раз, – улыбнулась подруга, – но ты такая милая, что именно так и хочется тебя величать. Ты посмотри на себя: конфетка, да и только! Спортсменка, комсомолка, красавица, а сидишь дома за учебниками. Парня у тебя нет. Ты целоваться-то ещё не забыла как надо?

   Я густо покраснела и отвела взгляд.

   – Тебе-то что? Умею я…

   – И хорошо, а то так и старой девой недолго остаться, – сказала Тася под общее хихиканье остальных девчонок, сидящих за столиком. – Заканчивается третий курс. Многие после учёбы выходят замуж. А ты…

   – А что я?.. – пролепетала я, съёжившись на стуле.

   – А ты даже знакомиться ни с кем не хочешь, – подытожила подруга. – Поближе… Что теперь, один раз обожглась – так всю оставшуюся жизнь взаперти сидеть? Тебе этот Кирилл хоть понравился?

   – Угу… очень, – поджав губы, кивнула я. – Наверное ты права. Если он мне позвонит, я соглашусь пойти с ним погулять.

   – А сколько ему лет? – перебила Аня. Это наша высокая блондинка, всегда пользующаяся популярностью у мужского пола.

   – На вид где-то около тридцати, – призадумавшись и вспоминая образ нового знакомого, ответила я. – Не думаю, что больше.

   – Короче, в самом прекрасном возрасте, особенно для таких, как ты: и защитит, и научит, и обеспечит, если что…

   – Аня! Я никогда не стану содержанкой! – возмущённо воскликнула в ответ. – И всего добьюсь сама. Чего бы мне это ни стоило.

   – Эх, Горская, глупая ты. Надо брать от жизни всё, и не упустить тот момент, когда счастье само плывёт к тебе в руки.

   *Я никогда не писал столько смс-сообщений, сколько после знакомства с девушкой из супермаркета. По крайней мере, это заметил, отсылая стотысячное «Привет, Полина, как твои дела?» во время работы на подряде. Впервые мне делали замечания за просроченную документацию и зависания с телефоном на рабочем месте.

   Я уже знала, что Кирилл пока не может отлучаться в будние дни, практически круглосуточно находясь на объекте. Поэтому ждала выходных и потихоньку узнавала своего нового знакомого через виртуальное общение.

   – Ты с ним не расстанешься, – кивнув головой на телефон в моих руках, осуждала мама, женщина очень строгих правил.

   – Мама, тебе кажется, – отмахнулась, пытаясь улизнуть от разговора в свою комнату.

   – Нет. Я ещё не знаю, почему ты так много времени проводишь с этим постоянно светящимся гаджетом, но мне это уже не нравится, – категорично покачала головой она, перекинув через плечо кухонное полотенце. – У тебя появился молодой человек?

   – Это просто мой знакомый, – унимая дрожь в руках, я постаралась сделать непринуждённый вид.

   – И как долго вы знаете друг друга? – строгая Зинаида Васильевна прищурилась своим холодным взглядом, отчего моё сердце забилось чаще.

   – Достаточно, мама, для того, чтобы нормально общаться.

   – М-м-м… – она смерила меня своим железным взглядом и продолжила говорить: – Только домой если его приведёшь, то на мою снисходительность не рассчитывай. Я имею право знать, с кем встречается моя дочь, так что придётся провести с ним беседу об отношениях между мужчиной и женщиной.

   – Не волнуйся, я избавлю его от этого «счастья». Кроме того, он взрослый человек, и него есть своя голова на плечах. Да и с чего ты взяла, что я с ним встречаюсь? У меня другие планы: сначала надо закончить учёбу, а уж потом думать обо всём остальном.

   – Надеюсь, так оно и есть. Мы с отцом столько сил вложили в твоё воспитание и образование, что было бы очень глупо с твоей стороны похоронить все свои труды ради одного мужика. У тебя же губернаторская стипендия… Ты ведь не хочешь её потерять?..

   – Да, я всё знаю, мама. Не нужно мне напоминать. Я пойду… Ещё формулы учить…

   Я закрылась в своей небольшой спальне, плюхнулась на кровать, но к учебникам так и не притронулась, и, растянув улыбку до ушей, представляла себе первое свидание с Кириллом.

***

– Девушка, а можно я буду вашим парнем? – низкий мужской голос, прозвучавший совсем близко, вплотную ко мне, и невесомо окутавший аромат фрейзий заставили меня обернуться.

   Рядом стоял Кирилл, держа в руках букет ароматных цветов.

   – Как ты угадал, что мне нравятся эти цветы? – я вздохнула амбре свежих бутонов.

   – Не знаю, – пожал плечами он, – просто захотелось купить именно их. Рад, что угадал с выбором.

   – Спасибо! – с нежностью притянула к себе подаренный свёрток, вдыхая источающий от него вкусный запах.

   – Я не очень хорошо знаю эту местность, – согнув в локте руку и предложив мне ухватиться за неё, сказал Кирилл. – Ты покажешь мне парк?

   – С удовольствием, – улыбнулась я, взяв под руку молодого человека. – Он – лучший для прогулок как пешком, так и на велосипеде. Я часто бываю здесь одна или с подругами.

   Не спеша двигаясь по дорожкам, оглядывая весенний пейзаж, я слушала рассказ о том, что Кирилл работает инженером на реконструируемом совместно с китайской компанией нефтезаводе. Что он приехал из Питера и ему, к моему большому сожалению, уже совсем скоро придётся уехать обратно, так как его контракт заканчивается.

   – Тебе тоже нравится Scorpions и Depeche mode? – удивлялась, когда мы обсуждали наши музыкальные предпочтения. – Я их обожаю! Да и вообще, я редко слушаю современную музыку – сейчас записывают всякую ерунду.

   Немного омрачало то, что Кириллу приходилось часто отвечать на входящие звонки, а иногда даже отходить в сторону с прижатым к уху телефоном. Однако мне нравилось, что у нас оказалось много общего: я – студентка математического факультета, он – инженер; я люблю пить латте по утрам вприкуску с жареным адыгейским сыром, а он варит себе этот же напиток сорта «Арабика», добавляя в чашку взбитые в капучинаторе сливки.

   Кирилл выглядел идеальным, самым что ни на есть подходящим мужчиной на место в моём сердце. Хорошо, что есть ещё целый год, чтобы узнать его поближе. Всего лишь год, чтобы потом понять, что никуда не хочется отпускать.

   Интересно, как он целуется?.. Как прижимает к себе?.. Каков он… Ох, нет, до этого ещё слишком далеко!

   А сейчас… Свежий весенний ветер заставил содрогнуться от вечерней прохлады. Фонари двора горели тусклым светом, заливая придомовую площадку скупыми бликами.

   – До встречи? – ломая все девичьи стереотипы, он вторгся в моё личное пространство, приблизившись так близко, что чувствовался запах его мятной жвачки, смешанной с терпким ароматом мужской парфюмерии.

   – Да… – с придыханием ответила я, и мои губы раскрылись от сладкого ожидания влажного и тёплого поцелуя.

   Несколько секунд молчания длились целую вечность, пока мы не встретились в нежном прикосновении, согреваясь взаимным горячим дыханием и осторожно пробуя на вкус друг друга. Его язык мягко завладел мои, играя с ним и возбуждая самые смелые фантазии.

   – Мне пора, – прошептала, всё ещё тая в объятиях Кирилла и предугадывая, что всего один день знакомства – и я готова идти за ним хоть на край света.

   Залетев в квартиру, спотыкаясь об обувь на коврике в прихожей, я сбросила с ног свои любимые серые сапоги, наспех повесила пальто на крючок вешалки, стянула шапку и, открыв дверцу шкафа, бросила её на полку.

   – Привет, мам! Я дома! Я не голодная! – крикнула, удаляясь в свою комнату.

   – Ты где была? Мы с отцом уже начали переживать, – серьёзный тон мамы и строгий взгляд не оставляли никакого шанса на ложь.

   – С Кириллом была, – не глядя в глаза, бросила я.

   Она вздохнула, но, конечно же, запретить встречаться с парнями не могла, понимая, что я всё равно буду это делать где-то за пределами дома или после занятий в университете.

   – Борщ налить?

   – Нет, я потом чай попью. Спасибо, мам, – с облегчением на душе я закрыла глаза, к счастью не получив от матери дозу очередной критики.

   Взяв в руки мобильный и открыв мессенджер, уже вовсю строчила сообщение в групповой чат подруг.

   Я: Боже, девочки, мы целовались!! ))))))))))

   Ответы посыпались практически сразу же.

   Тася: Он круто целуется? С языком?

   Аня: Взасос?

   Кристина: О, май гад!

   Женя: Блин, я тоже так хочу!

   Аня: Чего ты хочешь?

   Женя: Парня хочууу!!!

   Аня: Гормонотоксикоз? ))))

   Я: Девчонки, всё супер! Я до сих пор еле на ногах стою! Растекаюсь лужицей от счастья…

   Тася: На второе свидание пойдёшь?

   Женя: Возьми меня с собой. Для его друга. А?

   Аня: Женька, уйми свою яйцеклетку!

   Я: Пойду. Только он только по выходным может.

   Аня: Чегоооо? Прям занятой такой?

   Женя: Анька, не бухти, не ломай идиллию человеку! ;-)))

   Я: Он работает на реконструкции нефтезавода. Завтра расскажу все подробности. Я спать. Всех чмок!!

   Тася: И чё, нам теперь всю ночь не спать-гадать? ХD

   Женя: А у меня даже кота нет… Не то что парня. Всё, ушла реветь в подушку!

ГЛАВА 3

– Мы встречаемся уже месяц! – завизжав, я восторженно закатила глаза. – На эти выходные он пригласил меня в «Парк Хутор».

   – И что там делать? – скривилась Тася.

   – Тася, ну ты и тёмный лес! – прыснула от смеха. – Конечно же развлекаться! Там много всего интересного, например: аквапарк, зоопарк, аквариум, красивый хвойный лес, ресторанный…

   – И гостиничный комплекс, – закончила Тася. – Всё ясно! Готовит тебя к интиму!

   – Кирилл – взрослый парень, – потупила я взгляд, – и я слышала, что без секса мужчине жить сложно.

   – А женщине? – хитро посмотрела на меня Тася.

   – И женщине тоже, – тревожно вздохнула я. – Ты вон на Женьку посмотри… У неё же нехватка мужского внимания. И всё из-за этой её лабуды в голове, что ей срочно нужно выйти замуж до окончания учёбы в университете, иначе она останется старой девой, – затем посмотрела в большое окно, выходящее на закрытый двор учебного корпуса и с сомнением произнесла: – Думаешь, он понял, что я ещё… Ну, это… Ни с кем не была…

   – Не знаю, – пожала плечами подруга, – но, судя по тому, как ты неуверенно себя ведёшь с парнями, наверное да, – потом она перешла на шёпот, чтобы нас никто не услышал: – А ты сама-то этого хочешь?

   – Хочу, только мне немного страшно, – потеребив рукав своей любимой бордовой водолазки, пробормотала я. – Каково это?.. Когда он… внутри...

   – О чём секретничаем? – наш разговор прервал звонкий голос Ани.

   – Она едет в «Парк Хутор» с Кириллом, – моментально указав на меня большим пальцем руки, отрапортовала Тася.

   – Круто-о-о! – протянула Аня. – Тогда тебе нужен личный стилист, визажист и психолог!

   – А психолог-то зачем? – удивилась я, во все глаза уставившись на подругу.

   – Как – зачем? Подготовить тебя!

   – К чему?

   – Э-э-э… Ну, я так понимаю, вы же не просто так туда едете? Кстати, а ты подумала, чем будешь предохраняться? – прищурившись, Аня смотрела на меня как прокурор на допросе подозреваемого.

   – Ещё нет, – густо покраснела и протараторила: – Но я обязательно изучу этот вопрос!

   – Держи, – на мои смятые фразы Аня достала из сумки пачку дорогих презервативов. – Я сегодня добрая. Эти точно не подведут!

   Всё бы хорошо, но только улизнуть из дома незамеченной оказалось не так уж сложно, а особенно под предлогом девичника у Таси. Родители, особенно мама, недоверчиво отнеслись к этому заявлению, но запирать дома на выходные, когда весеннее солнце вовсю грело свежую зелёную листву и вкусно пахнущие ветки деревьев, всё же не стали. Мама лишь попросила звонить ей почаще, чтобы она знала, что с мной всё в порядке. Хотя нельзя сказать, что она не догадывалась о моих планах быть в субботу не с подругами, а с моим новым мужчиной, с которым я даже толком-то не была знакома. Однако не доверять взрослой двадцатилетней дочери, имеющей свою голову на плечах и отвечающей за свои поступки, было бы, как могло показаться другим людям, по меньшей мере, совершенно нелепым, а потому и отпустила, скрепя сердце.

   Я же думала, какой он – первый раз? И решила, что для меня первый раз – это как прыгнуть с парашютом или впервые дать интервью известному телеканалу. В таком случае что надеть на подобное многообещающее свидание? Одевалась я всегда неярко, но, как мне самой казалось, со вкусом. В комплекте с обтягивающими джинсами классического цвета предпочитала слегка свободные вещи в пастельных тонах, скрывая талию такими балахонами, однако в этот раз решила прислушаться к настойчивому совету Ани и надела под плотное пальто довольно многообещающую кофточку с декольте типа «на грани фола». Многие могли бы мне позавидовать: Боженька наградил шикарными формами, мечтой и женщин, и мужчин. Размером на полную троечку.

***

КИРИЛЛ

   Мне сложно было сосредоточиться только на лице девушки. Взгляд не соблюдал ни нормы приличия, ни ограничения силы воли – так и скользил ниже, к манящему вырезу, обещающему сладкую ложбинку. Её, к тому же, ещё обрамляла смелая окантовка ажурного бюстгальтера, совсем невзначай выскользнувшего из-под одежды. И тут же не совсем приличные мысли на пару с взбунтовавшаяся фантазией уносили сознание от бесполезной болтовни в дом похоти, страсти и желания.

   Что уж скрывать, в моей голове витали смутные сомнения: уж слишком существенной была доля риска отхватить конкретный «отбривающий» ответ хотя бы на малейшую попытку избавиться от одежды на красивом и молодом теле. «Но кто не рискует, тот не пьёт шампанского», – подумал я, старательно выгоняя из себя «хорошего мальчика».

   Этот весенний день выдался тёплым и безоблачным. Тяжёлых портьер в ресторане не было, поэтому на стене, напротив французского окна, хитрый солнечный луч остановился на цифрах больших часов. Всего-то половина шестого…

   Надевая пальто Полины на плечики в гардеробе, я оценивающим взглядом скользнул по виктимной кофточке с глубоким вырезом, в то время как сама Полина, похоже, жутко стеснялась своего внешнего вида.

   Сидя за столиком и ожидая заказ, мы болтали о всякой всячине. Девушка расположилась на мягком диванчике у окна, облокотившись на его спинку и изредка наклоняясь вперёд. В эти секунды у меня совершенно терялся самоконтроль следить за стаканом воды в своей руке – глаза то и дело устремлялись к привлекательной и соблазнительной ложбинке. Слова путались, мозг напрочь отказывался воспринимать ситуацию иначе. В который раз наклонившись, Полина, будто читая мои мысли, замолкала и снова скрывала свою улыбку за чашкой чая.

   Постоянно меняя темы разговора, уже доедая свой салат с королевскими креветками, я всё же решился. Нескладно, путаясь в поисках нужных слов, как-то не так, как задумывал, попытался издалека, корректно и двусмысленно намекнуть на свой интерес к более «близким» отношениям, вновь и вновь невзначай бросая взгляд на декольте. Она какое-то время, сдвинув брови и будто обдумывая это пошлое предложение, пыталась уловить в моих словах потайной смысл.

   – Чем дальше займёмся? – она вскинула брови, наконец нарушив своё молчание.

   – Если ты устала, то я могу отвезти тебя домой, – с надеждой на отказ от этой идеи, осторожно предложил я.

   – Если честно, то у меня разболелась голова. Наверное, это от крепкого чая. Надо было лучше выпить привычный мне кофе.

   – Здесь есть тихие номера в зоне отдыха. Можешь отдохнуть там. – Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы в этот момент не смотреть на её красиво очерченную грудь.

   – Хорошо, пойдём... – несмело пробормотала Полина. – Только ненадолго.

   Такое неожиданное, стремительное и определённо простое развитие событий буквально пришило меня к кожаному дивану, на котором сидел.

   В номере, мягко освещённым вечерним заходящим за горизонт солнцем, я лежал на широкой кровати с высокой спинкой, пряча свою полную боевую готовность под невесомым одеялом, и чувствовал себя отпетой скотиной. Почему-то теперь мне казалось, что не стоит вмешиваться в её невинность, что она должна сама прийти к этому решению без всяческих уловок и хитростей с моей стороны.

   Из ванной комнаты тем временем доносились едва слышные звуки плещущейся воды, а минуты ожидания тянулись мучительно долго. Но вот она появилась уже обнажённая, плотно укутанная в белое махровое полотенце. То, что ещё полчаса назад слегка выглядывало из её откровенного декольте, теперь было надёжно скрыто и упаковано, но так хорошо подчёркивалось фактурой мягкой ткани, что моё сердце отчаянно вырывалось из груди.

   Потяжелевший воздух буквально разрезал свисающий краешек махрового полотна, который выглядел гораздо эротичнее самой вызывающей в мире мини-юбки. Полотенце обволакивало её фигуру таким образом, что с трудом сходилось в очень ненадёжный узел, и я отчётливо мог рассмотреть безумные линии талии, переходящие в округлые бёдра. Она, смущённо улыбнувшись, оказалась рядом с кроватью, поставила на её край стройную ножку, без сожаления сломав геометрию азартного разреза и, переходя на так несвойственный ей сексуальный шёпот, повергла меня в окончательный ступор удивительным вопросом:

   – Ты обещаешь, что будет хорошо?

   Моментально позади неё, за обнажённой спиной, моё взбунтовавшееся воображение нарисовало крепких мужчин в медицинской одежде и защитных тканевых масках. Один из них явно приходился хирургом и уже вертел в жилистых руках пилу для трепанации черепа, а анестезиолог показушно сунул руки в карманы светло-зелёных брюк, тем самым демонстрируя, что наркоза нет и не будет. Всего одной секунды горе-фантазии было достаточно, чтобы в туманной голове появились следующие декорации: я отступаюсь от своих бесстыжих планов, она возвращает на ковёр свою безукоризненно отточенную ножку с края кровати и отходит немного поодаль, открывая мужчинам в зелёном путь к моему полуголому телу, бессильно лежащему на кровати…

   – Обещаю, – мысленно трижды перекрестившись, чтобы не навредить девчонке, прохрипел я пересохшими от желания и одновременно страха губами.

   Полина, аккуратно сбросив себе под ноги полотенце, тут же юркнула под одеяло, и я моментально позабыл, как нужно произносить слова… Суровые парни в спецодежде, передумав, стараясь быть незаметными, отправились туда, откуда они пришли, – наверное, они вернутся тиранить меня после того, как всё произойдёт. Сволочи…

   – Я рядом, малышка, – прошептал низким голосом. – Ты дрожишь... Ты уверена, что хочешь этого?

   – Да, хочу. Не тяни время, – немного успокоившись, сбивчиво ответила она и сильнее притянула меня к себе, после чего, облизав влажным языком свои пересохшие от волнения губы, тихо произнесла она на ухо: – Покажи мне, что и как нужно делать… Я ещё ни разу ни с ке...

   – Ш-ш-ш... – остановил её, подхватывая рукой под левое колено, – доверься мне. И просто слушай себя – это главное. – Я отстранился, получив в ответ удивлённый взгляд. – Нам нуж...

   Но Полина оборвала меня на полуслове:

   – У меня есть.

   Откуда-то в её тонких руках оказался маленький тёмно-синий пакетик, который она повертела в своих пальчиках, а затем вызывающе подбросила его, кинув прямо в мои ладони.

   – Да я бы и сам об этом бы позаботился, – сказал, раскрывая упаковку по запаянному шву.

   – Предосторожность не помешает, – улыбнулась она, к тому времени уже набравшись немного смелости. Она наблюдала, как я аккуратно и неспешно сначала наложил на головку члена презерватив, а затем плавными движениями раскатал его по всей длине.

   – Я ещё никогда не видела его так близко, – краснея, призналась она.

   Я улыбнулся краешком рта, но внутри бушевал огонь страсти и желания, вспыхивая, когда она буквально подливала туда масла, то и дело играя ножками на кровати и расписывая по простыне витиеватые узоры.

   – Всё хорошо? – выдохнул, вмиг оказавшись над её ухом.

   Она кивнула, разрешая мне тем самым переходить к более активным действиям.

   Ждать больше не было сил, тело захлестнуло дикое сексуальное желание, перекрыв кислород, подступающий к горлу. Захлёбываясь от собственных эмоций, глубоко дыша и стараясь выровнять работу лёгких, я нежно укусил девушку за ушко, рисуя на её шее горячим и влажным языком различные извилистые линии. Спускаясь всё ниже, мои губы исследовали каждый сантиметр её тела, оставляя в своей памяти выжженный страстью след, подобный клейму, от которого уже ни за что не избавиться.

   Её ухоженные пальчики прошлись по напрягшейся, покрывшейся липкой испариной спине, слегка царапая кожу короткими ноготками.

   – Скажи, что хочешь меня, – со сбивчивым дыханием негромко произнесла она, обхватывая руками плечи и закинув свои ноги на мои ягодицах.

   – Я хочу тебя, – подтвердил, с трудом сдерживая себя, чтобы резко не проникнуть внутрь неё.

   – Ещё... – застонала она.

   – Ты такая вкусная, – выдохнул я, чувствуя, как меня накрывает волна неистового желания. – Иди ко мне...

   Руки блуждали по всему её телу, обжигая его, желая его, все больше подминая под себя с каждым мгновением, с каждым движением.

   Мои клетки питались дурной кровью, разносившейся по венам с бешеной скоростью. Сердце быстро стучало, не оставляя ни одной надежды на то, что всё ещё можно повернуть вспять.

   – Расслабься, котёнок, – выговорил тихим шёпотом, и, прежде чем она успела мне что-либо ответить, каменно-твёрдая и напряжённая плоть оказалась у самого входа в её лоно.

   Моя девочка застыла, приготовившись к тому, что вот сейчас я войду в неё, и она ощутит, каково это быть – настоящей взрослой женщиной, но, решив ещё немного оттянуть этот момент, слегка отстранился и пальцами незаметно пробрался между её ног, дотронувшись до влажной и нежной кожи, поглаживая её медленными и плавными круговыми движениями, словно разжигая в ней ещё большую страсть и предвкушение от предстоящего события. Затем накрыл её губы своим жестковатым, неумолимым поцелуем. Но уже в следующее мгновение совершил осторожный толчок, заметив на красивом девичьем лице слегка испуганную гримасу от пронзившей тело острой боли.

   – М-м-м... – вопреки своим ощущениям застонала она, впившись ногтями в кожу на моей спине, но тут же снова услышала моё уверенное и успокоительное «Ш-ш-ш, я буду нежным».

   Чем глубже я проникал внутрь неё, тем более полно ощущал весь спектр чувств. По стонам, доносящимся из-под меня, понял, что её боль постепенно стала утихать, сменяясь сладким наслаждением, от которого хотелось ей хотелось кричать, кусать меня за плечи, оставляя на них след от зубов. Хотелось просто быть, не думая о том, что будет дальше.

   Тяжело дыша, я едва сдерживался, чтобы не зарычать от удовольствия быть первым и единственным, тем, кому она отдала свою чистоту и невинность. Пытаясь унять дрожь, распространяющуюся по ключицам, груди, животу и ягодицам от приближающегося взрывного оргазма, стал двигаться быстрее, проталкиваясь внутрь неё всё глубже и глубже. Сильнее. Резче. Мощнее. Наконец поймав одну частоту, мы скользили в такт друг другу, не стесняясь в выражении своих эмоций и чувств.

   Пульсирующая нега разливалась теплом внизу живота, и я с вырвавшимся из горла рычанием я излился стремительной струёй в плотно надетый презерватив.

   Вдох – выдох. Стало легко и хорошо.

   – Ты как? – устало, но удовлетворённо спросил после нежного поцелуя.

   – Нормально. Я в порядке, – выдохнула она, встав с кровати и быстро обернувшись полотенцем, скрылась в ванной.

   Глядя на город сквозь окно гостиничного номера на шестнадцатом этаже, я слушал, как снова шумит вода из крана и неспешно затягивался табачным дымом. Хотелось курить. Много. Припасённая на такие непредвиденные случаи пачка сигарет всегда лежала у меня в кармане. И сколько я не открещивался, сколько не отмахивался, но в эти минуты мозг буквально на части разрывали довольно противоречивые мысли. С одной стороны, выпуская почти ровное кольцо дыма, думал – вот это случилось. С другой – зачем я это сделал? Все эти красивые, чувственные и эмоциональные киношные постельные сцены, рассказы друзей или просто невольно подслушанные отчёты о подвигах коллег по работе – всё стало такой мелочью по сравнению с тем, какие чувства сейчас испытывает Полина, закрывшись в ванной.

   Звук открывающегося дверного замка вернул меня обратно в реальность. Девочка вышла улыбающейся, завёрнутая в покрывало вместо полотенца, которое прихватила с собой после того, как я отпустил её. Затем босыми ножками прошлёпала к журнальному столику, устроилась поудобнее в рядом стоящем кресле, двумя кулачками подперев свой подбородок, и спросила:

   – Может быть, попробуем ещё раз?

   От ошеломления я даже поперхнулся табачным дымом, закашлялся, на что та сначала тихонько захихикала, а затем разразилась громким и заливистым смехом.

   – Курить вредно, герой-любовник… Ну так что?

   – Ну… вообще-то… я бы… а ты серьёзно?

   – А почему бы и нет...

***

ПОЛИНА

   Выскользнув из душа и заматываясь во второе чистое полотенце, путаясь в собственных мыслях, эмоциях, а местами – в их отсутствии, я окончательно для себя решила, что Кирилл – именно тот мужчина, который мне нужен. Однако наступившую эйфорию прервал звонок на мой мобильный.

   – Кто тебя так добивается? – спросил Кирилл, сладко потягиваясь на кровати и крепче прижимая меня к себе.

   Я села на край смятой постели, прикрыв наготу одеялом, и потянулась рукой к звенящему телефону.

   – Тася… – рассеянно пробормотала.

   – Тася? А кто это? – спросил он, играя с локонами моих волос и поглаживая обнажённую спину.

   – Моя подруга, – откликнулась я и, повернувшись к нему лицом, улыбнулась. – Извини, мне нужно ответить. Наверняка что-то серьёзное, раз она так настойчиво звонит вот уже вторую минуту подряд.

   И, натягивая на себя одеяло, которое с меня старательно стаскивал Кирилл, подошла к окну и нажала на кнопку принятия вызова.

   – Поля, тебя родители ищут! – не поздоровавшись, выпалила Тася.

   – И? Я ведь у тебя, не так ли? – непонимающе задала риторический вопрос.

   – Так, так… – недовольно пробормотала подруга. – Только твоя мама не может до тебя дозвониться и теперь трезвонит мне, требуя, чтобы ты взяла трубку. А я всё вру и вру, что ты то в туалете, то помогаешь мне на кухне резать рыбу, и у тебя грязные руки… Короче, это уже выглядит глупо и смешно.

   – И что мне делать теперь? – поникшим голосом с тревожно звучавшими в нём нотками промолвила я.

   – Езжай домой. И причём срочно! – из динамика раздался громкий возглас Таси. – Я тебя уже прикрывать не могу. Ты бы сама позвонила матери и всё объяснила, иначе из дома больше не выйдешь – не выпустят.

   – Ты права… Но мне ещё доехать обратно нужно. Тасечка, пожалуйста, прикрой меня ещё разок, а?

   – Я скажу, что ты приедешь на такси, о`кей? А ты пока бери ноги в руки – и марш домой, пока не попалась на своём вранье!

   Когда Кирилл подвёз меня к подъезду, уже совсем стемнело, правда, окна нашей квартиры светились, родители явно не спали и ждали блудную дочь. Я машинально бросила взгляд на часы – почти одиннадцать вечера – дома меня точно ждёт хорошая взбучка за то, что не отвечала на звонки и вернулась так поздно.

   – Что-то не так? – обеспокоенно спросил Кирилл.

   – Даже не знаю, – тихо произнесла, сжимая пальцы в кулаки. – Я немного боюсь за реакцию родителей на мой поздний приезд.

   – Котёнок, не переживай. Ты всегда можешь сказать, что была со мной. Я не против, чтобы твоя мама знала о том, с кем проводит время её дочь.

   – Спасибо… но… ты пока не в почёте у моих родителей, – осторожно промолвила я, чувствуя, как волна возбуждения снова накатывает на тело при одном лишь прикосновении этого мужчины.

   – О-о-о-у-у-у… – протянул он, ухмыльнувшись. – Ну раз так, то я не стану лезть в ваши внутрисемейные отношения. Но знай, что я всегда готов помочь, если что…

   Я улыбнулась и, ничего не отвечая, обхватила тёплыми руками его лицо, прижалась своими губами к его немного жестковатым и сухим губам. Это воздушное касание вскоре переросло в жадный и страстный поцелуй.

   – Беги… Проблемы будут, – переводя дыхание, прошептал он и отстранился. Затем внимательно проследил своим серо-голубым взглядом, как я кивнула и потянулась к ручке двери.

   Да, мне не очень-то хотелось быть пойманной врасплох матерью, поэтому поспешно вынырнула из автомобиля и забежала в подъезд. Отворила своим ключом входную дверь, но была удивлена тем, что дома стояла тишина, лишь из гостиной доносился звук работающего телевизора. Прихватив, на всякий, случай мобильный телефон и надев на ноги домашние тапочки, я прошла в кухню, немного промочила горло стаканом воды и наконец-то решила объясниться с мамой. Однако она меня опередила, преградив дорогу к комнате.

   – Страсти улеглись, да? – спросила она, недовольно подперев бока руками.

   – О чём ты? – краснея, отвела взгляд.

   – О том, что ты была не с подругами, а где-то ещё. С ним, да? – Её лицо вдруг вспыхнуло, бледные до этого момента щёки вмиг покрылись пунцовыми пятнами.

   Мне пришлось молча кивать на укоры и призывы к совести со стороны матери, соглашаться со всеми словами, сказанными в мой адрес, например, такими, как нерадивая и непутёвая дочь, глупая дурочка, наивная овечка. Что ж, мама сама виновата, ведь Кирилла она принимать не хотела.

ГЛАВА 4

– Как дела, Полюндра? – за спиной послышался до мурашек знакомый мужской голос.

   В груди непроизвольно застучало при звучании потешного детского прозвища. Только один человек мог меня так назвать. Я даже вздрогнула, удивлённо повернулась и недоверчиво вонзилась взглядом в улыбающегося молодого мужчину, в котором едва узнала друга детства.

   – Дима?! – тотчас вскрикнула, распахнув глаза.

   Тот самый, с характерной ему хитрой улыбкой. Старый друг, товарищ по казакам-разбойникам, догонялкам и прочим шалостям. Я не могла поверить своим глазам: Димка, пожизненный заучка, дохляк и спокойный мальчуган, стал абсолютно другим, а ведь его обижали дворовые пацаны… Но зато сейчас он внезапно превратился в крепкого, статного, широкоплечего, завидного мужчину.

   Замяв нижнюю губу, моё лицо загорелось от смущения. Куда исчез тот забитый подросток? Передо мной предстал абсолютно иной человек – уверенный в себе, властолюбивый и располагающий к своей персоне, будто он и есть хозяин этой жизни. Кроме того в нём чувствовалась невероятная притягательность. Он определённо был обаятелен во всех смыслах, и даже можно было предположить, что за ним толпами бегают девушки, претендуя на место в его сердце.

   Видимо, прочитав эти мысли, Димка хитро усмехнулся, заметив мой задумчивый и восхищённый взгляд, потому что только лишь на минуту он снова оказался тем самым мальчишкой, с которым я проводила дни напролёт.

   – Угу, я, – беззаботно засмеялся он. – Ты меня вспомнила, Полюндра.

   Откуда-то в моём голосе взялось неожиданное, внезапное волнение. Я смотрела в его карие глаза, в которых блестела искренняя радость непредвиденной встречи. И опять это чёртово одолевающее смущение!.. Такое, что тут же забыла о том, какую мама утроила взбучку за вчерашнее позднее появление дома. А утром, спозаранку подоспела тётя Таня с третьего этажа под предлогом позаимствовать соль и, нашёптывая, рассказала ей, что меня привезли к дому на красивой белой иномарке. Когда же соседка, хихикая, захлопнула за собой дверь, мама закатила ещё больший скандал, выспрашивая различные подробности. А теперь эти моменты мгновенно ушли на второй план, стоило мне только узнать сияющее, идеально выбритое лицо.

   – Димка! – широко улыбнулась я. – Боже мой! Это ты!

   – Конечно я, а кто же ещё, – самоуверенно сказал он. – Давай-ка, Полюндра, с тобой обнимемся!

   Дима широко раскинул руки, и я с ликующим криком ринулась к нему, прильнув к твёрдой мужской груди. Он, будто перышко, поднял меня ввысь, крепко обнял за талию и закружил на месте. А что я? Я просто запрокинула голову, распустив по плечам волосы, и радостно расхохоталась.

   – Как будто этого времени и не было, – пролепетала, чувствуя, как сердце защемило от старых воспоминаний.

   Когда-то он был моим лучшим другом. Нет, даже кем-то больше. К горлу подкатил ком: я вспомнила горькие моменты нашего расставания и вдруг сама для себя поняла, что наше неожиданное столкновение возобновило в моей душе давние обиды.

   Дима был старше на семь лет, но, несмотря на это, мы крепко дружили. Я легко вливалась в компанию подростков, будучи ещё совсем ребёнком, и наблюдала за тем, как мальчишки постарше строили шалаши из веток и прутьев, бегали с самодельными пистолетами и автоматами, пили на скамейке «Колу» и «Байкал». Когда компания Димки повзрослела, то он уже не приглашал меня бегать с ними за компанию во дворе – у них появились свои возрастные интересы, невзирая на то, что по-прежнему относился ко мне с теплотой и заботой. Он оберегал меня, защищал, давал дельные советы с высоты своих лет, провожал из школы до дома, а когда отгремел его выпускной, то по пятницам, в мало загруженный занятиями в университете день, встречал меня у старых школьных железных ворот, покрашенных зелёной краской.

   Димка поступил в университет, но учиться не захотел и бросил его на третьем курсе, решив, что свою жизнь лучше связать с работой на вахте. С тех пор я чувствовала себя одинокой и брошенной. Мне было обидно, что старый друг почти не звонит и не пишет писем, а потом, уже чуть позже, и совсем свыклась с мыслью, что, видимо, больше никогда его не увижу, что у Димки началась совсем другая жизнь – без меня.

   – Надо же, прям дежавю… Да, Полюндра? – усмехнувшись, отметил Дима.

   Он вернул меня на землю, но, лишь опустив на ноги, в голове вдруг что-то закружилось, и я рассеянно ухватилась за широкие мужские плечи. Приходя в себя, она не могла насмотреться на друга – как же он изменился за последние пять лет… Выразительно распахнула глаза и рассматривала каждую чёрточку его лица, мысленно ставя галочку напротив каждого пункта из общего списка под названием «Вот это мужчина». Первое, что я сама для себя отметила – это то, что Дима стал мужественным и взрослым. Парень? Нет! Мужчина! Взрослый не по годам, обаятельный, привлекательный, холёный.

   Улыбка снова показалась на моём лице.

   – Чему улыбаешься, Полюндра? – с ленцой отозвался он.

   – Боже, я не верю, что ты здесь, – удивлённо, медленно, по слогам произнесла в ответ. – Ведь ты так неожиданно исчез из моей жизни!

   Димка ухмыльнулся краешком губ, так хитро и именно так, как это делают только родные люди, что у меня тоскливо заныло в груди. Я стояла как вкопанная, не могла насытиться его образом, вдруг появившимся не во сне, а наяву. Возникло такое чувство, что вот-вот всё повторится снова, как тогда: он стоит напротив меня, прижимая к себе, кружа вокруг себя, так, что сносит крышу от тепла и ощущения защищённости, будто мы не на земле, а в розовых облаках вечернего неба. Я снова смотрю в его лицо и вижу привычную улыбку, но вдруг его губы раскрываются, и он произносит то, что повергает меня в шок: «Я уезжаю».

   С трудом сдержав слёзы, вынырнула из будоражащих мемуаров своей памяти. Зря только полагала, что выбросила из своей головы всё, что было связано с ним, но это оказалось не так…

   – Полюндра, – с какой-то необычной пронзительной лаской и нежностью бросил Дима, но моментально сменил свой тон на более беспечный: – Я здесь, вернулся.

   – Не надо меня так называть, – упорствовала я, уткнувшись носом в кожаную куртку тёмно-кофейного цвета. – Я уже не мелкая.

   – Да-да, я заметил, – немного напряжённо выдохнул он, внимательно изучив мою на сконфуженность. – Меня не было пять лет, а золушка обернулась в настоящую принцессу.

   – Не болтай ерунду, Димка, – махнула рукой. – Я какой была, такой и осталась. Ничуть не изменилась.

   – Нет, ты не права. Ты выросла, превратилась из простушки в прекрасного лебедя, – подмигнув, важно сказал он.

   – Ой, ну тебя… – залившись краской, пробубнила я.

   К подобному поведению Димы я не привыкла и в этот момент просто не понимала, как отвечать на такие фразы и комплименты, пока молодой привлекательный мужчина с растлённой усмешкой любовался своей давней знакомой, то бишь мной. И это вполне закономерно, ведь за прошедшие годы я тоже изменилась, став выглядеть внешне совсем иначе. Свои рыжие непослушные завитки преобразовала в яркие каштановые локоны, набрала несколько килограмм, избавившись от той нескладной, худосочной дурнушки.

   – Полинка, а ты куда собиралась? – игриво заглянув сверху вниз в моё смущённое ситуацией лицо, спросил Дима.

   И правильно: обратиться ко мне ещё раз по нелепому имени, придуманному в нашей далёкой юности, было бы просто издевательством. Это неловкую девчурку с растрёпанными завитками волос можно было называть Полюндрой. Меня, повзрослевшую студентку педагогического университета, нельзя было величать как-то иначе – только Полина.

   – На учёбу в универ, – опомнилась я, вернувшись от своих воспоминаний в реальность.

   – Вот это да! – беззаботно выдал он, добродушно просияв. – А знаешь, мне ведь тоже туда нужно!

   Ошеломлённо посмотрев на него, выразила на лице отчётливое удивление – глаза расширила, приподняла бровь. Дима немного замялся, что меня, конечно же, немного смутило – не лукавит ли, хотя для него заново поступить в университет и получить высшее образование – не такая уж плохая идея.

   – В смысле? – прищурившись, поинтересовалась я.

   – Ну а что… Может быть, я хочу получить образование, – понизив голос, подтвердил он мои догадки, деловито засунув руки в карманы джинсов. – То я не окончил, так, возможно, на это хватит сил. Без высшего образования сейчас никуда.

   – Ты – и в педагогический? – недоверчиво покосилась на него. – Ты себя-то видел? Секс-машина, красавчик, мечта женщин – вот что ты услышишь, едва окажешься в аудитории. Тебе нельзя быть в большом женском коллективе – разорвут на части как самый желаемый объект.

   – Не переживай, – усмехнулся Дима, – я хочу поступить на заочное отделение.

   – Тогда я за тебя спокойна, – с иронией заметила я. – Хотя было бы круто, если бы мы с тобой чаще виделись.

   Друг довольно обнажил свои белые зубы, при этом всё же немного засмущавшись – пригладил на щеке отросшую щетину, отвёл взгляд.

   – Ну что? Идём? Покажешь мне, где находится приёмная комиссия, – проведя своей широкой ладонью по моей спине, спросил Димка, вызвав у меня мелкую дрожь.

   Передёрнув плечами, инстинктивно помотала головой, прогоняя навязчивые мысли об отнюдь не детском ко мне интересе со стороны Димки.

   – А почему ты принял решение уехать из города? – с любопытством поинтересовалась я, сама того не замечая, как постоянно поправляла выбившиеся локоны обратно в копну волос.

   – Были на то очень веские обстоятельства, – туманно отозвался он, на что на моём лице тотчас отразилась обиженная сморщенная гримаса с надутыми губами и гордо вздёрнутым подбородком, хотя за ними как раз скрывались настоящие эмоции. – Поля, не надо обижаться, – смягчился Дима, притянув меня к себе за талию. – Не дуйся на меня, хорошо?

   – Да какой там… – с каменным лицом проговорила я, увернувшись от его рук. – Какой может быть вообще разговор? Ты просто уехал, даже ничего не объяснив.

   – Я не хочу причинить тебе боль, – твёрдо сообщил он. – Правда, Полина.

   – Уже… Уже причинил! Ты ранил меня! – проронила, захлёбываясь от накативших слёз.

   – Поверь мне, – друг развернул меня к себе, взяв за плечи, и внимательно посмотрел в глаза. – Прекрати плакать.

   – Хотелось бы верить… – смахнув скатившуюся слезу, всхлипнула я. – Отпусти меня – слишком крепко держишь…

   Разреветься перед университетом, где незадолго до начала занятий собиралась толпа однокурсников, было бы, по меньшей мере, неумно с моей стороны. Тем более что Тася уже заметила меня и теперь точно не отстанет, пока не выяснит все подробности того, что только что увидела.

   – Котёнок… – От этого милого прозвища меня прошибло мощным током. – Поверь мне, – сипло выдохнул Дима, сокращая расстояние между нами и входя в моё личное пространство так нагло и бесцеремонно, как это только можно себе представить.

   Со вкусом подобранный аромат парфюмерии, частое глубокое дыхание, низкий голос, крепкое и сильное мужское тело – это то, что должно взволновать женщину, особенно рядом с таким, как он. Я вполне чётко поняла, что сейчас именно со мной это и происходит, но, тем не менее, это было не настолько волнующе, как быть в объятиях Кирилла, как держать его за руку, как уткнуться носом в его твёрдую грудь или зарыться пальцами в его волосы.

   – Я стараюсь, но пока у меня это плохо получается, – безнадёжно промолвила, глядя на Диму. – Долго ты будешь скрывать, почему оставил мать одну и смотался отсюда?

   – Полин, я же сказал, что мне нужно было уехать, – терпеливо поджав губы, сказал он, зная, насколько я могу быть упорной и добиваться ответа. – Я мог бы тебе сказать, но не сейчас…

   – То есть я не узнаю правду? – едко бросила ему.

   Дима развёл руки в безапелляционном жесте, отчего внутри меня сразу появились грусть и разочарование. Я оторопело водила по нему глазами снизу вверх, надеясь разгадать его тайну.

   – Извини, давай потом, – тихо ответил Димка. – Но могу открыть всё-таки один секрет. Ты такая забавная... Как и пять лет назад, вот только внешне изменилась, стала такой волшебной...

   – Ну ладно, – сердито выдала в ответ, пропустив мимо ушей комплимент, и отошла поодаль от него.

   – Иди ко мне, моя маленькая бестия. – Он быстро притянул меня за талию и заключил в стальное кольцо своих крепких рук. За этой картиной ошарашено наблюдали удивлённые глаза Таси, которая от потрясения даже приоткрыла рот и быстро захлопала длинными, густо накрашенными ресницами.

   – Да отпусти ты! – взвизгнула я, вдруг осознав, что самым ужасным могло стать разоблачение моего влюблённого в Кирилла образа. Ведь кто-нибудь при удобном случае расскажет ему о том, что видел меня в объятиях другого мужчины, так крепко прижимавшего к себе, как прижимают ту, к которой испытывают как минимум очень сильную симпатию. От этой мысли вдруг стало тяжело дышать, хотя набирать воздух в лёгкие и без того было сложно – Димка крепко обхватил меня своими сильными ручищами, будто кот беспомощную мышь.

   Нервными рывками я безрезультатно попыталась освободиться, но тщетно.

   – Убери руки! – пригрозила, снова предприняв попытку высвободиться из капкана. – У меня уже давно есть мужчина!

   – Ещё бы у такой девушки никого не было… – хмыкнул Димка, нехотя выпуская меня.

   – В следующий раз контролируй свои желания и не распускай руки! –

   нервно процедила я и, поправляя на своих бёдрах юбку, ускользнула от старого друга, который только сейчас заметил во мне женщину.

   Он же совершенно не был потрясён моим отказом: похоже, наоборот, в дисках его глаз пробуждался огонь. Какой-то настоящий мужской инстинкт – заполучить свою добычу любой ценой. Но главный трофей улизнул от него, и теперь пусть попробует вновь заслужить моё доверие. Интересно, какую козырную карту он припас в своём кармане для меня? Пока это оставалось для меня загадкой, как и его удовлетворённая улыбка. Дима устремился к входным дверям учебного корпуса, в котором я училась, и, в конце концов, потерялся из вида – его хорошо сложенная фигура уже скрылась в потоке шумных студентов.

   – Блин, Полина… Я в шоке! – восторженно, едва сдерживая шквал эмоций, прошипела Тася. – Днём раньше ты встречалась с одним мужиком, а нынче появляешься со вторым. И это два разных человека! Я тебя не узнаю, Поля!

   Мы перекинулись взглядами и громко захохотали. Правда, за смехом я пыталась скрыть угрызения своей совести – только бы Кирилл ничего не узнал. А ещё надеялась, что сегодня Дима мне уже не встретится – необходимо было расставить всё на свои места и взвесить все «за» и «против» дружбы с ним. Однако мои желания не совпали с действительностью, и после пар Димка снова подошёл.

   – Ну как? Отдал документы? – вопросительно посмотрела на него, застенчиво убирая прядь волос за покрасневшее ухо.

   – Отдал, – широко улыбнулся он, спрятав руки за спиной. – А ты не рада?

   – Почему же? – возразила в ответ, наблюдая за тем, как он демонстративно показал этот жест. – Было бы здорово, если бы мы как раньше… дружили.

   – Так, может, попробуем снова… дружить? – нарочито, через паузу повторил он. – Я хотел спросить тебя о твоих планах на сегодня. Ты свободна?

   – М-м-м… – неуверенно начала я, но друг прервал мою дальнейшую речь:

   – Если ты скажешь, что занята, то я пойму. Тем более ты сказала, что у тебя есть парень, – сделал невозмутимый вид Димка.

   – Ну-у-у… если хочешь, то можешь помочь мне выбрать подарок для моей подруги Таськи. Скоро у неё день рождения, а я всё ещё не придумала, что ей купить.

   – Отлично. Это по моей части! – приободрился он. – Люблю делать подарки женщинам.

   Но дальше замолчал, так как наткнулся на мой пытливый взгляд.

   – Это видно, – кивнула с иронией. – Дамский угодник.

   – С чего ты взяла? – замешкался он, пройдясь своей рукой по густым тёмным волосам.

   – Да так… просто моё наблюдение. Ладно, пойдём, герой-любовник, будешь помогать мне своими мужскими советами.

ГЛАВА 5

КИРИЛЛ

   Солнце близилось к закату, и на улице установилась приятная и тихая погода. Ветер раскидал мелкий песок по дорогам, так что можно было спокойно гулять, не опасаясь постоянно попадающих в глаза мелких песчинок. Я накинул на шею тонкое кашне и быстрым шагом отправился к гипермаркету бытовой техники: сломался чайник, чинить который не было ни времени, ни желания – проще купить новый.

   Большое здание торгового комплекса располагалось совсем недалеко от нефтезавода. Провернув ключ зажигания, я плавно вывернул из парковки на широкую магистраль. Включил свою любимую музыку и на красных светофорах позволял себе расслабиться и думать о Полине. Я вспоминал её мягкие волосы и шелковистую кожу, которую мне нескончаемо хотелось гладить и целовать, вспоминал её мелодичный голос и искристые зелёные глаза. Жаль, что судьба свела нас так поздно – я не находил себе места при мысли, что вскоре буду снова жить в родном городе, а она останется здесь – совсем в другом.

   Сунул руку в карман куртки, чтобы позвонить ей, но загорелся зелёный свет, и машину пришлось тронуть – цепочка клаксонов позади стала громко сигналить, стоило мне лишь на секунду зазеваться.

   Поставив машину на сигнализацию, я размеренным шагом направился к большим дверям магазина, который тут же поглотил меня словно в шебутном муравейнике. Только теперь пришло понимание того, что выбрал неправильное время для покупок – вечером было особенно много народа, хотя сегодня у меня выдался короткий день, так как руководство в полном составе уехало на дачу по случаю юбилея одного из шефов.

   Я неторопливо шёл по торговым рядам и изучал представленные товары. Иногда мог взять в руки какой-то чайник и тщательно изучать приклеенную на полку карточку с его техническими характеристиками. И на все предложения консультанта помочь с выбором отрицательно мотал головой и бубнил: «Нет, спасибо, я пока сам». Инженер я или кто?

   Все товары были просмотрены, но ничего не подошло. То ли я был слишком требователен по роду своей деятельности, то ли просто слишком разборчив. Пройдя по периметру торгового зала, вскоре остановился, замерев на месте как истукан. Неподалёку от меня, около полок с фенами, стояла Полина. Тихонько затаившись, я не мог насмотреться на девушку, буквально поедая глазами её роскошную фигуру, облачённую в короткую кожаную косуху и узкую бордовую юбку.

   К щекам прилила кровь при одном лишь взгляде на обтянутые тканью бёдра и ягодицы. Она что-то внимательно читала на ценнике товара, а вежливая девушка-консультант пыталась увлечь её своими разговорами. Отовсюду в торговом зале слышались звуки работающих телевизоров и музыкальных центров, поэтому повёлся на своё собственное неугомонное любопытство и стал приближаться к ней. Полина не обращала внимания ни на что, кроме как самих фенов, которые она по очереди вертела в руках а я даже не пытался прятаться, нежно улыбаясь на то, как эта сладкая девочка увлечённо занята своими делами, при этом абсолютно не замечая моего присутствия.

   Однако только лишь решил рискнуть тихонько позвать девушку, чтобы она заметила меня, как рядом с ней внезапно оказался высокий брюнет. Его пронзительные карие глаза сверкали при взгляде на мою Полину. Ошеломлённый, я следил за тем, как этот парень положил свою мощную руку на талию Полины и тихо шепчет ей на ушко какие-то слова. Она усмехнулась и что-то ему сказала в ответ, но его руку, которая уже вовсю поглаживала её спину, так и не убрала. Всё выглядело так, будто они с лаской смотрят друг на друга.

   К горлу подкатил ком, на глаза опустилась пелена, а грудь перехватили спазм и жгучая боль. Я ощущал, как неприятная для меня ситуация становится источником неудержимого гнева. Как этот утырок осмелился прикасаться к моей женщине?

   С хрустом сжал кулаки, представляя, что сейчас сверну шею этому наглецу, и в то же время сдерживая бешеное дыхание, наблюдая, как Полина вежливо общается с брюнетом. В висках пульсировало, в полыхающем огне зрачков уже танцевали черти, готовые в эту же минуту придушить соперника. Когда я опомнился, то Полина уже отошла от полки с приборами, держа в руках коробку с выбранным товаром. Она и её спутник о чём-то беззаботно разговаривали, и, судя по их манере общения, можно сделать вывод, что пара давно знакома. Но это ничего не меняет. Полина так непринуждённо щебетала с ним, что…

   Я стал прислушиваться к их разговору, но до меня доносилось только лишь неразборчивое звучание их голосов. Сумасшедшее воображение показывало чёрно-белые картинки их совместного времяпрепровождения, добавляло то, чего они не делали, и то, чего они не говорили.

   Мой заблудившийся разум вернул на место трезвонящий мобильный телефон. Застыв как вкопанный, я поначалу не обращал на него внимания, однако навязчивая мелодия всё же заставила залезть в карман и посмотреть на экран. Скривившись и ещё немного поколебавшись, принял входящий вызов:

   – Чего? – недобро ответил вместо приветствия.

   – Кир, тебе нужно приехать, – из динамика мобильного громко верещал женский голос.

   – Зачем?... – Я сделал секундную паузу. – Ксюша, мы с тобой уже всё решили. Давай не будем ворошить прошлое. Мы целый год отдыхали друг от друга, но склеить наши отношения у нас так и не получилось. Так чего ты сейчас хочешь?

   – Савченко, ты упёртый как баран! Ты нисколько не изменился! – её голос переходил на истерический тон.

   – Так зачем я тогда тебе такой нужен? – сохраняя спокойствие, поговорил я.

   – Послушай меня: я, честно, не хотела тебя оповещать раньше времени, но прошло два месяца с тех пор, как мы были вместе, и мне кажется…

   Впрочем, её речь была прервана моим возмущением:

   – Что тебе кажется? Что я снова должен к тебе вернуться? Терпеть твоё безразличие, пока я впахиваю в командировках, чтобы купить нам новую квартиру?

   – Кир…

   – Нет, это ты послушай, Ксюша, – негодовал я, сжимая корпус телефона до хруста.

   Мне было всё равно, что рядом стоит продавец-консультант магазина и, приподняв бровь, шокированно слушает эту гневную тираду.

   – Кирилл, пожалуйста, остановись! – крикнула в трубку Ксюша и выпалила как на духу: – Я беременна!.. Слышишь?..

   – В смысле? – опешил я. – Как – беременна?

   – Ну как женщина может забеременеть? Что за глупые вопросы! Кир?... – окликнула она меня в тишине. – Ты здесь?

   – Этого не может быть, – промолвил, подвергнутый в шок. – Когда? Мы же предохранялись…

   – Мы не предохранялись, милый. Ты был в стельку пьян! Ты разве не помнишь?

   Нет, не помнил. В тот вечер я изрядно набрался вместе с друзьями в баре неподалёку от дома.

   – Кирюха, я так рад тебя видеть! – обнимал меня за плечи друг Стёпка. – Давай выпьем за нашу дружбу?

   – Давай, друг! – согласно кивнул, наливая очередную порцию крепкого алкоголя в рюмку.

   Закинув в себя залпом жгучую жидкость, он предложил:

   – А может, мы в стриптиз-бар рванём, а?

   – А что, клёвая идея! – поддержали его остальные парни. – Поехали в «Чику», там сегодня Варька работает.

   – Какая Варька? – спросил я, смутно перебирая в голове всех стриптизёрш, которые веселят клиентов в этом заведении.

   – Ну, та, которая Стёпку любит обслуживать, – загоготал Влад, ещё один из нашей компании, отчего Стёпка грозно показал ему кулак.

   – А-а-а, э-э-эта, – нетрезво протянул я. – Ну что ж, поехали.

   Стриптиз-клуб был, как и всегда, переполнен мужиками абсолютно разных возрастов. Наша же шайка иногда наведывалась туда по пятницам или субботам, но особенно тогда, когда я возвращался из очередной командировки домой – так старался заглушить в себе обиду на невнимание Ксеньки и подавить свою душевную боль.

   Да там предавался ласкам и мнимой платонической любви, стараясь компенсировать то, чего мне не хватало с моей женщиной. Мы с Ксюшей не были в законном браке, и её, в общем-то, устраивали гражданские отношения, ставшие обыденными вещами для нашего времени. И как-то у неё всё было не так, как у всех баб. Наверное, именно этим она и зацепила меня три года назад, когда я настойчиво добивался её, а она по-прежнему оставалась холодной и неприступной, как скала.

   Как только наша банда расположилась за столиком, откинувшись на мягкие диваны из красной кожи, к нам тут же подошла та самая Варя, о которой с таким наслаждением отзывался Влад.

   – Привет, мальчики! – подмигнув, прокричала сквозь громкую музыку девушка. – Что заказывать будем?

   – Нам всё как обычно, детка! – хлопнул её по упругим ягодицам Стёпка. – Водку, пиво и девочек!

   – Полегче, малыш! – игриво зарычала, прям как дикая кошка, Варя. – Я сегодня не настроена на жёсткие игры, – а потом с придыханием проговорила ему на ушко, но так, что услышали все, а кто не услышал, тот понял: – Сегодня я хочу нежности…

   – О-о-о-у… – удивился Степка. – Я всегда готов.

   Музыка, алкоголь, голые танцовщицы и умелые Варины уговоры выпить ещё сделали своё дело – я приехал домой таким, каким себя давно не помнил. Вернее, не помнил вообще ничего из того, что произошло в тот вечер. Совсем. А уже утром с острой головной болью резко отпрянул от рядом лежащей Ксюши, усилием воли заставил себя раскрыть глаза, после чего наблюдал за тем, как она удовлетворённо улыбается, расслабленно расположившись на второй половине кровати. Её светлые волосы разметались на подушке, подчёркивая золотистый загар из солярия. Большие карие глаза блестели каким-то триумфом, будто она отхватила самый лакомый кусок в этой жизни, и возбуждённо скользили по солидно выпирающему бугру в моём паху. Её рука проказливо пробежалась по моим ключицам, мышцам живота, двигаясь всё ниже и ниже. Я словно оцепенел, потому как совершенно не мог узнать Ксению. Она ли это? Та, которая всё время была отстранённой, холодной и сдержанной. Но сейчас в неё как будто вселилась сама Афродита.

   – Ты?! – ошеломлённо выдохнул сиплым спросонья голосом.

   Голова раскалывалась, и я с трудом унимал странную щемящую боль в груди, смешанную ещё с каким-то чувством. Напряжённый, налитой кровью член ломило от неудовлетворённого вожделения.

   – Конечно, милый. А почему ты спрашиваешь? Ты ожидал увидеть другую на моём месте? – уверенно принялась читать нотации она, при этом растягивая пухлые губки в красивой улыбке.

   Я моментально вскочил с кровати. В висках шумело, мысли спутались, я не помнил ничего, что произошло прошлым вечером: как добрался до дома, как оказался в постели, да ещё и абсолютно по-блядски раздетым. Меня штормило и шатало из стороны в сторону.

   – Что вчера произошло? – спросил, устало ложась на скользкие и моментально ставшие прохладными шёлковые простыни.

   – Котик, разве ты не помнишь? – пикантно промурлыкала Ксюшка, рисуя длинными ногтями линии на простыне. – Вчера был такой умопомрачительный секс! Нам было так классно вдвоём…

   Я насупился, пытаясь вспомнить эти чёртовы события. Бар, стриптиз-клуб, Варя, Света, а дальше… темнота и пьяный угар.

   Моя жизнь превращалась в рутину. Дни сменяли друг друга. Ранний подъём, пробежка по парку, каша или жареные яйца в сковороде и крепкий кофе. И уже который день не на шутку задумывался о том, чтобы разорвать тяжёлые отношения с Ксенией. Мне надоело её бесполезное присутствие, я буквально задыхался от нелюбви к этой женщине, небрежно сейчас закинувшую свою ножку на моё оголённое бедро.

   – Кири-и-и-ил, – протянула она, прижимаясь ко мне.

   Я вышел из своей задумчивости, нахмурился и неловко отодвинулся от неё.

   – Ми-и-и-лы-ы-ый, – снова проворковала Ксения, потягиваясь гибким стройным телом. – Мне так жаль, что ты не помнишь нашу с тобой ночь… Это было потрясающе…

   – Ага, – рассеянно бросил в ответ, прикрыв ладонью глаза, почему-то не в силах смотреть, как белокурые локоны этой демоницы рассыпались по вздёрнутой груди. Одеяло, которым она сначала робко прикрывалась, скатилось вниз, обнажая её стройное, как у модели, тело. Наверное, надо было присмотреться к внутренним сторонам бёдер – должны же быть хоть какие-то намёки на наше совокупление. Но глаза ломило от перенапряжения. Я вокруг смотреть-то не мог, не то что потёки искать… Бестия же, наблюдая за моим отрешённым взглядом, усмехнулась:

   – Я в душ, а потом пожарю тебе яичницу.

   Над спальней нависло молчание.

   – Ксюш, давай расстанемся?

   – Что ты сказал?

   – Давай расстанемся, – уже не вопросительно, а утвердительно отчеканил я.

   – Я не отпущу тебя! Слышишь? – вдруг истерично заорала она.

   – Тише, у меня трещит голова, – прохрипел, с трудом подавляя в себе злобу и бешенство. Простонав, обхватил голову руками. – Зачем? Зачем мы вместе, Ксюша?

   Она подскочила в постели, сжимая кулачки.

   – Нет! Ты не посмеешь меня бросить!

   – Ксюша-а-а! – прорычал я, стараясь унять ум в ушах. – Не провоцируй меня. Твою мать!

   И вот сейчас она мне заявляет о своей беременности…

   – Нет, не помню, – процедил я. – Вернее, я помню, что был пьян, а всё остальное… Знаешь, я уже вообще ни на что не рассчитывал, приходя домой. А если и мог, то это всегда происходило под твоим контролем: резина и всё такое… Это нельзя, то нельзя… Собственно, кому я рассказываю…

   – Савченко, я что-то не слышу радости в твоём голосе,– язвительно заметила Ксюша. – Ты не рад, что скоро станешь папочкой?

   – А ты уверена, что беременна и что этот ребёнок мой? – на полном серьёзе спросил её.

   – Да как ты вообще мог подумать, что я нагуляла его? С тобой был секс два месяца назад. Всё. Чего ещё надо? – раздражённо передёрнула она. – И вообще… Если ты мужик, то соберёшься и приедешь в Питер. А если…

   – Я не хочу слушать очередной бред, – прервал её, сжав мобильный в руке, так, что раздался жалобный треск его корпуса. – Я постараюсь приехать в ближайшее дни. До встречи.

   И нажал на кнопку отбоя.

   Только этого мне сейчас не хватало… Я давно не любил Ксению и прекрасно понимал, что ещё в мой последний недолгий приезд домой она уже понимала, что между нами выросла огромная пропасть, через которую перешагнуть, заново не выстроив крепкий и надёжный мост, будет практически невозможно. Слишком много отделяло нас друг от друга. Мы были слишком разными: она – зацикленная на шмотках и отдыхе менеджер по рекламе на полставки, я – прагматичный и читающий техническую литературу инженер со стремлением сделать убойную карьеру. Меня всё устраивало, я даже готов был терпеть, если бы не ворвавшаяся в мою жизнь Полина.

   Была ли Полина моей девушкой? Ведь всего один бурный секс без обязательств порой абсолютно ничего не значит в современном мире. Поцелуи, комплименты, прогулки, цветы – это всего лишь красивая мишура, без которой невозможно перейти на вторую стадию отношений. И вообще, кто сказал, что после этого она моя? Она, оказывается, со многими умеет быть ласковой и приветливой...

   Полина, гордо расправив плечи, маневрировала в толпе, а тот тип, что был рядом с ней, не оставлял её ни на секунду одну. Я проводил их пристальным взглядом, пока они не скрылись среди людей, и усмехнулся, ведь пара на самом деле хорошо смотрелась вместе.

   Сердце стиснула тупая боль. Полина и её приятель казались счастливыми и, если бы я её не знал, то подумал бы, что они – настоящая семья. А потому как дурак замер, стоя посреди торгового зала и взвешивал все факты последнего времени. Мы с Полиной знакомы всего лишь месяц. Она была невинна, но сама отдалась мне, несмотря на то, что обещаний никаких я ей не давал. У неё есть какой-то друг, с которым она готова приятно проводить время, а что у меня?.. Три года гражданского брака с Ксенией, которая беременна – пока не понятно, от кого, и беременна ли вообще, что ещё нужно выяснить, но факт остается фактом – и ждёт меня дома. Только дом мой не здесь, а в Питере…

   – Что стоишь как истукан на дороге! – недовольно проворчала какая-то старушка, неповоротливо пытаясь обогнуть меня. – Иди уже куда-нибудь! Не пройти – не проехать!

   А меня словно по голове в этот момент ударили. Я вздрогнул, решив не отвечать грубостью пожилой женщине, и медленно побрёл в сторону выхода из торгового центра. Было такое чувство, точно с большой скоростью падал вниз в дымящемся самолёте, который затем претерпевает крушение и разлетается на множество мелких осколков.

   М-да… А если бы наши отношения с Полиной зашли дальше, если бы я познакомился с ней чуть раньше, в то время как Ксения оказалась бы беременна, к примеру, от меня? Тогда наши встречи не могли бы затягиваться на ещё больший период. Рано или поздно, я должен был бы рассказать Полине об этой беременности, и тогда она бы всё равно ушла от меня. Ведь ей явно не нужен женатый и имеющий детей мужик.

   Подбадривая себя этим, мне вновь становилось так плохо, что я понимал одно – выходит хреново, а когда вышел из торгового центра на улицу, то мои мысли окончательно спутались.

   Нет, мне просто необходим отдых: нужно ещё раз всё обдумать и решить для себя – чего хочу от этой жизни.

ГЛАВА 6

ПОЛИНА

   – Я тебе в тысячный раз говорю, – вздохнув, сказала ему, – не надо меня провожать!

   – Да уж конечно! Полина, на улице вон какая темень! Ты спятила – идти одна? – ласково промурлыкал Дима, обняв меня за талию.

   Его карие глаза рассматривали мою фигуру, освещенную светом прожекторов автомобильной парковки, снизу вверх. Я пробыла в его окружении всего один короткий вечер, но уже изнемогала от его слащавой опеки. Всё началось, когда сегодня сдуру согласилась на его предложение провести с ним время, хотя меня не раз посещали мысли, что в этом же торговом центре видела Кирилла: красивого, серьёзного вида брюнета невозможно было не заметить или перепутать с кем-то другим.

   – И что такого? Я часто хожу домой одна. И ранним вечером, и довольно поздно. Как видишь, жива и здорова, – угрюмо ответила другу, чувствуя что настроение у меня скверное.

   Всё-таки было какое-то предчувствие, что Кирилл находился где-то рядом, что он меня увидел, а его – нет. Ощущение его пристального взгляда на себе… Однако оно довольно быстро прошло, когда рядом со мной стал ворковать Димка. Я едва стерпела, чтобы не нахамить давнему, но такому назойливому другу.

   – А если встретятся бандиты, воры или убийцы? – с валуевой (прим. авт. – ленивой, вялой) ухмылкой вообразил он.

   – Сам ты бандит. Маньяк, – грубовато ему ответила, показав зубы.

   – Да ладно?! – скептично понизил голос он, аккуратно поправляя золотистую прядь моих волос. – Я – и маньяк?

   Я насупилась и так же хмуро промолвила:

   – Сексуальный.

   – Ты считаешь меня сексуальным? – смеясь и пытаясь разрядить обстановку, хитро уточнил Дима.

   Господи, только этого не хватало…

   – Нет, просто обыкновенным маньяком! – усмехаясь, произнесла в ответ.

   – Обыкновенным?! – прыснул от смеха он.

   – Да, просто маньяком, – снова нахмурившись, кивнула я.

   – Почему? – вопросительно уставился Димка, нисколько не расстроившись и не обратив внимания на мою обиду. Наоборот, его, похоже, чрезвычайно веселила эта шуточная стычка.

   – А как иначе? – как ни в чём не бывало, выразительно смотрела на него снизу вверх. – Ты попался мне на глаза утром, потом после занятий, да ещё и уговорил разделить с тобой мои планы на вечер. Не я, но другие бы точно подумали, что ты следишь за мной!

   – На самом деле ты просто сразила меня своим видом, – обстоятельно и даже чуточку философски выдал он. – Разве тебе никогда не говорили, что ты немыслимо, просто фантастически привлекательная и сексапильная девушка?

   – Господи, Дима, ты совсем спятил! – остановила его, от волнения обхватив ладонями своё лицо.

   – Поля, это ведь правда! – вновь попытался начать друг, приближаясь и незаметно протягивая руку к моей талии, чтобы обнять и прижать к себе. – Хм... Чувствую, что у меня крупные проблемы, – усмехнувшись, вновь добавил он.

   – Какие? – непонимающе посмотрела на него, пошатнувшись и сделав попытку шагнуть назад.

   – Мои мысли уже заняты только тобой, – прошептал он, но затем осёкся и договорил: – Как другом, разумеется.

   – Дим, мне пора домой, – сделав вид, что не расслышала его слов, сказала я и покрепче обхватила рукой коробку с подарком для Таси.

   – А как же проводить? – упорствовал тот, но все его стремления проводить меня домой были тотчас категорически обрублены:

   – Извини, Дим, но у меня есть парень.

   – Давно встречаетесь? – прищурился он.

   – Не очень, если честно, но он мне очень нравится, понимаешь? – шёпотом произнесла я, отчего щёки загорелись даже от одной мимолётной мысли о Кирилле. Глаза Димы вспыхнули соперничеством и пламенем зависти. Он поморщился и продолжил сверлить меня недоверчивым взглядом. Неужели думал, что через столько времени я буду всё ещё любить его и ждать, когда он вернётся обратно? Заметив этот знак, негромко промолвила: – До встречи. – И быстро выскользнула из его рук.

   Димка оцепенел там же, где и стоял, крепко сдавливая пальцы в кулаки. Красивое, мужественное лицо перекосил гнев. Он хрипло набирал воздух в лёгкие, едва контролируя подступающие к горлу эмоции. Но, до боли прикусив нижнюю губу и скрипнув зубами, ему всё же удалось справиться со своим негодованием. Когда он совладал с собой, я ошарашенно попятилась назад, помахав ему на прощание рукой, а потом и вовсе скрылась из его вида.

   Всю ночь я безрезультатно посылала смс-сообщения Кириллу, но он не отвечал, словно полностью абстрагировался от внешнего мира, отключив мобильный телефон. Просто переживала, почему он вдруг исчез… Но, в конце концов смирившись с возникшим положением, провалилась в сон, с головой укрывшись одеялом.

   Меня разбудила не мелодия будильника, а короткая трель входящего сообщения на мессенджер. Вскочив с постели и моментально проснувшись, подхватила телефон и, часто моргая, старалась правильно прочитать послание:

   Кирилл: Доброе утро. Полина, я сегодня подъеду к твоему университету до начала занятий. Нам нужно поговорить. Напиши, во сколько ты будешь у корпуса. До встречи.

   Я: Доброе утро! Я себе места не находила! Куда ты пропал? Буду в 8.40. Что случилось?

   Кирилл: Понял. Буду.

   Я ровным счётом ничего не понимала, но в голове засела мысль, что он всё-таки видел меня вчера с Димой в том торговом центре. Но мы же не переступали черту приятельских отношений! За что на меня можно держать обиду? Если это на самом деле так, то непременно всё объясню ему, и он, выслушав, обязательно поверит, что между мной и Димой ничего, кроме дружбы, нет.

   Что же делать? Необходимо срочно привести себя в порядок. Несмотря на короткие и довольно холодные сообщения, я была бодра и беззаботна от ожидания предстоящего свидания с Кириллом. И даже не могла предугадать, что только что разливающаяся в душе радость вскоре вытиснится острой и нескончаемой болью.

   Казалось, погода сама сгущает краски, навешивая над нашими головами хмурые серые тучи и устраивая ветру настоящий марафон, который со свистом срывал головные уборы и швырял песок под ноги.

   «У природы нет плохой погоды, каждая погода – благодать», – трындела себе под нос.

   Когда я представляла себе, как он обнимет меня при встрече, в животе тотчас начинали порхать маленькие яркие бабочки, ведь ради него сегодня особенно красиво причесала волосы и сделала макияж чуть ярче обычного. А потом буквально летела в университет, не обращая внимания на начинающийся моросящий дождь, и, переминаясь с ноги на ногу, в чёрных капроновых колготках и короткой юбке с трепетом ждала… Ждала, когда к крыльцу здания плавно подрулит его белая иномарка, он выйдет из передней двери, такой любимый, самый лучший, а затем прижмёт меня на глазах у всех однокурсников, жадно целуя в губы. Сердце громко колотилось от предвкушения, готовое выскочить из груди.

   Но меня отрезвил раздавшийся звонок мобильного.

   – Полин, не жди на улице. Заходи в корпус, я туда подойду, – приятный мужской, но в то же время напряжённый голос раздался в трубке.

   – Я не замёрзла, Кирилл, – выпалила я. – И дождь уже заканчивается. К тому же я взяла с собой зонт.

   Клокочущий звук шин по мокрому асфальту заставил обернуться. Сглотнув, вмиг почувствовала сладкое ожидание того, как Кирилл выйдет из своей машины и подойдет ко мне...

***

КИРИЛЛ

   Я не знал, что ей сказать, хотя несколько раз продумывал разговор и даже репетировал его утром перед зеркалом в ванной. Мне, честно, хотелось сейчас просто ударить по газам и скрыться прочь от этих манящих зелёных глаз, но сделать этого не мог, потому что тогда буду окончательно считать себя последним из моральных уродов и подлецов, каких ещё поискать. Однако в то же время прекрасно понимал, что игнорирование и молчание ещё никому не приносило пользу.

   – Привет, Кирилл! – не отрывая от меня своего взгляда, обрадовалась Полина.

   Я открыл дверь машины и шагнул под мелкий дождь, чувствуя, что сейчас выгляжу под стать погоде – нехарактерно для себя уж чересчур хмурым и серьёзным, а моё усталое выражение лица, наверное, уже рассказало о проведённой без сна ночи.

   На кожаную куртку капали маленькие капли дождя, волосы стали слегка влажными, на руках выступили напряжённые канаты вен. Меня больше нисколько не волновало то, что мы стоим прямо посреди университетского крыльца, а нас пытаются обойти опаздывающие на пары студенты.

   – Привет, Полина, – сдавленно вымолвил в ответ девушке.

   Сердце в грудине невольно стало биться ещё сильнее, когда я вырулил на улицу, ведущую к педагогическому университету. Душа дрогнула при виде стоявшей на мокрых ступеньках фигурки под сиреневым зонтом.

   Увидев радостное личико Полины, со всей силы выдохнул поток воздуха из своих лёгких, набираясь смелости и настраивая самого себя на нелёгкий разговор и ожидаемое разочарование в её малахитовых глазах. Хотелось уже как можно скорее сказать всё то, что запланировал, и избавиться, наконец, от этого навязчивого чувства совести и дурацкой сентиментальности.

***

ПОЛИНА

   Затаив дыхание, с замиранием сердца я ждала, что вот сейчас он подойдёт, притянет меня своей сильной рукой к своей широкой груди и обхватит мои жаждущие губы своими: волевыми, мужскими, требовательными. Но ничего из того, что я себе представляла, не произошло. Кирилл стоял передо мной, спрятав руки в передние карманы модных серых брюк, и внимательно смотрел, будто выжидая подходящего момента. Его взгляд не светился удовлетворением, спокойствием и хорошим настроением. В нём отчётливо читалось отчуждение, пустота, тревога и беспокойство.

   Меня передёрнуло от этого отстранённого вида, тело тут же покрылось мелкой дрожью.

   – Привет, – дрожащим голосом вновь поздоровалась я и беспомощно взглянула на него, ожидая его дальнейших действий. – Как ты доехал? –спросив, попыталась завести разговор. – Сегодня неважная погода...

   – Полиночка, – вкрадчиво начал он, и его лицо исказилось болью, словно в висках пульсировало от адской боли, словно каждое слово, произнесённое мной, отдавалось сильным звоном в ушах. – Я хотел с тобой поговорить, – прошептал Кирилл, на момент опустив глаза вниз.

   Я внутренне напряглась и продолжала ждать его следующих слов. Определить, почему вдруг так стала нервничать, а сердце дёрнулось от неприятного предчувствия, как ни старалась, не могла. Ощущение того, что сейчас всё пойдёт не так, нарастало с каждой секундой.

   – Я уезжаю, – наконец выдохнул он. – Обратно. В Питер.

   – Но ты же вернёшься? – На глаза навернулись слёзы, которые стояли солёными лужицами на нижних веках.

   – Полина... Я не знаю... – поджал губы он. – Мой контракт здесь, наверное, будет разорван.

   – Но почему? – с отчаянием вырвалось у меня, грудь сдавило от щемящей боли.

   – Я должен вернуться домой, так как там появились неотложные дела. – Кирилл вдруг подошёл ко мне ближе и взял в свои ладони моё промокшее под дождём лицо. – Пойми... Я не могу тебе ничего обещать, потому что это будет неправильно с моей стороны.

   Я попятилась назад. Подбородок задрожал от нахлынувших эмоций.

   – Но, я думала, что мы… – прошептала, задыхаясь и, сама того не замечая, кусая губы до крови.

   Второй раз... Второй раз в жизни я чувствовала себя такой раздавленной. Первый – когда, ничего не объяснив, уехал Дмитрий, а второй – сейчас, когда мне тоже не даёт никаких пояснений Кирилл... Уже, как сама думала, мой любимый Кирилл.

   И прекрасно понимала то, что сейчас должна сохранять достоинство, показать свою крепость и твёрдость, потому что если в данный момент моргну, то накопившаяся солёная вода хлынет и ручьями заструится по щекам.

   – Уезжай! – сжав со всей силы кулаки, чтобы продержаться эти ужасные, раздирающие душу минуты, проговорила я.

   – Давай возьмём себя в руки... Без сцен, – опустошённо вздохнул Кирилл и отступил к машине. – Ты должна меня понять...

   «Слышишь, не реви, только не реви», – приказывала сама себе, но не могла понять и принять повода для такого внезапного поворота на другую дорогу. Ведь всё складывалось так гладко и хорошо: он был нежен и заботлив, а наши прогулки, задушевные разговоры на закатах солнца, наш первый секс...

   Неужели он разлюбил меня? А может, никогда и не любил?

   – Извини, мне пора на занятия, – дрожащим голосом, будто не своим, чужим, сказала я и отстранилась от него ещё на шаг, наткнувшись спиной на большую ручку дверей учебного корпуса. – Счастливо...го... пути.

   И, находясь в шоковом состоянии, наблюдала за тем, как Кирилл сел в машину, завёл мотор и резко сорвался с места.

ГЛАВА 7

– Полюша, вот возьми, – с внимательностью и заботой сказала Тася, помещая в мои побелевшие пальцы бумажный стаканчик с горячим чаем. – Тебе нужно прийти в себя – попей чаю. Станет лучше.

   Я знала, что подругу буквально коробило от моего вида, ведь некогда сияющие глаза омрачились и угасли от стоявших в них слёз. Я залезла на широкий подоконник и, не шелохнувшись, смотрела на дырку в стене, пробитую для провода от кондиционера. Звонок давным-давно прозвенел, но мы с Тасей всё ещё сидели в укромном углу пустого коридора. Она сочувственно смотрела на меня и даже предположила, что сейчас не стоит в таком заплаканном виде идти на занятие.

   – Тась, – скуля, промолвила я, утирая под носом влагу. – Я что-то ничего не понимаю…

   – А уж я тем более, – откликнулась Тася, пожав плечами.

   – Кириллу нужно уехать, а он не говорит – почему, а я-то, дурочка, думала, что у нас с ним доверительные отношения…

   Правда, больше не смогла сказать ни слова: от слёз из груди вырвался жуткий кашель, мешающий говорить. Я жадно припала к стаканчику и одним махом пропустила добрую половину горячей жидкости.

   – Может, у него что-то серьёзное стряслось? – предположила Тася, прикусив нижнюю губу.

   – А что могло стрястись?! – пылко набросилась на подругу. – Мы ведь только вчера не виделись!

   – Да, но Кириллу точно пришлось что-то срочно решать, раз он так внезапно собрался уезжать, – ответила она, навалившись плечом на пластиковый профиль окна и задумчиво стуча пальцами по мокрому от капелек дождя стеклу. Видно, чем больше она размышляла над ситуацией, тем более странным для неё выглядело поведение Кирилла.

   – Я так и знала, что этих чёртовых сказок не бывает! – вспылила я, гневно сминая опустевший стаканчик. – Я думала, что он особенный, а он!.. Он не лучше других мужиков – оттрахал меня, как надувную куклу, и сбежал, не заботясь о моих чувствах!

   Затем с ещё большей яростью швырнула в урну смятый стакан. Лицо загорелось от бешенства и злости, которые ураганом проносились в груди. Тася покосилась на меня, хмуро сдвинула брови и поджала губы, понимая, что я до такой степени сейчас убита свои горем, что даже не способна здраво и чётко мыслить.

   – Поля, я вот тут поразмыслила и пришла к выводу, что, может быть, его родители заболели? Ты что-нибудь слышала о них? А? – спросила она.

   Я посмотрела на неё пустым взглядом и затихла. Внезапный порыв ярости прошёл – осталась лишь обида, горчившая на губах. Тяжело вздохнула и, поморщившись, вновь уставилась в окно и, уткнувшись лбом в стекло, без интереса наблюдала, как всё ещё моросящий дождь омывает большую раму. Депрессия как раз кстати. Особенно в такую паршивую погоду.

   – Так! Всё, хватит! Перестань ныть! – приглушённо прошипела Тася, схватив меня за плечи и хорошенько встряхнув, после чего согнала с подоконника и силком потащила в другой конец коридора.

   – Куда мы? – возмущённо пробубнила я, но сопротивляться подруге не стала.

   – Хочу привести тебя в божеский вид!

   Тася влетела в женский туалет и, оглядевшись, затащила следом. Выразительно окинув мой силуэт строгим взглядом, заперлась изнутри на защёлку, схватила меня за руку и подтолкнула к раковине. Открыв кран и убедившись, что оттуда бежит ледяная вода, она резко наклонила мою голову вниз и, придерживая над умывальником, стала окатывать заплаканное лицо холодной водой.

   Умывшись, я посмотрела на себя в зеркало: бледная кожа, намокшие волосы... Да уж, ужасное зрелище. Впрочем, то, что сделала со мной Тася, немного привело в чувство, и у меня даже хватило духа с усмешкой выставить средний палец своему отражению.

   – Вот тебе, а не мои страдания! Держи фак! – процедила зеркальной поверхности. – Не дождёшься!.. Ты права, Тася, мне надо жить дальше. Без него.

   – Вот молодец! – подруга согласно кивнула и ослабила свою хватку. – Сейчас я тебе подправлю макияж – и снова будешь ещё та красавица!

   Я покосилась и протестно выставила ладонь перед собой:

   – Стоп! Не надо! Я сейчас ни для кого краситься не собираюсь!

   – Отстань! – в шутку распорядилась Тася. – Тебе надо сначала успокоиться, а затем всё-таки попробовать найти его и выяснить причину отъезда.

   – Ты совсем сбрендила? – воскликнула, ошеломлено приподняв брови.

   – А что такого? – хмыкнув, ударила в ладоши Тася. – Ты имеешь право знать!

   – Да нафиг мне это надо?! – решительно бросила я и толкнула двери туалета.

   – Ну, как знаешь! – всплеснула руками Тася. – Барана переубедить сложно…

   – Тася, как ты не понимаешь… Я не собираюсь набрасываться ему на шею! – снова взорвалась, взмахнув в возмущении руками. – Да не буду я этого делать! И прекрати говорить со мной об этом!

***

КИРИЛЛ

   – Объявляется посадка на рейс номер девятьсот пятьдесят, – отовсюду из динамиков донёсся мелодичный, с хорошей дикцией женский голос, который перебивал общий шум в зале ожидания аэропорта.

   Я неспешно встал с неудобного кресла в зале ожидания и занял очередь к стойке регистрации. Мне даже не верилось, что я улетаю из этого сибирского города, такого заснеженного зимой и такого солнечного летом. Не то что Питер… Здесь солнца много – более трёхсот дней в году, а потому он мог бы по праву потягаться в этом показателе с Ялтой или Сочи.

   Рассеянно посмотрев по сторонам, стал разглядывать ожидающих людей. Мне казалось, что в толпе незнакомцев можно встретить яркие золотистые волосы и горящий взгляд Полины.

   «Полина, наверное, дома», – с тоской подумал я и встал спиной к залу. Мышцы скул дёрнулись, губы сжались в одной тонкой полоске. Сердце заныло от дурацкого ощущения, что поступил как самый настоящий козёл. И, не выдержав этого испытания, всё же достал телефон и открыл галерею фотографий. Нашёл один-единственный снимок Полины в тот день, когда мы провели вечер вместе. Она, распустив волосы, стояла на мостике через ручей и мило улыбалась. Удалить это фото просто не поднималась рука.

   Но тут картинку на дисплее сменил входящий звонок. Телефон долго вибрировал и не хотел замолкать, но, наконец, я поднёс его к уху и, скептически поморщившись, услышал:

   – Савченко, ты что, совсем страх потерял? – грубый мужской тон напором не давал даже сказать элементарное «здравствуйте».

   – Я сейчас не могу говорить, – отрезал, сохраняя спокойствие.

   – Савченко, я тебя ещё раз спрашиваю: ты что, с дуба рухнул?! Ты сдурел?! Ты же наш объект бросил и свалил, сука, раньше положенного срока по контракту! – всё ещё продолжал вопить голос.

   – Пётр Алексеевич, я же передал дела. К тому же, я не увольняюсь, и в случае затруднений приеду разрешить любые вопросы.

   – Тебе место начальника отдела не нужно? Колька его просто так не отдаст, если увидит, что ты хреново исполняешь свои обязанности!

   – Я вас предупреждал, что у меня обстоятельства. Вы сказали – подождут. Так вот сейчас они не могут ждать. Они мне жить и работать спокойно не дают, понимаете?

   – Савченко, я не знаю, что там у тебя случилось и каким Макаром ты будешь выпутываться из этой ситуёвины, но я тебе одно скажу: проект полностью на твоей совести, и если что-то пойдёт не так, я тебя в это «Отдалённое место ссылки и каторги» сошлю до тех пор, пока ты мне до каждого винтика, до каждой гаечки всё нахрен не исправишь! Понял меня?!

   – Вся проектная документация хранится и в нашей фирме, и в «Рос-Ойл», и даже в Пекине. Последний отчёт я отправлял позавчера, – сдержанно вздохнул я, подкатив свой багаж ближе к стойке регистратора.

   – Я ж тебя скормлю китайским собакам, Савченко! – грозился шеф. – Ты же понимаешь, что мы – подрядная организация, и чуть что – все шишки свалятся на нас. Ладно, прилетай, а дальше я с тобой ещё поговорю. Всё, отбой!

   Пётр Алексеевич положил трубку, опять же, даже не попрощавшись.

   Регистрация, труба с гофрированными дрожащими стенками, длинный людской поток и свет в конце тоннеля. Я понимал, что мне нужно улететь, чтобы развеять все сомнения и, возможно, продолжать жить своей жизнью в надежде на то, что Полина наконец-то найдёт своё счастье, пусть даже и не со мной, а с другим. Мой ум чётко выстроил алгоритм дальнейших действий, но зато сердце, такое своевольное и непокорное, по-прежнему рвалось в этот сибирский город с резко континентальным климатом, где температуры колеблются от минус сорока до плюс сорока градусов по Цельсию.

   Мне досталось место напротив крыла и возле иллюминатора. Через толстое стекло я забыто наблюдал за зеленеющей травой, чёрной взлётной полосой, выглянувшим весенним солнцем. Не дожидаясь указаний приветливой стюардессы, пристегнулся. Рёв двигателей, взлёт, приветственная речь светловолосой сотрудницы экипажа в голубой форме и тяжесть в желудке, ухнувшем куда-то вниз. Я откинулся на спинку кожаного кресла и с горьким облегчением закрыл глаза, ощущая лишь пустоту и равнодушие.

   Ксюша… Опять она рушит все намеченные планы. У меня и мыслей не водилось, что когда прилечу в Питер и открою дверь своим ключом, то увижу спящую на моей кровати Ксению. Её шёлковая ночная сорочка красиво облегала фигуру, волосы были слегка завиты и спускались по тонким обнажённым плечам.

   – Ксюш, мы с тобой пока ещё ничего не решили, – громко сказал я, войдя в спальню.

   – Мог бы и поделикатнее меня разбудить, – обиженно надула она губы. – Как долетел?

   – Что ты здесь делаешь? Кто дал тебе ключи от квартиры? – бесцеремонно бросил вместо ответа на её вопрос, снимая с себя любимый пиджак горчичного цвета с кожаными вставками на локтях, подаренный, кстати, Ксенией. Сюр какой-то…

   – Твоя мама. Ты же отдал ей мои ключи, чтобы она присматривала за этой квартирой, пока тебя нет в городе, – пожала плечами Ксения. – Я подумала…

   – Что ты подумала? – резко перебил я.

   – Что ты захочешь видеть меня, особенно когда будешь в курсе моего особенного состояния, – проворковав, она стала нежиться в постели, потягиваясь и переваливаясь с одного бока на другой.

   – Это ещё нужно выяснить, Ксень, – взяв из шкафа футболку, спешно надел её. – Запишись на УЗИ, я пойду с тобой.

   – Я уже записалась, милый, – слишком ласково промурлыкала она. – В среду на семь вечера. Это чтобы ты наверняка пошёл со мной, ведь у тебя работа…

   – Угу, – хмуро кивнул ей. – Я в душ.

   – Я с тобой! – Ксения тут же вскочила с постели и уже взялась пальчиками за тонкие бретели своей ночной сорочки, чтобы сбросить её с себя именно сейчас, когда я стоял прямо перед ней, но…

   – Нет! – грубо отрезал я и закрыл за собой дверь.

   Она стерпела. Проглотила моё равнодушие и, позвякивая чашками, кротко прислуживала мне за ужином. Жареная курица с картофельным пюре, как оказалось, совсем невкусным, таким водянистым и пресным, чай и печенье из супермаркета. Эта еда была ничуть не лучше той, чем я питался последний год.

   В среду, заскочив домой всего на полчаса, чтобы забрать Ксению и отправиться вместе к врачу в одну из самых лучших клиник города, где нам наверняка бы дали достоверный и точный ответ: есть ли беременность или нет, я уверял себя в одном – ошибка исключена и невозможна. Там не ошибаются.

   – Я беременна! – взвизгнула она, услышав вердикт специалиста УЗИ-диагностики и радостно обхватив живот обеими руками. – Слышишь? Я беременна!

   – Это точная информация? – не обращая внимания на веселье Ксении, обратился к женщине в белом халате, которая уже набирала текст результата на клавиатуре компьютера.

   – Абсолютно. Можете не сомневаться! Беременность сроком около восьми недель. Ребёнок развивается пока хорошо, поводов для беспокойства нет. Единственное – я бы вас попросила сейчас уделять больше внимания своей супруге. – «Она мне не жена», – мысленно произнёс я. – И максимально стараться обеспечить правильное и рациональное питание. Половой покой пока соблюдайте, но это уже вам точно скажет акушер-гинеколог. Запишитесь к ней в ближайшее время…. Вот, пожалуйста, – и женщина подала мне распечатанный протокол исследования, прикрепив к нему степлером фотографии будущего младенца.

   Я взял в руки лист и оторопело смотрел на диагноз, выведенный крупными буквами – по крайней мере, так мне казалось, – маточная беременность сроком восемь-девять недель. Что сказать… Как шокером ударили.

   – Я беременна! – вновь радостно завопила в машине Ксения, а потом посмотрела на меня, уставившегося в одну точку, и спросила: – Ты что, не рад?

   – А… отец точно… я? – с расстановкой уточнил у неё, всё ещё не в силах смотреть на рядом сидящую ликующую стерву.

   От её радости не осталось и следа, а выражение лица быстро сменилось на негодующее.

   – Мы провели эту ночь вместе! Без презервативов! Ты был во мне, излился своей спермой, и мы зачали общего, – сделав повышенный акцент на последнем слове, процедила она, – общего ребёнка!

   – Тихо! – грубо оборвал я истерику Ксении. – Мы подождём парочку недель, а потом проведём тест на установление отцовства.

   – Ты сомневаешься во мне? – задыхаясь от гнева, прошипела она. – Ты поймёшь, что это твой ребенок, когда я рожу!

   – О, нет, дорогая, – иронично заметил я и саркастически приподнял бровь. – Сейчас двадцать первый век, и я спокойно отведу тебя на исследование. А когда родится ребёнок, то мы перепроверим полученные генетические данные.

   – Я не позволю издеваться надо мной! – не своим голосом заговорила Ксения, погрозив мне указательным пальцем. – Я не разрешу! Ты понял меня?!

   – Милая, – произнёс почти ласково и завёл машину, – ты ведь понимаешь, что мои подозрения отнюдь не беспочвенны? А? Или нет? Кроме того, твои опасения насчёт методов тестирования также совершенно ничем не обоснованы. Пока я ждал своего рейса в аэропорту, то успел внимательно изучить одну очень занимательную информацию: существуют как инвазивные, так и неинвазивные методы. Понимаю твои страхи и предлагаю провести неинвазивный тест. Вот и всё...

   – Сволочь! – люто выпалила она, попытавшись дать мне пощёчину, но вскоре её рука была крепко захвачена моей ладонью. – Сукин сын! Ненавижу!

   – Хватит! – скривившись, оборвал поток её ругательств и ледяным тоном продолжил: – Будь добра, тогда скажи, зачем такой ублюдок, как я, тебе нужен? Найди себе мужика под стать и соси из него деньги. А мне надоело – я тебе откровенно говорю! И если ты мне сейчас лжёшь, то потом поплатишься сама же за своё враньё. Усекла?

   Ксения испуганно отпрянула, выбившись, наконец, из захвата рук и отвернулась к боковому окну, застегнув джинсовку на все пуговицы.

   – Я расскажу всё твоей маме, – буркнула она. – И ещё я обязательно выношу этого ребёнка, и ты примешь его как родного. Хотя он и так тебе родной.

   – Плевал я на мать, – не теряя времени, оборвал её возглас. – Она мне всю жизнь указывает, что и как делать. Тоже мне – угроза…

   – О как! – воскликнула она, обернувшись и посмотрев на мой суровый профиль. – Какого хрена ты себя так ведёшь?!

   Но, видимо, до сих пор не могла поверить своим ушам и глазам. Грубое лицо, волевой настрой, нависшие брови, стылый взгляд, плотно сомкнутые губы – рядом с ней в машине, за рулём, сидел не тот некогда кроткий, терпеливый и уступчивый Кирилл. Я вмиг понял, что моя жизнь ничего не стоит. Такая жизнь…

ГЛАВА 8

Месяц спустя

   – Полинушка, надо питаться – так совсем исхудаешь! – волновалась мама, заботливо перекладывая в мою тарелку самые лакомые части курицы-табака.

   – Мне не хочется, мам, – поморщившись, поглядела на золотисто-коричневую корочку цыплёнка. – Ой, я не могу смотреть!

   – Что ты, Полинушка, – мать сердобольно осмотрела моё побледневшее от рвотных позывов лицо. – Ты же всегда с удовольствием это ела!

   Запах жгучего перца пробудил во мне очередной приступ тошноты. Я крепко накрыла рот ладонью, пытаясь удержаться от дурноты.

   – Раньше, – едва уняв отвращение, процедила в ответ. – А сейчас не хочу.

   – Да что ж такое-то? Неужто ты влюбилась в этого инженера? – воскликнув, мама с отчаянием хлопнула себя по бокам. – Ты посмотри на себя – серо-зелёная вся, – ошеломлённо причитала она, и трогая ладонью мой, покрывшийся испариной, лоб.

   – Ничего я не влюбилась, – вздохнув, промолвила я. – Я опаздываю, мне на пары надо.

   – Полина! А ну-ка, воротись! – всплеснула руками мама, когда я с каменным лицом покидала обеденный стол.– Вот же… Верно втюрилась и забыть его не может! Не вляпалась бы ни во что…

   Я затворилась в туалете и, шатаясь, припала к ободку унитаза. Вот уже которое утро меня изводила противная тошнота, однако стоило только остаться без завтрака, как самочувствие резко ухудшалось. Однажды я чуть не грохнулась в обморок в коридоре университета. Всё уладилось только потому, что Тася была рядом. Она подхватила меня и сделала то, что обычно делает в экстренных ситуациях – окатила холодной водой.

   – Ну ты и выдала, – процедила подруга, когда мы, распахнув двери толчком ноги, оказались в уборной. – Девочки, освободите помещение!

   Компания девиц выругалась матом, но всё же оставила нас одних. Я первым делом бросилась в кабинку и наклонилась над и так дурно пахнущим унитазом, что ещё больше вызвало приступ рвотного рефлекса.

   Горло сдавливали спазмы. Всё без толку: пустой желудок напрягался, но не мог облегчить её состояние – ничего, лишь одна кислота. Я подошла к умывальнику, дрожащими руками открыла кран с холодной водой и лишь умывшись под ледяной струёй, почувствовала, что мне стало существенно лучше. Лучше, но противная тошнота всё равно не отпускала.

   – Что с тобой случилось? Ты, наверное, заболела… – допытывалась Тася.

   – Не знаю, – угнетённо всхлипнула ей в ответ, утирая на щеках слёзы. – Сегодня что-то очень сильно тошнит. Плохо мне…

   – Может, отравилась? – волнуясь за меня, спросила подруга. – Скажи, что ты ела вчера?

   – Голубцы, – вспоминая вчерашний ужин, ответила я. – И морс пила.

   – А голубцы точно были свежие? Там же капуста – она вызывает брожение, и мясо – оно испортиться может.

   – Нет, еда точно была свежей. Мать их ближе к вечеру потушила, – протянула, отрицательно покачав головой. – А что?

   – Да уж нет, подруга моя… ничего… Хм… интересно, а вчера утром как было? – тоном представителя закона допрашивала Тася.

   Меня это уже напрягало, даже более того – абсолютно не понравилось.

   – Чего ты ко мне пристала? Да! Да, блин! Мне третий день плохо! – неожиданно для Таськи завопила я и с неприятием взглянула на изумлённую подругу.

   – И вчера утром тоже тошнило… – деловито подперев пальцем правую щёку и закатив глаза к потолку, задумчиво промолвила она, затем пристально посмотрела на меня и добавила: – А ещё скачки настроения… Скажи… А у тебя же секс с ним был?

   – Ну да… И что такого? – промолвила потерянно.

   Я была потрясена прямолинейностью подруги и, чтобы устоять на ногах, привалилась плечом к стене. Плохо, очень плохо… Нужна прохлада, иначе прийти в себя не получится. А пока что мой лоб на холодном кафеле – самое то.

   Щёки полыхали от стыда. Тот раз, один лишь только раз так вклинился в мою память, что я до сих пор вспоминаю его. Мысль о том, что он уехал, толком ничего не объяснив, гложила и не давала покоя. А вдруг в его будущем мне на самом деле нет места? Ну да, Кирилл ничего не обещал, но я всё равно мечтала, что он возьмёт меня с собой или останется в моём городе навсегда. Господи, какая глупость! Вот дура!

   – А вы точно предохранялись? – Тася резко пресекла начавшееся во мне самобичевание.

   – В смысле? – рассеянно пробубнила я.

   – Ой, бли-и-и-ин, – она закатила свои большие тёмные глаза и глубоко вздохнула. – Ну ты как с Луны свалилась, ей-богу! Презик надевали?

   – Первый раз – да, – выдохнула, утвердительно кивнув.

   – А второй? – понизив тон, Тася буквально заглянула в моё заплаканное лицо.

   – Я не помню, – помотала головой и всхлипнула.

   До меня постепенно стало доходить то, к чему так непреклонно гнула Таська. Сердце стало набирать свой ритм. В душе всё сильнее возрастала тревога.

   – Капец… – вырвалось у Таси. – Ты на свечках? Гормонах? Прерванный половой акт? Да вы хоть что-то делали? – Её глаза становились всё больше с каждым отрицательным жестом моей головы.

   – Нет, я не принимаю таблетки и свечи тоже не использовала, – пролепетала я и стыдливо отвела в сторону взгляд.

   – Нет?! – скептично сделала выдох Тася. – НЕ-Е-Е-ЕТ?! НЕ-Е-Е-ЕТ?!

   – Не ори, – недовольно шикнула на неё и хмуро посмотрела на деревянные двери уборной. – Сейчас все услышат.

   – Ни черта себе! – гневно произнесла Тася. – Мужик называется! Ему и дела нет до этого! Цветочки сунуть в руки он умеет, а вот надеть презик и только потом куда надо су…

   – Хватит! – не выдержала я и, краснея, заливаясь краской, пробормотала: – Тась, это я виновата. Второй раз получился спонтанно. Я сама предложила.

   Подруга неодобрительно посмотрела на меня и, прикрыв на момент глаза, обречённо кивнула:

   – Ясно. Что я могу сказать? Ты, похоже, беременна.

   Эти слова прозвучали не иначе как приговор. Жестокий и непоколебимый.

   – Как это?! – оторопела я. – Только не говори, что это может быть правдой!

   – Я не врач, но все признаки очевидны – плохое самочувствие, тошнота, рвота, панические атаки.

   – О, нет! – заныв, в отчаянии стала скручивать свои пальцы. – Нет! Только не это! Я не хочу!

   – Не волнуйся! – Тася вовремя успела подставить свою ладонь. Ноги меня не слушались. – Надо провести тест на беременность!

   – А может, я не беременна, а? – вновь захныкала я.

   – Сегодня купим, а завтра с утра натощак проведёшь его – и всё станет ясно, – твёрдо сказала она, всё ещё придерживая меня за локоть.

   Вскоре я уже держала в дрожащих руках белую картонную упаковку с тестом на беременность, а Тася отсчитывала за него деньги из кошелька под почему-то неодобрительным взглядом пожилого фармацевта.

   – Утром пописаешь на него и увидишь результат, – шепнула Тася, спускаясь с крыльца аптеки.

   – А если… – стыдливо промолвила ей в ответ, ощущая, как лихорадочная дрожь начинает пробирать изнутри.

   – Я всегда буду рядом, – с ободряющей улыбкой похлопала меня по плечу Таська, – даже если будет очень тяжело и трудно.

   Вспоминая этот, уже ставший вчерашним разговор с Тасей, я расстегнула молнию на своей сумке и достала из неё коробочку с тестом на беременность, затем трясущимися руками извлекла сложенную в несколько раз инструкцию и вдумчиво прочитала её. Но крохотные буквы не хотели строиться в ряд и танцевали перед глазами, разбегаясь, кто куда. Пришлось взять всю свою силу воли в кулак и успокоиться.

   Итак… Инструкция прочитана. Теперь сам тест в виде белой плотной полосочки. Надо сделать как рекомендует производитель и не отступать от правил.

   – Обещай, что если у тебя всё-таки будет малыш, то я стану его крёстной матерью, – улыбнулась Тася, когда мы шли из аптеки.

   – Тася, ты так уверенно утверждаешь, как будто заранее знаешь, что будет дальше!– вспылила я.

   – Но я же вижу, – не обращая внимания на мой тон, откликнулась она. – У моей сестры было всё точно так же.

   – Таська, – прошептала с мольбой. – Пожалуйста, я тебя прошу… не говори сейчас ничего! Не желаю даже знать о всяких беременностях!

   – Но ты всё равно когда-нибудь об этом узнаешь, – гнула своё подруга. – Обещай мне, что будешь до завтрашнего утра сохранять спокойствие.

   – Я постараюсь...

   Слёзы потекли ручьями. Я медленно спустилась спиной по стене ванной, едва удерживаясь на ногах.

   Ну вот… Сейчас узнаю результат…

   Время так медленно идёт.

   Минута. Вторая.

   О боже, это целая вечность!

   – Время истекло, – шёпотом сказала сама себе и прикусила дрожащую нижнюю губу. Крепко зажмурилась, всё ещё набираясь смелости принять то, что покажет тест. Было ужасно страшно узнать правду, но того ужаснее – жить в неведении.

   Выдохнув, я открыла глаза и аккуратно взяла бумажный индикатор.

   Две красные полоски. Две…

   Не поверив, зажмурилась один раз, потом ещё раз, а потом ещё… Но они по-прежнему красовались на поверхности и никуда не собирались исчезать.

   – Господи, я беременна… От Кирилла… – потрясённо пробормотала я.

   Перед глазами всё кружилось и мелькало, в ушах стоял шум, сердце вообще перестало отдавать чёткие удары.

   – Полина! Полинушка! – Услышала, как меня зовёт отдалённый голос мамы.

   В голове стоял такой беспросветный туман, что я даже с трудом понимала, что происходит. Во рту пересохло…

   Наверное, из-за того, что опаздываю в университет, мать принялась

   меня будить.

   – М-м-м, – промычала нечленораздельное ей в ответ и неторопливо открыла глаза.

   «Какое-то странное состояние и сон про беременность», – с трудом собирая мысли в кучу, думала я, но всё же огляделась. Ванная комната. Рядом раковина и унитаз.

   Мама трясла меня и била по щекам.

   – Хватит меня хлестать, – прохрипела что было сил. Меня уносило от звона, невыносимо стоящего в ушах.

   – Господи… Ты пришла в себя, – со вздохом промолвила она, когда заметила, что ей удалось меня привести в чувства, после чего осуждающе произнесла: – Ты опять ничего не ешь – вот и получай голодный обморок. На диете сидишь? Если это так, то прекрати этим заниматься! Ты же такая красивая…

   – Снова одно и то же, – промычав, я медленно села на коврик, а затем осторожно приподнялась, держать за плечо матери.

   Она также поднялась, любопытно осматривая меня с ног до головы, что неистово раздражало. К сожалению, я не заметила, как тест на беременность незаметно выпал из моих пальцев, и мама, конечно же, молниеносно подняв его с пола, вытаращила глаза, наверняка не один раз посчитав, сколько на нём полосок. Да, точно, там две. Две красные чёрточки.

   – Это что ещё такое? – после минуты тишины в ванной комнате, наконец, заговорила потерявшая дар речи мама, которая смотрела то на тест, то на меня. – Почему молчишь? Я невнятно выразилась? Что это? Чьё?

   По телу пробежала мелкая дрожь, но прятать голову как страус в песок было уже поздно. Ворох воскресших в памяти событий снова захватил мои мысли: коробочка с тестом, две полоски и неотступающий, нагнетающий обстановку страх.

   – Ты мне можешь объяснить или нет? – голос матери разразился как гром среди ясного неба. – Полина, говори!

   Я решила, что изменить ситуацию уже не в силах – остаётся лишь принять её и с достоинством выдержать всё, что сейчас обрушится на меня. А потому вздёрнула свой подбородок и с вызовом взглянула в лицо матери.

   – Мама, ты ведь уже своими глазами всё увидела, – стараясь сохранять самообладание, твёрдо ответила я. – Я беременна.

   На самом деле во мне кипела буря переживаний, невиданная решительность и гордость за то, что я уже взрослая и вправе самостоятельно решать, как мне поступать. Мама оторопело хлопала глазами, подбирая нужные слова. На несколько мгновений она застыла, стоя с тестом в руках, и буравила меня сверлящим, зорким взглядом.

   – А отец ребёнка кто?– наигранно-любезным тоном поинтересовалась она. – Дмитрий?

   – Нет, – прошептала в ответ. – Кирилл.

   – Приезжий?! Чужой?! – выпалила она.

   – Он не чужой для меня! – взвизгнула я, интуитивно обхватывая живот руками.

   – Ты с ума сошла?! – решительно набросилась моя мать. – Я лично отведу тебя на аборт!

   – Какого чёрта?! – истошно завопила, делая от матери шаг назад. – Я рожу этого ребёнка!

   – Он же бросил тебя, – язвительно сказала она, покачав головой. – Или уже позабыла? Использовал тебя, как презерватив, и выкинул. Видимо, вы ими и не пользовались вообще… Ты хоть что-нибудь знаешь о предохранении?

   – Ну и ладно! Бросил и бросил! – категорически заявила я, судорожно дёргая ручку двери. – Я сказала, что буду рожать – и точка!

   – А мне не нужен нагулянный отпрыск! Не хватало ещё позора на мою голову! Если собираешься его оставлять, тогда двери квартиры открыты! – закричала во все горло мать.

   – Прекрасно, – с необыкновенным хладнокровием промолвила ей в ответ и толкнула ногой дверь, которая на сей раз с лёгкостью распахнулась.

   – Куда пошла? – она влетела в мою комнату.

   – Отчаливаю! – в сердцах бросила я и кинулась к полкам с одеждой. – Я совершеннолетняя и решаю сама: оставлять мне ребёнка или нет. И вообще, имею право жить там, где хочу.

   Мать, вытаращив глаза, наблюдала, как мои вещи лихорадочно летят в рюкзак. Документы, кошелёк, нижнее бельё…

   – Ну и куда ты пойдёшь? Полетишь в Питер к своему инженеру? На какие шиши?.. Да ты ему не нужна! – ехидно выговаривала она, наклонившись коршуном надо мной.

   – Не твоё дело, – оскалилась я и упорно продолжала паковать вещи. – Он имеет право знать, что я беременна.

   – Да он давно забыл о тебе! У него наверняка там есть жена, которая ждала его из этой командировки! А ты, дурочка, повелась на его любовь! Тьфу! – злорадно выплюнула мать.

   Конечно, это она старалась заставить меня одуматься, выбить дурь из головы, но чем больше она противилась этой беременности, тем крепче я утверждалась в мысли, что мне нужно рожать. И плевать на всех тех, кто не хочет этого ребёнка. Осознание того, что Кирилл испарился, но оставил внутри меня крупицу себя, вдруг растрогало до глубины души и воодушевило на перемены в жизни.

   – Поживём-увидим. Я должна сказать ему о том, что он скоро станет отцом, – настырно процедила находящейся в ступоре матери, молча обула кеды и закинула на плечо рюкзак. – Счастливо оставаться.

ГЛАВА 9

– Тася! – задыхаясь, рыдала, когда после третьего звонка знакомая металлическая дверь отворилась и на пороге замерла потрясённая Тася. – Мне нужна твоя помощь.

   – Проходи, – она схватила меня за руку и втащила в квартиру. – Ты почему не на занятиях?

   – А ты?

   – Я тебе сообщение отправила, что заболела. Ждала твоего звонка – ты же обещала мне сказать результат…

   – Я… я… – стала заикаться я. Горло одолел спазм, мешая нормально говорить. Былую смелость как водой смыло.

   И, закусив нижнюю губу, нервозно сглотнула.

   Тася всё поняла без слов.

   – Чаю хочешь?

   – Нет, – едва слышно промолвила я, тяжело справляясь со своими эмоциями. – Тась, можно я у тебя побуду?

   – Конечно, о чём ты говоришь, Полина?! – Подруга помогла мне снять ветровку и повесила её на вешалку в шкаф прихожей.

   – Я немного не это имею в виду… – замялась, неуверенно продолжая: – Можно я у тебя поживу пару дней, пока не найду себе жильё?

   – Ты что, из дома ушла? – привалившись плечом о косяк, Тася уставилась на меня с выпученными глазами. – Офигеть.

   – Да, – всхлипнула я, нащупав рядом табурет и присев на него. – Мама отправляет меня на аборт. Она сама сказала мне, что если я оставлю этого ребёнка, то двери её дома отрыты – вали, типа, куда хочешь!

   – Как это? – опешила Тася и непонимающе повторила: – Как это? Тебя выгнали? Не имеет права!

   – Ну и пусть, – холодно обронила, спрятав глаза. – Я что-нибудь придумаю. Кирилла найду…

   – То есть? – Тася растерянно захлопала ресницами. – Он же уехал. Хотя… стой-ка! Ты же знаешь номер его мобильного и место, где он работал. Ты же ведь знаешь?.. – с надеждой посмотрела она на меня.

   – Знаю, – выдохнула я, кое-как одолев желание взяться за стену.

   Головокружение было настолько сильным, что перед глазами поплыло встревоженное лицо Таси. Она мрачно оглядывала мой силуэт и наблюдала, как в моих глазах вдруг всё начало темнеть и туманиться слезами, а кожа стала холодной. В следующее мгновение тело пошатнуло, и я попыталась ухватиться теперь за косяк двери.

   – Тише-тише… – Тася погладила меня по голове. – Мы сейчас вместе подумаем, как выйти из этой ситуации.

   – Тась, – умоляюще посмотрела на подругу. – Так ты меня пустишь к себе на пару дней?

   – Конечно, – сочувственно кивнула она. – Но это, конечно, не выход… Так, я сейчас разогрею чай, и мы с тобой всё обсудим.

   Через считанные минуты мы уже сидели на кухне, Тася командным голосом отрапортовала:

   – Начнём! – Она взяла ручку и чистый лист. – Номер мобильного ты его знаешь?

   – Знаю.

   – Звони! Ты, вообще, пробовала?..

   – Ещё нет.

   – Значит, надо пробовать. Звони сейчас!

   Однако после нескольких попыток я сдалась:

   – Телефон абонента выключен или недоступен. Наверное, это его служебный номер. Блин…

   – Ничего, – не унывала Тася. – Идём дальше! Где он работает?

   – На нефтезаводе. Он инженер-проектировщик.

   – А должность-то у него ничего… Далеко, видать, пойдёт… – ухмыльнулась Тася. – Ну да ладно. Сейчас я посмотрю в адресной программе номер приёмной. Так… Вот – ОАО «Рос-Ойл».

   Я упрямо вздёрнула подбородок и протараторила:

   – Дай мне телефон, я сама позвоню.

   – У тебя голос дрожит – какой из тебя сейчас дипломат? Надо постараться выудить у них все возможные контакты Кирилла.

   – Думаешь, скажут? – спросила уверенно держащуюся подругу, при том, что сама нервно закусывала свою губу.

   Тася в ответ лишь пожала плечами, слушая в динамике телефона длинные гудки.

   Оказалось, что дипломатия тут совершенно ни при чём и дрожащий голос тоже. Работодатели Кирилла не распространяют конфиденциальную информацию о своих сотрудниках, так что все наши усилия оказались напрасны.

   – О боже, – прошептала я, понимая, что дело приобретает неожиданный поворот.

   – Поля, давай лучше успокоимся. А ещё лучше – вернём тебя домой, а? – насторожилась Тася. – Ты не справишься одна.

   – Я найду работу. Переведусь на заочку.

   – А жить-то ты где будешь?

   – Не знаю… Пойду в приют для матерей-одиночек.

   – Ты совсем чокнулась?! – покачала головой Тася. – Я всегда знала, что ты не в своём уме, но что бы настолько…

   – Тася, сейчас и так тошно, без твоих нравоучений.

   Никто даже не подозревал, что за маской показного высокомерия скрывалась настоящая Полина – запуганная маленькая девочка, впервые столкнувшаяся со взрослыми проблемами. На глаза наворачивались слёзы, но я старательно подавляла их. В горле стоял ком, но я отчаянно пыталась ровно дышать. Выход есть… Всегда.

***

– Тась, – позвала подругу, проснувшись на диване и под тёплым пледом. – Сколько я проспала?

   – Полдня, – улыбнулась она. – Уже пять вечера.

   – Ничего себе, – потирая глаза, удивилась я, уже чувствуя себя намного лучше. – Мне надо в магазин сходить.

   – Зачем? Давай я? Тебе сейчас не следовало бы ходить куда-то одной.

   – Брось, мне нужно проветриться, – запротестовала, выбираясь из мягкой вязки покрывала. – Заодно приведу мысли в порядок.

   – А рюкзак-то тебе зачем? – удивилась Тася. – Выложи часть вещей – легче будет.

   Я ощущала себя глубоко опустошённой, неспешно спускаясь на первый этаж. Ноги снова не слушались, навалилась невиданная слабость. Ещё эти воспоминания о том, как зря питала надежды на администрацию нефтезавода, которые дали бы мне контакты Кирилла... И мной овладела такая безнадёжная хандра, что я, прикрыв глаза, всхлипнула и закрыла ладонями лицо. А ведь всего месяц назад даже и не думала, что буду рыдать в чужом подъезде. Одинокая и беременная. Впервые в жизни не зная, что мне делать. Однако возвращаться домой было нельзя, да и не хотелось.

   Щёлкнул дверной замок, и я испуганно замерла.

   – Опять эти алкаши! – процедил сердитый пожилой голос, заставив поднять глаза на его хозяйку. Около одной из квартир стояла ворчливая старуха с поджатыми в одну тонкую полоску губами. – Ну, и что ты тут встала