Купить

Пока горит свеча. Алена Гавриленко

АННОТАЦИЯ

Возвращаясь домой к жениху, Тиарина не думала, что жизнь нанесёт ей жестокий удар. Что родной отец ради счастья другой дочери лишит её рода и защиты. Всего несколько жестоких слов сделают её безродной бродяжкой, стоящей ниже даже рабов. А жених не просто предпочтет красавицу сестру, но даже и не встретится с ней.

Наследный принц и в страшном сне не мог представить, что древняя легенда окажется страшной правдой, и боги снова заговорят с людьми и драконами, забывшими заповеди предков. Что придётся снова отражать атаки тварей из преисподней, пытаясь спасти мир, и встать на защиту тех, кого незаконно лишили рода и чести.

Никто не мог предположить, что такая спокойная, уютная и размеренная жизнь, в которой всё понятно, неожиданно закончится, и придёт пора отвечать за свои поступки, порой весьма неприглядные. И роковая ошибка, неверно принятое решение обернётся для одних крахом всех надежд и счастья, а другим вернёт эту надежду и шанс стать счастливыми. Пока горит свеча, ещё возможно исправить хоть что-то...

ПРОЛОГ

Тяжёлые, свинцовые тучи низко висели над землёй, чуть ли не цепляясь за печные трубы домов. Последние, поблёскивая слюдяными пластинками окон, казались приземистее, чем на самом деле, улицы вымерли – желающих мокнуть под унылым, довольно сильным, совсем не летним дождём не осталось. Даже кошки и крысы нашли себе убежище в этот тоскливый день, погружённый в сумерки, хотя время было ещё не позднее. Шелест воды по черепицам, грязные ручьи с ошмётками капустных листьев и требухи – в них превратились сточные канавы здесь, на окраине города, и застывшая около помойки худая, измождённая девушка. Даже её тень. Обтрёпанная, грязная одежда, оборванный подол, открывавший босые и тоже испачканные ноги, сбитые в кровь. Она дрожала, прижимая тонкие руки к груди, кусала бледные, покрытые коркой, губы и не сводила огромных глаз, которые, казалось, одни жили на её лице с заострившимися чертами, с размокшей корки хлеба, лежавшей в луже. Корка смотрела прямо на неё, соблазняя своим видом, и к горлу подкатил комок тошноты, едва девушка представила, как её зубы впиваются в эту корку, а на языке перекатываются крошки… Она не ела несколько дней, от голода кружилась голова и подводило желудок, и сейчас он просто ныл, не переставая – а вчера от невыносимой рези незнакомка тихо подвывала в какой-то подворотне, свернувшись калачиком и подтянув колени к подбородку.

Хлеб. Пусть намокший в грязной луже. Но еда! Девушка лихорадочно облизнулась, не сводя с корки напряжённого взгляда, и сделала маленький шажок к нему. Ведь никто не увидит, как низко она пала, а больше терпеть не оставалось сил, никаких. Будь она обычным человеком, возможно давно бы потеряла сознание от голода, но её спасало лишь то, что незнакомка принадлежала не совсем к людям. Тихо всхлипнув, она сделала ещё один шаг, бросила по сторонам настороженный взгляд, однако улица по-прежнему оставалась пуста. Тогда девушка упала на колени, схватила корку и почти целиком запихала мокрый, грязный хлеб в рот, жмурясь от удовольствия и давясь от желания поскорее прожевать и проглотить. Противное сосущее ощущение в желудке моментально прекратилось, стоило первым кусочкам упасть в него, и на худом, измождённом лице бродяжки проступило блаженное выражение. Она слизнула крошки с губ, вытерла обтрёпанным рукавом рот и медленно поднялась, снова задрожав и обхватив себя руками.

ГЛАВА 1

Тиарина ал’Корран

День выдался не по-осеннему солнечный, но это не спасало: прохладный ветерок забирался под шерстяной плащ, плотную куртку и льняную рубашку, и девушка, сидевшая на лошади, зябко ёжилась, рассеянно поглядывая по сторонам. На дороге больше никого не было, вокруг расстилались поля, вдалеке виднелись несколько домов безымянной деревеньки. Тиарина возвращалась из Сеннарской Академии для благородных, где училась с пяти лет всему, что должна знать – так положено всем наследникам, сыновьям или вторым дочерям. Тиа как раз родилась второй. И вот, наконец, она едет домой, и несмотря на торжественный – для неё – день, смутное предчувствие не покидало девушку. На её выпуск не приехал никто из родных, и на письмо, что она возвращается, тоже не пришло никакого ответа. Хотя с родителями и так не слишком тёплые отношения, Тиа же с пяти лет только на каникулы и приезжала домой. Мать ещё навещала дочь в первое время, а потом эти визиты прекратились совсем – земли Корранов находились в двух днях пути от столицы, не наездишься. А порталы нынче слишком часто давали сбои, и ими опасались пользоваться до выяснения всех обстоятельств.

Тиарина вздохнула и погладила гриву лошади. Мелькнула желчная мысль, что к старшей сестре, красавице и любимице семьи Латорре, и приехали бы на вручение грамоты об окончании, и конечно же, встретили и отвезли домой с эскортом. Не бросили одной добираться, и кстати, ей осталось совсем немного: Тиарина уже въехала в небольшую рощу, за которой виднелись шпили замка. Девушка радостно улыбнулась: она дома, наконец-то! В груди немного отпустило, и Тиа вздохнула полной грудью. Неважно, что было раньше, теперь она вернётся в семью, и всё наладится. Девушка пустила лошадку рысью, и вскоре из-за поворота появился весь замок. Глаза Тиарины необычного, густо-фиолетового цвета удивлённо расширились. Решётка ворот была поднята, а на шпилях не только их родовой стяг, но и жениха. Сердце Тиа подпрыгнуло и радостно забилось: неужели он приехал? Неужели родные всё-таки устроили в её честь праздник? Она радостно улыбнулась и несильно стукнула лошадку пятками, желая поскорее зайти в замок, поблагодарить родителей и наконец увидеть жениха, по которому так соскучилась…

Они были помолвлены с детства, с самого рождения – его имя возникло в храмовой книге, когда Тиарина появилась на свет, их земли располагались рядом, и они с Исвальдом даже являлись дальними родственниками. Правда, потом она уехала в Академию, их встречи стали гораздо реже, только когда Тиа приезжала на каникулы домой. И сейчас она с нетерпением всматривалась вперёд, радостная от скорой встречи с женихом – девушка искренне любила того, кого предназначили ей боги.

Проезжая мимо стражников, Тиа поймала их косые взгляды, в них притаилось странное выражение, но не обратила на это внимания – наверное, не ожидали её возвращения так быстро. В замке царила суматоха, и увидев лошадей и кареты, Тиарина совсем успокоилась: ещё и гостей пригласили отметить её возвращение и огласить помолвку. Это же чудесно! Спрыгнув с лошади и отдав поводья подскочившему конюху, девушка поспешила к входу в сам замок, и едва переступила порог, как её тут же остановил явно ожидавший приезда Тиа личный камердинер отца:

— Молодая леди, добрый день, с возвращением, – проговорил он, почтительно поклонившись. – Ваш батюшка просил подняться к нему, как только вы приедете.

Брови девушки удивлённо поднялись.

— Конечно, только я хотела переодеться с дороги… – начала было она, но камердинер молча покачал головой.

— Я провожу вас, леди.

— Хорошо, – Тиарина озадаченно посмотрела на слугу и направилась за ним к лестнице на второй этаж, где находился кабинет отца.

Что же так срочно понадобилось от неё лорду Найолу, что даже переодеться и освежиться с дороги ей не дали? Камердинер проводил до нужной двери, постучал и открыл, получив дозволение войти. Кабинет встретил знакомыми запахами кожи, бренди и терпким, горьковатым ароматом туалетной воды лорда ал’Коррана. Массивная деревянная мебель, шкаф с книгами, маленький диванчик у стены – всё было знакомо с детства.На этом диванчике к мимолётному удивлению девушки сидела старшая сестра, Латорра, как всегда, выглядевшая безупречно. Идеальная причёска, волосок к волоску, нити жемчуга, чуть тронутое макияжем, гладкое лицо, пухлые губы. Роскошное шёлковое платье, украшенное вышивкой и кружевами. Тиа шагнула вперёд, улыбнувшись отцу и кивнув сестре.

— Привет, папа… – заговорила было она, но лорд Найол не дал ей закончить.

— Тиарина, дорогая моя, – он встал из-за стола, вышел и заложил руки за спину, посмотрев прямо в глаза дочери. – Видишь ли, как получилось. Твоя сестра, Латорра, и Исвальд полюбили друг друга, и у них будет ребёнок. Ты должна отказаться от помолвки ради счастья своей сестры, – голос отца звучал сухо и ровно, без единой эмоции.

Равнодушно. Безразлично. Так, будто всё уже решено, и его просьба к младшей дочери – лишь формальность, как и её согласие. Латорра лишь улыбалась и хлопала ресницами, ничуть не смущённая и без единого признака вины. Тиарина отступила на шаг и прижалась спиной к двери, во все глаза глядя на отца. На неё словно ушат ледяной воды вылили, ноги одеревенели, и в груди образовалась гулкая пустота, а во рту почувствовалась горечь. Не таким она представляла себе возвращение.

— Как… н-нет, не может быть… – пробормотала она растерянно. – Я же люблю Исвальда, папа, ты знаешь, и он меня – тоже, – Тиа помотала головой, покосилась на Латорру, у которой после этих слов задрожала нижняя губа, и широко распахнутые глаза наполнились влагой. – Это же неправда, да? – с надеждой обратилась она к сестре.

Та лишь выразительно вздохнула и красноречивым жестом положила ладонь на абсолютно плоский пока живот. О, боги милосердные, значит, она не врёт… А может, это не ребёнок Исвальда?.. Но озвучить вопрос Тиарина не успела.

— Тиа, не будь глупой, – отец раздражённо нахмурился. – Так бывает в жизни. Просто скажи, что согласна с расторжением помолвки, и всё. Тебя долго не было, ты редко появлялась, ничего удивительного, что Исвальд предпочёл сделать другой выбор.

Девушка не могла поверить, что слышит эти жестокие слова. И от кого, от отца! Он ведь знал, сам видел, что их с Исвальдом имена, как жениха и невесты, появились в храмовой книге. Исвальд не мог так поступить с ней, просто не мог. Они же любили друг друга, он сам говорил. И родная сестра…

— Папа, я хочу поговорить с ним, – кое-как взяв себя в руки, ответила Тиарина, постаравшись, чтобы голос не дрожал, хотя глаза жгло от навернувшихся слёз. – Я не верю, что Исвальд мог так поступить.

Латорра наверняка нагуляла где-нибудь на стороне, а теперь просто пытается насолить младшей, наследнице, потому что она всегда, с самого рождения Тиарины ревновала. Но Латорра и так любимая, избалованная и обласканная дочь, она всегда получала, что хотела, ей потакали… Лорд Найол поморщился и потёр переносицу, прикрыв глаза.

— Тиа, так бывает, – с нажимом повторил он. – Чувства приходят и уходят. Разорви помолвку, и все будут довольны и счастливы. А ты найдёшь другого…

— Нет, Ис не такой, – перебила его Тиарина, сглотнув ком в горле и чувствуя, как паника стучит молоточками в висках. – Он не мог влюбиться в другую, просто не мог! – её голос сорвался, и она замолчала, не желая устраивать истерику. – Я не разорву помолвку, – тише добавила она твёрдым голосом.

Латорра демонстративно всхлипнула, но не вмешивалась в разговор, предоставив, как всегда, всё решать папе. Суровый отец мог и прикрикнуть, и руку при случае поднять. А Тиа не хотела на встрече с женихом сверкать свежеполученным синяком на лице. Лорд Найол уставился на неё тяжёлым взглядом, поджав губы.

— Ты должна, Тиарина. Твоя сестра ждёт ребёнка, – повторил мужчина, сведя брови к переносице. – Ты не имеешь никакого права становиться на пути их с Исвальдом счастья. Согласись с расторжением, Тиа! – настойчиво произнёс лорд Найол. – Уже гости собрались праздновать, ты понимаешь?!

В груди вспыхнула сначала маленькая звёздочка боли, и начала разрастаться, посылая лучи-иголочки по всему телу, заставляя мелко дрожать и кусать губы. Значит, не ради неё все собрались, не ради их с женихом праздника. Она тихо всхлипнула, стиснула зубы и помотала головой. Тиа сама поговорит с Исвальдом, пусть он ей в глаза скажет, чей ребёнок у Латорры, и тогда… Тогда Тиарина и будет решать. Такую помолвку, как у них, которая записана в храмовых книгах, можно расторгнуть только с согласия и жениха, и невесты, больше никак, и Тиа не собиралась собственными руками рушить своё будущее счастье. Даже ради сестры, с которой никогда не была особо близка.

— Это ложь, ложь, я не верю! – твердила Тиа, как заведённая, глядя перед собой невидящим взглядом. – Этого не может быть, Исвальд любит меня!

Девушку затрясло сильнее, она обхватила себя руками, чувствуя, как по щекам потекли слёзы. Всё-таки не сдержалась… И уже всё равно, что Латорра видит её отчаяние, терпеть эту боль нет никаких сил. Лорд Найол пожал плечами, смерил её равнодушным взглядом и негромко, веско произнёс:

— Ты не оставляешь мне выбора, дочь. Тиарина ал’Корран, отрекаюсь от тебя с сего дня и до конца времён, отныне ты не член рода. Никто не вспомнит о тебе, ты исчезнешь для нас, перестанешь существовать. Нет тебя больше на фамильном древе ал’Корран, твоя ветка мертва, Тиарина.

Всё это лорд Найол говорил ровно, всё так же без эмоций, глядя сквозь неё. Краем глаза девушка заметила, как вспыхнули глаза Латорры, и на её губах появилась довольная улыбка – сестра и не скрывала своей радости. Тиа что-то беззвучно шептала, не веря, что это происходит с ней, сейчас, в родном доме. Нет, не родном – после слов отца… Нет, с этого мгновения лорда Найола, – внутри что-то оборвалось, в груди стала расползаться мёрзлая пустота, вымораживая внутренности. Тот, кого Тиа привыкла считать отцом, только что сделал её безродной, существом, у которого меньше прав, чем у самого нищего крестьянина. Теперь Тиарина стояла ненамного выше раба по статусу. Лорд Найол тем временем замолчал, бесцеремонно отодвинул её от двери, почти толкнул так, что девушка едва удержалась на ногах, и при этом брезгливо скривился. Открыл дверь, выглянул и отдал приказ ждавшему там камердинеру привести капитана охраны. Тиа показалось, он ждал в соседней комнате, так быстро явился…

— Проводи эту безродную к границам моих земель, – отрывисто приказал он. – Проследи, чтобы к завтрашнему утру она их покинула. Через чёрный вход выведи, из кухни, чтобы гости не видели, – добавил лорд Найол – надо отвыкать называть его отцом, – и махнул рукой, тут же отвернувшись от той, кто совсем недавно была его дочерью. – Латорра, дорогая моя, как ты себя чувствуешь? – тут же с необыкновенной теплотой и заботой произнёс он, склонившись над старшей сестрой.

Крепкие пальцы сомкнулись на плече Тиарины и потянули к двери. Она, чувствуя себя деревянной куклой, вышла за капитаном, оглушённая, ошеломлённая, сломленная и жалкая. Слов Латорры Тиа уже не слышала. У неё теперь нет дома, у неё нет семьи, у неё нет любимого. У неё нет даже имени. У неё нет ничего. День, который должен был стать счастливым, принёс больше, чем несчастья. Он полностью перевернул жизнь той, кто совсем недавно была Тиарина ал’Корран. Кто она теперь? Девушка не знала. Краем глаза отмечала, что они идут коридорами, мимо слуг, и догадалась, что её ведут к чёрному входу у кухни. По пути никто не окликал, только косились с любопытством, а вот когда они переступили порог большого помещения, заполненного паром, выкриками, шкворчанием, шипением, и вкусными ароматами готовящейся еды, Тиарину заметил замковый повар. Крупный мужчина с мясистым лицом радостно улыбнулся и обратился к девушке:

— О, леди Тиарина, как хорошо, что вы вернулись…

— Здесь нет леди, любезный, – сурово оборвал его сопровождавший капитан. – Что тебе понадобилось от безродной?

Повар громко и испуганно охнул, его глаза округлились, и он отступил на шаг, глядя на бывшую хозяйку с ужасом и недоверием. Тиарина вздрогнула, очнувшись наконец от оцепенения, посмотрела в глаза повару, и в ней зашевелилось что-то, похожее на остатки гордости. Всё, что теперь у неё есть, ведь остальное отобрали. И показывать свою слабость и беспомощность перед другими она просто не может себе позволить. Девушка расправила плечи и вздёрнула подбородок, встретив взгляд того, кто всегда старался тайком подложить ей вкусных засахаренных фруктов к завтраку, или оставлял вечером маленькие булочки с ванильным кремом внутри. Она хотела бы попрощаться, но не имела права заговаривать первой с людьми. Об этом, и многом другом, чего ей теперь нельзя делать, следовало хорошенько подумать и следить за своим поведением, если Тиарина не хотела в ближайшее время оказаться арестованной городской стражей. Или ещё того хуже, в рабском ошейнике, выполняющей тяжёлую работу.

Капитан молча распахнул перед ней дверь чёрного входа, и Тиарина под пристальным взглядом повара и его помощников вышла на улицу, оставив безоблачное прошлое за спиной. Спустя несколько минут ей принесли дорожные сумки, с которыми девушка вернулась в бывший родной замок – по закону она могла уехать отсюда только в том, что было на ней и с ней, и как же хорошо, что Тиа не успела разобрать вещи! Сев обратно на лошадь, она молча последовала за отрядом стражи. Впереди лежала неизвестность…

Альтир Дорстейн, несколько дней спустя

В центральном зале Великого Храма царила умиротворяющая тишина. Альтир стоял перед стеной родов, на которой горело множество свечей, но – ещё больше погасло, и эти уродливые пятна темноты пугали. Сердце мужчины тревожно билось в груди, а он, пожалуй, впервые в жизни чувствовал растерянность и настоящий страх. Даже большие, чем когда он неожиданно оказался лицом к лицу с беарном – диким, яростным зверем, владеющим ко всему ещё и магией. Рядом стоял главный жрец в простой, тёмно-синей льняной рясе, подпоясанной витым шнуром с кисточками, его круглое, изрезанное морщинами лицо выражало задумчивость, а в глубине глаз притаилось беспокойство.

— Что происходит, почему так много погасло? – тихо спросил Альтир, блуждая взглядом по свечам.

От жреца донёсся вздох.

— Наша магия иссякает, принц, – ответил он негромко. – К сожалению, это так. Очень скоро в этом мире не останется летающих драконов, да и магии не останется, – задумчивость на лице жреца сменила печаль. – А ещё, многие погибают от несчастных случаев именно потому, что магии становится всё меньше. Вы же видите, сколько древних родов преступили заповеди богов, – жрец плавно повёл рукой, показывая на стену.

Альтир вздрогнул, почувствовав холодок по спине, и словно в подтверждение этих слов ещё с десяток свечей погасло. А мужчина ощутил, как внутри, там, где теплился источник магии, стало прохладнее… Сила действительно медленно, по капле, но уходила, и вот это пугало гораздо сильнее, чем угроза собственной жизни.

— Что это? – одними губами спросил Альтир, не сводя взгляда с погасших свечей.

— Ещё кто-то несправедливо лишился рода, – глухо отозвался жрец и отвернулся. – И если это не остановить…

Пальцы мужчины сами сжались в кулаки. О, боги. Изнутри поднялась горячая волна злости, принц глубоко вздохнул, принимая решение. От прежней апатии и растерянности, в которых он пребывала с момента приезда в Храм, не осталось и следа. Он не хотел терять магию, он не хотел терять свою жизнь, и – крылья.

— Я не допущу этого, – тихо, уверенно произнесон, неотрывно глядя на стену родов. – Свечи не угаснут, и магия не исчезнет из нашего мира.

После чего, не обратив внимания на странный взгляд жреца, развернулся и стремительно направился к выходу из Великого Храма.

Латорра ал’Корран

Латти с самого детства знала, что она особенная. Любимая дочь, которую родители баловали, красавица – ей все это говорили тоже с самого детства, да и леди сама видела доказательство этих слов каждый день в зеркале. До младшей сестры Латорре дела не было, и виделись они редко, Тиарина постоянно пропадала в этой своей Академии, приезжая только на каникулы, и то, большую часть времени младшая сестра, наследница, проводила в кабинете, разбираясь с делами и общаясь с управляющим. Не то, чтобы Латорра завидовала, ей вовсе не хотелось в будущем возиться с нудными счётными книгами и проверять по спискам наличие припасов в кладовой. Конечно, здорово бы унаследовать замок и земли, но для этого пришлось бы слишком много учиться, как Тиарина, а Латорре было откровенно скучно разбираться во всех нюансах управления большим наследством. Она даже радовалась, что родилась первой, а не второй, и оставалась просто любимой дочерью, красавицей и завидной невестой для всех окрестных женихов. Молодой леди нравилась беззаботная, лёгкая и весёлая жизнь, которую она до сих пор вела, и менять ничего не хотелось.

Ладонь Латти легла на плоский животик, и на губах девушки появилась самодовольная улыбка. Всё сложилось просто отлично. Что бы там ни задумали боги, а красавец Исвальд достался ей, Латорре, а не этой серой мыши, младшенькой! Ну какая из них пара, это же просто смешно. Латти сразу заметила, как Исвальд смотрел на неё, с самой первой встречи, поэтому ничего сложного в том, чтобы соблазнить его, не было. И вот, Латорра готовится к помолвке с желанным женихом, и всё складывается отлично! А Тиарина сама виновата в изгнании, нечего артачиться и идти против воли отца. Неслышно фыркнув, Латти бросила взгляд на себя в зеркало: роскошное платье из вышитого серебряной нитью шёлка цвета сливок необычайно шло ей, подчёркивая золотистые локоны и нежный румянец. Исвальд глаз не сможет отвести от такой невесты. Тем более, он теперь наследник, будущий герцог, а Латорре всегда хотелось красивой жизни поближе к столице, а не прозябать в провинции. Как вовремя у Исвальда погиб дальний родственник со всей семьёй, и прямых наследников не осталось! Теперь же она вскоре переедет ближе к столице, и начнётся настоящая жизнь. Главное, чтобы отец не прознал, что любимая старшая дочь соврала… Иначе, и Латорру ждёт отлучение от рода. Впрочем, ложь очень скоро станет правдой, и никто даже не узнает, что на самом деле, невеста вовсе не беременна.

Отмахнувшись от укола стыда, она решительно отринула мысли о младшей сестре и её участи. Нечего в такой праздник портить себе настроение, да и идти уже пора, служанки прикрепили к причёске невесомую вуаль и отступили, почтительно склонив голову. Латорра поднялась, разгладив складки, и направилась к выходу из комнаты – внизу уже ждали гости, родители и жених.

Найол ал’Корран

Лорд Найол сидел в кресле за широким столом, уставившись перед собой невидящим взглядом, на лице застыло хмурое выражение. Не давало покоя противное, сосущее ощущение под лопаткой, и назойливый голосок – а не слишком ли жёстко он поступил? Да, младшую Найол не слишком любил, ведь она с пяти лет уехала, и виделись они редко для возникновения каких-то тёплых чувств. Когда Тиарина родилась, Найол был разочарован, что снова дочь, а не сын, всё-таки во главе обширных земель и замка должен стоять мужчина, что ни говори. Старшую же, Латорру, лорд Найол любил и ждал, и хотел девочку, баловал её и выполнял любые капризы, на что Латти отвечала искренней любовью и тянулась к нему.

Тиарина… Найол длинно вздохнул, поднялся и остановился у окна, заложив руки за спину. Сама виновата, в общем-то, никто же не заставлял артачиться и упираться в волю богов.

Видела же, сестра ждёт ребёнка, и всё равно заупрямилась! Значит, так тому и быть, а вопрос с наследством как-нибудь решит, в конце концов, можно объединить их с Исвальдом земли, и уже дети Латти унаследуют всё. Пожалуй, это лучший выход, да.

Размышления Найола прервались стуком в дверь, он оглянулся и пригласил:

— Войдите!

Появился слуга, почтительно поклонился и доложил:

— Ваша милость, к вам приехал лорд Ульгерал’Экри.

— Конечно, пусть проходит! – просветлел Найол и вернулся за стол.

С Ульгером они знакомы давно, ещё с молодости, и Найол очень дорожил этой дружбой, ценил Ульгера и уважал. И весьма кстати, что тот приехал. Через несколько минут дверь распахнулась, впуская могучего, широкоплечего мужчину с буйной каштановой шевелюрой, тёмной щетиной и внимательными тёмно-серыми глазами. Кабинет даже стал как будто меньше с появлением Ульгера, и тот, едва увидев Найола, в два шага преодолел расстояние и крепко пожал протянутую ладонь друга.

— Это правильно, это хорошо, что решил поженить Исвальда и Тиа, как она вернётся, чего тянуть, – прогудел он сочным, густым басом. – И так уже сколько времени прошло.

Найол на мгновение отвёл взгляд, кашлянул и поправил:

— Я не Тиарину замуж выдаю.

Густые брови Ульгера вздёрнулись вверх, во взгляде мелькнуло недоумение.

— А кого? – переспросил он, опёршись кулаками на стол.

— Латорру.

— М? И за кого? Неужели наконец нашёл достойного своей принцессы? – не скрывая иронии, добавил Ульгер, усмехнувшись.

— За Исвальда.

В кабинете воцарилась тишина, улыбка сползла с лица старого друга, и он прищурился.

— Это как так получается? – негромко произнёс он. – Боги передумали, что ли?

— Понимаешь, – Найол опять вышел из-за стола и замер у окна вполоборота, глядя на суету во дворе замка – прибыли очередные гости. – Латорра беременна от Исвальда, вот так получилось.

Ульгер крякнул, почесал шевелюру, поиграл бровями, осуждающе покачав головой.

— Во дела… Паршивец, а, – пробормотал он и уточнил. – А Тиа где тогда? Уже должна была приехать, ведь так?

Пожалуй, Ульгер единственный из всей родни и друзей, кто уделял Тиарине больше времени, чем её сестре. Ему нравилось разъяснять умненькой девочке тонкости управления, ездить с ней по владениям и показывать, рассказывать всё. И было очень обидно за Тиа, искренне верившую Исвальду и любившую его, а он… У гостя кулаки зачесались по-простецки объяснить тому, что он не прав, но сначала повидаться с Тиариной – она наверняка расстроена известиями.

— Приехала. И уехала, – между тем, ответил Найол, и, помолчав, добавил. – Я отрёкся от неё.

Лицо Ульгера сначала побледнело, потом начало наливаться краской, а во взгляде полыхнул огонь.

— Ты… что? – тихо-тихо спросил Ульгер.

— Отрёкся, – с явным раздражением повторил Найол и повернулся к другу. – А что мне оставалось делать?! Она отказалась расторгнуть помолвку! – объяснил он, уверенный, что Ульгер поймёт и поддержит.

Лорд Экри шумно вздохнул, прикрыв глаза, шагнул к Найолу и, коротко размахнувшись, без слов врезал ему в челюсть. Хозяин замка, не ожидавший такого, отлетел в угол, на его лице вместе с синяком проступило удивление, Ульгер же, не дав ему ничего сказать, бросил:

— Я был о тебе лучшего мнения, Найол. Прощай.

После чего вышел, громко хлопнув дверью и оставив уже бывшего друга потирать ноющую челюсть и сражаться с противным чувством вины и почему-то стыда.

ГЛАВА 2

Исвальд ал’Теннел

Исвальд сидел в кресле, любуясь в бокале на просвет вином, и ждал, когда лорд Найол поговорит с Тиариной. Статный, широкоплечий, с копной золотистых, слегка вьющихся волос, гордым профилем и обаятельной улыбкой, Исвальд всегда привлекал внимание женщин. Только вот его собственные мысли сейчас были совсем не с невестой, уже наверняка почти бывшей…

С Тиариной Исвальд знаком с детства, благо их поместья располагались рядом, а вот потом, когда она уехала учиться в Академию для наследников, встречи стали реже. Он сам на тот момент учился в одном из военных училищ в городе неподалёку, потому как земли не такие большие, чтобы Исвальд имел право учиться в Сеннарской Академии для благородных. Кто же знал, что семья его дяди погибнет при сбое портала… Конечно, к Тиа он относился тепло, гордился тем, что его невеста – наследница, и их имена появились в храмовой книге, но всегда относился к ней скорее, как к младшему другу по прогулкам и играм, всяким каверзам. Потом учёба и вовсе развела их, сделав встречи редкими. Неудивительно, что Латорра привлекла внимание Исвальда ещё тогда: красивая, утончённая, настоящая леди. Парень восхищался ею издалека, понимая, что поклонников у старшей леди ал’Корран хватает, да и вообще, её младшая сестра – его невеста.

И каково же было приятное удивление Исвальда, когда он, приехав на каникулы, случайно столкнулся с Латоррой в городке, куда отправился прогуляться и развлечься! Лорд Теннел неторопливо шёл по дорожке в парке, рассеянно поглядывая по сторонам, и увидел сидевшую на скамейке в одиночестве – невероятно даже! – Латорру, увлечённо читавшую какой-то дамский роман. Исвальд невольно замедлил шаг, любуясь девушкой, а она вдруг возьми, да и посмотри на него, и улыбнись так радостно, будто увидела старого знакомого.

— О, какая приятная встреча! Вы тоже здесь, милорд? – Латорра поднялась, а взгляд Исвальда скользнул по небрежно лежавшему на краю скамейки сложенному вееру.

— Да, решил немного прогуляться, – он склонился над протянутой рукой, коснувшись тонких пальцев губами, а сам в этот момент ловко скинул веер в траву под скамейкой.

— А я вот тоже, – сообщила Латти, захлопнув книгу и положив в дамскую сумочку. – Сбежала от всех, – с таинственным видом сообщила она, лукаво улыбнувшись и посмотрев на него сквозь ресницы. – Захотелось немного тишины и спокойствия. Не составите мне компанию в прогулке? – неожиданно предложила Латорра, и, конечно, Исвальд не мог отказаться.

А веер можно потом вернуться и поискать – девушка тогда так и не заметила его пропажи. Они до вечера бродили по городку, заходили в кафе, беседовали… И только когда пришла пора возвращаться, Латорра вспомнила о веере. Конечно, Исвальд предложил поискать, она согласилась, и веер так и лежал под скамейкой.

— О, спасибо большое! – воскликнула с облегчением Латти, прижимая веер к груди и глядя на Исвальда восторженным взглядом. – Это мой любимый, матушка подарила на день рождения, было бы очень жаль потерять его. Я вам очень благодарна, Исвальд!

Он даже ответить ничего не успел, как Латти подалась к нему и – поцеловала. Всего лишь на несколько мгновений прикоснулась к его губам, и надо было бы сделать вид, что ничего не случилось, но… Исвальд обнял тонкую талию, не отпустив, и поцелуй превратился в настоящий. И в тот момент лорд Теннел не думал ни о невесте, ни о том, что поступает нехорошо. Латорра сама проявила инициативу, а он лишь уступил девушке. Исвальд даже не понял, как они оказались в ближайшей гостинице, не задумался, как девушка объяснит своё отсутствие в замке ночью… Страсть вскружила ему голову, застила сознание, и очнулся Исвальд только к утру, совершенно растерянный и не зная, как себя вести. Однако, Латорра не ударилась в истерику, не обвиняла его в неподобающем поведении, даже не требовала разорвать помолвку с Тиариной немедленно и жениться на ней.

Латти просто улыбнулась ему, соблазнительно изогнулась, глядя сквозь ресницы, и снова поцеловала. В общем, оно само получилось, что Исвальд стал встречаться со старшей сестрой своей невесты, конечно, сохраняя в тайне их жаркие свидания. Но долго так продолжаться не могло, ведь скоро должна вернуться Тиарина, и эта мысль беспокоила Исвальда всё сильнее с каждым днём. И как-то, лёжа в постели с Латоррой и рассеянно перебирая светлые локоны, он признался:

— Жаль, что ты не моя невеста, Латти. Я бы всё отдал, чтобы так оно и было.

Девушка приподнялась на его груди, подпёрла кулачком голову и задумчиво посмотрела на любовника.

— Но ведь эту помолвку можно расторгнуть, – спокойно заметила она. – Поговори с моим отцом, он согласится, вот увидишь. И мы будем вместе, – проворковала Латорра, легонько царапнув Исвальда.

Он чуть нахмурился, напряжённо размышляя и рассеянно перебирая пряди волос Латти. Смелое предложение, очень… Но ведь он давно совершеннолетний, родители умерли, отчитываться не перед кем.

— Мы ведь любим друг друга, – продолжала между тем девушка, прильнув к нему и перемежая слова лёгкими поцелуями в плечо и грудь. – Скажем, что хотим пожениться, а чтобы не слишком сердился и возражал, можно же сказать, что я беременна, – на этом Исвальд напрягся и замер, и Латорра поспешила успокоить. – Да нет, не переживай, я слежу, – со смешком произнесла она, блеснув в полумраке спальни глазами. Не хочу, чтобы мой ребёнок родился бастардом, – Латти сморщила носик.

Исвальд вздохнул, чувствуя, что в глубине души согласен с планом любовницы, и лишь возможное огорчение Тиа заставляло совесть покалывать изнутри. Она ведь верит ему и в то, что они поженятся, тоже, обижать её совсем не хотелось…

— Отец меня любит и точно не будет против, – вкрадчиво сказала Латорра, медленно проведя ножкой вдоль его ноги, и потёрлась низом живота, отвлекая от мыслей о Тиарине. – А Тиа – она наследница, ей и так жених найдётся, любой будет счастлив составить ей партию, при таком-то приданом, – на несколько мгновений Исвальду показалось, в голосе Латорры мелькнули нотки зависти. – Ты ведь любишь меня, Ис? – прошептала девушка, горячие губы скользнули по его шее, и он сдался.

Ухватил шелковистые пряди на затылке, притянул Латти ближе к себе и впился в этот соблазнительный рот долгим, жарким поцелуем. Да, пожалуй, его чувства к старшей сестре можно назвать любовью, к Тиарине Исвальд не испытывал ничего подобного. И на следующий день он пошёл к отцу Латорры…

А сегодня возвращалась Тиа, и молодой герцог ждал результата разговора лорда Найола и младшей дочери. В замке уже с утра готовились к празднованию помолвки, причём их с Латоррой, но Исвальда не покидало беспокойство: а ну, как Тиа заупрямится и не захочет разрывать помолвку? Ведь их имена написаны в храмовой книге.

Дальше углубиться в тревожные раздумья не удалось – дверь распахнулась, и в комнату буквально впорхнула сияющая Латорра. Подлетев к Исвальду, она грациозно опустилась к нему на колени, обвила руками шею и радостно сообщила:

— Всё, препятствий для нашей свадьбы нет! – и прижалась к его губам в долгом поцелуе.

— Тиа расторгла помолвку? – с облегчением уточнил Исвальд чуть позже, с облегчением улыбнувшись.

— Нет, – невозмутимо ответила Латорра. – Но отец отрёкся от неё.

В гостиной повисла тишина, мужчина потрясённо смотрел на Латти, ничуть не огорчённую, похоже, случившимся. Резко выдохнув, Исвальд аккуратно ссадил её на пол и поднялся.

— Что, идём готовиться к приёму? –всё так же улыбаясь, спросила Латорра. – Всё отлично…

— Я расскажу ему правду, – оборвал Исвальд, совершенно не желавший теперь уже точно бывшей невесте такой участи. – Нельзя так, эта свадьба не стоит таких… жертв! – добавил он, не глядя на замершую Латти, и шагнул к двери.

Улыбка сползла с лица красавицы, губы задрожали, Латорра растерянно моргнула и ухватилась за его руку.

— Ты что, Ис? – пролепетала она и всхлипнула, настойчиво потянув к себе. – Ты что, какое рассказать! Это же позор! Это… нет, нет, ты не можешь так поступить со мной, с нами! – Латорра прижалась к нему, обхватила ладонями лицо, беспорядочно целуя и оставляя солёный привкус слёз на губах Исвальда. – Ну что ты, Ис, перестань, подумаешь, отрёкся! Так она сама виновата, ведь могла тоже не в накладе остаться!..

Лихорадочный шёпот перемежался всхлипываниями, Латорра цеплялась за него, как плющ за стену, заливала слезами рубашку и убеждала, что ничего страшного, и о маленькой лжи про беременность можно сказать и потом, после свадьбы. Исвальд хмурился, молчал, но руки сами обняли, прижали к себе, начали успокаивающе поглаживать, и он не понял, как оказался снова в кресле, с Латоррой на коленях. И поцелуи стали глубже, жарче, Исвальд сам не заметил, как его руки спустились гораздо ниже спины, нетерпеливо смяли юбку, задирая, и Латти оказалась сидящей верхом на нём…

Это было страстно, торопливо и почти грубо. Не отрываясь от припухших губ девушки, герцог отодвинул кружево белья, убедившись, что Латорра готова, и одним рывком вошёл в неё, исторгнув из любовницы глухой возглас. Исвальд двигался резко, сильно, словно пытался наказать за случившееся, успокоить совесть хоть так, и разрядки он достиг первым, а через несколько мгновений и Латти длинно застонала, не прерывая поцелуя. Потом они некоторое время сидели неподвижно, выравнивая дыхание, Исвальд смотрел в потолок, чувствуя странное опустошение, и – облегчение, как ни странно.

— Давай, скажем после свадьбы, что я ошиблась с беременностью, – предложила неожиданно Латорра, поглаживая его грудь в вырезе рубашки. – Тиа не успеет покинуть земли поместья к этому времени, а потом отец вернёт её в род, и всё хорошо будет.

— Давай, – сразу согласился Исвальд.

Так в самом деле его совесть успокоится, пусть сейчас в глубине души и затаилась неприятная тяжесть. Чуть погодя Латорра всё же ушла готовиться к торжеству, и на лице её снова сияла довольная улыбка.

Тиарина

Путь из замка показался Тиа самым долгим. Новость об отречении разлетелась пожаром, и у погружённой в своё горе девушки сложилось впечатление, что каждый из слуг норовит напомнить ей об этом лишний раз. Как во сне, она шла по знакомым коридорам и не могла понять, за что с ней так, она ведь всегда хорошо относилась к слугам в замке. А ей вслед швыряли вещи, что-то шипели злорадно… Всё происходящее для Тиа было, как в тумане. Чуть позже она станет сильной, да, справится с эмоциями, но сейчас было слишком больно. Кто-то бросал в неё какие-то тряпки, девушка бездумно убирала их в сумку – хорошо, не успела вещи отнести в свои комнаты. На кухне же повариха отдала приказ поварёнку выплеснуть ей вслед помои…

Только уже сидя в повозке, Тиарина очнулась от горькой задумчивости – безродным не полагалась лошадь, – и обнаружила, что слуги всё же позаботились о ней лучше родного отца, прикрыв это вроде как презрением. Тряпки оказались одеждой, пусть кое-где и не слишком чистой, зато тёплой – Тиа ведь приехала в рубашке и куртке, а скоро осень, и станет холоднее. А в некоторых вещах и еда в дорогу нашлась: вяленое мясо, сухари, твёрдый хлеб, и даже фляга с водой. Стоптанные, но крепкие ещё сапоги в самый раз для пешего пути, и – кошелёк. Пусть не с золотом и серебром, а медью, но в её положении это даже лучше, на ночлег и еду вполне хватит. И хорошо, что повозка оказалась хотя бы крытой, и сопровождавшие стражники не видели, как она разворачивала вещи. Тиарина не сдержалась, прижав к лицу шерстяной плащ, беззвучно заплакала, зажмурившись и мысленно благодаря сердобольных слуг, не оставивших госпожу в беде и помнивших её доброту. А ведь капитан тоже знал, похоже, потому что именно он заставлял Тиа поднимать то, что в неё бросали…

Простые люди в самом деле оказались ей ближе, чем родная семья, отец, сестра. Тиарина свернулась клубочком на широкой лавке, глотая солёные слёзы, и сама не заметила, как провалилась в тяжёлый сон, больше похожий на забытье, так и не выпустив из рук плаща.

Латорра ал’Корран.

Она неторопливо шла по коридорам замка, погрузившись в размышления, и вспоминала недавний разговор с Исвальдом. Ей совершенно не понравилась реакция жениха на известие о Тиа, и это беспокоило Латорру. Девушка была уверена, что молодой герцог принадлежит ей целиком, душой и телом, и думать забыл про серую мышь младшую сестру, и вот тут такое. Латти ожидала, что честолюбивый Исвальд порадуется, что наследница теперь его будущая супруга, а он вдруг о Тиарине встревожился. Странно, очень странно, весьма некстати у жениха совесть проснулась. С раздражением вздохнув, Латорра начала спускаться по лестнице, аккуратно придерживая тяжёлый подол платья, и неслышно фыркнула.

— Вот глупый, не понимает своего счастья! – пробормотала она под нос.

Всё равно ведь их земли объединятся, и получится один из самых больших наделов в стране, да ещё и она, красавица и умница в жёнах, а не невзрачная Тиарина! Теперь же придётся признаваться отцу в обмане вместо того, чтобы усиленно работать над тем, чтобы беременность поскорее стала реальностью. Нет, Латти не боялась, что отец выгонит её вслед за Тиа, он же любит свою старшенькую, в отличие от Тиарины. Неужели всё-таки остались к ней какие-то чувства?..

Нехорошо это. Идеально ровные брови Латорры нахмурились сильнее. Значит, за торжества надо сделать так, чтобы Исвальд и думать забыл и о Тиарине, и об их договорённости о признании отцу.

Альтир Дорстейн

Альтир уже проснулся, но глаза открывать не торопился. По его полным, чувственным губам блуждала довольная улыбка, на плече покоилась головка любимой наложницы, с которой он провёл восхитительную ночь. Она прекрасно знала, как доставить ему удовольствие, отвлечь от тяжёлых мыслей, не покидавших принца после посещения Храма. Надо бы наградить её, подарить какие-нибудь драгоценности… Малышка Малла любила красивые ткани и украшения, Альтир же любил её одаривать за старательность и покорность.

Потянувшись, он всё же решил подниматься – государственные дела не ждали, да и о проблеме угасающей магии тоже стоило подумать, – и открыл глаза, осторожно высвободив руку из-под темноволосой головки Маллы… Только теперь в смоляных прядях щедро сверкала седина, а гладкое ещё вечером лицо теперь выглядело не на восемнадцать, а на все сорок. Это была та же Малла, только гораздо старше. Альтир от неожиданности отшатнулся, оторопело глядя на девушку, а она от его резкого движения проснулась, сонно улыбнулась, приоткрыв глаза, и приподнялась на локте, подставляя губы для поцелуя.

— Мой господин… – произнесла Малла и осеклась, замерев, её глаза широко раскрылись.

Голос тоже изменился, он не принадлежал больше молодой девушке. Альтир вскочил с кровати, растерянный и, чего уж там, изрядно испуганный, натянул штаны, накинул на плечи халат и выскочил из покоев. Оттуда буквально через несколько мгновений раздался пронзительный женский визг, полный ужаса, и даже бесстрастная стража у дверей вздрогнула, с опасением покосившись на двери.

— Лекаря наложнице, немедленно!! – рявкнул Альтир ожидавшему в приёмной слуге и добавил сквозь зубы. – Я в кабинете буду, принести мне туда завтрак.

Стремительным шагом, так, что полы халата развивались, демонстрируя всем желающим крепкий торс с рельефными мышцами, принц дошёл до кабинета и, закрыв дверь, буквально рухнул в кресло с высокой спинкой, глядя перед собой невидящим взглядом. Он догадывался, что случившееся с Маллой имеет отношение к словам служителя Храма, и с тоской понял, что без повторного визита не обойтись. Как же не хотелось… Но сначала надо дождаться, что скажет лекарь. Может, всё и не так страшно, как ему думается.

Тиарина

Разбудил Тиа грубый тычок в бок, отчего она сразу вынырнула из вязкого, тяжёлого сна, встрепенувшись и часто заморгав.

— Эй, безродная, чего разлеглась, – буркнул стражник, бросив на неё хмурый взгляд. – Иди, собирай хворост для костра.

Тиарина опустила глаза, молча кивнула и вылезла из повозки, оглядываясь – они остановились на небольшой поляне, окружённой лесом. И замерла, увидев, что горы находятся совсем не в той стороне. Тиа была уверена, что её повезут на юг, по самому короткому пути из земель отца, но они ехали на запад. К тем самым горам. Однако она даже спросить не имеет права, безродной заговаривать с другими без разрешения запрещено. Могут и побить, и хорошо, если руками, а не камнями. Вздрогнув, Тиарина поёжилась и отправилась за хворостом, стараясь не думать о грустном.

Весь вечер ей пришлось приглядывать за костром, подбрасывать хворост и регулярно наведываться за ним в лес. Правда, качестве платы за работу Тиа разрешили доесть остатки из общего котла, и пусть это разрешение не сопровождалось вежливыми улыбками, а сам котелок ей грубо сунули в руки и добавили, чтобы она помыла его, как доест, в нем помимо каши даже приличный кусок мяса обнаружился.Да и лепёшка, пусть и разломанная, лежала сверху. Ей явно молча сочувствовали и старались помочь, чем могли, от этого на глаза невольно наворачивались слёзы благодарности. Тиарина молча поела, потом наведалась к протекавшему недалеко ручью и помыла котелок, а когда вернулась, никто и не подумал прогнать девушку от костра. Некоторое время царила тишина, а затем один из молодых стражников поинтересовался:

— Капитан, а почему мы сюда едем? Короткая дорога же в другой стороне.

— Лорд приказал, чтобы безродная за три дня земли покинула, а как это выполнить? – буркнул капитан, даже не посмотрев в сторону притихшей Тиарины. – Если на юг ехать, то за три дня успеть можно, вот только негоже лошадей по тракту загонять, животных жалко. Вот приедем завтра в Приречье, а там нынче на реке движение частое, отправлю её какой-нибудь лодкой. Тогда точно за три дня окажется за пределами земель.

Девушка вспомнила, что Приречье – небольшая деревушка с пристанью, на берегу реки, в том месте, где поток, вырвавшись из-под гор, делает петлю перед тем, как снова повернуть в сторону гор и скрыться еще в одной пещере. Путешественники по реке действительно там останавливаются, пополняют припасы и отдыхают. Причём несколько лет назад, после того, как хозяйственные гномы обустроили подгорную реку для судоходства, чтобы облегчить доставку своих товаров, и стали за небольшую плату разрешать купцам из других рас путешествовать по ней, Тиа сама настояла на том, чтобы обустроить эту деревушку как раз для таких вот нужд. И жителям неплохой доход от путешественников, и самим путешественникам удобно. Нахмурившись, Тиарина задумалась, а куда она тогда попадёт, если вниз по реке отправится, и по всему выходило, что в соседнее герцогство. А если в обратную сторону, то в другое поместье, но в любом случае, да, земли отца покинет в течение трёх дней.

Глаза снова защипало, и пришлось несколько раз моргнуть, прогоняя непрошеные слёзы. Поздно плакать, всё уже случилось, и ничего не исправить теперь. Тиарина замерла, кутаясь в плащ и глядя в огонь, а стражники тем временем затеяли разговор, к которому девушка начала невольно прислушиваться.

— Капитан, а охранять её будем? – осторожно поинтересовался один из молодых воинов. – А ну как магией по нам шибанёт?..

Тиа от этих слов едва не рассмеялась горьким смехом – сразу видно, парнишка из простых людей, не очень знакомый с особенностями магических существ. Таких, как она, драконов, и как капитан – он тоже принадлежал к этой расе. Последний бросил на безродную непроницаемый взгляд и спокойно пояснил, пожав плечами:

— Зачем? Вместе с отлучением от рода любой дракон теряет магию и вторую ипостась.

Тут Тиарине пришлось до боли сжать пальцами плечи под плащом, эмоции грозились выйти из-под контроля при этих словах.

— Вот как? – удивлённо протянул парень. – А почему?

Капитан помолчал, наблюдая за пляской огненных язычков, а потом неторопливо заговорил.

— Есть легенда, что больше пяти тысяч лет назад была война с тварями Хтона, желавшими вторгнуться в наш мир. Некоторые драконы перешли на их сторону, и боги даровали главам родов шанс очистить своё имя от позора предательства.

Они могли отречься от перебежчиков, и после этого предавший лишался магии и возможности оборачиваться. Но только в случае, если действительно грехи серьёзные и заслуживают такой кары. Если же кто-то воспользовался своей властью в отношении невиновного, пострадавший мог предстать в Великом Храме под столицей перед лицами богов и обратиться к ним. Тогда к нему вернутся и сила, и ипостась, если отречение несправедливо.

Тиарина вспомнила эту легенду. Как же сразу не подумала о ней! Что ж, она доберётся до Храма и попросит справедливости богов, ведь никакой вины за собой Тиа не чувствовала. Помолвка – не настолько серьёзный повод, чтобы отречься от дочери.

Найол ал’Корран

Гости уже наверняка собрались, и жених с невестой тоже, однако Найол не торопился покидать кабинет и спускаться к остальным. Из головы не выходила встреча с бывшим уже другом, и крутились мысли, а правильно ли поступил? Нет, конечно, Латорру Найол очень любил, и уж точно не хотел, чтобы на её имя и честь легло даже самое малейшее пятнышко, но… Можно ведь было бы устроить свадьбу и без расторжения предыдущей помолвки. Брак в таком случае считается временным, и муж и жена имеют полное право расторгнуть его в любой момент, однако никакого позора не случилось бы в таком случае. Всё же, временные браки – явление распространённое, и далеко не все они распадаются, это не считается чем-то зазорным. Ну да, Латорра бы в таком случае не носила титул герцогини, и её дети считались наследниками второй очереди. Правда, только в том случае, если бы Исвальд захотел всё-таки заключить брак с Тиариной, тогда именно их дети наследовали бы титул и земли…

Найол прошёлся по кабинету, хмурясь и вертя фамильный перстень на пальце. Однако он слишком хорошо знал свою дочь… бывшую, поправился в мыслях лорд. Упрямая, гордая, вечно старалась доказать, что она лучше Латорры, и уж на мужа старшей сестры, пусть и бывшего своего жениха, точно не стала претендовать. С другой стороны, а вдруг?.. Найол с раздражением выдохнул, взъерошив волосы. Хоть бери и посылай другой отряд с требованием вернуть Тиарину!

— Так, всё, хватит, – пробормотал лорд ал’Корран и уже собрался выйти из кабинета и отправиться к гостям и дочери, но тут засветилась шкатулка для почты.

Хозяин замка приподнял брови, подошёл и достал послание, сломал печать и развернул письмо. По мере чтения лицо Найола всё больше мрачнело: в нём сообщалось, что старый герцог, дед Исвальда, давно переехавший в столичный особняк и оставивший дела на внука, извещал, что выехал, и просил задержать свадьбу. Он собирался лично благословить молодых. А учитывая, что с порталами нынче проблемы, герцог планировал проделать путь на крыльях, что значило – дней пять, не меньше. И теперь надо сообщить гостям эту новость, что торжество откладывается. Латорра расстроится… И на кухне предупредить надо… Найол небрежно бросил письмо на стол и поспешил из кабинета, уже и не вспоминая о Тиарине, и занятый другими проблемами поважнее.

Альтир Дорстейн

Принц, уже одетый и причёсанный, неподвижно сидел в кресле в своих покоях и смотрел в одну точку перед собой, вновь и вновь прокручивая в голове разговор с целителем. По его словам выходило, что именно близость с Альтиром стоила наложнице большей части жизненной энергии. Как так вышло? Почему? Он помнил, что при недостатке магии дракон может восполнить её за счёт жизни партнёра, но уж ему-то, сильнейшему в своём поколении, наследнику, это точно не грозило ни в ближайшее время, ни вообще! Это защитный механизм, дарованный богами во времена войны с Хтоном, и тогда он действительно помогал выжить, однако сейчас войны нет, всё спокойно. Что же случилось? Неужели…

Тяжкие мысли наследника прервал стук в дверь. Альтир встрепенулся, выпрямился и коротко бросил:

— Войдите!

— Мой принц, – в гостиную с поклоном зашёл слуга. – Прибыл посланник из главного Храма.

— Зови, – сразу отозвался Альтир, махнув рукой.

Через несколько минут в комнату зашёл молодой парнишка в простой льняной робе, подпоясанной верёвкой, и сообщил:

— Ваше высочество, верховный жрец ждёт вас в Великом Храме как можно быстрее.

— Очень вовремя, – кивнул Альтир и поднялся. – Передай, я буду в самом ближайшем времени.

Заодно и узнает, как могло случиться такое, что он забрал жизненную силу у наложницы.

Тиарина

До Приречья они добрались уже ближе к вечеру, и вот там-то Тиарина ощутила в полной мере, что значит стать безродной. Несмотря даже на то, что деревня знакомая, и жители тоже знали её, и вроде намеренно никто не унижал и не пытался оскорбить… Капитан выбрал для ночёвки ближайший постоялый двор к пристани и ушёл договариваться с кем-нибудь, кто согласился бы взять Тиа на борт, а она так и осталась стоять на улице. Нельзя ей теперь просто зайти туда, пусть денег пока достаточно – спасибо слугам из замка. Капитан только оставил ей молодого парня из отряда, но тот отвёл её на задний двор, поблизости от свинарника и подальше от конюшен, чтобы гости не увидели, и оставил, буркнув, чтобы ждала здесь. Сам же ушёл в тёплый трактир.

На улице начинался дождь, мелкий и противный, пробирающий до костей, осень потихоньку заявляла свои права. Тиа прислонилась к забору, закутавшись в плащ и стараясь дышать не слишком глубоко: от запаха из свинарника к горлу подступал горький ком, но тут хотя бы не дуло, и вряд ли кто-то сюда вообще забредёт и заметит её. Опять же, очень удачно тут лежало бревно, на которое Тиа и опустилась, нахохлившись, как мокрая ворона. Бездомная и голодная ворона…

— Эй, чего расселась?! – раздался неожиданно недовольный голос, и Тиа вскинулась, уставившись на какого-то парня с пустыми вёдрами, судя по ошейнику – раба.

Но теперь и он выше неё по положению – у него-то родовая татуировка, пусть и простенькая – одна завитушка на виске присутствовала в отличие от нее, и имеет полное право кричать. Тиарина молча поднялась и вышла, стараясь не стучать зубами, потерянно оглядела двор и поспешила в другой угол, только оттуда её тоже прогнали слуги из таверны. Даже несмотря на то, что некоторых она узнала, местные жители из Приречья. В конце концов, Тиарину вытолкали на улицу, да так сильно ткнули в спину, что она споткнулась и упала на дорогу, в грязь, прямо под ноги проходившего мимо наёмника. В груди девушки всё заледенело, когда сильные пальцы сомкнулись на плече и резко дёрнули вверх, поднимая, и она едва не поморщилась от запаха дешёвого вина, исходившего от мужчины. Сильного и настроенного явно на определённый лад, судя по тому, что отпускать Тиарину он не собирался.

— И что у нас тут? – громко вопросил он, разглядывая её, потом осклабился в ухмылке, и девушка слабо затрепыхалась, безуспешно пытаясь выбраться. – О, девка, ты глянь! – Затем присмотрелся, окинув взглядом ее съежившуюся фигурку, и радостно произнёс он и обернулся, обращаясь к кому-то за спиной. – Ещё и безродная! Ну вот, а говорили, что шлюх нет в этой деревне! Ну-ка, пойдём, красотка, – заявил наёмник и к ужасу Тиарины, легко закинул её на плечо, не обращая никакого внимания на попытки отбиться. – Эй, где тут сеновал? – громко спросил он, видимо, у проходившего мимо слуги, и уверенно направился куда-то.

Все попытки Тиарины ударить побольнее или извернуться и высвободиться ни к чему не привели, только к обидному шлепку по пятой точке и предупреждению:

— Будешь дёргаться – свяжу, девка.

Она затихла, прикусив губу и борясь с накатывающей тошнотой – вниз головой, голодная, испуганная, немудрено, что организм отреагировал именно таким образом. Тиарина с безнадёжностью поняла, что через несколько минут окажется изнасилованной этим бугаём, и никто не поможет, даже если она будет кричать. С безродными можно делать всё, что угодно, это знали все. А если это всё-таки произойдёт с ней… Ни в какой Храм можно уже не идти, а сразу – в речку с камнем на шее. Чтобы наверняка.

ГЛАВА 3

Ульгер ал’Экри.

Ульгер буквально слетел по ступенькам, никого не видя вокруг, сжимая могучие кулаки и борясь с тяжёлой яростью, туманившей разум. Нет, конечно, он давно подметил, что Найол уж очень носился со своей старшенькой, почти не вспоминая Тиарину, хотя что такого было в пустышке Латорре кроме смазливого личика, Ульгер не понимал. Тиа гораздо умнее, образованнее, с ней интересно вести беседы на разные темы. Конечно, если бы младшей вдобавок к уму и внешность посимпатичнее, Ульгер почему-то не сомневался, что Тиарина получала бы больше внимания отца. Но дракон драный, неужели Найол не видит, что ещё пара лет – и Тиа расцветёт?! Она же совсем молоденькая, просто не созрела до конца!

Вообще, Ульгер не понимал, как его давний друг, с которым знакомы ещё с Академии, мог стать… таким. Куда делся тот юноша с горящими глазами, возмущавшийся несправедливостью некоторых законов? Тот, кто спас ему жизнь, вытащив из-под обвала в горах? Где он пропал, заблудившись в лабиринте времени и прожитых лет? Ульгер выскочил во двор, огляделся ошалелым взглядом, вдохнув полной грудью свежий воздух, и тряхнул головой. Вокруг царила суета, слуги готовились к торжеству, прибывали гости… А Ульгеру хотелось просто уехать подальше от этого фарса, да ещё и поскандалить напоследок, чтобы выпустить пар. Прикрыв глаза, мужчина длинно выдохнул, жёстко загнав эмоции вглубь. Скандал – это не выход, как и хлопанье дверьми. А лучше остаться и посмотреть в глаза тех, по вине которых пострадал хороший человек.

— Ну что ж, – Ульгер криво усмехнулся. – Раз пригласили…

Эмоции сейчас ничем не помогут Тиарине, как и публичное битьё морды тому же Исвальду, а вот выяснить, кто будет Защитником младшей дочери Найола, стоило. Ведь обязательно он должен прибыть, всегда в случае таких вот серьёзных происшествий есть тот, кто представляет интересы отречённого на суде богов в Храме. Не родственник, но дракон, и этот Защитник в случае сомнений в справедливости вынесенного решения о лишении рода доставляет в Храм, и если вдруг таким лишенцем оказался ребёнок, то Защитник становится его опекуном. К сожалению, сам Ульгер не мог помочь Тиарине, поскольку являлся Защитником Латорры – Найол как-то предложил, а он и не стал отказывать другу. Но поговорить с тем, кто будет защищать интересы Тиа, стоило, и если что, помочь с доставкой девушки в Храм. Только бы она не успела далеко уйти и вляпаться в неприятности…

Через некоторое время Ульгер сидел за столом в общей зале, где собрались все гости, на своём привычном месте, только лицо его выражало не радость, в отличие от остальных. Брови ал’Экри хмурились, и аппетита совершенно не было, несмотря на ломившийся от яств стол. Наконец, появился сам хозяин замка, нарядный, с лёгкой тенью озабоченности на лице, и сразу нашёл взглядом мрачного Ульгера. Облегчённо улыбнулся, подошёл к возвышению, где стояли кресла для членов семьи и жениха с невестой, и громко откашлялся. Гости тут же замолчали, выжидающе глянув на Найола, и Ульгер тоже невольно насторожился.

— Уважаемые гости! Дед жениха, старший герцог ал’Теннел изъявил желание присутствовать на свадьбе внука и лично благословить молодых! – начал говорить Найол. – Поэтому наше торжество переносится на неделю, прошу извинить за неудобства, – он развёл руками, чуть склонив голову.

Однако гости никакого недовольства не выразили: благословение старейшего из рода это очень хороший знак, ради этого можно и подождать ещё немного. Тем более, никто их из замка не выгонял и из-за стола тоже. Так что, большинство скорее всего останется на ночь, перед этим как следует оценив старания замкового повара. Ульгер же поджал губы, почувствовав стеснение в груди и непонятную тревогу от этого известия. Потянулся к сиротливо лежавшему на тарелке хлебу, обмакнул его в соус и сжевал. «После ужина поговорю с Найолом, – решил Ульгер. – Кто же Защитник Тиарины».

Пожалуй, да. Это будет лучшим выходом.

Альтир Дорстейн.

Принц не стал переодеваться в парадный мундир, обошёлся обычной формой, так торопился попасть в Храм. Все и так знают, что он начальник имперской Службы безопасности, причём Альтир заслужил его сам, а не получил по наследству. Ещё его прапрадед отменил эту традицию, передавать не титулы, а должности. Добравшись до Храма, Альтир сразу столкнулся со странностями, которые насторожили дракона, привыкшего по долгу службы обращать внимание на мелочи.

Обычно даже ему, наследному принцу приходилось ждать, пока доложат главному жрецу и он выйдет, Альтиру же сначала надлежало посетить центральный алтарь и принести подношения богам. Сейчас, когда он по привычке зашёл сразу в просторный зал, ему навстречу уже спешил сам жрец с выражением беспокойства на лице, и ещё – в Храме, обычно полном прихожан, царили тишина и пустота. Альтир насторожился сильнее, внутренне подобравшись и на всякий случай приготовившись к неожиданностям. Только он даже поздороваться не успел, как жрец заговорил первым, торопливо, глотая окончания.

— Надо немедленно прекратить это, иначе нас всех ждёт катастрофа!

— Что именно прекратить? – нахмурился Альтир. – Что вообще происходит, почтенный?

— Идите за мной, я покажу, – махнул рукой жрец и развернулся. – Сюда, будьте любезны, – и он подошёл к неприметной двери в стене.

Они прошли коротким коридором, до ещё одной двери, за которой скрывались крутые ступеньки вниз – Альтир мимолётно удивился, он даже не знал, что под Храмом вообще есть какие-то подземелья. А жрец шёл дальше, после спуска снова потянулись переходы и коридоры, но Альтир не боялся потеряться – чутьё дракона позволяло ему ориентироваться даже здесь, в подземельях. И снова лестницы, коридоры, переходы, какие-то помещения, тускло освещённые масляными и магическими светильниками… По ощущениям Альтира, забрались они глубоко, этажей на пять-шесть вниз, и наконец жрец привёл его в огромный зал, как подсказывало внутреннее чутьё, расположенный прямо под стеной со свечами. Только вот здесь царила абсолютная тьма, тем не менее, не мешавшая прекрасно видеть окружающее, вплоть до трещин на камнях.

Альтир тряхнул головой, с подозрением оглядываясь. В центре этого странного зала виднелось невысокое ограждение, как будто там находился колодец, и именно около него остановился жрец.

— Вот это, мой господин, – негромко произнёс он, глядя на него с настоящей паникой в глазах.

Поколебавшись, Альтир приблизился, и напряжение достигло пика. По спине словно холодный сквознячок прошёлся, по коже разбежались неприятные мурашки, и он передёрнул плечами. Да что тут происходит?! Альтир осторожно заглянул… И едва не отшатнулся, давно забытый ужас продрал до самых костей, заморозил кровь и превратил внутренности в ледяной ком. Это в самом деле был колодец, больше похожий на воронку – стены уходили вниз уступами, и на них стояли свечи. Некоторые горели, некоторые вот-вот погаснут, а ещё, в нём была вода. Одновременно чёрная и прозрачная, сквозь неё отлично просматривались бесконечные уступы со свечами, и даже далёкое дно. Там тоже лежали свечи: перекрученные, изломанные, смятые, и от этого зрелища у Альтира волосы встали дыбом, он застыл, не в силах отвести взгляд.

— Вот что надо прекратить, ваше высочество, – повторил жрец тихо-тихо. – Иначе всех нас ждёт незавидная участь.

Наследник же осознал, что именно видит перед собой. Колодец Забвения, страшную легенду их мира.

Тиарина

Она отчётливо поняла, что её участь незавидная: и в случае сопротивления – любой судья, пользуясь тем, что Тиа теперь безродная, сочтёт это как нападение на свободного, и в случае изнасилования. И так, и так жизнь она точно потеряет. Что ж… «Так просто не дамся», – мелькнула у неё упрямая мысль. Страшно, конечно, и очень не хочется умирать, но ещё страшнее жить с позором и окончательно потерять шанс всё исправить. А наёмник между тем уже подошёл к дверям сеновала, как ухитрилась увидеть Тиа, извернувшись немыслимым образом в очередной бесполезной попытке высвободиться.

И тут неожиданно раздался знакомый скрипучий голос – таким обладал только староста, как будто несмазанная телега катилась по дороге:

— И куда это ты тащишь безродную? На мой сеновал, непотребством заниматься?

— Не твоё дело, батя, – отмахнулся наёмник, пока Тиа напряжённо прислушивалась к диалогу. – Она безродная, что хочу, то и делаю с ней.

— Но сеновал-то мой, – тем же скрипучим голосом возразил староста. – Ты уедешь, а мне потом до конца жизни будут припоминать, что у меня не сеновал, а бордель. Мне такая слава не нужна, я человек уважаемый. И сена никто не купит, кому оно нужно, осквернённое, – продолжил брюзжать глава Приречья.

— Да кого интересует, кто чем на твоём сене занимался, старик! – огрызнулся наёмник и уже взялся за ручку двери…

Тиарина приготовилась подороже продать свою честь и жизнь, но староста так просто не собирался отставать.

— Это у вас в городах, может, никого, а у нас очень даже волнует, – монотонно бурчал староста. – Нет, милок, хочешь развлечься – иди вон в лес и делай, что хочешь, но у нас никто тебя к себе не пустит.

— Какой лес, старик, рехнулся?! – обозлился наёмник, резко повернувшись так, что Тиа чуть не ударилась головой об косяк. – Не пойду я ни в какой лес!..

Но тут в их разговор вмешался третий, властно скомандовавший:

— Пусти её.

«А это ещё кто?» – мысленно удивилась Тиарина. Кому это пришло в голову защищать безродную?

— Командир, ну ты чего? – тут же отозвался наёмник гораздо более любезным тоном. – Давно же бабы не было, а там неизвестно, когда снова…

— Отпусти, я сказал, – отчеканил невидимый для Тиа командир.

Ещё несколько мгновений царила гнетущая тишина, а потом наёмник пробормотал ругательство, девушка услышала звук смачного плевка, и в следующий момент Тиарина полетела с плеча мужчины прямо в грязь. От облегчения у неё на глаза навернулись слёзы, и плевать, что ушибла локоть и, кажется, содрала ладони, и одежда мокрая и грязная.

Альтир Дорстейн.

Жрец не отрывал взгляда от лица принца и сразу увидел по его выражению, что Альтир осознал, что же перед ним.

— Это… Колодец Забвения? – всё-таки переспросил наследник, всё ещё не до конца веря в представшее перед глазами зрелище.

— Да, – тихо ответил жрец печальным тоном. – Это он.

— Но… – Альтир сглотнул. – Это же легенда, сказка, – растерянно произнёс наследник.

— Как видите, уже нет, – на губах жреца появилась грустная улыбка.

Альтир нервным жестом взлохматил волосы, снова уставившись на колодец, несколько раз пытался что-то сказать, но не получалось. Жрец терпеливо ждал, пока собеседник придёт в себя, но Альтир окончательно замолчал, растеряв все здравые мысли.

— Я узнал о Колодце, когда стал Предстоящим перед богами, – негромко начал говорить жрец, созерцая неподвижную, тёмно-прозрачную воду. – И, как и вы, был уверен, что это просто легенда. А увидев вот так, на расстоянии вытянутой руки, тоже испытал немалое потрясение, – жрец длинно вздохнул, переведя взгляд на принца. – Убедиться в том, что боги до сих пор следят за нашей жизнью и оценивают все поступки, действительно страшно.

Наследник слушал так же молча, не перебивая, а жрец продолжил, медленно подойдя к Колодцу.

— Первый раз я увидел его семьсот лет назад, и вода держалась на три ступени ниже. Мой предшественник рассказывал, что, когда он принял сан Предстоящего, вода забвения стояла ещё на две ступени ниже. А он был Предстоящим раза в два дольше, чем я, – жрец снова помолчал. – Поломанные свечи на дне – это те, кто в самом деле преступил законы богов и заслужили наказание. А когда боги впервые явили своим служителям этот Колодец, он был сухой, и свечи предателей расы лежали на дне, как напоминание. Потом кто-то из богов решил, что он имеет право распоряжаться судьбой своего родича, как захочет, и отрёкся от того, кто не нарушал никаких заповедей, – жрец перевёл дыхание и закончил. – И на дне появилась вода. Не просто вода, жизненная сила, магия тех, кого лишили рода, а свечи на уступах – те, кто ни в чём не виновен, и их жизнь оборвалась раньше срока. Из-за чужих грехов, желаний, зависти, злости, – жрец поморщился. – Драконы забыли о том, что лишать рода, отбирать магию и крылья можно не за то, что кто-то не подчинился главе рода, или из-за смены наследника или главы, – голос жреца стал суровым, а Альтир при этих словах тоже нахмурился, в его взгляде появилась задумчивость. – Они начали использовать отречение как средство спасения в личных, мелочных целях, и когда вода из колодца погасит последнюю свечу, наш мир ждёт гнев богов. Драконы лишатся магии и крыльев, перестанут быть теми, кто они есть. Первые признаки того, что этот час уже близок, появляются, – жрец посмотрел в глаза Альтиру. – Мне рассказывают, что случаи, когда дракон для восстановления магии выпивает жизненную силу партнёра, происходят всё чаще, – наследник похолодел, услышав это, и вспомнил наложницу. – Дальше будет хуже, ещё немного, и любая близость с партнёром, не являющимся представителем вашей расы, будет грозить смертью. А потом, даже если оба драконы, то погибнет тот, кто слабее. Неполадки с порталами – это только начало, и скоро они совсем откажут. И не только они.

В помещении воцарилась тяжёлая тишина. Альтир ещё помолчал, а потом задал самый главный вопрос:

— Как это остановить?

— Ваше высочество, сделайте так, чтобы безродных больше не появлялось, а те, кто сейчас таковыми являются, обретут свой род, – с невесёлой улыбкой поведал жрец. – И всё прекратится.

Звучало, конечно, неправдоподобно, но наследник встрепенулся, расправил плечи и задумчиво отозвался:

— Хорошо, с появлением новых, допустим, я разберусь, а вот как второе сделать? – он сдвинул брови. – Как вернуть безродным их род?

Жрец показал на свечи на последнем уступе.

— Это те, кто не преступил в своей жизни законов, ни божественных, ни светских, – пояснил он. – Если их привести сюда, в Храм, то боги или вернут их в свой, или даруют новый. Но это возможно только, если их свеча на уступе ещё горит, а если они совсем отчаялись, или всё же нарушили закон, и их свеча потухла, то их жизненная сила добавится водой в колодец.

— Можно же издать указ о том, что всех безродных должны собрать и привести в столицу, и я сделаю это прямо сегодня… – уверенно заговорил Альтир, однако жрец прервал его.

— Лучше сделать это тихо, ваше высочество, – он покачал головой. – Тот, кто отрёкся без веской причины, после возврата безродного обратно в род потеряет все права и перестанет быть главой. И вряд ли такой человек легко согласится принять подобную судьбу, он скорее убьёт тех, кого сделал безродным, чем потеряет своё положение.

Альтир понял, что жрец прав, и мысленно дал себе подзатыльник. Тут надо крепко подумать, как же наилучшим образом всё сделать, в тишине и спокойствии кабинета.

— Я понял, почтенный, – негромко ответил принц. – Мы можем вернуться наверх?

— Да, конечно, – жрец направился к выходу из помещения. – А что вас интересовало, ваше высочество, зачем вы хотели встретиться со мной?

— Я узнал всё, что нужно, – скупо произнёс Альтир, шагая за жрецом обратно на поверхность.

Теперь осталось решить, как выполнить то, что спасёт весь мир от хаоса.

Тиарина

Девушка поднялась из грязи, кое-как отряхнулась, молча благодаря богов за то, что самого страшного не случилось. Наёмник, бормоча ругательства, давно ушёл, староста – тоже, даже не посмотрев на неё. Тиарина как могла, очистила одежду и, потерянно оглядевшись, всё же подошла ближе к таверне. Не так, чтобы её можно было заметить, она притулилась у забора, обхватив себя руками и погрузившись в вязкое состояние апатии, как вдруг со стороны таверны донёсся громкий голос капитана.

И судя по нему, он был очень зол и на кого-то ругался… А спустя мгновение из двери вылетел тот самый солдат, которого приставили следить за Тиариной, взъерошенный, раздражённый, и явно именно он сейчас получил нахлобучку от начальства. Он остановился, оглядываясь и словно выискивая кого-то, и Тиарина поняла, что её. Она отошла от забора, сдержав порыв помахать рукой – совсем уж жалко выйдет. Солдат же, заметив её, подскочил, схватил за плечи и хорошенько тряхнул, уставившись злым взглядом.

— Ты куда ушла?! Я же тебе сказал стоять на том месте! – прошипел он и добавил несколько крепких словечек, на что Тиа лишь отвела глаза, молча удивляясь, когда это он такое говорил.

Видимо, сильно от капитана влетело. В довершение, из таверны вышли капитан и староста, и последний своим дребезжащим голосом выговаривал:

— Если уж привезли безродную по приказу лорда, так и следите за ней, как следует, а то сарай мне чуть не испоганили.

— В каком смысле? – капитан нахмурился, бросив в сторону Тиарины косой взгляд.

— Да хотел тут один непотребством заняться в моём сарае, хорошо, что я вовремя успел, – заскрипел староста, а Тиа почувствовала, как щекам становится жарко, и от стыда даже уши пылают, хотя она ни в чём не виновата. – Иначе пришлось бы всё припасённое сено по дешёвке отдавать.

Мельком глянув на капитана, Тиарина заметила, как он потемнел лицом, не отрывая взгляда от застывшего солдата. Но при всех отчитывать снова не стал.

— Ты, иди к чёрному входу на кухне, – отрывисто произнёс он, обратившись к Тиа. – Стой там и никуда не уходи, – строго добавил капитан. – Там тебе поесть дадут.

После чего в сопровождении бубнившего старосты снова скрылся в таверне. Воспрянув духом, девушка поспешила в указанном направлении, отметив, что хмурый солдат следует за ней шаг в шаг, и про себя усмехнулась. Около кухни же её встретил хозяин таверны и прежде чем накормить, дал поручение отнести помои свиньям. Тиарина безропотно подчинилась, зато после получила миску горячей каши и ломоть свежего, мягкого и ароматного хлеба, и рот тут же наполнился слюной.

— Иди, вон там поешь, – хозяин мотнул головой, пропуская в тёплое и пахнувшее едой нутро кухни.

От такой доброты у Тиа защипало глаза, но она сдержалась, поспешно присев в указанном закутке и стараясь есть не слишком поспешно. До неё долетел раздражённый голос одной из служанок:

— Ну и зачем ты эту девку безродную приглашаешь в дом? Грязная же вся, и вообще…

— Рот закрой, глупая баба, – грубо оборвал её хозяин. – Много ты понимаешь, кто тут грязный, а кто нет. Ну-ка, марш в зал, там вон за столами грязно!

Тиарина, поев, согрелась в тепле и даже ухитрилась задремать, несмотря на шум в кухне – слишком уж устала, и морально, и физически. Однако довольно скоро её разбудил чувствительный тычок в плечо.

— Эй, подъём, – голос капитана, и он сам, хмурый и сосредоточенный. – Пора идти.

Девушка встрепенулась, сонно моргнула и поспешно поднялась, выйдя за капитаном снова на улицу, под дождь. Они дошли до самой пристани, где их ждал купец.

— Вы точно через два дня окажетесь за пределами владений лорда? – уточнил капитан, на что купец выразительно вздохнул – видимо, не первый раз слышит этот вопрос.

— Да, точно, господин, – с отчётливыми нотками раздражения ответил тот. – Через два дня мы будем в Корите, это точно.

Тиарина вспомнила карту и тихо порадовалась: до столицы от этого города гораздо ближе.

— Хорошо, – кивнул капитан и обратился к Тиарине. – Эй, ты, принеси пучок травы.

Про себя удивившись такой странной просьбе, она молча выполнила, сорвав с обочины, и вернулась к капитану.

— Протри мне сапоги, – последовало ещё одно указание, и Тиарина вспыхнула от негодования.

Но что поделать. Он имел полное право так с ней поступать. Так же без слов опустившись на колени и сжав губы, девушка выполнила повеление, и рядом с ней упал кожаный мешочек. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что это ей, и таким образом капитан как может, помогает, не привлекая внимания и не нарушая принятых правил. Тиарина быстро забрала кошелёк и поднялась, мысленно поблагодарив капитана.

— Значит так. Если не хочешь лишиться головы за нарушение приказа лорда, то следуешь за купцом, – сухо произнёс он. – Он милостиво согласился взять тебя на своё судно.

Тиа лишь едва заметно кивнула, не смея открыть рот без разрешения и покосившись на купца. Он тоже был ей знаком – один из тех, кто убеждал отца в необходимости пристани в Приречье. Капитан развернулся и ушёл, не прощаясь, а купец бросил Тиарине:

— Идём.

Они поднялись на корабль, широкий, основательный, как раз для перевозки товаров, с большим трюмом и двумя мачтами. Купец повелительным окриком подозвал раба, и когда тот подошёл, склонившись в почтительном глубоком поклоне, приказал:

— Отведи безродную на камбуз, к остальным, пусть помогает, и чтобы ей там место для сна определили. Нечего ей по судну бродить, – после чего развернулся и ушёл.

Раб смерил Тиарину пренебрежительным взглядом, выразительно поджал губы, но ослушаться приказа не посмел и молча махнул ей рукой. Вскоре Тиа уже сидела на груде тряпья в тёплом закутке, и даже смогла рассмотреть, что же было в кошельке от капитана. А там оказалось целых двадцать серебряных монет, или – два золотых. Несметное богатство в её положении… И Тиарина снова чуть не растрогалась, до боли прикусив губу и сдерживая слёзы. На камбузе работали тоже рабы, как и кок, он и сказал девушке, едва она появилась в помещении:

— Сиди в чулане и не высовывайся, мне не нужны проблемы с охраной, – буркнул он, одарив её мрачным взглядом. – Чтобы они ещё тут ошиваться вздумали, узнав, что хозяин согласился безродную подвезти, – кок фыркнул и скрестил руки на груди. – У меня нет никакого желания смотреть, как тебя тут разложат по очереди, так что, сиди тут, – после чего развернулся и ушёл.

Тиарина же длинно выдохнула, прикрыв глаза и прислонившись к деревянной переборке. Кажется, всё более-менее устроилось, и она стала чуточку ближе к своей цели. Через несколько часов судно отошло от пристани, раздался шум, лязг, и под мерное покачивание Тиарину вскоре сморило окончательно.

Исвальд

— О, это потрясающе, твой дедушка собирается на нашу свадьбу! – восторженно щебетала Латорра, порхая по комнате, а Исвальд наблюдал за ней с немного отстранённой улыбкой.

— Да, это очень большая честь, дорогая, – согласился он, хотя на самом деле, на душе было не так спокойно, как хотелось.

Там что-то ныло и дёргало, как больной зуб, и это прибытие деда совсем некстати! Они ведь договаривались совсем на другое, и как дед отреагирует на случившееся? На другую невесту? Исвальд мысленно поморщился, а Латорра продолжала восторженно говорить:

— …И никто теперь даже не вспомнит, что моя сестра была твоей первой невестой! Это же так здорово, благословение старейшины рода!

А Исвальду не давали покоя тяжёлые мысли. Если он хотел сохранить чистую совесть, то надо не дожидаться свадьбы, а прямо сейчас пойти к отцу Латорры и признаться, что та не беременная. Вернуть Тиарину, и тогда всё в порядке будет. Посмотрел на раскрасневшуюся, радостную Латти и не выдержал, спросил негромко:

— Конечно, всё чудесно, но что твоя сестра, Латти? Тебе её совсем не жаль?

Она замерла, посмотрев на него, на личике промелькнуло недовольное выражение, и Исвальд на несколько мгновений усомнился, а стоило ли снова поднимать эту тему. Латорра тут же приблизилась к нему, села рядом на диван, прильнула, заглянув в глаза, подозрительно заблестевшие.

— Ты разве не понимаешь, что потом будет? – тихо произнесла она, положив ладонь на грудь Исвальду. – Все же начнут шушукаться за спиной, обсуждать и… осуждать! – Латорра отвернулась, всхлипнув. – Это ужасно!

— Ну что ты, да пусть себе шушукаются, мне всё равно, – тут же начал утешать невесту Исвальд, неприятное чувство усилилось, только теперь по отношению к тому, что снова расстроил Латти. – Я же всё равно женюсь на тебе, какая разница, кто там что говорить будет?

— Это тебе никакой разницы, а мне есть! – вскрикнула девушка, заламывая руки. – Ты не понимаешь… Это унизительно… А может, ты вовсе не любишь меня? – она повернулась, прищурила глаза, в которых сверкнул недобрый огонёк. – Может, ты Тиарину любишь?!

— Не говори ерунды, – решительно ответил Исвальд, притягивая её к себе и не обращая внимания на лёгкое сопротивление. – Я тебя люблю, конечно, только тебя, – чуть тише добавил он, целуя мягкие, податливые губы.

Был единственный способ унять эмоции Латорры, самый действенный, и мужчина, не прерывая поцелуя, легко подхватил невесту на руки, направившись к кровати. Нежные ласки отвлекут её от слёз и обид и лучше любых слов убедят в искренности его чувств. А вскоре Исвальд и думать позабыл о недавних муках совести…

Чуть позже он лежал, созерцая узорчатый потолок, Латти томно раскинулась на груди, щекоча тёплым дыханием слегка влажную кожу. Пальцы мужчины зарылись в шелковистые пряди, лениво поглаживая, и в голову закралась здравая мысль. А что он так беспокоится о судьбе Тиа, в самом деле? Ну да, у них были хорошие отношения, да, договорённость о свадьбе. Но он не делал никаких признаний, а сердцу всё-таки не прикажешь. Исвальд покосился на Латорру. Стоит ли бывшая невеста его будущего семейного счастья? Да и что ей будет-то, не может же отец совсем её вышвырнуть, как бездомного котёнка. Лорд Найол уж точно позаботится о дочери, пускай и отрёкся от неё, а за несколько дней по землям отца, где Тиа каждая собака знает, ничего страшного с ней не случится. И вообще, семейная жизнь подразумевает уступки ради спокойствия и гармонии.

Латти вздохнула, приподнялась и посмотрела на него.

— Ты меня любишь? – тихо спросила она, и в больших, глубоких глазах отразилась нешуточная тревога.

Исвальд вздохнул и нежно улыбнулся. Вот и ответ на все его тревоги. Всего лишь стечение обстоятельств, а не намеренный обман. Ради спокойствия и улыбки Латорры.

— Конечно, люблю, – тихо ответил он и подтянул девушку к себе, снова накрыв рот поцелуем.

И нечего забивать себе голову пустыми переживаниями.

Альтир Дорстейн

У Альтира было достаточно времени, чтобы обдумать по пути домой, с чего начать. Вернувшись, он первым делом позвал к себе управляющего.

— Значит, так, – наследник задумался на несколько мгновений, потом решительно продолжил. – Подготовь дары из сокровищницы и тех наложниц, которые не рабыни. Собери их и отправь по домам.

От этих слов глаза управляющего широко распахнулись, на лице отразилось изумление пополам с недоумением. Альтир выдержал его недоверчивый взгляд и кивком подтвердил своё решение.

— Но… В-ваше высочество… – забормотал растерянно управляющий, переминаясь и шаря взглядом по кабинету. – Так не положено… Их роды оскорбятся очень сильно, и вам по статусу положено гарем иметь…

Альтир выгнул бровь, чуть прищурившись, и управляющий замолчал, уткнувшись глазами в пол.

— Той девушке, которая пострадала, выдели поместье, и ежегодную выплату, – продолжил наследник, никак не отреагировав на слова управляющего, и тому оставалось только склонить голову. – Иди, общение с главами родов я возьму на себя.

После ухода управляющего Альтир покинул кабинет и отправился к отцу во дворец. Всё же, некоторые распоряжения должен отдавать монарх, а не наследник, да и, может, он что-нибудь подскажет, руководствуясь своим опытом и мудростью. Ведь то, что задумал Альтир, чтобы спасти страну, затронет очень многих, и жрец прав – недовольных тоже будет предостаточно. Так, хмурясь и обдумывая по несколько раз аргументы, Альтир добрался до королевского дворца и, не мешкая, отправился в кабинет отца. В это время он обычно там работал над бумагами и встречался с министрами и советниками. Поздоровавшись с секретарём и уточнив, один ли его величество, Альтир вошёл в кабинет.

— Привет, – поздоровался он с королём. – Не занят? У меня серьёзный разговор.

Его величество Гвиннар поднял голову от бумаг, отложил перо и посмотрел на своего наследника, которым по праву гордился. Сам король выглядел копией сына, только чуть старше, и с большей мудростью во взгляде. Гвиннара в народе любили, он управлял справедливо и твёрдой рукой, сохранял семейные ценности и не жаловал подхалимов, взяточников и предателей.

— Жениться, что ли, наконец, решил? – усмехнулся его величество, кивнув на кресло для посетителей, но увидев ни тени веселья на лице сына, тоже стал серьёзным. – Что случилось, сын?

Альтир вздохнул и одним махом выложил то, с чего началось утро, что узнал в Храме и свои соображения по этому поводу. Гвиннар молча выслушал, долго молчал, хмурясь и поглаживая подбородок. Сильные пальцы теребили перо, в глазах сохранялось отсутствующее выражение, а потом наконец король кивнул каким-то своим мыслям и посмотрел на наследника.

— Ты прав, ситуация очень серьёзная, но напрямую точно не получится, – король откинулся на спинку, соединив кончики пальцев, сдвинул брови. – Едва главы родов узнают, что отлучённых хотят восстановить в правах, до Храма никто не доживёт, – на губах Гвиннара мелькнула кривая усмешка, а в голосе прозвучала досада. – Я давно думаю, как с этой напастью бороться, но пока ничего путного в голову не приходит. У тебя есть соображения?..

Они обсуждали сложный вопрос около двух часов, Гвиннар даже перенёс важную встречу ради этого. И в конце концов решили, что нужно для начала провести стандартную перепись родов. Главы предоставят подробный отчёт по своим семьям, где и расскажут всё об их членах за последние сто лет. Такие переписи проводились регулярно, так что ничего странного в таком распоряжении не будет. А Гвиннар и Альтир получат нужные сведения, и начнут потихоньку искать безродных, доставлять их тайно в Храм на суд богов.

— Решено, – кивнул король. – Сегодня подготовлю указ и отправлю тебе, как подпишу. Как только начнут поступать первые отчёты в канцелярию, можешь брать и начинать поиски.

На этом они разошлись, и у Альтира появилась надежда, что, возможно, он и успеет спасти ситуацию. И больше такого, как утром, не повторится.

ГЛАВА 4

Капитан отряда

Он ехал обратно в замок, а на душе кошки скребли. Даже, наверное, не кошки, а целые дикие горные барсы. Мысли капитана занимала Тиарина. Не верилось ему, что она сотворила что-то, за что можно наказать изгнанием из рода, он слишком давно знал девочку. Вновь и вновь вспоминал увиденное в кабинете: растерянную Тиа, заплаканную Латорру, и хмурого лорда Найола. Да и свадьба эта… Все в замке знали, что мужем Тиарины должен был стать Исвальд, ведь это воля богов, что случилось, что невестой стала Латорра? Капитан нахмурился сильнее, потирая заросший щетиной подбородок. Старшую дочь Найола жених сестры стал интересовать только тогда, когда стал наследником герцогства, и это наводило на размышления. Очень нехорошие такие размышления. В который раз капитан подумал, а не стоило ли ему поехать сопровождать Тиарину до столицы… Он, конечно, сделал всё, что мог, для неё, однако всё равно сердце было не на месте. Не дело это, девушке одной путешествовать, мало ли, что случиться может. Хотя бы уже то происшествие с наёмником, хорошо, староста сообразил, что делать.

Капитан тяжко вздохнул, подавив порыв оглянуться, пусть Приречье давно скрылось из вида. И корабль наверняка ушёл по реке, и только это останавливало сейчас его, чтобы развернуться и всё-таки поехать с Тиариной в Храм. Всю дорогу капитана не покидали нерадостные мысли и тягостное ощущение, и они уже почти доехали до замка, как вдруг неожиданно впереди раздалось ржание и испуганные крики. Вынырнув из мыслей, капитан пришпорил коня, сердце тревожно забилось: что могло случиться, что его люди так себя повели?.. Ну не разбойники же в самом деле напугали… А когда приблизился к месту схватки, на несколько драгоценных мгновений оторопел, не веря собственным глазам.

Впереди шёл нешуточный бой, да не с какими-то там разбойниками, которые точно не представляли для хорошо обученных воинов опасности. Среди отряда мелькали страшные, оскаленные и окровавленные морды, шипастые конечности, горящие красным глаза с множеством зрачков – твари из бездны, демоны, которых до этого капитан видел лишь на картинках, да слышал о них истории и предания. «А вот и расплата, что не поступил так, как подсказывала совесть», – мелькнула у него мысль, а тело уже действовало. Капитан буквально слетел с коня, отпуская сущность и на ходу перекидываясь в дракона. На миг мужчину окутала полупрозрачная дымка, и вот по дороге уже разбегается здоровенный чешуйчатый дракон с горящими глазами и острым гребнем вдоль всей спины. Кожистые крылья распахнулись с негромким хлопком, и он поднялся в воздух, огласив воздух грозным рёвом, из пасти вырвалась струя пламени.

Главное, чтобы свои же вовремя ушли, давая простор и не подставляясь под острые когти и огонь, а с тварями капитан справится быстро. Он надеялся на это.

Найол ал’Корран

На третий день после изгнания Тиарины лорд Найол сидел в своём кабинете, как всегда, занимаясь обычными делами. Точнее, старался – мысли всё равно крутились вокруг предстоящей свадьбы и нет-нет да касались второй дочери. Но слишком углубиться в нерадостные думы не дал деликатный стук в дверь. Найол пригласил войти, и в кабинете появился слуга.

— Милорд, – почтительно поклонившись, произнёс он. – С вами хочет поговорить лорд Ульгер ал’Экри.

Хозяин замка не сдержал досадливой гримасы. Все эти три дня он старательно избегал встреч с бывшим другом, и надеялся, что он в конце концов уедет. Тот же настойчиво искал его, и Найол даже знал, зачем – снова говорить о Тиарине. Однако лорд ал’Корран не хотел, отделываясь страшной занятостью в преддверии свадьбы Латорры. А теперь Найол и сам уже сожалел о поспешном решении насчёт Тиарины, да только сделанного не воротишь. Счастье Латти важнее, а Тиа – упрямая девчонка, как ни крути. Слуги же молча выражали своё неодобрение, откровенных гадостей, конечно, никто не делал, но вот в мелочах… На обед подали не его любимый суп, как обычно. Чай принесли почти остывший. Ну и прочие вроде как ничего не значащие моменты. Но они лучше всех отражали отношение простых людей к его поступку.

А вчера доставили королевский указ о переписи, и это тоже не подняло настроение Найолу. О Тиарине придётся написать, как есть. Покрасневшие глаза жены выдавали, что она по ночам плакала, хотя ни словом не обмолвилась о таком решении супруга. Так что, разговаривать с Ульгером совсем не хотелось. Однако с ходу придумать отговорку уже не получалось, так, чтобы окончательно не рассориться с ним, и Найол тяжело вздохнул.

— Зови, – коротко приказал он, отодвинув королевский указ.

Через несколько минут дверь снова едва слышно скрипнула, впуская посетителя. Ульгер молча кивнул, сел в кресло для посетителей, Найол так же без слов достал початую бутылку с янтарной жидкостью и разлил по бокалам. Они пригубили, и отец Тиа наконец тяжело уронил:

— Ну? Говори.

Только Ульгер не успел ответить: в дверь раздался торопливый стук, и она распахнулась, а на пороге появился запыхавшийся стражник. Его лицо выражало откровенный ужас, и не обращая внимания на недовольный взгляд лорда, он едва выговорил трясущимися губами:

— М-милорд… Там нападение! Т-твари из бездны!

Ульгер и Найол, не сговариваясь, вскочили с мест и буквально выбежали из кабинета, стражник едва успел увернуться с их пути.

Рагган ал’Теннел

Рагган не любил порталы после того как старший сын с сыновьями погиб в одном из них, но сейчас всё же воспользовался одним из них, чтобы добраться до замка лорда Найола. В душе поселилась тревога после известия о поспешной свадьбе единственного внука и… старшей сестры невесты. Как так вышло? Тиарина ему нравилась, смышлёная, умная девочка, рассудительная и настоящая хозяйка – достойная жена и правительница земель. А еще так похожая на его покойную жену…

Ну а что пока не шибко красивая, так то не беда, она же молоденькая, и старый дракон видел, что Тиа ещё расцветёт через год-другой, как когда-то расцвела и его любимая Алайя. Латорра же… Кукла. Просто красивая, взбалмошная кукла, привыкшая, что все её капризы исполняются. Она уж точно не подойдёт Исвальду, не такая жена ему нужна. Ещё и промотает все деньги на наряды и драгоценности.

На третий день Рагган подлетал к замку Найола, но увидев, что там творилось, мигом позабыл о своих тревогах и новой невесте Исвальда. У стен кипел бой. Целых три кошмарных твари, сплошные когти, клыки и пылающие алым огнём глаза, и всего один дракон, уже сильно израненный и терявший силы. Почти все люди из отряда были убиты, и Рагган, не раздумывая ни минуты, издал трубный рёв и ринулся на помощь.

Тиарина

Дорога через горы занимала четыре дня. Русло реки когда-то расширили, чтобы оно стало пригодным для прохода судов, убрали перекаты и бурные пороги – всё делали драконы, конечно. И теперь тут вполне можно было плыть. Всё это время Тиа пряталась в каморке, кое-как питаясь тем, что удавалось добыть на кухне. Сухари, мясо, что ещё из поместья осталось, иногда – ночью, когда все спали, объедки от дневной готовки. Подышать воздухом рисковала выходить только в самый глухой час, всё равно спала Тиа плохо, урывками, постоянно чутко прислушиваясь к происходящему за дверью. Несколько раз она чуть не попалась тому наёмнику, что хотел изнасиловать её ещё в Приречье, но успевала спрятаться за ящиками и тюками.

Путь потихоньку подходил к концу, оставался всего один день. Тиа тихо радовалась, что ей сказочно везло, да и отношение повара и остальных не такое уж плохое было, никто её лишний раз не шпынял и не унижал. Но на третий день везение закончилось… Сначала Тиарина к своему тихому ужасу услышала знакомый раздражённый голос, требовавший жрать. А спустя несколько мгновений дверь в каморку Тиа распахнулась, и наёмник уставился на неё с предвкушением и нехорошей ухмылкой.

— Приве-ет, безродная, – протянул он и без лишних разговоров наотмашь ударил по лицу.

Тиарина тихо вскрикнула и отлетела к стене, держась за щёку и чувствуя во рту привкус крови. В голове зазвенело, а внутри всё застыло от паники, сердце металось в груди испуганным зверьком. А наёмник шагнул в каморку, ни на кого не обращая внимания, и сгрёб одной рукой её за ворот, притянув к себе.

— Ну что, продолжим? – выдохнул он ей в лицо смесью чеснока и кислого вина. – Тут нам точно никто не помешает…

— Эй, что ты тут удумал, а?! – раздался возмущённый голос повара. – Я тут между прочим еду готовлю! Живо свалил отсюда, слышишь?!

Наёмник же хохотнул, без разговоров взвалил Тиарину на плечо и вышел из каморки, а потом и из кухни. И никто его не остановил. Тиа болталась, чувствуя, как к горлу подкатывает горький ком, тело охватила противная слабость, и оно покрылось липким, холодным потом. Здесь, на корабле, ей вряд ли кто-то поможет… Тем временем наёмник вынес её на палубу, небрежно кинул на мешки, и попытку Тиа всё-таки подняться и отползти подальше пресёк ещё одним ударом. После него перед глазами потемнело, девушка затихла, плавая в сером мареве, и голоса доносились словно издалека:

— …Гляньте, кого нашёл! Ща развлечёмся на славу!

Ещё чей-то грубый смех, сальные шуточки, жадные пальцы зашарили по её телу и рванули рубашку. Слабые попытки Тиа прикрыться пресекли сразу, несколько ладоней попросту прижали её запястья и лодыжки, не давая пошевелиться.

И в ней что-то надломилось. В сознании воцарилась пустота, оно сжалось в точку, и хотя беспамятство не пришло, Тиарина не воспринимала происходящее, словно наблюдая со стороны. Она была уверена, это последнее, что видит, потому что такое не пережить, и её путь закончится здесь, на самой границе родных земель. Потому что после этого одна дорога: на дно реки.

Альтир Дорстейн

Наследник сидел в кабинете и разбирал первые отчёты из ближайших земель, когда артефакт связи издал тихую трель, оповещая о срочном сообщении. Альтир нахмурился, отодвинул бумаги и открыл деревянный ящичек, изукрашенный рунами, достал послание. «Нападение тварей Хаоса недалеко от столицы. Земли Корран». И тут же кристалл связи вспыхнул всеми цветами радуги, и в кабинете раздался встревоженный, полный паники голос главного жреца Храма:

— Ваша светлость, умоляю, срочно! Вам нужно прибыть в Храм как можно скорее!

Рагган ал’Теннел

Рагган не понимал, что происходит. Внук толком ничего не объясняет, а только твердит о своей странной и подозрительно внезапно возникшей любви к этой кукле, отец Тиа увиливает от прямых ответов и что-то скрывает. Да ещё и друг Найола порывался что-то о Тиарине сказать. Но стоило ему собраться с мыслями, чтобы задать прямой вопрос внуку обо всем происходящем, как раздался этот пробирающий до костей гул, и разглядывая ошарашенные и недоумённые лица остальных, Рагган понял, что они просто не знают, что это такое. Длинно вздохнув и прикрыв глаза, старый дракон обратился к хозяину замка:

— Вы покажете мне комнату, где я смогу разместиться? К сожалению, сейчас поговорить не получится, но я рассчитываю сделать это позже, – он выразительно посмотрел на мрачного и нервного Найола. – Надеюсь, вы сопроводите меня в ближайший храм.

По закону, в храмы, расположенные на родовых землях, без хозяина заходить было не принято, потому Рагган и попросил лорда.

— Надо подготовиться к Ночи Богов, – добавил он.

На лице Найола отразилась растерянность, у его друга – недоумение, остальные просто переглянулись.

— К-какая Ночь Богов? – пробормотал хозяин замка. – Она же была в незапамятные времена, о ней сейчас только легенды ходят!

Рагган наградил собеседника тяжёлым, пристальным взглядом.

— Я ещё помню времена, когда боги говорили с нами не реже раза в год, – негромко обронил дракон. – И их зов ни с чем не спутаю.

В кабинете повисло молчание. Несколько томительных минут оно висело плотным, почти осязаемым облаком, а потом Найол откашлялся и, отводя взгляд, произнёс:

— Прошу вас, не поделитесь ли, что нужно сделать? Конечно, я провожу вас в храм, – поспешно добавил он, криво улыбнувшись.

Старый дракон подошёл к окну и остановился, глядя на переполох во дворе, и некоторое время ничего не говорил. А потом начал рассказывать.

— В эту ночь по воле богов в сновидениях предки и сами боги беседуют со смертными, – заговорил Рагган. – Проверяют, правильно ли они живут, указывают на ошибки и то, что нужно исправить, и иногда приоткрывают завесу будущего, – на этих слова Найол едва заметно вздрогнул, но Рагган, стоявший спиной, этого не увидел. – Всем нужно посетить храм и покаяться в прегрешениях, устранить несправедливости, особенно, если они совершены собственноручно. Нужно найти добровольца, готового поддерживать огонь в малой жаровне всю ночь, только при этом условии в замке или доме боги будут говорить с людьми, – Рагган повернулся и посмотрел в глаза замершему Найолу. – Кроме прочего, это гарантирует защиту вашему дому, – тихо добавил он и нахмурился. – Заставлять или приказывать нельзя, нужно добровольное согласие.

Хозяин замка склонил голову.

— Хорошо, ваша светлость, я всё сделаю. Пойдёмте, я провожу вас до ваших комнат и лично объявлю всем гостям, что произошло и что через час жду желающих посетить храм, во дворе.

Тиарина

Неожиданно в воздухе раздался гулкий, тягучий звук, заполнивший, казалось, всё пространство и пробравший до самой глубины души. Девушка замерла и даже дыхание затаила – как и окружившие её мужчины. Они обменивались недоумёнными взглядами, на какое-то время позабыв о жертве, однако Тиа не обольщалась: вот-вот наёмники очнутся, и кошмар продолжится…

— Отпустить немедленно, – неожиданно разбил наступившую хрупкую тишину холодный, бесстрастный голос.

Тот же самый, который Тиарина слышала в деревне. Капитан отряда. Она едва в волнении не облизнула губы, но сдержалась, ни жестом, ни взглядом не желая обратить на себя внимание больше, чем уже есть. Чуть приоткрыла глаза, разглядывая своего спасителя. На вид возраст и не сказать точно, суровое лицо избороздили морщины, глаза смотрят прямо и пристально, и от всей фигуры исходит ощущение силы, противиться которому нет никакой возможности. Дракон. И довольно старый, поняла Тиарина.

— Но капитан… – раздались недовольные голоса, однако он не дал им договорить.

— Живо, я сказал, – раздельно, стальным тоном повторил мужчина.

Обменявшись мрачными взглядами, наёмники отпустили Тиарину, и она поспешно поднялась, пряча взгляд и судорожно приводя в порядок одежду. Лицо горело, сердце трепыхалось, и хотелось как можно скорее снова спрятаться на кухне, в уже привычной кладовке, однако наёмники хоть и отпустили, но расходиться не торопились. И Тиарина вынуждена была оставаться на месте.

— Значит так, ты, – палец капитана упёрся в одного из наёмников, – принеси малую жаровню.

Тот без возражений ушёл за требуемым. Такие жаровни имелись в каждом доме, а отправляясь в дорогу, их брали с собой, потому как все договора, клятвы, сделки и прочее заключались именно перед ней, как символом богов. Так что, у отряда наёмников таковая точно имелась. Капитан перевёл взгляд на Тиарину, и она замерла, боясь пошевелиться и не зная, чего ожидать.

— Если согласишься последить в течение ночи за жаровней, чтобы не погасла, то до конца пути тебя никто не тронет, – негромко произнёс дракон.

У Тиа отлегло от сердца, но тут послышались очередные недовольные возгласы, которые капитан пресёк быстро и жёстко.

— Грядёт Ночь Богов, а вы ради своей минутной прихоти откажетесь от возможности общения и защиты? – он обвёл взглядом отряд, и никто не выдерживал его, отводил глаза.

Только тот самый, что приставал к Тиарине ещё в деревне, не желал так просто сдаваться. Упрямо нахмурившись, он метнул на девушку предвкушающий взгляд и заявил:

— Да ладно, капитан, мы позабавимся, а потом пусть себе следит, сколько влезет, привяжем, и никуда с корабля не денется, – послышались смешки, а Тиарина похолодела, незаметно сглотнув. – Безродная же, всё равно с богами не пообщается.

— Ты идиот, и вы все тоже, – обрубил веселье капитан, и смешки тут же смолкли. – Нельзя заставлять кого бы то ни было поддерживать огонь! Согласие должно быть добровольным, иначе никто не дождётся ни защиты, ни милости богов! Я сказал, все отошли от неё и пальцем не притронулись!

Обменявшись мрачными взглядами, они всё же отошли, а капитан добавил:

— Я прослежу, чтобы тебя накормили как следует, и не только сегодня.

Вернулся наёмник с жаровней, и купец – на последние слова капитана он согласно закивал. Тиарина не видела причин отказываться, тем более, если это гарантировало ей безопасность и еду, и она тихо ответила:

— Я согласна.

Альтир Дорстейн

Посещение Храма оставило у Альтира тяжёлое ощущение. Жрец ему объяснил, и что за звук, и про Ночь Богов тоже, сам наследник у алтаря покаялся мысленно, в чём считал себя виноватым, и вернулся во дворец. Там царил переполох, придворные беспокойно переговаривались, слуги перешёптывались, а принц прямиком направился в кабинет к отцу, рассказать о последних событиях и причинах странного гула.

— Сын? – король встал из-за стола, нахмурив брови. – Мне сказали, ты отправился в Храм…

— Да, – Альтир упал в кресло, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. – Жрец сказал, нас ждёт Ночь Богов.

И он коротко рассказал то, что услышал о подготовке к этому событию.

— Такие вот дела, – закончил Альтир, длинно вздохнув.

В кабинете ненадолго воцарилась тишина, после чего король произнёс:

— Обсудим после, пожалуй. Сдаётся мне, грядут тяжёлые времена, и что-то очень сильно не в порядке в нашем мире, – его величество остановился у окна, посмотрев на ухоженный сад. – Других причин, по которым боги решили поговорить с нами, я не вижу.

Альтир вспомнил Колодец в подземельях Храма и беседу со жрецом, и мысленно согласился с отцом. Пожалуй, да, времена грядут сложные. Пока же надо готовиться.

Тиарина

Она не верила до конца, но её действительно покормили, и не помоями или объедками, а вкусной горячей и наваристой похлёбкой с кусочками мяса. Стоило больших трудов не наброситься на еду, заглатывая и не жуя, но Тиа справилась. Ещё, принесли новый тюфяк, чистый и мягкий, и самое главное, в её сторону никто больше не смотрел из наёмников. За всеми хлопотами и подготовкой день пролетел очень быстро и без происшествий, а вечером встали на якорь у берега, едва солнце начало клониться к закату. На корабле царило необычно серьёзное настроение, не слышно было солёных шуточек, переговоров. Когда оранжевый диск коснулся краем горизонта, все устроились ужинать – и Тиа тоже вручили миску с наваристой кашей и кусок хлеба с сыром. Все приступили к ужину в полной тишине, пока солнце медленно опускалось, а едва погас последний луч, как внезапно все, кто сидел, там и повалились, даже не успев доесть ужин.

Тиарина сначала испугалась, подумав, что в ужин кто-то подсыпал яд, но потом, отставив плошку и осторожно коснувшись ближайшего тела, убедилась, что все просто разом уснули. Она добросовестно собрала посуду, сложила на кухне, обошла судно, потом вернулась на кухню и принялась разжигать жаровню. Темнота подобралась очень быстро, и вскоре наступил вечер. Тиа пристроилась рядом с жаровней, настороженно оглядываясь по сторонам, и едва не вскрикнула от страха: их корабль окружила радужная плёнка, и за её пределами тьма сгустилась настолько, что очертания берега потонули в ней. Непонятные чёрные сгустки то и дело бесшумно мелькали за плёнкой, ударялись об неё, и Тиа стиснула зубы, чтобы они не стучали, переведя взгляд на жаровню. Один раз, не выдержав, она всё-таки осторожно приблизилась к борту, но когда очередной сгусток ударился прямо напротив её лица, отпрянула и поспешно вернулась обратно.

Здесь, у мерцающих на жаровне углей, было спокойно, и девушка замерла, кутаясь в плащ и не сводя взгляда с оранжевых искорок. Так потянулась эта странная ночь…

Сон Альтира

Перед ним горела свеча. Слабый огонёк то и дело трепетал под порывами ветра, а вокруг бушевала гроза с молниями и громом. Альтир прикрывал ладонями свечу, как мог, твёрдо зная, что он должен сделать всё, чтобы она не погасла и пережила грозу, иначе… Иначе настанет конец. Но ладоней не хватало, ветер прорывался, набрасываясь на слабый оранжевый лепесток, а превратиться в дракона и закрыть широкими крыльями Альтир почему-то не мог. Отчаянье росло, как и уверенность, что эта свеча – последняя надежда не только его, но и всего мира…

Сон Исвальда

Он стоял в дверном проёме и смотрел в сад, не в силах отвести взгляда. Там, на скамейке, сидела девушка, точнее даже молодая женщина в самом расцвете. Её окружали цветущие кусты, она улыбалась, играя с тремя детьми разных возрастов. Они весело смеялись, поглощённые друг другом, и излучали счастье и любовь. Исвальд сам невольно улыбнулся, со страшной силой потянуло туда, к ним, только вот лицо женщины никак не удавалось рассмотреть толком. И тут один из детей, мальчик лет пяти, обернулся и посмотрел прямо ему в глаза.

— Папа, папа! – с восторгом закричал малыш и раскинул руки, словно приглашая обнять.

Исвальд сделал шаг… и упёрся в невидимую преграду. Что-то не пускало его, а краски с той стороны начали стремительно блёкнуть, и живая картинка становилась постепенно плоской, обычным рисунком. Исвальд закричал, дёрнулся вперёд, стукнул кулаками, не чувствуя боли. В груди что-то рвалось, рассыпалось на куски, тоска и отчаяние заполняли душу ядовитым туманом.

— Нет… Не-ет! – задыхаясь, кричал он, глядя, как сминается картина, словно бумажный лист.

Магия не подчинялась ему, преграда всё так же не пускала, Исвальд разбил кулаки в кровь, не замечая, что по щекам катятся слёзы. А с той стороны горела нарисованная картина счастливой семейной жизни. Его жизни. Мужчина без сил опустился на землю, чувствуя внутри опустошение и равнодушие, словно эмоции разом умерли, оставив лишь пустую оболочку…

Сон Раггана

Он снова видел жену. Живую, такую, какой запомнил навсегда. Она ласково улыбалась ему, а он сидел рядом и держал за руку, не в силах наглядеться. Как же Рагган соскучился по ней… Прожитые годы навалились на плечи тяжёлым грузом, и очень хотелось освободиться от него, воспарить к небесам легко и стремительно.

— Скоро мы будем вместе, – тихо произнесла супруга, гладя его пальцы, и от этих нежных прикосновений по коже растекалось мягкое тепло. – Скоро всё закончится, любовь моя. Только как же ты за нашим младшим внуком не уследил, Раг? – ласково пожурила женщина, заглянув ему в глаза. – Нехорошо это, любимый, неправильно.

Рагган и сам понимал, что нужно что-то исправить, но пока ему было очень хорошо и покойно, и совсем не хотелось возвращаться в суровую реальность…

Сон Найола

Он снова стал маленьким мальчиком, и снова стоял в кабинете, дожидаясь выговора от сурового отца. Лорд опять был недоволен поведением наследника, и Найол прекрасно знал, что за нагоняем его ждёт наказание. Однако какое, в этот раз мальчик не узнал, потому что картинка резко сменилась.

Найол стоял в родовом склепе, только вместо статуй на него смотрели живые предки, ушедшие за грань, и смотрели осуждающе. Он осмотрелся, нахмурился и неуверенно спросил:

— Что такое? В чём я виноват? Ответьте!

Но предки молчали. Он подошёл к одному, точнее, попытался подойти, однако фигуры словно отдалялись, и вдруг все, как один, повернули головы, глядя куда-то вперёд. Найол невольно посмотрел туда же, и увидел странную картину. Зима, с неба льются косые струи холодного дождя, превращая дорогу в жидкую кашу, и по этой дороге удаляется одинокая фигурка в слишком большой ей куртке. Дорога уходила в лес, и именно туда брёл путник – с такого расстояния не разобрать, мужчина или женщина. Найол в странном оцепенении смотрел, как фигура подошла к лесу и исчезла между деревьями, а предки все, как один, осенили неизвестного знаком защиты и пожелания удачи.

Найол невольно поднял руку, собираясь сделать то же самое, но кто-то резко ударил по запястью, так сильно, что боль пронзила до самого плеча.

— Не смей! – раздалось гневное шипение. – Ты – не смей этого делать!

Он замер и бросил взгляд в сторону ушедшего путника, и казалось, ещё мгновение, и знание о том, кто он, придёт, как и осознание, почему предки запретили ему желать путнику удачи...

Сон Латорры

Девушка стояла на вершине горы, а вокруг буйствовала весна. Зеленела трава, цвели цветы, в воздухе разливался упоительный аромат свежести, и в груди рождался смех, который Латорра не стала сдерживать. Она засмеялась, раскинув руки и не сводя взгляда с кружившегося в воздухе лазурного дракона, чья чешуя красиво переливалась на солнце, и Латти знала, что это – её судьба, её пара, её счастье и жизнь. И больше ей никто не нужен, она любит только этого сильного, прекрасного зверя, и – мужчину, которому принадлежал дракон. Или мужчина принадлежал дракону? Смех Латти стал громче, она зажмурилась, закружившись, и лишь одно слегка омрачало безграничную радость девушки: имя своего суженого, единственного, никак не хотело всплывать в памяти…

Сон Ульгера

…Он сидел в каком-то трактире, судя по тёмным балкам и полумраку, точно не для благородных. Перед ним стояла кружка с пивом, хотя Ульгер разве что вино на редких праздниках пригубливал. А мысли в голове шевелились мрачные и тревожные, что же он мог сделать для Тиа. За соседним столиком сидели его люди, хотя к Найолу он прилетел налегке, один – зачем на свадьбе отряд? Праздник же… Ульгера раздирали два противоречивых желания: пойти и набить морду бывшему другу, вытряся из него всю подноготную о Тиарине, и броситься за девушкой, найти её, увериться, что с ней всё в порядке. Ульгер покрутил кружку, потом решительно выдохнул и повернулся к капитану своего отряда.

— Собирай людей, – угрюмо бросил он.

Что делать конкретно, Ульгер пока не знал, но – дальше разберётся, главное, начать действовать… А когда повернулся обратно, увидел, что напротив сидит давно почивший дед и смотрит на него с ласковой, но печальной улыбкой. И перед ним тоже стояла кружка с пивом.

— Не спеши, мальчик мой, – негромко произнёс он.

— Не могу, дед, – мрачно отозвался Ульгер и хотел подняться, но какая-то сила удержала его на месте. – Там же Тиа, ей помощь нужна! – он повысил голос, силясь повернуться, но и этого не смог. – Она одна, неизвестно где…

— У Тиарины нет Защитника, – тихо ответил дед, пристально глядя ему в глаза.

Ульгер вздрогнул, сжал кружку с пивом, сердце тревожно застучало в груди.

— Тогда тем более надо торопиться!.. – снова заговорил он.

— Судьба лишённого Защитника в руках богов, мальчик мой, ты разве забыл? – так же тихо продолжил дед. – Или ты думаешь, Тиарина в чём-то виновата? Или нарушила какой-то закон? – Ульгер медленно покачал головой. – Вот и оставь её судьбу в руках богов. И Найола не трогай, – голос деда построжел. – Ему воздадут за его грехи сполна! Ты ведь помнишь, что дракон не должен ни прямо, ни косвенно поднимать руку на собрата? Или хочешь в круг вызова его пригласить? Иначе это ляжет на твою душу грехом перед богами, – брови деда грозно нахмурились. – Поверь, он получит то, что заслуживает, боги умеют карать.

— Но Тиа… – вновь вскинулся Ульгер, но дед поднял ладонь.

— Твоя помощь ей только помешает, – на его губах появилась та же ласково-грустная улыбка. – Она должна пройти свой путь.

Ульгер не успел ничего ответить, окружающее вдруг начало меркнуть, затягиваясься непроницаемым туманом…

Тиарина

Уже неделю они спокойно плыли по реке, и эта неделя для Тиа прошла… тоже спокойно. Её никто не трогал, кормили тоже прилично – капитан сдержал обещание. Даже наёмники в сторону безродной не то, что руки не протягивали, вообще не смотрели, и ни одной шуточки непристойной никто не отпускал. Тиа тихо радовалась, но всё равно лишний раз старалась из своего закутка не показываться – мало ли, что. До остановки, где она должна выйти недалеко от столицы, оставалось три дня. От городка до Храма как раз всего сутки пешком, что Тиарину полностью устраивало. Купец пристал на ночь к берегу, как всегда, на корабль опустилась тишина – все разошлись спать. Тиа же решила выйти, подышать свежим воздухом, пока никого нет. Девушка остановилась на палубе, полной грудью вдохнув свежий, пахнущий водой, вечерний воздух, полюбовалась на крупные звёзды. Отчего-то в душе, несмотря ни на что, воцарились умиротворение и робкая надежда, что всё будет хорошо. Она доберётся до Храма и вернёт себе имя, а потом можно подумать, что делать дальше…

Неожиданно широкая ладонь зажала Тиарине рот, а вторая крепко обхватила за талию, и сердце девушки ухнуло в желудок. Паника плеснула ледяной волной, Тиа молча забилась, пытаясь выбраться – вот и закончилось обманчивое спокойствие. И чего её дёрнуло выйти на палубу! Воздуха свежего, видите ли, захотелось! Конечно, выбраться из железной хватки не вышло, и через несколько мгновений Тиарина оказалась в закутке за бочками, а когда её развернули лицом, с ужасом увидела того самого наёмника, уже два раза пытавшегося изнасиловать. Крик застрял у Тиа в горле, но мужчина вдруг хмуро произнёс:

— Не ори! Не трону. Поговорить надо, – эти слова настолько удивили её, что девушка замерла, с недоумением и опаской уставившись на наёмника.

О чём это, интересно, он хотел поговорить с безродной?

ГЛАВА 5

Найолал’Корран

Гости постепенно разъезжались после наконец-то состоявшегося торжества, несмотря на Ночь Богов и неожиданное и тревожное нападение. Огорчало то, что Ульгер не пожелал не только присутствовать на этой свадьбе, но и вообще переехал на постоялый двор в ближайшей деревне. Особенно, если вспомнить неприятный разговор о случившемся с Тиа и о том, что Защитника у неё и нет…

— Ты свихнувшийся бессердечный идиот, Найол, – бросил в сердцах Ульгер и вышел из кабинета бывшего друга, громко хлопнув дверью.

После чего собрал вещи и покинул замок. Да еще и сон Найол прекрасно понял, и кто была та фигурка у края леса, тоже ясно – Тиарина, кто же ещё. И недовольство предков вполне понятно, только вот он не знал, как исправить то, что натворил. Послав на следующий день после Ночи Богов и разговора своих людей в Приречье, он выяснил, что торговое судно уже покинуло городок, а скорее, и пределы его земель, и где теперь искать Тиарину, вообще неясно. Да, он отправил стражников на её поиски, но на сердце всё равно было неспокойно и тяжело.

Найол исправно навещал капитана стражи, проверяя, пришёл тот в себя или нет после тяжёлого сражения. С ним же Ульгер с того разговора не общался и не желал видеть вообще. Но и уезжать, не выяснив ничего о судьбе Тиа, он, похоже, тоже не собирался. Сам же Найол ожидал от будущего только плохого. Боги просто так не насылают подобные сны.

Латорра

День, который она считала, должен был стать для неё самым счастливым, вышел самым тягостным. Даже мысль о том, что Латти теперь станет герцогиней, уже не радовала так, как недавно. Ощущение, что она совершила самую большую ошибку в жизни, крепло с каждым днём, и Латорра не знала, что делать. Да, она по-прежнему улыбалась, принимала поздравления, слишком хорошо девушка выучила, что эмоции нужно скрывать от всех, но на душе скребли кошки. Особенно, когда после того сна Латти утром первым делом поинтересовалась, какого цвета дракон у Исвальда. И когда от ответил, что красный, Латорра отчётливо поняла, что загнала себя с этой свадьбой в ловушку ради собственных амбиций. Ведь брак по настоянию Найола – нерасторжимый, и развод для неё невозможен. Исвальд же, выходит, не её пара, как показали боги.

Латорра искренне считала, что если при её рождении у жрецов не появилось записи о суженом, то и нет его, и она свободна в выборе, но оказалось, что Латти сильно ошиблась. И она собственными руками разрушила возможность быть с ним и познать настоящее, а не надуманное счастье. Девушка не знала, как выбраться из ситуации, страх мешался с отчаянием, и все её робкие попытки намекнуть, что, может, не стоит торопиться со свадьбой, учитывая эти нападения, Ночь Богов, оказались напрасными. Латорру никто слушать не захотел, тем более, гости собрались и ждали, всё было готово. И всю ночь перед свадьбой, которую, как и полагается невесте, она провела одна, Латти тихо проплакала в кровати, не сомкнув глаз до утра.

А утром она стала женой Исвальда, и занятая собственными переживаниями, даже не заметила такого же тоскливого выражения в глазах жениха, как и у неё.

Тиарина

Тиа осторожно кивнула, не сводя с него напряжённого взгляда и готовая в любой момент закричать и отбиваться, несмотря на последствия.

Тот убрал ладонь, помялся, чем несказанно удивил и ещё больше насторожил безродную, и заговорил.

— Это, ты прости, что я тебя хотел того, – пробурчал он, пряча взгляд, и девушка уставилась на него, широко раскрыв глаза, чувствуя, как по спине пробежался холодок.

Она отступила, незаметно сглотнув и не понимая, что происходит вообще. Молча ждала продолжения странного разговора.

— В общем, это, – наёмник почесал в затылке, по-прежнему избегая смотреть на неё. – Тебе надо сойти с корабля завтра вечером, а лучше прямо сегодня.

Тиарина моргнула и неуверенно спросила тихим голосом:

— Почему? Мне удобнее через два дня сойти, ближе к столице. Отсюда дольше добираться будет…

— Купец на последней стоянке собирается продать тебя работорговцам, – хмуро сообщил наёмник, засунув руки в карманы и глядя под ноги. – Когда ты сойдёшь на берег, там тебя и поймает, и отдаст им.

Новость прозвучала, как гром среди ясного неба, и коленки у Тиарины ослабли. А она так хорошо думала о нём…

— Откуда т-ты знаешь? – с запинкой спросила она, уже не думая, что не имеет права без разрешения разговаривать с обычными людьми.

Наёмник ведь первый с ней заговорил, и не ругается, не злится.

— Он подходил к нашему капитану с предложением подзаработать, и капитан отправил его. И купец начал спрашивать уже нас лично, я и решил предупредить.

— И почему? – Тиа нахмурилась, совершенно не понимая, с чего этот тип вдруг сменил своё отношение к ней.

И так резко, вот что подозрительно. Не торопилась она вот так сразу верить в добрые намерения этого человека. Наёмник же насупился, отвернулся и глухо ответил:

— Сон мне был.

И всё. Больше ни слова. Тиарина поняла, что большего не добьётся, тем более, наёмник вообще отошёл, не прощаясь, и она осталась одна. Подойдя к борту, Тиа задумалась, хмурясь и кусая губы. Несмотря на всю подозрительность, чутьё почему-то подсказывало, что наёмнику всё же можно верить. Ведь капитан обещал довезти её только до пригородов, то есть, как только она сойдёт на берег, его слово можно считать выполненным. Но… Может ли купец так поступить с ней? Он же ничем не дал понять… Неужели ему мало денег? Она ведь не такая уж красотка, чтобы работорговцы могли выручить за неё приличную сумму, всей ценности-то – невинность.

В конце концов, Тиа решила дождаться завтрашнего дня, присмотреться внимательнее к купцу и попытаться ещё раз поговорить с наёмником. После чего, широко зевнув, вернулась в свою каморку спать.

Исвальд

После свадьбы прошла неделя. Исвальд с молодой женой и дедом прилетели в столицу, причём по настоянию Раггана, они отправились в город на следующее же утро после обряда и летели очень быстро. Исвальд даже забеспокоился, не станет ли деду плохо, всё-таки, уже далеко не молод. Но Рагган отмахивался от попыток внука проявить заботу. Но когда они наконец прибыли в столичный особняк и разместились там, никакой радости от того, как выведет свою красавицу-жену в свет, Исвальд не испытывал. Да и отношение Раггана откровенно коробило и вызывало глухое раздражение.

Дед даже не скрывал, что не одобряет женитьбы внука, и хотя ни единым словом не высказался на эту тему, однако обращался с Латоррой, как будто она – последняя служанка. С явным пренебрежением, цедя слова и едва ли удостаивая внимания. Латти, конечно, не жаловалась, слишком хорошо она была воспитана для такого, но Исвальд видел заплаканные глаза супруги и грусть во взгляде, и даже попытался воззвать к совести деда.

— Ты не мог бы проявлять больше уважения к моей жене? – буркнул он за завтраком, на который Латорра не пришла, сославшись на не слишком хорошее самочувствие.

Седая бровь старого дракона вздёрнулась.

— А с чего это я должен его проявлять? – фыркнул он. – Ну твоя жена, и что? Она мне не нравится, и ты прекрасно знаешь, почему.

Ис нахмурился и промолчал, не найдясь с ответом, а дед неожиданно отложил приборы и поднялся.

— Жду через четверть часа. Оденься попроще, сходим кое-куда, – повелительно произнёс он, и спорить с дедом у Исвальда не хватило духу.

Он быстро сходил в свои покои и переоделся, потом вернулся к деду – тот тоже сменил камзол и шёлковую рубашку на обычную, льняную, и куртку из грубой кожи.

— Куда мы? – хмуро поинтересовался Ис, выходя за Рагганом из особняка.

— В нижний город, – бросил тот к удивлению и замешательству Исвальда.

— Зачем? – с недоумением спросил Исвальд. – Что у тебя там за дела?

Рагган через плечо бросил на него непроницаемый взгляд и коротко ответил:

— Дойдём – узнаешь.

Нет, Исвальд знал, что с внешней стороны городских стен существует нижний город, где селились нищие, калеки, воры и прочий люд, но никогда там не был – зачем, если ему там ничего не надо? А вот что за дела у деда в этом гиблом месте, Исвальд не понимал. И когда они ступили на грязные улицы, где гнили помои и текли зловонные ручейки от нечистот, он невольно поморщился и закрыл нос рукой, косясь на оборванных жителей, измождённые лица, худых ребятишек, игравших тут же, в грязи. С каждым шагом ему становилось всё больше не по себе, но едва он собрался обратиться к деду, тот сам остановился у стены и повернулся к нему.

— Смотри, дорогой внучок, смотри внимательно, – тихо, с яростью заговорил Рагган, сверкая потемневшими глазами. – Смотри, на что ты обрёк Тиарину со своей жёнушкой, ради прихоти быть счастливыми! Наслаждайся, что ждёт твою настоящую невесту, смотри, как живут безродные! Ты ведь о таком мечтал для неё, да? – с издёвкой произнёс он, махнув рукой. – Смотри, чего стоит твоё счастье с её сестрой, и как она будет платить за него!

— Да ни о чём подобном я не мечтал, не перегибай… – начал было Исвальд, слегка оглушённый напором деда.

— Ах, не мечтал?! Не верю, – отрезал Рагган, скрестив руки на груди. – Смотри, смотри, запоминай, Исвальд. И больше не спрашивай, почему я не желаю уважать твою… супругу, – последнее слово старый дракон едва не выплюнул.

А Исвальд, глядя на царившую вокруг нищету, на грязь, на то, как жители роются в помоях в надежде найти там хоть что-нибудь, именно в этот момент отчётливо осознал, что же ждёт Тиарину. Только лишь потому, что он пошёл сперва на поводу у собственной похоти, а потом у Латорры, не желающей признаваться во лжи, он… он просто трусливо уклонился от собственной судьбы, записанной в храмовой книге, поддался мимолётному увлечению ради красивых глаз. Только вот что теперь делать, если ничего уже не исправить?

Тиарина

Как ни старалась, но ничего подозрительного в поведении купца и его людей Тиа не увидела. Она почти весь день провела на палубе, среди ящиков и бочонков, осмелев немного, но безрезультатно. А ближе к вечеру купец сам к ней подошёл.

— Где ты сойдёшь? – прямо и грубовато спросил он, поджав губы и всем своим видом выражая неудовольствие. – В самой столице или в предместьях?

Тиарина сглотнула появившийся горький ком и неуверенно ответила, снова вспомнив разговор с наёмником накануне.

— В предместьях. Оттуда удобнее до Храма добираться, – зачем-то добавила она поспешно, чувствуя себя виноватой неизвестно в чём.

Наверное, в том, что пачкает своим присутствием судно купца… Тот кивнул с непроницаемым лицом и коротко произнёс:

— Хорошо.

Развернулся и отошёл. Тиарина нахмурилась и проводила его прищуренным взглядом, подозрения разом нахлынули, и предупреждение наёмника уже не казалось нелепым. К ужину она вернулась в камбуз, хмурая и напряжённая, молча взяла у повара свою миску с едой и удалилась в каморку, втянув носом соблазнительный аромат горячей еды. И уставилась в миску с недоверием, ощущая, как по спине пополз холодок. Каша с мясом пахла немного не так, пробивался сладковатый запах одной травки, которая могла усыпить человека на сутки. Конечно, она больше не дракон, но тонкий нюх остался ещё при ней, ведь прошло слишком мало времени, чтобы сравняться с обычными людьми по способностям.

Подавив вздох, Тиарина отставила миску, глубоко задумавшись и не дав эмоциям вырваться и затуманить рассудок. Наёмник был прав. А значит, ей надо уходить именно сегодня ночью. Травка на неё точно не подействует, и Тиа медленно съела, не чувствуя вкуса. Силы ей понадобятся. В отваре тоже была эта же травка, чтоб уж наверняка, и девушка не сдержала кривой усмешки. Ещё один урок новой жизни: верить нельзя никому кроме себя, и надеяться тоже только на себя. Что ж, она выдержит. Сможет. Глаза Тиа упрямо блеснули, плечи распрямились. Да, она стала безродной, но без всякой серьёзной вины за собой. И Тиарина докажет это перед богами, вернёт себе имя. А потом уже подумает, как жить дальше, домой возвращаться она уж точно не собиралась.

Отдав пустую посуду коку, Тиа дождалась, когда судно встало на ночёвку и суета угомонилась, и собрала немногочисленные вещи, бесшумно поднявшись наверх. С самим наёмником поговорить так и не удалось, Тиа лишь видела его хмурое лицо несколько раз издалека, и только. А вот на палубе её ждал неприятный сюрприз: купец выставил ночную смену, и не только из наёмников, но и из своих людей тоже. Спину снова обдало морозным сквозняком, она сглотнула вязкую слюну, не поддаваясь страху. У неё получится, должно получиться! Тиарина кралась вдоль ящиков и бочек, чутко прислушиваясь и замирая каждый раз, как слишком близко проходила фигура охранников. На свою беду, девушка неудачно зацепилась ногой за лежавший канат, и один из ящиков с шумом сдвинулся со своего места.

Тиарина зажала рот ладонью, сердце подскочило к горлу, да там и застряло, и она замерла изваянием, готовая от отчаяния прыгнуть с борта прямо в реку. Даже если дно слишком близко, и она расшибётся. Это лучше, чем попасть в лапы работорговцам. Совсем рядом тут же послышались голоса:

— Что там? – незнакомый, и как рассмотрела Тиа, один из людей купца.

— Да крыса, что ещё, – ответил ему второй, поправив перевязь – наёмник, догадалась девушка. – Вон, смотри, смотри, помчалась!

— Да? Точно крыса? – с подозрением переспросил напарник, и Тиа, дрожа от напряжения, всё же решилась сделать маленький шажок в сторону трапа.

— Ну конечно, я же видел, говорю! – настойчиво повторил наёмник, и Тиарина мысленно поблагодарила неожиданного спасителя.

Наверняка это её случайный знакомый предупредил своих, иначе не объяснить. Ещё один урок: порой помощь приходит оттуда, откуда её совсем не ждёшь. И даже не просишь. Тиа дождалась, пока смена отойдёт в дальний конец палубы, и соскользнула по трапу на берег, тут же по колено утонув в илистом берегу. Но столь малое неудобство не испортило настроения оттого, что Тиа избежала страшной участи. То и дело оглядываясь, девушка поспешила прочь от корабля, радуясь, что лес на берегу реки светлый и не заросший, и тропинку хорошо видно в ущербном свете месяца.

Тиарина шла несколько часов, не чувствуя усталости, пока не нашла полянку с торчавшим пеньком, на него и присела, задумавшись. Надо решить, куда идти дальше, и по какому пути, да и вообще, выяснить, где же она находится. Тиа вспомнила карту, порадовавшись, что у неё такая хорошая память, и поняла, что Храм с другой стороны столицы. И ей придётся или идти через сам город, или обогнуть его. Девушка нахмурилась, подобрав прутик и рассеянно чертя на земле. Через город быстрее, да, но и опаснее. Она же нынче безродная, совершенно бесправное существо. А вокруг длиннее, но возможно, безопаснее. Может, кто и сжалится в придорожных тавернах, да накормит. Тем более, деньги у неё есть.

— Да, пожалуй, так лучше будет, – пробормотала тихо Тиа и достала из сумки мешок с припасами.

Сгрызла парочку солёных сухарей, запила несколькими глотками воды, и поднялась. Пока ночь, стоит поторопиться и пойти по дороге, а потом свернуть и идти по полям и рощам. Вряд ли, конечно, купец отрядит за ней погоню,

Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

149,00 руб Купить

Пока горит свеча. Алена Гавриленко

Оглавление

АННОТАЦИЯ

ПРОЛОГ

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5