Оглавление
Внимание! В тексте герои иногда говорят на старорусском языке...
ЧАСТЬ I. КАК КОЩЕЙ И БАБА-ЯГА КОЛОБКА ЖЕНИЛИ
АННОТАЦИЯ
Кто сказал,что Кощей и Баба-Яга враги? А вдруг они самая,что ни есть настоящая супружеская пара? А раз пара, то и детки есть. А есть детки -недалеко и до внуков. Только как бы сыночка женить?А как его женить, если не хочет он в супруги ни Василису Премудрую, ни Настасью Прекрасную? Где найти достойную невестку? Поневоле забудешь тут старые обиды и встанешь плечом к плечу с друзьями, чтобы решить жизненно важную задачу...
ГЛАВА 1
Дремучий лес. Огромные столетние дубы чередуются с высокими соснами и разлапистыми елями, превращая пространство в непроходимую чащу. Трава переплелась с корнями деревьев, образуя замысловатый узор. Не проехать здесь, не пройти живому существу!
Послышался шум крыльев. На сосну спикировал чёрный ворон. Глянул он огненным взглядом – повалились деревья от силы колдовской. Спикировал ворон вниз – опустилась на траву высокая фигура в тёмном плаще с капюшоном.
Сделала она шаг, но запуталась в траве, деревья вытянули ветви, преграждая дорогу.
– Не шути, Леший! Спалю! – раздался глухой голос.
Из ветвей показалась лохматая голова:
– Давненько к нам не захаживал, Кощей Трипетович! Чавось забыл?
– Не шути, Лесовище! Пусти!
– Не велено! Тока богатырей пущаю.
– Ах, так! – сбросил незнакомец плащ. Оказался он высоким худым мужчиной в кольчуге и шлеме, сквозь который смотрели огненные глаза. Взмахнул он огромным мечом из булатной стали и начал крушить всё вокруг.
Падали под ударами вековые деревья, но вместо них появлялись новые.
– Спалю! – прорычал вновь тот, кого назвали Кощеем, поднимая левую руку.
Закричал лес, затрепетали ветви, закачались стволы и… расступились. Оказался незнакомец на опушке леса, а перед ним изба деревенская возникла. Не просто изба – избушечка – небольшой деревянный сруб с оконцами, закрытыми покосившимися ставенками. Крыша была соломенной, а вместо конька красовалась куриная голова.
– Открывай ворота, пропускай молодца! – приказал повелитель Подземного царства.
До того дремавшее строение вдруг ожило, встряхнулось, приподнялось. Откуда-то возникли большие пёстрые крылья, огромные трёхпалые лапы начали приплясывать, голова ожила, взглянула на прохожего чёрным глазом, клюв приоткрылся, издавая недовольное:
– Куд-кудах! Ах-ах!
– Открывай ворота, пропускай молодца! – повторил Кощей.
Тут одно из оконцев приоткрылось, высунулся большой любопытный нос и укоризненно произнёс:
– Ни то гришь, ни то!
– Чать я не молодец с той стороны. Свой я.
– Без пароля не пущаю, – и окно закрылось.
Сдвинул грозно чёрные очи Кощей, вложил меч в ножны, поднял руки вверх и начал пускать в избушку огненные шары. А она-то ловко подпрыгивала, увёртывалась, крыльями размахивала, взлетала вверх. Да так проворно это делала, словно давно тренировалась.
– А то, – послышался ехидный смешок.
Тут Кощей изловчился и бросил шар в голову куриную. Она клюв широко открыла и проглотила его. Послышалось шипение, словно шар в воде оказался, а затем вывалился он позади и, пока ничего не подозревающий противник замешкался, шар оказался около одной из огромных лап и полетел в сторону неприятеля, угодив ему точно в грудь.
– Один-ноль! – засмеялись внутри избушки.
Вскочил Кощей и направил следующий огненный сгусток по уложившей его ноге, но и он был отбит, правда, попал только в плечо.
– Два-ноль! – обрадовано воскликнули в избушке.
Тут уж обозлённый колдун забыл обо всём и начал швырять огненные шары без остановки.
– Я так не играю, – проворчала избушка и присела, спрятав ноги, крылья и голова исчезли – ни дать ни взять старенькая избушечка, такая дряхлая, словно старушечка.
– Два-два, – сказал Кощей. – Ничья! Открывай!
– Попроси, а? – высунулся большой нос.
– Ладно, – милостиво махнул рукой Кощей и сказал громким голосом:
– Избушка, избушка стать ко мне передом, а к лесу задом!
– Давно бы так, – проворчала избушка. Голос шёл из клюва вновь возникшей головы.
Теперь перед путником дверь появилась, старая, покосившаяся, а к ней вели ступени, такие ветхие, что ступишь – провалишься неизвестно куда.
Но Кощей взлетел вороном, ударился о дверь. Она тут же открылась, пропуская внутрь гостя незваного.
ГЛАВА 2
Если снаружи избушка казалась маленькой, то изнутри была намного больше. Никаких коридоров – посетитель сразу попадал в первую комнату, которую можно было назвать кухней, так как половину занимала русская печь. В середине стоял деревянный стол с лавками, накрытыми домоткаными половичками. У окна пристроились навесные полки с кухонной утварью. На окне – ситцевые занавески в цветочек.
Больше никаких украшений, кроме пучков душистых трав, развешанных вдоль всех стен. С печки смотрел на гостя зелёными глазами чёрный кот, а возле печки стоял мужичок с вершок в длинной рубашке до пола. Его босые ноги имели четыре пальца, а длинный нос казался огромным на небольшом сморщенном личике.
– Здоров будь, Мотя! – поприветствовал незнакомец, наклонив голову – негоже царю склоняться в поклоне перед простым домовым.
– И тебе не хворать, подземный царь, – кивнул домовой. – С чем пожаловал?
– Ягинюшку повидать желаю.
– Нету её.
– Я подожду.
– Жди, – показал на лавку у стола домовой, а сам юркнул на печь.
Кощей шагнул к столу, снял шлем, положил на лавку, устроился рядом, вытянув длинные ноги в яловых сапогах.
– А ты не меняешься, Кощей, – сказал домовой, окинув взглядом длинное худое лицо с лысым черепом, тонкими губами, прямым носом и большими чёрными глазами.
– По статусу положено, – заявил царь. – Где Ягинюшка?
– Дела у неё.
– Разве не главная её забота ― провожать желающих в иной мир?
– Куд-кудах – из трубы глянул круглый куриный глаз. – А я для чаво? Мы с Мотей и без неё дело знаем. А ты чаво пожаловал? Дела пытаешь аль от дела лытаешь?
– Дело у меня деликатное.
– Вона как разговаривать научился, – заметил домовой. – Раньше ты иначе гуторил.
– Да и вы забыли речь истинную. Всё по-современному больше балакаете.
– Приходится, – признался Мотя. – Нас Ванька замучил своими премудростями.
– Ванька?
– Иван Костеевич, – сказал домовой, спрыгивая с печки прямо на скамейку. – Сынок твой рОдный.
– О нём и речь, – признался Кощей. – От Горыныча узнал, что холост до сих пор. Пошто не известила Ягиня меня о ваших проблемах?
– Так у тебя же нет времени на собственное чадо. Всё больше на красавиц заглядываешься – тьфу. Седина в бороду, а бес в ребро!
Тут раздалось звонкое кудахтанье:
– Кха-кха! А у него и бороды-то нет, а всё туда же!
– Эх, Кощееюшка! Сколько сыночка-то не видел? – недовольно произнёс Мотя.
Царь почесал лысину:
– Да годков почитай…
– Тридцать, не меньше, – подсказал Мотя. – Сын-то вырос, богатырём стал, а отца только по визору смотрит.
– По чему? Где это? – переспросил Кощей.
– Так он у нас парень не только сильный, но и умный, Академий немало прошёл, вот и создал аппарат такой, как у людей. Это те…пех…
– Тех-но-ло-гия, – подсказала избушка.
– Ага, эти самые, хошь посмотреть?
Занавески на окне вздрогнули и начали растягиваться, уплотняясь и образуя белый экран. Домовой достал из-за пазухи какую-то блестящую штуку, нажал кнопку – по белому полотну побежали картинки, показывающие, как Кощей с Лешим сражался.
– Магия! – восхищённо произнёс Кощей. Избушка довольно закудахтала, захлопала крыльями, комната начала качаться, по экрану пошли полосы.
– Цыц, Цыпа! – прикрикнул домовой, показывая кулак куриному глазу. Тотчас всё успокоилось.
– Не магия, тех-но-логия, – сказал домовой, щёлкнув красной кнопкой. – Чать в двадцать первом веке живём!
Тут картинка сменилась. Теперь на экране стоял высокий плечистый богатырь с русыми кудрями до плеч, породистым лицом и большими синими глазами.
– В меня сынок пошёл! – обрадовался гость.
Куриная голова фыркнула, а домовой пожал плечами.
– Лицом вполне, а характер Ягинюшки – однолюб у нас Иванушка.
– Есть зазноба? – ухмыльнулся Кощей, закашлялся и пояснил: – Жажда замучила. Чайком не угостите?
Тотчас на столе возник самовар и связка баранок, домовой деловито начал разливать чай в большие кружки. Оттуда поднялся пар, и запахло лесными травами. Кощей схватил кружку, сделал большой глоток:
– Духовитый у вас чай, хозяюшка, – и подмигнул куриному глазу, тот довольно подмигнул в ответ.
– Так есть суженая у сынка? – переспросил беспутный папаша.
– Если бы, – вздохнул домовой. – Разборчив Иванушка. Каких девиц не сноровила сосватать мать – ни одну не выбрал.
На экране замелькали портреты девиц, одна краше другой. Кощей подбоченился, выпрямился, глаза заблестели. Тут пол прогнулся, половицы заскрипели, лавка, на которой сидел гость, вдруг заплясала, выделывая коленца.
Кружка в руках подземного царя подмигнула домовому и опрокинулась, выливая жидкость на Кощея. Тот вскочил, буркнул ругательство и рванул к ведру со студёной водой. Поплескав себе на грудь, выдохнул, широко расставив ноги, встал у двери, потому что избушка вовсю веселилась, подпрыгивая и приплясывая. А вместе с ней подпрыгивали стол, лавки, посуда позвякивала на полке, а самовар гудел:
– Пых, пых. Хо-хо! Охо-хо! Пых, пых!
– Пора остепениться тебе, Кощей! – вздохнул домовой, запрыгивая на печь, ведь лишь она сохраняла устойчивое положение.
Кощей тоже попытался двинуться к печи, но стол вдруг раздался в длину, загораживая проход. Гость топнул ногой, превращаясь в ворона. Птица посмотрела недобро на куриную голову. Та кивнула, и всё стало на свои места, словно ничего не произошло.
Ворон упал на пол, обернувшись Кощеем. Гость устало сел на лавку.
ГЛАВА 3
Мотя спрыгнул с печи, вновь щёлкнул кнопкой на коробочке, а когда гость посмотрел на его лапу, пояснил:
– Пульт.
Кощей пожал плечами, принимая объяснение, хотя ничего не понял.
– Продолжим, – сказал домовой, усаживаясь на лавку. – Для того чтобы сыночка сосватать, чего мы только ни делали: в гости девиц с родителями приглашали, сами гостевали, на ярмарки выезжали, случайные встречи устраивали – не помогло. Вот и решили волшбу применить.
– Как это? – удивлённо поднял брови Кошей.
– В сказку отправили, – пояснил Мотя. А беспутный папаша довольно улыбнулся, оценив хитрость супруги.
На экране показался царский терем. С башнями, крылечками, узорными ставенками, позолоченными звёздами на шпилях.
Домовой начал рассказ, протяжно и певуче:
– В некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь с царицею; у него было три сына — все молодые, холостые, удальцы такие, что ни в сказке сказать, ни пером описать; младшего звали Иван-царевич.
– Царевич? – спросил Кощей.
– Рази Иванушка не царский сын?
– Царский, – удовлетворённо вздохнул гость.
Картинки начали быстро меняться: Иван выстрелил, взял лягушку в дом, потом был пир, и царевич сжёг лягушачью кожу.
По мере действия лицо Кощея всё больше вытягивалось.
И вот наступил момент, когда Василиса Премудрая поняла, что лягушачья кожа сожжена. Воскликнула она с болью на лице:
– Ох, Иван-царевич! Что же ты наделал? Если б немножко ты подождал, я бы вечно была твоею, а теперь прощай! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве – у Кощея Бессмертного.
Обернулась белой лебедью и улетела в окно.
– Куд-куда? – закричала куриная голова. – Куда, куда?
– Как куда?! – замахал руками домовой. – К Кощею, батюшке нашему.
– Но я же не знал, – виновато сказал подземный царь.
– Вот то-то и оно, – прищурился Мотя. – Не знал, не ведал, а сватовство разрушил.
– Да если б не я, он бы ту лягушку, тьфу, Василису Премудрую и не встретил.
– Правду гуторишь, – согласился Мотя, а избушка куриным голосом поддакнула:
– Тах-тах!
– А чего ж не слюбились? Зря, что ли, меня-то сынок жизни лишал?
– Так уж больно шибко умная оказалась невеста. Всё требовала, чтобы Иван ума-разума набрался. Он уж как угодить пытался: три академии прошёл, а ей всё мало – вот и сбежал к мамке в избушку наш Иванушка.
– Тах-тах! – подтвердила избушка.
– А после год на печи лежал, смотреть ни на кого не желал. Ента, как её, – почесал затылок Мотя, с надеждой посмотрев на куриную голову. Та встрепенулась и чётко произнесла:
– Де-пресс-си-я.
– Она, – поддакнул домовой. – Уж как мы его отхаживали с Ягинюшкой: отварами поили, мазями протирали, яблоками молодильными кормили, даже живой водой брызгали – еле отошёл наш молодец.
– Тах-тах, – подтвердила избушка.
– И дальше что? – потёр руки Кощей.
Домовой прищурился:
– А дальше решил наш Ванятка, что не будет искать девиц мудрых да знатных, вот и порешили мы отправить его в другую сказку. Тем боле, что Иванушка заявил: «Жалаю быть вольной птицей!»
На этот раз на экране появилась добротная крестьянская изба, а домовой медовым голосов вещал:
– Жил-был старик, у него было три дочери: большая и средняя – щеголихи, а меньшая только о хозяйстве радела. Сбирается отец в город и спрашивает у своих дочерей: которой что купить? Большая просит: «Купи мне на платье!» И середняя то ж говорит. «А тебе что, дочь моя любимая?» — спрашивает у меньшой. «Купи мне, батюшка, перышко Финиста ― Ясна сокола».
– Финист? – отец.
– А шо, ты не ведал, что Финист – сын твой родный?
– Не знал.
– Ой ли?! – недоверчиво покачал головой Матюша.
– Не сладилось с Марьюшкой, дочерью крестьянской? – спросил Кощей.
– Не сладилось, – подтвердил Мотя.
– Пошто так?!
– А то не знаешь? Зачем вмешался? Царевичем сынка сделал, наряды богатые прислал.
На экране начало разворачиваться очередное действо, сопровождаемое рассказом Моти:
– …красная девица вынула свое перышко. Оно ударилось об пол и сделалось прекрасным царевичем. Царевич свистнул в окошко — сейчас явились и платья, и уборы, и карета золотая. Нарядились, сели в карету и поехали.
– Чаво на этот раз сынку не понравилось? – спросил отец.
– Так уверовал, что та красна девица славы хотела. Уж больно ей нравилось восхищение в очах подруг и зависть в глазах сестёр.
– Ох, привередлив Иван, – проворчал Кощей, домовой пожал плечами, а избушка согласилась:
– Тах-тах!
ГЛАВА 4
– Так и не подобрали невесту Ивану? – вновь спросил подземный царь, допивая вторую кружку душистого напитка. – Ни с одной девицей не сладилось? Не тех искали!
– Так и Ягинюшка решила.
– Самого-то молодца спросили?
– Ух, ты, какой прыткий! – возмутился Мотя, сдвинул мохнатые брови, бороду погладил. – Назнаменовати хошь? Абы был ты, батя, рядком… Сам-то чаво не спросил?
– А вот и спрошу! – Кощей встал, поправил ремень. На голове появилась корона, а плащ стал цвета крови.
– Тах–тах! - заволновалась избушка. Пол начал ходить ходуном, кривиться в сторону лавки, куда и загремел Кощей, сотрясая комнату звуком лягающих зубов (или костей?).
– Сиди уж! Каво обадить хошь? – махнул мохнатой рукой домовой. – Мнишь, без тебя не спросили? Наследок тавой с норовом. «Не верю девицам», бает, шо все они падки до смазливого личика. Ищут выгоды: кто красавца хочет заполучить, кто богача. Вот и грит: «Превратити мя в чудища, шоб красавиц искусити. В такой личине слюбится – настоящее чувство будет, а нема так и не надо».
– Да вы чаво придумали?! – взбеленился отец. – Изумитися.
– Нечего орать! – стукнул кулаком по столу домовой. – В своём мы уме с Ягинюшкой!
– Тах-тах! – подтвердила куриная голова.
– Зри! Я днесь добр, – щёлкнул вновь пультом Мотя. – Авось подскажешь чаво.
– Зело интересно, чагой-та вы там придумали с Ягиней, – сказал Кощей, усаживаясь поудобнее, потом подмигнул куриной голове и добавил. – Внимательно посмотрю, очень внимательно!
На экране появился красивый терем, а Мотя начал рассказ:
– В некиим царстве, в некиим государстве жил-был богатый купец, именитый человек.
– Да знаю я эту историю, – прервал его Кощей. – Любимая дочь купца попросила отца привезти из дальних странствий невиданное чудо – Аленький цветочек. Отец сорвал его в саду у чудища, и за это его дочери пришлось отправиться жить к страшному мохнатому зверю. Так?
– Тах-тах! – прокричала куриная голова.
– И Ивана в чудище превратили? – зловещим голосом спросил отец.
– Ась? – поднёс мохнатую ладонь к уху домовой.
– Я дам тебе «ась»! – грозно глянул Кощей. – Не притворяйся!
– Превратили! – кивнул Мотя.
– Ну и…
– А што? Дева сердобольная оказалась, полюбила его и в этой личине.
– А он?
– А он к ней друга подослал. Аккурат перед свадебкой.
– Кого это?
– Да Емелю…Шоб, значица, блазнил девку.
– Получилось?
– А хто знает? Как взыграти ретивое у Емелюшки. Как пошёл блазнити деву: и пел, и плясал, и сказы балакал, кудесы казал – горазд на такое, да и щука помогала. Долго дева блюла себя да не выдержала – устала от одиночества и зверинова облика, захотелось праздника.
– Али поддалась блази?
– Поддалась да тут же одумалась. И всего-то Емеля один раз в уста сахарные чмокнул да приобнял, а Ванятка наш тут как тут – измена, бает!
– В матушку пошёл, – понурился Кощей. – В Ягинюшку.
– Знамо дело,– подмигнул Мотя куриной голове, а та раскудахталась, у печи крылья выросли, махать ими стала.
– Ну, хватит уж! – потупил глаза Кощей. – Кто старое помянет, тому глаз долой, – и поднял руку, прицелившись пальцами, словно пистолетом.
Тут с полки сковорода слетала, по спине гостя – бац! Еле увернулся подземный царь. За ручку посудину хвать, в кулаке зажал, куриной голове погрозил, а та глаза закатила, мол, я ни при чём.
– А кто забудет – тому два, – тихо сказал Мотя.
Избушка вновь заволновалась, крыльями захлопала, ногами затопала. Кастрюля шмяк прямо на голову Кощею. Он сковороду выронил, снять пытается. А посудина так крепко прилегла – ничем не сковырнуть. Кощей кричит, голова кудахчет, Мотя за живот схватился – хохочет.
– Гой еси взыгратися тут без мини! – послышался ворчливый старческий голос. И на пороге появилась хозяйка избушки.
Тут же стало тихо, словно и не было только что забавного зрелища. Баба-Яга хмуро на Мотю глянула – тот стрелой на печь, а за ним и кот, что под лавкой сидел во время разговора.
Ягинюшка на гостя глянула, головой покачала – кастрюля тут же на место вернулась
– Ох, замаялась, – устало села на лавку Ягиня. Кощей голову рукой потёр, встал, поклонился хозяйке:
– Доброго здравица, Ягинюшка.
– И тебе не хворать! Чаво пожаловал?
– Так ить сынок…
– Ясно, – недобро глянула Ягиня на печку. – Разбалакали… Задумки исть?
– Ты бы гостя сначала накормила, напоила…
– В баньке выпарила, – высунул нос из-за занавески домовой.
– Дома я мылся, – отрезал Кощей. – В ключе горючем. А вот от пирогов не откажуся.
– Ладушки, а то шо занедужить тута, – опять глянула на печку и хлопнула в ладоши. Тотчас из печи выдвинулся поднос с румяными пирогами, самовар запыхтел.
Кощей приосанился, на Ягиню молодцом смотрит, не замечает седых косм, сгорбленной спины, крючковатого носа. А Баба-Яга усмехнулась, подмигнула, костяной ногой топнула. Глянь, а теперь вместо старухи стоит молодуха. Коса русая до пояса, личико румяное, а глаза синие-синие.
Кощей закашлялся, а сам с красавицы глаз не сводит.
***
НАСЛЕДОК – потомок.
ИСКУСИТИ – испытывать.
НАЗНАМЕНОВАТИ – указывать.
БЛАЗНИТИ – соблазнять, обманывать.
РАЗБАЛАКАЛИ – рассказали.
ВЗЫГРАТИ – возвеселиться.
ГЛАВА 5
Гостя упрашивать не пришлось: накинулся на угощение, будто год не ел. Ягинюшка села на лавочку, пирожок в белые рученьки взяла, разок откусила, да так и замерла, наблюдая, как исчезают пироги с блюда.
– Любо-дорого зрить, у каво хороший аппетит, – сказал Мотя, а куриная голова поддакнула:
– Тах-тах! – и укоризненно глянула круглым глазом на хозяйку, которая и одного-то пирожка не осилила.
Ягинюшка взгляд уловила, покраснела, как юная девица, отвела глаза от гостя, вздохнула:
– Нету аппетиту, за Ваньку переживаю.
– Замятня, – подытожил домовой.
– Беспроторица, – вздохнула Ягиня.
– Чаво носы повесили? – встал Кощей. – Благодарствуйте, хозяева! – поклонился сначала Ягине, затем печке. – Будя мните.
– Тах-тах, – подтвердила избушка.
– Где сын?
Ягиня показала на закрытую дверь, что тут же открылась. Гость шагнул в проём, согнувшись в три погибели. Выпрямившись, Кощей замер, поражённый необычностью обстановки.
Комната была обставлена в современном стиле, заимствованным у людей: большой мягкий диван с множеством подушек, раздвижной шкаф во всю стену, чуть приоткрытый. На полках виднелись книги и какие-то предметы. Окно закрыто шторами до пола.
Иван сидел за столом на крутящемся стуле и смотрел на странный предмет, напоминающий экран, что закрывал окно в кухне. По экрану прыгали картинки, быстро сменяя друг друга. Сам молодец напевал что-то и улыбался, нажимая то и дело правой ладонью полукруглый предмет.
Родители встали рядом и внимательно смотрели на сынка, но он не обращал на них никакого внимания. Кощей нахмурил брови, глаза загорелись огнём. Ягиня глянула на него, бросила:
– Уймись! – шагнула к сыну, сняла с головы странный предмет, напоминающий маленькое коромысло с двумя кружками на конце.
Молодец повернулся на стуле, воскликнул:
– Кого вижу! Батя! Какими судьбами?
Ошарашенный Кощей не смог сказать ни слова, а Иван встал, хмуро посмотрел на мать:
– Опять за своё? Теперь отца привлекла?
– Шо ты, сына, я…
– Мы договорились, – нахмурился Иван.
– Да-да, сынок, – спохватилась мать, переходя на современный язык.
– А ты отец ничего ещё, мужчина в самом соку! – сын шагнул вперёд, подал Кощею руку, тот смотрел на неё, не понимая, что делать надо.
– Руку пожми, – шепнула Ягиня.
Подземный царь, обрадованный, что сын не сердится на него за долгое отсутствие, схватил его руку в свои, крепко сжал.
– Ладно-ладно, – отступил Иван назад, убирая руки за спину. – Я, конечно, злился на тебя, пока мал был, а потом понял, что вы с матушкой такие разные, вместе жить не можете.
– Да я… – начал Кощей.
– Да мы… – прошептала Ягиня.
– Проехали, – взмахнул руками сын. – О чём речь? Опять о женитьбе? Ты-то, отец, до сих пор не женат.
– Как не женат? – сделал удивлённые глаза отец. – Я ещё и не разведён.
Теперь Иван сделал удивлённые глаза, посмотрев на мать. Та кивнула, подтверждая слова отца.
– Ну, вы, родители, даёте! – расхохотался сын. – Значит, решили соединить семью для моего сватовства? Хорошо, я согласен, если достойную невесту предложите.
Ягиня подмигнула Кощею, шагнула к дивану, села. Кощей последовал за ней, устроившись рядом. Иван улыбнулся, сел в кресло напротив.
– Есть предложения? – посмотрел сын на мать.
– Да уж не знаю, кого предложить, – вздохнула она. – Василиса Прекрасная не подошла.
– Самовлюблённая эгоистка, – отозвался Иван.
– С Василисой Премудрой общего языка не нашёл.
– Заносчива!
– Ни красавицы, ни умницы, ни царевны, ни простолюдинки тебе не по нраву, кого надо?
– Только звери не обманут.
– Ты на звериной самке жениться хочешь?! – ужаснулась Ягиня.
– Нет, конечно. Я бы пообщался с девушкой, у которой звериные повадки. Отправь в такую сказку.
– Да в какую? – изумлённо спросила мать. – Все сказки уж проверила, только про колобка осталась.
– Пусть будет про Колобка, – согласился Иван. – А что? Там такие разные персонажи, каждый со своим характером.
– Да лиса тебя съест и не подавится! – воскликнула Ягиня.
– Это мы ещё посмотрим! – подмигнул Кощею Иван.
– А что, вполне подходящая сказка, – произнёс Кощей.
– Мой сын – Колобок? – глаза Ягини стали в пол-лица.
– Колобок, колобок, да не совсем обычный! – обрадовано воскликнул Кощей, шепнув на ушко супруге что-то. – Соглашайся, Ягинюшка.
–Чаво задумал, Бессмертный? – прищурившись, спросила Ягиня, словно ожидая подвоха, но Кощей смотрел твёрдо и прямо. – Смотри у меня! Если с сыном что случится – не прощу!
– Пора нашему молодцу в свободное плавание отправиться, – загадочно сказал отец. – Сам пусть суженую выбирает.
***
ЗАМЯТНЯ – беспокойство.
БЕСПРОТОРИЦА – безысходность.
ГЛАВА 6
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прошло время. Кощей и Ягиня теперь вместе были, постоянно запирались в комнате Ивана, шептались, шушукались. Долго Мотя терпел, а потом попросил избушку:
– Погляди, а?
Домовой спрыгнул на лавку, потом на пол, подошёл к двери, ведущей в другую комнату.
– Полог накинули, – глянул на куриную голову: –Ну, чаво балакают?
Куриный глаз закрылся плёнкой, открылся:
– Такую, бает Иван, сказку жалаю, шоб сам девиц испытать мог.
– И какую задумали? – заинтересовался Мотя.
– Какую ни предлагали – не то, бает. Осерчала матушка Ягинюшка и молвит: «Все сказы прошли, один «Колобок» остался».
– А Ванька разудалися, грит: да хоть колобком делай, только шоб дев сам испытать мог.
– Ну и дела! – воскликнул домовой, поглаживая бороду.– И где теперь Ванятка-то? Неужле колобком по лесу скачет?!
– А то! – послышался женский голос. Створка распахнулась. На пороге появилась Ягиня, за ней виднелся Кощей. – Любопытно?
Ягиня прошла к печи, достала с верхней полки серебряное блюдечко, села на лавку, пристроила на столе.
– Достали новомодные гаджеты. Соскучилась по своему блюдечку. Ему тока кудесы казать. Ну, зрить будете али нет?
– Ни зазри зело, – пробормотал Мотя еле слышно и посмотрел на окно, где прежде был экран. Там теперь развевались занавески, раздуваемые лёгким ветерком через открытое окно.
Кощей тут же пристроился на лавке рядом с супругой, домовой прыгнул на печь, сел свесив ноги. Ему было хорошо видно блюдечко, а избушка вытянула шею, свесив куриную голову чуть не до стола. Все замерли в ожидании.
Ягиня положила на блюдо руки, оно стало увеличиваться, пока не закрыло половину стола. Мать Ивана достала яблоко румяное наливное, казалось, просвечивающееся насквозь, положила в середину блюда, зашептала, запела заветные слова:
– Катися, катися, яблочко наливное, по серебряному блюдечку, кажи сынка маво родного.
Вдруг раздался серебряный звон, и покатилось яблочко по блюдечку. И стали видны леса да поля, а вот и дорога дальняя. Куда ведёт? В город большой с широкими улицами, гремящими повозками-машинами, высотными домами-коробками.
– Охо-хо, и кудыть нашего Ваньку занесло?! – воскликнул Мотя. – Чаво деятся! Здеся ясти люди добрые? Живот? В этих каменных лесах?
Кощей грозно глянул на печь.
– О Ванятке печися, – закрыл рот рукой домовой.
Город стал увеличиваться, приближаться. Показалось длинное трёхэтажное здание с большой вывеской «Хлебозавод».
Створки дверей распахнулись, показав большой холл. А затем картинка переместилась в огромный зал. Повсюду сновали люди в белых халатах и беретах. Одни наблюдали, как в большой чаше перемешивается тесто, другие следили, как плывут по ленте конвейера круглые куски, третьи щёлками кнопками, отправляя огромные противни в печь.
– Вот диво! – всплеснул руками Мотя.
– Тах-тах! – встрепенулась избушка. Вся комната начала подрагивать.
Ягиня недовольно сжала губы, вновь покатила яблочко по блюду.
Картинка переместилась в длинный коридор, остановилась возле двери, обшитой чёрной кожей. На ней выделялась табличка с надписью: «Колобков Иван Константинович – директор хлебозавода».
– Константинович? – глянул на Ягиню Кощей.
– Ну не Кощеевич же, – отмахнулась супруга. – Каково обчество, таково и отчество.
– Чать в двадцать первом век живём! – хвастливо произнёс Мотя, щёлкая пальцами.
Кощей недовольно поджал губы, но промолчал.
Дверь открылась, показывая длинный кабинет. Вдоль стен стояли стулья, а за столом сидела ярко-рыжая девица и щёлкала пальцами по клавиатуре. Её волосы были собраны в высокий хвост, который при каждом повороте головы качался из стороны в сторону.
Послышался робкий стук в дверь.
– Войдите, – отозвалась девица-секретарша, не поворачивая головы.
Дверь медленно открылась, пропуская другую девушку – маленькую худенькую, белесую. По плечам раскинулись светлые волосы, раскосые глаза смотрели испуганно.
Секретарша повернулась на крутящемся стуле, оглядела посетительницу:
– Ну?
– Добрый день! – сказала девушка. – Мне к Ивану Константиновичу бы.
– По какому вопросу?
– По личному.
– Он занят.
– Я подожду.
Секретарша кивнула на стулья, девушка робко присела, поправив длинную серую юбку, сложила руки на коленях и замерла.
Секретарша искоса наблюдала за посетительницей, отмечая невыразительные черты лица, подчёркнутые жёлтой блузкой.
Удовлетворённо улыбнувшись, она перестала обращать внимание на девушку, занимаясь своими делами. Примерно через час послышался звонок.
Секретарша встала, оправила короткую чёрную юбку, провела рукой по чёрному жилету, из-под которого выглядывала ослепительной белизны блузка – одежда подчёркивала все достоинства фигуры. Девица повертела носком ноги, обутой в белые лодочки, и прошла в кабинет к начальнику.
– Слушаю, Иван Константинович.
– Алиса, вы заказали охотничий домик, как я просил?
– Конечно, – секретарша подошла к столу, положила большой конверт, что держала в руке. – Вот, посмотрите.
– Хорошо, – взял Иван конверт. Видя, что секретарша не уходит, поднял глаза. – Что ещё?
– Там к вам посетительница.
– Назначено?
– Нет.
– Пусть позже зайдёт. Я занят. Договор надо внимательно посмотреть. Партнёры торопят.
– Хорошо.
Секретарша вернулась на своё место, встретила вопрошающий взгляд посетительницы.
– Занят он. Велел прийти после.
– Я подожду, – вздохнула девушка.
– Тебя как звать? – спросила вдруг Алиса.
– Зая, то есть Зоя, – смутилась девушка, залившись краской.
***
ЯСТИ – есть.
ЖИВОТ – жизнь.
ПЕЧИСЯ – заботиться.
ГЛАВА 7
– Жди! – пожала плечами секретарша, занявшись своими делами.
Посетительница съёжилась, поправила юбку на коленях и замерла. Алиса бросала на неё иногда заинтересованные взгляды, но тут же отводила, пряча в уголках глаз недобрые огоньки.
Примерно через час раздался сигнал, от которого вздрогнули обе девушки.
– Алиса, посетители есть? – раздался голос из селектора.
– Есть, шеф, минутку.
Алиса посмотрела на Зою. Та опустила голову, обхватив руками узенькие плечики.
– Да не трясись ты так, Зоя! Наш Колобок Иванович добрый.
– Колобок? – изумлённо вскинула глаза девушка.
– Да мы так между собой шефа кличем. Он же Колобков.
Секретарша встала, открыла дверь, Зоя встрепенулась, вскочила, рванулась к двери, переступила порог и замерла. Алиса неплотно прикрыла дверь, встала у стены.
Посетительница посмотрела на хозяина кабинета. Он оказался импозантным молодым человеком с красивым породистым лицом, твёрдым подбородком, светлые волосы были зачёсаны назад, но вились на шее в тугие кольца.
Элегантный костюм выглядел дорого и респектабельно. Как обращаться к такому вальяжному господину? Девушка сделала несколько неуверенных шагов и замерла, пока мужчина не поднял на неё свои серо-голубые глаза.
– Проходите, – сказал громко и властно.
Зоя быстро оказалась у стола, присела на край стула, боясь вызвать гнев.
– По какому вопросу? – спросил директор завода.
– По личному, – еле слышно проронила девушка. – Отец… папа, понимаете, он очень болен…
– Фамилия? – строго посмотрел на посетительницу господин Колобков.
– Что? – поперхнулась Зоя.
– Фамилия, спрашиваю, какая у отца? Ты же за него просить пришла, так?
– Так, – кивнула девушка. – Зайцевы мы. Отец Пётр Поликарпович, а я Зоя.
– Знаю, знаю, – вдруг улыбнулся Иван. – Пётр Поликарпович знатный кулинар. Он уже месяц как на больничном. В госпитале?
– Никак нет, – вдруг по-военному стала отвечать девушка, а потом смутилась, покраснела и затараторила: – Понимаете, в госпитале сказали, что мест нет, а дома мы уже все предписания докторов выполнили, столько средств на лекарства истратили, а ему всё хуже.
Иван тут же начал искать номер, листая айфон.
– Инна Макаровна? Колобков. Приветствую. У вас что, проблемы с койкоместами? Почему не информируете?
– …
– Есть места? А почему Зайцева не положили?
– …
– Не хочу слушать никаких оправданий. Сегодня же госпитализируйте! Немедленно! Я проверю.
Положив телефон, директор устало потёр руками подбородок, затем посмотрел на Зою.
– Петра Поликарповича сегодня же госпитализируют, я прослежу за лечением. У тебя всё, девочка?
– Благодарю вас! – Зоя вскочила, неловко поклонилась.
– Ты в каком классе учишься? – спросил вдруг Иван.
– Я закончила в этом году школу, хотела в кулинарный техникум поступить, но…
– Не набрала баллов?
– Нет, я хорошо училась. Просто отец заболел. Нас у него шестеро, мама не работает, а я…
– Ясно, – сказал Иван. – Гены у тебя хорошие, будем растить династию кондитеров! Торты твоего отца выше всех похвал. Пойдёшь на завод ученицей?
– Да, я… очень хочу!
– Алиса, – крикнул директор. Дверь тотчас открылась, показалась фигура секретарши.
– Срочно звони в отдел кадров, чтобы зачислили Зою Зайцеву ученицей.
– Но вы же сами отдали распоряжение, чтобы не брали учеников, – возразила Алиса. – Только после техникума принимаем ребят.
– Из всякого правила есть исключения! – отрезал директор, потом достал конверт.
– Да, я выбрал охотничий домик. Будь добра, распорядись об охоте и прочих удовольствиях для моих гостей. Сделка намечается выгодная!
– Всенепременно, – улыбнулась секретарша, прошла к столу точно пава, взяла конверт, коснувшись, словно невзначай, руки Ивана, мило улыбнулась.
– Алиса! – поднял глаза на секретаршу директор.
– Бегу! – теперь улыбка стала обворожительной.
Офисная дива бросила быстрый взгляд на посетительницу, та тут же посеменила к выходу так быстро, словно за ней гнались.
Алиса закрыла дверь, сердито выдохнула:
– Убежала! Ходят тут всякие! Все на моего Колобка пялится! Эта решила на жалость надавить. Ничего не выйдет, мышка-зайчишка! Не таких отваживали!
Девушка прошла к шкафу, открыла створку. Там было большое зеркало. Улыбнувшись своему отражению, Алиса провела руками по груди, поправив соблазнительное декольте, затем опустила руки на бёдра:
– Год целый кручусь у него перед глазами. Неужели не видит, как я обворожительна?! Пора делать решительный шаг! Хорошо, что я знаю языки, вот и отправлюсь с ним на охоту. Кто на кого будет охотиться – там решим. Ох, и азартная ты девушка, Алиска! – подмигнула своему отражению.
Картинка подёрнулась рябью и пропала.
– Это что же деется?! – воскликнул домовой. – Алиска нашего Иванушку быстро к рукам приберёт. Будет он у неё по струнке ходить подкаблучником.
– Тах-тах, – подтвердила избушка.
– Смотри-ка, на современном языке заговорил, – проворчала Ягиня. – А что? Сам хотел выбрать суженую. Что просил, то и получил.
– А мне Зоя-Зая нравится, – вставил слово Кошей.
– И мне, тах-тах, – поддакнула куриная голова.
– Ничего ещё не решено, – сказала Ягиня. – Чего раньше времени переживать?!
– Поможешь сынку? – поинтересовался Мотя. – Я могу подсобить. Что там за охотничий домик у них? Меня туда направь, Ягинюшка!
Ягиня посмотрела на Кощея, тот подмигнул, Домовой увидел и обрадовано вскинул руки, а избушка удовлетворённо прикрыла глаза.
ГЛАВА 8
Ягиня задумчиво катала яблоко по блюдечку, Кощей нервно вглядывался в изображение, где секретарша постоянно мелькала перед начальником: то кофе подавала, то документы на подпись совала, хотя было не к спеху, то пиццу в офис заказывала, когда Иван забывал пообедать:
– Алиска обадит Ванятку.
– А шо? – отозвалась Ягиня. – Любо зрить!
– Взыграти хочешь?
– Днесь решитися…
Кощей погладил лысину:
– Зрю! Замятня!
Картинка сменилась. Вот несколько машин едут по шоссе в сторону густого леса, остановились на поляне возле большого бревенчатого дома.
– Вяща истопка! – с восхищением протянула избушка, разглядывая большой деревянный дом, окружённый высокими елями. Он выглядел и впрямь величественно, поглядывая на гостей своими небольшими окнами с украшенными резьбой ставнями.
Из внедорожников резво выскочили водители, открыли дверцы, помогая выйти пассажирам, мужчинам и женщинам. Все возбуждённо говорили, причём не все на русском языке.
– Гарипы, шо ли? – куриная голова встрепенулась, но на неё никто не взглянул, оставив вопрос без ответа.
Иван выделялся высоким ростом и улыбкой на лице. В то время как другие ошарашено поглядывали по сторонам. Особенно недовольно выглядела Алиса. Она казалась такой хрупкой на лесной поляне в своём коротком коричневом пальтишке и сапожках на высоком каблуке.
К ней тут же подошла ещё одна молодая женщина, видимо, в знак солидарности. Хотя эту представительницу прекрасной половины человечества трудно было назвать хрупкой, наоборот, она отличалась высоким ростом, массивным телосложением. Одетая в модный брючный костюм и высокие ботинки, она чувствовала себя вполне комфортно, поэтому смотрела вокруг чуть сощурившись, но удовлетворено.
Поправив короткие тёмные волосы, женщина посмотрела осуждающе на секретаршу:
– Разве ты не знала, куда едешь, милочка?
В глазах Алисы мелькнул злой огонёк:
– А тебе какое дело?
– Мне-то ничего, а тебе будет проблематично скакать по лесу на каблуках.
– На каблуках никто скакать не будет, – послышался дружелюбный женский голос.
Обе гостьи оглянулись и увидели девушку, одетую в камуфляжный комбинезон и такую же кепку, под которую были спрятаны волосы, заплетённые в длинную толстую косу.
– Я Ольга, помощник егеря, – представилась девушка. – Мы обеспечим всех подходящей одеждой.
Алиса злорадно глянула на соседку, которую уже записала в соперницы, проследив, как та внимательно наблюдает за Иваном и томно вздыхает.
– Настасья Петровна, – представилась женщина, Ольга кивнула, а Алиса фыркнула, вспомнив детскую сказку о трёх медведях. И действительно вся массивная фигура Настасьи напоминала неуклюжего медведя.
– Алиса, – томно протянула секретарша,
– Лиска Алиска, – не преминула вставить шпильку Настя, чем ещё больше усугубила напряжённость обстановки, а Ольга мило улыбнулась:
– Не ссорьтесь, девочки! Пойдёмте, я покажу вам комнаты.
Мужчины, среди которых обращали на себя внимание худой человек с седыми волосами и его спутник – юркий юноша в больших очках, окружили егеря. Он казался великаном, выделяясь широченными плечами, обтянутыми камуфляжной курткой, такие же штаны были заправлены в высокие прорезиненные сапоги.
Егерь представился как Савелий Петрович и успел рассказать об особенностях охоты Ивану. Слушали его внимательно водители, которые оказались сотрудниками завода, работающими в охране, и партнёры Колобкова, особенно иностранцы, которым всё происходящее было в диковинку.
Егерь и его помощники повели гостей в дом, где оказалось несколько гостевых комнат. Иностранцы предпочли устроиться вдвоём, Иван поселился вместе с водителями. Девушек Ольга, оказавшаяся дочерью егеря, поместила в светлой комнате, где было чисто и уютно, но очень просто: деревянные кровати у стен, платяной шкаф у двери, тумбочки у кровати, трюмо и кресла между окнами.
Когда девушки устроились, усевшись на свои кровати, посмотрели друг на друга недовольно. Первой начала Алиса:
– Наська, ты чего припёрлась? Пётр Сергеевич лучше тебя бы справился. Чего забыла на охоте?
– А ты, Алиска, зачем здесь? Ты же любишь комфорт и удобства?
– Иностранцы изъявили желание отправиться на русскую охоту.
– Думаешь, без тебя Иван не сумеет развлечь будущих партнёров? Сколько можно ему глазки строить? Пора уже другую жертву найти.
– Сама-то чего на него томные взгляды бросаешь? Ты не в его вкусе! Слишком мужеподобна, медведица, а не девушка!
– А ты, значит, в его вкусе? Год уже ластишься, а он на тебя ноль внимания.
– Это мы посмотрим ещё.
– Последний заход? – съехидничала Настя.
– А у тебя первый?
– Он сам меня пригласил, знает, что я не изнеженная девица, стрелять умею.
– Да ладно, – махнула рукой Алиса.
– Умею! – с торжеством посмотрела Настя. – Мы с Иваном и познакомились-то на соревнованиях по стрельбе из лука.
Девицы смотрели друг на друга насторожённо. Стало понятно, что у них давнее соперничество. И каждая решила, что именно сегодня возможен её триумф. Только действовать хотели по-разному: одна хитростью, а другая ловкостью.
Тут в дверь постучали, после разрешения вошла Ольга.
– Устроились?
Когда девушки кивнули, дочь егеря поинтересовалась:
– Извините, Настя, можно без отчества, мы же почти ровесницы....
– Конечно.
– Я случайно услышала, как вы говорили о стрельбе из лука. Это правда?
– Правда.
– Я тоже лучница, – улыбнулась Ольга. – Тут есть отличное место. Постреляем?
– Обязательно. И Ивана Константиновича пригласим.
– Договорились. Одежда в шкафу – выбирайте. Жду через час. Для охоты ещё не всё готово. Заодно покажу вам вышку и расскажу об охоте.
Настя оделась быстро, а Алиса долго не решалась натянуть пятнистый комбинезон, хотя было видно, что он только недавно из стирки. А уж резиновые сапоги для городской модницы оказались старинным артефактом, на который она смотрела с ужасом.
Зато Настасья Петровна оделась быстро. Ей удивительно шло такое одеяние, превратив девушку в весёлую охотницу, что и отметил при встрече Иван, осмотрев коренастую фигуру с удовольствием, и предложил Алисе:
– Может, останешься? Тут Георг с Аскольдом хотят ещё раз перепроверить договор.
Алиса отрицательно покачала головой:
– Как приду, прочту их замечания. Там вроде всё понятно.
Ольга повела всех в чащу. Иван пристроился рядом с дочерью егеря, а девушкам пришлось идти сзади. Они слышали, как Иван расспрашивал Олю об учёбе и удивлялся, как она совмещает учёбу и работу в лесничестве.
Ольга весело смеялась, вспоминая забавные случаи из студенческой жизни. А Алиса и Настя недовольно переглядывались.
– Ещё одна конкурентка, – недовольно проворчала Алиса еле слышно, но Настя поняла и кивнула:
– Точно. Она его, кажется, чем-то зацепила.
Скоро вышли на поляну, где стояла вышка для охоты. Она представляла небольшой деревянный сруб на высоких сваях.
– Прямо избушка на курьих ножках, – сказала Настя. – Только ноги очень высокие.
– Похоже, – неожиданно согласился Иван, с интересом взглянув на девушку.
А Ольга посмотрела на гостей снисходительно и сообщила:
– Вышка прочная и надежная. С неё хорошо просматривается окружающая местность. Для новичков это удобно и безопасно. Но я предпочитаю засаду.
– А я не люблю убивать зверей ради развлечения. Вот если для питания – другое дело, – вдруг сказал Иван.
– Зачем же вы приехали к нам? – удивлённо посмотрела на него Ольга.
– Партнёры просили, – пожал плечами директор завода.
Алиса посмотрела на дочку егеря с превосходством, точно хотела сказать: вот так тебе и надо! Наш Колобок – альтруист.
Настя же довольно улыбнулась, почесав переносицу. Она, видно, тоже сделала какие-то выводы. Ольга печально вздохнула и повела всех на соседнюю поляну, где расположились мишени, а на суку одного из дубов висели самодельные луки.
– Не обессудьте. Что имеем.
Иван взял один из луков:
– Хорошая работа.
Ловко прицелился, поразив цель в самую середину. Ольга стреляла в ту же мишень, попав тоже в яблочко, а Настя долго примерялась, но попала в середину только с третьего раза.
Алису пробовали научить все, но только с Иваном ей удалось правильно выстрелить и попасть в мишень, пусть и не в середину. Девушка воспаряла духом, ведь мужчина крепко прижимал её руку и терпеливо, а ей показалось ― с нежностью, учил, как стрелять.
Обратно шли, весело обсуждая свои промахи. Ольга предупредила, что охота начнётся утром и желающие должны хорошо натереть одежду ветками хвойных деревьев, которые дадут ей естественный запах леса. Нельзя также курить и применять духи, ведь кабаны не выносят посторонних запахов.
ГЛАВА 9
На завтрак были настоящие русские блины, которыми угощала гостей жена егеря Мария Николаевна. К блинам была подана икра чёрная и красная. От такой вкуснятины не отказалась даже Алиса, что постоянно сидела на новомодных диетах.
После завтрака все остались в столовой, где егерь провёл последние консультации, которые сводились к тому, что нужно на вышке вести себя тихо, запастись терпением и быть готовым к длительному ожиданию.
Иван бросил взгляд на девушек, словно намекая, что именно они слишком болтливы, но Алиса и Настя сделали вид, что их это не касается, а к Ольге это не имело отношения, ведь она была дочерью своего отца.
Иностранцам беседу по просьбе Ивана секретарша перевела, чтобы они точнее поняли правила охоты.
И вот новоявленные охотники замерли на вышке в ожидании, которое продолжалось около часа, но животных не было. Тут появился Савелий Петрович. Он разбросал прикормку на поляне и скрылся.
Через несколько мгновений послышался топот, и на поляну выскочили поросята. Были они такими шустрыми и смешными: тела их казались золотистыми на солнце, только чёрные полосы мелькали среди зелёной травы. Помощник егеря предупреждающе поднял руку, но никто стрелять и не собирался, все были увлечены наблюдением за вознёй зверьков. Но вот малыши заволновались, подняв пятачки. Они почуяли сильнейшего. Это появился матёрый секач. Молодняк тут же исчез в кустах.
Егеря кивнули, давая понять, что нужно приготовиться. Ружья были у Настасьи, Ивана, иностранцев и Ольги. Последняя не собиралась стрелять, а Настасья ловко прицелилась. Но выстрелил очкарик, уложив секача первым же выстрелом, чем заслужил одобрительный взгляд егеря. Настя недовольно вздохнула, опустив ружьё.
И тут послышался визг. На поляну выскочил поросёнок, он кинулся сначала к секачу, потом жалобно взвизгнул. На его зов выскочили все поросята, а потом появилась самка. Она повела носом в сторону вышки и метнулась к столбам, начав их грызть. Люди замерли, не ожидая таких действий от животного.
Кабаниха яростно копала яму, расшатывая опору.
– Давно пора было заменить столбы, – заметил помощник егеря. – Железо не больно погрызёшь!
– Что делать? – шёпотом спросила Алиса, дрожа всем телом.
– Столб надёжный, – заверил егерь. – Скоро помощь придёт.
– Может, спуститься? – спросил Иван.
– Не-а, кабан, конечно, плохо видит, но нас уже почуял.
Алиса обхватила себя руками, Настя обняла её и начала успокаивать, Ольга достала мобильник, иностранцы переговаривались на своём языке. Только Иван внимательно смотрел на поляну.
Вдруг между кустов мелькнула фигура в белом одеянии. Она что-то сказала, поросята тут же завизжали и бросились к ней. Кабаниха подняла морду, недовольно заворчала и поспешила вслед за детёнышами.
– Савелий Петрович? – посмотрела на Ольгу Настасья.
– Нет, – показала головой та. – Скорее всего, Алёна.
– Что? – Иван в два прыжка оказался на земле и побежал в сторону убежавшей кабанихи, сдёрнув с плеча ружьё.
– Кто? – спросила Алиса, когда Иван скрылся в зарослях.
– Это моя старшая сестра Алёна, – сказала Ольга.
– Она тоже егерь? – спросила Настя.
– Что вы! – замахала руками девушка. – Она у нас мухи не обидит. Педагог она. Биолог. Каждую травинку в лесу знает. Её даже кабаны не трогают. Зря Иван поскакал спасать девицу. Его спасать как бы не пришлось.
Ольга двинулась к лестнице, бросив на ходу:
– Никому не сходить. Ждите здесь.
Через некоторое время появился Савелий Петрович, махнул рукой:
– Опасность миновала.
Егеря подошли к секачу, начали обсуждать, как его транспортировать, появился Иван, пожал плечами, видя вопросительные взгляды.
А вечером наметили роскошный ужин, женщины во главе с женой егеря пообещали приготовить жаркое из кабана.
Застолье было в самом разгаре: все шутили, смеялись, вспоминая последние события, даже иностранцы принимали активное участие в разговоре, не прибегая к помощи Алисы. Иван задумчиво смотрел на партнёров, вспоминая, как они соглашались со всеми его доводами, заключив очень выгодный для директора завода контракт.
– А сейчас десерт, – улыбнулся Иван, подмигнув девушкам. И Алисе показалось, что он улыбается только ей, а Настя подумала, что Иван смотрит на неё нежно и проникновенно. Ольга же снисходительно хмыкнула, точно знала больше других.
Тут в комнату вошла Зоя, неся на подносе большой торт. Поставив его в середину стола, она мило улыбнулась:
– Кушайте на здоровье! – но все сидящие зачарованно смотрели на это произведение кулинарного искусства, не в силах вымолвить ни слова.
А посмотреть было на что, ведь украшение было изумительным, сказочным: на белой глазури подноса стоял старинный терем из шоколада, вокруг высились ели, голубым пятном красовалось озеро, вокруг него росли яркие цветы.
– Ох! – выдохнула Настасья. – Красота!
Алиса скривилась, увидев ласковый взгляд Ивана, адресованной Зое.
Торт всё же разрезали и быстро съели, нахваливая мастерицу. Зоя смущённо улыбалась, поглядывая из-под пушистых ресниц на мужчин, расточающих комплименты, особенно в ударе был иностранец-очкарик. Он первым пригласил Зою на вальс, когда включили музыку.
Танцевала пара так красиво, что никто не осмелился последовать их примеру. Зато, когда объявили дамский танец, Алиса умудрилась первой пригласить Ивана и счастливо улыбалась под уничтожающим взглядом Насти и насторожённым Зои, которая пригласила своего бывшего партнёра.
На русскую пляску вышла Ольга, поразив всех присутствующих плавными движения рук и ловкими перестукиваниями каблучков, отбивающих чечётку. Ей под стать был Иван, выкидывающий настоящие коленца заправского танцора.
После этого танцевали медленный танец все, кроме нашего удальца. Он подсел к егерю:
– Душно у вас. Не смогу спасть в доме.
– Так идите на сеновал, – посоветовал Савелий Петрович. – Там постелено.
– С удовольствием.
Никто не заметил, что последние слова уловила Алиса, лукаво сверкнув глазами.
Картинка стала меркнуть, яблочко остановилось.
В избушке стало так тихо, что эта тишина давила на уши, ложилась на душу печалью.
– Лиска себе на уме! – прицокнул языком Кощей. – Обадит сынка.
– Тах-тах! – поддакнула куриная голова, закатывая глаза.
– Искусь, – коварно усмехнулась Ягиня.
***
ОБАДИТЬ ― обмануть, расположить к себе.
ИСКУСЬ – испытание.
ГЛАВА 10
Ночь. Через открытое окно проникает шаловливый ветерок, надувая занавески. Алиса встала, поискала в темноте халатик, осторожно двинулась к двери:
– Ты куда, Алиска? – послышался недовольный голос Насти.
– Надо, – огрызнулась девушка.
– Подожди, я с тобой.
Возвратились вместе, легли. Алиса долго ворочалась, но, наконец, затихла. Проснулась она, когда в комнате начало светать.
– Рассвет, проспала, – прошептала девушка, бросая в сторону соседки недовольный взгляд. Быстро набросив халатик, она босиком побрела к двери, опасливо вышла в коридор, а потом на улицу.
Увидев лестницу на чердак, начала взбираться, судорожно хватаясь за деревянные перекладины.
Присев на солому оглянулась, потом удовлетворённо вздохнула, услышав мощный мужской храп.
– От меня не отделаешься, Иванушка! – и юркнула под бочок к мужчине. Тот недовольно всхрапнул, потом обрадовано схватил лёгкую фигурку, и оба скрылись с головой под цветастым одеялом.
Картинка на блюде замерла, избушка недовольно запыхтела.
– Ноли буди наследки? – спросила Ягиня, повернув голову к супругу.
– Ажно, серце возбунитися.
– Ни тах, ни тах, – прокудахтала избушка, блюдечко покатилось, показав Ивана, бредущего по лесной тропинке.
– Желя! – воскликнул отец.
– Беспроторица! – запечалилась мать.
Куриная голова посмотрела на них, подмигнула, а потом обрадовано прошептала:
– Мотя, тах-тах! – увидев, что домовой сидит на плече богатыря.
– Постерво! – взревел Кошей.
– Лишеник! – притворно вздохнула Ягиня, погладив плечо супруга. Кощей посмотрел на неё, вздохнул и улыбнулся...
– Ну и куда ты собрался, Ванятка? – спросил домовой, качая ногами.
– Только глянула своими синими очами – сердце с собой унесла.
– Да кто она?
– Не знаю, фея лесная, видно.
– Да отколь в наших лесах феи? Лесавка, може?
– Нет, она такая, такая…
– Какая?
– Необычная, красивая… неземная.
– И где искать будем?
Иван промолчал, медленно бредя вперёд.
– Скажи спасибо, Алиску я отвадил, а то бы ужо под венец отправили родители.
Иван встрепенулся, увидев между стволами лесное озеро, раздвинул ветви и замер, поражённой картиной: в воде на замшелом валуне сидела девушка. Она была в белом платье, с распушенными волосами, босые ноги погрузила в воду, а взгляд синих глаз устремила вдаль, не замечая ничего вокруг.
– Алёнушка, – прошептал Иванушка, вспомнив одноимённую картину, возле которой часами простаивал в музее Васнецова. – Она.
Девушка сидела, погружённая в свои мысли, а парень осторожно прокрался к озеру, сел у воды так, чтобы его не было видно и, не отрываясь, смотрел на распушенные светлые волосы, что струились по плечам и ложились причудливым узором на поверхность водоёма.
Ему казалось, что стоит пошевелиться ― и вспугнёшь девицу, исчезнет, как морок, растает в туманной дымке осеннего утра.
Тут на плечо девушки села белая голубка, загулила, как будто решила поведать о чём-то.
Девушка встрепенулась, оглянулась на молодого человека, смутилась.
Потом резко встала, взмахнула руками и исчезла. Только взлетели над водой две белые голубицы.
– Я же говорил – фея! – улыбнулся Иван. Он встал во весь свой богатырский рост и закричал громко и радостно:
– Я найду тебя, Алёнушка!
– Ага, ищи ветра в поле, – недовольно сказал домовой, что сидел на соседней иве. – Хватать надо было, пока рядом была.
– Найду! – повторил Иван. На его лице застыло ощущение безграничного счастья.
– Лады, – пробормотал Мотя, чувствуя недовольство хозяйки, а потом невидимая рука схватила его и утащила в свой мир.
– А я чё, я ничё, – пожимал плечами домовой, сидя на любимой печи, и ёжился под пристальным взглядом Ягини и Кощея. Только избушка радостно приветствовала блудного домового:
– Тах-тах!
– Алиску отвадил? Заю прошляпил? Волчицу с медведицей проморгал? – грозно сдвинул брови Кощей.
– Так ить оне… таво.
– Зрите, зрите, – закричала Ягиня, показывая на блюдо, которое со времени появления Моти не желало показывать картинки.
Возле охотничьего домика собрались все наши герои. Алиску обнимал один из водителей:
– Алисочка, я ж давно на тебя глаз положил.
– А чего молчал? – игриво спросила девушка.
– Так ты такая недоступная.
– Смелее надо быть, – прижалась к широкой груди брюнета секретарша.
Настя мило беседовала со старшим иностранцем, смущаясь и нервно поглядывая по сторонам.
К Зое шагнул иностранец-очкарик. И сказал на чистейшем русском языке:
– Подумайте, Зоя. Это ваш шанс.
– Хорошо, – смущённо проронила девушка, краснея.
– Подожди, Георг, не торопи девочку, – сказал Иван, широко улыбнувшись. – Пусть посоветуется с родителями, принять ли твоё предложение. Это не шутка – учёба в другой стране!
Ольга стояла рядом с другим водителем.
– Я серьёзно, Оля. Выходи за меня!
– Больно скор, ты, Сергей, на предложения, – опустила глаза дочка егеря.
– Они у меня разумные девочки, дочки мои, – сказал Савелий Петрович, шагнув к машине. – Чтобы их окрутить, надо пуд соли с ними съесть.
– Я готов, – улыбнулся Сергей. Ольга взяла его за руку и увела за машину, откуда послышался тихий говор.
– А я прошу руки вашей старшей дочери, Алёны, – шагнул к егерю Иван.
– Хороший ты мужик, Иван, – сказал Савелий Петрович.– Только не мне с тобой жить, а ей.
– Так вы не против?
– Я обеими руками за, а решение принимать ей.
Иван посмотрел по сторонам, но ту, что вошла в сердце, не увидел. Но улыбка не сошла с его лица. Он решительно взмахнул рукой и начал усаживать гостей в машины.
Яблочко замерло на блюдечке. Ягиня положила руки на потемневшую картинку – блюдо уменьшилось.
– Хотел суженую необычную – получил, – проворчал Мотя.
– А мне люба эта Алёнушка, – вдруг сказала Ягиня. – Такая невестка на зависть всем. Только долго уламывать придётся.
– Сумеет, – довольно улыбнулся Кощей.
– Будя наследки, будя, – обрадовано подскочил вверх Мотя, повиснув на шее куриной головы.
Избушка запрыгала, заплясала.
– Будя наследки! Тах-тах!
***
НОЛИ – может быть.
БУДИ – будь.
НАСЛЕДОК – потомок.
АЖНО – как.
СЕРЦЕ – сердце.
ВОЗБНУТИ СЯ — пробудиться.
ЖЕЛЯ – печаль.
БЕСПРОТОРИЦА – безысходность.
СТЕРВО – гибель.
ЛИШЕНИК – несчастный.
ЗРИТЕ – смотрите.
СВАРА – ссора.
ЧАСТЬ II. БРАЧНОЕ АГЕНТСТВО БАБЫ-ЯГИ
АННОТАЦИЯ
После удачной женитьбы Ивана Костеевича и Алёнушки в избушку начали похаживать сказочные герои в надежде обрести настоящую пару. Пришлось Ягине взяться за дело основательно и открыть своё брачное агентство. Только много иных забот у привратницы Межмирья, да и муж Кощей косо смотрит. А не пригласить ли на роль свахи...
ГЛАВА 1
После известных событий в избушке стало тихо. Ягиня и Кощей помирились и часть времени проводили в подземном царстве, бывая в избушке наскоком.
Вот и сегодня, наскоро позавтракав пшённой кашей и пирогами, умчались по своим делам, которых накопилось немало, а Мотя пригорюнившись сидел на печи.
С тех пор как Иван, сын Ягини и Кощея, женился на Алёнушке, хозяйка запретила вмешиваться в их жизнь, а детей у них пока не было, вот и горевал Мотя по былым временам, где почти ежедневно происходило какое-то событие.
Правда, Иван и Алёна наведывались в гости в сказочную страну, где невестке очень нравилось, но бывало это редко, ведь Иван стал не просто предпринимателем, а организовал целую корпорацию по производству хлебобулочных изделий. Его помощницей стала Зоя Зайцева. Она прошла курс обучения за границей, а потом внимательно изучила старинные рецепты русских хлебопёков, которыми щедро поделилась избушка на курьих ножках.
Алёна не только преподавала в школе, но и готовилась защитить кандидатскую диссертацию по теме «Редкие виды лекарственных растений Руси». Она внимательно изучила растения в Дремучем лесу, где жила Ягиня, сравнила их с теми, что сохранились в настоящем времени, и очень огорчилась, поняв, что самые лучшие травы, применяемые знахарями в древности, утрачены из-за ухудшения состояния экологии. Вот и пыталась создать каталог уникальных растений, в чём ей активно помогали Ягиня и домовой. Но вот и эта работа подошла к концу.
– Чаво?
– Желя, – отозвался домовой.
– Тах-тах?! – подтвердила избушка, склонив куриную голову к полу.
Вдруг в избушку кто-то еле слышно стукнул. Мотя поднял ушки, почесал бороду, глянул на куриную голову. Она подмигнула одним глазом, распахнула дверцу.
Мотя кряхтя слез с печи и замер на пороге, разглядывая нежданных посетителей. А было их немало. Тут и Емеля на своей печи сидел, рядом с ним пристроился леший, придерживая большую ванну, из которой выглядывал русалочий хвост.
С одной стороны печи стояли молодцы и девицы в нарядных одеждах и с задорным блеском в глазах. С другой – сидели волки и лисицы, медведи и барсуки.
– Гой еси! – всплеснул руками Мотя. – Чаво надобно?
– Энто… Ягиня… – замялся Емеля.
– Нема Ягини.
– Идеже она? – спросила красавица с русыми косами.
Мотя пожал плечами, махнул в сторону леса.
– Мы за ниё, – добавила избушка, глядя куриным глазом с крыши.
– Ведати яко пару найдить?! – соскочил Емеля с печи и двинулся в сторону избушки.
– Лагодити, будя ласка, – проронила красавица в длинном платье и с серебряным обручем на распущенных волосах
– Любо! – обрадовались собравшиеся, зашевелились, начали шапки вверх подкидывать, разом все загалдели.
– От кого только услышали? – удивлённо захлопала крыльями избушка, обращаясь к домовому. Тот погладил бороду.
– Видно, про Ванятку с Алёнушкой слух разошёлся по лесу, – шепнул Мотя. – А что, здорово мы всё провернули. Живёт – не жалуется.
– Так-то оно так, а для других что сделать можем? Смотри, не только девицы с молодцами, даже звери пару сыскать не могут.
– Во дела! – присвистнул Мотя.
Тут стало тихо, а домовой громко сказал:
– Прелесть яка! – и поднял руки вверх.
Тишина стало гробовой, потом послышался сдавленный возглас, второй, третий.
– Катуну не можу найдить, – вздохнул богатырь в дорогом кафтане.
– Беспоротица, – вздохнула русокосая дева.
– Въсуе, – бросил шапку оземь Емеля.
И так печально смотрели все собравшиеся на избушку и домового, что те замолчали, а потом избушка вдруг сказала:
– А, можа, таво…
– Чаво таво? – тихо спросил Мотя.
– Попробовать? – так же тихо ответила избушка.
– Как?
– Абы… – начала вещать куриная голова, склонившись к уху Моти.
– А можа она обадить?
– Можа… Льстивая.
– Оже, она непраздная ужо?
– Не…
– Мнишь, Ягинюшка обещевати?
.– Ноли…
Домовой тут же отправил послание хозяйке. Через несколько минут послышалась звонкая трель. Мотя с важным видом вошёл в кабинет, как прозвал бывшую комнату Ивана, и взял мобильник.
Да-да, в избушке после свадьбы сына Яги и Кощея начались перемены. Иван поставил новый компьютер и буквально всучил каждому члену своей сказочной семьи мобильник, чтобы быть всегда в курсе дел матери, отца и домового с избушкой.
Сам он стал ещё более занят, налаживая сотрудничество с иностранными фирмами. Зато Алёнушка всегда была на связи и очень живо интересовалась сказочной жизнью, давала советы, сама иногда просила помощи, чему Мотя и избушка были несказанно рады.
Мотя внимательно слушал, лицо его бледнело, что стало заметно даже под шерстью, глаза испуганно забегали. Он выключил телефон, вышел на кухню и молча залез на печь.
– Въсуе? – поинтересовалась куриная голова, но не получив ответа, закрыла глаза.
В избушке стало тихо. Домовой обиженно сопел, припоминая гневный голос Яги, обвинявшей его в том, что он лезет не в свои дела. А ему просто жалко было всех тех существ, что хотели ничтожно мало – крупицу личного счастья.
Мотя и сам бы не отказался бы заиметь подругу-домовиху, но увы! Словно прочитав его мысли, избушка недовольно захлопала крыльями, начала переминаться с ноги на ногу. В помещении зазвенела посуда, посыпались на пол деревянные ложки. Хорошо, ножи Ягиня спрятала, чтобы никто не поранился при таком раскладе.
***
ЛЮБО – хорошо.
ЛАГОДИТИ – потворствовать; делать приятное.
ВЪСУЕ – впустую.
ЛЕСТЬ – ересь.
АБЫ – если бы.
КАТУНА – жена.
ПРЕЛЕСТЬ – заблуждение.
ОБАДИТЬ ― обмануть, расположить к себе.
ОТЩЕТИТЬ ― повредить, испортить.
НЕПРАЗДНАЯ – беременная.
МНИТИ ― думать, полагать.
ОЖЕ ― что, если.
ГЛАВА 2
Избушка успокоилась, покудахтала, привлекая внимание домового, потом куриная голова спросила:
– Насочити, шо Ягиня поведати? – не дождавшись ответа, свесила голову, растянув шею, точно она была резиновая. – Немко, шо ли?
– Немко, – отмахнулся Мотя, свернувшись клубочком.
Куриная голова вернулась на своё место, закрыла глаза. В избушке стало тихо.
Ягиня появилась на следующий день, увидела беспорядок, недовольно сдвинула кустистые брови, ведь была в образе старухи.
– Ано…
Но никто не среагировал: куриная голова спрятала голову под появившееся крыло, а домового не было видно.
Устало опустившись на лавку, Яга сказала:
– Брашно.
Тотчас на столе появился горшок со щами. Половник невидимой рукой налил наваристый бульон в глиняную чашку. Яга взяла деревянную ложку, покосилась на печь и принялась есть, смакуя каждый кусочек.
Едва она отодвинула чашку, как перед ней оказалась другая, с кашей, и кружка с квасом.
Хозяйка поднялась, тотчас все столовые приборы исчезли.
Ягиня топнула ногой, превратилась в статную красавицу, улыбнулась. Её улыбка будто осветила все тёмные углы избушки. Куриная голова вздрогнула, выпрямилась.
– Егда дуться перестанете? Ну, виновата – не поняла.
Куриная голова открыла один глаз, второй, потом клювом постучала по дымоходу
– Слышь, Мотя?!
– Я не которатися…
– Так и я не ссорилась. Устала просто, а тут ты со своим предложением…
– Ато…– домовой вылез, не спеша уселся на край, свесив ноги.
– Рассказывай медленно и по-порядку. – Выслушав монолог домового, Ягиня задумалась:
– Взять в помощницы Алису,
