Оглавление
- АННОТАЦИЯ
- ПРОЛОГ
- ГЛАВА 1
- ГЛАВА 2
- ГЛАВА 3
- ГЛАВА 4
- ГЛАВА 5
- ГЛАВА 6
- ГЛАВА 7
- ГЛАВА 8
- ЭПИЛОГ. Годы спустя
АННОТАЦИЯ
Однажды одна не очень осторожная, но очень одинокая студентка школы магии призвала демона.
Однажды один очень несдержанный, но совсем не злобный демон попал в переплёт и вынужден был откликнуться на призыв.
Так началась история любви и ненависти, продлившаяся без малого десять лет.
Летний приквел к повести Ледяная звезда. Морвейн Ветер
ПРОЛОГ
Зачарованный круг… Пламя играет на линиях, начертанных Её рукой на каменном полу. Я лежу распростёртый ниц. Тяжело дышу. Лёгкие обжигает огонь. Не тот, что призвала она. Тот, из которого она вынула меня только что. За миг перед смертью. Я обязан ей тем, что ещё дышу. А она, наверное, проклинает меня — она призывала демона, а не то раздавленное бессильное существо, которое к ней пришло.
И эти голубые глаза смотрят на меня сверху вниз. Испепеляют своим льдом.
Белая изящная рука лёгким движением гасит бушующий кругом огонь, и она протягивает пальцы. Касается волос.
Кажется, причиняет боль, но я всё равно тянусь к ней. Я уже и не думал, что ещё хоть раз меня коснётся живое существо.
— Я нарекаю тебя Сверр, — говорит она.
— Да… — выдыхаю и прогибаюсь следом за её рукой. — Да, моя госпожа.
Слово, которое я никогда до того не произносил.
Слово, которое сорвалось с губ так легко.
ГЛАВА 1
Май в Аэн Сиале выдался холодным. День за днём хлестали дожди. Редкое солнце, выглядывая из-за туч, почти мгновенно исчезало. Утренняя прохлада сменялась промозглыми ветрами, дувшими с севера по вечерам, и ученики Башни магии по большей части сидели по кельям, не рискуя высовываться наружу, во двор.
В другие подобные дни в саду частенько завязывалась игра в огненные шары, длившаяся, пока не подоспеют учителя.
Дагней никогда не участвовала в таких играх. У неё напрочь отсутствовала способность призывать огонь. Редкий случай, потому как большинство магов с самого ученичества сочетали в себе смесь самых разных талантов. Одни проявлялись сильней, другие слабей, а развивать их все ни у кого не хватило бы времени и сил. Но Дагней не то чтобы не хотела… она именно не могла. Её дар был специфичен и однобок – всё, к чему прикасалась, она обращала в лёд. И даже с ним Дагней управлялась с трудом. В шестнадцать лет большинство учеников на параллели уже хорошо контролировали способности, и Дагней уже тогда всё чаще казалась самой себе белой вороной. Сейчас ей был двадцать один и прошлой зимой, когда в очередной раз, пытаясь прекратить дождь, она наколдовала град, а все присутствовавшие на уроке едва не превратились в ледышки, Дагней получила нынешнее своё прозвище – Ледяная Звезда. Прозвище прилепилось накрепко, так что оставалось только радоваться, что однокашники не придумали чего повеселей.
На их насмешки Дагней отвечала ледяным презрением. В душе, конечно, переживала, но признаваться не хотела – даже самой себе. И всё время, которое другие тратили на бесполезные игры во дворе, проводила в библиотеке, изучая ту часть магии, на которую всем остальным не хватало терпения.
Дагней увлекалась демонологией.
Впервые она испытала тягу к этой науке, когда ей было двенадцать и она пряталась в библиотеке от компании мальчишек, которым не давала покоя слишком худосочная даже для мага фигура. Книга, стоявшая на полке, сама собой выпрыгнула ей в руки и, примостившись на корточках под подоконником – так, чтобы никто не разглядел со стороны прохода – Дагней принялась неторопливо изучать разновидности демонов.
Занятие оказалось интересным. Дагней любила систематизировать и выделять типы. А кроме того, у неё впервые возникла мысль: что, если бы у неё появился собственный демон?.. Наверняка демоны умеют кидать огненные шары. Наверняка демон хорошенько надавал бы остальным ученикам хвостом по голове. Наверняка… У Дагней накопилось ещё много «наверняка», но от поспешных действий её останавливали природное благоразумие и предупреждения, повторявшиеся в прологе к каждой книге: «Демон предложит вам сделку. Но помните – ценой станет ваша душа. Дважды подумайте, прежде чем решитесь рисковать».
«Ценой станет ваша душа». Дагней подумала уже и дважды, и трижды… И ни к какому решению так и не пришла. До тех пор, пока не начался этот холодный май триста двадцать седьмого года. Когда на улице хлестали дожди. Никто не играл в огненные шары. Коридоры Башни были полны учеников, которые не находили себе иного занятия, кроме как щипать её за худые бока и завывать вслед: «Ледяная Звезда идёт! Ууу!»
Дагней сидела в библиотеке под самым подоконником на полу. На коленях её лежала книга, а в руках она держала блокнот. Старательно и неторопливо, как делала всё в своей жизни, она переписывала в этот блокнот формулы заклятья.
«Если что-то делать – то делать хорошо», — так она всегда считала.
«Если вызывать демона – то высшего», — сомнений быть не могло.
***
К полудню работа была закончена, но в книге говорилось, что заклятье следует читать в час появления луны. Вообще Дагней нашла несколько заклятий и выбранное время суток, согласно описаниям, определяло, какими свойствами будет обладать призванное существо.
Утро и полдень больше подходили для призыва так называемых фей. Вторая половина дня и вечер – для духов, владеющих магией стихий. Ночью призывали тех, кого в книгах называли демонами. Все три подвида на деле обозначали существ, призываемых из других миров. В гримуаре, который изучала Дагней, этого не говорилось напрямую, но Дагней сделала вывод, что со временем суток – а также временем года и фазой луны – связано то, в каком положении их мир будет находиться по отношению к другим мирам. А значит – к какому именно миру обратится призыв.
Фейри и элементали Дагней не очень интересовали. Она любила ночь и не любила разного рода деревья и цветы. Дагней хотела призвать существо, подходящее ей и похожее на неё. И всё же слишком злого демона она не собиралась – Дагней не собиралась завоёвывать мир или подчинять глупых людей, обитавших кругом. Только хотела, чтобы её оставили в покое. А для этого Дагней нуждалась в силе – спокойной и уверенной, но достаточно могущественной, чтобы больше ей никто и слова не сказал.
Высший демон подходил в самый раз. И потому, дождавшись заката, Дагней осторожно покинула библиотеку и, выбирая самые безлюдные коридоры, стала спускаться в подвал. Там, внизу, под корпусами нынешней Башни, располагались заброшенные залы, о которых мало кто знал. Только она, потому что ей частенько доводилось прятаться там от других детей.
Башня, в которой нынче проходили конклавы магов, была построена около трёх сотен лет назад. Однако учеников содержали и обучали в основном не в ней. В главном здании, протыкавшем шпилем небо, располагались лаборатории действительно талантливых чародеев и подростков туда допускали лишь по особому разрешению, если их приглашал один из наставников.
Ученические же корпуса находились восточнее. Дагней, хорошо изучившая каждый уголок в помещениях школы, частенько задавалась вопросом: знают ли сами учителя, что находится под ней?
Некоторые коридоры заканчивались лестницами, которые вели к глухим стенам. Другие – закрытыми дверями. Из щелей под такими дверями тянуло сыростью и тленом, и учителя запрещали к ним подходить, а тем более пытаться открыть. «Значит, всё-таки знали», — заключала она.
Но в то же время никто не запрещал спускаться в подвалы под западным крылом. Тут тоже было полно закрытых дверей, но вдоль стен висели магические светильники, которые вспыхивали тусклым желтоватым светом, при приближении живого существа. И здесь коридор заканчивался лестницей, дверь за которой никогда не была заперта. «Так всё-таки не знают?..» — фыркала Дагней, открывая её.
Она давно уже обнаружила эту дверь. Здесь была ещё одна лестница. Она резко поворачивала, и за ней начинался новый коридор, совсем не похожий на тот, что находился этажом выше. Дагней почти физически ощущала, что людей здесь не было очень, очень давно. Стены испещряли магические руны, которыми перестали пользоваться много лет назад. Светильники наверху были круглыми, а свет их — ровным. Он проливался сквозь матовую поверхность и казался неживым.
Тут по стенам висели затейливые канделябры. Канделябры венчали абажуры, изображавшие некое подобие цветов. А в их затейливых контурах звенели крылышками и метались из стороны в сторону светлячки.
Блики от этого необычного, даже по меркам Академии, света метались по стенам, создавая затейливые тени. И если бы Дагней была чуть горячее, наверняка испугалась бы. Но разум её был так же холоден, как и магия. И потому юная чародейка двигалась вперёд, почти не задумываясь о том, какие тайны могут скрываться в этих тенях.
Она давно уже обследовала и этот коридор. Нарисовала карту других коридоров этого этажа. Попробовала все двери и определила, какие можно открыть – но за большинством из них ничего особенного не нашла. Обычные комнаты, наполненные сломанной мебелью. Светильники где-то вспыхивали, а где-то были разбиты. С любопытством Дагней размышляла о том, что же здесь произошло, но страха не испытывала.
Только одна комната в самом конце лабиринта коридоров по-настоящему её заинтересовала.
Там, видимо, некогда находилась лаборатория. Настоящая, как у старших магов в главном здании. С алхимическими столами, стеллажами магических свитков и кристаллов… и с магическим кругом в самом центре.
Для чего используют такие круги Дагней знала. Сегодня она собиралась использовать его сама.
Тело Сверра пылало.
Если бы когда-нибудь кто-то сказал принцу Преисподней, что пламя может приносить такую боль – он бы рассмеялся идиоту в лицо.
Он, рождённый в мире вечного огня, где пламя плясало на ветвях деревьев и крыльях хищных зверей, он, чьей утробой и жизнью был огонь, по-новой открывал для себя краски боли.
Казалось, пламенеет каждая клеточка тела. Жар, бесконечный и безжалостный, добирается до костей.
«Смерть.»
Всё, о чём Сверр мечтал – только смерть.
Но даже сейчас, на краю безумия, ему хватало разума, чтобы понять – смерть не придёт. Он, дитя огня и вечности, был так же бессмертен, как само пламя. Как реки лавы, текущие по чёрным скалам его мира. Как суть пожара, который вспыхивает с новой силой, едва потухнут первые языки огня.
Сверр кричал.
Собственный крик оглушил его в первые же дни.
Скрежетал зубами, с ужасом думая, что скоро они раскрошатся в пыль – так крепко он сжимал челюсти, чтобы утихомирить боль.
«Вечность огня…»
«За что?..»
Сверр знал, не «за что». «Почему».
Потому что он, один из любимых сыновей поверженного Тёмного Князя, стал угрозой власти Давенхила, захватившего престол.
Пока Сверру хватало сил думать, он гадал: что стало с отцом?
Удалось ли Давенхилу его убить – или тот так же томится в плену вечной пытки, как и он сам?
Потом Сверр думал, сможет ли сбежать. Он должен был спасти себя сам. Иначе никак.
Но в конце концов бесконечная раздирающая боль лишила его сил. Сверр уже не мог думать, только кричать. И он кричал. Вся жизнь превратилась в крик. Мысли растворились в этом крике. Он не слышал себя, но всё ещё продолжать кричать. Пока в одно мгновение боль не стала ещё сильней.
Сверр думал, что сильнее быть не может, но это новое чувство выгибало кости дугой. Его тянуло в разные стороны, раздирало на части.
В один миг сознание прояснилось, и Сверр понял: «Призыв».
Сердце забилось ещё быстрей, чем билось все прошедшие дни.
Неумелый и болезненный, грозивший превратить его в кровавое месиво раньше, чем Сверр успеет выбраться в человеческий мир, но…
«Призыв откроет Врата».
«Призыв позволит мне уйти».
Изо всех сил Сверр рванулся навстречу голосу, звавшему его.
ГЛАВА 2
Из книг Дагней знала, что демоны различаются не только по месту происхождения. В каждом из миров, в которые можно открыть Врата, обитают довольно разные создания.
Различные типы зова предназначаются для того, чтобы призвать всяких существ: более простые, почти не включающие никаких слов, годятся для призыва различного рода летучих и ползучих тварей. Эти не обладают разумом, зато заключить с ними договор довольно легко. Достаточно предложить кусочек кровавого мяса или чашечку вкусных семян — птицеподобные демоны особенно любят анис.
Более сложные призывы, с обещанием денег и постельных утех, годились для призывов демонов поумнее. Эти в основном бывали человекоподобны, хотя несколько картинок в демономиконе Вартаса изображали в этом разделе осьминогов и чешуйчатых существ с хитиновыми пластинами вместо лица.
Дагней абсолютно не хотела призвать такого осьминога, тем более, что обе эти породы как раз-таки велись на обещания сексуального плана. Ей хотелось что-то… Что-то спокойное. Надёжное. И абсолютно человекообразное.
Дагней вздохнула. Пролистала второй раздел и остановилась на гравюре с изображением короны, обвитой змеёй.
Оставался последний вид призывов — призывы высших демонов.
Эти имели две формы — как звериную, так и человечью. Владели магией. Были сильны физически и ментально.
Последнее настораживало… Дагней сомневалась, что удержит в пределах призывного круга такую мощную тварь. Но выбирать не приходилось. Или высший… или осьминог.
Она в последний раз перечитала слова заклятья. Большая их частьбыла ей непонятна. Несколько месяцев Дагней корпела над книгой со словарём, но именно этот раздел включал слишком много старинных идиом, которые ей перевести не удалось.
Выбирать пришлось почти наобум, она ориентировалась на слова «верность», «сила», «красота» (чтобы всё-таки не получился осьминог). Кроме того, Дагней решила не брать те заклятья, в которых упоминалось, что призванный демон будет могущественным магом, некромантом или личом — Дагней абсолютно не хотела соревноваться со взрослым могущественным демоном в колдовстве.
Итак, выбор был сделан. Она опустила книгу на стол, заставленный склянками, и подошла к кругу.
Воздела руки.
Слова полились из горла напевным потоком — когда Дагней погружалась в магический транс, ничто не могло вынуть её оттуда, даже огненный дождь.
Может, Дагней и не была особенно могущественной колдуньей, но упрямства ей точно было не занимать.
Круг полыхнул пламенем. Дагней открыла глаза.
И замерла, в удивлении глядя на представшее перед ней существо.
Нет, Дагней, конечно, не ожидала, что своим слабеньким призывом поймает на удочку, скажем, сына Князя Тьмы. Она понимала, что силы её не очень велики и нужно брать то, что есть…
И всё-таки Дагней была разочарована.
Перед ней на полу скрючилось полуобнажённое израненное существо. Спину и плечи «демона» покрывали рваные раны. Лица было не разглядеть за пеленой чёрных волос, упавших на лоб.
Дагней испытала почти физическую потребность потянуть за слипшиеся пряди, заставить демона запрокинуть голову… Даже подняла руку, но тут же отшатнулась, когда демон поднял голову и на Дагней уставились два пылающих алых глаза.
Взгляд демона обжигал — незнакомое необычное пламя забегало по венам Дагней. Непривычные ощущения затопили с головой.
— Кто меня призвал?..
Голос демона доносился как будто издалека. Дагней хотела ответить, но язык не слушался. Иногда с ней такое бывало — когда слишком много мальчишек зажимали её в углу.
Демон смотрел. И ждал. Дагней, вместо того, чтобы говорить, заключать контракт или попытаться отправить демона назад, разглядывала его исцарапанное лицо. Прямой нос. Плотно сжатые, будто в приступе боли, губы.
— Кто меня призвал?
Дагней поняла, что вопрос звучит уже не второй, а как минимум в третий раз, потому что демон говорил неожиданно терпеливо. У него был мягкий, бархатистый голос, и только стиснутые зубы выдавали едва сдерживаемую боль.
— Дагней Ледяная Звезда! — выпалила неофитка наконец и решительно закончила: — Я хочу заключить контракт!
Огонь в глазах демона потух. Теперь зрачки его стали чёрными, как ночь.
— Контракт, — медленно повторил он.
Щёки Дагней запылали. Она стиснула кулаки. Больше всего чародейка боялась увидеть насмешку в этих глазах — но в них не разглядеть было вообще ничего. Только тьма и тусклый огонь на самом дне.
— Что ты можешь мне предложить?
Дагней молчала. Она растерялась, хотя по книгам и знала, что это самый важный момент. Предлагать душу она не хотела. Тем более не желала давать демону власть над собой. Но ей нужна была помощь этого существа.
— Печать, — наконец произнесла она. — Я хочу предложить тебе печать. Ты будешь зависеть от меня — а я от тебя.
В глазах демона появилось недоумение. Дагней побледнела: «это не то, чего он ожидал?» — пронеслось в голове.
Бесконечно долго длилось молчание. Тишина, повисшая в комнате, была густой, как утренний туман.
— Хорошо, — колоколом раздалось в этой тишине и Дагней вздрогнула, не веря ушам. — Я принимаю твою печать.
Едва договорив последнее слово, демон рухнул на пол без чувств.
Сверр проснулся, услышав собственный хриплый стон. Туман ещё стоял в голове, и он не сразу вспомнил, куда попал.
Там, за гранью миров, он не мог спать — слишком сильной была боль. Сознания тоже не терял.
Когда же сила призыва вырвала его из бесконечной пустоты и холодный воздух ударил по опалённой коже, боль стала настолько сильной, что Сверр уже не мог её терпеть.
Магесса, призвавшая его, оказалась невозможно юна. Оставалось только гадать, как ей хватило наглости взяться за столь сложный ритуал.
А ещё магесса была красива. Даже сквозь боль Сверр отметил правильные черты её бледного лица, острый чуть вздёрнутый нос, колючие голубые глаза. Улыбка тронула губы Сверра во сне. О да, эта магесса могла многое ему дать… Если бы только сам Сверр не был так измотан и хоть что-то соображал.
Наглость девчонки, впрочем, продолжала удивлять.
Она предложила печать. Без уточнений. Без обязательств. Она сказала, что будет зависеть от Сверра, как тот будет зависеть от неё. Это означало… бессрочный контракт?
Сверр не верил ушам. Однако, в этот конкретный момент он не смел возражать. «Ты будешь зависеть от меня… А я от тебя…» — мысленно повторил он. Пошевелил рукой, пытаясь коснуться плеча в том месте, где должна была появиться печать — и тут же с разочарованием обнаружил, что печати нет.
«Ну что за малолетняя дура…» — подумал он и приоткрыл глаза, проверяя, не стоит ли чародейка рядом, не подслушивает ли его мысли, и вообще — не забыла ли закрыть Врата. Последнее беспокоило Сверра особенно, потому что он почти не сомневался, что дядя будет его преследовать. Отыщет и снова отправит в небытие. «Если только я раньше не найду способ его убить».
Печать могла стать спасением и проклятьем. Печать привязала бы его к миру, в который он попал. А Давенхил не сможет сюда войти, если не найдёт человека, который заключит с ним контракт. И в то же время печать станет тюрьмой, из которой Сверру не выбраться никаким колдовством. «И всё-таки хорошо, что эта девчонка настолько глупа, что не поставила её», — решил демон.
Он был не из тех демонов, что развлекаются, обманывая людей. Однако хорошо понимал, что любой другой на его месте воспользовался бы предложенной свободой и сбежал.
Сверр тоже подумывал о том, чтобы сбежать. Только сначала нужно накопить немножко сил. Разобраться, что к чему и куда он попал.
Он осторожно ощупал то, на чём лежал — это оказался соломенный тюфяк. Оттолкнулся от него, пытаясь сесть, но стоило оторвать тело от матраса, как у него закружилась голова.
— Лежи спокойно! — скомандовал высокий, но очень уверенный голос рядом с ним. Нежные руки легли на плечи и мгновенно принялись укладывать Сверра назад. Даже сейчас демон легко мог отбросить их — но он повиновался и только повернул голову, чтобы увидеть рядом всё то же бледное лицо и чёрные как агаты глаза.
Дагней запаниковала. С ней такое случалось, но она всегда умела держать себя в руках. Однако этот конкретный демон действовал на неё странно. Холодность, за которую Дагней ненавидели, и трезвый ум, которым она в тайне так гордилась, напрочь её оставляли.
Неофитка сделала глубокий вдох — и по тому, каким рваным он получился, тут же поняла, что выдала себя. Разозлилась. С силой толкнула демона на тюфяк. Услышала короткий стон и тут же отдёрнула руки.
— Что? — осторожно спросила она. Со стороны демон выглядел настолько израненным, что Дагней со своими куцыми познаниями в медицине никак не могла вычислить, что же у него болит. Всё тело покрывали ожоги и раны, так что прежде, чем уложить его в постель, Дагней пришлось долго бегать по школе в поисках тряпок на бинты, а потому старательно заматывать всё, что заматывалось. Теперь демон походил на мумию, но Дагней своей работой в целом гордилась. Однако учитывая, что всё, что им рассказывали на уроках, лекарства Дагней вроде бы сделала правильно, она никак не могла понять, почему демон всё ещё стонет.
— Дышать… трудно… — выдохнул тот.
Дагней моргнула. Посмотрела на ту часть повязки, которая обматывала шею демона, и поспешно вскочила в поисках ножа.
Когда она вернулась и поднесла клинок к горлу демона, тот посмотрел на неё как-то нехорошо и стал отползать назад. На лице его отразилась боль, и Дагней замерла в растерянности, не зная, что предпринять.
Они с демоном некоторое время смотрели друг на друга — изучающе и насторожённо.
Потом демон спросил:
— Зачем ты меня призвала?
Дагней молчала, не зная, как ответить так, чтобы демон не посчитал её слабачкой. Из книг Дагней знала, что показывать демонам слабость никак нельзя.
— Мне нужен астральный слуга, — считая себя очень умной, ответила она. — Я назвала имя Сверр. Теперь ты, Сверр, подчиняешься мне.
Демон молчал. Больше всего в этот момент его интересовало, откуда его истинное имя в магических книгах людей. Ведь этот факт делал ситуацию ещё более опасной — получалось, навязать ему печать мог любой. Хорошо ещё, что девчонка ничего в этом не понимала.
На мгновение Сверр задумался, не спросить ли про печать — осторожно, чтобы магесса не поняла, какую власть держит в руках.