Второй шанс. Галина Романова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

На первый взгляд, это должна быть обычная рядовая экспедиция на новую планету Охана. Но трудности начались еще до старта - из команды исследовательского крейсера "Баядерка" ушел врач и пришлось срочно искать первого попавшегося. Так на борт попала Ольга Крыжановская, а вместе с нею пришли и проблемы, которые могли изменить жизнь многих членов экипажа. А тут еще и сама планета Охана с ее тайнами и загадками исчезнувшей цивилизации...

ГЛАВА 1.

Он сидел, развалившись, в кресле, небрежно закинув ногу на ногу и поигрывая бокалом, в котором колыхалась тягучая жидкость темно-янтарного цвета. Дорогой напиток. И сам бокал стоит недешево. Как и перстень на холеном пальце, как и костюм с иголочки. И вообще весь он производил впечатление холеного красивого хищника, который может быть ласковым и добрым, а может и вцепиться в глотку при первом же неосторожном шаге или жесте. Таким и должен быть хакан-ши, наследник одного из главных домов правящей расы мира Хагашии.

   Впрочем, что наемному работнику до клиентов? Хорош клиент или плох, на внешности – и расовой принадлежности - не отражается. Главное, что он платежеспособен и не ставит невыполнимых задач. А презрение во взгляде и скучающая мина… Что ж, красивый молодой мужчина, сидящий перед ним в уютном кресле может себе позволить быть снобом по отношению к нижестоящим. Тем более что таковыми являются девять десятых его окружения.

   - Так вы, - голос красивый, чувственный, с легкой хрипотцой, которая так нравится женщинам, - действительно стоящий агент по розыску пропавших?

   - Да, так говорят, - вошедший позволил себе усмешку.

   - Хм, - искривившая губы усмешка могла бы показаться ироничной, если бы не странное чувство, что клиент нервничает. Он чувствует слабость. Свою слабость.

   - Насколько понимаю, вам надо найти человека, - иногда клиенту надо помочь.

   - Женщину.

   Ну, вот ты и попался, холеный красавчик! Любовь, брат, это такая штука! Ей наплевать, кто ты – молодой хакан-ши или простой разносчик низшей расы хагов. Но профессионал не может себе позволить ни тени сомнения. Клиент всегда прав. Даже когда он не прав.

   - Надеюсь, вы… как вас там…

   - Махур ад-Дин.

   - Сэй ад-Дин, надеюсь, вы понимаете, что все это – строго конфиденциально?

   Еще бы он не понимал! Агенство его дяди Шашана ад-Дина славилось тем, что максимально хранило тайны клиентов.

   - Женщину, - пришлось повторить, кивая головой. – Понимаю. Я могу узнать…

   - Можете!

   Бокал с легким стуком коснулся столешницы. Тонкие сильные пальцы – мелькнула мысль о том, что этот красавец-мужчина знает толк в эротических играх – дотянулись и набрали на встроенной клавиатуре код.

   - Получите!

   Личный комм агента тихо пискнул, сообщая, что необходимые файлы перекочевали в его память.

   - Вы позволите?

   Небрежный кивок. Махур развернул вирт-окошко.

   Несколько трехмерных снимков – явно из личного архива, уж больно раскованные позы, небрежность в одежде, выражение лица. И фон. Снималось где-то на курортах, в живописных местах, в шикарных ресторанах. Чаще скрытой камерой, и лишь несколько снимков явно официальные – женщина на них стоит прямо, взгляд точно в камеру, улыбка дрожит. Испугана или не верит в реальность происходящего? Судя по нарядам и интерьерам, скорее второе. Некоторые фото отретушированы – фотошопер явно старался затереть изображение стоящих рядом людей. А вот это зря. Кто знает, может быть, там скрыт ответ.

   - Мне нужны подлинные снимки. А не вот это… - Махур ткнул пальцем в размытое пятно за правым плечом сфотографированной женщины.

   - «Вот это» не играет роли! – голос нервно дрогнул. Клиент что, злится?

   - Кто знает. Наше агентство славится в этом секторе Галактики самым высоким процентом раскрываемости преступлений именно потому, что мы умеем находить информацию там, где ее в принципе не может быть. В этом деле важна любая мелочь.

   - На этих снимках был я, - голос стал суше. – Вам достаточно?

   Долгий взгляд глаза в глаза. Тишина, повисшая в кабинете, становится такой плотной, что кажется звенящей. Даже кондиционер, казалось, испуганно притих.

   - Да.

   Он и его коллеги действительно умеют находить информацию везде. Вот и сейчас достаточно было одного долгого взгляда, чтобы понять…

   Остальные файлы содержали стандартную информацию. Имя. Фамилия. Пол, Возраст. Происхождение. Гражданство. Вид. Раса. Профессия. Семейное положение…

   - Это…- если честно, последний факт не удивил, - ваша жена?

   - Да. И я… беспокоюсь. Одна, в чужой стране, на чужой планете… без денег, связей, практически без документов и… самых необходимых вещей…Она исчезла внезапно. Из моего… нашего особняка. Вот только что была – и вдруг… полдня спустя…

   - Вы ее искали?

   - А как же! Когда я вернулся и мне было доложено об ее исчезновении, я приказал поднять на ноги всех охранников и прочесть дом и прилегающую территорию. Никаких следов. Она как сквозь землю провалилась.

   - Простите, вы сказали «без документов»?

   - Да.

   - Тогда…

   Взгляд хакан-ши скользнул по пластиковому конверту, лежащему на столе. Махур дотянулся, взял. Внутри оказалось несколько пластиковых карточек – галактический мультипаспорт, несколько удостоверений, две каких-то справки на незнакомом языке…

   - Должно было быть что-то еще.

   - В каком смысле?

   - Вы сказали «практически». Следовательно, должен быть как минимум один документ, который ваша жена могла прихватить с собой…

   - Что значит «прихватить»? – голос дрогнул от сдерживаемого негодования.

   - Значит, она, когда собирала вещи…

   - Что значит «собирала вещи»? – теперь клиент не сдерживался, он и пребывал в негодовании. – Уж не хотите ли вы сказать, что она…

   - Совершила побег? Да, мы не имеем права исключить и такую возможность! Ни одну мелочь в таком деле, как розыск пропавших, нельзя сбрасывать со счетов!

   - Чтобы совершить побег, надо знать, куда ты бежишь. А ей некуда было бежать! Ее дом здесь!

   Кулак врезался в подлокотник кресла. Жест был… властным. Здесь. Точка. Без вариантов.

   Клиент всегда прав. Когда он не врет. И – да, гражданство указано верно. Только вот происхождение…

   - Благодарю вас за ценную информацию. Мы немедленно займемся розысками вашей супруги.

   - «Мы» или вы? – хкан-ши подался вперед. Его красивое с правильными чертами лицо внезапно дрогнуло. Сквозь него, как из-под воды, проступил иной лик – хищного зверя, готового растерзать любого, кто покусится на его добычу.

   Или его собственность.

   - Я, - сказал Махур. - Лично я. Дабы сохранить конфиденциальность. Но мои коллеги окажут мне необходимую помощь. Аналитический отдел… связи с общественностью… консультации специалистов…

   - Обращайтесь ко мне. Я все оплачу! Не надо привлекать никого лишнего. Это… личное дело!

   Ну да, ну да. От такого богатого красавчика внезапно сбегает жена. Кое-какие оговорки, жесты, гримасы доказывают, что она просто удрала. Жена, которая, если судить по предоставленным документам, иностранка. Ее родной дом находится не просто на другой планете – он в другом секторе Галактики. Прямых сообщений нет – если вы не владелец частного судна, для которого границы не проложены. Денег нет. Документов нет. Личных вещей…

   - Еще один вопрос. Разрешите?

   - Да.

   - Что-нибудь пропало вместе с вашей женой?

   - В смысле?

   - Ее вещи. Ценности… вы все осмотрели? Она не взяла с собой ничего… ценного?

   - Вы думаете, что она меня…обокрала?

   Бархатный хорошо поставленный баритон внезапно дрогнул. Красавец-мужчина самым банальным образом «пустил петуха». В глазах мелькнула растерянность.

   - Нет, но… мы могли бы хотя бы предположить, например, во что она может быть одета! Например, у нее было маленькое красное платье и это платье исчезает. Значит, при розыске я буду учитывать, что она может быть одета в красное платье. Это существенно облегчит поиски.

   Пауза. Клиент… думает?

   - Действительно… странно, что вы спросили… Она действительно просила купить ей платье. Только не красное, а… розовое. А я ей отказывал.

   - Почему?

   - Мне не нравится розовый цвет. И еще. Я запретил ей носить брюки. У нее в гардеробе не было брюк. Никаких. Абсолютно.

   - Почему?

   - Женщина не должна носить мужскую одежду. В моей семье ни одна женщина никогда не надевала ни одной детали мужского костюма. Это традиция. Освященная веками! И моя жена – не важно, откуда она приехала! – обязана следовать этим традициям. Поэтому так себе и запишите, - палец уставился на Махура, как дуло лазерника, - она ни при каких обстоятельствах не будет одета в брюки. Ей их просто неоткуда взять!

   Тот кивнул, показывая, что принял информацию к сведению. Потом, в офисе, в спокойной обстановке, он просмотрит запись разговора, еще раз проанализирует все жесты, интонации, мимику собеседника. Иногда нервное подергивание губ может сказать больше, нежели пространный монолог.

   - Но она их… хотела?

   - Да. Издержки воспитания. Я хотел ее обучить, как должна себя вести моя жена. Был предельно деликатен, доходчив, терпелив, - уголок губы нервно дернулся, - внимателен, а она…

   «Она оказалась неблагодарной тварью, которая не оценила твою бескорыстную заботу!»

   Эти слова не сорвались с губ Махура ад-Дина только потому, что он был профессионалом. Но он слишком хорошо представлял себе, какими могут быть хакан-ши в гневе. Они не зря правили на Хагашии. Даже название планеты они изменили в свою честь. И наследник был достоин своих прародителей.

   - Я вас понял, - вежливо ответил он. – И все-таки, вернемся к пропавшим вещам. Она что-нибудь могла унести?

   - Да.

   - Что именно? Важна любая мелочь…

   - Да откуда мне знать? – клиент схватил бокал с забытым напитком и сделал большой глоток. – У нее было какие-то свои личные вещички… мелочи… сувениры и безделушки с родины. Плюс парочка совершенно кошмарных тряпок, которые я приказал выбросить.

   - Тряпки? Приказали выбросить?

   - Да. Какое-то отвратительное нижнее белье, блузка, потом еще… не важно. Оказывается, она все это притащила через таможню вместе с теми прекрасными вещами, которые купил ей я! Видите ли, это барахло ей дорого, как память о родине! Она все это время прятала его где-то в шкафах, пока прислуга не откопала во время обыска.

   Махур попытался себя ущипнуть. А он-то был уверен, что его трудно чем-либо удивить…

   - Обыска? Вы сказали «обыска»? То есть, вы уже заявили в полицию и…

   - Станем мы впутывать полицию? – фыркнул хакан-ши, снова сделав большой глоток. – За кого вы принимаете нашу семью? Это такой скандал… Я потому и решился обратиться в ваше агентство, что вы гарантируете полную конфиденциальность! Никто не должен знать, что произошло! Нет, обыскивала комнату моей жены приставленная к ней горничная. По моему приказу. У жены ведь не должно быть тайн от мужа, не так ли? Это залог счастливого брака!

   - Разумеется. Вы совершенно правы! – агент позволил себе подобострастную улыбку. – Кто может это отрицать? В конце концов, это традиция!

   - Да. Так вот. Горничная нашла эти тряпки, доложила мне, ну я и вызвал жену на доверительный разговор. Поинтересовался, зачем ей хранить эту дрянь. Она начала что-то возражать, а вы знаете, я не люблю, когда мне возражают…

   Его молчание было весьма красноречивым. А опасный огонек, который на миг вспыхнул и погас в красивых глазах, только подтвердил догадки Махура.

   - И после этого случая…

   - Да.

   - Хорошо, - он сделал несколько пометок в планшете и снова посмотрел на клиента. – Еще пара вопросов, если вас не затруднит ответить на них прямо сейчас. Первое. Когда именно и при каких обстоятельствах вы обнаружили исчезновение жены?

   - Я не обнаруживал. Мне доложили.

   - Кто?

   - Горничная, разумеется. Вернее, доложил мне управляющий, к которому она обратилась в соответствии с субординацией. Я после нашего доверительного разговора решил немного наказать жену. Мягко и предельно гуманно, разумеется. Всего-навсего не взял с собой на светский раут. Тем более, что там ей все равно было нечего делать, она бы мне была еще и благодарна за то, что я избавил ее от необходимости четыре часа толкаться среди незнакомых ей людей… А прогулка на яхте… женщин часто укачивает на волнах. Она бы напилась «для храбрости», ей стало бы плохо, она выбралась бы подышать свежим воздухом, и ее смыло волной. Я ей, можно сказать, спас жизнь, тем, что не взял с собой! А она воспользовалась моим отсутствием и сбежала.

   - Вы поступили абсолютно правильно. Ручаюсь, на планете не наберется и сорока мужей, которые были бы также заботливы, как вы! Да что там сорока! И двадцати бы не нашлось! Но разрешите самый последний вопрос. Когда это случилось?

   - Разве я не сказал? – красивые брови взлетели вверх отлично отрепетированным движением. Все-таки этот мужчина великолепно умел владеть собой. – Восемь дней назад. Вернее, девять, поскольку после прогулки и светского раута я не вернулся домой ночевать и предпочел провести остаток ночи в компании друзей.

   - Девять дней. И обратились в агентство только сейчас… Почему?

   - Да я просто думал, она немного погуляет и вернется. Я даже сейчас не уверен, что мне стоит так много вам рассказывать. Она может прийти домой в любой момент. Или хотя бы позвонит и предупредит, что у нее все в порядке. Раньше она так часто делала, если задерживалась! И не было причин для беспокойства…

   - Раньше – это когда?

   - Когда я только начал за нею ухаживать. Еще у нее на родине. Бедная девочка. Так пыталась мне соответствовать… Но то ли я недостаточно хороший учитель, то ли она не совсем прилежная ученица, но этот ее порыв… Он сводит на нет всю мою работу по ее обучению!

   - Когда она вернется, у вас будет возможность наверстать упущенное, - вежливо ответил Махур.

   - Вы думаете?

   - Уверен. Мы… прошу прощения, я немедленно приступаю к розыскам.

   Он сделал движение, чтобы встать, и тут же получил небрежный жест – милостивую отмашку, означающую, что может быть свободен. И это тоже многое сказало опытному охотнику за беглецами.

   Вот только что-то подсказывало, что на сей раз дело будет не слишком простым и приятным.

   Еще по дороге от особняка в контору Махур ад-Дин, поставив флайер на автопилот, занялся работой – отправил несколько запросов с базы данных всех полицейских участков столицы, проверил заодно космопорты и подключился к банковской системе. Увы, женщина с запрашиваемыми биометрическими данными ни разу не попалась на глаза никому. Она не пыталась купить билет на корабль, улетающий с планеты. Ее не снимали, как безбилетницу, ни с одного рейса. Не задерживала полиция. Беглянка как в воду канула. Но это было еще интереснее.

   Впрочем, кто сказал, что он проверил абсолютно все варианты? Оставался еще один.

   Панель отъехала в строну с тихим шелестом.

   - Кэп, ну, что?

   - Ничего.

   - Что? – Варвич даже привстал.

   - Что слышал, - капитан плюхнулся в кресло. – Плесни-ка мне чего-нибудь на два пальца.

   - Рыжий!

   Корабельный киборг немедленно развернулся на голос, послушно протопал к бару. На самом деле рыжим он не был, просто с недавних пор пошла мода называть всю домашнюю кибер-технику этой кличкой. Даже серию запустили «Ваш персональный рыжик». Не желая подчиняться моде, некоторые давали своим киборгам оригинальные имена, но у капитана исследовательского крейсера «Баядерка» с фантазией было плохо.

   Он принял из рук киборга стакан, не поморщившись, отправил содержимое в рот и жестом приказал повторить.

   - Значит, «добро» опять не дали, - констатировал Варвич.

   - Угу.

   - А ты сказал, что у нас контракт? Что нам денежки капают? Что мы торопимся? Что еще сутки – и придется платить такую неустойку, какая им и во сне не снилась?

   - Сказал.

   - А они?

   - Сам знаешь. У нас недобор. С тех пор, как на грунт сошел Вришка.

   - Вот сука, - высказался Варвич и махнул рукой Рыжему: - И мне тоже налей! Так подвел команду…

   - Мы уже не его команда, забыл? И по большому счету, никогда ею не были.

   - Все равно это… вот гадство. Как такая гнида могла к нам просочиться?

   - Как-как, - выпивка подействовала, и третью порцию капитан смаковал маленькими глоточками, растягивая удовольствие. – Сам же его принимал и тестировал.

   - Сам, - Варвич яростно взлохматил волосы свободной рукой. – Сам не понимаю, как это меня угораздило… Так промахнуться…

   - Бывает. Ты же всего-навсего старпом, а не Великий Творец!

   Варвич с чувством выругался и залпом допил свой стакан.

   В кают-компанию заглянул первый – и единственный – пилот Гурвиль:

   - О, Гримо! Ты уже вернулся? И как со стартом?

   - Никак. У нас некомплект, - чуть ли не хором ответили ему.

   - Хреново, - кривая улыбка и лучики в уголках глаз никак не вязались с интонацией. – И по объявлению никто не откликался?

   Старпом Варвич перестал терзать пальцами свою шевелюру.

   - Объявление…

   Капитан уже лез дрожащими от нетерпения пальцами в инфранет.

   Трое суток назад, после того, как стало ясно, что с неполным экипажем «Баядерку» никто не выпустит с планеты – а попробуешь удрать тишком, и сразу попадешь в черные списки космопола – они выложили на сайте вакансий объявление о замещении вакантной должности корабельного врача. И, если честно, забыли о нем потому, что сбежавший Вришка наверняка успел настучать кому следует – и в том числе в ассоциацию местных медиков – что этим типам не стоит доверять. Слухи и сплетни – вещь живучая. Достаточно одного метко брошенного слова, чтобы испортить репутацию. Да и где найдешь свободного, квалифицированного и, главное, рискового медика здесь, на не самой благоустроенной планете? Только такого же, как Вришка, который почему-то не сработался с предыдущей командой и теперь, сойдя на грунт, всеми силами стремится отсюда убраться. А второго скандалиста им по гроб жизни хватит.

   - Есть.

   Капитан не верил своим глазам. Но вот уже семь часов, если верить таймеру, как на их объявление был получен ответ. Всего один, но…

   «Добро», - отбил он.

   - Ты дал «добро»? – Варвич не поверил своим глазам. – Даже не читая резюме? Даже не открыв сопроводительный файл с документами?

   - А зачем? Главное, что доброволец есть, и теперь мы можем стартовать.

   - А что, если это авантюрист? А что, если…

   - А что, если это не важно? Звони «головоломам».

   «Головоломами» именовали группу ученых-исследователей, которых наняла компания для того, чтобы как следует изучить планету Охана.

   - Позвоню, - кивнул Варвич со вздохом – на старшего помощника ложились часто обязанности по общению с народом – пассажирами, если те были, экипажем и местным населением. – Но ты хоть дай глянуть, кого мы берем на работу!

   - Не «мы», а я! – возразил капитан Гримо.

   - Собеседование тоже будешь проводить ты? Терки с командой – моя работа…

   - Тебе же она не нравится! Вот я и решил помочь по-дружески…

   - Знаю я твою помощь, - старпом решительно развернул к себе экран комма и присвистнул.

   Фотографии не было. Вместо нее – сгенерированный фоторобот – овальное лицо, миндалевидные глаза, две линии бровей, линия носа и линия губ. И все. Несколько скупых строчек сообщали, что резюме направил некто О. Крыжко, двадцать семь лет, в наличии диплом врача-терапевта, практика полтора года. Файл с сопроводительными документами имел подозрительно малый объем и состоял всего из двух небольших текстов и одной вложенной фотографии, подписанной коротко и емко «диплом».

   Тексты оказались двумя характеристиками с предыдущего места работы, судя по строению фраз, изначально составленных на каком-то другом языке и переведенных автоматом. Они пестрели словосочетаниями «ответственность в делах», «высокая компетенция», «уважение коллег», «ценный сотрудник» и «молодой специалист». Фотография диплома ясности не внесла. Диплом был инопланетного образца.

   - Ты это видишь? Видишь? – Варвич патетически ткнул пальцем в экран. – Это что, по-твоему? Ты имеешь хотя бы отдаленное представление о том, какой это язык?

   - Пока не имею, - вынужден был признать Гримо. – Но буду иметь.

   - Когда?

   - Когда этот О. Крыжко явится на борт судна и изволит дать все необходимые объяснения.

   - Явится?

   Вместо ответа капитан указал на небольшую иконку в левом нижнем углу. Там высвечивался значок нового сообщения. Незнакомый пока еще О. Крыжко интересовался, когда и куда надо подъехать.

   - Пиши наши координаты и дуй на встречу, - распорядился Гримо.

   - Я?

   - Ну не я же! Кто у нас тут только что громче всех вопил, что «терки с командой – это моя работа?» От моей помощи ты отказываешься, вот и получи, что хотел! – развел руками капитан.

   - Ну, ты и… гад! – фыркнул Варвич, впрочем, без особого энтузиазма.

   Они с Гримо Ашером знали друг друга уже без малого пятнадцать лет, правда, с небольшим перерывом. Еще подростками играли во дворе, вместе сбежали в летную академию, вместе проказничали и буянили, вот только потом их пути разошлись на несколько лет. Встретились они шесть лет назад, случайно, когда Варвичу срочно понадобилось убраться с одной из планет, и выяснилось, что место есть только на крейсере «Баядерка», которую Гримо Ашер только-только купил и жаждал начать зарабатывать на ней деньги. Примек Варвич не просто стал первым клиентом новоявленного частного извозчика, он еще и помог наладить бизнес, скоро став старшим помощником. И старые друзья могли сколько угодно ругаться, ссориться и порой махать кулаками, но оставались друзьями, хотя посторонним трудно было понять, как можно нормально жить и работать, постоянно ругаясь и ссорясь.

   - Займись народом, а я возьму на себя топливо и запасы, - смилостивился Гримо.

   - Бу-сделано! – козырнул Варвич, быстро начиная набирать сообщение.

   «Принято!» - пришел ответ.

   - У тебя как раз есть время, чтобы кинуть сообщение «головоломам» и лететь на встречу! Заодно и пообщаетесь.

   Встречу Варвич назначил у шестого терминала космопорта, там, где был «служебный выход». Время выбиралось наобум, и еще паркуя роллер на служебной стоянке, он увидел у шестого терминала большую толпу. Через таможню проходила группа туристов и несколько местных жителей. Где-то среди них был и их будущий врач.

   Расположив роллер так, что его было видно издалека, Варвич встал рядом, высматривая всех молодых мужчин, которые проходили таможню в одиночестве. Такой нашелся всего один, и едва он, ведя на электроповодке грузовой чемоданчик, прошел через терминал и направился к транспортному челноку, который должен был доставить его на борт космоносца, заступил дорогу.

   - Вы – Крыжко?

   - Что?

   - Врач О. Крыжко? Вы писали резюме для…

   - Нет.

   - То есть, как – «нет»?

   - Так. Вы ошиблись.

   Под нос старпому сунули галактический мультипаспорт, где фиолетовым по серому значилось «Ш’Заорр Боллэ. 22-54-2/11, м2/1» и еще несколько слов на двух языках – местном наречии и интерлингве.

   - Так вы не врач?

   - Нет. Я специалист по производству пищевых добавок. Вы ищете врача? Вам стоит обратиться в службу безопасности космопорта. Там вам помогут.

   - Я обязательно так и сделаю, - проворчал Варвич, отходя в сторонку. Надо же! Ошибся!

   Через несколько минут поток пассажиров иссяк, они все погрузились на челнок, и тот стартовал в стратосферу, где у вспомогательной станции ждал их космоносец. Сквозь полупрозрачные стены было видно, как возле терминала стала скапливаться новая группа. Несколько человеческих мужчин и женщин – среди них две семьи с детьми – пара веган, группка уреан. Они отчего-то волновались, переговаривались, даже пытались привлечь внимание работников таможни.

   Сначала Варвич не понял, что не так в этой группе, а когда присмотрелся, то удивился. Оказывается, всему виной была женщина-человек в брючном костюме невыносимо яркого розового цвета. Ее о чем-то спрашивали, но женщина нервничала, огрызаясь. Когда же подошел вызванный таможенник, она отпрянула от него с таким видом, как будто это был вовсе не простой служащий, а, как минимум, ее личный смертельный враг.

   Интуиция заставила Варвича кинуться к дверям. Интуиция и элементарное желание прийти на помощь к женщине. Звездопроходцы порой месяцами были вынуждены обходиться без женского общества и, попадая «на грунт», первым делом бежали в местные бордели снимать напряжение. В скором времени им предстояло еще пару месяцев обходиться без женщин, и старпом решил, так сказать, взять аванс.

   - Эй, погодите, офицер! – он едва ли не с разбегу перескочил через турникет, на ходу выхватывая полетное удостоверение. – Прошу прощения! Позвольте…

   - Да?

   - Произошло маленькое недоразумение. Отпустите эту женщину, пожалуйста!

   Его вмешательство заставило таможенника остановиться. Он опустил уже протянутую к незнакомке руку и вместо этого взял у старпома документ. Поднес к сканеру…

   - Чем могу служить?

   - Ничем, офицер! Просто недоразумение. Вы собирались задержать эту женщину?

   - Да, но…

   - До выяснения, как полагаю?

   - Да. Или пока не…

   - Пока не найдется кто-то, кому ее можно передать? – Варвич не давал служащему вставить ни слова. Пока «Баядерка» торчала на приколе, он от скуки проштудировал всю информацию, что смог найти о местных обычаях и теперь пользовался полученными знаниями.– Кому-то, кто возьмет на себя ответственность за нее?

   Обычаи планеты Хагашии требовали, чтобы женщина никогда не путешествовала одна. С нею должен быть как минимум один мужчина или две женщины старше ее по возрасту и приходящиеся ей родственницами.

   - Да. И…

   - И я тот человек! Это недоразумение. Мы договорились встретиться на этом месте, но я немного опоздал. Моя подопечная растерялась, повела себя странно… ну вы же знаете, женщины, они такие… непредсказуемые создания! С ними столько возни! Понимаете? А у меня дела, форс-мажор и все такое… Я не успел предупредить, чтобы она не торопилась…

   - Так это ваша женщина?

   - Да-да, моя!

   - И вы за нее отвечаете?

   - А как же! По всей строгости закона! А что до формальностей… мы иностранцы, понимаете? Сегодня здесь, завтра там… Бывает, ошибаемся… Прошу извинить. Мы торопимся. Вы ведь нас отпустите? Инцидент, надо полагать, исчерпан?

   Иностранцы в международном космопорту – особая категория. Они сплошь и рядом нарушают местные законы, отговариваясь их незнанием, но при этом требуют, чтобы законы их планеты каждый таможенник знал назубок. Как раз сейчас объявили о начале посадки сразу на два межпланетных лайнера, и таможеннику меньше всего хотелось тратить время на парочку иностранцев. Он лишь покосился на женщину:

   - Вы подтверждаете?

   Она торопливо закивала.

   - Тогда… прошу извинить. И впредь смотрите за своей женщиной. На нашей планете женщинам запрещено появляться в некоторых публичных местах без сопровождения мужчины!

   - Да все я знаю! – Варвич цапнул незнакомку за запястье. – Просто забегался. Форс-мажор… Мы вообще сегодня улетаем!

   Продолжая бормотать извинения, он вместе с женщиной протиснулся на летное поле через служебный выход и тут же завернул за угол, подальше от терминала.

   - Спасибо, - выдохнула незнакомка на хорошей интерлингве. – Я просто не знаю, как вас благодарить…

   В другое время старпом «Баядерки» сказал что-то вроде «Один поцелуй – и мы в расчете!» - но ситуация не располагала к доверительным беседам, и он только отмахнулся:

   - Пустяки.

   - Я вам так благодарна! Если бы не вы, не знаю, что бы я делала…- продолжала женщина. – Я могу вас попросить об услуге?

   - Попробуйте, - мужчина осторожно выглянул из-за угла. Еще несколько минут, и вторая группа пассажиров пройдет через терминал. Опаздывает этот О. Крыжко! Уже на четверть часа опаздывает!

   - Понимаете, я тут кое-кого жду…

   - Забавно, но я тоже!

   - Что?

   - Жду кое-кого. И он должен вот-вот прийти…

   В следующий миг его осторожно подергали за рукав.

   - Послушайте, вы ведь пилот?

   - Ну да. Старший помощник, если быть точнее.

   - Отлично! Понимаете, мне нужно попасть на судно «Баядерка»…

   - Что?

   Стремительно развернувшись, Варвич вытаращил глаза на женщину:

   - Вы…вы…

   - Я. А что?

   - Но вы…вы и есть «О. Крыжко»?

   - Точнее, Ольга Крыжановская. Просто в здешних сайтах отсутствует почему-то женская форма написания имен и фамилия, и количество знаков ограничено, вот и пришлось сокращать. А что такого? Вы… тоже отказываетесь работать с женщиной?

   Голос ее как-то странно дрогнул.

   Старший помощник только помотал головой, все еще пребывая в состоянии легкого шока. Врач. Женщина-врач. Причем, если судить по имени и фамилии, не местная уроженка. Ее светлокожее лицо было особого типа, чуть удлиненное, с правильными чертами, чуть раскосыми серыми глазами под ровными бровями. Прямой нос, губы…Волосы были коротко острижены и не касались плеч. Она совершенно не была похожа на местную жительницу.

   - Вот это да… женщина…

   - Женщина-врач. Вам ведь нужен врач или нет? Или, - тут испуг второй раз заставил дрогнуть ее голос, - вы уже нашли специалиста и вакансия занята?

   - Н-нет, просто… просто вы женщина…

   - И что с того?

   - А коллектив у нас мужской… преимущественно. И вы…

   - Уверяю вас, что для меня это не будет представлять проблемы. Я готова работать, капитан.

   - Нет, я не капитан. Я – старший помощник. Примек Варвич. Вы откуда, Ольга Крыжановская?

   - Из Гагаринска. Это на Луне.

   - Э-э…

   - Солнечная система.

   - Солнечная система… это система в Союзе Двадцати Миров?

   - Да.

   Варвич мысленно благословил полетную академию и нудные занятия по космографии.

   - А-а-а… и как это вас занесло в такую даль?

   - Долгая история. Мы будем стоять и разговаривать здесь или все-таки перейдем в безопасное место?

   Варвич невольно оглянулся по сторонам. Они были в двух шагах от служебной стоянки флайеров и в десятке шагов от дверей терминала. Мимо них как раз к ожидавшему челноку шли последние пассажиры, в то время как за стеклянными дверями терминала уже собиралась третья партия, на третье отходящее сегодня из этого сектора судно.

   - А чем вам не нравится это место?

   - Нас могут увидеть…посторонние. Законы этой планеты…

   - Да-да. Понимаю. Едем.

   Он направился к своему роллеру.

   Ольга послушно отдала ему свой небольшой чемоданчик, который при ближайшем рассмотрении оказался таким старым и потрепанным, словно его либо недавно нашли на помойке, либо уже давно собирались выбросить, да руки не доходили. Не говоря ни слова, она устроилась на заднем сидении, послушно пристегнулась, натянула шлем, надвинув щиток на глаза и крепко, решительно обхватила Варвича поперек талии, показывая, что готова к полету.

   Роллер взял круто вверх. Женщина даже не вскрикнула, только на миг крепче сомкнулись на поясе ее пальцы. А она умеет владеть собой, мельком подумал старпом. В увольнительных ему случалось катать на роллере девчонок. Все, как одна, начинали визжать и прижиматься, а то принимались вопить, требуя, чтобы он немедленно спустился пониже и перестал так лихачить. А эта молчит. Или просто от страха язык прикусила? Он чуть подправил в своем шлеме зеркало заднего обзора, но зря – за зеркальным щитком разглядеть выражение лица пассажирки не представлялось возможным.

   - Быстрее!

   - Что?

   - А быстрее можно?

   - Вот так?

   Удивленный неожиданной просьбой – обычно девушки как-то иначе себя ведут! – Варвич прибавил скорость, входя в пике. Пассажирка не издала ни звука. Только бросила взгляд через плечо. Чего она боится?

   - Не упадем! – крикнул он. – Я контролирую ситуацию.

   Она что-то пробормотала – ветер отнес ее слова назад.

   «Баядерка» стояла в стороне от остальных малых судов – срок аренды посадочной площади истек, и корабль перегнали подальше. Пришлось постараться, чтобы протиснуться между соседями. Еще час тому назад, отправляясь за неведомым «О. Крыжко», Варвич клял этот закуток всеми матерными словами Галактики, а теперь вот неожиданно порадовался, сообразив, что может как следует козырнуть перед пассажиркой. Мол, зацени школу высшего пилотажа! Он даже не отказал себе в удовольствии сделать лишний поворот – мол, там между двумя судами проход слишком тесный, в облет надо! – и предвкушал ее реакцию. Но женщина ухитрилась его удивить тем, что, сойдя с роллера и отстегнув шлем, сказала только:

   - Вы хорошо водите.

   Старший помощник почувствовал себя обманутым. Он так старался показать высший класс – и что получил взамен? Три коротких слова! Да что она о себе думает?

   Женщина тем временем, запрокинув голову, рассматривала судно.

   - Это вот и есть…

   - «Баядерка», - представил ее Варвич. – Между прочим, на Ново-Австрийской верфи собирали. Ей уже восемь с половиной лет! Солидный возраст для судов ее класса!

   - Да. Выглядит она… красиво! Мы пройдем внутрь?

   - Да. Только роллер загоню.

   Шлюзов у «Баядерки» было два – грузовой, где также помещались и два роллера и планетарный флайер «Оса» - и пассажирский, возле которого они опустились. Заметив, что Варвич опять садится на роллер, Ольга немедленно кинулась к нему:

   - Я с вами.

   - Это минутное дело. Всего-навсего надо…

   - Я с вами! – она уже пристегнулась. – Или вы…нарочно стараетесь держаться от женщин подальше?

   Вместо «нарочно» она явно собиралась сказать что-то другое, и мужчина покачал головой. М-да, Гримо ждет небольшой сюрприз. Будет знать, как покупать кота в мешке, откликаясь на первое попавшееся предложение о работе! То, что предложение было не только первым попавшимся, но и единственным, старший помощник предпочел забыть.

   Внутри корабля Ольгу как подменили. Она сразу расслабилась, заулыбалась и поблагодарила Варвича за чемоданчик таким тоном, что мужчина даже попробовал ущипнуть себя за руку. Куда делся тот дерганый сухарь? Да она почти красива, особенно когда улыбается! Да что там «почти»! Она просто красива! Ой, что будет…

   Капитан Ашер обнаружился на мостике. Вместе с навигатором они вдвоем корпели над прокладыванием трассы. Первый пилот Гурвиль – сам капитан иногда совмещал должность второго пилота – и связист в противоположном углу резались в очередную «Галактическую Войну» и, судя по сдержанным возгласам, их цивилизации как раз вступили в очередной конфликт. Созерцавший игру стрелок время от времени лез под руку со своими советами. Киборг Рыжик маячил в отдалении. Ни механиков, ни кока, ни энергетика видно не было. Не важно.

   - Привет! – Варвич переступил порог. – А вот и мы. Знакомьтесь. Наш новый врач. Ольга Кры…Грыж…

   - Крыжановская, - четко и громко произнесла та.

   Все обернулись.

   - Комету мне в сопло! – в наступившей тишине голос навигатора прозвучал неестественно громко. – Женщина!

   Скосив глаза на Ольгу, Варвич заметил, что у нее в глазах мелькнуло какое-то странное выражение. Не то удивление, не то…

   - Не бойтесь, - он тихо коснулся ее локтя. – Мы не кусаемся.

   - Да я вовсе не… Просто… Кхм, - она встрепенулась, заодно сбрасывая его руку с локтя. – Я могу видеть капитана?

   - Это я, - тот встал с кресла. – А вы…

   - Вы подавали на сайт вакансий заявку, что вам в штате необходим врач. Терапевт широкого профиля. Так?

   - Так. Дело в том, что у нас…

   - Я согласна.

   - Эм…

   - Если, конечно, у вас нет предубеждения против того, что женщина может быть врачом… Дело в том, что у нас, на Луне вообще и в Гагаринске в частности, большинство врачей – женщины.

   Ее протянутая для рукопожатия рука замерла в воздухе. Гримо поколебался, но ронять авторитет перед командой не захотел и ответил пожатием. Пальцы женщины оказались твердыми и сильными.

   - Да нет, ни о чем таком я не думал. У меня один из механиков тоже… не совсем мужского пола, и как-то ничего. Просто… вас разве не интересуют условия работы… оклад? Должностные обязанности?

   - Нет. Я готова подписать контракт на любых условиях и на любой срок. У вас готовы документы?

   Гримо нашел взглядом связиста, кивнул – и тот сорвался с места, кидаясь к терминалу. Освободившееся место в вирт-игре тут же занял стрелок, но и тот не спешил включаться в игру, предпочитая сначала досмотреть события, происходящие в реале.

   На боковом экране высветился стандартный текст трудового договора. Наклонившись вперед, Ольга пробежала его глазами и кивнула:

   - Подходит. Где подписать?

   - Вашу паспортную карточку, - протянул руку связист.

   - У меня…- женщина отчего-то засмущалась, - ее нет.

   - То есть как – нет?

   - Есть, только он… старого образца… Ах, нет! Вот еще… копия старого студенческого билета. И библиотечное удостоверение. Это подойдет? Я слышала, что если нет паспортной карточки, подойдут два любых других документа, если на них есть фото или голограмма владельца. А в некоторых случаях и без голограммы можно обойтись. Если в наличии медицинский полис.

   Она порылась в кармане и выудила несколько карточек, причем одна представляла собой просто заламинированный прямоугольник, испещренный какими-то неизвестными символами. Понятными были только фото самой Ольги – только тут волосы у нее были чуть длиннее и ярко-малинового цвета – и герб Луны. Сканирование показало подлинность документов.

   - Это подойдет, - кивнул связист и покосился на капитана.

   - А почему вы до сих пор не обновили паспортную карточку? Зачем весь этот ворох никому не нужной макулатуры? – тот заметил еще несколько аналогичных документов и справок.

   - Я… у меня случился кризис. Катастрофа. Я все потеряла. Даже страховой полис. Чтобы его восстановить, мне надо либо предъявить утерянный паспорт, либо вернуться на Луну и там начать заново собирать документы. Можно, конечно, воспользоваться удаленной связью, но это стоит денег и времени. А деньги я получить не могу потому, что нет страхового полиса. Поэтому мне их надо где-то заработать.

   - То есть, вы у нас… временно? – капитан сделал усилие и проглотил слово «тоже».

   - Понимаю. Я только что говорила, что готова подписать контракт на любой срок, - кивнула женщина. – Но, насколько я понимаю, ни один трудовой договор не составляется бессрочно. Его просто можно пролонгировать по обоюдному желанию сторон по истечении определенного срока. И если в тот момент, когда срок контракта подойдет к концу, вы еще будете мною довольны как работником, и у меня не изменятся жизненные обстоятельства, то… почему бы и нет? Давайте сперва проработаем этот срок, хорошо?

   - Хорошо, - помедлив, кивнул Гримо, причем, судя по выражению его лица, доволен он отнюдь не был. И Варвич с тоской подумал о том, что не миновать ему разборок по поводу столь вызывающего поведения нового врача. Но с другой стороны, положение у них и впрямь безвыходное – дальнейший простой грозил разрывом контракта и выплатой неустойки в таком размере, что хоть сразу продавай «Баядерку». Так что придется терпеть. И на всякий случай не убирать объявления с сайта вакансий. Авось, кто еще откликнется.

   Тревожный звонок зуммера прервал невеселые размышления. Камеры видеонаблюдения показали, что к кораблю движется небольшая колонна спецтехники. Впереди шустро катился небольшой наземный роллер с гербом таможенной службы на боку. За ним строем два грузовых и один пассажирский кар. И замыкала колонну чья-то частная машинка, сверкающая и гладкая.

   - Что это? – искин предусмотрительно вывел картинки с внешних камер на общий экран.

   - Наша работа прибыла… - капитан скривился и покосился на Ольгу. – Пассажиры.

   - Пассажиры? Но разве мы…

   - Мы летим на планету Охана. Везем научно-исследовательскую группу. Биологи, археологи, океанологи, антропологи и прочие «логи». Дюжина «головоломов», которым мы будем обязаны помогать в исследованиях по мере сил. Как порядочные звездопроходцы.

   - Звездопроходцы. Понимаю, - кивнула женщина. – Научное судно.

   - Да!

   - Поняла. Разрешите приступать?

   - К чему?

   - К своим обязанностям. Как я понимаю, экспедиция предполагается на дикую, неосвоенную планету с целью ее изучения, так? Кто знает, с чем там нам придется столкнуться? Какие там могут быть вирусы… бактерии… ядовитые животные и растения. Так?

   - Ну, в общих чертах это нам известно…

   - И все равно необходимо проверить медицинские карты каждого пассажира. Нет ли предрасположенности к аллергии? Сделаны ли все профилактические прививки? Может быть, имеют место какие-либо врожденные или наследственные заболевания? Надеюсь, медицинские карты у них с собой? Или диагностику предлагается провести на месте?

   Старпом покосился на капитанский профиль и с удовлетворением отметил, что старый друг почти улыбается. Подобный подход ему явно импонировал.

   - Насколько понимаю, медицинские карты они должны принести с собой. Но все-таки…

   - Понимаю. Где у вас медицинский отсек? Надеюсь, экспресс-диагност в рабочем состоянии?

   - Чаки, проводи!

   Стюард шагнул вперед:

   - Прошу!

   Заметив, как он преувеличенно-галантно предлагает Ольге проследовать за ним, и как та спокойно кивает ему головой, Варвич неожиданно ощутил что-то вроде укола ревности. Чаки совмещал на «Баядерке» две должности – навигатора и кока – но его статус все равно был намного ниже, чем у старшего помощника. Он не имел никакого права отбивать женщин у старших по званию!

   Но полноте! «Отбивать!» Ольга Крыжа…демон, вот фамилия корявая! Они на Луне все такие? Так эта самая Ольга еще не женщина старпома!

   Да? В самом деле? Ну, так она ею станет!

   Но это потом. Пусть сейчас, пока Варвичу придется разбираться с «головоломами», Чаки тешится своей миссией. Придет время, все встанет на свои места.

   «Головоломов» было десять, а вовсе не дюжина. Двое пожилых мужчин, с заметной сединой, косящиеся друг на друга с оттенком профессиональной ревности, один высокий худощавый, другой, как нарочно, невысокий и плотненький. По пятам за ними шли восемь женщин и мужчин помоложе, одинаково серых, каких-то бесцветных, небрежно одетых, с одинаковыми взглядами усталых фанатиков. Оба старших почти одновременно шагнули навстречу капитану.

   - Гримо Ашер, - представился тот. – Капитан крейсера «Баядерка». К вашим услугам.

   - Вот! – две руки протянулись к нему одинаковыми жестами. В каждой была зажата пачка пластиковых карточек. – Документы! Наши документы и…

   - Ясно. Мой старший помощник Примек Варвич ознакомится с вашими документами. После чего мой врач проверит ваши медицинские карты и…- он бегло пересчитал пассажиров по головам. – И можно будет стартовать!

   - Нет! – один из ученых, пониже ростом, покачал головой с оттенком легкого ехидства. – Стартовать пока нельзя.

   - Почему?

   - У нас, - говоривший уставился на своего коллегу, - отсутствует один из сотрудников!

   - Непредвиденные обстоятельства, – забормотал второй «головолом», каким-то удивительным образом сразу став ниже. – Форс-мажор…Это со всяким может случиться…

   - Если этот «всякий» будет брать в лаборатории маменькиных сынков и папенькиных дочек по блату, не считаясь с интересами науки! – низенький, наоборот, словно вырос.

   - Но ведь мы уже нашли замену!

   - Да? И где она, эта ваша замена?

   - Опаздывает…

   - Все еще опаздывает? Мы и так прождали в институте лишние четверть часа, не считая двух пробок! Как хотите, коллега, а я вынужден буду написать докладную…

   - Да вот же она!

   Повинуясь указующему персту, все обернулись.

   Над полем, едва не задевая стоявшие на своим квадратах корабли, метался небольшой одноместный флайер. Он шарахался из стороны в сторону, то кидаясь вниз в стремительном пике, то взмывая вверх, то меняя курс так резко, что все невольно забеспокоились о судьбе пилота.

   - Разобьется, - пробормотал за спиной Варвича навигатор.

   - Он нас просто потерял, - высокий ученый подпрыгнул и замахал руками: - Эй, мы здесь! Здесь! Капитан, выпустите сигнальную ракету! Он нас просто не видит! Кричите все! Мы здесь! Здесь!

   - Сумасшедший дом, - пробормотал капитан, краем глаза заметив, что к ним присоединилась Ольга с чемоданчиком экспресс-диагноста.

   Но тут, словно по наитию, флайер перестал метаться и довольно чисто подрулил к грузовикам. Завис в полуметре над землей, и из него лихо выскочил худощавый парень. Проворно обежал флайер, распахивая дверцу со стороны водителя, и чуть ли не за шиворот выволок… девчонку.

   - Чтоб я… еще раз… Доверить тебе! – донеслись обрывки его воплей. – Да ни за что на свете!

   - А я что? Я разве виновата? Откуда я знала, где этот тормоз? – защищалась девчонка.

   - Левая педаль, ненормальная!

   - Вот и надо было говорить, что левая! – завопила та в ответ. – И не смей на меня орать!

   - Буду орать! – гаркнул парень, сжимая кулаки. – Потому, что…

   Тут до него, кажется, кое-что дошло, поскольку он осекся и резво обернулся.

   - Ой…

   На него смотрели две дюжины пар глаз – группа ученых, таможенники, капитан «Баядерки» и кое-кто из его экипажа.

   -Что происходит, молодой человек? Вы кто такой?

   - Я… Соберон Крисп, - представился тот. – Племянник…э-э…ректора.

   - Племянник? – ученые мужи переглянулись. – То есть, как? Зачем племянник? Вы какую дисциплину изучаете? На какой кафедре?

   - Ну… я буду изучать, - пожал плечами молодой человек. – Ангро… астро… апро… в общем, науку о людях.

   - Антропологию, - произнес высокий профессор и покосился на спутника, - полагаю, это ваш новый сотрудник, коллега Трент.

   В голосе его послышалось ехидство. Профессор Трент заметно помрачнел. Молодой человек тем временем подхватил чемоданчик и вальяжной походкой направился к ожидавшим его людям.

   - Ну, все в сборе?

   - Соберон, - пискнула девушка за его спиной.

   - Домой, - не оборачиваясь, бросил тот. – К маме. Ждать моего возвращения!

   - Но Соберон, я… как же я… - девушка с неким суеверным ужасом покосилась на флайер, который стоял с распахнутыми дверцами, издалека напоминая огромного жука, который приподнял надкрылья, готовясь к взлету.

   - Ты же прекрасно умеешь водить машину, - с ехидством протянул молодой человек. – Ничего никогда не путаешь, сама знаешь, куда поворачивать и на какую педаль нажимать… Вот и лети себе домой. Скажешь родителям, что я их люблю. И обязательно позвони дяде, передай, что добрался я нормально и передаю ему пламенный привет и горячую благодарность!

   - А…ты? – девушка попятилась.

   - Что – я? Я в это время буду уже далеко. На звездах! – Соберон сделал плавный жест, охватывая добрую половину окрестности и часть небосвода. – Оттуда звонки знаешь, как дорого стоят?

   - Но я хочу с тобой! – она рванулась вперед, и стало понятно, что отступала девушка лишь для того, чтобы взять разбег. Причем во всех смыслах этого слова.

   - Глупости! Я лечу в экспедицию. На дикую неосвоенную планету. Туда девушек не берут! Там вообще женщинам не место, если уж на то пошло. Осваивать новые миры – работа для настоящих мужчин, верно?

   Он прошел мимо нескольких женщин-лаборанток, как мимо пустого места и остановился перед профессорами:

   - Я прав?

   - Эм… студиозус Крисп, - начал профессор Трент.

   - Лаборант Крисп, - поправил тот с улыбкой. – Старший лаборант. Дядя сказал, что в экспедиции моя должность будет называться именно так. А если я зарекомендую себя с хорошей стороны, но могу сразу рассчитывать на место ассистента.

   Коллега профессора Трента сдавленно хихикнул, то ли заранее радуясь возможности подсидеть конкурента, то ли находя забавным самого молодого человека.

   - Можете, - надулся профессор Трент. – Но, насколько я знаю, место ассистента свободно как раз у моего коллеги, профессора Якорна.

   Тот мигом перестал улыбаться и спал с лица.

   - Более того, оно у него свободно в данный момент! Профессор Якорн не включил в штат своего ассистента и летит без него! Так что вам нечего тратить время на работу какого-то там лаборанта, и вы сразу можете приступать к своим обязанностям, - в голосе профессора Трента сочился елейный мед, несколько приправленный кислотой мстительности.

   - Правда? – воскликнул Соберон. – Это замечательно! Думаю, мой дядя-ректор легко сможет осуществить мой перевод. У вас какая кафедра, профессор Якорн? Это ведь вы профессор Якорн? – он схватил руку высокого мужчины и энергично ее потряс.

   - Мы изучаем биологию позвоночных. Морских позвоночных.

   - Рыб, что ли?

   - В том числе, - проскрипел профессор.

   - Мне это не подходит. Рыбу я с детства терпеть не могу. Она невкусная.

   - Молодой человек, вы же ее не варить будете и не жарить, а изучать.

   - Господа, - в голосе капитана «Баядерки» послышался металл. – Как вы, наверное, знаете, мы задержались с вылетом на несколько дней по нашей вине. Однако должен заметить, что теперь уже старт задерживаете именно вы, устраивая здесь производственное совещание. Думаю, ваши рабочие вопросы вы сможете решить уже на борту. Полет до Оханы продлится несколько дней, которые вы сможете посвятить выяснению отношений.

   - Да-да, что же мы стоим? – Соберон первым начал подниматься по трапу. – Вперед! К звездам!

   - Ваши документы? – заступил ему дорогу капитан. – Мультипаспорт и медицинскую карточку.

   - Нате, - кивнул тот небрежно.

   - Соберон! – за спиной надрывно вскрикнула девушка. – Я хочу с тобой!

   - Ты летишь домой. Задай координаты автопилоту, и он сам все сделает. А мне некогда! – тот уже стоял на самом верху.

   - А где тут автопилот? – крикнула девушка.

   - Слева… Вот женщины, - скривился Соберон. – Эй, офицер! – махнул он рукой таможеннику. – Сделайте милость, объясните ей, где там автопилот! Я ей объяснял, но она ничего не понимает.

   - Ничего ты мне не объяснял!

   - Она меня даже не слушала, - как ни в чем не бывало, отмахнулся парень. – Моя младшая сестра, - пояснил он для окружающих со снисходительной улыбкой. – Как у всех девчонок, у нее ветер в голове. Представляете, хочет изучать математику… Ну куда ей с ее мозгами в цифрах и формулах разбираться? Пошла бы в модельеры или в модели… Нет, втемяшилось… Дура, что и говорить! Женщины все…

   В этот момент, озираясь по сторонам, он наткнулся взглядом на Ольгу. На лице женщины-врача не отражалось никаких эмоций кроме холодного любопытства.

   - Вашу медицинскую карту, пожалуйста, - произнесла она.

   - Карту? Возьмите у капитана. Вам она зачем?

   - Я врач.

   Взгляды их встретились.

   - Хм… Мило! – улыбнулся Соберон и первым, обогнув ее, прошел в шлюз.

   Вернее, попытался. Стоявший там старший помощник решительно заступил ему дорогу:

   - Куда? Первым везде и всегда проходит капитан… если не отдает иных приказов. Он вам приказывал?

   - Нет, но я пассажир и…

   - И пассажиры входят позже! Особенно опоздавшие к старту!

   Варвич сам не понимал, отчего в его душе поднимается волна антипатии к этому нагловатому типу. С одной стороны, пусть «головоломы» сами разбираются, в какую из двух групп попадет это чудо, именуемое «дядин племянник». Ясно же, что они всеми силами будут стараться спихнуть его коллеге-конкуренту, поскольку было видно, что в науках парень не разбирается. Но с другой стороны, им лететь на одном корабле несколько дней туда и несколько дней обратно, да еще какое-то время торчать на Охане. Этот парень может стать источником конфликтов и создавать проблемы, решать которые придется именно ему, Примеку Варвичу. Так что лучше побыстрее указать выскочке его место, чтобы не слишком высовывался.

   - Да, но вы не знаете, кто мой дядя!

   - Не знаю, и знать не хочу. Это ваши проблемы. Моя проблема – не допустить помех. Встал в строй! Смирно!

   Когда-то давно Примек Варвич успел побывать в армии. Всего четыре с половиной года, но ему этого хватило. От неожиданного вопля не вздрогнул только привычный капитан. Остальные как-то сразу притихли, и посадка пассажиров и погрузка оборудования наконец началась. А еще через час, когда все разместились по каютам и таможенники получили все подписи на всех документах, исследовательский крейсер «Баядерка» наконец стартовал, держа курс на планету Охана.

ГЛАВА 2.

Планету Охана открыли без малого двадцать лет тому назад. Как и все подобные открытия, произошло оно случайно. Небольшой исследовательский катер ПК-4-омега/3, принадлежавший всепланетно известной межгалактической компании «Светлый Путь» и носивший поэтому название «Светлячок» со «счастливым» номером 13, лавируя в метеоритном потоке, свернул немного не туда и попал в магнитное поле одной из планет, вращающихся вокруг звезды, доселе фигурировавшей в справочниках как ЖК-«кристалл»-154/8-11. «Примагничившая» «Светлячка» планета была самой последний и удаленной от звезды, вокруг которой вращалось еще восемь ее сестричек. С трудом уклонившись от столкновения, «Светлячок-13» буквально на пределе сил прорвался внутрь системы и опустился на одну из планет, на которой обнаружились кислородная атмосфера, вода в жидком состоянии, а также все прочие показатели природной для колонизации планеты. Правда, там ему пришлось как следует порыскать в атмосфере, ибо суша занимала на Охане всего лишь восемь процентов общей площади. И то это была россыпь островов разного размера. Правда, быстро выяснилось, что большая их часть – это все, что осталось от некогда затонувшего материка. «Светлячок-13» просидел на этой планете ровно столько, сколько было надо, чтобы звездопроходцам перевести дух, отдохнуть, вдоволь наплаваться в прибрежных мелких водах – море на месте затонувшего материка было достаточно мелким и теплым – загореть, собрать образцы флоры и фауны и дать планете название Охана. Такое имя ей выбрал капитан катера, который был уроженцем планеты Гавайя-3 и считал себя потомком папуасов.

   Вернувшись в корпорацию, экипаж «Светлячка-13» передал руководству отчет о вновь открытой планете, получил свои премиальные и снова ушел в глубокий космос на поиск других подходящих для колонизации миров. А планету Охана поставили на очередь в числе других десятков миров, ждущих детального изучения и окончательного ответа – можно ли извлечь из нее выгоду и в каком плане. Ожидание длилось почти два десятка лет по местному исчислению*, и вот наконец нашлись деньги на новую экспедицию. Был арендован малый крейсер «Баядерка» до этого специализировавшийся на чартерных рейсах и оказании мелких услуг как фирмам, так и частным лицам. И все было бы хорошо, если бы в самый последний момент «на грунт» не сошел, раньше срока разорвав контракт, корабельный врач, Сазон Вришка.

   (*На любой планете год равен периоду, за который данная планета совершает полный круг на околосолнечной орбите. На разных планетах он различен, поэтому часто можно встретить уточнение – планетарный год или корабельный. В корабельном году всегда ровно 360 дней вне зависимости от того, к какой планете приписан корабль. Прим.авт.)

   - Как – «улетел»? – Махур не верил своим ушам.

   - Вот так. Исследовательский крейсер «Баядерка» стартовал полчаса тому назад, - служащий справочного бюро вывел на экран терминала соответствующую запись. – Можете убедиться.

   - Спасибо, убедился, - только привычка помогла Махуру сохранить самообладание. - А задержать его никак нельзя?

   - В полете?

   - Да. Скажем, на таможне…

   - Сомневаюсь, - служащий набрал код. – «Баядерка» не является частным судном и имеет полное право не проходить таможенный досмотр на внешней станции. Ответственность за ее груз и людей несет компания-владелец. Связаться с ними можно по коду. Желаете сделать вызов?

   - Да.

   - Хорошо, - служащий, действуя со спокойствием киборга – и наверняка таковым и был, уж больно вежлив и равнодушен – скинул ему на комм код вызова.

   Махур отошел в сторонку, не желая, чтобы посторонние подсматривали и подслушивали его разговоры. Набрал двенадцать цифр… Дождался первого сигнала, обозначающего, что вызов пошел.

   Минута… другая… третья…

   На десятой минуте экран все еще светился одинокой надписью «Ожидайте». То же самое было на двадцатой, двадцать пятой, тридцать седьмой…

   Прервав связь, агент попытался пробить номер по базе данных.

   Черт! Номер принадлежал компании из другого сектора Галактики! Неудивительно, что связи нет больше часа – ведь сигнал сначала шел в сторону ближайшей передающей станции… до которой было несколько дней пути. Разговора на таком расстоянии можно было ждать от трех часов до десяти суток. И полноценного диалога не получится – он должен максимально коротко сформулировать свое сообщение, после чего какое-то время – от нескольких часов до нескольких дней – ждать ответа. А тем временем…

   Тем временем придется, наверное, действовать самостоятельно.

   Что ж, по крайней мере он знает, куда улетела «Баядерка».

   Все собрались в кают-компании через час после того, как катер покинул атмосферу планеты и взял курс в сторону системы Улитки. Вернее, к ближайшей «норе», куда собирался «нырнуть». Дюжина «головоломов» и экипаж расселись друг напротив друга. Вернее, просто устроились – кают-компания не была рассчитана на такое количество народа, и многим просто не нашлось места.

   Капитан встал посередине.

   - Итак, нам предстоит провести вместе несколько месяцев. Расчетное время полета до Оханы составляет «чистыми» семнадцать суток. Плюс порядка полутора-двух месяцев мы проведем на планете, и еще семнадцать суток займет полет обратно. Итого не меньше трех стандартных месяцев мы проведем бок о бок. Вы, сэи ученые, станете заниматься научной работой, а мы – обслуживанием корабля и, по возможности, сбором информации.

   - Информации? – так и подпрыгнул один из профессоров. – Простите, но информацию какого рода вы хотите собирать?

   - Разную, - пожал плечами капитан. – Планета Охана официально на данный момент не является частью территории ни одного государства. Ни звездная империя, ни Союз Двадцати Миров, ни Лига Свободных Планет, ни тем более иные системы-государства людей или гуманоидов не предъявили на нее свои права. Она расположена не слишком выгодно – вдали от основных трасс. «Норами» и «лазами» мы будем идти, сокращая расстояние, только первые пять дней. И еще двенадцать суток нам придется тащиться, как говорится, своим ходом, потому что пока подходящих по размеру «нор» поблизости от системы не зафиксировано. Но все меняется. И кто знает, кто захочет предъявить на Охану свои права. Новому хозяину наверняка захочется получить о своем владении кое-какие полезные сведения. А мы их ему предоставим.

   - Вы торгаш!

   - Я – капитан исследовательского частного судна, - парировал тот. – Мы не принадлежим ни одной компании, которая покрывала бы нам статьи расходов и позволяла бы перебирать харчами, взамен подкидывая нам работу. Мы сами должны себя обеспечивать всем необходимым. И искать дополнительные источники дохода.

   - Что-то вы не слишком торопились на нас заработать! Мы почти две недели просидели, пока вы решали свои внутренние проблемы, - проворчал профессор.

   - И мы их решили. Мы даже согласились работать на условиях, которые нам предъявил ваш университет, поскольку нам нужны любые деньги. А вы согласились пользоваться нашими услугами и не расторгли контракт, иначе вас бы тут не было. Где-то там, у себя на кафедре, вы можете командовать, но пока вы находитесь на борту «Баядерки», советую прислушиваться к моим словам. Я – капитан Гримо Ашер. Летаю с девятнадцати лет, провел в глубоком космосе в общей сложности четыре стандартных года. Мой полетный список был одобрен вашим ректором, иначе мы бы не получили этого контракта. Представляю вам членов моего экипажа.

   Он простер руку, по очереди указывая на людей:

   - Мой старший помощник Примек Варвич. По всем бытовым вопросам обращаться к нему. Если он скажет, что ничем не может помочь, не спешите рваться ко мне и требовать справедливости. Может быть, он действительно не может, как знать? Пилота и навигатора особо представлять не буду, вам с ними почти не придется общаться… Наш – и ваш тоже! – врач Ольга Крыжен… Крыжно…

   - Крыжановская, - четко произнесла та. – Если вам так уж трудно выговаривать, разрешаю сокращать до просто Крыж. Доктор Крыж. Понятно?

   Смотрела она при этом не столько на капитана, сколько на расположившихся напротив ученых.

   - Понятно, - за всех ответил один из профессоров.

   - Продолжаю, - напомнил о себе капитан – Наш связист Бруно Час. Наш старший мастер-ремонтник Тор Брежняк. Именно эти двое чаще всего будут с вами общаться… по техническим вопросам. Если нужно остановить, починить или наладить какое-либо оборудование – мои люди к вашим услугам. Но только эти двое. Второй ремонтник, Сой Х и навигатор Чаки – это мои люди, и распоряжения могу им отдавать только я.

   Названные кивнули.

   - Есть еще электрик Собор Тумча и наш собственный «головолом», спец по контактам Ивар Лу, но они сейчас на вахте. Вы увидите их позже. Полностью наш экипаж собирается только когда «Баядерка» стоит на грунте, и то не всегда. Так что пользуйтесь случаем. Вам, можно сказать, повезло… Да, еще одно. У нас есть киборг Рыжик. Бытовая модель, поэтому не надо надеяться, что я позволю ему таскать тяжелые грузы или отдам приказ защищать вас от монстров Оханы. Не то программное обеспечение. Кроме того, Рыжик – часть корабля. Важная часть. Можно сказать, единственная его деталь, которая может самостоятельно перемещаться по кораблю или даже покидать его пределы. Рыжик – автопилот. И в данный момент он активирован именно в этом качестве. Так что сразу предупреждаю – на все вопросы типа «А дайте киборга на пять минут, нам надо кое-что передвинуть!» - я заранее отвечаю отказом. Самому нужен. А теперь… с кем имеем честь работать мы?

   Капитан на пятках всем корпусом развернулся в сторону диванчика, где устроились ученые. Вернее, устроились в середине два профессора, по бокам от них сидели две из пяти женщин, остальные, вместе с мужчинами, либо стояли за диванчиком, либо устроились в отдельных креслицах.

   - Хм… начну я, - промолвил низенький. – Профессор Трелон Трент, кафедра антропологии. Отправлен искать следы гуманоидных обитателей океанов Оханы. Мои сотрудники – лаборанты и аспирантка, которая под моим руководством собирается писать научную работу.

   Он указал на худощавую немолодую уже девушку, которая скромно сидела в сторонке, сложив руки на коленях. Когда на нее все посмотрели, она сдержанно покраснела и опустила глаза.

   - Мара Мир. Меня зовут Мара Мир. И я… тема моей научной работы… Мы с профессором мечтаем открыть и описать принципиальной новый вид разумных существ, с которым возможно установить контакт… здесь или где-либо еще, - добавила она немного тише.

   - Планета Охана – новый мир, - подхватил профессор. – Его изучение только началось. Мы располагали до сих пор лишь отрывочными сведениями, но кто знает, какие тайны и загадки нас ждут!

   - Только, коллега, не разевайте рот на кусок больше того, который сможете откусить, - усмехнулся сидевший на другом конце диванчика второй профессор. – Оставьте что-нибудь и для грядущих поколений…Мое имя Дон Якорн. Я профессор кафедры ихтиологии. Охана – морской мир. Так что шансов сделать великое открытие больше как раз у нашей группы!

   - Охотно уступаю вам половину моря, - парировал Трент. – Вам правую или левую.

   - Кинем жребий, - благодушно откликнулся его коллега. – В конце концов, насколько мне не изменяет память, море там практически везде… Кстати, капитан, ваши люди умеют плавать?

   Гримо Ашер, к которому он обращался, нахмурился:

   - Что вы хотите этим сказать?

   - Ну, плавать! Вы разве не знаете, что это за планета, Охана, на которую мы летим?

   - Знаем, - кивнул капитан «Баядерки». – Еще бы не знать. Мы всегда стараемся собирать максимум информации о том мире, куда нам предстоит направиться…

   На самом деле это было далеко не так, или вернее, это не всегда было так, поскольку «Баядерка» была исследовательским судном и чаще летела наугад, как карта ляжет. В девяти случаях из десяти им действительно приходилось довольствоваться лишь крохами сведений, где самым полным было: «После того, как выберетесь из «норы», правьте на ближайшую звездную систему. А от нее сорок шесть и три градуса вверх и четырнадцать вправо, считая от центра. Шестая планета от светила!»

   Однако случай с планетой Охана был особенный. У экипажа «Баядерки» было время не просто для того, чтобы как следует прошерстить весь инфранет, но и связаться с архивами корпорации «Светлый Путь», чтобы раскопать там всю имеющуюся в наличии информацию.

   Планета Охана представляла собой море. Более девяноста процентов ее поверхности покрывала вода. Причем суша представляла собой россыпь островов, расположенных в строгой последовательности – они описывали два полукружия, расположенные так, что между ними образовалось свободное пространство – мелководное море, максимальная глубина которого составляла самое большее одиннадцать метров. На втором полушарии было всего пять или шесть небольших островков, хаотично разбросанных среди моря. Исследовать их никто не брался, все внимание первооткрывателей было сосредоточено исключительно на двух основных группах, которые условно именовались Закатными и Рассветными островами соответственно. Еще два крохотных – буквально два-три километра в диаметре – островка находилось в мелководном море, которое первооткрыватели назвали почему-то Море Тетис. Справочники выдавали, что это был археологический термин со Старой Земли. Так называлось одно из исчезнувших морей, чье местонахождение на карте Старой Земли можно было примерно установить исключительно по наличию ископаемых останков морских животных. Первооткрыватели предположили, что когда-то здесь имелся материк, который ушел под воду после того, как растаяли снежные шапки на полюсах. Группа геологов, которая летала на Охану три года назад, подтвердила это предположение.

   Сама планета, как утверждал инфранет, имела довольно мягкий климат, полное отсутствие смены времен года и представляла собой просто идеальное место отдыха для тех, кто любит солнце, море и небо. Минусов было два. Во-первых, ее светило находилось в стороне от обычных звездных путей, то есть, нужно было где-то поблизости построить одну или две технические станции обслуживания, где из-за удаленности от межзвездных трасс жизнь будет довольно дорога. А во-вторых, на планете слишком мало суши и создать развитую инфраструктуру довольно сложно.

   Но люди не теряли надежды – вдруг да удастся найти на планете что-то настолько полезное, что окупит не только строительство станций обслуживания, но и туризм. Скажем, наличие полезных ископаемых или полное отсутствие на суше разумной жизни, что автоматически откроет Охану для полномасштабной колонизации.

   До «Баядерки» на Охане побывали лишь три экспедиции – одна та самая, первооткрыватели на «Светлячке-13», вторую послал сам «Светлый Путь» через несколько лет – они-то и высказали предположение, что прежде на планете имелся затонувший материк. Третья экспедиция не была таковой в полном смысле этого слова. Просто корабль совершил вынужденную посадку на одном из островов и, пока устраняли последствия столкновения с метеоритом, свободные члены экипажа от нечего делать выловили из моря несколько образцов местной фауны и сделали десяток фотографий.

   И вот теперь четвертая экспедиция должна была обобщить сделанные ранее выводы и продолжить изучение планеты. А также поставить, наконец-то, точку в самом главном вопросе – была или нет на Охане разумная жизнь. И, если была, то куда подевалась.

   Ольга сидела в своей каюте, сложив руки на коленях, и осматривала свое новое обиталище. Как оно не было похоже на то место, где она еще так недавно мечтала провести всю свою жизнь! Внушительных размеров шестиэтажное строение, три входа, сто тридцать девять комнат, пять залов, три галереи, две угловые башни... Ее собственные апартаменты включали в себя спальню, две туалетные комнаты, гардеробную, комнату для рукоделий и два приемных покоя – один для родственников, а другой – для того, чтобы Ольга могла устраивать посиделки с подругами. А один сад площадью не менее двадцати гектаров чего стоил! И парк, где можно было часами гулять, как по настоящему лесу! Это не считая теплиц и оранжерей с редкими экзотическими растениями и небольшой коллекцией певчих птиц. В Гагаринске был только один парк подобного рода, но вход туда строго регламентировался и бесплатным он был лишь по субботам. А тут… броди – не хочу. И все это принадлежало ей. Ну, почти ей. На определенных условиях, которые, впрочем, были легко выполнимы.

   Но что же случилось, что она променяла всю эту роскошь на маленькую каюту?

   «Что бы это ни было, оно уже прошло и больше никогда не повторится, - сказала себе молодая женщина. – Вернее, я должна сделать все, чтобы кошмар не вернулся! Ни за что на свете. Прошлого нет. Есть то, что происходит здесь и сейчас!»

   С этой мыслью она решительно поднялась, встряхнула головой, словно прогоняя остатки сна, и занялась разборкой вещей. Своего личного «добра» у нее было немного – пара комплектов нижнего белья, несколько блузок и обтягивающих водолазок в комплекте с брючными костюмами, косметичка и несколько сувениров из дома, а также кое-какие бытовые мелочи, которые в крайнем случае можно сунуть в карман, вроде расчески и зубной щетки. Медикаменты, приборы диагностики и лечения, а также лекарства и прочее медицинское оборудование, которое осталось от ее предшественника – вот что занимало намного больше места и требовало намного больше внимания. Этим она и занялась в первую очередь.

   Космос велик. Это знают даже грудные младенцы. Но даже люди – и гуманоиды – космической эры мало представляют себе, насколько он велик на самом деле. Огромные пространства пустоты, когда от звезды до звезды лететь недели, месяцы, а то и годы. Даже многочисленные «лазы» и «норы», ныряя в которые, можно сокращать путь в десять-пятнадцать раз, и то не способны сделать его меньше. В глубинах космоса может запросто потеряться армада грузовых космоносцев, не то, что маленькая частная яхта.

   Агентство по розыску людей имело в своем распоряжении несколько яхт и небольших катерков, зарегистрированных на подставных лиц. Они меняли номера, порт приписки и владельцев также часто, как их владельцы меняли паспорта и верхнюю одежду.

   На одной из таких яхт летел к далекой планете Охана нанятый хакан-ши Махур ад-Дин. Он никуда не торопился, с толком используя время для подготовки.

   Но нельзя быть готовым ко всему. Космос слишком велик, чтобы исключить вероятность неожиданных встреч.

   Постепенно жизнь на борту «Баядерки» вошла в колею, и установился определенный порядок. Если можно назвать порядком ту жизнь, которую вели экипаж и пассажиры.

   Несмотря на то, что народа на борту стало чуть ли не в два с половиной раза больше, заметно это стало не слишком. Разве что обеды и ужины в кают-компании проходили в два этапа – без малого две дюжины человек при всем желании не могли с комфортом разместиться там, где мест было самое большее на девятерых. Поэтому те, кто приходил первым, ели чуть ли не на ходу, пока им дышали в затылок опоздавшие. Не способствовало комфорту и то, что в душевую и туалет по утрам приходилось выстраивать настоящую очередь.

   Одно было хорошо – изучив корабль вдоль и поперек и доставив своим неуемным любопытством немало хлопот экипажу, большая часть аспирантов и лаборантов засели в своих каютах, готовясь к работе. Корабельный инфранет стал работать с перебоями – отчасти потому, что они уже покинули обжитые места, и связь стала плохой, а отчасти потому, что слишком много и часто отправлялось запросов. Бывали часы, когда инфранет отключался вообще. И связист Бруно только руками разводил.

   - Я вам что, гений? – восклицал он. – Молитесь святому Ликлайдеру! Пусть Он пошлет нам нормальную связь. А я тут при чем?

   Через несколько дней случилось «то самое». Связь прервалась окончательно.

   Заметно это стало вскоре после завтрака – пожалуй, единственного времени, когда в кают-компании было относительно спокойно, ибо большинство аспирантов и лаборантов предпочитали завтракать чашечкой кофе и сухарями. Они появлялись на пороге, скоренько заваривали кружку концентрата и убирались в свои каюты. Экипаж мог завтракать спокойно.

   И они уже уселись, ожидая, пока стюард разложит разогретые пайки по тарелкам, когда распахнулись двери, и ворвалась целая толпа. Впереди шли сразу двое – профессор Трент и «дядин племянник» Соберон Крисп.

   - Катастрофа! – с порога выпалил профессор.

   Только что отстоявший ночную вахту пилот Гурвиль вздрогнул и так подпрыгнул на стуле, что опрокинул на колени тарелку с пайком.

   - Что? – Гримо переглянулся с Варвичем. В конце концов, улаживать конфликты с экипажем – это была его работа! – Что случилось?

   - Инфранет! – профессор Трент воздел руки к потолку. – Он пропал!

   - Совсем пропал, - подхватил Соберон, тыча сидевшему ближе всех пилоту свой коммуникатор, где только мигавшая сбоку аварийная кнопка показывала, что прибор жив. – Нет связи.

   - Связи? – Гримо покосился на связиста. – Это правда?

   - Да, - кивнул Бруно, как ни в чем не бывало. – Уже полтора часа. Осталась только аварийная частота.

   - А можно надеяться, что связь наладится позже? – склонился к нему Соберон.

   - Наладится, обязательно наладится, - Бруно сохранял спокойствие, не спеша собираясь завтракать. - Когда мы вернемся.

   - То есть, на Охане мы можем вообще остаться без инфранета?

   - Мы уже без инфранета, - связист вскрыл упаковку пайка, вдохнул вырвавшийся на свободу пар, кивком головы поблагодарил стюарда и принялся за еду. – Если вы не заметили.

   - Но…почему?

   - Все просто. Мы в стороне от обжитых планет. Инфранет есть только на них. Это неисследованный район, тут и не должно быть связи.

   - Вот видите, - Варвич широко улыбнулся, - проблема решена.

   - Ничего не решена! – профессор Трент еле сдержался, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Его поддержал нестройный гул голосов – на пороге кают-компании столпились остальные «головоломы». – Мы не можем работать без инфранета! А если нам будет нужно сделать кое-какие расчеты или построить графики?

   - У вас есть планшеты, - еще шире улыбнулся Варвич. – А в них – калькуляторы.

   - А если нам нужна будет какая-нибудь информация?

   - Какая? По еще неизвестным науке видам животных?

   - По известным! Чтобы провести сравнительный анализ!

   - А головы вам на плечах на что? Или вы ученые степени получили за примерное поведение за столом?

   - Но…но… Это возмутительно! Я буду жаловаться! – профессор выпятил грудь.

   - Жалуйтесь, - кивнул капитан, приходя на помощь своему помощнику. – На связь. На природу. На человечество, которое до сих пор не освоило этот район. Я еще и помогу вам составить прошение и подпишу его вместе с вами. Сэйи ученые, инфранета нет и не будет в ближайшие несколько недель! Примите этот факт как данность!

   - Но мы не сможем работать…

   - А вы берите пример с ваших предшественников, - внезапно послышался негромкий женский голос. – Великие ученые древности делали свои открытия, порой даже не имея калькулятора. И тем не менее двигали вперед науку.

   Мужчины невольно выпрямились и оглянулись на Ольгу. Женщина-врач сидела с краю стола, на своем обычном месте, опустив взгляд в тарелку и, казалось, была полностью поглощена своим завтраком. Почувствовав на себе пристальные взгляды, она подняла голову:

   - Что? В чем дело? Я что-то не то сказала?

   - Да нет… мы… поймите нас правильно…- забормотал профессор Трент, - мы всего лишь хотели сказать, что…

   - Что без инфранета вы не в состоянии делать свои открытия? Как же вы тогда намеревались работать на Охане? Там даже обычной радиосвязи пока еще нет. Получается, что без техники вы никуда?

   - Я этого не говорил, сэйя докторка, - напрягся ученый муж. – Мы готовы к трудностям и их преодолению. У нас с собой есть фото- и видеоаппаратура, мы вполне оснащены. Но здесь и сейчас… на корабле, в замкнутом пространстве… Чем прикажете заниматься, если не сидеть в инфранете?

   - Вам нечего делать? – вопросом на вопрос ответила Ольга. – Я правильно понимаю ваши слова?

   - А… эм… да. В общих чертах. Что нам делать?

   - Увы, ничем не могу помочь, - женщина улыбнулась и снова уткнулась в тарелку. – В мои должностные обязанности не входит развлекать пассажиров. Я должна только следить за их здоровьем. В первую очередь физическим. А по поводу душевного, - она впервые посмотрела на капитана, и Гримо поразился странному выражению ее лица, - по-моему, в моем трудовом договоре нет такого пункта?

   - Нет, - признал тот. – Но если вам действительно нечем себя занять…

   - Умный человек всегда найдет себе дело, - пробормотала Ольга так тихо, что лишь сидевшие рядом механик и связист услышали ее слова. – Если он умный.

   - … то к вашим услугам видеотека нашей кают-компании. У нас собрана неплохая коллекция фильмов и пара десятков игр различной степени сложности. Есть даже игры, адаптированные для несовершеннолетних детей в возрасте до семи лет. И потом, наш полет не продлится так уж долго.

   - Сто шестьдесят девять, - с полным ртом прочавкал пилот, ни к кому не обращаясь.

   - Что?

   - Через сто шестьдесят девять часов, если ничего не случится, мы выйдем к системе Оханы. И еще часов через десять выйдем на круговую орбиту. Кэп, я пойду спать! – он резко встал, выходя из кают-компании. Соберон Крисп шарахнулся в сторону, когда Гурвиль прошагал мимо.

   - Вот видите, - улыбнулся Гримо. – Осталось чуть больше семи суток. Думаю, это время вы сможете потерпеть?

   - Неделю? Попытаемся…

   Варвич не принимал участия в разговоре, хотя это была его обязанность – улаживать конфликты. Он во все глаза смотрел на Ольгу, любуясь ее лицом, голосом, манерами. Как она поставила этих «головоломов» на место! «Умный человек всегда найдет себе дело. Если он умный!» - как это верно. И сама она умна.

   Решено. Сегодня же надо будет познакомиться с нею поближе.

   Работа врача оказалась не такой уж сложной – на первых порах. Надо было следить за качеством пищи, не допускать в рационе просроченных или не прошедших обработку продуктов, периодически снимать показания со счетчиков температуры и газоочистки, следя, чтобы выхлопные газы и продукты переработки не попали в воздух, и ждать, каждый день с десяти до трех часов просиживая в кабинете на тот случай, если кому-то из пассажиров станет плохо.

   Пока посетителей было мало – забегали разве что лаборантки, просили чего-нибудь снотворное, ибо на новом месте засыпалось им с трудом. Конечно, когда они высадятся на планету, придется как следует поработать. Человек всегда остается человеком. Как ни следи за техникой безопасности, обязательно кто-нибудь обгорит на солнце, хватит солнечный удар, рискнет попробовать местные фрукты, отравившись незнакомой пищей, или просто-напросто упадет с камней и поранится. Конечно, хотелось бы, чтобы все обошлось царапинами и ожогами с синяками, но жизненный опыт подсказывал, что дело этим не ограничится.

   Поэтому в ожидании пациентов Ольга без конца перебирала лекарственные препараты и штудировала найденные в местном компьютере файлы с описанием операций разной степени тяжести. В свое время она была специалистом широкого профиля – могла и простуду у ребенка вылечить, и аппендицит вырезать, и даже роды принять. Несмотря на то, что Гагаринск был основан более семисот лет тому назад, такие специалисты широкого профиля до сих пор требовались на Луне. А однажды ей довелось ассистировать самому профессору Казакявичусу, когда тот проводил сложнейшую операцию на сердце. Подруги и родственники посмеивались – мол, зачем тебе умение работать руками, когда есть точнейшие приборы, эскпресс-диагносты и нано-роботы, которые проводят полостные операции, проникая в тело человека через, так сказать, естественные отверстия? Старик Казакявичус старик и есть, он реликт прошедших эпох, когда от врача требовалось умение не только вовремя нажать нужную кнопку. Ольга лишь пожимала плечами, не желая вступать в споры. Жизнь ее сделала крутой поворот, показав, что права все-таки оказалась она. Если что-то случится на Охане, нано-роботы ей не помогут. Их тут просто-напросто нет. Придется браться за скальпель. Хорошо, что он есть!

   Стук в дверь прервал ее размышления. Женщина невольно вздрогнула.

   - Кто там?

   - Старший помощник Примек Варвич. Можно войти?

   Первое лицо на корабле после капитана. Отказываться было глупо. Ольга нажала кнопку, блокирующую дверь:

   - Да.

   Мужчина переступил порог, озираясь по сторонам с таким видом, словно вошел в клетку с неизвестным животным и пытается определить, куда оно спряталось.

   - А у вас тут… мило.

   Ольга невольно улыбнулась. Каюта была стандартного образца, с типовой мебелью, расставленной и приваренной к полу и стенам строго в соответствии с разработками опытных дизайнеров. Исключение составляли два встроенных шкафа – один с медикаментами, другой с медицинским оборудованием. Шкафчик с одеждой, втиснутый между ними, смотрелся довольно жалко.

   - Как у всех.

   - И все равно, сразу чувствуется, что тут живет женщина.

   Ольга поморщилась, окинув взглядом маленький прикроватный столик и приоткрытую дверцу шкафа. На столике в рядок выстроились ее немудрящие сувениры из дома – брелок-черепашка, подарок мамы, кружка-котенок с торчащей из нее зубной щеткой, подставка под канцелярские принадлежности, в котором вместе с парой карандашей торчала расческа. Ну и планшет, над которым висел вирт-экран с открытым текстовым файлом. Ни косметички, ни флакончика духов, ни зеркальца, ни тем более шкатулки с кольцами-сережками.

   - С чего вы это взяли?

   - Эм… вот с чего.

   В руке старпома возник флакончик духов. Прежде, чем Ольга успела открыть рот, он дважды прыснул струей в воздух, наполнив его сладким ароматом.

   - Вот. Так гораздо лучше.

   - Вам не нравится, как здесь пахнет? Это скорее всего от того, что мой предшественник плохо следил за вытяжным шкафом. Возможно, придется пересмотреть препараты. Боюсь, у некоторых мог закончиться срок годности. Будет жаль, если придется часть выбросить. К сожалению, у меня не было возможности проверить медицинские ящики до старта и…

   - Не надо ничего проверять. Мы уже все заказали новое. Осталось лишь разобрать по полкам. А духи – это просто подарок. Вам нравится запах?

   - Нет, - она попыталась улыбнуться, смягчая отказ. – Не люблю сладкие ароматы.

   - А какие ароматы вы любите?

   Улыбка на губах женщины погасла, взгляд стал колючим.

   - Как я понимаю, вы собираетесь со мной флиртовать?

   - Эм…- Варвич попытался обратить дело в шутку, - а вы что-то имеете против?

   - Все. Я имею против этого все.

   - А точнее?

   - Во-первых, - женщина скрестила руки на груди, - я сюда устроилась на работу. Врачом. И в мои должностные обязанности не входит флирт с коллегами по работе. Более того, я вам скажу, что в большинстве трудовых договоров этому посвящен отдельный пункт. Сотрудника, замеченного в связи с коллегой по работе, увольняют до срока, за исключением тех случаев, когда коллеги изначально состоят в браке. А мы с вами не женаты. Это раз. Второе, попытка сделать мне подарок расценивается как взятка должностному лицу. В данный момент я не при исполнении своих обязанностей, поэтому согласна закрыть глаза на вопиющее нарушение правил и не доложу капитану Ашеру об этом инциденте. Однако вынуждена буду взять это на заметку на тот случай, если действительно что-то произойдет – в таком случае ваш поступок будет расценен как попытка прикрыть кое-какие махинации. В-третьих, то, что я женщина и то, что я одинока еще не означает автоматически, что я мечтаю связать себя узами брака, кто бы что ни думал по этому поводу.

   Варвич ожидал всего, что угодно, только не этого холодного тона.

   - Но…

   - Если вы уверены, что все женщины, оказавшись в мужском коллективе, только и думают о том, как бы влюбиться и выйти замуж, то вы ошибаетесь. И мне жаль вас. Видимо, до этого вы общались лишь с определенным типом женщин и теперь всех меряете по этой мерке. А это в корне ошибочное суждение.

   - То есть, - Варвичу наконец-то удалось вставить слово, - замуж вы не хотите?

   - Нет. И любовницей чьей бы то ни было становиться тоже не желаю!

   - Но а если все-таки такое случится?

   - Подам в суд за изнасилование.

   - Даже по любви?

   Ольга рассмеялась, но смех ее получился злым.

   - Вы точно старший помощник капитана? – процедила она, отсмеявшись. – Неужели вы всерьез верите в то, что изнасилование бывает по любви? Так вот, я вас разочарую. Это в корне неверное суждение. И чем скорее вы избавитесь от этого заблуждения, тем легче вам будет жить.

   - Ну, а если все-таки… любовь? Неужели вы не верите в это чувство?

   - Нет. И потрудитесь покинуть мою каюту, пока я не позвала на помощь и не обвинила вас в нарушении дисциплины. Вряд ли капитану Ашеру понравится, что его старший помощник ведет себя неподобающе.

   Варвич внезапно разозлился. Да что эта женщина себе позволяет? Он к ней, можно сказать, со всей душой, а она…

   Она внезапно встала, скользнула к двери и коснулась рукой кнопки вызова капитана. Некоторые каюты были оборудованы такими тревожными кнопками – личные покои врача, чтобы вызвать его на помощь в любой момент, каюта самого старпома, машинное отделение. Неужели она все это всерьез?

   Да, всерьез. Ее палец без колебаний вдавил в гнездо кнопку, активируя микрофон.

   - И благодарите духов космоса или в кого вы там верите, что я не сделала этого раньше, - прошипела женщина.

   На панели замигала кнопка ответа.

   - Что? Где? Что вы не сделали раньше? – послышался голос капитана. – Кто говорит?

   - На связи врач Ольга Крыжановская, - ответила женщина, не сводя глаз с лица Варвича. – У меня тут находится ваш старший помощник, сэй Варвич…

   - Примек? – в голосе капитана послышалось искреннее недоумение. – А что случилось? Что вы не сделали раньше, докторка Крыж?

   Как и многие на корабле, Гримо Ашер не выговаривал ее полную фамилию и ограничивался краткой формой.

   Ольга встретила взгляд старшего помощника. Тот словно оцепенел.

   - Ничего особенного, - помедлив, произнесла женщина. - Он обратился ко мне за помощью. Ему нужна была консультация… профессиональная. Я должна была уведомить вас об этом, поскольку капитан должен знать о состоянии здоровья всех членов экипажа, а я этого не сделала сразу. Виновата.

   - Надеюсь, ничего серьезного? – в голосе капитана прозвучало беспокойство. – Мы только-только стартовали… И вы должны знать, докторка, что ваш предшественник, он…

   Варвич перестал дышать. Теперь эта женщина владела ситуацией.

   - Спасибо, что предупредили. Я разберусь с оставленными моим предшественником делами. А с вашим старшим помощником все в порядке. Я пока прописала ему большой курс таблеток, но по возвращению на планету ему придется пройти полный цикл лечения. Болезнь не смертельна, у медицины есть отличное средство, чтобы купировать симптомы длительное время.

   - Значит, за жизнь и здоровье моего старшего помощника можно не волноваться? – теперь в голосе капитана чувствовалось облегчение и даже оттенок улыбки.

   - Да.

   - Тогда я могу получить его обратно?

   - В целости и сохранности! И – да, на будущее, - она улыбнулась первый раз за все время разговора, - я не люблю феминитивы. Так что я никакая не докторка, а доктор. Доктор Крыжановская. Или доктор Крыж, если вам так удобнее.

   И она убрала палец с кнопки вызова.

   Варвич тихо выругался.

   - Вы… вы…

   - Молчите! Вы чуть было все не испортили, - Ольга шагнула к шкафчику с медикаментами, распахнула его, стала торопливо выдвигать один ящичек за другим. В них царила только видимость порядка. То есть, лекарство от расстройства желудка лежали, конечно, отдельно от, скажем, анестетиков и антибиотиков, но перепутаны так, что пришлось бы перерыть весь ящичек с надписью «слабительные», чтобы отыскать то, что нужно.

   - Я? Испортил? Это вы…

   - Ага. Это я ворвалась к вам в каюту, это я пыталась вручить вам дешевые духи, это я приставала и чуть было не начала распускать руки, требуя любви и секса! А вы только смирно сидели и краснели от смущения! – воскликнула она. – Может быть, вы еще и скажете, что я вас оскорбила и унизила?

   - Может быть, и скажу, - огрызнулся Варвич, с которым давно никто так не разговаривал. – Это моя обязанность, устанавливать контакт с экипажем. А вы мне мешаете выполнять свои обязанности!

   - Это теперь так называется? Боже, на что только не идут люди, чтобы оправдать свои наклонности… Вот, держите! – она наконец-то нашла нужный блистер с таблетками, проверила срок годности. – По одной два раза в день. Утром и вечером, во время еды. Если хотите, могу прописать вместо этого курс инъекций. Тоже два раза в день. Внутримышечно.

   - Что это? – Варвич уставился на пачку блистеров.

   - Активированный бром. Слабое успокоительное, но прописывать вам наркотики не хочу. Снимает сексуальное напряжение, не имеет побочных действий, не накапливается и легко выводится с мочой. При регулярном использовании положительный эффект наступает уже на пятые сутки, но вот лично вам я бы сейчас прописала ударную дозу.

   - Бром, - повторил Варвич. Его взяла злость. Да что она себе позволяет, эта иностранка с чудовищным акцентом? Он к ней, можно сказать, всей душой, а она… Она отдает себе отчет в своих действиях?

   - Бром. На первое время самое оно. Идите. И постарайтесь впредь держать себя в руках.

   Сжимая в кулаке блистеры, старший помощник шагнул к дверям.

   - И заберите ваш флакон! – долетело вслед. Пузырек духов – а ведь она права, он купил их в космопорте, в киоске, просто на всякий случай, еще месяц назад! – лег в подставленную ладонь, после чего дверная переборка вернулась на свое место, отделив мужчину и женщину друг от друга.

   Первым порывом было вышвырнуть дурацкие таблетки в мусоросжигатель и послать эту стриженую фифу к демонам. Но потом Варвич взял себя в руки и просто выматерился. В конце концов, она только женщина. А он… он старший помощник капитана. Так что еще посмотрим, чья возьмет.

   Вызов капитана настиг его на полпути в свою каюту.

   - Пошли ко мне, - вместо приветствия бросил Гримо. – Поговорить надо.

   - Пошли, - пожал плечами Варвич.

   Они вместе переступили порог капитанской каюты. Собственно, лишь капитан, старший помощник и врач имели отдельное жилье. Остальные селились по двое-трое, поскольку компактные размеры «Баядерки» не позволяли каждого обеспечить персональной каютой, размерами превышающей куб со стороной два метра.

   - Из-за этих «головоломов» практически не осталось свободных мест, где можно поболтать, - пояснил Гримо. – Одна радость – на Охане они будут жить отдельно. Выберут себе парочку островов по соседству, а мы устроимся на третьем.

   - Главное, подальше от этого Криспа, - сказал Варвич. – Как можно дальше.

   После того, как добавилась дюжина мужчин и женщин, маленький катер стал, казалось, еще меньше. Туалет и душевая кабина были заняты практически ежечасно. Особенно любили плескаться Мара Мир и Соберон Крисп, который вообще оказался сибаритом и требовал себе чуть ли не индивидуальное меню. Конечно, большая часть ученых предпочитала сидеть по своим каютам, но некоторые аспиранты и лаборанты день-деньской торчали в кают-компании или слонялись по кораблю. На того же Соберона можно было наткнуться даже в машинном отделении. Кажется, любопытный парень не проник только в корабельный реактор, да и то потому, что изнутри пробраться в него было практически невозможно. Даже ремонтник Брежняк для проверки его систем всякий раз выходил в открытый космос или посылал нано-робота.

   - И на всякий случай поставить парочку стрелковых орудий на берегу. Вдруг он все-таки заявится на огонек, - кивнул капитан.

   Они помолчали.

   - Ты о чем хотел со мной поговорить? – после паузы промолвил старший помощник. – Ведь не этот мальчик-мажор тебя беспокоит!

   - Ты прав, - капитан сел, взглядом указал приятелю на вращающийся стул. – Меня беспокоишь ты.

   - Я?

   - Твой визит ко врачу… к докторке Крыж.

   - Ах, это… - Варвич ощутил одновременно облегчение и досаду, - не бери в голову, кэп. Это мелочи.

   - И, тем не менее… каков диагноз? Что тебе сказала докторка?

   - Ничего серьезного.

   - А все-таки? Что за таблетки? Учти, если это не скажешь мне ты, я спрошу у нее. И, поскольку в космосе слово капитана – закон и умалчивание диагноза может оказаться фатальным, она обязана будет мне открыть правду.

   - И что ты сделаешь, когда узнаешь? Спишешь меня на грунт?

   - Смотря, в чем проблема…

   Он сидел, глядя снизу вверх, но почему-то Варвич чувствовал себя ниже. И ведь он прав. В космосе от капитана ни у кого не должно быть тайн. Тем более, врачебных. Ведь порой от самочувствия одного из членов экипажа может зависеть жизнь всех на борту.

   - На!

   Блистер с таблетками упал в подставленную руку.

   - Так-так…

   Слов не требовалось. Капитан Ашер действительно хорошо знал своего старшего помощника.

   - Все понятно. Проблемы со здоровьем, не так ли? Требуется медикаментозное лечение, так?

   - Кэп, это вовсе не то, что ты думаешь, - ощетинился Варвич. – Я просто исполнял свои обязанности…

   - Теперь это так называется?

   - Да! Я обязан налаживать контакты с членами экипажа…

   - Контакты, значит, - продолжал гнуть свое капитан.

   - Да, именно контакты! – разозлился Варвич. – Ольга – новенькая. Она, если ты не заметил по ее акценту, не местная! А этот самый город Гагаринск… ты хоть знаешь, где это?

   - Она говорила… на Луне. В Солнечной системе, которая входит в Союз Двадцати Миров!

   - Но это же демоны знает сколько световых лет отсюда! Как ее, молодого, дипломированного врача, занесло к нам? Это же Лига Свободных Миров! Сюда…

   - Сюда попасть легче легкого…

   - Да, но Луна, если ты не в курсе, заселена землянами! Землянами, кэп! И вот здесь у нас оказывается женщина с Земли! У нас проблема, кэп! Огромная проблема. Она землянка!

   - Она из Гагаринска, - голос Гримо Ашера все-таки дрогнул. О том, какие неприятности могут поджидать того, кто свяжется с выходцами со Старой Земли, в космосе рассказывали всякие ужасы. Начать с того, что Интергалакпол всякого, у кого на борту оказывались женщины с Земли, причислял к работорговцам и поступал с ним соответственно. Землян – вернее, выходцев со Старой Земли, ибо существовала еще и Новая Земля, а также планета с милым названием Землянка – старались не брать на работу. Тех, кто обнаруживал свое присутствие на других планетах, вежливо экстрадировали обратно, поскольку Старая Земля была объявлена заповедником и закрытым миром. Ее запрещали посещать туристам, самих землян раз и навсегда объявили невыездными – официально для того, чтобы, так сказать, сохранить колыбель человечества. При этом жители Луны, Марса, Венеры и некоторых лун Юпитера, как ни в чем не бывало входили в мировое содружество и тот самый Союз Двадцати Миров, представляя в нем Солнечную Систему.

   - Ой, да кто на это смотреть-то будет? На Охане мы будем единственными разумными существами! И там, кстати, по закону вся власть будет принадлежать мне.

   - Ага, до нашего возвращения, - покивал Варвич.

   - Я не пойму, чего ты добиваешься, - повысил голос Гримо. – У нас благодаря Вришке чуть было не сорвался контракт. Мы с трудом нашли единственного врача, который согласился лететь с нами на дикую планету. Практически в нецивилизованную глушь. Даже не к дикарям, а намного дальше. Нам надо на эту докторку Крыж молиться, а мы…а ты…

   - А я всего лишь пытался прикрыть наши задницы!

   - И не придумал ничего лучшего, как начать за нею ухлестывать? – капитан потряс перед лицом своего старшего помощника блистером с таблетками. – Примек, я тебя не первый год знаю. Прекращай ты свои замашки. Что за нелепая фантазия бегать за каждой юбкой?

   - Не за каждой…

   - Однажды ты добегаешься, помяни мое слово. Я тебя, конечно, отмажу, если ты попадешься на горячем, но держи себя в руках.

   - Я и держу. Кэп, я просто хотел наладить контакт. Если эта Ольга со Старой Земли, у нее рано или поздно будут неприятности. И тогда она должна знать, что на нас ей можно положиться!

   - Вернее, на тебя?

   - А почему бы и нет?

   - Судя по всему, она не поверила в твои благородные намерения, - Гримо снова повертел в руке таблетки. – Хочешь совет? Обрати внимание на наших пассажирок.

   -Что?

   - Три из четырех лаборанток достаточно молоды и… даже симпатичны. У тебя громадный выбор… если уж совсем без женского общества не можешь!

   Варвич тяжело вздохнул.

   - Ты меня не понял. Но… спасибо, что на смех не поднял.

   - Да что ты! Мы же одна команда…

   - Вот только доктор Ольга…

   - Мы найдем другой способ дать ей понять, что на нас можно положиться, - Гримо потрепал приятеля по плечу. – Вместе обязательно что-нибудь придумаем. Обещаю!

   На другое утро дверь в кают-компанию была украшена пластиковым листком, на котором от руки были накарябаны несколько названий. «Облако в мундире», «Терра интермедия», «Любовь по-астурийски», «Самый грустный месяц в мире». Входящие члены команды и пассажиры с любопытством посматривали на список.

   - Что это такое? – поинтересовался профессор Трент.

   - Список фильмов, - пожал плечами Гримо. – Поскольку днем все так или иначе заняты… или должны быть заняты, и лишь вечерами по традиции народу некуда себя деть, было вынесено предложение устраивать вечерние киносеансы. По два фильма в день. Один выбирает команда «Баядерки», а другой – вы, ваша группа.

   - Мне все равно, - пожал плечами мужчина. – Только если кто-то из сотрудников пожелает потратить время на такие глупости…

   - А что за фильмы? – подскочил Соберон. Окинул взглядом список. – Так… Первые два – полный отстой. «Любовь по-астурийски» - действительно про любовь, только девчонкам и нравится… «Самый грустный месяц…» не видел. Кэп, а боевики есть? А то могу скинуть парочку. У меня есть все части «Ночного тарана», «Рассвет над пожарищем», а также первый сезон «Прогулки».

   Варвич тут же оказался рядом. Идея с фильмами принадлежала частично ему, и старпом спешил закрепить успех.

   - Вот как? – поинтересовался он. – И вы готовы поделиться своей фильмотекой?

   - Конечно. Если хорошо попросите.

   - Мы просим.

   - Тогда ладно, - Соберон ввел код в наручный комм, собираясь прямо сейчас перекинуть файлы в память корабельного компьютера.

   Варвич тем временем торопливо дописал еще несколько наименований в список, вызвав оживление среди экипажа и пассажиров.

   - Все сплошь лицензионка, - хвастался Соберон. – С пиратами дела не имею! За качество отвечаю…

   Варвич внимательно озирался по сторонам и наконец нашел, кого искал.

   - Ольга! Доктор Крыж!

   Женщина, которая как раз в эту минуту направлялась к кофейному автомату, остановилась:

   - Вы меня?

   - Да-да, вас, - улыбнулся старпом. – Идите сюда… Вот, - указал он на список, - что вы хотели бы посмотреть этим вечером?

   - В вашей компании? Ничего.

   Рядом усмехнулся Соберон.

   - Нет. Кэп планирует устроить киносеанс для всех. Это сплотит экипаж и пассажиров… поможет установлению неформального общения… Мы, по сути дела, друг другу чужие люди, а нам придется несколько недель провести в тесном общении. На Охане не будет других людей, кроме нас. И если сейчас не наладить контакты, то эти месяцы будут… не самыми легкими.

   - И вы меня приглашаете пообщаться с командой?

   - Ну… да. И скоротать вечер за просмотром фильма. Какой вы выбираете?

   Женщина, не глядя, ткнула пальцем в одну из строчек.

   - «Терра интермедия»? Вы серьезно? – оба мужчины внимательно посмотрели на название. – Вам это нравится?

   - А про что там?

   - Ну… про открытие новой планеты… Много науки, немного экшена, чуть-чуть мистики и совсем нет секса. Как если бы автор фантастических боевиков решил снять документальное кино для детей младшего школьного возраста.

   - Если вам это не нравится, это ваши проблемы, - пожала плечами Ольга.

   - Но это ваш выбор!

   - Да. Тогда в чем проблема? Я, кажется, вам его не навязываю! – ощетинилась женщина. В глазах ее блеснул странный огонек. Казалось, она вот-вот кинется в драку – или просто убежит, и просто еще не решила, что предпочесть. Варвич физически ощутил ее странную агрессивную неуверенность и отважно бросился в бой.

   - Да никто никому ничего не навязывает. Просто мы выбираем два фильма для сегодняшнего просмотра. Один – из видеотеки наших «голо…»… хм… пассажиров, а другой из коллекции нашего собственного фильмофонда. Лидер выявляется простым большинством голосов.

   - И это обязательно? – немного успокоилась женщина. – Ну, участвовать в голосовании?

   - М-м…да. Это объединяет людей, позволяет им раскрыться перед другими и… оценить других. Кроме того, совместные мероприятия поднимают командный дух, сплачивают и…

   - И просто позволяют приятно провести время, - подмигнул Соберон. – А то скучно же! Еще шесть дней болтаться в замкнутом пространстве, вдали от цивилизации и инфранета!

   - Умному человеку нигде не бывает скучно. Он всегда найдет себе дело.

   - Вот как? И что же делаете вы, когда нет работы?

   - Читаю, - сухо ответила Ольга и выдвинула вперед правое плечо. – Я могу пройти?

   Варвич и Соберон расступились так синхронно, словно весь день репетировали. Ольга прошла между ними и мужчины, провожая ее глазами, невольно встретились взглядами. И оба неожиданно прочли в глазах друг друга заинтересованность.

   В результате опроса неожиданно победили «Рассвет над пожарищем», которого не видел никто из экипажа «Баядерки» и «Любовь по-астурийски», за которую отдали голоса все ученые, кроме самого Соберона. Оказывается, у профессора Якорна с этим фильмом были связаны ностальгические воспоминания молодости, и все остальные дружно подстроились под его мнение.

   Ольга опоздала. Она явилась в кают-компанию, когда уже киборг Рыжик под одобрительный кивок капитана: «Семеро одного не ждут!» - включил запись. Голоподставка искина вспыхнула ярким светом, в то время как в самой кают-компании стало темнеть. И как раз в этот момент и вошла женщина, на ходу выключая планшет.

   - Извините, - промолвила она. – Я… зачиталась.

   Остановилась на пороге, озираясь. Для того чтобы устроить киносеанс, подвинули мебель, соединив в одно два небольших дивана и окружив их по бокам креслами и высокими барными стульями, и все равно все места были заняты. Даже стюард сидел на полу, обхватив колени руками. Ольга придвинулась было бочком, чтобы не мешать, и следивший за нею Варвич призывно махнул рукой:

   - Прошу сюда. Я вам место занял.

   Уже сделавшая шаг вперед, женщина запнулась, словно налетела на стену. Рядом со старшим помощником действительно оставался свободный уголок дивана. Для одного человека слишком мало, пришлось бы кому-то совсем подвинуться на край. Или же, наоборот, сидеть, тесно прижавшись и чуть ли не обнявшись, дабы сохранить равновесие. Варвич минут десять гнездился, выбирая участок диванчика, и был уверен в своих действиях. Сейчас капитан просто прикажет доктору Крыж занять хоть какое-то место и не маячить в дверях. Она будет вынуждена подчиниться, и тогда…

   И тогда со своего места в первом ряду демонстративно сполз на пол Соберон Крисп.

   - Прошу, сэйя докторка, - он похлопал ладонью по освободившемуся месту. – Здесь вам будет удобнее.

   - Спасибо, - кивнула Ольга, отлипая от стены. Когда она приняла приглашение, Соберон, не отползший далеко, пристроился так, чтобы оказаться как можно ближе от ее ног. При этом он бросил победный взгляд на Варвича, и старший помощник заскрежетал зубами – они с Ольгой оказались на разных концах диванчика, разделенные всеми лаборантками, капитаном и обоими профессорами.

   «Мажор хренов! – с непонятным раздражением подумал Варвич. – Дядюшкин племянник… Золотая молодежь, мать его так и разэдак! Тупица привилегированная! Зачем ты это делаешь? Зачем она тебе?»

   Непонятная ревность душила старшего помощника, мешая не только наслаждаться просмотром – «Рассвет над пожарищем» оказался довольно-таки качественным боевиком, даже лаборантки прониклись, чуть ли не пуская слюни на голый торс главного героя, - но и распугивая соседей. Ремонтник Брежняк даже вздрогнул, когда он внезапно заскрежетал зубами, стискивая кулаки.

   - Ты чего, старпом? – шепнул он. – Не, я понимаю, сам бы врезал этой сволочи, - кивнул в сторону экрана, где как раз крупным планом показывали главного злодея, - но держи себя в руках.

   - Я в порядке, - тихо огрызнулся он. – Просто… сидеть неудобно.

   - Давай поменяемся?

   Варвич кивнул, еще не отдавая себе отчета в том, что делает. И лишь когда переполз с диванчика на кресло, понял, что ничего не выгадал. Теперь ему было лучше видно Ольгин коротко стриженный затылок, но соперник вовсе пропал из вида, что бесило невероятно. Сама ситуация представлялась абсурдной. В конце концов, он взрослый тридцатипятилетний мужчина, прошедший огни и воды, старший помощник, правая рука капитана. А она кто – женщина-врач с другого конца Галактики. Да, она красива. Да, у нее есть характер. Да, она…

   Она ему нравится.

   Нравится? Вот уж дудки. Просто у нее такая фигурка… и голос… и то, как она поставила его на место… И вообще…

   Вообще, она член экипажа «Баядерка», а этот дядюшкин племянник тут временно. Он какое имеет право влезать не в свое дело? Его отправили на Охану, чтобы науку двигал, вот пусть наукой и занимается. Кроме того, ему всего двадцати три года, а Варвичу уже за тридцать. Этот Соберон сопляк, он даже моложе Ольги!

   Вот сопляка и надо поставить на место.

   Терзаемый этими мыслями, Примек сам не заметил, как закончились оба фильма.

   «Любовь по-астурийски» показалась ему скучной. Сюжет был банален и прост. Некая красотка, туристка, отстала от группы в космопорту, села не на тот транспортник, который прямым ходом летел до планеты Астурия. Там девицу высадили, как безбилетницу, и она весь фильм пыталась найти того, кто ее бесплатно, за красивые глаза отвезет обратно в цивилизацию. Всей любви там был только сумасшедший секс в пилотском кресле какого-то частника, который единственный клюнул на ее длинные ноги и высокую грудь. Ибо коренные астурийцы на людей не походили от слова «вообще». По задумке режиссера это были разумные псевдочерви с педипальпами в головном конце туловища. Сам пилот тоже был не совсем человеком – одинокий мутант с какой-то радиоактивной планеты – но нужный орган у него имелся и даже в нужном месте. Так что фильм закончился под охи, стоны и вздохи героини и зрителей.

   - Ну, наконец-то! – Ольга встала так резко, что ударилась обо что-то коленкой. – Ой, простите…

   Соберон, который половину фильма прижимался к ее ногам, быстро вскочил.

   - Нет-нет, это вы извините меня, сэйя докторка. Я… задумался. Вам было удобно сидеть?

   - Да. Спасибо. А вам?

   - А мне… - молодой человек расплылся в широкой улыбке, - было не просто удобно, а ужасно приятно. В такой компании…

   - Вы гомосексуалист? – женщина демонстративно покосилась на стюарда Чаки, который все это время тоже сидел на полу. Рядом с Собероном.

   - Нет! – воскликнул он с таким пылом, что Чаки заинтересованно оглянулся. – И могу это доказать!

   - Что, прямо сейчас?

   - Нет. Не здесь. Мы можем перейти в другое место… в более подходящую обстановку… Здесь слишком шумно и многолюдно. Нам могут помешать…

   Вокруг действительно шаркали ногами, толкались, расходясь и обсуждая сравнительные достоинства двух фильмов. Разобрать отдельные фразы было сложно, и Варвич, заметив, что мальчик-мажор стоит слишком близко к Ольге и что-то начинает шептать ей на ухо, стал решительно пробираться сквозь толпу.

   - Я вам верю, - женщина отстранилась. – И в доказательствах не нуждаюсь.

   - Уверены?

   Ответить она не успела – на них, отпихнув какого-то аспиранта, налетел Варвич:

   - Убери руки!

   Толчок вышел неожиданно сильным – взмахнув руками, Соберон отлетел на пару шагов и врезался в тумбочку, на которой стоял кофейный автомат. Тумбочка была приварена к полу и составляла часть оборудования, а вот кофейный автомат – нет. Задетый локтем парня, он упал на пол. Внутри что-то хрустнуло. Вскрикнула какая-то из лаборанток.

   - Ты! Ты…- удар поясницей о край был весьма болезненным, но уязвленная гордость болела сильнее.

   Выпрямившись, Соберон пошел на Варвича:

   - Ты… да ты…

   - Не трогай ее, - предупредил старший помощник.

   Больше он ничего не успел добавить – в следующий миг Соберон ударил.

   Для рафинированного «дядюшкина племянника», которому было откровенно скучно на борту, удар вышел мастерским. Не ожидавший прямого в челюсть, Варвич пропустил первый удар, клацнув зубами. Рот наполнился кровью, и это привело старпома в бешенство. Чтобы его на его корабле колотил какой-то сухопутный мажор?

   И он ответил. Ответил с высоты жизненного опыта и пары горячих точек, которые успел пройти в ранней юности.

   Соберон получил такой хук снизу, который заставил его согнуться пополам, хватая воздух ртом и держась за живот. Впрочем, он не остался в долгу и с разгону попытался атаковать противника, как тараном, боднув головой. Однако его перехватили чуть ли не на полпути и отправили в недолгий полет куда-то под стол.

   На разные голоса закричали женщины. Оба профессора хором требовали прекратить это безобразие, и команда «Баядерки» ринулась разнимать драчунов.

   На Варвиче повисли сразу двое – механик Брежняк и пилот Гурвиль. Не успевший подняться с пола стюард страховал его ноги. Киборг Рыжик, в чью память не входили навыки рукопашного боя, зато была закачана полная программа «Не причинение зла насилием» просто заслонил от него Соберона, которого тем временем выволакивали из-под стола остальные. Лаборант брыкался, матерился и грозил подать в суд сразу на всех присутствующих.

   - Чтобы я… чтобы меня… урод! Сволочь! Да ты у меня по полной сядешь, - задыхаясь, выкрикивал он.

   - Растащить, - коротко распорядился Гримо.

   К нему шагнули оба профессора.

   - Это возмутительно! – воскликнул Трент.

   - Это позор! – добавил Якорн. – Куда вы смотрели? Если это по-вашему норма, то что тогда беззаконие?

   - Вы капитан или нет? – подхватил Трент. – Что у вас за люди? Это бандиты какие-то…

   – Обоих под замок. Студента – в каюту, старпома – на «губу». До выяснения! – не глядя на профессоров, распорядился Гримо.

   - Я не дам запирать моего студента! – уперся профессор Трент. – Он ни в чем не виноват!

   - Разберемся, - коротко ответил капитан, с трудом удерживая себя в руках. Он летал вот уже шестнадцать лет – сперва на других судах, сначала пилотом, потом старшим помощником, а под конец и вовсе капитаном, когда предыдущего хватил удар. На одном он провел четыре с половиной года, на другом одиннадцать местных месяцев. И это не считая обычной летной практики и мелкой подработки на один рейс. Последние восемь лет были отданы «Баядерке». Но ни разу в его экипаже не случалось подобного. Да, были споры и ссоры. Да, случались драки. Но ни разу этого не происходило в начале рейса, когда люди еще не озверели от замкнутости пространства и не начали бросаться на своих. Хотя, какое там «своих»! Пассажиры издавна считались «чужими». С ними не связывались, потому что пассажиры и грузы – это деньги, свобода, жизнь, наконец. И подставиться так… нелепо! Что произошло?

   - Я…сожалею, - громко сказал он, обращаясь сразу ко всем. – Этот случай будет расследован. Меры к наказанию приняты соответствующие. Обещаю, что ничего подобного больше не повториться.

   - Еще бы! – ввернул профессор Трент. – Наш университет больше никогда не заключит с вами контракта! Ни при каких условиях! И этот полет…

   - Желаете вернуться и разорвать контракт? До Оханы осталось всего шесть дней полета.

   - Шесть дней на борту с маньяком! Он нас всех тут поубивает! – взвился профессор.

   - Зато триллер будет покруче, чем «Рассвет над пожарищем», - хмыкнул пилот. – Даже название придумывать не надо. «Шесть дней наедине с убийцей». Камеру поставишь? – обратился он к связисту.

   - Легко, - отсалютовал Бруно. – Хоть в каждой каюте могу по «жучку» приделать. Было бы, кому потом смонтировать все это в нормальный фильмец…

   - Вот тот, кто маньяка прибьет, и смонтирует. И заграбастает себе весь гонорар с проката, - усмехнулся вернувшийся Брежняк. – Пошли, - хлопнул он связиста по плечу, - поищем места, куда их удобнее ставить. А вы, ребята, пока роли распределите, что ли…

   Они покинули кают-компанию, направившись в рубку, чтобы там без помех предаться расчетам. Извинившись перед всеми, ушли стюард Чаки и энергетик Тумча – проверить работу всех систем. На поле боя у экрана остались только ученые

   - Вы что, с ума сошли? Вы серьезно решили кино снимать? – чуть не завизжал профессор Трент.

   - А что? – Гримо взглянул ему прямо в глаза. – Хорошая идея. Как раз будет, чем заняться.

   - Хорошая? Стоять и смотреть, как этот маньяк нас всех по очереди режет?

   - Ну, я еще не знаю, будет ли он резать, душить или просто сворачивать шеи. Варвич четыре с половиной года в космодесанте служил. Уволен за неподчинение приказу, - на самом деле он был дезертиром, но отказаться лезть в самое пекло, куда их взвод открыто послали на убой, прикрывая генеральские задницы, это ведь тоже не подчинение. – Так что он может вспомнить старые армейские навыки…

   - И начнет убивать!

   - А что вам мешает убивать в ответ? Или вы будете стоять и ждать своей очереди?

   - Но это… глупо!

   - Вот именно, профессор. Вы делаете гору из мыши. Да, произошел вопиющий случай. Но он будет расследован. Обещаю, что выявлю виновного и накажу согласно корабельному уставу. Кем бы он ни был! Понятно? Всем спасибо за прекрасный вечер. Все свободны и можете покинуть кают-компанию. Отбой!

   И первым, чеканя шаг, направился к выходу, в дверях столкнувшись с Ольгой. Женщина-врач покинула кают-компанию, отправившись оказывать драчунам первую помощь, и вернулась как раз для того, чтобы услышать последние слова капитана. Оба вздрогнули, едва не налетев друг на друга.

   - Прошу прощения, - машинально ответил Гримо.

   - Нет, капитан, это я… прошу прощения, - женщина прикусила губу. – Я… когда мне подать рапорт?

   - Вы о чем?

   - О списании на берег. Или как это у вас называется? На грунт?

   - Так, - Гримо взял ее за локоть, выволакивая в коридор, - что еще случилось?

   Воображение тут же нарисовало свежий труп – кто-то из драчунов получил-таки повреждения, несовместимые с жизнью. Тот парень, Соберон, когда его выволакивали из-под стола, еле шевелился. Неужели он уже… а Варвич, значит, действительно…

   - Это все из-за меня, - Ольга подавила вздох. – Ваш старший помощник, он… пытался за мной ухаживать. И ему показалось, что сэй Крисп пользуется… моей благосклонностью. Но это не так. Ревность… я знаю, что такое ревность и насколько она бывает слепа. Я виновата. И, чтобы подобного больше не повторялось, я прошу… настаиваю, чтобы мне… было позволено сойти на грунт в первом же порту. Или на любой станции. Мне все равно. Только…

   Последние слова она произнесла совсем тихо, и Гримо не был уверен, что расслышал все до конца.

   - Докторка Крыж…- Гримо заметил, как нервно дернулась щека собеседницы, и поспешил поправиться: - сэйя доктор… Ольга… Я, конечно, уважаю ваш выбор, но… боюсь, что это невозможно. Для этого нам надо как минимум вернуться назад. Мы в диком космосе, сэйя доктор…ка. Тут нет ни станций, ни портов, ни вообще обитаемых миров, откуда вас может забрать корабль. Нам придется делать солидный крюк в два-три дня – пока туда, да пока оттуда… У нас… вернее, у них, - он мотнул головой в сторону кают-компании, за которой оставались «головоломы», - график. Нарушить его можно только разорвав контракт, или если случится форс-мажор. Настоящий форс-мажор, а не подобный… рабочий момент. Но спасибо, что предупредили. Теперь я буду знать, о чем разговаривать с этими типами! Кстати, как их самочувствие?

   - В пределах нормы. Несколько ссадин и ушибов мягких тканей. А также уязвленная мужская гордость, которая не лечится.

   Гримо только хмыкнул.

ГЛАВА 3.

Это было невероятно, но он их потерял!

   Верилось в подобное с трудом, но против фактов не попрешь. Он отвлекся от экрана всего ничего (трех часов сна опытному шпиону должно было хватить за глаза) но за эти три часа искомый объект успел исчезнут с экрана радара. Не помогало ничего – ни изменение частоты и параметров поиска, ни коррекция маршрута – там поблизости, кажется, проходил метеоритный поток, и беглецы могли свернуть в сторону – ни даже ругать. «Баядерка» без остатка растворилась в космосе.

   И все-таки агент Махур не собирался сдаваться. Даже если бы ему не был известен конечный пункт маршрута, он бы продолжал движение в заданном направлении, только малость подкорректировав его и работал до тех пор, пока его собственный кораблик не начнет разваливаться на куски. А тут… он знал, куда собирались лететь эти люди.

   Охана. Планета, которая при всем желании не могла просто так взять и испариться. Нет, чисто теоретически, в Галактике существовало оружие, которое могли превращать в звездную пыль целые планетные системы, но где найдешь одержимого маньяка, который рванет за тридевять земель, в неисследованные области только для того, чтобы ликвидировать маленькую планетку, которая даже еще как следует не изучена? Разве что на этой планете, оказывается, таится таинственная раса, которая теоретически способна уничтожить весь мир, если, конечно, ей предоставить шанс? Нет, эта идея еще глупее. Такое не всякому фантасту придет в голову!

   Значит, что мы делаем? Правильно, прекращаем посыпать голову пеплом, включаем автопилот и идем досыпать. Все равно больше он пока ничего сделать не сможет.

   Махур ад-Дин набрал на панели нужный код, дождался, пока на экране высветится надпись «Автопилот включен» и ушел в свою каюту. До Оханы лететь было еще не меньше пяти суток.

   Прежде, чем войти, Гримо все-таки постучал в дверь:

   - Можно?

   Изнутри что-то пробурчали, но запретить войти не посмели. Как-никак, у капитана был код доступа в любую каюту.

   - Ты как? – поинтересовался он, переступая порог. – В состоянии адекватно реагировать на внешние раздражители?

   Варвич лежал пластом, уставившись в потолок и не сделал попытки подняться. Наверняка, доктор Крыж вколола ему какой-то транквилизатор.

   - Я в порядке, - промолвил он, растягивая слова, и капитан понял: точно, вколола.

   - Ну, и что это было? – поинтересовался он, усаживаясь на единственный стул. – Что это за разборки в дикарском стиле? «Убери руки!» «Не трогай!» Ты хоть сам понимаешь, что натворил?

   - Да. Понимаю, - все тем же монотонно-деревянным голосом отозвался Варвич.

   - Ни хрена ты не понимаешь. Мой старший помощник, чуть ли не друг детства, не первый год друг друга знаем… и так меня подвести? В самом начале экспедиции… Да еще таким способом… Ты, моя опора, и вдруг…

   - Прости. Я… не смог.

   - Не смог он! А должен был смочь! Должен. Ради дела. Ради…престижа. И, в конце концов, мы же цивилизованные люди! Мы должны как-то уметь улаживать свои конфликты, не прибегая к грубому насилию…

   Варвич натужно закашлялся-засмеялся, и Гримо осекся, сообразив, что бывшему космодесантнику не стоит напоминать о таких вещах.

   - Ну, хоть на гражданке мог бы себя вести иначе! – уточнил он задачу.

   - Попытаюсь, но… если он еще раз…прости, кэп, но я…

   - Что – ты? За себя не отвечаешь? А должен. Иначе мне придется искать другого старпома.

   Варвич повернул голову:

   - Что?

   - Что слышал! – Гримо вдруг почувствовал себя так, словно сбросил с плеч давно давивший на них груз. Было… непривычно. – На Охану летим, дело делаем, возвращаемся и… И вывешиваем твое резюме на сайт вакансий. Не бойся, характеристику дам отменную, тебя с руками оторвут. Но здесь тебе места больше нет. Я все сказал.

   Он встал, собираясь уйти.

   - Кэп… Гримо! – долетел в спину шепот. – Ты это не всерьез? Скажи, что пошутил! Кэп, я все понимаю… я… не должен был распускать руки, тем более с пацанами… Кэп… ну, я прошу прощения! – борясь с парализующим действием транквилизатора, Варвич копошился на постели, пытаясь встать. – Ну, прошу… Скажи, что пошутил?

   Ему удалось все-таки повернуться набок и опереться на локоть.

   - Дай мне второй шанс!

   Несколько секунд они молча сверлили друг друга глазами.

   - Посмотрим, - процедил Гримо и вышел. – Трое суток ареста, - долетело уже из-за закрытой двери.

   - Есть, капитан.

   Он отошел от двери всего на пару шагов, когда услышал рядом тихое: «Кхм!» Обернулся. В дверях своей каюты стояла эта женщина, доктор Крыж. Крохотные размеры жилой части «Баядерки» не позволяли усомниться в том, что она не могла не услышать часть разговора.

   - Капитан? Можно вас… на пару слов?

   - Можно.

   Женщина попятилась внутрь, вынуждая мужчину последовать за нею. Не стоять же на пороге!

   - Капитан, я… нет, я не подслушивала и не знаю, о чем вы говорили с… со старшим помощником Варвичем, - Ольга волновалась, но старалась держать себя в руках. – Поэтому я хочу у вас спросить…Что будет дальше? Вы… уже пришли к какому-то решению относительно… инцидента?

   - Да. Пришел. За драку, устроенную в общественном месте, за нарушение устава корабля, за неуважение к старшим по званию старший помощник Варвич на три дня будет отстранен от занимаемой должности. Впоследствии ему будет дан шанс… реабилитироваться, но есть вероятность, что по возвращению мне придется разорвать с ним контракт.

   - Вы его уволите? Из-за меня?

   Ольга смотрела пристально, чуть прищурив глаза. И Гримо, выдержав ее прямой открытый взгляд, почувствовал себя неуютно. Внезапно он понял и почти посочувствовал Варвичу. Да, он мог пасть жертвой этих очей.

   - Из-за аморального поведения, нанесения телесных повреждений пассажиру, нарушения устава корабля…

   - Какого еще устава?

   - Пункт 3, подпункты 2 и 3. Экипаж составляет единое целое. Все конфликты между членами экипажа разрешает только капитан, как третейский судья. Кроме того, между членами экипажа запрещены любые интриги и связи сексуального характера. Другими словами, он не имел на вас никакого права… как мужчина. И это несмотря на то, что вы… накануне уже подвергались домогательствам с его стороны!

   - Домогательствам? – она вытаращила глаза.

   - Бром, - напомнил Гримо. – И мое предупреждение. Видимо, этого оказалось недостаточно, и Варвич решил добиться своего другим способом. А именно позволил себе эту дикую вспышку…

   - Ревности?

   - Можно сказать и так. Он должен был сразу понять, что вы не его женщина. Вы – член экипажа. И точка. И что он не имеет никаких прав в отношении вас. Тем более, устраивать из-за вас драки. Тем более, с пассажирами.

   Ольга помолчала, опустив взгляд.

   - Спасибо за разъяснение, - наконец, промолвила она. – Особенно порадовало меня то, что я не женщина.

   - Я не то хотел сказать…Я, - Гримо поймал себя на мысли, что оправдывается. И перед кем? Перед своей подчиненной! – Я действовал по уставу. От вас мне требуется одно – в случае чего подтвердить, что пассажир Соберон Крисп получил телесные повреждения.

   - Пара синяков…

   - И все равно. Вы обязаны это зафиксировать и предоставить мне необходимую информацию по первому требованию. Вам понятно?

   - Да… капитан.

   - В таком случае… вы получили ответ на свой вопрос, докторка Крыж?

   Она прикусила губу.

   - Я… Скажите, это необходимо – увольнять вашего старшего помощника?

   - Да. Если…

   - А если… если уйду я?

   - Что?

   - Мой контракт. Я ведь подписала его только на один рейс, до Оханы и обратно. Вы могли бы… разорвать его раньше и высадить меня на какой-нибудь обитаемой планете на обратном пути. Если я уйду, вашему старшему помощнику уже не придется увольняться.

   Откровенно говоря, это было наилучшим выходом. Варвич ему все-таки друг…И он просил дать ему второй шанс. Что ж, если доктор Крыж и в самом деле уволится на обратном пути, он свой шанс получит.

   - Хорошо, - кивнул он. – Договорились.

   Он уже развернулся, чтобы уйти, но его догнал возглас Ольги:

   - Капитан!

   - Что еще?

   - Еще раз хочу вам напомнить, что я не «докторка», а доктор.

   С одной стороны, это хорошо, когда ты один на корабле – никто не мешает, ни с кем не надо считаться и ни под кого не надо подстраиваться. Но с другой стороны – это и плохо. С единомышленником можно обсудить проблемы, друг или просто коллега подменит тебя у пульта, со случайным попутчиком можно, в самом крайнем случае, поругаться. А когда ты один…Надежда только на себя. И на автоматику. А что она может подвести, это ясно каждому.

   Поэтому агент Махур сидел за пультом управления безвылазно, вставая только для того, чтобы отлить или чтобы заварить себе кофе и жидкую космосмесь из стандартных пайков. То есть, три-четыре раза в сутки на пять-семь минут. Именно на такой короткий срок он включал автопилот и, поставив оповещение на максимум, чутко прислушивался, не раздастся ли писк радара, указывающий на то, что поблизости оказалось другое судно. Район был пустым, диким, значит, это либо «Баядерка», либо…

   Но эфир молчал. Молчал вот уже пятые сутки, и Махур понемногу начал уставать. Семьдесят два часа он мог выдержать без сна – тренировки в спецподразделениях просто так не проводятся! – так что поначалу все шло прекрасно. Но на четвертые сутки уже приходилось выпивать лишнюю чашку кофе с транквилизаторами, чтобы сохранять бодрость.

   На пятые сутки требовалось уже две чашки кофе и лишняя таблетка. И это было плохо. Организм нуждается в отдыхе. Еще день-два, и ему придется уснуть. И что тогда будет?

   Но Махур надеялся на лучшее. До Оханы оставалось лететь всего ничего. На таблетках и силе воли он вполне может продержаться еще тридцать часов. Или даже тридцать шесть. А там…

   Экран был темен и чист – этот район вообще был мало «населен» звездами. Лишь три светлых пятна сияли по углам. Программа показывала, что это – три звезды. Две класса А и одна – класса С. Где-то чуть «выше и левее» ее и проходила трасса на Охану.

   Автопилот включался каждые два часа на сорок минут. Остальное время человек предпочитал ручное управление, чтобы не заснуть и держать ситуацию под контролем. В рубке царила тишина. Только мягко, сонно гудел кондиционер, ворчала и шуршала автоматика. Мягко, сонно, успокаивающе. Мол, все хорошо, все в порядке, все тихо и спокойно.

   Не спать! Нельзя! Махур ударил себя по щеке. Странно, почему так клонит в сон? Он же не так давно принял порцию транквилизаторов. Неужели случился передоз и тело в приказном порядке командует мозгу «отбой»? Нет, рано! Рано, ракшасы побери! Он еще не на пределе. У него еще достаточно сил! Еще часа два-три он продержится, а там и время пить кофе подоспеет.

   Ох, и что это звезды так слепят глаза! Надо отрегулировать свечение. Немного убавить свет, погрузив рубку в полумрак.

   Вот хорошо. Вот прекрасно. Сумрак – то, что нужно усталым глазам. Можно еще попробовать гимнастику. Зажмурить – и сразу открыть. Еще раз зажмурить, сосчитать до пяти – и открыть. Затем повращать глазными яблоками, выписывая круги и восьмерки, потом сфокусировать взгляд по очереди на чем-то близком – и тут же перевести вдаль. И снова закрыть – открыть, закрыть – открыть, закрыть…

   Звонок.

   Он так и подпрыгнул, испугавшись резкого звука. А? Что? Где? Взглянул на дисплей. На экране маячил неизвестный корабль. И не просто маячил, а уже выстреливал в его сторону стыковочные шланги.

   Катерок, предоставленный агентством, не был приспособлен к ведению боев. Всего-то вооружения – пара ракет под днищем, да личное оружие членов экипажа. Да-да, именно так, во множественном числе, ибо даже на таком крохотном катерке должно летать минимум трое – капитан, пилот-навигатор и борт-механик. И, несмотря на то, что агент Махур был один, станнеров, бластеров, пистоль-автоматов и запасных обойм к ним было на троих. Стреляй – не хочу.

   Он попытался выпустить по противнику одну из ракет – система доложила, что корабль совершенно не похож на «Баядерку», даже тип другой, значит, это враг, - но замешкался – неизвестный корабль подошел слишком близко. Прямое попадание ракете обеспечено, корабль будет необратимо поврежден, но взрывом зацепит и его самого. Достаточно одного осколка…Что же делать?

   Пока он раздумывал, первый стыковочный шланг прицепился к борту катерка. Его ощутимо тряхнуло. Через пару секунд присосался другой шланг, и они начали сокращаться, подтягивая катерок поближе.

   Махур скомандовал машине полный вперед, но это все равно, что велосипедисту перетянуть мотоцикл. Он только на пару минут оттянул неизбежный конец – на ту пару минут, которой ему хватило на то, чтобы закинуть в рот горсть транквилизаторов и активировать бластер.

   Новый толчок. Катерок прочно вписался в распахнутый шлюз чужого корабля. Вошел он боком, так что двигатели продолжали работать, выбрасывая в космос отработанные газы и плазму. Не дожидаясь, пока пленник перестанет сопротивляться, со стороны входа послышался скрежет и шипение лазера. Незваные гости спешили вскрыть вход.

   Махур выбрался из рубки, чуть пошатываясь, подошел ко входу. Критическая доза транквилизаторов делала свое дело. Тело слушалось. Но в сознании царила пустота. Все эмоции куда-то делись. Осталось лишь равнодушие – и желание добиться своего любой ценой.

   Ждать долго не хотелось. Захватчики – было уже ясно, что это простые пираты, вопрос в том, что они делают в таком глухом секторе Галактики! – только-только начали кромсать лазерными резаками внешнюю обшивку, а он уже набирал аварийный код для отпирания дверей.

   Створки разошлись с тихим шелестом, но не успели они распахнуться до конца, как в потолок ударил луч бластера, подпалив внутреннюю обшивку шлюза, а затем раздался резкий голос на интерлингве:

   - Не стреляйте! Я сдаюсь!

   Махур отбросил еще горячий ствол, стараясь кинуть его так, чтобы он упал на виду. Идея пришла в голову внезапно, он не успел продумать все тонкости плана и предпочитал ускорить темп, чтобы ни у него, ни у его противника не было времени сесть и спокойно подумать. Иногда страх оказывается слишком медлительным и просто-напросто отстает.

   - Сдаешься? – прозвучало в ответ.

   - Да. Позвольте выйти.

   - Эм… ты один?

   - Да. И я хочу говорить с капитаном. Это срочно.

   - Говори, - послышался голос. - Но сначала выйди вперед! Руки вверх.

   Он сделал несколько шагов, прекрасно понимая, что являет собой отменную мишень. Но делать было нечего. Сам виноват, заснул и прошляпил появление чужого корабля, в результате чего попал в ловушку. Значит, не стоит переть на рожон. Ситуацию еще можно повернуть в свою пользу.

   - А вы стрелять не будете?

   - Ты сам первый начал…Давай шагай!

   Держа руки так, чтобы их было хорошо видно, он сделал несколько шагов вперед, выходя из-за угла.

   На пороге шлюза его ждали трое. И четвертый маячил за их спинами. Наверняка на корабле еще оставалось один-два человека. Все четверо были в разнокалиберных и разномастных доспехах – трое в военных, причем разного года и с разных планет. У последнего бронекостюм был явно собран из двух-трех комплектов, на что указывал хотя бы цвет его нижней половины, который сильно отличался от верхней. Ботинки были от третьего комплекта, шлем – от четвертого.

   Внутренность шлюза тоже говорила о том, что корабль переживает не лучшие времена. Облупившаяся краска, створки явно с другого корабля, пол вытоптан и местами затерт. Несмотря на свое отчаянное положение, Махур порадовался, что его кораблик слишком мал и узкой специализации, а значит, его вряд ли захотят разобрать на запчасти.

   - Ты один? – щитки на шлемах честной компании были опущены, так что рассмотреть лица не удавалось.

   - Да. Мне нужно поговорить с капитаном этого судна.

   - Давай говори. Вопрос транслируется на весь корабль, - ответил передний, тот, что с резаком.

   Либо он и есть капитан, либо говорит от лица капитана, а тот может быть где угодно.

   - У меня к вам деловое предложение.

   Сейчас, когда он увидел, кто ему противостоит, план внезапно обрел четкость. Не хватало мелких деталей, но их Махур надеялся придумать в последний момент.

   - Да? И чего ты хочешь? Попроситься к нам в команду?

   - Я хочу вас нанять.

   Хохотали все. Даже из динамиков слышались булькающие звуки чужого смеха.

   - Нанять? Ты? В одиночку на таком кораблике? Ты кто?

   - Бен Аб-Лям, - ответил он. Имя вымышленное, соответствует одной из легенд. – А нанять вас хочу не лично я, а мой босс. У меня в правом нагрудном кармане удостоверение. И доказательство того, что я говорю правду!

   Действуя нарочито медленно, он извлек карточку, протянул двумя пальцами, загадав, что кто первый ее возьмет, тот и капитан. Вперед протиснулся тип с разномастным доспехом, быстро коснулся ею комма, ввел код доступа.

   - А зовут-то тебя вовсе не Бен! – воскликнул он срывающимся мальчишеским голосом. Пареньку было, если на слух, не больше восемнадцати стандартных лет.

   - Знаю. Для легенды пришлось назваться другим именем. У меня таких карточек еще штуки четыре. И все на разные имена.

   - Шпион?

   - Агент по розыску пропавших людей. Сейчас преследую одного беглеца. И мне нужны люди для финального акта. Беглец, естественно, не пойдет со мной добровольно. И он… не один. За него могут вступиться. И мне надо, чтобы кто-то разметал заслон и обеспечил меня потом транспортом… а то, как сами видите, мой катерок не настолько надежен.

   Тип с лазерным резаком расхохотался:

   - А то ж…

   Но стоявший рядом с ним человек сохранял спокойствие.

   - То есть, тебе нужны боевики и охрана? А деньжонок хватит?

   - Если мы все сделаем и доставим беглеца на место, хватит на всех и еще останется. Два миллиона кредиток «чистыми».

   - Ого! – пираты переглянулись. Парнишка с его документами в руке что-то быстро наговаривал в комм. – Солидный куш.

   - Мой босс платит.

   - И ты готов нам довериться? А не боишься? – ему показалось, что за темным щитком мелькнули холодные злые глаза.

   - Боюсь. Но подвести босса я боюсь еще больше. Это удар по всей нашей фирме. В случае моего провала пострадаю не только я. Пострадает вся фирма. Я не могу подвести столько народа. Вы согласны взяться за это дело?

   Он знал опасность и был готов рискнуть. Конечно, надо быть очень осторожным – пираты склонны нарушать данное слово, их клятвы ценятся, только если дадены другим пиратам, или черным звездопроходцам, как они себя именуют. Они даже могут его убить после того, как получат всю необходимую информацию, а могут вообще махнуть рукой, развернуться и улететь по своим делам. Он был готов к любому исходу. В крайнем случае, смерть – достаточное оправдание, почему задание осталось невыполненным. А насчет фирмы, которая может пострадать… тут все верно. Тут он не соврал.

   - А это далеко? – делано независимым, но уже деловым тоном спросили у него.

   - Нет. Могу кинуть координаты. Беглец входит в состав команды, которая собирается высадиться в скором времени на одну из ближайших планет в системе Улитки. Их там человек двадцать, но две трети – ученые и опасности не представляют. Да и остальные… думаю, вы с ними справитесь.

   - Хорошо. И сколько мы получим?

   - Половину, - брякнул Махур. Он знал, что сейчас пираты начнут торговаться и был к этому готов. Пока все шло по плану.

   Несмотря на все ухищрения, подобраться к системе Оханы в расчетное время не удалось. Уже на подлете, когда «Баядерка» вынырнула из последнего «лаза», приборы зафиксировали поблизости мощный метеоритный поток. Он пересекал трассу строго по диагонали, и разогнавшийся корабль несло прямо на него. В глубоком космосе да на такой скорости даже самый маленький метеорит может наделать больших бед. В лучшем случае корабль «ослепнет» на несколько камер видеонаблюдения и пару раз его тряханет так, что не все сохранят равновесие. В худшем случае – пробоина, разгерметизация и медленная смерть в скафандрах, чья система очистки и регенерации воздуха выйдет из строя за несколько дней или даже недель до появления спасателей. А учитывая глушь – так и вовсе помощь вызвать будет неоткуда.

   Поэтому, едва радары доложили о метеоритном потоке, как Гримо скомандовал поворот. Но Гурвиль уже сам выполнял маневр, торопливо вбивая нужные данные.

   - Кэп, ручник! – только и буркнул он.

   В ранней молодости, сразу после окончания полетной академии, Гримо летал как раз вторым пилотом, и без лишних слов активировал свой пульт. Руки легли на выдвинувшиеся рычаги управления – маневровыми двигателями на «Баядерке» можно было управлять и вручную. Он был даже рад этой работе – последние несколько суток обстановка на корабле оставалась напряженной, и капитан был рад хоть ненадолго отвлечься от проблем.

   - Трассу!

   - Сейчас, - навигатор тоже времени не терял, углубляясь в новые расчеты.

   - Рыжик, искин!

   Киборг, маячивший на заднем плане, вздрогнул, как от разряда тока, мигнул несколько раз и машинным голосом выдал:

   - Система готова к работе.

   - На себя!

   - Есть!

   - Торможение.

   - Есть.

   - Маневровые!

   - В работе!

   Дождавшись, когда на пульте вспыхнет значок машинного управления, Гримо придавил кнопку внутренней связи.

   - Внимание экипажу и пассажирам. Мы выполняем маневр уклонения. Просьба оставаться на местах. По возможности пристегнуться или занять другое устойчивое положение.

   - Готово, кэп, - Гурвиль перехватил у него управление. – Сейчас уйдем.

   Разогнавшаяся «Баядерка» отчаянно тормозила, одновременно уходя вбок. Проблема заключалась в том, что метеоритный поток отнюдь не представлял собой сплошную массу камней разного размера, которые дисциплинированно «плыли» в определенном направлении. Границы потока были не просто размыты – внутри камни то и дело сталкивались между собой, то притягиваясь, то отталкиваясь. Более крупные отбивали более мелкие, и те могли запросто вылететь из потока, устремившись в пространство. И к кораблю в том числе. Маневровые двигатели работали на пределе, торможение нарастало, но начальная скорость была такова, что «Баядерка» все равно неслась прямиком в объятия потока. То есть, уже не прямиком, если не довершить маневр, она заденет строй по касательной, но все равно мало не покажется.

   Гримо опять вцепился в штурвал. Пилот с навигатором отчаянно корректировали курс, а он пока медленно, но верно манипулировал маневровыми двигателями, заставляя корабль отклоняться от прямого курса буквально по миллиметру в минуту. Но даже один лишний миллиметр может спасти жизнь. Чертов поток! Чертова окраина! Чертовы звездные карты, вернее, их отсутствие! Ведь на Охане уже дважды бывали исследователи. Они могли уточнить, что подлет к планете затруднен из-за потока? Могли! Почему не сделали? Одно из двух – либо поток появился относительно недавно, либо «Баядерка» просто вынырнула из «лаза» не там, где остальные.

   Он впился взглядом в экран, считывая показания. Да, глаза ему не лгали – кораблик медленно, но верно сбрасывал скорость, одновременно сворачивая в сторону. Но – медленно, слишком медленно.

   - Рыжик, объем слоя?

   - Пятьсот тридцать шесть на семьсот четырнадцать, - немедленно отрапортовал искин голосом киборга. – Примерная плотность – сто шестьдесят семь единиц на кубокилометр.

   - А точнее?

   - Крайние пределы потенциально опасной зоны – в пределах двухсот сорока. Минимальная плотность – сто восемь единиц на кубокилометр, максимальная – двести сорок шесть.

   - Мы? – но Гримо и так уже ясно видел. До крайних метеоритов оставалось всего ничего. Еще несколько секунд и…

   - Рыжик, автоматы наведения!

   - Есть!

   Несколько оторвавшихся от потока метеоритов вырвались вперед, и в эту минуту ожила автоматическая пушка. Несмотря на то, что «Баядерка» была легким маневренным крейсером, на нее нельзя было поставить мощные заряды, а с парой стандартных ракет под брюхом, как делали ее «братья» и «сестры» классом побольше, она просто не могла бы взлететь. Поэтому все ее оружие ограничивалось защитным полем – увы, не натягивающимся на весь корабль целиком, а только блокирующим жилой отсек и реакторы – и автоматической пушкой впереди. Управлялась она особой программой, которая хранилась в памяти киборга Рыжика. И сейчас тот, оцепенев и остекленев глазами, приступил к выполнению программы.

   На экранах было прекрасно видно, как были подбиты и превращены в пыль несколько самых крупных камней. Но даже с реакцией киборга пушка не могла подбить все. Несколько мелких камешков все-таки долетели.

   Кораблик тряхнуло. Несильно, но несколько раз подряд. Последний раз был самым мощным. Один из экранов обзавелся небольшим черным пятном точно по центру – метеорит выбил какую-то камеру.

   Но было поздно. Совместные усилия двух пилотов и навигатора сделали свое дело – «Баядерка» успела затормозить и прошла впритирку к крайней опасной зоне метеоритного потока. Еще раз что-то тюкнуло снизу по днищу, на экранах мигнуло и снова вспыхнула картинка, и поток остался позади.

   - Рыжик, обработай данные и внеси в лоцию, - распорядился Гримо. - Будем учитывать, когда обратно пойдем.

   - Задание понял. Приступаю, - ответил тот.

   Нет, как же хорошо иметь в экипаже такой полезный гаджет! С помощью киборга можно вести полноценный диалог с корабельным искином, не тратя времени и сил на точную формулировку приказов. Кроме того, парочка подпрограмм позволяла задействовать киборга на подсобных работах, например, подменяя стюарда и гоняя его туда-сюда по мелким делам – передвинуть тяжесть, помыть полы, помочь с починкой и погрузкой оборудования. Конечно, когда искин отключен или ушел в спящий режим, то есть, пока корабль стоит на грунте. Гримо откинулся на спинку кресла, шевельнул пальцами, расслабляясь, но тут же встрепенулся и выпрямился, включая громкую связь.

   - Вниманию экипажа и пассажиров. Отбой тревоги. Можно покинуть каюты и вернуться к прерванным делам.

   Не прошло и трех минут, как в кают-компанию ворвались оба профессора. Впереди несся, выставив кругленький животик, профессор Трент. За его спиной маячил более спокойный сухопарый Якорн.

   - Это что такое сейчас было? – с порога возопил профессор Трент. – У нас в каюте погас свет!

   - Вернее, иллюминатор, - с высоты своего роста поправил профессор Якорн. – Мы любовались звездным небом и метеоритным потоком… и вдруг…

   - Это действительно был метеоритный поток, и нам пришлось совершать маневр уклонения, чтобы не врезаться в него.

   - Врезаться? – оба профессора, как по команде, уставились на поток, который сейчас занимал только нижний ряд экранов. – Он же не сплошной. Неужели его нельзя было просто пролететь насквозь?

   - Вот, - вместо ответа Гримо ткнул пальцев в черное пятно на одном из экранов. – Это мы еще легко отделались. Там сотни тысяч камней диаметром от нескольких миллиметров до сотни метров. Относительно друг друга они находятся в постоянном движении, сталкиваясь и разлетаясь. Если бы мы сунулись внутрь потока, эти камни изрешетили бы нас в течение нескольких секунд. Защитное поле у нас закрывает только жилые отсеки и, частично, реакторы. Но одного удачного удара достаточно, чтобы мы погибли.

   - Но мы не погибли? – уточнил профессор Якорн.

   - Как видите! Обещаем, что на обратном пути мы учтем наличие этого потока и постараемся избавить вас… от испытаний.

   - На обратном пути? – встрепенулись ученые. – Ах, да… И когда же мы прибудем на Охану?

   Гримо обернулся к пилоту с навигатором, и заметил, что парни оба почему-то отводят глаза.

   - В чем дело?

   - Эм… видишь, ли, кэптен, - Гурвиль, как старший по возрасту, решился первым, - мы тут немного… ну… не рассчитали…

   - Но мы уже все скорректировали и в любой момент готовы лечь на новый курс! – скороговоркой добавил навигатор.

   Гримо понял, что у них проблемы. Большие проблемы. Что, наверное, они случайно оказались в другом секторе. Или даже в другой Галактике. Иди даже… что там дальше?

   - То есть, мы на Охану не попадем? – по-своему поняли его профессора.

   - Попадем, - быстро сказал пилот. – Только на шесть часов позже.

   - Нет, мне это решительно не нравится! – воскликнул импульсивный профессор Трент. – Сначала эта задержка непредвиденная. Потом навязанный ректором племянник. Затем эта драка, - он выразительно покосился на капитана, как будто Гримо лично ее спровоцировал. – А теперь выясняется, что мы не можем попасть на планету вовремя! Я уже молчу про отсутствие интернета! Что еще вы нам приготовили?

   - Больше ничего, - развел руками Гримо.

   - Фантазии не хватило? Не верю!.. И перестаньте меня одергивать! – он стряхнул с себя руку профессора Якорна. – По возвращении обязательно напишу докладную ректору Академии. Пусть пересылает ее по всем инстанциям. Вас надо судить за срыв экспедиции, имеющей огромное научное значение!

   Трент распалился, с большим трудом профессору Якорну удалось как-то заставить его выйти.

   Когда за посетителями закрылась дверь, Гримо отдал искину приказ заблокировать замок и откинулся в кресле, прикрыв глаза. Ему тоже не нравилось начало экспедиции. И он предчувствовал, что дальше проблем станет больше. Но как бы узнать, что их ждет?

   К планете подлетели ночью.

   Ночь была по корабельному счету – когда «Баядерка» вышла, наконец, на внешнюю орбиту, было уже двадцать два часа по местному времени – и по планетарному. Ибо садиться экспедиции предполагалось только на островах, вокруг Внутреннего Моря, выбрав либо Западный, либо Восточный архипелаг. А как раз над этой половиной планеты уже давно зашло солнце. Сейчас оно висело над «чистым» морем, и, конечно, можно было отыскать там один-два островка, но во-первых, их еще надо найти, поскольку точной карты не существовало, а во-вторых, острова могут оказаться слишком маленькими для экспедиции. По плану работ надо было разбить два лагеря – в одном командовать должен был профессор Трент, в другом – профессор Якорн. У обеих групп были разные задания, разная программа и, естественно, они могли друг другу мешать. «Баядерка» собиралась устроиться на равном расстоянии от этих групп, чтобы служить связующим звеном и нейтральной территорией одновременно. Следовательно, остров должен быть шириной никак не меньше километра в самом узком месте. Счастье еще, что у планеты отсутствовал естественный спутник, значит, приливов и отливов со всеми прелестями затопления удастся избежать.

   Но пока корабль встал на орбиту и начал постепенное снижение.

   - Куда летим, кэптен?

   Гримо встал за спиной пилота, глядя то на разворачивающуюся внизу картинку, то на трехмерную модель планеты на голоподставке. Модель изобиловала белыми пятнами, как проказой – точной карты не существовало. Ни расположения островов – если они были – ни подводные хребты или впадины, ни такая «мелочь», как морские течения и роза ветров. Все это требовало длительного изучения. Возможно, не один год.

   - Куда приказывали. На архипелаги.

   - Западный или Восточный?

   - Восточный.

   - Эва! Там сейчас ночь, - фыркнул Гурвиль.

   - Значит, будем ждать утра, - пожал плечами Гримо. – Ставь технику на автопилот. Рыжик, связь с искином!

   - Задание понял, - киборг отлепился от стены, шагнул вперед, стекленея лицом.

   Пилот поиграл с настройками и кивнул навигатору:

   - Сходи отдохни. Если будет нужно, вызовем.

   Тот спокойно кивнул, встал, направляясь к выходу – и нос к носу столкнулся с профессорами. Такое впечатление, что они дежурили в коридоре.

   - Ну-с, и что это значит? – поинтересовался Трент. – Что за приказ не покидать кают?

   - Вы как здесь оказались? – удивился Гримо. – Вам же было приказано…

   - Что приказано, мы слышали, - профессор Трент выставил вперед круглое брюшко. – Нам бы хотелось знать, зачем это было приказано!

   - Приказы капитана на борту корабля не обсуждаются. Это касается не только членов экипажа, но пассажиров. Я отвечаю за вас головой, - он шагнул вперед, неосознанно вставая между ушедшим в работу пилотом и профессорами.

   - Мы не на войне, молодой человек, - поморщился профессор Якорн. – И имеем право знать… это не авария?

   - Нет. Просто мы вышли на орбиту планеты и…

   Он не договорил – оба ученых мужа, толкая друг друга и голося, как школьники в цирке, ринулись к обзорным экранам. Гурвиль даже не шелохнулся, занятый работой, а вот полностью ушедшего в виртуальную реальность Рыжика пришлось буквально закрывать собой. Не то, чтобы капитан так боялся за сохранность киборга, но его процессор сейчас намертво сцеплен с кораблем. Он страхует пилота на случай непредвиденных обстоятельств – посадка на неизвестную планету всегда сопряжена с риском! – и если хоть ненадолго прервать эту связь, в лучшем случае пострадает только киборг, а в худшем – выйдет из строя и корабельный искин. А это пострашнее любого компьютерного вируса.

   Нависнув с двух сторон над креслом пилота и почти ложась животами на спинку, ученые мужи, как малые дети, вопили и тыкали пальцами в экраны.

   - Вон туда! Туда смотрите! Что это по-вашему?

   - Не туда смотрите, коллеги! Взгляните вот сюда! Какой вид…

   Ученые кинулись обсуждать мекающий на экранах местный океан. Гримо попытался их урезонить – ссориться и тем более драться он не собирался, - но его не слышали. Или слышали, но предпочитали игнорировать.

   - А там что? Вы заметили?

   - А что такое?

   - Отмель. Вот такая! – ученый раскинул руки в стороны, при этом чудом не зацепив капитанский нос. – Лиг примерно тридцать или сорок!

   - Да? Где?

   - Пролетели!

   - Эй, пилот, поверните-ка назад, - профессор Трент довольно бесцеремонно потрепал того по плечу. – Мы видели там шикарную отмель и…

   - Поздно…

   - А куда мы вообще летим? Почему темнеет?

   - Потому, что мы влетаем на ночную сторону, - попытался объяснить Гримо, - И вообще, нам на орбите болтаться еще часов шесть, если не семь.

   На сей раз его услышали.

   - Что? Семь часов? – завопил профессор Трент. – А лишний денек потерпеть в этой душной консервной банке? Или вообще поселиться тут на пять-шесть месяцев? Премного благодарны! Мне здесь не нравится. Никому тут не нравится. На планете хоть можно изучать местную флору и фауну, а тут… тут даже инфранета нет! Высаживайте нас немедленно!

   - Куда? – Гримо указал на экран, где уже наступали ночь. «Баядерка» сбрасывала скорость, постепенно переходя на третью космическую, откуда рукой подать до второй и первой.

   - Куда угодно! Но немедленно, - профессор Трент потряс перед его лицом кулаками.

   - Ночью? В открытое море?

   - Тогда поищите острова. Вернее, архипелаги, Восточный и…

   - Западный. Мы их ищем. И когда найдем, то с удовольствием вас высадим. Или вы предпочитаете катапультироваться в спасательной капсуле? Она у нас одна, рассчитана только на восьмерых, но, думаю, двенадцать человек там тоже могут поместиться. Правда, ненадолго. Понимаете ли, если капсула приводнится в открытом море, подобрать вас мы не сможем.

   - Не сможете? Но тогда что же нам делать?

   - Не знаю, – пожал плечами Гримо, начиная сожалеть, что рядом нет Варвича. Это работа старпома – находить общий язык с экипажем. Но с того дня, как капитан объявил своему помощнику, что рассчитает его и спишет на грунт в первом же порту на обратном пути, они не обменялись ни одним лишним словом. И вызывать по комму Варвича, чтобы натравить на него профессоров… Еще неизвестно, что труднее – просить о чем-то бывшего друга или терпеть мозговую атаку. – Но, по моим сведениям, смерть от удушья еще не самое страшное, что может ждать. Что такое два-три часа борьбы за каждый глоток воздуха по сравнению с недельной агонией от голода и жажды? Даже если вы убьете половину ваших лаборантов, чтобы не позволить им транжирить ценный кислород, все равно продукты гниения в замкнутом пространстве могут все испортить.

   - Сэй кэптен, - перебил его профессор Якорн, - вы на что намекаете?

   - На то, что либо мы все садимся на один из островов, но не сейчас, а только через несколько часов, либо мы вас выкидываем с открытое море на верную смерть, зато буквально через пять минут. Выбирайте. Ждать несколько часов в комфорте корабля высадки на грунт или несколько дней ждать в тесноте и темноте мучительной смерти от удушья и жажды?

   - Я предпочитаю вернуться в каюту, - отрезал профессор Якорн. – Не забудьте только предупредить, когда начнется непосредственно посадка!

   С этими словами он вышел. Лишившись поддержки, профессор Трент сник и ретировался, но, уходя, что-то сердито пробурчал себе под нос.

   Когда за ним закрылись переборки, Гримо снова повернулся к экранам и тихо порадовался тому, что вовремя спровадил этих типов. Ибо в эту минуту «Баядерка» как раз перебиралась на дневную сторону, догоняя светило.

   Зрелище, представшее его глазам, могло заворожить кого угодно.

   Верхние экраны затопило темное небо. Нижние – сверкающее в закатных лучах море, являвшееся отражением неба. И посередине между ними переливался всеми оттенками алого величественный закат.

   - Великие звезды! – вырвалось у него. – Какая красота…Нет, ребята, вы только посмотрите! Это просто чудо! Какие краски! Какое величественное зрелище…

   Гурвиль осторожно покрутил головой – кто тут есть, кроме них двоих? – но нашел только Рыжика, который с каменным лицом замер на своем месте, соединившись с искином.

   Тем временем «Баядерка» продолжала лететь, обгоняя солнце, наползая на планету. Закат разрастался, заполняя уже не только средние экраны, но и верхние. Зрелище было невероятным – казалось, что время пошло вспять.

   С некоторым опозданием сработали светофильтры – сияние родного для Оханы светила оказалось слишком ярким для человеческих глаз. У пилота были защитные очки, а у капитана нет, и он болезненно зажмурился.

   - Ты видел? – капитанская рука легла пилоту на плечо. – Нет, ты это видел?

   - Да, - коротко обронил пилот. – Закат…

   - Красота. Новая, дикая, девственная планета, на которую практически не ступала нога разумного существа… нетронутый цивилизацией мир… И мы принесли цивилизацию сюда!

   - Кэп, ты… романтик? – для пилота подобные откровения было в диковинку. Он не понимал, что надо делать и как отвечать. Они с Гримо летали не первый год, прошли через многое, но кто же знал, что Ашер Гримо, который налетал несколько тысяч космо-часов, способен, как мальчишка, замирать при виде такого зрелища, как закат на новой планете!

   Гримо ничего не ответил. Когда он открыл глаза, часто смаргивая из-за ожога сетчатки, закат уже остался позади. Начинался день. Последние несколько часов на борту корабля.

   Когда смолкли двигатели, и вместо привычного монотонного ворчания в динамиках послышалось постепенно затихающее шуршание отключаемых один за другим генераторов, Гримо откинулся на спинку кресла и, дотянувшись, потрепал Гурвиля по плечу:

   - Отличная работа.

   - Как всегда, - откликнулся тот.

   - Не скажи! Посадить корабль на такой крохотный островок…

   На самом деле островок был не крохотным. Наоборот, он был одним из самых больших на Восточном Архипелаге, но у него единственного возле самого берега нашлось свободное пространство с относительно ровной поверхностью, чтобы обеспечить «Баядерке» устойчивость. Если из-за неровностей почвы корабль завалится набок, это может означать конец экспедиции, причем в прямом смысле слова. Поэтому мало было найти ровный участок суши, надо было еще и вписаться в него тютелька в тютельку. Что пилот только что и проделал.

   - Мы сделали это вместе, кэп, - скромно открестился тот. – Ты тоже ничего…

   - Я еще не забыл, с какой стороны хвататься за штурвал, если ты об этом.

   Рядом всем телом, как от удара током, вздрогнул Рыжик.

   - Первичное сканирование местности завершено, - отрапортовал он машинным безжизненным голосом, - атмосферное давление и радиационный фон в пределах допустимой нормы. Газовый состав благоприятен для дыхания. Температура окружающего воздуха – двадцать три градуса по Цельсию, имеется тенденция к незначительному повышению. Влажность близка к критической. Ветер западный, средний, порывистый. Подробный анализ предоставить?

   - Не стоит, - отмахнулся Гримо. Три предыдущие высадки на Охану доказали, что человек тут может находиться без скафандра сколь угодно долго. Единственным неудобством будет высокая влажность воздуха и резкий запах йода, паров которого в атмосфере было едва ли не столько же, сколько всех инертных газов, вместе взятых.

   - Давай сразу выводы.

   - Вывод однозначный. Данная планета пригодна для заселения ее людьми класса «гомо сапиенс» без значительной модификации.

   - Понял. Ставь систему на минимум и отключайся.

   - Слушаю.

   Рыжик снова вздрогнул, несколько раз моргнул и посмотрел на капитана уже вполне осмысленным взглядом:

   - Какие будут приказания?

   - Пока никаких, - Гримо полез проверять связь. Включил микрофон на полную мощность. – Кхм…кхм… Говорит капитан малого исследовательского крейсера «Баядерка». Мы совершили мягкую посадку на планете Охана. Просьба всем пассажирам и членам экипажа собраться внизу для первой высадки.

   Высадка – это святое. Так повелось еще с давних времен, что при высадке на грунт обязаны присутствовать все – и экипаж, и пассажиры. Исключение делалось только для дежурного энергетика, который до последнего оставался в машинном отделении, ибо двигатели не отключатся сами по себе, а также, разумеется, пилота. Да и то, частенько такое бывало, что их специально ждали в шлюзе, чтобы каждый из находившихся на борту хоть на минуту вышел из корабля.

   Когда Гримо сошел к шлюзу, там уже толпились все. Вперемешку, что характерно, хотя последние несколько дней отношения между экипажем и пассажирами были слегка натянутыми. Что поделать, без интернета люди звереют. Он пересчитал глазами всех. Поднялись даже механик и энергетик. Правда, ненадолго. Буквально на минуточку высунув носы из шлюза, они вернулся на корабль, чтобы окончательно подготовить двигатель к стоянке.

   Взгляд зацепился за Варвича. Задержался на нем. Но стоило старшему помощнику шагнуть вперед, по-своему истолковав это внимание, как Гримо отвернулся и шагнул к двери. Нажал на кнопку.

   За спинами людей бесшумно закрылись внутренние двери. С шипением пошел воздух – пока отработанный, из шлюза, убирался, внутрь поступал новый, очищенный и отфильтрованный.

   - Чем это пахнет? – поинтересовалась одна из лаборанток. – Вроде бы цветами?

   - Морем, - Соберон повел красивым носом. – Морской солью.

   - Тут есть пляжи?

   - Сколько угодно! Вы разве не в курсе, куда мы летели?

   На наивную лаборантку зашикали. Девушка стала оправдываться – мол, я все знаю, просто от волнения забыла.

   Гримо кашлянул, привлекая внимание. Коснулся сенсора, отпирающего наружные двери. Свет мигнул, потом слегка потускнел, но тут же снова стал ярче – поток живого, солнечного света полился из сперва крохотной, но постепенно увеличивающейся щели.

   - Солнце? – воскликнул кто-то.

   Гримо прищурился, первым, как и положено капитану, делая шаг вперед. Задержался на верхней ступеньке, сквозь очки визора – прихватил на всякий случай – осматриваясь вокруг. Планета Охана до сих пор не знала человека как такового, она даже не заметила нескольких экспедиций, так что можно было сказать, что экипаж «Баядерки» тоже мог считать себя первопроходцами.

   Надо было что-то сказать, но в голову лезло только одно слово, вычитанное им во время полета из статей по истории открытия этой планеты. Что значит это слово, Гримо точно не знал. Знал капитан «Светлячка-13», раз сказал то же самое, делая первый шаг:

   - Алоха, Охана!

   И сделал шаг.

   За спиной толкались, перешептывались, шаркали ногами, что-то тихо восклицали, перебивая друг друга. Он смотрел.

   Это была ровная площадка на склоне горы, поросшей густым лесом. Тропинок, как таковых, не было, их еще предстояло проделать. С высоты, особенно с той стороны, куда выходил трап, открывался вид на склон горы и пляж с золотисто-белым песком. Склон повышался к востоку, постепенно становясь все круче, пока не превращался в настоящий горный хребет, который был хорошо заметен на подлете. Море расстилалось повсюду, насколько хватало глаз. Лишь у самого горизонта туманная дымка свидетельствовала о том, что там тоже есть суша. «Надо будет запустить разведывательный зонд, - мелькнуло у Гримо. – Пусть проведет детальную разведку и аэрофотосъемку местности!»

   Он первым сошел по трапу. Первым ступил на короткую удивительно яркую траву. Она была не чисто зеленой, а какой-то оливковой. И почти каждый листочек или травинка были по краю обведены контрастной каймой всех оттенков – от золотисто-белого, как песок до темно-бурого. Но не только этим она отличалась от обычной травы. Собственно, травинок как таковых не было. Были стебельки высотой в пару дюймов и пучок тонких упругих волосинок, расходящихся веером. Среди них по земле стелились чешуйчатые стебельки, на которых тут и там вертикально торчали чешуйчатые же отростки с утолщением на концах стеблей. Что-то это растение напоминало Гримо. Ничего, «головоломы» разберутся. Их специально и привезли сюда, чтобы изучать всю эту флору-фауну.

   Выпрямившись, он обвел взглядом поляну. Люди уже расходились группами и по одиночке, озираясь по сторонам. Кто-то просто окидывал взглядом местность, кто-то присел на корточки, изучая траву. Кто-то пока неуверенно топтался у самого трапа, а кто-то уже вовсю щелкал камерами, спеша запечатлеть как можно больше из увиденного. Какая-то из лаборанток присела на корточки и ковыряла землю, собирая образцы. Как туристы, честное слово! Можно подумать, они сюда на пять минут залетели.

   - Ну, что, парни, - обратился к своим людям Гримо. – Начинаем разбивать лагерь.

   Вода бывает разной. Внизу она холодна, тяжела, бедна кислородом и планктоном. Там, где самый мрак, куда не рискуют погружаться самые отчаянные пловцы даже ради того, чтобы привлечь внимание девушки, там, говорят, бездна. Туда уходят мертвые. Оттуда приходит зло.

   Злом можно считать и то, что находится наверху, но это смотря, с какой стороны посмотреть. Что в бездне, что наверху, в надмирье, невозможно долго находиться. Нет, в надмирье попасть можно и даже нужно – туда раз в сезон поднимаются те самки, кто готов стать матерями. Раз в сезон они ненадолго покидают привычный мир, чтобы дать жизнь потомству. Это тяжело. Это трудно. Не все матери справляются с этой почетной обязанностью. Бывало, что они расставались с жизнью, но эти жертвы были не напрасны. Дети все равно появлялись на свет в положенный срок. Вода, благословенная вода принимала новорожденных в свои объятия, качала на мягкой груди, заменявшей материнскую, а потом появлялись отцы. Каждый брал себе на воспитание столько малышей, сколько хотел, от одного до пяти. Редко, очень редко, с отцами приходили приемные матери – как правило, только те, кому не надо было готовиться к очередному сезону. Ведь каждая мать рискует жизнью ради детей.

   Бло Блу повезло – у него были и отец, и мать. И были у него брат и сестра, которых отец и мать воспитывали вместе с ним. Но не так давно их унесло глубинным течением. Духи бездны взбунтовались – им давно не посылали живых жертв – и решили сами забрать себе свое. Из глубины поднялось облако мертвой воды. Оно окутало часть Златоглазого рифа, где жило племя Бло Блу. Шаман успел предсказать его появление, но не успел предупредить всех. Он сказал старшим. Те ничего не велели передавать младшим.

   В результате облако мертвой воды, поднявшись из бездны, накрыло собой часть рифа. Погибли кораллы на площади примерно в две тысячи ласт*, задохнулись в ее ядовитых испарениях несколько многоногов, завяла целая плантация гар-гаров и, потеряв ориентацию потому, что случайно, гонясь за рыбой, налетел на ее верхний край, в риф врезался гигантский молок, сломав своей тушей два дома, чьи жители мнили себя в безопасности. Молок в ярости перекусил пополам одного подростка, и ударом мощного хвоста отбросил одного взрослого как раз в гущу мертвой воды. Этим взрослым была мать Бло Блу, а погибшим подростком – его брат. Отец успел закрыть дочь собой и отделался только повреждениями карпакса. Что до Бло Блу, то его не было дома. Что-то заставило его покинуть хижину буквально за несколько бульков** до того, как из недр бездны, спуск куда начинался сразу за нижней границей рифа, поднялось облако мертвой воды.

   (*Ласт – мера площади. Пять ластов равны примерно 1 квадратному метру. Прим.авт.

   **Бульк - мера времени. Время измеряется частотой пузырьков воздуха, которые через равные промежутки выделяет срезанный стебель водоросли гар-гар. Равен примерно одной минуте. Прим.авт)

   Мертвую воду нельзя увидеть. Ее нельзя почувствовать заранее. Ты понимаешь, что оказался в мертвой воде только когда начинаешь задыхаться. Один глоток – и все, горло сжимается, жабры слипаются, а при попытке перейти на пузырное дыхание*** легко можно захлебнуться. Она тяжелее обычной воды и в пузырь падает, словно балласт. Ты не можешь дышать, не можешь плыть. Не можешь ничего. Наверное. Что чувствуют те, кто попал в облако – не знает никто. Хорошо только одно – мертвая вода слишком тяжела, чтобы смешаться с обычной водой, и рано или поздно оседает на дно, чтобы потом сползти-скатиться вниз. Либо в какую-нибудь щель рифа, либо обратно в бездну. Пожалуй, единственное, что может как-то выдать мертвую воду, когда она совсем близко – это ее запах. Мертвая вода воняет. Тяжелый дух тухлятины, которая побывала в надмирье – вот запах мертвой воды. Но – увы! – чувствуешь ее буквально за пару бульков до того, как она тебя настигает.

   (***Пузырное дыхание – способ дыхания, когда вместо воды через жабры через особый пузырь внутри перекачивается надмирный газ. Матери, охраняющие кладку в надмирье, пользуются пузырным дыханием. Но долго так жить нельзя – при этом сохнут жабры.)

   Бло Блу не почувствовал тогда запаха мертвой воды. Он был с матерью и братом у окна, смотрел в сторону бездны и ждал. Дверь была открыта, чтобы успеть в случае чего выскочить и рвануться вверх, задерживая дыхание. Где проходила граница облака, он не знал. Вон поникли ряды гар-гара – значит, там оно есть. А вон резвится косяк рыбы – значит, там его нет. Но где оно заканчивается?

   Бло Блу решил выбраться наружу и посмотреть…

   С разгону влетевший в облако молок подсказал, где. Но было поздно. Его отшвырнуло потоком воды. Он видел, как молок всей тушей врезался в их дом, в ярости хватая все, что попадется. Бло Блу видел, как жуткие челюсти сомкнулись вокруг туловища брата. Спасая сына сына, мать кинулась к нему, и молок ударил ее хвостом, отбрасывая как раз в сторону поникших водорослей. Развернулся, обрушив на спрятавшихся в хижине отца и сестру каменную крышу и уплыл, правда, сначала задев ластами и хвостом стену соседнего дома.

   Шаман тогда здорово напугал уцелевших жителей селения – еще три семьи мертвая вода накрыла так быстро, что они даже не успели добраться до дверей. Он сказал, что духи бездны голодны. Что их давно не кормили живыми жертвами, сбрасывая вниз только своих покойников или даже вовсе мусор и объедки. Что, если мы не хотим повторения, надо отправить вниз кого-нибудь живого.

   Выбор пал на отца Бло Блу – все равно тот с повреждениями карпакса не мог нормально плавать. Отцу привязали к ногам камень, и все племя под пение и танцы проводило его в бездну.

   Когда он скрылся в провале бездны, и даже тень его перестала виднеться внизу, шаман потащил осиротевших детей вверх. В надмирье. Дети упирались, но он заставил их ненадолго выглянуть за пределы мира. Туда, где нет воды. Где царит газ, откуда приходят тепло и свет, но где невозможно долго жить. Он заставил детей сделать пару глотков этого газа, переходя на пузырное дыхание. Брат и сестра закашлялись, и вода полилась у них из глаз. Было больно, неприятно, страшно, но, когда все трое снова нырнули в воду, сироты почувствовали облегчение. Вода, вытекшая из глаз, странным образом смыла с души всю боль и горечь разлуки.

   «Запомните это, дети мои! – сказал тогда шаман. – И, если вам опять станет плохо, идите в надмирье. Там вы получите помощь!»

   С тех пор сменилось несколько течений. Холодное северное на теплое южное и обратно. Бло Блу вырос в два раза, его карпакс, в подростковом возрасте мягкий, кожистый, затвердел. На его верхней половине, там, где над загривком нависал передний щиток, появились наросты – признак зрелости. Задние ноги обзавелись ластами, размер которых был сравним с ластами По Пука, которого прозвали Большеног. По Пук был сыном и воспитанником нынешнего вождя. Настанет пора, и он вызовет на бой любого, кто захочет оспорить его право командовать в племени. Пожалуй, Бло Блу мог бы его вызвать, но он еще слишком молод. Да, появились наросты. Да, выросли ласты. Да, на карпаксе с каждым днем все ярче проступали узоры. Но По Пука прозывали Большеногом еще когда были живы родители Бло Блу. У него уже была подруга, и в ближайший сезон она должна была отправиться вместе с другими матерями в надмирье, чтобы дать жизнь потомству сына вождя.

   Сезон… скоро он начнется. Совсем скоро. Уже ощущались первые струйки теплого течения. Когда оно сменит холодное и взойдет полная луна, начнутся брачные игры. Женихи станут сражаться за невест, потом парочки уединятся для соития, и через несколько дней, в новолуние матери отправятся в надмирье.

   Две луны проведут они там, на самой границе, охраняя потомство. Две луны не возьмут в рот ни крошки еды. Две луны не сдвинутся с места, защищая кладки. Многие из них так ослабнут от недоедания и удушья – ведь им придется то и дело высовываться и глотать газ, что к тому моменту, когда придет пора появляться на свет детенышам, лишь одна из пяти находит в себе достаточно сил, чтобы вернуться в воду вместе с детьми. Остальные четверо умирали, оставаясь в надмирье. Их детей разбирали все желающие, в том числе и пары, оставшиеся бездетными.

   Но пока до начала сезона еще было достаточно времени. И Бло Блу нес дозорную службу, патрулируя границы Златоглазого рифа, где жило его племя. Златоглазым его назвали потому, что в кораллах, которые его слагали, обитало много рыбок с яркими пятнами – глазками – на боках. Эти пятна искрились и переливались в полосах света, которые порой пронизывали воду. Шаман называл эти полосы лучами и говорил, что их посылает источник тепла, тот, который над газом. Шаман вообще много знал. Он, например, говорил, что раньше мир был не таким, как сейчас. Что воды было меньше, и часть Народа половину жизни проводила в надмирье. В память об этом у них, например, остался пузырь, который был вообще-то наполнен газом. Его можно было прокачивать через глотку, делая «вдохи» и «выдохи» - то есть, практикуя пузырное дыхание. Шаман утверждал, что его предкам больше нравился именно этот способ, но мир изменился, и пришлось перебраться в воду. Вода не предаст и не исчезнет, в отличие от суши.

   Бло Блу плыл вдоль круто обрывающегося в бездну края земли. Тут и там торчали камни, из грунта возносились зубья скал, усеянные водорослями, мшанками, ракушками и мелкими донными отложениями. Колыхались перья эхении. Проплывая мимо, Бло Блу разломил один пополам и сунул в рот верхнюю половину, оставив нижнюю сидеть на камнях. Эхения хороша тем, что растет бесконечно. И можно время от времени отламывать кусочки, чтобы остальные как ни в чем не бывало продолжали рост. Главное – не делать этого слишком часто, чтобы давать ей возможность восстановиться. Возле его дома – его старого дома, где они еще жили всей семьей – росла эхения особого сорта, сладкая. Когда из бездны пришла мертвая вода, заросли погибли. Не нашлось ни одной ризомы, ни одной споры, чтобы возобновить посадки. Правда, шаман обещал что-то поколдовать с теми посадками, которые он высадил возле своей хижины, и вкус изменился, но что именно такого больше не было. А жаль. Бло Блу он напоминал о детстве.

   Впереди встала большая Акулья скала, похожая на большую носатую акулу. Здесь уже начиналась общая территория, которую его племя делило с двумя соседними. С племенем Песчаных ям они враждовали, а с живущими чуть выше Солнечниками наоборот, общались довольно тесно. Настолько тесно, что раз в пять сезонов молодежь обоих племен сходилась вместе и отправлялась в совместное Большое Кочевье – путешествие, обязательное для всех подводников. Они плыли старым маршрутом, проложенным еще предками в незапамятные времена. Плыли, ориентируясь по солнцу и звездам, а также внутреннему чувству направления. Их звал инстинкт. И Бло Блу время от времени уже начинал чувствовать его зов. Зов предков, которые когда-то жили в других местах, от которых ныне не осталось даже воспоминаний. Теперь от прошлой жизни остались лишь эти регулярные паломничества молодняка и рассказы старых шаманов.

   Возле Акульей скалы Бло Блу несколько сбавил скорость. Потом и вовсе остановился, цепляясь за острые «зубы» скалы. Образованная двумя каменными «челюстями» трещина действительно походила на разинутую пасть, в которой подводник мог уместиться целиком. В прежние времена он частенько тут отдыхал, если не хотелось плыть дальше. Забирался внутрь и…

   Нет, сегодня он поплывет вперед. Хватит бояться племени Песчаных ям! Он уже взрослый. В ближайший сезон ему можно отправляться в паломничество, откуда он может вернуться с подругой – если повезет.

   Впрочем, вооружиться не мешает.

   Пошарив взглядом вокруг, заметил острый обломок скалы. Поднял, примерился. Тяжеловат, но ничего. Ему же его не бросать, а рубить, если кто подберется слишком близко!

   Обломок мешал плыть, сковывая движения рук, так что пришлось опуститься на дно и шагать по мелкому песку, аккуратно переступая через камни, кораллы-мозговики и раковины крупных моллюсков. Водорослей тут росло меньше, а эхения нашлась только в одном месте – пять «перьев» разной высоты теснились на небольшом пятачке на возвышении. Искушение было велико, и Бло Блу дотянулся до крайнего. Отломил, сунул в рот…

   Это он! Тот самый вкус детства! Та сладкая эхения, что росла возле дома! Возможно ли такое?

   «Возможно», - подсказали ему органы чувств. Беглый осмотр показал, что один экземпляр уже готов дать споры. Вон и спорамнии уже торчат… Бло Блу отломил парочку самых крепких и обернулся по сторонам, ища подходящую раковину или пустой крабий панцирь, чтобы положить туда свою находку. Даже если не все споры успели дозреть, двух-трех достаточно, чтобы возобновить сладкие плантации. Да и шаман будет доволен.

   Раковина нашлась ниже по склону. Она валялась крайне неудобно, у самого обрыва. Наклонившись над нею, Бло Блу уже протянул было пальцы к находке – и вдруг замер. Взгляд его упал на какое-то темное пятно.

   Не раздумывая, он бросился на камни, невольно бледнея, чтобы хоть частично слиться цветов карпакса с фоном. Среди его родичей были умельцы, которые могли полностью менять окраску – шаман, например, мог бледнеть, темнеть, покрываться пятнами и становиться полосатым. Бло Блу такое тонкое искусство не было дано, он лишь чуть побледнел и втянул голову и ласты под карпакс, чтобы уменьшить площадь поражения. Замер и…

   И обругал себя за трусость. У него же есть оружие! Тот осколок скалы! Зачем ему трусить? И потом, надо же посмотреть, кто там. Вдруг тень совершенно безобидна?

   А вдруг нет? Это спорная территория. Тут можно встретить как врагов, так и друзей. То, что он был так беспечен, для дозорного ошибка. Надо быть осторожнее. Интересно, его самого заметили или нет?

   Отложив в сторону раковинку со спорамниями, Бло Блу поудобнее перехватил свое оружие и, распластавшись по камням, пополз в сторону темного пятна.

   Для этого надо было спуститься немного вниз по склону.

   Подходящий спуск нашелся чуть в стороне, шагах в двадцати, за камнями. Там склон был не такой крутой, можно было просто сползти, хватаясь за камни. Провал темнел впереди, как открытая рана. На каменистых склонах было полным-полно колоний рачков и актиний. Шевеля щупальцами, они фильтровали воду, ловя попадавшиеся мелкие частички пищи, а также всякий мелкий мусор. При приближении подводника усики и щупальца замирали и прятались, оставляя только граненые домики. Прыскали в сторону креветки, усоногие рачки и крабики-падальщики. Блеснула чешуей стайка мелких рыбешек. Ярко-рыжий полосатик нырнул в объятия актинии. Вся эта жизнь радовала Бло Блу – значит, это не тот самый провал в Бездну, и отсюда никогда не поднималась мертвая вода.

   Постепенно он спустился на самое дно пролома, ступив в толстый слой ила и поскальзываясь на губках и мшанках. Дно представляло собой довольно узкую щель – расставив конечности, он мог почти дотронуться кончиками пальцев до стенок. Ила и мелкого донного мусора набралось в нем столько, что губки почти тонули в нем, а ласты погружались больше, чем наполовину. Приходилось высоко задирать ноги и продвигаться медленно. Если вдруг случится удирать, он не сможет быстро развить нужную скорость.

   Завернув за угол, Бло Блу наконец увидел впереди то самое темное пятно и удвоил осторожность. Шаг… другой… третий… Вот уже в полутьме можно различить знакомый обтекаемый силуэт, похожий по форме на карпакс. Разве что запах… странный запах.

   Под ногой что-то шевельнулось. Камень, на который он наступил, дернулся прочь. Краб. Еще один. Еще… их тут никак не меньше тридцати, а то и все полсотни. Что их влечет сюда? Ведь не этот странный запах? Между прочим, знакомый. Как и силуэт.

   Еще шаг, другой, и…

   Да, это карпакс. Сомнений нет. Его знакомые обтекаемые формы, его волнистые изгибы. Но что он тут делает?

   - Эй?

   Если это такой же дозорный, то затаился он плохо. Если это просто случайный путник, то что он здесь делает?

   - Эй! Я тебя вижу!

   Молчит. Только слабо колышется ил вокруг карпакса. Что он там делает такого интересного, что не реагирует на появление сородича? Такого, что заинтересовало даже крабов!

   - Эй, ты! Ты что тут делаешь?

   Нет ответа.

   Еще шаг, последний. Наклониться, дотронуться до края карпакса, потянуть на себя…

   И сесть, взметнув тучу ила и хлопая глазами.

   Незнакомый молодой подводник был мертв. Кинувшиеся в разные стороны крабы успели объесть его глаза, кончики ласт, рот, язык, обезобразив лицо и сделав его неузнаваемым. Но даже если бы не это, все равно – зияющая рана на шее, почти отделившая голову от тела, не оставляла никаких сомнений. Вот откуда этот запах – запах крови. И понятно, что тут делает такое количество крабов – собрались на запах свежего мяса.

   Сколько прошло бульков – Бло Блу не знал. Достаточно много, наверное, пока он нашел в себе силы пошевелиться. Подполз ближе, вглядываясь. Нет, уже не узнаешь, кто это был. Лицо совершенно обезображено. Разве что по форме карпакса можно догадаться? У кого такая двойная кайма на верхней части панциря? В его племени такого точно не было. Да и не исчезал никто из сородичей за последнее время.

   Дрожащими пальцами он счистил слой ила с выпуклой части карпакса. Окрас его был строго индивидуален. Двух абсолютно одинаковых не существовало, всегда находились мельчайшие различия, врожденные или приобретенные в течение жизни.

   Так… судя по кольцам на центральных пластинах, незнакомец был еще молод. Примерно ровесник самому Бло Блу. Успел побывать в нескольких стычках – нашлись старые ссадины и царапины. Вот одна приметная – тут явно вонзился зуб какого-то хищника, но потом его выдернули, и карпакс в этом месте нарос бугорком. Надо запомнить, авось пригодится. И эти три крохотных темных пятнышка сбоку. Они…

   Что там? Шум? Голоса? Да, так и есть. Снаружи кто-то появился. Земля спорная, сюда зайти мог любой. Вот сейчас он спросит и…

   - А-вло! А-вло! Вло-бло…

   - Здесь…

   Он еле успел зажать себе рот пальцами. Но было поздно.

   Над краем показались сразу три головы. Солнечники. Он узнал их по наростам над глазами. Бросил вниз взгляд…

   Наросты! У этого тоже на голове наросты… были, пока их не отъели крабы. От них остались только основания, а совсем близко находилось изуродованное лицо, вот поэтому он ничего и не заметил. Но тогда выходит…

   - Ты… Зачем ты его… Ты его убил! Вло-бло…

   - Нет! – замотал головой Бло Блу. – Это не я! Когда я его нашел, он был уже мертв. Тут кто-то бродил еще! Он где-то здесь!

   Он взмахнул рукой и слишком поздно сообразил, что в пальцах до сих пор зажат обломок скалы с острыми краями.

   - Аа-а-а! – хором завопили три Солнечника и ринулись вниз.

ГЛАВА 4.

Ольга выбралась из палатки.

   Обычно она предпочитала ночевать в каюте на корабле. Во-первых, там можно было запереться изнутри и быть твердо уверенным, что тебя никто не побеспокоит. Во-вторых, она все-таки врач, а ее каюта была совмещена с медкабинетом, где хранились не только инструменты и лекарства, но и сильнодействующие препараты, за которые она отвечала. В-третьих, если кому-то станет плохо среди ночи, врач всегда сможет быстро подобрать лекарства и назначить курс лечения. Не надо тратить время на то, чтобы с больным пациентом на руках добежать от палатки до корабля, там быстро включить свет и начать копаться в шкафах.

   Но капитан Ашер был непреклонен. На «Баядерке» было установлено дежурство. И каждую ночь кто-то по очереди был обязан заночевать «на грунте». Умом его Ольга понимала – сама читала методички, согласно которым человеческий организм нуждался в естественной среде обитания. Люди все-таки земные создания, а не небесные. Им иногда жизненно необходима натуральная (даже с небольшим количеством примесей) атмосфера, естественное (пусть и не идеально земное) притяжение, нормальное планетарное атмосферное давление. Никакой самый современный климат-контроль на самом современном круизном лайнере не обеспечит этого. Более того – даже зачатие в невесомости в девяти случаях из десяти приводит к рождению неполноценных уродцев. Порой это отклонения умственные, порой – физические, а порой и то, и другое сразу. В медицинском университете им показывали трехмерные модели некоторых мутантов. Мороз по коже.

   Поэтому Ольга и подчинялась требованиям капитана и вот уже третий раз спала в палатке. В отдельной палатке, стоявшей чуть в стороне от лагеря экипажа. Потянулась, поправила куртку и дернула за клапан, заставляя палатку свернуться.

   Лагерь экипажа еще спал. Вообще-то, лагерей на самом деле было три – один космолетчиков и два «головоломов». Обе группы ученых поселились на побережье примерно на одинаковом расстоянии от стоянки «Баядерки», выбрав себе местечки поуютнее. С этим, кстати, тут проблем не было. Их остров, один из немногих островов Восточного архипелага, был разделен на восточную и западную часть горной грядой, которая простиралась по всей длине острова. Судя по тому, как были расположены самые высокие точки этого и трех соседних в цепи островов, это могли быть остатки горной гряды, занимавшей центральную часть затонувшего материка. Кое-какие данные предварительной разведки говорили о том, что эти острова действительно могли быть частью материка. И двое геологов, летевших в составе группы профессора Трента, должны были это доказать.

   Правда, пока масштабная экспедиция в горы откладывалась. Склоны горной гряды местами были пологими, но густо заросшими джунглями, по которым не могла пройти спецтехника, либо не такими непроходимыми, но намного круче. Впрочем, они спускались к морю террасами, на которых можно было найти несколько удобных полян. На самой большой устроилась «Баядерка», на двух других, расположенных немного ниже, почти у самого берега, поселились ученые. Биологи профессора Якорна облюбовали верхнюю часть пляжа, у самой кромки джунглей. Антропологи и геологи профессора Трента – поляну чуть севернее лагеря экипажа. Обе группы развернули свою аппаратуру и уже приступили к сбору образцов.

   Склоны поросли нетронутыми джунглями, которые довольно далеко просматривались, поскольку большинство деревьев сильно напоминали помесь пальмы и бамбука – высокий коленчатый ствол и наверху пучок то ли узких веточек, то ли длинных листьев. У подножия росла трава и редкие кустарнички высотой самое большее по пояс. Какое-то разнообразие флоры наблюдалось ближе к вершине горной гряды и на противоположной стороне острова, как показала парочка зондов.

   Несколько протоптанных тропинок вели к широкой песчаной лагуне. Там еще со вчерашнего дня были оставлены снасти и пара надувных лодок – утром группа профессора Якорна собиралась впервые отойти от берега на глубину более десяти метров, чтобы взять пробы воды, образцы грунта и, разумеется, попытаться выловить еще каких-нибудь животных. С ними должны были отправиться двое из группы профессора Трента – на тот случай, если на дне найдется что-нибудь интересное именно с точки зрения геологии и антропологии. От того, есть ли на планете Охана следы разумных существ, во многом зависели и планы по ее колонизации и использованию. За первые четыре дня на суше не нашлось ничего интересного. Вся надежда оставалась на море и горы.

   Лагерь самого профессора располагался тут же, буквально в десяти метрах от пляжа, за ближайшими бамльмами – как уже окрестили эти деревья с чьей-то легкой руки. Ярко-розовые с оранжевыми пятнами палатки были далеко видны под оливково-желтой листвой. Там пока было все тихо. Не похоже, чтобы «головоломы» торопились на работу. Впрочем, Ольга всегда просыпалась ни свет, ни заря. Что поделать, если ты «жаворонок»?

   Она осторожно подошла к воде, присела на корточки, потрогала ладонью набежавшую волну. Поскольку луны у Оханы не было, планета была избавлена от приливов и отливов, да и прибой был слабым. По сути, это были волны от дующего с моря ветерка. Удивительно тихое место. Даже птицы почти не поют. Тут, кстати, совсем мало птиц. На всем острове, наверное, только три или четыре вида, и всех она уже научилась различать по голосам. И вообще, флора и фауна острова удивительно бедна – насколько женщина помнила, две предыдущие экспедиции открыли всего сорок четыре наземных вида, включая насекомых, беспозвоночных, птиц, пресмыкающихся и тех, кого можно было назвать млекопитающими. Если на суше и будут открыты новые виды, то, скорее всего, это будут какие-нибудь черви или многоножки. Зато море представляло собой буквально кладезь жизни. Вот буквально за пару минут женщина заметила шесть разных видов мелких рыбешек, трех рачков, пять моллюсков и две медузы. А вон там, чуть подальше на волнах, покачивается плеть каких-то водорослей. Лиловые. Ничуть не похожи на те, которые приносили в лагерь на днях. Еще один новый вид? Наверняка.

   Пробы воды на предмет наличия болезнетворных микроорганизмов и паразитов Ольга взяла еще в первый день, не успели люди распаковать лагерь, и полночи провела за анализами. Ничего особенного не нашлось, хотя ее кабинету далеко до звания микробиологической лаборатории и кое-какие препараты пришлось одолжить у биологов. Но люди тут уже встречают шестое утро, и пока из тех добровольцев, кто рискнул попробовать местную воду, не заболел ни один. Поэтому она, недолго думая, разулась, подвернула штанины комбинезона и потихоньку вошла в воду.

   Дно было прозрачным, песчаным с мелкими камешками. Женщина осторожно шевелила по песку пальцами босой ноги, досадуя на себя за то, что не догадалась выломать палку и использовать ее как щуп. Мало ли, кто там затаился в песке? На Земле даже в наше время, когда техническая революция едва не уничтожила все живое, можно найти пляжи, где неосторожного купальщика подстерегают опасности – от ядовитых медуз до скатов-хвостоколов. А тут дикая неосвоенная планета…

   Шаг. Еще шаг. Ольга двигалась, не отрывая ног от грунта, и поэтому несколько зарывшихся в песок рыбок успели кинуться в разные стороны, обнаруживая себя. Одна была покрыта какими-то наростами и, пока не задвигалась, походила на камень. Когда этот камень внезапно сорвался с места, Ольга от неожиданности чуть не потеряла равновесие. Взмахнула руками, невольно вскрикнула…

   И на берегу вдруг громко хрустнула ветка.

   - Держитесь!

   От неожиданности Ольга крутанулась на месте и в самом деле шлепнулась в воду, подняв тучу брызг. Какие-то мелкие тварюшки порскнули в разные стороны с прибрежных камней.

   Разбрызгивая воду, к ней сломя голову подлетел Соберон Крисп. Протянул руку, помогая встать:

   - С вами все в порядке, Ольга? – этот парень не признавал официальных обращений. Он даже не звал ее «докторкой», как остальные, но сейчас ей было не до хороших манер.

   - Да, - она вцепилась в протянутую кисть, выпрямляясь. – Просто… тут была рыба… как камень. Я думала, что это камень, и вдруг она… поплыла. Это от неожиданности.

   - А я думал, вы хотите искупаться, - улыбнулся студент. – Если только у вас нет привычки купаться в одежде!

   - Нет-нет, - заторопилась Ольга. – Привычка тут ни при чем. Просто я увидела с берега водоросль и решила ее достать… для изучения.

   - Водоросль? – искренне изумился юноша. – Какую? Это вот ту тряпочку?

   Дождавшись кивка, он кинулся вперед.

   На Собероне были только короткие обтягивающие бриджи до колен, и он решительно направился на глубину, взмахами рук разгоняя воду. Покачиваясь на поднятых им волнах, водоросль немного отплыла от берега, но студент все равно ее достал и с торжествующим видом преподнес женщине.

   - Я отнесу ее на берег, - сказала она, направляясь к суше. – Там положу на камни, чтобы потом можно было передать в лабораторию.

   Соберон поплелся за нею и дождался, пока Ольга не прижмет водоросль камнями у самого края воды, чтобы та опять не уплыла.

   - Мне кажется, это еще один новый вид, - сообщила женщина, пристраивая свою находку. – Тут так интересно, не правда ли?

   - Интересно! – согласился он. - Я сам встал с утра пораньше, чтобы поплавать тут в одиночестве. Но ваша компания намного приятнее, чем…

   - Чем чья?

   - Чем наших теток, - улыбнулся юноша. – Если бы вы знали, какие они зануды! Только о науке и разговаривают, как будто на свете не существует других тем для беседы!

   - А какие еще могут быть темы для беседы среди ученых?

   - Да самые разные. Разве ученые не люди? Хотя… - он бросил взгляд на две палатки и стоявший между ними лабораторный модуль, - иногда мне кажется, что они действительно не люди, а какие-то роботы. Даже не киборги, как этот Рыжик, а нечто вообще лишенное индивидуальности!

   - Не будьте так категоричны. В конце концов, вы сами…

   - Что – я? Сам ученый? Это временно! – Соберон расплылся в улыбке. – Мне просто надо было получить высшее образование, чтобы найти престижную работу. Мама обратилась к дяде, тот меня и пристроил по знакомству. Осталось только получить штамп, что я прошел практику в природных условиях – и порядок, готовый молодой специалист! Меня уже почти устроили консультантом в одну фирму.

   - Как у вас все просто…

   - А зачем усложнять жизнь? В ней и без того столько всего накручено!.. Ну, так мы идем в воду или нет?

   - Зачем?

   - Поплавать.

   - Знаете, - Ольга отступила на полшага, - я не взяла с собой купальник и…

   - Да это пустяки. Можно плавать, как есть. Кто тут вас увидит?

   - Вы. И они, когда проснутся, - последовал кивок в сторону палаток. – Простите, сэй Крисп, но я не могу. Мою находку передайте кому-нибудь из «ваших теток». Если хотите. А нет – бросьте обратно в море. Мне пора!

   Соберон попытался ее удержать. Он даже схватил ее за запястье…

   И тихо взвыл от боли, когда Ольга заломила ему руку болевым приемом.

   - Никогда. Слышите? Больше никогда не смейте так делать, - прошептала она, почти касаясь губами его уха. – Вы меня поняли?

   - Ы-ы, - только и промычал тот, ошеломленный не столько болевым захватом, сколько внезапностью нападения. Словно не женщина, а… боевичка какая-то.

   - Поняли, - повторила Ольга спокойнее. – И запомнили. И постарались сделать так, чтобы этот инцидент остался между нами. Да?

   - А-а, - кивнул Соберон.

   - Вот и славно. Мы с вами можем остаться друзьями… Не более того. Это вы тоже, надеюсь, запомнили?

   На сей раз он нашел в себе силы сказать: «Да!» Еще бы не запомнить. Такого с ним не бывало еще никогда. Обычно Соберон перебирал девчонок, тщательно сортируя, с какой можно провести приятный вечерок, с какой – пару раз сходить на свидания, с какой завязать то, что называют отношениями, а от которой надо держаться подальше, ибо она слишком сильно хочет замуж. Прежде он никогда не ошибался и уже отнес корабельного врача к разряду «девушек на несколько свиданий». Не вышло.

   Отпустив его руку, Ольга быстро привела себя в порядок – обулась, кое-как отжала штанины и рукава комбинезона, избавившись от излишков влаги и, не глядя на студента, направилась обратно в свой лагерь. Настроение испортилось. Не так она собиралась встретить это утро. И почему все мужчины убеждены, что одинокая женщина непременно мечтает завязать отношения? Сами же вопят на всех углах, что, «один раз обжегся и больше не желаю», и в то же время отказывают «бабам-стервам» в праве поступать точно также, как будто они сами сплошь ангелы во плоти. Мол, потерпев неудачу в одном месте, она с удвоенной энергией тут же кидается искать нового ухажера. Как бы не так! Далеко не все женщины…

   - Ну, сама подумай, куда ты денешься? Кому ты нужна? Сможешь ты жить одна? Не сможешь! Кто будет тебя обеспечивать, если не я? Пойми, природа так предназначила – мужчина добытчик, женщина – растратчица. За вами, женщинами, нужен глаз да глаз. Вам только дай волю – вы империи можете на распыл пустить. Ни деловой хватки, ни характера… Одни эмоции. Сама придумала, сама обиделась. А в жизни, детка, надо уметь держать себя в руках… Вот, видишь, у тебя уже глаза на мокром месте. Ты сейчас опять заплачешь. А слезы – это признак слабости. С тобой вообще невозможно разговаривать в последнее время. У тебя что, опять критические дни? Ты просто становишься в это время неадекватна!.. Что-что? Уж не хочешь ли ты сказать, что обиделась? Ну, милая, это же я любя! Я ведь люблю тебя, поэтому и говорю в лицо правду. Пусть она неприятная, но она нужна. На правду, милая, не обижаются. И ты не дуйся, а просто успокойся, сядь и хорошенько подумай, что ты делаешь не так… Вот посиди тут и подумай. Да, одна. Да, без меня. Куда я собираюсь? Не все ли тебе равно? Тебе там будет скучно. Ты ведь ничего в делах не понимаешь… Так что посиди и просто подумай. А когда я вернусь, мы еще раз поговорим… Нет, не знаю, когда вернусь. Не все ли тебе равно, когда? Вот, пожалуйста! Ты пытаешься меня контролировать? А я этого не люблю. Я – мужчина и буду сам решать, что мне делать. А ты – женщина и должна мне подчиняться! Я сказал!

   …Нет! Хватит! Прекрати об этом думать. Это все в прошлом. Прошлое вернуть нельзя.

   Ольга прибавила шагу, вскинула голову, заставив себя улыбнуться. Надо жить сегодняшним моментом, радоваться жизни, наслаждаться прекрасным утром, лучами теплого солнышка, звуками природы…

   Шагнувшего ей навстречу мужчину она заметила издалека, поскольку из-за отсутствия кустов джунгли просматривались далеко, напоминая этим городской парк. Обойти, свернуть за ближайшие деревья, делая вид, что не увидела, было поздно. Он уже направлялся наперерез. Еще один. Ну, что сегодня за день-то такой!

   - Доброе утро.

   Он остановился в двух шагах, засунув руки в карманы полетной куртки.

   - Доброе утро, - надо быть вежливой, в конце концов.

   - Куда вы ходили?

   - К морю, куда же еще.

   - Вы упали в воду?

   - Нет, я купалась! – внезапно рассердилась Ольга. – У меня привычка – купаться в одежде. Очень, знаете ли, удобно – не надо тратить время на стирку. И сушить тоже не надо – два круга бегом по солнцепеку – и само высохнет.

   Старший помощник «Баядерки» Примек Варвич, не дрогнув, выслушал этот монолог. Только играли на скулах желваки.

   - Будьте осторожны, доктор, - только и промолвил он, и Ольге внезапно стало стыдно. Это все из-за Соберона, будь он неладен. Студент пытается за нею ухлестывать просто потому, что она действительно самая молодая из всех. По большому счету, тут всего четверо моложе тридцати лет – двое аспирантов в группе профессора Трента и они с Собероном.

   - Извините, - процедила она. – Просто… у меня создается впечатление, что вы за мной следите. Вам всегда непременно надо знать, куда и зачем я пошла.

   У старшего помощника все еще играли на скулах желваки. Что-то в нем изменилось после трех суток отсидки на гауптвахте. В начале полета он был совсем другим.

   - Это моя работа. Я отвечаю за людей – пассажиров и экипаж – перед капитаном. Вы – член экипажа, и я слежу, чтобы с вами ничего не случилось.

   Ольга невольно рассмеялась. Где ж ты был, защитничек, когда она объясняла Соберону правила хорошего тона?

   - Да что может со мной случиться на уединенном острове на необитаемой планете? Тут нет крупных хищников. Даже наличие ядовитых животных и растений пока еще не доказано. А в море я так далеко не захожу. Здесь безопасно и…

   Она осеклась, заметив, как странно дрогнул взгляд Варвича.

   Прием старый, как мир – заметить что-то за спиной у человека и сделать вид, что испугался. Старый, как мир, но Ольга все равно обернулась и…

   - Что?

   - Там, - Варвич указывал куда-то за деревья. – Мне показалось или…

   - Я ничего не вижу.

   - Сюда. За мной!

   Он схватил ее за руку, совсем как Соберон, и потащил за собой по склону на открытое пространство. Женщина попыталась вырваться, но мужчина двигался слишком быстро, лавируя меж стволов так, будто всю жизнь тут прожил. Они вылетели на небольшую полянку, где Варвич с ходу запрыгнул на небольшой, чуть выше колена, валун и дернул Ольгу за собой.

   - Вон там! За проливом! – обхватив одной рукой ее талию, другой он указывал куда-то вдаль.

   Ольга всмотрелась, стараясь отвлечься мыслями от мужской руки, властно и крепко лежавшей на ее поясе.

   В той стороне береговая линия их острова, который кто-то уже успел назвать Островов Первых Колонистов, изгибалась, образуя небольшую бухточку. Общие ее контуры уже наскоро набросали исследовательские зонды. Они же начертили схематическую карту соседнего острова, который отделялся от Острова Первых Колонистов проливов шириной примерно в полтора километра. С высоты и при ясной погоде остров был достаточно хорошо виден.

   - Там я видел вспышку…мне показалось, что видел, - промолвил Варвич.

   - На острове?

   - В небе над островом, - поправил он.

   - Ну и что?

   - Вспышка весьма характерная. Вы можете этого не знать, но так вспыхивают двигатели корабля корвета класса «Звезда-М» при входе в атмосферу под острым углом.

   - Корвет класса «Звезда-М»? – переспросила Ольга.

   - Военный корабль. Устаревший тип, массово списывался лет пять тому назад, когда на вооружение поступила «Звезда-универсал». У них несовершенный движок. Такие вот вспышки… иногда они взрываются в атмосфере как раз при посадке.

   - И этот… взорвался?

   - Не думаю. Иначе, кроме вспышки, мы бы услышали и грохот. Да и сама вспышка была бы намного ярче – сейчас только был обычный выхлоп отработанного топлива.

   - Все-то вы знаете…Корветы, вспышки…

   - Я воевал. И служил на такой вот «Звезде-М». Пока она не взорвалась при заходе на планету.

   Он сказал это таким будничным тоном, каким обычно сообщают, что на завтрак сегодня овсянка.

   - Но… как вы…

   - Десант. Нас спасло то, что мы в тот момент уже были в капсулах для сброса. Наш корвет притормаживал, чтобы начать высадку десанта, когда произошел взрыв. Все, кто уже не находился в капсулах, погибли. Нас раскидало немного в стороне от расчетной точки. Наша капсула упала километрах в тридцати от линии фронта. Мы больше двух суток пробирались к своим. С тремя ранеными и контуженными при не самой мягкой посадке. Вдобавок на полпути нам пришлось столкнуться с… противником. Четверых из нас взяли в плен. Тех, кто остался в живых после…хм… столкновения.

   Он говорил спокойным, лишенным эмоций голосом, как будто пересказывал надоевшую до чертиков банальную историю, описанную в какой-то книжке, давным-давно прочитанной от скуки и почти забытой за давностью лет.

   - А… потом?

   - Что – потом? – он первый раз покосился на собеседницу. – Лагерь. Побег. Снова лагерь. Потом временное перемирие и частичный обмен пленными. Частичный – это когда в верхах тщательно отбирают, кого передавать, а кого оставить. Специалистов. Известных личностей. Иногда достаточно было иметь редкую группу крови, чтобы тебя вычеркнули из списков.

   - Вам повезло?

   - Да. Дома меня подлечили, приказали вернуться в строй, потому что временное перемирие было закончено. Я дезертировал с полдороги. Не хотелось снова очутиться в той капсуле. Мне удалось перебраться в другую систему. Там… там я встретил Гримо.

   - Капитана Ашера?

   - Да. Мы были знакомы. С детства. Вместе поступили в полетную школу. Только он закончил ее и потом пошел в торговцы, а я не доучился и загремел в армию. Мы общались – пока оставались на одной планете. Потом несколько раз пытались возобновить переписку… Знаете, как это бывает – ты возвращаешься домой на короткую побывку, а на комме тебя ждет несколько непрочитанных писем, отправленных с разных планет. Ты отвечаешь на все двумя-тремя письмами и рассылаешь их по всем адресам, которые там указаны. И пропадаешь еще на полгода. Чтобы потом снова найти на комме несколько сообщений. Или всего одно. Или вовсе ни одного… Так что, если бы не эта встреча… не знаю, что бы со мной было. И где бы я был…

   - Уж точно не здесь.

   - Да, - он впервые улыбнулся. – Из всех вариантов, которые мне приходят на ум, это – лучший!

   Ольга почувствовала, как ожила его рука на ее талии и поспешила вырваться, спрыгнув наземь.

   - Перестаньте.

   - Доктор… Ольга, я…

   Он мягко приземлился рядом. Гораздо ловчее, чем она. Наемник. Десантник. Бывший военный. Дезертир. Опасный тип.

   Нет, хватит с нее опасных типов. Может, где-то и есть девушки, которые млеют от хамов и гордецов, которые направо и налево утверждают свое мужское эго, тем, что унижают и оскорбляют женщин, но она сыта по горло.

   - Вы все не так поняли.

   - Да все я прекрасно поняла! Выпейте брома. Двойную порцию.

   Развернулась и зашагала прочь.

   - Доктор Ольга, я прошу вас! – догнал, пошел рядом. – Пожалуйста. Вы действительно не так все понимаете.

   - Да? – она остановилась, обернулась. – И как, по-вашему, я должна все это понимать? «Я, старый солдат и не знаю слов любви…» Так, что ли? Или то, что вы, истомленный зноем путник, наконец-то нашли в тени деревьев на горном склоне у ручья нежную фиалку? Или что после долгих лет одиноких скитаний впереди замаячила тихая гавань, где захотелось бросить якорь и отдохнуть от житейских бурь? Или что? Что вы еще намерены мне сказать?

   Какое-то время он молча смотрел женщине в глаза, и Ольга не могла понять, какие мысли бродят в его голове. Но когда Примек Варвич все-таки открыл рот, она услышала совсем не то, чего ждала.

   - Что такое «фиалка»? – спросил он.

   - Дурак!

   Он издевается! Ольга еле заставила себя сдержаться. Какие все-таки мужчины дураки. И как глупы мы, женщины, когда уверяем себя, что вот это и есть счастье – всю жизнь провести рядом с напыщенным самцом, который абсолютно уверен в своем превосходстве. Равноправие? Не смешите меня! Его нет и быть не может. Но как дать понять всем этом типам, что она сюда приехала работать. Работать, а не искать любовных развлечений.

   Развернулась, пошла прочь. Варвич остался стоять там, не двинулся с места. И в глубине души Ольга была ему за это благодарна.

   Зашипела пневматика, и капитан первым, согласно обычаю, ступил на трап. Постоял на верхней ступеньке, вертя головой во все стороны. Команда топталась сзади, в шлюзе было тесно от скафандров легкой защиты. Махур ад-Дин затерялся среди них, но решительно протолкался вперед.

   - Чего мы стоим?

   - Производится анализ среды…

   - Планета пригодна для дыхания. Ее открыли несколько лет назад, тут уже успели побывать две экспедиции… даже три, считая одну аварийную посадку. Те, кого мы ищем, уже тоже должны сюда заявиться. Мы – пятые! И, насколько мне известно, все, побывавшие тут, до сих пор живы и здоровы.

   - Может быть. А может быть, и нет, - капитан, тем не менее, не спешил открывать щиток шлема, хотя автономное обеспечение и выключил. – Кто тебя знает, Скользкий?

   Махур подавил вздох. Он уже несколько раз называл этому типу свое имя, но тот упрямо звал его по придуманному за время полета прозвищу. Дескать, такие, как он, никогда не говорят правды, врут, выкручиваются, ускользают от ответа. С одной стороны, это было разумно – в случае чего Интергалакпол так и запишет его в ориентировки как Скользкого, не сумев раскрыть его инкогнито. А в худшем…худшее значит, что ему по-прежнему не доверяют и надо стараться как можно скорее выполнить задание.

   Он демонстративно поднял щиток, сделав глубокий вдох. Закашлялся – и тут же почувствовал, как пираты шарахнулись в стороны. Зашипела пневматика, закрывая шлюз. Капитан, матюгнувшись, метнулся мимо него внутрь корабля.

   - Да все в порядке. Просто тут… как в лавке пряностей… Чем только не пахнет, - он сделал второй вдох, чихнул. – Анализатор среды подключите, - он включил собственный наручный комм. – Читайте. Тут полным-полно эфирных масел! Вон, целый список! И только!

   Вперед протолкался корабельный доктор. Сверил показания своего комма и тоже откинул щиток шлема.

   - Да, запашок еще тот, - констатировал он, сделав пару вздохов. – Придется раздать респираторы на первое время, пока не принюхаемся.

   Вслед за ним поснимали шлемы остальные. Выбрались из корабля, сопя и морща носы.

   - Ну и вонища! И как в такой атмосфере можно жить? – скривился капитан.

   - Местные живут, - обронил док.

   - Ты имеешь в виду аборигенов?

   - Нет, - поддержал врача Махур. – Местное зверье и птицы. Но, насколько мне удалось выяснить, на Охане нет крупных наземных животных. Вся суша планеты – два архипелага и десятка два-три островов. Те люди, за которыми мы сюда прилетели, сидят на одном из них.

   - И ты, Скользкий, предлагаешь обшарить все острова? Мотаться по планете и обыскивать каждый клочок суши? А карта у тебя есть?

   - Карты нет, - он вздохнул. Этот разговор велся не первый раз, и он успел от него устать. – Но есть ориентировки. Сюда наша академия отправила две группы ученых. Для изучения и описания местных видов, а также для розыска следов разумной жизни, если она тут вообще была. Им предписано выбрать один или два из крупных островов одного из архипелагов. Мы тоже сели на один из островов одного из архипелагов. Ученые – люди дисциплинированные. Они наверняка сели так, где им приказано. Значит, мотаться по всей планете смысла нет. Надо только прочесать с помощью зондов всего полтора десятка островов. Простой облет и аэрофотосъемка наверняка позволит вычислить, на каком из них обитают люди. Две группы ученых, в общей сложности двенадцать человек, и девять человек экипажа доставившего их сюда корабля. Такую толпу сложно не заметить.

   - Девять. И двенадцать, - кивнул капитан. – Нас, Скользкий, если ты умеешь считать, всего семеро. С тобой вместе – восемь. И мы должны у этой толпы похитить женщину. И быть уверенными, что вся эта свора из двух десятков мужиков не кинется на нас.

   - Во-первых, большинство там все-таки ученые. Они не станут хвататься за оружие, поскольку просто не знают, с какого конца хвататься за бластер. А во-вторых, без этой женщины в экипаже тоже окажется восемь человек. Их восемь, нас – восемь. Расклад уже другой. И, в-третьих, вам что, деньги не нужны? Или вам мало обещано?

   Махур почти ничем не рисковал. Захватившие его пираты действительно согласились на похищение и доставку «объекта» домой, когда он посулил им по две сотни кредиток на нос в случае удачи и надбавку за риск в случае осложнений. Сам капитан и его старший помощник получали один – четыре сотни кредиток, а другой, соответственно, триста. Отдельной «премии за скорость» не существовало, но агент обещал, что Интергалакпол их не тронет. По крайней мере, пока они работают на корпорацию. Эти люди действительно сильно нуждались в деньгах, раз согласились на такую работу. Убить Скользкого – тьфу ты, уже начал привыкать к этой кличке! – они не убьют, поскольку деньги должны будут переданы пиратам только после передачи «груза» заказчику, а все нужные координаты и коды для связи с ним хранятся в памяти агента под тройным гипноблоком. На пиратской посудине просто нет аппаратуры такой мощности, чтобы извлечь их из подсознания.

   - Могу добавить, - сказал он. – По пятьдесят кредитов на каждого. Больше без согласования с клиентом – увы, никак!

   - Ладно, - поджал губы капитан. – Сейчас полчаса на отдых, после чего разбиваем лагерь и запускаем первый зонд. Товир, все готово?

   - Почти, - ответил механик Товир, стремительно исчезая в шлюзе корабля.

   Бло Блу изо всех сил шевелил ластами. Острогу он давно уже бросил, чтобы не мешала плыть, избавился и от плетенки через плечо, куда обычно складывал свои вещи. Если бы мог, скинул тяжелый карпакс, чтобы не мешал плыть.

   Скорее! Скорее надо добраться до своих и предупредить их, что племя Солнечников пошло войной на Радужный риф.

   Еще подплывая, он испустил под водой призывный сигнал общего сбора «Все ко мне!» - и когда спланировал на площадку перед домом шамана, его там уже ждали. Мир колыхался от вопросительных сигналов. Преобладали нотки тревоги, недоумения и даже гнева – кого-то оторвали от работы.

   - Бло Блу! – шаман, как всегда, стоял впереди, вытягивая морщинистую шею. – Что случилось?

   - Убийство! – он, не тратя времени, передал несколько мысленных образов – картинку мертвого солнечника, а также его соплеменников, от которых ему чудом удалось уйти, да и то потому, что он выпустил чернильную завесу и под ее прикрытием проскользнул в другую сторону, вынырнув из щели за их спинами.

   Мир взорвался сигналами страха, изумления и гнева, но гнева, направленного на солнечников. Бло Блу смотрел на шамана, взглядом спрашивая его совета.

   Шаман долго молчал. Он стоял удивительно прямо, не столько опираясь на острогу, сколько придерживая ее, чтобы не падала и не кренилась на сторону. Несмотря на то, что его шея вся покрылась морщинами и складками, кожа местами обвисла и отслаивалась, а карпакс покрылся трещинами и тоже слоился на отдельные чешуйки, выглядел он внушительно. В молодости, когда Бло Блу еще не было на свете, да и родители его еще, наверное, не родились, шаман был не просто самым сильным, но и наверное, весьма привлекательным. Не зря же подобная волнистая форма верхней кромки карпакса встречается чуть ли не у каждого пятого из собравшихся!

   - Значит, убит один из солнечников? – произнес он.

   - Да.

   - И родичи убитого видели тебя рядом с телом?

   - Да.

   - Ты знаешь, как был убит солнечник?

   Бло Блу припомнил лежащее в иле тело, даже прикрыл глаза, чтобы получше представить себе картинку.

   - Да. У него… разрезано горло. Чем-то очень твердым и острым. Лезвие остроги вряд ли на такое способно. Это, наверное, - опять пришлось думать и вспоминать, - похоже на отшлифованную раковину. Или…

   - Достаточно.

   Вокруг загудели зрители, обмениваясь замечаниями. Заточенная раковина? Их часто затачивали, если надо было выкопать ризостомы водорослей, срезать губку или актинию, а то и разделать рыбу. Но никто не думал, что раковинами можно убивать.

   - Достаточно, - повторил шаман. – Ты сказал достаточно для того, чтобы в убийстве обвинили тебя.

   - Меня? – чуть не завизжал Бло Блу. – Но я этого не делал!

   - Ты знаешь, как это было сделано. Значит, ты мог бы это сделать. Так считают солнечники, раз они приближаются сюда!

   Все мигом обернулись в ту сторону, куда смотрел шаман. Не понадобилось много времени, чтобы ощутить колебания волн – пришельцы не трудились скрываться, и их перемещение было замечено.

   - Но я этого не делал! – почти закричал Бло Блу. – Ты шаман, ты можешь разгадывать загадки. Тебе многое известно. Скажи, чувствуешь ли ты, что я говорю правду?

   - Нет.

   У Бло Блу от волнения едва не отнялись ласты. Он невольно опрокинулся на спину, упираясь краем карпакса в камни.

   - Нет, - повторил шаман. – Я знаю тебя, но не достаточно. Я растил тебя, но не с рождения. Я доверяю тебе, но не могу верить. Если это не ты совершил убийство, то убийца кто-то другой, нам неизвестный. Если это совершил ты, то нам неизвестно, зачем ты это сделал.

   - Ты прав, шаман! Мне незачем было убивать солнечника!

   - Но его убили. Значит, причина была. Ты ее знаешь? Я – нет. Убивают всегда по причине. Найди причину – и найдешь того, кому это надо!

   - Я этого не знаю, - ему удалось выпрямиться.

   - Так ищи. И пока не отыщешь, не смей появляться передо мной! И вообще перед кем бы то ни было из племени! Либо ты приходишь назад с ответом, либо не приходишь никогда! Я все сказал. А теперь уходи. Мне некогда. Надо подготовиться к встрече с гостями.

   Гостей уже было видно – три быстро приближающихся силуэта. Еще несколько бульков – и они окажутся в поселке.

   Не теряя времени, Бло Блу метнулся прочь. Проскользнул между сородичами – расступаясь, они тут же смыкали ряды у него за спиной – нырнул в просвет между крайними домами и, прижимаясь к грунту, цепляясь за него пальцами и еле шевеля ластами, чтобы со дна не поднималась муть, заскользил прочь.

   На Радужном рифе было полным-полно кораллов разных форм и размеров. Они образовывали настоящие каменные заросли, между которыми с трудом можно было найти местечко для постройки хижины, поэтому и весь поселок раскинулся довольно широко. Пока проберешься из конца в конец, устанешь. Зато и прятаться тут легче легкого. Завернул за угол – и ищи-свищи. Бло Блу и завернул. И плыл, куда глаза глядят, то и дело сворачивая с прямого пути, пока не оказался далеко за границами поселка. Но и тогда он остановился не сразу, а только после того, как среди скал отыскал небольшую пещерку. Как раз под размер его карпакса. Здесь не так давно умерла от голода и усталости самка головонога. Ее наполовину разложившееся тело, от которого крабы-падальщики уже успели почти половину, мягкой грудой плоти валялось на полу. Не слишком удобное местечко, но лучше нет. А если аккуратно сдвинуть тушу ближе к выходу, расположив на самом пороге, трупная вонь собьет преследователей с толку. Если, конечно, у них нет при себе сторожевых акел. Эти хищные рыбы славятся своим обонянием, скоростью и злобным нравом. От одной акелы еще отобьешься, но проблема в том, что охотиться они предпочитают стаями.

   М-да, положение – хуже не придумаешь. Изгнание. Неужели, это правда? Неужели это происходит с ним? Это не сон, это явь. И он должен уйти из племени.

   «Ненадолго, - подсказала память. – Только до тех пор, пока не отыщется истинный убийца. Но кто будет его искать? Солнечники? Им выгодно как можно скорее отыскать и покарать преступника. Но где? Лучше, конечно, у соседей. Песчаный берег или Радужный риф? Кто из них? И зачем одному из жителей Радужного рифа убивать представителя племени Солнечников? Те скалы не просто нейтральная территория – это общее место для двух племен. Там можно без опаски встретить чужака…»

   Вот убитый и встретил.

   Что он там делал? Да все, что угодно. Территория же нейтральная! Ходи, кто хочет, в любую сторону, никто тебе знака не подаст, что не имеешь права тут находиться! Кстати, охраняемыми землями считались только те, где растут водоросли и съедобные эхении, а также пролегающие мимо поселка пути миграций некоторых крабов и медуз. Большая часть мира никому не принадлежит. Например, он сейчас находится на такой вот нейтральной территории и может делать, что угодно.

   И с ним тоже могут проделать все.

   Как с тем солнечником.

   Кстати, кто он был? Как его звали? Сколько ему было сезонов? Была ли у него семья? Какие у него были привычки? Может, он любил уединение и заплыл туда побыть наедине с собой. А может, у него там была назначена встреча. С кем? Не все ли равно? Или это важно?

   «Важно!» - подсказала интуиция. Это крайне важно, потому что атаковавшие его солнечники вели себя так, будто знают, что где-то здесь может находиться их сородич. Они направлялись к тому месту, где он лежал. Не значит ли это, что тело первым обнаружил кто-то из них? Тогда почему в убийстве обвинили именно его?

   «Я ничего не знаю», - подумал Бло Блу. Столько вопросов – и ни одного ответа. Что же делать?

   Увы, в голову ничего путного не приходило. Мешала вонь и смутная тревога. Ему нельзя здесь долго оставаться. Он отплыл не так уж далеко от поселка. Надо убираться подальше. Но куда? Было три основных пути.

   Первый – вдоль направо или налево, куда глаза глядят. Все просто, но легко попасть на чужую территорию – границы есть и кто его знает, где они пролегают? Бло Блу знал только территорию Радужного рифа, Солнечников и Песчаных. Где-то жили другие роды, но как там отнесутся к чужаку, явившемуся к ним не во время миграции? Не постигнет ли его участь убитого солнечника?

   Второй путь – на глубину, прочь от этих мест. Там все просто – никаких границ, плыви, куда хочешь и шансы встретить соплеменников ничтожно малы. Разве что позже, во время миграции молодежи, примкнуть к какому-нибудь косяку и вместе с новыми родственниками приплыть в их поселок. Думается, они не откажутся принять чужака, но что он будет делать, если его там, на новом месте жительства, разыщут солнечники? Кроме того, на глубине больше шансов встретить хищников – тут и зловещий мерцало, тут и стаи акел, тут и кремнезубы, не говоря уже о медузах, среди которых не так уж много безобидных. Спи на плаву, питайся, чем придется, постоянно озирайся по сторонам – не преследует ли тебя какой-нибудь голодный зверь… Нет, такого счастья ему не надо!

   Есть, правда, третий путь, но о нем Бло Блу даже не задумывался всерьез. Только мелькнуло в мозгу упоминание о береге и тут же пропало. Выбраться за пределы мира? Туда, где сухо и нечем дышать? На несколько бульков, пощекотать себе нервы и просто приключения ради – еще можно. Матери же как-то выдерживают на самой границе аж целых две луны! Но жить там? Благодарю покорно. Лучше стая акел – они хоть убивают быстро.

   Но уходить надо.

   Решившись, Бло Блу выбрался из пропахшей тухлятиной пещерки, аккуратно обогнул останки головонога и пустился в путь.

   - Доброе утро, докторка Крыж!

   Ольга остановилась, помахала рукой спешащим мимо нее ученым, смирившись с их обращением. Ну, что поделать, если на их родной планете так принято – всегда и везде подчеркивать пол того, к кому обращаешься!

   - Доброе утро! Вы куда собрались?

   - Решили поплавать немного вдоль берега. Поставим парочку глубоких верш и кое-какие приманки раскидаем. Заодно попробуем наладить камеры.

   - Что, нашли чего-нибудь интересное?

   Аспиранты профессора Якорна довольно заулыбались. Ольге нравились такие вот ученые мужи («И жены!» - мысленно добавила она). Вечные аспиранты и кандидаты, худощавые или, наоборот, мешковато-рыхлые от неправильного питания – либо забывают нормально есть и месяцами живут на кофе и сигаретах, либо, наоборот, так часто наведываются в фаст-фуд, что забывают о том, что на свете есть не только гамбургеры и чипсы. Моложавые или рано состарившиеся, лысоватые или с буйной шевелюрой, заторможенные или суетливо-деловые, они обладали общей чертой – одержимостью. О своей работе могли говорить бесконечно, если находили благодарного слушателя, или также бесконечно молчали, если затрагивалась любая другая тема. Они не умели красиво ухаживать и предпочитали вовсе этого не делать. Для них женщина – в первую очередь собеседник, коллега и верный товарищ, а то и конкурент, и только во втором – возлюбленная, невеста или жена. То есть, идеальный вариант, если ты приехал сюда работать, а не развлекаться.

   Кстати, о женщинах. Ольга успела узнать, что на Хагашии женщины лишь недавно получили некоторые права. Например, право на образование и занятия научной работой. Нет, до этого тоже были так называемые «ученые жены», но, как правило, их работы публиковались только под именем и с разрешением из мужей или старших братьев. А сами они не имели права ездить ни на конференции, ни в экспедиции. Только сидели в лабораториях и кабинетах и обрабатывали материал. Лишь несколько лет назад «ученые жены» стали ездить по планете. Поэтому, хотя с экспедиции было несколько женщин, все они были не выше лаборантки или аспирантки. Выше подняться им просто не давали традиции Хагашии.

   - Пока не нашли, - старший аспирант, Равиль д’Ор, уже кандидат наук, подмигнул с весельем мальчишки, задумавшего шалость. – Но скоро найдем.

   - Что-то интересное? Еще один новый вид?

   - А вас вчера не было на пляже вечером? – заговорщическим тоном шепнул Равиль.

   - Нет, - приняла игру Ольга, которая вчера после двух утренних встреч, сперва с Собероном, а потом с Примеком Варвичем почти весь день просидела в каюте. – А что там случилось?

   - Наши девочки полезли купаться. И кое-кого заметили.

   - Кое-кого очень большого! – добавил младший аспирант, Ренат. – Таиша нырнула, открыла под водой глаза – и увидела в глубине какую-то тень.

   На острове было несколько пляжей – по сути дела, весь его берег был одним большим пляжем. Для купания люди выбрали самый мелкий, с самой прозрачной водой и практически пустым дном, чтобы не отвлекаться на местную флору и фауну, среди которой каждый второй вид мог оказаться совершенно новым, не изученным и нуждающимся в описании и классификации. Все исследования проводили на других пляжах, а тут только отдыхали. И, как только что выяснилось, зря.

   Заинтригованная, Ольга отправилась вместе с учеными на пляж.

   Там вовсю кипела подготовительная работа. У самого уреза воды на складном столе был установлен приемник, над широким экраном которого сгрудились чуть ли не все «головоломы» из двух групп. Когда подошли отставшие, остальные без слов потеснились, давая им место.

   Асель м’Эн, аспирант профессора Якорна, сидел за пультом, осторожно управляя небольшим дроном, который кружил над внутренним морем. Внутренним его назвали условно, поскольку его с двух сторон опоясывали две группы островов – Закатный и Рассветный архипелаги. Первые исследователи, со «Светлячка-13» и их последователи обрисовали в общих чертах это образование. Внутреннее море было намного мельче, чем большая часть остального океана, изобиловавшая отмелями и подводными плато. Каждая отмель на карте была отмечена одним или двумя небольшими островками, но такого размера отмель была только во Внутреннем море. По форме оно походило на сфероид, сильно вытянутый с запада на восток. Отмели выдавались несколькими внутренними заливами и за пределы этого сфероида, так что, при определенной доле фантазии можно было даже нарисовать карту мели. Общая площадь была, как удалось рассчитать, по уточненным данным, около пятнадцати с половиной миллионов квадратных километров. Значительная площадь. Если бы эта километры находились выше уровня моря, можно было бы смело назвать их материком.

   Сейчас дрон кружил над этим мелким морем, описывая постепенно расходящиеся полукружия, с каждым разом отлетая от берега все дальше и дальше. Данные фото- и видеосъемки ложились на экран. Люди, затаив дыхание, следили за тем, как на экране постепенно проявляется рельеф подводного мира.

   - Ну и ну! Вот это территория, - вздохнул Соберон. – Если бы поднять ее со дна…

   Профессор Якорн скептически хмыкнул.

   - А что? – изумился студент. – Это же какой кусок суши можно получить!

   - Кстати, - промолвил профессор Трент, - по некоторым неподтвержденным данным, это действительно затонувший материк.

   - Атлантида?

   Все обернулись на Ольгу, у которой и вырвалось это слово.

   - Простите, что вы сказали? – заинтересовался профессор Трент.

   - Атлантида. Я…я слышала старинную легенду… На Старой Земле, где… где мне… ну… мне пришлось там… в общем, в Солнечной системе была когда-то легенда о затонувшем материке. Была целая страна, населенная атлантами, сверхлюдьми…

   - Супергероями, что ли? – усмехнулся Соберон.

   - Можно сказать и так. А потом она затонула.

   - Почему?

   - Я не помню, - ушла от ответа женщина. – Это было так давно… Просто в Солнечной системе много поселков-куполов на Луне, Венере, Марсе и спутниках Юпитера. И целых два поселка названы почти одинаково – Атлантида и Атлантополис. Один на Марсе, а второй на Ио. В честь затонувшего материка.

   - Ваша теория, конечно, интересна, - кивнул профессор. – Затонувший материк… наверное, этому есть какие-то доказательства… следы…и их можно отыскать на дне этого моря.

   - Как? – снова вылез Соберон. – Нырять, что ли?

   - Между прочим, молодой человек, именно это мы и собирались сделать! Именно поэтому мы все здесь! – гордо выпятил грудь низенький антрополог. – Суша, увы, пока не балует нас открытиями, мы не нашли пока никаких следов. Так, может быть, море – вернее, дно затонувшего материка! – компенсирует нам первые неудачи, и мы найдем следы разумной жизни и цивилизации там, на глубине.

   - Или докажете ее полное отсутствие, - пожал плечами профессор Якорн. – Отрицательный результат – тоже результат!

   - Что? – удивилась Ольга. – Вы мне поверили? Но я…

   - А что вас удивляет, сэйя докторка? Охана мало изучена. Две экспедиции лишь очертили нам фронт работ и дали, так сказать, основное направление движения. У нас, конечно, своя задача, и не стоит уклоняться от решения оной, но настоящий ученый никогда не пройдет мимо тайны. Конечно, здесь будет сложно провести геологическое исследование, но что мешает нам взять образцы для последующего анализа?

   - Осталось решить, где их брать, - кивнул Асель м’Эн.

   - А давайте здесь! – протянув руку из-за его плеча, Таиша, аспирантка-археолог, ткнула пальцем в экран.

   - Осторожнее! – воскликнул Асель. – Испортите настройки!

   - Я только хотела указать… там какие-то странные образования… Присмотритесь!

   Все уставились на экран. Дрон весьма приблизительно обрисовывал дно, но там, где указала Таиша, были заметны выступы правильной концентрированной формы. Если присмотреться, было заметно несколько концентрированных кругов, расположенных ступенями. Судя по данным съемки, верхний не доставал до поверхности всего метр.

   - Похоже на круглую пирамиду, - определил профессор Якорн. – Возможно ли такое?

   - Возможно, если мы примем за основу гипотезу о том, что на Охане когда-то существовал затонувший материк, - парировал Трент.

   - Гипотезу, высказанную дилетантом!

   - Ну и что? Все великие открытия делались случайно, просто потому, что исследователь не знал, что этого не может быть!

   Ольга смутилась, отступая.

   - Я не хотела…

   - Решено? – Асель оглядел собравшихся.

   - Да, да, - торопливо закивала Таиша. – Лодку надо направить туда.

   - А как же твое подводное чудище?

   - Потерпит, - отмахнулась аспирантка. – Его еще надо найти, поймать и изучить. А это…

   - А это лежит немного вне вашей компетенции, вам не кажется? – перебил Якорн. – У вас какая тема диссертации?

   - Особенности донных отложений…

   - Вот отложениями и занимайтесь, а в чужие дела не лезьте! Кстати, к вам всем относится! – повысил голос Якорн.

   - Сэй коллега, - голос профессора Трента был обманчиво мягок, - смею вам напомнить, что сэйя Таиша т’Эс – моя аспирантка. И только мне, в конечном счете, решать, будет ли она заниматься донными отложениями или нет. Кроме того, даже если мы согласимся с тем, что изучить это природное явление не стоит, что мешает нам собрать о нем сведения и по окончании экспедиции передать их специалистам? Я уж не говорю о том, что на склонах этой…м-м… пирамиды можно найти как раз те самые отложения, которые нужны сэйе т’Эс для работы!

   - Да-да! – заторопилась аспирантка. – Большею частью донные отложения имеют место быть там, где богатая литораль с обилием водорослей, рачков и разных мелких беспозвоночных, чьи останки и образуют эти отложения. Эти существа селятся чаще всего на мелководье. А там как раз достаточно мелко.

   - Ладно. Под вашу ответственность, - скривился профессор Якорн с таким видом, словно у него просили разрешения на недельку отгулов – мол, потом все наверстаем.

   Таиша и несколько аспирантов тут же кинулись собираться. Возле приемника остались оба профессора, Асель и Ольга. Женщина, пользуясь тем, что освободилось достаточно места, встала за спиной оператора, рассматривая рельеф дна.

   Дрон продолжал свой полет. Долетев до края, он развернулся, направившись в обратную сторону и захватывая новый участок. И…

   - Ой! – от удивления Ольга вцепилась в плечи Аселя.

   - М-мать… - ёмче высказался тот.

   - Что там? Что? – чуть ли не хором воскликнули оба профессора.

   Внизу, под толщей воды, у дна на глубине примерно в пять с половиной метра в сторону берега двигалась какая-то тень.

   Обычных батискафов экспедиция с собой не брала. Предполагалось, что ученые наловят все нужные образцы флоры и фауны возле берега и ограничатся их изучением, заодно прихватив несколько камешков как образцы грунта. Поэтому на воду спустили обычный тримаран, усиленный и укрепленный дополнительными поплавками, из-за чего он сильно напоминал какое-то огромное ракообразное. На твердое дно установили аппаратуру для съемки, уложили ящики и контейнеры для образцов, прихватили сачки, парализатор, сотню пробирок для сбора материала, анализаторы среды и ящик с химическими препаратами, чтобы кое-какие анализы провести на месте. Соберон и Таиша заканчивали облачаться в скафандры, еще двое аспирантов уже были одеты и еще двое устроились на лодке, ожидая отставших, когда к ним подбежала Ольга.

   - Чудовище! – выкрикнула она на бегу.

   - Что? Где? – встрепенулись все.

   - Чудовище… Асель видел… там, - женщина перевела дух. – Вы только что ушли, когда его засекли локаторы. Размеры… примерно полтора на два метра, вытянутое в длину… Четыре конечности.

   - Хищник?

   - Трудно сказать. Дрон не стал над ним останавливаться, ушел дальше. Асель только увеличил и обработал снимок.

   - Где его видели? – посерьезнела Таиша.

   - Ну… примерно в той стороне, - Ольга окинула взглядом море и махнула рукой в северном направлении. – Движется вдоль берега. Метрах в двухстах от нас. Точнее не могу сказать. Оно… сейчас может быть, где угодно!

   Аспиранты переглянулись. В какой-то момент Ольге показалось, что сейчас они откажутся от вылазки, но в следующую секунду Соберон решительно наклонился, поднял лежавшее на дне лодки гарпунное ружье и демонстративно прицелился.

   - Пусть только попробует сунуться – мы ему покажем, кто тут главный! – заявил он.

   - Если он нападет, мы дадим ему отпор, - поправила Таиша. – А если оно нас не тронет, то и мы не будем его трогать! Понятно?

   - Вот как? Неужели вам не хочется получить трофей в виде головы инопланетного монстра?

   - Надо еще выяснить, монстр ли это.

   - Вот женщины! – с наигранным возмущением воскликнул Соберон. – Ты собираешься их защищать от врагов, а они вопят: «Не надо! Не трогайте его!»

   - Я такого не говорила, - заспорила Таиша. – Я только хотела сказать, что надо сначала смотреть, а уж потом стрелять! И вообще, может быть, мы его сейчас и не встретим!

   - И вообще, - вклинился в спор сидевший у руля второй аспирант, - чем дольше вы пререкаетесь, тем меньше у нас времени. Кто не хочет, остается на берегу. Кто хочет – плывет!

   Таиша быстро залезла в лодку. Соберон, пожав плечами, последовал за нею. Ольга осталась на берегу, провожая уплывающих взглядом. Соберон, оглянувшись, улыбнулся ей и помахал рукой. Ольга только слегка шевельнула пальцами, обозначив ответное приветствие. Элементарная вежливость, ничего более.

   Сидевший у руля аспирант включил мотор, и лодка, постепенно наращивая ход, направилась прочь от берега. Заслонив рукой глаза, Ольга провожала ее взглядом, пока могла видеть, а потом направилась обратно к Аселю.

   - Я перенастроил дрона, - заявил он. – Теперь мы можем за ними следить он-лайн…

   - И ничем не сможем помочь, если что-то случится, - сказала женщина, взглянув на экран, где картинка сменилась. Теперь дрон не описывал постепенно расходящиеся круги, а вертелся вокруг лодки, которая, постепенно увеличивая скорость, неслась в сторону странной подводной пирамиды. С каждой секундой она становилась все ближе и ближе. Изображение было нечетким и судно с людьми виделось темным пятном на более светлом фоне, но лучше так, чем полное неведение о судьбе шестерых мужчин и женщин.

   - Да что там может случиться?

   - Не знаю. Все-таки незнакомая планета…

   - Если мы увидим что-то подозрительное, предупредим, - отмахнулся Асель.

   Ответить Ольга не успела. Лодка добралась до пирамиды.

   Это мелководье нервировало Бло Блу. Его народ жил на большей глубине, поднимаясь к поверхности только в случае крайней необходимости вроде рождения потомства. Суровое табу ограничивало посещение мелководья. Там находилось опасное место. Там когда-то была смерть. Так говорил шаман. Смерть пришла с той стороны, где была мелкая вода. Случилось это в те времена, когда мир был еще юным, когда предки Бло Блу жили… да, они жили там, на мелководье и, что уж совсем не укладывалось в голове, чаще выходили во внешний, сухой мир. Потом они разбудили смерть, и мир изменился. Многие погибли сразу, другие умирали долго, в течение нескольких сезонов, тяжело болея и встречая смерть как награду за перенесенные страдания. У них рождались такие же больные дети, которым, если они выживали, тоже было тяжело жить. Из десяти новорожденных лишь один доживал до того момента, когда сам становился родителем. И эти внуки выживших уже были другими, не похожими на дедов и прадедов. Они не любили сухой мир, они были лучше приспособлены к жизни на глубине и стороной обходили то место, откуда их миру пришла смерть.

   Шаман, воспитывавший Бло Блу, говорил много чего. Но его рассказы о запретном месте не отличались обилием подробностей. Он отделывался общими фразами, уверяя Бло Блу, что расскажет ему все подробно, когда тот станет взрослее. Бло Блу давно уже не ребенок, у него уже затвердел карпакс, и он может стать отцом. Но шаман все отмалчивался. Интересно, что бы он сказал, если бы увидел своего воспитанника, который нарушил табу?

   Да, здесь был совсем иной мир. Тут было намного светлее, намного теплее, дышалось тяжелее, а вода имела странный привкус и запах. Не говоря уже о том, что тут обитали совсем другие животные и растения. Было много водорослей, причем большинство не сидело, прикрепившись к грунту, как эхения, а свободно плавали по поверхности. Их цвет, форма, строение сильно отличались от привычных, не говоря уже о вкусе. В их запутанных клубках было полным-полно мелкой живности – крабики, креветки, черви, причудливой окраски рыбешки.

   Да, тут были и кораллы, но другого цвета и формы. Камни усеивали раковины моллюсков, между ними сновали разноцветные рыбки. У поверхности плавали медузы. Они были намного мельче тех, которых Бло Блу видел дома, но жалили больнее.

   Однако тут не было того, что можно было назвать смертью. Бло Блу плыл больше суток, иногда останавливаясь на отдых, и еще ни разу не наткнулся на что-то опасное. Наоборот, водоросли, которые он рискнул попробовать на второй день скитаний, показались ему вкуснее эхении и совершенно не ядовитыми. Вообще тут было намного интереснее и безопаснее. По крайней мере, он тут был самым крупным живым существом, а следов хищников отыскать не удалось. Только пару раз спугнул плоскотела – одного и того же – да наткнулся на молодого головонога, который сидел в своем сложенном из камешков домике и грозно махал на пришельца щупальцами. Бло Блу сделал миролюбивый жест, и головоног его понял. Они вообще разумны, эти головоноги. Их даже можно приручить и использовать как сторожей и для охоты. Они не настолько опасны, как акелы, которых приручали с той же целью. Только надо ловить, пока они маленькие. А этот слишком велик для одомашнивания.

   Тем не менее, эта встреча вселила в Бло Блу оптимизм. Если тут неплохо себя чувствует это существо, значит, и для изгнанника найдется уютное местечко. Только надо его найти.

   Он долго плавал туда-сюда, пока не нашел подходящее убежище.

   Это была подводная гора. Невысокая, чуть-чуть не упиравшаяся макушкой в край мира, но зато ее склоны были как раз той крутизны, которая нужна для постройки дома. Более того, гора сама помогла изгнаннику – она оказалась не цельной, а сложенной из отдельных камней. Наверное, та самая смерть, которая погубила прежний мир, свалила их в одну кучу.

   Бло Блу потратил больше суток, пока отковырял несколько камней. Они буквально слиплись между собой, и пришлось долго ковырять острыми раковинами края, выкапывая из щелей окаменевший ил. По счастью, долго мучиться пришлось лишь с первым камнем. Остальные, особенно те, что лежали над ним, выковыривать было значительно легче.

   Через трое суток отчаянного труда пещерка была готова. Выкопанные камни Бло Блу не выбросил, а сложил кольцом, сделав барьер. Осталась мелочь – натаскать песку, чтобы присыпать пол, повтыкать для маскировки веточек кораллов и добавить пару мелочей для уюта. И можно жить.

   То, что называлось мелочами для уюта – несколько раковин разной формы, обработанные рыбьи кости и плоские камни – можно было найти тут же, на склонах горы. Не составило труда и подыскать веточки кораллов. А вот песок… За песком надо было плыть к самому краю мира, туда, где вода смыкается с потусторонним миром.

   Первая попытка была удачной. Он сплел из водорослей корзинку и набил ее мелким белым песочком, который отнес и рассыпал на полу нового дома. Было страшно, когда он оказался у самого края. Пришлось распластаться по дну, чтобы не выставлять верхний край карпакса из воды. Но чуть глубже песок уже был не такой мелкий и светлый, с мелкими камешками, раковинками и морскими ежами.

   Вторая ходка была столь же удачна, как и первая. Но, возвращаясь домой – он уже начал воспринимать временную хижину как дом – Бло Блу увидел над головой темную тень. Посмотрел вверх – и от изумления выпустил из пальцев сумку с песком.

   Он никогда прежде не видел такого существа. С немного вытянутым массивным телом и растопыренными длинными лапами, оно довольно проворно мчалось, оставляя позади пенный реактивный след. В мире было много странных животных, но это двигалось по внешней стороне мира! Оно пришло снаружи.

   Смерть. Это пришла смерть.

   И она направлялась к подводной пирамиде. К нему.

ГЛАВА 5.

- Прибыли! – сидевший у руля Равиль вырубил мотор, и лодка, проехав по инерции еще несколько метров, остановилась, качаясь на волнах. – Соберон, якорь!

   - Ага, - студент кинул вниз металлическую трехпалую «лапу». Проследил за нею взглядом: - Мать моя женщина! Все, как на ладони!

   - Ой! – Таиша тоже перевесилась через борт. – Как тут красиво… И сколько всяких животных! Распаковывайте банки и пробирки, я пошла вниз!

   Торопливо надев маску и активировав акваланг, она ловко перевалилась через борт, почти сразу уйдя вниз, прежде, чем мужчины успели ее остановить. Соберон и второй, аспирант, Ренат, последовали за нею, оставив еще двух лаборанток и рулевого на лодке. Женщины не стали спорить, вместо этого они принялись торопливо готовить контейнеры для образцов, Равиль сидел на месте и озирался по сторонам.

   Солнце поднималось к зениту, становилось жарко. Так и тянуло купаться. Анализатор среды показывал, что вода обычная, морская. Правда, состав минеральных солей тут иной, значит, сюда не завезешь привычных морских животных с других планет. И местные виды тоже нигде не смогут существовать, кроме как тут. Но это понятно. Все животные хорошо себя чувствуют только на родине. И только человек ухитряется приспосабливаться ко всему.

   - Ой, девочки, принимайте первую партию! – вынырнула Таиша, тряся головой. – Там столько всего… Камеру распаковали? Давайте скорее! Нашла кое-что интересное. Соберон его караулит…

   - Кого – «его»?

   - Осьминога.

   - Тут живут осьминоги?

   - Ну… наверное, этого надо назвать двенадцатиногом – у него конечностей намного больше, туловище другой формы и вообще… но в остальном – прямо как с картинок. Сидит в своем доме. Выманивать мы его не хотим, хотим просто заснять для истории.

   С другой стороны лодки вынырнул второй аспирант, Ренат.

   - Ой, Таиша, ты камеру распаковала? Поплыли со мной, я там такое нашел…

   - Что, еще одного осьминога?

   - Нет. Но тебе стоит на это взглянуть. И вообще стоит взглянуть на это всем.

   - А что такое?

   - Вы знаете, где мы находимся? Нет-нет, не отвечайте. Уточняю: что под нами?

   Таиша бросила взгляд через плечо. Вода, даже взбаламученная ластами, оставалась достаточно прозрачной. Дно было совсем близко – если погрузиться с головой, но кончиками ласт можно достать до камней, которыми усеян склон горы.

   - Подводная гора, - ответила она.

   - Гора, да не простая! Это пирамида!

   - Ну и что?

   - Да это рукотворная пирамида! – почти закричал аспирант. – Она сложена из одинаковых по форме и размерам блоков! И их скрепляет между собой раствор. Более того – некоторые блоки отличаются по цвету, и если присмотреться, то они чередуются между собой в строгом порядке. Это