Тавры. Копытный муж. Анна Левкина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. КЕНТАВРЫ
• ГЛАВА 2. ЦЕНТРОНОТАВРЫ
• ГЛАВА 3. БУКЕНТАВРЫ
• ГЛАВА 4. БЕГЛЫЕ
• ГЛАВА 5. ЖЕРТВЫ ЖЕЛАНИЙ

АННОТАЦИЯ

Хвост, копыта, рога. Ничего не напоминает? А добавьте к этим субъектам неугомонную любвеобильность, населите ими отдельную планету, и вы получите мир, в который девственно чистым девам попадать настоятельно не рекомендуется. И нет, его обитатели вовсе не черти, не сатиры и не демоны. Они куда необычнее.

ГЛАВА 1. КЕНТАВРЫ

Хороший получился девичник: веселый, стильный, запоминающийся. Семеро девушек в белых рубахах до пят, венки на голове, лес, костер. Прыжки через огонь, пускание венков по реке, глупые, но веселые гадания, в которые конечно же никто не верил. И много-много выпивки. Так много, что после полуночи парням пришлось разбирать своих девушек по рукам, ибо сами передвигаться они уже были не в состоянии – только глупо хихикали, да несли разную чушь.

   Светку, невесту и лучшую подругу, отбуксировать на ее дачу пришлось мне. Ее жених и похититель единственного близкого мне человека, проживал в США, куда и ее планировал забрать сразу после свадьбы. И где только познакомились?

   Впрочем, из рассказа самой Светки, я знала – в том самом кафе, где она работала. Приехал на каникулы к другу, увидел ее и… уже через неделю увезет в свои далекие штаты. Она, конечно, в восторге и я ее чисто по-человечески понимаю, но как подруга… я в трауре. Так уж получилось, что у меня нет родных. В разное время и по разной причине они покинули этот мир еще до моего 18-летия. Опеку надо мной взяла семья Светки, за что я им очень благодарна. Мы стали настоящими сестрами. Правда вместе никогда не жили – все же оставшаяся от родителей квартира была в одном с ней доме и присматривать за мной можно было и так. Зато в гости, в том числе и с ночевкой, ходили часто. А теперь… Весь вечер я старалась не поддаваться унынию, но ощущение близящегося одиночества все равно давало о себе знать и к концу дня я все же напилась. Конечно, не так, как остальные, потеряв способность внятно говорить, но тоже прилично.

   Одно радовало – лес, где мы веселились, начинался сразу за дачным поселком, так что Светку до ее хатки я все же довела и распрощавшись, отправилась на свою. По дачам мы тоже были почти соседями – всего и надо, что небольшой овраг с текущим по нему ручьем пересечь, и я на месте. Конечно, моя дача три на три метра, с одной комнатой, объединяющей в себе и спальню и кухню, не двухэтажный коттедж Светки, где и зимой можно жить, но в ней мне уютно и на другую ее менять не хочу.

   Помню, как пошатываясь, спустилась в овраг и почувствовала, что ранее выпитое спешит покинуть тело. Препятствовать этому не стала, зная, что назавтра это избавит меня от похмелья. Особенность у нас такая, семейная – избавляться от лишнего, чтобы не болеть. Вот я и избавилась. После сей неприятной процедуры захотелось пить. Зная, что ручей чистый, так как чуть выше бьет ключ, дотопала до него, сбросила неудобные, но зато подходящие к наряду босоножки со множеством перекрещивающихся тонких ремешков и прильнула к воде. Ох, какой же она была вкусной.

   Напившись, села, прислонилась спиной к дереву и в буквальном смысле слова на минуточку прикрыла глаза. Ну да, на минуточку, ибо сразу же и отрубилась. Проснулась вот только сейчас, но глаза открывать не спешила, нутром почувствовав – что-то не так.

   Ногам было зябко. Да и не только ногам – я вся в комок свернулась, в такой позе и уснув в овраге. Рядом были двое. По крайней мере именно столько голосов я выделила. Они-то и вели странную беседу, которая от чего-то настораживала.

   - Пришлая. – С какой-то неприязнью произнес первый, грубый, словно прокуренный голос. - А мы таких убиваем.

   - Не спеши, - отозвался второй. Он был звонче и чище. - Она не похожа на тех, кто приходит из Серого мира. Посмотри сам – простая рубаха, ноги босы, коса. Те, кто обычно прорывают грань одеты иначе.

   - Ты прав. Но посмотри в какой она форме.

   - И что? Если у нее сильная кровь, не удивительно, что она родилась двуприродной. Мне кажется, она из степных – они меньше нас размером и светлее окрашены.

   - Доставим ее к Фолосу, пусть он и решает, - несколько недовольно предложил грубоголосый.

   - Не спеши. Втяни поглубже воздух. Чувствуешь?

   Последовал шумный вдох. И даже не один.

   - Вот это аромат! – восхищенно протянули оба.

   - Именно. Думаешь Фолос упустит шанс покрыть такую? – снова молодой голос.

   - Еще и не тронутая, не познавшая мужа!

   - с каким-то предвкушением заметил его товарищ. – Ты как всегда прав. Одному из нас днесь может повезти.

   - Не ясно только, как она тут оказалась.

   - Сейчас проснется, у нее и спросим.

   Просыпаться после услышанного как-то не очень хотелось, но кто эти двое такие, было любопытно. Я осторожно, чуть приподняла ресницы и в поле зрения попали конские ноги. Кони? С каких это пор по нашему дачному поселку на них стали разъезжать? Мало мне радости с утра на чудиков нарваться, так от этих еще и сбежать труднее будет – догонят в два счета. Так, чему там нас по психологии в пединституте учили? Сумасшедшим надо подыгрывать. Без проблем! Уж что-что, а убалтывать я всегда умела.

   Решив-таки порадовать мальчиков своим пробуждением, открыла глаза и села. Вяло потянулась, мысленно отмечая, что окружающий пейзаж как-то разительно отличается от привычного и только затем перевела взгляд на мужчин. И застыла.

   Передо мной предстали голые по пояс парни, к телам которых был неуклюже прикреплен конский зад, с конскими же ногами и копытами. И это как раз в том месте, где у лошади должна была бы начинаться шея. Лошадиная спина больше метра шириной. Шкуры гнедые. Копыта наполовину скрыты жесткой шерстью. Хвост… как хвост. Даже шевелится. Верхняя часть тел крупная, шеи могучие, как у великанов. Руки и головы вполне человеческие, но словно увеличенные. Черты лица характерные для европеоидной расы, а вот уши лошадиные, большие и мохнатые.

   У того, что стоял справа лицо было грубое и бородатое. Волосы длинные и всклокоченные. В руках он держал колючее бревно, а на поясе у него висела связка булыжников, обкрученных бечевкой. У его товарища волосы оказались короткие, лицо моложавое и еще нетронутое щетиной. Глаза немного крупные, чуть на выкате. Нос прямой, без горбинки, а вот рот большой, точнее широкий. В руках лук, а через плечо переброшен колчан со стрелами. И оба смотрят на меня с высоты метра в три, а то и больше. А я ошалело моргаю, понимая - передо мной стоят самые настоящие КЕНТАВРЫ.

   Не закричала я, наверное, только потому что удивление возобладало над страхом.

   Кентавры? В 21 веке? Откуда?

   По логике вещей это существо вовсе не должно существовать. Ну разве что в книжках. Ведь анатомия животных и человека очень схожа лишь внешне, а попробуйте слепить из этих двоих кентавра и вряд ли получится объединить лошадь и всадника. Мы теорию эту еще в школе на биологии рассматривали. Во-первых, конские легкие имеют довольно внушительный размер, никак не вмешающийся в человеческое тело и маленьким человеческим ноздрям будет просто не по силам наполнить их воздухом. Но даже это мелочи, учитывая, что вся конструкция получит неправильную «центровку», а стало быть, окажется несостоятельной. Заставить слаженно работать то, что природа разделила, по силам разве что какому-то могущественному заклинанию, но магию, как о ней не мечтали, на Земле до сих пор так и не нашли.

   И тут своевременно мелькнула мысль о другом мире и об упомянутых ими пришельцах из Серого мира, которых непременно надо убить.

   Так… главное не начать истерить и тем самым себя не выдать. Ну подумаешь, как-то оказалась в сказке, ведь не смертельно же… По крайней мере пока здешние обитатели принимают за свою. От современного мира на мне сейчас только нижнее белье. Уши проколоты, но серьги я не ношу, а они бы тоже выдали. А белье… ну его по крайней мере не видно. Так что очень надеюсь, что тщательного осмотра они не учинят, иначе мне крышка.

   Я зачарованно разглядывала этих существ, а в голове весьма навязчиво билась мысль: их не существует в природе. Это выдумка. Вот только, когда видишь что-то собственными глазами…

   - Кто такая и как здесь оказалась? – перехватив мой взгляд, спросил бородатый.

   Не паниковать. Сложные слова не употреблять. Косить под местных, - дала я себе мысленные установки.

   Понимая, что молчать долго нельзя, сдавленно пискнула:

   - Со свадьбы…, - а подумав еще чуть-чуть, добавила: - сбежала.

   - Жених что ли не в пору пришелся? – заулыбались эти коняги.

   Кивнула, решив лишний раз рта не открывать. Присмотреться прежде надо, понаблюдать.

   - Так может кто из нас на замену сгодится? – предложил старший кентавр.

   Проигнорировав вопрос, подтянула босые ноги поближе и принялась их растирать.

   - Обратись, - посоветовали эти чуть ли не хором. – Быстрее согреешься.

   Ага, щас… Если б я еще могла. А они, стало быть, могут. Выходит, не просто кентавры – оборотни. Что же, это даже хорошо, следовательно мой внешний вид будет вызывать меньше ненужных вопросов.

   - Ну, чего медлишь? – не унимался бородатый.

   - Не хочу!

   - Долго в этой форме нельзя, быстро выдохнешься, - предупредил или напомнил второй.

   Не в моем случае, мальчики. Но вам этого знать не надобно.

   - Как звать? – новый вопрос, заставивший напрячься. Кто знает, какие имена у них тут приняты. Свое пока точно раскрывать не стоит.

   - Не скажу. Я всяким там незнакомцам о себе не рассказываю.

   - Ты на нашей территории, - с гордостью заявил молодой, будто это должно было для меня что-то значить.

   - То же мне проблема, - ляпнула, поторопившись. - Покажите, где она заканчивается, и я ее покину.

   - А вот это не тебе решать. Считай, мы тебя в полон взяли, отпустим, когда сами решим.

   - Долго нам еще ждать? – чуть раздраженно спросил бородатый, нервно перебирая копытом.

   - Чего? – не поняла я.

   - Форму смени, сказано же было.

   - Ага, чтобы вы двое ко мне сзади пристраиваться стали, - припомнив их разговор, вызверилась в ответ. А что, повод самый подходящий. Они же именно это обсуждали, когда меня нюхали. – Не дождетесь!

   - Мы лучшие в своем стаде! – принялся набивать себе цену молодой, даже не устыдившись замечания.

   - Ой ли! – ляпнула снова, но тут же прикусила язык. Вряд ли здесь такие выражения используют. Пришлось спешно добавить: – Я других еще не видела, сравнить не могу.

   - Что ж, тогда тебя покроет тот, кто настигнет, как только примешь истинную форму.

   Так я уже, мальчики. Я уже, - усмехнулась про себя. Вслух же произнесла:

   - Спасибо, что предупредили. Буду делать все, чтобы этого избежать.

   А эти копытные взяли и заржали. Причем как истинные лошади – громко и дико. И что я такого забавного сказала?

   Ну-ну, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я вздернула подбородок, давая понять, что меня их реакция и недоверие не испугали.

   - Я могу бежать так же быстро, как летают птицы, - похвалился молодой.

   - В этом деле важна не только быстрота, но и проворность, - подколол его старший. И обращаясь уже ко мне добавил: - Пошли. Надо доставить тебя в лагерь.

   В лагерь, так в лагерь. Главное, чтобы там было что поесть, а то сама я как-то слабо представляю процесс добычи и приготовления пищи в полевых условиях. Особенно в другом, впервые посещаемом мире.

   Я послушно встала, готовая следовать куда поведут. Кентавры снова переглянулись. Молоденький съязвил:

   - В этом теле ты до заката до него топать будешь. Хватит уже дуться, не тронем мы тебя пока. Обернись и поскакали.

   - Мальчики, а вы ничего не перепутали? - Снова игра в гляделки, на этот раз с вопросительным выражением глаз. – Это вам надо меня в лагерь доставить, я туда желанием попасть не горю и причины спешить не вижу. А если боитесь, что вас за отсутствие накажут, так вы скачите…, а я как-нибудь тут, сама.

   - Вот упрямая кобылка! - зафырчал молодой. – Нам тебя уговаривать некогда. Сказали - скачем, значит скачем.

   Его приказной тон на меня не очень-то подействовал. Только руки на груди сложила, да бровью повела, давая понять, что он мне не указ. Ну а что, начнешь подчиняться, тут же на шею сядут и вертеть как вздумается начнут.

   Разозлился. Налетел, перехватил поперек талии и закинул себе на спину. Только взвизгнуть и успела.

   - Держишь крепче, спесивая, - посоветовал кентавр и они понеслись галопом.

   На лошадях я раньше, конечно, каталась, но в седле, с вожжами и стременами. А так чтобы на голой, да еще с человеческим торсом вместо привычной гривы, о том и нафантазировать не смогла бы. Сидя на его спине, я чувствовала себя совсем маленькой. Таких, как я, на этом мощном теле могло бы разместиться даже две.

   Боясь свалиться и отбить себе все мягкие и не очень места, почти мертвой хваткой вцепилась в парня, обвив руками вокруг талии. Он довольно похмыкивал, но меня его мысли мало волновали. Все, о чем могла думать после того, как почувствовала себя более-менее уверенно на спине кентавра, так это о мире, в который попала. И главным был вопрос: как? Ничего ведь особенного не делала, нехожеными тропами не брела, а в том овраге у ручья так и вовсе все детство провела, пуская кораблики или играя с местными в пиратов. Так как же тогда сюда попала?

   Не подозревая о моих мыслях, кентавры прежним темпом мчали в одним им известном направлении. Я озиралась, понимая, что ничего другого, кроме как приспосабливаться, в моей ситуации не остается. Прежде, чем что-то делать, стоит разведать обстановку, во всем разобраться.

   Сначала вокруг были только холмы и возвышенности, но мы быстро приближались к лесистой местности. Там, у самой кромки, стояли навесы – простые, в виде подпорок, покрытых ветками с листьями. И это зовется лагерем? Мда… дикие существа, что с них взять.

   Под навесами суетилось… стадо. Пожалуй, именно так стоит назвать это сборище конетелых. Большой табун, состоящий исключительно из мужских особей, что вряд ли хорошо для меня в свете недавно подслушанного разговора. Сердце по неволе стало сжиматься от страха за собственное будущее.

   Тем временем человекоконь подо мной стал замедлять шаг - мы приближались. Я видела, что на нас еще никто не обратил внимания - кентавры не смотрели по сторонам, занятые каждый своим делом. Это давало возможность их рассмотреть.

   Черты большинства конетелых походили на лица индейцев Земли – такие же скуластые, с широкими и большими носами, крупными губами. Все черты словно увеличенные в масштабе. И тоже с лошадиными ушами. Хотя, о чем это я – у них это похоже общая особенность. А вот шкуры разные: пегие, белые, гнедые, но больше, конечно, серых и черных. Одежды почти ни на ком нет, только перевязи и плетеные ремни – то ли декор, то ли средства для крепления оружия, коего вокруг наблюдалось не мало. В руках у многих были луки, стрелы и бола: два округлых камня, закрепленных на концах сыромятного ремня. Видела такие в музее древнего оружия. Иногда встречались в руках воинов и копья и, конечно, у каждого в мешочке имелись еще и дротики. Для ближнего боя явно предназначались длинные мечи, вставленные в ножны, что крепились за спиной на кожаном ремне, но воинов с ними было не много.

   Еще в этом табуне имелись чучела, полагаю животных. Они представляли собой не обтянутый шкурой костяной остов, а набитые травой мешки с ногами-рогатинами. Чучела были расставлены на разных расстояниях и служили для метания копий-дротиков и стрел. Последние, я даже видела, пускали при помощи пращи с крюком. Это метательное оружие оказалось здесь наиболее популярным. Им были поражены как крупные, так и мелкие чучела. Те кентавры, которые не тренировались в меткости, вытачивали из кости наконечники для стрел и короткие кинжалы.

   В целом деятельность большинства наводила на мысль, что здесь происходит всеобщая подготовка к какой-то войне. Надо быть слепцом, чтобы не понять – предо мной хорошо тренированное воинство.

   - Бурко, Рогдай, где вас носит? – нам на встречу выехал кентавр, голову которого украшал обруч с выступающими рогами.

   - Бурко? – насмешливо переспросила я. – Это типа серый или сивый?

   Кентавр подо мной взбрыкнул, и я едва не свалилась на землю, но зато теперь точно знала, кто из них, кто.

   - Канькач, доложи Фолу, мы с добычей! – бросил ему Бурко ворчливо. Видимо обиделся. Он хотел выглядеть сурово и воинственно, но пока получалось плохо.

   Встретивший товарищей кентавр перевел взгляд на меня и присвистнул.

   - Эге, вот так добыча! Поделитесь? А что не своими ножками?

   - Боится! – хмыкнул бородатый и тут же со смешком добавил: - Что догоним.

   - Я бы за такой прелестью тоже рванул, - оценив меня, произнес Канькач. - Да только Дия мне яйца оторвет, если узнает.

   Всегда знала, что мужики похотливые самцы, но попасть в лагерь из одних кобелей, пусть и с лошадиными крупами, это страшно. Меня даже пот прошиб, стоило представить, как они все станут пытаться меня… объездить. А я ведь не кентаврида, а человек. Как скоро они это поймут? Через день-два? И что тогда? Развлекутся и убьют? Ой мамочки, за что мне это?

   - Какая же она узкая. У меня прямо сейчас встает, - как только Бурко стянул меня со своего крупа, заметил товарищ в рогатом уборе. А мне захотелось под землю провалиться, видя какими похотливыми глазами он пожирал мои бедра.

   Бурко вроде как приревновал и чуть загородив собой, рявкнул на товарища:

   - Почему еще тут? Забыл, как докладывать?

   - Да ты не брыкай парень, вижу-вижу, самого крутит.

   О чем шла речь было и так понятно, но зачем меня черт дернул перевести взгляд на его гениталии. От набухшего, обнажившего головку пениса этого коняки меня тут же в жар бросило – лицо зарделось и запылало. Это ж надо, какой размер!

   Реакция моя не осталась незамеченной, причем его же бородатым товарищем.

   - Не стоило его так сильно ногами сжимать, - с усмешкой произнес тот. – Он еще молодой, горячий. Контролю не обучен.

   - Добычу добывают, а они меня просто нашли, - внесла я поправочку, недовольная темой беседы. – Так и доложите.

   Думаете хоть кто-то на это отреагировал? Несносные коняги перекинулись еще парой пошлых шуток, а затем Конькач умчал докладывать начальству о «найденной добыче». Мы же неспешно двинулись к центру лагеря, причем нашедшие меня кентавры расположились с двух сторон и словно бы прикрывали своими мощными телами от случайных взглядов. Хотя, почему «словно» - именно это они и делали. Однако, избежать лишнего внимания все же не вышло. С высоты своего немаленького в большинстве своем роста кентавры конечно же замечали меня и реагировали громко, чем еще сильнее притягивали взгляды остальных к нашей компании. Со всех сторон то и дело слышались радостные возгласы, восторженный свист, ну и конечно пошлые комментарии от особо остроумных. Не все из используемых ими слов я знала, но суть уловить труда не составила.

   - О, я бы на ее кунку взглянул.

   - Вряд ли ее так же заинтересует твой уд.

   - Не уж-то вас оные удесы привлекают?

   - Так ведь сие временно. Пара часов и кунка поднимется на нужный уровень. Я терпеливый, могу и подождать.

   - Заканчивайте глум, - рыкнул на товарищей разозлено Бурко. – И отойдите от нас. Я не шучу.

   Похоже у кого-то начинались проблемы с самоконтролем. Бурко походил на закипающий чайник, крышечку с которого вот-вот сорвет. Остальные тоже это видели и понимающе усмехались, обмениваясь едкими комментариями.

   - Да вы гляньте, как малого пробрало! – крикнул один особенно громко. – Ух, ощерился – аж грива дыбом.

   Я поняла, что «гривой» они называли собственные волосы. К слову сказать, они у них и впрямь были как у лошадей: длинные, прямые, почти полностью скрывающие под собой спины. Бурка же такой шевелюрой пока похвастаться не мог – его волосы оказались коротки и действительно торчали в стороны, а не спадали за спину.

   - Даже задаюсь вопросом, а сможет ли?

   Что именно «сможет» осталось недосказанным, ибо путь мне преградил человеческий торс, что высился на теле большой, мощной лошади. Вокруг резко все стихло и наступила оглушительная тишина. Полагаю не потому, что пред нами предстало эдакое олицетворение мужской красоты, идеал крепкого, мускулистого тела, которое не могла скрыть короткошерстная шкура, переброшенная через плечо. Кожа у незнакомца была смуглая, волосы, как и шерсть на конской половине жесткие, черные и волнистые. Этот кентавр был полностью вороной масти. Лицо его чем-то напоминало лицо араба – чуть удлиненное, с раскосыми глазами, темными, но живыми. И невероятно соблазнительными губами. Яркая боевая раскраска расчерчивала тело и лицо, добавляя еще большей сексуальности. По тому, как на него среагировали остальные, стало ясно – он тут главный.

   - Разрешите доложить? Найдена близ границы во второй форме. Сбежала с собственной свадьбы. Обращаться отказывается, боится… приставаний. Прошу ее для себя, в качестве трофея, - четко, без эмоций, по-военному отрапортовал Бурко.

   - Боится, говоришь, - покосился в область его задних ног этот красавец кентавр. Затем усмехнулся - всего лишь на миг, а затем последовало распоряжение: - Остынь. Два забега до лесного поста. Потом поговорим. Эту…, - короткий взгляд на меня, - под мой навес. Разберусь позже. Яр и его группа – проверка большой дороги. Сивый и Бурак – на перевал.

   Пока он отдавал указания, меня отвлек Рогдай, тронув за плечо:

   - Мой тебе совет: если не хочешь оказаться под ним, близко не подходи, - склонив голову, шепнул он тихо. А затем чуть подтолкнул, направляя в сторону стоящего рядом с вожаком кентавра.

   - Я Иопод, - представился мой новый охранник. Он был не примечательный: длинноволосый, пегий, с лошадиными ушами на человеческой голове. Черты лица грубые, подбородок тяжелый. Тело, по крайней   мере передняя его часть, все покрыто шрамами разной направленности и длинны. Очевидно, что хороший, но уже давно не молодой воин. Впрочем, седины в его волосах не было, бороду он не носил, но вот в глазах читался большой опыт и житейская мудрость. - Иди за мной! – попросил Иопод, неспешно разворачиваясь в ту сторону, откуда пришел.

   Так как перед моим провожатым остальные кентавры расступались, я постаралась идти по этой самой проторенной дорожке. Пока шла, на меня все смотрели и шептались за спиною, но теперь уже не громко.

   Так мы и достигли навеса вожака. Он отличался от всех остальных лишь тем, что имел внутри складную ширму в виде переплетенных меж собой тонких прутьев. Она позволяла закрыть обзор с какой-либо одной стороны, но вряд ли защищала от подслушиваний. Хотя, учитывая, что навес стоял поодаль от всех и на возвышении, это как раз с него хорошо было видно всё и всех.

   Оказавшись под ним, я тоже осмотрелась. Лагерь кентавров оказался большим, с равно удаленными друг от друга навесами, что тянулись полукругом в десяток ровных рядов. В самом центре горел большой костер, у которого суетилось несколько кентавров - один даже в человеческом обличье. Судя по посуде и характерно пахнущему дымку, они что-то готовили. Остальные, впрочем, тоже не скучали: они бегали, бились палками, метали камни. В общем осуществляли всяческую военную подготовку.

   Мое внимание привлек один воин, что имел длинную «гриву». Его конское тело покрывали шкуры, а в руках он держал толстую веревку, чуть ниже разделяющуюся на множество более тонких. На конце каждой был… пес. При полном вооружении, со сворой явно обученных и хорошо натасканных собак, он внушал страх, но смотрела я на него не поэтому. Да, кентавр эффектный, но с него на себя мое внимание перетягивали его зверушки. Определенно, привычными мне собаками они не были, но функции скорее всего исполняли те же. Это были эдакие гибриды из копытных и львиных. Тело сильное, мускулистое. Голова круглая, похожая на тигриную и даже в обрамлении густой гривы. На макушке коротенькие, похожие на зазубренные пилы рожки. Далеко не травоядные клыки желтоватого цвета хорошо просматриваются при открытии пасти. Шерсть, что странно, зеленая. Хвост тонкий и лысый. А вот ноги тонкие, как у антилопы или козла. Чудной зверь и вряд ли милый в отсутствии хозяев.

   - Как тебя зовут? – властный, привыкший к командному тону голос заставил вздрогнуть. Я и не заметила, когда мой сопровождающий успел уйти, а вожак появиться. Быстро же они передвигаются.

   - Ариона. – В действительности Арина, но это имя им вряд ли привычно.

   - Из какого ты племени?

   - Из соседнего. – Отвечать старалась быстро, без задержки, чтобы не вызывать лишних подозрений.

   - Выходит из степных, - сделал вывод вожак и я утвердительно кивнула.

   - К кому направить посыльного, дабы запросить за тебя выкуп?

   - Ни к кому. Выкупа не будет.

   - Ты двуформная, а стало быть, благородных кровей. За таких всегда присылают выкуп. А у тебя есть и жених, и отец… следовательно можно получить вдвое больше.

   Я передернула плечами, словно бы говоря – ну попробуй попросить. Кентавр, прищурившись, хмыкнул.

   - Значит, гордая. Как давно ты в этой форме?

   - С ночи.

   Одна его бровь взметнулась вверх, а я испугалась, не ляпнула ли чего лишнего.

   - Можешь обратиться. Обещаю, здесь тебя никто не тронет.

   - Я вам не верю. – Ну не признаваться же, что просто не могу обратиться.

   - Я разве давал повод сомневаться в своих словах? – и голос сухой, без угрозы, но недовольство сквозит.

   - Это военный лагерь, состоящий из одних мужчин. Вы не можете отвечать за каждого.

   - Но могу объявить тебя своей. – Он стал приближаться, а я попятилась. – И тогда никто не посмеет и пальцем тронуть. Да, давно лишенным внимания женщин воинам трудно контролировать свои сексуальные желания, но среди них нет глупцов, способных бросить мне вызов.

   Его шаг – мой шаг. Его – мой. Но так как шаги у нас явно разного размера, уже вскоре я оказалась прижата спиной к ширме, а кентавр с хитрющим лицом склонился надо мной. А потом прищурился… втянул воздух и по тому, как в миг заволокло поволокой его глаза, я поняла, что влипла по самое не хочу.

   - Твой… запах. – Голос кентавра дрогнул и стал более хриплым. – Девственница?!

   - Это что, такая редкость? – Я бочком стала сдвигаться вдоль ширмы.

   - Вас не оставляют одних, пока старший в роду не продаст ее тому, кто достоин.

   Фу, мерзость какая!

   - Так вот от чего ты бежала. – Кентавр ухватил меня за руку и дернул на себя. – Теперь я понимаю реакцию Бурко. Молодняку перед этим ароматом не устоять. Хочешь выбрать сама, кто будет первым? – предложил он на полном серьезе. – В моем отряде лучшие воины. О, вижу, что не хочешь, - и он заулыбался.

   Огромная лапища коснулась моей шеи и двинулась к груди, заставляя задрожать. Не от желания, от страха. Белье… оно все еще на мне и, если он на него наткнется, разговор пойдет о другом.

   Я испуганно сглотнула, облизнула губы и попыталась отодвинуться.

   - И правильно делаешь, - взгляд кентавра переместился на мои губы, а сам он продолжал. – Такую кровь нельзя разбавлять. Она достойна только сильных вливаний. Самых сильных. – И снова эта чернота и туман во взгляде. – Этой ночью ты станешь моей.

   Пообещав это, он отступил назад, давая пространство.

   - Мне уже давно пора подумать о потомстве. И, как ты понимаешь, я хочу иметь крепких детей. И раз уж ты все равно не хочешь возвращаться к своим, - он довольно ухмыльнулся, - глупо будет этим не воспользоваться. Я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть. А пока, отдыхай.

   Вот черт! Черт! Черт!

   И что мне теперь делать?

   Девственниц они, видите ли, любят. С сильной кровью…

   Одни его габариты пугают. Но, может, он ожидает, что в облике кентаврицы я тоже буду не столь хрупка. Вот только я не конь, и даже не на половину.

   Так, Арина, успокойся. Надо продумать разные варианты развития событий. Такую как сейчас, он меня явно взять не сможет, получается ему придется тоже обратиться. С жаждущим секса мужчиной, пусть и в человеческом обличье, мне не совладать, выходит, свое он все же получит.

   Ладно, стоит признать, что он не урод, а даже наоборот. К тому же, рано или поздно это произошло бы и в том мире, так почему бы не получить свой первых опыт с ним. Вот только есть две проблемы. Первая – как защитить себя от вероятной беременности? Боюсь, такого коняку мне просто физически не выносить, если сие случится. Вторая – как незаметно снять и куда деть не соответствующее этому миру белье? Если его обнаружат на мне, ночь из возможно приятной, определенно превратится в ужасную, со смертью, причем моей. Не просто же так они здесь войском стоят и каких-то пришлых из Серого мира отлавливают. Не будь нужда их уничтожать, не потребовалось бы и оружие.

   Определившись с первоочередными задачами, стала осматриваться. Взгляд упал на центральный костер. Если бросить белье в него, никаких следов не останется. Снять можно за ширмой, но вот как незаметно подбросить в огонь, до которого еще как-то нужно дойти? Да и там народу уйма.

   Пришел Рогдай и принес еду. В деревянной миске было щедро наложено мясо, а с краю лежал неровно отломленный кусок хлеба. Напиток был в бурдюке, но что именно, я пока не знала.

   - Ешь, - протянул он мне миску.

   Я взяла ее в руки и не удержавшись, заметила:

   - Ты оказался прав.

   Кентавр хотел хмыкнуть, но перехватив мой взгляд, передумал и спросил:

   - Уже жалеешь, что не согласилась на предложение Бурко?

   - А можно мне к костру? – спросила вместо ответа. И тут же соврала: - До сих пор не могу согреться.

   Пусть время и приближалось к обеду, воздух еще не успел прогреться сильно, так что моя просьба не должна была показаться странной. По крайней мере, я на это очень надеялась.

   - Не думаю, - он покосился на стоящего в некотором отдалении Иопода. - Но можно организовать свой. Я принесу веток.

   Вот и отлично. Так для меня даже лучше. Теперь главное, чтобы посторонние поблизости не шастали, вожак не вернулся, а Иопод на что-то отвлекся. Он пусть и не смотрел на меня все время и пристально, но держал ухо востро и контролировал каждое мое движение пока я ела. Это я даже боковым зрением подмечала.

   Через несколько минут вернулся Рогдай и поставил на землю плоскую чашу. В ней были тлеющие угли, которые, как я видела, брали от основного, не гасимого костра чтобы разжечь другие. Еще он принес охапку сухих веток, ловко сложил из них пирамидку и подпалил. И это все со своего высокого конского росту. Несколько минут и на склоне, близ навеса вожака, запылал костер. А я стала думать, чем занять Иопода, дабы получить возможность незаметно снять с себя несоответствующие этому миру вещички. Ничего другого, кроме как попроситься по нужде, не придумала.

   - Э… Иопод, а можно мне где-то уединиться?

   - Вам что-то мешает? – не понял он моего намека.

   - Нет. Но я очень хочу…, - произносить слово «туалет» не хотелось. Вдруг его тут даже не знают. Но и чем заменить, тоже придумать не выходило. – Мне надо… в кустики, - наконец нашлась я.

   - Доедайте и я провожу до отхожей ямы.

   - Ямы? – я скривила самую противную рожу, какую могла. – Я не воин и… Может, можно уединиться где-то в другом месте. В такой форме мне много завесы не нужно.

   Он смотрел так, словно в чем-то подозревал, однако отказать не поспел и предложил прикрыться ширмой.

   - Хорошо, но тогда вы прикроете ее своим телом, слишком уж она прозрачная, - попросила я тут же.

   Кентавр согласился. Сам передвинул в нужное положение ширму, постаравшись прикрыть меня ею почти со всех сторон, сам перемесился туда, куда благодаря солнцу падала моя тень. И едва он это сделал, я спешно стянула с себя бельишко и плотно скомкав, сунула под мышку, прижав как можно теснее. Хорошо, что широкие рукава рубахи это позволяли.

   Из-за ширмы вышла облегченно вздохнув. Иопод стал возвращать ту в прежнее положение, а я поспешила к костру, в который и сунула свои улики, едва кентавр оказался ко мне спиной. Сверху еще и веток набросала, чтоб занялся посильнее. Переживая, что они не до конца прогорят, разместилась поблизости, чтобы иметь возможность подбрасывать в костер хворост. Повезло – вещи сгорели быстро.

   Лишь теперь, немного успокоившись, принялась за еду. Мясо оказалось на удивление вкусным, хоть и не соленым. Его запила обычной водой, что была в бурдюке, после чего подсела поближе к костру и стала ковырять в нем палочкой, проверяя, не осталось ли улик. Даже вздохнула облегченно, когда поняла, что следов содеянного не осталось. Теперь можно было и расслабиться, понаблюдать за остальными.

   Как оказалось, всем все еще была любопытна моя персона и глаз с нее почти не сводили. От этого я чувствовала себя неловко, что лишь веселило представителей воинственного племени. Они вели себя шумно, развязно, перехватив мой взгляд, принимались гладить себя или вставали на задние ноги, демонстрируя величину своего главного органа. Уже спустя пять минут я снова повернулась к костру, решив, что смотреть на огонь куда безопаснее и легче.

   Вот только беспокойство и волнение на этом не закончились, а просто приобрели другую направленность. Чем больше я думала, тем яснее осознавала, что убедить себя, что секс с вожаком кентавров меня привлекает, не выходит. И не потому, что он меня пугает своей властностью, хотя и это тоже, просто рядом с ним я не чувствовала себя желанной женщиной – только трофеем, который можно использовать. Даже у Бурко реакция на меня была более искренняя, чем у этого типа, который взял и просто решил, что будет, не поинтересовавшись моим мнением, моими желаниями. Его воины хотя бы поучаствовать в состязаниях предлагали – кто догонит, тот и…

   Эх, вот уже все мысли снова о том, как сбежать.

   Светка всегда говорила, что я боюсь этой стороны отношений. Как только очередной парень начинал склонять меня к интиму, я сразу его бросала и давала деру, объясняя это себе тем, что он просто не тот, кто мне нужен. Но если быть честной с самой собой, то на вопрос, а кто, собственно, мне нужен, я и теперь не смогу дать ответ. Ну не чувствую я желания к мужчинам, не тянет меня к сближению и с чем это связано, не знаю. Может просто подходящие не попадались, а может и со мной что-то не так.

   Суматоха, суета и громкий смех отвлекли от размышлений, заставив поднять голову.

   - Что там? – спросила у Иопода.

   - Ничего интересного, всего лишь поймали центрона, - чуть раздраженно произнес тот.

   - И что они собираются с ним делать?

   - Смотря на чем поймали, - почти равнодушным тоном ответил мужчина. - Но вряд ли этому удастся стать отпущенным.

   Видимо Иопод полагал, я знаю, что все это означает и что с центронами делают, потому и подробностей не давал. А спрашивать я побоялась, еще выдам себя ненароком. Чуть помолчала, а так как крики ужаса, причем вполне человеческие, что долетали даже сюда не давали покоя, вскоре все же спросила:

   - А ты когда-нибудь ловил центрона?

   - Было дело.

   - Для чего? – осторожно подводила к нужным ответам мужчину я, пытаясь выяснить кто такой этот центрон.

   - Велес не берет жертвы людской и животной, никогда живую птицу и рыбу, только овощи, цветы, зерно и молоко. Но иногда, в особенных случаях, нужна именно кровавая жертва, а этими рогатыми легче всего откупиться.

   И снова тишина. А я кое-что уловила взглядом и вдруг с ужасом поняла, что центрон – это не просто животное, это человек. Ну или почти. Обзор на него мне постоянно кто-то перекрывал, но человеческую голову я заметить у трепыхавшегося объекта все же успела. С остальным телом было что-то не то, но понять, что не удавалось.

   Стало жутко, а еще страшно. Неконтролируемый ужас охватил тело - а вдруг и меня, то же самое ждет, если правда наружу выйдет?

   Несчастный еще какое-то время поорал, а затем стих. Спрашивать, что с ним сделали, не рискнула, очень уж не хотелось услышать подтверждение всех своих кошмарных мыслей, что топтались в голове.

   Иопод все так же молчал. Иногда правда доставал из кожаной сумки на поясе какие-то орехи, колол руками и забрасывал себе в рот. При этом он успевал держать в поле зрения и меня и пасущийся, слоняющийся поблизости молодняк.

   Незаметно приблизился вечер. Меня успели еще раз покормить и несколько раз весьма громко обсудить. Последняя беседа заинтересовала особенно. Двое крупных самцов, расположившись неподалеку, дивились, как это я все еще полна сил, если весь день в этом теле. Меня это заставило задуматься.

   Выходило, что у них эта форма оборота вытягивает все силы и вызывает усталость. Может, ее и изобразить? Прикинуться почти больной, а еще лучше спящей. Не будет же Фолос меня будить, ради какого-то спаривания… Да нет, этот то как раз будет. С него станется пнуть под зад копытом. Что ему чьи-то неудобства, когда на кону стоит собственное удовольствие. У, изверг!

   - Говорят, ты из степного племени?

   Я обернулась и увидела рядом человека. Нет - кентавра в человеческом обличье. Того самого которого раньше заприметила у костра. Он с прищуром смотрел на меня. И как только кивнула, вновь спросил:

   - Как забралась в такую даль? Ваше сообщество по расположению все же далеко от нашего. Ежели прикинуть – дней семь скорого ходу.

   - А если мчаться во всю прыть и не разбирая дороги, можно уложиться и за пять.

   Я с интересом рассматривала эту особь, отмечая про себя, что даже человеческое сложение у этих оборотней по габаритам значительно отличается от привычного мне. Как и остальные, этот был широк в плечах, крепок в кости, имел «бычью» шею и крупные черты лица. А еще, на вид ему было около пятидесяти, что делало его самым старшим среди присутствующих.

   - Эка ты шустрая! – восхитился мужчина.

   - Скорее уж глупая, коль попала в плен, - вздохнула в ответ. Ну а что, пусть лучше жалеет, чем восхищается и считает достойной партией для их вожака.

   - А вот это верно. Любой самке с детства вбивают в голову главную истину.

   Я вскинула голову, мучимая любопытством узнать, какую именно.

   - Или у вас не так? – прищурился кентавр.

   - Что не так? – сделала непонимающее лицо я.

   - Ну так…, - он поскреб затылок. – Самок то в два раза меньше, чем мужских особей. Мы превосходим их численностью два к одному, потому и держатся они до поры до времени обособленно, в дальних Долинах.

   - А, вот вы о чем! – вновь сделала равнодушное лицо я. – Ну да, у нас так же. У вас красивое украшение, - я указала на серьгу в ухе, почему-то единственную. Второе ухо даже не было проколото. Сама серьга была яркой и крупной, а потому почти сразу бросалась в глаза и привлекала к себе внимание. – Жалко, что вторую потеряли.

   Мужчина расхохотался. Громко. Заливисто.

   - Украшение! Милое дитя, это не украшение – это знак.

   - Знак? – переспросила удивленно.

   - Именно. Не для дев, для воинов. Он указывает на то, что я единственный сын и кормилец в семье.

   - И зачем другим это знать? – Я вот тоже единственный ребенок в семье, но ведь никак этого не демонстрирую. Впрочем, о чем это я – мы же из разных миров.

   - Чтобы оберегать в разгар битвы, - пояснил мужчина все так же с улыбкой. – Если я паду, остальным придется скинуться на содержание моей семьи, а это аж семь особей женского полу. Никто не хочет делиться своим добром. – Он вновь улыбнулся.

   И тут затрубил рог. Вся окружающая меня человеко-конница слаженно подалась на равнину перед лагерем и выстроилась плотными квадратами, шесть на шесть человек по каждой из сторон. Все вооружены, а те, кто по бокам и впереди, держали еще огромной величины щиты. Основное оружие, как я могла судить со своего места, это дубовые дубинки и луки со стрелами. Лидер же, а Фол нарисовался там как-то совсем неожиданно, держал в своей руке длинное копье и среднего размера щит.

   - Что происходит? – я обернулась к находящемуся рядом мужчине.

   - На соседнем пастбище замечен изгой. Если его не отловить, выдаст наше местоположение своим и те явятся целой толпой.

   - Ничего не понимаю. С кем вы воюете? Из-за чего?

   - Самке и не пристало разбираться в этих вопросах, - с ухмылкой заметил стоящий в стороне Иопод. – Ваше дело – рожать и воспитывать юных кентавров, а роль охотников и защитников оставьте тем, кто в этом понимает.

   Как знакомо. И в этом мире мужской девиз звучит как: «не лезь женщина в мужские разборки».

   - И что, всем войском ловить поскачут? – с легкой усмешкой спросила я, желая поддеть этого… вояку.

   - А вот это не мне решать, - сдвинув брови произнес Иопод и поспешил вниз, к остальным.

   Ну и ладно. По мне так даже замечательно будет, если все они сейчас умчаться в закат, оставив меня одну. Дожидаться я их конечно не стану, а вот попытаться слинять, попробую.

   Увы и ах, мечтам редко когда суждено сбываться тогда, когда о том просишь. Не то чтобы я уж очень сильно молилась, но кулачки на удачу держала, пока вожак выскакивал перед своим табуном и что-то там им вещал. А потом… к моему величайшему разочарованию, лишь по человеку от каждого отряда отделились и отбыли на поиски лазутчика, остальные же попросту разбрелись по тем самым местам, какие занимали до звука рога. Да и Иопод, снова оказался поблизости, а вот недавний гость, успел незаметно уйти. Мда, не повезло.

   Оставалось ждать уготованного и наблюдать за войском, члены которого наконец-то вроде как подзабыли о моем присутствии и больше не толпились поблизости и не строили глазки. Я и смотрела, отмечая, что кентавры, пусть и грубы в своей человеческой половине, в целом довольно гармоничны. Их тела полны какого-то изящества и грации. Сильные ноги делают их стремительными, позволяя удивительно быстро бегать. Не кони – красавцы.

   Стемнело. Количество костров увеличилось. Многие стали готовиться ко сну. Еще когда смеркалось, я все думала: как они спят? Не стоя же, в самом деле. Оказалось, что лежа на боку. Или может они так только дремлют. Я еще слишком мало знала о кентаврах, чтобы в этом разобраться.

   Под навес вернулся Фол и очень удивился, увидев меня прежней.

   - Почему ты все еще в этой форме? Меня утомляют жданки.

   - Потому что я не согласна быть племенной кобылицей! – ответила решительно.

   За прошедшее время я пришла к выводу, что насилие в любой форме не приемлемо и, если мужчина способен до него опустится, уважать его не за что. Безропотное принятие его приказа равносильно признанию за ним права решать за меня, а быть бесправной, да еще в чьем-то подчинении, я не согласна. И да, пусть эта моя дерзость грозит проблемами, но против себя самой идти не хочу и не стану.

   - Не узнав меня, не расспросив ни о чем, ты взял и сам решил, что моя участь – вечно ходить беременной, вынашивая твоих отпрысков.

   - А о чем еще ты можешь мечтать, самка? – не понял моих претензий Фол. – Я дам тебе дом, защиту. Моя скотница полна.

   То же мне «Владимирский тяжеловоз» выискался. Прям и двор готов на себе везти и семью. Вот только не каждый конь ко двору приходится, и конкретно этот меня ничем не прельщает. Подумаешь, смел, отважен и владеет оружием. Разве ж за одно это любят?

   - Все то же самое предложит любой, - начала раздражаться я. Ну что за предвзятое отношение к женщине. Можно подумать, у нее и желаний других быть не может. – Стоило ли мне сбегать от одного, чтобы попасть в руки другого с теми же намерениями? Ты этим вопросом не задавался?

   - Во имя Вазилы, женщина, перестань делать из меня дурака! Мир таков, каков он есть и слабая самка всегда рада сильному плечу рядом.

   А кто сказал, что я слабая?

   Вздернув подбородок еще выше, произнесла с вызовом:

   - Решили для себя воины, не удосужившись спросить у самих самок.

   Прозвучало мое замечание весьма язвительно, так, будто я нарывалась, но не соглашаться же со всем, что требуют.

   Наши пылающие гневом взгляды схлестнулись. Одна задняя нога Фола нервно подергивалась, сбивая дерн, кулаки, как и зубы, были сжаты. Я-то думала нервы у вожака покрепче будут, а выходило, что вспыльчивость и возбудимость просто основные его качества.

   - Чего ты хочешь, самка? – цедя слова сквозь зубы, спросил Фол.

   Ну вот, наконец мы подошли к конструктивному разговору. Но, обрадовалась я рано, о чем почти тут же пожалела.

   - Свободы самой делать выбор, - был мой ответ, услышав который он заржал. Не засмеялся – нет, именно заржал.

   – Кобылицы в твои годы носят если не третьего, то хотя бы второго ребенка. Ты же, все еще девственница. Полагаю, выбирать то ты как раз и не умеешь. Пред тобой самцы уже второго стада ты даже толком не знаешь, чего хочешь.

   А вот бить женщину по больному – не хорошо. Для того, кто бьет, разумеется. Не особенно задумываясь о последствиях, я схватила с земли пустую миску и прицельно запустила ее в голову Фолу. В последний момент тот успел увернуться, даже ржать перестал, но улыбка на лице стала гаже и ехиднее. Она лишь раззадоривала и без того взбешенную меня, так что следом за миской в Фола полетел бурдюк, потом оставшиеся несожженными ветки, даже небольшой камешек, что случайно попал в поле зрения.

   - Ну же, не сдерживайся, - подначивал тот, веселясь. – Злость лучше всего способствует прорыву звериной сущности наружу.

   - Это у тебя, тупой ты коняка, она выталкивает наружу звериную сущность, а у меня упрямство. Не видать тебе моей второй ипостаси, - швыряя очередной камешек, заявила в ответ.

   - Через пару часов это слабое тело начнет сбоить от холода, тогда и посмотрим, как долго ты продержишься, - усмехнулся Фол и дав какой-то знак стоящему в отдалении Иоподу, неспешно потопал прочь.

   Глядя на его удаляющуюся спину, вздохнула.

   Будто у меня есть выбор. Имей я вторую ипостась, а при переносе сюда меня ею никто не наградил, давно бы уже отрастила еще одну пару ног и попыталась слинять от столь дружелюбных особей.

   Осмотревшись по сторонам, прикинула про себя, что, если начну замерзать, спалю эту ширму. Ну а что, коль сами не озаботились, да еще и позлорадствовали на эту тему, совесть меня мучить не станет. Не хватит ширмы – перейду к основному костру. Не станут же они меня силой на этом пригорке держать. А попытаются – такой переполох устрою, мигом у всех сон пропадет.

   Через какое-то время и впрямь начало холодать. Я сидела вплотную к костру, поджав под себя ноги. Земля, быстро остывшая, скорее забирала тепло, чем делилась им. Мерзла попа, мерзли ноги, лишенные обуви.

   Я мысленно кляла упомянутого ранее Фолом Вазилу. Не знаю, что это был за бог и чем он там заведовал, но, если этот тип приволок меня сюда дабы я отморозила себе все конечности, он – чудовище.

   - Ты веришь в Вазилу? – я повернула голову в сторону недвижимого Иопода, массивным статуем замершего неподалеку.

   - Любой уважающий себя кентавр чтит конеголового конника, - сухо донеслось в ответ.

   - Чтят за что-то важное, значимое, - не сдавалась я, решив выяснить подробности. К тому же разговор мог хоть немного отвлечь от холода, да и разузнать об особенностях местного божка имелся смысл. – Вот для тебя лично он что сделал?

   - Он бог солнечного света и дарует его нам, своим детям. Из его лучей родились наши предки или этого тебе уже недостаточно?

   Стало быть солнценосный. Из тех, что сидят себе на облачке и широтой своей улыбки освещают землю внизу. Такой, от скуки, вполне мог забросить меня сюда, чтобы понаблюдать сверху, как буду выкручиваться. Не то, чтобы я сильно верила в богов, но и над возможностью перемещения я бы еще недавно посмеялась, а теперь вот… знакомлюсь с новыми миром. Буду знать, кого «благодарить».

   Выдержав еще минут двадцать холода, решительно поднялась.

   - Мне скучно, а ты не из говорливых. Пойду к большому костру, возле него еще не все спят.

   - Разрешения перемещаться по лагерю не было, - привычно сухим голосом изрек Иопод.

   - Сожалею, - решительно двигаясь в озвученном направлении, бросила своему надсмотрщику и не подумав послушаться. – Значит тебе придется остаться.

   Даже не оборачиваясь, поняла, что кто-то проскрипел зубами, но потопал следом. Странно, что спорить со мной не стал, даже возразить, что приказано это было мне, не попытался. Сообразительный, понял, видимо, что все равно своего добьюсь.

   По лагерю передвигалась неспешным шагом, стараясь не сильно вертеть головой, но все же внимательно осматривая спящих и бодрствующих кентавров, что попадались на пути. Как я поняла, этот лагерь сам себя обеспечивал: кентавры охотились (шкуры были почти у каждого), ловили рыбу – она сушилась нанизанной на колья; собирали овощи и фрукты. Корзины с последними обнаружились уже ближе к костру. Из всего этого я сделала вывод – питались тут рыбой, мясом и дикими ягодами. Почему дикими? Просто как-то с трудом верилось, что эти вояки способны были сами что-то выращивать.

   До костра осталось несколько метров, когда я заметила ходящего чуть в стороне от большой группы спящих молодого кентавра с понурой головой, чем-то сразу привлекшего мое внимание. Я долго не могла понять, что с ним не так, пока не подошла ближе и не увидела, что его передние ноги связаны.

   - Почему у этого парня связаны ноги? – я знала, что Иопод все время движется позади, поэтому спросила, не оборачиваясь.

   - Потому как изгой. Прибился к нам и стал сносить дружкам разное добро, которое крал у нас. А мы ведь кормили, жалели сироту, а его и угрызения совести не мучат, - ворчливо произнес Иопод. – Гаденыша за такое стоило закидать камнями, а затем всем вместе схарчить на ужин. Гиблые земли настоящая свалка всех неудачников, кто не желает мириться с законами Велеса и исполнять их. Так что мы тут не только дозор от вторженцев, но еще и защитники от всяких воров, убийц и других опасных личностей.

   Ого, целая тирада из уст этого немногословного воина. Видать болезненная лично для него тема, раз не сдержался.

   Вот и костер. Я практически прильнула к полыхающему жаром огню, вытянув в его сторону руки и позволяя живительному теплу окутать меня со всех сторон. Как же хорошо!

   - Все еще двуногая? – со смешком спросил появившийся рядом уже в облике кентавра мужчина с одной серьгой. Его имени в прошлый раз я так и не узнала.

   - Как видите.

   Он чуть склонил голову, от чего его длинные волосы свесились на одну сторону, ловя на себя отблики костра и от того переливаясь еще сильнее, чем днем. Я аж засмотрелась, представив как эти длинные волосы будут красиво развиваться при беге. Длинные волосы – явно краса и гордость кентавров.

   - Такие длинные… - Мне никак не удавалось оторвать от них взгляд, очень уж красиво костер их подсвечивал. - Неужели они не мешают вам? Вы ведь их даже не собираете. Может стоило подстричь?

   - Стричь волосы? – ахнул кентавр. – Как можно? Кто волосы не стрижет, тот волю Велесову на себе несет. Они честь и краса душ и тел наших. А у волхователей так и вовсе, в космах вся ведовская сила кроется. А уж ту, у которой власы ниже спины, кудесницей да чаровницей назвать можно. Обрежешь космы и извергнут будешь от бога, да силы духа лишишься. Во власах вся сила и краса. И ты, никогда не стриги волос, не уродуй себя.

   Он улыбнулся, а решила представиться этому приятному мужчине.

   - Я Ариона.

   - Слейп, - отвесив легкий поклон, ответил он. – Кормящий.

   - В прошлый раз вы упомянули про своих женщин. У вас дочери?

   - У тебя хорошая память. Да, девочки – 3, 8 и 11 годков. Харико, Гелома и Харива.

   - Но прежде вы упоминали 7 дев. А вместе с женой это лишь 4.

   И снова эта хитроватая улыбка.

   - Есть еще две матери и две праматери.

   - О! Большое семейство. Вы счастливый… кентавр, - в последний момент заменила я слово «человек» на более подходящее.

   - Согласен. Приятно вернуться к ним, когда остывает день, а закат стекает в пыль. Пока хозяйки меня потчуют, дочери вплетают в волосы медно-рыжие ветви горькой васиробы, чей аромат расслабляет.

   - Почему в этом лагере совсем нет женщин?

   - Каждый тавр обязан пройти посвящение и стать достойным защитником племени. Для этого нужна подготовка. Но пока мальчик не будет способен метко стрелять из лука и обгонять опытных воинов, в лагерь ему хода нет. До тех пор место молодняка в долине, рядом с другими. Всех остальных мальчиков отдают под опеку воинам. Они изучают оружие, познают собственные силы, учатся быть добытчиками и защитниками. В это время они живут отдельно от женщин, встреча с которыми запрещена. Из прошедших посвящение формируются такие отряды, как этот. Мы первыми встречаем нападение врагов, защищаем стадо, охраняем разрыв. Ну а живем охотой и рыбным промыслом.

   А с женщинами видимо встречаются один раз в год для их оплодотворения. Ну а что, удобненько – все заняты своим делом: мальчики играют в войнушку, девочки в лялечек. И тут, и там школы: одна мужества и организованности, другая находчивости и опеки.

   - Если женщине в лагере не место, почему тогда Фол не отправил меня к остальным?

   - Ты чужачка и пока никто из мужей не взял твое обеспечение на себя, под это правило ты не подпадаешь. А так как сам вожак положил на тебя глаз…

   Он не договорил, но и так все было ясно: никто другой у него на пути не встанет. Не посмеет бросить вызов, как он мне и сказал. Я могу принять либо его покровительство, либо… предпринять заведомо провальную попытку сбежать. Но так как первый вариант для меня при всем желании не возможен, остается только ждать разоблачения и очень надеяться, что, когда все раскроется, меня оставят в живых.

   Возникла мысль сказать, что способность к обращению я утратила, но требовалось достоверное объяснение того, как и почему это произошло. Я же, увы, ничего об этом новом мире не знала. Ни о расах его населяющих, ни об особых зельях и травах, если такие есть. Спрашивать тоже опасно – этим сразу выдам свое иномирное происхождение. Остается только внимательно слушать, о чем болтают другие и пытаться ухватиться за нужную мысль, когда она проскользнет.

   - Ну чего приуныла, милая? – спросил Слейп, заметив перемену в моем настроении. – В твои или годы кручиниться.

   - Не люблю, когда мне не оставляют выбора.

   Кентавр хмыкнул и подошел ближе.

   - А ты представь, что он у тебя есть. Хочешь, устроим скачки?

   Несколько сидящих неподалеку тавров, явно прислушивавшихся к нашей беседе, одобряюще зашумели.

   - Покажем девушке свою прыткость в беге? – подмигнув мне, спросил у них Слейп.

   - Хотите, чтобы Фол вам по хребтам надавал? – недовольно проговорил Иопод, всем своим видом демонстрируя, что не одобряет их затею. А я и забыла, что он тоже тут, надзирает. - А потом за эти бега еще и мне достанется.

   - А ты ему не говори. Я видел, как он отбыл, стало быть, с переговоров вернется лишь к вечеру, а все порученное мы сделаем.

   - Говорил я ему, больше нагружай, - заворчал Иопод недовольно. – Чтоб все буйные и веселые нравом пали от изнеможения.

   Выходит, Фол куда-то отбыл. Уф! Прямо гора с плеч. Этим стоит воспользоваться.

   - Девушка, вас подвести? – тут же предложил кентавр, сидящий до того на противоположной стороне костра, а теперь поднявшийся на ноги. Он был белокурым, тогда как животная часть тела имела серый окрас. Глаза светло синие, почти без ресниц. Через одно плечо перекинута накидка, края которой скреплялись застежкой в виде костяной иглы.

   - А разве отсюда не увижу?

   - Так скачки и состязания завсегда на подрумии устраивают, а это вон там, - и указал на сильно вытоптанный, почти лишенный травы участок. – Ночь хоть и звездная, но отсюда ничего не увидишь.

   - Удобно ли сейчас? Многие спят.

   - Спят? – хихикнул все тот же белобрысый. – Они не развели тут бурную деятельность только потому, что ждали пока Фол проедет ближний пост. После него лагерь уже не видно. Сигнал был дан две звезды назад.

   - Мне по нраву идея, - поддержал собрата еще один воин, отбрасывая в сторону пустой колоколовидный кубок.

   Не успела я толком подумать, как лагерь зашумел, будто и не утрачивал активности с уходом дня. Вспыхнули новые костры. Да… такое количество коней на скаку не остановишь, раз уж задумали что, безопаснее всего согласиться. Впрочем, меня особо и не спрашивали – все тот же беловласый смельчак подскочил ближе, ухватив за талию, перекинул себе за спину и помчал на место скачек.

   Пока перебирались к подрумию, кентавры смачно и в основном пошло шутили. Обсуждали, что быстрых среди них много, а потому неплохо бы добавить стимул и мои поцелуи для сего вполне годились. Я предпочла прикинуться глухой, никак на эти предложения не реагируя. Что делать с этими дикими мужланами, у которых явно преобладает животная природа, когда полезут за наградой, совершенно не представляла. Очень хотелось верить, что все это просто игра и домогаться меня в отсутствии Фола никто не рискнет.

   Те, кто решил поучаствовать, накинули на спины по куску светлой ткани. Вышло что-то вроде накидки. Еще одним, почему-то необходимым атрибутом стала цепь, что накидывалась через голову и повисала на талии. Зачем она, мне было совершенно не ясно. Оружие к ней не крепилось, каких-либо украшений тоже.

   Слейп взял на себя роль моего личного осведомителя. Он встал рядом и начал поочередно представлять выстроившихся в линию участников забега.

   - Комонь, Киврас, Ор, Кепкун, Марс, Тикбал, Мельган, Грант, Дани, Хар, Сугрива.

   Конечно же запомнить кто есть кто вот так сразу я не могла, да в общем-то и не пыталась. Из всех перечисленных имен мне более-менее знакомы были лишь два – Марс и Сугрива – что означает прекрасногривый, что в общем-то было недалеко от истины, учитывая, что это имя носил тот самый беловолосый, что поддержал идею со скачками.

   Пока я натянуто всем улыбалась, Слейп успел дать сигнал, и кентавры слаженно рванули с места. От того, как быстро этот табун передвигал ноги, взвилась в воздух пыль, и я закашлялась. Естественно, кто пришел первым, а кто за ним, не увидела. Меня окутало облаком пыльного дыма, заставив закрыть нос руками, а глаза зажмурить. Когда наконец весь этот смог осел, обнаружила, что все бегуны вновь стоят на старте и непонимающе посмотрела на Слейпа.

   - Почти вровень пришли, - с усмешкой произнес тот и вновь махнул рукой.

   - Да чтоб вас! – вырвалось в сердцах, перед тем как я снова погрузилась в эту пыльную бурю.

   По тому как взвыли на разные голоса кентавры – кто-то расстроенно, кто-то ободряюще, через пару минут поняла, что победитель определен. Этот проворный скакун, гарцуя приблизился к нам с Слейпом и широко заулыбался.

   - Какова будет твоя награда? – спросил за него Слейп.

   - Я сяду к нему на спину, и он прокатит меня до леса.

   - Не слишком ли малый дар? – прищурился победитель. Я не помнила его имени, но про себя назвала космогрудым, ибо его тело спереди покрывали редкие, вьющиеся волоски.

   - Поверь моим словам, это тебе же на пользу, - я как могла обольстительно улыбнулась. – Фол и за эту дерзость наказать способен.

   - А самка права, - кивнул согласно Слейп. – Бурко вон до сих пор в немилости.

   - Бурко на язык скор, за то и поплатился, - не согласился с ним победитель.

   А я только сейчас поняла, что действительно не увидела среди них тех двоих, что меня нашли. Неужели Фол с ними расправился? Или избил?

   - Я не собираюсь себе ничего присваивать. Губы к губам – вот достойная плата.

   - Метишь ты, дерзкий, куда? – выдвинулся из-за моей спины Иопод и в голосе его послышалась сталь. – Или совсем не питаешь почтенья к вожаку?

   Похоже он тоже был против поцелуя. И вряд ли он опасался за мою честь, скорее уж просто выполнял приказ Фола. Это понимали и остальные. Послышалось ворчание:

   - Фол лютует из-за того, что эту красу оседлать не может.

   - Небось меж ног чешется, - негромко хохотнул кто-то еще. – Видано ли столько лет без бабы.

   - Вы бы поосторожнее с языками, или супротив него кто способен выстоять? – осадил товарищей Слейп. А затем признал: - Моя ошибка. Не стоило все это устраивать.

   - Обещана была награда, - продолжал упорствовать на своем космогрудый, нервно переступая с ноги на ногу.

   - Мельган, угомонись! – рыкнул в его адрес недовольно Слейп, наморщив лоб. – Ты слишком горяч, себе во вред. Она под его защитой.

   - Этот долг не оплачен, - зыркнув на моих защитников так, словно по стреле пустил в каждого, бросил Мельган, прежде чем уйти.

   Мало мне было проблем, теперь добавилась еще одна. Этот, явно намерен получить свою награду и не отступится.

   - Еще будут столь неудачные и легковесные идеи? – поддел Слейпа Иопод. – Если нет, вернемся к костру, - и меня слегка подтолкнули в спину.

   Нужно запомнить на будущее – заводятся кентавры легко, а вот усмирить их затем намного труднее. Ну хоть согрелась. Теперь стоит выспаться, кто знает, что принесет с собой завтрашний день.

   Увы, утро встретило меня недружелюбным оскалом. Вернулся Фол. Снова увидев меня в прежней форме, разозлился. Видно, ожидал увидеть уже готовой к соитию, а тут я мало того, что не готова к этому, так еще и не на месте. Я ведь так и уснула у большого костра, хоть Иопод и пытался уговорить вернуться на пригорок. Недовольно сжав зубы и что-то процедив сквозь них, меня резко вздернули вверх, перебросили через хребет и потащили «в логово». Там, так же бесцеремонно спихнули вниз, так что я шлепнулась на свою многострадальную попу и нависли сверху.

   - Обратись! – потребовал Фол, сверкая глазами.

   - Тебе нужно, ты и обращайся, - не сдвинулась я с места.

   Мне очень не нравилось, как он со мной обходился – никакого уважения. И да, было страшно. А он еще и зубами заскрипел.

   - Или ты не можешь? – внезапно осенило меня. Ведь будь все иначе, он давно бы уже перекинулся и взял меня силой, не настаивая на смене ипостаси. Это вызвало в душе прилив решительности и смелости. Я вскинула подбородок: – А еще силой своей похвалялся.

   - Обратись! – ухватив меня за волосы и дернув вверх, чтобы встала, рявкнул кентавр.

   Я взвыла от боли и что было силы залепила ему пощечину.

   - Не прикасайся ко мне, животное! Ты слаб!

   А вот это я зря ляпнула и без того взбешенному мужчине. После его ответной оплеухи я отлетела на добрых десять шагов, да еще и прокатилась по земле, собирая окружающий мусор одеждой и волосами. Слезы подступили к глазам и ком встал в горле. Свернувшись прямо там, где упала, я всхлипнула, но волю слезам не дала. Нельзя. Нельзя демонстрировать ему свою слабость - сломает.

   Какое-то время висела угнетающая тишина, но даже в ней я чувствовала на себе его взгляд. Затем раздался удаляющийся стук копыт, и я внутренне расслабилась. Уф! Утро я пережила. Но будет еще день, а за ним снова ночь. Он станет ждать, когда обращусь и, если этого не произойдет завтра, заподозрит неладное.

   Рядом кто-то топтался, и я подняла голову, опасаясь увидеть вернувшегося Фола. Но нет, это окзаался Рогдай. Он молча протянул мне шкуру с длинным мехом.

   - Мне здесь не место. Пусть он отправит меня к женщинам и детям.

   - После того, как ты посмела ему перечить… Лучше дай то, что он хочет и будешь свободна, - дал он мудрый, по его мнению, совет.

   - А если бы на моем месте была твоя дочь, ты бы сказал ей тоже самое?

   - Я был бы рад, что рядом достойный, сильный воин, способный ее защитить, - сказал он и пошел прочь.

   Да, вот только никакой защиты мне этот гад не предлагал. Да и вообще, он на женщину руку поднял, а это многое о нем говорит.

   Я замоталась по самые уши в шкуру и закрыла глаза, подумав, что чем дольше я здесь нахожусь, тем более склонной становлюсь к уединению. Если кто подойдет, пусть думает, что сплю.

   На какое-то время я и в самом деле уснула. А проснулась из-за голосов, что раздавались неподалеку. Я прислушалась, понимая, что обсуждают меня.

   - Ты ведь понимаешь, ее место не здесь, а в Логовище с другими самками. Отправь ее туда от греха подальше.

   - Отправить? – с рыком переспросил Фол. – А не ты ли всю гриву мне проел, убеждая поскорее обзавестись потомством? Чем тебя не устраивает этот выбор? Она двуформная, сильная двуформная.

   - Да, но она совсем еще ребенок.

   - Ребенок, которого несколько ночей назад едва не сочетали браком. И это в условиях, когда мы вынуждены делить одну самку на двоих. Напомни, когда была последняя свадьба в нашем племени?

   - Меня тоже напрягает, что дела у соседей идут куда лучше наших, но заставлять ее страдать… Не она виновница этих проблем.

   - Да, не она, - устало выдохнул Фол. – Если бы мы тогда не повелись на их провокацию и не помчались вдогонку, доказывая, кто из нас лучший, они не сумели бы увести наших женщин. И не пришлось бы тогда для выживания и пополнения племени ожеребячивать всех оставшихся кобылиц. Но скажу откровенно, даже будь все иначе, я бы так же остановил свой выбор на этой самке. Что-то меня в ней цепляет.

   - Немногословна, горделива, - стал перечислять собеседник, в котором я наконец признала Иопода. – Совсем как ты сам когда-то.

   - Не важно. Я хочу, чтобы мой детеныш был именно от этой кобылы. И так оно и будет. Нельзя допускать, чтобы такая кровь впустую пропадала. Еще пара дней и ей придется обратиться. Я просто подожду.

   Пара дней? То есть, в этой форме они способны пребывать не более четырех-пяти дней. Черт, и что мне делать? Как быть, чтобы никто не понял, что я не кентаврида?

   Кто-то с краю громко свистнул и донесся голос:

   - Парни, готовьте скотницы, Бедвар с товаром приближается.

   Мне было интересно, что за товар и кто его везет, а потому открыла глаза и поднявшись на ноги устремила взор в нужном направлении. С той стороны лагеря двигал небольшой обоз – три телеги и группа из шести кентавров. Причем телеги волокли не сами копытные, хотя именно этого я и ожидала, а странного вида существа – гигантские, очень мохнатые, частично напоминающие слонов, а частично великанов. Эдакий гибрид из этих двух существ.

   - Кто везет повозки? – спросила у Иопода, сделав вид, что не слышала его беседы с Фолом. Причем последнего демонстративно не замечала, выражая тем самым свое отношение к нему после содеянного.

   - Магнотавры, - ответил вместо него вожак, а затем пояснил: - У них плохо развит мозг, так что годятся лишь для такой примитивной работы.

   Сейчас он говорил уже без ярости и злобы, стало быть, успокоился. Вот только мне от этого не легче. Не хочу видеть рядом с собой грубияна, не умеющего держать себя в руках.

   - Иопод, проводишь меня к ним? Хочу рассмотреть их вблизи.

   Подсознательно ожидала новой вспышки раздражения от Фола, но ее не последовало. Краем глаза заметила, как он утвердительно кивнул своему помощнику и развернувшись, ушел прочь. Дышать сразу стало в разы легче.

   Как только обоз вошел в лагерь, а мы спустились к его центру, я получила возможность более внимательно изучить и рассмотреть этот новый вид жителей данной планетки.

   Да уж, а я-то думала меня сложно чем-то удивить. Но нет, этот мир все же умудряется.

   Магнотавры были… странными. Двигались они неторопливо на четырех ногах, толстых, с большими пластинчатыми ногтями. Полагаю, медлительность им была свойственна. От таких «черепах» ничего не стоит убежать даже мне. Впрочем, утверждать этого не возьмусь, кто знает какие у них таланты имеются. При всем при этом они походили на громадных косматых человекоподобных существ. Совершенно без одежды, но она им и не нужна, ибо длинная шерсть отлично ее заменяла. Она была рыжей и очень густой. Но самым необычным была вовсе не шкура, а топорообразный горб-выступ, что рос прямо из грудной клетки. Лиц почти не видно из-за густых бород и длинных косых челок. Существо страшно рычало и издавало невнятные, нечленораздельные звуки. Полагаю, оно было лишено дара речи. Впрочем, и без этого его рокочущий голос мог повергнуть в неописуемый страх.

   Вот мне и иномирных гуманоидов удалось увидеть. Странные они на вид, такие даже в бредовом сне вряд ли привидятся. И ведь нисколько собой слонов не напоминают: бивней нет, хобота тоже. Ну да, шнобель у них несколько хоботоподобный и сильно уродует морщинистые лица с желтовато-серой кожей. Впрочем, они тоже весьма толстокожи, как я могу судить со стороны.

   Торговцы кочевники, меня тоже заинтересовали. Особенно некоторые из них. Тот, кого назвали Бедваром, окинув окружающее пространство пристальным взором, дал сигнал остановиться и лишь после этого стал приветствовать тех, кто приблизился к обозу.

   Один из его помощников откинул полог с первой повозки, представив взорам кентавров несколько темных бочек. Довольный возглас прокатился по округе. А затем последовало замечание от Бедвара:

   - Тодарац, ты бы с вином повременил. Сейчас всю скотницу на него спустят, остальные вновь без выручки окажутся.

   Тодарац, а им оказался улыбчивый, с длинными, как у осла ушами кентавр невысокого роста. Уши его я заметила не сразу, лишь когда ветер взметнул длинные волосы мужчины вверх, открыв эту часть взору.

   - Почему этот кентавр такой странный? – спросила шепотом у Иопода.

   - Наверное потому, что он онокентавр, и не зовется никак иначе.

   Стало быть, все же осел и я не ошиблась. Надо будет запомнить новое название.

   - О, а это там кентавренок! – восхищенно воскликнула, указав на кентавра совсем меленького, детского роста.

   - Нет, это не он.

   - Тогда кто? Он меньше остальных.

   - В ваших Янтарных степях что, нет полконей?

   - Кого? – вновь удивилась я.

   - Полканов. Недомерков, - пояснил воин. – Тех, что умом возмужали, а телом не растут.

   А, карлики, - поняла я наконец. Но здесь они полукони – полканы.

   - Нет, таких не было.

   - Хм. Повезло. В нашем стаде их пятеро. Этот, буланый, из тех, кого я знаю, самый старший.

   И в этом мире не без уродцев. Что ж, вполне ожидаемо. В любой экосистеме бывают сборы, эта не исключение.

   Вскоре и у других повозок так же откинули пологи, являя товар на обозрение. Как любой женщине мне захотелось посмотреть, что там есть.

   - Могу я подойти? – спросила у своего сторожа.

   - Запрета не было, - ответил он. Странно, но после возвращения Фола мужчина стал более открытым что ли, будто пытался наладить контакт, а может просто жалел меня.

   Вместе мы подошли к повозкам, и я принялась изучать их содержимое. Ко мне тут же подошел один из кочевников.

   - Меня зовут Торир. Чем могу быть полезен столь чудесной и прекрасной самке?

   - Покажите, что у вас есть, - глянув на гору оружия, попросила я.

   - Для вас… хм, пожалуй, будет пара вещиц. – И он принялся что-то выискивать среди этой горы ценностей.

   К числу женских товаров торговец отнес пару расписных сосудов, покрытых крупным орнаментом из чередующихся рогатых голов, у которых между рогами светило солнце. Одну миску, по краю которой были нарисованы черные треугольники. Еще была найдена круглая подвеска, выполненная из меди, почему-то тоже с головой быка, только теперь четко прорисованного и с неясным треугольным знаком на лбу. Ободок ее по всему кругу был украшен выпуклыми точками, разбросанными без порядка. Бесполезные на мой взгляд вещи.

   Особенно сильно расхваливал торговец широкий мискообразный ковш, орнаментированный в донной части большим крестом и зигзагами на каждой из четырех сторон. На высоко поднятой ручке был нарисован знак в виде ромба с крючками на вершинах.

   - Семо и овамо – для благодати! – важно произнес Торир, но не заметив у меня должного восторга, тут же поспешно спросил: - Или может самку больше интересуют скрытни для хранения ценностей?

   Ценностей у меня никаких не было, стало быть, и нужды их прятать тоже. Хотела уже вернуться под навес, но тут подошел Тодарац. Широко улыбнулся.

   - Думаю, мой товар вам придется больше по вкусу, - и предъявил мне две гребенки: одну совершенно бесхитростную, без каких-либо узоров и украс. Другую – сделанную из кости, с одной стороной украшенную рисунком плетенки, с другой – гребешками волнами. Сразу от чего-то вспомнилась старая загадка, слышанная как-то от бабушки: «Что за Костерин гонит коней через тын?» Рискнула и озвучила ее вслух, наблюдая за реакцией конников.

   Они насмешливо зафыркали.

   - Эта загадка самая легкая, - подходя ближе, пояснил незнакомый кентавр. Впрочем, он тут же представился: - Я Кентар, брат Бурко. Ответ на нее все знают: Костерин – гребень костяной, тын – зубья его, а «кони» - насекомые, что при нерадивом хозяине заводятся в волосяном покрове.

   Пока он все это говорил, Тодарац внимательно за мной наблюдал. Взгляд у него был цепкий, внимательный. Такой с легкостью определит, какой покупатель чего стоит, а с каким и связываться не стоит. Себя бы я отнесла к последней категории, но он счел иначе и вскоре продемонстрировал еще одну вещицу. На этот раз это было зеркальце: маленькое, складное, с крышечкой, на которой что-то мелко и неразборчиво было написано. И что особенно подкупало, что цепочкой оно крепилось к поясу, так что его всюду можно было носить с собой. А зеркало, как известно, незаменимая вещь для любой женщины. Понятное дело, мои глаза тотчас загорелись жаждой обладания.

   Это не мог не заметить Кентар.

   - Если поцелуешь, куплю тебе это зеркальце, - провокационно предложил он.

   А почему нет? Зеркало для женщины вещь необходимая, без нее мы никак, а поцелуй… такая мелочь. От меня ведь не убудет.

   Нет, я не забыла о том, что есть Фол и что он может сделать с мальчиком за то, что тот меня коснулся, но после того, как он меня ударил, хотелось мести: дать понять, что я вправе делать выбор сама. А Кентар мне понравился – красивый, статный, немного наглый, но с добрыми глазами и позитивной улыбкой.

   Понимая, что, если начну задумываться, передумаю, я сама подалась к пареньку. Потянулась, примкнула к губам, но не ожидала того отклика, что последует от кентавра, а затем и от собственного тела. Что сказать, целоваться Кентар умел. Даже очень. Я просто плавилась от его умелых ласк, теплых, крепких рук, что ласкали шею, спину, ягодицы. Стоп! А что это они забыли на попе?

   Вот эта-то мысль и отрезвила, заставив отпрыгнуть от соблазнителя. А то ишь, воспользовался моментом.

   - Может еще чего хочешь? – тут же взялся уточнять наглец. – Готов брать плату поцелуями за все, что пожелаешь купить. И не бойся, моя скотница не опустеет.

   Слово «скотница» я уже не единожды слышала в разговоре и догадалась, что означает оно казну, то бишь что-то ценное, чем тут принято расплачиваться.

   Ответить я не успела, Иопод нанес жесткий удар кулаком по лицу парня, рыкнув приглушенно:

   - Твое счастье что за магнотаврами вас было не видно. Если дорога шкура, не показывайся вожаку на глаза и возле нее не топчись.

   Я ожидала, что Кентар опустит голову и уныло поплетется прочь, но он потер рукой челюсть, перехватив мой встревоженный взгляд весело подмигнул, кинул что-то торговцу и произнес:

   - Зеркальце ее.

   Вместе с ним торговец вручил мне еще и гребешок, прежде чем переключился на других покупателей.

   - Зачем ты это сделала? – склонившись к уху, зашептал Иопод. - Хотела позлить Фола?

   - Если бы хотела, сделала бы это у него на глазах, - бросила, не оборачиваясь и зашагала к центральному костру. Где-то возле него был Слейп, а с ним куда приятнее беседовать.

   Однако сегодня явно был не мой день и вместо Слейпа я наткнулась на Мельгана. Лицо кентавра сразу же озарилось довольной ухмылкой, взгляд прошелся по моей фигуре и задержался на руках, в который я держала гребень и зеркальце.

   - Тебе ведь понравились мои волосы? – с подозрительным блеском в глазах спросил Мельган.

   - Да.

   - Хочешь расчесать? – а губ так и не покидает хитрая улыбка. Я задумалась, и он тут же напомнил: – За тобой ведь все еще висит должок.

   - Я и не отказываюсь. И да, я расчешу тебе гриву. Могу даже заплести.

   - Буду только рад, - сверкнул предостерегающим взглядом в сторону Иопода кентавр.

   Иопод хмурился, но молчал, хотя было видно, что ему вся эта затея не нравится. Не обращая на этого недовольного буку внимания, я подошла к Мельгану и попросила его опуститься на колени.

   - Сидя на мне будет гораздо удобнее, - в свою очередь предложил тот.

   - Да, но зато из положения сидя тебя не видит весь лагерь.

   Мельган покосился на пригорок Фола и, хотя не обнаружил того там, кивнул. Согнув колени, опустился брюхом наземь, и я получила возможность коснуться его гривы. Волосы у кентавра были длинные и приятные на ощупь. Не жесткие, а шелковистые, так и хотелось перебирать не переставая.

   Пока водила по ним гребнем, заметила на шее мужчины украшение. Я и прежде подмечала, что некоторые кентавры носят что-то похожее, теперь же могла рассмотреть одно из них вблизи. Оно напоминало ожерелья из старых монет, вместо которых были использованы пластины разной формы, нередко с некими символами на поверхности. Грубое украшение довольно хорошо подходило мощному и крупному кентавру.

   - Красивое ожерелье, - похвалила я выбор воина.

   - Гривны? Да, ладные. Сам собирал. Конечно, бывает гривная утварь и побогаче, да я за такой не гонюсь. Не кобылка чай, - хмыкнул он.

   Надо будет запомнить, что подвески здесь зовутся гривной утварью.

   - А женщины ваши такие же носят? У нас в степи все другое.

   - Нет. Девичье украшение иное. На подвеске обычно только один солнечный диск с лучами.

   Хотела спросить, что он означает, но не успела. К нам подошли еще несколько молодых кентавров и Мельган ощерился.

   - Чего вам?

   - Нам бы тоже косы, - хитро блеснул глазами один, а другой протянул на раскрытой ладони широкую чашу с носиком. Такой хорошо разливать напитки по бокалам.

   - Убери свое черпало, ты в состязании проиграл.

   - Мне не трудно, могу и вам заплести, - улыбнулась я кентаврам. Можно было бы и отказаться, но я сочла, что, когда в следующий раз Фол поднимет на меня руку, а этого стоило ожидать, возможно, кто-то из них все же заступится. А для этого нужно им понравиться.

   К тому же сам Фол сейчас явно был занят проходящим через лагерь караваном торговцев. Об этом догадалась по лицу Иопода, что периодически бросал взгляды в сторону, в которой и стоило искать вожака. И раз он сам пока спокоен, можно предположить, что мои действия остаются незамеченными этим ревнивым самцом.

   Минут через двадцать возле меня образовалась самая настоящая очередь. Шикарные длинные волосы самых разных оттенков легко поддавались, позволяя заплетать их в толстые и длинные, на зависть многим девушкам, косы. Я делала и колоски, и простые косы со множеством входящих в них тонких косичек. В это время кентавры мне что-то рассказывали, даже шутили, хоть и не всегда удачно. А я, помня о том, что остро нуждаюсь в информации об их мироустройстве и жизни, попросила рассказать о кентаврицах, о том, какие они в лесном племени.

   Мне много, о чем поведали. Из их рассказов можно было сделать вывод: их самки ненавидят рутинную работу, очень горды, но при этом чужды романтике. Чем ты наглее и грубее – тем охотнее самка принимает твои ухаживания, а всякие там цветочки-лепесточки совершенно не в их духе. Когда спросила, много ли в их стаде самок из других стад, ответом стал общий разочарованный вздох.

   - Неужели ни одной? – А как же свежая кровь? Обновление генофонда? Не удивительно, что рождаются карлики.

   - Так вы, степные, от нас далеко, - начал объяснять один из кентавров. - Мы крупнее, но не обладаем то же выносливостью, чтобы преодолеть длинные пустоши. Наша вотчина лес. Конечно, есть еще горные и они ближе, но с ними связываться опасно.

   - Почему? - Странная реакция окружающих усилила мой интерес. Некоторые кривили губы в усмешке, иные вздыхали, кое-кто морщил лоб.

   - Был у нас в стаде один тавр исполинских размеров, что был силен и бегал очень быстро. Звали его Багейн. Побывав как-то вместе с Фолом на переговорах у горных, он заприметил там самку. Калки была дочерью вождя, а еще очень-очень гордой. Она сочла Багейна слабым. Сам он так не считал, решив, что самка будет его. Все его отговаривали, понимая, что вожак не признает его, ведь он всем говорил, что отдаст Калку только за того, кто станет следующим вожаком стада. Багейну не нужно было чужое стадо, он похитил девушку и потащил ее к себе в логово. А потом явился разорённый вожак. Схватил он Багейна, протащил через все логовище и гибельным металлом отсек ему уши, самого швырнул наземь. «Сие наказание ожидает каждого, кто плохо слышит слова вождя», - произнес он над истекающим кровью тавром. Кивнул дочери и оба они пошли прочь. С тех пор с горными у нас вражда: они портят наши силки, ранят наших дозорных, вредят. И все это скрытно.

   - И Фол не призвал вас к отмщению? – подивилась я такой спокойной реакции местного управителя стада.

   - Фол мудр, самка, - встрял в разговор Иопод. – Если бы произошла битва, лесные бы потерпели поражение. Только повредившийся рассудком мог свершить подобную глупость.

   - Выходит, горные сильнее, - сделала я закономерный вывод. – И вы их опасаетесь?

   - Стук копыт по земной тверди вожака с гор пробуждает воды от сна и заставляет их смывать все на своем пути. Его гнев, сотрясает сами скалы. Лесные вожди прежде всего повредили бы себе же, встав на путь проявления насилия. Лес не терпит напрасной крови, а посему Багейн был изгнан. Он нехорошее дело свершил, ослушавшись приказа двух вожаков.

   - И все же мне непонятен один момент. Если вождь гор пришел за дочерью один, почему даже его вы испугались и не попытались одолеть?

   - Он не просто сильный воин, он создатель многих хитроумных приспособлений, многих видов оружия. Он лучше всех знает, как следует вести войны.

   Создатель? – я покосилась на металлические цепи, что были на кентаврах и их оружие. – Полагаю, он просто кузнец. Он живет в горах, где, собственно, и добывается металл, умеет с ним работать и делать из него оружие. И, он явно умен, раз сумел создать себе такое имя и раскрутить историю о собственном превосходстве. Аплодирую стоя!

   - Вождь гор поступил как вождь и как защитник, - поддержал мнение товарища еще один кентавр. - Обязанность любого тавра яростно защищать своих самок и молодняк. Что он и сделал.

   Пока остальные согласно поддакивали, я подводила итог: организация жизни кентавров племенная. Между собой племена особо не контактируют, потому и о жизни друг друга сведений имеют мало. Мужчины живут отдельно, охраняют границы своих угодий, а с тем и индивидуальные семейства. Самки, обитаются где-то в логовищах, что расположены в глубине леса. Они неприкосновенны для чужих, но зато свои способны подмять любую, коль смогут ее нагнать. Что-то вроде состязаний на право сильнейшего. Что во всем этом хорошего лично для меня?.. Да ничего. Я чужачка, выходит под защиту не подпадаю, пока кто-то не признает (читать «сделает») меня своей. А до тех пор, я некая бесправная особь, привлекательным в которой является ее якобы сильная кровь, дающая возможность обращаться в человека. Достаточно убрать это составляющее, и меня действительно пустят по кругу, ибо женщин тут нет, а секса мужикам явно хочется, а я еще и как-то призывно пахну. Вернее, не я, а моя девственность. Да уж, не утешительно.

   Может податься к горным? Не уверенна, что у них законы более милосердные, да и добраться до гор еще как-то нужно, но все же, им, например, я могу предложить свои знания в области металлов. Их конечно немного, но кое-что все же ведаю, да и приспособления кое-какие начертить тоже смогу. А два заинтересованных человека наверняка найдут как договориться, если будет выгода для обоих.

   - А кто из вас еще был с Фолом у горных? – нужны были подробности.

   - Кроме Багейна только Мельган.

   И я тут же благожелательно улыбнулась названному.

   - Расскажешь, как там у них все устроено? Очень интересно.

   Вот всегда знала, что внимание женщины льстит мужчине, этот тоже сразу грудь выпятил, глаза заискрились.

   - Я не много видел. Мы были лишь на границе.

   - И как эта граница обозначена?

   - О, вот об этом как раз стоит рассказать.

   Стоящий неподалеку гнедой кентавр усмехнулся, расправил бороду, чтобы не мешала ему говорить, а затем сдал воина с потрохами:

   - Да не помнит он ничего. Вред большой от вина получил он, ибо, приняв дар Калки сразу в себя его весь и возлил. Крепость вина одолела крепость Мельгана и пал он у ног девы.

   Мельган смутился, а остальные громко заржали. Настроение как-то само собой поднялось, пока вернувшийся к костру Слейп не прервал речь бородатого, что витиевато рассказывал о воздвигнутых у подножия гор каменных изваяниях тавров, в коих руках были луки с натянутой тетивой. Слейп же произнес всего одну, но весьма напрягшую меня фразу:

   - Ты поосторожнее там с этой чувствительной зоной, а то «начешешь» себе приятностей.

   - Что? – я даже немного растерялась. - Разве волосы у вас эрогенная зона?

   - Да, - довольно мурлыкнул тот Кобылий сын, которого я как раз заплетала.

   - И никто не сказал, - разозлилась я.

   - Ты должна быть в курсе. Разве у тебя не так?

   - Я не позволяю трогать свои волосы незнакомцам, откуда мне знать, - проворчала в ответ. Корявенькое оправдание, но другого придумывать было некогда.

   Да, поздновато Слейп вмешался со своим замечанием. К этому моменту пусть не половина стада, но десятая его часть была с прическами. Останавливаться уже смысла не было, иначе заподозрят что я их боюсь. Пришлось продолжить плести дальше, тем более разговор наш меня увлек и прерывать его не хотелось.

   Собственно, за этим занятием и застукал меня Фол, и оно, понятно почему, привело его в настоящее бешенство. Не беседа, нет – плетение.

   - Стало быть волосы плести вздумала! – прорычал он взбешенно. И почему никто не предупредил, что приближается этот Главгад? – Устроила тут весенний гон. Во имя Хранителя стад, иль не видишь, что у всего стада стояк?

   Стояк? Неужели все так плохо? Че-е-еррт! А я даже не заметила. Вот я разява. Ну, думала, эрогенная зона, ну и пусть - с кем не бывает, но млеют-то все, как от массажа. А массаж, ну это ведь для расслабления больше, а не для… И снова че-е-ерт!

   Глаза реально некуда было деть, ибо то, на что мне указали, у стоящих с прическами не то, чтобы набухло, оно обнажило головки и… Как, как я умудрилась ничего даже не заметить? Дура! Всепланетного масштаба.

   - Иопод, неси скютос! – рявкнул Фол.

   - Фол, не перегибай палку.

   - Я. Сказал. Скютос.

   Что это было, я поняла лишь когда Иопод протянул Фолу кожаный кнут. Последний из тех, кому плела, спешно отскочил в сторону и вмести с остальными любопытными уставился на своего вожака. Я оказалась одна на опустевшем в раз участке. Переводить взгляд на тела кентавров в поисках поддержки не стала, но и страха попыталась не демонстрировать. Стояла, ровно держа спину и высоко подняв подбородок.

   - Ты не вправе указывать мне, что делать, - произнесла громко, помня о том, что кентаврицы гордые, а потому и я должна вести себя схожим образом.

   Плеть с характерным свистом рассекла воздух, но моей кожи так и не достигла, хотя удар явно был. В самый последний момент я малодушно зажмурилась в ожидании боли, а поняв, что ничего не чувствую, распахнула глаза. Оказалось, под кнут подставился Мельган.

   - Не гоже поднимать руку на чужую самку, - скрестившись взглядами с вожаком грозно прорычал он.

   - Уж не ты ли на нее позарился? – нехорошо так сощурился Фол. Воздух возле него буквально завибрировал от с трудом сдерживаемого гнева и ярости. Остальные, менее смелые, непроизвольно попятились.

   - Не я. Но и твой выбор она еще не признала. Она не воин, ты слишком давишь.

   Последние слова были сказаны уже как другу и соратнику.

   - Эта кентавресса испытывает мое терпение, - недовольно пробурчал Фол, успокаиваясь. Он опустил руку с кнутом. – Ей стоило думать головой, когда сбегала из родного табора. На вольных хлебах или я ее, или кто другой. И все это понимают кроме нее. Разве я плохая партия?

   Ого, а вожак-то похоже сомневается в собственной значимости. Не боится так открыто демонстрировать сие подчиненным, а это ведь практически сигнал для каждого, кто желает занять его место.

   - Кто поймет этих баб, - пожал плечами Мельган. – Но поверь, твой выбор мы одобряем.

   Да уж, вот и нашла себе защитников. Его они знают уже давно, наверняка уважают и ценят, а я кто - бесправная самка, способная лишь будоражить желание.

   Как-то незаметно все вокруг разошлись – у каждого тут же нашлось дело, важное занятие. Даже Фола Мельган потянул куда-то за собой, предложив отведать новый напиток из тех, что привезли торговцы, устроившие стоянку где-то у крайней границы лагеря. Как я успела понять, внутри им оставаться не позволяли, чтобы не вносили расстрой в устоявшийся режим. На прежнем месте остался лишь костер, да я. Ну и «верный» страж за спиной.

   Иопод подошел вплотную.

   - Ты думаешь легко удержать в узде молодняк? – спросил он. - У них гормоны бурлят, и дурь разная в голову лезет. А тут ты. И что делаешь? Провоцируешь их. Теперь каждый юнец кто на тебя глаз положил, сочтет своим долгом бросить вызов Фолу за то, что он тебя себе присвоил.

   - А вот и нечего было. Я не его собственность. И если кто и решит посягнуть на его власть, он сам виноват – не стоило так открыто признаваться в своих слабостях.

   Кентавр насмешливо хмыкнул:

   - Глупая ты баба. Фол честен и открыт с членами своего стада, за это его и уважают, - и склонившись чуть ниже, почти шепотом: - Он указал не на свою слабость, а на твою глупость. Только глупая не понимает того, что свободные самцы ее не поделят, просто по рукам пустят, ибо инстинкты возьмут верх. А такая, согласись, не очень нужный трофей.

   Ах, так меня уже в глупые записали! Вот спасибо Фол. Да сами они тут глупые и законы у них тупые, а правила и того хуже. Возьму вот, и уйду к горным!

   На счет «уйду» я, конечно, загнула. Во-первых, самих гор с этих равнин были видны одни лишь блеклые верхушки, а следовательно, находятся они ох как далеко. Пешим ходом выйдут не одни сутки. И это плохо. Но уйти все же хотелось, не важно даже куда, главное подальше отсюда.

   Обвела взглядом лагерь. Со всех сторон одни мужики с телами и ногами лошади. В самой дали, с правого края – стоянка торговцев с магнотаврами. К ним бы прибиться, да уйти незаметно. Вот только позади неотступно следует охранник, да и остальные, нет-нет, да и поглядывают в мою сторону, что лишает всех возможностей остаться незамеченной.

   Как же трудно найти выход, когда ничего не знаешь и совсем лишена поддержки. Что противопоставить тем, чьи руки привыкли к оружию, а ноги к длинным расстояниям?

   Неожиданно кто-то осторожно взял меня за руку и в крупных ладонях я ощутила свои пальцы совсем крошечными и хрупкими. Подняла взгляд – предо мной стоял Кентар. Он смотрел на меня странно. Затем и вовсе, провел пальцами по моей щеке и не отводя глаз произнес:

   - Ты в печали.

   Это утверждение было сказано с такой уверенностью, что захотелось всхлипнуть от досады, что рядом нет того, чье тепло окутало бы, заставляя забыть обо всем на свете. И мне не нужно что-то небывалое, типа любви с первого взгляда и восторженного обожания, только внимание, участие, поддержка. Я ведь хорошо понимаю, что та Доля-удача, что сопутствовала все это время вот-вот исчезнет и полагаться станет не на кого. Даже этот, совсем юный кентавр, он рядом пока нет Фола, а появится сильный вождь и так же, как остальные, отступит в сторону. Я для него просто забава, временное развлечение.

   - Что тебе нужно? – отдернула голову от тянущихся ко мне пальцев. – Пришел посмеяться над нелепой самкой, что не готова мириться с тем, как принято и как надо?

   - Я бы мог, - странно глядя на меня, ответил Кентар, - но брат будет припоминать мне это в ближайшие столетие, каких бы подвигов я не совершал. А я уважаю его выбор.

   Я глубоко вздохнула, наполняя легкие теплым воздухом. Откуда-то ветер принес аромат чего-то цветущего, приглушая ставший уже привычным конский.

   - Мне похвалить тебя за это мудрое решение? Впрочем, твое отношение к брату я уважаю. Не пойму, что нужно тебе от меня сейчас?

   - Ответ.

   - Не услышала вопроса.

   - Ты его хочешь? – негромко произнес он и затаил дыхание, а я подумала о том, что постановка вопроса очень уж странная. И о ком речь? О Фоле? Так ведь очевидно, что «нет». А кроме него… О, мне наконец стало ясно, о ком беспокоиться этот братец.

   - Бурко определенно лучше некоторых, - ответила туманно, не желая в открытую лгать. – И, пожалуй, у меня с ним куда больше общего, чем с вашим вожаком.

   - Я тебя понял, - по-военному кивнул Кентар и спешно зашагал проч.

   А ведь когда-то мне в общем-то нравились кентавры. Те, что были представлены в фильмах или описаны в книгах. Раньше… Сейчас я их боюсь и совсем не понимаю. Мне трудно предугадать, что сделает каждый из них, окажись я в его власти или узнав, кто я на самом деле. И особенно горько от того, что я понимаю, что не смогу сбежать. Некуда. Нет возможности. Да и нет смысла.

   Вот за такими мыслями, жалея себя, я незаметно добрела до возвышенности Фола, ибо желания находиться среди других не испытывала, а холм дарил хоть какое-то ощущение уединения. Осев на землю, поджала ноги к животу, завалилась на бок и просто лежала. Лежала долго. Мне приносили еду, к которой я так и не притронулась, затем даже накрыли шкурой. Постепенно стемнело, а я продолжала лежать и даже глаза закрыла. Пусть думают, что сплю, меньше дергать будут.

   Меня и правда какое-то время не трогали, а когда стемнело, по мою душу снова кто-то явился. Так как я не реагировала на явно призывные звуки, продолжая изображать спящую, в спину больно ударился камешек.

   - Эй… Эй! – Я проигнорировала его и схлопотала еще один. Пришлось открыть глаза.

   - У тебя пять минут, чтобы решить, хочешь ты остаться или готова уйти со мной. – По голосу я узнала Бурко, хотя сам он терялся где-то в тени.

   - Я с тобой! – обрадованно прошептала в ответ и воровато оглянулась, не подслушивает ли кто. Присматривать за мной даже Иопод не остался – к чему, если я в центре лагеря, да еще и на горе, где всем видна, а вокруг сплошь кони. Разве тут сбежишь? Вот и ушел. Наверняка внизу где-то хаживает, да глаз не сводит. – Но за нами пустят погоню.

   - Доверься мне. Я знаю, как выбраться. Будь готова через пять минут. Как начнется суматоха, сунь под шкуру этот мешок, – на бугор вытолкнули озвученное, - и сползай сюда. Я буду ждать.

   Аккуратно перетянула мешок, набитый соломой к себе под шкуру, и стала ждать условного сигнала. Стоило одному из дозорных громко свистнуть, как я сразу поползла вниз. Даже удивилась, что Бурко меня там уже ждал.

   - Лезь на спину и накройся вот этим, - он сунул мне в руки какую-то грубую ткань. – Нужно чтобы ты слилась с моей спиной.

   - Я постараюсь, - пообещала ему и взобравшись на спину, распласталась по ее поверхности. Кентавр помог мне накрыться и как только все было готово, спешным шагом куда-то потопал.

   Прижимаясь ухом к его телу, я слышала, как парень прерывисто дышит, чувствовала его гулкое сердцебиение. И когда в один момент удары под моим ухом ускорились, отбивая нервную дробь, осторожно, успокаивающе его погладила. Он ступал по земле абсолютно бесшумно, не тревожа и не приминая трав. Люди так не умели.

   Интересно, почему он решил мне помочь? И что запросит за это спасение?

   Ответ предположить не успела – кентавр остановился и негромко произнес:

   - Лагерь прошли. Дальше поскачем быстро, так что садись удобнее и держись крепче. Знаю, ты могла бы и своим ходом, но будет лучше, если твоих следов рядом с моими не обнаружат. Возможно, это даст нам дополнительное время.

   - И куда мы направимся? – Местность я эту не знаю, но все равно интересно, куда он планирует меня доставить. А то вдруг там ждет что похуже, чем этот лагерь.

   - К Велеке. За эту реку они не сунутся.

   Уточнить почему, не успела, но мысль, что там территория не слишком дружелюбных, а может и опасных соседей, промелькнуть успела. А дальше мы стрелой понеслись вперед и только мрачные тени плясали вокруг, придавая деревьям устрашающий вид. Ярко светила почти полная Мун, как именовался здесь спутник планеты и только лишь это, думаю, позволяло нам не свернуть себе шеи при такой сумасшедшей скачке.

   Через какое-то время Мун заслонила туча и кентавр подо мной замедлился. Затем замер на месте и стал подергивать ушами, прислушиваясь. Я сделала то же самое, но смогла различить только стрекотание цикад, спрятавшихся в траве, а потому очень удивилась, когда услышала:

   - Они взяли след. Надо спешить.

   И тут, почти прямо рядом с ухом просвистела стрела и мы оба вздрогнули.

   - Они что, хотят нас убить? – перепугалась я.

   - Не нас. Меня.

   Кентавр перехватил меня руками и снял со своей спины. Теперь я оказалась у него на руках.

   - Сейчас они стреляют не глядя, не хочу, чтобы тебя зацепило, - пояснил он это действие и вздохнув, снова рванул куда-то через кусты.

   Трястись на руках было не так удобно, но я не жаловалась. Прильнула к нему всем телом и обвила шею руками, чтобы нам обоим было удобнее.

   - Сейчас держись – внизу река, - предупредил мой спаситель-похититель. – И не бойся, я единственный, кто из них умеет хорошо плавать.

   Меня спешно чмокнули в макушку, а потом мы прыгнули куда-то вниз. Я и ахнуть не успела, как ледяная вода накрыла собой, но почти сразу мы всплыли и Бурко все так же держал меня на руках. А еще смотрел странно.

   - Видимо не судьба, - устало произнес он и я только теперь заметила торчащую из его плеча стрелу.

   - Ее еще можно вынуть, - засуетилась я, обдумывая, чем бы остановить кровь, что текла из раны. – Она не должна была задеть ничего важного.

   - На наконечнике была парализующая мазь, - с горечью произнес он. – Я уже не ощущаю своего тела, а другой берег далеко. Мне просто не выплыть. Но я рад, что своими перстами и удесами ты соприкасалась только со мной. Как же томительно и сладко… ты пахнешь.

   Руки его ослабли, выпуская меня из захвата и течение реки стало разносить нас в разные стороны. Я пыталась ухватиться за него, удержать, но поток усиливался, закручивая и болтая из стороны в сторону. Всего пара минут болтания в темных водах, и я потеряла из виду обездвиженное тело юного кентавра.

   Какой ужас! Он поплатился жизнью из-за меня. Из-за того, что рискнул спасти. Хотелось выть, стонать и плакать, но река не позволяла забыться, заставляя барахтаться в ней и пытаться выбраться на противоположный берег. А сделать это было непросто: вода обжигала холодом. Она словно вытекала из ледяной расселины, а затем, вертлявым, скачущим хороводом мчалась вниз под сенью множества деревьев. Она не текла, она именно неслась, бежала, словно боясь куда-то опоздать. Река вздувалась, крутила в водоворотах, бурлила пеною, то и дело накрывая с головой и заставляя задерживать дыхание, а затем торопливо откашливаться.

   Он не должен умереть зря. Не должен – твердила я сама себе, продолжая бороться с упорством обреченного.

ГЛАВА 2. ЦЕНТРОНОТАВРЫ

Мне очень нелегко далась эта ночь. И хотя до завершения ее было далеко, я понимала, что после того, как с трудом выбралась на берег, мои трудности на этом не закончились. Вокруг темно. Зубы стучат от холода, тело сотрясает в ознобе. Неприятно жужжат, норовя попробовать на вкус москиты, вслед за которыми вскоре завели свою песню и жабы. Одна даже пропрыгала мимо, явно спеша на этот громкий концерт. Я в незнакомом мире не понятно где, и не знаю, что ждет меня на этом берегу. Кого стоит опасаться, а к кому подойти, чтобы попросить о помощи. А еще, порасспросить, чтобы побольше узнать об этом мире. Нет, одна я точно не выживу. Я человек городской, к сельскому быту совершенно не приспособленный и мне до жути страшно. А еще я очень устала.

   Одно радовало – о кентаврах теперь беспокоиться не приходилось. Река была той непроходимою преградой, преодолеть которую далеко не так просто. И сейчас мы оказались на разных берегах и сблизиться не сможем, даже если будем друг друга видеть. К тому же Бурко говорил, что плавать умел только он, следовательно остальные спрыгнуть не рискнут. Все же они лесные жители, а не привыкшие к воде рыбаки.

   Этим мысли помогли немного успокоить нервы, а расслабившись, я почувствовала сонливость и вроде бы все время мерзла, но как-то незаметно все же погрузилась в сон. Он не был не беспокойным, не рваным и мне совершенно ничего не снилось. Однако, проснулась я не сама – меня разбудили. Сначала сквозь сон послышались голоса: много голосов и речь была торопливой, не давая никак вникнуть в смысл сказанного. Затем последовало прикосновение палкой в бок и именно в этот момент я открыла глаза.

   - Вы кто такие? – вопрос сорвался с губ прежде, чем успела подумать.

   Передо мной стояли козлолюди. Тела, самые что ни наесть от пояса и ниже козлиные: густо покрытые волосами, такими же кудрявыми, как у простого барана кривенькие и волосатые ножки, оканчивающиеся копытцами. У того, что стоял ко мне боком, был виден топорщащийся короткий хвост. От пояса же эти существа оказались вполне себе вида приличного, правда одеты зачем-то в куртки и короткие шорты, пошитые из чего-то похожего на овчину. Лицом приятные, но несколько странные. Уши большие и острые, как у эльфов в фильмах. А еще поросшие волосами. На лбу маленькие рожки. Густые волосы растут равномерно на спинной части шеи от головы до заплечья. А в районе гортани у некоторых свисает бородка – тонкая, сужающаяся к кончику. Все это вкупе с завершающими облик копытами, делало их похожими на чертей.

   - А ты? – прилетел встречный вопрос.

   - Я первой спросила.

   - Ведь и так ясно, что центроны, - очень торопливо заговорил другой. - Наши это земли и сад наш. Повадился кто-то Тубу воровать, вот и решили выяснить, чьих рук дело.

   - Я Тубу не ем.

   Козлолюди загоготали, а я нахмурилась. И чего им тут всем ржать надо мной так нравиться?

   - А его и не надобно есть, это курительная травка, - пояснили мне. - Так откуда такая нескладная?

   Так, действуем по старой схеме: информации по минимуму, пусть сами все нужное додумывают, а я покиваю.

   - Из реки… я… мы… с другом. Он того…, - я всхлипнула. – А я вот… тут…

   - Из реки? Так в ней же вода леденящая! – подивился один.

   Он мне еще рассказывать будет, а то я сама не знаю. До сих пор одежда не просохла и сейчас, когда я очнулась, вновь начала ощущать, что замерзаю.

   - Х-холодно! – издала еще один жалобный всхлип. Все же тут преимущественно парни, на них должно подействовать. Вон, у той же Светки всегда действовало. Хотя… этот мир странный, тут все как-то иначе устроено.

   И словно в ответ на мою мысль козлолюди как-то странно переглянулись, а затем вдруг все разом спешно стали стягивать с себя жилетки, а сняв, протянули их мне. И я бы даже взяла, если б они наперебой не принялись уговаривать:

   - Возьми мою!

   - Нет, мою!

   - Лучше мою!

   - А может моя приглянется, - слышалось со всех сторон. А в глазах какой-то азарт и предвкушение что ли.

   От того, как активно они пытались всучить мне свое бельишко, поняла - с ним что-то нечисто. Вот сейчас возьму, а потом выяснится еще, что за «доброту свою» век хозяину служить должна, ну или еще что. Нет уж, пусть зуб на зуб не попадает, но подставляться как-то не хочется, тем более что ни традиций, ни законов я их не знаю, а становиться рабой желания нет.

   - Благодарю! – стуча зубами произнесла я. – Но мне бы лучше к огню. Обсушиться.

   Слаженный хор сожаления прокатился по поляне, после чего копытные оделись и тот, которого товарищи между делом называли Ял, спросил у остальных:

   - Что делать с ней будем?

   Ох, не люблю я этот вопрос. Не знаю, кто бегает быстрее – кентавры или козлы, но даже если попытаться спастись бегством, при таком количестве нагоняющих моих шансы ничтожны. Но вновь попадать в невыгодные условия как-то совсем не хотелось. А то что женщин средь них не видно, уже напрягало.

   - Вы покажите, где ваша территория заканчивается, я уйду, - попыталась выдвинуть собственное предложение. Его словно и не услышали, все так же многозначительно переглядываясь меж собой. Пришлось ждать их решения.

   - Ведем ее на пастбище. Пусть Сильва решает, что с ней делать.

   Ял махнул мне рукой:

   - Пошли.

   - А к-куда? – рискнула уточнить опасливо.

   - В тепло, - хмыкнул он, но не зло, а скорее по-доброму.

   Решила от столь щедрого приглашения не отказываться и поспешила следом. Не знаю, что это за народец и чем он живет, но страшными они вроде не выглядят, убивать меня тоже не собираются, а раз так, с остальным разберусь по ходу дела. Вариантов то других все равно нет, да и выбора никакого мне пока не представляли. Я заведомо в невыгодном положении в этом мире.

   Как только я встала с земли, все тут же тронулись в путь. Козлолюди не шли, а скорее прыгали, передвигаясь короткими прыжками. Я старалась не отставать, но они все равно были чуть быстрее и проворнее. Пока шли, успевали еще и траву какую-то рвать, складывая в висящие за спинами корзинки, коих я насчитала целых три при семи особях, опять увы, мужского пола. И почему мне в этом мире женщины никогда не попадаются? Как будто их тут и нет вовсе. Надеюсь, в этом рогатом стаде хотя бы не наблюдается нехватки женского пола, как у покинутого мной племени кентавров.

   Сначала мы шли вдоль реки. Затем, когда она сузилась, но при этом стала еще более опасной из-за торчащих их воды острых камней и валунов, свернули и углубились в лес. Между деревьями, над нашими головами порхали стайки птиц – разноцветных, чаще желтых или оранжевых, внешне похожих на земную цаплю, только сильно уменьшенную в размере. Под их сенью, в траве, тоже бродили и мелькали разные зверьки, но рассмотреть я их не успевала, ибо они почти мгновенно прятались. Но по мне, главным было то, что пока никаких опасных и зубастых животинок не встречалось. Не факт, что их тут нет, но все же хотелось хоть сегодня обойтись без стресса.

   Вскоре пред нами возвысился толстый барьер из жестких шипастых кустарников. Не то чтобы очень высокий – при желании тот же кентавр его легко перескачет, но для меня точно служащий преградой.

   - Это изгородь? – спросила у остальных.

   - Скорее просто обозначенная граница. Она никого не остановит, в отличие от тех ловушек и западни, что расположены следом. К нашему Прилепу так просто не подойдешь.

   Прилеп – это, судя по всему, название их поселения. Интересно, какое оно? Похоже на наши деревни или отличается?

   Еще минут двадцать петляния между деревьев, и мы вышли на большую, окруженную со всех сторон лесом поляну – пастбище, как они меж собой ее называли. На небольшом отдалении располагался ручей с быстро текущей водой. Он брал свое начало где-то в лесу на горе, что высилась среди деревьев. Все пастбище, кроме центральной его части, занимали хижины. Они были сплетены из прутьев и веток, и имели самые разные, порой довольно странные формы. На открытой части поляны располагались очаги для приготовления пищи. Возле них суетились женщины. Они что-то перебирали в корзинках, чистили рыбу, перетирали в ступках разные травы.

   Наряды их чуточку отличались от мужских: те же мохнатые куртки, но под ними длинные зеленые платья, скрывающие под собой ноги-копыта, из-за чего я едва не приняла их за себе подобных. Выдали животное происхождение девиц рожки и мохнатые ушки. Имелись здесь и дети, причем очень много. Они шумной оравой носились по лагерю, играя то ли в догонялки, то ли просто состязаясь в скорости.

   Сразу за домами виднелся кусочек поля то ли с высокой травой, то ли с колосьями – с этого расстояния не разобрать. На нем тоже местами проглядывали козлообразные существа.

   Меня подвели к одной из хижин. Она имела форму шалаша, покрытого сверху дерном, из которого росла густая зеленая трава. Если посмотреть на дом сверху, он просто сольется с окружающей местностью, ничем себя не проявляя. К слову, крыши остальных жилищ так же поросли травой или мхом. А вот дверь была плетеной и имела крупные отверстия, словно бы для проветривания. Возможно так и есть, а еще, возникает мысль, что на этой планете нет зимы. Имейся таковая, жилища имели бы иное строение и обустройство, а у этих нет ни одной трубы, что указывает на то, что костры внутри не жгут, а следовательно и не отапливают.

   Один из козлолюдов или как они себя назвали центронов, открыл предо мной дверь. С легким опасением я вошла внутрь, не зная, что меня там ожидает. Следом никто не вошел, но дверь закрыли. Глубоко вдохнув, набравшись смелости, пошла вперед. Четыре шага и я в центре пирамидального помещения. Под ногами плетеный из тонких веток коврик, справа и слева высокие ширмы, перекрывающие проход то ли в другие комнаты, то ли берущие на себя роль шкафов, где хранится различный скарб. Еще из мебели был стол – совсем невысокий, сантиметров десять от пола - он походил на перевернутую вверх дном корзину, а также гамак, растянутый в углу и служащий кроватью.

   В целом я не ожидала, что дом, снаружи выглядевший совсем небольшим, внутри окажется очень даже просторным, да еще и с несколькими комнатами. Освещение в нем было естественным – те самые щели, что я причислила к вентиляционным, брали себя еще и роль осветителей. Проникающего сквозь них света вполне хватало для того, чтобы не напрягать зрение, по крайней мере сейчас, когда солнце высоко встало.

   Пока стояла, изучая жилище, из-за ширмы вышла старуха. Морщинистое лицо, волосы белые, как снег, рога короткие, но острые и словно отполированные. Ее козлиный облик не портили даже прозрачные, словно вместившие в себя всю мировую мудрость глаза. Ноги, не прикрытые куцей, всего до колен, юбкой, густо покрывала спутанная светлая шерсть. Имелись так же копыта, хвост и козлиные уши.

   - Хм… неожиданно. Пришлая. Человек. – старуха, внимательно разглядывая меня, начала медленно продвигаться по кругу.

   Я тоже рассматривала ее. В бездонных глазах ее светилась мудрость, какой прежде я ни у кого не видела.

   - Как вы поняли, что я человек, а не двуипостатная? - вопрос и впрямь не давал покоя, ведь выходило, что и другие такие где-то здесь есть. И уж если выбирать, я бы предпочла поселиться среди них. Уж больно у этих миксантропных существ (смешанных с человеком) все слишком непривычно, по животному. Неуютно мне среди них, но кентавры кажутся опаснее.

   - А чего тут понимать. Глаза есть, они правду видят.

   - Да, но кентавры от чего-то решили, что я одна из них, а вот вы сразу во мне человека признали.

   - Так я постарше некоторых кентавров буду, да и повидала поболе.

   - Получается в вашем мире и люди живут? – с надеждой спросила я.

   - Живут – это слишком громко сказано. Ну может где на всей планете и бродит парочка таковых, но их еще поискать. А и найдешь, проку мало. Не той они уже силы, что прадщери и прадеды их были.

   - Что за силы? Они что, волшебники?

   С волшебством здесь мне пока сталкиваться не приходилось, но, если оно в этом мире есть, я должна знать, как отыскать его носителя. Вдруг сумеет вернуть меня обратно в свой мир.

   - Расскажите! – попросила, умоляюще глядя на старушку.

   - О, эта история дряхлая, как тот далекий мир, из которого все тавры пришли.

   - Как он назывался?

   Старуха загадочно улыбнулась.

   - Так ведь поняла уже, так чего спрашиваешь?

   - Не поняла - скорее догадалась. Да и уверенности в том нет. У нас о вас разве что в книжках пишут, никто и никогда не утверждал, что вы существовали и жили с нами бок о бок.

   - Ну… когда времени проходит столько, что высокая гора превращается в пригорок, любая даже очень запоминающаяся правда превращается в сказку. Вот и том, как отделился мир тавров от человеческого и здесь скоро так же сказывать станут. Мало осталось тех, кто правду от своих отцов и матерей перенял, да сохранить пытается. И я, одна их немногих. Меня, кстати, Сильвой кличут.

   - А я Ариона. И как все произошло? Наверняка ведь без магии не обошлось. Но о ней у нас только мечтают.

   - Еще бы. Ведь все волхователи тогда с нами ушли. Они же и мир этот пригодный для жизни сыскали, да всех тавров сюда перебросили. Проход, что создан был, как-то замаскировали, да уменьшили. Чтоб тем же путем пройти, недвижимым в точке перехода надо не один час стоять, но это-то ты и без меня небось знаешь.

   Кивнула, соглашаясь. Теперь хоть было ясно, как и почему сюда попала – уснула я в этой самой точке.

   - Однако ж иногда кто-то все же этим путем проходит. Но там, на страже врат кентавры оставлены, что путников незваных изничтожают.

   - А зачем?

   - Ну… теперь-то скорее по привычке. Когда мы только ушли, за нами сильных и умелых посылали, чтоб хоть часть из нас в полон взять, да служить себе заставить. Они козни разные устраивали, похищения предпринимали. Особо на волхователей охотились. Тогда-то и решили тавры стражей выставить. Тепереча уж свою работу они скорее по привычке делают, нежели по необходимости. Людей-то они поди никогда и не видывали. А если те и появлялись, то наряд имели специфический, чем сразу себя и выдавали.

   Стало быть, сарафан меня и спас. Окажись я в обычной одежде, убили бы и меня. Но отвлекаться на обсуждение этого не стала, спросив:

   - А почему вы ушли?

   - А кто бы остался? – Старуха повздыхала. – Сама я всего не ведаю, но что мне сказывали, расскажу. Прежде, тавры и люди жили на одной планете. Встречались среди них те, что даром наделены были. Они в любом деле стремились к развитию, тогда как тавры пытались жить в ладу с природой, соблюдая обычаи прошлого. Люди же постоянно враждовали меж собой, стремились брать все силой, принуждали, использовали других в корыстных целях. Волхователи и тавры сильно страдали от этой их тяги к материальным благам. Чем труднее им становилось, тем дальше они уходили, пока не осознали, что бегство не может быть вечным. Волхователям пришла идея уйти в другой мир, отделившись от алчного человеческого. И принялись они за поиски. А как сыскали подходящий, так и покинули разом Землю. Так и произошло разделение. Кентавры стали охранять покой, а остальные тавры принялись познавать новый мир, да развиваться духовно.

   Мда, столько веков минуло, а люди так и не изменились.

   - А что стало с волхователями? – вернулась я наиболее интересующей меня теме.

   - Да что с ними могло стать? Не много их изначально было, а потом и те с таврами смешались, их кровь преобразив, да способностям к обороту наделив. Чистокровок почитай и не осталось. Больно уж они приметны, с глазами яркими, да светящимися как звезды.

   А вот и примета, по которой можно колдунов определить. Правда бабка считает их уже нет, но мне в это верить как-то не хочется. Это хоть какая-то надежда на возвращение в свой мир, а без надежды человеку никак нельзя.

   - Раз существует дверь сюда, следовательно должна быть и обратно. Я права?

   - Хочешь вернуться? – сразу все поняла старуха.

   - А кто бы не захотел? Там мой дом.

   - Ну не знаю.

   Вот последние-то меня особенно пугают. И совокупляться со зверьем, как-то знаете не хочется.

   - Думаю, мне все же стоит поискать волхователей. Не место мне в вашем мире. Чуждое здесь все.

   - Мы всегда избегали заводить отношения с людьми, даже с волхователями. Тех, кто появлялся в наших землях после их разделения меж таврами, мы в вежливой манере просили уйти. Но тебе-то идти некуда, а поиски… бессмысленны. Ты мест не знаешь, с природой местной не знакома, сгинешь уже через неделю. - Она ненадолго задумалась, потоптавшись на месте и пожевав морщинистую губу. – Решено: останешься у нас до Велесовой Ночи, а там глядишь и для тебя сыщется тот, кто возьмет под свое плечо. А и нет, хоть освоишься. До тех пор, работа найдется. Будешь собирать фрукты и полоть сорняки, что лезут среди полезных растений. Лейста тебе все покажет. Спать станешь в дальнем доме, он пока свободен.

   С души словно камень упал – первые приятные новости за все время пребывания в этом мире. Сразу как-то и дышать стало легче и жить захотелось. Теперь у меня есть мечта, есть стремления, а не только необходимость выживать.

   - Благодарю, - слегка поклонилась старушке я. Не знаю, как принято у них, но она похоже мой жест поняла и даже слегка улыбнулась. Стоило мне повернуться к выходу, Сильва спешно добавила:

   - Советую не распространяться о том, что ты пришлая. Страх он странное с таврами делает… А спросят, говори – слабый волхователь.

   - Почему? Вы ненавидите людей?

   - Они презирали нас за причудливость строения тел, считая низшими животными, а не людьми. Думаешь просто так от них ушли и вход охраняем?

   Хорошо, буду представителем вырождающегося вида обитателей Тавры. Мне не сложно.

   - А можно еще вопрос?

   Старуха кивнула.

   - Там, у реки, ваши парни предлагали мне свою одежду. Это что-то значит, ведь так?

   Старушка заулыбалась.

   - Молодец, что не взяла. Приняв одежду с чужого мужского плеча, девушка тем самым предлагает тому право на первую ночь с ней. Любой желает получить возможность лишить деву девственности. Это ценится таврами.

   Ничего себе у них обычаи! Вот как я могла попасть. Даже порадовалась, что послушала свою интуицию и всем отказала. Уф, вот уж никогда не думала, что мне так моя девственность мешать станет. Одни проблемы от нее. И не то, чтобы ее так уж жалко, но и терять ее с полуживотными как-то не очень хочется.

   Лейста, которую старуха позвала окриком, заглянула внутрь почти сразу же. Эта необычная с виду девушка напомнила мне козу-егозу. Изящные острые рожки, сережка в мохнатом ухе, несколько плетеных браслетов на ноге и один на запястье. А еще, она много жестикулировала и постоянно приплясывала. Впрочем, последнее касалось всех козлолюдей. Они казались слегка опьяненными, излишне веселыми и оптимистичными. Но после грубоватых кентавров мне это даже нравилось.

   - Что умеешь делать? – едва покинули дом спросила она у меня, с любопытством рассматривая. Особенно задержался ее взгляд на ногах, кои копыт не имели и для нее были непривычны.

   - А что обычно делаете вы?

   - Ну, у нас в волости есть посыпальщики, собиратели…

   - А что делают посыпальщики? – незнакомое слово заинтересовало.

   - Рассыпают по Таре зерна перед дождем.

   «Засеивают» - перевела я на понятный себе язык.

   - Пойдем, я тебе их покажу.

   И мы пошли. Немного углубились в лес, чуточку прошли по нему и оказались на большой, лишенной травы поляне. Причем траву эту будто скосили, а затем местами слегка взрыхлили. Козлоногие жители волости в составе пяти человек бродили-скакали по этому участку, рассыпая вокруг себя зерна. И делали они это весело, даже напевая.

   Де коза туп-туп,

   Там жита семь куп

   Де рогом – там стогом,

   Де хвостом – там кустом.

   Где сеятель ходит –

   Там жито родит.

   Расти жито густее, коренистее,

   Стеблистее, колосистее.

   Из одного колосочка,

   Чтоб жита мисочка.

   Это походило на некий заговор на урожай. Если верить истории, нечто похожее когда-то давным-давно пели и наши предки, во время праздников в честь посевных работ. Я невольно улыбнулась.

   - Хочешь присоединиться к ним? – не совсем верно поняла мою реакцию Лейста.

   - Не думаю, что мне это дело по силам. Да и петь я не умею.

   И она молча повела меня дальше, знакомя с основными занятиями жителей Прилепа. Мы посетили сад, несколько огородов, наведались к мастерам плетения – Одоро и Усеню.

   Уже к вечеру, я пришла к выводу, что все центронотавры довольно добрые, но в общей своей массе очень уж шумные и говорливые. Никто из них не делал работу молча, почти все что-то пели или мурлыкали себе под нос. Они были общительны, даже болтливы. Молчунов среди них я не приметила. Лейста тоже не умолкала ни на секунду, тараторя похлеще любой трещетки. Из ее рассказов стало ясно, козлолюди прирожденные садоводы. Как истинные жители леса, они предпочитали жить в чащах близ шумных источников и обожали лакомиться в перерывах виноградом и смоквой. И в целом солнечные, счастливые существа. То, как они заботятся о растениях, умиляет. А вся их общественная жизнь строится вокруг и в гармонии с природой. Ее они тщательно оберегали, стараясь сохранять и преумножать природные ресурсы вокруг родного пастбища. Если для какой-то цели требовалось срубить дерево, то на его место они сразу сажали новое, заменяя тем самым загубленное. Даже собирая плоды с деревьев не превышали нормы.

   - Мы берем столько, сколько сможем съесть, - пояснила мне Лейста. – Лишнего нам не надобно.

   - Но ведь остальное просто сгниет.

   - Птице и зверю тоже нужно чем-то питаться, - не согласилась она.

   В них словно было заложено знание того, как достичь драгоценного равновесия во всем. А уж как ловко они лазали по деревьям за фруктами, можно диву даться. Это были собиратели, а не охотники.

   Так же из рассказа девушки я узнала, что племя имело разделение на группы семейств, что жили каждый в своем доме, где всем заправлял самый старший. И семьи эти, по меркам людей, были просто огромны – от десяти до двадцати и более голов. Потому-то и дома часто имели по несколько пристроек, чем и объяснялась их странная, не имеющая повторов форма.

   Постепенно я начала расслабляться. Был правда сначала один момент, который меня напрягал. Я очень боялась, что кентавры будут меня искать и отыщут здесь, а возвращаться к ним не очень хотелось.

   - Что будет, если сюда явятся кентавры? – памятуя о том, что сказала старуха и стараясь не выдать себя, спросила у девушки. – В каких вы с ними отношениях?

   - Отношение к любому пришлому зависит от поведения самого посетителя. Придет он с миром – будет приглашен, попросит прохода – пропустим, а явится с дурными намерениями – не избежать столкновения. Ты не смотри, что мы мелкие, зато подвижные и быстрые. Но кентавры к нам редко заходят. Единственный безопасный брод далеко ниже по течению реки, не один оборот Мун надобен чтобы его достичь. К чему такие сложности, коль леса одинаково плодородны и изобильны везде. А так кентавры на этой стороне редкие гости. Мало кто может перескочить через Пучай-реку, а обратно вернуться и того сложнее. Буйная она, опасная. В воду вверзишься, считай к самому Велесу отъехал. А с чего это тебя кенты заинтересовали?

   - Кенты? – удивилась такому сокращению я.

   - Ну да - кенты. Приставка «тавр» не обязательна, мы и так знаем, на какой планете живем. Нас то ведь тоже просто центронами называют.

   - Не знала. Я… я очень долго жила в отдалении от всех.

   Она кивнула, принимая мой ответ и тут же затараторила дальше, позабыв про собственный вопрос. За всем этим ознакомлением с новым местом незаметно пролетело время до ужина. И если в обед мы перекусили фруктами прямо на ходу, то теперь явно планировалась более обстоятельная трапеза. В зоне готовки виделось оживление, в воздухе стали плавать вызывающие слюноотделение запахи, на которые живот отозвался громким урчанием.

   Когда мы сели за стол – длинный, собранный словно конструктор из отдельных деревянных частей, меня поначалу несколько удивило, что в качестве посуды использовали черепа животных. Мне впервые довелось испить из рогатого сосуда - пущенный по кругу перед трапезой, он был украшен резьбой. Прежде я думала, что рог – это непременно священный ритуальный сосуд, а оказалось, просто емкость. Внутри оказалась непривычная на вкус жидкость. Ее называли суру. Как объяснила мне позже Лейста, представляло оно собой напиток из квашенных трав, имеющих интересный вкус. Для меня этот напиток был в новинку.

   Угощали меня в этот день разным. Особенно понравились мне свежевыпеченные лепешки из ранее смолотого женщинами зерна - они носили название атеней. Атеней выдавался каждому по одной, а уж с чем его потреблять, все решали сами. На столе был мед в глиняных ковшах, пюре из тушеных овощей в деревянной миске-лодочке, несколько видов смесей из трав и овощей и фруктов и, конечно же ягоды в большой плоской корзинке.

   Когда первый голод был утолен, кто-то за столом выкрикнул:

   - Кипай, давай гудьбу!

   Судя по тому, что вслед за этим зазвучала музыка, именно ее тут гудьбой и называли. Музыка эта была веселой, плясовой и вот уже одна из девушек выскочила из-за стола на свободный участок и запела короткую потешку, очень похожую на частушку:

   - Ах бяшка, ты бяшка

   Козья бородка

   Кудрява головка, да пухова спинка.

   Отдай бяшка поясок,

   Не малый, не большой, да мне на платьице.

   И в ответ уже от парня, что как-то незаметно для меня успел присоединиться к певунье:

   - Го го козынька, го го сера

   Ой разойдуся, развеселюся

   Ой поклонюся. Обовью стан поясарем

   Стану твоим господарем.

   Затем вновь запела девушка, после нее снова парень и так много-много раз. Их песня походила на некий разговор-заигрывание. Я, конечно, не все слова в их речи понимала, но общий смысл улавливала. Этот песенный перерыв прервался подачей к столу нового блюда – каши. Вот только оказалось, что зерна в ней не были сварены, а лишь надолго замочены в воде. После того, как они раскрылись и набухли, к ним добавили мед и кусочки фруктов.

   - А мясо будет? – спросила я у своей соседки.

   - Фу. Мы убоину не едим.

   Вегетарианцы что ли? Ой… Хорошо в слух не ляпнула, вряд ли здесь это слово знают.

   - Хмельное, к слову, тоже только по особым случаям, - пояснила мне Лейста. - Как и Сурицу, что возливают лишь во славу Велеса.

   Не совсем понятно, о чем речь, но пока решила не уточнять, ибо это могло привлечь ко мне ненужное внимание, а его и без того было предостаточно, учитывая, что таких как я, в Прилепе еще не видели. Приятно было то, что они не глазели в открытую, а рассматривали осторожно, словно бы боясь обидеть излишне явным изучением. За это я им была благодарна.

   Мне нравились эти жизнерадостные козлоногие существа. Они любят повеселиться и поплясать, но и работать тоже умеют. Садоводство – ремесло, в котором им нет равных. А еще они были быстры, появлялись всегда внезапно, делали все на скорости, будто в спешке. Их ритм жизни с непривычки слегка утомлял. Они были разными, но в то же время казались очень похожи. Одежду носили домотканую. Полотно для нее местные плели вручную, используя какой-то странный станок. Так же я заметила, что на женских платьях и рубахах в основном присутствовал узор в виде волнообразной линии. На мужских одеждах его не было. Возможно, это что-то и значило, а может я просто искала подтекст там, где его нет.

   После обеда мне пришлось определяться с будущим занятием, и я остановилась на прополке огорода с лекарственными травами. Выбор не был случайным – я понимала, что в качестве собирателя я сильно уступаю козлорогим, что лазают по деревью с проворностью Тарзана. Я бы их просто задерживала и мешала работе. Сеятели меня тоже не слишком привлекли, очень уж монотонные у них действия. Плести я не умела, мастерить одежду и мебель, тоже. Прополка же… она привлекала возможностью узнать побольше о местной растительности, что и чем лечат. Эти знания могли быть полезны в будущем.

   Возражать мне никто не стал. Лейста даже порадовалась, что я выбрала дело по душе, затем познакомила меня с ответственной за лекарственные растения женщиной. Ее звали Тира. Все те же покрытые шерстью ноги, маленькие, как у всех женщин рожки и мохнатые остроконечные ушки при довольно миловидном лице с вздернутым носиком. Длинноволосая. Причем волосы ее перекручены в странного вида косу и украшены различными цветами, для меня неизвестными, но в чем-то напоминающими розмарин, фиалку и лилии. Одета в однотонный сарафан, подпоясанный плетеным поясом. На груди связка из сухих бус-ягод, а через плечо цветочная перевязь.

   А еще у нее был просто обольстительный голос. Я с трудом вникала в сказанное первые несколько минут, с открытым ртом наслаждаясь нежными переливами ее речи. Удивительный тембр. Просто невероятный голос. Не удивлюсь, если она еще и поет.

   - Все эти растения имеют чудодейственные свойства. Запоминай как они выглядят. Вот это терлич. Его вешают на шею того, кто болен подучей. Это чернобыльник – у него полезен только корень, что по осени нужно собрать, высушить и перетереть в земляной уголь. С его помощью можно исцелить черную немочь. А вот эти маленькие красные цветочные почки надо обрывать сразу, до того, как раскроются. Эти «ушки» нужны чтоб снять жар.

   Тира рассказывала о травах очень долго. Успело стемнеть и над нашей головой начали летать светлячки. Я попыталась подставить руку, чтобы один из них сел и появилась возможность его рассмотреть.

   - Эти червячки летят на аромат и их нужно отгонять, - отмахнулась от особо назойливых летунов Тира.

   - Они вредят? – решила уточнить причину такого совета.

   - Нет. Но привлекают других насекомых и далеко не все из них полезны. На днесь все. Завтра продолжим.

   Задаться вопросом, что делать дальше не успела – ко мне уже подскочила Лейста и ухватив за руку, потянула за собой.

   - Куда?

   - Купаться.

   Купание. Казалось бы, что может быть лучше: прохладная вода, чистое небо над головой, пение птиц и веселый щебет неугомонных козочек. Как бы не так. Воду, как оказалось, местные девы не особо жаловали – мылись спешно и торопливо, зато потом… Еще толком не обсохшие, в одних нательных коротких рубахах, льнущих к мокрому телу, они принялись соблазнять кавалеров. Каждая, изгибом своего тела, словно призывала, приковывала взгляд, дарила обещания. И обещали девы многое, полагаю даже, что все, на что хватает фантазии у второй половины озабоченных и зацикленных на сексе. Да, намеки были не просто прозрачными, они были еще и кричаще громкими.

   На девушек, конечно, смотрели. Смотрели и на меня, видимо ожидая чего-то похожего. А я, я смущалась от столь призывно утыкающихся в меня взглядов и мечтала поскорее сбежать к себе в хижину, которую пока видела только издалека, но так и не изучила. Вот только одна идти не рискнула. Вдруг окружат, зажмут и… В общем, чего ожидать от центронотавров, я не знала, но предполагала худшее.

   Заметив мой испуг и растерянность, Лейста заливисто засмеялась.

   - Не бойся. Никто не заставляет присоединяться к остальным в ту же минуту. У нас каждый делает выбор сам. Твое право и предложить, и отказаться.

   Не успела я толком осмыслить ее слова, как один их парней оказался подле моих ног. Он был русокудрый, с ласковым взором и приветливой улыбкой. Из одежды одна поясная юбка, удерживаемая украшенным рисунком бараньего рога широким пояском. Изогнувшись на траве, он преданным псом уставился глаза в глаза и вопрос-предложение его был понятен.

   Это какое-то любовное безумие, всеобщее помешательство.

   - Я не…, - так и не смогла произнести ничего вразумительного глядя в эти «умоляющие о ласке глаза» и снова повернулась к Лейсте. – Я хочу вернуться к себе.

   - И что мешает? – не поняла девушка. Несколько парочек с довольными лицами уже ныряли в соседние кустики, остальные продолжали миловаться и выбирать партнеров.

   - Меня пугает окружение, - сообщила шепотом.

   - Просто скажи «не днесь» и тебя никто не тронет.

   Ну да, как же. А чего этот на меня тогда так смотрит? Но попробовать все же стоило, и я рискнула громко произнести:

   - Не днесь!

   А что, кстати, означает это «днесь»? Перевода мне никто не давал, но щенячье выражение на лице парня враз сменилось на растерянное и мой кавалер молча отчалил. Я выдохнула с облегчением. Еще бы до хатки добраться и будет отлично.

   - Зря не остаешься, - заметив, что планирую уход, произнесла Лейста. – Сейчас свободные помилуются и будут пляски, гудьба всякая.

   Мне «всякого» и без этой части сегодня хватило, как-нибудь обойдусь. В слух же произнесла:

   - Устала. День был длинный.

   Лейста кивнула и переключилась на соседку, начав щебетать с ней о том, что с нетерпеньем ждет услышать чарующий голос какого-то Орфа.

   Мне стоило некоторого труда пересилить страх и отправиться к хижине, на которую еще днем указала Лейста. Та стояла с краю и была довольно маленькой, но меня радовало, что жить в ней предстоит одной и это куда как лучше, чем спать на земле под открытым небом.

   Было боязно – все же одно дело слова и совсем другое действия, особенно когда мужчин перед этим так распалили, что каждый жаждет кого-то зажать и полапать. Как хорошо было днем – все работали, никто никого не соблазнял. Однако и впрямь, по пути к домику никто не пристал, а стоило удалиться от водоема, так и вовсе стало гораздо тише вокруг и спокойнее на душе.

   Домик, что мне отвели, понравился сразу: уютный, маленький, чистый. Да, в нем давно никто не жил, о чем свидетельствовали слишком большие местами щели, что давно следовало заделать и подправить, но меня это не пугало. Главное, здесь был соломенный матрас и растянутый поперек гамак. В него и забралась, намереваясь сразу заснуть. День был длинным и тяжелым, веки слипались.

   Увы, уснуть быстро не получилось. Сначала лезли мысли о волхователях, которые где-то есть в этом мире и которые, возможно, могли бы отправить меня в свой. Их непременно стоило отыскать, но прежде, требовалась информация о живущих тут существах, съедобных и несъедобных растениях, лекарственных травах. Чем быстрее я эти знания получу, тем скорее смогу двинуться в путь на поиски тех, кто может одарить обратным билетом в родной мир. После волхователей думы незаметно переключились на кентавров, и я почему-то на интуитивном уровне осознала, что Фол не смирится с моим бегством и попытается найти. Ему очень нужны дети с сильной кровью, которая, как он думает, у меня есть. Найдет ли он эту волость? Не сомневаюсь. Разозлится, что обманула, оказавшись якобы волхователем? О, вот этого хотелось бы никогда не узнать. В гневе он страшен, даже убить может. А стало быть, мне лучше уйти до их появления.

   Интересно, у центронотавров есть карты? Они вообще в курсе, что происходит за пределами их собственных земель?

***

Прилеп оживился спозаранку, когда еще даже солнце не показало своего края. Меня тоже разбудили и почти силой поволокли к реке. Все еще толком не сумев разлепить глаза - в такую рань я все же никогда не вставала, я послушно следовала за Лейстой, пытаясь не отключиться прямо на ходу. Зато, как только мы оказались у реки, проснулась мигом. Еще бы не проснуться, когда твои ноги резко сунули в обжигающе ледяную воду. Сама Лейста в речку не зашла, а только свесила в воду свои раздвоенные копыта, пристроившись на камне.

   - Ну как, ожила? – улыбаясь, спросила она.

   Как не взвыла в тот момент, как меня втолкнули в воду почти по колено, я и сама не поняла. Но проснулась, быстро. Да что там быстро – мгновенно. Вылетела на берег торпедой, борясь с желанием стукнуть эту рогатую чем-нибудь промеж рогов.

   - Кто так делает? Это же…

   - Это лучший и самый просто способ взбодриться по утру. Все уже давно принялись за работу, а тебя все нет и нет. Тира уже начала нервничать. Не думала, что ты такая поздняя.

   Ненавижу ранний подъем! Но, пока я тут, видимо придется мириться, стараясь жить по установленным правилам.

   - Поспеши, - покидая камень, произнесла Лейста. – Тира на дальней поляне.

   Я знала, где это и не желая быть обвиненной еще и в лени, поспешила в указанном направлении. Моя наставница уже во всю копошилась в лекарственном огородике, даже не обратив внимания на мое приближение, которое несомненно почувствовала.

   - Бери рог и начинай собирать росу с дальних цветов, - едва я открыла рот, чтобы спросить, что делать, опередила Тира. - Только желтые не трогай.

   Я поискала глазами рог. Сразу несколько штук лежали в корзине, что стояла чуть в стороне от меня. Подойдя, извлекла один и присела, пытаясь понять, как и что делать. Осмотревшись, на листьях заметила множественные капельки росы, что красиво разукрасили собой травы. Осторожно поднеся рог к ближайшему, неспешно стряхнула в него росу. Было холодно и зябко, руки совсем не слушались.

   - А для чего роса?

   - Для настоек. Нет ничего лучше и крепче рос, - последовал спокойный ответ. Судя по всему, Тира на меня не злилась, что несомненно было хорошо. Не хотелось бы с ней ссориться.

   Несколько минут приноравливалась к тому, как смахивать росу, не потеряв драгоценных капель. Затем Тира меня поторопила:

   - Нужно быстрее, скоро встанет солнце, и влага испарится.

   Пришлось ускориться. Следя за ее руками и стараясь повторять действия, смогла подхватить нужный ритм, и работа стала ладиться. Прохлада, что окутывала поначалу, начала отступать и я окончательно перестала отвлекаться на собственный организм. Через какое-то время подумала, что раз дело спорится, можно и поболтать, но тут прибежала Йель, на ходу выпалив:

   - Наши кого-то привели. Он болезный.

   Тира мгновенно выпрямилась, оглядев огород, удовлетворенно кивнула.

   - Закончили. Бери корзину и за мной, - распорядилась она, уже торопливо перемещаясь к Йель.

   Мы вернулись к хижинам. Возле них уже собрались почти все жители, образовав широкий круг возле кого-то, находящегося в центре. Этим кем-то оказался беспрестанно плачущий незнакомец неопределенного вида, хотя возможно и центронотавр. Книзу от пояса – козел, туловище, руки и лицо человека. Однорогий, с нелепо торчащими козлиными ушами. В руках посох, на плечах шуба навыворот. Кожа у него была никуда не годная, покрытая бородавками. Голова поросла густой, спутанной шерстью. Зубов и когтей нет. Будь у меня такая внешность, как у несчастного, я бы тоже комплексовала.

   - Как тебя зовут, болезный? – обратилась к нему Тира, обходя страдальца по кругу.

   - Свонк. Я странствующий музыкант. Моя жена Ясона, когда мы омывались в Пучай-реке, задержалась в воде и была схвачена Далпаном. Я пытался ее спасти, но не смог. Своими вывороченными губами он коснулся моего плеча и пришел недуг.

   - Кто такой Далпан? – спросила шепотом у стоящей рядом со мной Йель.

   - Речное животное. – Пояснила девушка. Она была подругой Лейсты, поэтому я хорошо запомнила, как ее зовут. - Ноги у него мягкие, бескостные. Ими он обвивает добычу и выдавливает у нее жизнь.

   Хм, описание очень напоминает спрута или осьминога. Возможно, этот на него чем-то похож.

   - Ему можно как-то помочь?

   - Не сомневайся. Поверь мне, центроны лучшие целители. Свои знания мы передаем из поколения в поколение. А у этого всего-то нарывы от внедренного в его тело злобного паразита кернуноса. Извлечем и враз выздоровеет.

   Ого, а она тоже оказывается в целительстве разбирается. Удивлена.

   Тем временем Тира задала больному еще несколько вопросом и велела проводить под навес. Меня отправила нарвать некоторые травы, а Йель дала задание проследить, все ли я верно сделаю. Похоже, моей памяти пока не особенно доверяли. Мы с девушкой поспешили обратно на огород. Там, я смогла сама отыскать почти все названные Тирой травы, кроме последней. С ней-то и помогла Йель. Когда вернулись под навес, нас заставили растирать и измельчать собранные ингредиенты. Тира не переставая смешивала наши заготовки между собой в одной ей известных пропорциях, после чего нанесла полученную кашицу на большие листы, напоминающие те, что у нас вырастают на лопухах и принялась обкладывать ими больного. На это занятие у нас ушла половина дня, но к тому моменту, как стали накрывать стол, мы освободились, чему я была несказанно рада.

   Отлучилась ненадолго в кустики, а когда вернулась, ко мне подскочил центрон - один из тех, что меня нашли. Чуть склонившись, будто рассматривает, он резко подался вперед и наградил быстрым поцелуем. Затем проворно отскочил назад и уставился хитрющими глазками. Эти искусители сластолюбцы меня уже слегка нервировали. Если кентавры вначале хотя бы озвучивали свое желание, то эти копытные похоже предпочитали действовать игриво: подмигивали, воровали поцелуи, соблазняли взглядами.

   - Поцелуемся еще? – задал он вопрос.

   - Это шутка? – Такого предложения «в лоб» я не ожидала. – С чего ты решил, что я хочу с тобой целоваться?

   - А разве нет? – и такое непонимание в глазах.

   Эта их прямолинейность и беспринципность порой просто убивала. Либо я чего-то не понимала, либо они тут все были совершенно неразборчивы в связях. Ни тебе ухаживаний, ни прелюдий – сразу о главном.

   - Ты свободна. Я не связан, - начал он разъяснять мне, по его мнению, очевидное. – Мы оба получим удовольствие. Просто поцелуи, - заметив мое обескураженное выражение лица, поторопился уточнить он. – Одежду со своего плеча не предлагаю – сначала попробуем друг друга, а там видно будет.

   Вот ведь, рогатый! И хватает же наглости. Хотя, наверное, все же пора привыкать к тому, что в этом мире балом правят инстинкты. А я ведь считала, что на земле молодежь жутко развращенная. Это мне, определенно, не с чем было сравнить.

   Осознав, что для этого мира ничего непристойного мне не предложили, усмирила внутреннюю ярость, что подталкивала сказать в ответ какую-нибудь обидную гадость - не стоит срываться. Все хорошо.

   Перевела взгляд на своего собеседника и с легкой, пусть и пока немного натянутой улыбкой произнесла:

   - Я еще только знакомлюсь со всеми свободными, как сделаю выбор, кто больше по нраву, предложу им снять пробу. Не раньше. Не хочу спешить.

   Парень разочарованно вздохнул, но вроде не обиделся и настаивать не планировал. И это было хорошо - выходит я выбрала верную тактику и дала подходящий ответ. Но, если бы на этом поползновения в мою сторону закончились… Увы и ах. С точно таким же предложением ко мне в следующие два дня подошел, наверное, каждый свободный от отношений. И все они получали схожие ответы, но менее настойчивым не становились. Мне строили глазки, иногда ненавязчиво предлагали укрыть своей курточкой – в общем всячески старались получить желаемое. Чтобы лишний раз не подставляться и не давать повода, даже купаться теперь я предпочитала отдельно от остальных – в стороне и когда большинство уже начинало возвращаться в хижины.

   Вот и сегодня, выбрав на реке местечко поотдаленнее, несколько минут постояла, прислушиваясь к окружающим звукам. Было тихо. Надеясь, что здесь я действительно одна, быстро сбросила сарафан и юркнула в воду. В этот час она была особенно теплой, приятной для купания – это не по утру, когда от холода зубы сводит, зато просыпаешься конечно в раз. Плавать не стала, сразу занявшись мытьем головы, используя в качестве моющего средства тот кусок смеси глины и трав, что выдала мне для таких нужд Тира. И едва успела закончить, как поняла, что за мной кто-то подглядывает.

   - Эй ты, в укрытии, тебе не говорили, что подглядывать не хорошо?

   - Я могу присоединиться, - последовало в ответ.

   - Предпочитаю одиночное купание. Поищи себе другое уединенное место.

   - Я Эал, - выйдя из кустов, представился козлоногий. Наглец помахал мне рукой, а я поняла, что нем нет никакой одежды. Ну почему эти, практически люди, вечно норовят предстать обнаженными. – Я тоже очень люблю поплескаться в речной воде.

   Что за странный мир? Воистину верно говорят: жизнь мила и прекрасна, пока в нее не вмешиваются какие-то экстраординарные события. Думала, подобное бывает только в фильмах, причем с эротическим содержанием.

   Ладно, рогатый, подловил, - пробурчала себе под нос, а вслух произнесла:

   - А ты плавать то умеешь?

   Не просто же так большинство из них воду не жалует и плещется у бережка.

   - Обижаешь.

   - Хорошо. Тогда давай наперегонки до берега. Кто первый, тот загадывает желание.

   Вот даже не сомневалась, что он на эту удочку клюнет и очень обрадовалась, когда он спешно прыгнул в воду и активно заработал руками. Я тоже поплыла, давая понять, что состязание началось.

   Ему ничего не стоило меня обогнать, на что и был расчёт и, едва он проскользил мимо, я повернула вспять и что есть силы поплыла к берегу. Выскочив, пулей натянула сарафан и помахав растерянно взирающему на меня с другого берега ловеласу ручкой, поспешила в селение. Еще и одежду его прихватила, ну раз уж та так кстати попалась на глаза. А нечего к обнаженным девам приставать, коли сами к себе не зовут. Будет ему урок.

   Ага, кто бы это понял. Меня догнали уже у самой хижины, причем Эал совершенно не стеснялся своей наготы, дернув за руку.

   - Ты меня обманула, - возмущенно произнес он. Его длинная козлиная борода забавно задрожала.

   - Лишь потому, что ты слишком настойчиво навязываешь свое общество, особенно когда я в нем не нуждаюсь.

   - Но Кочи ты поцеловала, - поставили мне в упрек.

   Я чуть приподняла бровь. Кочи? Не тот ли это наглец, что сам своровал мой поцелуй, а затем еще и предложил продолжить. Полагаю, именно он.

   - Если это он сказал, то он лгун. А теперь отпусти мою руку.

   - Свои обещания нужно держать. Я выиграл, и я загадываю желание.

   - Выиграл? Разве я что-то говорила про противоположный берег, куда ты поплыл?

   Он озабоченно задумался, затем заскрипел зубами и одарив раздраженным взглядом, отпустив мою руку потопал прочь. Тут же рядом откуда ни возьмись нарисовалась Лейста.

   - Что у тебя с Эалом? Косит на тебя, словно хвост отдавила.

   - Да так, мелочи. Не получил то, что ожидал.

   Она ни слова не поняла, но с расспросами не полезла, исчезнув так же быстро, как и появилась. Вот и пойми их – чего спрашивается прибегала?

   Время шло. Кентравры, что радовало, не появлялись, но и я особо не продвинулась в сборе информации о мире вокруг. О том, что творится за пределами Прилепа центроны говорили не охотно, карт местности не имели - жили в свое удовольствие и «голову лишним» не забивали.

   Спустя две недели появилась возможность узнать чуть больше о том, что ждет за пределами территории данного племени. В Прилеп пришел охотник. Вернее, сначала я просто увидела нового, немного странного козлочеловека. Имя его было Даху.

   Он был юн, и борода лишь зачалась. Волосы имел цвета золотого. Они падали вниз, наполовину скрывая предплечья. Верхней частью тела Даху был красив: сильная шея, мускулистая грудь. Глаза смолы чернее. Рога маленькие, тоже черные. Одежда из шерсти окраса ржавчины, и она очень шла его «золотому руну» волос. А вот в нижней части тела выявился дефект – одна нога явно была короче другой, из-за чего передвигался он несколько странно, словно прихрамывая.

   - Что это с ним? – спросила я шепотом у Лейсты.

   - Где? – не поняла меня девушка.

   - Ноги. Они у него разной длины?

   - Ах это. Так все из-за того, что Даху в горах живет. Он кентео.

   - А это кто?

   - Преследователь. Бьет мелкую дичь, добывает для племени шкурки на пошив одежды. Между прочим, завидный жених. Заинтересовал?

   - Нет, что ты. Просто он отличается, вот и спросила.

   Я вновь с интересом посмотрела на пришлого. Он явно знал больше тех, кто не покидал свои земли. Стоит с ним познакомиться поближе.

   Лейста хихикнула.

   - Что?

   - Ну, ему как-то с партнершами не везет. Почти три оборота Мун он пытался завоевать любовь центроны из соседнего племени, да так и не преуспел. А потом она в возраст вошла. С тех пор на венки только глядит, но не ловит. А ты здесь новенькая, вот и подумала, вдруг тебе повезет. Конечно, жить на отвесных скалах и вершинах гор не очень комфортно, но на что не пойдешь ради счастья с любимым.

   За парня, конечно, обидно, но я вообще ни одного из тавров в качестве своего жениха не рассматриваю. Были б они людьми, тогда другое дело, а так – нет, спасибо. А вот Даху мной и впрямь заинтересовался. Стоило исчезнуть Лейсте, как сразу подошел, сел рядом и завел разговор.

   - Ты волхователь. Как оказалась в наших краях? Куда-то идешь или кого-то ищешь?

   - Ищу. Сородичей. Одной как-то не весело.

   - Стало быть в пускании венков участвовать планируешь?

   - С чего ты решил?

   - Понял из твоего разговора с подругой.