Дом быта в Аду. Часть 2. Анна Гринь

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 2
• ГЛАВА 1. СНЫ, КАК ТЕНИ
• ГЛАВА 2. ЕСЛИ ЖЕНЩИНА СТРАДАЕТ, ТО ВИНОВЕН В ЭТОМ МУЖЧИНА
• ГЛАВА 3. ЗОЛОТО ПРОВЕРЯЮТ ОГНЕМ, ЖЕНЩИНУ — ЗОЛОТОМ, А МУЖЧИНУ — ЖЕНЩИНОЙ
• ГЛАВА 4. СОН НЕБЫТИЯ
• ГЛАВА 5. ПОБЕДИТЕЛЬ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ
• ГЛАВА 6. ОСТРЫЙ ЗЛОКАЧЕСТВЕННЫЙ ОПТИМИЗМ
• ГЛАВА 7. ОСТРЫЙ ЗЛОКАЧЕСТВЕННЫЙ ОПТИМИЗМ. ПРОДОЛЖЕНИЕ
• ГЛАВА 8. ХОЧЕШЬ ЯБЛОКО, БЕЛОСНЕЖКА?
• ГЛАВА 9. ВЕРНОСТЬ НЕ ИЗМЕРЯЕТСЯ ВРЕМЕНЕМ
• ГЛАВА 10. ГОРЕЧЬ И РАДОСТЬ, СМЕРТЬ И РОЖДЕНИЕ
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Что такое ад? Это и после смерти работать на нелюбимой работе, которая осточертела при жизни. Или все же работа не такая уж и нелюбимая? Как известно, все зависит от коллектива и начальства. Коллеги у меня причудливые, но замечательные, а шеф... Демон, но для нас всех сущий ангел-хранитель. Если бы не загадки прошлого, как-то связавшие нас с начальником, моя жизнь в Аду напоминала бы Рай, но мне как не везло, так и не везёт. Что ж... Давай, Сашенька, сражайся с обстоятельствами, врагами и собственными страхами. Иного выхода нет. А если придётся сразиться за любовь - не робей.

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 1. СНЫ, КАК ТЕНИ

— Невероятно! — шепнула рядом Талья, и Сандра улыбнулась. Ей тоже хотелось потрясенно вздыхать и с любопытством вертеть головой, разглядывая алый камень стен, высокие арочные своды и теряющийся во мраке потолок, с которого вниз спускались массивные люстры на цепях. В магических шарах плясало адское алое пламя, и эта пляска отражалась в черном блестящем камне пола, создавая впечатление, что девушки идут по тонкому стеклу, под которым мельтешит алый рой искр.

   Талья нервозно вцепилась в руку подруги и улыбнулась еще шире. Сандра улыбнулась ей в ответ, хотя внутри многие дни таилось недоброе предчувствие. Это предчувствие не давало спокойно спать, не позволяло есть, ни на миг не разрешало забыть о себе. Но девушка никому об этом не поведала, знала, что ей вряд ли поверят. Никто не верил, когда она убежденно говорила о чем-то, и Сандра перестала делиться с окружающими своими мыслями. Но это не мешало девушке понимать простую истину — даже не произнесенные, ее предчувствия всегда сбываются.

   — Не думала, что во дворце Повелителя так необычно! — с восторгом прошептала Талья, отвлекая Сандру от невеселых мыслей. — Если бы знала!..

   Темноволосая девушка чуть недовольно одернула невероятно идущее ей, украшенное драгоценными кристаллами платье. Серебристо-белое, оно оттеняло теплый оттенок кожи Тальи, подчеркивая ее необузданную красоту.

   — Ты прекрасна, — напомнила ей Сандра.

   — Этого недостаточно! — возмутилась Талья. — А ты… могла бы выбрать иной наряд. Почему черный?

   Сандра глянула на подол своего наряда, убеждаясь, что черное кружево почти сливается с плитами пола — девушка словно парила над зеркально гладкой поверхностью. Плотное кружево закрывало тело от шеи и до носков закрытых черных туфель. Даже рукава у этого платья были длинные, расширяющиеся от запястий и ниспадающие хвостами до пола.

   В зеркальных плитах девушки отражались как противоположности друг друга: одна темноволосая в сверкающем откровенном светлом наряде, а вторая, светловолосая, в глухом черном платье, которое, как казалось, лишь поглощало свет ламп.

   — Мне нравится, — ровно сказала Сандра, прекрасно зная, что голос не выдаст фальши. Она так давно училась врать, что достигла в этом совершенства.

   — Тебе идет, — согласилась Талья, — но мы прибыли на свой первый бал у Повелителя! Разве тебе не хочется поразить всех и каждого?

   Сандра не улыбнулась, взглянула вперед и тихо ответила, стараясь не кривить губы в усмешке:

   — Не особо.

   Подруга ее не услышала — два коротких слова девушка произнесла слишком тихо.

   Приглашение на бал во дворце Повелителя приходило раз в год всем достаточно значимым демонам Ада. И каждый год свои приглашения на бал получали молодые демонессы, достигшие своего совершеннолетия.

   Сменялись века, демоны воевали с другими народами и друг с другом, сменяли один другого Повелители, взявшие трон силой, но традиция балов соблюдалась неукоснительно. И порой ночь бала становилась единственной, когда под одними сводами собирались непримиримые враги. Но кровь не проливалась, никто не смел напасть, нарушить празднество. Всего на одну ночь все демоны забывали о личных распрях.

   Талья ждала своего приглашения с нетерпением, распиная мужчин, для которых подобный бал — лишь одно из многих событий, где они могут встретить Повелителя и членов Высшего совета. Слушая причитания подруги, Сандра не спешила напомнить ей, что для мужчин тоже есть свои ограничения. Так у девушек-бесов, в отличие от мужчин-бесов, был шанс хоть раз в жизни увидеть дворец Повелителя.

   Сама девушка мечтала не получить приглашения, но оно однажды пришло. Алый конверт и черная карточка с пылающими серебристыми рунами. Талья радостно щебетала, размахивая своим приглашением, а Сандра лишь хмуро таращилась на пергамент, словно тот был змеей, черной с алыми кольцами по всему телу. Но потом она заставила себя улыбнуться и принять неизбежность.

   — Первый бал! — щебетала Талья рядом. — Первый бал!

   — Ты так радуешься, словно других балов у тебя не будет, — рассмеялась Сандра, наблюдая за тем, как подруга то пытается растянуть момент, то почти бежит вперед.

   Великолепный коридор, по которому они шли, был лишь одним из многих, которые им предстояло преодолеть, чтобы попасть в главный зал дворца. Как и все демоны, они прибыли на торжество к самому началу, но в коридорах никого не было, словно девушки ошиблись временем приема гостей. Но Сандра знала, что это обманчивое ощущение, просто при помощи магии во дворце разом возникало и пропадало много коридоров, чтобы гости не толпились и могли насладиться прогулкой по одному из самых впечатляющих строений Ада.

   — Потому что первый бал бывает только один раз в жизни, — наставительно напомнила Талья. — Один раз. После все не так. Все иначе. А сегодня мы станем совсем взрослыми, настоящей частью демонического общества! Это ли не чудесно?

   Сандра прикусила губу и задумалась. Несколько лет назад, когда она думала о бале, ее одолевал тот же восторг, что и Талью, но после… после девушке открылось знание того, что ее ждет, и ехать на бал расхотелось. Хотелось остаться за пределами округов, остаться в древних лесах Ада, где она чувствовала себя привольно, где могла многие и многие годы бездумно скитаться по прекраснейшим землям под белым небом. Или уйти в один из завоеванных миров, где она окажется далеко от демонов. Но…

   Ни один демон не может отказать Повелителю, если тот приглашает на бал. И приглашение найдет адресат в любой точке любого из миров. Отказ же будет расценен как оскорбление, последует наказание, перед которым трепещут даже высшие демоны. Никакое предчувствие не стоило того, чтобы выводить из себя Повелителя. Он, возможно, не узнает о вероломстве во время бала, но после ему доложат. За этим всегда строго следят.

   Именно поэтому сегодня Сандра шла на бал, но выбрала для визита самое строгое платье из возможных, надеясь таким образом переломить ход событий. Обычно демонессы и на менее важные празднества являлись во всем блеске, сверкая не меньше сотен хрустальных люстр великого чертога дворца Повелителя. Если ей повезет, то этим вечером она окажется незаметной тенью на фоне других гостей.

   Если повезет.

   Сандра не верила в везение.

   Один невероятный коридор сменился другим. Теперь демонессы двигались по залу со стеклянными стенами и полом. Мастерская иллюзия заставляла верить, что величественный зал, украшенный люстрами, сталактитами свисавшими с хрустального потолка, нависает над самой оживленной частью Девятого округа. Сквозь пол девушки видели подсвеченные алыми фонарями дома, брусчатку улиц и прохожих. Темно-серое вечернее небо хмуро глядело сверху.

   — Потрясающе! — воскликнула Талья. — Как им это удалось?

   Сандра улыбнулась. Радость подруги и в ней что-то зажгла, заставляя беспечно рассматривать ровные линии улиц внизу.

   — Это иллюзия, — напомнила Талье девушка. — Мы под землей.

   — Откуда ты знаешь? — нахмурилась подруга. Прибыв на место, девушки позволили перенести себя порталом внутрь, не спрашивая о том, куда именно направил их услужливый лакей.

   — Знаю, — только и ответила Сандра.

   Талья фыркнула, но не стала расспрашивать. О дворце Повелителя ходило много разговоров, и каждый стремился показать, что знает чуть больше про это невероятное место. Но ни один посторонний демон не мог просто так попасть во владения главного демона Ада. Лишь члены Высшего совета имели право напрямую переместиться во дворец, не получая для этого специального разрешения.

   Многие считали, что дворец спрятан от посторонних глаз, но, очутившись здесь, Сандра могла точно сказать, что они спускаются под землю, хоть и не ощущают этого.

   Впереди показались золоченые двери, украшенные тысячами драгоценных камней. Талья заворожено охнула, а Сандра сглотнула, дрожа всем телом. Из-за дверей не доносилось ни звука, но стоило створкам разойтись при приближении к ним, как на девушек обрушились стройные звуки музыки, за которыми голоса гостей казались невнятным шелестом. Девушки сделали несколько шагов внутрь — и голоса приблизились, теперь музыка звучала фоном.

   Двери плавно затворились и исчезли за спинами демонесс. Девушки стояли на верхней площадке длинной лестницы, устланной золотым ковром. Лестница упиралась в край необъятного зала-пещеры, освещенного гроздьями алых, белых и золотистых магических шаров. Своды подпирали витые массивные колонны, стены украшала искусная резьба, заставлявшая поверить, что за гостями наблюдают сотни или даже тысячи оскаленных крылатых созданий.

   Сандра вздрогнула, рассматривая эти морды. Гости беспечно двигались по залу, но девушка знала, что фигуры не вырезаны в камне, а вплавлены в него. Это стражи Повелителей, заточенные в стенах дворца тысячи лет назад. Долг обязывает их терпеть это мучение с одной лишь целью — защищать Повелителя. Если кому-то вздумается напасть на него во дворце, то все эти демоны, потерявшие прежний облик, покину свои ниши, избавятся от сковывающих их чар и встанут против врагов Повелителя. А пока защитники спят каменным сном.

   — Ты чего? — дернула Талья Сандру за руку. — Идем же!

   Улыбнувшись подруге, Сандра глубоко вздохнула и направилась вниз, стараясь не смотреть на гостей, но против воли разглядывая зал.

   — Кирия Сандра! — прогремел под сводами бестелесный голос, объявляя появление девушек. — Кирия Талья.

   Талья вздрогнула и улыбнулась. Сандра улыбнулась ей в ответ. Их разделяло пять ступенек чинов, но на балах традиционно не упоминали чины дам ниже высшего.

   У подножия лестницы девушки подхватили с подноса слуги высокие золотые кубки, до краев наполненные терпким алым вином и направились к центру, стараясь не слишком таращиться по сторонам.

   — Здесь все, — озвучила очевидное Талья.

   Сандра мысленно не согласилась с ней, но не стала напоминать, что бесов и нолов на такие балы не зовут, а тех среди демонов больше всего.

   — Смотри, там высшие! — громким шепотом возликовала Талья, потянувшись к уху Сандры. — Я никогда ни одного из них не видела.

   Сандра вздрогнула и осторожно покосилась туда, куда указала подруга. Толпа постоянно двигалась, не позволяя как следует рассмотреть группу высших.

   — Я знаю, кто они, — радостно сообщила Талья, обожавшая слухи и собиравшая подробности сплетен. — Это один из двух советников Повелителя! Но как же его зовут?.. Который из двоих?

   Сандра осторожно вгляделась в высокого стройного мужчину с резкими чертами лица и темными, стянутыми в хвост волосами.

   — Поняла! Это кирие Кер, первый советник Повелителя. А рядом с ним кирия Эринея.

   Талья с завистью вздохнула, рассматривая расшитое драгоценными камнями платье спутницы советника. Сандра лишь фыркнула, наблюдая за подругой и без труда читая чужие эмоции по мимике.

   — Не стоит, — сказала девушка. — Ты все равно лучше. Не сравнивай.

   Теперь фыркнула Талья, выразительно подняв бровь. Сандра ответила ей улыбкой, но промолчала. Любой демон в этом зале непременно назвал бы Эринею одной из самых красивых демонесс бала. И кирия была достойна самых цветастых комплиментов, но Сандра видела и красоту своей подруги, совсем еще юной демонессы, не научившейся осознавать и принимать свою привлекательность.

   — Ты очень красивая, — заверила Талью Сандра. — Красивая и без этого блеска.

   Подруга вновь фыркнула и недовольно прошептала:

   — Ты меня утешаешь… Не стоит. Она красивая. И такая необычная! Как ты.

   Сандра удивленно хмыкнула и вопросительно приподняла бровь, а потом внимательнее взглянула на спутницу советника. Эринея была довольно высокой, с точеной фигурой, с гривой черных блестящих волос.

   — У нее яркая, чуть дикая красота, — пояснила Талья. — Ты же… Даже в этом простом платье выделяешься среди других. Как алмаз среди блестящих осколков стекла.

   Сандра удивленно покачала головой и благодарно улыбнулась, краем глаза заметив, что их пристальное внимание не осталось незамеченным, и теперь уже кирие Кер рассматривал девушек.

   — Пойдем, — чуть натянуто прошептала Сандра, увлекая подругу прочь. — Давай осмотримся.

   — Ага, — кивнула Талья, но через миг дернула девушку за руку и зашептала на ухо: — На нас смотрит советник. Сам советник!

   — Я заметила. Именно поэтому нам стоит уйти.

   Сандра сглотнула. У нее неприятно засосало под ложечкой.

   — Интересно, кто его заинтересовал? — не унималась Талья.

   — Неужели тебе хочется посоперничать с Эринеей за внимание столь важного демона? — не поверила своим ушам Сандра.

   — Это высший демон, — напомнила Талья и непринужденно пожала плечами. — Советник. Свои земли, армия. Говорят, у одного из советников Повелителя есть шанс отвоевать…

   Сандра дернула подругу за руку и грозно цыкнула:

   — Талья, ты безголовая! Вспомни, где находишься!

   Брюнетка осмотрелась по сторонам, но и не подумала испугаться.

   — Здесь даже у стен есть уши, — строго сказала Сандра. — Шум, гам, веселье, перемирие — это лишь ширма. Тут все следят за всеми. Не стоит повторять слухи.

   Талья недовольно поморщилась, но мигом передумала обижаться и, отпив из бокала, указала в самую гущу толпы:

   — Смотри, а там второй советник Повелителя. Янус.

   Сандра резко повернулась, ища глазами упомянутого демона. Она уже прежде слышала имя, но никогда не встречала этого высшего демона.

   — О, он смотрит на тебя, — выдохнула Талья на ухо замершей подруге. — Он же не мог нас услышать, да?

   Сандра не ответила. Она стояла и боялась дышать. А высокий темноволосый демон с прищуром ее рассматривал. Те, кто его окружал, что-то говорили, но высший их не слушал.

   — Сандра? — позвала Талья.

   Демонесса вздрогнула и отвернулась, разрывая зрительный контакт.

   — Сандра?

   — Все хорошо, — ответила девушка подруге.

   — Правда? — уточнила Талья. — Ты побледнела.

   Сандра не ответила, лишь с натянутой улыбкой покачала головой. Сжав локоть подруги, она попыталась отступить к украшенной резьбой стене, в самую гущу гостей, где им было легко затеряться, но Талья, ни о чем не подозревая, вырвалась и зашептала:

   — Смотри! Я этого демона знаю. Это Нокс! У него отвратная репутация. О, рядом с ним советник Кер…

   Сандра обернулась и едва не зашипела, обнаружив, что советник уверенно движется в их сторону, а Нокс следует за ним, что-то увлеченно нашептывая высшему.

   — Нет, нет, нет, — выдохнула девушка, отступила и зашипела от боли, врезавшись в резной выступ затылком.

***

Нет, нет, нет…

   Я очнулась резко, как от толчка. Так же резко, как просыпалась после своих обычных кошмаров.

   Хотелось крикнуть, но я не могла.

   Хотелось пошевелиться, но тело не слушалось.

   На миг охватила дикая и сводящая с ума паника.

   Где я? Что со мной?

   И что, черт возьми, я видела?

   В голове творился форменный беспорядок, так что не сразу вспомнила произошедшее. Несколько секунд казалось, что я все еще там, на балу, среди гостей. Картинка казалось настолько яркой, настоящей…

   Я? На балу?

   Но это была не я!

   Я никогда не бывала на балу Повелителя Ада!

   Попыталась сделать глубокий вдох, но тело не подчинилось. Я дышала ровно, моргала размеренно, мой пульс не частил. Но я была заперта в своем же теле, как в тюрьме. Хотелось заплакать, но и этого мне не позволили.

   Оторвавшись от внутренних ощущений, обвела взглядом пространство и с ужасом отметила, что за то время, которое мой разум был в отключке, я и демоны успели покинуть дом быта и переместились в какое-то другое здание. И я… не помню, как именно это произошло и сколько минуло времени!

   Повернуть голову не могла, так что пришлось изворачиваться и осматривать помещение в отражении высокого зеркала, рядом с которым я стояла неподвижной куклой.

   Шагах в пятнадцати позади меня маячил диван, на котором, судя по приметным ботинкам, вольготно устроился Нокс. Бесеныш Бестат замер за спинкой дивана у бархатных черных штор, отгородивших яркий свет этого помещения от серого неба и мрачности улиц. В воздухе витал плотный аромат увядших тюльпанов и лежалой ткани. Стоило это отметить, как в носу тут же зачесалось, но я даже чихнуть без дозволения не смогла. Глаза заслезились, а на меня вновь накатила волна паники.

   Очень хотелось разрыдаться, а еще лучше — вновь отключиться, но я мысленно себя обругала и постаралась сосредоточиться. Возможно, это единственный способ выпутаться из этой странной и опасной истории. А то, что история опасная, ясно даже такой неопытной городской девочке, как я.

   Итак. В дом быта заявился посторонний, но довольно сильный демон. Причем, ему дал наводку мелкий бес, с которым я столкнулась в книжном магазине. Пусть пока мне ничего не ясно, но демон, заметив меня, повел себя так, будто увидел превосходную возможность для какой-то злодейской шуточки. И немалую роль в этом сыграло то, что я очень похожа на какую-то незнакомую мне девицу.

   Дальше больше. Нет ничего удивительного, что я отключилась. Удивительно то, что мне привиделся сон, в котором я наблюдала за происходящими событиями глазами какого-то другого человека. Точнее, демонессы. Демонессы Сандры.

   Дойдя в размышлениях до этого места, я остановилась и позволила себе новый виток недоумения.

   В видении я не ощущала себя этой Сандрой, только наблюдала события ее глазами. Я даже мысли девушки едва различала. Лишь явную рябь на поверхности, но все остальное было скрыто, как на глубине темного лесного озера.

   Сандра болтала с подругой, испытывала эмоции, делала какие-то выводы. А я просто следила. И один раз скептически фыркнула по поводу попытки спрятаться в необычно скромном наряде среди ярко одетых товарок. В целом Сандра казалась умной девушкой, но с выбором платья просчиталась.

   Во сне происходящее не казалось мне чем-то странным. Но кому и когда события сна кажутся странными? Наоборот. Разум помалкивает, прекрасно осознавая, что попытка обдумать любую мелочь приведет к пробуждению.

   Сейчас же странным казалось все: и сам сон, и все его детали. Почему мне вообще приснилось что-то подобное?

   Вопросов было так много, что я могла бы пару часов их перечислять, но сейчас меня волновал лишь один и самый главный из них: это все произошло на самом деле или мне пригрезилось.

   Логика подсказывала, что второй вариант реальнее, но что-то заставляло сомневаться. Мне редко снились сны, у которых был какой-то четкий сюжет. И никогда — настолько реалистичные. Более того, с реальными знакомыми.

   Я прекрасно рассмотрела в своем сне Нокса. Он выглядел так же, как и вживую, разве что волосы у демона в видении были длиннее, до воротника темно-алой туники, расшитой серебряной нитью.

   И имя демонессы, спутницы Кера, я расслышала верно. Это же имя упоминали в своем разговоре Нокс и бесенок.

   И Янус…

   Его я тоже видела.

   Вместо костюма на нем было что-то темно-серое и алое. Сандра так перепугалась, что толком не рассмотрела демона. Зато тех секунд, что она таращилась ему в глаза, мне хватило, чтобы отметить одну деталь: в моем то ли сне, то ли видении из чужой жизни у Януса оба глаза были серые.

   Хотелось прикусить губу и попытаться найти логичное объяснение всему случившемуся, но сейчас я была скована волей демона. Лишь мой разум был свободен от чужих посягательств.

   — Что ж... — голос Нокса выдернул меня из размышлений. — Да, можно попробовать это. И это тоже.

   Я не видела демона, но голос у него был довольный. Да что там, демон явно наслаждался тем занятием, в которое меня втянул!

   Попыталась дернуться, но лишь беспомощно завопила. Мысленно. И как никогда посочувствовала каждому из людей во всем мире, кого постигло несчастье быть рабом своего неподвижного тела, когда шевельнуть пальцем — недостижимая мечта.

   Хотелось рыдать, биться внутри тела-клетки зверем, но я просто стояла и смотрела вперед. Очень хотелось послать Ноксу хотя бы взгляд, полный ненависти, но в зеркале отражался лишь его ботинок.

   «Чтоб ты навернулся, чертяка!» — мысленно проорала я, прекрасно понимая, что демон меня не услышит.

   Даже в странном сне-видении у меня оказалось больше свободы, чем здесь и сейчас.

   «Сандра», — повторила я имя демонессы.

   Сандра.

   Она была похожа на меня. Или я на нее?

   Невысокая, светлокожая. Но волосы длиннее, ниже талии, и совершенно белые, ниспадающие мягкими волнами, о которых я могу лишь мечтать. Фигура моя, но вот лицо демонессы я видела только в отражении блестящих плит пола и не могла оценить наше сходство в полной мере.

   Но было кое-что, что я ощутила даже там, в туманном сне-видении. Это была сила. Силой и уверенностью дышал весь облик Сандры. Стержень. В ней был стержень. Пусть она и пыталась избежать столкновения с Кером и Янусом, но я сейчас четко ощущала — перед лицом опасности Сандра не склонила бы голову, не спрятала глаза за прядями. Да, попыталась бы избежать чего-то неприятного, но, загнанная в угол, встретила бы происходящее с высоко поднятой головой.

   — Поспешите, — велел Нокс.

   — Да, господин, — эхом ответили ему голоса тех, кто все это время оставался вне поля моего зрения.

   — Иди с ними и выполняй их команды, — велел Нокс. Он не назвал моего имени, но я физически ощутила, что эту фразу он бросил именно мне. И я не смогу ослушаться, хотя чужая воля, сковавшая меня по рукам и ногам, немного ослабла. Я судорожно втянула воздух, чувствуя, что могу дышать так, как сама того хочу.

   «Надо что-то предпринять! — решила про себя. — Если выйдет отсюда уйти, то «поводок» наверняка спадет».

   Я не знала, как действует демонический контроль, но инстинкты предлагали бежать от Нокса так далеко, как только получится, и я не собиралась игнорировать этот разумный план. Надо лишь ускользнуть от тех, кому меня передал демон.

   Я повернулась, наконец увидев и остальную часть помещения, и людей вокруг. Мы находились в ярко освещенном салоне одежды. На многочисленных кронштейнах в чехлах теснились наряды, но мы были здесь единственными посетителями. Три высоких и совершенно одинаковых девицы в блестящих черных платьях-футлярах улыбнулись демону выверенными пластиковыми улыбками и повернулись ко мне. У каждой на руках было длинное вечернее платье: черное, серебристо-белое и алое. Девицы шагнули ко мне, и я ощутила себя лисой, которую окружили охотники.

   — И без глупостей, — широко улыбнувшись, добавил Нокс, когда я замешкалась, делая шаг вперед.

   Вновь стало тяжело дышать, тело задвигалось без моего участия. Демон усмехнулся, заметив мой полный злости взгляд.

   — Так ты еще больше на нее похожа, — сообщим мне тот, кто отныне возглавлял мой личный список врагов. — Превосходно!

   Если я выберусь из этой переделки… Нет! Когда я выберусь из этой переделки, то обязательно заведу себе отдельный листочек, запишу на нем имя демона и повешу на стенку в санузле, чтобы каждый день с удовольствием представлять, как однажды отомщу этому гаду!

   Я не обольщалась. Вряд ли мне когда-нибудь выпадет возможность отомстить на самом деле. Хоть я и жила здесь совсем недолго, но уже усвоила основы основ — демоны здесь главные. Никто не позволит мне вредить одному из них. Даже если сегодня Нокс сделает со мной что-нибудь нехорошее.

   Обдумывать это самое «нехорошее» не хотелось. Волосы, хоть и мысленно за неимением лучшего, вставали дыбом от вариантов того, что ехидно ухмыляющийся мужчина может сотворить с девушкой, тело которой он полностью контролирует.

   «Боженька, я не особо в тебя верю, но, пожалуйста, убереги! — мысленно простонала я, шагая вслед за девицами в просторную раздевалку. — Мне, похоже, не на кого надеяться. А если… если не выйдет, то пусть я ни о чем не вспомню. Просто забуду все это унижение. Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста!»

   Дальше началось то, от чего я не выдержала и попыталась отстраниться. Захотелось вновь погрузиться в беспамятство, но удалось лишь отодвинуться от всего происходящего. Как в тень отступить. Очень хотелось расплакаться, но я не могла. Лишь безучастно наблюдала, как три девицы без всяких церемоний содрали с меня мою одежду. Даже белье. А потом стали упаковывать то в одно, то в другое платье, демонстрируя результат Ноксу.

   Платья были длинные, с длинными же рукавами, но в них я чувствовала себя совершенно голой из-за того, что значительной частью материи во всех платьях был тончайший шифон в тон моей коже, от чего создавалось впечатление, что меня лишь кое-где, для приличия, оплетает кружево.

   Серебристое платье Нокс отверг, заявив, что оно слишком строгое. Алое ему пришлось по вкусу, но выбрал демон черное, довольно ухмыльнувшись при виде меня в нем.

   — О да! — возликовал он. — Было что-то похожее. Превосходно!

   Черное платье состояло из полосок черной ткани и кружева и на теле казалось творением какого-то безумного паука. И чувствовала я себя несчастной жертвой злобного хищника, затянувшего меня в тугой кокон. Белья под наряд не предполагалось, зато предполагались туфли на неимоверно высоком каблуке и тщательно продуманный вызывающе яркий макияж.

   Когда три девицы вывели меня к Ноксу снова, он довольно ухмыльнулся, поднялся и медленно обошел меня по кругу, а после без всякого стеснения огладил по пятой точке.

   — Очень похоже, — произнес Нокс и рывком прижал к себе, заглядывая в глаза. — Теперь я припоминаю. Да. Теперь я припоминаю, почему Кер и Янус сцепились тогда.

   Хотелось вырваться, оттолкнуть демона, но я даже отодвинуться не могла. К горлу подступила тошнота.

   Я мысленно сжалась, впервые в жизни четко увидев в глазах мужчины откровенную уверенность самца, осознающего свою власть над ситуацией. Я видела, что не интересна ему, не желанна, но само осознание власти пьянит его настолько, что Нокс с удовольствием поимеет меня прямо здесь, на диванчике в салоне одежды и получит удовольствие не от процесса, а самой ситуации.

   «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста! — чувствуя горечь во рту, мысленно прохныкала я. — Кто-нибудь! Я не хочу! Пожалуйста, остановите все это!»

   Сейчас я была готова даже к появлению высокого начальства в лице Януса, если это защитит меня от упивающегося моментом Нокса.

ГЛАВА 2. ЕСЛИ ЖЕНЩИНА СТРАДАЕТ, ТО ВИНОВЕН В ЭТОМ МУЖЧИНА

Салон мы покинули в обнимку, Нокс с усмешкой прижимал меня к своему боку. От его пальцев на почти обнаженной коже живота я чувствовала себя настолько гадко, что вздрагивала бы при каждом шаге, если бы могла. Но кто же мне позволит?

   — Улыбайся, — велел мне демон.

   Мои губы растянулись в безумной счастливой улыбке. Нокс проигнорировал взгляд, с усмешкой погладил меня по щеке и прижал к себе еще плотнее.

   — Хорошая девочка, — шепнул он и подмигнул.

   Дальше был мрачный салон приземистого авто, за руль которого сел Бестат, мои мечты о повторной смерти, желательно быстрой, сальные шуточки Нокса, и ледяные иголочки недоброго предчувствия. Когда начало казаться, что я таки попала в самый настоящий Ад, машина притормозила перед каким-то зданием, сквозь окна которого на улицу проникало алое свечение.

   Снаружи стало ясно, что мы у местного театра. Пара растянутых полотен рядом с входом извещали о выступлении какого-то Господина Танца. На алой материи было изображено человекоподобное создание мужского пола с множеством рук. То ли художник польстил Господину Танца, то ли этот самый Господин появился на свет не только с лишними руками, но и без костей, потому что изгибался он настолько причудливо, что больше напоминал змею, чем человека.

   — Новая диковинка, — сообщил мне Нокс. — Одно из первых выступлений. Будет полный аншлаг.

   Демон расплылся в усмешке и повел меня к входу, а я в полной мере оценила явный намек в словах демона. Мало того, что я стала заложницей, которую, похоже, никто не спасет, так сегодня об этом узнают… очень многие. Пусть я никогда прежде не видела собравшуюся здесь публику, но заранее испытывала стыд за свою беспомощность.

   Двери беззвучно растворились, впуская нас в фойе. Здесь царили алые ковры, темное дерево, зеркала, круглые светильники с пляшущими внутри алыми искрами. Похоже, у всех демонов склонность к красному и блестящему. А именно демоны и составляли большую часть тех, кто неторопливо фланировал по загибающемуся по дуге помещению в ожидании начала спектакля.

   Здесь были дамы в невероятно откровенных нарядах — у некоторых на теле было больше украшений, чем ткани, демоны в строгих черных костюмах, немногочисленные вампиры, закутанные в свои крылья, как в плащи, и несколько людей. Странные существа с фиолетовой кожей и огромными ушами разносили бокалы с шампанским и закусками на золотых подносах.

   «Но сейчас же даже не вечер? — удивилась я, наблюдая за посетителями. — Неужели у них тут спектакли начинаются так рано?»

   Нокс подхватил бокал, отпил глоток и с довольным прищуром обвел собравшихся взглядом. Кивнув кому-то из знакомых, он довольно ухмыльнулся и потащил меня сквозь толпу к распахнутым дверям.

   — Превосходно, — с довольным смешком сказал демон.

   Как такового партера здесь не было, от входа и до возвышения сцены пространство занимали расставленные группами диваны, кресла и стулья, обитые алым бархатом. На части этой мебели уже кто-то расположился, но большинство зрителей неторопливо беседовали стоя, то и дело вливая в себя шампанское из высоких хрустальных бокалов. В другое время и в другом состоянии я назвала бы происходящее претенциозной вечеринкой для очень богатых, но прямо сейчас это место слишком сильно напоминало мне сон-видение, разве что наряды у собравшееся публики были другими, более современными.

   То ли из-за демонов, то ли из-за плотной смеси ароматов духов, но голова у меня разболелась в считанные секунды, но я не могла даже поморщиться. Пока я боролась с противоречивым чувством — очень хотелось в забытье, но инстинкты требовали оставаться в сознании, страдала от жажды — и мысленно дрожала от страха, Нокс с довольным видом обходил собравшихся, обмениваясь с ними короткими приветствиями. Понятные слова перемежались фразами на неизвестном мне гортанном языке. Я пыталась не вслушиваться, но против воли улавливала смысл и очень хотела, чтобы Нокс все время разговаривал на, видимо, демоническом.

   Меня своим знакомым демон не представлял. На меня вообще едва обращали внимание. Я была той самой собачкой подмышкой, которую и за разумное существо можно не принимать. Никому не было дела до моего грустного взгляда. Лишь иногда какой-нибудь демон с интересом окидывал меня взглядом и подмигивал Ноксу, а демонессы с горестными вздохами морщили носы. В сложившихся обстоятельствах несказанно радовало, что я не могу повернуть голову, иначе, наверняка, увидела бы гораздо больше ехидных взглядов.

   И, видимо, именно из-за того, что смотрела только вперед, пока Нокс вертел головой и подмигивал окружающим, я первой заметила Януса. Демон с невозмутимым видом потягивал вино из широкого бокала, устроившись в массивном кресле на другой стороне зала. Вокруг него непроизвольно образовался круг отчуждения, но Януса это, похоже, не волновало.

   Нокс обнаружил присутствие Януса на несколько секунд позже и довольно прошептал, наклонившись к моему уху:

   — Какая удачная встреча. Пойдем.

   Идти? Да я была готова бежать вперед! Владелец дома быта в этот миг казался самым лучшим, самым добрым, самым хорошим чело… демоном на свете! Во мне зародилась надежда на спасение.

   Ноксу явно не терпелось подойти к Янусу, но он совладал с собой и продолжил спокойно двигаться по залу, раскланиваясь со знакомыми. Янус нас заметил и, чуть склонив голову, наблюдал за Ноксом. Лицо Януса оставалось спокойным, он будто и не удивился, увидев меня рядом с демоном. На миг стало даже немного обидно, ведь я не обнаружила тревоги во взгляде начальника.

   Чуть прищурившись, Янус поднес бокал к губам, но не стал пить. Я отвести взгляд не могла, поэтому уловила короткую полуулыбку, которую демон спрятал за резными гранями хрустального бокала. Нокс этого не заметил, слишком старательно делая вид, что просто прогуливается по залу.

   Чуть сильнее сжав руку на моей талии перед тем, как целенаправленно свернуть к креслу, в котором сидел Янус, Нокс довольно вздохнул и с широкой улыбкой громко заявил:

   — Янус! Вот так встреча! Мрака тебе.

   Мой начальник медленно поднял голову и воззрился на Нокса. Сегодня Янус был в темно-синем костюме в тонкую серую полоску, половинка очков отсутствовала, волосы слева казались уложенными ровнее, чем справа. Он неторопливо рассматривал лицо Нокса пару секунд, а после без видимого интереса скользнул взглядом по мне. Носк выдержал взгляд и улыбнулся, демонстративно прижав меня к себе, почти вдавливая меня боком в свое тело. На меня накатила волна удушающего отвращения, хотя, казалось бы, за последний час я должна была свыкнуться с наглой и бессовестной самоуверенностью Нокса. Но одно дело, когда твое унижение видят незнакомцы, и другое — демон, знающий мое имя, мой собственный начальник. На миг возникло отвращение к самой себе, но я тут же его поборола, вспомнив, что не виновата в сложившейся ситуации.

   — Мрака, — произнес Янус в тот момент, когда я кожей ощутила раздражение Нокса.

   Демон ухмыльнулся и сделал шаг в сторону, встав так, чтобы Янус мог в полной мере насладиться видом того, как Нокс рукой скользит по моему боку то вверх, то вниз. Янус этот маневр уловил, но ни в его взгляде, ни в позе ничего не изменилось.

   — Кстати, обнаружил, что в твоем… доме быта завелся новый работник, — с напускным спокойствием сказал Нокс, сделав красочную паузу в середине фразы. — Ты же не против, что я решил развлечь эту милую крошку? Совсем недавно в Аду… И такая славная мордашка.

   Янус не взглянул на меня, хотя Нокс всячески именно к этому его подталкивал, словно хотел добиться какой-то конкретной реакции. Но демон девятого чина преспокойно продолжал сидеть, чуть на отлете держа бокал.

   — Увидев ее, мне показалось, что я где-то уже видел это лицо, — повернув голову и с довольной улыбкой глянув на меня, как бы невзначай отметил Нокс. — Ты заметил?

   Янус чуть прищурился и внезапно едва заметно улыбнулся, глядя на Нокса. Я не могла прочесть его мысли, но четко ощутила, что демон видит всю ту игру, которую затеял Нокс. Видит, осознает и не собирается играть по чужим правилам.

   — К чему ты клонишь? — спросил Янус, рассеянно посмотрев куда-то вбок. Улыбка демона растаяла, будто ее и не было.

   — Ты ведь заметил, что эта девочка похожа на Сандру, — прямо заявил Нокс. — И решил скрыть ее ото всех, ведь так?

   Если бы я могла, вздрогнула бы, хотя и так знала причину интереса ко мне со стороны Нокса. Казалось бы, Янус должен был как-то отреагировать, но он даже голову не повернул, будто Нокс вел речь о чем-то банальном и скучном, вроде серого неба за стенами театра.

   — Разве нет? — преспокойно перенося молчание Януса, спросил Нокс и улыбнулся улыбкой победителя.

   — Так уверен, что обнаружил мою слабость? — чуть изогнув губы в ухмылке, уточнил Янус, покачивая вино в бокале.

   — Естественно, — немного выйдя из образа, вскинулся Нокс. — Я был свидетелем той давней истории, если помнишь. А теперь вдруг оказывается, что ты притащил на свою территорию человека… И она похожа на Сандру. Похоже, давняя рана не зажила, Ян.

   На этот раз, похоже, слова Нокса достигли цели. Янус чуть вздрогнул, когда демон восьмого чина назвал его сокращенным именем, и хмуро воззрился на Нокса.

   — А ты не мог пройти мимо? — холодно спросил мой начальник. — Сунул свой нос… как всегда.

   — Кера давно нет, — напомнил Нокс. — А все из-за Сандры. И тебя.

   Я порадовалась, что не могу шевелиться и говорить. Воздух между демонами почти звенел от напряжения. Если бы не контроль Нокса, я бы сейчас вскрикнула и попыталась удрать подальше.

   — Мне будет приятно немного отомстить тебе, Ян, — сказал Нокс. — Это ты был кем-то. В прошлом. Сейчас ты просто один из многих. Прежде ты вел армию, а теперь тебе подчиняется кучка отбросов, которые не годятся ни на что большее, чем служить столь же низким созданиям.

   На этот раз Янус не отреагировал, спокойно выслушал Нокса. Я подивилась его выдержке.

   — Месть? — спросил Янус.

   — Месть, — подтвердил демон восьмого чина и ухмыльнулся. — Я забираю эту крошку себе. Она не совсем в моем вкусе, но… это ничего. Уверен, мне все равно понравится. Будет приятно унизить тебя теперь. Можешь не сомневаться, я не запру девочку в своем доме, буду выводить каждый вечер, чтобы все, кто помнит, увидели ее, а кто не знает, увидели ту, что так похожа на твою женщину.

   Мне вновь захотелось уплыть в беспамятство. И, желательно, навсегда!

   Мамочки мои! Этот… Этот!

   У меня не хватало ни цензурных, ни матерных слов, чтобы описать свое мнение о происходящем. А описанное Ноксом будущее для меня пугало до черных точек перед глазами. Хотелось плакать, биться в истерике, но я могла лишь смотреть перед собой, ощущая безнадегу. Как-то не верилось, что Янус заступится. Очень этого хотелось, но демон выслушал Нокса так спокойно, словно моя судьба его мало волновала.

   — Вот как? — спросил Янус, чуть приподняв левую бровь. — Интересный способ мести.

   Нокс улыбнулся улыбкой победителя.

   — Решил меня унизить? — чуть улыбнувшись в ответ, уточнил Янус.

   Мне почудилось, что воздух не просто звенит, он раскалился и теперь обжигает кожу. Мои губы вмиг высохли, чувство жажды усилилось.

   — Мне не нужна твоя смерть, — ответил Нокс. — Как не нужна она и Эринее. Но все эти годы я ждал возможности показать всем, во что ты превратился.

   — Вот как?

   — Ты был высшим, смотрел на меня с пренебрежением, — получая удовольствие от произнесенных слов, сказал Нокс, — а потом… тебя низвергли. Сам Повелитель лишил тебя всего. У тебя ничего нет. Ты только демон девятого чина, который не появляется при дворе. Низвергнутый. — Нокс откровенно наслаждался. — Ты прятался все эти годы. И о тебе забыли. Но пора вспомнить.

   Янус улыбнулся уголком рта, склонил голову на бок и, выждав пару секунд, заметил:

   — Ты так уверен в том, что говоришь. Но ты ошибаешься.

   Нокс моргнул. Хмыкнул. Недоверчиво вытаращил глаза. Но потом тряхнул головой и сказал:

   — Думаешь, что сможешь запугать меня словами, Ян? Не выйдет.

   Янус спокойно выдержал его взгляд. Внезапно воздух не просто раскалился, меня будто придавило сверху каменной плитой. Демоны вокруг нас стали оборачиваться, явно ощутив что-то неладное. Но никто ни о чем не спросил, собравшиеся просто отошли еще дальше.

   И никто не отреагировал даже тогда, когда Нокс под взглядом Януса вдруг схватился за горло и захрипел. Я пошатнулась, когда демон меня отпустил, и едва не упала.

   — Александра, ко мне, — жестко сказал Янус, лишь на миг взглянув на меня и поймав мой взгляд.

   Чужая воля, вынуждавшая меня стоять ровно, исчезла, и тело мигом обмякло. Сердце споткнулось и резко ускорилось. Я судорожно втянула воздух и услышала тихий скулеж. Удивилась, не сразу осознав, что сама его издаю. Из глаз брызнули слезы. Но еще секунду спустя давление на разум вновь возникло. Слабее. Но я не смогла ему противостоять и, делая мелкие шаги в сторону от оседающего на паркет Нокса, двинулась к Янусу.

   — Сядь, — велел Янус, когда приблизилась вплотную, глядя только на Нокса.

   В моей голове возник четкий приказ, которому я хотела воспротивиться, но не смогла. Ощущая, как теплеют щеки, всхлипывая и судорожно сжимая ладони в кулачки, я сбросила туфли и, подчиняясь чужой воле, боком влезла Янусу на колени. Меня трясло, по щекам текли слезы. Сердце выстукивало бешеный ритм, я дышала открытым ртом, но не могла сопротивляться.

   — Пей, — велел Янус, сунув мне бокал, и я сжала хрустальный сосуд ладонями, боясь смотреть на демона. Сглотнув, повернула голову и уставилась на Нокса, который с хрипом царапал горло. Он сопротивлялся, силился что-то сказать, но неумолимо опускался на колени. Демоны вокруг бросали на нашу троицу мимолетные взгляды, но никто не спешил вмешаться.

   — Пей, — повторил Янус, и я осторожно отпила из бокала. Очень хотелось самой простой воды, но я была благодарна и за вино. То оказалось легким, прохладным и освежающим. Вино легко скользнуло по небу, языку и утекло в горло, как в песок. В голове мигом прояснилось. Я всхлипнула, прикрыла глаза и наконец сумела взять себя в руки. Слезы все еще текли, но я перестала вздрагивать. Сердце все еще судорожно трепыхалось, но ощущение, что оно бьется в горле, исчезло.

   Я перевела взгляд на Нокса и ужаснулась, различив на горле демона чернеющие отпечатки невидимой когтистой лапищи. Сглотнула и поскорее поднесла бокал к губам.

   — Ты сделал ошибку, — глядя на Нокса, спокойно сообщил Янус.

   Я близко-близко посмотрела на демона, и тот на одно мгновение повернул ко мне голову. Я беззвучно охнула, увидев, как странная неправильность в лице Януса исчезает, меняется прическа, пропадает тень на щеке, а глаза… Я моргнула. Будто заглянула в очаг, где под золой тлела жгучая ярость. Но потом Янус вновь уставился на Нокса, и его лицо вновь стало прежним, половинчатым, а правый глаз почернел.

   Я вздохнула, осознавая увиденное. Наверное, мне стоило испугаться, но меня не страшило третье лицо Януса, как и его ярость, пылающая во взгляде. Наоборот, вдруг стало как-то спокойнее, ведь я знала, что злость демона направлена не на меня.

   — Этого не… не может быть, — едва слышно прохрипел Нокс, царапая горло. — Не может быть!

   Янус усмехнулся. Я не вздрогнула, когда ладонь демона легла мне на бедро, лишь сильнее сжала ножку бокала. Смущение новой волной жара прокатилось по щекам и шее, а потом теплом растеклось по всему телу, когда демон с толикой раздражения провел ладонью по моей ноге, глядя на стоящего на коленях Нокса.

   Похоже, на сегодня мой лимит неловкости исчерпан.

   — Ты совершил ошибку, — повторил Янус. — Ты решил, что сильнее меня. Проявил наглость. И позарился на чужое.

   Янус говорил негромко, так чтобы только Нокс его слышал. В его голосе сквозил такой лед, что впору было ощутить изморозь на коже. Но меня — вот странность! — окутывало убаюкивающее тепло. Я даже смогла отрешиться от мысли о том, что полулежу на коленях собственного начальника, демона, которого прежде видела только раз. Он довольно ощутимо водил ладонью по моему бедру, словно не осознавая, что у него на коленях не кошка, которую можно жестко чесать против шерсти, но мне совсем не хотелось жаловаться. Я не смотрела на Януса, старалась не завалиться на него окончательно, мелкими глотками пила вино и таращилась на Нокса, который продолжал корчиться на полу.

   — У тебя девятый чин… — выплюнул Нокс. — Это все знают. Ты не можешь быть сильнее! Не можешь… У меня восьмой, мы почти равны.

   — Продолжай в это верить, — едва заметно улыбнувшись, сказал ему Янус.

   Нокс дернулся, зашипел, но не смог вырваться, а потом и вовсе начал клониться головой к полу, словно что-то невидимое давило ему на загривок. Я беззвучно охнула, наблюдая эту картину. В другой ситуации я бы даже порадовалась, что Ноксу досталось за мои страдания, но после всего пережитого на злорадство просто не осталось сил. Как не осталось сил держать спину и возмущаться — я не выдержала и качнулась к Янусу, а потом так и осталась сидеть, прислонившись к его плечу. Так оказалось еще удобнее. И теплее. И совсем не стыдно из-за той кружевной тряпочки, которую в салоне одежды выдали за приличное платье.

   — Ты… Ты! — выдохнул Нокс, дергаясь на полу.

   Я проглотила еще немного вина, чувствуя, что оно не такое легкое, как мне показалось. В голове образовалась удивительная и приятная пустота. На языке ощущался вкус винограда. А меня окутывало тепло, и даже поглаживания Януса, выдававшие его гнев, были приятны. Хотелось закрыть глаза и расслабиться.

   Осознав это, я мысленно встряхнулась, сосредоточилась и прислушалась к себе. Ощущение чужой воли окончательно схлынуло, а я даже не заметила этого. Янус больше никак на меня не влиял. А сила демона, которую я ощутила при первой встрече, сейчас воспринималась как то самое приятное тепло. Я даже мысленно хихикнула, осознавая, что чувствую себя человеком, которого пугала ванна с очень горячей водой, но стоило в нее влезть — растворился в блаженном тепле.

   Вновь мысленно дав себе подзатыльник, я обдумала собственные ощущения, отметив, что рядом с Ноксом тепла не чувствовала.

   — Как такое возможно? — прохрипел демон.

   «Да, как это работает? — мысленно спросила себя. — Почему они по-разному на меня воздействуют?»

   Очень хотелось найти логичный ответ на вопрос, но разум, затуманенный вином, был способен лишь фиксировать наблюдения, перескакивая с одного на другое.

   — А что тебя удивляет? — спросил Янус, пристально наблюдая за страданиями Нокса. У меня возникло ощущение, что Янус не пытается серьезно навредить зарвавшемуся демону, а играет с ним, как кот с мышью. Придавил лапой, впился когтями, но не спешит убить. Ждет. Наслаждается моментом.

   — Тебя низвергли, — прошипел Нокс, подняв голову. Его лицо покраснело от напряжения, на висках вздулись жилки. Он сопротивлялся, но силы определенно были не равны.

   — Да, — согласился Янус.

   — Ты не можешь быть наст… настолько сильнее меня, — простонал Нокс, а потом судорожно вдохнул, совсем немного распрямившись.

   Похоже, Янус не собирался убивать Нокса на месте. Я почему-то точно знала, что демон не планирует оказывать более слабому такой чести, будет измываться долго и со вкусом, а демоны достаточно живучи, и разодранное или раздавленное горло не станет препятствием, чтобы этот скользкий гад выбрался из передряги.

   — Тебя должны были лишить сил, — продолжил Нокс недоверчиво.

   Янус поморщился, и демон восьмого чина придушенно захрипел. Его лицо стремительно серело. И я не собиралась останавливать Януса. Хоть при жизни я жалела даже озлобленных дворовых собак, но здесь, похоже, или изменились мои взгляды, или несколько часов заточения в собственном теле сыграли роль, и я очень хотела увидеть страдания Нокса. Он их заслужил!

   Я ведь не виновата, что почему-то похожа на некую Сандру. К тому же меня с Янусом не связывают какие-либо отношения, чтобы кто-то имел хотя бы крошечную причину отыграться на мне, чтобы досадить демону.

   Я глотнула еще немного вина и прикусила губу.

   А я правда не имею отношения к происходящему?

   Чувства улеглись, мысли текли неторопливо. Мне совершенно не мешали хрипы Нокса, зато весьма интересовали подробные объяснения всему происходящему. В конце концов, я имела право узнать причины ненависти Нокса, раз пострадала из-за нее.

   — Должны были? — усмехнулся Янус.

   — Да! — взвыл Нокс. — Должны были.

   Янус вновь усмехнулся.

   Интересно. Выходит, когда-то Янус был очень сильным. Высшим демоном, а если сон-видение не врет, то вообще — советником Повелителя. Одним из двух. Но потом произошло какое-то событие, связанное со вторым советником, Кером, и Сандрой. В результате Кер и Сандра мертвы, а Янус понес наказание, о котором все знали. И считалось, что теперь Янус не высший, а демон девятого чина. Но на деле он сильнее.

   — Ты прав, я не считаюсь высшим демоном, — с удовольствием глядя на перекошенное лицо Нокса, сказал Янус.

   Я опрокинула в себя остатки вина и на несколько секунд прикрыла глаза.

   Дьявол, как известно, прячется в деталях. А Янус, похоже, вообще не любитель говорить прямо. Вот же демон!

   Если я правильно понимаю его интонации, то, выходит, официально Янус считается куда более слабым демоном, чем есть на самом деле. Возможно даже, ни о каком реальном лишении сил речи не идет. Просто вот уже очень много лет Янус позволяет всем верить, что он не высший демон.

   «Но зачем?!» — очень хотелось воскликнуть мне, но я прикусила язык. Вместо вопросов я продолжала сидеть на коленях демона и помалкивать.

   — А ты проявил наглость, — не подозревая о том, что творится у меня в голове, сказал Янус и не глядя забрал у меня пустой бокал. — Ты явился на мою территорию, проявил неуважение ко мне и посмел взять то, что принадлежит мне.

   Я, похоже, совсем захмелела, потому как на последнюю часть фразы Януса не обиделась. Даже наоборот, внезапно порадовалась. Выходило, что Янус узнал о моем похищении и не случайно явился в театр. Мастера таки его вызвали. Вместо резонной обиды за причисление себя то ли к вещи, то ли к неразумному зверьку, я преисполнилась искренней благодарности и к Янусу, и к мастерам, которые озаботились моим спасением.

   — Я очень не люблю, когда берут мое, — вкрадчиво сообщил Янус. На меня он не смотрел, вертел в руке бокал, и через секунду к нам невозмутимо приблизилось одно из фиолетовых созданий и деликатно заполнило бокал темно-рубиновой жидкостью.

   Я вздохнула, глядя, как Янус делает неторопливый глоток вина. Он на меня не смотрел, внешне выглядел все таким же сдержанным, но давление его демонической сущности неумолимо возрастало. Теперь даже мне стало не слишком уютно. Я продолжала чувствовать приятное тепло, в которое меня завернули, как в плед, но теперь к нему прибавилось ощущение тяжести на плечах и в висках. Похоже, с каждой секундой Янус злился все больше.

   Я протянула руку к бокалу. Мне было плевать на Нокса, но почему-то хотелось на миг отвлечь Януса, чтобы он остановился и взял себя в руки. Мне сейчас это показалось важным.

   Демон повернул ко мне голову, обжег взглядом, но бокал отпустил и пристально проследил за тем, как я делаю пару нервных глотков. Он даже перестал меня довольно жестко и собственнически поглаживать. Смутившись, я осторожно улыбнулась. Янус чуть прищурился, его взгляд оставался непроницаемым, хотя за серостью левого глаза чувствовался привычный опаляющий жар, а после отвернулся, вновь уставившись на Нокса. Я судорожно подавила вздох облегчения.

   — Но еще больше я не люблю, когда кто-то думает, что может навязать мне свою игру, — предупреждающе сказал Янус Ноксу.

   Демон восьмого чина внезапно расхохотался и захрипел. Его губы и зубы окрасились алым, он булькнул и сплюнул на паркет кровь и слюну.

   — Игра? Однажды тебе ее уже навязали, — напомнил он.

   — Именно, — согласился Янус. — И я не позволю вновь втянуть меня хоть во что-то. И особенно тебе, Нокс.

   Голос Януса звучал грозно, но я ощущала, как уходит напряжение, как легче становится в затылке. Демон все еще злился, но вновь себя контролировал.

   Задумалась над тем, откуда знаю про демоническую энергию, но вино задурманило голову настолько, что мне никак не удавалось сосредоточиться. Многое, как во сне, я воспринимала без потребности в доказательствах — я просто почему-то знала, что мои наблюдения верны и все.

   Нокс вновь хрипло рассмеялся. В его смехе чувствовались отчаяние и злость, но он уже не пытался бороться.

   Я осторожно обвела взглядом гостей, стремясь узнать, что на самом деле думают остальные демоны. Кто-то полностью игнорировал стычку, кто-то наблюдал с искренним любопытством, но никто не проявлял и тени обычного для человеческой толпы негодования и желания вмешаться.

   Лишь одна демонесса недовольно кривила идеально накрашенные алые губы. Когда Нокс прошипел что-то невнятное и сплюнул на пол еще немного крови, демонесса поморщилась и подняла на Януса полный злости взгляд. Но потом она посмотрела на меня, и я задохнулась от той ледяной ярости, что переполняла незнакомку. Мне даже показалось, что лицо девушки исказилось и стало похоже на каменную уродливую маску, потеряв прежнюю привлекательность. Я дернулась, но не отвела взгляд.

   Высокая, темноволосая, уверенная в собственной неотразимости, но почему-то ненавидящая меня. Что я сделала этой демонессе? Я впервые ее видела!

   Внезапно мое сердце сбилось с ритма, подступило к горлу, стуком заглушая вкрадчивые угрозы, которыми Янус осыпал Нокса. Я ее узнала!

   Эринея!

   Та самая демонесса, которая бесстыдно прижималась к советнику Керу в моем сне. Сейчас ее волосы были иначе уложены, а тело не покрывали нити драгоценных сверкающих ожерелий, но это точно была та самая демонесса.

   Так что же все-таки со мной случилось? Это был сон? Или чужое воспоминание, каким-то немыслимым образом пробравшееся в мою голову?

   Додуматься до какого-то ответа мне не позволили. Пространство вокруг нас с Янусом заволокло темно-красным туманом, а потом мы прямо вместе с креслом оказались в одной из лож театра. Я запоздало вздрогнула и нервно огляделась.

   Из ложи открывался превосходный вид на сцену и часть партера. Там постепенно исчезали хаотично расставленные стулья, кресла и диваны, заменяясь рядами алых сидений. С мягкими хлопками в сгустках алого, черного и темно-красного тумана в ложах появлялись демоны.

   Я подалась вперед, ища взглядом Нокса. Янус мне не мешал, даже руку убрал, чтобы я могла нагнуться к низким перилам. Демон обнаружился там же, где мы его оставили, но к нему неторопливо шла Эринея. На миг она замерла, подняла голову и уставилась на меня, а я осознала одну простую вещь — стоит ждать мести. Пусть я ни в чем не виновата, но и мне, и Янусу будут мстить за прошлые обиды.

   Вздрогнув, я разорвала зрительный контакт и отодвинулась. Взглянула на Януса, но тот совершенно невозмутимо смотрел вниз, на сцену. Внезапно нахлынуло смущение, стоило лишь осознать, что я так и сижу у демона на коленях. Я попыталась вскочить, хоть мои туфли и остались внизу, но Янус пресек мои трепыхания.

   — Не дергайся, — велел он. — За мной наблюдают. Поэтому… сиди.

   — Может… мне уйти? — с надеждой предложила я.

   — Нет, — все еще не глядя на меня, ответил Янус. — Здесь придется остаться до конца спектакля.

   Похоже, внутри демонического сообщества существовали свои особенные правила, которых старались придерживаться даже такие, как мой начальник. Видимо, пытать кого-то на глазах у толпы, — допустимо, а уйти до начала представления — нет.

   Странные они, но что с них взять? Демоны ведь!

   Через какое-то время шум начал стихать. Я за это время успела допить вино и так захмелела, что не заметила исчезновение пустого бокала. А когда алые шары светильников начали гаснуть, меня неудержимо потянуло прикрыть глаза. Я крепилась, как могла, мечтая, чтобы выступление поскорее закончилось.

   Лишь еще через какое-то время, показавшееся мне бесконечным, свет окончательно погас. Остались лишь лампы по бокам от сцены, бросавшие алые блики на отполированный паркет.

   Занавес из темно-алого бархата неторопливо раздвинулся, выпуская вперед плотный черный туман. Я уставилась в этот туман, толком не понимая: мне происходящее уже сниться или наблюдаю за туманом на самом деле. В нескольких шагах от края сцены туман замер и стал уплотняться, медленно поднимаясь вверх. Он то просто клубился, то завивался в длинные черные щупальца, но это не раздражало. Наоборот, хотелось следить за странным действом и ждать, чем же все обернется. Я даже повернулась на коленях Януса, начав сползать ему под бок — кресло оказалось достаточно широким.

   — Его еще называют Вечный Танцор, — внезапно сказал Янус, и я чуть вздрогнула, ощутив, как волосы на виске шевельнулись от его дыхания. — Он никогда не останавливается.

   — Почему? — спросила я, не поворачивая голову.

   — Такова его природа, — ответил демон. — Танцор в вечном движении, хоть он раз за разом проживает всего один цикл от появления и до разрушения. Говорят, он видел появление первых миров, и они исчезнут, если он остановится.

   — Это правда?

   — Нет, — усмехнулся Янус. — Не правда. Но он подтверждает, что все движется по кругу…

   Туман уплотнился еще больше, и теперь в полумраке стал виден многорукий темнокожий мужчина в причудливых ало-золотых одеждах. Его раскосые глаза, густо подведенные золотой краской, медленно обводили зал, пока руки двигались, как гибкие хлесткие змеи. Тело танцора раскачивалось, но он не падал, даже не делал шаг в сторону, лишь все больше и больше изгибался.

   Я не уловила, в какой момент к танцу присоединился стук барабанов, но теперь могла вместе со всеми кожей ощущать ритм: барабаны то ускорялись, а в движениях Господина Танца виделась какая-то неуверенность, будто он лишь пробовал танцевать; то ритм становился спокойным и уверенным, как танец, где каждое движение так и кричало о гармонии; то взвивался до безумной частоты, а танцор болезненно дергался, его движения становились ломаными, резкими, как судорога умирающего.

   Потом барабаны почти стихали. Казалось, они никогда уже не зазвучат. В зале повисала тишина, в которой я могла слышать стук сердца. Своего. Но, возможно, это было сердце Януса?

   А потом в этой тишине появлялся одинокий первый удар — и барабаны вновь оживали, знаменуя очередной виток танца, который в своей цикличности повторял предыдущий, но выглядел иначе.

   Я следила за Вечным Танцором и то сонно щурилась, то смотрела широко распахнутыми глазами. В какой-то момент казалось, что во всем этом бесконечном движении нет смысла, но потом приходило осознание, что только в этом и есть смысл.

   Где-то между очередным витком танца я поддалась желанию смежить веки, ощутила ладонь Януса на своем плече и решила, что могу совсем немного посидеть вот так, зажмурившись. И, похоже, уснула.

ГЛАВА 3. ЗОЛОТО ПРОВЕРЯЮТ ОГНЕМ, ЖЕНЩИНУ — ЗОЛОТОМ, А МУЖЧИНУ — ЖЕНЩИНОЙ

Гости неторопливо двигались по залу, с возвышения напоминая множество рыб в заводи. Слабые, сильные. И лишь немногие — опасные. Повелитель, невидимый для всех, наблюдал за гостями своего бала, любовался нарядами демонесс, с удовольствием отмечал всплески интереса к некоторым из них. Стоит захотеть — любая пойдет с ним. И примет его желания, как свои, подчинится. И будет рада в своей покорности. Повелитель улыбнулся, рассматривая кирий и выбирая тех, кто останется во дворце после бала.

   — Ты хорошо постарался, Мома, — похвалил он стоявшего позади демона.

   — Я исполнил ваш приказ в точности, василиас, — прошептал слуга.

   Повелитель кивнул. Он не видел демона, но знал, что тот поклонился, как делал всегда.

   Мома всегда следовал за ним. Был лучшим слугой. И исполнял поручения в точности.

   Голос внизу объявил о появлении новых гостей. Повелитель с интересом взглянул на двух молодых демонесс, медленно спускавшихся в зал. Юные, красивые. Он улыбнулся, любуясь свежестью их лиц.

   — Это она… — напомнил Мома. — Та самая…

   Повелитель и без подсказки узнал демонессу со светлыми волосами. Последний раз он видел ее совсем еще ребенком, но хорошо запомнил необычный для демонов цвет волос.

   — Красива, — усмехнулся он. — Жаль только, что столь юна. Молодость приятна глазу… но не телу. Она еще не познала страсти, с ней будет не интересно.

   — Вы правы, василиас, — согласился слуга. — К тому же…

   Мома не договорил, и Повелитель велел:

   — Я разрешаю. Говори.

   — Повелитель, стоило ли звать ее сюда? — тихо спросил Мома. — Она ведь дочь того, кого вы свергли. И карна, знающая.

   Повелитель усмехнулся, прищурился и внимательно обвел взглядом своих гостей, прежде чем взмахнуть рукой, прокладывая невидимые ступени вниз, в толпу.

   — Вы велели пригласить ее, но я… я не понимаю, — прошелестел позади Мома, спускаясь за своим хозяином.

   — Что именно тебе не понятно? — добродушно уточнил Повелитель.

   Благодаря силе Повелителя они могли наблюдать за гостями бала, не привлекая к себе внимания. И никто не мог подслушать их разговор. Невидимые, они медленно двигались сквозь толпу, наблюдая за светловолосой демонессой.

   — Все знают, что дар знания — особый, — осторожно начал Мома. — Демон с такой силой — преимущество.

   Повелитель кивнул. В древности Адом управлял не один, а несколько Повелителей. И все они враждовали. Тогда заполучить демона с даром знания почти означало победу, ведь от карн нельзя скрыться. Таким демонам не нужен компас, они сами им являются. Они найдут своего врага, вражескую армию. Они найдут вход и выход из любого места. Они те, кто даст знания, способные решить исход сражения.

   Позже, когда Ад принял власть одного Повелителя, знающих стали использовать в завоеваниях других миров.

   — Преимущество, — согласился Повелитель.

   Он помнил события столетней давности так хорошо, будто они произошли только вчера. И помнил крошечную девочку, которую держала на руках одна из жен его предшественника. Девочка кривила губы, а ее мать с ненавистью смотрела на бывшего советника своего мужа.

   Традиции требовали пощадить всех родичей прежнего Повелителя без требования каких-либо клятв. Каждый демон имел право на месть, и даже новый Повелитель не мог лишить кого-то этой возможности в будущем.

   В тот день умертвили лишь тех, кто стал сопротивляться, кто решил отомстить. Стены и пол дворца окрасились кровью слуг и жен, но кровь тут же впиталась в камень, насытив заточенных в стенах стражей и сделав цвет камня коридоров ярче. Мать Сандры шипела, металась по своим покоям, но смирилась, стоило лишь напомнить ей, чем все может обернуться. Она старательно прятала от взгляда Повелителя свою дочь, но он увидел.

   Знающие — не только преимущество, но и опасное оружие. И это оружие могли однажды обернуть против самого Повелителя. Об этом ему напомнил Мома, но Повелитель не стал устранять опасность в тот день. Он оставил маленькой карне жизнь и позволил покинуть пределы округов. Позволил жить все эти годы, взрослеть и набираться сил. И позвал на этот бал.

   Неспешно приблизившись, Повелитель с интересом взглянул на одного из своих советников, легко читая его эмоции. Даже усмехнулся, заметив, как напряглась прижимавшаяся к нему демонесса. Улыбнувшись, Повелитель нашел взглядом второго своего советника.

   — Повелитель… — прошептал за спиной Мома.

   — Карна — это сила, — спокойно продолжая беседу, сказал глава демонов. — Особое преимущество для любого, кто достаточно могуществен, кто готов к игре.

   — Я беспокоюсь, — прошелестел слуга.

   Повелитель сдержанно улыбнулся, издали наблюдая за тем, что делали его советники. Обеспокоенный тон слуги его порадовал, но и вызвал толику раздражения. Мома всегда был слаб. Зато и не думал таить от своего господина даже свои слабости. За это Повелитель и ценил Мома. Пусть не доверял даже ему в полной мере.

   — Я сознательно оставил знающей жизнь, — сообщил Повелитель. — Я сберег ее как раз для такого дня, Мома.

   — Я не понимаю, василиас. — Повелитель не видел, но чувствовал, что слуга растерянно смотрит на него, склонившись в полупоклоне. — Простите меня, но я не могу этого понять. Зачем вы позвали сюда карну? Они уже увидели ее.

   — И захотят заполучить, — закончил за слугу Повелитель. — Все верно.

   — Я в растерянности, василиас, — почти простонал Мома, но тут же спохватился: — Но я всего лишь слуга. Я должен выполнять ваши приказы, а не пытаться что-то понять. Простите меня, Повелитель. Я молчал, когда вы сделали двух демонов советниками, хотя мало кто поступал так прежде, а теперь… Я позволил себе недопустимое. Простите.

   Повелитель рассмеялся. Ему нравилась растерянность слуги. Нравилось видеть того, кто слишком слаб и глуп, чтобы понимать задумку своего господина.

   — Каждый Повелитель выделяет кого-то из Высшего совета, — напомнил Повелитель. — Личный советник обретает особую власть, особое… доверие. И особое предназначение. Именно он становится полководцем армии Повелителя, когда тот решает начать новое завоевание.

   Демон говорил неторопливо, любуясь тем, как два его советника с разных концов зала подступают к растерявшейся карне. Слабая, юная, все эти годы прожившая вдали от интриг высших, вдали от сильных.

   — Сильный Повелитель выбирает себе сильного советника, — продолжил глава демонов, подойдя ближе. — Достойный советник сделает своего Повелителя лишь сильнее. Но… По-настоящему умный Повелитель выбирает себе… двух сильных советников. — Демон сделал многозначительную паузу. — Соперничество советников только на руку умному политику. Он получит свое, мало что потеряв, ведь у советников не будет времени играть против него, пока они заняты собственным противостоянием.

   Мома помалкивал. Он был хорошим слугой и знал своего господина.

   — Но сильные и амбициозные всегда хотят большего, — прищурившись, сказал Повелитель. — Рано или поздно противостояние перерастет в бойню, и победитель попытается освободить себе место на вершине.

   — Янус сильнее Кера, — заметил Мома. — Но он не тот, что будет играть против вас, василиас.

   — А Кер слишком самоуверен, чтобы не попытаться… — заметил Повелитель.

   — Опасно ждать этого момента, — пробормотал Мома, подступив почти вплотную, потесненный гостями бала. Его шепот едва не потонул в общем гаме, но Повелитель его услышал.

   — Мудрый Повелитель, Мома, не будет ждать, когда кто-то ударит ему в спину, — наблюдая за тем, как карна приседает в приветствии перед Янусом, сказал Повелитель. — Он сделает шаг первым.

   — Вы собираетесь расправиться с ними? — предположил слуга.

   — Нет, — усмехнулся Повелитель, — я позволю им вцепиться друг другу в горло, чтобы уничтожили один другого. И сейчас я бросил своим псам кость.

   Мома отчетливо сглотнул, но через несколько секунд решился напомнить:

   — Кер захочет заполучить себе знающую. Но Янус… Вы уверены, что он вступит в борьбу с Кером?

   Повелитель усмехнулся. Ему нравилось чувствовать себя сильнейшим. Нравилось ощущение превосходства, которое он получил, победив своего предшественника. И нравилось, что власть открывала ему то, чего не видели другие.

   — Янус пожелает ее заполучить, — сказал Повелитель уверенно. — Он ее ждал… Он видел ее… Она та, кого он хочет. Он уже видел ее при помощи своего дара. И вот она здесь.

   Слуга понимающе издал неразборчивое восклицание.

   — Сильный, умный и мудрый правитель использует силу своих советников, но не даст им начать игру против себя, — с усмешкой произнес Повелитель. — Он использует их желания, слабости и амбиции раньше и столкнет их лбами. Если трофей будет достаточно велик, они уничтожат друг друга, желая его заполучить. Если один выживет, то его будет легко убрать, пока он ослаблен. А после… придет черед новых советников.

   — Я преклоняюсь перед вами, василиас, — с восторгом прошептал Мома. — Вы мудрейший из всех, кого я когда-либо знал. Я рад, что служу вам. И вы лучший из Повелителей, кого знал Ад. Ваш предшественник…

   — Он был глуп, — прервал слугу демон резко. Ему не нравилось, когда кто-то при нем упоминал предыдущего Повелителя, и лишь Мома прощал эту вольность. — Нельзя позволять обретать кому-то власть. Нельзя доверять. Он передал мне часть своей власти, доверил армию. Думал, что я всегда буду защищать его спину. А я становился сильнее с каждым годом, пока он не видел. У того, кто на вершине, нет верных друзей, нет верных и сильных слуг, лишь временные помощники, которые всегда становятся его врагами. Но я не тот демон, корону которого когда-то сорвал. Я не допущу тех же ошибок.

***

Я очнулась рывком, как и всегда. И тут же села, окидывая взглядом место, где оказалась.

   Салон автомобиля. Черная кожа обивки, тонкие позолоченные вставки. Мягко урчащий двигатель. Зеленокожий и рогатый водитель в аккуратном деловом костюме.

   Я сглотнула и медленно повернулась к тому, кто, закинув ногу на ногу, преспокойно сидел рядом на заднем сидении. Янус собственной демонической персоной. Без пиджака. Рукава рубашки расстегнуты и закатаны, обнажая сильные руки до локтя. От запястий вверх тянутся строчки рун, теряясь под тканью.

   То ли сон повлиял, то ли все пережитое, но происходящее я воспринимала рывками, по частям. Сделала глубокий вдох и тут же почувствовала себя лишней в салоне. Стоило как можно быстрее удрать, но кто же станет выпрыгивать из машины на ходу, пусть та и движется по улице со скоростью черепахи?

   За тонированным стеклом проплывали ряды серых домов. Фонари уже зажглись, а значит, в Аду наступила ночь. Сколько я ни всматривалась, а не смогла разглядеть номера домов, чтобы иметь хоть какое-то представление о месте, куда мы двигались.

   Я вновь глянула на начальника. Даже без пиджака и с подвернутыми рукавами рубашки демон выглядел журнальной картинкой. Против воли сравнив его с Ноксом, я пришла к выводу, что Янус внешне кажется моложе и стройнее. И в его лице не было той явной сексуальной порочности, которую я наблюдала у Нокса. А еще Янус определенно не любовался собой так, как демон восьмого чина. Он просто сидел рядом и занимался своими делами, давая мне возможность прийти в себя.

   Я поежилась и, стараясь не делать это слишком явно, осмотрела себя. Я все еще была в том откровенном платье из кружева, едва прикрывавшем… хоть что-то. Ткань на левом бедре оказалась изодрана в клочки, словно меня расцарапал кот. Да и кожа в дырах оказалась чуть красноватой, хотя боли я не чувствовала. Туфли отсутствовали. А мои плечи прикрывал, согревая, пиджак из темно-синей ткани. Пиджак Януса, судя по всему.

   Я вновь поежилась и медленно стянула края плотной ткани, пытаясь закутаться в пиджак, как в плед. Стоило приподняться, чтобы расправить ткань, но я так боялась даже лишний раз пошевелиться, что плюнула на тот факт, что прикрыть ноги не выйдет, только верхнюю часть тела. Что уж тут. Я уже отсидела на коленях у демона несколько часов и, похоже, проспала какое-то время в салоне машины рядом с ним. И это я еще не знаю, как попала из театра в машину! В общем, как-то поздно трепыхаться.

   Закончив изучать письмо, демон аккуратно свернул его и, как книгу на полку, сунул в воздух перед собой. Я беззвучно охнула, видя, как письмо не только не упало, но рядом с ним проявились и другие свернутые листы, подвешенные в воздухе на подобный манер.

   Увлекшись демонической магией, я не заметила миг, когда Янус повернулся ко мне, лишь внезапно ощутила пристальный взгляд и вздрогнула. Не от страха, а от осознания неправильности ситуации. А еще от смущения.

   Сложно не обращать внимания на пристальный взгляд, когда на тебя смотрят с расстояния чуть больше метра, но я честно попыталась, чувствуя, как теплеют щеки, а потом все же покосилась на Януса, немного опустив голову.

   Взгляд нервировал. И чуть-чуть будоражил. Демон будто чего-то ждал. А мне хотелось или огрызнуться, предложив не таращиться, или начинать уже оправдываться.

   Решиться на что-либо я не успела. Янус просто подался вперед и как-то разом почти навис надо мной. Я ойкнула от этого плавного и незаметного перемещения, шарахнулась в сторону, с оглушительным для замкнутого пространства звуком стукнувшись затылком и плечом о дверь автомобиля. Демон на мои трепыхания не обратил внимания. Навис, протянул руку и пальцами сдавил мой подбородок, вынудив поднять голову и посмотреть в глаза.

   Я едва не застонала, ощутив, как поплыло лицо демона, утопая в черноте, а потом в этой черноте стали проявляться картинки прошедшего дня от моего пробуждения и до того мига, когда Нокс тащил меня сквозь толпу к Янусу.

   Отпустил меня демон так же быстро, как и в прошлый раз. Но за миг до того, как я перестала чувствовать на своей коже его пальцы, мне почудился вздох облегчения. Не мой.

   — Нокс больше не появится в доме быта, — ровным тоном сказал Янус, отодвигаясь.

   Я сглотнула, несколько раз моргнула, чувствуя, как возвращается зрение, и уставилась на демона. Хотелось поблагодарить, уточнить, что же будет с Ноксом, и убедиться, что Янус гарантирует свои слова, но я молчала и смотрела на него, находясь в каком-то оцепенении.

   Видение вернуло меня на несколько часов назад. На несколько секунд я вновь испытала панику и ужас. Вновь оказалась заточена в собственном теле.

   Неужели все закончилось? И я… я в порядке… Жива, невредима. И Нокс не проделает этого снова? Не нагрянет и не утащит меня?

   — Он не навредит тебе, но не выходи наружу какое-то время, — услышала я слова демона. — И не смотри в глаза демонам. У тебя нет защиты против нас.

   Голос Януса заполнял салон, но я едва воспринимала сказанные им слова.

   Я в безопасности? Я точно в безопасности?

   Медленно сжала ткань пиджака сильнее и глубоко вдохнула, чувствуя тонкий очень мужской аромат в сочетании с запахами дыма и хвои. Я могу двигаться и дышать сама. И это притом, что всего минуту назад Янус смотрел мне в глаза. Но он мне ничего не сделал, наоборот, защитил от другого демона.

   Слезы полились сами собой. У меня будто внутри расправилась пружина, все это время контролировавшая эмоции. От заторможенности и контроля я перепрыгнула сразу в тихую истерику, низко опустив голову и обхватив себя руками.

   Внезапно меня едва ощутимо погладили по голове. Я икнула, замерла и подняла голову, не веря собственным ощущениям. Но нет, мне не показалось. Янус сидел, подавшись ко мне. В его взгляде не было сочувствия, но этот сдержанный субъект еще раз провел ладонью по моей голове, будто я была ребенком или маленьким зверьком.

   Сочувствия от демона я не ожидала и, не в силах сдержаться, рывком придвинулась, уткнувшись лицом Янусу в подмышку. Еще и руками обхватила, прижимаясь плотнее. А потом громко разрыдалась, наплевав на все. Как ребенок, напуганный кошмаром.

   Стыдно-то ка-а-ак!

   Но Янус меня не оттолкнул и даже ругаться не стал. Замер на несколько секунд, а потом осторожно обнял одной рукой, прижимая к себе.

   Было тепло. Жутко стыдно. Но я не могла остановиться. Вздрагивала, всхлипывала, стискивала тонкую ткань рубашки. Даже в какой-то момент стала рассказывать о том, как мне было гадко и страшно. А ведь я даже бабушке в жилетку не плакала!

***

«Ох, Сашка, бедовая ты! — с горечью подумала, продолжая жаться к боку Януса. — И сумасшедшая!»

   Я долго рыдала, но при всем желании не смогла бы сказать, сколько прошло времени. Рубашка демона под моей щекой стала мокрой и успела вновь высохнуть, а я все никак не могла отодвинуться, хотя кое-как успокоилась.

   А ведь надо отлипнуть от начальника! Отлипнуть и отодвинуться на приличное расстояние! Но как это сделать, не сгорев со стыда через секунду, когда час — а то и больше! — размазывала слезы и сопли по чужой безупречной одежде, прижимаясь так, словно рядом не живой и едва знакомый мужчина, а огромный плюшевый мишка — верный друг и товарищ.

   Янус был теплый. И от его руки у меня на талии растекалось упоительное тепло. А еще у него размеренно, сильно и успокаивающе билось сердце. Стыд стыдом, а он меня не оттолкнул и позволил выплакаться. Демон, а по-своему хороший.

   Через какое-то время я все же отодвинулась, стараясь не смотреть на Януса. У него непроницаемый взгляд, но мало ли! Еще глянет на меня недовольно и уничижительно. Я все же не из ему подобных, просто новенькая подчиненная, а заставляю с собой возиться. Защищать. И, будто этого мало, посмела рыдать в него, как в подушку!

   — Тебе лучше войти в дом, — вместо упрека сказал Янус. — Кон приготовит что-нибудь успокоительное.

   В своей истерике я пропустила момент, когда машина остановилась, и молчаливый водитель, затылком похожий на тролля, заглушил мотор. Глянув в окно, я убедилась, что автомобиль замер перед домом быта. Покосилась на Януса, медленно кивнула и дрожащей рукой толкнула дверь.

   Уже снаружи поняла, что не дойду до дома с достоинством. Коленки дрожали, голова кружилась. Ногам было колко без обуви. Во рту поселился противный горький привкус. После салона и объятий Януса даже в его пиджаке было неимоверно холодно.

   Я против воли всхлипнула, горько усмехнулась, подумав о том, что в фильмах и книгах уставших, многое переживших героинь обязательно провожают, а порой — несут на руках прямо в теплую постельку, укрывают пледом и сидят рядом, оберегая сон. Но мне, естественно, такое не положено. Я же не в сказке.

   И тут меня вздернуло вверх так резко, что я непроизвольно вскрикнула, а в следующий миг прихлопнула рот ладонью, сообразив, что это не магия и не новое похищение, это Янус тащит меня к дверям дома быта на руках.

   От потрясения я не могла не таращиться на него. И пошевелиться не могла тоже.

   Демон в несколько быстрых шагов подошел к дому, внутренний замок тихо щелкнул, и Янус пнул дверь. На нас тут же хлынули до этого отгороженные дверью звуки: стук наверху, возгласы Тафы и Нелли, смех Фунтика.

   — Зайка моя! — вскричал Домовой, появляясь посреди холла.

   Среагировав на реплику мастера, звуки в доме на миг стихли, а потом со всех сторон послышались быстрые шаги.

   — Позаботься о ней, — велел Янус, плавно сгружая меня на руки Домовому.

   — Да, господин Янус, — мигом уняв эмоции, ответил Домовой. — Конечно.

   Мастера высыпали на площадку лестницы, таращась на нас оттуда, как пчелы из улья. Я даже услышала тихое жужжание — гианы позади остальных мастеров тихо перешептывались.

   Больше ничего не сказав, демон развернулся и покинул дом быта. Дверь сама собой с грохотом захлопнулась.

   — Ушел, — прошептала я, не понимая почему, но испытывая легкую обиду.

   — Золотко наше, с тобой все хорошо? — спросил Домовой осторожно.

   — Да… — пробормотала я, глядя на дверь.

   Ушел! И даже не…

   Я не додумала мысль. Одернула себя. И влепила мысленную затрещину.

   Так! Александра Николаевна! Что вы удумали? Что за странные мысли?

   Меня Янус спас? Спас. Выплакаться дал? Дал. Обещал, что не повторится? Обещал. До самого дома проводил? Проводил. Да еще и передал с рук на руки. Так чего мне от него надо? Что за эмоции?

   Мне Янус больше ничего не должен. И уж точно он не должен торчать здесь, держать меня за ручку и каждую секунду спрашивать, все ли со мной в порядке и окончательно ли я успокоилась.

   Так что… Давай, Сашка, давай. Прекращай.

   Я на секунду прикрыла веки, глубоко вздохнула и, слабо улыбнувшись, повернула голову к Домовому.

   — Я в порядке. Янус… Господин Янус меня спас… помог… — едва подбирая слова, сказала мастеру, а потом охнула и ошарашено потрогала совершенно гладкий подбородок Домового: — Что с тобой?

   — Я не смог тебе помочь, — хмуро ответил мастер. — Это большой позор для домового.

   — Это что, наказание?

   — Да, — согласился мастер. — Я сам себя наказал.

   — Но ты… ты ведь не смог бы противостоять Ноксу! — с жаром напомнила я.

   — Это не важно, крошка, — сказал мужчина. — Я защитник этого дома, а ничего не смог сделать. Вот и все.

   Я покачала головой, запахнула пиджак и посмотрела на вышедшего из бара Кона, а потом — на мастеров на лестнице. Они не двигались, но смотрели на меня с явным облегчением.

   — Я сделаю успокоительный отвар, — предупредил Кон.

   — Хорошо, — согласилась я, — но сначала я хочу в душ. И еще поесть!

   Лепрекон кивнул и тут же скрылся из виду, а мастера загалдели и лавиной нахлынули на нас с Домовым, окружив со всех сторон. Меня расспрашивали, успокаивали, при мне поносили Нокса и рассыпались в словах обожания Янусу, а я могла лишь слабо улыбаться, мямлить и мечтать о горячей ванне. Хотелось взять мочалку и как следует оттереть себя от макушки и до пяток, избавляясь от воспоминаний о прикосновениях Нокса.

   — Так! Успокоились все! Саше надо отдохнуть! — рявкнул Домовой. — Вы посмотрите ж! Бледная совсем!

   — Верно-верно, мой дорогой друг, — согласился месье Луи. — Мадемуазель Александре необходим отдых.

   Мастера вновь загалдели, но уже тише, а Домовой, и не подумав отпускать, понес меня к лестнице.

   — Нелли, завтра будешь сама работать, — заявил Злат Златыч, и банши не стала спорить. — Саше стоит отдохнуть.

   — Да, видно же, что ей тяжело пришлось, — согласилась с ним Тафа.

   Я улыбнулась, но ничего не сказала.

   Как же хорошо, что в этом странном мире у меня изначально есть все они — мастера, Янус. И этот дом, где меня ждут.

ГЛАВА 4. СОН НЕБЫТИЯ

— Отпусти, пожалуйста, — обратилась к Домовому, когда тот остановился посредине моей спальни. Почему-то его прикосновения чем дальше, тем больше меня нервировали. — Мне… нехорошо.

   Мастер не стал спорить и бережно ссадил меня в кресло, а потом и вовсе отступил на пару шагов под моим пристальным взглядом. Тут же стало легче и дышать, и думать. Я виновато улыбнулась, а Домовой понимающе кивнул.

   Посидев немного, я медленно поднялась и побрела в ванную комнату. Парикмахер пристально за мной наблюдал, но не пытался помочь.

   — Можешь… Можешь побыть здесь и поговорить со мной? — спросила, обернувшись к Домовому в дверях. — Мне не хочется сейчас оставаться одной.

   Мастер не ответил, просто кивнул и остался в спальне. Я же, вздохнув, зашла в санузел и, оставив дверь открытой, медленно стянула с плеч пиджак Януса.

   Я не собиралась рыдать. И пересказывать свои злоключения — тоже. Может быть потом, завтра. Сейчас же мне хотелось стащить с себя платье, изорвать его в клочья, а потом тщательно оттереть себя мочалкой, чтобы смыть любое воспоминание о прикосновениях Нокса.

   Стоило об этом подумать, я передернула плечами. Взглянула на себя в зеркало и скривилась — макияж почти не размазался, но сквозь пудру просвечивала бледная, сероватая кожа, глаза покраснели, нос припух от слез. Опустив взгляд на платье, я нервно вскрикнула. Не выдержала, ухватила низкий вырез руками и дернула тонкую ткань, разрывая платье до пупка, а потом просто перешагнула соскользнувшее к ступням чернильно-кружевное пятно.

   Домового из ванной я не видела, и само присутствие мастера рядом не волновало, хотя никогда прежде мне не доводилось раздеваться в присутствие мужчины. Кажется, я даже смогла бы раздеться у него на глазах, больше стремясь избавиться от ненавистной одежды, чем переживая о собственных действиях. Да и вообще… Парикмахер, хоть и был милым и довольно красивым мужчиной, не вызывал ничего, кроме дружеской симпатии.

   Я забралась в ванну и крутанула кран, желая как можно скорее оказаться в очистительном жаре горячей воды. Закусила губу, наблюдая, как поток закручивается вокруг моих ног, принося успокоение. Очень быстро вода поднялась до щиколоток, а потом — и до коленей. Я плеснула в воду полбанки ароматной клубничной пены, больше стремясь перебить любые посторонние запахи, чем насладиться ароматом ягод. Вода обняла, как кто-то добрый и заботливый. Стало легче. Застонав, я соскользнула ниже, погружаясь по подбородок. Хотелось зарыться в тепло, остаться в нем. Я обняла себя за плечи и медленно выдохнула. Мне вновь стало спокойно. Так спокойно, как в объятиях Януса. О том, что рядом с Домовым мне почему-то стало не по себе, предпочла не думать.

   — Лучше? — подождав еще немного, спросил Домовой. Он был где-то рядом, но я не видела его в открытую дверь. — Мы волновались за тебя.

   — Да, — тихо ответила Домовому. — Теперь лучше. Спасибо.

   — Не знаю, чтобы делали, если бы Янус не отозвался, но он ответил на звонок сразу же и появился очень быстро, — сообщил мастер. — Он быстро тебя нашел?

   — Он знал, куда отправится Нокс, — ответила я, сама только что это поняв. — Янус не гонялся за Ноксом по всему Аду, а просто дождался нас нужном месте. Он увидел это в будущем?

   Домовой не ответил сразу, помолчал.

   — Наверное.

   Я тоже задумалась. Янус спас меня, но, если так подумать, мог вообще предотвратить сегодняшнее происшествие, раз способен видеть будущее. Или его сила работает совсем не так? Может, он способен что-то увидеть только тогда, когда сосредотачивается на конкретном человеке или на конкретном событии?

   Вздохнув, я отмахнулась от этого. Гадать можно бесконечно. Правду знает только демон, а я не решусь его расспрашивать. Но это все не важно. Важно лишь то, что для меня этот ужасный день закончился благополучно.

   Размышления прервал стук в дверь и появление Лепрекона. Он невозмутимо вошел в ванную и всучил мне большую кружку, от которой знакомо пахло клевером. Я не вздрогнула и не смутилась, взяла кружку и поскорее отхлебнула успокаивающего напитка. Похоже, на какое-то время произошедшее избавило меня от какой бы то ни было стеснительности.

   — Выпей все и потом забирайся в кровать под одеяло, — велел Кон. — Скоро будет готов питательный суп. С говядиной. Поешь и будешь отдыхать.

   Я кивнула, сделала еще один глоток и улыбнулась, чувствуя, как странная, но определенно волшебная жидкость обволакивает меня изнутри теплом, вытесняя все посторонние эмоции.

   Вот только засыпать в горячей воде — не лучшая идея. Поэтому я плотнее обхватила кружку и откинула голову на край ванны, спросив:

   — Слушай, а что вы все знаете о вражде между Ноксом и Янусом?

   Думать о зловредном демоне не хотелось, да и вообще подобные разговоры стоило отложить на потом. Выспаться, еще раз поесть… После все произошедшее обязательно покажется не таким ярким, не таким неприятным. Стоило просто отдохнуть, но я спросила.

   Домовой молчал довольно долго. Я успела сделать несколько глотков до того, как мастер чуть виновато признался:

   — Мы сами в растерянности, зайчонок. Мы знаем, что нашего Януса много кто недолюбливает. Мы не задавались вопросом, что стало тому причиной. Всегда считали, что это из-за низвержения. Он в глазах своих сородичей немного… прокаженный. — Домовой замялся, замолчал и молчал довольно долго, а я не торопила с ответом. — И про личную неприязнь Нокса мы знали. Даже предполагали, что Нокс знал Януса до низвержения.

   Я призадумалась. Вспомнила свой сон-видение. Пока слова Домового вполне соотносились с событиями, которым я не могла стать свидетельницей.

   — Януса низвергли… много лет назад? — припомнила я. — Где-то шесть столетий назад?

   — Даже чуть побольше, — подтвердил парикмахер.

   Я сделала глоток клеверного чая и попыталась соединить облик демона с самим фактом того, что много-много лет назад Янус выглядел не старше, чем сейчас.

   — А демоны… сколько они живут? — уточнила с тревогой.

   — Они бессмертны, — сообщил мне Домовой. — Так что живут они до тех пор, пока не решают, что хватит, или до тех пор, пока их кто-нибудь не убьет.

   Я проглотила чай и прикрыла глаза, принимая услышанное. Принять оказалось проще, чем попытаться понять.

   — Мы только одного не смогли понять, — сказал Домовой. — Почему Нокс так в тебя вцепился? Будто знал что-то такое, что могло спровоцировать Януса.

   Я не ответила, хотя, как оказалось, знала больше мастеров.

   — Потому что я похожа на девушку по имени Сандра, — проговорила беззвучно и потрогала свободной рукой губы, будто хотела ощутить слова подушечками пальцев. — Я похожа на ту, кто был дорог Янусу.

   Осознание что-то задело в груди. Во мне будто лопнул воздушный шарик, наполненный чернилами, и те растеклись, заполняя мой разум не горечью, не обидой, а сочувствием к странному, словно высеченному из камня мужчине, которому суждено жить вечно, который потерял дорогое ему существо очень много лет назад, но до сих пор не забыл об этом, раз словесная шпилька Нокса сумела пробить спокойствие демона.

   Говорят, с годами у человека не становится больше друзей. Чем дольше каждый живет, тем меньше вокруг истинно важных и близких, тех, кто понимает и принимает тебя, кто делит с тобой мгновения жизни. Но то люди. А как жить таким, как демоны? Не созданиям из мифов и ужастиков, а вот… просто созданиям, очень похожим на людей, но наделенным бессмертием. У демонов, проживших столетия, много друзей? У Януса много тех, кто рядом и готов поддержать?

   Я вздохнула и заставила себя перестать об этом думать. Не хватало! Как вообще могло получиться, что, думая о себе, я начала думать о демоне? Еще немного и я проникнусь сочувствием к собственному начальнику! А то и уже прониклась…

***

Домовой еще что-то говорил, но я перестала вслушиваться, сообразив, что мастер подробно, в лицах, пересказывает то, что происходило в доме быта после моего похищения. Меня не взволновало даже то, что Домовой с некоторым недовольством прошелся по словам и действиям Нелли. Я выслушала мастера, но не испытала и капли негодования по отношению к банши. Видимо, уже успела привыкнуть за эти дни, что девушка изрядно побаивается Януса и не особо переживает в отношении окружающих.

   — Все закончилось хорошо, так не все ли равно? — сказала я и пожала плечами.

   Домовой возмутился, засопел, как злой ежик. Я даже представила со всей ясностью, как распушились усы парикмахера. Умолкнув на пару секунд, дальше Домовой пустился в такие дебри рассуждений, что я вновь выпала из разговора, уловив лишь то, что в этом доме быта принято заботиться друг о друге и о клиентах. Мол, именно так выстраиваются крепкие отношения, которые выдержат испытание временем и невзгодами.

   Я могла лишь хмыкать время от времени, сравнивая здешние особенности рабочего коллектива с теми, которые знала при жизни. Хотя, вряд ли это особенность данного мира. Больше похоже, что это особенность этого дома быта, где не просто готовы оказать бытовую услугу, а хотят создать свой собственным маленький мир, где все повязаны не деньгами, не страхом, а чем-то большим. Доверием, дружбой, любовью, преданностью. А во главе всего этого стоит Янус, соединяя людей и нелюдей вокруг связями-нитями, которые не порвутся и не исчезнут в мгновение ока.

   Когда вода окончательно остыла, я с сожалением выбралась из ванны, завернулась в халат и вернулась в спальню. Домовой обнаружился на полу рядом с дверью. При моем появлении он умолк и кивнул на дверь в соседнюю комнату, где меня дожидался поздний ужин под блестящей металлической крышкой.

   Стол у дивана не был предназначен для чинного поглощения пищи, так что я на все наплевала и устроилась со всем комфортом, поджав ноги и прижимая к груди довольно внушительную миску супа.

   Кон и в этот раз уловил мои привычки, приготовив мне не просто суп, а лапшу с мясом в наваристом бульоне. Так я готовила себе дома. И есть тоже любила из похожей посуды, используя вместо миски для супа вместительную белую салатницу.

   От обилия еды, от вкуса, от тепла и спокойствия я разомлела гораздо больше, чем от горячей ванны, и засыпать начала с миской в руках. Домовой попытался ее у меня отобрать, но я воспротивилась, вынырнула из дремы на несколько минут и доела сытный бульон с плавающими в нем волокнами мяса.

   — Давай я… — начал мастер, когда отставила пустую миску и сонно осмотрела продолговатые кусочки тостов, смазанных чем-то кремовым, но я отмахнулась. Есть больше не хотелось. А хотелось спать. Вот только разум и тело противились помощи Домового.

   Кое-как встав и едва переставляя ноги, я поплелась в спальню, по пути отведя протянутую ко мне руку. Нет, помощи не хотелось. Совершенно. Даже если сейчас я усну прямо по пути к кровати, то все равно это будет лучше, чем ощущение чужих пальцев сквозь плотный халат.

   — До завтра, — пробормотала уже на подступах к кровати и, кажется, банально упала лицом в подушку.

   — Спокойной ночи, радость моя, — усмехнулся мастер.

***

Застонав, я села и сдавила пальцами горло.

   Я не могу!.. Я не могу дышать! Не могу кричать!

   Из горла вырвался хриплый стон, и я вздрогнула, сообразив, что мне все приснилось.

   Судорожно втянула воздух, а потом медленно выдохнула. Повторила несколько раз, пока голова не прояснилась, и разум не отделил сон от яви.

   Мне снова приснился кошмар. Мой обычный кошмар. Но на этот раз он оказался ярче и ужаснее, чем прежде, хотя в нем, если подумать, ничего не происходило. Просто в этот раз внутри черного вакуума, в котором я себя осознавала, меня охватила доселе незнакомый мне уровень паники. Если бы в своем кошмаре я ощущала собственное тело, меня бы, наверное, трясло бы и корежило, как под воздействием электричества, а я… я бы согласилась на подобное, ведь физическая боль куда понятнее боли, ощутимой только разумом.

   Я чувствовала ужас. Тоску. Боль. Панику. Злость. Осознавала, что где-то за пределами черноты есть время, и оно не прекращает свой бег. Вопила беззвучно, пытаясь хоть так ощутить свое тело, свои чувства, но ничего не было. Был лишь мой разум, отделенный от всего. Я не могла даже видеть окружающее пространство, что уж говорить об остальных чувствах. И мой разум, не находящий опоры, медленно, но неотвратимо сходил с ума.

   И проснулась я с ощущением, что довольно близко подобралась к безумию.

   Вновь хрипло вскрикнув, я осмотрелась, убеждаясь, что вокруг меня куча вещей, а я могу эти вещи видеть, трогать. Даже лизнуть могу! Хотя лизать одеяло — глупость несусветная. Зато могу!

   Сквозь занавески пробивался алый свет с улицы. Похоже, я проспала совсем немного, раз фонари еще горят.

   Взглянув на тумбочку, я не обнаружила часов и нахмурилась, вспоминая, куда их дела.

   — Точно! Они же у месье Луи.

   Я взглянула на себя, обнаружив, что устроилась спать прямо в халате. Тот под одеялом сбился немного на бок, а в свете уличных фонарей на бедре видны какие-то пятна.

   Удивленно хмыкнув, я немного полежала, оценивая собственную решимость, но потом все же встала, намереваясь сходить за часами. Прежде чем одернуть халат, внимательно осмотрела кожу. Пятна оказались синяками. Янус не расцарапал мне ногу, но следы оставил.

   По одному прижав пальцы к четким пятнышкам, я удивилась тому, что совершенно не обижена на демона за отметины. Более того, следы и легкая боль мигом воскресили ощущение мужской ладони на бедре. И ощущения эти донельзя смутили.

   — Так, — решительно одернув халат, сказала себе. — Часы, воды попить. И спать!

   В доме царила обычная для ночного времени тишина. Светильники на стенах горели едва-едва, от чего и без того мрачные коридоры казались интерьерами фильма ужасов. Алые тени двигались вслед за моими шагами, будто каждая из них была готовым напасть призраком, но я уже выяснила, что тени не опасны, это просто алые огоньки в лампах меняют свою яркость, реагируя на живые объекты.

   В коридоре мастерских тишину рассеял отдаленный храп. Осмотревшись, я сориентировалась, что звук доносится из-за двери во владения Фунтика. Похоже, сегодня наш тамада решил остаться и переночевать в доме. А может так умаялся за день, что просто уснул, не сходя с места.

   — Месье Луи? — тихо позвала я, постучав в дверь мастерской фотографа, но мне ожидаемо никто не ответил — Даггер исчезал и появлялся незаметно, но в одно и то же время, не засиживаясь в доме быта после окончания своего рабочего дня. — Месье Луи?

   Для собственного успокоения постучав в дверь еще раз, я надавила на ручку и с облегчением выдохнула — створка подалась без сопротивления. Я могла забрать часы и утром, когда мастер придет на работу, но почему-то хотелось вернуть хронометр именно сейчас.

   В отсутствие месье Луи свет в мастерской не вспыхнул, а я не обнаружила на стене выключатель. Зато в кабинете с легким гудением возникло и сгустилось под абажуром мягкое желтое свечение, постепенно заливая небольшое помещение и разгоняя тени.

   — Я извиняюсь за самоуправство, если что, — ради собственной совести негромко сказала я, осторожно пересекая темную мастерскую. — Мне просто нужны часы.

   Те обнаружились на столе, придавленные стопкой фотографий, с которых на меня смотрела мадам Виолетта. Не удержавшись, я присела за стол, взяла снимки и всмотрелась внимательнее.

   Пусть внешность этой особы и менялась время от времени, она каким-то образом умудрялась легко сживаться со своим новым телом. Ни во взгляде, ни в мимике, ни в развороте плеч неуверенности я не видела. Лукавые искорки в глубине мудрых глаз, мягкая улыбка на искусно подкрашенных губах. Камера месье Луи запечатлела вовсе не временную оболочку, а ту особу, которая раз за разом проживала месяц в новом теле, находя в этом своеобразное удовольствие.

   Осмотревшись, я вытащила из стопки альбомов тот, на котором значилась фамилия клиентки фотохудожника и, вновь извинившись за нахальство, медленно перевернула обложку.

   Из-под тончайшего листа белой кальки на меня смотрел пожилой импозантный господин. Я убрала преграду и охнула, любуясь снимком.

   Даже если бы не знала, обязательно предположила бы, что этот человек как-то связан с мадам Виолеттой, уж очень прямой и уверенный был у мужчины взгляд. В облике не чувствовалось стеснения женщины, вынужденно играющей мужчину. За оболочкой скрывалась увлеченная натура, готовая к любым творческим экспериментам, а оттого уверенная в себе. Мадам Виолетта была не просто актрисой, она любила играть в саму жизнь, принимая ее прихотливый сценарий.

   На другом снимке на простом стуле, свесив ножки в плотных белых гольфах, сидела девочка лет семи. Ее коротенькое платье в мелкий цветочек было измято, волосы чуть выбились из перевитой лентами косы. Но неаккуратность не портила снимок. Даже наоборот. Придавала моменту живости, характера. Девочка на снимке не просто сидела, она словно замерла на стуле лишь на мгновение, поддаваясь уговорам. Так и чудилось, что она глубоко вздохнет, сморщит нос и умчится прочь. Выскочит из фотографии прямо сюда, под мягкий желтый свет лампы. И то, что снимок черно-белый, не развеивало это ощущение.

   Улыбнувшись, я продолжила листать альбом, разглядывая облики мадам Виолетты и убеждаясь, что эта женщина хоть и человек, а поразить, заинтересовать собой способна больше, чем любой нелюдь при всей необычности их внешности. Я даже пожалела, что Виолетта Колаяни заглядывает в дом быта всего один раз в месяц.

   Долистав альбом, я осторожно вернула его на место, забрала часы и осмотрела стол, выискивая демонический компас. Тот обнаружился под еще одной стопкой снимков. Сунув обе вещицы в карман, я в третий раз извинилась за визит в отсутствие хозяина и вышла в коридор.

   — Теперь… — пробормотала себе под нос, но не договорила, заметив полосу света, выливавшуюся из-под двери в другом конце коридора серебристой лужицей.

   На миг засомневавшись, — расположение мастерских я уже выучила и знала, кто из мастеров еще не спит — я отложила поход в бар за стаканом воды. Стоило подойти и замереть напротив двери в мастерскую часовщика, к храпу Фунтика добавились звуки жаркой летней ночи из владений Тары — пели цикады, шелестели ветви, деловито ухала в отдалении сова. Мне даже почудился плотный аромат мальвы.

   Мотнув головой, я с трепетом постучала в дверь и замерла, ожидая ответа. В кармане до боли сжала серебристый диск компаса, больше боясь разговора с мастером, чем этого демонического предмета, но со мной и вокруг меня происходило слишком много непонятных событий, чтобы игнорировать шанс разобраться хотя бы в самом простом моменте.

   Кронос не ответил. Я потопталась на месте, начав сомневаться в правильности своих действий, но потом все же решилась постучать еще раз. С тем же результатом.

   — Ох, черт… — прошипела себе под нос.

   — В Аду лучше не поминать чертей, — внезапно раздалось позади меня, и я подпрыгнула от неожиданности. — Они услышат.

   Я рывком развернулась, едва не столкнувшись нос к носу с хозяином часовой мастерской, и отшатнулась, больно ударившись о деревянную панель двери. Кронос с невозмутимым видом моргнул, на его губах едва наметилась улыбка. Вздрагивать и отступать он даже не подумал. Стоял совсем близко с большой кружкой чая, флегматично глядя на меня.

   — Буду знать, — пробормотала я, отступая и позволяя Кроносу пройти внутрь.

   — Ты пришла задать вопрос, — бросил мастер, открывая дверь. — Заходи.

   Я удивленно моргнула, не услышав вопросительной интонации. Этот тип знал, что я приду?

   Ох! О чем я? Конечно же знал! Это ведь ближайшее событие, будущее, которое определилось, и прошлое для Кроноса, которое уже не изменится, если я правильно поняла объяснения мастеров.

   — Да, я хотела кое-что узнать, — ответила я, входя в мастерскую и прикрывая за собой дверь.

   Как и в первый мой визит сюда, почувствовала себя неуютно, будто в маленькой коробочке. Мастерская Кроноса представляла собой квадратную комнату без окна, — не устаю удивляться играм с пространством внутри дома, где при равных не таких уж больших простенках между дверями, мастерские изнутри совершенно разные — стены и потолок которой были плотно увешаны работающими часами, сломанными механизмами с торчащими из-под циферблатов пружинами, картинами и даже керамическими фигурками в виде часов. Ламп ни на потолке, ни на стенах не наблюдалось, но в мастерской было удивительно светло, как если бы свечение исходило от всех механизмов разом.

   Но не это пугало, а абсолютная синхронность работы часов. Тиканье сотней механических голосов окружало со всех сторон. Стоит закрыть глаза — и покажется, что стоишь внутри огромного механического сердца. Жутковато!

   Из мебели в комнате был только стол с приподнятой столешницей и обитое бледно-красной тканью кресло с непропорционально высокой спинкой. Над столешницей нависали оправленные в металл увеличительные стекла, прикрепленные к столу длинными держателями, состоявшими из нескольких длинных трубок с шарнирным соединением. Это позволяло то отводить стекло в сторону, то придвигать ближе под нужным углом.

   Кронос устроился в кресле, поставил справа от себя кружку и пристально осмотрел разложенные на столе инструменты.