Берег. Марина Маркелова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16

АННОТАЦИЯ

- Скажи мне, река, чего шелестишь?

   Какие ты тайны в осоке хранишь?

   - Я ведаю много, мне тысяча лет…

   Который узнать ты хочешь секрет?

   - Поведай ты мне о великой любви.

   Такое ли знают воды твои?

   - Ты хочешь любви? Садись, расскажу.

   А в воду заглянешь, так покажу,

   Как то ли на радость, а то ль на беду,

   Сошлись быль и сказка на берегу.

   Лилией белой любовь расцвела,

   Вот только к чему она привела?

   Послушай рассказ. И быть может найдёшь,

   Ответ на вопрос: «Для чего ты живёшь?

   За то, что эта романтическая повесть появилась на свет, я хочу поблагодарить, как ни странно это выглядит, ПРИРОДУ. Красоты простой реки в Наро-Фоминском районе - Протвы, без которых у меня бы просто не возникло вдохновения. Мою семью за поддержку, а сестру Оксану - за интересную теорию о природе "нечисти и духов", на основе которой родились мои русалки. И, конечно, мою замечательную подругу Галю за то, что всегда и до конца верит в мои труды.

   Все события и персонажи в истории вымышленные, а любые совпадения с реальными - просто случайность.

   "Только любовь спасёт наш мир и нашу цивилизацию, любовь даже к врагу"

   - Мартин Лютер Кинг

ГЛАВА 1

– Приехали! – мрачно сообщил бомбила.

   Черный, повидавший жизнь, жигуль резко дёрнулся и остановился прямо возле тёмно-голубого указателя, на котором ровными белыми буквами обозначалось «Подгадово». Олег бросил беглый взгляд за мутное от пыли окно и увидел ворота: металлические, распашные, сваренные, очевидно, местными умельцами и служащие преградой скорее для машин, нежели для людей. Во-первых, они были дырявые, а во-вторых их легко можно было обойти с любой стороны. Но не объехать. Да и разбитая бетонная дорога за ними доверие внушала разве что здешним жителям.

   – Сколько с меня? – уточнил Олег.

   – Косарь, – проворчал водитель и протянул руку за купюрой.

   Олег расплатился, хотя остался уверенным, что за такие деньги его могли бы и до дома довести. Но спорить с недовольным типом, одним из немногих, кто согласился из города ехать в Подгадово, не стал.

   – Бывай, – бросил таксист и, едва пассажир забрал багаж, выжал педаль газа, и автомобиль умчался, оставив за собой облако пыли и выхлопных газов.

   – И тебе не хворать, – пробормотал Олег ему вслед.

   А через минуту смог услышать звон деревенской тишины в зените лета. На часах было около девяти утра, но полевые птицы пели, не щадя голосов. Их чириканье, стрекот и переливы доносились со всех сторон. В голубой вышине, едва заметный, зато слышимый, плакал, кружась, ястреб. Олег даже руку приложил ко лбу козырьком, пытаясь его разглядеть. Не вышло.

   Молодой человек поудобнее забросил сумку на плечо и направился за ворота. Прошел мимо фанеры, прибитой к толстому стволу старой ракиты, на которой белой краской, просто и криво кто-то решил обозначить: «Подгадово. Основано в 19 в.».

   – Основано, – иронично усмехнулся Олег. – Что же заодно было не написать, почему так назвали?

   Он искал эту информацию ещё в столице, пользуясь всемирной сетью, просто ради интереса. Но не нашёл ничего, кроме скупых упоминаний о небольшой, но населённой деревне на берегу неширокой реки Протоки. И остался в противоречивых догадках, то ли кто-то когда-то что-то подгадал в этом месте, то ли всё дело в змеях, по-простому называемых гадами.

   Улиц в Подгадово было всего две: Дальняя и Речная. Дальняя находилась выше от реки, Речная же тянулась метрах в ста от берега, и именно здесь дед Олега, Илья Владимирович, четыре года назад купил домик со скромным хозяйством.

   Туда Олег и направился, не задержавшись надолго возле рукописной таблички. Он прошел мимо чужих заборов: металлических, каменных, деревянных и даже собранных из прутьев. За ними высились дома: грузные особняки в три этажа и простые деревенские избы с глубокими маленькими окнами и треугольными крышами. Людей Олег не видел, но слышал: то рядом рычал мотор автомобиля, то стучали топоры с молотками, то дети смеялись, то посуда гремела, то из шлангов, журча, сочилась вода. Деревня жила, и это не могло не радовать. Обнаружить деда в умирающем захолустье Олегу совсем не хотелось.

   Вдали замаячили желто-синие, какие-то солнечные стены, окружённые развесистыми плодовыми деревьями. Олег сразу понял, что дошёл: описание отцовсого дома его мать предоставила конкретное. Илья Владимирович Власов сидел на скамье возле калитки, вытянув ноги, обутые в потёртые, покрытые разводами грязи, резиновые сапоги, и с видом блаженного курил самокрутку. На приближающегося внука он даже не поглядывал, однако, когда тому оставалось до скамейки шагов десять, бросил самокрутку под ноги, затушил, наступив на нее и растерев, поднялся и развернулся Олегу навстречу. Круглое, заросшее двухнедельной седой щетиной лицо деда расцвело от радушной улыбки, он шагнул к внуку, разведя натруженные руки в стороны:

   – Олежка, – только и сказал старик перед тем, как заключить гостя в объятия.

   Лысеющая голова коснулась груди Олега, широкие ладони похлопали по спине.

   – Здорово, дед, – ласково отозвался внук, сразу забыв обо всех своих сомнениях, недовольствах и неудобствах.

   Илью Владимировича в последний раз он видел четыре года назад. В то время тот разошёлся с женой, с которой прожил более сорока лет, разделил с ней квартиру, а на вырученные деньги купил дом в Подгадово, мечтая о тихой деревенской жизни. Олег тогда жил с матерью, готовящейся к браку с москвичом, вместе с ней и перебрался в столицу. Устроился на работу, поступил в институт и как-то не собирался к деду в гости – жизнь молодёжная не отпускала, да и не тянуло в сады да в огороды. Передавал приветы, иногда общался по видеосвязи. А тут мать взбунтовалась. «А ты не думал, что деду может помощь понадобиться, – упрекала она. – Всё лето опять дома просидишь со своей работой. Хоть бы в отпуск на пару недель съездил, проведал, помог. Ни разу ведь не был». И так по нескольку раз за день. Что вдруг нашло на его мать, Олег так и не понял, но спорить с ней вышло бы дороже. Поэтому согласился нехотя, пообещав себе быстренько разобраться с помощью деду и вернуться к привычной, шумной и суетной городской жизни. Вот только сейчас, увидев искреннюю радость Ильи Владимировича, ощутив в силе его объятий тоску по внуку, понял, что с планами он погорячился. И что, пожалуй, сам рад видеть старика и готов остаться с ним на пару не дней, а скорее недель.

   – Здоровый вымахал, – восторженно оценил дед, – точно, в отцовскую родню. У нас таких отродясь не было. Богатырь прям.

   – Скажешь, тоже – богатырь, – Олег рассмеялся, – в спортзал регулярно походи – любой таким станет.

   – У нас здесь свой спортзал. Не боись, форму не потеряешь. Пойдём, пойдём, я всё тебе покажу, – Илья Владимирович распахнул калитку.

   Его небольшое хозяйство не могло не радовать глаз. Сразу было видно, что и за домом, и за двором, и за садом с огородом старик следит с трепетной заботой. Участок был выровнен и выкошен, в одном его углу расположился сад с побеленными плодовыми деревьями, пышными ягодными кустами и небольшим цветником. В другом располагалась хозяйственная часть, а чуть в стороне – небольшой скотный двор. Сейчас там куры разгребали пыль когтистыми лапками, а разнопёрый петух вальяжно расхаживал между ними с видом важного хозяина. Возле курятника стоял козлятник, а две его жительницы спокойно пощипывали траву неподалёку за забором.

   – Корову ещё хочу, – мечтательно поделился Илья Владимирович, глядя на своих рогатых питомцев, – представляешь, Олег, масло своё, творог, сметана. Эх, заживу…

   – А где ты её содержать будешь? – сомневаясь, уточнил внук. – Этой скотине же много места надо. И на что?

   – Есть на что. Я ж не пошёл и купил, не думая, чай, изучил вопрос. И нет в нём ничего невозможного. Желание было бы и цель. А так, коз держу и коров осилю.

   «Уже коров, – иронично подумал Олег. – Быстро дед обороты набирает». И пошёл на тераску знакомиться с домом.

   Внутри яркой избушки царил роскошный порядок, словно старик жил здесь не один и заботливая женская рука ежедневно вытирала пыль, мыла полы и расставляла всё по своим местам. На соответствующий вопрос Илья Владимирович только отмахнулся:

   – Да на кой они мне нужны? Мне одной хватило, сорок лет мне кровь пила, хватит уже. Хоть в старости нормально пожить, спокойно. А так Мария, вон, соседка, ходит, за цветами следит. Красиво, говорит, жалко, ежели, загубишь. А мне-то что, пусть растут, если особенно следить за ними не надо. Но в дом ко мне ни-ни. Моя территория, и баб там больше, кроме матери твоей, не будет.

   За «территорией» своей дед следил щепетильно. Олег даже подивился, как у того времени хватало и порядок поддерживать и хозяйство держать. Может, объяснялось это тем, что из трёх комнат Илья Владимирович полноценно жил только в одной, а остальные простаивали в ожидании гостей. Олегу досталась маленькая, уютная, с окнами, глядящими на восток. Убранные и подтянутые занавески позволяли солнцу проникать сквозь вымытые стекла и наполнять комнату светом. Острые лучи падали на пол, на коврик, связанный из разноцветных лоскутов, на лакированный платяной двустворчатый шкаф и на стол, прикрытый клеёнкой под кружевную скатерть. Кровать стояла в самом тёмном углу – простая, односпальная, застеленная выцветшим, но чистым покрывалом. Под потолком висела люстра советских времён с одним белым плафоном, похожая на летающую тарелку из клипа американца Moby.

   – Мило здесь, – подметил Олег. – Ты, дед, прямо молодец. Такой быт устроил, прямо загляденье.

   – Стараюсь, – отозвался старик, – порядок поддерживать – себя любить. И своих родных. Мать твоя приезжает, ты вот наведался. А был бы бардак, куда б я вас?

   – Мама говорила, что тебе помощь нужна. А я так смотрю и уже не уверен в этом. Ты сам вроде справляешься, – подметил Олег и тут же спохватился, – ты только не думай, я не отлыниваю. Просто, даже не знаю, в чём тебе тут помогать.

   – Что мне нужно, так это с внуком повидаться, – Илья Владимирович, поучая, шлёпнул его по плечу, – а то сидишь в своей Москве, как выглядишь, вон, я и забыл. А так отдохнёшь хоть с дедом, пообщаемся, на рыбалку сходим на свежем-то воздухе. Только с молодёжью у нас тут не особо. Есть, конечно, даже на большую компанию хватит. Только тут нравы и порядки свои, не знаю, как ты с ними.

   – Разберусь, дед. За это ты не беспокойся.

   – Ну, смотри, а то бы привёз кого с собой. Места-то предостаточно. Девушку, там. Девушка-то есть у тебя?

   Олег мысленно усмехнулся. Ещё бы не было – он всегда у женщин значился в любимчиках. Последняя, правда, была не самой удачной его партией: избалованная слишком и самовлюблённая. Зато красивая. Этим и взяла.

   – Есть одна, – ответил он. – Если не против – позову. А то она расстроилась, когда я уехал.

   – Да зови, конечно, – обрадовался дед, явно вообразив, что встретится уже с невестой внука. – Если тебе интернет нужен, так он по вечерам работает, сейчас не поймаешь. А пока располагайся, отдыхай…

   – Что делать-то нужно, дед? – спросил Олег. – А то я так отдыхать устану.

   – Переоденься, – указал старик. – Потом на кухню иди, я пока на стол накрою. А за обедом я тебе задачи обозначу. Сам решишь, когда и что.

   Олег кивнул, а когда за Ильёй Владимировичем закрылась дверь, подошел к окну, дотянулся до рамы и распахнул её. В нос ударил летний зной и сладкий аромат флоксов, гроздьями распустившихся под окном. И ощутил покой. Может, это было временно и даже мимолётно, но отчего-то Олег поймал себя на мысли, что ждёт чего-то. Неожиданного, необыкновенного и прекрасного. Чего точно не было ещё в его обеспеченной, но предсказуемой столичной жизни.

ГЛАВА 2

Послеобеденная жара стояла такая, что тело дышало горько-солёной влагой. Олег снял футболку, благо скромностью он не отличался, да и стесняться особенно было некого: единственной женщиной, заставшей его с обнажённым торсом, оказалась тучная соседка лет пятидесяти, устало проплывшая мимо. И продолжил работать. Сил в натренированных руках пока хватало, Олег, не напрягаясь, разбил на четверти ещё три полена, затем загнал остриё топора в колоду, собрал наколотые дрова в охапку, не боясь ободрать кожу на груди и руках, и отнёс к дровнице, где свалил и по одному начал укладывать. А вместе с тем всё поглядывал на склон холма, убегающий от сарая вниз, к реке. Тёмная, неторопливая вода манила и звала окунуться, смыть с себя жар, расслабиться и отдохнуть. И разве он этого не заслужил?

   Поразмыслив с секунду, Олег решил, что вполне. Закончил с раскладкой дров и быстро, задержавшись лишь на миг, чтобы сбросить кеды и рабочие брюки, по заросшей, но всё ещё видимой тропинке, спустился, почти сбежал, на берег.

   Здесь ракиты полоскали ломкие ветви. На другой стороне к самой воде подступал лес под стать дремучему с древними, размашистыми елями, кривыми, покрытыми старческими наростами, березами, дряхлым сухостоем и корягами, издали напоминающими щупальца чудовищ русских сказок. Застыли в безветрии осока и камыш, над которыми резво играли в догонялки стрекозы с удивительными, глубоко-синими тонкими крылышками.

   Река была неглубокой, взрослый человек легко мог пройти её вброд, и прозрачные, не загрязненные химикатами, воды это подчёркивали. Олег увидел песчаное дно с примесью некрупных камней и смело шагнул в реку. Встревоженные стайки уклеек резво бросились в разные стороны от нарушителя их спокойной жизни, чтобы через секунду, вздрагивая от любопытства, опять засуетиться возле.

   Олег сделал ещё несколько шагов, чтобы зайти немного поглубже, и, почувствовав речную прохладу на груди, с наслаждением вдохнул запах реки. Он всегда любил этот природный аромат влаги и свежести, и мог бы долго так простоять, но всё же оттолкнулся от дна, развёл руками воду и поплыл вместе с течением, неторопливо и не уставая, всё дальше и дальше, отдавая реке свою напряженность и усталость. В какой-то момент захотелось перевернуться на спину, Олег так и сделал. Подобно бревну теперь он плыл сам по себе, тратя силы лишь на то, чтобы держаться на воде. Солнце пылало справа, поэтому и не слепило, в голубой, безоблачной вышине резали воздух острыми крыльями ласточки, играя в догонялки, а потом в поисках добычи закружил уже знакомый ястреб.

   Олег почувствовал чьё-то прикосновение к лодыжке, мягкое и осторожное. Он даже вздрогнул немного, и ноги немедленно нашли дно. Здесь оказалось даже мельче, вода поднималась чуть выше пояса. Ступни увязли в песке, и сверху Олег легко смог разглядеть то, что оборвало его блаженство. Водоросли, он не знал, какие именно. Длинные буро-зеленые нити покачивались вместе с течением, как бы останавливая или предупреждая.

   Олег усмехнулся такой мысли, но заплыв свой всё же продолжать не стал. Потому что итак значительно отдалился от деревни: остроконечные крыши крайних домов еле виднелись из-за высокого берега. Нужно было возвращаться, но одна мелочь снова привлекла его внимание. Это был камень затейливой формы. Словно маленький человеческий череп с глазницами разного размера, он покоился возле большого пальца правой ноги. Олег наклонился. Длины руки хватило, чтобы достать, поднять и рассмотреть.

   Преломлённый свет и глубина не обманула зрение, находка действительно очень походила на непропорциональный, лукаво ухмыляющийся черепок. Разглядывать его было и любопытно и неприятно одновременно. Второе ощущение коснулось Олега сильнее, в конце концов, он разжал ладонь, и камень с негромким всплеском вернулся на дно.

   Олег проследил за его неторопливым движением, а когда тот зарылся в песок, понял, что боковым зрением уловил ещё что-то, но не глубине, а на поверхности.

   Какой-то белый, выделяющийся среди речной желтизны и зелени развод. Круги и рябь, оставшиеся после шлепка камня, помешали сразу разобрать, что именно отразилось в воде, и Олег замер в недолгом ожидании, когда гладь снова превратится в ровное и безмятежное природное зеркало. И увидел. Удивлению не было предела, как и желанию рассмотреть в живую то, что отражали речные воды.

   Это была девушка. Медленно, не спеша, пребывая в задумчивости, помешавшей заметить притаившегося за зарослями осоки нежданного наблюдателя, она вышла из леса на берег, спустилась к кромке воды, присела, не подобрав длинной юбки белого платья. Олег даже разглядел ее лицо: бледное, красивое, очаровательно милое. Слегка вздернутый носик, большие глаза, выразительные губы, щеки с неглубокими ямочками. Длинные, ниже пояса, русые волосы девушки были распущены, и едва она наклонилась, своевольно упали вперед. Хозяйка не поторопилась их убрать.

   Олег задумался, выдавать себя или нет. С одной стороны, он залюбовался. С другой – подсматривать было как-то не по-мужски. Да и со стороны выглядело не нормально, что он, хоть и купальщик, но полуобнажённый, прячется, наблюдая за незнакомкой, явно ищущей одиночества, да ещё и удовольствие при этом испытывает. Последний довод расставил всё по местам, Олег сделал шаг в сторону и вперёд. Девушка резко выпрямилась, услышав плеск, несвойственный даже самой крупной из здешних рыб. Вскинула голову и увидела, наконец, Олега. Он стоял от неё в нескольких метрах, почти в центре реки, и уже улыбнулся доброжелательно, собираясь объяснить, что не хотел ничего дурного. Но заметив, как изменилось её лицо, утратил дар речи.

   В глазах, которые оказались желто-зелеными и удивительно прозрачными, отразилось смятение, свойственное попавшей врасплох девице. Но почти сразу же они ещё больше округлились от настоящего ужаса. Будто не молодого человека девушка увидела, а чудовище. И мало того, почувствовала исходящую от него угрозу. Олег не хотел, чтобы его так воспринимали. Он поднял руки, как бы показывая, что всё нормально, и бояться ей нечего, но незнакомка не поняла этого жеста. Она принялась озираться по сторонам, выискивая кого-то или что-то, а когда не нашла, махнула рукой в сторону деревни и даже крикнула:

   – Плыви обратно! Скорей же.

   Голос у неё оказался негромкий, певучий. В другой момент Олег бы заслушался, но не сейчас, когда испуганная светловолосая дива торопливо попятилась к лесу, не отворачиваясь до тех пор, пока тень старых деревьев не поглотила её белого платья. А снова оставшись в одиночестве, понял насколько ошарашен.

   Это ощущение не оставляло Олега и пока он, выполняя наказ незнакомки, плыл в сторону дома. Как и мысли о ней: загадочной и прекрасной. Кто она? Почему вышла из леса в таком виде? Чего испугалась? Ворох вопросов и возможных ответов рождались в голове под шелест волн, вызванных движениями его плывущего тела. И ещё её голос… Даже, скорее, интонация. Олегу показалось, что девушка испугалась не его, а за него. И это было более чем странно.

   А на берегу его ждал ещё один сюрприз. Когда Олег поднялся по плоским камням, служившим подобием лесенки, его окликнули.

   -Эй!

   Голос оказался женским, звенящим очарованием юности. Олег резко обернулся и увидел его обладательницу.

   Девушка сидела прямо на земле, окружённая мягкой тимофеевкой, подтянув длинные, стройные ноги к животу и обхватив колени руками. Светло-серое платье с открытыми плечами приподнялось и открыло взгляду лишённые загара, крепкие, но не до выпирающих мышц икры. Заплетённые волосы темнее крыльев ворона, местами выбившиеся отдельными прядками, переброшенные через плечо, лежали на груди и свисали ниже, туда, куда взгляду было не пробраться. Пухлые губы заманчиво улыбались, а кошачьи, травянисто-зеленые глаза лукаво прищурились. Действительно, красавица, из тех, что откровенно обнажаются на обложках мужских журналов с тем лишь отличием, что косметикой эта девушка не пользовалась.

   Лёгким движением она сорвала травинку и соблазнительно прикусила ее кончик. И Олег бы отреагировал, только до сих пор думал о другом. О другой, не столь яркой, более нежной и милой.

   – Привет! – всё же отозвался он.

   И почувствовал себя несколько неловко. Купался-то он в трусах, а не в плавках, а одежда, оставленная на берегу, как на зло, куда-то запропастилась.

   Девушка расцепила замок рук и грациозно поднялась. Платье ее оказалось полупрозрачным и на свету просвечивало. Сквозь тонкую ткань Олег увидел очертания стройного, гибкого тела и на миг забыл обо всем, чем был озадачен до этого.

   – Что-то потерял? – раздался звонкий вопрос, а вслед за ним уточнение. – Ни это ли?

   И, подцепив изящным пальчиком, подняла с земли мужские шорты.

   Олег отвёл взгляд, дурман спал. Девушка своим видом, внешностью и формами могла бы очаровать любого, но наглых выходок он не терпел. Да и светловолосые ему всегда нравились больше.

   – Мои, – ответил он, больше не стесняясь и даже резко шагнув навстречу, – обувь, я так понимаю, тоже у тебя?

   – Ты догадлив. – Хитрая улыбка на красивом лице удлинилась.

   – А тебя не учили, что брать чужое – некрасиво?

   «И ставить людей в неудобное положение – тем более», – захотелось добавить. Только смысла Олег не увидел – явно же было, что девушка подобного и добивалась. Как будто не видела иных способов познакомиться.

   – Нет, – невинно повела она плечами и, заманивая, помахала шортами в воздухе, – может, ты меня научишь? И вещи заодно свои заберёшь?

   Это Олегу показалось уже слишком.

   – Нет, извини, я не воспитатель, – ответил он быстро, но не грубо. – А шмотки можешь оставить себе, на память.

   И в мокрых насквозь трусах, босиком, направился мимо, вверх по склону, к дому.

   – Эй, – снова раздалось уже за спиной, – как тебя зовут-то, пловец.

   – Олег.

   Он остановился и обернулся. Девушка стояла на прежнем месте, поигрывая шорты в правой руке. И абсолютно не выглядела обиженной. Напротив, будто задумала что-то.

   – Ещё увидимся, Олег, – бросила она напоследок.

   В этом он не сомневался. Такие девушки обычно к поставленной цели шли до конца и отказов не терпели. Может в следующий раз она бы и смогла его заинтересовать не только обликом.

   Когда Олег дошёл до сарая, где колол дрова, то снова посмотрел в сторону реки. Девушки там уже не было. И на горизонте ни справа, ни слева не виднелась фигура в сером платье. Она будто бы исчезла или даже испарилась. Это Олега только слегка удивило, ему важнее было переодеться и продолжить работу. А то неловко было демонстрировать деду незаполненную доверха поленницу.

ГЛАВА 3

Комнату заполнил сумрак. Густой и всевластный, он пробрался в каждый угол и щель комнаты Олега. Но солнце ещё не скрылось за горизонтом. Его последние огненные лучи, предвещающие очередной жаркий день, падали сквозь примитивные прозрачные витражи веранды на дощатый пол и исцарапанную, заляпанную поверхность рабочего стола. Здесь же стоял и вытертый, весь во вмятинах, но ещё крепкий диван. Обивка его насквозь пропахла ядрёным табаком и местами протерлась, но все дыры аккуратно и надёжно закрывали заплатки.

   Олег сдвинул дедовские инструменты, освобождая место для ноутбука, и попытался настроить видеосвязь с Москвой. Илье Владимировичу это удавалось регулярно, несмотря на то, что компьютерной грамотностью он похвастать не мог, а вот у Олега сеть лагала и сбоила, а задуманное удалось лишь спустя не менее получаса, когда закатное пламя уже улеглось и сверчки завели свои трескучие песни.

   На экране монитора появилось крупное женское лицо и тускло улыбнулось:

   – Привет. Я уж думала, что ты сгинул там в своей глуши.

   Услышать что-нибудь иное, более радужное и радостное, Олег и не надеялся. Алла была из тех девушек, что любые новости воспринимала с каменным безразличием. Она считала так: хорошее ей полагается «по умолчанию», а плохое слишком ничтожно, чтобы ее огорчить. Так к чему было зазря расплёскивать эмоции, которые, к слову, не слишком хорошо отражались на состоянии кожи лица.

   Весть об отъезде Олега восприняла негативно, хотя, конечно, этого не показала. Демонстративно удалилась с надменным видом, считая ниже собственного достоинства рассуждать о подобном. Олег почти не надеялся, что она ответит на его видеозвонок, однако нет – Алла подключилась сразу же.

   – Привет, – ответил он, не скрывая приятного удивления. – Да здесь не такая уж и глушь. Такси, вот, местное ходит.

   – Прекрасно. Я должна этому порадоваться?

   – Как хочешь, – спокойно отреагировал Олег на утомлённый взгляд девушки, – я думаю, что не повредит. Дед в гости тебя зовёт, приедешь? Я тебя на станции встречу.

   В успех он не слишком верил, но возможности не упускал и внимательно вгляделся в эмоции девушки. Ничего... Ухоженное до состояния кукольного лицо осталось невозмутимо пластмассовым.

   – Я тебя правильно поняла? – спросила она после недолгой паузы. – Отец предлагал мне уехать на всё лето в Грецию, но я осталась из-за тебя. Чтобы тебе в Москве было не одиноко. А сейчас ты уезжаешь в деревню, сначала на два дня, теперь, как я понимаю, и на дольше. И хочешь, чтобы я отправилась следом, как жена декабриста, ворочать сено и кормить коров?

   – Вообще-то здесь есть и иные занятия.

   Олег ответил, подавив смешок. Живая фантазия ярко показала ему, как Алла на шпильках, с которых спускалась разве что в душе, работает трехзубыми вилами, совковой лопатой или граблями. Это оказалось настолько нелепо и комично, что не рассмеяться стоило особых усилий. Но как бы Олег не прятался, Алла заметила.

   – Неужели, – она прищурилась по-кошачьи, и это стоило расценисвать как недовольство. – Не убедил. А тебе, я так посмотрю, без меня не так уж и скучно. В этом захолустье. Отдыхай.

   Алла поиграла тонкими пальцами, украшенными маникюром, перед камерой в знак прощания. Окончательного. Секунда – и красивое лицо молодой москвички исчезло с экрана монитора, а Олега даже не коснулась обида или досада. До разочарования тоже было далеко – он понял, что примерно такого исхода и предполагал. И то, что Алла уже завтра отправится на поиски нового ухажера, не сомневался. Такие девушки не могли существовать в одиночестве, у них обязательно должен был быть кто-то, кто бы их холил, лелеял и потакал всем капризам, боясь потерять. А Олег осознал, что не боялся. И, видимо, даже хотел. Потому что сейчас абсолютно не сожалел и не изматывался в догадках, как вернуть Аллу. Даже наоборот, у него как камень с души свалился. Не надо было больше бегать по магазинам, выискивая подарки, опасаясь, что избалованной пассии они придутся не по вкусу. Исчезли и тягучее беспокойство, что красотке может что-то не понравиться, и необходимость подстраиваться под её интересы, в то время как его она никогда даже в грош не ставила. Олег почувствовал свободу, от которой ему снова захотелось рассмеяться.

   Именно в таком настроении его и застал дед. Илья Владимирович вошел на террасу, слегка покачиваясь, и внес с собой слабый аромат выпитого самогона.

   – О, Олежка! – воскликнул он достаточно чётко. – А ты чего здесь-то?

   – Удобно, – пожал плечами Олег. – А ты, дед, где гулял? Я вижу, хорошо так.

   – У Грабовых я был, – отчитался Илья Владимирович, как будто внук имел представление, о ком идёт речь. – Отмечали.

   – Что отмечали?

   – Так, приезд твой. Как же радостью-то такой не поделиться?

   – Ясно.

   Илья Владимирович подошёл к столу, присел рядом с Олегом и бесцеремонно заглянул в ноутбук.

   – С кем писался? – спросил, увидев пустой экран. – Да ты не зыркай, не зыркай. Я хоть и выпил, но ещё в состоянии понимать, что раз ты сидишь тут, с компьютером своим – значит, с кем-то связаться пытался. Здесь же лучше всего ловит. Вот мне и интересно, с кем?

   Олег и не «зыркал», просто покосился на деда немного. Скрывать ему особо было нечего, а любопытство пожилого близкого родственника было понятно. Хотелось же о чём-то с внуком побеседовать.

   – Продвинутый ты, дед, – ответил Олег с лёгкой улыбкой. – И не скажешь, что в деревне живёшь.

   – Так не в каменном же веке, чай. Куда сейчас без интернета? Ну, так что, со своей болтал? Приедет?

   – Нет, дед, – Олег покачал головой. – Да и не моя она, походу, больше.

   – А что так? – Илья Владимирович даже охнул, подпрыгнув на месте. – Загуляла без тебя что ли?

   – Не знаю, загуляла она там или нет, но это неважно.

   Дед помолчал с секунду, ни то сочувствуя, хотя не стоило, ни то подбирая слова.

   – Покажешь хоть. Интересно было бы глянуть.

   Олег щёлкнул клавишей беспроводной мыши по папке с фотографиями на экране. Припомнил, что где-то хранились у него снимки с одной из гулянок в ночном клубе. Долго искать не пришлось: Алла любила позировать, показывая в выгодном ракурсе свои достоинства. На фотографии она сидела в мягком кресле, изящно забросив ногу на ногу, с треугольным бокалом коктейля в руке, а вокруг плясали разноцветные огни. Красивая женщина, но Илья Владимирович только недовольно поморщился.

   – Не нравится? – изумился Олег.

   – Ничего так, − пробубнил дед, – только она какая-то…навороченная.

   Олег кивнул, соглашаясь. Дед выразился очень точно. Действительно, Алла была навороченной: на внешность не жалела косметики и даже к пластике прибегала, и характер с запросами оказался для него более чем сложным.

   – Вот смотри, – продолжал между тем Илья Владимирович, – вот сразу же видно, что она с тебя кожу снимет, а всё мало будет. Ты перед ней на колени, а ей всё не так. А почему? Потому что такие не любят. Никого, кроме себя. А эта себя любит даже слишком. Молодец, Олежка, что порвал. Не нужны нам такие здесь.

   Олег выключил ноутбук и откинулся на спинку дивана. Она скрипнула жалобно, отвыкнув, видимо, от такого обращения. Дед залез в карман, вытащил пачку дешёвых сигарет и из разорванного уголка зубами вытащил одну. Закурил. Сизый, остропахнущий дым ударил Олегу в нос, но останавливать Илью Владимировича он не стал. С легкими у него всё было в порядке, а дед был у себя дома. Лишать старика удовольствия, диктуя свои порядки было бы неправильно и даже неприлично.

   – А какие нам нужны? – спросил он негромко и даже задумчиво. – У меня разные были, а всё не то оказалось.

   – Какие? – задумался дед. – Да как тут точно ответить какие? Чтобы ты любил её, чтобы она любила тебя – вот и вся правда.

   – Любил? – не веря своим ушам, переспросил Олег. – А что значит «любил»? Сказки это какие-то. Вон, каждый второй любит, а как женятся, так всё куда-то пропадает. Начинается: прав-не прав, виноват-не виноват. Споры, ругань, слёзы, разводы, делёжка. И те, кто любили до гробовой доски уже ненавидят так, что видеть друг друга не могут. А по расчёту женятся – и живут всю жизнь спокойно. Нет, дед, любовь – это гормоны, ничего больше. Мать вон взять. Вроде любит она Костю, он тоже, что не день, так с цветами. И всё равно, так иногда ругаются, что стены дрожат. А потом мирятся тоже довольно громко. И что это? Любовь?

   Илья Владимирович нахмурился. Олег ещё на середине своего высказывания понял, что дед его мнения не разделяет. Но что поделать, его внук уже не ребёнок, чтобы во всём со старшими соглашаться, не смея высказаться.

   – Вот что я тебе скажу, внучек, – ответил на всё это старик, – во-первых, мать ты не трогай. Она своё отмучилась с твоим отцом, потом одна сколько жила. Костя этот мне самому не шибко нравится, но это – её выбор. Сознательный и обдуманный. А я с вами не живу, чтобы утверждать, любовь там у них или нет. Отец-то твой дрянь был, а не человек. И Кристинка за него уж точно не по любви пошла. Бабка твоя, зараза, её буквально выпихнула за него. Всё достойным считала. Дура старая, поломала дочери жизнь. Где он, этот достойный? Бросил Кристинку с тобой, годовалым, на руках и был таков. Днём с огнём не сыщешь. А сыскал бы – прибил бы, ей богу. Так что Костя этот для матери твоей – отрада. И не важно, что там у них, чувства или гормоны.

   Старик снова заёрзал, устраиваясь поудобнее, а Олег скептически заметил:

   – А ты что, дед? С бабушкой столько лет прожил, а теперь заразой называешь?

   – И раньше называл, – небрежно бросил в сторону Илья Владимирович, – а жил, потому что положено было. Раньше надо было расходиться, глядишь – и Кристинка бы счастливой была. А всё по закону, по порядку. Стерпится – слюбится. А не слюбилось!

   Дед со всей силы, вспомнив, видимо что-то, ударил кулаком по столу. Ноутбук подпрыгнул, а Олег вздрогнул. Как-то не ожидал он, что беседа выльется в бурные эмоции.

   – Не любил я её никогда, – продолжил Илья Владимирович, выдохнув, – другую любил. Надю Сидорову. Как сейчас помню: платье розовое, коса через плечо. Пройдёт мимо – так сердце замирает. Посмотрит в глаза – дыхание останавливается. Нам по семнадцать было, самая пора этих твоих, гормонов. А у нас и не случилось ничего, хотя мне хотелось, чего таить. Но всё это как-то уходило на второй план, когда мы вместе были. Хорошо и всё. Просто счастлив я был, оттого, что именно Надя рядом, тянуло меня к ней, а почему непонятно. Взгляда оторвать не мог. Вот это была любовь, Олежка. А бабка твоя всё и испортила. Красивая была, все мужики у нас за ней бегали. А она вот на меня что-то навострилась. А я? А что я? Дурак и всё тут, несдержался.. Как было сдержаться, когда она на меня чуть было не прыгала? А Надя узнала. Больше я её не видел.

   – И куда она делась?

   – Уехала, – вздохнул дед. – Мне не сказали куда, хоть я и допытывался. Потом, когда надежда пропала, женился на бабке твоей. Думал, что забудется. Не забылось, даже хуже стало. Видать нужно ей было то, чего я дать не мог. Вот и мучили друг друга почти всю жизнь.

   Темнота скапливалась стремительно. Илья Владимирович поднялся и дошёл до клавишного выключателя у двери. Вспыхнула под потолком лампочка в вытянутом матовом плафоне. И минуты не минуло, как возле принялся метаться мотылёк, пытаясь добраться до света, губительного для себя в итоге. Олег смотрел больше на деда, пытаясь понять, как седой, лысеющий человек напротив, прошедший через не самую радужную семейную жизнь, ещё сохранил в себе силы оставаться романтиком.

   – А как её понять, дед? – спросил он, когда Илья Владимирович вернулся на своё место. – Дыхание, мысли, сердце – с этим всё ясно. А в самый первый момент? Когда ещё не знаешь человека?

   – Тебя к нему потянет, – раздалось сразу же в ответ. – Не будет интереса, не будет каких-то сторонних мыслей. В твоей голове вообще ничего не будет, только он.

   – И это пройдёт?

   – Конечно, – криво усмехнулся дед, – не вечно же будешь истуканом стоять. Но мысли к этому человеку будут постоянно возвращаться. А ещё ты будешь хотеть и даже искать встреч с ним. А зачем? Вот на этот вопрос ты точно сам себе не ответишь.

   – Мудрёно у тебя всё, – Олег задумчиво почесал подбородок, – и просто одновременно. А если я встретил такую девушку сегодня? Поможешь найти? Как раз и проверим твою теорию.

   – Встретил?! – шумно изумился Илья Владимирович. – Это где же и когда ты успел-то? И кто такая?

   – А вот это ты мне помоги выяснить. Пообщаться, как-то, не получилось. На вид – лет восемнадцать, может чуть-чуть моложе. Милая такая, невысокая, стройненькая. Блондинка, волосы длинные – Олег призадумался, вспоминая какие-нибудь отличительные черты незнакомки из леса, но не найдя таких, завершил. – Большего не заметил.

   – Не шибко много, конечно, – дед призадумался, – но достаточно, знаешь. Девушек у нас не так, чтобы много, а блондинка да ещё с длинными волосами только одна.

   И тут же добавил неодобрительно:

   – Только что ты в ней нашёл, не понимаю. Сашка это, из двадцать пятого по Дальней. У нас там приезжие обитают. Ну, те, кто деревню с дачами путают. Понастроили себе там коттеджей и рады. И ещё носы ходят, задирают. Как же, городские… В общем, Сашка эта оттуда. Но если захочешь знакомиться, будь осторожен.

   – С чего это? Покусает?

   – Она нет, а вот компания у неё такая, с причудами. Не примут они тебя, ты для них из другого мира. Москвич! Здесь таких не любят.

   – Разберёмся, – Олегу уже наскучили разговоры, да и усталость после первого трудового дня давала знать. – Иди спать, дед. Я воздухом подышу и тоже.

   Илья Владимирович кратко кивнул, затем сунул ноги в домашние тапки и зашлёпал в дом. А Олег поднялся, оставил ноутбук на столе и вышел во двор.

   Сверчки распелись так, будто хотели, чтобы их услышали на другом конце света. Малиново-красные, сиреневые и фиолетовые нити угасающего заката переплетались над линией горизонта с серыми фигурными облаками. Пахло свежестью и крапивой. Олег не стал спускаться, просто остановился на крыльце, слушая и любуясь. Взгляд неосознанно скользнул к зубцам леса над рекой.

   «Завтра», – решил для себя Олег, и тут заметил что-то темное, бесформенное возле первой ступени лесенки. Не поленился, спустился и посмотрел. И усмехнулся – большего не оставалось. Аккуратно сложенные, придавленные сверху кедами, возле крыльца поджидали своего хозяина рабочие шорты.

ГЛАВА 4

Дальняя улица от Речной отличалась разительно. Олег вышел на нее по узенькой тропинке между домами, именуемой у местных Прибрежным переулком. Он поднялся по пологому склону мимо огородов, прячущихся разве что за клеткой рабицы, цветников и ягодных зарослей, и оказался на ровной, гладкой, асфальтированной дороге. Прямо перед ним из-за трёхметрового глухого забора, над которым торчали глазки вездесущих камер, выглядывала черепичная крыша даже не дачного дома, а настоящего особняка.

   Олег присвистнул от удивления. У него сложилось ощущение, что он не в Подгадово, а, проходя по переулку, угодил в какой-то межпространственный портал и оказался в совсем другом месте. Но нет, ажурная вывеска на воротах напротив гласила: «Подгадово. Дальняя. 3». А ему нужно было двадцать пять.

   Дома на Дальней улице располагались в ряд, по порядку, не делясь на «справа – чётные, слева – нечётные». Одни прятались за высокими заборами, другие довольно чётко виднелись за низкими – с человеческий рост. Сами дома тоже разнились: Олег видел и двухэтажные срубы, и кирпичные стены, и простые брусовые типовые дачи. У ворот то там, то тут росли аккуратно подстриженные хвойные: ели, сосны и даже высокие, вытянутые в свечи, кипарисы. Жители Дальней улицы будто бы стыдились своей причастности к статусу «деревня» и изо всех сил старались как-то облагородиться. Кто как мог. И поэтому Олег здесь не ощущал той легкости незамысловатой деревенской жизни, что царила всего в паре сотен метров, у реки.

   Дом двадцать пять обрадовал Олега тем, что не оказался навороченным особняком. Два этажа с балконом под треугольной крышей, небольшой сад, высаженный явно для красоты, нежели для урожая, недорогая иномарка у ворот. Всё это было видно благодаря неплотному штакетнику, выкрашенному в тёмно-коричневый цвет. У калитки, на которой красовалась вырезанная из дерева цифра «25», торчала кнопка простого звонка, на которую Олег, немного поразмыслив о начале разговора, и нажал.

   «Динь-дон» прозвучал громко и протяжно, подбросив мысль, что в доме живут слабослышащие. Спустя пару-тройку минут за забором мелькнула неторопливая фигура, клацнула щеколда, и калитка открылась.

   Олег допускал, что девушка живёт не одна и не обязательно выйдет встречать незваного гостя. Но не смог скрыть изумления, когда увидел, кто открыл дверь. Никак не ожидал он встретить на «благородной» улице в час дня помятую после сна физиономию. Молодой человек: ровесник Олега или может чуть постарше, взъерошенный, в бесформенной футболке и спортивных штанах, служащих, скорее всего, домашней одеждой – оглядел гостя с головы до ног и презрительно поморщился.

   – Засунь свои яйца знаешь куда?! – гаркнул он вместо приветствия. – Достали уже предлагать.

   И тут же дёрнул калитку на себя, но Олег резко выставил ногу, мешая ей захлопнуться прямо перед его носом и не боясь, что тяжёлый металл забора может если не сломать, то повредить колено.

   – Яйца мне самому ещё пригодятся, – бросил он хозяину. – И я ничего не предлагаю. Мне нужна Александра. Здесь живёт?

   – Сашка?

   – Можно, наверное, и так. Но Александра звучит лучше.

   Молодой хозяин не был настроен вести беседы, особенно после нахальной смелости Олега.

   – Ты вообще кто? – спросил он небрежно. – И откуда такой наглый явился, чтобы я тебе Сашку звал?

   Олег бы ответил, но его перебил звонкий, возмущённый девичий голосок.

   – Стас, уйди! Уйди, кому говорю! Сама разберусь.

   Стас злобно стрельнул глазами, но никакой грубости не добавил. Отступил обратно на участок и там обратился к той, к которой Олег и явился.

   – С чем ты разберёшься? Опять подцепила придурка очередного? Дождёшься, всё матери расскажу, где ты и с кем по ночам шляешься.

   – Расскажи, – послышался совсем близко смелый ответ. – Только не забудь добавить, почему со мной не шляешься.

   Тонкая, почти детская рука схватилась за ручку калитки и оттолкнула её. Секунда, и Олег увидел невысокую, даже маленькую девичью фигурку в узких шортах и топе на тонких бретельках, длинные прямые волосы, собранные на затылке и закреплённые «крабом», миловидное личико, по которому невозможно было определить возраст. И едва сдержал вздох разочарования. Не та. Девушка была симпатичной, но не в его вкусе, и на такой он бы точно не задержал внимания.

   – Привет! – улыбнулась она задорно. – Ты ко мне?

   Олег не знал, что ответить. Сломанная надежда мгновенно отбила у него всякую охоту к разговорам, но просто развернуться и уйти, ничего не объяснив, было бы оскорбительно.

   – Привет! – отозвался он, переборов себя. – Если ты Александра, тогда да.

   – Саша, – поправила девушка, – а ты кто? Что-то я тебя раньше не видела.

   И тут же эмоционально спохватилась: всплеснула руками, часто заморгала и воскликнула:

   – Хотя подожди! Ты, наверное, с Речной! Москвич, приехал вчера. О тебе же вся деревня судачит.

   – Верно, – согласился Олег. – Я не думал, что «речные» слухи сюда долетают.

   – А почему нет? В одной ведь деревне живём. Так как тебя там?

   – Олег.

   – Олег, чудно. А я тебе зачем понадобилась?

   Она флиртовала, легко и непринуждённо. Вскинула вверх тоненькие брови, сложила руки на невысокой, даже плоской груди. Вот только Олегу сейчас не до того было.

   – Да, собственно, не зачем, – ответил он честно. – Вернее, понадобилась, но не ты.

   – Серьезно? – изумилась девушка. – И что ты тогда забыл у моей двери.

   – Перепутал, – Олег виновато пожал плечами. – Обознался.

   – Перепутал?

   Саша воскликнула, негодуя и даже гневно. В серых глазах её проскользнула искра злобной ревности.

   – Это с кем же меня, интересно, здесь можно перепутать?!

   – Ну, знал бы, и не ошибся, – Олег всё сделал, чтобы показать, что он не заметил недовольства девушки. – Извини, Саш, бывает. Я пойду, ладно?

   Она обиженно нахмурилась, собираясь уйти уже без слов прощания, но всё же бросила неискренне:

   – Иди. Удачи тебе в поисках.

   Её дозволение Олегу не требовалось. Он спрятал руки в карманы и побрёл не спеша дальше по улице, намереваясь пройти её до конца, а там, где дорога упиралась в неглубокий овраг, спуститься вдоль него к реке. Затем по берегу дойти до своего дома. Ему нужно было спокойно подумать, взвесить всё и понять, в каком направлении двигаться дальше. Продолжать ли искать таинственную незнакомку, предупредившую о непонятной беде, или просто забыть и попробовать найти общий язык с местной молодёжью. Разобраться, правда, он не успел. Олег прошёл не больше пяти домов, как его остановил оклик в спину:

   – А ну ка стой!

   Раздражённый голос звавшего заставил Олега остановиться. На улице никого не было, так что обращались, несомненно, к нему. И увидел спешащего широким шагом, уже взбодрившегося, но всё ещё не причесанного и не переодетого молодого родственника Саши.

   – Вы что-то хотели? – спросил Олег дружелюбно.

   Стас остановился напротив всего в паре шагов, впился в Олега жестоким, даже ненавидящим взглядом. Сложилось впечатление, что до драки недалеко, но вот выяснять отношения на кулаках Олегу совсем не хотелось. Он никогда не был сторонником рукопашных стычек, потому и драться особо не умел. Так, знал пару приёмов, которые выучил больше для самообороны в совсем уж неразрешимых ситуациях. А сейчас надеялся, что мирное решение всё же найдётся. В конце концов, он не сделал ничего ужасного.

   – Хотел! – процедил сквозь зубы Стас. – Рожу тебе начистить хотел!

   – А за что? – невозмутимо уточнил Олег. – Я совершил что-то неправомерное?

   – Ещё спрашивает! – продолжил плеваться ядом Стас. – Явился к нам в дом, обидел сестру. Вы там, речные, совсем что ли, о….

   Он перешёл на нецензурную брань. Олегу было не привыкать, он и сам мог, при желании обложить кого угодно по всем правилам русского мата. Просто в последнее время старался этого избегать. Всё-таки в столице жил, культурным полагалось быть. Здесь, в принципе, о культуре можно было бы и забыть, вот только не хотелось.

   – И чем же я обидел вашу сестру? – спросил он, пропуская мимо поток брани. – Не помню, чтобы я ей грубил.

   – Ещё бы ты грубил. Это что, нормально, прийти, вскружить девке голову, а потом обломать по полной, типа не та! Да за Сашкой полдеревни ухлестывает, а ты её опустил!

   Олегу осталось только удручённо вздохнуть.

   – Мне искренне жаль, что мой визит огорчил Сашу. Но большим оскорблением, я считаю, было бы, если я действительно что-то пообещал бы ей, дал надежду, а потом бесцеремонно отобрал. Я же честно и прямо сказал ей всё, как есть. А обижаться на это…по-моему глупо.

   Стасу, видимо, сложно было слушать длинный, вежливый, лишённый мата ответ. Олег понял это по тупому, всё ещё озлобленному взгляду Сашиного брата. Когда объяснения закончились, Стас сплюнул мерзко в сторону и вставил своё слово:

   – Глупо, говоришь. Ща ты у меня узнаешь, умный нашёлся.

   И рассёк кулаком воздух. Олег ожидал подобного, поэтому вовремя успел отшатнуться, и удар не достиг своей цели.

   – Ты, правда, хочешь подраться?! – спросил он , бегло оглядевшись. – Ну, давай, коли не боишься.

   Олег выпрямился, выпятил вперёд грудь. Так он выглядел ещё внушительнее. Стас был ниже ростом и щуплый. Остатки разума его не покинули, он сумел оценить, что проигрывает Олегу по физическим параметрам, и задержался.

   – Только вот что я тебе ещё скажу, – Олег воспользовался паузой и продолжил, – перед тем, как ты рванёшься чесать кулаки. Здесь везде камеры, Стас, ну же, оглянись! Это же твоя улица, ты её должен, как облупленную, знать. И я уверен, камеры здесь не для красоты стоят. И, значит, увидят, кто начнёт эту драку. А ещё есть люди, свидетели.

   Он указал на ближайший дом. На втором этаже, за занавеской явно кто-то стоял и наблюдал за происходящим на улице. Стас это тоже подметил и насторожился ещё больше.

   – Они тоже всё видят, Стас. Что с того? А то, что когда дело дойдёт до выяснения, кто начал драку, у меня на руках будет куча доказательств, против тебя. А выяснения будут, не сомневайся. Так что? Всё ещё хочешь драться из-за чересчур обидчивой сестры?

   Стас не ответил, лишь разжал кулаки и так стиснул зубы, что будь они чуть-чуть послабее, непременно превратились бы в крошку..

   – Потом договорим, – выдавил он сквозь них и зашагал прочь к своему дому.

   А Олег выдохнул. Разбираться с драчуном он не собирался, всё это было лишь для запугивания. Весьма действенного, потому как можно было снова расслабиться и спокойно продолжить свой путь.

   Овраг, по краю которого Олег спускался, кода-то давно был либо крупным ручьём, либо маленькой речушкой, впадавшей в Протоку. Теперь же его покатые склоны заросли колючими бесформенными кустарниками, высоким, но редким борщевиком, полевыми цветами и крапивой. На самом дне, судя по всему, еще бежала, извиваясь и шурша, струйка чистой воды. Олег припомнил, как дед говорил, что где-то недалеко бил родник, к которому он иногда ходил за чистой водой. Смысла в этом Олег не видел: у Ильи Владимировича во дворе была скважина, пробуренная, скорее всего до тех же истоков, что были и у родника – но переубеждать пожилого, всезнающего человека всегда было пустой затеей.

   По неширокой двойной тропинке Олег спустился к самому берегу, постоял с минуту, а затем побрёл в сторону дома. Больше он не гадал, как поступить, мысли вертелись лишь вокруг светловолосой незнакомки. Где теперь её было искать? Среди ближайших дачников? Или лес только казался таким дремучим, а за ним находилась ещё какая-нибудь деревня, из которой и пришла девушка?

   Олег снова остановился в замешательстве. Он вспомнил, как два года назад вместе с друзьями отправился в лес на пикник. И как измучились девушки, составившие им компанию. Решив произвести на молодых людей впечатление, глупышки оделись в короткие шорты, светлые бриджи и обувь, абсолютно не подходившую для леса. В итоге ввернулись домой искусанные, грязные, расцарапанные и злые. Незнакомка и вовсе гуляла по лесу в платье, простоволасая и, кажется, босая. Олег покачал головой, сомневаясь. Он просто не видел её ног, скорее всего какая-то обувь на них присутствовала. Но не кроссовки или ботинки точно.

   Странность громоздилась на нелогичность. Олег обернулся к реке, всматриваясь на сей раз в неторопливое течение прозрачной воды. И припомнил, что здесь-то и проплывал вчера. И девушку встретил чуть дальше. Может, стоило туда прогуляться? Кто знает, возможно, она частенько посещала на это место, и они могли снова встретиться?

   − Эй, парень, ты чёй-то удумал? – отвлёк его голос со стороны, как раз оттуда, куда он раздумывал отправиться.

   Среди высокой полевой травы, на дорожке, протоптанной такими же любителями прогуляться, стоял мужичок: невысокий, усатый, в потёртой бейсболке и костюме из водонепроницаемой ткани. В правой руке он держал удочку, в левой – пластмассовый контейнер, скорее всего, с уловом.

   – Ты, часом, не купаться собрался? – снова спросил рыбак, не дождавшись ответа.

   – А даже если так, что с того? – спросил Олег, несколько недовольный, что в его спокойные размышления вклинились самым бесцеремонным образом.

   Мужчина озадаченно почесал нос, осматривая Олега, а затем сурово уточнил:

   – Ты Ильинский внук что ли? Тебе дед что, не рассказал?

   – Что не рассказал?

   – Что у нас здесь не купаются. И вообще, поблизости. Хочешь купаться – иди на пляж, – он махнул рукой в сторону, противоположную течению. – И желательно не в одиночку.

   Олег даже покривился на такое предложение.

   – Вообще-то, я вчера плавал здесь и ничего. Что у вас тут, частная собственность на участок реки?

   – Повезло тебе, дураку, – огрызнулся на это рыбак и продолжил свой путь мимо, на ходу бросив вместо прощания, − потонешь – никто за тобой не полезет, так и знай.

   Этот нежданный разговор окончательно испортил Олегу настроение. Домой он вернулся хмурый и недовольный, сел на табурет на кухне и мрачно уставился на деда, крутящегося возле плиты.

   – Ты чего такой хмурый? – спросил Илья Владимирович через плечо, не отвлекаясь от шинковки зелени. – Подругу не нашёл?

   – Нашёл, – пробормотал Олег. – Не она оказалась.

   – Да? Странно. Может, не местная тогда. Или затворница какая-нибудь неизвестная…

   – Может, – немного раздражённо перебил деда Олег, – ты мне можешь один момент прояснить, а то я не втыкаю что-то. Почему у вас в деревне река под боком, мест для входа в воду – на каждом шагу, а купаться можно на каком–то неизвестном пляже непонятно где?

   Илья Владимирович заметно напрягся, даже нож положил, но не обернулся.

   – Сказал кто-то? – спросил он достаточно спокойно, несмотря на это. – Правильно сделал, мне самому надо было.

   – Ты мне лучше объясни, почему нельзя? – продолжил допытываться Олег. – Что у вас тут, культ реки или что?

   – Люди тонут, – коротко ответил дед, явно не желая продолжать этот разговор. – На пляже безопасно, а в любом другом месте, особенно по течению – нет.

   – Да что тут опасного? Я купался вчера – всё равно, что в лягушатнике. В самом глубоком месте – по шейку. И как тут можно утонуть?

   – Ты меня спросил? – Илья Владимирович нервно развернулся и погрозил внуку половником. – Я тебе ответил. Это не шутки. Хочешь купаться – говори. Друзьями пока не обзавёлся – вместе сходим на пляж. А в любом другом месте запрещаю. Ты понял меня?

   Олег кивнул, хотя на деле понял только одно: жители деревни, в том числе и дед что-то скрывали. И ему, похоже, ещё не пришло время познавать эти тайны.

ГЛАВА 5

Вечер наступил незаметно. Дневные неудачи и разочарования заставили Олега с головой окунуться в хозяйственные заботы, да так глубоко, что он даже упустил, когда светлое голубое небо перекрасилось в малиново-огненное, а затем потемнело и налилось чернильными оттенками. Когда выступили первые звёзды, а не смену усталому, отяжелевшему дневному светилу вышла полнеющая луна.

   Дед ушёл, бросив только: «Я к соседям». А значить это могло что угодно: и что вернётся он скоро, а может быть и в ночи, что решил обговорить какие-то деревенские дела или выпить снова за чьё-нибудь благо. Олег не гадал, в конце концов, Илья Владимирович слабоумием не отличался, чтобы за него беспокоиться. Его внук не спеша поужинал: дед пожарил картошки с котлетами – а затем, сытый, утомлённый, но несмотря ни на что довольный, Олег вышел на крыльцо. Вдохнул полной грудью – вечерняя влажность обострила ароматы цветника. Прислушался. В вечерней тишине звуки, даже далёкие, слышались отчётливо и близко. Так Олег уловил чей-то неторопливый, приглушённый разговор, ещё лай, а затем недовольное ворчание собаки, нарастающий, а потом и затухающий шум промчавшейся машины. А в лесу за рекой пели ночные птицы.

   Услышав этот природный концерт, Олег ощутил желание пройтись. Просто прогуляться перед сном, не торопясь, думая о чём-то лёгком, незначительном. Он вернулся на террасу, снял с вешалки лёгкую ветровку и набросил её на плечи. Затем отыскал на этажерке аэрозоль против комаров, обрызгал себя ею с головы до пят и вернул на место, прихватив заодно с полочки карманный фонарик. Погасил в доме свет, запер дверь, ключ спрятал под камешек под первой ступенькой в оговорённое с дедом место – и вышел за калитку.

    Его манила река. Она притягивала своей старомодной красотой и, решив, что ничего страшного не случится, если пройтись вдоль кромки воды, а не отправиться купаться, Олег включил фонарик, направил свет себе под ноги и осторожно, чтобы не споткнуться, спустился к берегу.

   Луна зависла над рекой. Её бледный свет падал на воду и превращался в серебристую рябую дорожку, добегающую, почти что, до края земли. Казалось – сделай шаг и наступишь, но не уйдешь по щиколотку под воду, а пойдёшь дальше, прямо в тёмное лесное царство, где не ели растут, а чёрные пики высокой крепостной стены стремятся проткнуть чистое ночное небо. Олег повёл плечами, стряхивая наваждение. Красота – красотой, но углубляться в фантазии не стоило. Он себя относил к здравомыслящим реалистам, а не романтичным натурам, взирающим на мир сквозь радужную призму. И вместо того, чтобы дальше упиваться чудесами ночной реки, поудобнее перехватил фонарик и направился в ту сторону, откуда возвращался днём. Разве что подниматься на Дальнюю улицу в планы Олега не входило.

   Он шёл, поглядывая то под ноги, то по сторонам, и, куда бы он не оборачивался, конус света, рожденный фонариком, выхватывал застывшие в безветрии полевые цветы, украшенные мелкой россыпью вечерней росы, стволы редких деревьев, просто комья земли под ногами, обвитые паутиной травы. Темно… тихо… спокойно.

   Жаль лишь, что ненадолго. Олег не засек время и не проследил за пройденным расстоянием., а когда услышал негромкий оклик, не сразу понял, показалось ему или нет. Остановился, поднял фонарик. И увидел, что не показалось. Олег стоял как раз возле оврага, а сверху, с пригорка спускались четыре тёмные фигуры.

   Ощущение недоброго мгновенно дало о себе знать, но убегать, сломя голову, было бы низко. Олег развернулся лицом к приближающейся четвёрке, про себя пытаясь предугадать, чего именно ему ожидать. Тот, что шёл впереди, остановился в паре-тройке шагов. Свет чиркнул по его лицу, и Олег убедился, что ничего хорошего точно не произойдёт. Перед ним стоял Стас.

   – Ну, здорово, – по-хозяйски бросил житель Дальней.

   – Ну, привет, – отозвался ответил Олег. – Ты тоже любишь вечерние прогулки в компании друзей?

   Он смерил Стаса изучающим взглядом. Тот причесался, переоделся в более приличную одежду, вот только нахальное, самоуверенное выражение отталкивало. Да и троица, словно прирученная свора ожидавшая команды за его спиной, симпатий не добавляла. Олег, вконец разочаровавшись, решил, что о плане наладить отношения с местными, хоть как-то, можно забыть.

   – Мы по своим делам шли, – ответил, между тем, Стас, – а тут гляжу, ты чешешь, как ни в чём ни бывало. Ну, думаю, как пропустить-то, гостя дорого. Как не познакомить-то его с друганами? Верно, ребят?

   «А то, давай, ну чё», – послышалось разноголосое из-за его плеча.

   Олег напрягся, понимая, что вот-вот придётся на деле вспомнить уроки самообороны. Троицу он видел плохо – они для него оставались только силуэтами. Но кое-что всё-таки разглядел. Стас в своей компании оказался самым мелким, его спутники были ростом с Олега и довольно плечисты. В темноте вообще можно было предположить, что они – близнецы, настолько одинаковыми казались. Но настроенные отнюдь не дружелюбно.

   – Знакомься, – Стас махнул рукой в их сторону и ехидно представил, – это Миха, Серый и Кабан. А это, братишки, новый Сашкин ухажёр.

   И зло прищурившись, добавил:

   – Вернее, как ухажёр? Сначала ухлёстывает, а потом обламывает.

   – А я смотрю, ты так ничего и не понял, – удручённо вздохнул Олег.

   Он уже собирался обратиться либо к Михе, либо к Серому, а быть может и к Кабану, в надежде, что хоть кто-нибудь из них окажется посообразительнее, и стычки удастся избежать. Но Стас резкой угрозой перебил его:

   – Я понял одно: обидел девчонку – ответь за это. Девочек обижать нельзя, что, не обучен? Ща, исправим!

   И замахнулся. Днём, при свете, Олегу, скорее всего, и удалось бы защититься. А тут удар оказался быстрым, коротким и не слабым. Кулак врезался в живот, заставив выронить фонарик и согнуться.

   А потом стало ещё хуже, потому что подошла троица. Разогнуться Олег не успел. За первым ударом последовал ещё один, не сильный, но точный и болезненный, в голову. В глазах мгновенно потемнело на секунду, но и этого хватило кому-то из друзей Стаса, чтобы снова одарить Олега кулаками. Хотя нет, на этот раз это оказалась нога, а удар – скорее пинком, достаточно сильным, чтобы Олег упал без возможности подняться. Всё, что смог Олег – это через боль успеть сгруппироваться, защищая голову и другие слабые места тела. Очень вовремя, потому что все четверо принялись лупить его не жалея сил и неоправданной ненависти. Спасало лишь то, что правильно драться не умел ни один из напавших, и били они, куда придётся, тратя время ещё и на брань. Из неё Олег успел уяснить, что Саша – местная любимца и её обиды каждый воспринимал, как свою собственную.

   «Попал», – пронеслось у него в голове. И в этот же момент негромкий женский возглас пронзил пространство:

   – Остановитесь!

   Олег подумал, что ему померещилось. Но, как ни странно, его мучители прекратили побои и даже замолчали. Он сам не поспешил подняться, опасаясь, что как только опустит руки и расслабит колени, непременно пропустит не просто болезненный, но и опасный удар. Однако ничего не происходило, и он всё-таки решился. И увидел то, что его непременно бы удивило, не занимай боль всех мыслей.

   Все четверо стояли соляными столбами. Они замерли, обратившись лицами к реке. Что они там увидели, Олег пока не мог разобрать. Он неловко поднялся, выпрямился с трудом и дотронулся пальцами до лица. Соленый привкус во рту объяснился разбитыми губами.

   – Погулял, – вяло пробормотал Олег и ещё раз осмотрелся.

   Стас и его друзья по-прежнему не двигались. Всё их внимание было обращено в одну точку. Олег прищурился: перед глазами всё расплывалось – пытаясь понять, что именно его спасло.

   Она стояла у самой воды. Потухший фонарик валялся под ногами, луна глядела ей в спину, но несмотря на это Олег отчётливо видел милое, нежное женское лицо – ту самую девушку, которую искал. Она будто бы светилась изнутри неярким, бледный светом, но это не пугало, а скорее завораживало.

   Девушка сделала шаг вперёд и протянула ему худую руку:

   – Идём, – поманила за собой и, заметив, что ошарашенный Олег не шевельнулся, добавила, – ну же, они так вечно стоять не будут.

   Он пошёл: послушно, не задавая лишних вопросов, оставив нападавших позади, а перед собой видя только изящную фигуру в невесомой ткани летнего платья.

   Девушка повела его вдоль берега, держась поближе к воде, в сторону дома и даже чуть дальше. Она остановилась возле старого бревна, напоминающего контурами не то крокодила, не то кита. Указала на него плавным жестом, и Олег покорно сел. Ему вообще казалось в тот момент: что бы его спасительница не потребовала – он бы исполнил незамедлительно. Но она больше ничего не просила, просто вгляделась в темную воду, присела и опустила ладони в реку. Что-то ухватила, вытащила и вернулась к Олегу. Он снова увидел её лицо, на этот раз ровно напротив своего, но изумиться сиянию, которое источала кожа, не успел. Девушка дотронулась до его разбитой щеки, и огненное жжение покатилось от подбородка к скуле.

   Наваждение как рукой сняло. Олег едва не подпрыгнул на месте, глухо вскрикнул и подался в сторону, но спасительница придержала его за плечо, удерживая на месте.

   – Потерпи, – попросила она заботливо, – дай воде сделать своё дело.

   – Больно, вообще-то – прошипел сквозь зубы Олег, но остался на месте.

   – Потерпи, – повторила девушка, – это сейчас больно. Зато потом заживёт намного быстрее.

   Сопротивляться Олегу больше не хотелось. А смотреть в чистые глаза напротив – очень даже. Только вот девушка от его взгляда спряталась – уставилась в землю и осталась сидеть так до тех пор, пока не опустила руки.

   – Ну, вот, – заметила она после, – болит?

   Олег пошевелил губами, затем открыл и закрыл рот. Челюсть не беспокоила, лицо тоже, а в самой ране остались только слабые отклики недавней боли.

   – Нет, – подтвердил он свои ощущения.

   – Хорошо, – незнакомка слабо улыбнулась, – а теперь раздевайся.

   – Какая ты быстрая, – усмехнулся Олег, – вот так сразу?

   – А зачем тянуть? – равнодушно отозвалась она. – Чем раньше разберёмся с твоими синяками, тем лучше.

   Олег не нашёл, что ответить. Он быстро стянул с себя одежду, предоставив своё тело волшебным рукам девушки. Она не стеснялась, словно чувствуя, задерживала ладони там, куда направляли свои удары Стас с друзьями. И боль, будь она внешней или внутренней, стекала. Олегу захотелось дотронуться до руки целительницы, легонько сжать её пальцы и, не видя причин, почему бы не сделать этого, он потянулся. Но девушка спешно оторвала ладонь от его бока и бросила короткое:

   – Всё.

   – Действительно, всё, – подтвердил Олег, натягивая футболку. – Ты мануальщица, что ли?

   – Кто? – Правая бровь девушки не понимая, изогнулась.

   – Врач такой, который руками лечит. Не слышала? – объяснил Олег.

   Незнакомка неопределённо качнула головой.

   – Может и не мануал, – продолжил Олег, наслаждаясь лёгкостью в недавно измученном теле, – но гипнотизёр точно. Я так и не понял, почему эти четверо перестали меня молотить.

   – А это важно? – спросила девушка. – Главное ведь, что прекратили. Не бойся, больше они тебя не тронут.

   – Серьёзно? Приятно слышать.

   Олег пытался поддерживать добродушный тон, но давалось ему это непросто. Близость девушки «со странностями», которая ему определённо нравилась, несколько сбивала с толку. А ещё он впервые за весь свой опыт общения с женщинами не понимал с какой стороны к ней подступиться. Ночная спасительница держалась настороженно и напряжённо, словно опасалась чего-то. В глаза не смотрела, всё больше на воду, будто в любой момент из Протоки мог выскочить кто-то и съесть обоих.

   – За что они тебя? – спросила она всё-таки.

   – Если в двух словах, – Олег задумчиво почесал затылок, – пытался найти тут одну любительницу лесных прогулок, нашёл не ту, а вместе с этим и проблемы.

   – Ты меня искал? – голос девушки незначительно дрогнул.

   – Ты догадлива.

   – Зачем?

   Её простой, прямой вопрос поставил впритык. Олег не нашёл, что придумать, хотя с красноречием у него никогда сложностей не возникало.

   – Познакомиться хотел, – решил он ничего не изобретать, – ты меня всё-таки спасти от беды хотела. Да и…понравилась…

   – Я этого не хотела, – резко перебила девушка.

   Чувство вины проскользнуло в ее возгласе. Олег снова не разобрал, в чём дело, но такой тон общения его не устраивал.

   – Хотела или нет, – он поднялся с коряги, – но так уж случилось. Может, познакомимся, наконец?

   И улыбнулся широко, хоть и не был уверен, что девушка увидит. А вот сам он видел прекрасно, как она задумалась над его словами, замерла, слегка наклонив голову, от чего длинная, самая непокорная прядь упала на её лицо. Лёгким, грациозным жестом девушка заправила её за ухо и негромко ответила:

   – Аня.

   – А я – Олег.

   – Хорошо, Олег, что тебе легче, – торопливо ответила Аня и посторонилась − а теперь лучше иди домой и ложись спать. Ссадины и синяки останутся на какое-то время, но заживут намного быстрее.

   Незначительные увечья после драки Олега волновали меньше всего.

   – Постой! – воскликнул он с досадой. – Это что, всё? Может, мы пройдёмся, пообщаемся? Или что, мне довольствоваться только именем?

   – И имени много, – ответила на это Аня отстраненно, – не стоит тебе меня больше искать.

   – Это ещё почему?

   – Потому что, – прошептала она, – со мной общаться опасно. Иди, Олег, здесь тебе до дома недалеко. Поднимешься, свернёшь направо, шестой дом будет твоим.

   – Аня!

   Олег вдруг отчётливо понял, что не готов расстаться вот так, не поняв до конца всего. А ещё он ощутил упрямую уверенность в том, что такая девушка как Аня не могла довести его до неприятностей.

   Вот только высказать это он не успел. Аня, не прощаясь больше, отвернулась и зашагала прочь быстро и даже стремительно. Олег хотел было пойти следом, но вместо этого остался стоять, как вкопанный, смотреть ей в след и не понимать. Как же так случилось, что он нашёл её, вернее, она его, и тут же оставила, не объяснив толком ничего.

ГЛАВА 6

Мухи... Если бы не их постоянное монотонное жужжание прямо над ухом по утрам, нахальное рвение поползать по лицу и удовлетворённо перетереть лапками прямо возле глаз, Олег по пятибалльной школьной шкале чувствовал бы себя «хорошо». Но это была крылатая напасть, от которой не спасала ни липкая лента под потолком в двух местах, ни мухобойка, сооружённая дедом из куска резины и обтёсанной палки, убивающая насекомых «на ура», ни закрытые в жару окна и двери. Что бы Олег ни предпринимал, всё равно, каждое утро, когда так хотелось выспаться, мухи диктовали ему свои законы.

   На этот раз жирная нахалка уселась на щёку. Олег, уже не спавший, а скорее дремлющий, в сердцах шлёпнул по мухе ладонью, но промахнулся.

   – Вот, зараза, – выругался он в сердцах и, потирая щёку, уселся на кровати.

   Часы на стене напротив подсказали, что не стоило слишком уж злиться на мух, по крайней мере, сегодня. Длинная и короткая стрелки указывали, что встать Олегу надо было бы ещё два часа назад.

   – Вот блин, – проронил он очередное ругательство и вылез из-под одеяла.

   Рука машинально коснулась правого бока – места, которому от Стас и его друзей три дня назад досталось больше всего. И не нащупала ничего болезненного. Даже синяки едва просвечивались сквозь загоревшую под дачным солнцем кожу. Олегу бы порадоваться, но он только нахмурился. Тот вечер напоминал ему об Ане и о том фиаско, что он с ней потерпел.

   Злость не столько на неё, сколько на самого себя противно защекотала в груди и в голове, и чтобы не развить её, Олег поступил так, как поступал раньше. Поспешил отвлечься.

    Он быстро оделся и вышел из комнаты в кухню – гостиную. «Деревенская студия» – как иногда подшучивал дед. Сейчас она пустовала, на столе, под вафельным полотенцем с набивным рисунком скучал приготовленный завтрак, а чайник на плите давно остыл. Окна были приоткрыты, и через них с улицы доносились скрежет и звон, свидетельствующие о том, что Илья Владимирович занялся ревизией садовых инструментов.

   Олег включил плиту и поставил на конфорку чайник, а пока тот закипал, умылся на терраске. Затем торопливо замещал себе кофе, проглотил завтрак и вышел во двор.

   Илья Владимирович сидел возле сарая на старом, но устойчивом табурете и правил косу. Когда Олег подошёл, он отложил в сторону точильный камень и с видом научного работника осмотрел свою работу.

   – Выспался? – спросил он без укора, уделяя острию больше внимания, нежели внуку.

   – Выспался, – ответил Олег. – Ты чего меня раньше не разбудил? Если бы не мухи, я бы ещё столько же проспал, наверное.

   – И, слава богу, – так же ровно ответил дед на эту незлобную претензию. – Отдыхать тоже надо, а то последние дни пашешь, как лошадь. Мне, конечно, помощь нужна, но не настолько же, чтобы тебя заморить.

   – Ничего я не пашу, – проворчал Олег, – надо же чем-то заниматься. Кстати, что сегодня надо сделать?

   – Что надо, что надо? – Илья Владимирович явно остался недовольным подобной реакцией на свою заботу. – Ты так рассуждаешь, как будто я тебя только работы ради попросил приехать. Сходил бы прогулялся, с людьми пообщался.

   – Пообщался уже, – Олег почувствовал, что снова начинает нервничать. – Ничего хорошего из этого не вышло.

   – Не все же такие важные, как на Дальней…

   Если бы дед продолжил, это точно добром бы не кончилось, а грубить ему не хотелось. Олег выставил руку вперёд в останавливающем родственника жесте, и как смог спокойно попросил:

   – Давай оставим эту тему. Скажи лучше, чем тебе помочь.

   – Помочь, помочь, – заворчал старик. – Я ему про Фому, а он мне про Ерёму. Хочешь помочь, возьми, вон, пару канистр в сарае и сходи на родник.

   Олег только покривился на это предложение.

   – А у тебя что, воды нет? Чистой?

   – Чистая есть. Чистейшей нет, – отрезал дед, снова взявшись за камень. – Я вообще в толк не возьму: просишь работу, тебе её дают, а ты не берёшь. Что с тобой происходит-то в последнее время? Так расстроился из-за своей блондинки, что разум потерял? Так не переживай, коли судьба, так свидитесь.

   – Ничего я не терял, – чуть было не гаркнул Олег в ответ.

   Он не рассказал деду про драку и про чудесное спасение Аней. Не хотел, чтобы эта тема обсуждалась. Но что бы он ни делал, как бы не избегал разговоров, всё равно всё возвращалось к ней. Аня… Чёрт побери, если она, действительно оказалась его судьбой, почему тогда ушла, оставив вместо себя одни только загадки.

   Олег направился в сарай. Пластиковые канистры стояли у стены в ряд, всего пять штук. Он схватил, не глядя, первые попавшиеся и поторопился уйти, пока дед не засыпал его очередными ненужными вопросами. Илья Владимирович, правда, не собирался этого делать – коса занимала всё его внимание, ведь за домом стояли заросли сухостоя, а в жару это могло привести к беде.

   К роднику Олег уже не спешил – идти в сторону того места, где его избили, совсем не хотелось. К реке спускаться тоже, поэтому он шёл по дороге, столько, насколько это было возможно. Тропинка к роднику спускалась от последнего дома на Речной улице, петляла по склону, но до самой реки не добегала, а сворачивала и терялась в зарослях крапивы. Треугольная крыша колодца, возвышавшаяся над ними, указывала, куда держать путь. Олег спустился, аккуратно, чтобы обойтись без волдырей и ожогов, прошел сквозь жалящую траву и остановился, увидев конечную цель.

   Россыпь кипрея окружала потемневшую трубу. Из смятого раструба журча и искрясь, бежала прозрачная струйка. Слишком тонкая, чтобы быстро наполнить пятилитровую баклажку, не говоря уже о канистре.

   Илья Владимирович как-то не уточнил о силе родника, когда отправил внука набрать водицы впрок. Олег присел, потирая подбородок, задумался о проблеме. И увидел лягушонка: серого, уже бесхвостого, притаившегося среди мокрых разноцветных камней. Рядом в нежно-сиреневых цветах копошилась оса. Она деловито протирала усики-антенны, перебирала лапками лепестки и тычинки и даже смотрела на Олега огромными черными глазами, будто гадая, ждать от него подвоха или нет. Он ее не тронул, как и лягушку. Вместо этого прислушался. Тишина стояла глухая, и только шум падающей на камни воды разбавлял ее шорохами и журчанием.

   Олег поставил канистру аккуратно, чтобы не спугнуть представителей местной фауны, и в то же время под вялую струйку. Сам уселся возле, на толстую деревяшку, уложенную прямо на камни – импровизированную лавку, и приготовился ждать. А ждать предстояло долго.

   Вышло так, что сидел Олег лицом к реке, и под шум наполняющейся канистры его мысли снова повернулись к Ане. Но не к её уходу, а к тому, что осталось после. Почему светилось её лицо и фигура? И как вышло так, что в одном платье девушка ощущала себя комфортно в лесу? Неужели она, действительно, гипнотизёр, да ещё такой умелый, что помимо людской воли подавляет ещё и развитие увечий? Или она, действительно, из тех, что лечит руками? Олег в это не верил, но допускал. И из того, что он считал более-менее логичным объяснением, выходило странное: у Ани какое-то имелось какое-то редкое заболевание, из-за которого её кожа светилась в темноте. Из-за этого девушке пришлось скрыться от людей в лесу, в уединении или в компании каких-то близких родственников, типа отца. Такой образ жизни поспособствовал тому, что она от скуки развила врождённую предрасположенность к гипнозу, судя по всему, только тренируясь на людях. Потому как общения она избегала по причине своего заболевания. А жизнь в лесу научила её народной медицине.

   Когда Олег ещё раз прокрутил в голове свою теорию, то даже усмехнулся. Прямо персонаж какого-то сериала у него получился. Вот только других объяснений он найти пока не мог, как и ответа на самый главный вопрос: «Почему он не может её выкинуть из головы?» Неужели, действительно, влюбился? Чушь!

   – Привет!

   Девичий голосок бесцеремонно разбил создавшееся настроение и отвлёк. Лягушонок, испугавшись, прыгнул в сторону и забился под камень. Оса сорвалась с цветка и, возмущенно жужжа, улетела прочь. А Олег только плавно поднял голову, чтобы увидеть ту, чей голос он уже однажды слышал и не забыл.

   Девушка поднималась по откосу от реки, не спеша, будто прогуливаясь по берегу, неожиданно увидела старого знакомого и решила подойти. Черную косу она распустила, и легкий ветер поигрывал свободными прядями. «И как ей не жарко с такой гривой?» – подумал Олег, залюбовавшись, и в придачу отметил, что вместо раздражающего мужскую фантазию платья темноволосая красавица надела простые футболку и шорты, более подходящие для прогулок. Да и вообще в ней что-то поменялось. Образ соблазнительной красавицы куда-то исчез, уступив место хрупкой, но сильной, уверенной в себе, независимой женщине, перед которой не всякий мужчина выстоит.

   Она двигалась плавно и грациозно, словно пантера приближалась к своей добыче, от походки и осанки веяло той же завораживающей и одновременно пугающей мощью чёрной королевы джунглей.

   Олег поднялся, продолжать сидеть в присутствии дамы было неловко.

   – Привет, – душевно отозвался он.

   Девушка подошла ещё ближе, улыбнулась приветливо и покосилась на слабый родник.

   – За водой пришёл? – спросила она и тут же ответила сама. – Это ты не самое подходящее место выбрал.

   – А что, есть ещё? – уточнил Олег. – Мне дед только про это говорил.

   Короткий смешок, сорвавшийся с пухлых губ красавицы, прозвучал не обидно и даже мило.

   – Есть, – поделилась она, не скрывая игривых ямочек на щеках, – и старики про него знают. А я, вот, не понимаю, почему тебе не сказали. Про водопады слышал?

   – Только вскользь. И где они?

   – Там, вниз по течению реки, – девушка махнула рукой в нужную сторону.

   – Это там, где купаться ни в коем случае нельзя? И вообще, куда не стоит ходить в одиночку?

   Олег ответил, вроде бы не грубо и не строго, но улыбка резко сползла с лица девушки. Вместо этого изумлённо взлетели ее тонкие брови, и лёгкая складка прорезалась на лбу. Он уже собрался было пояснить, что не хотел никого обидеть или хоть как-то задеть и вообще, не понимает, что он не так сказал, как вдруг красавица рассмеялась: звонко, задорно, как ребёнок над неуклюжим клоуном.

   – Вот, значит, в чём дело! – сказала она, немного успокоившись. – Ты, значит, немного в курсе местных преданий.

   – Не то чтобы преданий, – Олег подхватил её беззаботный тон. – Мне говорят, что нельзя, а почему нельзя – таятся. Может, ты мне объяснишь?

   – Да чего тут объяснять? Водопады там, река из-за них более широкая и глубокая. Люди спьяну купаться лезут и тонут. А местные всё на проклятия списывают. А я не раз купалась и ничего, видишь, живая.

   Она изящно развела руки в стороны и покружилась, показывая себя. Олег оценил – фигура у девушки была точёная, без недостатков.

   – Значит, ты местная? – спросил он, когда снова оказался с девушкой лицом к лицу.

   – Частично.

   – Это как? На лето приезжаешь?

   – Я не подгадовская, – пояснила красавица, – я с дач. И да, очень люблю отдыхать здесь летом.

   – И гулять вдоль реки, соблазняя местных парней, – поддел её Олег, припомнив первую встречу.

   Девушка не смутилась ни на миг, эмоционально всплеснула ладонями и только изобразила из себя пристыженную.

   – Даже не напоминай. До сих пор не пойму, что на меня нашло. Но я всё вернула, ты видел?

   – Видел.

    Олег живо припомнил сложенную на ступеньках своего дома одежду. И тут же поймал себя на мысли, что дачница неплохо знает деревню, раз нашла его, чтобы отдать то, что забрала. Или выследила, что подчёркивало её активный интерес. А раз так – стоило усомниться в их «случайной» встрече у родника.

   – Забудь, – попросил он, решив, что не против, даже если и так. – Тебя как зовут? А то, сколько болтаем, а имен не знаем. Я – Олег.

   – А я – Ева.

   – Ну что же, я очень рад нашему нормальному знакомству, Ева.

   Он не лукавил, общение с темноволосой красавицей действительно бальзамом легло на его измученное размышлениями сознание. Образ Ани стал бледным, не выразительным, хоть и не исчез вовсе. Но, быть может, он испарился бы, если бы Олег продолжил общение с Евой.

   – Может, сходим как-нибудь на эти водопады? – предложил он. – Покажешь мне местную достопримечательность. А то ведь туда в одиночку ходить нельзя.

   – Почему нет, – Ева, казалось, искренне обрадовалась такому предложению. – Можем хоть сейчас.

   – Сейчас не могу, – огорчённо вздохнул Олег, указав на только наполовину наполнившуюся канистру. – Деду пообещал воды набрать. На водопадах, скорее всего, быстрее выйдет, но туда идти, вроде, не близко. А по жаре тащить эти канистры…

   Ева присела на корточки, вгляделась пристально в бегущую воду и задумчиво прикусила нижнюю губу.

   – Да, не близко, – пробормотала она и тут же стремительно выпрямилась. – Знаешь, а у меня появилась одна идея.

   С лисьей хитрой ухмылкой она подошла к колодцу и ловко отбросила в сторону крышку. Олег не понял, что Ева задумала, и в который раз удивился, когда увидел, как она смело низко наклонилась и что-то крикнула в чёрную глубину. Что именно, он не понял и решил, что, скорее всего, девушка что-то разглядела во мраке и воскликнула от радости своего открытия.

   – Аккуратнее, – беспокоясь, окликнул он, – кувыркнёшься же сейчас.

   – Я – никогда!

   Ева выпрямилась, закрыла колодец и, счастливая, вернулась к роднику.

   – Я, кажется, поняла, в чём тут дело, – пояснила она свою радость и ударила кулаком по тёмной трубе.

   Что-то зашуршало внутри, будто неведомый зверь заскрёб коготками по старому металлу. Струйка воды вдруг оборвалась. Олег застыл, ошарашенный сначала тем, сколько силы таилось в тонких руках Евы, а потом – что ближайший к дому родник иссяк от того, что ударили по трубе.

   – Не спеши, – уловив его смятение, успокоила Ева. – Смотри, что дальше будет.

    «И что же?» – едва не спросил Олег, не ожидавший ничего хорошего. Но вдруг в трубе снова заворчало, что-то чихнуло, и через секунду наружу снова вырвалась струя, но раза в три мощнее предыдущей.

   – Это как? – не поверил своим глазам Олег, но быстро, будто боясь упустить момент, подставил под воду канистру. – Ты как будто воду заговорила.

   – Ничего я не заговаривала, – ответила на это Ева. – Просто знаю примерно, как этот земной водопровод устроен. Воды здесь много, она и не глубоко достаточно идёт. Просто надо следить за трубами с колодцами и всё. А здесь никто не следит. Считают, что родник рукодельный у них вечно будет. Видишь, немного силы приложила, и поток усилился. Представь, что будет, если его как следует прочистить?

   − И всё-таки ты волшебница, – Олег вытащил уже полную канистру и установил вторую. – Знаешь, я сейчас отнесу воду и прогуляемся всё-таки до водопадов? Дед так старательно выгоняет меня отдыхать, что вряд ли ещё что-то попросит.

   – Давай, – согласилась Ева быстро. – Только я передумала, давай не сейчас. Вечером, ночью даже.

   – Ночью? И что мы там увидим?

   – Фонарики возьмём, – в глазах Евы запрыгали озорные искорки. – И, потом, луна почти полная, довольно ярко светит. Я просто всегда хотела побывать там в это время, думаю – зрелище незабываемое. Но одной как-то страшновато, ночью-то.

   Олег задумался, но только на мгновение. Здешние водопады он только представлял, но догадывался, что это действительно что-то прекрасное и незабываемое. А свет луны обещал поистине фантастические пейзажи.

   – Не вопрос, − подхватил он идею, укорив себя за то, что оставил свой профессиональный фотоаппарат в Москве, – за тобой куда зайти?

   – Не надо заходить, – попросила Ева, – давай лучше встретимся прямо здесь. Часов в одиннадцать.

   Олега немного удивило такое предложение, но он согласился.

   – Тогда, до встречи, – Ева помахала ему на прощание и пошла прочь той же дорогой,