Кощеева Тайна и другие волшебные сказки. Ксения Белова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ЭПИЛОГ
• ГЛАВА 1 "ВОДЯНОЙ"
• ГЛАВА 2 "ПЛАКУЧИЕ ИВЫ"
• ГЛАВА 3 "СНЕГУРОЧКА"
• ГЛАВА 4 "БАННИК"
• ГЛАВА 5 "ДОБРОЕ УТРО"
• ГЛАВА 6 "ИВУШКА"
• ГЛАВА 7 "СКАЗКИ ВЕДЬМИНОЙ МЕТЛЫ"

АННОТАЦИЯ

Все мы знаем и любим наши родные русские народные сказки про злобного Кощея Бессмертного, похитившего Василису Прекрасную, и добра молодца Ивана, что спешил невестушку ненаглядную из плена вызволять. Но что, если Кощей оказался потрясающе горяч и хорош собой настолько, что вскружил голову всем царевнам окрестных царств? Что, если Василиса Прекрасная всем сердцем полюбила своего похитителя, стала ему женой и полновластной хозяйкой Подземного царства? Какую игру поведет Тёмный чародей с Иваном? Сможет ли крестьянский сын победить в сражении Хозяина Нави и увезти Василисушку обратно к людям? Любовь, тёмная страсть, чародейство, ревность и соперничество – все это вы найдете в эротической сказке «Кощеева тайна».

   А волшебные истории, вошедшие в сборник, подарят вам много приятных минут. Желаете узнать, кто такая Ведьмина Метла? Отчего в канун Карачуна готовили невесту Морозу? Кто живет в темном омуте и можно ли современной девушке полюбить настоящего банника? Интересно? Тогда добро пожаловать.

   Внимание! 18+.

ГЛАВА 1

- Погляди на меня, Василисушка! Али не люб я тебе?

   Отвернулась девица от Кощея Бессмертного, в ладонях лицо спрятала. Вот уж седьмицу целую томится она в Подземном царстве, в замке Хрустальном, а сам Кощей от нее согласия на свадьбу требует.

   - Не бывать тому, - топнула ножкой раскрасавица. – Где такое видано, чтобы душа человеческая сама, по своей воле, в Навь ушла?!

   - А ты вот не лукавь, Василисушка, - хохотнул Бессмертный. – Это у тебя что ли, душа человеческая? Бабка твоя Ягой зовется, а ты, стало быть, Ягинишна. Так разве пара тебе Ванька этот, блаженный, скудоумный?

   Василиса вспыхнула, как маков цвет, на кончиках пальцев волшебство замерцало суровое, страшное. Стало быть, за живое задел, проклятущий! В самое больное ткнул: в родство с нечистой силой, про которое она даже Иванушке не сказывала.

   - Ходил, что ли, к бабке моей? – нахмурилась раскрасавица, брови сурово свела.

   - Навещал, было дело, - подтвердил Бессмертный. – Ты заклятья-то свои брось, не по Сеньке шапка сидит. Здесь я всему хозяин и господин, а чародейство ты для людишек прибереги, им как раз в пору будет. Супротив меня это все игрушки детские.

   - Не только тебе бабуля сказки рассказывала, - разозлилась Прекрасная, но волшебство с пальцев все же сбросила. – Вот погоди, попадется мне яйцо твое – узнаешь, как чародеек красть!

   Кощей аж поперхнулся заготовленной речью, пятнами красными пошел.

   - Про яйца мы с тобой опосля свадебки поговорим, - нашелся с ответом Хозяин Подземного царства. – Хоть ты и чародейка, а все ж девка! Посему не дерзи, не то в башне запру. Яга свое согласие дала, стало быть, вообще мог бы тебя не спрашивать, сразу под венец вести!

   - В цепях только если, - фыркнула Василиса. – Голодом себя заморю, с башни вниз кинусь, а не пойду за немилого!

   - От слова данного нельзя отступать, сама знаешь! Свадьбе быть, раз бабка твоя согласна. О том давно с ней уговорились, хоть ты от меня в светелке и пряталась.

   Бессмертный обошел вокруг непокорной упрямицы, молча глядя на будущую Царицу. Даром, что потомственная чародейка, а умишка-то совсем капельку. Ну, ничего, сейчас он ей обрисует, так сказать, перспективу.

   - Ты сама посуди, зачем тебе Ванька этот? Добрый молодец, говоришь? Только вот ты, Василисушка, лет триста жить будешь, а Ванька твой скорехонько состарится. Говоришь, пустяки это для любви, да? Конечно, пустяки, я не спорю… Но вот что он понимает в заклинаниях твоих? Ты на ка, в зеркальце волшебное глянь, что дальше-то у тебя с Иваном будет!

   Не хотела Василиса Прекрасная в зеркало то смотреть, знала, что зачарованное стекло самую горькую полынь-правду покажет, да только не удержалась, глянула.

   - Вот станешь ты зелья свои ночами мешать, на рассвете за травами в лесок ходить, а Ванька твой поживет-поживет при такой жене-бесхозяйнице, да и сбежит от тебя к Любашке – кузнецовой дочери. Та поутру и молока надоит, и хлеб испечет, а с тебя что взять, кроме книги волшебной и разговоров ученых?

   - А у меня помощников много, - вскинулась Василиса. – Прикажу – и хлеб напекут, да не как у кузнечихи, а самый, что ни на есть, лучший!

   - Напекут, - согласился Бессмертный. – Вот только запахнет от тебя человечьим духом, так и разбегутся твои помощники, больше за хозяйку признавать не станут. Не оценит тебя Ванька твой, Василисушка… Не поймет, какую драгоценность получил. Ему вилка золотая в руки падает, а он к ложке деревянной потянется.

   В глазах Кощея прочитала раскрасавица долю свою, коли сама к людям уйдет. И, чем закончится история эта, тоже знала – бабушка Яга свою жизнь внучке давно поведала. Придется век вековать где-нибудь в чащобе лесной, род человеческий проклиная, да дитя малое нянчить.

   - Сама видишь, не пара он тебе, - продолжил говорить Кощей, по плечу красавицу ласково гладя. – А у меня в замке хорошо тебе будет: я тебя и пойму, и поддержу, когда потребуется. И заклинаниям научу таким, что ты и слыхом не слыхивала. Золота и каменьев не предлагаю, сама знаешь, этого у меня в избытке. А хочешь, Ванькой обернусь, ты и отличить не сумеешь?

   Дрогнул облик Бессмертного, расплылся перед глазами, и вот уже перед Василисой стоит Иван, улыбается ласково.

   - Сгинь, пропади! – замахала руками Прекрасная на Кощея. – Не поминай жениха, бессердечный!

   - Ну, а хочешь, облик истинный покажу? Вдруг понравится?

   Василиса смущенно глаза опустила, встретившись взглядом с высоким худощавым незнакомцем. Не было в нем ничего пугающего, напротив, оказался Кощей хорош собою необычайно, только не людской красотой, а иной, чародейской.

   - Так что скажешь, Василисушка? Не люб я тебе?

   - Негоже так поступать, - тихо ответила раскрасавица. – Иван мне слово давал, что однажды невестой своей назовет…

   - Ну, мне-то он ничего не давал, - рассмеялся Бессмертный. – Я злодей классический, вероломный. Украл чужую зазнобу да за себя взял. Сама-то что думаешь, девица? Нам, существам волшебным, нужно вместе держаться.

   - А если Иван меня выручать явится? Смерть твою сыщет? Что тогда?

   - Чтобы я свое яйцо мужским рукам доверил?! – Кощея аж передернуло от одного предположения. – Да слухи это все про сундук, зайца да утку, мною же и выдуманные. Все, что яиц касается, я тебе ночью, как уговаривались, покажу, довольна останешься, Василисушка.

   - Так не люблю я тебя, Кощей…

   - Полюбишь, - уверенно отозвался Бессмертный. – И пары дней не пройдет, как моей насовсем станешь. А теперь идем, бабка твоя давно нас с благословением родительским дожидается.

   Ничего не оставалось Василисе, как вложить руку в сильную мужскую ладонь. Недаром бабка ворчала, что внучка непутевая от такого жениха могучего открещивается, а с людьми якшается. Стало быть, давно Яга ее Кощею просватала, так чего уж теперь противиться? Издревле так заведено было, что невесту старшие в роду сговаривают, негоже теперь закон нарушать. Всем хорош Кощей оказался: и красив, и умен, и знатен, и в колдовстве первый из первых. Да к тому же ночью какую-то тайну поведать обещал, а Василиса до тайн ой, какая любопытная!

   Баба Яга только ладони потерла, увидев внучку свою, которая рука об руку с Бессмертным в зал вошла. Давно лесная колдунья с Кощеем о том браке сговаривалась, ведь негоже отдавать единственную кровиночку за мальчишку деревенского. Ивашка, конечно, и добр, и пригож, и силушкой не обижен, но Яга-то знала, что недолгий такому счастью срок отмерен. Никогда человеческая кровь с чародейской не уживется, сами Боги того не желают, раз мир натрое поделили. Навь к Нави тянется, как ни противься.

   Сама колдунья ох, как осерчала, что внучка своевольная из лесу в деревню сбежала. Ворочать бы поехала непослушницу, да хорошо, что Кощей как раз в гости заявился – осадил вспыльчивую Ягу. Бессмертный, хоть по Васёне и давно сох, а все же холодной рассудительности не потерял: объяснил чародейке, что внучку в замок свой унесет, да кое-каким премудростям научит. Сердце девичье по особым законам живет, его иногда подтолкнуть надобно.

   Яга, конечно, ведала, что Василисушка – тот еще подарочек на буйну головушку Хозяина Подземного Царства, но промолчала, надеясь девицу поскорее с рук сбыть. Пыталась она кровиночку родную к зельеварению пристроить, так та совсем неспособной оказалась. Ей бы только книжки магические читать. Даром, что Навья кровь, а бестолковая в части черного колдовства уродилась. Красотой зато вышла, дитятко ненаглядное, вот Бессмертный и соблазнился.

   Увидев, что дело у них сладилось, Яга сначала заулыбалась радостно. Видать, понравился упрямице истинный облик Кощеев, раз глаза скромнехонько опустила. Сама Яга тоже наведением морока баловалась, чтобы людишек, на огонек заглянувших, как следует припугнуть. Вот разве стал бы кто-то бояться улыбчивую хозяйку лесной избушки? А вот старуху с кривыми зубами, да костяной ногой – это запросто! Взгляд заслуженной чародейки скользнул по наряду Василисы. Яга тут же нахмурилась, свела тонкие смоляные брови.

   - Это что это на тебе за наряды, Васёнка?! Куда понёву подевала?!

   Кощей, почувствовав смущение невесты, заступился за нареченную.

   - Что бы ты, старая, понимала, - фыркнул он. – Через пару веков этот наряд на каждой девице увидишь. Называться будет сарафан, ну.

   Яга неодобрительно оглядывала внучку, которая наряд славницы на непотребство сверкающее сменила. Лиловая ткань напоминала колдунье редкий камень – аметист, вот только какими чарами Бессмертному удалось минерал в платье-то обратить?

   - Что, нравится? - подначил Ягу Кощей.

   - Красиво, но очень уж… не по-нашему… Где кольца височные у невесты, где гривна золотая?

   - Ты мне еще скажи, что в моде что-то смыслишь, - изрек Бессмертный. – Понёвы пусть смертные девки носят. Моей супружнице сам наряды выберу, да такие, каких ни у одной царевны нет.

   Лесная отшельница лишь головой покачала. Спорить с Правителем Подземного царства бессмысленно и себе дороже. Хочет рядить жену в сарафан каменный, пусть тешится. Такой красоты и впрямь нигде в мире не сыскать.

   - Поделись, что ли, чарами, а? – жадно спросила Яга, а глаза заблестели в предвкушении.

   Давно она коллекционировала заклинания всякие, в сундуке заветном наследие свое хранила. Не зря к Яге все царевичи-королевичи за советом ехали, знали, где кладезь знаний сокрыта.

   - Сестре обещал молчать, а я своему слову ответный. Но, коли хочешь, скажу адресок, куда слетать. Хребет Уральский знаешь? Хозяйка тамошних гор она – Малахитницей кличут.

   Встрепенулась Василиса. О Хозяйке Медной Горы она в книге своей читала, мечтала с госпожой всех руд встретиться, а теперь вот родней ей станет. Сколько же еще секретов у Бессмертного припрятано?

   Яга вздохнула с сожалением. Не видать, значит, ей тайны, как камень парчой да бархатом обернуть. Малахитница своими хитростями делиться не станет, но Васёна-то скоро с Каменной Девкой породнится, может, и вызнает чего.

   Кощей меж тем рукой махнул, слуг невидимых подзывая. Те засуетились, начали накрывать к празднику столы, поднимая с пола вековую пыль от чрезмерного усердия.

   - Позволишь потом хозяйством заправлять? – спросила Прекрасная, ленту золотую в косе перебирая.

   - А по силам тебе царство Подземное? – улыбнулся чародей. – Поначалу слушать меня будешь, дальше поглядим, как обернется, Василисушка.

   - Она девка разумная, Трипетович, - вскинулась Яга, внученьку защищая. – Сама вон наособицу год жила, среди людей да все сама, своим умом. От тебя же, между прочим, сбежала!

   - А толку?

   Бессмертный обхватил невесту за талию, прижимая к себе.

   - Бегала-бегала, далеко ли убежала? Ты мне вот, что скажи, Яга: мать Василисы на свадебку ждать?

   Колдунья только головой покачала. Куда уж там ждать-то? Только в самую Купальскую неделю позволено Злате на суше побывать, родных навестить. Не любила Яга вспоминать ту историю, но свершенного не воротишь.

   Дочку Злату растила она в лесной избушке, от людей прятала. И ведь не уберегла. Помнится, призвал к себе Велес знаменитую колдунью, а дочка-славница дома, в избушке на курьих ножках за хозяйку осталась. Недолго Яга на капище была, трижды солнце село, как уже воротилась домой. А Златушка рассказывает, заезжал добрый молодец, путь-дорогу спрашивал. Все по обычаю, честь по чести: накормить требовал, напоить, да спать уложить.

   Охнула Яга, да поздно. Добрый молодец заезжим королевичем оказался, а ехал к невесте своей. Оседлала колдунья ступу, помелом махнула, помчалась догонять бесчестного, но опоздала: успели молодые клятвы Богам принести.

   А по весне, в самую русалью неделю, родилась Василиса. Оставив младенца на крылечке, Злата к Водяному в жены попросилась, вот с тех пор и растила Яга внучку, берегла, как зеницу ока. Все же хорошо знал Кощей природу чувств. Всколыхнул в Яге непрошенные воспоминания, в который раз заставил понять: лучшего мужа для Василисы ей не сыскать. Будет ей Кощей хозяином, защитником и опорой, власть даст над всем Навьим миром, назовет сиротку-Васёну своею Царицей.

   Сбросив с плеч черную мантию, Бессмертный прошелся по залу, проводя ладонью по стенам. Серый камень замерцал вкраплениями кварца да лазурита, мрачные своды преобразились, став похожими на сказочные чертоги.

   Прекрасно поняла хитрый маневр Яга, всегда за это Кощея уважала: ничем не гнушался чародей, добиваясь своих целей. Сначала напугал Василису до полусмерти, а после красавцем показался, да таким, что глаз не отвести.

   Яге было странно видеть Трипетовича в истинном обличии. Когда Бессмертный пребывал в облике-мороке, то черная броня болталась на худом теле, будто бесформенная хламида, к такому Властителю Смерти все Навьи дети давно привыкли. Теперь же, сбросив личину, Бессмертный стремительно проходил по чертогам, творя волшебство, а пресловутая броня, став тесной, только подчеркивала гибкость и стройность его тела. Эх, не зря Марья-Моревна до сих пор пытается вернуть расположение Бессмертного. Поговаривают, что даже войной ему угрожает. Завела себе Кота-Баюна, несметную рать собрала, а Кощей уже второй год, как по Васёне сохнет.

   Сорока еще на хвосте принесла, что был у Бессмертного короткий роман с царевной-Несмеяной, так та с тех пор слезы льет, все лучше мужчины сыскать не может… Только как тут лучше найдешь, когда хорош собой Бессмертный, умен, да силен? Девки поглупее по серебряным волосам Кощеевым убиваются, по глазам цвета аметиста, да по ласкам ночным. А кто поумнее – по уму да могуществу. Ну, и по внезапности, конечно. Злата вот говаривала, будто только русалкам Бессмертный безо всякого интереса, им душа человеческая нужна.

   Еще сказывали, что Варвара-Краса долго у Бессмертного любимицей была, частенько он к ней в терем расписной наведывался. То в облике морочном придет, насмешничать станет, до белой злости царевну доводя, то в истинном свете покажется, очарует, приласкает горячо. А как разладилось у них с Варварой, так бегала она к озеру топиться. Благо успели мамки-няньки, у русалок царевну-то и отняли. Потянет ли Василиса таких соперниц? Она хоть и Навьей крови, а все же девушка простая, не в тереме воспитывалась, даром что отец – королевич заморский.

   Обняла Яга внученьку, погладила по волосам, разом и утешая, и отпуская от себя.

   - Ты вот что, Васёна, - шепнула лесная отшельница. – Если совет будет нужен или еще что, так ты платочек под ноги себе брось, разом у меня в избушке окажешься. А уж вместе мы любую напасть отразим, разумница ты моя, раскрасавица…

   Прекрасная встревожилась, на бабку очи вскинула.

   - Что это ты? Думаешь, отказать стоит жениху?

   - Что ты, что ты, дитятко! Такому разве откажешь? Царицей будешь, заклятий новых узнаешь, еще и Премудрую за пояс заткнешь.

   Ох, не стоило Яге поминать главную Василисину соперницу! Между ними давно вражда пролегла: кто краше, да кто ученее. Встретились славницы на празднике Макоши, друг на дружку с прищуром поглядели, слабину выискивая. Премудрая со своей книгой не расставалась, только и Прекрасная спуску не давала. До зари девицы силами колдовскими мерялись, в светлице треск, гул да свист стоял, а сквозь ставни будто солнце изнутри светило. Наутро вышли обе бледные, злые, друг на дружку и не глядят. Так и не дознались, которая из них первая.

   - Это ты хорошо придумала, - рассудила Василиса. – Пусть Кощей растолкует, как ту белоручку обойти, я за науку всю жизнь ему обязана буду!

   - Ох, не на то я тебя толкаю, Васёнушка… Мужа любить надобно! Полюбишь ли?

   - Полюбит, - ответил чародей, подходя обнявшимся женщинам. – Обещаю, что и лето не минует, как дрогнет сердце твоей Василисушки. Все, пора, Яга-государыня: в зале собрались Боги, ждут, когда жених с невестой принесут обеты.

   Черный ворон, раскинув широкие крылья, спланировал на плечо Хозяина Подземного царства. Язык зверей и птиц Бессмертный прекрасно разумел и без труда услышал важный доклад пернатого: «Иван крестьянский сын в трех днях пути отселе. Прикажешь встречать?»

   - Просто пригляди за ним, - тихо ответил Кощей. – А теперь кыш, не видишь, Хозяин жениться изволит!

ГЛАВА 2

Василиса никогда раньше не видела так близко сошедших из Ирия Богов. Из-за исходившего от Них сияния приходилось опускать глаза, чтобы не ослепнуть. Свидетельствовать перед Ними еще незнакомому чародею – это ли не боязно?

   Прекрасная почувствовала на щеке теплое прикосновение.

   «Счастлива будешь, Василисушка, - зазвучал вокруг певучий голос Лады. – Не бойся!»

   Что ж, если сама Рожаница радость обещает, то против воли Ее как пойдешь?

   Голос уже не дрожал, когда Василиса за Кощеем заветные слова произносила. Крепко ухватил Бессмертный невесту за косу, что не вывернешься, взмахнул острым кинжалом.

   Что такое коса девичья? И честь, и краса, и символ вольной жизни. Прекрасная косу-то знатную отрастила, длиннющую, всем девкам на зависть! Холодок по спине пробежал, как разом снес Кощей былую свободу. Легко и весело сделалось, как почувствовала Василиса, что больше нет с ней привычной тяжести. Вот она, коса, Яге передана по обычаю: была, стало быть, ваша девица, теперь мужатая жена осталась.

   Только пощадил, все же, Бессмертный, рыжие волосы супружницы. Не под самый затылок, как положено, а по середину спины резанул. Под пение слуг невидимых набросил Хозяин Нави на голову жене повойник, да венец, самоцветами украшенный, надел. Не пристало больше Василисе простоволосой на людях показываться, только в опочивальне перед супругом может она кудрями похвалиться.

   Вот и все, подумалось Василисе, слажено дело. Бабушка Яга прочным узлом руки молодых связала обрядовым полотенцем, да не простым, а самым первым, которое Прекрасная еще девчонкой вышивала. Цепко держат руку сильные мужнины пальцы. А рука у Кощея красивая, сразу видно, что с младых ногтей заклинаниями баловался. Правильная рука, чародейская.

   Пир честной Василиса плохо запомнила, сидя подле Кощея Бессмертного на золотом троне, но одну гостью была несказанно рада увидеть. Сестрица Бессмертного на пир позже других пожаловала, да со свитою.

    В огромный зал вбежали прыткие ящерки, одна другой краше: как камешки драгоценные переливаются. Следом и сама Малахитница вошла лебедушкой. Платье на ней зелено, а глаза – два изумруда сияют.

   - Ну-тка, братец, показывай свою суженую!

   И засмеялась звонко, как золотые монетки посыпались. Бессмертный сестру подле себя усадил, а ящерки верные по углам разбежались, чтобы в пляске их не передавили.

   - Вот, знакомься, Василиса. Хозяйка всех Уральских гор перед тобой, малахиту и прочему камню госпожа.

   - Ты меня сестрой теперь зови, - велела Малахитница Василисе. – Частенько у вас бывать стану, а то скучно мне, сил нет!

   - Замуж тебе пора, а ты все ящериц заводишь, - фыркнул Кощей. – Давно я тебе говорю: на сильных и независимых девок спрос невелик. Жена должна щи варить, пироги печь и мужа любить. А ты горняков своих дрессируешь, загадки им загадываешь, вот и сидишь одна.

   - Кто тебе сказал, что я замуж хочу?! – вскинулась Хозяйка. – Чтобы какой-то мужик мне указывал, где в хоромах слюдяную стену поставить, а где медную? Или, упаси Лада, такой тиран, как ты, мне попался?!

   - Такому, как я, сильные и независимые без надобности!

   Василиса улыбалась только, слушая эту перепалку. А ведь похожи меж собой брат с сестрицей, видно, что Мать Сыра Земля им единое наследие оставила: зеленым изумрудом сияют очи девки-Азовки, аметист драгоценный в глазах Кощеевых светится, а уж как остры на язык оба, о том и говорить не приходится.

   - Василисушке твоей подарение привезла, - прекратила ссору Малахитница, в ладоши схлопала, свиту подзывая.

   Ящерки набежали, принесли сундук медный, узорами изукрашенный. А в сундуке том драгоценных каменьев насыпано видимо-невидимо, украшений всяческих, каких только душе угодно.

   - Тут и для красы женской убор есть, и для дел чародейских, - подмигнула Хозяйка. – А на платье ткань особая имеется, любой цвет выбирай.

   И точно, тащат ящерки ткань дивную: то блестит она, будто слюда, то вдруг полиняет, то алмазным крошевом засверкает, либо скрасна медной станет, потом шелком синим покажется.

   - Сестрица моя особую власть над камнем имеет, - сказал Кощей Василисе на ушко. – Что хочет из любой породы сотворит. Уже бы давно мужика себе хорошего состряпала…

   Ахнула Малахитница, вновь рассердившись. Видать, услышала, что братец жене на ухо шептал. Ткнула пальчиком в кубок Бессмертного, превращая хмельной мёд в мраморную обманку.

   - Это все потому, что она сильная и независимая, - сообщил Кощей, невозмутимо взмахивая рукой.

   Глыба каменная дрогнула, рассыпалась прахом, вновь становясь кубком из черного стекла.

   - Ты против меня не выстоишь, сама знаешь, - подмигнул Азовке Кощей. – А за дары спасибо, с меня причитается.

   - Как ты с ним жить станешь, ума не приложу, - закатила глаза Малахитница, обернувшись к Василисе. – Сбежишь скоро к бабке в лес, а?

   - Не сбежит, - твердо ответил за супругу Бессмертный. – А если и попытается, мигом назад ворочу.

   Дальше пир шел своим чередом. Славили молодых, как положено: и песнями, и шутками, и медом хмельным, и угощением. Боги недолго на празднике пробыли, негоже Им мир без присмотра оставлять. А вот Навьи дети да чужестранные божества охотно и весело за Кощея с супругой чарки поднимали.

   Горыныч так кричал «Горько!», что нечаянно сжег люстру на тысячу свечей. Незнакомый Василисе Аид еле успел увернуться, когда горящая конструкция с грохотом обрушилась в центре зала. Правда, Кощеевы слуги невидимые скорехонько все прибрали, даже следа от разгрома не оставили. Супруга Золотого Полоза с дочерями так лихо отплясывала в честь молодых, что весь пол был усыпан драгоценными чешуйками с их хвостов. Правитель пустынных земель Анубис мановением руки превратил эти тонкие пластинки в букет золотых роз, которые и преподнес зардевшейся Василисе. Если честно, девушка прежде и не думала, что в мире бывает столько волшебников и чародеев: о большей части гостей она никогда слыхом не слыхивала.

   Ледяная дева, которую Кощей называл Снежной Королевой, одарила молодых магическими атрибутами: шкатулками из чистейшего льда, в которых клубились северные ветры. Старуха Лоухи с дочерью вели себя скромно, сидели тихо и, как подозревала Василиса, рассчитывали отсидеться и унести с собой подарки. Но чародейка по имени Морриган, пришедшая из земель кельтов, выволокла нерадивых к возвышению, где сидели молодожены. Пришлось старой ведьме отдавать подарки: набор заговоренных гребней и копье из кости волшебного тюленя.

   Сама Морриган была тоже незнакома Василисе, но Яга поглядывала на воительницу с явным уважением, а уж мнение бабушки в отношении колдовства было для Васёны авторитетным. Звонко бряцали металлические доспехи воительницы, когда шла она к трону. Дары Морриган лежали в черном сундуке, окованном серебром.

   - Потом откроете, - низким грудным голосом проговорила кельтская Госпожа Ворон. – В спальне…

   Василисе показалось, что суровая воительница улыбнулась, предвкушая забаву.

   - У себя на родине ее знают как покровительницу любви между мужчиной и женщиной, - шепнула Малахитница. – Потом скажешь, что в сундучке-то спрятано?

   Кощей только выразительно бровь приподнял, изобразив наигранное изумление.

   - Если муж разрешит, - скромно ответила Василиса. – Ну, или не против будет.

   - Я подумаю, - изрек Бессмерный. – Ты готовься, Прекрасная, скоро нас в опочивальню провожать станут. Помнишь, как про иглу спрашивала? Скоро сама все узнаешь, а ночь – она длинная.

   * * *

   В опочивальню молодых провожать не стали, хоть по обычаю и положено проследить, что сладилось у супругов все в первую ночь их семейной жизни. Баба Яга поутру пыталась подложить под перину мешочек с мукой, а в изножье кровати устроить ржаной сноп, который дарует молодым богатство и здоровое потомство, но Бессмертный выставил будущую родственницу за дверь, посмеявшись над лесной отшельницей.

   - Это только людям нужно, - сказал Хозяин Подземного царства, отбирая у Яги ветви рябины, с которыми та собиралась обходить брачное ложе. – Чтобы Боги лучше видели, кому защиту давать. Моей Царице лишь я господин и опора.

   Теперь, стоя в опочивальне, которая раньше принадлежала только одному Кощею, Василиса не смела поднять глаз, теребя в руке узорчатый вышитый пояс. Знала она, что положено сперва разуть мужа, а после трижды попросить позволения лечь на огромное ложе, признавая тем самым его волю над собой во всех трех мирах: в Нави, Прави и Яви. Но одно дело слушать рассказы бабушки да подружек, а другое – самой сделать, как требуют Боги.

   Кощей молчал, с улыбкой глядя на смущенную и растерянную красавицу. Серебряные волосы Хозяина Нави сбегали по черному одеянию, как струи воды по отвесным скалам, а в аметистовых глазах то вспыхивали, то гасли яркие всполохи. Прекрасная чувствовала во всем теле какое-то невозможное томление, и в то же время ей нравилось вот так стоять перед супругом, растягивая мгновения ожидания. Наконец, решившись, она взяла Бессмертного за руку и повела к огромному брачному ложу, освещенному множеством свечей в напольных канделябрах.

   - Уверен, тебе понравится, - почему-то внезапно охрипшим голосом произнес Кощей.

   Еще мгновение назад Василиса была смущена, а теперь ей стало страшно. А ну как не сможет она полюбить Бессмертного? А ну как придется всю жизнь признавать над собою главенство немилого?

   – Надеюсь, ты не против, что за дверью не будет свадебного караула? – вдруг уточнил Кощей. – Я ведь сам главное зло, так что смысла в охранных обрядах совершенно не вижу.

   - Не против, - тихонько ответила Василиса. – Бабушка говорила, что ты и ложе обустроить не позволил…

   - Не хочу спать на зерне и муке, - рассмеялся Хозяин Нави. – Нам с тобой все это без надобности, девица, как решу, так и будет.

   Кощей опустился на постель, выжидающе глядя на молодую жену. Видел он ее метания, понимал, что Васёна слушает веление разума, ведь молчит пока ее сердце и неизвестно, отзовется ли. Но, зная свои возможности, Бессмертный был уверен, что к утру Василиса изменится настолько, насколько меняется любая женщина в его постели. А там и до любви недалеко…

   - Боишься меня? – спросил чародей.

   - Немного, - честно ответила Прекрасная. – Мне странно знать, что против твоих сил мое волшебство – игрушки.

   - Так это же хорошо… Я сам тебя всему научу.

   Вздохнув, Прекрасная опустилась на колени, ухватилась за голенище черного сапога, потянула на себя, стаскивая с мужа обувь. Вот и слажено дело, осталось только позволения испросить, а это для Василисы самое сложное оказалось. У Яги-то она вольно жила, ни перед кем, кроме бабки ответа не держала. А теперь слово Хозяина Нави ей законом будет, и не поспоришь, и не ослушаешься…

   - Что затихла, девица? – улыбаясь, спросил Кощей. – Говори уже, не томи. С самого утра жду, что уложу тебя на подушки.

   Под рукой Бессмертного сполз с головы Василисы повойник, звякнул, покатившись по полу, драгоценный венец.

   - Позволишь разделить с тобой ложе? – непослушными губами молвила Прекрасная. – Позволишь лечь рядом? Позволишь провести ночь вместе?

   - Давно хочу, - ответил Властитель Подземного царства, подался вперед, чтобы поднять молодую жену с пола.

   И словно само расстегнулось подвенечное платье, что Бессмертный сарафаном именовал. Сверкающим аметистом сиял дивный наряд, а вот теперь он оказался брошен на пол вслед за Кощеевым черным доспехом. Василиса не ожидала она от супруга такой прыти, думала, сначала станут они разговоры вести чародейские, да про иголку секретную сказ пойдет.

   Ах, и горячи поцелуи Бессмертного! Прекрасная даже глаза прикрыла, внезапно почувствовав томную слабость. Только когда оказалась она прижатой к горячей мужской груди, опомнилась, вздрогнула, из сладкого дурмана выбираясь.

   - Ты рассказать обещал…

   Осеклась Василиса, снова в ощущениях заплутала. Внове ей было лежать в одной тонкой рубахе с мужчиной рядышком.

   - Ты про иглу что ли? – выдохнул Кощей. – Так и быть, смотри.

   Ухватил он Прекрасную за руку, да к телу своему и прижал. Почувствовала Василиса под ладонью, как что-то твердое ей навстречу подалось, и Кощею, кажется, это действо было приятно.

   - Потом научу, как меня ласкать. Иди сюда, Василисушка! Моей будешь, сладко тебе сделаю…

   От прикосновений Хозяина Нави рождались в теле девушки незнакомые и странные ощущения. Хотелось ей, чтобы красивый чародей и целовал жарче, и обнимал сильнее, и еще чего-то иного, чему она названия совершенно не ведала.

   - Так что, девица, люб я тебе?

   Кощей сдернул с плеч жены вышитую рубаху, обнажая грудь. Васёна ахнула, когда жадные поцелуи супруга обожгли ее нежную кожу, отчего-то заставляя податься навстречу мужской ласке. Прекрасная невольно вцепилась в плечи Бессмертного, переживая первый всплеск вполне плотского желания.

   - Да, - простонала Василиса, уже не понимая, то ли отвечает на заданный вопрос, то ли просит Кощея не останавливаться.

   Кто знал, что ей самой выпадет на долю понять, отчего молодухи в деревне краснели, как маков цвет, да с подружками замужними перешептывались, стыдливо хихикая? Не потому ли Сама Лада шепнула Васёне про неведомое счастье? Только чародеям позволено видеть и чувствовать колдовское, поэтому смертные девы толком не умеют объяснить природы происходящего. А Василиса понимала, что в ней сейчас копится волшебная сила, нарастает от каждой ласки, что дарит ей Кощей. И сила эта мощная, древняя, густая и темная, с которой Васёне не сладить, как не пытайся. Но ей и не нужно, ведь в теле Бессмертного сейчас бушует огненный вихрь, который не сдержать, не погасить ничем, кроме как женской сутью. И сейчас соединятся эти две силы во что-то огромное, что изменит и саму Василису, и Властителя Подземного царства.

   Почувствовав на себе тяжесть мужского тела, она уже не боялась. Закрыв глаза, Василиса лучше видела обе колдовские силы, полнее чувствовала удовольствие от происходящего.

   Прекрасной было почти не больно, когда Бессмертный соединился с ней. А вот когда он стал двигать бедрами, Василиса тихонько застонала. Ей нравилось быть с мужем, нравилось чувствовать его в себе, на себе, всюду. Длинные волосы Бессмертного свисали вниз, касались Василисиного лица и отгораживая ее от всего мира.

   Все тоньше незримая глазу преграда, что разделяет огненное желание мужчины и тягучее удовольствие женщины, все быстрее движения Кощея и все слаще становится Василисе. Кто из чародеев видел, как вспыхивают границы миров, когда соприкасаются Явь и Навь? Если бы в одно мгновение рухнули все преграды, это было бы похоже на соединение волшебных сил, что скрывались за супружеской любовью. Прекрасная вскрикнула, подалась навстречу Бессмертному, отдавая всю себя и впуская внутрь сжигающее пламя. Под веками искрились яркие зарницы, тело вздрагивало от чувственного наслаждения, а внутри происходило нечто невероятное. Именно теперь Василиса почувствовала, что она принадлежит Кощею всецело, что он будет властен над нею, и это не вызывало никакого протеста. Напротив, она хотела, чтобы было так.

   - Люб ты мне, - шепнула Василиса, позволяя Бессмертному завершить начатое.

   Прекрасная казалась себе воплощением Матушки-Земли, которая принимает желание Неба, что проливается плодородным дождем. Расслабленная и покорная, она томно вздыхала, встречая мужнину страсть. Ей нравилась сила Кощея, нравился запах его кожи, нравились поцелуи, и, кажется, ей снова стало хорошо от порывистых, резких движений его бедер.

   - Да, моя девица, - простонал Кощей, замедляя темп. – Хорошо тебя наконец-то взять…

   Уткнувшись лбом в подушку, он замер, прикрыл глаза, выравнивая дыхание.

   - Я видела, как вершится соединение, - томно выдохнула Василиса, рассеянно поглаживая Бессмертного по спине. – Ты был пламенем…

   - Видела она, - хмыкнул Кощей. – Значит, моей назвалась, девица?

   - Назвалась, - согласилась Васёна. – Ты ведь знал, что так будет?

   - Конечно, знал. Разве могло быть иначе? Вот как первый раз тебя в избушке Яги увидел, так сразу и знал, чем это все должно закончиться. Душу мне всю выпила, бессовестная! Я, хоть и чародей, а любовных желаний никто не отменял.

   Скатившись с жены, Правитель Подземного царства лег рядом, отбросил с лица мешавшиеся волосы.

   - Хоть косу заплетай на ночь, - вздохнул он, притягивая Василису в объятия. – И не вздумай спать, сейчас досмотришь свое единение еще раз. Я слишком голоден по тебе сегодня.

   * * *

   Утро выдалось солнечным и погожим, а это была редкость для Подземного царства. Сквозь стрельчатые окна пробивались озорные лучики, ложились на шелковые простыни, гладили густой ворс волчьей шкуры, которая служила одеялом. Василиса сладко потянулась, пробуждаясь для первого дня новой жизни. Едва Прекрасная открыла глаза, как встретилась взглядом с Кощеем, зарделась, как маков цвет, уткнулась лицом в мужнину грудь.

   - Что, моя девица, - засмеялся Бессмертный, гладя супругу по рыжим кудрям. – Чего смущаешься?

   - Тебя, - еле слышно отозвалась Василиса. – Разве так бывает, чтобы…

   Не договорив, Прекрасная осеклась, стыдливо притихнув.

   - Стало быть, об игле больше вопросов не будет, - откровенно забавлялся Кощей. – Или еще что-то прояснить требуется?

   - Все, - пискнула Василиса. – Прекрати уже эти свои чародейские штучки!

   - Какие штучки? Никакого волшебства, только многолетний опыт...

   Под смех мужа Прекрасная выбралась из-под одеяла, натянула через голову тонкую белую рубаху. Серебром вспыхнула обережная вышивка, как только царица Подземного царства надела свой старый девичий наряд.

   - Смотри, сгорит же сейчас, - предупредил Бессмертный, не делая попытки подняться с брачного ложа. – Теперь тебе особые одежды требуются.

   И точно, осыпалась ткань серым пеплом, оставив Прекрасную в чем матушка родила посреди опочивальни.

   - Вернись в постель, горюшко мое, - позвал Кощей. – Забыла, что муж жену до своего чародейского уровня поднимает? Обереги твои теперь слабоваты будут для Царицы-то. К полудню принесут тебе платья новые, не сомневайся.

   Василиса мышкой юркнула под одеяло, не противясь, в общем-то, собственническим объятиям супруга.

   - Раз теперь силы мои преумножились, покажешь, как с ними управляться?

   - Покажу, - отозвался Кощей, поглаживая жену пониже спины. – Хочешь, научу зверем оборачиваться? Не умеешь, небось?

   Прекрасная только головой покачала, вспомнив, что именно в этом проиграла Премудрой.

   - А в кого?

   - Это от тебя зависит, Василисушка. В каждом чародее есть звериная сущность, только разбудить ее подвластно не всякому. Некоторые свой век так и живут, не умея перекидываться. До заката с тобой побуду, а потом у меня забава одна припасена, отлучиться придется.

   Улыбнулся про себя Кощей, увидев, как в карих глазах супруги промелькнуло огорчение. Стало быть, скоро расцветет в сердце красавицы чувство к своему похитителю.

   - Надолго ли? – тихо спросила она.

   - К полуночи обещаю вернуться, - не скрывая довольства, ответил Кощей. – Ждать-то меня будешь?

   Не успела Васёна ответить, как в дверь заколотили так, что она ходуном заходила.

   - Так ты жениться собрался, подлец?! – раздался с той стороны громкий женский голос. – Открывай, Бессмертный! Сама тебя убью, а не допущу, чтобы ты Прекрасной достался!

ГЛАВА 3

Василиса бросила недоуменный взгляд на Кощея, который, впрочем, не выказал никакого беспокойства. Ну, еще бы! Кого ему в своем же царстве опасаться, пусть даже дверь в покои подозрительно задымилась.

   - Ах ты, гадина, змея подколодная, - послышался снаружи еще один женский голос. – Все за моим суженым таскаешься?!

   - Вот и Марья-Моревна пожаловала, - хмыкнул Кощей, за черной мантией потянулся. – Придется вмешаться, а то косы друг дружке повыдергивают…

   Ошалевшая Василиса только и успела, что одеяло к груди прижать, как, послушная жесту Бессмертного, дверь вылетела наружу, едва не задев прыснувших врозь девиц. А Кощей, запахнув мантию, словно тогу, и отбросив назад длинные пряди серебристых волос, шагал к дымящемуся дверному проему.

   - Как ты посмел, - из сизых клубов дыма выступила высокая статная королевна с пшеничными косами до самых колен. – Я тебе время давала, окаянный, чтобы ты все обдумал, все взвесил, оценил!

   Василиса почувствовала легкий укол обиды, увидев, как хороша собой незнакомка, как ладно сидит на ней золотая кольчуга. Не с этой ли девицей ее супруг опыт обращения с иглой-то приобрел?

   Кощей не больно-то смутился, глядя на девицу в боевом облачении.

   - Не обещай не сватанной любви до гроба! Так я, вроде, и не обещал, а?

   Королевна в ярости сузила зеленые глаза.

   - Ты меня за дуру-то не держи, бессердечный! Не может так быстро перегореть ко мне, вот не может, и все тут! Смотри, войной на тебя соберусь!

   Топнула ногой, звонко брякнула кольчуга, качнулись пшеничные косы. А у Василисы-то теперь кос не было…

   - Моревна, дело не в тебе, дело во мне, - подозрительно спокойно произнес Кощей, словно не обратив внимания на угрозу воительницы. – Ты зачем Премудрую чуть не зашибла?

   Бессмертный вышел за порог, наклонился, протянул руку второй девице, которую Василиса и в лучшие-то дни видеть бы не хотела.

   Премудрая ладонь чародея приняла, улыбнулась нежно-сладко, не зря разумницей считалась. К чему пред Кощеем скандалы устраивать? Не лучше ли мягкостью да хитростью действовать? Может, и слухи это, что Яга внученьку свою за самого красивого мужчину всех ближайших царств сосватала.

   - А пусть не надеется, что я свое место ей уступлю, - фыркнула Марья-Моревна. – Так что, Бессмертный, надумал? Миром делом сладим, али копьем да мечом?

   - Ты, Кощеюшка, лучше наши вечера припомни, - патокой шепнула Премудрая, к чародею прижимаясь. – И беседы задушевные, и иное что… Зачем тебе мужланка эта в кольчуге?

   Видя, что соперницы готовы вцепиться друг дружке в косы, Кощей едва сдерживал смех.

    - Вот что, красавицы! Понимаю, я – это лучшее, что у вас обеих было, но теперь я женат, поэтому ничего особенного предложить, увы, не могу. Сочувствую, сопереживаю, однако клятвы принесены, Боги им свидетели.

   Ахнула Марья-Моревна, отшатнулась. Крутого, видать, нрава была, не стерпела отказа.

   - Войной на тебя пойду, изменник! Царство сожгу, конями растопчу, тебя в цепи закую за это!

   - Я, конечно, рад, что ты прониклась моими любовными затеями, но играть наоборот я не готов. Лучше предложение царевича Емельяна прими, он трепетный юноша, ему такое вполне понравиться может. Не обещался я тебе, Марья! А то, что ложе делили, так это по обоюдному, так сказать, согласию.

   Прекрасная аж задохнулась от возмущения. Это он при молодой жене, не стесняясь, в утехах с другими девицами признается?! Ну, и пусть, раньше было, а все едино – обидно!

   Выхватила королевна меч из ножен, замахнулась, по Бессмертному целя удар нанести. Вскрикнула Василиса, сорвалась с постели, бросила в соперницу быстрое заклинание, надеясь упредить страшное. Кинуться-то кинулась, вот только Кощею что булат, что перышко лебединое, все едино. Поняла Василиса, что супругу ничего, в общем-то, не грозило, но, обернувшись, Кощей одарил жену самой ласковой улыбкой. Наверное, понравился ему порыв чародейки…

   Меч Марьи-Моревны в лед речной обернул, его воительница и выронила, увидев удачливую соперницу с уже остриженными косами, которая стояла посреди опочивальни, завернувшись в меховое одеяло.

   - Погоди, Прекрасная, - зло бросила хозяйка степи. – Наскучит Бессмертному твоя покорность!

   Хлопнула в ладоши, звонко свистнула, обернулась соколицей да в окно вылетела.

    А вот Премудрая уходить не спешила, разве что побледнела от злости. Обеты перед Богами неотвратимы, стало быть, разлучить Василису Прекрасную с мужем – дело заведомо невозможное. Ах, если бы вчера заглянуть в книгу волшебную, да увидеть, что свадебка затевается! Можно было бы жениху обвинение предъявить, что он, подлец, девицу невинную обесчестил… А теперь поздно, коли все обряды исполнены.

   - Прогадал ты с женою, Кощей, - сказала Премудрая, напоказ оправляя русую косу. – С лица-то воды не пить: даром, что первой красавицей зовется, а колдовской науки усвоить не может.

   - Зачем ей, - подначил Бессмертный. – Ее дело мужа ублажить и жизнь его скрасить, чего и тебе искренне желаю. Только ты свои заумные испытания для женихов брось, а то век будешь одна вековать.

   - Тебе же нравилось, что я начитана или ошибаюсь?

   - Нравилось, но женился, как видишь, совсем на другой. Все, Премудрая, ступай. Сама знаешь: обеты перед Богами священны, так что ищи для ночей себе собеседника холостого, семьей не обремененного. А захочешь просто поговорить, заходи, Василисе моей компанию составишь. Ты ж, в отличие от Моревны, девица адекватная, ученая. Давай жениха тебе найду хорошего?

   Премудрая замешкалась с ответом. Видно было, как она продумывает все возможные исходы событий от открытого противостояния с женой Бессмертного до роли ее первой подружки. Видимо, что-то для себя решив, голубоглазая царевна прошептала заклятье возвращения.

   - Приглашение принимаю, погостить как-нибудь приду, - проворковала она на прощание. – А ты, Кощей, соскучишься если, сам заглядывай.

   Озорно подмигнув чародею, Премудрая растаяла в воздухе, как дым.

   - Бедные девицы, - рассмеялся Хозяин Нави, обернувшись к Василисе. – Уже пару лет ни к кому не наведывался, а они все вспоминают.

   - Почему это не наведывался?

   Под пристальным взглядом жены Бессмертный, казалось, смутился. Помолчав пару секунд, он все же решился на откровенность.

   -Так, иноземной царевной увлекся… Уж очень необычная она, Шахерезадой звали. Теперь уже замужем, правда, за психопатом редкостным… Но я научил, как выкрутиться. Недавно весточку присылала, мол, вспоминаю тебя, Кощей, добрым словом… Ты что, девица моя? Обиделась? Перестань, ерунда это все! Я, как тебя повстречал, сразу с развлечениями завязал.

   Василиса сперва отворачивалась от поцелуев Бессмертного, но тот был явно сильнее и крайне настойчив. Повалив супругу на кровать, прижал ее к простыням, пресекая начавшийся бунт.

   - Никогда не вел праведную жизнь, - шепнул Кощей. – Царевнами-королевнами тешился, как хотел, но выбрал тебя – самую нежную и красивую девицу, какую можно только желать. А тебе достался бессовестный чародей, по которому сохнет большая часть славниц окрестных царств. Ты только подумай, как они тебе завидуют, Васёнушка! А как ненавидят! Ты даже не представляешь, сколько силы можно почерпнуть из этих чувств… Я научу…

   Сдаваясь настойчивым поцелуям, Прекрасная подумала, что в чем-то Бессмертный прав. И, если быть уж совсем честной, то было куда как приятно утереть нос Премудрой, выйдя за желанного ей чародея! Пусть знает, что Василиса Прекрасная вышла победительницей из давнего волшебного спора.

   И все же… Если у Бессмертный мог посвататься к любой красавице, почему выбрал внучку Яги, знатностью рода не отмеченную?

   - Почему именно я? - торопливо спросила Василиса, чувствуя, что в муже пробуждаются вполне плотские желания и вскоре им обоим будет не до разговоров.

   - Влюбился, - без прикрас ответил Кощей. – Сначала надеялся уговорами взять, а потом не сдержался, и умыкнул.

   Прекрасная замолчала, счастливо вздохнув. Как бы то ни было, но теперь обеты Богам связали ее с Правителем Подземного царства крепко-накрепко, на зависть всем царевнам-королевнам вместе взятым.

    * * *

   Солнышко пригревало, словно теплая печка, а Кощеев замок сверкал в его лучах дымчатым хрусталем. У самых стен пышно разросся цветущий сад, деревья склоняли свои ветви к узким дорожкам, присыпанных черным гравием. Василиса шла рядом с Кощеем, наслаждаясь прогулкой и запахом свежескошенной травы.

   Вспомнив соседские дворы, она и об Иване подумала. А что, если добрый молодец все же соберется ее выручать из Подземного царства? Как встретить несостоявшегося жениха, что отвечать, коли спрашивать будет? Негоже обижать того, с кем на посиделках переглядывалась, кому готова была обещаться. Но разве объяснишь Ивану, что Кощей Бессмертный не злодеем черным оказался, а красавцем, каких поискать, да в искусстве волшебном первым из первых? Ну, и вообще… и в спальне тоже…

   Смутившись, Прекрасная залилась алым румянцем, голову опустила.

   - Что, моя девица? Недовольна чем-то?

   - Я об Иване подумала…

   Аметистовые очи Кощея потемнели, по скулам зазмеились узоры-письмена, губы сжались сурово, словно чародей разом отстранился, напитываясь темной силой. Вокруг него заклубились невидимые глазу вихри и Василиса почувствовала, как тонко запела сгустившаяся страшная сила.

   - Может, мне уморить Ваньку твоего, а, супружница?

   - Ты не понял, - торопливо заговорила Василиса, ухватив мужа за руки. – Я думала, что сказать, если он решит все-таки меня выручать!

   Черный плащ Бессмертного бился на ветру, только звенели серебряные цепи, что соединяли круглые фибулы с изображением Мирового Древа. Видимо, не на шутку осерчал, что Прекрасная все еще про крестьянского сына вспоминает.

   - Кощей, престань! Вихрь какой поднялся – ветви деревьев поломаешь! Перестань, говорю! Только тебя люблю, никого больше!

   Молвила так Василиса и осеклась, осознавая сказанное. Неужто успела почувствовать к молодому мужу что-то особенное, глубокое?

    Бессмертный повел плечами, сбрасывая заклятье. Ветер тут же улегся, словно верный пес, хозяйскому слову послушный.

   - Любишь, стало быть? – хмыкнул Кощей, моргнул, прогоняя из глаз Навью тьму. – Или ухажёра бывшего защищаешь? Ладно, супружница, пойдем, покажу, как зверем оборачиваться.

   Василиса бросилась следом за мужем, прогоняя отчего-то навернувшиеся на глаза слезы. Рановато для размолвки, да и вообще не хочется ей с Бессмертным ссориться, как ножом это по сердцу.

   - Я правду сказала, - крикнула Прекрасная в спину идущему впереди чародею. – Прости, если обидела невольно.

   Правитель Подземного царства обернулся, сгреб жену в объятия, прижал к себе так сильно, что у той перехватило дыхание.

   - Если ты только попытаешься меня обмануть… В камень превращу, запомни! А женихов твоих в зверей диких оберну на веки вечные!

   Василиса улыбнулась в черный наряд супруга. Стало быть, сильно любит ее Кощей, раз таким грозится.

   - Не обману, обещаю. Твоей назвалась, твоей и останусь, покуда мир стоит, да и потом тоже…

   - Так уже лучше, - довольно сказал Хозяин Нави.

   Некоторое время они стояли, наслаждаясь друг другом, а затем Бессмертный отстранился, пристально взглянул на смущенную чародейку.

    – Мне кажется, я понял, кем тебе нужно обернуться. Но не скажу! Сама почувствуешь, девица. Пока на меня посмотри, как я обращаюсь.

   - А в кого ты собираешься?

   - Мне все едино, в кого хочешь, в того и перекинусь. Прочие чародеи лишь единожды форму примеряют, я же сразу умел личины менять, как заблагорассудится.

   Подернулась стройная фигура Бессмертного сизым маревом, оплывать начала, будто свеча восковая. Не успела Василиса опомниться, как стоял на месте Хозяина Нави массивный вороной жеребец, взрывая копытами свежую землю. Дернулось видение, заколыхалось, превращая коня в змея крылатого, чешуей да острыми рогами украшенного. Хитро прищурился змей, склонил лобастую голову, уткнулся носом Василисе в живот. Засмеялась Прекрасная, ласково чудище погладила.

   Снова преобразился Кощей, став черным вороном. Хлопнул широкими крыльями, взлетел над поляной, покружил в вышине, а затем сел перед супругой, смешно взъерошив перья.

   Мгновение, и перед Василисой снова стоял могучий чародей, облаченный в свои темные одежды. Надо будет ему белую рубаху справить, да вышивкой украсить, подумалось Прекрасной.

   - Твоя очередь, девица моя. Вот здесь почувствуй сердце зверя рыскучего.

   Ладонь Бессмертного легла ей на живот, почти под самую грудь. Василиса и сама ощутила там теплый комок незримой силы, которая забилась внутри, почуяв превращение Кощеево.

   - Слушай и повторяй, Василисушка, - велел Властитель Смерти, к самому уху жены наклонившись. – Глаза на первый раз закрыть можешь, чтобы дурно не сделалось.

   Едва Прекрасная зашептала слова заветные, мир покачнулся, словно падала она томительно-долго в яму бездонную. Голос мужнин то приближался, то удалялся, а затем Кощей внезапно отпустил Василису, предоставив ей возможность наконец-то упасть на сыру землю.

   Ладони кольнули стебли травы, в нос ударили незнакомые и родные запахи, но звучали они куда сильнее, чем раньше. А еще звуки: пение птиц, шелест листьев, стрекот крыльев стрекозы на ближайшем болоте… Откуда все это?!

   Решившись раскрыть глаза, Василиса увидела мир совсем в ином виде, чем с минуту назад. Перво-наперво оглядела она два черных столба, которые оказались ногами Кощея. Бессмертный возвышался над супругой, словно вековой дуб над молодым лесом. Но не это так поразило чародейку, а когтистые лапы, которыми обернулись ее ладони. Подпрыгнув на месте, Василиса поняла, что стоит на четырех ногах, а горло отказывается рождать человеческую речь, выдавая что-то, похожее на «авава».

   - Тише, все хорошо, рыженькая моя, - засмеялся Кощей, погладив испуганную зверюшку по мягкой шерстке. – В первый раз всегда непривычно и странно, но скоро ты привыкнешь и полюбишь примерять этот облик.

   А над поляной кружил черный ворон: глаза и уши Правителя Подземного царства в мире людей. Глядя, как хозяин играет с лисой, ворон не торопился снижаться. Кощей Трипетович не велел без нужды беспокоить, а новость о том, что Иван-крестьянский сын вскоре прибудет на место, может немного и подождать: очень уж не хотелось пернатому соглядатаю оказаться в зубах рыжей охотницы. Пусть и лисица-то она понарошку, а инстинктов, в принципе, даже заклятье не отменяет.

ГЛАВА 4

Бессмертный вышел из опочивальни, огляделся в поисках стражника. Густая тень болталась за массивной колонной, прячась от неяркого пламени факелов.

   - У дверей встань, - велел Кощей, указывая сущности на запертые покои. – Никого не впускать и не выпускать. Супружнице моей по вечерам в замке бродить незачем, посему разрешаю тебе двери замкнуть накрепко.

   Сгусток мрака выдал нечто похожее на поклон, проплыл к месту несения службы и замер, растекшись в воздухе дымчатой завесой.

   Хозяин Подземного царства на миг призадумался, чью личину принять, чтобы нынешнее развлечение вышло на славу. Черного ящера? Нет, великоват зверь будет, жертву сразу удар хватит. Вороном обернуться? Мелковато, да и пафосно слишком… А вот волком рыскучим в самый раз будет!

   Вновь наказав сущности стеречь Василисин покой, хозяин Черного замка упал на четыре лапы, стремительно обретая звериный облик. В три скачка огромный серый волчище преодолел спуск по лестнице, царапнул когтями каменный пол и выскочил прямо в сад.

   Верный ворон кружил над хозяином, громко выкрикивая местоположение жертвы.

   - У круглого озера, у озера, там…

   - Слышу, - грозно рыкнул Бессмертный. – Вперед лети, да гляди в оба! Не ровен час, раскроем себя, такая игра пропадет!

   Бессмертный любил бывать в перевоплотном обличии – контролировать звериное, полное здоровой мощи, тело, было приятно. Признаться, по молодости он по нескольку недель то бегал серым разбойником, то парил в вышине хищной птицей, пока не понял, что играть в людей гораздо забавнее.

   Мягкий лесной мох пружинил под лапами, волк несся, как стрела, пущенная из лука. И, наконец, впереди блеснула озерная гладь, чуть тронутая лучами заходящего солнца. Словно золотое блюдо сияло оно в низине посреди дремучей чащобы. Пешему или конному нет сюда дороги, если только сам Кощей не позволит подобраться, чтобы издалека взглянуть на хрустальные башни своего замка.

   Костер он почуял издалека, глухо заворчал, злясь на загубленный лес. Черная проплешина будет заметна сверху, когда доведется парить на крыльях, а Бессмертный, как истинный перфекционист, любил порядок во всем.

    Меж тем пахнуло и русским духом. Кощей сморщился брезгливо, искренне радуясь, что он волк понарошку, и аппетита парень у него не вызывает. Медленно вышел из кустов на полянку, щуря глаза на пляшущее пламя костра.

   - Ты, добрый молодец, за дубиной-то не тянись… Чай не перину выбивать пришел!

   Вкрадчивый голос волка остановил движение русоволосого парня, который, узрев перед собой хищника, приготовился было к обороне.

   - Говорящий? Вот чудеса-то…

   Явно ошалевший русич не верил собственным ушам, да и глазам, видимо, тоже.

   - И говорящий, и волшебный, и самый что ни на есть серый, - подтвердил Бессмертный, посмеиваясь про себя. – Пустишь к огоньку погреться?

   На счет погреться – это он, конечно, не подумавши, ляпнул. Чай, не зима на дворе, да и шуба у волка была, что надо, но пока жертва не опомнилась, требовалось было проявить нахальство. И он проявил. Прошелся перед сидящим на земле парнем, щелкнул зубами, да и устроился поближе к огню, совершенно не выказывая страха, который был положен всякому лесному зверю.

   - Так откуда ты, смертный, будешь? Чьих земель царевич-королевич?

   - Да какой королевич, - вздохнул парень. – Иван я, крестьянский сын. Мою невесту ворог проклятущий украл, теперь выручать иду.

   - Ты б помылся сначала, - зевнул волчище. – Комары жрать брезгуют, а ты к девице красной путь держишь…

   - Вот попробовал бы, как я, три седьмицы пешему идти, - возмутился Иван. – Я на тебя тогда и погляжу, умник!

   - Невесту-то как звали? - сменил тему Кощей.

   - Василисушкой, - мечтательно протянул русич, прикрыв васильковые очи. – Раскрасавица, что и подойти страшно!

   - Но ты ж как-то сподобился, - нехорошо зыркнул на Ивана волчище. – Слышал про нее. Говорят, сам Бессмертный ее в полон унес. Ты, кстати, как раз к завтраку будешь: дубину на растопку, а сам – на закуску. Ну, бывай, добрый молодец…

   Поднявшись на лапы, серый волк потрусил к кустам, из которых недавно вышел к месту привала. Обернулся, смерил Ивана презрительным взглядом:

   - Я что приходил-то… Кострище хорошенько затуши, а то придется тебя раньше Кощея сожрать, как вредителя леса. Негоже Бессмертного такой забавы лишать, а ради назидания придется.

   - Стой! Погоди, серый!

   Заглотил, стало быть, наживку паршивец, порадовался Кощей. Игра началась! Обернул лобастую морду к бывшему Василисиному ухажёру, еле улыбку ехидную сдерживая.

   - Чего тебе?

   - Ты – зверь волшебный, говорящий. Может, и про чародеев смыслишь?

   - Смыслю помаленьку, а тебе зачем?

   - Помоги мне с Кощеем совладать! Что хочешь, для тебя сделаю!

   - Даешь слово добра молодца?

   Волк заметно оживился и даже начал помахивать хвостом.

   - А даю, - решился Иван, бросив шапку наземь. – Ты мне поможешь, потом я тебе пригожусь!

   На лес уже опустились сумерки, окутали деревья синим покрывалом. Озерная гладь потемнела, словно старинное зеркало. Теперь в него с небес робко глядели первые звезды, да где-то далеко в темноте ухал одинокий филин.

   Хозяин Нави подумал об уютной опочивальне, где в камине потрескивает огонь, а в постели дожидается любимая супружница. Василиса выпросила почитать книгу заклинаний и когда Кощей уходил, она вся была погружена в получение новых знаний. В одной тонкой сорочке… Под меховым одеялом… Чародей усилием воли заставил себя не думать о соблазнах. Скоро он отправится к жене, а пока…

   - Бессмертного так просто не возьмешь, - задумчиво протянул он, делая вид, что вспоминает нечто важное. – Ты, кстати, с Василисою ничего такого себе не позволял?

   Иван покраснел, как маков цвет, почесался, прежде чем ответить. Ох, не ведал он, что на волосок от возмездия сейчас был!

   - У нее такой взгляд… Охолонет мгновенно, коли целовать надумаешь. На гуляниях вместе были, на посиделках, пару раз рассвет встречали, соловьев слушали. А через Купальский костер не довелось вот…

   - Слабак, - фыркнул волчище.

   Иван, кажется, обиделся, замолчал. Кощей облегчать парню жизнь не стал, уселся под кустом, делая вид, что увлеченно созерцает светляков.

   - Может, и слабак, - согласился, наконец, Иван. – Давно надо было сватов засылать, да только сирота моя Василиса, одна-одинешенька на всем свете.

   Ах, молодец, Прекрасная! Не раскрыла главной тайны, не созналась, что бабка родная в лесу ближнем живет, да колдовством промышляет.

   - Рассказывай, чем Кощея победить можно, - потребовал крестьянский сын, подбрасывая хвороста в огонь.

   - Перво-наперво меч нужен, русич, а дубину свою себе… Куда хочешь девай, в общем. Хороший меч-кладинец у Бабы Яги получить можно, если не боишься. Потом коня надобно достать, желательно сивку-бурку какого, на худой конец златогривый сгодится. Это тебе к Марье-Мореевне надо, у нее в степи лучшие табуны пасутся. Воды Живой и Мертвой добудь, не знаю, зачем, но пригодится. И вот со всем этим добром как раз к Хрустальному замку подходи. Сам Кощей к тебе явится бой держать. Сдюжишь победить – выйдет к тебе Василисушка.

   Иван вздохнул, явно прикидывая, сколько времени придется потратить на выполнение заданий.

   - А попроще никак?

   - А попроще дома надо было сидеть да к дочери кузнеца свататься, - отрезал волк, вставая. – Хочешь вызволить Василису – поработай.

   Удаляясь от костра, Властитель Смерти едва ли не облизывался. Следить за беготней Ивана по всем окрестным царствам будет той еще забавой, а делать то же самое, да к тому же обретя все права на Василису Прекрасную, вообще чудесно. Надо будет Яге весточку послать, чтобы как следует добра молодца помурыжила, прежде чем выдаст ему колдовской меч. Двор там пусть подметет, дров наколет, воды натаскает. Парень сильный поди, с него не убудет.

   Что там Марья-Мореевна с цепями золотыми придумает, это отдельная история. Еще не забыть всем темным волшебникам сообщить, чтобы не забывали в зеркала чародейские поглядывать. До смертных еще ой, как не скоро мода на реалити-шоу дойдет, а он, Кощей, давненько подобными забавами развлекается.

   * * *

   Поднимаясь в свои покои, Бессмертный легкими взмахами руки гасил факелы. Ночные обитатели замка благодарно вздыхали, выбираясь из теней, куда их загнал огонь, на простор лестниц и залов. Кланяясь Повелителю, эти существа набирались сил из сгустившегося мрака, готовясь отправиться в Мир. Где-то во дворе заржал келпи, которого Кощей только что отпустил, вернув драгоценную узду. Озерный дух провинился, поэтому в наказание провел в конюшне Хозяина Навьего царства три дня и три ночи.

   Водяной конь был приобретением местной болотницы, но хозяйка не сумела сладить с непокорным, и тот умчался в Явь, успев за короткое время обжиться в озере и утопить немало людей. Болотница еле упросила Кощея помиловать ослушника. Бессмертный выволок беглеца из воды, держа ради острастки не за узду, а за уши, вскочил верхом, ткнул каблуками сапог под ребра, вынуждая скакать к замку. Келпи противиться не посмел, сразу почуял силу, куда превосходящую его собственную.

   Теперь вот водяной конь уходил в ночь, чтобы вернуться к осчастливленной болотнице. Больше уж баловаться не станет, понял, кто здесь хозяин всему.

   У дверей в опочивальню все так же стоял молчаливый часовой. Кивком отпуская сущность, Бессмертный загасил последний факел, окончательно погрузив свои владения в чернильный мрак. Как и положено Навьим созданиям, в темноте он видел прекрасно, да к тому же любил окунуться в ее уютный бархат. Но не сегодня, ведь за дверью Кощея ждет молодая супружница, к которой желаниями пылает все естество.

   Если честно, Бессмертный не ожидал, что когда-нибудь настолько полюбит хоть какую девицу, но Прекрасная сразу запала в сердце чародею, стоило увидеть ее в избушке Яги. Помнится, Хозяин Подземного царства явился в облике костлявого мертвеца, да сразу о том и пожалел, едва столкнулся в сенях с босой и простоволосой Василисой. Та за травами по росе бегала, как положено: не подпоясанная, да растрепанная. Прекрасная в пояс могучему чародею поклонилась, сборы целебные к груди прижала и в светелке своей скрылась, как не было ее. А Кощей вот с того дня ровно дышать перестал, посватался честь по чести. А потом завертелось как-то все… Василисушка с перепугу к людям подалась, Ванька этот некстати объявился, около раскрасавицы чародейки вертелся, про любовь какую-то сказывал. В общем, так и решился Бессмертный невестушку свою против воли умыкнуть – от греха подальше.

   Теперь вот оно тихое семейное счастье. После долгого дня лучшей наградой станет тепло женского тела, взгляд нежный да голос ласковый. Чуть помедлив, предвкушая удовольствие, он распахнул дверь и вошел в опочивальню.

   Просторная комната с высокими сводчатыми потолками освещалась пламенем огромного камина, но по углам все равно дрожали тени. Оставив позади темноту замка, Кощей тихо притворил за собой дверь. Прекрасная уже спала, свернувшись уютным калачиком посреди меховых одеял. Рыжие волосы супружницы заметно отросли с сегодняшнего утра, а в комнате подозрительно пахло не рассеявшимся волшебством. Стало быть, Василисушка колдовала, усмехнулся Кощей. Ревность – великая тёмная сила, уж он-то заметил, как Прекрасная на косы соперниц поутру глянула. Стало быть, понравиться супругу хотела, раз решилась на такие эксперименты.

   На ходу стягивая облачение, красивый чародей направился к постели, не отрывая взгляда от округлого плечика, которое показалось из-под небрежно наброшенного одеяла. Жажда обладания плеснула по пояснице, дыхание участилось. Внезапно подвернувшийся под ногу хрустальный сосуд с жалобным звоном покатился под кровать, а Василиса вскочила, с испугу уронив на пол книгу заклинаний. Фолиант обиженно всплеснул страницами, схлопнулся, пообещав не открываться ближайшие пару лет.

   - Напугал как… Долго тебя не было! За дверью ходил кто-то, а поглядеть я испугалась…

   Правитель Подземного царства разрывался между гневной отповедью о пользе порядка в волшебных делах и вполне плотским желанием: растрепанная и трогательная Василиса вызывала в Кощее жажду обладания.

   - Прости, я, кажется, книгу испортила…

   Прекрасная свесилась вниз, подобрала с полу древний свод заклинаний, но, не удержав равновесия, подалась вперед больше, чем требовалось. Белая рубашка с обережной вышивкой из мелкого речного жемчуга по подолу задралась выше, обнажив бедра чародейки. Пожалуй, с уроком порядка можно и подождать. Сбросив на пол доспех, Бессмертный поднял смущенную супружницу, вернул ее на ложе и сам устроился рядом.

   - Снимай свою рубаху, красавица. Тёмный молодец воротился, утех требует. А после поужинаем, да забаву одну тебе покажу. Только уговор – на меня не сердись, сперва посмотри, что будет.

   Улыбнулся Бессмертный, приметив, как зарумянилось личико Прекрасной, едва поняла она, каких утех муж требует. Стало быть, и правда, оттаяло сердце девичье. Впрочем, в себе Кощей с самого начала был в себе уверен: ни одна царевна-королевна не могла устоять, если он того желал.

   За дверью в покои Хозяина и его избранницы скользили темные сущности, время которых ночь. Недоуменно прислушивались они к томным женским вздохам, которые доносились из запертой опочивальни. Обычно Повелитель отбывал из замка ради плотских удовольствий, теперь же в воздухе был разлит запах волшебства, которым недавно пользовалась юная колдунья… Значит, вскоре Хозяин представит ее, как полноправную Хозяйку и госпожу…

   Сущности сплетничали, теряясь в догадках. Кто-то шептал, что Повелитель женился на истинной Навье, кто-то говорил, что это обман и придется подчиняться светлой чародейке, но самому Кощею и его супруге было не до ночных жителей замка. В опочивальне царили поистине сказочные страсти.

ГЛАВА 5

Сестрица Бессмертного прибыла рано поутру и еле дождалась, пока Кощей изволит удалиться в тронный зал для еженедельного приема просителей. Василиса, которая собралась было присутствовать на церемонии, вынужденно осталась развлекать любопытную Азовку.

   - Ну, сказывай, - велела Хозяйка Уральских гор, озорно блеснув зелеными глазищами. – Как вы тут живете-можете?

   Усевшись на сундук, который стоял в изножье кровати, Хозяйка хлопнула в ладоши, веля своей неотступной свите скрыться с глаз долой. Разноцветные ящерки в разные стороны порскнули, Василиса даже охнуть не успела.

   - Что братец мой? Так ли хорош, как слухи доносят?

   Прекрасная только румянцем залилась, не зная, как на вопрос ответить.

   - Стало быть, не врут-тка рассказчицы, - звонко рассмеялась Азовка. – Ты, милая, не смущайся, я хоть девка незамужняя, а мужчин молодых привечаю, опыт в таких делах имеется. Так что в сундучке от кельтской Госпожи Ворон за подарение припрятано?

   Василиса поняла, что так просто Малахитница не отстанет, поэтому уселась рядом с золовкой, с минуту помолчала, пытаясь побороть смущение.

   - Игрушки там… особые… Супруг сегодня ночью мне показывал…

   Каменная девка и вовсе развеселилась, в ладоши захлопала.

   - Так и знала, что Морриган принесет нечто особенное! Братец мой до постельных забав охочий, еще Марь- Мореевна его за то ох, как любила! Да ты не серчай, Василиса, это все дело прошлое. Главное, что ты мужа любишь, да и он в тебе души не чает. Девки, те на измор брата брали, горы золотые обещали, лишь бы Хозяйкой Подземного царства сделаться. А только тебе править придется, супружнице его любимой.

   - Да полно ли? Разве любовь это, если он Ивана мучает?

   Прекрасная вздохнула, вспоминая, как уже поутру Бессмертный рассказал ей о своих забавах. Иван шел ее из плена выручать, не ведая, что Василиса-то давно замужняя. Тут выручай, не выручай, а только против клятв никуда не денешься.

   - Как это «мучает»? - подалась вперед Малахитница. – За таким никогда замечен не был! Пакость то заморская, непотребная, чтобы мужик с мужиком!

   - Да тьфу на тебя, охальница, - вскочила с сундука чародейка. – Я не об том! Кощей Ивана к моей бабке погнал за мечом опротив себя, потом за конем чудесным, за водой Живой да Мёртвой! А сам в зеркало волшебное смотрит, как парень мучается напрасно…

   Малахитница аж в улыбке расцвела, ладошки потерла.

   - Так что же ты молчишь, а?! Это ж самое интересное! Три месяца ничего новенького не видала: скукота одна. Братец – мастер редкий, забавы со смертными у него на загляденье выходят, глядишь, и оторваться не можешь!

   - Утром Иван у Яги дрова колол, потом двор мёл. Бабуле, конечно, все помощь, но вот так, обманом?

   - Почему это обманом? - поинтересовалась Азовка. – Игра по всем правилам идет, спасителю всегда шанс дается. Тебе, Василиса, решать придется, к кому выйдешь опосля поединка.

   - Это как понимать-то, - вскинулась Василиса. – Мне выбирать придется, кому живым быть?!

   - Так разве выбор не очевиден? - приподняла смоляную бровь Малахитница. – Неужто, смертного мальчишку щадить станешь, а мужа любимого на смерть пошлешь?

   - Вот я устрою ему сейчас «забавы с душами живыми», - топнула ножкой Прекрасная. – Погоди, чародей, узнаешь, как супругу законную злить!

   Не успела Хозяйка гор Уральских опомниться, как хлопнула дверь покоев за Василисой, которая в тронный зал побежала.

   Бессмертный глазам не поверил, когда перед ним встала рассерженная Василиса, волочившая за шиворот незримого охранителя, которого он к ней втайне приставил. И как умудрилась разглядеть, да еще поймать?! А впрочем, не до стражника сейчас и не до выяснения отношений: перед троном как раз ожидал аудиенции колдун Черномор, который, хоть и клялся в верности, а на чужих жен посматривал.

   - За порогом жди, - велел Бессмертный, отпуская длиннобородого коротышку. – Позову, как закончу.

   И, предупреждая возмущенный возглас Прекрасной, коротким магическим жестом отобрал у нее голос. Чародейка отпустила невидимого охранителя, замахала руками, пробуя снять заклятье. Да какое там! Как немоту с других снимать, то внучке Яги ведомо было, а как самой себе помочь – задачка посложнее будет. Пока супружница была занята самолечением, Кощей внимательно следил за выдворением из зала колдуна Черномора.

   «Вот уж пакостный старикашка, - подумал Хозяин Нави, глядя вослед семенившему ножками поданному. – Все норовит заговор собрать, на трон метит. С одной стороны, умертвить и не жалко, а с другой стороны пригодится еще. Нет, пусть живет, есть куда применить его таланты. Чего это, интересно, моя Васенушка разъярилась?»

   Невидимые слуги подталкивали колдуна в спину, чтобы не смел оборачиваться на Царицу. Едва супруги остались одни, Бессмертный тут же освободил горло жены от волшебных пут, но, кажется, это еще больше разозлило Прекрасную.

   - Ах ты ж, окаянный, - напустилась на Кощея Василиса. – Ты мне что поутру говорил, как зеркало волшебное показывал?!

   Хозяин Подземного царства, казалось, искренне не понимал причины такого поведения супруги, а потому хмурился все больше. Мало того, что она явилась в неустановленное время в главный зал, попалась на глаза Черномору, так еще и кричит, как девка базарная. Негоже Царице себя так держать, да к супругу неуважение явить.

   - Стало быть, шоу у тебя там?! Смеха ради, да?! А про поединок в конце рассказать забыл?! Про то, что убьешь ни в чем неповинного Ивана, тоже запамятовал?!

   - Василисушка, к себе иди. Потом потолкуем, не ко времени теперь этот разговор долгий.

   Прекрасную ажно передернуло от тона этого спокойного. Ладно бы совестью маялся, прощения просил, что утаил главное, в шутку пустую дело серьезное превратил! Как, спрашивается, ей теперь быть? Мужниной стороны, как положено, держаться – Ивана, душу невинную, погубить. Спасти невиновного – Кощея на смерть обречь, да потом горькой вдовицей в петлю.

   А ну как удастся обмануть судьбу? Прекрасная припомнила всю науку Яги, собрала силы для заклинания простого, но действенного. Не найдет Иван Бессмертного в Замке, не состоится поединок, обоим молодцам живыми быть.

   Взмахнула Василиса рукой, с пальцев сияние волшебное сбрасывая. Сбросить-то сбросила, а о том, что ворожба не достигнет цели, не подумала. Искорка помчалась прямо в грудь Бессмертного, наткнулась на незримую глазом преграду, отскочила, ударив саму хозяйку. Мир закружился перед глазами почти так же, как в момент превращения в лисицу. Последнее, что увидела Прекрасная, это суровое лицо Кощея, на котором проступили знакомые черные узоры-письмена.

    * * *

   Хозяйка Медной горы уже битый час увещевала братца сменить гнев на милость. В замке царила звенящая тишина: боясь гнева Повелителя, местные сущности попрятались кто куда, стараясь не дышать. Подчиняясь настроению Хозяина, полы и стены чертогов потемнели, перекинулись из дымчатого горного хрусталя в черный обсидиан. Бессмертный слушал сестру и отмалчивался, изредка бросая взгляды в чародейское зеркало.

   - Что тебе стоит немного подправить ее заклинание?! Уперся, как глыба малахитова перед работным людом!

   - Сама знаешь, даже для Богов есть упрежденный порядок, - наконец, отозвался Кощей. – Супружница моя не от великого ума заклятье придумала, не мне его и снимать. Посидит лягушкой в болоте, я пригляжу, чтобы не тронул никто…

   - Неужто тридцать лет и три года ей в обличии скользком ходить, - ахнула Малахитница. – Совсем с ума съехал?!

   - Зачем так долго? Как прощения попросит, так сразу и воротится.

   Оправив подол зеленого платья, Госпожа Уральских гор подошла к огромному окну, которое растворили по приказу Кощея, чтобы выветрился едкий дымок заклинания Василисы.

   - А если не попросит? Обидел ты ее, братец, гордая она слишком…

   - Супруга моя права не имеет своевольничать, - отрезал Хозяин Нави. – Как велю, так и должна делать, а опосля в спальне спрашивать: почему да зачем. Ничего ей на болоте не сделается, успокойся. Премудрая там тоже в облике пупырчатом щеголяет, поквакает на досуге ночку-другую, глядишь, понимать свою долю начнет.

   - Премудрую ты, что ли, обратил?!

   Малахитница от окна отвернулась, с любопытством на брата глянула. Бессмертный отложил зеркало, поднялся с трона, плащом черным обернулся.

   - Почему сразу Кощей? - фыркнул он. – Сама решила судьбу устраивать, раз я ей не достался. Прогуляюсь ка до Яги, потолковать о воспитании внучки с ней надобно.

   * * *

   Баба Яга, сидя на завалинке, любовалась работой добра молодца, которого ей зятек любимый, Кощей Трипетович, прислал в помощники. Пока Васёнушка средь людей жила, Яга, разумеется, Ивашку недолюбливала. Ишь, чего удумал – к чародейке свататься! Но теперь, когда внучка любимая за самого Хозяина Подземного царства пристроена, лесная отшельница и к добру молодцу душой потеплела. Разве виноват он, что в раскрасавицу влюбился, да жениться хотел? Жалко его, конечно, скудоумного, но ничего с Васёной у него не выгорит, хоть об пол головой бейся.

   За сегодняшнее утро Иван и дров нарубил, и двор, обнесенный высоким частоколом, вымел, и черепа свежей тряпочкой протер. Теперь вот колодец копал, чтобы старой бабуле к реке с ведрами не ходить.

   На счет ведер Яга, конечно, пошутила: зачарованный инвентарь сам до ближней запруды бегал, только пальцами прищелкни. Но об этом соискателю смерти Кощеевой знать не полагалось, парень должен отработать меч-кладинец, а заодно и помощника в пути получить.

   Как только из Хрустального замка прилетел пернатый посыльный, лесная колдунья от радости чуть соль не просыпала. Долог век чародейский, за сотнию-другую лет немудрено заскучать, надоедает и добро творить, и зло вершить, и в отшельницу играться. А Кощей вот затейник знатный, умеет развлечь и Богов, и волшебников, и мелкую нечисть к делу пристроить. Как праздника ожидают Навьи дети очередной игры, которую Бессмертный поведет, а уж если кому роль достанется, так вообще счастье великое!

   Обычно Трипетович Ягу не обижал, к ней первой спроваживал царевичей-королевичей, а уж дальше все как по маслу катилось. Но сейчас – дело особое! Ивашка этот к внученьке любимой на какой только хромой козе не подъезжал, хорошо, что у Васёнки умишка хватило доли своей дождаться. Теперь Яге сама судьба велела как следует помариновать добра молодца, прежде чем в путь-дорогу снарядить.

   Глядя на заметно уставшего Ивашку, Баба Яга задорно сплевывала шелуху от семечек на чисто выметенное крылечко. В морочном облике смотрелась она куда как колоритно: крючковатый нос, который венчала огромная бородавка, едва не налезал на желтый кривой клык, что торчал изо рта, как одинокая скала среди пустыни. Из-под непонятного цвета лохмотьев нелепо оттопыривалась в сторону костяная нога, а спину украшал небольшой горб.

   - Вечер добрый, Яга... Смотрю, схвачено все у тебя, молодец к делу пристроен, знания тайные отрабатывает. С беседой я к тебе, по делам семейным.

   - И тебе, Трипетович, и тебе, - проскрежетала колдунья. – Стряслось чего?

   Бессмертный явился под личиной костлявого мертвеца, лысый череп которого венчала корона из горного хрусталя. А чего удивляться: игра идет по особым правилам, иначе не интересно.

   Услышав знакомое отчество, из ямы в земле выглянул перепачканный глиной Иван. Кощей хмыкнул про себя, узрев бывшего ухажёра Василисы в таком неприглядном виде. Было бы к кому ревновать, право слово…

   - Ах ты, супостат проклятый, - во всю мощь заорал добрый молодец, пытаясь вылезти из начатого колодца, но оскальзываясь и снова сползая на дно. – Вот и свиделись, злодей! Ворочай Василисушку на землю родную!

   Бессмертный обернулся, демонстративно посмотрел на Ивашку, как на отхожее место.

   - Это ты мне, что ли, грозить собрался? Сам давно ли от свинарника отвалился, недоросль?

   - Погоди, - шипел Иван, вновь и вновь штурмуя стены колодца. – Я тебе лопатой поперек костлявой спины приложу, долго помнить будешь!

   - Он у тебя совсем болезный? - поинтересовался Кощей у Яги. – Или перегрелся на солнцепеке? День-то жаркий был. Смотри, не умори мне главного героя раньше времени!

   - Сама знаю, - шепнула колдунья, а затем спрыгнула с крыльца, ухватила помело и засеменила к вылезшему, наконец, русичу.

   - Ты чего, окаянный, о себе возомнил?! Гостей моих пугать вздумал?!

   Крестьянский сын только успевал уворачиваться от ударов метлы, подставляя спину и плечи.

   - Кто тебя уму-разуму учил, бестолочь? - продолжала воспитательный процесс Яга. – Гость в доме – это святое, гость под защитой хозяев находится. Только посмей еще раз на Хозяина царства Подземного косо глянуть, вмиг в чурбан превращу, пикнуть не успеешь. За частоколом сами решайте, кто кого изведет, а пока на моем дворе, чтоб тише воды был! Уяснил, соколик?!

   Устало опершись на помело, Баба Яга пыталась отдышаться. Притихший Иван потирал больные места, все еще зло поглядывая на невозмутимого Кощея.

   - В баньку сходи, ирод, - велела Яга страдальцу. – А мы пока с Бессмертным о делах потолкуем. Да смотри, подслушивать не смей! Над избушкой заклятие особое висит – сразу оглохнешь.

   Понимая, что сейчас сражения не предвидится, крестьянский сын уныло поплелся в сторону низенькой баньки, а довольный Кощей украдкой глянул в крошечное волшебное зеркало.

   - Триста просмотров, Яга, - хмыкнул он. – Наши-то оживились, стало быть, хорошо игра пошла, правильно.

ГЛАВА 6

Не успела Василиса моргнуть, как очутилась посреди болота. Сидя на поросшей мягким мхом кочке, она оглядывалась по сторонам, пытаясь сообразить, что, собственно, стряслось. Мягкая зелень пружинила под лапками, словно побуждая прыгнуть, да повыше. Прыгнуть? Ох, что-то худое случилось, что-то странное!

   От испуга, чародейка сдавленно квакнула, подалась к воде, чтобы глянуть на свое отражение, но промахнулась, с размаху шлепнулась в темную торфяную жижу.

   - Эй, Прекрасная! Ты пошто мне всю охоту портишь?! Тебе с мужем миловаться надо, а ты тут квакаешь…

   Василиса с трудом выбралась на скользкое, трухлявое бревно, которое застряло в осоке, кое-как огляделась, выискивая собеседницу. Голос-то знакомый такой, как колокольчик звенит…

   - Тут я, на крайней кочке. Ниже гляди!

   Василиса приметила зеленую лягушку с темными крапинками на спине, которая сердито буравила соперницу тяжелым взглядом.

   - Премудрая, ты ли? - узнала, наконец, чародейка.

   - А кому тут еще счастья искать? Ты Бессмертного на себе обманом женила, теперь сюда явилась добрых молодцев распугивать?!

   - Напраслину городишь, - возмутилась Прекрасная. – До твоих женихов мне дела нет! Случайность то, ошиблась я с заклинанием, кажется, или не так вышло…

   - Тоже мне, затейница, - фыркнула Премудрая. – Ступай в свою вотчину, двоим чародейкам в этом болоте тесно!

   Василиса глаза прикрыла, вспоминая, как именно хотела супруга в лягушку обернуть. И почему именно в лягушку-то?! Кто его знает теперь? Главное, что спасти хотела, а теперь сама скользкую шкурку примерила. И, главное, снять не выходит!

   - Рада бы, - тихонько молвила Прекрасная, признав поражение. – Только не знаю, как. Это заклятье возвращенное, я с таким дел никогда не имела.

   - Как же тебя угораздило? - поинтересовалась Премудрая, впрочем, без всякого сожаления. – Поделись историей!

   - Кощея от смерти спрятать хотела, а у него, оказывается, полнейшая невосприимчивость к чужому волшебству. Отскочило слово, да в меня же и ударило. Теперь, наверное, знать меня не захочет! Поссорились с ним, я накричала, спорить осмелилась…

   - Я бы на твоем месте со всем согласная была, только бы моим был! В небо погляди, горемычная. Видишь, ворон черный над болотом кружит? Это муж твой тебя оберегает, приглядывает, чтобы не стряслось худого.

   И точно, распахнув черные крылья, в вышине парил главный Кощеев соглядатай. Мудрая птица верой и правдой служила Бессмертному, была главным поверенным всех дел, об том Василиса доподлинно знала. Раз Кощей послал сюда первого слугу, стало быть, переживает за сотворенное, не даст жену-ослушницу в обиду. Улыбнулась бы Василиса, да как тут лягушачьей мордой сподобишься?

   - В книге одной читала, что такое поцелуем любовным снимается, - хихикнула главная Васёнина соперница. – Только там королевич заморский в колодце сидел, а его суженая мяч золотой в воду уронила.

   - А смеешься почто?

   - Да представила, как Кощей лягушку целовать станет! Куда как приятнее румяную девицу к груди прижимать, чем холодную гадину. Жениться нужно на чародейке поумнее, и не пришлось бы тогда ворона для охраны посылать.

   Василиса аж задохнулась от возмущения. Будь она сейчас в своем обличии, метнула бы в окаянную какое-нибудь заклятие немоты, чтобы знала, где следует прикусить язычок. Давно не давало покоя Царице Подземного царства наличие у супруга бывших сердечных зазноб, а теперь – в особенности. Малахитница, хоть и отнекивалась, а все же поведала Прекрасной о бывших похождениях брата, да о том, как влюбленные царевны-королевны до сих пор весточки ему шлют голубиной почтой.

   - Может, потому выбрал, что я на шею не кидалась, - зло отрезала Василиса. – До последнего от свадьбы отказывалась?

   - Вот пускай теперь с недотепой мается, - съязвила Премудрая. - Ладно, дай заклятье сниму, и ступай отседова, не мешай мне судьбу устраивать. Замуж хочу, деток, терем собственный. Куда только тебе понять, ты ж целое царство отхватила.

   Плеснуло под брюшко теплой торфяной водичкой – это Премудрая снова девицей обернулась, чтобы Василисе помочь, да о том не подумала, как на ногах устоит посреди болота. Испуганно взмахнув руками, чародейка по пояс провалилась в трясину, перепачкавшись в мутной жиже, поднятой со дна. Увидев, в каком состоянии оказалась соперница, Василиса испуганно вскрикнула, но что она могла сделать, если в облике лягушки все волшебные силы покинули свою обладательницу.

   - Утонешь же!

   - Ох, помолчи, пупырчатая, - огрызнулась Премудрая, утирая с лица мутные капли. – На кой ты вообще сюда пришла?!

   Не смотря на бедственность положения, Прекрасная едва не рассмеялась, увидев, как белое лицо бывшей Кощеевой полюбовницы пересекают грязные следы. Вот и кого теперича целовать не захочешь?

   Вдруг воздух засвистел, всколыхнулся, дрогнуло бревно от сильного удара. Квакнув от неожиданности, Василиса попятилась от еще дрожащего древка пущенной кем-то стрелы. Шибко тетиву натягивал неведомый лучник, раз острый наконечник раздробил трухлявую древесину в мелкие щепы. Ох, если бы Прекрасная сидела чуть ближе, тут бы и окончилась жизнь супруги Кощея Бессмертного!

   Тоже поняв это, черный ворон хрипло каркнул и стремительно понесся в сторону Хрустального замка. Оповестить хозяина, значит, полетел. Может, простит ее муж, домой заберет да снова девицей сделает? Кажется, Василиса вполне готова извиниться.

   - Здрава будь, славница! Помочь тебе, али своей волей топиться пошла?

   На огромной замшелой кочке стоял красивый юноша в дорогом парчовом кафтане, с золоченым луком за спиной. Судя по наряду да оружию, добрый молодец был царских кровей, вот только пошто на болото забрел, дорогие сафьяновые сапоги измочил?

   Яростью полыхнули голубые глаза Василисы Премудрой, едва она искоса глянула на лягушку-соперницу. Видать, спутала какую-то игру ей Кощеева супружница, вот только какую?

   - А и помоги, царевич, - решилась чародейка. – Раз уж так удачно мимо шел.

   - Я за стрелой бежал, - ответил юноша, покрепче ухватив перепачканную ладонь Премудрой. – Не видела, кстати, куда ударила?

   - Не видела, - тут же соврала чародейка, очутившись на берегу. – Поможешь ли девице до дома добраться? Я заблудилась, как к болоту вышла – не ведаю.

   И голову склонила смущенно, косу русую теребя. Василиса Прекрасная квакнула, узрев такое притворство. Теперь понятно, кого соперница здесь поджидала: ведала, что проедет сквозь болото царский сын, на него, стало быть, сети раскинула. Хотя, какое теперь дело? Если Премудрая замуж за заезжего царевича пойдет, то о Кощее думать забудет, домом своим заживет. А ведь хорошо, если сладится у них… Премудрая даром, что в тине вся, а все же хороша собой. Что еще желать-то?

   - Как не помочь красавице, - усмехнулся царевич и свистнул, коня верного подзывая. – Мигом домчу, довольна будешь. Вот только погоди, заберу стрелу, и сразу поедем.

   Тут бы Василисе в воду-то прыгнуть, под кочкой затаиться, а только хотелось досмотреть, как Премудрая с царским сыном к судьбе своей уедет. Ухватил темноглазый юноша стрелу за древко, дернул, а второй рукой Василису-лягушку поперек живота стиснул так, что и вздохнуть нельзя. Завернул в платок, на дно шапки посадил, да и на берег выбрался.

   Как теперь дать знать Кощею, что жену его чужак куда-то увозит? Хотела крикнуть Василиса, но конский топот заглушил голос, а вскоре и дышать нечем стало. Провалилась Прекрасная в зыбкое безвременье, только глаза Кощеевы помнит, а в сердце будто иглой острой укололо.

ГЛАВА 7

Оставив на дворе Ивана, Баба Яга направилась в избушку, которая тут же приветливо распахнула дверь, приветствуя хозяйку и знатного гостя. Оказавшись в большой светлой горнице, лесная волшебница махнула рукой, сбрасывая личину. Негоже Хозяина Подземного царства в лохмотьях привечать, пусть и зачарованных. Бессмертный тоже скинул с плеч образ мертвеца, уселся к накрытому столу, не пытаясь, впрочем, прикасаться к угощению.

   - Пирожков-то попробуй, не побрезгуй, - засуетилась Яга. – Сейчас кипрей-травы заварю, да с медком…

   Глядя на эту миловидную женщину средних лет, улыбчивую и приветливую, трудно было представить, что она только что колотила работника помелом, выговаривая непутёвому. Впрочем, таковой Яга была далеко не со всеми. Чужакам да простым путникам приходилось иметь дело с самой вздорной стороной характера колдуньи и, конечно, молва разносила о Яге самые жуткие сплетни.

   - Погоди с трапезой, наперво побеседуем, - сказал Кощей, но пирог все-таки надкусил. – Внучка твоя сегодня ослушаться посмела, при подданных мне перечила, в зал приемов ворвалась, как полоумная.

   Яга охнула, руки к сердцу прижала, на скамью так и опустилась.

   - Наказал что ли Васёнку?

   - Сама себя наказала, - ответил Бессмертный без особой, впрочем, радости. – Лягушкой обернулась, в болоте теперь сидит, над поведением своим думает. Неси уже травяной взвар, в горле пересохло…

   Колдунья засуетилась, бросилась на стол накрывать, искоса поглядывая на Хозяина Нави. Мрачнее тучи сидел Кощей, ел, не чувствуя вкуса. Небось, сильно его ослушание Василисы расстроило, а виду старается не показать. И то верно, негоже самому сильному чародею, грозе добрых людей, из-за женской глупости убиваться.

   - Говорила я ей: слушайся мужа, не прекословь, а надо будет совета испросить, то домой возвращайся, - посетовала Яга, усевшись напротив Бессмертного. – Уж я бы ее крапивой отстегала, непутёвую, чтобы не своевольничала! Росла дитятко без отца, без матери… Избаловала я внучку, Трипетович, без меры, прости дурную старуху, жалела кровиночку, в строгости не держала. А надо было уму-разуму учить, что дело жены за мужем следовать, волю его над собой признавать…

   - Надо было, - кивнул Бессмертный. – Да что уж теперь? До венца ты за Василису ответ перед Богами несла, теперь мой черед. Придется объяснить ей, как мир этот устроен, как следует себя держать, чтобы в семье лад был.

   В избушке Яги стало тихо, только потрескивал огонь в печи, да булькало в котелке какое-то волшебное варево.

   - Почему Васёна-то в зал прибежала, - нарушила молчание колдунья. – Обидел чем?

   - Про игру нашу с Ванькой поведал, а о том, что добрый молодец взаправду убить меня сможет – смолчал. Вот она и взъярилась.

   - Так чего ж ты хотел, - покачала головой лесная отшельница. – Только девка сердцем к тебе прикипать стала, так надобно ее перед выбором поставить: то ли мужа уважить, то ли по Правде поступить.

   - Слушаться меня должна была, - стукнул кулаком по лавке Кощей. – Сказал – быть игре, значит, принять обязана волю мужнину. В спальне запру, если не одумается!

   Яга только хихикнула, увидев порыв Бессмертного. Давно ли Хозяин Нави из себя так выходил, чтобы по дереву со злости бить? Не зря шептались берегини, что рядом с Василисой оттает сердце Кощеево, станет чувствовать, как живое.

   Черный котище, вернувшийся с прогулки, протиснулся сквозь приоткрытую чердачную дверь, впрыгнул в горницу, пронзительно мяукнул, приветствуя высокого гостя хозяйки. Кощей поморщился, но смолчал. Кошек он не особо любил, однако для существ волшебных был готов сделать исключение.

   - Госпожа Злата хочет говорить с Правителем Подземного царства, - сказал кот, встав на задние лапы. – Ожидает у озера. Изволите прийти?

   - Васёнина матушка приглашает, - подсказала колдунья. – Сходи, Трипетович, сделай милость. Только скажи сперва, как с женой поступить надумал?

   - С болота завтра заберу, под замок посажу на седьмицу, дальше подумаю, как воспитывать неуемную. Обещал научить ее чародейской премудрости, стало быть, надо слово сдержать.

   - А с Иваном что, - заволновалась Яга. – Игру завершить придется?

   Кощей обернулся на пороге, смерил хозяйку избушки насмешливым взглядом.

   - Зачем такие меры? Василисе придется сделать выбор, иначе все это совсем не имеет смысла.

   * * *

   Следуя по узкой тропинке за хвостатым помощником Яги, Бессмертный представлял, как раньше жила Василиса в этом глухом лесу. Наверное, каждое дерево было ей другом, каждый замшелый валун становился соратником детских игр маленькой сиротки. Наверняка добросердечная Васёна кормила птиц, водила дружбу с Лешим, и поутру, босая, спешила умыться росой, чтобы краса девичья расцветала. Так откуда ей знать, как следует вести себя с суровым чародеем, который старше ее на многие-многие лета? Не сглупил ли он сам, серчая на жену-баловницу? Пока царевны окрестных царств ума-разума в теремах набирались, Василиса наособицу жила, людей-то толком не видела.

   До замужества положено славнице учиться хозяйство вести, премудрости от старших женщин собирать, а после свадебки девица для рода своего умирает, за мужем становится, чтобы вослед идти.

   Расступились высокие ели, открыв взгляду Бессмертного темное лесное озеро. В его спокойных водах качались белые лилии, кокетливо положив коронованные головки на зеленые круглые листья. Кот обтерся боком о сапог Кощея, протиснулся мимо и поспешил обратно в избушку, где Яга обещала любимцу куриное крылышко. Хозяин Подземного царства остался один.

   У самых ног плеснула волна, выпуская на поверхность жительниц местных омутов.

   - Здрав будь, молодец, - бескровными губами прошептали пятеро мавок, облокотившись на выступ берега. – Не одаришь ли красавиц гребнем костяным али рубахой новой?

   Бессмертный присел, чтобы взглянуть в белоснежные лица утопленниц. Помнится, по юности-глупости он купался вместе со смешливыми дочками Водяного, только удовольствия те забавы не принесли – русалкам человеческое тепло нужно, душа живая, а чародеи совсем иначе устроены.

   - Ивами плакучими оберну, - очаровательно улыбаясь, пригрозил Кощей. – Узнаете, как нужно Повелителю кланяться.

   Мутные глаза дев прояснились, разрезал зеленую мглу вертикальный змеиный зрачок.

   - Господин, прости, не признали сперва, - заломила руки старшая мавка. – Не гневайся, сделай милость!

   - Супруга Водяного со мной беседовать собиралась. Передай, что муж ее Василисы пожаловал.

   Одна из утопленниц тут же исчезла в глубине, чтобы позвать Злату. Остальные, выбрались на берег и, поклонившись Бессмертному в пояс, завели песнь, чтобы развлечь знатного гостя.

   Глядя на хоровод мавок, чьи ножки не оставляли следов на траве, Кощей улыбнулся воспоминаниям. Будучи совсем юным, он охотно сиживал с такими же белокожими девами на берегу, слушал их пение, обнимал, со смехом отнимал деревянные гребни, которыми русалки чесали длинные зеленые волосы. Весело было, но скоро наскучило. То ли дело со смертными царевнами игры вести, то ласковым любовником быть, то чародеем темным. И не так ли он поступил с Василисой: сначала очаровал, а затем отправил на болото?

   Вновь плеснули волны на темном озере, вышла на сушу супружница Водяного, поклонилась Хозяину Нави. А похожа была Васёна на матушку свою: те же косы рыжие, тот же разлёт бровей, да и возраст почти такой же. Только глаза мавки стылой мутью подернулись, словно зыбкой ряской.

   - Здрав будь, Кощей Трипетович, - раздался тихий голос Златы. – Довелось свидеться, когда и не ждали. Супруг мой уважение свое шлет, в гости приглашает.

   - Передай, что сегодня дела царские не позволяют. Зачем звала? Об чем говорить станем?

   Потупилась утопленница, венец из белых лилий оправила. Стало быть, о милости просить будет…

   - Дозволь рядом с дочерью поселиться? Рядом с Хрустальным замком, на самой границе, есть озеро глубокое, чистое, в нем уютно будет, да и дочку видеть смогу хоть каждый день! Водяной, конечно, не отпустит своей волей, но супротив царского приказа спорить не осмелится…

   Нахмурился Кощей, сурово на русалку глянул. И эта туда же!

   - Разве не своей волей ты к Водяному в жены ушла, оставив младенца в лесной избушке? Если позволю уклад жизни нарушить и от мужа уйти, как дальше порядок стоять будет? Сами Боги следуют Правде, подавая пример прочему миру.

   Злата плечи опустила, не смея возражать. Правду говорил Бессмертный, только о своем выборе давно она пожалела. Нельзя теперь изменить обетам, невозможно выбраться из опостылевшего озерца, куда смертных гостей нечасто заносит. Голод, тоска по живому съедает изнутри, но не унять ее, не утолить.

   - Ступай домой, - велел чародей, взмахнув рукой. – Водяному скажи, что разрешаю тебе трижды в год выходить на сушу с Василисушкой повидаться, а о большем не проси, от Закона я отступать не намерен.

   Обернулся Кощей хищным соколом, взмахнул крыльями, направляя полет в сторону Хрустального замка. Пора поговорить с женой, да обсудить, как жить-поживать далее станут.

   * * *

   Василиса еле отдышалась, когда ее вытряхнули из шапки в деревянную лохань, на дне которой плескалось немного водицы.

   - Хорошо, что не уморил, - довольно произнес царевич, склонившись над лягушкой. – С чем тогда вечером к батюшке идти?

   - Не помню, чтоб в гости собиралась, - фыркнула Прекрасная. – Возвращай мена назад, окаянный! Прознает Кощей, не обрадуешься!

   - Говорящая?!

   Царский сын отшатнулся от чудо-квакушки, не веря своим ушам.

   - Заколдованная, - сердито ответила Василиса. – Неси обратно на болото, а то плохо тебе придется, молодец. Моего первого спасителя Кощей Бессмертный уже изводит, как бы и за тебя не принялся.

   Выглядывать из лохани было неудобно, поэтому чародейка прыгнула на расписную лавку, уселась там, аккуратно свесив вниз задние лапки.

   - Не могу, душа-девица, - вздохнул царевич. – Нужно тебя батюшке показать, чтобы отстал со своею женитьбой! До зарезу нужно, сил нет, как устал от невест бегать!

   - Чем же тебе славницы не угодили?

   - Да всем хороши, только люблю без памяти царевну заморскую. Увидал портрет ее, пить-есть не могу, все в груди жжет, переворачивается. Меня, кстати, Елизаром зовут, свет Емельяновичем. А как тебя величать, девица?

   - Василисой Прекрасной люди кличут. Так зачем тебе лягушку пред царевы очи нести требуется?

   Елизар присел на пол перед чародейкой, вытащил из-за пазухи книжицу в бархатном окладе, самоцветными камнями изукрашенном. Раскрыл на первой странице, да к Василисе обернул.

   - А и спит принцесса крепким сном в башне высокой, - прочитала та вполголоса. – Сто лет прошло, не сыскался спаситель доблестный, коему под силу лес волшебный вырубить, до окна заветного доскочить, в опочивальню пробраться… Зачем такие сложности, молодец?! Чем тебе Премудрая не мила? Коса потолще, чем у заморской принцессы будет, да и личико краше.

   - А как же подвиг, - возмутился царевич. – Слава спасителя красавицы? Премудрую, каюсь, не разглядел – в тине да ряске не больно-то краса девичья в глаза бросается.

   Прекрасная даже расстроилась за соперницу. Стало быть, не сладилось у них, раз Елизар по заморской принцессе убивается.

   - А ты об разных обычаях подумал? Станет тебе та красавица рубашки вышивать, щи варить, Богов молить о семейном счастье? О чем с нею речи вести, если не говорит она по-нашему, да и вообще сотню лет почивает, ничегошеньки об мире не ведает?

   - Все равно хочу жениться на ней, - вскочил на ноги царский сын. – Ты, девица, речи моего отца повторяешь, помочь совсем не желаешь!

   А Васёна о Кощее подумала. Что, если и Хозяин Нави точно так же хотел получить в супруги Прекрасную, совсем не заботясь о ее собственных чаяниях? Как теперь жить с мужем, которому безразличны Василисины желания и мечты?

   - Давай ты мне подыграешь, а я тебя на болото верну? - с надеждой спросил наследник престола. – Ты только посиди на подушечке парчовой, пока батюшка гневаться будет. Ну, не заставит же он сына младшего взаправду на лягушке жениться?

   Прекрасная оглядела расписную горницу царевича. Богато, ярко, на радость сделано. По стенам дивные цветы-узоры нарисованы, под ногами ковры мягкие стелятся… А в Кощеевом темном замке все же роднее, уютнее. Как быть, если супруг хватится пропажи? Хоть царевич Елизар и не великого ума молодец, а все же жаль, коли Бессмертный его в каменный столб превратит или похуже чего удумает. Придется согласиться на предложение наследника престола, а поутру вернуться на болото, да Кощея к себе призвать. Василиса была уверена, что сильнейший чародей обязательно ее услышит.

ГЛАВА 8

По ступеням терема застучали звонкие шаги – это за царевичем пожаловали слуги, велели скорее к царю-батюшке пред светлые очи явиться.

   - Скоро вернусь, Василиса-краса, - сказал наследник престола и выскочил за дверь с резвостью вспугнутой дичи.

   Видимо, суров на расправу царь-отец, раз в страхе такого детину держит!

   Не успела Прекрасная заскучать, как влетела в распахнутое окно серая сова, закружила по расписной горнице. С испугу шарахнулась Василиса в сторону, а птица на лавку уселась, да Бабой Ягой и обернулась.

   - Это так ты, Васёнка, долг свой соблюдаешь? По палатам чужим от мужниной воли бегаешь?!

   Лесная отшельница нависла над лягушкой темной огромной тенью, грозно потрясая крючковатым пальцем. Судя по тому, что Яга явилась в облике злобной старухи, она была явно не в духе. Среди расписных золотых и алых цветов, которые вились по стенам, ее мятое и рваное одеяние казалось сгустком мрака.

   - Я не своими ногами сюда пришла, - возмутилась Василиса. – Разве виновата в том, что Елизар отца обмануть надумал и лягушку заместо невесты подсунуть?

   - Елизар, значит, - задумчиво протянула Яга. – Буду хоть имя будущей жертвы знать.

   - Бабулечка, не трогай парня!

   От возмущения Василиса аж подпрыгнула на лавке. Молодой чародейке вовсе не хотелось, чтобы в припадке гнева лесная колдунья расправилась с ни в чем не повинным царевичем.

   - Почему это? - нахмурилась Яга. – За одну стрелу, которой пяди не хватило, чтобы внученьку мне зашибить, уже можно казни предать!

   - Так он не хотел! Елизар от невест бегает, которых отец сватает. Ему заморскую подавай, да не простую, а сто лет как спящую!

   - Затейник что ль? Как Моревна? Это интересно…

   Баба Яга, кряхтя, уселась на скамью, выставила в сторону костяную ногу и осторожно взяла в ладони лягушку.

   - Никакой не затейник, - еще сердито ответила Прекрасная, но с бабкиных рук все же не спрыгнула. – Просто о славе спасителя красавицы мечтает, да в книжице портрет зазнобы своей рассматривает. Обещай, что не тронешь его!

   - Подумаю, - уклончиво ответила колдунья. – Нам поговорить, внученька, надобно. Чары снять не могу пока, поэтому придется в когтях тебя нести. Не испугаешься в поднебесье болтаться? До избушки долетим, зелье оборотное сварю, мигом шкуру пупырчатую сбросишь.

   - А можно я останусь? - тихо спросила Прекрасная. – Жалко мне Елизара, помочь ему нужно…

   В расписной горнице повисло тягостное молчание.

   - Зачем тебе, Васёнушка? - нарушила тишину Яга. – Смертному просто так помогать, безо всякой выгоды? Учила-учила я тебя, непутёвую, а без толку! Разве может темная чародейка всех жалеть-то?

    – Мне царевича жалко! Пусть он меня батюшке покажет, вдруг это поможет парню судьбу свою отыскать?

   - Царь Емельян уж охрип сынка воспитывать. Кричит, женись теперь, остолоп, на лягушке, раз не сумел, как братья старшие, честную славницу сыскать. Что с этим делать станешь?

   Прекрасная растерялась, не зная, как поступить. При живом муже еще раз обетами не обменяешься, да и сдался ей третий сын, коли в присутствии Бессмертного сердце чаще колотится?

   - Откуда про царя ведаешь, бабушка? - спросила она, пытаясь собраться с мыслями.

   - Домовой царский рассказал, да и много ума не надо, чтобы догадаться, как дело сладится. Емельян давненько зарок давал, что женит сыновей по уговоренному жребию: пустят они стрелы волшебные, где те упадут, там и судьбу детям искать придется. А ты, Василисушка, знаешь, что опротив судьбы даже Навьим детям идти нельзя. Вот, к примеру, тебе на роду было написано царицей стать и, как ты не бегала, а все же попалась Бессмертному в когти. На него разозлилась за игру с Иваном, а того не понимаешь, что это не просто забавы с отчаянным парнем.

   - Так ради чего? - воскликнула Василиса. – Он же убивать Кощея идет или сам погибать готовится!

   - Когда ты научишься играть на нитях судеб, поймешь, как это интересно, - погладила лягушку Баба Яга. – Молода ты еще, дитятко, всего об мире не смыслишь.

   - А я научусь?

   - Обязательно, - подтвердила колдунья. – Но выбор тебе все же сделать придется: или к Ивану выбежишь, или с супругом останешься, Трипетович тебя неволить не станет.

   - Как же быть-то, бабушка?!

   В голосе Василисы Прекрасной послышались нотки отчаяния. Ивана безвинного на смерть послать или мужа любимого?

   - Не знаю, дитятко, не ведаю. Поступай, как сердце велит или кровь чародейская подскажет. А с царевичем так решим: хочешь помочь, я мешать не стану, только за окном покараулю. До утра надо управиться, иначе супруг твой гневаться начнет, узнав, чем госпожа Подземного царства занимается. Я еле-еле ворона перехватила, упросила до зари Хозяину на глаза не показываться.

   Посадив лягушку на стол, Баба Яга вновь совой обернулась, моргнула желтыми глазищами и бесшумно вылетела в распахнутое окно, за которым уже начали сгущаться сумерки.

   Хлопнули внизу двери, вновь дробно застучали каблуки дорогих сафьяновых сапожек. В горницу ворвался царевич Елизар, красный, как маков цвет. Наследник престола потирал больную шею, видимо, памятуя батюшкину науку. Василиса представила, как царь-батюшка гонял по палатам нерадивого сынка, проходясь тяжелым скипетром по спине и плечам горе-жениха.

   - Велел жениться, - со слезами в голосе воскликнул царевич. – Эй, мёду мне хмельного!

   В хоромы вбежали двое отроков, торопившихся выполнить приказание. Приложившись к чарке, Елизар взмахом руки отпустил мальцов, обернулся к молчаливой Василисе.

   - На лягушке жениться! Не видать мне принцессы заморской, не видать подвигов и славы спасителя души-девицы! Удавиться с горя, что ли?

   Взъерошив пятерней темные кудри, царевич вновь отхлебнул медовой браги. Прекрасная с удивлением смотрела на кручину наследника престола. Вроде парень, а убивается, что девица красная. Такому разве сдюжить с колдовством древним, со сном зачарованным? А ну как сбежит Елизар тайком, доберется до замка волшебного, а принцессу разбудить и не сумеет? Тут бы совета у Бессмертного испросить, а признавать поражение перед Кощеем не хочется.

   - Завтра поутру через обряд нас с тобой проведут, заколдованная девица, - совсем уж тоскливо произнес царевич. – Надо бежать скорее в соседнее государство, а оттуда уже… Эх, была бы жива матушка…

   Судя по всему, уже захмелел Елизар, раз языком еле ворочает. А ведь хорошая мысль пришла в голову Василисе! Прекрасная от радости аж квакнула звонко, да лапками по столу хлопнула.

   - Спать иди, добрый молодец, - велела она. – Утро вечера мудренее!

   - Правда твоя, - мотнул головой Елизар. – Ты, если подремать захочешь, на шапку ложись… Вот, оставляю…

   Бросив на лавку парчовую мурмолку, отороченную мехом куницы, наследник престола, пошатываясь, побрел в сторону опочивальни.

   Дождавшись, пока слуги уложат царевича в постель, Василиса прыгнула в лоханку, где на дне еще оставалась вода. Через текучую природу водицы было легче докричаться до той, которая должна была оказаться на месте Царицы Подземного царства.

   * * *

   Баба Яга, удобно устроившись на крыше терема, следила за действиями своей внучки. Хорошо, что она сдержала порыв черной злости и не наслала на царевича Елизара какое-нибудь хитрое заклятье. Подумать только, едва не погубил Василисушку-кровинушку стрелой своей окаянной!

   Расстроенный вид наследника престола только подтвердил информацию, полученную от царского Домового: царевич безопасен, безынициативен и в целом совершенно бесполезен. Отчего-то у царя Емельяна лучше удались старший и средний сыновья, как на подбор сдержанные, разумные, почитающие установленный порядок. Старший царевич метил в ворота знатного боярина, стремясь породниться с самым сильным родом. Средний, зная, что трон не светит, предпочел выбрать богатое купеческое подворье, где рады-радешеньки отдать дочь за царского сына, да еще и приданого отсыплют столько, что до конца жизни не истратишь. А младший охломон чуть Васёнку стрелой своей не зашиб! Детина криворукий…

   Интересно, что там внученька поделывает? Догадалась кого-то через воду позвать? Любопытно! Стало быть, помнит чародейскую науку – материнскими силами пользоваться решила.

   Распахнув крылья, серая сова мягко спланировала на раскрытый ставень, бесшумно уселась, продолжая наблюдать.

   А Василиса, пошептав над водицей, выбралась наружу и с самым довольным видом устроилась на царской мурмолке. Не успели на небе зажечься первые звезды, как в горнице ощутимо запахло чародейством. Яга встрепенулась, почуяв движение. Воздух в горнице словно загустел, становясь почти осязаемым. Кто-то шел сквозь волшебные двери, торопясь навстречу зову Василисы.

   Сова ухнула от изумления, увидев, кого именно призвала ее внучка. Василиса Премудрая – собственной персоной недоумевающе смотрела на свою главную соперницу.

   - Зачем звала, окаянная, - гостья тут же уперла руки в бока и сердито ногой притопнула. – Мало тебе Кощея, теперь на царевича нацелилась?!

   - Ты прежде, чем наговаривать, выслушай, - ответила Прекрасная. – Елизар мне совершенно без надобности, но царь-государь изволил сына на лягушке пойманной женить. Мол, раз заговоренная стрела в болото упала, то, знать, сама судьба так распорядилась. А коли ты, Василиса Премудрая, желаешь супругой царевичу стать, полезай в лоханку вместо меня. Там, в лесу, Елизар не разглядел красу твою за тиной да грязью, поэтому и подмены не заметит. Что скажешь, чародейка?

   Премудрая моргнула пару раз, обдумывая сказанное. Давно она Васёнку недолюбливала, так давно, что и не сразу поверила ее слову.

   - Неужто сама отдашь?!

   - Отдам, - утвердительно кивнула головкой лягушка. – Я не хотела тебе поперек вставать, само так вышло.

   - Я знала про обещание царя Емельяна, - призналась Премудрая, уселась на лавку рядом с Василисой и впервые взглянула на недавнюю соперницу без неприязни. – Сама помогла младшему царевичу стрелу в наше болото пустить, да лягушкой обернулась, добра молодца поджидая. А тут ты, Кощеева зазнобушка, всю игру мне спутала.

   Чародейка рассеянно перебирала кисти узорчатого пояса, на котором были вытканы защитные письмена. Видать, сложно было поведать о своей тайной задумке, особливо жене Бессмертного.

   - Так согласна ли замуж пойти за Елизара?

   - Согласна, - махнула рукой Премудрая. – Правда, не люб он мне, как полагается, да я девица смышленая, об выгоде своей тоже думаю. Передай Кощею… Нет, ничего не передавай! Все, что хотела, я ему в последнюю ночь сказала.

   Сова аж сжала ставень когтями. Какова нахалка! Ну, ничего, Васёнушка прекрасно дело сладила: одним махом устранила одну из бывших Кощеевых полюбовниц. Поутру принесет она обеты с Елизаром, а значит, больше не станет мешаться между Царем и Царицею Подземного царства. Пора Василисушке в силу входить, становиться под стать Трипетовичу.

   В горнице снова творилось волшебство – Премудрая зашептала слова-заклинания, присела на корточки, чтобы голова не кружилась, когда облик квакушки примерит. Сова, взмахнув крыльями, сорвалась в полет, закружилась над царским подворьем, а затем стремительно влетела в горницу, скогтила внучку-лягушку и тут же умчалась в ночь, оставляя вторую чародейку в царских палатах.

   * * *

   В избушке Бабы Яги все было так же, как помнилось Василисе: видавшая виды ступа притаилась у самого порога, черный котище приветливо мурлыкнул, обтерся об ноги хозяйской внучки. Даже половицы скрипели знакомо, будто напевали детскую потешку. И месяца со дня свадебки не минуло, а в судьбе Васёнки, ох, как много нового приключилось! Пока она в обличии лягушки в поднебесье болталась, обо всем успела подумать.

   Баба Яга чудодействовала над котлом до зари, подбирая нужные травы и слова-заговоры. Над варевом поднимался густой пар, сползал по закопченным бокам котла, стелился по полу, вытекая за порог и рассеиваясь в предрассветном сумраке. В белой мути видела Василиса-лягушка себя прежнюю, юную девицу, которая пугалась одного имени Кощея Бессмертного, видела себя новую, уже познавшую любовь сильнейшего чародея и полюбившую в ответ.

   Все же ласков с ней был Кощей, хоть и требовал послушания. А на что, собственно, она надеялась? Думала им командовать сможет, как Иваном умела? Не смешно ли самой сравнивать молодого русича и Хозяина Нави?

   - На, выпей, Василисушка, - велела Яга, торжественно поднося к мордочке лягушки деревянную расписную ложечку с зельем.

   Прекрасная послушно проглотила предложенное лекарство, зажмурилась, предчувствуя головокружение. Так и есть, замутило ее от едкой горечи напитка, от стремительного взлета ввысь. Когда перестало стучать в висках, бывшая квакушка обнаружила себя сидящей на полу, посреди лоскутков тонкой-претонкой лягушачьей кожи.

   - С возвращением, внученька, - хмыкнула Яга. – В следующий раз соображай, на кого заклятье набрасываешь! Неужели не ясно, что Трипетовичу ни ты, ни я ничем повредить не сможем?

   - Не подумавши сделала, - вздохнула Прекрасная, поднимаясь на ноги и оправляя платье из голубой парчи. – Как лучше хотела… Думала, превращу Кощея во что-нибудь маленькое, не найдет его Иван и поединку не быть… Глупость сотворила, конечно. Отдала ты Ивану меч заветный?

   - Отдала, раз все задания выполнил. Упрямый он, упорный! Хоть и замаяла добра молодца, а все же со всеми испытаниями он сладил. Пришлось наградить, да еще путеводитель подарить, чтобы не заблудился.

   Яга выплеснула остатки зелья за порог, возвратила котел на старое место и уселась за стол, искоса поглядела на расстроенную Васёну.

   - Теперь пошел крестьянский сын коня добывать, - продолжила рассказывать лесная отшельница, отрезая кусок свежего пирога. – Лучшие табуны в степях Марьи-Моревны пасутся, а златогривый у нее один, в конюшне надежно спрятан. Как Иван уговорит королевну отдать лучшего скакуна? Разве тебе не интересно?

   - Лучше бы он дома сидел, - махнула рукой Прекрасная. – Теперь понимаю, что никогда не любила Ивана по-настоящему, только что теперь с этим делать?

   - С мужем поговорить перво-наперво, - хитро сощурилась Яга.

   - Права ты, бабушка, - встрепенулась Василиса. – Загостилась я у тебя, солнышко уже высоко встало!

   - Сперва в светелку сбегай, дитятко, - велела колдунья. – Собери, что в мужнин дом взять захочешь. Знаю, у тебя там сокровища припрятаны...

   Улыбнувшись Яге, молодая чародейка распахнула скрипучую дверцу, пригнулась, чтобы не задеть головой о низкую притолоку. Этот ритуал поясного поклона чудо-избушке она придумала в детстве, когда и надобности-то пригибаться не было, но Василиса уже тогда старалась уважить волшебное жилище.

   Редким гостям, которых Баба Яга все же допускала за охранный частокол, усаженный черепами, дом колдуньи казался совсем небольшим, потемневшим от времени срубом, стоящим на высоких столбах, которые с чьей-то легкой руки прозвали курьими ножками. А для Васёнки с бабушкой зачарованное жилище было куда как удобным: из общей горницы, где стояла печь, можно было взбежать по широкой лестнице в просторные хоромины. Сквозь слюдяные оконца проникал солнечный свет, теплыми пятнышками ложился на деревянный пол, ярче высвечивал краски пестрых половиков, которые Василиса сама рукодельничала долгими зимними вечерами.

   В бабушкину опочивальню чародейка не заглянула, в свою собственную поспешила. И здесь все осталось, как было прежде. Ласково коснулась Прекрасная девичьей прялки, притаившейся у окна. Сколько сокровенного выслушала верная подружка славницы, сколько сладко-горького. Вспомнилось Василисе, как впервые в избушку Бессмертный пожаловал, как испугал еще совсем юную чародейку оценивающим взором.

   Девичью прялку в мужнин дом брать нельзя, по обычаю положено, чтобы супруг новой одарил, расписной да узорчатой. В прялке сила великая сокрыта: нить, как сама жизнь в пальцах вьется, что наколдуешь на ту ниточку, то к ней и привяжется. Счастья наворожишь – станет рубаха обережною, горюшка нашепчешь – неудачи сплошные начнут преследовать, пока одёжу не снимешь. Вот потому из чужих рук наряды принимать не след, мало ли, кто над нитями сидел, да что нашептывал…

   Старую прялочку сломать бы положено, но жалко былую подруженьку. Василиса присела перед сундуком, тяжелую крышку откинула, сунула в самый низ, под холсты, веретёнце, пряслень да свое рукоделие. Пусть тут пока полежат, никому в избу ходу нет, никто отседова добыть их не сможет.

   В сундуке хранилось немало девичьих богатств: рубахи с вышивкой, бусы самоцветные, кольца височные, пояски плетеные – всего не перечислишь. Погладила Василиса былые наряды рукой, словно прощаясь с собою прежней. Нет больше босоногой Васёнки, что по росе за травами в лес бегала, есть Царица Подземного царства, супружница Кощеева. Помнится, говаривал ей дедушка-домовой, хмуря кустистые брови, что каждому существу в жизни свое место. Кажется, пора бы и Василисе перестать мужу прекословить, сделаться достойной парой Хозяину Нави.

   В красном углу, перед чурами Богов лежало главное Васёнкино сокровище, помощница в чародейских делах – небольшая метёлочка размером с ладонь. Прекрасная прятала ее от сторонних глаз, заворачивая в отрез льняной ткани, выходило, будто куколка – детская забавушка, а на деле колдовская вещь силы немалой.

   В узелок увязала Васёна свою метелочку, мешочек сушеных трав, книжицу о заморских обычаях, поклонилась молчаливым чурам, в последний раз оглядела свою горницу. Пора прощаться с девичеством. Ссора с мужем не давала чародейке покоя, нужно было, во что бы то ни стало, скорее возвратиться в Хрустальный замок и попробовать объяснить Кощею, почему пыталась обратить его в лягушку, а то мало ли, что Бессмертный обо всем этом думает!

   Притворив за собой дверь, Василиса сбежала вниз по лестнице, придерживая подол парчового платья, пригнувшись, выскочила в главную горницу и замерла, оказавшись лицом к лицу с самим Кощеем.

   - Что, девица, долго бегать-то будешь? Не пора ли домой воротиться?

   Прекрасная под взглядом Бессмертного смутилась, голову опустила, пряча заалевшие щеки. Как тут быть, если каждую минуточку об нем сердце болело? И голос его уже родной, хоть и суровый, а все же медовой патокой течет.

   - Я ждала, что ты с болота меня выручать явишься, - молвила Василиса и тут же пожалела о сказанном.

   - А должен был? - поинтересовался Кощей. – Разве я заставлял заклятьями в Замке разбрасываться? Или, может, велел врываться в зал, когда с подданными беседую? Мм?

   Прекрасная только головой покачала, признавая справедливость мужниных слов.

   - Или разрешал мои решения оспаривать? - продолжал задавать вопросы Бессмертный, потихоньку шагая к супруге. – Может, позволил ночевать в палатах Елизара-царевича?

   - И это знаешь? - пятясь, охнула Василиса.

   - Знаю, - нехорошо усмехнулся Кощей. – Воспитывать тебя стану, лягушечка… Беги!

   Что-то первобытное всколыхнулось в чародейке в ответ на эти слова. Выронив узелок и подобрав подол платья, бросилась она вверх по лестнице, ног под собою не чуя. Бегство это было похоже на преследование хищником дичи, которой была она сама. Возможно, избушка не пустит Бессмертного за порог…

   Прекрасная услышала за спиной скрип ступеней под подошвами черных сапог Хозяина Нави. И впрямь, станет ли такому преградой колдовское жилище, коли сама смерть ему подвластна?

   Выше, выше, а сердце колотится у самого горла. И страшно, и отчего-то весело…

   Дальше девичьей комнатки не убежишь, как не пытайся. Чудо-избушка и зачарованный двор, обнесенный частоколом, не позволят никому пройти сквозь мир по волшебному пути, а обернуться птицей да в окошко выпорхнуть, тут умений у Василисы не хватит.

   - Вот, значит, где ты от меня пряталась, - раздался голос Бессмертного у самого порога. – Пока я к Яге наведывался, в потаенной горнице отсиживалась.

   Василисе почудилось, будто супруг сейчас вовсе не ссориться пришел, а нечто иное замыслил. Возможно ли такое?! Кажется, она совсем ничего не смыслит ни в мужчинах, ни в собственном муже, который сбросил с плеч тяжелый плащ и захлопнул за собой двери.

   - Думаю, мне придется кое-что изменить здесь, любушка моя, - сказал Кощей, подбираясь все ближе к Василисе. – Последнее твое убежище будет помнить нас обоих.

   Глядя на чародея, захлопнувшего за собой дверь светелки, Василиса все больше смущалась и краснела под испытующим взором Бессмертного. Погоня по крутым ступеням заставила ее сердце колотиться быстро-быстро, дыхание сбилось, равно как и самоцветный венец, пусть немного, а сполз на лоб, придавая Василисе какой-то особенно невинный и загнанный вид.

   - Добегалась? – усмехнулся Бессмертный, подходя ближе к супруге. – Как за своеволие отвечать будешь?

   - Я не хотела, не думала, что так обернется…

   - Думать – это мое занятие, - отрезал Кощей. – Ты меня слушаться должна и бояться, в хорошем смысле этого слова.

   - Я и боюсь, - призналась Василиса, опустив очи долу. – Ругаться станешь? Не спорю, заслужила…

   Хозяин Нави обхватил Прекрасную за тонкий стан, словно хищная черная птица, прижал к себе крепко-накрепко.

   - В следующий раз под замок посажу, - сурово сказал он. – Будешь знать, как от мужа тайны иметь с секретами!

   Почему-то Василисе казалось, что Кощей вовсе не о наказании непутевой жены сейчас думал. И верно, прижался чародей губами к ее шее, там, где быстро-быстро бьется живая жилка.

   - Пахнешь вкусно, - выдохнул Бессмертный. – Нахалка… Так, значит, здесь отсиживалась, пока я к Яге приходил на беседы?

   - Здесь, - призналась Прекрасная, томно глаза закрывая. – Пугал меня своим мороком…

   - Может, я и хотел, чтобы ты опасалась?

   Подхватив жену на руки, Кощей направился к постели, которая хранила девичьи грезы самой Василисы.

   - Силы колдовские ты теперь глядеть обучена, - сказал он, локтем сбивая гору аккуратно сложенных друг на дружку подушек. – Вот и посмотри, как изменится твоя горница после нашего разговора.

   Постель промялась под весом обнимающихся супругов. Бессмертный снял с волос жены повойник и самоцветный венец, выпуская рыжие локоны на волю. Теперь, по обычаю, Прекрасная собирала волосы в две косы и укладывала их вокруг головы, словно огненную корону. Сильные пальцы Бессмертного прошлись по ним, расплетая и высвобождая женскую красу. Будь Василиса одета в понёву, было бы легче добраться до ее тела, а царский наряд из парчи хранил от посягательств куда как надежнее.

   - В спальне в одной рубахе ходить будешь, - раздраженно пригрозил Кощей, задирая супружнице подол. – Прячется она от меня, бессовестная…

   Разом вспомнились Василисе все общие ночи, смущение и удовольствие, которое получала она в объятьях мужниных. И тотчас в теле натянулась невидимая струна, заставлявшая ее выгнуться навстречу Бессмертному, как лук изгибается под тугой тетивой. И еще Прекрасной на миг показалось, что образ Лады улыбнулся ей из красного угла, кивая головой: все правильно, отпусти вожжи, позволь Хозяину Нави управлять тобою.

   Сейчас, в горнице, где прошли детство и юность Василисы, само пространство изменялось, напитываясь новыми чувствами. Раньше эти стены знавали совсем иную Васёну – порой капризную, порой деловитую, настойчивую в первых попытках колдовства и счастливую от того, что хорошо вышел узор на вороте рубахи. Теперь же в избушке появилась совсем другая Василиса, вкусившая мужскую любовь после принесенных брачных обетов. Горница будто прислушивалась к новой Василисе, гадая, что сталось с той непоседливой и смешливой девчонкой? Да и кто тот чародей, что сейчас уложил Прекрасную на узкую постель, разбросав по полу любовно сложенные и накрытые кисеёй подушки?

   Мягкая перина чуть пружинила под весом Кощея, когда он улегся на жену сверху, пока еще не для соития, скорее для удовлетворения жажды обладания этим нежным молодым телом.

   - Муж мой, - выдохнула Василиса. – Какой ты… Ах, какой…

   - И какой же?

   Аметистовые глаза Кощея оказались так близко, что Прекрасная утонула в их глубине, растворилась в сладких ощущениях, которые рождала в ней близость с Правителем Подземного царства.

   - Ты не такой, как другие… Ты особенный…

   - Другие?!

   Кощей притворно нахмурился, тем самым вгоняя Василису в краску. Как-то странно у него выходит переворачивать сказанные слова наоборот, и что с этим делать – непонятно.

   - Обычные люди, не чародеи…

   - Обычные тебя вообще интересовать не должны, - выдохнул в её губы Кощей. – Ноги раздвинь, любить тебя хочу.

   Вот теперь Васёна почувствовала движение «иглы», как она увеличивается в размере, давит на живот, побуждая нетерпеливо заёрзать под горячим телом любимого супруга. Предвкушение удовольствия заставило постанывать в ответ на действия Бессмертного, скользить ладонями по его плечам, полностью погружаясь в чувственные переживания.

   Придерживая рукой «иглу» у основания, Кощей начал ласкать ею жену между ног, настраивая на соитие. Василиса чувствовала, как головка «иглы» прижимается к самой чувствительной точке женского естества, вызывая в теле сладкие судороги. Прекрасной хотелось, чтобы супруг наконец-то заполнил ее собою, воткнув «иглу» в ее тело до основания.

   - Ноги выше, - велел Бессмертный. – Возьму тебя сейчас.

   Кощеева «игла» заполнила ее полностью, растягивая мягкие женские складочки. Правитель Подземного царства ритмично двигал бедрами, вжимая любимую в перину, втискиваясь в ее тело, прикусывал нежную кожу шеи, прижимая к себе хрупкое тело Василисы.

   Единение с мужем заставило Васёну порывисто и часто вздыхать в ответ на его движения. Впервые в общей постели они были почти одеты, не считая самого места соприкосновения тел. В огромной опочивальне Хрустального замка Кощей был нежен, давая Василисе понемногу привыкнуть к новым для нее ощущениям, а сейчас Бессмертный, утверждаясь в своем праве обладания, любил жену порывисто, если не грубо. Василиса постанывала от удовольствия в плечо чародея, царапала черную кожу доспеха, когда сладость от проникновения становилась нестерпимой. Она, как и прежде, видела сквозь закрытые веки, как накапливается в ней женская сила и как в Кощее собирается огненная мужская. Скоро прорвется тонкая грань, смешает их воедино, подарив и телесное, и душевное удовольствие обоим супругам.

   Уже совсем разомлевшая и покорная она принимала любовь Хозяина Нави, отдаваясь мужу полностью. Пусть стены светелки будут свидетелями: признает Василиса над собой главенство Кощеево, согласна волю его принять вместе с тем наслаждением, которое Бессмертный щедро дарит ей в минуты уединения.

   Ахнула Василиса, навстречу подаваясь. Сладко ей было и совершенно не стыдно своих чувств, радостно от того, что Кощею с ней хорошо.

   - Больше не стану тебе прекословить, - шепнула она, когда Бессмертный, обессиленный и довольный, улегся рядом.

   Васёна придвинулась ближе, устроившись на плече мужчины, уткнулась носом ему в грудь, стараясь не оцарапать щеку о жесткую кожу доспеха.

   - И почему мне хочется быть послушной?

   Кощей тихонько засмеялся, погладил супружницу по округлому бедру пониже задранного подола.

   - Потому что ты моя. Потому что так правильно. Потому что тебе нравится все, что происходит между нами. Еще нужны объяснения?

   - Нет, - счастливо вздохнула Прекрасная, прикрыв глаза и наслаждаясь послевкусием удовольствия. – Мне было приятно знать, что ворон кружил над болотом.

   - Наглая лягушечка, - улыбнулся Бессмертный. – Куда ж я тебя отпущу, такую невыволочную?

   А в светелке разом сделалось тише. Приняла, стало быть, она молчаливую клятву недавней хозяйки, отпустила ее во взрослую жизнь, ни о чем не сожалея. Как мала становится девчонке ее рубаха, так и мужней жене становится тесно в девичьем доме. Больше не войдет сюда Василиса одна, только рука об руку с Кощеем Бессмертным.

ГЛАВА 9

Солнце перевалило за скат крыши, погрузив горницу Василисы в тень. Больше не плясали на полу золотистые пятнышки света, не освещался красный угол с чурами. Тут бы достать из сундука самоцветное перо диво-птицы, которое превратит комнату расписную шкатулку, но выбираться из мужниных объятий не хотелось совсем.

   Прекрасная подумала о том, что теперь ее горница всегда будет напоминать о случившемся только что, но это было даже приятно. Будто сбросила Васёна облик прежний, и это чувствовалось куда сильнее, чем после свадебного пира.

   - Как ты меня нашел? - спросила она, перебирая длинные пряди серебристых волос Кощея. – Следил?

   - Глаз не спускал, - отозвался Бессмертный. – Как мог первое свое сокровище просто так бросить?

   Улыбнулась чародейка, засмущалась. Прямо Бессмертный никогда не скажет, а, поди же, через поступки, стало быть, чувства угадываются.

   - За то, что у Елизара ночевала, накажу, конечно. Должна была сразу меня звать, а не в шапке чужой ездить. Хорошо, что Яга заступилась, а не то сидеть бы тебе, Василисушка, взаперти, уму-разуму набираться.

   - И про Премудрую знаешь?!

   Рыжеволосая чародейка затрепыхалась под рукою Кощеевой, да только силы в его ладони куда как больше – с места не сдвинешь, что валун каменный.

   - Лежи уж, - цыкнул Бессмертный, поудобнее прижал к себе жену. – Ворона, конечно, бабка твоя подкупила, но болотница верно мне служит: мигом донесла, кто и куда Царицу уволок.

   - И ты… Кощей, только не говори, что Елизара в камень обратил!

   - И не скажу, - ответил чародей, пресекая любые попытки Прекрасной выбраться из объятий. – Пришел, содрал с лягушки заклятье, увидел, что обознался, выслушал признания Премудрой, поглядел на истерику царевича, мол, второй невесты его лишают, вытряс из Домового рассказ о сове и подменной лягушке, благословил молодых, да в избушку Яги и направился. Как видишь, успешно.

   Только после полудня Хозяин Нави с Василисою рука об руку спустились в общую горницу под довольный смех Бабы Яги.

   - Что, молодые, натешились? Домового засмущали, сбежал за печку пунцовый как кумач!

   Бессмертный только фыркнул, а Прекрасная лицо на груди мужа спрятала. Как-то неудобно перед бабушкой получилось…

   - Да не стыдись, дитятко, - еще пуще развеселилась Яга. – Все, что с любовью промеж мужем да женою случается, ладно. Молодая еще, позже поймешь.

   - А чего не поймет, то я объясню, - улыбнулся Кощей. – Пора нам домой воротиться. Давно хотел Василису своим подданным представить, самое время теперь. Она слушаться во всем обещала, значит, готова принять ношу Царицы и править вместе со мной.

   Баба Яга с радостью подмечала изменения, которые произошли в Трипетовиче за последние часы. Утром, войдя в избушку, Кощей, облаченный в незримый покров нерастраченной темной силы, был мрачен, сурово сжимал губы. Сейчас волшебные вихри улеглись, красивое лицо больше не омрачали гневные думы. Можно сказать, что Бессмертный был счастлив, прижимая к себе томную и влюбленную Василису.

   * * *

   Кощей повернул голову, чтобы увидеть умиротворенное лицо спящей Василисы. Ее заметно отросшие рыжие волосы разметались по подушке и слегка щекотали шею Бессмертного. Стараясь не разбудить жену, он аккуратно намотал огненные пряди на руку, отодвинул это богатство в сторону, чтобы не мешалось, и обнял свою избранницу. Неудержимо тянуло в сон. Кощей улыбнулся, вспоминая, что раньше он не любил спать: Правителю Нави казалось, что глупо тратить несколько часов на восстановление сил, когда вокруг столько интересного. Ночь – самое время для темных дел, для колдовства и жребия, который выпадает смертным в Яви.

   Теперь Бессмертный уже не стремился бодрствовать всю ночь и засыпать лишь с рассветом. Прижимая мирно посапывающую Василису, Кощей сам был готов смежить веки. Это ощущение уюта и умиротворения было внове для Властителя Смерти, но оно ему нравилось.

   Бессмертному вспомнилось, как нынче днем они с женой покидали избушку, стараясь не обращать внимания на довольную улыбку Бабы Яги. Колдунья потирала ладони: сладилось у внученьки с Хозяином Нави, уж теперь никто не усомнится в выборе Кощеевом. Разумная избушка тоже довольно поскрипывала, благословляя молодых. Выросшая здесь Василиса была для чудо-жилища любимицей, которую много лет хранил от мира обнесенный частоколом двор, деревянные стены сруба и множество заклятий, сделавшие дом живым. Сегодняшнее вмешательство темного чародея в тонкие ниточки колдовства, что оплетали подворье Яги, окончательно отделило Васёну от ее корней, разорвало кровные связи с этой землей и ближним лесом. И избушка чувствовала утрату, провожая молодую чародейку в иные земли. Если бы могла говорить, то пожелала бы счастья молодой Ягинишне, чтобы Темный замок хранил ее, как хранил старый сруб на курьих ножках.

   - Родную деточку в чужие края забираешь, - вдруг всхлипнула Баба Яга. – Одной теперь вековать придется!

   - Ой, перестань, - отмахнулся Бессмертный. – Сама ли не хотела внучке венца царского да мужа сильного?

   - Погоревать-то дай, изверг! - фыркнула лесная отшельница, мигом сменив горестные стенания на знакомый сердитый тон. – Совсем традиции не уважаешь?!

   - Уважаю, - кивнул Хозяин Нави. – Но на свадьбе, кажется, уже все и отплакали, и отголосили?

   - Да тьфу на тебя, Трипетович! Ладно, летите уж, голубки. В гости приглашайте, приду обязательно. Ну, и меня не забывайте. Захочется сбежать от дел государственных, так милости прошу в избушку, вам в Васёниной светелке куда как хорошо было!

   - Бабушка, перестань, - закрылась рукавом Прекрасная. – В краску вгоняешь…

   - Не буду больше, - все еще посмеиваясь, ответила колдунья. – Помни мои наставления, внученька, характер свой смири да мужниного слова слушайся.

   Дождавшись, пока жена и Яга обнимутся на прощание, Кощей ухватил Василису за руку, развернул к себе, заставляя внимательно посмотреть глаза в глаза.

   - Помнишь, как была лисой, девица? Вот и славно, теперь птицей тебя оберну, вмиг до дома домчимся. Сама знаешь, с подворья простым чародеям двери сквозь мир не растворить, избушка не даст, да и частокол колдовской помешает. Меня, конечно, это не остановит, портал я провешу, но бабке твоей вряд ли понравится после этого на пепелище жить.

   - Сгорит все?

   - В одно мгновение полыхнет, когда защитные чары сломаю. А вообще я давно хотел показать тебе, как выглядит Подземное царство с высоты, поэтому придется лететь. Готова?

   Прекрасная только кивнула, радуясь новому приключению: с Бессмертным было совершенно не страшно.

   С кончиков пальцев Кощея хлынуло волшебство, окутало Василису, одевая ее в сине-черное оперение. Чародею всегда нравилось осознавать собственное могущество, а теперь, когда он мог дарить его супруге, волшебство просто-таки пьянило. Крошечная ласточка взмыла ввысь, рассекая воздух острыми крылышками. Сам Кощей долго не размышлял, повел руками вдоль тела, превращая себя в птицу. Хищный сокол взметнулся в небо, догоняя свою желанную.

   «Я рядом, - успокаивающе произнес Хозяин Нави, увидев, что Василиса едва не потеряла равновесие на восходящем воздушном потоке. – Не борись с птицей в себе, позволь телу самостоятельно нести тебя по волнам ветров»

   Поначалу Прекрасной никак не давалось управление крыльями, но вскоре чародейка поняла, где заканчивается сущность ласточки и где начинается она сама. Полет стал ровнее, а Василиса даже сумела ответить Кощею, подстроившись под его молчаливый разговор.

   «Никогда не думала, что с высоты земля выглядит так прекрасно, - выкрикнула она, проносясь над самыми макушками вековых деревьев. – Озера, словно огромные зеркала, реки похожи на шелковые голубые ленты! Какой ты счастливый, что всегда мог это видеть!»

   Кощей мысленно улыбнулся такому проявлению восторга. Хозяину Нави было приятно восхищение супруги, ему нравилось быть тем, кто научит ее всему, что необходимо знать о мире, об искусстве волшебства, об отношении к обязанностям жены и Царицы.

   Сейчас, лежа в постели с Васёной он улыбнулся сквозь сон, вспоминая, как восхищенно взирала она на вход в Подземное царство.

   Бескрайний лес внезапно обрывался крутым склоном каменного каньона, который уходил вглубь огромной воронкой. Когда-то Кощею казалось, будто провал в земле напоминает распахнутые створки раковины, где жемчужиной является громада Темного замка, но Василисе пришло на ум другое сравнение. Освоившись с беззвучным разговором, она с восторгом делилась своими впечатлениями с Бессмертным.

   «Озеро на самом краю обрыва такое синее-синее! Можно как-нибудь туда прогуляемся вместе?»

   «Если захочешь, красна девица, - отозвался Кощей. – Там как раз граница проходит, сквозь которую смертным хода нет. Покажу тебе, Васёна, как места заповедные незримой стеной ограждать, как морок наводить, чтобы виделась пустая обманка»

   Сокол вычертил петлю над стремительно мчащейся ласточкой. Сторонний наблюдатель, должно быть, подивился бы на хищную птицу, которая все кружит вокруг добычи, но даже не пытается вонзить в нее острые когти. Невидимый барьер вздрогнул, будто паутина, когда в нее попадает мошка, но пропустил обоих летунов, вновь сомкнувшись за раздвоенным хвостом ласточки-Василисы.

   «Прибыли, погляди! Как будто сердце самой сырой земли распахнулось, а замок, словно камень драгоценный в перстне мерцает»

   Быстро взмахивая крылышками, крошечная птичка понеслась вокруг каньона, отражаясь в его зеркально-черных уступах. Внизу ей открывалась вотчина Повелителя Смерти: широкий двор, Хрустальные чертоги, тенистый сад, в котором недавно Василиса гуляла рука об руку с мужем, темное озерцо под навесом скал, округлый вход в пещеру, который стерегли каменные великаны. Вглубь горы вела широкая дорога, но Прекрасная поняла, что не каждому позволено ступить на этот путь и не всякому он будет по силам.

   «Что там? Знаменитые сокровища Подземного царства?»

   «Некоторые дети Нави не могут выносить солнечный свет, - ответил супруге Бессмертный. – Но и казна там тоже имеется, правда, не в виде золотых да серебряных монет. Потом покажу, при случае. Лети за мной, супружница!»

   Сокол ринулся в сторону высокой башни, почти сложив сильные крылья. Темный чародей не сомневался, что Василиса сумеет догнать, ведь за время полета она научилась прекрасно управляться с телом ласточки.

   Теперь, уже засыпая, Кощей вспоминал, как страховал жену, готовясь скогтить ее, если Васёна растеряется и начнет падать вниз, но она вполне оправдала мужнины ожидания: Прекрасной удалось быстро освоиться с новым для нее волшебством. Недаром в жилах раскрасавицы текла кровь одной из сильнейших колдуний славянского мира, осилит она науку Кощееву, научится использовать дарованные силы как положено.

   * * *

   Утро выдалось на редкость серым и промозглым. Небо затянуло низкими тучами и от вчерашнего яркого солнышка не осталось и следа.

   Прекрасная подошла к огромному зеркалу в резной оправе, оглядела свой новый наряд. Утром Кощей велел ей надеть золотую парчу и венец с острыми иглами, который полагалось носить Царице. Стало быть, нечто важное готовит муж, раз приказал явиться в тронный зал в столь роскошном наряде.

   Спускаясь по широкой лестнице, чародейка в который раз подивилась убранству нового дома. По желанию Бессмертного каменные стены становились то серебряными, то превращались в черный обсидиан, то сияли вкраплениями драгоценных камней. Сегодня все помещения замка поглотил серый блеск гематита, который только усиливался в дрожащих отсветах факелов. Что же готовит Хозяин Нави, раз вновь изменил убранство палат?

   Василиса остановилась в дверях тронного зала, почувствовав движение волшебства. Ее супруг, одетый в традиционно-черные доспехи, сидел на троне, подавшись чуть вперед и внимательно вглядываясь в пустоту. А ведь огромный зал не был пуст, в этом Васёна была готова поклясться. Вспомнив науку Яги, молодая чародейка опустила ресницы, чтобы взглянуть на мир из их кружевной тени. И точно, задрожал зыбким маревом воздух, обтекая, как вода, незримых сущностей, заполнивших Кощеевы чертоги.

   - Моя супруга, Царица Нави и ваша госпожа, - громко объявил Бессмертный, вставая с трона. – Подойди, Василиса-краса, позволь подданным на тебя полюбоваться.

   Все еще посматривая сквозь ресницы, она смогла разглядеть множество Навьих детей, которые теперь стояли вдоль стен, освободив широкий проход для супруги Повелителя. Глубоко вздохнув, чтобы унять бешено заколотившееся сердце, Прекрасная медленно и величаво пошла к Бессмертному, желая скорее оказаться рядом. Васёна не сводила глаз с мужа, но при этом смущалась той душевной близости, которая теперь появилась между ними. Бессмертный перестал быть для Василисы красивым и могущественным чародеем, став кем-то гораздо большим, ради кого она готова принять ношу Царицы. Не ждала Прекрасная такой доли, всегда думала, что останется жить в Яви, то ли лесной отшельницей, как бабка, то ли деревенской ведуньей наособицу. Может, и замуж выйдет, а все равно среди людей как чужая. Так не в Хрустальном ли замке дожидалась Василису судьба? Кто скажет, по силам ли молодой Ягинишне царский венец?

   - Рядом стань, девица, - велел Правитель Нави. – Дам тебе зрение иное, чтобы могла всех своих подданных разглядеть.

   Оказавшись позади Василисы, Кощей на мгновение закрыл ее глаза ладонями, и Прекрасная тут же почувствовала, как в тело хлынула новая, сумасшедшая сила. Не в силах справиться с нею, чародейка пошатнулась, но супруг не дал ей упасть, каменной глыбой встал позади, незыблемый, как сама земля.

   - Теперь гляди, - довольным шепотом сказал Бессмертный. – Вот они: кошмары, мороки, хвори, проклятья, духи озер и болот, хранители самых темных пещер… Владей, Василисушка, будут твоему слову послушны, если только я поперек не скажу.

   Теперь Прекрасная и вправду видела подданных, собравшихся у трона. И все они склонились перед Царицей, приветствуя жену Властителя Смерти.

   - Теперь кыш всем, - велел Бессмертный. – Дождь скоро закончится, сами знаете, что долго летом ему не длиться.

   Сумрачные создания исчезали, таяли, рассеивались без следа, передавая друг другу главную новость: теперь Подземное царство обрело свою госпожу. Быть Хозяину счастливым с молодой женой, с настоящей темной чародейкой. Будь в жилах Царицы иная кровь, не увидела бы она собравшихся, не сумела бы принять подаренную силу.

   - Скоро главная гостья явится, Василисушка, - улыбнулся Кощей. – Пойдем в мою чародейскую комнату, встретим, как положено, Мару-хозяюшку.

   - Неужто, Сама пожалует, - ахнула Прекрасная. – От бабушки много о Ней слышала… Страшно!

   - Чего боишься, несмышленая? - спросил Кощей, обнимая испуганную Василису. – Ночь мы с тобой проспали, а жребий для Яви так и не брошен. Мара тебе ничего не сделает без моего разрешения, ты только передо мною ответная. Идем, желанная, негоже заставлять дорогую гостью дожидаться сверх указанного.

   * * *

   Путь до колдовской горницы оказался недолгим: в главной башне пряталось сердце Темного замка, где с легкой руки Хозяина Нави вершатся дела человеческие. Над огромным столом, что занимал большую часть округлой комнаты, курился белый дымок, стекал на пол, словно густой сироп. Василиса невольно подобрала подол, чтобы не увязнуть, шагнула ближе, повинуясь приглашающему жесту Бессмертного.

   - Вот она – Явь. Отсюда что хочешь разглядеть можно, каждую деревеньку, каждый дом.

   Василиса особо удивляться не стала: видела похожее в котле, где Яга зелья варила, да и сама яблочко волшебное не раз по блюдечку катала. Вот только было это окно таким огромным, что сразу все и не рассмотришь.

   - Сюда глянь, Васёнушка, - велел Кощей. – Избушка бабушки твоей, как на ладони видна.

   Правитель Нави провел рукой над столом, и тут же изображение поплыло, сменилось на иные земли.

   - Гляди, женушка, тут льды вековечные, а вот тут, - снова взмах и снова иное сквозь дымку выступило. – Тут степи бескрайние, а вот море теплое, ласковое. И все это Явь, все это место свершения жребия. Что хочешь вблизи увидеть? Вот этот дворец ханский желаешь?

   Прекрасная кивнула, как зачарованная склонилась ближе. Бессмертный ткнул пальцем в крошечное белоснежное строение с высокими башенками и вмиг оно приблизилось, позволяя заглянуть внутрь.

   - Наложницы ханские песни поют, слышишь? Вот стража верная вкруг хором стоит. А здесь наследники учатся верхом скакать под присмотром слуг да рабов.

   Василиса вспомнила, как в книге читала да дивилась на обычаи других стран, где вся жизнь иначе устроена. Так вот, каковы они, дворцы-то заморские! Это было еще лучше, чем полет над лесами: куда хочешь гляди, что интересно, то и рассматривай.

   - Встречай гостью, Трипетович, - раздался от дверей голос удивительный, в котором и девичьи нотки слышались, и старческие одновременно. – Прости, задержалась, пришлось ответ перед Родом держать, Лада нажаловалась.

   Обернувшись к гостье, Василиса сначала подумала, что ей померещилось: у входа стояла синеглазая славница в белой рубахе. Мгновение, и образ ее изменился, превратив румяную девицу в старуху с седыми космами и черными провалами на месте глаз. В руках она держала остро отточенный серп, от которого так и веяло лютой стужей.

   - Проходи, Хозяйка Смерти, - приветливо улыбнулся Кощей. – Жену мою не пугай, прими един образ, какой сердцу люб.

   - Приветствую тебя, Царица, - молвила Темная Богиня, став женщиной средних лет, простоволосой и пронзительно-синеглазой. – Не дрожи, худого не сделаю. Серп нить твоей жизни не перережет, нет у меня на то власти, да и с мужем твоим ссориться не желаю. Выбрал уже, Трипетович?

   - Да вот думаю… Одного из заморских царевичей возьми, из слуг троих, потом наложниц штук десять, в городе жителей сотню. Да и хватит пока, не время мору по земле ходить.

   - Покажи, какие дома навестить?

   Кощей и Морана склонились над столом, рассматривая жизни смертных. Василиса не успевала следить, так быстро изменялись картинки, что листали Властитель Смерти и исполнительница его воли.

   - О, а это твой соперник по степи пробирается, - вдруг рассмеялась Морана. – Гляди, меч-кладинец несет. К вечеру как раз у Моревны окажется, если поторопится.

   Прекрасная тут же подошла ближе, надеясь разглядеть Ивана, но земля снова пришла в движение, унося храброго русича прочь.

   - Вечером и посмотрим, - заметил Кощей любопытство супруги. – Зеркало в опочивальне куда как хорошо показывает, что попрошу. Теперь давай по северным землям пройдемся. Здесь возьми старуху, зажилась она на свете, к мужу давно просится. Мальца хворого не трогай, пусть поправляется, как мать вымаливает.

   - Так ведь вырастет, кровавым воеводой сделается, - задумчиво протянула Морана.

   - А пусть, - махнул рукой Кощей. – Такие тоже нужны, иначе совсем тошно-сладенько жить будут.

   И тут поняла Василиса, что жребий над той деревней остановился, где она сама недавно жила, с девками на посиделки бегала, хороводы над рекой водила. Кого здесь укажут?

   - Любава да Голуба, - велел Бессмертный, ткнув в богатую избу старосты. – Младшую дочь не бери, ей срок долгий отмерен.

   Вспомнилось тут Прекрасной, как Любавушка утешала ее в сенях, когда чародейка от сватовства Кощеева пряталась, а Голуба киселем черничным отпаивала.

   - Пожалуйста, не тронь, - взмолилась Васёна. – Хорошие они девицы, добрые, матери помощницы, отцу радость! Скоро замуж обеим идти, деток рожать!

   Хозяин Нави мгновение помедлил, будто просчитывая что-то, а затем пристально взглянул на Василису, да так, что у той сердце в самом горле забилось. Нездешним светом мерцали аметистовые очи Кощея, словно не мужа видела она перед собой, а иную сущность.

   - Пока не бери, - велел Бессмертный Моране. – Царица привязанность к этим людям имеет, пусть лет пять никого жребий не коснется. А дальше посмотрим… Скоро и тебе, Василисушка, помогать придется. Сама научишься судьбы читать, да решать, кому госпожа-Мара серп поднесет. На сегодня тебе довольно, в опочивальню ступай, меня дождись.

   Прекрасная только и смогла, что кивнуть, да поскорее из страшной комнаты выбежала. Много она успела узнать о своем муже, а сколько еще сокрытого? Ох, долго ей загадку эту разгадывать.

ГЛАВА 10

Кощей вернулся в покои лишь после полудня, когда низкие тучи уже разошлись и в просветах меж облаков начало проглядывать солнце. Ожидая супруга, Василиса успела отобедать, полюбоваться на вид из распахнутого настежь окна и даже почитать книгу темных заклинаний, найденную в шкафу. Прекрасную удивило, что тяжелый фолиант, который прежде никак не давался ей, раскрылся с тихим мелодичным звоном. Книги, собранные Бессмертным, манили Васёну безмерно, поэтому она в первый же день после свадьбы совершила набег на библиотеку. Большинство редких книг не поддались попыткам Василисы их открыть, пришлось чародейке довольствоваться менее интригующими сборниками сакральных знаний. Как раз один из фолиантов подсказал, как отрастить остриженные волосы и Прекрасная, ведомая женским тщеславием и желанием нравиться мужу, тут же опробовала заклинание на деле.

   После этого Васёна еще несколько раз безуспешно пыталась открыть оплетенные черной кожей тома, но всякий раз терпела поражение. Сегодня же самая интересная для нее книга охотно распахнула страницы, демонстрируя уважение к Царице Нави.

   - Давно бы так, - улыбнулась Прекрасная. – Покажи мне самые легкие заклинания!

   Тяжелая книга зашелестела, выполняя приказание. Василиса вся погрузилась в чтение и даже сумела немного отвлечься от испуга, который она испытала, находясь в чародейской комнате Бессмертного. Время промчалось незаметно, слуги унесли остатки трапезы, а Царица все еще не поднимала глаз от волшебной книги.

   - Интересно тебе, девица?

   Вздрогнув, Прекрасная взглянула на вошедшего в опочивальню Кощея. В нем не осталось ничего чуждого, перед Василисой снова стоял красивый мужчина, которого она успела узнать и в которого успела влюбиться.

   - Очень, - ответила она, аккуратно откладывая фолиант.

   В комнате стояло два невысоких трона с удобными мягкими подлокотниками и Васёне понравилось читать, с ногами забравшись на один из них. Между тронами стоял круглый столик из почти прозрачного зеленоватого камня, названия которому Прекрасная не знала. Памятуя происшествие с предыдущей волшебной книгой, она постаралась пристроить этот том очень осторожно.

   Бессмертный одобрительно кивнул, увидев такое обращение с ценной вещью.

   - Ты обедала, душа моя?

   - Да, меня накормили… Могу спросить? Гостья уже удалилась?

   Хозяин Нави уселся на край стола, внимательно посмотрел на жену.

   - Испугалась?

   Василиса только кивнула, чтобы не сказать лишнего. Как объяснить супругу, что больше Мораны она страшится его изменившегося взгляда?

   - Меня, стало быть, - тут же разгадал молчание Кощей. – Пошли к зеркалу, девица, покажу кое-что.

   Протянув Василисе руку, темный чародей помог ей подняться и на мгновение прижал к себе, одаривая поцелуем. Смущенная Прекрасная последовала за мужем. Уже подходя к зеркалу она поняла, что в ней самой изменилось нечто важное, давно привычное и от того родное. Сильные руки Кощея легко сняли с Василисы игольчатый венец, стянули с головы легкий повойник. Ахнула та, увидев, что рыжие косы потемнели, утратили огненный оттенок, став похожими на густой вересковый мед.

   - Моя красавица, - улыбнулся Бессмертный, стоя за спиной супруги. – Еще желаннее стала теперь.

   Васёна встретилась взглядом с отражением Кощея, пристально посмотрела ему в глаза в поисках насмешки. Нет, не смеялся Хозяин Нави, действительно любовался своей женой, обнимая ее за плечи.

   - Что со мной? - спросила чародейка. – Почему они… другие?

   - А ты думала, что останешься неизменной, получив часть моей силы? Прежняя Василиса была куда как слабее Василисы нынешней. Разве не открылись тебе волшебные книги? Разве не видишь теперь слуг моих верных?

   - Вижу, - согласилась Прекрасная, все еще рассматривая свое отражение. – Будешь ли любить меня темноволосую, как раньше любил рыжую?

   - Еще больше стану, - ответил Кощей. – Теперь я навсегда останусь в тебе, чтобы не случилось.

   - А что может случиться? - забеспокоилась чародейка, обернулась к мужу, отводя с его лица длинные пряди серебристых волос. – Ты же Властитель Смерти, Сама Морана тебя побаивается.

   - Куда же ей деваться? Разве Чернобог когда шутить станет?

   - Как тебя понимать? - растерялась Прекрасная. – Чернобог ? Он же…

   - Воплощение всех Темных сущностей, - молвил Бессмертный, внимательно глядя на жену. – Сегодня ты испугалась Его взгляда, не моего.

   - И Он занимает твое тело?

   - Нет, ты не поняла, - покачал головой Хозяин Нави. – Попробую объяснить по-другому. Помнишь, как в деревне широко гуляют Лельник – Красную Горку? Помнишь, как выбирают среди юных славниц самую пригожую, надевают ей на голову венок и торжественно усаживают на зеленую траву?

   Вспомнила тут Васёна, как сердилась на старейшин, что не на нее, признанную раскрасавицу указали, а на светлоглазую конопатую Всеславу. А что толку злиться, если та славница становится воплощением самой Лёли-Весны, принимая подношения и улыбаясь, глядя на замысловатый девичий танок, да слушая песни-заклички. Василиса куда как хорошо умела танок вести, никогда противосолонь не поворачивала, круги выписывала куда как красивые, любо-дорого глянуть. Ее тогда и позвали первой стать, да за собой других девок повести в танце обрядовом перед лицом Лёли-Всеславы. Смирив гордость, встала Прекрасная во главе танцующих, пошла, что поплыла над землею, а как мельком на Всеславушку глянула, так охолонула: сквозь светло-серые глазенки недавней девчонки глядели совсем иные очи, не Яви принадлежащие. Поняла тогда молодая Ягинишна, что Сама Весна из светлого Ирия спустилась, чтобы на празднике Красной Горки присутствовать. И танцевала тогда Васёна, как никогда не танцевала, чтобы Светлую Богиню своим искусством порадовать.

   - Вижу, понимаешь, о чем я сказываю, - улыбнулся Кощей. – Только в моем случае все чуть иначе. Меня изначально было два, один в теле чародея рожден, а другой… Другой вообще тела не имеет. Посему смертному не совладать со мной, посему и Богов запросто к себе в гости привечаю. Я и Он – как две стороны одной монеты.

   - Значит, Иван никогда не сумеет…

   - Может, и сумеет, - отозвался Бессмертный, отвернулся от зеркала, подхватил со стола серебряный кубок и пригубил напиток. – Но не станет только меня-чародея, Чернобога же эти игры совершенно не трогают.

   - А я? Ты вернешься ко мне обратно?

   - Он – не я, Василисушка. Не вернусь, коли Иван твой все задуманное исполнит. Останешься ты хозяйкой Хрустального замка и всему здесь госпожа. Так ли оно плохо-то?

   - Перестань, - всхлипнула Прекрасная, да в объятия мужа и бросилась. – Отмени все это, ты же можешь!

   - Уже не могу, - грустно усмехнулся Правитель Подземного царства, гладя Васёну по растрепавшимся волосам. – Жребий судьбе брошен, игра идет по всем правилам. Не думай об том, душа моя! Пойдем лучше в сад выйдем, попробуешь с силами новыми управляться.

   - Ты специально сегодня все это затеял с передачей, - догадалась Василиса. – Чтобы здесь все мне послушны были!

   - Умница, догадалась, - похвалил супругу Кощей.

   - Отмени игру! Не хочу тебя потерять…

   - Не потеряешь, если сыграешь, как нужно.

   - Так скажи, как, - всхлипнула молодая чародейка, уткнувшись лицом в черное одеяние Бессмертного. – Вдруг я что-то не угадаю, не сумею…

   - А вот здесь, Василисушка, я не помощник. Только тебе решать придется, кому живым быть, а кому к праотцам отправляться.

   Молчаливая спускалась Василиса по каменной лестнице вслед за мужем, глаз от пола не поднимая. Стало быть, многое еще предстоит ей узнать о мире, в котором довелось родиться. Но как же болит сердечко, стоит подумать о том, что Бессмертного не станет. Все будет, как при нем: и замок, и этот сад, и широкое подворье… Будет все так же скрипеть под ногами каменное крошево аллей, пройдут и закончатся дожди, а Василиса останется одна-одинешенька в этом огромном волшебном царстве.

   - Смотри, Васёнушка, - прервал грустные мысли жены Кощей. – Подарок для тебя готов, только-только лепестки раскрылись.

   Протянул чародей ладонь, а в ней крошечный медальон, из которого цветы растут дивные: не живые и не мертвые, раскрыли черные лепестки, а в серединке искорка золотая мерцает.

   - Что это? - вздохнула восхищенная Василиса, осторожно коснувшись невероятного украшения. – Никогда такого не видела!

   - Каменные цветы, - ответил Бессмертный, довольный тем, что супружницу порадовал. – Такими моя сестрица работный люд с ума сводит, правда она по малахиту больше, а мне вот такие нравятся. Станешь ли носить?

   В ответ Прекрасная повернулась к мужу спиной, чтобы он завязал черную же ленту, на которой покоился медальон. Приподняв волосы, она дожидалась, пока сильные тонкие пальцы Кощея справятся с украшением. В саду никто не осмелится беспокоить царственную чету, поэтому Василиса решилась не покрывать голову шелковым платом.

   - Теперь давай звать хищных зверей, - распорядился Властитель Смерти, усаживаясь на каменный валун, заменивший скамью. – В книге ты об этом читала, теперь покажи, как поняла науку.

   У темной сущности, что проплывала мимо, Бессмертный взял тонкую вещь, которая напомнила Василисе пастуший рожок, но не стал играть, а наполнил какой-то сухой травой из кожаного поясного мешочка. Раскрывши рот, Прекрасная наблюдала за действиями супруга.

   - Это для колдовства?

   - Для удовольствия, - хмыкнул Кощей. – Тебе не дам, даже не спрашивай почему.

   Молодая чародейка с любопытством наблюдала, как Хозяин Нави поджег траву в рожке и глубоко вдохнул густой белый дым.

   - Вкусно?

   - Нет, - честно ответил Бессмертный. – Но затягивает! Эту заразу Владыка Миктлана с той стороны света приволок, «табак» называется. Священная вещь, не всякому доступная.

   - А кто он, этот Владыка?

   - Да как я, только в своей вотчине. Теперь покажи, как лесных зверей призывать станешь, а то скоро вечереть начнет, пора будет в зеркало волшебное глянуть, как там наш избавитель поживает у Моревны в государстве.

   Василиса улыбалась, глядя на выходящих из чащи зверей. Вот вперевалочку появилась бурая медведица, а за ней, послушные зову Царицы Нави, выкатились ее косолапые детишки. Серый волчище, настороженно принюхиваясь, потрусил к Хозяйке. Охнув, Василиса увидела семейку ежей, которые устроились у самых ее ног. С каменных валунов, что сгрудились у самой кромки леса, неслышно спрыгнула крупная рысь, мягко ступая пошла навстречу Прекрасной, щуря на нее золотистые глаза. Чародейский Зов действовал безотказно: зверье продолжало стекаться к его источнику, притягиваемое гортанными звуками древнего заклинания.

   Белоснежный конь горделиво выступил из кружевной сени деревьев, прядая ушами и нервно косясь на сбежавшихся хищников. Тонкие сильные ноги несли его прямо к Царице, которая стояла в лучах солнечного света и оглядывала несметное звериное воинство, окружившее ее. Осторожно обойдя медвежье семейство, конь ткнулся носом в плечо Василисы, коротко фыркнул, обдавая теплым дыханием.

   – Откуда ты взялся, красавец? Под всадником, видать, никогда не ходил, вольный?

   Потянувшись погладить коня, Кощеева супружница недоуменно глянула на свои пальцы. Рука, коснувшись конского бока, приклеилась к нему, будто к разломленным пчелиным сотам. Вязкая густая патока тянулась вслед за отнятой ладонью, а белая шкура коня медленно сползала, обнажая черную, влажно поблескивающую кожу. Такого зверя Прекрасная никогда не видала.

   - Ты другой, - догадалась Василиса. – Не живой и не мертвый…

   Горьковатое чувство неведомой опасности загустело под языком, заставило отступить на шаг от белогривого скакуна. На лицо Бессмертного, который все это время вдыхал священный дым, наблюдая за женой и ее обучением, набежала тень, глаза нехорошо сузились. Хозяин Нави легко соскочил со своего места, взмахнул ладонью, отпуская диких зверей прочь. Словно очнувшись, те бросились врассыпную, только волк удалялся степенно, сохраняя достоинство, да неповоротливая медведица шлепками подгоняла детей к лесу. В одно мгновение Кощей ухватил коня за густую гриву, потянул к себе, заставляя встретиться взглядами.

   - Опять сбежал, да?! И на кого покусился, болезный? На Царицу мою?

   С каждым словом, которые падали, словно тяжелые камни, белый конь виновато прижимал уши и старательно латал образовавшуюся проплешину в шкуре. Шерсть прорастала сквозь глянцевую кожу, затягивая черную язву на теле провинившейся животинки.

   - Зачем ты его так треплешь?

   Василиса неодобрительно покачала головой: ей было жаль красивого коня, который явно боялся расправы, присмирев под рукой Властителя Смерти.

   - Затем, что он однажды уже сидел у меня взаперти, правда, как говорится, не в коня корм. Водяной дух это, келпи, который лошадью лишь прикидывается. Вот будь ты простой смертной, приклеилась бы намертво к его боку, а потом в озере ближнем и сгинула.

   - Ах, вот ты каков, вольный…

   - Будешь еще озоровать или чучелом тебя сделать?

   Кощей еще сильнее потянул за гриву, вынуждая коня тонко и жалобно заржать.

   - Раз не умеешь себя вести, будешь теперича мне слугой, а уж я норов твой терпеть не стану.

   Одним махом вскочил Бессмертный на спину водяного коня, сжал крутые бока коленями, вынуждая покориться.

   - Домой ступай, Василисушка, - велел он, сдерживая гарцующего скакуна. – Я Болотницу навещу, выкуп за этого пришибленного отдам, а к ночи уже дома буду. Там как раз сказочку про спасителя красных девиц от коварного злодея посмотрим, да и поужинаем заодно.

   Прекрасная проводила взглядом одетого в черные доспехи всадника, который, пришпорив келпи, умчался по лесной дороге. Никогда прежде она не видела своего мужа, скачущего верхом, и нужно было признать, что с озерным духом он управлялся куда как умело.

   Возвратившись в Хрустальный замок, Василиса крепко задумалась, чем же порадовать нынче супруга? Может, приготовить что-нибудь своими руками? Васёна всегда по хозяйству способной была, бабушка Яга нахвалиться не могла на внучкину стряпню. Особо мудреные рецепты Василиса в книжице о заморских обычаях находила, вот только повторить их не получалось: то кориандр какой-то требовался, то розмарин, то еще что-то незнакомое. Теперь – иное дело. В Подземном царстве точно найдется, чего в прошлой жизни достать было нельзя, недаром незримые Кощеевы слуги приносили ей невиданные доселе яства да напитки.

   Набросив на голову шелковый плат, Василиса решила отправиться в хозяйственную половину Замка, которая находилась в самом его основании. Спустившись в огромную, но совершенно безлюдную кухню, Прекрасная замерла, наблюдая за действом, что вершилось у огромных очагов. В котлах булькало аппетитное мясное варево, на вертелах жарилась дичь, а на массивном столе сами очищались от ботвы и мылись в лохани овощи да фрукты.

   - Царица проголодалась?

   Василиса обернулась на голос. Перед ней стоял главный повар Замка – сгусток дыма, сквозь который отлично просматривались и очаги, и готовящиеся там яства.

   - Я хотела приготовить супругу ужин, - объяснила Прекрасная. – Что обычно предпочитает Кощей?

   Дымный слуга поплыл вдоль стола, пригласив Василису следовать за собой.

   - Мое имя Аб-Рим, госпожа, - произнес он, обращаясь к чародейке. – Я служу Бессмертному почти триста лет и кто, как не я, знает вкусы Правителя Нави. Если к ужину будет подано тонко, очень тонко нарезанное сырое мясо, приправленное соусом из крови и винного уксуса, то это понравится Хозяину…

   Прекрасная почувствовала, как ей делается дурно. За все время, что они связаны узами обетов, Кощей никогда не вкушал подобных угощений. Может, старался сдерживаться?

   - Еще гадов морских, особенно тех, что помельче…

   - Что? Прости, Аб-Рим, я задумалась и прослушала, - встрепенулась Василиса.

   - Морских гадов, госпожа, - терпеливо повторил главный повар Замка. – В вареном или жареном виде.

   - Никогда не видела их, - вздохнула чародейка, радуясь, что можно приложить свои кулинарные таланты к чему-то иному, кроме сырого мяса. – Покажи мне.

   Тонкая дымная рука вдруг обрела плотность. Из огромной бочки, наполненной льдом, Аб-Рим вытащил и взгромоздил на стол блюдо, полное скользких существ со множеством щупалец, которые еще шевелились, норовя ухватиться за край тарелки.

   - Кальмары, молодые каракатицы, еще есть креветки… А хотите, сварить крупных морских раков?

   - Достаточно, - замахала руками Василиса, борясь с дурнотой и брезгливостью. – Убери их, прошу!

   - Так что готовить изволите, Царица?

   Васёне на миг показалось, что дымный сгусток добродушно посмеивается над ней, но зная, как боятся прогневить Бессмертного слуги, тут же отогнала это подозрение. Не станет главный повар Замка насмешничать над супругой Хозяина Нави.

   - А простую еду, человеческую, как у меня на родине, здесь подают?

   - Пирогов испечь? - задумчиво протянул Аб-Рим. – Или чего еще мучного? Таких затей Бессмертный никогда не просил, но, может, ему и понравится…

   - У нас время до темноты, - решительно заявила Прекрасная. – Покажи, где хранятся продукты, буду радовать супруга блинами.

   - Подмогу себе возьмите, госпожа, - посоветовал главный повар Замка. – Все равно без дела засиживаются.

   Только сейчас увидела чародейка, что из темных углов выступили неясные тени, готовые услужить своей Царице. Что же, к волшебным помощникам ей не привыкать. Бодро раздавая указания, Василиса принялась за стряпню.

    * * *

   В опочивальне верные слуги зажгли свечи в массивных напольных подсвечниках, расставили на принесенном откуда-то столе угощение, не поскупились на серебряные приборы и высокие бокалы из прозрачного хрусталя. Бессмертный как-то обмолвился жене, что имеет пристрастие к красивой посуде, поэтому удивляться сервировке ужина чародейка не стала.

   Едва только угасли сполохи заката и где-то в лесу сладко запели соловьи, Правитель Подземного царства стремительно вошел в покои, на ходу стягивая черные перчатки. Серебряные волосы Кощея были влажными от вновь начавшегося дождя, а на доспехах поблескивали крупные капли.

   - Все, желанная, забрал нашего болезного, в конюшни поставил. Стоит, как цыпочка, шелохнуться боится. Уздечку вот, держи, в сундук спрячь, пусть там пока полежит, дальше видно будет.

   Сунув в руки Василисе золоченую узду, Бессмертный прошествовал к двустворчатому резному шкафу, извлек оттуда длинное одеяние из темно-серого мягкого материала и принялся переодеваться. Засмущавшись, Прекрасная отвернулась, подошла к огромному сундуку, украшавшему изножье кровати. Откинув тяжелую крышку, она исполнила мужнино повеление: уложила ключ от свободы келпи на ворох древних рукописей.

   - Без уздечки конь не сбежит?

   - Он и так не сбежит – почуял, что в моей вотчине жить куда вольготнее, чем у прежней хозяйки.

   - А как же Болотница? Как рассталась с таким конем дивным?

   - Ты знаешь, Василисушка, очень легко, - со смехом ответил Кощей. – Ей золото да серебро без надобности, а вот владения расширить – так это она завсегда рада. Отдал ей часть леса, и дело с концом. Забирай, говорит, этого бешеного: все веревки изодрал, цепи переломал, а сейчас под седоком скромный, что новорожденный телок. Озерному духу тесно в болоте, нет ему ни простора, ни воды чистой, ни руки сильной. Теперь давай ужинать, девица, да на приключения Ивана твоего поглядим.

   Васёна уже запомнила, что одеяние Бессмертного называется «халат», но всякий раз удивлялась, тому, как преображался суровый чародей, надевая его в опочивальне. Из аметистовых глаз исчезала колючая властность, а на губах чаще играла веселая улыбка.

   - Аб-Рим сказал, что ты блинов напекла, рукодельница. У Яги отвар был травяной, вкусный, надо узнать, что она туда складывает.

   - Не она, а я, - похвалилась Васёна, усаживаясь рядом с мужем. – Бабуля травы собирать не большая охотница. Надо будет по лесу побродить, разузнать, что тут у тебя… у нас растет поблизости. Позволишь?

   - Отчего же не позволить, - ответил Кощей, пробуя угощение. – Сходи обязательно, только кого-нибудь из слуг с собой прихвати. Негоже Царице да без свиты… А вкусно, девица!

   - Я боялась, что не понравится, - обрадовалась чародейка. – Аб-Рим наговорил всякого про мясо с кровью и прочее…

   - Правильно наговорил, это я люблю, но иногда хочется разнообразия. В принципе, человеческая еда мне без особой надобности, только ради вкуса и пробую.

   - А кто он такой? Дымная сущность, совсем не похожая на остальных обитателей Замка…

   Хозяин Нави откинулся в кресле, медленно потягивая горячий напиток из листьев иноземного растения.

   - Аб-Рим, в отличие от большинства слуг, сущность вольная. Остальные тени – это души, чьи дела при жизни не позволили взглянуть в лики Богов после смерти. Служат они мне верой и правдой по триста тринадцать лет, за что позволено им будет родиться заново. Так что не брезгуй, бери с собой свиту, им все зачтется, когда срок истечет.

   Отставив чашку, Кощей поднялся с кресла, прошел к высокой ширме из красного дерева и отодвинул ее в сторону, явив взору супруги большое прямоугольное зеркало, матово поблескивающее в полумраке опочивальни.

   - Жду тебя в постели, - сказал чародей, пристально глядя на жену. – Освободитель похищенной девицы только-только до Моревны доехал, пора поглядеть на их увлекательную беседу.

   - А хорошо ли это – подсматривать?

   - Как же ты править собираешься, Васёнушка? Царице Подземного царства полагается все наперед знать, обо всем осведомленной быть. Ну, ступай, не томи.

   Спорить с Кощеем бесполезно, это Прекрасная давно уже поняла. Как решил, так и сделает, разрешения не спросит. Вздохнув, молодая чародейка поспешно направилась в соседнюю комнатку, которая больше напоминала пещеру. Там находилось небольшое озерцо с теплой водой. Она вытекала из разлома в стене, наполняла озеро и уходила куда-то меж камней, не застаиваясь в купели. С легкой руки Хозяина Замка здесь были развешаны зеркала, а в каменных нишах мерцали уже порядком оплывшие свечи. Василиса сбросила одеяние, вошла в воду, чтобы смыть заботы дня. Памятуя о велении супруга, она не решилась долго нежиться в тепле, а наскоро окунулась, обернулась мягким отрезом ткани, которое Бессмертный именовал «полотенцем». Бросив быстрый взгляд в зеркало, чародейка вновь подивилась на цвет своих волос: рыжие сполохи погасли, сменившись мягким каштановым свечением. Узорчатый костяной гребень, подаренный Ягой внучке, как только та в пору вошла и заневестилась, легко скользнул по густым кудрям Царицы. Теперь пора!

   Василиса надела такой же халат, как у Бессмертного, затянула пояс и, расправив плечи, вернулась в опочивальню. В душе она уже почти смирилась с неведомой игрой, которую вел ее супруг, почему-то надеясь, что случится нечто, что помешает погибнуть ни в чем не повинному Ивану и спасет Хозяина Нави от поединка.

   Кощей лежал на супружеском ложе, глядя в ожившее темное зеркало. Прямоугольное окно в мир больше не мерцало чернотой, напротив, в нем ярко горели факелы, освещая незнакомый Василисе богато украшенный зал.

   - Иди уже сюда, - велел Хозяин Нави, приподнимая край одеяла. – Пропустишь самое интересное. Иван по степям бескрайним добрался-таки до становища Моревны, сейчас к ней самолично пожалует.

   Положив голову на плечо супруга, молодая чародейка принялась наблюдать за действом, которое показывало волшебное стекло. Тонкие сильные пальцы Правителя Подземного царства невесомо поглаживали плечо Василисы, одновременно и лаская, и утверждаясь в обладании.

   Меж тем, в зал по ту сторону зеркала стремительно вошла уже знакомая Васёне королевна-воительница, облаченная в тонкую золотую кольчугу. Казалось, в собственной вотчине можно и в женском платье ходить, но Марья-Моревна все же предпочла парче да бархату тяжелые доспехи. Пшеничного цвета волосы Хозяйка степи собрала на затылке в диковинную прическу, напоминавшую густой конский хвост. В ушах ее ритмично качались, в такт шагам, массивные золотые серьги в виде острых мечей.

   - Что мои стада? Всем ли хватает пастбищ?

   Властный голос Марьи-Моревны прорезал тишину зала. К Правительнице тут же подошел коренастый воин и, преклонив колено, начал докладывать, как пасутся в степях быстроногие скакуны, как растут игривые жеребята и что молодые кобылицы снова, как водится, в тягости.

   - Что-то ты не договариваешь, - нахмурилась королевна. – Сегодня свистели тревогу, на границе суета была. Мм?

   - Злодея поймали, госпожа, - поспешно ответил мужчина. – Пытался увести одного из племенных, главную гордость Ваших пастбищ.

   - Казнили?

   - Еще нет, - заметно занервничал воин. – При нем вещи нашли чародейские…

   - Какие это?

   Правительница степи лишь чуточку приподняла широкие соболиные брови, а коленопреклоненный уже заметно побледнел, сжал кулаки, прогоняя явный страх.

   - Моревна всегда крутого нрава была, - пояснил происходящее Кощей. – А теперь и вовсе правит железным кулаком. За малейшее ослушание карает смертью и повезло, если не очень мучительной.

   - Бедные ее подданные, - вздохнула Прекрасная. – Но ведь Ивана она не станет… Так это же его поймали! С чародейскими вещами! Это бабушка ему меч-кладинец дала и проводника волшебного!

   - Тихо, - велел Бессмертный, прижимая Васёну к себе. – Ты пока только наблюдатель, девица.

   Меж тем Марья велела привести пойманного воришку. Ожидая исполнения приказа, она уселась, скрестив ноги, на мягкую подушку, которая покоилась на возвышении в самом центре зала, заменяя трон. Насколько позволяли возможности зеркала, Василиса старалась рассмотреть убранство помещения. Всюду, куда падал взгляд, находились изображения лошадей: на тяжелых бархатных драпировках за спиной Моревны, в узорах шелковых ковров, брошенных под ноги Правительнице степей. Видимо, народ, живущий среди широких просторов, не мыслит своей жизни без коня и седла.

   Кощей вытащил из-под подушки диковинное устройство, направил в сторону зеркала, на что-то нажал, и внезапно изображение моргнуло, сменившись на новое. Тот же воин, что держал ответ перед Марьей-Моревной, вел перед собой порядком помятого Ивана, подгоняя его тычками дубинки в спину. Путь их лежал не в замок, как думалось Василисе, а в огромный шатер.

   - Гляди, Васёнушка, - шепнул Бессмертный. – Знаменитый Кот Баюн на столбе сидит, глаза щурит.

   И точно, у самого входа был вкопан в серую землю рассохшийся от времени ствол дерева. Словно великан стоял он на страже покоя Хозяйки степи, молчаливый и суровый. Огромный котище, чьи глаза сверкали, как уголья, сидел на самой вершине столба, лениво намывая гостей.

   - Только Моревне подконтрольна эта пушистая тварь, - продолжил рассказывать Кощей. – И во многом благодаря Баюну держит она степные племена в страхе. Человечинку Котик любит.

   - Читала про него, - ответила Василиса. – Никогда не думала, что доведется увидеть своими глазами… Страшный зверь, ничего не скажешь…

   Воин, посланный за конокрадом, откинул полог шатра, пропуская Ивана вперед.

   - Вот, госпожа, изловленный тать, - пробасил он, представ пред очи Марьи.

   Новый тычок в спину заставил Ивана преклонить колени перед Владычицей несметных табунов.

   - Кто таков? Как посмел покуситься?

   - Я не собирался красть, - ответил королевне Иван, смело в лицо глядя. – Вернул бы потом, как Кощея одолел.

   - Кощея?!

   Голос Марьи-Моревны мгновенно утратил суровость, потек медовой патокой.

   - И кто ж ты таков, добрый молодец?

   - Иваном звать. Прикажи веревки снять, а то как злодея какого скрутили…

   Хозяйка степи махнула рукой, приказывая освободить пленника.

   - Кушанье пусть принесут добру молодцу, да вин заморских! И вещи вернуть сей же час! Говорить с тобой будем, Иванушка, у меня тоже дело к Кощею есть, очень личное.

   - Они сговариваться будут, - ахнула Василиса, обернувшись к супругу.

   - Конечно, - ответил Бессмертный, довольно усмехаясь. – Даст она русичу коня волшебного, чтобы через границу Подземного царства проскочить мог. Только, думаю, одного коня маловато будет…

   Марья-Моревна усадила дорогого гостя на мягкие подушки. Служанки в простых льняных платьях вошли в зал, не смея поднять взгляд на королевну. Установив на полу низенькие столики, девушки тут же принесли откуда-то аппетитные кушанья и скрылись с глаз, опустив за собой полог.

   - Ну, друг любезный, - сладко улыбнулась Марья, устраиваясь рядом с парнем. – Сказывай, откуда таков взялся, зачем к Бессмертному идешь?

   - А родом я с земли Русской, - отозвался недавний пленник. – Сам крестьянин простой, и отец из простых был, и дед, и прадед тож землю пахал. Кощей невесту у меня украл: Василисушку, которую люди Прекрасной кличут.

   В зеленых глазах Марьи-Моревны радость тайная затеплилась, а вместе с нею и интерес неподдельный. Опустила она густые ресницы, пряча от Ивана свои думы.

   - Так, стало быть, тебе и конь не простой нужен, добрый молодец?

   - Сивка-Бурка или златогривый какой – это мне волк говорящий поведал. Я у Бабы Яги в батраках ходил три дня и три ночи, за то она меч зачарованный пожаловала, да помощника в пути подарила.

   - Покажи, - потребовала Марья. – Я сама кровей чародейских, кое-что в волшебстве смыслю.

   Пошарив в куче возвращенных вещей, голубоглазый русич вытащил черную коробочку и протянул ее Моревне.

   - Поверните направо, через триста шагов поверните налево, - раздался из волшебного артефакта мелодичный женский голос. – Вы прибыли.

   - Это Яга мой, значит, подарочек крестьянскому сыну отдала? - с нехорошей интонацией в голосе произнес Кощей. – Вот и приноси ей диковинки всякие!

   Хозяйка степи теперь любовалась на меч-кладинец, так и эдак поворачивая серебристое лезвие.

   - С этим можно на Кощея идти, - наконец, протянула королевна. – Вот только победы ты не добьешься. Меч и конь – только половина дела, Иван-крестьянский сын.

   - А что же еще надобно?

   Хозяйка степи разглядывала парня, по-кошачьи щуря зеленые глазища. Всем хорош русич: строен, силен, видно, что не привык на печи лежать, кудри русые над высоким лбом вьются, улыбка открытая и широкая.

   - Ты, вот что, добрый молодец, - промурлыкала Марья. – Оставайся у меня ночевать. Помогу тебе, коня дам самого лучшего и назад не попрошу. А еще расскажу все, что о Кощее мне ведомо, глядишь, и сдюжишь вызволить Василису свою из Подземного царства. Только услуга за услугу, Иванушка…

   - Чего потребуешь?

   - Да малость, с тебя не убудет, - рассмеялась Марья низким грудным смехом. – Утех моих испробуешь, порадуешь по-мужски одинокую Правительницу. А поутру поедешь Василису вызволять на лучшем скакуне из моих табунов.

   Нахмурился парень, смерил собеседницу взглядом.

   - Не должно так поступать при живой невесте, - молвил он. – Сама посуди, какими глазами на суженую смотреть стану.

   - Так никто не узнает, Ванечка, - совсем ласково заговорила Моревна. – Али не хороша я? Али не красива?

   Василиса только головой покачала, услышав такое предложение от королевны-воительницы. Помнится, бабушка Яга всегда говаривала про скромность девичью… Что бы тут сказала острая на язык лесная колдунья?

   - Хороша, - согласился Иван, глядя на то, как королевна повела плечами, чтобы золотая кольчуга мелодично зазвенела. – Диво, как хороша, только не могу я. Не должен!

   - Коли ты такой нерешительный, то не помогут тебе ни конь, ни меч-кладинец, а без оплаты я тебе пособлять не стану.

   - Без ножа режешь, королевна! - взмолился Иван. – Работу какую задай, испытание… Все выполню, все сумею!

   - Сумей ночью мне понравиться, - рассмеялась в ответ Хозяйка степи. – Только так покупается моя доброта, молодец, а работников мне и без того хватает.

   - Негоже так, не по Правде!   

   - А ты к Василисе своей сватался? Под ракитами обещался? Через Купальский костер рука об руку прыгал?

   Промолчал крестьянский сын, лето прошлое вспоминая. Нет, не называл он Василису невестою, отцу-матери не сказывал, что на сиротке задумал жениться, да и не подпускала она его так близко. Все больше отмалчивалась, осаживала, если лишнего себе пытался позволить.

   - Так, значит, не суженая она тебе, а зазнобушка, - назидательно проговорила Марья-Моревна. – Худого не будет, если на одну ночь моим станешь. Тебе самому и делать ничего и не придется. У меня свои, особенные вкусы. А коли понравится мне ночь нынешняя, так поведаю тайну, как Бессмертного погубить. Не испугаешься, если девка в цепи тебя закует?

   - Против Кощея не испугался, так неужто от девицы бегать стану? - решился Иван.

   - Вот и сладили, добрый молодец. Теперь ступай за служанкой, смоешь пыль дорожную да острожную, а опосля в покои мои приходи. Только на чернавок смотри, не заглядывайся! Пожалей девчонок. Прознаю что – мигом казню любую, на какую позаришься. Все понял, Иванушка? Ну, ступай.

   Мигнуло зеркало волшебное и погасло, вновь чернотой подернулось.

   - А дальше-то, - вскинулась Василиса. - Надо доглядеть, что там за секрет Марья-Моревна знает!

   - Не для твоих глаз это зрелище, девица, - рассмеялся Хозяин Нави, пряча под подушку устройство управления зеркалом. – Моревна у нас сильная и независимая Правительница, но то, что позволено ей, тебе категорически запрещаю. Правда, она не всегда таковою была, когда-то в обмороки от меня падала. В чувственные…

   - Ну, знаешь ли!

   Прекрасная отвернулась от мужа, натянула одеяло, свернулась сердитым клубочком.

   - Давно это было, - все еще улыбался Кощей, обнимая рассерженную супругу и нежно целуя ее в плечо. – Теперь-то я весь твой, на все века.

   - Расскажи, что там за утехи с цепями, тогда прощу, - строго потребовала Василиса, но в голосе девушки уже слышались ласковые нотки. – Небось, сам Марью и научил…

   - Конечно, я научил, - совершенно не смутившись, произнес Бессмертный. – Был у меня в жизни особый период, тянуло на остренькое. А потом, когда роман закончился, она сама мою роль освоила, теперь вот на мужиках отыгрывается. Точно хочешь знать, для чего там цепи предназначены?

   - Да, - смело кивнула чародейка. – Ты мне муж, я все хочу о тебе знать.

   - Ладно, Васёнушка, покажу, только чур, с утра глаза не прятать и не краснеть, как маков цвет. Играть станем не в полную силу, не сумею по-настоящему тебе боль причинить. И спрашивать буду: остановиться или продолжать. Договорились?

   Прекрасная только головой мотнула, боясь, как бы не передумать. И страшно, и любопытно, мочи нет!

   Повинуясь жесту Хозяина Нави, взметнулось пламя, и ярче замерцали свечи. Бессмертный стянул свои серебряные волосы черным шнурком в низкий хвост, а затем сдернул с Василисы одеяло.

   - Поди сюда, девица. Сама напросилась узнать одну из тайн Кощеевых.

   * * *

   В шатер Марьи-Моревны степенно вошел Кот-Баюн, уселся перед хозяйкой, подцепил железным когтем кусочек жареного мяса и нехотя отправил в алую зубастую пасть.

   - Оставишь что ли русича при себе? - прожевав, спросил он. – Или отпустишь?

   - Отпущу как дорогого гостя, - томно потянулась Хозяйка степи. – Пусть он мне Кощея добудет, у меня аж дыхание схватывает, как подумаю…

   - И цепи, небось, уже заготовила?

   - Хорошо же ты меня знаешь, Баюн! Заготовила и жду с нетерпением.

   Коитще потянулся, взобрался на подушку, где недавно сидел Иван.

   - Ты, главное, скажи, как русичу объяснишь, что Василиса давно мужняя жена?

   - А разве должна? - усмехнулась Моревна.

   Погладив пепельно-серую шерсть Кота, королевна-воительница налила вина в высокий бокал.

   - Ты, конечно, хозяйка своей судьбы, но что Богам ответишь, если чужого мужа в темнице держать станешь?

   - Какое Им дело, если Кощей простым смертным станет? Главное, чтобы русич не подвел и сыграл свою роль, как я придумала.

   Марья-Моревна поднялась с подушек, в ладоши хлопнула, подзывая служанок.

   - Воду принесите, вымыться желаю, - велела она вошедшим девушкам. – И до утра в опочивальню не входить, чего бы ни услышали. Того, кто моим утехам помешает, Коту скормлю, не помилую!

ГЛАВА 11

Иван зашипел сквозь стиснутые зубы, когда служанка Моревны принялась обтирать чем-то заживляющим его располосованную спину. Вспоминать, как поутру он отдирал себя от белоснежной простыни, оставляя на ней кровавые полосы, совершенно не хотелось. Прошедшая ночь была и сладкой, и горькой одновременно. Русич поморщился, когда чернавка оправила на нем новую рубаху, да ненароком задела неглубокие, но все еще сочившиеся сукровицей рубцы.

   - Как ты, Иванушка? – сладко поинтересовалась Хозяйка степи, входя в опочивальню. – Не слишком ли я увлеклась давеча?

   Сегодня Марья Моревна не надела кольчуги, предпочтя ей тонкое одеяние из почти прозрачной ткани, сквозь которую прекрасно были видны все изгибы ее молодого сильного тела. Движения королевны, преисполненные томной неги, напоминали крестьянскому сыну походку сытой и довольной кошки. Служанка тенью выскользнула прочь, стараясь не попасться на глаза грозной госпоже.

   - Ничего, терпимо, - огрызнулся Иван, стараясь не особо разглядывать прелести воительницы.

   - Вот и славно, добрый молодец, - еще мягче произнесла Марья. – Мне хорошо было, а значит, открою тебе, как Бессмертного погубить можно. Вот, держи сундучок заветный.

   В ладони Ивана лег небольшой серебряный сундучок безо всяких украшений.

   - Что это?

   - Твой шанс, Ванечка, - рассмеялась Марья Моревна. – Только сделав Кощея смертным, ты сумеешь одолеть его и зазнобушку свою из плена вызволить. Открой, не стесняйся!

   С трудом сняв плотно пригнанную крышку, русич вытащил из сундучка какое-то колдовское устройство, похожее на… Да ни на что не похожее! В ладони лежала тонкая, как основание пастушьего рожка, прозрачная трубка, которая оканчивалась острой иглой. Иван взглянул на Хозяйку степи, ожидая объяснений.

   - Слушай и запоминай, добрый молодец, - серьезно сказала она, усаживаясь рядом. – Пока в теле Кощея живет Чернобог, не сдюжить тебе супротив него, хоть с мечом, хоть с конем волшебным. Когда-то Бессмертный простым человеком был, красавцем, каких поискать, охотником известным, сыном правителя великого. Видать, придирчиво выбирал Чернобог вместилище для своего дыхания, долго искал такого, чтобы во всем первым был. Чтобы победу над ним одержать, нужно возвратить Кощею человеческую жизнь, разделив с Темным Богом.

   Марья Моревна замолчала на миг, переводя дыхание. Что, если сорвется ее затея? Нет, слишком уж хочет молодой русич заполучить обратно украденную любушку, чтобы хоть на мгновение усомниться в ее словах.

   - Перво-наперво должно напоить Бессмертного Мертвой водой, чтобы погрузить в сон без сновидений, - продолжила речь королевна. – А как уснет твой ворог, воткни эту иглу в жилу Кощеву, да кровь в сосуд собери. С кровушкой выйдет все колдовское, что его с Чернобогом связывает.

   - Так он и станет водицу Мертвую из моих рук пить, - фыркнул Иван. – Как смогу заставить-то?

   - А это ты сам придумай, добрый молодец, - осадила парня Моревна. – Я тебе поведать тайну обещала или на блюдечке победу поднести? Вот то-то, слушай дальше. Как кровь внутри окажется, сразу ударь сосуд оземь, да так, чтобы вдребезги, разрывая связь меж Богом и человеком. Поутру очнется супостат твой, вот и зови его на бой: с мечом волшебным, что проигрыша не знает, сдюжишь против Кощея выстоять, в том не сомневаюсь. А как зарубишь проклятого, так беги за Василисой своей и домой возвращайся. На свадебку пригласить, кстати, можешь, не откажусь порадоваться за воссоединившихся влюбленных.

   Крестьянский сын вздохнул, разглядывая чародейскую иглу. Как к Бессмертному подобраться, чтобы дело сладить? И неужто смерть Кощеева в самом деле в игле окажется? Но, если исполнится то, что Марья Моревна обещает, то вскоре повезет Иван свою Василисушку на землю Русскую, в дом к отцу-матери. И пусть что хотят, делают, а женится он на своей избраннице и месяца не пройдет.

   Марья Моревна, разгладив складки на своем откровенном одеянии, встала перед недавним любовником, положив ладони ему на плечи.

   - Теперь ступай, молодец, - велела она, твердо взглянув в глаза парню. – Конь под седлом уже заскучал, томится по скачке бешеной. Доспехи возьми, что слуги принесут, пригодятся в бою. Помощника путевого не забудь, а то три дня по степи плутать будешь.

   Крестьянский сын недолго собирался. Доспехи и впрямь пришлись впору, а подаренный королевной скакун изящно гнул длинную шею, торопясь в путь-дорогу. Двое конюхов с трудом удерживали огненно-рыжего коня, взрывавшего сухую степную землю копытами.

   Русич ухватил крепкой рукой шелковую узду, легко вскочил в седло, подчиняя своей воле тонконогого красавца.

   - Ай да Марья-Моревна, - рассмеялся Иван, довольный приобретением. – Вот так конь, всем коням конь!

   - Лучшего тебе отдала, Ванечка, - ласково улыбнулась королевна, выходя из шатра. – До заката скачи без устали, ночь пережди у реки, а поутру к высоким горам поворачивай. В восьми сутках пути царство Кощеево находится, но на Огненном за пять доскачешь.

   - Спасибо тебе, - склонил голову Иван. – Век твоей милости не забуду!

   Дождавшись, пока всадник скроется в клубах пыли, Хозяйка степи расхохоталась, глядя в высокое белёсое небо.

   - Главное, наказов моих не забудь, добрый молодец! А уж как Кощей на бой выйдет, тут и я в аккурат буду.

   Огромный Котище лениво обтерся об колени воительницы, уселся рядом с нею, щуря алые глаза.

   - В полон заберешь тёмна молодца? – посмеиваясь, мурлыкнул Баюн.

   - Заберу, - томно улыбнулась Моревна. – Настанет его очередь на цепях болтаться и ложе мое согревать.

   * * *

   Проснувшись поздно утром, Василиса поняла, что Бессмертного нет в опочивальне довольно давно. Примятые подушки уже не хранили тепло его тела, а в шкафу явно не хватало нескольких книг. В огромном камине плясало яркое пламя, а на столике почти незримые