Планета имени меня. Полина Мельник

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1. ПРЕДЫСТОРИЯ
• ГЛАВА 2. «ГАВАНА»
• ГЛАВА 3. ПЛАН "Б"
• ГЛАВА 4. ЧТО ПОШЛО НЕ ТАК
• ГЛАВА 5.НЕ ПЕРЕЧЬ КОМАНДИРУ
• ГЛАВА 6. УДАЧА ВЫБИРАЕТ СМЕЛЫХ
• ГЛАВА 7. КАТОРИУМ
• ГЛАВА 8. ПЕЩЕРА
• ГЛАВА 9. КАНАН ЗОЛ
• ГЛАВА 10. ИВИГУР
• ГЛАВА 11. КОРАБЛЬ И КАПИТАН
• ГЛАВА 12. ЧТОБЫ ВСЁ ПОЛУЧИЛОСЬ
• ГЛАВА 13. МИССИЯ
• ГЛАВА 14. ПРОЩАНИЕ

АННОТАЦИЯ

Внучка знаменитого астронавта, бортврач Бетт отправляется в свою первую экспедицию. Открытия зовут вписать имя в историю! Вот только в руководстве бывший одноклассник, из-за которого было столько проблем, эти трое угрожали капитану, а потом корабль упал на необитаемой планете. Необитаемой? Но откуда здесь укрепленный лагерь и что вообще здесь забыли наёмники? Бетель предстоит узнать, что скрывает бурая планета, отличить врагов от союзников и попытаться не только выжить, но и повернуть удачу в свою сторону.

ГЛАВА 1. ПРЕДЫСТОРИЯ

Времена великих космических открытий канули в легенду вместе с моим дедушкой, которого в своё время знал каждый ребенок Лиги. Имя Томаса Герца звучало на всех экранах, афишах, вывесках магазинов и отелей планеты Земля.

   После открытия лучшими умами планеты варп-двигателя Лига Объединенных Свободных Стран – а в сокращении ЛОСС, – со всеми многочисленными жителями наблюдала, затаив дыхание, за каждым шагом экспедиции. Среди этих счастливчиков был и мой дедушка: капитан второй научно-колонизаторской экспедиции. Первая команда погибла при попытке преодолеть гравитацию звезды вблизи планеты Глизе-667Сс, операцию планировали отменить, но дедушка настоял на своем. После успешной высадки планету стали называть Виктория, сначала среди космонавтов, а после и официально.

   Это была первая колонизированная землянами планета. С лазурным океаном, водопадами и подводным миром, населённым причудливыми формами жизни. Над ней светило сразу два красных солнца, жизнь бушевала, утопая в цветах и вечнозелёных растениях. После нескольких лет зачисток от агрессивных биологических форм, Виктория стала одним из прекраснейших курортов и до сей поры удерживается на четвертом месте списка ЛОСС, хотя, по моему мнению, ей нет равных и теперь.

   Дедушка и члены его экипажа стали героями. В награду каждому был подарен личный остров со всем необходимым для безбедной жизни. Моё детство, собственно говоря, и прошло на одном из них в мраморном особняке знаменитого дедушки, среди удивительной природы и вечного изобилия.

   С момента открытия первой планеты прошло всего несколько лет, и ученые ЛОСС модернизировали крио сон: с исследовательских кораблей убрали отсеки для поддержания жизни экипажа в старых капсулах, новшество облегчило и ускорило шаттлы. Ещё через год был освоен способ обнаружения предположительно обитаемых планет, позволяющий отправлять экипажи в экспедицию с уверенностью в 98,2%, и космическая эра человечества началась.

   Дальше открытия поспешили обрушиться дождем на головы землян. В созвездии Водолея, у звезды Траппис была найдена разумная форма жизни, это стало первой встречай человека с инопланетянином, хотя теперь из-за политкорректности так нельзя говорить, заменили на «представителя другой расы».

   Разумными существами оказались обитатели слишком жаркой и влажной для людей планеты Сихо, они называли себя синхами. Синхи были чем-то средним между земноводными и сухопутными существами с нашей планеты. Из-за резких перепадов температуры по времени суток, вода, что в огромном количестве имелась на Сихо, то испарялась, превращая планету в баню, то замерзала в причудливые глыбы льда. Адаптируясь, синхи обзавелись толстой кожей и способностью впадать в анабиоз.

   Инопланетяне были на голову ниже человека, с бледно-голубой кожей, на коротких почти незаметных шеях располагались широкие головы с большими круглыми глазами, и шесть цепких трехпалых конечностей. Четырьмя конечностями синхи пользовались как ногами, а двумя¬ как руками, но в случае необходимости та или иная пара могла быть и тем, и другим, что делало их непревзойденно ловкими созданиями.

    Синхи были примерно равны человечеству по развитию, и тоже имели небольшой список колонизированных планет в соседних галактиках. К тому же они были дружелюбны и после адаптации переводчика, с ними были подписаны документы о союзничестве. На всё колонизированные планеты синхов и землян хлынули потоки туристов обеих рас. Примерно в тоже время стали входить в моду и межрасовые браки, популярность которых несмотря на физические и остальные различия, только росла с каждым годом. Сейчас браки между однопланетянами и вовсе считаются пережитком.

   Примерно в то время родилась я. В день моего рождения взорвалась звезда Бетельгейзе, дедушка посчитал это знаком свыше. Потому моё короткое имя – Бет, и это сокращение далеко не от Бетани или Элизабет.

   К сожалению, родителей я не помню, они пропали вместе с исследовательским кораблем, оставив на память стопку голограмм. Разглядывая их, заметила, что синие глаза, светло-русые кудри и прямой нос достались мне от папы, на маму же я совершенно не походила, разве что характером, как говорил дедушка.

   После гибели родителей я переехала в дом Томаса Герца, который к тому времени оправился от похорон первой жены и нашел другую, землянку и почти ровесницу. В новом доме я никогда не знала слова «нужда», купаясь в роскоши, солнце курортной планеты и любви дедушки.

   Я росла, а великие открытия продолжались. Новые планеты опережали друг друга своей значимостью. Это было самое лучшее время. Викторию заполонили многочисленные инопланетные гости. Томаса Герца приглашали на все значимые межпланетные приемы, где он блистал знаниями, юмором и бесконечным обаянием. Очень часто он брал своего маленького ангелочка, как звал меня, и уже в детстве я безупречно владела правилами этикета и двумя языками.

    Никогда не забуду, как я впервые познакомилась с синхом. На Виктории был приём, мне тогда было около четырёх, и я беспрестанно тыкала в него пальцем, заставляя дедушку краснеть. Хорошо, что синхи очень нежно относились к детям, так как за всю жизнь их женщины могли отложить только три яйца, и гость дедушки ничуть не обиделся.

   В своем почтенном возрасте дедушка был одним из ведущих дипломатов по межпланетным переговорам и даже участвовал в переговорах с не самой миролюбивой расой – кентрами, первое знакомство с которым состоялось с вооруженной стычки на одной из их планет. Это была развитая, сильная раса, которая уже несколько веков колонизировала галактики и имела множество планет. Они пришли из созвездия Лиры, расположившись у звезды Кеплер.

   Кентры стали первой и, на данный момент, единственной «человекоподобной» расой: чуть выше среднего людского роста, с белой кожей, напрочь лишенной меланина, такими же белесыми волосами и почти бесцветными радужками глаз. Из-за чего крупные зрачки напоминали чёрные дыры на лицах, и, в общем-то, выглядели жутковато. Как женщины, так и мужчины отличались крепким жилистым телосложением, что объяснялось большей силой тяжести на их родной Прикории. Сила и выносливость объяснялась и своеобразным креплением мышечных волокон. Несмотря на внешнее сходство, биологически новая раса сильно отличалась от человека.

   У кентров нашелся такой же воинственный союзник: раса хортов. Хорты являлись соседями по солнечной системе кентров, а потому их знакомство длилось не одну сотню лет сначала с бесконечных войн, а потом в виде шаткого перемирия. Планета хортов, Флибоция, находилась дальше от солнца и имела большие перепады температур, особенно по сезонам года и потому была сложна для жизни, выработав в своих обитателях выносливость и жестокость. Хорты имели шесть конечностей – две массивные ноги и четыре мощные руки, которыми без труда карабкались по скалам своей планеты. Глаза, абсолютно чёрные позволяли им прекрасно видеть в темноте, а кожа, покрытая бурой шерстью, защищала от холода и ветров. Угрюмый и жестокий нрав хортов и сейчас пугал многих жителей Лиги Планет и Колоний. Представители именно этой группы чаще всего мелькали в рубриках криминальной хроники, заработав мрачную славу для своей расы.

   ЛОСС пыталась действовать с новичками мягко, как с предыдущими инопланетянами, но уступки тут не помогали и вскоре кентры развязали войну – первую космическую в истории. Земляне пошли на попятный, как и миролюбивые синхи. Так кентры получили исключительные условия. Когда было подписано великое мирное и торговое соглашение, ЛОСС открыл себе путь в другие, уже изведанные за сотни лет кентрами планеты со всевозможными богатствами и понемногу всё наладилось. Хорошие отношения с кентрами были выгодны всем, потому и поныне ими дорожили, предпочитая сделать шаг назад ради богатств их колоний.

   Дедушка трагически погиб за четыре дня до подписания соглашения на подлете с дипломатической миссией к Прикории. Это было самым большим горем в моей жизни. К слову сказать, не только моей. Вторая жена дедушки также не смогла оправиться и тяжело заболев, последовала за мужем через год. Её подкосила не только смерть Томаса, но и резко обрушившиеся на наши головы финансовые трудности.

   Роскошный дом, оказалось, принадлежал только дедушке, а с его смертью остров отобрали, выставив нас на улицу. Первое время мы снимали виллу, после сменили пару квартир, пока деньги дедушки совсем не закончились, осев до последнего коина в больнице.

   Потом был дом дедушкиной сестры, там я не задержалась и двух месяцев: вскрытие пустого банковского счёта на моё содержание быстро помогло определиться опекунше: чемоданы были аккуратно собраны домроботом и вынесены за порог. Мне было двенадцать, и я ненавидела весь мир после потери дедушки, всех обвиняя в его гибели. Из маленького ангелочка я вдруг превратилась в старый чемодан, который всем мешал и никому не был нужен. Дальше я попала к брату отца.

   У него мой нрав поутих. Такой холодный расчётливый характер мог остудить даже самую горячую голову. В доме дяди было пусто и безмолвно, так же, как и в сердце. За день мы могли и вовсе ни разу не заговорить, он пропадал на работе, а когда появлялся, просил не беспокоить ни при каких обстоятельствах. И моя жизнь превратилась в кошмар, без скандалов и криков, а в молчаливое бесконечное одиночество.

   Единственным общением стал обучающий класс. Дедушкины деньги были заморожены исключительно на обучение, мне хватило на приличную школу. И никто не любил занятия так, как я! Ведь там можно было поговорить с кем-нибудь кроме домробота. Но однажды в нашу группу перевели кентра. Их задиристый, высокомерный характер никогда и никому не нравился, а мне уж тем более. Из-за смерти дедушке в той проклятой войне я ненавидела всех кентров, к тому же новенький считал себя элитой. Специально или нет, но он меня постоянно задевал. Однажды после очередной такой перепалки, я схватила писальную доску и со словами «сдохни!» расшибла ему голову. Ронт очень некстати оказался сыном кентрийского посла. Разразился дикий скандал. Дядя даже не пытался заступиться за меня, а сразу отдал на растерзание обезумевшим родителям Дриввока. Так я оказалась в закрытом женском интернате.

   Даже там я слыла знаменитостью. «Принцесска» – дразнили меня такие же покинутые дети всех рас. Воспитатели часто стояли на стороне моих обидчиков. То ли потому, что с момента подписания договора привычка уступать кентрам записалась у взрослых на подкорке, то ли потому, что в интернат пару раз прилетал посольский мобиль кентров со спонсорской помощью. И пребывание в закрытой школе превратилось в настоящее заключение, каждый день я зачеркивала дни и вспоминала о деньгах дедушки, которые пойдут на моё обучение. В отличии от всех этих детей, у меня была надежда на будущее и это позволяло держаться. С нетерпением считая каждый день, я выживала в интернате и училась самым бессовестным трюкам. Через шесть долгих лет с совершеннолетием и великим удовольствием я покинула стены закрытой исправительной школы для девочек, научившись виртуозно врать и не брезговать любыми средствами на пути к цели.

   Громадные ворота интерната захлопнулись за моей спиной, и в то холодное утро всё изменилась навсегда. Я твердо решила оставить прошлое и получить другую жизнь.

   Всегда, ещё с детства я мечтала стать капитаном огромного корабля, рисуя в голове далекие планеты и опасности, из которых бы непременно выходила героем. Но когда всерьёз занялась изучением летного дела, дедушка не позволил продолжать. Он знал эту жизнь слишком хорошо. Ведь теперь, чтобы пройти разрешение на управление большим кораблем, нельзя было оставаться хорошим человеком, или же, просто хорошим существом. Тест, который сдавали желающие, проходили единицы. Говорят, а мой дедушка знал это наверняка, что это испытание запрещают все конвенции по защите прав разумных существ, и потому выпускникам запрещалось рассказывать о нем. Заключалось оно в тесте на симуляторе реальности, после изобретения которого, его сразу же запретили. Дедушка говорил, что испытание абсолютно бесчеловечно, и не было причин не верить ему. Потому, помня напутствие дедушки, получила диплом лучшей медицинской академии.

   Теперь я, Бетельгейзе Герц – а для всего мира, конечно же, просто Бет, – дипломированный врач и дальние исследовательские экспедиции зовут меня вписать имя в историю и, наконец-то, хорошенько заработать, наполнив пустующий банковский счёт.

   Сегодня я впервые должна лететь со своим экипажем в качестве бортового врача в колониально-исследовательскую экспедицию, каких запускается теперь сотни и тысячи в год.

ГЛАВА 2. «ГАВАНА»

Я отправилась на большом судне до Три-Беты, где мы отсоединяем два пассажирских отсека и продолжаем путь согласно заданному курсу в поисках пригодных для жизни либо использования планет.

   Последние приготовления завершены, немногочисленные вещи старательно уложены и сто раз пересмотрены. Костюм бортового врача жутко неудобен, и я сильно нервничаю. Старые дедушкины часы с немного треснутым циферблатом показывают полдевятого, неужели спешат?

   – Построение на плацу номер три, – раздался механический голос из связного динамика, вырвав меня из нервного разглядывания часов, – до построения осталось пять минут. Просьба персоналу и экипажу проследовать на плац номер три, – продолжал тот же голос.

   Одернув парадную униформу, которая состояла из белой закрытой куртки и узкой юбки до колен, поспешила выйти из своего блока и, следуя светоуказателям, отправилась на третий плац.

   Всего экипаж и персонал насчитывал 47 человек, включая капитана – об этом я прочитала при приёме на работу ещё в своем договоре. Быть может, я читала его слишком уж дотошно, вызывая неодобрительный взгляд молчаливого нотариуса, но, всё же считала необходимым знать всё до малейших деталей, знания меня всегда успокаивали.

   Войдя на плац с негодованием, отметила, что я одна последовала уставу надев на первую встречу парадную форму, многие из персонала вовсе были в гражданском, напоминая уличный сброд, а не команду.

   Выстроившись в шеренгу, присутствующие ожидали появления капитана и его первого помощника. Компания собралась разношёрстная: кентры, хорты, несколько людей и двое синхов. Текли неспешные разговоры, очевидно, многие из экипажа были давно знакомы. Кто-то обсуждал последние технические новинки, а кому-то были более интересны новшества в личной жизни того или иного сотрудника корабля. Рядом со мной стояла рослая, даже для своей расы, кентр, и то и дело бросала неприятные фразочки насчёт присутствующих. Её подруга, маленькая тощая брюнетка, с удовольствием поддерживала разговор, дополняя подробными сплетнями.

   – Отличное начало, – буркнула кентр так, чтобы все услышали, – не успели отбыть, а капитан уже опаздывает.

   – Дейдра, не так громко, – лебезила менее смелая землянка, оглядываясь по сторонам, – нет ли там, случайно, адресата этих нападок?

   – А что они мне скажут? – не унималась Дейдра, – куда денутся без второго помощника? Где найдут желающего на это старое корыто?

   – Простите, но разве корабль старый? – не выдержала я.

   В ответ высокомерная кентр рассмеялась.

   – О чем и говорю, набрали желторотиков, – сквозь смех сказала Дейдра, адресуя слова подруге, будто не заметив меня.

   – Я, кстати, бортовой врач, во избежании проблем с вашей медкартой, советую быть вежливее, вторых помощников тоже высаживают с корабля, –гордо подняв подбородок, отчеканила я.

   Дейдра сверкнула глазами и неизвестно чем закончилась бы эта перепалка, если бы на плацу не появились капитан и его помощник. Капитан был маленького роста, крупный, даже скорее тучный с крупной головой, на которой блестели огромные прозрачные глаза, кожа бледно-голубого оттенка, тело имело четыре щупальцеподобных ноги и две такие же руки, в общем, это был типичный представитель синхов. Его первым помощником оказался молодой кентр.

   – Приветствую экипаж корабля «Гавана», – мягким грудным басом, больше похожим на урчание кошки, произнес синх, – я капитан этого судна, меня зовут Имианис Лими Лиу и это моё 78 космическое путешествие. Мне пора вернуться в командный отсек, всё остальное расскажет первый помощник. Он выдаст идентификационные номера, карты и ответит на все вопросы. Добрых суток! – закончил капитан и, скользя бесшумными щупальцами, покинул плац.

   – Рад видеть нашу команду! Я первый помощник капитана – Ронт Дриввок, – продолжил кентр.

   «Боже мой, не может быть! – сердце сделало кульбит, – неужели это тот самый Ронт Дриввок?! – и я впервые за многие годы пожалела, что не ношу фамилию отца, – нет, не может быть. Мало ли в нашей перенаселённой вселенной совпадений?»

   Тем временем перекличка экипажа продолжалась.

   Но вот в поле зрения попал тот самый Ронт Дриввок, только немного повзрослевший с последней нашей встречи, в белоснежной форме со знаками отличия выпускника летной академии.

   «Естественно, лучшей летной академии» – подумала я, ехидно вспомнив этого выскочку.

   – Номер 20, главный механик ивв Сэнд Горвок, – продолжил перечисление Дриввок.

   На секунду из строя вышел немолодой кентр и коротко кивнув, принял из рук помощника капитана идентификационный номер, который открывал доступ в необходимые для персонала отсеки.

   – Номер 21, помощник главного механика, ивви Дейдра Свитворк, – сияя от счастья, и не отрывая блестящих глаз от помощника капитана, вперед подалась моя грубоватая соседка.

   Похоже, кто-то мог влюбиться даже в Дриввока.

   – Номер 22, бортовой врач, ивви Бет Ге…– осекся на мгновение кентр, удивленно оторвав глаза от списка, и Дейдра впилась в меня глазами с таким гневом, что я кожей ощутила неприязнь.

   – Бетт Герц, – исправила я его с непринужденной улыбкой, – если позволите, у меня краткое объявление, – не растерявшись, сказала я.

   – Да, конечно, – промямлил Дриввок, кивнув.

   – Все члены экипажа обязаны зайти в медкабинет для проверки медицинских карт, в противном случае вас ожидает высадка на ближайшей станции через трое суток, отговорки и нарушения правил я не приемлю, – предупредила я и протянула руку к помощнику капитана, чтобы получить свой идентификационный номер, но тот стоял как вкопанный.

   – Сожалею, ваша карта затерялась, выдам её в ближайшие три-четыре дня, либо вы сами можете оформить в отделе документации на втором ярусе, – спокойно ответил кентр, и Дейдра хмыкнула, подавив смешок.

   – Конечно, – сквозь зубы ответила я, вставая в строй.

   Отсутствие карты доступа сильно усложняло жизнь, без неё мне даже не удастся включить лифт, а придётся поджидать кого-нибудь у дверей. Поесть в ресторане тоже не выйдет, что меня расстроило ещё больше, ведь пища глубокой заморозки, которая хранилась в подвале была отвратна на вкус и, кстати, разогреть её тоже не получиться без карты, кухня для персонала открывалась строго по пропускам.

   Погруженная в горестные раздумья о пище глубокой заморозке дальше я не слушала и, подождав окончания этой официальной части полета, покинула зал, направившись в медкабинет.

   Первой ко мне явилась любопытная подруга Дейдры Свитворк – Симианта Флиппин, как оповестил меня компьютер, тут же на экране всплыла запущенная до безобразия медкарта, компьютер стал выдавать длинный список отсутствующих прививок.

   – Что ж, хорошо, что вы зашли первой, – постаравшись улыбнуться, сказала я, заряжая пистолет для инъекций сразу несколькими вакцинами и витаминным комплексом.

   – Я тоже так подумала, – самодовольно улыбаясь, согласилась она и немного помолчав, добавила, – Дейдра тоже скоро придет. – Сказала она и я заметила, как внимательно она следит за моей реакцией.

   Похоже, ей не терпелось поскорее собрать личную информацию об участниках полета и закрутить что-нибудь эдакое: с ссорами, интригами и сценами ревности.

   – Прекрасно, что все решили посетить медкабинет поскорее и освободить мне вечера, – ответила я, понимая, к чему она клонит.

   – Нет, все сегодня не придут, – нарочно выделяя второе слово, сказала девушка, – например помощник капитана будет только завтра или послезавтра, сегодня он занят, если вы понимаете, о чем я, – улыбаясь ещё шире, сказала моя пациентка и подмигнула мне.

   – Если честно, без понятия, о чём вы, – немного раздраженно ответила я, – будет немного неприятно, – предупредила и нажала на спуск инъекционного пистолета, Симианта вздрогнула.

   – А откуда вы знакомы с Ронтом Дриввоком? – не выдержала сплетница.

   – Простите, но кто вам сказал, что мы знакомы? – удивилась я.

   – Я просто… Мне показалось, ошиблась, – улыбнувшись, выкрутилась Симианта.

   – Приходите завтра, надо будет поставить ещё прививку и вколоть витамины. До скорого, – не желая больше продолжать этот глупый разговор сказала я и отвернулась к столику с препаратами.

   – Конечно, я обязательно завтра приду, – ответила девушка.

   И я, выдохнув, подумала: «не сомневаюсь».

   После любопытной Симианты никто больше не явился, просидев в лаборатории до самого обеда, я решила отправиться в отдел документации для поиска моего идентификационного номера. Подкараулив пару пассажиров, зашла с ними в лифт и ввела в поиск «отдел документации». Парочка – толстый пожилой хорт и молоденькая кентрша, щебетали всю дорогу, обмениваясь нежными взглядами, и я не могла дождаться прибытия на второй ярус, такие вещи безумно раздражали. Наконец дверь распахнулась, и я едва не сбила входящего в лифт робота.

   Отдел документации представлял собой сумасшедшее местечко. В небольшом помещении, чуть больше, чем моя лаборатория, стояло около десятка столов, повсюду с неимоверной скоростью сновали роботы-служащие с кипами бумаг и различных карт, здесь кипела нешуточная работа. Сделав шаг в эту сумятицу, я едва не попала под колеса роботу-уборщику, чудом увернувшись, направилась к первому попавшемуся рабочему столу:

   – Мне необходимо восстановить утерянный идентификационный номер, я член экипажа.

   Робот, не поднимая головы от монитора, проскрежетал:

   – Сожалею, данная операция недоступна в первые три дня полета, так как нашему отделу необходимо разобрать документы всех пассажиров.

   Чертыхаясь, отправилась к выходу, где меня все-таки сбил с ног сумасшедший уборщик. Выругавшись, на этот раз вслух, встала и, поправив одежду, покинула кишащий роботами улей так ничего и не добившись.

   Потратив безрезультатно время обеда, я поспешила к дверям своего кабинета и все же опоздала.

   – Четыре минуты двадцать секунд. Опоздание. В конце недели об этом будет сообщено помощнику капитана, – оповестил компьютер, открывая двери.

   – Что? Прекрасно! – злилась я, хорошенько вспоминая про себя помощника капитана, из-за которого получала столько неудобств.

    Просидев бесцельно ещё два часа, я почувствовала голод и вколола питательный коктейль, чтобы заменить пропущенный обед. За весь день ко мне удосужились прийти только трое самых ответственных членов экипажа – любопытная Симианта Флиппин, помощник инженера, и очень приятный капитан корабля Имианис Лими Лиу с идеальной медкартой.

   Вежливо выразив свое сочувствие по поводу того, что вся работа отложиться с такой посещаемостью до полуночи следующих двух дней, капитан удалился, посоветовав непременно прогуляться в оранжерее у главного иллюминатора на верхнем ярусе. Но сегодня у меня не было ни сил, ни настроения на прогулки, и я поспешила достать свой флай-лайн и отправилась в каюту.

   На следующий день я постаралась прийти заранее и даже не приняла душ, чтобы не доставить радости помощнику капитана в конце недели, однако до самого обеда опять никто не соизволил появиться в медкабинете и моё настроение начало портиться. Свое обеденное время вновь потратила зря, на этот раз, стоя у закрытых дверей кухни для персонала в надежде, что кто-то ей воспользуется. Но, как я и ожидала, все питались в дешевом ресторане наверху. С пакетом замороженного чего-то, я поспешила в медкабинет и к своему сожалению обнаружила длинную очередь.

   До самого позднего вечера ко мне прибывали члены экипажа с бессовестно запущенными картами. Не преминула зайти ко мне и Симианта, на этот раз все 25 минут приема она изливала на меня поток информации о сложных взаимоотношениях Дриввока и Дейдры, которые длились с самого их обучения в академии, моя голова была готова взорваться от такого количества ненужной информации.

   До конца рабочего дня оставалось 30 минут, я чувствовала, как мой мозг пульсирует от усталости. Продезинфицировав и убрав лабораторию, уже собиралась уходить, но вот в кабинет вошла и жертва сплетен своей подруги, сама Дейдра Свитворк. В этот раз она была немного приветливее, чем при нашем первом знакомстве и даже сообщила мне, что сегодня подают в ресторане в качестве фирменного блюда. Мой желудок недовольно заурчал. Хотя нет, Дейдра не была сегодня приятнее обычного. С сожалением кинув взгляд на так и не разморозившуюся упаковку с моей едой, я проводила пациентку до дверей и вновь все продезинфицировав, закрыла медкабинет.

   Падая от усталости, я все же решила зайти в каюту помощника капитана, этого противного Дриввока, в надежде получить свою карту, но в расстроенных чувствах обнаружила, что мой флай-лайн нуждается в подзарядке, на которой я тоже сэкономила утром. Потом я тридцать минут простояла на пустынном этаже возле лифта, в надежде проехаться с кем-нибудь, но, к сожалению, медкабинет находился рядом с нежилыми помещениями. Дотащившись пешком до нужного этажа по лестнице эвакуации, нашла нужную дверь и нарочно долго позвонила в звонок. Мне никто не ответил, я не застала помощника капитана и уже собиралась уползать на эвакуационную лестницу и там поспать, как кто-то окликнул меня, обернувшись, увидела довольного Дриввока, только что покинувшего лифт.

   – Вы меня искали, ивви Герц? – деловито осведомился он, подойдя ближе.

   «Издевается, гад!» – мелькнуло у меня в голове, но я промолчала и просто кивнула в ответ.

   – По поводу карты? – все так же улыбаясь, спросил кентр, – робот её не нашел, а новую оформят только завтра.

   – Значит, ваша совесть спит так же крепко, как раньше, – спокойно заметила я.

   – А вы такая же грубиянка, – заметил он с улыбкой, – собираетесь это есть? – поинтересовался он, заметив продукт глубокой заморозки.

   – Один глупый кентр потерял мою карту, так что да.

   – Я как раз иду в ресторан и могу угостить вас ужином, – предложил собеседник, оценивающе уставившись на меня.

   – Ужин? С вами? – бросила я высокомерный взгляд, выделив «вами» – лучше я пожую свои ботинки, ивв Дриввок, – и, развернувшись, поспешила к лифту.

   Вышло глупо, пришлось ждать его, сил на обратный путь по лестнице у меня не оставалась. Делая максимально невозмутимый вид, я остановилась у лифта. Кентр, будто ни в чем не бывало, ни единой эмоцией не показал, что сейчас вовсю смеётся надо мной. Он неспешно подошел и, проведя своей картой, вызвал кабину, вежливо пропуская меня вперед. И лишь когда мы ехали, он на секунду взглянул через плечо с гадкой ухмылочкой.

   – Женщины обычно мне не отказывают, – нарушил тишину он, бессовестно скользя взглядом по вырезу моей рубашки.

   – Надеюсь, вы хорошо им за это платите, – фыркнула я, выскочив на свой этаж.

   Похоже, Дриввок возомнил, что сможет залезть ко мне под юбку, это злило до безумия.

   Вернувшись к себе, вколола ещё один питательный коктейль и легла спать. Содержимое пакета разморозилось только к утру, это оказались сырые перетертые овощи неизвестного происхождения, откусив небольшой кусок, тут же выплюнула его обратно и отправила остальное в урну. Меня утешала только одна мысль – сегодня вернут карту. К огромному моему сожалению я сегодня опять опоздала.

    – Три минуты сорок три секунды. Опоздание. В конце недели об этом будет сообщено помощнику капитана, – предупреждал механический голос.

   – Да хоть Господу Богу! – зло выкрикнула я, глядя в динамик наверху, словно он мог мне что-то ответить.

   – И ему тоже, если ещё раз опоздаете, – раздался знакомый голос за спиной, и я шумно вздохнула.

   – Надеюсь, вы пришли отдать мою карту, – не оборачиваясь, буркнула я, проходя в открывшиеся двери медкабинета.

   – Она будет готова только вечером, – ответил Дриввок, проходя за мной и усаживаясь на кушетку. – Предложение поужинать все ещё в силе, – улыбнулся наглый пациент.

   – Ответ с ботинками тоже, – ответила я, и улыбочка сползла с его лица.

   Компьютер выдал две отсутствующие прививки.

   – Что ж. Отыграюсь сейчас на уколах за мою карту, – недобро ухмыльнулась я, заправляя прививочный пистолет.

   – У меня мало времени, нельзя ли обойтись без этого? – спросил кентр.

    – Можно. Думаю, вы единственный, кому подойдут заплывшие поросячьи глазки от пиринцеты-палочки, – съехидничала я, – вздумали разносить заразу? Немедленно дайте руку! – рявкнула, вводя вакцины под белоснежную кожу, – возможно легкое покраснение кожи и зуд, в случае остальных реакций обращайтесь ко мне. До свидания, и надеюсь, все же я сегодня поужинаю, – сказала я, и отвернулась к столу.

   – Конечно. В любом случае, – заверил кентр и покинул кабинет.

   Как я и подозревала, большинство отложило поход в медкабинет на последний день и теперь, не переставая, ко мне шли посетители. Даже не прерываясь на обед я не успевала принять всех: пришлось задержаться до самой полночи, ставя бесконечные прививки и заполняя пробелы в медкартах отсутствующими показаниями. Дриввок так и не принес мою карту. Выжатая как лимон, притащилась в каюту и обнаружила под дверями робота-доставщика, он терпеливо ждал меня с девяти часов вечера, что светились на его табло. Внутри пакета оказалась записка от Дриввока:

   «Тут два сэндвича и большая упаковка соуса. Надеюсь, хватит на ботинки. Р.С. назови, сколько стоит ужин с тобой, и я заплачу».

   У меня не было сил даже на негодование, скомкав записку, умяла сэндвичи и рухнула в кровать.

   В дверь постучали. Сквозь сон я не сразу поняла это, но стук повторился. Вскочив на ноги, наспех натянула униформу и поспешила открыть. На пороге стоял Дриввок. Огромные красные пятна покрыли его лицо, глаза и губы опухли:

   – Говорила же сообщать о любых изменениях! – воскликнула я, помогая нерадивому пациенту дойти до лифта, ноги его отчаянно подкашивались.

   – Мне нормально, – сипло бормотал кентр, вписавшись лбом в дверной косяк.

   – Что? Так вы ещё и не видите? – разозлилась я. – Снимайте рубашку и ложитесь на кушетку! – скомандовала я, отперев лабораторию.

   Схватив набор экстренной помощи, вколола первую инъекцию, пациент начинал задыхаться и хрипеть. Не теряя ни секунды, ввела ещё, кентр потерял сознание, но дыхание стало заметно лучше. Вскоре отек спал, пациент пришел в себя и теперь сидел, свесив ноги с кушетки и смотрел на меня, дико раздражая.

   – Говорила же в случае каких-либо симптомов обращаться сразу, – ругалась я, хотя уставший голос больше походил на нытье.

   – Вы, оказывается, не замужем ивви, – вдруг выдал кентр, и я удивленно посмотрела на него.

   – Вы рылись в моих документах? – воскликнула я.

   – Случайно увидел, – улыбнулся Дриввок.

   Я было открыла рот, чтобы напомнить ему о должностных инструкциях, но он выглядел таким жалким: потный, с красными пятнами по всему телу. Злость меня отпустила, и я все же решила не начинать.

   – Ах, ну конечно, – хмыкнула, выискивая мазь от сыпи.

   Отыскав фиолетовый тюбик, подошла к кентру, и, надев перчатки, принялась обрабатывать пятна, которые тут же исчезали под слоем лекарства.

   – А ещё я узнал ваше полное имя, Бетельгейзе, – хохотнул кентр, – надо же!

   – Только попробуйте расска… – прошипела я, как вдруг Дриввок вскочил на ноги и, обхватив за талию, впился в мои губы.

   Тюбик выскользнул, брякнув об пол. Влепив звонкую оплеуху, я оттолкнула нахала.

   – Что вы себе позволяете?! Вы! Вы!...– но я так и не придумала подходящего словца для этого случая и лишь продолжала гневно таращиться и по-рыбьи хлопать ртом.

   – Я, пожалуй, пойду, – ответил мгновенно поправившийся наглец, и быстро схватив с кушетки рубашку, скрылся за дверями.

   Постояв в оцепенении ещё пару минут, я все же пришла в себя и зло упоминая про себя подходящие к ситуации ругательства, которые пришли ко мне, но, к сожалению, слишком поздно, принялась вытирать растекшуюся по полу липкую мазь.

   «Что это он о себе возомнил? Наглый дивах! Он что, подумал, раз я приняла его пакет с сэндвичами, то сейчас и на шею брошусь?! Фу! Да это же Дриввок!» – проносилось в моей голове, и от негодования я швырнула грязные салфетки через всю комнату в урну и, конечно же, не попала.

ГЛАВА 3. ПЛАН "Б"

На следующее утро, наконец, наступил мой законный выходной день, и я решила поспать подольше, однако сквозь сон услышала, как в мою дверь кто-то настойчиво тарабанил. Неохотно поднявшись, я все же заставила натянуть себя форму и, протерев заспанные глаза, открыла дверь. На пороге стоял робот-доставщик, который тут же протянул мне маленькую коробку с пышным бантом и быстро заскользил по коридору. Спросонья, я не успела сообразить от кого она и жутко разозлилась, когда поняла, что от Дриввока, но к тому моменту робот-доставщик уже скрылся из виду, а для того, чтобы вызвать другого и отослать коробку, нужна была идентификационная карта. Отдавать её лично мне крайне не хотелось, после вчерашнего я боялась убить его при встрече. Войдя в каюту, и, швырнув коробку на столик, снова легла в постель, но уснуть так и не смогла. Поворочавшись ещё немного, все же встала, и, приняв паровой душ, глянула ещё раз на коробку.

    «Что ж, её можно открыть и закрыть незаметно», – подумала я, и, поколебавшись ещё минуту, все же аккуратно сняла бант и облегченно вздохнула.

   К счастью, там не оказалась ничего такого, что надо было бы возвращать, там оказалась моя карта и номер, который крепился на форму. Обрадовавшись, я тут же решила зайти в ресторан и впервые за три дня нормально поесть. Воспользовавшись картой, вызвала лифт и пока ждала его, улыбалась сама себе. Как же было здорово не караулить кого-то, чтобы прокатиться на нужный ярус!

   В ресторане в это время было мало народу, за столиками в форме перевёрнутых бокалов для мартини, сидело всего с десяток посетителей, на огромном иллюминаторе сейчас была проекция летнего сада какой-то туристической планеты, типа Виктории. Расположившись подальше от входа, я уселась на удобное левитирующее кресло, которое тут же подстроилось под линии моего тела. Все-таки этот корабль не был такой уж развалюхой, как показалось после осмотра моей лаборатории. Ко мне тут же поспешил робот:

   – Доброе утро, ивви Герц! – выпалил он, и я немного вздрогнула от неожиданности, но потом вспомнила, что теперь на груди висит идентификационный номер и роботы сканируют его, – когда определитесь с заказом, нажмите кнопку на столике, спасибо! – быстро сказал робот и положил передо мной электронное меню.

   Немного пролистав пару страниц, я решила не утруждать себя выбором и, позвав официанта, заказала бокал легкого вина и тарелку обыкновенных спагетти. Робот быстро принес напиток и электронную газету, чтобы я не скучала пока готовиться заказ. Расплывшись в блаженной улыбке, я закинула ногу на ногу и, потянув глоток вина, принялась листать пестрящие разнообразными заголовками страницы, выборочно читая интересное.

   – Смотрю, я не один пью с утра, – услышала я за спиной приятный бархатный голос.

   – У меня выходной, – машинально отчиталась я и, повернувшись, увидела капитана.

   Ивв Имианис Лими Лиу был одет по-граждански, я с трудом узнала капитана. Синх сидел неподалеку в компании двух пустых стаканов.

   – У меня, знаете ли, тоже выходной. У нас с женой сегодня годовщина, – криво улыбнулся он.

   – Поздравляю, это здорово!

   – О, хоть я и люблю её, но наши годовщины меня убивают. Скоро моя благоверная проснется, и мы начнем принимать поздравления от всех наших родственников по галосвязи. Потом отправимся на репетицию банкета, и моей речи. Поверьте, на трезвую это вообще невозможно пережить, – грустным голосом ответил он и я рассмеялась.

   – Что ж, охотно верю, – смеясь, согласилась я.

   – Бетт, позвольте спросить, Томас Герц …– начал было спрашивать капитан, но я прервала.

   – Да, он мой дедушка, – ответила я на столь привычный вопрос.

   – Мы дружили, работали несколько лет вместе, – улыбнувшись, сказал мой собеседник и залпом допил остатки сиханского коктейля, и, поднявшись на ноги, уже собрался уходить. – Ох, как невежливо, ивви Герц, приходите завтра к шести на нашу вечеринку, в банкетный зал, на неё приглашены все члены команды, точнее, сегодня я их всех приглашу.

   – У меня нет нарядной одежды, – замялась я.

   – Не переживайте, я тоже буду в форме, – расхохотался ивв Лими Лиу, после такого пришлось согласиться.

   Вечером я решила непременно посетить оранжерею, о которой мне говорил капитан, и, отправившись на второй ярус, вошла в просторное светлое помещение. Тут была собрана удивительная коллекция растений со всех концов галактик. Одни цветы раскинули бутоны прямо над головами прогуливающихся будто деревья, другие были небольшие, но зато имели тончайший аромат или удивительную форму. Здесь, огражденные специальной защитными блоками, были и печально известные хищные цветы, которые погубили немало первых колонизаторов на планете Буко-312, они источали пленительный аромат, вдыхая который всего пару минут жертва впадала в кому, а прекрасный охотник тем временем заживо переваривал её, и уже через три-четыре часа вновь раскрывал ловушку.

    Рядом с эффектными хищными цветами были и другие представители этого вида, мелкие белые и совсем безобидные на вид кустики магнозии ползучей, попадая в заросли, которой, жертве уже не суждено было выбраться из-за мгновенно опутывающих колючих стеблей. Были тут даже самые интересные виды ходячих растений, так же печально известных. У этих вольеров почти никого не было, вечером здесь больше всего гуляло пар, которые предпочитали более классическую красоту и прогуливались в другой части оранжереи.

    Заглядевшись на ходячее растение, что отчаянно стучало своим длинным жалом по стеклу рядом со мной, я не сразу разглядела на другой стороне вольеров капитана в компании трех хортов. Я решила окликнуть его, как вдруг один из хортов коротко ударил капитана по шее – болевой точке синхов – скорчившись от боли, капитан едва не упал, но хорт подхватил его за локоть. Испугавшись, я спряталась за стебель растения, что стояло у вольера. Хорт склонился над капитаном, нависая над ним своим внушительным ростом, что-то сказал ивву Лиу, бедняга сжался, испуганно глядя на агрессора. И вдруг ивв Лиу протянул руку: рукопожатие и они разошлись, будто ничего не было. Я не верила своим глазам, что только произошло? Опасаясь, что меня заметили, поспешила прочь из оранжереи, решив побыть в людном месте, вернулась в ресторан.

   Быстро заказав блюдо дня – супру в остром соусе и стакан синего виски, я опустилась за столик, делая вид, будто усиленно читаю электронную газету, а сама тем временем осторожно огляделась по сторонам, ищет ли меня кто-то из тех трех хортов или, быть может, сам капитан? Но вокруг были лишь нарядно одетые дамы и их спутники, они сидели, мило щебеча за своими столиками и к моему облегчению, ни капли не интересовались кем-то, кроме друг друга. Успокоившись, залпом выпила обжигающий напиток и сделала знак официанту, который тут же налил мне снова и принес супру. Уставившись в тарелку, задумалась.

    «Что было там, в оранжерее? Какая-то сделка или просто шантаж? Кто эти трое, замешан ли кто-то ещё?» – тревожное чувство поднималось внутри, чутье, которое развилось за годы в приюте, не обещало приятных вестей.

   – К супру лучше подойдет кион, – услышала я голос Дриввока и вздрогнула так, что выронила ложку.

   «Небось, он тоже в деле» – мелькнуло у меня в голове, но я все же, вернула себе самообладание, и спокойно глядя ему в глаза, ответила:

   – Ненавижу кентрийские напитки.

   – Тогда не осмелюсь предложить тебе свою кентрийскую компанию, – хохотнул Дриввок.

   – Весьма логично, – согласилась я и быстро расплатившись, встала из-за стола.

   – До завтра, Бетель! – успел крикнуть в спину надоедливый собеседник, проигнорировав, я удалилась.

   Ночью не могла уснуть, мысли неохотно возвращались к загадке с капитаном. И вдруг в половине второго меня осенило: «Медкарты! Ведь в моем доступе были медкарты и фотографии всех пассажиров, я могла попробовать узнать их в лицо!»

   Тут же вскочив на ноги, поспешила в медкабинет.

   – Выдать все карты пассажиров-хортов мужского пола возрастом до 40 лет, – задала команду поиска я, распахнув дверь лаборатории.

   – Список готов, – ответил механический голос.

   – Показать заглавную форму карты на экран по одному, – скомандовала я, и тут же передо мной всплыл прозрачный монитор с фотографией какого-то хорта, – дальше! – говорила я компьютеру. – Стоп! – воскликнула я, заметив похожего хорта, – открыть карту.

   – Доступ заблокирован. Данных нет.

   – Как заблокирован? Врачебный доступ! – воскликнула удивленно я.

   – Данных нет! – повторял компьютер.

   – Перезагрузить систему и вернуться к этой карте, – скомандовала я.

   Но после перезагрузки компьютер все повторял «данных нет», сомнений не было, это не было ошибкой системы, «Гавана» замешана в чёрных маршрутах капитана и, быть может, не его одного. Отсутствие доступа к медкартам пассажиров четко говорило о незаконности и ничего хорошего не могло значить.

   – Сколько на борту пассажиров, с заблокированными медкартами? – спросила я компьютер.

   – 312 – выдала машина, от неожиданности я плюхнулась на кушетку.

   Это не могло быть просто подработкой капитана: два-три, ну от силы пять нелегальных пассажиров капитан лично ещё мог провести на борт, но не половину корабля! Это пахло чем-то гораздо более крупным, неужели пираты? Вспомнив испуганное лицо ивва Лиу, я подумала, что он вообще вряд ли знал об этом, пока не вышел в космос, и мне стало ещё страшнее. Я решила прямо сейчас наведаться к капитану и потребовать объяснений. Покинув лабораторию, поспешила на верхний ярус, на часах была половина четвертого утра. Лифт открылся на этаже капитана, я сделал шаг вперед, как тут же натолкнулась на хорта, дежурившего в коридоре. Он вперил в меня изучающий взгляд, я попятилась назад, мгновенно собравшись, выдала:

   – Это пятый ярус? – изобразила пьяную я.

   – Третий, – недоверчиво глядя, процедил хорт.

   – Ошибочка, – улыбнулась я, вернувшись в лифт, створки закрылись, я громко выдохнула – это был один из той троицы.

   Ивва Лиу охраняли, у меня начиналась паника от одной только мысли о 312-ти незарегистрированных пассажирах. Единственным способом поговорить с капитаном судна это поймать его на празднике, вряд ли охрана будет приставлена к нему в открытую.

   Проведя день на иголках, подготовила как можно больше наборов первой помощи, собрала походный врачебный набор, затащив его к себе в каюту, готовясь к любому повороту событий.

   Несмотря на волнение, я собралась на праздник как следует: распустила кудри и даже надела единственные каблуки под парадную форму.

   Банкетный зал украшали самыми большими иллюминаторами на корабле, за которыми транслировались виды Сихо. На левитирующих столиках красовались огромные голубые лилии, все вокруг было таким бело-голубым что, казалось, будто мы находились на родной планете капитана.

   В зале собралось много народу, машинально оглядев присутствующих дам, я почувствовала себя неловко: роскошные вечерние платья и драгоценности явно бы мне не помешали. Капитана нигде не было.

   «Речь капитана обещает быть интересной, особенно, если учесть два бокала с самого утра» – подумала я и, подойдя к фуршетному столику, взяла бокал с каким-то затейливым коктейлем.

   – Я так понимаю, это самое нарядное из вашего гардероба, – услышала я знакомый насмешливый голос Дейдры Свотворк.

   Обернувшись, я увидела её в компании своей подруги, обе были одеты в красивые вечерние платья и выглядели великолепно.

   – Некоторым не обязательно надевать дорогую одежду, чтобы быть в центре внимания. Это я, кстати, о капитане, он тоже в форме, – парировала я.

   Дейдра сверкнула глазами и потащила свою подругу по проходу, к счастью, решив со мной больше не общаться. Похоже, она замечала, как Дриввок флиртует и это ее раздражало. Хорошо, что мне было абсолютно все равно на подобные интриги, меня больше волновал капитан. Осмотрела зал, в поисках виновника торжества, гости окружили капитана, придется еще подождать. Я сделала глоток коктейля через замысловато закрученную трубочку. Выпивка оказалась весьма крепкой, но приятной на вкус и, не раздумывая долго, глотнула еще.

   – Ну как, все успели сдать медкарты вовремя, или будем высаживать штрафников? – спросил чей-то голос справа, и я непроизвольно дернулась, на мне сказывалось нервное напряжение.

   Это подошел номер 17, кажется, наш инженер, пожилой мужчина с идеальной осанкой и, похоже, армейской выправкой. Он тоже был одет в парадную форму, что меня порадовало. Я силилась вспомнить его имя, но на ум ничего не шло, немного смутившись, я все же решила спросить.

   – Простите, я помню, что вы инженер, но вот…– но мой собеседник меня перебил и сказал, улыбнувшись:

   – Стэнли, – представился он, – у вас ещё хорошая память, если вы успели запомнить, что я инженер. Я и одной трети команды не запомнил, ¬– признался мой собеседник и мы расхохотались.

   – Бетт, – сказала я, протягивая руку,– очень рада, что не одна я в парадной форме, а то уже начинала чувствовать себя глупо, – призналась я и потянулась за ещё одним коктейлем.

   – И будете чувствовать себя ещё глупее, если выпьете ещё один такой коктейль, – предупредил возникший непонятно откуда, словно из-под земли, Дриввок, – я, кстати, тоже в парадной форме, – сказал он.

   – Поздравляю, – выдавила сквозь зубы я, но поставила коктейль.

   – Пожалуй, пойду искать себе столик, – очевидно, неправильно поняв ситуацию, сказал Стэнли и отправился по проходу вглубь зала.

   – Займите, пожалуйста, и мне место рядом, – попросила я, чтобы на всякий случай избежать общества Дриввока, мужчина согласно кивнул.

   – Что-нибудь ещё хотели мне сообщить? – холодно спросила я, развернувшись на пол-оборота к Дриввоку.

   – Конечно, хотел. Например, что мы будем делать с двумя вашими опозданиями? – спросил кентр, в открытую изучая мои ноги, я вздернула бровь от негодования.

   – Кажется, вы собирались сообщить о них Господу Богу, – напомнила я, и Дриввок хищно улыбнулся, сделав шаг навстречу.

   – Но тогда вы не попадете в рай, или во что там верят люди? – прошептал над моим ухом кентр, нарушая всякое личное пространство.

   – Да, люди верят, что прекрасную жизнь заслуживают хорошими поступками. В отличии от скажем, кентров, которые верят только в наглость, – отрезала я, и Дриввок резко отстранился от меня.

    Я почувствовала, что он начал злиться и, не оборачиваясь, поспешила по проходу в поисках места.

   Устроившись за столиком Стэнли и его друзей, я напряженно вглядывалась в толпу, выискивая капитана. Тех самых троих хортов в зале не было и, хотя их отсутствие вполне могли заменить камеры наблюдения, я немного расслабилась. Вскоре на празднике вновь появился капитан, он явно был навеселе, однако держался ровно и достойно произнес торжественную речь, попросив в качестве подарка от супруги, больше не звонить тетушке таким умоляющим голосом, что зал прыснул от смеха. Ивв Лиу был так непринужденно весел, казалось, будто он совершенно не переживает по поводу нелегалов на борту и меня это разозлило.

    Многочисленные гости весь вечер не давали подступиться к нему, наконец, ближе к одиннадцати свет в зале потускнел, заиграла медленная музыка. Кто-то непринужденно болтал, потягивая спиртное, которое в обилии подносили роботы, кто-то танцевал или стоял у фуршетных столов. Оглядевшись, я направилась прямиком к капитану:

   – Позвольте пригласить вас на танец, – улыбнулась я как можно естественнее, чтобы не привлекать лишнего внимания.

   – Я не большой умелец, – попытался отказаться он, но я вопреки правилам приличия протянула руку.

   – Я настаиваю, – и он согласился, – ивв Лиу, мне надо срочно с вами поговорить, думаю, вы догадываетесь о ком, – сказала я, едва мы в танце отдалились от гостей.

   – Не понимаю… – начал было он, но я грубо прервала его.

   – Понимаете, – прервала собеседника я, вцепившись в него взглядом, – триста двенадцать заблокированных медицинских карт.

   – Но… – промямлил капитан.

   – Что? Я не должна была успеть проверить карточки пассажиров, именно для этого «случайно» потерялся мой пропуск?

   – Послушайте, ивви Герц, – тихо сказал капитан, – мой добрый совет, не лезьте в это. Забудьте и идите к себе, они скоро покинут «Гавану», и никто не пострадает.

   – Никто не пострадает? – едва сдержалась, чтобы не перейти на крик, – вы капитан корабля, вы отвечаете за жизни пассажиров! На борту 312 головорезов, и до сих пор не сообщено командованию!

   – Вы не понимаете, слишком молоды! – возразил капитан, нервно озираясь, – если я сообщу, они убьют меня и мою жену.

   – Даю вам времени до девяти утра, в противном случае сообщу сама, а вы вылетите со своей должности прямиком в тюрьму! – прошипела я, – Мне стыдно, что мой дедушка мог дружить с такими, как вы, – окончила танец и быстро зашагала прочь из банкетного зала.

   Едва вошла в лифт, как кто-то заскочил в закрывающиеся двери в последний момент, к моему несчастью, это был Дриввок. Он стал рядом, едва касаясь моего плеча, как будто в лифте не хватало места и, оправив форму, на мгновение насмешливо взглянул на меня сверху вниз.

   – Поссорились с капитаном? – спросил кентр, и я постаралась ответить максимально спокойно.

   – Да, просила прибавки, – нашлась я, собеседник лукаво сверкнул глазами, и я перешла в нападение, – а почему вы за мной следили?

   Образовалась небольшая пауза, Дриввок исследовал моё декольте, а я думала, насколько хорошо он посвящен в планы капитана.

   – Наблюдал, а не следил. Увидел, как вы расстроили капитана, и решил проводить, а то вдруг нагрубите лифту, и он вас раздавит, – ответил кентр, заметив мой взгляд, оторвался от изучения моей груди.

   – Главное, чтобы он не стал меня преследовать, как некоторые, – язвительно заметила я и вышла из лифта, но кентр последовал за мной до самой двери.

   Я вынула из кармана карту и уже хотела войти, но уронила её, испортив момент такого жесткого прощания. Наклонилась, чтобы поднять карту, это же сделал и Дриввок, мы неловко стукнулись головами, выхватив пропуск чересчур резко, я развернулась к двери. Вдруг кентр схватил меня за плечи, заставив повернуться:

   – Бетель, зачем вы так со мной? В чем причина? – буравил он меня взглядом.

   На секунду я растерялась, не зная, как вложить в одну короткую фразу пережитое в интернате, но сдержалась, спокойно ответив:

   – Не стану делать вид, что в прошлом ничего плохого нас не связывало. Скажу только, что в отличии от вас, эта работа досталась мне огромным трудом и я не позволю кому-либо или чему-либо испортить мою карьеру. Я ненавижу кентров и вас лично, – стряхнула его руки со своих плеч, – прошу считать меня расистом и больше не мешать работать – отрезала я.

   Резко откинув со лба надоедливую прядь, вошла в открытую дверь, на мгновение, заметив Дриввока, с играющими на лице желваками и раздутыми ноздрями он что-то беззвучно бормотал, похоже, находясь в ярости.

   Вот и прекрасно.

ГЛАВА 4. ЧТО ПОШЛО НЕ ТАК

Позволив себе немного поспать, я встала раньше будильника и запросила у компьютера расположение экстренного передатчика на корабле, мои намерения были более чем серьезны – если Иманнис Лими Лиу не сообщит о нелегалах, это сделаю я. Подумав немного, запросила план отсека спасательных шлюпок. К сожалению, на кораблях старого образца, таких как «Гавана», предусматривался только один пункт-сос, в главной рубке, похоже, даже инженера того времени слишком сильно доверяли капитану.

   В лаборатории было все готово к любому повороту событий, вооружившись на всякий случай медицинским скальпелем долазерного образца, я положила его в сумку первой помощи, и сверилась с часами – без пяти девять, – пора.

   Спустившись на нижний ярус, я уверенно зашагала в пункт управления, отбросив все страхи. До капитанского мостика оставался всего один поворот, как вдруг громкий хлопок разорвал тишину, кто-то побежал, ещё хлопок. Мышцы сжались, готовясь к рывку, звук был слишком знакомым, сердце выпрыгивало из груди, я прижалась к стене, напряженно вслушиваясь, но все затихло. Набравшись сил, сделала пару шагов вперед и заглянула за угол, на полу в крови лежал номер 4, я закрыла рот, чтобы не закричать – он был убит. С формы штурмана сорвали пропуск, кто-то проник на капитанский мостик! Развернувшись, бросилась к запасному выходу, чтобы предупредить пассажиров по внутренней связи, как вдруг корабль тряхнуло, я со всего маху рухнула на железные ступени, разбив колени, за спиной послышались шаги.

   – Выключить свет! – прошептала я, шаги приближались к аварийному выходу.

   Затаив дыхание, я прижалась к перилам, сердце колотилось, готовясь выпрыгнуть. Шаги минули мою дверь. Не обращая внимания на боль в колене, поднялась и бросилась вниз, как вдруг оглушительный треск разорвал пространство, силы рук не хватило, чтобы задержаться за перила, я упала на пол. Замелькало аварийное освещение, резкий голос из динамиков приказал следовать на третий ярус для экстренной эвакуации. Перед глазами все плыло, шатаясь, я вышла на ближайший этаж, тут же споткнувшись о тело мужчины, на его груди был номер 10. Необходимо попасть на третий ярус, ведь пассажирам могла понадобиться врачебная помощь, конечно, если ещё кто-то жив, потому как от номера 10 после бластера осталось лишь половина. Но не успела сделать и двух шагов, как раздался ещё один взрыв, и корабль тряхнуло так, что я ударилась головой о потолок и потеряла сознание.

***

Головная боль привела в чувства, меня встретила полная тишина и кромешная тьма. Пошарив вокруг, обнаружила сумку с медикаментами, достала фонарик, облегченно вздохнула, найдя его целым. Я находилась во все том же коридоре, вернее сказать, в какой-то его части, так как дверей и помещёний за ними не было, а серый потолок мешал встать во весь рост, вдавившись в землю.

   На моих ногах лежало тело, отбросив его подальше, поползла вперед в поисках выхода. Добрая половина обломка была засыпана липкой землей неизвестной планеты, на которую упала «Гавана». К моему счастью, здесь можно было дышать, иначе бы я даже не проснулась. Осмотрела себя, за исключением разбитого лба, затылка и коленей, я была в порядке. Продвинувшись ещё немного вперед, увидела слабый лучик света внизу, дальняя часть коридора была погружена в землю не так глубоко, взяв обломок, я принялась рыть землю.

   Копать пришлось долго, влажная почва, напоминавшая глину, прилипала к обломку мешая освободиться. Наступила ночь, пришлось признать, что спать придется в компании трупа, я задремала поближе к выходу. Странный звук ворвался в сон, казалось, будто кто-то тёр фюзеляж корабля наждаком, проснувшись, схватила фонарик – большой, сантиметров тридцать в длину темно-серый язык проделал крупную щель возле мертвеца и теперь облизывал останки. Схватив обломок, я изо всей силы вонзила его в язык, существо, дико визжа, покинуло моё убежище. Посветив фонариком на дыру в стене и останки трупа, я ужаснулась. Все выглядело оплавленным, похоже, слюна представителя местной фауны содержала изрядную долю кислоты. Наколов на свое оружие кусочек отрубленного языка, провела им по стене, и та действительно оплавилась. К сожалению, слюны было недостаточно, чтобы разделаться с достаточным количеством металла для моего побега. Раздосадованная, я бросила свое бесполезное занятие и принялась вновь копать землю, чтобы в следующую ночь встретить «лизуна» в более надежном месте. Очевидно, существо это было небольшое, раз за свою выходку я все же не поплатилась жизнью, но где была гарантия, что это не какой-нибудь детеныш, который вскоре приведет свою разъяренную мамочку? Подстрекаемая подобными размышлениями я усердно копала до самого утра и с рассветом протиснулась через небольшую дыру.

   Я очутилась на залитой солнцем поляне, что уходила вдаль длинной песчаной бороздой. Пропахав землю, ее устилали куски корабля везде, насколько хватило глазу. Где-то в километре стоял густой, дикий лес с темной растительностью, такой плотной, что казался сплошной зелёной стеной, с другой стороны, была бурая жижа, напоминавшая болото. Увидев некое подобие воды на поверхности болота, облизала пересохшие губы, жутко хотелось пить. Подняла кусок метала, и направилась к водоему. Опустила обломок наполовину в то, что сверху напоминало воду, не рискуя подходить близко. С металлом ничего не происходило, похоже, среда в этой жидкости, по крайней мере, не была кислотой, однако бактерий никто не отменял, и я не рискнула попробовать её. Решив отправиться на поиски питья и выживших, следуя по пути падения корабля.

   По моим расчётам, сзади должны были находиться нежилые отсеки, так как все они располагались на самом нижнем ярусе и столкнулись с землей первыми, назад идти бесполезно, а вот каюты пассажиров располагались выше и скорее всего, находились дальше по пути падения. Поразмыслив таким нехитрым способом, и вспомнив о ночном госте, я вооружилась обломком и скальпелем.

   Лес к моей огромной радости был отделен от места падения широкой песчаной полосой, которая не дала бы выйти зверью из чащи незамеченным. Чем ближе я подходила к следующему крупному обломку, упавшему примерно в пяти километрах от меня, тем больше одолевали сомнения – а стоит ли вообще кого-то искать? Ведь разорванное вспышкой бластера тело номера 10 не говорило о хороших качествах некоторых выживших, как я могу доверять кому-либо и как вообще отличить обычных пассажиров?! Но все же я двигалась вперед.

   «Будь что будет, – подумала я, – ведь, в конце концов, одной мне тоже не выжить».

   Успокаивая себя мыслями о том, что больше половины корабля, а именно оставшиеся 388 пассажиров и 47 членов экипажа хорошие разумные существа, которые не станут в приступе паники убивать друг друга, или, например, есть, я добралась до остатков машинного отсека.

   – Эй! Кто-нибудь! – крикнула я, – ау!

   Но мне никто не ответил. Тогда я принялась лазить по разбитому отсеку в поисках чего-либо, что могло, например, оказаться средством связи, оружием, питьевой водой, наконец. Но меня встретили груды развороченного метала, из одной разломанной трубы вся вода вытекла на землю, и я с сожалением смотрела на мокрое пятно. Сообразив, принялась ломать оставшиеся трубы, хоть дело было трудным и приходилось нависать на них всем телом, все же я добыла воду, хоть и отвратную на вкус, но все же воду. Попив вдоволь, собрала оставшуюся влагу в трубу с расширением в середине, натекло около двух литров, но вот вместе с трубой эта ноша весила немало. Следующей остановкой стала моя лаборатория, точнее, все, что от неё осталось. Лекарства в разноцветных ампулах валялись повсюду в великом множестве и устилали собой путь к медкабинету ещё метров пятнадцать. Я задержалась, чтобы немного передохнуть и запастись необходимыми препаратами, к счастью, удалось найти более удобную емкость для воды, однако ноша с учетом всех лекарств, что я взяла, стала только тяжелее.

   Уже начинало смеркаться, когда я все же добралась до следующих обломков. Это были остатки лифтовой кабины и части жилых комнат персонала.

   – Эй, кто-нибудь цел? – крикнула я, приближаясь к обломкам, и вдруг навстречу кто-то вышел.

   Я остановилась как вкопанная, заходящее оранжевое солнце било прямо в глаза, и я не могла рассмотреть приближающийся ко мне силуэт, и на всякий случай достала из кармана свой скальпель и сжала его в руке.

   – Сэнд Горвок, главный механик, – представился подошедший ко мне немолодой кентр, – а вы?

   – Бетт Герц, бортовой врач, – ответила я, внимательно наблюдая за ним, – где вы были во время падения? – выпалила я, пристально глядя в светло-голубые глаза собеседника.

   – Сдал вахту Мару Сипори и спал в своей каюте, честно говоря, я плохо помню, как случилось авария, – признался он.

   – Номер? – спросила я, не отрывая глаз от Горвока, – номер того, кому вы сдали вахту?

   – Десять…– растерянно ответил кентр, удивленно глядя на меня, – а что?

   – Ничего хорошего, – вздохнула я, пряча свой скальпель в подошву ботинка, – его убили.

   – Что? – воскликнул Горвок.

   – Ни что, а кто, – поправила я.

   – Так кто же это сделал? – спросил кентр.

   – Точно не знаю, – призналась я, – на борту были незарегистрированные.

   – Что? Откуда вы знаете? – удивился Горвок.

   – Накануне видела, как хорты угрожали капитану, я решила найти их медкарты, чтобы понять, кто они такие. Но вот только их медкарты были закрыты.

   – Нелегалы… – выдохнул Горвок, – Но я знаю Имианиса почти 15 лет!

   – Послушайте, не хочу никого обвинять, может, его заставили участвовать в этом, но кроме тех троих на борту оказалось 312 незарегистрированных пассажиров!

   Горвок стоял молча, вытаращив на меня глаза и долго не находил, что сказать. Наконец, он сказал:

   – Нам надо продолжить путь, но подходить близко будем только после наблюдения.

   – И с оружием, – добавила я, кивнув на увесистый кусок металла в моей руке.

   – Разумно, – согласился кентр.

   – Вы здесь один? Вы не ранены? – спросила я, вспомнив, наконец, про свой врачебный долг.

   – Нормально, мне немного рассекло осколком плечо, но это пустяки, – ответил Горвок, – давайте лучше пойдем, ведь скоро стемнеет, а там могут быть выжившие, которым действительно нужна помощь.

   И мы поспешили вперед. Горвок взял на себя мою ношу, захватив с собой еще и сумку с инструментами, уверив, что чувствует себя без них неуверенно. Когда мы добрались до следующих обломков, было уже темно, на небе появились две яркие луны, свет которых хорошо освещал путь. Не заметив никакого движения впереди, мы осмелели и подошли ближе.

   – Есть кто живой? Эй! – крикнула я и вдруг услышала шорох где-то внизу.

   Достав фонарик, посветила в сторону шума, опасаясь, что там будет этот противный ночной трупоед, но к своему облегчению увидела женщину-синх, совсем молоденькую. Она лежала на земле, наполовину придавленная обломком, у неё был выбит глаз и сильно рассечена голова.

   – Помогите, – слабо шептала она, пока мы с Горвоком откапывали её из-под обломков.

   – Надо отнести её в безопасное место, да и самим не мешало бы спрятаться, ночью здесь бродит какой-то хищник, – сказала я, передернув плечами, на улице становилось холодно.

   – Да, ночью приходили, – слабо шептала синх, – Но я дала им по башке вон той трубой, они мелкие, бояться.

   – Просто они едят трупы, а свежее им, видимо, не по вкусу, – высказала предположение я и синх скривилась.

   – Идемте сюда, тут почти целая каюта осталась, кажется, это кухня для персонала, – позвал нас Горвок и мы поспешили к нему.

   – Я голодна, было бы неплохо поесть, – мечтательно сказала я.

   – Нет, не выйдет, – вздохнул Горвок, освещая фонариком помещение, – здесь только плиты и прочая техника, никакой еды.

   – У меня есть питательные коктейли, сейчас вколю их всем, – бодро ответила я, но идея никого не вдохновила.

   Мы обустроились на кухне, Горвок забаррикадировал выход и теперь светил фонариком на ранения синх.

   – Мой глаз, – всхлипывая, сказала девушка и потянулась к тому, что осталось от него, но я перехватила руку.

   – Не трогайте, занесете инфекцию, – предупредила я, – не расстраивайтесь, сами посудите, вы остались живы. Вернемся к цивилизации, поставите абсолютно идентичный протез, такой, что никто не отличит, да и сама вы забудете, что у вас протез, они сейчас такого качества! – отвлекала я пациентку, – будет немного больно, – предупредила я, и не дожидаясь ответа резко влила самотвердеющий дезраствор в глазницу, тот мгновенно закрыл рану защитным слоем, девушка закричала, хватаясь за глаз.

   – Вы же сказали, будет немного больно! – возмущалась она, – да у меня чуть голова не лопнула от боли!

   – У меня нет обезболивающих, – призналась я, – у вас ещё будет, как минимум три повода покричать, пока буду накладывать швы на голову, – расскажите нам лучше что-нибудь, – предложила я, подготавливая рану.

   – Сейчас я могу рассказать только о том, как ненавижу врачей! – сжав зубы, выдавила девушка.

   – И как сильно? – уточнила я, наложив первую скобу.

   Она вскрикнула, но осталась сидеть на месте, крепче вцепившись в выпирающую из стены трубу. Мне пришлось наложить семь швов, рана была обширная и должно быть причиняла сильную боль, но пациентка держалась хорошо и стойко вытерпела всю процедуру. После чего, я вколола ей питательный коктейль и сыворотку, препятствующую воспалению. Этого явно было недостаточно, глазу нужна была срочная помощь, ещё через пару дней дела могут сильно ухудшиться.

   Все так устали, что быстро уснули и проспали до самого утра, лишь на рассвете обнаружив, что всю ночь к нам пробирались «лизуны», которые оставили многочисленные дыры в стенах. Хорошо, что никто из нас не спал у стены, иначе слюна этой живности могла бы неплохо испортить здоровье кому угодно, раз с такой легкостью разъедала метал.

   Утром мы решили продолжить поиски, ивв Горвок посоветовал идти к пункту-сос, чтобы подать сигнал. Это было разумно и, собрав все, что могло пригодиться, мы отправились дальше. Больше выжившие нам не попадались, горы тел, как ни странно – тоже. Хотелось верить, что живые пассажиры уже подали сигнал «сос» в голове корабля и ожидают спасения, Горвок же напоминал про трупоедов.

   В сумерках мы достигли подходящего укрытия, и снова – ни одного трупа. Лес здесь подступал ближе, а осколки закрывали лишь отчасти, мы решили дежурить. Первой согласилась синх и все спокойно уснули.

   Неожиданно резкий грохот заставил вскочить меня на ноги, спросонья не сразу поняла, что происходит. Наша троица оказалась в свете ярких фар подкативших мобилей.

   – Вставайте! – только и успела крикнуть я, как к нам направилось пятеро одетых в бурую униформу.

   – Выйти на свет! – крикнул рослый кентр, вскинув бластер, – я сказал, выйти всем на свет! – заорал он и выстрелил по обломку, что лежал совсем рядом.

   Закрывшись от света рукой, я сделала пару шагов вперед, следом держась за меня, вышла девушка и Горвок.

   – Кто эту замотал? – спросил хорт, оглядывая мою пациентку.

   – Я.

   – Доктор? – спросил он, наклонившись ко мне, так низко, что в лицо пахнул перегар, я кивнула, – эту грузить, эту в расход, – приказал кентр.

   Но я осталась неподвижной, закрыв раненую.

   – Отойди на четыре шага влево, – приказал хорт.

   – Нет, – твердо сказала я, сжав руку синх.

   – Ну как хочешь, – сказал он и нажал на спусковой крючок.

   Выстрел, и голова девушки разлетелась на ошметки, я стояла вся в крови, все ещё сжимая её ладонь, и тряслась. Раздался дикий хохот, эти сумасшедшие так и надрывались от смеха, приближая свои мерзкие рожи, чтобы получше рассмотреть меня.

   – Кентра тоже кончать? – спросил хорт, кивая в сторону Горвока, что, как и я, оцепенел.

   – Предложи выбор, – приказал кентр, который был за главного.

   – Вступаете ли вы в ряды честных и отважных рыцарей галактики, обязуетесь ли вы грабить, убивать и предаваться разврату во имя нашего пиратского братства? – смеясь, сказал хорт, глядя на Горвока.

   Горвок очнулся от минутного оцепенения, и с вызовом глядя ему в глаза, плюнул на землю.

   – Пусть лучше я заживо сгнию, – сказал он и тут же раздался выстрел.

   – Ваше право, любезный, – ответил хорт тоном преподобного, и все опять загоготали.

   Ивв Горвок упал, схватившись за живот, я бросилась к нему, но мне преградили путь:

   – Что встала, сучка? Приглашения ждешь? – обратился ко мне один из хортов и, подойдя ближе, с размаху ударил по лицу так, что повалил на колени.

   – Сприт, давай заканчивай,– крикнул другой, и Сприт одной рукой ухватив меня за волосы, потащил в мобиль.

   Забившись в угол, я безуспешно пыталась унять дрожь и отереть остатки своей несчастной спутницы, мучители же устроились неподалеку, без конца матерясь и хохоча. Ехали долго, около часа.

   – А она ничего, хорошенькая, – вдруг сказал один из хортов, уставившись на меня, и я испуганно вжалась в сиденье.

   – После трех месяцев все бабы хорошенькие, – насмешливо заметил Сприт.

   – Командир, можно… – не унимался тот, но капитан его прервал.

   – Приедет новый док, делайте что хотите, – ответил он, и я сжалась от страха.

   – А она точно док? – облизал губы хорт, пожирая меня глазами.

   – Спросим у главного, он экипаж знает, – бросил капитан, и хорт сплюнул, ненадолго оставив мою персону.

   Всю дорогу этот мерзкий тип глазел на меня, то и дело, под общий гогот подавая неприличные знаки, и я не могла дождаться, когда мы окажемся с ним в разных помещениях. Наконец, мобиль остановился. Мы очутились возле высокой дозорной башни, очевидно, построенной давно, так как на ней уже начали расти какие-то растения, похожие на мох.

   Повсюду, чуть ли не на каждой палке висели яркие фонари: проблем с электричеством тут не испытывали. А это значило, что в лагерь завезли даже миниатюрный ядерный реактор – такие устанавливались в поселениях колонизаторов и стоили сумасшедших денег, очевидно, наёмники планировали здесь хорошенько развернуться. Хорт скрутил мои руки за спиной и, держа их одной своей, грубо толкал меня вперед.

   – Нечего глазеть, тебе все равно конец, крошка, – насмешливо сказал он, видя, как я рассматриваю лагерь.

   На небольшой поляне по периметру возвышались четыре дозорные вышки, на каждой имелась охрана. Мы вошли в огражденный высокими решетками, где-то метра три-четыре в высоту, хорошо утоптанный плац. С краю площадки имелось небольшое трехэтажное строение и бункер под ним, что уходил глубоко в землю. Меня вели именно туда, охранник, завидев нас, открыл мощную кодовую дверь, пропуская в бесконечные тоннели, уходящие почти без ответвлений вниз, подобно добывающей шахте.

   «Что же они тут ищут уже три месяца?» – удивилась я, но на раздумья не было сил, мой мучитель опять тянул меня за волосы куда-то вперед, пока не остановился у лифтовой. Затолкав меня в грузовой лифт, хорт прижал свой бластер к животу и сказал, кивнув на него:

   – Не глупи, попытаешься бежать – я мигом догоню.

ГЛАВА 5.НЕ ПЕРЕЧЬ КОМАНДИРУ

Лифт остановился у длинного тесного коридора, прорубленного в скале лазерами, грубые необработанные стены, железные двери и тусклый свет производили мрачное впечатление. Проследовав в конец коридора, хорт достал ключи, дверь, скрипнув, отварилась, открывая другое, уже более просторное помещение, наскоро обставленное под медицинскую лабораторию.

   ¬– Принимайся за дело и смотри, если соврала насчёт врача, я тебе прямо тут мозги вышибу, – предупредил хорт, подталкивая меня вперед бластером.

   На белой кушетке в центре залы лежала чья-то оторванная конечность, судя по всему, принадлежащая предыдущему доктору. Небрежно смахнув её в урну, хорт сказал:

   – Притворялся тут уже один умник, – при последних словах он расхохотался, – я его быстро раскусил!

   Стало как-то не по себе. Сглотнув комок в горле, я все же старалась не терять самообладание. Оглядевшись по сторонам, заметила крио-камеры принесенные сюда с корабля. Четыре камеры занимали какие-то непонятные существа, скорее всего представители местной фауны, в углу помещения располагались три камеры с ранеными, ради которых я и была помилована.

   – Вижу, лучшего способа остановки крови, чем замораживание вы не придумали – саркастично заметила я, осматривая окровавленную кабину замороженного хорта – что с ним произошло?

   – Тебя это не касается! – выкрикнул разъяренный охранник.

   –Да что вы, это же вы будете останавливать кровь из неизвестной раны у полутрупа! – не удержалась я.

   – Напоролся на штырь, – пояснил хорт.

   – Вы не смогли остановить кровь, или не пытались? – продолжала допрос я, осматривая тело.

   – Предыдущий врач не смог, – не растерялся охранник.

   – Судя по всему, в рану попало какое-то вещёство, яд или что-то ещё, края раны выглядят плохо. Мне нужно осмотреть его до разморозки на наличие других повреждений либо укусов. Возможно, я тоже ничего не смогу сделать, – и хорт кивнул на свой бластер.

   – Ты это, лапы убери, сейчас придет командир, он весь ваш экипаж знает, – зевнул он, – посмотрим док ты, или как этот, – хорт кивнул в сторону урны, из которой торчала рука.

   – Ваш капитан с нашего корабля? – переспросила я.

   – Закрой пасть и сядь, не твоё это дело, – приказал хорт.

   Я со злостью ожидала встречи с Имманис Лими Лиу, не терпелось взглянуть в бессовестные глаза продажного капитана, что так умело сыграл роль жертвы, погубив четыреста пассажиров. Ждать пришлось недолго, за дверью послышались шаги, хорт приказал подняться и встал сам.

   «Не хватало ещё вставать перед этим мерзавцем», – возмущенно подумала я, но охранник одной рукой тряхнул меня за шиворот, заставив подняться.

   Дверь отворилась, как вдруг в помещение вошел Ронт Дриввок, наши взгляды пересеклись, я, не веря своим глазам, замерла на месте.

   – Вы… – прошептала одними губами, потеряв дар речи.

   – Командир, это док с вашего корабля? – начал хорт, и Дриввок кивнул, собираясь уходить, – командир, вы же в курсе как тут с бабами, можно… – окликнул хорт, и я испуганно посмотрела в спину предателю.

   Дриввок застыл в дверях, на мгновение, обернувшись, глянул на меня:

   – Не трогать, пусть работает, – бросил он и вышел, хорт выдохнул с досадой, а я с облегчением.

   – Приедет новый док и попищишь у меня перед смертью, – потер руки хорт, и я едва сдержала дрожь, – что вылупилась? Работай давай.

   – Можно помыться? – спросила я, желая побыстрее смыть с себя остатки синх.

   – Обойдешься, – сплюнул хорт.

   «Идиот» – подумала я, но на всякий случай решила начать с других тел, что покоились в крио-камере.

   Протерев запотевшее стекло следующей камеры, обнаружила там ещё одно хорта и одного кентра.

   – Что с этими? – спросила я.

   – С этими поаккуратнее! – рявкнул хорт.

    «Идиот» – ещё раз подумала я.

   – Что с ними случилось? – Терпеливо спросила я, оглядывая пациента через замерзшее стекло крио-камеры.

   – Сержант что-то съел и приказал его самим не лечить, а заморозить до появления нормально доктора, так что давай, начинай с других.

   – А он не дурак, – ответила я.– Что с кентром?

   – Тот какая-то важная птица с вашего корабля, ранили бластером и собираемся взять выкуп, потому давай, начинай с того кровавого.

   – Но у этого рана несерьезная, я быстро её залатаю, – ответила я.

   – Предыдущий тоже так говорил. Давай выполняй что сказано! – заорал хорт, размахивая бластером во все стороны.

   – Дивах с ним, вы меня все равно грохнете! Пускай сдыхает ваш сержант и эти двое тоже! – не выдержала я, и тут же раздался выстрел.

   – Начинай с кровавого, я сказал, не то следующий раз не промахнусь!

   – Да как скажете, но этот уже не жилец, – спокойно сказала я, кивая в сторону забрызганной бурой жидкостью камеры раненого хорта.

   Дернув рычаг, открыла камеру и переместила тело на стол. Рана находилась в области груди, чуть ниже, под ней виднелось одно пропорциональное отверстие, размером с перо электронной ручки. Края раны были идеально ровными, их, очевидно, нанесли оружием, а не просто предметом, края гноились даже на замороженном теле.

   – В ране яд, я не знаю ни состава, ни противоядия. Когда бедняга оттает, то умрет, скорее всего, в муках, потому что яд проник сразу во второе сердце. Могу только дать ему морфия и время попрощаться со всеми, – констатировала я, готовя шприц с морфием.

   Хорт вскинул бластер, и выстрелил.

   – Он мне так долг и не вернул, ¬– раздосадовано сказал охранник.

   Я стояла в оцепенении, но вскоре пришла в себя с обывательской мыслью, что на месте трупа все же пират.

   – Следующий выстрел будет твой, – предупредил хорт.

   – Начну с сержанта, я так понимаю, пленник стоит много денег, а сержант бесплатный.

   – Ну да, – согласился охранник.

   Выбрав режим разморозки, я сбросила труп предыдущего пациента на пол и принялась готовить кушетку. Дернув рычаг камеры, мы вытянули сержанта и положили на стол. После укола он начал приходить в себя.

   – Опишите симптомы, – тут же спросила я.

   – Зуд во рту и всем горле, сильный озноб, – хрипло отвечал детина.

   Порывшись в запасах лаборатории, я дала ему раствор из хитина диакомитий, и после нескольких часов непрерывной рвоты и брани пациент почувствовал себя лучше. Сделав ему детоксикационный укол, я отпустила его. Обмолвившись парой слов с моим охранником, они ушли, приказав к возвращению подлатать пленника.

   Включив размораживание на быстрый режим, я решила осмотреть лабораторию в поиске путей спасения, но кроме одной двери, запертой снаружи, я ничего не нашла. Подкатив кушетку к крио-камере, дернула рычаг. Обмякшее тело рухнуло на кушетку с громким стуком. Перевернув кентра, я ввела адреналин, он тут же очнулся:

   – Лаборатория допотопная, даже хуже, чем была на нашем корабле поэтому здесь нет ванны Геронса, в которой робот сделал бы все за меня, штопать рану я буду обычным карманным лазером и прошу мне не мешать расспросами. – Кентр кивнул в знак согласия, и я принялась за работу.

    Обработав раны своего пациента, аккуратно сложила приборы и села в углу комнаты на единственное кресло. Пленник лежал на кушетке и сыпал вопросами, мои веки тяжелели, я чувствовала сильную усталость.

   – Я не особенно хорошо помню, как оказался здесь. После ранения я приходил в себя местами и помню только лес, – размышлял вслух кентр, – а что знаешь ты? – не унимался он.

   – Я знаю, что выход из этой комнаты только один, и тот надежно заперт. Так же мне известно, что вы, являетесь ценным «экспонатом» для этих наёмников и за вашу жизнь будет потребован выкуп. Я же врач, у которого нет пациентов и который, скорее всего, выполнил свой долг перед обществом.

   Кентр вскочил с кушетки и стал взволнованно бродить по лаборатории, с надеждой оглядывая стены. Я устало массировала виски, перебирала волосы и как ни странно, ни о чем не волновалась. В моём распоряжении был карманный лазер, пистолет для прививок и ручной скальпель, который очень кстати охрана не нашла в моём ботинке. Все это было слабым оружием против бластера и вряд ли могло сработать. Выход отсюда был только один, в этом я убедилась уже давно, оружия или каких-либо других подобных предметов лаборатория не предусматривала, да и атаковать охранника было бы глупо – мне не дадут вырваться из тоннеля. Тут нужен был более хитроумный план, который еще предстоит придумать. Вскоре вернулась охрана. Нас связали и повели вперед, охранники тихо переговаривались, но я все слышала:

   – Когда этого заберут? – спросил один.

   – Через шесть недель ждем корабль, уже точно, – ответил второй, похоже, до конца моей жизни оставалось совсем немного.

   Свернув, мы оказались в длинном коридоре, все стены которого были заменены решетками, в крошечных камерах сидели и лежали пленники, грязные, с засохшими пятнами крови они выглядели жалкими и измученными. Меня затолкали в одну из клеток, звонко шлепнув по заднице, мерзкий хорт распускал руки, не смотря на запрет, и я начинала его бояться.

   – Ещё поболтаем, – шепнул он, я шарахнулась в угол клетки, подальше от него, сердце испуганно застучало, хорт хохотал.

   Железная дверь захлопнулась, оставив меня в крохотной камере, едва охрана вышла, свет стал в половину глуше, в полутьме виднелись только силуэты, несмотря на наличие больше сорока пленников, в коридоре стояла гробовая тишина.

   – Я доктор, если кому-то плохо, помогу, – громко сказала я.

   – Лучше потише будь, – раздалось справа.

   – Я здесь всего на шесть недель, – горько усмехаясь, ответила я.

   – У меня гноиться рука, – послышалось откуда-то в коридоре.

   – Опишите подробнее, – попросила я, устроившись на полу, отвлечься на пациента было в разы приятнее, чем думать о том, как сильно я попала.

   Выслушав жалобы, пообещала принести завтра лекарства.

   Более пятидесяти пленников, запертых здесь, оказались не только с нашего корабля: два месяца назад первая группа наёмников прибыла сюда на небольшом пассажирском судне. Почти всех заложников использовали в качестве рабочей силы, с рассветом их уводили на расчистку в лес, за каждого ожидался выкуп. Похоже, вторая удачная высадка на неизвестную планету, где они чувствовали себя богами, дала возможность пополнить ряды пленников и запасы настолько, что с третьей высадкой наёмники решили не затягивать и даже сделать обратный рейс, чтобы получить за пленных коины.

   Все это пахло большими связями и деньгами, очень кстати и то, и другое имелось у Дриввока, сына бывшего кентрийского посла. Чёртов гад убил капитана «Гаваны», похоже, тот попытался сообщить о нелегалах, и я искренно сожалела о последнем разговоре с Имманис Лими Лиу, чувствуя себя виноватой.

***

В подземных коридорах было сложно определить, начался день или нет. Резкий свет ударил в заспанные глаза, значит, пришло утро. Я провела здесь неделю, каждый день пленников уводили: мужчин на тяжелые работы в лесу, женщинам приходилось и того хуже. Только оказавшись вместе со всеми пленниками я поняла, как сильно мне повезло, в отличии от остальных женщин – изнасилования здесь были обычным делом, не трогали только троих богатых пленниц и меня. Надзиратель-хорт кружился вокруг, словно ястреб, оглашая, сколько осталось дней до приезда нового доктора, и что он будет делать со мной, а я каждый день мечтала воткнуть ему скальпель, что носила в ботинке, прямо в глотку.

   Сегодня на рассвете поймали двух новых пленников с нашего корабля. Мне тут же приказали направиться за ними, охрана почему-то провела нас мимо медкабинета, свернув, мы спустились на лифте в просторное помещение. В центре стояло две ванны, которые соединялись многочисленными иглами и проводами. Одного из пленников раздели и затолкали в сосуд, приказав мне подключить капельницы с неясным составом. Раньше я никогда не видела такого приспособления.

   – Побыстрей давай, безрукая дура, – бранился охранник, похоже, чего-то ожидая.

   Пропустив эту реплику мимо, я продолжила осторожно вводить чересчур толстую иглу в вену пленника. Вдруг дверь распахнулась, сзади раздались быстрые шаги, хорт отписал мне подзатыльник:

   – Я сказал быстрее, – гаркнул он, я нечаянно проткнула вену.

   – Мне его убить? – огрызнулась я, вынув иглу, принялась за рану.

   К нам приближался Дриввок. В сопровождении Дейдры он спешил к нам, поравнявшись, взглянул на меня:

   – Он готов? – осведомился кентр.

   – Почти, – не поднимая головы, ответила я.

   – И это работа врача? – скривилась Дейдра, увидев на руке пленника рану, – скорее бы приехал ивв Плактор, мне страшно за тебя, милый, – я демонстративно фыркнула, кентрша было раскрыла рот, но Дриввок прервал её.

   – Нет времени, Дейдра, – и она заткнулась.

   Дриввок разделся и вошел во вторую ванну, протянув руку мне. Ввела иглы, мне выдали две дыхательные трубки для интубации. Сделав все как надо, я подключила обоих к аппаратам искусственной вентиляции. Едва состав капельниц дошел до половины, как оба пациента погрузились в сон, Дейдра, стоя в изголовье ванны осторожно опустила голову Дриввока в вязкий состав. То же самое охранник сделал с пленником, дальше произошло самое интересное, оба подключенных задвигались совершенно синхронно, и только теперь до меня дошло – передо мной симулятор реальности. Раньше об этом я только слышала, но увидеть вживую не приходилось. С интересом рассматривая аппаратуру, я никак не могла понять: зачем такое дорогое оборудование здесь и причем тут пленники?

   Прошло не более получаса, охранник дал команду извлекать пленника и подключать второго. Бедный подопытный смотрел потерянным взглядом, зрачки слабо реагировали на свет, я помогла ему встать, пространственная ориентация тоже была нарушена.

   – Хватит церемониться, – охранник оттолкнул меня, грубо вытащив мужчину, швырнул его на пол.

   То же самое произошло и со вторым пленником. После получаса на симуляторе меня толкнули к капсуле Дриввока, несчастному же пленнику досталась неуклюжая помощь охранника:

   – Что вы делаете? – воскликнула я, с ужасом увидев, как ему вытащили эндотрахеальную трубку.

   – Закрой пасть! – рявкнул хорт, вырвав сразу несколько капельниц.

   – Не трогайте его! Пусть лежит, после командира помогу ему.

   – Ладно, – смягчился хорт, отпустив ещё не очнувшегося до конца кентра, отер руку о штаны.

   Дриввока осторожно переложили на кушетку, Дейдра словно моя вторая рука стояла в миллиметре и наблюдала как коршун, насколько хорошо я делаю свою работу.

   – Только попробуй ему навредить! – шипела она, провожая мои руки к очередной игле.

   Окончив с негодяем, я вернулась к пленнику и принялась за раны, оставленные от грубого вмешательства хорта.

   – Командир, ну что? – хорт поспешил к Дриввоку, похоже, тот уж пришел в себя.

   – Отстань от него! – воскликнула Дейдра, – он только глаза открыл! Милый, ты как? – сменив тон, ласково спросила она.

   – Скажи доку не тратить время, – сипло распорядился командир и я вздрогнула.

   – А второй? – с надеждой спросил охранник.

   – За второго заберешь деньги, – просипел Дриввок, меня оттолкнули прочь, а пленника вывели.

   В лагере я его не встретила.

   Вскоре я поняла: пленников проверяли на знания. Я заговаривала со всеми из них, никто даже понятия не имел, на какой планете находился. Тех, кто что-то мог разболтать, сразу же убирали, за остальных же ожидался выкуп. Странно, но меня никто не проверял, похоже, Дриввок и без симулятора мог рассказать о моём будущем.

   Сутки проходили одинаково. В общей сложности в лагере было около пяти сотен жильцов вместе с пленными. Половину дня я проводила на работах на базе: убирала, стирала, носила еду, вечером же была в лаборатории, занимаясь отравлениями, укусами и последствиями поножовщины. Тратить лекарства на большинство пленников запрещалось – я проносила медикаменты тайно, упрятав их в голенища, пожалуй, это было единственное место, за которые меня не лапали в процессе «досмотров».

   – По цепочке направо, – командовал охранник, вооруженный бластером, – ты и ты на кухню, ты – указал он одной из рук на меня, – в столовую и в лес, ты почистишь мой бластер, ты ... – распоряжался он, но я не слушала дальше, рисуя себе картину побега в лесу.

   Нас сгрузили в один мобиль, наполнив кабину до отказа и под присмотром восьми охранников, повезли в джунгли. За нами ехал второй мобиль, когда мы остановились на вырубленной площадке, из него вышел Дриввок с парой охранников. Они проследовали в лес, вооружившись бластерами, и вскоре скрылись из виду. Тем временем всех распределили по местам, работникам полагалось расчищать лес для огневой точки, а я разносила воду и готовила еду на полевой кухне.

   Воспользовавшись моментом, я наперевес с огромной флягой направилась в сторону, где скрылись Дриввок с охраной, меня мучило любопытство. За все время пребывания я так и не поняла, чем так важна эта планета? Ведь мы не вели раскопки, чтобы добыть ископаемые, не отлавливали местную фауну для продаж на чёрные рынки и вообще ничего не добывали, только расчищая лес для строительства.

   Дриввок ушел в сторону невысоких гор, что возвышались прямо в лесу и едва ли были выше самых высоких его крон. Странная форма холмов, будто из комьев глины торчала посреди травянистого леса – деревьев с твердыми стволами здесь почти не попадалось. Вдруг, под ногой что-то хрустнуло, наклонившись, я подобрала крошечный осколок со странным рисунком.

   – Куда пялишься, сучка? – окликнул меня рослый охранник-кентр и я быстро спрятала находку в рукав, – сбежать намылилась? – я мотнула головой, поспешно вернувшись к кухне.

   Пришло время обеда, расставив еду, я присела отдохнуть, климат на планете был изматывающее влажным и жарким:

   – Ты какого хрена расселась? – гаркнул хорт, схватив меня за шиворот, как котенка, – мне что, самому виски наливать?

   Сжав зубы, отправилась прислуживать к столу охраны. Едва я потянулась, чтобы подлить в стакан выпивку, как ощутила шлепок по заду, именно эту часть я ненавидела больше всего в работе на кухне.

   – Я ведь говорил не трогать её, – раздалось за спиной, из лесу вышел Дриввок.

   – Не рассыплется, – сквозь зубы процедил хорт, но руку все-таки убрал.

   – Не рассыплется, – согласился кентр, плюхнувшись на левитирующее кресло и вперив в ослушавшегося недобрый взгляд, – дело не в девке, а в моём приказе. Помнишь, что за это бывает?

   Хорт сжал кулаки огромных ручищ, молча, уставившись в тарелку. Зная статистику поножовщин в лагере, я сделала шаг назад.

   – Мы ведь поняли друг друга? – буравя бледно-серыми глазами собеседника, спросил Дриввок и хорт, сжав мощные челюсти, кивнул. – И кстати, где мой чёртов кион? – обратился он ко мне, и я поспешила за другой бутылкой.

   Вечером сидя в лаборатории, рассматривала находку в свете медицинских ламп: небольшой осколок от чего-то, напоминавшего диск был таким легким и прочным, что я силилась вспомнить, на какой металл это похоже, но так и не нашла сравнений. Крошечный осколок украшал знак на каком-то языке, или быть может, просто рисунок.

   ¬– Неужели планета обитаема? – тешила себя я, – в таком случае бежать в джунгли не так уж страшно.

   Вдруг дверь за спиной с грохотом отварилась, ударившись металлической ручкой о стену, я вскочила на ноги, тут же развернувшись. На пороге с бутылкой киона стоял пьяный Дриввок, хищно глядя на меня, я почувствовала неладное, но убедительные слова никак не шли на ум. Кентр отвернулся к замку, выудив из кармана ключ, замок щелкнул, вместе с моим сердцем. Вошедший повернулся и секунду помедлив, сделал шаг ко мне, я попятилась назад, все происходило в абсолютной тишине. Не сводя с меня белесых глаз, он поставил бутылку и двинулся вперед, я бросилась вправо, спрятавшись за железной кушеткой, он оттолкнул её, со звоном ударив в стену. Увернувшись, я побежала к двери, но кентр ловко перехватил меня, повалив на кушетку, я закричала, пытаясь вырваться, но он одной рукой разорвал рубашку на моей груди, принявшись за брюки:

   – Нет, нет! – кричала я, отчаянно брыкаясь, но Дриввок сорвал мою одежду, и грубо раздвинул ноги.

   Прижав меня к холодному железу, он до боли сдавил запястья, второй рукой расстегивая свои брюки, я не могла вырваться, сжавшись, я отвернулась и заплакала:

   – Пожалуйста, не надо! – всхлипывая, прошептала я и Дриввок замер, я посмотрела в глаза, в надежде, что это его остановит, – пожалуйста…

   Вдруг, резко схватив меня за талию, поставил на ноги, до одури сжав в ручищах, я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, он склонился надо мной так близко, что горячее дыхание опалило кожу:

   – Я бы мог сделать с тобой что угодно, ты в полном моём распоряжении, – сказал он, всхлипнув, я лишь согласно кивала.

   Несколько мучительно долгих секунд он стоял рядом, не разжимая хватки, обнаженная я стояла в полной его власти и тряслась от страха, меня бил озноб. Поддавшись вперед, он шумно втянул запах моих волос и резко оттолкнул прочь.

   Каков же был мой испуг, когда на следующий день меня отправили убирать комнату Дриввока! Вызвав грузовой открытый лифт, мы с охранником быстро неслись вверх, свет проникал в тоннель, освещая лифтовую шахту длинными лучами, будто те падали сквозь толщу воды, мне вспомнился океан Виктории, в котором купалась в детстве, и на глазах навернулись слезы. Лифт дернулся и остановился у небольшого уступа, за которым сразу была дверь, ватными ногами я шла вслед за охранником, уборочный инвентарь казался неподъемным, похоже, Дриввок все же передумал.

   – Стучись, – приказал хорт, оставив меня у двери с одной стороны и глубокой шахты с другой.

   Я отогнала дурные мысли: в конце концов, в лагере рядом с Дриввоком была Дейдра, а она вряд ли позволит случиться тому, что было в лаборатории, эта мысль меня успокоила. Постучала, открывать не спешили и я, ничуть не расстроившись, подошла к краю уступа, устремив взгляд вверх. Комнаты Дриввока находились на самом верху, выше помещёний не было, стены лифтовой шахты были обработаны так же плохо, как в моей лаборатории, из-за чего множество широких уступов усеивало путь к свету, что лился сверху. Шахта закрывалась решеткой с крупными прутьями, план созрел моментально – это место было лучшим для побега.

   Вдруг дверь за моей спиной щелкнула, заставив дернуться. Я вошла, несмело оставшись на пороге, автоматическая дверь тут же захлопнулась, отрезая пути к спасению, я ощутила себя несчастной мошкой в лапах безжалостного паука.

   В большом полутемном помещёнии был минимум мебели: кровать, экран на стене, столик и два больших кресла, в одном из которых я не сразу заметила хозяина обители. Ронт сидел в полутьме, отвернувшись спиной, и глядел в экран, что транслировал какую-то галактику, он потягивал что-то из хрустального стакана и совершенно не обращал внимания на меня. Немного подумав, включила пылесос, он тихо заработал, и я принялась убирать, не сразу заметив, как кентр поднял опустевший стакан, ожидая, что я наполню его. Оставив уборку, я послушно проследовала через весь зал, шаги гулким эхом разносились вдоль стен, взяв со столика бутылку, протянула руку за пустым стаканом, опасаясь коснуться кентра, замерла на месте. Заметив это, он поставил стакан, но едва я потянулась за ним, он схватил меня за руку, развернув запястье, осмотрел синяки, что остались после вчерашнего:

   – Такая нежная кожа, – сказал он, и медленно приблизив моё запястье к губам, поцеловал.

   Я сжалась, едва справляясь с желанием не броситься бежать, он, почувствовав это, отпустил мою руку, уставившись в экран.

   – Ты знаешь, что это за галактика? – вдруг спросил он.

   – Нет.

   – Это UDFj-39546284, самая далекая галактика, больше 13,4 миллиарда световых лет, если считать от твоей Земли, она почти не изучена, – ответил Дриввок, – когда учился в академии, всегда думал, что отправлюсь туда.

   – Зачем? – осмелела я, – ведь можно найти планеты поближе, где тоже можно стать богом.

   Неожиданно Дриввок рассмеялся:

   – Теперь я вспомнил, с кем говорю, Бетельгейзе Герц, известная грубиянка нашего класса, – сквозь смех, сказал он.

   – Тебе тоже нечем гордиться, – спокойно заметила я.

   – А ты думаешь, тебе есть чем? – хохотнул он, наши глаза пересеклись в молчаливой дуэли.

   – Конечно есть, я, например никого не убивала, – прошипела я.

   Дриввок рассмеялся, хохот разлетелся по пустому залу, отдаваясь жутким эхом.

   – Ты думаешь, я не знаю, кто надоумил капитана на сигнал бедствия? – бросил кентр, я сжала кулаки, – мои люди должны были отсоединиться в жилом отсеке в течении следующих суток, и вы бы полетели дальше. Всего лишь «авария», с трагической пропажей одного отсека, если бы не ты, Бетельгейзе, – смакуя каждую фразу, оповестил кентр.

   Внутренности сжались, до тошноты сдавив желудок:

   – Почему я должна верить твоему лживому языку? – прошипела я.

   – Уже не боишься меня? – спросил он, взглянув с насмешкой.

   – Я здесь постоянно боюсь, – прямо сказала я, – за меня некому платить и это значит, что меня убьют, когда прибудет доктор. Поэтому мне пора перестать бояться.

   – Ну-у, – протянул Дриввок, откинувшись в кресле, – не прибедняйся, твой дедушка наверняка не оставил внучку без денег.

   – Последний коин дедушки отдан на мой диплом, – развела руками я, – может, им я смогу откупиться от тебя?

   – Это вряд ли, – ответил кентр, поднявшись на ноги, – но ты можешь попробовать заплатить по-другому. Сама ведь знаешь, кто тут бог, – сказал он, потянувшись к пуговицам на моей форме.

   – Не трогай меня! – потребовала я, задержав его руку.

   – Хорошо. Тогда тебя тронут охранники, – нагло осклабился кентр, я испуганно замерла на месте, – раздевайся, – приказал он, отступив на полшага.

   Я покраснела от злости и беспомощности, нагло ухмыляясь, напротив стоял Дриввок, словно тигр, ожидавший последнего вздоха раненой лани. Я давно обдумывала план побега и теперь, увидев расположение комнаты кентра, сформировала его окончательно. К тому же, если я ему откажу, меня ожидает тоже, что у других пленниц.

   Я поджала губы, оставалось только немного потерпеть. Последняя пуговица медленно выскользнула из петли, обнажив грудь, кентр не сводил с меня глаз, наблюдая за каждым движением. Я сбросила одежду, оставшись перед ним обнаженной. Он подошел ближе, медленно провел по груди, скользя по животу, опустил тёплую ладонь ниже, прижавшись к лону и замер, приблизившись для поцелуя, оставив место для моего первого и такого унизительного шага:

   – Думал об этом ещё со школы, – улыбнулся он, – ты должна постараться, – добавил кентр, и я послушно приникла к его губам.

   Поцелуй, как ни странно, оказался терпимым, мне не было противно. Похоже, почти двухмесячное отсутствие мужчины могло сотворить чудо даже с Дриввоком. Расстегнув его форму, бросила одежду на пол, и, усадив кентра в кресло, села сверху. Он стонал от каждого моего толчка, сжимая бедра, закрывал глаза, утопая в ощущениях. Склонилась над ним, длинные волосы упали на белоснежную кожу, я поддалась вперед, оставив горячий поцелуй на его шее и приникнув к торсу своей грудью, ускорила темп, позволив ему получить оргазм.

   Пришлось пробыть в его комнате несколько часов, удовлетворяя прихоти. Переступив через собственную гордость, я старалась не думать об этом, лишь надеясь, что это даст путь к свободе, и когда-нибудь я все забуду. Дриввок остался доволен, и теперь мне осталось лишь подготовиться к следующему визиту в его покои.

   Собрав нужный состав в лаборатории, я спрятала шприц в верхний ящик так, чтобы он был под рукой. Прошло долгих три дня, Дриввок больше не звал меня, похоже, пришла пора думать о другом плане.

   Сидя в лаборатории, я зашивала рану от ножа на плече очередного драчуна. Хорт отпускал бесконечное количество пошлых шуточек, как вдруг ко мне ворвалась целая толпа охранников, перепачканные кровью, они несли на руках раненого, плюхнув тело на кушетку, один из них грубо швырнул меня к раненому. Склонившись, я поняла, что спешить уже некуда: широкая полоса, что рассекла кентра от правого плеча до живота, заставила истечь его кровью за секунды. Словно хлыст прошелся сквозь его тело, края раны идеально ровные, это точно был искусственный предмет необычайной остроты, такого холодного оружия я точно никогда не видела. Надев перчатки, я немного приоткрыла рану, в глубокой борозде прощупывался хребет, вдруг палец уперся во что-то острое, взяв щипцы, извлекла из кости умершего крошечный осколок металлического диска, точно такого же, что попался мне в лесу:

   – Его убили местным оружием, – констатировала я почти радостно, швырнув осколок в лоток.

   Воцарилось молчание, охранники переглянулись, один из них заговорил:

   – Пикнешь про местное оружие хоть одной душе в лагере, и я тебя по кускам разделаю. Усекла?

   – Ага, – скрестила руки на груди я.

   – Никому о том, что видели, – распорядился хорт, и его спутники кивнули, быстро подобрали тело и унесли прочь.

   Теперь не оставалось сомнений: планета обитаема. Мало того, она населена разумными существами, способными произвести оружие, и то, что здесь ведется работа по очистке под строительство, говорит только об одном: вопреки всем конвенциям Лиги Планет, они собираются колонизировать планету, которая принадлежит разумным существам. Поэтому им приходиться действовать тайно, пока тут перед официальным анонсом не пройдет хорошая роботизированная зачистка. А после, можно будет спокойно объявить об открытии и добавить планету в список колонизированных и начать использовать её ресурсы, дружно позабыв, что пришлось пару месяцев назад вырезать разумное население. Какие богатства здесь скрывались, раз кентры готовы были пойти на такие огромные риски и нарушить законы содружества? Что-то очень, очень ценное таилось на бурой планете, вот если бы я смогла раскрыть намерения Дриввока!

   Воображение рисовало сцену счастливого спасения неизвестной расы под вспышки голограмеров. Слава обрушиться на меня водопадом, внучка Томаса Герца спасла от уничтожения целую планету и её разумных жителей. А уж сколько коинов посыплется в мои карманы!

    Думая об этом, я не спала всю ночь. Оставалось всего лишь сбежать, заснять обитателей планеты и отправить видео на телевидение – общество не позволит убивать разумных существ, а я получу славу, о которой мечтала, ещё сидя на коленях у дедушки.

ГЛАВА 6. УДАЧА ВЫБИРАЕТ СМЕЛЫХ

Прошло ещё два дня, я тщательно запоминала расположение всех объектов на базе, опасными были только первые восемьсот метров, дальше от сторожевой вышки меня бы укрыл лес. Если начинать путь от покоев Дриввока, необходимо было совсем немного подняться вверх по уступам лифтовой шахты, потом спуститься по пожарной лестнице с крыши третьего этажа и бежать влево, в лес, с правой же стороны была река. Но Дриввок позабыл обо мне, и я решилась пойти в ва-банк.

   Это случилось в тот день, когда я должна была работать на территории базы, срубая мачете быстро прорастающую поросль леса во внутреннем дворе. Вооружившись рабочим инструментом, я специально отправилась за той группой, которую обычно избегала – в охранниках был мой «любимый» хорт, что лапал меня за зад при Дриввоке в лесу, ежедневно напоминая мне, сколько осталось дней до приезда нового доктора и что он будет со мной делать после. Но в этот день его компания была идеальна.

   Устроившись недалеко от охранника, я принялась рубить травяную поросль, что всего за неделю доросла почти до пояса. Дождавшись обеда, я удостоверилась, что Дриввок вернулся на базу – его мобиль стоял у входа. Рядом с местом работы находилась вышка с патрулем, момент был подходящим и я, склонившись уж чересчур низко для рубки стеблей, бросила красноречивый взгляд на хорта, выгнувшись как кошка, откинула срубленную траву подальше, вновь послав ему похотливый взгляд. Хорт занервничал, сначала не поверив своим глазам, но уже через пару минут стал втягиваться в игру, потирая руки и жадно осматривая мой зад. Он стал оборачиваться по сторонам, в поисках укромного местечка и вскоре, подозвав меня, затащил под навес для мобилей.

   Он схватил меня за грудь двумя своими руками, а двумя другими принялся ловко расстегивать пуговицы на моей форме, справившись, он стянул её, оставив на мне только белье, и тут я сказала:

   – Отстань, я передумала.

   Хорт уставился на меня изумленно, даже не думая выпускать добычу из рук.

   – Отпусти меня, – нагло потребовала я и в полсилы рванулась вперед, хорт запросто поймал меня.

   – Стоять, дрянь! – прошипел он и, размахнувшись, ударил меня по лицу, я в ответ ударила кулаком, получив ещё сильнее.

    Кровь полилась из моего носа, скула заболела, этих побоев было достаточно, хорт разорвал мой лифчик и, удерживая меня, принялся спускать свои брюки, подтянув ногу к себе, я выудила из ботинка скальпель, секунда – и я полоснула по толстой шее. Хорт закричал, схватившись за рану, а я с оглушительным воплем понеслась на центральную площадку базы. Обезумев, охранник бросился за мной, повалив, стал бить, я истошно вопила изо всех своих сил, собралась целая толпа.

   – Прекратить! – раздался голос того, ради кого был устроен спектакль, сквозь зевак к нам направлялся Дриввок.

   Хорт метнул на меня испепеляющий взгляд, замахнувшись, а я нагло улыбнулась в ответ, тут же хорошенько получив по лицу. В следующую минуту моего обидчика скрутили, я села, вытирая кровь из носа, изо всех сил изображая жертву.

   – Эта девка сама меня хотела! – заорал охранник, пытаясь вырваться.

   Дриввок подошел вплотную к нему и, вскинув бластер, сказал:

   – За повторное нарушение приказа, – алая вспышка оставила дыру в черепе хорта, мне пришла пора разрыдаться.

   Дриввок бросил на меня растерянный взгляд, но не рискнул при всех подойти, я прожигала его щенячьими заплаканными глазами:

   – В медпункт, – распорядился кентр и меня поднял охранник.

   Оставив меня в лаборатории, он остался у двери, и вскоре, как я и рассчитывала, ко мне явился сам командир. Я обрабатывала свои раны, изо всех сил изображая мучения, Дриввок остановился в дверях, нерешительно глядя на меня. Пришлось изобразить ещё большие страдания, кентр не выдержал, забрал у меня раствор и принялся обрабатывать побои, я всхлипывала, не желая заканчивать спектакль раньше времени:

   – Не реви, – попросил он, стараясь казаться невозмутимым, но я чувствовала, что это не так, – тебя никто не тронет, – пообещал он, стерев мои слезы, я всхлипнула погромче.

   Потупив глаза в сторону, выдержала достаточно драматическую паузу и прошептала:

   – Спасибо, – и жалостливо взглянула на него.

   Недолгое промедление, и я, потянувшись к нему, обняла, все ещё всхлипывая. Сердце кентра ускорило темп, глупыш купился с потрохами, неловко ответив на объятия. Этот трюк прекрасно срабатывал ещё в интернате на воспитателей: когда тебя бьют каждый день, любые способы выживания хороши и это я уяснила прекрасно.

   В эту же ночь с убойной дозой снотворного в кармане, я поднялась вслед за охранником в комнату Дриввока. Оказавшись на уступе, мельком осмотрела путь наверх: всего несколько метров показались слабым препятствием, и это придавало сил. Лифт остановился, пришлось сойти на уступ, на этот раз дверь была открыта – кентр ждал меня, отчаянно желая поиграть в спасителя.

   Войдя внутрь, сразу же заприметила поднос с фруктами, такой еды я не видела уже давно, да и вообще нормальной еды: пленных кормили безвкусными белковыми блоками. Дриввок заметил взгляд:

   – Приглашаю тебя на ужин, надеюсь, про ботинки сегодня не вспомнишь? – хохотнул он, указывая на кресло рядом с ним, но я не спешила подчиниться.

   Взглянула на свои чудом уцелевшие часы, всего половина десятого, темнеет на этой планете только к одиннадцати, надо было тянуть время. Перевела взгляд на кентра, он выглядел уставшим, даже в полумраке были заметны темные полосы, что пролегли под бледно-серыми глазами.

   – Я бы хотела принять душ, – заявила я, желая как можно меньше времени провести в его компании, кентр кивнул.

   Он провел меня в огромное помещение, что служило ванной, просторная каменная чаша быстро наполнилась горячей водой. Ронт подошел со спины, покрывая шею осторожными поцелуями, потянулся к одежде, но я не позволила себя раздеть, опасаясь за шприц, сбросила одежду самостоятельно:

   – Он ведь не сделал то, что собирался? – спросил Дриввок, задержав руки на моих плечах.

   – Нет, – ответила я, с сожалением отмечая, что поцелуи Ронта все ещё мне не противны.

   – Хорошо, – прошептал он, нежно касаясь моих обнаженных бедер.

   Его ладони переместились выше, сжав мои соски, стон сорвался с губ, к своему позору, я хотела этой близости. Погрузившись в тёплую воду, оказалась в его руках, прикосновения будоражили, заставляя стонать от каждого импульса его тела, кентры слыли хорошими любовниками и теперь я в этом убедилась. Нежно сжимая объятия, Ронт вытворял невероятные вещи, ворочая меня словно безвольную куклу и доставляя неземное удовольствие. Перехватив инициативу, села сверху, покачиваясь бедрами в такт, он ласкал мою грудь, но вскоре стал настойчивее, жадно прижимая меня к себе и все ускоряя темп. Вскрикнув, разжала ослабевшие пальцы, едва не рухнув вводу с головой, но Ронт подхватил меня и, сжав до боли, сразу довел до пика. Закончив, он потянулся к моим губам, оставив горячий поцелуй.

   Дриввок не спешил разжимать объятия, внимательно рассматривая меня, я чувствовала, как его взгляд скользит, поднимаясь от груди к моему порозовевшему лицу.

   – Ты ведь прекрасно знаешь о своей красоте, не так ли? – нарушил тишину он, но я не удостоила его ответом, – не удивлюсь, что тот охранник сказал правду.

   – Это не так, – жалобно возразила я, максимально смущенно взглянув в белесые глаза, кентр был умен и мог раскусить план, разоткровенничайся я хоть немного, – от роли невинной жертвы нельзя было отступать даже на миллиметр.

   Повисла пауза, капли воды гулко падали с волос в ванну. Он все ещё смотрел на меня, выискивая правду, которую и сам не хотел принимать. Дриввоку так хотелось позаботиться о ком-то, что это вызывало смех, и я едва держалась, оставаясь в роли несчастной. Кентр, под приказом которого готовилась к зачистке целая планета, видимо, осознавал происходящее, и отчаянно вцепился в возможность спасти хотя бы кого-то, хотя бы на сколько-то. Ведь даже злодеи хотят спокойно спать по ночам, убеждая себя, что они не так уж плохи.

   – Предупрежу охрану, что ты останешься, – сказал он то, ради чего я так долго трудилась, – не хочу сегодня быть один, – похоже, звезды сегодня светили в мою сторону.

   Выглянув из ванной, убедилась, что кентр действительно отпустил охрану: до свободы оставалось меньше часа. Быстро одевшись, вышла к Дриввоку, он указал на кресло, и я устроилась напротив, искоса глянув на часы. Ронт осторожно коснулся моей руки, вложив фрукт, я подняла на него грустные глаза, максимально убивая любые его подозрения.

   – Поешь, ты выглядишь уставшей, – и я не смогла сопротивляться, сладкий сок брызнул в рот, от удовольствия буквально закрывались глаза. – Все должно было случиться не так, вы не должны были пострадать, – изливал душу Дриввок, пока я с аппетитом уплетала фрукты и думала о побеге, заставляя себя изо всех сил не выдать что-нибудь правдиво-едкое. – ... Но капитан подал сигнал и все пошло не по плану, – долетело до меня и мои внутренности сжались.

   Ведь отчасти, пусть и самой малой, если слова Дриввока были правдой, в этом была и моя вина. От одной только мысли о гибели стольких существ моё сердце холодело, отложив в сторону фрукт, я не удержалась:

   – Ради чего ты делаешь это? – кентр встретил меня холодным взглядом, но вскоре смягчился, – мы оба знали, что если я и буду болтать что-то, то уже совсем недолго.

   – Эта планета не имеет равных, Бетель, – ответил кентр, вальяжно раскинувшись в кресле, – исследовательский зонд моего отца нашел её два года назад. Анализ рептилий отсюда показал, что животные постоянно продуцируют соматотропин, мелатонин, дегидроэпиандростерон и другие гормоны, – перечислял Дриввок и я удивленно уставилась на него, сопоставляя услышанное со всеми знаниями о природе живых организмов, – они продуцируют их на протяжении всей жизни, ни по одному живому образцу с этой планеты нельзя определить возраст. Ты ведь понимаешь, что это значит?

   – Они, – мой голос дрогнул, я сглотнула, – вечно молоды?

   – Именно, – улыбнулся Дриввок, наслаждаясь моей реакцией.

   Я было открыла рот, но тут же закрыла обратно, забыв, что хотела добавить. Услышанное едва ли могло уложиться в голове за один вечер. Однако одно я теперь понимала точно: огласка такой планеты будет фурором, бомбой, что затмит все предыдущие открытия, и ставки в этой игре только что взлетели до небес.

   – Замечталась? – хохотнул собеседник, о котором я и вовсе позабыла, – я отдохнул, так что можешь приступать к уговорам спрятать тебя к приезду нового доктора.

   – Уговорам? – переспросила я, и Дриввок осклабился, – ах, да, – подыграла я, скользнув со своего кресла к нему на колени.

   Он приник к моим губам так, как влюбленные целуют на прощанье. Что ж, пусть так оно и будет. Потянувшись к карману, выудила шприц со снотворным – мгновение и вся доза оказалась под белой кожей, Дриввок ошарашено вскрикнул, схватившись за место укола. Не теряя времени, отскочила прочь, снотворное должно подействовать меньше, чем за минуту, но эту минуту ещё предстояло выдержать в схватке с противником, что был тяжелее вдвое.

   – Ах ты, сучка! – воскликнул кентр, быстро направившись ко мне.

   Увернувшись, побежала в ванную, чтобы укрыться за дверью, снотворное не желало действовать, Дриввок все ещё ловко преградил путь, я бросилась к выходу. Кентр схватил меня, свободной рукой, что было мочи размахнулась, но он опередил меня, сжав до хруста. Вместо крика вышел тихий вздох, я зажмурилась, приготовившись к смерти в этих лапищах:

   – Что ты вколо... Ло..Лол.. – выдохнул Дриввок и я открыла глаза, язык кентра стал заплетаться, он осоловело всматривался вперед, очевидно рассматривая сразу несколько моих лиц, что плавали у него перед глазами.

   – Что надо, сладкий, – расплылась в довольной улыбке я, хватка Ронта ослабла, секунда и он рухнул на пол с таким грохотом, будто был мешком.

   Переступив через кентра, побежала к его шкафу, встроенному в стене, но дверь защищал пароль. То же было и с тумбой, в единственной открытой полке лежал небольшой пистолет, схватив его, я бросилась к дверям.

   Две Луны дикой планеты находились почти в зените, их голубой свет лился из небольшого отверстия над головой, они достаточно осветили уступы и тоннель. Заткнув за пояс пистолет Дриввока, я прогнала прочь лишние мысли, сохранив ясность, двинулась на стену. Шаг, другой, третий, уступов было множество, оставалось только не торопиться с выбором и не паниковать, как вдруг моя нога соскользнула, сердце чуть не упало в бездну, в которую опустилась нога. Вернув ногу и самообладание, я сделал ещё один шаг. Глупый кентр был настолько самоуверен, что отправил охрану прочь, и я могла провисеть на подъеме хоть целый час, здесь больше не было жилых комнат, и меня бы никто не обнаружил. Думая об этом, поднималась все выше, вскоре добравшись до решеток вентиляции, что располагались на крыше. Прутья были столь грубо сваренными и крупными, что я без особого труда протиснулась наружу, дальше оставалась самая опасная часть – восемьсот метров до травяного леса. Ползком я спустилась на пол пролета вниз к пожарной лестнице и, прижавшись к стене так сильно, будто сама была её частью, спустилась вниз.

   Слева была спасительная тень деревьев, что росли здесь с бешеной скоростью и обступали лагерь плотной стеной, я прислушалась – на сторожевой вышке шла тихая беседа, охрана честно несла караул. Луч прожектора лениво ворочался по кругу, вылавливая на свет пустой вытоптанный двор и клочки невысокой травы, укрыться было совершенно негде. Сердце барабанило, казалось, уже в самой глотке, я сглотнула, но во рту было сухо, как в пустыне. И о чем я только думала?

   Но пути назад не существовало, оторвавшись от стены, бросилась навстречу своему страху. Луч прожектора резко сменил ход, направившись в мою сторону, но я вовремя запрыгнула под сваи, на которых стояла сторожевая вышка. Прижавшись к бревнам, немного перевела дух, до леса оставалась всего половина пути, как вдруг сзади кто-то сказал:

   – Какого чёрта? – я молниеносно выхватила пистолет и выстрелила.

   Вспышка озарила ночь, охранник рухнул на землю, так и не заправив штаны, а я со всех ног бросилась вперед. Не разбирая дороги, я мчалась так быстро, как никогда в жизни, за мной началась погоня. Кто-то попытался стрелять по кустам, алые вспышки бластеров проносились мимо словно молнии, я падала и поднималась, не чувствуя боли. Преследователи гнались за мной, с шумом разгребая травяные деревья, как вдруг земля под ногами провалилась, я со всего маха рухнула в воду. В попытке добраться до спасительного леса я перепутала стороны и вместо чащи бросилась прямо в неизвестную реку. Выстрелы прекратились, дальше преследовать беглеца смысла не было, я едва справлялась с могучим холодным потоком, что тащил меня вперед, норовя утопить. Я инстинктивно хваталась руками за воду, течение подбросило проплывающее мимо дерево, сделав рывок, я повисла на нем, хватаясь изо всех сил за скользкий ствол.

ГЛАВА 7. КАТОРИУМ

Солнце сильно жгло, лицо обдал ветер. Не было сил открыть глаза, тело изнывало от ран, что достались от ночного купания. Сделав неимоверное усилие, я открыла тяжелые веки и огляделась: кругом неподвижной стеной стоял высокий травянистый лес. Я лежала на обломке дерева, которое спокойно несло тихое течение небольшой речушки с темно-коричневой, но все же прозрачной водой. Силы покинули меня, и я вновь опустилась на плот. Голова нестерпимо болела, и я закрыла глаза, отдавшись на волю течения.

   Только вечером, когда над лесом густо нависло звездное небо, усыпанное мириадами звезд, я почувствовала в себе силы доплыть до берега. Течение все также неслось вперед по зарослям странного леса подальше от пиратского лагеря. Я вспомнила про Дриввока, интересно, каково будет его лицо, когда он будет объясняться перед охраной? Прохлада вечера придала мне силы, приподнявшись, забросила ноющую ногу на плот и осмотрела раны.

   Правая голень была сильно рассечена и опухла, постоянная боль не предвещала ничего хорошего, остальные части тела, не считая ран и ушибов, были в порядке. Необходимо было срочно бинтовать ногу. Аккуратно опустив раненую конечность в холодную воду, я погребла к берегу. Ночью было опасно высаживаться в незнакомый лес, но моя нога не оставила времени на промедление. Без помощи к утру может начаться заражение.

   Густая влажная земля липла к ногам и рукам, перебирая конечностями как хромой пес, я поползла в темный лес. В травяных джунглях было тепло, влажно и тихо. Тепло исходило прямо из самой земли, и нагретый туман густыми клубами поднимался вверх. Чем дальше я ползла вглубь леса, тем теплее становилась земля. Мне не встретилось ни одного походящего куста с твердым стеблем для самодельной шины, вокруг были только травяные деревья с мясистыми стеблями, полными влаги. Нога сильно болела, повинуясь первобытным инстинктам, я все же ползла вперед, перебирая оставшимися конечностями по липкой грязи. Теперь, оказавшись раненой, без лекарств и помощи в джунглях, идея о побеге перестала мне казаться чем-то разумным. Я тысячу раз пожалела:

   – Может, Дриввок и правда бы оставил меня в живых? – делая небольшие перерывы, я лежа прислушивалась к звукам дикого леса. – Хотя стоит ли надеяться на существо, которое собирается зачистить целую цивилизацию? Правильно, вряд ли. Побег был единственным шансом выжить и, если все звезды над моей головой станут в ряд – сообщить об этой планете.

   Запретив себе думать иначе, я продолжила путь в поисках шины. Справа от меня, чуть поодаль, доносилось тихое поскуливание какого-то животного, наблюдавшего за мной от самой реки.

   - Ууууисс-с!Ууууиии-сс! – напевало на свой лад оно где-то в зарослях.

   Скорее всего, это было что-то мелкое и осторожное. Так или иначе, оно не отваживалось ко мне подходить, и я надеялась, что оно все же потеряет интерес и убежит до того, как я окончательно ослабею. Слева, где-то в самой гуще слышалось пощелкивание, похожее на тот звук, который издавали маленькие двуногие «ящерки», которых мы встречали на пути к лагерю пиратов.

   – Они безобидны, безобидны...– повторяла я, отгоняя страх.

   Отдохнув, я продолжила ползти, прощупывая почву вокруг в поисках подходящих предметов. Боль усиливалась, голова кружилась, и я из последних сил старалась не отключаться, наклонившись к тёплой земле, зачерпнула грязи и приложила ко лбу, влага немного взбодрила меня, и я продолжила путь.

    В лесу становилось темнее и прохладнее, светило постепенно заходило за горизонт, я упала на землю и, перевернувшись на спину, посмотрела в верх, за вершины травяного леса, что обступал меня плотной стеной. На темнеющем синем небе уже густо скопились облака, скорее всего на этой планете часто идут дожди из-за такой влажности, светило имело оранжево-красный цвет и окрашивало нависшие грозовые тучи в причудливые оттенки. Раздались грозовые раскаты, тучи ещё больше почернели и наконец, на лес хлынул ливень, непроглядной стеной омывая все вокруг. Я открыла рот и с наслаждением стала пить тёплую влагу, поток омывал раны, и они переставали так сильно болеть. Сначала я радовалась дождю, но после нескольких часов непрерывного ливня, я уже стала сомневаться в его полезности. Одежда набрякла и, прилипнув к телу, мешала ползти, грязь под ногами превращалась в жидкую кашу и в некоторых местах достигала такого уровня, что мне приходилось вставать и пересекать очередную лужу, волоча за собой опухшую до размеров колоды, ногу.

   Дождь усиливался. Собравшись с силами, я разорвала остатки мокрой формы, и теперь она свисала по бокам двумя безобразными кусками, едва прикрывая зад, но зато так стало гораздо легче двигаться, и я продолжила свой бесцельный путь. Впереди за густой пеленой дождя проглядывались большие выступающие из воды валуны, и я поспешила к ним, перейдя кашеобразную лужу, которая доходила до самого пояса, я взгромоздилась на плоский тёплый валун.

   То ли от того, что у меня начиналось заражение, то ли ливень стал холодным, но меня начинало лихорадочно трясти. Поджав здоровую ногу к себе, я попыталась согреться, хорошо ещё, что камень подо мной впитал в себя дневное солнце и теперь немного грел филейную часть. Зубы стучали. В кромешной тьме я пыталась изо всех сил напрячь зрение и осмотреться вокруг, но бесполезно, из-за туч луны скрылись, ночь была абсолютно чёрная и густая мгла поглотила все вокруг. Только непрерывным, не стихающим потоком шел этот проклятый дождь, и мне стало казаться, что ему уже никогда не будет конца. Силы покидали меня, я чувствовала, что скоро опять потеряю сознание. На ощупь я взобралась выше на валун и упала без сил.

   Сложно сказать, сколько времени я так пролежала, но, когда пришла в себя, уже занималась заря, и стало холодно. Я взглянула на свою ногу – зрелище было ужасное. Она распухла раза в три больше нормальных размеров и теперь больше напоминала столб, чем человеческую конечность. Темно-бордовые пятна окутали всю поверхность ноги, у меня началось заражение. Сил рассуждать правильно ли я поступила, сбежав или проще было погибнуть от пули через пару недель, становилось все меньше. Что ж, ещё есть пара суток до того, как я в муках умру от заражения на этой далекой забытой всеми богами планете.

   Желудок подвело сильной болью, тут, наконец, я вспомнила, что давно не ела. Я огляделась вокруг. Все той же густой стеной стояли травяные деревья, а я находилась на одном из нескольких камней посреди огромной лужи, или точнее маленького озерца из грязи и слоя воды сверху. Выбраться отсюда не представлялось возможным, так как я могла завязнуть в озере, как в болоте.

    – Кажется, я влипла! – подумала я и горько усмехнулась, выбраться я не могла из этого озерца как раз из-за того, что грязь была липкой.

   Вдруг резкая боль пронзила мою здоровую ногу, что лежала у края валуна. Мелкая, размером с ладонь темно-желтая чешуйчатая гадина, впилась в неё своими острыми зубами и как только я попыталось её прихлопнуть, шустрая тварь отпрыгнула с помощью своих четырех ластоног и быстро нырнула в грязевую лужу, исчезнув так же неожиданно, как и появилась. Но, не успела я опомнится, как в руку впилась ещё одна проворная кровопийца. На этот раз я изловчилась и все же отбросила ладонью существо обратно в водоем. Послышался противный резкий писк, я оглянулась, на меня плотной стеной, то и дело выпрыгивая из грязевой лужи, надвигались эти зловредные создания. Я приготовилась отбиваться и не прогадала, они быстро достигли моего валуна и принялись массово выпрыгивать, впиваясь острыми мелкими зубками и быстро отпрыгивая в воду, повсюду на теле оставляя круглые следы от кровоточащих укусов. Я отбивалась изо всех сил, яростно размахивая руками, но все же они сильно меня потрепали. Минут через пять-шесть существа все же отступили в свое мутное грязевое убежище, а я осталась вся искусанная на валуне среди нескольких трупиков этих кровожадных мелких гадин. Раздосадованная, я стала осматривать раны.

   – А вдруг существа ядовиты? – промелькнуло в голове, – хотя с моей ногой это уже безразлично, – тут же сама себе ответила я.

   Устав, присела на валун и вновь вытянула ноги, сломанная конечность выглядела так же паршиво, как и утром. Желудок опять резко свело от боли, и я с новой целью оглядела трупики на валуне. Солнца начинали припекать, на камне становилось жарко, и я решила попробовать поджарить их, но на вкус они были такими мерзкими, что меня вырвало – не смотря на сильный голод, есть их было невозможно. Сил совсем не осталось, и я разлеглась