Оглавление
АННОТАЦИЯ
Какой бы красавицей девушка ни родилась, это совсем не гарантирует ей счастья. Особенно на планете, где судьбу своих дочерей решают отцы. И лишь единственный раз в году – в ночь праздника Первой богини любая получает шанс встретить того, с кем будет счастлива. У Трианы уже есть жених, который снится лишь в кошмарах, поэтому она решается на побег в надежде изменить свою судьбу. Всю ночь беглянка танцует с невообразимо прекрасным белокрылым ангелом, но утром всё оборачивается совсем не так, как рассчитывала непослушная дочь. Была ли то шутка богини или Триана и впрямь обрела настоящую любовь, ей предстоит узнать уже будучи женой незнакомца с далёкой и страшной огненной планеты.
ГЛАВА 1
Триана смотрела в зеркало и пыталась изобразить самые разные чувства. Вот она удивлена, теперь смущена... Но каждый раз девушка недовольно кривилась и понимала, что ничего не получается. Глаза её, несмотря на все старания, выражали одно и то же — надежду и желание нравиться. Сегодня никто не увидит лица Трианы, не услышит голоса, поэтому говорить она сможет лишь глазами, если, конечно, получится сбежать…
— Что делаешь? — заглянула в комнату Минира, самая старшая из семи сестёр. — Поможешь выбрать мне платье?
Вздохнув, Триана поднялась со стула, на котором провела последние два часа, пытаясь научиться ясно выражать свои мысли лишь взглядом, и отправилась в комнату к сестре. Сегодня знаменательный день, точнее, ночь. Только раз в году девушки планеты Нурриан получают право веселиться в обществе мужчин и впоследствии выйти замуж за того, кого встретили на празднике Первой богини. И только самой старшей своей дочери Дан Кирнит разрешил отправиться сегодня искать свою судьбу. Не потому, что он желал ей счастья, а лишь от того, что для умницы, но отнюдь не красавицы Миниры так и не нашлось ни одного жениха среди тех, кому отец готов был отдать дочь. Никто не предлагал достаточно денег или не обладал сколько-нибудь значимым влиянием, если и решался просить руки Миниры. И отец семейства решил, что для него будет выгоднее отдать дочь тому, на кого укажет богиня, чем дать понять женихам Нурриана, что готов снизить планку за свой товар за бесценок. Если повезёт, то и под маской кто-то достойный разглядит глубокий ум и трепетное сердце Миниры, как надеялись другие женщины семьи. А уже завтра тот, с кем решила связать судьбу девушки Первая богиня, придёт к отцу семейства и принесёт выкуп за невесту в традиционном ларце с изображением священной горы.
— Как бы я хотела оказаться на твоём месте, — раскладывая на широкой кровати платья, одно прекраснее другого, вздыхала Триана, ещё и удивляясь тому, насколько искусно шьёт сестра.
— Не надо так говорить, малышка. Ты же знаешь, это мой последний шанс. Если никто не польстится на нескладную девицу без особых достоинств и на празднике, отец отправит меня на Тариниус. А ты у нас красавица, одни волосы чего стоят, у тебя всё будет хорошо.
— Он не сделает этого! Отец не может быть настолько жесток. Неужели папа предпочтёт жалкие монеты торговцев, лишь бы не отдавать тебя тем, кто слишком беден по его мнению?! Ты же его дочь, а станешь рабыней! Не пугай меня, это плохая шутка.
Триана перестала разбирать наряды и бросилась к Минире, в глазах которой стояли слёзы, обе знали, что именно самое худшее вполне может стать реальностью. Сёстры всегда дружили, являясь разными как лето и зима, старшая помогала младшей и часто брала на себя вину за её проступки, а вместе с ними и положенное той наказание. Минире казалось, что Триана просто не выдержит того, что отец придумывал для своих дочерей. Он не был жестоким, просто на Нурриане считалось верным исключительно строгое воспитание, а уж когда у тебя семь дочерей и ни одного сына… В общем, Минира находила оправдания для отцовской злобы, щедро изливавшейся на всех женщин семьи. Самая младшая росла большой выдумщицей и не могла долго притворяться послушной, поэтому на спине её заступницы белело много шрамов от плети. Но сама Минира никогда не жаловалась, даже не рассказывала, как было холодно и жутко в тёмном подвале, где её запирал после порки отец.
— Хочешь, я отправлюсь вместо тебя? — прошептала Триана. — И завтра обязательно принесут выкуп.
— Этот обман быстро раскроется, глупышка, — Минира погладила сестру по голове. — Мы слишком разные. Можно скрыть лицо под маской, но нельзя изменить рост, фигуру и волосы. Помоги мне стать красавицей хотя бы на одну ночь, она решит для меня всё.
Триана не стала спорить, придумав всё ещё в прошлом году, но в тот раз сбежать не удалось. Она знала, что отец никогда не позволит ей отправиться на праздник, он уже договорился о браке и ждал лишь достижения дочерью брачного возраста, после чего с радостью получит большой выкуп и ещё одного влиятельного родственника. Какое несчастье, что этот день наступит так скоро — уже на следующее утро после праздника. Отвратительный советник президента, толстый и постоянно потеющий, тянущий к ней влажные ладони с короткими пальцами, похожими на личинки червей, часто снился Триане. Именно так проходили их короткие встречи, когда глава семьи вопреки всем правилам оставлял дочь наедине с мужчиной. Но ради тех денег и выгоды, которые сулил ему брак Трианы, Дан Кирнит был готов закрыть глаза не некоторые вольности, что позволял себе гость. Так уж случилось, что самой красивой уродилась именно младшая, хотя и остальные были недурны собой. Но едва увидев Триану, на других сестёр женихи и смотреть не желали. Именно поэтому она была обещана первой из всех. Отец надеялся, что после того, как младшенькая покинет дом, оставшихся пристроить будет легче. Вот только Минира уже перешла тот возрастной порог, когда девушке ещё прилично оставаться незамужней, поэтому судьба умной, но отнюдь не красивой, старшей дочери для главы семьи уже была ясна, если сегодняшней ночью вдруг не случится чудо.
Триана знала, если не убежать сегодня навстречу своему предназначенному, который обязательно должен встретиться на празднике Первой богини, через два дня состоится свадьба с тем, кого она ненавидит. Почему выбор этого чудовища пал именно на неё, девушка не знала, не считая, что слишком уж отличается от сестёр. Она и без того не любила отца, а когда тот довольно потирал руки после встреч с советником, просто отворачивалась, чтобы, не дай богиня, никто не догадался о её плане по выражению лица и светящейся надежде во взгляде.
— Я сделаю тебе причёску и красиво подведу глаза. Они у тебя, в отличие от моих, могут рассказать всё. Ты такая хорошая, Минира! Лучшая! Ну, почему судьба к нам так несправедлива?!
— Не причитай, всё ещё может повернуться к лучшему. Недаром наши предки так уважали богиню и её праздник, сегодня я встречу того, кто увезёт меня из этого дома. Если нет, то, значит, у меня иная судьба и боги так решили. Кто мы, чтобы спорить с ними?! Синее или голубое?
Триана вздохнула, сестра говорила именно так, как учила их мать, вот только младшая дочь отказывалась верить в то, что дарящая любовь и хранящая жизнь на планете Первая богиня способна так жестоко обойтись с ними.
— Покажи маску. Будем от неё отталкиваться.
Минира извлекла из шкафа коробку, в которую было спрятано самое настоящее сокровище — тонкая, похожая на серебристую паутину, но совершенно не позволяющая рассмотреть черты лица, маска. Обе девушки затаили дыхание и выдохнули лишь тогда, когда владелица приложила к лицу это чудо.
— Ну как?
— Ты уже красавица, как будто сама богиня сошла со священной горы на землю! Но где ты столько денег взяла? Отец не дал бы, я уверена, — Триана даже позавидовала сестре, поскольку ей самой удалось приобрести лишь нечто совершенно обычное и не идущее ни в какое сравнение с этой редкой в своей необычности маской.
— Я откладывала, мама тоже, ну и у нас же ещё пять сестёр, не забыла?
— А я?! Почему ты мне не сказала?
— Не обижайся, малышка. Я же знаю, ты всегда тратишь всё, что нам дают, за неделю, а мне и без твоей мелочи денег хватило. Эта маска сделана на Ахзаше, планете, откуда родом ангелы, помнишь? Наверное, там всё такое же красивое… — Минира повернулась к зеркалу. — Жаль, что муж так и не полюбит меня, но, если выкуп заплатит кто-то с той планеты, это будет наилучшим выходом. На Ахзаше разрешено многожёнство, поэтому я буду одной из нескольких и не доставлю своему супругу особых неудобств, пусть и разочарую внешностью.
Волшебная аура исчезла, когда до Трианы дошёл смысл слов сестры, юная красавица скривилась, словно от зубной боли, и гневно произнесла.
— Да что может быть хуже этого?! Нет, ты встретишь того, кто полюбит именно тебя. Богиня великодушна и может всё, мы же верим в её силу, значит, так и будет!
Старшая сестра лишь кивала и пыталась настроить себя на такой же оптимистичный лад. Минира не верила в то, что из этой затеи с праздником может получиться хоть что-то, но не попытаться не могла. На Тариниус — планету, где торгуют живым товаром, она не отправится. Лучше смерть, чем рабство, с этим Минира определилась давно, но пугать сестру не хотела, делая вид, что согласна с её словами.
К серебристой маске было решено выбрать синее платье, облегающее до середины бёдер и далее спускающееся тяжёлыми волнами до самого пола. Оно делало излишне худую Миниру просто стройной и даже будто бы обладающей плавными линиями, которые так ценят мужчины, выбирающие себе жён.
Время близилось к вечеру и дом наполнялся звуками, свидетельствующими о возвращении своих жительниц. Завершены дела, совершены покупки, да и время слишком позднее для порядочных дочерей Нурриана, которым следует большую часть жизнь проводить дома. В комнату к старшей сестре заглянули все, но ушли, понимая, что Минире и без досужих разговоров приходится нелегко. Никто, кроме Трианы не верил в то, что завтра отец получит выкуп за свою дочь, которая оказалась не нужна никому из достойных по мнению главы семьи мужчин, живущих на Нурриане. Собравшись с силами, в комнату вошла только мать многочисленного семейства. Она ободряюще улыбнулась и обняла своих дочерей.
— Вы прекрасно справились, дорогие. Минира сегодня будет блистать, я уверена, — пытаясь говорить весело, женщина всё же не выдержала и, вздохнув, произнесла уже совсем иным тоном. — Простите свою мать, девочки мои, за то, что не смогла устроить всё в этой жизни так, как было бы лучше для каждой из вас.
— Ну, что ты, мама?! — Минира отстранилась, опасаясь, что не сможет сдержаться и заплачет, тем самым испортив не столько уже нанесённый на лицо макияж, сколько настроение всем горячо любимым родным. — Не твоя вина в том, что на этой планете таков порядок — только отец волен решать судьбу дочерей. Может выдать замуж, продать и даже убить. Мне ещё повезло. И эта ночь сможет повернуть всё к лучшему. Наверное, нам было бы лучше родиться на Земле, но обратно человечеству уже не вернуться.
— Да, там, откуда люди прибыли, всё было иначе. Так говорят, но никто уже не помнит даже тех, кто видел своими глазами первых переселенцев. Только не забудь, Минира, ни единого слова не должно сорваться с твоих уст, иначе ты будешь изгнана с праздника и тебя исключат из списка участниц. Соединить двоих должна именно Первая богиня, а не внешняя красота или ум, поэтому скрывай лицо и молчи, пока не доберёшься до дома. Что бы ни случилось, я тебя прошу!
— Мама, — вмешалась Триана. — А как жених узнает, кому направлять выкуп?
— Девочка моя, тебе-то зачем? Ты уже сосватана, горюшко моё.
— Ну, мам! Просто интересно.
— Хорошо, я расскажу, потому как Минире это сможет подсказать, понравилась ли она мужчине. При входе в шатёр девушки называют имя отца и своё, каждой присваивается номер, потом на запястье ставится метка, которая видна лишь в особом свете. Мужчины, что прибывают на праздник, получают браслет из минерала, который добывается в священной горе. Обычный свет, преломляясь через этот браслет, показывает метку. Если кто-то приложит своё запястье с браслетом к твоему с меткой, это означает, что выбор сделан.
Младшая, узнав этот принцип, решила и дальше продолжить расспросы.
— А если жених потом не понравится? Можно вернуть выкуп и не выходить замуж?
— Почему не понравится? — удивилась мать. — Как же такое может случиться, если сама Первая богиня присматривает за теми, кто решил попытать судьбу на её празднике?! Не говори глупостей, малышка. Но ты, Минира, будь осторожна и принимай приглашение на танец только от тех, кто не слишком отличается от нас, людей. Отовсюду прилетают любители экзотики, кто-то и в самом деле жену ищет, но некоторые делают это из любопытства и других желаний, о которых и говорить не стоит. Только не хочу я, чтобы ты попала на одну из тех диких планет, где царят жуткие нравы и беззаконие. Велика сила Первой богини, но и она не может знать всех, кто прибывает с других планет, где их опекают иные боги. Даже пираты, говорят, иногда пробираются на наш праздник. Ох, ты ж беда моя… Если бы я только могла отговорить отца, но он уже всё решил. Наверное, любой жених лучше, чем то, что он приготовил для тебя. Прости свою глупую мать, не смогла я изменить мужа к лучшему, доченька!
Женщина упала на колени и разрыдалась, а обе дочери принялись утешать мать. Но едва из коридора донёсся недовольный мужской голос, все трое замерли на мгновение, чтобы сразу вытереть слёзы и изобразить на лице улыбку. Открылась дверь и на пороге возникла фигура отца — крепкого коренастого мужчины с удивительно добрым лицом, так считали все, кто не был связан с Даном Кирнитом родственными узами.
— Хороша, — растянул губы в довольной улыбке отец семейства. — Жаль, что не догадалась раньше маску носить. Глядишь, и была бы уже замужем, а так — расходы одни. Учти, или завтра я получаю деньги в таком количестве, чтобы покрыли все мои затраты на тебя, или прощайся с домом. Машина уже ждёт, чтобы отвезти тебя, спускайся через пять минут. Обратно тоже заберёт, не хочу, чтобы кто-нибудь испортил товар.
Дан развернулся и ушёл, подав знак жене, чтобы следовала за ним. Женщина сделала шаг, но после обернулась, бросившись к дочери, чтобы обнять и порывисто поцеловать.
— Удачи, доченька!
Оставшись одни, сёстры некоторое время молчали, по опыту зная, что отец может внезапно вернуться. Шли минуты, а он всё не появлялся, но вместе с тем и таяло время, отпущенное Минире на сборы.
— Пора, — девушка в маске направилась к выходу. Молись за меня Первой богине, Триана, мне кажется, она благоволит тебе.
Когда от дома отъехала машина, младшая из сестёр Кирнит быстро отправилась к себе, натужно кашляя. Все знали, если заболеть, отец на время оставит в покое из страха заразиться, а именно это и было необходимо Триане в этот вечер. В шкафу за старыми платьями было спрятано одно новое, не такое красивое, как у Миниры, но прекрасно оттеняющее светлые локоны её младшей сестры. Ярко-зелёное, простое и даже похожее на сарафан, оно служило лишь фоном, когда Триана распускала свои длинные волосы. Они были её гордостью и постоянно требовали ухода, но ради того, чтобы получить за дочь больше денег, отец был готов потакать ей, позволяя покупать дорогие шампуни и другие средства. Именно поэтому Триана получала денег немного больше, чем остальные девочки, понемногу откладывала весь прошедший год и смогла купить необходимые для входа на праздник вечернее платье и маску.
Вздохнув, девушка заплела свои волосы цвета солнечного света и заколола их, чтобы пока не мешались. Одежда и маска были бережно упакованы в рюкзак, а сама Триана переоделась в спортивный костюм. Тихо распахнула окно и, убедившись в том, что никто не наблюдает, сбросила вниз заранее сплетённую верёвочную лестницу. Её спальня располагалась на втором этаже над помещением, в котором хранились принадлежности для уборки, поэтому никто не должен был заметить болтающуюся верёвку за окном кладовки в столь поздний час.
Добравшись до земли, Триана пригнулась и скрылась за живой изгородью, обрамляющей все дорожки, что окружали дом. Добравшись до ворот, которые на её удачу ещё были открыты, вышла на улицу и низко надвинула на лицо капюшон спортивной куртки, чтобы не быть случайно узнанной. Быстрым шагом девушка направилась к выходу из города, туда, где вскоре начнётся главный праздник, обещающий свободу и счастье. Ни один из отцов не имеет права отказать тем, кто полюбил в ночь, когда над миром властвует Первая богиня, встретившая первых переселенцев и принявшая их на этой планете. Подобное считалось самым большим грехом, обязательно влекущим за собой беды, поэтому такого не случалось уже много лет. На это и рассчитывала юная беглянка, не желающая становиться женой ненавистного мужчины.
ГЛАВА 2
Триана добралась до места лишь через два часа после выхода, но раньше ей было не успеть — слишком далеко располагался огромный шатёр, возводимый у подножия священной горы раз в году. Переодевшись в небольшой рощице и причесавшись, девушка вдруг охнула — как она могла забыть про обувь?! Хорошенькие туфельки были приготовлены, но остались дома, не в спортивной же обуви теперь идти… Триана почти впала в панику, но потом успокоилась, решив, что пойдёт на праздник даже босиком. Обратного пути у неё нет, как и у Миниры, эта ночь изменит жизни обеих сестёр. Девушка обратилась к богине, во имя которой сегодня состоится веселье на всей планете, и попросила обратить благословенный взор в первую очередь на Миниру, а уже потом на её младшую сестру. Совершив свою сумбурную от волнения, но искреннюю молитву, светловолосая беглянка направилась к светящемуся во мраке ночи сооружению.
Огромный шатёр, горящий изнутри словно лампа, влёк к себе как праздничный торт, обещая, что сказка может сбыться. С одной стороны надо входом веселилась, правда, скромно танцуя, голограмма девушки, с другой — мужчины, величественно взирающего на каждого входящего. И только внутри представители двух полов могли встретиться совершенно беспрепятственно в эту ночь. Триана приблизилась ко входу для женщин и сбросила спортивные туфли, чтобы не портить ими элегантный образ. Её маска была чёрной и должна была сочетаться с забытой дома обувью, теперь же она казалась чем-то чужеродным на юном лице, хотя сама девушка не сомневалась в том, что сумеет привлечь внимание.
— Имя отца? — раздался вопрос в исполнении бесстрастного робота.
— Дан Кирнит.
— Ваше имя?
— Триана Кирнит, — ответ прозвучал быстро.
— Положите правую руку на устройство идентификации и не двигайтесь до появления зелёного сигнала о завершении процедуры.
Девушка исполнила всё в точности и, когда, наконец, ей пожелали приятного вечера, осмотрела руку. На запястье не было видно ровным счётом ничего, да и не почувствовала она, чтобы на кожу наносилась какая-либо надпись. Пожав плечами, Триана осторожно двинулась к ещё одним дверям, за которыми мелькали силуэты тех, кто пришёл встретить свою судьбу раньше, чем припозднившаяся гостья.
Замерев от вдруг появившейся нерешительности и остановившись, не дойдя всего одного шага до места, где происходили многие счастливые встречи, уроженка планеты Нурриан задумалась о последствиях своего поступка. И когда двери вдруг распахнулись, открыв совершенно иной мир, вошла не сразу, вдруг подумав, что была слишком самонадеянна, желая получить слишком много, ничего не давая взамен. Яркое освещение позволяло разглядеть самые мелкие детали одежды танцующих пар или тех, кто просто угощался напитками или лёгкими закусками. И, рассматривая необычные, почти сказочные наряды, Триана почувствовала себя простушкой, случайно попавшей на бал богачей, хотя доходы отца ставили их семью на довольно высокую ступень социальной лестницы. Мелькали дорогие маски, некоторые, кажется, отделанные драгоценными камнями, перья, пышные бальные платья, оттеняемые элегантной простотой крыльев — черных или белых.
Даже удивившись столь странным костюмам, Триана и предположить не могла, что крылья не накладные, а настоящие, равно как и хвосты с рогами, иногда мелькающие среди толпы. И принадлежали они исключительно мужчинам, прибывшим на Нурриан ради развлечения или в поисках невест. Человеческие женщины считались хорошими жёнами, но не каждый отец соглашался продать дочь кому-то, кто выглядел настолько необычно. Именно поэтому космические туристические кампании работали в режиме повышенной нагрузки каждый год в канун праздника. Вход в шатёр у священной горы был отрыт для всех, независимо от расы и внешнего вида. Люди тоже не были коренными жителями планеты, поэтому, помня завет Первой богини, не могли запретить никому испытать судьбу в эту волшебную ночь. Но наведаться на Нурриан, зная его законы и положение женщин, решались исключительно кандидаты в женихи, выйти замуж за нуррианца никто из представительниц других рас не решался, поэтому инопланетные невесты были нечастыми гостями на этом празднике.
Триана вдруг заметила синее платье и двинулась в ту сторону, где, как она подумала, стояла Минира. Но приблизившись, девушка убедилась в том, что ошиблась. Совсем другая маска повернулась к ней, стоило Триана дотронуться до плеча женщины. Говорить было запрещено, поэтому обе лишь пожали плечами и потеряли друг к другу интерес. Чувство одиночества, несмотря на окружающую толпу незнакомцев, вдруг накрыло Триану, будто бы где-то рядом не бродила такая же растерянная Минира, которая уж точно не догадывалась о присутствии сестры в шатре. А ещё этот холод, распространяющий от каменной плиты, на которой возводился шатёр, обжигал ступни…
Триана переступила с ноги на ногу, но это не слишком помогло. Она обернулась и неожиданно встретилась взглядом с необычным мужчиной, возвышающимся над толпой точно так же, так священная гора над холмами. Его лицо полностью было закрыто маской, словно сделанной из цельной металлической пластины, на которой лишь выделялись глаза — горящие, будто бы в них жил настоящий огонь, и совсем не человеческие.
Мощная фигура пришла в движение и стоило мужчине сделать шаг, как пары, танцующие рядом, отстранялись. Незнакомец приближался и между ними с Трианой образовывался пустой коридор, позволяющий более внимательно разглядеть столь необычного гостя. Но даже руки мужчины были скрыты под перчатками, а с плеч спускался длинный плащ цвета солнца, который слепил, отражая яркий свет горящих ламп. Высокий незнакомец подошёл почти вплотную и протянул левую руку, приглашая на танец. Триане хоть и было страшно, но она вложила свою, ту самую, на которой вроде бы должна была иметься надпись, в мужскую ладонь.
И сразу по телу пробежала дрожь, а тёплая волна окутала девушку полностью, согревая замёрзшие ноги и выгоняя тоску из сердца.
«Неужели это и есть знак богини, подсказывающий мне, что передо мной именно он?» — едва успела подумать Триана, как вдруг холод вернулся снова.
Кто-то обнял её за талию и поднял девушку в воздух, а рука, только что согревающая своим теплом, отпустила, не желая причинять боль, насильно удерживая. Парение длилось недолго и вскоре нуррианку бережно поставили снова на холодный пол, но уже в другом конце шатра, где не было того высокого мужчины и спасительного тепла. Триана обернулась, чтобы недовольно посмотреть на своего похитителя, но вместо этого улыбнулась, разглядев его. Молодой мужчина, лицо которого лишь формально было прикрыто почти прозрачной маской, немного напоминающей ту, что купила Минира, счастливо улыбался. И разве возможно было не ответить ему тем же?! Он был почти божественно красив, таких идеальных людей, как думала Триана до этой встречи, не существует. Но незнакомец и не был человеком, о чём говорили пушистые белые крылья, помогающие им периодически взлетать, чтобы найти место, где толпа была меньше. Мужские глаза небесного цвета светились радостью и руки нежно обнимали, заставляя юную невесту забывать обо всём на свете, в том числе и о сомнениях. Сразу неважными показались девичьи страхи, сомнения и мелкие неудобства вроде замёрзших ног.
Как и положено, они не обменялись ни единым словом, но вопреки опасениям беглянки, ей не требовалось ничего изображать, между нуррианкой и ангелом возникла связь, которую почувствовали они оба. Улыбчивый незнакомец танцевал только с Трианой, не отвлекаясь на других и не желая расставаться до самого утра. И она поверила свету необычных глаз, растворяясь в собственных чувствах и полагая, что и незнакомец испытывает то же самое. Холод перестал ощущаться, уступив напору горячей молодой крови, и счастье накрыло Триану с головой, заставив потерять ощущение реальности.
Ничего не пообещав друг другу и не спросив, эти двое уже знали, что теперь их судьбы связаны навсегда. И только белые крылья за спиной избранника смущали девушку, ведь ей понравился не тот, кого бы одобрила мама, желающая, чтобы её дочери стали жёнами людей, но никак не ахзашцев, о нравах которых все слышали. Но Триана гнала мрачные мысли прочь, просто не желая верить в то, что так страстно смотреть можно не на одну, а на нескольких женщин. Пусть тот, кого послала ей Первая богиня, прилетел с Ахзаша, но он не такой, как говорят обо всех «ангелах», и в его жизни будет только одна жена — нуррианка с прекрасными волосами, в которых спряталось солнце.
Триана смогла расстаться с ахзашцем только тогда, когда уже невозможно было игнорировать опасность раскрытия её исчезновения. Рано утром вся семья собиралась в домашнем святилище и молилась богам о благополучии рода. Правда в том, что оно заключалось для их отца в рождении сына, но плодовитая жена производила на свет лишь дочерей. Мама снова была в положении и доктор сказал, что эта её беременность должна стать последней, больше женщина не выдержит. Только поэтому Дан не бил всё чаще раздражающую его жену, ожидая, когда определят пол будущего ребёнка.
Первые лучи солнца уже показались из-за священной горы, пробуждая дневную жизнь, а Триана всё ещё пыталась добраться до дома, забыв переодеться и обуться в ту обувь, что была оставлена рядом с шатром. Ей нельзя опаздывать, отец убьёт, если узнает о бегстве до того, как привезут выкуп. Счастливая невеста едва успела подняться по верёвочной лестнице в комнату, когда раздался стук в дверь. Это одна из сестёр решила поторопить пока не спустившуюся вниз Триану.
— Сейчас, я уже иду, — крикнула девушка и с ужасом заметила, как оставляет на полу кровавые следы.
Времени на обработку ран катастрофически не хватало, поэтому непослушная дочь просто натянула чистые носки и, морщась от боли, обулась. В это утро она молилась со слезами на глазах, вызвав тем самым отцовское одобрение. Он искренне верил, что слишком добр к своим дочерям и позволяет им слишком много, даже учит почти всех, кроме младшей. Триана уже сосватана, поэтому Дан Кирнит не считал нужным вкладывать деньги в её образование. Зачем, если и так покупатель на товар нашёлся?! И тем приятнее ему было видеть, что дочь искренне желает появления в семье сына — наследника и продолжателя рода Кирнит.
Минира выглядела усталой и грустной, чем расстроила всех. И только отец махнул рукой, сказав, что ни на что особенно не рассчитывал. Триана, несмотря на боль в израненных ступнях, решилась поговорить с сестрой и последовала за ней в комнату.
— Как всё прошло? Ты почувствовала благословение Первой богини?
— О чём ты, малышка? — Минира, кажется, удивилась. — Его нельзя почувствовать, оно не осязаемо. Либо ты встретила свою судьбу, либо нет. Вот и всё, ничего волшебного и таинственного.
— А ты встретила? — Триана села на кровать, поставив ноги на пятки и облегчённо выдохнув, только в таком положении боль почти не ощущалась.
Старшая сестра не спешила с ответом отчего-то, молча рассматривая вид за окном и вздыхая. Триана её не торопила, хотя сама внутренне трепетала в ожидании того момента, когда отец узнает о том, что она натворила. Но глава семьи Кирнит не сможет преступить пусть не закон, но священный обычай, и отдаст дочь тому, кого она встретила на ежегодном празднике прошлой ночью. Бежали минуты, заставляя девушку волноваться всё больше, а потом неожиданно отвернулась от окна Минира и улыбнулась.
— Кажется, привезли выкуп. Ничего не понимаю, я и одного не ждала, а их два! Эти ларцы я видела во снах, когда мечтала, чтобы удача повернулась ко мне лицом священной ночью, и ни за что не перепутаю с другими!
— Это же чудесно! — воскликнула Триана, предположив, что один привезли за сестру, а второй за неё, вот только подняться не смогла, чтобы порадоваться вместе с той, что всегда делила с ней горе.
Минира закрыла лицо руками и разрыдалась, вдруг испытав настоящее облегчение после многих месяцев страха. А потом сама бросилась обнимать сестру, радуя ту своей счастливой улыбкой.
— Неужели, всё закончено, Триана?! И я, наконец, стану почти свободной? Я даже представить не могу, кому обязана своим избавлением, но мне всё равно!
Они просидели около часа в ожидании того момента, когда отец позовёт Миниру и сообщит ей имя будущего мужа. Вот только оба выкупа принесли за одну невесту и была ею совсем не старшая сестра. Если предложение поступало от двух женихов, выбор делал глава семьи, даже не интересуясь мнением невесты. Но на этот раз в том не было необходимости, одну расу слишком не любили мужчины с планеты Нурриан, не принимая лживой сущности её представителей, хотя и были вынуждены пользоваться их услугами. И Дан Кирнит не сомневался в том, кто должен стать мужем его дочери.
Раздался долгожданный стук в дверь и отчего-то испуганная мать семейства позвала в кабинет Триану. Сёстры переглянулись и Минира снова расплакалась, не понимая того, что происходит, но уже чувствуя, как разбиваются её надежды.
Дан Кирнит был зол, он нервно расхаживал по кабинету и ждал, когда появится несносная девчонка, благодаря браку которой он вскоре рассчитывал значительно расширить своё дело. Отец семейства всё ещё надеялся, что произошла какая-то ошибка и на самом деле женихи желали получить в жёны именно ту дочь, которую он и отправлял на праздник, но прежде, чем подписывать документы, он обязательно всё проверит.
И когда появилась Триана, немного прихрамывающая, Дан грубо схватил правую руку дочери, сразу приложив браслет, присланный вместе с одним из выкупов. На девичьем запястье проявился номер, увидев который, мужчина ударил дочь по лицу.
— Как ты посмела?! Тварь неблагодарная! Я столько лет кормил тебя, почти не наказывал, берёг как оранжерейный цветок, и всё это для того, чтобы ты опозорила наш род?! Я слово дал!
От удара Триана отлетела в угол, в котором и осела, испуганно глядя на разозлённого отца и ожидая самого худшего. Но тот на удивление быстро пришёл в себя, видимо, уже подсчитав полученную прибыль.
— Надо было отдать тебя ахзашцу, чтобы поняла, что такое быть лишь постельной игрушкой, не зная уважения своего мужа и общества. Ты знала, что тот белокрылый уже женат, когда танцевала с ним? Ни один их мужчина не может покинуть Ахзаш, если не исполнил свой долг перед народом. Первой женой они обязаны брать лишь таких же крылатых баб, какими являются сами. И только от них имеют право заводить детей. Если родился сын, хотя бы один, то ахзашец становится свободным в своих перемещениях, ведь он уже обеспечил продолжение рода. Хочешь, чтобы зачатых в браке с ним детей вырывали из твоего чрева, дабы они не позорили хозяина, купившего диковинную зверушку на другой планете, своим появлением на свет? Надо было тебя отдать ему.
— Ты лжёшь! Я ненавижу тебя! — крикнула сквозь слёзы, льющиеся из глаз от обиды и боли, Триана.
— Ты — пустое место для меня. Но я выбрал тебе лучшего мужа, чем это крылатое недоразумение, тот и заплатил больше, и его планета находится дальше. Больше не желаю видеть тебя и что-либо слышать о твоей судьбе. Сегодня же я подпишу брачный контракт, а завтра космический корабль будет нести тебя на планету, что так похожа на ад из старых преданий. Там пламя вырывается прямо из земли, сжигая всё на своём пути, и ядовитые испарения губят тех, кто не погиб в огне. Желаю счастливого брака, дочь! Ты летишь на Оллунд.
ГЛАВА 3
Самая счастливая ночь превратилась в самый ужасный день. Триане даже не дали проститься с сёстрами и матерью, заперев в комнате до следующего утра. Когда за ней прибыл даже не муж, а его посланник, чтобы сопроводить молодую жену на корабль, под охраной провели пустыми коридорами вниз и вручили оллундцу. Вещей у нуррианки было мало, но доверенный представитель её, как выяснилось, влиятельного супруга отказался брать даже их.
— Ничего не надо. Госпожа будет всем обеспечена. Вещи с этой планеты, в том числе и её одежда, подлежат уничтожению. Требование правил безопасности.
— Надо же, очень выгодно. А чего сам муженёк не явился? Не боится, что я ему не ту дочь подсуну? — в свойственной ему грубой манере, обратился глава семьи Кирнит к посланнику, явно оскорбившись поведением нового родственника, так лично и не засвидетельствовавшего уважение не самому последнему человеку на Нурриане.
Глаза одетого в утеплённый комбинезон и плащ краснокожего мужчины полыхнули будто бы настоящим огнём, но тот улыбнулся, обнажив в добродушной усмешке два клыка, до этого остававшиеся незамеченными нуррианами.
— Господин командующий был вынужден срочно покинуть вашу планету. Служба не ждёт даже тогда, когда в жизни происходят настолько важные вещи, как женитьба. Никому ещё не приходила в голову идея обманывать оллундцев, а вы не похожи на глупого человека.
Отец Трианы передёрнул плечами и улыбнулся в ответ, изобразив на лице умиротворение.
— Вижу, вы ещё не привыкли к человеческому юмору, но ничего страшного, моя дочь тоже не умеет шутить.
Триану усадили в серебристый шаттл, явно не предназначенный для путешествий по нуррианским дорогам, немногочисленным, но востребованным. Люди всё чаще отдавали предпочтение летающим видам транспорта, но самые обеспеченные и высокопоставленные служащие считали особым шиком отправляться по делам на четырёхколёсном мобиле, не способном оторваться от поверхности. Гостям с других планет подобное стремление перемещаться столь медленно было не свойственно, они предпочитали более безопасный и быстрый транспорт, который так же имелся на Нурриане, и летали на шаттлах. Отданной замуж за неизвестного оллундца дочери Дана Кирнит до этого никогда не приходилось путешествовать на подобном.
Слёз не было, равно как и сожаления. Триане после бессонной ночи казалось, что её жизнь закончилась, так и не успев начаться. Разве можно считать жизнью время, проведённое в доме отца?! Вряд ли хоть одна из сестёр будет вспоминать свою юность с благодарностью и любовью. Девушка не боялась будущего, не строила планов на побег, она с нетерпением ждала того момента, когда окажется на страшной планете. И пусть её муж купил себе игрушку-нуррианку, Триана не позволит нелюбимому прикоснуться к себе, отдав юное тело огню Оллунда. Теперь, когда она познала силу настоящего чувства, уже невозможно принадлежать никому, кроме того, кого встретила на празднике и полюбила, в чём была уверена нуррианка. Именно поэтому Триана совершенно спокойно летела на шаттле в сторону космодрома, откуда в скором времени стартует корабль к страшной планете, унося её из прошлой жизни в другую, пусть недолгую, но свободную.
Корабль оллундцев возвышался над прочими, словно огромная птица над птенцами, но девушка не впечатлилась размером летающего дома, лишь равнодушно отметив этот факт. Она знала, что жители огненной планеты могут годами летать без посадки и поэтому имеют на своём корабле не просто всё необходимое, но ещё и неоднократно продублированное на случай выхода из строя какой-либо системы. Сёстры, которые посещали школу, чего не было позволено самой младшей, часто рассказывали ей самое интересное, как правило, с восхищением и мечтательным трепетом, зная, что сами никогда не побывают на подобном корабле и воспринимая подобное в качестве сказки.
К Триане относились со всем возможным уважением, что было для девушки довольно непривычно после совсем иного обращения дома, но только нуррианке это было уже не нужно. Она молчала и просто следовала за оллундцем, никак не реагируя ни на что.
— Это ваша каюта. Параметры установлены в соответствии с потребностями человеческой расы, госпожа. Если пожелаете, панель управления здесь, — сопровождающий показал Триане, каким образом можно регулировать температуру воздуха, влажность и даже давление, но заметив, что девушка не слушает, сменил тему. — Командующий был очень расстроен тем, что не смог забрать вас лично, но мы все, пока находимся на службе, не принадлежим себе, это лучше принять как данность. Вижу, вы не настроены на беседу, но это вполне объяснимо, учитывая разлуку с семьёй и столь значительные перемены в жизни. Если госпожа тяжело переносит длительные перелёты, можно использовать угнетение жизненных функций в сочетании с отключением сознания до момента прибытия.
— Да, я лучше усну. Спасибо, — в этот раз Триана ответила, согласившись и пожалев лишь о том, что просыпаться всё же придётся.
Оллундец кивнул и пообещал вскоре вернуться с доктором, который погрузит пассажирку в сон, но перед этим ещё необходимо будет взять ряд анализов, чтобы скорректировать процедуру под человеческий организм. Так и произошло, после чего нуррианку погрузили в ванну с консервирующим раствором, ввели трубки для дыхания, а затем и лекарство. Девушка уснула, так и не услышав разговора краснокожих мужчин, сокрушающихся о том, в каком состоянии находятся её ноги.
— Эти люди совсем дикари. Они не просто торгуют своими женщинами, но ещё и причиняют им боль. А бедняжка даже не жаловалась, пока шла.
— Ты же знаешь, почему они так поступают. Времена власти женщин стоили их мужчинам слишком дорого.
— Жестокость может породить лишь ещё большую, а прошлое не изменить, каким бы оно ни было. Эта девочка не виновна в том, что происходило на планете сразу после заселения людьми.
— Нас это не касается. Важно, чтобы жена командующего прибыла на Оллунд здоровой и в прекрасном настроении. Я ввёл в стандартный набор необходимые для заживления ран лекарства и успокоительные препараты. Судя по состоянию девушки, она совсем не от тоски по мужу страдает, — доктор многозначительно посмотрел на собеседника.
— Не думаешь же ты… Нет, Канстаэл не мог так поступить. Она же погибнет!
— И снова я скажу тебе, что нас это не касается. Хотя, я слишком долго знаю командующего, чтобы думать о нём плохо. Наверняка, он не желает ей смерти и всему найдётся объяснение.
***
Проснувшись, Триана увидела всё того же доктора, улыбнувшегося своей белоснежной клыкастой улыбкой и, кажется, ставшего немного темнее кожей. Потом был смывший консервирующий раствор душ и новая одежда, напоминающая защитный костюм, хотя, именно таким он и должен быть, учитывая климат на огненной планете. Они уже на месте… Девушка, сопровождаемая всё тем же посланником, не встретила ни одного члена экипажа, пока шла к выходу, и это показалось Триане странным, если, конечно, постоянное наличие представителей других планет не было для оллундцев обычным делом. Но она сразу забыла об этом, как только увидела поразительный космодром, на синих панелях которого спали огромные корабли в ожидании, когда начнётся новый полёт. Слишком много машин и все разные, некоторые невероятных очертаний и размеров, все поражали воображение и принадлежали, очевидно, визитёрам с планет, жителей которых Триана никогда не встречала ранее. Некоторые пустеющие клетки внезапно загорались и на них опускались космолёты поменьше, с других взлетали, стремительно скрываясь в высоком небе, и всё происходящее напоминало странный сон, яркий и не имеющий ничего общего с прежней спокойной жизнью нуррианки, никогда не путешествовавшей даже по родной планете.
Оллунд оказался совсем не таким страшным, как о нём было принято рассказывать на Нурриане. В лицо дул тёплый, но не горячий ветер, а лёгкие наполнялись удивительно сладким воздухом, хотя никаких запахов Триана не уловила. Она ещё испытывала лёгкую слабость, но в целом чувствовала себя нормально, уже не воспринимая свой брак настолько трагично, как до вылета. Мама пыталась привить всем дочерям почтительное отношение к мужчинам и научить их воспринимать мужа как своего защитника и господина, но самой младшей совсем не удавалось примерить на себя роль послушной жены. Поэтому она и на праздник сбежала, и придумает ещё что-нибудь. Правда, то, что вокруг не оказалось ям, наполненных огнём, скорее радовало, чем огорчало. И почему вдруг Триане пришла в голову мысль покончить со всем столь болезненным способом, отдавшись огню, она и сама уже не могла понять. Да и вообще умирать девушка передумала.
— Я отвезу вас, госпожа, в отель, в котором для людей созданы комфортные условия. Лунира — она тоже нуррианка, поможет с выбором одежды и будет заботиться о вас до прибытия командующего, — пояснил оллундец, помогая девушке сесть в нечто, отдалённо напоминающее шаттл, только почти полностью прозрачный и управляемый автопилотом. Во всяком случае, сопровождающий не делал ничего, что можно было определить, как пилотирование.
После поражающего воображение космодрома Триана ожидала многого и от самого Оллунда, но если она и надеялась разглядеть планету во время полёта, то сделать этого не удалось. Слишком быстро опустились сумерки, спрятавшие всё, что не было освещено искусственно, под тёмной накидкой мглы, и лишь тот самый отель, куда направлялся шаттл, сиял в темноте, словно одинокая звезда не синем небе. Возможно, просто казалось, но у гостьи планеты создалось впечатление, что сооружение парит, а не стоит на земле.
Само здание, когда оллундец со своей подопечной оказались внутри, показалось Триане так и вовсе игрушечным, лёгким и будто бы ненастоящим, настолько минималистичным был стиль с полным отсутствием с детства привычных деталей. Не было дверей, лестниц — лишь просторный холл, отделённый от следующего помещения зелёной стеной живых растений. Гостей встречала молодая женщина, сразу же переключившая на себя внимание Трианы слишком расслабленным и счастливым выражением на лице. Такого не встретишь у нуррианок, бывающих беспечными лишь до того момента, когда научатся самостоятельно ходить. Это и оказалась та самая Лунира, с торжественностью представленная сопровождающим. Женщина приветливо улыбнулась гостье и обратилась к оллундцу после вполне обычного приветствия.
— Спасибо, Шанир. Дальше я сама, а ты можешь возвращаться к семье, — сопровождающий склонил голову в знак почтения и направился выходу, а Лунира пояснила Триане. — У него маленький сын, которому в его возрасте общение с отцом жизненно необходимо. У расы оллундцев имеются некоторые особенности, о которых нужно знать, но оставим просвещение на потом, правда? Я помогу тебе освоиться на этой планете и ты быстро почувствуешь себя гораздо лучше, чем дома, даже не сомневайся. Тебе надо узнать не только о местных законах и обычаях, поэтому я поделюсь собственным опытом. Очень рада, что ты появилась на Оллунде, здесь не так много людей, чтобы можно было найти настоящих подруг, хотя, может, это и к лучшему.
Лунира оказалась весёлой и в то же время серьёзно настроенной, чем напомнила Триане старшую сестру, судьба которой могла оказаться даже хуже её собственной. Эта высокая женщина, не на много, но старше жены командующего, не только поведением, ещё и внешне была похожа на Миниру. И она тоже, как сделала бы старшая сестра, сразу окружила прилетевшую нуррианку заботой, будто бы чужая судьба не была для неё безразличной.
— Для тебя приготовлены комнаты с лучшими видами в крыле для людей. Но увидеть всё самое интересное ты сможешь лишь завтра, когда рассветёт, — объясняла женщина, пока они поднимались на бесшумной площадке, окружённые уплотнившейся стеной воздуха, на нужный этаж. — В местных сутках тридцать часов, в отличие от нуррианских двадцати семи, но адаптация обычно происходит очень быстро. Вот и твой номер, проходи. У нас сейчас мало постояльцев и это хорошо, будет время поболтать. Я так соскучилась по кому-то, кто понимает меня прежнюю, ещё не ставшую женой оллундца. И давно не баловала себя покупками… Тебе же понадобится новый гардероб, поэтому устроим настоящий праздник, ну и я надеюсь присмотреть себе что-нибудь необычное. Надо отвлекаться от работы и баловать себя пусть и не существенными, но такими приятыми малостями вроде красивых туфель или любимого десерта. О, какая я глупая, у тебя, наверняка, была совсем другая жизнь, это я уже привыкла к хорошему и воспринимаю это как должное!
Триана кивала, но почти не слушала, безразлично пропуская необычные картинки интерьера и, конечно, не ожидая ничего особенного от вида за окном, который пока был скрыт от глаз.
— Ты здесь работаешь? — спросила она из обычной вежливости, проходя внутрь довольно большого номера, состоящего из нескольких комнат.
Лунира рассмеялась, продолжая демонстрировать непонятное для Трианы хорошее настроение. Как можно жить в аду, пусть поразительно красивому, если судить по космодрому, но опасному, и радоваться этому?!
— В некотором смысле. Я — хозяйка. Муж подарил мне этот отель, когда я пожаловалась ему на то, что людям некомфортно пребывать в тех помещениях, в которых привыкли жить местные. А потом дело начало приносить доход и пришлось достраивать новые крылья. Теперь мы можем создавать необходимые условия почти для всех рас, представители которых бывают на Оллунде.
— Ты ведёшь себя так, как будто счастлива в браке, — Триана села в кресло и потянулась за водой, стоящей на столике рядом.
— Так и есть, — не стала спорить Лунира. — Сначала я испытывала просто благодарность, потом мы стали друзьями, а когда я влюбилась, поняла, что страшное прошлое, которое хотелось забыть, случилось не зря. Благодаря ему мне удалось обрести то, чего никогда не смогут получить оставшиеся на Нурриане женщины. Я любима и свободна. Да, и счастлива.
— Вы познакомились на празднике Первой богини? — почему-то Триане казалось, что иначе встретиться с оллундцем девушке с Нурриана было невозможно.
Лунира села в кресло напротив и ответила без тени улыбки.
— Нет. Он купил меня на Тариниусе. Думаю, не надо объяснять, почему я там оказалась и кем стала после того, как меня увезли с Нурриана?
Триана отрицательно покачала головой и уже совсем другими глазами посмотрела на женщину, так спокойно рассказывающую о, наверное, самом ужасном, что может произойти с человеком.
— А почему оллундец женился на тебе? Он же и без того мог делать с тобой всё, что хочет, если купил как рабыню.
— В этом главное отличие оллундцев от представителей других рас. Они выглядят и часто ведут себя как суровые воины, на Земле их вовсе именовали демонами, но при этом самой высокой ценностью жители огненной планеты считают свободу. И даже если один из уроженцев этого мира купил раба, то лишь для того, чтобы освободить его. В тот визит на Тариниус мой будущий муж купил нескольких девушек и всем помог устроиться на других планетах, которые подходят для жизни людей. Это своеобразный ритуал, совершаемый каждым уроженцем огненной планеты в благодарность за отданные жизни людей их родине. Все освобождённые рабыни были счастливы оказаться как можно дальше не только от Нурриана, но и от своего благодетеля. И только я сказала, что хочу увидеть Оллунд, на котором рождаются такие мужчины как он. Это случилось семь лет назад, а брачный контракт мы подписали только через два года, когда Вилзэл перестал опасаться за мою жизнь. Вот и вся история. Командующий — друг нашей семьи и попросил, чтобы я позаботилась о тебе, пока его нет рядом.
Лунира замолкла, выжидающе посмотрев на свою собеседницу, но Триана не хотела рассказывать о том, каким образом сама стала женой. Да она и была ею лишь на бумаге, даже не представляя, как выглядит муж, и не зная его имени. Почему он решил жениться именно на ней и как узнал нужный номер, чтобы прислать выкуп, так и осталось для Трианы загадкой. Только на празднике оллундец мог увидеть её и, наверное, он был тем самым незнакомцем, который согрел босоногую нуррианку. Больше никто не прикасался к её запястью, кроме, конечно, ахзашца. Сразу вспомнился крылатый ангел, с которым Триана так много танцевала и надеялась провести всю оставшуюся жизнь. На глаза навернулись слёзы, а из груди рвался лишь один вопрос: «За что Первая богиня так поступила с ней?» Но на чужой планете ответ точно не прозвучит, это расстроенной нуррианке, оказавшейся так далеко от родины, было совершенно ясно.
— Полагаю, тебе надо поесть, — не дождавшись рассказа девушки, Лунира поднялась с кресла и дотронулась до руки гостьи. — Нет никаких поводов для грусти, Триана, поверь мне. Даже если ты никогда не полюбишь того, с кем связана брачным контрактом, в твоей судьбе случился поворот к лучшему. Судя по тому, что ты не прошла через соединение с живым огнём, который может подарить своей жене лишь оллундец, вы пока не были близки с мужем. Если этого не случится и дальше, то через пять лет ваш брак будет автоматически расторгнут, а ты получишь право на весьма достойное содержание в качестве компенсации. И выплачивается оно независимо от того, на какой планете ты станешь жить после развода. Выплаты прекратятся лишь в случае заключения тобою нового брака. Все контракты регистрируются и тебе, как и мне в своё время, предстоит явиться в Отдел за контролем чистоты брачных союзов ровно через этот срок. Силой ни один мужчина, рождённый на этой планете не возьмёт тебя, это просто невозможно. Со временем ты узнаешь, почему, а пока идём в ресторан, там даже ты развеселишься, грустная нуррианка.
ГЛАВА 4
Огромных размеров ресторан поразил никогда не посещавшую подобных мест Триану несказанно. Он напоминал ледяную пещеру, в которой сёстрам однажды довелось побывать, та была не настоящей, а лишь аттракционом в парке развлечений, но с тех самых пор девушка думала, что ничего более прекрасного не увидит. И лишь теперь поняла, что ошиблась.
Огромные, матово светящиеся изнутри колонны упирались в высокий потолок и разделяли пространство на ячейки, по форме напоминающие соты. Пол светился синим, и его тёмное сияние смешивалось с тем, что исходило от колонн, создавая иллюзию нереальности силуэтов находящихся в зале посетителей.
— Мы специально разбили на зоны, в каждой из которых можно регулировать параметры под конкретного клиента. Правда, иногда гости, желающие сидеть вместе, бывают разных рас, но для этих случаев мы используем нечто усреднённое и рассаживаем их таким образом, чтобы всем было комфортно. Климатические установки могут действовать направленно, но всё же за одним столом абсолютно точно разграничить пространство проблематично. Извини, я, наверное, утомляю тебя своей болтовнёй по поводу работы, — рассмеялась Лунира, слегка обескураженной на вид Триане.
— Не ожидала увидеть такое на огненной планете, — наконец, выдохнув, произнесла девушка и продолжила восхищённо разглядывать ресторан.
— А оллундцам подобный интерьер не очень по душе… Но я постоянно меняю антураж, чтобы гости не успели привыкнуть, надо всегда и всех поражать, в этом секрет успеха. По личному опыту скажу, тебя здесь ждёт много сюрпризов. И речь, конечно, не только о моём отеле. Отчего-то нуррианцы предпочитают озвучивать лишь то, что пугает, умалчивая обо всём, что поистине прекрасно на Оллунде, а здесь есть такое, чего не увидишь больше нигде. И не получишь тоже, уж поверь мне. Я никогда не покину эту планету, просто не смогу жить где-то, став частью всего этого.
— Ты так говоришь, как будто уже не считаешь себя нуррианкой, — перевела взгляд на хозяйку всей этой красоты Триана.
Лунира пожала плечами и не стала отрицать.
— Так и есть. Почему я должна считать себя подданной Нурриана? Только потому, что родилась там? Так наши предки вообще с Земли, но никто не зовёт себя землянами. Не знаю, как было в твоей семье, — женщина указала гостье на столик, который посчитала для них удобным. — Но кроме упрёков и побоев я от отца и братьев ничего не видела. А когда попыталась сбежать на праздник Первой богини, чтобы не выходить замуж за того, кого они подобрали в мужья своей единственной сестре, меня поймали и избили почти до смерти. Я выжила, но шрамы остались, так же как и хромота, поэтому меня и решили продать на Тариниус. Даже тому старику, что желал взять меня в жёны раньше, я уже не была нужна калекой. Здесь же меня по-настоящему, искренне любят, ценят, и да, я считаю себя только оллундкой, даже если и получила огонь этой планеты от мужа, а не родилась с ним. Ты уж извини за откровенность, но я ненавижу Нурриан и его законы.
Триана ответила не сразу, прекрасно понимая отношение Луниры к родной планете и порядкам, которые царили на ней, но ей было нелегко признаться в том же. С самого детства она знала, что не имеет права голоса и выбора, именно поэтому считала, что поступает неправильно, пытаясь изменить уже известное будущее. Просто Триана не могла подчиниться, а теперь придётся, пусть не там, но здесь — на чужой планете.
— Я тоже сбежала на праздник, — начала было откровенный разговор девушка, но произнеся первую фразу, обратила внимание на несоответствие рассказа Луниры её внешнему облику. — Ты не хромаешь!
— Меня вылечили уже здесь. Правда, ногу пришлось ампутировать. Родственники пожалели денег на лекарства и, пока я летела на Тариниус, началось заражение. Но протез выглядит совсем как моя собственная нога, ты вот даже не заметила ничего. А шрамов на теле не осталось вообще, — совершенно буднично произнесла Лунира. — Я тебя шокирую? Правда не всегда бывает приятной. Тогда оставим тему здоровья, давай сделаем заказ, я ужасно голодная.
Начались обсуждения блюд, которые могут приготовить по отдельному меню для людей, а так же тех, что нравились бывшей нуррианке из привычных для местных жителей. Только через тридцать минут Триана определилась и выбрала то, что наверняка должно было оказаться съедобным.
— Не буду рисковать, — прокомментировала она свой выбор. — Ужасно хочется дожить до утра и увидеть Оллунд. Настоящий, а не тот, о котором мне рассказывали. Ты убедила меня в том, что оно того стоит.
— Умничка, — кивнула Лунира. — Уверена, Оллунд при свете дня тебе понравится, но и в темноте он настолько прекрасен, что подобное лучше видеть рядом с тем, кто сможет разделить твои эмоции. Я о муже, конечно. Так, значит, ты встретила нашего Канстаэла на празднике? О, хоть у кого-то настоящая история любви… Тебе очень повезло, уж я знаю, о чём говорю. Наши мужья — давние друзья, ещё с детства, поэтому мне известно много больше, чем просто официальная биография нашего командующего. Признаться, мы были уверены, что Канстаэл никогда не женится. У него был шанс в своё время, но та история так ничем и закончилась, превратив его в полностью зацикленного на работе оллундца. Он весь в работе, на Нурриан тоже летал по делам, насколько я знаю, а в итоге такой вот сюрприз. Почему ты смотришь так странно? Как-то потерянно даже...
— Не было никакой истории. Я вообще не помню мужа и даже не знаю причины, по которой ваш командующий решил жениться на мне. Только подозреваю, кто он и когда мы могли встретиться. Даже имя только от тебя услышала. Контракт отец подписывал, — о том, что надеялась стать женой другого, Триана благоразумно решила умолчать.
Принесли заказ и разговор был прерван естественным образом. Не только Лунира, но и Триана вдруг обнаружила, что испытывает дикий голод. Привычная, как назвала её новая знакомая, еда всё же значительно отличалась от того, как готовили дома, но оказалась довольно вкусной. И вдруг невдалеке, где располагалась ровная площадка, совсем не занятая столиками, началось движение. Триана отвлеклась от тарелки и в изумлении замерла, разглядывая, как из пола появляется нечто совершенно необыкновенное и точно не ассоциирующееся у неё с огненной планетой, как, впрочем, и весь ресторан в целом.
В самом центре площадки образовался фонтан, изображающий танцующую пару, окружённую звёздами, из которых и лилась с тихим журчанием вода. А потом зазвучала музыка, та самая, что встретила девушку на памятном празднике Первой богини, поразив Триану в самое сердце.
— Иди, потанцуй, — вдруг произнесла Лунира, как-то странно улыбаясь, словно знала что-то недоступное юной нуррианке. — Отпусти свои мысли и позволь тому, что ждёт тебя, случиться.
Триана поднялась, заворожённая до боли знакомыми звуками и, совершенно не стесняясь, подошла ближе к фонтану, вокруг которого словно специально была оставлена пустая площадка для танцев. Девушка закрыла глаза и отдалась власти тех чувств, что испытывала совсем недавно, но, казалось, уже в другой жизни. Яркий свет, силуэт могучего незнакомца — вспыли перед глазами, и даже тепло, ощущаемое тогда, появилось вновь. А потом Триана почувствовала прикосновение тех самых рук, нежно обнимающих за талию, а ещё... Будто бы она и впрямь оторвалась от земли. Нуррианка улыбнулась, представляя, что прошлое вернулось, а дальше произойдёт то, чего так и не случилось на празднике. Пусть только в воображении, но мечты сбудутся и в её жизни, совсем не на Нурриане, но всё же...
Горячие губы едва осязаемо коснулись её, подарив ощущение счастья, но не целуя. Триана сама потянулась навстречу им, требуя того, что не было позволено в реальности. И обрела желаемое, впервые в жизни почувствовав ту нежность и заботу, которые можно получить лишь от любимого мужчины. Неумело она ответила и сразу была прижата к могучему телу, почему-то не слишком похожему на того стройного ангела, которого помнили руки, обнимающие и не опускающие вдруг обретённого любимого. Ну почему она досталась не ему?! И отчего так желает быть любимой незнакомым ахзашцем тогда, когда уже стала женой другого?!
Последняя мысль отрезвила, заставив вспомнить, где Триана находится на самом деле и что происходит. В испуге открыла глаза, вдруг ясно осознав, что поцелуй и объятия — не плод воображения, они реальны. Глаза напротив полыхали самым настоящим огнём, в первую секунду показавшимся страшным, от чего девушка вздрогнула. Она сразу была отпущена и вновь почувствовала под ногами твёрдость пола.
— Моя, — тихо произнёс оллундец, руки которого всё ещё лежали на талии девушки, а огонь в его глазах вдруг стал ласковым и нежным, будто хотел всего лишь согреть, но не сжечь.
Триана же впала в панику. Неужели возможно было принять это чудовище с алой кожей и клыками, по странному совпадению не замеченными ею во время поцелуя, за ангела?! И что теперь будет? На Нурриане даже за попытку измены полагалось только одно наказание — смерть. Но новой жительнице Оллунда, всмотревшейся в сияющие глаза незнакомца, вдруг стала безразлична собственная судьба и страх исчез. Зачем ей жить без того чувства любви, которое она испытывает к мужчине, с которым никогда не будет вместе? Только вдруг подумалось: а её партнёра по танцу тоже казнят или и на Оллунде судят так же, как на родной планете, где за всё должна расплачиваться исключительно женщина? Наверное, ей будет жаль, если случится иначе, этот мужчина точно не желал ей зла и даже позволил в реальности ощутить то, чему уже не суждено случиться в жизни.
Оллундец, не говоря ни слова, взял Триану за руку и повёл от поющего фонтана в ту сторону, где её ждала Лунира. И та, как ни странно, продолжала улыбаться, разглядывая приближающуюся пару, будто бы ничего предосудительного не случилось. Всё это было слишком подозрительно и удивляло нуррианку, пока не понимающую того, что происходит, и поэтому не сопротивляющуюся. Тем временем, ведущий её мужчина приблизился к нужному столику, приветственно кивнул Лунире, помог своей спутнице сесть в кресло, после чего и сам занял свободное, что-то набрав на появившейся перед ним переливающейся жидким пламенем панели.
— Я была удивлена, когда получила сообщение о твоём возвращении. Мы ждали тебя только завтра, Канстаэл. Но после вашего с Трианой танца не только для меня, но и для всех присутствующих, очевидно, у тебя был веский повод торопиться. Я очень рада за вас обоих.
Слова Луниры и успокоили Триану, убедив в том, что даже чего-то, что можно было бы трактовать, как покушение на измену, не было, и испугали внезапным появлением мужа. Страшно от того, что теперь должно произойти, и к чему она совершенно точно не была готова. И ещё стало стыдно за то, как она повела себя. Теперь этот оллундец, по непонятной причине ставший её супругом, решит, что молодая жена желает продолжения и реализации брака, пока существующего лишь на бумаге. Слова Луниры о том, что этот союз может быть аннулирован, запали в душу, вселяя надежду. Но теперь нуррианке стало понятно, что она своим поведением могла всё испортить.
Высокий незнакомец в этот раз появился, конечно, без маски, но лучше бы он её не снимал, по мнению Трианы, сохранив ауру таинственности и не показывая своего лица. Перчаток, ранее скрывающих алую кожу рук, тоже не было, лишь золотистый плащ по-прежнему укрывал широкие плечи могучего воина, род занятий которого становился очевидным в первый момент каждому, взглянувшему на оллундца.
— Всё оказалось не настолько серьёзно, как мне докладывали, и в моём присутствии больше не было необходимости, — низким голосом ответил Канстаэл. — Спасибо, что позаботилась о жене, Лунира.
— Что ты, не стоит благодарности. Уверена, мы подружимся с Трианой со временем, у нас много общего помимо родины и мужей-оллундцев, — хозяйка отеля ободряюще улыбнулась своей новой знакомой. — Ну, коли ты уже здесь, то я займусь делами. Да, мы толком ничего не осмотрели и я даже не успела показать нашей новоявленной жительнице Оллунда, как всё работает. На Нурриане немного иначе устроены системы жизнеобеспечения, так что, сделай это сам, Канстаэл. А завтра, Триана, нас ждут магазины, не забудь. В номере есть халаты и ещё кое-что по мелочи из необходимого, поэтому совсем без одежды не останешься, но это не совсем одно и то же, что самой выбранные наряды. Всё, ухожу! Хорошего вечера и мои поздравления ещё раз.
Улыбнувшись ещё раз на прощание, Лунира поднялась и ушла, скрывшись за дверью, из-за которой то и дело появлялись официанты — представители разных рас. Хозяйка отеля пока была единственной соплеменницей, которую заметила нуррианка в этом отеле. Один из сотрудников подошёл к столику и принял заказ у оллундца, сделавшего выбор из своего специального меню. В ожидании еды Канстаэл не сводил своего пылающего самым настоящим огнём взгляда с испуганной Трианы. Девушка тоже смотрела на того, с кем соединила её воля богини и отца, пытаясь найти хоть что-то, способное вызвать симпатию. Но резкие черты лица, алый цвет кожи, широко посаженные глаза, из которых вырывался яркий свет, могли лишь отвратить от себя, но никак не привлечь. Оллундец не был уродлив по мнению Трианы, но совершенно точно его лицо не было приятным, как и он сам — очень высокий, почти огромный по сравнению с нуррианкой, пугающий своей мощью и силой, кипящей у командующего внутри и стремящейся наружу.
— Разве я давал повод бояться меня? — мужчина положил руку на ладонь девушки, но та резко выдернула её и схватилась за бокал с водой, будто очень захотела пить. — Не молчи, я прошу. Скажи, чем я тебя обидел. Обещаю, больше подобной ошибки я не повторю.
Наверное, этот страшный оллундец говорил искренне, так показалось Триане, но она просто не могла довериться мужчине. Никогда в жизни девушка не встречала ни одного, кого волновало бы её мнение и настоящее отношение к нему. Разве что ангел, но даже с ним беглянка не обмолвилась на празднике ни словом и могла только мечтать о том, что ахзашец окажется совсем не таким, каким были знакомые ей люди.
— Всё хорошо, — ответила слишком тихо Триана и громкий ответ мужа заставил её вздрогнуть.
— Так не пойдёт! — кажется, мужчина начал терять терпение. — Обойдусь без ужина, идём.
Оллундец стремительно поднялся и требовательно протянул Триане руку. Ей пришлось вложить свою в горячую мужскую ладонь и последовать за мужем, разве можно спорить с таким?! Даже отец, будучи ниже ростом и спокойнее темпераментом, мог ударить так, что приходилось вызывать врача. Триане казалось, что иногда глава семьи сдерживается не из жалости, а просто потому, что не хочет тратить деньги на дорогие исследования и последующее лечение в клинике.
Вопреки ожиданиям никто не тащил нуррианку, не отвлекаясь на её неудобства. Напротив, Канстаэл шёл настолько медленно, чтобы девушке было комфортно следовать за ним, крепко держал за руку, но боли не причинял. А войдя в их общий, как поняла Триана, номер, отпустил, предоставив полную свободу действий. Только вот прятаться здесь было некуда, несмотря на наличие нескольких комнат.
— Что происходит? Ты что-то слышала обо мне или я виноват лишь в том, что внушаю страх внешним видом? — оллундец прошёлся по комнате, остановившись у окна, за которым совершенно точно не мог ничего разглядеть, кроме сплошной темноты. — Кажется, я понял. По меркам женщин с Нурриана я слишком уродлив. Так или нет?
— Зачем вы женились на мне? Мы даже незнакомы, — набралась смелости и задала именно тот вопрос, что волновал её, Триана, а также не желая расстраивать оллундца правдой о его внешности из-за страха перед возможной реакцией.
— Ты не помнишь меня? — обернулся Канстаэл и вперил свой пламенный взгляд в девушку. — Хорошо, надо прояснить и этот момент. Присядь, пожалуйста, у нас, видимо, будет долгий разговор. Скажу сразу, чтобы не ставить никого в ложное положение: я отправился на вашу планету по делам, на праздник заглянул из чистого любопытства и уж точно жена-нуррианка никогда не была пределом моих мечтаний. Нет, всё-таки надо перекусить, небольшой перерыв позволит нам обоим успокоиться. Тебе заказать десерт? Я видел, ты не ела сладкого.
Триана отрицательно покачала головой, но, кажется, новоиспечённый муж решил сделать по-своему. Во всяком случае, он вновь вызвал уже знакомую светящуюся панель и всего через несколько минут напряжённой тишины, повисшей в комнате, пришёл официант, вместе с которым в комнату вплыл поднос с едой. И теперь на столике перед девушкой красовалась вазочка с мороженым, которое она очень любила, но ела прежде всего несколько раз.
Оллундец быстро справился со своей едой, кажется, очень горячей, судя по поднимающемуся пару. Причём, ел он настолько аккуратно, что даже мама Трианы, всегда следившая за поведением девочек за столом, не нашла бы, к чему придраться. Отставив последнюю опустевшую тарелку и запив поздний ужин обычной, но тёплой водой, подогревающейся в чайнике, Канстаэл продолжил свой рассказ.
— Если честно, мне всегда была непонятна вера нуррианцев в то, что какое-то существо, именуемое вами Первой богиней, может как-то повлиять на судьбу. Речь, конечно, о любви и об идеальных парах, которым она помогает встретиться. И побывав на этом празднике, могу сказать откровенно — он больше похож на обычное сборище потерявших всякую надежду девиц и разного рода искателей приключений, решивших развлечься столь экзотическим способом. Я уже собирался уходить, когда появилась ты. Босая, что было удивительно. Ты же не знаешь о существовании оллундского обычая слияния с огнём? Ну, неважно. Главное, что я обратил на тебя внимание именно из-за отсутствия обуви, а потом в твоих волосах вспыхнуло пламя, отразившееся от сотен огней, и это напомнило мне о родном доме, где я не бывал уже очень давно. Сам не знаю почему, но я решил, что ты нуждаешься в защите ото всех этих проходимцев, которые уже слетались к столь привлекательному и яркому цветку. Я планировал всего лишь потанцевать, а после сопроводить тебя до дома, но когда наши руки соприкоснулись, произошло нечто, чего я до сих пор не могу объяснить. Мой огонь потянулся к тебе, а твоя душа с жадностью начала впитывать его, как будто никогда раньше не видела тепла. Это… было необычное чувство, словно я нашёл некую часть себя, о потере которой не знал ранее. Когда я очнулся, ты исчезла. К моей удаче, я всё же запомнил твой номер, навёл справки и вот ты здесь.
Триана уже давно съела своё мороженое и не отказалась бы от добавки, но просить об этом не стала, слушая низкий голос, будто бы рассказывающий сказку о какой-то чужой жизни. Ей показалось странным, но речь оллундца успокаивала и вызывала доверие.
— Но зачем вы прислали выкуп? Вы же не любите меня, как и я вас.
— Ты, наверное, права. Это был спонтанный и не вполне рациональный поступок. В ту ночь я понял нечто, что было скрыто от меня за суровыми жизненными реалиями: огонь горит ярче, если есть тот, с кем его можно разделить. Когда наша связь прервалась, я ощутил потерю. И мне это чувство не понравилось. Будь у меня больше времени, возможно, этого брака не случилось бы, но когда я навёл справки, выяснилось, что тебя должны отдать замуж. Кроме того, от появившегося ощущения собственной неполноценности мне стало почти невозможно отвлечься от желания вернуть свой огонь обратно. Это мешает работе. Так что, иного выхода в тот момент из сложившейся ситуации я не видел.
Триана не совсем поняла, что за чувство на самом деле заставило этого, очевидно, очень высокопоставленного и благородного, судя по поведению и владению языком юни, принятому для официального общения в Союзе, оллундца жениться. Но теперь она точно знала, что он не пылает страстью и не потребует от неё немедленного исполнения супружеского долга, чего юная нуррианка на самом деле жутко боялась.
— Я слышала, что брак расторгается, если… Вы же не собираетесь…
Канстаэл улыбнулся, заметив, как девушка стесняется называть вполне естественные вещи своими именами, и решил сгладить ситуацию, рассказав часть правды, которая должна была её успокоить.
— Понимаю твои вопросы и не намерен скрывать оллундских законов, которых, конечно, не могут знать все жители Нурриана. Если ты не станешь моей женой в полной мере и в соответствии с требованиями закона этой планеты, то через пять лет брак будет расторгнут, всё верно. Как мы будем жить и что случится потом, полагаю, ещё рано обсуждать. Ни ты, ни я пока не были готовы к тому, что случилось, а для одного дня вполне достаточно откровений. Думаю, нам обоим не помешает отдых. Я зайду завтра вечером и принесу твой экземпляр брачного контракта, в нём прописаны и другие пункты, которые регулируют наши взаимоотношения, а также возможность расторжения брака по иным причинам. Пришлось настоять на том, чтобы был подписан именно такой вариант, знаю я порядки Нурриана и не хочу, чтобы они влияли на нашу жизнь. Это тебе, — Канстаэл протянул Триане кольцо. — Символ нашего брака, который позволит тебя идентифицировать на Оллунде. Не снимай его, если не хочешь потеряться и остаться без средств. Развлекайся, покупай то, что тебе нужно, уверен, мне не о чем переживать, нуррианки обычно не совершают глупостей. Да и Лунира поможет тебе освоиться и присмотрит, чтобы не случилось неприятностей. Спокойной ночи, Триана.
Оллундец ещё раз улыбнулся, коротко рассказал о том, как работает душ, снимается затемнение с окон, что-то ещё полезное, чего девушка не запомнила, и покинул номер, оставив молодую жену в полном недоумении. Её огненноглазый муж совершенно точно не планировал провести ночь вместе, хотя после их поцелуя в ресторане Триана опасалась, что он вполне может пожелать именно так закончить сегодняшний день. Всё, что говорил оллундец, конечно, звучало как правда, и Канстаэлу она не была нужна, но… Не все события укладывались в ту картину, что нарисовал этот суровый житель огненной планеты. И Триана вскоре поняла, что её смущало: это она, поддавшись власти музыки в ресторане, думала, что всё происходящее — лишь игра воображения, но он-то знал и видел, кого целует на самом деле. Зачем?
ГЛАВА 5
Триана проснулась рано, как привыкла делать долгие годы до своего двадцатилетия. Всё случилось почти так, как планировал её отец, лишь один только день после достижения брачного возраста его младшая дочь не была замужем. Вот только супруг оказался совсем другим и вообще не человеком, но деньги получены, и одним ртом в многочисленной семье Кирнит стало меньше. Вспоминая дом и сестёр с мамой, нуррианка загрустила. Почему остальным не надо было так рано становиться жёнами, а за неё всё давно решили? Не этот странный оллундец, так престарелый советник президента, уже имел бы на неё все права. Но кроме собственной беды вспомнилась и Минира, судьба которой могла оказаться ещё менее радостной. Неужели, никто так и не решился взять её в жёны?! Наверное, так оно и было, если оба выкупа прислали за саму Триану, вот только теперь этого никак не узнать и не изменить...
Бездельничать нуррианка не привыкла, такой роскоши просто не было места в жизни женщин на её родной планете. Поэтому Триана покинула удивительно удобную постель, ласково проведя ладонью по приятному белью, похоже, очень дорогому, и набросила халат, найденный вчера в душе. Ещё никогда у Трианы, привыкшей донашивать за сёстрами старую одежду, пока та ещё выглядела прилично, и постоянно заниматься домашней работой, не было столько свободного времени и таких красивых вещей. И юная нуррианка повеселела, предавшись более оптимистичным размышлениям.
«Если на Оллунде всё так хорошо, то можно сказать, с браком даже повезло. Тем более, что он может быть расторгнут и даже ставшей бывшей жене будет положено какое-то обеспечение. Жаль, что Триана раньше об этом не знала, могла бы не переживать и не лить понапрасну слёзы. Что такое пять лет? Немало, конечно, но и не так уж много. Особенно, если провести их с пользой. Вот, Лунира, к примеру, занимается, неслыханное дело, управлением целым отелем, а Триана умеет лишь читать и писать. Хорошо, что в её семье было принято говорить на языке юни, искусственно созданном для общения рас, чей речевой аппарат имеет схожее строение. В противном случае даже с тем, кто теперь является её мужем, она не смогла бы говорить без переводчика, который стоил слишком дорого. Хотя… Похоже, что для этого Канстаэла деньги совсем не представляют проблемы. Если бы только он был тем самым, с белыми крыльями, тогда сбылась бы воля богини, а Триана смогла бы стать счастливой! Или она чем-то не угодила Первой и вызвала божественный гнев?»
Все мысли и переживания были забыты, стоило подойти к окну и выключить затемнение, обеспечивающее гостей отеля качественным сном в любое время суток. Огня Триана не увидела, совсем, как не чувствовала и смрада отравляющего дыхания планеты, о котором слышала очень много. Открывшаяся панорама вообще имела мало общего с теми представлениями об Оллунде, которые вкладывались в головы простым нуррианам. Планета была прекрасна! Наверное, так же, как давно покинутая людьми Земля, если верить хроникам.
Возможно, то была лишь какая-то трансляция, а не реальность, но Триана даже смогла разглядеть, как на огромном дереве раскрываются листы, разворачиваясь навстречу восходящему солнцу. И внутри у каждого ещё блестела влага, быстро испаряющаяся под натиском сухого ветра. Почему она так решила, девушка и сама не знала, просто ей показалось, что на поверхности вольготно может чувствовать себя только он и обязательно сухой, с жадностью слизывающий капли росы отовсюду.
Отель будто бы нависал над зелёным массивом, простирающимся до самого горизонта и лишь вдали рассечённого синим клинком русла реки. Это было настолько необычно и неожиданно, что Триане подумалось об обмане. Возможно, она вообще на другой планете? Сколько их таких, пригодных для жизни людей, но находящихся вне зоны досягаемости человеческих кораблей?! Оллундцы хранили свои секреты и даже давние союзники не знали принципов, по которым строились их корабли и, тем более, о типе двигателей и используемом топливе. Только зачем обманывать ту, у которой нет никаких прав и возможности повлиять на свою судьбу?! Триана не смогла придумать объяснения столь странному поведению как собственного мужа, так и Луниры, которая, очевидно, была с ним заодно. Поэтому решила, что пора просто расслабиться и позволить себе получить хоть немного удовольствия от столь странного поворота в жизни. Ей ничто пока не угрожает, есть еда и хорошая одежда, вдруг обретённый муж не требует исполнения супружеского долга, это ли не счастье?!
Наверное, девушка могла бесконечно долго любоваться видом, если бы не вездесущая хозяйка отеля, решившая и в самом деле не оставлять новую постоялицу ни на минуту в покое. Бесшумно открылась дверь и Лунира вошла в номер, прекрасно зная, что Канстаэл уже давно улетел, а его жена не спит, судя по сработавшим датчикам использования воды. Вот что ценилось на Оллунде превыше денег, так это влага, поэтому как в отелях, так и в частных домах стояли датчики, сигнализирующие об использовании и фиксирующие объём. Это помогало рационально использовать водные ресурсы, а так же избегать лишних расходов и быстро выявлять аварийные ситуации. Хозяйка же имела доступ ко всей информации, относящейся к самым разным областям функционирования её предприятия.
— Доброе утро, Триана. Извини, что так врываюсь, но тебе, должно быть, одиноко. Никто из нуррианок, если их не выдавали замуж за инопланетян или не отправляли в рабство, не бывал так далеко от родного дома. Правда, те, кто улетел, став женой, совсем не жалеют о покинутой ими планете. Во всяком случае, я таких не встречала, хотя повидала многих наших бывших соплеменниц, уже будучи оллундкой.
Девушка оторвала взгляд от яркого солнца, лучи которого позолотили поверхность Оллунда, и повернулась к Лунире, улыбаясь.
— Доброе утро! Не знаю, почему всё происходит именно так, но я испытываю небывалую лёгкость, будто бы вырвалась из самого мрачного места, которое только может существовать. По маме и сёстрам сильно скучаю, но ничего уже не изменить, видимо, придётся и к этому привыкнуть… Знаю, что больше никогда их не увижу, и от этого немного грустно. Наверное, лучше вообще об этом не думать.
— Не знаю, как тебя учили, а мне отец всегда говорил, что я его дочь ровно до того момента, пока живу в одном с ним доме. Конечно, он полагал, что выдаст меня замуж, и именно это имел ввиду, но всё случилось иначе. У меня не было сестёр и я скучаю только по маме, но она уже избавилась от мучений жизни в той семье. Её больше нет, но те любовь и тепло, которые на одна дарила мне, пока была жива, я берегу для своих детей. К сожалению, наша совместимость с оллундцами имеет свои пределы. Человеческий организм защищается, не желая погибнуть в том огне, что живёт в уроженцах этой планеты, и не позволяет наступить беременности до полной трансформации, которая случается далеко не во всех случаях, но я надеюсь на лучшее.
— Так это не легенды? Пока я не видела того самого пламени, что якобы питает Оллунд и его жителей, — Триана направилась вслед за хозяйкой отеля к выходу, уже сменив халат на обычный защитный костюм ввиду отсутствия другой одежды.
— О, огонь даёт жизнь самой планете и всем, кто рождён здесь, на самом деле! Он такой же реальный, как ты или я, даже если кто-то не знает о нашем с тобой существовании. Если кому-то из представителей других рас повезёт и его тело сможет принять частицу этого огня, он уже никогда не будет одинок, даже если окажется вдалеке от Оллунда на необитаемой планете.
Лунира замолкла, так как они с Трианой уже спустились в тот самый ресторан, где ужинали вчера. Только этим утром он значительно отличался от того, каким был накануне вечером. Панорамные окна впускали солнечные лучи и те, вольготно устраиваясь на всех поверхностях, куда могли дотянуться, преломлялись и многократно отражались от стен, покрытых специальным составом. Это новая жительница планеты узнала немного после из объяснений хозяйки отеля, а пока лишь любовалась залитым солнцем пространством, каждый предмет в котором словно светился от счастья. От подобного чуда почти забылись собственные переживания, пусть немного, но меняя не только настроение, но и отношение Трианы к планете, на которой теперь предстояло жить.
— Это очень красиво! Как и рассказанная тобой оллундская легенда об огне. Извини, не верится в то, что это правда, больше похоже на сказку. Такие приятно слушать долгими ночами, потом досматривая в навеянных ими снах, но они слишком далеки от правды жизни. К чему обманываться, делая вид, будто всё так и есть на самом деле?! Я уже вышла из того возраста, когда верила в сказки. Были времена, когда старшая сестра читала перед сном нам интересные, иногда страшные, но всегда заканчивающиеся хорошо, истории. Увы, детство прошло, а от тех историй не осталось и следа. И от этого даже хуже, поверь. Лучше уж сразу знать, к чему быть готовой. Легенды лгут, как нуррианские, так и твоя тоже.
— Скажешь тоже, — совершенно серьёзно ответила Лунира. — Никакого сравнения с какими-то там детскими историями, которых я, правда, не слышала. Мне никто не читала подобных, увы. Послушай, даже в основе сказок может лежать событие, произошедшее на самом деле. Живой огонь — такая реальность, которая делает его настолько же необходимым, насколько и опасным. Почему, как ты думаешь, мой брак состоялся лишь через два года после знакомства с будущем мужем? Мы влюбились почти сразу, через пару месяцев после того, как я оказалась на Оллунде, но близость с теми, в ком живёт огонь этой планеты, чревата не просто болью, а смертью. Я не хочу тебя пугать, просто объясняю, почему ни один местный мужчина не позволит себе взять женщину, которая не готова принять его огонь не только физически, но и душевно холодна к нему. Такой поступок приравнивается к убийству. И уж Канстаэл точно не стал бы рисковать твоей жизнью, делая предложение о заключении брака. Может, ты не договариваешь?.. Как бы то ни было, я не настаиваю на откровенности, дело твоё, что и кому рассказывать. Я лишь хочу донести то, что твой муж никогда тебя не обидит, отпустит, если поймёт, что ваш союз не может состояться. Это закон, который Канстаэл уж точно не собирается нарушать. Он — командущий, ведущий за собой воинов не для убийства, а ради сохранения мира, это честь и долг, который он исполняет добросовестно. Канстаэл — пример для многих, для оллундцев это значит гораздо больше, чем для людей. Не любишь — получишь свободу, и даже не будешь обязана возвращаться к отцу, ты больше не будешь чьей-то собственностью, как на Нурриане. Оллундцы предпочитают отпустить, чем убить. И это не метафора. Понимаешь, что здесь кара за нелюбовь — смерть?!
На щеках Луниры разгорелся румянец, а глаза заблестели, едва ли не от обиды, как показалось её собеседнице.
— Понятно… — Триана поразилась настолько ужасным последствиям, но в глубине души была рада тому, что никто не вынудит её жить со столь опасным мужем, а, значит, перспектива стать свободной через пять лет и в самом деле вполне реальна. Ты успокойся, пожалуйста.
— Наверное, я высказалась слишком эмоционально, извини. Просто воспринимаю любую несправедливость по отношению к оллундцам слишком остро. Они не заслуживают того, как к ним относятся, в отличие от других... Думаю, ты сама со временем поймёшь. К несчастью, не всегда образовывающиеся пары вполне искренни в своих чувствах Или просто чьё-то тело оказывается слишком слабым, чтобы пережить трансформацию, поэтому несчастные случаи всё же происходят. Формально считается, что если женщина согласилась стать женой оллундца по местным законам, то она готова и к последствиям, которые могут наступить. И тогда муж, как правило, не несёт ответственности в случае гибели супруги, но разбирается каждый случай.
— А почему ты говоришь о гибели исключительно жён? Разве здесь не рождаются женщины? — пусть Триана и не слышала о браках нурриан с оллундками, но она вообще многого не знала, как теперь выяснилось. — Они же вполне могут выбрать себе в мужья кого-то, кто родился на другой планете, и тогда в опасности будет мужчина.
— Тебе и в самом деле интересно? Теоретически «да», опасности подвергается любой партнёр другой расы в процессе передачи огня, но рожать всё же приходится женщинам, — Лунира, казалось, немного расслабилась и даже улыбнулась, пусть и немного натянуто. — Давай завтракать, а потом я отведу тебя туда, где можно болтать бесконечно, примеряя одежду и всё, что способно доставить женскому сердцу радость. Нам обеим надо расслабиться.
Триана согласилась, впервые попробовав в этот день традиционный местный завтрак. Это было нечто вроде запечённой каши с творогом между слоями. Почти не сладкое, очень горячее блюдо, которое, как ей объяснила Лунира, для людей подавалось на несколько градусов более холодным, чем предпочитали оллундцы. И о женщинах огненной планеты нуррианка тоже узнала, они были, но отчего-то их рождалось очень мало, подробности её собеседница не рассказала, не смотря на несколько подходов Трианы к этой теме. Она или не знала всего, или не хотела говорить, посоветовав жене командующего расспросить мужа.
И вот две бывшие нуррианки, обретшие мужей так далеко от родной планеты, уже отдыхают на борту шаттла, принадлежащего отелю и перевозящего его постояльцев в те места, которые не защищены правом частного владения. Как выяснилось, территория Оллунда не вся открыта для гостей, в первую очередь для их же безопасности. И ещё, конечно, потому, что местные жители не желали присутствия посторонних на владениях своих семейств. Где они расположены и что представляют из себя, как ни пыталась узнать Триана, и это ей не удалось. Лунира отшучивалась и переводила разговор на другую тему, заставляя нуррианку томиться от желания раскрыть очередную тайну. Вот так, развенчивая одни мифы, Оллунд показывал, что есть и другие загадки, не слишком пугающие, но от этого не менее притягательные.
Деловой, он же торговый, центр, в который направлялся шаттл, оказался огромным, напоминающим настоящий город со всеми присущими атрибутами. Здесь имелись и больница, и развлекательный центр для космических путешественников самых разных рас, и, конечно, магазины, в которых женщины потерялись на несколько часов. И всё это время Триана получала те сведения об Оллунде и других планетах, пригодных для жизни людей, что были недоступны даже её сёстрам, которым повезло учиться.
Видимо, устав от расспросов, хозяйка отеля решила на некоторое время оставить свою подопечную, сославшись на необходимость с кем-то срочно связаться.
— Я быстро, а ты пока спустись на этаж ниже, там расположены закусочные. Выбери нам что-нибудь, мне понадобится буквально несколько минут. Не потеряешься?
— Иди, вряд ли у меня это получится. Скорее, усну, упав от усталости. А когда доставят наши покупки в отель?
— Раньше, чем мы с тобой вернёмся. Уверена, что найдёшь?
— Я, конечно, плохо ориентируюсь, здесь всего так много, — засмеялась Триана, впервые почувствовав настоящий вкус свободы. — Но мне кажется, еда и что-нибудь бодрящее быстро вернут силы, поэтому мимо я точно не пройду.
Лунира немного помедлила, сомневаясь, не взять ли девушку с собой, но потом решила, что встреча с некоторыми поставщиками, выглядящими слишком непривычно для тех, кто никогда не покидал Нурриан, будет слишком большим потрясением для Трианы.
Проводив взглядом удаляющуюся быстрым шагом женщину, юная нуррианка улыбнулась и устало прикрыла глаза, чтобы просто перевести дух. Так много всего случилось в последнее время, столько впечатлений и переживаний испытала Триана, сколько не было и за всю её прошлую жизнь. Утомительно? Несомненно, да. Но так прекрасно!.. Девушка на мгновение замерла, наслаждаясь даже усталостью. И вдруг откуда-то повеяло прохладой, будто бы подул ветер, принеся с собой ощущение безмятежного счастья.
Обернувшись, Триана подняла взгляд и застыла в изумлении, узнав ярко-синие глаза ангела, так долго снившиеся и вдруг возникшие наяву в момент, когда стали невыносимо далёкими. Видение не исчезло, а лицо незнакомца смягчилось, украсившись улыбкой. В случившееся невозможно было поверить, нуррианка зажмурилась и открыла глаза снова, задаваясь лишь одним вопросом: «Неужели он нашёл меня?!» В груди защемило от смеси вспыхнувшей надежды и горечи того, что теперь Триана по закону принадлежит другому.
— Это ты? На празднике Первой богини? — тихо спросила, страшась услышать, что обозналась.
— Я, необыкновенная моя. Мне пришлось преодолеть многое ради того, чтобы найти тебя. И теперь я по-настоящему счастлив.
Девушка быстро оглянулась, испугавшись, что Лунира могла заметить постороннего рядом с женой командующего и вернуться, но та уже исчезла из вида, скрывшись за поворотом.
— Идём куда-нибудь, нам надо спрятаться, чтобы никто не увидел.
Ангел кивнул и обнял так же, как в ту памятную ночь их первой встречи, а после взлетел, взмахнув крыльями. Торговый центр поплыл, распадаясь на яркие картинки, слишком быстро сменяющие друг друга, а когда Триана вновь смогла различать очертания предметов, они с ахзашцем уже находились на другом уровне. Вокруг бродили посетители самого разного вида и никто не обращал внимания на спустившихся прямо по воздуху человека и белокрылого ангела.
— Здесь имеется вполне приличное кафе, в котором делают почти такое же восхитительное мороженое, как и на моей родной планете. Я хочу угостить тебя, любишь его?
Триана кивнула, полностью доверившись тому, кого послала ей богиня, и подумав, что всё случилось не напрасно, вторая их встреча тоже была предрешена! Девушка вложила свою ладонь в протянутую мужскую с неизмеримо большей радостью, чем вчера при встрече с мужем, и пошла со своим ангелом, больше не волнуясь ни о чём. Когда на столе возникло лакомство, ангел не долго уговаривал Триану попробовать. Она уже почти поверила в то, что мечта сбывается, и под взглядом синих мужских глаз отошёл на задний план совсем недавно вспыхнувший интерес к Оллунду и его жителям, а тихий вкрадчивый голос ахзашца погружал в сладкие грёзы о будущем счастье.
— Это мороженое похоже на тебя, такое же нежное, тающее и требующее немедленно его съесть, — ахзашец произносил слова, даже не улыбаясь. — Как зовут тебя, созданная для меня?
— Триана, дочь Дана Кирнита. Разве ты не знал?
— Учись доверять своему мужчине. Я спросил потому, что мне надо было убедиться, за тебя ли был направлен выкуп. Получив отказ, я не сразу понял, почему это случилось. Потом решил, что твоя метка могла оказаться ложной, тем более, что на избранную мной нашёлся ещё один претендент. Значит, причина была в другом, но теперь это уже неважно. Скоро ты станешь моей и забудешь о том, что в твоей жизни был другой муж, — ахзашец сделал паузу, ласково погладив руку Трианы. — Я — Наэлиен, у меня свой корабль, но сейчас я не смогу тебя забрать, желанная моя. Нашему кораблю не покинуть Оллунд, если станет известно о том, что ты пропала. Тот, кто похитил тебя у меня, слишком влиятелен, насколько я могу судить о командующем. Новость о том, что именно он увёз тебя с Нурриана сильно огорчила меня, но не заставила отказаться от своих планов, просто придётся подождать. Для того, чтобы мы были вместе, тебе необходимо улететь с планеты. Существует много способов украсть человека отовсюду, кроме жаркого Оллунда, здесь у меня почти нет шансов. Но самым надёжным было бы вообще покинуть территорию, подконтрольную союзу.
— Я… Я попробую уговорить мужа отпустить меня на Тариниус.
Безупречно красивое лицо ангела выразило удивление. Триана, как ей казалось, удивительным образом читала все эмоции предназначенного богиней мужчины, даже если он ничего не говорил. Но потом ахзашец всё же произнёс.
— Ты хочешь купить раба?
— Нет. Напротив. Я хочу выкупить свою сестру, если она там. Отец планировал продать её, если никто не заплатит выкуп, а пока я была дома… — Триана запнулась. — Думаю, она Тариниусе, ведь там расположен самый крупный невольничий рынок.
— Понимаю, — кивнул ангел. — Если бы тебе удалось, это было бы очень хорошо. Но оллундцы обычно не отпускают своих женщина на пиратские планеты. Да и в боевой вылет муж тебя точно не возьмёт. Постарайся убедить его отправить тебя с охраной или, что более понятно любому мужу, взять на с собой на корабль в обычный контрольный рейс и просто совершить посадку на Тариниусе. Может получиться, вполне. В скором времени я отправлюсь на планету работорговцев и буду ждать там столько, сколько потребуется. Если для тебя это так важно, выкуплю проданную сестру, чтобы она не исчезла до появления своей спасительницы. Ешь мороженое, оно не любит жары, как и я. Жди нашей встречи, любовь моя, а сейчас мне надо идти.
Прошло всего несколько минут с того момента, как белокрылый мужчина покинул Триану, и словно только этого и ждала, появилась Лунира.
— Ух, как ты быстро сюда добралась. А говорила, что плохо ориентируешься. О, и мороженое уже заказала?! Какая ты умница, Триана, я его просто обожаю! Только никогда не пробуй угостить им мужа, уж поверь мне, оллундцы на дух не переносят ничего хоть сколько-нибудь холодного.
Триана свою порцию так и не доела, отдавшись власти грёз, в которых она была любима самым прекрасным из мужчин, нашедшим её даже на другой планете. «Наэлиен», — мысленно произносила она имя внезапно появившегося ахзашца и представляла их совместное будущее, в то время как он удалялся из делового центра вместе с той, что была его женой по законам родной ледяной планеты.
ГЛАВА 6
Весь путь до отеля Триана улыбалась, почти не слушая Луниру, что не могло остаться незамеченным бывшей нуррианкой.
— С тобой что-то произошло, ты будто бы светишься. Уже решила, в каком из новых нарядов встретить Канстаэла сегодня?
— Что? — вынырнула из воспоминаний о прохладных объятиях ахзашца девушка. — А? Нет, наверное.
Лунира понимающе кивнула и вздохнула.
— Влюблённость, вспыхнув в наших сердцах, заставляет забывать обо всём, делает черты любимого самыми прекрасными и, напротив, неважными внешние обстоятельства. Но станет ли она любовью… Не торопись, Триана. А семейная жизнь, как и всё, что длится долго, это работа: над собой, над своими чувствами, над непониманием и конфликтами, которые неизбежно возникают. Конечно, это не отменяет наслаждения от общения, радости предвкушения встречи после разлуки и так далее. Как я завидую... Сейчас между вами зарождаются самые сильные чувства, которые могут вознести до небес и заставить погрузиться в бездну страсти. Я тебя смущаю? — Лунира вовремя вспомнила, что, учитывая традиции нуррианского воспитания, Триана может быть совсем не готова к подобным откровениям, но та слушала с интересом и вполне понятным блеском в глазах. — Будь осторожна, Канстаэл мужчина и может поддаться чувствам, но не стоит рисковать жизнью, если ты ещё не готова. Вы и впрямь ещё совсем мало знакомы, но, поверь, лучше немного подождать, а награда за это время понравится вам обоим. И, что немаловажно, ты останешься живой, понимаешь меня?
— Канстаэл? — Триана во время рассказа Луниры думала не об оллундце и не сразу сообразила, что имеет ввиду её знакомая. — Я вовсе не собираюсь… Нет, я не хочу сгореть в огне Оллунда, поверь.
Шаттл совершил посадку на площадке отеля, над которой сразу возник прозрачный купол, защищающий высаживающихся пассажиров от горячего ветра, и только после этого Лунира сказала, что можно выходить.
— Вот и хорошо, в твоём положении лучше быть осторожной, всё же мы принадлежим другой расе, пусть и почти совместимой с оллундцами. Какая же ты счастливая, Триана! Не буду мешать тебе готовится к ужину, но если понадоблюсь, просто сообщи дежурному администратору, договорились?
Девушка кивнула, а внутри у неё похолодело от осознания того, что её муж, этот высокий и страшный оллундец, может решить, как и Лунира, что жена, привезённая с Нурриана, уже влюблена в него. Оставалось лишь надеяться, что он не станет торопить события хотя бы из опасения причинить ей вред. Но для того, чтобы законный муж согласился отпустить Триану на опасный Тариниус за сестрой, он должен ей доверять, а для этого придётся налаживать отношения, пусть не хочется и очень страшно.
— Пора взрослеть, — сообщила себе вслух нуррианка, оставшись одна. — Детство закончилось и настало время помогать тем, кого любишь, даже если приходится переступать через себя.
Желая понравиться мужу и не забывая о том, что Канстаэл вовсе не обязан спасать её сестру, как и вообще прислушиваться к просьбам пока чужой женщины, только по нуррианским законам являющейся его женой, Триана очень тщательно приготовилась к встрече. По совету Луниры, данному ещё в деловом центре, девушка оставила волосы распущенными и долго расчёсывала их, пока они не стали гладкими, словно тот шёлк, из которого было сшито выбранное для важного вечера платье. Традиционные оллундские цвета — алый и жёлтый, казались слишком яркими Триане, но по достоинству были оценены Канстаэлом, вошедшим в тот момент, когда она совсем того не ожидала.
— Ты словно часть огня, что живёт в недрах Оллунда, — заметил мужчина, заставив девушку резко обернуться на его голос. — Но ты слишком бледна. Или я просто не привык к твоему цвету кожи?
Триана замерла, забыв все слова, что хотела сказать при встрече мужчине, который, пусть на время, но стал её мужем. Как бы ни хотелось ей быть любимой тем, кто был так прекрасен в своей холодной белой красоте, но рядом с оллундцем нуррианка и впрямь чувствовала то тепло, которого, как выяснилось, было совсем мало в её прежней жизни. А он, тем временем, приблизился и, остановившись совсем близко, коснулся шеи девушки обеими руками.
— Не бойся меня, Триана.
— Я… Не… Боюсь, — собрав оставшиеся капли смелости, медленно ответила молодая жена, ожидая, что оллундец решил повторить вчерашнее.
— Твои губы дрожат. Ты боишься. Хотя я никак не могу понять, почему, — Канстаэл убрал руки, вместе с которыми исчезло и то тепло, которым он делился, а потом отошёл к своему любимому окну. — Я лишь принёс тебе подарок. Взгляни на него, этот кулон — не просто украшение. Я зарегистрировал наш брачный договор по законам Оллунда и теперь официальный экземпляр будет у тебя, он записан на драгоценный камень, которым я решил украсить этот вечер. Тебе достаточно коснуться его кольцом и текст появится перед глазами. Лучше делать это в месте, где нет ничего слепящего, в противном случае будет затруднительно прочитать.
К лицу Трианы прилила краска. Получается, она думает обо всех хуже, чем они есть на самом деле, но даже извиниться за своё отношение не может, не сделав ситуацию сложнее. На шее в самом деле непостижимым образом, поскольку она ничего не почувствовала, кроме волнения и охватившего жара, обнаружилась цепочка. И кулон в виде капли, вставленной в оправу из матового металла, тоже нашёлся. Просто для того, чтобы не стоять молча, Триана подняла руку и приблизила кольцо, подаренное ей вчера Канстаэлом, к «алой слезе», как нуррианка назвала про себя мерцающий тёмно-бордовыми гранями тяжёлый камень. Текст появился, но руки девушки, держащие подарок, дрожали, поэтому прочитать даже пары строк не удалось, но к счастью, как видела Триана, оллундец стоял к ней спиной и ничего не должен был заметить.
Вздохнув и опустив руку с кольцом, нуррианка ещё некоторое время полюбовалась тающим изображением, а затем и камнем. Таких подарков ей точно никто не дарил, но важно было не это — никто и никогда не пытался быть настолько внимательным к ней и не пытался понять, что ощущает она. Всегда весёлая, выдумщица и хохотунья, Триана прятала свои слёзы даже от сестёр, не желая видеть в их глазах жалость. Ей казалось, что подобное отношение унижает, хотя заботу она всегда принимала как должное. И теперь все былые страхи казались детскими глупостями, а переживания — пустяками. Рядом стоял самый настоящий воин, суровый мужчина и даже не пытался на неё повлиять, как делал это отец, требуя послушания и поклонения.
— Спасибо, очень красивый камень. Расскажи мне о себе, пожалуйста, — тихо произнесла Триана, повернувшись к оллундцу и рассматривая его мощную спину в уже привычном жёлтом одеянии. — А почему ты никогда не снимаешь плащ?
— Не хочу пугать тебя ещё сильнее, — обернулся Канстаэл и неожиданно для Трианы улыбнулся, не разжимая губ, отчего его лицо преобразилось, став похожим на привычное человеческое.
— Я не пугливая, просто всё случилось слишком быстро и это заставляет меня нервничать, — Триана тоже попробовала ответить улыбкой, но получилась скорее гримаса, поэтому больше она решила не мучить ни себя, ни явно удивившегося оллундца. — Тебе некомфортно в тех условиях, что настроены под меня?
Канстаэл бросил на жену внимательный взгляд, показавшейся ей странным, и решительно сбросил с плеч плащ, заставив вздрогнуть едва расслабившуюся Триану. И сразу же она вздохнула, в восхищении распахнув глаза. Под плащом оллундец прятал самые настоящие крылья, но выглядели они совсем иначе, чем у ахзашцев — совершенно гладкие, совсем без перьев, с чёрными прожилками и такие же красные, как кожа у всех жителей огненной планеты. А когда Канстаэл раскрыл их, они заняли едва не треть комнаты в ширину, почти достав до довольно высокого потолка.
— Они настоящие?
Канстаэл не ответил и даже не засмеялся, услышав наивный вопрос, он просто завернул крыло, наклонив его и приблизив к Триане. Поняв, что ей предлагают удостовериться самой, нуррианка дрожащими пальцами дотронулась до удивительной части чужого тела. Оно было не таким горячим, как руки оллундца, а просто тёплым и ещё мягким, покрытым едва заметным то ли пухом, то ли шерстью. Триана вспомнила: она уже ощущала нечто подобное, когда гладила в далёком детстве странное существо, к которому подпускали детей в зверинце, что гастролировал на Нурриане. Кажется, оно даже было разумным, ещё совсем молодым и принадлежало расе со смешным названием «редулик», но выглядело отвратно, напоминая огромного паука. Только теперь Триана задалась вопросом, почему разумное создание держали в зверинце, и поняла, что сама является кем-то вроде него — её купили и привезли сюда, а теперь держат за диковинного зверька ради развлечения.
— Что с тобой? Как знал, что рано тебе показываться, — быстро заметил перемену в настроении жены Канстаэл.
— Скажи мне правду. Ты на самом деле не станешь делать меня женой по вашим законам без моего согласия? И опустишь, когда истечёт срок? — теперь Триане уже не было страшно, она вдруг поняла это, осознав — терять ей уже нечего, кроме чувства собственного достоинства, пусть отец и считал, что такового его дочери не имеют.
— Ты не знаешь пока, что оллундцы никогда не нарушают данного слова, даже если оно не было закреплено письменно. Ты же получила заверенное свидетельство моих намерений. Обещаю, станешь свободной и сможешь покинуть Оллунд, если сама того пожелаешь, когда наступит срок. Или раньше, если брак будет расторгнут по основаниям, указанным в договоре. Ты ещё молода, Триана, а воспитание, принятое на Нурриане, не даёт достаточных знаний и опыта, но ты можешь учиться здесь. И первое, что я рекомендую прочитать, это труд под названием «История расовых взаимоотношений». Никто, кто хочет причинить тебе зло или получить что-то обманным путём, не сознается в этом, даже если ты прямо спросишь. Поэтому не спрашивай, а наблюдай, собирай информацию и делай выводы.
— Никто? Даже оллундцы? — Триана немного пришла в себя, перестав испытывать бесконечную жалость к собственной персоне.
— Наша раса отличается тем, что мы открыто уничтожаем своих врагов, обман же считаем достойным лишь тех, кто слаб духом и телом, поэтому не имеет возможности получить желаемое честным путём. Ни один оллундец не сознается в обмане только потому, что не позволит себе даже задуматься о совершении подобного поступка. Полагаю, на сегодня достаточно уроков. Я думал развлечь тебя иначе. Хочешь прогуляться?
Не дождавшись ответа, Канстаэл одним быстрым движением приблизился к Триане, обхватил её за талию, и нажав что-то на пульте у окна, просто вышел в него. Девушка закричала, думая, что они сейчас разобьются, апартаменты располагались слишком высоко над поверхностью. Но падение быстро превратилось в парение, а огромные крылья оллундца раскрылись полностью, закрыв уже ставшее звёздным ночное небо.
Руки Трианы сами обвили мужскую шею, поддаваясь вполне понятному страху падения, и она на мгновение зажмурилась. Но трудно было не почувствовать, как крепко держат руки Канстаэла, и любопытство выиграло битву со страхом довольно быстро.
Пока они планировали, повинуясь порыву ветра, который и впрямь оказался сухим и жарким, а ещё пьяняще-сладким, разглядеть за распахнутыми крыльями что-либо было трудно. Триана оказалась в таком положении, что могла смотреть только вверх или на лицо оллундца. В темноте ночи его глаза не просто горели, они сияли и отражали почему-то образ самой нуррианки, впервые так пристально рассматривающей своего мужа. Вблизи он уже не казался настолько страшным, как представлялся после первой встречи, хотя назвать красивым Канстаэла означало бы сказать неправду. Крупные черты немного сгладились в темноте или просто отвлекали необычные глаза, но Триане стало неважно то, как выглядит этот мужчина. Она вдруг поняла, что ему можно доверять. И дело было вовсе не в словах о честности оллундцев, сам же говорил, что ни от кого нельзя ожидать правдивых ответов даже на прямые вопросы, а в том, как он вёл себя всё недолгое время их знакомства. И то, как заботливо Канстаэл держал свою хрупкую жену во время полёта — одной рукой немного выше талии, второй почти под колени, позволяя Триане практически сидеть и не бояться случайного падения, заставляло её испытывать нечто большее, чем просто благодарность. Это было острое, щемящее чувство от встречи с кем-то, кто всегда был так же одинок, как и она сама. Наверное, именно в этот момент Триана посмотрела на своего мужа другими глазами, перестав жалеть себя и посочувствовав ему. Если у этого выглядящего сильным и способным на многое мужчины всё было хорошо, то их мимолётная встреча вряд ли заставила бы его жениться. И, конечно, оллундец мог не церемониться с ней, просто оставив в отеле на некоторое время, пока не решит, что делать дальше, и тем более, не развлекать.
— Куда мы летим? — девушке пришлось прокричать несколько раз, ветер слишком быстро уносил слова и вероятно, Канстаэл ничего не слышал, продолжая хранить молчание и вообще никак не реагируя на вопрос.
Затихнув, Триана вновь сосредоточилась на изучении лица оллундца и даже перестала обращать внимание на синее небо, появлявшееся в моменты, когда Канстаэл начал взмахивать крыльями. В груди потеплело от мысли, что она нужна, именно она — Триана, а не экзотическая игрушка, как говорил отец. И не её красота, которой восхищались на родном Нурриане, и не иная женская привлекательность были тому причиной, у оллундцев, вполне очевидно, другие стандарты. Девушка улыбнулась, подумав, что вероятно, муж даже считает её страшненькой. И в этот момент Канстаэл посмотрел на неё, так внимательно, что у Трианы перехватило дыхание от страха, вдруг он прочитает мысли по взгляду. Но мужчина тоже улыбнулся и склонил голову так, что их губы почти касались. Сердце нуррианки забилось чаще, если такое вообще возможно, но поцелуя не последовало, Канстаэл прошептал ей что-то, оставшееся загадкой. Ветер снова унёс слова, не оставив и шанса на общение, но вскоре стало очевидно, они снижаются.
Почувствовав под ногами твёрдую почву, Триана ощутила и дрожь, внезапно накатившую вместе со слабостью. Канстаэл отпустил её, но отчего-то это не принесло радости обретения свободы.
— Такое случается, — снова подхватил едва не упавшую жену оллундец. — К перегрузкам, даже небольшим, надо привыкнуть. На полёт каждый организм реагирует по-своему, человеческий выбросом адреналина, мне говорили об этом. Нелегко тебе здесь? Ты ещё и к нашим суткам не адаптировалась, наверное.
Триана кивнула и сразу попыталась отвернуться, не желая сближаться с оказавшимся слишком человечным огненным мужчиной. Канстаэл позволил ей встать так, как будет удобнее, и снова обнял, прижав к себе спиной. Впереди, насколько хватало глаз, играло пламя. Оно собиралось из маленьких искорок, танцевало, создавая причудливые фигуры, рассыпаясь на одиночные огни или взлетая к самому небу.
— Что это? — Триана не испугалась, уже убедив себя в том, что в опасное место Канстаэл вряд ли привёл бы её.
— Это и есть настоящий Оллунд. Под нами Долина Огня. Каждый из тех, кто рождён на этой планете, получил свой огонь именно здесь. И лишь немногие счастливцы, решившиеся на обычай соединения с огнём вместе со своей парой, получают право на свой остров в долине, — звучал в ночной тишине низкий голос оллундца.
— Остров? В огненном море? Разве здесь можно жить? А остальные? — присущее нуррианке любопытство не исчезло даже под напором новых впечатлений и чувств, оттого и вопросы сыпались, словно конфеты из свёртка, который дарила ей на каждый день рождения мама, экономя целый год.
— Я расскажу по порядку, не торопись, маленькая инопланетянка, — в низком голосе звучало тепло, будто огонь, пылающий в долине, согревал и душу оллундца. — Именно остров и точно здесь, но не в пылающем пламени, а выше. Летающий остров, который будет принадлежать лишь одной семье. Остальные живут на базах, вроде таких, как отель, в котором я поселил тебя, но они приспособлены исключительно под нужды нашей расы. Раньше я думал, что для меня это совсем неважно. Была работа, частые отлучки надолго и не очень, ничто не отвлекало от служения моему народу, но ничто и не звало обратно, кроме нашей общей связи с огненным сердцем планеты. Но теперь я решил, что пора менять свою жизнь и запустил процесс. Мы стоим на нашем с тобой острове Триана, он пока пуст, но…
— Нет! Я не хочу, — резко обернулась и выкрикнула нуррианка.
— Смотри только вперёд, пожалуйста. Мне так проще. Я не привык открывать кому-то свои чувства, — мягко развернул жену Канстаэл, положив руки ей на плечи. — Никто не заставляет тебя и не торопит. И этот остров снова станет прахом, из которого создан, если мы не решимся. Знаешь, я впервые ощутил нашу связь на Нурриане и, как говорил тебе раньше, мне не понравилось чувство потери, когда она разорвалась. Теперь я понял, почему. Именно так возникает зависимость. Но, во имя чёрных дыр! Я не хочу и не могу больше жить с той пустотой, которую ощущаю, когда тебя нет рядом. Ты забрала часть моего огня, не спросив разрешения, но я не могу вернуть его без твоего согласия. Надеюсь, мы найдём выход.
Триана молча слушала и чувствовала себя виноватой перед этим сильным мужчиной, который нашёл в себе смелость признаться в слабости. Никогда и ни от кого она не слышала о подобном. Нуррианцы не имели привычки говорить о своих чувствах, и только юные девушки, сидевшие взаперти, мечтали о большой любви и взаимоуважении. И каждая верила в эту сказку, а для Трианы она вдруг оказалась правдой. Вот только сама девушка чувствовала себя предательницей, не оценившей такого подарка и обещавшей своё сердце другому — тому, кто был красивее и умел говорить приятные слуху вещи.
Канстаэл вновь обнял Триану, а затем поцеловал в висок, не требуя от неё ответа и просто наслаждаясь тем, что она рядом. И сухой ветер Оллунда последовал его примеру, приласкав девушку и своим невесомым поцелуем стерев слезу, скатившуюся по щеке нуррианки.
— Здесь очень красиво. И даже не жарко, — наконец, произнесла Триана, когда спазм перестал сдавливать горло.
— Нас приглашали в гости. Я не обещал, что мы прилетим, потому как ещё не спросил тебя. Если хочешь, можем сейчас же отправиться на остров Луниры и Вилзэла или вернуться в отель. Ты не должна делать того, чего не желаешь, это теперь новый закон твоей жизни.
Триана решилась и, уже не стесняясь, повернулась лицом к своему мужу, обвила руками шею, показывая тем самым, что готова лететь. Канстаэл же не торопился, внимательно рассматривая её. От оллундца не укрылось то, что девушка плакала, он видел в темноте и при свете дня гораздо лучше, чем самый зоркий из людей, и, кроме того, способность лить слёзы всегда удивляла его. Жители огненной планеты не просто экономно расходовали влагу, сама природа их создала такими, что некоторые функции отсутствовали как данность. Оллундцы не имели слёзных желёз, канальцев и так далее, вместо этого их организм выработал иной механизм защиты глазного яблока — одно веко было почти прозрачным и полностью защищало органы зрения от неблагоприятных условий, а таковыми являлись скорее прохладный и чрезмерно влажный климат. На родной же планете Канстаэл и его соплеменники позволяли своему огню вырываться наружу через глаза, структура которых не была близка человеческой.
— Я расстроил тебя, опять испугал?
— Я запуталась, — честно призналась Триана. — Мне так хочется быть любимой и нужной, но…
— Но не со мной, — кажется, Канстаэл начал понимать причину сомнений нуррианки.
— А что ты говорил, когда мы летели? Я не смогла разобрать, — Триана не нашла в себе сил признаться и сознательно ушла от ненужного ей разговора.
— Я повторю потом, когда ты будешь готова меня услышать, — немного отстранённо произнёс оллундец, отведя свой огненный взгляд от лица Трианы.
Снова крепкие объятия и резкий прыжок вниз, в очередной раз заставившей сердце нуррианки тревожно забиться. И полёт, затяжной, волнующий, позволяющий рассмотреть дышащее море живого огня, сопровождающее своими плясками пролетающую пару.
ГЛАВА 7
Большой летающий остров возник из темноты ночного неба внезапно, как показалось Триане. И был он совсем не таким, на котором произошло первое объяснение, не сделавшее никого из молодожёнов счастливее. Этот оказался совсем не пустым, как предыдущий, а напоминающим дивный сад, подсвеченный летающими созданиями, постоянно перепархивающими с дерева на куст и обратно, а ещё периодически создающими целое облако света над маленьким прудом. Канстаэл сделал несколько кругов, позволив жене рассмотреть семейное гнёздышко её знакомой и помогая тем самым проникнуться красотой, которую могут создать два любящих сердца, прошедших через самое опасное таинство Оллунда и ставших единым целым.
Этот летающий остров располагался гораздо выше созданного Канстаэлом. Но тот был лишь заготовка, как поняла Нуррианка, готовой в любой момент упасть в огненную долину. А этот обжитой участок земли, поднятый над поверхностью планеты Вилзэлом, уже не нуждался в подпитке силой огня извне и мог летать там, куда направит его создатель. Очевидно, что оллундец заботился о своей инопланетной жене и не опускался слишком низко именно для того, чтобы не создавать дискомфортные условия для Луниры.
— А как ты нашёл это место? Ничего же не было видно снизу! И как всё это летает? Не понимаю...
Канстаэл вновь улыбнулся, поражаясь тому, какая непосредственная и естественная в проявлениях абсолютно любых чувств ему досталась жена. Подобное поведение для того, кто привык к беспрекословному выполнению своих приказов, к утомительным переговорам с союзниками и самым радикальным методам решения проблем с иными участниками не всегда мирного процесса взаимодействия между расами, было в диковинку. И он ценил это, рассматривая свою солнцеподобную нуррианскую находку, как самую настоящую драгоценность.
— Любой уроженец Оллунда чувствует огонь, живущий внутри другого. И если мы встретились один раз, то я уже не перепутаю одного соплеменника с другим. Огонь — как личный отпечаток, который невозможно изменить. Но почувствовать можно лишь на достаточно близком расстоянии, для Долины Огня он не слишком большой из-за естественных помех. У нас ещё будет время обсудить принципы существования летающих островов, а пока надо поторопиться, хозяева уже наверняка нас заждались.
Лунира в домашней одежде и рядом с мужем выглядела, а так же вела себя совсем иначе, чем на работе или даже отдыхе в деловом центре, где они совсем недавно развлекались. Женщина постоянно улыбалась, немного смущалась, когда Вилзэл обнимал её или нежно целовал. У Трианы сложилось впечатление, что эти двое вообще не могут долго находиться без физического контакта друг с другом. Иногда суровый оллундец, просто проходя мимо разговаривающих нуррианок, целовал жену в макушку. Или Лунира, принесшая горячие закуски (а других на Оллунде не бывает, как поняла Триана), нежно гладила мужа по руке. Это были очень естественные жесты, почти незаметные, но той, которая никогда не видела подобного отношения между супругами, просто бросались в глаза.
Как выяснилось, приглашение на ужин не носило конкретного характера, просто Канстаэлу были всегда рады в этом доме, а не залетал в гости слишком давно, поэтому друзья и посчитали нужным обратить его внимание на этот факт. Да и Вилзэл хотел познакомиться с женой своего друга в неформальной обстановке, и особенно он был очень рад тому, что командующий остановил свой выбор на нуррианке, уже имея собственный удачный опыт подобного межрасового брака.
Мужчины устроились в традиционных креслах, имеющих на спинке специальные выемки для крыльев, а женщины облюбовали уютные диванчики с видом на сад и отражающий ночное небо пруд.
— Пусть поговорят, им есть, что обсудить, — уводя Триану, пояснила хозяйка дома.
— Ты чудесно выглядишь и это платье очень хорошо сидит, да и цвет... А почему ты в отеле ходишь в форме? Муж не разрешает так красиво одеваться, когда рядом много посторонних мужчин? — Триане показалось, что она нашла ответ на свой вопрос.
— Перестань, — рассмеялась Лунира, покружившись в своём летящем наряде. — Здесь не Нурриан, в чём хочу, в том и хожу, а Вилзэл даже рад был бы, одевайся я подобным образом всегда. Но я считаю, что мне не стоит выделяться среди персонала и, тем более, привлекать внимание некоторых гостей. Как бы ни были сильны мои чувства к мужу, некоторые расы имеют такие способности, которым не сможет сопротивляться ни один человек. Есть опасные и для других, но, как ты понимаешь, я сторонюсь лишь способных воздействовать именно на нас.
— Серьёзно?! Надо же, я совсем ничего не знаю, даже не думала никогда, что это настолько осложняет жизнь. Неужели есть действительно опасные для нас расы и об этом не кричат на каждом углу?.. Столько времени потеряла, могла бы не задавать сейчас вопросы, если бы знала, что предстоит покинуть Нурриан, — недовольно заметила Триана, пеняя себе за слабоволие и нежелание учиться раньше, хотя можно было делать это втайне от отца, просто узнавая всё от сестёр, посещающих школу.
— Я понимаю тебя, сама сидела дома, занимаясь лишь обслуживанием потребностей мужчин семьи и своей внешностью, чтобы меня могли подороже продать и оправдать тем самым расходы. Ни о какой учёбе речи не шло, только домашние хлопоты и смотрины, которые по мере приближения брачного возраста отец устраивал всё чаще. Но по вечерам, когда мы с мамой уже падали с ног от усталости, она садилась у моей кровати и рассказывала старые легенды. Не сказки, о которых мы с тобой уже говорили, а то, что случилось на самом деле, но слишком давно, когда человечество ещё не покидало родной планеты, чтобы быть похожим на правду. Вот так я и узнавала о демонах, крадущих человеческие души, и об ангелах, которые могут вознести на небеса. Именно такими воспринимали наши предки оллундцев и ахзашцев, которые посещали Землю, откуда люди родом. Как выяснилось, всё обстоит совсем не так.
— Легенды, сказки...
Не вижу особенной разницы. Никто точно не знает, что случилось на самом деле, а чему было место лишь в фантазиях многочисленных рассказиков. Но ты сейчас хочешь сказать, что старые легенды имеют под собой реальную основу? Ну да, именно это ты говорила и раньше, когда мы обсуждали огонь Оллунда, — Триана думала, стоит ли пытаться объяснить, что она слышала подобные истории, которые передавались из поколения в поколение, меняясь до неузнаваемости и уже не воспринимаясь как правдивые даже отдалённо, и решила не делать этого.
— Большинство правдивы, пусть в это и верится с трудом. Более чем, ведь в основе всего лежит именно реальность, но истину узнать из таких историй почти невозможно. И любовь людей к белокрылым ахзашцам объясняется вовсе не их красотой, хотя ангельская внешность нам и кажется привлекательной, всё дело именно в тех самых особенностях, которые могут быть опасны для нас с тобой, — Лунира обернулась, бросив взгляд на увлечённо беседующих мужчин, и продолжила, приглушив голос. — В отличие от оллундцев, которые получают жизненную силу от своего огненного источника, ахзашцы более близки нам — людям. Вот только их сила и красота не просто подарок, это плата и своего рода компенсация. Ахзаш питается теми, кто рождён на нём, не буквально, но теплотой их душ. И чтобы не умереть, «ангелам» необходимо добирать жизненную силу, получая её от других живых существ. У них есть особые железы, вырабатывающие летучее вещество, едва вдохнув которое, люди теряют силу воли. Действует оно на особей противоположного пола. Кто-то принимает возникшее чувство за любовь, но, по-моему, то лишь одержимость, которая заканчивается всегда одинаково — смертью. Как ты понимаешь, даже на Земле до того, как состоялся настоящий контакт и стало известно о том, что «гости» прибывали туда с других планет, знали лишь половину правды. Никто из тех, кого ангелы осчастливили своими вниманием, не возвращался, чтобы поведать истину. Да и после узнали не сразу. Что с тобой, Триана?
— Всё хорошо. Я побледнела? Наверное, просто нельзя так долго не спать, я устала немного, если честно. Нуррианские сутки короче, сама знаешь, — пожала плечами девушка, догадываясь, что её потрясённый вид вполне можно было расценить как недомогание, услышанное отозвалось внутри болью, будто и в самом деле могло быть правдой.
— Побледнела? Нет. Скорее наоборот. Не думаю, что дело в переутомлении, — Лунира встревоженно поднялась с дивана, располагающегося напротив того, на котором сидела Триана, и приблизилась к девушке, положив руку ей на лоб. — Так и есть. Ты вся горишь. Канстаэл, как ты мог?!
После крика Луниры оллундцы мгновенно прервали разговор и быстро подошли, удивившись странному поведению женщины. Кричать на гостей было не принято в огненном обществе, как, впрочем, и грубить кому бы то ни было.
— В чём дело? — Канстаэл присел на корточки и обеспокоенно посмотрел на Триану, сразу же обратив внимание на её внешний вид. — У тебя отторжение какой-то нашей пищи? Проблемы с дыханием?
— Перестань, ты же понимаешь, из-за чего у неё повысилась температура! — прервала вопросы оллундца Лунира. — У Трианы началась трансформация. Как ты мог рисковать её жизнью?! Она ещё не была готова, это же очевидно!
Вилзэл положил руку на плечо жены, успокаивая, но добился лишь того, что Лунира набросилась с новыми обвинениями на Канстаэла.
— Не делай вид, что не понимаешь! Она ещё была не готова, слышишь?! Да что там, Триана толком не знала, что её ждёт! Ты должен был всё объяснить и ждать, даже если потребовалось бы несколько лет.
— Лунира, ты можешь ошибаться. Откуда такая паническая и даже агрессивная реакция? Я лично отвезу Канстаэла и Триану к медикам, и специалисты определят, что с ней. Ничего страшного ещё не случилось, я верю своему другу и ты не должна сомневаться, — Вилзэл обнял жену, развернув её к себе лицом. — Дело может быть в обычном для людей недомогании, адаптации организма, в конце концов.
— Нет, не надо смягчать. Всё слишком очевидно. Он скоропалительно женился, сразу сделал Триану своей, не понимаю, зачем?! Я слишком хорошо помню, что такое проходить через трансформацию. И дальше Триане будет только хуже. Намного, — перестав кричать, намного тише продолжила Лунира. — Почему же сам Канстаэл ничего не говорит в свою защиту, если я не права?
— Мне даже в голову не могло прийти то, о чём ты подумала, Лунира. У моей жены не может быть трансформации, если, конечно, я не умалишённый и не потерял память, забыв столь важный момент в наших с ней отношениях. Я не в обиде на тебя, ты переживаешь за Триану и эта забота приятна. Идём, Вилзэл, — Канстаэл поднял так ничего не понявшую девушку на руки и направился к выходу. — Нам в самом деле стоит срочно посетить медицинский центр.
Хозяин дома кивнул, но прежде, чем уйти, обнял жену, расправляя крылья.
— В последнее время твой характер начал меняться, Лунира. Возможно, внутри тебя растёт новое пламя? Я вернусь, как только всё разрешится, не волнуйся, моя неизбежная любовь.
Вилзэл не позволил в столь непростой ситуации лететь другу в больницу одному, к тому же на шаттле добраться можно было намного быстрее, чем используя крылья. И уже через пять минут медики забрали у мужа нуррианку, едва узнав причину визита и оставив обоих оллундцев в волнении ожидать результатов обследования.
Врачей было двое. Один, как показалось Триане, в предках имел людей и жителей огненной планеты, второй была женщина с неестественно светлой и почти прозрачной кожей. Эта особенность говорила о том, что она родилась не на Нурриане, хотя более ничего в её внешности не отличало врача от самой девушки, которую та опрашивала во время осмотра.
— Откуда родом? Как давно прибыли на Оллунд? Было ли дано согласие на заключение брака по местным законам?
Триана последовательно отвечала на простые вопросы, пытаясь в паузах объяснить, что здоровый румянец, это не так уж плохо, как всегда говорила мама. И очень удивилась вопросу о её браке с Канстаэлом.
— Я не давала согласия, меня никто не спрашивал.
— Значит, ваш муж нарушил закон. Он не имел права вступать в брачные отношения без вашего согласия, даже если на Нурриане и был подписан контракт. Здесь иные порядки.
Триана возмутилась, скинула руки второго врача, который проводил осмотр, и ответила, поднявшись с кровати.
— Да не было никаких отношений и ничего он не нарушил! Я понимаю, о чём вы говорите, а пара поцелуев, это совсем не то.
Женщина-врач насторожилась, перестав фиксировать ответы в карте.
— Вы напрасно пытаетесь выгородить мужа. Если не наступит критических последствий, ему не грозит серьёзного наказания. Конечно, столь высокий пост как командующий, господин Ниом больше не сможет занимать, но его не казнят. Скажите правду, Триана.
— Да не было между нами ничего. Вот и вся правда!
— Понимаю... Вы хотите сказать, что вступили в брачные отношения с кем-то другим? — из просто бледной кожа врача стала превращаться в голубую, отражая, видимо, крайнюю степень удивления.
Триана застонала, не зная, как объяснить всё правильно и не усугубить и без того ставшую неприятной ситуацию.
— Какая глупость! С чего вы взяли?!
Доктора переглянулись, затем мужчина вышел, а женщина, всё ещё с не вернувшаяся к нормальному для себя цвету кожи, выключила виртуальную карту и села на стул рядом с кроватью Трианы.
— Вы знаете, я в первую очередь учёный и врач, а уже потом всё остальное. Моя раса называется найу, думаю, даже те, кто родился на Нурриане, слышали о нас. Мои соплеменники часто посещают другие планеты, но предпочитают сохранять тайну своего происхождения, зная о той репутации, которая сопровождает найу. Люди считают, что нам нужна их кровь, и даже создали легенду о вампирах. Если мы и делали соответствующие заборы проб, то лишь с познавательной целью, что бы там ни выдумывали якобы пострадавшие. Мы — исследователи, в самых разных областях, но не более того. Я потратила долгие годы жизни на изучение феномена оллундцев, заслужила их доверие и добилась определённых успехов на данном поприще. А несколько лет назад меня заинтересовало соприкосновение двух рас, очень разных, но удивительным образом соединяющихся. Вы знаете о том, что союзы оллундцев с людьми, независимо от того, откуда они, с Нурриана или с Земли, являются самыми успешными, если сравнивать с другими межрасовыми браками? Конечно, в первую очередь я имею ввиду возможность получения полноценного потомства. Именно данным аспектом я занимаюсь и, соответственно, всем, что с этим связано.
— Зачем вы мне это рассказываете? Я даже не поняла, что вы не человек. И тем более того, что относитесь к расе, которую мои предки считали вампирами. Я спрашивала о другом. Почему вы уверены в том, что у меня была физическая близость с кем-то из оллундцев? Да, я знаю о том, что её последствия могут быть достаточно тяжелыми для человеческого организма, но мне нечего бояться. Возможно, я устала или даже заболела, но вы не там проверяете. И уж точно мой муж ни в чём не виноват. Или это способ давления на него? — Триана вдруг подумала, что у Канстаэла могут быть враги, которые способны использовать его брак с инопланетянкой в своих целях, учитывая возможные осложнения.
— Именно для того, чтобы вы не подозревали никаких заговоров, и рассказываю. Меня не волнуют ни ваша личная жизнь, ни последствия произошедшего для вашего мужа. Повторюсь, в первую очередь я исследователь, тем более, когда встречаюсь с таким необычным случаем. Анализы, которые мы сделали, а так же осмотр, подтверждают, что в вашем теле начались изменения, характерные для проникновения симбионта. Передать его можно лишь одним способом, а вы утверждаете, что между вами и мужем не было полноценного физического контакта. Вы по-прежнему настаиваете на этом?
— Да, — Триана сложила руки на груди, демонстрируя недовольство происходящим и то, что менять позицию не собирается.
— В таком случае считаю необходимым провести дополнительное обследование методом молекулярной визуализации. Это поможет определить точное место, откуда начались изменения, их степень и, собственно, выявить наличие или отсутствие симбионта. Никогда нельзя исключать того, что причина лежит совсем в ином, нежели привычное. Вы согласны?
Триана кивнула, искренне не понимая, почему нельзя было сделать этого раньше, а не задавать глупых вопросов.
— Это больно?
— Нет, что вы. Но для того, чтобы исследовать вас подобным образом, нам придётся отправиться на космическую научную станцию, она находится вне планеты в целях биологической безопасности. Непосредственно на Оллунде нет необходимого оборудования. Цена вопроса — время и деньги, которые готов потратить ваш супруг на ненужное исследование, если вы сказали неправду.
Канстаэл был поражён тем, что услышал от врачей, и, конечно, он не поверил в то, что Триана могла вступить с кем-то из оллундцев в связь. Она и собственного мужа пока боялась. Поэтому из больницы они сразу отправились на космодром, так поразивший юную нуррианку ещё в прошлый раз. Вот и теперь он сверкал огнями, провожая и встречая огромные корабли и те, что поменьше. Клетки посадочных мест вспыхивали, рассеивая ночную мглу, и даже в этом Триане виделся танец огня, теперь, кажется, живущего и в ней.
— Ничего себе прогулялись, — обнимая жену, отдал команду на взлёт Канстаэл.
ГЛАВА 8
Уже долго живущий и много видевший, а поэтому считающий, что давно огрубел сердцем, командующий переживал целый букет ранее не испытываемых эмоций. Наблюдая за тем, как сжалась и без того небольшого роста Триана от слов врачей, в которых звучало невысказанное обвинение, Канстаэл ощутил настоящее бешенство: «Никто не имеет права обижать её!» Потом успокоился, холодно, насколько мог, обсудив дальнейшие действия со всего лишь выполняющими свою работу докторами, но желание защитить от несправедливых обвинений молчаливую жену не покинуло. И только уже на корабле, когда поверхность Оллунда стремительно отдалялась, в самой глубине души возникла ревность, причинив ему самому едва ли не больше боли, чем Триане, как показалось её суровому мужу, скажи он ей об этом.
— Спасибо, что поверил, — тихо прошептала девушка, словно скрывающаяся ото всего мира в объятиях оллундца.
— Разве может быть иначе между мужем и женой? — Канстаэл улыбнулся.
— Может, — подняла на него печальные глаза Триана, и её взгляд, словно проникающий за многочисленные слои душевной защиты воина, заставил сердце командующего в который уже раз за этот день сжаться. — А ещё бывает, что от измены удерживает не любовь, а страх смерти.
— Я никогда не причиню тебя вреда, — по-своему расценил слова нуррианки мгновенно помрачневший Канстаэл. — Даже не думай об этом, ты будешь свободна почти ото всех обязательств. Я больше не приду к тебе, как только мы выясним, что нет опасности для здоровья, если настолько неприятен.
Оллундец отстранился, а после совсем отошёл от Трианы, сделав вид, что ему необходимо внести уточнения в координаты пункта назначения.
— Я не о нас, — сразу осознала допущенную оплошность девушка и добавила, не желая, чтобы между ними с Канстаэлом возникло недоразумение. — На Нурриане за измену женщин казнят и они живут со своими мужьями, не рискуя сбежать, чтобы найти счастье, не потому, что по-настоящему любят их. Понимаешь? Мне кажется, что это редкое и искреннее чувство настолько уязвимо, что даже появившись, исчезает, если использовать любое принуждение и силу.
— Твой отец бил мать? — и до того прямая спина оллундца напряглась, отражая настроение хозяина.
— И нас с сёстрами тоже. А старшую, я думаю, продал на Тариниус.
Канстаэл обернулся и стремительно приблизился к жене, очень бережно прижав к себе и поцеловав в волосы.
— Всё время забываю, какие порядки царят на Нурриане. Я знал, что женщины находятся там в совсем ином положение, чем на Оллунде, но не думал, что тебе было настолько плохо. Больше не будет, я обещаю, Триана. Слово оллундца нерушимо, помнишь? И, насколько мне известно, с Нурриана не отправлялись корабли на Тариниус в течение последнего месяца. Во всяком случае, официально. Любой грузовой корабль, следующий через неконтролируемые объединённой армией сектора, запрашивает у нас сопровождение.
— Правда? — зелёные глаза нуррианки засветились счастьем. — Значит, Минира могла просто выйти замуж? Как бы я хотела, чтобы так и было! Для меня это много значит, спасибо, Канстаэл.
— Ты впервые назвала меня по имени, — оллундец провёл рукой по волосам жены, словно впитавшим в себя тот огонь, которым они любовались совсем недавно. — Тебе очень идёт улыбка, Триана — забравшая моё сердце.
Девушка смутилась, понимая, что ей только что объяснились в любви. Склонив голову, она невольно уткнулась в грудь оллундца, а тот всё так же продолжал гладить её по волосам, и почему-то Триане это нравилось…
Канстаэл не корил себя за, возможно, излишнюю в данной ситуации торопливость и откровенность. Озвучить то, что только теперь стало для него очевидным, означало сделать это реальностью. Не игрой воображения, а их с Трианой жизнью, хотя оллундец и понимал, что может оттолкнуть пока не испытывающую к нему даже чего-то близкого к любви девушку.
Стыковка со станцией прошла в штатном режиме, и вскоре командующий вместе с женой покинул корабль. Разрешение на посещение выдавалось на больного и одного сопровождающего, экипаж должен был ждать возвращения командира на борту. Требования безопасности отличались на космической научной станции удивительной строгостью, и все из не состоящих в штате центра, кому не требовалась медицинская помощь, внутрь не допускались.
Пройдя необходимую процедуру санитарной обработки, Канстаэл и Триана оказались в административном блоке, не слишком отличающемся от больницы на Оллунде.
— Надо было настоять на том, чтобы врач-найу отправлялась с нами. Теперь придётся ждать, теряем время, — недовольно заметил Канстаэл, направляясь к уже приветливо улыбающейся девушке за стойкой, судя по всему, нуррианке, как и его жена.
— Вовсе нет, — ответила вышедшая из двери за его спиной врач, которая направила Триану на станцию. — Всё готово, ждём лишь вас. Прошу пройти за мной.
— Мой корабль едва ли не самый быстрый из военного флота, не говоря уже о гражданских. И в целях обеспечения безопасности я должен уточнить: вы воспользовались какой-то особенностью своей расы, чтобы оказаться здесь раньше нас?
— Хотелось бы уметь подобное, — немного устало, как показалось Триане, вздохнула врач. — Увы, командующий, дело лишь в том, что корабли медицинской службы оснащены не хуже военных, хотя и значительно уступают по размерам. Удивлена тому, что подобное укрылось от вашего бдительного ока. Хотя... Наша работа лежит внутри пределов влияния Оллунда и, видимо, не входит в круг интересов того, кто руководит объединённой армией.
— Теперь всё предельно ясно, но мы отвлеклись от темы, — Канстаэл ни на секунду не отпускал руку Трианы, будто бы боялся её потерять на неизвестной ему территории. — Сколько времени вам потребуется, чтобы определиться с диагнозом?
— Около двух часов займёт сканирование и ещё совсем немного понадобится для интерпретации результатов. Будем надеяться на лучшее и то, что сразу после этого мы будем знать всё о происходящем с вашей женой, господин Ниом. А теперь отпустите её со мной, пожалуйста. Мы с вами будем наблюдать за процессом из операторской, госпожу сейчас проводят, её ещё надо подготовить к исследованию.
Только после слов врача Канстаэл заметил, как крепко сжимает ладонь Трианы, но та даже не пыталась освободиться, и эта покорность нуррианки снова больно резанула по свободолюбивому сердцу оллундца.
— Да, конечно.
Триану раздели, обработали специальным обеззараживающим составом, после чего позволили надеть нечто вроде комбинезона из очень тонкой ткани и уложили на довольно удобную тёплую поверхность. Предупредили, что она может даже спать, никакие неприятные физические ощущения сопровождать сканирование не будут, надо лишь выждать положенное время. Главная её задача — стараться не шевелиться, но незначительное изменение положения тела на качество исследования не повлияет. Затем матовый полупрозрачный купол накрыл девушку, и она осталась наедине с собственными мыслями.
Дождавшись приглашения другой женщины расы найу, Канстаэл направился в помещение, где вместе с врачом должен был ждать окончания сканирования.
— Вам, наверное, интересны детали, — профессионально быстро активируя процесс и выводя изображение лежащей Трианы для себя и едва заметно нервничающего мужа, скорее констатировала, чем поинтересовалась доктор.
— Совершенно верно, — кивнул Канстаэл, не сводя взгляда с находящейся в изоляции нуррианки. — Что ещё может происходить с Трианой, если это не результат воздействия симбионтов?
— Они — это лучшее из всех возможных вариантов. К сожалению, организм человека гораздо более подвержен деструктивным изменениям, чем оллундский. Эти ваши симбионты — уникальный подарок планеты своим детям. Появления мутаций не избежать ни одному существу, но в случае с так называемым живым огнём происходит быстрое распознавание и уничтожение дефектных клеток в ста процентах случаях. Если одна начинает вдруг выделять нехарактерное количество энергии, симбионтами она воспринимается как конкурентка и просто выжигается изнутри. Очень полезное свойство, именно поэтому у оллундцев нет тех болезней, которые губят много жизней среди прочих рас. Конечно, и у них существуют механизмы распознавания и уничтожения подобных клеток, но, увы, сбои происходят довольно часто, что неизбежно приводит к довольно тяжёлым последствиям, — найунка сделала паузу и после брошенного обеспокоенного взгляда на командующего, продолжила. — К сожалению, пока всё говорит о том, что изменения в организме госпожи Ниом могут быть спровоцированы заболеванием определённой группы.
Лицо оллундца сохранило невозмутимость, лишь в глазах на мгновение взметнулось пламя.
— И если подобная болезнь на самом деле есть у моей жены, вы способны вылечить её? Может, потребуется внедрение симбионтов для излечения, если они настолько действенны?
Найунка пожала плечами, продолжая следить за состоянием пациентки, а так же не желая далее смотреть на обжигающий огонь.
— Эта методика на людях ещё не оттестирована. Вы согласитесь, чтобы над вашей женой проводился эксперимент?
— Если не будет иного выхода. Я прекрасно могу считать шансы. Даже пятьдесят процентов лучше, чем ноль. Насколько мне известно, эта станция одна из лучших, основной состав — представители вашей расы, а это гарантирует использование передовых технологий с привлечением исключительно высококвалифицированных специалистов. Если не вы, то я даже не знаю, кто сможет помочь Триане. На Нурриане её шансы на излечение точно меньше.
Врач всё же отвела взгляд от показателей нуррианки и удивлённо посмотрела на Канстаэла.
— Приятно такое доверие. Но внедрение симбионтов мы будем использовать лишь в исключительном случае. И я даже смогу настоять на том, чтобы решением комиссии была установлена необходимость подобного действа вопреки желанию самой пациентки. Если речь идёт о возможном спасении жизни, то ваш закон о добровольном решении может нам помешать. И всё же, есть другие варианты. Мы располагаем самым большим банком человеческих антигенов, которые могут помочь при некоторых видах заболеваний. Кроме того, при определённых показаниях возможно проведение генной терапии с использованием её собственных клеток-киллеров. Конечно, даже мы не боги, хотя шансы на полное излечение достаточно велики — примерно восемьдесят процентов в большинстве случаев. Если вы верите в высшие силы, молитесь им, чтобы это были оллундские симбионты.
— Никогда не отличался подобным отношением к жизни, хотя наша встреча с женой в некотором роде состоялась благодаря Первой богине, в которую верят на Нурриане, — мрачно ответил командующий, ощущая неприятное жжение в области груди.
Врач вернулась к прерванному занятию, никак не прокомментировав откровенность не отличающегося, как она заметила, излишней общительностью мужчины, и только через пятнадцать минут вновь обратилась к Канстаэлу.
— Кстати, я не успела составить полный анамнез. Учитывая необычность случая, мне необходимо знать все детали встречи, ваших контактов и так далее, — выслушав короткий и достаточно сухой рассказ оллундца, найунка неожиданно для него заявила. — Я понимаю, что от учёного услышать подобное вы не ожидали… Возможно, это и впрямь результат вмешательства некоторой сущности, пусть называется она богиней или ещё как-то, неважно. Как бы далеко ни продвинулись наши исследования, я постоянно убеждаюсь в том, что не известно нам гораздо больше, чем удалось познать. К тому же, я знаю о нескольких случаях, похожих на ваш, правда, лично не осматривала пациентов, поэтому сделать однозначный вывод о полном совпадении не могу.
— И чем всё закончилось?
— Одна девушка не смогла пройти трансформацию и погибла, двое выжили. Это было давно, я работала на другой станции и занималась изучением исключительно людей, поэтому лишь присутствовала на докладе по результатам. Даже не думала, что сама столкнусь с подобным в своей практике на Оллунде. Скоро заканчиваем, господин Ниом.
Триана перенесла процедуру достаточно легко, самым сложным действительно, как и предупреждала её найунка, оказалось сохранять неподвижность, даже с учётом того, что тело аккуратно массировалось «умным» матрасом. Пусть и лёжала в удобной позе, девушка постепенно начинала испытывать всё усиливающийся дискомфорт. Поочередно и вместе чесались нос, лоб, рука и так далее. Поэтому освобождение из вынужденного заточения Триана восприняла с неподдельным восторгом и счастливо улыбнулась, мгновенно оказавшись в горячих объятиях Канстаэла.
Это было очень странно, принимать заботу от почти постороннего, пусть теперь и не чужого существа, но очень приятно…
— Нам придётся немного подождать, — оллундец на руках вынес Триану из исследовательского блока, укутав в больничный плед. — Здесь есть место, где ты сможешь поесть. Тебе надо лучше питаться, совсем ничего не весишь.
— Просто ты очень сильный, а я обыкновенная, — казалось, что Триану совсем не беспокоит результат обследования.
— Совсем нет, — коротко ответил Канстаэл, заставив нуррианку задуматься, о том, что конкретно он имел ввиду. — Тебе было дискомфортно, как я заметил, как чувствуешь себя теперь?
— Хорошо.
Триана на самом деле не ощущала, что с ней что-то не так, ей напротив, стало как-то легко. Она больше не боялась ранее такого пугающего и огромного оллундца и даже не могла объяснить почему, просто это чувство прошло, сменившись другим. Благодарность и почему-то сочувствие испытывала нуррианка по отношению к своему мужу, появившемуся так внезапно и поменявшему её жизнь в корне. Вспомнив детали их встречи на празднике Первой богини, девушка нахмурилась. Ахзашец, ранее занимавший все её мысли, теперь не казался самым лучшим и, тем более, любимым. И дело было вовсе не в словах отца и Луниры, в плохое Триана не поверила, решив воспользоваться наукой Канстаэла всё проверять. Просто образ ангела стал слегка размытым, совсем не близким и почему-то чужим, как свет звёзд далёких галактик. И теперь нуррианка уже жалела о том, что договорилась с ним о встрече, но признаться своему мужу в том, что сделала, не решилась, ощущая вину.
— В чём дело? Что-то болит? — мгновенно отреагировал на изменение настроения жены Канстаэл, с тревогой всматриваясь в лицо Трианы.
— Нет, — на юном лице расцвела улыбка. — Мне очень понравилась наша прогулка, даже с учётом такого продолжения. И ещё я очень хочу есть.
Триану бережно усадили в мягкое кресло, сразу же подстроившееся под неё, затем заставили столик самыми разными вкусностями, не все из которых она попробовала на планете, где предстояло жить ещё как минимум пять лет.
— Это кафе для посетителей станции, — объяснял жене Канстаэл. — Нас позовут, когда будут готовы результаты. Почему ты не ешь мороженое? Кажется, ты его любишь. Или не нравится этот сорт?
Посмотрев на шарики тающего десерта, ранее и в самом деле любимого почти до умопомрачения, Триана ощутила отвращение и поморщилась, а затем перевела взгляд на впервые показавшегося ей откровенно взволнованным Канстаэла.
— Не хочу, ни это, ни другое. Оно холодное.
— Мне кажется, это хороший признак, — лицо оллундца немного расслабилось.
— Как говорит моя мама, если есть чувство голода, значит, всё будет хорошо, — Триана, наконец, почувствовала, что наелась, когда несколько из тарелок с горячими закусками опустели.
— Полагаю, она права, — Канстаэл сделал паузу, будто бы не решаясь произнести то, что накипело, но уже через пару минут вернулся к волнующей его теме. — У нас не было времени, чтобы узнать друг друга, да и сам брак был заключен слишком поспешно. Но даже этот факт не отменяет того, в чём я признался тебе. Ты мне нужна, Триана. И я должен спросить прямо, хотя обязан был сделать это раньше — тебе не претит моё общество и ты не будешь возражать против наших встреч?
Нуррианка не успела ответить, на запястье оллундца сработало устройство связи и Канстаэл поднялся, а кожа его, как показалось Триане, стала бледнее обычного.
— Готовы результаты. Что бы мы ни узнали сейчас, не сомневайся — я сделаю всё возможное, чтобы ты жила.
Наблюдая за тем, как Канстаэл приближается, чтобы снова взять её на руки, девушка вдруг ощутила острый приступ нежности. Ей захотелось обнять оллундца и поблагодарить за всё, пусть даже никакой серьёзной опасности нет, но само его отношение и желание заботиться о ней, не получая ничего взамен, значило очень много. И этот трогательный вопрос… Канстаэл совершенно точно спросил искренне, а не формально, и это значило для той, которую просто продали предложившему большую сумму инопланетянину, очень много.
— Я дойду сама. Со мной всё в порядке, правда, — не решилась Триана на проявление чувств, испытывая некоторую неловкость от столь непривычных ощущений, мыслей и ситуации в целом.
Найунка ждала своих посетителей в кабинете со странным освещением — серебристым, отчего сама врач казалась светящейся.
— Это стандартная больничная палата, — пояснила женщина. — Думаю, нам придётся провести здесь некоторое время, хотя никаких заболеваний, о которых мы говорили, господин Ниом, обследование не выявило. Присаживайтесь, новости, тем не менее, не слишком хорошие.
Триана села в кресло, не желая даже приближаться к больничной кровати, а Канстаэл встал рядом.
— Если не болезнь, значит — симбионты, — обратился оллундец к врачу. — Моей жене грозит тяжёлая форма трансформации?
— Не совсем так, — найунка нахмурилась, засияв сильнее. — Изменения в энергетическом обмене клеток уже начались, что однозначно говорит о проникновении симбионта в организм госпожи. Но, предвосхищая возможные вопросы и недоразумения, сразу поясню — не традиционным путем. Ваша жена никогда не была с мужчиной, физиология людей позволяет сделать об этом однозначный вывод. Плохая новость заключается в том, что трансформация, начавшаяся со слишком глубоких процессов, замерла. Ваша жена уже не человек, господин Ниом, но она может никогда не стать носителем живого огня.
— Я не совсем понимаю, как такое возможно. Разве, однажды проникнув, симбионты могут покинуть организм? Я, конечно, не специалист, но такого, насколько мне известно, пока не случалось. Человек может погибнуть, не выдержав трансформации, но чтобы симбионты…
Найунка прошлась по палате, раздумывая над тем, как мягче сообщить новость, не испугав, но при этом и не преуменьшив всю степень опасности ситуации.
— Вы правы. К сожалению. Но в данном случае всё с самого начала пошло не так, как должно. Возможно, нам удастся установить причины, но сейчас делом первой важности является спасение жизни госпожи Трианы, а не выяснение деталей предшествующих событий. Находящийся в её организме симбионт не смог выжить, для полноценного процесса воспроизводства нужна колония, которая не образовалась. Повышение температуры тела, изменение цвета кожных покровов — это был, по всей вероятности, вынужденный всплеск, сигнализирующий о наличии проблемы. И если не обеспечить продолжение трансформации, начнётся массовая гибель изменённых клеток, что неизбежно приведёт к смерти всего организма. Необходимо внедрить в тело вашей жены новых симбионтов, чтобы процесс перезапустился и завершился, если госпожа Ниом выдержит, конечно.
— Если первый симбионт, как вы подтвердили, проник не традиционным путём, а как-то иначе, это значит, что и новых возможно внедрить так же. Возьмите мою кровь, выделите их и сделайте это, — рука оллундца легла на плечо Трианы.
— Это не решит проблему, заявляю как специалист. Внесение подобным образом не позволяет симбионтам прижиться, как и произошло в данном случае. Вам придётся заключить брак по обычаю Оллунда. Чем дольше организм будет находиться в пограничном состоянии, тем меньше шансов на то, что трансформация завершится удачно.
— Сколько у нас времени? — Канстаэл убрал руку, поняв, что делает жене больно, сжимая хрупкое плечо.
— Трое оллундских суток.
ГЛАВА 9
Уже отдав команду на отстыковку от исследовательской станции, Канстаэл погрузился в раздумья. Он, конечно, пошёл на поводу у Трианы, которая категорически не хотела оставаться в больничном крыле, но как можно было поступить иначе, увидев слёзы в зелёных глазах с искорками огня?! У него есть всего девяносто часов на то, чтобы спасти Триане жизнь, на разве это повод делать её несчастной?
— Не будем далеко отходить от станции. И будь готов запросить разрешение на посадку по моему сигналу, — отдал командующий приказ помощнику.
— Есть, командир. Из штаба запрашивали связь.
— Да, я знаю. Но ближайшие трое суток мы не вернёмся на Оллунд и, тем более, не покинем этот сектор. Я сам свяжусь со штабом, а ты пока выясни, где сейчас находится Минира Кирнит. Она могла покинуть Нурриан примерно в те же сроки, что и мы. Сделаешь? Это не приказ, просьба, — устало потёр лоб Канстаэл.
— Найду эту Кирнит, даже если она отправилась обратно на Землю. Я правильно понял, речь идёт о сестре вашей жены? — поинтересовался у командира уже немолодой оллундец, сам так и не решившийся на создание семьи во времена, пока ещё считал себя способным на заботу о ком-то, кроме корабля и экипажа. — Вам повезло на том празднике Первой богини.
Канстаэл бросил недоуменный взгляд на помощника и, не ответив, покинул капитанскую рубку, чтобы вернуться к жене, которую поселил в своей каюте. По пути запросил связь со штабом и вопреки требованию срочно отправиться на границу территории, контролируемой Союзом, сообщил, что берёт отпуск на три дня. На той стороне остались недовольны, но в положение вошли, зная об изменении в семейном положении, что в своё время стало новостью для всех. Получив подтверждение от медиков об опасном состоянии здоровья молодой жены командующего, отпуск ему дали, но в обмен на последующее после отведённых трёх дней личное участие в расследовании череды нападений на конвой и гражданские корабли без оного. Неприятные инциденты случились в том самом секторе, куда Канстаэлу надлежало отправиться на четвёртые сутки, уже несколько раз.
— Как устроилась? — улыбнулся Триане оллундец, входя в теперь уже их общую каюту.
Девушка пожала плечами и продолжила расчёсывать свои длинные волосы, как делала всегда после душа.
— На корабле точно лучше, чем в палате. Спасибо, что согласился улететь и меня забрать. А ты где будешь жить?
— Здесь, — Канстаэл приблизился к кровати и опустился, сев на пол перед Трианой. — Мой вопрос, который я задал перед тем, как нам сообщили результаты, уже не актуален. Ты же понимаешь, что другого выхода нет и нам придётся заключить брак по законам Оллунда? И чтобы тебе было легче решиться, я постараюсь быть рядом постоянно, возможно, привычка видеть меня сделает своё дело.
— Я не против, — вздохнула девушка, умирать ей точно не хотелось.
— Это хорошо, что мы пришли к согласию, — огонь в глазах Канстаэла вспыхнул с новой силой, будто бы желая вырваться и поглотить Триану.
— И это тоже, но я хотела сказать, что согласна стать твоей женой. Кажется, это обязательное требование, чтобы потом не было серьёзных последствий и претензий со стороны закона, если меня не удастся спасти? Я не желаю тебе неприятностей, правда. Не знаю, поможет ли откровенность, если нет ничего другого, пережить то, что должно произойти после, но я хочу сказать — ты лучший из мужчин, что встречались мне в жизни. Наверное, будь у нас больше времени, я смогла бы тебя полюбить, но…
— Не надо, Триана, — протянув руку к волосам девушки, остановил её оллундец. — Мне не нужны обещания и тем более клятвы. Давай, оба будем воспринимать неизбежное как часть лечебной процедуры. Пусть наш брак станет законным, что, безусловно, уже не позволит признать его несостоявшимся через отведённые правилами пять лет, как ты того хотела, не отрицай. Но слово оллундца, я сам расторгну его, если ты встретишь того, кто станет для тебя чем-то большим, чем я. В нашем брачном договоре есть пункты, которые мне позволяют сделать это.
Триана не нашлась, что ответить. С каждым часом, что они проводили вместе с Канстаэлом, с каждым поступком оллундца она убеждалась всё больше — найти такого мужа могла помочь только богиня. Он терпелив, заботлив и готов отпустить её, даже несмотря на то, что, кажется, жена ему совсем не безразлична. И последнее особенно грело душу, жаждущую одарить своей любовью того, кто сможет ответить тем же.
— Мы так стоим на коленях, когда молимся. Ты тоже думаешь, что тот… симбионт проник меня благодаря вмешательству Первой богини?
— Что? — не сразу понял, о чём говорит жена, Канстаэл. — Ах, это. Нет. Я не верю в богов, всему и всегда есть рациональное объяснение. Я стою на коленях лишь для того, чтобы смотреть в твои глаза, Триана. Ты же такая маленькая. Иначе мне пришлось бы наклоняться, а тебе смотреть вверх, сидя на кровати, в таком положении разговаривать, согласись, не очень удобно. И не только разговаривать.
Канстаэл совсем немного наклонился вперёд и замер, ожидая реакции жены, но Триана не отстранилась и совсем без испуга продолжала смотреть в огненные глаза. Рука оллундца обняла, а затем скользнула вверх по спине нуррианки, словно успокаивая, и его горячие губы коснулись пока ещё прохладных, но уже податливых женских губ. Этот первый, в отличие от предыдущего, осознанный и взаимный поцелуй длился недолго, Канстаэл сам прервал его, чтобы не испугать напором Триану. Он лишь пытался показать, что его не стоит бояться.
— Тебе надо отдохнуть, утро уже почти наступило. Я отлучусь по делам, но вернусь к тому моменту, когда ты проснёшься. Спи, счастье моё зеленоглазое.
Триана устроилась на самом краю не такой большой, как в отеле, но более просторной, чем дома, кровати. Закрыла глаза и, вопреки собственному желанию обдумать всё случившееся, мгновенно уснула, погрузившись в тёмный омут без сновидений. И пробуждение оказалось приятным, ничто не болело и никаким иным образом не напоминало о том, что её жизни угрожает опасность, а ещё рядом был Канстаэл. Он спал, видимо, вернувшись несколько раньше, чем планировал, и во сне обнимал, накрыв одеялом, жену.
Положив ладонь на грудь оллундца, Триана рассматривала алую кожу мужа, бугрящуюся развитыми мышцами, и удивлялась тому факту, что совсем не против подобной близости. Прислушалась к сердцебиению Канстаэла, заметив, что оно гораздо более медленное, чем её, потом к дыханию, мерному, спокойному, делающему её мир предсказуемым и совсем не страшным.
— Проснулась, — рука оллундца накрыла ладонь Трианы.
Девушка подняла взгляд и посмотрела в те самые глаза, которые, как теперь казалось, очень давно покорили её на празднике. И то тепло, что согрело замёрзшую беглянку в лунную нуррианскую ночь, вновь вернулось к ней.
— Сколько прошло времени?
— Всего шесть часов из девяноста. Нет причин бояться.
— Я подумала… — Триана немного помедлила и решилась на откровенность, не акцентируя внимание на том, что может произойти потом. — Лунира уже давно со своим мужем и не только вступила с ним в брак по законам Оллунда, но даже прошла через слияние с Огнём. И всё же, она при мне ела мороженое, не испытывая отвращения, и даже совсем наоборот, с удовольствием. А я даже не смогла заставить себя прикоснуться к нему. Может, дело не в симбионтах?
— Будь иначе, наши дела обстояли бы хуже, чем сейчас. Случай с Лунирой и Вилзэлом довольно типичный для союзов разных рас. Не каждый организм может выдержать трансформацию, но даже пройдя её, не каждый человек становится оллундцем в полной мере. Зачать ребёнка мы можем лишь в момент слияния с Огнём, но этого не происходит в том случае, если мать физически не готова взрастить внутри себя новое пламя. И тот факт, что Лунира не полностью изменилась, подтверждается твоими словами, иначе она тоже не смогла бы прикасаться к чему-то холодному, не ощущая боли.
Триана вздохнула, опечалившись тем, что её новая подруга может не познать счастья материнства, о котором мечтает.
— Разве она не знает этого? Вилзэл не сказал? Лунира надеется, мне кажется, это жестоко.
— У них в семье полное согласие, насколько я могу судить, и вряд ли она сама не догадалась бы, не расскажи ей Вилзэл или доктора. Ответ настолько же прост, насколько и сложен. Никто не знает в точности, что и когда может случиться при союзе людей и оллундцев. Процесс трансформации может длиться всю жизнь или пройти за месяцы, каждый раз всё происходит по-разному, хотя некоторые закономерности имеются, но слишком много зависит от чувств, которые нельзя никак измерить и, тем более, разработать какую-то шкалу оценки. Незачем отчаиваться раньше, чем будущее наступит. У них счастливый брак, можешь быть в этом уверена.
Последняя фраза, как показалось Триане, прозвучала слишком грустно. И нуррианка знала, что причина в ней. Она не смогла подарить этому мужчине счастья, которого он, несомненно, заслуживал.
— Расскажи мне о Земле, я слышала, что оллундцы посещали людей ещё тогда, когда наши предки жили там. Когда мы вернёмся на Оллунд, я начну учиться, поможешь?
— Когда вернёмся, — повторил за женой Канстаэл, улыбнувшись, — помогу. И начнём мы сейчас, если уж застряли в космосе на несколько дней. Те старые истории мне нравились очень, когда я был маленьким. И я слушал записи, сделанные в давние времена, мне кажется, сотни раз.
Удобно лёжа рядом с мужем, одна рука которого поглаживала её ладонь, а вторая выполняла роль удобной подушки, Триана с интересом слушала историю открытия Земли оллундцами. Рассказы Канстаэла были о первых контактах двух рас, не всегда проходящих гладко, о сильной любви, чаще заканчивающейся смертью, чем счастьем, но нуррианка завидовала эмоциям, которые испытывали те далёкие земляне, искренне полюбившие вопреки всему.
Низкий голос убаюкивал, покачивая на волнах покоя, и постепенно Триана вновь уснула. Но в этот раз её сны были яркими, полными чувств, уже не чужих, а её собственных. И там, за гранью реального мира, она улыбалась своему крылатому мужу и целовала его сама, позволяя телу отвечать на нежные объятия и отдаваясь жару, распространяющемуся и захватывающему всю её целиком от нескромных прикосновений.
Канстаэл обнимал спящую жену и понимал, что несмотря ни на что, в этот момент он по-настоящему счастлив. Командующий никогда не избегал общества женщин, но ни с одной из тех, что встречались на его пути, у оллундца не возникало желания разделить свой огонь. Была это та самая любовь, всепоглощающая и никогда не проходящая, или иное помрачение рассудка, как он воспринимал происходящее, пока было неясно. Канстаэл не лукавил, рассказывая Триане не так давно в номере отеля о своих ощущениях в момент их встречи. Видимо, искра, возникшая между ними, и была тем симбионтом, что решил сменить хозяина. Почему это произошло, уже неважно, а что случится дальше…
Взглянув на спящую Триану, оллундец в очередной раз почувствовал, что кровь закипает лишь рядом с ней, а огонь рвётся наружу, заставляя напрягаться мышцы и разум. И, не сдержавшись, Канстаэл легко поцеловал жену в приоткрывшиеся во сне губы, затем опустился к ключицам и… вздохнув, остановился. Не потому, что посчитал неправильным провести «процедуру», воспользовавшись сонным и, фактически, бессознательным состоянием Трианы. На своём посту ему приходилось принимать разные решения, и характер Канстаэла успел закалиться, сделав его жёстким, если того требовали обстоятельства. Но сейчас оллундец боялся. По-настоящему, до дрожи и зубного скрежета, до спазма в сердечной мышце и судорогах в крыльях он не хотел видеть того, что случиться с Трианой после. Трансформация чаще всего постепенно убивала мозг, причиняя неимоверную боль людям, и Канстаэл не был готов стать причиной страданий Трианы. Он хотел оттянуть этот момент, пусть и понимал, что времени у них слишком мало. Но если ему удастся пробудить пусть хотя бы влечение в юной нуррианке, это облегчит протекание изменений. И мужчина хотел использовать этот совсем крохотный, но шанс.
Текли минуты, унося напряжение и заставляя разум командующего думать в ином направлении, чем забота исключительно о собственных ощущениях и переживаниях. Канстаэл составил примерный план обучения для Трианы, в который постарался в разной степени включить общие дисциплины и специальные, пусть и на том уровне, что больше подходил для детей. И совсем упустил тот момент, когда его так неожиданно появившаяся в жизни и занявшая все мысли жена проснулась.
— Канстаэл, — тихо произнесла немного охрипшим после сна голосом Триана. — Поцелуй меня. Я хочу снова почувствовать это. И я хочу жить, с тобой, на Оллунде, на нашем острове, который будет летать высоко над огненным морем, я хочу любить и чувствовать, что нужна. Пожалуйста.
Услышав слова, каждое из которых разбивало все его аргументы против, Канстаэл подумал, что достаточно владеет собой, чтобы вовремя остановиться. Но в зелёных глазах его жены горел тот же свет, что привлёк его ещё на Нурриане, а волосы цвета жидкого огня влекли своей мягкостью, как и её тело, уже не холодное, а горячее и зовущее, отзывающееся на ласку и требующее всей его любви…
Время спустя в капитанской рубке раздался приказ на срочную стыковку с научной станцией, а Канстаэл, ругая себя, укутывал уже потерявшую сознание и сотрясающуюся от бьющего её озноба Триану в одеяло. Кожа нуррианки начала менять цвет, а температура тела постепенно повышалась, уже сравнявшись с привычной для оллундцев, в то время как сам Канстаэл бледнел, холодея от осознания того, что натворил.
