Невестка для матери. Алена Судакова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25

АННОТАЦИЯ

"Что может быть на свете хуже баб? Разве что бабы, в которых влюбляешься!"

   Так думал банкир Тимофей Шемаханский после того, как невеста Марина обокрала его и сбежала с любовником в Штаты. И дело было не в украденных деньгах - впервые в жизни он влюбился по-настоящему и

   обещал матери жениться до очередного дня рождения, даже не пообещал, а поклялся - она так хотела, а Тимофей ни в чем не мог ей отказать. И как теперь ему выполнить клятву? Где взять "невесту"? Разве что поменять одну Марину на другую, с которой столкнул его "пьяный" случай.

ГЛАВА 1

   Тимофей, захлебываясь клокочущей желчью, просматривал отчет частного сыщика и друга по совместительству Александра Наумова. Сашка звонил из Штатов.

      - Ты уверен, что это правда? - процедил Тимофей сквозь зубы.

      - Ну, рад бы порадовать, - скаламбурил Сашка, - но это точно. Мамзель переводила денежки в американский банк, снимала с твоего счета в Москве и прямо сюда, а тут ее дожидался мальчик...

      Тимофей скривился: слушать лексику Наумова было тяжело, но профессионал тот был отменный. "Найти иголку в стоге сена - проще не бывает!" - гласил девиз его конторы. И ведь находил, сыщик-самоучка!

      Тимофей скрежетал зубами, Александр молчал, ждал его указаний.

      - Ну и что там ... с мальчиком? - спросил Тимофей с неприязнью.

      - С мальчиком-то? - у Наумова была отвратительная манера говорить медленно, растягивая слова. - Скажу по-правде, Тимофей, только ты не обижайся...

      - Постараюсь.

      - Между тобой и мальчиком, я бы выбрал последнего - два метра роста, косая сажень в плечах, пресс в шашечку, бицепсы-трицепсы все на месте и между ног тоже кое-что имеется, не тебе чета.

      - Ты-то откуда знаешь?

      - Мы что, в бане вместе никогда не парились? Каждый год тридцать первого декабря мы ходим париться в баню...

      - В баню... иди ты, Наумов, в баню!

      Тимофей пошарил руками по столу, нащупал пачку сигарет, закурил, почесал пальцем висок. Сигарета быстро догорела, и он стряхнул пепел прямо на ковер. Домработница потом уберет - он платит ей хорошие деньги, чтобы она иногда была для него кем-то вроде няньки.

      Ему хотелось орать и не просто, а матом. Что может быть на свете хуже баб? Разве что бабы, в которых влюбляешься.

      - Ну что там, свел дебет с кредитом? - напомнил о себе Александр.

      - Не знаю. Если конечная сумма точна...

      - Обижаешь! - протянул собеседник.

      - Дрянь.

      - Я? - ошалел Александр.

      - Только если ты женского рода, - ответил Тимофей, снова стряхнув пепел под ноги.

      - Горжусь, что мужского! - звонко отрапортовал Наумов.

      Тимофей отбросил отчет в сторону. Все надежды на ошибку растаяли как дым: его ограбили, это уже ясно. И кто, ясно тоже - Марина! Маришка-кочерыжка. Первостатейная дрянь, но об этом он узнал недавно, а до этого считал ее самой прекрасной женщиной на свете, недаром предложил стать его женой.

      - Приятель, ты еще дышишь?

      - И даже в усиленном варианте, - мрачно ответил Тимофей. - Ты ее видел?

      - Так, пару раз издали. Знаешь, брюнетка она или блондинка, мужик на нее клюет.

      - Еще бы!

      Он сам клюнул на ее смазливую мордашку. Такое небесное создание! Тимофей всегда считал, что в дешевых женских романчиках преувеличивают, описывая с пафосом "золото волос", "шелк кожи", "убийственный взгляд голубых, огромных как небо, глаз", но у Маришки-кочерыжки все было на самом деле. Тимофей грешным делом думал, что спит и видит прекрасный сон.

      А оказалось - кошмар!

      - Думаешь, они будут ловить таких же м... в Штатах?

      - Не исключено, - отозвался Наумов. - Здесь русских миллионеров как сельдей в бочке понатыкано. Прожигают заработанные потом и кровью - чужими, разумеется, - миллионы. Знал бы, что они тут вытворяют от скуки, ты бы согласился, что поймать их на твою Маришку будет очень просто.

      - Она не моя!

      - Да чего уж там.

      - Она не моя! - свирепо повторил Тимофей.

      Он докурил сигарету, зажег новую - мраморная пепельница перед ним была полна окурков. Мать непременно отругает его, если узнает, сколько курит ее единственное дитя. И никакими обстоятельствами родительницу не убедишь.

      - Как считаешь, Наумов, ее можно зацепить?

      - Маришку-то? - Александр поразмышлял, прикинул пару-тройку вариантов и ответил. - Если только на жадность сработать, а так она острожная.

      - Обдумай и кликни мне, я все оплачу.

      - Не сомневаюсь. Шатался бы я по американским горкам без твоих бабок! - пошутил Наумов. - Тупой народ.

      - По сравнению со мной выиграет любое африканское племя тумба-юмба! - злился на себя Тимофей.

      И дело было не в украденных сотнях тысяч долларов, а в похищенной у него любви, вере, надежде. Впервые в жизни в нем проснулось настоящее чувство, а над ним так жестоко посмеялись, растоптали и унизили!

      Александр понимал, что сейчас переживает Тимофей и старался как мог поддержать его.

      - Не убивайся ты как красна девица! - протянул он. - Подставим твою лапулю, отомстим за тебя малой кровью...

      - Почему малой? Хочу много крови! - свирепствовал Тимофей. - И не бутафорской, не клюквенного сока, а настоящей. Хочу крови всех женщин на свете!

      - Эй, мне-то парочку дам оставь для личных нужд.

      - Оставлю...

      Тимофей переживал. Он обещал матери жениться до очередного дня рождения, даже не пообещал, а поклялся - она так хотела, а Тимофей ни в чем не мог ей отказать. И как теперь ему выполнить клятву? Где взять "невесту"?

      Марина подходила на роль жены идеально: красивая, ласковая, умная, и гостей приветит, и в постели с ней не было скучно. Как теперь выяснилось, постель у нее была большая, всем места хватало. А он, словно слепой котенок, ел с ее руки и ничего не замечал!

      После такого унижения мысль о женитьбе навсегда покинула голову Тимофея. Спать с женщинами можно и без штампа в паспорте, заводить детей - только кликни, они тут же поставят это дело на поток.

      Одно Тимофей знал точно - больше никогда в жизни он не сглупит и не произнесет слово "любовь", будь оно даже замаскировано китайскими иероглифами!

      Любовь как капкан, ты только мечтаешь потрогать наживку, а дверца захлопывается, перешибая хребет.

      - Мне совсем не нравится твое состояние, Тимофей. Может, плюнуть на все и приехать в Москву?

      - Сиди там, я справлюсь сам, не маленький.

      - Как сказать, - растягивал слова Александр, - маленькие детки - маленькие бедки, а ты взрослый дяденька и тебя спустили с цепи.

      - Спустили, думаешь? - мрачно переспросил Тимофей.

      - Спасайся кто может. Все-таки я предпочел бы приглядеть за тобой.

      Нет, сейчас Александр был нужен Тимофею там, в Америке. Они должны найти способ прижать к ногтю Маринку, чтобы другой раз было неповадно разводить на деньги влюбленных мужиков.

      - Слушай, Тимофей, я останусь здесь, но только при одном условии: пообещай, что не напьешься и не выкинешь что-нибудь этакое.

      - Ты же сам сказал, что я не красна девица!

      - Ну да, а ты сказал, что ты тот тип на букву "М". Забыл, чем закончилась твоя прошлая обида? Тебя продержали в обезьяннике до тех пор, пока я не приехал.

      - Случайность, - возразил Тимофей. - У меня просто не было документов, а без них они не хотели верить, что я - это я.

      - У нас верят не словам, а бумажкам, желательно шуршащим.

      - Ладно, я постараюсь держать себя в руках, - нехотя пообещал Тимофей. - Как только надумаешь что-нибудь с падлой Маринкой, звони. Отбой!

      Он положил трубку, откинулся в кресле. Обида заполняла его до краев, а злость уже прожгла в нем дыру. Если не выпустить пар сейчас, потом станет еще хуже, он взорвется, мало не покажется.

      Тимофей встал, отпихнул кресло ногой, но легче не стало. Как говорит мамулечка, сила есть - ума не надо. Сила у него на самом деле есть, а ума нет вообще. Иначе как понять, что он не раскусил Марину сразу?

      Он спустился по витой лестнице на первый этаж, прошел по всем комнатам, добираясь до бара.

      Тимофей распахнул резные дверцы, в зеркальной нише на полочках располагались всевозможные горячительные напитки. Длинные, плоские, пузатые, с узким горлышком, плетеные - бутылки разного калибра радовали глаз. Одной водки было с десяток видов. Располагались здесь и коллекционные вина, купленные им по случаю на аукционах, и подарки от близких и родных, презенты от иностранных представителей.

      Сам Тимофей не пил, но для друзей, партнеров по бизнесу, разных встреч и посиделок всегда держал наготове бутылочку-другую хорошего вина.

      Нет, пить ему было можно, но, как говорила мамулечка, не нужно, особенно если он злился, нервничал, находился в депрессии. Тогда от стакана крепкого напитка у Тимофея срывало крышу, он забывал, кто он и что, и мог натворить всяких гадостей. Врачи утверждали, что это своеобразная аллергия, реактивная реакция на детские воспоминания об отце, непросыхающем алкоголике.

      Когда отец напивался, а это происходило семь дней в неделю, то начинал походить на животное. Тимофей не смог забыть тупой взгляд мутных, испитых глаз, шамкающие губы в масле от селедки с луком или крошках черного хлеба. Зубов у него не было - выбили в пьяной драке, зато на кулаке красовалась татуировка "Петя", которую маленький Тимофей слишком часто видел перед носом. Став взрослым, он решил, что никогда не назовет сына Петром из-за отца, которого ненавидел каждой частицей души.

      Если отец был трезвым, то бил мать, отнимая у нее деньги на выпивку, если пьяным - то бил и ее, и маленького Тимофея, потому что ему нравилось видеть их слезы и слышать крики, бил жестоко, всем, что попадало под руку. Однажды он разбил Тимофею голову цветочным горшком, а у матери от этого случился выкидыш. Больше детей у нее не было.

      Мать испила с отцом горькую чашу до дна, но не оставила его. Вскоре папаша заболел и преставился, и Тимофей вздохнул с облегчением. Он не собирался скрывать, что рад смерти отца. Еще бы пару лет, и в могиле мог бы лежать он с матерью. А так, цирроз печени и - амба!

      После смерти отца на плечи Тимофея легла забота о матери, но для него это было не в тягость. Свою мамулечку он обожал.

      По счастью, большая часть генов и мозгов досталась ему от матери, он выучился, открыл свой бизнес и весьма в нем преуспел. Знал бы об этом отец, точно из гроба бы вылез, чтобы пожить нахаляву на деньги сына. Зато теперь Тимофей мог обеспечить матери безбедное существование, хороший медицинский уход, питание, отдых. Из всех ее желаний он не выполнил только одно: мать хотела, чтобы он женился.

      - Тимоша, невестку бы! - твердила она при каждой встрече.

      А вот с этим у Тимофея как раз не ладилось.

      Оказывается, легче найти себе жену, если ты получаешь пять тысяч рублей, живешь от зарплаты до зарплаты, чинишь дырявые носки и пьешь дешевое вино, чем тогда, когда имеешь то, что есть у него.

      Тимофей старательно подыскивал себе спутницу жизни где только мог, жениться пришлось бы в любом случае. Хотелось покоя, домашнего уюта, пары детишек, чтобы было кому оставить состояние и передать бизнес. Он мечтал о настоящей любви, верной и преданной жене, но ему не везло. Он мог дать женщине все, ласку, заботу, любовь, обеспеченную жизнь, деньги, но из всего списка женский пол интересовался только последним пунктом - деньгами.

      Его любили за них.

      Когда очередная претендентка на его руку узнавала кто он, то сразу забывала , как Тимофей выглядит. Какой у него цвет глаз?.. Наверное, голубой. Нос?.. Разумеется, прямой. Рост?.. Ах, он просто мачо! Зато дама с легкостью могла перечислить фамилии художников, чьи подлинники висели в его доме, марки машин, стоявших в гараже и так далее.

      На фиг ему сдались такие жены?! Свои картины и машины он знал и без них.

      Каждую неудачу Тимофей переживал тяжело, но потом говорил себе, что мир велик и в нем обязательно найдется женщина, которой будет нужен он сам, а не его Кустодиев или Дега.

      Он уже не помнил, между кем и кем возникла в его жизни златокудрая лахудра Марина. Кажется, он только что дал пинка Тусе-Натусе, но еще терпел Лидку-блогершу. Знакомство случилось на презентации, где все собирались показать себя, похвастать состоянием и своими дамами. Тимофей всегда присутствовал на подобных мероприятиях, поскольку мнил себя меценатом. Его знали, привечали, пользовались его щедростью, а Тимофея забавляла вся эта суета вокруг собственной персоны.

      Вот на таком шоу-любии его познакомили с Мариной. Кто познакомил? Если бы Тимофей это вспомнил, давно бы убил беднягу.

      Марина поразила его воображение. Высокая, с точеной фигурой, с талией, которую можно было обхватить двумя пальцами, с длинными красивыми ногами... Когда она распахнула огромные голубые глаза и облизнула розовые губки, Тимофей был убит наповал.

      Он уложил ее в постель в тот же вечер, мечтая быть первым мужчиной в ее жизни. Черта с два! Она была настолько опытной, сексуальной и развратной, что через пару часов он попросил пощады и не приходил потом в себя двое суток.

      Не мог Тимофей отказаться от такой женщины, не мог!

      Он влюбился первый раз в жизни по-настоящему, до трепета в груди. Свою Маришку он обожал, холил и лелеял, как породистую лошадку, дарил ей бриллианты, одевал в меха, возил на самые дорогие курорты мира. Тимофей уже собирался сделать решительный шаг и познакомить Марину с матерью, что означало возведение в официальной статус невесты... а она его кинула. Он был готов положить к ее ногам целую планету, а ей хватило украденных долларов.

      Обворовала, растоптала, унизила, выскребла скальпелем его нутро, наплевала в душу и растворилась с любовником на бескрайних просторах Америки. Глупая, ей и невдомек, что у него есть Сашка Наумов с его девизом "Отыщем запросто иголку в стоге сена"!

      Тимофею было жалко не денег, не драгоценностей и мехов, ему было стыдно за слепую веру в любовь женщины. Как, должно быть, она смеялась над ним... При мысли об этом у него сводило зубы и сжимались сами собой кулаки. Как пережить это унижение? Что сказать мамулечке, готовящейся ко встрече с будущей невесткой?

      Как теперь верить женщинам?!

      Стоя перед распахнутым баром, Тимофей позвонил матери - она жила сейчас в загородном доме рядом с рекой и сосновым бором. Врачи рекомендовали полный покой и хороший уход для ее больного сердца - и за это он тоже должен быть "благодарен" отцу.

      Мама взяла трубку почти сразу.

      - Мам, как ты там без меня?

      - Тимоша, я так рада, что ты позвонил! - обрадовалась мать. - Ты в порядке?

      - Все нормально, мам, - соврал он. - А вы как?

      - У нас все хорошо, мы с Клашей пьем чай с печеньем.

      Клаша была домработницей, сиделкой и компаньонкой для его матери. Тимофей нашел ее совершенно случайно, когда она пыталась защитить в супермаркете беспризорного воришку от побоев толпы. Клаша на свои деньги купила бедняге еды, а сама, подсчитав копейки, ушла из магазина с пустой авоськой. Тимофей догнал ее, они разговорились. Оказалось, что у пожилой женщины на руках был муж-инвалид, дерьмовая пенсия и непоколебимая вера в то, что однажды и ей должно повезти в этом несправедливом, жестоком мире.

      Он стал ее "везением". Тимофей забрал Клашу к себе, устроил ее мужа в пансионат с хорошим уходом, назначил ей приличную зарплату. Она долго плакала и благодарила его, на что он ответил, что доверяет ей самое главное в своей жизни - мамулечку.

      - Я рад, что у вас все благополучно. Мам, ты принимаешь лекарства? Гуляешь? Врач приходит регулярно? - спрашивал Тимофей.

      - Не волнуйся, дорогой! Клаша смотрит, чтобы я принимала таблетки вовремя, мы много гуляем по лесу, сидим в беседке в саду, когда не очень холодно. Игорь Евгеньевич осматривает меня практически каждый день. Со мной действительно все в порядке. А вот твой голос мне показался грустным.

      - Да нет, мам, тебе почудилось. Я банкую, крышую, сорю деньгами... Насорил тут недавно парой лимончиков... Все как обычно, мам.

      - У вас с Мариночкой все хорошо, Тимофей?

      Он мысленно обложил сбежавшую невесту матом. Хорошо еще, что кроме имени, мать о ней ничего больше не знала.

      - Лучше некуда!

      - Когда ты наконец нас познакомишь? - спросила мать с упреком. - Мне не терпится увидеть женщину, которая покорила моего непутевого сыночка.

      - Покорила - не то слово, мама! Убила наповал, - горько пошутил он.

      - Чувствую, мне следует надавить на тебя как следует, иначе ты сам не пошевелишься.

      Этого ему не хватало!

      - Не стоит, мамулечка! Я познакомлю вас как только смогу!

      - Хочу поскорее, сынок!

      - Но, мам, мне еще надо разобраться в чувствах...

      Мать вдруг заупрямилась, она устала ждать от сына выполнения обещания.

      - Нет, Тимофей, ты уж привези Марину сюда, а я сама разберусь в чувствах...

      Возражать матери он так и не научился.

      - Но, мам...

      - Тимофей, ты обещал мне жениться! Я хочу невестку и внуков!

      - Я и женюсь... чуть позже, мамулечка! - заюлил он.

      - Никаких позже. Хочу Марину. Привези мне будущую невестку и точка. Жду вас на этой неделе. Попрошу Клашу испечь ее знаменитый яблочный пирог!

      Разговор с матерью окончательно испортил Тимофею настроение. Откуда он возьмет Марину? Нанять актрису? А что потом? Вдруг она разболтает обо всем прессе или ляпнет что-нибудь его матери? Нет, этот вариант не годился...

      Попробовать сказать, что они поссорились и разбежались? Мать слезно попросит его помириться и он снова пообещает то, что не сможет выполнить.

      Мысль рассказать матери всю правду Тимофей отбросил сразу - мать станет переживать, опять заболеет. Нет, ей ни в коем случае нельзя волноваться.

      Тимофей вяло перебирал выпивку, размышляя, чем бы ему надраться. Кажется, он обещал Наумову не пить? Придется взять свое слово обратно. Александр его поймет и простит, как уже бывало не раз.

      Он покрутил бутылку с шампанским - не годится, слабо... Пиво больше подходит для компании... Коньяк - не хочется... Разве что водку! Что есть для русского человека водка - сама жизнь, праздники и будни, горечь и радости, рождение и смерть. Тимофей достал бутылку эксклюзивной "Столичной", которую выпускали для исключительных клиентов.

      Мысленно извинившись перед матерью и Александром, Тимофей налил стопку, выпил не закусывая, крякнул, икнул, хлопнул себя по коленям. Водка пролилась внутрь огненной лавой, обожгла горло, стало горько и противно, но не горше, чем было до сих пор.

      - Еще раз извини, мама!

      У алкоголика-папаши от выпивки срывало башню, Тимофей же становился отвязным.

      Он опрокинул вторую стопку, мгновенно вдарило в голову и ноги, затуманилось перед глазами. Именно этого он и добивался, тумана, чтобы потом не вспомнить, что будет вытворять.

      На повестке пьяного "творчества" стояло три вопроса: первый был невыполним - достать и придушить Маришку; второй казался проще - оторваться в каком-нибудь клубе с телкой, третий имел долгосрочное исполнение - отомстить всему женскому роду за растоптанную любовь.

      Водка сделала свое дело, Тимофея потянуло на подвиги. Например, захотелось помочь пизанцам поправить их башню: что это она у них все время падает? Или влезть на Эйфелеву башню и плюнуть вниз - вдруг все же попадет! Задумок было много, Тимофея несло, но он был счастлив, а это оправдывало все будущие поступки.

      Он переоделся, натянул чистые джинсы, футболку с надписью "Я начинаюсь между ног" - обычно девицы клевали уже на это, проверил бумажник, взял ключи, документы, пачку денег; все кредитки он на всякий случай оставил дома. Денег на сегодня ему хватит и напиться, и наесться, и на... на все, короче говоря.

      Он прошел через гараж. Сегодня машина ему не понадобится. В доме не осталось никого, Клаша была с матерью на отдыхе, охрану и шофера он отпустил еще утром - пусть отдохнут от него, от его тяжелого характера, заодно не смогут доложить матери, чем занимался ее драгоценный сын.

      До трассы пришлось идти через охраняемый поселок, застроенный коттеджами новых русских, вернее, это была уже обновленная партия "новых русских", с меньшей долей криминала. Тимофей мог гордиться, что скопил состояние не бандитствуя, а занимаясь тихонечко кредитами и инвестициями. Сначала он давал взаймы друзьям под небольшие проценты, затем был маленький банк, теперь - банк настоящий. Правда, в банковскую элиту ему все равно не войти хотя бы потому, что он не станет отмывать грязные деньги. Сейчас его банк в основном занимался инвестициями в малый бизнес.

      Дойдя до трассы, Тимофей проголосовал, остановил попутку и плюхнулся на сиденье, продемонстрировав водителю способность заплатить за этот вид транспорта.

      - Гони в клуб. - Он назвал адрес известного московского клуба. - И быстро, я плачу, значит, заказываю скорость.

      - Да не вопрос!

      Водитель оказался лихачом и сделал все, чтобы угодить капризному пассажиру.

      Тимофей щедро заплатил за удовольствие прокатиться с ветерком.

      В клубе вовсю гремела музыка, сверкали огни, наполнялись публикой залы. Здесь были и знаменитости, вроде певцов, депутатов, журналистов, известных московских бизнесменов, их дам, любовниц, дочерей, подруг. Тусовались и людишки попроще, те, кто хотел засветиться в компании ярких особ.

      Тимофея здесь знали , уважали за щедрую руку и побаивались за буйный нрав.

      Он прошел мимо клубных охранников, которые были обязаны не пускать подвыпивших клиентов, но его это не волновало. Пообщаться с этими дуболомами он еще успеет, если захочет.

      - Тимофей Петрович! Рады видеть вас! - подскочил к нему менеджер. - Давненько вы у нас не были. А где же Марина Александровна?

      - Померла. Но вам приказала жить долго.

      Тимофей прошел мимо оторопевшего служащего к барной стойке, сел на высокий круглый стул и стал рассматривать дамский контингент. Сорняки! Содержанки, проститутки, эскорт-барышни - все это его мало интересовало.

      Вздохнув, Тимофей заказал коктейль, повернулся к эстраде и стал слушать живую, ритмичную музыку и поджидать свою жертву. Некоторые из красоток давно его срисовали, призывно улыбались и томно вздыхали. Сначала он разглядывал их придирчиво, потом расслабился, в конце концов он хочет только дикого, необузданного секса, а не высокой и красивой любви.

      Неподалеку ютилась хорошенькая шатенка в обтягивающем черном платье. Ничего лишнего: чистые волосы, неприметный макияж, минимум украшений, но Тимофей знал, что именно такие девицы стоят особенно дорого. Они многое умеют и знают себе цену.

      Шатенка скучала и делала это так же профессионально, как и все остальное. Перед ней стоял наполовину пустой бокал из-под коктейля с торчащей соломинкой.

      Тимофей заказал выпивку, придвинул ей. Она взглянула на него из-под длинных ресниц, мягко улыбнулась:

      - Это мне?.. Что вы, я не пью.

      - Так я тоже, милая, - вздохнул он. - Это для знакомства.

      Она долго оценивала его, решала, на сколько он тянет - джинсы, футболка с надписью "Я начинаюсь между ног", мобильник на цепочке... ага, последняя, навороченная модель...

      - Ну, разве что за знакомство.

      - Орешки, чипсы, шампанское, шоколад, цветы, постель? - предложил он.

      - А вы шутник...

      Она расслабилась, Тимофей ей приглянулся.

      - Вся наша жизнь сплошная шутка.

      - Пока угостите меня коктейлем, - разрешила девица и представилась. - Тамара.

      - Тимофей, - снисходительно бросил он, приложившись к ее руке. - Какие у вас нежные, тонкие пальчики. Играете на чем-то?

      Она усмехнулась, и так было понятно, на чем!

      К Тимофею подошел менеджер, горячо зашептал на ухо:

      - Тимофей Петрович, вы же знаете, вам больше двух нельзя. Маргарита Семеновна очень просили...

      - Я пришел без матери, так что лей не жалей! - Тимофей отмахнулся от него как от назойливого трутня.

      - Но Маргарита Семеновна...

      - Отстань, я пришел отдохнуть и развлечься.

      Менеджер вздрогнул, переменился в лице.

      - Развлечься? - переспросил он с ужасом.

      В прошлый раз Тимофей "развлекся" на несколько тысяч долларов. Что-то будет сегодня?

      - Константин, иди по своим делам, - посоветовал ему Тимофей. - Не мешай общаться с дамой.

      Менеджер подошел к охране, сказал им что-то, кивнув на Тимофея - велел не спускать с него глаз.

      - Итак, Тамарочка?..

      Тимофей подсел к девице, завязался оживленный разговор. Она была милой собеседницей. Тимофей пил сам, подливал ей. Тамара не пьянела, что очень интриговало. Стадия опьянения Тимофея приближалась к границе с надписью "море по колено".

      - Еще по бокальчику или побряцаем костями? - спросил он.

      Девица рассмеялась, согласившись потанцевать.

      Тимофей любил танцевать и двигался с легкостью, несмотря на количество выпитого алкоголя. Он вел, Тамара отвечала, прижимаясь к нему всем телом. Она не сводила с него жадных глаз.

      Наконец Тимофей не выдержал, схватил Тамару за руку и потащил прочь с площадки.Он провел ее плохо освещенным коридором к задним комнатам, где располагались туалеты, прижал к стене. Женские руки забегали по его груди.

      - Женский или мужской? - только и спросил он.

      - Как хочешь.

      - А если прямо здесь? - нагло поинтересовался Тимофей.

      Он получил от нее то, о чем мечтал весь вечер: необузданный секс без всяких сантиментов.

      - Ну как? - усмехнулась Тамара, когда Тимофей отдышался.

      - Пойдет. Профессионалка...

      Он протянул ей пачку банкнот.

      - В расчете?

      - Да я-то не против, милый, - нехорошо ухмыльнулась девушка, убирая деньги подальше, - а вот он - возражает...

      За ее спиной возник огромный лысый тип кило на сто. Он оценил Тимофея, хмыкнул, покопался мизинцем в зубе и уставился на жертву совиными, немигающими глазами.

      Тимофей слышал о таких подставах и был к этому готов.

      - Ну что, дядя, платить будешь? - поинтересовался лысый субъект. - Девочке семью содержать надо.

      - А вы, стало быть, ейный папаша будете? - прищурил Тимофей глаза. - Наблюдаю очевидное сходство.

      - Чё? Ты не врубился, козел? Деньги давай...

      Это было последнее, что лысый успел проговорить. От следующего удара Тимофея он отлетел к стене и скрючился там.

      Тимофей бил прицельно, жестко, не прощая - не он, так его избили бы так же, а то и хуже. Один из его знакомых после такого общения оказался в инвалидном кресле.

      Из разбитого рта и носа лысого потекла кровь, тонко завизжала Тамара, взывая о помощи. На ее визг прибежал менеджер с охраной и стал заламывать руки.

      - Тимофей Петрович, я же просил!..

      - Сколько с меня? - спросил Тимофей, доставая деньги. - Хватит?

      Он кинул менеджеру в руки пачку денег, вымыл лицо и руки - костяшки пальцев саднило от ударов, но эта боль говорила о том, что он еще жив.

      Проходя мимо Тамары, он поманил трясущуюся женщину пальцем и оглядел ее с усмешкой.

      - Девочка, я ведь тоже профессионал. Учись уважать людей. Таких, как ты, я давно вычислил, а теперь и всю вашу гнилую женскую породу . Вы предназначены только для того, что ты вытворяла здесь в коридоре. А награда вам не любовь, а деньги!..

      Сказав это, он махнул рукой и нетвердой походкой направился к дверям.

      Тимофей надеялся, что теперь ему станет легче. Он выплеснул излишек адреналина и собирался отправиться домой спать.

ГЛАВА 2

   На взлетно-посадочной полосе разворачивался "Боинг". Огромный, неуклюжий, брюхатый - казалось, ни одна сила в мире не способна поднять его в воздух. Но вот, качнув крыльями, железный монстр начал разбегаться все быстрее, быстрее и вдруг с легкостью оторвался от земли, оставив вес внизу. Скоро он превратился в серую точку в небе, а потом его и вовсе поглотили низкие облака.

      Марина вздохнула, закрыла и открыла глаза и вновь очутилась в суете "Шереметьева" - пассажиры, иностранная речь, багаж, очереди к стойке регистрации, толчея.

      Николай покупал бизнес-журналы, которых прочитывал горы. Он был худой, выше среднего роста, носил очки с тонкой золотой оправой, постоянно был в курсе котировок и никак не хотел поделить свое время поровну между Мариной и бизнесом - последний съедал три четверти его жизни. А оставшуюся четверть еще нужно было разделить между родителями, друзьями и наконец самой Мариной.

      Он расплатился за покупки, кинул взгляд на табло курсов валют, и только потом направился к ней.

      Марина надула щеки. Хоть теперь он может уделить ей немного внимания?

      - Уже объявили посадку на мой рейс. - Он еще раз суетливо проверил сумку с документами. - Что с тобой? Ты молчишь половину дня.

      - Ты только это заметил?

      - Нет, давно, - признался Николай. - Но не хотел говорить об этом сейчас.

      - Когда? Когда мы сможем поговорить спокойно о наших проблемах? - спросила Марина с горечью.

      - Разве у нас проблемы? - Его глаза удивленно раскрылись за стеклами очков.

      - Да, у нас падает твой рейтинг, - серьезно сообщила Марина.

      Николай протер стекла очков, успокоился и лишь затем начал говорить.

      - Марина, ты взрослая, умная женщина, ты должна понять, что я не могу тратить время только на тебя. Я бизнесмен. У тебя тоже есть бизнес...

      - Который абсолютно не мешает нашим отношениям! - прервала его Марина. - Ты слышал когда-нибудь о моих проблемах, о налогах, о "крыше", взятках всем и каждому в отдельности? Я не валю все в одну кучу и всегда нахожу время для общения с тобой.

      Она замолчала, переживая острый приступ обиды - не хотелось говорить лишнего и ссориться окончательно.

      - Марина, давай отложим разговор на потом.

      - У тебя никогда нет на меня времени! - бросила она, прижимаясь щекой к холодному стеклу. - Сейчас ты летишь в Австрию, потом в Италию, в Турцию...

      - Во Францию, - поправил Николая. - Мне доверили ведение серьезных переговоров, я не могу подвести...

      - Поздравляю!

      Марине хотелось плюнуть на все и уйти, но она продолжала стоять у окна.

      - Зачем мутить воду в стакане? У нас все хорошо, - доносился до нее равнодушный голос Николая, - через месяц наша свадьба...

      - На которой я же и настояла! - напомнила Марина. - Ты почему-то не горел желанием идти под венец.

      - Просто мне с тобой хорошо и так, - пожал он плечами.

      - Не боишься, что я передумаю?

      Ее резкий тон заставил Николая дернуться. Он поправил очки, посмотрел на Маринины горящие щеки, на искусанные острыми зубами губы и медленно покачал головой:

      - Нет, не боюсь. Мы с тобой знакомы два года, если бы ты хотела, ушла бы раньше.

      - Мне бы твое спокойствие, Николай!

      Все же в чем-то он был прав, уходить ей не к кому. Да и Николай всегда был таким и едва ли сможет измениться только потому, что ей так хочется. Марина тяжело вздохнула.

      Улетали и прилетали самолеты, бесконечной вереницей проходили мимо них пассажиры. За окном шел противный снег с дождем, но уже чувствовалось, что весна не за горами.

      - Мне пора. - Николай взял ноутбук - без него он никогда не летал, сдал в багаж остальные вещи и хотел попрощаться с ней. - Я позвоню тебе...

      - Не позвонишь. Как всегда не найдешь для этого времени.

      - Я постараюсь.

      - Бизнес стерпит эту жертву? - иронично спросила Марина.

      - Марина, не надо так, пожалуйста, твои капризы порой надоедают.

      Она смотрела на него и не понимала, почему он не хочет услышать то, что она говорит?

      - Это не капризы, Николай! Я женщина и хочу, чтобы меня заметили, любили, дарили мне цветы... Я хочу внимания, Коля!..

      Он нервно оглянулся на стойку, боясь опоздать. Марина устало провела рукой по лицу - он снова ее не услышал.

      - Я вернусь и мы поговорим, обещаю.

      - Ну да...

      Она равнодушно водила пальцем по стеклу, обрисовывая силуэт самолета.

      - Все, меня ждут, я побежал.

      - Беги, беги, за ноутбук я тебя не держу...

      Он пропустил ее язвительное замечание мимо ушей.

      Николай уходил. Марина смотрела ему в спину, потом догнала почти у стойки и выпалила:

      - Пока тебя не будет, я найду себе любовника!

      - Ну, если это тебя утешит...

      Он почти что рассмеялся ей в лицо. Не поверил, что она может предать или в то, что на нее клюнет кто-то еще?

      Марина развернулась на каблуках и быстро пошла к выходу из аэропорта. Николай перешел в зеленую зону и думать забыл о неприятном разговоре - его ждал бизнес, важные переговоры, сделки.

      Промозглый февральский день настроения не улучшил. Пока Марина дошла до машины на стоянке, голова промокла насквозь, волосы повисли точно мокрая мочалка и никакой лак с сильной фиксацией не помог.

      На стоянке было шумно: какой-то толстячок бегал от охраны к шлагбауму и обратно, что-то кричал и постоянно названивал по сотовому. Оказалось, его машину ограбили, пока он провожал жену - ее рейс задержали на несколько часов. Пропала дорогая магнитола, папка с документами. Толстячок доказывал, что за кражу будут отвечать владельцы стоянки, на что охранники сплевывали через зубы и ухмылялись. Посочувствовав бедняге и вздохнув, Марина пошла к своей машине. Слава богу, у нее все было на месте.

      Она сидела в машине, не трогаясь с места. Комья мокрого снега падали на лобовое стекло и оставались лежать грязными кучками. Марина включила дворники и наблюдала, как они разгоняют мокрую кашу. Подождать, пока взлетит самолет Николая или не стоит?

      Марина снова и снова вспоминала их неприятный разговор и думала, кто же все-таки прав, она или Николай? Выходило, что правы оба: он со своей колокольни, она с точки зрения женщины. Кому понравится быть для мужчины на последнем месте, поскольку на первом у него бизнес, на втором опять бизнес, а на десерт - друзья по бизнесу? Возможно, в этом есть доля и ее вины, она далеко не романтик , скорее уж прагматик. Будь она нежнее с Николаем, чуть внимательнее и ему не захотелось бы проводить каждый вечер перед монитором компьютера, отслеживая котировки акций. Но иначе у нее не выходило. Николай и сам был сдержанным и скупым на эмоции, а она просто переняла это от него. Случались вечера, когда они встречались и им нечего было сказать друг другу.

      Сестры, Олька и Машка, считали, что она бесится с жиру. Дескать, какого ладана еще нужно - непьющий, негулящий, спокойный, обеспеченный, к тому же согласился жениться на ней, а в наш век мужчины шарахаются от брака как от чумы. Все легче быть свободными, чуть что и разбежались по сторонам без взаимных претензий.

      Она не стала дожидаться самолета Николая и выехала со стоянки. Близился вечер, стало больше машин на трассе, и Марина боялась попасть в пробку где-нибудь на Ленинградке. А еще нужно было заехать в свой шляпный салончик, проверить все ли в порядке, посмотреть, не пришли ли документы из банка и лишь потом можно будет ехать домой.

      До салона с названием "Шляпная картонка" Марина доехала без особых проблем, если не считать плохо убранных дорог. Но автомобилисты народ не гордый, привычны и к этому.

      Припарковав машину возле столба с рекламой салона, Марина вышла под снежно-дождевую изморось, поежилась. Начавшие было высыхать волосы промокли снова. Она смахнула с ресниц растаявшие снежинки и быстро пошла вперед.

      Марина толкнула дверь, и над ее головой тренькнул колокольчик. В салоне было пусто и тихо, только в углу поплескивал небольшой фонтанчик, который она сделала по настоятельному совету одной из сестер для привлечения денег в бизнес. Дела в салоне шли своей чередой, иногда хуже, иногда чуть лучше. Марина собралась расширяться, делать ремонт, нанимать новых работников. Нужно было выписать новое оборудование. Все это требовало немалых вложений. Николай настоял, чтобы она взяла в банке кредит и даже сам рассчитал необходимую сумму. Марине она показалась завышенной, но он убедил ее, что меньше никак нельзя и сам выбрал банк для подачи заявки. Теперь осталось дождаться ответа.

      Марина прошлась вдоль витрин, поправила выставочные образцы шляп, шляпок и шляпочек, примерилась, как все могло бы выглядеть после ремонта и со вздохом прошла в свой кабинет.

      Ее встретила секретарша Оленька Светлова, тоненькая и хрупкая как тростинка. Она училась в экономическом колледже и набиралась в Маринином салоне опыта. Ее пристроил сюда Николай по просьбе своей родительницы, которая была в близких отношениях с семьей Светловых. Впрочем, Марина не жаловалась, Оля работала хорошо, всегда была готова помочь, привела все документы, до которых у Марины не доходили руки в порядок, следила за порядком в салоне в отсутствие хозяйки.

      - Здравствуйте, Марина Алексеевна, - робко поздоровалась девушка, поправляя очки. - А мы вас сегодня уже не ждали, думали, что вы сразу домой поедете из аэропорта. Не попали в пробку?

      - Едва успела проехать, - подтвердила Марина. - Ленинградка стоит, домой придется возвращаться кружным путем.

      Она разделась, повесила куртку и сумочку на вешалку, мимоходом посмотрелась в зеркало и поморщилась - в последнее время она столько нервничала из-за Николая, что теперь выглядела бледной и усталой.

      - У вас слишком много забот, Марина Алексеевна, - пожалела ее секретарша.

      Сама Ольга выглядела не лучше: темные круги под глазами, потрескавшиеся сухие губы, на лице ни капли косметики. Светлые волосы Оля закручивала в тугой пучок на затылке. А своей сдержанностью и скупостью на слова она иногда напоминала Марине Николая.

      - Вы проводили вашего жениха?

      - Проводила. Австрия, Италия, Франция, потом что-то еще, он постоянно в делах...

      Марина не договорила. Какое дело секретарше до их с Николаем разногласий?

      - И как вы не боитесь отпускать его? - Оля подсунула Марине документы на подпись. - Мне всегда страшно, когда летает кто-то из моих близких.

      - Что поделаешь, бизнес требует жертв. - отозвалась Марина. - Из банка ответа не было?

      Оля замялась, робко подала документы.

      - Они отказали...

      - Вот гады!

      Марина прочла отказ, отбросила бумаги и встала из-за стола. Стащив с вешалки сумочку, она нащупала дрожащими руками пачку сигарет и закурила. Отказ банка был для нее полной неожиданностью, она слишком много поставила на этот кредит, и Николай уверял, что ничего проще быть не может - стоит только подать заявку и денежки у нее в руках! А что теперь? Все ее планы на ремонт, закупку тканей и оборудования, фурнитуры пошли коту под хвост!

      - Вы очень огорчены, Марина Алексеевна?

      - Ничего, справлюсь! Вот вернется Николай и все мне объяснит...

      - Он обязательно поможет вам! - заверила Ольга с воодушевлением.

      Ее бы устами!..

      Марина стала собираться домой - оставаться в салоне дольше у нее не было сил.

      - Оля, отпусти всех пораньше, - попросила она.

      - Марина Алексеевна, если я чем-то могу помочь...

      - Спасибо, Оля, не надо, мы с Николаем справимся сами.

      Секретарша схватила зонтик, собираясь проводить Марину до машины, но та запротестовала, попросив девушку отпустить работников и закрыть салон - она вполне могла положиться на Олю в этом деле.

      Марина села в машину, завела мотор. На улице почти стемнело, стало еще больше машин. Огненная змейка фар текла во всех направлениях, каждый хотел попасть домой поскорее. Водители в нетерпении сигналили друг другу, подгоняли тех, кто ехал слишком медленно по их мнению, подрезали аккуратистов, не церемонились с "чайниками".

      Водительский стаж Марины насчитывал добрый десяток лет, с тех пор, как она купила первый "Жигуль", затем была подержанная "ауди", обмененная на новенький "пежо".

      Сейчас ее любимая машина медленно ползла в череде таких же средств передвижения . Кто-то сигналил позади, кому-то била по клаксону Марина, используя каждую лазейку между машинами, чтобы продвинуться вперед. На одной из оживленных улиц она увидела живописную картину: пьяный мужик пытался поймать попутку. Но дураков было мало, никому не хотелось сидеть рядом с миной замедленного действия. Кто знает, что этому уроду придет в голову в следующую минуту?

      Пьяница не сдавался и продолжал отчаянно размахивать руками, свистеть и кричать: "Шеф, тормози!" Марина ужаснулась, когда при очередном взмахе ногой пьяная обезьяна свалилась с тротуара прямо на проезжую часть, едва не попав под колеса "Москвича". Машина вильнула в сторону, пьяница поставил себя на место и снова принялся исполнять нелепый танец .

      - Придурок! - бросила Марина с презрением.

      Она терпеть не могла пьяниц и всякий сброд, который вел себя так, словно весь мир принадлежит только им. Жаль, что его еще никто не переехал.

      Побоявшись задеть пьянчугу, Марина стала перестраиваться в другой ряд. В это время пьяница сменил тактику захвата машины и теперь орал и махал пачкой денег.

      - Вот урод! - усмехнулась и она, заметив на майке мужика глупую надпись "Я начинаюсь между ног". - Кто бы с этим спорил, вы где начинаетесь, там и заканчиваетесь - между ног!

      Марина попыталась вклиниться в образовавшийся просвет, но ее подрезала вынырнувшая справа "газель", из которой на нее в окно смотрели равнодушные пассажиры, не побоявшиеся доверить жизнь неосторожному водителю.

      - Еще один придурок! - Марина вдарила по клаксону, покрутила пальцем у виска, но водитель "газели" только осклабился, дескать, что взять с бабы за рулем.

      Да, она женщина и частенько осторожничает, не гоняет по скоростным трассам, не лезет в левый ряд и загодя тормозит перед пешеходным переходом!

      Из-за "газели" пришлось сбавить скорость и сейчас. Машины ползли вперед большим стадом черепах, чем немедленно воспользовалась пьяная обезьяна.

      Марина увидела, как он шагнул прямо в поток машин, начал бегать между ними с криком "Извозчик!". Заметив за рулем одной из них женщину, пьяница вдруг провозгласил:

      - Баб - в койку, баб - в койку!

      Согласные с ним водители начали дружно гудеть, а щеки Марины покрылись гневным румянцем за всех униженных и оскорбленных женщин.

      - Кретин! - Марине очень хотелось ответить обидчику что-нибудь достойное, чтобы в другой раз было неповадно задевать женщин, но от злости она забыла все слова и просто показала пьянице в окно кулак.

      - Во, еще одна за рулем! - пьяница тут же ринулся к ее машине.

      Марина остолбенела - деваться-то ей было некуда и рыцарей-заступников тоже не наблюдалось. На всякий случай она заблокировала дверцы и сделала это вовремя: пьянчуга добрался до ее "пежо", обошел вокруг, словно собака пенек, на который собралась поднять лапу. Затем он наклонился к окошку и взглянул на нее. Марина отпрянула - он показался ей отвратительным до ужаса.

      - Эй, отойдите от машины! - крикнула она и в знак устрашения бикнула.

      Вереница машин медленно двигалась вперед, но пьяный тип и "пежо" загораживали путь.

      Пьяница встал прямо перед машиной, широко расставив ноги и сложив руки на груди. Женским взглядом Марина отметила, что он высокий и стройный, не худой, а скорее ладно скроенный. Затем она мысленно отругала себя, что в такой ситуации интересуется его видом. Какой кошмар, что все это случилось именно с ней!

      - Кыш от машины, дебил! - замахала она руками. Мужик криво усмехнулся и, к ужасу Марины, полез на капот. - Ты это что... куда... чего удумал, паразит?

      Мужик продолжал лезть на ее обожаемый "пежик".

      Чуть опустив стекло, Марина стала кричать в щель:

      - Прекратите безобразничать!

      - Хочу домой! - заявил он на это.

      - Ну и идите себе! Я тут при чем?

      - Хочу, чтобы меня отвезла ты!

      - Чего?!

      Им сигналили со всех сторон. Ее машина мешала движению, но не ехать же с мужиком на капоте!

      На всякий случай она посигналила тоже - вдруг у него проснется совесть и он оставит ее в покое? Но где там! Пьянь развалилась на капоте и не желала слезать с ее машины.

      - Послушайте вы... слезь немедленно, придурок!

      - Ах, придурок...

      Он устроился поудобнее, задрал ноги и сложил руки за головой.

      - Теперь точно не слезу!

      - Сейчас милицию вызову!

      - С песней по жизни! - отозвался автомобильный хулиган.

      Марина терялась и не знала, что ей делать. Как она и предполагала, никто спасать ее не ринулся. Принцев среди мужиков не осталось, все выродились, вымерли, как динозавры во льдах!

      И она сделала то, чего никак от себя не ожидала - заревела в три ручья, а потом открыла дверцу машины и подошла к пьянчужке. Он взглянул на нее с презрением, хмыкнув:

      - А вот и она, моя красавица! Как звать-величать?

      - Слезай с машины, дерьмо! - зашипела Марина. Ее колотило от злости.

      - Не, я не дерьмо, меня зовут Тимофей.

      - Да мне плевать, как тебя обозвали при рождении. Пошел вон.

      Он пожал плечами, почесал за ухом, потер нос.

      - А почему мы такие злые? Критические дни?

      Да, можно сказать и так... Отъезд Николая, неприятный разговор в аэропорту, теперь вот этот знаток особенностей женского организма, а нервы у нее не железные.

      - Сейчас у тебя будет критическое состояние, ни одна "скорая" не поможет! - пообещала она.

      Тимофей сел на капоте, свесив ноги. Эта бабенка - впрочем, как и все остальные - бесила его. Хотелось нахамить ей так, чтобы зашлась от боли.

      - Слушайте, барышня, я очень не люблю, когда мне угрожают, могу ненароком смазать фасад...

      На самом деле он никогда не поднял бы руку на женщину, даже на такую тварь, как его сбежавшая невеста.

      Бабенка отпрыгнула в сторону, стала озираться по сторонам, едва не заламывая руки. Тимофей ликовал - хоть кому-то сейчас хуже, чем ему.

      - Пожалуйста, оставь меня в покое! - взмолилась Марина. - Я устала, хочу есть и спать. Я усну за рулем и врежусь в столб, тогда моя смерть будет на твоей совести!

      В груди Тимофея что-то шевельнулось, заворочалось, в конце концов она не Марина и не виновата в его глупости. С другой стороны, ему нужно как-то добраться домой и он хочет, чтобы сегодня его подвезла женщина - не все же им на его горбу в рай въезжать!

      Кажется, она плакала ... или нет, это дождь со снегом оседали на ее лице.

      Марина нервничала. Судя по всему, мужик с капота слезать не собирался и мирным путем дело было не решить. Но при одной мысли, чтобы самой стащить его за руку ей стало не по себе.

      - Послушай, сейчас приедет милиция и тебя упекут в вытрезвитель, обдерут как липку, изобьют и останутся правы.

      - Тебе меня жаль? - слегка удивился он.

      Нет, избей они его , Марина и пальцем бы не пошевелила, чтобы помочь. Примерно так же никто не бросается спасать ее.

      - Отвезешь меня домой, тогда слезу.

      - Сейчас, раскатал губы! Чтобы ты всю машину мне испоганил?

      - Подумаешь...

      Но его на самом деле начинало тошнить и Тимофей вполне мог испоганить машину так, что ее потом можно будет выбросить на свалку.

      Наконец в гуще автомобилей показались знакомые красно-синие проблесковые огни. Родная милиция спешила на помощь. Марина едва не начала махать от счастья рукой, чтобы они ехали побыстрее.

      - Все, тебе крышка, - злорадно сообщила она пьяной обезьяне, восседающей на машине с видом Роденовского мыслителя. Но Тимофею было море по колено.

      Хлопнула дверца машины, один из инспекторов патрульной службы ленивой походочкой направился к ним.

      Марина приготовила для него самую обаятельную из своих улыбок.

      - Старшина Воробьев, - представился он. - Нарушаем, дамочка? Права, документы, техпаспорт...

      - Я дам вам что угодно, только снимите с машины вот это! - попросила Марина.

      - Разберемся. Права, документы...

      - О господи!..

      Она залезла в машину, отыскала нужные документы и сунула старшине. Тот не торопясь пролистнул их, обошел машину вокруг, словно не замечая веселившегося Тимофея.

      - Извините, вы что, приехали меня проверять? - Марина в священном негодовании двигалась следом за инспектором. Ее охватило ощущение, что и милиция помогать ей не торопится. - Вы лучше снимите с капота человека!

      - Снимем, снимем, дамочка, не волнуйтесь, - равнодушно откликнулся старшина Воробьев.

      - Не волнуйтесь?! - взвизгнула Марина.

      - Вот именно.

      - Ну знаете...

      Тимофей поглядывал на них замутненным глазом, словно перед ним разыгрывался спектакль.

      Инспектор подошел к капоту, посмотрел на Тимофея и лениво изрек:

      - Что же это вы мужу сделали, что он от вас на крышу полез?

      - Мужу?.. Да я эту обезьяну первый раз в жизни вижу! - возмутилась Марина.

      - Ну да, конечно...

      - Что "ну да"? Как вы смеете? Я буду жаловаться. Навязывать мне в мужья грязного, пьяного типа!

      От возмущения Марину затрясло еще сильнее. Инспектор взирал на нее с полным равнодушием, словно она была большое ничто.

      - Мы, мужчины, всегда для вас такие, - неожиданно сказал старшина, - сначала доводите, а потом - плохие.

      Тимофей кивал сквозь наваливающийся на него сон, полностью согласный с инспектором. Его довели до ручки, до белого каления, и кто довел - баба, эта сучка Марина!

      - Маринка, сука! - заорал Тимофей.

      Марина вытаращила на него глаза. Разве они знакомы?..

      - Ну вот, а говорили "Первый раз вижу" , - передразнил ее инспектор, - гражданочка Чащина Марина Алексеевна...

      Когда пьяная обезьяна вдруг выкрикнула ее имя да еще с оскорблениями, Марина покачнулась на каблуках и едва не упала. Она получше вгляделась в его лицо - нет, не знала она его, а он не мог знать ее!

      Тем не менее, пьяница назвал ее по имени да еще оскорбил при инспекторе!

      - Я его не знаю, - твердила Марина, разводя руками. - Поверьте мне, пожалуйста!

      - Я не я, и кобыла не моя, - констатировал инспектор Воробьев. - Ну и напоила ты его...

      То, что он ей тыкал уже не имело значения.

      - А дыхнем-ка в трубочку, гражданка Чащина!

      - Это вы мне? - Марина встала в позу.

      Сначала ей приписывают в мужья пьянь, затем пьяницей считают ее... и все это происходит не с кем-то, а с ней и не в кино, а на самом деле.

      - Никуда, кроме вашего начальства, я дышать не стану! - погрозила она пальцем.

      - Так и запишем: отказ.

      - Пишите, вам не привыкать!

      Старшина вздохнул: подобные дамочки всегда вызывали у него только изжогу.

      - Не препирайтесь, гражданка Чащина, делайте, что вам говорят, забирайте мужа и благодарите, что я сегодня добрый. А то штрафану и отберу права.

      Марина смотрела на него прищуренными глазами, в которых плескалась ярость. Спорить с ним было бесполезно, старшина ее презирал. Оставалось неясным, почему.

      - Хорошо, я подышу в вашу чертову трубку, но вот это, - она ткнула Тимофею в нос, - не мое! Берите его себе!

      - Ваше оно или не ваше, мне разбираться недосуг. Вы мешаете движению.

      - Да вы только посмотрите, что может быть между нами общего? - настаивала Марина.

      - Какого выбрали, такой и есть, - флегматично выдал инспектор.

      Марина выполнила все формальности, и старшина Воробьев отдал ей документы.

      - Освобождаем проезжую часть, не мешаем движению, - повторил он.

      - Я бы с удовольствием, но груз мешает...

      Инспектор потряс Тимофея за плечо, тот давно дремал, убаюканный перебранкой.

      - Будем грузить.

      - Куда грузить? - испугалась Марина, подозревая, что старшина собирается навязать этого урода ей.

      - Куда-куда, в машину грузить, разумеется, - подтвердил тот ее опасения. - Приедете домой, разберетесь друг с другом.

      - Это моя машина, а его я вижу в первый и надеюсь в последний раз в жизни!

      Старшина подозвал напарника и они, под бурные протесты Марины, упихали Тимофея на заднее сиденье.

      Трудно было описать ужас Марины, когда пьяница расселся в ее машине как дома, осталось только ботинки снять и налить в бокал шампанское.

      - Он испортит мне машину!.. - прозвучал последний Маринин вопль и стих под порывом ветра.

      - Счастливо доехать! - козырнул Воробьев и неторопливо направился к патрульной машине.

      Он шел и думал, как испортились в последнее время женщины. Раньше в семье главным был мужчина, с него и спрос. А теперь все перемешалось: бабы за рулем, зарабатывают больше - взять, к примеру, их семью, где жена получала в месяц две его зарплаты - содержат мужей, которые становятся домохозяйками. Вот и новая мода пошла, бросать пьяных мужей на дороге, дескать, я не я и кобыла, то есть, муж, не мой...

      Марина забралась в машину, хлопнула со злостью дверцей. Подобного поворота событий она никак не ожидала. Мало того, что ей не помогли, так еще посчитали виноватой и запихнули в ее новенькую машину пьяную дрянь.

      - Ну ладно, мы еще посмотрим, как далеко он уедет!

      Тимофей забурчал на заднем сиденье. Марина стиснула зубы, чтобы не выпихнуть его из машины прямо сейчас, на глазах у инспекторов. Они переговаривались, глядя в ее сторону и посмеивались.

      - Я еще найду на вас управу! - крикнула Марина, высунувшись в окошко. - Не надейтесь, что это так сойдет вам с рук.

      Тимофей , пробудившись на минутку от ее крика, прогнусавил:

      - Хочу домой бай-бай...

      - Заткнись, урод! - посоветовала Марина. - А то не доедешь даже до первого угла. Прямо здесь тебя и брошу.

      - Но я хочу домой!

      Она скрипнула зубами, завела машину и тронула с места.

      - Далеко же ты у меня доедешь...

      Продвигаясь в пробке с максимальной быстротой, Марина свернула за угол на более спокойную дорогу, подальше от глаз родной милиции. Они навязали ей пьяницу, но она не послушница, чтобы выполнять их распоряжение.

      Она со злостью поглядывала в зеркало, чем там занимается пьяная дрянь. Он дремал, развалясь на ковриках, которые она купила всего неделю назад! Теперь их ждала печальная участь - помойка, а салон машины - чистка. Наверняка от проспиртованной обезьяны пропахнет алкоголем вся машина. Доказывай потом, что ты не пила!

      Марина свернула к домам, нашла тихую улочку. Названия она не знала, да и какая разница, лишь бы сбросить с себя ненужный груз.

      - Все, приехали, вылезай! - бросила она, не оборачиваясь. - Дальше я все равно не поеду. И так салон загадил...

      Никакого шевеления.

      Она пинком распахнула дверцу, вылезла под дождь и хотела вытащить из машины пьяницу. Только бы его не стошнило прямо теперь!

      - Вылезай! Вылезай немедленно, иначе я за себя не ручаюсь! Слышишь меня?..

      Марина наклонилась и заглянула в салон. Тимофей сладко спал, улыбаясь во сне. Теперь он не казался ни пьяницей, ни уродом, а просто человеком, которому нужно хорошенько отдохнуть.

ГЛАВА 3

   Сколько раз она твердила себе, что нельзя быть такой глупой и сентиментальной!

      Марина смотрела на спящего мужчину и чувствовала, что не сможет выбросить его из машины. Он казался таким... несчастным, как вымокший под дождем щенок. Домашних животных у нее никогда не было, но так хотелось завести кого-нибудь.

      Пока он спал, Марина рассмотрела его получше. Так себе мужичок, ничего особенного, ну, высокий, стройный, но не лощеный, не из тех современных мачо, что лелеят себя не меньше женщины. Джинсы, куртка, футболка с дурацкой надписью "Я начинаюсь между ног" - ничего интересного, ничего примечательного, и в лице ничего нет - далекий от совершенства нос, четко очерченные губы, темные жесткие волосы - и что ей теперь делать со всем этим богатством?

      Марина захлопнула дверцу, так и не рискнув выволочь Тимофея в снежную жижу.

      Она села за руль и какое-то время просто смотрела на сгустившуюся темноту за окнами, потом вздохнула и завела машину. Кто бы ей сказал утром, что она совершит подобную глупость, Марина не поверила бы. Тащить в машине незнакомого пьяного мужика!..

      "Пежо" едва не забуксовал, попав колесом на продавленный гидрант. Тимофея тряхнуло, он застонал, начал крутиться на сиденье. Улучив момент, Марина спросила, по какому адресу его отвезти, но он снова заснул и на этот раз очень крепко.

      Вскоре она поняла, что старается вести машину аккуратнее, выбирает дорогу получше, без ухабов и сугробов, плавно тормозит. Только этого ей и не хватало в личной жизни, заботиться о непрошеном пассажире!

      Рассердившись на себя, Марина дала газ. Беднягу Тимофея подбросило на глубокой рытвине и он съехал по стене на сиденье и почти лег на нем.

       Через час с небольшим Марина добралась до дома, не переставая удивляться собственной дурости. Неужели она на самом деле потащит его к себе домой?.. Пожалела и кого?! Тем не менее, получалось именно так.

      Правильно утверждают мужики - бабы дуры!

      Марина припарковалась на единственное свободное место возле дома, забрала вещи, документы и ключи из машины, сунула все в сумочку.

      Тимофей проснулся и возился на заднем сиденье, похожий на осьминога, размахивающего щупальцами.

      - Вот бог послал обезьяну! - выругалась Марина в сердцах.

      Она повздыхала, поохала, но делать было нечего. Уцепив Тимофея за руку, она стала тащить его из машины. Кажется, он понял, что от него требуется и стал помогать, брыкаясь активнее. Марина не рассчитала одного - неравные весовые категории. Когда Тимофей обрушился на ее плечо всей тяжестью, ноги Марины подогнулись и она едва не упала вместе с ним. Теперь Тимофей удержал ее, расставив ноги для упора.

      - Какой позор, тащить на себе пьяного мужика! - переживала Марина. - Слухи пойдут по всему дому!

      Тимофей едва ли понимал, о чем речь, однако изящно вставил:

      - Да тебе со мной просто повезло!

      - Еще бы!..

      - Я царь!

      - Всего лишь? Я думала, бог.

      Она дотолкала его до подъезда, протащила по лестнице и впихнула в лифт, где Тимофей размазался по стене, чтобы не упасть. Он сдался окончательно, не дойдя до ее квартиры несколько шагов, и рухнул на пол. Марина не успела подхватить его да и все равно не смогла бы удержать, Тимофей просто придавил бы ее собой.

      - Черт, связалась с идиотом!

      У нее был такой прекрасный выход из положения - заехать за угол, сбросить его куда попало и со спокойной совестью поехать дальше. Все! Она бы никогда больше не увидела его и не вспомнила!

      Но Марина этого не сделала, о чем теперь сильно сожалела, глядя на распростертое на лестничной площадке тело. Можно, конечно, и сейчас дать деру - он проспится и уйдет сам. А если не уйдет?..

      Тимофей лежал на спине, раскинув руки и ноги. От него за версту разило водкой, и Марина то и дело морщилась. Присев, она потормошила мужчину за плечо. Тимофей замычал, открыл один затуманенный алкоголем глаз.

      - Вставай сейчас же! Слышишь?

      Тимофей мычал и отмахивался от нее как от мухи в компоте. Марина от злости пнула стену - был еще выбор пнуть его под зад.

      - Кому позвонить, чтобы тебя забрали? - спрашивала Марина. - Жене?

      - Нет у меня жены-ы-ы, - затянул пьяница.- Бросили меня... бросили все... один-одинешенек на белом свете!

      - Тебе бы в поездах петь, давно бы миллионером стал.

      Тимофей снова впал в спячку. Было ясно, что в таком состоянии вразумительного ответа от него не добиться. Поднять его у Марины не получилось. Оставался один выход...

      Марина достала сотовый, набрала номер подруги, надеясь, что та дома, а не где-нибудь на сборах в Тьмутаракани. Лишь после пятого или шестого сигнала она услышала знакомый голос.

      - Говорите...

      - Нина, как хорошо, что ты дома!

      - Привет, привет... Марина, ты же знаешь, что у меня режим. Если не высплюсь, завтра не то что вес не возьму, себя с постели не подниму.

      - Извини, Нинуль, мне необходима твоя помощь! - говорила Марина, не спуская с Тимофея глаз.

      - Так срочно? - зевнула Нина.

      - Очень, пожалуйста!

      - Ладно, сейчас спущусь.

      Марина убрала сотовый и стала дожидаться подругу.

      Нина пришла минут через десять, одетая в спортивный костюм сборной России.

      - Ну, и что тут у тебя? - спросила она, уперев руки в крепкие бедра.

      - Вот... Лежит, - Марина кивнула на Тимофея.

      - Пьяный мужик, вижу. И ради этого ты вытащила меня из сна?

      Вздохнув, Марина принялась сбивчиво рассказывать подруге о своих злоключениях, о тяжелой доле, недостойном поведении гаишников, загубленном салоне машины. Нина долго смеялась; смех у нее был низкий, грудной, что всегда немного озадачивало Нининых кавалеров.

      - Я им объясняю, что не знаю этого типа, - рассказывала Марина, - что не имею к нему никакого отношения, а они решили, я мщу мужу-пьянице! Мало того, меня заставили дышать в трубочку! - ужасалась Марина. - Словно это не он, а я скакала по шоссе в непотребном виде. Давно ли я спилась?!

      - И ты не нашла ничего лучшего, как припереть его к себе домой?

      - Как видишь, - развела Марина руками.- Конечно, я могла бы высадить его на первом углу, но... пожалела.

      - Пожалела? - вскинула Нина брови.

      - Да, да, мне стало его жалко! Вот такая я странная.

      Обе женщины воззрились на Тимофея, сладко чмокавшего возле их ног.

      - Ты хоть спросила у него документы?

      - Смеешься?! Он имени своего не вспомнит! Я спросила, куда его отвезти, кому позвонить, так он мне целую мелодраму выдал: жены нет, никого нет! Видимо, жена его бросила, - заключила Марина.

      - Я бы тоже бросила, - присоединилась Нина.

      - И что мне теперь с ним делать? - Марина терла ноющие виски кончиками пальцев. - Куда его девать?

      - Раз притащила, на лестнице не бросишь, - глубокомысленно изрекла Нина. - Будем заносить!

      - Ни за что!

      Марина грудью кинулась защищать свое жилище. Во что превратится ее чистенькая, уютненькая квартирка, если там окажется это чучело, пропавшее выпивкой и бабами? Да, бабами! Теперь Марина поняла, что ее раздражало в этом типе больше всего - его сексуальность, брызжущая во все стороны фейерверком. Даже пьяный он не лишился всего этого. Ясное дело, тоской по бабам он не страдает.

      - Так что, заносим?

      Нина примерилась, обошла тело вокруг.

      - Марин, как думаешь, сколько он весит?

      - Тонну дерьма! - продолжала ужасаться Марина. - Черт его знает, сколько! Под сто где-то...

      - Чуть меньше, по-моему.

      - Ты собираешься его поднять?

      Вес Нину не смущал, тягала и больше, личный рекорд за двести кило. Только мужик не штанга, и у него не было перекладины, чтобы удобнее взяться.

      - Может, попробовать разбудить? - Нина присела рядом с Тимофеем, похлопала его по щекам, подергала за нос.

      Тимофей приподнял голову, очумело уставился на Нину, потом на стоявшую за ней Марину, пробормотал:

      - Двоится в глазах...

      - Дать бы тебе, чтобы троилось! - злилась Марина.

      - Ладно, успокойся, справимся.

      - Со мной? - ужаснулся Тимофей. - Зачем? Что я вам сделал плохого?

      - Он еще спрашивает! - взорвалась Марина. - Сейчас я убью эту гадину!

      Нина отвела ее в сторону, успокоила как могла. Тимофей пытался понять, что происходит вокруг, почему он валяется на грязной лестнице и откуда взялись эти две бабы, причем обе страшно знакомые. Кажется, вот та, крашеная, в сапожках на шпильке, везла его домой. А кто вторая, крепко сбитая шатенка с короткой стрижкой и плечами, которым позавидует любой атлет? Тимофей был уверен, что видел уже ее прическу, серые глаза, твердо очерченный рот, улыбку... Да, она улыбалась именно так, молча. Но разве женщины могут улыбаться и молчать? Особенно молчать - в них от природы встроено устройство для болтливости и кокетства. Марина... Тимофей вспомнил о Марине и ему опять стало гадко до желания набить кому-нибудь физиономию.

      - Маринка, сука! - заорал он, ударившись затылком о лестничный камень. И... затих.

      Услышав имя подруги, Нина удивленно вскинула брови, а Марина отмахнулась:

      - Что я тебе говорила? Он меня знает, а я его - нет! И не смотри на меня так, я клянусь!

      - Я знала почти всех твоих мужиков, - подтвердила Нина, - и такого среди них не наблюдалось. Я бы запомнила. Тип примечательный...

      - Еще скажи, красивый! - плюнула Марина.

      - В смысле, что он не Брэд Питт, так у каждого свой вкус. Я бы с малахольным американцем рядом на поле не села отметиться.

      - А с этим села бы?

      - Ну, пощупала бы кое-где...

      - Бр-р-р! - Марина передернула плечами. Ей и говорить-то о нем было противно, не то что щупать. Она достаточно тащила его на себе по улице и лестнице. Теперь Марине хотелось поскорее вымыть руки.

      Нина была не столь категорична, и Тимофей не казался ей законченным пьяницей.

      - Да ладно, Марин, ну нажрался мужик, с кем не бывает? Если его на самом деле кинула жена, то он еще в стабильном состоянии. Бывает хуже. У нас случай был... Пашка Сидоров - я тебе рассказывала, помнишь? - застукал жену с любовником, раздел его, положил на постель, а сверху штангу. Мужик обделался со страху, пришлось выбросить кровать.

      Марина уже слышала эту историю. Но что бы там ни произошло у типа, что валялся у ее ног, его поведения это не оправдывало. Почему он выбрал именно ее машину из сотен других? Разве она была единственной женщиной за рулем?

      Нина снова растормошила Тимофея.

      - Мужик, тебя как звать-то?

      - Я - царь! - провозгласил тот.

      Марина повертела пальцем у виска.

      - Подъем, мужик!

      Даже в пьяном угаре Тимофей не ожидал, что женщина может с такой легкостью оторвать его от пола. Он почти взлетел.

      - Нин, руки береги! - забеспокоилась Марина. - Надо было его в канаву выбросить.

      - Я те выброшу! - откликнулся Тимофей, висевший на плече у Нины.

      - Ты лучше заткнись, мужик, - посоветовала Нина, - а то так тряхну, корона с царской головы слетит.

      В подтверждение слов она потрясла Тимофея и он счел за благо молчать до тех пор, пока его не занесли в квартиру.

      - Куда тащить?

      - Понятия не имею, - хваталась Марина за голову. - Только не в спальню!.. И не на диван, он мне обивку испортит...

      - Не у двери же на коврике положить!

      - Идеальный вариант!

      Тимофей слушал их разговор, пытаясь понять, что с ним сделают дальше. В голове стоял звон, хотя, отчасти, что-то начало проясняться, особенно когда его подбросили в воздух, лишили опоры под ногами. Но для полной ясности мысли нужен был крепкий сон, огуречный рассол и заботливые руки мамули. Наверняка бедняжка переживает.

      Тимофей звонил матери, как примерный сын, каждый вечер. А сегодня она не дождется его звонка и не сможет заснуть! Бедная мамулечка!

      Пока Нина держала на плече пьянчужку, Марина носилась по квартире, пытаясь найти для него место. Но у нее не забегаловка, не вокзал, не гостиница и не ночлежка - места для Тимофея не было.

      На спальне Марина сразу поставила крест - она только для нее! Даже если бы он был при смерти, она не позволила бы ему переступить порог.

      Оставалось два варианта: тренажерный зал, где Марина сгоняла калории и поддерживала себя в форме. Но там не развернуться с таким ростом, разве что на беговую дорожку его положить.

      Еще была комната, которую Марина держала для гостей, но чаще в ней спал и работал Николай, когда ему было нужно постоянно следить за биржевыми столбцами. Комната была небольшая, здесь помещался шкаф для необходимых вещей, тахта, столик с вертящимся стулом, за которым работал Николай и торшер в виде причудливых колокольчиков на витой ножке.

      Марине стало не по себе, едва она представила, что на тахте Николая развалится пьяный тип, но делать было нечего. Нина устала держать мужика на себе.

      - Ладно, пошли в гостевую.

      Распахнув дверь, Марина помогла подруге затащить Тимофея внутрь. Они еле разместились втроем в маленьком пространстве.

      - Сбрасываем! - скомандовала Нина.

      Они кинули безвольное тело на тахту, отдышались. Как Марина и опасалась, тахта прогнулась под тяжестью пьяницы и была ему коротка. Ноги мужика спустились на пол.

      - Он мне ее не проломит? - волновалась она.

      - Выдержит, - сказала Нина. - Мужик, конечно, здоровый, не то, что твой Коляшка.

      Нина не хотела обидеть Марину и к Николаю относилась с симпатией, но что есть, то и говорила.

      - Как ты можешь их сравнивать? - возмутилась Марина, уставившись на спящего гостя. - Николай интеллигентный, воспитанный человек, он не стал бы надираться до скотского состояния и не полез бы в чужую машину!

      - Ты права, извини, - Нина вскинула руки. - Я имела в виду, что помещение для него тесновато.

      - Уж какое есть! - прошипела Марина. - Не хватало только засунуть его в мою постель!

      Тимофей едва помещался на узенькой тахте и при каждом движении мог запросто свалиться на пол.

      - Может, поищем у него документы? - предложила Марина. - Вдруг там телефон записан или еще что.

      Обыскивать Тимофея сама она не решилась, Нина была смелее.

      - Разденем его? - Нина в сомнении разглядывала грязные сапоги Тимофея. - Если он сейчас забросит ноги на тахту, то все перемажет.

      - Мне противно трогать его руками! - скорчила физиономию Марина. - Может, ты сама?

      - Вообще-то это твой гость...

      - Нин, пожалуйста! - затеребила ее за руку Марина. - Ты не такая брезгливая, как я.

      - И почему я вечно иду у тебя на поводу, Маринка? - Нина принялась стаскивать с Тимофея куртку и обувь. - Блин, вместо того, чтобы соблюдать режим и видеть десятый сон, я вожусь с пьяным мужиком, снимаю его грязные сапоги, тащу на себе...

      Нина осеклась, прочла знаменитую надпись на майке " Я начинаюсь между ног" и рассмеялась. Марине смеяться не хотелось, повода для смеха она не находила.

      Грязные сапоги Марина двумя пальцами переставила на газету, а потом отнесла в прихожую и бросила у двери. Куртку Тимофея швырнула на банкетку. Нина осмотрела карманы джинсов, нашла бумажник с документами.

      - Шемаханский Тимофей Петрович... Короче, девица, Шемаханская царица! Слушай, Марин, да тебе просто повезло!

      Услышав знакомую фамилию, Тимофей заворочался; Марина на всякий случай спряталась за спину подруги.

      - Думаешь, документы настоящие? - спросила она недоверчиво.

      - А мы сейчас проверим...

      Нина наклонилась к уху Тимофея и громко произнесла:

      - Шемаханский, телефон звонит!

      Он принялся шлепать себя по карманам, пока не выбил сотовый.

      - Откликается, значит, документы настоящие, - резюмировала Нина. Она попробовала включить сотовый, но телефон был на блокировке. - Мобильник-то нехлипкий, такие только недавно на рынок выбросили.

      - Может, он его спер!

      - Не похож он на вора.

      - Скольких воров ты знаешь? - ехидно поинтересовалась Марина, словно это не она, а Нина совершила глупость и притащила в дом чужого мужика. - Мне, например, он совсем не симпатичен.

      - Выбрала бы поинтереснее, чем хватать первого попавшегося дядьку! - возразила Нина.

      Марине было плохо, она злилась на себя, а срывалась на Нине.

      - Извини, я вся на нервах. Ты сейчас уйдешь и я останусь наедине с этим... Вдруг он маньяк?..

      - Оч-чень может быть, - пошутила Нина. - Тогда расслабься и получи удовольствие!

      Марине было совсем не до смеха. Она всегда считала себя взрослым, разумным человеком, чтобы не совершать странные поступки. Ей никогда не хотелось прыгать с парашютом, лазить по отвесным скалам или ходить по канату над пропастью. Она была уравновешенной, предсказуемой и слишком осторожной. Жилка авантюризма в ней никогда не билась. И вдруг - такое! Марине хотелось вызвать "скорую" и отправить себя в психушку.

      А что скажет Николай, если узнает, что она притащила в дом мужика с улицы? Конечно, ей навязали его, но она вполне могла исправить положение, выбросив пьянчугу по дороге. Так нет, на нее напала то ли слабость, то ли дурость и она получила подарок в виде Шемаханского Тимофея Петровича...

      - Глупее ситуации не видела, - обронила Марина, - я с незнакомым пьяным амбалом в собственном доме!..

      - Да ладно ты, не парься. Проспится - уйдет, может, спасибо скажет.

      - Нужно мне его спасибо, как эскимосу холодильник!

      Нина выглядела спокойной, но это было понятно, не ей же проводить ночь в квартире с чужим дядькой, который может оказаться кем угодно: маньяком, вором, насильником или кем похуже.

      - Штампа о браке нет. - Нина разглядывала паспорт Тимофея.

      - Сейчас я джигу станцую по этому поводу! - Марина ненавидящим взглядом уставилась на кончик носа Тимофея, словно на нем сидела муха и ей хотелось прихлопнуть ее чем-нибудь тяжелым.

      - Тут еще что-то есть, - заметила Нина. Она потрясла паспорт и к ее ногам упала визитка. - Наумов Александр, детектив. Зачем ему детектив?

      - Телефон есть?

      - Телефон есть и больше ничего.

      - Надо позвонить! - загорелась идеей Марина. - Пусть этот Наумов приедет и заберет его! Я буду ему благодарна!

      Но Нина слегка охладила ее рвение.

      - Кто будет сидеть в офисе в такой поздний час?

      - Вдруг повезет?..

      Марина выхватила визитку из рук подруги, набрала номер, но ответа не дождалась. Последняя надежда избавиться от Тимофея приказала долго жить.

      В комнате повисла тишина, которую прерывал мирный храп Тимофея Шемаханского.

      - Завтра у него будет здорово болеть голова, - посочувствовала Нина.

      - Тебя это заботит? - искренне поразилась Марина. - Да по мне каток бы его переехал и то возни меньше! Что я скажу Николаю?

      - Правду. Не дурак - поймет, - пожала Нина плечами.

      - А если не поймет?

      - Значит, дурак, - так же равнодушно ответила подруга.

      Иной раз Нина недоумевала, почему Марина держится за Николая изо всех бабьих сил. Конечно, мужик он неплохой, спокойный, работящий - трудоголик! - целеустремленный. Только при всех своих качествах Марине он не подходил или она не подходила ему, они никогда не выглядели парой и намечающийся брак, по мнению Нины, был беспросветной Маринкиной глупостью. Да лучше остаться одной, чем, как говорится, вместе с кем попало.

      Нина взглянула на часы, убедилась, что завтра на тренировке будет похожа на вялую муху и тренер, Петрович, будет орать на нее, сначала по-хорошему, потом матом. И он прав, сборы она провалила, растянув руку, теперь едва успевает подготовиться к отборочному этапу чемпионата. Хорошо, что ее имя на слуху - это как зеленый свет на дороге. А вдруг не сработает, и она останется за бортом?

      - Марина, мне пора.

      - Еще подруга называется! - обреченно вздохнула Марина. - Бросаешь меня в самый нужный момент.

      - Ничего с тобой не случится. - Нина похлопала ее по плечу, Марина охнула от боли. - Извини, опять не рассчитала.

      - Когда-нибудь ты вобьешь меня в пол!

      - Вот и мужики говорят то же самое, когда бросают меня.

      - Значит, не те мужики.

      - Других пока нет и не намечается, разве что этот! - Нина со смехом кивнула на Тимофея. - Мы с ним сроднились, пока я несла его на себе.

      - Бери - дарю! - предложила Марина.

      - Спокойной тебе ночи, подруга!

      - Она еще издевается...

      Марина проводила Нину до двери, закрыла замок на два оборота и только теперь поняла, что осталась по-настоящему один на один с человеком, которого абсолютно не знает. Имя и фамилия не в счет, они ничего не скажут о характере или поступках их обладателя. Но, как говорится, авось пронесет...

      Она на цыпочках вошла в комнату, прислушалась. Тимофей спал как прежде, отчаянно пытаясь уместиться на маленькой тахте. В любом случае помогать ему Марина не собиралась, хватит того, что она перестала чувствовать себя хозяйкой в собственном доме, ходит на носочках, не хватало только говорить шепотом.

      На всякий случай она еще раз потрясла Тимофеевские джинсы, сунула нос в бумажник, но результат остался прежний - паспорт, немного денег да бесполезный мобильник. Марина потыкала в кнопки, но после третьей попытки экран показал ей фигу и погас окончательно.

      Тимофей начал подавать признаки жизни, заворочался, что-то загнусавил, и Марина предпочла ретироваться в соседнюю комнату, подумав, чем бы ей припереть дверь. Хоть беги к Нинке, одалживай штангу!

      Марина в напряжении вглядывалась в коридор, не появится ли там фигура Тимофея, но ничего не произошло, никто не появился. Успокоившись, она прошла на кухню, вспомнив, что за весь день съела мюсли с ягодами да выпила в обед несладкий кофе. Теперь на нервах хотелось есть. Еще больше тянуло в душ смыть с себя усталость, но разумно ли будет раздеваться когда в доме посторонние? С другой стороны, почему она должна отказывать себе в таких элементарных вещах, как душ и сон?

      Марина хорошенько закрыла дверь ванной, разделась, шагнула под душ и с наслаждением подставляла под хлесткие струи то спину, то грудь. После душа она почувствовала себя лучше, спали напряжение, усталость, меньше зудели ноги от каблуков.

      Вместо ужина Марина выпила стакан биокефира с ржаными хлебцами. Сразу потянуло забраться под одеяло и расслабиться после суматошного дня. Она заслужила отдых: проводы Николая, проблемы с банком, езда с пьяницей... Спать, как она сможет спать, зная, что за стенкой храпит пьяный дебошир? Нет, спать она ни за что не будет или забаррикадируется в спальне и, не раздеваясь, сомкнет глаза на часок-другой.

      Проворочавшись с полчаса, Марина сначала сняла джинсы, затем свитер и наконец просто переоделась в любимую ночнушку с мыслью "Будь что будет!" или, как говорят французы, - "que sara sara".

      Однако, едва коснувшись головой подушки, она услышала странные звуки из комнаты, где спал незваный гость, словно кто-то подавился и натужно кашлял.

      - Нет, только не это!

      Сообразив, что его вот-вот вырвет и он загадит всю комнату, Марина слетела с кровати, забыв про сон. На ходу накинула легкий шелковый халатик, который был не длиннее ночнушки. Марина недавно привезла ее из Италии, собираясь поразить воображение Николая. Но пока что он ее не видел и могло статься так, что и не увидит, если она ненароком ее испачкает.

      Марина вихрем ворвалась в гостевую. От быстрого бега легкая юбочка ночнушки походила на раскрывшийся колокольчик, на ее ногах красовались тапочки в цвет с пушистыми помпонами. Маринин вид не был предназначен для чужих глаз, но сейчас не было времени смущаться и жеманничать по этому поводу. Нужно было спасать ситуацию и родное жилье.

      Тимофея тошнило. Ему казалось, что его подвесили вниз головой на тарзанке над пропастью и раскачивают туда-сюда. Это была настоящая пытка и издевались над ним безжалостные люди. Он поднял голову, пытаясь разглядеть лица своих мучителей.

      - Садисты! - простонал он.

      - Ты еще издеваешься?! - взвизгнул противный до одури женский голос. - Сейчас же вставай, пьяная скотина! Немедленно в туалет!

      - Но я не хочу...

      - А я тебя не спрашиваю, хочешь ты или нет!

      Тимофея мутило. Все, что он выпил, крутило внутри карусель. Она завивалась против часовой стрелки, поднимаясь все выше. Во рту появился отвратительный кислый привкус, голова кружилась, а в глазах колыхалось что-то бежевое в цветочек. Оно било его по щекам, драло за нос и уши, щипало за руку, визжало и дрыгало ногами. Когда бежевое привидение надоело особенно, Тимофей начал махать руками, отбиваясь с криком:

      - Брысь, нелегкая!

      Теперь ему на самом деле нужно было попасть в туалет или в ванную. Карусель в желудке достигла пика скорости.

      Усилием воли Тимофей посадил себя, затем попытался встать. Но ноги никак не хотели признавать в нем хозяина и подгибались, правда был еще вариант ползти до туалета на коленях, но Тимофей решил повременить с этим. Если мамулечка узнает, до чего докатился ее сын, ей станет плохо, а волнение противопоказано для ее больного сердца.

      - Давай, вставай, пошли! - подталкивала его Марина.

      Тимофей начал страшно мычать, пугая ее до смерти.

      - Только попробуй изгадить все вокруг и я... и я...

      У него начало клокотать в горле. Марина рывком подняла тяжеленное, обмякшее тело на ноги, подперев плечом, чтобы Тимофей не свалился на пол.

      - Обопрись на меня! - советовала она. - Идем, туалет в двух шагах, всего два шага... Терпи! Водки жрать нужно было меньше!

      - Хочу и жру! - буркнуло неблагодарное существо, опираясь тяжелой лапищей на ее хрупкое плечо. Марине показалось, что на нее опустили мешок с булыжниками.

      - Можешь хоть захлебнуться водкой или еще каким дерьмом, только не в моем доме! Ты здесь даже не гость, ты - никто! Мне навязали тебя силой...

      Тимофей ничего не помнил и мало что слышал. Сейчас у него была иная цель: вывернуть себя наизнанку, глядишь, и легче станет, прекратится карусель в желудке и спадет зелень с лица.

      Марина устала и уговаривала себя не впадать в истерику, она еще успеет это сделать, главное - не дать паразиту испортить не только вечер, но и квартиру.

      Она дотащила Тимофея до туалета и поняла, что не сможет уйти - без опоры он просто рухнет лицом в унитаз. И что же, ей теперь стоять и смотреть как его будет тошнить?! Она мечтала об этом всю сознательную жизнь!

      - Слушай меня внимательно, - говорила она Тимофею, махая перед его лицом ладонью, - вот унитаз, я уйду, а ты держись за стены, ты меня понял?

      Едва ли до него дошел смысл сказанного, и в этот момент Марина пожалела, что плохо знакома с русской ненормативной лексикой. С какой радостью она обложила бы Тимофея нецензурной бранью так, что ему становилось бы плохо при одном слове "водка"!

      И Марина осталась скрепя сердце, стараясь не вдумываться в происходящее. Его рвало долго. После услышанных звуков Марина подумала, что ей обеспечены несколько разгрузочных дней, поскольку на еду смотреть она не сможет.

      Наконец все закончилось, и Тимофей, как рак, попятился из туалета. Теперь от него пахло так отвратительно, что Марина старалась дышать ртом,чтобы ее не стошнило тоже. Класть его спать на тахту в таком состоянии было смерти подобно.

      - Господи, за что мне все это? - Марина подняла глаза к потолку. - Что я тебе сделала плохого? Почему ты послал этого урода именно ко мне?

ГЛАВА 4

   Он упирался руками и ногами, но злая женщина оказалась сильнее и впихнула его в ванную комнату коленом под зад в прямом смысле слова.

      - Иди же, иди! - толкала его Марина, словно заупрямившегося мула.

      Тимофея грубо усадили на неудобную, жесткую скамеечку и стали сдирать майку едва ли не вместе с кожей, царапая спину и грудь.

      - Осторожне-е-е.., - еле ворочал Тимофей языком, пока его, как неваляшку, раскачивали влево-вправо.

      - Подними руки, горе луковое!

      С марионетками в театре обращаются бережнее, чем с ним сейчас. Он вскидывал по приказу руки, дергал ими в воздухе, опускал. Затем ему стало холодно; грязная майка полетела под ноги.

      Марина стянула с него носки и бросила к майке. Все это было ерундой, парой пустяков. С джинсами было труднее, она никак не могла решиться раздеть чужого мужика. Но одетым под душ не встанешь! А посему, следует проглотить брезгливость и взяться, так сказать, за дело двумя руками.

      Тимофея поставили на ноги. Он пытался приоткрыть глаза, но те никак не хотели открываться.

      Марина медлила. От прикосновений к Тимофею ее начинало мутить. Закусив губу, она расстегнула ремень и пуговицу на джинсах, дернула молнию, надеясь, что он не окажется совсем голым. Вот будет цирк!

      Тимофею казалось, что его раздевают нежные, заботливые руки матери и он перестал сопротивляться.

      - Что я отвечу Коле, если он позвонит и спросит, чем я тут занимаюсь? - разговаривала Марина сама с собой. - Извини, милый, в данный момент я стаскиваю джинсы с пьяного мужика! Я мечтала об этом всю жизнь!

      К ее радости, под джинсами на мужике оказались трусы. Марина собрала грязную одежду, запихнула ее в стиральную машину, затем отрегулировала душ, запихнула Тимофея в ванну, налила на него цветочный шампунь и принялась яростно взбивать пену, не заботясь, что она попадет в глаза и рот. Тимофей отплевывался, роняя тяжелую голову на грудь.

      Марина взяла жесткую щетку и как следует оттерла ему спину , вымыла голову и направила на него струю холодной воды.

      - Холодно! - заорал Тимофей, норовя выскочить из ванной.

      - Зато полезно! - она впихивала его обратно.

      Марина позволила Тимофею выйти только тогда, когда посчитала его достаточно чистым, чтобы лечь на ее тахту.

      Он дрожал от холода, пока Марина вытирала его пушистым банным полотенцем и сушила волосы феном. Все было прекрасно, кроме одного: на Тимофее оставались мокрые трусы. И что ей теперь делать? Звонить Нине и снова просить помощи?

      Стоит ли давать ему тапочки Николая или нет? Марина подумала, что без тапочек он застудит ноги и потом обвинит во всем ее.

      - Вот, держи! - она кинула тапочки ему под ноги. Тимофей стал надевать их, что-то бубня. - Что, не нравятся? Найди получше, мне некогда церемониться с тобой!

      Только потом Марина разглядела, что тапочки просто малы и он не может всунуть в них ноги.

      - Сплошная морока с тобой! Все равно других у меня нет, а без тапочек ходить нельзя, пол холодный.

      Марина достала еще одно полотенце и велела Тимофею снимать все до конца.

      - Я вернусь через минуту! - добавила она, выходя из ванной.

      Достав чистое белье из шкафа, Марина застелила тахту - нет, быть гостеприимной она не собиралась, еще чего! Хватит того, что она не бросила его в канаве и возится как с малым дитем. Просто новенькую тахту было жаль.

      Когда Марина вернулась в ванную, Тимофей спал, пристроившись на скамеечке. Мокрые трусы по-прежнему отвлекали ее взгляд, а полотенцем, что она дала, он накрыл плечи.

      - Черт! - констатировала Марина. - Черт, черт, черт! Что же за издевательство такое?

      Еще ни с одним мужиком она не возилась столько, сколько с Тимофеем. Ей никогда не нравились мужчины, за которыми нужно было постоянно приглядывать. Позавтракал ли он? Свежая ли у него рубашка? Одинаковые ли носки на ногах и вычищена ли обувь, есть ли в кармане носовой платок и взял ли он деньги на обед - ведь ему нужно думать о больном желудке! Ах, у него болит голова - отдыхай, милый! И так далее... При всем при этом мужчины воспринимают подобное отношение как должное и немедленно начинают капризничать, не получив очередную порцию внимания. О какой семейной жизни рядом с подобным субъектом может идти речь? Разве что о постоянной головной боли.

      Настоящий мужик должен, по крайней мере, уметь сварить себе пельмени, постирать носки и, кроме того, посадить дерево, построить дом и родить сына - все как полагается. Нельзя сказать, что Николай полностью соответствовал образу идеального спутника жизни, поэтому они часто ссорились в последнее время, но нянчиться с ним как с малым дитятей все же не приходилось.

      Сама Марина привыкла быть самостоятельной и решала все проблемы своими силами. Этим она разительно отличалась от младших сестер, которые вечно жаловались на отсутствие денег, проблемы с мужьями и детьми, неприятности на работе. Марина предпочитала действовать и обращалась к помощи только в крайнем случае.

      Растолкав Тимофея и подняв на ноги, Марина обернула полотенцем его бедра и стянула мокрые трусы, не забыв при этом посетовать на злодейку судьбу, подкинувшую ей подобный сюрприз.

      - Этот вечер был самым ужасным в моей жизни! Я до конца дней буду вспоминать о нем с содроганием.

      Но пока что дрожал мокрый Тимофей. Марина довела его до тахты, устроила как смогла, и принялась разглядывать свисающие голые ноги. Тимофей пытался поджать их, чтобы согреться, и Марина, пожалев его, накинула сверху еще одно теплое одеяло.

      Что хорошего находят женщины в таких мужчинах? Рядом с ним перестаешь чувствовать себя женщиной, разве что мамочкой, воркующей над изнеженным, любимым чадом.

      - Хочу пить, - проныл Тимофей, облизнув пересохшие губы.

      Вздохнув, она принесла теплый сладкий чай и сама напоила его, затем уложила обратно, накрыла одеялом, подоткнув его со всех сторон. Какое-то время Марина стояла рядом с тахтой, разглядывая спящего Тимофея. Кажется, сейчас она должна почувствовать умиление от увиденной картины.

      Откуда-то полилась мелодия детской песенки "Мамочка любимая звонит!" Марина не сразу сообразила, что это мобильник Тимофея. На экране выскакивал "ключ". Подумав, она сунула телефон под ухо хозяину, и тот в полусне набрал код.

      - Мамулечка?.. Что , где я?.. Я тоже не знаю...

      - Пить надо меньше! - прошипела рядом Марина.

      Тимофей сначала слушал,что говорит ему мать, затем протянул мобильник Марине, а сам уснул окончательно и бесповоротно. Из сотового доносился взволнованный голос женщины:

      - Тимофей, сынок! Почему ты не отвечаешь? Сынок!

      Марина взяла телефон, ей стало жаль несчастную женщину. Она вообще была сегодня слишком сердобольной.

      - Извините, но он спит.

      - Мариночка, это вы! Значит, Тимофей у вас?

      Марина отстранила мобильник и взглянула на него так, словно это было противное земноводное, коих она боялась с детства. Кажется, ее имя знает вся Москва!

      - Мариночка...

      - Да, - нерешительно ответила она.

      - Вы извините меня за звонок. Если бы я знала, что Тимоша у вас, не стала бы мешать, - ласково говорила мать Тимофея. - Когда он забывает мне позвонить, я нервничаю - он ведь у меня один, больше никого нет. Я понимаю, что бываю навязчивой, но ничего не могу с собой поделать. Извините еще раз, Мариночка.

      - Что вы, вы не помешали! - Марина с трудом подбирала нужные слова. Она не знала, о чем говорить с незнакомой женщиной.

      - Тимофей очень любит вас, но это секрет! Если он узнает, что я вам проговорилась, он не будет разговаривать со мной целую неделю! Вы ведь ему не скажете?

      - Да, конечно, то есть, нет... Как пожелаете.

      - Он сам хотел сделать признание! Только подождите немного, он у меня не умеет делать все быстро. Спасибо вам, Мариночка, за моего мальчика. Вы любите его, ему в жизни пришлось несладко, поверьте, он у меня замечательный!

      Марина невольно вспомнила, что вытворял пьяный Тимофей на проезжей части. Хороший!..

      - Я уверена, Тимоша сделает вас счастливой, а вы - его. Хорошо?

      - Обязательно.

      Что она еще могла сказать в ответ?

      - Я очень хочу познакомиться с вами, Мариночка. Тимофей обещал привезти вас, но пока не выполнил своего обещания.

      - Я могу вам не понравиться.

      - Да что вы! - рассмеялась женщина. Марина удивилась такой реакции, обычно матери воспринимают будущих невесток в штыки, а эта - наоборот. - Женщина, которую полюбил мой сын, не может быть плохой. К тому же, Тимофей много рассказывал о вас. Порой мне кажется, что я знаю вас очень давно. Вы замечательная, я уверена!

      Марина молчала. Ее словарный запас иссяк, да и просто не хотелось лгать этой милой женщине.

      Собеседница расценила ее молчание по-своему.

      - Наверное, я вас отвлекаю? Тимофей ждет вас? Не буду настойчивой... Только пообещайте, Мариночка, что мы с вами увидимся! Вы не против?

      - Нет.

      - Вот и чудесно. Буду с нетерпением ждать нашей встречи. Спокойной вам ночи!

      - Вам тоже...

      - Маргарита Семеновна меня зовут.

      - Спокойной ночи, Маргарита Семеновна.

      - Поцелуйте за меня моего мальчика! - попросила женщина.

      - Непременно! - Марина стрельнула в раскинувшегося на тахте "мальчика" неприязненным взглядом. У такой замечательной женщины - такой непутевый сын! Что же, бывает.

      Она отключила сотовый, положила его Тимофею под подушку. Мальчик... Может, нужно было сказать правду, что никакая она не Марина, то есть, Марина, но не та, а другая, и никакого отношения к Тимофею не имеет. Но она не смогла сделать больно человеку, который отнесся к ней с таким теплом и пониманием.

      Разговор с Маргаритой Семеновной выбил Марину из колеи, на душе остался неприятный осадок от вынужденной лжи. Она не была избалована хорошим отношением - в их семье никогда не ценили душевное тепло, понимание, заботу. И Марине вдруг стало жаль, что она не увидит этой женщины, не сможет отблагодарить за теплые слова. О такой свекрови можно только мечтать!

      Еще раз взглянув на сопящего мужчину, она выключила свет и вернулась к себе в спальню, но уснуть так и не смогла. В голову лезли разные мысли, важные и не очень. Николай обещал позвонить и не позвонил, банк отказал в кредите и теперь прощай все радужные планы, скоро день рождения у племянника и следует подумать о подарке - ерундой не отделаешься. И со всем этим предстоит справиться одной, потому что рядом никого нет.

      Она снова вспомнила разговор с Маргаритой Семеновной и невольно сравнила ее со свей матерью.

      В их семье всегда все было по-другому. Мать с отцом много работали - три дочери, их нужно одеть, обуть, накормить. Марина была самой старшей, самой тихой, молчаливой и ... нелюбимой. Почему-то именно для нее у матери никогда не хватало ни ласки, ни доброго слова, ни совета от души. Впрочем, мать вообще была скупа на подобные чувства и для дочерей, и для мужа. Марина вспомнила, как мать приходила с работы усталой, раздраженной и сразу принималась пилить отца. Тот не оставался в долгу, отвечая тем же. Едва ли не каждый вечер в их доме заканчивался скандалом.

      В конце концов отец не выдержал семейной жизни и ушел от них.

      С одной стороны, Марина могла его понять - жить с их матерью было непросто. Издерганная, уставшая, вечно ноющая - возникало ли у отца желание любить ее? С другой стороны, оставались дети - Марина, Машка, Ольга, которым так не хватало отца. Они не поняли его и не простили до сих пор.

      Для матери его уход оказался слишком сильным потрясением. Сначала она не хотела верить и убеждала себя, что это шутка, глупая отцовская выходка, чтобы потрепать ей нервы и попытаться манипулировать ею. Когда он собирал вещи, матери все еще казалось, что дальше обычной ссоры дело не пойдет.

      Но отец не собирался менять решение, о чем и сообщил рыдающей жене и притихшим дочерям. Мать кричала и обвиняла его в измене, называла подлецом и кобелем; Марина увела младших сестер в другую комнату, где они сидели до тех пор, пока не услышали стук захлопнувшейся двери.

      Отец ушел и, казалось, унес из семьи всю радость. Мать замкнулась в себе, превратилась в озлобленное, жестокое существо. Дочери теперь существовали для нее как напоминание о несложившейся семейной жизни. По ее мнению, в уходе мужа были виноваты именно дети, а не она сама.

      Потом они узнали, что отец снова женился, на тихой, спокойной женщине без детей и семейных проблем. Он переехал с новой семьей в другой город, откуда изредка посылал весточки дочерям.

      Как самой старшей, Марине пришлось взять опеку над сестрами, в чем, надо признать, она не слишком преуспела. Воспоминания о тех годах, о проблемах, скандалах надолго отвратили ее от мысли о семейной жизни. Марина считала, что непременно повторит судьбу матери. Вот и с мужчинами у нее не заладилось сразу. Поэтому, когда все искали своих принцев, она училась и работала, мечтая открыть свое дело, чтобы быть независимой. Из всего случившегося Марина уяснила для себя две вещи: ничто не длится вечно, кончается даже плохое; и второе - чтобы все получилось, нужно надеяться только на себя, с чем Марина до сих пор успешно справлялась. Возможно, будь у нее такая заботливая, ласковая мать, как у Тимофея, ее жизнь сложилась бы иначе. Но жаловаться - неблагодарное занятие. У нее есть маленький бизнес, через месяц она выйдет замуж за Николая, ее жизнь устоялась и потрясения, подобные вчерашнему, в ней случаются редко.

      Тимофей убегал от Маришки по огромной пустыне. Везде, на сколько хватало взгляда, лежал желтый песок, обжигающий босые ноги. Высоко в небе жарило солнце, пить хотелось так, что язык прилип к небу.

      Он падал в песок, вздрагивая всем телом, поднимался и снова шел, преодолевая бархан за барханом. За спиной раздавалось злобное дыхание Маринки, а в голове вертелась одинокая мысль: "Пить!"

      Тимофей споткнулся, покатился с песчаного холма; следом за ним катилась песчаная волна. Нагнав его, она накрыла Тимофея с головой. Он хотел закричать, позвать на помощь, но не смог даже вздохнуть... Когда дышать стало совсем невозможно, он сделал над собой усилие и стряхнул остатки ночного кошмара. Оказалось, он спал, уткнувшись лицом в подушку, поэтому и не мог дышать. А вот пить хотелось по-настоящему.   

      Тело было как чужое, неподвижное, налитое свинцовой тяжестью. Ему едва удалось сдвинуться на бок и несколько раз глубоко вдохнуть. И все это было результатом вчерашней попойки.

      Он с трудом разлепил глаза, провел сухим языком по шершавым губам. Во рту стоял отвратительный привкус кислятины. Больная голова живо реагировала на каждое движение ударом в колокол. Тимофей застонал, но все же приподнялся, чтобы осмотреться вокруг. Медленно возвращавшееся сознание подсказало, что он не дома, а глаза подтвердили эту мысль.

      Тогда где он, собственно говоря?

      Тимофей напряг мозги, насколько это было возможно, принялся вспоминать, что было после того, как он выяснил правду про тварюгу Маринку. Судя по всему, он здорово насвинячился, раз толком ничего не помнит.

      Перевернувшись на спину, он переждал приступ катающейся у горла тошноты, полежал спокойно и снова открыл глаза. Обстановка комнаты была незнакомой, особенно раздражала малюсенькая тахта, явно не подходившая ему по комплекции и размерам. Как он ухитрился не свалиться с нее ночью?

      Тимофей перевернулся, ощупал голову, грудь, залез под одеяло и убедился, что лежит голый. Он не помнил, как пришел сюда, как разделся и не знал, где его одежда. Зато прекрасно помнил все, что было связано с сучкой Мариной!

      Терпеть жажду   не было сил. Вокруг не наблюдалось ничего, что можно было бы выпить. А чтобы пойти на кухню, ему нужна была одежда. Но одежды не было, приходилось лежать и ждать, пока о нем кто-нибудь вспомнит.

      Трудолюбиво сопя, Тимофей размышлял что же конкретно он вчера натворил. Кажется, ездил в клуб и там кого-то хорошенько отдубасил... на косточках пальцев остались ссадины, которые ныли и щипали. В памяти возникло имя Тамара... Тамара... событие за событием, Тимофей постепенно вспомнил весь вчерашний вечер, вплоть до той минуты, как забрался в машину крашеной бабенки и потребовал отвезти его домой. Куда домой? К нему или к ней? Больше похоже на последнее.

      Вспомнилось, как бабенка ехала и всю дорогу ругала его последними словами, потом он шел в подъезд, повиснув у нее на плече. Дальше в памяти следовал провал. Затем появилась вторая бабенка, чуть помоложе, стриженая шатенка с крепкими бедрами и мышцами атлета. Она вскинула его себе на плечо, принесла сюда и сбросила на прокрустово ложе.

      Далее память стерлась окончательно и восстановлению не подлежала.

      Тимофей обследовал тахту, нащупал под подушкой сотовый телефон, проверил входящие. Оказывается, он вчера говорил с мамулечкой целых пятнадцать минут и ничего из этого не помнит!

      Он набрал номер Сашки Наумова и дождался, пока тот ответил недовольным хриплым баском:

      - Шемаханский, оборзел звонить в такую рань? Я недавно лег спать или тебе это по фигу?

      - Я плачу деньги и хочу иметь тебя под рукой в любое время дня и ночи! В общем, мне действительно нужно с кем-нибудь поговорить.

      Тимофей услышал кряхтенье и беззлобное бурчанье Сашки Наумова. Тот сел на постели, закутавшись в покрывало, вздохнул и прогнусавил:

      - Готов, валяй, что у тебя там стряслось? Надеюсь, это на самом деле не терпит отлагательств...

      - Ну, вроде того. - Тимофей потер ноющий затылок, жалобно взглянул на торчащие из-под одеяла голые ноги. - В общем, я вчера слегка напился и немного покуролесил...

      - Елки-палки! Я же тебя предупреждал: не пей раз меня нет рядом!

      - Не сдержался, - покаялся Тимофей.

      - И на сколько покуролесил?

      - Так, мелочь, в пределах нормы.

      - С последствиями? - продолжал допрашивать Александр.

      - Ну, побил кое-кого, - вздохнул Тимофей. - Сутенера какого-то и только в целях самообороны! Они хотели меня на деньги развести!

      - Разумеется, только в целях самообороны, - съехидничал Наумов. - И где сейчас сутенер, в реанимации?

      - Вроде нет.

      - Шемаханский, ты как малое дитя! Тебя нельзя на минуту одного оставить, глаз да глаз нужен. Мать в курсе?

      - Упаси бог! - ужаснулся Тимофей.

      Чаще всего мамулечка пребывала в полном неведении относительно дел сына. Тимофей старательно оберегал ее от дурных новостей и сплетен.

      - Плохо то, что я не помню всего, что было вчера.

      Александр рассмеялся.

      - И это называется выпил "немного"?

      - Ладно, слегка перебрал, но у меня была уважительная причина!

      Сердиться на Тимофея было невозможно. Сашка Наумов давно привык к буйному характеру своего нанимателя и научился вытаскивать его из всяких передряг. Как и мать Тимофея, он полагал, что тому нужно срочно жениться, тогда все свободное время будет уходить на семью, а не на то, чтобы "покуролесить".

      - Где ты сейчас, дома?

      - В том-то и дело, что нет! - ответил Тимофей. - Мне все незнакомо, я здесь никогда не был. Никак не могу вспомнить, что было после того, как я ушел из клуба! Меня вырубило на том, что я пытался поймать машину...

      Дальше в его сознании шли отрывочные воспоминания, из которых он никак не мог сложить целую картинку. Он закрыл глаза и постарался шаг за шагом припомнить, что делал вчера.

      - Все как в тумане! - пожаловался Тимофей. - Голова болит и пить очень хочется.

      - Пить в смысле "пить" или "выпить"?

      - Просто пить! - прошипел Тимофей. - Я бы сам сходил на кухню, но я лежу голый, а вещей не видно!

      Александр почти не сомневался, что его друг провел ночь у какой-нибудь дамочки. Для того, чтобы пережить предательство Маринки, он непременно должен был броситься искать утешения подле очередного женского тела - существовать без женщин у Тимофея никогда не получалось.

      - И какая она, беленькая или черненькая? Я ее знаю или встретил по случаю? - поинтересовался Наумов.

      - Кого - ее?

      - Как кого - ту, которая тебя утешала!

      - Я спал один! - шмыгнул обиженно носом Тимофей.

      - Да ну! - недоверчиво отозвался Александр.

      Тимофей поерзал на узенькой тахте, на которой так не смог пристроить ноги. И где бы здесь поместилась женщина? Разве что спала бы всю ночь на нем или он на ней.

      - Можешь не верить, но я не знаю, где я и с кем, не знаю, где мои вещи и документы. Я лежу нагой, один, во рту - птицефабрика, мне снилась сучка Маринка, которая хотела догнать меня и прибить, я хочу пить и вообще мне ужасно плохо!

      Он откинулся на подушки, выставил ноги и принялся шевелить большими пальцами. В голове обрывки воспоминаний играли в чехарду, пытаясь выстроиться в ровный ряд. Перед глазами возникла крашеная бабенка, которая так достала его на дороге, милиция - он понял это по красным проблесковым огням, мелькавшим перед носом, потом его здорово мутило в машине, рвало, шумела вода и было холодно. Чьи-то немилосердные руки толкали его и пихали...

      - Ты чего затих? - спросил Наумов.

      - Пытаюсь совершить экскурс в прошлое.

      - И как успехи?

      - Переменные. Помню крашеную курицу ... нет, двух...

      - Обе крашеные?

      - Одна. Она все время обзывала меня и пыталась побить

      - Тебя? Ха-ха... Ты предупредил ее, что у тебя целая радуга поясов по восточным единоборствам?

      - Не помню. Потом меня несли на руках...

      После небольшой паузы Наумов решил уточнить, сколько все же выпил его закадычный друг.

      - Я сколько бы ни пил, меня еще никто не носил на руках! - позавидовал он Тимофею. - Познакомишь? Может, и меня на руках носить будут. Чем я хуже тебя?

      - Кажется, я еще говорил с матерью по сотовому, только ничего не помню... Вдруг я что-нибудь ляпнул спьяну? Ей нельзя волноваться...

      Больше всего Тимофей переживал за мать. Мало она от отца повидала за свою жизнь, так еще он добавляет переживаний. И ведь сколько раз обещал взяться за ум!..

      - Ладно, с этим я разберусь чуть погодя, - Тимофей решил отложить покаяние на потом. - Как дела у тебя?

      Он не мог не спросить о предательнице Марине - слишком он доверял ей и любил, чтобы так быстро простить и забыть.

      - Шемаханский, понимаю твое желание поскорее расправиться с этой дрянью, но помни, что месть - холодное блюдо. Сначала я хочу немного понаблюдать за ней.

      - Но ты нужен мне здесь, Наумов! Нет, я не призываю тебя все бросить и сразу возвращаться. Просто поторопись на всякий случай. Когда тебя нет рядом, я чувствую себя не в своей тарелке.

      - Надеюсь, что в ближайшее время не понадоблюсь тебе. У меня есть план, хочу проверить его на деле.

      - Хорошо, держи меня в курсе, - попросил Тимофей. Он не хотел знать, что именно собирается предпринять Александр, ему был нужен результат.

      - С другой стороны, мне было бы спокойнее, если бы за тобой кто-нибудь приглядел, Шемаханский, пока я здесь, - посетовал Александр.

      Тимофей тоже был не против, смущало отсутствие подходящей кандидатуры на роль приглядывающего.

      - А где я возьму няньку, в бюро добрых услуг?

      - Ну не в ритуальном же! - хохотнул Александр.

      - И то ладно, - выдохнул Тимофей облегченно. - Мне туда еще рановато, у меня осталось много незаконченых дел.

      И месть Марине - одно из них.

      Наумов знал, о чем думал Тимофей, но считал, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее по пустякам. Конечно, наказать лахудру стоит, но не более того, пусть себе живет и здравствует. А Тимофею пора взяться за ум, жениться, завести семью, детей.

      Сам Александр был разведен и в ближайшее время связывать себя узами брака не собирался.

      - Ты там поосторожней, Шемаханский, без меня на рожон не лезь! Затаись и не отсвечивай, побереги материнские нервы, - поучал его собеседник. - Я приеду и помогу тебе, если посчитаю нужным. А если не посчитаю, сидеть тебе в обезьяннике как в прошлый раз!

       Тимофей хотел было позвонить матери, но потом отказался от этой идеи. Если он что-то уже натворил, лучше немного выждать, а если не проговорился, звонить сейчас не стоило тем более. Пусть матушка остается в счастливом неведении относительно его состояния, а он пока помучается угрызениями совести.

      Головная боль нарастала, похмелье давало о себе знать. Ко всему прочему, его замучила жажда и очень хотелось обыкновенного человеческого тепла и участия, хотелось, чтобы его приласкали, пожалели, поняли. Была бы рядом мамуля, он бы не чувствовал себя таким одиноким и потерянным.

      Легко Сашке сказать, найди себе няньку! Но где ее взять? Кому он может доверить свою драгоценную - в прямом смысле слова - персону? После обмана Марины доверять женскому полу целиком и полностью он уже не сможет.

      В его жизни было много женщин. Кого-то он любил, кто-то любил его, были встречи и расставания, потери и радости, чьих-то имен он уже и не вспомнит, но почему-то именно предательство Марины задело его за живое.

      Чем сильнее Тимофей переживал, тем острее чувствовал одиночество. Хоть бы одна человеческая душа была рядом! Где в конце концов хозяева этой квартиры, повымирали все? А он стонет как выживший динозавр...

      От обиды и жалости к самому себе Тимофей накрылся с головой одеялом, как делал в детстве, когда его незаслуженно наказывал отец. Одеяло оказалось слишком коротким и теперь его ноги начали мерзнуть. Тогда он накрыл ноги и на свет появилась обиженная, кислая физиономия. Кажется, он ночевал в доме лилипутов: то тахта недомерок, то одеяло мало. И сама комната походила на аквариум, а он, соответственно, на рыбу, томящуюся в нем. Здесь и клаустрофобию можно запросто заработать.

      Тимофей совсем было собрался заорать: "Люди, вы где? Отзовитесь!", как услышал возню за дверью. Кто-то ходил из комнаты в комнату, что-то падало, шуршало и это вселяло надежду, что на земле он живет не один. Придется немного подождать, пока хозяева вспомнят о нем.

      Он устроился на тахте как мог компактнее, сложил ноги по-турецки и стал гипнотизировать взглядом дверь.

      Спустя полчаса осторожно повернулась ручка, дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы можно было разглядеть тахту и Тимофея.

ГЛАВА 5

   Сашка Наумов с детства знал, что станет ментом. Нет, не ментом, а милиционером - в то время понятия "мент" в обиход еще не вошло, а милицию боялись и уважали. И причина для выбора этой профессии у него была очень важная: он хотел защищать слабых, хотел носить форму, оружие и быть в глазах девочек героем.

      О своей мечте он рассказал родителям, родственникам, друзьям во дворе. Его звали не иначе, как "Сашка-сыщик". В библиотеке он непременно брал книги про милицию, представляя себя то следователем, раскрывающим сложное дело, то прокурором; преступники его боялись - изо всех схваток он, разумеется, выходил победителем.

      Шли годы. Александр взрослел и делал все, чтобы однажды его мечта стала реальностью. Ему казалось, что это нужная и романтическая профессия...

      Теперь-то он знал, что это не так, романтикой здесь и не пахнет, скорее повсюду витает запах коррупции, взяток, произвола.

      Ему не повезло. Он пришел работать в милицию как раз в те годы, когда царила анархия и беззаконие, лилась кровь и люди убивали друг друга из-за коробки сигарет или пачки жевательной резинки. Форма ему не шла, родственники над ним смеялись, девушки крутили пальцем у виска и отдавались первому встречному в подворотне, а во дворе его теперь звали просто мент.

      Какое-то время Александр продолжал свято верить в то, что нужен своей Родине, что он почти герой, вступивший в неравную борьбу с бандитами, что стоит только подождать и уважение и почет придут к нему сами. Но, оказалось, что для Родины отношения с криминалитетом и деньгами куда важнее святого, патриотического долга Сашки Наумова.

      Совесть не позволила Александру стать таким, как все, а значит, ему не осталось места в органах и в конце концов он плюнул на романтику, послал к дьяволу и такой-то матери проворовавшееся начальство, ушел с работы, громко хлопнув дверью и открыл собственное детективное агентство .Чем-то это напоминало далекую мечту детства...

      За время своего бесславного служения Родине он успел жениться и развестись - жена так и не привыкла ни к его постоянному отсутствию, ни к грошовой зарплате, ни к волнениям, придет он домой живой или сложит дурную голову на очередном задании. И отчасти она была права: похвалиться Александру было нечем, разве что кристально чистой совестью. Когда жена спрашивала его, почему он так мало получает, Наумов отвечал:

      - Потому что я не беру.

      - А почему ты не берешь?! - вскидывалась женушка. - Все берут!

      - А я не умею, - пожимал он в ответ плечами. Жена на это недоуменно вскидывала выщипанные бровки:

      - Так научись, Сашенька! Это не так сложно. Тебе самому не раз пригодится...

      - Мне руки жжет от мзды! - сопротивлялся Александр.

      - А пустой холодильник глаз не режет? - жена распахивала дверцу холодильника, Наумов чесал в затылке, видя на полке жалкую масленку со сливочным маслом да несколько рыбин, что он поймал сам на рыбалке. - Я даже не могу пригласить к нам гостей, потому что нечего поставить на стол!

      - Они что, жрать приходят?

      - Ты кретин, Наумов!

      Именно так она и заявила в суде, указывая причину развода: кретин и недотепа, нищий ментяра, они и ребенка не стали заводить по причине вечной нехватки денег.

      "Ментярой" Александр оставался недолго. Он не сумел приспособиться к реалиям новой жизни, когда милиция принялась оберегать тех, кого должна была нещадно сажать на зоны. Его переучивали как могли: намекали, приказывали, объявляли выговора, лишали премии, переводили на бумажную работу или поручали "глухарей", чтобы потом отчитать за плохую раскрываемость преступлений.

      Но Наумов оказался плохим учеником. В конце концов его просто вынудили уйти в отставку, объяснив, что жизнь у него одна, а возможностей лишиться ее - сотни.

      Именно тогда Александр познакомился с Тимофеем. Их сблизило нежелание идти в ногу со всеми.

      Тимофей тоже вел войну с криминалитетом, не желая делиться честно заработанными деньгами. Но выстоять в одиночку против мафии и коррумпированной, прогнившей на корню милиции было невозможно, что ему и объяснил Александр, закрывая уголовное дело, по которому Шемаханского собирались здорово потрясти.

      С тех пор прошло десять лет, их дружба не только окрепла, но и превратилась в почти что братскую привязанность. Александр был старшим, а Тимофей - младшим в их связке. Наумов прощал другу многое, не обращал внимание на его заносчивость и постоянное желание управлять им, вытаскивал из потасовок и драк, отмазывал от милиции - там еще оставались старые связи.

      В свою очередь, Тимофей знал, что всегда может положиться на Сашку, доверял ему самое дорогое и был уверен,что тот никогда не ударит его в спину.

      Терпел Наумов и отвратительный Тимофеевский характер: тот частенько требовал к себе повышенного внимания и заботы. Сам Шемаханский иной раз называл друга "нянькой".

      И вот нянька понадобилась опять.

      После побега Марины и кражи со счета кучи денег, Тимофей впал в депрессию. У некоторых личностей она выражалась апатией, Шемаханский же становился буйным, как обиженный ребенок, пытающийся выяснить, будут ли его любить, если он вдруг начнет хулиганить.

      Конечно, будут. Александр доказывал это не раз, вытаскивая приятеля из разных неприятностей. Что-то будет на этот раз?

      Хоть Тимофей и уверял его, что ничего неординарного не натворил Александр все же перезвонил в Москву и проверил информацию через свои источники. Слава богу, Тимофей никого не покалечил, в обезьянник не попал и уголовных дел за хулиганство на него не заводили.

      Успокоившись, Александр хотел было заснуть снова , но сон ушел. Он пробовал лечь на живот, но это не помогло, перевернулся на спину и уставился в потолок. По долгу службы Александр частенько ездил в командировки за границу, но как же он не любил все это! Чужая земля, незнакомая речь, чужие люди, которых поймет разве что безумный, чужие правила, по которым ты должен научиться играть. Жить за границей Александр не смог бы, он просто умер бы там от тоски по всему родному: по ухабистым дорогам, по деревням с опустевшими, покосившимися избами, по неожиданно наступающей зиме и снегу, по русскому духу, который невозможно заменить ничем. Такой уж он был, странный Сашка Наумов.

      Бросив бесполезные попытки заснуть, он лег на спину, заложил руки за голову и предался мечтам.

      У него была мечта, тайная, о которой знал и Тимофей, и его мать - от них Александр не смог скрыть, что давно и безнадежно влюблен в самую лучшую девушку на свете. Только мечте его не суждено сбыться - она даже не подозревает, что где-то на свете есть Сашка Наумов, не красавец и не урод, скорее везунчик, чем счастливчик, который готов любить ее стоя на коленях до конца жизни.

      После развода с женой, который Александр перенес стоически, он решил для себя: любви с него хватит. Семьянин из него никудышный, у него полно вредных привычек, вроде рыбалки и футбола, и вообще, ужиться с ним непросто.

      Теперь женщины интересовали его только с точки зрения физиологии. Но так как он отдавал работе большую часть своего времени, дамы в его жизни появлялись все реже и реже. Так могло продолжаться бесконечно долго, если бы однажды одна из клиенток не наняла Наумова проследить за мужем, тот частенько отлучался и никто не знал, куда. Дело оказалось плевое, муженек увлекался силовыми видами спорта, вернее, спортсменками. Ему нравились сильные, мускулистые женщины, рядом с которыми он чувствовал себя уверенным и защищенным.

      Наблюдая за объектом и строча каждодневные отчеты о проделанной работе, Александр приехал вслед за своим поднадзорным в Венгрию на чемпионат Европы по тяжелой атлетике.

      Он редко интересовался чем-либо, кроме футбола, а здесь ему пришлось сидеть в зале и несколько дней подряд смотреть непонятный вид спорта. Нет, когда штангой занимаются мужики, оно понятно, но когда тем же увлекаются молодые, красивые женщины - это было выше его понимания.

      Вот тогда-то Александр и увидел ее...

      Он скучал, глядя на помост и почти не слушал фамилии и имена участников соревнования, они казались ему на одно лицо. Она вышла к штанге такая спокойная, сосредоточенная, что Александр невольно залюбовался ею. А та легкость, с которой она толкнула вес не могла не поразить его. Вокруг захлопали, заулюлюкали, закричали "Браво!" и только тогда Наумов понял, что в зале сидят практически одни мужчины, пока женщины развлекают их, играя с железками в сотню кило весом.

      С той минуты Александр с нетерпением ожидал каждого ее выхода. Она была прекрасна! Таких красивых женщин он не видел никогда, ему нравилось ее спокойствие, он переживал вместе с нею когда она сорвала очередную попытку, потянув руку. Он ненавидел тренеров, оравших на нее в разминочном зале - это показывали на большом экране.

      В тот раз она стала только второй, что до Александра, то он гордился за нее. А она переживала и едва не плакала,стоя на второй ступеньке пьедестала, и тихонько ненавидела эту медаль. Она сразу стащила ее с шеи после церемонии награждения.

      Александр пробился в толпу фанатеющих мужиков и дождался, пока спортсмены рассаживались по автобусам. Рядом с ней шел низенький лысый сухарь - ее тренер . Он то хвалил ее, то выговаривал и упрекал, что не выложилась до конца.

      - В следующий раз будешь слушать меня, - говорил он. - Ты совершенно забросила работу над техникой.

      - Я работаю! - протестовала она низким, грудным голосом.

      - Плохо работаешь, Нина! Разве у тебя разножка? Скорее шпагат, упора-то нет. А рвешь ты как?

      - Нормально рву! - она потирала больную руку, а у Сашки от ее жеста едва не навернулись слезы на глаза.

      Теперь он знал, что ее зовут Нина... Ниночка... Нина Болотова.

      - Вот именно рвешь, - заметил тренер, - только не вес, а жилы!

      Александр тихонечко проводил их до автобуса, постоял, глядя на нее в окошко.

      Она застегнула молнию спортивной куртки до самого подбородка, надела темные очки, включила плеер и откинулась на спинку кресла. Конечно, ей было невдомек, что есть такой Наумов Александр, мечтавший носить ее на руках, засыпать цветами и ставить в своей жизни только на первое место.

      После приезда в Москву Саша старался не терять Нину из вида. Он выяснил, в каком клубе она состоит и иногда ходил туда в тренажерный зал, чтобы хотя бы издали понаблюдать за ней. Он был счастлив даже такой возможности.

      Когда получалось, Александр ходил на соревнования поболеть за нее. На столе в его офисе стоял Нинин портрет, вырезанный из спортивного журнала и вставленный саморучно в рамку; у Александра был даже ее автограф - его взял один из его помощников. Если Нина и не была смыслом жизни Александра, то занимала в ней не последнее место. Она была его сладкой, далекой мечтой, его алыми парусами, а он, точно Ассоль, ждал, когда счастье заглянет и в его гавань.

      Тимофей был уверен, что никогда прежде не видел крашеную девицу, что сейчас возвышалась над ним, голым и беспомощным, терзаемым жаждой и похмельем. У мадам были высокие скулы, карие глаза и четко очерченные губы. Он разглядел и немного вздернутый нос, что говорило о ее заносчивости и самодовольстве. То, как она взглянула на него, выдавало в ней лидера - она явно умела руководить людьми и ставить их на место, как его сейчас, одним холодным взглядом.

      В ней чувствовалась хозяйка, и это был ее дом, поэтому Тимофей решил, что будет вежливым и терпеливым. В другой ситуации у него тоже нашлась бы парочка взглядов для такой нервической особы, как она.

      Одета девица была неброско, хотя и стильно - джинсы, кофточка, никаких украшений, умело наложенная косметика. Красотой она не блистала, и Тимофей решил про себя, что из-за такой под машину бы не полез.

      Мадам принесла стул, села, закинув ногу на ногу и сложив руки на груди для полного устрашения оппонента. Тимофею вдруг показалось, что он сдает экзамен, к которому не был готов, а она - экзаменатор, не прощающий промахов.

      - Пробудились? - холодно осведомилась она.

      Намерения Тимофея быть вежливым унесло приступом неприязни к рыжей особе.

      - Вообще-то доброе утро! - заметил он.

      - Доброе - смотря для кого, - не осталась в долгу Марина. Трезвый, этот тип был еще неприятнее, чем пьяный в стельку.

      - А я всегда желаю незнакомым людям доброго утра.

      - Я сочувствую им, если их "доброе утро" напоминает мое.

      - Послушайте, кто вы такая, чтобы так со мной разговаривать? - возмущенно засопел Тимофей.

      Обычно на женщин он влиял положительно и редко конфликтовал с ними. Но эта особа открыто дерзила ему и его обаяние почему-то до нее не доходило.

      - Кто я такая? Переадресуйте этот вопрос себе - кто вы такой, чтобы указывать мне в моем доме, что делать и как себя вести!

      Ее слова означали, что ночь они провели не вместе - правда, если бы это было так, Тимофей удивился бы своему дурному вкусу. Тогда как и почему он оказался здесь? Где его одежда, документы?..

      Марина усмехнулась, поняв, что он ничего не помнит из того, что было вчера.

      - Почему вы улыбаетесь? - поинтересовался Тимофей. У него страшно болела голова и начиналась дрожь во всем теле, а присутствие рыжей особы ухудшало его состояние. - Почему я голый?

      - Странный вопрос, - издевательски ответила девица. - Вы привыкли спать одетый или это только по поводу, что было вчера?

      - Мне неприятно, что вы одеты, а я как черепаха без панциря! Где мои вещи, документы...

      - Деньги, - добавила Марина.

      - Какие деньги?

      - А их не было?

      - Были, но я все потратил, - вдруг вспомнил Тимофей.

      Последнее, что он помнил точно, была драка в клубе. Потом он, по всем понятиям, должен был поехать домой отлеживаться, отсыпаться и зализывать раны, нанесенные сукой Мариной.

      - Это я к тому, чтобы вы потом не говорили, что у вас что-то пропало, - пояснила она. Тимофей что-то помнил и это уже радовало ее.

      Взгляд рыжей раздражал. Тимофею хотелось спрятаться под одеялом, чего раньше в общении с женщинами у него не наблюдалось.

      - Так что же случилось с моими вещами? - напомнил он.

      - То, что случается когда слишком много выпьешь...

      Тимофей провел языком по зубам, почмокал губами, скривился.

      - Теперь понятно, почему у меня во рту творится черте что.

      - Ну да, - кивнула Марина. - Вы собирались изменить интерьер комнаты, но я решила, что мне это ни к чему. А ваши вещи были грязные, залитые кровью. Откуда?

      Тимофей сжал кулаки, показал сбитые костяшки.

      - Я подрался.

      - Чудесно - алкоголик, хулиган, драчун...

      - Полегче, я ведь могу и обидеться, - пробурчал он.

      Марина всплеснула руками:

      - Да что вы? Это будет величайшей трагедией в моей жизни.

      Она откровенно смеялась над ним, а Тимофей не привык быть посмешищем для женщин. Случай с Маринкой был исключением.

      Тимофей мучился похмельем. Попросить, что ли, таблетку аспирина у мегеры? Еще лучше поесть как следует да проспаться до самого вечера.

      - Я не алкаш и не дебошир.

      - Простите, крыльев и нимба я и не заметила!

      Тимофей насупился. Марина помолчала, разглядывая его небритую физиономию.

      - Вы вообще помните, что вчера было? Помните, как оказались здесь? Ну хоть что-то...

      Если бы его не мучило похмелье и не болела голова, он бы с удовольствием ответил на все ее вопросы.

      - Смутно, - наконец признал он. - Но как-то же оказался!

      - Как-то...

      Марина сплела пальцы, обхватила колено. Он казался ей чудным. Это было глупо, но внутри у нее что-то дрогнуло, зашевелилось, какая-то необъяснимая жалость.

      - Послушайте, - взмолился Тимофей, напомнив себе, что сегодня он вежливый и добрый, - нельзя продолжить допрос после таблетки аспирина? Наверняка рассола у вас нет...

      Марина закашлялась, подавившись воздухом от подобной наглости. Здесь что, кабак?!

      - Рассола нет! - отрезала она, вставая. - И кваса - тоже!

      - Не сомневаюсь...

      Даже его домработница понимала, что без ядреного рассола ему не выжить. Аспирин, конечно, хорошо, но с рассолом ему не сравниться.

      Пока хозяйки не было, Тимофей оглядел комнатушку - комнатой он ее назвать не рискнул бы. Все только самое необходимое, ничего лишнего, ничего теплого. Безликое помещение, повторяющее характер своей хозяйки. Единственным отступлением был портрет в рамке на столике; на нем запечатлели улыбчивую особу с пронзительными серыми глазами. Кажется, он ее уже видел, и ее, и этот портрет ...Дежа вю, а по-русски - похмельный синдром с галлюцинациями.

      Вернулась хозяйка со стаканом воды и аспирином. Заодно принесла Тимофею его одежду.

      - Спасибо.

      Он выпил аспирин, передернул плечами.

      - Как вас зовут?

      - Разве вы не помните?

      - Я уже было подумал, что вы добрая...

      - Я злая! - сухо обронила она. - Если бы вы оказались в подобной ситуации, вам бы тоже было не по себе. Я не привыкла, чтобы в моей жизни все было кувырком. Может, вам это по душе ...

      Ему многое было не по душе, но с чем-то приходилось мириться, например, с тем, что сейчас она диктовала ему правила игры.

      - Каюсь, но я не помню вашего имени, - покачал он головой.

      - Однако, вчера вы выкрикивали мое имя на каждом углу - Марина.

      - Как?!

      Тимофей сначала побледнел, потом позеленел, чувствуя приступ тошноты. Кислота от таблетки обожгла желудок и все его содержимое рванулось обратно. Такого он не смог бы придумать даже в самом страшном сне. Ее зовут - Марина... снова он слышит это ненавистное имя, от которого его только мутит и хочется лезть на стенку!

      - Вас зовут...

      - Марина, вы не ослышались, - подтвердила она громче, словно он был глухой.

      Глаза Тимофея начали наливаться кровью, как у быка на корриде, а Марина от испуга попятилась к двери:

      - Вы это что?..

      Тимофей застонал, откинулся на подушки, выставив на обозрение голые ноги.

      - Почему это должно было случиться со мной? - спросил он со стоном. - Почему вас зовут так, а не иначе? Раей, Катей, Агафьей, Евдохой - только не Мариной!..

      - А что вы имеете против Марины?

      - Все! - рявкнул он.

       Марина вздрогнула и присела.

      - Ну уж как назвали...

      Теперь она боялась произносить свое имя вслух. Кто знает, какой будет его очередная реакция на него?

      Тимофей страдал. Образ Марины преследовал его всевозможными способами. Нужно было из тысяч женщин на улице выбрать ту, что зовут Мариной!

      - Вы не представляете, что я сейчас чувствую...

      - Мне абсолютно все равно! - Марина решила больше не церемониться с ним. - Одевайтесь и катитесь отсюда!

      - Знаете что, - Тимофей не смог заставить себя произнести ненавистное имя, не хотел пачкаться об него, - вы разговариваете со мной так, словно я какое-то ничтожество, подобранное на улице в грязи!

      Марина громко рассмеялась ему в лицо.

      - Вы даже не представляете, как близки к истине! - она ткнула Тимофею в нос пальцем. - Вы до сих пор ничего не вспомнили? Ну так я вам помогу...

      Открыв рот, Тимофей слушал ее рассказ о вчерашних злоключениях. И виноват в них был он. Марина говорила зло, эмоционально, безжалостно. Возможно, она слегка приукрасила события , но в основном Тимофей ей верил.

      - Думаете, я всю жизнь мечтала возить в своей машине пьяных мужиков? Вы, как последний болван, лезли под колеса машин, орали на всю улицу "Шеф, подвези!", бросали в водителей деньги, а потом просто влезли на капот моей машины и не желали уходить. Тупоголовые гаишники приняли нас за ссорящихся мужа и жену и навязали вас мне! Хуже всего, они решили,что я тоже пьяная и заставили меня дышать в трубочку!..

      Ее лицо покраснело от гнева, глаза пылали негодованием, которое Тимофей отчасти понимал, рыжие патлы переливались, словно охваченные огнем.

      - Извините за причиненные неудобства...

      - Извините?..

      - А что вы хотите от меня еще? - удивился он. - Сатисфакции на дуэли?

      Марина стерла злые слезы, вдруг выступившие на глазах.

      - Будь у меня пистолет, я бы не стала раздумывать слишком долго!

      - Вы такая кровожадная?

      - Я такая, какая есть! - отрубила Марина.

      На девицу, жаждущую его головы, Марина не походила, скорее всего у нее были неприятности, отразившиеся в плохом настроении.

      - Так как я могу компенсировать вашу помощь? - повторил Тимофей. Оставаться в должниках у женщины с именем Марина - нет уж, увольте!

      - Я не оказывала вам помощь, я не Армия спасения и не МЧС! Вас навязали, пригрозили и деваться мне было некуда. Думаете, это можно компенсировать?

      Интересно было бы посмотреть, как он будет компенсировать потраченные нервы и время, испорченный вечер, унижение на дороге? Из-за него она превратилась в автомобильное посмешище!

      - Мне нужно было избавиться от вас раньше, но я не знала, куда и кому вас скинуть. Я пыталась отыскать ваших родственников или знакомых, но никого не нашла... кстати, о родственниках, - вдруг вспомнила она, - звонила ваша мать...

      Тимофей дернулся на тахте, едва не слетев на пол.

      - Так это вы с ней говорили?!

      - А что мне было делать? - удивилась Марина. Он бы лучше спасибо сказал, чем злиться на нее. - Она так волновалась, что я не могла молчать...

      Плюнув на ее присутствие, Тимофей начал шебуршать под одеялом, надевая трусы. Если она хочет увидеть стриптиз, он ей устроит шоу-бой! Милости просим!

      - Что делать... что делать, - бормотал он, расправляя чистые джинсы, - в первую очередь, не болтать о том, о чем не просят! У моей матери больное сердце, ее нельзя волновать... если с моей мамой что-нибудь случится...

      Тимофей выпрыгнул из-под одеяла. Марина спохватилась, что до сих пор сидит и смотрит на полуголого мужика.

      - Что, собственно говоря, с ней может произойти?

      - Что? - Тимофей перевел на нее тяжелый взгляд. Видимо все женщины с именем Марина непроходимые дуры! - Что может произойти?..

      - Вот именно. Если с ней ничего не происходит после ваших уличных концертов...

      - Моя мать не в курсе!

      - Вы, значит, для нее этакий ангелок? - сообразила Марина. - Бывает...

      Случается и такое. Перед ней стоял классический образец мамочкиного сыночка. Мамаша обожает великовозрастного дитятю, держит его под подолом, молча сносит капризы и воспринимает любой неблаговидный поступок как детскую шалость.

      - Что вы хмыкаете? - разозлился Тимофей. - И не смотрите так, словно раскусили меня! Я крепкий орешек. Меня многие пытались кусать, да зубы поломали!

      - Скорее уж отравились винными парами!

      Тимофей попытался встать и надеть джинсы, но его качало так, что он долго не мог попасть ногой в штанину и прыгал на одной ноге под насмешливыми взглядами женщины.

      - Что вы наговорили моей матери? - требовательно спросил Тимофей.

      - Я должна отчитываться? - холодно осведомилась Марина.

      - Да, черт побери! - заорал Тимофей и тут же пожалел об этом, застонав от пульсирующей боли в висках.

      Алкоголик, хулиган, драчун и хам в одном лице - ей просто повезло подобрать на улице такое счастье!

      - Если вы хотите узнать, о чем мы говорили, спросите у матери! Телефон не заспали? И не смейте больше повышать голос в моем собственном доме! - приказала Марина. - Возможно, вы привыкли что все бегают вокруг вас и заглядывают в рот, но я не нанималась к вам нянькой!..

      Тимофей натягивал любимую майку и с неприязнью поглядывал на бушующую хозяйку.

      Марину страшно раздражала глупая надпись "Я начинаюсь между ног". Впрочем, что еще можно ожидать от такого хама?

      Пока Тимофей набирал номер матери, ожидая услышать самое худшее, Марина незаметно вышла из комнаты.

      - Мам, это я, - виновато пробормотал он, услышав знакомый голос. - Ты очень сердишься?

      - За что, сынок?

      - Ну, за вчерашнее... Я на самом деле не хотел доводить до ручки, так получилось.

      - Тимофей, я ничего не понимаю! - забеспокоилась мать. - Что случилось? Что ты натворил?

      Он облегченно вздохнул - у рыжей девицы хватило ума не проболтаться его бедной родительнице. Мать была не в курсе его выходки, а он накричал на Марину почем зря.

      - Тимофей, почему ты молчишь?

      - Не волнуйся, мам, все в порядке.

      - А с Мариной, с Мариной все в порядке?

      - При чем здесь она? - пробубнил Тимофей.

      - Мы вчера очень мило поболтали с ней, - сказала мать. - Она прекрасная собеседница и милая девушка. Жду не дождусь вас в гости. Ты слышишь, Тимофей?

      - Слышу, мам...

      - Сразу чувствуется, что она любит тебя. А ты, сынок, не обижаешь мою будущую невестку?

      - Что ты , мамулечка, я ее просто ... обожаю. Насмотреться на нее не могу, - самозабвенно врал Тимофей, скрестив за спиной пальцы.

      - Передавай ей привет.

      - Обязательно, вот прямо сейчас и передам, - пообещал он.

      Выключив телефон, Тимофей пару минут постоял в грустном раздумье. Получалось, он кругом в долгу перед Мариной номер два, как он окрестил ее про себя. Она подобрала его на улице, привезла домой, возилась с ним половину ночи, успокоила его мать, хотя и не обязана была делать это. Не женщина, а просто клад! Только однажды он уже клюнул на такую удочку.

      Марину Тимофей нашел в соседней комнате за компьютером. На экране выстроились разноцветные кривые, которые начали собираться в замысловатый рисунок.

      Он постоял за ее спиной, посмотрел на игру линий, от которых у него лишь сильнее заболела голова.

      - Что это?

      Марина продолжала щелкать мышкой, перемещая чертеж.

      - Лекала.

      - Для чего?

      Она на мгновение обернулась.

      - Вам это действительно интересно?

      - Почему бы и нет?

      Почему? Обычно никто из ее родных этим не интересовался, и даже Николай предпочитал смотреть день-деньской на бездушные столбцы цифр, нежели спросить как у нее дела.

      - Я дизайнер верхней одежды, если быть точнее - шляпник.

      - Шляпник? - нахмурился Тимофей. - Вы работаете на кого-то или на себя?

      - Я сама себе хозяйка.

      Как он и предполагал, она умела и любила командовать.

      Марина нажала клавишу и на экране появилась кокетливая шляпка.

      - И что дальше? - он наклонился к экрану .

      - Буду разрабатывать модель, подбирать ткань, поставщиков, делать образец ...

      - Это ведь эксклюзивные модели, - заметил Тимофей. - Они дорого стоят?

      - Приходится соразмерять желания и возможности, - ответила с улыбкой Марина. - Моему салону всего два года, я еще не обзавелась постоянными покупателями с именами, да и не хватает рекламы... Мало ли чего еще!

      Она могла бы гордиться - не каждый может открыть свой бизнес, но вместо этого Тимофей уловил в ее голосе печаль. Ни к чему ему забивать голову чужими проблемами, когда своих хватает!

      - Я должен извиниться перед вами, - нехотя произнес он, следя за перемещением мышки по коврику.

      - И вам это страшно не нравится, - усмехнулась Марина. - Что больше, извиняться или то, что приходится извиняться перед женщиной?

      - С чего вы так решили? Если я не прав, я извиняюсь!

      - Часто?

      - Столько, сколько сочту нужным! - рявкнул Тимофей. Почему рядом с этой рыжей он чувствует себя школьником у доски?

      - Ваша мать на самом деле ничего не знает?

      - Я хороший конспиратор, - подтвердил он.

      Марина недоверчиво качнула головой. Обычно родители замечают, когда с их детьми начинает твориться что-то неладное, другое дело, порой можно закрыть на это глаза и притвориться несведущим. Слепое материнское обожание! А вот ее мать никогда бы не простила и половину того, что вчера вытворял Тимофей.

      Она краем глаза наблюдала за гостем, пока тот расхаживал по комнате, бесцеремонно разглядывая обстановку, копался на полке с книгами, совал нос в цветочные горшки, интересовался фотографиями на стене и на столике. Один из снимков заинтересовал его особенно и он долго держал его в руках.

      - Кто это? - Тимофей вертел фото и так и этак. - Откуда я ее знаю?

      - Еще бы! - разговаривая с Тимофеем, Марина продолжала работать за компьютером. - Это моя подруга, Нина, вчера она помогала мне затаскивать ваше бесчувственное эго в квартиру, поскольку вы разместились прямо на лестнице.

      Тимофей представил эту картину: две хрупкие девицы тащат его на себе. Матушка ужаснулась бы увиденному!

      - Я определенно видел эту фотографию раньше, только не помню у кого! - Он вернул портрет на место.

      Марина не стала уточнять, что он мог видеть фотографию Нины в спортивном журнале, где ей была посвящена целая статья по случаю серебряной медали на европейском чемпионате.

      Тимофей продолжал научные изыскания .

      - Марина, вы живете одна? - донесся откуда-то из угла его голос.

      - Один-ноль в вашу пользу! Такие вопросы обычно задают маньяки!

      - Мы уже выяснили, что я никакой не маньяк и бояться меня не стоит.

      - Разве я сказала, что боюсь? - бравировала Марина, хотя вчера собиралась забаррикадировать от него дверь в спальню. - Стала бы я тащить вас через всю Москву, если бы боялась!..

      Лишь бы он не спросил, зачем вообще она это сделала, потому что ответа у Марины не было.

      Тимофей затих, и Марина резко обернулась: кто его знает, что у него на уме? Вдруг он на самом деле бандит, а вчера напился на радостях по случаю удачного грабежа! Стукнет ее по затылку и поминай как звали дуру-бабу.

      Однако, он не собирался на нее нападать. Преспокойно сидя в кресле и отпивая из бутылки с минеральной водой - наконец-то он утолит свою жажду! - Тимофей читал банковские документы, которые она так неосторожно оставила на столике. При этом у него было очень сосредоточенное выражение лица, словно он что-то в них понимал. Для нее финансовые документы что китайская грамота, и если бы не Николай, едва ли она разобралась бы в них, а он сидит и читает как модный детектив.

ГЛАВА 6

   - Что вы делаете? - возмущенно зашипела Марина.

      Он дочитал последнюю страницу и только тогда обратил на нее свое драгоценное внимание.

      - Вы собирались взять кредит?

      - Вам-то что до этого?

      - А банк вам отказал, - продолжал он как ни в чем не бывало. - Почему? Как обосновали отказ?

      Марина подошла к нему и выхватила папку с документами.

      - Вас это не касается.

      - Возможно, и все же?

      Его любопытство раздражало. Она не привыкла, чтобы кто-нибудь так живо лез в ее проблемы. Даже Николай вызвался помочь ей лишь потому, что хотел еще раз подтвердить авторитет специалиста.

      К чему это Тимофею, Марина понять не могла.

      - Понятно, прошлый год был не самым удачным?

      Марина вынужденно кивнула.

      - Да, доход был невелик.

      - Из скольких банков прислали отказ?

      - Из одного, я больше никуда не обращалась.

      Тимофей удивился.

      - А почему? Кто посоветовал вам именно этот банк?

      - Близкий мне человек, - нехотя ответила она. - Мой жених...

      - Ах, жених...

      Марина вспыхнула от возмущения.

      - Да, жених. И я ему абсолютно доверяю!

      - Доверие - опасная вещь. - Тимофей нахмурился, вспомнив о беглянке.

      Марина успела заметить, как по его лицу скользнула тень. Он сжался в комок, сгорбился, став похож на старого енота. Но тут же выпрямился, вернувшись в обычное состояние.

      - Вы не привыкли доверять людям? - спросила она.

      - Зато вы, как я погляжу, только этим и живете! - огрызнулся Тимофей. - Была у меня одна такая ... на доверии. Кстати, ее тоже звали Мариной!

      Сказал как плюнул! Зато теперь стало понятно, почему он весь вечер выкрикивал ее имя.

      - Она вас бросила? - догадалась Марина.

      - Хотелось бы сказать, что я оказался умнее и избавился от этой гадины первым!

      Марина вздрогнула, заметив, как сжались его кулаки и запылали от ненависти глаза. Что можно сделать человеку, чтобы тебя так ненавидели? Не хотела бы она оказаться на месте той Марины!

      Тимофей не хотел продолжать эту тему дальше, он мог сорваться и наговорить много лишнего. Со времени исчезновения падлы Маринки прошло слишком мало времени, чтобы ему стало легче вспоминать о ней.

      - Мне нужно закурить!

      Тимофей принялся ощупывать карманы в поисках сигарет и зажигалки. Но их не было.

      - Черт возьми, где все мои вещи? - потребовал он у Марины ответа. - Куда вы их запихали? Верните на место!

      В первую минуту Марина опешила от подобной наглости и даже оглянулась вокруг. Нет, она по-прежнему у себя дома, ничего не изменилось. А вот этот тип даже не гость, но тем не менее почему-то считает, что имеет право командовать здесь и распоряжаться ею!

      - Ваши вещи на комоде! - холодно бросила она.

      - Принесите!

      - Идите вы... сами! - предложила Марина.

      - Но я же не знаю, где у вас комод! - пробурчал Тимофей. Он не привык повторять просьбу дважды, особенно женщинам.

      - Так поищите, в трех стенах не заплутаете! - подбодрила его хозяйка квартиры. - Будьте как дома в гостях-то!

      Тимофей подождал, вдруг она передумает, но Марина снова занялась компьютером и забыла о его существовании. Мегера, право слово!

      - Так я пошел искать!

      Она никак не отреагировала.

      Зло ухнув, Тимофей пошел разыскивать вышеупомянутый предмет мебели. В комнате, где он спал, комода не было - там ему было не поместиться. В тренажерном зале тоже. Следом шла спальня Марины. Едва он зашел в нее и наткнулся взглядом на женское шелковое белье, то вылетел оттуда как ошпаренный.

       Комод нашелся в длинном коридоре. Тимофей взял сигареты, зажигалку, убрал документы в задний карман джинсов. Затем он с удовольствием затянулся, пока не услышал за спиной:

      - Немедленно прекратите курить!

      Злая, точно разбуженная посредине белого дня вампирша, Марина стояла в дверях со сложенными на груди руками и буравила его злобным взглядом.

      - Почему? - наивно поинтересовался он. - Мне хочется курить!

      - А мне хочется быть английской королевой!

      - Вы же все равно дымите! - он кивком показал на пепельницу с окурками. - Вам жалко, что ли?

      - Пока здесь живу я, а не вы! - напомнила собеседница. - Это мой дом и я буду решать, кому можно курить, а кто - перебьется!

      - Разумеется, это ваш дом, - презрев опасность, Тимофей выпустил в ее сторону струйку дыма. - Я бы здесь жить не стал!

      Щеки Марины покрылись красными пятнами, а губы задрожали от обиды. Еще никто не издевался над ее квартиркой, в которую она вложила душу и столько сил! Ей даже завидовали, Николай хвалил за чистоту и уют, о которых Марина неустанно заботилась. Хотелось бы посмотреть, в какой пещере обитает это чудовище!

      - А вы, судя по всему, живете в Белом доме? - ехидно поинтересовалась Марина. - А развлекаетесь тем, что лезете в пьяном беспамятстве под машины?

      Тимофей подавился дымом. Мало кому удавалось выиграть у него спор, разве что матери, с которой он никогда не спорил.

      - Я вообще рисковый. Люблю пить шампанское, знаете ли.

      - Странно, вчера от вас несло водкой!

      Тимофей согласился, заметив:

      - На что только не пойдешь ради знакомства с дамой.

      - Думаете, мне это интересно? - Марина решила завязать и с неприятным разговором и с гостем, севшим на шею . - Съешьте свою сигарету, забирайте вещи и катитесь отсюда!

      Если Марина рассчитывала, что на него подействует ее сердитый тон, то она глубоко заблуждалась. Тимофей спокойно докурил сигарету, затушил ее, выбросил окурок в пепельницу и положил в рот мятную конфету.

      - Вы слышали, что я сказала?

      - На слух не жалуюсь. А почему вы такая сердитая, Марина? - сам того не ожидая, Тимофей назвал ее по имени. - У меня для раздражения есть причина: одно ваше имя вызывает тошноту. А вам-то что злиться? Может, у вас нет никакого жениха и вы выдумали его по случаю, чтобы не выглядеть ненужной?

      - Да как вы...

      От звонкой пощечины Тимофея спасла телефонная трель. Марина схватила трубку, надеясь, что это звонит Коля и она сможет доказать этому кретину, что не нуждается в его жалости.

      - Коля... Ах, это ты...

      Вспыхнув, надежда быстро сменилась вздохом разочарования.

      Звонила средняя сестра Машка. У нее снова были проблемы в семье, решать которые предстояло Марине.

      - Представляешь, Генку опять уволили! - зарыдала она, едва Марина взяла трубку.

      - Опять?

      - Ну да... Это ужасно, сестренка! Ты слышишь меня?

      Ее слышала не только Марина, но и Тимофей, ошивающийся за плечом. Он совершенно бесцеремонно лез в дела ее семьи, а она не могла ничего с этим поделать!

      - Да, я слышу, Маша, просто не знаю, что и сказать... Это третий раз за два месяца.

      - Ужас! Ужас! - восклицала собеседница. - Как мы будем жить?.. А мальчики? Снова звонили из колледжа, требовали оплаты за обучение! Я одна все не потяну.

      Марина могла бы посочувствовать сестре, если бы не одно "но": Машке нравился такой образ жизни.

      Ее муж Геннадий был отъявленным тунеядцем и лентяем. Когда-то у него был продуктовый магазинчик на паях с приятелями. Но бизнес быстро наскучил, потому что нужно было вертеться как белка в колесе, а Генке это не нравилось. Он продал друзьям свою часть и попробовал торговать фруктами и овощами, но пару раз получил по шапке от конкурентов азербайджанцев и прекратил арбузно-помидорно-яблочную деятельность. Потом была видеопалатка, которую прикрыли из-за левых дисков, попытка открыть аптеку тоже не увенчалась успехом - нужно было образование.

      Но Генка упорно продолжал считать себя бизнесменом. Он выкупил такси и хотел "бомбить", однако, здесь конкуренция была хуже, чем на арбузах и его вытурили с места под солнцем.

      В конце концов он затих и стал работать консультантом по продаже техники, но был настолько ленив, что его постоянно отовсюду выгоняли.

      Но Машка его обожала и восхищалась его "несгибаемостью" под ударами судьбы. Когда Генка в очередной раз оставался без работы, она безропотно тянула одна всю семью на зарплату бухгалтера. Марина подкидывала ей работенку, за которую платила больше,чем любому другому работнику. При все при том, семья Машки продолжала жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая: мягкая мебель, новая машина, огромный плазменный телевизор, совершенно не нужная кровать из итальянского салона мебели - у Генки постоянно возникали новые идеи приобретений. Машка не вылезала из кредитов и долгов.

      Их сыновья - Ванька и Санька - учились в престижном колледже, причем брали там не за знания, а за престиж и оплачивала все это Марина.

      Едва у Машки появлялись трудности с финансами, она без зазрения совести звонила старшей сестре и требовала от нее материальной помощи. Пару раз Марина безропотно выплачивала огромные суммы, потом артачилась, но Машка научилась манипулировать ею и сразу рвала все связи, переставала звонить и приходить, запрещала сыновьям навещать тетку. И Марина со вздохом отыскивала очередную нужную сумму.

      Сколько-то понадобится на этот раз?

      - Представляешь, у Ваньки порвались ботинки! - жаловалась сестренка. - А у Саньки подростки на улице отобрали сотовый !

      - Вполне закономерно, - не удержалась от комментария Марина. - Не стоило покупать ребенку десяти лет модель за двадцать тысяч!

      - Почему нет? - обиженно фыркнула Машка. - Он что, хуже других детей? Почему кто-то может иметь крутой сотовый, а мой малыш должен пользоваться рухлядью?!

      "Рухлядь" стоила почти пятнадцать тысяч...

      - Маш, я, конечно, не могу лезть в процесс воспитания твоих чад, но ты приучаешь их к тому, от чего очень трудно отказаться.

      - Зато мои мальчики ходят на равных с отпрысками богачей! - гордо заявила родительница.

      - Разве это главное в жизни?

      - Я сама разберусь, что для них главное! - отрезала Машка со злостью. - Мне нужна помощь, а не твои нравоучения!

      Марина невесело усмехнулась. Помощь - это ежемесячные вливания в их семью, которые проваливаются неизвестно куда. Чем больше она давала, тем ненасытнее становилась сестренка.

      - Так ты дашь денег?

      Марина мечтала хоть однажды сказать "нет", но вместо этого снова сдалась:

      - Сколько?

      - Тысяч пятьдесят-восемьдесят... Лучше, конечно, сто.

      По спине Марины потек холодный пот.

      - Маш, я все-таки не Клондайк и не Форт Нокс! Такой суммы у меня нет.

      Естественно, сестра ей не поверила.

      - Я прошу на самое необходимое, - обиженно заявила она. - Мне нужно заплатить за машину, за колледж, купить новые вещи - не буду же я ходить в тряпье... И вообще, почему я должна отчитываться перед тобой? Ты всего лишь старшая сестра, а не мать!

      Хотя бы потому, что она платит деньги, подумала Марина и ничего не сказала.

      Перед матерью Машка тоже не отчитывалась, как и Ольга. Они давно не навещали сварливую родительницу, о чем мать каждый раз сообщала Марине в телефонных разговорах.

      - Маш, я действительно на мели, - попыталась она вразумить сестру. - Все, что появляется, остается в бизнесе...

      - Конечно, бизнес для тебя главное, а я, родная сестра, побоку!

      - Бизнес не важней, но он кормит и меня, и всех вас! - рассердилась Марина.

      Она очень любила сестер, но иногда их неуемный аппетит заставлял Марину сожалеть, что родственников не выбирают.

      - Как я ненавижу слушать твои нотации! - злилась Машка в трубку. - Ты привезешь деньги или мне подъехать в твою забегаловку самой?

      В забегаловку?.. Марина громко засопела.

      - Будь, Машенька, у тебя такая "забегаловка", не пришлось бы клянчить у всех деньги и содержать нахлебника-мужа!

      Когда дело касалось Генки, Маша всегда вставала на его сторону и ни разу не попрекнула его за вольную жизнь.

      - Гена никакой не нахлебник! - возразила она с гневом. - Не смей критиковать моего мужа, сначала заведи своего. Что-то Николай не торопится вести тебя под венец, как бы он вообще не передумал. Я бы этому не удивилась. Представляю, как ты будешь выглядеть...

      Терпение Марины лопнуло и она бросила трубку. Через час-другой Машка непременно позвонит, будет неуклюже извиняться за свои слова, только не потому, что ей вдруг стало стыдно, а из-за страха остаться без Марининых щедрот.

      - Родня донимает? - посочувствовал Тимофей.

      Марина вздрогнула. Она совершенно забыла о его присутствии и теперь смотрела на Тимофея как на Карлсона, залетевшего на огонек.

      - Вы еще здесь? Я не нуждаюсь в вашем сочувствии!

      На самом деле это было не так. Марина надеялась, что кто-нибудь поможет ей разрулить ситуацию с сестрами, но Николай отказался влезать в из семейные дрязги, а сама она справиться с сестрами не могла.

      Тимофей не знал, почему вдруг ему стало жаль крашеную девицу, возможно, потому, что эта ситуация была для него не в диковинку.

      Когда у него появились деньги, в их дом повалила родня всех мастей, дальняя и ближняя. Тетушки, дядюшки, кузины , двоюродные бабушки - всех не перечесть. Кого-то он узнал, о ком-то слышал впервые. Некоторых не смогла вспомнить даже мать.

      Чтобы задержаться в их доме подольше гости были готовы терпеть и его тяжелый характер, и постоянные едкие замечания в их адрес. Однажды ему все это надоело и он поступил просто - выгнал всех вон.

      - А я свою родню отучил нахлебничать по поводу и без, - поделился он с Мариной.

      - Каким методом?

      - Повыгонял всех. Самый действенный метод.

      - У вас так много родни, чтобы ею можно было разбрасываться?

      - Зато остались настоящие, а не рыбки-прилипалы.

      Марина посмотрела на его непритязательный вид. Тоже мне, акула бизнеса! Что с него можно было бы взять?

      Но так или иначе, метод Тимофея Марине не годился. Какими бы вредными и алчными ни были ее сестренки, других у нее нет и не будет, и мать у нее тоже одна. Она давно научилась любить их такими, какие они есть.

      Еще вчера Тимофей казался Марине отвратительным существом, а теперь они спокойно разговаривают и он еще дает ей советы.

      Мысли Тимофея блуждали в том же направлении. Вчера он считал всех женщин недостойными его внимания, не то что сочувствия, а поступок Марины, казалось, навсегда отвратил его от желания видеть в особах женского пола человека.

      Словно пират на захваченном корабле, Тимофей босиком расхаживал по ее квартире. Марина провожала его напряженным взглядом. Все надежды на скорое избавление от его персоны заканчивались ничем. Тимофею здесь нравилось и он не торопился покинуть ее дом.

      Когда он уселся в кресло и откинулся на спинку, закрыв глаза, Марина проскрежетала:

      - Разве вам не пора?

      - Я никуда не спешу.

      - Вас никто не ждет?

      - Мама уверена, что я у невесты, - он бросил на нее выразительный взгляд, - у Марины, мой лучший друг в Америке - так что я предоставлен самому себе.

      - А на работе вас не хватятся?

      - У нас прекрасные менеджеры, - усмехнулся Тимофей.

       Но Марина не сдавалась.

      - Должны же быть у вас какие-нибудь срочные дела!

      Как еще сказать ему, чтобы он убирался вон, что она устала от его присутствия и хочет тишины и покоя в собственном доме?

      Тимофей прекрасно понимал ее намеки и ужимки, но ему не хотелось никуда уходить, его вполне устраивало кресло и компания Марины.

      - Послушайте, как вас там...

      - Тимофей, - подсказал он.

      - Для меня вы просто нахал! - отмахнулась она. - По-моему, вы достаточно крепко стоите на ногах, чтобы дойти домой.

      - Но там я останусь совсем один! - капризно заявил он.

      - Вам что, нужна нянька?

      Тимофей подхалимски заглянул Марине в глаза.

      - Скажем, компаньонка.

      Марина пришла в негодование. За кого этот урод ее принимает?

      - Вы хамите!

      - Ни боже мой! - заверил Тимофей, прижав руки к груди.

      - Ах, значит я должна принять ваше дурацкое предложение за честь?

      - Но я еще ничего не предлагал...

      Марина схватила со столика ежедневник и запустила в Тимофея. Он поймал книжицу на лету и тут же стал перелистывать его.

      - Эй, что вы делаете? - Задохнулась Марина от ярости. Мало того, что его появление нарушило привычный уклад ее жизни, потрепало нервы, так он еще нахально копается в ее вещах. - Это мой ежедневник! Верни его на место и проваливай вон!

      - Чуть погодя.

      Тимофей, не обращая внимания на шипящую хозяйку квартиры, обдумывал пришедшую на ум идею. Идея была до гениальности проста или просто гениальна, Тимофея распирало от гордости - как всегда его озарило в самый нужный момент.

      Марина принесла его вещи - куртку, сапоги, носки - бросила ему на колени и указала на дверь:

      - Пошел вон, пьянчуга!

      - Куда пропали ваши вежливость и гостеприимство? - усмехнулся он.

      - Спустила вчера в туалет!

      Тимофей почесал затылок.

      - Ну, перепил я вчера слегка, с кем не бывает!

      - Со мной! - отрезала Марина . - Ищите себе другую няньку, я достаточно навозилась с вами вчера, когда путь от спальни до туалета и то казался для вас проблематичным.

      Он помнил, как его рвало, помнил женский голос и надежные руки, которым он доверял.

      - Послушайте, Марина...

      - Для вас - Марина Алексеевна!

      - Вы же не старуха... Алексеевна... Я предлагаю хорошую сделку.

      - Ни вы, ни дела с вами меня не интересуют!

      Тимофей перевел дыхание.

      - Почему все женщины непроходимые дуры? - воскликнул он . - Вы даже не выслушали меня.

      - И не собираюсь! - внутри у Марины все кипело и шипело от негодования. Она больше не могла находиться рядом с этим типом.

      Марина упрямилась, но Тимофей тоже не собирался сдаваться так быстро. Еще неизвестно, кто кого переупрямит.

      - Я грешным делом подумал, что впервые встретил умную бабу. Но как не бывает в пустыне снега, так у бабы не может быть мозгов!

      - Значит, я дура?

      - С практической точки зрения - абсолютная!

      Тимофей не успел увернуться, щека зазвенела от пощечины. Поразительно, но еще ни одна женщина в мире не осмелилась отхлестать его по лицу!

      - Распускаем руки?

      Он встал напротив Марины, взглянул на нее сверху вниз. И с чего бы это чучело показалось ему достойным помощи?

      - Уходите немедленно из моего дома! - повторила Марина.

      - А если не уйду?

      Марина хотела было пригрозить милицией, но вспомнила старшину Воробьева и замолчала. Ничего, справится и без милиции, сама!

      Она стала подталкивать Тимофея к двери:

      - Пошел вон, кретин!

      Тимофей почти не сопротивлялся, ему было смешно. Марина собиралась сказать ему пару ласковых на прощание, но так и застыла с открытым ртом. В подъезде раздались голоса. Она прислушалась и в ту же минуту принялась впихивать Тимофея обратно в квартиру еще быстрее, чем выталкивали из нее пару минут назад.

      - Что-то я не пойму, куда мне идти, туда или обратно? Я никогда не видел более нелогичных поступков.

      - Молчите! - зашипела Марина ему в лицо.

      Она не могла ошибиться - утром звонила Машка, теперь прикатила Ольга, да еще не одна, а с мужем Пашкой, еще тем мерзавцем. Глупо спрашивать, к какому событию был приурочен этот визит - конечно, Ольге нужны деньги. Машка наверняка уже успела позвонить и поделиться их разговором. Теперь младшая сестра спешила за своей долей Марининого пирога.

      Впихнув мужчину в комнату, Марина закрыла дверь и быстро сделала несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Ольга ни за что на свете не должна увидеть Тимофея, иначе объяснять что-либо будет бесполезно. Ее сестрички непременно сочинят свою версию происшедшего и выложат ее при случае Николаю.

      - Эй, что все-таки происходит? - в приоткрытой двери показалась физиономия Тимофея. Марина дернула за ручку, но легче было сдвинуть с места камаз, чем наглого мужика. - Что мне-то делать дальше?

      - Сидеть и молчать!

      В дверь позвонили. Тимофей исчез. Марина пошла открывать, мимоходом заметив в зеркале свое бледное отражение. Пусть Ольга думает, что это из-за Николая.

      - Привет, сестренка!

      Ольга, высокая, белокурая, одетая в шубу из норки, с порога бросилась целоваться. Это означало, что Пашка снова проигрался на автоматах и потребуется много денег.

      Марина нехотя подставила щеку для поцелуя, сестра скользнула по ней холодными губами. Политес был соблюден.

       - Как мы давно не виделись, я ужасно соскучилась по тебе! - пропела гостья, плюхаясь на стул прямо в шубе.

      На самом деле они встречались всего неделю назад, когда Ольга получила от сестры пятьсот баксов на "непредвиденные" расходы.

      - Как живешь, сестренка, как дела? - Ольга спрашивала о делах Марины чисто из вежливости, без подробностей, отягощающих голову. - А мы с Пашкой решили тебя навестить. Правда, мы молодцы?

      - Еще какие, - вздохнула Марина. - Кофе будешь?

      - Лучше что-нибудь покрепче. У меня есть повод...

      - Да ну?

      Марина достала бутылку белого вина, бокалы, пытаясь не замечать шевеления в соседней комнате. Что там делает этот мерзавец, хочет выставить ее на посмешище перед Ольгой?

      - За что пьем? - спросила она сестру.

      - За тебя, за нас, за успехи, - проговорила гостья. - Наконец-то на моего Павлика обратили внимание! Менеджер сказал, что если у них откроется вакансия на повышение, то Пашеньку обязательно внесут в список кандидатов!

      То есть, ни вакансии, ни списка еще нет, одни пустые слова да обещания, приманка для дураков.

      - Правда здорово, сестренка? - верещала Ольга.

      - Невероятная удача! - подыграла Марина.   

      - Сама понимаешь, теперь ему нужно трудиться не покладая рук, на него будут смотреть, равняться - необходимо выглядеть подобающим образом.

      - Понятно, - хмыкнула Марина. - И сколько стоит соответствующий прикид?

      - Думаю, четырех тысяч долларов мне хватит.

      Тимофей, не упускавший ни слова из их разговора, кипел от злости. За сегодняшнее утро уже вторая дрянь тянула с этой дуры деньги, а она безропотно позволяла так с собой обращаться! И не имеет значения, что они ее сестры - совесть должна быть у всех, особенно у родных людей.

      Будь его воля, он давно разобрался бы с попрошайками, спустил бы их с лестницы и показал дорожку подальше от дома, но это не его дом, и мерзавки не его сестры. Стоит ли вмешиваться в дела чужой семьи?

      Закусив губу, Тимофей чуть приоткрыл дверь, чтобы можно было не только слушать, но и наблюдать.

      Марина пыталась разъяснить попрошайке, что в данную минуту не располагает свободными деньгами, но гостья не верила и считала, что ее хотят нагло обмануть.

      - Тебе жалко для меня каких-то пары тысяч ?

      - Оля, но я сейчас на мели!..

      - А Машке ты дала! - упрекнула она.

      - Ну, пока что я ничего никому не дала.

      - Я знаю, ты просто не хочешь, чтобы мой Пашка выбился в люди! Твой Николай может быть человеком, а мой Пашка, значит, нет?

      Марине было очень трудно разговаривать с сестрами, они никогда не понимали друг друга, словно болтали на разных языках.

      - При чем тут Николай?

      - Ты всегда завидовала, что у меня такой муж!

      Марина едва не засмеялась. Вот уж она никогда бы не взглянула без слез на Пашку , который спускает все деньги на автоматы и казино!

      - Оля, это чушь! - спокойно сказала Марина.

      - Чушь? Тогда почему ты не хочешь помочь нам? Чего тебе это стоит?

      Чего?.. Да так, пару пустяков, зато когда-нибудь она услышит в свой адрес теплые слова от них! Разве это не чудесная перспектива?!

      - Оля, в этом месяце ничего не получится, у меня ремонт в салоне...

      - Это отказ?

      - Считай, что да! - кивнула Марина.

      - И после этого ты будешь говорить о какой-то сестринской любви? - Ольга достала приготовленный для такого случая носовой платок и стала промокать сухие глаза. - Ты нас совершенно не любишь ни меня, ни Машку, ни мать! Живешь как царица, а нам жалеешь копейку дать!

      - Оля, я делаю все что могу, но силы мои не безграничны! - развела руками обиженная Марина.

      - Давно ли ты превратилась в нищую? - гостья обвела глазами обстановку, мягкую мебель, цветы в вазе. - И машина у тебя новая! У тебя есть все!

      - Ради этого я с утра до вечера кручусь в салоне, как белка в колесе! Я не королева алмазов и мужа по фамилии Абрамович у меня нет!

      - Все равно тебе повезло больше, чем нам, и не стоит задирать нос по этому поводу!

      У Марины не хватало слов выразить возмущение. Ольга с Машкой как две пиявки тянули из нее кровь: пока наслаждалась одна, вторая ждала своей очереди.

      - В конце концов, я не обязана вам ничем! - вспыхнула Марина, и Ольга испугалась, что на этот раз зашла слишком далеко и испортила все своей настойчивостью.

      - Мариночка, сестренка, войди в мое положение! - заныла она. - Для Пашки это такой шанс, он выпадает раз в жизни и не каждому! А всего-то необходима некоторая сумма...

      - Которой у меня нет!

      - Попроси у Николая, он обязан тебе помочь!

      Ольга никогда не приходила без подготовленного запасного варианта.

      - Оля, о чем ты говоришь - как я буду выглядеть, если попрошу у него денег? Да и Николай...

      - Мариночка, придумай что-нибудь! Ты же у нас умная! - перебила ее сестра.

      Нет, она самая настоящая дура, раз попадается каждый раз на одну и ту же удочку.

      - Не думаю, что обратиться к Николаю такая замечательная идея, - проговорила Марина.

      - Почему?!

      Марина не успела ответить - на пороге комнаты возник раздетый Тимофей...

ГЛАВА 7

      Нина вытерла пот тыльной стороной руки, сменила уже вторую футболку - обе можно было просто выжимать - но тренер все гнал и гнал ее на вес.

      - Ниночка, еще пару подходиков! - сделал он отмашку.

      Нина, едва отдышавшись, снова потащилась к помосту, перебинтовала запястья эластичным бинтом, затянула широкий пояс, обсыпала руки и подошвы кроссовок магнезией.

      - Ниночка, сосредоточилась и р-р-раз...

      Нину повело вперед, штанга, едва не вывернув ей руки, рухнула с грохотом назад.

      - Нинка, е-мое, держать надо!

      Тренер выругался. Нина отмахнулась, ей было уже все равно, что там квохчет Петрович, у него работа такая, квохтать и роптать.

      - Болотова, ты куда? - рявкнул он, видя, что Нина, пошатываясь, идет к дверям. - Штанга в другой стороне!

      - Все, амба, больше не могу! - она скрестила руки над головой.

      Тренер смилостивился и крикнул вслед:

      - Ладно, перерыв пятнадцать минут. Куртку накинь, не лето на улице!..

      - Фиг тебе, - пробормотала Нина, не дослушав Петровича.

      Она плотно прикрыла дверь в спортивный зал, вышла на улицу и зажмурилась от яркого света. Какой контраст - воля и ненавистная тренировка.

      Нина рухнула на скамейку, врытую на бугорке. Петрович был прав, стоило накинуть на себя куртку, а она выскочила на улицу потная, разгоряченная. Схватит простуду и не сможет восстановиться до отборочного к чемпионату. По головке за это не погладят, если что - замену найдут мгновенно и не посмотрят, что она чемпионка Москвы, призер международных соревнований. Спорт - жестокая штука, слабаков здесь не терпят.

      Почти замерзнув, Нина поплелась обратно в спортзал.

      Тренер встретил ее задумчивым выражением лица.

      - Болотова, ты мне не нравишься!

      - Можно подумать, я в вас влюблена! - парировала она.

      - Взаимно, но я о другом. Ты устала, Болотова...

      - Правда? А я думала, что мне только кажется.

      - Не язви, Болотова, не получается. - Петрович, старый, поджарый архаровец, сложил руки на хилой груди. Никто бы и не подумал, что он заслуженный тренер по тяжелой атлетике. - Ты вымотана морально и физически. Что с тобой?

      Что с ней, что с ней... Она по-настоящему устала. Устала от бесконечных разъездов, от сборов, спортивного режима, от тысяч нельзя и невозможно, от неустроенной личной жизни. От нее бегут мужики! Хотя она готова носить их на руках в прямом смысле слова. Только что до этого Петровичу? У него другие интересы к ней. Вот если она получит медаль на Чемпионате Мира или Европы ...

      - Болотова, не молчи как английский шпион!

      - Хорошо, буду молчать как американский!

      Старик вздохнул - сегодня она была не расположена на откровения.

      - Ладно, Нинок, иди работай над жимом.

      Еще час тренировки, контрольное взвешивание, медицинские показатели, анализы... А не бросить ли все это к черту? Ей уже тридцать, все самое лучшее позади, на пятки наступает молодежь вроде Ленки Сусякиной, которая перешла в их категорию из большего веса.

      Нина отжимала штангу и размышляла о прошлом и будущем. В соседней секции тренировались мужчины-тяжеловесы. Среди тренеров она заметила Виталика, доктора команды.

      Их роман длился почти год, для спортсменов это долгий срок. Нине казалось, что все серьезно, что наконец-то у нее появился стимул жить, гореть, мечтать и мечты ее были не только о медали и о месте в сборной.

      Виталик Малышев был старше ее на десяток лет, но это не мешало им чувствовать себя ровесниками. Обычно спокойную, сдержанную Нину закружил вихрь чувств. Она бежала на каждую тренировку с единственной целью - увидеть его.

      Они встречались где только могли, любили друг друга, Нина строила планы на будущее, мечтала о семье, ребенке. Все было бы отлично, если бы не одно "но": Малышев был давно и удачно женат и разводиться не собирался.

      Нина была слишком влюблена и боялась потерять его, поэтому согласилась потерпеть и остаться пока просто любовницей. Это было унизительно, но иного пути находиться рядом с Виталиком она не видела.

      Все закончилось неожиданно и плачевно: жена Малышева их выследила, устроила скандал в команде, и Нину задвинули на внутренних соревнованиях по причине "перебора собственного веса".

      Виталик помогать ей не стал и быстренько переметнулся в мужской коллектив, оставив Нину утирать слезы и собирать осколки разбитой души. Кое-кто поторопился списать ее в тираж, но не тут-то было. У нее отняли Малышева, но спорт отдавать она не собиралась, слишком много сил и здоровья она в него вложила.

      Она тренировалась как сумасшедшая. Петрович порой силой выгонял ее из зала. Нина добилась своего и на очередном первенстве Москвы стала чемпионкой. Статус был восстановлен; Виталик Малышев выброшен из мыслей и сердца вон. Вот и сейчас Нина работала с весом, стараясь не замечать бывшего любовника, то и дело бросавшего на нее любопытные взгляды.

      - Нина, заканчивай! - приказал тренер. - Иди отдыхай!

      Она села в раздевалке, прислонилась затылком к холодной стене, закрыла глаза. Кругом одна темнота, с открытыми глазами или нет.

      Рядышком подсел Петрович, помолчал, затем спросил:

      - Ты чего бесишься-то, из-за Малышева?

      - Много чести, - протолкнула она слова сквозь плотно сжатые зубы.

      - Я всегда считал, что он тебе не пара, именно он - тебе, а не ты ему. Хлипкий Виталька какой-то.

      - Подскажите, где мне найти Геркулеса?

      - Да не надо тебе никакого Геркулеса, Нин! Тебе человек нужен, мужик настоящий!

      - Порой мне кажется, что уже никто не понадобится ...

      Тренер погладил ее по волосам, успокоил.

      - Брось, ты молодая, у тебя все еще будет: дом, муж, дети.

      - Будет? - переспросила она.

      - Обязательно!

      - Когда это все появится, я завяжу со спортом, - проговорила она, тяжело поднимаясь на ноги. Тело было как чужое. И ради чего ей все это нужно, спрашивается?

      Петрович со вздохом посмотрел ей вслед. Он относился к Нине как к дочери, хотя чаще всего ругал ее и крыл матом. Но в спорте иначе нельзя, сюсюканья здесь не пройдут, и Нине ничего объяснять не надо, она умненькая девочка, все понимает сама. Уж как ей было тяжело после разрыва с Малышевым, но она выстояла и под этим весом, доказала всем, что хоронить ее еще рано.

      У нее обязательно все будет хорошо.

      Тимофей понимал, что рискует, вмешиваясь в дела чужой семьи и по большому счету этого не стоило делать. Но Марина помогла ему, пусть и невольно, теперь он хотел отплатить ей той же монетой. Было видно, что ситуацию она не контролирует, ее использовали, ездили по ушам, а она не могла найти в себе силы разок послать родню куда подальше.

      Зато он может сделать это столько раз, сколько понадобится, хотя бы ради того, чтобы снова увидеть, как у гостьи беззвучно открылся рот и вылезли из орбит глаза.

      - Милая, кого там притащило? - нагло осведомился он, переводя взгляд с бледной, трясущейся от злости Марины на белую как полотно Ольгу. - Кто посмел помешать нашему тет-а-тету?

      Не так давно Марина читала про Апокалипсис, теперь она знала, как он выглядит: босой, без майки, в расстегнутых джинсах, съехавших на бедра, с нарисованными шариковой ручкой буквами на кулаке "Тимон".

      Сказать, что Марине стало дурно, не сказать ничего. Она ощутила, как земля вдруг ухнула и куда-то провалилась, а сама она со страшной скоростью полетела вниз.

      Ольга тоже пыталась опомниться , но у нее ничего не получалось. В голове была полная чехарда. Вот так сеструха, Маринка-праведница, поучает других, а сама развлекается с любовником, пока жених в отъезде!

      Но новость была замечательной, теперь бы только распорядиться ею как следует...

      Марина собиралась то ли упасть в обморок, то ли просто свалиться с ног. Чтобы этого не случилось, Тимофей обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе.

      - Так кого к нам принесло, милая? - слащаво переспросил Тимофей. Марина молчала, словно у нее свело судорогой рот.

      Вместо нее отозвалась гостья.

      - Я сестра...

      - Ага, родственница, значит, будешь. Как кличут?

      - В смысле, имя?..

      - Я так и сказал. - Тимофей шмыгнул носом, заставив женщин сжаться. Ольга смотрела на него как затравленная. - Погоняло как твое?

      - Ольга...

      - Лелик, значит.

      - Нет, Ольга, - попыталась возразить гостья, но Тимофей взглянул на нее так, что она тут же закивала. - А что, очень даже ничего - Леля! Правда, меня так еще никто не называл...

      - Вот я и начну!

      Марина ослабла - он ее слегка придавил - и теперь опиралась на его крепкую руку.

      Ольга еще ужасалась неожиданной встрече, но уже пыталась цепким женским глазом рассмотреть находку сестры. Кто бы подумал, что Маринке нравятся мужланы! Из него так и прут хамство и грубость. И это после приторно-сладкого Николая.

      - Бум знакомы, Леля, я - Тимон, - он сунул ей под нос нарисованные буквы.

      - А вы значит...

      - Я, значит, буду, а ты - нет?

      - Что буду? - пролепетала Ольга.

      - Я буду за знакомство, сеструхе твоей нельзя - она потом в постели как с цепи срывается, - выдумывал Тимофей на ходу, стараясь нагнать на гостью как можно больше ужаса. Впрочем, одного его появления хватило, чтобы испугать ее надолго.

      Марина потихоньку приходила в себя, столбняк уступал место разгоряченной крови. Какого черта делает эта сволочь?! Ольга мгновенно разнесет "удивительную" новость по всей родне. А если слух дойдет до Николая? Хорошо, если он не поверит.

      А если поверит?

      Тем временем Тимофей открыл бутылку водки, налил Ольге целый граненый стакан, на который она смотрела с ужасом. В другой ситуации Марина посмеялась бы над ней, но сейчас она наверняка выглядит так же. И все из-за глупого душевного порыва!.. Не притащи она домой это чудовище - ничего не было бы! Отдала бы деньги сестре и дело с концом.

      Тимофей играл, а Марина не знала правил игры. Что ей-то делать, подыграть ему или прекратить этот балаган?

      - Вздрогнули! - Тимофей чокнулся с Ольгой и проследил, чтобы она выпила все до капли. Сам он пить не стал, что не укрылось от глаз Марины.

      Ольга выпила по его настоянию, долго кривилась и кашляла, потом сказала со слезами на глазах:

      - Мариночка, почему ты не рассказывала нам о... о...

      - А мы решили сюрприз устроить, - захохотал Тимофей. - Правда, мы молодцы?

      - Да, разумеется...

      Ольга сидела как на иголках: Тимофей, его вид, развязные манеры пугали ее. Она мечтала поскорее уйти из дома сестры. Плохо, что Пашка на нее обидится, раз она не выклянчила у Маринки деньги.

      - А ты чего одна притащилась, Леля? - повертел головой Тимофей, смачно отрыгнув минеральной водой. По лицу гостьи прошла судорога ужаса. - Где муженек, Пашка, что ли? Давай на знакомство!

      - З-зачем? - побелела Ольга, представив обожаемого, чистенького Павлика рядом с этим мужланом. - Его здесь нет. Я одна, совсем одна!

      Врать было глупо - Марина слышала в подъезде его голос. Наверняка Павел сидел внизу в машине и ждал жену с чеком.

      - Жаль, пьем вдвоем, а нужно бы третьего.

      - Мой муж не пьет! - заявила Ольга.

      - Да брось ты, все пьют, берут, по бабам таскаются - святых нет!

      - Мой Павлик не такой!

      - Просто ты слепая. - Тимофей щелкнул Ольгу по носу.

      Гостья, покраснев до кончиков ушей, вскочила со стула, но ответить не посмела.

      - Пожалуй, мне пора, я пойду, сестренка, - заторопилась она. - Мы поговорим о нашем деле потом.

      - О каком таком деле? - изобразил недовольство Тимофей. - Почему я не знаю? Отныне все дела твоей сестры буду контролировать я! - заявил он, ткнув себя кулаком в грудь.

      Молчавшая до сих пор, Марина не смогла выдержать подобной наглости.

      - Я не давала тебе такого права, распоряжаться моими делами!

      - А я сам взял! - он отодвинул ее в сторону - молчала до сих пор, вот и молчи! - Я мужик и лучше понимаю в бизнесе.

      - В каком, в сдаче бутылок?

      - Угадала!

      Они сцепились друг с другом злыми взглядами. Ольга испуганно взирала то на одного, то на другого, жалея, что попала к сестре в неурочный час. Она и не представляла себе, что Маринка может быть такой... опасной.

      - Нет-нет, мне на самом деле пора! - Ольгина шуба сверкнула мехом, женские каблучки прогалопировали к лифту.

      Марина выглянула в окно: Ольга бегала вокруг машины, пытаясь открыть дверцы. За ее спиной маячил удивленный Пашка.

      - Думаю, она теперь не скоро здесь появится, - заметил Тимофей с удовлетворением.

      Марина оглянулась.

      Тимофей мгновенно преобразился, как хороший актер, отыгравший роль. Исчезла неряшливость, слетела с лица маска испитого алкаша и грубияна, он натянул майку, пригладил взъерошенные волосы, стер написанные на руке буквы.

      Она смотрела на его манипуляции с холодной невозмутимостью. Когда он закончил, она сухо поинтересовалась:

      - И зачем все это было нужно?

      Милая улыбка сползла с губ Тимофея - вместо благодарности он получил нагоняй.

      - Она тянула с вас деньги!

      - Если и так, в вашей помощи я не нуждалась! - отрезала Марина.

      - Совершенно напрасно! - самоуверенно сказал Тимофей. Он был доволен собой, несмотря на ее гнев и неблагодарность. - Таких, как она, нужно отшивать сразу. Хорошего отношения они не понимают, чем больше ты даешь, тем больше требуют!

      Марину злило то, что он был прав.

      - Но это была моя сестра

      - Что с того? - пожал он плечами. - Зато теперь она оставит вас в покое на какое-то время.

      Тимофей посмотрел в окно: машина Марининой сестры сорвалась с места и исчезла.

      Марина смотрела на его фигуру на фоне окна и молчала.

      Стихийное бедствие по имени Тимофей разрушало ее мирное существование. Пошло всего несколько часов, как они познакомились, а он уже успел вклиниться в ее жизнь настолько, что Марина боялась потерять контроль над происходящим.

      От него следовало избавиться как можно быстрее, пока он не расправился со всей ее семьей так же ловко, как поставил по струнке Ольгу - Марина никогда прежде не видела на лице сестры такого испуганно-раболепского выражения.

      Складывалось ощущение, что этот тип вообще не собирается никуда уходить, хотя Марина была готова самолично отвезти его на то самое место, где вчера подобрала.

      Голос Тимофея отвлек ее от размышлений о его дальнейшей судьбе.

      - Скажите, а в этом доме вообще едят? Я не ел со вчерашнего дня и не отказался бы заморить червячка.

      Что же, он ехал в ее машине, спал в ее квартире, теперь собирается здесь завтракать - вполне логично. Она смилостивится над ним в последний раз, напоит и накормит, а потом вышибет вон без всяких сожалений.

      Тимофей не мог отказать себе в удовольствии увидеть еще разок искорки гнева в ее карих глазах.

      Марина прошла мимо него на кухню, открыла холодильник и провела ревизию полок. Не густо. Из-за отъезда Николая ей не хотелось заниматься готовкой для одной себя. Овощи, фрукты, обезжиренный творог, йогурт - что из этого едят типы вроде Тимофея? Наверняка дома он питается только тем, что приготовит мамочка.

      Марина с глубоким вздохом заглянула в морозилку - там на всякий пожарный лежали несколько пицц.

       - Пиццу будете?

      - Буду! - согласился он. - А с чем она?

      - Черт ее знает...

      Он понял, что кашеварить Марина не умеет или не любит, ну и не надо, он умеет готовить сам. А дома обычно готовила Глаша или мамулечка. Были еще рестораны, бары, кафе, ужины на вынос и так далее.

      Тимофей наблюдал, как Марина снимает упаковку с пиццы, запихивает ее в микроволновку.

      - Я вам не нравлюсь, да? - неожиданно спросил он.

      - Вы очень проницательны ... Тимон.

      - До сих пор сердитесь на меня?

      - А вас это удивляет?

      - Обычно женщины относятся ко мне иначе.

      Марина в этом не сомневалась. Когда он не командовал, не хамил и не лез на рожон, то казался очень обаятельным. Недаром она вчера решила, что в женском внимании недостатка он не испытывает. Только с ней этот вариант не пройдет - он не ее тип мужчины. Но для кого-то он вполне мог стать тем самым принцем на белом коне.

      - Вам когда-нибудь говорили, что вы страшный человек?

      - Страшный, в смысле урод? - возмущенно воскликнул Тимофей.

      - Нет, в смысле, что вы самодур, хам, эгоист и тиран в одном лице.

      - Ну и портретик вы нарисовали! - восхитился он.

      - В чем я ошиблась?

      - Процентах в пятидесяти, - ответил Тимофей, перебирая по полу босыми ногами - от тесных тапок у него болели ступни. - Хам - это стиль современной жизни, мягкотелость нынче не в моде.

      - Согласна, - не стала спорить Марина.

      - Самодур, может быть, чуть-чуть. Эгоист - да, я люблю и уважаю собственную персону! Что же здесь особенного? Не полюбишь сам себя, не полюбит никто. Это аксиома. Зато и к ближнему я отношусь так же - люблю маму, друзей, уважаю коллег по работе.

      Марина слушала его с интересом.

      - Что касается тирана, - продолжал он, - то тут вы ошиблись полностью. Я просто знаю, чего хочу и как этого добиться. Например, сейчас я хочу есть, но вы готовить не любите. Поэтому отойдите-ка в сторонку...

      Марина отступила. Уж очень было интересно, что он будет делать дальше.

      Тимофей надел фартук, вымыл руки, выбрал подходящий нож и виртуозно искромсал несколько яблок и груш, бросил их в салатник, выжал туда лимонный сок, посыпал сверху обжаренными пластинками миндаля и заправил йогуртом.

      - Я почему-то решила, что вы маменькин сынок! - невольно вырвалось у Марины.

      - Так и есть, - усмехнулся Тимофей. - Я очень люблю мать, она самый дорогой для меня человек, больше у меня никого нет.

      - Так вы же сами родню разогнали, - напомнила Марина.

      - Родня и близкие люди - разные вещи.

      Оказывается, они могут говорить на одном языке и не ссориться. Самое главное, чтобы он вдруг не начал ей нравиться.

      Тимофей поставил салат охлаждаться, сделал тосты с творогом и мармеладом, сварил кофе. Марина едва не захлебнулась слюной от терпкого кофейного аромата.

      - И что, вы каждый раз делаете себе завтрак сами? - поинтересовалась она.

      - Угадали, что нет. Обычно его готовят для меня с любовью и лаской женские руки...

      Он не стал уточнять, чьи именно.

      - Ну вот, все готово, садитесь за стол, - пригласил Тимофей. - У меня к вам дельное предложение...

ГЛАВА 8

   - Да вы с ума сошли!

      Марина долго не могла поверить в то, что он не шутит и не издевается над ней. Нет, издевается и еще как!

      Иной реакции Тимофей от нее не ожидал. Чтобы понять весь блеск его предложения, нужно быть совершенно спокойным и отстраненным от других вещей.

      - Марина, это хорошее предложение, - заверил он. - Вы даже не представляете, как вам повезло!

      - Мне везет со вчерашнего дня!

      - Не иронизируйте, Марина. - Тимофей, жмурясь от удовольствия, поглощал тосты. - Я без скромности могу сказать, что это гениальная идея.

      - Неужто? Что за дурацкая идея стать вашей... нянькой? Это что, что-то вроде содержанки?!

      - Вы не так меня поняли...

      Она не стала слушать его объяснений и посоветовала убираться вместе со своим предложением куда подальше.

      - Зачем мне убираться, меня вполне устраивает ваше общество.

      - Вы шутите?

      - Нет, я серьезно. - Тимофей насытился и чувствовал себя прекрасно. Даже мысль об украденных деньгах не слишком донимала его.

      - Сумасшедший!..

      Тимофей благодушно смотрел на все ее оскорбления и был уверен, что так или иначе получит от нее согласие. Он привык добиваться своего.

      - Вы закончили с завтраком? Тогда выкатывайтесь из моего дома!

      Марина отвернулась, давая понять, что разговор закончен.

      - Зачем же так грубо?

      - Мужчины не понимают хорошего отношения!

      - Поверьте, Марина, поступки женщины вообще не поддаются никакой логике. Но если вы примете мое предложение...

      - Никогда! - отрезала она.

      - ... если вы согласитесь, то приятно удивите и меня и себя.

      - Если, по вашему, я такая дура, к чему я вам? - недоумевала Марина.

      - Потому что вы заметно выделяетесь из общего ряда.

      - Спасибо за комплимент!

      Марина выбежала из кухни, оставив Тимофея одного. Он взглянул на часы: интересно, через сколько времени она поймет, что бежать-то ей некуда?

      Пока Марина бушевала в спальне, он звякнул Александру и порадовал новостью:

      - Я нашел! - сообщил он.

      - Что, библиотеку Ивана Грозного? - поинтересовался Наумов.

      - Ха, смешно! - оценил юмор приятеля Тимофей. - Я имею в виду, что нашел замену Марине!

      - Так быстро? Когда ж ты успел?

      - Я старался.

      - Сие означает, что я могу быть спокоен и за тобой приглядят, пока меня нет?

      - Согласия я еще не получил, но куда денется?

      - И как зовут это сокровище? - поинтересовался Александр. Лучше бы он этого не делал.

      Тимофей после паузы поделился с приятелем.

      - Ее зовут Марина. Представляешь?

      - Свят-свят-свят! - чертыхнулся и перекрестился собеседник. - С другим именем не было? Или тебя на Марине переклинило?

      - Наумов, ты не понимаешь всей пользы дела! - довольным голосом сказал Тимофей. - Маман давно настаивает на знакомстве. Мне даже не придется ничего менять.

      Наумов не был так беспечен и самодоволен.

      - Шемаханский, а оно тебе надо, ты уверен? Это же настоящая авантюра! А ну как она не справится и твоя мать обо все догадается?

      - Моя матушка по-детски наивна, обвести ее вокруг пальца ничего не стоит. Она хотела Марину, она ее получит!

      - А куда ты денешь мнимую невесту потом?

      Сейчас этот вопрос Тимофея не волновал.

      - Придумаю что-нибудь, - отмахнулся он. - Главное, мама будет довольна и оставит меня в покое на какое-то время.

      Марина вернулась через час. Тимофей скучал, сидя перед телевизором. Он чувствовал себя вполне по-домашнему, спокойно и уютно.

      - Когда вы наконец уберетесь из моего дома? Вы решили окончательно испортить мою жизнь?

      - Совсем наоборот, хочу вам помочь.

      - Обойдусь!

      Она отобрала у него пульт и выключила телевизор.

      - А что с моим предложением?

      - Весьма глупая идея, которая могла прийти в голову только идиоту!

      Тимофей посмотрел на свои босые ноги.

      - Марина, давай перейдем на "ты", обстановка располагает. Ты как?

      - Против! - ответила она безапелляционно. - Но если это поможет избавиться от вас поскорее, я согласна "тыкать".

      - Вот и славно. Предлагаю трубку мира и только что сваренный кофе.

      Тимофей разлил кофе по маленьким чашечкам, протянул одну Марине. Она отказалась от сахара, но налила чуть сливок. Тимофей бросил себе пару кусков рафинада и ливанул хорошую порцию сливок, размешав их ложечкой.

      - Вы всегда быстро осваиваетесь в чужих домах, Тимофей?

      - Мы же договорились, что теперь на "ты". Наше знакомство длится почти двенадцать часов, с иными женщинами я не был знаком и половины этого времени, а они уже вешались мне на шею.

      - Им повезло больше, чем мне. Стоило раз в жизни оказаться не там и не в то время, как все пошло наперекосяк!

      - Моя мама утверждает, что в нашей жизни все идет так, как должно, хотя порой мы этого не понимаем.

      - Ты очень привязан к матери?

      - Ради мамулечки я способен на многое, - подтвердил Тимофей. - Я обязательно познакомлю вас, она замечательный человек, тебе понравится общаться с ней.

      Общение с матерью Тимофея в планы Марины никак не входило. Наоборот, она хотела поскорее избавиться от самого Тимофея и от воспоминаний о вчерашнем вечере.

      - Ты собираешься и дальше трепать мне нервы? - спросила она осторожно. - Может сначала узнаешь , хочу ли этого я?

      - Захочешь! - уверенно ответил он, заставив Марину захлопнуть от удивления рот.

      - Это ни в какие ворота не лезет... Я совершенно не хочу продолжать наше знакомство! - нервничала Марина. Казалось, она увязла в Тимофее, как мошка в смоле, и уже никогда не выберется оттуда. - Я совершила ошибку, пустив тебя в свой дом, но я не собираюсь расплачиваться за нее до конца дней!

      В довершение всего, она опрокинула на себя кофе, и Тимофей промокал пятно на ее джинсах бумажными салфетками.

      - Я не желаю тебе ничего плохого, Марина.

      - С меня и так достаточно!

      - Я просто попал в неприятное положение и ты мне можешь помочь еще разок.

      - Но я не хочу помогать! - заупрямилась Марина.

      - Почему?

      - У меня для этого сотня причин, - перечисляла она, - бизнес, семья, жених... через месяц моя свадьба, а я должна все бросить, чтобы помочь неизвестно кому!

      - Мне, - поправил Тимофей. - Все твои причины не стоят выеденного яйца! Бизнес? - он у тебя летит к чертям. Семья? - ты называешь семьей людей, которым от тебя нужны только деньги. Что касается последнего - свадьбы - не очень-то ты похожа на влюбленную невесту!

      - Тебя это совершенно не касается! - зло прошипела Марина. - Мой жених сейчас в Австрии.

      - И он, конечно, самый лучший, самый умный, красивый и щедрый, да?

      - Рядом с тобой даже неандерталец составит блестящую партию!

      - Это спорный вопрос, - отмахнулся Тимофей. - Вернемся к нашим баранам. Я не предлагаю тебе ничего аморального или противозаконного.

      - Как же это тогда называется?

      - Сделка, - просто ответил он. - Я покупаю твое время в обмен на помощь в получении кредита.

      Он рассчитал правильно. Услышав заветное слово, Марина занервничала. Мысль о кредите не давала ей покоя, она не могла думать ни о чем другом. Только что-то не верилось, что помощь с его получением могла прийти со стороны Тимофея.

      - Ты что, благотворительный фонд? - нахмурилась она.

      Тимофею показалось, что упрямство Марины дало трещину и он с удвоенной силой стал добиваться положительного ответа.

      - У меня есть знакомые, которые смогут помочь . Тебе ведь нужен кредит? На самых выгодный условиях ...

      На лице Марины отразилась целая гамма чувств, от надежды до недоверия и обиды. Тимофей прекрасно ее понимал - поверить практически незнакомому мужчине не так-то просто.

      - Не веришь?

      - Нет, ты мне не нравишься, - Марина посмотрела на Тимофея в упор.

      - Сожалею, но напиваться из-за этого не стану, - пожал он плечами.

      - А из-за чего напился вчера? - поддела его Марина.

      - Вчера осталось вчера...

      - То есть, не суй нос не в свое дело, - прокомментировала она с улыбкой. - Тогда почему ты лезешь в мои дела?

      Тимофей вздохнул, они вернулись к тому, с чего начали. В конце концов он может найти другую Марину, на этой свет клином не сошелся.

      - Наверное, я действительно ошибся, подумав, что тебе нужна помощь. Извини, я больше не буду настаивать.

      Если Марина и была разочарована, то постаралась это скрыть. Она отвернулась от Тимофея, подошла к окну и выглянула на улицу. Почему привыкли считать, что весной происходит обновление сил? Она явно пребывает в упадке. А тут еще он, такой простой и скорый на решения.

      - Пожалуй, мне действительно пора.

      Позади Марины раздалось шуршание: Тимофей одевался.

      - Тебя проводить?

      - Чтобы убедиться, что я ушел? Нет, найду дверь сам, не утруждай себя. Черт, я все-таки перед тобой в долгу.

      - Не стоит благодарностей! - отрезала Марина.

      Без дальнейших возражений Тимофей ушел, громко хлопнув дверью. Ее квартира и она сама снова были в безопасности.

      Тимофей вышел на улицу и зажмурился от яркого весеннего солнца. Пахло теплом; он затаил на минуту дыхание, а затем шумно выдохнул. Шкала настроения показывала выше среднего, это уже было неплохо. Неподалеку в кустах чирикали воробьи, гулили голуби, собирая корм на проталинах, текли ручейки. Было так хорошо,что не хотелось думать ни о чем плохом, особенно о сбежавшей невесте.

      Тимофей оглянулся на Маринин дом. Интересно, смотрит она за ним или нет?.. Он вовсе не собирался отказываться от своего предложения и ушел, чтобы навести справки о состоянии дел Марины и похлопотать насчет кредита. Под курткой он прятал банковские документы, которые свистнул, пока она отвернулась к окну. Ему нужно было их вынести и он сделал это.

      Тимофей достал сотовый и позвонил в банк.

      - Юрий Михайлович, это Шемаханский. Вы никуда не торопитесь? У меня к вам дело. Да, срочное.

      Куценко заведовал у него в банке отделом кредитования. Мужик он был занудный, въедливый и страшно щепетильный. Прежде чем дать согласие на кредит или заем, он досконально изучал клиента и не дай бог ему что-то не нравилось. Зная это, Тимофей решил сам замолвить словечко за Марину.

      Никто в банке не удивился затрапезному виду Тимофея, поскольку все давно привыкли к его чудачествам.

      Пока Куценко читал документы, Тимофей приводил себя в порядок в комнате отдыха. Он принял душ, побрился, переоделся в строгий костюм и белую рубашку. Если бы сейчас в кабинет заглянула Марина номер два, она бы не узнала в нем того типа, которого подобрала на дороге.

      - Что скажешь, Юрий Михайлович? - спросил Тимофей, усаживаясь за стол. - Судя по твоему вздоху, ничего хорошего.

      Секретарша принесла им кофе, но Тимофей отказался и попросил принести аспирин и стакан воды.

      Куценко отложил очки, вздохнул, пригладил и без того идеально подстриженные светлые волосы.

      - Тебе очень нужен кредит?

      - Да, я хочу помочь этому человеку, - твердо сказал Тимофей, откидываясь в мягком кресле.

      - Будь банк лично твой или мой, вопросов бы не возникло, но так, как у нас есть еще акционеры и они хотят быть уверены, что их деньги будут размещены надежно, а я, в некотором смысле, являюсь гарантом, что их вложенные средства не улетят на ветер...

      Тимофей слушал его со скучающим видом.

      - Юрий Михайлович, ты на волынке никогда не играл?

      - Нет, а что? - удивился тот.

      - Просто очень похоже, - пожал плечами Тимофей. - Не тяни кота за хвост и скажи в двух словах - да или нет?

      - Могу и одним словом - нет.

      Тимофей заерзал в кресле.

      - Аргументируй, почему я в собственном банке не могу помочь хорошему человеку?

      Куценко подвинул ему документы.

      - Здесь и так все доходчиво написано, зачем повторяться? Ты сам читал?

      - Читал, - кивнул Тимофей. - Что посоветуешь?

      - Вариантов много: взять кредит под большие проценты...

      - Не пойдет!

      - Урезать сумму кредита...

      - В обрез.

      - Найти хорошего, надежного поручителя, подкрепить ценными бумагами...

      Куценко предложил еще несколько вариантов, но едва ли они подходили Марине. Она и спасибо-то ему не скажет. Шальная баба...

      - Нехороший ты человек, Юрий Михайлович, - остановил его Тимофей.

      - За это ты и платишь мне зарплату.

      - Резонно, - заметил Тимофей. - Но должен же быть какой-то выход.

      Он подумал и решил:

      - Сделаем так: подготовь документы на покупку банком салона.

      - Это риск, - отговаривал Куценко.

      - Возможно. Ты сделай как я сказал, а мне пока стоит взглянуть на этот.., - он заглянул в документы, - салон "Шляпная картонка". Дурацкое название. Разве можно с таким названием вести дела?

      - Если купишь бизнес, назовешь салон по своему усмотрению.

      Тимофей перелистнул календарь на столе, сделал на нем важные пометки.

      Куценко ждал дальнейших указаний.

      - Готовь документы, а пока что вернемся к нашим текущим делам.

      Марина не могла поверить, что все-таки избавилась от назойливого гостя. После его ухода ей еще долго казалось, что вот-вот раздастся звонок и он снова возникнет на пороге. Тогда ее жизнь точно превратится в хаос.

      Она успокоилась ближе к вечеру, когда поняла, что ее уединению никто не угрожает. Странно было другое: она думала о Тимофее непозволительно много. Он поразил ее воображение, правда в плохом смысле слова. Заносчивый, грубый и капризный тип - вот что думала о нем Марина, запихивая в стиральную машину белье с тахты. Не дай бог встретиться с ним еще раз и пробыть рядом какое-то время.

      И это его дурацкое предложение. Что он имел в виду, предлагая быть его компаньонкой, нянькой другим словом? Что могло стоять за безумной идеей? Он настаивал, чтобы его выслушали, но Марина кипела от возмущения и ничего не хотела знать. Теперь, успокоившись, ее начало мучить любопытство.

      Что он все-таки имел в виду?

      Марина чисто машинально ответила на звонок телефона.

      - Здравствуйте, Марина Алексеевна. Это Оля Светлова.

      - Да, Олечка, я тебя узнала. Что-то случилось?

      - Нет, ничего. Я просто хотела узнать, говорили ли вы с Николаем Владимировичем о кредите?

      - Нет, он еще не звонил.

      - Не звонил?..

      Оля странно замялась, словно знала что-то такое, чего не знала Марина и от этого ей было не по себе.

      - Оля, что произошло? - насторожилась Марина. - Николай тебе звонил?.. Зачем?

      - Видите ли, он не смог дозвониться до вас и позвонил мне узнать, все ли у нас в порядке. Я сказала, что да, решив не говорить об отказе банка. Вы ведь ему сами скажете?

      - Скажу, разумеется...

      Оля быстро попрощалась, и Марина осталась сидеть с телефонной трубкой в руке, ежась от неприятного чувства, охватившего ее. Неужели Николай действительно не смог дозвониться до нее? Но телефон весь день был свободен.

      Да нет, она просто накручивает себя из-за пустяка!

      Только одно могло отвлечь ее от тягостных раздумий. Марина взяла краски и стала пытаться рисовать эскизы шляп. Она мечтала, что однажды станет если не знаменитой, то хотя бы узнаваемой, а ее "Шляпная картонка" будет мелькать на страницах газет и журналов. Возможно, она сможет даже запатентовать брэнд "Шляпки от Марины Чащиной". Разве звучит не красиво?

      Красиво. Но чтобы ее мечта превратилась в реальность, нужны большие деньги, новое оборудование, художники-дизайнеры, новое помещение и хорошая реклама. Только где взять нужную сумму? Тимофей обещал помочь с кредитом, а она отказалась его выслушать. Вдруг он предлагал реальный план ее спасения?..

      Марину мучили сомнения, а тут еще звонок от матери, которой по цепочке передали потрясающую новость: Марина бросила Николая ради пьяницы и дебошира! Игра в "сломанный телефон" началась!

      - Ты с ума сошла! - накинулась на нее мать. - Променять Николая на этого... мне и говорить-то о нем противно! Но это так на тебя похоже! Ты копия своего отца - отказаться от хорошего ради сиюминутного порыва!

      Возражать матери можно было лишь после того, как иссякал поток ее возмущенного красноречия. Марина подождала, мать замолчала.

      - Кто тебе сказал эту чушь?

      - Ольга, естественно! - ответила мать.

      - Она ошиблась. Это был розыгрыш.

      - По большому счету мне все равно, с кем ты спишь, - проскрипела собеседница. - Но почему этот человек решил, что он может лезть в дела нашей семьи и указывать тебе, что делать? Кто дал ему такое право?

      - Я-то подумала, что ты волнуешься из-за меня, - усмехнулась Марина. Мать испугалась не за нее, а за все то же денежное содержание из кармана дочери. - Не беспокойся, мама, твоему кредиту никто не угрожает.

       На том конце провода облегченно вздохнули.

      - Ну раз так... Ольга сказала, что он ужасный тип. Откуда ты его взяла?

      Мать успокоилась насчет денег и теперь была не прочь посудачить о Тимофее.

      - Мы познакомились случайно. Не стоит забивать голову пустяками. Между нами ничего не было, нет и не будет.

      Конечно, мать ей не поверила, особенно после красочного рассказа младшей дочери.

      - Что же, мы все не святые, и Николай наверняка на стороне промышляет. Только если просто понадобился мужик - это одно, но впускать его в свою жизнь я бы не стала.

      - Так оно и есть, я сама по себе.

      - Думаю, учить тебя уму-разуму уже поздно, - проговорила мать.

       Можно подумать, она когда-нибудь этим занималась вообще!

      - Действительно, поздно. Я разберусь во всем сама.

      - Хорошо, оставим твоего кавалера в покое. Я звоню насчет путевки. Ты обещала мне поездку в Карловы Вары на лечение.

      - Я помню. Моя секретарша занималась бумагами, я позвоню ей и все узнаю, а потом звякну тебе.

      Мать не преминула высказать свои пожелания и замечания.

      - Надеюсь, номер будет хотя бы "полулюкс", а не сарай как в прошлый раз. Проследи за этим, - велела мать и положила трубку.

      На мгновение жизнь показалась беспросветной и несправедливой, и Марине захотелось разреветься. Но нет, она не доставит родственничкам такой радости, видеть ее с красным носом. Жаль, что рядом не было Тимофея, он бы нашел слова для ее мамочки.

      Как и обещала, Марина позвонила Оле Светловой, выяснила про путевку. Все было готово, отъезд послезавтра, номер, услуги, процедуры - все было именно так, как хотела мать.

      - Спасибо, Оля.

      - Марина Алексеевна, а Николай Владимирович вам перезвонил?

      Марине было неприятно, что секретарша снова завела разговор на эту тему.

      - Пока нет. Но я к этому привыкла, его трудно оторвать от переговоров и сделок!

      - Я бы, наверное, так не смогла, - проговорила собеседница, - быть все время на втором месте. Должно быть, вы его сильно любите, раз терпите плохое отношение.

      Марина едва сдержалась, чтобы не отчитать девушку за бестактность, просто пожалела ее.

      - Оля, извини, я занята. Спасибо за документы. Спокойной ночи!

      Марина бросила трубку на базу и задумалась. Скоро в салоне вместо того, чтобы работать, будут целыми днями обсуждать ее личную жизнь!

      А личная жизнь никак не складывалась, на ее пути стоял бизнес, и Николай никак не мог решить, что для него главнее, она или нескончаемые разъезды и переговоры.

      Марина до сих пор помнила тот день, когда они встретились, в мельчайших деталях. На улице шел дождь, небо обложили свинцовые тучи, так же мерзостно было у нее на душе - она только что потеряла аренду на подвальчик, где собиралась открыть салон. А тут еще какой-то лихач облил ее грязной водой из лужи. Лихачем был Николай. Он провернул сделку с недвижимостью и был вне себя от счастья. Когда он попытался извиниться перед ней, Марина нагрубила ему.

      Она отошла в сторону и стала искать, чем бы стереть со светлой дубленки грязные потеки. Николай протянул ей носовой платок и заговорил.

      Нет, это не было любовью с первого взгляда. Марина отнеслась к нему настороженно: она не привыкла к ухаживаниям и комплиментам, времени на амуры у нее не было. Знакомые парни про себя называли ее "Стойкий оловянный солдатик " и считали слишком холодной и замкнутой. Николаю удалось немного растопить вечную мерзлоту, в которой она пребывала, но до души, до ее сущности не добрался и он.

      Но так или иначе они были вместе уже два года, и при этом каждый из них продолжал жить своей жизнью. Марина привыкла к Николаю, у них было много общего: оба не любили шумные сборища, предпочитая тишину и общение с книгой, оба были трудоголиками и стремились к успеху, и тому и другому были не чужды амбиции.

      Какое-то время Марину устраивало такое положение вещей, пока однажды перед ней не встал вопрос: "А что дальше?" Они вместе или врозь? У них семья или свободный брак, не обремененный официальными отношениями, сильными чувствами и детьми?

      Николай отнесся к ее вопросам по-философски и посоветовал, между прочтением биржевых столбцов, не забивать голову ненужной информацией. Они вместе, им хорошо, они даже не скандалят и не выясняют отношения друг с другом, потому что не из-за чего. На вопрос Марины: "А как быть с любовью?", Николай на мгновение отвлекся от постоянно меняющихся цифр и пожал плечами:

      - Два года мы жили без любви, почему ты вдруг заговорила о ней теперь? Любовь сильное, всепоглощающее чувство, в котором сгорает вся жизнь. Может быть, мы вместе до сих пор именно потому, что строим отношения на других приоритетах.

      Марина хотела уточнить на каких именно, но Николай снова уткнулся носом в таблицы и помахал ей рукой - "не мешай".

      Она долго размышляла, на чем еще можно строить совместную жизнь, а потом решила, что Николай в чем-то прав. Перед ее глазами был пример сестер: и Машка, и Ольга любили своих мужей и в слепом обожании прощали им все: отсутствие денег, любовниц, грубое отношение. Марина с подобным не смогла бы смириться, даже если была бы по уши влюблена.

      Она справедливо решила, что Николай все же лучше, чем ничего. Все чаще и чаще Марина стала заговаривать с ним о браке. Он отшучивался:

      - Зачем тебе это надо?

      - Хочу настоящую семью, свадьбу, штамп в паспорте, гостей, подарки - чтобы все было как у всех.

      Марина так и не узнала, почему Николай все же согласился жениться на ней, возможно, просто устал от ее занудства. Или решил, что брак обойдется ему дешевле, чем видеть ее кислую физиономию каждый вечер.

ГЛАВА 9

   Александр махнул бармену рукой:

      - Еще коктейль, пожалуйста.

      Бармен, ловко подбрасывая бутылки, сделал коктейль, перелил в бокал и украсил край вишенкой.

      Александр поблагодарил его, взял выпивку и сел на высокий стул возле барной стойки. Здесь он мог беспрепятственно наблюдать за белокурой падлой Мариной. Кажется, она поссорилась со своим мачо и это было очень кстати.

      Наумов хотел разыграть небольшой спектакль, чтобы наказать воровку и оставить ее без денег Тимофея. В тандеме злоумышленников Марина была главной, она задумала весь план, исполнила его, а партнер был всего лишь сопровождением, что его, несомненно, задевало. Она могла его унизить, оскорбить, а он вынужденно терпел подобное отношение, поскольку деньги были у нее. Марина правила балом, а он танцевал под ее дудку. Александр видел, как мальцу хочется отомстить, насолить своей барышне и собирался ему в этом помочь.

      Еще утром Наумов побывал у одного театрального агента, не слишком хорошего, который заправлял поиском дешевой актерской силы для массовок, незначительных эпизодов, для богатых русских кутил, обожающих театральные постановки онлайн.

      Актрис - или тех, кто мнил себя таковыми - было много, они приезжали в Америку без цента в кармане и надеялись быстро разбогатеть. Весь их талант заключался в смазливой мордашке да в беспринципности, какими методами осуществить заветную американскую мечту.

      Агенту было все равно, для каких целей Александру понадобилась не слишком щепетильная актриса. Он раскинул перед Наумовым целый ворох фотографий.

      - Выбирайте.

      - А как с целомудренностью? - напомнил Александр.

      - Бог мой, какая целомудренность в игре на выживание? - агент, нервный сын израилев, закурил, держа сигарету в тонких пальцах. Возможно, когда-то ему прочили карьеру музыканта, но, как видно, не сложилось и он стал тем, кем стал. - Орлеанских дев не держим, скорее уж каждой из них подойдет роль Иезавели или Мессалины. А уж если оплата будет достойная...

      - Не обижу, - пообещал Александр. - Оплата гарантирует безбедное существование до конца молодости.

      Он копался в фотографиях, размышляя над судьбами Кать, Ир, Оксан приехавших в Америку в погоне за синей птицей.

      - Вы хорошо знаете их?

      - Краткую характеристику могу дать каждой.

      Сие означало, что характеристика "писалась" в спальне хозяина агентства.

      - Вот эта, например. - Наумов придвинул ему фотографию жгучей брюнетки.

      - Неплохой у вас вкус, - цокнул тот языком. - Это Ядя...

      - Кто?

      - Ядвига Павловская, двадцать два года, не замужем, детей нет. Танцевала в кордебалете. Гибкая, стройная, сексуальная... Легко контактирует с мужчинами.

      Наумов протянул следующее фото.

      - Злата Волосюк, семнадцать лет...

      Александр с удивлением посмотрел на фотографию.

      - Неужто семнадцать? А кажется, все тридцать...

      - Бывает. Какой женщине хочется раскрывать свой истинный возраст? Им здесь многим "по семнадцать"...

      - Кто из них может очень быстро и крепко вскружить мужику голову, так, чтобы снесло крышу?

      - В принципе все могут, на то и актрисы, - со смехом ответил собеседник. - Если вам нужно что-то из ряда вон выходящее...

      Александр поспешил заверить, что именно такая девушка ему и нужна.

      Чернявый агент покопался в бездонных архивах человеческих судеб, выудив нужную информацию. Сколько через его руки прошло девичьих судеб, не вспомнил бы и он.

      Наумов пристально рассматривал фото очередной претендентки на роль.

      - Что-то неказиста больно, - с сомнением заметил он. - И такая может свести с ума?

      Казалось, в девушке нет ничего примечательного: длинные густые волосы, правильное лицо, чуть полноватые губы; из всего портрета выделялись разве что глаза необычного цвета морской волны, была в них какая-то злость, чертовщинка, хотелось заглянуть в самую их глубину.

      - Вот-вот, - усмехнулся агент. - Забирает? Многие поначалу воротят нос, откладывают фото, даже уходят, а потом все равно возвращаются. Такая уж она у нас, Глафира!

      - Глафира... Интересное имя.

      - Псевдоним, - отмахнулся агент. - Настоящего не знаю даже я, она у нас девка закрытая. За годы, пока она состоит в моем агентстве, так ее и не пронял. Адрес дать? Или еще смотреть будете?

      Он посмотрел для проформы еще с десяток фотографий, но уже знал, что возьмет Глафиру. Агент дал адрес, получил причитающийся процент, и они расстались довольные друг другом.

      В то же день Наумов отыскал по адресу ресторан "Плакучая ива", который держали русские эмигранты, взращенные на фильмах Гайдая.

      Александра приветили, усадили за столик, предложили меню. Он рассчитывал отведать щей или борща, по которым соскучился, но оказалось, что здесь предпочитают европейскую кухню, а русское застолье бывает по вечерам.

      - Может, консоме? - предложил официант.

      Александр представил себе пустой бульон и отказался.

      - Тогда бостонский суп или чаудер?

      - Давай с супами на этом закончим, - махнул рукой Александр. - Тащи хороший бифштекс, прожаренный, гарнир, пару салатов, фрукты.

      - Что будем пить?

      - Водку, только водку!

      Наумов ел и дожидался выхода Глафиры - она работала с горящими булавами. Номер был очень эффектный, запоминающийся, да и сама девица, одетая в прозрачный костюм, производила приятное впечатление.

      Номер закончился, Глафира переоделась, смыла грим и снова стала незаметной.

      - Это вы меня ждете? - она подошла и остановилась возле столика Александра. Ему понравился ее спокойный, мелодичный голос.

      - Садитесь, Глафира, я помогу. Разговор у нас будет долгий.

      Александр помог ей сесть. Она попросила закурить, он протянул ей сигарету и зажигалку.

      - Миша сказал, вы хотите предложить мне работу? - сразу перешла она к делу. - Антреприза, спектакль или что?..

      - Скажем, спектакль для двоих, - усмехнулся он.

      Девушка взглянула на него прищуренными глазами, словно что-то осмысливая.

      - Значит, это не просто роль? - догадалась она.

      - Это особая роль, - согласился собеседник. - Если мы договоримся, внакладе вы не останетесь.

      Без особых подробностей, Наумов ввел ее в курс дела. Она слушала его очень внимательно, ни разу не перебив.

      - Значит, я должна соблазнить мужчину?

      - Не только соблазнить - этого мало. Рассорить его с любовницей, соблазнить, заставить бросить ее и сбежать вместе с денежками, которые они украли у очень хорошего человек, моего друга.

      Глафира смотрела на него изумрудными глазами и неторопливо курила.

      - И много увели? - поинтересовалась она.

      - Все, что найдете - ваше. Поверьте, Глафира, деньги немалые. Ко всему прочему прилагается чек...

      Он показал ей бумажку, девушка кивнула.

      - Хорошие деньги, я бы могла снова пойти учиться.

      - Прекрасно! Вы можете потратить их так, как вам угодно. Вы будете обеспеченной женщиной!

      Последняя фраза ей явно понравилась.

      - Хорошо, я согласна. Где я могу увидеть жертву?

      Александр протянул ей папку с фотографиями Марины и ее бойфренда. Глафира молча изучала их, пока Наумов рассматривал ее.

      - Как вы здесь оказались? - наконец рискнул спросить он.

      - Как и все, на самолете. Пешком далековато будет...

      Александр решил пока что не лезть к ней с расспросами. Если она захочет, расскажет сама.

      Глафира дочитала, вернула папку Александру, откинула назад волосы. Она казалась немного усталой - сегодня это было ее третье выступление.

      - Хотелось бы увидеть воочию, с кем придется иметь дело, - сказала она. - По фото не поймешь, чем его можно взять.

      Александр был к этому готов.

      - Я зарезервировал для вас номер в той же гостинице, где проживают эти двое. Можете вселяться хоть сейчас.

      - Тогда не будем медлить, - решительно сказала девушка, вставая со стула. - А если у меня не получится, на что я могу рассчитывать?

      - У вас - и не получится? Не верится.

      - Я постараюсь, - серьезно ответила она.

      Он привел ее в отель, поселил в номер. Глафира обошла комнаты, заглянула в шкаф-купе, где для нее была приготовлена одежда на разные случаи жизни.

      - Странно, размер мой, - удивилась она. - Откуда вы его узнали?

      - Так мы тоже до Америки на самолетах летаем, а не пехом добираемся, - пожал плечами Александр. Все было прозаично: он читал ее досье, где было записано буквально все, вплоть до фамилии дантиста, которого она посещает.

      Глафира бросила сумочку на плюшевый диванчик, вздохнула.

      - Дайте мне двадцать минут, чтобы привести себя в порядок.

      - Жду вас в баре.

      Наумов дождался девушку. Они старались переговариваться как можно реже, чтобы казаться случайными посетителями бара. Вскоре сюда пришла и бестия Маришка со своим тарзаном, огромным волосатым парнем, напоминающим муженька одной известной певицы.

      - А вот и он, больной зуб, который нужно вырвать из хищного ротика этой стервы, - негромко сказал Александр.

      Глафира краем глаза наблюдала за парочкой. Блондинка - роскошная оторва - командовала своим визави как будто он был подневольным рабом. Подай, принеси, отнеси обратно и верни похолоднее... Тарзан злился, но шел молча выполнять ее капризы.

      - Обиженный мальчик, - констатировала Глафира. - Она его подавляет. Такие, как он, предают с легкостью.

      Наумов не без восхищения согласился с ней.

      - Мне с вами повезло.

      - Ничего особенного, я когда-то училась на психолога...

      Глафира замолчала и стала снова наблюдать за Мариной и ее спутником. Александр подумал, что ему пора исчезнуть, чтобы не мешаться под ногами. Он заказал коктейль и сел в другом конце зала, где мог видеть и сволочь Марину, и серьезно настроенную Глафиру. Интересная девушка, ничего не скажешь...

      То, что Марина поссорилась со спутником и ушла было просто подарком судьбы. Уже через полчаса между Глафирой и любовником Марины завязалась непринужденная беседа: он предложил выпить одинокой девушке - она нашла в нем родственную душу.

      - Рыбка на крючке! - усмехнулся Александр, покидая увеселительное заведение. Ему оставалось только ждать.

      Марина в пятый или шестой раз перебирала на работе папки с документами. Испуганная Оля следила за ней из-за плеча, покусывая ноготь большого пальца - детская привычка, от которой она никак не могла избавиться.

      Марина в сердцах швырнула кучу папок на стол. Банковских документов среди них не было, но и дома их не было тоже.

      - Может, вы их где-то оставили?

      - Не знаю, - раздраженно ответила Марина. - Но я помню, что положила их в папку с файлами.

      В последнее время у нее все идет кувырком, все валится из рук, а отказ в кредите как петля на шее. Она так рассчитывала на него!

      Когда утром Николай все-таки дозвонился до нее, Марина немедленно рассказала ему о проблемах. Он слегка удивился, пролепетав, что подсчитал все точно и был уверен, убежден на все сто - в кредите ей не откажут!

      - Не переживай, Коля, ты вернешься и мы во всем разберемся. Когда у тебя заканчиваются переговоры?

      - Бизнес не терпит как медлительности, так и скоропалительных решений, - начал объяснять он, и Марина поняла, что в ближайшее время его не увидит. - Нужно решить столько вопросов, уладить кучу недоговоренностей, устранить все шероховатости... Ты ведь меня понимаешь?

      - Да, Коля, понимаю, - ответила Марина со вздохом. Бизнес снова победил. - Но мне так одиноко, на меня валится проблема за проблемой! - не сдержалась и пожаловалась она.

      - Жаль, что я так далеко и не могу помочь тебе, - только и ответил он.

      - Ничего, я со всем справлюсь.

      Она решила пока не рассказывать Николаю про свой дурацкий поступок. Зачем ему знать, что она притащила к себе домой пьяного мужика, уложила его спать, возилась с ним всю ночь, кормила и поила его, а потом еще и вела задушевные беседы с Тимофеем? Да и едва ли у него найдется время, выслушать всю эту чушь!

      В салоне ее поджидала очередная неприятность: поставщик не успевал выполнить заказ на фурнитуру. А у нее горели из-за этого несколько важных сделок!

      - Что делать?.. Что делать?..

      Она сжимала пальцами виски, задавая себе извечный русский вопрос. Секретарша услужливо подсунула ей таблетку болеутоляющего.

      - Спасибо, Оля.

      - Николай Владимирович поможет вам? - спросила она с надеждой.

      - Врял ли, у него важные переговоры.

      - А разве ваши проблемы для него не важны? Это неправильно! - возмущенно воскликнула девушка.

      Марина посмотрела на нее с долей удивления. Оказывается, эта девочка так за нее переживает! Она почувствовала к ней симпатию.

      - Иногда бывает и так, Оля. У мужчин свои приоритеты в жизни, но мы со всем справимся, выкрутимся как-нибудь. Конечно, о ремонте и новом оборудовании придется забыть...

      Сказав это, Марина снова расстроилась. А что было бы, если бы она выслушала предложение Тимофея до конца?..

      - Марина Алексеевна, из мэрии пришло приглашение принять участие в форуме по малому бизнесу. Вы будете отправлять заявку?

      - Не знаю... Думаешь, стоит? - Марина с сомнением посмотрела на Олю.

      - Разумеется! Это ведь что-то вроде рекламы, о вас узнают, вы можете найти новых партнеров, - настаивала секретарша. - Я помогу, заполню и отправлю необходимые анкеты.

      - Спасибо, Олечка! Что бы я делала без тебя?

      Марина зашла к дизайнерам, потом посмотрела готовые шляпы и осталась вполне довольна. Оля права, реклама нужна. Без рекламы при таком количестве конкурентов им не выжить.

      - Марина Алексеевна, - ее нагнала Олечка. - Звонили насчет шляпки "Трокадеро". Просили сделать из черного бархата.

      - Из черного, а по заказу цвет бархата кофейный... И что мне теперь делать? Сами не знают, чего хотят! - плюнула она, взяв в руки почти готовый вариант Трокадеро.

      - Клиентка купила новый костюм, а он черного цвета, - пояснила секретарша.

      - Завтра она купит пурпурный кошелек и я буду искать по свету пурпурный бархат! Скажи Вере, чтобы сделала болванку из черного бархата!

      Оля отправилась в цех выполнять поручение, а Марина вернулась в кабинет и села просматривать предложения от поставщиков тканей.

      - Марина Алексеевна, - в дверях показалась Оля. - Я все передала. Можно теперь мне сходить пообедать?

      - Да, Олечка, конечно. - Если она сама забывает про обед, то ее работники должны питаться регулярно. - Я справлюсь и одна.

      - А вы не идете обедать?

      - Я сварю себе кофе. Ты иди, отдохни немного.

      Секретарша тихонечко вышла и осторожно прикрыла за собой дверь. Иногда Марине хотелось поговорить с девушкой, посоветовать ей быть живее, смелее и ярче, иначе ее никто так и не заметит. Впрочем, казалось, Олю совершенно не тяготит ее одиночество.

      Марина сварила себе кофе, отыскала в ящике стола шоколадку и зашуршала фольгой. Хорошо бы отдохнуть где-нибудь в лесу, подышать чистым воздухом, посидеть у костра или просто погулять, но приходится каждый день идти в салон и работать, работать, работать...

      Она отломила кусок шоколадки, бросила в рот и стала перекатывать языком. Она обожала сочетание кофе и шоколада, даже настроение немного улучшилось. Заметив, что она испачкала шоколадом пальцы, Марина облизнула их и чмокнула от удовольствия.

      - Приятного аппетита! - донесся от двери насмешливый возглас.

      Это было так неожиданно, что Марина едва не выпала из кресла.

      - Ты?! Нет, только не это!

      Она зажмурилась и замотала головой, повторяя про себя, что это мираж, наваждение, дурной сон.

       Марина открыла глаза, ничего не изменилось.

      - Вижу, мне рады!

      Тимофей собственной персоной протопал в кабинет и сел напротив ошеломленно-удрученной хозяйки салона.

      - Так вкусно пахнет кофе. Угостишь?

      - У меня цианид закончился.

      - Смешно.

      Все же она достала еще одну чашку, налила Тимофею кофе и придвинула вазочку с сахаром.

      - Шоколадом делиться не буду!

      - Понятно.

      Тимофей отхлебнул вкусный кофе, удовлетворенно кивнул. Почему-то рядом с этой рыжей он начинал чувствовать себя спокойнее и увереннее, несмотря на то, что ее звали Мариной.

      - Как ты нашел мой салон? Разве я давала тебе адрес?

      - Для ищущего нет ничего невозможного... Я теперь знаю о тебе гораздо больше, чем ты думаешь ... Чащина Марина Алексеевна.

      Прошли всего сутки, как Тимофей не без боя покинул ее квартиру, но сейчас перед ней сидел совершенно другой человек. Он был чисто выбрит, подтянут, из-под куртки виднелась черная водолазка без всяких пошлых надписей. От Тимофея пахло дорогой туалетной водой, Марина в этом разбиралась.

      - Как ты все-таки оказался здесь?

      Она немного успокоилась и теперь ее разбирало любопытство.

      Тимофею пришлось открыть свой маленький секрет: он выложил на стол банковские документы, которые Марина искала все утро.

      - Ах ты, вор! .. Я искала их везде!

      - Считай, что нашла. Все в целости и сохранности, можешь проверить.

      Марина не стала проверять, просто взяла и убрала бумаги в сейф.

      - Зачем ты их украл?

      - Из интересу, - ответил он. - Ты бы не дала их, если бы я попросил.

      - Естественно! - возмутилась собеседница.

      - Поэтому пришлось действовать самому на свой страх и риск.

      Тимофей с сожалением посмотрел на пустую чашку, прислушался к урчанию в животе и предложил:

      - Может, пообедаем вместе и поговорим заодно?

      - Не думаю, что это хорошая идея. А если нас увидят?

      - Тебе же не пятнадцать лет, чтобы прятаться от мамы!

      Как раз маме глубоко наплевать на это, лишь бы дочь продолжала безропотно ссужать ее деньгами.

      - Возраст ни при чем, просто я не понимаю, почему наше глупое знакомство должно продолжаться? - возразила Марина.

      - А я не вижу причин, почему бы этому не быть! - весело откликнулся гость.

      Невозможный тип! Неужели с ним может кто-то ужиться?

      - Ты хотя бы иногда слышишь, что говорят другие?

      - Практически всегда. Только люди сами порой не догадываются, в чем состоит их счастье...

      Тимофей заинтересовался шляпами на манекенах, взял одну из них в руки, покрутил и спросил:

      - Что это?   

      - Вечерняя шляпка из черного пера фазана.

      - Бедные фазаны! - Тимофей повертел в руках замысловатую вещицу и еще раз хмыкнул. - Но выглядит красиво. Ее купили?

      - Да, это готовый заказ.

      - Чей дизайн, твой? - Тимофей взглянул на Марину и она кивнула. - И ты до сих пор не миллионер?

      - Увы. Это же не газ, а всего навсего шляпа.

      Всего-навсего. В ее голосе он снова уловил тоску, а не гордость за собственное дело, очень интересное дело. Тимофей вернул шляпу на место.