Дар забытой богини. Ольга Вешнева

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1
• ГЛАВА 1. Приглашение
• ГЛАВА 2. Встреча на мосту
• ГЛАВА 3. Остров Релти
• ГЛАВА 4. Энергетическая связь
• ГЛАВА 5. Убежище
• ГЛАВА 6. Знамение
• ГЛАВА 7. Чудовища
• ГЛАВА 8. Господин Рыжий
• ГЛАВА 9. Вводные данные
• ГЛАВА 10. Лучезарный танец
• ГЛАВА 11. Душа и тело
• ГЛАВА 12. Принц
• ГЛАВА 13. Светлячок
• ГЛАВА 14. Побочный эффект
• ГЛАВА 15. Ловушка
• ГЛАВА 16. Камень и пластик
• ГЛАВА 17. Чужой
• ГЛАВА 18. Крепость
• ГЛАВА 19. Ожидание
• ГЛАВА 20. Тонкоусы
• ГЛАВА 21. Совесть
• ГЛАВА 22. Расставание
• ГЛАВА 23. Сын Нелии
• ГЛАВА 24. Убежище злодея
• ГЛАВА 25. Длинногривый келин
• ГЛАВА 26. Дочь Велы
• ГЛАВА 27. Запрет
• ГЛАВА 28. Птенец
• ГЛАВА 29. Печать безумия
• ГЛАВА 30. Нирра
• ГЛАВА 31. Солнечный город
• ГЛАВА 32. Обилер
• ГЛАВА 33. Росток
• ГЛАВА 34. Сотрудница
• ГЛАВА 35. Сонное царство командира Рамира
• ГЛАВА 36. Телохранитель
• ГЛАВА 37. Живая добыча
• ГЛАВА 38. Цитадель Безымянного Главы
• ГЛАВА 39. Искушение
• ГЛАВА 40. Дитя любви
• ЧАСТЬ 2
• ГЛАВА 1. Пробуждение
• ГЛАВА 2. Кровная линия
• ГЛАВА 3. Поле восприятия
• ГЛАВА 4. Призрачное свидание
• ГЛАВА 5. Новость
• ГЛАВА 6. Буря
• ГЛАВА 7. Сумрак
• ГЛАВА 8. Поиск
• ГЛАВА 9. Выступление
• ГЛАВА 10. Свадебная рыба
• ГЛАВА 11. Первая леди
• ГЛАВА 12. Отважная билея и сын министра
• ГЛАВА 13. Источник надежды
• ГЛАВА 14. Ролитный царь
• ГЛАВА 15. Вилоры. Волшебник. Враг
• ГЛАВА 16. Черный Коготь
• ГЛАВА 17. Холод
• ГЛАВА 18. Энергия жизни
• ГЛАВА 19. Волшебная лапа келина
• ГЛАВА 20. Бесшерстный друг
• ГЛАВА 21. Охота
• ГЛАВА 22. Надежда
• ГЛАВА 23. Защитницы
• ГЛАВА 23. Званый ужин
• ГЛАВА 23. Огненная бездна
• ГЛАВА 24. Вулкан
• ГЛАВА 25. Жертва
• ГЛАВА 26. Вождь
• ГЛАВА 27. Послание
• ГЛАВА 28. Темный дар
• ГЛАВА 29. Возвращение
• ГЛАВА 30. Встреча командиров
• ГЛАВА 31. Договор
• ГЛАВА 32. Пророчество
• ГЛАВА 33. Резиденция любви

АННОТАЦИЯ

Дипмиссия – ее шанс показать себя с наилучшей стороны. Надежда стать важной и нужной для родного мира. Но неожиданно все идет кувырком. Девушка, прежде не летавшая на другие планеты, похищена очаровательным хищником, с которым запрещено разговаривать. Среди звезд расцветают древние тайны, оживают легенды. Героев затягивает в водоворот невероятных приключений.

   Обложка: Юлия Семенова

   Является одной из историй цикла "Близкая Галактика":

   Список историй цикла:

   Звездное тепло

   Дар забытой богини часть 1

   Дар забытой богини часть 2

   Свет призрачной звезды. часть 1

   Свет призрачной звезды. часть 2 Мрак багрового заката

ЧАСТЬ 1

ГЛАВА 1. Приглашение

Летний полдень заключил столицу планеты Вела в теплые дружеские объятия.

   Нежные ароматы цветов и сочной травы носились в воздухе, каждый в своем ветряном потоке, то чередуясь, то сливаясь в опьяняюще восхитительный купаж.

   Небо было невероятного оттенка божественной синевы, такое велянские живописцы обычно рисуют в Храмах над головой почитаемого ими единого бога Повелителя Вселенной – длиннобородого старца, с ласковой улыбкой простирающего руки навстречу страждущим детям своим, раскинулось над головой безупречно чистым покрывалом. Ни мрачное пятно дождевой тучи, ни легкое облачное перышко – ничто не затмевало его величия.

   Ярко-сиял Идпинотен – главная и жизнетворная звезда этой планетарной системы, щедро изливая теплые золотистые лучи на красивый город Номинобин, расположенный на берегу лазурного морского залива.

   Очаровательная вычурность старины и современный минимализм гармонично сочетались в облике велянской столицы, название которой недаром переводится как “солнечный город”. Малоэтажные старые и поросшие высотками новые районы Номинобина были разделены зелеными поясами аллей и островками парков. Архитекторы разных эпох хорошо потрудились над формированием городского облика, придерживаясь главной цели – не навредить природе и не затмить творений предшественников.

   Широкий солнечный луч проник в маленькое овальное окно кабинета пресс-службы в громоздком кряжистом здании пресс-службы велянского парламента, построенном на вершине зеленого холма. Солнечный свет разбил созданную голографическим проектором схему годового рабочего плана, которую только что внимательно изучала миловидная белокурая девушка в приталенном голубом платье строгого делового фасона. Круглолицая, с большими голубыми глазами, обрамленными красиво изогнутыми ресницами. Задумчиво сжав кукольные пухлые губы, девушка выключила встроенный в письменный стол проектор. Намеревалась встать и подойти к окну, но тут ее окликнула вернувшаяся с заседания начальница пресс-службы.

   – Леолла! – в кабинет вплыла высокая стройная дама в темно-зеленом брючном костюме, удачно дополненном округлой аккуратной шляпкой, из-под которой виднелись завитки темных волос длиной чуть выше плеч.

   – Слушаю вас, госпожа Дишейла, – закрыв журнал, почтительно отозвалась девушка.

   Начальница слегка улыбнулась, тронув ее за руку, и продолжила с необычайной теплотой в голосе:

   – Мне нужна твоя помощь. Ты согласна?

   Леолла удивилась. Прежде госпожа Дишейла не спрашивала ее согласия, только отдавала приказы.

   – … лететь со мной на Нелию? – после паузы закончила фразу строгая дама.

   – На Нелию?!! – восторженно переспросила девушка.

   Начальница пресс-службы задумчиво поправила нарядную шляпку. Она явно не ожидала столь бурной реакции.

   – Благодарю вас, госпожа Дишейла. Я слышала, к полетам на Нелию мало кого допускают.

    – Почти никого. Редкие избранные обязаны перед полетом пройти обучающий курс и тестирование в государственной военной корпорации. Но у нас с тобой мало времени. Парламентская делегация отправляется завтра утром. Мне нужен сотрудник для записи переговоров и помощи по мелочам. Почтенный Ниппинел сопровождал меня в прошлый раз, но когда я пригласила его снова, у бедняги прихватило сердце. Он сказал, что не переживет повторного визита на Нелию. Уважаемая Тилайо упала в обморок от страха. Мне больше не на кого рассчитывать, Леолла.

   – К вашим услугам! – просияла девушка.

   – Я заранее посоветовалась с Безымянным Главой. Он сказал, что поскольку ты не знаешь ни одной нашей военной тайны, тебя можно отпускать куда угодно, даже к нелианцам. Главнокомандующий скоро прилетит сюда. Он проведет с тобой испытательное собеседование и краткий инструктаж.

   – Как замечательно! Я увижу знаменитые Мерцающие Врата и огромную статую вилоров близ космопорта!

   – Да, увидишь. Но запомни, Леолла! Ты не должна отходить от меня ни на шаг. Будешь все время молчать и удерживать блокировку сознания. Тебе нельзя контактировать с нелианцами. Нельзя заглядывать им в глаза. Лучше тебе вообще на них не смотреть. Любуйся воротами и статуями. Вести запись переговоров можно, не видя участников.

   – Но почему?

   – Приказ не обсуждается. Иди домой, готовься к полету. Мы с тобой обе худенькие! Надеюсь, нас там не съедят!

   Госпожа Дишейла улыбнулась молодой сотруднице и вышла из кабинета.

   У Леоллы перехватило дыхание от волнения, сердце затрепетало крыльями бабочки. Девушка открыла окно, выглянула в тихий зеленый дворик.

   Чудо! Иначе не сказать о неожиданном приглашении к участию в дипломатической миссии. Такой чести обычно удостаиваются старшие опытные сотрудники, а Леолле недавно исполнился двадцать один год, и в пресс-службу парламента она устроилась на работу совсем недавно. То было предыдущее великое чудо из немногих случившихся в ее жизни.

   Вдали от шумного центра будто спрятался в тени прибрежных скал уютный ремесленный район. Там Леолла выросла и продолжала жить с родителями в ожидании сватовства. Ее отец Вилиам работал плотником, содержал мастерскую по изготовлению мебели ручной работы на заказ. Маленький каменный домик, окруженный аккуратным садом, был для девушки милей и краше любого роскошного поместья. Вдали за полем, по другую сторону залива, селились богачи. Друг перед другом хвастались роскошными особняками, расписанными знаменитыми художниками, и вычурными садовыми ансамблями. Казалось бы, для их наследников открыты все двери этого мира, нет препятствий в выборе работы по душе. Но вне зависимости от семейного благосостояния, молодые веляне часто становятся заложниками профессиональных династий. Недаром живет в народе поговорка: “Сыну врача не стать космическим пилотом”.

   Жених девушки Обилер был привязан к отцовскому предприятию, на заводах которого производили ролитное дорожное покрытие. Самой Леолле повезло пройти по конкурсу в пресс-службу парламента. Свершившееся чудо ее семья пышно отмечала несколько дней в шумном кругу друзей, знакомых и всех родственников.

   Мама тогда сказала, что Леолле помог “счастливый” нежно-медовый цвет ее волнистых локонов. Рождение светловолосых детей – большая радость в семье. Считается, что они отмечены благословением священного солнца.

   Веляне в большинстве своем темноволосы и кудрявы. У них аккуратные, тонко очерченные лица. Мужчины отпускают бороды с усами. На центральной площади не часто увидишь гладко выбритого велянина, в ремесленном районе и подавно не встретишь ни одного.

   Жизнерадостной любознательной Леолле нравилось посещать народные праздники, выставки и концерты. Она скучала на долгих совещаниях, клевала носом под нудные речи правителя Фефшенела, заседателей парламента и старцев Совета Мудрецов, избранных из числа священников. Но поручения строгой начальницы всегда исполняла прилежно и в срок. Девушка не привыкла отлынивать от работы, в отличие от избалованных богатых наследников.

   В уютном дворике, обвившись вокруг тонкой молодой ветки дерева бекимус, грелась в солнечных лучах пестрая дапатития – покрытый пушистой шерсткой зверек, формой тела напоминающий змею. Священное Писание запрещает велянам убивать живых существ. Но с вредными насекомыми и грызунами в хозяйстве нужно бороться, и в этом помогают шустрые маленькие охотники.

   Леолла помахала дапатитии рукой. Та подняла красный хохолок, развесив окантованные кисточками большие уши. Не испугалась. Добрый знак.

   – Нас там не съедят.

   А могут и вправду съесть? Оправданы ли страхи почтенного Ниппинела и уважаемой Тилайо? Справедливо ли видеть в жителях ближайшей населенной планеты лютых врагов, только и ждущих удобного момента для атаки? Нелия пока не объявляла Веле войну.

   Трудно было не бояться расы, полное название которой – “нелиш рэйти” дословно переводилось как “убийцы разума”. Беспощадные хищники, телепаты и эмпаты, способные мгновенно считывать информацию чужой памяти, брать под контроль сознание жертвы и убивать энергетической волной. Неудивительно, что жители других планет не торопились к ним в гости, на Нелию не вел ни один из космотуристических маршрутов.

   Облик нелианцев пробуждает инстинктивный страх, предупреждая о смертельной угрозе с их стороны. Особенно “хорош” их светящийся взгляд исподлобья. Поздно бежать, если попал в энергетическое поле восприятия хищника.

   Нелианцы намного сильнее велян и выше ростом, внешние признаки старения у них выражены слабее и проявляются позже, хотя средняя продолжительность жизни у этих народов примерно одинакова – сто тридцать лет. Тело у нелианцев длиннее, талия тоньше. Лица продолговатые, с высокими скулами, для мужчин характерен тяжелый подбородок. Глаза глубоко посаженные, раскосые, яркого цвета. Волосы на лице и теле не растут, кроме жесткой “гривы”, бровей и ресниц.

   Жестокий мир под кровавым небом. Так говорят в галактике о загадочной планете с красной атмосферой. У велян синяя кровь, но и они любят повторять при случае неизвестно уже кем и когда оброненную фразу. К тому же нелианские традиции приводят жителей галактического содружества в ужас.

   На Нелии нет детства. Путь от крошечного эмбриона до взрослой особи проходит за короткий срок в инкубаторах ускоренного развития. Каждого “свежего” нелианца тестируют на соответствие стандарту расы по здоровью и внешности. За любые отклонения от нормы умерщвляют. Склонность молодого нелианца к той или иной профессии выявляют еще в инкубаторе посредством тестовых симуляций.

   На планете царит всеобщее недоверие. Нелианцы скрывают эмоции. В отличие от велян и других народов галактики, они не умеют смеяться и плакать, не поют, не танцуют и не отмечают народные праздники.

   Нелианцы построили цивилизацию с высокотехнологичной инфраструктурой не благодаря изобретениям местных ученых. Они взяла за основу знания, полученные от побежденных инопланетных зашватчиков. Разумные гигантские слизни силицирисы намеревались завладеть комфортной для их проживания планетой, но потерпели сокрушительное поражение и были истреблены. С тех пор хищники “кровавой” планеты больше не выслеживали добычу в дикой природе. Леса и луга они сожгли. Непригодных в пищу животных истребили, а съедобных стали выращивать в инкубаторах. Страшная участь вилоров, билей и других нелианских зверей – существовать в бесчувствии искусственной комы и вместо пробуждения погибнуть, стать мясной нарезкой в вакуумной упаковке.

   Жестокий несправедливый мир. Но может быть, еще не поздно и в нем найти лучик света, проблеск истинного разума. Не номинальный критерий разумности расы. Нечто большее, чем умение читать и писать. Отыскать проблески достойной уважения культуры. Собрать воедино редкие осколки далекого прошлого Нелии, о котором почти ничего не известно за пределами красной атмосферы. Леолла не хотела упускать уникальный шанс.

   Девушка боялась встречи с главой государственной военной корпорации “Рфеге” (Независимость). Вдруг суровый великан не одобрит ее допуск на Нелию, разрушит мечту?

   Главнокомандующего велянской армии в народе прозвали Безымянным Главой. Ходили слухи, что всякий, дерзнувший произнести вслух его забавное старинное имя, вскоре таинственным образом навсегда исчезнет, сгинет без следа.

   Леолла отчетливо помнила, как много Безымянный Глава говорил в недавней речи о неизбежности войны с нелианцами. Долго перечислял меры по укреплению обороноспособности планеты, а после призвал велян начать войну первыми, уничтожить источник угрозы.

   Его ожидания не оправдались. Веляне помнили горький опыт Войны Царей, предшествовавшей созданию единого государства. Темную Эпоху жестоких междоусобных войн. Правитель строго возразил Безымянному Главе, что нужно быть готовыми к атаке в любой момент, но первыми нельзя вступать в войну, и народ поддержал его решение.

   К счастью Леоллы, главнокомандующий не почтил ее личным визитом. Инструктаж провел приятный в общении черноусый молодой воин. Он прочел длинную лекцию, показал на схеме внутреннее строение нелианцев, объяснил, что они чувствуют импульсы живых существ, могут обнаружить добычу на большом расстоянии. Сила и частотность энергетической волны зависит от того, хочет ли охотник подчинить разум существа своей воле, получить доступ к чужой памяти, или убить.

   – От легкого воздействия и ты защитишься блокировкой сознания, а мощную импульсную атаку выдержит далеко не всякий тренированный боец, – предупредил инструктор и тут же просиял широкой утешительной улыбкой. – Но я уверен, что все будет хорошо. Нелианцы ведут себя осторожно с гостями… Пока…

   Отправившись в полет на космическом корабле, счастливая Леолла вспоминала уроки инструктора и практиковала способы блокировки сознания.

   Но стоило ей открыть красочный журнал с описанием нелианских достопримечательностей как ее увлекли вдохновляющие мечты. Наслаждаясь красотой и величием произведений искусства на ярких картинках, она представляла, как скоро увидит их воочию. Леолла упоенно думала о том, как хорошо купаться в теплом море, лазать по темным пористым горам, смотреть, как закатный Идпинотен проходит сквозь Мерцающие Врата – каменную арку с голубым полупрозрачным центром посреди неровных глыб, будто растущих из воды… А поздним вечером приятно отдыхать от дневных впечатлений, сидя на витой колонне набережной и слушая шелест прибоя.

   Врата – чудом уцелевшая часть древнего святилища, разрушенного во время войны с силицирисами. Жестокие хищники давно забыли богов, которым поклонялись их предки. Но вдруг осколок древнего святилища укажет гостье путь к познанию загадочной нелианской души?

ГЛАВА 2. Встреча на мосту

   Леолла спустилась по трапу корабля вслед за парламентской делегацией. Ее окружили крупные розовые капли тумана, медленно поднимавшиеся в небо. Они сверкали россыпью драгоценных камней в свете вечернего Идпинотена, огненно-желтого как цветок дерева бекимус. Залюбовавшись красотой таинственного мира, Леолла невольно сбавила шаг. Парламентарии и госпожа Дишейла нырнули в розовое облако и пропали за сияющей завесой.

   При взгляде на знакомое светило в глазах девушки замерцали яркие вспышки. Так Леолла узнала, что специальные линзы помогают, если не смотреть в центр сияющего шара. Свет общей звезды на Нелии опасен и для ее нежной кожи. Девушка сняла с плеча тяжелую дорожную сумку и опустила ее на тропинку.

   Зрение постепенно восстановилось. Леолла взяла сумку и поспешила за велянской делегацией в надежде ее догнать. Из-за непривычно высокой влажности девушке стало трудно дышать. Леолла остановилась на узком, не огражденном перилами, мостике откашляться. Далеко внизу она разглядела водную гладь – красно-коричневую, мерцающую белыми, желтыми и розовыми полосами.

   – Те, кто вынужден часто проходить по ужасному мосту, не боятся упасть в море. Иначе позаботились бы об ограждении. Да, им бояться нечего. Нелианцы могут дышать под водой. А я – нет. Я утону, если свалюсь отсюда.

   Леолла постаралась сохранить равновесие. Она посмотрела вверх и по сторонам. Небо меняло наряд с бледно-розового на красный. Очертания узких и длинных гор, темнеющих вдали, едва виднелись сквозь туман. Среди всего этого многообразия девушка попыталась разглядеть нечто похожее на очертания памятников культуры, но так ни одного и не увидела среди сплошной каменной массы.

   – Врата Идпинотена должны быть там, а статуя вилоров там, – сказала она вслух, не понимая, куда идти. – Где же они?

   Противные капли тумана липли к ее коже, сползали по лбу и щекам, смывая защитный крем. Нужно быстро найти укрытие, иначе она обгорит под солнечными лучами! В туманной завесе мелькнули два зеленых огонька, намного ярче водяных капель. Леолла машинально шагнула им навстречу.

   – Вы не увидите отсюда Врат Идпинотена.

   От вкрадчивого баритона девушку пробрала легкая дрожь. Ремешок сумки выскользнул из рук. На ее пути стоял нелианец. Высокорослый, великолепно сложенный. Живое воплощение опасности и силы. Он сделал пару шагов к ней, двигаясь бесшумно и плавно, как и подобает настоящему хищнику. Леолла оцепенела. Она забыла способы блокировки сознания и слова официальной приветственной речи. Теперь она могла получше разглядеть нелианца.

   Он будто сошел с картинки из энциклопедии: вытянутое скуластое лицо с массивным подбородком, выразительные раскосые глаза, ярко-красные волосы, отведенные за спину. Нелианец держал голову наклоненной, но словно вспомнил, что ее лучше приподнять. Умеренно облегающий костюм из матового черного материала контрастировал с его светлой кожей. Темно-красные полоски на плечах и рукавах свидетельствовали о высоком статусе. Красный и черный – геральдические цвета Нелии, их сочетание на одежде допустимо лишь для важных государственных деятелей. Густая грива длиной до пояса, небрежно перехваченная резинкой. На Нелии не приняты короткие стрижки, но простые обыватели подравнивают волосы на уровне чуть ниже плеч. Да, перед Леоллой предстал не обычный городской служащий, а некто, принадлежащий к привилегированному классу, осознание сего факта усилило без того немалое волнение девушки.

   – К Вратам нужно лететь, и… Мы их зовем иначе, – его полноватые губы едва шевелились, когда он говорил по-велянски с почти неуловимым акцентом. – Вы изображаете главную звезду нашей планетарной системы в виде веселого рыжебородого старца, который дарит облакам румяные пирожки. В представлении моих предков это женщина – красавица Мелмена, хранительница Рода. Правильное название монумента у берега залива – Ложе Мелмены.

   – Впервые слышу о подобном. Интересно, – скованные губы Леоллы чуть оживила робкая улыбка.

   – Никто и не спрашивал, – нелианец попытался улыбнуться в ответ, не показывая клыков.

   Для него улыбки были делом непривычным. После короткой паузы он неожиданно продолжил:

   – Я думал, что все эти сооружения, отнимающие у города столько пространства, давно пора снести за ненадобностью. Но поскольку жители соседних планет видят в них культурную ценность галактического масштаба, пусть и дальше занимают свои законные места. Не подозревайте, что я заглянул в вашу память. Я не намерен тратить жизненную силу на других существ, чтобы потом не чувствовать себя опустошенным.

    Леолла заглянула в сияющие зеленые глаза нелианца. Его взгляд не показался ей злым, скорее – любопытствующим.

   – Рада знакомству с вами, господин.

   Ей захотелось узнать его имя.

   – Я не господин, и вы, уверен – не рабыня.

   Нелианец снова улыбнулся с хитринкой. Леолла поняла, что он старательно копировал чужую манеру общения, чтобы она спокойнее воспринимала его опасно близкое присутствие. Медленно произносил каждое слово, часто делал паузы, стараясь сгладить, растянуть течение своей естественной – неприятно резкой, “лающей”, речи.

   – Релти, – представился он. – Советник правителя Норила по связям с общественностью.

   – Леолла. Сотрудница пресс-службы велянского парламента.

   – Мы коллеги... Можем общаться на равных.

   – Да. Но разве вы… ты не должен быть там? – Леолла указала в сторону, где, по ее мнению, начались переговоры.

   – Я там бывал много раз. Неинтересно! – Релти поймал на коготь одну из капель перед носом Леоллы – так быстро, что девушка не успела испуганно отпрянуть – и дал совет. – Чтобы не вдохнуть их, дыши спокойно.

   – Постараюсь, – выдохнула Леолла.

   – Я воспользовался некоторой предоставленной мне свободой. Если ты не знаешь, свобода здесь – самая редкая и потому ценная привилегия. Я притаился в засаде, чтобы посмотреть на вашу делегацию со стороны. Веляне забавно бегут от корабля. Мне было любопытно узнать, побьет ли новая делегация скоростной рекорд предыдущей. Случилось то, чего я не ожидал. Они забыли тебя. Привлечь внимание нелианца проще всего импульсами агрессии или страха. Или быть испуганной молодой самочкой, отбившейся от стада.

   Релти непринужденно показал клыки, скользнув между ними кончиком языка. Леолла в этот момент испуганно отступила и неловко пошатнулась. Релти подошел еще ближе и оградил ее от края мостика своей рукой.

   – Посмотри вниз, – сказал он, движением головы подтвердив направление.

   Леолле стало невыносимо страшно. Она почувствовала дыхание нелианца на своей шее.

   – Из дна выступают остроконечные скалы. Не уверен, что ты их видишь так же четко, как я, но попробуй разглядеть под водой темные пики. Если я прыгну с моста, то, возможно, успею изменить положение тела и поплыть вверх прежде столкновения с ними. Ты не успеешь. Не понимаю, как веляне могли оставить тебя здесь. Не бойся, тебя никто не растерзает. Центр столицы очищен от населения к вашему прибытию. Но Элнитойм полон опасных ловушек. Нужно прожить здесь некоторое время, чтобы запомнить их все.

   – Релти, – у девушки закружилась голова.

   – Возьми мою руку, – предложил нелианец. – Я не могу прикасаться к тебе без разрешения. Когти опилены. Ты не поранишься. Часть моей работы – быть живым музейным экспонатом, который можно потрогать. Недавно меня щекотали мохнатыми лапками длемепы. Твои прикосновения должны быть приятнее.

   Леолла невольно улыбнулась, подумав о веселых длемепах с Мокрокуса – таких милых и забавных, что при встрече хочется их обнять и погладить шелковистый мех! Ростом они ей по колено. У них огромные глаза, крошечные приплюснутые мордочки, широкие остроконечные уши, толстенькие животики, короткие лапки, длинные пушистые хвосты. Дружелюбные милашки кого угодно защекочут до умопомрачения!

   Она сама не заметила, как протянула руку. Опомнилась при соприкосновении пальцев. Ладонь Релти была гладкой с тыльной стороны и жесткой, шершавой изнутри. Идеально сухой из-за отсутствия у нелианца потоотделения. Подушечки пальцев скребли по ее нежной коже словно напильники. Но от его руки исходило приятное тепло, проникая в ее тело и снимая озноб.

   – У тебя жар. Излучение Мелмены. Ты должна сделать выбор, Леолла. Отправиться вместе со мной на экскурсию или вернуться к делегации, упустив свой единственный шанс полюбоваться статуей вилоров и Вратами, побывать в мрачных местах, где никто не посмотрит тебе в глаза. Вижу, ты любишь смотреть в глаза.

   Релти отпустил ее руку.

   – Прости. Забыла, что вам это неприятно, – Леолла поймала себя на том, что вновь не может отвести взгляда от светящихся глаз нелианца.

   – Непривычно, – уточнил Релти. – Но я начал привыкать. Как и к тому, что мне все же приходится тратить энергию на чужеродное существо. Решай быстрее. Еще немного, и на твоей коже появятся ожоги.

   – Мне интересно пойти с тобой, но моя начальница... Я должна сообщить ей.

   Леолла растерялась. Жуткие слухи о нелианцах пробуждали страх, но улыбка Релти, его доброжелательный взгляд внушали доверие. Ей не хотелось упустить, быть может, единственный в жизни шанс разузнать надежно сокрытые от инопланетных гостей тайны Нелии. Девушка чувствовала странное притяжение, не позволявшее сделать шаг назад, будто ее приковавшее прочными цепями к таинственному незнакомцу.

   – Ваши передатчики не работают здесь, – объяснил Релти. – Я отвезу тебя в безопасное место и ненадолго сюда вернусь, чтобы отчитаться перед правителем и велянской делегацией в том, что сотрудница пресс-службы по имени Леолла находится под моей личной защитой. Доверься мне. Доверие – единственное чувство, которым дорожат нелианцы. Его трудно завоевать и легко утратить. Я сделаю все возможное, чтобы не потерять твое доверие, Леолла.

   – Я доверяю тебе, Релти, – будто против воли, вопреки растущему страху, девушка произнесла тихие слова согласия.

   Нелианец поднял ее сумку, затем вернулся к ней и взял за руку.

   Она не понимала, в свободном ли сознании или под энергетическим воздействием, так легко и с виду непринужденно разрешила вести себя за руку по опасному мостику к стоянке остроносых летательных аппаратов, непохожих на привычные ей толстомордые цыжсекры.

   Релти привез Леоллу на большой остров, весь облепленный высокими и разлапистыми травянистыми растениями, похожий на прекрасный оазис в темной пустыне. Вместо привычного девушке зеленого цвета в затейливой узорной раскраске листвы главенствовали синий, лиловый и розовый – светлых и темных оттенков, а под ногами стелился мягкий ковер бледно-голубой травы.

   На отлогом холме угловатой коробкой смотрелось одноэтажное строение с четырьмя огромными прозрачными дверями. Под плоской крышей светилась вывеска: “Продается”. Пока остров находился в тени, Леолла могла не опасаться солнечных лучей. Релти нес ее дорожную сумку.

   – Твой дом, – предположила девушка.

   – Склад, – Релти озорным взглядом посмотрел на вывеску. – Нам запрещено владеть домами. Но я погибну в тесной городской клетке. В тайном убежище я могу наслаждаться свободой и одиночеством, размышлять о судьбах моего народа, а порой и всей галактики.

   Леолла постеснялась спросить, о чем именно тут думает нелианец. К ней понемногу возвращался страх, а вместе с ним и осознание неправильности, ненормальности всего происходящего. Можно ли считать случившееся с ней похищением?

   – Если нас обнаружит робот-разведчик, я скажу ему, что назначил встречу с покупателем, – Релти обернулся на усыпанный черными камешками пляж.

   – Покупателем с Велы? – нервно рассмеялась Леолла, пытаясь преодолеть сковывающее душу и тело тревожное напряжение.

   – Почему бы и нет? Склад на острове мог бы стать выгодным местом для космических контрабандистов, если бы они не боялись прилетать на мою планету.

   Смех Леоллы стал еще задорнее. Мельком взглянув на Релти, девушка заметила, что он смотрит на нее сурово, исподлобья, будто бы с тайной угрозой. Нет, не время для паники!

   Нелианец может неплохо шутить, но похоже, он совсем не умеет выражать собственные эмоции. Может, ей попробовать научить его?

   – Релти, улыбнись. У тебя хорошо получается.

   Она осмелилась ущипнуть его за щеку. Не вышло. Пальцы соскользнули, почувствовав движение напряженных мышц. Релти приоткрыл уголок рта, показывая верхний клык, и мотнул головой. Все было понятно без перевода.

   – Я устал и проголодался, – сказал он в ответ на импульсы страха девушки. – У тебя на коже не осталось ожогов не благодаря защитному крему или твоей выносливости. И мне нужно время, чтобы привыкнуть терпеть твое присутствие на своей территории. Не прикасайся ко мне, пока я снова не разрешу.

   – Как скажешь, Релти. Благодарю за гостеприимство, – Леолла заглянула в гигантский желтый цветок, поднимаясь вслед за нелианцем на холм. – Моя семья живет в маленьком домике с прекрасным садом. У тебя тоже красивый сад. Мне здесь нравится.

   “Я думала, что на Нелии не осталось первозданной растительности, – не решилась произнести она, – и вся природа была уничтожена в Эпоху Великих Перемен, после победы над инопланетными захватчиками”.

   – Неправильное слово, – Релти обернулся и продолжил путь.

   Он двигался легко и бесшумно, а Леолла постоянно спотыкалась об острые камешки.

   – Сад кто-то посадил, – Релти взглянул на нее, не подав руки, когда она чуть не упала. – Все это выросло само на бесплодной почве. Удивительная жажда жизни. Если я продам остров, новый владелец уничтожит все до последней травинки. Многих из нас раздражает сильный запах нектара, летящая в нос пыльца. Наши далекие предки иначе относились к растениям. Я не нахожу причин бороться с зарослями. Растения уважают мои границы, не проникают внутрь складского помещения.

   Подойдя к одной из прозрачных дверей, Релти открыл ее и пропустил вперед себя Леоллу. Ее сумку он оставил на полу возле двери.

   – Робота не активируй. Замучает чрезмерной услужливостью. В подсветке я не нуждаюсь, но для тебя включу.

   Пока Леолла считала пластиковые коробки, между которыми приходилось вихлять как в лабиринте, зажглись крошечные лампочки на потолке, похожие на светлячков.

   – Склад не должен быть похожим на жилой дом, – возвращаясь еще более запутанным маршрутом, Релти подтолкнул к ней коленом большой металлический ящик. – Можешь присесть. Питьевую воду найдешь в кладовой для инструмента. К моей подстилке для сна не притрагивайся. Если хочешь, погуляй по острову. В море не заходи. Итолиды кусаются.

   – Кто? – робко спросила девушка.

   – Морские моллюски. Легко прокусят твои сапоги. И мои – тоже. Слетаю в Элнитойм. Быстро, – Релти остановился у двери, беспокойно взглянул на растерянную гостью и добавил, заподозрив, что любопытство может одержать победу над ее осторожностью. – Даже не думай трогать мою подстилку!

   Он вышел за дверь.

   Леолла не последовала за ним. Недолго посидев на жестком холодном ящике, девушка запаниковала. Она находится непонятно где. На чужой планете. В неизвестно, чьих частных владениях. Без связи с велянской делегацией. Кто он – этот Релти? Имя переводится как “Рыжий”. Настоящее ли оно? Будут ли ее искать свои?

   С острова не сбежать. До столицы Нелии не доплыть и великолепной пловчихе, победительнице планетарных соревнований Велы. Да еще в воде снуют кровожадные моллюски.

   Леолла осмотрела склад, боязливо замирая при виде темных углов. В жилищах велян они всегда скруглены. По народному поверью, в углу может поселиться злой дух, который будет пугать детей. Девушка нашла отключенного бытового робота, солидные запасы пресной воды в белых бочонках, пресловутую лохматую подстилку, свернутую в углу. Заглянула в холодильную камеру – пусто. Ни намека на то, что могло послужить нелианцу пищей.

   А если ее, как в древних сказаниях, принесли в жертву хищнику? Оставили у моста одну специально? Сделали подарок высокопоставленному нелианцу в знак доброй воли! Вдруг она и есть его добыча?.. Что скажет госпожа Дишейла ее семье? Может, уже сообщила, что молодая неопытная сотрудница случайно упала с моста и утонула в море?

   На душе похолодело от ужаса. Проходя лабиринт, Леолла заметила в прозрачной коробке знакомую книгу и взяла ее. “Легенды и сказки Велы” – старинное издание с красочными иллюстрациями. Любимая книга ее детства. Сколько велян тут побывало до нее? И что с ними стало?

   Релти наделен могущественной властью. Свобода – редкий дар. Похоже, он время от времени лакомится редчайшими деликатесами – голубой кровью и темно-синей плотью молодых сочных велян.

   Леолла открыла книгу дрожащими от волнения пальцами и начала читать, чтобы хоть немного успокоить расшалившиеся нервы. Если ее гибель неизбежна, пусть она будет быстрой и безболезненной.

ГЛАВА 3. Остров Релти

Леолла дошла до середины сборника велянских сказок и легенд. Страх не прошел, но разум силился освободиться от его пут, липких и крепких, словно паучье творение. Девушка встала с железного ящика, оставив на нем книгу. Подошла к прозрачной двери, разминая ноги. Взглянула на свое отражение как на случайно встреченную незнакомку. Вьющиеся светлые волосы некрасиво растрепались, на лице кривыми полосками и застывшими каплями белели остатки защитного крема. Тушь на ресницах слиплась в комочки.

   Постаравшись не поддаваться панике, Леолла воспользовалась питьевой водой, чтобы промочить горло и привести себя в порядок. Она знала, что нелианские солнечные сутки немного короче, но не ожидала, что беспросветная темень так скоро и резко накроет остров. Релти не вернулся.

   Мрачные стены давили на подсознание. Не было больше сил находиться в замкнутом пространстве. В надежде, что красота природы отвлечет от жутких мыслей и поможет успокоиться, Леолла вышла из дома-склада, взяв с собой любимую книгу сказок. В густой темно-фиолетовой мгле она ни строчки не могла прочесть, и образы бесстрашных героев на старинных иллюстрациях расплывались пятнами, но девушке не хотелось разлучаться с единственной частицей родины в чужом мире.

   Словно компенсируя недостаток солнечного света, причудливые узоры на мясистых листьях и тонких цветочных лепестках нелианских растений, излучали яркое многокрасочное сияние, привлекая суетливых насекомых. Пляж сильнее обнажился. Далеко от мелководья отсвечивали красными и лиловыми оттенками водоросли, распластавшие по поверхности воды длинные плети, похожие на кудри морской великанши. Покрытые мерцающей слизью большие полосатые моллюски – те самые кусачие итолиды – выползали на пляж и копошились в поисках съестного, отодвигая камешки тонкими щупальцами.

   В черной пелене туч иногда просматривались удивительно большие Вела и Мокрокус, расположившиеся друг напротив друга словно для увлекательной беседы. Леолла различила очертания зеленых материков на поверхности родной планеты, затянутых светлыми облачными клубами.

   Идя вдоль кромки берега, Леолла постоянно оглядывалась. Вдруг нелианец, еще более усталый и голодный, чем прежде, давно вернулся и подстерегает инопланетную добычу, которой сможет основательно подкрепиться. Ждет, когда она углубится в чащу, чтобы ему стало интереснее начать охоту в традициях диких предков?

   Девушка боялась приближаться к воде и зарослям. Пляж стал для нее полосой безопасности. Долго ли она так продержится? Леолла приостановилась, окинула беглым взглядом светящиеся кусты. Жаль, что она не обладает нелианским даром поиска присутствия живых существ. Но что это? Она как будто чувствует его? Он рядом?

   Услышав звук трения днища летательного аппарата о пляжные камешки, Леолла побежала. Не от него, а к нему, ибо понимала, что ей не спрятаться на острове, не спастись в чужих охотничьих угодьях. Чем скорее решится ее участь, тем лучше. Она получит избавление от невыносимого страха.

   Релти что-то выгрузил на остров. Подбежав ближе, девушка увидела четыре огромные плотно набитые сумки из мягкого пластика и остановилась перед ними.

   – Наша еда, – сказал Релти, потянувшись еще за чем-то.

   Леолла заметила, что теперь его красные волосы убраны под резинку в тугой “хвост”.

   – Рада тебя видеть, – она нежно приветствовала нелианца, забыв напомнить, что еда у них разная.

   – Я тоже, – огоньки зеленых глаз промелькнули по ней наискосок. – Твоя подстилка, – показав ей стеганое одеяло, Релти пояснил, – подарок длемепского короля. Набита шерстью пушных животных с Мокрокуса.

   Релти коснулся свернутого одеяла кончиком носа. Его ноздри расширились, ровные, будто причесанные, красные брови почти соединились, образовав глубокую складку в переносице, и на щеках оформились ямочки. Сдержав рычание, он передал одеяло девушке:

   – Ты можешь на нем спать. Я – нет.

   Леолла постаралась удержать большое тяжелое одеяло. Книга в руке мешала удобнее взять королевский подарок. Релти спрыгнул на песок. Леолла не рискнула подойти ближе к нему, чувствуя, что он измотан и голоден.

   – Вы называете предвидением подобные необъяснимые наукой явления. Вечером я говорил тебе, что не желаю чувствовать себя опустошенным, – Релти подтвердил ее догадки. – И вот я пуст, как большинство коробок в моем логове. Убедить велян оставить тебя под моим поручительством на весь срок пребывания вашей делегации в Элнитойме было нелегко. Пришлось использовать энергетическое воздействие. Знай, ваши хваленые способы блокировки сознания неэффективны.

   Леолла нервно переступила с ноги на ногу. Релти стоял прямо перед ней. Не верилось его речам о собственной слабости. Он мог сделать с ней все, что угодно: подавить ее волю или свернуть ей шею. Релти смотрел на нее, слегка пригнувшись. Черный костюм из скользкого материала на нем как будто сжался, облепил поджарое напряженное тело второй кожей.

   Нелианец дернул верхней губой, приоткрыв рот. Леолла представила, что хищник вот-вот разинет зубастую пасть во всю ширь, и ее тонкая шейка поместится в ней целиком. Релти прищурил пылающие глаза с едва заметными в светло-зеленом пламени черными зрачками, вдохнул ртом воздух и… Леолла испуганно выронила одеяло. Но “Легенды и сказки Велы” словно приросли к пальцам. Релти взял книгу из ее руки

   – Господин Фефшенел подарил сборник велянских сказок нашему правителю. Норил собирался опустить книгу в измельчитель мусора. Я поймал его за руку и забрал ее себе.

   Леолла облегченно выдохнула, но после еще одного осторожного взгляда на Релти она поняла, что успокаиваться рано. Агрессивная настороженность нелианца не проходила, только усиливалась. Релти не хотел притворяться, подстраиваться под ее жизненные ритмы. Он словно задумал нечто страшное, готовился к смертельному броску.

   – Прогуляемся по острову, – не предложил – приказал он, бросив одеяло на пластиковые сумки. – С тобой проще говорить в движении.

   Леолла повиновалась. Идти в чащу вместе с голодным хищником – не лучший выбор. Но ей было попросту некуда деваться. Она и так в ловушке. Дипломатический акт вежливости, ценный подарок, вкусный ужин… Как еще можно ее назвать?

   – Правитель Велы допустил грубейшую стратегическую ошибку, – сказал Релти. – Непростительная глупость – подарить врагам главные тайны своего народа. Их знание может стать нашим преимуществом в грядущей войне.

   Не успев пригнуться, Леолла стукнулась лбом о толстый мягкий ствол молодого дерева, склонившегося над тропинкой. Услышанное в чужом мире слово “война” напугало девушку больше, чем перспектива быть съеденной нелианцем.

   – В старинных сказках для маленьких детей, – она остановилась, прислонившись к влажному от росы дереву, – не зашифрованы военные секреты.

   – Вы сами говорите: “В древних легендах живет дух велянского народа”. Чтобы победить народ в войне, нужно сперва его понять. Почуять этот дух, неподвластный течению времени. Научиться предугадывать действия противника. Военные технологии стремительно развиваются. Сегодня преимуществом обладает одно государство, а завтра другое. Суть народа, определяющая его поведение, остается неизменной, вечной. Напрасно вы прячете военные тайны за блокировкой сознания. Мне известно достаточно о деятельности корпорации “Рфеге”. Я знаю, что ее глава ждет приказа правителя Фефшенела, чтобы направить к нам космический флот, войска и армаду боевой техники.

   Оскалившийся Релти распрямил пальцы, выставив на обозрение пусть и подпиленные, но все еще длинные и опасные когти. Леолла испуганно съежилась от перспективы встретиться с ними.

   – Я долго изучал велян, – оттолкнув от головы качающийся на тонком черешке широкий лист, Релти выпрямился во весь рост, завел руки за спину. – Пытался вас понять, осмыслить ваши действия… Почти решил нелегкую задачу. На единственный вопрос так и не смог ответить. Поможешь мне, сотрудница пресс-службы? Ты обязана знать.

   – Я ничего не знаю, – Леолла подумала, что ее участь предрешена.

   От ужаса ее начало знобить.

   – Понимаю. То, что вы питаетесь растениями, влияет на мировосприятие, – спокойнее продолжил Релти. – Но я считаю, что ваше бережное отношение к окружающему миру достигло безрассудства. Вы боитесь наступить на ползущего по дороге жука! Не хотите бороться с мелкими зверьками, которые расхищают ваши запасы продовольствия! Не понимаете, что давно пора отрегулировать численность священных дапатитий, разве не видите, что они у вас в каждом городе путаются под ногами? До велянских причуд мне не было бы никакого дела, но… Не понимаю, как такое возможно, чтобы существа, дрожащие над каждым насекомым, мечтали истребить разумную расу?! Ответь, Леолла, за что вы нас так сильно ненавидите? Чем мы могли вам помешать? Планета Нелия заслоняет вам далекую священную звезду?

   – У нас нет священных звезд, кроме Идпинотена, – стыдливо пролепетала девушка. Она и сама не могла ответить на вопрос. – Веляне вас боятся. Видят в вас угрозу.

   – На каком основании? Мы разве с вами воевали? Пытались вас атаковать? Так почему вы не начали бояться друг друга после десяти междоусобных войн?

   – Я не знаю.

   – Вы поклоняетесь божеству. Повелителю Вселенной. Пустая трата времени по нашим меркам, но… Наверное, ваш Бог явился в лучезарном сиянии Совету Мудрецов и произнес: “Жалею я, что создал нелианцев. Они моя постыдная ошибка. Приказываю вам, как избранному народу, немедленно уничтожить их!” Скажи, Леолла, есть такая запись в вашем Священном Писании?

   – Нет.

   – Вы верите, что Повелитель Вселенной создал всех ее существ. Так почему мы – лишние? Почему вы ненавидите нас?

   – Релти! Я тебя не ненавижу, – всхлипнула Леолла, отойдя от дерева. – Но я боюсь войны.

   – Я тоже. Если придумаешь правдивый ответ на мой вопрос, я сравняю наши шансы. Взамен на книгу сказок расскажу тебе о нелианских уязвимостях и постараюсь передать дух моего народа. Так будет справедливо, – Релти улыбнулся, чтобы снять напряжение, разделившее их невидимой стеной.

   – Я думала, нелианцы ничего не боятся, – Леолла рискнула взять его протянутую к ней руку.

   Понимала, что так ей будет проще успокоиться и снова научиться доверять ему. Релти слегка поморщился, но стерпел ее прикосновения. Его рука оставалась холодной, а девушке хотелось вновь почувствовать волшебное тепло, чистую энергию.

   – Наши страхи обусловлены инстинктом самосохранения, – признался Релти. – Пока он жив в моем народе, он будет вновь и вновь оберегать нас от неисправимых ошибок, как не раз случалось в нелианской истории. Но если он угаснет, а его хотят заглушить в свежих поколениях, то не миновать беды…. Чего боюсь я? Того, что, видимо, один я понимаю: война не получится легкой и победоносной ни для нас, ни для вас. Она будет тяжелой, затяжной, с огромными потерями. В нее неизбежно вступят другие расы галактики и хуже всего, если Внешний Мир. Вы здесь, на чужой территории, бежите от нас в страхе. Там, у себя, вы будете сражаться насмерть за свой народ, за каждого жука и священную дапатитию. Вы не отступите. А мы… Мы разучились видеть себя слабыми, поверили в мифы о нелианской неуязвимости. Я так скажу – энергетическое воздействие идеально для охоты на лесных животных. Для преследования стада, движущегося в одном направлении. Когда несколько живых объектов приближаются с разных сторон, их невозможно контролировать одновременно. Отвлечешься на один объект – другой тебя застрелит со спины. Добавим боевую технику на поле битвы.

   – Нелианцы съели силицирисов, – немного осмелев, напомнила Леолла. – Они были опытными воинами.

   – Не съели. Миф. Один из многих. Глупо употреблять в пищу неизвестных существ, покрытых токсичной слизью, – Релти брезгливо фыркнул. – Жители галактики винят моих предков в том, что они убили слизняков. Как поступили бы веляне в случае вторжения инопланетных захватчиков? Позволили им себя уничтожить или поработить? Да, мы их истребили. Сколько моих предков пали в тех боях, никто не знает. А сколько нелианцев погибли на охоте? Кто-нибудь вел учет? Я не могу смеяться. Плакать тоже не могу. Но после этих слов должны последовать смех и слезы. Так вы говорите?

   – Примерно. Я скажу – ты быстро учишься, – Леолла вынудила себя улыбнуться, чтобы подбодрить и успокоить необычного собеседника. Поймала себя на мысли, что несмотря на страхи и сомнения, ей нравится общаться с ним.

   – Работа, – спокойнее ответил нелианец.

   – Подозреваю, что еще и личный интерес.

   – Не стану отрицать.

   – Ты любознателен, Релти.

   – Как и ты.

   Леолла не запомнила обратный путь. Поняла, что они вернулись к дому-складу, только когда среди широких листьев мелькнул фрагмент вывески.

   Пропустив девушку в дом, Релти вернул сборник сказок в коробку и пару раз сходил на пляж, чтобы принести одеяло и сумки.

   Леолла придвинула к железному ящику две прочные пластиковые коробки – сделала “стол” и “стулья”, принесла большую стеклянную емкость с водой. Неожиданно для нее Релти стянул с себя верхнюю часть костюма. Леолла невольно засмотрелась на его стройное мускулистое тело.

   – Кровь, – он повернул голову, почувствовав взгляд в спину. – Соленая морская вода плохо отмывает пятна. Запах крови привлекает итолидов не меньше, чем меня.

   Сложив снятую одежду в один из ящиков, Релти резко развернулся, подошел к “столу” и оперся на него руками, приблизив слегка оскаленные зубы к носику сидящей на коробке девушки.

   – Штаны я тоже мог бы снять, не будь ты скромницей велянкой, – пугающий оскал нелианца превратился в игривую улыбку. – Еще я мог бы утолить тобой свой нестерпимый голод, восстановить растраченную энергию. Но, ты уже знаешь, мы не любим есть неведомых существ. И мне нужны союзники, которые помогут избежать войны.

   – Я буду твоим союзником, – Леолла хотела прикоснуться к его щеке, но предусмотрительно опустила руку.

   Релти взял из сумки полукруглую упаковку с зеленой кашицей и вскрыл ее когтем на “столе”.

   – Смесь трав, корней и ягод. Мягкая. Ее дают в инкубаторе детенышам вилоров, чтобы они быстрее росли и набирали вес. Тебе она тоже должна пойти на пользу.

   – Приятно пахнет, – Леолла рассмеялась. – Чувствую себя вилором на пастбище. У тебя есть посуда? Тарелки? Ложки?

   – Миска из беллибианской глины. Подарок королевы Беллиба.

   Отыскав для девушки расписную миску, Релти вытащил из сумки увесистый кусок темно-красного мяса, проткнул когтем прозрачную упаковку, понюхал...

   – Самка вилора. Не волнуйся. Она не знала жизни, ничего не чувствовала и потому не могла страдать. Вам нравится принимать гостей за столом, но если ты не хочешь смотреть, я поем на берегу.

   – Не знаю, – Леолла смущенно улыбнулась.

   – Лучше я выйду, – принял решение Релти. – Обычно после такого куска я не чувствую голода в течение суток. Сегодня вечером я должен съесть как можно больше, чтобы успокоиться, максимально сократить поле восприятия. Если я постоянно буду ощущать твое присутствие, то не смогу отдохнуть, восстановиться. А мне это необходимо.

   Леолла отхлебнула вилорий корм через край миски.

   – Вкусно. Благодарю тебя.

   Релти взял еще пару кусков мяса.

   – У меня широкое поле восприятия энергии. Я найду тебя в любой точке острова и в пределах мелководья. Правитель Норил говорит – из меня получится превосходный воин. Только я не хочу охотиться на добычу, которая понимает, что значит быть живой, и может меня убить, спасая свою жизнь.

   Леолла доела вилорий ужин, попила воды из той же миски, затем прошлась по лабиринту из коробок, немного упорядочив его.

   Куда снова пропал Релти? Можно ли доверять этому нелианцу? Если подумать, то с одной стороны, он заботится о гостье, как умеет. Бережет ее нервную систему, потому избавил от жуткого кровавого зрелища и пошел ужинать на пляж. Но с другой стороны, вдруг его показное благодушие – временная мера. Способ усыпить бдительность живой добычи, которую он намерен съесть позднее, после хорошего откорма. Как бы то ни было, пока что Релти должен быть сыт и относительно безопасен. Остаться в замкнутом пространстве наедине с угнетающими мыслями или рискнуть сделать шаг навстречу новым впечатлениям? Лучше все же выйти за порог складского помещения и посмотреть, что происходит на пляже. Даже если там творится нечто страшное, нет ничего хуже пугающей неизвестности.

    Смело отправившись на поиски нелианца, Леолла спустилась к морю.

   Релти сидел у кромки воды, угощая итолидов остатками своей трапезы. Моллюски ползали по его вытянутым ногам, брали кусочки мяса из рук. Леолла подошла ближе, стараясь никого не придавить.

   – Они ждали меня, – Релти поднял на нее потускневшие зеленые глаза. – Я не мог обмануть их ожидания. Присядь. Итолиды кусаются только если на них наступить.

   – Я считала, что их ты ешь.

   – У них неприятный вкус.

   – И они живые.

   – Да, живые.

   Все же он очень необычный нелианец. Способен заботиться о живых существах, а не только думать, кого бы из них сцапать. У него есть питомцы. Это так мило!

   Леолла хотела обойти нелианца и сесть рядом с другой стороны, где меньше моллюсков. Релти легким движением головы запретил ей заходить ему за спину. Пришлось аккуратно опуститься на пляж в самую гущу полосатых обжор. Устраиваясь поудобнее, Леолла не сразу заметила, как один из итолидов собрался переползти через ее ногу. От испуга она вскрикнула и чуть не упала на спину, потеряв равновесие. Релти заботливо придержал девушку, потом, защищая от новых поползновений моллюсков, накрыл своей ладонью пальцы руки, на которую она опиралась.

   – Если хочешь, я их прогоню. Воздействием, – предложил он еле слышным, непривычно гладким голосом.

   – Не трать энергию. Я постараюсь к ним привыкнуть.

   – Я тоже постараюсь... привыкнуть к тебе.

   Вслед за ним девушка устремила взгляд к линии горизонта, уходящей в море. Тучи развеялись. Небо стало ярче. Вела и Мокрокус, немного дальше откатившиеся друг от друга, мерцали в свете невидимого Идпинотена среди яркой звездной россыпи. Так странно видеть родную планету неспешно плывущим по чужому темно-красному небу сине-зеленым шаром!

   Итолиды поползли к воде, поняв, что угощение закончилось.

   Релти отвел руку. Леолла пожалела об этом. Ей хотелось хотя бы на краткий миг снова почувствовать его согревающее и успокаивающее прикосновение или самой прикоснуться к нему. Его плечо так близко. Только можно ли и нужно ли легонько опереться на него? Не слишком ли рано прошел ее страх перед хищником, если он вообще должен был пройти? Почему так легко ей было видеть в нем не врага, а друга, приятного собеседника, с которым интересно общаться и которому смело можно доверить свою жизнь, приоткрыть душу? Не потому ли, что, глядя ему в глаза, она как будто едва уловимо чувствовала теплый отклик его души?

   Нелианец о чем-то размышлял. Его полуприкрытые глаза без яркой внутренней подсветки не привлекали прежнего внимания, словно прятались в тени бровей. Дыхание стало почти незаметным. Нужно было внимательно приглядеться, чтобы увидеть слабое движение грудной клетки и живота, которые заметно расширились после “охоты”. На изучающий взгляд гостьи Релти не реагировал. Возможно, потому что Леолла смотрела на него осторожно. Девушка избегала резких движений и не решалась чуть глубже повернуть к нему голову, чтобы он оказался в центре ее поля зрения… Интересно. Она прежде всего ориентируется в поле зрения, а он – в поле восприятия энергии?

   – Релти, – девушка сама удивилась тому, что неожиданно окликнула его.

   Нелианец тоже не понял, и похоже, был неприятно удивлен тем, что гостья посмела прервать его сытое блаженство. Некоторое время он молча смотрел на девушку, опустив подбородок на свое плечо, потом снял резинку с волос, надел на запястье и снова уставился на воду.

   – Приготовься, Леолла. Скоро ты получишь возможность меня убить, – неожиданно выдал он.

   – Я? Нет! Как? – растерянная девушка оперлась на руки, подвинувшись к нему.

   – Поле восприятия закрывается. Пока я чувствую тебя, но импульсы слабеют. Как только я усну, мое сознание полностью отключится, – тихо разъяснил нелианец. – Без страховочного поля восприятия я могу не успеть отреагировать на твое приближение. Мощные энергетические выбросы опаснее, чем вы думаете. Опаснее для нас самих. Если своевременно не прервать отток энергии, погибнешь. Если потратить слишком много энергии, а потом до предела наполнить желудок свежим мясом, то быстро отключишься. Можешь просто упасть на ходу, потому что организм захочет как можно быстрее восполнить потерю жизненной силы. У моих предков не было выбора – рисковать или нет. Им приходилось тратить много энергии на поимку добычи, и как только им это удавалось, они старались наесться впрок. Но предки не жили поодиночке. Охотников племени объединяла энергетическая связь, которая невозможна без доверия. Племя было единым целым. Теперь между собой мы если не враги, то конкуренты. Нам трудно смириться с длительным присутствием рядом сородича. А ты велянка. Ты еще опасней для меня. Но я осознанно пошел на риск.

   – Рядом с тобой я маленькая и слабая. Ничтожная из меня угроза. – Леолла рассмеялась, преодолев странную тяжесть на сердце.

   – Подумай. Маленький червяк ползет к огромной по сравнению с ним ящерице. Та открывает пасть, чтобы проглотить его. Червяк выплескивает яд ей на язык. Ящерица задыхается и гибнет. Червяк пожирает ее сам и откладывает в ее плоть личинки. Скоро от ящерицы остаются шкурка и кости. Во вселенной не всегда побеждает тот, кто выглядит крупнее и опаснее.

    – Но я добродушная.

   – До-бро-душ-ная, – по слогам повторил Релти и притворно улыбнулся в ответ. – У нас нет понятий добра и зла. Мы не признаем существование души. Вы называете душой сгусток энергии, покидающий тело существа перед смертью. Верите, что он улетает в параллельную реальность – Мир Призраков.

   – Да. Я верю. Энергия не исчезает в пространстве бесследно. Не может исчезнуть.

   – Еще как может! Раствориться в пространстве подобно выпущенным в пустоту импульсам воздействия. В сказках вы пишете, что души умерших иногда возвращаются к родственникам, чтобы предупредить об опасности или предсказать радостное событие. Допустим, такие энергетические сгустки курсируют по галактике. Почему мы их не чувствуем в поле восприятия? Потому что их нет! Смерть для нелианца – не новая точка отсчета, а конец пути. Мы боимся ее намного сильнее, чем вы, и стараемся избежать неоправданного риска. Мы не пойдем умирать, распевая веселые песни, как ваши герои легенд. У нас и нет песен. Они нам не нужны.

   – Люблю петь и танцевать!

   – И верить в то, что в Мире Призраков твоя душа будет вечно гулять по цветущим лугам вместе с душами предков. Верь дальше. Мне все равно.

   – У тебя тоже есть душа. Я знаю. Чувствую, – Леолла подобралась еще ближе к нелианцу и встала на колени, глядя ему в глаза.

   – Что ты можешь чувствовать, повелительница прерывистых импульсов? – фыркнул Релти, отведя взгляд.

   – Смешной титул. Надо запомнить, – улыбнулась Леолла в надежде, что он снова посмотрит на нее.

   Ей нравилось, что их спор не превращается в опасный конфликт, сглаживается и низводится до уровня забавной увлекательной игры.

   – Хочу спа-ать, – Релти полузевнул, не рискуя показать челюсти во всей красе. – Можешь меня потрогать, пока я сыт и спокоен, только не бери за шею и не дергай волосы. Лучше погладь меня как дапатитию. Наверное, это приятно.

   Погладить его? Странное предложение, не вписывающееся в рамки делового этикета, но почему-то кажущееся очень заманчивым. Леолла в очередной раз подметила, что Релти старается избегать зарождения спора на любую из серьезных тем, будь то религия или политика. Мастерски уходит от взрывоопасной темы, используя весьма необычные и неожиданные способы.

   Нелианец не хочет с ней ссориться и словно боится ее напугать. А ведь на острове она полностью в его власти, однако он ведет себя с ней как с почетной гостьей, а не как с жертвой. Возможно, хочет поиграть с ней, усыпить бдительность, прежде, чем атаковать, но в это верится все меньше с каждым его новым словом или действием. Он будто стремится завоевать ее доверие, чтобы доказать… но что именно? То, что различия между ними не настолько сильны, чтобы стать препятствием мирному доверительному отношению? Но так и есть, у них больше общего, чем может показаться на первый взгляд. А на второй, третий, десятый что покажется? Увидит ли она разгадку все сильнее интригующей тайны?

   Леолла в который раз посмотрела нелианцу в глаза.

   Нельзя! Недопустимо! Но только так она могла почувствовать... Что? Контакт? Энергетическую связь? Нет, ей такая роскошь не дана. Почему лишь глядя на приглушенные, словно прикрытые полупрозрачной занавеской, зеленые огоньки, она способна откопать в тайнике своей трепещущей души необходимую щепотку смелости, которая позволит прикоснуться к нему? Чужому, опасному, но в то же время близкому, родному, которого так легко понять, поверив его словам о стремлении к миру в галактике и нежелании питаться живой добычей…

   Принять необычное приглашение и вступить в игру, которая неизвестно, в какие дебри может завести? Или сбежать на склад и упустить возможность разгадать загадку острова и его хозяина? Леолла сделала выбор.

   Нежно коснувшись щеки нелианца, она провела пальцами вниз, минуя длинную изящную шею, погладила всей ладонью правую сторону груди и живота. Он жесткий, немного скользкий, но совсем не как морской моллюск или слизняк. Сухой и теплый. Погладив его правое плечо, она взяла расслабленную руку, попыталась нащупать пульс. Пульса нет. Вернее, он есть, но где-то там, глубоко.

   Релти привык быть живым музейным экспонатом. Не шевельнулся.

   Леолла пригладила его волосы от ушей, не дотянувшись до лба, медленно пропустила их прядку сквозь пальцы. Жесткие, похожие на тонкие проводки. Приложила свою ладонь к его щеке, пару раз погладила щеку от глаза к уголку губ. Релти зажмурился, чуть наклонил голову набок, и вдруг поймал девушку, притянул к себе так, что ее макушка оказалась под его подбородком. Ослабил хватку, чтобы не напугать. Зарылся носом в ее волосы, коснулся губами шеи.

   Леолла вспыхнула от внезапной страсти. Релти прижал голову девушки к своей груди, как будто впитывая ее тепло, потом немного отвел от себя, провел рукой по ее телу, блокируя очаги возгорания внизу живота и между ног, и резко отстранился.

   – Достаточно. Мы обменялись запахом и энергией, – он встал и помог подняться на ноги дрожащей задыхающейся девушке.

   Спустя короткую задумчивую паузу добавил раздраженно:

   – Я ожидал презрения, а не влечения. Ошибся в расчетах. Вас трудно понять. Иногда – невозможно.

   Он отпустил ее руку и быстро пошел к дому-складу. Поступил честно, не воспользовался ее податливостью, вызванной внезапным наваждением. Уже за это его было трудно не уважать, и потому теперь невозможно стало бояться. Бесспорно, он заслуживал доверия. Но почему-то на сердце не становилось легче от этого понимания.

   Мелкими шажками Леолла побрела за ним. Ей было стыдно, страшно, она не находила разумного и, главное, приличного объяснения своему более чем странному поведению, недопустимому для благовоспитанной девицы. Ее тянуло к нелианцу: страстно, непреодолимо, и не хватало душевных сил побороть прежде незнакомое, но внезапно ставшее до боли в сердце настойчивым чувство. От этого чувства будет непросто избавиться, и она точно никогда не сможет его забыть.

   Да, именно так и рождается любовь. Она приходит незваной гостьей, когда и подумать не можешь, что в следующий миг всего один взгляд и одно прикосновение изменят твою жизнь навсегда, раскрасят мир вокруг тебя новыми, прежде невиданными яркими красками.

   Войдя в дом-склад, Леолла увидела, как Релти пьет воду из стеклянного сосуда. В нерешительности девушка замерла на пороге. Утолив жажду, нелианец повернулся к ней.

   – Прости за то, что мы не поняли друг друга, – произнес он с едва уловимыми печальными нотками в голосе. – Я искал политического союзника на долгие годы, а не женщину на ночь. Как видишь, мы тоже делаем глупости. Завтра я верну тебя велянам. Тебе будет лучше среди своих.

   Релти отделил часть склада прозрачной перегородкой и развернул на полу свою неприкосновенную подстилку.

   Слезы полились обильным потоком. За одним нервным всплеском последовал другой, еще более сильный. Леолла сама не понимала, о чем горюет. О том, что она больше не увидит Релти, не сможет быть рядом с ним, любить его? Или о том, что готова была предать пылкие чувства Обилера, нарушить Священные Заветы? Кажется, она их уже нарушила. Полюбила мужчину, который ей не супруг, не жених. Он даже не из ее народа! Они не смогут жить вместе. Им не позволят. Нелианцам и вправду очень вредно владеть островами.

   – Как же статуя вилоров и Врата? – размазывая ладошкой слезы по щекам, Леолла вдруг вспомнила о местных достопримечательностях. – Я никогда не увижу их?

   – Утром я покажу тебе статую и Врата, – Релти выглянул из спальни, – а после верну тебя велянам.

   Вид плачущей девушки привел его в недоумение. Поразмыслив, он сделал вывод, что лучше к ней не приближаться, и погасил свет.

   Отраженные Мокрокусом лучи священной звезды проникали сквозь прозрачные складские двери, ложась косыми полосами на пол, коробки, ящики и двух живых существ.

   Релти лег на спину, положил руки вдоль тела и закрыл глаза. Леолла побоялась долго на него смотреть. Расстелила одеяло и легла на левый бок, отвернувшись от Релти. Полежала, поворочалась туда-сюда и все же отодвинула коробку, загораживающую вид на спальню хозяина острова.

   Правда ли, что нелианцы не шевелятся во сне?

   Почувствовав ее взгляд или импульсы, Релти взглянул на нее – сонно, равнодушно, после чего подложил под голову левую руку, а правую опустил на живот, закрыл глаза и больше не двигался.

   Значит, правда.

   – Добрых снов, Релти, – шепнула Леолла, позабыв о том, что нелианцам не снятся сны.

ГЛАВА 4. Энергетическая связь

С высоты птичьего полета казалось, что огромные вилоры, выточенные из темно-синего с редкими тончайшими желтыми прожилками камня, вот-вот продолжат путь. Пышнобородый вожак стада еще выше поднимет голову, обозревая путь, и навострит широкие лохматые уши. Любознательная молодая самочка коснется бархатистым носом пригревшегося на грибной шляпке рогатого жука. Два озорных детеныша толкнут друг друга передними лапами в грудь пока еще в игре, не в поединке. Замыкающие стадо юный безбородый самец и три самки продолжат, выгибая длинные толстые шеи, осматривать заросли и, наверное, еще при этом сканировать их энергетическим поиском присутствия, чтобы не допустить приближения хищников.

   – Я мечтала их увидеть! Они прекрасны! – Леоллу охватило жаркое, пульсирующее чувство радости, мгновение назад казавшееся ей безвозвратно утерянным.

   В полете она дала себе слово не говорить с нелианцем, но быстро его нарушила, зачем-то начала рассказывать о цыжсекрах, о том, как училась ими управлять. В сухой ответной реплике она услышала, что подобные транспортные средства на Нелии называются айри.

   “Ай-ри, – мысленно повторила Леолла, заметив далеко над морем еще один летательный аппарат. – Розовое небо”.

   Айри ее нелианского друга спустился к вымощенной темно-синими каменными плитами квадратной городской площади и завис в воздухе примерно на расстоянии вытянутой ладони от красиво отполированных камней. Релти вышел из него первым и помог Леолле перейти на скользкую поверхность. Хорошо, что девушка выбрала для путешествия горные сапоги с шершавой подошвой.

   Небо порозовело, но свет Идпинотена не был пока настолько ярок, чтобы Леолла могла опасаться за свою кожу. Священная звезда притаилась в низких густых облаках темно-красного цвета, широкой линией простирающихся вдоль морского горизонта.

   Квадратная площадь возвышалась над береговой линией. Отблеск розового неба придавал ей фиолетовый оттенок. Каменные вилоры находились еще выше, на ярком зеленом постаменте. Леолле захотелось к ним взобраться, и Релти ей помог.

   – Они громадные! Крупнее, чем я думала! – девушка прильнула к лапе вожака стада – холодной, как лед.

   Каждый его коготь был выше ее роста и даже выше Релти.

   – Настоящие вилоры значительно мельче, – нелианец провел когтями по выгравированным линиям волнистых шерстинок. – Такие гиганты передавили бы моих предков как букашек.

   Он улыбался. Его солнечные глаза искрились подобно блестящим вкраплениям кристалликов в толще драгоценного камня.

   – Я счастлива, – Леолла повернулась к каменному когтю спиной и увидела вдали туманные очертания уходящего в облака космопорта. – Именно такую Нелию я хотела увидеть!

   – Если хочешь посмотреть на настоящих живых вилоров, отправляйся в следующий раз с парламентской делегацией на Мокрокус. Попроси короля Аии показать их вам. Он с радостью похвастается.

   Релти произнес нечто странное, неожиданное. Леолле потребовалось несколько мгновений, чтобы постичь таинственную глубину им сказанного.

   – Релти.

   Они должны расстаться. Навсегда. Но для нее нет ничего желанней, чем смотреть ему в глаза и называть по имени. Нелианец не обманывал ее, он и в самом деле оказался лучше, чем она поначалу думала, взяв за основу сотни галактических слухов и сплетен о его народе. Релти достоин ее доверия.

   – Я подарил вилорам жизнь. Об этом ты пытаешься меня спросить? Да, я распорядился отправить на Мокрокус детенышей вилоров и с ними семена кормовых нелианских растений, чтобы длемепы смогли воссоздать их естественную среду обитания. Король Аии умолял меня. Его космический зверинец славится на всю галактику. Он мечтал заполучить легендарных вилоров, которые издревле считались самой трудной и опасной добычей наших предков. Я вступил в рискованное противостояние с правителем Норилом. Видела бы ты, как он разозлился! Норил утверждал, что если мы отпустим с Нелии живым хоть одного вилора, то признаем наше поражение в вечной с ними борьбе. Мне удалось его переубедить. Не безвозмездно.

   – Релти, ты такой хороший! – Леолла шагнула к нему, чтобы обнять, и, оступившись, чуть не упала с высокого постамента.

   Нелианец подхватил ее и аккуратно опустил на площадь, после чего спрыгнул сам.

   – Подари мне маленького вилорчика. Я тоже умоляю. Пушистого, веселого, смышленого. Обещаю хорошо о нем заботиться, – Леолла приложила крепко сцепленные пальцы к губам как при молитве.

   – Не в моей власти, – Релти опустил взгляд.

   Красно-рыжая прядь упала на его щеку, подчеркивая ее контуры. В усиливающемся сиянии священной звезды его волосы полыхали огнем.

   – Хочешь, я упаду на колени?! Позволь мне увезти домой вилорчика!

   – Веляне не пойдут на соглашение, которое заключили с нами длемепы. Я знаю.

   – А вдруг не знаешь? Смотри, перед тобой велянка. Говори, что за соглашение?

   – Длемепы в обмен на детенышей вилоров предоставили нам генетический материал некоторых животных Мокрокуса.

   Плечи Леоллы дрогнули. Молитвенно сложенные руки расцепились и поникли. Девушка поспешила к медленно снижавшемуся другому айри, который она видела над морем. За стеклом кабины мелькнули знакомые усы. Родная делегация. Скорее к ним, подальше от него!

   – Леолла, – нелианец тихо позвал ее, не идя за ней.

   Она не нашла в себе сил повторить его имя, но обернулась.

   – Я хотел бы стать хорошим для тебя. Мне тяжело… Нет, больно, пропускать через себя волны твоего отчаяния, разочарования. Мне трудно подобрать велянские слова, чтобы точнее объяснить... Жаль, что мы так и не поняли друг друга.

   Релти мотнул головой, сопротивляясь ветру, заметающему волосы ему на лицо. Леолла приказала себе не смотреть на него, боясь уступить растущей с каждым мигом тяге сделать шаг назад. Она поспешила к прилетевшему айри, но едва прозрачная кабина распахнулась, девушка замерла от инстинктивного ужаса.

   Первой из кабины грациозно выскользнула нелианка. Тонкое, туго обтянутое черным скользким материалом, тело с идеальной осанкой. Светлокожее овальное лицо. Заплетенные в косу черные с красным отливом волосы. Жуткие глаза – кислотного синевато-зеленого оттенка, горящие холодным ядовитым огнем. Не прищуренные, распахнутые во всю ширь, почти округлые. Поджатые бледно-розовые губы, под которыми заметны очертания верхних клыков.

   Хищница застыла напротив Леоллы. Можно было подумать, что она специально рассчитала дистанцию так, чтобы невидимые линии соединили их находившиеся на разной высоте глаза по кратчайшей траектории. Та самая агрессия, та ярость, о которой писали в дневниках силицирисы. То самое мгновение, предваряющее расправу над жертвой, и неизбежно следующая за ним смертоносная энергетическая волна.

   Леолла не могла отвести взгляд. Ее сковала неведомая сила. Краем глаза она видела, что из айри вышла ее начальница в роскошном зеленом костюме, расписанном цветочными узорами, и стильной шляпке, а молодой заседатель велянского парламента господин Кельпейм остался в кабине. Он вжался в спинку кресла, придерживаясь дрожащей рукой за поручень, выпучив глаза и шевеля усами.

   Мир закачался и поплыл кругами в атакованном сознании Леоллы. Горящие зеленые глаза нелианки, золотистая квадратная шляпка госпожи Дишейлы и пышные усы господина Кельпейма завертелись перед ней в тумане.

   Релти подошел к ней, будто случайно задел ее плечо, снимая враждебное воздействие. Ручейки его теплой щекочущей энергии помчались к ее пальцам, к сердцу, к мозгу, оживляя тело и проясняя разум.

    – Ваше высочество, принц Релти, – госпожа Дишейла низко поклонилась, придерживая шляпку. – Счастлива видеть вас. Леди Малиура любезно согласилась показать нам статую вилоров.

   – Искренне рад новой встрече с вами и господином Кельпеймом, – Релти ответил кратким намеком на поклон. – Как видите, и мы здесь на экскурсии. Благодарю, госпожа Дишейла. Вы доверили мне бесценное сокровище – вашу юную помощницу Леоллу. Приятно, что ей нравится у нас в гостях. С вашего позволения хотел бы я немного побеседовать с леди Малиурой. Наедине.

   Госпожа Дишейла отступила с почтительной улыбкой.

   – Мой принц, – Малиура обреченно понурила взгляд перед повелителем. – Я в вашем распоряжении.

   “Мой парень”, – вероятно, думала она.

   Релти отошел с ней к монументу. Леолла постаралась не выпустить их из поля зрения, остерегаясь смотреть в упор.

   Нет, нелианцы не всегда могут скрывать эмоции. Эти двое общались телепатически, но даже не слыша их речи и не замечая хоть намека на яркую мимику, Леолла понимала, что они чувствуют. Малиура была в отчаянии. Ее обида, злость, страх потерять любимого мужчину наслаивались друг на друга. В лампочках зеленых глаз скакало электрическое напряжение. Они погасли, тут же вспыхнули... Казалось, еще миг и зеленая кислота прольется из глаз нелианки, потечет по щекам.

   Релти поначалу обращался с Малиурой холодно. Пару раз выказал крайнее недовольство, угрожающе расширив ноздри. И тут же почти неощутимо вздрогнул. Будто бы оттаял и коснулся кончиками пальцев ее локтя, но сразу отступил, заметно дернул носом и встряхнулся, сбрасывая наваждение.

   – Леолла, – начальница отвлекла девушку, не дала ей досмотреть, чем закончится неслышимый спор.

   Постаравшись добрыми словами успокоить скованного ужасом господина Кельпейма, так и не рискнувшего выйти из айри, госпожа Дишейла принялась расспрашивать помощницу.

   – Давай рассказывай скорее! Как тебе принц?

   – Релти. Принц Релти, – разум Леоллы отказывался верить в то, что она влюбилась в сына правителя Нелии. – Он умный, вежливый, спокойный. С ним интересно путешествовать. Он веселый.

   – Веселый?

   Шляпка госпожи Дишейлы была прикреплена к кудрям, и это спасло красивый головной убор от падения на каменные плиты площади.

   – У него есть чувство юмора, – Леолла отвечала тихо и монотонно, как сквозь сон, не замечая ужимок начальницы.

   – Да, ты права. Принц Релти – один из немногих здесь, с кем приятно беседовать. Я бы сказала, он воспитан в лучших благородных традициях галактики, если бы не знала, что он вылупился из инкубатора. Его отец мне тоже симпатичен. Правитель Норил – импозантный мужчина. Жаль, он угрюм и молчалив. Мы все жутко перепугались, когда не обнаружили тебя рядом с нами. Я предупреждала – ни на шаг от нас не отходи. Как ты познакомилась с принцем?

   – Простите, госпожа Дишейла. Я заблудилась. Меня запутал яркий свет в тумане. Принц Релти был там, на мосту. Он спас меня от падения на острые скалы, – промямлила Леолла.

   – Прости нас, девочка моя, – начальница приобняла ее. – Хвала Повелителю Вселенной за то, что уберег тебя от гибели!

   Они обе присели на корточки, держась за руки, и шепотом вознесли благодарственную молитву.

   – Госпожа Дишейла! – раздался властный голос Релти над склоненной головой девушки.

   Леолла не заметила, как он подошел. Теперь он говорил как принц, смотрел как принц – прямым открытым взглядом.

   – Мое почтение, – начальница отпрянула.

   – Надеюсь, наше соглашение не потеряло силу, и до окончания срока визита велянской делегации Леолла останется моей пленницей?

   – Да, разумеется, ваше высочество.

   – Почту за честь показать вашей юной помощнице лучшие элементы культурного наследия моего народа. Как видите, с Леоллой все хорошо. Она довольна нашим увлекательным совместным времяпровождением. Клянусь вернуть ее вам в отведенный срок.

   – Благодарю, принц. Вы много сделали для нас. Спасли жизнь моей помощнице.

   – Жизнь каждого разумного существа в галактике бесценна. Разрешите откланяться, – Релти кивнул госпоже Дишейле, взяв Леоллу за плечо.

   Подавленная Малиура вернулась к своему айри и поднялась в кабину, двигаясь боком. Она боялась повернуться к Релти спиной.

   “Да, он умеет говорить с велянами, – подумала Леолла. – Он научился. Только есть ли хоть крупинка правды в его красивых речах?”

ГЛАВА 5. Убежище

Оставив свой айри на площади, Релти повел юную пленницу вдоль побережья. Нелианец надежно удерживал руку Леоллы. Девушка понимала, что из жестких шершавых пальцев, обеспечивающих идеальное сцепление как с кожей руки, так и с тканью праздничного костюма, и к тому же вооруженных длинными когтями, вырваться невозможно, а звать на помощь – бесполезно. Во-первых, он возьмет под контроль ее сознание прежде, чем она откроет рот, а во-вторых, в центре нелианской столицы нет ни одной живой души и даже роботы не мелькают среди природных и обработанных камней, чередующихся с металлическими конструкциями.

   Леолла увидела за площадью тонкие горы из темно-коричневой или черной пористой породы. Одни из них устремлялись в небеса ровными столбами, а другие извивались пружинками или наклонялись к морю. В огромных круглых порах и металлических надстройках, опоясывающих горы ассиметричными рядами, находились временно опустевшие жилища обычных нелианцев, не наделенных властью и правом на персональный остров. Те самые “тесные клетки”. Релти брезгливо посмотрел на их мелкие окошки, отражающие розовый цвет неба, и перешел на широкую набережную, таща за собой Леоллу.

   – Почему не сказал мне, что ты – настоящий принц? – Леолла отважилась начать разговор, не сумев произнести его имя.

   – Я обязан был сообщить велянской представительнице мою официальную должность при встрече, а не предъявлять родословную, – огрызнулся Релти. – Да, я единственный сын Норила Анрейми – столь же глупого и трусливого правителя, как ваш Фефшенел! Я часто удивляюсь – почему они не могут подружиться? Они одинаковые по сути. Неужели это понимаю только я? Впрочем, все не так уж плохо. Окажись они глупыми храбрецами, давно бы начали войну. Страх поглощает их безумные идеи. Но им на смену придут сильные лидеры, такова растущая потребность общества двух народов. Именно от тех новых властителей зависит, что нас ждет.

   – Ты будешь мудрым правителем, – Леолла решилась на комплимент.

   Она потянула руку из пальцев нелианца, показывая, что ей неудобно, и Релти почти отпустил ее. Повел дальше, символически придерживая когтями.

   – Если стану им. С подачи длемепского короля Аии Сто Первого в галактике меня прозвали принцем. Но я не наследник престола. На Нелии не было и нет монархии. Должность правителя выборная. Отец предложит мою кандидатуру как преемника, но одобрит ли ее народ? Как думаешь, за каким лидером пойдут нелианцы – за тем, кто скажет: “Мы великая раса прирожденных воинов! Легко покорим галактику! Начнем победоносную войну!” или за тем, кто предложит им вспомнить историю, воспринять информационный опыт предков и попросит не переоценивать свои возможности, признать себя уязвимыми существами?

   – Ты хотел отпустить меня. Почему передумал?

   – Я не хочу умирать! Мне нельзя умирать! – Релти обнажил клыки.

   – Но я...

   – Ты – моя погибель. Малиура почуяла зарождающуюся энергетическую связь между нами.

   – Думаю, она тебя обманула из ревности. Повстречайся мы с ней на острове, она бы меня растерзала.

   – Малиура не могла меня обмануть. Не в рамках ее возможностей. И я не приглашал ее на остров.

   – Чистая постель.

   – Только с моим запахом. Тебя нужно было надежно спрятать. Лучшего места, чем тайное убежище, я не нашел. За агрессивное воздействие ты приняла безвредное глубокое сканирование. Малиура в отчаянии. Я – тоже. Не представляю, как вообще такое возможно – энергетическая связь объединила существ разных биологических видов. Она между двумя особями нелианской расы устанавливается в редких случаях. Я могу привыкнуть чувствовать тебя. Думаю, я уже привык. Но... Когда ты вернешься домой, – Релти долгим взглядом указал на слабо заметный в розовом небе зеленовато-голубой шар, – а я останусь здесь, наша энергия будет стремиться друг к другу. Я не смогу остановить непрестанный отток жизненной силы, и это убьет меня. Что будет с тобой, не могу сказать. Возможно, то же, что со мной, или твой организм выработает защиту от критической потери энергии.

   – Не волнуйся, Релти, – Леолла обняла его руку и прильнула к ней щекой. – Должен быть способ разорвать энергетическую связь.

   – Научно доказанного способа нет. Есть древняя легенда в вашем стиле. О Богине, о Знамении. Я, разумеется, в нее не верю. Но не могу отрицать, что некоторые места планет, отмеченные разломами тектонических плит, способны влиять на частоту и свойства импульсов живых существ. Вы называете такие места священными. Из святилищ древней Нелии до настоящего времени сохранилось одно. Вы называете его Врата Идпинотена, а мы – Ложе Мелмены. Туда нужно прийти на закате. А пока я спрячу тебя в другом убежище.

   – Релти! Ты замечательный!

   – Леолла, я совершил величайшую ошибку своей жизни, привязав тебя к себе. Я должен был встретить сотрудницу пресс-службы как принц и передать велянам. Но понимал, что тебе будет проще довериться коллеге, чем сыну правителя. Принц могущественен и потому опасен. Он может взять тебя в плен. Мне захотелось познакомиться поближе с молодой велянкой, не похожей по поведению на ее сородичей. Не настолько близко, чтобы ее запах остался на моей подстилке, и, конечно, я не мог подумать о возможности установления энергетической связи. Мне хотелось изучить тебя, понять. Найти способ дальнейшего взаимодействия с властями Велы. Я переоценил себя. Я оказался так же глуп, как мой отец, да еще и менее осторожен, чем он.

   После ночевки в доме-складе на диком острове, Леолла не удивилась, когда Релти подвел ее к торговому павильону на набережной.

   Первый этаж украшали оформленные с художественным вкусом витрины, обведенные по краям желтой подсветкой и покрытые темным напылением, которое защищало привезенные с разных планет сувениры от прямых солнечных лучей. Второй этаж под прозрачной крышей был занят инопланетными и нелианскими растениями – одно удивительней другого. Леолла заметила среди них саженец священного бекимуса, но, присмотревшись, поняла, что видит незнакомое ей деревце.

   – Располагайся, – Релти пригласил ее в павильон. – Я поищу для тебя еды. Вы питаетесь чаще, чем мы. Три-четыре раза в сутки, если я не ошибаюсь.

   – Ты не ошибаешься, – Леолла спрятала невольную улыбку под ладонью.

   Ей нравились его внимание и забота. Не хотелось расставаться с ним. Энергетическая связь подарила надежду на то, что теперь им не придется разлучаться. Их души навеки соединены невидимыми нитями.

   Взглядом проводив поднявшегося по витой угловой лестнице Релти и мысленно отметив, что у него красивые длинные ноги, девушка продолжила знакомство с очередным “дворцом” нелианского принца.

   От входа до стены напротив расстилался широкий и длинный полосатый-волосатый ковер. Обходя шкуру, чтобы не испачкать, Леолла увидела справа от себя голографический портрет нелианки и приблизилась к нему быстрыми шажками, спеша внимательно его рассмотреть.

   Женщина имела приятные черты лица. Ее широко открытые рыжевато-желтые глаза смотрели на Леоллу доверчиво и любознательно. Краешки симметричных резко очерченных губ приподнялись в намеке на улыбку. Оттенок ее тонких бровей и заплетенных в тугую косу рыжих волос был светлее, чем у Релти, еще более солнечным. Жене правителя следовало быть изображенной в пышном платье, украшенном национальным орнаментом, но вместо роскошной одежды на нелианке были неуклюжие с виду широкие и угловатые доспехи из белого металла. В тонких пальцах, пересеченных металлическими пластинками защитных перчаток, она держала шлем.

   – Твоя мама, – позволив Релти подойти к ней со спины – нет, к счастью, у велян таких дурных причуд – нежно улыбнулась Леолла. – Красивая! Одета как космическая воительница.

   – Моя мать археолог, – прикоснувшись к стеклу, объяснил Релти. – Представленный здесь костюм разработан для защиты от критически высоких температур. Он позволяет проводить исследования в жерле вулкана. Я заказал портрет велянскому художнику. Ничего подобного у нас не делают. Мой подарок ей.

   Леолле расхотелось обрывать энергетическую связь. Вот бы найти способ сделать ее безопасной! Чтобы в любой момент по обоюдному желанию на расстоянии хоть в миллион световых лет они могли почувствовать друг друга.

   – Возьми и съешь, – Релти передал ей круглый зеленый фрукт. – Твои зубы достаточно крепки для того, чтобы пробить кожуру. Зидденберия дает обильный урожай на третий год роста. Сам иногда съедаю по дольке. Для тебя ее плоды еще вкусней, я думаю.

   Леолла попробовала фрукт. Под плотной кожурой пряталась сочная красная мякоть.

   – Очень сладкий, – девушка рассмеялась, испачкав губы и подбородок соком. – Теперь кусай ты. В знак дружбы.

   Релти наклонился, понюхал поднесенный к его губам фрукт, оттяпал маленький кусочек мощными передними зубами, подержал на языке и проглотил, не разжевывая.

   – Тебе повезло, что по нашим обычаям ты не обязана в знак дружбы пробовать мою еду.

   Он улыбнулся. Впервые за долгое время.

   – Тебе идет улыбка, – Леолла обрадовалась.

   – Мать передала мне информацию о том, что улыбка способствует быстрому установлению доверия с другими разумными существами.

   Релти подошел к высоким стеллажам, как экскурсовод, и начал лекцию:

   – Мы находимся в ее логове. Мелмена здесь не живет. Она проводит масштабные раскопки на другой стороне планеты и прилетает сюда изредка для встреч с клиентами. Принимает заказы на поиск драгоценных камней, жизнеспособных семян древних растений, генетического материала вымерших животных. От ее имени я заключил много договоров на поставку сувенирных изделий и растений с других планет. Все больше горожан хотят принести в тесную клетку что-нибудь необычное из чужого мира. Или ложиться спать под широкими листьями реликтового кустарника, воображая, что находятся в лесу и слышат рев зверей. Наш бизнес набирает обороты. Всерьез подумываю о приобретении на Веле роботов-ремесленников. Пусть они вытачивают из драгоценных камней фигурки вилоров. Я буду их дарить инопланетным коллегам и продавать всем желающим.

   – Отличная идея.

   Леолла догрызла фрукт и подошла к стеллажу, возле которого стоял Релти, заглянула сквозь стекло. На тонких полках она увидела древние таблички из мелкопористого камня с нацарапанными корявыми рисунками и состоявшими из завитков и точек надписями.

   – Силицирисы всех обманули! – в негодовании воскликнула девушка. – У твоих предков была письменность.

   – Задолго до того, как мерзкие слизни спустились с неба в нелианские леса с намерением освободить планету от разумных обитателей, – Релти воинственно наморщил нос. – Ты понимаешь, мне обидно, что галактика и мы сами забыли подлинную историю Нелии. Мы предпочитаем верить распространенной врагами лжи. Память предков оказалась не нужна государству. Ее стерли из нашей жизни. В инкубаторе “свежие” получают скудный набор информации без эмоциональных впечатлений. Цепочка передачи жизненного опыта от родителей детям разорвана.

   Моя мать думала, ее имя Мелмена означает Яркая Звезда. Она не подозревала о том, что предки так называли Богиню Света и Плодородия. Пока при проведении раскопок на вновь образовавшемся острове робот не принес ей первую из каменных табличек, которые ты видишь. Мелмена взяла ее без перчаток. Хранившийся в камне сгусток энергии проник в ее разум. Она потеряла сознание. Роботы вытащили ее на поверхность, привели в чувство. Мелмена получила информационный опыт вождя племени, который погиб при извержении вулкана. Вождь сохранил перед смертью воспоминания в камне для потомков. Его энергия отреагировала на родственные импульсы. Вождя звали Релти.

   – Не обижайся, друг, – осмелилась произнести Леолла. – Твое имя приятно звучит, если не знать перевода, но Принц Рыжий, или еще лучше – Верховный Правитель планеты Нелия Рыжий. Несолидно. Мы называем по цвету шерсти домашних питомцев. Я девушка из простонародья, но мое имя означает Небесная Благодать. Над тобой будет смеяться вся галактика.

   – Не Рыжий, а Благословленный Богиней Света, – Релти все-таки обиделся и немного рассердился. – Так тебе больше нравится? В древности слово “рел” в нашем языке было одним из обращений к Великой Богине. Когда богов приказали забыть, им стали называть самый распространенный окрас шерсти, – он задумчиво посмотрел на свои волосы, взяв широкую прядь в ладонь. – Релти – имя лидера, небесного избранника. Понятно?

   – У нас больше общего, чем я думала, – Леолла не скрывала радости.

   – Мы не хотим уподобляться вам. Мне нужно решить сложную задачу – как вернуть народу память предков и при этом не воскресить забытых богов. Не хочу, чтобы ритуальные обряды превратили нашу жизнь в безумный карнавал, похожий на то, что я наблюдал в особо ярких, пугающих, проявлениях на Веле и Мокрокусе. Нам не нужны боги! Их время навсегда ушло!

   Релти краем глаза посмотрел на Леоллу.

   – Ты со мной не согласна. Но я не стану приносить тебе извинения.

   – Я и не прошу.

   Леолла огляделась, ища кресло или стул, куда можно присесть отдохнуть. Ее ноги устали. Она не увидела ничего похожего из мебели. Разве что в затемненной спальне заметила безногую кровать из черного дерева с Тинкоттоя.

   – Я приводил сюда многих женщин, – разоткровенничался принц. – Здесь моя нейтральная территория, где позволено оставаться посторонним запахам. Пускал каждую новую гостью на первый этаж и уходил, чтобы понаблюдать за ней. Тех, кто ложился на кровать, я сразу прогонял. Тем, кто исследовал пространство, уделял внимание. Малиура сразу присела у ковра из шкуры беллибианского тонкоуса и принялась в азарте обнюхивать его. Я решил, что прирожденная охотница, унаследовавшая инстинкты предков, достойна стать моей женой, и не ошибся в выборе. Малиура – великолепная представительница нелианской расы с отличной генетической составляющей, идеальными внешними параметрами и достаточно развитым интеллектом. Она меня полностью устраивала, пока в моей жизни не появилась ты.

   Малиура охотится на принца. Ей все равно, как меня зовут, подходит мне имя Релти или нет. Цвет моей шерсти тоже ей безразличен. Она не посмотрит мне первой в глаза и не протянет руку, чтобы прикоснуться к моей коже. Она нетерпелива и ревнива, но будет покорно ждать, когда я приглашу ее в столичное убежище, чтобы она доставила мне удовольствие, и будет сильно нервничать, если я долго не зову ее сюда. Мы с ней надеялись, что нас объединит энергетическая связь. Тогда бы я без сомнения взял ее в жены. Малиура – надежный союзник. Я не хочу ее отпускать, но ты разрушила программу моего подсознания. Мне будет трудно вернуться к ней.

   Леолла, ты совершила то, что никогда мне не забыть. Единственная из приглашенных сюда женщин ты узнала мою мать. Никто не замечал ее портрета.

   Для вас важна связь поколений. Многие эпохи государство нас отучало от нее. Моя мать рисковала жизнью. В первые три года “свежим” нелианцам запрещено контактировать с родителями. Передача данных памяти считается государственным преступлением и карается смертью. Мать передала мне память – свою и древнего вождя. Она избежала казни как жена правителя, но в тот день они с отцом расстались. Норил не простил ее. Говорил, она испортила сына лишней информацией. Отец не понимает, что полученные сведения помогают мне оберегать его от ошибок в управлении государством.

   Релти вздохнул, на миг прикрыв глаза.

   – Можешь лечь на кровать, – пройдясь перед Леоллой, предложил он. – Ты менее вынослива, чем я. Обещаю не беспокоить. По ночам ты плохо отдыхаешь – двигаешься и говоришь во сне. Твое сознание не отключается… Поспи, а на закате мы полетим к Вратам и узнаем, способно ли древнее святилище избавить нас от опасного импульсного взаимодействия. За день до твоего отлета на Велу мой друг министр вернется с Беллиба. У них с женой сильная энергетическая связь. Спрошу его, как он перенес разлуку. Властительница Беллиба принимает в гостях исключительно мужчин. Нет, не подумай, что десятиногое чешуйчатое существо может соблазнить кого из нас. Но правилам приходится следовать.

ГЛАВА 6. Знамение

Мерцающие Врата… Или правильнее – Ложе Мелмены.

   В закатных лучах поблескивал полупрозрачный голубой круг. Его широкое обрамление украшали голографические изображения растений и животных. Подвижные колонны регулировали высоту расположения Врат в зависимости от уровня воды.

   При нашествии силицирисов Ложе Мелмены представляло собой округлый пласт прочной слюды, застывшей между скалами в период активного формирования материков Нелии. Захватчики первым делом принялись уничтожать святилища как свидетельства разумности аборигенной расы. Залпами из пушки боевого корабля они разрушили скалы, поддерживавшие слюдяную пластину. Голубой полупрозрачный круг уцелел, но погрузился на морское дно. Много веков спустя он был поднят на поверхность, помещен в металлический круг и установлен на мелководье.

   Налюбовавшись огромными Вратами, Леолла окинула быстрым полуприщуренным взглядом небо, к вечеру насытившееся сочными желтыми, красными и оранжевыми оттенками, и верхнюю кромку темных вод залива, по которым пестрыми змейками ползли световые линии.

   – Не смотри. Пока рано, – Релти повернул ее голову к себе, закрыв обзор широкой ладонью. – Я скажу.

   Леолла вспомнила о том, что яркий свет повредит сетчатку ее глаз, если не соблюдать меры предосторожности. Путешествуя с нелианцем, она отказалась от защитных линз и крема. Узнала, что энергетическое воздействие способно не только причинять вред другим существам, но и защищать их в неблагоприятных природных условиях.

   Как Релти это делает? Заживляет ожоги на ее коже, прежде чем они станут ощутимыми, или его энергия покрывает ее кожу защитным силовым полем?

   Девушка постеснялась спросить. Они сидели рядом, свесив ноги к воде, на каменной дамбе – не засиженной, без царапин и потертостей. Не часто сюда приходили влюбленные парочки.

   Леолле было неловко злоупотреблять заботой Релти, вынуждать его расходовать жизненную силу на обеспечение ее безопасности и комфорта. Однако девушка просто не могла лишить себя завораживающе прекрасного ощущения. Вновь и вновь хотелось чувствовать, как струится в ней его искрящееся тепло, наполняя ее счастьем, достигая пульсирующей в такт сердцу ее души, в существование которой он упрямо не желает верить. Для нее такой энергетический контакт приятен, а для него – мучителен?

   Леолла уткнулась лицом в руку Релти, прячась от света. Пустить бы в себя эмоции нелианца, понять его истинные чувства! Счастье переполнило ее и пролилось задорным смехом.

   – Чему ты рада? – недовольно проворчал Релти. – Не тому ли, что веляне одержали быструю и легкую победу без финансовых затрат, разрушительных сражений, без гибели воинов и мирных жителей? Твое сознание кричит: “Мы победили со своими божествами, храмами, священными зверями и деревьями, мудрецами и их пророческими видениями, с песнями, танцами и прочими ритуальными глупостями, которым нет числа! Вот он передо мной – вражеский лидер: поверженный, испуганный. Ждет знамения от всеми забытой Богини. Он сдался, уступил, он в нашей власти!”

   – Рыжий солнечный лучик! Мне хорошо с тобой, и я смеюсь от счастья, – Леолла рискнула посмотреть на нелианца, не поворачиваясь к морю и спускающемуся к воде коварному светилу.

   Релти хмурился, поджимая губы. Ему было стыдно перед собой за то, что он пришел к Вратам.

   Как признаться ему? Как сказать, что ждет знамения, нуждается в ответе высших сил – правильны ли ее мысли, чувства, слова, или она совершает непростительный грех, который карается суровым наказанием? В Священном Писании есть завет – всю жизнь любить единственного избранника противоположного пола. Она выбрала Обилера и мечтала, что в Храме Повелителя Вселенной на свадебном обряде навеки соединятся их судьбы.

   – Я жду знамения. Мы, веляне, верим в чудеса. И мы неисправимы, – сказала Леолла, и сердце ее застучало еще быстрей.

   – Напрасно ждешь, – Релти постарался охладить ее пыл. – Помнишь нацарапанный когтями древний рисунок? Две фигурки: одна выше и шире, вторая меньше и тоньше, сидят перед Ложем Мелмены. Из центра слюдяного круга льется яркий свет, и ветер заплетает их волосы в единую косу. Ничего подобного тому, что описывали мои предки, не может быть. Мы окружены горами с двух сторон. Иногда сюда приходит ветер с моря, но дует он в лицо смотрящим на Врата и относит назад их волосы. В центре Врат наибольшая плотность и толщина слюдяной пластины, а значит, и проходящий сквозь нее свет Мелмены будет наименее ярким, безопасным для твоих глаз. Я был здесь с Малиурой. Из любопытства, не более того. Просидели до темноты и не заметили ничего необычного. Пора!

   Они взялись за руки. Леолла смело посмотрела на Врата и окружающее их небо. Священная звезда вошла в круг, наполнила его удивительным сиянием, показывая мельчайшие оттенки цветового спектра. По обе стороны от нее, немного выше, расположились Вела и Мокрокус.

   – Древняя легенда моего народа гласит: “Когда красавица Мелмена ложится спать, два отважных воина – Синий Старик и Рыжий Юноша, стерегут ее покой”, – поведал Релти.

   – Мне нравится легенда, – улыбнулась Леолла.

   Ей хотелось продолжить: “И нравишься ты!”

   – Повторяй за мной на нелианском языке. Не могу поверить, что мне придется снова это говорить, – Релти мотнул головой, зажмурился на миг, откинул волосы за спину, сделал глубокий вдох.

   Они без спешки, затаивая дыхание, произнесли обращение к потерянной нелианской богине:

   – О, прекрасная Мелмена! Мать Света! Хранительница Жизни! Источник Плодородия! Взгляни с небесной высоты на нас, мужчину и женщину, рожденных в твоем сиянии. Если мы созданы друг для друга и будем счастливы вместе, ниспошли нам знак благословения, соедини нас навеки в единое целое и даруй нам здоровое потомство. А если мы не подходим друг другу, то разорви нашу связь навеки.

   “Навеки”, – мысленно повторила Леолла, не прогоняя с губ нелепую улыбку.

   Не моргая, они вдвоем смотрели в центр Врат.

   Лучи священной звезды, словно угодив в ловушку, метались по лабиринту тонких слюдяных пластинок и много раз меняли цвет, проходя запутанными дорожками. Красивое зрелище ничуть не походило на знамение, описанное древними нелианцами.

   – Видишь – ничего не происходит, – Релти, для которого каждый миг у Врат был продлением самоистязания, приготовился встать и уйти.

   – Смотри, – Леолла заметила слабенькое движение в центре слюдяного круга, похожее на всплеск от брошенного в воду камешка.

   Не игра света. Релти замер, держа ее за руку. Всплеск повторился трижды. Диаметр затронутой странным движением слюды увеличивался с каждой последующей вспышкой активности.

   Леолла не смогла завершить вдох. Воздух замер в ее груди.

   Центр Врат раздвинулся, приоткрылся, образовав крохотное круглое отверстие. Из него в лицо сидящим на набережной хлынул яркий свет.

   Леолла поняла, что может попрощаться со зрением, но у нее не хватило силы воли на то, чтобы закрыть глаза или отвернуться. Завороженная чудом, она крепче сжала дрогнувшие пальцы Релти.

    “Навеки вместе”.

   Свет Мелмены оказался безопасным. Не резал глаза, не обжигал кожу. Согревал приятным теплом, похожим на нелианское защитное излучение.

   Леолла взглянула на Релти. Глаза ошеломленного принца стали почти такими же широкими, как у велянина. Его нижняя челюсть отвисла, рот приоткрылся, но клыки были едва заметны. Волшебный свет придал его коже золотистый оттенок, волосы, брови и ресницы сверкали подобно ярко-красным драгоценным камням. Повинуясь инстинкту, Релти хотел ответить на чужой пристальный взгляд, и не смог совершить самый незначительный поворот головы. Не смог даже скосить глаза, прикованные к необъяснимому наукой явлению, к сиянию, в котором их острый свет мерк, терялся, становился ничтожным.

   Прилетевший с моря легкий ветерок обвился вокруг них змеиными кольцами, приподнял и спутал их волосы, и растворился в напитанном влагой воздухе тихого вечера. Центр Врат закрылся, но остаток необъяснимого сияния еще мерцал на загорелой коже велянки и светлой коже нелианца, окрашивая их лица и руки в единый солнечный цвет.

   – На косу не похоже, – заметив, что часть ее пушистых мягких волос накрепко обвилась вокруг красных “тонких проводков”, Леолла попробовала их размотать немеющими от волнения пальцами. – Но мы с тобой запутались друг в друге.

   – Правильные слова, – сдавленным полушепотом ответил Релти.

   Он улыбнулся ей. Его улыбка была скрытной, как обычно. Релти не хотел выставлять напоказ пугающие инопланетян острые зубы. Но впервые на ее памяти этот позаимствованный в дипломатических целях элемент чужой мимики смотрелся на его – не таком уж и суровом – лице родным, естественным, искренним.

   Леолла постеснялась упрекнуть Релти в неверии. Исчезнувшее из видимости волшебное тепло продолжало согревать изнутри, поселившись в ее душе.

   – Рожденные под одной звездой, – нараспев проговорила она, отпустив его и свои пряди волос.

   – И с этим не поспоришь, – Релти прикоснулся обратной стороной когтя к ее губам.

   Или попросил молчать, или… Он тоже ждал знамения – поняла Леолла.

   Чувства переполняли ее. Девушка не могла о них молчать, и не находила нужных слов. Релти смотрел на нее весьма неравнодушно, но снова молчал, только улыбался. Потом вместе в ней стал наблюдать за движением еще заметных в слюдяном круге расплывчатых очертаний Мелмены. Священная звезда медленно спускалась в море.

   – Богиню нужно поблагодарить за ниспосланный знак, – вспомнила Леолла, отвлекшись от заключительного акта солнечного представления. – Бр-р-р. Мне страшно представить. Твои предки, наверное, приносили ей кровавые жертвы.

   – Мелмена не требовала крови, – с улыбкой возразил Релти. – Благодарность ей выражалась иначе, – Релти подложил свою руку ей под затылок, приподняв ее освобожденные волосы, и притянул к себе. – Вы делаете это как-то так.

   Он осторожно взял ее нижнюю губу своими губами, пробуя на вкус. Леолла вздрогнула. От страха или от страсти, она сама не поняла. Но попыталась ему помочь, научить его искусству поцелуя. Не теряя бдительности, не расслабляясь хотя бы на мгновение. Ей казалось, что еще миг-другой, и ее нежные горячие губы треснут до крови под его острыми зубами, что жесткий шершавый язык сдерет кожу с внутренней стороны ее щек, что солоноватая слюна прожжет ее гортань едкой кислотой. Доверие. Самый ценный дар для нелианцев, и для велян. Она должна довериться ему. Рожденные в свете одной звезды, чтобы быть вместе.

   Вопреки ее сомнениям, Релти действовал иначе когда обгладывал вилорью косточку и когда дарил нежные ласки женщине. Правда, его предыдущие женщины были намного сильнее и лучше защищены самой природой от рисков тесного контакта. Одна их прочная кожа, под которой не найдешь пульса, чего стоила! А у Леоллы под тонкой кожей, если присмотреться, местами просвечивали темные кровеносные сосуды. Она и сама была сосудом из тончайшего стекла в его руках, способных перебить хребет вилору.

   Да, это все-таки не страх, а страсть! Иначе не хотелось бы ей так почувствовать вкус, запах его губ, уплыть за розовые облака в волнах его энергии!

   Мягкие и влажные губы Обилера пахли пряностями и бекимусовым маслом. Ими она могла наслаждаться бесконечно.

    Губы Релти походили на резину средней жесткости, из которой веляне делают забавные фигурки для малышей – ничем не пахнущую и безвкусную, сухую и матовую – непривлекательную для того, чтобы тянуть игрушки в рот. Но почему-то их еще сильнее не хотелось отпускать.

   Наверное, всему виной энергетическая связь. Она и помогла почувствовать Леолле соленый привкус на губах нелианца и тонкий аромат морской воды, скопированный его кожей.

   Релти рожден, чтобы быть невидимой опасностью в тумане и воде, чтобы, сливаясь с нелианским влажным воздухом, приглушив энергетические импульсы и затаившись среди густой растительности, подстерегать добычу на суше и в морских глубинах. Леолла вспомнила их встречу на мосту. Никто из делегации его не заметил, а он был рядом.

   Для чего рождена она? Чтобы сажать и поливать цветы в саду, ходить на службу в Храм, петь песни, танцевать, играть с младшими родственниками и заботиться о старших?

   Нет в их предназначениях пересечений, за исключением одного – желания найти родную душу во Вселенной и обрести с ней Счастье.

   Да, это Страсть! Она затихла ненадолго, чтобы возродиться с троекратной силой на диком острове. Любить! Гореть! Пугаться! Забывать о страхе!

   Леолла знала: не нашлось бы мудреца, согласного их повенчать. Роль хранителя священных тайн исполнил остров. Морские моллюски итолиды спели свадебные песни – возмущенные тем, что хозяин просрочил время ужина, они громко щелкали челюстями, выстроившись рядком у кромки воды наподобие оркестра. Созревшие огромные цветы обстреляли влюбленных разноцветной пыльцой, заменив фейерверки, и разукрасили их кожу яркими, липкими, душистыми пятнами.

   Священная звезда благословила их союз. Теперь Леолла могла делать с живым музейным экспонатом чужого мира все, что ей угодно, и даже то, о чем еще вчера подумать было стыдно. Отныне между ними не стояла стена из древних манускриптов и весомых томов, написанных мудрецами. Ей выбирать – сдаться на милость Релти, стать его жертвой, или самой запрыгнуть на него подобно хищнице, прикусить его за шею, вцепившись в гладкие красные волосы.

   Опасный мир, полный ловушек, из которых не спастись. Но только здесь Леолла смогла почувствовать такую глубину желания и наслаждения. Стать частью Релти, частью Нелии! Упасть на дно темной ловчей ямы и не захотеть выбраться на свет. Тонуть в водовороте вспышек боли, всплесков энергетических импульсов, нежных прикосновений, от которых под ее уязвимой кожей расползаются умопомрачительные искры по всему телу и проникают в душу, поддерживая огонь, как в масляном светильнике.

   Леолле казалось, что ее светильник не угаснет, подпитываемые дикой страстью силы не покинут ее. Но тело вдруг предательски обмякло, по немеющим кончикам пальцев прокатился электрический разряд. Она поняла, что значит чувствовать себя опустошенной. Тревожная мысль взбудоражила ее слабеющий разум. Ей все же придется заплатить высочайшую цену за полученное запретное удовольствие. Релти забрал ее жизненную силу, и теперь она умирает? Взгляд плохо фокусировался. Сознание терялось.

   Релти взял ее на руки, лизнул в нос, не давая искоркам бодрствующего разума потухнуть, и вошел с ней в море. Погрузил ее с головой в нагревшуюся за день воду. Неторопливое течение обнимало ее тело, смывая липкую пыльцу. Леолла открыла глаза, терпя легкое пощипывание. Среди растущих из темного дна заостренных камней и светящихся в темноте водорослей сновали мелкие рыбешки с мерцающими плавниками и хвостами.

   Почувствовав стремление ее легких совершить необходимый вдох, Релти выдернул Леоллу из воды.

   Она с трудом повернула свободно висящую голову к пляжу и увидела расплывающимся взглядом: точно в насмешку длинный темно-красный лист мягкостебельного дерева так хитро склонился к вывеске на доме-складе, что превратил сияющее в ночи слово “Продается” в “Продано”.

ГЛАВА 7. Чудовища

Добродушный взгляд. Озорная улыбка. Смешные черные завитки на лбу, похожие на древесных личинок. Мягкие юношеские усики.

   Леолла не могла отвести глаз от маленького голографического портрета Обилера. Держа обеими руками перламутровую рамку, она сидела на большом камне в тени ветвистых деревьев.

   Кроваво-красные тучи затянули небо. Скоро прольется дождь. Каким он будет здесь? Вспоминая огромные капли местного тумана, можно предположить, что капли нелианского дождя еще крупнее и больно бьют по голове словно мелкие камешки.

   – Как сказать тебе, что мы должны расстаться?

   Мир Леоллы перевернулся. Планета ее судьбы сошла с орбиты и летит в неизвестность. Ждет ли ее долгий спокойный полет или разрушительное столкновение? А может быть, она уже разбита? На кусочки раскололась – обратно не склеить.

   Отправляясь в нелианское путешествие, Леолла и представить не могла, что так легко, без сожаления, без воспоминаний о прошлом и планов на будущее, она поступится всей жизнью. Она хотела сохранить девственность до свадьбы со своим избранником Обилером, мечтала жить благочестиво рядом с ним, воспитывать детей. Пожалуй, и в кошмарном сне она бы не смогла отдаться нелианцу, но все случилось наяву, а мысли, представившие масштаб катастрофы, явились только поутру. И то – тихонечко подкрадывались, не налетали мельтешащей стаей черных птиц. Напоминали, укоряли, силясь вызвать сожаление.

   Выбор сделан. Путь назад закрыт. Не о чем жалеть.

   Что ждет ее? Участь тайной любовницы? Вряд ли Релти назовет велянку женой перед всей галактикой.

   Пусть так! Пусть ей придется всю жизнь прятаться на острове. Скрываться от опасного нового мира и навсегда потерянного родного. Только бы не расставаться с любимым Релти. Больше не чужим, они навеки стали единым целым. Ни расстояние между их мирами, ни народные предрассудки – ничто не помешало им найти друг друга. И ничто не сможет разлучить их.

    Ранним утром, едва забрезжил слабый свет их общей священной звезды, Леолла проснулась на шерстяном одеяле, куда ее ночью положил Релти. Она хотела бы пригреться на его груди, но...

   – Ты во сне сопишь, разговариваешь и вертишься. Я не смогу заснуть рядом с тобой, – сказал ей Релти и ушел на пляж, чтобы разделить пищу с прирученными моллюсками.

   Со временем он привыкнет к ее сонному шевелению и бормотанию. Время… теперь у них его будет много. Яркие дни и ночи, полные страсти… Все только начинается!

   Релти еще спал в убежище за перегородкой на подстилке из искусственного меха, так и оставшейся неприкосновенной для других существ. Не проснулся, когда она встала с шерстяного одеяла и оделась. Леолла решила не будить нелианца. К совместному завтраку его не нужно приглашать. Ночью Релти наелся на сутки вперед. Интересно – всегда он будет питаться украдкой, боясь травмировать ее хрупкую нервную систему? А у нее после подаренной днем зидденберии ни крошки во рту не водилось. Головокружительные мгновения близости с неутомимым, сильным, азартным, и при этом удивительно нежным хищником, прогнали все ее чувства, кроме всепоглощающей любви.

   Оставленная в одиночестве на теплом одеяле, Леолла едва прикрыла глаза от усталости, как сразу погрузилась в сон, а утром испытала зверский голод.

   Бесшумно подкравшись к дорожной сумке, Леолла запустила в нее руку. Хотела нащупать упаковку песочного печенья с начинкой из плодов бекимуса, привезенную с Велы, но пальцы ухватили голографический портрет.

   Увидев жениха, Леолла забыла о печенье. Как под энергетическим воздействием, утратив ясность мыслей, она вышла из складского помещения и опустилась на первый не слишком острый камень. Ноги стали ватными. Взгляд притянулся к недавно самому любимому во вселенной образу.

   Предательство. Да, ее поступок зовется именно так на любом из языков разумных рас. Как тяжело сказать: “Я больше не люблю тебя”!

   – Не потеряй его.

   Слеза скатилась по щеке Леоллы, когда тяжелая рука легла ей на плечо и длинные белые когти примяли прочный материал костюма.

   Релти отвергает ее? Говорит ей: “Ты выполнила миссию. Иди прочь”? Леолла не хотела в это верить. Сопротивлялась темным мыслям.

   – Я не вернусь к Обилеру. Мы с тобой навеки связаны энергией, благословением Богини.

   – Ты вернешься к Обилеру и станешь его женой, – Релти встал на колени, но Леолла понимала, что на Нелии такой жест означает не то же самое, что на Веле. Не преклонение. Просто нелианцы не любят сидеть на корточках. – Я возьму в жены Малиуру. Так необходимо, чтобы нам выжить и помочь нашим народам избежать войны.

   – Ты обманул меня! Я тебе доверилась! Я тебя полюбила. Жестокость ваша беспредельна. Правы силицирисы.

   – Леолла, нас убьют, – Релти придержал ее вцепившиеся в портрет Обилера пальцы, но вместо успокаивающего легкого воздействия она почувствовала его тревогу. – Нам не позволят быть вместе. Ни здесь, ни у тебя, ни на Мокрокусе. Король Аии с радостью предоставит нам убежище, но нас и там найдут и уничтожат. Я вижу твои мысли. Новость разносится по галактике и проникает во Внешний Мир: “Нелианский принц женился на девушке с Велы”. Народы взволнованы. Недоверие осталось в прошлом. Ваша молодежь и “свежие” нелианцы мечтают летать друг к другу в гости для приятных знакомств. Пойми! Красивой новости не будет. Власти обеих планет не допустят ее выпуска в эфир. И нас не станет.

   – Разве ты не часть нелианской власти? – возмущенно напомнила Леолла.

   – Можно быть частью единого целого, а не разобщенного вынужденного сборища, где каждый ненавидит друг друга и преследует собственные интересы. Я часть биосистемы острова и часть тебя. Не власти.

   Его погасшие глаза Леолле показались грустными. Релти облизал верхнюю губу, пропустив язык между клыками, нервно полуоскалился и оглянулся на беспокойно рябившее темное море.

   – Не хотел говорить тебе. Но... Кому я могу раскрыть секрет государственного уровня, кроме как велянской шпионке? – загадочно продолжил он, вновь глядя ей в глаза. – Мое право на существование напрямую зависит от результата выполняемой работы. Норил мной недоволен. Давно бы заменил меня, если бы не осознавал свою зависимость от неудачного проекта. Да. Здесь не нужно тратить долгие годы на выращивание и обучение нового принца. Если я перестану приносить Норилу в зубах вкусные косточки, галактика узнает трагическую новость – принц Релти погиб на острове при извержении вулкана.

   – Релти, – Леолла положила голографический портрет на колени и взяла прядку волос нелианца. – Напрасно ты плохо думаешь о правителе Нориле. Я уверена, он тебя любит. Ведь он твой отец.

   – Любит, – сухо повторил Релти. – Думаю, ты неправа. Я хотел бы доверять Норилу, но пока не могу.

   Леолла потянулась обнять его за шею, но почувствовала – не время. Оттолкнула тревожная волна его импульсов, которую ей показала окрепшая энергетическая связь.

   – В версию с вулканом поверят без сомнений, – продолжил Релти опустевшим голосом, похожим на голос уставшего читать долгую лекцию ученого. – На Нелии почти нет безопасной суши. Вторая пара легких с системой фильтрации воды помогала моим предкам не только в морской охоте. Она позволяла не задохнуться пеплом во время извержений, которые тогда происходили часто и внезапно. По той же причине у нас более защищенные глаза по сравнению с вашими. Наши волосы под вулканическими осадками слипаются, образуют прочный заслон, через который можно дышать, если им укрыть лицо. Современные научные центры удерживают магму под контролем. Но, сама видишь, короткие стрижки у нас так и не прижились.

   – Я все же надеюсь, что твои подозрения напрасны, – Леолла отпустила прядь его волос.

   – Я тоже. Не знаком с твоими родителями, но понимаю, что ты им доверяешь. Скажи мне, Безымянный Глава будет рад узнать о нашей близости? Я сомневаюсь. Мне придется научить тебя правильно блокировать сознание. Так, чтобы из твоей памяти никто не смог извлечь ни частички засекреченных сведений. При нашей энергетической связи это будет нетрудно сделать. Я помогу, если и там продолжу чувствовать тебя.

   – Ты больше не боишься?

   – Не боюсь. У меня нет выбора. Кстати, расскажи мне, почему Глава скрывает имя? Кого он опасается? Нас или длемепов? Или себе подобных? Я не вижу смысла в его режиме невидимости. Наш главнокомандующий Рамир ничем не лучше, но его имя известно.

   – Безымянный Глава никого не боится. А его – все веляне. Ходят слухи, что повсюду на планете дежурят маленькие дроны-шпионы. Они реагируют на произнесенное имя командующего. Каждый, кто осмелится помянуть его недобрым словом, вскоре погибнет при загадочных обстоятельствах.

   – Веляне боятся собственной армии?!! – Релти улыбнулся и фыркнул, пытаясь скопировать смех. – Очевидно, ваша боевая мощь невероятно велика, раз она пугает вас самих.

   – Обилер говорит: “Наше желание защитить родной мир породило чудовище, которое трудно контролировать”. Безымянный Глава получил широкие полномочия, и сам правитель не решается их ограничить. Глава жаждет войны. Нелия в его понимании – самая подходящая планета. Сильный и опасный противник. За войну с вами его не осудит галактическое содружество как за нападение на добродушных маленьких длемепов или мирных тертиан, которые почти все время спят.

   – Здесь примерно то же самое. Цель выбора Велы в качестве добычи несколько иная. Лучшие в планетарной системе условия жизни и великолепные охотничьи угодья. Наши чудовища понимают, что никто им не окажет поддержки в случае атаки на Велу. Но также они считают, что страх перед нами не позволит другим народам вступить в войну на стороне велян. Напрасная надежда! Длемепы придут к вам на помощь одними из первых. Да, они сами малы и слабы, но их боевые корабли достойны уважения.

   Релти встал и спустился к воде. Ветер усилился. Прибой касался белой пеной его сапог. Итолиды спрятались на глубине.

   Леолла подошла к нему. Пусть он почувствует ее тоску, поймет, что ей не выжить без его любви.

   – Я хочу верить в то, что нам с тобой хватит жизненного срока на укрощение чудовищ, – признался Релти. – Государство не может обходиться без армии, иначе кто-нибудь непременно захочет его поработить. Но видимо, правы велянские мудрецы – воин гибнет без сражений. Когда военные командиры понимают, что обороняться не от кого, они сами начинают присматривать, кого можно атаковать с наименьшими рисками, а главное – с наибольшей последующей выгодой. Как только они воспринимают войну как способ личного обогащения, то становятся опасны и для своего народа. Критический момент перехода от обеспечения безопасности родного мира до нападения на чужой мир надо вовремя распознать и блокировать. Зачастую сделать это некому.

   Леолла обняла его мускулистую руку и прильнула к ней щекой.

   – Обилер найдет способ укротить безымянное чудовище, – Релти взял у нее голографический портрет и внимательно посмотрел на переливающееся солнечными оттенками трехмерное изображение. – Я знаю его достаточно, чтобы понять – он станет одним из лучших правителей Велы за всю ее историю.

   – Знаешь? Из моих воспоминаний? – оттолкнувшись от него, Леолла встала перед ним на мелководье, не боясь острых камней и кусачих моллюсков. – Обилер – правитель? Ты шутишь?! Да, его отец дружит с господином Фефшенелом, но эта привилегия и отвратит от него велян. Открою секрет – некоторые из нас втайне завидуют вашим “свежим”. У молодых нелианцев равные шансы на успех в жизни. Участь велян зависит от полезных родственных и дружеских связей. Я девушка из простонародья. Великое чудо, что я прошла по конкурсу в пресс-службу парламента. Народ возненавидит Обилера, если он устремится во властные структуры. Его не изберут правителем.

   – Ты поможешь ему завоевать народное доверие, пройдешь с ним путь. Нам нужны союзники, – Релти вывел ее из воды. – Я узнал суть Обилера в процессе неприятного и опасного противостояния, – он разрушил обвинение Леоллы в несанкционированном вторжении в ее разум. – Хочешь посмотреть?

   – Хочу, – Леолла согласилась, давясь горечью.

   Планета ее судьбы разбита. Молодой нелианец для нее стал единственным во вселенной, а для него она останется одной из многих – необычным, редким приключением. Релти легко вычеркнет ее из своей реальной жизни, превратит в приятное воспоминание.

   – Я отделю визуальные впечатления. Данные поля восприятия и мои собственные импульсы будут отвлекать и пугать тебя, – обняв Леоллу, нелианец прижал ее щекой к своей груди, опустил подбородок ей на голову. – Смотри.

ГЛАВА 8. Господин Рыжий

Леолла увидела родной город Номинобин глазами Релти. Сияние глянцевой облицовки домов и тротуарных плит стало почти незаметным, но цветовых оттенков в окружающем мире прибавилось. Поле зрения немного увеличилось. Достаточно было повернуть глаза, сохраняя неподвижность шейных мышц, чтобы заметить идущих позади велян.

    Релти нервно вертел головой. Его взгляд пробегал по нарядным фрескам, не задерживаясь, чтобы рассмотреть, кого или что на них изобразил художник.

   – Я был еще “свежим” во время первого визита на Велу. Не имел достаточно опыта в общении с велянами и пока не стремился его приобрести, – объяснил он вслух. – Хотел узнать, почему галактическое содружество так восторгается соседней цивилизацией.

   Я быстро понял, почему немногие из нелианцев соглашаются контактировать с велянами. Нелегкое испытание – ощущать интенсивные резкие волны страха и частично подавляемой агрессии. Заранее продумывать каждый жест, каждое слово, стараясь подражать вашему темпу речи, движениям. Помнить, что от пристального светящегося взгляда, вида наших великолепных клыков или резкого взмаха руки, велянин может потерять сознание и получить травмы при падении. Да, вы уязвимы настолько, что кости трескаются при сильном ударе о каменные плиты городских дорог.

   Нас было трое в делегации: я и министр Тайрил с женой. Мне все понравилось, кроме того, что нас кормили падалью. Признаюсь, я был в ярости. Не мог понять, почему велянские политики не распорядились убить молодых здоровых животных для почетных гостей.

   Я ничего не ел, считал ниже своего благородного достоинства грызть полустухшую мертвечину. Древние предки могли несколько суток преследовать раненого вилора. Я не привык терпеть голод, и начал продумывать, как бы незаметно для сопровождающих велян сцапать одну из священных дапатитий, которые зачем-то сами бросались мне под ноги.

   – Они ждали, что ты их угостишь вкусным лакомством, – просветила Леолла, не открывая глаз, чтобы не выйти из потока его воспоминаний.

   – Одна из них сама почти стала моим угощением, – признался Релти. – Я заметил, что сопровождающие веляне отвлеклись на беседу с министром Тайрилом, и тут же поймал маленькую жирную самку.

   Леолла увидела знакомую мордочку, яркий приподнятый хохолок. Пати!

   В своих воспоминаниях Релти поднес пойманную дапатитию к лицу, внимательно посмотрел на нее, понюхал, снова посмотрел...

   – Моя первая живая добыча, – сказал Релти, – и последняя, – он ответил на испуг Леоллы. – Я чувствовал ее запах, импульсы удивления, страха. Мне следовало проглотить ее целиком, не снимая шкуры, хотя это было бы непривычно для меня и, наверное, не очень приятно. Но сначала я должен был умертвить жертву. Откусить ей голову или свернуть шею. Принять решение оказалось труднее, чем я ожидал. Уверен, еще немного и голод победил бы мои сомнения. Но тут дапатития заверещала.

   – Отпусти ее! Немедленно! – крикнул кто-то сбоку от меня.

   Предельно сосредоточенный на одном живом объекте, я не заметил приближения другого. От неожиданности разжал пальцы, и дапатития упала в цветник.

   На другой стороне дороги стоял юный велянин. Его тонкие усы еще не потемнели.

   Волна его агрессии захлестнула меня. Я инстинктивно оскалился в ответ, но сразу же пожалел о своей несдержанности. Мне захотелось спрятаться, найти убежище, где можно успокоиться. Я прошел вперед по улице, открыл первую попавшуюся дверь и оказался в знаменитом Храме Повелителя Вселенной.

   Леолла улыбнулась. Ей было забавно видеть, как Релти в растерянности осматривает позолоченные фрески. Вот он подходит, движимый любопытством, к голографическому изображению Повелителя Вселенной – белобородого старца в длиннополом золотистом наряде и перламутровом плаще с широким капюшоном, протягивает руку, чтобы его коснуться.

   – Принц Релти! – храмовое эхо усилило и исказило голос правителя Фефшенела, превращая в режущий слух нелианца неприятный шум.

   Релти опустил руку и резко развернулся. Отлетевшие назад распущенные волосы проскользнули по стеклу и освещающей голограмму лампаде. Релти взял слипшуюся от масла прядь в ладонь и понюхал. Огонь не сжег “красные проводки”, они чуть потемнели от соприкосновения с пламенем. Но почему-то нелианец был напуган: тревожно моргал, водил носом.

   – Тебе не понравился запах масла из коры нашего священного дерева? – спросила Леолла, не дождавшись новых комментариев. – Бекимусы растут на Веле повсюду. В жаркий сезон их цветы распускаются, и в воздухе парит чудесный аромат. Из сладких и сочных плодов бекимуса мы делаем варенье.

   – Испарение бекимусового масла полностью лишило меня обоняния, – серьезно проговорил Релти. – Да, ты правильно думаешь, я оказался во власти собственных эмоций. Захлебнулся своей же волной. Потерял способность улавливать чужие импульсы. Я не чувствовал приближения Фефшенела. Мог только видеть, как он трясется от страха. Чтобы поймать его энергетическую волну, я должен был сосредоточиться на выбранном объекте и успокоиться. Но мои энергетические выбросы начисто стирали следы чужих волн. Я не мог сконцентрироваться, не знал, сколько вокруг меня существ, кто они и где они, не мог оценить их физическое состояние и намерения. Чувствовал себя беззащитным на чужой территории.

   – Вижу, вам понравился Храм Повелителя Вселенной, – улыбчивый невысокий пухлячок Фефшенел подошел к нелианцу, преодолевая тревогу.

   – Великолепная работа талантливых мастеров, – Релти тоже постарался успокоиться. – Красивое здание. Меня заинтересовало велянское искусство создания голографических портретов. Я хочу заказать нечто подобное меньшего размера. Сделать подарок матери.

   – Буду счастлив познакомить ваше высочество с одним из лучших в Номинобине художников, – правитель Фефшенел вежливым жестом предложил нелианцу вместе выйти из Храма.

   – Фефшенел поступил разумно, – прокомментировал Релти. – Не сказал, что я не должен был заходить в священное здание.

   Об этом я узнал позднее: мудрецы шептались в дворцовом саду, что поганый нелианец принес в Храм скверну, смерть и много чего еще ненужного.

   Мне выделили комнату во дворце правителя. Я спешил туда – все еще частично дезориентированный в пространстве при свернутом полем восприятия и лишенный многообразия непривычных запахов.

   На мои ноги налетел скрипучий робот, распевающий велянские песни. Я толкнул его. Не рассчитал силу. Робот врезался в стену и рухнул на пол. В нем что-то затрещало.

   Я спрятался в комнате. Осмотрелся. Мертвая старая дапатития лежала на столе в широкой керамической миске с прошлого вечера. В отчаянии я сел за стол. Не представлял, что мне делать. Нужно было срочно восполнить растраченную впустую энергию, но я не мог есть падаль. Думал о том, как сильно ненавижу закон родной планеты, запрещающий вывоз с Нелии генетического материала кормовых животных. Из-за биологического контроля мы не могли взять запас еды в космическое путешествие.

   В комнату без предупреждения вбежал храбрый юный велянин. Вокруг его шеи обернулась маленькая дапатития. Она как будто нашептывала хозяину на ухо: “Это он меня обидел!”

   – Господин Рыжий, ваше поведение возмутительно! – Релти приостановил комментирование, и Леолла услышала голос Обилера. – Вы хотели съесть мою дапатитию Пати и чуть не сломали придворного робота Бим Бома!

   – Уважаемый, как-вас-там, – не вставая, Релти положил обе руки на стол и приподнял кончики пальцев, чтобы не поцарапать древесину когтями. – Я стал бы намного спокойнее, если бы меня здесь нормально кормили, а не предлагали угадать, погибло поданное к столу животное от возрастной остановки сердца или долго мучилось от тяжелой болезни. Скажу честно, ваша Пати смотрелась бы гораздо аппетитнее в моей тарелке. Мне жаль, что я ее не съел. Впрочем, еще не поздно это исправить.

   Юноша сжал кулаки, захлестнул принца волной агрессии. Без страха.

   – И я никакой не Рыжий, к вашему сведению, – нелианец встал и выпрямился во весь рост. – Меня зовут Релти Анрейми, я сын правителя Норила Анрейми. Попрошу относиться ко мне с должным уважением.

   – С уважением?! – смеясь, передразнил юноша. – Не скажу, как там у вас, а здесь уважение надо заслужить. Я прекрасно владею нелианским языком. Я знаю, что ты принц, и знаю, что ты Рыжий. Мне неизвестно, почему тебя так невзлюбили родители, что назвали по цвету шерсти как животное. Но имя тебе подходит. Ты ведешь себя как дикий зверь! Так слушай... Пати и Бим Бом – мои друзья. Мы, веляне, защищаем друзей. Если ты еще хоть что-нибудь здесь натворишь, то я, Обилер, чье имя означает Сияние Славы, очень хорошо испорчу твою холеную рыжую шкуру. Высокий статус не спасет тебя!

   Обилер выскочил за дверь.

   Поток воспоминаний Релти иссяк.

   – Я пребывал в замешательстве. Не понимал, как велянин осмелился угрожать мне? Достаточно моего слабенького удара – и его череп расколется на мелкие куски. Ради кого готов он вступить в смертельно опасный поединок? Ради сорного животного и робота, которому давно пора на переплавку? Они его друзья? Что вообще для велян означает слово “шеллик” - друг?

   Релти взглянул в небо. Первые капли дождя посыпались из темно-красных туч, словно снаряды из бомбардировщика. Леолла не ошиблась в предположениях насчет их размера. Крупные редкие капли ударяли по ней больно как градины.

   Релти не чувствовал боли. Он заслонил девушку собой от расходящегося ливня и отвел в складское помещение.

   Волосы Леоллы повисли мокрой тряпкой. “Красные проводки” Релти остались сухими, как и его кожа. Найдя в дорожной сумке полотенце, Леолла принялась усердно вытирать кудри. Релти сел рядом с ней на металлический ящик и продолжил рассказ, смешно морща нос, когда капли с ее волос попадали ему в глаза:

   – Мне пришлось уступить. Я находился на чужой территории и вынужден был принять ваши правила игры. Кроме того, по древнему нелианскому правилу, Обилер заслуживал уважения как серьезный противник. Мне захотелось снова встретиться с ним – на Нелии. В полете домой я подумал, что именно такой правитель нужен велянам – тот, кто не подвластен страху и не нападет первым, но будет готов защитить родной мир в случае атаки извне.

   Агрессию другого существа легко угасить, страх блокировать труднее. Сочетание агрессии и страха наиболее опасно. Загнанная в угол жертва сражается насмерть, ее цель – не вырваться и сбежать, а убить охотника.

   Я вернулся на остров. Сразу же выбрал самые крупные и сочные куски мяса из продовольственных запасов. Принес добычу на пляж. В складском помещении мне не хватало воздуха. Я задыхался от голода и от беспокойства, которое привез из велянского путешествия. Оно прицепилось ко мне паразитом, я не знал, как от него избавиться.

   Запах крови привлек морских моллюсков. Я чувствовал их в поле восприятия энергии и частично видел. Итолиды окружили меня, присматривались, как украсть мою еду. Я не мог отдать им добычу, но для энергетического воздействия не хватало сил. А брать моллюсков руками с риском быть покусанным... Нет... Пришлось терпеть их присутствие. Я был занят поглощением пищи. Казалось, я никогда не наемся. Даже когда понял, что больше в меня ни кусочка не войдет, мое тело продолжало гореть от азарта.

   Крупный итолид потянул к морю оставленную мной половину окорока пятнистого майлима. Я вырвал мясо из его челюстей. Моллюск замер передо мной, приподнял переднюю часть тела, пошевелил щупальцами.

   – Не будь жадиной. Поделись. Мы с тобой друзья.

   Когда наша делегация пролетала в цыжсекре над Номинобином, я увидел, как в городском парке играют маленькие дети, и услышал их.

   Я понял, что смогу разобраться в странном отношении велян к окружающему миру, если проведу эксперимент на себе. Отщипнул когтями кусочек мяса и дал его моллюску с ладони. Итолид меня не укусил.

   Я скормил моллюскам остаток своей пищи и улегся на пляже. Хотелось понять, почему веляне так любят, когда по ним кто-то ползает. Так и не понял. Но попал в ловушку. Итолиды стали каждый вечер требовать, чтобы я их покормил.

   Пока я гостил на Мокрокусе у короля Аии, а ты знаешь, от его радушия быстро не спастись, моллюски обгрызли двери склада в отместку за отсутствие мяса. Теперь каждый раз, когда мне нужно надолго отлучиться, закапываю для них мясо у порога.

   Если понимать дружбу как взаимовыгодное партнерство, то для итолидов от меня большая польза – они регулярно получают еду намного вкуснее и питательнее, чем рачки и черви. А мне от них – что? Кроме испорченных дверей и возможности почувствовать себя велянином, у которого все время кто-то путается под ногами?

   – Друзья спасают нас от одиночества, – Леолла сделала из мокрого полотенца дапатитию при помощи узелков: длинное тело, голова с ушками, тонкий хвост; и обвила вокруг шеи принца. – Ты знаешь, что на острове тебя кто-то ждет, что ты кому-то нужен. Друзья нам дарят радость общения. Чем их больше – тем счастливее жизнь. Поэтому кто угодно может стать твоим другом, даже робот или дапатития. Друзья становятся для нас дорогими, родными. Релти, боюсь, что я не смогла бы тебя простить, если бы ты убил Пати и сломал Бим Бома. Пати умная и забавная. Она домашняя любимица Обилера. Ему нравится играть с Пати, заботиться о ней. Робот-нянька Бим Бом принадлежит нашему правителю. У господина Фефшенела нет детей. Он часто говорит: “Повелитель Вселенной не дал нам с женой своих малышей, так пусть наш добрый веселый робот развлекает детей Номинобина”. Каждый ребенок столицы может прийти в гости к правителю, чтобы сыграть в увлекательные игры с Бим Бомом и послушать красивые легенды, спеть вместе с ним старинные песни. Теперь ты понимаешь, почему его нельзя сдавать на переплавку?

   – Понимаю... Удивляюсь… Удивляюсь… Понимаю…

   – Первых друзей мы находим в детстве. Я не знаю, как тебе объяснить. Ты не помнишь себя ребенком, – Леолла пощекотала нос и подбородок Релти мордой дапатитии из полотенца.

   – Я пытался понять, что чувствует недоразвитое потомство разумных существ, но жители других планет не подпускали к нам детей, старательно прятали их на время наших визитов, – Релти зажмурился, печально улыбаясь. – На Веле у меня почти что получилось исследовать память ребенка. Я расскажу тебе и покажу. Смотри.

   Он обнял Леоллу и притянул к себе.

   – Очередной дипломатический визит на Велу. Я взял в космическое путешествие двух телохранителей. Выбрал из предложенных главнокомандующим военных мужчину и женщину – пусть веляне смотрят на них как на живые музейные экспонаты. Любопытство – один из лучших поводов для начала плодотворного контакта. Жаль, что немногие веляне способны распознать полезное чувство за стеной страха и дать ему возможность развития.

   Правитель Фефшенел не хочет войны, общаться с ним легко. Он вновь любезно предоставил нам комнаты в своем огромном дворце. Я думал, что снова придется голодать в гостях. Но в этот раз мне повезло. Веляне обнаружили в лесу молодого самца куцехвостого шакима. Зверя придавило упавшим деревом во время урагана. При всей своей привередливости, я счел угощение достойным.

    После праздничного пира я отпустил увлекшихся друг другом телохранителей и вышел в дворцовый сад. Не часто видел растения на родной планете, кроме зарослей на своем острове. Поле восприятия энергии свернулось от сытости. Я был рад не чувствовать всех, кто ходит или ползает по дворцу. Прислуга избегала нас, и священные дапатитии не подползали близко.

   Я гулял по саду. Рассматривал, а иногда и нюхал увитые лианами деревья с плакучими кронами, фигурно подстриженные кустарники и цветы в расписных клумбах. В сокращенном поле восприятия проявился небольшой объект. Он излучал странные импульсы.

   Я развернулся прежде, чем он схватил бы меня за ногу, что и собирался сделать. Припав на колено, я посмотрел жалкому недоразвитому велянину в глаза, но передумал скалиться. Хотел его напугать слегка – не до остановки сердца. Пусть бежит к родителям, оставит меня в покое.

   Эмоциональные выбросы ребенка стали еще интенсивнее и непонятнее. От него не исходило импульсов страха. Он с любопытством рассматривал меня. Сколько ему лет? Четыре? Пять? Меня начало подташнивать от его сладковатого запаха. Тонкие руки и ноги, большая голова, крошечный вздернутый нос и жуткий взгляд без проблеска разума. Отвратительное зрелище. Страшно было представить, что мои предки заботились о слабых малышах: охотились для них и прятали их от опасных зверей. Мне нравилось, что я никогда не был недоразвитым существом, не способным правильно оценить ситуацию и позаботиться о себе.

   Я затаил дыхание.

   – Господин Рыжий, – маленький велянин хотел прикоснуться к моим волосам.

   Они привлекли его необычной для Велы длиной и ярким красным цветом, переливающимся в солнечных лучах.

   – Меня зовут Релти, – я вынудил себя продолжить контакт, преодолел злость на данное Обилером и прижившееся во дворце прозвище.

   Мне нужны союзники, чтобы предотвратить войну. Долго придется ждать, пока этот велянин вырастет, но вдруг он и тогда не будет нас бояться и ненавидеть?

   – Тотил, – представился ребенок. – Давай дружить?

   – Давай, – автоматически ответил я.

   – Мама запрещает мне смотреть на вас и подходить к вам. Она работает поварихой во дворце. Я уговорил ее взять меня с собой. Хотел увидеть живых нелианцев.

   – Ты можешь не только смотреть на меня, но и потрогать, – я подал ему руку ладонью вверх. – Не бойся. Когти опилены. Ты не поранишься.

   На всех планетах галактики и на родной Нелии нам запрещено проникать в сознание других разумных существ, применять к ним любой тип энергетического воздействия. Я не устоял перед соблазном легкого получения информации. Ребенок не владел приемами блокировки сознания. Его память была открыта для меня. Она манила, как мозговая вилорья косточка. Тактильный контакт – все, что мне было нужно, чтобы без нежелательных потерь жизненной силы взять чужой разум под контроль.

   Контакт произошел. Недоразвитый велянин взял мою руку, я придержал его маленькие мягкие пальцы своими – большими и жесткими. Не позволяя ребенку испугаться, успокоил его слабым воздействием, после чего зафиксировал неподвижное положение объекта исследования и заглянул в его память.

   Я просматривал бессмысленные эпизоды из жизни Тотила короткими отрывками. Торопился найти среди них нечто действительно значимое, обрести ключ к пониманию велян. Следовало ожидать, что память ребенка не содержит военных тайн государства или другой важной для нас информации. Но я надеялся поймать обрывки взрослых фраз, которые помогут мне решить пока на удивление стойкие головоломки. Нет. Только прикосновения и ласковая речь его родителей, игра в прятки со сверстниками, катание на длинноухих пятнистых животных (вкусных, наверное), посиделки в гостях у старого придворного робота Бим Бома, рассказывающего древние легенды, и постоянно – мерзкие скрипучие звуки, которые веляне называют смехом, на гребне странной энергетической волны, от которой у меня внутри возникло сильное колюче-горячее ощущение, словно я проглотил живьем огненного ежа с Тинкоттоя.

   Мое внимание полностью сосредоточилось на единственном объекте. Я не почувствовал и не услышал, как подбежала мать Тотила. В момент, когда она отдернула от меня своего сына, я был так глубоко погружен в казавшуюся теперь приятной чужую эмоциональную волну, что не сразу отреагировал на произошедшее. Когда я смог сфокусировать взгляд, то увидел, как растрепанная повариха тащит ребенка во дворец.

   – Поганые ненасытные твари, – пробурчала женщина, испуганно оглядываясь на меня. – Мы их тут кормим до отвала, а они все равно присматриваются, как бы сожрать наших детей!

   Мне было нечего сказать, и не мог я говорить. Дар речи временно меня покинул.

   Телепатический контакт был прерван. Я не рискнул скачать данные памяти маленького велянина, но мне хотелось переживать его впечатления снова и снова. Я мечтал вернуться в удивительный мир, который оказался намного ярче, интереснее и уютнее моего. Но тот мир был потерян. Навсегда!

   Растерянный, физически ничуть не слабый, но временно беззащитный перед любой угрозой, я сидел на садовой дорожке, прислонившись спиной к высокой клумбе, и думал о том, что у меня только что снова, второй раз в моей пока недолгой жизни, отняли детство.

   Завершив повествование и передачу воспоминаний, Релти взял полотенце-дапатитию из рук Леоллы, положил себе на колени, задумчиво погладил когтем “голову” между округлыми “ушами”.

   – Я помогу тебе, Релти. Открою тебе, – Леолла почти сказала “душу”, но сообразила, что лучше заменить религиозное слово, – свою память.

   – Я не стану проникать в твой разум без разрешения, – Релти посмотрел на нее в нетерпеливой надежде, словно из ящика, на котором они сидели, показался хвост очень вкусного зверька. – Но если ты согласна, прошу, покажи мне свое детство и своих первых друзей.

   – Смотри, – Леолла прижалась щекой к его щеке и закрыла глаза, чтобы погрузиться в счастливые детские воспоминания.

ГЛАВА 9. Вводные данные

Вечером Релти пригласил гостью на необычную экскурсию.

   – Я хочу показать тебе, где и как мы находим первых друзей. Чтобы все получилось так, как я запланировал, мне придется частично взять под контроль твое сознание, не допустить нежелательных импульсов. Ты согласна?

   – Да, – немного подумав, ответила Леолла.

   – Ты готова войти в огромную клетку к чудовищам, от которых прячут велянскую делегацию, и которые жаждут растерзать инопланетян?

   – Да, – без промедления сказала Леолла.

   – Значит, мы летим в гости к Атике.

   Айри принца ювелирно втиснулся в узкое пространство между четырьмя собратьями. Выйдя из кабины, Релти и Леолла прошли по крышам чужих летательных аппаратов к украшенной яркой подсветкой двери, открывающейся прямо в большой пористой горе.

   Релти активировал свой пропуск. Дверь отодвинулась, взгляду Леоллы предстало полутемное пространство, едва освещенное мерцающими огоньками в синих тонах. Взяв свою гостью за руку, нелианский принц подавил энергетическим воздействием ее эмоции и провел внутрь.

   Они вошли в казавшийся бескрайним зал. Из-за огромного скопления народа было невозможно, не обладая встроенной системой импульсного сканирования пространства, определить его конфигурацию, расположение других стен и углов. Играло нечто похожее на тихую музыку – странные скрежещущие звуки. Леолла заподозрила, что ее слух не воспринимает реального многообразия оттенков мелодии.

   Нелианцы не обращали на нее внимания. Леолла поняла, что ее спутник отталкивает внимание сородичей энергетическим воздействием. Посетители клуба разговаривали между собой вслух, девушка посчитала это странным, будучи уверенной в том, что на Нелии принято телепатическое общение.

   “Мы общаемся телепатически только с теми, кому доверяем, – в ее голове прозвучал мысленный ответ Релти. – Смотри и прислушайся. Через меня”.

   Леолла обернулась. Да, она права: мелодия намного богаче, чем противный скрип, который фильтруют ее велянские уши. Торжественно прогремев, как на праздничном параде, непривычные звуки притихли в ее сознании, будто им приказали немного помолчать.

   Синеволосая девушка – юная, растерянная, немного испуганная, еще не овладевшая искусством сокрытия эмоций, подошла к замершему в углу мужчине. Он стоял, как украшающая зал статуя. Полуобнаженный, неподвижный. Огни желтых глаз устремлены в потолок. Собранные под резинку зеленые волосы уложены на плечо. Челюсти плотно сжаты, на щеках видны напряженные желваки.

   Девушка внимательно изучила его внешность и спросила, сколько он стоит. Мужчина с зелеными волосами назвал цену, не глядя на посетительницу.

   О, Повелитель Вселенной! Если бы не контроль импульсов, Леолла вскипела бы как нелианский вулкан. Релти привел ее в публичный дом!.. Зачем? Чтобы гостья с Велы узнала о том, что не все гнезда разврата искоренены в галактике и кое-где порочный бизнес процветает по сей день?

   Релти толкнул ее рукой, чтобы не отвлекалась и продолжала наблюдение.

   Юная нелианка еще сильнее растерялась. Печально призадумалась, что-то подсчитывая в уме.

   – Дорого для тебя? – мужчина с зелеными волосами немного выдвинулся из угла.

   – Нет. Я смогу тебя купить. Но потрачу все, что заработала. И мне придется не есть еще несколько суток. Не знаю, когда я смогу получить еще.

   Девушка прикусила губу. Ее голубые глаза тревожно мерцали.

   – Сколько тебе? – мужчина подошел ближе и чуть не коснулся ее руки.

   Она испуганно отпрянула.

   – Семь дней.

   – Не бойся меня, – мужчина выставил между ними правую руку, направив когти в пол. – Я не причиню тебе вреда. Успокойся. Расслабься. Нельзя голодать так долго. Твой организм еще продолжает развиваться. Ты ничего не ела все это время?

   – С третьего дня жизни. Я копила, чтобы прийти сюда.

   – Я возьму с тебя немного меньше. И накормлю. Идем ко мне.

   Девушка не решилась подойти ближе.

   – Прими мое присутствие. Оно не опасно, – заверил мужчина.

   Юная нелианка робко прикоснулась к его руке, и ее словно током ударило. Она вскрикнула.

   – Успокойся и попробуй снова, – сказал мужчина.

   Девушка послушалась. Взяла его за руку, и они ушли вместе.

   Несмотря на успокаивающее воздействие, Леолле едва хватало воздуха.

   “Забудь ужасные домыслы и выслушай меня, – телепатически попросил ее Релти. – Я хотел, чтобы ты представила себя той “свежей” нелианкой, как я иногда представляю себя велянином для подробного анализа вашего типа мышления и поведения. Чтобы ты провела сравнительные параллели со своей жизнью и ее. Вижу, ты поняла не все. Вернее, ты ничего не поняла. Придется объяснить подробно.

   Девушка пришла в клуб Атики не ради развлечения с мужчиной на ночь. Она должна получить Вводные Данные, хоть сама не понимает этого. Насекомые, животные и птицы разных планет под влиянием генетической памяти предков мигрируют в теплые края для выживания вида. “Свежие” нелианцы приходят в клубы знакомств по той же причине. Наши ученые не говорят о Вводных Данных. Их как будто не существует. Но именно они определяют жизнь каждого из нас. Они важнее пищи, важнее денег. Важнее всего в моем мире.

   Атика – мудрая женщина. Она правильно определила Вводные Данные. Сотрудники ее клуба, как и она сама, бесплодны. На этот дефект не проводится тестирование в инкубаторах, и иногда он встречается среди нас. Родительский инстинкт они реализуют подобно вашему правителю Фефшенелу. Помогают чужим детям. Передают им жизненно необходимую информацию, которую те не могут получить от родителей.

   Представь, что вместо тебя на мосту космопорта оказалась та девушка. Она почувствовала бы меня в поле восприятия и уступила дорогу: подождала, пока я пройду мимо, и продолжила путь, не поднимая глаз. Чтобы отметить привлекательные черты, нужно увидеть того, кто находится рядом. Глазами.

   Тебе не нужно жалеть или осуждать “свежую” девушку. Ночью она поймет, что знакомство может быть приятным и интересным, что можно помогать друг другу, например, поделиться добычей; что нельзя воспринимать каждый объект в поисковом поле как опасность или препятствие на пути. Цена ее порции еды включена в стоимость услуг сотрудника клуба, но девушка об этом не узнает. До рассвета они будут общаться. Девушка освоит навыки управления импульсами, блокировки сознания. Наш разум настроен на поглощение информационного потока от живого существа, не от искусственного интеллекта. Полученные в инкубаторе сведения быстро забываются. Частицы памяти, которые девушке передаст мужчина с зелеными волосами, она запомнит на всю жизнь. Утром она лишится девственности, и это тоже важно, чтобы активировать инстинкт размножения и поставить задачу поиска пары.

   Леолла, если разорить все гнезда разврата, из инкубаторов перестанут вылупляться птенцы Нелии. Я правильно подобрал ваши слова?”

   “Да. Удачно”.

   “Нелианцы новых поколений станут избегать друг друга. Мой народ вымрет. Вы учитесь контактировать с сородичами в детстве. У нас нет такого периода жизни. Вам помогают укреплять навыки общения многочисленные обряды и праздники. У нас эти мероприятия отсутствуют. В рабочее время запрещено разговаривать на свободные темы. Градус напряжения зачастую велик настолько, что сотрудники стремятся как можно скорее вырваться из большой переполненной клетки в маленькую одиночную клетку.

   О закрытии нелианских клубов мечтают многие существа. Галактическое содружество пыталось надавить на нас, но мы отстояли наши интересы. Я отстоял. Норил запретил бы. Он часто напоминает мне об этом. Ты удивишься, но и среди нас есть противники клубов. Рабовладельцы. Ты подумала: “У них еще и рабство есть!” и представила изможденных бедняг в кандалах с окровавленными спинами, исполосованными плетями. На Нелии не было и нет рабства в том виде, в котором оно повсеместно запрещено в галактике.

   Некоторым владельцам предприятий нужны “свежие” сотрудники, которые не получили правильных Вводных Данных. Их легче запугать, подавить их волю, превратить в наполовину бесплатных рабов.

   Латар – глава корпорации информационных технологий “Иммокомль” – один из таких рабовладельцев. Я убил бы его, если бы мог, за то, как он издевается над молодыми сотрудниками. Атика была его женой. Он бросил ее, потому что она не смогла произвести от него потомство. И не простил за открытие клуба. Латар добивается того, чтобы клуб снесли вместе с горой, он мечтает построить на расчищенной территории завод по производству роботов. Норил отчасти поддерживает Латара, помогает ему избежать наказания за самоуправство. Я защищаю Атику, она мне как вторая мать, говоря вашими словами, и право “свежих” нелианцев на Вводные Данные. Кто победит в итоге, я не знаю. Но буду продолжать борьбу”.

ГЛАВА 10. Лучезарный танец

“Дышать. Не делать резких движений. Контролировать эмоции. Не углубляться в размышления. Надо вообще как можно меньше думать!” – настраивала себя Леолла.

   “Сначала я постепенно отпущу твое сознание, потом – твою руку, – предупредил Релти, подготавливая ее к встрече с хозяйкой клуба. – Веди себя прилично”.

   Злая шутка?! Можно ли говорить о приличном поведении в гнезде разврата?

   Атику нельзя было не узнать. Она отличалась от гостей и сотрудников клуба еще сильнее Леоллы, практически незаметной в темном костюме и с убранными в пучок волосами. Хозяйка скользила между расступившимися посетителями легкими, похожими на быстрый танец, движениями. Релти заранее предупредил Атику о визите, предоставил ей достаточно времени, чтобы замаскироваться под велянку. По мнению Леоллы, получилось у нее неплохо, но представленный образ выглядел кощунственно. Непросто далось обещанное сдерживание эмоций.

   Атика вышла к гостям в традиционном радужном платье велянской девушки, сшитом для Лучезарного Праздника – главного священного торжества в году. Верхняя отстегивающаяся юбка из полупрозрачной ткани, переливающейся яркими красками, олицетворяла многообразие жизни во вселенной, ее рисунок напоминал галактическую туманность с разноцветными завихрениями и блестками звезд. Нижняя жемчужно-белая с перламутровым сиянием юбка символизировала доброту и целомудрие. Завитые крупными локонами фиолетовые волосы Атика прикрыла широкой полупрозрачной шалью. Серебристая с белыми и голубыми блестками шаль играла важную роль в Лучезарном Танце, она искрилась в темноте подобно Млечному Пути, как бы открывая своей обладательнице счастливый жизненный путь.

   Лицо Атики было немного шире и короче среднестатистического лица нелианской женщины, и если опустить символику, то необычный головной убор украшал ее. Удачно подчеркивал округлые щеки, обведенные темной краской бледно-голубые глаза, подкрученные длинные ресницы и ярко накрашенные сочной розовой помадой губы.

   – Устала ждать вашего визита, красавчик принц, – проигнорировав Леоллу, хозяйка клуба бросилась на шею Релти, жадно понюхала прядь его волос. – Признаться, я заверила себя, что никогда вас не увижу. Думала, вы забыли обо мне.

   – Латар позволит о тебе забыть? Как ты считаешь, кто от лица правителя писал ответы на его жалобы? Я защищал тебя. Со стороны.

   – Привыкла я, что вы приносите мне интересные известия. И вдруг пропали будто навсегда из поля восприятия энергии. Вернулись, когда я устала ждать, и принесли. Нет, привели! Не просто новость, а сенсацию!

   Атика перекинулась на Леоллу, сдавила ее в объятиях так сильно, что девушка всерьез испугалась за целостность ребер. Нелианка обнюхала ее волосы, лицо и шею, пощупала пышную грудь. Самой Атике пришлось сделать вкладки в лиф велянского платья, чтобы компенсировать недостаток объема.

   – Отличный выбор, принц. Я одобряю, – больно ущипнув гостью за попу, Атика отступила на шаг. – Как тебя зовут, сокровище чужого мира?

   – Леолла.

   – Меня тебе представили, – бледные глаза Атики загорелись, их свет мелькнул по черному костюму Релти. – Моя очередь показать тебя гостям. Мы с принцем думали вдвоем, как это лучше сделать, как выбрать правильные Вводные Данные. Догадываешься, почему здесь так тесно, что все свернули поисковые поля? Из-за велянской делегации жителей центра города выгнали из жилых ячеек. Я дала приют тем, кого хорошо знаю, и “свежему” молодняку. Остальные ночуют где придется. На набережной и на крышах зданий. Свернутся комочком, как морские рачки, и спят под холодным ветром. Хорошо тем, кого объединяет доверие. Они могут прижаться друг к другу для сохранения тепла.

   – Я сожалею. Не мое распоряжение, – вздохнула Леолла.

   – Совместное решение ваших отцов-глупцов, – Атика прострелила почетных гостей синеватыми огоньками и повернулась, приглашая следовать за ней.

   Леолла недоумевала, при чем здесь ее отец. Он боялся нелианцев, потому не хотел отпускать дочь в космическое путешествие. Леолла едва уговорила его и мать. Но разве могли ее родители повлиять на решение правителя Фефшенела, которого они видели только в новостных выпусках?

   Релти коснулся ее плеча, но медлил с телепатическим сообщением. Леолла подумала, что он залюбовался изысканной резной мебелью в ее воспоминаниях – плодами кропотливого труда отца. По ручкам кресла скакали ветвисторогие телмины, на обитой бархатом спинке распускались цветки бекимуса.

   “Я представил тебя Атике дочерью Фефшенела, – признался Релти. – На Нелии никто не знает, что у правителя Велы нет потомства. Раз я принц, и ты должна быть принцессой”.

   Каждая маленькая девочка мечтает стать принцессой из красивой сказки. Однако имеет ли значение то, кем тебя представят – дочерью правителя или плотника, когда тебе предстоит войти в клетку с голодными хищниками, которых выгнали из уютных пещер на промозглое побережье по твоей вине?

   Не бояться. Нельзя дрожать… Леолла думала, что забыла о страхе в мире, ставшем для нее родным благодаря любимому Релти, и вот ей снова пришлось ощутить полузабытый ужас. Понять, что чужой опасный мир так и остался чужим и опасным. Убережет ли воздвигнутый ими силовой купол маленького мирка, или ее разорвут на мелкие части, и ни Релти, ни Атика, не смогут защитить?

   Неловко переступая непослушными ногами, как старый неисправный робот, Леолла поднялась на высокую круглую сцену из голубого металла вслед за хозяйкой клуба. Релти прикрывал ее тыл.

   Не меньше сотни пар светящихся глаз уставились на них из полумрака. Сердце Леоллы решило, что лучше ему заранее остановиться, не дожидаясь, пока его вырвут когтями из ее груди, но потом вспомнило о священном долге неустанно продолжать работу и застучало еще быстрей.

   – В нашем клубе особенный вечер, – Атика прошлась по краю сцены, наполняя пышные юбки воздухом и раскручивая их то в одну, то в другую сторону. – Как и вы, сюда пришли отдохнуть наш великолепный принц Релти и его удивительная гостья – Леолла, принцесса Велы.

   Ни звука из зала.

   – Приветствую вас, жители Элнитойма, – Леолла решила произнести речь на нелианском языке. Пожелала себе успеть преобразовать в слова хотя бы половину мыслей прежде, чем ее растерзают. Оставить информацию для размышления. – Ваш город прекрасен. Ложе Мелмены и скульптуры вилоров справедливо причислены к лучшим достопримечательностям галактики. Мы с принцем Релти были неприятно удивлены решением наших отцов об очищении центра города от жителей. Поэтому я здесь. Я хочу извиниться и познакомиться с вами как с соседями. Наши народы не должны прятаться друг от друга. У нас больше общего, чем говорят ученые. Мы, веляне, так же стараемся достичь успеха в жизни и встретить родное существо, с которым будем счастливы вместе. Мы любим петь и танцевать. Нам это помогает найти пару. Я хочу показать вам самый популярный велянский танец. Мы исполняем его в день Лучезарного Праздника. Если парню нравится девушка, он приглашает ее танцевать, а под следующую мелодию девушки выбирают парней… Велянская музыка может быть для вас излишне громкой и раздражающей слух. Лучше я тихо спою.

   Атика сняла с себя верхнюю юбку и закрепила на талии гостьи, потом распустила девушке волосы и прикрыла их млечной шалью.

   “Учись”, – Леолла взяла Релти за обе руки, приоткрыла сознание и вспомнила прошлогодний Лучезарный Праздник.

   Мысли расплылись черной жижей, в ней изредка мелькали цветные пятна и всплывали призрачным эхом незавершенные звуки. Леолла почувствовала себя кружкой, наполненной сладким соком. Кто-то опустил в нее трубочку и вытягивал сок – сначала неторопливо, наслаждаясь каждой каплей, потом все быстрее и наконец, достигнув дна, остановился. Голову повело.

   “Вспомни заново”, – посоветовал Релти.

   Леолла послушалась. Помогло. Разум прояснился.

   Воспоминания вернули ее в тот день, когда она познакомилась с Обилером и подумала, что влюбилась в него. Теперь ей казалось – это был сон. Восхитительный, увлекательный, но ненастоящий.

   “Я готов”.

   “Я тоже”.

   Релти нежно улыбнулся Леолле, отступил от нее на два шага и вновь подошел с учтивым поклоном, взял ее вытянутые руки под локти и повел в центр сцены. Леолла прислушалась к успокаивающемуся сердцу и тихонько запела любимую детскую песенку на родном языке – веселую и мелодичную – о солнечном свете, резвящихся в траве насекомых и распускающихся цветах.

   Они закружились по сцене. Релти обвел ее вокруг себя, раскрывая юбку подобно цветку, и подтянул к себе. Леолла накинула шаль ему на шею, придерживая за бахромчатые кончики, и они пустились вскачь: меняясь местами, перескакивая друг другу через ноги. Принц так правильно и своевременно выполнял сложнейшие элементы, как будто посещал номинобинскую школу танцев, музыки и пения вместе с Обилером.

   Темп замедлился. Леолла забрала себе шаль, повязала на голову, обежала вокруг остановившегося Релти и прыгнула на его подставленные руки. Он обернулся с ней вокруг своей оси и высоко подбросил ее, но и тут не промахнулся с определением силы и скорости. Девушка легко и безболезненно встала на мысочки, как положено. Могла бы ноги сломать, если бы нелианец применил свою природную силу.

   Они проскакали еще четыре круга. Запыхавшаяся Леолла не могла больше проговаривать слова песенки, старалась воспроизводить мелодию тихим мурлыканьем. В тот момент, когда ей следовало поцеловать мочку уха избранника, Релти подсадил ее, понимая, что с пола она не дотянется до его ушей.

   Они обнялись, тесно прижимаясь друг к другу, и вновь закружились по сцене – размеренно и важно, слегка откинув головы назад.

   Леолла услышала голоса из зала – не сама, через него.

   Сначала Релти ей транслировал дружеский разговор двух парней:

   – Смотри, какой лакомый кусочек отхватил принц. Я думал, что велянки хуже и страшнее. Взгляни на ее грудь! Я так бы и вцепился. И не отпускал всю ночь.

   – На то он и принц, что ему всегда достается лучшее. Я бы не отказался поменяться с ним местами. Вот бы и мне где-нибудь найти такую.

   – Нигде ты не найдешь. Нам не оформят допуск на Велу. Мы с тобой не важные персоны. Глаза... Не понимаю, почему они видят хуже, чем мы, если глаза у них большие. Хочу, чтобы синие фонари светили надо мной во тьме, пока я буду извлекать этот сочный кусочек из упаковки.

   – У велян глаза не светятся. В темноте они не видят.

   – Со мной засияют. Отдайте ее мне!

   – Они на ощупь мягкие.

   – Насколько мягкие? Как обивка айри?

   – Разве я их трогал? На них смотреть – и то запрещено.

   – Я не видел ее в новостях. Специально включал, чтобы узнать, из-за кого просыпаюсь посреди ночи от боли в спине. Принцесса не участвовала в переговорах.

   – У них свои переговоры. Посмотри на принца Релти. Довольная вилорья морда! Ур-р-р. Ты хоть на айри заработал, на тебя с неба не льет, а я сворачиваюсь в тесный комок среди металла и камней набережной, чтобы хоть немного отдохнуть. Начинается сезон холодных дождей. Велянская делегация пока не собирается улетать. Я замерзну.

   – Надо проверить, хватит ли в багажном отделении места для тебя. Думаю, ты там уместишься, если переложить запчасти в кабину.

   Потом Леолла услышала спор двух девушек:

   – Уходим отсюда. К нам никто не подойдет. Все парни распустили слюни на велянскую принцессу. Веляне нам приносят только беды! Лучше бы не прилетали!

   – Нет. Пусть прилетают. И как можно чаще.

   – Чтобы нам стать бездомными на постоянной основе?

   – Принцесса сказала, что нас не будут выселять из центра города. В другой визит мы сможем подойти к ним поближе. Я хочу снова встретиться с господином Кельпеймом.

    – Увидеть страшилище с глазами как беллибианские миски и всклокоченной шерстью под носом?

   – Усы. Мужчины Велы носят усы и бороды.

   – Зачем они нужны, эти усы? Может, веляне используют их как щеточки, чистят миски, из которых едят вареные зерна?

   – Не знаю. Но усы господина Кельпейма прекрасны. Как и он сам. Я встретила его в здании парламента. Он увидел меня и выпустил мощную волну непонятного значения. Импульсы велян отличаются от наших. Их трудно расшифровать. Увеличил глаза, зашевелил усами и упал на спину. Он так показал по-своему, что наповал сражен моей красотой. Я хотела подойти к нему, но меня прогнал министр Тайрил. Господин министр отменил мой пропуск в центр города за то, что я нарушила правило не смотреть на гостей. Я здесь два дня спала.

   – Спала, бедняжка, с разными парнями!

   – Те парни без усов, а я хочу с усами!

   Завершая танец, Релти и Леолла соприкоснулись губами и отступили на шаг с поклоном. Леолла чувствовала себя принцессой, достойной спутницей нелианского принца.

   – Желаю вам счастья! – крикнула она в тихий зал.

   Аплодисменты у нелианцев не были приняты.

   “У нас так не говорят”, – телепатически сказал ей Релти.

   “Теперь будут”, – уверенно подумала Леолла.

   В сопровождении Атики они спустились со сцены. Толпа расступилась перед ними. Разноцветные огоньки глаз горели вокруг, как фонарики на ярких полотнищах, которые веляне по старинной традиции развешивают на бекимусовых деревьях вечером Лучезарного Праздника. Забыв о недавнем страхе, гостья мечтала исполнить следующий танец с нелианским принцем на священном торжестве ее народа.

   Леолла вернула Атике верхнюю юбку и шаль, прощаясь с ней у выхода. Стал понятен смысл маскировки. Хозяйка клуба – практичная женщина. Ночью у нее не будет отбоя от клиентов.

   Забравшись вслед за принцем в кабину его айри, вскипающая от нежных чувств Леолла поддалась неукротимой тяге поцеловать возлюбленного.

   – Не время, – Релти отрезвляюще стукнул пальцем по кончику ее носа и завел двигатель. – Возвращаемся на остров.

   Леолла вздохнула, почесывая нос. Под кожей бегали щекочущие искорки.

ГЛАВА 11. Душа и тело

   Айри летел низко над морем в стороне от городской воздушной трассы. Его сигнальные огни отражались в гребешках темных волн.

   – Скажи мне, – доверившись автопилоту, Релти серьезно глянул на Леоллу, чуть нахмурился, – ты видела свирепых нелианцев, мечтающих тебя растерзать? Кровожадных чудовищ, всегда готовых убить и съесть любое чужеродное существо, попавшее в их поле восприятия энергии. Я привел тебя в место скопления хищников. Ты видела хоть одного из тех, кем вас пугает Безымянный Глава и кого он хочет истребить?

   – Нет, – Леолла теребила пальцы сложенных на коленях рук.

   – Попробую доступно объяснить, почему твои пугающие ожидания не оправдались. Посмотри на меня.

   – Смотрю, – Леолла усилием воли оторвала взгляд от своих беспокойных пальцев и заглянула в яркие зеленые глаза.

   – Кого ты видишь?

   – Мужчину, которого люблю. Единственного во вселенной, с кем хочу быть вместе навсегда.

   – А если удалить эмоции...

   – Не получается. Наши впечатления неотделимы от чувств.

   – У меня получится. Кого вижу я? Чье близкое присутствие ощущаю в поле восприятия? Я вижу не животное, не рыбу, не моллюска, а подобное мне существо. Бело-желтое пятно энергии во тьме, разбавленной серыми линиями препятствий – контуров айри и рельефа морского дна. Оно имеет форму, идентичную форме моего энергетического отображения. Если не анализировать частоту импульсов, оно такое же, как мое. Общие пропорции тела, две руки, две ноги, рассчитанные на прямохождение, определенная форма головы и шеи, отсутствие шерсти на туловище и конечностях, отсутствие хвоста.

   Я не воспринимаю данный объект в поле восприятия как добычу. Поэтому не могу захотеть его съесть. Не охотиться на себе подобных – Вводные Данные сохранились с древних времен, зафиксированы генетической памятью. Один из множества стабильных подсознательных барьеров, определяющих нашу жизнь. Я бы сказал иначе – нашу разумность.

   При желании легко превратить нелианцев в мифическое оружие истребления. Путем вмешательства искусственного интеллекта разрушить подсознательные барьеры и переписать программу разума. Добиться того, что первичной реакцией на каждый живой объект в поле восприятия энергии будет не “изучить”, а “уничтожить”.

   Военачальник Рамир предлагал Норилу проводить эксперименты на “свежих” в инкубаторах. Уверял, что Нелия нуждается в усовершенствованной армии. Меня в то время еще не существовало. У Норила при всей его несовместимой с должностью правителя глупости, хватило ума не одобрить проект. Отец понял, что если он даст волю именному чудовищу, то приведет народ к неизбежной гибели. Нас терпят, пока мы никому не угрожаем. Стоит нам объявить кому-либо войну, и ведущие цивилизации галактики объединятся, чтобы истребить нас. Время любого оружия кратко по причине устаревания, но его образцы хранятся в музеях. Биологическое оружие в галактике запрещено использовать и сохранять в любом виде. Оно подлежит полному уничтожению.

   Подобно Безымянному Главе, наш командир Рамир сумел повлиять на общественное мнение. Из-за его внушительных речей мне пришлось предложить альтернативный вариант усовершенствования новых поколений. Хочу, чтобы “свежие” получали в инкубаторах частичку памяти далеких предков, понимали, кто они. Еще я распорядился создать единую базу данных по всем кровным линиям, чтобы сократить процент племенного брака. Согласись, лучше постараться избежать появления не соответствующих стандарту особей, чем их утилизировать живыми.

   – Ваше отношение к новорожденным ужасно. Не удивляйся, что вас не принимают в правление галактического содружества. Одна из причин, – часто моргая, тяжело проговорила Леолла. – Правда, что у вас выносят смертный приговор за неправильный цвет глаз?

   – Не за цвет глаз. За дефекты зрения – да. Знаю, ты снова будешь недовольна, и не захочешь некоторое время общаться со мной, но я не намерен менять закон. Я видел дефектных больных инопланетян. Их жизнь никогда не станет полноценной. Считаю выбраковку молодняка допустимой мерой.

   – Странно. Я на тебя не сержусь. Не обижаюсь. Мне стало труднее разочаровываться в тебе после того, как я узнала, что ты не хочешь меня съесть.

   – Родись ты на Мокрокусе, я не был бы столь категоричен. В поле восприятия длемепы отображаются как животные. Пахнут соответственно. Рядом с ними мне приходится убеждать себя, что я контактирую с разумной расой… Ты не могла не слышать о знаменитых пирах короля Мокрокуса. Велянам надо бы поучиться у длемепов искусству на удивление точно подбирать угощение для инопланетных гостей. Излюбленное лакомство длемепов – отвратительные вонючие личинки. Но гостям они предлагают лучшую еду. Угадывают вкусовые предпочтения до мельчайших оттенков. Не знаю, как им это удается.

   Леолла вспомнила, что на королевских пирах Мокрокуса гостей усаживают за круглый стол по мере удаленности их планет от священной звезды. Веляне оказываются между нелианцами и длемепами, которые хрустят жучками-червячками. Пожалуй, только крепкие вина спасают бедных велян во время застолья. Потому что в свою тарелку неотрывно смотреть не будешь. Любопытство взыграет и заглянешь в рот соседу.

   Неудивительно, что обладатель шикарных усов испугался познакомиться с нелианской девушкой. Он был на Мокрокусе и видел, как светлоглазые красотки обгладывают косточки. В гостях на других планетах нелианцы едят как дома: отрывают от своей “добычи” куски мяса и заглатывают, почти не разжевывая. Им не приходит в голову воспользоваться столовыми приборами.

    – Господин Кельпейм рассказывал нам с госпожой Дишейлой о праздничных пирах короля Аии, – улыбнулась Леолла, скрывая брезгливое напряжение. – Он тоже удивлялся. Говорил, все невероятно вкусно и хорошо приготовлено. Но есть одна проблема.

   – Да! По длемепским обычаям, все, что выложено на круглый каменный стол, нужно съесть до рассвета. Оставленная крошка оскорбляет короля.

   – Еды на столе всегда много.

   – Очень много, – Релти улыбнулся в ответ. – Король Аии не понимает, что у его соседей по галактике не настолько быстрый метаболизм, как у него самого. Что более крупные существа, такие, как мы с тобой, не могут есть так же часто, как длемепы. Я советую тебе погостить у короля не только чтобы увидеть гуляющих в дворцовом саду вилоров. В поместье Аии много интересного. Но предупреждаю, перед полетом на Мокрокус ничего не ешь усредненные сутки. Иначе тебе задолго до рассвета станет плохо за каменным столом. К утру мало кто способен доползти от стола до королевского дворца.

   Я тоже далеко бы не уполз, и не пытался. Длемепы создавали ужасный шум ритуальными плясками, свистом, пищанием и воем. Танцовщицы пили дурманящие напитки из забродивших ягод, от них они кричали еще громче и топали лапками еще быстрее.

   К рассвету стол опустили для удобства засыпающих гостей на уровень коротко подстриженной травы. Я лежал на нем, так было удобнее, потому что трава намокла от росы. Важную миссию по уничтожению деликатесов я выполнил, короля не обидел. Мне нужны союзники.

   В ушах звенело от визга и свиста. Я обрадовался, когда певцы замолчали и танцовщицы перестали топать. Решил, что смогу наконец отдохнуть. И тут на меня полезли обниматься длемепы. Без предупреждения. Они правильно поступили, что сначала меня перекормили. Но мой инстинкт, не без влияния памяти древнего вождя, предложил их убить, чтобы сделать запас пищи на будущее. А еще подсказал, что их пестрые шкурки тоже пригодятся.

   Я применил энергетическое воздействие к самому себе, чтобы успокоиться и терпеть, как мне лезут на голову, хватают за шею, дергают волосы, щекочут лицо длинными пушистыми хвостами, и свистят, пищат, кричат прямо в уши.

   Скоро я привык к длемепскому гостеприимству. Правитель Мокрокуса стал моим первым инопланетным союзником. Он часто зовет в гости просто так, и я не отказываюсь от приглашений. Король Аии встречает меня у трапа корабля и бежит навстречу с радостным криком: “Я счастлив, что ты нашел время нас навестить, дорогой друг Релти!”

   Леолла, благодаря тебе я понял, что его слова не просто ритуальное приветствие, и мы больше, чем союзники… Мы друзья.

   Айри скользнул по воде и опустился на пляж острова. Тонкая полоска желтой зари простиралась над спокойным морем. Релти вывел уныло притихшую Леоллу из кабины.

   – Мы совершили маленькую победу, – Релти коснулся губами ее лба и понюхал растрепавшиеся в танце мягкие вьющиеся волосы. – Правильно выбрали Вводные Данные. Я назвал тебя принцессой – передал сородичам информацию о том, что принцессу нельзя пугать. Ты извинилась за доставленные горожанам неудобства и напомнила о том, что веляне – подобные им существа. Передала информацию: вы – не враги, с вами тоже можно знакомиться и общаться… Ты мой лучший союзник.

   – И друг?

   – Больше, чем друг.

   – Рожденные под одной звездой, чтобы быть вместе? Но разве это возможно? – взгрустнула Леолла, вспомнив о скорой разлуке.

   – Мы постараемся видеться как можно чаще.

   Релти подхватил ее на руки и поцеловал в губы.

   Необычно и приятно… В нелианской культуре нет поцелуя, как нет улыбок и смеха. В моменты близости ясноглазые хищники лижут и покусывают друг друга. Релти сочетал родные и чужие элементы выражения любви, ему нравилось немного подражать велянину, игривый прищур его полусветящихся глаз интриговал и радовал Леоллу.

   Зачем? и Почему? В ее жизни не осталось места для таких вопросов. Лишь об одном она могла спросить, не переставая нежно поглаживать длинную крепкую шею нелианца:

   – Как часто мы сможем встречаться?

   Релти поставил гостью на ноги, вернул свою запрокинутую голову в обычное прямое положение, расширил глаза, сосредоточился, будто собираясь затянуть официальную речь…

   Леолла опустила руки в тревожной растерянности.

   – Мой визит на Велу через двадцать усредненных суток, – произведя в уме нужные подсчеты, доложил Релти. – Еще через двенадцать суток мы принимаем вашего правителя в гостях. Днем я сумел договориться без внушения с твоей начальницей. Ты будешь сопровождать все велянские делегации.

   – Как тебе удалось? Госпожа Дишейла что-то попросила взамен, я права?

   – Обещал устроить ей тайную встречу с Норилом, – равнодушно сказал Релти и продолжил подсчеты. – Сезонный праздник на Мокрокусе наступит не скоро, но помни о нем. Равноденствие, королевский пир.

   – Ты одолжил отца моей начальнице? – Леолла не хотела возмущаться вслух, но разве спрячешь мысли и эмоции от любопытного нелианца?

   Безумие! Чего еще можно ждать от того, кто вторую ночь жизни провел в публичном доме? Уступить отца инопланетянке, а мать подарить соседу? И она… Почему верит ему, хочет остаться с ним? Потому что ее он пока не вручил сородичу как приятное и полезное лакомство!

   – Норил сбежит от Дишейлы, – успокоил Релти.

   Он снова поднял Леоллу на руки, принес ее в дом-склад, опустил на шерстяное мягкое одеяло и высвободил из чужой, неудобной и скользкой одежды. Она снова поддалась ему. Притихли мысленные дискуссии, умчались прочь сомнения. Нет размышлений и нет целей, кроме одной – принадлежать этому мужчине, раскрывать для него тело и душу, впускать его в себя и растворяться без остатка в его ласке. Очистить разум от препятствующих оков, стать для него прочитанной книгой и … почти ничего по-прежнему не знать о нем самом. Не видеть глубоко, как он. Не слышать тайных мыслей.

   Быть для него редким развлечением или единственной судьбой? Богиня их соединила, но придут ли погостить в торговый павильон у набережной, а может, и в складское помещение на острове, другие женщины? Ему подобные. Леолла понимала, с ними Релти будет поступать иначе, грубее и напористее, удовлетворяя свое естественное желание. Достаточно ли утешаться тем, что ей он тут же залечил глубокую царапину на плече, а Малиуре не залижет случайной ранки, и этих ранок будет много. С хрупкой инопланетной гостьей он старался контролировать силу и приподнимать кончики пальцев, оснащенные вновь заострившимся оружием. Спиленные утром когти отросли к ночной охоте. Релти не питался с прошлого вечера, и его дикий голод чувствовался, усиливая страсть. Леолла громко вскрикнула от боли и испуга, когда, удерживая ее под собой, он прихватил клыками нежную беззащитную шею, но Релти слегка ослабил хватку, не отпуская, и ее крик перетек в стон удовольствия.

   Леолла знала, что он уйдет, когда все кончится. Смоет в душевой кабине ее запах и уснет на любимой меховой подстилке – один за прозрачной раздвижной стеной.

   Пропасть неизбежно разделяла их. Глупо не замечать, наверное, еще безумнее пытаться преодолеть ее, перепрыгнуть, не разбившись насмерть.

   Муж и жена засыпают в объятиях друг друга. У них так не будет. Ей не вздремнуть на его широкой груди, слушая тихий размеренный стук сердца.

   – Не уходи, любимый, – умоляюще прошептала Леолла, когда Релти, собравшись подняться на ноги, медленно лизнул ее колено.

   Приподнялась, опираясь на локти, посмотрела в глаза, пронзающие рассветный сумрак зеленым свечением.

   – Я буду рядом, – Релти встал, снял с металлического ящика ее розовое полотенце и повязал себе на бедра.

   Последние отблески заблудившегося в утреннем тумане Мокрокуса заострили черты его лица, подчеркнули рельеф поджарого тела.

   – Полежи со мной, пока я не усну, – Леолла смущенно прикрылась краем широкого уютного одеяла.

   Стыдиться некого, кроме самой себя. И не о чем жалеть. Так почему вернулась боль души, сжимая любящее сердце?

   – Я побуду с тобой, но прежде мне нужно подкормиться, – Релти недоуменно склонил голову к плечу. – Скоро вернусь.

   – Ты говорил, что не хочешь меня съесть. Обманывал? – Леолла попыталась улыбнуться так же хитренько, как получалось у него.

   – Тебя не съем, но могу выпотрошить подстилку при частично активном сознании, – Релти улыбнулся. – Не понимаю, почему мне дарят шерсть! Синтетическую шкуру подарил император Фортмана, и то потому, что он страдает аллергией. Все остальные контактирующие существа везут шерстяные одеяла, перины, ковры… Еще нахваливают – первая линька детенышей кривоносого ломорога… Пух с частичками кожи и пахучих железистых выделений... На полу тебе холодно, нелианские резиновые коврики для сна я не люблю, и тебе они не понравятся... Я поем и приду.

   Релти ушел, а Леолла в очередной раз предалась тяжким раздумьям. Участь тайной любовницы. Прежде она не могла понять, как можно согласиться на худшую из пыток – делить любимого с кем-то еще. Довольствоваться свиданиями по расписанию. Десять дней вместе через двенадцать порознь, пять через двадцать… Лучше так мучиться, чем потерять его навсегда. Придется привыкать, что в ее жизни будут дети, муж и Релти… Нет! Не сможет она поклясться в любви другому мужчине, обманывать законного супруга. О детях тоже надо прекратить мечтать. В галактической энциклопедии написано, что народы Велы и Нелии генетически несовместимы и не могут дать общее потомство.

   – У него пожизненный допуск на Велу, и за мной после успешного визита Безымянный Глава должен закрепить надолго допуск на Нелию. Мы сможем часто видеться.

   Релти быстро вернулся с пляжа. Не стал делить угощение поровну на всех моллюсков, а просто бросил кусок мяса на камни.

   Капли крови на губах.

   – Боишься меня? – клыки мелькнули в хитренькой улыбке.

   – Нет, – Леолла не обманывала, у нее остался один страх – навсегда потерять его.

   Смахнула кровавые капли уголком одеяла и решилась на соленый поцелуй с привкусом смерти.

   Рыжий хищник заснул рядом. Она долго поглаживала его щеку и бровь, заплела прядку жестких волос, а он тихонько урчал, жмурясь от удовольствия, прежде чем свет зеленых глаз начал угасать, и красные ресницы стали слипаться.

   Леолла смотрела на него и боялась опустить голову, чтобы не уснуть самой и не начать ворочаться, болтать во власти призрачных видений… не потревожить его чуткий сон.

   Он видит ее мысли. Она не может проникнуть в его разум, но так хочется узнать, что Релти думает, как представляет их будущее в расписании: “пять через двадцать”. Принц не останется один, ему нужна жена с лучшей родословной. Леолле хотелось понять, кто она для него на самом деле.

   “Всего на мгновение” Леолла опустила голову на свернутый край одеяла. Проваливаясь в сон, почувствовала, как жесткая когтистая рука бережно приобняла ее плечо...

   Они проснулись вместе.

ГЛАВА 12. Принц

Прошло несколько дней.

   Релти сидел на травяной кочке берега, вытянув босые ноги – чистые, не считая немногих прилипших к ступням и пальцам песчинок. Появись он на свет Мелмены во времена далекой древности, его ноги выглядели бы иначе. Руки тоже не могли быть тогда такими ухоженными, светлыми, с подпиленными когтями.

   Личный остров дарил ему ощущение жизни в дикой природе. Отчасти обманчивое, как большинство его публичных речей. Но Релти не думал о несоответствиях, когда отдыхал на теплом пляже после удачной охоты на неживую добычу – не способную оказать сопротивление, свободную от паразитов и абсолютно безопасную для здоровья.

   Молодой нелианец привык получать все, что хотел. Не задумывался о негативных последствиях исполнения своих желаний, уверенный в том, что их не будет. Он создал для себя комфортную среду обитания, заручился надежной поддержкой. Его жизнь была идеальной. Все шло по тщательно продуманному плану, и внезапно рухнуло в пропасть?

   Ни к чему не обязывающие свидания с нелианскими девушками забывались легко и быстро, сменялись новыми – такими же скоротечными. Велянку он забыть не сможет. Никогда. Она другая. Странная – да, но ее нельзя назвать глупой.

   Леолла прожила намного больше галактических лет, а он чувствует иначе. Рядом с ней он старше, опытнее. Ее хочется оберегать и обучать. Ее биологический возраст близок к нелианскому первому году жизни. Она продолжает познавать мир. Счастье – просто наблюдать за тем, как она исследует островные заросли. Присев под кустом, долго ждет, пока вылупится из кокона яркое насекомое, его крылья расправятся и будут готовы к полету.

   Самого Релти не интересовали насекомые и растения настолько, чтобы присматриваться к ним, но создавали особую атмосферу, которую он так полюбил, что не мог с ней расстаться. Вот и с Леоллой прощаться тяжело. Выбора нет… Пока.

   Он должен отпустить любимую велянку домой. Ему нужно постараться остаться в живых, и ей – тоже. Понимал, что их жизнь вдали друг от друга может стать сплошным мучением, но и такое существование лучше смерти.

   Релти долго изучал велян. Думал, что знает о них достаточно для понимания, и ошибся. Он почти ничего не знал о Леолле. Чтение воспоминаний открыло ее прошлое, но не помогло спрогнозировать будущее.

   Нелианцы мало кого и чего бояться. Разве что расставания с жизнью. Релти беспокоился за Леоллу больше, чем за самого себя.

   Веляне любят усложнять существование, придумывать ненужные правила и народные поверья. Примет ли ее обратно родной мир? Леолла должна вернуться к Обилеру хоть на время, но сможет или нет подолгу находиться рядом с нелюбимым мужем? А ему самому легко будет пригласить Малиуру на остров?

   Леоллу нельзя оставлять на Нелии. Слишком опасно. “Свежие” в клубе Атики легко приняли велянку как подобное им существо. Они пока открыты для восприятия новой обучающей информации. Но есть и те, чью программу разума нелегко поменять, если это вообще возможно.

   Релти не хотел обманывать Леоллу, но и сказать всей правды ей не мог. Признаться, что среди его сородичей найдутся те, кто с удовольствием полакомится легкой необычной добычей. В результате чего сформировалась их ненормальная программа разума? Почему и с какого момента жизни они начали видеть в разумных существах подходящие объекты для охоты?

   Релти хотел все выяснить, найти способ сформировать новое народное мнение о жителях других миров. Для этого он должен стать правителем. Беззаботное время закончилось. Ему предстоит борьба за власть. Он не может жить без Леоллы, а значит, должен постараться сделать свой мир безопасным для нее.

   Лучше бы она испугалась его. Сбежала или попросила вернуть к родной делегации. Зачем он похитил ее, привязал к себе, не оценив степень риска? Ему сразу понравилась ее доверчивость, пленил открытый взгляд… То, как она смотрела на него. Так не смотрят на врага. Только на друга. Он хотел получше изучить ее, а она – его. Эксперимент завершился неожиданным результатом.

   Релти вспомнил, как впервые оставив Леоллу одну на острове, он вернулся в Элнитойм, нашел велянскую делегацию в административном здании. Стоило ему войти в просторный зал ожидания, как начальница Леоллы и заседатели парламента разом вскочили с удобных кресел.

   – Вы съели мою помощницу, принц?

   Дишейла произнесла эти слова дрожащим голосом, но с такой интонацией, будто ждала услышать подтверждение свершившемуся факту. Ее широко распахнутые глаза наполнились прозрачной соленой жидкостью.

   – Леолла жива и невредима, – Релти ответил максимально кратко, не стал добавлять привычную фразу: “Мы не питаемся разумными существами”.

   Все равно не поверят. И не верили. Смотрели на него как на сильного непобедимого врага, взявшего их в плен.

   – Ваша помощница заблудилась в городе. Вы не должны были оставлять Леоллу одну, учитывая, что в Элнитойм она прилетела впервые. Я пригласил ее в гости. Привез на мой личный остров, – продолжил Релти с легким давлением на растерянную Дишейлу и ее сородичей.

   – Нижайше благодарю за вашу заботу о Леолле, – женщина умоляюще сложила руки. – Вы привезли ее обратно?

   – Пока нет. Леолле понравилось у меня в гостях. Она изъявила желание провести на острове еще некоторое время. С позволения ее начальницы, разумеется.

   – Я все понимаю, но… – Дишейла снова испугалась.

   Релти подавил только что зародившуюся волну ее страха легким энергетическим воздействием. Без тактильного контакта. Воздействие на расстоянии дается сложнее. Трудно замаскировать его под собственные мысли и чувства подконтрольного существа. У молодого нелианца получилось. Идеально и далеко не впервые.

   Дишейла приготовилась выслушать смертельно опасного по ее мнению собеседника.

   – Не верьте принцу! Не отдавайте нашу девочку на съедение! Видите, какие у него глаза – голодные и злые?! – рыжебородый толстяк из велянского парламента чуть не сбил ментальную установку, старательно внедренную в разум начальницы пресс-службы.

   Нахально подскочил к Дишейле, замахал руками, создавая потоки ветра между ней и Релти.

   Нелианец не стал и пытаться укротить его воздействием, понапрасну тратить энергию. Посмотрел ему в глаза еще “злее”, так что возмутитель спокойствия заикнулся и смолк в испуге.

   – Да, я голоден. Как и Леолла, на которую никто не покушается, – отвернувшись от притихшего толстяка, Релти мягче посмотрел в глаза начальнице пресс-службы. – Сразу после встречи с вами я намерен отправиться в инкубатор пищевого производства, чтобы запастись едой для нас обоих. Потому мне важно знать, какие из веществ, содержащихся в нелианских кормовых растениях, могут представлять опасность для здоровья гостьи. Если Леолла страдает аллергией на некоторые компоненты, прошу вас, госпожа Дишейла, сообщить об этом. Давайте продолжим разговор наедине. Так вам будет легче сосредоточиться и помочь мне правильно позаботиться о Леолле.

   Релти кивнул, приглашая следовать за ним.

   Дишейла поддалась незаметному притяжению. Попросила заседателей парламента не беспокоиться о ней и юной помощнице. Позволила себя проводить в тесный кабинет. Попалась в ловушку.

   Кабинет был обустроен так хитро, чтобы жертве не удалось избежать контакта и защититься от воздействия. Узкий проход к темному непрозрачному столу, и ширина самого стола не так велика, чтобы нелианцу нельзя было дотянуться до конечности собеседника. Многие существа отвлекаются в разговоре, они случайно могут положить руку, лапу или щупальце на стол. А если и хватит силы воли для идеального самоконтроля, их к тому легко подтолкнуть бесконтактным влиянием.

   Но Релти, усевшись напротив Дишейлы, не торопился вторгаться в разум велянки. Тревожные импульсные сигналы женщины будто просили выслушать все, что она хочет сказать, но побаивается. Не зная, с чего именно начать рискованную беседу, она думает, как бы плавнее подойти к острому вопросу.

   Релти решил немного помочь ей, придать смелости без энергетических трат. Царапнув стол подпиленным гладким когтем, он поймал взгляд велянки и слегка улыбнулся, прищурив левый глаз.

   – Госпожа Дишейла, вы хотели поговорить со мной не только об аллергенах растительного происхождения? Внимательно слушаю вас. Не беспокойтесь. Поверьте, несмотря на голод, я в состоянии адекватно воспринимать любую информацию и анализировать вероятные претензии. Обещаю не кусаться, – он улыбнулся чуть шире, показав кончик верхнего клыка. – Говорите.

   – Ваше высочество, не знаю, как точнее объяснить всю опасность сложившейся ситуации, – женщина поправила ярко-зеленую шляпку и крепко сцепила пальцы.

   Ее руки оказались на столе, но Релти не прикоснулся к ним. Напротив, еще отдалился – отъехал на стуле и выпрямил спину, так что его лопатки касались стены. Показал – это он загнан в ловушку.

   – Говорите, как удобно. Лучше на вашем родном языке. Я отлично понимаю велянскую речь, за исключением некоторых обрядовых выражений. Впрочем, не думаю, что в текущей беседе они уместны.

   – Вы правы, принц, – Дишейла послушалась. – На родном языке легче выразить мысли. А у меня их много. Благодарю за любезность и за то, что не попытались узнать их без моего позволения.

   – Я никогда так не делаю. Не вторгаюсь в чужой разум без разрешения. Уважаю галактические правила. Мы не впервые общаемся наедине. Пора вам привыкнуть и научиться доверять мне.

   – Да, мы знакомы не первый усредненный галактический год, но этот случай беспрецедентный. Прежде никто из народа Нелии не решался на похищение дипломатической персоны… да и вообще, кого бы то ни было. Простите за резкость, но так поступают космические пираты и прочие отбросы общества, а не аристократы, вхожие во властные структуры.

   Дишейла пугливо ссутулилась, спрятала руки под стол, положив на колени. Но решительного взгляда не отвела, хоть и знала, что нелианцы не любят, когда им пристально смотрят в глаза.

   – Неправильная оценка текущей ситуации мешает вам успокоиться и понять, что происходящее не столь катастрофично, как рисует фантазия, – Релти слегка покачал головой, наклонив то к одному плечу, то к другому.

   Его руки вновь появились на столе, но кончики пальцев были подогнуты, чтобы собеседница не видела когтей, которые могли ассоциироваться с агрессией.

   – Ваша сотрудница не похищена. Леолла не в плену. Она свободна, – от плавной официальной беседы он перешел на короткие быстрые фразы, подчеркивая их правдивость.

   – Свободна и телом и разумом? – Дишейла не поверила, неприязненно хмыкнула.

   Переживания за помощницу сделали ее смелей. Релти знал: у Дишейлы нет детей. Но чувствовал, что велянка ведет себя как защищающая потомство самка, она уже готова перейти в атаку, преодолев естественный страх перед сильным хищником.

   – Абсолютно. Можете не сомневаться, – по носу Релти промелькнули морщинки легкого раздражения.

   – Хотите сказать, ваше высочество, что девушка ушла с незнакомцем по доброй воле?

   – Впервые за недолгую беседу ваши слова отражают истину. Кроме одного нюанса. Мы представились друг другу, и на момент “похищения” были достаточно знакомы для общения.

   Релти сделал паузу, ловя импульсы удивления Дишейлы, и понял, что пора перейти в наступление. Самка, стремящаяся спасти детеныша, не заметит, как сама станет добычей.

   – Простите, мои слова могут показаться вам не вполне дипломатичными, но… Как поступите лично вы, если мой отец правитель Норил пригласит вас провести вечер в его дворце? Ответите решительным отказом?

   – Принц Релти! – Дишейла захлебнулась резко схваченным воздухом.

   – Я не вторгался в ваше сознание, – Релти предварил ожидаемую претензию. – Мне достаточно видеть, как вы смотрите на моего отца, и чувствовать ряд специфических импульсных вибраций, чтобы понять ваше отношение к нему. Госпожа Дишейла, вас не смущает, скажем так – пугающая – репутация народа Нелии. Почему вы считаете, что Леоллу она должна была отвратить от знакомства со мной?

   – Проблема не в страхе перед вами или его отсутствии, – велянка отпустила взгляд на сложенные под столом руки. – Я разведенная женщина. Да, мое мировоззрение отличается от общепринятого в нашем народе. Предполагаю, что на него повлияли частые рабочие полеты на разные населенные планеты. Для мужа они стали непреодолимым препятствием, но моя жизнь и жизнь Леоллы… Отличаются как существование тлеющего красного карлика и набирающей силу молодой звезды, способной подарить жизнь новому миру… Вы меня понимаете, принц?

   Она вновь посмотрела на него.

   – Пока да. Продолжайте, – официальным тоном ответил Релти.

   – Леолла очень доверчивая, впечатлительная девушка. Обманывать ее – преступление. Мне трудно вам объяснить. Традиции наших народов сильно разнятся, в том числе касательно близких отношений между мужчиной и женщиной… Не подумайте, что я вас призываю совершить нечто ужасное, но… – взволнованная Дишейла ненадолго умолкла, приводя дыхание в норму, и смелее продолжила. – То, что вы задумали, принц… То, что вы намерены сделать – соблазнить Леоллу, а потом ее бросить… С вашей стороны милосерднее съесть бедняжку. Поймите, что вы разрушите всю ее жизнь.

   – Госпожа Дишейла! – Релти почти рявкнул от сильного раздражения. – Поймите и вы! Я уважаю традиции других народов. Поверьте, в моих планах относительно вашей помощницы нет ничего, кроме интересных экскурсий и дружеского общения.

   Он применил энергетическое воздействие. Иначе Дишейлу было невозможно убедить и успокоить. Релти привык лгать, но в тот момент и сам не сомневался, что говорит чистую правду. Молодой нелианец не хотел кому-то вредить, тем более, такой привлекательной для него, как это ни странно, девушке из другого мира. Девушке, за кратчайшее время ставшей для него родной. В Леолле он словно видел часть себя. Ту, которую всю жизнь старался подавить.

   Он отклонился от продуманного безопасного плана. Уступил невыносимому влечению. Поддался искушению, говоря велянскими словами. Релти было страшно думать о том, что Дишейла права и он разрушил жизнь Леоллы.

ГЛАВА 13. Светлячок

Релти услышал звук падения, а затем испуганный вздох Леоллы. Он примчался, срезав путь через кусты, сломал мягкие молодые побеги. Винил себя в том, что задумался, отвлекся, оставил хрупкую велянку одну в небезопасных зарослях.

   Леолла сидела на примятой высокой голубой траве, потирая лодыжку. Релти еще не прикасаясь к ней, почувствовал боль. Присел рядом, лизнул ее покрывшийся солоноватой испариной лоб.

   – Релти, – любимая велянка издала тонкий короткий звук, похожий на смех. – Похоже, я подвернула ногу. Прости за мою неловкость.

   – У травы катии цепкие побеги. Так и хватают за ноги. Не извиняйся. Я забыл предупредить тебя об опасности. Меня им не сбить с ног.

   Нежно улыбнувшись, Релти прикоснулся к источнику боли, применяя лечебное воздействие. Леолла смущенно сжала свои плечи, чувствуя, как проникает под кожу и разливается по мышечным волокнам и кровеносным сосудам его тепло.

   – Попробуй встать, – Релти подал ей руку, побуждая к действию. – Легче?

   – Ты еще спрашиваешь! Ничуточки не болит.

   Леолла поднялась с его помощью, сделала два пробных шага и встала, преданно глядя на него. Ее глаза не светились, но зато в них всегда можно было поймать свое отражение. Релти любил смотреть в них. И снова не смог отвести взгляд так быстро, как при контакте с нелианской девушкой. Стоял и молчал, слегка придерживая жертву неожиданного похищения за плечи, которые обнажил широкий ворот шерстяного велянского платья.

   В глазах Леоллы он видел другого себя. Не того, к кому привыкли все, кто был знаком с ним в Элнитойме и за пределами столицы. Нежного и заботливого. Любимого и любящего. Ему нравилось чувствовать себя иначе. Совершать удивительные открытия не во внешней среде, а в собственном сознании.

   Он не хотел ее терять. Но понимал, что придется ее отпустить… Только бы не навсегда.

   – Из-за моей невнимательности и неуклюжести ты поранил их, – Леолла заметила сломанные побеги кустарника и подбежала к ним, выскользнув из объятий принца. – Бедняжки.

    Поврежденные ветки обильно источали млечный сок. Леолла принялась их расправлять в надежде, что срастутся. Необычное поведение для растительноядного существа. Нелогично заботиться о еде. Но Релти успел понять, в общении с велянами лучше не вспоминать о законах логики. По мнению некоторых сородичей, он сам поступал ненормально. Он тоже заботился о еде. Знали бы они, что Релти и не собирается съесть пойманную ценную добычу. Интересно, как бы они тогда отреагировали... Еще узнают. Всему свое время – так говорят веляне. Как они посмотрят на него тогда? С прежним уважением или с пренебрежением? Рано думать об этом.

   Релти вспомнил, как смотрели на него подчиненные сотрудники пресс-службы, когда он впервые предстал перед ними после похищения Леоллы. Так, словно у него на лице выросла велянская шерсть. Супруги Интир и Даира, как ему почувствовалось, переживали за инопланетную гостью, сожалели о ее участи. Остальные разве что не облизывались. Особенно Малиура. Но это Релти понял не сразу. В тот беспокойный момент ему было не до анализа мимолетных впечатлений.

   – Велянка на некоторое время останется со мной на острове. Малиура, в мое отсутствие ты главная в пресс-службе. Позаботься о моем прикрытии. Норил ничего не должен узнать. Сопровождай велянскую делегацию. Отвлекай и развлекай их, постарайся убедить в нашей безопасности для их жизней. Придумай интересные сюжеты для новостей – галактических и внутригосударственных. Я знаю, ты успешно справишься с любой трудной задачей.

   Релти удивился горячей радостной волне, истекшей от Малиуры. Избранница не ревновала к велянке, необычный сладковатый запах которой сохранился на его коже и одежде. Подойдя, Малиура нежно ткнулась носом в его шею и отступила на шаг.

   – Будет исполнено, господин, – с притворным раболепием сказала она и выжидательно заглянула в глаза.

   Релти не понял, чего ждет заместительница. Она получила задание, должна приступить к исполнению или помедлить, страдая от неприятных мыслей, показывающих его в объятиях инопланетной гостьи. Однодневных нелианских женщин Малиура терпела рядом с ним. Стерпит и присутствие велянки на острове, куда принц никогда не приглашал ее саму.

   “Релти”, – она перешла на телепатическую речь, затаив дыхание в нарастающем приятном волнении.

   “Малиура”, – он удивился тому, что произнесенное мысленно имя женщины его будто царапнуло заточенными до смертоносной остроты когтями.

   “Не забудь сообщить, мне, когда…”

   “Сообщу”.

   Релти на удивление нервно среагировал на мечтательную паузу. Не стал дожидаться продолжения фразы. Кивнул сотрудникам и вышел за дверь кабинета.

   Он понял, что имела в виду Малиура немного позже, в день экскурсии к статуе вилоров. Сам не догадался, что заместительница хотела сказать: “Когда ты съешь велянку”.

   Не придал определенного значения и словам главного смотрителя системы городского наблюдения, которого попросил не безвозмездно скрыть факт пребывания велянки в его владениях от правителя Норила.

   – Удачной охоты! – пожелал ему смотритель, думая что-то добавить, но так и не решился.

   Релти заподозрил, что смотритель хотел попросить рассказать, какова на вкус девушка с темно-синей плотью и кровью.

   “Почему ты раньше не съел ее? Зачем установил энергетическую связь?”

   После этих телепатических вопросов Малиуры во время их спора на центральной площади у статуй вилоров, принцу вдруг захотелось ударить заместительницу по лицу или укусить за нос. Разумеется, он сдержался, чувствуя, как им управляет незнакомый прежде инстинкт. Он был готов поступать как самец, защищающий любимую самку. Только считал своей избранницей не подобную ему азартную охотницу, идеально подходящую по всем параметрам.

   Легко ли ему будет вернуться к Малиуре? И нужно ли к ней возвращаться?

   – Релти, смотри! Светлячок!

   Возглас Леоллы вновь отвлек от размышлений. Посмотрев туда, куда любимая велянка указывала пальцем, Релти заметил одиноко кружащегося над цветком светлячка. Брюшко насекомого сияло красным светом.

   Леса древней Нелии кишели разноцветными светлячками, сияние которых в ночи походило на свет глаз его предков. Охотники для лучшей маскировки закрашивали глазные белки соком черного дерева.

   Релти стал рассказывать Леолле об этих насекомых. Девушка недолго слушала его, наблюдая за светлячком. Как только жук скрылся в густой листве, она прижала палец к его губам, не позволяя больше сказать ни слова.

   – Иногда ты становишься очень забавным, когда говоришь любимыми длинными фразами, – она рассмеялась.

   – Мои фразы не длиннее тех, которыми написаны велянские книги о любви, – тихо проворчал Релти, выражая легкое недовольство.

   – Ты читал наши любовные романы? – Леолла счастливо подскочила на месте и хлопнула его ладонями по плечам. – Признавайся, какие именно. Их всех не сосчитать! Что за книга тебе понравилась больше других?

   – Прочитал всего три романа. Ни один не понравился. Невыносимо скучные. Я выбрал их для лучшего понимания велянской культуры.

   – Говори названия, – Леолла игриво потянула его за руку. – Будет интересно, если они окажутся в списке моих любимых книг.

   – “Вечная любовь”, “Баллада о Кошеннере и Фелидроне”, “Железные объятия воина”.

   – Старинные книги. Я читала их в школе. Да, они длиннее и тоскливее современных, не всегда хорошо заканчиваются, но в них необыкновенно красиво описаны чувства. Согласись.

   – Чувства нужно испытывать, а не читать устаревшие описания, – Релти обнял условно съедобную избранницу, наслаждаясь нежным запахом ее кожи. – Готова к очередному путешествию? Хочу отвезти тебя в необычное место, где сохранились частички дикой природы и живы воспоминания о древней Нелии. Там увидишь много разноцветных светлячков.

   – Летим скорее! Хочу там побывать!

   Леолла обняла Релти за шею, и он склонился к ней, чтобы насладиться поцелуями горячих мягких губ.

   Горная цепь вдали от города была одной из территорий, выкупленных Мелменой у государства и признанных объектами культурного наследия Нелии.

   Релти предложил оставить айри висящим в воздухе напротив пещеры, которую хотел показать любимой велянке, но Леолла решила, что лучше будет им вдвоем подняться на гору. Пока они шли вверх по склону, невыносимо медленно для нелианца, она рассказывала о школьных походах, ночевках в лесах и горах.

   Принц слушал и нет. Больше думал по привычке о своих проблемах, не вникая в смысл историй, не имеющих для него значения. Некоторые проблемы касались Леоллы. Точнее, стали для них общими.

   На подходе к пещере светлячков, Релти обогнал неторопливую уставшую велянку. Он должен был подготовить пространство для любимой, освободить от элементов, которые могли травмировать ее психику и отвратить от него.

   В просторной пещере рос гигантский светящийся мох. Сильно разветвленные побеги синего, зеленого или желтого цвета сплетались в мягкие “коврики” на полу и тянулись под высокий свод, местами закрывая наскальные рисунки.

   Отмахнувшись от кружащихся повсюду светлячков, Релти попробовал посмотреть велянским взглядом на изображения, нацарапанные когтями его древнего сородича и раскрашенные цветочной пыльцой. Велянин отметит, что этот нелианец, точнее – аншарнай, ибо создатель рисунков жил до нашествия силицирисов, обладал талантом художника. Его прошедшие сквозь многие века творения выглядели на удивление реалистично.

   Лица богов. Женщина, пришедшая с тремя детьми к ручью за водой. Старик, печально разглядывающий свой последний выпавший клык, лежащий на его ладони. Молодые влюбленные, соприкасающиеся кончиками носов. Стадо вилоров, ощипывающее верхушки молодых деревьев. Цветение речных растений, выпускающих яркие многолепестковые шары на поверхность воды для привлечения насекомых-опылителей.

   Эти рисунки Леолле можно видеть, а некоторые другие от нее нужно спрятать.

   Изображение билеи, пойманной молодым рыжеволосым охотником. Релти представил, как вздрогнет его любимая велянка, когда заглянет в полные боли и ужаса глаза жертвы, на чьей шее сомкнулись смертоносные челюсти хищника. Почувствует себя на месте той билеи? Кровавую картину пиршества ей тоже нельзя показывать. Двенадцать взрослых аншарнай рвали на части убитого вилора, и маленькие дети старались ухватить кусочек посочней, скалясь друг на друга с вовсе не шуточной угрозой.

   Релти поспешил закрыть пушистыми веточками гигантского мха неприглядные для жителей других планет частицы реальной истории его родного мира. Подумал о том, что ему так же приходится прятать частичку самого себя от инопланетной любимой. Легкое опасение Леоллы перед ним слабеет с каждым днем, но не исчезает без остатка. Как выскрести неприятный осадок из сосуда ее разума? Или это невыполнимая задача?

   Только в приятных фантазиях Релти мог видеть и чувствовать, как Леолла подает ему с руки маленький мясной кусочек. Не мог объяснить, зачем ему это надо. Разве нельзя жить вместе дальше без такой мелочи, продолжая питаться отдельно? Но почему-то вновь ему привиделось в мечтах, как он языком и губами осторожно берет свою устрашающую пищу с ладони велянки. Подняв глаза, видит счастливую улыбку вместо испуганно поджатых губ.

   Почувствовав, что Леолле трудно подобраться к пещере, он поспешил ей помочь. Велянка взбиралась почти ползком, цепляясь за выемки в крупнопористых скалах. Релти поддержал ее и помог подняться.

   – Невероятная красота! – восхитилась Леолла при виде сияющих в темноте растений и насекомых.

   Релти отпустил ее и отошел в сторону, позволив самостоятельно исследовать новое пространство, полное приятных сюрпризов. Только бы не обнаружила неприятные, учитывая ее смелую привычку трогать яркие растения руками!

   Ему нравилось купаться в ее счастливой волне. Но вдруг теплая ласковая волна прервалась резким колючим импульсом страха. Леолла вскрикнула. Релти подскочил к ней, левой рукой обнял под грудью и прижал ее бок к своему боку, гася воздействием ее легкую дрожь.

   – Смотри! Там, – Леолла привычно указала пальцем на замеченное событие. – Растение поймало светлячка.

   – Да, – Релти ничего не оставалось, кроме как подтвердить свершившийся факт.

   Он пожалел о том, что не следил за крошечными летающими объектами в поле восприятия. Липкий усик мха обматывался вокруг тельца еще живого насекомого, парализованного ядовитым соком.

   – Между порослью пещерного мха и колонией светлячков происходит тесное взаимодействие, – начал объяснять Релти, успокаивающе потершись носом о сильно нагревшуюся щеку велянки. – Мох позволяет светлячкам питаться его листьями, потому что они помогают распространять созревшие споры, но взамен иногда ловит этих насекомых, чтобы компенсировать недостаток питательных веществ в горной породе. Эти два биологических вида тесно зависят друг от друга.

   – Почти как мы с тобой, – Леолла обняла его за талию, опустив глаза, чтобы не видеть страшной кончины светлячка. – Нам опасно оставаться вместе, но мы не можем быть порознь.

   – Я не задушу своего светлячка, не погашу его сияние, – Релти лизнул мочку ее уха.

   Он подвел велянку к изображению влюбленной пары. Будто специально мох у той стены пещеры разросся пышно и широко, образовав нечто похожее на постель из лохматой шкуры. Леолла улыбнулась, рассматривая наскальный рисунок, а когда перевела взгляд на Релти, увидела его улыбку. А он заметил свое отражение в не светящихся изнутри, но блестящих от внешних источников света голубых глазах.

   Подхватил велянку на руки, поймал своими губами ее нежные податливые губы, почувствовал их вкус. Насладившись поцелуем, уложил инопланетную избранницу на великолепное ложе, переливающееся сочными оттенками, и стал, покусывая и лаская, медленно освобождать ее от походной одежды.

   Некоторые сородичи считают, что принц должен съесть инопланетную гостью. Иначе в чем смысл похищения? Им не понять, что так удачно пойманная добыча стала смыслом жизни принца, неотъемлемой частью его самого. Богиня, в которую он долго отказывался верить, соединила их навеки. Оказавшись запертым вместе с Леоллой в тесной клетке без пищи, он предпочтет умереть, но не посмеет навредить ей.

   Самое большое счастье в его жизни – ласкать ее уязвимое тело, скользя подпиленными когтями по бархатистой коже, обнимать, лизать и покусывать непривычно мягкое тело. Смотреть в доверчивые преданные глаза. Слышать нежные слова и страстные стоны. Насыщаться ее вкусом и запахом, не разрывая на куски. Оберегать любимую велянку от чужого опасного для нее мира и от самого себя. Быть рядом, согревая теплом своей энергии. Хранить ее свет, озаряющий его жизнь.

   Ее нельзя отпустить навсегда. Нельзя потерять.

   Министр Тайрил. Надежный друг и мудрый наставник. Искусный дипломат, умеющий находить выход из кажущихся безнадежными ситуаций. Тайрил точно не захочет съесть Леоллу. Он знает, что такое энергетическая связь, порождение истинной любви. Он имеет влияние на правителя Норила и хорошо знаком с властителями Велы. Тайрил может помочь Релти и его инопланетной возлюбленной избежать неотвратимой разлуки. Нужно дождаться его возвращения на Нелию.

ГЛАВА 14. Побочный эффект

   Сезон холодных дождей. Последний день пребывания велянской делегации на Нелии.

   Как тревожно, как страшно вспоминать, что завтра на рассвете велянский корабль полетит домой! Даже то, что море стало бурным, неприветливым, а из укрывающих небо темным полотном тяжелых туч все время льет, нисколько не утешает.

   Леолла стояла на вершине пористой горы, прислонившись плечом к Релти и держа над головой верхнюю часть его парадного костюма, черного с тонкими красными полосками на рукавах. Космический скафандр со шлемом лучше защитил бы гостью от гигантских капель, больно ударявших по рукам и спине, но у принца его не было.

   Релти мок под чудовищным ливнем в простенькой тонкой одежде темно-коричневого цвета и поношенных черных сапогах с частично разгладившейся гравировкой нелианских гор. Прищурившись, смотрел вдаль. Он что-то видел или чувствовал за стеной дождя – пилотов и пассажиров изредка пролетавших айри, защищенных водоотталкивающими силовыми полями, и морскую живность?

   – Пора, – Релти определил точное время, не сверившись с часами в передатчике. – Мы снова идем в гости. Хочу познакомить тебя с главным злодеем Нелии.

   – Злодеем? – удивленно переспросила Леолла, вспомнив, что нелианцы не признают понятий добра и зла.

   Местной природой, вернее, тем, что от нее осталось после выжигания растительности, Леолла налюбовалась досыта. Погода не способствовала долгим прогулкам, и продрогшая велянка готова была заглянуть в теплое убежище любого отъявленного негодяя. Если рядом Релти, ей никто не страшен.

   – Безжалостным душегубом, повинном в гибели множества несчастных живых существ, – Релти придержал над ней защиту от дождя, чувствуя, что ее руки устали.

   Их взгляды встретились. Леолла молчала. Ей стало еще неуютнее – не только от холода и сырости.

   – Тайрил – наш министр пищевой промышленности. Животные Нелии находятся в его власти. Он тот, кто не подарит тебе вилорьего детеныша. И он… мой друг.

   Леолла поняла, что ей нечего ответить. Губы распахнулись – или от удивления, или от расстройства. Ей не хотелось вновь разочаровываться в Релти, но горький привкус на языке возник помимо ее воли.

   Нелианец ждал ответа.

   – Я согласна посмотреть на него, – выдавила она. – Летим.

   Релти привез ее в центр Элнитойма, по-прежнему свободный от жителей, не имевших допуска к велянской делегации.

   – Я просил Норила отменить приказ, – прорычал принц, выскочив из кабины айри под ливень.

   Леолла уверенно прыгнула за ним. Она неплохо натренировалась в ловкости за время горных путешествий. Кабина закрылась.

   – Отец не любит исправлять ошибки, – Релти пошел к темному высотному дому так быстро, что Леолле пришлось за ним бежать. Он остановился, подождал ее и взял за руку. – Отмену некорректного распоряжения Норил считает признанием народу в своей несостоятельности. Мне придется с ним встретиться. Без тебя. Проведешь вечер одна на острове?

   – Твои ручные итолиды будут меня охранять. Если не перепутают с едой.

   – Я их накормлю перед полетом.

   Миновав раздвижные двери, они перешли из квадратного отсека, оснащенного сканерами безопасности, в длинный тесный коридор. Добрались до лифта в тупике и поднялись на три этажа выше.

   Леолла предположила, что сканеры и красиво отливающие перламутром прозрачные двери – все, что отличает жилье высокопоставленных чиновников от прочих “тесных клеток”. Она не могла представить, насколько тесны пресловутые клетки, пока не вошла в одну из них. В четырехугольной крошечной комнате гостья не увидела ни кресел, ни кровати, ни стола, ни какой-либо другой мебели. Там едва ли можно было принимать гостей. Разве что вчетвером: она, Релти и министр с женой еще могли разместиться на ночевку – лечь рядком на пол, полностью заняв собой пространство между стенами.

   Жену министра звали Уллия. При первом взгляде на нее Леолла оробела – она была похожа на Малиуру как сестра. Только волосы темно-синие, и глаза – желтые, не зеленые.

   Уллия не сканировала гостью энергетическим воздействием и старалась не смотреть на нее, что показалось странным. “Ей не интересно, как я выгляжу, как пахну?” – Леолла удивилась.

   Сухо представившись и пригласив гостей в комнату, жена министра повернулась к ним спиной, что на Нелии не принято, и подошла к широкому окну, из которого открывался живописный вид на море.

   У окна в большой глиняной кадке росла зидденберия. Перезревшие плоды оттягивали ветки к полу. Их никто не срывал. До визита Леоллы.

   – Подарок Релти. Не могу привыкнуть к тому, что они съедобны для нас, – Уллия выбрала спелый плод, не тронутый гнилью, и подала Леолле.

   Нелианка выглядела грустной. Почему?

   “Дух Релти” поселился в министерской “клетке”. Единственную гладкую стену без дверей украшали разноцветные инопланетные сувениры. В окружении фигурок и расписных тарелок знакомо переливался яркими красками в сероватом свете пасмурного дня большой голографический портрет работы велянского мастера.

   Тайрил был изображен с вилорьим детенышем на фоне островных зарослей. Оба они – и министр, и малютка вилор, выглядели странно. Шерсть дыбом, глаза вытаращены, губы поджаты. Черноволосый нелианец сидел на пляже, опираясь на левое колено, и придерживал за шлейку юного самца голубого с желтыми подпалинами окраса. Морда перепуганного вилора была крупнее лица министра, или так казалось, потому что детеныш находился ближе к зрителю. Леолла подумала, что натурой для портрета послужил один удачный кадр из сотни, а может, из тысячи.

   – Мастер Келибор предупредил, что возьмется за работу над портретом моего мужа при одном условии, – Уллия бесшумными скользящими шажками подошла к Леолле, внимательно изучавшей трехмерное изображение. Релти отступил – предоставил им возможность свободного контакта, – Я обязалась предъявить ему доказательства того, что с детенышем вилора не случилось ничего плохого. Лучший по генетической основе самец первой партии, отправленной на Мокрокус. Будущий вожак стада. Король Аии назвал его Бымюиз. Мы дали ему успокоительное и надели на него ошейник – блокатор энергетического воздействия. Принятые меры облегчили выполнение задачи, но вилор узнал нас, попытался укусить Тайрила, вырваться и сбежать. Ободрал ему колено когтями сразу после удачного кадра.

   Леолла посмотрела нелианке в глаза, так и не решаясь попробовать зажатое в руке вкусное угощение. В гостях у злобного министра ей было не до еды.

   Уллия спокойно отнеслась к чужому внимательному взгляду. Нелианка была, что называется, “в себе”.

   – Тайрил приближается, – сказала она мимо Леоллы, обращаясь к притаившемуся у входа Релти.

   “Стены надежно изолированы от возможности слышать звуки и чувствовать импульсы, – телепатически объяснил принц, жестом подманив Леоллу и взяв ее руку. – Я рассказывал тебе, что министра и его жену объединяет сильнейшая энергетическая связь. Они могут чувствовать друг друга на разных планетах. Связь не так опасна, как я думал. Хочешь, мы с тобой напугаем злодея? – похоже, он заразился играми велянских детей из воспоминаний Леоллы. – Сделаем ему сюрприз. Я заглушу твое излучение, а твой запах на мне его не удивит. Встань за меня”.

   Леолла спряталась за спину Релти, убеждая себя не подглядывать. Но все-таки не стерпела, выглянула, когда открылась дверь.

   – Беллибианские тонкоусы принадлежат нам официально. Скоро запустим их производство.

   Тайрил смотрел в лицо Релти, не видя и не чувствуя инопланетной гостьи. Он тоже был “в себе”, как и его жена.

   Подстриженный, весь какой-то встрепанный, перевозбужденный или, точнее, перегоревший. Выше ростом, чем Релти, и шире в плечах, но при этом тощее. Непривычно смотрящийся в мирное время бронированный костюм с металлическими пластинами свободно висел на нем, хотя обычно нелианцы выбирают одежду строго по фигуре. Самоочищающиеся “черные проводки” топорщились, кидая остроконечные тени на впалые щеки и частично прикрывая уши. Зачем он обкорнал шикарную гриву? На портрете, с длинными волосами, он лучше выглядел.

   Леолле частично удалось почувствовать рваные импульсы Тайрила через Релти, но принц пресек ее сканирование, отпустил руку.

   Писатель с богатой фантазией – и тот не додумается изобразить министра пищевой промышленности таким поджарым и боевым. Леолла улыбнулась, вспомнив его велянского коллегу – смешного толстячка господина Шидельнима. Неожиданно погрузившись в воспоминания, не уловила момент, когда Тайрил заметил ее.

   Леоллу будто кольнуло. Подняв оживший взгляд, она увидела злобно прищуренные глаза кровожадного министра. Желтовато-розовые.

   – Тайрил, – министр представился первым вопреки дипломатическому этикету, не дав ей начать официальное приветствие.

   Прошел мимо, отстегнул верхний бронированный слой костюма, небрежно кинул под разросшуюся зидденберию и остановился напротив ждавшей его у окна любимой женщины.

   Супруги шагнули друг к другу, обнялись и замерли, делясь воспоминаниями. Уллия тихонько вздохнула, медленно проведя ладонью по правому боку мужа. Тайрил наморщил нос. Да, он был слишком тощим не только для министра пищевой промышленности, но и для обычного нелианца. Может, соблюдает диету?

   – Сколько образцов генетического материала нам предоставила королева Инирама? – поинтересовался Релти, дождавшись, пока супруги разомкнут объятия.

   – То, что мы получили, намного лучше стандартных генетических образцов, – Тайрил повернулся к нему. – Не клеточный материал. Двести пятьдесят убитых взрослых тонкоусов на борту корабля. Нам отдали весь результат охоты.

   У Леоллы сдавило виски без малейшего энергетического воздействия. Еще немного, и она свалится на пол без чувств, если срочно не найдет, куда присесть отдышаться. Кадка с зидденберией сгодится. Опустившись на краешек огромного цветочного горшка, Леолла положила зеленый фрукт под куст и закрыла лицо руками.

   Релти не спешил к ней на помощь. Его больше заботило состояние друга.

   – Ты не ел? – принцу тоже показалась странной худоба министра.

   – Пока не могу, – ответил Тайрил.

   Он коснулся руки Релти, чтобы передать информацию.

   – Ах вы, вредины! – по-велянски возмутилась Леолла, как дикий зверек выскочив из-под куста. – Я думала, вы прилетаете к нам, потому что хотите подружиться. А вы проводите разведку, какие местные животные вкуснее и кого бы вы могли заполучить себе. Так нечестно.

   Релти познакомился с ней, чтобы ему стало проще добраться до велянских зверей? Леолле было больно так думать.

   – Нет. Пищевая разведка – не главная цель дипломатических визитов, – Тайрил подошел к ней и вложил поднятый плод зидденберии в ее ладонь, не касаясь пальцами кожи. – Побочный эффект. Разве тебе не хочется увезти с собой немного семян этого кустарника, чтобы вырастить зидденберии на Веле и собирать урожай?

   Леолла не могла отрицать, что гуляла в ее уме такая мысль.

   – Я дам тебе семена зидденберии. Нелианский биологический контроль настроен на генетический материал животных и наш собственный. Ты сможешь привезти их домой. Меня не огорчит, если ты съешь потомков моего растения с корнями. Они будут твоими зидденбериями, и одной тебе решать, как ими распоряжаться. Что касается велянских животных... Да, они вкусны, даже умершие от старости. Но вы никогда не отдадите их нам. Ни при каких условиях. Мы знаем вашу позицию, поэтому не просим их. Вам невозможно объяснить, что кормовые животные в инкубаторах не страдают и не живут. У них отключена мыслительная мозговая деятельность.

   – Нас замучает совесть, если мы отдадим вам животных. Они будут сниться нам в кошмарных видениях, – попробовала объяснить Леолла на родном языке, потому что у нелианцев нет аналога слова совесть.

   – Я предупреждал – бесполезно, – в гостях у друга Релти забыл о нежных чувствах к велянке.

   Леолла обиделась.

   – Бедные тонкоусы, – горестно вздохнула она, желая его позлить. – Не знала, что кто-то в галактике приглашает вас развлечься на охоте.

   – Ты хоть раз в жизни видела беллибианского тонкоуса? Не на картинке, а живого рядом – как он? – Релти кивком указал на Тайрила. – Кстати, – он подошел к министру. – Твоя охрана?

   – Все мертвы.

   – Королева Инирама обратилась к нам с просьбой о помощи, – Релти подошел к Леолле и заглянул ей в глаза – успокаивая и призывая выслушать его. – В прошлый сезон спячки тонкоусы уничтожили больше половины взрослого населения столицы и всех личинок. Беллибиане не могли справиться с ними. Тонкоусы глушат поисковые радары и боевую технику, прогрызают прочнейший металл, разрушают силовые поля. Беллибианам пригодилась наша способность энергетического поиска и воздействия.

   – Но и мы попали в ловушку, – министр отвел волосы со лба к уху, но как только он опустил руку, подстриженная прядь вернулась на прежнее место.

   – Раненый тонкоус порвал Тайрила, сломал ему ребра и вспорол живот, – Релти озвучил переданную другом информацию. – Беллибианские врачи спасли ему жизнь, собрали по кусочкам. Но боль не проходит, я чувствую. Уллия еще сильнее ощущает ее благодаря энергетической связи. Я понимаю, почему Тайрил не может питаться, хоть ему необходимо завершить процесс восстановления.

   – Ваши врачи должны помочь министру. Почему вы не обратились к ним? – недоумевала Леолла.

   – На Нелии нет врачей, – Релти нахмурился. – Есть роботы, способные оказать помощь при травмах молодым горожанам. Тайрилу семьдесят лет. Если он заявит о проблеме со здоровьем, его сразу же утилизируют. А он еще нужен... Нелии, его жене и мне, и потомству, которое обязан произвести.

   Семьдесят лет от инкубатора. Биологически – девяносто. Леолла в любопытстве занялась нехитрыми подсчетами. Внешние признаки старения у нелианцев слабо выражены. Тайрил выглядит примерно на сорок велянских лет. Уллия на вид моложе мужа.

   – Мы не просили королеву предоставить нам генетический материал тонкоусов, – Тайрил обнял жену. Постарался успокоить ее и себя без применения энергетического воздействия, на которое у него не хватало жизненной силы. – Инирама подарила принцу ковер из шкуры, но мы не могли запустить образец в производство без заключения договора с Беллибом. Пятеро нелианцев погибли, защищая ее подданных, и королева решила, что наш народ заслужил право питаться тонкоусами.

   – Когда тонкоус напал на моего мужа, я почувствовала его боль, как если бы зверь терзал меня, – Уллия задумчиво посмотрела на Леоллу. – Я сама оказалась на грани жизни и смерти. Не понимаю, как выжила. Я отдыхала дома. Если бы в то время пилотировала свой айри, то могла потерять сознание в полете и погибнуть. Вот чем опасна энергетическая связь, для которой нет расстояний.

ГЛАВА 15. Ловушка

Леолла посмотрела на плод зидденберии в своей руке. Фрукт предложили ей дважды. Значит, надо съесть, а не закинуть в угол и ждать третьего предложения.

   Вкуснятина! Тайрил внимательно смотрел ей в рот, под его пристальным взглядом Леолла прикусила щеку.

   “Не хочу видеть, как они едят. О, Повелитель Вселенной, избавь меня от кровавого зрелища!”

   Нелианский министр упал на полушаге. Леолла так испугалась, что, выронив недоеденный плод зидденберии из рук, вскочила с кадки. Подошла к министру и остановилась, пропуская Релти. Она не знала, жив ли еще Тайрил или умер. Министр лежал на животе. Дыхания заметно не было, а стук сердца она, в отличие от местных жителей, и вблизи не могла услышать.

   – Тайрил перешел в режим критической экономии энергии, – Релти перевернул друга на спину, снял с него верхнюю часть костюма и приложил правую ладонь к центру его грудной клетки. – Вместо того, чтобы направить остатки запаса жизненной силы на завершение процесса восстановления, он истратил их на маскировку ран, чтобы никто на Нелии не почувствовал его уязвимого состояния. И он не отдыхал. Пилотировал корабль. Ему следовало пробыть в беллибианском госпитале не менее двух усредненных суток. Тайрил обещал мне вернуться в срок, чтобы увидеть тебя и почувствовать нашу с тобой связь.

   – Настоящий друг, – вздохнула Леолла.

   – Релти, ты можешь ему помочь? – умоляюще спросила жена министра.

   – Я – могу. Уллия, выйди из моего поля восприятия. Я максимально сократил его. Отойди к двери и ложись. Не хочу, чтобы и ты потеряла сознание. Древний вождь лечил раненых охотников узконаправленным воздействием. Во мне живет его память и часть энергии. Леолла, – Релти поднял на нее пылающие глаза. Вокруг его пальцев, прижатых к груди министра, возникли желтые мерцающие искорки. – Если у меня все получится, нам троим понадобится еда. Много еды. Найди мясо в кладовке за твоей спиной.

   Леолла кивнула в знак повиновения. Не так уж и страшно принести вилорью ногу в упаковке. Она справится. Ради Релти.

   Зашла в кладовку. Открыла левый отсек. Там оказался деактивированный робот. Открыла правый отсек – холодильную камеру, и едва не упала в обморок. Перед ней лежали освежеванные выпотрошенные туши крупных животных без упаковки. Мертвые голубые глаза, длинная узкая морда с острыми зубами. Сверху лежал келин. Да, точно. Леолла читала о длинноногих изящных хищниках, распространенных в древние времена на всех материках Нелии.

   “Мертвого келина надо как-то взять. Зверь с меня длиной, не считая хвоста. Вытащить его в комнату можно только волоком. Я должна это сделать. Уф-ф!”

   Леолла завернула рукава и потянула животное за лапу. Туша была охлажденной, не замороженной. Тем хуже. Окровавленная плоть промялась под ее дрожащими пальцами. Девушка отдернула руку, борясь с тошнотой. Красная кровь прилипла к пальцам и ладони.

   Если она потеряет сознание, ей грозит переохлаждение. Хватит ли у Релти жизненной силы, чтобы и ее вернуть с моста в Мир Призраков?

   Закрыв глаза, чтобы успокоиться, Леолла неожиданно представила келина таким, каким он мог быть – живым, в естественной среде обитания. Увидела, как зверь выскочил из леса на пляж и пробежал вдоль кромки воды в поисках итолидов и рачков, а потом вдруг стала им самим – почувствовала, как ветер треплет роскошную светлую гриву, ворошит лиловую с черными полосами густую шерсть.

   Леолла открыла глаза, но видение не исчезло. Мысленный и реальный взоры наслаивались друг на друга, келин представал перед ней и живым, и мертвым. Голова кружилась. Сделав над собой усилие, Леолла потащила тушу к выходу из кладовки. Ей казалось, что келин стоит за спиной, и она слышит его частое дыхание.

   У животных в инкубаторах отключена мыслительная мозговая деятельность. Но душа – что происходит с ней? Душу нельзя выключить. Не оказывается ли она в ловушке – запертая в не живом и не мертвом теле?

   Раздвижная дверь кладовки не была так же надежно звукоизолирована, как стены квартиры. Леолла услышала короткий вскрик и звук падения. Дверь приоткрылась. Девушка оглянулась. То, что она увидела, повергло ее в не меньший ужас, чем вид окровавленных туш.

   Тайрил стоял на четвереньках, низко склонив голову перед Релти. Его явно ударили. Возможно, не раз. И более чем ощутимо.

   Перепуганная жена министра притаилась в углу за кустом зидденберии. Уллия хотела подойти к мужу, но боялась попасть в поле восприятия Релти, который теперь вел себя не как друг и не как принц, а, наверное, как разгневанный вождь дикого племени. Ослабленный потерей жизненной силы, но еще способный сражаться – если надо, и насмерть, он выдерживал максимальную для тесной жилой ячейки дистанцию между собой и поверженным министром, понимая, что один шаг вперед – и не сдержит жажду крови теперь не друга – врага. Оскалившись, он хватал воздух ртом. Глаза горели бледными огоньками, но взгляд был исполнен ярости.

   Релти узнал из памяти министра то, что от него скрывали. Что-то опасное для него?

   – Я тут. Не ешьте меня. И друг друга – тоже, – Леолла как смогла, разрядила обстановку. Вытащила тушу келина на середину комнаты между принцем и министром с женой и оставила ее там. – Лучше возьмите это.

   – Леолла. Благодарю, – Релти опустился на колени.

   Перед ней? Или от усталости?

   Леолле захотелось прикоснуться к нему, чтобы успокоить. Руки в крови. Как она могла забыть?

   Релти расслабил лицевые мышцы, чтобы не пугать ее. Огоньки его глаз быстро слабели. Как и он сам. Только бы не упал без чувств! Ей не вытащить его из Мира Призраков. У нее не хватит сил.

   – Релти, ты должен поесть, чтобы восстановиться. Успокойся, я прошу.

   “Не волнуйся, – принц ответил ей телепатически, и мысленный голос прозвучал еще слабее, чем обычный. – Я его не трону и позволю ему насытиться. Мне жаль потраченной на него энергии. Я должен был остановить сердце Тайрила сразу после того, как узнал, что он предал мое доверие. Чем слабее объект, тем проще получить информацию из его памяти. Но привязанность, дружба. Я оказался в ловушке”.

   – Потом расскажешь, что он натворил, – Леолла обняла Релти за шею, не касаясь его кожи пальцами и ладонями. – Я побуду рядом, если хочешь.

   – Не нужно, – Релти ответил вслух ровным жестким голосом. – Ты сожгла достаточно нервных клеток. За то, что сделал Тайрил, и за то, чего не сделал, хотя был обязан, по нашим законам он заслужил двойную казнь. Но она невозможна. Жизнь мы получаем, как и теряем, один раз. Иди. Вымой руки. Тебе неприятен запах крови, в отличие от меня.

   Леолла надеялась, что холодный искусственный ручеек смоет ее печальные мысли, освежит разум. Но руки превратились в лапы с перепонками, загребающие морскую воду, сзади шевелился длинный хвост, действуя как руль. Келин то нырял на мелководье, чтобы выгнать мелких рачков из убежищ под камнями, то всплывал и наслаждался каждым движением, качаясь на легких волнах.

   Взявшийся ее преследовать дух нелианского зверя показывал жизнь, права на которую он был лишен. Но почему? Разве может гостья с Велы что-то изменить? Оживить его? Нет!

   Что пытается сказать забытая Богиня? Не она ли послала призрак? Или Леолла сходит с ума от кошмаров наяву, и две реальности – настоящая и мнимая, смешались в помраченном рассудке?

   Леолла выключила воду, но тесное помещение продолжило наполняться влагой. Туман заклубился вокруг нее странными завитками, похожими на ветви лиан. Раздалось сдавленное рычание. Вздрогнув, Леолла повернулась к выходу. Сквозь серую металлическую дверь просунулась блеклая призрачная голова келина. Зверь снова зарычал, оскалившись. Леолле страшно было представить, что могло бы с ней произойти при погружении в кошмар наяву, не стань она смелее благодаря Релти.

   – Я в здравом уме. У меня есть дар. Прикосновением к убитому зверю я вызвала его дух из Царства Мертвых.

   К Леолле вернулась способность рассуждать, несмотря на то, что призрак никуда не исчез, и даже еще немного приблизился к ней. Из двери высовывалась не только голова, но и часть длинной шеи.

   В детстве Леолла не раз перечитывала одну из любимых книг “Заклинатель душ”. В ней рассказывалась история доброго юноши. Он помогал неупокоенным душам воинов, погибших на поле боя, обрести вечный покой и повидаться с оставшимися в живых родственниками и друзьями. Волшебные стихи из книги она помнила наизусть.

   Смело взглянув в налитые кровью глаза свирепого хищника, Леолла мысленно произнесла заклинание на родном языке. Она не была уверена, что зверь понимает велянский, но перевод нарушал рифму.

   – Я вижу душу,

   Что стоит передо мной.

   Пройду сквозь стужу,

   И преодолею зной.

   Душа не знает,

   Быть ей доброй или злой.

   Она мечтает

   Вечный обрести покой.

   Туман размазался в затвердевшем вокруг нее и призрака пространстве морозными узорами. Холод окутал ее. Испарина на лбу превратилась в иней. Дыхание перехватило. Пора его остановить. Кислородное голодание усиливает связь велян с потусторонним миром. Лесные отшельники-мудрецы специально учатся подолгу не дышать, чтобы приоткрыть врата времени, увидеть предварительную картину будущего и понять, что нужно изменить в настоящем, чтобы отвратить грядущие беды.

   – За гранью мироздания,

   На стыке двух вселенных,

   Я затаю дыхание,

   Остановлю мгновение.

   Леолла протянула руку к морде призрачного зверя. Ее пальцы словно погрузились в снег. Келин сомкнул губы, понюхал раскрытую перед ним ладонь девушки. Холодный белый пар тянулся из его ноздрей.

   – Именем Повелителя Вселенной, заклинаю тебя, неупокоенный дух. Слушай меня. Говори со мной. Повинуйся мне.

   Синевато-белые ледяные узоры пожелтели и взвились языками пламени. Леоллу обдало невыносимым жаром. Она едва удержала веки широко распахнутыми, зная, что нельзя терять зрительный контакт с призраком. Глаза обожгло, защипало, но зрение сохранилось. Щеки и лоб горели изнутри и снаружи. Потусторонний огненный ветер относил ее волосы и гриву келина то влево, то вправо.

   Словно мираж в горячем воздухе пустыни, перед ней возникло яркое видение. Опустившись на четвереньки, Релти припал к шее келина и вонзил в нее клыки. Призрак напал на него со спины, выпустив когти и подготовив вооруженные тонкими острыми зубами челюсти к смертельному удару.

   – Ты хотел убить его, но… Он тебя не чувствует. И ты не можешь причинить ему вреда. Я понимаю твою горечь и обиду. Считаешь, что он имел бы право съесть тебя, если бы сразился с тобой в лесу на равных и одержал победу. Согласна, так несправедливо, но, прошу, мохнатый друг, прости его. И помоги ему. Ради меня прости, ведь я люблю его. Когда я улечу домой, он здесь останется наедине с врагами, без друзей, в жестоком мире. Будь рядом с ним, оберегай от бед, и ты через него познаешь радость жизни, обретешь покой.

   Келин внимал ее мысленной речи, заложив уши и раздувая ноздри, а потом смиренно склонил голову, позволяя себя погладить. Леолла почувствовала его мягкий гладкий мех – кожей или душой, она не понимала.

   Жар спал. Туман развеялся, унеся с собой призрачного зверя.

   Показать видение Релти? Поймет ли он, поверит ли? Вдруг он решит, что свел гостью с ума местными ужасами, и его замучают угрызения совести? Или поверит, проникнется жалостью к кормовым животным и больше не сможет питаться, предпочтет свою голодную смерть их мучениям?

ГЛАВА 16. Камень и пластик

Леолла перешла в комнату мелкими неуверенными шажками, придерживаясь за дверь кладовой. Она хорошо подготовилась, спрятала поглубже впечатления от контакта с призрачным зверем, или ее блокировка сознания не более чем самообман?

   У нелианцев особая связь с миром живых: поиск присутствия, энергетическое воздействие, а у велян – с миром мертвых. Повелитель Вселенной все очень разумно предусмотрел. Отмерил свой дар для каждого народа. Дарами нельзя обмениваться, чтобы не нарушить природное равновесие?

   Леолла приказала себе не смотреть на пол, но именно вниз устремился ее любопытствующий взгляд, как только она вошла в клетку к хищникам. От длинногривого келина мало что осталось. Его разорвали на части и обглодали до костей. От гостьи с недружественной Велы осталось бы не больше, окажись она на месте нелианского зверя. Но ей повезло уцелеть.

   Видел бы это Безымянный Глава! Наверное, передумал бы воевать с нелианцами. Или наоборот, еще сильней захотел бы их уничтожить.

   Релти сидел в углу, привалившись к стене, и вылавливал языком остатки мозгового вещества из пробитого черепа келина, словно лакомился сливочным десертом из стаканчика. Леоллу не стошнило. Уже странно. А может, и нечему удивляться. Теперь если что-то и могло ее напугать, то не мелочи местного быта.

   Заметив – не ощутив на импульсном уровне – ее внимание, Релти смутился и отбросил голову зверя подальше от себя. Да, он ничего не чувствовал. Контакт с призраком остался вне его поля восприятия, несмотря на энергетическую связь. Он был слишком слаб в тот момент и сосредоточен на Тайриле? Или импульсы мира мертвых недоступны для него? Так одни существа вселенной настроены принимать и генерировать сигналы ультразвука, а другие – инфразвука.

   Леолла успокоительно кивнула ему.

   Тайрил. Злодей. Надо посмотреть на него.

   Негодяй сидел посреди комнаты – все такой же растрепанный, но теперь похожий на министра пищевой промышленности. От недавней пугающей худобы не осталось следа. У нелианцев и вправду завидная скорость регенерации. Впадинки на щеках исчезли. Глаза немного посветлели, излучали приглушенное сияние.

   Леолла машинально сжала кулаки.

   Тайрил спокойно, будто не стояла напротив рассерженная инопланетная гостья, взял окорок келина, оторвал от него кусок мяса, и, немного размяв боковыми зубами, проглотил целиком – высоко подняв голову, протолкнул с ощутимым усилием в переполненный желудок.

   Сгорающая от ненависти Леолла сравнила его с мерзкой личинкой зловонного жука террама, которая, стоит ей поймать большую добычу, раздувается до полной неподвижности, но тут же подумала, что и ее возлюбленный Релти – по сути, такая же личинка, и притаившаяся за кустом зидденберии жена зловредного министра.

   Как запрограммированный робот, не отвлекаясь на впечатления и размышления, Леолла подошла на расстояние удара. Тайрил положил на пол остаток окорока, который все равно был не в состоянии доесть, и посмотрел ей в глаза. Почти спокойно. Да, именно почти.

   Влепить бы ему крепкую пощечину – так, чтобы преодолеть порог его ничтожной болевой чувствительности. Леолла понимала, что нелианец может запросто откусить ей руку на подлете, но была готова рискнуть.

   – Не надо, – Релти остановил ее. – Подойди ко мне.

   Он говорил тихо и медленно. Леолла как под воздействием повернулась на обволакивающий звук голоса любимого.

   Релти прикрыл, а затем снова распахнул сонные тяжелые веки и вытер кровь с подбородка. Он боится, что я она им побрезгует?

   Разумеется, она подошла, надеясь, что он случайно не увидит ее необычные воспоминания, способные лишить его рассудка. Обняла за шею, прильнула щекой к щеке. Горячий, расслабленный. Казалось, его тело вот-вот растает, превратится в чистую энергию.

   “Присядь, – телепатически попросил Релти, – подожди немного. Процесс восстановления не завершен. Я пока не готов действовать”.

   Леолла присела рядом, стараясь заслонить любимого от вредного министра, насколько возможно. Мелковата она была по сравнению с ним, и потому не могла целиком его спрятать в своей тени, даже если бы он свернулся калачиком. Взяла его руку – то теплеющую, то остывающую, пропустила свои пальцы между его липкими пальцами.

   “Камень и пластик”, – он сказал ей?

   Леолла усомнилась, ведь когда Релти обращался к ней, его мысленный голос звучал четче и неторопливее. Энергетическая связь позволила проникнуть в его мысли? “Камень и пластик”, – что это может означать? Леолла потянула за пойманную ниточку.

   “Миссия провалена. Обе миссии. Я должен был оставить Леоллу на острове, не привозить сюда. Новый образ Нелии, который она могла зафиксировать в памяти и доставить на свою планету, разрушился, не успев сформироваться. Что она запомнит? То же, что увидели силицирисы много эпох назад! Кости на залитом кровью каменном полу пещеры! Разница лишь в том, что теперь вместо камня – пластик. Ни для кого не существенная разница, кроме меня. Древний вождь Релти удерживал в подчинении двенадцать охотников моложе и сильнее себя. Я не удержал одного, значительно старше меня и слабее генетически. Вождь с одинаковой легкостью мог разделать кормовое животное и покарать отступника. Я способен выполнить только первую из этих задач. Во время извержения вулкана камень застывает в лаве и сохраняется на века. А пластик – тает и горит. И я сгорю.”

   Релти перевел задумчивый взгляд на Леоллу.

   “Она привязалась ко мне, но стена из окровавленной плоти и костей навсегда разделила нас. У меня нет времени на исправление ошибок”.

   “Не грусти, Релти, – Леолла понадеялась на то, что принц слышит ее мысли. – Все будет хорошо. Ты станешь замечательным лидером своего народа. Лучшим, чем все вожди древности”.

   Но его сознание было закрыто для принятия информации извне.

   – Ты должна подготовиться к важному действию, уравновесить импульсы, – едва ли не оттолкнув ее, Релти и сам постарался собраться. Неощутимо встряхнулся. – Тебе предстоит выступить в роли приглашенного судьи, решить участь Тайрила.

   – Мне? Разве я – судья?

   – Вы, веляне, называете свои законы самыми справедливыми в галактике. Ты знакомилась с ними в процессе обобщенного учебного курса. Считай, что я нанял тебя, – глотнув ртом воздуха, принц на миг откинул голову, коснулся затылком стены. – Я устал решать сложные задачи в одиночку. Мне нужна помощь.

   – Релти, я помогу тебе.

   Леолла почувствовала нарастающую боль его души. Да-да, она все правильно подумала – души, в которую он сам не верил, и не должен был поверить, чтобы продолжать питаться и жить. Боль, скрываемую от всего мира. Похожую на пульсирующий огненный сгусток в центре груди.

   – Я пока не снял с повестки дня вопрос о казни Тайрила, – прикрыв глаза, Релти сухо сглотнул.

   “Он хочет пить? Я накормила его, но забыла принести воды”, – Леолла с сожалением подумала о том, что обжигающую шаровую молнию внутри него не потушить водой.

   – Ко мне! – рявкнул Релти.

   Провинившийся министр тут же растянулся перед принцем и Леоллой – лицом вниз. Широко расставленные пальцы его согнутых в локтях рук едва заметно дрожали от напряжения или страха.

   – Видишь? – склонившись к нему, Релти раздвинул его черные волосы от середины шеи. – Небольшое углубление между позвонками. Если я сейчас прикушу его за шею и вгоню верхний клык в выемку под правильным углом к голове, а мне поможет это сделать с идеальной точностью память вождя, то оба нервных узла, ведущих от головного мозга, будут повреждены. Смерть будет мгновенной. Одна из причин, по которой мы не любим поворачиваться друг к другу спиной.

   Леолла занесла над министром руку, чтобы его потрогать, но так и не опустила ее.

   – Я наделен правом лично его казнить, – продолжил Релти. – Доказательств его вины из памяти получил достаточно. Но я не могу.

   – Понимаю, – Леолла прислушалась к тяжелому прерывистому дыханию министра. – Тебе жаль. Ты считал его лучшим другом. Может, нам его как-нибудь переложить? Не думаю, что ему так удобно: носом в пол.

   – Хоть на голову его ставь. Он в твоей власти. Ты судья, – Релти поднялся и легонько пнул Тайрила мыском сапога под ребра.

   – Судья хочет знать, в чем вы обвиняете подсудимого министра, ваше высочество? – Леолла заподозрила, что сам Тайрил ей ничего не скажет. – Он состоял в преступном сговоре с вашими недругами, планировал дворцовый переворот?

   – Лучше бы он планировал... дворцовый переворот, – принцу понравилось инопланетное словосочетание. – Пятеро моих подданных – два телохранителя и экипаж космического корабля: пилот, штурман и механик – погибли на Беллибе по его вине. Тайрил не передал им необходимую информацию, память древнего вождя, которой я поделился с ним. Информацию, благодаря которой он выжил. Тайрил ушел от первоначальной, самой опасной атаки беллибианского тонкоуса. Он знал, как действовать во время охоты на крупных сильных животных. А те парни были обречены. Они переоценили свои возможности. Я видел, как тонкоусы их рвали. И я никогда не забуду. Умирающий пилот передал Тайрилу с последним импульсом энергии часть своих знаний, чтобы он смог управлять кораблем и своевременно вернуться домой. Тайрил мог бы спасти их. Хочешь узнать, какова цена жизни пятерых молодых нелианцев и их права оставить потомство? За что они погибли? За какую великую идею, как говорят на Веле? Они отдали жизни за сохранность тайны его хитроумных коррупционных схем и тому подобных выдающихся достижений. Тайрил не рискнул приоткрыть сознание кому-либо из них. Я уверен, что никто из парней не мог найти зашифрованной информации. В отличие от меня, они не знали, что нужно искать, и не рискнули бы проникнуть так глубоко в сознание министра. Они исследовали новый мир, планировали предстоящую охоту. Они ему доверяли, как лидеру. А он их предал.

   Теперь и у Леоллы возникла “шаровая молния” в центре груди.

   Релти подошел к двери кладовой, не открывая ее.

   – Я надеюсь, ты сделала определенные выводы, когда увидела содержимое холодильной камеры.

   – Да. Я поняла, что должна стать смелей.

   – Не те выводы. В цельном виде наша еда не продается, только частями и в упаковке с маркировкой завода-производителя. Там находятся клоны животных, вкус которых особенно понравился Тайрилу. Мы не злоупотребляем клонированием. Важно сохранить генетическое разнообразие кормовых зверей на случай, если однажды Нелия превратится в непрестанно извергающийся вулкан, и нам придется осваивать свободную от разумной расы планету, самые крупные животные которой – ядовитые саламандры. Вкусовое разнообразие тоже необходимо.

   Тайрил открыл подпольное производство бесплатной для него еды. Я, принц, покупаю себе пищу, как и обычные граждане нашего государства, а он… Не нахожу подходящих слов ни в одном из языков галактики.

   – Жук вонючий.

   – Да. Наверное, жук. А теперь выноси вердикт. Нужно ли нам раздавить жука?

   – Надо выслушать Тайрила. Что он скажет в оправдание? Я подозреваю, что его мучает совесть.

   – Если ты имеешь в виду, что он постоянно вспоминает погибших парней, то – да. Но у нас такой аргумент не учитывается.

   Релти взял министра за волосы, приподняв его голову от пола, и отпустил.

   – Тайрил! Можешь сесть, как тебе удобно. Веляне жалеют насекомых. Расскажи Леолле свою историю начиная с потери сына. Я пока умоюсь и утолю жажду.

   Министр сел перед Леоллой, заглянул в глаза.

   То, что она приняла за наглость и спокойствие, при ближайшем рассмотрении оказалось попыткой замаскировать страх, произрастающий из глубины души и опутывающий тело подобно лианам.

   – У нас с женой было две попытки обзавестись потомством, – признался Тайрил, слегка прикрыв глаза и наклонив голову к левому плечу. Он посмотрел на свою руку, пытаясь отвлечься от болезненных мыслей. – Дочь я не видел. Нарушение прикуса после смены зубов. Сын был признан идеально соответствующим стандарту. Я принимал его в инкубаторе. Уллия была занята по работе. Сын получился похожим на меня, но лучше, чем я. Он смотрел сквозь защитное стекло приемной кабины, понимая, что я его отец. Все шло по плану. Его дополнительно сканировал робот, не зафиксировал дефектов. Кабина открылась. Он сделал первый шаг и начал задыхаться. Упал на пол. Нас разделяло силовое поле. Я не мог подойти к нему. Робот сделал ему инъекцию в шею. Он забился в судорогах и вскоре умер. Но пока мой сын еще был жив, он смотрел на меня. Его импульсы просили о помощи. Мой сын не понимал, что с ним происходит. Он хотел жить.

   – Мне жаль. Поверьте.

   Леолла подумала, что подсудимый не заслужил уважительного обращения, но язык не повернулся сказать: “Поверь”, как будто сокращение слова умаляло искренность ее сочувствия.

   – Я заказал дорогостоящее исследование, чтобы узнать, какой тип брака в нем обнаружился, и чья линия – моя или жены, является проблемной. Когда мне предъявили результаты, я сам чуть не умер. У сына проявилась аллергическая реакция на топливный выброс беллибианского корабля. Во время приемки моего проекта корабль с Беллиба заходил на посадку в космопорт. Непереносимость вещества, которого нет на Нелии, не может считаться племенным браком. Сотрудники инкубатора обязаны были провести прижизненное обследование.

   – Вы подали на них в суд?

   – У нас нет суда в той форме, в какой он существует на Веле. Государственная структура принимает решение об отправке подозреваемого в нарушении закона на утилизацию, если в его памяти содержатся доказательства вины. Действия сотрудников инкубатора невозможно квалифицировать как преступный умысел. Если бы Релти не передал мне информационный поток древнего вождя, мне было бы намного легче пережить потерю сына. Память предков изменила меня. Я обрезал волосы в знак скорби, как сделал вождь после того, как его единственного сына убил вилор. Жизнь стала иной. Я чувствовал, что мне все труднее сосредоточиться на работе.

   – Властительница Беллиба пригласила меня поучаствовать в отстреле тонкоусов, – немного взбодрившийся Релти вернулся в удобный угол. – Но я был занят с тобой, Леолла. К тому же я решил, охота – то, что нужно для Тайрила, чтобы отвлечься от воспоминаний о погибшем сыне. Представь, если бы я полетел на Беллиб. Думаешь, я не передал бы память древнего вождя всем сородичам, которые вызвались вместе со мной поохотиться на опасных зверей?

   – Получается, что я тоже косвенно виновата в гибели пятерых нелианцев и потому не гожусь в судьи, – печально вздохнула Леолла.

   – Я не мог предположить, что мой друг, которому я доверял и потому простил ему некоторые злоупотребления служебными полномочиями, поступит иначе, – Релти перевел взгляд на Тайрила и сказал ему почти шепотом. – Если бы кто-то из тех парней узнал твои секреты и решил добиться справедливости, то я мог защитить тебя от казни. Ограничиться отставкой. Я не предал бы твое доверие.

   – Я тоже переоценил наши возможности, – Тайрил нервно облизал нижнюю губу. – Подумал, что парни справятся и без информации памяти вождя. Прости меня, Релти. Ты знаешь, я верен тебе.

   Релти показал ему верхние клыки и отвернулся.

   – Думаю, его можно простить. Он был наказан заранее, – Леолла завершила “судебное заседание”.

   – Я должен был приговорить к казни Тайрила и его жену как пособницу. Но пусть живут. Летим на остров, – Релти встал и поднял с пола Леоллу.

   – Ты обещал заплатить приглашенной инопланетной судье, – хитренько улыбнулась она, погладив его спину.

   – Да. Что ты хочешь?

   – Отправьте детенышей келинов на Мокрокус, – Леолла обратилась к Тайрилу и его вылезшей из-за куста жене. – Красивые звери. Длемепам они понравятся.

   “Подарите им право на жизнь”.

   – Я предложу Аии келинов для его королевского зверинца. Идем, – Релти поспешил увести велянку из пластиковой пещеры.

   Леолла в ужасе представила альтернативный вариант развития событий: ей не оформили допуск в “Рфеге”, нелианский принц растерзан огромными чудовищами на Беллибе.

   Она не знала убитых парней, но знала Релти и боялась потерять его.

ГЛАВА 17. Чужой

Уютная, приятно щекочущая чувствительную велянскую кожу, подстилка из искусственного меха перестала быть запретной для всех живых существ, кроме владельца заросшего буйной растительностью острова и построенного там дома-склада.

   Пару дней назад Леоллу обрадовал бы неожиданный допуск к вещи, еще более неприкосновенной для непосвященных в сакральную тайну, чем алтарь Повелителя Вселенной в главном Храме Номинобина. Теперь как ни старалась она сконцентрироваться и сплести нечто гармоничное и хоть отчасти понятное из суматошных мыслей, часто переплетающихся подобно волосам в косе или завязывающимся в узелки нитям, у нее мало что получалось. Мягкий ворс постели Релти, в которую она завернулась как в кокон, согревал ее тело, и сам хозяин острова дышал под ней, положившей ему голову на грудь. Но тайны Нелии так и остались неразгаданными.

   – Не грусти, Релти, – она долго не решалась произнести вслух периодически всплывавшие в уме слова, считая, что для нелианца они могут прозвучать как унижение, признание его слабости, которая здесь не в почете.

   Их быстрые, импульсивные, как будто скомканные ласки, походившие на возню-поединок двух игрушечных роботов, на недолгое время прогнали тоску. Но потом грусть вернулась и взяла за горло их обоих, сдавила дыхание, не позволяя погрузиться в сон.

   Печальный и взволнованный Релти посмотрел на нее, но ничего не ответил.

   – Тебе не в чем себя винить, – Леолла коснулась ямочки его подбородка.

   – Я не должен был пугать тебя. Прежде я не получал еду в цельном виде. Не знаю, что послужило катализатором: память древнего вождя или природный инстинкт, но я увлекся. Из-за потери жизненной силы, близкой к критической, я перестал ощущать твое присутствие, но мне не следовало забывать о нем. Я должен был заставить Тайрила с женой навести порядок в комнате, а только потом разрешить тебе войти. Тебе нельзя было видеть...

   – Я прошла инструктаж в “Рфеге”, имела представление о том, как вы едите. Мне показали запись системы наблюдения дворца правителя Фефшенела. На ней был твой отец.

   – Знаю, Норил не брезгует падалью, – в душе нелианского принца всколыхнулась сильнейшая обида.

   “Я сделала ему еще больнее вместо утешения, – укорила себя Леолла. – Что у них там за семейные распри? Релти не скажет”.

   – Утром ты поднимешься по трапу космического корабля и, как все прочие инопланетные гости Элнитойма, порадуешься тому, что улетаешь с Нелии живой, что тебя здесь не растерзали. Что я тебя не съел.

   – Релти, ты такой хороший, – Леолла переместилась повыше, опираясь на его плечо, и чмокнула в щеку. – Не думаю, что ты мог бы съесть меня.

   – Ты лжешь себе и мне, – Релти настороженно прищурился. – Мы чувствуем эмоции. Нас трудно обмануть чужеродным существам.

   – Но мы больше не чужие.

   – Надеюсь.

   – И я тебе не лгу.

   – Следовательно, мой уровень реакции выдает помехи. Поле восприятия закрыто. Я чувствую тебя посредством энергетической связи, и то нечетко. В любом случае тебе нечего бояться. После, как говорят у вас на Веле, дружеских посиделок, я вновь смогу питаться не раньше, чем через двое суток. Я хотел бы провести это сытое спокойное время с тобой на острове. Обнимать тебя, согревая излишками выработанной энергии, но я вынужден отпустить тебя.

   – Я тоже не хочу с тобой расставаться. Давай сбежим на Мокрокус. У тебя есть личный космический корабль?

   – Только айри, который сгорит в верхних слоях атмосферы. Мы можем встретиться на ближайшем празднике Мокрокуса. Но жить там вместе... Я говорил, нам не позволят. Длемепы покупают на Нелии бытовых роботов с программным обеспечением рабовладельческой корпорации “Иммокомль”. Латар их сможет переделать в роботов-убийц.

   – Мы уговорим пушистого правителя расторгнуть договор о поставке роботов.

   – Способы нас устранить найдутся. Я не хочу подвергать опасности Аии и его большую семью. Длемепы внесли меня в список приглашенных на королевский пир. Ты постарайся примкнуть к велянской делегации как сотрудница пресс-службы. С получением допуска на Мокрокус обычно не бывает проблем.

   – Мы встретимся на праздничном пиру. Вот бы нам удалось сесть рядом. Теперь я могу без неприятного волнения смотреть, как ты ешь.

    Леолла погладила щеку нелианца.

   – Поверь, любимый длемепский десерт – желе из гусениц, выглядит ужаснее моей еды, – Релти словно прочитал ее мысли. Или на самом деле заглянул в ее сознание. – Я отвожу взгляд, когда его подают к столу.

   Леолла улыбнулась. Релти повторил ее улыбку.

   – Ты смелая. Могла бы родиться на Нелии и стать моей женой.

   – Не обижайся, Релти, будь у меня право выбора, я бы предпочла, чтобы ты родился на Веле. Мы вместе гуляли бы по зеленым аллеям Номинобина, ходили в театр и на концерты, участвовали в народных торжествах с веселыми конкурсами, рисовали портреты друг друга.

   – У меня на лице росла бы жуткая шерсть!

   – Ты мог бы сбривать усы и бороду, а, возможно, гордился бы ими. Я готовила бы для тебя разные вкусности: пирожные, торты, печенье, запеканки, молочные десерты. Вы пьете молоко?

   – В ранний период развития нашему потомству в инкубаторах дают вилорье молоко. По мере взросления нелианца его пищеварительная система перестает усваивать молочный белок.

   – Жаль. Только я размечталась, что угощу тебя молоком, когда приглашу в уютный маленький домик с красивым садом. У нас живет таффлея. Она дает много молока. Мама делает из него масло, творог, сметану и сыр, – Леолла почувствовала тоску по родителям.

   Как они там? Волнуются? Система межпланетной связи установлена на космических кораблях и во дворце правителя. Простым велянам она недоступна.

   Вернуться домой необходимо, а потом, когда Леолла успокоит родителей, она придумает как можно больше хитроумных способов для новых встреч с любимым в чужих мирах. И не только в чужих.

   Леолла представила, как встречает спускающегося по трапу нелианского корабля Релти, прибывшего с дипломатической миссией на Велу, приглашает его в цыжсекр.

   – Длинноухое пятнистое животное. Велянские дети любят ездить на его спине. Видел из воспоминаний. Когда я прилечу на Велу, и ты пригласишь меня в гости, разреши мне съесть таффлею. Купишь себе новую, – Релти заглянул в ее мысли.

   – Не разрешу. Элла – мой друг, – Леолла возмущенно повысила голос.

   – Помню. Веляне ценят дружбу и умеют быть благодарными, в отличие от нас.

    Подпиленные когти принца скользнули по ее плечу.

   Леолла понимала, что Релти пошутил насчет таффлеи, но, принимая нелианца в гостях, его нужно будет чем-то, вернее – кем-то, кормить. Пусть Релти приурочит свой визит на Велу к началу брачного сезона гладкорогих телминов. Их много живет в соседствующем с Номинобином обширном заповедном лесу. Весной самцы сражаются за внимание самок и часто гибнут в ожесточенных поединках. Взрослые телмины так велики, что одного из них нелианцу хватит надолго. Только не будет ли Релти капризничать?

   – Не буду. Я пробовал телмина, свежеубитого его сородичем, – принц просматривал мысли велянки. – Меня устроил вкус.

   Он потерся кончиком носа о ее щеку. Пусть смотрит. Леолла смирилась с несанкционированным вмешательством в ее разум.

   Она вообразила, как идет по цветущему саду рядом с предварительно накормленным Релти, открывает украшенную фигурной резьбой деревянную дверь маленького уютного дома под черепичной крышей, сложенного из больших серых камней, выброшенных на берег морем, и разрисованного цветочным орнаментом. Дома, похожего на жилище доброго волшебника из детской сказки.

   Родители пьют чай с пирожными в круглой гостиной. Леолла приветствует их, отвлекает от чаепития, прежде чем представить инопланетного визитера, чтобы они не подавились от страха, а затем впускает в дом нелианца. Релти придется наклонить голову, чтобы не стукнуться о верхнюю планку не рассчитанного на его рост дверного проема.

   – Мама, папа, представляю вам своего друга. Релти, принц Нелии. С вашего позволения он поживет у нас в гостях несколько дней, – говорит она.

   Родители не обрадуются, но разве они посмеют выставить за порог настоящего принца? Скорее убегут из дома сами – отправятся к ближайшим родственникам и уведут с собой таффлею.

   Погруженный в мрачные раздумья Релти не отреагировал на забавный эпизод ее мечты. Заглянув в его мысли, Леолла увидела наглую физиономию министра-казнокрада.

   Тайрил был в парадном костюме. Густо-синий беллибианский платок из шелка пустынной моли, обернутый вокруг приподнятого воротника, отливал холодным сиянием в мерцающем свете кристально-белой звезды.

   – Забудь о Тайриле, – настойчиво попросила Леолла.

   – Наша память рассчитана на хранение больших объемов информации. Забыть что-либо трудно. Леолла – ты носитель инопланетного вируса. Опаснейшего и непобедимого. Я заражен, и болезнь прогрессирует. Ты вернешься в родной мир, а я останусь на Нелии, но теперь я чужой для всей галактики, – Релти приобнял девушку левой рукой, поудобнее устраивая на своем плече и успокаивая нежным воздействием. Не мог допустить, чтобы угнетающая волна ее импульсов привела к выделению соленой жидкости из глаз. – Тебе нужно отдохнуть. Засыпай, любимая.

ГЛАВА 18. Крепость

Странный сон. Один из тех, в которых понимаешь, что все происходит не наяву, и не можешь выбраться из плена красочного видения.

   Перед Леоллой простирались разрисованные художниками-ветрами огромные дюны из смеси темно-розового и ярко-красного песка. В белоснежном свете Диллиама, второй по величине звезды галактики, крупные граненые песчинки сияли подобно драгоценным камням. Могучий ветер небрежно выплеснул из ближайшей дюны вихрастую волну, просыпал “самоцветы” на защитное стекло купола, под которым находилась Леолла. Или не она? Стекло не давало отражения. Но подозрение, что она видит дюны чужими глазами, не покидало спящую девушку. Не могла она сама так равнодушно наблюдать за чудесным природным явлением постепенно узнаваемого мира… Мира, в который ей не удастся попасть даже при горячем, как местные пески, желании. Королева Беллиба принимает в качестве инопланетных гостей лишь особей мужского пола.

   Постепенно теряя себя, поглощаясь чужим восприятием не сновидения – действительности, Леолла, нет – он, изнывая от жары, посмотрел краем глаза на прильнувших к стеклу вдали от него беллибианских ученых. Длинные тонкие туловища светло-зеленого цвета, немного расширяющиеся книзу, были обернуты желтыми полотнами с мелким одинаковым узором и перевязаны кожаными ремешками. Из десяти пар конечностей первые две были вдвое длинней остальных, за счет чего верхний грудной сегмент принимал вертикальное положение при ходьбе. Небольшие овальные головы с тремя светло-голубыми огромными глазами, два из которых располагались сбоку, а один – чуть меньший, в центре лба, могли свободно поворачиваться в любую сторону на тонких подвижных шеях. Ученые проводили вычисления на компьютерах системы управления передвижной крепостью. Длинные тонкие пальцы барабанили по сенсорной панели с такой быстротой, что при попытке зафиксировать в памяти каждое их движение у него устали глаза.

   Нелианец был голоден, но его поле восприятия энергии и в особенности – обоняние не сочли беллибиан привлекательной добычей. Зеленые торопыги источали тухловатый запах растущих на большой глубине грибов. Беллибиане культивировали эти грибы, они употребляли их в пищу и натирали порошками из мицелия свои тела и одежду, чтобы не привлекать естественным запахом тонкоусов во время рискованного сбора урожая.

   Тонкоусы. Нелианец стиснул челюсти, подавляя рефлекс облизнуться. Релти пригласил его на Беллиб и приучил к их нежному мясу с тонким упоительным ароматом.

   “Попробуй, Тайрил, – подстрекнул принц, устав наблюдать, как министр в удивленной настороженности водит носом над лежащим в глубокой стеклянной миске угощением непривычного бледно-розового с белыми прожилками цвета. – В галактике нет животных вкуснее беллибианских тонкоусов”.

   Релти. От него пока что много пользы. Но со временем молодой принц неизбежно превратится в матерого хищника. Министр завоевал доверие “свежего” наследника старейшей чистой линии тем, что объяснил ему, как быстро установить плодотворный контакт с инопланетянами. Не придется ли пожалеть о начале их общения? Если Релти выберут правителем, его любопытство будет направлено не только в другие миры, но и во внутренние дела государства. Релти станет опасен, и что делать с ним тогда?

   Тайрил не хотел пока отвечать на свой вопрос. Не время.

   Три новых объекта вошли в полусвернутое для экономии энергии поле восприятия. Частотность импульсов одного из них была знакома. Королева Инирама.

   Нелианец повернулся к ней, немного предваряя ее приближение.

   – Рада встречать вас в самой надежной из наших передвижных крепостей, министр Тайрил.

    Королева представляла собой само изящество. Чередуя нелианские слова с привычными стрекотом и пощелкиванием, составляющими основу местной речи, она то размеренно покачивала, то стремительно вертела головой и переминалась с левых конечностей на правые, исполняя традиционный приветственный танец.

   Ее платье из воздушной красной ткани на верхнем грудном сегменте украшало плетение из усов-антенн поверженных чудовищ. На плечи передней пары конечностей был накинут темно-синий с золотистым узором платок. К безволосой голове была приклеена поставленная торчком хвостовая шерсть тонкоуса, имитирующая прическу.

   – Счастлив снова встретиться с наипрекраснейшей из властительниц галактики, красавицей Инирамой, – Тайрил поклонился, не дыша.

   Рано впускать в нос манящий запах тонкоусов. Охота начнется вечером, когда спадет жара.

   – Вижу и вы поддались общегалактической моде, – королева отлепила от пола покрытые кожными присосками, способными открываться и закрываться, пальцы двух верхних пар конечностей. – Вас украшает новая прическа.

   Инирама приподняла оба грудных сегмента, став немного выше нелианца, прошелестела быстрыми движениями изгибающихся во все стороны пальцев над его головой, нежно коснулась приглаженных и уложенных ровными волнами при помощи вулканического пепла черных прядей его подстриженных волос.

   Тайрил стерпел, прикрыл глаза, ярко вспыхнувшие от азарта. Релти приучил властителей галактики к тому, что нелианцев можно и нужно трогать. Нет, нельзя. Его, Тайрила, точно – нежелательно. Если не хотите остаться без одной из тонких, мнимо прочных рук (или ног), ваше величество.

   – Примите подарок, министр. Знак моего особого уважения и благодарности за то, что не оставили жителей нашей планеты в беде, согласились прийти на помощь, – королева закрутила темно-синий широкий платок вокруг шеи нелианца. – Прекрасно сочетается с вашим парадным костюмом.

   Тайрил не обрадовался изделию из дорогостоящего шелка, производимого личинками песчаной моли. Министра не интересовали беллибианские дары, кроме тонкоусов, которыми он планировал разнообразить свою частную пищевую коллекцию. С платком, который он сместил на плечи, стало еще жарче. Предельное понижение температуры тела помогло ненадолго. Нелианец предпочел бы раздеться догола, но несмотря на любовь королевы к мужскому вниманию, такое поведение противоречило беллибианскому придворному этикету.

   – Вы голодны? – участливо поинтересовалась Инирама, заглянув ему в глаза. – У нас есть что предложить вам на обед. Вчера один из наших отважных стрелков с первого раза убил молодого тонкоуса.

   “С первого раза, – Тайрил напрягся. – Сколько раз нужно их убивать?”

   Но тут же успокоился, подумав о нежнейшем сладковатом мясе.

   – Благодарю за приглашение, – ему стоило немалого усилия ответить отказом. – Голод – наш главный помощник во время охоты. Он увеличивает поле восприятия энергии и усиливает способность воздействия. К тому же на данный момент мое тело более нуждается в прохладной воде, чем в пище.

   – Мы не пьем воду. Необходимую влагу получаем из грибов и пустынных растений, которыми питаемся. Но для нелианских воинов я распоряжусь добыть холодную воду из источника, расположенного на большой глубине. Мы иногда его используем для орошения грибных плантаций, – королева прострекотала служанке жесткий приказ, и та удалилась.

   Прирожденные убийцы, воины. Так в галактике называют нелианцев. Но Тайрил не хотел войны, поскольку она предполагала для него крушение с огромным риском и трудом построенной персональной империи. Всеобщая мобилизация коснется и их с женой. Тайрил и Уллия будут отправлены вместе или порознь куда-то сражаться против кого-то. И кто-то где-то их убьет с высокой долей вероятности.

   Допустим, привилегированный статус убережет их от отправки на войну, но в случае победы нелианцы начнут где-то там охотиться на инопланетных существ. Должность министра пищевой промышленности упразднят за ненадобностью.

   А в случае поражения Нелии что его ждет? Подумать страшно. И так понятно – ничего хорошего.

   – Восхитительная Инирама, позвольте побеседовать с вами наедине, – Тайрил поднял голову, сосредоточил внимание на резкой и быстрой мимике польщенной его комплиментами королевы.

   Горячий воздух обжег его легкие при рефлекторном глубоком вдохе. Купол быстро нагревался, передавая часть тепла вовнутрь крепости.

   – Я к вашим услугам, министр Тайрил, – тонкий узкий рот Инирамы растянулся, приоткрывая мелкие закругленные зубы.

   Нелианец отпустил телохранителей отталкивающим импульсом. Королева лягнула правой задней конечностью юного стража и по совместительству младшего из двадцати супругов.

   Вдвоем они спустились в нижний ярус передвижной крепости, где было немного прохладнее и темнее.

   – О чем вы желали побеседовать со мной? – Инирама расположилась в широком кресле, свернув длинное тело полукольцом. – Я внимательно слушаю.

   Стены тронного зала были оклеены фиолетовыми шелковыми обоями с красным орнаментом.

   Тайрил встал на колени, не направляя на королеву огней азартно светящихся глаз. Запах расстеленного перед троном ковра из шкуры тонкоуса пробудил усыпленный жарой голод.

   – Я принес вам серьезную тему для обсуждения, – укрощая рвущееся из гортани рычание, сдавленно проговорил министр, – Газ икоирен в составе топлива ваших космических кораблей вызывает аллергические реакции у некоторых нелианцев. Иногда они приводят к смерти.

   Воспоминания о сыне вызвали сильную боль в груди. Хорошо, что беллибиане не чувствуют импульсов, а поля восприятия его сородичей временно свернуты.

   – Мне очень жаль, – расстроенная Инирама выпустила отработанный воздух всеми шестью дыхательными отверстиями сразу.

   – Так погиб мой сын, – Тайрил еще ниже склонил голову, прижал подбородок к груди, зарывшись носом в подаренный шелковый платок.

   Зачем признался ей?

   – Его не успели спасти, – приврал он.

   Программа отбраковки – государственная тайна Нелии. Инопланетяне знают о ее существовании, но считают, что отбор проводится на ранней стадии развития эмбриона. Если галактическое содружество пронюхает о том, что на Нелии могут утилизировать выращенного гражданина, которому положено обладать широким спектром прав и свобод, оно получит дополнительный аргумент для возмущения и ненависти, а значит, и для введения санкций.

   – Примите мои искренние соболезнования, Тайрил, – королева соскользнула с трона и прошуршала вокруг нелианца, поскрипывая суставами. – Я не знала, что привычный для нас газ, в минимальном количестве присутствующий в атмосфере Беллиба, опасен для вашего народа. В составе топлива он выполняет вспомогательную функцию. Я поставлю задачу перед ведущими учеными по его замене на безопасное для всех разумных рас галактики вещество. До тех пор, пока ученые не решат проблему, мы приостановим полеты на Нелию.

   – Премного вам благодарен, – Тайрил распрямился, оставаясь на коленях.

   В зал вошла служанка. Она принесла на металлическом подносе широкий глиняный кувшин с холодной водой и стакан из розового стекла.

   Тайрил без промедления схватил кувшин и осушил его в три глотка, не позволяя воде нагреться. Он встал и медленно прошелся перед пустым троном, наслаждаясь кратковременной прохладой, разливающейся по телу.

   Служанка вздрогнула, когда нелианец поставил кувшин на поднос, и поспешила уйти.

   – Я полагаю, крепость не оснащена системой охлаждения, – Тайрил смягчил голос, маскируя недовольство.

   – Нам нельзя охлаждаться, – Инирама прибавила к словам тонкий печальный стрекот. Проходя мимо нелианца, она хотела утешительно коснуться его плеча, но без разрешения не осмелилась, и вернулась на трон. – Иначе мы впадем в спячку раньше срока, и тонкоусы уничтожат нас – беззащитных. Стены крепости надолго не сдержат их. Тонкоусы прогрызают бронированный металл и сверхпрочное стекло. Радары не могут их обнаружить. Боевая техника против них бесполезна. Тонкоусы близко. Мы приблизились к их лежбищу, но они для нас невидимы, пока не решат напасть. Атакуют они ночью. В этом месте песок прогревается до идеальной температуры для развития наших личинок и пребывания взрослых особей в состоянии глубокого сна. Если нам не удастся сократить численность хищников, мы не переживем новый сезон спячки. Ваша способность чувствовать энергию живых существ – последняя надежда на выживание населения столицы Беллиба и готовящихся к вылуплению из яиц малышей. Если опыт совместной охоты будет удачным, надеюсь, вы не откажете в помощи и другим беллибианским городам, где тонкоусов пока меньше, но и они наносят ощутимый урон.

   – Вы всегда можете рассчитывать на нелианское содействие в рамках заключенного договора между нашими государствами.

   – Разумеется, мы предоставим вам генетический материал тонкоусов. Признаюсь по секрету, министр Тайрил, мы были бы рады, если бы ваши соплеменники съели их всех до единого. Однако постулат галактического содружества предписывает не допускать вымирания видов. Мою мать склонили к изданию запрета на отстрел тонкоусов. Долгое время на них нельзя было охотиться. И вот результат. Тонкоусы стремительно размножились, уничтожили стада барханных попрыгунчиков и переключили свое внимание на нас.

   – Вы знаете, что у галактического содружества к нам много претензий, поэтому в состав его правления не принимают нелианцев. Впрочем, мы туда и сами не стремимся. Мы живем так, как считаем нужным, и не позволяем чужеродным существам нами командовать.

   – Я безгранично уважаю вас за это, и завидую тому, что вы можете позволить себе роскошь независимости как одна из сильнейших держав галактики.

   – С вашего позволения, удаляюсь в комнату отдыха. Лежа на полу, мне будет проще пережить нарастающий жар. Внизу воздух прохладнее.

   Тайрил не хотел продолжать тему. Мнимая независимость. Нелианцы вынуждены жить с оглядкой на галактическое содружество: скрывать истинное положение дел в государстве и думать о том, как сократить или хотя бы не увеличить число претензий извне, чтобы отстоять свое право на существование.

   – Я распорядилась принести вам еще воды с кусочками льда, – Инирама слепила присоски верхней пары конечностей. – Удачной охоты, министр.

ГЛАВА 19. Ожидание

Тайрил не знал, сколько времени он пролежал на полу без движения, но и без отдыха. Чувствовал, что в Элнитойме наступила глубокая ночь, а в столице Беллиба жаркий день казался бесконечным.

   Нелианцы не могут заснуть, пока не утолят голод. Поле восприятия вышло из-под контроля. Отказываясь сворачиваться, оно предлагало на выбор множество живых объектов. В песчаных глубинах затаились тонкоусы – большие и сочные, но пока было рано их приманивать.

   Помимо беспокойства, Тайрил получил некоторую пользу от энергетического поиска. Издали почувствовал приближение пилота нелианского корабля и, прежде чем тот вошел в комнату отдыха, успел накинуть верхнюю часть парадного костюма и освежиться стаканом уже не ледяной, но еще не горячей воды.

   – Вы звали меня, господин министр? – пилот встал у закрывшейся двери, отведя руки за спину.

   Семь лет от выхода из инкубатора. Принадлежит к одной из старейших чистых линий, в полной мере отражая в себе ее отличительные черты: немного узковатое (не до такой степени, чтобы считаться отклонением от стандарта) лицо, светлые волосы с легким желтым отливом и синие глаза.

   У таких, как он, за редким исключением, нет проблем с качеством потомства. А у самого Тайрила осталась последняя третья попытка. Новый дефектный проект – и их с женой признают непригодными для размножения. Сильнейший удар по его положению в обществе. Бракованные особи не должны занимать высокие государственные посты.

   Невольно представив, что на месте молодого пилота стоит его сын, Тайрил отвел взгляд: сделал вид, что заинтересовался вместительной емкостью, где осталось еще много воды.

   Релти уверял, что полет на Беллиб отвлечет Тайрила от воспоминаний о сыне. Но все только ухудшилось. По вине беллибиан уничтожен его идеальный проект. А он еще должен защищать их от тонкоусов. По крайней мере, они так считают. Нет, он им не делает одолжения. Для него это просто охота. Естественное удовольствие, которого он лишен на родной планете.

   Главнокомандующий нелианской армии приглашал сторонников на настоящую охоту. В распоряжении командира Рамира имелось много полигонов, имитирующих местность ближайших планет. Тайрил снабжал его животными с активированной мыслительной деятельностью по умеренной цене. Он и сам до выхода принца из инкубатора побывал на развлекательном мероприятии, где прочувствовал, насколько увлекательнее рвать зубами еще живую: кричащую и бьющуюся добычу. К расстройству министра, для получения постоянного допуска на охоту ему пришлось бы вступить в коалицию главнокомандующего, что было неприемлемо по трем причинам. Тайрил не хотел оказывать Рамиру явную поддержку из-за разногласия по поводу необходимости войны хоть с кем, а лучше с Велой, несмотря на то, что презирал велян. Не менее опасно для него было потерять расположение правителя Норила. Да и догадывался он, как легко погибнуть на той охоте “от лап вилора”.

   Тайрил привык быть одиночкой. Ни к кому не примыкать, но и ни с кем не вступать в открытую конфронтацию. Не ожидал, что молодой принц привяжется к нему, как к старшему наставнику, из-за чего они будут выглядеть союзниками. Но пока не хотел избавиться от Релти.

   Министр накопил достаточно средств, чтобы приобрести по подложным документам от имени предприятия, не частного лица, какое-нибудь заброшенное производственное помещение на острове. Скоро он обзаведется личными охотничьими угодьями, куда сможет выпускать животных. Пока в его владении несколько действующих цехов, где защищающий свою жизнь вилор моментально разгромит дорогостоящее оборудование.

   Тайрил долго ждал, когда Релти пригласит его на персональный остров поохотиться. Мечтал о том, как вместе с женой, принцем и Малиурой он загоняет и убивает зверя в лесных зарослях. Так и не дождался.

   Он перестал понимать, зачем принцу понадобился дикий лес. И вдруг новость. Релти притащил велянку на остров! Мало ему своих женщин! Тайрил чувствовал, что ему не надо вникать в ситуацию. Только бы принц доставил проблемы одному себе, а не втянул министра в очередное рискованное приключение! Когда Релти удовлетворится ласками инопланетной пленницы, он сожрет ее. Пожалуй, не оставит ни одной хрупкой косточки.

   Каково на вкус темно-синее мясо? Съедена велянка, или еще нет? Принц не поделится, но любопытно… Не станет ли исчезновение подданной соседнего государства причиной для начала войны? Тайрил понадеялся на то, что велянка отдана принцу по договоренности. Беспокоиться не о чем? Или все же есть, о чем?

   Релти. Будь он рядом, Тайрилу не пришлось бы делать трудный выбор. Релти просил его всем, кто с ним пойдет охотиться, передать память древнего вождя, опыт пятидесяти лет взрослой жизни. Выбрать одного из пяти нелианцев и допустить его в свое сознание. Телохранителей Тайрил отбросил сразу. Они контактируют с разными политиками, могут оказаться подкупленными шпионами.

   – Ты, – он смерил пилота внимательным взглядом, отчасти сканируя. – Хочешь пить?

   Пилот нервничал, словно чувствовал угрозу. Не решаясь ответить, крепче сцепил пальцы сложенных за спиной рук.

   Тайрил понял, что, задумавшись, он ослабил контроль над собственными импульсами. Снимая напряжение – свое и младшего сородича, он налил полстакана и опрокинул в глотку.

   Пилот быстро втянул воздух. Это означало “Да”.

   – Я так и подумал, что вам принесут мало воды и она быстро закончится, – Тайрил передал емкость пилоту, рассчитав каждое движение так, чтобы как будто случайно коснуться его пальцев. Кожа к коже.

   Он долго совершенствовал умение незаметно вторгаться в чужой разум для считывания последней информации памяти.

   Девушка. Розовые волосы, лиловые глаза. Пилот делился с ней воспоминаниями о том, как победил инопланетное чудовище.

   Тайрил едва не фыркнул от досады. Бесполезная информация! Зря потратил энергию!

   – Я могу быть свободен, министр? – пилот спешил поделиться водой с другими парнями.

   Что сказать: “Да” или “Прими важную информацию, она пригодится на охоте”?

   Стараясь удерживать импульсное излучение под контролем, Тайрил мысленно заметался. Пилота вроде бы не интересует профессиональная деятельность министра. А вдруг он случайно поймает “не тот” фрагмент памяти? Как он поступит, если узнает хотя бы о малой части хищений и злоупотреблений? Не обратится ли в судебную комиссию с целью восстановить справедливость, которую по закону гарантирует нелианское государство? Или сообщит непосредственно принцу Релти?

   Никому нельзя доверять! Никого нельзя впускать в свое сознание! Уллия – и та знает далеко не все его секреты, несмотря на прочную энергетическую связь между ними.

   Тайрил представил, что стоит перед судебной комиссией. На широкий экран транслируются извлеченные при помощи технических устройств эпизоды его памяти. Гулкое эхо разносит по просторному помещению слова смертного приговора, который зачитывает вслух председатель комиссии. Уллия придвинулась к мужу, коснулась его руки. Она осуждена как соучастница его преступлений и также отправится на утилизацию.

   – Ты свободен до вечера, – Тайрил отпустил пилота.

   Парни выполнят поставленную задачу и без информации памяти древнего вождя. Их поведет инстинкт. Справиться с животными Беллиба проще, чем с вилорами или келинами. Тонкоусы не имели опыта противостояний с нелианцами, и потому не может быть у них врожденной устойчивости к энергетическому воздействию.

   Вечером главнокомандующий беллибианской армии созвал участников охоты на планерку.

   Тайрил со спутниками, переодевшиеся в неудобные бронированные костюмы с откидными шлемами, вслед за ним вошли в смотровую башню передвижной крепости.

   Выстроившийся вдоль стен в несколько рядов стрелковый отряд насчитывал примерно две сотни беллибиан. Приклеенные к сегментам их тел сверкающие доспехи из белого металла были удобны как естественный панцирь, но открывали много уязвимых точек в местах стыка и под щитками, неплотно заслонявшими дыхательные отверстия. Головы были защищены большими шлемами с декоративными завитками. Прозрачные забрала пока не были опущены.

   Зачем им так много воинов?

   Тайрил обвел недоуменным взглядом левое полукольцо стрелков и посмотрел на экран, к которому главнокомандующий привлек внимание гостей.

   Беллибианский военный командир был стар и подслеповат. Удивительно, что его не заменили молодым перспективным лидером. Вертикальные полоски зрачков его мутных глаз, из синих превратившихся в бледно-серые, почти не раскрывались. Он постоянно щурился, моргал, всматриваясь в изображение зверя.

   Тонкоус был огромен. Нарисованный для сравнения беллибианин едва виднелся рядом с ним. Круглая голова с немного вытянутой широкой мордой была усеяна шипами и усиками. Заметные при взгляде на переднюю часть головы шесть мелких черных глаз были защищены острыми чешуйками, которые могли плотно закрываться. Из длинного, свободно изгибающегося во все стороны туловища, вырастали короткие лапы – по шесть с каждой стороны. Под пушистым темно-красным с розовыми пятнами и полосами мехом просматривались костные пластины. Шею покрывала грива тонких шипов. К холке они утолщались, переходя в заостренные спинные гребни. Из хорошо опушенных трех длинных хвостов также торчали шипы.

   – Штаршая шамка вожглавляет штаю иж тридшати ошобей, – прошелестел беззубым ртом главнокомандующий, указав скрипучей передней конечностью на голову зверя. – Тонкоуши ошщень опашны. Они внежапно вышкакивают из пешка, хватают добыщу и уташкивают в гнежда. На наше шщаштье, их метаболижм не ошщень быштрый. В отлишие от ваш, гошподин миништр, они не нуждаютшя в швежей пище каждые ушредненные галактищеские шутки, инашще ш вами ждешщь некому было бы шейчаш вешти бещеды.

   Тревожно прострекотав что-то шепотом сам себе – тоже с помехами, дряхлый беллибианин продолжил шепелявую лекцию.

   – У наш ш вами один ошновной можг, – он постучал по своей заключенной в тесный шлем голове. – У тонкоуша – двенадшать, они рашпределены по вшему телу, и каждый шпособен функшионировать автономно. Обежглавленные тонкоуши не погибают. Жвери не предштавляют опашности, пока не отраштет новая голова.

   Тайрил боковым зрением охватил ближайшего из телохранителей, Манрина. Парень призадумался, жалея о том, что у него не вырастет новая голова, если старую кто-то оторвет.

   – Пять шердец рашположены глубоко под броней, – командир перелистнул слайд презентации. – Жубы тонкоуша не шидят в лунках. Это коштяные отроштки. Кошти тонкоуша невожможно шломать. Наши ущеные не шмогли шинтежировать штоль же прощное вещештво. Шкура неуяжвима для пуль, лажерных лущей, кишлоты, огня, и вжрывных волн. Ее можно прорежать внижу. Видите ужкое проштранштво от шеи до шередины живота. Но туда шложно добратьшя.

   Шумно вздохнув, командир взял у своего помощника тонкий металлический цилиндр и показал Тайрилу.

   – Мы ишпольжуем для штрельбы шпешиальные шнаряды. Они вжрываются внутри тонкоуша. Шила жаряда невелика. Штобы не поштрадали наши шолдаты. Штрелять приходитщя с ближкого рашштояния в глажа. Инаще тонкоуш ушпеет их жакрыть жащитными плаштинами. Также можно штрелять в боковые дыхательные отверштия, но лучше делать это пошле поражения головы.

   Командир приказал подручным раздать нелианцам оружие и боеприпасы. Тайрил осмотрел непривычное, но в целом удобное для пятипалой руки оружие, по форме немного похожее на лазерный бластер, только намного больше.

   Как важный государственный деятель, Тайрил имел право на ношение оружия для самообороны. Помимо искусственно внедренных сведений, он обладал и некоторым практическим опытом. Хоть и стрелял по роботам. Животных интереснее убивать без применения вспомогательных средств.

   – Тонкоуши быштро шкачут по пешкам. Будьте ошторожны, гошпода, – напутствовал беллибианин, учтиво поклонившись министру.

   – Благодарю вас за разъяснения, уважаемый главнокомандующий, – Тайрил кивнул в ответ. – Но для нас было бы удобнее получить телепатическую информацию. Часть вашего опыта сражений с тонкоусами.

   Он бегло осмотрел сородичей, фиксируя их импульсы. В процессе лекции их охотничий инстинкт слабел, а к завершению, похоже, вовсе испарился, уступив место инстинкту самосохранения. Молодые нелианцы готовы были поголодать еще несколько суток, только бы не лезть в пески к тонкоусам.

   Тайрил разозлился на них.

   – Невожможно, – покачал головой командир, – Мы не рашкроем швои военные щекреты.

   – Нас не интересуют государственные тайны. Только охота. Нелия не станет воевать с Беллибом.

   – Мы не уверены, – на удивление чисто выговорил старик.

   Нелианцы легко могли завоевать эту жалкую планету. Особенно, при боевом командире, которого давно пора отправить на утилизацию. Но зачем беллибиане им нужны?

   – На каком основании зиждется ваша неуверенность? – поинтересовался Тайрил.

   – Однажды вы пожелаете шьещть наш, как тонкоушов, – признался командир.

   – Мы не питаемся разумными существами, – вспылил Тайрил. Ему запомнилась где-то пойманная Релти удобная фраза, и он решил пустить ее в ход. – Жизнь каждого разумного существа в галактике бесценна.

   – Так говорит ваш принш. Но так ли вы шщитаете на шамом деле? – прошипел командир, щелкая пальцами передних пар конечностей.

   “Уверен, вы невкусные, – подумал Тайрил в замешательстве. – Хотя…”

   Примчавшийся ученый избавил его от продолжения спора.

   – Температура снизилась до комфортного для союзников уровня. Пора начинать охоту, – доложил беллибианин.

ГЛАВА 20. Тонкоусы

Передвижная крепость имела округлую форму. В ее верхней части были сооружены удобные для размещения стрелков выдвижные балкончики и просторные площадки перед прозрачным куполом. Она долго не ползла по дюне, потому и успела засыпаться песком на уровень нижнего яруса во время дневной песчаной бури.

   Стало прохладно (наконец-то). Но в шлеме скапливалась духота, и снимать его было нежелательно. Острый и крупный беллибианский песок мог повредить глаза. Местные стрелки опустили забрала, хотя прочное третье веко надежно оберегало их зрение.

   Нелианские охотники рассредоточились по стрелковым площадкам. Каждый из них выбрал крупный объект из числа зверей, дремавших в глубоких песчаных тоннелях, и постарался установить контакт с разумом жертвы, чтобы взять ее под контроль и выманить на поверхность дюны – подвести на расстояние выстрела.

   Тайрил разбудил “своего” тонкоуса. Зверь откликнулся на энергетический сигнал. Чем слабее интеллект живого существа, тем проще управлять им. Тонкоусы не относятся к числу разумных рас галактики, так что проблем с охотой на них быть не должно. Напрасно его спутники нервничают.

   Голод напомнил о себе, вливаясь в энергетическую волну и наполняя ее силой. Привлеченный тонкоус вылетел на поверхность в стремительном вращении, расплескивая вокруг песчаные брызги, и, едва коснувшись частью передних и задних лап двух созданных ветрами широких волн, полетел к охотнику.

   Тайрил выстрелил трижды, меняя позицию. Снаряды пробили глаза с разных сторон головы. Клыки, каждый из которых был длиннее лица нелианца, щелкнули перед ним. Тайрил не моргнул. Голова тонкоуса взорвалась изнутри, обдавая охотника бледно-розовой кровью. Зверь почти зацепился когтями за выступ стрелковой площадки, но лапы ослабли, и он повалился вниз, конвульсивно изгибая середину тела.

   Беллибиане добили тонкоуса тремя меткими выстрелами в дыхательные отверстия. Тайрил почувствовал, что одним живым объектом в поле восприятия стало меньше. Трофей, достойный места в его частной коллекции.

   Вытирая забрызганное стекло шлема, Тайрил захотел на миг освободить голову и слизать кровь с перчатки, но понял, что нельзя отвлекаться. Память древнего вождя дала подсказку.

   Два сравнительно небольших тонкоуса выкрутились из дюны быстрее, чем он ожидал. Вести сразу два объекта было на грани его возможности, но Тайрил попытался хотя бы притормозить их, не дать им одновременно совершить опасные броски. Ему это удалось. Затем он смог позволить себе переключить внимание на правого тонкоуса, поскольку левым занялись беллибиане, и убил его самостоятельно. Энергетический поиск выявлял точки жизнеобеспечения, помогал определить идеальное направление снаряда.

   Тонкоусы выскакивали на поверхность один за другим. Теперь приманкой служили не импульсные сигналы, а бросившие им вызов существа. Беллибиане начали погибать. Тайрил не мог определить, сколько именно стрелков потерял взвод, потому что ему приходилось сосредотачиваться на другом типе импульсов, но мгновенно угасавшие последние волны беллибиан отражались все чаще в его максимально развернутом поле восприятия.

   Азарт хищника не угас, он продолжал направлять нелианца, но к нему примешалась тревога. Тайрил отправил сигнальный импульс сородичам. Все ответили. Все живы. Один тяжело ранен. Кто именно, не определить.

   Охотники древнего племени поддерживали энергетическую связь между собой. Не настолько сильную как та, что объединяла Тайрила с любимой женщиной, но достаточную для передачи важной информации на расстоянии и координации действий. Племя обитало на общей территории, охотники знали каждый тип импульсов друг друга и спокойно обменивались информацией, потому что им нечего было скрывать. Вождя избирали после сорока лет от естественного рождения, он был самым успешным убийцей кормовых и враждебных существ, а для себе подобных – не просто заботливым лидером, но еще лекарем и хранителем обобщенных знаний для будущих поколений.

   Тайрил понял, что должен использовать опыт древнего предка, стать вождем для молодых охотников.

   Тонкоусы прибывали. Он едва успевал отстреливаться с двух рук и перезаряжать оба орудия. Беллибианам, способным одновременно стрелять с шести конечностей, приходилось не легче.

   Откуда их столько взялось? Тонкоусы объявили всеобщую мобилизацию?

   Энергетический сигнал растворился в пространстве. Тайрил снял шлем и бросил тонкоусу, подкрадывающемуся по стене крепости. Отвлекающий маневр не сработал. Зверь не повел ни одним из передних и боковых глаз. Беллибиане открыли по нему огонь с двух сторон. Тонкоус не замечал ни их, ни выстрелов, приходившихся на заднюю часть тела и хвосты. Снаряды отскакивали от шкуры. Он полз, цепляясь присосками на лапах к металлу, пригибая голову, полуоскалив острые зубы.

   Чтобы оценить ситуацию, Тайрил осмотрелся, не выпуская из поля зрения приближающегося зверя. Путь к отступлению в крепость был отрезан. На стрелковых площадках и балконах вовсю хозяйничали тонкоусы. Огромные зверюги терзали королевских воинов, но вместо того, чтобы утащить добычу в нору, оставляли трупы и атаковали продолжавших сражаться. Министр не видел себе подобных, но пока еще мог чувствовать, пересиливая странные помехи в поле восприятия, что они живы.

   Он издал короткий гортанный вскрик, подражая древнему вождю, чтобы привлечь внимание сородичей, и заорал во весь голос:

   – Держитесь вместе! Защищайте друг друга! Старайтесь поддерживать телепатический контакт! Они реагируют на импульсы, как мы, и... идут за нами! Они пытаются глушить нас как боевую технику! Блокировать наши сигналы!

   Тайрил увидел, что на скользкую вершину купола мягко и бесшумно опустился Элси, один из телохранителей. Без шлема, перчаток и сапог. Инстинкт дикого хищника управлял им. Оружие парень заткнул за пояс и вытащил в тот момент, когда тонкоус оттолкнулся от стены крепости всеми лапами и для ускорения ударил по ней растопыренными хвостами. Элси снова прыгнул, пролетел перед разинутой пастью тонкоуса, стреляя в глотку и передние глаза, и уверенным пружинистым движением встал на ноги рядом с министром, толкнул его к краю площадки, но упасть не позволил. Тонкоусу разворотило пасть, снесло полголовы. Это его не прикончило, как и ожидалось. И у двоих нелианцев не нашлось желания его добить. Зверь пока не мог сражаться, а его противники были вынуждены экономить боеприпасы.

   “Элси, мы должны укрыться в крепости”, – Тайрил подобрал с площадки отлетевшие от звериной брони снаряды, не задумываясь о том, что они могут взорваться у него в руках.

   “Нельзя, господин министр. Тонкоусы изменили тактику. Разделились на три группы. Одна группа штурмует крепость, чтобы полакомиться личинками и яйцами. Молодняк беллибиан – их любимая еда, как для нас вилоры. Вторая группа отправлена за нами. Они считают нас угрозой, которую нужно в первую очередь устранить. Третья группа ждет внизу, в песках. Их тут не одна сотня, мы не можем почувствовать всех. Тонкоусы закрываются от энергетического поиска и сбрасывают воздействие. Мы с вами не на охоте, а на войне, господин. Противник сильнее нас. Не знаю, удастся ли нам выжить в этой битве. Двое членов экипажа погибли”.

   Телохранитель завязал узелком растрепавшиеся светлые волосы, не имея под рукой резинки.

   “Нужно вернуться на корабль! Пилот жив?”

   Тайрил больше не думал о еде, несмотря на то, что голод, растущий от потери энергии, грыз его изнутри, словно паразитический червь. Ему не нужны были тонкоусы, пусть даже вкуснее их не найти в галактике существ. Все, чего он хотел – поскорее убраться с чужой планеты.

   “Жив, – Элси метким выстрелом снес голову небольшому тонкоусу, давая передышку министру. – Пока. Но как нам преодолеть песчаные ловушки, чтобы добраться до корабля?”

   Телохранителей для высокопоставленных чиновников отбирают из числа военных. Элси прошел дополнительное обучение и тренировался на полигонах. С ним спокойнее.

   “Ты участвовал в охотах главнокомандующего на кормовых животных?” – спросил Тайрил, ожидая ответа, который укрепит его уверенность в боевых качествах Элси и надежду на спасение.

   “Мне не докладывали о проведении на базе особо важных и потому строго засекреченных тренировочных мероприятий, – парень решил, что терять ему нечего, кроме жизни, которая уже почти что потеряна, и забыл правила субординации. – А вы, господин министр, я предполагаю, отгрызли голову не одному вилору”.

   “Одному. И не я отгрыз. Я вспорол ему живот. Вилор был небольшой, только активированный. Нас было много. А здесь...”

   “Здесь отгрызают головы нам. И они у нас не вырастают заново”.

   Из песка высунулась гигантская, больше всех увиденных на Беллибе, голова тонкоуса с предусмотрительно прикрытыми глазами и растопыренными во все стороны усами-антеннами.

   “Старшая самка”, – подумал Тайрил.

   Зверюга не вылетела из песка подобно ее меньшим сородичам. Она оценила ситуацию и скрылась из вида. Спустя мгновение она выскочила левее, высоко взметнулась, забрасывая нелианцев острыми песчинками.

   Тайрил пригнулся и зажмурился, отступая к пока свободному куполу. Его схватили за ногу. Министр не почувствовал вторжения тонкоуса в развернутое поле восприятия энергии. Понял, что произошло, лишь когда правую ногу пронзила ужасная боль и он заскользил по гладкому покатому металлу стены, тщетно пытаясь зацепиться за выступ или щель. Министра стащил на песок маленький тонкоус – без учета хвоста, длиной не больше его самого. Элси сражался наверху с таким же зверенышем, и не мог помочь.

   Не давая зверю вновь вонзить в него клыки – на этот раз тонкоус целился в горло, Тайрил извернулся и перехватил детеныша за нижнюю часть морды и шею. Кости им сломать нельзя, но хрящи между позвонками уязвимы. Тайрил оторвал маленькому, но отчаянно сражавшемуся тонкоусу голову и попытался принять устойчивое положение на сыпучей песчаной почве. В борьбе министр не чувствовал боли, а когда волна азарта схлынула, он понял, что серьезно повреждена правая нога, ободран левый бок. Когти тонкоуса вырвали куски бронированного костюма – хоть не мяса.

   Прислушиваясь к движению песка под собой, Тайрил похромал к передвижной крепости. Кости уцелели, но сухожилия правой ноги порваны, для их ускоренного восстановления необходимы покой и обильная пища. То и другое недоступно. На Беллибе добычей был он.

   Элси убил двух зверенышей и сражался с молодым взрослым тонкоусом, выдирая ему глаза когтями. Тайрил оказал ему поддержку двумя выстрелами в грудь тонкоуса, когда зверь кувыркнулся, чтобы сбросить противника. Шипы гривы пробили бронированные пластины костюма. Элси истекал кровью, но продолжал сражаться, пока ему не удалось обезглавить зверя, вручную вогнав ему в шею разрывной снаряд.

   Телохранитель спрыгнул с извивающегося тонкоуса, взглянул на откатившуюся голову, на повалившееся на спину туловище, которое беспомощно дергало всеми лапами, а затем перевел взгляд на раненого министра. Он делал выбор: что важнее – свежее мясо или служебный долг.

   Тайрил осознал, что не полномочен отдавать приказы. Элси пошел к нему.

   Старшая самка вылетела между ними. Руководствуясь опытом древнего вождя, Тайрил прикрыл глаза ресницами от острых песчинок и прыгнул на нее, повис на нижней части ее шеи. Огромный тонкоус не ожидал такого развития ситуации. Совершив короткий прыжок, самка нырнула в дюну и помчалась вниз, разрывая пески широкими перепончатыми лапами.

   Тайрил устроился в неглубокой выемке ее шейно-грудного сегмента, вцепившись когтями в мех и упираясь ногами в ключицы. Песок обтекал его, забиваясь колючей россыпью в нос и уши. Система фильтрации воздуха помогала ему получать немного кислорода, но все-таки нелианец не был так же хорошо приспособлен для дыхания в песчаной толще, как тонкоус, и кислорода ему не хватало. Повинуясь инстинкту, он прокусил шкуру зверя в уязвимой шейной полосе, и стал в нее вгрызаться. Клык задел артерию. Тайрил начал пить кровь. Она содержала все, что было ему необходимо на тот момент: влагу, животный белок и кислород, который он пока не мог получить в достаточной мере привычным способом.

   Раны зажили. Резерв жизненной силы восстановился. Но опасность не миновала. Старшая самка, нисколько не ослабев от кровопотери, продолжала зарываться все глубже. Тайрил знал: он долго не продержится. Зверюга понимала, что на глубине ее противник обречен. Но Тайрил почувствовал, что и ее силы не безграничны. Чем слабее жертва, тем легче подчинить ее разум воздействием. Боль тоже помогает снять блокировки сознания. Тайрил укусил как можно больнее. Самка взревела. Ее сознание приоткрылось. Он направил ее вверх, удерживая под контролем.

   Гигантский тонкоус выскочил на поверхность без вращения. Тайрил переместился на верхнюю часть шеи, избегая заостренных чешуек с шипами и придерживаясь за усы-антенны.

   К защитникам крепости прибыло подкрепление. Беллибиане высадили многочисленный десант и вели прицельный огонь с боевого корабля из тепловых пушек по тонкоусам, которые заполонили обозримое пространство. Повсюду взрывались дюны, плавились красные и розовые пески, превращаясь в стекло.

   – Не стреляйте, – поддерживая телепатический контакт со старшей самкой, Тайрил поднял правую руку.

   – Поздравляю, министр, – командир окружившего чудовище отряда восторженно вскинул переднюю пару конечностей. – Нелианцы поистине – величайшие воины галактики.

   Тайрилу было не до похвалы. Он решил направить старшую самку против ее сородичей, однако зверюге удалось выйти из-под воздействия или другие тонкоусы ей помогли своими импульсными волнами. Сбросив наездника, самка ринулась в атаку на отряд беллибиан. Ее успели остановить выстрелом с корабля и быстро прикончили.

   Почувствовав нелианских охотников, Тайрил помчался к ним. Элси и пилот, имени которого он и в мирное время не мог вспомнить. Тайрил обрадовался им. Оба ранены. Не так серьезно, чтобы не могли сражаться, но полученные травмы их ослабляли. Им нужно поесть.

   Тайрил увидел в подкрадывающемся тонкоусе добычу, а не просто врага. Поднял кем-то выроненное оружие с еще не израсходованным зарядом.

   Зверь успел закрыть глаза и ушел в песок. Элси и пилот вогнали по снаряду в боковые дыхательные отверстия. Тайрил попал в приоткрытую пасть. Ему оставалось надеяться, что зверь не выплюнул снаряд, погрузившись в мягкую податливую почву.

   В ожидании новой атаки нелианцы встали спиной к спине на обломке боевой машины, разрушенной в ходе предыдущей битвы за столицу Беллиба.

   “Ориентируйтесь на шелест песка, – посоветовал Тайрил, укрепляя телепатический контакт с охотниками. – Поиск присутствия бесполезен. Зрение нужно беречь. Слушайте песок”.

   Где-то внизу раздался слабенький взрыв. Или несколько?

   Раненый тонкоус выскочил шагах в десяти от них. Беллибиане передислоцировались, сбились в небольшие группы. Королевские воины находились дальше от инопланетных союзников, чем требуемое расстояние выстрела.

   Мотая изувеченной головой, хромая на половину лап, тонкоус медленно обходил нелианцев. В его левом боку зияла рваная дыра. Одно из сердец больше не пульсировало.

   “Добью его”, – Элси направился к тонкоусу.

   Тайрил засомневался в правильности решения телохранителя. Опыт вождя напомнил ему о том, что вилоры использовали сходную тактику, стремясь заманить хищника в ловушку. Тяжело раненный вилор играл роль приманки, а его здоровые сильные собратья прятались в лесной чаще, сделав импульсы неуловимыми для энергетического поиска.

   “Элси! Стой!” – Тайрил подал мощный сигнал.

   “Мне нужно восстановиться”, – ведомый инстинктом парень обернулся и показал клыки.

   Два тонкоуса вынырнули из песка. Они двигались синхронно, касаясь друг друга боками. Один из них отрезал двух нелианцев от сородича, а второй схватил не успевшего развернуться и отскочить Элси со спины. Первый тонкоус крутанул правым хвостом, целясь сбить противников с ног. Тайрил и пилот разделились, не переставая стрелять в глаза и дыхательные отверстия. Едва тонкоус пригнул поврежденную морду, Тайрил перепрыгнул через его голову и прострелил два глаза на затылке второго зверя, к тому моменту отпустившего жертву. Тонкоусы зарылись в песок.

   Тайрил подбежал к окровавленному Элси. Тот уже был мертв. Перевернув убитого телохранителя на живот, министр увидел, что зверь вырвал ему позвоночник.

   Потеря старшей самки не отразилась на эффективности ведения боя. Тонкоусы провели срочное телепатическое голосование и выбрали новую предводительницу. Она скорректировала их действия с поправкой на численное превосходство беллибиан, увертливость нелианцев и атаку с воздуха. Тонкоусы совершали тщательно выверенные броски, не подставляя уязвимые точки под выстрелы, убивали одного-двух врагов и ныряли в песок. А еще они продолжали откуда-то прибывать. Их было далеко не тридцать, как предполагалось перед началом охоты, а не меньше трехсот.

   Беллибиане пригнали второй боевой корабль, но Тайрил мог думать только о нелианском корабле.

   – Можешь идти? – слушая песок, он сел возле полулежащего на металлической пластине раненого пилота, бегло просканировал его.

   Тонкоус ударом хвоста перебил парню левую ногу и глубоко порезал живот. Кости сломаны, в медленно затягивающейся ране еще виднеется изгиб кишечника.

   – Пока не могу, – пилот судорожно схватился за его руку.

   Тайрил подумал о том, чтобы передать ему часть жизненной силы, как делал в таких случаях древний вождь. Но разумно ли ослаблять себя в разгар битвы, когда до нелианского корабля оставалось пройти половину отлогой дюны?

   Пока он размышлял, примчался новый тонкоус. Зверь двигался летящими прыжками, сверкая в голубоватом свете трех спутников Беллиба чистейшим неповрежденным мехом.

   Тайрил отскочил, пропуская его к пилоту, но сразу попытался остановить. Стрелял, не жалея снарядов, куда придется, зайдя с левого бока и едва уворачиваясь от бросков хвоста, который то сворачивался, то разгибался как тинкоттойская плеть для наказания рабов.

   Зверь прихватил и тут же выплюнул пилота, отвлекшись на докучливого противника. Тайрил сумел отправить снаряд ему в глотку. Взрыв прорвал шею. Голова осталась на месте, но спинной мозг был поврежден. Разбрызгивая кровь, тонкоус завертелся на месте. Он потерял ориентацию в пространстве и не мог зарыться в дюну. Тайрил добил его, израсходовав остаток боеприпасов, потом внимательно прислушался к неподвижному песку и подбежал к тонкоусу. Вырвав когтями несколько кусков мяса, он проглотил один из них сам, а остальные принес раненому пилоту.

   “Поздно, – парень отказался от еды. – Я умираю”.

   К его так и не зажившим ранам прибавились пробитая грудная клетка и поврежденный позвоночник. Он потерял способность двигаться.

   Тайрил потерся носом о его щеку. Вождь так делал. Вождь. Его память могла бы спасти парней.

   “Элси передал мне часть обучающего курса военных. Я передам ее вам… вместе с информацией своей памяти и остатком энергии. Вы сможете управлять кораблем. Улетайте с Беллиба”.

   Пилот крепче сжал руку министра и направил в нее энергетический поток. Тайрил зажмурился, у него повело голову. Он старался не потерять равновесие. Залпы тепловой пушки приближались к ним, отгоняя тонкоусов. Поток иссяк. Рука пилота разжалась. Тайрил посмотрел в остекленевшие погасшие глаза и невольно содрогнулся.

   Бежать к нелианскому кораблю! Он так и сделал, прихватив оружие пилота. Вспугнутый беллибианами тонкоус помчался за ним и догнал. Тайрил сообразил, что не успеет выстрелить, и отскочил вправо. Тонкоус развернулся, прикрыл передние и боковые глаза, прыгнул снова. И опять удалось его обхитрить. Но хорошей позиции для стрельбы Тайрил по-прежнему не чувствовал. Тонкоус умерил дыхание, сузил боковые отверстия до минимума. Он ориентировался на энергетический поиск?

   Зверь совершил два прыжка – один обманный, а второй атакующий. Тайрил почти избежал смертельно опасного контакта. Не попался в зубы, но был подкошен ударом хвоста. Изогнув свое длинное тело, зверь вцепился в его правый бок, вырвал кусок плоти вместе с ребрами, пронзил когтями живот. Тайрил взвыл от невыносимой боли и тут же захлебнулся хлынувшей изо рта кровью. Тонкоуса отбросило залпом тепловой пушки.

   Тайрил понял, что обречен. Его тело превратилось в сплошную боль. Правое воздушное легкое не действовало. На миг ему показалось, что Уллия стоит рядом, он почувствовал ее присутствие.

   – Дышите, гошподин миништр, – над ним склонился военный главнокомандующий Беллиба. – Не перештавайте боротьшщя за жижнь. Не жакрывайте глажа, не шпите.

   Старик отдал тихим стрекотом приказ сопровождавшим его стрелкам. Воины осторожно подняли нелианца, завернули в одно из тех шелковых полотен, которые местные жители использовали в качестве одежды, и понесли в крепость.

   Тайрил удивился тому, что престарелый беллибианин участвовал в сражении наравне с подчиненными. Стрелял он неплохо, в чем нелианец скоро убедился. Техническое оснащение шлема компенсировало дефекты зрения.

   Повернув голову к левому плечу, Тайрил старался фиксировать события в поле зрения. Это помогало оставаться в сознании. Его организм запустил программу восстановления: боль утихла, кровотечения прекратились.

   На поле битвы становилось все больше убитых тонкоусов, а значит, живых оставалось все меньше. Звери перестали прибывать.

   – Мы защитили крепошть ишключительно благодаря вашему шодейштвию. Приношу вам швои ижвинения жа грубошть, – тяжело проговорил командир, сразив тремя выстрелами крупного тонкоуса. – Ваш бешштрашный штраж Манрин был жагнан на вершину купола. Он выманил тонкоушов иж нор и пожертвовал шобой. Ешли кто ешще из ваших оштался жив, моргните.

   Тайрил остановил взгляд.

   – Жжжжаль. Мне ошшшень жжжжаль.

   Тайрил подумал, если беллибианин впредь будет еще и жужжать, а не только шепелявить, он вообще перестанет понимать его речь. Ему и так все трудней было оставаться в сознании.

   Министра принесли в крепость, уложили на операционный стол. Врачи окружили его. Тайрил увидел, как стремительно действуют беллибиане, очищая от слюны тонкоуса кусочки его ребер. Ему показалось, что Уллия держит его за руку.

   Пришла королева Инирама. Склонившись над ним, она погладила его по голове липкой из-за присосок ладонью и прошептала:

   – Тайрил, не умирай. Ты воин. Ты герой. Ты победил. Тебе не время покидать прекрасный мир, который полон красоты и радости, не только тяжких испытаний.

   Вязкая прозрачная жидкость потекла из трех ее глаз, капая на лоб и щеки нелианца.

   Сознание отключилось. Надолго.

   Очнувшись, Тайрил резко сел на операционном столе и стиснул челюсти, ощутив болезненные уколы в правом боку и животе.

   – Вам рекомендуется оставаться в состоянии покоя еще не менее пары усредненных суток, – успокаивающим вязким тоном проговорил беллибианский врач, одетый в серый комбинезон.

   – Я обязан вернуться на Нелию в строго определенный срок. Дела государственной важности.

   Тайрил солгал. Ему хотелось поскорее улететь с Беллиба. Не дожидаться, пока тонкоусы подтянут основные ударные силы и организуют новую атаку на столицу.

   Он встал, медленно прошелся по узкому светлому помещению, проверяя свое состояние. От плеч до низа живота он был затянут в белый медицинский корсет. Заметив большое зеркало, Тайрил внимательно изучил свое отражение. Он потерял не менее трети массы тела в процессе восстановления. Запасающая ткань израсходована. Как ни странно, голода он пока не чувствовал, хотя его истощенный организм остро нуждался в пище.

   – Проводите меня к королеве Инираме, – попросил он врача.

   Королева приняла его в инкубаторе.

   – Счастлива снова видеть вас, Тайрил. Спешу передать хорошую новость. Все тонкоусы в столице уничтожены. Их оказалось намного больше, чем мы предполагали. Тонкоусы затаились в ожидании нашего сезона спячки. Без помощи нелианцев мы все погибли бы. И они не смогли бы вырасти, – Инирама взяла из ячейки только что вылупившуюся личинку и положила ее в ладони министра. – Наша надежда на будущее народа Беллиба.

   Личинка напоминала сильно уменьшенную копию взрослой женской особи, но ее конечности состояли всего из двух вместо пяти сегментов.

   Тайрил чуть не отправил ее в рот. Вовремя опомнился, и королева ничего не заподозрила. Голод вернулся. Некстати.

   – Самая маленькая и слабая, – взяв личинку, Инирама положила ее в другую ячейку. – Надо поместить ее ближе к источнику тепла и дать ей побольше грибного мицелия, чтобы она быстрее росла и развивалась.

   Тайрил умолчал о том, как с дефектным экземпляром поступили бы на Нелии.

   – Польщен вашим гостеприимством, но мне нужно вернуться домой. Я могу управлять кораблем, не беспокойтесь.

   – Не смею вас удерживать, но, верю, вы не раз сюда вернетесь. Мы позволили себе некоторую дерзость. Вскрыли багажный отсек нелианского корабля, чтобы загрузить туда тонкоусов.

   – Надеюсь, не живых, – непроизвольно выдал Тайрил.

   – Двести пятьдесят убитых тонкоусов в вашем распоряжении, министр, – королева отступила с небрежным игривым поклоном.

   Так много!

   – Я очень рад и признателен вам за щедрость. Мы просили образцы генетического материала.

   – В пути вам не помешает хорошенько подкрепиться.

   Королева смотрела на Тайрила с загадочным прищуром, как будто он мог разом съесть всех погруженных на борт корабля тонкоусов. Ему и одного, самого меньшего, не осилить.

   – Народ Нелии будет весьма благодарен, – Тайрил поспешил откланяться.

   На корабле Тайрил прежде всего заглянул в грузовой отсек, но при виде сваленных горой охлажденных тонкоусов у него начисто пропал аппетит. Ноги подкосились, ртом пошла кровь.

   Министр добрел до кабины и опустился в кресло пилота, тяжело дыша и сглатывая смешанную с кровью слюну. Он полностью не восстановился, однако не мог питаться. А еще не мог видеть и чуять тонкоусов!

   Тайрил постарался систематизировать и усвоить данные, переданные пилотом, чтобы повести корабль к Нелии, но к обучающей информации примешивались лишние воспоминания. Он видел то розоволосую девушку, с которой пилот встречался поздними вечерами на набережной, то полосу препятствий военного полигона, которую проходил на тренировках Элси.

   Министру стало хуже. Болели не только правый бок и живот, но и голова словно раскалывалась на части. Он все-таки сумел запустить двигатель и правильно задать координаты взлета. И тут заметил сообщение, пришедшее по межпланетной связи от Релти.

   “Тайрил, у меня проблема. Нужна твоя помощь. Та девушка. Энергетическая связь”.

   “Какая “та” из многих? – призадумался Тайрил. – Точно не Малиура. Ее Релти назвал бы по имени. Значит, велянку принц уже съел. Похоже, ему отдали ее по договоренности. Одной проблемой меньше. Странные они, эти веляне. Животных нам не дают, а их женщин можно есть? Так в чем проблема? В том, что из-за энергетической связи та девушка почувствует, если он будет встречаться с другой? Пусть как я, обходится без других. Хороши проблемы у принца. Не то, что мои, которые непонятно, как решать”.

ГЛАВА 21. Совесть

   Леолла, задыхаясь, вцепилась ледяными пальцами в лохматую подстилку. Холодный пот сползал в глаза, примешиваясь к скудным слезинкам. Девушка попыталась встать. Ее трясло. Болели голова, живот и правый бок. Ноги подкашивались, пальцы немели.

   Не привыкшая ходить голышом Леолла сложила пополам меховую постель и сделала из нее платье, завязав узелком на груди. Села на железный ящик, дрожа.

   Нелианцы легко сбрасывают чужие ощущения. Велянка так не умела. Как ей избавиться от воспоминаний министра? Подумать о чем-то приятном или о ком-то близком и родном? Вспомнить того, кто дорог... Релти. Почему он ушел? Где он?

   Леолла вспомнила их первую ночь на острове. Ее страхи, сомнения и необъяснимо прилипчивый взгляд, который стремился уловить каждое движение нелианца, отметить каждую линию его необычного – то пугающего, то манящего лица, и стройного жесткого тела. Совершенное создание Повелителя Вселенной, обреченное на постоянную борьбу за жизнь.

   Как ей помочь ему? Как уберечь его от бед?

   Ужасные тонкоусы, летящие в прыжке прямо на нее, стали истончаться и постепенно растаяли. Чужая боль ушла. Своя – вернулась.

   Леолла смахнула назревшие слезинки и заглянула сквозь стеклянную дверь в бескрайний космос. Будто переглядываясь и интригующе подмигивая друг другу, мерцали звезды. Вела уплыла за морской горизонт. Напыщенный, словно толстый богач, Мокрокус, вошел в точку максимального приближения к Нелии и красовался во всей своей прекрасной яркой полноте, озаряя будто бы пышно разодетый по случаю его визита остров рыжевато-желтым сиянием.

   Девушка надела сапоги и спустилась к обмелевшему пляжу. Островные жители спали. Не резвились на мелководье моллюски, не кружили насекомые над многолепестковыми соцветиями, переливавшимися тонкими оттенками синего, желтого и фиолетового. Мрачно темнели росшие округлыми куртинами вдоль пляжа высокие кустарники с толстыми стеблями и широкими длинными листьями перенасыщенного синего цвета, которые по мере роста становились почти черными.

   “Релти”.

   Леолла ограничилась мысленным сигналом. Не решилась подать голос, нарушить завораживающую тишину. Казалось, стоит ей издать громкий звук, и звезды упадут с неба россыпью сверкающих кристаллов.

   “Релти, ты где?”

   Ответа вновь не последовало. Леолла осмотрелась в беспокойстве и растерянности. Айри на месте. Нелианцы отлично плавают, но вряд ли объевшийся хищник куда-то поплывет. Он здесь, но как найти его в лесу? Иногда Леолле удавалось почувствовать примерное местонахождение Релти. Кошмарный сон сломал ее приобретенную на Нелии встроенную систему навигации.

   “Если бы сон, – Леолла присела на корточки, подняла блестящий гладкий камешек. – Реальность! Как страшна война! Ее нельзя допустить”.

   Девушка встала, замахнулась по привычке, чтобы бросить камень в море, но одумалась и положила его на пляж.

   “Я иду искать”. На миг она перенеслась в парк Номинобина, где любила в детстве играть в прятки с друзьями.

   Прошедших ливней как не бывало. Пористая горная порода быстро впитывала влагу. Растения тоже постарались.

   Нелианский лес больше не казался страшным. Леолла шла по тропинке наугад, и ее не преследовало ускоряющее сердечный ритм жуткое предчувствие того, что кто-то злой, смертельно опасный вот-вот прыгнет на нее из кустов и разорвет на мелкие кусочки.

   На острове не водятся тонкоусы. Тайрила здесь, к счастью, тоже нет.

   Тропинка оборвалась, но Леолла не повернула вспять. Любуясь красотой природы, она смогла отвлечься от кошмара битвы на Беллибе. Возвращенное относительное спокойствие помогло ей определиться с направлением движения.

   Вскоре она нашла его.

   Релти лежал на боку посреди округлой маленькой полянки, поросшей голубой травой. Леолла увидела его со спины. Одетый, но босой. Ноги подогнуты, руки сложены перед грудью, распущенные волосы уложены на плечо. Леолла только заметила, что у него и на пальцах ног есть небольшие когти. Они помогают ему лазать по деревьям?

   Нарушая местное правило, девушка подошла со спины. Релти не реагировал на ее приближение.

   – Ты спишь? – тихонько шепнула она, прежде чем склониться над ним.

   Нет, Релти не спал. Глаза были открыты, но почти не светились. Леолла сорвала метелку голубого злака и пощекотала ухо нелианца.

   – Уходи. Вернись на склад, – произнес Релти голосом замученного непосильным трудом раба.

   – Никуда я не уйду, пока не пойму, что тут с тобой происходит, – Леолла обошла его с головы, села рядом, погладила его щеку. – Ты весь горишь и фонишь. Тебе нездоровится?

   Дух келина выбрал способ отомстить ему?

   – Мне плохо. Впервые в жизни я не могу заснуть после еды, – Релти сфокусировал на ней взгляд и подержал ее руку за запястье. – Ты все видела!

   Он приподнялся на руках и сел.

   – Да, – Леолла обвила его шею.

   Гладкая, без выступающего хряща гортани, и более гибкая, чем у мужчин Велы. Как в первую нелианскую ночь, она подмечала отличия. Хотелось запомнить каждую его составную клеточку, чтобы удивительный образ, который она заберет домой, был цельным, не имел малейшего пробела.

   – Мне тоже их жаль, но хватит переживать. Успокойся, Релти. Не ешь себя. Ты не виноват в том, что случилось.

   – Ты не все узнала. Информация в твоем сознании неполная, – принц снял руки Леоллы со своей шеи, но как только отпустил, ее ладони снова прилипли к нему – одна оказалась в центре груди, а другая на левом боку под ребрами. – Я – первопричина. Гибели сына Тайрила в инкубаторе и пятерых парней на Беллибе.

   Он печально потупил взгляд, но стал меньше фонить и чуть остыл.

   – Релти.

   Леолла повернула к себе его лицо, взяв за подбородок. Улыбнулась при мысли о том, что в отличие от дня их знакомства, она может свободно трогать и даже щипать нелианца. Впрочем, его трудно ущипнуть из-за того, что кожа прочно прикреплена к жестким мышцам. Разве что прижать ушную мочку? Так она и сделала.

   Релти посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом. Не предупредил, что больше не надо его щипать. Леолла сама поняла.

   – Расскажи обо всем, что тебя мучает. Станет легче. Мы так делаем, когда нам грустно, – она развернулась и нырнула под его руку.

   Он обнял ее, придержал за талию.

   – Роскошь. Всеобщее стремление к разнообразным излишествам наносит ощутимый вред развитию вашей цивилизации, – Релти на миг отодвинулся, чтобы взглянуть на Леоллу с легким укором, а потом прижал ее к себе еще крепче, позволяя чувствовать свое выравнивающееся дыхание. – На Нелии запрещена роскошь в любых проявлениях. Рядом с тобой – доказательство того, что запрет ввели не напрасно.

   – А я довольна, что у тебя есть остров! Тут красиво, и растения живут. Не продавай его, умоляю.

   – Не продам. От роскоши нелегко отказаться, фактически невозможно, до тех пор, пока ее не конфискуют. Но далеко не все, что является роскошью, внесено в перечень имущества, подлежащего конфискации.

   Релти нерешительно пожал плечами и продолжил:

   – Леолла, как ты поняла, и чему рад твой инстинкт самосохранения, я не испытываю недостатка в пище. Точнее сказать, у меня ее в избытке. Я могу выбрать нелианское животное любой разновидности и в любой форме: частями или целиком. Даже с активированным сознанием, что мне абсолютно не нужно… Как только я начал свои космические путешествия, меня то тут, то там, стали угощать местными животными, и я задался целью получить генетический материал самых вкусных из них для выращивания в инкубаторах Нелии. Мне удалось заключить выгодную сделку с длемепами. Но и этого оказалось мало. В поиске новых союзников, а заодно и пищевой роскоши, меня занесло на Беллиб, на маленькую, никому не интересную пустынную планету с окраины галактики. Там я попробовал тонкоусов.

   Релти вскинул голову, направляя светящийся взгляд то на одну, то на другую точку-планету в ясном небе.

   – Я просил тебя судить Тайрила, – быстро и громко произнес он, исступленно заглатывая воздух. – Теперь прошу судить меня. По вашим законам, по Священному Писанию, по всем правовым и религиозным нормативам Велы! Ты знаешь мою вину. Ты понимаешь, какова в реальности цена жизней пятерых нелианских парней. Не безопасность Тайрила. Кусок мяса тонкоуса, который должен был съесть Релти Анрейми на этом острове!

   – Релти-Релти. Успокойся, любимый.

   Леолла встала позади нелианца, оперлась левой рукой на его плечо, а правой погладила по голове.

   – И вот я получил тонкоусов. Но не могу их есть!

   Релти попытался заглянуть Леолле в глаза, и девушка отметила, что его шея обеспечивает более широкий угол разворота головы, чем шея велянина.

   – Последние импульсы погибших на Беллибе парней преследуют меня.

   – Релти, в тебе проснулась совесть, – Леолла поцеловала принца в лоб и отвела его жесткие красные волосы за уши. – Это нормальное явление для разумных существ. Она помогает нам понять, что мы сделали неправильно и как должны поступать в дальнейшем. Попробуй иначе оценить ситуацию. Я рассуждаю так – Повелитель Вселенной привел тебя на Беллиб, потому что местные жители нуждались в помощи. Без участия нелианцев в отстреле тонкоусов, они могли не пережить новый сезон спячки.

   – Когда я согласился помочь беллибианам на охоте, то думал о мясе тонкоусов, ни о чем другом. Я не пытался оценить степень опасности инопланетных животных для нас. Мне следовало пригласить на Беллиб нелианских ученых и военных. Было бы неплохо, если бы наш главнокомандующий Рамир сгинул в красных песках вместе со своей идеей превращения “свежих” нелианцев в безумных чудовищ. Но нет, Рамир умен. Он сначала просчитает риски и проведет исследования тонкоусов в контролируемой среде, а потом согласится или нет на охоту. Я поступил глупо. Не нужно было мне договариваться о сотрудничестве с королевой Инирамой. Не нужно было приглашать ее на Нелию. По моей вине погиб еще и сын Тайрила!

   – Мы не можем повернуть обратно течение времени, но у тебя есть возможность избежать роковых ошибок в будущем.

   – Ошибки. Их не надо совершать, и тогда избегать будет нечего.

   – Ваши военные могли напугать и без того живущих в постоянном страхе беллибиан. Королева подумала бы, что вы хотите захватить ее мир. Твои подданные сделали доброе дело. Они помогли разумным существам другой планеты, спасли взрослых беллибиан и малышей. Погибли как герои.

   – Леолла, мы не признаем добра и зла, не чествуем героев, – Релти поднялся с мягкой травы, взял велянку за руку и повел к тропинке.

   – В ту темную эпоху Велу опустошали междоусобные войны, – Леолла вспомнила школьные уроки истории. – Мои предки не могли противостоять агрессии извне.

   – Я побывал на многих планетах галактики, но нигде не услышал слов благодарности моему народу за разгром армии силицирисов. Вместо них мне часто задают укоризненный вопрос: “Зачем вы съели слизней?” Я устал отвечать, что мы не едим всякую гадость, и приглашать особо любопытных на места раскопок, которые проводит моя мать, и где можно увидеть прекрасно сохранившиеся в почве останки силицирисов.

   – Релти, от имени народа Велы я приношу благодарность тебе и твоим предкам за наше спасение от злобных завоевателей, – Леолла остановила его, встала перед ним. – Ты принимаешь ее, благородный принц планеты Нелия?

   – Принимаю, – Релти бережно коснулся отросшими и заострившимися когтями ее мягкой щеки. – Разве у меня есть выбор? Я в плену.

   – На собственном острове? Думала, что я – твоя пленница! Твоя добыча, – Леолла поежилась от холодного ветерка, подтянула повыше мохнатое “платье”.

   – Добыча выглядит аппетитней без шкуры, – Релти снял с нее свою меховую подстилку.

    Вздрогнув от предчувствия разлуки, не от потерявшего над ней власть коварного морского ветра, Леолла поспешила укутаться его волшебным теплом.

ГЛАВА 22. Расставание

Просвечивающая сквозь туман желтая заря над морем обозначила неотвратимое приближение разлуки.

   Идя по пляжу за руку с любимым Релти к его айри, Леолла тараторила без умолку. Рассказывала о великих ученых и писателях, инженерах и архитекторах Велы, мысленно показывала творения их гениального ума. Безмолвие пугало и угнетало ее. Прячась за водопадом слов, она старалась улыбаться. Сжимая нервные узелки в тугие комочки, сдерживала слезы, которые то зарождались в глазах, то отступали, послушно исполняя команды голоса разума.

   Релти нес ее дорожную сумку, где притаилось спрятанное в бекимусовом печенье пророщенное семечко зидденберии. На Нелии кустарник, дающий сладкие плоды, растет в тени. На Веле ему должно хватить солнечного света у окна.

   Сезон холодных дождей. Небо пока оставалось свободным от туч, но судя по ярости периодически совершавшего налеты на остров ледяного ветра, это ненадолго. Озябшая Леолла повязала себе на плечи верхнюю часть парадного костюма принца. Релти сам предложил. Мерзнет ли он, оставшись в одних штанах, она не знала. Но чувствовала, что ему неуютно. Вероятно, не от холода.

   – История Нелии обезличена, – грубо перебил он.

   А ведь она только начала рассказ о скором Параде Гениев и тех, кого наградят на ежегодном торжестве. Релти устал выслушивать непрестанную трескотню о том, что его не интересовало? Или хотел услышать нечто другое – не столь далекое от своей жизни?

   Смущенная Леолла опустила глаза. “Назад, слезы! В гнездо!” – приказала она слезам, как детенышам дапатитий.

   – Наши “свежие” получают некоторую информацию о ключевых исторических событиях, важных изобретениях. Без имен, – Релти направил в ее руку импульс воздействия, чтобы успокоить, но и его энергетический поток нес в себе тревогу. – После моей смерти новые поколения не вспомнят о том, что прежде них в Элнитойме жил Релти Анрейми. Ни один писатель не напишет моей биографии, ни один поэт не сложит балладу о любви нелианского принца к велянке. Мое имя останется в базах данных – как одного из правителей или только как производителя потомства. Мои достижения станут частью единого информационного справочника, мои ошибки… исчезнут.

   “Это страшно”, – Леолла подумала “шепотом”, так осторожно, как только могла, чтобы Релти не поймал ее мысль.

   Расстроенный принц не охотился за сигналами чужого сознания. Релти пребывал под куполом силового поля своих тревожных импульсов, они давили на его грудную клетку, отчего вдохи получались половинчатыми, незавершенными.

   – Ты можешь все изменить и остаться в вечности, как у нас говорят.

   Прильнув к нему, Леолла пощекотала тонкую темную полоску, проходящую по его животу от груди до пупка и чувствующую колебания воздуха и воды. Своеобразный индикатор степени опасности. Полоска хорошо просматривалась и была немного выпуклой, показывая, что нелианец сыт.

   Вряд ли Релти ощущал непривычный ему тип контакта так же остро, как велянин. В ходе игривых испытаний Леолла пришла к выводу, что нелианцы не смеются от щекотки. Но Релти всегда реагировал на малейшее прикосновение даже через плотный материал одежды. Из-за энергетических искр ее пальцев?

   Мышцы его груди и живота резко сократились. Он потянулся, выгибая спину, и, придержав Леоллу за плечо, потерся ухом о ее голову, нанес непоправимый урон сотворенной наспех высокой прическе.

   – Не хочу тебя отпускать, – шепнул он, легонько прикусывая ее шею. – Я привык к тебе. Твои импульсы вросли в мою систему энергообеспечения.

   – Но должен, – глубокий вдох Леоллы был отчасти наполнен печалью, отчасти – страстью.

   – Обязан, – Релти провел губами от ее виска до середины щеки. – Я не могу создать эпоху имени себя и устанавливать в ней правила по личному произволению.

   – А я считаю – можешь! – Леолла щелкнула его по носу. – Ты шикарно выглядишь, красиво говоришь. Я представляю будущее: нелианцы преклоняются перед тобой, словно ты – их главный бог, вернувшийся из многовекового забытья.

   – То, как я выгляжу и что говорю, имеет значение для чужеродных существ. Про преклонение. М-м-м. Ты неправа.

   – Но тебе нравится быть в центре внимания.

   – Возможно. Я об этом не задумывался. И что с того?

   – Как тебе показать на примере? Ты не всегда меня понимаешь. Все! Я вижу! На Веле ты мог стать знаменитым певцом. Зрители на концертах говорили бы тебе приятные слова и дарили цветы!

   – Цветы? Зачем? Я их не ем... Лучше мозговые косточки.

   – Глупенький! Мы дарим цветы друг другу не потому, что их едим, а потому что они красивые, яркие. Символизируют радость, любовь, удачу, славу, иногда – подвиг. Вокруг тебя много прекрасных цветов, а ты на них не смотришь! – Леолла подбежала к усеянному желтыми помпонами кустарнику и жестом подозвала Релти. – Тут как будто усики, там – крылья.

   – Цветы имитируют форму и окраску насекомых, чтобы привлечь их для опыления, – проворчал Релти.

    – Они красивы. Я хочу, чтобы ты научился видеть окружающую тебя красоту. Хочу, чтобы ты смог наслаждаться их дивным ароматом. Понюхай.

   Релти неохотно уступил и сунул нос в широкий махровый цветок.

   – Слишком резкий запах для меня. Но ты права – смотреть на них приятно.

   – Я дам тебе домашнее задание. Постарайся собрать коллекцию приятных впечатлений в своем мире, а я сделаю то же самое в своем. Мы снова встретимся и обменяемся воспоминаниями, – Леолла повисла на его шее. – Релти. Я не хочу терять тебя. Мне страшно. Вдруг мы больше не увидимся?

   Слезы перестали слушаться хозяйку, покатились по щекам. Релти слизал их, удивленно заглянул в ее покрасневшие глаза.

   – Вам хорошо, – всхлипнула Леолла. – Вы как-то умудряетесь никогда не плакать. В детстве я порой капризничала, хотела новую игрушку и рыдала от досады, что у меня ее нет. Мама говорила: “Хватит лить слезы, Леолла”. А я отвечала: “Только нелианцы не плачут, потому что они бесчувственные”. Но вы тоже все чувствуете. Признайся, вас в инкубаторах учат не плакать?

   – У нас нет слезных желез, – ответил Релти.

   – Да? – изумление Леоллы укротило ее непослушные слезы.

   – Наши глаза защищает от пересыхания смазка, похожая по молекулярной структуре на крем, – объяснил Релти и показал, склонившись, как из-под нижнего века его левого глаза при нажатии выделяется прозрачное вещество. – Дозировка не зависит от эмоционального состояния.

   – Обними меня. Мы скоро встретимся. С началом холодного сезона в Номинобине я буду ждать тебя на Лучезарном Празднике. Там ты станцуешь и споешь, а я подарю тебе мозговую косточку.

   – Я буду скучать без тебя, – Релти присел на покатую морду айри, усадил Леоллу себе на колени и нежно обнял ее.

   – Прости меня за то, что я тебя приручила, – тяжело произнесла она.

   – И ты меня прости за похищение.

   Они поцеловались как в последний раз, впитывая каждый импульс друг друга, обмениваясь не бодрящей энергией, а давящей на сердце горечью.

   Любовь велян к искусству нашла отображение и в дизайне космического корабля. Носовую часть покрывала гравировка растительного орнамента, на боку извивалась мифическая крылатая дапатития.

   Релти смотрел на вымышленное животное из древних легенд поверх уложенных в высокую прическу волнистых волос Леоллы. Его “красные проводки” были заплетены в косу.

   “Я могу прикоснуться к тебе?” – для Леоллы было невыносимой пыткой молча стоять напротив него, как чужое существо.

   “Нет”, – он перевел взгляд на одну из четырех вышек, установленных по краям взлетной полосы космопорта.

   Энергетическая связь позволяла им разговаривать телепатически без тактильного контакта, но Релти уклонялся и от способа общения, неслышимого для посторонних. Никого лишнего на взлетной полосе. Неуклюжий робот - механик шуршал у подножия вышки, перебирая груду запчастей. Пару нелианских мужчин и одну женщину Леолла встретила при прохождении биологического контроля. Они остались далеко.

   “Мы не прощаемся. До скорой встречи”, – Леолла нашла способ простимулировать отклик.

   “На празднике равноденствия в гостях у короля Мокрокуса. Я буду ждать тебя, – Релти снова посмотрел мимо нее. – Твои сородичи приближаются”.

   Леолла заметила в легкой туманной дымке маленькие суетливые фигурки, спешащие к кораблю.

   “Иди к ним”, – властно подогнал Релти.

   Ноги Леоллы словно пустили корни в черное покрытие взлетной полосы.

   Схватив девушку за руку, Релти подтащил ее к велянской делегации.

   – Госпожа Дишейла, как я и обещал, возвращаю ваше сокровище, – быстро и нервно произнес Релти, прижимая пальцы Леоллы к тыльной стороне ладони начальницы.

   Они обе оторопели и не смогли ему ответить.

   Релти направился к мосту спешными, но плавными и бесшумными шагами, не оборачиваясь, чуть склонив голову и прищурив глаза от летящего в них укрупнившегося тумана.

   – Благодарю вас, принц! – растерянная госпожа Дишейла крикнула ему вслед осипшим голосом, но Релти не оглянулся.

   Заседатели велянского парламента окружили юную сотрудницу пресс-службы, стали наперебой расспрашивать о том, как удалось ей остаться живой в логове свирепого хищника, что интересного она увидела на Нелии, скучала ли по дому и по ним.

   Леолла молчала.

   Релти ушел. Рыжий солнечный лучик померк для нее. Навсегда?

   Медленно поднимаясь по трапу позади всех, Леолла почувствовала знакомый импульс внимания и повернулась. Защитные линзы спасали ее глаза от ярких лучей восходящей священной звезды, будто бы сладко выспавшейся в ложе морских глубин и наполнившейся небывалой силой.

   Зеленые глаза принца ярко сияли подобно ориентировочным маячкам вышек взлетной полосы космопорта. Разогнав туман вокруг себя мощной импульсной волной, Релти шагнул вперед и улыбнулся.

   Увезти его с собой. А лучше угнать вместе с ним нелианский корабль. Опыт погибшего пилота поможет управлять кораблем. Сбежать на Мокрокус. Да хоть на Беллиб или Тинкоттой! Хоть куда, где можно дышать без скафандра и найдется пища для них обоих!

   Но имеет ли она право украсть лучик света из его родного мира? Темного и жестокого мира, в котором пока еще есть место добру, красоте и любви? Если она так поступить, не имея на то одобрения Высших Сил, вдруг этот мир без него падет, погрузится в беспросветный мрак? У нее нет права так поступить. И согласится ли он бросить народ, о судьбе которого у него болит душа?

   Леолла приподняла руку и пошевелила пальцами. Релти повторил ее жест и утешил новой улыбкой – не притворной, искренней и доброй.

   “Будь счастлив, мой рыжий солнечный лучик… И не летай к ужасным тонкоусам!”

   Трап начал подниматься, торопя Леоллу. Она попятилась в корабль. Трап закрыл обзор, трансформировался в дверцу.

   Лучик света скрылся от нее, но, к счастью, не угас.

   – Не гаси его, храни его, о великий и милосердный Повелитель Вселенной, – Леолла вздохнула, молитвенно сложив руки. – Подари нам новую встречу.

ГЛАВА 23. Сын Нелии

Велянский корабль неторопливо проплыл над Элнитоймом и устремился ввысь, постепенно ускоряясь. Сгустившиеся тучи скрыли его из поля зрения, но далеко за пределами поля восприятия энергетическая связь еще долго высвечивала затухающий огонек Леоллы, а потом он исчез. Его словно выключили.

   Релти дождался ливня. Вокруг него развернулась настоящая битва: первые капли дождя обрушили всю свою ударную мощь на превосходящие их числом и превышающие массой нерасторопные частички тумана, стремящиеся в небо. Недолгое время туман успешно сопротивлялся: поглощая дождевые капли, он поднимал их обратно в тучи. Но его победы не случилось. Дождь бросил удвоенное войско в атаку, прибавив к нему для надежности небольшой отряд гигантских капель, словно роботов-штурмовиков. Ливневая армия подавила сопротивление тумана, смела уцелевшие капли противника и утопила в бушующем море.

   Релти встряхнулся. Не от заливающей его со всех сторон воды. Как раз в ней он нуждался. Она избавляла его кожу, волосы и одежду от запаха велянки. Он хотел запустить природный механизм очистки сознания. Не помогло.

   “Какая битва? Какие боевые роботы? О чем я думаю? И как я думаю? Как чужеродное существо!”

   Одно из жизненных правил нелианца – не засорять разум ненужной информацией. Знание основных принципов мышления инопланетных существ необходимо для установления контакта с ними. Не более того.

   Подставив лицо усиливавшемуся дождю, Релти не закрыл глаза. Ему хотелось почувствовать, как вода вытекает из них. Удары летевших с немалым ускорением капель при попадании в глаза отзывались болезненным ощущением. Веки стремились захлопнуться. Релти подчинил своей воле рефлекс.

   “Да, она чувствует нечто подобное, когда плачет!”

   Релти ушел с моста, вернулся к своему айри, оставленному на площадке за пределами космопорта. Прежде чем открыть кабину, он осмотрелся и на миг развернул поле восприятия. Больше не нужно ему продумывать и держать под неослабным контролем каждое движение, умерять скорость. Он мог вновь стать собой.

   Привычная жизнь возвращалась в город. Множество живых объектов спешили в рабочие клетки. Поймав их тревожные импульсы, Релти в неизвестный по счету раз порадовался тому, что избавлен от заточения. Он свободен. Элнитойм для него – охотничьи угодья, по которым он волен гулять когда и где хочет. Его свобода ограничена только физиологической потребностью во сне. Именно эта потребность в текущий временной отрезок все сильнее влияла на его состояние.

   Опустившись в кресло пилота айри, нелианец включил просушку. Поток горячего воздуха удалил с него избыточную влагу и отчасти смел следы велянки с пассажирского кресла. После просушки чтобы почувствовать запах Леоллы, нужно было уткнуться носом в обивку кресла. Релти не стал этого делать. Он старался не смотреть туда, где она сидела ранним утром.

   Черная дыра внутри него, образовавшаяся после ее отлета, не закрывалась. Затягивала все внутренние органы от шеи до ног в вязкий вакуум.

   Релти широко зевнул, откинувшись на мягкую спинку. Не от кого скрывать крупные острые зубы, предназначенные для разрывания плоти и перегрызания костей. Некому его пугаться. И некому смотреть ему в глаза и называть по имени.

   Он нуждался в отдыхе: мышцы расслаблялись, мысли таяли; но понимал, что не уснет. Он перегорал: избыточная энергия пульсировала в нем, обжигая; чтобы правильно ее распределить по телу, перевести в запас, нужно было успокоиться, чего нелианец не мог, как ни пытался.

   “Отвлечься. Полететь куда-то кроме острова. Лучший вариант – резиденция правителя. Встреча будет трудной. Я должен. Да.”

   Релти выпрямил спину. Положил руки на панель управления и провел по ней когтями, контролируя степень нажима, чтобы случайно не активировать что не надо, к примеру – катапультирование.

   Он понял, что должен выбрать новое убежище для ночевки. Выбор был невелик: торговый павильон Мелмены или тесная клетка на двухсот тридцатом этаже, где не ночевал с тех пор, как вышел из “свежего” возраста.

   Придется обленившимся итолидам вспомнить об охоте на рачков и червяков. Релти был готов пожертвовать дверями складского помещения. Пусть их прогрызут возмущенные отсутствием кормильца моллюски. На остров он вернется не скоро.

   Резиденция правителя находилась за территориальной границей Элнитойма, но кратчайший воздушный путь к ней лежал через город.

   Пролетая над разветвленными корпусами центрального офиса корпорации “Иммокомль”, Релти сбавил скорость, почти остановил айри. Сознание выдало нарушающие концентрацию внимания помехи – он снова вспомнил Леоллу.

   Не смог он сказать, не решился выдать велянке одну из неписанных государственных тайн – какова на Нелии награда за гениальность.

   “Рабовладелец” Латар был одним из тех немногих, кто доказал всей галактике, что нелианцы способны не только присваивать чужие технологии, но и создавать свои – не имеющие аналогов. Благодаря ценным изобретениям он получил солидную премию на открытие собственного бизнеса. Его предприятие быстро выросло в корпорацию, которая стала государством в государстве. Продукция “Иммокомль” оказалась востребована на других планетах. А ее руководитель неофициально получил статус неприкосновенной личности. В своем рабовладельческом мирке он был полноправным властелином, и прославился издевательствами над молодыми сотрудниками. Причем, все чаще “свежие” подчиненные Латара спрыгивали с балконов и разбивались о морские скалы.

   Нелианцы не склонны к самоубийству, они борются за жизнь до последнего импульса мозговой активности. Воздействие. Вот в чем причина. Не так уж сложно сделать установленные на Нелии повсеместно фиксаторы уровня реакции “слепыми” тому, на чьих заводах эти датчики производятся. Латар убивал всех, кого считал умнее себя. Не допускал появления на своей территории нового гения.

   Некоторое время Релти встречался с дочерью Латара. Он хотел жениться на ней в надежде получить потомство с уровнем интеллекта намного выше среднего, добавить гениальности скудоумной, но чистой от дефектов линии Анрейми. Получил ответ, что для нее единственный шанс на выживание – оставаться незаметной. Не быть выдающейся изобретательницей или женой политика. Скрывать таланты, прятаться в тени. В противном случае Латар устранит свою главную конкурентку, никто не сможет защитить ее.

   Вот она – нелианская награда для гения – возможность безнаказанно убивать себе подобных. Лучше бы портрет Латара висел в каждом инкубаторе.

   Там внизу, в чреве огромного черного спрута, будто запустившего щупальца глубоко в вулканическую породу, притаился в ожидании новой жертвы агрессивный “рабовладелец”. Все разумные расы галактики знали о Латаре и его достижениях, но даже на Нелии его мало кому доводилось увидеть, кроме беззащитных сотрудников корпорации. Для заключения договоров Латар отправлял торговых представителей. Государственные чиновники сами приходили к нему, если им что-то требовалось. Латар иногда снисходил до посещения резиденции правителя.

   Релти запомнил ледяную волну отталкивающего импульса, которой тощий, бесцветный, как сушеная рыба, Латар окатил его при встрече на дворцовой посадочной площадке для айри.

   “Я убил бы его, если бы мог”, – подумал Релти тогда, и придерживался того же мнения.

   Быть незаметным: сливаться с окружающей средой, надежно скрывать импульсы – основной жизненный принцип много эпох назад и в настоящее время. Дальние предки Релти называли себя “аншарнай” – дети Аншара, Огненного Бога, проживающего в жерле вулкана и восседающего на троне из живой лавы. Они наносили на кожу татуировки, имитирующие узоры на разноцветных широких листьях деревьев и кустарников. Невидимость позволяла им подкрадываться к добыче и скрываться от преследователей. Аншарнай прятались от зверей, с которыми вели непрерывную битву за выживание. Их потомки нелиш скрывались друг от друга.

   – Тебе нравится быть в центре внимания, – сказала Леолла.

   Странно. Печально и забавно – вспоминать, как она восторженно смотрит на него, затаив дыхание, как обнимает его нежной импульсной волной, проникающей в каждую его составную клетку, в каждую молекулу, и долго еще потом блуждающей по трем спиралям ДНК.

   Для Леоллы он – центр Вселенной. Она считает его совершеннейшим из созданий невидимого всевластного Повелителя. Он слышал, что веляне могут так влюбляться – до самозабвения, до возведения объекта влечения в ранг божества. Врожденная склонность плюс фактор новизны, которым он умело пользовался в космических путешествиях.

   Да, принцу нравилось внимание. Поначалу было неприятно, когда к нему тянули руки/лапы/щупальца/носы/хвосты, но временем он привык. Ему стало интересно исследовать таинственные миры, знакомиться с их необычными жителями.

   – Красивое создание, – часто доносилось ему вслед из чьего-нибудь рта или клюва, или дыхательного пузыря.

   “Красивое создание”, – думала о нем Леолла.

   Но все те рты, клювы и дыхательные пузыри смолкали, оказавшись на взлетной полосе космопорта в Элнитойме. Страх препятствовал концентрации их внимания, и не могли они отличить начальника пресс-службы от его рыжего подчиненного с похожим типом лица “вилорья морда”. В древности считалось знаком удачливого охотника, если форма лица юноши напоминает вид сверху головы вилора.

   Леолла узнала бы его, Релти не сомневался. Привыкшие к нему инопланетяне запоминали отличительные черты.

   – Тебе угрожает опасность, мой добрый друг? – Релти вспомнил, как правитель Мокрокуса поймал его в коридоре нелианского административного здания. – Ты отправил на переговоры двойника, а сам спасаешься бегством.

   – Не волнуйся, друг Аии, у меня все хорошо, – присев, Релти взял мягкие лапы длемепского короля и улыбнулся. – Он – мой сотрудник, а не двойник, и я спешу на важное мероприятие.

   На самом деле он торопился к Малиуре на свидание.

   – Знай! Длемепы всегда помогут тебе, – Аии присвистнул, поставив торчком большие лохматые уши.

   Друзья необходимы, так считает большинство народов галактики.

   Леолла называет его лучом света, ярко озаряющим столицу Нелии. Нет! Он не луч света, он искра, случайно выпавшая из неисправного робота и гаснущая под ногами.

   Народ не знает, что у правителя Норила есть потомство. Народу не интересно, кто возглавляет пресс-службу государства. Никто не подойдет к нему на набережной, как к знаменитому певцу. Он существует в маленьких мирках внутри столицы, в точках гнездования. В огромных чужих мирах он тоже существует.

   Леолла говорит, он наделен могуществом. Он обладает другой роскошью – свободой. Тот, кто могущественен – несвободен, и, как правило, недолго властвует.

   Релти понимал, настанет время, когда ему придется выбирать, как дальше жить – гулять по Элнитойму или спрятаться в норе. Вариантов только два.

   Правитель Нелии после третьего покушения на его жизнь зарылся еще глубже в свою нору, и все труднее становилось выманить его из резиденции в тот или иной регион планеты для записи новостей. При взрыве айри Норилу оторвало правую ногу. Ее нашли и прирастили. Но то ли робот выдал неисправность, то ли природный механизм восстановления дал сбой. Норил прихрамывал, когда никто его не видел и не чувствовал. Сын был не в счет, при нем он мог и полизать колено. Проникая сквозь кожу, слюна притупляла боль.

   Пока до выборов было еще далеко, Релти наслаждался свободой. Все изменилось после слов Леоллы, после частичного считывания информации из памяти Тайрила. Релти понял, что настало время пренебречь манящим сиянием других миров и спуститься во мрак родного мира.

ГЛАВА 24. Убежище злодея

   За темным берегом Элнитойма показалось успокаивающееся море. Оно переливалось желтыми всполохами в лучах взошедшей Мелмены. Тучи сбросили тяжелый груз и превратились в длинные рыжие облака, тонким слоем размазанные по розовому небу.

   Айри летел низко и медленно над опоясывающими столицу производственными корпусами и складскими помещениями. Меняя режим зрения на менее интенсивный, Релти внезапно почувствовал присутствие Тайрила: при свернутом поле восприятия и сквозь стены, поглощающие энергетические импульсы.

   Немало удивленный Релти посадил айри на давно не использовавшуюся площадку с треснутым покрытием. Склады и цеха пустовали. Устаревший тридцатый сектор был определен под снос для новой производственной застройки.

   Релти применил энергетический поиск и последовал за нечетким, распадающимся на отдельные вспышки ориентиром. Изоляционная начинка стен разрушилась, истек ее срок годности. Едва Релти сформулировал причину происходящего, как его энергетическое чутье перешло на иной, высший, уровень. Он смог не только чувствовать Тайрила, но и видеть часть его визуальных впечатлений в реальном времени.

   Принц понял, что при передаче жизненной силы от него министру, их объединил тот же тип энергетической связи, который позволял древнему вождю чувствовать своих охотников. Связь была односторонней, о чем свидетельствовало эмоциональное состояние Тайрила. Министр не замечал слежки.

   Жук вонючий. Релти подумал, что велянская традиция давать обидные или ласковые прозвища друг другу не лишена здравого смысла.

   Жук возился в норе, перепрятывая запасы.

   Раздвижные ворота, в которые мог войти, не сгибая шеи, взрослый самец вилора, открывались изнутри. Релти поскребся в них когтями, не обнаружив сигнальной панели, и подал телепатический приказ:

   “Открой!”

   Правая створка на треть отодвинулась. Повысив интенсивность зрения, Релти вошел. Ворота с лязгом захлопнулись. Он сам себя загнал в ловушку! Гигантскому боевому роботу не снести ворота с одного удара.

   Релти приглушил импульсы, вдыхая густой душный воздух, пропитанный терпкими запахами звериных шкур и вспомогательного раствора для инкубаторов, содержащего стимуляторы роста. Он поморщился, вспомнив, как в первый день жизни отвратительная зеленая слизь лилась из него отовсюду.

   Тайрил подошел – спокойный, полный сил, и посмотрел в глаза. Опасная ситуация, грозящая перерасти в смертельный поединок. Релти выправил выражение лица, отвлекшись от запахов, беспокоящих его нос.

   Они оценивали состояние друг друга, не прибегая к сканированию. Глаза в глаза. Зеленые огни сливались с желтовато-розовыми в дымке испарений вспомогательного раствора.

   Тайрил уступил. Выразил подчинение. Отвел взгляд и повернул голову к левому плечу.

   – Проходи, – сказал он вслух.

   Не решаясь пропустить его за спину, Релти оставался у ворот до тех пор, пока Тайрил не пошел вперед.

   Следуя за министром, он пробежал взглядом по опустевшим широким кабинам подпольного инкубатора кормовых животных. На миг один кадр в его сознании обернулся другим. Он увидел “свежих” в узких длинных кабинах, доверху наполненных зеленым раствором. Лиц не разглядеть под масками для дыхания. От частично прикрытых резиновыми щитками тел во все стороны отходят трубки и провода.

   – Закрываю производство. Выполняю твой приказ, – отрывисто бросил Тайрил на ходу.

   Релти молчал. Сбавил шаг, чтобы отдалиться от министра. Встал около длинных пластиковых контейнеров, на них лежали туши животных – еще в шкурах. Долговязый робот вытаскивал из кабин все новых зверей, умерщвленных электрическим разрядом.

   Далекий ряд угловых кабин пока не был освобожден, и некоторые звери оставались живы. Их импульсы были настолько слабы, что едва отразились, и то не сразу, в развернутом и усиленном тревогой поле восприятия.

   Горный ноилистр и гладкошерстный келин. Добыча и хищник, сорвавшиеся в пропасть и восстановленные много эпох спустя из ископаемых образцов генетического материала. Релти представил их живыми, в нетронутых строениями горах. Испуганно оглядываясь на легкого стремительного преследователя, упитанный темнокожий ноилистр карабкался к утесу, откуда он смог бы перескочить на поросшее травой плато и развить спасительную скорость. Тяжелая, почти овальная голова покачивалась на короткой шее при каждом движении, помогая телу сохранять равновесие. Шестипалые лапы, оканчивающиеся копытцами, цеплялись за мелкие выступы. Длинный гладкий хвост часто прижимался к горе, обеспечивая сильный толчок для очередного прыжка.

   Темно-зеленая с черными полосками самка гладкошерстного келина спешила настигнуть добычу. В логове ее ждали голодные детеныши, и она забыла об опасности. Ее когти часто соскальзывали, несколько раз она едва не падала в пропасть, но вновь и вновь ей удавалось взбираться выше. Хищник и жертва достигли утеса одновременно. Сцепились в ожесточенной борьбе и, скатившись с края, улетели в пропасть.

   – Мы – огонь, – рыжий вождь усмирил суровым взглядом разыгравшихся детей и кинул в костер выточенную из дерева фигурку вилора. Красные с желтой каймой языки облизали ее, поглотили и взвились ввысь. – Без живой подпитки яркое пламя нашей энергии угаснет. Но мы не должны становиться лесным пожаром, уничтожающим все на пути и оставляющим после себя мертвую пустошь. Холодный пепел смерти будет гулять по черным горам и равнинам, он задушит нас, как только в мире угаснет последняя искра жизни и надежды.

   “Почему мои предки стали лесным пожаром? Зачем уничтожили преимущественное число форм жизни на планете? На каком основании проводился отбор кормовых животных?”

    Релти пока мог ответить на эти вопросы. История Нелии не только обезличена, она еще и доступна не всем гражданам в необходимом для понимания объеме, лишь единицам избранных. Релти имел доступ в столичный архив, но прежде не торопился им воспользоваться. Теперь все изменилось, ему придется внимательно изучить период становления нелианского государства.

   При жизни древнего вождя келины были для аншарнай соперниками в борьбе за добычу и при случае пищей. Релти едва не протянул руку, чтобы потрогать слипшуюся от зеленой жижи короткую шерсть мертвого зверя.

   – Выбирай, – предложил Тайрил.

    – Пока не голоден, – Релти встретил его предупреждающим взглядом.

   Не стоит подпускать его близко.

   – Знаю, – Тайрил повернулся к нему боком, опершись коленом о край пластикового контейнера. – Сам не могу пока на них смотреть. Возьми, сколько хочешь, на остров.

   – Меня интересуют результаты исследований тонкоусов? Они готовы? – вторично проигнорировав его предложение, Релти отвлекся от туш.

   – Все напрасно, – Тайрил сел на свободный контейнер. – Мы не сможем их выращивать, – он сделал паузу, вздохнул, не скрывая беспокойных импульсов. – Тонкоусы не приспособлены для жизни в нашей атмосфере. Их развитие зависит от того самого газа икоирена, из-за которого погиб мой сын. Мы могли бы закупать газовые смеси на Беллибе, но тогда один неполовозрелый маленький тонкоус, весь пропитанный икоиреном и продуктами его распада, будет стоить как двадцать айри. Не каждый сможет позволить себе такую еду. А те, кто смогут… Часть из них будет отравлена.

   Релти присел рядом с ним. Новый виток информации чужой памяти развернулся в его сознании, среагировав на кодовое слово. Голова закружилась.

   – Не спал всю ночь, – он придумал объяснение тому, что скрыть не получилось. – Продолжай.

   – Более того, в нашей атмосфере плоть тонкоусов начала разрушаться. Глубокая заморозка не помогла. Они скоро испортятся, – взволнованно зачастил Тайрил. – Пятьдесят тонкоусов я отгрузил Рамиру. Бесплатно для государственных нужд. Десять тонкоусов продал Идимле. Для личных нужд, но со скидкой, учитывая наше давнее знакомство.

   – Ты предупредил их о возможной аллергической реакции? – Релти прервал его отчет.

   – Зачем? Чтобы отпугнуть покупателей? Мне нужно продать еще сто девяносто тонкоусов, пока не разложились. Сам я есть их не могу. Да и не съесть мне столько! У Рамира крепкие бойцы. К тому же он заказал тонкоусов не для питания войска, а для научных исследований в целях синтезирования брони, идентичной по прочности их костям... Идимла! Она сама как тонкоус!

   – Старшая самка Нелии.

   – Старшая самка, – Тайрил на миг призадумался. – Вспомни, как она на Тинкоттое проглотила живого огненного ежа. Не икнула, и водой не запила. Эта женщина переварит бронированный металл! У нее не может быть аллергии!

   Релти почувствовал себя лучше, выловив удивительный эпизод из своей памяти. На праздничном пиру в резиденции тинкоттойского правителя госпожа премьер-министр Нелии съела живьем не одного, а трех огненных ежей. В отличие от разумной расы Тинкоттоя – рептилоидов, способных изрыгать огонь, нелианцы не приспособлены к поглощению пылающей и колючей пищи.

   Огненные ежи считаются на Тинкоттое деликатесом. Их принято подавать живыми. Черные зверьки, при испуге сворачивающиеся в клубок и зажигающие острые иглы на спине, ползали по столу перед Релти, но принц не рискнул взять в руки одного из них. О том, чтобы закинуть ежа в рот, у него и мысли не возникло. Тайрил тоже не осмелился попробовать сомнительное лакомство.

   Релти отсортировал часть воспоминаний об Идимле, выбросив из них ежей и прочие мелочи. Он встречал ее на официальных мероприятиях, но редко приближался к ней. Как и все прочие видные и невидимые деятели, принц держался от суровой госпожи премьер-министра на почтительном расстоянии. Ее отталкивающий импульс чувствовался как угроза. Идимла мало кого впускала в свое минимальное поле восприятия, кроме молодых любовников, которые так часто менялись, что Релти не успевал понять – кто они, откуда берутся и куда потом деваются. Законный супруг давно сторонился ее. С Тайрилом старшая самка Нелии вела себя нежнее, чем с остальными политиками, и то до его женитьбы с последствием в виде энергетической связи.

   – Велянка улетела? – Тайрил снова отвлек Релти от размышлений.

   – Да.

   – Нельзя было отпускать ее. Вместе с ней ты передал врагам информацию, которую они могут использовать против нас!

   – Успокойся. Велян не интересует твоя незаконная деятельность. Это внутригосударственная проблема Нелии.

   – Я говорю не о своей деятельности. Ты все понимаешь. Признавать не хочешь. Почему ты не съел велянку? Я предупреждал тебя.

   – Почему я не спровоцировал велян объявить нам войну? – Релти огрызнулся. – Думаю, их безымянный военачальник рассчитывал на то, что мы съедим девушку.

   – Возможно, ты прав, – Тайрил заглянул в глаза – без агрессии. – В таком случае тебе не следовало приближаться к ней.

   Он пытался общаться свободно, как прежде, хоть и понимал, что утраченное доверие восстановлению не подлежит.

   Релти прикрыл глаза и отвернулся. Провел рукой по колену и заметил, что испачкался вспомогательным раствором для инкубатора. Понюхал пальцы. Стать бы вновь первосуточным “свежим”, забыть обо всем, что не дает покоя. Или лучше помнить?

ГЛАВА 25. Длинногривый келин

Яркая вспышка незнакомой энергии сверкнула в предусмотрительно развернутом поле восприятия. Постаравшись сосредоточить внимание на неизвестном живом объекте, Релти понял, что упустил его. Вспышка – намного слабее первой – возникла в другом месте и вновь исчезла. Объект быстро перемещался, искусно оберегая свои импульсы от выслеживания.

   Релти не был готов к охоте. Испытывая начальную степень голода, он смог бы усилить поисковую волну. Он переел и не выспался. Его поле восприятия стремилось закрыться и потому работало с ощутимыми сбоями. Возросшая тревога стала дополнительным фактором, негативно влияющим на энергетическое чутье. Дикий инстинкт расценил редкие чужие волны как опасность и призывал выбраться из замкнутого пространства. Релти не позволил тревоге превратиться в панику. Умерив собственные энергетические волны, он сделал поле восприятия единственным способом ориентации в пространстве. Внимание Тайрила мешало ему, и он выпустил короткий отталкивающий импульс.

   Словно в ответ повторилась вспышка неизвестного объекта. Еще ближе. Сверкнула и не исчезла. Высветились мерцающие очертания контуров большого поджарого существа, передвигающегося на четырех длинных лапах.

   Релти усилил зрение, сделав его основным чувством, и отправил телепатический сигнал Тайрилу:

   “Медленно повернись. Видишь?”

   “Да”.

   Плечи министра дрогнули.

   Длинногривый келин, точная копия того самого зверя, которого они съели вчера вечером, подкрадывался к ним. Почувствовав, что его обнаружили, келин прошелся по тонкой кромке второго яруса инкубатора и спрыгнул на пол. Приготовленные к атаке острые когти скрипнули по металлическому покрытию. Светлая грива поднялась дыбом. Пушистый хвост нервно подергивался.

   Три прыжка зверя, или два... до смертельной схватки.

   “Кто активировал его сознание?” – Тайрил задал вопрос принцу или самому себе.

   Охотничий азарт министра бесследно исчез после битвы с тонкоусами. Релти почувствовал его страх.

   “Почему ты не носишь оружия?” – возмущенно заворчал Тайрил, проверяя на прочность крышку контейнера.

   Пластик легко крошился. Им не пробить подкожные костяные щитки зверя.

   “А ты?” – принцу надоели постоянные упреки.

   “Я привык к тому, что меня сопровождали Элси или Манрин”.

   “Их больше нет”.

   “Мы убьем его. Он меньше взрослого тонкоуса. И он один”.

   “Ты уверен? Вдруг еще кто-то активировался?”

   “Я не чувствую. Твой уровень реакции выше”.

   “Пока один. Но тонкоусы не понимали, кому они вынуждены противостоять. Для них мы – неизученные существа. Генетическая память келинов намного сильнее нашей. Он знает, кто мы, и умеет убивать таких, как мы. Без вводных данных и дополнительной информации. Ему достаточно инстинкта. Он сканирует нас. Проверяет наше состояние. Успокойся”.

   Память вождя давала Релти неутешительные подсказки. Вместо того, чтобы прибавить ему храбрости, жизненный опыт древнего предка усиливал неуверенность в легкой победе. Релти знал, как часто келины наносили охотникам травмы, несовместимые с жизнью. Да, они умели убивать таких, как он.

   При атаке зверя нужно удержать его голову. Если получится. Молодой самец очень силен… Численное преимущество? Оно возможно при наличии доверия. А не в ситуации, когда один из охотников может толкнуть другого в пасть келина.

   Наклонивший голову келин стоял, выжидая, расшифровывая импульсные сигналы хищников конкурирующего вида. Релти хотел избежать смертельно опасного столкновения, понимая, что это возможно. Если не провоцировать келина, вероятность атаки в данной ситуации невелика.

   “Не двигайся, Тайрил. Он поймет, что мы оба недавно поели и не намерены на него охотиться, и отступит, предпочтет украсть у нас добычу. Жди, пока зверь заинтересуется едой, и тогда мы сможем уйти”.

   Усилием воли замедляя пульс, Релти постарался успокоиться и сам.

   “Возьму парализатор и вернусь сюда с телохранителями, – подумал он скрытно от Тайрила. – Отправлю зверя на Мокрокус”.

   Келин задержал на нем взгляд. Опустил хвост, подкрался ближе, не переходя на бег и не пригибаясь для прыжка. Релти встал, попятился к контейнеру, на котором лежали туши, и зашел за него, привлекая внимание лохматого хищника к легко доступной и безопасной добыче. Нужно пробудить его голод. Он сам в первый день жизни не хотел есть, пока не лизнул вытащенный из упаковки сочный вилорий кусок.

   Тайрил тоже встал. Отслеживая развитие ситуации, он медленно прошел вперед, зрительно измерил расстояние до выхода, и тут понял, что не успеет добежать. Келин его настигнет.

   Оказавшись между келином и Тайрилом, Релти почувствовал себя спокойнее. Подпускать министра со спины было не менее опасно, чем клонированного зверя. Келин понюхал тушу белого высокогорного майлима, похожего на огромный шерстяной комок, из которого торчали маленькие копытца, и глухо зарычал, выражая скорее недовольство, чем заинтересованность. Его отпугнул запах вспомогательного раствора?

   Не скалясь, опустив гриву, келин посмотрел на Релти – продолжительно и внимательно, как будто узнал его. Из глаз и ноздрей зверя текла зеленая слизь. Шерсть склеивалась. Он встряхнулся, обрызгав липкими каплями неподвижного нелианца. Помотал головой, зажмурившись.

   “Релти, убей его! – Тайрил метнулся к воротам, но открыть их не смог. Систему безопасности заклинило. – Ловушка!”

   Келин среагировал на движение старшего хищника. Напружинив лапы, он повернулся, принюхался. Распознавая отличия двух похожих существ, зверь вновь обратил внимание на рыжего молодого самца, осторожно подкрадывавшегося сбоку, остановил его рычанием.

   Релти замер. Изучая непривычные импульсы келина, он чувствовал неуверенность, дезориентацию – не агрессию. Применить воздействие? Келины могут сбрасывать энергетические сети, но… Если его направить, помочь ему понять, как он должен себя вести? Релти издал звук, похожий на скулеж детеныша келина, чтобы вынудить зверя посмотреть ему в глаза, не провоцируя нападение. Их взгляды встретились. Узконаправленная волна вторглась в сознание келина. У Релти было мало опыта в применении воздействия, он руководствовался знаниями древнего вождя, но его сил, несмотря на то, что он был полон энергии, оказалось недостаточно для контроля над разумом зверя. Келин сбросил воздействие и захлестнул отталкивающей импульсной волной.

   Релти едва не упал. На грани потери сознания он инстинктивно придержался за крышку контейнера. Он вдруг увидел Леоллу. Она гладила морду келина и что-то шептала. Она вернется?!!

   Велянские мудрецы способны предвидеть будущее. Он – не мудрец и не велянин, но видел знамение богини Мелмены.

   Мог ли келин вытащить самый яркий образ из его памяти, чтобы нейтрализовать противника? Не проще ли перегрызть горло без нежелательных энергетических трат?

   “Релти”, – Тайрил помог ему восстановить ясность мышления.

   Но у келина было более чем достаточно времени для того, чтобы расправиться с ним. Времени, которым тот не воспользовался. Вместо того, чтобы атаковать и убить Релти, келин будто говорил ему: “Отстань”, стоя напротив и настороженно поглядывая то на него, то на Тайрила. Релти почувствовал, что сознание зверя проясняется, вот уже обозначилась некая цель. Да, именно цель. Программа! Келин увидел разницу между двумя существами одного биологического вида и зарычал на Тайрила, пригнувшись и разогревая мышцы в плавном развороте.

   “Беги! Он запрограммирован убить тебя!”

   Релти прыгнул на зверя. Келин увернулся. Когти принца скользнули по мокрой шерсти.

   Оттолкнув рыжую помеху мощной волной, келин помчался к Тайрилу. Релти перескочил через контейнер и повалил зверя на пол, удерживая его голову. Келин лязгал зубами, пытаясь встать на лапы и сбросить противника. Его уязвимая точка на шее так близко! Релти понимал, что долго не сможет держать зверя. Нужно сделать выбор – убить или рискнуть собой, чтобы узнать имя врага Тайрила. Возможно, и его врага.

   Воздействие. Тесный телепатический контакт поможет понять, кто установил программу. Релти принял решение. Оглушив келина мощной волной, он точно весь превратился в энергетический поток, растворился в чужом сознании.

   Рука. Мужская. Черные когти. Бронированный костюм. Шлем с непроницаемо темным стеклом, под ним не видно лица.

   Обучение келина. Передача отрывочной информации личного опыта.

   Полигон Рамира. Насыпной грунт: рыхлый белый песок, проседающий под ногами, обутыми в тяжелые сапоги с широкой зубчатой подошвой. Вдали стеной возвышаются деревья и заросли густого кустарника, ближе – озеро, где розовое небо отражается в неподвижной воде.

   Поединок с молодым воином. Элси! Он уступил в борьбе: неохотно сдался обладателю черных когтей. Встал и пошел к озеру. Первоисточник информации выждал, пока Элси подойдет к воде, прополз на четвереньках по низкой песчаной горке, подпрыгнул, переводя вес на ноги, и побежал к молодому воину, привычно перешел в атакующий прыжок. Элси перекинул противника через себя, не оглядываясь, и бросил в озеро.

   Черный Коготь погрузился с головой под воду. Не успел изменить режим дыхания. Приоткрыв рот, наглотался пресной воды с копошившимися у берега личинками. Перевернулся со спины на живот, принял устойчивое положение, опираясь на колени и ладони, высунул голову из воды.

   Элси стоял на берегу и смотрел на него довольным взглядом победителя. Черный Коготь выплюнул скользкую личинку, прочистил нос и зашипел, угрожающе приподняв верхнюю губу.

   – Ваше время истекло, – спокойно сказал ему Элси. – Продолжим в другой раз.

   Келин дернулся. Релти переключился с получения информации на изменение установленной подсознательной программы. Он почувствовал, что способен только откорректировать ее, не снять. Черный Коготь поработал качественно. Следов его присутствия не осталось, и келин не почуял запаха из-за вспомогательного раствора.

   Показывать смоделированные визуальные эпизоды. Келин не понимает слов. Привести примеры действий в различных ситуациях. Задать основную установку на подчинение. Направить на восприятие определенных импульсов.

   Громкий шлепок разбил сосредоточенность Релти на объекте и пробудил активность келина. Тайрил свалился с верхнего яруса инкубатора, поскользнувшись на зеленой слизи вспомогательного раствора. Приподняв голову, министр увидел склоненную к нему оскаленную морду.

   – Спокойно. Я его контролирую, – Релти запустил пальцы в гриву келина.

   – Надолго ли? – Тайрил отполз на пару шагов от опасного зверя, и поднялся. – Давай съедим его завтра вечером.

   – Он мне нужен живым. Выпущу его на острове, а позднее возьму на встречу с правлением галактического содружества. Они хотели увидеть нелианских животных. Пусть смотрят!

   “Леолла вернется, и красивый зверь ей понравится”, – Релти скрывал истинные мысли от Тайрила. Видение подарило ему надежду на скорую встречу с любимой.

   – Дело твое, – Тайрил посмотрел на него как на безумца.

   – Подойди, – позвал Релти. – Он запрограммирован убить тебя, если ты на меня нападешь, но пока не проявляешь агрессии, можешь не бояться.

   Тайрил подчинился, опасливо поглядывая на келина, выгнувшего шею и напрягшего плечевые мышцы. Релти передал министру отрывок полученной информации.

   “Было неосмотрительно с твоей стороны травить женщину Рамира”, – телепатически упрекнул принц.

   “У него достаточно других женщин”, – раздраженно ответил Тайрил.

   “Канлой он дорожил”, – Релти погладил шею прильнувшего к его бедру зверя.

   Велян подобные действия успокаивают.

   “Я защищал и твои интересы, – передумав огрызнуться, Тайрил шагнул назад. – Канла хотела добиться кураторства над инкубаторами “свежих”. Если бы она получила доступ в сферу воспроизводства, ты понимаешь, какие идеи они с Рамиром могли протолкнуть на законодательном уровне? Вплоть до генетических модификаций новых поколений”.

   “Ты узнаешь руку?”

   “Нет”.

   “Он старше тебя. Его когти темнее”.

   “Рамир не стал бы ждать так долго. Или… подослал одного из приближенных воинов высшего звена”.

   “Или он – один из участников неофициальных мероприятий в командном штабе. Ты был на полигоне. Должен вспомнить”.

   “Я не помню. Не смотрел я на чужие руки. Я охотился”.

   “Элси знал его”.

   “Элси мог убить меня много раз. Мог не защищать от тонкоусов на Беллибе. Но то, как я его выбрал... Странно, – Тайрил опустился на свободный контейнер. – Я встретил его в штабе. Он привлек мое внимание направленным импульсом. Я понял, что молодой воин хочет уйти из штаба, и захотел узнать, по какой причине, поэтому взял его в телохранители. Рамир не хотел его отпускать. Или притворялся? Рамир мог приказать Элси только следить за мной, не убивать, попытаться добыть информацию из моей памяти. Не могу понять. Не знаю”.

   Обхватив пальцами колени, Тайрил нервно стиснул челюсти.

   “Думай. Вспоминай! – Релти подошел к контейнеру, на котором были сложены туши животных. – Мне нужно покормить зверя”.

   Келин последовал за ним, встал на контейнер передними лапами, понюхал шею ноилистра и тихо зарычал. Релти мысленно показал ему, что неприятно пахнущее существо вполне съедобно. Келин подцепил когтями шею ноилистра, поворачивая к нему. Усилив интенсивность зрения, Релти заметил прокол от инъекции. Такое же почти незаметное отверстие он нашел и на шее самки гладкошерстного келина.

   – Подойди, – сказал он Тайрилу и добавил телепатически. – Они все отравлены. Против тебя использовали твое любимое оружие”.

   Понюхав звериные шеи, Тайрил наморщил нос и отступил, пошатнувшись.

   “Мы не чуем нежелательных примесей, а он...” – министр посмотрел на перепрограммированного келина, который сидел, усердно почесываясь. Зеленая слизь, прилипшая к шкуре, доставляла ему сильный дискомфорт.

   “Мы изменились. Наши способности ослабевают с каждым новым поколением”, – Релти напомнил о