Академия волшебства. Элин. Анна Гринь

Оглавление

• ЧАСТЬ 1. ПРИЗРАЧНАЯ ВОЛЧИЦА
• ЧАСТЬ 2. НАСЛЕДНИЦА КЛАНА ТЕНЕЙ
• ЧАСТЬ 3. ВОЗЛЮБЛЕННАЯ ВОЛКА

АКАДЕМИЯ ВОЛШЕБСТВА

   ПРОЛОГ

   — Элин Демаро, — явно читая с листа, пробормотал надо мной кто-то.

   Я не могла видеть этого человека, но легко представила себе невысокого пожилого мужчину, от которого резко и не слишком приятно пахло травами.

   — Да, моя дочь, — подтвердила мама, осторожно поправляя прядь моих волос.

   — Весьма… странно, — констатировал мужчина, сухими теплыми пальцами коснувшись моего лба, висков и бережно приподняв одно веко. Я в который раз убедилась, что ничего не вижу. — Сколько она в таком состоянии.

   — Вот уже десять дней, — сообщила мама.

   Значит, десять дней. Так мало. Мне показалось, что гораздо больше.

   — Долго, — вздохнул неизвестный. — Но, если судить по тому, что я вижу, вам дали верный совет. Я согласен с тем, что это воздействие магии. И справиться тут можно, опять же, только магией.

   — Вы сможете снять с моей дочери… эти чары? — с надеждой спросила мама.

   — Я — нет, — честно ответил мужчина.

   — Но… почему?

   — Видите ли, для меня это очень тонкая работа, — признался гость. — Когда доктор Крафр передал мне вашу просьбу, я не ожидал увидеть здесь что-то подобное.

   — Но… Что же делать? — выдохнула мама.

   — Я знаю только одного специалиста, способного справиться в данной ситуации, — ответил мужчина. — Он очень опытный маг-целитель.

   — Так позовите его сюда! — потребовала мать. — Я ведь уже сказала, что готова заплатить любые деньги.

   — Мастер Ллерой редко покидает стены своей лечебницы, — понизив голос, признался гость. — И никогда не выезжает с визитом. К тому же, подозреваю, потребуется некоторое время, чтобы он смог победить недуг вашей дочери, так что наилучшее решение — отвезти ее к нему.

   В комнате повисло молчание, нарушаемое лишь тихим дыханием моей матери.

   — И где же живет ваш мастер Ллерой? — дрогнувшим голосом спросила она через несколько минут.

   — На территории Академии волшебства, — ответил мужчина.

   Вновь воцарилась тишина. Я напряглась, ожидая маминого решения.

   — Ну… если он сможет спасти Элин.

   Так один нелепый случай привел меня в Академию волшебства, куда я бы ни при каких иных условиях не попала бы.

ЧАСТЬ 1. ПРИЗРАЧНАЯ ВОЛЧИЦА

   Элин Демаро

   На несколько дней про меня будто забыли. А ведь до этого каждый вечер, как и всегда, ко мне наведывалась мама, чтобы рассказать о событиях дня и неосознанно подразнить ароматом кофе с корицей. Мне начало казаться, что мама сдалась, признала поражение. Но потом, как-то утром все изменилось.

   В моей спальне курицами раскудахтались горничные. Меня облачили в очередную жесткую рубаху, которые я терпеть не могла, а после, судя по звукам, принялись собирать вещи. Длилось это не долго. За вынужденные дни бездействия я привыкла воспринимать происходящее на слух, так что даже примерно могла прикинуть количество вещей. Мама явно не планировала, что я задержусь вне дома более недели.

   — Как думаешь, помогут юной госпоже? — тихо спросила младшая горничная, Лиза.

   — Должны, — ответила ей старушка Берта. — Элин — славная девочка. Она не заслуживает такой жестокой судьбы.

   Мне очень хотелось расспросить служанок, но я не могла даже глаза открыть, не то что заговорить. Но неприятнее всего, что мое тело будто налили свинцом. Даже неподвижно лежа на своей кровати, я чувствовала, как все сильнее и сильнее меня прижимает к матрасу.

   И ведь даже сознание не потерять!

   В нынешнем состоянии отдых мне не требовался, так что ночью я бодрствовала, развлекаясь мысленным пением или рассказывая себе истории и шутки — все равно никто не слышит, и никому я не помешаю.

   О том, заслужила я такую участь или нет, рассуждала не раз и не два с того самого момента, как оказалась заперта в собственном неподвижном теле. Задумалась сразу же, как пересилила панику и перестала неистово себя жалеть.

   Вряд ли к семнадцати годам у меня могло накопиться столько врагов, чтобы кто-то из них пожелал расправиться со мной подобным образом. Ни одна из моих якобы подруг не додумалась бы до подобного способа. Да и магией никто из них не владел. А никому кроме подруг дорогу я перейти не могла.

   Я несколько раз мысленно прокрутила события последних дней, что предшествовали случившемуся, но так и не нашла объяснения. Маг, навестивший нас и посоветовавший обратиться к мастеру Ллерою, тоже расспрашивал маму о моих последних днях, но она тоже не припомнила ничего необычного. Я отметила лишь то, что у меня несколько раз ужасно побаливала голова, но разве ж из-за этого теряют контроль над телом?

   — Маги уже настроили портал, — произнесла мама, входя в мою спальню. На миг она приблизилась и осторожно погладила меня по щеке. — Дарок, перенеси Элин на носилки.

   Я ощутила тяжелый дух старости и хозяйственного мыла — запахи, сопровождавшие нашего дворецкого столько, сколько я себя помнила. Пожилой мужчина трясущимися руками приподнял меня над кроватью и довольно неуклюже перетащил на прогнувшееся под моим весом сооружение из палок и парусины.

   — Не падают! — удивилась Лиза. — Они от магии летают, госпожа?

   — Да, — коротко ответила мама. — Отправляйтесь вниз. На той стороне Элин уже ждут.

   Мне хотелось больше подробностей. Хотелось, чтобы слуги и мама хоть что-то объяснили, но люди вокруг меня вели себя так, словно уже все давным-давно было решено.

   В молчании меня на носилках отволокли вниз, где отчетливо что-то потрескивало, а мое воображение тут же нарисовало яркое голубое свечение.

   — А надолго, госпожа? — задала важный для меня вопрос Берта.

   — Этот маг, Ллерой, сказал, что не может назвать четкие сроки, — вздохнула мама. — Может, несколько дней… Но могут пройти и недели, прежде чем Элин сможет стать прежней. Он сказал, чтобы ее переправили порталом, он осмотрит Элин и скоропочтой сообщит результаты обследования. А после будет держать меня в курсе.

   — Бедная юная госпожа, — шмыгнула носом старушка Берта. — Совсем еще кроха.

   — Маг сказал, что вряд ли это что-то серьезное, — успокоила слуг мама. — По его словам, если Элин не становится хуже, значит, процесс можно обратить вспять. Просто данные чары… очень высокого уровня. Сильный маг создает их за минуту, а вот на то, чтобы снять, может уйти гораздо больше времени.

   На этом разговоры закончились, слуги недолго пошуршали вокруг, мои носилки содрогнулись, словно кто-то что-то к ним прицепил, а потом треск от портала приблизился.

   «Мама, а ты не пойдешь со мной?» — удивленно подумала я, когда даже сквозь тьму, окружавшую меня все эти две недели, стало пробиваться свечение от портала.

   — Уф, стоять! — внезапно рявкнул кто-то над моей головой.

   Голос был незнакомый. Как и резко нахлынувшие на меня звуки и запахи. Вокруг было довольно тихо и пахло… травой. Сочной, летней. Настоящей. За несколько мгновений я оказалась вдали от родного города, где между домами и улочками не оставалось и клочка земли для дерева или кустика.

   — Так вот вы какая, Элин Демаро, — произнес все тот же голос. — Интересно. Весьма интересно.

   На мой лоб опустились ледяные пальцы, от которых холод будто проник прямо в мозг.

   — Интересно.

   Я настолько сосредоточилась на обстановке, что от меня не ускользнуло приближение еще одного человека, хотя тот двигался очень тихо.

   — Мастер Ллерой.

   — А, это вы, мой драгоценный друг, — повеселел маг. — Как ваши подопечные?

   — Все нормально, — отмахнулся собеседник мага.

   Я отметила, что второй мужчина явно гораздо моложе. Да и голос мне показался приятным.

   — Кто это?

   — Новая пациентка, — со вздохом произнес мастер.

   — Что с девушкой? Она из нового набора?

   — Нет, мой друг, — вздохнул Ллерой. — Хотя вполне могла бы быть.

   — О чем вы? — удивился собеседник мага, а я вся обратилась в слух.

   — Видите ли, друг мой, — медленно произнес маг, — ах!..

   Меня тряхнуло, едва не выбросив из носилок.

   — А давайте я донесу вашу пациентку до больничного крыла, — предложил неизвестный молодой мужчина.

   — Буду весьма благодарен, мой друг, — с облегчением отозвался Ллерой. — Так явно будет быстрее, чем переживать из-за этих дурацких носилок.

   На миг сердце сбилось с ритма, когда меня резко подхватили на руки. Оказывается, даже в такой ситуации волнует, что ко мне прикасается кто-то посторонний.

   — Так вот, — продолжил маг, вышагивая слева от моей головы. Хлопающий звук подсказал, что Ллерою пришлось взять на себя саквояж с одеждой. — Как только мой старый приятель показал слепок ауры, я тут же понял, с чем имею дело. Подобное сейчас редко, но встречается. Что вы знаете о ментальных блоках, мой друг?

   — Все, что проходят в рамках академического курса, — ответил собеседник мага.

   — Ага, значит, вам знакома разновидность блоков, способных к подавлению каких-либо способностей? — не столько спросил, сколько указал верное направление Ллерой.

   — Девушке поставили блок на магические способности? — догадался молодой человек.

   — Именно, — ответил целитель. — И весьма основательный блок, я вам скажу. Тот, кто это сделал, явно обладал огромным внутренним источником, раз смог из простого в общем-то заклинания сотворить столь мощные чары. Девушке просто отрезали любой доступ к магии.

   — Но ведь магия — не болезнь. Это часть нас. Нельзя сказать человеку, что у него только одна рука, и заставить жить дальше.

   — Вы верно мыслите, — согласился мастер Ллерой. — В прежние времена блоки иногда ставили, но или на магов-преступников, или на людей с мизерными способностями. Для первых это было самым страшным наказанием, после которого они и жить-то толком не могли, очень быстро умирали. Со вторыми было проще. Если сил мало, то их отсутствие не отражается так уж пагубно. Но с этой девочкой все иначе. Ей блок поставили вскоре после рождения.

   — Будущий уровень магических способностей проверяют в три-четыре года, — пробормотал молодой человек. — Значит, возможно, никого ее будущие навыки не волновали?

   — Именно, — печально согласился целитель. — Именно, мой дорогой друг. И я уверен, что блок ставила не мать девочки. Она, похоже, вообще не в курсе, что у дочери есть способности.

   — Разве такое возможно? — удивился собеседник целителя и я вместе с ним.

   О чем они? При чем здесь мама?

   — Думаю, ответы вскоре сами обнаружатся, — ответил маг.

   — Значит, у девушки хорошие данные? — спросил молодой человек. — Я не могу разобрать ее ауру.

   — В нынешнем состоянии это даже наш директор не сможет сделать, — ответил мастер Ллерой.

   — Но… почему она сейчас в таком состоянии? — спросил молодой человек.

   — Подозреваю, что это своего рода побочный эффект, — не слишком уверенно произнес целитель. — Каждый случай индивидуален. И этот не исключение.

   — Ей ведь где-то семнадцать-восемнадцать? — сообразил молодой человек. — Как раз на этот возраст приходится первый магический всплеск.

   — Да, — ответил целитель. — Но обычно наши подопечные оказываются в академии уже в шестнадцать, а до этого владеют неплохой теоретической базой и морально готовы к тому, что у них будут случаться эмоциональные всплески. К тому же стены академии настроены на то, чтобы улавливать и предотвращать почти любые неконтролируемые выбросы силы. А у этой девочки, похоже, такой произошел не под нашим присмотром. Да и еще под ментальным блоком. В итоге она вряд ли что-либо поняла или почувствовала, а магия, не сумев вырваться вовне, ударила изнутри. Блок разрушился, но и девушка сильно пострадала. Именно поэтому ее ауру едва видно — девушка на грани смерти.

   «Маме вы другое сказали!» — захотелось выкрикнуть мне.

   — Но каким-то чудом ее тело само ввело себя в стазис. И это редчайший случай, я вам скажу, мой друг. У нее явно огромный потенциал! — почти воскликнул Ллерой.

   — Думаете, если сумеете восстановить ауру, она постепенно очнется? — предположил молодой человек, оставив позади гравийную дорожку и ступив на гулкие каменные ступени. Нес он меня так спокойно, будто я ничего не весила. Даже дыхание не сбил.

   — Я почти в этом уверен, — отозвался пыхтящий позади мастер Ллерой. — Но на восстановление уйдет весьма и весьма много времени. Так что девушка надолго станет гостьей в академической лечебнице. Но до того как она очнется, мне нужно переговорить с директором. Я должен поставить его в известность об этом случае. И уже именно он переговорит с родственниками девушки и сообщит в Надзор. Пытаться ограничить силу мага — опасное преступление. Если бы ментальный блок не поглотил первый удар, то могли пострадать невинные люди.

   — Ясно… Куда?

   Через пару минут меня осторожно уложили на скрипнувшую койку, прикрытую жестким казенным бельем. Не самое приятное ощущение. К тому же ткань оказалась холодной и какой-то липкой. Резкий запах мыла и каких-то химикатов тут же забил ноздри. Хотелось чихнуть и вновь ощутить легкий аромат леса, исходивший от несшего меня молодого человека. Но тело осталось таким же неподвижным и безучастным к происходящему.

   Как же обидно…

   — Надеюсь, ночью вы никого не притащите? — усмехнулся мастер Ллерой, укрывая меня одеялом. — У нас закончились запасы крововосполняющих сборов.

   — Ничего не обещаю, — усмехнулся молодой человек, и на миг меня охватил какой-то необъяснимый страх.

   Мужчины ушли, оставив меня осваиваться на новом месте. Я могла рассчитывать лишь на свой слух и обоняние, но чем дольше я прислушивалась, тем больше разочаровывалась. Складывалось впечатление, что лежу я на стандартной койке в общем зале, где кроме моей еще несколько десятков кроватей. Отдаленный звук капающей воды эхом проносится под сводами, давая смутное представление о размерах зала. Холодом веяло не только от самой кровати, но и от толстых каменных стен, а ведь сейчас начало лета!

   Да, не так я мечтала провести эти теплые деньки…

   Интересно, сколько я пролежу на этой койке, прежде чем смогу с нее встать? Неделю? Месяц?

   Мама расстроится…

   Вспомнив о маме, я задумалась и над тем, как моя родительница будет объясняться с семейством Ралороев. Наверняка она выждет неделю или две, надеясь на скорое выздоровление, но если целитель поступит, как планировал, то маме придется разрывать мою помолвку с наследником знатного рода. Даже если я очень быстро поправлюсь, Ралорои и слышать не захотят о магии.

   Я старательно отодвигала от себя мысль о том, что у меня самой, похоже, есть магические способности. Как и о том, что кто-то из близких сознательно мне эти способности заблокировал. Ведь если начинать задумываться о том, от кого я унаследовала свой дар, то возникают неприятные догадки. Весьма и весьма неприятные. Куда неприятнее вынужденной неподвижности и той обстановки, в которой я оказалась.

   Кабинет директора Академии волшебства

   — Давненько такого не было, — согласился магистр Артальнир и задумчиво погладил густую седую бороду. — Мне казалось, подобное изжило себя еще несколько столетий назад. Да и тогда ментальные блоки подобного типа ставили уже на взрослых, если становилось явственно, что и седьмая ступень им не по силам, а магия плохо отражается на здоровье.

   — Вы правы, директор, — покивал мастер Ллерой и обвел взглядом собравшихся в кабинете преподавателей. — Господа, думаю, нужно известить Надзор. Пусть пострадавших нет, но нужно понять, кто едва не навредил не только девушке, но и ее окружению. Я не боевой маг, всего лишь целитель, но судя по состоянию ауры, сила удара была не менее первой ступени.

   — Первой? — поразился директор и нервно отбарабанил пальцами по столешнице.

   Целитель замялся и уточнил:

   — Это лишь предположение. Возможно, я сильно преувеличиваю.

   — Обычно мы гасим всплески у молодых магов за счет давно продуманной защитной системы академии, — вздохнул директор. — А все известные дети-маги носят специальные артефакты, считывающие состояние. Тут же ситуация сродни нестабильному заклятию.

   — Правда, насколько я понял, мать девушки даже не в курсе, что у дочери есть способности, — добавил целитель.

   — Подобное возможно? — удивился мастер Краш — сутулый длиннолицый мужчина в потрепанном костюме-тройке, в своих очках с толстыми линзами больше похожий на пожилого часовщика, чем на магистра артефакторики.

   — Ну… — замялся Ллерой, — похоже, моя пациентка не приходится госпоже Демаро родной дочерью.

   — Правда? — переспросил директор и нахмурился.

   — Да. Судя по всему, эта аристократка приняла девочку в качестве дочери вскоре после того, как умерла родная мать Элин. Госпожа Демаро обмолвилась, что не знает о том, что происходило с ребенком до трех лет.

   — А отец? — подал голос мастер Бур — неприметный человек среднего роста, занимавший в академии среднюю по значимости должность преподавателя теоретической магии у первого курса.

   — Об этом еще предстоит узнать, — поморщился целитель, — но я допускаю, что чета Демаро вообще никак с девочкой не связана.

   — Что ж… — задумчиво пробормотал директор. — Хорошо, что девушку перевезли сюда. Держите меня в курсе, мастер Ллерой.

   — Буду сообщать обо всех изменениях, директор, — заверил целитель.

   — А каково нынешнее состояние девушки? — уточнил мастер Краш.

   — Сложно судить, — вздохнул целитель. — Ее аура в плачевном состоянии. Я опасаюсь лишний раз использовать магию вблизи пациентки. Это может оказать пагубное влияние. Попробую использовать щадящие методы.

   — Я принесу вам необходимые артефакты, — заверил Краш. — Я как раз исправил те, что вы давали.

   — Прекрасно, — просиял целитель. — Это будет наилучший вариант. Но в целом, думаю, в стенах академии девушка должна постепенно поправиться сама.

   — Да, наша академия поистине идеальное место для развития молодых магов, — покивала мастер Альсорэ — полненькая женщина в безразмерном комбинезоне, напяленном поверх не слишком свежей рубашки. Но собравшуюся в кабинете директора публику подобный облик преподавателя травологии и минералогии не смущал. — За многие годы на эти стены было наложено столько чар, что одно лишь присутствие студентов в пределах академии благотворно влияет на…

   — Да-да-да, — перебил женщину мастер Буржо — общий куратор первокурсников и преподаватель физической подготовки. Многие годы между ним и Альсорэ шел непрекращающийся бой, основой которому служил их прежний брак, распавшийся пару десятков лет назад. — Мы все об этом знаем, Глория. Не нужно повторять прописные истины по двенадцать раз в каждое ухо присутствующим.

   Мастер Альсорэ недовольно поджала губы, но в присутствии директора не стала затевать спор с бывшим супругом.

   — Что ж… — соединив большие пальцы и оглядев магов, задумчиво произнес директор Артальнир. — Значит, я лично встречусь с матерью девушки и уточню детали, а после наведаюсь в Надзор.

   Элин Демаро

   И дни потянулись за днями.

   Я не могла отсчитывать время, поэтому постепенно научилась отмерять его по тем событиям, которые составляли унылый быт лечебницы.

   Каждое утро в зал заходили две служанки и начинали греметь ведрами. Они быстро и деловито мыли пол: сначала водой, а потом каким-то составом с сильным запахом, так не понравившимся мне с первых минут пребывания в здании. Потом женщины перестилали использованные за предыдущий день койки, проверяли мое состояние и уходили.

   За час работы они успевали не только убрать помещение, но и перемыть кости половине преподавателей, так что вскоре я была заочно знакома с большинством педсостава. Причем, с не лучшей стороны.

   После ухода служанок наступал томительный период ожидания полуденного гонга, от которого повсюду распространялась легкая, но явственная вибрация.

   Иногда время до полудня разноображивало появление какого-нибудь студента с легкой травмой — за неделю я выяснила, что до обеда чаще всего страдали студенты второго курса и в основном на занятиях физической подготовкой или на практической магии. Но, так как нагрузки у них были не такими уж значительными, да и силенок на многое не хватало, то в лазарет студенты поступали с истощением или царапинами. А вот после обеда практические занятия начинались у старших курсов — пострадавших несли гораздо чаще и травмы у них были поопаснее.

   По обрывкам фраз я составила общее представление об Академии волшебства и ее необходимости для молодых магов. Пронизанная артефактами и специальными волшебными щитами, вся территория академии представляла собой своеобразный накопитель энергии, способный как поглощать излишки магической силы, частью расходуя их на поддержание работы всей сложной системы, так и отдавать обратно, быстрее восполняя истощенные молодые организмы. Как итог, с момента пробуждения магических сил, происходившего в среднем в шестнадцать-семнадцать лет, и до того момента, когда волшебники могли без вреда для себя и окружающих находиться в обществе себе подобных или обычных людей, Академия волшебства представляла собой единственное место, условия которого давали шанс как оградить всех от нестабильности дара, так и позволить развивать этот дар наиболее эффективно.

   Хотя во второй половине дня посетителей становилось больше, меня никто не беспокоил. Видимо, от пациентов мастера Ллероя меня отгораживала какая-то ширма.

   К тому времени, как за окном начинало темнеть, я оставалась единственной пациенткой лазарета. В эти тягостные часы я мысленно прокручивала обрывки разговоров, пытаясь представить, что же из себя представляет территория академии, но пока картинка не складывалась.

   Прежде я никогда не задумывалась о магах и магии. Я считала себя обычным человеком и не видела надобности этим интересоваться. К своему стыду, я не представляла даже того, где собственно находится Академия волшебства, хотя прежде и слышала это название.

   Ближе к ночи вновь звучал гонг. О чем именно он возвещал, я представляла смутно, потому что время от времени, через час или несколько часов после гонга, в лазарете вновь оказывались посетители.

   В отличие от дневных визитеров, эти вели себя шумно и куда свободнее. Их встречал второй целитель, мастер Киррэ, заступавший на дежурство с позднего вечера и томившийся на своем посту до утра. Но, судя по реакции целителя, этим студентам не возбранялось гулять по территории академии ночью.

   Говорили парни шумно, перебивая и постоянно подшучивая друг над другом. Сколько я ни вслушивалась, а так и не смогла разобраться, чем же занимались эти молодые люди по ночам. Да и имен их я не узнала — между собой они предпочитали использовать прозвища.

   Эти посетители уходили с рассветом, а дальше я начинала по новой ждать уборщиц и очередную порцию сплетен.

   С каждым днем мне все больше и больше хотелось вырваться из оков неподвижного тела, открыть глаза и хотя бы зал лазарета осмотреть нормально. Ллерой о моем состоянии не распространялся, а сама я смутно представляла, как обстоят дела с моей изорванной аурой, о которой он обмолвился лишь раз, и когда я смогу очнуться. Наверное, если бы меня учили магии с пеленок, я бы смогла хоть что-то заметить, но я просто безвольно валялась на казенной койке и старалась не запутаться хотя бы в количестве дней моего заточения.

***

   Эта ночь была такой же, как и все другие. Разве что, уходя домой, мастер Ллерой не стал прикрывать окно, и я смогла насладиться пением цикады в кустах. Теплый летний воздух, напоенный ароматами цветов, настырно втекал в холодный зал, от чего я впервые за последнее время чувствовала себя легко и спокойно. Мне уже не хотелось так отчаянно выбраться из своей неподвижной оболочки, хотя прогуляться я была не прочь. Даже пробежаться, радуясь свисту ветра в ушах.

   Не знаю каким образом, но в один миг мне стало очевидно, как именно осуществить задуманное. И первая же попытка увенчалась успехом, хотя и весьма необычным образом. Я не пришла в себя, не смогла пошевелиться, но мой дух легко отделился от каменного неподвижного тела. Неловко сев, я задумчиво оглянулась на собственную оболочку, пытаясь разобраться, не причиню ли я себе самой вред, если выйду за пределы тела. Но, даже на половину находясь вне себя, я одновременно отлично чувствовала свое тело.

   Еще немного подождав и не заметив изменений, я медленно скользнула в сторону, отрываясь от спящего на кровати тела. Девушка на койке даже не вздрогнула, а ее сердце продолжило биться все в том же ритме, давая знать, что я не причиняю себе вреда.

   Постояв рядом с койкой и убедившись, что мое состояние не меняется, я наконец смогла оценить, куда меня занесла нелегкая и в каком виде. На последнее я бы может даже не обратила внимания, но меня мгновенно насторожил факт, что на вполне знакомые вещи я смотрю с совершенно незнакомой высоты.

   Оглядев себя, я с удивлением сообразила, что мой дух вне тела приобрел вид вовсе не девушки, что было бы логично, а... волчицы. Оценить собственные размеры и пропорции было сложно, но почему-то самой себе я показалось довольно мелкой и тощей. Зато выглядела очень натурально, как живой зверь, а вовсе не как призрак.

   Немного потоптавшись и все еще переживая за родное тело, я наконец вспомнила о том, из-за чего мечтала хоть как-то вернуть себе способность видеть.

   Сам факт того, что одновременно нахожусь в двух местах, ни на секунду не испугал, хотя я попыталась над этим задуматься. Даже показалось, что я впервые за эти многие дни уснула и мне просто чудится.

   «А во сне все может быть», — решила я и принялась осматриваться.

   Лазарет оказался именно таким, каким я его себе представляла: высокий арочный потолок, поддерживаемый не только стенами, но и двумя рядами колонн. По обе стороны длинного зала тянулись высокие окна, напротив каждого располагалась кровать, каждую из которых покрывало казенное белье, желтовато-серое в лунном свете, и темное одеяло. Пол был выложен из массивных ромбовидных плит белого и серого гранита. Каждую плиту украшали высеченные в камне символы: круги, звезды и треугольники, складывавшиеся в сложные узоры. От этих изображений отчетливо веяло теплом, а стоило наступить на одну из линий, как меня обдало жаром, но не опалило. Тепло мгновенно проскочило от лап моего необычного облика до кончика хвоста, по черной шерсти на миг заплясали сиреневые искорки, а я на кровати вдруг тихо и глубоко вздохнула. Несмотря на то, что фактически я сейчас была вне собственного тела, я все равно ощущала его где-то на периферии сознания. И прямо сейчас мне было чуть легче дышать, а само тело перестало напоминать огромный кусок гранита, придавивший меня к кровати.

   «О!» — мысленно выдохнула я, озадаченная необычным происшествием.

   Попробовала заговорить, но из горла волчицы вырвались совершенно несуразные тявкающие звуки. Выходит, я не смогу никому рассказать, как мне помочь? Не смогу объяснить, что может вернуть меня в нормальное состояние?

   Расстроено вздохнув, я быстро прошлась по всем открытым символам в зале, ощущая, как раз за разом по моей шерсти проскакивают искры. Спустя несколько минут, на время вернувшись в тело и хорошенько сосредоточившись, я даже смогла чуть-чуть пошевелить рукой, но это далось мне с огромным трудом.

   Я выбралась наружу и, отдуваясь в своем новом облике, сделала нерадостный вывод, что мне нужно очень и очень много сил, чтобы вновь начать контролировать свое тело.

   Магия для меня — штука загадочная, но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – по сути своей это те же жизненные силы человека, только с блеском и вспышками в качестве бонусов. А раз так, то совсем не сложно сделать соответствующие выводы. Я за одну ночь перенесла сложнейшее заболевание, едва меня не прикончившее. Естественно, что после такого меня надолго приковало к постели. Чтобы поправиться, нужен отдых, еда и лекарства. Вот только если все необходимое я буду получать так, как решил мастер Ллерой, то в себя приду не скоро. За неделю в моем состоянии ничего не изменилось, а стоило коснуться знаков на полу — и есть результат.

   «Видимо, это какие-то исцеляющие чары, — рассматривая узоры на полу, подумала я. — Лежа на койке я их не чувствую, но даже в виде духа способна впитать энергию. — От знаков вверх поднималось явственное тепло, наполняя воздух едва различимыми золотистыми искорками. — Видимо, тут все рассчитано на то, чтобы постепенно восстанавливать силы пациентов без участия целителя. Но в моем случает это слишком медленно!»

   Вернувшись к собственной постели, я убедилась, что артефакты, прикрепленные к моим рукам и ногам, излучают такое же тепло, но по какой-то причине даже при прямом контакте с телом отдают энергию медленнее, чем стоило бы.

   «А если попробовать собрать для себя побольше силы? — задумалась я, попытавшись поддеть один из артефактов носом. — Наверняка на территории академии есть и другие источники».

   Хотя внешне я выглядела вполне материально и даже смогла коснуться артефакта, все остальные предметы оказались для меня очень даже проницаемыми, даже мое собственное тело, так что все попытки себя потрогать обернулись неудачей.

   «Интересно, а я смогу в себя вернуться? Возможно… с первыми лучами солнца я истаю, как тонкий лед, если не вернусь в телесную оболочку? Или так и буду бродить здесь призрачной зверюгой?» — невесело усмехнулась я, пробыв вне себя битый час и уже не испытывая ни капли страха. Все же облик призрака, пусть и зверя, мне сейчас нравился гораздо больше, чем полная неподвижность.

   Еще немного потоптавшись, я крадучись прошмыгнула в проход между кроватями и с опаской потянулась к закрытому окну в качестве проверки, ожидая, что упрусь в стекло, но кончик носа, а затем и вся морда легко прошли сквозь преграду. Пусть я и ожидала этого, но все равно удивилась и с легким тявком выпала наружу, прямо в розовый куст.

   «Мило…» — фыркнула, глядя, как сквозь черную шерсть торчат стебли с бутонами.

   Не потревожив заросли, я выбралась на огибавшую здание лечебницы дорожку и недовольно отряхнулась, хотя в густом мехе не застряло ни единой травинки или листика, и внимательно осмотрелась. Потом обошла здание, запоминая детали и нужный мне розовый куст — не хочется долго рыскать, если понадобиться срочно вернуться.

   Лечебница академии оказалась комплексом из двух небольших зданий, почти вплотную прижатых к высокой каменной стене. Над стеной вяло покачивалась голубоватая сеть явно магического происхождения. Опасностью от нее не веяло, но я все равно не стала проверять, что будет, если я к ней прикоснусь.

   От каждого из зданий лечебницы неширокая дорожка вела к главной аллее — мощеной булыжником улице, по обе стороны которой размещались остальные академические постройки. В тех, что стояли ближе к лечебнице и к виднеющимся в темноте высоким воротам, я по запаху узнала оранжереи, теплицы и просто грядки с растениями. Чуть дальше главная аллея пересекала парк с массивными старыми деревьями, а за парком высились явно построенные в разное время здания.

   Стоило выйти на аллею и достичь противоположного конца парка, как я смогла получить первое представление о территории Академии волшебства. Та представляла собой неровный прямоугольник, по периметру обнесенный высокой каменной стеной.

   По центральной аллее всю территорию можно было пересечь чуть больше, чем за полчаса неторопливого шага. Парк визуально делил академический городок на уединенную и общую зоны. И этот вывод напросился сам собой, когда на другом конце парка меня едва не сбило с ног от плотности человеческих запахов.

   От каждого здания шло явственное магическое тепло, но от одних чуть больше, от других чуть меньше, а некоторые казались раскаленными печками. Я могла лишь догадываться, какое назначение у каждого из строений, но вот общежития для студентов и домики преподавателей определила без лишних усилий. Тут мне помог нюх и концентрация чар голубого, белого и золотого цвета. Я даже дом мастера Ллероя нашла, пусть и не до конца понимая, каким образом.

   В облике призрачной волчицы я легко оббежала территорию за какой-то час, но углубляться в изучение не решилась. Ближе к полуночи внутри появилось странное предчувствие опасности, поэтому я поспешила вернуться к лечебнице, уже возле розового куста услышав где-то далеко-далеко явственное завывание волков. Прежде я его не слышала. На миг замерев и прислушавшись, я не рискнула вернуться и проверить, резонно рассудив, что еще успею.

   К моему облегчению, с возвращением в родное тело проблем не возникло. Стоило вспрыгнуть на койку, как призрачная волчица сиреневым туманом втянулась в тело мирно спящей девушки, а мгновением позже я вновь ощутила свое неподвижное тело.

***

   Следующие несколько ночей я потратила на то, чтобы досконально изучить режим целителей и удостовериться, что ни один из них не обнаружит, как я разгуливаю по академии в облике зверя. Что-то подсказывало, что никто из здешних обитателей такой моей вольности не оценит, а для меня это был единственный способ хоть как-то занять однообразные дни.

   Природное любопытство тянуло сунуть не менее любопытный нос в каждую щель, но я старалась себя сдерживать и следить за временем.

   Из тела я выбиралась лишь через час после ночного гонга, убедившись, что второй целитель ушел к себе в кабинет и не выйдет оттуда до появления ночных визитеров. С последними столкновения я резонно опасалась, предпочитая обходить стороной и центральную аллею, и мощеные дорожки между всеми зданиями на территории.

   На обследование нового участка я отводила себе не более часа, стремясь вернуться до того, как в лечебницу приносили или приводили новых временных постояльцев. Наложив чары и раздав словесных тумаков шумливым парням, мастер Киррэ заглядывал ко мне за ширму, проверяя состояние, а я не могла знать наверняка, что он не заметит ничего странного, если я в этот момент буду «отсутствовать».

   Заглядывая по утрам, мастер Ллерой всякий раз ронял пару фраз о том, что мне становится лучше, так что свои ночные прогулки я прерывать не собиралась.

   Этой ночью я наконец добралась до самой дальней части академии — стены позади высокого здания, которое я про себя называла главным корпусом из-за его величавого и старинного облика. Стена в этой части густо заросла плющом и ежевикой, так что никто не смог бы подойти к ней вплотную, но на меня данное ограничение не распространялось. И я бесстрашно прогулялась внутри зарослей, радуясь своему призрачному облику. И только потому, что так самозабвенно изучала территорию, не пропуская ни единого камня, я не прозевала пролом в стене, прикрытый от посторонних глаз ветками плюща. Если знать, где искать, то легко заметишь, а для остальных стена казалась цельной. Даже магическая голубоватая вязь чар не указывала на то, что именно в данном месте любой желающий может пробраться наружу.

   Нырнув в проем, я с удивлением заметила, что это не провал, а специально сделанный арочный проем. Просто небольшой и неприметный.

   За стеной к Академии волшебства почти вплотную подступал лес, густым темным покрывалом сползавший с широких спин маячивших вдалеке гор. Вдохнув насыщенный хвойный аромат, я не удержалась и шагнула под кроны деревьев, с удивлением обнаружив, что всего через десяток метров академия полностью скрылась за стеной необъятных высоченных сосен.

   Пораженная величием леса, я просто трусила вперед, слушая довольную перекличку ночных птиц. Мелкая лесная живность игнорировала мое присутствие, явно считая гуляющую по лесу волчицу не опаснее клочьев тумана, затопившего низины и овражки.

   Очарованная лесом, я не удержалась и позволила себе пробежаться, не боясь свернуть шею или врезаться в дерево. Поймав ритм и развеселившись, я стрелой промчалась вдоль какой-то тропинки, полной грудью вдыхая густой лесной запах и едва не взлаивая от восторга. Когда впереди обнаружился ручей, я деловито в него влетела, нырнула, не чувствуя дискомфорта, распугала сонных рыб и шумно выпрыгнула на берег на другой стороне. И нос к носу столкнулась с волком.

   От неожиданности замерли и он, и я. Долгую секунду я глядела в желтые глаза снизу вверх, чувствуя, как внутри медленно возникает животный страх.

   Волк был черный, массивный, с огромными лапами и широкой грудью. Опытный хищник. На миг показалось, что моя призрачность его не остановит, поэтому я не стала проверять эту теорию, задом сдав назад.

   «Стоять! — внезапно прошелестел в голове незнакомый голос, а когда я сделала еще шаг назад, за голосом последовало недвусмысленное рычание. — Ты кто?»

   Больше не раздумывая и не собираясь заводить беседу, я дернулась в сторону и со всех лап понеслась прочь. Волк, явно удивленный моим появлением, не рванул за мной сразу же. Лишь через пару секунд бросился вдогонку, но я неслась так быстро и напрямки, через деревья, что при всем желании зверь бы меня не догнал.

   Секунд через десять дикого бега я сообразила, что возвращаться в академию — не лучшее решение. Нелегкая свела меня явно не с обычным волком, раз я слышала его мысленный голос. Значит, если сейчас я приведу зверя к стенам академии, то уже завтра там будут искать странную призрачную волчицу, и я больше не смогу разгуливать в этом облике по территории.

   Я дернулась в сторону, вильнула на опушке и снова нырнула в лес, сделав все, чтобы волк заметил этот мой маневр. Убедившись, что преследователь стрелой несется в сотне шагов позади, я устремилась в чащу.

   Волк на ходу взвыл, но с такого расстояния я не разобрала его оклика, зато едва не упала, как подкошенная, когда со всех сторон волку ответил неровный многоголосый вой.

   Что-то подсказывало, что останавливаться и заводить беседы не стоит. Так же как и прятаться. Может волки и не заметят меня, но наверняка смогут найти по запаху. Должен же у меня быть какой-то запах? Или магический след, если сейчас я как бы призрак? Нестись вперед, рискуя натолкнуться еще на одного волка, я тоже побоялась, так что при первой же возможности свернула назад, по широкой дуге оббегая преследователя. Он мой маневр не заметил, так что я, получив преимущество, поспешила обратно в академию, но на территорию вернулась не через скрытую арку прохода, а, рискуя пострадать, нырнула прямо сквозь стену.

   К лечебнице я неслась выпущенным из арбалета болтом, даже споткнулась несколько раз и, кувырнувшись через голову, с неприличным писком влетела в розовые кусты. Долго лежала, восстанавливая дыхание и колотящееся в груди сердце, хотя как я в призрачном облике смогла запыхаться — ума не приложу. Прислушивалась к тому, как далеко-далеко, на самой грани слышимости разноситься недовольный волчий вой.

   В лазарет я вернулась лишь тогда, когда смогла полностью успокоиться. Уже ныряя в свое тело, заметила, что волчица стала почти полупрозрачной, а мое лицо даже в темноте выглядело слишком бледным.

   «Похоже, на то, чтобы разгуливать в облике призрака, я тоже трачу силы, — пришло внезапное осознание. — И сегодня я перестаралась».

   Дав себе обещание держаться подальше от волков и не разгуливать вне тела каждую ночь, я окончательно растворилась в своей физической оболочке и мысленно улыбнулась, чувствуя так необходимый в этот миг покой. Мне предстояло хорошенько все обдумать.

   Черный волк

   «Черный, ты уверен?» — обратился серебристо-серый волк к вожаку, но здоровенный черный зверь не ответил, взглядом из-под полуприкрытых век отрезая любые сомнения стаи.

   «Мы оббежали все кругом, едва носами не перекопали лес, — вычесывая из густого рыжего меха хвойные иголки, поделился другой волк, — но нигде ни намека нет на постороннего».

   «Так и я о чем! — согласился с ним серый волчара. — Я ручей хорошенько обнюхал. Нет там ни следочка».

   «Мне не привиделось, — упрямо подумал черный волк. — Шерый, Рудый, я точно видел у ручья волчицу. Черную, мелкую».

   «Да ты просто хотел встретить волчицу, — фыркнул в сложенные лапы массивный волк с порванным левым ухом. — Вот она тебе и привиделась».

   Черный, отвечая на издевку, приглушенно зарычал, и дюжина волков на поляне непроизвольно притихла, а волк с рваным ухом примирительно пригнул морду еще ниже.

   «Среди студентов других перевертышей нет, Черный, — напомнил Рудый. — А среди студенток — тем более. Ты же знаешь, что такая способность среди волшебниц почти не встречается».

   «Уже почти лето, в сентябре будет новый набор, — не поднимая головы, подумал серый волк с угольно черными лапами. — Город отсюда в двадцати милях. Для волка — не расстояние. Может, кто-то из будущих студентов мимо пробегал?»

   «А запах? А следы?» — спросил Шерый.

   «Тут ты прав, — качнул головой волк с рваным ухом, искоса посматривая на Черного. — При желании можно погасить след ауры, но следы и запах останутся. А мы ничего не обнаружили».

   «Это вообще странно, — с рычанием мысленно произнес Шерый. — Такое ведь невозможно. Но… — Он покосился на раздраженного Черного. — Должно быть какое-то объяснение».

   «Завтра опять прогуляемся по лесу, — решил черный волк и обвел стаю не терпящим возражений взглядом. — Будьте начеку».

   Элин Демаро

   Я так переживала за ночное происшествие, что даже рискнула выбраться из тела сразу после визита мастера Ллероя и, темной тенью прошмыгнув вдоль здания, улечься в кустах под распахнутым окном его кабинета. Уборщицы ни словом не упомянули волчицу, но они могли просто еще не знать последних сплетен. После часа ожидания, к целителю наконец заглянул первый посетителей, и я навострила ушки.

   — Утречка, мастер.

   — А?.. Это вы, — удивленно пробормотал мужчина, явно оторвавшись от какого-то увлекательного занятия. — Доброго утра, директор. Что это вы ко мне… Почему не вызвали к себе?

   — Конец года, — явно отмахнувшись, пояснил незнакомый мне мужчина, — дел мало. Вот, решил прогуляться. Ну и заодно вам последние новости рассказать по поводу вашей пациентки. Кстати, как дела у мисс Демаро?

   — На удивление… неплохо, директор, — с запинкой признался мастер Ллерой. — Я пока не очень понимаю как, но, кажется, девушка идет на поправку.

   — Что вас смущает?

   — Видите ли, директор, аура…

   — Плохо восстанавливается? — предположил собеседник.

   — Да нет, как раз с этим все в порядке. Постепенно, день за днем, но я замечаю явный прогресс. Использовать какие-либо чары я опасаюсь. Подозреваю, что это может лишь помешать.

   — Тогда что вас беспокоит, мастер? — удивился директор.

   — Меня удивляет цвет ауры, — почти шепотом произнес маг. — Обычно, у сильных магов даже порванная на лоскутки аура светится достаточно явно. Но здесь я имею дело с очень блеклой, совершенно невразумительной аурой. Хотя этого просто не может быть. У девушки явно неплохой потенциал, раз ментальный блок сам разрушился.

   — Нужно будет взглянуть, — задумчиво пробормотал директор. — Вы меня заинтриговали.

   — А что у вас за новости?

   — Я лично переговорил с госпожой Демаро, объяснил ей ситуацию, и тогда женщина призналась, что ваша пациентка на самом деле ей не родная дочь, — ответил директор.

   Я в кустах дернулась, как от удара, и перестала дышать. Потеряло значение ночное столкновение с волками и опасность разоблачения.

   — Она рассказала вам подробности?

   — Да, и я уже сообщил Надзору, хотя не думаю, что они смогут что-то разузнать, — вздохнул директор.

   — Даже так? — удивился Ллерой.

   — По словам госпожи Демаро, они с мужем нашли девочку практически на улице, — немного помолчав, стал рассказывать директор академии. — Точнее, у дороги. Ни один добрый человек не проедет мимо, обнаружив трехлетнюю девочку, медленно бредущую в одиночестве вдоль дороги. Чета Демаро велела кучеру и слугам обследовать окрестности, но следов взрослых людей они не нашли. Девочка была в таком состоянии, что совершенно не реагировала на окружающих, ее не удалось расспросить. Супруги забрали ее с собой, привезли в Краувель и показали врачам и даже магам-целителям, хотя вообще-то к ним, как и все обычные люди, относятся с опаской. Специалисты ничего не обнаружили, целитель даже прозевал ментальный блок, как я понимаю, и Демаро решили, что перед ними самая обычная потерявшаяся девочка. — Директор негромко побарабанил пальцами по столу. — Они оставили девочку у себя и наняли людей, чтобы те порасспрашивали о малышке в городках, мимо которых пролегает та дорога. Но никто не откликнулся.

   — И Демаро девочку удочерили? — догадался целитель.

   — Да, за несколько лет до этого у них умерла собственная дочь, а малышка очень им ее напомнила, — явно сочувствуя моим… как оказалось… приемным родителям, продолжил рассказ директор. — По словам госпожи Демаро, девочка всегда была самым обычным ребенком, ни следа магии. Разве что заговорила лишь спустя целый год после обнаружения.

   — После пережитого — вполне обычное дело, — заметил мастер Ллерой. — Значит, нет ни единой зацепки, кто является настоящими родителями моей пациентки?

   — Надеюсь, Надзор хоть что-то выяснит, — вздохнул директор. — Магов не так уж много, а, судя по всему, с кем-то из родных или даже с обоими родителями мисс Демаро что-то случилось.

   — Четырнадцать лет назад? — уточнил целитель. — Юг большой. Надзору предстоит потрудиться, чтобы узнать подробности.

   — Я предложил им для начала поискать мага, наложившего ментальный блок, — сказал директор. — Я… передал в Надзор кристалл со сделанным вами слепком. Допускаю, что мага найти будет проще, чем рыскать в поисках пропавших родителей. Но не думаю, что это произойдет быстро.

   — А что Демаро? — спросил целитель. — Как они отреагировали на новости?

   — Для них было шоком, что у девушки явно есть способности, — вздохнул директор и помолчал, не сразу продолжив: — Будущее мисс Демаро уже было спланировано. Ее даже сосватали за…

   — Вы объяснили, что в отношении магов эти обычаи обычных людей не действуют и что девушке нужно будет пройти обучение, как только она поправится? — перебил мастер Ллерой.

   — Естественно, — сухо обронил директор и с уважением заметил: — Миссис Демаро на удивление здравомыслящая женщина. Пусть к волшебникам она довольно предвзята, но не стала сопротивляться и согласилась, что помолвку придется отменить. Даже расспрашивала меня о цене обучения в академии.

   — Всегда приятно иметь дело с заботливыми родителями, — довольно усмехнулся целитель. — Пусть обучение у нас бесплатное, но каждой девушке нужна одежда и приятные мелочи сверх того минимума, который предоставляет учреждение.

   Я, лежа в кустах, тихо вздохнула, представив, каких усилий стоило маме не впасть в истерику при постороннем человеке. Ее не могло не расстроить то, что необходимо переговорить с несостоявшимися родственниками и пережить позорное расторжение помолвки всего после нескольких недель после обоюдного согласия. После такого траты на одежду — сущий пустяк.

   А ведь ей еще придется все объяснить отцу!

   Я мгновенно представила себе главу нашего семейства, хотя последний раз видела отца почти полгода назад, когда он выбирался в Краувель из столицы, на две недели оставив службу.

   Новое назначение отец получил всего пару лет назад и лишь готовился к тому, чтобы перевезти семью к себе поближе. Мама, пока отец занимался делами своего предшественника в Королевском банке, предпочитала наслаждаться прежней размеренной жизнью, не стремясь в столицу, где у нее было не так много знакомых.

   И вот теперь ей предстояло лично навестить родителя и сообщить ему не самую радостную весть. В письме о таком не расскажешь. А отцу, брата которого много лет назад убил маг, будет больно знать, что дочь, которую он так любит, тоже относится к магическому сословию.

   — Давайте взглянем на ауру вашей пациентки, раз уж я заглянул, — отрывая меня от размышлений, сказал директор.

   Пришлось выбираться из кустов и бежать обратно, чтобы мужчины ничего не заметили.

***

   Следующие несколько дней я все так же проводила под окном кабинета мастера Ллероя, надеясь хоть что-то узнать, но о волчице так никто и не заговорил, хотя и директор, и другие преподаватели, и даже студенты со всевозможными хворями добирались в эту часть академии не реже, чем прежде. Я старалась никому не попадаться на глаза, интуитивно подозревая, что бродящая вне живого тела душа — не вполне нормальное явление. Тем более, в облике зверя не смогла бы объяснить, кто я такая.

   По ночам дальше розовых кустов вокруг лечебницы я не уходила, настороженно вслушиваясь в волчьи рулады со стороны леса. Пусть мне и хотелось еще раз пробежаться среди деревьев, но я опасалась опять наткнуться на волков и предпочла отсидеться в безопасности. Даже если волки и были из числа студентов, то в зверином облике они на территории академии не появлялись.

   — Странно, мастер Элерус, — шумно прихлебывая горячий чай с травами, аромат которого явственно выплескивался в распахнутое окно, неторопливо пробормотал целитель Киррэ, — в последнее время в мою смену никаких происшествий.

   Я вяло прислушалась к разговору в кабинете целителя. Мастер Элерус приходил к Киррэ через день и засиживался почти до рассвета. Их посиделки повторяли одна другую, а беседы никогда не выходили за рамки рабочих тем. За прошедшее время я настолько изучила обоих, что могла заранее предугадать количество шагов в шахматной партии, которую мужчины разыгрывали уже несколько недель подряд.

   — Парни перестали дурачиться? Надумали перед началом нового учебного года за ум взяться? — удивился мастер Элерус.

   Из разговоров мужчин я поняла, что мастер занимает в академии должность библиотекаря, хотя еще несколько лет назад преподавал у младших курсов историю.

   — Кто знает? — шумно вздохнув и брякнув чашкой о блюдце, произнес целитель. — Хорошо, если так, хотя уж от кого, а от этих обормотов такого не дождешься. В следующем учебном году явно начнут по новой куролесить.

   Мужчины посмеялись, а я вяло потерла ухо лапой, раздражаясь от того, что никто не желает разговаривать на интересные мне темы.

   Не выдержав, я поднялась и неслышно выбралась из кустов. Немного потоптавшись, с опаской потрусила в сторону центральной аллеи. Возвращаться обратно пока не было смысла. Все равно ведь не сплю, а лежать в тишине и темноте скучно. Гулять по территории я все еще опасалась, но решила не бегать бездумно, а внимательно посматривать по сторонам.

   Именно эта предосторожность и уберегла меня от повторного столкновения с волками. Одного из них я заметила еще издали, когда в лунном свете мелькнула серая тень. Нервно дернувшись, я пригнулась и задом ввинтилась в ближайшие заросли — кусты сирени под окнами библиотеки.

   Замерев и стараясь даже не дышать, я прижалась к земле, ожидая, когда волки поравняются с моим укрытием. Честно говоря, я не была готова к их появлению на территории академии и не придумала, как буду прятаться в случае чего. Вряд ли я обману их сиренью. Уж если сама их за добрых двадцать шагов унюхала. Особенно того, с которым в прошлый раз столкнулась нос к носу.

   Черный волк шагал чуть в стороне, предпочитая тень от деревьев ярко освещенной луной аллее. Остальные волки держались куда свободнее, то и дело оглядываясь друг на друга, но я могла уловить лишь обрывки мысленных фраз и отдельные слова, хотя и тех хватило, чтобы понять: о нашей встрече волки все еще не забыли и надеются выследить меня. Неприятно, но вполне ожидаемо.

   Интересно, это оборотни?

   О волшебниках, всевозможных нелюдях и всякой нечисти я знала не больше, чем средний человек. То есть знания мои по большей части включали почерпнутые из книг сказки и вычитанные из газет домыслы. Мир магов и обычных людей пересекался, конечно, но в основном маги предпочитали жить довольно замкнутым сообществом. С тем же успехом медленно крадущиеся мимо меня волки могли оказаться не оборотнями, а кем-то совершенно другим.

   Когда с моим кустом поравнялся массивный рыжий волк, я пригнулась еще ниже и еще немного сдала назад, чувствуя, как вжимаюсь в стену библиотеки, но волк прошел мимо, не почувствовав моего присутствия. Не рискнув провоцировать своих преследователей, я полностью спряталась в стену библиотеки, оставив снаружи только морду. Не самое приятное положение, но лучше так, чем проверять, чего от меня хотят волки.

   Когда волки повернули назад, я еще сильнее погрузилась в стену и беззвучно вякнула, свалившись на пол и свалив туда же что-то довольно тяжелое. Хорошо хоть, что библиотекарь, живший здесь же, на втором этаже, чаевничал с целителем, иначе он бы уже бежал проверять, что в его бесценных залах так хлопнуло.

   С пола я вскочила, как ужаленная. Да меня и ужалило — что-то острое и горячее неприятно впилось в бок. Оказалось, я свалила с полки массивную книгу в металлической обложке, украшенной шипами и камнями. Немного помявшись над книгой, а потом полюбопытствовав на другие экземпляры академической коллекции, я выяснила, что часть библиотечного фонда снабжена какими-то чарами, побочным эффектом которых является то, что к этим книгам я могла прикоснуться.

   Вернуть оброненную книгу на нужную полку получилось не сразу, к десятой попытке я, уже не скрываясь, шипела и проклинала собственное везение. Вот почему в качестве призрака мне достался волк? Волком только бегать хорошо, а в остальном ужасно неудобный облик.

   «У меня же лапки!» — прохныкала я, в который раз пытаясь зажать книгу в пасти и поднять на нужный уровень.

   Наконец справившись с непосильной задачей и отметив, что к концу моих мучений книга стала ощутимо холоднее, я вяло обозрела уставленный стеллажами зал, в нынешнем своем облике совершенно не желая даже приближаться к книгам, хотя еще днем мне до дрожи хотелось почитать что-нибудь о магии. Особенно на тему призраков.

   Поборов внезапно вернувшееся любопытство, я независимо дернула хвостом и направилась к свободному от стеллажей участку стены, собираясь покинуть библиотеку без приключений.

   Когда я снова оказалась на свободе и принюхалась, то легко определила, что волки убрались подальше. Немного помявшись и вслушавшись в ночную тишину, я осторожно прошлась по следу каждого волка, привыкая к ощущениям. Уж не знаю, откуда у призрачной волчицы били такие способности, но я безошибочно определила, что этой ночью по территории академии бродило тринадцать волков. Среди этих запахов я так же легко разыскала и след черного волка. Из всей стаи именно он показался наиболее опасным, и мне хотелось получше запомнить его запах. Может, в следующий раз я учую его с такого расстояния, что смогу безбоязненно обойти стороной?

***

   — Мисс Демаро? Мисс Демаро? — привычно позвал меня целитель, начиная свой утренний визит. — Вы меня слышите, деточка?

   Я глубоко вздохнула и поморщилась.

   Вот почему мастер Ллерой не может наведываться на час позже? Рань же несусветная. Что ему в восемь не спится?

   — О! Да вам лучше, — обрадовался целитель, не обращая внимания на то, что я попыталась оттолкнуть его холодные пальцы, которыми мужчина привычно ощупал мой лоб. — Значительный прогресс!

   Наконец я окончательно пришла в себя и открыла глаза, пораженно уставившись на мага.

   — Здравствуйте, деточка, — улыбнулся мне пожилой субтильный мужчина и, сдвинув на кончик носа очки, задумчиво воззрился на что-то чуть повыше моей макушки. — Аура все такая же нечеткая, но вы явно идете на поправку. Полежите пока, а я приготовлю для вас один отвар. Вы больше месяца у нас. Такой длительный стазис может обернуться множеством осложнений. Я скоро. Лежите! Лежите.

   Что-то еще бубня себе под нос, целитель умчался, оставив меня таращиться в потолок. Я чувствовала себя такой слабой, что даже голову повернуть не могла.

   «Я очнулась? — пришла запоздалая мысль. — Почему? Как?»

   Прошлая ночь для меня обрывалась на том моменте, когда я вернулась в собственное тело.

   Неужели я провалилась беспамятство и впервые за месяц поспала? И проспала традиционный визит целителя. Но… как и почему я очнулась? Еще вчера Ллерой сетовал, что не видит изменений, а сегодня я уже глаза открыла?

   На ум пришла вчерашняя злосчастная книга, которую я все никак не могла засунуть обратно. Неужели я банально впитала содержащуюся в ней магическую силу, и этого хватило, чтобы вернуть мне сознание?

   Догадка была ошеломительной, но вполне логичной. Захотелось тут же выпрыгнуть из себя и отправиться на поиски таких же «питательных» книг, но меня остановили возможность разоблачения и ужасная усталость, придавившие к койке куда лучше той неподвижности, с которой я мирилась все эти долгие недели.

   Неужели я больше не смогу погулять в облике призрачной волчицы? Будет обидно...

   Пообещав себе, что ночью проверю, даже если буду чувствовать себя еще худе, я прикрыла глаза и вяло пошевелила пальцами рук, осознавая, что даже такое простое действие требует огромных усилий.

   Да, не скоро я смогу передвигаться на своих двоих...

   Вскоре вернулся целитель, усадил меня, подперев с двух сторон подушками и, как маленькую, стал отпаивать теплым горьковатым лекарством. Я безропотно глотала неприятную жидкость и слушала пояснения целителя, хотя и так была в курсе последних событий. Мастер Ллерой списал отсутствие у меня реакции на усталость, а я не хотела тратить крохи сил на то, чтобы объяснить ему реальное положение дел.

   — Мы с директором Артальниром почти уверены, что произошедшее связано с каким-то сильным потрясением. Это довольно обычное явление среди молодых магов. Возможно, вы перенервничали из-за навязанной вам помолвки? Кстати, на этот счет можете больше не переживать. Ваши родители отменили договоренность, принимая во внимание, что вам предстоит как минимум пару лет провести на территории Академии волшебства, чтобы научиться контролировать свои способности и овладеть базовым уровнем знаний. К тому же, у волшебников свои законы, так что родители не могут принудить вас к замужеству. Вы в праве самостоятельно выбрать себе спутника жизни, опираясь только на личное решение.

   Я слушала, ожидая, что мне расскажут, что мои родители мне не родные, но мастер обошел эту тему стороной.

   — У вас довольно нестандартная ситуация. Вы о своих способностях узнаёте только сейчас, хотя обычно отмеченные магией не нуждаются в объяснениях. И родители вдалбливают им некоторые знания о магии еще до поступления в академию. Но не переживайте, — мастер Ллерой ободряюще похлопал меня по руке. — У нас самое лучшее учебное заведение во всем королевстве. Обучение бесплатное. Учат всех, так что поступают к нам студенты с самым разным уровнем подготовки. Наши учебные планы рассчитаны на все случаи. С вами все будет хорошо.

   Хотя вы больше исключение из всех правил, но встречаются и такие студенты, кто почти ничего не знает. Или кто в целом неплохо подкован, но не обладает нужным уровнем контроля. Именно для таких разношерстных случаев разработан вводный курс, длящийся месяц до начала занятий.

   За этот месяц наши преподаватели успевают изучить будущих студентов, провести тесты, оценить подготовку и определить, куда следует отправить студента. Для тех, кто обладает недостаточными знаниями, есть первый курс академии, — вливая в меня лекарство, щебетал соловьем целитель. — Он рассчитан на то, чтобы подогнать подготовку мага до какого-то общего стандарта. Первый курс закладывает тот фундамент, который по ряду причин может отсутствовать у нашего студента. В жизни бывает всякое, и мы готовы помочь подрастающему поколению разобраться, что и как. За вводный курс вы вместе со всеми коснетесь тех дисциплин, которые углубленно изучают первокурсники, но вообще на первом курсе очень мало предметов. Едва ли не половину времени первокурсники уделяют занятиям по концентрации, вводным занятиям по всем магическим и околомагическим дисциплинам, а в некоторых случаях преподаются и общеобразовательные, если нужно.

   — Такое бывает? — едва ворочая языком, спросила я.

   — Временами к нам попадают ученики деревенских целителей. Часто они неплохо подкованы в своей области деятельности, но не умеют даже читать, — признался мастер Ллерой. — Но подобное огромная редкость в последние лет… семьдесят, пожалуй.

   — А если студент нормально сдаст этот ваш вводный курс? — хрипло спросила я.

   — Тогда его сразу зачисляют на второй курс. И вот тогда начинается настоящая учеба.

   — Вы сказали что-то о том, что мне придется провести здесь минимум два года, — припоминая слова мага, сипло произнесла я, разговорами пытаясь оттянуть необходимость очередного глотка лекарства, которое с каждой секундой становилось все противнее.

   — Академия волшебства — не обычное учебное заведение. Так же как магия — не узкое понятие, где каждому можно выдать определенный набор знаний, а потом вручить диплом за то, что человек, как приклеенный, отсидел в наших стенах положенное чисто лет, — с любовью к своей работе патетично произнес целитель. — Магия многогранна. Академия рассчитана на то, чтобы помочь развить свои навыки любому человеку с магическим даром. Про первый курс я уже пояснил. На втором и третьем всем студентам предлагается кроме обязательных дисциплин выбрать дополнительные в соответствии с тем, к чему тяготеет их дарование.

   Сдав экзамены и общее практическое задание после третьего курса, наш студент получает седьмой магический уровень и возможность на этом остановить обучение. Но так делают лишь те, для кого седьмой уровень — потолок. Остальные продолжают учиться. Хотя никакого разделения курса на группы нет, но за счет того, какие дисциплины для изучения выбирает студент, идет условное деление на подгруппы и чем старше курс, тем сильнее это разделение. К последнему, седьмому курсу студенты окончательно разбиваются на небольшие группы, связанные между собой будущим родом деятельности. Причем, часто объединяются они без оглядки на курс. В столовой вполне обычное явление, когда будущие целители собираются за одним столом. И третьекурсники чувствуют себя комфортно в обществе выпускников или даже студентов магистратуры. Ох, заболтал я вас, деточка, — влив в меня последнюю ложку, усмехнулся маг. — Отдыхайте, вам нужно набираться сил.

***

   Из общего зала меня переселили во второй корпус лечебницы, где имелись пусть небольшие, но отдельные палаты. Теперь целитель навещал меня не дважды в день, а через каждый час, проверяя состояние и отслеживая артефакты, которыми уже без опасений обвешал меня с головы до пят.

   На второй день мастер Ллерой решил, что во мне плескается достаточно восстанавливающих снадобий и что пора разбавить их хоть какой-то едой. Так что кроме целителя ко мне стала заглядывать неприметная женщина в строгом голубом платье и белом передничке, без пояснений подсовывая под нос полный еды поднос. Она же помогала мне посетить крошечный санузел и поддерживала во время коротких прогулок по коридору лечебницы. Последнее настолько выматывало, что ни на какие ночные вылазки сил уже не оставалось.

   Зато по первой же просьбе библиотекарь принес в лечебницу книги, способные помочь мне освоиться в новом для меня статусе. Все же не каждый день жизнь меняется так круто! О магии и магах я, по сути, не знала ничего.

   Хотя мне в руки попали жутко нудные талмуды, насквозь состоящие их общих фраз и терминов, я проводила за ними целые дни, наконец начав хоть что-то понимать.

   Мастер Элерус оказался человеком опытным и подсунул мне как раз то, что нужно. По выданным им книгам я бы не смогла научиться волшебству, но зато смогла разобраться в тех основах, которые другие знали практически с пеленок.

   Когда я проглатывала очередную книгу, мастер подсовывал мне следующую, уверяя, что очень скоро я и сама смогу приходить в библиотеку за книгами.

   За чтением я прозевала тот момент, когда студенты сдали последние экзамены и разъехались на каникулы. Так что в свою первую полноценную прогулку я не встретила ни единой живой души. И даже волки по ночам завывать перестали.

   — Не волки, а перевертыши, — напомнила я себе, медленно сползая с кровати.

   Хотя целитель утверждал, что я быстро иду на поправку, мне было сложно разделить его оптимизм. Себе я напоминала слабого котенка, который вынужден каждый день заново учиться ходить.

   После короткого стука в дверь, в палату заглянула невысокая очень красивая блондинка и, поймав мой взгляд, не очень уверенно спросила:

   — Это ты Элин Демаро?

   Я вяло кивнула и со стоном сунула ногу в туфлю.

   — Тебе письмо, — обрадовала меня девушка.

   — Спасибо, — просипела я, сунула вторую ногу в туфлю и проигнорировала попытку блондинки вновь поймать мой взгляд.

   На конверте значилось имя мамы. С момента пробуждения родительница один раз наведалась лично и отправила несколько писем, рассказывая последние новости и выспрашивая о моем состоянии, но за какие-то несколько недель со мной произошло столько всего, что прежняя жизнь казалась странной и далекой, совершенно чужой. Да и я себя тоже чувствовала другой.

   «И отражение в зеркале не особо радует», — мысленно фыркнула я, осторожно поднимаясь.

   Хотя целитель очень старался, но с момента пробуждения от прежней меня осталась ровно половина. Теперь платья висели на мне, как на вешалке, а при взгляде на лицо хотелось расплакаться.

   Да… Не удивительно, что девушка непроизвольно заинтересовалась. Я сейчас весьма знатный экземпляр для изучения. Мало мне уборщиц, которые каждое утро начинают с фразы: «И в чем только душа держится?»

   — Так это ты пациентка моего отца? — переминаясь с ноги на ногу, спросила девушка.

   — Ты дочь мастера Ллероя? — спросила я тихо и еще раз осмотрела блондинку с головы до ног.

   А ведь похожа. Такая же невысокая, узкая в кости, с пронзительно голубыми глазами.

   Девушка мне улыбнулась, и я без тени зависти отметила, что даже чуть крупноватый отцовский нос вовсе не портит ее удивительную, почти кукольную внешность.

   — Я Кари, — представилась девушка. — Вообще-то я Кариэна Ллерой. Но меня все зовут Кари.

   — Очень приятно, — тихо отозвалась я и постаралась улыбнуться в ответ. — Не смотри на мою реакцию. У меня просто так мало сил, что со стороны я выгляжу человеком на грани смерти.

   — Ничего, — отмахнулась девушка. — Папа уверен, что через пару недель ты полностью восстановишься.

   Я покивала и медленно поднялась.

   — Я себе древнюю старушку напоминаю, — призналась я. — Ходить тяжело, но целитель настаивает на ежедневных прогулках.

   — О! Я составлю тебе компанию! Не против? — улыбнулась Кари.

   — Нет, если тебя не смущает, что гулять мы будем очень медленно, — поддавшись жизнерадостности блондинки, я улыбнулась ей в ответ.

   — Все нормально, — отмахнулась Кари. — Все равно тут заняться нечем.

   Подхватив меня под руку, девушка уверенно повлекла меня прочь из палаты.

   — Я маму так извела за последние дни, что она отправила меня к отцу, а он не больно и рад, — сообщила Кари, когда мы вышли на ведущую к аллее дорожку. — Я ведь с этого года буду здесь учиться. Отец уже взвыл, а мама радуется, что хоть какое-то время не будет лицезреть мою мордашку с утра и до ночи. А что твои родители? Я от папы знаю, что ты стала жертвой каких-то чар, поэтому здесь находишься. Ты осенью тоже собиралась в академию?

   — Э… — замялась я. — Вот даже не знаю, как ответить.

   Кари непонимающе похлопала подкрашенными ресницами.

   — Еще два месяца назад и я, и мои родные были уверены, что я самый обычный человек, — призналась девушке. Почему-то меня не смутило, что о себе я рассказываю посторонней, которую вижу первый раз в жизни.

   — Ого! — пораженно вздернула брови блондинка. — А так бывает?

   — Я приемная, и родители не знали, что у меня на способностях стоял ментальный блок, — объяснила я. — И теперь я здесь, мне предстоит учеба, а я еще только начинаю вникать в мир, в котором ты, например, с рождения.

   — Ой, не страшно, — убежденно отмахнулась Кари. — Мне родители вот запрещают колдовать, хотя мой дар еще толком не проснулся. Но меня все равно обвесили блокаторами и следят, чтобы не снимала при обычных людях. — Девушка показала кулон и несколько браслетов на руках. — Мало того, даже дома снимать запрещают. Жуть! Но родителей мои чувства не волнуют. Все равно запрещают. Даже свечки зажигать или одежду сушить, а это единственное, что мне подвластно.

   — Это связано с нестабильностью дара, да? — припоминая вычитанные из книг сведения, спросила я Кари.

   — Угу, — качнула головой блондинка. — Не бывает такого, чтобы волшебник уже родился с огромным и развитым даром к магии. Пользоваться силой внутреннего источника нужно учиться точно так же, как ходить или читать. Но до определенного возраста почти у всех дар спит. Прорыв происходит обычно лет в шестнадцать или семнадцать. Папа говорит, что это своеобразная природная защита, чтобы уберечь маленьких магов от опасности, ведь можно навредить себе, если начать осваивать силу в раннем детстве.

   — Пройдемся до конца аллеи и обратно? — предложила я.

   — Ага, — сильнее сжав мой локоть, кивнула Кари. — До поры до времени источник силы волшебника дремлет, растет и развивается. Мы все можем пользоваться силой, естественно, но очень ограниченно. Бывают, конечно, моменты, когда даже очень юный маг в состоянии сотворить что-то грандиозное, но подобное бывает только в те моменты, когда ребенок находится в опасности и желает защитить себя.

   — Значит, у большинства молодых магов эти вспышки происходят уже здесь?

   — Да, но маги вообще склонны к сильным эмоциям, а магия очень тесно завязана на чувствах. И в итоге, вопреки статистике, в академии каждый не меньше десятка раз срывается, но тут сложная система магической защиты бережет всех от последствий, — просветила меня Кари. — Кто из-за учебы, кто из-за отношений со сверстниками, а кто и из-за первой любви.

   — О… — пробормотала я и слабо понимающе улыбнулась.

   — Все разъехались, — посматривая по сторонам, тоскливо сказала блондинка. — Тихо. Глухо. Ты бы знала, что здесь будет через пару недель, когда студенты нового набора повалят. Наверное, к тому времени папа разрешит тебе в общежитие перебраться. Я, кстати, уже заселилась. Сразу, как старший курс выехал. Девушек в академии всегда чуть меньше, чем парней, а среди нынешних выпускников вообще не было, так что готовься к тому, что придется в комнате генеральную уборку устраивать. Комендант, конечно, пройдется стандартным набором бытовых заклинаний, но они действуют только на грязь и мусор. От вони они тебя не избавят и занавески обратно на окно не повесят.

   — А общежития не разделены по полу? — внезапно сообразила я.

   — Ага, общага же, — покивала Кари, — но при новом заселении комендант на двери вселяющихся специальные чары накладывает, так что без разрешения жильца никто не сможет войти внутрь. И всегда можно пожаловаться, если кто-то достает.

   — Мама удивится, если я ей об этом расскажу, — призналась я с вымученной улыбкой. — Или даже расстроится.

   — Ой, не стоит переживать, — хихикнула Кари. — Тут ведь учатся выходцы из традиционных магических семей.

   — И что это значит? — насторожилась я.

   — А то, что у волшебниц уже много столетий есть право голоса в принятии решения о своем будущем, — пояснила Кари. — А это накладывает отпечаток на самооценку. И нашим парням проще поискать развлечений в городке, который здесь поблизости, чем связываться с волшебницами. Но, если что… Хочешь, я научу тебя одному приемчику? Сработает против любого умника.

   Я с благодарностью кивнула и призналась:

   — Хотя в нынешнем виде мне никакие приемы не нужны. Я одним видом всех распугаю.

   — Это у тебя из-за произошедшего? — понимающе спросила девушка. — Не обижайся, но ты тут никого не удивишь. Маги, особенно со старших курсов, и не на такое на практике пялятся. Не удивлюсь, если и на твои кости найдется любитель.

   Я невесело рассмеялась, а Кари внезапно спохватилась и затараторила:

   — Прости-прости. Язык — мой враг. Выпалила и даже не подумала. Не расстраивайся. Ты поправишься и вернешь себе прежний облик.

   — Да я не расстраиваюсь, — совершенно искренне призналась я. — Забудь. Лучше расскажи, что тут и где.

   Чувствуя за собой вину, Кари стала подробно рассказывать мне о каждом здании академии, пересказывая связанные с ними истории из отцовской практики.

   — Мама академию терпеть не может, — призналась Кари, когда мы дошли до конца аллеи. — Она старалась, но потом перебралась вместе со мной в город. А у отца не всегда есть время и силы открыть портал домой, в итоге он большую часть времени находится здесь, его домик я тебе показывала.

   — Но если у твоего отца здесь есть дом, то почему ты не хочешь жить с ним? — спросила я. — Зачем тебе общага?

   — А как же веселье? — фыркнула Кари. — Я не хочу постоянно быть на виду у отца. В своем доме он будет меня контролировать еще больше, чем мама. Оно мне нужно?

   — Ну… Наверное, нет, — вынужденно поддакнула я. — А я бы…

   На миг вспомнилось все, что произошло со мной за последнее время. Но, так и эдак взглянув на свою жизнь, я совершенно честно призналась:

   — А я бы хотела вернуться домой. Жить с мамой. И чтобы ничего этого не было.

   Кари вопросительно вздернула бровь.

   — Видишь ли, для тебя это обыденный мир, — поясняя свою мысль, сказала я девушке. — Смотри, ты уже заранее все здесь знаешь. Наверняка уверенно на второй курс перейдешь, да? — Девушка кивнула. — А для меня все здесь чужое. Непонятное.

   — Но магия — это ведь здорово! — удивленно воскликнула Кари. — Не представляю, как живут другие? Как людям без ворожбы?

   — Обычно, — призналась я. — Привычно. Спокойно. Хотя пользоваться магией в быту удобно, но самой колдовать… У каждого свой мир. И я вот привыкла к тому миру. Этот для меня чужой.

   — Но тебе уже никуда не деться, — напомнила блондинка. — Ты освоишься. Не переживай. В конце концов, ты родилась с волшебством в крови. Это часть тебя. Ты просто никогда не пользовалась этой силой. Но для нас магия… источник внутри… — она помолчала, подыскивая верное сравнение, — как часть тела! Ты ведь уши тоже глазами не видишь, но они есть. И они делают твою жизнь ярче, наполняя ее звуками. Вот увидишь, скоро ты будешь задаваться вопросом, как жила без магии все это время. Пусть мы, как молодые, не очень уж умеем ею пользоваться, но бурление все равно чувствуется, — хихикнула Кари.

   — Поверю на слово, — улыбнулась я, ощущая, что какая-то пружина внутри расслабляется. Может это сказывалась усталость, раз на меня прежде накатывали пессимистичные мысли? Рядом с Кари мне внезапно стало чуть легче.

   — А ты… У тебя есть какие-то особенные способности?

   — Ха! Почувствовала? — с хитрым прищуром спросила девушка. — Надеюсь, папа не заметит.

   Я непонимающе нахмурилась.

   — У меня есть врожденная способность, от мамы, — зачастив, стала объяснять девушка. — У мамы это очень явно. Она поэтому и жить здесь не может. Слишком для нее здесь много эмоций, которые как качели от депрессии до эйфории. А у меня лишь малая толика, так что я такого сильного влияния не чувствую и сама влиять не могу.

   — Это как-то связано с эмоциями? — наконец сообразила я. — Ты умеешь влиять на эмоции других?

   — Чуть-чуть, — покивала девушка. — Двусторонний эмпат. Я не только чужие эмоции чувствую, но и могу на них влиять. Но действует только через прикосновение. И мне нужно сосредоточиться.

   — Ясно, — улыбнулась я Кари. — Спасибо. Ты мне сегодня помогла.

   — Обращайся, — расцвела девушка. — Я рада, что ты так нормально восприняла.

   — А что?

   — Да просто эта способность… ну не сказать, что уважаемая в нашей среде, — пояснила Кари, чуть замявшись. — Не думай, эмпаты — не изгои. Просто, что маги, что обычные люди… никто не любит, когда к ним в голову лезут. Мы не лезем, конечно. У нас способность совсем иного толка, но разве это объяснишь?

   — А есть те, кто умеет читать мысли? — заинтересовавшись, уточнила я.

   — От природы такой способности ни у одного мага нет, но сильный волшебник, если постарается, может научиться улавливать верхний слой мыслей, хотя это… ну очень сложно, — нахмурилась девушка. — Мы ведь не думаем словами. Люди мыслят образами, а те мелькают очень быстро. Мыслеречь — чуть попроще, но научиться разговаривать мысленно очень сложно.

   — А есть те, кто владеет такой способностью от природы? — вспомнив про волков, уточнила я.

   — Ты про мыслеречь? Хм… Вроде бы у перевертышей есть предрасположенность к ней, — посомневавшись, ответила Кари. — Но им тоже нужно учиться и улавливать чужие мысли, и отвечать на них. И, кажется, эта способность работает лишь во второй ипостаси, в звериной.

   — А в академии такие маги учатся? — стараясь не нервничать, задала я важный для себя вопрос.

   — Ага, — преспокойно подтвердила девушка. — Именно из-за них в Академии волшебства действует строгое правило на счет прогулок после отбоя вне территории. После ночного гонга наступает время для перевертышей. Им же не прикажешь сидеть по своим комнатам. Умение превращаться тоже способность. Ее тоже нужно развивать. — Кари взмахнула свободной рукой. — Так что они и резвятся на свободе. Но им велено по ночам по территории не шастать. Для них леса есть.

   — И много их? — затаив дыхание, уточнила я.

   — Я не знаю, — пожала плечами девушка. — Я точно знаю, что они есть, но никогда не видела. И даже не назову, кто из студентов точно перевертыш. Я как-то пытала папу, но он не признается. Говорит, что знание делает людей предвзятыми. В общем, они такие же маги, просто со своими особенностями. Знают друг о друге, но окружающим не рассказывают.

   Я кивнула, принимая слова девушки к сведению. Несколько минут мы гуляли молча, думая каждая о своем. Летнее солнышко приятно грело макушку, и я даже зажмурилась, позволяя Кари выбирать дорогу за нас обеих.

   — Ох… — Внезапно девушка встала, как вкопанная.

   — Что такое? — едва не упав, спросила я и огляделась.

   Заметив взгляд блондинки, устремленный куда-то вперед, я непонимающе повернула голову к аллее. Вдалеке, на ступеньках одного из корпусов, предназначенных для тренировок, стоял высокий подтянутый блондин в темной ученической форме и о чем-то беседовал с грузным бородатым мужчиной.

   — В чем дело? — спросила я девушку.

   — Это Раф, — с придыханием прошептала Кари, и на ее лице расцвела радостно-мечтательная улыбка.

   — О… — уловив все, что только могла вложить средняя девушка в произношение мужского имени, выдохнула я и внимательнее присмотрелась к объекту чужого обожания.

   С такого расстояния я могла разглядеть лишь то, что волосы у парня настолько светлые, что кажутся белыми. Ну и фигура… Хорошая такая у парня фигура. Как раз для объекта поклонения: широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра. И строгая ученическая форма лишь подчеркивает пропорции тела.

   — Элин, — шепнула Кари, ни на миг не отрывая взгляда от парня, — ты не против, если я тебя на лавочку усажу и ненадолго отойду?

   — Давай, — спокойно согласилась я. — Кто я такая, чтобы вставать на пути у влюбленной девушки?

   Кари мгновенно залилась краской, ее щечки окрасил приятный розовый румянец, от чего девушка стала только краше, и неуверенно зашипела на меня:

   — Да что ты выдумываешь? Кто влюбленная? Просто это же Раф!

   Хихикая над ее попытками отбрехаться, я доковыляла до ближайшей лавочки и уронила на нее свое истощенное тело.

   — Беги уж, — царственно махнула я.

   На миг прикусив губу и думая над тем, чтобы еще добавить, Кари секунду постояла, а потом стремительно бросилась вперед по аллее, желая как можно скорее оказаться рядом со своим кумиром.

   Мешать разговору я не собиралась, но все равно с любопытством проследила за тем, как невдалеке от блондина Кари перешла на шаг, а после и вовсе замедлилась, делая вид, что ей ну очень нравится неспешно прогуливаться по единственной в академии улочке. Заметив девушку, первым к ней обратился бородатый тип, видимо, один из местных мастеров. Раф лишь приветственно кивнул. Мужчины вернулись к прерванной беседе, а Кари замерла на месте, явно не представляя, как поступить.

   Чувствуя неловкость, я поспешно отвела взгляд. Не хотелось смущать новоявленную знакомую.

   — Какой чудесный рододендрон! — с наигранным воодушевлением проворковала я, рассматривая огромный куст с ярко-фиолетовыми соцветиями, нависавший над спинкой лавочки.

   Хотя никто не мог меня слышать, я еще раз повторила свои слова, убеждая больше себя, чем кого бы то ни было, что мне гораздо интереснее смотреть на крупные, будто сотворенные из мятых салфеток цветы, чем наблюдать за попытками Кари завоевать внимание своего кумира. Перегнувшись через спинку лавочки и потянувшись всем телом, я вдумчиво принюхалась, а потом и вовсе оторвала один цветочек, собираясь как можно внимательнее его рассмотреть и убедиться, что он не бумажный. Но, к несчастью, стоило оторвать один цветочек, как, зашуршав, на траву позади лавочки посыпались и другие.

   — Что за!.. — воскликнул кто-то внизу, и я, потеряв равновесие, едва не свалилась с лавочки вниз головой. Но вовремя ухватилась руками, замерев в не самой приличной позе — до пояса перевалившись через лавочку, так что пятая точка оказалась подставлена солнышку.

   Волосы закрыли весь обзор, не давая сориентироваться в пространстве. Стоило подхватить длинные пряди, как я нос к носу столкнулась с весьма недовольным субъектом.

   Приподнявшись на локте, на меня очень зло взирал молодой человек с темными волосами, из которых фривольными танцовщицами выглядывали фиолетовые лепестки и цветы. На ученической форме парня царил целый рододендровый хаос. И даже на брошенную в стороне сумку несколько цветочков свалилось.

   — Извини, — нерешительно промямлила я, не в силах отвести взгляд от полных злости глаз незнакомца.

   Глаза были очень необычные, прежде невиданного мною цвета. Сине-зеленые, яркие, как бирюза, с крошечными желтыми точками.

   Сглотнув и сообразив, что неуместная пауза затянулась, я неловко вернула себе сидячее положение, но тут же непроизвольно покосилась на парня. Он остервенело отряхивал с формы липучие лепестки, полностью меня игнорируя.

   Если глаза незнакомца меня зачаровали, то в остальном выглядел он странно. Взъерошенные волосы, густые темные брови, резковатые черты. Его лицо будто состояло из одних углов! Нос с горбинкой, воинственно вздернутый подбородок. Под глазами темные тени, а на щеке отпечаталась пуговица с рукава ученической формы.

   Да и в целом вид у парня был бунтарский, как у нахохлившегося черного ворона на ветке, хотя даже воротничок-стоечка ученического пиджака был застегнут на все мелкие пуговки.

   Ничего не сказав, парень поднялся и, подхватив свою сумку, направился прочь, как раз на встречу спешащей ко мне улыбающейся Кари. Увидев парня, девушка на миг вздрогнула, шагнула чуть в сторону и постаралась поскорее прошмыгнуть мимо.

   — Что тут Вар забыл? — хмуро удивилась она, падая рядом со мной на лавочку.

   — Он тоже студент? — спросила я, просто чтобы не молчать. Вопрос был глупый. А таращиться в спину нервно шагавшему прочь парню — еще глупее. Но… какие же необычные у него глаза!

   — Ага, они с Рафом на одном курсе, осенью перейдут на четвертый, — пояснила Кари и с чувством добавила: — На дух друг друга не переносят!

   — Почему? — удивилась я, продолжая наблюдать, как Вар шагает по аллее в сторону общаг.

   — Да они кузены, — будто это все объясняло, выпалила девушка. — Их матери — родные сестры. Но в свое время они вышли замуж за представителей враждующих между собой семейств. Точнее, мать Варэла вошла в клан Арвид. Это очень древний род. Один из старших кланов. А мать Рафэла — в семейство Милеон. Они не такие родовитые, хоть тоже старший клан, но невероятно богатые. И все бы может ничего, но родители Вара погибли, когда он был еще ребенком. Его к себе взял дед. А мастера Арвида даже мой отец считает чудаком. И Вара из-за деда тоже не особо привечают. Он странный. В общем, эти двое с поступления вечно на грани ссоры.

   — Ну… пусть враждуют, — милостиво разрешила я и усмехнулась. — Какое нам дело до четверокурсников?

   — Я переживаю за Рафа, — вздохнула Кари и мечтательно прикрыла глаза. — Он такой душка. Такой красивый, утонченный. Не то что Вар!

   Я предпочла промолчать, про себя же отметила, что телосложением брюнет ничуть не уступает своему кузену. Сразу видно, что одна кровь!

   — Поговорила со своим кумиром? — меняя тему, спросила я.

   — Ну… почти, — заалев, прошептала девушка. — Он был занят с мастером Шаржисом. А потом… он задержался из-за тренировок. А сейчас последние вещи собирает, чтобы порталом отправиться к родным. В общем, я не решилась его отвлекать.

   — Ясно, — мирно покивала я. — Похоже, его кузена тоже что-то задержало в академии.

   — Да… вроде бы… Вар вообще… не уезжает на каникулы никогда… — задумчиво проговорила девушка. — Я же у отца часто бываю. Так я Арвида каждое лето видела.

   — А! Ясно. Ну, пойдем обратно в лечебницу? — предложила я.

   — Ага.

   — Подозреваю, что светит мне первый курс, как самой отсталой, — через пару минут молчания призналась я. — Я ведь вообще ничегошеньки не умею и не знаю.

   — Да ладно! — отмахнулась Кари. — Не переживай. Во-первых, первый курс — не так уж плохо, как может показаться. Настоящая лафа. Да и на втором совсем не трудно. Но, самое главное, преподы нормально относятся ко всем. Да, самые наглые студенты любят поизмываться над теми, кто на первый попадает, но тут ничего не поделаешь.

   — Не хочу считаться неучем, — призналась я. — Но придется быть. Я ведь на самом деле ничего не знаю и не умею.

   — Ой, — отмахнулась Кари. — Если ты способная, то вполне можешь успеть разобраться в ситуации за оставшееся время и тот месяц, который отведен на тесты и проверки. Не так уж много надо уметь, чтобы сразу попасть на второй курс.

   — Мне библиотекарь дал кое-что почитать для ознакомления, но теория — это одно. Практики у меня вообще нет, — вздохнула я. — Я даже не представляю, как…

   — О! За это не бойся! — улыбнулась Кари. — Как раз пользоваться магией начинают учить именно со второго курса, хотя студенты из полностью магических семей и так неплохо ею владеют. Чтобы попасть на второй, тебе нужно просто продемонстрировать, что ты магию чувствуешь.

   — А я ее не чувствую, — призналась я и вздохнула.

   Честно говоря, я и правда ничего такого в себе не чувствовала, хотя очень пыталась. В облике волчицы все было просто. Для призрака магия была теплой, даже горячей, приятной. Но как найти в себе силу в нормальном облике?

   — Ну, это не сложно поправить, — задумалась Кари. — Давай попросим у мастера Элеруса какое-нибудь пособие для начинающих. Они же первокурсникам какие-то учебники дают. Может, так ты сможешь разобраться?

   Я не слишком разделяла воодушевление блондинки, но позволила затащить себя в здание библиотеки. Да и интересно, как это место выглядит при дневном свете.

   Хотя приглушенный шторами солнечный свет развеял всю таинственность, я все равно восхищенно ахнула. Ночью, в спешке, я не особо разглядывала тот зал библиотеки, куда меня занесло. И теперь обомлела, задрав голову к потолку. Если стеллажи, выстроенные в ряды, я видела и тогда, то сейчас приметила стены, сплошь покрытые полками. Каким-то чудом полки разместились даже на потолке и книги на них преспокойно нависали куполом из корешков над посетителями.

   — Как они держатся? — удивилась я.

   — Тут действует особое заклинание, — выныривая из неприметного проема сбоку от входа в первый зал, пояснил библиотекарь и взглянул на меня поверх очечков в золотой оправе. — Его суть в том, что у каждой книги здесь есть свое законное место. В итоге потолок — просто побочный эффект действия этого заклинания.

   — Потрясающе, — честно признала я свой восторг.

   — Неплохо выглядите, мисс Демаро, — не слишком искренне похвалил мастер Элерус, таращась на меня своими блеклыми, какими-то мутными глазами. Когда я впервые увидела его живьем, то немного испугалась, но потом пообвыклась, постепенно осознав, что этот странный, очень худой и сутулый мужчина в темно-сером, будто вечно пыльном костюме, не так уж и страшен. И не так уж и странен. В этом новом для меня мире, где прежде далекая магия подступила вплотную, вообще нет ничего слишком странного. Возможно, именно я во всей Академии волшебства самая странная, потому что слишком обычная?

   — Спасибо, мастер, — тихо прошептала я, радуясь, что у меня уже вошло в привычку обращение к магам.

   — Дядя Док, — разбавляя пыльность библиотечной атмосферы, широко улыбнулась Кари, — а мы пришли за книгами. Для Элин. Ей ведь нужно готовиться. Ты ж понимаешь.

   — Я выделил мисс Демаро книги, необходимые для ознакомления на первых порах, — сухо заметил библиотекарь и направился к своему рабочему месту — конторке в центре зала с кучей картотечных шкафов позади.

   — Ну, дядя Док! — притопнув для пущего дела, надулась Кари. — Ты же понимаешь, что этого мало?

   Элерус не слишком довольно фыркнул.

   — Дядя Док!

   Я постаралась ничем не выдать, что довольно домашнее обращение этому типу ну никак не подходит. Никакой он не дядя. И уж тем более не Док.

   — Кариэна Белерриана Ллерой, — чеканя слова, одернул девушку библиотекарь, — не веди себя как маленькая.

   Девушка недовольно надула идеальные пухлые губы.

   — И прекращай называть меня дядей, — добавил мужчина уже мягче. — Во-первых, ты таки не маленькая, чтобы весь педсостав академии величать дядями и тетями. А во-вторых, я действую строго по инструкции. Исходя из инструкции, те самые книги, которые ты хочешь добыть, положено выдавать только студентам Академии волшебства, а мисс Демаро пока не наша студентка.

   — Но она папина пациентка, — возмутилась Кари и вплотную подступила к столу, за которым устроился маг. — И я точно знаю, что все документы на поступление Элин оформлены. Папа сказал, что ее мама должна заглянуть на днях и обсудить последние детали с дядей Арборио. Даже если ее поступление отложится на год, она все равно уже заочно студентка.

   Я удивленно воззрилась на девушку.

   — А я не знала, что мама приедет, — пробормотала я, ни к кому не обращаясь.

   — Так ты ж письмо не читала, — обмахнулась блондинка. — Наверняка там про это есть. Ты ж особый случай! Многих на обучение в академию чуть ли не с пеленок записывают. Да даже учениц травниц из далеких северных деревенек за год в списки вносят. А ты пациенткой попала и сразу в ученицы. Даже забавно.

   — Ничего забавного, Кари, — одернул девушку библиотекарь. — Случай мисс Демаро — редкость. Но такое порой происходит. Промедли ее родные еще чуть-чуть — и магическое сообщество лишилось бы еще одного представителя. Нас и так мало, а обычные люди не всегда способны отличить простую болезнь от чего-то магического. Мисс Демаро очень повезло, ее близкие оказались хоть и суеверными, но любящими людьми и предпочли проконсультироваться у мага-целителя.

   Кари поникла под напором речи мастера. Мне очень хотелось приободрить девушку, но любопытство оказалось сильнее:

   — Простите, мастер, а что происходит с теми, к кому не зовут целителей?

   — Магические хвори, проклятия и многое другое разит не только магов, — просветил библиотекарь, заполняя какую-то карточку витиеватым почерком. — Страдаем как мы, так и обычные люди. Всякое бывает. Порой маги не со зла… а бывает и очень осознанно насылают проклятия. А Надзор хоть и силен, но не за всем уследит. Магия, мисс Демаро, не простуда. Проклятие не излечивается ромашковым чаем и не проходит как насморк. Вселившегося в человека демона не прогонит раскуривание благовоний. Вы бы не выбрались сами, реши ваши родители просто еще подождать. Ваш внешний вид сейчас — последствие их недолгого промедления. Еще неделя — и сейчас бы вы не ходили, а все еще лежали в постели, рискуя уже не выкарабкаться.

   Я даже не вздрогнула, хотя мастер явно пытался меня напугать.

   — Дядя! — набросилась на него Кари. — Не нагоняй тоску.

   — Но это правда, — сухо заметил мужчина и выложит на верхнюю площадку конторки заполненную карточку. — Распишитесь.

   Я шагнула ближе, чтобы прочитать заглавие в верхней части карточки.

   — Это ваша читательская карта, — пояснил библиотекарь. — По ней вы сможете брать книги в библиотеке.

   Я безропотно расписалась внизу карточки, и та тут же взмыла в воздух, чтобы занять свое место в ящичке картотечных шкафов под первой буквой моей фамилии.

   — Прошу, — кивнул маг, поднимаясь со своего рабочего места. — Многим не нужно объяснять принцип работы. Особенно, если это ученики, живущие в больших городах, где есть отдельные магические библиотеки или если их родные увлекаются коллекционированием книг.

   Кари подхватила меня под локоть и потащила вслед за мастером.

   — Комплект учебников будет доставлен напрямую в комнату каждого учащегося, как только пройдет заселение, а у курсов от четвертого и выше — составлено расписание для каждого из студентов. Учебники выдаются строго на время, пока длится курс по тому или иному предмету. Их, как и другие книги, нельзя портить. За потерю или уничтожение взимается штраф. Собственно, как и за другие книги тоже. — Мужчина оглянулся и строго взглянул на меня своими бесцветными рыбьими глазами. — Все остальные книги вы можете брать в любое время… Естественно, в рабочие часы библиотеки. Единовременно на руках каждого студента может находиться не более пятнадцати книг, не входящих в число учебного материала. Взять больше вы не сможете. Работающие здесь чары не позволят.

   Я нахмурилась и уже хотела задать вопрос, но мастер Элерус сам все пояснил:

   — Когда вы нашли нужную книгу, вам нужно вписать свою фамилию и инициалы в бланк. — Он выхватил первый попавшийся том и продемонстрировал вкладыш с разлинованной карточкой внутри книги. — Как только вы внесли свое имя, запись сама дублируется в ваш формуляр. Чтобы вернуть книгу, вам нужно вычеркнуть свое имя из карточки, и томик тут же исчезнет, чтобы появиться в библиотеке на отведенной ему полке.

   Маг отпустил книгу, и та совершенно спокойно уплыла к своей полке, деловито заняв отведенную для нее щель среди товарок.

   — Если вы не знаете, где в библиотеке стоит книга, но вам известно название или автор, — продолжил консультировать маг, — необходимо воспользоваться столом.

   Он подвел нас к одному из множества столов, которыми перемежались стеллажи с книгами. На каждом из столов с краю стояли подставки с ручками, чернильницы и лежали полоски чуть желтоватой плотной бумаги.

   — Необходимо написать данные для поиска на этих листках, — кивнул маг на бумагу. — Если вам нужны книги по конкретной теме, то через запятую указываете нужные темы. И работающая система сама подберет книги, которые будут удовлетворять вашим требованиям. Возвращать книги на полки не нужно, они сами разлетятся, когда вы уйдете. Ясно?

   — Да, — несколько раз быстро моргнув, отозвалась я.

   — Некоторые книги находятся под защитой артефактов, на некоторые наложены чары, распознающие уровень мага, — продолжил библиотекарь, указывая на конкретные томики, и, проследив за его рукой, я заметила книги в уже знакомых металлических обложках. — Поэтому не удивляйтесь, если не сможете снять их с полки или они не появятся на столе при попытке вызвать конкретную книгу на стол. Ясно?

   — Ага.

   — Все.

   Договорив, маг развернулся и ушел.

   — Э… — пробормотала я.

   — Все, наконец-то! — развеселилась Кари. — Теперь можно потрошить здешние сокровища!

   Блондинка подтолкнула меня к стулу, сама устроилась рядом и, довольно улыбнувшись, начала карябать что-то на листочке бумаги.

   — Уверена, что знаешь, какие книги нужны? — с сомнением спросила я.

   — Конечно, — кивнула девушка. — Я помню, правда, не все названия, но не страшно. Не волнуйся, сейчас мы подберем тебе все, что нужно для подготовки. Почитаешь, освоишься.

   Пусть я переживала и волновалась, но Кари быстро и уверенно справилась с задачей, явно не в первый раз пользуясь здешней системой. Даже помогла мое имя вписать в карточки, а потом согласилась за меня дотащить три выбранных толстенных тома до палаты в лечебнице.

   — Мне эти книги папа давал, когда не мог сам что-то объяснить, — обняв книги и подставив мне локоть, обнадежила девушка. — Там все просто и доступно написано. Как раз для начинающих. Дядя Док тебе какие-то справочники притащил, энциклопедии, я видела. Это все хорошо, но там же обо всем отдельно. Ты так никакой цельной картинки не составишь, а тебе нужно многое понять. Идем.

   Мы медленно выползли из библиотеки и направились к лечебнице.

   — Вот почитаешь, а потом я тебе объясню, если чего-то не поймешь, — добавила Кари и подмигнула.

   Я вынужденно улыбнулась в ответ, хотя не была так уверена в том, что девушка посчитала очевидным.

   Черный волк

   Черный волк дернул ухом, приглушенно выдохнул сквозь плотно сжатые зубы и вновь устроил голову на перекрещенные лапы. Плоский валун на склоне горы хорошо прогрелся за день, и волк лениво прикрыл глаза, впитывая ровное тепло. Оно проникало внутрь почти как сила, растекалось по жилам энергией, но бежать никуда не хотелось, даже ради азарта погони за какой-нибудь ночной пичугой.

   Услышав тихий треск выше по склону, волк чуть приподнял морду и напрягся, а потом недовольно потер нос лапой.

   «Какого вас сюда принесло?» — хмуро спросил он на мыслеречи, наблюдая как два волка показались из зарослей и замерли чуть в стороне от Черного.

   «А почему ты здесь один? — в тон ему спросил Шерый, устраиваясь на валуне слева от вожака. — Я прежде не замечал у тебя тяги к философскому одиночеству и образу...»

   «Ха! А я понял, — перебил его Рудый. — Вниз посмотри».

   Черный клацнул зубами и негромко зарычал, но, даже виновато прижав уши, два волка заинтересованно уставились вниз.

   С валуна открывался хороший вид на широкую лесную прогалину, на дне которой в траве поблескивал быстрый ручей. Его звон едва достигал чутких ушей волков, но интересовал их вовсе не он, а темная тень, мелькнувшая в траве у ручья.

   «Так она все же существует, — констатировал Шерый. — Точно. Черная волчица».

   Волки проследили, как таинственная незнакомка увлеченно перепрыгнула ручей, погнавшись за ночным мотыльком, изящно взвилась в воздух на добрых пару метров, явно играя, а не охотясь. А потом неслышно приземлилась.

   «Кто она такая? — напрягся Рудый. — Ветер в нашу сторону, но я ничего не чую».

   «И звуков нет», — подхватил Шерый.

   «Спустимся?» — предложил Рудый.

   «На открытой местности мы ее быстро догоним», — уверенно осклабился Шерый.

   «Нет», — решил Черный и мотнул мордой.

   «Да ты же больше нас хочешь знать, кто она такая», — недоуменно повернул морду Рудый.

   «Хочу, но уже понял, что нам ее просто так не поймать, да и... — продолжая с прищуром следить за волчицей, признался черный волк. — Не стоит ловить. Может она потому и убегает, что мы преследуем».

   «Пф... — отчетливо чихнул Шерый. — Надеешься, что однажды сама подойдет?»

   «Все может быть», — отозвался Черный, наблюдая, как скользит среди травы темный силуэт.

   Элин Демаро

   То, что за мной следят, я почувствовала, как только вышла на открытую местность. Собственно, как чувствовала и вчера, и несколько дней назад. Чуткий нос подсказывал, что где-то вверху притаился черный волк, но почему-то не делает попыток приблизиться. Как и все последние дни.

   Но если совсем честно, я сюда пришла именно из-за него. Любопытство — странная вещь. Страшно ведь, непонятно, но я ночь за ночью возвращалась на одно место, чтобы убедиться, что волк снова пришел и снова следит за мной, притаившись выше по горному склону. Уж не знаю, насколько его хватит...

   Сегодня у меня прибавилось зрителей. Наверняка они почти не создавали звуков, но из-за того, что я сама двигалась совершенно бесшумно, перемещения волков в двухстах метрах выше по склону от меня казались оглушительными.

   «Как медведи по бурелому», — фыркнула я про себя, с долей уважения вспомнив о черном волке, который умудрялся вести себя почти бесшумно.

   Ненадолго отбросив все лишние мысли и покрасовавшись на публику, я на миг остановилась и посмотрела прямо на то место, где, по моим ощущениям, притаились волки. Пусть и перевертыши, но маги сейчас не пользовались силой, а потому различить их почти в полной темноте я не могла, приходилось доверять инстинктам.

   «Доброй ночи», — как можно отчетливее подумала я, припомнив все, что вычитала из книг, а потом развернулась и молнией шмыгнула в ближайшие заросли.

   Черный волк

   «Доброй ночи», — прошелестело в головах волков, и Черный вздрогнул.

   «Таки и правда волчица, — отстраненно констатировал Шерый. — Зараза…»

   Перевертыши помолчали, таращась на прогалину, хотя волчица давно скрылась с глаз.

   «Вы зачем вернулись?» — спустя несколько минут обратился к приятелям Черный, не желая обмениваться с друзьями собственным впечатлением от произошедшего. До этой ночи он и сам не был до конца уверен, что волчица — не созданный кем-то фантом.

   «А мы и не уезжали, — мысленно кашлянув и поверх головы Черного взглянув на приятеля, признался Рудый. — Мы тут, в городке. А для волка пробежка от города до академии — мелочь. Только ноги размять».

   «И почему вы здесь?» — повторил вопрос вожак, чувствуя, что приятели явно пытаются что-то скрыть.

   Этих двоих Черный знал очень давно — они практически выросли вместе. Вместе осознали себя не только магами, но и ощутили в себе наследие предков. За давностью никому не приходилось пояснять детали, хватало пары фраз, чтобы каждый из троицы понял, что гложет товарища. А между собой Шерый и Рудый и вовсе были почти как братья-близнецы, способные чувствовать эмоции друг друга. И временами Черному казалось, что эти двое думают друг за друга, сливаясь в единый организм, чужой волей разделенный на два тела.

   «Опять проблемы?» — сообразил черный волк, покосившись на Шерого.

   Тот не ответил, но было ясно, что вожак не ошибся. Да и Рудый открыто поморщился.

   Как истинный друг, рыжий волк не мог бросить приятеля, поэтому не отправился домой этим летом, задержался в глухом северном городишке.

   Шерый отвернулся, хотя по морде волка в принципе сложно читались эмоции. Черный вздохнул, прекрасно зная всю историю приятеля.

   Будучи старшим сыном рано овдовевшего главы небольшого магического рода, Шерый еще младенцем познал беды и горести, перекочевывая из одного дома в другой. Отцу он был не нужен — тот давно обзавелся новой семьей, в которой уже подрастало трое любимых обоими родителями детей. Мачеха откровенно ненавидела пасынка, отобравшего у ее отпрысков возможность унаследовать пусть и небольшое, но весомое семейное состояние. Родичам лишний рот был в тягость, а до поступления в академию паренек считался ребенком и не мог жить отдельно.

   Шерый познакомился с приятелями после очередного переезда. У деда Черного он прожил целый год. Это был самый счастливый год в жизни никому ненужного наследника. С тех пор парни держались вместе и поддерживали друг друга.

   А в последние годы, получив доступ к личному счету в Королевском банке, Шерый старался не встречаться с родичами. Особенно с мачехой, изводившей парня упреками и требованиями отречься от наследства. Но Шерый протестовал с упорством истинного волка. Тем более, в его наследство, которое так хотела заполучить мачеха, входило и то, что осталось от родной матери Шерого.

   «Отец болен, — признался Шерый. — Уж не знаю как, но Камилла довела его до грани. Еще немного… и у моего рода не станет главы».

   «Ты станешь главой, — не согласился Рудый. — Твоей мачехе придется поджать хвост и отступить».

   «Она захочет оспорить мое право на наследство, — не согласился серый волк. — Обратится с просьбой к Совету…»

   Все три волка слаженно фыркнули, вспомнив тех, кто составлял данный орган внутреннего самоуправления магического сообщества. По давно существовавшим правилам, во главе Совета стояли двенадцать магов, выбранных общим сбором глав магических семей и кланов. Среди этих двенадцати выделяли трех председательствующих, имевших наибольший вес при решении вопросов и входивших в число королевских советников. Хотя главы родов по отдельности не имели какого-либо влияния на Совет магов, но маги из Совета учитывали каждого, кто их поддерживал, и могли пойти на небольшие уступки, чтобы отвоевать новый голос, способный повлиять на продвижение к посту председателя.

   Троица задумалась, мысленно прокручивая все уже состоявшиеся на эту тему разговоры. Как обычно, они не смогли придумать верного решения, раз и навсегда освободившего бы Шерого от проблем.

   Нынешний Совет магов и сам пребывал в раздрае. Настолько, что слухи достигали даже стен академии. Директор день ото дня все больше мрачнел. И даже совсем уж неосведомленные знали, что было всему причиной.

   Раскол в Совете начался почти семнадцать лет назад, когда таинственным образом был убит один из председателей. Канули в пучину начавшегося хаоса несколько семей, главы которых входили в Совет или поддерживали погибшего председателя. За минувшие годы в Совете произошло много перестановок. Маги, которым доверяли в магическом сообществе, покидали Совет, сетуя на коллег. А за последние три года перевертыши не раз делились подслушанными разговорами старших, которые считали нового председательствующего не достойным своего места. За чашкой чая преподаватели периодически упоминали, что третий председатель угрозами и золотом заполучил себе место, а волки, хоть правилами им это и запрещалось, любили побродить по территории после полуночи.

   «Пробежимся?» — предложил Черный, чуя, что приятелям как раз это и нужно. Чтобы вытрясти из голов тяжелые мысли, чтобы снова почувствовать себя теми, кем они и являлись — молодыми и независимыми.

   Волки дружно вскочили и рванули вверх по склону, позволив себе позабыть про иерархию. Но Черный не только нагнал их, но и в пару длинных прыжков унесся вперед, на деле доказывая, что не просто так подмял под себя и более старших волков, и весь академический молодняк перевертышей.

   «Доброй ночи», — прошелестел в памяти Черного чужой голос, и, на миг запутавшись в ногах, волк не перепрыгнул полную тумана низину, а скатился вниз, на дно, утонув в сухих прошлогодних листьях и ломких ветках. Зарычав, волк вскочил и отряхнулся. Шерый и Рудый в азарте бега не заметили его промаха и унеслись вперед, довольно окликая друг друга воем.

   «Доброй ночи», — мигнув из-за облака, ухмыльнулись звезды.

   Черный потряс головой, пытаясь вытряхнуть оттуда чужой голос. Не вышло, тот уже нашел себе место, улегся теплой кошкой и, вытянув лапу, с любопытством тронул когтем сердце, отчего от холки к хвосту волка приятной волной прокатились мурашки.

   Элин Демаро

   — Элин?

   Я оглянулась и не поверила, увидев в нескольких шагах от себя маму.

   — Ты пришла? — спросила я, все еще не веря.

   Она впервые решилась навестить меня, хотя до всех событий мы были почти неразлучны.

   — Здравствуй, — улыбнулась она и присела рядом со мной на лавочку.

   Я сорвала листик с куста рододендрона, заложила им страницу и сунула книгу в холщевый мешок, служивший мне сумкой.

   — Я думала, ты навестишь меня раньше, — с толикой упрека сказала я матери, отвечая на ее бережные объятия.

   — Я… переживала, — чуть запнувшись, призналась она. — Это все сложно. Ты же… понимаешь?

   Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть.

   Да, я понимала. Ведь слишком хорошо знала ту, кого считала своей матерью. Для нее, обычного человека, все произошедшее было не самым приятным сюрпризом. Воспитание требовало от госпожи Демаро держать лицо, но в душе мама, конечно же, не находила себе места от шока и растерянности.

   — Я понимаю. Сама пока не до конца приняла все, что случилось.

   — Элин, я просила магов пока не рассказывать тебе обо всем… — начала было мама, но я ее перебила:

   — Поздно. Хотя я долгое время провела в… стазисе, но я слышала все, что говорили рядом со мной.

   — Значит, ты знаешь, что ты нам не родная? — поняла мама, уголки ее губ опустились.

   — Да. Я даже знаю, что у магов и обычных людей не может быть общего потомства, — сказала я. — Магов-полукровок не бывает.

   — Верно, — согласилась мама. — Мне об этом рассказал директор академии.

   — Как… как я к вам попала? — спросила я. — Знаю, что вы меня нашли. Пытались разыскать мою семью. Но… расскажи подробнее.

   — Мы с твоим отцом возвращались из поездки… Была поздняя зима. Снег уже растаял… Я любовалась оживавшими полями, когда приметила тебя у дороги. Ты сидела на камне, поджав под себя ножки… — Мама прикусила губу и со слезами тронула мою щеку. — Маленькая. Тоненькая. Грязная. Огромные фиалковые глаза и темные волосы. Мы просто не могли тебя там оставить.

   Я вздохнула, пытаясь вспомнить то время, но, как и всегда, память играла со мной в прядки.

   — Я ничего не помню, — призналась я маме. — Целитель говорит, что теперь, когда ментальный блок разрушен, я должна начать вспоминать прошлое, ведь и оно было скрыто. Но я не могу. Ничего не помню. И того, как попала к вам, — тоже.

   — Думаю, однажды ты сможешь вспомнить, — чуть подумав и вновь погладив меня по щеке, сказала мама. — Ты… Тебе нужно побольше есть, Элин. Ты совершенно истощена!

   Я улыбнулась, услышав в голосе мамы привычную заботу. Потянулась и прижалась к ней, крепко-крепко обняв за талию. От нее пахло теплом, цветами и кофе — знакомые и родные запахи.

   — Я хорошо ем, мама, — успокоила я ее. — Просто из-за случившегося мое тело сильно истощилось. Это такой… побочный эффект. Но постепенно я смогу вернуться к привычному виду.

   Я объедалась все дни до визита мамы, надеясь хоть немного улучшить свой внешний вид. И платья выбирала такие, чтобы скрыть свою болезненную худобу. Но все равно без слез на меня было не взглянуть. От той цветущей семнадцатилетней Элин Демаро, какой я была, осталась ровно половина. Кожа, кости и глаза. Огородное пугало и то упитаннее меня!

   — Ты же понимаешь, что мы все равно останемся твоими родителями? — спросила мама.

   — А как иначе? — удивилась я. — У меня больше никого нет.

   — Мне сказали, что этот… Надзор, да? Что Надзор попытается разыскать твоих родственников, чтобы сообщить им о тебе, — сказала мама.

   — Знаю. Мне по секрету об этом рассказала дочь мастера Ллероя, — призналась я. — Но она так же объяснила и то, что поиски могут растянуться на длительный срок, потому как в то самое время, когда вы меня нашли, в магическом сообществе были смутные времена… — я запнулась, раздумывая над тем, говорить ли маме обо всем. Нужно ли ей знать, что четырнадцать лет назад маги убивали друг друга и в тех боях могли сгинуть мои родители? Нужно ли мне ее волновать?

   — Но все же, — пробормотала мама. — Они могут найти твою родню.

   — Ты все равно будешь моей мамой, — выдохнула я, прижимаясь теснее. — И папа не перестанет быть мне обожаемым папочкой. Как иначе?

   — Хорошо, — с облегчением вздохнула мама. — Я не смогла бы… Если бы ты…

   Я повернула голову и с нежностью поцеловала маму в щеку.

   — Не переживай, — попросила я ее. — Не переживай об этом.

   — Ладно, — согласилась она. — Не буду. Мне и без того есть о чем попереживать.

   — О чем же? — уточнила я, отстраняясь, чтобы посмотреть маме в глаза.

   — Мы разорвали твою помолвку, как ты, верно, знаешь, — сказала мама. — Пришлось не просто, ведь мы не могли сообщить истинную причину.

   Я понятливо прикусила губу, представляя мучения матери. Да, было бы гораздо проще, если бы она могла рассказать моим несостоявшимся родственникам, кем я оказалась. Они бы сами пожелали разорвать договоренность. Но честь и положение семьи Демаро требовали от мамы избежать скандала.

   — Всем нашим родственникам я сказала правду, но все старшее поколение и прежде знало, что ты у нас не родная. Тот факт, что ты оказалась волшебницей, их немного озадачил, но они восприняли все на удивление спокойно, — добавила мама. — Но нам придется скрыть все от других. Ты же понимаешь?

   — Да, понимаю, — согласилась я, чувствуя себя виноватой за то, что подвела родителей.

   — Через пару недель я объявлю о том, что ты решила некоторое время пожить у нашей дорогой бабушки Глории и изучить управление ее большим северным поместьем, — сказала мама. — В этой версии куда меньше вранья, чем в какой-либо другой. Никому не нужно знать, что ты и так прекрасно разбираешься во всех нюансах, пусть и в теории. Вряд ли ты теперь сможешь вернуться к прежней жизни с нами, поэтому нам стоит постепенно приучить общество к твоему отсутствию.

   Я согласно кивнула и прошептала:

   — Возможно, мне придется провести в академии шесть или семь лет. Дважды в год отсюда отпускают на каникулы, но все остальное время мне придется провести здесь.

   — Я буду очень рада, если ты станешь проводить каникулы дома, с нами, — улыбнулась мама. — Через полгода отец, вероятно, перевезет меня в столицу, так что все будет проще. Среди наших знакомых в столице какое-то время проводят лишь мои дорогие подруги Элис и Виттия, а они всегда относились к тебе с добротой, так что не станут болтать.

   Я улыбнулась в ответ и кивнула, прекрасно осознавая, что мне уже не вернуться к прежней жизни. Обычные люди слишком предвзяты к магам, и пусть родители поддержат, я не хочу, чтобы их чурались из-за меня. Одно дело — знать кого-то из магов и пользоваться их услугами, если нет иного выхода, но совсем другое — быть родственником мага, пусть и не кровным. Еще несколько столетий назад обычные люди и волшебники вообще не переносили друг друга. С тех пор многое поменялось, но до конца прежняя вражда себя не изжила.

   — Я буду часто-часто тебе писать, — сказала я маме. — Здесь есть скоропочта. Кари сказала, что у меня будет свой ящик для писем. Не придется ходить на почту, как дома.

   — Замечательно, — ответила мама. — Я предупрежу тебя, если мы переедем. И новый адрес тоже сообщу заранее.

***

   — Пойдем скорее! — влетев в палату, накинулась на меня Кари.

   — Куда? — опешила я, едва не уронив поднос с завтраком.

   — Комнату выбирать! — проинформировала подруга. — А то потом все приличные разберут.

   — А разве так можно?

   Девушка хмыкнула и доверительно сообщила:

   — Так нужно.

   Я не поверила, но позволила Кари вытащить меня из кровати. Лишь в последний момент прихватила с подноса сдобную булочку.

   — Сегодня начнут заезжать новички, — пустилась в объяснения девушка, пока мы быстро шагали по аллее в сторону общаг. — И заселять всех будут по мере приезда, не сильно заботясь о чужом удобстве.

   — Так комнаты же стандартные, — напомнила я девушке.

   — Они такими были, когда общаги строили, — фыркнула подруга.

   Я рассмеялась и позволила Кари и дальше тащить меня вперед.

   Общаги академии представляли собой четыре небольших четырехэтажных здания, выстроенных попарно по обе стороны аллеи сразу за академическим парком. Внешне здания выглядели совершенно одинаковыми массивными коробками из темно-серого камня. Несмотря на заверения Кари, я сомневалась, что нас ждет такой уж разнообразный выбор. Здания пусть не слишком новые, но не старинные. Построены под определенные нужды, а не переоборудованы по ходу дела. Так что не ждет меня переделанная в спальню башенка или таинственный подвал.

   «А как бы хотелось! — с тоской подумала я. — Тогда бы это хоть немного напоминало все те сказки, что я читала про магов в детстве».

   — Заселяют всех неравномерно, — пожаловалась Кари. — Так что свободные комнаты разбросаны между зданиями и этажами, но я хочу показать тебе несколько на том же этаже, где я теперь обитаю.

   Блондинка уверенно свернула к первой общаге слева.

   — А Раф тоже здесь живет? — спросила я с усмешкой.

   — Если бы, — простонала девушка. — Нет, он в другом здании. И там почти нет свободных мест. А в те комнаты, что там есть, я не вселюсь даже ради Рафэла.

   — Здравая мысль, — хмыкнула я, следуя за девушкой.

   — У него даже окна не на эту сторону, — обиженно призналась Кари. — Нет в жизни счастья!

   За две недели общения с девушкой я многое о ней узнала. С толикой радости убедившись, что ее болезнь одним блондином не перешагнула здравый смысл. Пусть ради улыбки и внимания Рафэла Милеона Кари была готова многим пожертвовать, но себя девушка любила все же чуточку больше своей безответной влюбленности.

   — Нам на самый верх, — предупредила блондинка, когда мы вошли в просторный холл корпуса.

   Я мельком огляделась, прежде чем последовать за девушкой к широкой лестнице, после первого марша распавшейся на два зеркальных рукава ступенек, по дуге уводящих на второй этаж. Холл походил на зал для приемов, только пустой и аскетичный, без картин в вычурных рамах. Единственным украшением были окна, изнутри оказавшись витражными, но не темными и тусклыми, как в старинных соборах, а яркими и солнечными, отмытыми, без следа пыли и паутины. Видно здесь, в северной части королевства, где семь месяцев в году длилась зима, а осень не радовала солнцем, всем хотелось впустить в жизнь побольше красок и радости.

   Подойдя к изножью лестницы, я с интересом задрала голову, любуясь тем, как каменные марши извиваются спиралями до просматривающейся даже отсюда крыши. Камень, темное дерево и толстые металлические тросы — минимум романтики приключений, которую может ждать каждый, приходящий в Академию волшебства за знаниями и будущей славой, зато надежно и монументально.

   — Ох!

   Воздух вырвался из легких со свистом, когда на меня кто-то налетел, перескакивая через три ступеньки. Уже прикидывая, как упаду на выложенный массивными черными плитами пол, я извернулась и вцепилась в перила. Но упасть мне и так не дали, подхватили, чуть приподняв над полом и прижав к себе боком.

   — Эй! — вскричала сверху Кари. — А аккуратно ходить не судьба?

   Я покосилась на того, с кем мы умудрились не разойтись на огромной лестнице, и встретила взгляд бирюзовых глаз из-под густых бровей.

   Да… Забавно. Похоже, это уже начинает входить в привычку.

   Независимо встряхнувшись, тем самым вынудив парня убрать руки, я спокойно направилась вверх по лестнице. Очень хотелось взлететь на площадку зайцем под бок к Кари, но я заставила себя шагать спокойно, как ни в чем не бывало. И только на повороте лестницы я скосила взгляд, убедившись, что Варэл Арвид задумчиво меня рассматривает.

   «Молодец!» — похвалила я себя.

   — Что? — спросила я, хмуро, глядя парню прямо в глаза.

   Он не ответил, наконец перестал на меня таращиться и ушел.

   — Ох… — схватив меня за руку, прошептала Кари. — Этот… Он как глянет, так мурашки пробирают.

   Я рассеянно кивнула, решив не заострять внимание на собственных догадках. И уж тем более не собираясь делиться ими с Кари. Ей ведь тогда придется про мои ночные прогулки рассказать, а мне совсем не хочется этого делать. Кто знает, может то, чем я занимаюсь, не так уж нормально?

   — Вот эти три подряд пустые, — указала девушка на двери комнат, когда мы поднялись наверх. — И еще три в конце коридора.

   Коридором Кари назвала широкое пространство, разделенное почти надвое лестничной шахтой. Комнаты располагались по обе стороны, дверь напротив двери через каждые десять шагов. На дверях пустовавших комнат в небольших медных скобочках отсутствовали таблички с именами жильцов.

   — Моя — там, — указала девушка в конец прохода по правой стороне. — Если подниматься по другой лестнице, то выходит очень удобно.

   Я неопределенно покивала и принялась по очереди заглядывать в пустующие комнаты. Все они оказались схожей планировки: прямоугольная довольно большая комната с окном. А вот дальше начинались незначительные отличия, ориентируясь на которые я и сделала свой выбор.

   Ближайшие годы мне предстояло прожить в комнате с темно-зелеными обоями и исцарапанным черным полом. Кари не оценила, что я остановилась не на миленькой комнатушке с золотистой мебелью, но лично мне мой выбор пришелся по сердцу. Было что-то уютное в этой немного неухоженной комнате, где до меня явно жил парень.

   — И стоило спешить? — обиженно простонала Кари, наблюдая, как я рассматриваю каминную полку и все вырезанные на ней буковки: каждый владелец посчитал обязательным выцарапать на торце свое имя. От входа их видно не было, но солнечный свет из окна отлично подсвечивал чужие художества. Сам камин, в отличие от своих собратьев в других комнатах, или сохранился в первоначальном виде, или владельцы старательно подновляли его друг за другом. Здесь была и кованая решетка, призванная оградить жильца от выкатившегося из очага полена, и витая тяжелая кочерга, и поленница, и даже совок. Пол перед камином оказался выложен из того же черного камня, что и пол в холле общаги.

   На окнах сохранились изначальные черненые кованые ручки и шпингалеты — их почти всюду заменили деревянными или новыми, из блестящего железа.

   Даже в небольшой ванной комнатке, дверь в которую пряталась в стене слева от входной, краны и ручки были первоначальными. Как и позеленевшие медные трубы.

   — Такое чувство, что здесь почти никто не жил, — удивилась Кари, проверяя работу сливного механизма.

   Я пожала плечами и вернулась в комнату. За последней дверью обнаружилась гардеробная — крошечная комната-шкаф.

   — Мне нравится, — уверенно сказала я, опускаясь в массивное кожаное кресло у камина, отделанное медными гвоздиками.

   — Как знаешь, — вздохнула блондинка, решив не спорить. — Значит, пойдем к коменданту и запишем эту комнату за тобой. И нужно сказать, чтобы тебе матрац сменили, — потыкав в скрипнувшую конструкцию на металлической кровати с сетчатым дном и витыми столбиками, констатировала она.

   Мы закрыли дверь на ключ, который торчал в замке изнутри, и пошли полюбоваться на комнату Кари.

   — Когда на двери появится карточка с твоим именем, ключом пользоваться не придется, — пояснила девушка, демонстрируя, как работает эта магия на примере своей двери. — Тебе дверь сама откроется. А вот посторонние войти не смогут, пока ты не разрешишь.

   Похоже, какой-то специальной формы для разрешения не требовалось, потому как я спокойно зашла в комнату вслед за девушкой.

   — А преподаватели?

   — На них эта система не работает. Как и на старших курирующих сотоварищей, — поморщилась Кари.

   — Кого?

   — У всех первокурсников есть общий куратор, мастер Буржо, — ответила блондинка. — Он же ведет физическую подготовку у всех курсов. Но, начиная со второго, к каждому студенту прикрепляют кого-то со старшего курса. С четвертого, вроде как. Курирующий старший должен помогать с тренировками по концентрации, в расписании даже специальное время под это отводят.

   — Но это же… — я поморщилась, силясь подобрать наиболее мягкую характеристику.

   — Ага, — согласилась Кари. — Но папа говорит, что так нужно. К тому же подбирают кураторов не наобум. Для этого целый ритуал распределяющий придуман, чтобы подобрать максимально подходящего для тебя человека. И им тоже не дают разгуляться. Старшим не зачтут кураторство, если мы будем отставать по дисциплинам. Так что…

   — Сдать — это одно, — не согласилась я. — А вот как они нас учить будут — другое.

   — Ну, систему давно придумали, — пожала плечами девушка. — Если бы было слишком много недовольных, отменили бы, наверное.

   Я не была так уж сильно согласна с подругой, но решила тему не развивать.

   — Мило у тебя здесь, — призналась, осматриваясь.

   — Мне самой нравится, — улыбнулась Кари, опускаясь на застеленную лоскутным одеялом кровать. — И чего ты тот темный чулан выбрала?

   Я виновато улыбнулась и промолчала, но Кари сама себя успокоила:

   — Хотя да… У всех разные вкусы.

   — Здесь как-то… Слишком светло, — решилась пояснить я. — Как в лазарете. А я, поверь, устала за эти недели от постоянного мелькания белых стен, белого постельного белья, белой накидки мастера Ллероя.

   Кари хихикнула, забавно нахмурив носик.

   — Ну что? К коменданту?

***

   О недоеденном завтраке я с тоской вспомнила через час, когда мы не только разобрались с оформлением комнаты, но и получили от странного дядьки, числившегося комендантом, причитавшееся мне постельное белье, подушку, одеяло, новые шторы, коврик и другие предметы. Как оказалось, каждому студенту полагалось иметь в своей комнате нормальный стол, два стула, целую коробку всевозможной канцелярии и связку мелких артефактов, призванных облегчить существование. Если бы ни Кари, я бы не только не получила всего этого добра сразу и в полном объеме, но и еще бы долго мыкалась, соображая, что и как делать. И куда бежать, если не получается. При всей добродушности блондинки, мы как-то сумели даже выбить мне новый матрас.

   Голод отступил, как только я обозрела гору того, что предстояло затащить на четвертый этаж. Тут же захотелось все вернуть, но комендант удрал на поиски матраса и оставил нас с Кари вдвоем против груды вещей.

   Мы так долго стояли и смотрели на вещи, что начали собираться зрители. Зрителями оказались двое здоровенных парней, которые напоминали кого угодно, но вовсе не студентов Академии волшебства.

   — Помочь? — весело спросил огненно-рыжий парень, стрельнув в Кари заинтересованным взглядом.

   — Мы будем очень благодарны, — обрадовалась девушка, тут же всучив рыжему самое тяжелое — коробку с канцтоварами, большую часть которых составляла бумага, тетради и бутыль с чернилами.

   Второму, хмурому парню с собранными в хвост русыми волосами, Кари вручила недостающий мне по ведомости стул и весь мой текстиль, рассудив, что раз он тоже подошел, то согласен помогать.

   — На четвертый, — царственно махнула им Кари и одарила самой обворожительной из улыбок.

   Да… И я прониклась. Эта малявка, если захочет, кого угодно очарует. К тому же она мелкая, тоненькая. Вся изящная, как статуэтка. Хоть я лишь немного ее выше, но со стороны явно смотрюсь крупнее даже в нынешнем состоянии. Да и что греха таить, нет во мне изящества и кукольности. Как жаль, что я не родная дочь мамы…

   И как я не замечала раньше, что мы с родителями совсем не похожи?! Мама — высокая изящная златокудрая красавица с благородным профилем и аристократичной бледностью. А папа — рано начавший лысеть шатен с карими, чуть на выкате глазами. Любому ясно, что у такой пары не могла родиться дочь с темно-каштановыми волосами и фиалковыми глазами. Ни чертами лица, ни склонностью кожи к загару я не походила на родителей. Дочь кочевников, по ошибке затесавшаяся в приличный дом!

   Вот и сейчас я просто молча забрала оставшиеся вещи и последовала за парнями, позволив Кари вольной птичкой скакать за нами по ступенькам.

   — Дай, — потребовала девушка, протягивая руки к ящику с мелочами. Небольшому, но довольно увесистому. — Ты же только поправилась. Меня папа заругает, что я тебя заставила вещи таскать.

   Я дернула плечом и ящик не отдала.

   — Кари, я уже в порядке.

   — А что с тобой было? — заинтересовался рыжий парень. — Кстати, я Фил, Филип. А это Дар, Даратон.

   — Элин не повезло, — за меня ответила Кари. — У нее всплеском ментальный блок сорвало. И она какое-то время провалялась в стазисе.

   Парни на разные лады посочувствовали, но не слишком искренне.

   — Сейчас все явно нормально, — подмигнул мне Фил.

   — Это ты ее две недели назад не видел, — появившись позади нас и по ходу дела отобрав у меня ящик, просветил молодого человека Вар. — Я уж думал, что за мной умертвие среди бела дня пришло.

   Удивленно глянув на брюнета, который на моей памяти первый раз произнес так много слов одновременно и при этом не наградил меня хмурым взглядом, я на миг замерла, потрясенная еще и тем, что он взялся помогать мне тащить вещи, хотя от него подобного я уж точно не ожидала. Казалось, этот парень скорее мимо бы прошел, чем заговорил бы или помог.

   — Ты чего? — зашипела на меня Кари. — Пойдем. Нам еще много чего надо успеть, пока по общагам спокойно.

   — А здесь куда? — осведомился Фил, достигнув верхнего этажа.

   — Сюда, — я поспешила обогнуть Дара и Вара и открыть комнату.

   Никаких разрешающих слов я не сказала, но мысленно проговорила, что войти им разрешаю всего раз. Интересно, как это работает? И сработает ли вообще?

   — Элин Демаро? — прочел появившуюся на двери табличку Вар. — Что это за магическая семья? Откуда твой род?

   — Я приемная, — тихо ответила я, открыто глянув в глаза молодого мага, — мои родители не маги. И они не знали о том, что на мне был блок. А о своей настоящей семье я ничего не знаю.

   — О! — выдохнул Дар, сгружая стул возле стола. — Бывает. Я — нелюбимый сын отца и больной зуб своей мачехи. Фил у нас перекати поле и раздолбай. А Вар — сирота, которого вырастил весьма… своеобразный дед. Добро пожаловать в ряды самых обычных магов.

   Я не выдержала и широко улыбнулась, чувствуя, что как минимум двое из парней настроены ко мне весьма дружелюбно. И краем глаза заметила, что Варэл меня рассматривает.

   — Вы Рафа не любите, — обиженно попеняла им Кари.

   — А он не девица-красавица, чтобы его любить, — усмехнулся Фил, сгружая свою ношу на стол. — Да и нет у нас с ним и нелюбви. У нас с ним просто такое взаимное развлечение. Как спорт. Помогает держать себя в тонусе.

   Дар и Фил переглянулись и захохотали. Вар их не поддержал, но и не опроверг замечание приятеля.

   Кари поджала губы и холодно сообщила:

   — На этом все. За помощь спасибо.

   — Еще увидимся, — подмигнул мне Фил. — Мы хоть официально только через месяц вернемся, но будем наведываться время от времени. Кстати, мы на третьем этаже в этом же корпусе живем. А Вар вообще на вашем этаже.

   Дар и Фил ушли. Брюнет секунду постоял, а потом шагнул ко мне, всучил мой же ящик, который все это время продержал в руках, и удалился.

   — Так, я переселяюсь, — простонала блондинка, закрыв за парнями дверь. — И ты тоже.

   — Почему?

   — Это же Варэл Арвид! — воскликнула девушка. — Как я не заметила его имя? Вот не повезло. Нужно поскорее сменить комнаты.

   — Кари, — примирительно шепнула я, — да ладно. Зачем сразу переселяться? Это всего лишь соседи по общаге. Мы от них в любом случае не так далеко убежим. А если ты затеешь переезд, эти двое, Фил и Дар, только посмеются над тобой.

   — Да… Будет глупо, — согласилась девушка, мгновенно переняв от меня немного здравомыслия. — Но Вар! Он же враг Рафа. Если Раф… Да он никогда не придет сюда, если узнает, что здесь же живет и Вар.

   — И пусть не приходит, — отмахнулась я. — Ты вдумайся, что говоришь. Я мастеру Ллерою расскажу, что ты совершенно спокойно думаешь о том, чтобы пригласить постороннего человека… парня в свою комнату.

   — Элин, — хихикнула девушка. — Да что в этом такого?

   — Ну… А как же… — я замялась.

   — Ты просто из другого мира. У магов все чуточку проще, — пояснила девушка.

   — Это только кажется, — не согласилась я. — Нет в жизни людей ничего сложнее отношений между мужчинами и женщинами.

   Кари хихикнула и предложила:

   — Ладно, многомудрая моя. Давай красоту наводить?

   А дальше мы углубились в создание уюта в отдельно взятой комнате, которой предстояло надолго стать для меня домом.

   — Я буду скучать по маме, — призналась я, при поддержке Кари перетаскивая стол поближе к окну.

   — Ты будешь ездить к родителям на каникулы, — подбодрила девушка, подтягивая к столу стулья. — И письма никто писать не запрещает. Видела внизу ящики?

   Я отрицательно покачала головой и попыталась вспомнить, что пропустила в холле. В памяти всплыла странная конструкция, похожая на большой многоквартирный скворечник.

   — Мы можем пользоваться скоропочтой прямо из общаги, — пояснила Кари. — У каждого студента личный ящик, свой по инициалам найдешь. Наши будут в верхнем ряду, раз уж мы на четвертом этаже.

   — И эти шкафчики работают по принципу дверей в комнаты, — догадалась я. — Открыть может только владелец.

   — Ага, — покивала девушка. — А в остальном – как и всегда с почтой, только не нужно ходить в отделение, чтобы письмо отправить. Достаточно просто оставить конверт в ящике. Оплата услуг за счет академии.

   — Отлично, — просияла я. — Значит, я уже могу им воспользоваться?

   — Конечно. Тебе одежду уже переправили? — уточнила девушка.

   В свой визит мама упомянула, что закажет для меня несколько новых платьев, но я не особо из-за этого переживала, уже зная, что на занятия придется ходить в ученической форме. А раз занятия у нас шесть дней в неделю, то нужда в дополнительных нарядах отпадает.

   — У меня несколько чемоданов со всем необходимым в лечебнице, — ответила я. — Их нужно будет тоже перенести.

   — О, — отмахнулась девушка. — С этим проще.

   Порывшись в ящике с артефактами, она продемонстрировала мне парные кожаные бирки на металлических цепочках.

   — Это парные багажные порталы, — пояснила девушка. — Очень узкое колдовство. Работает только с вещами. Нужно одну бирку положить там, куда необходимо перенести вещи, а вторую привязать к самим вещам. А потом… — Кари невесомо прихлопнула по одной их бирок. — И все тут же переместится.

   — Но, видимо, нужно что-то сделать, — с сомнением вертя бирки, произнесла я. — А я даже магией не владею.

   — Нет, это же артефакты, — отмахнулась девушка. — Большую их часть как раз и придумали для того, чтобы помочь тем, кто магией не владеет пока или вообще. Просто как следует сдавишь или ударишь по бирке — и все.

   — Ладно.

   — Так… — вытряхнув оставшиеся артефакты на стол, задумчиво сказала Кари. — Что тут у нас?

   Через несколько минут у меня на камине появилась монетка, заговоренная звенеть, если вдруг дымоход засорится и дым повалит в комнату. В сам очаг Кари уронила странной формы камешек, задачей которого было экономить дрова и поддерживать тепло в комнате. На поленницу мы подвесили за крючок цепочку со стекляшкой, после чего в сетке тут же появились дрова.

   — Золу лично выкидывать не нужно, — пояснила Кари, цепляя на ручку ящика для золы вторую цепочку, но уже с черной стекляшкой. — Артефакт настроен так, чтобы самоопустошаться раз в сутки.

   Свое место на полу по углам комнаты заняли металлические кубики, задачей которых было убирать пыль и явную грязь с пола. В гардеробной похожие кубики должны были бороться не только с пылью, но и с запахами.

   — На занятиях со всяким придется сталкиваться, — пояснила Кари. — Никому не захочется каждый день всю форму перестирывать или мириться с тем, что все вещи гарью воняют.

   В ванной свое место заняла конструкция из металлических планок и натянутых между ними веревок — сушилка для одежды с эффектом ускорения. Стеклянные кубики по углам собирались спасти меня от лишней сырости и запахов. А когда Кари бросила в три ящичка в углу ванной по монетке, то в одном появилась высокая стопка бумажных салфеток, в другом — сложенные стопкой полотенца, а третий оказался пустым.

   — Сюда будешь бросать грязные полотенца, — пояснила этот ящик девушка. — Одежду мы должны стирать сами, а вот полотенца и постельное чистит настроенная на это система заклинаний в подвале корпуса. Ящик для постельного пока не видим. Он появляется раз в неделю. Не забудь! В него опускаешь грязное, закрываешь, а потом открываешь и достаешь уже другой комплект. Если пропустишь день стирки, то будешь ждать до следующего раза.

   — Ясно, — чувствуя, как пухнет голова от обилия всех этих «благ», пробормотала я.

   — А вот тут мыло, — добавила Кари, находя нужную монетку для еще одного ящичка, только маленького и приделанного к стене рядом с ванной. — И шампунь. Принцип самовозобнавления. Как только ты забираешь содержимое и закрываешь крышку, там тут же появляется новая партия.

   — Есть ограничения? — спросила я.

   — Ага, — покивала блондинка. — Если не отправлять полотенца на стирку, то новые не появятся. Их на каждого студента определенное количество приписано. Мыло и шампунь появляются не чаще раза в день, хотя вообще бруска и такой баночки хватает на неделю как минимум. Кстати, можно задать нужный запах, если это важно, — добавила девушка. — Для этого на монетку нужно сверху положить веточку растения или капнуть чем-то жидким с нужным запахом. Тут все на магии, так что появившееся мыло и шампунь будут пахнуть строго так, как захочешь.

   — Забавно, — улыбнулась я, найдя хоть что-то приятное во всей этой бытовой магии.

   — Так, — оглядев комнату и забросив в гардеробную разглаживающий артефакт, Кари с довольным видом хлопнула в ладоши. — Шторы пока можно не вешать. Это ж ручками придется. А в целом закончили.

   — Вот еще, — приметив в коробке с канцелярией, я вытащила и пристроила на тумбочку у кровати будильник.

   — Не бойся, не проспишь, — улыбнулась блондинка. — Утром в общагах всех будит внутренний гонг, который слышно только здесь. А вот уже полуденный и вечерний чувствуются по всей территории. Ну что? Теперь нам нужно сводить тебя к мадам Камиль.

   — К кому?

   — Вообще она мастер Жоржи и преподаватель магии превращений. Это когда что-то одно превращают во что-то другое, — быстро просветила меня Кари. — Но она любит, когда ее зовут мадам Камиль. И именно она снимает со студентов мерки для ученической формы и всего того, что нам положено из гардероба по списку вещей.

   Не споря, я вышла из комнаты вслед за девушкой и потопала в сторону видневшегося в конце аллеи главного корпуса.

   — Кстати, нам все равно туда, — добавила Кари. — Если останется время, забежим поесть в столовую. А потом нас ждет встреча с Карториной Ассарио — заместителем директора академии. Именно она вводит в курс тех, кто только начинает учебу. Директор не снисходит до студентов, проходящих вводный курс. Кстати, мастер Ассарио хоть и своеобразная, но очень добрая и понимающая. Если что, как раз к ней нужно идти со всякими проблемами по учебе. Имей в виду.

   — А может мерки снять потом? Вместе со всеми?

   — Зачем? — удивилась Кари. — Ты представь, как это выглядит. Целая стая студентов толпой идет в общаги, в суматохе вселяется… Потом получение вещей. То еще приключение, если не знаешь, что должно быть и чего не должно быть. А ведь за ручку каждого водить никто не станет! В итоге некоторые не ключ коменданту на оформление несут, а прямо у него в кабинете на первое попавшееся помещение соглашаются! А через день в ужасе обнаруживают, что чего-то нет или что-то не работает. Те же краны в ванной. А всякие деревенские не знают про бытовые артефакты и страдают от жестоких жизненных условий и необходимости выкручиваться, хотя тут все создано для удобства юных дарований.

   — Какие ужасы ты говоришь, — выдохнула я, представив сорок бедных и несчастных студентов и их неравный бой с бытом.

   — Да шучу, — улыбнулась девушка. — Это же Академия волшебства. Тут учатся маги. У многих дома есть бытовые артефакты. А про всякие мелочи студентам родители рассказывают, как мне, например. Просто вселяться в толпе — то еще удовольствие. Как и выстаивать очередь на снятие мерок.

   Перед нами у мадам Камиль были уже знакомая нам троица парней, и в ожидании следующих посетителей высокая дама с немного мужским лицом и ежиком очень светлых волос позволила им увлечь себя каким-то спором. Половину терминов я не поняла, а во второй легко бы запуталась без помощи справочника.

   — О! Кари! — обрадовалась дама. — Кого ты мне привела?

   Как огромная паучиха, подрагивающая на своих нитях при виде жертвы, мадам Камиль процокала вокруг меня на высоченных каблуках, скрытых широченными штанинами скроенного на мужской манер костюма, и довольно улыбнулась сухими тонкими губами.

   — Какая милашка. И почему в нашей академии вечно так мало студенток? Каждая — как свет в окне. Не то, что эти лопоухие и прыщавые оборванцы, — она махнула в сторону развалившихся на диване парней, ни один из которых не был ни лопоухим, ни прыщавым и уж тем более оборванцем, и втащила меня на небольшой подиум. Так. — Где моя лента?

   Тут же в воздух взвилась измерительная лента, блокнот и карандаш.

   — Приступим!

   Я в ужасе уставилась на ожившую полоску плотной ткани. Еще взбесится и задушит!

   — С девушками так приятно работать, — промурлыкала мадам Камиль. — Набор вещей гораздо шире! И можно чуть изменить стандартный покрой, где-то подогнать по фигуре, где-то дать складочек...

   Я особо не вслушивалась, а следила за лентой. Даже на парней не смотрела, а те с любопытством взирали, как лента плотно обхватывает меня то за талию, то замеряет обхват головы.

   — Деточка, да тебе бы поправиться не мешало! — констатировала женщина, видя цифры, которые в блокнот внес порхающий в воздухе карандаш, а потом оглядела меня. — Я дам небольшой запас. Тебе нужно хорошо есть, а то слишком худющая.

   Я лишь пожала плечами. Очень скоро в мою новую комнату переедут мои платья... из старой жизни. Все они мне до сих пор велики. А из новых, тех, что заказала мама, нынешнее сидит все равно чуть свободно, хотя делалось по нынешним меркам и с расчетом на выздоровление. Какая разница, если у меня появится еще несколько нарядов, весьма льстящих как мне, так и моему аппетиту?

   — Ну вот и все, — констатировала мадам. — Форму доставят к началу учебного года прямо в комнату. Осталось только подобрать размер для мастера Краша.

   Я непонимающе покосилась на Кари, но девушка покивала, давая знать, что все идет, как надо.

   Мадам Камиль деловито измерила мои пальцы на обеих руках при помощи полоски металла с отверстиями разного диаметра и ободряюще улыбнулась бесцветными тонкими губами.

   — Хорошие пальцы, тонкие, — довольно бесцеремонно разминая мою ладонь, будто та была сделана из пластичного материала, заметила женщина. — Но руки придется долго тренировать. Никакой гибкости.

   Она как-то по-особому извернула мои пальцы, я охнула от отчетливого хруста и весьма неприятного, пусть и не болезненного ощущения.

   — Тренировать и еще раз тренировать, — покачала головой эта странная женщина, отступая от меня и щелчком пальцев отзывая измерительные приборы.

   — Так, — глянув на наручные часики, прошептала Кари. — Мы еще перекусить успеваем. Пошли.

   Не прощаясь с мадам и парнями, блондинка подхватила меня под локоть и решительно уволокла из кабинета.

   — А для чего нужно тренировать руки? — опустошенно спросила я. — В книгах об этом не было ни слова.

   — А как ты чаровать будешь? — спросила девушка. — Инструмент мага — руки.

   — День ото дня не легче, — застонала я.

   Мало того, что я и так знаю меньше всех, кто родился магом. Так теперь еще оказывается, что мое тело не готово к началу обучения.

   — А у тебя тренированные руки?

   — Смеешься? — успокоила меня Кари. — Я не так много умею, а для простейших чар особой гибкости не надо.

   — Уф... Значит, можно не накручивать себя еще из-за одной проблемы? — хмыкнула я.

   — Естественно, — согласилась блондинка.

   Варэл Арвид

   — Идем? — позвал Филип, и Вар отстраненно кивнул.

   Выйдя из кабинета мадам Камиль, парни направились в сторону общаги. Шерый и Рудый хотели увидеть тех, кто пополнит ряды обитателей академии, и Варэл не собирался их останавливать. Как и посвящать в свои размышления.

   В очередной раз за этот день молодой маг вернулся мыслями к странной девушке Элин Демаро. Услышь приятели его мысли сейчас, решили бы, что Вару понравилась девчонка. Они бы придумала не меньше десятка шуток, пользуясь тем, что в людском облике старше вожака на год, а вокруг пока нет никого из стаи.

   Вар даже улыбнулся этой мысли, точно зная, что ни одна шутка не достигнет цели, ведь задеть человека может лишь правда. И лишь тогда, когда она постыдна, глупа или делает слабым.

   «Интересно, мастера заметили?» — спросил себя молодой человек, устраиваясь на лавочке среди рододендронов.

   Сегодня утром, столкнувшись с девушками в общаге, Вар приметил и заинтересовался Элин, но вовсе не из-за того, что она чем-то поразила его воображение. Нет. Но она была достаточно странной, чтобы привлечь его внимание. И необычной.

   Наверняка целитель увидел то же самое, что и Вар, но, будучи человеком старым и опытным, просто решил, что перед ним один из тех редких случаев, когда правила не работают.

   Вар родился магом, жил как маг и питал слабость к знаниям. А еще им двигало любопытство. А странная девчонка была весьма и весьма любопытна.

   Увидев девушку утром, он не признал в ней ту, с кем столкнулся несколько недель назад. Но вспомнил ту, кого помог перенести в лечебницу мастеру Ллерою.

   Детство Вара прошло под боком у деда Арвида. Тот не запрещал внуку брать любые книги из библиотеки. Как не запрещал и гулять где и когда вздумается. В свои двадцать Варэл видел и знал достаточно, чтобы задать себе простой вопрос: как эта девушка сумела восстановиться так быстро?

   Ее переправили сюда неподвижным невесомым телом. Со стороны она напоминала бы мертвую, если бы ее сердце не билось сильно и уверенно.

   Вар знал, какие последствия ожидали юную пациентку Ллероя. Целитель честно просветил молодого человека, когда тот, заглянув на чашку чая, задал такой вопрос. Мастер не стал бы говорить о подобном родителям девушки, не стал бы раскрывать всю неприглядную истину даже своим родным, той же дочери. Но Варэлу, умевшему слушать, мастер рассказал все свои мысли на счет девушки.

   Истина была проста. Мастер опасался, что Элин Демаро не выживет. Он, конечно, делал все, что было в его силах, но в успех особо не верил.

   Слишком мощный блок, который спрятал сущность девушки от других. Слишком сильный всплеск магии. А Элин Демаро оказалась всего лишь легким корабликом, застигнутым сильным штормом у скалистых берегов на далеком севере.

   Она могла не очнуться, а очнувшись — не прожить долго.

   Но она очнулась.

   И смогла не только встать на ноги, но и сохранить разум. Последствия были, но оказались не так ужасны, как себе представлял мастер Ллерой. Просчитался он и в сроках…

   Когда девушка очнулась, целитель честно признался, что вряд ли девушка сможет приступить к занятиям уже этой осенью, но Элин вновь превзошла ожидания мастера.

   «Так не бывает», — признался себе Вар.

   Его дед, некогда сильный маг, стал жертвой сложных чар в тот же год, когда погибли родители Вара. Дед выжил, но очень сильно изменился. А ведь он был сильным, очень сильным магом.

   А у Элин Демаро даже аура не светилась, казалась серой, как паутина. Это означало, что дар у девушки слабенький.

   «Так как это возможно?» — спросил себя маг.

   Элин Демаро

   Мы с Кари провели целый час в почти пустой столовой. Блондинка со всеми здоровалась и представляла мне работников котла и поварешки. Еда ее будто и не интересовала. Я же наоборот увлеченно поедала все, что набрала себе на поднос.

   — Ты стала хорошо питаться, — усмехнулась девушка.

   — Да, только оно нигде не откладывается, — с горькой усмешкой призналась я.

   — Ну... — разделяя мои эмоции, промычала Кари. — Что поделать. Но может это только сейчас? Потом пройдет?

   Я ответила улыбкой и деловито намазала на кусок белого хлеба столько масла, что девушка приглушенно засмеялась.

   Мне нравилась Кари, нравилась наша внезапная дружба. Нравилось, что порой девушка понимала меня без слов, просто улавливая эмоции. Но даже ей я не могла рассказать все.

   Я никому не могла признаться, что почти каждую ночь брожу по территории академии, по лесам, покрывающим горы. Впервые покинув тело, я обнаружила, что могу впитывать силу из артефактов. Проведя несколько экспериментов, я выяснила, что чувствую себя все лучше и лучше, потребляя энергию. Методикой восстановления сил пользовались и целители, но они для этого применяли специальные артефакты, а я же просто выкачивала силу из любого магического предмета. И что-то подсказывало мне особо об этом не болтать. Вряд ли преподавателям и директору понравится, что одна из учениц без спросу разряжает защитные артефакты на библиотечных книгах — пока библиотека была моим самым лучшим источником энергии. Больше всего силы накапливала защитная система Академии волшебства, но от нее я старалась держаться подальше.

   — Ну что? Идем? — позвала Кари, когда где-то за пределами здания столовой раздался сигнал гонга.

   Будь я одна, обязательно запуталась бы, но девушка уверенно направилась обратно в главный корпус, оказавшись первой, кто вошел в здание. На пороге я оглянулась и увидела толпу юношей и девушек, спешащих к зданию по центральной аллее.

   Кари уверенно прошла по лестнице на второй этаж здания и свернула в левый коридор, который упирался всего в одну дверь. За дверью перед нами предстало большое помещение, заполненное письменными столами и стульями. Все стены до потолка покрывали картины самых разных размеров и содержания. Были здесь и портреты, и пейзажи, и заключенные под стекло карандашные наброски. С высокого потолка на толстых цепях свисали железные люстры с сотнями свечей. Темный деревянный пол покрывали многочисленные царапины с забившейся в них краской.

   — Это лекционная аудитория мастера Ассарио, — специально для меня пояснила Кари. — На этаж всего два помещения: лекционное и практическое. Часть преподов ведут свои занятия здесь, а остальные — в соседних корпусах. В старые времена программа академии была иной, это потом ее расширили, и пришлось разносить занятия по разным зданиям.

   Мы устроились за двумя соседними столами на втором ряду. Постепенно помещение заполнилось студентами, но места остались даже после того, как все расселись.

   — Итак, вы здесь, — войдя и захлопнув дверь, констатировала невысокая, чуть полноватая брюнетка.

   Все уставились на нее с открытыми ртами. Ее темные кудри частью были взлохмачены так, что торчали во все стороны, частью заплетены в косы, в некоторые из которых женщина вплела медные цепочки и цветные нити. На длинном носу сидели круглые очки с красноватыми стеклами, позволявшими рассмотреть форму и выражение глаз, но не их цвет. На мастере красовалась безумная лоскутная юбка, зеленый бархатный пиджак и желтовато-белая блузка. Ее шею украшали десятки цепочек, шнурков и бус. Пальцы были унизаны кольцами. И даже на узконосых ботинках красовались массивные пряжки из меди.

   — Ну-с, драгоценные мои, — сцепив руки за спиной, мастер Ассарио прошлась между рядами и взглянула на каждого. — Вы все здесь затем, чтобы начать обучение. И все вы маги во многих и многих поколениях. Часть из вас принадлежит к фамилиям, которым даже посвящено место в знаменитом томе Родословия магических семей. Часть из вас весьма знатные люди, родовитые вы мои.

   Я ожидала, что хоть часть студентов как-то приосаниться от похвалы, но студенты сидели тише мышей в норках.

   — Но здесь, в Академии волшебства ваша родовитость или отсутствие таковой не важны. Отныне и до завершения обучения вы все равны. Это не потому, что нам так нравится, — жестко усмехнулась Карторина Ассарио. — Но таковы правила. И вы будете их соблюдать, если не хотите вылететь отсюда. Смею напомнить, что кроме нашей академии в стране есть лишь Магическая школа для девушек, но там можно получить лишь седьмой уровень и, как следует из названия, обучают там только девушек. Все вы обязаны получить седьмой уровень, конечно, если не хотите претензий от Надзора. Но вы ведь здесь не ради него, а чего-то большего, послушные вы мои.

   Я нервно вздрогнула.

   — Весь ближайший месяц вы посвятите всего паре предметов и в зависимости от того, как вы справитесь с поставленной задачей, вы сможете или перейти сразу на второй курс, или останетесь на первом. Никакой теории вам преподавать не будут. Мы поработаем с самыми простыми вещами, как то: концентрация, осознание магии в себе и пройдем примитивную работу с источником. Если вы все это умеете, то не стоит считать себя умнее других. Даже если вы знаете и умеете больше других, вам все равно придется трудиться ежедневно.

   Заниматься вы будете в зале напротив этой аудитории с десяти утра и до восьми вечера каждый день. Но сам зал будет открыт с семи утра и до десяти вечера. Если вы чувствуете потребность в дополнительном времени, то пользуйтесь им.

   О том, что и как мы станем делать, я расскажу непосредственно во время занятий, трудолюбивые мои.

   Пока вы еще не совсем студенты академии, так что вам не обязательно соблюдать все правила, но советую с ними ознакомиться, — строго продолжила женщина. — Ознакомиться с правилами можно на досках объявлений, а их можно найти в холлах всех корпусов общаг и всех учебных корпусов академии.

   Пока же вы должны знать лишь время наших с вами занятий и время работы столовой. Завтрак в академии с восьми и до девяти утра. Обед с часу до двух. Ужин с семи и до девяти вечера. Но столовая открыта с семи утра и до десяти вечера, так что хотя бы чай и пирожок вы можете получить почти в любое время.

   Правилами не запрещено готовить чай прямо в комнатах общежития, но до третьего курса всем вам нельзя использовать какую-либо магию в пределах общаги. Только специальные артефакты, — продолжила информировать мастер Ассарио. — Собственно, возможностей этих артефактов с лихвой хватает на все разумные нужды студентов. Все остальное вы в состоянии сделать руками, без магии, хитрые мои.

   Никто в зале не посмел возразить, хотя я заметила пару недовольных гримас.

   — Я уже знаю, что большая часть из вас получила ключи от своих комнат, кое-кто даже успел заселиться, — продолжила женщина. — До конца сегодняшнего дня вам нужно полностью закончить переезд. Если возникнут вопросы, то решайте их с комендантом. В самом крайнем случае обращайтесь ко мне. Но до утра должны быть решены все вопросы. Я не желаю, чтобы завтра утром кто-то начал жаловаться на недополученные артефакты или сломанную мебель. Ясно, смирные мои?

   Все дружно закивали.

   — Итак, сейчас здесь остается первая дюжина студентов, — хлопнув в ладоши, сказала женщина и для верности указала на каждого из первых парт. — Следующая дюжина придет через час. — И снова женщина точно дала понять, кто входит в обозначенное число. — Третья дюжина — через два часа. А через три — все оставшиеся. Пока я беседую с другими, у вас есть время на обустройство в общаге. Вперед!

   Большую часть студентов как ветром сдуло, а оставшиеся начали нервно ерзать на своих стульях.

   — По одному подходите ко мне, а после беседы можете возвращаться в общагу, — предупредила мастер. — Следующий раз мы увидимся уже на занятии. Кто будет первым?

   Кари подскочила и побежала к преподавательскому столу, радостно заняв возникший из воздуха стул.

   Несмотря на то, что остальные сидели тихо, я не смогла расслышать, о чем беседовали мастер и блондинка, но Кари не выглядела перепуганной, так что я предположила, что бояться нечего и пошла сразу за подругой.

   — А! — улыбнулась мне мастер Ассарио, заполняя одну из граф на листке с именем Кари в шапке. — Элин Демаро. Садись.

   По спине пробежали мурашки, но я смело села на стул и уставилась на женщину.

   — На самом деле я была против, когда директор решил допустить тебя к занятиям, — посетовала женщина. — На мой взгляд, милая, тебе стоило просто остаться здесь и продолжить восстановление сил, но Арборио не стал меня слушать.

   Взяв чистый бланк, мастер Ассарио стала заполнять его, уверенно внося данные обо мне.

   — Заселилась? — спросила женщина.

   — Мне Кари помогает, — пояснила я. — Кариэна Ллерой.

   — О! Это прекрасно, — искренне обрадовалась мастер. — Тогда можно не беспокоиться. Кари — хорошая и ответственная девочка. Так-с… Руки.

   Я послушно протянула ей ладони и вытерпела почти такую же экзекуцию, как от мадам Камиль.

   — Как я понимаю, ты не видишь и не чувствуешь магию? — спросила мастер, заглядывая мне в глаза. Я согласно кивнула. — Ну, этого стоило ожидать.

   Я против воли шумно вздохнула.

   — Не стоит печалиться, милая моя, — успокоила мастер. — Это не слишком хорошо, но тут ничего не поделаешь. Ты родилась с магическим даром, но не чувствовала связи с ним большую часть своей жизни. Естественно, ты пока не способна к тому, что другие детки постигают едва ли не в пеленках. Но все поправимо.

   Мне захотелось рассказать, что вижу магию и чувствую ее, когда выхожу из тела, но я вовремя прикусила язык.

   — Постепенно ты научишься, — убежденно сказала мастер. — Хотя ежегодно в академию принимают десятки студентов, мы всегда ориентируемся на почти индивидуальное обучение. И этот месяц не будет исключением. Завтра я покажу тебе основы медитации, чтобы ты смогла сконцентрироваться. Рано или поздно ты начнешь видеть магию. Но заранее предупреждаю, что ты явно первый кандидат на первый курс из всех нынешних студентов.

   — Я знаю, — покивала я. — Мы с Кари это обсуждали.

   — Обычно дети из магических семей расстраиваются, узнав, что не смогут перескочить первый курс, — пояснила свой извиняющийся тон женщина.

   — Но я даже не знаю, кто были мои настоящие родители, — вздохнула я. — А семье Демаро все равно, что мне придется начинать с первого курса.

   — Хорошо, — покивала женщина.

   — А что нужно, чтобы перейти на второй после этого месяца? — все же спросила я.

   — Этот месяц я буду наблюдать за всеми студентами, — заполняя строки в таблице, принялась расписывать мастер. — Большая часть из вас будет заниматься индивидуально. Редко кто из студентов на самом деле хорошо владеет магией, впервые оказавшись здесь. Все дело в молодости. Маги живут дольше обычных людей, а маги-подростки более импульсивны. Обучение здесь начинается в тот период, когда источник силы наконец начинает в полной мере проявлять себя, но при этом будущий маг еще не способен целиком себя контролировать. Кому-то, как тебе, нужно помочь видеть и ощущать магию. Большинству — призывать ее не спонтанно, а сознательно. К концу те, кто перейдут на второй курс, должны показать, что они способны к простейшим магическим действиям по собственной воле. Это очень легко, но бывает, что студентам нужен дополнительный год, чтобы научиться контролировать себя.

***

   Уходя с Кари после консультации, я была почти уверена, что следующий месяц пусть и станет сложным для меня, но я как-нибудь его переживу. Но на деле все вышло как в старой северной поговорке: люди думают, а горы стоят.

   В первый день мастер раздала нам всем ученические кольца. О них я читала и не особо вникала, пока не увидела своими глазами. Это были четыре кольца из особого сплава. В древности маги ими не пользовались, да и сейчас колдовать можно было и без колец, но подобные артефакты позволяли улучшить точность воспроизводимых чар. В книгах объяснений не нашлось, но их нам дала мастер Ассарио, сравнив кольца с письменными принадлежностями. При желании можно и палец окунуть в чернила, а вместо бумаги использовать лист дерева, но за столом ручкой и по бумаге складывать буквы в слова куда удобнее.

   Основные кольца для всех новичков сделают лишь к началу учебного года, а пока нам предстояло пользоваться специальными или ученическими. Будучи старыми и прошедшими через многие руки, эти кольца практически сами улавливали и вытаскивали на поверхность силу мага. С новыми же еще предстояло настраивать связь.

   Мастер Ассарио показала всем основы медитации, целью которой была концентрация на внутренних ощущениях, а после показала каждому, кто и что должен делать.

   Пусть две трети всех новичков явно не слишком преуспевали, уже через неделю бесполезных тренировок непонятно чего я чувствовала себя полной неудачницей. Даже те, кто не мог призвать силу в собственные руки, силу эту чувствовали и видели чужую. Я же будто снова оказалась парализованной, но наоборот: теперь я могла двигаться, но мне не были доступны мои чувства. Странное состояние. Будто потеряла то, что знали и могли остальные с самого рождения, а я привыкла жить, не воспринимая один цвет радуги, сладость или соленость пищи или не могла слышать, как поют птицы или воют псы. Не смертельно, но обидно. И самое обидное, что в призрачном облике все было иначе.

   — Снова, мисс Демаро? — взглянув на меня из-за своей конторки, спросил библиотекарь и, не дожидаясь ответа, вернулся к чтению.

   — Снова, — ответила я самой себе и двинулась вглубь залов, чтобы не пугать немногочисленных посетителей.

   Вымотавшись на занятиях, я не возвращалась в общагу с Кари, а шла в библиотеку, надеясь найти хоть какое-то решение своей проблемы. И подруга, и мастера, и библиотекарь считали, что все дело в моем состоянии, и я просто не готова к занятиям, но что-то подсказывало — они не совсем правы.

   По поисковому заклинанию на мой стол слетелось сразу три стопки книг, часть из которых я уже успела просмотреть в предыдущие дни, так что для начала я приступила к сортировке литературы.

   — Интересная подборка, — пробормотал Варэл, проходя мимо моего заваленного книгами стола.

   — И никакого толку, — отозвалась я, бросив на парня короткий взгляд.

   Я ловила себя на неоднозначных мыслях на счет этого молодого мага и не могла разгадать его ко мне отношение. Добрым он внешне не выглядел, но и никакой злобы за ним я не заметила.

   — Я не вижу и не чувствую магию, — пояснила я, хотя он и не спрашивал. — Как свою, так и чужую. Видимо, это какие-то последствия блока. Все повторяют, что я просто еще не восстановилась, но мне кажется, что это тут ни при чем.

   — Вполне возможно, — пожал плечами Вар. — Возможно, у семьи, из которой ты происходишь, какие-то свои особенности магии.

   — В смысле? — напряглась я, чувствуя, что ответ может мне помочь.

   — В академии преподают основы, единые для всех, но у многих семей есть специфические особенности, изучить которые можно лишь в кругу родных.

   — Да, но проблема в том, что я не знаю, кто мои родители, и не помню себя маленькой, — простонала я, картинно упав на стопку книг головой. — А можно где-то прочитать о семьях магов?

   — В Родословии, — ответил Варэл, — но все экземпляры этой книги находятся под защитой артефактов. Так что даже директор академии не может заглянуть в хранящийся здесь том.

   — Но почему?

   — В этой книге собрано описание особенностей магии всех значимых фамилий континента, — пояснил молодой человек. — Прочитав эту книгу, можно получить неоспоримую власть. Именно поэтому заглянуть в Родословие могут лишь маги Совета и Надзора.

   — Час от часу не легче, — со вздохом призналась я.

   Вар ушел, а я, сидя над книгами, продолжала обдумывать его слова. К закрытию библиотеки у меня даже созрел план. Он был простым и от того безумным, но, когда часы в моей комнате пробили полночь, я в очередной раз выбралась на прогулку в призрачном облике и, не сворачивая, направилась в библиотеку. Ушло несколько часов, прежде чем я изучила все защищенные артефактами книги и прикинула, какие из них могли быть нужным мне Родословием. Названия книг были скрыты тяжелыми металлическими накладками, поэтому пришлось рисковать и опустошать защиту сразу трех внушительных томов, а после перетаскивать и прятать их в шкафах, откуда я смогла бы незаметно достать их днем, не привлекая внимание библиотекаря и других студентов.

   Наутро, за завтраком, я внезапно сообразила, что сильно сглупила со своей затеей. Ладно, я смогу открыть выбранные книги, но кто даст мне их прочесть. А ведь мне нужно именно прочесть одну из них. Не пролистать, ища нужное. Я ведь даже не знаю, что конкретно мне нужно.

   — Ох… — выдохнула я, пока мы с Кари шли к главному корпусу.

   — Что? — насторожилась девушка, чувствуя мое настроение.

   — Понимаешь, — протянула я, до конца не зная, что сказать подруге. Я не смогу полностью ей соврать — Кари почувствует, но и признаваться в своей задумке опасно. — У меня есть маленькая проблема. Хотя нет… Очень большая проблема. Огромная!

   — Какая? — спросила девушка, поправляя завернувшийся рукав светло-зеленого платья.

   — Я скажу, но только пообещай мне…

   — Да я уже поняла, что стоит помалкивать, — внезапно хихикнула Кари и заговорщицки мне подмигнула. — Что такое?

   — Ты не знаешь, как можно… скопировать текст книги, не вынося ее из библиотеки? — немного подумав, озвучила я наиболее нейтральный из своих возможных вопросов.

   — Ты про какую книгу? — удивилась девушка. — Все доступные нам на нашем уровне книги можно взять в общагу.

   — Знаю, — кивнула я и незаметно огляделась, убеждаясь, что нас никто не подслушает. — Но тут другой случай.

   — Рассказывай, — строго велела девушка.

   Пришлось сознаваться, осторожно раскрывая полуправду:

   — Я обнаружила, что артефакт на одной из защищенных книг разряжен.

   — Ого! — громко воскликнула девушка. — Но разве такое бывает? Я ни разу ни о чем подобном не слышала!

   — Тише ты.

   Девушка тут же прихлопнула рот рукой, но не стала вертеть головой, привлекая к нам еще больше внимания.

   — Слышала ты или нет, но так есть, — серьезно сказала я. — Но я не могу просто сесть и открыто читать эту книгу прямо в библиотеке. Мастер Элерус обязательно заметит. Фолиант объемный и приметный, так что по голове меня за такое не погладят.

   — Ты права, — согласилась Кари. — Хотя в библиотеке полно защищенных книг, но они здесь в основном просто хранятся. Академия не выдает их для изучения студентам, лишь тем, кто собирается впоследствии стать магистром, а таких немного среди выпускников. Но как вышло, что разрядился защитный артефакт?

   — Возможно, книгу недавно кто-то брал, — осторожно предположила я. — И на время снял защиту. Допускаю, что через несколько дней артефакт вновь наполниться силой, и книга перестанет даваться в руки.

   — Ты права, — кивнула Кари. — Вполне возможно, что так и есть.

   — И что же делать? — спросила я. — Оставить как есть? Не ввязываться в неприятности, а они тут явственны? Или?..

   — Я знаю, — перебила подруга. — Нужно использовать запоминающий артефакт.

   — Что? — переспросила я.

   — Обычно они нужны лишь на третьем или четвертом курсе, — пояснила Кари, — когда в качестве дополнительной литературы выступают книги, количество которых в библиотеке меньше желающих и книги не выдают на руки, позволяя лишь копировать нужные фрагменты на кристалл памяти.

   Все же хорошо, что я решила расспросить Кари. Вот как бы я узнала о таком артефакте без помощи подруги?

   — По правилам у новичков вроде нас таких штук быть не должно, но у меня же папа! — усмехнулась Кари. — Он и сам не любит строгие правила, всякий раз напоминая, что большинство открытий сделали как раз те, кто не следовал правилам. Так что у меня есть кристалл.

   — Здорово, — улыбнулась я подруге.

   — Наложенные в библиотеке чары на такие штуки не реагируют, но дядю Дока лучше не посвящать, — придвинувшись к моему уху, зашептала подруга. — Поэтому сегодня после занятий мы вместе идем в библиотеку: я отвлекаю Элеруса, а ты копируешь книгу.

   Мы заговорщицки подмигнули друг другу.

***

   Я до последнего переживала, что у нас ничего не выйдет. Руки тряслись так, что пришлось сжать ладони в кулаки. Я ежесекундно напоминала себе, что нужно выглядеть, как обычно. Но выходило плохо. Чудилось, будто все кругом удивленно на меня таращатся.

   В библиотеку я вошла на негнущихся ногах, слабо улыбнулась Кари, когда девушка мне подмигнула, и, стараясь не бежать, направилась в проход между стеллажами.

   Зажатый в кулаке кристалл пару раз едва не выскользнул прямо на пол, но я вовремя переложила его в карман, прислушиваясь к щебету подруги. Кари тщательно отрабатывала наш маневр, отвлекая внимание библиотекаря.

   Пока девушка убалтывала слабо сопротивлявшегося мужчину на чаепитие с домашним печеньем от миссис Ллерой, я проверила три выбранных мною книги и с облегчением выдохнула, когда обнаружила среди них нужную. С ней я ушла в самый дальний угол самого дальнего зала, очень надеясь, что никому из немногочисленных обитателей академии не придет в голову тоже искать укрытие в библиотеке.

   Следующий час для меня превратился в вечность, наполненную диким стуком сердца в ушах. Если бы сейчас кто-то подошел ко мне со спины, я наверняка бы упала в обморок от нервного перенапряжения. Даже из тела едва не вышла, когда несколько страниц слиплись и все никак не желали разъединяться.

   Запоминающий артефакт у Кари был самый простенький, примитивный, как она объяснила, так что приходилось копировать каждую страницу отдельно. Руки тряслись, мысли путались. Я даже не пыталась читать то, что копирую. Взгляд выхватывал лишь слова, вроде «старший клан», «семья», «род».

   Когда я закончила, то сунула артефакт в карман и, затаив дыхание, отправилась возвращать книгу на место. Мне предстояло вернуться сюда этой или следующей ночью, чтобы поставить Родословие на одну из верхних полок, откуда я ее и сняла — никто не должен был знать, что книгу трогали. Я уже слышала о Надзоре, следившим за тем, чтобы маги соблюдали и свои, и людские законы, и мне совсем не хотелось влипать в неприятности спустя пару месяцев, как обнаружилось, что я тоже волшебница.

   «Хотя какая из меня волшебница?.. — мысленно вздохнула я, проходя среди шкафов, полных толстенных фолиантов с красочными корешками. — Я даже магию не вижу».

   Ученические кольца на пальцах показались особенно холодными, будто даже эти кусочки металла разделяли мое мнение.

   — О! Элин! — окликнула меня Кари и поставила чашку. — Ты уже закончила?

   Глазки подруги сияли. Ей тоже не терпелось узнать, что же я такое скопировала на кристалл. Но сорваться с места и удрать в общагу мы не могли, и Кари еще немного поболтала с мастером Элерусом, расписывая какой-то сложный рецепт, опробованный ее матушкой.

   О своих родственниках Кари могла говорить часами, и порой мне начинало казаться, что всех этих тетушек, дядюшек, троюродных и пятиюродных родственников у семьи Ллерой столько, что все вместе они могли бы составить население какого-нибудь городка. Не на юге, конечно. Но на севере — вполне возможно.

   — Так что это? Что? — потребовала ответ девушка, когда мы вернулись в общагу и заперли за собой дверь в мою комнату. Заглянуть ко мне и так никто не мог без разрешения, даже преподаватели, но Кари решила перестраховаться.

   — Отследить такое нельзя, но мало ли, — вздохнула девушка. — Надзор не дремлет!

   Этого самого Надзора опасались все. И, если Кари не преувеличивала, было из-за чего.

   Я молча протянула девушке кристалл, боясь представить, как отреагирует подруга, когда увидит, что там. Девушка шепнула слово и подвесила артефакт в воздухе, а через секунду на стене появилась подсвеченная сильно увеличенная копия первого разворота книги.

   — Это… Это! Это же!.. — задохнулась Кари. — Это!

   — Кари…

   — Поразительно! — не дав мне и слово вставить, воскликнула девушка. — Это Родословие? Правда?

   — Да, — тихо призналась я. – Но… тише!

   — Не верю!

   Подруга реагировала бурно, но пока я не заметила в ее реакции ничего, что бы угрожало лично мне.

   — Существует всего три экземпляра, — просветила меня подруга. — Один хранится в здании Совета, один — в Надзоре, и последний — здесь. Раз в десять лет в книги вносятся записи по семейным древам, но записи эти делают старейшины из Надзора. А их связывают внутренние клятвы и заклинания, так что о тексте книги они никому не рассказывают. А уж заглянуть в Родословие кому-то кроме старейшин… Это же невероятно!

   — Неужели в этой книге есть что-то особенное? — удивилась я.

   Это на самом деле было очень странно. Хоть том и был огромным, но в нем хранились лишь записи о магических семьях, а не какие-то великие тайны и опаснейшие чары.

   — Ты что?! — опешила Кари. — Это же Родословие!

   — Ты все время забываешь, что я росла среди обычных людей, — напомнила я девушке.

   — Ох, точно, — сконфуженно сжалась подруга. — Ладно. Ты точно должна знать, раз уж мы скоро возьмемся изучать эту книгу.

   — Я надеялась, что смогу разыскать здесь ответ на вопрос: кто я, — призналась я девушке.

   — Все может быть, — кивнула Кари. — Говорят, Родословие — ключ к власти над всеми магическими семьями!

   — Почему?

   — Подожди, — замахала на меня руками девушка. — Нам нужен горячий чай. Чтобы ты поняла, я должна рассказать все с начала, а это довольно длинная история.

   За последние несколько дней я уже признала, что маги — народ с огромной тягой к удобствам. Хоть Академию волшебства и основали на севере королевства, но строили ее с любовью. Впереди всех студентов и преподавателей ждали суровые месяцы снежной зимы, но защитой нам служили очень толстые стены, огромные камины, устроенные в каждой спальне, и возможность приготовить себе чай, не выходя из комнаты. Даже дома такой приятной мелочи, как чайник в личных владениях, не было.

   — Когда-то очень и очень давно все маги делились на тринадцать кланов, — получив из моих рук чашку, начала свой рассказ подруга. — Мы ведь отличаемся от людей. Не только из-за магии.

   — Мне твой папа объяснил.

   На самом деле мастер Ллерой объяснял не мне, а в моем присутствии, но какая в сущности разница? Из того, что я слышала, выходило, что люди и маги настолько разные, что у них не может быть общих потомков.

   — Мы и живем подольше, и вообще живем иначе, — не дала себя сбить Кари. — В древние времена у магов даже территория была своя. Не сохранилось точных сведений, какие земли прежде занимали маги. Уж очень это было давно. Но даже сейчас кое-какие территории так и остались владениями магов. Правда, так только на севере… И это даже не территория, а старинные крепости и немного земли вокруг них. Север — край суровый. Здесь только такие как мы и согласны жить. Обычные люди больше любят юг. И в древности все было так же. На землях магов обычные люди не селились. Эти земли принадлежали кланам, и представителям других кланов на них заходить было строго запрещено. Из-за нарушения территории очень часто случались стычки. Стычки вели к войнам. А войны могли длиться годами… — Девушка вздохнула. — Все кланы отличались друг от друга. Жили своими тесными мирками и хранили свои тайны. Но столетия бесконечной вражды привели к тому, что несколько кланов едва не исчезли с лица земли. Другие получили слишком много власти. Все могло обернуться самой последней и самой ужасной войной, если бы в ситуацию не вмешался клан, до этого державшийся всегда в стороне. Этот клан жил так далеко на севере, что никто и не пытался вторгаться на их земли, а их сила была таковой, что с этими магами никто не мог справиться.

   — И что дальше?

   — И вот этот клан объявил, что маги должны перестать воевать друг с другом, если они не хотят исчезнуть. И призвал магов сесть за стол переговоров. На это согласились лишь пять кланов. И с тех пор эти кланы называют старшими кланами. Остальные восемь кланов долго сопротивлялись, но в конечном итоге где уговорами, где силой их вынудили подчиниться. С тех пор их называют младшими кланами. Чтобы закрепить союз о перемирии тот сильный клан вынудил остальные двенадцать кланов заключить между собой брачные союзы. Юноши из этих кланов, взяв в жены девушек других кланов, отказались от клановых фамилий и приняли новые. Так появились магические семьи. Они — потомки кланов, но в них нет чистой крови старших или младших кланов. Моя семья из таких.

   — А что кланы?

   — Заключив перемирие, кланы продолжили жить так же закрыто, как и до этого, но спустя много лет им все равно пришлось прибегнуть к брачным союзам с представителями других кланов, чтобы не прервать род, — пожала плечами Кари. — Но они все равно остаются кланами, даже теперь, хотя их кровь сильно разбавлена. Даже сейчас кланы хранят свои тайны от всего мира! И только в Родословии об этом может прочесть кто-то посторонний. Как мы сейчас.

   Нервно хлебнув чая, я уставилась на стену и предложила:

   — Почитаем?

   — Д… давай, — промямлила Кари и придвинулась ко мне поближе. — Только мы никому не должны об этом рассказывать, поняла? Это ведь противозаконно!

   — Угу, — кивнула я и крепче сжала ручку чашки.

   Если мне повезет, то где-то на страницах этой книги я смогу узнать что-нибудь о себе. Хотя бы свою настоящую фамилию. Ведь должна же я уловить в описаниях что-то знакомое?

   Родословие начиналось с описания каждого из старших кланов, и мы с Кари одновременно вздрогнули, увидев первой фамилию Варэла.

   — Перевертыши, — прошипела подруга, боясь произносить это слишком громко. — Ого! Я догадывалась, что Арвиды владеют второй ипостасью, но… Это ведь была только догадка, а теперь я точно знаю, что Вар — волк!

   Я молча кивнула, разглядывая страницу, украшенную вензелями и стилизованными волчьими головами. Моя догадка тоже подтвердилась. Я была совершенно уверена, что в обличье черного волка видела именно Вара.

   — Как думаешь, а эти… Филип и Даратон. Они тоже перевертыши? — с запинкой спросила Кари.

   — Вполне вероятно, — ответила я и пожала плечами, хотя после прочтения первых страниц была совершенно уверена, что парни тоже волки. И я даже могла сказать, как именно они выглядят во второй ипостаси, но не собиралась посвящать в свое знание подругу.

   Допив чай и вновь водрузив чайник на крюк в камине, мы продолжили чтение, вздрагивая от любого постороннего шороха.

   Семья обожаемого Кари Рафа в Родословии называлась кланом Метаморфов, и девушка тут же заспорила сама с собой, уверяя, что никогда не замечала за Милеонами признаков подобного дара.

   — А если они просто скрывают, что способны менять внешность? — уточнила я, припоминая то, что вычитала в книгах.

   Кари пожала плечами и недовольно прищурилась, разглядывая украшенную завитушками фамилию клана.

   Дальше мы читали молча, и лишь на последнем, пятом старшем клане я обратилась к Кари с вопросом:

   — А почему о Герианах всего несколько строк?

   — Не знаю, — пожала плечами подруга. — Но клан Теней и есть та семья, которая вынудила всех заключить перемирие. Наверное, они, по праву сильного, просто не захотели делиться со всеми своими секретами.

   Я прикусила губу, попросила вернуться к клану Теней и еще раз перечитала информацию о них. В Родословии упоминалась лишь наследуемые отличительные черты внешности, в том числе темные волосы и глаза разного оттенка фиолетового. Но не было ни строчки об особенностях магии.

   — «Эллар Гериан, — прочла я имя на последней странице, отведенной клану, — женился на своей троюродной сестре Марселе Гериан, поддержав чистоту рода. Являются последними представителями клана Теней».

   — Вот… кстати! — с прищуром глядя на списки имен, воскликнула Кари. — Странная семья. Ты вчитайся. Вначале упоминаются лишь главы клана, но все они неизменно брали в жены только кого-то из своих дальних родственников, а под конец… Род обмелел, почти никого не осталось, а они все равно держались за семью и никого извне не пускали.

   Я кивнула, еще раз перечитала имена и постаралась не думать о том, что вот эти двое, оставшиеся лишь строчками на бумаге, и могут быть моими родителями.

   — Интересно… — перелистывая к первому младшему клану, пробормотала Кари, — эти Герианы поженились больше двадцати пяти лет назад, но в книгу так и не внесли их детей.

   Я сглотнула и пожала плечами на вопросительный взгляд подруги. Мне лучше не думать, лучше верить, что мои родители живы и просто потеряли меня.

   «Хоть бы я ошиблась! — про себя взмолилась я. — Хоть бы среди описания младших кланов или какой-нибудь самой мелкой семьи я встретила то, что похоже на мои способности! Не хочу думать, что мои настоящие родители мертвы!»

***

   Мы читали едва ли не до рассвета, делясь впечатлениями, но чем дальше, тем больше я убеждалась, что только одна семья из всех вызвала у меня подозрения.

   — Так необычно, — прошептала Кари, когда мы дошли до последней страницы. — Я и о себе кое-что узнала. Ллерои ведь просто семья, а не один из кланов. Естественно, что способности членов семьи отследить сложно. Это первые Ллерои унаследовали сильный целительский дар от младшего клана Милтен. Отец не способен силой магии срастить кости или вернуть того, кто замер на грани смерти. Он пользуется снадобьями и артефактами. Вот у дедушки и прадедушки получалось… Мама из другой семьи, но они в родстве с нами, поэтому есть способность к целительству, но, опять же, очень слабенькая. А ты? Заметила что-нибудь?

   — Возможно, — осторожно отозвалась я. — Но не уверена. Нужно подумать.

   После того, как Кари ушла, я некоторое время бродила по комнате из угла в угол, обдумывая полученные сведения. По уму стоило отбросить мысли и ложиться спать, но сон не шел.

   Побродив еще немного, я разделась, забралась в кровать и позволила своему то ли призраку, то ли душе покинуть тело. В моем нынешнем состоянии стоило пробежаться и размять призрачные ноги.

   После переезда в общагу я прикладывала много усилий, чтобы меня никто не заметил. Даже научилась временно становиться прозрачной, будто сотканной из сиреневого тумана тенью.

   Прислушиваясь и принюхиваясь, я молнией пронеслась по коридорам и лестницам до холла — выпрыгивать в нынешнем облике прямо сквозь стену на высоте четвертого этажа я побаивалась, не представляя, чем это может для меня обернуться — и вылетела в ночь.

   Над северными горами и лесами сияли звезды, луна высеребрила макушки деревьев и ленту ручья, который я привычно перепрыгнула. Неслышно взбежав по склону, я подкралась к огромному плоскому валуну, на котором любил полежать черный волк. Сегодня его здесь не было. Как не было и парочки его товарищей.

   Потоптавшись в кустах, я выбралась на открытое пространство и, принюхиваясь, взошла на камень. Меня тут же окутал знакомый аромат.

   Если подумать, от Варэла и в человеческом облике чуть-чуть пахло лесом: мхом, сосновой смолой и прогретым камнем.

   Вспомнив необычный цвет глаз молодого человека, я прищурилась и улеглась на валун, скрестив передние лапы. От камня шло ровное, пусть и очень слабое магическое тепло — где-то в земле на небольшой глубине пролегал естественный источник силы.

   Наверное, камень был теплым еще и от солнца, которое нагревало его весь день, но в нынешнем облике я почти не чувствовала обычное тепло или холод.

   Закрыв глаза, я позволила себе впитывать энергию, едва не мурча от удовольствия. По шерсти явно опять скакали фиолетовые искры, но мне было лень открывать глаза и убеждаться в этом.

   Варэл Арвид

   «Доброй ночи», — прошелестел голос, и Варэл дернулся.

   Он сел, потер глаза и осмотрелся. Ничего и никого. Только сон и ничего больше.

   Тихо зарычав, молодой человек поднялся и нервно прошелся по комнате.

   Его всегда раздражали тайны, а эта — больше других. Фил и Дар не уставали подшучивать над приятелем, а Варэл изо дня в день искал ответы на вопросы, то перебирая многочисленные тома в библиотеке, то ночами гуляя по окрестностям.

   Волчица вела себя осторожно, так и не позволив перевертышам себя выследить. Сначала Вар решил, что она умело заметает следы, но после убедился, что пути-дороги свели его не с совсем обычным созданием. И осознание бередило так и не зажившую рану в душе.

   — Если бы не парни, я бы решил, что это мой личный призрак прошлого, — прошептал молодой человек, одеваясь.

   Он бесшумно вышел из комнаты и неторопливо спустился с четвертого этажа. Вне общаги гулял сильный ветер, заплетавший тонкие веточки и листочки в косы. Стоило Вару превратиться, как ветер-шутник бросил в него парочку сорванных цветков рододендрона. Волк недовольно встряхнулся, на миг встопорщил шерсть и потрусил прочь.

   По склону горы черный волк поднимался медленно, вслушиваясь в лесной гомон и убеждаясь, что никто из других перевертышей не рискнул потревожить чащу этой ночью. Рассчитывая подумать на любимом камне, Вар взбежал на небольшой выступ и замер.

   На камне, вытянувшись во всю длину, расположилась волчица. Волк мотнул головой, почти уверенный, что она не более чем видение, нарисованное его воображением. Но волчица не исчезла. Тогда Вар осторожно приблизился к камню и потянул носом, надеясь ощутить хоть что-то.

   Элин Демаро

   Внезапный посторонний звук вырвал меня из объятий дремы. Я приоткрыла глаза и осмотрелась, а потом с шипением скакнула прочь от нависшего надо мной волка. Его клыки лишь бессильно рванули воздух там, где еще секунду назад был мой загривок.

   «Стой!» — рявкнул черный волк и дернулся вслед за мной, но я кубарем скатилась вниз по склону и вскочила на лапы в пятидесяти метрах от волка.

   Мне не с руки, если Варэл сообразит, что я не совсем настоящая волчица, что меня нельзя схватить и удержать. Тогда уже завтра он отправится к преподавателям и меня быстренько вычислят, а я пока не решила хорошо это или плохо.

   «Стой!» — вновь окликнул волк, но на этот раз не так грозно.

   Я приостановилась и вопросительно уставилась на перевертыша.

   Огромный черный волк меня не пугал. Угнаться за мной он в любом случае не сможет, как не сможет и причинить вред. Но вот выдавать себя совсем не хотелось. Значит, убегать пока не стоит. И как же быть?

   «Сама с ними играла, — напомнила я себе, — провоцировала. И что теперь, на попятную пойдешь?»

   Замерев, я выжидательно уставилась на волка, а тот стоял и смотрел на меня, не делая попыток приблизиться.

   «Кто ты? — спросил перевертыш. — Я тебя знаю?»

   Я на секунду задумалась. Вопрос был слишком прямым, чтобы я могла соврать в ответ.

   «Я не стану отвечать на вопросы», — очень стараясь, чтобы моя мысленная фраза дошла до волка, ответила я.

   «Нет? — удивился волк. — Но… почему?»

   «Разве я должна?»

   Сев на землю, я склонила голову и пристально воззрилась на волка.

   «Ты хочешь получить ответ, но я не обязана дать его тебе. Ведь так?»

   «А я могу хотя бы попытаться угадать?» — уточнил волк, тоже садясь.

   «Попробуй, — разрешила я. — Но учти, я могу и соврать».

   «Ладно, — очень отчетливо усмехнулся волк в мыслеречи. — Раз у тебя такие правила в этой игре… Но я все равно попробую. Я хочу знать».

   «Зачем?»

   «Я вожак перевертышей, — пояснил черный волк очевидное. — Это моя территория. Моей стаи. Тебя оправдывает лишь то, что ты волчица».

   «Я не волчица, — чуть подумав, сказала я ему. — Я не одна из вас. Поэтому я не обязана подчиняться вашим правилам».

   Волк приподнялся и чуть подался вперед.

   «Вот почему ты не издаешь звуков, и у тебя нет запаха?»

   Я не ответила, решив, что не стоит тратить силы и подтверждать очевидное.

   «Ты живое существо или призрак?» — задал новый вопрос волк.

   «Я же сказала, что не стану отвечать на вопросы!» — напомнила я.

   Волк недовольно рыкнул.

   «От тебя даже магией едва веет, — сказал черный волк. — И ты… не настоящая. Призрачная. Дух? Неупокоенный дух, скитающийся по окрестностям?»

   Я читала о подобных созданиях. Иногда души умерших магов не уходили в мир духов после смерти физической оболочки, а оставались в мире живых и иногда появлялись по ночам, посещая места, где когда-то жили. Но в мысленном тоне волка я уловила что-то помимо настороженности и любопытства, что-то очень похожее на надежду с оттенком печали.

   «Ты будто надеешься, что это так», — сказала я волку.

   «Наверное, — не стал отнекиваться он. — Я бы хотел, чтобы моя догадка оказалась верной».

   «Почему?»

   Волк пристально взглянул на меня, а после развернулся и медленно побрел к нагретому валуну. Я недовольно фыркнула, но последовала за черным, желая удовлетворить свое любопытство.

   «Ты напомнила мне другую волчицу, — наконец сказал волк, устроившись на камне. — Она была еще совсем щенком…»

   «Перевертышем?»

   «Нет, — волк мотнул головой. — Она не была перевертышем».

   «И кем же она была?» — спросила я, чувствуя, как где-то далеко, в общаге, ускоряется стук моего сердца.

   «Другом, — немного подумав, ответил волк. — Я смутно помню те события, потому как сам был ребенком. Но какое-то время мои родители гостили у своих друзей, и я подружился с их дочерью. Я едва помню этих магов… Едва помню эту девочку. Знаю лишь то, что как и у меня, у нее дар проявился очень рано, что свойственно лишь представителям старших кланов, у которых сильнее кровь».

   Я затаилась, боясь сбить волка с мысли.

   «Она была маленькой, забавной и любопытной. Увидев, как я превращаюсь, она как-то заявила, что тоже сможет стать волком».

   «И смогла?» — спросила я.

   «Да, она каким-то образом смогла создать разумную призрачную волчицу, хотя с огромным трудом ею управляла в первое время».

   Варэл Арвид

   Варэл так и не понял, почему стал рассказывать незнакомке о своем детстве, о маленькой, похожей на куклу девочке, с которой совсем ненадолго свела его жизнь. Каких-то несколько месяцев в северных горах, в удаленном от мира маленьком замке, построенном много веков назад, но это время навсегда осталось лучшим в жизни молодого человека. И не только из-за его скоротечного знакомства, но и потому, что те месяцы он провел с родителями.

   Тогда Вар не знал, что потеряет их, что они погибнут чуть больше, чем через шесть месяцев, оставив его, шестилетнего, в одиночку сражаться со всем миром. Тогда он радовался бесконечным просторам хмурого и неприветливого севера. Магам в этих землях жилось хорошо, а вот обычные люди не желали заселять эти территории, и север продолжал хранить свои первобытные леса, задумчивые горные пики, встававшие на пути у ледяного ветра с Белого моря. Тогда он был маленьким мальчиком, которому нравилась такая уединенная жизнь и возможность без надзора взрослых бегать по лесам в волчьем обличии.

   Дар проявился у него в первые годы жизни. Подобное случалось достаточно часто, если семьи сохраняли относительную чистоту семейной крови. Но даже для выходца из старшего клана было рановато. Самого Варэла такое положение вещей угнетало лишь тем, что среди детей он был такой один. Еще и родители требовали скрывать проявившийся дар и то, что маленький Вар — перевертыш.

   — Это родовая магия, это семейные тайны, — каждый день напоминали они, призывая сына к дисциплине. — Ты не должен показывать, что слишком сильно отличаешься от других.

   В уединенном замке на севере не нужно было скрываться. Там можно было целыми днями бегать в волчьей шкуре, и никто его не одергивал.

   А потом он познакомился с трехлетней, еще по-младенчески пухленькой девочкой. Вар помнил лишь то, что у нее были темные, заплетенные в косы волосы. Время стерло из памяти черты ее лица. Даже цвет глаз. Даже имя. Но Варэл все равно вспоминал ее с нежностью. И не только потому, что она была такой же как он, сильной, с рано проявившимся даром. Нет. Просто она была милой. Доброй. Улыбчивой. И любознательной.

   Она забиралась Варэлу на загривок, когда он оборачивался, и требовательно дергала за шерсть. Мальчика подобное забавляло, и он изображал то лошадку, то свирепого матерого волка, то еще какого-нибудь зверя. Они скакали, играли и веселились днями напролет.

   А потом малышка каким-то образом сотворила ту волчицу. И это было чем-то невероятным, чем-то удивительным для Варэла. Пусть волчица оказалась не настоящей, полупрозрачной и совсем маленькой, но она походила на еще одного перевертыша, и в таком виде волк мог продолжать разговаривать с девочкой, мог бегать с ней наперегонки, мог не бояться, что она поранится.

   Но в один из дней родители собрались и увезли Варэла к деду, жившему гораздо южнее. Будь Вар взрослым, он бы смог за один день преодолеть те многие мили, что отделили его от друга, но он был маленьким и его волчьи лапы пока не могли выдержать столь длинный путь.

   Но потом, в одну долгую ночь, Варэл все же попробовал удрать, добежать, хотя весьма смутно помнил, где именно располагался тот замок. Он бежал несколько часов, но потом выдохся и упал. На рассвете с тоской осознал, что не так уж далеко ушел и с печалью поплелся назад. А там выяснилось, что ночью что-то стряслось и родители были вынуждены уехать. Еще через неделю дед сообщил Варэлу, что ему тоже нужно на время уехать. А потом на Вара разом свалились известия о смерти родителей и сильной травме деда.

   Все кругом считали, что родители Вара погибли случайно, а дед, и прежде отличавшийся эксцентричностью, просто стал больше чудить, но юноша знал правду: его родителей убили, дед пытался вмешаться, но оказался не в состоянии в одиночку противостоять врагу, который умело скрылся в тени и остался неузнанным.

   Вынужденный почти неотлучно находиться рядом с дедом, Вар вскоре позабыл ту маленькую девочку, что была его первым и самым важным другом. А потом и вовсе в жизни волчонка появились Фил и Дар.

   Но сейчас, увидев эту необычную волчицу, Вар вновь вспомнил прошлое, свое детство. Волчица казалась знакомой, но вела себя отстраненно, как чужая. Возможно, он повстречал совсем другую волшебницу, а возможно той волшебницы уже нет в живых, и лишь ее душа разгуливает по земле по ночам?

   Вару хотелось вновь спросить, все же попытаться узнать правду, но волчица смотрела на него так, что он мгновенно понял — не скажет.

   «Но однажды я узнаю», — решил черный волк.

   Элин Демаро

   — Драгоценные мои, продолжаем, продолжаем! — крикнула мастер Ассарио, взглянув на нас сквозь стеклышки круглых очков.

   Кари утверждала, что очки у волшебницы не простые, а специальные, позволяющие мастеру видеть даже очень тонкие плетения магии.

   Я вздохнула и уставилась на свои руки. Пальцы ужасно болели, но я продолжала раз за разом повторять простейшие позиции из открытого передо мной вводного пособия, ни на что особенно не рассчитывая.

   — О чем ты думаешь? — позвала меня Кари.

   — О том, что я снова и снова занимаюсь бесполезным делом, — честно призналась я. — Как я могу хоть что-то создать, если не вижу магию?

   Приходилось шептать, чтобы не мешать практиковаться остальным. У всех в аудитории был чуть разный уровень, но Кари уже успела рассказать мне о том, чего я не видела.

   Изначально я боялась, что останусь в числе самых слабых, даже плохо спала по ночам, то и дело выбираясь на ночные прогулки. Потом стало ясно, что магический дар у всех нас в таком юном возрасте нестабилен и очень немногие умеют хорошо им управлять. В итоге большая часть студентов не блистала успехами.

   Комбинации жестов, при помощи которых маги плетут чары, все знали гораздо лучше меня, но вот сплести хоть что-то – хотя бы пару нитей замкнуть в кольцо и создать стабильный светящийся шарик! – пока ни у кого не вышло.

   Кари довольно подробно описывала происходящее, да и то, что я видела в образе призрачной волчицы, очень помогало, и мне не составляло труда представить возникающее между парами колец свечение, — золотистое, голубоватое или белое — которое студентам предстояло удержать и преобразовать во что-то большее.

   Многие пробовали создавать что-то сложное, из множества нитей, но Кари лишь посмеивалась, а я по лицам ребят видела, как они переживают за нестабильное свечение и рвущиеся нити. Я же пока боролась с самыми простыми жестами, позволявшими в идеале создать одну нить. Именно с этого велела начать мастер, списывавшая мою неспособность видеть магию на очень слабую, хоть и восстановившуюся ауру.

   — Ты ведь слышала мастера, — будто подслушав мои мысли, сказала Кари, — это все из-за ауры. Вот увидишь, через какое-то время ты все сможешь. А пока тебе нужно работать над жестами. У тебя ведь никакой практики, а надо освоить хотя бы десять комбинаций, чтобы справляться с основами.

   Я едва слышно застонала.

   Вот легко ей говорить, а у меня ломит пальцы так, будто мне их целыми днями выкручивают. Кажется, даже опухли от бесконечных попыток повторить то, что нарисовано в пособии. Кожа под кольцами покраснела и нещадно зудела вот уже неделю от появившейся привычки крутить кольца вне тренировок.

   — Это лишь предположение, Кари, — со вздохом напомнила я.

   Чтение Родословия ничем мне не помогло. Как не помог и рассказ волка, дававший намек на то, что когда-то давно или я, или кто-то из моей родни был знаком с Варом. Но даже переспав с новыми знаниями ночь, я не нашла для себя ответов по поводу своих магических способностей.

   И почему Герианы не подумали о таких вот родственниках, как я, которым необходима подсказка? Ясно, что они желали сохранить тайны, но в итоге я могу так и не научиться пользоваться магией. И некому подсказать…

   У меня возникла было мысль пойти с утра к кому-то из преподавателей, к той же мастеру Ассарио, или к директору, и попросить о помощи, рассказать о своих догадках на счет моей магической семьи, но я быстро себя остановила. Да, взрослые помогут, наверняка найдут все, что известно о так называемом клане Теней, — а я нутром чуяла, что именно к этой семье принадлежу! — но это будет означать, что, возможно, поставлю себя под удар. Да, я ничего не помню о прошлом, но все ли мне поверят? Мои родители… Да, есть надежда, что они живы, но, скорее всего, много лет назад они погибли. Погибли так же, как погибли родители Варэла. Те смерти постарались замять, а смерть Герианов вообще никак не подтверждена. Но если их убили, хотя я пока не совсем представляю ради чего, то убийца точно знает, что они мертвы. И вероятно знает, что у последних представителей Теней был ребенок. Возможно, хоть этого не помню, я стала свидетелем убийства. А это значит что? Что меня тоже могут попытаться убить.

   Я нервно дернулась, представив холодный удар острой магической молнии. Почему-то мне представлялась именно такая смерть, от коварного, совершенно подлого удара в спину чем-нибудь мощным. Хотя, судя по схемам в пособии, создать молнию очень просто, даже двух или трех нитей будет достаточно, а размер зависит от влитой в плетение силы.

   — Кари, — позвала я.

   — М? — откликнулась подруга, не отводя взгляда от собственных рук. Ее ладони были сжаты в кулаки, и Кари раз за разом медленно отодвигала руки одна от другой, пытаясь стабилизировать и вытянуть одну нить.

   — А у магов есть какая-то своя пресса?

   — Ты про газеты? — уточнила девушка. — Есть парочка еженедельных изданий. Еще пять журналов. Но почти все журналы профильные и выходят раз в квартал. На газеты можно оформить подписку и они будут приходить скоропочтой.

   — Хорошо, ты мне потом расскажи подробнее, — попросила я. — Я хочу на что-нибудь подписаться.

   — Ладно, — кивнула Кари, не отрываясь от тренировки.

   — А в библиотеке можно просмотреть подшивку за предыдущие годы?

   — Наверняка, — ответила девушка.

   — Говорливые мои, занимайтесь, — строго велела мастер, взглянув на нас поверх очков. — Еще час, а потом можете расходиться. У меня важное совещание, так что закончим пораньше.

   Я, не скрывая радости, громко выдохнула.

***

   — Меня уже сейчас можно записывать на первый курс, — простонала я, выходя вслед за Кари из аудитории. — Столько времени прошло, а у меня никакого прогресса. И руки болят! – Я взглянула на свои пальцы, которые немного онемели и плохо гнулись.

   И как я смогу крутить все эти безумные по сложности жесты? Ладно, я не вижу магию, и студентам на первых порах достаточно знать совсем немного жестов, но с каждым годом техника будет усложняться!

   — Если я однажды увижу магию, то так и буду делать одну нить, — проворчала я. — Что проще — два кулака. Остальное я не освою! Нет! Как вообще можно запомнить разницу между этой позицией и этой? — Я ткнула в два соседних изображения, на которых были нарисованы примерно одинаковые положения рук, с той лишь разницей, что на одной картинке выпрямленный палец был расположен строго перпендикулярно костяшкам, а на второй — под углом. — Как?

   — Выучим, — убежденно отозвалась Кари. — Не переживай. Мы все это столько раз успеем повторить, что будет получаться само собой, вот увидишь.

   — Я надеюсь, — вздохнула и свернула с дороги к ближайшей лавочке.

   — Не идешь на обед? — удивилась подруга.

   — Я потом забегу и выпью чаю, — отмахнулась я. — А пока тут посижу и попытаюсь вот этот загиб повторить.

   Кари наклонилась ко мне, разглядывая выбранное мной изображение, и рассмеялась.

   — Элин, да у тебя сейчас так даже пальцы не сложатся!

   — Отлично, значит, потом ты найдешь на этой лавочке мой хладный труп, потому что я буду биться до последнего и погибну во цвете лет, пытаясь повторить этих пьяных крабов.

   Кари рассмеялась, кивнула мне и направилась к зданию столовой. Я с завистью проводила подругу и уставилась на разворот пособия.

   — Либо я, либо вы, — заявила я нарисованным рукам.

   Пальцы ломило, каждая новая попытка приносила неприятные ощущения, но я продолжала трудиться.

   Мимо неспешно шагали другие студенты. Кто-то посматривал на меня, кто-то с головой закопался в такое же как у меня пособие.

   — Чем ты всю жизнь занималась, если у тебя настолько негибкие пальцы? — спросил проходивший мимо Раф.

   Я внимания с его стороны не ожидала, а потому не сразу нашлась, что ответить:

   — Я… я не занималась.

   — И уже бесполезно, — с высока заявил блондин. — У тебя напрочь отсутствует гибкость в руках. Ты же только поступила? Значит, будешь в числе первокурсников.

   Последнее он сказал с таким пренебрежением, что мне стало обидно. На глаза навернулись слезы, захотелось ответить, но Рафэл уже прошествовал мимо.

   — Да ты… — только и выдохнула я. — И за что тебя Кари любит?

   Слеза с шелестом капнула на листы пособия. Я не удержалась от тихого всхлипа.

   Кажется, я только теперь начала осознавать, что быть первокурсником здесь — приговор. Как клеймо.

   — Я не виновата! — тихо воскликнула я и разрыдалась.

   — Эй, малявка! Ты чего казенное имущество портишь? — весело крикнул кто-то невдалеке, я подняла голову и увидела знакомую троицу парней. Фил и Дар быстро направились ко мне, а Вар, на миг закатив глаза, был вынужден последовать за ними. — Сопли до колена! Кто обидел?

   Я вытерла щеки тыльной стороной ладоней и виновато уставилась на старшекурсников.

   — Эй? Что случилось? Чего рыдаем? — продолжили в один голос допытываться Дар и Фил, упав на лавочку по обе стороны от меня, но, когда подошел Вар, Фил споро уступил другу место и оперся на спинку лавочки.

   — Да… я… просто… — со всхлипами пробормотала я.

   Вар подхватил с моих коленей пособие и быстро его перелистал.

   — Мастер Ассарио житья не дает? — спросил Дар таким тоном, словно при моем положительном ответе готов тут же отправиться к преподавательнице и высказать ей свое недовольство.

   — Дело не в ней, — наконец смогла выговорить я, — а во мне.

   — Да в чем проблема? — удивился Фил. — У вас всех еще полно времени, а сделать надо самую малость — связать хотя бы из парочки нитей стабильный шар.

   — Вот-вот, — согласился с приятелем Дар. — Это не сложно. Не переживай. Все получится.

   — Да я… — пробормотала я и сжала пальцами одной руки пальцы другой.

   Видимо, при этом мое лицо исказило от боли, потому что Варэл на миг прищурился и глянул на мои руки.

   — Ты же никогда прежде не тренировалась? — спросил он, хотя и так знал ответ.

   — Ой, точно! — воскликнул Дар и хлопнул себя по лбу. — Пальцы болят?

   Приятели Вара смотрели на меня с таким участием, что я не выдержала, кивнула и снова разрыдалась.

   — Не рыдай, малявочка, — взмолился Фил. — Будто душу из меня вынимаешь.

   — Сходи лучше к Ллерою за маслом, — сказал ему Вар, на которого, похоже, мои слезы никак не подействовали.

   Брюнет бесцеремонно стянул с моих пальцев кольца и внимательно рассмотрел ладони. Я хотела было возмутиться, но воспаленные суставы он трогал бережно, стараясь не причинять боли.

   — Сейчас-сейчас, — покивал Фил и убежал по направлению к лечебнице.

   Вернулся он быстро и принес продолговатую керамическую бутылочку. Прочитав на ней название и убедившись, что друг принес именно то, что нужно, Варэл выдернул пробку и плеснул небольшое количество зеленоватого масла на мои руки, а после начал осторожно их растирать. В воздухе тут же остро запахло мятой и какими-то травами.

   Сначала Вар едва касался моих рук, а после стал действовать все активнее, продолжая добавлять масло. Он надавливал, крутил, сжимал и выкручивал, а я лишь тихо всхлипывала, хотя через несколько минут странной процедуры уже почти не чувствовала боли.

   — Стоит еще пару раз сделать массаж, — озвучил свое мнение Дар, подавая приятелю платок, чтобы тот мог вытереть как свои, так и мои руки.

   Я с удивлением уставилась на свои чуть позеленевшие ладошки, а потом сжала и разжала кулачки, ощущая лишь странное сочетание холода внутри и жара на поверхности кожи.

   — Не смывай пока, — велел Вар. — Хотя бы час подержи. Дай травам подействовать. Я потом разомну тебе руки еще несколько раз, но иначе. Сейчас тебе недостает гибкости, а наверстать упущенное за один раз нельзя.

   Я вяло кивнула, продолжая смотреть на свои руки.

   — Но нет ничего недостижимого, — добавил парень. — Не рыдай. И не пропускай обед. Тебе нужно больше есть.

   Парни проводили меня до дверей столовой и проследили, чтобы я вошла внутрь перед тем, как отправились по своим делам дальше.

   — Пришла? — обрадовалась Кари и помахала мне чайной ложечкой, перепачканной сливками. — Давай к нам.

   Я заметила за одним столиком с подругой долговязого светловолосого парня и в первый миг перепугалась, что это Раф, но тут же выдохнула, сообразив, что Кари беспечно болтает с одним из таких же первогодков, как мы с ней.

   — Как ты? — спросила подруга, всматриваясь в мое лицо. — Все хорошо?

   Я кивнула, не став ничего объяснять. Кари и так, похоже, ощутила мое настроение, а отчитываться перед почти посторонним человеком не хотелось.

   Сходив на раздачу и насобирав себе на поднос тарелок, я вернулась к ребятам и со вздохом устроилась за столиком.

   — Скорей бы уже, — явно продолжая прерванный из-за меня разговор, пробормотал парень.

   Я попыталась вспомнить его имя, но тут же бросила это гиблое дело. В первые дни все друг с другом перезнакомились, но людей было слишком много, и я смогла запомнить лишь имена пары девушек, поселившихся в нашем корпусе общежития. С молодыми людьми оказалось сложнее. В памяти вертелись имена, но я предпочла держать язык за зубами, чтобы ненароком не обозвать кого-нибудь неправильно.

   — Это точно, — согласилась Кари, рассматривая свои тарелки и вяло ковыряя в них вилкой. — Ясно, конечно, что еще мало кто готов, но ожидание убивает.

   Я неопределенно кивнула и принялась жевать.

   Как нам всем объяснила мастер Ассарио, сейчас мы являлись студентами Академии волшебства, но для перевода на второй курс требовалось сдать так называемый норматив по магии в присутствии всех студентов и преподавателей академии. Для этого каждому предстояло соорудить довольно банальный силовой шарик по самой простейшей схеме из двух замкнутых в кольцо силовых нитей, а после «напитать» шарик чистой силой. О том, как все это проделать, подробно рассказывалось в пособии. И на бумаге все казалось очень простым и ясным. Да и мастер много раз повторила, что само по себе действие банальное, но у некоторых не получается из-за нервного перенапряжения. Зрители и все такое… Те, кто при общем сборе сумел подтвердить минимальный уровень, попадал на второй курс. Ничего особенного.

   Но на этом все не заканчивалось. Так же при общем сборе проходило прикрепление к второкурсникам курирующих студентов. Для этого использовались ранее созданные студентами силовые шарики. Как именно все происходит, мастер не сказала, но Кари заверила, что вторая часть ежегодной церемонии очень интересная и волнительная.

   — Я хочу, чтобы моим курирующим стал Раф, — в сотый раз повторила Кари.

   — Все девчонки этого хотят, — фыркнул наш сосед по столику, и тут я вспомнила, что его зовут Алекс. — Ты прислушайся к разговорам. Каждая первая желает, чтобы над ней шефство взял этот блондинчик.

   — А что такого? — почти обиделась подруга. — Нельзя?

   — Почему? Можно, — согласился парень. — Но не надейся, что потом его захомутаешь.

   Кари только фыркнула и вздернула носик.

   — Мне он нравится, признаю, — сказала она, — но я могу адекватно оценить свои шансы. Он из старшего клана! У него родители очень требовательные. Даже если он захочет, то не сможет жениться на такой, как я.

   — Молодец, — похвалил Алекс.

   — Удивительное дело, — вздохнула Кари. — Волшебники более свободны в своем выборе, чем обычные люди, но и у нас есть ограничения. Интересно, настанет ли однажды такой день, когда всем будет плевать на кланы, семьи… и будет иметь значение только любовь?

   Я промолчала, а Алекс лишь плечами пожал.

   — Но я Рафа не из-за своих чувств хочу в курирующие, — заметила девушка. — Просто он же один из самых выдающихся студентов на своем курсе! Это ведь гораздо лучше, чем если какой-нибудь оболтус попадется!

   — Не утрируй, — посоветовал Алекс. — Преподаватели сами не подпустят к нам кого-то, кто совсем плохо учится. Да и не лучший твой Раф. Я лично хочу к Арвиду.

   — К Варэлу? — удивилась я.

   — К нему? — недовольно переспросила Кари.

   — Ага, — кивнул парень. — Он не самый общительный и не самый приятный человек на свете, это все знают, но зато Арвид лучший студент не только своего курса, но и среди всех, кто сейчас учится! Вы только представьте! Он из старшего клана. Говорят, в доме его деда лучшая магическая библиотека. И он постоянно что-то изучает…

   — Оболтус он, — не выдержала Кари. — Мрачный, постоянно молчит, только смотрит сычом. Бр-р!

   Я помолчала, пытаясь взглянуть на Варэла под иным углом, но все равно выходило так, что я не могла согласиться с мнением подруги.

   — Ничего он не мрачный, — прошептала я.

   — Ты его плохо знаешь, — убежденно сказала блондинка. — И ты только теперь влилась в магическое сообщество. А тут, внутри, все знают, что этот Арвид странный.

   Я с сомнением глянула на подругу, но спорить дальше не стала. Какое мне дело до того, каким воспринимают перевертыша мои знакомые? Я ведь не должна его защищать! И тут же вспомнила, что совсем недавно тот, кого Кари считала мрачным и опасным, без просьб занялся моими руками, хотя, в общем-то, совсем не обязан был делать что-то подобное.

   — А может… это ты его плохо знаешь? — тихо предположила я.

   Кари с прищуром на меня глянула, но промолчала, а Алекс, похоже, моих слов вообще не услышал.

   «О чем ты думаешь? — накинулась я на себя. — Прямо сейчас тебе стоит о своей силе подумать. Оставаться в отстающих с каждым днем хочется все меньше и меньше. Особенно после того…»

   Из-за Вара и его приятелей слова Рафэла напрочь вылетели у меня из головы, но теперь я их припомнила и выпалила:

   — А вот мне Раф совершенно не нравится. Он злой. Высокомерный тип. И не скрывает этого. Грубый. И почему он тебе нравится? Он мимо шел и с таким превосходством заметил, что мне дорога прямиком на первый курс…

   — Что?! — опешила Кари. — Не правда!

   Она вскочила, готовая ринуться в защиту кумира, но я не собиралась продолжать обвинительную речь. Да и уже сказанные слова мгновенно захотелось вернуть.

   — Это не правда, — твердо повторила Кари. — Раф не такой. Он не стал бы тебя обижать просто так.

   — Почему же? — с философскими нотками уточнил Алекс, откинувшись на спинку стула. — Тебе он, конечно, хамить не будет, Кари. Ты дочь здешнего главного целителя. Считай, представителя педсостава. Ты не из кланов, но на территории академии статус у тебя повыше, чем у многих. А вот самые обычные маги, выходцы из волшебных семей, для таких, как твой Милеон — серая масса. Вот смотри. У нас тут заявлено о равенстве, но в каждой мелкой детали подчеркивается, что кто-то здесь из кланов, а кто-то — мелкая сошка. Взять хоть студенческую брошь-пинё. И ты, и я, и даже Элин будем носить простые, без каких-либо отличий, а вот клановые позаказывают себе с вензелями, гербами, украшенные золотом и кристаллами.

   — Элин пока не знает из какой она семьи, — напомнила девушка.

   — И в ближайшее время не узнает, — убежденно сказал Алекс, таращась в потолок. — Директор, конечно, будет забрасывать Надзор просьбами, и те, возможно, когда-нибудь сподобятся лично взглянуть на Элин, но случится это не завтра. И хорошо, если к концу этого года пригласят к себе.

   Я вздохнула и отправила в рот ломтик яблока.

   — Значит, пока это не случилось, сидеть Элин без настоящей фамилии и в глазах таких, как Раф, быть просто одной из сотен волшебниц. Ты, Кари, не обижайся, но твой блондинчик не такая уж лапочка, каким ты его считаешь, — произнес Алекс и замолчал, а потом и вовсе встал.

   — Уходишь? — удивилась я, хотя еще совсем недавно сама мечтала, чтобы парень исчез.

   — Мне есть чем заняться, — ответил он и дернул плечом. — Я тоже не хочу на первый курс, чтобы всякие высокомерные типы, которым повезло родиться с нужной фамилией, смотрели на меня свысока.

   — И вот чего он? — недовольно прошипела Кари, глядя в спину парню. — Что такого-то? Будто его оскорбили!

   — А он тоже… из просто магической семьи? — уточнила я.

   — Угу, — покивала подруга. — Элин, скажи, что ты придумала, а? Неужели?..

   Я не стала ее разубеждать, а просто пересказала все произошедшее, стараясь не добавлять в рассказ слишком много собственных эмоций.

   — Какой кошмар, — прошептала девушка. — Неужели?.. Зачем же он так? Он же тебя не знает совсем!

   — Кари, — пересев поближе, сказала я и положила руку девушке на плечо, — не думаю, что наше знакомство что-либо изменило бы. Знаешь, возможно, Алекс прав. Я не хочу ничего говорить о Рафэле, но получилось грубо с его стороны.

   — Да, — покивала подруга. — Прости… Я вспылила.

   — Ничего, — отмахнулась я. — На самом деле я успела забыть о случившемся. Меня отвлекли.

   — Кто?

   — Дар и Фил, — осторожно ответила я и добавила: — С ними был Вар.

   — И?

   — Я же расплакалась. Глупо, конечно. Но в тот момент так мне стало себя жаль. Мало того, что вся жизнь разрушена, мало того, что я толком ничего не понимаю, так еще и с магией беда. Вот я и разрыдалась… А они подошли и стали утешать. Руки мне чем-то таким обработали. Масло какое-то.

   Кари взглянула на мою ладошку и похвалила:

   — Это они молодцы. А я не додумалась, что тебе нужна помощь. Вот я балда!

   — Это все Вар, — сказала я. — Он велел сходить к целителю и сам мне руки как-то хитро промассировал. Не болит совсем.

   — Да? — усомнилась девушка и осмотрела мои ладони. — Сам?

   — Так что ты не думай о людях плохо или слишком хорошо, пока не узнаешь поближе, — посоветовала я. — Давай доедим – и в библиотеку. Я хочу еще что-нибудь почитать. Может найду ответ.

   — А Род… — начала было подруга, но запнулась. — Ну… та книга… тебе не помогла?

   Я помялась и осторожно ответила:

   — Не особо. У меня есть предположения, но я не уверена. Да и о семье мало что известно.

   — Так может просто поискать именно по семье? — предложила девушка. — В… той книге… не так много сведений, но, возможно, где-то еще они есть? Надо просто поискать!

   — Поищу, — кивнула я, хотя была почти уверена, что ничего не найду.

   Варэл Арвид

   — Чем мы, собственно, занимаемся? — спросил Филип.

   Вар поморщился и с неудовольствием глянул на приятелей.

   — Вот-вот, — подхватил Дар. — Кого мы ищем?

   — Вы — никого, — ответил брюнет, одарив друзей еще одним недвусмысленным взглядом, но те его привычно проигнорировали, как часто делали в человеческом обличии. Оба знали, что до стычки не дойдет. Да и в волчьем облике это маленькое неповиновение Варэл им позже не припомнит. Но всегда старались не перегибать палку, не доводить приятеля до белого каления, когда тот мог наплевать на правила академии и легко потрепать обоих, хоть те и старше.

   — А ты кого? — с хитринкой во взгляде уточнил Фил.

   Варэл не стал отвечать, только ускорил шаг, надеясь отделаться от приятелей. С утра молодой человек хорошенько все обдумал и решил повнимательнее присмотреться к каждой волшебнице в округе. И начал со студенток, благо в новом наборе их оказалось не так уж много.

   Стараясь не слишком привлекать к себе внимание, Вар как следует изучил ауры всех девушек, но пока не обнаружил ничего подозрительного.

   «Но я не знаю, что именно хочу найти, — напомнил себе маг и глянул в сторону столовой, куда ушла Элин Демаро. — Возможно, все так просто, что я банально не замечаю?»

   Подумав немного, Вар тут же сам себя одернул, признав, что при всем желании волшебница со столь блеклой магической аурой не смогла бы начаровать призрачного волка. Девушка, похоже, пока вообще не могла колдовать.

   «Да и ведет она себя не так, — убежденно подумал Вар. — Похожа на запуганного олененка с фиалковыми глазами, а вовсе не на ту, кто так смело с нами играл».

   Разочарованно зашипев, Вар прикинул, сколько у него уйдет времени на то, чтобы оббежать окрестности и взглянуть на всех живших поблизости волшебниц.

   — Я в библиотеку, — предупредил он друзей, и те разочарованно застонали в один голос:

   — Что ты там на этот раз забыл? Опять библиотека! Поселиться там вздумал?

   Не слушая их, Вар направился к нужному зданию.

   — Лучше бы чем-нибудь интересным занялись, — почти застонал Дар.

   — Я вас с собой не звал, — напомнил брюнет.

   — Да, не звал, — согласился его приятель, — но как же в академии скучно. Только и остается…

   — … что ходить и доставать меня, — закончил за него Вар. — Отвяньте уже наконец.

   Элин Демаро

   — Снова к нам, мисс Демаро? — усмехнулся мастер Элерус, взглянув на меня поверх очков в золоченой оправе. — Вы проявляете чудеса трудолюбия.

   Я тяжело вздохнула, неразборчиво поздоровалась и поспешила к одному из столов в дальней части первого зала. Но тот оказался занят — Варэл задумчиво изучал большую подробную карту и на меня даже не взглянул. Пришлось шагать в соседний зал, связанный с первым арочным проемом.

   — Я же должна что-то найти, да? — подбодрила себя и с опаской протянула руку к полоске бумаги.

   Руки дрожали, когда я писала фамилию и название клана. Даже несколько клякс посадила. И каждую секунду боялась, что кто-нибудь увидит и спросит, почему меня интересуют Тени. Запоздало подумалось, что, возможно, библиотекарь каким-то образом может узнавать все запросы студентов, и надо бы сначала уточнить у Кари, а не подвергать себя опасности.

   — Вот только мне надо знать сейчас, — напомнила себе вслух и решительно ткнула в листик, ставя точку.

   Чары библиотеки думали довольно долго, но потом к моему столу стали постепенно слетаться книги. Я с удивлением