Купить

Служебный роман. Сборник рассказов от авторов Призрачных Миров

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

АННОТАЦИЯ

4 февраля. Самый разгар зимы. А у наших любимых «Призрачных миров» день рождения. Хотите согреться и отвлечься от серых дней за окном? - Смело скачивайте этот сборник, ведь специально для него авторы портала написали увлекательные и чувственные рассказы о горячих служебных романах! Эти истории бывают весёлыми и грустными. Они реальны до боли и смешны до икоты, они вызывают интерес сослуживцев и подозрение руководства. Истории, которые могут произойти где угодно: от деканата магической академии до корпорации некромантов... О, эти истории вечны. Их описание укладываются в одну ёмкую фразу: СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН.

   

ЧАСТЬ. Кира Калинина. Как пройти в библиотеку?

Бонусный рассказ к роману "Цапля для коршуна"

   Я стояла в очереди на посадку и думала о том, что всё это очень странно.

   Заявки на гранты и заграничные стажировки мы подаём регулярно, хотя шансы, как любит повторять наша заведующая, "ниже нуля".

   Ладно, один раз могло и повезти. Но у нас университетская библиотека, и сотрудничаем мы исключительно с европейскими вузами. Какому Санта-Клаусу взбрело в голову осчастливить меня именным приглашением в библиотеку микроскопического островного государства, о котором я никогда раньше не слышала?

   Прыщ посреди Тихого океана, там и университета нет. Зато библиотека именуется Всемирной универсальной. А по-английски и вовсе: Absolut Universal Archive.

   Я библиотекарь. При чём тут архив, скажите на милость? Или под "Абсолют" всё равно?

   Но глупо упускать такой шанс.

   Цель стажировки — знакомство с применением новейших информационных технологий в библиотечном деле, дорога и проживание за счёт принимающей стороны. А главное — солнце, пальмы, океан!

   И всё — мне.

   Так не бывает, думала я, делая шаг под рамку металлодетектора. Так просто не…

   ...бывает. Мысль упала камнем в воду, в голове образовался вакуум.

   Вместо зала досмотра я стояла посреди… антикварного салона, наверное. Тёмные стены, тёмная мебель — много мебели. Я не знаток, но ото всех этих резных шкафчиков, диванов с фигурными спинками, напольных часов и кресел с "ушками" веяло викторианской Англией. Обойдя стол, накрытый кружевной скатертью, я раздвинула тяжёлые плюшевые портьеры, но за ними оказалось не окно, а двустворчатая дверь, которая вела в великолепный зал.

   Как говорится, всё чудесатее и чудесатее.

   Но я-то не Алиса!

   Сверкал наборный паркет, из-под высоких куполов, будто с небес, взирали фигуры в тогах и туниках, каждую фреску и каждый оконный проём под потолком обрамлял золочёный бордюр. Арочные перекрытия украшала богатая резьба, по бокам высились колонны, у их подножия, охраняя стеллажи, стояли бронзовые статуи, выполненные с невероятным мастерством.

   Стоп. Стеллажи? Блеск и дворцовое великолепие заслонили главное: книги! Тысячи книг. Ярус за ярусом уходили вверх, опоясанные нарядными галереями. Строгую тишину нарушал только негромкий стук моих шагов.

   Лететь я собиралась первым утренним рейсом и, разумеется, не выспалась. Но голова была ясной, перед глазами не плыло, в ушах не шумело, мысли не путались, ноги не заплетались. Галлюцинациями я никогда не страдала. Значит, всему этому есть разумное объяснение, и скоро я его получу. А пока посмотрю, что за шедевры человеческой мысли собраны в таком роскошном вместилище.

   Из другого конца зала послышались шаги, куда чаще и громче моих. Я быстро обернулась, но шаги тут же оборвались; на периферии зрения мелькнула тень, буквально растаяв в воздухе.

   Не успела я удивиться, как рядом прозвучал приятный баритон:

   — Добрый день, госпожа Каверина.

   Джентльмен, стоящий передо мной, явно косил под мистера Рочестера, вернее под Тимоти Далтона в его роли. Сюртук с бархатными отворотами, стоячий ворот сорочки, чёрный бант. Даже в лице читалось некоторое сходство — иначе отчего я подумала о Далтоне, а не о Фассбендере или Стивенсе? Но герой Бронте был среднего роста, а этот Рочестер вымахал под два метра. И черты его больше подходили к книжному описанию — резкие, тяжёлые, взгляд суровый и мрачный, но без флёра байроновского романтизма: с такой миной не дев невинных охмурять, а полки на штурм водить.

   Так и я не Джен Эйр. И между прочем, в нашей волейбольной команде была третьей по росту.

   — Я Рик Холт, — представился джентльмен. — Заведующий Вселенским архивом Абсолюта.

   Только на четвёртом ударе сердца до меня дошло: universal — это не только "универсальный, разноплановый, многогранный". Universe значит "Вселенная".

   То есть я… на месте?

   — Но как я здесь оказалась? Я же только что проходила досмотр в аэропорту!

   Мистер Ро… Рик Холт пожал широкими плечами.

   — Вероятно, задремали в полёте. Дорога долгая, пересадки, смена часовых поясов, нервная нагрузка… Такое бывает. Организм перестроится, и всё придёт в норму.

   То есть почти сутки, а столько, в общей сложности, должен был занять перелёт, выпали из памяти, словно их корова языком слизнула?

   — Быть такого не может! На меня чем-то воздействовали?

   Суровое лицо вмиг приобрело твёрдость гранитной глыбы, глаза полыхнули тёмным огнём.

   — Не говорите глупостей, госпожа Каверина! Ваша стажировка начинается с сегодняшнего дня, вы подписали контракт и обязаны отработать три месяца.

   — Но мои вещи, документы!..

   — Ждут вас в вашей комнате, — мистер качнул головой в сторону дверей, из которых я вышла. — А пока не будем терять времени. Идёмте, я введу вас в курс дела.

   И он направился в проход между стеллажами, не заботясь о том, иду ли я следом.

   Странное дело. Пока всё происходящее казалось обыкновенной фантастикой, мой мозг был невозмутим, как сфинкс в песках, но едва что-то начало проясняться, ударился в панику и заявил, что он на это не подписывался.

   "Тебе надо выпить, — нашёптывал он. — Или встать посреди зала и орать, пока голос не сядет. В крайнем случае, забиться в уголок и поплакать. Иначе я за себя не ручаюсь…"

   Пришлось хорошенько тряхнуть головой, чтобы умолк. Пока мне ничего плохого не делали, имело смысл подыграть. А дальше видно будет.

   Я бросила взгляд на широкую спину заведующего. Почему у нас нет таких библиотекарей — и архивариусов? Догнала его и пошла рядом, поглядывая по сторонам: белый лак, золотой декор и, плотно друг к другу, толстенные тома в солидных кожаных переплётах, потёртых до такой степени, что названий на ходу не прочесть.

   — Вы удивительно хорошо говорите по-русски, мистер Холт.

   — Я полиглот, — отозвался заведующий. — У нас особенная библиотека, персонал отбирают очень тщательно.

   По тону стало ясно: стажёрка из далёкой страны недостойна тут даже паркет натирать. Так и чесался язык сказать: "Не нравлюсь? Отправь меня домой!" Но я сдержалась. Будем действовать тоньше.

   — У вас очень красивая библиотека… господин Холт. Не уступает старинным библиотекам Европы.

   Я, правда, видела их только на картинках в интернете, но не суть.

   — Вы правы, госпожа Каверина. В этом отсеке воссозданы интерьеры монастырской библиотеки в австрийском городе Адмонте.

   — А есть и другие отсеки?

   Кроме этой анфилады из шести или семи огромных залов.

   — Разумеется. Позже вы сможете осмотреться.

   — Но я бы хотела уточнить, это всё-таки библиотека или архив?

   Холт остановился и развернулся ко мне всем корпусом.

   — Это, — он выдержал паузу, — Абсолют, госпожа Каверина. Собрание всего, что есть во вселенной. Прошу вас.

   На языке вертелись два десятка вопросов, но все они вылетели из головы, едва Холт открыл неприметную дверцу в стене: за ней в полной черноте парила огромная кристаллическая сфера, искрящийся всеми оттенками радуги.

   — Не бойтесь, госпожа Каверина, — Холт шагнул в темноту. — Здесь твёрдый пол.

   В самом деле: глаза говорили, что я, как Леонов, иду по глубокому космосу, причём без страховки, но ноги ощущали надёжную, идеально ровную опору.

   — Дайте руку, — мужские пальцы сомкнулись на моей ладони, и Холт вошёл прямо в сверкающий шар, увлекая меня за собой.

   Это было похоже на научной-популярный фильм: загляните внутрь кристаллической решётки. Кругом плавали сотни разноцветных молекул, соединённых тонкими линиями.

   — Вот чем мы занимаемся — оцифровкой материалов и созданием электронного каталога посредством экспериментальной виртуальной среды, — начал заведующий менторским тоном. Как ни странно, его сюртук и бант вписались в ультрасовременный антураж, как родные. — Интерфейс кажется сложным, но стоит попробовать пару раз, и будет получаться автоматически. Снимайте-ка куртку, — он потянул с моих плеч лёгкий пуховик и швырнул на явившуюся из воздуха распорку. — А теперь смотрите, госпожа Каверина. Это ваш отсек "Адмонт".

   Ваш?.. — успела подумать я.

   Холт коснулся золотисто-белой "молекулы", и вокруг развернулся знакомый библиотечный зал: фрески, колонны, статуи… Мы стояли на диске, висящем под куполом, на высоте трёхэтажного дома, но страха я не испытывала. Ведь зал не был настоящим. Это ощущалось во всём: в излишне насыщенных цветах, в чрезмерной проработке объёмов и деталей, в густом, как сироп, воздухе.

   Холт завертел в пальцах веретено, невесть откуда взявшееся. Через весь зал метнулась нить и выхватила с полки книгу, словно лягушачий язык — муху. Перед глазами поплыли слова: "Атлас мира Урбано Монте", "60 цветных листов", "нарисовано вручную в 1587 году". Замелькали фрагменты карт с зелёной сушей и голубым океаном, изображения кораблей, чудовищ, королей… Всё это распускалось по нитке, ряд за рядом, как старый свитер, и заново наматывалось на веретено. Через минуту от книги остался моток цветной пряжи. Он подтянулся, округлился и скакнул в корзинку, где уже лежало с десяток других клубков.

   — Теперь попробуйте вы. Смелее, я помогу. Поднимите руки.

   Я хотела спросить, что происходит с книгой вне виртуальной реальности — ведь кто-то должен достать её из шкафа и перелистывать страницы, пока идёт сканирование. Но в этот момент заведующий оказался позади меня, так близко, что моих спины и шеи коснулось исходящее от него тепло, а ноздри уловили запах одеколона с непривычным оттенком морозной свежести.

   Дёргаться я не стала, даже когда Холт взял меня за руки и заставил их поднять, немного разведя в стороны. Однако примерилась про себя, куда бить, если что. Локтем в солнечное сплетение — очень неплохо, или каблуком по подъёму стопы…

   Холт показал мне особое движение, которое призывает веретено. Научил, как выбрать книгу, подцепить её "на крючок", а потом смотать в клубок. И правда несложно. Когда твоими пальцами управляет чужая рука, повторяя каждый жест по десять раз — медленно и терпеливо.

   Только мне усердие Холта скорее мешало, чем помогало.

   Хотя бы потому, что стоять в объятьях человека, с которым знакома от силы полчаса — это, знаете ли, нервирует. Но тут с моей реакцией всё понятно — здоровый инстинкт самосохранения. А с какой, спрашивается, стати я вздумала представлять себе, как прижимаюсь спиной к крепкой груди, а руки Холта смыкаются вокруг меня? И по какому капризу подсознания на ум пришло клише из любовных романов, где героиня с приятным волнением ощущает себя маленькой и слабой рядом с большим и опасным мужчиной?

   У которого такие сильные и чуткие пальцы...

   И который то и дело щекочет затылок тёплым дыханием...

   Фу, госпожа Каверина! Стыдно, очень стыдно. У вас, между прочим, Рома есть, и свадьба на носу. И никакая вы не слабая, постоять за себя можете.

   Но с Холтом я не справлюсь, это точно. Он действительно опасен. И сам по себе, и как представитель силы, завлекшей меня в это странное место.

   Признаю, я слишком много думала и слишком мало старалась. Кончилось тем, что наполовину распущенная книга сорвалась с крючка и рассыпалась кусочками мозаики. Холт перехватил у меня веретено, вмиг превратив один "язык" в дюжину, собрал все осколки, свил нить — и в корзинку шлёпнулся новый клубок.

   — На сегодня хватит, госпожа Каверина.

   Усталость навалилась вдруг. Затылок ломило, в висках бухала кровь, мышцы ныли, словно я асфальт укладывала. На выходе из Сферы позорно споткнулась, и Холт поддержал меня под руку.

   — Это с непривычки. Вам надо отдохнуть, госпожа Каверина. Завтра продолжим.

   Так и довёл до самых дверей.

   Чудо, а не начальник. Образец заботы.

   Но вид у мистера Повелителя Виртуальных Миров был такой, словно его дом смёл ураган, а страховая компания отказалась платить.

   Открыв дверь в маленькую викторианскую гостиную, я уловила запах жареного хлеба и горячего молока. На круглом обеденном столе, том самом, с кружевной скатертью, был сервирован завтрак на одну персону. Золотистые тосты, масло, мёд и хлопья в глиняной миске. Я съела всё! Даже от "овсянки, сэр", то есть мэм, не отказалась бы. Но её не было.

   Мой чёрный пуховик обнаружился на вешалке у входа, а стена напротив оказалась занавешена ещё одной шторой из коричневого плюша. Клянусь доктором Фрейдом, в прошлый раз её тут не было! Или я от шока не заметила…

   За дверью, прикрытой занавесью номер два, пряталась спальня. Тоже тесная и тёмная. Но здесь ждали мой чемодан, рюкзачок и паспорт, оставшийся — точно помню — в руках сотрудницы аэропорта. Я бы запрыгала от облегчения, если бы не засыпала на ходу.

   Заглянула за очередную штору. Опять не окно. Но туалет и ванная были сейчас нужнее.

   В рюкзачке, целый и невредимый, лежал телефон. И даже ловил сеть — судя по непонятной аббревиатуре, местную. Значит, я всё-таки за границей…

   М-да. Ну позвоню я родителям или Роме — и что скажу? "Меня похитили виртуальные маньяки!" Только зря напугаю. И неизвестно, сколько денег съест звонок.

   Голова была слишком тяжёлой, чтобы думать. Я присела на высокую мягкую кровать, привалилась боком к подушкам, положенным одна на другую, полагая, что прикрою глаза на минутку…

   Проснулась от стука в дверь. Стучали громко, настойчиво и, видимо, давно.

   Я кинулась открывать, спросонья налетая на мебель и на ходу вспоминая, где нахожусь и что за чудеса со мной приключились.

   На пороге стоял Рик Холт.

   Его было не узнать. Джинсы, кроссовки, светло-голубая рубашка. А главное, улыбка, открытая и радостная.

   — Не помешал? Кажется, вы хотели осмотреть библиотеку. Могу предложить экскурсию.

   Я задержалась, чтобы сполоснуть лицо, и через пять минут мы уже шагали по шикарным залам. Холт рассказывал, что оригинальная библиотека аббатства Адмонт была построена в восемнадцатом веке, а фрески для неё создал Бартоломео Альтомонте, один из последних великих мастеров барокко. Не раз я улавливала эхо торопливых шагов, замечала ускользающие тени. Холт не обращал на них внимания — или просто не видел и не слышал?..

   В отделке следующего отсека преобладало красное древо. В тончайшей орнаментальной резьбе чудились восточные мотивы, но опознать стиль я не смогла, а Холту надоело притворяться искусствоведом. Он отмахнулся от моих вопросов и дал волю фантазии: в прекрасную пери был влюблён великий визирь, тысячу ночей подряд приходил он под её окно, и каждый раз пери рассказывала ему сказку, а в сказке была загадка, которую визирю следовало отгадать, чтобы добиться красавицы. Эти сказки языком трав и цветов выписаны на стенах библиотеки, ставшей прообразом отсека "Джеминаль".

   Я слушала и дивилась. Кто этот сладкоголосый соловей, что он сделал с суровым мистером Рочестером? Расстёгнутый ворот открывал крепкую шею и узкий треугольник загорелой груди, закатанные до локтя рукава — сильные жилистые руки. Холт выставлял себя напоказ и пытался флиртовать, так явно, что это начинало раздражать.

   Даже не потребовалось напоминать себе о Роме. Но раз он сам вспомнился… Мы успели перенести регистрацию, и в душе я была рада отсрочке. Наши отношения так и не стали прежними, и всё чаще мысли о совместном будущем отзывались не радостью, а каким-то мутным чувством — будто внутри плескалась болотная вода.

   Но сейчас у меня были другие заботы.

   — Простите за прямоту, господин Холт…

   — Для вас просто Рик, Елена.

   Ну, разумеется.

   — Я хотела спросить, откуда у маленького островного государства деньги на такое роскошное хранилище знаний?

   — О! Разве я не говорил? Это подарок господина Лютера Абса. Господин Абс — один из немногих уроженцев острова, кому удалось добиться успеха в большом мире. Наш остров оторван от цивилизации, и разбогатев, господин Абс решил построить для земляков лучшую на свете библиотеку. Вообще-то он предпочитает бумажные книги, но недавно признал, что мы должны идти в ногу со временем, а лучше опережать его. Так возник наш экспериментальный проект.

   Каблуки процокали совсем рядом, я мгновенно повернула голову, но опять опоздала: неясный силуэт скрылся между стеллажей, выполненных в виде спиральных колонн из синего стекла. Колонны были увиты зеленоватыми нитями, похожими на водоросли. Никогда не видела такого дизайна.

   — Что с вами, Елена? — заботливо осведомился Холт.

   И я не выдержала:

   — У вас тут фантомы разгуливают.

   — Что вы! Наши сотрудники абсолютно материальны. Хотите, докажу?

   Он поймал мою руку, прижал к груди, давая ощутить жар его кожи сквозь тонкий хлопок, а потом ещё и поцеловал ладонь.

   — Не увлекайтесь, господин Холт!

   Обычно таким тоном я отчитываю... нет, не студентов — преподавателей, которые годами не возвращают книги, но имеют бесстыдство регулярно являться за новыми.

   — Наверное, вы правы, Елена. Зато получилось очень наглядно, согласитесь? — наглец даже улыбаться не перестал, но в тёмных, как два колодца, глазах на миг почудилось угрюмое отчаяние, с которым он провожал меня после урока с веретеном. — О, вот интересный раздел! Книги Судеб. Разных времён, народов и измерений. Может, здесь есть и что-то о нас с вами?

   — Вряд ли, — отрезала я.

   Но рука сама потянулась к толстому тому с непонятными буквами на синем корешке. Хотя почему непонятными? "Орнитология Гадарии", прочла я без труда.

   Никогда не увлекалась птицами. И где это — Гадария?

   — Елена, простите великодушно! — Холт вдруг засуетился. — Меня вызвали по срочному делу. Надеюсь, вы найдёте дорогу…

   Надо же, сбежал! В буквальном смысле — бегом. Как будто за ним гнались с собаками.

   Я раскрыла книгу. "Лена не спеша расправила смятый листок, мелко исписанный незнакомыми закорючками, и как полагается во сне, закорючки обрели смысл".

   Вот и у меня так же. Хорошо бы теперь проснуться...

   "Прямо перед Леной стояло большое напольное зеркало, а из него ошеломлённо смотрели чужие глаза — большие, серо-зелёные, тёмные, как сумрак в хвойном лесу".

   В общем, попала моя тёзка. Но при чём здесь орнитология?

   Книга в руках дрогнула, над страницей развернулась полупрозрачная картинка: хорошенькая хрупкая девушка, одетая в стиле нью лук, шла под руку с рослым блондином, у которого странно мерцала половина лица.

   Техника за гранью фантастики. Прямо в книгу вшит голографический проектор?

   Пара чинно шествовала по летнему саду. Вид у обоих был растрёпанный и слегка озадаченный. Каждый словно спрашивал себя: что это мы натворили?

   Даже мне стало любопытно. Сейчас посмотрю на предыдущей странице...

   — Что вы здесь делаете? — прозвучал строгий голос.

   На Холте был двубортный костюм в полоску, жилет, шёлковый галстук, платочек в тон, на ногах двухцветные туфли с декоративными дырочками по краю союзки. Не хватало только сигары и гангстерской шляпы. Мистер убегал переодеться? На очереди "Великий Гетсби"?

   Я протянула ему "Орнитологию Гадарии".

   — Смотрю книгу с картинками.

   — Как вы сюда попали?

   Та-ак.

   — Вы же сами меня привели… Рик.

   — Обойдёмся без фамильярностей, госпожа Каверина.

   Неимоверным усилием я сдержала возмущение и, пока Холт конвоировал меня обратно в отсек "Адмонт", украдкой рассматривала его каменное лицо. Мистер Великая Депрессия был до крайности хмур и сердит. Но странное дело: я испытывала облегчение оттого, что он снова был собой, а не притворялся парнем "душа на распашку". Не шло ему это притворство. И вообще...

   Едва мы вступили в царство белого лака и золочёной резьбы, я спросила:






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

0,00 руб Купить