Мой парень меня бесит. Нелли Игнатова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20

Нелли Игнатова. Мой парень меня бесит

   Роман

АННОТАЦИЯ

   Мой парень меня просто бесит! Мало того, что я не знаю, кто он, откуда, кем работает, так он еще и улыбается, когда спрашиваю об этом! Но я люблю его и мне, по большому счету, неважно, какая у него профессия.

   И всё равно бесит!

ГЛАВА 1

   – Ира, ты опоздаешь на лекции! – услышала я строгий мамин голос из коридора. – А я – на работу!

   – Мам, иди, я не опоздаю! – ответила я.

   Вчера, как всегда, просидела в соцсетях чуть ли не до рассвета. Просто болтала с подругами и друзьями, смотрела и лайкала фотки и видео. Сама понимала, это потерянное время. Но ничего с собой поделать не могла. В соцсетях ведь как, думаешь, что прошло пять минут, а на самом деле – час. Думаешь, еще пару фотографий посмотришь, и спать, а увлечешься, и посмотришь двести, а не две.

   Поэтому звонок будильника, и второй тоже, проигнорировала, пытаясь поспать лишних десять минут. Каждое утро давала себе слово ложиться пораньше, и каждый вечер об этом забывала. Услышав первый будильник, решила, что не буду краситься, и посплю еще пять минут. После второго звонка решила, что не буду завтракать, и посплю еще пять.

   Но после маминого «опоздаешь» заснуть уже не могла, с неохотой встала и поплелась в ванную.

   – Я ушла! – сказала мама из прихожей.

   – Пока! Счастливо! – ответила я, зашла в ванную и взглянула на себя в зеркало.

   М-да, придется накраситься, иначе выгляжу, как зомби.

   Приняла душ, наложила макияж, и, наконец, стала похожа на человека. На девушку девятнадцати лет, с серыми большими глазами и длинными черными ресницами, аккуратным носиком и средней пухлости губами. Некоторые называли мои губы губами Моны Лизы, другие – губами авантюристки. Волосы у меня светло-каштановые, почти рыжие, длинные, но не слишком. С прической заморачиваться не стала, завернула пару раз на затылке и закрепила заколкой-крабом. Ну, а моя фигура, не сказать, чтоб прямо секси, но вполне приличная, и талия есть, и грудь, и бедра, ростом только не модель, всего сто шестьдесят два сантиметра.

   Осталась довольна своей внешностью, и вышла из ванной.

   Проходя мимо кухни, увидела на столе чашку ароматного капучино и бутерброды. И позавтракать тоже придется. Кофе – это как раз то, что мне сейчас нужно. И кушать так сразу захотелось... Завернула на кухню и с удовольствием уплела всё, что мама мне оставила.

   Поэтому выскочила из дома в полнейшем цейтноте, и бегом помчалась к универу. Благо бежать недалеко. Если поспешить, за пятнадцать минут успею. Я сразу после школы еще не определилась с профессией, и поступила в политех, только потому, что он близко от нашего дома.

   Теперь я на третьем курсе, и выбранная специальность – технология машиностроения – мне нравится. Да и с трудоустройством после окончания университета проблем не возникнет, пойду на завод «КранТех-плюс», где работает мама. Этот завод выпускает грузоподъемные механизмы. Краны всякие, тали, тельферы. Директор завода – мамин родной брат, а владеют фирмой они оба, совместно с дедушкой. Раньше заводом владел один дедушка, он и основал фирму, но теперь отошел от дел. Фамилия у моего деда и дяди в нашем городе Кирове известная, а у нас с мамой другая, мы с ней Ивановы, и я не афиширую родство со знаменитым дядей. Он пообещал, что возьмет меня на работу, если буду хорошо учиться.

   Я и стараюсь, учусь неплохо. Вот только с приходом на лекции вовремя у меня напряженка.

   Хотя могла бы совсем не учиться и не работать. Но я так не хочу. Мама ведь тоже могла бы сидеть дома, но предпочитает работать, и она на заводе в числе самых уважаемых людей. Я хочу быть похожей на неё. Чтобы уважали не за толстый кошелек, а за деловые качества.

   Сентябрь в этом году стоял холодный, часто шел дождь, а временами и снег. Я не успела посмотреть прогноз погоды, и надела первое, что попалось под руку: короткое трикотажное платье, удлиненное пальто и сапоги на шпильках. А надо было надевать джинсы и кроссовки, так как на улице оказалось скользко, асфальт припорошен тонким слоем снега. Да и бежать на шпильках не очень-то удобно.

   Пришлось чуть замедлиться. Теперь точно не успею к началу первой лекции.

   Я уже подумывала, а не наплевать ли на первую, и прийти ко второй? Нет, не вариант. Препод по сопромату строгий, сразу заметит, что меня нет.

   Решила немного сократить путь через дворы, хотя обычно через них не хожу. Там может быть грязно, но особо выбирать не из чего. Свернула в соседний двор. Как раз посередине его всегда была огромная лужа, не пересыхавшая даже летом, а асфальт уже лет пять назад сошел вместе со снегом. И обойти эту лужу можно только по газону, потому что пешеходной дорожки нет, не предусмотрена. Проектировщики этого микрорайона, наверное, думали, что здесь все жители только на машинах будут ездить. По газону протоптана тропинка, и в это время года она скорее напоминает болото.

   Но, о, чудо! Лужа исчезла, вместо неё красовалась асфальтированная дорога для автомобилей, а рядом – узкая дорожка из тротуарной плитки для пешеходов. Я радостно и смело шагнула на тротуар, красиво присыпанный снежком, и... подкатилась. Летела на землю и с сожалением думала, что теперь на лекцию вообще не попаду, а препод обязательно припомнит мне этот пропуск на зачете. На колготках будут огромные дыры, да и коленки наверняка разобью. И пальто испачкается...

   Когда я уже могла рассмотреть на плитках каждую снежинку, кто-то вдруг подхватил меня сзади за подмышки и поставил на ноги. Я оглянулась и увидела симпатичного парня. Глаза синие, волосы темные, прическа короткая, модная. Улыбка добрая и притягательная. Лет примерно двадцать пять – двадцать шесть. Рост средний, фигура спортивная. Одет в кожаную куртку, джинсы и кроссовки.

   – Спасибо, – ответила я и зашагала дальше по плитке, быстро, но уже осторожнее.

   Хотя больше всего мне хотелось остановиться и познакомиться со своим спасителем. Но надо спешить на лекцию.

   – Куда вы так торопитесь, девушка? – с улыбкой спросил он, и пошел рядом, осторожно поддерживая меня за локоть.

   – На учебу, – ответила я, взглянула на часы и удрученно вздохнула.

   До начала лекции шесть минут. Даже бегом не успею.

   – Садитесь, подвезу, – сказал парень и указал на машину, мимо которой мы как раз шли.

   Вообще-то никогда не сажусь в машины к незнакомцам, но этот не показался опасным, тем более что они опасные обычно бывают после восьми вечера, а не в семь пятьдесят четыре утра.

   – Спасибо. Мне недалеко, до Театральной площади, – сказала я.

   – Садись, – ответил он и открыл заднюю дверцу.

   Я села в машину. Ехали мы всего минуты три. Думала, он спросит моё имя и телефон, но не дождалась, а сама спросить постеснялась. Парень довез меня до того места на площади, куда могли заезжать автомобили. До лекции оставалось три минуты. Я еще раз поблагодарила, вышла из машины и побежала к дверям универа.

   Успела заскочить в аудиторию за секунду до преподавателя.

   Однокурсники из моей группы все смотрели на меня. Кто радостно, кто с досадой.

   Понятно, снова пари заключали на деньги, опоздаю я сегодня или нет. Как дети, право слово. Я-то чуть было не подумала, что интерес к моей персоне вызван платьем, надетым наизнанку. А что, второпях могла так надеть. Украдкой глянула, нет, не наизнанку.

   А девчонки бросали на меня любопытные взгляды, и явно что-то хотели спросить, но не успели, пришел преподаватель.

   Едва прозвенел звонок на пятиминутный перерыв, девчонки окружили меня, и начали с любопытством спрашивать:

   – Ирка, а кто это сегодня привез тебя на такой крутой машине?

   – Это что, твой новый парень?

   А я и не заметила, какая у него была машина. В марках не особо разбираюсь. Черная, большая, вот и все мои познания.

   – Никто, просто он живет в соседнем дворе, – ответила я. – Я опаздывала, а он подвёз. Я даже не знаю, как его зовут.

   Если машина стояла в том дворе, значит, он там живет. А что парень вовсе незнакомый, неудивительно. Я знаю многих из соседних домов, но не могу же быть знакома со всеми. Может, он недавно в тот дом переехал.

   Девчонки начали интересоваться, кто такой, как зовут, симпатичный или нет. Я отвечала односложно: да, нет, не знаю, а сама думала о нём, вспоминала все нюансы этой мимолетной встречи. Хотя голова была занята одной мыслью, как не опоздать на занятия, я заметила, что парень был одет в качественные дорогие вещи, и от него пахло дорогим парфюмом, а в машине стоял тонкий аромат хвои. Но он понравился мне вовсе не за это. Другой прошел бы мимо, да еще и посмеялся бы над моим падением, а он меня просто спас.

   Весь день мечтала об этом парне, и жалела, что постеснялась спросить имя и телефон. У нас же равноправие, хотя мама всегда говорила, что девушка не должна навязываться парню. Всегда думала, что мама права, а теперь вот засомневалась. Почему я не могу первая начать знакомство с парнем, который нравится? Почему должна ждать, когда он захочет со мной познакомиться? А если не дождусь?

   Неужели влюбилась?

   Оказывается, это такое приятное чувство! Я раньше думала, что со мной этого не произойдет никогда. Мои одноклассницы начали влюбляться лет в двенадцать, а мне на парней в том возрасте было фиолетово. Нет, не то, чтобы совсем. Конечно, я мечтала о парне, но такого, с каким хотелось дружить, во всей школе не было. Он должен быть умным, красивым, сильным, веселым, воспитанным, не увлекаться футболом и компьютерными играми... список можно продолжать бесконечно.

   В одиннадцатом классе я стала дружить с одноклассником Мишкой. И то лишь потому, что у всех подруг уже были бойфренды, а у меня не было. Мишка дружил со мной по той же причине. После окончания школы мы расстались без сожаления.

   По мере взросления список качеств, которыми должен обладать мой парень, постепенно сократился до умного и красивого. Но всё равно, ни один знакомый мне не нравился, хотя умных и красивых в моем окружении предостаточно.

   В универе на нашем факультете автоматизации машиностроения парней в четыре раза больше, чем девушек, в нашей группе девчонок всего четыре, а парней – двадцать. Так что выбрать было из кого. А я никого не выбрала. Хотя предложений было выше крыши.

   К третьему курсу парни прозвали меня Снегурочкой и отстали, все, кроме одного.

   Женька так меня достал, что иногда я соглашалась пойти с ним куда-нибудь потанцевать или в кино. И парень доволен, и мне хорошо, другие не пристают, считая нас парой. Но я его сразу предупредила, мы просто друзья. Он был согласен на всё. Искренне не понимаю, что он во мне нашел. И ладно, если бы Женька был каким-нибудь уродом или замухрышкой-ботаником. Нет, он вполне симпатичный спортивный парень, и семья не из бедных. Мог бы найти вместо меня другую на раз-два. Иногда его даже жалко, что он в такую ледышку, как я, влюбился. А я, может, всю жизнь ждала встречи именно с таким парнем, как тот, что подвез меня сегодня утром.

   – Ир, пойдем вечером с ребятами в «Казантип», – предложил Женька, когда мы выходили из аудитории после последней лекции.

   – Нет, не пойду, – отказалась я. – Хочу сегодня спать лечь пораньше.

   Женька, конечно, обиделся, но мне всё равно, он обижается недолго, я даже соскучиться не успеваю. Да и не люблю я шары гонять, а просто смотреть, как другие играют, неинтересно.

   – Ир, пойдем, будет весело, – попробовала уговорить меня Вероника.

   – Ник, ты же знаешь, не люблю проводить время в клубах, – ответила я.

   – Девчонки, а я, кажется, поняла, – лукаво прищурилась Алина. – Она к своему знакомому с соседнего двора торопится.

   – А нам сказала, что не знает, как его зовут! – подхватила Оксана. – Хитрая, это чтобы нас с ним не знакомить?

   – Да я правда не знаю! – возмутилась я.

   Но подруги, сто процентов, не поверили. Я всё-таки ушла домой, и весь вечер грезила о новой встрече со своим незнакомцем.

   Расчет был прост, я завтра снова в это же время пройду по этому двору, и снова его встречу. Хотела лечь пораньше, чтобы завтра не проспать, и предстать перед ним в лучшем виде. Только, как всегда, не удержалась, проболтала в соцсети с подругами до часу ночи, а потом еще час не могла уснуть.

   Но, о чудо! Проснулась раньше первого будильника, мама даже удивилась. Да я и сама пришла в шок.

   Приняла душ, позавтракала, тщательно оделась, сделала макияж и отправилась в соседний двор, как на свидание.

   Разочарованию моему не было предела: я не увидела во дворе ни своего незнакомца, ни его машины. Наверное, уже уехал на работу.

   Завтра выйду пораньше, решила я.

   Но ни завтра, ни послезавтра, до самого конца недели ни разу его не встретила. Очевидно, он не живет тут вовсе, а просто к кому-то приезжал с утра. И вообще, чего я размечталась? Наверняка у него есть девушка, или даже невеста. Вот кольца обручального на руке не заметила, но не все женатые их носят.

   А подружки каждый день приставали ко мне, почему мой парень больше меня не подвозит. Устала уже объяснять, что никакой он не мой парень, и я его вообще не знаю.

ГЛАВА 2

   Через пару недель я уже отчаялась встретить своего незнакомца, но по привычке снова пошла в универ через соседний двор. Так реально быстрее, да и лужи там теперь нет. Но я всё равно шла очень осторожно, так как снова была на шпильках. Не знаю отчего, теперь всегда стала просыпаться раньше будильника.

   Все эти дни погода не радовала, было холодно и дожди, только вчера немного потеплело, но всё равно лил дождь, а сегодня утро выдалось прохладное, зато солнечное. Люблю солнечные осенние дни. Они возрождают надежду, что всё не так плохо, как кажется.

   Стараясь ступать каблуками на плитки, а не между, по сторонам не смотрела. И вдруг едва не столкнулась с идущим навстречу человеком. Но прежде почувствовала знакомый аромат, свежий и чуть сладковатый. Подняла глаза и увидела его.

   Он улыбнулся и сказал:

   – Привет.

   – Привет, – ответила я, не скрывая радости.

   – Подвезти? – спросил он.

   Я уже почти две недели не опаздывала на лекции, и уже дня три, как однокурсники перестали заключать пари, опоздаю я или нет. Неинтересно стало.

   – Я не тороплюсь. Если хочешь, можешь проводить.

   – Хочу, – кивнул он и подал мне руку.

   Я положила ладонь на его согнутую в локте руку, и мы пошли. Его машина осталась во дворе. Теперь я ее разглядела. Внедорожник «Тойота». У моего двоюродного брата почти такой же. Но называется, кажется, «Лексус». Я только одну марку машин от других хорошо отличаю, «Хонда», потому что такая у моей мамы.

   Через пять шагов парень сказал:

   – Мы в прошлый раз не успели познакомиться. Я Семён, для друзей Сэм.

   – Ираида. Для друзей Ира, – ответила я. – А мы уже друзья?

   – Мы встретились снова, узнали и улыбнулись, увидев друг друга, – сказал он. – Так что да, думаю, мы друзья. У тебя очень красивое имя. Необычное.

   – Спасибо. А ты живешь в одном из этих домов?

   – Нет. Приехал, чтобы тебя встретить.

   Как приятно! Значит, не только я хотела встретиться с ним, но и он со мной тоже! И мы могли бы никогда не встретиться, если бы я перестала ходить через этот двор. Я мысленно поблагодарила тех, кто отремонтировал дорогу. Спросила:

   – Значит, ты где-то здесь работаешь?

   Попыталась просчитать, где Семён может трудиться. Завод поблизости всего один, и то маленький, центр города всё-таки, здесь только магазины, аптеки, кафе, офисы разных фирм, туристические агентства, школа, университет и спортивная школа. Вряд ли он стоит у станка, руки слишком чистые и ухоженные. Если руководитель или учитель, то одет не по форме – в джинсах и кроссовках, а не в костюме и ботинках. Магазины тоже вряд ли, продавцы не ездят на таких крутых машинах. Остается турагентство и спортшкола. Владелец турагентства? Тренер? Очень может быть.

   – Нет, я тут не работаю, но иногда бываю в этом районе, – ответил он.

   Да уж, теперь определить, где он работает, будет гораздо сложнее – во всем городе десятки крупных предприятий, и сотни мелких.

   – Ты живешь где-то поблизости? – поинтересовался он.

   – Да, – я махнула рукой в сторону своего дома. – А ты на работу не опоздаешь? Или где-то учишься?

   – Работаю. И у меня ненормированный рабочий день.

   Мы уже подходили к зданию университета, и мне было жаль, что путь до него такой короткий. А мы даже телефонами обменяться не успели. У крыльца Семён остановился. Улыбнулся:

   – Ну, иди, грызи гранит науки... – и после недолгого молчания: – Может, встретимся сегодня вечером?

   – Давай, – согласилась я.

   – В шесть, во дворе, где мы познакомились, – предложил Семён. – Придешь?

   – Приду, – кивнула я.

   Мне хотелось, чтобы он сейчас меня поцеловал. Хотя бы в щечку. Чтоб девчонки увидели. Но он только галантно поднес мою руку к губам, прикоснулся ими к тыльной стороне ладони, сказал:

   – Пока!

   И ушел. А я прикоснулась губами к тому месту на ладони, где он касался её своими губами. Как же я счастлива! Даже не верится, что мне так повезло, встретить именно такого парня, о каком мечтала. Вообще-то я практически ничего о нём не знаю, но, странное дело, мне всё равно. Он мне нравится, и всё.

   Семен не сказал, куда мы отправимся, и что будем делать, я по этому поводу не переживала. Мне понравится везде, если он будет рядом.

   Я вошла в аудиторию в приподнятом настроении. Подруги сразу с любопытством уставились на меня.

   – Ира, а что это за симпатичный мужчина, что провожал тебя? – спросила Вероника.

   – Это тот самый, что подвозил тебя пару недель назад? – добавила Оксана.

   Ага, успели увидеть! Иногда кажется, подруги только и делают, что наблюдают за мной. Тоже, наверное, заключили пари, кто первый увидит меня с парнем, который не Женька. Ну что ж, переваривайте.

   – Это Сэм, мой парень, – небрежно сказала я и села за стол.

   Прозвенел звонок на лекцию. Женька сорвался со своего места и в последний момент перед приходом препода подсел ко мне.

   – Твой парень? – возмущенно прошептал он, когда преподаватель отвернулся к доске написать тему сегодняшней лекции. – Но твой парень – я!

   – Женя, мы же договорились, что будем просто друзьями, – напомнила я.

   Да мы просто друзья, мы же с ним даже не целовались ни разу. Ну, он-то был не против, пытался меня поцеловать пару раз, но я его попытки жестко пресекла.

   – Я полагал, это одно и то же, – буркнул Женька.

   – Ну, ты наивный, – усмехнулась я.

   – Иванова! Жданов! Я все слышу! – услышали мы сердитый окрик препода. Теперь точно лишний вопрос на зачете гарантирован обоим.

   Женька обиженно отодвинулся от меня.

   Я весь день грезила о Сэме. Вернувшись домой после лекций, даже не подумала лезть в соцсети, а занялась собой. Приняла ванну, сделала прическу, целый час выбирала, что надеть. Пришла с работы мама, заглянула ко мне в комнату, увидела гору одежды на кровати, и удивилась:

   – А что это ты делаешь?

   – Собираюсь на свидание, – с гордостью ответила я.

   Мама – моя лучшая подруга, я всегда делюсь с ней всем, что со мной происходит. Не понимаю тех девчонок, которые скрывают что-то от своих мам. А подруги такие: «Ирка, ты что-о, рассказала маме, что целовалась с парнем?!»

   И удивленно округляют глаза. Ну да, а что удивительного-то?

   – С Женечкой? – доверительно спросила она.

   Тоже считает, что он мой парень. Я ей говорю, просто друг, а она не хочет верить.

   Женька моей маме очень нравится. Симпатичный, культурный, аккуратный. Она с Женькой знакома, за два года учебы в универе вся группа перебывала у меня дома, мы даже позапрошлый Новый год с группой у нас в квартире отмечали. Мама в тот вечер уехала в гости к бабушке с дедушкой, она всегда в новый год к ним ездит, но сначала перезнакомилась со всеми моими однокурсниками, и сказала, что Женька из всех самый лучший, даже еще не зная, что мы дружим. Да мы тогда еще и не дружили. Ну, а кто ж спорит, что Женька – хороший человек?

   – Нет, мам, не с ним.

   – Ты поссорилась с Женей?

   – Да нет, мам, мы с ним просто друзья. А тот парень мне нравится. Мы две недели назад познакомились.

   Рассказывать подробности не стала, еще успею, когда сама буду знать больше. Видела, что мама едва не умирает от любопытства, но ничего не спрашивает. Знает, что сама расскажу, когда придет время.

    – Да ты никак влюбилась, Ирочка? – все-таки поинтересовалась мама.

   – Еще не знаю, – ответила я, но в глубине души понимала, да, влюбилась. И мне это чувство нравилось.

   Конечно же, мне не хватило времени, чтобы собраться, потому что хотелось выглядеть блестяще, но не кричаще, модно, но скромно, и как найти между этими взаимоисключающими понятиями золотую середину?

   Наконец, нашла, и в седьмом часу прибежала в соседний двор.

   И опять разочарование. Ни машины, ни Сэма. Неужели не дождался? Почему? Девушка же может себе позволить опоздать, а я пришла позже всего на каких-то шесть минут! Даже на пять с половиной!

   Подождала пять минут, и хотела было идти домой, но тут во двор въехала черная «Тойота». Затормозила около меня, из машины вышел Семён.

   – Прости, опоздал. На работе задержался.

   Серьезная у него работа, наверное. Я сказала:

   – Ничего, я сама только что пришла.

   Он открыл передо мной дверцу машины.

   – Садись. Поедем гулять на Набережную.

   Да, сейчас там очень красиво.

   А я не пошла в развлекалку. И на Набережную тоже не пошла, потому что одной гулять неинтересно.

   И вообще, мне нравится, когда мужчина сам решает, куда повести свою девушку. А не спрашивает, куда хочет пойти она, а потом упрашивает посетить другое место.

   – Поехали, – кивнула я.

   Сэм оставил машину недалеко от Набережной, мы вышли и отправились гулять пешком. Красота! Березы желтые словно светятся в заходящем солнце, вода в реке как стеклянная, и голубая, как небо. И уточки у берега плавают. Людей не боятся нисколько. Мы сделали снимки с утками, и с березами, и с небом, и обменялись фотографиями. Здорово Сэм фотографирует! Я на всех его снимках так классно вышла! Может, он профессиональный фотограф? А Женька, когда меня фотографирует, то полголовы отрежет, то ноги, то все расплывчато получается. Несмотря на то, что смартфоны у них одинаковые.

   – Ты фотограф? – предположила я.

   – Нет, но фотографировать люблю, – ответил Сэм.

   Порыв ветра тронул кроны деревьев, и с них совалось целое облако желтых листьев. Они хороводом закружились вокруг нас. Сэм отбежал от меня на несколько шагов и быстро сделал несколько снимков. А потом показал мне. На фото я стояла в вихре желтых листьев и с восторгом смотрела на них. Так красиво! Когда на свою страничку фотки выложу, девчонки умрут от зависти!

   Сумерки опустились неожиданно быстро. На Набережной начали зажигаться фонари. Мы сфотографировались и с фонарями.

   – Люблю здесь бывать в любое время суток и время года, – признался Сэм.

   – Я тоже, – кивнула я. – Мы по Набережной после выпускного гуляли всю ночь.

   – Представляешь, и мы тоже, – улыбнулся Сэм. – Ты в какой школе училась?

   – В двадцать второй, два года назад окончила.

   – А я в первой, семь лет назад.

   Ага, значит, ему двадцать четыре года. Мне хотелось узнать о Сэме всё и сразу, но задавать вопросы в лоб было неудобно. И разве не здорово узнавать друг о друге вот так, постепенно, из простой беседы? Я решила, что не буду торопить события.

   Мы прошлись по всей Набережной, до моста через овраг, повернулись и пошли обратно. Зашли в кафе поужинать. За едой продолжали непринужденно болтать. Но как раз в середине увлекательной беседы телефон Сэма зазвонил.

   – Извини, – сказал он. – Это по работе.

   И ушел разговаривать в фойе. Через минуту вернулся и сказал, что у него срочное дело. Мы быстро закончили ужин, и Семен отвез меня домой. Я показала дом, где живу, и он довез меня до самого подъезда. За ужином мы успели обменяться телефонами, Сэм сказал, что позвонит завтра, и я ушла домой.

   Еще не успела переодеться в домашнее, когда услышала звонок в дверь. Мама была в ванной, и я открыла. За дверью стоял курьер с букетом белых хризантем. Мои любимые цветы, между прочим.

   – Добрый вечер. Цветы для Ираиды Ивановой.

   – Это я.

   – Значит, это вам, – он протянул мне букет и планшет с накладной.

   Как приятно!

   Я расписалась за доставку, и понесла букет к себе в комнату. Как Сэм узнал номер квартиры? Наверное, подождал и посмотрел, в каком окне загорится свет. Повезло, моё окно выходит во двор. А, может, это не от Семёна? Я заглянула в букет и увидела среди цветов открытку. На ней было написано: «Ире, самой красивой девушке на свете. Сэм».

   Сама не знаю, почему сомневалась, что букет от него. Ведь Женька никогда цветов не дарил. Наверное, потому, что мы с ним просто друзья.

   – Кто приходил? – мама вышла из ванной и увидела букет у меня в руках. – А что это?

   – Цветы, – ответила я.

   – Вижу, что цветы. Красивые. От кого? – спросила она.

   – От Сэма! – гордо ответила я.

   – А, так его зовут Сэм?

   – Да. Семён.

   – Ну что ж, он начинает мне нравиться, по крайней мере, умеет красиво ухаживать за девушкой, – одобрила мама.

   Я хотела еще что-нибудь рассказать о Сэме, но вдруг поняла, что он обо мне узнал гораздо больше, чем я о нём.

   Я ему о себе чего только не поведала. Какую школу и как окончила, где сейчас учусь и на каком курсе, какие цветы у меня любимые, и какие пирожные люблю больше всех. Что в детстве занималась фигурным катанием, но в тринадцать лет бросила. Что люблю зависать в соцсетях, и путешествовать, как виртуально, так и реально. Люблю кошек и вообще животных, кроме маленьких собачек, и ненавижу, когда их одевают в одежду. Люблю мягкие игрушки, только не огромные, которые занимают половину дивана. Люблю разгадывать сканворды, читать фэнтези и космическую фантастику, а детективы не люблю. Еще не люблю фильмы, в которых «добрые» дети в классе издеваются над новенькими. А в которых кидаются едой, вообще терпеть не могу.

   А о Сэме узнала лишь его возраст, и в какой школе он учился. И что его могут вызвать на работу даже вечером. Ну, еще он признался, что не любит носить классические костюмы, рубашки и галстуки, чувствует себя в них не в своей тарелке. Из чего я заключила, что они у него есть. А, да еще он фамилию свою сказал. Тарасов. И это всё. Ну, тем интереснее будет встретиться снова.

   Мама ждала, что я еще что-нибудь расскажу, но я показала только фото.

   – В такого можно влюбиться, – оценила мама.

   Мы с Сэмом встречались уже почти месяц, а я по-прежнему знала о нём очень мало. Тем не менее, проводить с ним время мне очень нравилось. И интересы у нас во многом совпадали. Нам нравились одни и те же фильмы, музыка, книги... ну, кроме фэнтези, которое нравится только мне. Сэм оказался отличным собеседником, умел слушать, и говорить на любые темы. Беседовать с ним – настоящее удовольствие. Я была очень удивлена, когда он случайно обмолвился, что окончил одиннадцать классов, и то не с отличием, а с половиной троек в аттестате, и нигде больше не учился. А я была почти уверена, что у него высшее образование.

   Но это совсем не главное. Ну, нету высшего образования, и ладно, если у него и так работа хорошая, и он знает так много, что я со своими двумя курсами универа отдыхаю. Мама рассказывала, у них на заводе начальник одного из цехов тоже нигде, кроме школы, не учился. А о производстве кранов знает побольше некоторых дипломированных конструкторов или технологов.

   Мне нравилось бывать с Сэмом везде, куда он меня водил. Иногда, правда, свидание приходилось прерывать, потому что его вызывали на работу. Тогда он отвозил меня домой и неизменно в качестве извинения присылал с курьером цветы. Не сто одну розу, конечно, но даже три цветка, оформленных в красивый букет, получать было очень приятно.

   Может, Сэм владелец цветочного бизнеса? Я решила узнать, из какого магазина он присылает мне цветы, и спросила курьера, когда получила очередной букет. Тот сказал, что букет заказан и оплачен через интернет. Ключевое слово – оплачен. Если бы у Сэма был свой магазин цветов, зачем бы он стал платить за букет?

   Однажды я прямо спросила Сэма, кем он работает.

   – Мужская у меня работа, остальное тебе будет неинтересно, – отшутился он.

   Ну и ладно, сама догадаюсь. Когда-нибудь. Не американский же он шпион, в самом деле. Хотя меня бесит, что я не знаю, где работает мой парень.

   Может, он хочет, чтобы я сама поняла?

ГЛАВА 3

   Через месяц знакомства, а встречались мы почти каждый день, Сэм впервые поцеловал меня. В тот день был сильный снегопад, первый настоящий снег в этом ноябре. Мы гуляли в парке, бегали, играли в снежки и валялись в снегу. Замерзли, промокли и пошли греться в машину. Сели на заднее сиденье и завернулись в плед, который Сэм достал из багажника. И нас так друг к дугу потянуло, что мы не могли удержаться.

   Я целовалась раньше только с одноклассником Мишкой, но это было совсем не то, просто касание губами, абсолютно никаких эмоций и чувств. Мы с ним делали это только потому, что я не могла признаться подругам, что никогда ни с кем не целовалась, когда остальные уже не только целовались, но, если верить их словам, и сексом занимались.

   С Сэмом было иначе. Горячая волна окатила меня от макушки до пяток, и сразу стало жарко. Сердце забилось в два раза чаще, и было очень приятно. В сто раз приятнее, чем получать цветы. Сейчас модно говорить, что в животе бабочки порхают, но мне это сравнение не нравится. Скорее я почувствовала такую легкость во всем теле, что казалось, вот-вот взлечу, и всё время хотелось улыбаться.

   – Ира, я люблю тебя, – шепнул Сэм после поцелуя.

   – И я люблю тебя, Сэм, – ответила я.

   С этого момента отношения между нами стали еще теплее и нежнее. Теперь в кино мы брали билеты только на последний ряд, чтобы можно было пообниматься, и не упускали случая поцеловаться в машине, когда Сэм отвозил меня домой.

   Я была счастлива. Подруги в универе в глаза говорили мне, что я похорошела и летаю, как на крыльях. И что они мне завидуют. Такого парня отхватила! И красивый, и богатый. Интересовались, нет ли у него таких же друзей. А он меня со своими друзьями пока не знакомил. Да я и не просила. И со своими подругами знакомить не торопилась. Нам без любой компании неплохо, только вдвоем.

   Женька, наконец, понял, что я не его девушка, и он никогда не был моим парнем. Он приходил на учебу со страдающим выражением лица, и смотрел в мою сторону с такой обидой, будто я, ни больше, ни меньше, обещала за него замуж выйти, и не сдержала слово. А я ему вообще ничего не обещала.

   Все решили, что я ради Сэма Женьку бросила.

   Девчонки говорили, правильно сделала. Сэм и симпатичнее, и у него машина есть. А я с ним вовсе не ради машины, даже если бы у него ничего не было, я всё равно полюбила бы Сэма.

   Парни сочувствовали Женьке, но считали, что он сам виноват, не смог удержать девушку. У него вообще-то тоже машина есть, в августе родители на двадцатилетие подарили. Не такая крутая, как у Сэма, но неплохая.

   Мама спросила, когда я приведу своего Сэма к нам в гости. Тоже хотела познакомиться с моим парнем. Я сказала, что приведу, если только он мне предложение сделает. А он пока меня даже к себе домой не приглашал.

   Однажды мы долго гуляли по Набережной. Шел дождь, но было не холодно. И на Набережной не было ни одного человека. Никого, кроме нас двоих. Будто мы – единственные люди во всём городе. Мне это так нравилось! Я еще никогда не видела Набережную пустой. Наверное, так бывает только ночью, а ночью я была здесь всего один раз, с одноклассниками после выпускного. Так здесь тогда гуляли толпы народу еще больше, чем днем.

   Мы с Сэмом прошлись по верхней Набережной, потом по нижней, потом снова по верхней. Под большим зонтом Сэма было уютно, и не хотелось уходить, даже когда зажглись фонари. Всё вокруг стало таким таинственным и волшебным. Мокрые плиты тротуара блестели под светом фонарей, как стеклянные. И ветки почти облетевших деревьев словно украшены блестками. Среди них мы увидели красиво подсвеченную в темное время суток ротонду в Александровском саду, стоявшую на самом краю высокого берега реки.

   – Давай пойдем туда, и сфотографируемся, – предложила я, указав на ротонду, хотя уже немного замерзла, и ботинки начали промокать. Но уходить всё равно не хотелось. Это значило бы расстаться с Сэмом до завтрашнего дня.

   – Пойдем, – согласился Сэм.

   В конце Набережной Грина находится мост через глубокий овраг, и ведёт в Александровский сад, от моста до ротонды недалеко. Мост тоже красиво подсвечен. Капли дождя блестят на узорных кованых перилах, словно бриллианты. А снизу мост освещают фонари, стоящие вдоль автомобильного спуска к реке. Мама рассказывала, что в детстве её мама водила их с братом гулять в Александровский сад, который тогда назывался парк культуры и отдыха имени Халтурина, и никакого моста через овраг не было. Чтобы попасть на Набережную, надо было или спускаться и подниматься по крутой тропинке, или обходить овраг.

   Мы подошли к переправе через овраг, и вдруг увидели, как на середине моста какой-то человек перелезает через перила.

   Я испуганно остановилась, указала на человека и спросила шепотом:

   – Сэм! Что он делает?

   – Ну, очевидно, перелезает через перила, а вот зачем – большой вопрос, – так же тихо ответил Сэм.

   Я почувствовала, как он напрягся и сильнее прижал меня к себе.

   Перила у моста высокие, выше человеческого роста. Наверху заостренные прутья. Мама рассказывала, что лет пятнадцать назад люди в погоне за острыми ощущениями прыгали с этого моста на тарзанке. А внизу, между прочим, твердая асфальтированная дорога, которая ведет к бывшей пристани и кафе, которое там теперь вместо причала. Кто-то разбился, и это развлечение запретили, а перила сделали выше. Но всё равно к мосту приклеилось прозвище «Мост самоубийц». Он подтвердил прозвище, когда лет десять назад девушка совершила самоубийство, спрыгнув с этого моста. И, похоже, скоро мы с Сэмом будем наблюдать еще одно. Мне почему-то сразу стало жарко, а потом прошиб холодный пот.

   – Сэм! Надо его остановить!

   Я хотела побежать к человеку, который уже почти перелез через перила, похоже, он зацепился карманом кожаной куртки за острый прут, и теперь дергал его, чтобы отцепить. Кажется, я заметила высокие каблуки на обуви.

   Да это девушка!

   – Тихо! – Сэм еще крепче сжал мою руку. – Напугаешь, и она сорвется!

   – Она и так прыгать собирается!

   – Собираться прыгнуть и сорваться – это разные вещи. Стой здесь! – приказал Сэм, отпустил меня, сунул зонт мне в руки, и медленно, прогулочным шагом направился к середине моста.

   Я потихоньку пошла за ним, держась поближе к перилам, чтобы не привлекать внимания. Сэм прошел примерно половину расстояния до девушки и сказал негромко:

   – Привет. Помочь?

   Девушка взглянула на Сэма. Она уже полностью была с внешней стороны, держалась за перила одной рукой, ногами опираясь на завитушки перил, и все еще не могла отцепить куртку от прута. У меня от страха сердце ушло в пятки. Железные перила холодные и мокрые, сколько еще девушка сможет держаться? Мне уже в перчатках стало немного холодно, а у нее голые руки. И дождь всё еще идет.

   – Не подходи! Я прыгну! – истерически крикнула девушка.

   – Да ради Бога, я же только помочь хочу. У тебя куртка зацепилась.

   Он в несколько широких шагов преодолел оставшиеся метры. Просунул руку между прутьями решетки, приобнял девушку, и, делая вид, что помогает отцепить карман, крепко взял сзади за куртку. Девушка схватилась за решетку обеими руками.

   – Черт, сильно как зацепилась, – сказал Сэм спокойно. – Может, порвать? Куртка же тебе всё равно больше не понадобится. Хотя нет, жалко. Куртка знатная. Наверное, импортная. Где брала? Отдай её мне, а? Я своей девушке подарю, ей как раз по размеру будет. Слушай, а что случилось-то? Кто ж тебя так достал-то?

   Девушка всхлипнула.

   – У моего парня... завтра... свадьба!.. А обещал... жениться на мне!

   И она заплакала.

   – Так, наоборот, радоваться должна, что такой необязательный человек не тебе достался, – ответил Сэм, всё еще будто бы пытаясь отцепить карман. – Зачем сразу с моста-то? Смотри, тут ведь не очень высоко. Разбиться не разобьешься, поломаешься только. А потом на инвалидной колясочке через забор не перекинешься, и всю оставшуюся жизнь страдать будешь. Тебе очень повезет, если сразу убьешься. Но все равно жуткое зрелище будет, просто жуткое.

   – А я и хочу, чтоб жуткое! Пусть он завтра сюда со своей невестой приедет, и увидит меня под мостом! – обиженно воскликнула девушка.

   Вдруг одна её нога сорвалась с завитушки. Девушка испуганно вскрикнула, но зацепившийся карман и Сэм не дали упасть. Куртка оказалась крепкой.

   – Да ничего он не увидит, – ответил Сэм. – Завтра же пятница, тут свадебные кортежи в очередь будут стоять. Кто-нибудь заметит тебя раньше, и полицию вызовет. К тому времени, когда твой парень сюда приедет, тебя здесь уже не будет. Да и нужен ли тебе такой парень, а? Ты же красавица, даже когда плачешь. Другого себе найдешь, в сто раз лучше. А он будет потом локти кусать.

   – Да нет, он хороший... я просто не знаю, что мне делать... – снова всхлипнула девушка, в её голосе звучала неуверенность. – Он не сам хотел на другой жениться... Родители заставили... Мы хотели сбежать, должны были встретиться здесь, на мосту, я прождала три часа, а он не пришел, и даже не позвонил... Что мне оставалось делать? Я решила, он передумал убегать со мной...

   Девушка, замолчала, отпустила одну руку от железного прута и поднесла ладонь к губам – погреть дыханием.

   – Слушай, очень неудобно так разговаривать, – сказал Сэм. – И руки у тебя замерзли. Давай помогу тебе обратно перебраться, мы пойдем в кафе, выпьем горячего кофе, и ты расскажешь, как всё было. А потом уже делай что хочешь. Хочешь – с моста прыгай, хочешь – домой иди. Давай, а?

   Девушка ничего не ответила, но позволила Сэму перетащить её через перила на мост. Дождь всё еще лил, я подошла и накрыла всех троих зонтом. Девушка рыдала, уткнувшись лицом в грудь Сэма. Он обнимал её одной рукой, а второй обнял меня.

   – А, может, он звонил, а у тебя телефон отключился? – спросил Сэм.

   Девушка перестала плакать, пошарила в кармане, достала телефон, посмотрела на него и с удивлением сказала:

   – И, правда, отключился... а я и не заметила...

   Она включила телефон и радостно воскликнула:

   – Он звонил! Семь пропущенных! – и снова горько заплакала: – Что он теперь обо мне подумает?

   – Ты не узнаешь, если будешь просто плакать, и не позвонишь ему сама, – сказал Сэм.

   – Да, конечно! – девушка начала лихорадочно искать номер своего парня в телефонной книжке.

   Но позвонить не успела. Телефон снова отключился, потому что заряд батареи был почти на нуле. У меня, кстати, у старого телефона почти так же было. Показывал, что заряда ноль и вырубался. Просто включала его, и он показывал двадцать пять процентов, но включался не больше, чем на две-три минуты.

   Вдруг к нам подбежал запыхавшийся парень:

   – Зайка, ты пришла! А я никак не мог тебе дозвониться! Хотел сообщить, что задержусь немного. Думал, не дождешься и уйдешь.

   – А я... а я ждала звонка... а телефон отключился... – девушка кинулась ему на шею.

   Они целовались и что-то тихо говорили друг другу. Мы с Сэмом стояли и смотрели.

   И я вдруг поняла, наверное, Сэм психолог! Да, точно! Так профессионально девушку от смерти спас! Но почему-то решил, что его профессия отпугнет меня, поэтому и сказал, что нигде не учился! Да нормальная профессия, чего её скрывать-то?

   Хотя мама говорит, что большинство психологов – обычные шарлатаны, даже если у них есть диплом. А иметь личного психолога – просто модное западное поветрие. Деньги, говорит, просто людям девать некуда. Потому что услуги психологов недешево стоят. А вот помогает ли их, так называемая терапия, бабушка надвое сказала. Нет, не моя бабушка, это мама так поговорками говорит. В общем, если проще, то пятьдесят на пятьдесят, поможет или нет.

   А может, у Сэма тоже нет диплома? Ну, не доучился по какой-то причине, бывает ведь... Вот и скрывает, кто он. Но он не шарлатан, мой Сэм не такой. Человека вот только что спас.

   Девушка и парень продолжали ворковать. Сэм мягко развернул меня в сторону Набережной, и тихо сказал:

   – Пойдем, мы тут больше не нужны.

   Мы успели отойти всего на пару метров, когда девушка и парень догнали нас, и девушка сказала:

   – Спасибо вам, вы меня спасли.

   – Не за что, – улыбнулся Сэм.

   – Зайка, а что они сделали? – полюбопытствовал парень.

   Значит, она не рассказала ему, что хотела с моста броситься.

   – Да ничего, просто постояли рядом с зонтом, – ответил Сэм. – А то она совсем вымокла под дождем и замерзла.

   – Спасибо вам, – сказал парень. – Зайка, пойдем. У нас до завтра еще много дел.

   Он обнял девушку, и они ушли в сторону Александровского сада. Мне больше не хотелось фотографироваться, да и время позднее, и я попросила Сэма отвезти меня домой.

   – Сэм, ты сегодня совершил подвиг, спас жизнь девушке, – сказала я, когда мы ехали домой.

   – Какой же это подвиг? Я просто сделал то, что мог, – ответил он.

   Конечно, это для него не подвиг, а обычная работа.

   – Знаешь, Ир, у меня до сих пор коленки дрожат, – вдруг признался Сэм. – Боялся очень не удержать её, и, чтобы только не молчать, нёс такую околесицу!

   Коленки дрожат? Околесицу? А я думала, психологи так и должны разговаривать. Нет, он точно не психолог, иначе коленки не дрожали бы. Ну и ладно, не очень и хотелось, чтобы мой парень был психологом. Чтобы он все мои мысли заранее знал?

   Тогда кто же он, вообще непонятно. Значит, дальше гадать буду.

   Хотя и бесит, что гадать.

ГЛАВА 4

   В середине ноября Алина пригласила меня на день рождения, и предупредила, что если я без своего парня приду, она обидится на всю жизнь. А я и не собиралась приходить одна. Думала, Семён не любит шумные незнакомые компании, и не пойдет со мной. И я тоже не пойду, без него мне никуда не хочется. Или он не пойдет потому, что моих однокурсников детьми считает. А сам-то старше всего на пять лет.

   Но когда я сказала, что подруга пригласила нас на двадцатилетие, он только спросил:

   – А что ей подарить? А как одеваться на торжество?

   – Если ты о костюме и галстуке, это не обязательно. Дарить ничего не нужно. Просто скидываемся все по тысяче, она сама потом купит, что захочет. А что мне сказать подругам, если они спросят, где ты работаешь?

   – А ты скажи, чтобы спросили у меня, – лукаво улыбнулся он.

   – Можно подумать, им ты скажешь, если даже мне не говоришь, – ответила я с усмешкой.

   Как же меня это бесит!

   – Это для тебя так важно? – спросил Сэм серьезно.

   Наверное, если бы я сказала, что важно, он бы ответил. Любопытно, конечно, но мне уже хотелось самой догадаться. Спросила только:

   – Надеюсь, ты не киллер.

   – Уверяю, нет, – улыбнулся он.

   Праздник проходил у Алины дома. Коттедж её семьи большой, двухэтажный, а вместо третьего этажа огромная мансарда. Вообще-то она летняя, но можно пользоваться и зимой, если с камином.

   Родители Алины расстарались на её первый значимый юбилей. Алина пригласила своих одноклассников и всю университетскую группу.

   Сначала всё шло отлично. Мы поздравляли Алину, ели всякие вкусняшки, пили шампанское, танцевали, тамада проводил разные игры и конкурсы. Мой Сэм оказался очень компанейским парнем, и покорил не только девушек нашей группы, но и парней. Легко сошелся со всеми, словно в один момент стал нашим однокурсником. Я совершенно не чувствовала разницы в возрасте между ними и Сэмом.

   Только Женька с обиженным видом держался в стороне.

   Потом я заметила, как парни и девчонки передают друг другу чей-то телефон, что-то там смотрят, потом бросают на меня странные взгляды и перешептываются. Я подошла к Веронике и спросила:

   – А что это вы с Антоном сейчас смотрели?

   Она не ответила, шарахнувшись так, будто от меня воняет помойкой. Я подошла к Олегу, спросила у него, он только криво усмехнулся и отошел. Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

   Я поискала взглядом Сэма. Его в мансарде не было, и я решила сходить в туалет, пока его нет. В коттедже Алининой семьи несколько туалетов. На время праздника туалет на втором этаже стал дамской комнатой, а на первом – мужской. Спускаясь по лестнице на второй этаж, я услышала, как кто-то разговаривает под лестничным пролетом.

   – Ну, мам, я-то тут причем? – это был обиженный голос именинницы.

   – Аля, зачем ты пригласила на день рождения эту Иру? – строго выговаривала ей мама. – С таким поведением этой девице не место в приличном доме!

   Я остановилась, чтобы не помешать беседе матери с дочерью.

   Странно. Это они что, про меня? Среди подруг Алины нет другой Иры. А что я такого неприличного сделала? Прокрутила в мыслях этот вечер, ничего криминального не нашла. Может, она меня с кем-нибудь путает?

   – Мам, ну я же не знала! – возмущенно воскликнула дочь.

   – Не знала? Вы два года знакомы, и ты не знала?

   – Да ничего такого раньше я не видела, сама в шоке!

   – Вот что, дорогая моя, делай, что хочешь, но чтобы она сейчас же ушла! Нам такие гости не нужны! – твердо сказала мама Алины, и через пять секунд я услышала удаляющийся стук её каблуков.

   Я продолжила путь вниз и на лестничной площадке столкнулась с Алиной. Она взглянула на меня со смятением. Значит, разговор точно был обо мне. Я сказала:

   – Я всё слышала. В чем дело? Я, конечно, уйду, но сначала скажи, почему?

   – Вот как будто ты не понимаешь, – буркнула Алина.

   – Не понимаю.

   Алина поджала губы, вздохнула, включила телефон, который держала в руке, тот самый, что ребята передавали из рук в руки весь вечер, и показала короткое видео.

   Дверь туалета на первом этаже дома Алины. Она чуть приоткрывается, и в щель видно, как там совершенно голая девушка демонстрирует свои прелести парню. У девушки темные длинные волосы, она стоит к двери спиной. Лица парня не видно из-за головы девушки, но видно, что он начинает расстегивать джинсы. Вдруг девушка оборачивается, протягивает руку, и захлопывает дверь. И у неё – моё лицо!

   Но этого не может быть!

   – Это... что? – спросила я, когда ко мне вернулся дар речи.

   – Этот телефон Ванька нашел час назад около туалета на первом этаже, – ответила Алина. – И всем показал. И моей маме в том числе.

   Мне вдруг стало ясно, почему однокурсники так странно на меня поглядывали. Сэм, наверное, тоже видел это, и ушел по-английски.

   – Но... это не я! – слезы помимо воли брызнули из глаз.

   Плевать, что подумают обо мне однокурсники, и неважно, кто сфабриковал это гнусное видео. Я больше никогда не увижу Сэма! Я ведь даже не знаю, где он живет, чтобы пойти и объяснить ему, что в ролике – не я!

   – Не ты? – усмехнулась Алина и сунула телефон мне в руки так, будто это противная скользкая лягушка. – А кто тогда? Английская королева?

   Я хотела возразить, объяснить, что это не могу быть я, я за весь вечер даже ни разу на первый этаж не спускалась, но не успела. В этот момент на лестнице появился Иван, Алинин двоюродный брат, он учился в нашем университете, на два курса старше, и сидел за столом не с родственниками, а с нами. Он пьяно улыбнулся и сказал:

   – О, Ирочка! Ты просто огонь! Пойдем со мной, киска!

   И начал лапать меня за грудь.

   – Отстань, урод! – я оттолкнула его и побежала вниз.

   – А чё случилось-то? – развязно спросил Ванька вслед. – Тому чуваку так можно, а мне нельзя?

   Я выхватила из гардероба в прихожей пальто, и как была, в туфлях, сапоги надевать было недосуг, выскочила на улицу. Бежала, ничего не замечая вокруг, хотелось только одного, оказаться как можно дальше от этого места и от уже бывших друзей и подруг. С такими друзьями, как говорит моя мама, и врагов не надо.

   Под ноги я не смотрела, не заметила короткую лесенку на тротуаре, оступилась, и полетела вниз.

   Упасть не успела. Кто-то подхватил меня сзади, и поставил на ноги у подножия лесенки. Оглянулась, и увидела Сэма. Он крепко обнял меня. Никуда он, оказывается, не ушел по-английски, а просто, наверное, был в туалете.

   – Я в окно увидел, как ты по улице бежишь. Что случилось? Куда ты сорвалась?

   Сэм осторожно вытащил пальто из моих судорожных объятий, набросил мне на плечи и обнял. Он не поверил в этот фейк! От облегчения у меня подкосились колени, а слезы полились из глаз с новой силой. Точно упала бы, если бы Сэм не прижимал меня к себе.

   – Ирочка, не плачь. Кто тебя обидел? Скажи, кто, я пойду и набью ему морду.

   Или он просто ничего не знает? Может, ему никто и не показал это видео. Первым желанием было ничего ему не говорить. Но если видео разойдется по сети, он всё равно узнает. Я вдруг обнаружила, что всё еще сжимаю чужой телефон в ладони. Чтобы он не узнал от кого-то другого, сама покажу.

   – Давай уйдем отсюда, – всхлипнула я.

   – Хочешь, чтобы я отвез тебя домой?

   Нет, домой я не хотела. Мама сразу начнет спрашивать, почему я плакала, а как я расскажу об этой вот гадости? Вдруг она поверит видео?

   – Нет, не домой. Отвези куда-нибудь, только подальше отсюда, – всхлипнув, ответила я.

   – Ладно, отвезу к себе домой, ты успокоишься и расскажешь, что произошло, пока я был в туалете, – сказал Сэм.

   Он усадил меня в машину, сходил в дом за своей курткой, моими сапогами и сумкой, и мы поехали.

   От расстройства я не запомнила дороги к дому Семёна. Мы вошли в однокомнатную квартиру в высотке на десятом этаже. Но красивый и недешевый ремонт в квартире я всё же заметила, несмотря на паршивое настроение. Сэм усадил меня на кухне, достал турку, сварил кофе, и когда мы выпили вкусный ароматный напиток, сказал:

   – Ну, рассказывай.

   Я рассказала, и видео показала. Пока рассказывала, снова расстроилась и заплакала.

   – Кто это сделал? – нахмурился Сэм.

   – Да неважно! Ты веришь, что это была не я?

   – Конечно, верю.

   А вдруг он так говорит только затем, чтобы меня успокоить, а сам поверил этому дурацкому видео?

   – Если не веришь, можешь сам проверить! Я еще девочка, между прочим! – с вызовом сказала я.

   Конечно, я хотела, чтобы наша первая близость произошла совсем не так, а в романтической обстановке где-нибудь в роскошном европейском отеле или на вилле у теплого моря, куда мы с Сэмом поедем в медовый месяц. Каждый раз, когда мечтала об этом, придумывала новый сценарий, лучше прежнего. Но если надо, я и сейчас готова. Доказать, что на видео была не я. Это единственный способ.

   – Ира, я верю тебе, ты ничего не должна мне доказывать.

   – А может, ты со мной не хочешь заниматься любовью, потому что тоже считаешь, что мне в приличном обществе не место? – обиделась я.

   – Ира, это точно была не ты, я сразу понял, – сказал Сэм терпеливо.

   – Почему? – удивилась я. Ведь даже я сама увидела себя!

   – Ну, вот, посмотри, – сказал Сэм, снова включив видео. – Разве у тебя такие широкие бедра? А когда она поворачивается, видно, что грудь у нее не меньше четвертого размера. А у тебя не больше второго.

   – Откуда ты знаешь? Ты же никогда не видел меня раздетой, – всхлипнула я.

   – Думаешь, это только в обнаженном виде заметить можно? – усмехнулся Сэм.

   Теперь тоже поняла, что тело на видео не моё. Вон, у неё родинка чуть пониже спины, а у меня такой нет. Ну, да кого это интересует? Все увидели меня, и попробуй теперь, докажи обратное. Не буду же я в доказательство всем свою задницу показывать.

   – А вот тут, смотри, свет на лицо падает под другим углом. Сто процентов, лицо девушки заменено. И, если присмотреться, у лица один цветовой оттенок, а у тела другой. Единственное, что похоже, это волосы. И то, по-моему, у тебя они покороче.

   Знаю, существуют специальные программы для замены лиц или других деталей в видеороликах. Ну да, всё верно, и про цвет, и про тень. Я горько усмехнулась. Да кто всё это будет разглядывать? Все решили, что это я, и точка.

   Сэм выключил видео и начал рассматривать телефон. Я тоже. Он был новый, но модель дешевая. Сим-карта отсутствовала. Wi-Fi и bluetooth были заблокированы. Кроме одного видеоролика в телефоне ничего не было.

   – Чей он? – спросил Сэм.

   Я молча пожала плечами.

   – Скорее всего, для видео было использовано несколько фото, – задумчиво сказал Сэм. – Так как нужно подбирать соответствующее выражение лица, поворот головы, направление освещения. У того, кто сделал это видео, много твоих фотографий.

   – Да у каждого в нашей группе куча моих фоток! – воскликнула я. – Как и у меня много фоток однокурсников. Мы постоянно фотографируем друг друга, и обмениваемся снимками.

   – И этот человек не раз бывал у Алины в доме.

   – Мы все у неё бывали не раз за два года учебы.

   – Кто-то очень не хотел, чтобы ты узнала, чья это работа, – задумчиво добавил Сэм. – А так как выложить в сеть или распространить видео с этого телефона никаким способом нельзя, этот кто-то очень не хотел, чтобы оно попало в интернет. Этот человек желал скомпрометировать тебя, но так, между своими, и чтобы ты не узнала, что это сделал он. Очевидно, он думал, что, увидев этот ролик, твой парень тебя бросит. Полагаю, это тот молодой человек, который не подошел ко мне знакомиться, и смотрел на меня с плохо скрываемым недовольством.

   А ведь верно! Всё очень даже логично! Этот идиот думал, что Сэм, увидев компрометирующее видео, сразу меня бросит, однокурсники станут считать девушкой легкого поведения, а он, типа такой благородный, будет всем говорить, что видео – фейк, и будет меня утешать. А я типа такая благодарная за его участие, сразу брошусь в его объятия. Как же сама-то не догадалась, кто всё это устроил? А Сэм догадался. Может быть, он – следователь? Хотя вряд ли. Без высшего юридического образования в следователи не берут.

   – Ты знаешь его? – поинтересовался Сэм.

   – Конечно, знаю! Это Женька Жданов, мой однокурсник. Он считал меня своей девушкой, пока я не встретила тебя, – ответила я, и добавила со вздохом: – Его глупая выходка дорого мне обойдется... Как я теперь в универе появлюсь?

   – Очень просто, – сказал Сэм. – С гордо поднятой головой.

   Боже, стыд-то какой! Пусть на видео и не я, но ребята же этого не знают! Да если даже я во весь голос буду кричать, что это не я, всё равно никто не поверит.

   – Нет, я так не смогу. Я лучше вообще учебу брошу.

   Хотя мама меня за это по головке не погладит. А еще придется рассказать, почему бросаю учебу. Нет, не вариант. Но в универ всё равно не пойду. Недели две точно. А может, и три.

   – Ага, и этим дашь понять однокурсникам, что на видео на самом деле ты. Поэтому пойдешь на занятия, как ни в чем не бывало.

   – Не пойду.

   – Ира, даже не думай бросать учебу из-за какого-то придурка! Теперь ты – моя девушка, и я смогу постоять за твою честь, – сказал Сэм и обнял меня.

   Мне сразу стало спокойно и хорошо. Так бы и провела в его объятиях всю оставшуюся жизнь.

   – Ну что, отвезти тебя домой? – спросил Сэм минут через десять.

   – Отвези.

   Мы вышли из дома, я огляделась, и увидела, что нахожусь в совершенно незнакомом районе города. А даже если и в знакомом, было темно, и я его не узнала. Ладно, надеюсь, я не в последний раз в гостях у Сэма.

   Вечером несколько раз пытался позвонить Женька, но я не брала трубку, и раза два сбросила вызов. Прекрасно знаю, что он хотел сказать. Не хотела от него слышать лживых сочувственных слов, что он не поверил видеофейку.

   Всё-таки я плохо представляла, как пойду на лекции. Но раз обещала своему парню, с неохотой, но пришла. В конце концов, я ни в чем не виновата.

   Вошла в аудиторию, как и советовал Сэм, с гордо поднятой головой. Сразу заметила пустое пространство вокруг того места, где обычно сажусь. Блин, чуть не расплакалась от обиды. Зачем только пообещала? Зачем он уговорил? Бесит он меня! Сказал, что защитит, а как – не сказал.

   Сама не знаю, как сдержалась, села в гордом одиночестве в центре пустого места, одинаково далеко от всех.

   Весь день в универе со мной никто не разговаривал. Только Женька смотрел на меня с сочувствием, даже подошел и хотел, наверное, утешить. Я раздраженно прервала его, едва он успел открыть рот:

   – Ир, ты...

   – Заткнись!!!

   Он обиделся и отошел. А я весь день получала сообщения в соцсети, что очередной пользователь удалил меня из друзей.

   После последнего занятия – практического по экономике, как только преподаватель вышел из кабинета, в дверь вошел Сэм. Девчонки заулыбались ему, и я тоже улыбнулась, парни кто кивнул Сэму, кто приветственно махнул рукой, и все продолжили собираться по домам.

   – Всем привет, – сказал Сэм и заявил командирским голосом: – Никто никуда не уходит. Сейчас будет еще один урок.

   В подтверждение своих слов закрыл дверь на ключ, и положил его в карман. Парни завозмущались было, но Алина сказала:

   – Может, послушаем, что он скажет?

   И все согласились.

   – Тема урока – как создать видеофейк, – сказал Сэм и открыл ноутбук, который принес с собой.

   Повернул ноутбук к сразу заинтересовавшейся аудитории. Он где-то нашел исходный видеоролик, на котором была совершенно другая дверь в совершенно другом доме, а парень и девушка те же, и поэтапно показал, как создавался тот ролик, который все видели на найденном телефоне. Может, он все-таки соврал, что окончил только одиннадцать классов? Наверное, Сэм учитель информатики. Так здорово объяснять не каждый препод может. Уверенный голос, четкие движения, выглядит не старше, но авторитетнее, и уже не похож на нашего однокурсника. Скорее на молодого преподавателя.

   Но зачем Сэм скрывает от меня, что он работает в школе?

   Лицо он, правда, не моё в ролик вставил. Причем его видео получилось гораздо лучше, чем то, которое со мной. Я бы точно не отличила, что в нем что-то заменено.

   А, всё ясно! Он – программист, или системный администратор, или... или хакер? Потому и не говорит, кем работает. Это же круто! А хакеры – не всегда преступники, и я уверена, мой Сэм – не такой. Хотя сисадмин или программист тоже неплохо.

   Я была счастлива оттого, что сумела догадаться, кем работает мой парень, и почти не слушала, что он говорил. А говорил он о том, что нехорошо вот так сразу вешать ярлык на человека, и доверять всякой подозрительной информации из неизвестного источника. Ребята начали переглядываться и бросать на меня робкие виноватые взгляды. А ведь еще час назад смотрели, как на пустое место!

   – Здесь могло быть твое лицо, Алина. Или твое, Ника. Или твое, Оксана, – с этих слов Сэма я стала прислушиваться внимательнее. – Я знаю, что человек, который сделал тот ролик, находится в этой комнате. Теперь хочу, чтобы он признался. И тогда отделается простым внушением.

   – А если никто не признается? – спросила Вероника.

   – Так же легко, как разложил это видео на составляющие, я могу установить, кто его сделал. И тогда он внушением не отделается, – улыбнулся Сэм, и улыбка эта не предвещала ничего хорошего.

   С минуту в кабинете стояла оглушительная тишина. Мне было любопытно, признается Женька или нет.

   К удивлению, моему и Сэма, признался не он.

   – Это я сделала, – сказала Оксана.

   – Ты? – не смогла сдержать возглас я.

   – Да, я, я! – с вызовом выкрикнула она. – А почему, сама догадайся!

   Догадалась уже. Оксанка хотела таким способом отбить у меня Сэма. Я не собиралась ничего спрашивать, она сама ответила:

   – Потому что я люблю Женьку! А он всё по Ирке сохнет! Я чем хуже?

   Вот это неожиданность так неожиданность! Сэм тоже был удивлен.

   – Я рад, что не пришлось прибегать к крайним мерам, – сказал он. – Оксана, ты должна дать слово, что удалишь видео с компьютера и со всех своих гаждетов. Иначе приду и удалю вместе с ними.

   – Уже, – буркнула Оксана.

   – Это было очень познавательно, спасибо, Сэм, – сказала Алина. – Можно нам уже домой идти?

   – Да, – Сэм подошел к двери, открыл ее, ребята потянулись к выходу, и он добавил: – Вам не кажется, что вы что-то забыли?

   Парни и девушки остановились в недоумении. Первым догадался Женька. Повернулся ко мне и сказал:

   – Ира, извини меня, за то, что сначала подумал, что это была ты. Но я еще вчера, не сразу конечно, но понял, что это был фейк.

   Вторым был Тим Дорогов, я даже удивилась. Он ведь никогда не обращал на меня особого внимания. То есть вообще никакого. Ну, разве что ставки делал на мои опоздания, когда я еще опаздывала на лекции.

   – Присоединяюсь, – лаконично извинился он.

   – Да, извини, – подхватили другие.

   Конечно, я простила однокурсников. Но точно знаю, моими друзьями снова они уже не будут никогда. Так, приятели или знакомые, и всё. Хорошо, что у меня есть Сэм, без него я бы надолго в депрессию впала.

   – Сэм, а откуда ты взял ключ от кабинета? – вдруг удивилась я, когда он вёз меня домой. – Их выдают на вахте только преподавателям или студентам по предъявлению студенческого билета.

   – А у меня и не было ключа, – усмехнулся он. – Я сделал вид, что закрываю дверь на ключ. Это просто ловкость рук и никакого мошенничества.

   Он что, фокусник-иллюзионист? Но у нас в городе нет постоянного цирка. Значит, не фокусник. Ну и прекрасно. Мне, кстати, эта профессия не очень нравится.

ГЛАВА 5

   Через несколько дней мама уехала в командировку, она часто ездит, и я пригласила Сэма к себе, попросила проверить мой компьютер, который почему-то стал очень медленно работать. Он сказал, что зайдет часов в пять на часик.

   Оказалось, с компьютером ничего страшного не случилось, просто забит был всякой хренью. Сэм почистил его от ненужных самовольно установившихся программ и запустил программу дефрагментации жесткого диска. Пока программа работала, я позвала Сэма на кухню пить чай.

   Нет, конечно, о свадьбе думать еще совсем рано, мы с Сэмом встречаемся меньше двух месяцев, но почему бы не помечтать? Мама часто говорит, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. В смысле, если девушка умеет хорошо готовить, у нее больше шансов выйти замуж. Я всегда сомневалась в этом утверждении. Потому что моя мама отлично готовит, а мужчины у неё до сих пор нет.

   Уверена, Сэм и так меня любит, но все же решила показать, какая я хорошая хозяйка. Мама обожает что-нибудь печь, хотя сама почти не ест сладкого. Каждый выходной печет то кекс, то пирог, то ватрушки. Она печет, а я смотрю и учусь. Иногда мы печем вместе, а если маме некогда, пеку сама. У нас такая традиция. Хорошо, что я не склонна к полноте, и могу есть, что и сколько хочу.

   К приходу Сэма я испекла шарлотку. Это просто, быстро и вкусно. А яблоки у нас круглый год есть, из бабушкиного сада.

   Сэм похвалил мою стряпню. А я сказала:

   – Ты здорово в компьютерах разбираешься.

   Сделала вид, будто не знаю, кто он по профессии.

   – Не так хорошо, как хотелось бы, – ответил он.

   – Ну, ты же с компьютерами работаешь. И такой классный урок провел по видеофейкам.

   – Я не работаю с компьютерами, – улыбнулся Сэм.

   – Не работаешь? – удивилась я.

   – Нет. Всё, что знаю о них – из уроков информатики в школе, а до остального сам дошел, или интернет довел.

   – А как же ты собирался установить того, кто сделал видео, если бы Оксанка сама не призналась?

   – Это было бы не так легко, как я сказал, но возможно. Пришлось бы привлечь кого-нибудь, кто понимает в этом больше меня. Есть у меня один знакомый... Но я надеялся, все поверят, что для меня это легко, и пошел ва-банк. Если говорить и держать себя очень уверенно, всегда срабатывает. И на этот раз сработало, – он лукаво улыбнулся.

   – Так ты, значит, не программист? – я постаралась, чтобы разочарование в голосе не было заметно.

   – На программиста нужно долго учиться. А у меня не было возможности сразу после школы поступить в университет. В армию пошел, а потом уже не захотел время терять на учебу.

   – Хочешь сказать, я теряю время в универе? – обиделась я.

   – Нет, конечно, – смутился он. – Извини. Инженером без обучения не станешь.

   Программистом, кстати, тоже. Ну, если он не программист, тогда кто?

   Я решила не обижаться долго, и спросила:

   – А почему ты не поступил в универ после армии?

   – Отец работу потерял, мама болела, надо было помогать, – неохотно ответил Сэм, и по тону стало понятно, что эта тема ему не нравится.

   Ладно, раз не хочет человек о родственниках говорить, не стала расспрашивать. У нас много других тем для бесед.

   Мы пили чай и непринужденно болтали. Сэм умял всю шарлотку. Я пожалела, что не испекла еще что-нибудь. Потому что компьютер уже заработал, и оставаться у меня дольше у Сэма не было причин. Вот, сейчас допьет чай, и засобирается. Знает, что я дома одна, но ни за что не воспользуется этим, чтобы остаться на ночь.

   Он ведь не в первый раз ко мне пришел. Неделю назад бабушка приболела, мама уезжала к ней с ночевкой, и я приглашала Сэма просто попить чаю. Он знал, что я дома одна, но не остался, даже когда предложила ему переночевать в гостиной на диване. Ничего такого, я просто хотела побыть с Сэмом подольше. А он сказал, что не любит спать не дома. И шутливо признался, что если останется, то я до свадьбы девочкой не доживу. А когда мы встречаемся в кафе, или клубе, или где-то гуляем, Сэм считает своим долгом доставить меня домой не позже одиннадцати.

   – Еще чаю? – предложила я, когда Сэм поставил пустую чашку на блюдце.

   – Если можно, – кивнул он. – У тебя чай очень вкусный. Вообще-то я обычно пью кофе, и чая дома не держу.

   – Почему?

   – Какой ни куплю, дорогой, дешевый – вкус всегда, как у распаренного березового веника. Наверное, заваривать не умею.

   Ну, еще бы мой чай был невкусный! Маме присылают настоящий индийский чай «Дарджилинг» из Индии, бывшие партнеры по бизнесу, уже ставшие друзьями. А если посылка долго не приходит, мама покупает чай в чайной лавке, где подделок не продают. И заваривать чай она меня научила. А вот кофе варить не умею, у нас кофе-машина, вставляешь капсулу, нажимаешь кнопку, и готово. Зато у Сэма очень хорошо получается. До сих пор помню восхитительный вкус и аромат кофе, который мы у него в квартире пили.

   Я налила еще чаю Сэму, сидела, смотрела, как он пьет, покачивалась на стуле и размышляла, как бы еще немного задержать его. Мне так хорошо, когда он просто рядом. Вообще бы не отпускала никуда.

   Вдруг стул подо мной как-то подозрительно хрустнул, и развалился. Я бы точно больно приземлилась на пятую точку, если бы Сэм, уже в который раз, не успел меня подхватить.

   – Похоже, спасать меня от падений входит у тебя в привычку, – сказала я, уютно устроившись у Сэма в объятиях. – Говорила мне мама не качаться на стульях, а я не слушала.

   Сэм не сразу отпустил меня. Он прижимал меня к себе так сильно, что я чувствовала, как часто бьется его сердце. И у меня тоже сердцебиение начало зашкаливать. Пожалуй, Сэм прав, не доживу я до свадьбы... девочкой.

   Сэм отпустил меня, присел и начал собирать обломки стула.

   – Блин, мама меня убьет, – опомнилась я и схватилась за голову.

   Убьет, не убьет, но очень расстроится точно.

   – Из-за сломанного стула? – удивился Сэм. – Так давай съездим в магазин, купим новый такой же.

   – Не получится, – вздохнула я. – Эти стулья прадедушка сам сделал. Раритет, эксклюзив и антиквариат. Мамина гордость. А я сломала... Не убьет, конечно, но дуться будет целый месяц. Это же память о её деде...

   – Дед твоей мамы был хорошим мастером. Мой дед тоже... в своем деле. Ну, не расстраивайся, сейчас починим, – заверил Сэм.

   – Как? Он совсем сломался, – я указала на обломок шипа в пазе.

   – Заменим. Будет крепче нового.

   Он съездил в магазин, купил столярный клей, металлические штифты, принес из машины дрель. Высверлил отверстия в нужных местах, вставил штифты, посадил на клей и вручил мне стул. На нем не было заметно никаких повреждений.

   – До завтра не садись на этот стул, чтобы клей как следует просох. И больше не качайся.

   – Спасибо, не буду, – пообещала я, и добавила: – У меня к тебе только один вопрос.

   – О дальнейшей эксплуатации данного предмета кухонной мебели? – спросил он шутливым тоном, указав на только что починенный стул.

   – Нет, не об этом. Ты что, возишь в машине дрель?

   Мой вопрос его чуть смутил, но он улыбнулся, ответил:

   – Да. Другу давал взаймы. Неделю назад забрал, и в машине забыл, так и катаю в багажнике. Ну, пока. Мне пора.

   И уехал.

   Я, конечно, могла предположить, что Сэм работает сборщиком мебели или столяром, но не стала. Столько уже предполагала, и всё мимо. Мой прадед, кстати, вовсе не был столяром, он был трактористом и комбайнером. А стулья смастерил. Мама говорила, что у него вся мебель в доме самодельная была. Жалела, что только четыре стула забрала, когда дедушки не стало и дом пришлось продать. И еще он разные игрушки из дерева вырезал, мама рассказывала.

   Через несколько дней нас с Сэмом пригласила в гости моя подруга Юля. Мы с Юлькой вместе учились в школе, и раньше жили рядом. Год назад подруга вышла замуж, а три месяца назад родила дочку, и пригласила на смотрины. Малышка была такая хорошенькая, что мне прямо сейчас замуж захотелось.

   Юля уложила дочку спать, мы посидели за столом, выпили чаю с тортом, поговорили, потом я и Юля пошли на кухню мыть посуду, пока мужчины в комнате беседовали о чем-то своем. Юля мыла тарелки, а я вытирала и ставила на сушилку.

   Юля домыла последнюю тарелку, и стала закрывать кран. Но что-то пошло не так, кран не закрылся, а вода вдруг начала фонтанами брызгать в разные стороны.

   – Ой, мамочки! – испуганно вскрикнула Юля, отскочив от мойки.

   – Милая, что случилось? – в кухню сразу заглянул Юра, её муж, увидел фонтан и ошеломленно попятился. – Я сейчас... аварийку вызову. Где-то у меня был телефон...

   Юля рассказывала мне о своем муже. Прекрасный человек, очень любит её и дочку, стихи пишет. Он программист, кстати. Но совершенно ничего не умеет делать руками. Юле приходится даже гвозди забивать самой.

   Юра бросился в комнату искать телефон аварийной службы, а фонтан из кухонного крана продолжал бить.

   – Надо перекрыть воду, – в кухню вбежал Сэм, бросился прямо под фонтан, открыл дверцу под мойкой, заглянул туда, что-то там сделал, и вскоре фонтан иссяк.

   Мы с Юлей начали убирать воду, чтобы к соседям внизу не успела протечь, а Юра вернулся и сказал удрученно:

   – Я не нашел телефон. Юленька, может, ты знаешь, где он?

   Она растерянно пожала плечами.

   – Не надо никакой аварийки, – сказал Сэм. – Сейчас починю.

   Он спустился в машину, принес какие-то инструменты, снял смеситель, что-то там почистил, заменил резиновую прокладку, поставил смеситель на место и включил воду. Кран перестал фонтанировать.

   – Спасибо, – с признательностью сказала Юля. – Не знаю, что бы мы без тебя делали. Соседей снизу точно затопили бы. А у них евроремонт.

   – Ну, так... обращайтесь, если что, – улыбнулся он.

   – Ирка, твой парень очень классный, руки золотые, – шепнула мне подруга, когда мы заканчивали уборку.

   – Сама знаю, – с гордостью ответила я и рассказала, как он прадедушкин стул починил.

   Когда Сэм вез меня домой, я спросила:

   – А есть ли вообще что-то, чего ты не умеешь делать?

   – Наверное, нет, – без ложной скромности ответил он.

   – А инструменты и резиновые шайбочки случайно в машине оказались?

   – Нет, не случайно, – ответил Сэм и лукаво улыбнулся. – Просто я запасливый.

   Иногда Сэм заезжал ко мне днем, когда я приходила с учебы, и мамы еще не было дома. А так как я не высказывала желания знакомить его с ней, всегда уходил до её появления.

   Однажды в минуту откровений Сэм рассказал, что его родители любили выпить, и потому он часто жил у деда, тот практически его и воспитал, и он деда очень любил. Многому из того, что он знает и умеет, его научил именно дед. Мне стало понятно отношение Сэма к женщинам, присущее скорее старшему поколению, чем современной молодежи. Ну, а что, мне нравится. Дедушка неплохо воспитал внука. Я бы с удовольствием с ним познакомилась. Но Сэм сказал, что дед умер пять лет назад.

   Я была у Сэма в квартире только один раз, и только в прихожей и на кухне, в ужасном настроении, но успела понять, что он живет один. Он вторую кружку для кофе доставал из шкафчика, а на сушилке стояло всего две тарелки – глубокая и плоская. Женской руки в квартире тоже не чувствовалось: никаких салфеточек, статуэточек, картин, горшков и вазочек с цветами. Всё строго и функционально.

   – А родители твои где? – поинтересовалась я.

   – Они живут в другой квартире, – ответил Сэм.

   И рассказал, что у родителей был дом, но он сгорел десять лет назад. Дед тогда разменял свою квартиру на две и одну отдал семье сына. Хотя чаще внук жил с дедом, чем с родителями. Когда дед умер, Сэм совсем переехал в его квартиру. Родителям он до сих пор помогает.

   В конце ноября я всё-таки решила познакомить Сэма с мамой. Замуж, правда, он еще не предложил, даже не намекал, но очень хотелось похвастаться. Я ведь ей почти сразу про сломанный стул рассказала. Мама ответила, что ждет, не дождется, когда я представлю ей своего парня. Говорит, уважает людей, у кого руки из какого надо места растут.

   Что Сэм придет сегодня, маме не сказала, решив устроить сюрприз.

   Снова испекла шарлотку, и еще творожное печенье, приготовила ужин. Когда Сэм пришел, спросила:

   – Ты с работы?

   – Да, – ответил он.

   – Голодный?.. Давай сейчас чего-нибудь перекусим, а когда придет мама, вместе поужинаем, – предложила я.

   – Ты хочешь познакомить меня с мамой? – удивился он.

   – Ты согласен?

   Если скажет, что типа еще рано, мы еще знакомы так недолго, или еще что-то в этом роде, значит, у него насчет меня нет серьезных намерений. Поэтому я даже немного разволновалась. Но он улыбнулся и ответил:

   – А почему бы и нет?

   Я с трудом сдержала облегченный вздох. Сразу стало так хорошо и спокойно, будто мы с Сэмом уже поженились.

   Мы попили чаю с шарлоткой, потом просто сидели на кухне и болтали. Сэм рассказывал, как он делал ремонт в своей квартире, а я рассказала, как мы с мамой однажды решили сами переклеить обои в гостиной, и только всё испортили. Пришлось вызывать профессионалов. И если бы сразу это сделали, обошлось бы дешевле, и меньше нервов попортили бы.

   – А тебе кто помогал ремонт делать? – спросила я в надежде выведать, не было ли у Сэма до меня какой-нибудь девушки, или даже жены. Ну, правда, странно же, такой со всех сторон положительный и красивый парень – и один?

   – Друзья, – ответил он.

   А меня он, между прочим, еще ни с одним своим другом не познакомил. Будто у него друзей вообще нет.

   – И еще отец немного помогал, когда не был пьян, – добавил Сэм и поинтересовался: – А твой отец где?

   – Я его не знаю, – махнула я рукой. – Он уехал в другую страну еще до моего рождения, и там остался. Мама не могла с ним поехать, вот они и развелись. Мы не общаемся.

   Честно говоря, рассказывать подробности этой истории не очень-то хотелось.

   Когда мне было пять лет, я спросила у мамы, где мой папа. Она сказала то, что я сейчас поведала Сэму, почти слово в слово.

   Потом, когда я еще подросла, у меня с бабушкой произошел конфликт. Я случайно сломала элитную розу на клумбе на даче, бабушка рассердилась, сказала, что я не умею себя вести, и пригрозила отправить обратно в город. Я ответила: «Ну и ладно, я попрошу маму отвезти меня на каникулы к папе в другую страну!», и тогда бабушка рассказала, что мой отец даже не знает, что у него есть дочь. Я спросила, почему, бабушка ответила, потому что он никуда и не уезжал. Потому что был пастухом в какой-то деревне, куда мама ездила на сельхозработы. Когда она была студенткой, их всех в сентябре в колхозы посылали, помогать убирать урожай. Рассказывала об этом часто и с ностальгической грустью. Говорила, там так весело всегда было. А что веселого картошку в поле под дождем собирать и ходить на деревенские дискотеки, не пойму.

   Короче, в деревне-то мама и влюбилась, и замуж выскочила, сказала бабушка, а через месяц развелась, потому что пастух был человеком совершенно не её круга. Мамина версия мне нравилась больше, и я озвучивала именно её, когда кто-нибудь спрашивал об отце.

   Я и не стала рассказывать. Сэм не настаивал.

   Вдруг я заметила, как стена над мойкой стала подозрительно темнеть. Сэм тоже это увидел.

   – Кажется, соседи сверху вас заливают, – сказал он.

   – Опять эта ротозейка Марина забыла кран на кухне закрыть! – раздраженно воскликнула я, вскакивая и бросаясь к двери.

   Сэм побежал за мной.

   Наша соседка сверху, тридцатилетняя Марина – очень рассеянная женщина. За пять лет, что мы с мамой живем в этой квартире, она заливала нас раз двадцать, то на кухне, то в ванной или туалете. Хорошо, что на кухне натяжной потолок и водостойкие обои, иначе нам пришлось бы делать ремонт по четыре раза в год. Пару раз Марина забывала выключить суп на плите, и он заливал конфорку. А газ продолжал выходить. Один раз она сама чуть не погибла, потому что спала, в другой раз едва не устроила взрыв. Соседи облегченно выдохнули, когда она вместо газовой плиты купила индукционную варочную панель и установила электрический духовой шкаф.

   Шум льющейся воды был слышен даже через дверь. Я надавила на кнопку звонка, что было силы. Когда никто не открыл, начала стучать кулаком и крикнула:

   – Марина! Сейчас же выключи воду на кухне!

   – Не могу! – послышался отчаянный голос Марины из-за двери. – У меня под раковиной течет!

   – Перекрой там кран! – посоветовала я, вспомнив, что сделал Сэм в квартире Юли и Юры.

   – Не могу! Он не закрывается, из него вода и хлещет!

   – Марина, а ты аварийку вызвала?

   – Хотела! Но уронила телефон в воду, и теперь он не работает! Тут везде вода, везде... Я уже почти плаваю...

   – Марина, откройте дверь, – сказал Сэм. – Я попробую перекрыть воду.

   – Сейчас! – с готовностью ответила Марина, услышав мужской голос.

   Через минуту дверь открылась, и перепуганная, растерянная, вся мокрая Марина пустила нас в квартиру. Увидев незнакомого симпатичного парня, она сразу начала строить ему глазки. Марина красивая женщина, и фигура неплохая, пышная такая, многим нравится, но с мужчинами ей не везет, потому и живет одна.

   На полу даже в прихожей был слой воды. Марина пыталась собирать её шваброй в таз, но вода прибывала быстрее. Сэм прошел на кухню и заглянул под мойку.

   – Какой красавчик, – мечтательно проговорила Марина, глядя ему вслед, как кошка на банку сливок.

   – Мариша, это мой парень, так что не вздумай! – прошипела я на ухо соседке.

   – Повезло тебе, – шепнула она в ответ. – Не беспокойся, Ирочка, мне чужого не надо.

   – Соединительная муфта треснула, – сообщил Сэм, вылезая из-под раковины. – Наверное, была слишком туго затянута. Можно заменить, но надо перекрывать весь стояк. Это, скорее всего, в подвале, а он заперт. Ира, вызывай аварийную службу.

   Я подумала, пока аварийка приедет, у нас тоже полквартиры затопит, и еще соседей снизу, и сказала:

   – Так у нас кладовки в подвале, ключи есть у всех.

   – Давай, – сказал Сэм.

   Мы вернулись в мою квартиру, я дала ключ от подвала Сэму, а он вручил мне ключи от своей машины, и попросил:

   – Открой багажник и принеси синий чемоданчик.

   Он ушел в подвал, а я побежала выполнять просьбу.

   В багажнике оказалось несколько пластмассовых чемоданов, синий был только один. Знаю, это чемоданы для инструментов, к нам с почти таким же приходил электрик, когда устанавливал подсветку на подвесные потолки в комнатах. Интересно, зачем Сэму столько чемоданов? Нехорошо, конечно, так поступать, но я не удержала любопытства, и открыла один, самый большой, рядом с которым стояли резиновые сапоги. А они-то ему зачем?

   В чемодане оказался аккуратно сложенный рабочий костюм – оранжевая футболка, синий полукомбинезон, синяя бейсболка и кеды. И еще там в карманчике под крышкой чемодана лежала пачка визиток. Я взяла одну. На ней было написано: «ЧП «Ваш сантехник» Семен Тарасов. Скорая помощь вашим водным коммуникациям с 8.00 до 20.00. В особо срочных случаях и по выходным». И номер телефона, но не тот, который он дал мне. Да не удивительно, сейчас есть телефоны не только на две сим-карты, но и на три.

   Мой парень – сантехник! А ведь могла и догадаться, когда он Юльке кран на кухне так быстро и умело починил. Но он и стул мне тоже профессионально починил. Я даже представить не могла...

   Я считала, что мне безразлично, бедный парень или богатый, и неважно, какая у него профессия. Оказалось, нет. Насчет бедности мне действительно все равно, да и не бедный Сэм вовсе. У него и квартира хорошая, и машина крутая, и родителям он помогает. Но сантехник! Это же ни в какие рамки! Меня ж подруги засмеют, если узнают, кем работает мой парень. А мама? Как маме его представлю? Она – начальник конструкторского отдела, её все уважают, и не потому, что она – родная сестра директора завода, а потому что талантливый конструктор. И я без пяти минут инженер-конструктор, а мой парень – сантехник!

ГЛАВА 6

   Сэм поменял соединительную муфту, принес из машины аппарат, похожий на моющий пылесос, и мы помогли Марине собрать разлившуюся воду. С помощью этого аппарата всё удалось убрать очень быстро. Соседка рассыпалась в благодарностях, пригласила нас обоих на чай с тортом, но я отказалась, Сэм, естественно, тоже. Синий чемодан с инструментами и пылесос он отнес в машину.

   – Давай подсушим угол, – сказал он и указал на влажные обои над мойкой, когда мы вернулись в мою квартиру и вошли в кухню. – У меня есть тепловой пистолет как раз для этих целей. Когда твоя мама придет, не останется и следов от этого происшествия.

   – Да не надо, – я кисло махнула рукой. – Само высохнет, в первый раз, что ли.

   – Ира, что-то случилось? – спросил Сэм, вероятно, заметив резкую перемену моего настроения, хотя я пыталась это скрыть.

   – Да ничего, – пожала я плечами, и постаралась придать голосу бодрости и беззаботности.

   Очевидно, плохо получилось.

   – Так. Ясно, – в голосе Сэма появились льдинки и неприкрытая досада. – Ты, наконец, поняла, кем я работаю, и разочарована.

   – Почему ты сразу не сказал?

   – Почему? – он горько усмехнулся и добавил: – Потому что опасался именно такой твоей реакции! Хотел, чтобы ты сначала получше узнала меня, и полюбила, как человека. Знаешь, было очень интересно наблюдать, как ты примеряла ко мне разные профессии. Всё думал, когда же ты догадаешься? Догадалась, наконец.

   – Не догадалась. Визитку увидела, – хмуро вставила я.

   – И совсем не рада, – продолжал Сэм. – Мне бы хотелось быть кем-то другим, для тебя. К твоему сожалению – чинить водопроводные краны и устанавливать унитазы – это то, что я лучше всего умею делать. И к твоему разочарованию люблю свою работу. Мой дед был сантехником, и отец был сантехником. Если никто не будет работать сантехниками, весь город потонет в дерьме!.. Понимаю, в твоем представлении, да и в представлении многих людей быть сантехником – это нечто неприятное и даже постыдное. Что сантехник – это неопрятный мужик с недельной щетиной, от которого за два метра несет перегаром. И ты, похоже, не замечаешь разницы между этим человеком и мной.

   Говоря эти слова, он вышел в прихожую, надел куртку и ботинки и взялся за ручку двери. Я вышла за ним вслед.

   – Замечаю! Но...

   – Ира, не надо ничего говорить, – прервал он меня на полуслове. – Я думал, ты любишь меня без всяких «но». Думал, раз пригласила остаться на ужин с мамой, значит, тебе всё равно, кем я работаю. Оказалось, ты узнала меня недостаточно хорошо, впрочем, как и я тебя. Жаль.

   Он шагнул к двери.

   – Сэм, ну подожди... – я шагнула за ним, хотела удержать.

   Он обернулся, взглянул так холодно, что я застыла на полушаге. Сэм сказал:

   – Прости, что отнял у тебя столько времени.

   И вышел из квартиры.

   Я хотела побежать за ним, но передумала. Потому что он меня бесит! Подумаешь, обиделся! А я ведь ему ничего не сказала! Конечно, я была разочарована! Потому что Сэм не был похож на сантехника, ни капельки. Да и сейчас не похож.

   Из кухни был виден двор, и я меланхолично наблюдала, как Сэм вышел из подъезда, подошел к машине. Как следом выбежала Марина, что-то говорила Сэму, совала ему деньги и контейнер с большим куском торта. А он дал ей свою визитку, сел в машину и уехал. Очень хотелось разреветься, но я сдержалась. Потому что едва он успел уехать, во двор въехала мамина машина. Я поскорее убрала третий прибор со стола, и порадовалась, что не сказала маме о том, что у нас будет гость.

   Мы сели ужинать, и мама удивилась:

   – Ир, ты зачем гуляша так много приготовила? И макарон полная сковородка. Нам же это за три дня не съесть.

   – Да что-то задумалась, когда мясо резала, – махнула я рукой. – Не замораживать же его снова. И гарнира пришлось побольше сделать. Зато завтра готовить не надо.

   – А почему ты сегодня какая-то грустная? Двойку получила, или со своим парнем поссорилась?

   – Ни то, ни другое. Просто Маринка сегодня снова нас залила, – я указала на немного посветлевшее, но всё еще влажное пятно на обоях в углу кухни.

   – А почему вы с Сэмом вечером никуда не идете?

   – Он сегодня работает.

   Ну вот, из-за Сэма я вру маме! Бесит! Правда, внешне это никак не выражается. Но внутри я вся просто киплю.

   С момента, когда познакомилась с Сэмом, я стала во много раз меньше времени проводить за компом. Теперь он ушел, и мне было больше нечем заняться, кроме как бродить по просторам виртуального мира. Но, странное дело, мне уже было это не очень интересно, и я легла спать пораньше.

   Утром уже по привычке проснулась раньше будильника, и вышла из дома вовремя, чтобы не опоздать к началу лекций. Подумала, а вдруг Сэм уже перестал обижаться, и ждет меня в соседнем дворе с извинительным букетом. Ну, или хотя бы без букета. Поэтому я бежала туда с приподнятым настроением.

   Сэма во дворе не оказалось. Я шла по тротуару очень медленно, в надежде, что он еще появится.

   Не дождалась.

   И на следующий день не дождалась.

   И еще на следующий.

   Ну и ладно. Переживу. Хотя и бесит.

   Вскоре мама заметила, что я вообще перестала ходить куда-либо по вечерам. Я сказала, что Сэму сейчас некогда, работы много.

   И ребята в группе тоже заметили, что мой парень больше не приезжает за мной, чтобы отвезти домой с лекций.

   – Где же твой Сэм? – спросила Алина.

   – Уехал в командировку, – соврала я.

   – Надолго? – поинтересовалась она.

   – Надолго, – снова соврала я.

   Чтобы мама и ребята в группе не думали, что я страдаю по Сэму, и не догадались, что мы с ним расстались, я стала снова ходить с однокурсниками в клубы и в кино. Женька был рядом, и я была благодарна ему за это.

   Несмотря на то, что Оксана при всех призналась Женьке в любви, не стал с ней встречаться. Вероника по секрету мне рассказала, что пару раз они всё-таки встретились, а потом Оксана обиженно призналась подруге, тоже по секрету, естественно, что Женьке не понравились методы её борьбы за свою любовь.

   Кстати, после того инцидента с видеороликом ребята снова начали стучаться ко мне в друзья в соцсетях, но я их проигнорировала. А Вероника, Женька и еще несколько ребят из группы то ли не захотели удаляться из моих друзей, то ли не успели. С ними я вскоре стала общаться, как обычно.

   Женька был очень рад, что я снова с ним, хотя по-прежнему только как друг.

   Однажды мы с Женькой сидели за столиком в «Казантипе» и наблюдали, как ребята играют в бильярд. Не люблю бильярд, поэтому мне было скучно. Я пошла в клуб только затем, чтобы не сидеть дома в одиночестве. Если я одна, то только и делаю, что думаю о Сэме. Да и когда не одна, тоже. Выходит, зря в клуб пришла.

   – Ир, скажи правду, ты ведь рассталась с Сэмом, – сказал вдруг Женька.

   – Что, так заметно? – усмехнулась я.

   – Ну, другие, может и думают, что у вас все о’кей, но я-то тебя лучше знаю. Слушай, забудь ты его. Сразу было видно, что вы не пара.

   – Это почему же? – удивилась я.

   – Ну, он такой, весь из себя, наверняка в управленческом аппарате работает, а ты – простая девчонка. Такие как он, с такими как ты, долго не тусуются. Я не сомневался, что он скоро тебя бросит.

   Я едва не расхохоталась в голос. В управленческом аппарате! Сэм очень хорошо замаскировался! Хотя и я тоже. Третий год учусь в универе, и еще никто не знает, что я – племянница директора известного в городе завода.

   – Ты не угадал, – сказала я. – Это не он меня бросил, а я его. Но для тебя ничего не изменилось. Мы по-прежнему просто друзья.

   Женька кивнул, скрывая разочарованный вздох.

   Неделю я думала, что скоро забуду Сэма, но поняла обратное. Люблю его и хочу снова встретиться. И мне совершенно неважно, кем он работает. Ну, подумаешь, сантехник. Работа, как работа, не лучше и не хуже других. Еще не знаю, как сообщу об этом маме, но скажу, что не брошу своего парня только потому, что он не моего круга, как это сделала она.

   Я поискала Сэма в соцсетях. Нашла его профиль, попросилась в друзья, написала сообщение, что ничего я не разочарована, и хочу с ним встретиться, поговорить и всё объяснить.

   Никакого ответа. Через три дня моё письмо всё еще висело непрочитанным, и статус подписчика остался. Он что, вообще на свою страничку не заглядывает?

   Я по-прежнему ходила в универ через соседний двор, но Сэм там больше не появлялся. Адреса его я не знала, и не запомнила дороги к его дому, когда он привозил меня к себе в день рождения Алинки. У меня остался номер его телефона, но когда решила позвонить, номер оказался отключен.

   Тогда я позвонила по номеру, написанному на визитке, но он не ответил.

   Написала смс-ку: «Пожалуйста, перезвони мне». Не перезвонил.

   Неужели я так сильно обидела Сэма? Но я ведь даже ни одного плохого слова не сказала про его работу! Ну да, это было не то, чего я от него ожидала, и просто растерялась от неожиданности. А он даже ничего объяснить не дал, просто взял, обиделся и ушел.

   Больше я ничего не могла сделать, чтобы попытаться снова встретиться с Сэмом. Вот когда мне действительно стало грустно, и всё равно, что подумают однокурсники и мама. Я почти забросила учебу, и думала только о том, как найти Сэма.

   – Ирочка, а почему Сэм к тебе больше не приезжает? – спросила как-то соседка Марина, когда мы встретились на лестнице. – Поссорились?

   – Нет, ему просто некогда, – соврала я.

   Совсем скоро врушкой стану из-за него! Бесит!

   Наступил декабрь. После занятий в универе, на которые ходила по инерции, чтобы чем-то себя занять, я сидела дома на подоконнике и смотрела в окно на падающие снежинки, думая всё о том же и строя невыполнимые планы, как и где встретиться с Сэмом.

   И вдруг увидела, как в наш двор въехала его машина. Сердце чуть не выскочило из груди от радости. Он больше не обижается! Он приехал ко мне! Чуть было не спрыгнула с подоконника и не побежала во двор встречать его.

   Но что-то меня остановило.

   И хорошо, что не спрыгнула и не побежала. Сэм вышел из машины, подошел к багажнику, открыл, достал синий чемодан и направился к нашему подъезду. Куртка была расстегнута, и я увидела, что он не в джинсах и рубашке, как обычно ходил, а в оранжевой футболке и синем полукомбинезоне.

   Снова разочарование. Оказалось, он вовсе не ко мне приехал, а по работе... Скорее всего, к Марине, я сама видела, как он давал ей визитку.

   Словно в ступоре, я продолжала смотреть в окно, и уже не сдерживала слёз. А когда минут через двадцать он вышел из подъезда вместе с Мариной, мне захотелось закричать. Но я всё равно смотрела сквозь слёзы, не могла оторвать взгляд.

   Марина и Сэм о чем-то разговаривали, и соседка вовсю кокетничала с моим... или уже не моим парнем. Смотрела с обожанием и удивленно хлопала наращенными ресницами. Скромно опускала глазки к нескромно выставленной напоказ груди. Пуховик расстегнут, несмотря на декабрьский мороз, а под ним летний топик, такой узкий, и с таким глубоким декольте, что грудь из него едва не вываливается.

   Вот ведь дрянь, а говорила, что чужого не надо! Сэм, правда, не обращал внимания на её прелести, хотя это для меня не слишком большое утешение.

   Он сел в машину и уехал, даже мельком не взглянув на моё окно. Марина запахнула пуховик и скрылась в подъезде.

   Вскоре в прихожей зазвенел звонок. Кто это? Мама придет с работы только часа через три. А вдруг это Сэм вернулся? Я открыла. За дверью стояла сияющая Марина с пустым стаканом в руке.

   – Ирочка, не одолжишь немного сахара? Хочу испечь шарлотку. Мука есть, и яблоки есть, а сахар закончился.

   – Конечно, одолжу.

   Я вынесла из кухни пакет.

   – Гостей ждешь? – спросила, насыпая сахар в подставленный стакан.

   – Спасибо, – поблагодарила Марина. – Нет, никаких гостей не жду, просто захотелось сладенького к чаю. Да вот хоть ты приходи вместе с мамой, буду рада. Посидим, поболтаем...

   Посидеть по-соседски за чашкой чая в нашем доме в порядке вещей. Дом наш элитной постройки, четырехэтажный, всего два подъезда, и в подъездах по восемь квартир. Так что все друг друга знаем, в гости друг к другу ходим, на праздники, дни рождения приглашаем. И позаимствовать у соседей сахара, соли или еще какую-нибудь мелочь не возбраняется.

   – Ирочка, а ты что, плакала? – озабоченно добавила Марина.

   – Нет, лук резала, – отговорилась я. – За приглашение спасибо, прийти не смогу. Некогда, курсовик писать надо.

   – Ну, как хочешь, – сказала Марина. – Да, кстати, спасибо тебе.

   – За что? – удивилась я, ведь за сахар она меня уже поблагодарила.

   Марина ответила:

   – За то, что познакомила с таким классным сантехником. У меня сегодня вода в унитаз сливаться перестала, я позвонила Семёну, он сразу приехал и быстро починил, такой вежливый, аккуратный, никакого мусора после ремонта не оставил. И взял за работу недорого. А самое главное – он не пьёт. Думала, потому что за рулем, но нет. Я ему водку предлагала с собой, в качестве дополнительного вознаграждения, так он отказался.

   Да, моя мама тоже держала в холодильнике бутылку водки на случай, если срочно понадобится сантехник. Года два назад у нас шкафчик в туалете сорвался со стены, упал прямо на бачок унитаза, тот треснул и стал протекать. Мама купила новый бачок, вызвала сантехника из ЖЭКа, записали на очередь через неделю. А нам что, целую неделю к соседям в туалет ходить? Не, ну можно, конечно, у нас соседи добрые. А если ночью захочется? Мама попросила отремонтировать побыстрее. А ей сказали, если хотите быстрее, договаривайтесь с сантехником сами. И телефон дали. Мама позвонила и договорилась на следующий день. Так сантехник пришел полупьяный, и сверх тарифа потребовал бутылку водки, иначе ждите своей очереди. Но бачок установил, до сих пор стоит.

   – Так что спасибо тебе, теперь всегда к нему обращаться буду, – добавила Марина. – А то я уже разорюсь скоро на этой водке. Ну, ты приходи, если передумаешь.

    И она ушла.

   А я едва сдержалась, чтобы негодующе не бросить пакет с сахаром в закрывшуюся за соседкой дверь. Знаю, каких «никаких» гостей она якобы не ждет! Специально за сахаром пришла, чтобы похвастаться.

   И Сэм тоже хорош! Говорил, что любит, а сам уже с другой встречается. И недели не прошло, как мы расстались. Бесит!

ГЛАВА 7

   А, может, принять приглашение? Хотя бы выскажу Сэму всё, что я о нём думаю.

   Хотя нет, не хочу больше ни видеть, ни разговаривать с ним. Я теперь тоже обиделась.

   Только моим чувствам к Сэму было наплевать, что я на него обиделась. Я сидела в своей комнате и страдала, вместо того чтобы готовиться к семинару.

   Пришла с работы мама, заглянула ко мне, спросила, как дела. Я ответила:

   – Нормально. Мам, я занимаюсь, не мешай, пожалуйста.

   Мама закрыла дверь, а я села к окну, и, сама не знаю, зачем, стала ждать, когда Сэм приедет к Марине на чай. И ведь дождалась, как дура! Он приехал, вышел из машины. Правда, всё с тем же синим чемоданом и в рабочей одежде. Ну, да какая разница, Марина ведь знает, что он сантехник, чего от неё шифроваться?

   Я уже совсем было решила пойти к Марине на чай, сняла домашний халат, надела джинсы и футболку. Но вдруг передумала. Чтобы Сэм увидел, как я страдаю? Не дождется!

   Вот мы уже расстались, а он всё еще меня бесит!

   Через пять минут я решила, что всё-таки пойду к Марине. Ну и пусть Сэм видит, мне-то какое дело? Подошла к двери комнаты, взялась за ручку и... снова передумала. Я же сама больше не хочу его видеть.

   Еще раза два хотела пойти и снова передумывала. Пока металась по комнате туда-сюда, услышала, как во дворе кто-то заводит машину. Бросилась к окну и увидела отъезжающего Сэма.

   Как-то очень быстро он чаю напился. Может, у Марины шарлотка не такая вкусная, как у меня. Или, может, еще один клиент позвонил.

   Как же это бесит, что Сэм всё еще мне нравится! Он красивый даже в рабочей одежде. Ему рабочий комбинезон даже идет. Что же сделать, чтобы он мне разонравился? Решила представить его в грязном комбинезоне и пьяным. Ничего не вышло. Потому что таким я Сэма никогда не видела.

   Зря ведь не пошла на чай к Марине... Может, мы уже помирились бы с Сэмом... Может, это он и попросил её пригласить меня на чай, чтобы поговорить? Увидел, что я не пришла, и тоже ушел. Да нет, бред. Зачем ему какой-то посредник, когда он может просто мне позвонить. Или номер телефона уже удалил и забыл? Но соцсети-то никуда не делись! Значит, он просто не хочет больше со мной встречаться?

   Я этими мыслями так себя накрутила, что снова заплакала.

   Тут вошла мама.

   – Ира, ужинать будешь?.. Дочка, что случилось, почему ты плачешь?

   Тут я всё поняла. Это мама виновата в том, что мы с Сэмом расстались! Я испугалась, что мама будет недовольна моим выбором, а Сэм это заметил, подумал, что я разочарована его профессией, и ушел.

   – Отстань! – я плюхнулась на кровать, обняла подушку, отвернулась к стене и расплакалась еще сильнее.

   Мама, конечно, никуда не ушла. И не обиделась на мой раздраженный тон.

   – Ира, расскажи, что произошло? Раньше ты мне всё рассказывала. Ты всё-таки поссорилась с парнем?

   Её голос был полон участия. А меня это просто выбесило.

   – Да! – нервно крикнула я. – Да, я с ним поссорилась! Из-за тебя! Ну что, ты довольна? А теперь уходи.

   Никогда еще так с мамой не разговаривала. Еще и удивлялась, когда подруги рассказывали, как ругаются со своими мамами. А у нас до этого момента не было поводов для ссор.

   Но мама снова не ушла. Не рассердилась. Удивилась только:

   – Ира, а я-то тут причем?

   – Мама, Сэм – сантехник!

   – И что?

   – Как что? Ты разве позволила бы мне встречаться с сантехником?

   – Ирочка, глупая ты девчонка, – мама села на край кровати и погладила меня по голове, как маленькую. – Почему ты решила, что я не позволю тебе встречаться с парнем, который работает сантехником?

   – Ты же сама развелась с моим отцом через месяц, потому что он не твоего круга! Социальные слои совершенно разные! Ну конечно, ты же была студенткой, дочкой успешного бизнесмена, а он – простым деревенским пастухом!

   Мама нахмурилась.

   – Не моего круга? Кто тебе такое сказал?

   – Бабушка!

   – Я развелась с твоим отцом потому, что он не захотел переезжать в город. А я не хотела оставаться в деревне. А вообще, я была готова остаться, – мама ностальгически вздохнула. – Но мама... твоя бабушка настояла на разводе.

   Вообще-то да, моя бабушка, мамина мама, человек строгий и властный. Я люблю её, но в детстве гостить у неё на даче мне не очень нравилось. Она нас с двоюродными братом и сестрой как солдат в армии гоняла. У нас каникулы, но она всё равно заставляла вставать в семь утра и всё делать по часам. Конфеты или мороженое – только после обеда на десерт, и только дома, не на улице. И лишней конфеты у неё не допросишься. С соседскими ребятами в дачном поселке водиться запрещала. Потому что они нам не ровня. Единственное, что мне нравилось у бабушки на даче – это бассейн.

   А мамой и её братом она до сих пор командует. Эля, сделай то, Игорь, сделай это. И ведь они идут и делают. Хотя... она ведь их мама. Я для своей мамы тоже что угодно сделаю.

   – А я... наверное, не очень сильно любила, потому что поддалась на мамины уговоры и давление, – сказала мама, и мне показалось, что она убеждает в этом скорее себя, чем меня. – Да и он не так чтобы очень любил, раз отпустил. Не знала еще, что беременна тобой, когда разводилась. До сих пор иногда жалею, что послушалась маму. Но я тогда еще моложе тебя была, боялась остаться без родительской поддержки. А так хорошо всё начиналось...

   Мама помолчала немного, и рассказала, как встретилась с моим отцом.

   – У нас любовь была с первого взгляда. Мы увидели друг друга на дискотеке в клубе, и всё, я утонула в его глазах. Ник подошел ко мне, пригласил на танец, и больше не отходил. Потом мы гуляли всю ночь. Не могли никак расстаться. Он сказал, что любит меня. А я сказала, что люблю его... Мы бродили по деревенским улицам, и по лугам за околицей, у речки. Целовались до головокружения... потеряли равновесие и упали с мостика в воду. Пришлось бежать в баню сушиться. Ну и... сама понимаешь. Нет-нет, в ту ночь между нами ничего не было. Просто мы поняли, что не можем друг без друга. Через неделю Ник предложил пожениться. Я согласилась. Мы пошли в сельсовет и расписались.

   – Как? Заявление подается за месяц до регистрации, – заметила я.

   Мама пояснила:

   – Ник уговорил работницу сельсовета расписать нас сразу, в тот же день. Три недели мы жили вместе, и были очень счастливы. Я такой счастливой никогда больше не была... нет, была, когда ты родилась. А потом сентябрь закончился, и мне надо было возвращаться в город. Я звала Ника с собой. Но он не хотел, говорил, что нам нигде не будет так же хорошо, как в деревне. Я тоже так думала, и уехала, только чтобы сообщить родителям, что перевожусь на заочное и переезжаю жить в деревню к мужу. Несмотря на то, что ему скоро уходить в армию, и его родителям я, мягко говоря, не очень нравилась.

   Представляю, какой скандал устроила бабушка, когда мама заявила ей такое. Я бы ничуть не удивилась, если бы она просто заперла дочь на замок. Мама помолчала немного, и продолжила, подтвердив мои мысли:

   – Мама устроила мне скандал. Сказала, что я сошла с ума, раз хочу променять своё блестящее будущее, карьеру в фирме отца на какого-то деревенского пастуха. Пригрозила, что если не разведусь с Ником, они с папой лишат меня наследства, и вообще я могу забыть, что у меня есть родители. И что университет могу сразу бросить, так как в деревне специальность инженера-конструктора ни к чему. В этом она была, конечно, права... А еще она сказала, что даже если Ник сюда переедет, они никогда не примут его в нашу семью. Папа ничего не говорил, только смотрел укоризненно. Я думала, как буду жить без поддержки родителей, да еще в деревне, когда Ник уйдет в армию на два года. Да еще его бывшая там... Которая считала себя невестой Ника, хотя он ей ничего не обещал. В общем, я проплакала неделю, и поехала в деревню разводиться.

   Мама умолкла. Бедная мамочка! После развода с моим отцом она замуж так и не вышла. Наверное, всё-таки сильно его любила. Я отпустила подушку, села и обняла маму.

   – Мам, извини...

   – Я не обижаюсь. И никогда не поступлю с тобой так, как твоя бабушка поступила со мной. Так что можешь встречаться со своим Сэмом-сантехником, сколько твоей душе угодно.

   – Ага, а как? – я снова заплакала. – На звонки он не отвечает, в соцсети не появляется, а где живет, не знаю. Может, он насовсем обиделся.

   – Не переживай, что-нибудь придумаем, – заверила мама оптимистично. – А если ничего не получится, найдешь другого парня.

   – Ой, а ты-то много ли нашла? – съязвила я, не смогла удержаться.

   Мама вздохнула. И сказала:

   – Ты знаешь, находила. Но все они не нравились твоей бабушке. А те, кто нравились ей, не нравились мне.

   Похоже, у меня не бабушка, а просто какой-то монстр!

   – Мам, а тебе не хотелось вернуться к моему отцу, когда ты стала совсем взрослой и самостоятельной, и перестала зависеть от бабушки? – спросила я.

   – Хотелось, – призналась мама. – И я даже пыталась... через пять лет после того, как мы с твоим отцом расстались. Я тогда университет уже окончила, и почти год на заводе отработала. Мобильного телефона пять лет назад у Ника не было. А если и появился потом, я номера не знала. И интернет в то время был далеко не везде. Написала Нику письмо по почте, сообщила, что у него есть дочь, прощения попросила. Месяц ждала ответа, не дождалась, и сама поехала в деревню.

   Она замолчала, а я даже дышать перестала, так хотелось услышать продолжение истории.

   – Приезжаю в деревню, а там – свадьба, – добавила мама. – Твой отец женится. Ну, я издалека только на него и его невесту посмотрела, развернулась и обратно поехала, пока меня не заметили. За деревней остановилась, потому что от слёз ничего не видела, и не могла вести машину. С полчаса ревела. Потом в стекло кто-то постучал. Видимо, всё же кто-то заметил меня. Подняла глаза, а это невеста Ника. Я боковое стекло приоткрыла, и она сказала мне: «Никогда здесь больше не появляйся и не пиши моему Николаю, он только-только начал возвращаться к нормальной жизни. Твое письмо он не получил, я перехватила. Так что ни о какой дочери он не знает, да ему и не нужно знать. Он тебя пять лет ждал, но ты слишком долго собиралась вернуться, и теперь уже немного поздно. Я собираюсь сделать его счастливым. Не мешай мне, иначе пожалеешь». Я, конечно, угрозы не испугалась, но пообещала, что больше никогда не буду искать встречи с твоим отцом, и уехала. И выполнила обещание. В самом деле, зачем же второй раз человеку жизнь ломать.

   – А ты что, обещала ему, что вернешься? – спросила я.

   – Обещала, а он обещал, что будет ждать столько, сколько нужно, – ответила мама. – Но, видимо, у его ожидания был предел...

   Глаза у неё как-то странно заблестели, и улыбка стала очень грустная.

   – Мам, прости, я же ничего этого не знала...

   – А никто не знал, – улыбнулась она. – Я об этой поездке никому не рассказывала. Тебе первой...

   Не скажу, что я своего отца очень любила. Как можно любить человека, которого совсем не знаю? И видела его только на старой черно-белой фотке, не очень хорошего качества. Ну да, красивый парень, и мама рядом с ним такая счастливая. И плохого слова о нём она ни разу не сказала. Всё твердила, они расстались, потому что так сложились обстоятельства. И без подробностей.

   Мне хотелось спросить, а почему мой отец сам не пытался вернуть маму? Он вообще кто, мужчина или тряпка? Но я ничего такого не спросила, потому что этот вопрос лучше бы задать ему самому. И задам, если когда-нибудь встречусь с ним. Хотя это вряд ли. Раньше я хотела увидеться с отцом, познакомиться, посмотреть на него. А сейчас не хочу, я в нём разочаровалась. Если бы он любил маму, то поехал бы за ней в город, и никакие родители не остановили бы.

   Я сказала:

   – Мам, а сейчас ты почему никого себе не найдешь? Ты еще совсем молодая, выглядишь не больше, чем на тридцать, и бабушка тебе давно не указ.

   – Привыкла, – улыбнулась мама. – Да еще как подумаю, что здесь появится какой-то мужчина, будет ходить по квартире в семейных трусах и везде оставлять грязные носки, так замуж и не тянет. Не хочется в жизни ничего менять.

   Это потому, что она еще не влюбилась по-настоящему. А я – влюбилась, и мне хочется изменить всё. Еще не знаю, как, но я найду Сэма, и всё ему объясню. Главное, чтобы не было поздно.

   Утром в субботу у меня было хорошее настроение, несмотря на то, что я всё еще не придумала, как встретиться с Сэмом и вернуть его себе. Но я больше не унывала, ведь мама сказала, что поможет. У меня самая классная мама на свете. Как я могла подумать, что она делит людей на свой и не свой круг, как бабушка? Мама совсем не похожа на свою мать.

   Я, как обычно, отправилась в универ. Выходя из подъезда, столкнулась с Мариной, которая с утра мусор выносила.

   – Ирочка, привет. Жаль, что вы вчера ко мне на чай не пришли. Шарлотка получилась просто объеденье, – сказала она.

   – Ну, у тебя же был гость, – ответила я.

   – Ты про кого? – спросила Марина. – Про сантехника, что ли? Он не гость. Ну да, я приглашала Семёна остаться на чай, когда он вечером приехал, привез недостающую деталь для моего унитаза, но он отказался, работы, сказал, много.

   Я едва не подпрыгнула от радости. Сэм не встречается с Мариной! Правда, радость быстро прошла. Марина же не единственная девушка на свете.

   Прошло несколько дней. Сэм по-прежнему не заходил в соцсети, и я ему больше не звонила. Не хотела показаться навязчивой. Было бы идеально, если бы мы встретились случайно. Я даже на Набережную ходила после лекций, потому что он говорил, что любит там бывать. Но мы не встретились. Может, Сэм и был на Набережной, в другое время. Не могу же я гулять там двадцать четыре часа в сутки!

   Когда я вернулась с занятий, мама сразу предупредила:

   – Ира, ванной не пользуйся. Там слив протекает. Я чуть соседей снизу не залила.

   Вот те раз! Как не пользоваться? У нас последней парой физкультура была, и я всю дорогу до дома мечтала в ванну залечь не меньше чем на час. Как странно, еще утром со сливом всё было в порядке.

   – А ты сантехника вызвала?

   – Нет, тебя ждала. Вызывай своего.

   – Бесполезно, мне он не ответит.

   – Тогда давай номер, сама позвоню.

   Я дала маме визитку Сэма, она позвонила, поговорила, потом торжествующе взглянула на меня:

   – Ну вот, скоро он сам сюда приедет.

   – Мам, ты что, специально слив сломала, чтобы вызвать сантехника? – вдруг догадалась я.

   – Ну да, – призналась она. – А как еще вам встретиться? Пришлось сломать, чтобы все достоверно было. Здорово я придумала?

   – Конечно, здорово. Но не могла ты это сделать в другой день, когда у нас физры нет? Он придет, а я потная, как лошадь!

   – Ну, ничего, выход есть. Сделай, как «Моя прекрасная няня».

   – Кто-кто?

   – Шел такой сериал, когда ты маленькая была. Двадцать пачек влажных салфеток, и ты снова свежа, как утренняя роза, – улыбнулась мама.

   Если бы не физкультура, мне мамина идея вызвать сантехника очень бы понравилась. Двадцати пачек влажных салфеток у меня нет, но есть одна большая, двести штук, только недавно начатая. Ну что ж, мама говорит, на безрыбье и лягушка рыба... или рак? Да неважно.

   В общем, когда раздался звонок в дверь, я была готова