Новый декан. Карина Пьянкова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Валери Сеймур искренне считала, что в жизни ей не особенно везло, но финальным аккордом невезения стало появление нового декана на факультете артефакторики в университете Свонвэлли.

   Профессор Дин Лестер очаровал абсолютно всех, однако Валери отлично знала, кто он такой на самом деле и доверять не собиралась. Особенно после того, как вместе с профессором Лестером пожаловали странности и много, очень много неприятностей.

ГЛАВА 1

Профессор Хендрикс сбежал. Конечно, все к тому и шло уже пару лет. С делами факультета наш престарелый декан справлялся из рук вон плохо, а каждая новая выходка студентов доводила Хендрикса едва не до нервного припадка… А иногда и не «едва». Общественное мнение почему-то постановило, что артефакторика – мирная и спокойная специализация. Формально так оно и было, но если людям некуда сливать свою энергию, то она вырывается сама. Самым непредсказуемым образом.

   К примеру, именно наш факультет регулярно поставлял членов в братство Зета Каппа Пси, которое славилось на весь университет Свонвэлли разудалыми и совершенно безумными вечеринками. И вот после каждой выходки студентов, сперва виновников тащили к декану, потом декан тащился к ректору… Словом, профессору Хендриксу жилось не так чтобы очень весело, и, возможно, следить за стадом обучающихся магов действительно непосильный труд для человека его возраста…Но почему ему в голову пришло уволиться в первую неделю моего выпускного года? Кто вообще так поступает?!

   Я подозревала, что еще одного смертника на должность декана артефакторики, а заодно и преподавателя истории магии, найти не удастся. И если курс истории магии на себя, скорее всего возьмет ректор (тоже уже не молоденький мальчик, между прочим), то кто рискнет взять на себя ответственность за факультет с самой низкой успеваемостью и самыми большими проблемами с дисциплиной?

   Ко всему прочему диплом я писала именно у Хендрикса… Где теперь найти нового научного руководителя?!

   – Ладно тебе, Валери, ректор обещал, что все разрулит, – с обычным наплевательским оптимизмом заявила Кирстен, моя соседка и сестра по студенческому обществу Тета Пи Омега.

   А я подскочила на ноги и принялась ходить из угла в угол, пытаясь уложить в голове «радостные вести».

   – Да что он может разрулить?! – завыла я не хуже неупокоенного духа. – Учебный год начался, все преподаватели уже заняты! Нормальные преподаватели… А чужой дипломник вообще никому никуда не уперся!

   Впору было плакать о своей горькой судьбе. К кому я вообще могу податься?!

   – Ой, не говори ерунды, Вэл, ты же у нас умная. Если совсем припрет, напросишься к ректору на научное руководство. Не бросит же он вот так девушку в беде?

   Вот делать ректору нечего – спасать рядовую студентку. На нем весь университет, а это та еще махина. Профессор Доусон, конечно, мужчина ответственный и всегда готов помочь, но у него есть бездна дел и без того.

   Вот же чертов Хендрикс. Подумаешь, нервы шалят, радикулит замучил и зрение сдает… Чего ему стоило продержаться еще год, и уволиться уже на каникулах, как это делают все нормальные люди?!

   У меня возникло чувство, что моя прекрасная, упорядоченная от и до жизнь превратилась в руины всего за один несчастный день. Перед глазами пронеслись картины нищеты и голодной смерти. Как выживать обученному магу, если у него нет законного права практиковать? И так я только артефактор. Хорошо еще, не на стихийную магию поступила, иначе вообще стало бы грустно. Хотя куда уж грустней?

   – Что мне делать, если я не смогу получить диплом? – всхлипнула я, садясь на постель и закрывая лицо руками.

   Кирстен только саркастично фыркнула, намекая, что я зря драматизирую. Ей бы мои проблемы – тоже не смогла бы так легко сохранять спокойствие.

   Я и так была на полной стипендии, которая означает не только, что ты умная и старательная, но еще и то, что у твоей семьи просто нет денег на оплату обучения… В сестринстве надо мной потешались из-за слишком уж серьезного отношения к учебе. Ну да, я куда больше времени проводила над учебниками, а не на вечеринках, что не способствовало поддержанию образа настоящей сестры Тета Пи Омега. Я вообще не попала бы в сестринство, если бы моя мама в свое время не была в Тета Пи Омега. «Наследницы» проходят вне конкурса. Даже если «адская неделя», когда над претендентками издеваются со всем размахом, прошла не слишком успешно, если твоя мама была одной из сестер – ты обречена на успех.

   Вот и я была обречена, в том числе и тем, что мама, которая университетские годы вспоминала исключительно с ностальгией, очень хотела, чтобы и я получила свою долю радости на пути к диплому.

   Нельзя было сказать, что сестрам Тета Пи Омега приходилось туго, просто стиль жизни сестринств мне немного… не подходил. Пока во главе стояли Мэдэлин и Блэр, мои старшие подруги, все еще было даже приятно, но они успели выпуститься в прошлом году, одна тут же замуж выскочила, вторая начала работать в полиции… А я осталась, причем перешла по наследству новому президенту, Шерил Ламберт, как верная фрейлина. Шерил куда меньше заботилась о чужих нуждах и время от времени пыталась сделать из меня настоящую сестру Тета Пи Омега.

   – Да кто бы позволил тебе «не получить диплом»? – шутливо фыркнула Кирстен и шутливо стукнула меня по плечу. – Найдут тебе нового научного руководителя. У меня подружка-аспирантка в ректорате подрабатывает, она сказала, вроде как выписали вам декана. Из Вессекса выписали, между прочим. Какой-то там десятиюродный племянник друга нашего старого хрыча Доусона. Будет тебе и декан, и научный руководитель. Не паникуй.

   Полночи я не спала, продолжая накручивать себя, а наутро нам сообщили, что после обеда состоится знакомство факультета с новым главой. Какое такое «сокровище» можно было «выписать из Вессекса» в последний момент я и предположить не могла, оставалось только на лучшее надеяться. Конечно, не очень уверенно.

   – Мне секретарь из ректората сказала, новый декан уже с утра прилетел, – сообщила в обед одногруппница Лиззи. – Еще даже не успел вещи разобрать, однако на встречу с факультетом прям-таки рвется. И я посмотрела его фото в сети. У нас будет в деканах действительно горячий красавчик! Я бы такого...

   Лиззи всегда и все знала, а еще дружила с нужными людьми, к примеру, с секретарями в нашем деканате и в ректорате, поварами в столовой, дочкой преподавателя по физической подготовке. Обширности и разносторонности связей Лиззи оставалось только удивляться и завидовать, я, даже будучи сестрой Тета Пи Омега, не смогла завести столько полезных знакомств.

   – То есть у нас теперь на факультете будет филиал борделя, – недовольно буркнула я. – Или внеочередной март в доме старой кошатницы.

   Я, конечно, обрадовалась, что дыра в штатном расписании университета была заткнута, но вот в качестве пробки сильно сомневалась. Ну кого можно было найти настолько быстро?

   – Авторитетные источники авторитетно заявляют, что у нашего нового декана регалий как у призовой лошади. Защитил две диссертации: по истории магии и артефакторике, написал кучу научных статей. Его считают едва ли не гением современной магической науки!

   Если авторитетные источники не ошибались, можно надеяться на лучшее в плане получения знаний.

   – А еще говорят, декан далеко не стар и чертовски горяч, – добавила как вишенку на торте Лиззи и мечтательно улыбнулась. А у меня сердце екнуло, намекая, что беда может прийти не только из-за низкой квалификации преподавателя. – Наконец-то у нас будет хоть сколько-то привлекательный декан, а то уборщицы замучились сметать песок, который сыпался с Хендрикса.

   Я же, напротив, считала, что преподавателям не стоит быть слишком уж привлекательными. А если они по какой-то нелепой случайности не обделены красотой, то пусть тогда будут уже не первой молодости и для надежности состоят в браке, крепком.

   – Женат? – спросила я одногруппницу.

   – В том-то и прелесть, что холост!

   – Ужас какой, – вздохнула я, заранее готовясь к самому худшему.

   В тот момент я не представляла даже, насколько это «худшее» окажется плохим.

   – А еще он настоящий вессекский аристократ! Он наследник настоящего лорда! – продолжала изливать на меня поток своих восторгов Люси. – Это же почти как сказочный принц! Представляешь меня настоящей вессекской леди?! Хозяйка замка! Буду устраивать балы! Носить фамильные драгоценности!

   Я начала подозревать, что примерно такие же мысли бродили теперь в голове у каждой девушки в кампусе, и на «золотую рыбку» найдется много удочек. Оставалось только надеяться, что декан окажется далеко не так хорош, как думает Люси, а также не так богат и не особенно аристократичен. Иначе у нас тут начнутся брачные войны на выживание.

   Представляли нового главу факультета в актовом зале. Минут десять студенты напряженно ожидали высокое начальство, вяло переговариваясь промеж собой. Все гадали, чего можно ждать от нового декана. Сведения о нем пошли в массы, мутировали по дороге, и теперь часть студентов искренне верила, будто учить нас будет настоящий принц крови.

   Когда по проходу прошел еще совершенно нестарый светлокожий русоволосый мужчина в деловом костюме с идеальной осанкой, в версию о принце поверили едва не все. Я внимательно разглядывала незнакомца, его большие голубые глаза, чуть волнистые волосы, прямой нос, выступающий подбородок… И хотела заорать, а в идеале еще и кинуться с кулаками на этого типа.

   Прошло почти одиннадцать лет, но он практически не изменился, разве что проступили лучики морщин в уголках глаз. Это лицо я бы узнала из тысячи. Но как так вышло, что именно он вдруг оказался нашим деканом?! Как его вообще в страну пустили?!

   Кажется, не было ни одной девушки в зале помимо меня, кто не обшаривал бы жадным взглядом фигуру этого мужчины. А ведь декан еще и неженат. И он настоящий мерзавец, который отлично умеет дурачить женщин всех возрастов.

   – О. Мой. Бог, – выдохнула с восторгом Люси, забыв закрыть рот в итоге.

   – И правда выглядит как бог, – тоже не удержалась от комментария Лиз Смитсон, которая устроилась позади нас. – Надеюсь, он действительно свободен…

   Ректор Доусон поднялся вслед за незнакомцем и со сцены с довольной улыбкой возвестил:

   – Студенты факультета магии артефакторики, позвольте представить вашего нового декана. Дин Лестер, прошу любить и жаловать.

   Судя по счастливому повизгиванию женской половины учащихся, и любить, и жаловать нового декана будут, да еще как.

   Мужчина обвел собравшихся каким-то особенно несчастным взглядом и, как мне показалось, затравленно покосился на ректора. Доусон продолжал довольно улыбаться и спасать нового работника точно не собирался.

   – Доброго всем дня, – хорошо поставленным голосом поприветствовал своих подопечных тот, кто почему-то теперь носил фамилию Лестер. – Надеюсь, что стану для всех вас хорошим наставником.

   Стоит ли сказать, что после знакомства с новым главой факультета девушки расходиться и не подумали? Парни – те начали расползаться по углам, но с неохотой и явно недовольные. Сильной половине будущих артефакторов категорически не понравился тот женский ажиотаж, который вызвало появление профессора Дина Лестера. Пожалуй, из всех студенток только я одна не обрадовалась мистеру Лестеру как манне небесной… Хотя бы потому что никакой он был не Лестер.

   Мне доводилось встречать нашего нового декана больше десяти лет назад. Тогда он производил такое же убойное впечатление на женщин, стоит сказать, вот только использовал свое обаяние вполне определенным образом: он обманывал людей ради собственной выгоды. Больше того, человек по имени Дин Купер был мошенником.

   А теперь этот мошенник явился в университет Свонвэлли и вряд ли с добрыми намерениями. Плакал мой диплом… Но даже не это по-настоящему плохо! В университете находится матерый преступник, который выдает себя за уважаемого человека и даже собирается нас чему-то учить!

   – Вэл, наконец-то нам повезло! – исходила на полный восторг Лиззи, у которой в глазах, кажется, уже проступали очертания сердечек, как в каком-то детском мультике. – Он такой… такой… Не мужчина – мечта!

   Мечта. Мечта следователя.

   – Подозрительный он какой-то, – пробормотала я, посчитав, что не стоит вываливать на однокурсницу все то, что я знаю об этом фальшивом «Лестере». В конце концов, уже столько времени прошло, а прямых доказательств у меня никогда и не было.

   Лиззи аж перекосило от возмущения. Ну как же! Я – и вдруг не разделила ее восторг по поводу прекрасного профессора Лестера.

   – Да что в нем вообще подозрительного?! Он очень милый человек! – тут же оскорбилась за своего нового кумира однокурсница. – И очень привлекательный мужчина!

    Меня так и тянуло высказать, что именно я думаю о «привлекательном мужчине», но тут предмет нашего разговора вышел из зала в коридор.

   – Простите, мисс Валери Сеймур здесь? – спросил «профессор», и все девушки тут же развернулись на звук.

   Еще немного – и Валери Сеймур в нашем университете стало бы никак не меньше сорока человек.

   – Э… Я Валери Сеймур, сэр, – обреченно откликнулась я, разбив вдребезги надежды стольких девушек разом.

   Вот ведь… А если он меня узнает? Нет, конечно, столько лет уже прошло, я за это время успела измениться, но, судя по фотографиям, не настолько и сильно.

   «Лестер», разглядев меня как следует, в лице не переменился и как будто ничего даже не заподозрил.

   Я не поняла, он что, действительно не узнал?!

   – Очень приятно, мисс Сеймур, – улыбнулся лже-Лестер. Вблизи мерзавец выглядел настолько же хорошо, но уже правда, не настолько молодо. Сразу становилось понятно – ему уже хорошо за тридцать. – Ректор Доусон сказал, из-за увольнения профессора Хендрикса у вас возникли проблемы с научным руководством. Не волнуйтесь, я готов компенсировать вашу потеряю.

   Если бы мне сказал такое другой – настоящий! – декан, я бы обмерла от счастья, можно сказать, мои проблемы решены… Были бы решены, если бы все это сказал настоящий преподаватель. Но как можно защитить дипломную работу, если у тебя научный преподаватель фальшивый?!

   – Э… С-спасибо, сэр, – пробормотала я, из последних сил держа себя в руках. – Вы очень добры.

   Во взгляде «декана» проскользнуло легкое недоумение.

   – Тогда, будьте любезны, зайдите завтра в деканат, я как раз успею составить расписание консультаций. Ну, и вот моя визитка, мисс Сеймур, отправьте, пожалуйста, вашу дипломную работу мне электронной почтой, я хотел бы оценить, насколько хорошо разработана тема.

   Я почувствовала себя чайкой, что единственная из всей стаи смогла поймать рыбу. И сейчас на нее смотрят вообще все товарки, с явным намерением добычу отнять, возможно, порвав на части меня.

   – Хорошо, сэр, я так и сделаю, – выпалила я и поспешно сбежала, пока остальные студентки не опомнились и не атаковали меня.

   Уже в среду я входила в приемную декана. Передо мной туда влетела Нелл Тэлбот из Лямбда Ню Сигма и… я ее в таком виде не лицезрела даже на вечеринках! Юбка настолько короткая, что нижнее белье было видно даже при ходьбе! А учитывая, что сегодня Нелл предпочла стринги… Маечка на девушке оказалась с таким глубоким декольте, что стоило бы вообще ее вообще снять, чтобы не вводить народ в заблуждение.

   – Кэролл, у меня назначено, – промурлыкала Тэлбот и целенаправленно пошла в двери кабинета декана.

   Вломилась она туда без стука и с уверенностью человека, которого ну точно никак не могут выгнать. Ни при каких условиях.

   Учитывая, как Нелл сегодня вырядилась…

   – Кэролл, как думаешь, это надолго? – несчастным тоном спросила я, пытаясь решить, пойти прогуляться или рискнуть и посидеть тут.

   Секретарь поправила на носу очочки в тонкой оправе и отозвалась:

   – Ну, если исходить из моего опыта, минуты на две максимум.

   Я хотела ответить… но вышло только нервно закашлять. Наверное, некоторые вещи лучше не знать даже о мошенниках. Хорошо еще, он не настоящий преподаватель.

   – Вон отсюда!!! – раздался из кабинета командный рык декана.

   Сперва этим рыком раскрыло дверь, после вынесло Нелл, а уже потом на пороге возник гневно сверкающий глазами лже-Лестер.

   – И раздетыми больше в мой кабинет не заходить! Никогда больше! Отчислю! – продолжал распаляться мужчина, нервно поправляя галстук. На щеке у него кроваво-красным пятном отпечатался след губ Телбот.

   Та выглядела одновременно и растерянной, и напуганной… Сомневаюсь, что Нелл хоть когда-то отказывали, а если и отказывали, то вряд ли настолько резко и решительно.

   – Да, сэр, – пискнула Нелл и вылетела из приемной.

   Кэролл посмотрела на нового начальника флегматично и протянула ему упаковку влажных салфеток.

   – Вы испачкались, профессор.

   Лже-Лестер взял одну салфетку и принялся с остервенением тереть щеку. Потом его взгляд скользнул по мне, успевшей на всякий случай забиться в угол.

   – Добрый день, мисс Сеймур, я уже просмотрел черновики вашей работы. Это довольно перспективно, – произнес мужчина, но учитывая, что он все еще не успел успокоиться до конца, эти слова прозвучали как-то слишком устрашающе.

   – М-может, мне лучше зайти в другой раз, профессор? – нервно осведомилась я и покосилась за дверь.

   Особенно этому способствовало то, что внимательный взгляд Дина Купера скользил по моей фигуре, и сразу как-то стало казаться, что вырез-лодочка слишком смелый, джинсы слишком обтягивающие…

   – Нет-нет, мисс Сеймур, что вы, – все-таки заставил себя улыбнуться мужчина. – Дайте мне пару минут, в кабинете небольшой беспорядок.

   Было страшно представить, какой именно беспорядок мог возникнуть в кабинете декана.

   – Мисс Шоу, если вас не затруднит, заварите, пожалуйста, чай с мятой и принесите в кабинет пару чашек для меня и мисс Сеймур, – бросил через плечо Купер и скрылся в кабинете.

   Я посмотрела на дверь в кабинет, на дверь, ведущую из приемной…

   – Кэролл, а что это сейчас было? – спросила я у секретарши, которая взялась заваривать чай, как ее и попросили.

   Та подняла глаза на меня и уточнила.

   – Ты про студентку?

   Я кивнула.

   – Ну и… и вообще, что тут творится?

   Кэролл достала две чайные пары, кажется, фарфоровые. При Хендриксе такой посуды, по-моему, не водилось. Да и вообще, наш старик предпочитал кофе.

   – Студентки пытаются прорваться в вессекскую аристократию. Или хотя бы получить отличные оценки по предмету. Кажется, у профессора Лестера немного иные критерии в личной жизни и преподавании.

   У меня от осознания всей ситуации задергался глаз.

   – Телбот не первая? – уточнила я сдавленно.

   Кэролл поставила на поднос обе чашки и после небольшой паузы ответила:

   – Сегодня десятая. Вчера было примерно человек пятьдесят.

   Мне оставалось только осознать, насколько упорны студентки и как держит оборону чертов Дин Купер.

   – Входите, мисс Сеймур! – окликнул из кабинета лже-декан.

   Первой в обитель главы факультета вошла Кэролл с чаем, следом за ней скользнула я, озираясь по сторонам. Хотелось понять, как именно Купер изменил под себя кабинет. На стене справа от двери теперь разместились многочисленные грамоты и сертификаты, которые наглядно показывали, насколько Дин «Лестер» крутой парень, стену слева от двери едва не сплошь покрывали фотографии, большие и маленькие, на части из них физиономия Купера имелась, на части – нет, но все это точно были семейные фото.

   – Это мои родственники, мисс Сеймур, – заметил мой интерес мужчина.

   Странно, но фамильное сходство я заметила только с двумя, мужчиной хорошо за пятьдесят и молодой девушкой.

   – У вас большая семья, – заметила я озадаченно. Навскидку я насчитала человек двадцать.

   После этих слов Купер словно бы просиял.

   – Да, мисс Купер, очень большая. Большая семья – это счастье.

   Наверное, счастье, мне было сложно судить, у меня имелись брат и сестра, но сводные, отец развелся с мамой, когда мне исполнилось десять, и с тех пор я не видела ни его, ни вообще всех своих родственников с отцовской стороны.

   – Присаживайтесь, – кивнул на стул рядом со своим рабочим столом и парой пассов раскрыл проекцию экрана компьютера прямо над столом.

   Я озадаченно моргнула, пытаясь понять, каким заклинанием или артефактом маг добился подобного эффекта. Однако знаний не хватило.

   – Профессор Хендрикс, конечно, преподаватель прекрасный, однако несколько старомоден, что прослеживается в вашем списке используемой литературы, – начал с места в карьер Дин Купер. – Думаю, вам стоит также познакомиться с этими работами.

   Кроме отечественных статей и монографий, разумеется, были вессекские авторы, ну и почему-то галатийские. Учитывая обилие предложенных источников, я почувствовала себя едва не неучем, хотя вообще-то считалась на факультете одной из лучших.

   – Обратите внимание на вот эту книгу. И вот эту. И эту. Вот это последняя статья по артефактам шестого порядка, в ней рассматриваются вопросы настройки энергопотоков, – продолжал Купер, указывая на имена, названия.

   После пошли пояснения по поводу моей работы со схемами, пространными разъяснениями и замечаниями.

   Тут уж стало совсем грустно, потому что я, без пяти минут дипломированный маг-артефактор, оказалась менее компетентна, чем мошенник.

   В итоге вышла я из кабинета спустя час, совершенно вымотанная, ошалелая, и тут же напоролась на ошарашенные и даже завистливые взгляды двух очень малоодетых третьекурсниц из сестринства Тета Эта Кси.

   – Нет! – поспешно воскликнула я, выставив перед собой папку с заметками. – Мы обсуждали мою дипломную работу. А вам… Ну, удачи, что ли.

   Уже на выходе из учебного корпуса меня догнало громогласное «Вон!!!». Ну, кажется, девочкам тоже не повезло.

   Занятий больше у меня в тот день не было, так что я направлялась в дом сестринства, когда буквально столкнулась на дорожке с парнем, по виду первокурсником.

   – Э… Простите, мисс, а где общежитие преподавателей? – едва не заикаясь спросил дылда, вцепившись в ремень так, словно собирался его порвать ко всем чертям.

   Вот честное слово, как щенок дога, громадный, неуклюжий, но все-таки щенок. Причем, потерявшийся щенок.

   Я указала.

   – Вон там. Видишь, то кирпичное трехэтажное здание?

   Бедолага закивал, но при этом его физиономия приобрела настолько потерянное выражение, что у меня появились большие подозрения на тему того, что «щенок» без приключений дойдет до нужного места.

   – Тебе лет-то сколько? – спросила я.

   Если первокурсник, то меньше семнадцати этому здоровенному дитятке быть не может. Выглядит он точно на семнадцать, но ведет себя как сущий ребенок. Отставание в развитии? Но что тогда ему делать в университете?

   – Семнадцать, – произнес он и уставился на меня с бесхитростностью и доверием, что совершенно несвойственны взрослым людям.

   По возрасту вроде студент.

   – А зовут как? – продолжила вопрос я.

   Несколько лет в верхушке сестринства приучили к тому, чтобы автоматически начинать решать чужие проблемы. Если уже покинувшую университет Блэр Сандерс называли «Мисс Органайзер», то я заслужила прозвище «Мама Вэл». И вот Мама Вэл увидела на дороге потерявшегося щеночка и тут же начала разбираться, откуда щеночек и где его хозяева. То есть родители.

   – Уилли Ласлоу, – ответили мне.

   Это был двойной удар по моему мировосприятию: во-первых, ни одна особь мужского пола старше семи не станет представляться уменьшительно-ласкательным вариантом имени, во-вторых, у нас в университете уже имелся один человек по фамилии Ласлоу – профессор Эльза Ласлоу, наш преподаватель по магоконструкции. О том, что профессор Ласлоу была незамужем, если не знали, то догадывались вообще все. Эта женщина то ли сорока, то ли пятидесяти лет (она так одевалась, что ее возраст не могли оценить) была просто воплощением стереотипного представления о старой деве.

   И вот это – ее сын? Вполне возможно, ведь парнишка спрашивал именно о преподавательском общежитии.

   – А кто твоя мама, Уилли? – поинтересовалась я, пытаясь уж до конца разобраться, кому сдавать ребенка, чей рост больше шести футов.

   В голубых глазах я все еще видела только симпатию и доверие.

   – Миз Эльза Ласлоу, она здесь учит студентов.

   Значит, действительно сын нашей грымзы. И каково ей иметь отсталого сына? Эльза Ласлоу славилась высокомерием и снобизмом, мне в жизни не доводилось встречать кого-то, кто больше бы кичился интеллектом и научными достижениями. Общественное мнение постановило, что достижения пусть и имелись, но не настолько колоссальные, как это казалось самой Эльзе Ласлоу. Да и вообще как преподавателя ее не любили, а профессор Ласлоу отвечала студентам полной взаимностью.

   – Пойдем, Уилли, я доведу тебя до преподавательского общежития сама, – приняла я решение не бросать сына Ласлоу. Его точно могут обидеть, с таким-то беззащитным выражением лица.

   Уилли просиял.

   – Спасибо, мисс. А как вас зовут?

   Я нервно кашлянула.

   – Меня зовут Валери Сеймур, но ты можешь звать меня просто Вэл. И не надо так официально, я не настолько уж тебя и старше.

   По дороге Уилли с восторгом поведал мне, что он несколько дней назад переехал в кампус с мамой, потому что теперь он большой и тоже сможет ходить в университет и учиться. И жить он будет вместе с мамой прямо здесь, а раньше они жили в городе рядом со Свонвэлли, что сам Уилли очень хочет найти друзей, потому что прежде у него не было никого, кроме мамы, и даже учился Уилли Ласлоу дома.

   Чем больше эта бесхитростная душа рассказывала о том, как именно проходила его недолгая жизнь, тем больше мне становилось не по себе. По всему выходило, профессор Ласлоу с рождения держала единственного ребенка едва не в заточении, и он видел жизнь разве что из окна или по телевизору. Да и то изредка, потому что телевизор смотреть много вредно. С этим вроде бы и не поспоришь… но не тогда, когда больше смотреть в принципе не на что! Про Сеть Уилл Ласлоу вообще не имел представления, пользоваться ей ему не разрешалось.

   Говорить этому юноше-мальчику, что ему точно не стоит рассчитывать на обилие друзей, у меня язык не повернулся, но ведь будет именно так. Он не впишется ни в одну компанию. Просто не примут такого!

   Зачем его вообще устраивать в университет? Профессор Ласлоу была в своем уме, когда решила, что ее сын всенепременно должен получить диплом о высшем магическом образовании? Этот бедолага ведь даже в школу не ходил!

   – Уилли, а ты экзамены, чтобы поступить в университет, сдавал?

   Мальчик захлопал глазами и ответил:

   – Да, сдавал.

   Еще не легче.

   – Сам? – уточнила я на всякий случай.

   И тут же об этом пожалела, оказалось, что вступительные экзамены стали для Уилли Ласлоу самым сильным впечатлением в жизни, и со мной им жаждали поделиться во всех мельчайших подробностях. Эпопея о том, как Уилли встал рано-рано утром, съел кашу, а мама ругала, что он слишком медленно и твердила, будто бы он, Уилли мало учил, а он учил очень много, оказалась достаточно утомительной, но я четко уяснила, сын профессора Ласлоу место в университете заработал своим трудом и совершенно честно.

   – И на каком же факультете ты теперь учишься, Уилли?

   Ласлоу просиял широкой совершенно счастливой улыбкой.

   – На факультете артефакторики!

   Узнав, что я учусь на том же факультете, Уилли пришел в абсолютный восторг и даже подпрыгнул пару раз на месте. Кажется, за несколько минут я стала для парня самым близким другом.

   М-да уж, привалит этому проходимцу Куперу счастье в виде отсталого студента, который всю успеваемость на факультете обрушит одним фактом своего наличия. Купера было не жаль ни капли, Уилли – дело другое, он мне даже понравился. Ну и сочувствовала я ему, не без того, конечно. Натерпится в университете.

   Стоило помянуть про себя лже-профессора, как он тут же появился, мы буквально столкнулись с мужчиной у дверей преподавательского общежития. Купер Уилли заметил и, похоже, седьмым или восьмым чувством ощутил, что вот это – его счастье.

   – А вы, молодой человек, студент Свонвэлли? – на всякий случай уточнил он.

   Я посчитала возможным вмешаться.

   – Это Уильям Ласлоу, первокурсник нашего факультета, – представила я студента. – Уилли, это наш декан, Дин Лестер.

   На фамилии «Лестер» удалось не сбиться, хотя так и подмывало назвать настоящее имя.

   Озадаченный маг заверил, что знакомство со своим студентом ему приятно, но в общежитии скрылся уж как-то слишком шустро.

ГЛАВА 2

На самом деле я не хотела звонить Блэр, действительно не хотела. В конце концов, Сандерс только-только начала работать в полиции, куча дел… Но, кажется, Купер решил задержаться в Свонвэлли надолго, уж не знаю, чего ради, но добра от этого типа ждать не приходится.

   – Вэл, привет, – как будто даже порадовалась моему звонку сестра по Тета Пи Омега, хотя и встревожилась притом. – С чего такое внимание? Стряслось что?

   Вот точно ей прямая дорога была в полицию, спинным мозгом чует. Ну, или мне надо просто почаще болтать с подругой, чтобы она не удивлялась моим звонкам.

   – Би, дорогая, ты не могла бы пробить одного человека? У нас тут преподаватель новый из Вессекса, и меня начали терзать сомнения на его счет, – перешла я к делу.

   Ну да, некрасиво вот так вспоминать о друзьях, когда от них что-то нужно. Но ведь действительно нужно!

   – В Свонвэлли снова неспокойно? – тут же насторожилась Сандерс. – Что-то случилось? Мне приехать?!

   Похоже, Блэр уже начинала понемногу паниковать. Ничего удивительного на самом деле: когда последний раз в Свонвэлли действительно было «неспокойно», началось такое, что как вспомню – так вздрогну. Странно еще, как университет не закрыли к чертям, учитывая количество смертей.

   – Нет-нет, Блэр, не волнуйся ты так! – поспешила я успокоить подругу.

   Посчитай она, что действительно в Свонвэлли стряслась беда, непременно бы приехала. Все-таки Би была не просто бывшей студенткой нашего университета, она состояла еще и в правящей верхушке сестринства Тета Пи Омега, лучшего в кампусе, и поэтому, наверное, все еще чувствовала себя ответственной за благополучие как минимум своих сестер по студенческому обществу.

   – Если будет что-то действительно серьезное, ты тут же звонишь мне! И идешь к Лиаму! – упорно продолжала нервничать Сандерс.

   Почему-то Лиама, парня довольно странного, Блэр уважала, прислушивалась к его мнению и считала, что он может решить все проблемы. Я тут ее не поддерживала, потому что… Лиам Крайтон был странным парнем, не настолько странным как Уилли Ласлоу, но достаточно, чтобы даже другие студенты и выпускники факультета менталистики (по общему мнению – ребята с поехавшей крышей) считали Крайтона на редкость чокнутым типом.

   – Да-да, Би, именно так я и сделаю! Честное слово! – поспешно заверила я. – Пожалуйста, проверь человека по имени Дин Лестер.

   Блэр как-то резко смолкла, а после переспросила:

   – Ты сказала «Лестер»?

   В чем закавыка именно в фамилии, я не поняла.

   – Да, Лестер. Дин Лестер. Говорят, это какая-то старая фамилия, родовитая.

   Сандерс хохотнула, словно бы я ляпнула какую-то невероятную нелепицу.

   – Родовитая… Да это одна из наиболее знатных фамилий Вессекса, чтоб ты знала! Ну и семья моей матери, Тауншенды, состоят с Лестерами в отдаленном родстве. О чем мама не уставала твердить мне едва не каждый день.

   Точно! Когда-то Би упоминала об этом, но не особенно развивала тему насчет своих исторических корней.

   – Так ты у нас, получается, из благородных? – уточнила я почти весело.

   Блэр только хохотнула.

   – Скажешь тоже. Моему родству с Лестерами больше четырех веков. Это уже точно не в счет. Ладно, я посмотрю, что там не так с этим Дином Лестером и после тебе сброшу информацию на электронную почту. Девочкам привет, будет время, обязательно загляну.

   Конечно, далеко не все девочки обрадуются очередному пришествию Мисс Органайзер, они за одни каникулы-то отойти от нее не успели. Характер у Сандерс был жесткий изначально, а уж семь лет обучения на факультете некромантии сделали из Блэр человека из стали, и вся эта сияющая стальная роскошь обрушивалась на головы сестер Тета Пи Омега. Впрочем, хотя бы в сестринстве при Би царили мир и порядок.

   Потому что всех возмутителей спокойствия жестоко карали за их грехи!

   Пока я с огромным удовольствием предавалась своим переживаниям, жизнь в Тета Пи Омега текла своим чередом, как и много лет до моего появления в кампусе Свонвэлли. Наше сестринство считалось одним из наиболее престижным не только из-за отличной репутации, которую тщательно поддерживали всеми возможными – и подчас не самыми честными! – способами, но и потому, что именно в Тета Пи Омега лучшие девушки, лучшие вечеринки, лучшая общественная работа… Мы, черт подери, находились на вершине пирамиды Свонвэлли, и это обязывало ко многому, в том числе в плане подбора новых членов.

   Начало учебного года было, пожалуй, самым хлопотным периодом именно из-за принятия новичков, которое регламентировалось не меньше, чем парламентская сессия. Сестринство готовилось к вечеринке претенденток, когда девушки, желающие занять вакантные места в Тета Пи Омега, имели шанс продемонстрировать себя. Иногда даже с лучшей стороны. Наверное, вечеринку претенденток можно сравнить с балами дебютанток, которые до сих пор проводились кое-где. Первый официальный выход в свет – или блеснешь, или до конца жизни не отмоешься.

   – Вэл! – вломилась ко мне в комнату как всегда без стука наша госпожа президент.

   Шерил Ламберт, по мнению сестер, могла дверь и лбом прошибить, если совсем уж спешила. Вообще, ей было сложно на этой должности, все-таки предшественница, Мэделин, в течение нескольких лет правила Тета Пи Омега блестяще, сочетая мягкость и железную волю в точно выверенных пропорциях. Так что в нашем доме прежде царил порядок, сестры были счастливы и спокойны, но притом и трепетали перед вышестоящими в достаточной мере, чтобы не чудить. Ну, не особенно чудить, если быть до конца точной.

   – Что-то случилось, Шерил? – осведомилась я, и так уже понимая, что еще как случилось. Иначе бы Ламберт не вломилась в мою комнату настолько заполошенной.

   – Случилось! Хизер не приготовила список претенденток, которых мы хотели бы заполучить! У нас пропало меню! И повара не успели нанять, а вечеринка уже послезавтра!

   Мне оставалось только закатить глаза. Ну, в самом деле, кто бы сомневался, что Хизер Милтон все завалит с первой попытки? Она ведь не способна организовать даже детский утренник, что отлично демонстрировала с первого дня в сестринстве!

   Талант организатора у нее был не нулевой… Его следовало измерять исключительно отрицательными числами. Да и чувства ответственности Милтон не имела с пеленок, чуть что – ревела и перекладывала ответственность за провал на других.

   – Хизер не на своем месте, – снова повторила я то, что озвучивала уже далеко не в первый раз. Когда Шерил сказала, кто займет третье место в правящей триаде, стало ясно, что добра ждать не приходится. И это я не преминула озвучить, наплевав на недовольство Ламберт. – Найди на ее место кого-то другого уже, не мучай ни Милтон, ни сестринство.

   Шерил только губы упрямо поджала, без всяких слов давая понять, что за подругу станет держаться до последнего. Видимо, пока с подачи Хизер не обвалится крыша дома Тета Пи Омега, Ламберт не сместит ее с должности. Да и после этого не факт.

   Но все же мероприятие следовало спасать: как бы ни хотелось избавиться от балласта в виде никчемной Хизер Милтон, делать это ценой уважения к сестринству – явный перебор. Вечеринка претендентов слишком важна для всех сестер, чтобы позволить ей демонстративно и с помпой провалиться.

   Я поднялась и включила ноутбук, после чего распечатала и заранее приготовленный список подходящих девушек, и несколько вариантов меню, а после прямо при президенте позвонила повару и договорилась о работе. На самом деле, ничего сложного здесь не было, особенно, если несколько лет наблюдать за тем, как работают мастера. Но даже если ты вообще никогда раньше не организовывала вечеринки любого формата, как можно завалить выполнение по сути элементарных задач?!

   – Ты просто добрая фея, Мама Вэл! – просияла Шерил и уже собиралась покинуть мою комнату… но это не входило в мои планы.

   Я сцапала президента за плечо.

   – Шерил, – мрачно отчеканила я, заставляя Ламберт выслушать меня очень, очень внимательно. – Это первый и последний раз, когда я подчищаю за твоей подружкой хвосты. И то исключительно ради Мэдс и Блэр, которые несколько лет добивались, чтобы Тета Пи Омега стало лучшим сестринством. Надеюсь, я выразилась достаточно ясно?

   Госпожу президент перекосило.

   – Достаточно ясно.

   Едва за Ламберт закрылась дверь, как в комнату просочилась явно нервничающая Кирстен. Казалось, даже рыжие волосы, торчащие в разные стороны, у соседки выражали сильное беспокойство.

   – С Шерил поцапалась? – уточнила Кирстен.

   Я пожала плечами, не зная, поцапалась я с госпожой президент или пока еще не успела. Ну, конечно, она убралась восвояси откровенно недовольной… Но это же не значит, что я с кем-то ссорилась.

   – Черт ее знает. Я просто предупредила, что не буду разгребать за ее драгоценной Хизер, – сообщила я, тяжело вздохнув. Стоило махнуть рукой на дела сестринства и заняться своей дипломной работой. Так уж точно будет больше пользы.

   Кирстен закатила глаза и, чтобы уж точно выразить свою позицию, сказала пару непечатных слов в адрес Ламберт. Шерил моя соседка не то чтобы не любила… Просто не считала, что из нее выйдет действительно хороший президент Тета Пи Омега.

   – О, да ты буквально совершила переворот в нашем доме, – по итогу подобрала приличные слова подруга. – Все же думали, ты до выпуска станешь подтирать Шерил и Хизер зад.

   Если бы второе имя нам подбирали согласно свойствам характера, Кирстен звалась бы Кирстен Сарказм Уорвик.

   На самом деле, кто-то действительно мог посчитать, будто я возьмусь делать за госпожу президент и ее дорогую подруженьку вообще все. Иногда так и тянуло прикрыть кого-то даже в ущерб себе, именно поэтому меня приблизила к себе Блэр Сандерс в свое время… Но, черт подери, прошлые президент и вице-президент Тета Пи омега не пытались меня эксплуатировать, чтобы самим потом только присваивать плоды моих трудов. Девушки и сами работали на благо сестринства как проклятые.

   Похоже, Шерил решила вести себя иначе.

   – Ну, значит, многих ждет огромное разочарование, – отозвалась я равнодушно. – У меня и своих дел хватает. С дипломом столько работы, что глаза на лоб лезут.

    Дин Купер, конечно, был преступником… Вот только советы относительно дипломной работы дал дельные и отмахнуться от них могла только откровенная идиотка. Я считала, что все-таки откровенной идиоткой не являюсь, так почему бы не воспользоваться помощью Купера?

   И все-таки нужно вывести его на чистую воду…

   – О, у твоих «дел» потрясающая улыбка и большое состояние, – принялась поддакивать Кирстен. – Им точно нужно уделить как можно больше времени. Тем более, недотрога Лестер тебя гонять не станет, раз ты его дипломница. Куй железо, пока горячо. Должен же вессекский красавчик отдать должное твоему уму, отличной фигуре и хорошенькой мордашке.

   На следующее утро из зеркала на меня смотрела бледная встрепанная девица с всклокоченными волосами и темными кругами под глазами. Сперва долго не могла заснуть, после мучили кошмары, и вот он результат. Подозреваю, такую жуткую морду лже-Лестер не оценит… И слава богу! Но ее вообще никто не оценит, а вот это уже плохо. Личной жизни срочно требовалась реанимация.

   С прошлым парнем я рассталась еще в том учебном году, причем все прошло не очень цивилизованно и гладко. Меня бросили, причем с размахом и пафосом, который стоил мне части авторитета в сестринстве и стал одной из причин, по которой удалось стать только вице-президентом Тета Пи Омега, а не президентом.

   Что поделать, замкнутый мир студенческих обществ навязывал свои жесткие стандарты, причем и в плане выбора пары.

   Как бы то ни было, я успела отплакать по своему разбитому сердцу положенный срок, и теперь следовало найти подходящего парня хотя бы для приличия. Не то чтобы слишком сильно хотелось… Но, в конце концов, как может вице-президент Тета Пи Омега – и существовать без молодого человека?

   – Тебя что, ночью убили, а потом ребята с некромантии по дружбе воскресили? – спросила собирающаяся на занятия Кирстен, разглядев мою физиономию во всех возможных подробностях.

   Да, так мне личную жизнь точно не наладить.

   – Скорее всего, – проворчала я и принялась замазывать утреннее «великолепие».

   По закону подлости первая пара у нашего курса была именно у нового преподавателя. Ничего хорошего я от грядущего занятия не ожидала, и даже не потому, что Купер не мог блеснуть на поприще магического образования. После консультации я практически не сомневалась, профессора Дина Лестера вряд ли кто раскусит, знаний у мерзавца хватало. Просто этот тип мог учудить что-то опасное или просто незаконное на занятиях, да и наши девушки… Сомневаюсь, что они уже осознали свои ошибки и угомонились. Значит, аудитория будет больше похожа на пляж.

    Насчет пляжа я, по крайней мере, не слишком ошиблась. Хотя на пляж мало кто является с настолько ярким макияжем. Духи девочки выбрали, что называет «убойные», это были бы волнующие ароматы, если бы не концентрация запахов, да и парфюм поярче, кажется, выбрала абсолютно каждая студентка.В итоге аудитория… воняла.

   Я огляделась, оценила ситуацию и решила сесть на галерке рядом с Джеем Прескоттом. Ну и рядом с открытым окном. Конечно, не самая лучшая компания для лекции, Джей был тусовщиком и к учебе относился легкомысленно настолько, что я вообще плохо понимала, какой черт его занес на лекцию.

   – Дом Зета Каппа Пси снесли? – уточнила я с ехидством, бросая сумку на стул рядом с Прескоттом. – Или новый президент выгнал тебя из братства? Хотя… Наверное, в Свонвэлли и близлежащих городках закончилось пиво!

   Джей слушал мои потуги на остроумие с усталой снисходительностью человека, который ночью пил настолько много, что на день от сил остался лишь необходимый минимум.

   Учитывая, в каком именно братстве состоял однокурсник, мое предположение, вероятнее всего, было недалеко от истины. Обычно братства и сестринства – в первую очередь престиж, способ завести нужные знакомства еще до выпуска из университета, показать свои таланты и лидерские качества. Все знают, что после того, как покинешь альма матер, всегда можешь обратиться за протекцией к старшим братьям и сестрам по обществу… Но в этой стройной системе иногда появлялась черная овца, которая нарушала разом все установления. В Свонвэлли такой черной овцой стало братство Зета Каппа Пси. Его участники преследовали только одну цель – хорошо потусоваться. Самая низкая успеваемость, самая плохая дисциплина, самые дикие выходки – все это к Зета Каппа Пси. Ну и за самыми веселыми и сумасшедшими вечеринками – туда же.

   Для приличной девушки начать встречаться с кем-то из Зета Каппа – смерть репутации. Ну, за редким исключением, конечно… Я с Джеем только дружила, и то в сестринстве поглядывали косо.

   – Если что, новый президент Зета Каппа Пси – это я! – гордо возвестил Прескотт, выпятив вперед грудь. – Избрали!

   Пост президента в этом вертепе не нес какого-то особого престижа, не давал перспектив, но говорил о многом. К примеру, о том, что в университете ты точно самый отбитый. После того, как выпустился Хартвик, предыдущий президент (подозреваю, ректор прослезился от счастья, когда Ленни Хартвик, наконец, покинул Свонвэлли), именно Джей Прескотт мог носить звание «самый отбитый».

   – Поздравляю, – улыбнулась я, усаживаясь. – Не удивлена.

   Однокурсник расплылся в широченной довольной ухмылке.

   – Спаси-и-и-ибо. А явился я посмотреть на того, кто произвел такой фурор в нашем курятнике. Ну и немного легкой эротики никогда не помешает здоровому мужскому организму.

   Это была очень сексисткая шутка. О чем я Прескотту сказала, но все равно от смеха не смогла удержаться.

   Джей закатил глаз и отозвался:

   – Не хочешь, чтобы на тебя смотрели только как на се-е-е-ксуа-а-альный объе-е-ект… не одевайся так, словно решила выйти на панель.

   Не знаю, до чего бы мы договорились на эту тему, но тут сперва прозвучал звонок, а уже через секунду в аудиторию влетел слегка запыхавшийся преподаватель. Что ж, профессор «Лестер» будто в пику любвеобильным студенткам решил надеть на себя как можно больше: костюм тройка, галстук, словом, настолько строго и формально, насколько вообще возможно.

   Оказавшись в перекрестье голодных женских взглядов, мужчина как будто поежился, но, возможно, мне и померещилось. Потому что представлялся Купер спокойно и уверенно. А после, оглядев присутствующих студентов, он нахмурился и ткнул в первую попавшуюся девушку.

   – Встать.

   Команда прозвучала жестко и безапелляционно.

   Энн Хармвуд подчинилась, не понимая, что вообще происходит. Таким же образом «Лестер» поднял всех до единой неуместно одетых студенток, а после с невозмутимым видом сообщил:

   – Сейчас вы все берете свои вещи и покидаете аудиторию. И так будет каждый раз, когда кто-то посчитает возможным явиться на мое занятие в подобном вызывающем виде. А теперь вон.

   Джей смотрел вслед уходящим девушкам и на его глазах наворачивались слезы отчаяния и скорби. Его счастье уходило, цокая высокими каблуками. В полном составе.

   – Ну вот что за человек?! Ни себе, ни людям! – простонал Прескот, который явно настроился на приятное времяпровождение.

   Не знаю, как удалось в голос не рассмеяться, видя уморительно несчастную физиономию однокурсника.

   – Теперь начнем нашу лекцию, джентльмены. И леди. Одна. Мисс Сеймур, рад, что вы остались с нами.

   Оглядевшись, я с растерянностью поняла, что действительно теперь единственная девушка в аудитории. Выходит, вообще все… Настоящее форменное помешательство! Ну, ладно, Дин Купер все еще дивно хорош, может, даже лучше, чем я его запомнила, но это ведь не повод вести себя настолько по-идиотски.

   А ведь десять лет назад мне показалось, что передо мной настоящий сказочный принц. Сколько тогда было самому Куперу? Двадцать три? Двадцать четыре? Я в детстве не могла навскидку определить толком возраст взрослых, а в свои четырнадцать я все-таки была ребенком, хотя и отрицала это изо всех сил.

   Разумеется, потрясающе красивый взрослый парень с ослепительной улыбкой и хитроватым прищуром произвел на меня сногсшибательное впечатление даже в драных джинсах и клетчатой рубашке, видавшей лучшие времена.

   Мама развелась с отцом крайне неудачно, причем по своей же вине. Пусть к отцу я и не испытывала хоть сколько-то теплых чувств, однако признавала, что нет смысла пенять на жестокость супруга, раз уж поймана на измене. Да, любовника, как выяснилось, нанял сам отец, чтобы поймать жену в нужное время в нужном месте и в подходящей ситуации, однако силой маму в постель никто не укладывал, сама польстилась на подсадного красавчика.

   Брачный договор был составлен достаточно жестко, так что мама осталась после развода ни с чем. Ну, и со мной, конечно. Мое содержание отец регулярно выплачивал вплоть до того момента, как мне исполнился двадцать один год, но использование этих денег жестко контролировалась, на себя мама не могла потратить ни единого цента, иначе теряла права опеки. Несмотря на свое вопиющее легкомыслие, меня родительница любила сильно и рисковать не собиралась ни под каким видом.

   Дед и бабка, ее родители, от дома блудной во всех смыслах дочери отказали, велев выбираться самостоятельно. И мама выбиралась. Будучи не слишком сильным магом-менталистом, она не могла рассчитывать на приличное место, работая по профессии, однако Фелиция Сеймур, в девичестве Хеллбрук, все еще оставалась выпускницей лучшей женской школы-пансиона в стране, сестрой Тета Пи Омега, играла на фортепиано, пела и рисовала, словом, воплощала собой идеал леди. Эти умения она и использовала, устроившись в дом нуворишей гувернанткой. У этой семьи имелись большие деньги, но напрочь отсутствовал светский лоск, так что мистер и миссис Льюис решили прикупить его хотя бы для своих детей, наняв маму гувернанткой. Все было прекрасно, пока я не начала засматриваться на молодого садовника, что увлеченно возился с деревьями и кустарниками Льюисов.

   К сожалению, тогда у меня не хватило ума сообразить, что садовник Дин появляется точно в то время, когда дома нет мистера и миссис Льюис, что он слишком уж мил со мной… И, что самое главное, у нанимателей матери имелся еще один садовник, старый Том, что приходил раз в неделю.

   Однажды я имела неосторожность пригласить уставшего после долгой работы на солнцепеке молодого человека на кухню выпить чаю. Стоит сказать, до этого Дин ни разу не заходил в дом, который круглые сутки был защищен магически от чужаков. Но маму и меня научили, как провести в дом посторонних людей из расчета, что придется в отсутствие хозяев пропускать целителей, к примеру.

   Чаепитие с Дином показалось мне самым счастливым в жизни моментом. Правда, на следующий день выяснилось, что дом Льюисов обнесли, обойдя магическую сигнализацию, да и обычную тоже. Подозрения пали сперва на маму, гостей Льюисы приглашали редко, да и вся прислуга работала в доме больше десяти лет. Рассказать про Дина я сперва не посчитала нужным, ведь он свой, садовник. Никаких доказательств вины мамы, конечно, не нашли, но от места все равно отказали. На всякий случай.

   А через пару недель физиономия Дина Купера появилась в новостях, и я поняла, что новый виток безденежья в нашей семье – сугубо моя вина. Правда, маме я так и не созналась, слишком стыдно было.

   И вот теперь эта же физиономия, пусть и со следами прошедших лет, мелькает по закону подлости в моем же университете, значится деканом моего же факультета… И этот мерзавец меня попросту забыл!

   Ходит по аудитории, сыплет датами и фактами, то и дело пишет на доске, постукивая мелом в каком-то замысловатом ритме и ведет себя как респектабельный член общества! А все вокруг верят, что вот этот обаятельный эрудированный молодой преподаватель действительно вессекский аристократ с прекрасной репутацией.

   – Итак, молодые люди, если исходить из всего вышеизложенного… – явно подводил лекцию к завершению Купер, а я с растерянностью осознавала, что занятие, во-первых, уже закончилось, а во-вторых, я все писала исключительно на автомате и даже не помню, что именно конспектировала.

   Нет, я умела и так, за семь лет уже привыкаешь не вникать в информацию, если не считаешь ее полезной, однако история артефакторики всегда была одним из моих любимых предметов. Да я попросту не заметила того момента, когда начала больше внимания уделять собственным воспоминаниям.

   Даже Джей, и тот не преминул посмеяться.

   – Кажется, первый раз видел, как ты спишь на занятиях с открытыми глазами, – фыркнул однокурсник, когда мы сгребали свой нехитрый скарб после окончания лекции. – Дела сестринства укатали?

   В ответ я только пожала плечами. Особенного желания обсуждать дела Тета Пи Омега с Прескоттом не было хотя бы потому, что Джей уже через несколько дней возглавит набег на наш дом с весьма недостойной целью хищения личного имущества девушек.

   В конце концов, традиция воровства нижнего белья в начале года в нашем университете в каком-то смысле свята и неукоснительно соблюдается год за годом.

   – Выспалась плохо, – отозвалась я. – И даже не вздумай двусмысленно пошутить! Прибью!

   Разумеется, мою угрозу никто и не подумал принимать всерьез, но Джей решил в кои-то веки меня облагодетельствовать и покладисто заткнулся. Возможно, просто что-то задумал…

   Следующей по расписанию стояла пара у профессора Ласлоу, и сразу вспомнился Уилли, ее сын. Стало интересно, как он устроился и как приняли парня на факультете. Вряд ли у бедняги все складывалось удачно. Даже если человек просто уродился таким странным, ему доставалось, а у Уилли ведь еще имелась и матушка, которая тоже наверняка станет веской причиной, чтобы насолить парню.

   В конце концов, характер у Эльзы Ласлоу тяжелый, студентов она откровенно донимает. Да что там! Эта грымза подчас и преподавателям жить спокойно не дает своими постоянными претензиями и кляузами. Не удивлюсь, если в качестве мести за выходки матери станут портить жизнь сыну, махнув рукой на то, что это совершенно беспомощное и беззащитное существо.

   Что характерно, на занятие к профессору Ласлоу явились все с позором изгнанные с прошлой лекции студентки, уже отмытые и переодетые. Одним из самых ярких недостатков миз Ласлоу была злопамятность, так что ни пропускать ее занятия, ни являться на них чересчур смело одетыми просто не рисковали. Дурной характер преподавателя магоконструкции считался тем самым лихом, которое лучше не будить ни под каким видом.

   Пока ждали профессора, я решила поинтересоваться у однокурсницы Лиззи Смитсон, которую до недавнего времени считала человеком адекватным, что за поветрие накрыло девушек. Ну ладно, новый преподаватель красив, харизматичен, да еще и считается, будто он богат и знатен. Но разве это повод сходить с ума? Нужно же иметь хоть какое-то самоуважение.

   – Ну, а чего он? – фыркнула самую малость смущенно Смитсон, зардевшись. – Ходит тут, такой весь из себя непорочный. Это теперь дело принципа! Сдастся рано или поздно! Он молодой здоровый мужчина, в конце концов.

   Когда речь заходит о принципах, говорить о здравом смысле уже не приходится.

   – А ты не думаешь, что у профессора Лестера тоже могут быть свои принципы? – осведомилась я со вздохом. – Может, он со студентками принципиально романы не крутит. И что тогда? Так и будете полуголыми по кампусу разгуливать?

   Кажется, на этот счет Лиз не задумывалась.

   – Ну… Постоянно-то не выйдет, зимой холодно будет… – пробормотала однокурсница немного растеряно. И, вполне возможно, начала размышлять над долгосрочной стратегией завоевания строптивого нового декана, что так упорно, аж третий день, держался за правила приличия.

   Беседу о таком действительно важном и злободневном вопросе, как соблазнение нового преподавателя, пришлось прервать с приходом профессора Ласлоу. Вообще, при ее появлении смолкали все, причем речь не только о занятиях и не только о студентах.

   Вокруг этой вечно хмурой сухощавой женщины всегда возникала зона отчуждения, Эльзы Ласлоу откровенно чурались. Когда я только поступила в университет и заметила эту странную особенность, мне показалось странным и даже несправедливым такое отношение. Впрочем, уже через пару месяцев я перестала думать, будто с профессором Ласлоу поступают дурно. О нет, с ней поступали точно так, как она того заслуживала.

   Первым делом преподавательница привычно рявкнула «Тихо!», и ее совершенно не смущало, что аудитории и без того царило абсолютное безмолвие.

   – Я даже не сомневаюсь, что за прошедшее лето в ваших головах не осталось ничего, – начала преподавательница традиционную уничижительную речь, которую она произносила согласно университетской легенде из года в год с самого начала работы, даже не привнеся в нее изменений.

   Насчет того, что именно эти слова профессор говорила всегда, я не могла поручиться, однако лично я слышала это «выступление» уже третий раз, на пятом, шестом и вот теперь и на седьмом году обучения. Читать магоконструкцию артефакторам начинали как раз с пятого курса.

   – …и я уже давно не надеюсь, что в ваших головах в принципе останется хоть что-нибудь…

   Так, еще примерно три минуты, и профессор начнет лекцию.

   Интересно, Ласлоу также постоянно выговаривает своего сыну? Или все-таки к Уилли она добрее?

   – Сеймур! Опять витаете в облаках?! – почему-то обратилась ко мне преподавательница.

   Я чуть с сидения не упала. Во-первых, почему вдруг «опять»? Я всегда показывала себя как исключительно старательная и добросовестная студентка. Во-вторых, толком не вслушивались в слова Ласлоу вообще все в аудитории.

   С чего столько внимания к моей скромной персоне?!

   – Извините, профессор, – решила не нагнетать я.

   Может, у Ласлоу радикулит разыгрался, вот и срывается почем зря.

ГЛАВА 3

К обеду я получила долгожданное письмо от Блэр. Уведомление пришло как раз в тот момент, когда мы с однокурсницами обедали. Я махнула рукой на незаконченную трапезу и вышла на улицу, чтобы одна без помех прочесть, что нарыла Блэр Сандерс. Она была из тех людей, которые не только делают то, что говорят, но и делают это максимально оперативно.

   Я смотрела на присланные документы и чувствовала разочарование и даже какую-то обиду. В первую очередь подруга отправила копии документов из миграционной службы, согласно которым Дин Лестер действительно прибыл несколько дней назад в нашу страну по рабочей визе, к которой прилагалось приглашение от университета Свонвэлли. Между моментом прилета и моментом появления мужчины в кампусе прошло меньше суток, так что можно было не сомневаться: едва выйдя из самолета новоприбывший преподаватель с удивительной прытью бросился к месту работы.

   Фото, прилагаемое к документам, не оставляло никаких сомнений в том, что в Свонвэлли приехал именно тот Дин Лестер, который сошел с трапа самолета. Никакого криминала за мистером Дином Лестером не значилось, он, согласно международным полицейским базам, даже ни разу скорость не превышал.

   – Бред какой-то… – пробормотала я, убедившись, что официальные власти словно бы знать не знают, что некогда этот человек носил другое имя и деньги зарабатывал не самым законным способом.

   Ну не могла же я, в самом деле, обознаться! Да лицо того «садовника» я запомнила намертво и просто не могла ошибиться! Да и ориентировка по телевидению… Правда, видеть мне доводилось ее только один раз…

   Стоило только дочитать, как Блэр еще и позвонила.

   – Ну, Вэл? Узнала, что хотела? – уточнила деловито девушка, кажется, чертовски довольная собой. – Вроде бы твой новый преподаватель чист от и до. Я еще по новостям светским немного покопалась, так там его лицо мелькает стабильно. И везде с подписью, что имя этого господина Дин Лестер, он племянник и наследник лорда Лестера, светило науки, благотворитель и прочее, и прочее, и прочее. Не мужчина – мечта. Девочки поди из кожи вон лезут, только бы добиться его внимания.

   Когда я уже готова была взвыть от досады, Сандерс невозмутимо продолжила:

   – И вот только есть кое-что действительно занимательное, Вэл. Нет никакой информации, что у нынешнего лорда Лестера имеются или хотя бы имелись братья, ну и с сестрами то же самое. То есть племянник – вот он, а про отца племянника или мать ни одного упоминания.

   Действительно странно. Родственники – не дождь, просто так с неба не падают.

   – Но и это не все, – усмехнулась бывший вице-президент Тета Пи Омега. – Я решила полюбопытствовать о детстве и юности такой интригующей персоны как будущий лорд Лестер. И тут полнейший провал. Словно бы Дин Лестер свалился на своего дядюшку уже вполне состоявшимся и взрослым. Оба диплома получены экстерном. К тому же в том самом университете, в котором много лет ректором числится некий Киран Бхатия. А жена профессора Бхатии состоит в родстве с Лестерами, и между ней и лордом Лестером, похоже, близкая дружба.

   И даже так? Тут, пожалуй, было над чем призадуматься. На пути сарказма и рассуждение о том, что все можно получить по щелчку пальцев при «правильных» родственниках, стоял только тот факт, что, черт подери, новый профессор уже успел и меня саму убедить в профессионализме. Он не просто получил по протекции ректора бумажки о высшем магическом образовании, за его дипломами стояли знания, которые их подтверждали.

   Но как умудрился Дин Купер влезть в старинную знатную семью, да не просто влезть – стать наследником? Сомневаюсь, что это так уж легко.

   – Странно все это, – задумчиво пробормотала я.

   После разговора с подругой я решила и сама порыться в Cети, забивая то «Дин Купер», то «Дин Лестер». К моему удивлению, о человеке по имени Дин Купер ничего не было. То есть вообще ничего, ни одного упоминания. После того несчастного происшествия, которое стоило маме работы, мне довелось покопаться в виртуальном пространстве в попытках узнать больше о своем обидчике, и, несмотря на то, что физиономию Купера запечатлеть для истории мало кому удалось (фото мошенника было немного и частенько в тех ракурсах, с которых его и не разглядеть было как следует), сведений разной степени достоверности о «садовнике Дине» хватало. О Дине Купере нередко писали в полицейских сводках, не обходили его вниманием и журналисты, вот с их подачи начинало подчас казаться, что это не человек – настоящая легенда криминального мира, изворотливая и практически гениальная во всем, что касалось отъема чужой собственности.

   Сейчас Дин Купер исчез из информационного пространства словно по волшебству, зато Дин Лестер – о нем, кажется, не говорил только ленивый. Да и не только о нем – обо всех Лестерах. «Лорд Дэниэл Лестер посетил премьеру в опере с новой дамой», «Мисс Джейн Лестер выходит замуж», «Мистер Дин Лестер посетил провинциальный университет» – именно такого рода заголовки попадались в первую очередь по запросу «Лестер». И фотографий наследника лорда Лестера, как и видеороликов с ним, хватало с избытком, так что довелось полюбоваться и на него одного, и в окружении родственников или друзей.

   Как минимум большинство этих физиономий мне уже доводилось видеть на фотографиях в кабинете декана.

   – Надо же, как хорошо устроился, гад, – пробормотала я с возмущением.

   Нет, я уже давно сжилась с мыслью, что жизнь может быть несправедливой и далеко не все получают по заслугам, но чтобы получать настолько не получали по заслугам – это уже точно перебор! Во мне поднялась такая обида, что на глазах едва не слезы закипали. Мы с мамой после полгода перебивались как могли, пришлось несколько раз переезжать, а что же виновник наших неприятностей? Он в итоге едва не в золоте, при титуле и уважении! Черт, у Дина Купера теперь имеется другая личность, полностью очищенная от грязи преступного прошлого!

   Да я просто обязана вывести Купера на чистую воду! Если даже и весь мир ничего не помнит о том, что он делал, я-то ничего не забыла!

   Жаль, Блэр выпустилась в прошлом году, она бы точно знала, как докопаться до правды. Поэтому, собственно говоря, в полицию мисс Сандерс и поступила, впрочем, у выпускника факультета некромантии вариантов не так уж и много… Но Блэр в Свонвэлли больше не было, а вот я – была.

   Если я хочу рассказать миру правду о том, кем же является наш новый декан, то стоит, наверное, подобраться к нему как можно ближе и вести себя максимально мило. Однажды Дин Купер наверняка допустит ошибку, не бывает людей совершенно идеальных. Ну, или мне придется помочь «преподавателю» допустить эту ошибку. В любом случае, нам с Купером в одном кампусе будет тесно.

   Но как смотреть изо дня в день на эту рожу и ничем себя не выдать?! Актриса из меня не так чтобы очень хорошая, иначе поступала бы в университет искусств, а не в магический университет, и черт с ним, с даром, собственно говоря. А ведь он еще и мой научный руководитель, я с ним общаться буду чаще, чем любой другой студент. Ну, за исключением озабоченных девиц, разумеется.

   Когда я вышла после окончания занятий на улицу, голова разболелась так сильно, что гильотина казалась самым подходящим препаратом для обезболивания. В разыгравшейся мигрени я считала целиком и полностью повинным все того же Купера, о котором думала весь день. Наверное, ни один мужчина так долго не занимал мои мысли.

   Следовало как можно быстрей вернуться домой и заняться чем-то, что отвлечет от нового профессора. Дипломом? Так, стоп, я ведь не собираюсь снова думать о Купере! Значит, посмотрю, что там с бюджетом сестринства. Вряд ли Шерил удосужилась хотя бы вспомнить, что нам нужен какой-то там бюджет.

   Когда я шла к дому Тета Пи Омега по скверу, заметила на лавочке в тени скрюченную в три погибели фигуру. Разумеется, во мне взыграла любовь к ближнему и чувство ответственности. В такой позе счастливые и благополучные люди не сидят, это факт. Или у человека в жизни все паршиво, или приступ какой-нибудь болезни накрыл, или ранили… Как бы то ни было, нельзя бросать людей в таком состоянии одних!

   Я, конечно же, пошла посмотреть, кто это и что такого стряслось.

   – Эй! Эй! – окликнула я страдальца. – С тобой все хорошо?

   Улитка на скамейке начала разворачиваться и явила мне физиономию Уилли Ласлоу. Даже в сумерках было заметно, что лицо у парня опухшее и мокрое от слез. Похоже, у кого-то учебный день не задался…

   – Со мной все плохо, – предельно честно ответил первокурсник и душераздирающе вздохнул.

   Что удивительно… Он просто констатировал, я не уловила подтекста «Пожалей меня», которого можно было ожидать от ребенка и взрослого с такой же как у Уилли… странностью.

   – Уилли, что стряслось? – спросила я предельно ласково, но больше для порядка, в целом я понимала, что именно могло произойти в университете с таким, как сын профессора Ласлоу.

   Первокурсник снова вздохнул и ответил:

   – Они меня ненавидят и не хотят дружить. Я странный.

   Я не удержалась от того, чтобы сесть рядом и обнять парня за плечи.

   – Они тебя вовсе не ненавидят. Просто… просто не понимают. У тебя обязательно будут друзья.

   Уилли покосился на меня и отозвался:

   – Ты в это не веришь, Вэл. Но ведь хотя бы ты мой друг, правда?

   Сложно дружить с ребенком, если ты взрослый. Биологически Ласлоу был младше меня на семь лет, в студенческие годы немалый срок, а психологически разница была куда больше… Но, глядя в совершенно несчастные глаза Уилли, я попросту не могла отказать ему, не сейчас, когда беднягу успели измучить однокурсники.

   – Конечно, Уилли. Мы с тобой друзья, причем самые лучшие.

   Врала, конечно, но это как раз тот самый случай, когда ложь исключительно во спасение. Ну и как сказать заплаканному ребенку, что и тебе он тоже не особенно нужен? На такое способен только кто-то без сердца.

   – Уилл!

   Завертели головами мы с Ласлоу одновременно. По аллее в нашу сторону шел декан и, похоже, местонахождение Уилли Ласлоу его интересовало чрезвычайно сильно.

   – Я здесь! – отозвался первокурсник не слишком громко. – Профессор Лестер хороший человек. Он на меня ни разу не кричал и сказал, что я очень умный.

   Кажется, похвалу преподавателя Уилли принял близко к сердцу, и Дину Куперу удалось несколькими словами заслужить вечную преданность сына профессора Ласлоу. О да, подольститься к кому-то настолько доверчивому и бестолковому для профессионального мошенника вряд ли стоило большого труда. Интересно, к Уилли Купер втирается в доверие по профессиональной привычке или с каким-то дальним прицелом?

   Декан нас заметил и как будто на его лице отразилось облегчение. Искреннее или нет – дело десятое.

   – Господи ты боже мой, Уилл, разве можно вот так пропадать? – с мягкой укоризной спросил «профессор Лестер», подойдя к нам вплотную.

   Уилли получил расстроенный взгляд, я – благодарный. Первокурсник слегка поежился, а потом встал и оказалось, что над деканом он самую малость нависает. До чего же высоченный вымахал.

   – Извините, профессор, – покорно откликнулся Ласлоу.

   Купер потрепал бедолагу по голову, хотя сделать это при разнице в росте оказалось не так уж и легко.

   – Перед своей матерью извинишься, горе. Професор Ласлоу места себе не находит от беспокойства. Разве можно вот так убегать? Еще и телефон с собой не взял. Так никуда не годится, Уильям.

   Уилли опустил взгляд и покорно пообещал:

   – Я больше не буду убегать, профессор.

   Купер недоверчиво хмыкнул, а после вытащил из кармана мобильный и вложил его в безвольную руку Ласлоу.

   – Будешь ты. Все ты будешь. Только в следующий раз не забудь захватить с собой телефон, Уилл.

   До общежития преподавателей горько вздыхающего первокурсника пришлось вести вдвоем. Я малодушно планировала сбросить эту обязанность на декана, раз уж он таковым числится, однако Уилли смотрел с такой надеждой, а вдобавок еще и в руку мою вцепился… Словом, пришлось вести парнишку вместе с Купером. Самое сложно началось уже после того, как мы пришли на место: домой Ласлоу, как выяснилось, хотел не особо сильно и пытался оттянуть прощание, как только мог. Когда, наконец, удалось уломать Уилли идти к себе, с облегчением выдохнули оба, и я, и Купер.

   И тут черт меня дернул задать вопрос, который так и напрашивался с того самого момента, как я первый раз встретила Уилли Ласлоу.

   – Как его вообще приняли в университет?!

   На самом деле, претензия явно была не по адресу: когда документы мальчика проходили через приемную комиссию, Купером здесь и не пахло. Впрочем, новый декан до ответа все-таки снизошел.

   – У него самые высокие баллы на вступительных экзаменах. При явной задержке эмоционального развития, с интеллектом у парня все более чем в порядке. В том, что касается магии, он оказался не просто состоятельным. Уилл Ласлоу – чертов талант.

   Мужчина расстроенно вздохнул. Мне показалось даже, что за благополучие Уилли Дин Купер действительно переживает.

   – Еще одна причина для сверстников не любить бедолагу, – подвел неутешительный итог декан. – Ума не приложу, как ему помочь.

   Если тут вообще можно хоть как-то помочь. Возможно, через несколько лет Уилли подстроится, сможет жить среди людей нормально. Но как он проведет эти несколько лет? И как он их выдержит?

   – Нельзя по щелчку пальцев обеспечить Уилла кругом общения, – произнес задумчиво преподаватель.

   А я вдруг поняла, что все-таки можно. Не со стопроцентной вероятностью, но шансы есть. Да, способ, возможно, спорный… Но если при ином раскладе Уилли Ласлоу обречен на семь лет в одиночестве среди людей, которые его не переносят, наверное, стоит рискнуть.

   – Мне кажется, сэр, способ все-таки есть, – задумчиво произнесла я, – правда, профессору Ласлоу он наверняка сильно не понравится.

   Купер посмотрел на меня с действительно мошенническим видом, и ответил:

   – А кому вообще интересна профессор Ласлоу? Выкладывайте.

   Я прикинула про себя и поняла, что здесь лучше показывать, а не рассказывать. Ладно, черт с ним, со свободным вечером. Уилли нельзя бросать, а проворачивать задуманное в одиночку будет несподручно – если старая грымза узнает, наверняка сживет со свету. Однако если моей затее станет покровительствовать сам декан…

   – Прогуляемся? – предложила я с улыбкой.

   Купер улыбнулся в ответ.

   Дома студенческих обществ стояли чуть в стороне от корпусов, вплотную к которым построили, конечно, общежития. Однако путь лежал через живописные аллеи, так что такая прогулка только доставляла удовольствие. Да и кто, в самом деле, живя в доме братства или сестринства, станет жаловаться, что идти до учебных корпусов на четверть часа дольше? Ты в студенческом обществе – ты уже на вершине мира.

   – Вы знаете о системе братств и сестринств в учебных заведениях? – уточнила я у декана.

   До конца я уверена не была, но вроде бы в других странах такое явление не встречалось.

   – Мои знания исчерпываются несколькими строками из энциклопедической статьи, мисс Сеймур. Вы, как я понимаю, член одного из таких обществ?

   Я горделиво расправила плечи и кивнула. Пусть в сестринство я и не особо рвалась, однако как и все считала, что такое членство добавляет респектабельности.

   – Я сестра Тета Пи Омега, лучшего сестринства в Свонвэлли.

   Мужчина снисходительно усмехнулся. Вероятно, ему, получившему по итогу реальный титул, подобные разговоры кажутся забавными.

   – Причем тут Уилл? Он не выдержит подобного. Да и его попросту не примут. Ведь, насколько я понимаю, все братства и сестринства – сплошь ярмарка тщеславия.

   Я многозначительно ухмыльнулась.

   – В том-то и дело, профессор, что не все.

   На отшибе кампуса университета Свонвэлли стоял слегка обшарпанный, но как всегда несокрушимый дом братства Зета Каппа Пси. Учебный год только начался, все общества только готовились к вечеринкам претендентов и следующей за ними адской неделе, но вот парни из Зета Каппа уже гудели вовсю. Из приоткрытых окон доносилась музыка, которую временами совершенно заглушали крики обитателей дома и их гостей.

   – Ну и что это за вертеп? – весело уточнил Купер, задумчиво взирая на конечную цель нашего пути.

   Какая все-таки точная характеристика.

   – Это дом братства Зета Каппа Пси. Никакого пафоса, никакого тщеславия, никакой борьбы за власть – исключительно разнузданное веселье в чистом виде. Если удастся засунуть Уилли сюда, общаться ему точно будет с кем.

   А профессор Ласлоу, когда узнает, свалится с сердечным приступом.

   На дом Зета Каппа Пси новый преподаватель смотрел с закономерным сомнением, а братья добавляли для этого сомнения с каждой минутой все больше и больше оснований.

   – Хотя бы что они там празднуют? – осведомился Купер у меня, не решаясь сделать первый шаг на крыльцо обители порока и разврата.

   Я пожала плечами и ответила абсолютно честно:

   – Жизнь.

   Иных поводов для развеселой вечеринки в Зета Каппа не требовалось.

   – Весомая причина, – озадаченно изрек профессор и все-таки нашел в себе достаточно храбрости, чтобы подойти к двери.

   – Вы не стучите, бесполезно, не услышат, да и открыто у них обычно, – сообщила я с затаенным злорадством и чуть попятилась.

   Купер подошел к двери, резко дернул ее на себя и проворно отскочил в сторону, что показывало его как человека опытного. Мимо преподавателя тут же пролетела пустая бутылка. Пластиковая.

   – Быть может, следует вызвать охрану? – повернулся ко мне декан, что понемногу начинал тревожиться. – Кажется, вечеринка вышла из-под контроля.

   Я только махнула рукой. Тоже мне, трепетная натура.

   – Ничего подобного, – заверила я мужчину. – Все в пределах нормы и под контролем.

   Уточнять, что у Зета Каппа Пси исторически сложилась собственная норма, которая мало коррелировала с общепринятой, уточнять мне показалось лишним. Пусть уж Дин Купер сполна насладится настоящим студенческим разгулом. Хотя нет, для настоящего пока рановато.

   В холл кто-то вытащил стол, за котором теперь два парня с интеллигентным видом играли в шахматы. Алкогольные, но не суть. Пока с доски исчезли только четыре фигуры, так что шахматисты еще могли тщательно обдумывать каждый ход.

   Купер только усмехнулся, комментариев я от него так и не дождалась. Хотя и вздумай декан что-то сказать, вряд ли бы удалось его расслышать – музыка просто оглушала. В гостиной дела шли пободрее. На столе изгибались под музыку две студентки, которых я если видела прежде – то мельком. Двигались они не столько умело, сколько с энтузиазмом, в принципе, были еще одеты, так что обращать на девушек внимания не стал даже мой спутник.

   Правда, девицы, увидев в непосредственной близости мужчину явно старше учащихся и в костюме-тройке, мгновенно покинули свою танцплощадку и забились в какой-то угол потемней. Опытный студент даже в подпитии способен засечь подбирающуюся к нему опасность в лице преподавателя. Братья Зета Каппа тоже начали подозревать неладное, и кто-то даже сделал музыку потише.

   – З-здравствуйте, профессор Лестер, что-то случилось? – осведомился Прескотт, решивший, как президент братства, разобраться с проблемой.

   Он шел в нашу сторону… почти по прямой. В общем, по предварительной оценке, Джей для конструктивного диалога годился.

   – Судя по происходящему… случилось, – констатировал декан и повернулся ко мне. – Мисс Сеймур, мне кажется, вы заблуждаетесь, в этом месте с нашей проблемой не помогут. Да вы только оглядитесь! Тут ни одного трезвого человека!

   Ну… Да, ни одного. Но ведь это только сейчас! Ночь минует, придет похмелье.

   – Не волнуйтесь, профессор, у них есть и дневная часть программы, – заверила я Купера.

   Джей Прескотт укоризненно посмотрел на меня, свел брови на переносице и ткнул в мою сторону пальцем.

   – Вэл! Предательница! Всегда говорил, от Тета Би… Тета Пси… Тета Пи Омега одни проблемы!

   Ну вот тут он явно перегибал. Подумаешь, Блэр, наш бывший вице-президент, у них уборку при помощи зомби проводила и сухой закон устанавливала. Во-первых, она уже выпустилась, во-вторых, я же все-таки не на некромантии учусь.

   – Но он же в стельку… – пробормотал совершенно обалдевший Купер и посмотрел на меня как на последний оплот адекватности в мире.

   Видимо, в Вессексе в университетах атмосфера царит несколько иная, раз житель этой страны морально не готов к студенческим вечеринкам.

   – Не, профессор! Я стекл как трезвы… Вэл, ну скажи… – начал убеждать преподавателя в своей полной дееспособности Прескотт под скептическим взглядом Купера, сбился и попросил о помощи.

   Я усмехнулась и высказалась в поддержку однокурсника.

   – Да все еще в порядке, сэр, – усмехнулась я, – пойдемте переговорим.

    Ну да, язык у него заплетается, тут не поспоришь, однако на ногах стоит же. Да и вообще Джей относился к тем людям, которые соображают даже упившись до полусмерти.

   Президент Зета Каппа Пси повернулся было к лестнице, ведущей не второй этаж, но я тут же воспротивилась.

   – Нет уж, только не туда! На свежий воздух!

   Декан, по-моему, согласился исключительно из любопытства, а не из надежды получить какой-то положительный результат после нашей беседы.

   Прескотту категорически не хотелось куда-либо идти в такой сомнительной компании, но Джей решил не нагнетать и подчинился. Не мне, разумеется, а авторитету нового декана Дина Лестера.

   Гости вечеринки и братья Зета Каппа провожали президента братства гробовым молчанием, словно шел он на эшафот в сопровождении палачей.

   – И все-таки я совершенно не понимаю, на что вы рассчитываете, изрек Купер, глядя на осоловевшего Джея, который постепенно приходил в себя на вечерней прохладе.

   Я только пожала плечами, не разделяя сомнений преподавателя.

   – Джей, дружище, а мог бы ты принять на полставки в братство одного милого мальчика? – спросила я приятеля в лоб.

   Прескотт тут же насторожился, понимая, что если бы с просьбой было все просто, декана я с собой не взяла бы.

   – Вэл, с каких это пор ты начинаешь сватать милых мальчиков в Зета Каппа Пси? – вопросил меня со скептицизмом Прескот. – Это похоже на какой-то фееричный развод, мамаша Вэл. И даже не пытайся втирать, что все не так.

   Ну не то чтобы я совсем ничего не собиралась втирать Джею… В конце концов, если удастся пристроить к парням Уилли Ласлоу, бедолаге это пойдет на пользу. В Зета Каппа от странных не отворачиваются, тут все в том или ином смысле фрики.

   – Возьми к себе Ласлоу, – напрямик озвучила я свою просьбу.

   Джей икнул снова и, кажется, начал трезветь.

   – Ты говоришь о слабоумном сынке грымзы Ласлоу? Которого на первый курс за каким-то дьяволом пристроили? – обалдело переспросил Прескотт. – Ты совсем долбанулась?! Ну, ладно, подгадить Ласлоу, с одной стороны, дело благое… Но он же больной на голову! Ни черта себе ты мне «подарочек» подсовываешь!

   Последние слова раздухарившийся Прескотт практически проорал, наплевав на то, что рядом стоит декан факультета и смотрит на всю эту сцену с все более и более возрастающим изумлением и даже каким-то возмущением. У Джея, видимо, совершенно инстинкт самосохранения атрофировался: буйствовать при преподавателях – плохая идея.

   – Уилл не слабоумный, – вмешался тем временем не выдержавший воплей президента Зета Каппа Пси Купер. – Интеллект у мальчика выше среднего. Отставание в психическом развитии налицо, здесь не поспоришь. Есть все шансы, что Уилл догонит норму, сумеет социализироваться, однако для этого необходимо общение. А сейчас с ним…

   Тут Джей принялся с бешеной скоростью махать руками, словно пытаясь превратиться в ветряную мельницу.

   – Да мне глубоко поровну, что конкретно не так с головой у этого преподавательского сынка! Я не хочу с ним возиться!

   Профессор вздохнул и посмотрел на меня с усталостью и неверием.

   – Мисс Сеймур, это же логово маргиналов. И вы считаете, будто пребывание среди подобного рода людей может как-то помочь бедному ребенку? – поинтересовался как бы между прочим декан, решив, что вести беседу с Джеем не стоит. Я усиленно закивала в ответ.

   Да уж, Зета Каппа Пси показало себя в обычном виде. В целом… ну, в кошмарном виде. Но я знала эту банду как приятных и дружных ребят, которые готовы за своих и в огонь, и в воду.

   – Мы не маргиналы! – завопил Прескотт, оскорбленный до глубины души.

   Я не была на сто процентов уверена, что он хотя бы приблизительно в курсе, кто такие маргиналы, однако пренебрежительные интонации Джей уловил безошибочно.

   – Поэтому от вас несет дешевым алкоголем, молодой человек? – уточнил с великосветским видом Купер и очень выразительно поморщился. – Кстати, и в доме вашего братства тоже ароматы не особенно приятные.

   Джей посмотрел на преподавателя, на меня и осознал, насколько крупно он, оказывается, попал.

   – Вэл, зачем ты его привела! Это подстава!

   Вообще, я осуществляла до недавнего времени вполне себе неплохой и, надеюсь, даже действенный план по спасению Уилли Ласлоу, однако говорить об этом не стоило, подозреваю, ни однокурснику, ни декану. Они точно не оценят.

   – Я бы назвал поступок мисс Сеймур информированием администрации университета о нарушении дисциплины со стороны учащихся, – с видом задумчивым и почти мечтательным изрек Дин Купер… И я перестала понимать, кто и кого в данной конкретной ситуации подставляет.

   Джей принялся обиженно пыхтеть и глядел на меня как на кровного врага.

   – Кто вообще станет «информировать» о Зета Каппа Пси?! – искренне возмутился парень.

   Ну… Да. Потому что смысл информировать об общеизвестном факте? Зета Каппа Пси постоянно пьют, постоянно закатывают шумные разухабистые вечеринки, устраивают розыгрыши, дурят преподавателей, чтобы их не распустили за предельно низкую успеваемость... Администрация Свонвэлли и так более чем в курсе.

   И похоже, фразу Прескотта Купер понял точно так, как и следовало.

   Но если своеобразной местной традицией нашего университета было закрывать глаза на выходки Зета Каппа, то новый декан, будучи неместным, мог поступать так, как ему вздумается.

   – Какие интересные подробности… – ухмыльнулся преподаватель. – И скольких же студентов моего факультета я видел только в что в вашей гостиной... Огромное поле для административного разбирательства!

   Сказать, что теперь мне поплохело, значит, ничего не сказать. Совершенно не хотелось остаться в анналах университетской истории как «та самая курица, из-за которой все-таки закрыли братство Зета Каппа Пси». Нельзя сдавать своих, за это по головке не погладят!

   – Профессор Лестер! – взмолилась я, уже чувствуя, как на горле сжимаются тиски общественного порицания. – Все совершенно не так...

   Во взгляде Прескотта читалась явная угроза убийства, причем с особой жестокостью. Ссориться с однокурсником откровенно не хотелось, все-таки мне с ним еще год учиться, да и приятельствование с Зета Каппа порой приносило пользу…

   – Что вы там говорили о «дневной программе» этой банды, мисс Сеймур? – повернулся ко мне какой-то жутко серьезный декан.

   Кажется, дело оборачивалось совершенно не так, как ожидала…

   – Идиотские конкурсы, розыгрыши, взаимовыручка членов братства… – принялась лепетать я, не совсем представляя, как передать в нескольких словах ту атмосферу чистого позитивного угара, который царил среди членов братства Зета Каппа Пси.

   – То есть развлечения именно того плана, которые подходят Уиллу по уровню развития? – педантично уточнил декан, выразительно приподняв бровь.

   Кивнула. Джей от возмущения выпучил глаза.

   – Тогда… – задумчиво протянул декан и очень по-злодейски ухмыльнулся. – Тогда, мистер Прескотт, вы примете в свое… братство Уилла Ласлоу и будете относиться к нему с теплом и дружеской заботой.

   Прескотт одновременно окончательно обалдел и совершенно протрезвел, осознавая, что преподаватель навязывает ему в братство человека, причем достаточно безапелляционно.

   – Но это братство! Так не принято!.. – решил поупираться на свой страх и риск Джей, но я уже отлично видела, что прогнется Прескотт, еще как прогнется. Потому что, исходя из выбранной профессором лже-Лестером стратегии, сейчас он начнет давить и шантажировать.

   – Да неужели? – не стал разочаровывать Купер. – А вот такая вечеринка с обилием алкоголя – это принято? Всем гостям уже исполнился двадцать один год? Ну, и если я спущусь в подвал или поднимусь наверх, конечно же, ничего запрещенного не обнаружу? Так как? Прогуляемся по дому братства?

   Такого напора Джей никак не ожидал, я, вообще-то, тоже…

   – Да черт с вами, тащите этого ненормального! Но если с ним что-то случится, профессор, отвечать будете вы.

   О, как же ласково улыбнулся декан.

   – Нет, мистер Прескотт, если с Уиллом Ласлоу что-то случится, отвечать будете персонально вы, а заодно и весь ваш веселый вертеп.

ГЛАВА 4

Нет, я знала, что от Дина Купера наверняка будут проблемы… Но никак не ожидала, что они окажутся именно такими! Декан ушел достаточно быстро, а я осталась с глазу на глаз с Джеем, который только чудом еще не начал меня душить за все хорошее. Затруднения хотя бы с однокурсником срочно следовало решать. Любым способом. Только в голову ничего так сразу не приходило.

   – Вот этого я тебе никогда не прощу, – прошипел злобно Прескотт, подавшись вперед как бык на корриде перед тем, как напасть тореадора. А у меня ни шпаги, ни мулеты. – Чтобы духу твоего...

   И вот в тот момент, когда президент Зета Каппа Пси готов был произнести самые неприятные и в каком-то смысле роковые слова, меня, наконец, озарило.

   – Да брось, ты же в прошлом году говорил, что хочешь попортить кровь Ласлоу. Вот у тебя появился просто прекрасный способ, сам пришел в руки, а ты еще и недовольно кривишься, – перебила я Джея с наглой ухмылкой. – Да ты зажрался.

   Кажется, кто-то говорил, что наглость берет города, посмотрим, берет ли она братство Зета Каппа Пси. Джей действительно в подпитии однажды ляпнул подобное после третьей неудачной попытки пересдачи у профессора Ласлоу.

   Прескотт самую малость сдулся, но, возможно, не от логичности моих доводов, а от того, насколько я нахраписто все это изрекла.

   – Да дьявол со старой ведьмой! Зета Каппа выше страха! – чуть опомнившись, возмутился однокурсник, уперев руки в бока. – Я видел пацана! Здоровенный как каланча, а глаза коровьи! Что бы там ни говорил новый декан, парень Ласлоу слабоумный! А у нас вечеринки, адская неделя на носу… Как нянчить это существо?!

   Самое главное, слова Прескотта с каждым словом все больше походило на жалобы, значит, он готов уступить. Да и что, в самом деле, студент сможет противопоставить декану, который формально прав? Если Купер возьмется осуществлять свои угрозы, Зета Каппа Пси придет конец.

   – У вас все равно вечный недобор в братстве, – фыркнула я с показной беззаботностью. – Будет на одного парня больше. Да и Уилли милый покладистый мальчик, сам по себе он не доставит никаких проблем.

   Прескотт с огромным удовольствием покрутил пальцем у виска.

   – Нет, может, от Уилли твоего никакой особой беды и не будет, – мрачно процедил однокурсник. – А что скажешь о его мамаше? Да грымза Ласлоу сама за руль экскаватора сядет и разнесет нам дом, когда – когда, а не если! – узнает о том, где проводит время ее ненормальная деточка!

   Значит, на тему того, что Эльзу Ласлоу парни Зета Каппа ну ни капли не боятся, Прескотт завирал. Но это даже хорошо, значит, не совсем идиот.

   Тут все-таки сыграл тот самый заготовленный мной козырь.

   – Так профессор Лестер в курсе, Джей. Сам пришел, сам потребовал. Вали все на декана, когда припрет!

   Правда, декан-то как раз мог в свою очередь сказать, что знать не знает, ведать не ведает, а в доме Зета Каппа Пси вообще не был никогда в жизни… В конце концов, Дин Купер вор и мошенник, что для него еще одна новая ложь, к тому же не особо и серьезная? Но вот про такое возможное развитие событий я предусмотрительно говорить не стала.

   Однако, на мое несчастье, Джей действительно неплохо соображал.

   – Вэл, не трынди! Ты Лестера видела не хуже меня, на такого черта с два что свалишь! Как бы потом самим не засыпаться!

   Вот здесь я в общем и целом поддерживала точку зрения однокурсника…

   – Да брось! К тому же, профессор Ласлоу когда еще доберется, а вот Лестер уже в спину дышит. Выбора как такового и нет.

   Прескотт тяжело вздохнул, передернул плечами и изрек:

   – Я всегда говорил, от баб одни проблемы. А от баб Тета Пи Омега… Ей-богу, Сандерс с ее дрессированными зомби просто ласковый котенок по сравнению с тобой!

   После такой характеристики сложно решить, оскорбляться или радоваться, честное слово.

   – Ой, не городи ерунды!

   Так горькая участь Зета Каппа Пси была решена раз и навсегда, а заодно и участь Уилли Ласлоу, о чем бедное преподавательское чадо пока еще не знало.

   Следующее утро ознаменовалось скандалом с участием профессора Эльзы Ласлоу, чьи гневные вопли оглашали весь корпус артефакторов, да и не только, открытые окна чрезвычайно сильно способствовали гласности на территории Свонвэлли. Студенты передвигались перебежками и нервно озирались по сторонам, словно ожидая, что их в любой момент могут начать бить.

   Когда я приблизилась к эпицентру катастрофы, выяснилось, что профессор Ласлоу бушует не в гордом одиночестве. У женщины имелись собеседники – новый декан и профессор Хелленберг, который преподавал нам создание магических матриц. Сходу понять, на кого именно орет Ласлоу, не удалось. В первый момент показалось, на обоих мужчин разом. Однако через пару минут удалось разобраться: Хелленберг высказывает претензии Куперу, Купер с ним спорит, а Ласлоу в свою очередь с огромным удовольствием кричит на Хелленберга.

   – Да как вы смеете, сопляк! – почему-то вопил на декана профессор Хелленберг, но по уровню громкости перекричать пытался Ласлоу.

   Купер был мрачен как грозовая туча, но повышать голос не спешил.

   – К вашему сведению, я ваш непосредственный начальник. И даже если бы не был им, некорректно подобным образом обращаться к собеседнику, – отрезал поддельный преподаватель и смерил таким взглядом, словно преподаватель он как раз самый настоящий.

   Неожиданно Хелленберг показал такое знание обсценной лексики, что идущий мимо Мэтт из Зета Каппа Пси, который славился трехэтажными конструкциями в речи, споткнулся, после замер, и начал внимать пожилому профессору с таким благоговейным восторгом, который, наверное, даже в церкви на Рождество не демонстрировал.

   – Да как вы можете так выражаться в учебном заведении! – перешла уже на ультразвук Ласлоу, у которой, кажется, очки от гнева начали запотевать.

   Я в целом разделяла мнение профессора Ласлоу… Ну, я должна была его разделять… Но несмотря на то, что Хелленберга я не любила, как и все студенты университета, у которых он преподавал, Ласлоу я не любила больше, поэтому по умолчанию встала на сторону Хелленберга.

   – Так, как заслуживает это учебное заведение! И конкретно заслуживаешь ты, старая курица! И малолетний сопляк, которого маразматику Доусону пришло в голову сделать деканом! Чего глазами хлопаешь, болонка ты декоративная?! А то никто не догадывается, что у тебя диссертации купленные! Хорошо иметь ректора в добрых любящих дядюшках?!

   Вокруг уже начала собираться любопытствующая, пусть и пугливая публика. Сути проблемы никто не понимал, но зрелище оказалось чертовски интригующим.

   Сзади подобралась Лиззи и шепнула растеряно.

   – Вэл, а чего они все?

   Я пожала плечами, самой хотелось понять, чего все орут.

   – Мистер Хелленберг, – все еще спокойно произнес Купер, воспользовавшись тем, что тот пытался набрать в грудь побольше воздуха для нового витка ора. – Этот вопрос не обсуждается. Можете хоть с апоплексическим ударом свалиться, мое решение останется неизменным. Сейчас вы уходите. С выговором.

   Профессор Ласлоу гордо выпятила грудь как триумфатор.

   – А у вас по расписанию лекция, профессор Ласлоу, – посмотрел с укоризной на преподавательницу Купер. И после одарил вниманием и собравшихся любопытных: – Что это за столпотворение? По-моему, до начала следующего занятия…

   Выразительный взгляд на часы.

   – …три минуты.

   Намек поняли все, студенты тут же разбежались по своим аудиториям, правда, преподавательский скандал обсуждали после еще два часа, причем куда активней, чем новые темы на занятиях. Какая тут учеба, когда всем куда интересней, действительно ли у профессора Лестера купленные дипломы?

   Меня лично куда больше заботило, как пройдет сегодня первая вечеринка в сестринстве в этом году. Насчет дипломов Купера я и так не сомневалась, что купленные, а вот угробит ли Хизер нам вечер – здесь еще альтернатива имелась.

   В сестринстве же, как оказалось, открылся местный филиал ада. Если бы кто-то додумался поджечь дом, сходство стало бы абсолютным, и, судя по лицам носящихся по дому девушек, до пожара было недалеко.

   Первым делом я поднялась в свою комнату, где уже сидела в засаде Кирстен, усиленно делавшая вид, что готовится к занятиям.

   – А чего ты не со всеми? – поинтересовалась я, понимая, что вот мне-то точно никак не откосить. Надо идти и включаться в общую работу. Надо. Но не хочется.

   – Да ну этот бардак, – скривилась соседка и закатила глаза. – Ты знаешь, я почти скучаю по тирании Мисс Органайзер. При ней все ходили строем, но хотя бы знали маршрут движения.

   Подозреваю, если бы Блэр услышала, как ее работу в Тета Пи Омега оценивают сейчас, она бы прослезилась от умиления.

   – Ну, Шерил только заняла пост, может, все еще образуется.

   На первом этаже что-то оглушительно грохнуло.

   – Да наверняка, – кивнула Кирстен и демонстративно уткнулась в учебник.

   Мне отлынивать не позволили совесть и Шерил. Если совесть еще можно было заставить молчать, то заткнуть Ламберт не удавалось, наверное, никому с самого момента появления на свет будущего президента Тета Пи Омега.

   – Вэл, какого черта ты в комнате! У нас еще столько дел! – возникла Шерил на пороге. Только пришла – и сразу претензии… Господи, зачем я только за нее голосовала?

   – «Столько дел»? Что опять не так с организацией? Все уже должно быть готово! – тут же напряглась я, начиная подозревать, что чертова Хизер опять где-то ошиблась, вскрылась ее промашка в последний момент, а по итогу подразумевается, что разгребать за этой бестолочью придется мне.

   Честное слово, лучше бы я Уилли Ласлоу сейчас за руку в Зета Каппа Пси вела…

   – Нет, но девочки волнуются, за ними нужно присмотреть! – как будто смутилась Ламберт. – Они еще не привыкли слушаться меня! А ты и при Мэделин была помощницей, тебя признали уже давно.

   Очень хотелось закатить глаза и дать хотя бы безмолвно понять, что я думаю о словах госпожи президент… Но смысл нагнетать обстановку? Да и как бы лично я ни относилась к Шерил, к ее решениям и поступкам, это не отменяет того, что вечеринка претенденток должна непременно пройти на высшем уровне.

   – Ладно-ладно, сейчас спущусь, – проворчала я, смирившись с тем, что, оказывается, президент без вице-президента ну никак не справляется. Впору кичиться собственной значимостью.

   Девочки, как выяснилось, просто самую малость паниковали, а команды Шерил и Хизер их только с толку сбивали. Как минимум, потому что девушки друг другу противоречили. Первым делом я решительно выставила подружку Ламберт руководить сестрами снаружи, отдав на растерзание фасад дома. Втихомолку надеялась, что колониальный стиль достаточно хорош, чтобы девочки в припадке креативности не сумели его изуродовать. Наиболее толковые остались со мной и Шерил сервировать столы и декорировать первый этаж. На второй, жилой, гостям хода не было. Впрочем, ожидались и те гости, которые наверняка попытаются пробиться в спальни девочек. Правда, незваные гости, так что стоит проверить сигнализацию.

   В половину шестого с приготовлениями было, наконец, покончено, девушки успели привести себя в приличный вид, словом, Тета Пи Омега в полном составе готово было подтверждать звание лучшего сестринства в университете.

   Шерил посмотрела на свою маленькую «армию» и решила, что стоит сказать воодушевляющую речь перед первым «боем» в учебном году.

   – Леди, – изрекла Ламберт, явно наслаждаясь собственной значимостью, – сегодня нам предстоит показать себя с наилучшей стороны перед студентками, которые претендуют на место в Тета Пи Омега. Ведите себя достойно.

   Не сказать, чтобы слова госпожи президент как-то особенно вдохновляли, но, возможно, все дело в моей пристрастности к Шерил. Она мне не особенно нравилась и как человек, и как президент, поэтому каждое ее слово я воспринимала исключительно в штыки. Но раз уж Ламберт избрали…

   Вечер проходил, что называется, в штатном режиме, из алкоголя только шампанское и столовое вино (потому что у нас приличное общество), в гостиной ведут любезные беседы, в гостях молодые люди из лучших братств, ни одна нежелательная персона на территорию Тета Пи Омега не проникла. Будущее сестринства виделось исключительно в радужных тонах. И эту пасторальную картину всеобщего благоденствия нарушал только мелькающий в окнах свет проблесковых маяков полицейских машин, который казался особенно ярким в сумерках. Сирены я не слышала, но характерное красно-синее мигание мое внимание привлекло.

   Вообще, в день первых вечеринок в кампусе полиция не дремала и, такое ощущение, что дежурила где-то рядом в засаде. Если у девушек все по большому счету проходило мирно и спокойно, то братства могли себе позволить куда больше. Другое дело, что рановато было еще для визитов полиции. Обычно основное «веселье» начиналось после полуночи, а тут вдруг десять вечера – и уже «гости в форме».

   Я прилипла к окну, пытаясь оценить масштаб разгула. Одна машина, вторая, третья, четвертая… И патрульные, и один фургон.

   – Что там такое? – поинтересовалась подошедшая ко мне Шерил. Госпожа президент явно мандражировала.

   – Думаю, мальчики начали буянить сегодня куда раньше обычного, – отозвалась я со вздохом. – Вечно им неймется.

   Судя по количеству копов, имелся шанс, что Зета Каппа Пси вывезут полным составом как минимум суток на десять. Хорошо бы, нет. К кому же тогда пристроить беднягу Уилли?

   – И не говори, – кивнула недовольно Ламберт, отворачиваясь от окна. – Только бы сюда никто не заявился, нам скандалы совершенно не нужны.

   Собственно говоря, никому и в голову не пришло подозревать неладное, пока в дом Тета Пи Омега не вошла бледная девушка в черном. При ее появлении как будто даже музыка стала играть тише.

   – Привет, Блэр! – бросилась я на шею подруге. – Как я рада тебя видеть!

   Мой восторг от встречи разделяли далеко не все, но на всякий случай сестры начали натянуто улыбаться, закономерно подозревая, что после выпуска характер у Блэр Сандерс вряд ли улучшился, а вот возможностей для террора у детектива полиции предостаточно. Мало ли какой черт принес Мисс Органайзер.

   Би нервно кашлянула, выпуталась из моих объятий, а после словно бы виновато сказала:

   – Я бы на твоем месте не особенно радовалась, если честно. Ну и вечеринка окончена, ребята.

   Сперва никто и не подумал принимать всерьез слова Блэр. В конце концов, вечеринка претендентов – важное событие, да и коп там или не коп, а вот так запросто по щелчку пальцев отменять все из-за произвола властей? Но Сандерс не терпела, когда ее команды не исполнялись молниеносно.

   – Полиция! – неожиданно громко рявкнула Мисс Органайзер и, вытащив из-за пазухи полицейский значок, принялась тыкать им в нос собравшимся.

   Народ заворчал, занервничал, и начал пусть и с неохотой, но покидать дом Тета Пи Омега. Я решила, что стоит исполнить свой гражданский долг, и принялась придавать гостям ускорения. В конце концов, Би не для развлечения устроила разгон вечеринки, она сама состояла в сестринстве и прекрасно понимает, насколько этот вечер важен для Тета Пи Омега.

   Когда дом опустел, а взволнованные донельзя сестры поднялись наверх, Блэр смерила нечитаемым взглядом меня, Шерил и Хизер, а после поинтересовалась:

   – Что-то странное вы сегодня подмечали, дамы?

   Мне пришло на ум, что работать Блэр устроилась не куда-нибудь, а в отдел по тяжким и особо тяжким преступлениям, значит… значит, в кампусе произошло нечто действительно плохое. Сразу вспомнилась та мутная и мрачная история, которая началась несколько лет назад опять же в самом начале года, когда в братствах и сестринствах проводили первые вечеринки.

   Снова кто-то умер?! От одной мысли о таком мороз по коже…

   – Нет, Би, ничего хоть сколько-то необычного, – ответила я, подозревая, что и Ламберт, и ее подруге тоже нечего сказать. – Но что случилось?

   Кто на этот раз?

   Сандерс покачала головой.

   – До официального заявления ничего не могу вам сказать. Служебная тайна… Впрочем, готова поспорить и суток не пройдет, как все выплывет наружу, – пояснила Блэр с очень «протокольным» выражением лица. – До утра пусть все сидят у себя и носа не показывают наружу. Это понятно?

   Ну, совсем идиоток не нашлось, разумеется.

   Когда Блэр попросила проводить ее до дверей, бросила на прощанье:

   – Ладно, до завтра. Оперативная группа приняла решение заночевать в кампусе, благо места хватает, так что утром увидимся.

   Утром действительно увиделись, когда с трибуны перед главным корпусом детектив Льюис, которого видеть уже доводилось, сухо, как и положено работнику полиции, сообщил, что прошлым вечером на территории кампуса университета Свонвэлли было обнаружено тело профессора Хелленберга. Блэр стояла рядом с начальником и, по-видимому, напарником. На такую новость студенты и преподаватели по большому счету отреагировали гробовым молчанием, которое в долю секунды обернулось едва не криками.

   – Прошу всех, кто обладает какой-либо информацией относительно произошедшего преступления, сообщить полиции. Даже если вы что-то сочли просто странным, расскажите об этом администрации или моим коллегам. В свете того, что личность убийцы не установлена, прошу сохранять бдительность, по возможности не покидать своих комнат в темное время суток и избегать прогулок в одиночестве.

   Где-то позади раздался стон страждущего «ну хотя бы не комендантский час ввели...». Очень хотелось найти того, кто рот открыл, и за уши дурака оттаскать. Тут человек погиб, а они даже каплю скорби проявить не посчитали нужным!

   Но кому пришло в голову лишить жизнь профессора Хелленберга? Конечно, он был тем еще противным старым хрычом, но действительно больших неприятностей студентам не создавал. Я ни разу не слышала, чтобы Хелленберг кого-то принципиально валил на экзаменах или зачетах!

    Ко мне пробилась Лиззи и прошептала в самое ухо:

   – Хелленбергу оторвали голову, Вэл! Прикинь! Мэри и Стью с некромантии как раз гуляли в сквере и о него буквально споткнулись!

   Мэри и Стью с некромантии я лично не знала, но сомневаться в словах однокурсницы не стала, она действительно успела за шесть лет перезнакомиться со всеми студентами, да и не только со студентами…

   – В смысле, «оторвали»? – переспросила я вполголоса. Тут же замутило. – Ты имеешь в виду… отрезали?

   Смитсон как-то почти восторженно вздохнула и ответила с исключительно важным видом:

   – Если я сказала, что «оторвали», значит, «оторвали». Говорю же, некроманты. Уж кто как не они разбираются в таких тонкостях? Там сухожилия торчали, позвонки… Вэл, ты чего такая зеленая?!

   В этот момент я готова была проклясть и излишне словоохотливую однокурсницу, и ее знакомых с факультета некромантии… и собственную богатую фантазию.

   – Ничего… – прохрипела я еле слышно. – Только не нужно мне больше ничего рассказывать. Пожалуйста.

   Лиз любила страшные истории, всяческие «бульварные ужасы» и категорически не понимала, почему я настолько бурно реагирую на ее «восхитительные новости».

   Будь проклята массовая культура!

   Когда взбудораженная толпа начала расходиться, я предпочла задержаться и дождаться Блэр, чтобы узнать у нее подробности, которые не стали сообщать общественности. Ну, по крайней мере, я надеялась, что подруга чем-то со мной все-таки поделится, не нарушая приказов начальства.

   Я увидела, что Сандерс начала вполголоса переговариваться с Льюисом, который, кажется, был чертовски недоволен. Потом оба полицейских повернулись ко мне, Блэр что-то быстро сказала коллеге и двинулась в мою сторону.

   – Поди от любопытства лопаешься? – уточнила угрюмо Сандерс.

   Девушка казалась бледней обычного, темные круги под глазами намекали, что этой ночью стражам порядка, скорее всего, не довелось лечь спать.

   – Ну… Я бы так не сказала… Точнее, я бы сказала не так, – принялась оправдываться я, не желая выглядеть перед подругой одной из тех ненормальных падальщиков, которые рвутся заглянуть, что там за полицейской лентой.

   – Да ладно, – махнула Би рукой и внезапно предложила: – Пойдем к Лиаму.

   Я ошалело поглядела на Сандерс, слабо понимая, причем тут вообще Крайтон. Как бы в Свонвэлли убийство произошло, здесь не до встреч со старыми друзьями.

   – Би, а сейчас точно подходящее время? – неуверенно спросила я, вообще ничего не понимая. – Ну… Ты же ведешь расследование.

   Мисс Органайзер открыла было рот, закрыла, а после махнула рукой.

   – Просто пошли к Лиаму. Сейчас самое подходящее время.

   Лично мне так не казалось.

   Как оказалось, Лиаму тоже.

   По крайней мере, глядел на нас на пороге своей комнаты Крайтон ошарашенно и не особенно радостно. Выглядел при этом Лиам так, словно мы перехватили его перед самым уходом – парень бы в костюме и при галстуке. Именно в таком виде приятель Би появлялся на семинарах перед студентами. Свонвэлли он после выпуска не покинул, решив посвятить себя науке.

   – Лиам, что ты можешь мне сказать? – как будто угрожающе осведомилась у друга Сандерс, встав так, чтобы у рыжего дылды не имелось ни единого шанса унести ноги.

   Поздороваться с рыжим Блэр даже и не подумала, начала сразу с вопроса.

   Крайтон хлопнул голубыми глазами и выдал:

   – Здравствуй, Блэр?

   Я полностью разделяла недоумение Лиама и не понимала, почему подруга так странно себя ведет и разговаривает со старым приятелем холодно и даже напряженно.

   – И все? – уточнила она.

   Аспирант растерялся еще больше.

   – Я рад тебя видеть, Блэр?

   Почему-то такой ответ Сандерс тоже категорически не устроил.

   – Ты в курсе, что Хелленберга убили? – в лоб спросила Би, разом став почему-то очень грозной.

   Вот теперь я вообще перестала что-либо понимать.

   – Ну да, – кивнул Лиам совершенно спокойно. Кажется, скорбеть по поводу смерти коллеги ему даже в голову не пришло.

   Дикость, разумеется, но Крайтон был именно таким, безразличным и даже, можно сказать, отмороженным самую малость. К нему давно привыкли.

   – И что ты можешь сказать на это? – продолжила как по мне совершенно бесполезные расспросы Блэр Сандерс, не сводя с друга тяжелого взгляда.

   Рыжее недоразумение пожало плечами и ответил весьма обескураживающе:

   – Значит, теперь меня перестанут затапливать.

   Да уж, ждать здесь скорби не приходилось, даже той, которая считалась социальной нормой. Я после ответа Лиама пребывала в легком шоке, а вот Блэр, напротив, даже и не удивилась. И она не возмутилась равнодушию и цинизму своего друга. Вообще!

   Разговор выходил каким-то особенно диким.

   – Что ты знаешь об убийстве, Лиам? – все не отставала от аспиранта Сандерс.

   Но почему она вообще первым делом кинулась к Крайтону? Почему Блэр считает, будто ее рыжий приятель вообще может о чем-то рассказать касательно совершенного преступления? Ну это же глупо. Лиам Крайтон – настоящий затворник, он из своей комнаты в преподавательском общежитии выходит только, чтобы провести пары в университете. Кажется, даже в библиотеку он предпочитает не ходить, закачивает все необходимые книги в компьютер.

   – Об убийстве профессора Хелленберга? – уточнил зачем-то Лиам, словно Блэр могло прийти в голову вести разговор о смерти кого-то другого. Действительно чертовски странный тип, даже жуткий.

   Би закатила глаза и расстроенно выдохнула.

   – Да, Лиам, об убийстве профессора Хелленберга.

   Тот пожал плечами и ответил:

   – Совершенно ничего.

   Этот ответ вызвал у Сандерс практически шок.

   – Как так? – неверяще пробормотала полицейская. – Ты это серьезно?!

   Я определенно чувствовала себя лишней и вообще перестала понимать, что происходит. Почему Лиам не скажет подруге «Би, какого дьявола ты вообще явилась ко мне с такими вопросами?!»?

   – Вполне серьезно, Блэр. Я вообще ничего не знаю об убийстве профессора Хелленберга.

   Как по мне, нет смысла удивляться, что человек, который и на улицу выходит только изредка и по крайней необходимости, такой себе свидетель. Я вообще не видела в разговоре Блэр и Лиама хоть какой-то намек на логику.

   – Ладно, – вздохнула Блэр как будто пристыженно, а после встрепенулась. – А ты часом врать не научился, а?

   Крайтон озабоченно покосился на меня, на Сандерс, с неожиданно трогательным видом наморщил лоб и изрек:

   – Ну, прогресс имеет место, но тебе я бы врать в любом случае не стал. Ты же мой друг. И тебя не смущает, что Валери стоит рядом и все слышит?

   Если бы Лиаму пришло в голову спросить, смущает ли меня, что я стою рядом и все слышу, ответила бы «да, да и еще раз да». А вот для Блэр явно все было в полном порядке.

   Мисс Органайзер покачала головой, покосившись на меня.

   – Не особо смущает, Лиам. Ладно… Иди, куда ты там собирался, я к тебе позже заскочу. Мне интересно послушать про этот твой «прогресс».

   Заговорить с Блэр я решилась не сразу, чему способствовал не только услышанный мной странный разговор, но еще и мрачное выражение лица подруги. Как раз гармонирующее с убийством.

   – Би, все действительно настолько плохо? – осторожно спросила я у мисс Органайзер, когда мы уже шли с ней по аллее в сторону главного корпуса. Накрыло ностальгией: еще в прошлом году нам вдвоем частенько приходилось проделывать этот путь вместе. А теперь подруга уже гостья там, где раньше был ее дом.

   То, насколько нелепо и неуместно прозвучал мой вопрос, я сообразила только после того, как его ляпнула.

   – Умер человек. Насколько это по-твоему плохо? – процедила Сандерс.

   Да уж, лучше бы промолчала…

   Проходящие мимо студенты заинтересованно пялились. Наверняка думали, как бы половчей расспросить Блэр. Любопытство глодало всех, а вот с сочувствием к жертве как-то не клеилось.

   – Ну, говорят, будто Хелленбергу оторвали голову… В смысле... Ее же отрезали? – уточнила я, буквально заставляя себя не жмуриться от смущения. – Но нельзя же ее вот так взять…

   Сандерс только губы поджала и зыркнула исподлобья.

   – А вот на эту тему мне вообще с тобой не стоит разговаривать, – тяжело вздохнула некромантка. – Старый добрый Свонвэлли, где вечно все подпольными путями узнают, а после еще и разбалтывают.

   Что поделать, кампус – маленький замкнутый мирок, самодостаточный, но с явным недостатком новостей…

   – И все-таки… Би, ты же знаешь, я не из болтливых. К тому же зачем-то ты меня с собой потащила к Крайтону. Хотя я вообще ничего не поняла.

   Большой надежды на то, что Блэр вот так возьмет – и ответит, не было. Уж мисс Органайзер держать язык за зубами умела точно, если считала, что это действительно необходимо. Сейчас, похоже, подруга колебалась.

   – Девочек после наступления темноты действительно лучше не выпускать, – отозвалась после недолгих раздумий подруга, сложив руки на груди. – Хелленбергу голову действительно оторвали. Не отрубили. Не отрезали. Оторвали. Наши эксперты, конечно, еще заключение не составили, но и так видно было прекрасно. Льюис не хочет, чтобы штатские знали, и я даже понимаю, что им движет. Вот только если народ не станет воспринимать опасность всерьез, студенты махнут рукой на все запреты. И кто знает, кого идиоты встретят посреди ночи.

   Шестеренки в моей голове завертелись с бешеной скоростью. Оторвать часть тела? Или нужен какой-то механизм… Тут меня замутило. Или… или проделать такое должен был не человек. Тогда что такое напало на Хелленберга?

   – Би, вчера Хелленберг ругался днем с новым деканом. Орал так, что едва не лопался от злости. Ну и наговорил Лестеру всякого… – вспомнился мне вчерашний эпизод.

   Блэр как будто заинтересовалась моими словами.

   – Тот самый странный декан, которого ты непонятно в чем подозреваешь? И в чем, кстати?

    Ну, вряд ли Блэр решит поднять меня на смех, да и обстановка сейчас располагает скорее уж к неконтролируемой паранойе.

   – В том, что никакой он не Лестер, а чересчур хитрый и ловкий мошенник, который втерся в доверие к богатой семье. Декана нашего я уже встречала, только тогда он точно лордом не был и находился, по-моему, в розыске.

ГЛАВА 5

После разговора с Би на пары пришлось бежать со всех ног, опаздывала я просто катастрофически. Траур там или нет, но отменять занятия никто и не подумал, так что отсидеть свои шесть часов за партой в любом случае придется. Оно и к лучшему, разумеется, меньше стану думать о трупах. Обезглавленных. Хотя, кому я вру, в самом деле? Буду я думать…

   Каким вообще нужно быть психом, чтобы вот так запросто лишить жизни?! У меня подобные вещи даже в голове не укладывались… А уж про способ убийства и говорить не приходилось.

   Декан явился на свою лекцию в черном костюме и с умеренно скорбным выражением на лице. Вряд ли он так уж сильно переживал из-за гибели коллеги, которого и знал-то всего несколько дней, причем не с самой лучшей стороны, но приличия лже-Лестер счел нужным соблюдать от и до. А уж если ссора профессора Хелленберга с новым начальством действительно имела такие вот последствия, то и вовсе не стоило ждать от иностранца подлинной скорби.

   На этот раз девушки явились как минимум пристойно одетыми и новых причин выставить прекрасную часть аудитории профессору не дали. Впрочем, для «вступительного слова» у декана все равно имелся достаточно веский повод.

   – Вчера наш факультет понес потерю, – произнес хорошо поставленным голосом Дин Купер, обводя глазами аудиторию. – И каждый из нас скорбит. Профессор Хелленберг был опытным преподавателем, который всю жизнь посвятил обучению новых магов. Одно лишь это должно вызывать уважение. Почтим погибшего профессора Максимиллиана Хелленберга минутой молчания.

   Разумеется, все студенты замерли и замолкли, смотря прямо перед собой. Мне в этой гробовой тишине подумалось, насколько хорошо Купер владеет языком, ведь несмотря на то, что его короткая речь соответствовала принятым условностям, про то, что Хелленберг еще и хорошим человеком был, декан мудро говорить не стал.

   После того, как мы отмолчали положенную минуту, лекция пошла своим чередом, словно и не бродила по нашему кампусу орда полицейских, словно не пролилась в Свонвэлли кровь. Купер у доски выкладывался по полной, на формулы на доске он смотрел с такой страстью и обожанием, что девушки только хмурились досадливо, начиная подозревать, что наследник лорда Лестера куда больше заинтересован в науке, чем в женщинах.

   Тема сегодня была наискучнейшая: бытовые артефакты, воздействующие на микроклимат жилища, их типология и история разработки, но не иначе как чудом профессор «Лестер» аудиторию заворожил напрочь.

   Впрочем, мне ли удивляться? А то я не в курсе, с какой поразительной легкостью Дин Купер забалтывал людей. Я была пусть и совсем ребенком, но все-таки не таким уж наивным, не самая комфортная жизнь учит соображать быстро и хорошо. Однако совершенно незнакомому человеку удалось достаточно быстро войти в доверие и чуть не лучшим другом стать. Да что там, с высоты прожитых лет я могла, скрепя сердце, признать, что Дин чтоб его Купер стал моей первой любовью.

   Чертов красноречивый смазливый гад!

   В какой-то момент я выпустила свою лелеемую столько времени ненависть из-под контроля, и надо было именно в этот момент Куперу повернуться и встретиться со мной глазами. Лже-декан как будто обомлел, видимо, разглядев в моем взгляде адскую бездну с котлами и сковородами. Я поспешила отвернуться и до конца лекции просидела потупившись, а стоило только занятию подойти к концу, спешно смахнула все вещи со стола в сумку и вылетела из аудитории первой.

   Вот же идиотка…

   Убийство, полиция… Из-за всех этих потрясений я совершенно позабыла об Уилли, поэтому в обед, заметив сутулую долговязую фигуру, бредущую мимо столовой, явно без намерения в нее зайти, даже растерялась. А потом пришел стыд. Все-таки что бы ни случилось, это не отменяло моих добровольных обязательств по отношению к неприкаянной душе Уилли Ласлоу.

   – Уилли! Эй, Уилли! – окликнула я Ласлоу.

   Тот замер, а после повернулся с такой беспомощной улыбкой, что у меня сердце сжалось от сочувствия.

   Все-таки какого черта творит Эльза Ласлоу, бросая совершенно неприспособленного к жизни сына в одиночку разбираться с кучей проблем?

   – Привет, Вэл! – ответил Уилли и пошел мне навстречу.

   Что же, теперь я точно знаю, с кем буду обедать. Не такая уж и плохая компания.

   – Пойдем, поедим? – предложила я парню. Тот яростно закивал, а после его согласие подтвердил и бурчащий желудок профессорского сына. – Ну, тогда решено.

   В столовую Ласлоу вошел с опаской и неохотой, постоянно озираясь по сторонам, словно ожидая нападения. Уилли точно было не по себе, но он упорно держался, пусть и поглядывал с тоской на дверь.

   – Вэл, почему сегодня так много людей надели черную одежду? – спросил уже за столом первокурсник… и честное слово, мне даже захотелось придушить его чертову мамашу, которая не удосужилась объяснить сыну элементарных вещей.

   – Так они показывают, что грустят. Вчера в кампусе умер человек, Уилли, и сегодня люди в Свонвэлли грустят, – ответила я, надеясь, что сумела объяснить все максимально доходчиво.

   Ласлоу нахмурился.

   – Это из-за того, что умер профессор Хелленберг? Но его же никто не любил, – озадаченно произнес Уилли и замер, пялясь на меня. Очевидно ждал дальнейших разъяснений.

   Здесь парнишка не ошибался, к профессору Хелленбергу, кажется, вообще никто с теплотой не относился.

   – Это неважно. Когда человек умирает – это всегда грустно, даже если ты этого человека не любил.

   Ласлоу притих. Очевидно, ему требовалось время, чтобы переварить услышанное.

   Уже через несколько минут довелось узреть собственными глазами, что современное общество любит про толерантность говорить, а вот с практикой все еще беда. В столовую вошла компания парней, судя по пирсингу, разноцветным волосами и выдающейся наглости, первый или второй курс, ребята постарше уже иначе пытаются заявить о себе миру. И вот эти птенцы заметили притулившегося напротив меня Уилли и целенаправленно, всей толпой потопали в нашу сторону так мерзко улыбаясь, что я заранее приготовилась к какой-нибудь гадости. С такими рожами не подходят, чтобы сказать «Привет».

   – Что, малыш Уилли нашел себе девушку? – протянул самый крупный из них, нависая над растерянно захлопавшим глазами Ласлоу. Парень мог бы сойти за симпатичного, если бы не омерзительное выражение на довольно-таки смазливой морде.

   Я подумала про себя, что если «малыш Уилли» сейчас встанет, то прихлебатели этой «звезды дня» поймут, на чьей стороне сила. Хотя причем тут сила? Уилли же как панда – здоровенный, но такой беспомощный и безобидный.

   – Деточка, шел бы ты отсюда, – мрачно обратилась я с недоброй улыбкой к задире. – А то конкретно тебе девушки не видать до самого выпуска.

   Моя угроза была далеко не пустой, Тета Пи Омега сейчас находилось на вершине социальной иерархии, значит, будучи вице-президентом сестринства, я обладала достаточной властью, чтобы организовать женский бойкот этому уроду и его прихлебателям среди большинства студенток.

   – Цыпа, – ухмыльнулся от уха до уха недоумок, который, вероятно, провел в Свонвэлли слишком мало времени, чтобы понять, с кем связываться в кампусе категорически не стоит. – Тебе нравятся дебилы?

   Уилли опустил голову еще ниже. Он как будто не смел сказать слова против, а обидчики Ласлоу явно наслаждались его молчанием и бессилием. Всегда ненавидела, когда обижали слабых, особенно, когда делали это вот так, по-шакальи.

   Вот и сейчас «вожак» разбрасывался оскорблениями, а его присные посмеивались, наслаждаясь спектаклем, не желая подставляться, но при этом и выражая полную солидарность с самым наглым из шайки.

   – Мне не нравятся уроды, – лениво протянула я и отвернулась от агрессора. – Повторяю, свободен. Вон пошел.

   Понимать человеческий язык младшекурсник не пожелал. Более того, недоумок умостил свой зад рядом со мной и приобнял за плечи.

   – Я сам разберусь, что мне делать, красотка.

   То, что в столовой воцарилась гробовая тишина, нахалу ни о чем не сказало, как и то, что в нашу сторону пялились практически все обалделыми круглыми глазами. Вот как этому идиоту удалось дожить до своих лет без зачатка инстинкта самосохранения?

   Я опомнилась и резко вскочила. Лавка, на которой сидела, очень удачно опрокинулась вместе со слишком много возомнившем о себе шакале.

   – Меня. Не трогают. Без моего. Разрешения, – отчеканила я, переступила через лавку и при этом очень «удачно» наступила на руку тут же взвывшего от боли и злости парня. Ничего, потерпит. И пусть благодарит господа, что я сегодня в кроссовках. – И ты нарвался, деточка.

   – Тут вы совершенно правы, мисс Сеймур, – раздался позади голос декана.

   Я поспешно сошла с руки поверженного врага и развернулась к Куперу. Тот выглядел чертовски разозленным, надо сказать. Почти таким же разозленным, как в моменты встречи с полуголыми барышнями, что посягали на его драгоценную добродетель.

   Валяющаяся на полу жертва собственной тупости и наглости не могла до конца оценить масштаб нависшей над ним угрозы.

   – Мистер Хаксли, вы в курсе, что ваши действия расцениваются как домогательства? И это весьма порицаемое действие. Не говоря о том, что вы позволили себе публично унижать своего однокурсника, – осведомился весьма по-деловому декан и улыбнулся так ласково, что я бы на месте этого Хаксли уже писала заявление об отчислении.

   К сожалению, не все, кому посчастливилось сдать вступительные экзамены в университет, обладают проблесками разума и здравого смысла, потому что вместо ответа на вопрос декана, который вряд ли был риторическим, Хаксли завопил:

   – Да вы знаете, кто мой отец?!

   Честное слово, нашел кого пугать крутым родителем.

   Дин для меня Купер, но для остальных все-таки Лестер, как будто даже с сочувствием вздохнул, а после присел на корточки рядом с павшим в неравном бою местным «злишком» и проникновенно сообщил:

   – Нет. И не горю желанием знакомиться с человеком, который вырастил такого сына. Сейчас вы встаете и приносите извинения мисс Сеймур и мистеру Ласлоу за свое омерзительное поведение.

   Хаксли скривился и уже хотел было возмутиться, но его перебили.

   – А после вас ждет увлекательное занятие – сочинение объяснительной. Ну, или же паковка чемоданов. Если вы думаете, что подобная выходка сойдет с рук, то зря. Кем бы ни был ваш родитель, из университета вылетите.

   Разумеется, Хаксли не поверил, что новый декан вот так запросто возьмет и исполнит свою угрозу. Первокурсник подорвался на ноги, обложил руганью и Лестера, и меня, и Уилли, а после выбежал из столовой.

   – Минус один, – с довольной улыбкой произнес Купер вроде бы и тихо, но так, чтобы его слова услышали.

   И вот это «минус один» произвело на собравшихся достаточно сильное впечатление, в том числе на оставшееся в столовой «шакалье». У них то ли не было крутого папы, то ли все-таки имелись мозги.

   Убедившись, что провинившийся студент покинул «поле боя», преподаватель с видом невозмутимым и спокойным пошел за подносом, а после к стойкам раздачи. Декан, похоже, чиниться не собирался и просто планировал поесть в столовой среди студентов, а не явился для борьбы за права сирых и убогих.

   Смотрели на иностранца теперь странно, то ли с уважением, то ли с сочувствием и злорадством. Черт его знает, как именно Дин Купер умудрился вызвать все эти чувства одновременно, это не особенно меня интересовало. В этот момент я куда больше желала доесть свой обед, а заодно успокоить окончательно расклеившегося Уилли, который, кажется, едва не плакал.

   Скорее всего, бедняге и на занятиях доставалось, и мне довелось увидеть только малую толику всех «радостей», которые по милости профессора Ласлоу получил ее отпрыск.

   Я подняла опрокинутую скамью, подобрала свою сумку и снова устроилась напротив Уилли, который как будто стремился свернуться в один крохотный и совершенно незаметный комок. Вот только не с его ростом проворачивать такие трюки.

   – Я не болен дебилизмом, – тихо произнес Уилли, не поднимая головы, – и кретинизмом тоже. Это неправда. Я читал свою медицинскую карту, там такого не написано.

   Да уж, хорошо же встретил университет этого парнишку, если ему пришлось задаваться подобными не самыми приятными вопросами.

   – Я знаю, Уилли, – со вздохом ответила я. – Чаще всего, когда люди называют кого-то дебилом или кретином, они просто пытаются оскорбить, а не озвучивают диагноз. И когда называют уродом, речь тоже частенько идет не об отсутствии красоты, а о том, что человек просто не понравился и его хотят обидеть.

   Ласлоу поднял на меня совершенно больные несчастные глаза и пробормотал:

   – Кажется, все вокруг только и занимаются тем, что друг друга обижают.

   Да уж, не самое лучшее впечатление произвел большой мир на ребенка, только что вышедшего из заточения.

   – Но есть и профессор Лестер, который не позволил обижать нас с тобой, – напомнила я о добром поступке нового декана.

   Как бы ни мерзко было, но приходилось признать тот простой факт, что мошенник Купер поступил… даже благородно. Сразу бросился на защиту слабых и униженных, этакий народный герой.

   – Профессор Лестер хороший человек, – неуверенно улыбнулся Уилли, которого мои слова не так уж сильно ободрили. – И ты тоже. Почему хороших людей мало?

   Я покачала головой.

   – Ты не прав. Хороших людей на самом деле больше, просто плохие лучше организованы, – решила я ответить избитой остротой.

   Все равно Уилли не поймет, насколько часто используют эту шутку.

   – И как тогда быть? – простодушно спросил у меня первокурсник.

   Я пожала плечами.

   – Ну, думаю, стоит отвести тебя к хорошим людям, которые тоже организованы.

   Братство Зета Каппа Пси действительно было чертовски хорошо организовано, что позволяло его членам с удивительной ловкостью выпутываться из передряг, в которые они влезали исключительно из-за собственного головотяпства. Подбросить не сданную вовремя работу преподавателю? А запросто! Взломать базу университета, чтобы подправить оценки? Да не вопрос!

   – Есть и такие? – как будто растерялся сын профессора Ласлоу.

   О, сколько же еще предстояло узнать о жизни этому милому невинному ребенку.

   – Есть и такие. И сегодня вечером мы пойдем с ними знакомиться. Только маме не говори, подозреваю, профессор Ласлоу не придет в восторг, узнав, как я организовываю твой досуг.

   Уилли кивнул, а после добавил с безразличным видом, пожав плечами:

   – Маму редко волнует, как я провожу свободное время.

   Очень захотелось выругаться. Эльза Ласлоу точно не сможет претендовать на звание матери года…

   – Я познакомлю тебя с отличными ребятами. Они веселые и не станут тебя обижать.

   В этом смысле я действительно в Зета Каппа Пси не сомневалась ни капли: они могут втравить в какую-нибудь дурацкую авантюру, но не станут мучить мальчишку просто потому, что он не такой как все. В Зета Каппа попадали только отбитые и веселые, но при этом каким-то образом гаденыши всех мастей отсеивались еще на стадии адской недели в круговерти тупых и смешных испытаний, которым подвергали соискателей, решивших пробиться в этот филиал психбольницы.

   – А если я им не понравлюсь? – наученный горьким опытом усомнился в дружелюбии пусть и хороших людей Уилли.

   Я только прыснула, отлично помня, кто выступает в нашем случае гарантом дружелюбия новых приятелей Уилли Ласлоу.

   – Не волнуйся, ты им очень, очень сильно понравишься.

   Все-таки я излишне оптимистично смотрю на мир.

   – Вэл, может, ты возьмешь его за ручку и уведешь назад? – осведомился с отчаянной надеждой Джей, глядя то на меня, то на мнущегося рядом Уилли, который то краснел, то бледнел и упорно не поднимал глаз от пола.

   После занятий я, как и угрожала, повела первокурсника в дом Зета Каппа Пси. Там нас особенно никто видеть не хотел, но когда бы меня это останавливало?

   Среди незнакомцев сын профессора Ласлоу чувствовал себя до безумия неловко и явно мечтал уже не о друзьях, а о том, чтобы где-нибудь спрятаться до лучших времен. Я уперла руки в бока и уставилась на Прескотта с откровенным возмущением.

   Братья Зета Каппа Пси с тараканьей прытью покидали гостиную, оставляя своего лидера один на один с напастью. То есть со мной и с Уилли.

   – Эй, мы же с тобой договаривались, в конце концов! И не забывай о профессоре Лестере! – пошла я в атаку, собираясь добиться своего любой ценой, пусть даже и шантажируя однокурсника. – Ты знаешь, чего хочет декан.

   Президента Зета Каппа мои слова привели в крайнее уныние.

   – Вэл, может, действительно не стоит… – пробормотал Уилли и потянул меня за руку в сторону выхода. – По-моему, я им тоже не понравился...

   Вот после таких слов хотелось влепить Джею отличную такую оплеуху. От всей души. Потому что Ласлоу теперь расстроился еще больше, чем до того. Я освободила свою руку и кивком указала первокурснику на диван, покрытый самыми разномастными пятнами. Уилли покорно сел и замер.

   – Так и скажи, что ты не самый веселый чувак в Свонвэлли, не можешь устроить вечеринку на ровном месте и втянуть в нее кого угодно, как любишь хвастаться, – процедила я, возмущенно зыркнув на Джея. – И даже не думай, что я не скажу профессору Лестеру.

   На самом деле, конечно, глаз у президента Зета Каппа Пси задергался после того, как я пригрозила ему настучать декану, но переговоры он, не будучи идиотом, повел с другой стороны:

   – Это я-то не самый веселый чувак? Издеваться вздумала?! Но вот скажи, каким образом поступать с этим подарочком? Как его веселить?! Я же не псих, чтобы его спаивать!

   Что не псих – с тем не поспорить, разумеется, как и с тем, что спаивать сына профессора Ласлоу не стоит. Даже если забыть о его задержке в развитии, парнишке исполнилось только семнадцать, ему еще по закону пить алкоголь нельзя.

   – Джей, в девять вечера Уилли должен быть дома. Уходите в загул после девяти. Вообще не вижу проблемы в таком режиме дня ни для мальчика, ни для вас.

   Сама суть Зета Каппа Пси противилась любому контролю и любому расписанию, но куда теперь-то деваться? Недовольство декана висело над головой как карающий меч, и вряд ли он станет как-то особенно хорошо относиться к сборищу редкостных бестолочей, в конце концов, он не учился в Свонвэлли и понятия не имеет, что именно у нас здесь принято.

   – То есть нам еще и пить теперь по часам?! – оценил всю горечь участи братства Зета Каппа Пси Джей Прескотт. – И нянчить чужих детей?!

   Уилли уже не сутулился даже, а как будто пытался свернуться вовнутрь. Взгляд Джея скользнул по обузе, которую так старательно на него навешивали. И против всех ожиданий, почему-то глубоко несчастный и потерянный вид сына профессора Ласлоу неожиданно качнул чашу весов в мою пользу.

   – Эй, парень, чего ты жмешься? Встряхнись, что ли. От твоего лица молоко скиснет.

   Уилли, не поднимая глаз, пробормотал «Извините». Кажется, претензии Ласлоу принял более чем всерьез. Кому-то придется многое, очень многое нагонять в плане общения с другими людьми. А уж сколько Уилли предстоит осваивать сарказм, подозреваю, одному богу известно.

   – Да у них здесь только пиво и чипсы, ни то, ни другое не киснет, можешь не переживать, – со смешком успокоила я парнишку. – У Джея просто чувство юмора так себе, не обращай внимания Уилли.

   Разумеется, человек, который считал себя первым шутником во всем университете такой несправедливости не стерпел и тут же принялся уверять, что если уж кто и понимает в юморе, так это всенепременно он, великий и ужасный Джей Прескотт.

   – Ну так развесели Уилли, Джей, – с заговорщицкой улыбкой протянула я. – Ему сейчас чертовски грустно, да еще и одиноко ко всему прочему. Ты же не бросишь ребенка в такой ситуации?

   Несколько секунд однокурсник только кривился, размышляя, как быть, следом его физиономия приобрела совершенно обреченное выражение, и Джей изрек:

   – Хорошо, оставляй здесь свое дитятко, поглядим, что к чему.

   Уилли посмотрел на моего приятеля с надеждой, но при этом и с большим подозрением. Парень явно сомневался, что именно в доме Зета Каппа Пси ему стоит прямо сейчас находиться.

   – Ладно, мальчики, вы пока развлекайтесь, а я пойду, – ответила я и, посчитав свою миссию выполненной, отправилась к себе.

   Как оказалось, Дин Купер вовсе не собирался бросать историю с Уилли Ласлоу на самотек, по крайней мере, когда я вышла из дома Зета Каппа Пси, выяснилось, что декан расположился напротив входа на скамье с книгой в руках. Правда, по-видимому, его не слишком-то и сильно занимало чтение, раз он мгновенно поднял голову, стоило только мне выйти на улицу.

   Очень хотелось тут же удрать куда-нибудь побыстрей и подальше, но не делать же это, когда на тебя смотрят в упор и явно ждут, что подойдешь. Пришлось как хорошей студентке оправдывать ожидания преподавателя, пусть и фальшивого.

   – Профессор Лестер, а что вы тут делаете? – спросила я с надеждой, что сейчас мошенник или соврет, или скажет, что действительно не имел никакого намерения следить за мной и Уилли.

   Купер закрыл свою книгу, поднялся на ноги и с улыбкой сообщил:

   – Решил убедиться, что Уилл в порядке и его приняли в этом… братстве. Не бросать же вас один на один с такой проблемой, мисс Сеймур. Мы ведь оба понимаем, что в первую очередь мистер Ласлоу – проблема. Для себя и для других в равной мере.

   Быть может, все на самом деле так и есть, но мне даже и думать в подобном ключе об Уилли было неловко. Он же не сломанная вещь – живой человек, со своими желаниями, страхами, надеждами, в конце концов.

   И да, хлебнуть с ним неприятностей наверняка придется всем.

   – Ну, не нужно так грозно хмуриться, в конце концов, – с улыбкой покачал головой профессор. – Я тоже отношусь к Уиллу с исключительной симпатией, однако не стоит забывать, что за ним придется постоянно присматривать. И раз уж профессор Ласлоу не считает нужным заботиться о собственном отпрыске, я, как декан его факультета, не могу оставить все как есть. Бросать мальчика на студентку, пусть и настолько ответственную и добросовестную как вы, я тоже считаю делом невозможным и практически преступным.

   Ну надо же какой на удивление ответственный подход к преподавательской работе. Можно сказать, «профессор Лестер» на двести процентов вжился в свою роль.

   Я не знала, что вообще можно было сказать в этот момент… поэтому промолчала, ожидая, что же дальше.

   – Вы же понимаете, что мальчика нужно не только сдать в эти «ясли», но и забрать назад? – осведомился как бы между делом декан.

   Я кивнула. Ну неужели же он считает меня настолько глупой?

   – Я заберу Уилли до девяти вечера и отведу в общежитие преподавателей, – бодро отрапортовала я, едва каблуками не щелкая от усердия. – Все будет в полном порядке.

   Мужчина вздохнул и только головой покачал, как будто я ляпнула что-то невероятное идиотское и даже не поняла притом.

   – Мисс Сеймур, вчера на территории кампуса убили человека, – напомнил Купер, при этом голос его звучал так, словно мужчина говорил с маленьким ребенком. – Полиция настоятельно советовала не бродить в темное время суток, поскольку это может быть опасно, а вы собираетесь проделать путь от дома своего общества до этой берлоги, после вести Уилла до общежития преподавателей… Нет уж, вы этого делать не станете. Я сам заберу мальчика.

   У меня в голове прозвучал тревожный звоночек.

   Всем гулять вечером должно быть страшно, но наш новый драгоценный декан внезапно не боится вообще ничего.

   – А с вами, профессор, разве ничего не может произойти? – не сумев сдержать ехидства, поинтересовалась я, наверное, слишком уж насмешливо, потому что декан уставился на меня несколько удивленно и даже с растерянностью.

   – Вам не стоит волноваться о моем благополучии, мисс Сеймур, уверяю, я в состоянии постоять за себя.

   Быть может, так оно и есть на самом деле, но мне почему-то подумалось, что вполне возможно, Купер попросту уверен – как раз ему бояться нечего.

   – Хорошо, сэр, я не стану выходить из дома, если вы сами позаботитесь об Уилли, – решила не спорить попусту я, и хотела было уже попрощаться с профессором, но тот внезапно заявил, что намеревается меня лично проводить.

   Повода сразу отказаться у меня не нашлось, и я вымученно проблеяла что-то благодарное. Купер милостиво улыбнулся, и мы пошли бок о бок. Я про себя молилась, чтобы никто из увидевших нас вдвоем не вообразил чего лишнего, становиться главным врагом едва не всей женской половины обитателей кампуса категорически не хотелось.

   Распрощавшись на пороге дома Тета Пи Омега с деканом, я поспешно нырнула за дверь и там с облегчением выдохнула под неодобрительными взглядами нескольких сестер.

   – Ты клеишься к профессору Лестеру? – осведомилась Клара Рид, третьекурсница с нашего факультета.

   – Боже упаси, – пробормотала я, – даже не вздумайте приписывать мне такую пошлость, как роман с преподавателем.

   Пока поднималась по лестнице на второй этаж, чувствовала, как в спине прожигают дыру несколько негодующих взглядов, и еще поди разберись, что их конкретно так расстроило – тот факт, что, возможно, пытаюсь заигрывать с деканом, или же то, что я назвала пошлостью любовные отношения с преподавателем.

   Конечно, я понимала, что частенько девушки пытаются решить свои проблемы с учебой, выбирая наряд пооткровенней, а то и заводя отношения с кем-то из профессоров, или же, напротив, мудрые наставники решали, что можно использовать свои возможности и закрутить с девицей помоложе к общей выгоде… Подобное порицалось, и если интрижка всплывала (а интрижки имеют свойство всплывать, как бы их ни прятали), влетало разом всем участникам. Но запретный плод, а заодно и простой способ решить те или иные свои проблемы, все еще манил многих.

   Я же предпочитала просто прилагать максимум усилий и уповать на собственные трудолюбие и упорство. Скажем так, выигрывать при такой стратегии удавалось не всегда, порой и по носу получала, но всегда могла утешиться тем, что я в любом случае очень хорошая девочка, примерная студентка и образец для подражания.

   Вот только как же мерзко понимать простую и горькую истину: человек, который не отличался честностью и не мог считаться образцом для подражания вообще ни для кого, тот, кто едва походя не пустил мою жизнь под откос, в итоге стал всеобщим любимцем, получил богатство, титул и еще один бог ведает что.

   Разве это вообще справедливо? Книги, фильмы, священные тексты – все это твердит, что добро восторжествует, а зло будет наказано, но ведь в реальности так не происходит! Хотя святое писание вроде бы говорило о выдаче бонусов за праведную жизнь только после смерти…

   Но хотелось бы справедливости и при жизни.

   В моей комнате обнаружилась Блэр, обложившаяся бумагами. Куда бывший вице-президент Тета Пи Омега дела мою соседку, было категорически непонятно, да и почему вообще Сандерс устроила свое логово здесь, – тоже.

   – Би, ты что делаешь? – спросила я растеряно.

   Полицейская подняла на меня глаза и ответила:

   – Прячусь от Льюиса. Он в преподавательском общежитии какое-то камлание устроил с дымом, травами и прочей шаманской ерундой, так провонял этаж целиком. Сбежали все, кто мог. Я решила у вас пересидеть.

   О том, что напарник подруги самый настоящий шаман, мне уже слышать доводилось, но я не подозревала даже, что от этого может возникнуть столько проблем.

   – Что-то удалось узнать? – решила я проявить каплю любопытства.

   Подруга мотнула головой.

   – Только то, что у твоего «любимого» преподавателя цельнометаллическое алиби на момент убийство. Ему ел мозг ректор и спонсоры университета под предлогом коктейльной вечеринки. Я даже вникать не стала, чего все эти люди хотели от Лестера, но вырвался он от них уже заполночь, что подтвердила куча народа и записи с камер наблюдения.

   Я тихо выругалась под нос. Ведь все казалось таким простым: в университет приехал плохой парень – и вот тут же совершил убийство. Но или Купер не убивал профессора Хелленберга, или плохой парень оказался еще и куда умней, чем я могла предположить.

ГЛАВА 6

– Кстати, я краем глаза видела, после занятий ты вела за ручку какого-то дылду, – внезапно сменила тему Блэр, украдкой потирая глаза. Против обычного, Би была ненакрашена, к тому же выглядела неухоженно и на редкость измотано. Совершенно не похоже на идеальную Блэр Сандерс, сестру Тета Пи Омега. – Твой новый парень? Почувствовала себя достаточно старой, чтобы перейти на совсем молоденьких мальчиков?

   Я закатила глаза, не понимая, как девушка, чья непорочность когда-то стала своего рода легендой в Свонвэлли, может быть такой пошлячкой. То ли несколько месяцев в полиции так резко изменили подругу, то ли она просто перестала скрывать истинный характер – кто ее сейчас уже разберет.

   – Это не мой парень. Просто решила помочь немного мальчику. Его зовут Уилли Ласлоу, он сын…

   В этот момент Сандерс меня перебила:

   – Сын старой перечницы Ласлоу? Ну надо же, все думали, он совсем…

   Би смолкла, словно ей никак не удавалось подобрать нужного слова, а мне оставалось только удивляться тому, что Блэр слышать о Уилли прежде доводилось, а мне – нет.

   – Да об этом болтали, когда я на первом курсе училась, Вэл. Ты еще даже здесь не училась, – махнула рукой полицейская. – Грымза тогда читала у нас спецкурс по некроартефактам как раз. Злая была как собака, кому только не жаловались на нее, но в итоге нас только просили быть потерпеливей, потому что вроде как у профессора Ласлоу большое горе, профессор Ласлоу нуждается в понимании.

   Судя по тому, как перекосило от одних только воспоминаний Мисс Органайзер, зверствовала Ласлоу действительно от всей души, и Сандерс упорно не желала понимать и принимать ее поведение.

   – И что за горе? – спросила я, уже начиная подозревать, что и с кем могло произойти.

   Би покрутилась на стуле влево-вправо.

   – У нее сын утонул.

   Тут у меня глаз задергался. У Ласлоу был еще один сын? Или этого подняли из могилы?!

   – Ой, не смотри так. Его откачали… Ну, насколько это было вообще возможно. Сердце запустить удалось, однако целители констатировали смерть мозга. Но профессор Ласлоу отказалась отключить ребенка от аппаратов жизнеобеспечения наотрез, и его с год так держали, – продолжила повесть о трагическом прошлом профессора моя подруга. – Говорили, так овощем мальчик и останется, и даже если однажды придет в себя, ждать, что он будет полноценно жить, не стоит. Потом до нас дошел слух, что сын Ласлоу в себя все-таки пришел, однако добрей карга не стала, так что мы предположили, с пацаном все действительно ужасно. Но, по крайней мере, ногами передвигает, в его случае это уже огроменный плюс. Как он вообще?

   Да уж, история, конечно, вышла не очень веселая. Выходит, Уилли таким вот сделал несчастный случай? И мамаша посчитала, что неполноценный сын ей самой не так уж сильно нужен, поэтому и держала Уилли дома взаперти? А зачем тогда выпустила сейчас?

   – Ну, – задумчиво протянула я, не зная, как именно оценивать состояние сына профессора Ласлоу, – он как ребенок совсем. Добрый, наивный, беспомощный совершенно. Но вроде бы сам сдал экзамены в университет. Я и подумать не могла...

   Ну, хорошо еще, что хоть таким очнулся. Если альтернатива – вегетативное состояние, наверное, за Уилли можно только порадоваться, еще легко отделался. И все же как можно игнорировать собственного ребенка, даже если он перестал соответствовать твоим ожиданиям и этого уже не изменить?

   – И чего ради ты вдруг начала возиться с деточкой Эльзы Ласлоу? Решила пробиться у нее в любимицы? – иронично осведомилась Блэр, по-птичьи наклонив голову набок. – Если так, зря, я у нее один семестр занималась, и то поняла, что она идейно ненавидит все живое.

   Лучше, чем Сандерс, наверное, никто на моей памяти не описывал профессора Ласлоу.

   – Да я не для нее стараюсь. Подозреваю, если до грымзы дойдет, что вожусь с Уилли, она мне устроит такую счастливую жизнь, что до смерти не забуду, – поморщилась я, предвкушая ту бурю, какую может устроить профессор Ласлоу, когда узнает. А рано или поздно, узнает ведь… – Но парня жалко. Ему действительно нужен друг. Мать на него как будто рукой махнула.

   Блэр прыснула в кулак.

   – Вот уж точно «мама Вэл». Тебе только бы нянчить.

   Ну, что поделать, если меня всю жизнь тянуло кого-то опекать? Но ведь Уилли действительно некому помочь. Никому кроме меня он был сейчас не нужен, ну, разве что декан за ним приглядывает, но черт его разберет, ради чего Дину Куперу вздумалось облагодетельствовать сына своей подчиненной.

   Об убийстве Блэр говорила неохотно, осторожничала и с каждым словом все больше и больше мрачнела, из чего я предположила, что с расследованием у полиции не клеится. Впрочем, прошли всего один сутки, стоило ли рассчитывать на прорыв за такой короткий срок? Я, конечно, не была специалистом в сыске, но подозревала, что редко когда убийцу удается найти в течение одного дня.

   – Ты не понимаешь, – проворчала Сандерс, когда я попыталась ее успокоить. – Пока мы тут догадки строим и ищем улики, может пострадать еще кто-то. А ничего, ну совсем ничего не удается выяснить! Человеку голову оторвали едва не посреди кампуса, но ни свидетелей, ни улик, вообще ничего! Кто бы ни убил Хелленберга, он даже в поле зрения камер слежения не попал!

   Би выглядела такой вымотанной и расстроенной, что я даже ляпнула первое, что пришло в голову, лишь бы немного ободрить подругу:

   – А ты брось конфету через плечо и загадай желание Тому-что-из-леса. Вдруг он тебе притащит убийцу, обмотанного красной ленточкой?

   Тот-что-из-леса был частью фольклора Свонвэлли. Точней, фольклора близлежащих деревень, в которых уже не первый век жители ни капли не сомневались, что если пожертвовать некоему безымянному лесному духу что-то сладкое, он непременно исполнит загаданное желание. Студенты переняли суеверие, и перед сессиями кампус оказывался буквально завален сладким на радость крысам и енотам. Насчет существования Того-что-из-леса я сильно сомневалась, а вот то, что студенты в надежде на халяву увеличивали популяцию грызунов и прочих не самых приятных существ – факт.

   – Загадывала я желание, – как будто даже без иронии, зато с досадой ответила Блэр и тяжело вздохнула. – Не каждую проблему можно решить, пожертвовав куском торта.

   Говорила подруга так, словно бы и не шутила вовсе насчет жертвоприношения Тому-что-из-леса. И это наша Би? Сама практичность и разумность, даже в воскресенье в церковь не ходила принципиально, уверяя, что нет ничего кроме науки и разума.

   – Надеюсь, ты про желание несерьезно? – осторожно осведомилась я у Сандерс. – Или на тебя так шаманские бредни Льюиса подействовали?

   Блэр только плечами пожала и отвернулась, явно не собираясь отвечать на вопрос.

   Да уж, жизнь жестока даже к лучшим, вот и сама Мисс Органайзер, которая ни разу на моих глазах не загадывала желания местному божку, внезапно решила попробовать.

   – Все-таки убийство Хелленберга… Какого черта? – расстроенно и недоуменно пробормотала полицейская. – Он же, в целом, был безобидным гадом, кого ни опрашивали, все говорили о покойнике без настоящей неприязни. Особенно он никого не третировал, из-за Хелленберга не вылетали из университета. Да, настоящий мизантроп, но не из тех, кого мечтают отправить на тот свет.

   Я призадумалась и предположила:

   – А если декан кого-то нанял, чтобы убить Хелленберга? В конце концов, профессор наговорил ему столько и такого…

   В самом деле, почему мне сразу не пришло в голову? Зачем кому-то с деньгами пачкаться самому? Он мог обратиться к тому, кто зарабатывает деньги, убивая других.

   – Ты так уверена в вине Дина Лестера, – почти насмешливо протянула Сандерс, – вот только мошенники предпочитают решать свои проблемы более цивилизованно. Да и как бы профессор Хелленберг ни разорялся, наследник лорда Лестера, доктор наук с двумя диссертациями за плечами был выше этих домыслов. Ваш декан, кем бы он ни был раньше, сейчас кристально чист, его просто отскребли от всей возможной копоти, Вэл. Оно и неудивительно, у него в родственниках лорды, высокие полицейские чины, ученые, успешные бизнесмены… Такие как Дин Лестер могут про кого угодно говорить «собака лает – ветер уносит».

   Да уж, изворотливый гад просто потрясающе устроился и может плевать на макушки проходящих мимо смердов с высоты едва не замковых стен. Интересно, а есть ли у Лестеров собственный замок?

   – Эй, Вэл! Валери! – прервала нашу с Блэр беседу взволнованная и, кажется, возмущенная Ламберт, напоролась взглядом на Би и замерла как кролик перед удавом. – Привет, Сандерс. В гости?

   Полицейская кивнула и добавила:

   – С ночевкой. В преподавательском общежитии мне не очень понравилось.

   Еще бы, учитывая, что там завелся шаман, пытающий практиковать свои ритуалы с дымом и, возможно, бубном, в закрытом жилом помещении. Все-таки Льюис больной на голову человек, которого не пойми как еще в полиции держат.

   Госпожа президент такому затяжному визиту бывшей звезды сестринства откровенно не обрадовалась, подозреваю, боялась, что наши девочки по привычке могут снова начать подчиняться вовсе не ей, Шерил Ламберт, а прежнему вице-президенту. Я бы в таком случае даже и не удивилась, у Блэр хватка куда жестче, да и после нескольких лет во главе Тета Пи Омега… Немудрено, если наше стадо с большей охотой пойдет за прежним пастухом.

   – Но у нас нет… – попыталась было соврать Шерил, но быстро подавилась собственными словами, потому что ну кому как не Блэр Сандерс знать – есть у нас гостевые комнаты в доме, и за каникулы они не могли вот так взять и исчезнуть. – Мы очень рады, что ты не забываешь Тета Пи Омега.

   Сандерс только плечами пожала, похоже, не собираясь изливать на Шерил благодарность за такое вот «гостеприимство. И правильно сделала.

   – Валери, а что у нас с испытаниями для претенденток? И, кстати, ты составила список? Заявки уже нам оставляли, – тут же начала выставлять мне претензии Шерил, причем не самым приятным тоном.

   Блэр демонстративно уткнулась в мобильный телефон, и я даже прекрасно понимала почему: выяснение отношений между президентом и вице-президентом общества посторонних не касается, а Би все-таки уже выпустилась и стала частью прошлого Тета Пи Омега.

   – Заметки по испытаниям отправлю тебе прямо сейчас, – ответила я, стараясь говорить спокойно и миролюбиво, – а списки еще не готовы, и я пока не вижу смысла с ним возиться. С вечеринки прошло меньше суток, в конце концов, многие еще только собираются с мыслями.

   Да и наверняка произошедшее в кампусе убийство сбило у многих фокус интереса. Не так легко думать о нормальных вещах, когда буквально под носом произошло жестокое преступление. Исходя из этого я запланировала возню с заявками на конец недели, не желая заниматься пустой работой.

   – И ты еще Хизер обвиняла в лени и головотяпстве?! – тут же пошла в наступление госпожа президент, которая ничего не забыла, и получив шанс припомнить мои претензии, решила использовать его по полной программе. – Тебе вообще на сестринство плевать!

   Краем глаза заметила, как едко ухмыльнулась Блэр, явно не одобряя свары между мной и Ламберт. Тут я Сандерс понимала: президент и вице-президент просто обязаны быть в хороших отношениях и поддерживать друг друга, а не грызться. Сразу вспоминалось, что между Мэделин и Би всегда царили мир и дружба, я даже не видела ни единого раза, чтобы эти двое ссорились по-настоящему, так, мелкие размолвки, не более того.

   У Шерил и меня же сразу не заладилось, да и подругами мы не были раньше, слишком разные и, пожалуй, ни я Ламберт не уважала, ни она меня. Паршивый старт для совместной работы, но что поделать?

   – Вот только не нужно сцен, – все еще спокойно произнесла я, чувствуя себя безумно неловко. Перед Сандерс стало откровенно стыдно, словно бы разрушаю то наследие, которое оставила мне в том числе и она. – Сейчас еще рано готовить списки, и ты отлично это знаешь. Повторяю, прошло меньше суток.

   Хотелось сказать еще «И не равняй меня с Хизер», но какой смысл усугублять ссору? Кому от этого выгода?

   Ламберт поворчала на меня еще несколько минут, но все-таки правоту такого подхода вынужденно признала. Так что покинула мою с Кирстен комнату госпожа президент все-таки более-менее успокоившейся.

   – Сложности? – уточнила Блэр невозмутимо.

   Я только глаза закатила.

   – А то ты не знаешь, что сестринство – это одни большие сложности. Но радуйся, теперь у тебя появились сложности другого рода.

   Сандерс только усмехнулась и, попрощавшись, пошла устраиваться в гостевой комнате.

   Ночью я внезапно проснулась от ощущения, что на меня кто-то пялится пристальным тяжелым взглядом, от которого пробирало ознобом. Резко сев на постели, сперва огляделась. На соседней кровати мирно спала Кирстен, изредка вздыхая. Она на меня смотреть точно не могла. В спальне как будто никого кроме нас не было.

   Померещилось?

   Скорее всего. В конце концов, комната на втором этаже, деревьев рядом с нашим окном не растет, никакого балкона. Я специально выбрала для себя и Кирстен именно эту комнату, памятуя о том, что временами чересчур расшалившиеся парни пытаются пробраться в комнаты наших девочек, чтобы уйти с трофеями.

   Стараясь дышать как можно тише, я встала с постели и подошла к двери, чтобы проверить, заперта ли она. Обычно мы с соседкой именно так и поступали, оберегая собственную приватность, однако мало ли, вдруг забыли? Случается в жизни всякое.

   Дверь оказалась все-таки заперта. Значит, мне всего-навсего почудилось? Так и с ума сойти недолго, наверное. И даже несмотря на эти мысли я все-таки подошла к окну и выглянула в него, потом дернула вверх раму и высунулась наружу. Возможно, подсознательно надеялась увидеть какого-нибудь ушлого прохвоста с альпинистским снаряжением, который штурмует стену дома.

   И увидела…

   Только не «альпиниста-любителя».

   По тротуару, то и дело скрываясь в тени деревьев и живой изгороди, трусило нечто огромное и темное, по размеру сходное с пантерой или даже крупней. Это был точно не человек – существо двигалось на четырех конечностях, причем легко и как будто привычно. Я замерла, не зная даже как реагировать на то ли животное, то ли… что? Оно замерло на пару секунд, повернуло голову в мою сторону, и два крупных глаза засветились желтым огнем в ночной темноте.

   О господи…

   Что бы это ни было, оно не походило на обычное дикое животное, забредшее по случайности в город. В лесах вокруг Свонвэлли вообще, кажется, нет ничего серьезней оленей и белок. К тому же, пусть мои знания биологии не шли дальше школьного курса, а на улице было достаточно темно, я почему-то даже не сомневалась – то существо на улице имеет весьма мало общего с картинками в энциклопедиях.

   И еще почему-то подумалось, что глаза у твари не фосфоресцируют, а светятся сами… Бред какой-то.

   Под этим потусторонним горящим взглядом я похолодела, отшатнулась от окна, поспешно захлопнула раму, а после и шторы зашторила для надежности.

   Оно мне не почудилось и не приснилось, здесь никаких сомнений. Что бы это ни было – оно живое, настоящее и бродит по кампусу как у себя дома.

   Глаз я не сомкнула до самого утра. Кажется, мне стоит рассказать об это Блэр. Или хотя бы позвонить в службу контроля за животными, хотя и вряд ли они там контролируют вот таких животных.

   Утром именно с этой новостью я влетела в гостевую комнату к едва начавшей возиться на постели, толком не проснувшейся Би. Та смотрела несколько секунд на меня, а потом размашисто перекрестилась.

   – Если тебя за ночь убили и разупокоили, этого некроманта нужно отчислить и запретить практиковать под страхом смертной казни. Получилось паршиво, – «осчастливила» меня Сандерс.

   Чувствовала я себя как раз под стать описанию Блэр.

   – Вчера ночью по кампусу бродило какое-то огромное животное, – произнесла я, ужасаясь тому, как хрипло звучит собственный голос после бессонной ночи.

   Подруга скривилась, не оценив причину для настолько раннего визита.

   – Нет, я понимаю, в Свонвэлли жизнь не богата на события, однако же никогда бы не подумала, что на тебя произведет такое впечатление забредший на территорию кампуса олень.

   Давно мне не доводилось чувствовать себя настолько глупо.

   – Би, это был никакой не олень! Ну ты же не считаешь меня какой-то идиоткой, чтобы я всполошилась из-за такого?! Конечно, было темно, но не опознать оленя можно было только совсем уж сослепу! Громадное черное животное! И по-моему… С ним точно было что-то не так.

   На месте Сандерс я бы тоже недоуменно и недоверчиво хмурилась и не спешила всерьез принимать утренние откровения взволнованной перепуганной девушки. И все-таки Блэр с какой-то странной решимостью кивнула, будто одобрив некий план действий, который составила за несколько секунд.

   – Живо одевайся, думаю, тебе стоит поговорить с Льюисом.

   Общежитие преподавателей, кажется, пропахло дымом целиком и полностью, вонь словно бы въелась в обои, в доски старого паркета под ногами. Полиция рано или поздно съедет отсюда, но память о ее присутствии останется с профессорами очень и очень надолго.

   – У тебя напрочь отбитый напарник, – озвучила я свою мысль относительно детектива Льюиса.

   Блэр с беспомощным видом развела руками.

   – С ним никто ничего не может поделать. Ущемление прав национальных меньшинств.

   Во взгляде Сандерс ясно читалось страстное желание ущемить дурному напарнику не только права, и, подозреваю, однажды Льюис все-таки нарвется. Весь кампус Свонвэлли отлично помнил, на что можно напроситься, если сильно расстроил Блэр Сандерс.

   Поселили доморощенного шамана на втором этаже, рядом с лифтами, что, возможно, способствовало распространению едкого дыма по всему зданию сверху донизу.

   Сам Льюис после вчерашних фокусов, очевидно, крепко спал, только этим получалось объяснить, почему дверь он открыл лишь спустя несколько минут, которые Би долбила в дверь без передышки. Глаза у детектива были красными как у кролика, уставшими и очень, очень злыми. Я бы на месте Блэр испугалась… но поэтому-то я на месте Би не была и гарантированно никогда не буду. Сандерс только окрысилась в ответ и решительно отпихнула плечом Льюиса. Учитывая их разницу в росте и массе, оставалось только удивляться тому, насколько легко Би удалось осуществить свой маневр. Льюиса она буквально снесла со своей дороги.

   – Ну, что там духи? – даже не пытаясь скрыть издевку, осведомилась некромантка, проходя в комнату. – Дали показания по поводу убийства?

   В воздухе все еще проплывали клочья сизого дыма, не прошло и нескольких секунд, как я согнулась пополам, морально готовясь к тому, что мои легкие вот-вот покинут законное место в грудной клетке. Блэр поспешно открыла окно, хотя сама не слишком страдала от последствий «общения с духами». Наверное, успела уже привыкнуть к таким закидонам напарника и по совместительству начальства.

   Прохладный утренний воздух хлынул в комнату и сразу стало легче.

   – Да ты сегодня прям-таки комик, – проворчал Льюис и неодобрительно скользнул по мне взглядом, – вот только с чего бы тебе подругу притаскивать, а? По-моему, у нас не намечается тут ни девичник, ни вечеринка в пижамах.

   После таких не самых дружелюбных слов входить вслед за Блэр не так уж и хотелось, однако пришла ведь уже.

   – И после этого мне пора в комики? – уточнила с усмешкой Сандерс. – А Вэл я привела по делу. Она тут кое-что ночью увидела, кое-что очень даже занимательное и, возможно, полезное.

   История о чудище, что посреди ночи бродило по улицам кампуса, не слишком шокировала полицейского, слушал он молча, внимательно, и по итогу задал только пару уточняющих вопросов.

   – Как думаешь, это оно? – спросила у напарника Блэр в итоге.

   Детектив Льюис пожал плечами с каким-то особенно расстроенным выражение лица.

   – Да кто его разберет. У вас здесь вообще странное место, сама знаешь. Что только не водится.

   Во всем облике Льюиса сквозила какая-то неуверенность.

   Блэр хмыкнула.

   – «Что только не водится» говорит, он не при делах и ничего знать не знает. Как бы ни пробовала расспрашивать – результат тот же.

   И с Льюисом Блэр тоже словно говорила на другом языке, который я упорно не понимала, зато всей кожей ощущала какую-то тайну. Не мелкий секрет, которыми изобиловала жизнь в таком маленьком и закрытом сообществе как университетский кампус, а самую настоящую тайну.

   – Слушайте, я все понимаю, но давайте, я пойду, и вы поболтаете о своем свободно, без посторонних, – решила я показать, насколько мне неловко от недомолвок полицейских. – А то мой мозг уже начал закипать.

   Льюис довольно ухмыльнулся и кивнул Блэр.

   – Ты же сама говорила, что без тебя за ним некому присматривать, так что расскажи хотя бы подруге про своего странного приятеля. Передай, так сказать, по наследству.

   Я с изумлением проследила за тем, как Би закатила глаза и тяжело вздохнула, выражая свое неодобрение.

   – Как можно передать «по наследству» дружбу, скажи, а? К тому же он слишком тяжело сходится с людьми, чтобы вот так… Впрочем, в любом случае тебе следует кое-что узнать, Вэл, – произнесла подруга, а после бросила себе за спину что-то мелкое.

   В коридоре раздались шаги, а уже через несколько секунд дверь открылась, и на пороге возник взлохмаченный бледный Лиам Крайтон, который отчаянно тер глаза руками, пытаясь избавиться от остатков сна.

   – Вообще-то, можно было позвонить. Или зайти за мной, – проворчал менталист, недовольно зыркая на Сандерс.

   На меня Крайтон смотрел с великим подозрением и явно плохо понимал, зачем он здесь находится и уж тем более зачем нахожусь здесь я.

   – Валери, знакомься, – произнесла с ухмылкой Блэр, и еще до того, как я успела напомнить, что как бы с аспирантом мы вполне себе знакомы, подруга огорошила: – Перед тобой Тот-что-из-леса.

   Первой моей мыслью было, что я все-таки заснула и мне привиделся какой-то редкостный бред. Ну правда же бред, потому что никто над словами подруги смеяться не спешил. Даже Лиам Крайтон, которого только что назвали лесной нечистью. А прежде Блэр Сандерс не имела привычки нести чушь.

   – Би, шутка вышла так себе, – с нотками сварливости в голосе пробормотала я.

   Крайтон, тем временем, поозиравшись, добрел до кресла рядом с открытым окном, уселся и блаженно прикрыл глаза. Показалось даже, менталист тут же выключился и начал посапывать.

   – А это и не шутка, – с усмешкой отозвалась Сандерс и неодобрительно посмотрела на своего рыжего приятеля. – Лиам, хватит дрыхнуть. Утро уже наступило.

   Крайтон вяло дернул рукой.

   – Когда проснусь, тогда для меня и утро настанет. Отстань.

   И кто-то собирается меня сейчас убеждать, что сонный парень в кресле – это местный божок, к которому все студенты обращаются за халявой? Ну, ладно, большинство студентов. Даже если не верят, то пожертвовать конфету, бисквит, печенье, загадав желание – дело несложное. Почему бы не соблюсти традиции, если они забавные и, в целом, безобидные?

   – В смысле – не шутка? – переспросила я, чувствуя себя крайне неловко под насмешливыми взглядами детектива Льюиса и Блэр.

   Полицейский вздохнул и заверил меня со всей возможной серьезностью:

   – Это действительно Тот-что-из-леса, местный мелкий божок, который исполняет желания за мзду в виде сладостей.

   Новость упорно отказывалась укладываться в моей голове.

   – Не такой уж и мелкий, – проворчал сквозь дрему Лиам Крайтон, – между прочим, шесть футов два дюйма.

   Я нервно рассмеялась и для надежности ущипнула себя за руку, проверяя бодрствую я или все-таки сплю. Ситуация казалась не просто фантастичной, но еще и до безумия абсурдной.

   – Но он же человек! Из плоти и крови, не говоря уже о том, что Тот-кто-из-леса – просто выдумки! Суеверия!

   Лиам открыл один глаз, глянул на меня:

   – Между прочим, обидно, когда тебя называют суеверием.

   Я открыла рот и тут же закрыла его, да так, что щелкнули челюсти. Он не просто не отрицал… Крайтон буквально открыто заявил, что он и есть то самое божество, которому из года в год приносят сладкие жертвы в Свонвэлли и окрестных деревнях и городках.

   – Но не бывает же… И как ты можешь что-то исполнять! – попыталась я сделать мир вокруг снова нормальным.

   Лиам закрыл глаз, подтянул очевидно мерзнущие ноги и свернулся в кресле калачиком, насколько это позволял немаленький рост.

   – Компилирую наиболее благоприятное для исполнения желания сочетание обстоятельств, – пробормотал Крайтон и вздохнул. – Или бегаю из одного места в другое, когда кто-то совершенно бессовестный не считает нужным позвонить или прийти ко мне.

   Я поежилась и уселась прямиком на кровать детектива Льюиса, с опаской поглядывая на аспиранта-менталиста. Они все предлагают поверить… Нет, бред. Форменный бред. Лиам Крайтон – человек, он родился, рос, поступил в университет, окончил его. Человек!

   Или все-таки нет?

   – Просто не размышляй над этим сейчас, Вэл, – посоветовала мне развеселившаяся до чертиков Би. – Я тоже среагировала примерно так, даже более бурно, наверное, правда, тогда и обстановка предполагала. В общем, мы просто решили тебе рассказать, чтобы в случае чего ты могла помочь очередному идиоту, которому пришло в голову загадать самоубийственное желание. Впрочем, об том позже. Лиам, по кампусу, похоже, разгуливает нечто сверхъестественное. Есть идеи?

   Крайтон неохотно открыл глаза и даже выпрямился в кресле. Должно быть, слова Сандерс аспиранта всерьез взволновали.

   – Сверхъестественное? – переспросил с недовольством рыжий.. – Здесь? Ничего подобного! Здесь нет никого, да и быть не может помимо меня! Я бы почувствовал! Я бы наверняка почувствовал! Должен был почувствовать...

   Нет, вовсе не недовольство, скорее уж, возмущение и сильное. Как будто, по мнению Лиама Крайтона, никто сверхъестественный, помимо него самого, не имел права находиться на территории Свонвэлли.

   Но… Стоп, почему я уже буквально через несколько минут едва не с готовностью принимаю на веру…

   – Тише, парень, тихо, – попытался урезонить аспиранта Льюис. – Ну да, неприятно, что кто-то зашел на твою территорию, однако не стоит так уж сильно переживать. Лучше давайте подумаем, что это может быть и разберемся с тварью. Если именно она убила профессора Хелленберга.

   Да уж, если полиция пытается искать убийцу среди мифов и легенд, не стоит рассчитывать на то, что деньги налогоплательщиков идут впрок. Однако если человек не мог оторвать кому-то голову чисто физически… Черт, неужели же…

   – Новый декан у артефакторов… – внезапно произнес Лиам, почесав затылок. – Он на удивление странный. И...

   Я обрадовалась, что хоть кто-то разделяет подозрения относительно этого скользкого типа, который каким-то образом умудрился понравиться, кажется, вообще всем. Ну кроме убитого Хелленберга.

   Полицейские переглянулись и синхронно вздохнули. Ну и что на этот раз? Вот уже не одна я подозреваю Дина Купера во всех грехах разом.

   – Да, у него явно подчищенная биография, – начала размеренно преувеличенно спокойно говорить Блэр, – но мошенники обычно не имеют привычки убивать…

   Крайтон скривился недовольно.

   – Да бросьте, мне и дела нет до того, кто такой Лестер. Просто он неправильный магически. Линии иначе расположены, заклинания использует не так. Неправильный, – принялся путано объяснять менталист. – Понятия не имею, с чем это связано, ни разу за триста с лишним лет с таким не сталкивался.

   Триста с лишним лет?! Определенно этот день меня добьет такими вот «сюрпризами».

ГЛАВА 7

Мы завтракали в университетской столовой вчетвером. Блэр, ее напарник, Лиам Крайтон и я устроились за столиком под умеренно недоуменными взглядам студентов и преподавателей. Действительно сильного удивления наша компания не вызывала, после выпуска Сандерс прошло не так и много времени, ее в Свонвэлли отлично помнили, а, значит, и знали, что мы с ней достаточно близкие подруги, как и были в курсе, что нелюдимый и отрешенный Лиам Крайтон – добрый приятель Блэр. Словом, да, я рядом с копами, однако большинство для себя нашло подходящее объяснение такому соседству.

   – Лестер – чужак, он появился в кампусе – и сразу пришла беда, – вполголоса продолжала я убеждать собеседников в собственной правоте. У меня не имелось никаких сомнений в том, что корень всех бед – именно он, Дин Купер.

   Льюис и Блэр, казалось, словно бы колебались и не знали стоит ли теперь до конца полагаться на мои слова, а вот Крайтон, уплетающий за обе щеки блинчики с джемом, несмотря на то, что сам назвал Дина Купера «неправильным», пожал плечами без особого энтузиазма.

   – Твой довод не слишком убедителен, Валери. Сейчас самое начало учебного года, профессор Лестер единственный новичок в преподавательском составе, но не стоит упускать из вида, что есть и новые студенты. В кампус приехало множество первокурсников.

   С каждой минутой все больше и больше верилось, что Лиам Крайтон действительно не тянет на человека. У него была бедная мимика, он почти не жестикулировал, редко моргал и говорил очень спокойно, логично, почти без эмоций. Как компьютер или робот.

   Или бездушное существо…

   – Ты просто слишком зациклена на профессоре Лестере. Я думаю, что здесь что-то личное, Валери, – тем временем продолжил говорить Крайтон. – Полагаю, первый опыт общения с профессором Лестером был для тебя неприятен, ведь так?

   У вроде бы безразличного практически ко всему Крайтона оказался на удивление острый взгляд, который сейчас словно бы вскрывал мой череп, пытаясь пробиться к мозгу.

   – Хотя нет. Общение оказалось как раз более чем приятным, и тем больней оказалось столкнуться с его последствиями, – исправился Лиам, и мне стало не по себе от настолько точной догадки.

   Я поморщилась с возмущением и попыталась урезонить этого детектива-самоучку:

   – Между прочим, незаконно вот так читать без разрешения суда чужие мысли! Я и в суд подать на тебя могу!

   Полицейские одновременно хмыкнули, весьма толсто намекая на то, что я спалилась.

   – Я и не читал твои мысли, Валери. Нужды не было, – отозвался с прежней безэмоциональностью Крайтон, положил очередной кусочек в рот, прожевал и снова заговорил. – У тебя все написано на лице до малейшей подробности. Да и ведешь ты себя как обманутая и брошенная женщина.

   Вот с последним менталист явно перегнул. У Дина Лестера не было ни единого шанса меня бросить, ведь мы с ним парой не стали. Все-таки он не настолько моральный урод… Хоть какая-то радость.

   – Я тогда была совсем ребенком, так что ты говоришь полную чушь, – процедила я и уткнулась в свою тарелку под насмешливыми взглядами полицейских.

   Лиам Крайтон хмыкнул, не особо смущенный моим достаточно резким ответом.

   – Очевидно, не таким уж и ребенком, если бедному профессору Лестеру удалось вызвать настолько бурную реакцию. И пусть я и не полицейский, расследовать убийства – явно не моя задача, мне не кажется правильным считать Дина Лестера единственным возможным подозреваемым. Да и, возможно, что увиденное Валери ночью существо тоже не имеет отношение к убийствам. Сверхъестественные сущности обычно безразличны к людям, если только не зависят от них напрямую. Есть вероятность, что нечто забрело к нам случайно, прошло через кампус и ушло дальше, ничем и никем не заинтересовавшись. И хорошо бы если так.

   Последние слова Лиама напомнили мне о нашем коте Шепарде, зверюге совершенно беспородной, но при этом суровой как скалы, вздымающиеся из морских волн. Стоило лишь Шепарду заподозрить, что в его владения проникла посторонняя кошка, как он тут же ощеривался и кидался разбираться с нарушителем границ. Кажется, сейчас Тот-что-из-леса тоже готовился отстаивать территорию от неизвестного захватчика.

   – Меня больше интересует, почему ты не почувствовал потустороннего чужака, – озадаченно произнес Льюис. – Пока примем за факт, что он существует и действительно как минимум прошел через кампус. Но как так вышло, что ты не в курсе, а, Крайтон? Ты же здесь хозяин.

   Очевидно, речь шла не о юридически закрепленном праве собственности на окрестные земли.

   Лиам принялся жевать еще тщательней и смотрел он старательно в сторону. Несмотря на то, что лицо у менталиста было совершенно каменным, мне показалось, Крайтону чертовски неловко.

   – Быть может… – вздохнул аспирант, когда понял, что сколько бы он ни ел, а отвечать на вопрос все равно придется. – Честно говоря, понятия не имею. Не так много в нашем мире осталось сверхъестественных созданий. В людях слишком слаба вера, и с сильными страстями и желаниями тоже беда. Только в городке по соседству водится пара бабаек, что живут под кроватью. В остальном никого.

   Я подавилась своим соком и тут же получила пару исключительно сильных ударов по хребту. Блэр была девушкой миниатюрной, однако далеко не хрупкой. Этот день с каждой минутой преподносил все больше сюрпризов, а ведь еще даже и до обеда далеко.

   – Всех подобных существ создает людская вера? – спросила я, когда снова смогла нормально дышать.

   Тут пришел черед оскорбляться Льюису.

   – Нет! Духи существуют с начала времен! – воскликнул мужчина, воздев к потолку палец. На палец посмотрели абсолютно все. – Это могущественные силы, на которых зиждется весь мира!

   Крайтон покивал, а после выдал:

   – И которым люди совершенно безразличны в большинстве случаев. Духи не зависят от людей, люди – от духов, так что вряд ли профессора Хелленберга убил кто-то из ваших «партнеров» по потустороннему общению, детектив Льюис.

   Блэр расхохоталась во все горло под недоумевающими и неодобрительными взглядами мирно завтракающих людей.

   – Сарказм! Боже мой, Лиам, ты уже дорос до сарказма! Это же невероятный личностный прогресс!

   И все-таки некоторые вещи касательно Лиама или даже Блэр мне не понять вообще никогда.

   Тот-что-из-леса пожал плечами.

   – Что поделать, ничто не стоит на месте в этом суетном мире. Я не исключение, – отозвался Крайтон и резко повернулся к двери.

   В столовую вошли бок о бок Дин Купер и Уилли Ласлоу, первый как всегда сиял улыбкой абсолютно счастливого человека, а сын профессора Ласлоу, сутулился и зыркал по сторонам затравленно и обреченно, очевидно не ожидая от этой жизни ничего хорошего. Явной приязни со стороны Уилли удостаивался только декан, ну и когда парнишка заметил меня, то обрадовался и, что-то сказав Куперу, бросился ко мне со всех ног, едва не врезаясь в столы и зазевавшихся студентов и преподавателей. Сходство с неуклюжим щенком стало просто разительным.

   – Доброе утро, Уилли, – улыбнулась я первокурснику и решила, что стоит представить его и своим сотрапезникам. Тем более, что они смотрели на Ласлоу как будто даже заинтересованно.

   – Привет, Вэл! Вчера было так весело! Ты просто не представляешь! – тут же зачастил парнишка, из чего я сделала вывод, что для досуга выбрала подходящее место. Уилли едва не подпрыгивал от восторга. – И ребята такие хорошие!

   Принести кому-то столько радости оказалось до чертиков приятно, тем более, мелкий Ласлоу глядел на меня как на личного ангела-хранителя.

   – Ты мне непременно чуть позже все расскажешь, я просто жажду подробностей. А пока познакомься с моими друзьями.

   Первокурсник замер и насторожился, наверное, это была его стандартная реакция на чужаков.

   – Это Блэр Сандерс, моя близкая подруга, она в прошлом году закончила наш университет, и теперь работает в полиции. Это детектив Льюис, ее напарник. А это Лиам Крайтон, он аспирант на факультете менталистики.

   Каждый из названных кивал Ласлоу, тот отвечал таким же кивком, а когда я закончила, произнес:

   – Мне очень приятно познакомиться.

   Профессор Ласлоу не так уж сильно заботилась о сыне, но манеры в него вбила.

   – Хочешь сесть с нами, Уилли? – предложила я и только после сообразила, что пятый человек за столиком вызовет неудобство.

   Первокурсник скользнул оценивающим взглядом по столу, по нам и с улыбкой заверил, что уже пообещал позавтракать с профессором Лестером, а это крайне невежливо и неразумно отказывать собственному декану. С этим доводом согласились все присутствующие, и Уилли кивнул на прощание и вернулся к столику Купера.

   – Что же, – задумчиво и как будто с сочувствием протянула Блэр, – для того, кому пророчили будущее пускающего слюни овоща, Уилл Ласлоу выглядит достаточно неплохо. Нормальная координация, связная речь. Конечно, ведет себя как ребенок, но, возможно, это пройдет со временем. Кажется, по крайней мере, вполне славным парнем.

   С этим никто спорить не стал, долговязый, чуть сутулый и как будто постоянно смущенный и даже испуганный Уилли производил на удивление приятное впечатление на тех, кто хоть сколько-то был способен к сопереживанию.

   Неожиданно мобильный телефон в кармане моего пиджака весело тренькнул. Входящее сообщение. Открыв, я увидела, что оно от Джея: «Спасибо за пацана». Моргнула и прочитала снова. Текст не изменился. Благодарить меня Прескотт мог только за одного-единственного пацана, но что такого стряслось за прошлый вечер? Что заставило президента Зета Каппа Пси проникнуться симпатией к Уилли Ласлоу?

   Здравый смысл и опыт подсказывали: причина могла быть одна – Уилли принял участие в какой-то фирменной пакости, которыми много лет славились братья Зета Каппа. И, очевидно, в этой пакости мой юный подопечный показал себя с лучшей стороны.

   – О чем призадумалась, Вэл? – потрепала меня по плечу Блэр. – Кто пишет? Новый парень?

   Я хмыкнула и лишь плечами пожала, все равно говорить пока было не о чем. Но если действительно прошлым вечером Зета Каппа Пси откололи нечто невероятное, это всплывет, причем рано, а не поздно. Подозреваю…

   Вдруг телефоны как будто взбесились разом у всех в столовой, и каждый, посмотрев несколько секунд на экран, начинал оглушительно громко хохотать. Лиам озадаченно и неодобрительно оглядывался по сторонам, пусть мы были с ним не так уж хорошо знакомы, однако я знала, что Крайтон не любил ни суеты, ни лишнего шума, поэтому крайне редко появлялся в общественных местах. То, что сегодня он выбрался с нами в столовую, можно было считать настоящей жертвой. На которую, подозреваю, аспирант-менталист пошел ради своей подруги, Блэр Сандерс. Удивительно сильная привязанность, особенно для того, кто и не человек.

   – Что вообще происходит? – недоуменно нахмурился детектив Льюис… и сообщение пришло уже на мой телефон.

   Видимо, волна рассылок шла то от одного человек, то от другого, чтобы в итоге захлестнуть разом весь кампус.

   Мне прислали несколько фотографий, на которых оказались запечатлены братья Бета Гамма Тау, которые, судя по небу, на рассвете вылетели из дома, причем подорвались явно прямо с постелей, кто в чем был, и в исподнем, и голышом. Ну, как говорится, шалость удалась, и я даже точно знала, кто ее устроил.

   Вражда братств Зета Каппа Пси и Бета Гамма Тау тоже относилась к числу старых и практически священных традиций университета Свонвэлли. Первое братство – воплощение бесшабашного веселья, второе – вместилище элиты. Разумеется, идеологическое противостояние при таком раскладе неизбежно. И в этом раунде Джей Прескотт и компания выиграли вчистую.

   Я оценила фото, захохотала и передала мобильный Блэр, чтобы тоже поняла суть неразберихи в кампусе. Та после решила поделиться радостью с напарником и Крайтоном, но им не хватило чувства юмора.

   – Зета Каппа явно были в ударе, если достигли такого впечатляющего результата, – сквозь смех выдавила Би.

   Я кивнула, улыбаясь от уха до уха. Хорошим девочка из Тета Пи Омега самой судьбой предписано любить не менее хороших мальчиков из Бета Гамма Тау… Но у меня с этим не срасталось. Поэтому их позорный проигрыш в битве стал настоящим праздником.

   – И судя по тому, что Джей поблагодарил меня за Уилли, наш милый