Минус один. Юлия Амусина

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ
• ГЛАВА 1. ОДНА И ТА ЖЕ ИГРА
• ГЛАВА 2. СТАРЫЕ ШРАМЫ
• ГЛАВА 3. ГРЯЗЬ СРЕДИ ЧИСТОТЫ
• ГЛАВА 4. УЗЫ В УЗЛЫ
• ГЛАВА 5. ПРИВЕТ ИЗ ПРОШЛОГО
• ГЛАВА 6. ВЕСЕЛЬЕ ПОД ДУЛОМ ПИСТОЛЕТА
• ГЛАВА 7. ЛЕДИ УМИРАЮТ ПЕРВЫМИ
• ГЛАВА 8. В КЛЕТКЕ СО ЗВЕРЕМ
• ГЛАВА 9. МИСТЕР ИКС
• ГЛАВА 10. НЕЧЕГО СКРЫВАТЬ
• ГЛАВА 11. ЖИЗНЬ ЗА ЖИЗНЬ
• ГЛАВА 12. ЛЕКАРСТВО ПРОТИВ БОЛИ
• ГЛАВА 13. ПРИМИТИВНЫЕ СХЕМЫ
• ГЛАВА 14. УЛИЦЫ В НЕОНЕ
• ГЛАВА 15. ШТОРМЫ И ШТИЛИ
• ГЛАВА 16. НИКТО НЕ УЙДЕТ
• ГЛАВА 17. НОЧЬ СГОРАЮЩИХ СЕРДЕЦ
• ГЛАВА 18. ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ
• ГЛАВА 19. МОЯ БОЛЬ – ТВОЕ ИСКУССТВО
• ГЛАВА 20. НЕ В СЕБЕ
• ГЛАВА 21. РАСКОЛ
• ГЛАВА 22. ТАК ЗВУЧИТ МЕСТЬ
• ГЛАВА 23. ЗАВТРА НЕ НАСТУПИТ
• ГЛАВА 24. КЛЕТКИ БЕЗ КЛЮЧЕЙ
• ГЛАВА 25. ПРАВДА ИЛИ СМЕЛОСТЬ
• ГЛАВА 26. ИГРЫ С МАГНИТАМИ
• ГЛАВА 27. ДЕРЖИ МЕНЯ КРЕПЧЕ
• ГЛАВА 28. ПОЧТИ РАНО, ПОЧТИ ПОЗДНО
• ГЛАВА 29. МИНУС ОДИН
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Когда-то он говорил, что готов на все ради меня. Мальчик, с которым мы вместе росли. Мой сводный брат, заменивший мне всех близких людей. С ним рядом я чувствовала себя в безопасности, зная, что он никому не позволит причинить мне вред. Я верила ему больше, чем самой себе. Наивно полагала, что знаю его, но даже представить не могла, как далеко он способен зайти, когда любовь стремительно обратится в жгучую ненависть. Мы больше не вместе, но он все еще рядом… и в то же время слишком далеко. Он загоняет меня в ловушку, ожидая подходящего момента, чтобы поставить финальную точку в нашей общей истории. Бежать больше некуда. Все, что мне теперь остается, это собраться с силами и взглянуть в глаза собственной смерти, имеющей его лицо.

ПРОЛОГ

- У нас будет дом. Вот увидишь, когда-нибудь у нас обязательно будет свой дом.

   - Конечно. Я всегда тебе верю.

   Входная дверь издала тихий скрип, когда он приоткрыл ее ровно настолько, чтобы можно было заглянуть внутрь. Впрочем, кромешная темнота, опутавшая просторное помещение надежным непроглядным коконом, не оставляла простора для любопытствующих взглядов. И все же внутри никого не было.

   Он знал это. Почувствовал, если б вдруг произошло чудо, и нежилой дом встретил его чужим присутствием. Разом выдохнул воздух, стянувший легкие, одним движением расширил зазор и тенью проскользнул внутрь старой пыльной комнаты. Под потолком тоскливо покачивался пустой плафон – лампочку Денис выкрутил когда-то сам, рассудив, что свет в этом помещении больше никогда и никому не понадобится.

   Ошибся. Каждый год по нескольку раз исправно навещал это всеми забытое местечко, дорогое ему, как память о минувших счастливых часах, плавно перетекающих в долгие рассветы без сна. В этом не было смысла, но все равно возвращался, прекрасно зная, что никто не будет ждать его здесь. Она не рискнет…

   Справившись с комом, неизменно подступающим к самому горлу каждый раз, стоило лишь оказаться внутри, Денис распахивал окно, впуская в затхлую комнату свежий холодный ветер с улицы. Неторопливо устраивался прямо на голом дощатом полу, вскрывал бутылку заранее припасенного коньяка, тут же сервировал две рюмки, одна из которых оставалась полной всю ночь, и так, незаметно, с головой уходил в воспоминания. Сдавался в добровольный плен навязчивых картинок – нарезок из коллекции фильмов своего богатого на ужасы прошлого, чтобы наутро, там, за дверью этой комнаты, они больше не мучили в исступлении его гудящую голову.

   Это была устоявшаяся привычка, слишком быстро ставшая острой необходимостью.

   - Почему ты такая грустная?

   - Нет, ничего, забудь. Ничего.

   Каждый визит приходится на строго определенную дату. Их совсем немного. Сегодняшняя, например, знаменует Ее день рождения и ровно одиннадцать лет с того памятного дня, как они не смогли побороть искушение и не задумываясь бросили вызов всему оставшемуся за пределами комнаты миру, окончательно соединив воедино свои жизни, горячо и безнадежно вплетаясь в тела друг друга со всей страстью, на какую только способны спятившие от бесконечных запретов отчаявшиеся влюбленные.

   Позже он не раз убеждался в том, что запреты придумывают не просто вследствие безделья и скуки. Есть вещи, от которых нельзя беспечно отмахнуться лишь потому, что очень хочется. Нарушение общепризнанных правил вначале обязательно вызывает эйфорию от собственного могущества, и кажется, что расплата за него никогда не наступит. Тем больнее потом сознавать обратное, падать с собственноручно возведенного пьедестала в самую грязь и увязать в ней все больше, ощущая, как надежда утекает сквозь пальцы. Чувствовать опустошение, выжигающее огромные дыры изнутри. В конечном итоге все постепенно, хотя и очень болезненно, с огромными потерями и лишениями, обязательно возвращается на свои места.

   Он прошел все существующие стадии процесса саморазрушения, познал все прелести изнуряющего одиночества, перепробовал самые различные стимуляторы, сулящие ошеломительный возврат к яркой жизни, словом, сделал все возможное, чтобы окончательно себя угробить, но почему-то все еще был жив, жив… Хотя давно уже ощущал себя выпотрошенным изнутри манекеном, который почему-то умеет чувствовать боль даже от эфемерных воспоминаний.

   Когда вкус коньяка уже не воспринимается, в ход незамедлительно идет крепкое курево, блистательная новинка, которая, если верить знакомому дилеру, сшибает наповал, обеспечивая полный снос башки. Вытащив косяк, Денис поднес его к прищуренным глазам и покрутил задумчиво двумя пальцами, рассматривая в темноте.

   Она не придет…

   Раньше любила приходить сюда, пока не решила вдруг раз и навсегда вычеркнуть его из своей жизни, прибегнув к самому радикальному и болезненному из всех существующих способов.

   Сука. Мерзкая дрянь.

   Огонек коротко вспыхнул и тут же погас; Денис медленно втянул в себя отравленный никотином воздух, так же медленно выдохнул.

   Никогда…

   Тихий скрип входной двери показался ему слуховым обманом, порожденным действием коньяка, умноженного на горький наркотик, но тоненькая полоса света, похожая на свечение фонарика, шустро образовавшаяся в зазоре между дверным косяком и почти сразу погасшая, никак не могла быть галлюцинацией. Тупой кусок плоти, перекачивающей кровь, гулко ударился о грудную клетку с внутренней стороны и тут же провалился куда-то вниз.

   Денис поднял усталый взгляд на темную женскую фигуру, в нерешительности остановившуюся на пороге, и, с трудом поборов нарастающее желание до боли сжать кулаки, медленно просунул косяк между зубов, другой рукой махнул ей в приглашающем жесте.

   Дверь резко захлопнулась, поглощая свет, оставляя двоих один на один в темной комнате.

ГЛАВА 1. ОДНА И ТА ЖЕ ИГРА

Лера

   - Примите мои искренние соболезнования, Валерия Михайловна. Держитесь. Вы должны быть сильной.

   - Не забывайте, Лерочка, что бы ни случилось, у вас есть друзья, которые всегда готовы прийти на помощь.

   - Сочувствую вашей утрате. Это большое горе для каждого, кто знал вашего супруга. В нашей памяти он навсегда останется светлым и до глубины души благородным человеком…

   Скупо улыбаясь уголками губ, я все кивала, кивала…

   Рядом со мной находились Игорь и Павел, лучшие друзья моего супруга, наравне с ним стоявшие у истоков их общей компании, которую они все вместе возвели с нуля, за несколько лет добившись основательных успехов. Оба хранили молчание, но на их лицах отчетливо пропечаталась скорбь по безвременно ушедшему другу.

   Улучив подходящий момент, я незаметно отбилась от толпы людей, пришедших проводить в последний путь моего мужа, и поднялась на второй этаж, в свою комнату.

   Похороны – это всегда очень тяжело, особенно когда умирает близкий человек. А я, что бы там ни говорили злые языки, любила Андрея, любила даже несмотря на эти кошмарные перемены в его поведении, привычках… Любила до последнего, хотя он будто нарочно делал все возможное для того, чтобы моя любовь сгорела дотла и превратилась в искреннюю ненависть.

   Сегодня похороны. Жуткая автокатастрофа прервала жизнь моего мужа в тридцатипятилетнем возрасте. Если верить следствию, Андрей банально не справился с управлением и на полной скорости влетел в грузовой фургон, находясь под действием наркотиков, к которым пристрастился около года назад. Эту чушь очень складно выдал мне следователь, и я просто кивнула, принимая его версию. Мы оба – и он, и я знали, что люди, подобные Андрею, своей смертью умирают очень редко.

   Практически никогда.

   Вообще это, наверное, ирония судьбы, не иначе. Андрей всегда стремился к безграничной власти, и за несколько лет совместно с друзьями сумел не только основать неплохой бизнес, но и легализовать свое дело. Может, исполнение мечты снесло ему крышу настолько, что его место волей-неволей пришлось занять мне? В последнее время Андрей слишком часто уходил в отрыв от реальности, и я вынужденно подменяла его, все больше вникая в неизведанный мир власти и больших денег, о котором когда-то знала лишь понаслышке.

   Поправив черную шаль на плечах, я подошла к широкому окну. Внизу собралось бесчисленное количество дорогих иномарок – коллеги, подчиненные, мнимые друзья Андрея приехали сопроводить его в последний путь. Кажется, там, внизу, мелькал кто-то из областной администрации… Раньше Андрей поддерживал добрые отношения с сильными города, охотно участвовал в благотворительных акциях для предпринимателей, много жертвовал на постройку новой церкви, и, как следствие, был вхож в самые узкие круги для избранных. Его имя вкупе с фотографиями регулярно мелькало на страницах ведущих городских газет, а стены кабинета каждый год пополнялись новыми благодарственными письмами и незатейливыми грамотами. Впрочем… и теперь ничего не изменилось.

   За исключением того, что от имени супруга какое-то время действую я. Правда, за стенами «Параллели» об этом практически никому не известно.

   Многочисленные сделки, контракты, бесконечные переговоры с партнерами, деловая переписка, схемы поставок… За экстренный срок мне пришлось с головой окунуться в дела мужа и перенять его обязанности в свои руки, ведь сам Андрей давно уже перестал интересоваться чем-либо, кроме забвения, а я не могла позволить ему так бездарно все потерять. Годы хорошей жизни оставили на мне свой отпечаток, и перспектива возврата в нищее прошлое отождествлялась едва ли не с многократно обещанным концом света. Это раньше, когда-то давным-давно я наивно полагала, что счастье заключается вовсе не в достатке; с тех пор мне много чего пришлось пройти, прежде чем простодушие сменили злость и жесткость. Добрая девочка, готовая отдать последнее, ничего не получая взамен, осталась только в моей памяти, в воспоминаниях, подчас сводящих с ума.

   Но все изменилось, ее больше нет и никогда не будет.

   Опустившись на идеально заправленную кровать, я сжала колени ладонями. Впереди маячит чужая жизнь, о которой мне известно абсолютно все; чужой враждебный мир беспринципных мужчин, в котором я по нелепой случайности сумела прикинуться своей.

   Предел достигнут.

   Несмотря на то, что Андрей неумолимо выжимал из меня все соки, опустошая морально, его потеря причинила мне сильную боль. Да, наш брак трудно было назвать идеальным, в последнее время он скорее напоминал партнерство, и тем не менее, Андрей был единственным близким мне человеком. Единственным, кто не бросил в тяжелый период, когда думала, что не выкарабкаюсь, и больше всего на свете хотела сдохнуть. Единственным, кому я хоть немного была нужна, пусть только для того, чтобы маскировать его бездействие или по первому же звонку забрать его, накуренного в хлам, из очередного сомнительного притона, где они зависали с такими же обкуренными дружками. Я злилась, обещала, что делаю это в последний раз, но все равно отправлялась за ним куда угодно, потому что не могла иначе, забота о нем была моим первостепенным долгом. Какие бы отношения ни складывались между нами, но пока Андрей был жив, у меня имелась семья. Настоящая.

   Семья…

   Теперь его нет, а значит, у меня не осталось вообще никого.

   Денис

   Хлебнув коньячку прямо из горла вычурной бутылки, темноволосый мужчина в застегнутой через пуговицу белой рубашке нетвердой походкой приблизился к висящему на противоположной стене плакату и вытащил из него все дротики. Отошел. Неясным взглядом окинул мишень, прицелился и точно по одному запулил в самую середину все имеющиеся копья. Бинго! Дротики, несмотря на неловкие движения, точно попали в цель, вонзившись в улыбающуюся светловолосую сучку на широком плакате, местами порванном предыдущими попаданиями.

   Вот оно как – меткость, оказывается, не пропьешь. Как и ненависть.

   - Бас, - окликнул позади старый приятель Юра, еще с давних бешеных времен больше известный, как Ворон. Верный соратник и его правая рука, без которой в этой расхлябанной богадельне ни черта бы не работало…

   Не оборачиваясь на зов, мужчина еще немного полюбовался на плакат, после чего резко развернулся вокруг оси, полоснув Юрку внимательным взглядом, и спросил отрывисто:

   - Что?

   - По новостям крутят кадры с похорон. Не хочешь взглянуть?

   - Братишка, по-твоему, я похож на киномана? Или на некрофила, мать его?

   - Соображай, Бас, – неодобрительно покачал головой Ворон. - Забыл, кого сегодня хоронят?

   - Ну почему же, помню, прикапывают моего любезного зятька. Хлопнула его все-таки Лерка, - хищно ослабившись, Ден потянулся к полупустой бутылке. – Хорош там отсвечивать, двигай сюда, помянем этого придурка.

   - Это не она, - убежденно заявил Ворон, не меняя прежней позы.

   Он знал, что давняя дружба с Денисом Басмановым не гарантирует ему статус неприкосновенности, но всегда очень тонко улавливал момент, чтобы не перегнуть палку.

   - А кому он еще нужен? – вслух задумался Денис, машинально приложившись к горлышку бутылки.

   - Мало ли у него врагов?

   - Хренова туча, - сделав два шага, Ден свалился в кресло и сделал еще глоток. – Не удивлюсь, если такие найдутся даже среди его закадычных дружков из гребаной «Параллели». Но мокруха – это уже совсем крайняк, Юрик. Видимо, нашелся кто-то отчаянный.

   - В полиции валят на случайность.

   - Случайность, конечно! – взмахнув рукой с зажатой в ней бутылкой, Ден немного подался вперед. - Кто бы сомневался, а, братишка? Один черт… Как бы там ни было, его вдовушка сейчас в полном шоколаде.

   Нахмурившись, Ден вдруг с размаху швырнул бутылку с остатками коньяка в стену, мрачно обозрел мокрое пятно на дорогих обоях и жестом дал понять Юрке, что неплохо бы притащить ему другое пойло. Все равно, какое, лишь бы не бормотуху. С неодобрением покачав головой, Ворон скрылся для того, чтобы вернуться с новенькой фляжкой. Денис попробовал и вроде остался доволен. Во всяком случае, словесно никак не выразил свое отношение к спиртному и в стены больше не целился.

   - Как ты относишься к дартсу? – миролюбиво поинтересовался он, кивнув на плакат, истыканный острыми наконечниками дротиков.

   Проследив за его движением, Ворон нахмурился. Этот так называемый «дартс» был одним из любимейших развлечений Баса именно потому, что в роли мишени выступала она. В свободное время Денис частенько тут зависал, с неподдельным азартом швыряя в фотографию девушки острые наконечники, по-своему расслабляясь, снимая напряжение и подогревая затаенную злость на ту, которая, по-видимому, когда-то слишком сильно его цепанула.

   - Чего молчишь, братишка? Язык тебе отх***ть, чтобы разговорчивей был? – так и не дождавшись ответа, Басманов оглянулся на Ворона.

   - Ден, по-моему, тебе хватит, - сдержанно заметил тот.

   - Чего, я не втыкаю? Давай-ка иди сюда и пошвыряй эти штуки в ее страшную морду, - приказал Басманов, вновь приложившись к алкоголю.

   Покачав головой, Юра не стал перечить. Аккуратно вытащил из плаката дротики, отошел подальше и, прицелившись, один за другим ловко забросил их в красивое лицо улыбающейся блондинки. Меткий, баклан, не преминул отметить Денис, внимательно следящий за Вороном.

   - Не знаю, что там у вас произошло, но, может, пора это снять? – в который раз спросил Юра, кивнув в сторону истыканного плаката.

   - Что?! – Денис принялся вытаскивать дротики. - Как это – снять? Юрик, ты совсем не ценишь мои труды. А я, между прочим, изготовил этот долбанный плакат сам. Понимаешь, нет? В инете отыскал фотку этой шлюхи и прилепил сюда. Своими руками, б***ь. Хотел даже рамочку заказать, чтоб, значит, по статусу ей соответствовать, но сам охренел от своей щедрости и решил оставить, как есть. Один черт эти плакаты быстро рвутся.

   Когда Ворон ушел, Денис выждал для верности пару минут, покосился на дверь, после чего потянулся к пульту и, быстро пощелкав каналы, набрел-таки на выпуск местных новостей. На широком плазменном экране возник шикарный гроб, затем камера переключилась на длинную похоронную процессию и Лерку в глухом брючном костюме черного цвета, разумеется, показав ее крупным планом. При одном взгляде на эту продажную сучку, очень красиво давящую из себя вселенскую скорбь, Басманов ощутил такую злость, что едва удержался, чтобы не запустить в стену чем-нибудь еще. Спешный глоток спиртного – он был готов продолжить смотреть эфир.

   - Сука, - зло процедил себе под нос, глядя на бледную физиономию сестрицы, с присущей ей грацией остановившейся у гроба. Черный цвет необыкновенно ей шел; даже убитая горем, Лерка выглядела на миллион, и это тоже его в ней бесило. – Что же ты наделала, тварь? Ведь я на все был готов ради… тебя… На все, сука. На все!

   Новая бутылка молниеносно полетела следом за своей предшественницей. Подавив в себе навязчивое желание выбросить в окно телевизор, Ден выпрямился и быстрым шагом вышел из помещения.

ГЛАВА 2. СТАРЫЕ ШРАМЫ

Лера (flashback)

   Я лежу, отвернувшись к стенке, подтянув колени к животу. Тесно прижимаю к себе старого потрепанного мишку, подаренного когда-то мамой, и старательно давлю слезы, норовящие вырваться наружу.

   Однако я бы осталась в этом жутком месте и согласилась стерпеть что угодно, лишь бы только точно знать, что с Динькой все хорошо. Я за него очень волнуюсь, потому что мой брат совсем не такой, как я, он вспыльчивый, у него слишком своевольный характер. Динька легко может попасть в неприятности, а меня даже не будет рядом, чтобы ему помочь.

***

Сегодня на улице непривычно тепло, и воспитатели разрешили нам немного погулять на улице. Мы с Машкой, моей новой подружкой, отделяемся от остальных детей и под пристальным взглядом толстой воспитательницы устраиваемся на скамейке рядом с широким раскидистым дубом.

   - У новых, - обтекаемо говорит брат, опуская глаза и тем самым с головой выдавая себя. Глядя на него, я понимаю, что подробный ответ – каким бы он ни был – мне совсем не понравится…

   Лера

   Тогда я успокаивала себя лишь тем, что беспризорной девчонке-оборвышу вроде меня ничего не остается, кроме как выйти на панель и состариться раньше времени. Я видела таких… знала, как быстро они угасают, так и не успев вкусить этой гребаной жизни. Возможно… возможно, к настоящему моменту и от меня бы уже ничего не осталось, но мне повезло, ведь в то сложное время мы еще были вместе, горой друг за друга, всегда плечом к плечу. Я и мой до одури любимый брат…

   Собственно, благодаря Денису я попала не на панель, где меня разодрали бы на кусочки, а в окружение грязной шпаны, с которой водил дружбу мой брат. Тесная группка беспризорников, мы окопались в полуразрушенном заброшенном доме. Мерзко, противно даже в сравнении с существованием в интернате, но, как по мне, все же лучше, чем та же убийственная альтернатива с продажей своего тела за деньги. К тому же, со мной рядом постоянно находился Денис. Он защищал меня, оберегал, заботился, старался, как мог, оградить от самых гадких ошметков той грязи, в которой мы вынужденно вращались, крепко держась друг друга. Он был далеко не последним в банде беспризорников, его мнение много значило, и одного его слова хватило, чтобы меня стали считать его тенью, бесцветной, недосягаемой и неприкосновенной.

   Мы были двумя сторонами одной медали, прекрасно дополняли друг друга в мелочах, и в этом крылся главный секрет нашей силы. Нас по отдельности никто не воспринимал. Привыкли, что мы всегда и везде вместе. Такие разные, но в то же время безумно похожие друг на друга. Не внешне, даже не характером… Просто там, где заканчивалась я, начинался он, и эта цепь неведомым образом завязывалась в непрерывный круг.

   Я ощутила легкое беспокойство, как бывало всегда, когда меня начинала захлестывать лавина воспоминаний. Нет, не могу больше. Устала. Быть может, когда-нибудь я все же заставлю себя сесть, абстрагироваться от суровых перипетий настоящего и проанализировать от начала до конца всю нашу незавидную жизнь – с момента, как мы с Денисом попали в детский дом, вплоть до того, как произошел трагический раскол, и кривые наших дорожек завертелись довольно-таки далеко друг от друга. Прошло… семь лет, а мне до сих пор мучительно больно вспоминать обо всем, что связано с именем моего сводного брата. Невыносимо режет, печет в груди, где-то там, у аорты полыхает безжалостный пожар неумолимых воспоминаний. И потушить его я не смогу до самой смерти.

   Что же ты наделал, Ден? Зачем?..

   - Лера!

   Услышав знакомый голос за спиной, я постаралась выбросить посторонние, такие ненужные сейчас мысли, и сосредоточиться на настоящем моменте. Вадим, начальник службы безопасности нашей компании, уже здесь, а значит, мне придется стереть с лица бремя тяжелых воспоминаний и за секунду перевоплотиться в суровую бизнесвумен, неподвластную губительному влиянию эмоций.

   - Что случилось? – ровным тоном поинтересовалась я.

   - Есть новости.

   Мы находились в одной из торговых точек «Параллели». Вадим подошел ближе, сложил руки на прилавке и внимательно посмотрел на меня.

   - Хорошие?

   Он неопределенно пожал плечами.

   - Нам удалось отследить сигнал, зафиксированный возле тачки Андрея. Ведет к одному ничем не примечательному дяде, чьей биографии позавидовал бы любой из видных политиков. Все бы ничего, но его брат, некий Кочергин Анатолий Васильевич, неофициально работает механиком в салоне, где обслуживается машина Андрея. Мы навели там порядочный кипиш, директор самолично всех до единого нам представил, но пока разобрались, что к чему и кто из его людей нам нужен, парнишка сумел скрыться. Ненадолго, пасем пока его братца. Наружка ничего не дает – наш подопечный безвылазно сидит в своем доме в компании двух своих приятелей, и я так думаю, сидит неспроста, а с чьей-то грамотной подачи. Вытащить его оттуда плевое дело, но у меня имеется инфа о том, что сюда впрягается Крот, я узнал одного из быков, - в этом месте я нахмурилась: насколько мне известно, у Крота не было конфликтов с Андреем.

   - Это странно, - я оперлась спиной о прилавок, таким образом оказавшись сбоку от Вадика. – Если дядя действительно связан с Кротом, нам придется потревожить обоих. Но мне бы не хотелось поднимать волну без прямых доказательств, понимаешь?

   - Нам нужен дядя, - согласно кивнул Вадик. - Вся соль в том, что подобраться к этому придурку без лишнего шума не получится, Лер.

   Я призадумалась на пару секунд.

   - Он что, вообще не существует без своей охраны?

   - Ну, почему же…

   - Дождитесь удобного момента и перехватите нашего дядю. Только без шума, Вадик.

   - Понял.

ГЛАВА 3. ГРЯЗЬ СРЕДИ ЧИСТОТЫ

Денис (Flashback)

   - А хочешь, я скажу тебе кое-что?

   Не имея ни малейшего понятия, как далеко это зайдет в самом ближайшем будущем. Насколько далеко сможем зайти мы, гуляя по оголенному лезвию мнимых братских чувств, хрупких, как самое тонкое стекло.

   Лера

   Вадим встретил меня у ворот.

   - Мы еще не начинали, - ответил на мой невысказанный вопрос, нажимая красную кнопку на пульте управления. - Я подумал, ты захочешь принять участие.

   - Что ж, посмотрим, - холодно кивнула я, внутренне содрогнувшись от того, что подразумевалось под этим безопасным «принять участие». Поправила на плече сумку.

   - У нас все готово, ждем только тебя.

   - Хорошо. Спускайся, я скоро подойду.

   С этими словами я прошла к входной двери и скрылась внутри особняка.

   Никогда не любила копаться во всем этом дерьме голыми руками, по уши влезать в чистый криминал, тщательно маскируемый под чинный бизнес и далекие от невинных игры деловых людей, оборотней в роскошных костюмах, которым важен только их статус. Но человек такая тварь, которая может привыкнуть к чему угодно, даже к необходимости принятия жестких мер, к чужой боли и перманентному виду крови… В отличие от покойного Андрея, который на все возникающие трудности знал только один ответ и признавал исключительно метод жесткого кнута, я всегда старалась урегулировать проблему до ее появления, но, если мне все же не удавалось решить ее, прилагала максимум усилий, чтобы обойтись без применения насилия.

   Не знаю, быть может, излюбленные методы покойного супруга работают намного эффективнее моих? Андрей сам вводил правила игры, мастерски нажимал на все доступные ему рычаги влияния, всегда добивался своего и никогда не проигрывал. По крайней мере, до того, как мы с ним фактически поменялись местами, и мой супруг стремительно полетел вниз, на самое дно пропасти, усеянной одноразовыми шприцами и мертвыми человеческими душами.

   Несмотря на то, что принадлежащая ему часть внушительной бизнес-империи, выстроенной на крови его бывших врагов, фактически давно уже перешла в мои руки, смерть Андрея существенно всколыхнула осиное гнездо вокруг нее. Я знаю это. Наблюдаю. Чувствую. Свирепые, охочие до падали хищные коршуны трепетно выжидают малейшего неверного шага с моей стороны, чтобы сорваться вниз, вонзиться острыми когтями в лакомый кусочек и отхватить от него приличную часть. Все тот же Крот, по слухам, усиленно мутит воду, с какого-то перепугу рассчитывая на мою вопиющую безграмотность и неспособность справиться с наследием супруга. Впрочем, господин Кротовский давно заимел репутацию откровенного придурка, который не умеет видеть дальше собственного носа и удерживает позиции каким-то непостижимым чудом.

   Другое дело, если к моим делам проявит интерес Басманов…

   Только подумав о брате, я на секунду прикрыла глаза и обхватила голову похолодевшими ладонями. Нет никаких сомнений, что однажды давний болезненный нарыв лопнет, как кровавый пузырь, и мне придется столкнуться с Денисом лицом к лицу – это неизбежно, сколько бы ни проходило лет с момента нашего семейного раздора. Черта с два, время не лечит, я все еще думаю о нем. Не могу выбросить из головы эти отравленные мысли, его образ, въедливый, вычерченный на моей памяти осколком битого окровавленного стекла. Я помню каждую несущественную мелочь… И знаю, встрече быть. Вот только как поведет себя человек, чей мозг давно разъели колеса, приправленные алкоголем, когда увидит меня снова, да еще в непосредственной близости?

   Мой взгляд невольно спустился вниз, к ногам, обтянутым узкими черными брюками. Вот уже несколько лет я почти не ношу юбок или платьев, стремясь исключить малейшую вероятность того, что кто-либо сможет увидеть скрытое на моей коже. То, что я показывала только Андрею; то, с чем мне предстоит жить дальше. Там, под тесной тканью брючного делового костюма, на правой ноге все еще отчетливо хранится продолговатый след от нашей предпоследней встречи с Денисом. Тогда он меня чуть не убил, и это «чуть» до сих пор не находит пояснения в моей душе. Не знаю, почему он так и не довел начатое до конца. Я ясно видела, что Ден предельно зол и находится на опасной грани, смотрела в его испещренные бешенством глаза и понимала, что мой конец близок, как никогда… Видя в его темных зрачках красные всполохи собственного перепуганного отражения, я не могла заставить себя сделать ни единого шага прочь, почти попрощалась с жизнью, сдаваясь его неизъяснимой воле. Но брат не стал меня убивать. Он кричал, как помешанный, но я не разбирала слов, матерился, истерично хохотал, круша, разбивая в щепки все, что находилось вокруг. Едва живая от боли и шока, я просто сидела на захламленном полу, интуитивно закрываясь руками, измазанными кровью, вроде бы даже молилась, не зная ни единой молитвы, когда Денис вдруг вылетел вон, чтобы покинуть мою жизнь на долгие-долгие годы.

   А я, как дура, бросилась за ним следом…

   Я видела многое, пережила такое, о чем никому нельзя рассказать даже в приватной беседе, но никогда еще мне не было так жутко, так невообразимо страшно, как в тот день, когда наша сложная история закончилась, оборвалась связующая нас нить, размотался тугой узел наших судеб, а я… лишилась его.

   Навсегда.

   События последних дней совершенно меня измотали, хочется малодушно забыть обо всем, адаптироваться от извечного «должна», переложить все дела на завтра и тем самым освободить себе хотя бы один вечер. Даже таким, как я, жизненно необходим отдых. Но – нет. Приняв на себя роль лидера и взяв все дела в свои руки, я четко усвоила одно: чтобы удержать власть, необходимо забыть о себе, собственных потребностях, желаниях, и быть готовой к чему угодно всегда, круглые сутки, в любое время дня и ночи. Мои люди ожидают меня внизу, я нужна там, значит, я буду там. И это не обсуждается.

   Оказавшись в просторной гардеробной, заставленной всевозможными шкафами, длинными вешалками, полками, забитыми вещами, я остановилась напротив распахнутых дверей шкафа-купе. Порывшись внутри, натянула на себя черную водолазку, темные джинсы, собрала волосы в хвост на затылке и усмехнулась, взглянув на свое отражение. Мне даже будет любопытно увидеть реакцию подопечного Вадика, когда дядя просечет, с кем вынужден вести разговор. Судя по всему, сейчас он дезориентирован, напряжен и испуган. Появление щуплой невзрачной блондинки вроде меня должно его немного расслабить. На мне ведь не написано, что я способна существенно испоганить человеку жизнь.

   Натянув кеды, я вышла из особняка. У ворот, под тусклым светом уличного фонаря, удобно расположилась парочка черных джипов, принадлежащих «Параллели», на которых ездят ребята из охраны. Со стороны беседки слышатся довольные мужские голоса и звон стекла – расслабляются, черти, пьют, хотя я не раз говорила им, что не потерплю пьянства на своей территории. Впрочем, хрен с ними, пусть сидят, завтра я посмотрю, с какими рожами они явятся ко мне в сопровождение.

   Обогнув дом слева, я присела перед широкими ставнями, скрывающими вход в подвал, и без труда откинула их в сторону. Моему взору предстала лестница с широкими ступеньками, утопающая в кромешной темноте. Чертыхнувшись сквозь зубы, я достала карманный фонарик и посветила вниз. Луч света скользнул по стене, привлекая внимание одного из парней. Выглянул Виктор.

   - Вик, какого черта здесь так темно? – недовольно поинтересовалась я, закрывая за собой вход в подвал.

   - Лампочка рванула, - пояснил парень. – Спускайся осторожнее.

   - Так замени, - рявкнула, осторожно продвигаясь вниз.

   Вик кивнул и, пропустив меня вперед, бесшумной тенью последовал за мной. Я шла, не оборачиваясь, кожей ощущая вязкий холод каменных стен и этого мрачного места в целом. Подвал построили по приказу Андрея уже очень давно, и долгое время использовали совсем не для хранения продуктов или алкоголя, как это обычно делают владельцы подобных особняков. Каждый раз, когда я спускаюсь сюда, мне становится не по себе от одной мысли, что за ужасы могли происходить здесь раньше. Еще когда Андрей находился у дел и заправлял всем, держа меня на безопасном расстоянии от своих опасных занятий, я замечала кровавые следы в этом подвале, и тогда мне требовалась вся моя выдержка, чтобы не сорваться, а продолжать изображать из себя глупую несведущую дурочку.

   Я хорошо понимаю, что толстые стены подвала хранят в себе очень много страшных тайн, и просто радуюсь своему блаженному неведению.

   Остановившись у двери, за которой находилась любимая забава Андрея, скрытая комната, оборудованная всем необходимым, включая звенящие цепи, наручники и кучу жутких на вид инструментов, которые при мне ни разу не использовались, я жестом приказала Вику оставаться здесь. Войдя внутрь, сразу увидела Вадика, сидящего на корточках перед нашим гостем. В углу слева застыл еще один парень из охраны.

   Пока мне тащили стул, я ненавязчиво рассматривала своего полуночного гостя, закованного в железные цепи. Упитанный мужчина среднего возраста в клетчатой рубашке и джинсах, порядком испачканных при транспортировке; волосы торчат в разные стороны, под правым глазом разливается знатный такой «фонарь». Вадик. Узнаю его почерк. Выглядит господин Кочергин совершенно несчастным, но отнюдь не запуганным. По-видимому, физическая боль для него, как и для меня, мало что значит. Хотя это нам еще предстоит проверить.

   За неимением ничего другого я опустилась на предоставленный мне колченогий табурет, закинула ногу на ногу и, сложив ладони на коленях, с интересом посмотрела на мужчину в цепях.

   - Вам это с рук не сойдет, – быстро выговаривал Кочергин, избрав объектом своих пустых угроз именно Вадима. – Так и знайте, меня будут искать!

   - И кто же тебя хватится? ФСБэшники? Полиция с собаками? – насмешливо поинтересовалась я, обращая на себя внимание.

   Кочергин поднял на меня тяжелый взгляд исподлобья, дернулся было, тут же загремев цепью, и коротко выругался.

   - Не сквернословь, - бросила ему равнодушно.

   Он что-то зашипел, вновь подергал надежно скованными руками.

   - Это что еще за х***ь?! Ты кто, мать твою, такая?! Шизанутая подстилка одного из этих придурков?

   Захватив боковым зрением Вадика, который уже готов был вмешаться, чтобы образумить нашего невежливого гостя, я нахмурилась и, резко подавшись вперед, наотмашь ударила Кочергина по лицу.

   - Выбирай выражения.

   Помотав головой, он очумело вытаращился на меня, не веря, не желая верить в то, что его ударила баба. Я молча смотрела за тем, как одутловатое лицо моего собеседника становится сначала красным от гнева, затем понемногу начинает бледнеть, а в глазах появляются злобные искорки. Что ж, дядя, вскоре тебя ждет очень много чудных открытий.

   - Детка, опомнись, мне не о чем с тобой разговаривать. Лучше подними свой зад и позови того, кто все это затеял!

   Не ответив, я легонько покачала ногой и немного за этим понаблюдала. Кочергин тоже наблюдал, только в его сузившихся глазах был не интерес, а безумная ярость, вызванная полным непониманием всего происходящего. Уверена, что, будь он каким-нибудь всемогущим магом со сверхспособностями, я бы уже сгорела на месте, как бабочка, которой опалили тонкие крылья. Но сейчас больше шансов стать бабочкой было у дяди напротив.

   - Как думаешь, почему ты оказался здесь?

   - Да все просто! Меня выдернули из собственной квартиры какие-то ненормальные психи, дали по голове и притащили сюда, чтоб я, значит, распинался перед малеваной кралей одного из них. И мне это все порядком действует на нервы!

   - Просто так выдернули? Или, может, ты что-то упустил?

   Кочергин насторожился и, не спеша отвечать, с минуту буравил меня придирчивым взглядом.

   - Я не понимаю, кто ты и с какой стати я вообще должен с тобой разговаривать? - он сердито дернулся, все еще пытаясь выглядеть внушительно. Даже помятый, со скованными цепью руками и в таком вот незавидном положении узника этот мужчина не утратил присущего ему гонора. Пока не утратил.

   - Кто. Ты. Такая? – раздельно и очень четко спросил он.

   Мне вдруг разом надоел этот дешевый спектакль и разговор ни о чем, грозящий затянуться до бесконечности. Сцепив ладони в замок, я подалась еще ближе к Кочергину и проговорила, неотрывно глядя в его вытаращенные на меня глаза:

   - Включи мозг, придурок, у меня нет времени объяснять тебе по пальцам. То, что ты все еще не вдупляешь, к кому попал, целиком и полностью твои проблемы. И лучше тебе поскорее их решить, - я пощелкала пальцами перед его носом. - Итак, слушай сюда: нам известно, что ты был на месте происшествия, когда машина моего мужа потеряла управление и на полном ходу врезалась в груженую фуру.

   - Чтооо? – Кочергин сильнее вытаращил глаза и даже хохотнул насмешливо, но еще один удар быстро привел его в чувство, стерев улыбку с полного лица. – Что ты такое несешь? Я не… Я не знаю, о чем вы тут вообще толкуете!

   - Давай, напрягай свою девичью память. В новостях очень подробно об этом рассказывали. Тарханов Андрей Петрович. Белый Porsche. 1860 километр, там еще ведутся дорожные работы, все перерыто и перекрыто. Хорошее место для того, чтобы устроить ловушку водителю неуправляемого автомобиля, как считаешь?

   - Да что за чушь? Я не знаю никакого…

   - Тебя видели.

   С каждой моей фразой Кочергин пугался все больше, и это очень бросалось в глаза, хотя он держался на удивление стойко, изо всех сил пытаясь скрыть подступающий страх.

   - Я не был… Нет, не был, - нижняя губа мужчины мелко задрожала. – Послушайте, давайте во всем разберемся. Разумеется, я слышал об этой ужасной аварии, все газеты, телек, радио, все передавали эту новость, но... Меня там не было! Не было! Да и не могло быть, вы что!..

   - И все-таки, ты совсем не ценишь нашего драгоценного времени, - с сожалением покачала я головой. - Похоже, нам придется тебе помочь.

   - Но мне нечего вспоминать, слышите, нечего! – в ту же секунду зачастил он, с тревогой наблюдая за тем, как Вадим делает шаг по направлению к нам.

   - Хорошо, - не сводя глаз с дергающегося мужчины, я жестом показала Вадику повременить, и тот с неохотой прекратил движение. – В качестве исключения я дам тебе всего один шанс, но только один. Если ты им не воспользуешься, я уйду. А они, - легкий кивок в сторону моих ребят, - останутся здесь, с тобой. Уверяю, скучно тебе с ними точно не будет. Итак, последний шанс, последний вопрос, очень легкий: где твой брат, Кочергин Анатолий Васильевич?

   - Толька? Так это… дома, - мужчина отвел взгляд, но тут же, опомнившись, вновь посмотрел мне в глаза, очень стараясь выглядеть честным. - Наверное. Я не знаю, где ж ему еще быть? Дома.

   - Ты сделал свой выбор, - не дослушав, я поднялась и хлопнула ладонями по бедрам. – К сожалению, люди редко способны оценить хорошее к себе отношение, по большей части они понимают только язык грубой силы, когда из них выбивают правду по крупицам, вместе с потом и кровью. Мне всегда казалось это неверным - куда лучше прийти к обоюдному консенсусу с минимальными потерями, ведь итог в любом случае будет один, но нет, находятся те, кто обязательно захочет это оспорить. Ты, может, хороший брат, не думай, что я этого не понимаю, но твой Толик тебя уже крупно подставил, и дальше будет только хуже. Ты в полном дерьме, дядя. Ты, а не он. Он на тебя забил. Подумай об этом, прежде чем я снова вернусь.

   - Нет! Эй, как там тебя… Подожди, стой!..

   Вадим мельком улыбнулся мне, пропуская к выходу из подвала. Не обращая внимания на испуганные вопли нашего гостя, который вдруг истошно принялся звать меня обратно, я поднялась наверх, и лишь оказавшись за пределами подвала, полной грудью вдохнула свежий ночной воздух, разительно отличающийся от того, что внизу.

   Кто бы знал, как я ненавижу разгребать все это дерьмо…

ГЛАВА 4. УЗЫ В УЗЛЫ

Цербер, Денис

   В ночной тишине, нарушаемой лишь тонким стрекотом мошкары, отчетливо раздался громкий хлопок – закрылась дверь шикарного темного автомобиля, припарковавшегося у грунтовой обочины. Из машины вышел высокий крепкий мужчина в потертых джинсах и ветровке, просвистел себе под нос какой-то непонятный мотивчик, достал пачку сигарет и на ходу закурил. Подойдя ближе к темно-зеленой «Шевроле», все двери которой были распахнуты настежь, Сергей Токарев, в определенных кругах более известный, как Цербер, остановился рядом с вооруженным человеком, одетым во все черное. Тот даже глазом не повел.

   - Что тут происходит? – спросил у него Токарев, выпуская сквозь зубы клубы дыма, немного рассеивающие ночной смог.

   - Да это Бас, веселится… - парень равнодушно пожал плечами.

   Прищурившись, Цербер оперся бедром о блестящий капот «Шевроле» и, одной рукой поигрывая мобильником, другой сжимая тлеющую сигарету, посмотрел туда, где уже вовсю шел мини-спектакль, устроенный чокнутым режиссером из разряда любителей. Денис Басманов, одетый в трикотажную куртку с закатанными рукавами и темные джинсы, сидел на корточках возле внушительных размеров мужчины, стоящего на коленях с закрученными за спину руками, и что-то втирал тому, размахивая перед собой руками.

   Цербер поморщился.

   Сейчас уже мало кто в курсе, что Бас, неуправляемый сукин сын и конченый ублюдок без тормозов, еще с давних смутных времен тесно повязан с Цербером, крупным бизнесменом, видным политиком, о кристальной репутации и добрых делах которого без устали слагают воодушевленные легенды все те, кто понятия не имеет о том, какими окольными тропами добирался к власти этот беспринципный, даже жестокий человек, не гнушающийся ничем ради достижения собственной выгоды. Кривые этих двоих пересеклись еще во времена переделов сфер влияния и междоусобных конфликтов, когда один потом и кровью пробивал себе тернистый путь наверх, а второй сидел в тюрьме, но был очень полезен на воле. За минувшие годы, унесшие с собой мутные криминальные терки, Цербер не раз задумывался над тем, что было бы, останься тогда бешеный зверь запертым в своей тесной клетке, каким образом сложились бы судьбы тех, кого это задело, смог бы он сам добиться успеха, не прибегая к помощи этого отморозка, но так и не находил ответа. В любом случае, уже ничего нельзя было изменить. В то время, когда Токарев поспособствовал свободе Басманова, такой человек – безмерно жестокий, рисковый, которому все по барабану, в том числе собственная шкура – был необходим Церберу для утверждения своих позиций в криминальном мире. И Ден ему с этим помог. Когда надобность в парне отпала, Токарев мог подсуетиться и списать его в расход, как любого другого исполнителя, но что-то вдруг засбоило и пошло не так. Глупо, но в какой-то степени Цербер чувствовал на себе ответственность за несчастного одинокого психа, которого свела с ума его собственная любимая сестра.

   - Ну и ночка… - вслух протянул Токарев.

   А может, Бас вовсе не псих, и все эти его безумные штуки – не что иное, как защитный панцирь от суровых реалий жизни?

   Цербер предпочитал считать себя тем, кто способен оказать хоть какое-то влияние на Басманова, но этого было ничтожно мало, чтобы взять его деятельность хотя бы под частичный контроль. Басу плевать на всех. Даже на себя плевать. Он делает только то, что ему нужно и поступает так, как ему вздумается, не оглядываясь на возможные последствия. Если б он был другим, его бы замочили еще тогда, в лихие времена полнейшего беспредела, несколько неудавшихся попыток не в счет, а так – не суются, боятся неминуемой обратки. Потому что все еще хорошо помнят, чем может закончиться малейшее поползновение в сторону Дениса Басманова.

   - Бас, я отдам, все отдам, поверь мне, - донесся до Цербера поспешный лепет стоящего на коленях мужчины.

   - Верил уже, приятель, причем долго верил. Лимитов настолько не хватало, а я все равно, как мудила, до последнего верил в твои байки. Что ж ты, паскуда, до конца резервы моего терпения испытывал?

   - Бас, прости, попутал я… Бас… клянусь, завтра же… Вся сумма будет у тебя.

   Не будет. Что ж такое, каждый гребаный раз приходится наблюдать одно и то же – очень скоро лимиты терпения закончатся уже у него, Цербера. Докурив, Токарев выбросил окурок и притоптал его подошвой кроссовка.

   Бас, как обычно, выжимал из ситуации по максимуму. Сидя на корточках, он неотрывно смотрел в испуганные глаза своей жертвы, бурно жестикулировал, что-то при этом рассказывая, и упивался душным страхом того, чья жизнь сосредоточилась только в его руках.

   - Нет, пойми, мы все в этом долбанном мире одинаковы. Мы родились, чтоб сказку сделать былью, как неоперившиеся птенчики, которых учат летать… Пару раз взмахнули гребаными крыльями, но не потянули против ветра и грохнулись мордами в грязь. Понимаешь меня? – Ден вдруг ловко вскочил на ноги и взмахнул руками, заметно повысив голос. – Все, без исключения! Те везунчики, у которых при себе с самого начала имелся е***й парашют, взлетели, взвились ввысь, к свету, а мы – хреновы отбросы, остались соскребать грязь с разодранных в хлам морд. Вот. Это. Разница. Между теми, кто получает все и сразу, и теми, кто вынужден сам карабкаться наверх. Иногда на пределе сил.

   Будто бы сожалея, Басманов с прискорбием покачал головой и походил туда-сюда. Сейчас Цербер не мог понять, играет он на благодарную публику, или же незримо сражается с собственными ненормальными демонами. Внешне Денис казался спокойным, даже умиротворенным, но это легко могло быть заблуждением. По натуре вспыльчивый, слишком быстро меняющий настроение, он по малейшему поводу мог загореться, как спичка, которой чиркнули об асфальт, и тогда натворить таких неразрешаемых дел… Если б не Цербер, этот придурок, которого в свое время перевели в одиночную камеру после кровавой поножовщины с сокамерниками, так бы никогда не увидел желанной свободы.

   Между тем Бас, развернувшись вокруг оси, приметил зареванную темноволосую девушку в коротком платье под тонкой курткой, которую цепко держал один из его головорезов. Неплохая девочка, красивая, все при ней – стройная фигурка, длинные ноги, грудь размера третьего, не меньше, симпатичная мордашка с вызывающе пухлыми губами. Какая-нибудь подружка должника, с которой тот намеревался как следует поразвлечься.

   - Эй, - тихим вкрадчивым голосом позвал Бас и, подойдя ближе к девушке, чуть согнул колени, чтобы ее бледное лицо находилось на одном уровне с его лицом. – Что тут у нас за куколка?

   - Не трогай ее… - слабо пробормотал должник, метнув на Басманова затравленный взгляд.

   Встав вполоборота к нему, Ден поискал глазами кого-нибудь из парней.

   - Димка, - и махнул головой в сторону заметно побледневшего должника. – Объясни этому мудаку, что не следует перебивать меня, когда я, мать его, беседую с дамой!

   Последние слова Ден прокричал, но Цербер даже не вздрогнул – за столько лет успел привыкнуть к своеобразной манере Басманова вести разговор. Ничего нового. Сначала он ласково улыбается и еле шепчет, прикидываясь чуть ли не добродушным дурачком, затем по нарастающей, громче, еще громче – и вот он уже орет, извергая поток ругательств на своего собеседника, ошеломленного такими стремительными переменами.

   Тот, кого Денис назвал Димкой, быстро приблизился к должнику и коротко ударил мужчину в живот. Вскрикнув от ужаса, девушка с остервенением забилась в руках крепко держащего ее отморозка и заплакала, громко, с надрывом, еще сильнее размазывая потоки черной туши по сморщенному лицу.

   - Эй, красавица, ты чего? Успокойся, - Ден вновь вернулся в прежнее состояние; его голос при обращении к девушке стал почти нежным. – Ты боишься меня? Или боишься умереть? Знаешь, это самое глупое – бояться смерти, потому что она неизбежна, как ни крути. Ты можешь быть хрен знает каким умником, нае***ть полмира и усадить свой зад на трон всевластия, но ЕЕ, - Ден поднял указательный палец вверх и с пару секунд смотрел на него. – Ее не переиграешь. Никогда, – сомкнув губы, он вновь перевел взгляд на смертельно бледную девушку, взирающую на него с откровенным ужасом, и вдруг подмигнул ей. – Все будет хорошо, знаешь? Потому что там, где ты скоро окажешься, меня нет. Совсем.

   Услышав такое, девушка сильно распахнула накрашенные глаза, закричала, и Бас, разом прекратив улыбаться, наотмашь ударил ее по лицу.

   - Заткнись! – скомандовал он, за секунду теряя былое терпение. – Захлопни свой рот! Все равно твои вопли ничего не изменят.

   Схватив девушку за подбородок, Бас с силой повернул на себя ее зареванное лицо и некоторое время смотрел ей в глаза, стеклянные от застывших в них горьких слез. Под его взглядом несчастная не только затихла, она даже вдохнуть боялась, и Цербер очень хорошо понимал, почему.

   - Ден! – Токарев видел, что нужно вмешаться; его подопечный уже был чертовски зол и мог разойтись не на шутку, а время поджимало. – Кончай разводить здесь цирк и займись делом. Тебя уже давно ждут.

   - А-а… - Басманов, не оборачиваясь, усмехнулся краями губ. – Надо же, кто тут у нас прикатил… Прости, детка, мне и правда пора, – он выпустил подбородок девушки, и та отчетливо всхлипнула, роняя голову на грудь. – Ну ладно тебе, не расстраивайся. Я ведь пообещал, что там будет лучше, чем здесь.

   Умеет успокоить, сукин сын, вскользь подумалось Церберу. Посчитав дрянное представление Басманова оконченным, Токарев развернулся было, чтобы вернуться обратно к машине, как вдруг шум позади, истошный крик девушки и последующий за этим громкий хлопок вынудили его замереть на месте.

   В руках Баса появился пистолет. Стоящий на коленях должник подвывал в бессилии, со слезами на глазах таращась туда, где на промозглой земле остывало безжизненное тело его недавней красавицы. Прежде чем Цербер сумел в полной мере оценить сложившийся расклад, Денис порывисто вскинул руку с оружием и приложил дуло ко лбу парня, который секунду назад охранял девушку.

   - Что, черт возьми, это было, а? Ты поясни, приятель, какого хрена у тебя всегда все сбегают?! Это уже, мать твою, становится нехорошей традицией. Может, мне нужно помочь твоим мозгам сбежать вон в ту канаву?!

   - Бас… - голос парня заметно дрогнул.

   - Ден, - вклинился и Цербер, не сомневаясь, что еще хоть слово, и Басманов без раздумий спустит курок.

   - Чего?! – грубо отозвался тот, не убирая нацеленного оружия.

   - Опусти пистолет, - спокойно посоветовал Цербер. – Зачем тебе это нужно? Кончай, сдохла и сдохла. Девка тебе все равно без надобности.

   - Ну почему же? Ты плохо ее разглядел, дружище? Она была классной куклой и могла доставить уйму удовольствия, если б не…

   Усмехнувшись, Ден вскинул руку выше.

   - Паф-ф… - он ловко сымитировал звук выстрела, перекрывший хлопок глушителя в тот момент, когда резко отвел оружие, и пуля вылетела прямиком в мозг стенающего должника. Хохотнув, Басманов резко убрал оружие. Парень из его свиты вздохнул с облегчением, когда Денис дружеским жестом ткнул его в плечо. – Ладно, приятель, расслабься, сегодня я тебя прощаю. Но запомни – не уследишь за моей игрушкой в следующий раз, будет хреново. Приберите тут. Цербер, - он поискал глазами Токарева и, найдя, кивнул в сторону тачки. – Поехали.

***

Двое мужчин в темных одеждах встретились в ничем не примечательном прокуренном баре на окраине города. Им по статусу не полагалось посещать заведения вроде этой дешевой забегаловки, но здесь их никто не знал, поэтому можно было вести разговоры, не опасаясь быть замеченными.

   - Ну, что? – нетерпеливо спросил коренастый мужчина в глухом свитере под черным пиджаком, не без труда устраиваясь за низким столиком, где уже находился его собеседник.

   - Все готово. Можно начинать.

   - Уверен, что не возникнет проблем?

   - В этом никогда нельзя быть уверенным на сто процентов. Однако сейчас обстоятельства играют нам на руку. Всем известно, что эти двое терпеть друг друга не могут, поэтому никто не удивится развязавшейся между ними войне. А потом, когда все закончится, ни один вшивый пес не сумеет разобраться в том, кто же выстрелил первым и почему в наличии окажется целых два трупа. Это будет наша чистая, абсолютная победа.

   Второй мужчина задумчиво побарабанил пальцами по гладкой поверхности стола и, наконец, кивнул:

   - Тогда начинаем.

ГЛАВА 5. ПРИВЕТ ИЗ ПРОШЛОГО

Денис (Flashback)

   Едва переступив порог этой квартиры, я сразу понял, что теперь моя жизнь изменится раз и навсегда.

   Лера

   В последние дни я только и делала, что разбиралась с цифрами, балансами, отчетами о прибылях и убытках, и сегодня компанию мне составляла кассирша одной их торговых точек «Параллели». Не без труда подбирая ответы на мои вопросы, девушка выглядела так, будто всю ночь спала на гранате с выдернутой чекой. Оставалось только гадать, я на нее так действую, или же припаркованный у самого входа бронированный черный джип с охраной, на котором я теперь рассекаю по городу?

   Над входной дверью магазина тихо звякнул колокольчик. Мы с кассиршей синхронно подняли головы от бумаг. Одна из продавщиц тут же бросилась к вошедшему, высокому темноволосому мужчине, чье лицо показалось мне смутно знакомым.

   - Добрый день, могу я чем-нибудь вам помочь?

   Поморщившись, я снова уткнулась взглядом в разложенный передо мной журнал с отчетами.

   Мужчина, усмехнувшись, неторопливой походкой прошел вглубь магазина.

   - Да нет… - услышала я его голос.

   Между тем посетитель, неспешно обойдя весь магазин и иногда останавливаясь, чтобы рассмотреть товар на отдельных витринах, как-то очень неожиданно оказался напротив меня, по ту сторону прилавка. Протянув ладонь, украшенную приметной крупной печаткой, он медленно повертел стоящую на гладкой поверхности фигурку в виде двух изящно переплетенных серебристых птичек и пробормотал задумчиво:

   - Птенчики, которых учат летать…

   Вздрогнув от неожиданности, я подняла голову и встретилась с ним взглядами. Первое, что я отметила, это его необычайно ясные голубые глаза. Он смотрел именно на меня, внимательно, отслеживая мою реакцию на свою нехитрую фразу, и последние сомнения отпали сами собой – эти слова были сказаны специально для моих ушей.

   - Они взмахнули крыльями, но – вот незадача? – не потянули против ветра, - размеренным тоном продолжил этот странный человек, не отпуская меня взглядом своих пронзающих светлых глаз.

   Все внутри меня переворачивалось, когда он с самым невозмутимым видом выговаривал эти слова, такие привычные, и в то же время безумно далекие. Когда-то их частенько повторял Денис; за неимением иной публики он заставлял меня слушать свои безумные теории, что я и делала; я вообще готова была слушать его до бесконечности, вне зависимости от того, что он говорил, мне просто нравился звук его голоса. У брата частенько возникали странные мысли, но вот эта – про птенчиков – была какой-то особенно навязчивой. Поэтому и запомнилась мне, остро въевшись в память отдельными цитатами.

   Когда я, наконец, выскользнула из прострации нахлынувших воспоминаний, вдруг оказалось, что странный голубоглазый мужчина успел покинуть магазин. Притихшие продавщицы и кассирша таращились на меня во все глаза, но мне было наплевать, что они сейчас обо мне думают. Резко сорвавшись с места, я выскочила из магазина и завертела головой по сторонам, надеясь увидеть странного посетителя, однако мужчины и след простыл. Зато на мои действия обратили внимание ребята из охраны – Вик предусмотрительно высунулся из джипа и поинтересовался, все ли у меня в порядке. Хмурая, я быстро приблизилась к машине и облокотилась о дверцу, заглядывая внутрь.

   - Ребята, сейчас из магазина вышел крендель в ветровке с какой-то дурацкой аппликацией, вы видели, куда он пошел?

   - Ну, мы как бы… - начал шофер, но Вик перебил его:

   - Нет, - покаялся. – Мы перебрасывались в картишки...

   Опустив глаза, я в самом деле увидела разложенную между ними колоду.

   - Слушайте: мужчина, высокий, темные волосы. Одет в темно-синюю ветровку. Куда он направился, отвечайте, быстро! – скомандовала, едва сдерживая раздражение.

   - Мы не видели, - почесал нос шофер.

   - На хрена вы тогда тут нужны, если мимо вас трупы можно выносить, а вы даже не дернетесь?!

   - Какие трупы? – обалдел Вик, но я, не ответив, махнула на них рукой и отошла от джипа.

   Было смутное ощущение, словно давно похороненное прошлое внезапно решило проявить ко мне интерес и безжалостно зашвырнуть на несколько лет назад, туда, где все было совсем по-другому. Эти слова о птичках, любимая забава Дениса… Как таинственный человек, явившийся на мою территорию, связан с моим потерянным братом? В том, что они знакомы друг с другом, у меня нет ни малейших сомнений. И самое главное – зачем он притащился в магазин, более того, почти дословно процитировал эти дурацкие слова так, чтобы я наверняка услышала? Хотел привлечь внимание? Он этого добился. Надо признать, мужчина очень сильно рисковал, ведь я могла впечатлиться настолько, чтобы кликнуть мальчиков снаружи, и уже сейчас этот таинственный незнакомец наматывал бы сопли на кулак, а не играл в дрянные игрушки… Ему повезло, что я растерялась, как идиотка, и просто не успела среагировать должным образом.

   Другая мысль внезапно пронзила мою голову – а что, если этот визит стоит расценивать, как предупреждение? За столько лет нерушимого молчания Басманов решил для себя, что мое существование поблизости портит ему жизнь, и теперь собирается положить этому конец. Завершить то, что не сумел сделать по ему одному понятным причинам. Мой брат хочет меня убить, но не в тихую, о нет, он на это не способен. Прежде чем начать новый раунд, Денис великодушно дает мне об этом узнать. И скрывшийся незнакомец, пробормотавший себе под нос такие важные для меня слова, сыграл отведенную ему роль предвестника несчастья… Может ли это быть правдой, или я просто медленно начинаю сходить с ума?

   Вернувшись в магазин, я опустилась на вертящийся стул перед включенным компьютером и с силой потерла виски кончиками похолодевших пальцев. Длинные ногти, свои, не наращенные, неприятно царапали кожу, но мне было все равно. Одна из продавщиц нерешительно поинтересовалась, все ли со мной в порядке.

   - Исчезните, - зло буркнула я, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно.

   Девчонки тут же испарились, а мне вдруг стало так стыдно… Не описать словами это назойливое ощущение, когда понимаешь, что незаслуженно обидел человека просто из-за того, что у тебя дурное настроение. Ведь я вовсе не такая, не грубая и бездушная сука, способная смешать с грязью за неправильный взгляд в мою сторону, хотя в последнее время из меня усердно лепят что-то подобное все, кому не лень. Я, черт возьми, другая. И мне тоже, как и всем, бывает больно. Вот как сейчас, когда все отчетливее сознаю, что занимаюсь не совсем тем, о чем всегда мечтала, не подходящим лично для меня. В кого я превращаюсь? В монстра, которому на все плевать? Во второго Дениса Басманова? Но окружающим с лихвой хватает одного безумца.

   Я постаралась взять себя в руки, и у меня почти получилось, но мысли против воли крутились вокруг тех слов из незабытого прошлого, любимого брата, который внезапно стал злейшим врагом, опасности, распахнувшей передо мной свои любезные объятия… И чем больше я обо всем этом думала, тем сильнее внутри меня зарождалось дурное предчувствие чего-то нехорошего; чего-то, что вскоре должно произойти именно со мной.

   Где-то глубоко в душе я всегда ждала наступления этого дня, когда прошлое в лице Дениса даст о себе знать. Нет, я никогда не забывала о своем брате; его болезненный образ преследовал меня ежедневно, причиняя страдания, от которых невозможно сбежать. Это куда хуже инквизиторской пытки, потому что меня сжигали не снаружи, а изнутри. Выжигали проклятым огнем обнаженную душу. В то время, как внешне на мне не проявлялось никаких следов, мои внутренности раздирали на части под жестокими пытками, которые устраивала незатертая, все еще чересчур живая память.

   Я часто задумывалась о том, что может происходить в темной душе моего некогда обожаемого старшего брата. Мучается ли он от недосказанности, оставшейся между нами? Задумывается ли о свершившемся расколе? Или, наоборот, живет счастливо в собственном иллюзорном мире, созданном из наркотического бреда вперемешку с алкогольным забвением? Получает удовольствие от бездумного бесконечного сна, лишенного каких-либо действий и посторонних мыслей…

   Если честно, поначалу я отрицала раскол, всем сердцем рвалась следом за Деном, только простреленная нога все время напоминала о жестких переменах, которые произошли с ним без моего ведома. Все рухнуло в одночасье. Мне было нелегко привыкнуть жить без человека, который являлся для меня целым миром, моей надежной защитой и опорой всегда и везде, в любых ситуациях, даже самых патовых. Он принимал мою сторону вне зависимости от того, права я или нет. Он всегда был мне ближе всех, ближе мамы и нашего отца, потому что только в его любви я нисколько не сомневалась. Я точно знала, что мы с ним никогда не расстанемся, и если б раньше кто-то сказал мне о возможности раскола, то я бы, позабыв о собственных принципах и мирных взглядах, без раздумий вцепилась в горло этому безумцу.

   Но реальность оказалась слишком жестокой.

   Я сжала кулаки до такой степени, что костяшки пальцев побелели, а ногти с силой впились в кожу ладоней.

   Неужели Денис в самом деле решил объявить мне войну? После стольких лет полнейшего игнора моего существования он все-таки захотел меня уничтожить? И неужели я… собираюсь ему противостоять? Убить его, если это будет необходимо для того, чтобы выжить самой?

   Нет.

   А сможет ли он пустить пулю мне в лоб? Однозначно – да. Да. Но только если я появлюсь в непосредственной близости, потому что нападать исподтишка, как падальщик, Ден никогда не любил; сомневаюсь, что сейчас это существенно изменилось. Брат всегда говорил мне, что сильные убивают, глядя в глаза своей приговоренной жертвы, и только слабые стараются нанести удар со спины или из укрытия, опасаясь получить отпор. А слабым Денис себя никогда не считал. Как и любой из тех, кто хоть немного его знал.

   В магазине становилось душно – а может, это кровь, стимулируемая выбросами адреналина, быстрее бежала по моим венам? Я расстегнула верхнюю пуговицу на блузке и глубоко вдохнула.

   Если визит незнакомца и его слова означают именно то, о чем я думаю… Будь что будет. Я даже близко предположить не могу, что замыслил Басманов, предательский страх липкой хваткой держит меня за горло, не давая вдохнуть полной грудью, но все это ничто по сравнению с тем, что произойдет, когда мы встретимся с Денисом лицом к лицу. Я вынудила себя быть сильной, но ужасно боюсь этой встречи, потому что знаю – мне не выстоять против Баса, слишком разные характеры и несравнимые силы, даже чтобы уравнять шансы. Быть может, ребята из моей охраны смогут противостоять его бешеным головорезам, но в битве лидеров победу однозначно одержит Денис.

   И мне страшно.

ГЛАВА 6. ВЕСЕЛЬЕ ПОД ДУЛОМ ПИСТОЛЕТА

Денис

   Небрежно закинув ноги в грязных ботинках с рифлеными подошвами на подлокотник кресла, Басманов полулежал в нем, опираясь на подсунутую кем-то из пацанов мягкую подушку с красной бахромой. Он находился в приподнятом расположении духа, скалил зубы, шутил и размахивал руками с зажатым между пальцев косяком, рассеивая по всему помещению потоки позитивной энергии.

   Напротив Баса находились трое: двое его бойцов и между ними молодой парнишка в грязной толстовке. Этого невдалого хиляка зачем-то притащил сюда Цербер, он же велел Дену «не спускать с мальчишки глаз» вплоть до своего возвращения. Где-то за час до визита Токарева к Дену приезжал знакомый поставщик дури, снабдивший Баса забойной галлюциногенной х…ю, поэтому главарь отморозков встретил и Цербера, и его спутника со всем радушием, на какое только был способен. Вкратце обрисовывая Дену задачу, Токарев подозрительно на него косился и даже сделал попытку принюхаться к необычайно веселому Басманову, но потом, плюнув на это дело, уехал на какую-то свою сходку, оставив хиляка здесь. Это означало, что дальнейшая его судьба заботит Цербера не так уж и сильно.

   Хотя никто здесь пока не собирался причинять мальчишке вред. Пацаны не стали бы делать что-либо без одобрения Дена, а сам Бас выглядел до того дружелюбным, что некоторые уже всерьез начинали испытывать беспокойство за его душевное самочувствие. Когда босс так открыто улыбался, сражая наповал своим добродушным отношением ко всему миру, его бойцы предпочитали убраться куда-нибудь до того, пока их лидера не отпустит.

   Покачав ногой, Бас медленно затянулся и обвел взглядом всех присутствующих в помещении. Мальчишка, которого предварительно грубо пнули в спину, вынудив опуститься, сидел на полу перед Басмановым, беспокойно посверкивал глазами и поджимал губы, в уголках которых виднелась запекшаяся кровь.

   - Че за тухляк, парни, почему мы не веселимся? – нахмурился Ден спустя несколько минут молчаливого разглядывания церберовского парнишки, который явно не собирался заговаривать первым. - Сизый, - перегнувшись, Бас махнул одному из своих. - Вруби какой-нибудь музон, что ли…

   - Шансончик, Бас?

   - Не, Сизый, ты че, у нас же тут гость, - глубоко затянувшись, Денис вновь принялся с интересом разглядывать мальчишку. - Боюсь, он нас не поймет, ты только посмотри на него, это же типичный попсушник. Поищи лучше что-нибудь зажигательное для нашего нового друга. Подумает еще, что мы слишком серьезные.

   - Так мы его переубедим, какие проблемы?

   Двое подручных Баса нестройно хмыкнули. Неизвестный подкидыш вытаращился, наверняка теряясь в догадках относительно того, куда же его угораздило попасть. Вообще, вел себя паренек странно – заметно нервничал из-за туманности своего будущего, но не кричал и не требовал немедленно его отпустить, что несколько выбивалось из привычного всем сценария с поэтапным запугиванием пойманной жертвы. Постепенно даже Басманову становилось скучно.

   - Эй, ты, - отвлекшись от выбора музыки, Денис перевел взгляд на парнишку. – Ну-ка, поведай мне, кто ты такой и какого х** тут делаешь?

   Тот повел плечом, не торопясь отвечать, но и взгляда от главаря отморозков не отводил, не беспокоясь, что может вызвать на себя его гнев. Это заинтересовало Басманова. Ловко выбравшись из кресла, он подошел ближе и присел на корточках перед подкидышем.

   - Я не люблю, когда мне не отвечают. Я, б***ь, этого очень сильно не люблю. Одному такому неразговорчивому я вручил нож и заставил собственноручно от***ить себе язык, а потом скармливал его силой, по кусочкам.

   Услышав такое, мальчишка с ужасом посмотрел на Дена, наверняка оценивая серьезность его слов.

   - Так что подумай хорошенько, прежде чем я снова задам тебе свой вопрос. Итак, приятель. Какого х*** ты тут делаешь?

   - Сам бы я сюда точно не пришел, - едва слышно, сквозь зубы прорычал мальчишка.

   Недовольный ответом, Денис покачал головой и поочередно посмотрел на своих головорезов.

   - Слыхали, ребят? Этот зеленый баклан изволит шуточки со мной шутить. Как будто это я притащился к нему в гости, а не наоборот! Просекаете? Приятель, - голос Баса понизился и теперь звучал почти вкрадчиво. – Мы же с тобой по-хорошему, а ты зачем-то в отказ идешь, приличные люди так не поступают. Ты не бойся, давай, расскажи, чем же ты так насолил Сереге, что он кинул нам такую забавную кость?

   - Да пошел ты… - сузил глаза пленник, отворачиваясь от Басманова.

   - Промах, приятель, - легонько хлопнув в ладоши, Денис подался еще ближе к пленнику. – А знаешь ли ты, что определяет конечный исход всего, за что бы ты ни взялся? Выбор…

   Парни за спиной Баса переглянулись.

   - Твоя дерьмовая жизнь, приятель, ничто иное, как бесконечная череда выборов. Ты думаешь, что живешь, пользуешь жизнь по полной в свое удовольствие, но на самом деле все, что ты реально делаешь, это проходишь дурацкий тест, жмешь наугад один из предложенных вариантов ответа, и после, в зависимости от выбранного, движешься дальше. Даже если промахиваешься и выбираешь неверный ответ. Это как игра в классики, только без камушка. Выбор, ты понимаешь? – стремясь убедиться в том, что мальчишка действительно понимает, Ден пристально посмотрел ему в глаза. - Вот что формирует тебя, как проклятую отдельную личность. Выбор. Я сам не сразу просек такой расклад. Вот знаешь, что меня во всем этом откровенно бесит? То, что эти тонкие ниточки выборов, в конце концов, обязательно складываются в некий узор, неважно, в какой именно, у каждого он свой, и, что самое интересное, всегда индивидуальный. Это так, приятель. Да. И сейчас я рассматриваю этот гребаный узор, мой личный, сотканный по моей судьбе, и просто ох***ваю. Я спрашиваю себя: "Бас, твою мать, это же каким надо быть жопоруким ткачом, чтобы замутить такую х***ню???"

   Басманов замолчал, с интересом посмотрев на обескураженного его речью мальчишку.

   - Ты что, не слушаешь меня? – преувеличенно мягким тоном осведомился он, склонив набок голову.

   - С-слушаю, - с запинкой пробормотал тот, по-видимому, сообразив, что сейчас лучше всего не нарываться и соглашаться с каждым словом. – Наша жизнь – это цепь, состоящая из множества выборов…

   - Ну, ты молодец! - восхитился Ден, прихлопнув ладонями, и тут же обернулся на скучающих позади парней. - Не, вы слышали? А этот малый определенно умнее вас всех вместе взятых, потому что хоть что-то, но запомнил. С первого раза!

   - Да он понтуется, Бас, - хмыкнул Сизый.

   - Зато как складно понтуется, - Денис вновь переключился на мальчишку. - Только вот я одного не пойму: с какого х*** ты взялся меня перефразировать, а? Я что, хоть слово сказал про сраную цепь?!

   Басманов завелся; это было ясно всем присутствующим. Его ребята даже приблизительно знали, что последует дальше, и снова переглянулись со значением, заранее предугадывая, насколько сильно дорог этот пленник Церберу? Погрызутся между собой эти двое, или же сумеют уладить возникший конфликт мирным путем, как делали в большинстве подобных случаев? В итоге от тела вновь придется избавляться им, простым пацанам без громких статусов и сверхгениальных мыслей относительно нитей судьбы и влияния на них человеческого выбора.

   Но вдруг что-то изменилось, и Басманов внезапно услышал звонкий женский голос за своей спиной:

   - Отойди от него!

   А вот это действительно оказалось полнейшей неожиданностью. Заинтересованно повернув голову на звук, Ден смерил взглядом новое действующее лицо и тут же расплылся в своей фирменной лучезарной улыбке.

   - Ты что, потерялась?

   Черт знает как пробравшаяся сюда молодая девчонка в черной шапке, одетая в линялые джинсы и плотную толстовку, худенькая и невысокая, испуганно смотрела на Басманова, а в ее тонких ручках был зажат пистолет. Не газовая игрушка, с которой она могла бы отпугивать особо ретивых поклонников, а настоящий, компактный «Гюрза», насколько мог рассмотреть Бас. Мгновенно оценив переменившуюся обстановку, головорезы за спиной Дена вскинули оружие, нацеливаясь на незнакомку, в любую секунду готовые изрешетить пулями ее тщедушное тело. Вряд ли она это не понимала, должно быть, поэтому так волновалась: побелевшее лицо и мелко дергающийся правый глаз с головой выдавали опутавший ее страх. Тем не менее, девчонка крепко сжимала пистолет обеими ладонями, не сводя темного дула с груди Басманова.

   Несмотря на явные внутренние противоречия, тенью проступавшие на ее бледном лице, настроена она была серьезно.

   - Ну, и что дальше? – спокойно поинтересовался Бас, махнув рукой, в которой также появилось оружие.

   Нервно покусывая нижнюю губу, девчонка обвела взглядом помещение, застывших вооруженных парней, мальчишку, вздрогнула и, наконец, снова остановила взгляд на обезбашенном главаре этих отморозков. Ее руки, затянутые в узкие перчатки, мелко подрагивали, и это заметно бросалось в глаза. Девчонке никак не удавалось совладать с собой и наступить на горло своему страху. Ей было чертовски страшно находиться в этом месте, смотреть на человека с глазами голодной змеи, ощущать себя под прицелом, зная, что всего одно неверное движение, и пули пронзят ее тело, но отступать было уже некуда. И чем бы ни закончилась ее дерзкая выходка против троих вооруженных мужчин, на чьей территории она оказалась, девушка твердо знала, что никуда не уйдет, пока не добьется основной цели.

   Она посмотрела на растерянного мальчишку, и ее плечи дернулись.

   - Ты что, не слышал? Отойди от него, - девчонка быстро повела пистолетом, прежде чем дуло вновь уставилось на невозмутимого Баса.

   Она надеялась, что угрозы сработают, но вместо того, чтобы проникнуться и сделать, как она велит, Басманов весело хохотнул, похлопав по плечу уже даже не бледного, а мертвенно-синего мальчишку:

   - Прия-атель, ты, оказывается, с сюрпризом!

   - Отойди от него, я сказала!

   Подстегнутые ее резким окриком, головорезы одновременно приготовились стрелять, но Бас вовремя поднял раскрытую ладонь:

   - Постойте, ребят, чего вы такие недружелюбные? Не нам ли с вами совсем недавно было до жути скучно? Так зацените теперь, какие забавы нас ожидают: сразу двое отменных мудил, причем одна из них баба! – все происходящее на самом деле забавляло Басманова, вряд ли он так искусно симулировал веселье, как ни в чем не бывало разгуливая под дулом заряженного пистолета.

   Псих, гребаный псих…

   - Послушай, я ведь выстрелю… - голос девчонки дрогнул.

   - Можешь даже дважды, - великодушно разрешил Бас, касаясь свободной ладонью называемых областей. – В лоб и в сердце, чтоб сразу и наверняка, да? Справишься, мелкая? Только ты ведь сама хорошо понимаешь, что мои орлы положат вас с этим у***бком меньше, чем за долю секунды?

   В отчаянии сцепив зубы, девушка крепче перехватила пистолет, так и норовящий выскользнуть из дрожащих ладоней – да, в этом она не сомневалась. Но и оружие опустить не могла, хотя толку от него, по сути, не было никакого. Если она сейчас застрелит разговорчивого сукиного сына с бешеным взглядом, от которого за версту несет раздутым самомнением и вседозволенностью, то уже через мгновение ляжет с ним рядом бездыханным трупом. Нет, такого исхода ей точно не хотелось. В поисках необходимой поддержки девчонка бросила беспомощный взгляд на мальчишку, с трудом подавив рвущиеся наружу проклятья – и ему не помогла, и сама так глупо подставилась. Но малодушно отсиживаться где-то в сторонке, зная, что эти психи убьют ее Ромку…

   - Короче, подруга, опусти уже свою игрушку и иди сюда, пока я еще относительно добрый и не имею на твой счет особенно кровожадных планов, - сказал ей Денис, резко стирая с лица улыбку.

   - Чего?!

   - Сюда, блин, вот чего! - рявкнул Бас. Более не обращая внимания на следящее за ним темное дуло, он развернулся к девчонке спиной и снова устроился в кресле, еще и ноги закинул в своей излюбленной манере, показывая, что для него не происходит ничего необычного.

   Девушка совершенно растерялась, не зная, как поступить – своими передвижениями Бас поставил ее в тупик, теперь она целилась в спинку кресла, так как сам он находился по ту сторону. А вот двое его бойцов по-прежнему были готовы грохнуть ее в любую секунду, их удерживало только отсутствие прямого приказа.

   - Ну и какого хрена ты все еще там торчишь? – спокойным тоном осведомился Денис, не разворачиваясь к ней. – Иди сюда, подруга, будем знакомиться.

   - Я не собираюсь с тобой знакомиться! Я и так знаю о тебе все, что требуется, чокнутый сукин сын! – дерзко выкрикнула она ему в спину, чувствуя, как все ее тело начинает вибрировать мелкой дрожью.

   - Разве я спрашивал о твоих желаниях? – искренне удивился Бас, медленно покачивая ногой. – Или, может, интересовался твоим мнением?.. Быстро врубила мозги и подошла сюда, пока я не продырявил короб твоему педику.

   Этот бой, точнее, жалкая попытка равноценного боя, провалилась с оглушительным треском. По-прежнему держа пистолет наготове, девушка осторожно, шаг за шагом направилась к Басманову. Все происходящее не заняло более пары секунд. Она была уже за его спиной, когда Денис очень ловко, необъяснимо быстро выскользнул из своего кресла и, оказавшись рядом, заломил руки ей за спину, вырвав из ее груди болезненный стон. Прежде чем пистолет выскользнул из ее пальцев, с глухим стуком упав на пол, девчонка сумела нажать на курок и выстрелить. Это произошло рефлекторно, от испуга, на самом деле она безумно боялась того, что по итогу разговора с Басом ей придется пустить в ход оружие, и очень надеялась этого избежать. Не вышло. Грохот случайного выстрела оглушил, на какое-то время смешав все звуки вокруг в длинный неопознанный гул. Отшвырнув пистолет в сторону, Басманов размахнулся и довольно сильно ударил девчонку по голове, да так, что от его мощного удара она сдавленно вскрикнула, не удержала равновесия и полетела на пол ему под ноги, больно ударившись бедром о край низкого столика. Из глаз брызнули непрошеные слезы.

   Резко вскинув голову, Басманов в ярости проследил траекторию полета шальной пули. Дыра от выстрела пробила стену в нескольких миллиметрах от ошарашенного Сизого…

   Сообразив, что чуть было не потерял одного из своих ребят, Бас матерно выругался, приблизился к силившейся подняться девушке и грубо пнул ее под ребра носком тяжелого ботинка.

   - Сука паршивая, ты ведь могла его застрелить! Ты хоть что-нибудь сознаешь своим крохотным мозгом?! Ты едва не грохнула моего пацана, кретинка…

   Он вроде бы говорил что-то еще, но она уже не могла разобрать отдельных слов. Свет в голове девушки, и так работающий с перебоями, помутился, а вскоре и вовсе вырубился окончательно, погружая ее в спасительную темноту.

   А Басманов, занесший было кулак для следующего удара, вдруг замер; его рука так и повисла в воздухе. При падении с головы девчонки слетела ее нелепая шапка, и теперь все присутствующие ясно видели, что лежащее у стены худенькое тельце принадлежит длинноволосой блондинке…

ГЛАВА 7. ЛЕДИ УМИРАЮТ ПЕРВЫМИ

Лера (Flashback)

   - Тебе хорошо говорить! А что, если он придет за девчонкой?!

   Буду молиться за него, надеяться и верить, что мой брат справится со всем, что так стихийно свалилось на его хрупкие мальчишеские плечи. Он должен выдержать, ведь он обещал однажды прийти за мной и прервать нашу вынужденную разлуку…

   Лера

   Весь прошлый день я мучительно размышляла о том, что означает странный визит незнакомца в одну из наших торговых точек, но в голову не приходило разумных объяснений, кроме того, что мне, возможно, угрожает опасность. Но даже понимая это, я не торопилась окружать себя накачанными бритоголовыми мальчиками из охранного агентства или просить Вадима добавить ко мне своих людей. Не видела особого смысла трепыхаться – если Ден спустя годы все же решил меня достать, он осуществит задуманное. Если понадобится, перережет всю мою охрану, взорвет любые препятствия на своем пути, раздерет в клочья, но доберется до заветной цели. Кому, как не мне, знать наверняка? Ведь речь идет о человеке, которого я когда-то знала намного лучше, чем саму себя. Конечно, за минувшие годы он здорово изменился – да что там, стал совершенно другим, но все-таки, где-то в глубине моей души жила призрачная надежда на то, что Денис не мог измениться полностью, что-нибудь, да осталось от того сильного храброго мальчишки, которому слишком рано пришлось познакомиться с жесткими порядками уличного мира.

   В общем, предупреждению, если это было именно оно, а не тень моей разыгравшейся фантазии, я не вняла, и на следующее утро отправилась в «Параллель» за рулем своей машины, в зеркало заднего вида поглядывая на огромный черный джип с парочкой моих ребят, следующий за мной по пятам. Прошло то время, когда я могла позволить себе обойтись без вынужденного эскорта; став преемницей Андрея, я приобрела обязанность всюду появляться в сопровождении охраны. Это стандартные рамки, имеющие место быть, и пренебрегать ими может лишь какой-нибудь самоуверенный псих вроде моего брата.

   Оставив машину на просторной парковке, я направилась к стеклянным дверям компании.

   Где-то минут через сорок позвонил Вадик:

   - Как дела у нашего друга? – сухо поинтересовалась я, имея в виду Кочергина, продолжающего томиться в моем подвале.

   - Неплохо. Ноет постоянно, предлагает бабки, которых у него нет, давит на жалость; достал, короче. Но есть и хорошие новости. Слил он нам один адресок, вроде как там можно поискать Толика. Клянется, что не липа. Съездим, проверим.

   - Смотри-ка, заточение идет ему на пользу.

   - А то, - хмыкнул Вадим.

   - Ладно, скатайтесь по адресу, а дядя пусть еще посидит, вдруг он из тех, до кого доходит отдельными этапами?

   - Кто его знает… Но хуже точно не будет.

   - Держи меня в курсе.

   В «Параллели» я пробыла еще пару часов. Вместе с Игорем, одним из членов правления компании, мы кропотливо разгребались с документацией по последней крупной сделке, когда на мой телефон пришла короткая смс-ка с неопределенного номера. Бегло просмотрев ее содержание, я нахмурилась и потянулась к своей сумке.

   - Давай сделаем перерыв, - предложила наблюдавшему за мной Игорю, и тот, не задавая мне лишних вопросов, согласно кивнул.

   Спустившись вниз, я велела водителю сопровождающей машины сбросить балласт за ненадобностью, устроилась за рулем своей тачки, повернула переключатель и аккуратно выехала на дорогу. В панорамном зеркале подметила, как мой маневр с невероятной точностью повторил черный джип. За рулем сегодня был Виктор. Когда ему приходилось следовать за тачкой Андрея, бедняга не мог расслабиться и зазеваться даже на долю секунды, потому что мой муж носился по оживленным улицам города, словно ненормальный, забивая на многочисленные знаки, пешеходов и общие правила дорожного движения. Боясь, что однажды он точно разобьется, я столько раз просила Андрея нанять личного шофера или хотя бы не гонять с такой сумасшедшей скоростью, но он будто вовсе меня не слышал. Хотя в последнее время я в этом даже не сомневалась – глубокий наркотический гипноз, в котором постоянно пребывал мой муж, оказался мощнейшим фильтром против любых моих слов.

   Я припарковалась возле неприметной кафешки, из остановившегося рядом джипа показался во всех смыслах незаменимый Вик. Только сейчас вспомнив о том, что он мозолил мне глаза еще вчера, я мельком удивилась про себя тому, что его никто не сменил.

   Смахнув со лба волосы, сбитые легким ветерком, я поправила на плече сумку.

   - У меня здесь встреча с одной знакомой. Думаю, это ненадолго, - сказала Вику, дождавшись, когда он подойдет ближе. Парень кивнул, однако возвращаться в джип не спешил, продолжая переминаться с ноги на ногу. – Ты хочешь что-то спросить? – поторопила его я.

   - Да… Лер, я тебе сегодня буду нужен?

   - А что?

   - Просто у меня там… - Вик неожиданно замялся. – С девчонкой два года, как встречаемся. Хотелось отметить…

   - Без проблем, - улыбнулась я. – Вечер в твоем распоряжении. С Вадиком я поговорю.

   Повеселевший Вик отошел к джипу, но залезать внутрь не стал, вместо этого порылся в карманах, вытащил смятую пачку сигарет и чертыхнулся, заметив, что она пуста.

   Лакрима уже находилась в зале; как и следовало ожидать, она заняла самый дальний столик в углу небольшого помещения, отделанного неброско, но со вкусом. Для наших редких встреч она всегда выбирает именно это место, стремясь избежать малейшей вероятности наткнуться на кого-либо из наших знакомых, которые обычно обходят стороной подобные невзрачные забегаловки.

   Бросив свою сумку на стул рядом, я устроилась напротив темноволосой девушки в короткой кожаной куртке, которую она не стала снимать.

   - Рада видеть тебя в добром здравии, - небрежно отсалютовала Лакрима, вскользь мне улыбнувшись.

   - С чем пока точно нет проблем, так это со здоровьем, - в тон ей ответила я.

   После того, как, попав в детский дом, я столкнулась с такими неприглядными человеческими качествами, как злость, жадность, лицемерие и вопиющий эгоизм, с такими явлениями, как жестокость и вечные подставы; когда поняла, что в этой жизни каждый отвечает сам за себя, а любой окружающий готов продать ближнего за пару лишних копеек, охота сводить с кем-то тесную дружбу у меня отпала начисто. Близких знакомых у меня также нет, и я все еще затрудняюсь ответить, что же связывает нас с таинственной девушкой, в определенных кругах известной под прозвищем Лакрима.

   Мы познакомились при весьма интересных обстоятельствах где-то спустя два года после нашей свадьбы с Андреем. Лакрима была ранена; теряя кровь, она, тем не менее, пыталась ускользнуть от своих преследователей, которые во что бы то ни стало намеревались завершить начатое, догнать и отправить подстреленную жертву на тот свет. Ей просто дико повезло, что моя машина стояла рядом, заведенная, а сама я сидела за рулем и как раз собиралась уезжать. Хрупкая девушка с длинными темными волосами запрыгнула на заднее сиденье и, наставив на меня пистолет, непререкаемым тоном приказала поживее сваливать отсюда. Тогда я еще мало что знала о криминале, но то, что неизвестная раненая девица замешана в нем по уши, сообразила в ту же секунду. Нас не преследовали – несостоявшиеся убийцы, должно быть, даже не поняли, в какой машине скрылась от них Лакрима. В тот день удача была на нашей стороне.

   Мне не известно о ней ничего, кроме загадочного прозвища, которое, по-моему, означает «слезы» или что-то в этом духе. Между тем, прозвище довольно известное среди узкого круга сведущих людей, потому что откликается на него… киллер. В моей голове до сих пор не укладывается, что эта миниатюрная, неприметная на первый взгляд милая девушка может быть одной из самых опасных и высокооплачиваемых убийц, чей скальп не дает покоя многим влиятельным людям. Я никогда не интересовалась ее «заслугами», слышала только, что ее неоднократно пытались вывести из игры, но каким-то непостижимым образом Лакрима по-прежнему топтала ногами бренную землю, а вот те, кто желал ее смерти, рано или поздно трагически погибали. В общем, эта девушка была своего рода легендой, о которой говорят пространными намеками, но не могут знать точно, где в этих рассказах скрывается правда, а где проявляется искусно раздутая ложь.

   Скорее всего, я одна из немногих, кто знает, как она выглядит на самом деле. Понятия не имею, почему она мне доверяет – может, потому что однажды я невольно спасла ей жизнь, когда отвезла раненую к одному своему знакомому врачу, тогда еще обычному практиканту горбольницы? Время от времени она напоминает мне о своем существовании, а я… скажем, предпочитаю с ней не ссориться; иметь на хвосте озлобленного киллера с жаждой кровавой мести мне вовсе без надобности.

   Мы редко встречаемся – обычно Лакрима сбрасывает мне смс-сообщение, и я понимаю, что она будет ждать меня в давно уговоренном месте в заранее назначенное время. Обратной связи с ней я не имела и никогда не настаивала на этом, но и ее маячки не игнорировала. Лакрима, как человек знающий, который всегда в курсе крысиной возни, происходящей в непосредственной близости, пару раз предупреждала меня об опасности, грозящей Андрею, точнее, не столько ему самому, сколько его бизнесу. Зачем она это делала, я не знаю, быть может, все еще чувствовала себя моей должницей за случайное спасение? Но тот долг она давно уже переплатила с лихвой…

   Сейчас, сидя за небольшим круглым столиком в этом кафе, которое и в голову не придет посетить ни одному из моих знакомых, я ненавязчиво рассматривала свою спутницу. Мы не виделись около года, но она нисколько не изменилась: длинные темные волосы, собранные в высокий хвост на затылке, по-кошачьи раскосые глаза, приятное лицо с минимумом косметики, неброские тряпки темных оттенков…

   - Как тебе новый статус?

   - Не слишком отличается от старого.

   Она кивнула и вроде бы о чем-то задумалась. Я заказала себе чашку крепкого кофе, прекрасно помня, какой дрянной он на вкус в этом кафе.

   - Что-то надвигается, - сказала Лакрима, как только улыбчивая официантка отдалилась от нашего столика.

   - Тебе известно что-то конкретное? – приподняла я бровь.

   - Не больше твоего, - лукавит, конечно; не стала бы она звать меня сюда, не имея совсем никаких сведений. – Но тебе нужно быть предельно осторожной.

   - Мне грозит опасность?

   - Да.

   - Мне и моим людям, или… только мне?

   Задала вопрос, не зная толком, хочу ли услышать на него ответ. Если Лакрима скажет, что неведомая опасность подстерегает именно меня, то… это будет означать сокрушительный конец всему. Потому что именно я мешаю только одному человеку, своему потерянному любимому… брату, ненавидящему меня до потери пульса.

   - Я исчезаю из города, - сообщила Лакрима, пропустив мой вопрос. – Так нужно. Будь осторожна, вокруг тебя сейчас рыскает много шакалов, они голодны и хотят твоей крови. Каждый из них ждет, когда ты оступишься, чтобы подставить тебе подножку и вышвырнуть из большой игры. Ты женщина, их это бесит. У тебя много врагов, Лера, и в дальнейшем их число будет лишь увеличиваться. Ты справишься со всем, что выпадет на твою долю, либо не выдержишь и сломаешься – зависит от степени твоей готовности к испытаниям.

   - Что ж… К испытаниям никогда нельзя подготовиться заранее, но я буду иметь это в виду, - силюсь улыбнуться.

   - На самом деле, это не совсем то, о чем я хотела поговорить с тобой, - она обводит пальцем ободок чашки. - В общем… я крупно попала. Сейчас приходится плавать в таком дерьме, что жизнь моя не стоит ни единой копейки. Именно поэтому мне нужно уехать, - она замолчала, глядя на меня выжидающе.

   - Я могу что-нибудь для тебя сделать?

   - Нет. Мне лишь необходимо знать, что когда все немного уляжется и начнет приходить в норму, я не вернусь в… неизвестность.

   - Можешь рассчитывать на мою поддержку, - кивнула я и потянулась к сумке с намерением расплатиться за нетронутый кофе, как вдруг снаружи раздался страшный грохот, содрогнувший расписные стены маленького помещения.

   Кто-то рядом пронзительно вскрикнул. Бросив на свою спутницу полный тревоги взгляд, я швырнула деньги на стол и, схватив сумку, почти побежала к выходу из кафе. Вдоль позвоночника проскользнул легкий озноб, внутри поселилось и уже не проходило ощущение заползающего в душу страха, опасности… Кафе, в котором мы разговаривали с Лакримой, располагалось на цокольном этаже, поэтому я не могла выглянуть в окна по причине их отсутствия и посмотреть, что происходит снаружи.

   Не знаю, почему я решила, что этот грохот имеет отношение ко мне, просто… чувствовала это.

   Выскочив на улицу, я словно на столб напоролась, видя прямо перед собой густые клубы вонючего серого дыма, поднимающиеся высоко в небо, перекрашивая его синеву, и поначалу просто не поверила своим глазам…

   Сзади меня стремительно подхватили крепкие руки, обернулась – Виктор. Что-то быстро говорит, склонившись ко мне, но сквозь адский шум в ушах я совсем его не слышу, да и особо не стараюсь слушать. Вокруг понемногу собирается плотная толпа случайных зевак, чьи въедливые голоса прорезают туманную вату…

   Будто очнувшись, я резко вырываюсь из рук своего охранника и быстро иду вперед, туда, где огни беспощадного пламени жадно поедают искореженную груду металла, бывшую недавно моей машиной…

ГЛАВА 8. В КЛЕТКЕ СО ЗВЕРЕМ

Цербер, Денис

   Басманов лениво болтался в гамаке, подвешенном между двумя плодовыми деревьями в саду позади особняка и, щурясь от дневного солнца, вяло покуривал свежеприбывшую травку.

   Он чувствовал себя странно – не дерьмово, как обычно, рефлексируя наедине с увядающей природой, а именно странно. Что-то неизъяснимое не давало ему покоя, и Бас, который терпеть не мог все странное, пытался вернуть себе былую гармонию старым проверенным способом. Но у него плохо выходило перестроиться, с головой окунуться в яркий иллюзорный сон, необходимый, чтобы хоть немного отринуть от унылой действительности, неумолимо вытягивающей из блаженного забытья стальной хваткой, напоминая о многочисленных насущных проблемах, требующих немедленного решения.

   Басманов размышлял о мальчишке и той бешеной блондинистой сучке, которая активно размахивала перед ним пушкой, не имея даже более-менее толкового плана на случай, если ее тупой блеф вдруг сработает. Скорее всего, вчера она впервые в жизни держала в руках оружие, слишком смешно и нелепо выглядели ее потуги отпугнуть стадо волков от своего одинокого барана. Но, несмотря на то что была не готова нажать на спусковой крючок, девчонка все-таки выстрелила… Банальная случайность не позволила ей поразить верную мишень. Бас не боялся боли, совсем не страшился смерти и был, может, даже рад взглянуть как-нибудь в лицо стремной старухи с косой, которая бродила где-то совсем рядом, но почему-то не спешила заглядывать в гости. А жаль, черт раздери. Ден не был уверен, что ее дряхлая коса уцелеет при соприкосновении с его шеей, а сама Смерть останется равнодушной к его любимому дилеру, хитрому сукиному сыну, у которого всегда в наличии самые улетные колеса и жирные бонусы почетным оптовым покупателям.

   Надо решать что-то с мальчишкой.

   - Ден!

   Со стороны ворот к Басу уже направлялся Цербер. Лениво наблюдая за его приближением, Денис машинально подумал о том, что этот придурок как-то слишком уж зачастил со своими внезапными гостеваниями. Какого хрена ему понадобилось на сей раз?

   - Салют, приятель.

   Они обменялись рукопожатиями.

   - Я думал, ты на базе.

   - У меня выходной, - хмыкнул Басманов, - сегодня Вороненок ИО, летает по всем делам вместо меня.

   - Ты что, опять под кайфом? – подозрительно сощурился на него Цербер, упершись ладонью в ствол одного из деревьев.

   - Кайфом… Б***, если бы. Это какой-то гребаный набор юного химика, - отмахнулся Ден, сильнее затянувшись. – Даже не вставляет вообще, прикинь? Лежу тут, как полный мудила, дзен ловлю, все такое, а толку – ноль. Даже солнце не припекает.

   - Холодно уже, чтобы припекало, Бас, - усмехнулся Цербер, покосившись на редкие листья под своими ногами.

   - Вот под этой штукой, - Ден выразительно покрутил косяк между пальцев, - мне должно быть пофиг, какое сейчас время года, лето, осень... А мне не пофиг, чуешь разницу? Урою все-таки этого г***на.

   - Дилера? – зачем-то уточнил Цербер.

   - Ага.

   - Слушай, Бас, где тот пацаненок, которого я тебе вчера привез? Он хотя бы жив?

   - Че ему сделается? – казалось, искренне удивился Ден, разглядывая Токарева сквозь клубы сизого дыма.

   - И где он?

   - У пацанов взаперти сидит, как царевна в темнице, - Басманов хохотнул, по-видимому, начиная ловить долгожданный приход. – Дружище, только не говори мне, что хочешь стать его рыцарем-освободителем.

   - Зря на дилера наезжал, неплохая травка, судя по всему, - Цербер кивнул на косяк в зубах Дена.

   - А че это вообще за мудак, Серега? На хрен он тебе сдался? – проявил любопытство Басманов, продолжая неторопливо разглядывать своего гостя.

   - Так, шушера мелкая, уличный воришка. Пытался стянуть магнитолу из моей тачки, когда я схватил его за руку, - равнодушно пояснил Цербер. – Мне некогда было им заниматься, но и отпустить просто так, сам понимаешь… поэтому привез к тебе. На временную передержку.

   - У меня тут, значит, что-то вроде гостиницы для животных? – криво усмехнулся Басманов, Цербер лишь пожал плечами. - А просвети-ка меня, приятель, с каких это пор у мелкой шушеры водятся боевые пушки?

   Токарев нахмурил брови:

   - Какие пушки?

   - Да тут видишь, какая фигня вышла: за твоим пид***сом притащилась девчонка с пугачом. Серьезная такая, пришить меня даже хотела, требовала, чтоб я заделался благодетелем и позволил им обоим свалить отсюда и вообще не отсвечивал у них на пути. Цербер, это, в натуре, че еще за дурацкие фокусы, я не понял?

   - Что ты за человек, Басманов? Накурился за секунду, - качнул головой Токарев.

   - Говорю тебе, девка за парнем сюда притащилась, не веришь – пойди и сам полюбуйся… Куда-то туда… Х*** знает, куда ее пацаны отволокли после того, как она вырубилась нахрен. Иди, в общем, спроси у них.

   - Ден, что ты несешь? – Цербер, по-видимому, никак не мог взять в толк, шутит так Басманов, обкурился до крайней степени или все же говорит нелепую правду?

   Не ответив, Денис пошарил в карманах, проверяя, нет ли там чего, чтобы сразу с катушек снесло, и слегка затосковал, обнаружив только пару поцарапанных гильз, пушку само собой, какую-то растаявшую жвачку с мятным запахом, пуговицу от рубашки того фраера, которого пугал не так давно на дороге. За каким чертом Ден сунул пуговицу себе в карман, он сейчас не имел ни малейшего представления, но, подумав, снова определил ее обратно.

   Также на вооружении у Басманова обнаружился красивый охотничий нож, щипцы и еще какие-то небольшие металлические штуки.

   Цербер с немым изумлением наблюдал за Басом, позабыв даже о дерзком наглеце, посмевшем влезть за магнитолой в его машину. Человек-загадка, призрачная мечта фанатичных психиатров, раскрывающий полное отсутствие любых запретных барьеров, не слушающий никого, кроме того ненормального наркомана, который поселился в его черной душе, неустанно плюющий на общественное мнение и всегда, при любых обстоятельствах имеющий свое. Не терпит, когда с ним начинают спорить, заводится с пол-оборота, при малейшем несогласии начинает кричать, до победного отстаивает свою точку зрения, агрессивно навязывая ее другим.

   Не умеет прощать.

   Задумчиво потерев щетинистый подбородок, Цербер бросил взгляд в сторону дома. Надо узнать у людей Басманова, куда они сунули бедного зашуганного Ромку и не отбили ли парню чего ненароком… С этих станется. Хоть Бас и сказал, что с парнем все в порядке, лично Цербер не стал бы удивляться, если сейчас выяснится, что внешний вид мальчишки претерпел существенные изменения с их последней встречи.

   - Ладно, пойду, заберу парня, - проговорил Токарев, Денис незамедлительно приподнялся в своем гамаке:

   - Эй, я чего-то не вкурил, а девку?

   - Ты уже порядочно перекурил, - совсем разозлился Сергей. – Бас, я привозил тебе только пацана, никаких девок при нем не было, какие проблемы?

   Денис молчал, чувствуя, как в затуманенном дымом мозгу на удивление отчетливо бьются одни и те же настойчивые мысли. «Потому что я больше не смог ее ударить. Я уже реально не знаю, как объяснить самому себе непостижимое дерьмо, что происходит со мной с той минуты, как эта гребаная залетная девка взяла меня на прицел своей пушки. Зеленая совсем, наверняка только отметила двадцатник, а еще… Своим внешним видом, этой плохо замаскированной беззащитностью она невероятно напоминает мне Лерку. Не нынешнюю стерву, которой хочется проломить башку, а ту, какой она была когда-то для меня… Мою любимую девочку… Мою Лерку…»

   - Забирай ее, - тем не менее, буркнул Денис, откидываясь обратно.

   - Да с какой стати?! Ты уверен вообще, что эта мифическая девка тебе не привиделась? – Цербер выразительно покрутил пальцем у виска.

   - По-твоему, я похож на придурка, который не может разобраться в собственных галюнах?

   - Значит, это была какая-нибудь недалекая шлюха, поспрашивай своих пацанов, наверняка ее притащил кто-то из них, - парировал Токарев, по-прежнему оставаясь непреклонным. – У вас тут вечно шатается всякий сброд, я давно говорил – наведите, черт возьми, порядок, Бас. Иначе докатитесь до того, что друг друга узнавать перестанете.

   - Да плевать, - вяло отозвался Ден, просовывая косяк между зубов.

   - Не сомневаюсь.

   Вторично чертыхнувшись, Цербер развернулся и направился к дому, оставляя Басманова один на один с его мыслями.

   Проводив взглядом удаляющуюся спину Токарева, Ден швырнул бесполезный косяк в сторону осыпающихся кустов и задумчиво покачал ногой. Цербер, сука, мог забрать девку с собой – одной проблемой сразу стало бы меньше. Теперь придется самостоятельно решать, что делать с неожиданной пленницей, странным образом всколыхнувшей в его памяти все то, о чем вовсе никогда бы не вспоминал. Засада! Если б от нее хоть толк был, так нет же! Это просто какая-то слишком удачливая залетная курица, которой удалось не только проникнуть на охраняемую территорию, но и добраться до самого Басманова. Тупая бесстрашная шлюха, решившая поиграть в храбрую защитницу всяких мелких шпанят… На хрена ей вообще сдался Церберовский пацаненок? Типа, у них безумная любовь до гроба, и девица не может без него жить, поэтому очертя голову лезет в омут к чертям? Бас весело фыркнул; трава, наконец, вставляет, что ли? Нет, придется все же немного побеседовать с зарвавшимся дилером – какого хрена этот г***нюк за бешеные бабки поставляет галимый товар и не трясется огрести за такие фокусы?

   И все-таки, вчерашняя безрассудная девка, так борзо державшая его на мушке, никак не желала выветриваться из его головы. Бас отмахивался от нее, неизменно приходя в раздражение, пытался переключиться на что-то другое, но возвращался к ней снова и все никак не мог понять собственные мысли и чувства, какие она вызывала в нем своим появлением. Вроде бы не произошло ничего, что всерьез могло шокировать Дена – да, события развивались не по плану, но это скорее плюс, импровизация реально прибавляет веселья в скучные однотипные будни, когда невозможно заранее предсказать финал подобных непредвиденных заварушек. По-хорошему, стоило отдать борзую девку на перевоспитание своим парням и понаблюдать за тем, как ее раздерут на части, а этого малахольного придурка, которого она бросилась защищать, прикончить одним ударом у нее на глазах. Больше он бы все равно не выдержал. Но почему вместо всего этого они оба сидят под замком, живые и почти невредимые?

   Выбравшись из гамака, Денис выбросил окурок и решительно направился к дому.

   Денис, Лана

   - Подъем, красавица! – резкий удар по лицу вывел девушку из состояния спасительного сна, которым она забылась уже под утро, окончательно потеряв надежду выбраться из вынужденного заточения. – Тебе что тут, дом отдыха? Отель из пяти е***ных звезд?!

   Едва разлепив глаза, девушка помотала головой и, подняв взгляд, сразу увидела перекошенное от ярости лицо вчерашнего отморозка. Он сидел рядом с ней на корточках, взирая сверху вниз, и выглядел до того свирепым, что ей моментально стало страшно. Беспокойство наполнило ее предчувствием очередных испытаний, противные мурашки побежали вдоль предплечий, сковывая тело холодом. Она не успела подготовиться. Сумасшедший ублюдок не отдавал никакого отчета своим действиям, и значило это лишь одно: ей придется ступать наугад, быть очень, очень осторожной в общении с этим непредсказуемым психом.

   Опершись на слабые руки, девушка попыталась приподняться. Перед лицом оказались его высокие ботинки с рифлеными подошвами, всю тяжесть которых вчера успели испытать ее хрупкие ребра. Сейчас к нехитрым познаниям о ботинках прибавилось еще одно – продолжительная царапина на правом носке его обуви.

   Видя, что девушка не торопится принимать вертикальное положение, Бас цепко ухватил ее за ворот теплой толстовки и, сильно встряхнув, опустил на голый матрас, единственное, что было в пустой комнате, куда ее бросили.

   - Эй, подруга, ты что чумная такая, будто курнула чего, а? Уж не стянула ли ты у меня вчера какой-нибудь дури?

   Каждое произнесенное им слово било набатом по гудящей голове, отдавая в нижнюю часть затылка, где все пульсировало монотонной болью. Девушка подумала было съязвить в ответ, но промолчала, решив быть избирательнее в словах. Этому психу все равно ничего не объяснить, он не станет слушать. А вот завести его может любое неосторожное слово. Ее об этом предупреждали, нет, даже не так… ей настоятельно рекомендовали обратить на данный факт особое внимание, если она хочет выбраться отсюда живой.

   О невредимой речи уже не идет.

   - Ты оглохла, что ли? Эй, я тебя спрашиваю! Хорош махать башкой, терпеть этого не могу. Красавица моя, - его голос внезапно переменился, зазвучал почти ласково, - когда тебя о чем-то спрашивают, нужно толково и внятно ответить на вопрос, усекла?

   - Да, - тихо выдавила из себя, едва разомкнув пересохшие губы.

   - Вот и хорошо, - Басманов неожиданно успокоился, за неимением какой-либо мебели устраиваясь прямо на пыльном полу, напротив нее. – Я не догоняю, кто ты такая, откуда взялась и чего теперь с тобой делать. Отпустить тебя будет тупо, но и в живых ты мне вообще нахрен не сдалась. Эй… - позвал тише и слегка склонил голову, рассматривая ее побледневшее лицо, - без обид.

   - Послушай, - ее голос дрогнул, хотя девчонка очень старалась, чтобы он звучал ровно. – Пожалуйста, отпусти меня. Чего ты хочешь, денег?

   - А у тебя есть? – заинтересовался Басманов.

   - Нет, но… я найду, - похоже, она сама сейчас в это верила. - Сколько нужно найду. Только отпусти меня, я… обещаю, я никому ничего не скажу.

   - Конечно, не скажешь, - охотно согласился Бас, от одной ее фразы приходя в приподнятое расположение духа. – А как ты вообще сможешь что-то сказать, если я отрежу тебе твой поганый язык? Эй, не смотри на меня так, а то я могу подумать, будто ты злишься… Что? В самом деле злишься?

   Девушка молчала. Глядя на Басманова, она сосредоточенно размышляла о том, как вообще можно выпутаться живой из этой паршивой ловушки.

   - Как тебя зовут? – неожиданно поинтересовался Ден, по-видимому, устав скалить зубы в пустоту.

   - Лана.

   - Что? – он тут же вскочил; его заметно покрасневшие глаза стали совсем темными. – Лана? А полностью как будет?

   - Светлана, - проговорила тише, не понимая, что именно так зацепило его в ее имени.

   - Мотай на ус, подруга, Светлана – это Светка, и называть я тебя буду именно так. Лучше не выдрючивайся, не то разозлишь меня еще больше.

   Басманов сделал пару кругов по комнате, мысленно убеждая себя, что ничего странного не происходит, а еще размышляя об этой неизвестно откуда взявшейся девчонке, ее имени и том, почему она, черт побери, так сильно напоминает ему его сестру. До того, как его любимая девочка стала предательской сукой… Эта Света очень похожа на Лерку внешне, растрепанной прической, шмотками, молчаливым вызовом в глазах, да и лет ей примерно столько же, сколько было этой продажной твари, когда произошел… тот самый раскол в их маленькой семье, и они оба стремительно докатились до точки невозврата, за которой нет ничего, кроме смерти.

   Может, Цербер прав, и у него намечается перегрев мозга, расслоение восприятия реальности вследствие употребления различной дури? Может, вот эта самая белобрысая девка с неподходящим имечком – всего лишь иллюзия, созданная его больным воображением? Но ведь пацаны тоже вчера ее видели, значит, она существует…

   Только действительно ли девчонка так похожа на Лерку, или это он сам приписывает ей некоторые схожие черты? Как узнать наверняка?

   Резко прекратив бег по комнате, Басманов привалился плечом к стене. Ничего не помогало избавиться от конкретно задолбавших его бешеных мыслей, ни-че-го…

   - О’кей, о’кей, я относительно спокоен, - сообщил он неизвестности, вновь разворачиваясь к девушке, перепуганной этой неясной вспышкой агрессии. – Мне по***р, как там тебя называют родные и близкие, я тебя называть не буду вообще никак. Потому что ты для меня никто. Кусок свежего мяса, который вскоре станет разогревом для пацанов, вот и все.

   Подойдя совсем близко, Ден снова опустился на корточках рядом с Ланой. Расширенными от ужаса глазами девушка наблюдала за тем, как в руках психа появляется остро заточенный охотничий нож, зеркальное лезвие которого поблескивало, вызывая дивный ассоциативный ряд того, с какой легкостью оно способно войти в мягкую плоть.

   - Ты мне совсем не нравишься, - задумчиво протянул Басманов, проводя лезвием вдоль своей раскрытой ладони, едва царапая грубую кожу. – Мне кажется, из-за тебя в этом месте я начинаю труднее дышать. Одним своим присутствием ты перекрываешь мне доступ кислорода в легкие, хотя это моя территория, а ты находишься здесь на птичьих правах. И вот этого я тебе с рук не спущу.

   Словно зачарованная, девушка не сводила внимательных глаз с ножа в его ладонях.

   - Постой, - хриплым от волнения голосом остановила его, буквально заставив себя оторвать взгляд от пугающего лезвия. – Прежде чем ты… что-то сделаешь, скажи мне, что с Ромкой?

   - Ромкой?

   - С тем парнем, которого вы вчера… схватили, - терпеливо уточнила Света, ощущая, как дрожат ее губы, и паника зарождается где-то в подкорке мозга. – Где он? Ответь, пожалуйста.

   - Тот босяк, из-за которого ты оказалась здесь? Честно говоря, понятия не имею, куда его дели, и мне абсолютно плевать. Даже если он жив, поверь, это ненадолго. Но не переживай. Есть у меня смутное ощущение, что вы скоро встретитесь…

   Покосившись на нож в своих руках, Басманов играючи подкинул его на ладони и любовно погладил блестящее лезвие указательным пальцем.

   - Светка, а кто он тебе? – неожиданно даже для себя поинтересовался Ден, переведя взгляд на испуганную девушку. – Че так трясешься из-за него? Парень, что ли?

   - Нет. Брат… - тихо призналась она.

   - ЧТО?!

   Это было последней каплей.

   Всего одно ее слово, и в голове Баса что-то со звоном щелкнуло, распалось на части, а прежнее игривое настроение словно ветром сдуло. Куча давно забытых, сейчас резко возродившихся беспокойных мыслей нахлынули на него лавиной, и от резкого головокружения он едва не выпустил свой нож из подернутых мелкой дрожью рук.

   Брат.

   Эта белобрысая пигалица заявилась сюда, готовая умереть ради спасения своего брата? Так безрассудно полезла на запретную территорию, без прикрытия забралась в его логово, сумев не потревожить при этом охрану, раздобыла где-то хреновенькое оружие и попыталась выйти с главарем один на один; все это самоубийственное безумие… из-за брата?!

   Баса трясло, все ощутимее пробирало крупной дрожью от злости, внутренней ярости, обиды; жгучей смеси, которая за секунду могла уничтожить все ненадежные защитные бастионы и вырваться наружу сумасшедшим потоком разрушительной силы.

   - Брат… - одними губами повторил он за ней.

   Наверняка эти двое - брат и сестренка - брошенные предками детки, никому не нужные щепки, гниющие среди всего остального хлама на улице. Семья. Такие же, какими были когда-то он сам и его сестра. Вот только эта Светка не задумываясь готова отдать жизнь за своего придурка-братца, а его некогда обожаемая сестренка, единственная, за кого он рвал в клочья, уничтожая целый мир, бросила его на растерзание гребанным волкам, идущим по его следу, прежде чем навсегда убраться из его ничтожной жизни. Она рассчитывала избавиться от него чужими стараниями и остаться чистенькой, не испачкав своих белых рук в вязкой крови. Тогда он едва не погиб из-за этой девчонки; впрочем, тогда он сам предпочел бы ее предательству любую смерть. Но он оказался живучим мерзавцем, ему реально повезло выжить в настоящей мясорубке, избежать вечного плена в дебрях ада, чтобы продолжить мучиться здесь с ежесекундным осознанием, что его предала та, ради которой было все… Один на один с памятью, которая никогда не оставляет в покое.

   Ведь любил ее, как безумный, не представляя, возможно ли любить еще сильнее, а она бросила его, как падаль. Лишний он для нее оказался. Думал, не сможет пережить. Убить хотел стерву, заставить выть волком от безнадежности, отомстить тем самым за собственную клокочущую острую боль, за свои страдания, рвущие душу на части, за поруганную веру в добро, справедливость и близкого человека, за болезненную любовь, ставшую для него смертельной ловушкой… В последнюю секунду рука дрогнула оборвать ее жизнь. Смешно. Он явно не пример человеколюбия и всепрощения. Тем не менее, ступив на невесомую линию разлома, он стал жалким слабаком и размазней, когда имел возможность своими руками добить Лерку, но так и не смог произвести решающий, последний выстрел.

   Более того – позорно сбегая в ту их предпоследнюю встречу, он сознательно повернулся к ней спиной, заранее готовый к тому, что у нее может оказаться при себе оружие. И впоследствии несколько лет, оставшихся в его памяти просто затертыми числами, он жалел только об одном – что она тогда не пустила пулю ему в спину.

   Его любимая девочка на деле оказалась бесчестной сукой, а эта Светка не побоялась сунуться в клетку разъяренного зверя, надеясь вытащить из нее своего неудачника-брата, быть может, даже ценой собственной жизни. Одного этого с лихвой хватило Дену, чтобы мир в его глазах начал стремительно терять свои краски, превращаясь во что-то уродливое, гадкое, возрождающее в нем все то, что он так тщательно старался похоронить под грузом минувших лет.

   Мерцающий взор застелила опасная кровавая пелена.

   Сам не понял, как, замахнувшись, воткнул острое лезвие в ногу девчонки, при этом говоря что-то бессвязное о лжи, которой не потерпит, о семье, которая не значит ничего, когда в дело вступает желание забраться повыше, пусть даже лестница будет построена из костей твоих близких. Оглушительный девичий крик, отлетая от стен, пронзил его насквозь, и Бас, зажмурившись, ударил Свету по лицу, превращая ее вопли в захлебывающийся надсадный плач. Тяжело дыша, она схватилась за рану обеими руками, и ее ладони тут же окрасились кровью, льющейся из свежего пореза. В ее расширенных глазах плескался бешеный страх напополам с нетерпимой болью, крупные слезы текли по бледным щекам, мозг стихийно бил тревогу, а с губ срывался крик, полный ужаса и дикого отчаяния перед неизбежным. Лана не знала, где совершила ошибку, в какой именно момент что-то пошло не так. Неосознанно пятясь дальше от спятившего безумца, во все глаза смотря, как он ладонью вытирает лезвие ножа, окрашивая пальцы алым, девушка понимала, что своими воплями только распаляет в нем жажду крови, но ничего не могла с собой поделать, терпеть не было никакой возможности, пульсирующая боль раздирала ей горло новыми криками.

   - Не лги, не смей лгать мне, иначе я заставлю тебя замолчать!

   В два шага настигнув свою жертву, Бас выпустил из перепачканных пальцев нож, схватил Лану за предплечье, как куклу, и сжал правой рукой ее хрупкое горло. Он не думал ее душить, всего лишь хотел избавить себя от раздражающего, бьющего прямо в мозг истошного крика. Восстановить тишину. Чувствуя, что еще немного, и сознание окончательно ее покинет, девушка захрипела, из последних сил забилась в его безжалостных руках, способных в мгновение отнять ее жизнь. Здоровой ногой попыталась достать Басманова, но он придавил сильнее. Когда глаза Светы начали закатываться, а очередной крик застрял в исцарапанном горле, Ден резко разжал пальцы и отбросил от себя девушку, обмякшую в его руках. Нечеловеческая злость, восставшая внутри ненасытного зверя, по-прежнему неистово искала выход, но его попросту не было, да и не могло быть. Это чудовище не остановить горой лишних трупов и фальшивых жертвоприношений, его удовлетворит только особенный запах, запах Ее теплой крови, самой желанной, текущей по его ладоням осознанием полной и безоговорочной победы.

   - Ты в самом деле думала впечатлить меня своими дешевыми байками? О том, что могла бы пожертвовать собой ради жизни брата?! Я в такое никогда и ни за что не поверю, ты просто нагло лжешь мне в глаза, чертова сука! Не понимаю пока, зачем это делаешь, но знаю, что лжешь мне. Какой тебе толк во вранье, если ты все равно сдохнешь?!

   Под обезумевшие крики Баса Лана лежала на грязном полу, неестественно вывернув раненую ногу, и тихо плакала от боли, страха и жалости к самой себе. Тяжелое дыхание девушки то и дело сбивалось в нервные всхлипы. Ее мутило от острого запаха собственной крови, которым, казалось, успело пропитаться все помещение. На полу оставались длинные красные следы. Света понимала, что ранение не обойдется без последствий и ей нужна срочная медицинская помощь, немедленно, пока не стало слишком поздно. Но также она понимала, что этому чудовищу и в голову не придет вызвать к ней врача; скорее, Басманов свернет ей шею и даст приказ избавиться от мертвого тела.

   Проиграла. Вот и все. Сделав всего один неверный ход, проиграла не только свою глупую шкуру, но и жизнь брата.

ГЛАВА 9. МИСТЕР ИКС

Лера

   Холодный розово-голубой рассвет, медленно поднимающийся над сонным городом, казался началом чего-то нового и неизведанного. Зябко ежась от осенней прохлады раннего утра, обволакивающей мое тело сквозь распахнутое окно, я наблюдала за тем, как восходят над горизонтом слепые солнечные лучи, грела пальцы о горячую кружку с крепким кофе и думала, что новый день, в сущности, принесет мне еще больше проблем, чем предыдущий. Нет, мне больше не придется отвечать на вопросы дотошного следователя, чей пристальный взгляд норовил проткнуть меня насквозь, и с деланым равнодушием обозревать сгоревшие руины моей некогда шикарной тачки. Теперь меня ждет самое тяжелое – принять решение. Просто так машины не взрываются. В том, что моей кто-то очень сильно помог, я не сомневалась. Позже мои догадки подтвердили правоохранители, их же подхватили местные СМИ, а вечером мне раскрыли некоторые важные подробности дневного происшествия на мини-собрании, в котором принимали участие я, Вадим и двое членов правления «Параллели».

   Игорь и Павел совместно с Андреем основали компанию в то смутное время, когда не слишком законопослушные граждане избавлялись от грязи и усердно начинали чтить закон. Каждый из троицы внес существенный вклад в развитие общего дела, прежде чем «Параллель» обрела свой современный внушительный статус, а ее основатели стали считаться крупными бизнесменами с кристальной репутацией. Они как следует позаботились о том, чтобы очистить свою биографию от темных пятен, но я помнила их другими, и сейчас, работая с ними бок о бок, предпочитала не вспоминать, к каким методам прибегали эти люди, и сколько чужой крови скопилось на руках тех, с кем мы встречаемся почти каждый день.

   - …Радиоуправляемое взрывное устройство, не слишком мощное. По оценке экспертов, взрывчатка была изготовлена в кустарных условиях, - рассказывал Вадим, из всех присутствующих обращаясь именно ко мне. – Чистый самопал. Подложили заранее. Машину твою, скорее всего, постоянно вели, так что рвануть могли в любой момент, но почему-то нажали на кнопку, когда тебя не было в тачке.

   - Вряд ли наш подрывник полный идиот, - резонно заметил Игорь.

   - Виктор клянется, что при нем к машине никто не приближался. Сам он отходил к ларьку за сигаретами, но автомобиль все время оставался в поле его зрения.

   - Выходит, какие-то минуты спасли ему жизнь, - протянула, вспомнив, как Вик мял пустую пачку из-под сигарет, когда я заходила внутрь кафе.

   - Тачку могли взорвать с ним вместе. Довольно странно, что Виктору пришло в голову отойти именно в тот момент, когда раздался взрыв, как думаешь, Вадь? – вступил в разговор Павел. – Что он вообще за парень, надежный?

   - Вполне. Вик давно в штате, числится на хорошем счету, знает свою работу, ладит с ребятами. Никогда не был замешан в чем-либо подозрительном, у него отличные характеристики. Лично у меня нет ни малейших оснований не верить его словам.

   - Возможно, ему действительно повезло, - кивнула я.

   - Значит, это предупреждение, - подвел итог Вадик.

   - Кто-то весьма нахально демонстрирует нам свое превосходство в силе. И этот неизвестный достаточно осведомлен, раз ему удалось незаметно поработать с твоей машиной, а наши его даже не засекли.

   Все посмотрели на меня.

   - Вам не кажется, что этот парень предпочитает действовать одними и теми же методами? Сначала поколдовали над тачкой Андрея, теперь этот кустарный взрыв…

   - Однозначно, здесь есть связь.

   - Кстати, что там с Толиком, вы его нашли? – повернулась я к Вадиму.

   - Пока нет. Но мы в процессе.

   - Ведем работу, - сухо подтвердил Павел, сидящий в глубоком кресле справа от меня. В недавнем прошлом он был очень дружен с Андреем и, в отличие от остальных присутствующих здесь мужчин, частенько заглядывал к нам просто так, ему не нужен был повод для визита. Гибель Андрея он переживал сильнее других. Иногда мне казалось, что Павел еще не успел примириться со стремительными переменами после смерти моего мужа, и моя кандидатура в составе совета «Параллели» его несколько напрягает. Впрочем, это скорее мое внутреннее ощущение. Сам Павел ни словом не дал мне понять, что его что-то не устраивает. – Мы с Вадимом уже разговаривали на эту тему, мои ребята тоже подключились. Необходимо как можно быстрее положить конец беспределу.

   Во время собрания я внимательно слушала все предположения, прозвучавшие в этой комнате. Совместно мы одну за другой выстраивали приблизительные версии случившегося, гадая, кому могло понадобиться на нас наехать, припомнили подозрительные обстоятельства смерти моего супруга и довольно быстро пришли к единственно логичному выводу – кто-то задумал копнуть под нас, и начать решил именно с меня. Причин для этого хоть отбавляй.

   Когда среди всех прочих озвучили имя моего брата, мне потребовалась вся сила воли, чтобы не измениться в лице. Я и сама много размышляла о его возможной причастности к происходящему вокруг нас, более того, могла дать процентов под семьдесят на то, что все это грязные выходки именно Баса, но молчала, не спеша делиться своими соображениями с остальными. Пока оставался шанс на то, что все мы ошибаемся… Открытое противостояние с братом конкретно меня пугало; что бы ни происходило между нами в прошлом, к чему бы ни вело туманное будущее, а я вовсе не желала этой войны, не хотела соревноваться с Денисом, выясняя, кто же из нас сильнее.

   Признаться, я вздохнула с облегчением, когда Павел, а следом и все остальные единогласно поддержали меня в решении не делать скоропалительных выводов и поискать больше оснований для прямого обвинения.

   - Я еще потолкую со знающими людьми, может, удастся найти какие-то зацепки и доказать, что взрыв сообразили отморозки Баса, - в заключение пообещал Вадим, поднимаясь со своего места.

   - В таком случае, войны с ними будет не избежать.

   Этой ночью я попросту не могла сомкнуть глаз, так и просидела в темной спальне на нерасправленной постели, бессмысленно таращась в кромешную пустоту за окном, на сумрачное небо, переодевшееся в яркие звезды.

   Сон не шел.

   Я думала о прошлом.

   Прошло несколько лет, а я все еще не могу вспоминать о том периоде без накатывающей панической дрожи и боли, намертво впившейся в левую сторону груди. Что бы кто ни говорил, а боль вечна, всемогущее время не избавляет от нее, оно лишь учит жить с ней, вот и я, кажется, приноровилась. Никогда бы не поверила, что Ден способен наставить на меня пистолет и тем более выстрелить, хотя не могла не замечать, в кого он постепенно превращается, теряя свой прежний облик и становясь истинным чудовищем без принципов, чуждым всему человеческому. Я знала, что в его кошмарном превращении есть и моя вина, ведь это из-за меня Динька изо дня в день творил страшные вещи, не понимая, что с каждым удачно провернутым дельцем неминуемо скатывается все ниже и ниже. Туда, откуда не возвращаются. Он сознательно шел на это ради меня, а я… я поняла все слишком поздно. Если б меня не было в его жизни, он мог бы избежать стольких фатальных ошибок, одна за другой разрушающих его дотла… Все, что мне нужно было сделать, это отойти в сторону, когда он еще мог остановиться, когда в его силах было свернуть с кривой дорожки и попробовать устроить свою жизнь без оглядки на мое благополучие. Но я не смогла. Тогда мне еще действительно казалось, что совместными усилиями мы преодолеем любые преграды и добьемся успеха вместе, не поодиночке. В конечном итоге, именно я позволила нам зайти слишком далеко, ступить за черту недозволенного, где не существовало преданных друг другу брата и сестры, но были совершенно другие, непохожие на нас люди.

   А потом Денис стал опасен. По-настоящему.

   Все рухнуло, когда он едва не убил меня.

   Каждую ночь я беспокойно металась по развороченной постели, с силой сжимала простыни, хваталась ледяными пальцами за все, что было в относительной близости, переживая один и тот же сон-воспоминание, его последний, самый страшный подарок, высеченный глубокими незаживающими ранами на моем сердце. Упиваясь криком наяву от той фантомной, давно пережитой боли, я неизменно вскакивала посреди ночи в холодном поту с бешено колотящимся пульсом, и после до самого утра не могла уснуть. Молча лежала на спине, давя в себе слезы горькой обиды, и мутными от влаги глазами таращилась в потолок.

   Белый, невообразимо скучный и унылый больничный потолок в мелкую крапинку. Мое самое жуткое впечатление о тех долгих днях, когда я находилась на очень тонком волоске от необратимости смерти.

   Из состояния легкого оцепенения меня вывел громкий телефонный звонок, прозвучавший уже под утро. Звонил Вадим.

   - Лер, я не слишком рано?

   - Нормально. Вадик, давай договоримся еще раз: как только у тебя появляются какие-либо новости, ты, не задумываясь, набираешь мой номер. В любое время дня или ночи, - когда уже они перестанут видеть во мне слабую женщину, неспособную управлять делами круглые сутки?

   - Ладно… В смысле, я понял. В общем, вечером после собрания мы с ребятами пошуршали немного, и нам удалось кое-что узнать.

   - Рассказывай, - вышло немного резко, но я была не в настроении тянуть из него клещами каждое слово.

   - Короче говоря, склоняюсь я к тому, что «начинку» в твою тачку запихнули утром, точнее, когда ты заезжала в сервис.

   - Чушь, я прекрасно знаю всех сотрудников, которые работают с моим автомобилем.

   - Они-то как раз ни при чем, - возразил Вадик. – Один из охранников видел в мастерской человека, одетого в стандартную форму механика, вот только раньше этот парень у них точно не работал. Охранник, само собой, заинтересовался новым лицом и на всякий случай подошел проверить, но ему пришлось отступить ни с чем – у парня оказался при себе значок, ну, ты знаешь, тот самый, фирменный.

   - Знаю, - один из этих значков валяется… валялся у меня в бардачке, пока не сгорел вместе с машиной.

   - Об этом новом перце вскоре позабыли, сама понимаешь, там у них всегда толчется прорва народу, даже при желании за всеми не уследишь… Но самая фишка в том, что больше нового механика никто не видел. Потому что никто не принимал его на работу.

   - Подстава? – внутренне напряглась я, сильнее сжав корпус телефона. – Как и в случае с Андреем? Выходит, ко всему этому дерьму заранее готовились.

   - И теперь успешно претворяют в жизнь свой план. Зуб даю: тачку тебе нафаршировал тот самый неизвестный «механик». Скорее всего, парень знал о твоих планах посетить сервис, просто отирался там в нужный день, улучил подходящий момент, когда никого не было поблизости, и быстренько все провернул. Нашпиговать твою тачку – дело пары минут, и он в них уложился.

   Слушая Вадима, я не могла оставаться на одном месте, кружила по комнате с прижатым к уху телефоном, тщетно пытаясь успокоиться. Последние вести красноречиво намекали на мою уязвимость, если даже в проверенных местах вроде автосервиса я могу угодить в ловушку, хитроумно расставленную кем-то из моих врагов.

   - Если все так, я разнесу эту богадельню к чертовой матери! – прошипела, остановившись у окна. - Эти болваны должны были внимательно следить за моей машиной, а не ходить строем друг за дружкой, ожидая, пока кто-то другой не выполнит работу за них. Слушай, Вадь, может, стоит посильнее нажать на персонал, а? Вдруг кто-то что-то не договаривает?

   - Лера, они там все по стойке выстроились, умолчать никто ни о чем не мог, потому что расклад был весьма серьезный, ложь вообще не котировалась. Все их лощеное руководство напоминало стайку трусливых зайцев, что говорить про обычных работяг, которым до фонаря имидж компании и прочие заморочки в том же духе? Они выложили все, что знали.

   - Но как-то же этот урод получил значок...

   - На самом деле, при достаточной ловкости это совсем несложно. Он мог вытащить значок у кого-то из мастеров, или завладеть хитростью в головном офисе, черт его теперь разберет. В общем, работаем дальше. Покручусь сегодня возле кафешки и постараюсь раздобыть больше информации непосредственно о взрыве. Тот, кто активировал устройство под твоей тачкой, должен был находиться поблизости, чтобы сработал сигнал. Наверняка дохлый номер, но кто-то мог случайно его заметить.

   - Ты знаешь, меня уже начинает напрягать большое количество смышленых механиков, которые возятся с нашими тачками, как с игрушками, а потом просто растворяются без следа, - поделилась я своими соображениями с Вадимом. – Сначала этот долбаный Кочергин, теперь еще один умелец выискался…

   - Мы с этим разберемся, обещаю.

   - Делай все, что считаешь нужным, - я уже собиралась дать отбой, как Вадик заговорил снова:

   - Лер, я вот еще что подумал: давай добавим к тебе в сопровождение парочку ребят покрепче?

   - С какой стати? – искренне удивилась я, распахивая оконную створку. Холодный уличный воздух тотчас ворвался внутрь помещения.

   - Для подстраховки. То, что машину рванули без тебя, еще не значит, что в следующий раз наши враги будут так же великодушны, - с явной неохотой ответил Вадим.

   - Ерунда, меня просто неумело пытаются запугать, - бросила как можно резче, давая ему понять, что взрыв моего автомобиля не выбил меня из колеи. – Если б действительно хотели убить, не стали бы делать глупых предупреждений. Сам знаешь, предупрежден – значит вооружен; по-твоему, они сами усложнили себе задачу?

   - Играть с насмерть перепуганной жертвой, планомерно загоняя ее в угол, куда интереснее, чем покончить с ней одним махом, - вкрадчиво заметил Вадик, а у меня от его замечания мурашки по коже побежали. Нетрудно было догадаться, на чьи методы он намекает.

   - Вадим, я не собираюсь становиться чьей-либо жертвой.

   - Я не это имел в виду… - он замешкался. – Ты все же подумай о дополнительной охране, ладно? Это не будет лишним.

   Отложив телефон, я задумчиво покосилась за окно, где город постепенно приобретал свои очертания, медленно, с неохотой выплывающие из редеющего сумрака. Каковы шансы на то, что в ближайшем будущем я начну бояться помещений с окнами из-за страха быть убитой профессиональным снайпером? Перестану ездить за рулем своей машины и появляться на улице без бронежилета под обманчиво тонким деловым пиджаком? Хотя сейчас каждый продвинутый киллер бьет контрольным выстрелом в голову, так что бронежилет спасет разве что от какого-нибудь дилетанта.

   Если мы действительно имеем дело с отмороженными бойцами Баса, то снайперов и киллеров я могу не бояться; мой любимый братик предпочтет свернуть мне шею собственными руками, как и обещал когда-то... Вот еще одна причина, почему мою машину взорвали, когда меня не было внутри. Не собирались убивать. Ден громко заявляет о своем намерении покончить со мной, давит психологически, ломает, желая сперва под завязку наполнить удушающим страхом, и лишь после того, как я превращусь в ходячую мишень, пугающуюся собственной тени, он перейдет к решительным действиям… Нет. Что-то не сходится. Вроде бы все логично, одно очень связно цепляется за другое, цепочка выстраивается в ровный ряд, однако я нутром чую: нельзя принимать поспешных решений и делать скоропостижные выводы. Тонкая стратегия, выработанная неизвестным противником, совсем не вписывается в мое представление о действиях вспыльчивого, неуравновешенного Баса. Я бы не слишком удивилась, если б однажды брат просто вошел в мой дом и, выбив с ноги дверь в комнату, молча пристрелил меня.

   Может, Вадим отчасти прав, и мне в самом деле стоит уделить больше внимания своей безопасности?

   Да к черту!

   Пустое все. От испепеляющей ненависти брата меня не убережет даже сам Шварценеггер, вздумай он пойти в мои личные телохранители. А всех остальных Ден и сам ко мне не подпустит, если, конечно, это он устроил всю навалившуюся на меня прорву неразрешимых проблем, оплетая мою жизнь своей ядовитой паутиной.

   После обеда я собиралась поехать в «Параллель». Моя машина в весьма плачевном состоянии находилась во власти экспертиз и усердного следствия, поэтому я отправилась вместе с ребятами на одном из черных джипов, принадлежащих компании. Расположившись на заднем сиденье, я безучастно смотрела на проплывавшие мимо вывески разнопрофильных заведений, фасады многоэтажных домов и мелких торговых точек, на спешащих по своим делам людей, таких простых и совсем непохожих на тех, кто составляет мое нынешнее окружение.

   На светофоре джип послушно затормозил. Мазнув глазами по запрещающему красному свету, замершим впереди легковым автомобилям, я перевела взгляд и на другой стороне улицы заметила темную иномарку, возле которой стоял мужчина в ветровке, показавшийся мне смутно знакомым. Опустив стекло джипа вниз, я напрягла зрение, и последние сомнения исчезли: это был тот самый недавний посетитель, вздумавший вести при мне пространные разговоры на тему чертовых «птичек».

   - Федя, разворачивай, - коротко приказала я водителю, не спуская глаз с мужчины, который разговаривал по телефону и даже не смотрел в нашу сторону. – Быстро паркуйся рядом вон с той черной Инфинити, видишь?

   - Вижу, но там нет места.

   - Так найди!

   С удивлением заметила, что мои ладони мелко трясутся, выдавая охватившее меня волнение. Черт, нужно немедленно взять себя в руки, иначе я снова упущу из виду этого странного типа и точно не узнаю, что означало его показательное выступление.

   С трудом вклинившись между кое-как припаркованными легковушками, наш джип проехал вперед и поравнялся с тачкой незнакомца. Увидев, как мужчина тянет на себя переднюю дверь Инфинити с намерением сесть за руль, я схватилась за спинку водительского кресла:

   - Федя, тормози!

   Парень послушно нажал на педаль тормоза. Его напарник, занимающий соседнее сиденье, с недоумением обернулся на меня, раскрыл было рот, но я не стала его слушать –нащупав дверную ручку, выбралась из машины и быстрым шагом направилась к интересующему меня автомобилю.

   Думаю, в последний момент мужчина все-таки заметил меня в боковом зеркале. Когда я дернула на себя переднюю дверь его тачки, то обнаружила его сидящим в расслабленной позе, руки небрежно лежали на разведенных коленях, а на лице блуждала легкая ухмылка. Ждал. Нахальный тип. Он не пытался захлопнуть дверь и дать по газам, спасаясь бегством – либо не боялся вызвать на себя гнев моих ребят, либо сам был не прочь побеседовать со мной уже в форме диалога. Не знаю, к какому из вариантов я склонялась больше.

   - Тебя подвезти? – едко поинтересовался он, чуть склонив голову набок.

   - Сам знаешь, что нет, - бросила, глядя прямо в его насмешливые голубые глаза, сканирующие меня без всякого стеснения.

   - Тогда что нужно?

   Вот теперь я видела, что этот тип хороший знакомый Дениса – кто еще мог бы подать такой безупречный пример дерзости, тесно граничащей с вопиющим нахальством, зная, что перед ним находится далеко не дворовая девка?

   В первые мгновения я даже не нашлась с достойным ответом, но и взгляда от мужчины не отвела, молча принимая его необъявленный вызов. В его облике скрывалось что-то неуловимо знакомое. Темные волосы, волевой подбородок с легкой щетиной, придающей ему брутальный вид, прямой нос, едва заметные морщинки возле глаз, очень выразительных, с ярко-голубой радужкой. Вряд ли линзы. Давая мне возможность как следует себя рассмотреть, он, в свою очередь, тоже беззастенчиво меня разглядывал. Не дождавшись ответа на свой вопрос, ухмыльнулся:

   - Ты меня не знаешь, да? Похоже, мне следует назвать свое имя, - он выдержал короткую паузу. – Будем знакомы, Токарев Сергей Николаевич.

   - Цербер… - тихо выдохнула я сквозь зубы.

   Проклятье! Уверенная в том, что имею дело с каким-нибудь борзым нахалом из свиты Баса, решившим передать мне привет от брата, я умудрилась напороться на самого Токарева, да еще так… глупо, совершенно нелепо. Как любой житель нашего города, я слышала кое-что об этом типе, была в курсе общих малозначительных фактов его биографии, из третьих уст знала о его деятельности, активных занятиях благотворительностью, идущих вразрез с осторожными сплетнями о весьма плотных связях Токарева с криминальным миром. Я никогда не встречалась с ним лицом к лицу, возможно, видела фотографии в Интернете или журналах, не заостряя на них внимания, вот почему его физиономия показалась мне знакомой. В общем, Цербер не был для меня человеком-загадкой, скорее относился к числу «невидимок». Я знала, что он существует где-то в пределах нашего города, и мне всегда казалось, что этой информации лично для меня более чем достаточно.

   Знала б, как решит подшутить надо мной судьба, заранее потрудилась бы отыскать портретное фото Цербера отличного качества, чтобы не попасть в такую дурацкую ситуацию.

   Один из неоспоримых фактов, не требующих доказывания - Цербер чертовски опасный тип. И теперь не он выглядел бесцеремонным нахалом, а уже я автоматически переходила в разряд глупых безумцев с напрочь отсутствующим инстинктом самосохранения. Забраться в машину Сергея Токарева и сходу начать предъявлять свои к нему претензии – вряд ли кому-то пришло бы в голову повторить мой рискованный номер.

   - Что ж, так даже лучше, - подумав, кивнул Цербер. – Здравствуй, Лера. Может, все же присядешь рядом? Не стоит привлекать внимание любопытной общественности, как считаешь?

   Мне не оставалось ничего иного, кроме как обогнуть выпирающий капот его автомобиля и занять пассажирское кресло. Мысли в голове путались. Все еще ошарашенная столь неожиданным знакомством с одним из признанных небожителей, которому не должно быть до меня никакого дела, я чувствовала себя на редкость по-дурацки, гадая, зачем ему понадобилось дрянное представление в нашу первую встречу. Цербер же с трудом сдерживал веселье, наблюдая за мной.

   - Я был весьма удивлен, когда понял, что там, в магазине, ты действительно меня не узнала.

   - Ну, твои фотографии не висят на каждом рекламном щите, а местную прессу я практически не читаю, - буркнула в ответ, по инерции обратившись к нему на «ты».

   Цербер хмыкнул, побарабанив пальцами по кожаной рулевой оплетке. Гоня от себя прочь мысли о его заоблачной репутации, я переплела пальцы обеих рук и опустила на них тоскующий взгляд:

   - Конечно, я должна была тебя узнать. В конце концов, немного любопытства с моей стороны избавило бы меня сейчас от лишней мозготрепки.

   - Брось, Лера, все в порядке, - Токарев покачал головой. – Я не тщеславная кинозвезда, которая жаждет поработить весь мир, просто немного отвык от подобной реакции. Обычно мои встречи с новыми людьми происходят иначе.

   Ну да, разумеется. Сплошное поклонение.

   - Я еще не попала в твой черный список? – поинтересовалась с усмешкой.

   - О чем ты? – он засмеялся. - Я ничего не имею против тебя.

   - Тогда у меня есть вопрос.

   - Конечно, - слегка разведя руками, он опустил левую ладонь на мягкую оплетку руля. – Впрочем, я и так знаю, о чем ты хочешь меня спросить… правильно?

   - Я же не ясновидящая, - дернула плечом, добавив мысленно «в отличие от тебя».

   - Все просто, для этого совсем не обязательно уметь видеть насквозь.

   - У меня все на лбу написано?

   - Почти, - он усмехнулся. - Ты допускаешь, что Бас намерен избавиться от тебя, и связываешь с этим мой визит в одну из твоих торговых точек. Рассматриваешь мою болтовню, как предупреждение с его стороны. Так вот, в этом нет смысла.

   При упоминании Цербером короткого прозвища брата мне понадобилось призвать на помощь всю свою выдержку.

   - Тогда зачем…

   - Напомнил тебе? – он хмыкнул, как-то странно сверкнув своими ясно-голубыми глазами. - Это была чисто моя инициатива. Недостойное баловство. Мы с твоим братом знаем друг друга достаточно долгое время, но Бас никогда не разговаривает со мной о своем прошлом, эта тема для него что-то вроде табу. Каюсь, я любопытен, поэтому не смог сдержаться…

   - Иными словами, Денис не собирается идти против меня?

   Не ответив, Цербер отвел взгляд, перегнулся через сиденье и сунулся в бардачок, при этом оказался как-то чересчур близко ко мне, едва не задевая локтем мое колено. Кажется, я даже перестала дышать от неожиданности. Мои переплетенные пальцы сжались чуть сильнее, взгляд скользнул по его крепким рукам. В бардачке у Токарева оказалось полным-полно всякой дряни, среди которой Цербер на удивление быстро отыскал портсигар и серебристую зажигалку с какими-то затейливо перекрученными буквами, наверняка сделанную под заказ.

   Когда Токарев, захлопнув бардачок, вновь откинулся на своем сидении, дышать мне стало не в пример легче.

   - Куришь?

   - Нет.

   - Нет? – Цербер вроде бы удивился моему ответу, но тему развивать не стал, пожал плечами и сунул сигарету между зубов.

   И да, прежде чем закурить, он не только открыл окно со своей стороны, но даже отвернулся, чтобы выпустить дым не на меня, а на улицу.

   - Понимаешь, Лера… Кстати, тебе очень идет это имя. Мне нравится.

   - Я польщена. А мои проблемы тоже нравятся?

   - С этим сложнее… - выпустив в окно кольца дыма, Цербер окинул меня задумчивым взглядом. – К твоим проблемам при известном желании можно подобрать действенное решение, и даже не одно. Так вот, Лера, мы оба достаточно хорошо представляем, о ком говорим. Ты хочешь знать, не собирается ли Бас от тебя избавиться? Будем прямолинейны, здесь только ты и я, следовательно, нет смысла скрывать истину за ложными фразами. Да, быть может, он действительно размышляет о чем-то подобном, но если бы Бас действительно хотел войны и тем более дал своим приказ начать подготовку, то я б уже об этом знал. Понимаешь?

   - Временами ты разговариваешь почти так же, как он, - зачем-то вслух заметила я, тихо выдохнув. Страшно представить, как давно я не слышала его голоса, а все равно слишком помню его звучание, то, как резко он меняет интонации с одной на другую, помню его излюбленные манеры, веселый смех, крики. Все помню.

   - В каком смысле?

   - Ты тоже по нескольку раз переспрашиваешь собеседника, понятно ли ему…

   Цербер вроде бы задумался, слегка озадаченный моими словами, и вдруг улыбнулся вполне по-человечески, без характерного для него демонстративного пафоса.

   - Никогда не замечал за собой, но ты, наверное, права. Когда постоянно общаешься с кем-то на протяжении долгого времени, невольно перенимаешь себе какие-то его привычки. Это, кстати, чистая психология, Лера.

   Я промолчала. Было странно и даже в каком-то смысле дико понимать, что этот человек, сидящий сейчас на соседнем сиденье и отравляющий никотином окружающую среду, беспрепятственно видится с моим братом, более того, имеет возможность разговаривать с Деном, набрать его номер в любой момент или даже приехать лично без угрозы получить пулю в лоб. Ничего особенного, но для меня все это невиданная роскошь. То, что не составляет никакой ценности для Токарева, мне попросту недоступно. Я могу лишь догадываться о том, как он там… Не знаю, как это описать… Глядя на Цербера и мысленно рассуждая о его дружбе с моим братом, я испытывала смутную обиду, в чем никогда не призналась бы даже самой себе. Эти двое, Цербер и Ден, общаются друг с другом наравне, а я вот уже много лет ни слова не могу сказать тому, кто был для меня целым миром. Я молчала не по собственному желанию, вовсе нет; просто однажды мой Динька навсегда лишил меня этого права, выдрал с корнем, ясно дав понять, что больше не хочет ни видеть меня, ни слышать обо мне. Все это копилось изо дня в день, постепенно формируясь в тяжеленный снежный ком взаимных упреков и недопониманий, и в один момент обрушилось на меня, подмяв под собой, распластав, после чего я перестала существовать для своего брата. Тем выстрелом он с поразительной легкостью оборвал все прочные, казалось бы, ниточки, которые так крепко нас связывали, отрезал мне любые пути к тому, чтобы все вернуть.

   Это он захотел избавиться от меня, он, никак не наоборот…

   Зазвонил навороченный телефон Цербера, до этого момента спокойно лежавший на коврике приборной панели. Потянувшись за ним, Токарев откинул крышку чехла, ответил на звонок и несколько секунд молча слушал невидимого собеседника, затем бросил на меня быстрый взгляд.

   - Хорошо, - проговорил односложно и, скинув звонок, небрежно швырнул телефон обратно на панель. Выпустил дым в открытое окно. – Мне нужно ехать, Лера. Дела не ждут. Ты не возражаешь, если мы перенесем наш разговор на следующий раз?

   - Перенесем, - пожав плечами, согласилась я, ничуть не сомневаясь, что у нашей спонтанной встречи не будет продолжения.

   Моя ладонь скользнула к дверной ручке. Я уже собиралась покинуть машину, как вдруг Цербер крепко схватил меня за левое запястье, останавливая, и я с удивлением развернулась к нему.

   - Мы не договорили, Лера. Нам еще есть, что обсудить, поэтому не прощаюсь. Я позвоню. Номер твоего мобильного у меня есть.

   - Как будто я могу отказаться, – криво усмехнувшись, с видимым раздражением вырвала свою руку из его пальцев.

   - Не можешь, - покачал он головой.

   С трудом подавив желание сказать какую-нибудь колкость, я молча выбралась из его дорогущей тачки и, не оглядываясь, направилась к своему джипу. Мои ребята нашли свободное место для парковки, либо прогнали кого-нибудь с уже занятого, не суть; главное, они находились поблизости.

   Меня насторожило, что оба моих охранника стояли возле джипа, а не дожидались внутри. Наверняка издали следили за тем, чтобы со мной ничего не случилось. Школа предусмотрительного Вадика. Поравнявшись с ними, я раскрыла было рот, чтобы дать отбой, но вдруг осеклась, поймав на себе их тяжелые взгляды.

   - Что случилось? – бросила коротко, краем глаза заметив, как отъезжает Инфинити Цербера.

   - Лер, нам только что звонил Вадим, тебе он дозвониться не смог…

   - Короче! – чувствуя, как беспокойство сжимает свою хваткую лапу вокруг моей шеи, поторопила я.

   - Лер… Вик погиб…

ГЛАВА 10. НЕЧЕГО СКРЫВАТЬ

Денис

   Холодные капли с небольшим временным интервалом падали одна за другой, с глухим стуком ударяясь о кафельный пол. Понемногу приходя в себя, Басманов со стоном попытался разлепить глаза, обеими ладонями схватился за гудящую голову, в которой словно поселился сумасшедший кузнец, и помотал ею по сторонам. Лучше не стало.

   «Снова проснулся. Снова не умер. Снова открыл глаза. Снова дышу».

   Проморгавшись, он покосился на протекающий рукомойник и с раздражением подумал, что надо заставить кого-нибудь заняться этим дерьмом, потому что звук падающих капель, оказывается, реально очень раздражает.

   Словно в дыму… Вся жизнь, как сон, гребаный туманный плен, и выбраться из него не представляется возможным. Ты обречен на вечное существование в окружении вонючего смога, потому что уже давно стал частью всего этого бесконечного бреда. Ты – это и есть он. С момента, как по дешевке толкнул Дьяволу свою гнилую душу.

   Миллионы, миллиарды тонких и неимоверно острых игл впиваются в ватное тело, но не убивают, нет, только причиняют боль, лишающую сил. Почему так плохо? Почему все вокруг плывет, шатается, кренится под опасным углом, приобретает дополнительные контуры? Почему все окружающие его предметы кажутся отражением в кривом зеркале вроде тех, что развешаны в чертовой комнате смеха?

   Он в ванной.

   Сероватые кафельные стены, кое-где на прямоугольной плитке можно заметить смазанные следы высохшей крови. Ден не может вспомнить, откуда они тут появились, да это, в общем, и неважно. Его больше интересует, почему он сам проснулся не в постели, на диване или в своем любимом кресле, а лежащим на холодном полу в ванной комнате. Почему перед глазами стелется туманная пелена, а уши будто ватой заложило, не пропуская ни единого четкого звука к дрейфующему сознанию? Почему кружится голова и болят все до единой кости?

   Как будто он рассыпается…

   В прах.

   Надо выбраться отсюда и скурить чего-нибудь для улучшения самочувствия. Трясущимися руками Басманов похлопал себя по карманам, но не нашел ничего, что можно было бы выкурить или тупо запихнуть в пересохшую глотку. Чертыхаясь сквозь зубы, Денис уперся ладонями в пол и не без некоторых усилий опустился на колени. Его ломало так, как, наверное, еще никогда до этого. Вновь чертыхнувшись, Басманов схватился руками за холодные и почему-то липкие плитки на стене, медленно, очень медленно поднялся в полный рост. В голове что-то стремительно взорвалось, и, будто получив пример, внутри черепной коробки начался самый настоящий салют.

   - Б***я… - пробормотал слабо, едва снова не упав.

   С трудом доковыляв до протекающего умывальника, оперся ладонями о края раковины и постоял в таком положении, привыкая к несоразмерной тяжести собственного тела. Медленно поднял голову, встречаясь глазами со своим отражением в треснувшем грязном зеркале. Отражение выглядело дерьмово – осоловелые глаза-щелки, красные и воспаленные; обострившиеся впалые скулы; бледные, как будто вовсе обескровленные губы. Морщась от раздражения к самому себе, Ден покачал головой и чуть не упал от этого действия – ломало его на полном серьезе.

   - Урою г***на, - пообещал своему отражению, подразумевая дилера, после чего резко разжал пальцы, сжимающие края раковины, и медленно, путаясь, побрел к двери.

   Нужно было немедленно отыскать какую-нибудь дурь, все равно какую, лишь бы хоть на время избавить себя от этого бесконечного кошмара, от боли в расшатанных суставах, от подкашивающихся и заплетающихся на каждом шагу ног.

   Безжалостная реальность, истинная, не затуманенная спасительным действием наркоты, обрушилась на него всей своей неумолимой силой.

   Ден схватился за ручку двери, повернул ее. Вышел в коридор и… черт, почему тут так много дыма? Откуда?! Вокруг летает сплошной бело-серый пепел, окутывает беспросветной пеленой, мешая разглядеть все, что происходит где-то там… впереди. Стелется под ногами густыми слоями. Закашлявшись, Ден с силой, до слез потер рукавом воспаленные глаза. Моргнул, опустил веки, а когда вновь поднял их, то едва рассмотрел перед собой чей-то темный силуэт. Бас не мог с уверенностью сказать, кто это, мужчина или женщина, мешал пепел и очень плохое восприятие спятившей действительности.

   …Что ты почувствовал, когда впервые осознанно убил человека, Ден?

   Что за дерьмо, мать вашу?!

   Черный силуэт покачнулся – или это сам Бас едва удержался на слабых ногах?

   - Я чувствовал себя победителем…

   Мелкие комья вонючего пепла летели прямо в лицо, и он сопротивлялся им, слабо уворачиваясь от метких прицелов.

   …Как можно чувствовать в душе отблески победы, когда твои руки по локоть обагрены кровью?

   - Ох***льно, - буркнул Ден, всеми силами стараясь удержаться против безумного ветра.

   Темный силуэт непонятного пола жутко его раздражал, и если б не чертов ветер, он бы выхватил пистолет и пустил пулю в необозначенный лоб этой черной х…ни, которая мало того, что жутко бесит, так еще и смеет задавать ему тупые вопросы.

   …Ден, почему ты стал таким?

   - Каким? Каким я стал?!

   …Ты помнишь свой первый раз, который положил начало всем остальным твоим убийствам? Почему ты убил того человека?

   - А не много ли ты хочешь знать?! – рявкнул Басманов, прикрывая лицо ладонью.

   Новый виток сильнейшего ветра, смешанного с проклятым вездесущим пеплом, сбил Дениса с ног, и он, как подкошенный, упал на колени, прямо в серое пепельное покрывало, застлавшее пол.

   Пепел, везде один лишь пепел.

   Рыча от переполняющего бессилия, Бас попытался встать, но не сумел противостоять беснующемуся вокруг ветру. Тогда он попробовал ползти по пеплу на четвереньках вперед, куда угодно, лишь бы выбраться из адского плена, но следующий вихрь пресек и эту попытку. Словно издеваясь, темный силуэт плавно качался на прежнем месте.

   - Да б***ь! – вне себя от злости рявкнул Ден, окончательно уяснив, что ему не выбраться из этого сюрреалистичного кошмара, если он не ответит на заданный вопрос. – Х***р с тобой. Че ты там хочешь знать, про убийство? Первое осознанное, да? Я впервые убил человека ради своей сестры. Порезал ножом одного упыря, который ее задевал постоянно, и потом ни разу не пожалел о том, что сделал. Этот конченый урод обидел мою сестру, и я был просто обязан по-своему с ним разобраться. Я грохнул его, да, и че с того? Че дальше?!

   …Ты хорошо помнишь, как все это происходило, Ден?

   - Слушай, ты в натуре меня за***ло, - зло буркнул Бас, так и не определившись с полом непонятного темного силуэта.

   Конечно же, он помнил – как такое вообще можно забыть? Даже бесцельно спущенные годы не смогли выветрить из памяти въевшиеся воспоминания…

   Денис (Flashback)

   Не в силах выносить разлуку с ней, я решаю наведаться в школу, где учится Лерка, и попробовать найти там свою сестру.

   Теперь все они могли по праву называть меня убийцей…

***

…Позже я так сильно хотел увидеть мою сестру, погибал заживо, все порываясь бежать куда-то, но никак не мог заставить себя вновь прийти к ней, потому что… Нет-нет-нет, я не боялся тех взрослых, которые устроили на меня самую настоящую охоту. Я боялся лишь одного – взглянуть однажды в ее красивые глаза и прочесть в них резкое осуждение, страх и отвращение к вылупившемуся из меня монстру. Боялся, что после случившегося в курилке Лера будет в ужасе шарахаться от меня, следом за остальными навесит ярлык убийцы и никогда больше не захочет видеть. Вычеркнет из своей жизни раз и навсегда. Вот что по-настоящему пугало и волновало, причиняя особую, извращенную боль.

   До этого дня я постоянно ввязывался в беспорядочные драки против чужих, беспощадно бил морды, ломал кости, но никогда не марал рук в человеческой крови, вытекающей из уже мертвого тела. Наверное, если бы тот парень задел только меня, словесно или физически, то дело закончилось бы парой переломов. Но этот конченый ублюдок позволил себе тронуть мою сестру, мою маленькую Лерку, самое ценное и святое, что имелось у меня в жизни – этого хватило, чтобы разжечь во мне неконтролируемую ярость уничтожать. Я становился безумным, едва дело касалось моей сестры. Я, не задумываясь, мог убить. Я мог перегрызть глотки всех до единого ее врагов и вдоволь напиться их кровью. Я мог умереть сам – все ради нее…

   Денис

   Открыв глаза, Басманов обнаружил себя лежащим у стены в пустом коридоре собственного дома. Никакого ср…ого пепла, никакого ветра, никаких стремных темных фигур с дебильными вопросами…

   Что это было, а?!

   Ден поднялся на ноги и, держась ладонью за голову, медленно побрел к лестнице, ведущей на первый этаж. В голове все было перепутано; Бас не понимал, что происходит, в каких пределах варьируется тонкая грань между фантазиями и реальностью, где он сам сейчас находится – по ту сторону или все еще эту?

   Внизу, в гостиной, беспробудно спали пацаны. Стойкий запах алкоголя навязчиво щекотал ноздри, с потрохами сдавая этих упившихся чертей. Басманов сморщился. Прав Цербер, надо как-нибудь заняться всем этим дерьмом и навести, наконец, порядок.

   Не слишком аккуратно перешагивая через тела, Ден подошел к журнальному столику, на котором стояла наполовину пустая бутылка минералки, схватил ее и, почти вырвав крышку, принялся жадно пить, пока тара не опустела совсем. Перевел дыхание и швырнул пустую бутылку себе под ноги.

   На столе также валялась толстая связка ключей. Сунув ее в карман, Денис покинул помещение. Выбравшись из особняка на улицу, почувствовал, как здорово свежий воздух бьет по расшатанным мозгам – обалдеть, оказывается, ему под силу свалить человека с ног! Из последних сил сохраняя баланс, Ден медленно добрел до сарая, по пути отсалютовав парочке ребят, которые курили в паре метров от места, где красовался его Mercedes-Benz SLR McLaren, покопался в карманах в поисках ключей, нашел связку, вставил нужный ключ в замочную скважину и толкнул дверь.

   Девчонка лежала на старом продавленном полосатом матрасе, измазанном бурыми пятнами засохшей крови. Багровые следы так же цвели и на полу. Смутно припоминая, как в порыве ярости ударил девушку ножом, Басманов скользнул взглядом по ее забинтованной ноге и, без сил привалившись плечом к дверному косяку, маетно закрыл глаза.

   - Гребаная реальность убивает, - сказал куда-то в пустоту, не обращаясь ни к кому конкретно.

   Зачем он сюда приперся? Нужно было найти в доме таблетки и избавить себя от всего этого. Нужно…

   Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, Света заворочалась, медленно распахнула глаза и вздрогнула, увидев возле двери своего недавнего мучителя…

ГЛАВА 11. ЖИЗНЬ ЗА ЖИЗНЬ

Лера (Flashback)

   Я сижу на старом дырявом матрасе и робко оглядываюсь по сторонам, знакомясь с новым местом.

   В то время я даже мысли не могла допустить о том, почему же меня так напрягают его бесконечные девчонки, стыдилась своей реакции на их появление, не понимая, откуда берется эта странная, неправильная ревность, но слишком явно чувствуя, как меня разъедает изнутри непонятной болью каждый раз, когда рядом с Денисом появляется новая девушка…

   Лера

   Липкий страх на пару с гудящей тревогой усиленно прорывали лазейку в мою душу, однако вытренированный холодный рассудок стойко держал оборону, то и дело отгоняя их прочь. Сложив на груди руки, я замерла у окна, нечетким взглядом провожала движущиеся автомобили, редких в такой час случайных прохожих, толком не запоминая их, и думала о том, что однажды, быть может, совсем скоро, для меня все закончится.

   Мы вновь расположились в моем кабинете. Вадим сидел в кресле с высокой спинкой недалеко от двери, задумчиво положив подбородок на сцепленные ладони. Игорь с Павлом, оба в черных костюмах, заняли два кожаных кресла, придвинутых по обе стороны длинного стола. Выглядели они не лучшим образом, сказывался беспокойный день, который все мы так или иначе провели в тревоге и постоянных передвижениях.

   Вполуха прислушиваясь к тому, как мужчины негромко переговариваются за моей спиной, я мысленно прокручивала свой разговор с Виктором у кафе. Он попросил у меня выходной, чтобы провести вечер со своей девушкой, и я отпустила его, даже не подозревая, что видимся мы в последний раз. Вроде бы они собирались отметить два года с начала их отношений, строили какие-то планы на совместное будущее, верили, что у них впереди целая жизнь, и даже мысли не могли допустить, что их небольшая памятная дата застынет на одной цифре…

   Прошлым вечером Вика застрелили неизвестные в его собственной квартире.

   Полицию вызвал подвыпивший сосед, который, возвращаясь домой под утро, заметил неплотно прикрытую соседскую дверь и решил проверить, все ли в порядке. Тело Виктора лежало на ковре, пропитанном кровью, в дальней комнате; его руки в синяках и порезах были надежно связаны за спиной, а лицо разбито до неузнаваемости. Он не чувствовал угрозы, не ожидал нападения, поэтому было легко застать его врасплох. Судя по данным осмотра помещения, к которым Вадиму удалось получить поверхностный доступ благодаря старым связям, Виктор боролся, до последнего сопротивлялся, пытаясь отбиться и защитить свою девушку, но силы оказались слишком неравными. Он был безоружен, один против… троих? Четверых? Сколько неизвестных мразей вершили на его территории кровавый беспредел, упиваясь вседозволенностью, играя со своими жертвами в изощренные игры, наслаждаясь каждой секундой их агонии, точно зная, что у них есть несколько бесконечно долгих часов, прежде чем кто-то забьет тревогу?

   Его девушку изнасиловали, и сделали это, пока Вик еще был жив, наверняка заставляя его смотреть за тем, как эти уроды вдоволь измываются над ней. Ее истерзанное тело, покрытое бесчисленными синяками и ссадинами, с кляпом во рту, обнаружили в соседнем помещении, на полу в луже подсохшей крови. Все это рассказал нам Вадик, именно он был там, в деталях воссоздавая страшную картину случившегося на основе разговоров со следователем, единственным свидетелем и знакомыми операми, а также благодаря собственным наблюдениям и умению поэтапно выстраивать в ряд имеющиеся в наличии сведения и доказательства.

   - Узнай, кто занимается похоронами. Мы возьмем на себя все расходы. Съезди туда и договорись обо всем, пусть Вика и его девушку похоронят вместе, - велела я Вадику, разворачиваясь спиной к окну.

   - Сделаем.

   Я опустилась в свое кресло во главе стола, положила ногу на ногу и поочередно посмотрела на мужчин.

   - Как ребята, держатся?

   - Они в ярости. Спрогнозировать их дальнейшее поведение нетрудно. У Вика осталось очень много друзей, сейчас они подавлены его смертью, но скоро шок пройдет, и вот тогда их накроет. Они захотят найти мразей и разобраться с ними по-своему, - озвучил очевидное Игорь, поджигая сигарету и пододвигая дежурную пепельницу.

   - Мы не останемся в стороне, - я кивнула. - То, что сделали с Виктором и его девушкой… - бесчеловечно, добавила про себя. - Кто-то должен понести за это наказание. Но прежде, чем что-то предпринимать, нужно точно выяснить, кто за всем этим стоит.

   - Это Басманов, Лера, - негромко проговорил Вадик со своего места, слегка разведя ладонями. – Только он мог устроить такой беспредел, не опасаясь ни возможных свидетелей, ни того, что его бешеных шавок могут положить прямо там. Я б сам им всем глотки за такое передрал, шакалам. Ублюдок давно зарывается на нашу территорию, у нас с ними и раньше случались местные конфликты, но все же он никогда не переходил черту, что-то сдерживало Баса от прямого наступления, теперь же…

   - Теперь у него появились основания считать, что мы представляем собой легкую мишень? – мрачно подсказала я.

   - Возможно, - с неохотой подтвердил Вадик.

   - И даже наверняка, - пришел ему на помощь Павел. – Давайте мыслить объективно. Нам известно, как все обстоит в действительности, включая то, что Андрей давно отошел от дел, и кто все это время занимал его место де-факто, пока его имя все еще оставалось на слуху. Бас же может думать, что после смерти Андрея мы загибаемся, а значит, не сумеем сообразить достойный отпор в случае нападения. Тебя Бас знает, только как вдову Андрея, поэтому вряд ли воспринимает достойным противником, скорее, крайним звеном. Вот и причина того, почему он решил взяться за нас именно теперь. Падальщик учуял слабину и больше не захотел ждать.

   Верно, вот только я для него не просто вдова Андрея, Ден слишком хорошо меня знает, чтобы отчетливо понимать, как я слаба перед тем, кого никогда больше не смогу назвать братом. Пока на моих руках нет исчерпывающих доказательств того, что виной всему именно он, я сделаю все возможное, чтобы избежать конфликта, потому что все еще не хочу, не могу с ним бороться.

   - Допустим, - чувствовала, как дрожат мои пальцы, которыми я сжимала локти, чтобы со стороны мое волнение было не так заметно. - И тем не менее, у нас нет никаких доказательств того, что все это дело рук Басманова.

   - Лера, ты давно с нами, сама понимаешь, в этом конкретном случае не нужны никакие доказательства. Это Бас, его почерк, его методы, больше некому! – всплеснул руками Игорь, в запале едва не сбросив пепел мимо пепельницы.

   - Вокруг аварии Андрея остается много непоняток, каким-то образом там всплывает Крот, но лично я не верю, что этот придурок потянул бы такое грязное дело. Кишка тонка замараться в мокрухе, - покачал головой Вадим.

   Это точно. Господин Кротовский, невзрачный щупленький мужичок с масляным взглядом, имеющий вполне определенные виды на наш бизнес, никогда бы не стал лезть в самое пекло, надеясь отхватить для себя кусочек пожирнее, потому что был трусоват и нерешителен, особенно когда дело касалось применения грубой силы. Вадик прав, на Крота все это совсем не похоже.

   - Будем прорабатывать Басманова, - вынуждена была согласиться я, понимая, что не могу идти против общего мнения из-за собственного нежелания вражды с братом. - Следствие следствием, но кто-то из наших должен вновь съездить на квартиру Вика и постараться узнать как можно больше о том, что там произошло. Еще раз поговорить с соседями. С тем парнем, который обнаружил тело. Прошло достаточно времени, чтобы свидетель пришел в себя и начал соображать. Возможно, он сумеет вспомнить что-то еще, какую-нибудь мелочь, которая даже ему самому покажется незначительной и не заинтересует следователя. Нам необходима хоть какая-то зацепка для обоснования начала войны. В таком деле мы не можем быть голословными. Сейчас сложное время, нам ни к чему проблемы с Цербером, а они непременно появятся, если зацепим отморозков Баса без причины.

   Мужчины притихли; видно было, что мои слова достигли цели, и теперь прямой конфликт с Денисом Басмановым, о начале которого они так много говорили, не представлялся таким уж решенным делом. По понятиям, всю жизнь бывшим для них личным сводом законов, мы не могли дать ответный ход без резонных обоснований, а вот с ними-то как раз и выходила проблема. Их попросту не было.

   - Лер, тебе нужно усилить охрану, - сказал Игорь, затушив тлеющий окурок о край пепельницы. – Это не просто формальность, у нас есть все основания опасаться за твою жизнь.

   - Согласен, - тут же поддержал его Павел, небрежно крутанув глобус, стоящий слева от него. – Еще не хватало, чтобы какие-то невменяемые ублюдки разваливали нас изнутри. Пришло время укреплять свои позиции, иначе грозим проиграть войну еще до ее начала. Усилить охрану необходимо. В сложившихся условиях одна из наших первостепенных задач, это надлежащим образом обеспечить твою безопасность.

   - Хорошо, - махнула я рукой.

   - Займусь этим, завтра же подберу кого-нибудь в охранном агентстве, - пообещал Вадик в завершение нашей встречи.

***

Предоставляя начальнику службы безопасности полную свободу действий касаемо дополнительной охраны, я даже подумать не могла, на какие испытания обрекаю себя своим необдуманным согласием. Теперь, разглядывая снизу вверх двух огромных верзил самого свирепого вида, похожих друг на друга, как братья-близнецы, я силилась подобрать правильные слова, с ужасом представляя, что эти два носорога теперь всегда и всюду будут меня сопровождать. Нереально, они даже в машину мою не влезут! С трудом сбросив с себя оцепенение, нашла глазами услужливого Вадика, взглядом обещая ему все кары, но исправить уже ничего не могла, так как у парней при себе имелся подписанный контракт, и с сегодняшнего дня они официально приступали к исполнению своих обязанностей.

   - Леонид и Анатолий, - любезно представил громил довольный донельзя Вадик, – профессиональные телохранители. Ребята опытные, толковые, отлично знают свое дело. Я лично изучил все их рекомендации. Можешь мне поверить, с ними ты будешь, как за каменной стеной.

   Я послала Вадику уничижающий взгляд, прежде чем обернуться к телохранителям.

   - Ладно, мальчики, с этого момента моя жизнь целиком и полностью в ваших руках, - мысленно скривилась и показала исподтишка кулак понятливому Вадику, тотчас придумавшему себе повод, чтобы ретироваться.

   Впрочем, очень скоро я стала относиться к новым охранникам с меньшей опаской, потому что они начали всерьез действовать мне на нервы, и былое недоверие сменилось раздражением к их постоянному присутствию и гиперопеке объекта в моем лице. Эти двое всегда создавали иллюзию «бутерброда», загораживая меня как спереди, так и сзади. Первый услужливо открывал передо мной двери, неизменно путаясь под ногами, в то время как второй, дыша в спину, сосредоточенно разглядывал окрестности в поисках неожиданного сюрприза. Не спорю, их действия по обеспечению моей безопасности были, в общем-то, правильными, но… Я к такому не привыкла и вскоре уже не могла видеть этих громил, отчаянно скучая по своим подчиненным, предпочитающим работе игру в карты.

   - Слушайте, - однажды сказала я Лёнчику и Толяну, решив попробовать хоть ненадолго отвлечь их. – Не хотите сыграть в карты, парни?

   - Сыграем в свободное от работы время, Лера, - вежливо ответил Толян, заметно стесняясь обращаться ко мне по имени без отчества.

   - Я не о досуге, Толик. Просто сядьте сейчас, возьмите карты и разыграйте партейку, а? – с надеждой в голосе продолжила давить я.

   - Это что, проверка? – вместо того, чтобы обрадоваться, забеспокоился подозрительный Лёнчик.

   - Лера, мы не отвлекаемся на посторонние вещи в рабочее время, тебе не о чем беспокоиться, - железным тоном сообщил посуровевший Толян.

   Я едва не чертыхнулась вслух, чувствуя, как разом заныли все зубы. Ну где Вадик откопал такие редкие экспонаты? Еще немного, и я облегчу Басу его задачу, этот тотальный режим безопасности просто сведет меня с ума, и я без всяких покушений выброшусь в окно, лишь бы сбежать куда-нибудь от этой невыносимой парочки. Зачем только я согласилась променять своих родных балбесов на этих безжизненных роботов, совершенно не реагирующих на команду «отбой»?

   Тело Вика нам отдали быстро, похороны назначили уже на следующий день. На кладбище из его родственников присутствовала только мать. На похороны приехали все наши, очень быстро забив автомобилями всю обочину. Вместе с Павлом я подошла к сухонькой подслеповатой женщине, внешне похожей на побитую жизнью старуху, которую мне представили, как мать Виктора. Я знала, что женщине нет еще и пятидесяти. Такой ее сделало горе. Наши соболезнования и обещания оказать любую необходимую помощь словно прошли мимо нее, она нас совсем не слышала. Посмотрев куда-то за мою спину, женщина вдруг приоткрыла рот и в ужасе замотала головой, а я с запозданием сообразила, что такое впечатление на нее произвели Лёнчик и Толян, ставшие моими внушительными тенями. Свирепо оглянувшись на исполнительных громил, я в весьма грубой форме предложила им убраться за ворота кладбища и проявлять бдительность там, но телохранители едва ли не хором заявили, что «прикрывают мою спину».

   Когда к женщине приблизились двое, по-видимому, родители погибшей девушки Вика, мы с Павлом и охранниками отошли в сторону, чуть позже к нам приблизился Вадик. Было невыносимо смотреть на мать Виктора, скорбно сидящую у закрытого гроба из темного дерева, пока крепкие работники похоронной службы готовились опустить последний приют ее сына в холодную черную яму, зияющую рядом со свежим захоронением. Она вела рукой по полированному дереву и горько плакала навзрыд, не сдерживая слез, не обращая внимания ни на что вокруг, и все твердила, что ее лишили возможности попрощаться с сыном.

   - Это неправильно, - вполголоса проговорил Павел, пряча ладони в карманы черного пальто. – То, что эта женщина сегодня хоронит сына. Родители не должны хоронить своих детей, это несправедливо.

   - Мир вообще несправедлив, особенно, когда из него уходят такие ребята, - тихо откликнулся Вадик.

   С самого утра сегодня было пасмурно и темно, небо заволокло грозными тучами, будто сама природа вторила нашей внутренней скорби. Крепко сжимая в ладонях небольшую сумку, внутри которой прекрасно помещались газовый, переделанный на боевой пистолет, электрошокер, мобильный телефон и всякая мелочь, стеклянным взглядом я наблюдала, как медленно опускается в землю темно-коричневый закрытый гроб с телом Вика. Лёнчик и Толян упрямо маячили за моей спиной.

   Я вслушивалась в монотонное бормотание священника, не разбирая, впрочем, слов, как вдруг где-то совсем рядом раздался приглушенный хлопок, который было трудно спутать с чем-то иным. Развернувшись на звук, я еще не успела толком ничего понять, а Лёнчик и Толян среагировали, как самые настоящие профессионалы. Они сгруппировались, и меня мгновенно зажало между ними.

   - Вы что, рехнулись?! – рявкнула, стукнув кулаком по непробиваемой спине Лёнчика. – Что там происходит?

   - Лера, уезжай, - коротко бросил Вадим, на ходу доставая оружие из-под полы пальто.

   Мать Вика, прижав к сердцу сморщенную ладонь, тоненько вскрикнула, пошатнулась. Я успела заметить, как один из наших подхватил женщину под локоть и повел к воротам, что-то сказав родителям погибшей девушки.

   - С какой стати? – я быстро вытащила из сумки пистолет и еще раз пнула Лёнчика, чтоб не расслаблялся.

   - Прокачанный? - покосившись на мои ладони, сжимающие черную рукоять, догадался Павел.

   - Еще как, - напряженно хмыкнула в ответ. – В отличие от вас, мне приходится быть осторожной, чтобы не запалиться. Идем, - и, кивнув, первой направилась туда, куда потянулась часть наших.

   Несмотря на настойчивые опасения Лёнчика и Толяна, в этот день никто не думал на меня покушаться. Это стало ясно, как только, добравшись до места и опустив глаза вниз, я увидела незнакомого парня в кожанке, лежащего с простреленной головой между двух высоких могильных памятников. Рядом с телом стоял один из наших, в его руках был пистолет. Глушитель. Секунды мне хватило, чтобы правильно оценить обстановку. Еще секунды, чтобы взять частичный контроль над бушующими эмоциями.

   Черт!!!

   - Кто это? – спросила спокойным, абсолютно не своим голосом, оторвав взгляд от бездыханного тела.

   - Шестерка Басманова, - проговорил осведомленный Вадик, не дождавшись, пока мне ответит ошарашенный случившимся стрелок, способный только таращить на меня глаза. Одно лишь упоминание моей бывшей фамилии, и я ощутила, как мерзлая земля под ногами угрожающе накренилась.

   - Вы что, спятили?! – прошипела и, дернувшись вперед, свободной рукой схватила стрелка за ворот распахнутой куртки. – Ты что натворил, придурок? Не я ли говорила, что нам сейчас нельзя шуметь и привлекать внимание общественности?!

   - Я не хотел! Этот урод приперся сюда, чтобы выразить нам свои соболезнования… - слабо отбивался перепуганный парень, не сводя глаз с оружия в моей ладони. – Вик мой друг… Был моим лучшим другом. А эта мразь так скалилась, глумилась над его смертью, что мне просто снесло голову...

   - Ты понимаешь вообще, что делаешь и где находишься? – процедила я, рывком приблизив его лицо к своему. – Ты зачем его убил?!

   - Я не знаю, я… не понимаю, как это случилось. Он говорил так, будто сам присутствовал там и точно знал, что произошло в квартире. Может, это именно он был одним из ублюдков, которые резвились у Вика! Я выхватил оружие, и…

   - Черт возьми! – я резко разжала ладонь и отошла от парня. Швырнула пистолет внутрь сумки, глубоко вдохнула, выдохнула, силясь восстановить сбившееся дыхание.

   - Я не мог сдержаться, - неслось мне вслед, но я уже не слушала никаких объяснений.

   - Вадим, - не оборачиваясь, позвала начальника службы безопасности. – Быстро все уладь.

   Коротко кивнув, Вадим молниеносно исчез с поля моего зрения, поспешив заняться тем, что он умеет лучше всего – урегулированием незапланированного дерьма, вылившегося на наши головы. Вадик все сделает, он в этом профи. Выдохнув, я мысленно призвала себя к спокойствию и снова посмотрела на пацана, додумавшегося застрелить одного из отморозков Баса прямо на кладбище.

   - Не знаю, где были твои мозги, но ты просто придурок. Вытворить такое, еще и во время похорон лучшего друга, поставить под угрозу всех нас... Не надейся, что я просто возьму и забуду о твоей паршивой выходке. Все! – прикрикнула, видя, как он пытается что-то ответить. - Все разговоры будут после. Приберите тут…

   Развернулась и, не обращая внимания на пытающихся обогнать меня Лёнчика и Толяна, направилась к своей машине.

   Я все еще не могла как следует переварить случившееся. Мне не было жаль убитого, стрелок мог оказаться прав, и парень один из тех, кого все они жаждут отыскать и подвесить за собственные кишки. Но если Денис каким-то образом узнает, что один из моих людей грохнул его человека, долбаный конец света наступит значительно раньше, чем его предвещают всякие ученые умники, и я стану его первой жертвой. Никто в целом мире не сможет убедить брата в том, что это нелепое убийство произошло без моего ведома, следовательно… Он решит, что я приняла вызов, провела ответный удар, забрав жизнь за жизнь, показывая тем самым, что готова вступить в военные действия, в то время как на самом деле я вовсе не хочу никаких войн и кровопролитий… Я не могу с ним бороться… Б***!

   Ну что, ты ждала смерти, Лера? Нет? А ведь она явилась незваной, вот она, стоит теперь у тебя за спиной и горячо дышит в твой затылок, прячась в тени и терпеливо ожидая вашей неминуемой встречи с Денисом, исход которой сделает тебя вечной заложницей ее неубиваемой тьмы.

   Ты это чувствуешь?..

ГЛАВА 12. ЛЕКАРСТВО ПРОТИВ БОЛИ

Денис (Flashback)

   - А что дальше делать думаешь? Всю жизнь станешь держать ее возле себя, как домашнюю зверушку? – спрашивает Степа, подкидывая в разгорающийся костер еще парочку страниц из лежащей рядом прошлогодней газеты.

   - Ты слишком горяч и скор на расправу. Будет жаль, если в итоге все это плохо закончится. Будь предельно осторожен, не забывай о сестре и том, что чем дольше она находится рядом с тобой, тем меньше у нее остается шансов на нормальную, не «подпольную» жизнь…

   Лана

   Нос к носу столкнувшись с истинным воплощением чистейшего безумия, на себе испытав обжигающее до костей дыхание смерти, Света была готова ко всему – новой боли, слезам, унизительным мольбам о пощаде, но только не к этому.

   Ни слова не говоря, Бас медленно съехал на грязный пол ее узницы и, привалившись спиной к стене, холодным отрешенным взглядом посмотрел на девушку. Ден не пускался в длинные пространные разговоры, не кричал, не размахивал в ажиотаже руками; сегодня он казался каким-то… другим, и это пугало до острой безудержной дрожи. Потому что в его внешнем облике ничего не поменялось – с виду это был все тот же невменяемый псих, который в своем безумии едва не отрезал ей ногу, и теперь, как бы тихо он себя ни вел, Лана уже вряд ли могла взглянуть на него другими глазами.

   - Ходить можешь? – равнодушно спросил Бас, переместившись глазами с ее лица на тугую окровавленную повязку, стянувшую раненую ногу.

   - Не знаю, - осторожно просипела Лана, ни на секунду не сводя с него предупредительного взгляда. Но Басманов вроде бы не собирался на нее нападать.

   - Кто тебя перевязал?

   - Я не знаю твоих людей по именам.

   - Я тоже, - задумчиво пробормотал Ден и, вытащив уже знакомый ей нож, легко подкинул его в ладони. – Я тоже…

   Теперь Лана не отрывала глаз от холодного оружия – то, что Бас может в любую секунду пустить его в ход, не вызывало сомнений. Чертов ублюдок безумен, он сам не отвечает за свои действия, и то, что сейчас он спокойно разговаривает со своей пленницей, не проявляя видимых признаков агрессии, ровным счетом ничего не значит.

   Ее предупреждали, что будет трудно, говорили, что при неверном шаге она может умереть, но… другого выхода не было, и скромной мягкотелой девочке пришлось добровольно войти в клетку с голодным разъяренным хищником, молясь, уповая на призрачный шанс остаться в живых. Она вовсе не была готова к тому, что ожидает ее в неволе, поэтому сумасшедшие выходки Баса сбили с толку, поселив в душе такую ненужную панику, мешающую адекватно оценивать собственные позиции. Чувствуя, как ладони пропитываются теплой, даже горячей кровью из свежей раны, которую она зажимала изо всех сил, Лана была уверена, что вот он, конец игры, Басманов обязательно убьет ее, но Ден почему-то не стал заканчивать начатое, он ушел, а ее раненую ногу перевязал кто-то из отморозков, опять-таки непонятно, с какой целью. Может, она еще нужна Басу живой? Для чего? В качестве забавной зверушки?

   Лениво поигрывая охотничьим ножом, Денис изредка посматривал на девушку красными, воспаленными глазами.

   - Скажи, Светка, что мне мешает бросить его в тебя и пригвоздить твою голову к стене? – спросил он, в очередной раз поймав свой чертов нож.

   - Ничего. Тебе ничего не мешает, - после недавнего эпизода она действительно этому верила.

   Ей показывали старую фотографию Валерии. Чтобы стать максимально похожей на таинственную девушку из прошлого Баса, Лане пришлось согласиться осветлить свои темные от природы волосы до теплого пепельного блонда. Конечный эффект превзошел все ожидания: она перестала быть похожей на саму себя и внешне действительно стала чем-то неуловимо напоминать Леру, какой та была несколько лет назад.

   Неудивительно, что Баса накрыло, едва псих увидел ее без маскировочной шапки…

   Играть с безжалостным хищником в кошки-мышки, незаметно устанавливая свои правила на чужой территории, было не только безрассудно, но и предельно опасно, но Лана сама дала согласие на свое участие. Подписалась собственной кровью в контракте с неумолимым дьяволом. Было страшно думать о том, во что она так опрометчиво ввязалась, но это была плата за спасение Ромки, и отказаться от смертельного эксперимента ради сохранения своей шкуры она не смогла. В конце концов, как бы она жила дальше, зная, что могла спасти брата, но пренебрегла единственным шансом ради себя?

   К счастью для нее, Ромки и других вовлеченных в это людей, Басманов ничего не знал. Если б он вдруг догадался, что из Ланы нарочно додумались вылепить жалкое подобие той, второй, испытывая его больную психику на прочность, то… все рухнуло бы в ту же секунду. Лана не знала, в чем заключается ее роль, не понимала смысла рискованной игры. Зачем вообще понадобилось будить давно остывший вулкан, вызывать в лютом звере старые и наверняка болезненные воспоминания, лезть раскаленными щипцами внутрь гнойной раны как можно глубже, надеясь как-нибудь добраться до этого маленького незащищенного комочка – души? И возможно ли вообще обнаружить душу у такого человека?

   - Денис, - дрожащим голосом позвала Света, и сама испугалась того, как прозвучало его имя в ее исполнении.

   - Ну?

   - Ты не можешь удерживать меня здесь против воли. Ты же не совсем псих, верно? Ты понимаешь ведь, что это уголовно наказуемо… - остаток ее фразы утонул в его громком смехе.

   - Хочешь потрепаться со мной об уголовных наказаниях? Со мной? Ты ничего не попутала, подруга?

   - Зачем ты меня здесь держишь? Зачем я тебе?

   - Ты нахрен мне не сдалась, Светка…

   - Тогда скажи, чего ты хочешь? Назови свои условия, скажи, что тебе нужно взамен?!

   - Че ты можешь мне предложить? – хмыкнул Бас.

   - Деньги… - начала было, но Ден ее перебил:

   - Которых у тебя нет, я еще тогда въехал. Завязывай дурочку гнать, а?

   - Но тогда…

   - Сиди тихо. Не беси меня главное, усекла? Я решу потом, - он маетно потер лицо, снова касаясь затылком стены.

   - Где Ромка? Что вы с ним сделали?

   Ей обещали, что в случае ее согласия на сделку с братом ничего не случится, но верить таким людям на слово было глупо, а Ден наверняка в курсе его дальнейшей судьбы.

   Басманов не спешил отвечать. Возобновив забавы со своей смертельно опасной игрушкой, он искоса смотрел на Лану и, судя по выражению лица, о чем-то размышлял.

   - Ну-ка, встань, - внезапно приказал он, лениво махнув лезвием в сторону девушки.

   - Встать? – непонимающе переспросила она.

   - Живее давай.

   Она хотела возразить, напомнить ему о своей больной ноге, но, поймав на себе его острый, безжалостный взгляд, подавила заготовленные слова. Морщась от боли, Лана осторожно поднялась и, цепляясь за стену, встала так, чтобы раненая нога не упиралась в землю. В таком положении боль чувствовалась не так остро, давала знать о себе каким-то тягучим неприятным ощущением в месте ранения. Стоять на одной ноге было тяжело, но перенести вес тела на больную конечность девушка все же не рискнула.

   Ден с интересом наблюдал за тем, как Света неловко поднимается.

   - Подойди, - тоном, не терпящим возражений, дал новую команду.

   - Но… - девушка осеклась, не смея возразить. Только и двигаться по его насмешливой прихоти она не могла, никак не могла! – У меня ведь нога…

   - Хочешь, чтобы ее не было? – по-своему трактовал ее сомнения Бас, подкинув нож. – Без проблем, подруга. Мне не составит никакого труда выполнить и это твое пожелание.

   Глядя в воспаленные глаза психа своими, полными натуральных слез, повисших на ее пушистых ресницах, она лишь смогла прошептать отчаянное:

   - Нет!

   - Что – нет, б***я?! – нож просвистел в воздухе, прежде чем Бас, нахмурившись, вновь поймал его рукоять ладонью. – Хватит трепать мне мозг, быстро подошла сюда, иначе я точно пробью дыру в твоей башке.

   Угрозы были не беспочвенны, и Света, обмирая от страха, решила попробовать сделать так, как он требует. Осторожно шагнув вперед, прислушалась к своим внутренним ощущениям – кажется, все нормально… Но стоило оторвать здоровую ногу от земли и полностью наступить на раненую, как в глазах потемнело, резкая боль пронзила все тело, практически лишая сознания. С легким вскриком девушка упала на колени вблизи от Басманова и обреченно зажмурилась, чувствуя, как по щекам против воли бегут злые слезы.

   - Это еще че за фокусы?! – рявкнул Бас, тотчас вскакивая на ноги. – Я вопрос тебе задал, сучка! Быстро поднимайся, пока я окончательно не разозлился и не отправил тебя на развлечение своим пацанам. Кое-кто из них давно пускает слюни на твои дряхлые кости.

   Из ее глаз беспрерывными потоками катились крупные слезы. На грязной повязке, стягивающей рану, снова выступила свежая кровь. И все же девушка предприняла еще одну попытку подняться. Острая боль, стремительно поглощающая каждую клетку тела, глушила все, что раньше было хоть относительно важным, и Лана, не выдержав, вновь повалилась на пол. Сквозь яростную пелену боли почувствовала, как ее рывком схватили за волосы. Опустившись на корточках рядом с девушкой, Ден с силой приблизил ее мокрое лицо к своему:

   - Ты что, играться со мной вздумала? Когда я говорю что-то делать, ты молча делаешь это и не перечишь, усекла? Ты для меня никто и звать тебя никак, моя игрушка, моя забава, вынесешь мне мозг – сдам тебя в какой-нибудь грязный бордель и найду себе новое развлечение. Твоя жалкая жизнь находится в моих руках, молись, чтобы они не сжались вокруг твоего горла. Я здесь главный, и все будет только так, как я решу.

   Трясясь от ужаса и боли, Света энергично закивала головой. С полминуты Басманов смотрел на нее, после чего вдруг ослабил хватку, выпуская ее собранные в кулаке волосы, и свободной ладонью заботливо вытер слезы девушки с ее мокрой щеки.

   - Эй, хватит плакать, все хорошо, - спокойно, почти нежно пообещал он ей, и эта внезапная смена его интонации заставила девушку испуганно забиться в его сильных, не знающих жалости руках.

   Бас мягко стер еще один тонкий ручеек с ее щеки. Потрясенная, она уже не ревела, лишь продолжала жалобно всхлипывать, и Денис, резко нахмурившись, с размаху ударил Лану по лицу:

   - Заткнись, сука, не беси меня!

   Как можно сохранять самообладание и помнить о своей миссии в то время, как рядом находится эта беснующаяся зверюга?! Как можно выработать верную стратегию собственного поведения, если Бас в секунду может поменять ситуацию, вывернуть все наоборот, сначала утешать, обещая, что все будет хорошо, а потом намеренно причинять наивысшую боль? Противник ей далеко не по зубам. Как такое возможно, чтобы какая-то слабая девчонка смогла переиграть хищника, поклоняющегося крови? Успокоить в нем бурлящую ярость и сквозь активное сопротивление напомнить о чем-то близком и родном… Не бывать этому.

   Лана испуганно закусила разбитую губу, стараясь сдерживать всхлипы – злить Баса еще больше было весьма опасно, а девушка пока не торопилась умирать. Он легонько пнул ее носком своего ботинка – Лана по инерции откатилась к стене. Помахивая ножом, он легким, едва ли не прогулочным шагом направился следом и, вновь опустившись на корточках, погладил острым лезвием ее щеку.

   - Скажи мне, - вкрадчиво прошипел Басманов, склонившись к самому уху девушки. – Почему ты еще жива?

   «Потому что ты непредсказуемый ублюдок, чертов сукин сын!»

   - Не делай этого, - все, что она могла сейчас выдавить ему в лицо.

   Не ответив, он едва уловимо провел по ее мягкой щеке заостренным лезвием ножа, размазывая кровь из губы и постепенно спускаясь вниз, к шее с тонко бьющейся жилкой. Замедлившись, взглянул в расширившиеся зрачки девушки, ловя, вбирая в себя ее неосязаемый страх, и, улыбнувшись краями губ, надавил, слегка царапая острием нежную кожу. Почти не восприняв ее тихого вскрика, наклонился, сомкнул покрасневшие веки и неторопливо вдохнул запах ее спутанных светлых волос.

   - Другая, - с неожиданной горечью пробормотал самому себе, сосредоточенно ведя носом возле ее уха. – Ты – другая.

   - Ч-что? О чем ты говоришь? – спросила дрожащим голосом, инстинктивно попытавшись отодвинуться от Басманова, но он не позволил ей ускользнуть. Запустив пальцы в ее волосы, Денис больно сжал пряди в кулак, чтоб не дергалась, и вновь притянул к себе.

   - Ты совсем другая, - повторил зло. – Как можно было так тупо ошибаться все это время?! Ты другая…

   По яростному блеску в его глазах, но сузившимся зрачкам и движению руки с зажатым в ней лезвием Света сообразила, что это конец, здесь и сейчас он перережет ей глотку, и все ее мучения станут совершенно бессмысленными. Времени не оставалось вовсе. Не думая о последствиях, здоровой ногой Лана ударила Баса ниже живота и, пользуясь эффектом неожиданности, попыталась отползти как можно дальше. Коротко ругнувшись, Ден выпустил нож, который со звоном покатился куда-то в сторону. Вонзившись взглядом в свой единственный шанс на спасение, Света с силой отпихнула от себя матерящегося Басманова, на локтях полезла за его ножом, но в этот момент ощутила такую острую боль, что мир померк, накренился, с размаху приложил ее к рассыпающемуся на глазах полу… Не понимая, что происходит, жадно глотая ртом улетучивающийся воздух, поглощающий ее дикие крики, она обернулась и увидела над собой Баса. Подняв нож, он пнул ее под ребра, переворачивая на спину, и грозно навис сверху:

   - Ты соображаешь вообще, как это было обидно?! – рявкнул ей в ухо, припечатывая к полу. – Я не ждал от тебя такой подставы, пытался тебе помочь, хотел, чтобы все было просто, быстро и безболезненно, о тебе думал, о твоем комфорте, сука бешеная, так нет же, нет… Не ценим мы хорошее отношение. Легкая смерть совсем тебя не заводит? Не вштыривает тебя? Хочется испытать чего-то потяжелее? Поздравляю, б***ь, ты находишься в нужном месте, детка…

   Денис

   Выйдя из глухой пристройки, Бас закрыл за собой дверь и тут же наткнулся на чиркающего зажигалкой Сизого, который, оглядев Дена, спросил с тревогой:

   - Эй, босс, все нормально?

   - Конечно, чувак, – улыбаясь, Денис бодро похлопал Сизого по плечу. – Все окей, не парься, ладно? Сходи лучше и перевяжи нашу девочку, у нее опять там че-то с ногой.

   - Но, Бас, я не очень в этом секу, - парень замешкался, забыв даже подкурить сигарету, - может, лучше позвать Дока?

   - Позови, - легко согласился Басманов и, насвистывая что-то себе под нос, прошествовал мимо Сизого. На полпути к особняку его окликнул взъерошенный Ворон.

   - Ден, че случилось? – настороженно поинтересовался Юрка, приблизившись к Басу.

   - Жизнь дерьмо, но это непоправимо. Порадуй чем-нибудь, а, Юрец? – к особняку они направились вместе.

   - Там это… Краб прискакал, суетится, паскуда, лебезит, рассказывает, что из города приходилось срочно уехать, а так вроде как не при делах вообще. Возместить все обещает, с процентами.

   - А-а, наш дорогой упоротый друг пообщаться хочет, - Бас ехидно усмехнулся, предвкушая очередную беседу по душам. - Сам явился, значит. Что ж, пойдем, послушаем…

***

Разговор вышел недолгим. Пообещав любимому клиенту ошеломительную скидку и подогнав ему кое-что новенькое, убойные супер-эксклюзивные колеса, от которых, по словам барыги, можно улететь дня на три, не меньше, Краб с облегчением покинул территорию Басманова.

   Заинтересовавшись чудо-пилюлями, Ден тут же забросил в себя парочку и вскоре почувствовал, как его тело охватывает необычайная легкость, избавляющая от тяжких дум и пагубных воспоминаний. Следующие два дня он провел, как в тумане, смутно припоминая какие-то архиважные собрания, злого, как черт, Цербера, обыденные разборки, в которых кто-то кого-то то ли убил, то ли просто покалечил… В памяти все события откладывались очень расплывчато и неясно. Одно Бас помнил совершенно точно – к Светке его больше не заносило, как-то не было подходящего настроения для бесед с девчонкой, к тому же стремался приходить к ней, хватало соображения понять, что в таком состоянии реально способен убить, слишком много воспоминаний она пробуждает, насильно вытягивает их наружу одним своим видом. Он обязательно разберется с ней, но потом, потом… когда все придет в норму, и его хоть немного отпустит.

   Закинувшись новой порцией необходимой анестезии, Бас прихватил с собой бутылку шотландского виски и отправился в наполовину застекленный летний сад, так он сам называл помещение, в котором частенько любил зависать. Именно здесь, на одной из стен, той, что не из хрупкого стекла, висел истыканный дротиками плакат с его улыбающейся сестрицей. Какое-то время Ден вглядывался в ее неживые глаза. Покачнувшись с пятки на носок, хлебнул из горла бутылки, даже не поморщившись, нетрезвым шагом направился к своему «творению», один за другим выдернул дротики из лица сестры, отошел, примерился и очень точно вбил в цель все до единого снаряды.

   - Ну что, сучка, как тебе в роли полководца? – весело подмигнул он плакату, делая еще один глоток. – Или полков… вод... дицы? Надо же, у тебя реально все получилось. Не зря я всегда говорил, что ты очень способная девочка…

   Пьяно хохотнув, Бас покачал головой. Немного поразмыслив, не добавить ли мелких дыр на исколотой стрелами бумаге, он в конце концов забил на это дело и повалился на маленький диванчик, закинув ноги в кроссовках прямо на низкую спинку. Грязные развязанные шнурки свисали с той стороны, почти доставая до пола. Он перевел взгляд на плакат. Красивая, стерва, всегда красавицей была, подкидывая ему этим лишних проблем со своими поклонниками, но сейчас от нее просто не оторвать глаз. Даже вспоминать странно, что когда-то давно, в прошлой жизни, они были вместе…

   Она принадлежала только ему.

   Иногда хочется просто взять и начисто разрушить все то, что у него есть сейчас, вернуться в далекое голодное прошлое, по щелчку пальцев перенестись в дырявую шкуру молодого оборванца с крепкими нервами, горячим нравом и сильным, закаленным самой жизнью характером. У того жалкого бродяги не было ни гроша за душой, только надежный тыл, сестра – его запретная слабость и тайная сила, ядерная смесь два в одном. Он любил ее, как ненормальный, подчас задыхаясь от этой любви, неспособный от нее отказаться, и она тоже вроде как любила его... Или всего лишь искусно притворялась, чтобы с его помощью выжить в суровых уличных буднях? Знала, что будет рвать за нее, заливая улицы чужой кровью, если только укажет пальцем на обидчика, поэтому великодушно позволяла быть рядом.

   Раньше он, не задумываясь, мог убить любого, кто только посмел бы предположить подобное, теперь же, с оглядкой на прошлое, рассуждает об этом сам и даже видит некий смысл в том, что девочка выросла и захотела избавиться от балласта в его лице.

   Чувствуя до боли знакомое жжение в левой части груди, Бас поискал глазами бутылку, сделал несколько глотков со вкусом яда и медленно побрел к плакату. Протянув руку, по одному вырвал из бумаги все дротики. Швырнул их прямо на пол себе под ноги, переступил. Небритой щекой прислонился к холодной тонкой бумаге, испещренной маленькими дырочками от стрел, и тяжело вздохнул, закрывая глаза.

   - А что дальше, Лера? Куда все это нас в итоге заведет? Знал я, всегда знал, что никогда мне от тебя не избавиться, ты сильнее власти, бухла, наркоты долбаной; ты сама, как наркотик. Все это дерьмо тебя не заменяет, - пальцы сжались вокруг стеклянного горлышка бутылки. – У тебя давно другая жизнь. Так далеко от меня, так тупо, ничтожно, неправильно. Что ж ты не видишь, тварь, что это я, я и есть твое отражение, твоя боль, ты всегда будешь видеть меня в зеркале, даже если я сдохну в итоге, для тебя ни хрена не изменится. Тебе кажется, будто мы сидим на весах, я на нижней пластине, ты на верхней… Выше меня… Х** его знает, может, оно так и есть, ведь это, - Басманов описал рукой круг. – Это уже сильнее меня, оно тянет вниз, а я, как терпила, только подчиняюсь… Потому что на большее не хватает, реальность, такая, как есть – без примесей элитной бормотухи – тупо меня убивает. Без всего этого стимулирующего дерьма я становлюсь слабым, снова и снова начинаю думать о тебе, о том, какая ты мразь и что со мной сделала, что оставила мне после себя... Почему ты хотела от меня избавиться? Почему?! На кой черт тебе понадобилась моя смерть?!

   Оттолкнувшись от плаката, Бас развернулся и с силой запустил полупустой бутылкой в стену, будто со стороны услышав, как с громким звоном бьется потревоженное ударом стекло. В помещение резко ворвался осенний уличный ветер; Басманов кожей ощущал его дуновение. Случилось, наконец, то, чего его люди ждали уже месяца два – Ден снова расколотил прочное стекло, но это неважно, кто-нибудь, тот же Ворон, позовет толкового мастера, несколько часов работы, и все снова придет в норму.

   Стекло нельзя склеить, но его можно заменить.

   Вот только что делать с разбитой душой, а, умники?

ГЛАВА 13. ПРИМИТИВНЫЕ СХЕМЫ

Лера (Flashback)

   Уловив подозрительный