Простить или проститься. Надежда Михайловна

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1
• ЧАСТЬ 2
• ЧАСТЬ 3
• ЧАСТЬ 4
• ЧАСТЬ 5
• ЧАСТЬ 6
• ЧАСТЬ 7
• ЧАСТЬ 8, короткая

АННОТАЦИЯ

Можно ли простить дорогого человека за одну единственную ошибку?

ЧАСТЬ 1.

Лариска Федункова и Виталик Голиков знали друг друга, кажется, с пеленок или чуть позже, лет с четырех, вместе устраивали проказы в детском саду, каким- то немыслимым образом догадывались, что хочет сделать другой, куда- то вляпывались, потом, повесив носы, покаянно бормотали :

   - Мы больше не будем!

   С первого класса до выпускного сидели за одной партой, как ни пытались учителя их рассадить – бесполезно, друг за друга всегда стояли горой. Худенькая, класса до шестого ходившая со ссадинами на локтях и коленках Лариска, была для Витальца и своим парнем, и надежным другом, несмотря на то, что со второго класса их упорно звали «жених и невеста», какой- то особой симпатии – типа обнимашек–зажимашек не было. Лариска училась на пятерки, все давалось ей, можно сказать, играючи, чего нельзя было сказать о Витальке, тот не унывал, успокаивая свою мамку:

   - На шофера выучусь, эт Лариске медаль нужна, я лучше баранку стану крутить, чем всякие геометрии помнить!

   К девятому классу Виталька, до этого будучи невысоким парнишкой, резко стартанул ввысь и за лето превратился из гадкого утенка в очень даже симпатичного молодого человека, чего нельзя было сказать о Лариске - она как была щупленькой, угловатой, так и осталась. Это при том, что её мать была видной женщиной, да и отец, давно не живущий с ними, тоже был довольно приятным мужчиной - ездила к нему на каникулы дочка, общение с ним было в радость обоим. Какая кошка пробежала между родителями, Лариска не знала, мать на эту тему категорически не желала говорить, а отец, живущий с бабулей, без всяких жен, только тяжело вздыхал и морщился:

   - Я виноват и очень!

   В силу возраста Лариска не особо вникала в причины их развода, некогда было, да и последние два года в школе надо было учиться как следует, настроилась она поступать не куда–нибудь в пед или мед - в авиационный институт.

   Виталя пошел учиться на сварщика, дружба ребячья не затихала, они все так же в свободное время были вместе. Лариса с удивлением начала замечать, что неприятно ей, когда он с кем- то из девчонок начинал какие- то намеки – комплименты говорить, павлин, блин. Ругала сама себя последними словами, к выпускному классу четко поняла - этот раздолбайский Голиков ей не безразличен уже как молодой человек. Но учеба не давала расслабляться, тем более, что цель, поставленную себе еще классе в седьмом, она обязана была выполнить - поступить. Да и побаивалась она показать свою такую непонятную симпатию Витальке, для него- то она просто подружка, свой парень – Ларка. Решила не афишировать свой интерес, а там будь что будет!

   Людка Минькина из параллельного класса непонятно с чего начала оказывать знаки внимания Голикову, хотя еще год назад пренебрежительно отзывалась о нём:

   "Голь перекатная и тупой!"

   Виталик же эти слова накрепко запомнил - была у него мечта заветная, про которую знала только Ларка - отучиться побыстрее, начать работать и хоть немного облегчить жизнь умотанной матери, тянущей их троих, работающей на двух работах и абсолютно не помнящей о себе. Отец,уехавший на заработки, когда родился третий - такая долгожданная дочка- Анютка,просто пропал. Куда только не обращались они с матерью - никаких отзывов,никто не видел и не встречал отца. Знал Виталька, как потихоньку от них плакала ночами мать,вот и рвался побыстрее на работу. А учеба- время покажет, пока же надо было помогать матери,благо в ПТУ кормили и одевали. А тут эта прилипала Минькина доставать стала,постоянно попадалась им с Лариской по пути,строила ему глазки, как будто он дурачок деревенский, поведется на неё. У него, вон, Федункова стала расцветать,все тощая и нескладная за последние полгода округлилась в нужных местах,переживала, глупая, из- за нескольких конопушек,которые ему безумно нравились, так и хотелось их постоянно погладить,но ведь получит сразу по мордасам, у неё всегда так было - ответ не заржавеет.

   Друг трезво и четко понимал: пока он Лариске не признается ни в чем, надо профессию получить, потом уж... да и не верилось ему,что вдруг у Ларки к нему вспыхнет чуйство. Родаки ее, хоть и жили поврозь,но единственного ребенка любили оба,она не знала отказа ни в чем, особенно от отца,только вот уродилась такая, не тряпичница,ей были бы джинсы,тапки,кроссовки,остальное кроме учёбы - вторично. Он неосознанно поначалу и вполне здраво сейчас,старался соответствовать своей подружке, пусть не во всем,но во многом. Они читали одни и те же книги,спорили до хрипоты, обсуждая поступки героев, слушали понравившиеся им песни, гоняли, сломя голову на великах, понимали друг друга с полуслова.

   - Лар,а что твои родаки не помирятся? Ведь живут оба холостыми тебя вон как любят?

   - Да я особо не вникала что там случилась, папа хоть сейчас согласен приехать назад,а мама про него совсем никогда не говорит. Он сам мне сказал,что очень виноват и никогда себя не простит, вот поеду летом перед поступлением к нему – он меня малость по физике погоняет, может, спрошу, почему?

   Лариска тоже комплексовала - не слепая же, видит, как на Витальца стали засматриваться,куда уж ей с веснушками, тощей, пусть лучше будет другом! Вот так и общались,осторожно любуясь незаметно друг другом.

   Как- то в разговоре подруга выдала:

   - Виталь я тут стих прочла, запомнились вот слова! - Лариска с выражением прочитала:

   "Лишь в одном ты не уступай!

   Никому - ни любимой, ни другу!"

   Класс! Скажи?

   - Ну эт ты загнула,подлость и предательство,как посмотреть, может же так случиться - обстоятельства такие будут, что никак, а друг подумает – сподличал? Вот, твои и мои, кто знает, может и твои оба в чем- то виноваты, и мой... отец... кто знает, что с ним Может, просто с нами жить надоело,свалил втихую, а может, в такую ситуацию вляпался, что жизни не рад? Теть Надя Маркина матери постоянно в уши дует:

   "Подлец, бросил детей!" А я услышал и выпроводил ее от нас,нечего матери тоски добавлять! Не верю я в то, что он где- то спокойно живет, он нас всегда любил крепко, а уж как дочку ждал! - Виталька вздохнул. - Я матери сказал:не обвиняй понапрасну и не слушай никого,я сердцем знаю - живой он, только что- то мешает ему домой вернуться, вон, по телику показывают, сколько народу память теряют, может и наш совсем ничего вспомнить не может?

   Она аж встрепенулась,пусть лучше думает про беспамятство,чем про подлость. Мы сейчас все видим вот так, а станем постарше, сами же над собой и посмеемся - наиивнаи,как баб Таня скажет! Класснуха нас как называет - максималисты? Так, наверное, и есть? Лет через десять так станем совсем другими, как думаешь?

   - Не знаю, конечно, будем уже старыми, двадцать семь, почти тридцать, это уже много!

   Голиков покачал головой:

   - Нее! Я, наоборот, хочу побыстрее повзрослеть,матери помогать по- полной программе. Сенька вон как слушаться стал, я ж на собрания в школу к нему теперь хожу, у матери немного отдыха получается, а этот оторва притих, леща нет- нет получает, пока мать не видит. А Анютка, та молодец - одни пятерки приносит, пока что, второклашка наша! - с теплотой в голосе сказал Голиков. - Тяжело, конечно, с нами, тремя, но девчонка, она нужна, такая ласковая и на отца похожа, хоть такая память про него. Сенька его почти не помнит, спросил как- то, типа, какой у нас папка был, я ему на Анютку показал - одно лицо же.

   Лариска задумалась про родителей - ведь явно сильно любили, какая кошка меж ними пробежала, непонятно, решила спросить все же отца, мать как всегда скажет немногословно:

   - Не лезь! - и решила на весенние каникулы и съездить,не откладывая.

   Отец не ожидал, что она приедет, обычно Лариска приезжала на лето, а тут такой подарок к скорому дню рождения! Взял сразу же отгулы на работе, и два дня подряд они вдвоем подолгу гуляли везде, отец досконально знал историю своего города, рассказывал не сухими фактами, наоборот, у него получался как пересказ какой- то историко- приключенческой книги. Залезали на колокольни двух старинных церквушек,долго любовались открывающимися с высоты видами старой части города, сидели в небольшом кафе, в небольшом здании старинной постройки на территории бывшего монастыря при культурном центре, где было многолюдно, но без привычного гула разговоров. Место так понравилось дочке, что не хотелось уходить, отец разулыбался:

   - Мы с тобой, малыш, на одной волне! Вот так и с мамой нашей когда- то было! - он тяжело вздохнул.

   - Пап, - ребенок посчитал, что момент подходящий, - пап, а почему вы разошлись?Я когда меньше была, не особо заморачивалась,сейчас давненько задумываюсь,ведь ни ты, ни мама не женитесь? Не знаю, как ты, а мама, она какая- то как из камня вырезанная, никем не интересуется, даже я знаю, на работе её коллега так за ней ухаживать пытается, цветы там, провожает, а она ни в какую. Откуда знаю? Да соседка постоянно на неё ругается, типа от добра добра чтобы не искала.

   - А что мама? - напряженно так спросил Анатолий.

   - А мама только отмахивается! Пап, я, может, ошибаюсь,но вы, наверное, до сих пор друг друга, ну, может, не любите, но, но нравитесь? Или я не знаю какое слово правильнее подобрать?

   - Ох, дочь, давай воон на той лавочке посидим, когда- то наша мама её обожала, вид оттуда великолепный.

   Сели, помолчали, потом отец,поколебавшись, сказал:

   - Взрослая ты у нас стала, мама наша, она все в себе носит, наверняка не говорит тебе причины, почему мы не вместе?

   Лариса кивнула.

   - Я даже не знаю, стоит ли тебе говорить про всю эту неприятную историю? - задумчиво проговорил отец.

   - Пап, сам же говоришь - взрослая,я постараюсь понять!

   - Мы с мамой нашей с первого дня знакомства влюбились друг в друга, я никого и не видел, кроме неё, решили пожениться на последнем курсе моем, я же раньше на пару лет поступил. Так и вышло, мама доучивалась, на последнем курсе диплом защищала уже с тобой в животе, ты родилась через два месяца. Крикливая была, крошечная, а требовательная! Переехали в ваш город, все неплохо, я работал, мама наша как тебе два года исполнилось, тоже работать пошла. Была у неё школьная подруга- не подруга,общались они время от времени, да как- то незаметно стали чаще видеться, она к нам зачастила. Та дама была уже дважды разведенной, все идеального себе подыскивала,ну и как нередко бывает, муж подруги как раз почему- то ей показался подходящим для её планов. Хитренько так начала подлезать к нашей маме с просьбами, то кран починить, то проводку поменять – меня просить по- дружески.Мне это было неприятно,знаешь, оно ведь чувствуется пристальное,навязчивое внимание, но Инночка, добрая душа, еще и ворчала, что я подруге помочь не хочу. Та же, поняв, что ей ничего не обломится, решилась на, как вы скажете, подлянку. Что- то перекрутила, сорвало у неё в ванной кран, ахи- охи- вопли, мама наша меня туда и послала, вечером уже. Я там долго проковырялся, эта же змея маме нашей позвонила, что- то там наплела, типа мы с ней не тем занимаемся. Инна и пошла своими глазами увидеть. Увидела... - он горестно вздохнул, - увидела, как я, только что сняв мокрую рубаху, вытираюсь полотенцем, с оголенным торсом, а эта... возле меня крутится. Ну и всё! Повернулась и ушла,не было ни ругани, ни каких- то объяснений, меня просто игнорировала: - "Уходи!"

   Я достучаться не мог, доказывал, что все подстроено.Где там! Эта гадина, пока я там в ванной ковырялся, в подробностях расписала, как я с ней в постели был,до сих пор не могу понять, почему Инна поверила ей, а не мне? Вся такая заледеневшая ничего не слушающая, почему- то твердо уверившаяся, что я тут же уйду к этой гадине. Как она не поняла,что зависть, а не дружба там была.

   - Пап, эту тетку как звать, не Ольга какая- то? - поинтересовалась Лара.

   - Почему ты спрашиваешь?

   - Да приходила как- то к нам баба одна, вся такая как жеваная, мамы не было,она хотела у нас её дождаться,да мы с Витальцом убегали на тренировку, опять же лицо у неё такое рыхлое, ну как у запойных бывает,на кой нам такие? Я маме вечером сказала про неё, она помрачнела и категорически не велела даже разговаривать с ней.А через пару дней я вечером, по лестнице поднимаясь домой, слышала,как эта бабища маме говорит:

   - Прости, я так завидовала тебе, твоей хорошей семье, Бог меня за это наказал,жить осталось всего ничего, вот и пришла просить прощения!

   Мама только и сказала:

   - Поздно! - и дверь захлопнула, я на цыпочках сбежала вниз, за дверью постояла, подождала, когда эта неприятная бабища пройдет. А мама потом ночью сильно так ревела,знаешь, как вот щенок потерявшийся скулит. Пап, столько лет прошло, может, пора вам всё до конца выяснить, поговорить?

   - Думаешь,я не пытался? За эти годы так и не увидел кого- либо лучше нашей мамы, не могу даже представить, что дома будет кто- то другой, я однолюб, доченька, бывает вот так!

   - Значит, говоришь,она не хочет разговаривать? - ребенок сморщил носик, задрал личико с милыми конопушками к солнцу, подумал и выдал:

   - Пап поехали к нам, вот со мной, я смогу заставить её выслушать тебя,честное слово!! Только ты постарайся ей пояснить все как надо!

   - Думаешь, получится? - у отца загорелись глаза.

   - Пап,раз вы столько времени оба холостые, значит,ты ей тоже лучше всех других!

   - Ребеныш ты мой, золотой! - отец прижал её к себе. - Я до безумия хочу быть со своими девочками!

   - Вот и попробуем, я малость попритворяюсь,типа простыла, папа привезет, ты меня поддержи, а уж дома разберетесь!

   Так и сделали, Лариска позвонила Инне,сказав, что приболела и отец одну не отпускает - температура небольшая,но он переживает, и приедут вместе с ним. Собрались в момент, бабушка Аня перекрестила их на дорогу и пожелала удачи,дома все прошло как по маслу. Ещё от отца Ларка позвонила своему верному Витальцу, пояснила ситуацию, и конечно же,он согласился помочь в таком деле. Дома встревоженная мама тут же попыталась уложить дочку в постель, но она воспротивилась:

   - Мам, мы как волки голодные!

   А у Инны, оказывается, все было наготовлено - и первое,и второе, и яблочный пирог даже. Лариска втихаря потерла руки - значит, готовилась к встрече с отцом,обычно маму приходилось упрашивать испечь пирог. Отец, как- то настороженно посматривая на маму,начал есть. Лариска поковырявшись в тарелке с котлетой, сказала:

   - Не хочется есть,пойду полежу!

   Родители остались на кухне, ребенок осторожно оделась, забрала материны и запасные ключи, написала коротенькую записку, стараясь не стукнуть дверью, закрыла их на ключ и торопливо выскочив из подъезда, увидела ждущего ее Голикова:

   - Побежали!

    Инна только минут через сорок пошла проверить,как там дочка и тут же вернулась - растерянно глядя на Анатолия протянула ему записку дочери:

   "Я ушла к Голиковым, ключи все забрала, не выпущу, пока не поговорите и не помиритесь! Я вас обеих люблю сильно- сильно,мне нужно, чтобы дома были и мама, и папа! Целую,ваша дочь!"

   Толя заулыбался:

   - Вот ведь хитрушка! Но она права, нам давно надо поговорить,не находишь?

   Инна устало вздохнула:

   - А есть о чем?

   - Да,о многом! Как бы не неприятно было вспоминать прошедшее, но как в поговорке: "Кто старое помянет, тому глаз вон", мне больше нравится продолжение: "А кто забудет - тому два!" Сядь, пожалуйста, выслушай меня хоть сейчас!Я ни разу не то чтобы не спал с той гадиной, даже не прикоснулся к ней и, если совсем честно говорить,задумай я завести интрижку на стороне - нашлась бы более подходящая кандидатура! Как ты не видела ее зависти,удивляюсь? Может вспомнишь – я всегда отнекивался, когда она прилипала с просьбами помочь по хозяйству? При тебе была верная подруга, а наедине липла, как банный лист, не в открытую, все с прозрачными намёками, мимоходом очерняя тебя.

   - Но почему ты мне ни разу не сказал?

   - Говорил я тебе, не раз - будь с ней поосторожнее, в открытую как сказать,когда ты в ней души не чаяла? Такие моменты были - заменил розетки,она уже стол накрыла с выпивкой,а на кой мне такое? Я старался побыстрее все сделать и свалить, меня мои девочки дома ждут, самые любимые. А в тот день - знаешь, я потом уже допетрил - не сорвало у неё кран,она сама его раскрутила,добавила напор воды, вот и залило все у неё, к соседям просочилось,слишком уж гладко было,я же помню, как кран ей до этого менял, делал на совесть, никакой напор не мог быть таким сильным, чтобы выбить! Я там ползал на коленках, вымок, да и под ванной грязюка, изгваздался, рубаху только снял, на улице прохладно, вытираюсь, чтобы куртку натянуть и домой бежать, а тут ты, да с такой ненавистью на меня смотришь… - Он замолчал.

   - Я, я не собиралась туда идти,потом уже мне Наташка Кислова мозги вправила, да сделанного не воротишь! "Подруга" тогда позвонила, типа не тот номер набрала, вроде Наташке звонит, как раз и рассказывает - таким пьяненьким голосом, как и что вы с ней делали и делаете.

   - А Инка дура и не подозревает, как мы у неё под носом, и Толик сказал - все равно ко мне уйдет от своей кобылы! - повторила она въевшиеся в память слова.

   - Я и подхватилась, а ты полуголый, и эта сука чуть ли не висит на тебе! Мир у меня рухнул тогда, видеть и слышать никого не могла, не будь дочки, наверное, жить не стала! От обиды внутри всё пекло! Вспомнила тогда все её восторги про тебя, намеки, да и взгляды её припомнились, про тебя подумала - маскируется замечательно! Потом уже, когда немного отошла, поняла,что в порыве натворила, да как вернуть всё? Ты далеко, может, уже жизнь свою устроил, а тут я незваная- нежданная? Да и плохо мне было, даже не стыдно,а паскудно! Она Кисловой поначалу хвасталась - рассорила Федунковых,Толик вот- вот ёе будет, а ты уехал.Кислова тогда меня матом отборным крыла за упёртость и дурь, а я, я так боялась,что ты скажешь - не нужна тебе! - Инна отвернулась к окну и сдавленно проговорила: - Я сама себя наказала, так тошно было мне,не поговорила, не поверила тебе! Столько раз порывалась позвонить,но честно – боялась! Ты или разговаривать не станешь, или у тебя давно другая семья, и я, я опять буду себя по кусочкам собирать!

   - А дочь наша, она разве не говорила, что мы с мамкой только живем?

   - Дочь наша та ещё интриганка, у неё правды не добьешься :

   - "Папка мой самый лучший!" - и всё! Ухажеров- провожальщиков со своим Виталькой только так отваживали от меня!

   - И много? - спросил Толя.

   - Чего много?

   - Ухажеров было?

   - А, - засмеялась Инна, - после первого отлупа со стороны доченьки исчезали,один только не сдается, ждет, когда она учиться уедет

   - И ты ждешь? - Глухо спросил Анатолий.

   - Жду! - кивнула головой Инна.- Ой как жду, вернее ждала, вдруг ты, не знаю с чего, возьмешь и приедешь, просто так, дочку навестить несмотря на то, что я тогда говорила. И совсем обыденно спросишь: - "Как вы тут живете без меня, девочки мои?"

   Он тут же спросил:

   - И как вы тут живете без меня, девочки мои, золотые? Может, хоть немного скучаете?

   Инна опять отвернулась к окну, долго молчала, молчал и Федунков, ожидая. Она не двигалась, только вдруг судорожно всхлипнула и плечи её затряслись. Толя мгновенно оказался рядом, тихонько, боясь её реакции, приобнял за плечи :

   - Ну что ты плачешь,все же нормально?

   Инна, уже не скрываясь, рыдала взахлеб, он повернул её лицом к себе, уткнувшись ему в грудь, она скулила.

   - Тихо, тихо! - Толя ногой подтянул к себе стул, сел на него, усадил жену на колени и она совсем как когда- то маленькая Лариска,уткнувшись ему в плечо, горько- горько ревела. Он покачивал ее как маленькую свою дочку, поглаживал по спине и негромко говорил:

   - Не плачь, все живы- здоровы, страшного ничего не случилось!

   - Слу.. слу..чилось! - захлебывалась в слезах Инна, - сто..столько лет.. у- у- у- у!

   - Наверстаем, не плачь!Я никого никогда не любил, однолюб оказался, конкретный!

   - Не, не .. прощу себе...!! - всхлипывала Инна, он ловко ухватил кухонную салфетку и осторожно вытирал мокрое, зареванное лицо жены.

   - Все- все, не реви, вон нос картошкой стал, распух и красный, как у пьяницы!

   Она мотнула головой:

   - Ну и пусть! - и ещё теснее прижалась к нему. Так вот и сидели, молча, оба боялись неосторожным словом нарушить эту тишину, слова будут потом, здесь и сейчас они просто отогревались теплом. Этот момент, он как самый лучший бальзам успокаивал их исстрадавшиеся друг без друга сердца и души. Наконец успокоившаяся, притихшая и пригревшаяся в его руках Инна встрепенулась:

   - Ларка! Уже так поздно!

   - Наша дочь при рыцаре, какой он интересно сейчас стал, я запомнил его вечно взъерошенным, горластым, в ссадинах и без переднего зуба, этакий нахаленок?

   - Сейчас жа- а- аних! - засмеялась Инна. - Вытянулся, симпатичный, вежливый, помощник для матери хороший. У них тоже не сладко, - начала говорить Инна, но зазвонил телефон.

   - Сиди, я поговорю! - Толя усадил зареванную Инну на стул, взял трубку:

   - Алло? А, дочь наша Будур, ты где? У Голиковых? Давай- ка домой! А ты как думаешь? - Из трубки послышались громкие вопли. - Оглушила ты меня!

   - А- а- а, папка, мамочка, а- а- а, я ща, бегу- у- у! Пап, папа, бабуле позвони, она волнуется!

   - Да, приходи скорее!

   - Иннусь, я минутку ещё! - набрал номер своего домашнего телефона, мать ответила после первого же гудка:

   - Толик?

   - Мамуль, ты не волнуйся, всё нормально!

   - Нормально это как, Инну видел, говорил с ней? Что она? - волнуясь, сыпала вопросами мать.

   - Дай мне? - попросила Инна. - Здравствуйте, Анна Сергеевна!

   - Инночка, девочка, ты, ты, вы помирились?

   - Да!

   - Ох,Господи, дожила! - всхлипнула в трубку свекровь.

   - Анна Сергеевна, не плачьте, я очень виновата, простите меня хоть немного!

   - Инночка,я от радости!

   Входная дверь со стуком распахнулась на всю ширину и вопящая от восторга дочка, подпрыгнув, повисла на отце:

   - А- а- а- а, я знала, знала! Вы два упертых барана,но я вас обоих люблю! Мамулик,мамулик! - Лариска обняла мать, а Толик с интересом смотрел на стоящего в дверях приятного молодого человека.

   - Ничего себе, Виталь,это вправду ты?

   - Я,дядь Толя! - приятным баритоном ответил Голиков

   - Надо же, куда только делся хулиганистый пацаненок с коленками в зеленке?

   - Ага,еще и беззубый! - улыбнулся Виталя. - Было дело! Сейчас уже возраст не тот, в зеленке нужды нет! Лар,я пошел, завтра как всегда?

   - Да, Виталец,я - сам видишь!

   - Всё норм, я,честно, рад за вас за всех! Спокойной ночи!

   - Ну хорош Виталя твой вырос,орёл настоящий!

   - Про него потом,вы точно помирились насовсем?

   - Я - да! - кивнул отец. - А мама наша? - Он испытующе смотрел на Инну.

   - Мама ваша такая виноватая... - шмыгнула носом Инна.

   - Мамулик, не финти!

   - Не финтю! - любимым детским выражением Лариски ответила мама. - Никак не могу поверить, что мы вместе!

   - Вот теперь я в счастье! - серьёзно кивнул ребенок. - Я вас люблю!

   Дочка помылась, попила чаю с какими- то непривычными родителями - одно то, что они втроем сидели на кухне как сто лет назад уже было непривычно, а ещё смущающаяся, какая- то растерянная мамуля. Лариска привыкла видеть её «человеком в футляре», как метко сказал когда- то Виталька, прочитавший Чехова. Мать после их развода с отцом всегда была не особо разговорчивой,а уж смущенную дочка не видела никогда, зато папка сиял, светился весь, попеременно ухаживал за своими девочками и так смотрел на мамку, что даже у Лариски наворачивались слезы.

   - Ладно, я спать,завтра в школу, пап,ты ведь не исчезнешь, как утренний туман?

   - Нет, доченька, меня от вас только динамитом можно выковырнуть!

   - Но,Толя, а твоя работа? - заикнулась мамуля.

   - Уладим все, у меня здесь много дел, а работа? Иваныч сколько раз звонил, звал обратно, надеюсь, возьмет ?

   И пока Лариса не заснула,слышала, как негромко переговаривались родители. Снилось ей что- то такое яркое - что, она не вспомнила поутру, но проснулась с ощущением чего- то хорошего, потянувшись,вспомнила:

   - Папка здесь, дома и теперь- то уж точно никуда не денется от них!

   Завтрак, приготовленный Толей, уже стоял на столе - приличная горка блинчиков, варенье бабино Анино в розетках и кофе, который умел варить папка как никто другой!

   Сонная, вялая какая- то мамуля проползла в ванную, отец задорно подмигнул Лариске:

   - Я не подберу слов для выражения своего состояния, я как из мрачного, загазованного мира попал в рай и здесь меня, надеюсь, хотя бы немножко любят - дышится полной грудью и хочется, не поверишь, взлететь, кувыркаться в воздухе и вопить во все горло!!!

   - Любят тебя, любят, можешь не сомневаться, мама наша, она такой сто лет не была! -

    захихикала Лариска.

   - Какой такой?

   - Размягченной, заспанной, розовенькой! Пап, я в восторге!

   Чмокнув родителей, быстренько собралась и убежала. Инна,позвонив на работу, попросила недельку в счет отпуска по семейным обстоятельствам, пообещав после обеда прийти, написать заявление, вяло прожевав один блинчик, широко зевнула:

   - Утомил ты меня, я так спать хочу! Можно я часок посплю?

   - Сонюшка,пойдем, я тебя песенку спою, колыбельную! - засмеялся Толя.

   Какой там песенку, Инна уснула враз, едва голова коснулась подушки. Он лежал, обнимая свою такую желанную женщину, слушал её мерное дыхание и не было счастливее человека на земле в эти минуты. Так вот незаметно уснул и он.Проснулись уже к обеду, хихикали как дети над собой, обнимашки переросли в близость, уже ближе к часу дня Инна охнула:

   - Мне же надо на работе появиться, Лариска скоро придет, а мать дрыхнет! Встаем?

   - Конечно, нам ещё в ЗАГС надо успеть! - проговорил Анатолий и, видя, что она хочет возразить, прижал палец к ее губам:

   - Я столько лет потерял без тебя, ждать совсем не могу и не буду!

ЧАСТЬ 2.

Быстро полетели дни, родители после стольких лет разлуки стали намного мудрее, их нежность и бережное отношение друг к другу умиляло и Лариску,и бабулю. Инна постоянно что- то напевала, в глазах появился блеск,отец никак не мог на них с Ларкой наглядеться, признавался - до конца так и не верится, что он окончательно дома.

   Виталец заканчивал свою путягу и осенью собирался в армию.Рожденный в начале ноября, он пошел в школу позже, одно только радовало Лариску - служить только год, это ж совсем недолго. А Голиков в душе дергался - поступит его девушка в этот мужской институт и прости – прощай, там ребят много, уведет какой- нибудь её? Гнал от себя эти мысли, но они, наглые, постоянно возвращались. Пока же все было по- прежнему, оба учились, он понемногу подрабатывал халтурой - варил кой какие штуки для мужиков что неподалеку строили коттеджи, их сварщик попал в больницу на месяц, работы было много, кто станет ждать, все заказы потеряют, вот и приходил Виталя после занятий в путяге к ним, сварной из него получался самый толковый в группе. Бригадир строителей сначала досконально и тщательно проверял все швы сварки,но Голиков варил аккуратно и качественно. Бригадир даже предложил ему после окончания учебы поехать с ними на подработку до армии,имелся у них заказ аж в Калмыкии. Сварщик после болезни отказался поехать – надо было позаботиться о собственном здоровье, надумал так, увидев - замена ему имеется нормальная.

   Как плакала мать,когда он принес первую приличную зарплату, он никак не мог её успокоить.

   - Мам, ну что ты, мам? Все же нормально? Я пока до армии с бригадой поеду,подзаработаю, чтобы вам полегче было, год, что я в армии, пролетит быстро, а тебе надрываться не надо будет!

    Май проскочил в момент, прошли экзамены.Виталик получил корочки сварщика, Лариска сдала все на отлично, посоветовавшись с родителями, собралась подавать документы в авиационный, в Москву, что была ближе всего по расстоянию, еще Казань и Самару.

   А пока через три дня был выпускной, хлопоты приятные, волнение, предвкушение чего- то необыкновенного малость омрачила ссора, вернее, даже не ссора, а столкновение с Минькиной.

   Она в последнее время отвязалась от Виталика,роман случился с красавцем Рустамом Алибековым - мальчиком, имеющим всё. Отец его, бывший партократ, как- то быстро стал владельцем не совсем заводов и пароходов,но мебельная фабрика и заводик по выпуску облицовочной плитки,поначалу дышащие на ладан, сейчас успешно расширялись и работали на полную мощность. Мальчик, набалованый сверх меры, ни в чем не знал отказа,числился студентом в местном педагогическом, имел шикарное авто, менял девиц, сорил деньгами, весело проводил время в тусовках. Вот Людка и задрала нос, хвастаясь напропалую:

   - Мы с Рустиком, Рустик для меня всё.. !

   Так вот получилось, разговаривали несколько девчонок и незаметно перешли на обсуждение личности Минькиной!

   - Да ладно, а то никто не знает, этот Рустик сколько уже девок поменял? Как говорится, поматросит и бросит! Подумаешь, часики ей подарил, золотые. Светке Грининой, когда она с ним везде таскалась, кольцо золотое и серьги, и что, где она сейчас?

    Говорила со знанием дела всезнающая Ларькова, остальные дружно поддакивали. Пробегающая мимо Лариска на мгновение притормозила, потом махнула рукой - что бы путное говорили:

   - Девчонки, бросит или нет её Рустик, это их дело, вы мне лучше скажите, у нас что, - её прервал шипящий голос Миньковой:

   - Ты, заучка хренова, какое тебе дело до меня и Рустика,чего лезешь не в свое дело?

   - Абсолютно никакого! - пожала плечами Лариска. - Прежде, чем шипеть,узнала бы, о чем речь!

   Она повернулась и пошла дальше, девчонки тут же разбежались, а Минькову накрыло - они только что поругались с Рустиком, не всерьез, но все же. Людке надо было,чтобы он возле неё, или наоборот - она возле него находилась почти двадцать четыре часа, а у него на первом плане были дружки. Вот и повыступала сегодня Людка, на что Рустик, ухмыляясь, ответил:

   - Цыпа, ты мне пока что не жена, а девушки? Их может быть много, не зарывайся, я ведь могу и передумать! Я такой был и буду!

   Шла Минькова злая–презлая, а тут эти курицы будут её обсуждать! Завидки берут и ещё эта заучка- отличница с ними!!

   Как- то враз взыграла у неё то ли зависть,то ли ненависть к Федунковой.

   Вот ведь, родаки разбежались давным- давно, папашка постоянно помогал, все для доченьки покупал, не то что Людкин - свалил в туманные дали и крутились они с мамашкой как могли. Мамашка, правда, сама стерва, грызла его за всё, вот он и свалил, потом отчимов перебирала до тех пор, пока одного, можно сказать, стащила с Людки в тринадцать лет - хотел девочку попробовать. Тогда только угомонилась, гулять –гуляла, но жить с ними никого не притаскивала, вовсе не потому, что за Людку боялась. Боялась другого - дочка подросла, стала красавицей, так и станут мужики к ней липнуть, конкурентка как бы! А нужны Людке эти старые козлы с липкими взглядами и потными ручонками?! Федункова давно её бесила, все у этой страшилки было гладко - училась на пятерки, нет бы все её не любили, как же - списывать давала, помогала, если кто просил разобраться в каком- то предмете, болталась с этим полубомжом Голиковым и мать её, тетка серьезная, домой никого не водила!Голиков, правда,стал очень даже ничего, конечно, за душой ни гроша, но вот познакомиться с ним поближе, на предмет интима, она была не против, да не велся он, все на свою Ларочку коровьими глазами смотрел. Вот и надумала Минькова подгадить этой заучке на выпускном, пусть знает!

   Была у Людки одна хитрая таблеточка, она ловко сумела ее заныкать, когда Рустик на минутку отвлекся ответить на звонок телефона. Таблеточка - не наркота, ещё бы Людка на какую- то дрянь подсела! Нет, это было что- то веселящее, внутри как пызырьки шампанского играли и становилось весело до офигения! Правда, Рустик ей только полтаблетки и кинул в вино, пояснив, что к колёсам надо постепенно привыкать, иначе крышу сорвет. Себе в тот раз он хотел бросить аж три, вот Людка и сумела - бросила одну ему в стакан, типа помогла, другую сунула в маленький кармашек джинсов. В силу своей «опытности» с мальчиками смогла увидеть переглядки Федунковой с Витальцом, вернее, как они смотрят втихую друг на друга, вот и надумала утереть нос этой заучке, которой все доставалось легко, пусть помучается!

   Выпускной прошел классно, веселились до утра, потом пошли встречать рассвет, конечно же возле такой необычно- красивой в этот день Лариски был Виталик. Наверное, впервые они шли, держась за руки, испытывая совсем другие чувства - знали они друг друга досконально, но в этот миг совсем по- другому бились сердца, маленькая ладошка в большой мозолистой руке была так уместна, они не разговаривали, просто поглядывали друг на друга и счастливо улыбались! На набережной реки уже шумно суетились одноклашки, доставали из пакетов шампусик и конфеты, раздавали всем одноразовые стаканчики, суетились и толкались. Виталя нехотя отпустил Ларкину руку и шагнул к ребятам, она бездумно загляделась на воду, он оглянулся через плечо, и этого мгновения хватило Минькиной кинуть в стаканчик половинку таблетки, которая мгновенно растворилась, а что пузырьки - так это же шампусик! Взяв у него один стаканчик, кивнула на конфеты:

   - Возьми для вас, а то через минуту все расхватают!

   Подошла с ним к Ларисе и, символично стукнувшись, отпила из своего стакана:

   - За наше будущее!

   Виталька, сделав большой глоток, скривился:

   - Бурда какая- то, а не шампанское! - и выплеснул остатки на траву.

   После шампусика все полностью раскрепостились, орали какие- то песни, исполняли немыслимые танцы, в общем, отрывались по- полной. В какой- то момент Голиков шумнул на ухо Лариске:

   - Ларис, мне как- то не очень хорошо, пойду, попробую два пальца в рот!

   Она кивнула, продолжая танцевать, потом уже, вспоминая, она поняла, его не было минут двадцать как, встревожилась, в какой- то момент начала высматривать его глазами - не нашла, пошла поискать, где он может быть. И нашла…за заколоченной на зиму будкой он, как- то безвольно опустив руки, стоял, прижатый к стенке Миньковой!Не обнимал, просто стоял, опустив голову, Людка в полурасстегнутой блузке только теснее прижималась к нему.

   - Что, думала твой Виталичек лучше всех? Как бы не так!

   Лариска , онемев на какое–то мгновение, внимательно посмотрела на Голикова, но тот упорно не поднимал голову, стоял какой- то тёплый, без движения и, опять же - она вспомнила это потом, даже не пытался обнимать Минькову. Но в то мгновение это было шоком, она попятилась и торопливо, почти переходя на бег, полетела в сторону дома. Не видела она, как Голиков, отпущенный Миньковой, сполз по стенке на землю и не шевелился, как не тормошила его Людка, он не реагировал ни на что. Веселье закончилось враз завыванием сирены «Скорой помощи».

   - Отравление, - сказал дежурный врач посеревшей, трясущейся матери Голикова, -

    скорее всего, неизвестным продуктом или же некачественное шампанское, что пили выпускники. Но это вряд ли - после шампанского все выпускники были бы рядом с ним! Не переживайте, все страшное позади, сейчас отлежится под капельницей, завтра – послезавтра будет дома!

   Не знала всего этого прибежавшая бледная, растерянная Лариска, с порога бросилась к рано встававшему отцу - тот с удовольствием готовил завтраки для своих девочек - и судорожно всхлипнув, влетела в родные объятья.

   - Тшш, тшш, прежде, чем что- то говорить, успокойся! Кто- то обидел?

   Она без слов кивнула.

   - Я с ним разберусь!

   Она помотала головой.

   - Не надо? Сама?

   Опять кивок.

   - Пойдем- ка, красотулька моя, поговорим тихонечко, пусть наша мама поспит, ей сейчас сон необходим!

   - Ппочему?

   - Да, вот... - отец замялся, потом сказал, - прости, но у нас к новому году кто- то родится, мы надеемся, ты примешь такую весть адекватно!

   Дочка подняла печальные глаза на отца:

   - Пусть будет братик маленький!

   - Мне хоть кто, я и на тройню согласен! Пошли, моя хорошая, пошепчемся! Что Виталик натворил, напился?

   - Ппочему ты решил, что это Голиков?

   - Маленькая моя, кроме твоей симпатии никто не может тебя так зацепить. Чтобы ты была в растрепанных чувствах из- за кого- то другого, не поверю! Рассказывай!

   - Он, он, он... бабник поганый!

   - Не поверю, как он на тебя смотрит, вряд ли кто другой его интересует!

   - Даа, как же, - она всхлипнула, рукой утерла злые слезы, размазав тушь по лицу, и совсем как маленький обиженный ребенок сказала, - он, он, крокодилина с Миньковой зажимался!

   - Стоп! Как зажимался?

   - Ну, мы на набережную пошли все, так классно рассвет встречать, он рядом был, потом, потом шампанское пили, немного. Виталька совсем пару глотков сделал, сказал, дерьмовый шампусик, потом мы танцевали, дурачились по- всякому, он сказал, его тошнит. - Она опять всхлипнула. - Потом, потом, его долго не было, я подумала –плохо совсем ему, пошла искать, а они с Миньковой...

   - И что? - настырничал папка. - Целовались?

   - Да нет, она его к стенке киоска прижимала, а он... - Ларка вдруг замерла. - Пап, он какой- то странный был, стоял, голову повесив, может, стыдно было?

   - Обнимал её?

   - Ннет, какой- то не тааакой был!! Пап, пап, он с двух глотков не мог стать таким пьяным, я и то почти весь стаканчик одноразовый выпила!! - Потом вытаращила глаза. - Пап,а ведь шампанское эта идиотина нам и принесла! Я еще удивилась - мне шампанское понравилось, а он пить не стал?

   - Вот, дочь, прежде, чем разобидеться насмерть и расплеваться, надо обратить внимание на второстепенные факты! Не надо делать по- принципу "сама придумала, сама и обиделась". Давай- ка иди, умывайся, не надо нашу маму пугать таким видом, потихоньку успокоимся, позвоним Голикову попозже, сейчас наверняка дома спит без задних ног?

   - Буду я ему звонить! - надулась дочка.

   - Ну, значит, сам прискачет, иди, а то мама встанет вот- вот!

   Лариска малость успокоилась, немного поспала, а Голиков и не появлялся, и не звонил. Ближе к вечеру позвонила трещотка Ларькова и сразу же в лоб спросила:

   - Лар, а Голиков как?

   - Не знаю,спит наверное!

   - Ты чего, спит, его же на "Скорой" увезли, бледнючего, его Минькина нашла у будки совсем бледного и без сознания вроде!

   - Как бледного?

   - Ну ты даешь, Ларка, мы все были в ауте, он еле дышит, а тебя на горизонте не наблюдается! Я вот выспалась и тут же тебе звоню, думала, ты уже у него в больнице побывала и в курсах?

   - Я, я ща! - она бросила трубку.

   - Пап, - выскочила на кухню дочка, - пап, Виталька в больнице, папочка, миленький, пойдем туда, а?

   - Инусь, не волнуйся, мы сходим, узнаем что с пацаном?

    Дочка норовила бежать бегом. Толя взял её за руку, понимал, как она волнуется, но и привлекать лишнее внимание к ней тоже не хотел. На лавочке у входа в больницу сидели притихшие младшие Голиковы - хмурый Сенька и зареванная Анютка.

   - Лар, - бросилась к ней девчушка, - Ларис, Виталька наш заболел, мамка у него там, а нас к нему не пускаают! - она шмыгнула носом, стараясь не зареветь.

   - Мы сейчас сходим, узнаем, как он там, и все вам расскажем! - успокаивающе проговорил отец. - Сень, сходите, мороженое купите! - вынул деньги, сунул их пацану и быстро потянул дочку к двери.

   - Состояние стабильное, перевели в палату, он сейчас спит! - сказала дежурная медсестра.

   - Как бы на минутку к нему зайти,мы только глянем? - увидев умоляющий взгляд дочки, спросил Толя.

   - Это только с разрешения доктора!

   - Где его найти? Как зовут доктора ? – тут же спросил Федунков.

   - По коридору налево, там будет ординаторская, доктора зовут Николай Дмитриевич!

   Нацепили бахилы и торопливо пошли искать доктора. Когда на стук в дверь отозвался мужской голос, отец первым шагнул в кабинет и, негромко поздоровавшись, сказал:

   - Николай Дмитриевич?

   - Он самый, Анатолий Сергеевич! - весело откликнулся мужчина, стоявший у окна.

   - Откуда вы меня... Колян, Коль,это ты? – отец сделал пару шагов навстречу доктору, и они крепко обнялись.

   - Сколько лет, сколько зим,Коль, это такой сюрприз, всем сюрпризам сюрприз!

   Они вглядывались друг в друга, хлопали по плечам и счастливо улыбались.

   - Дочь,это мой одноклашка и основной соперник, он сильно мешал мне ухаживать за нашей мамой!

   - Здрасьте! - сказала Лариса, - Николай Дмитриевич, скажите, можно ли к Голикову Витале на минуточку пройти?

   - Ох, Лар, прости, отвлекся! Коль, этот мальчишка - друг дочкин с детства, как говорится, рядом на горшках сидели.

   Николай посерьезнел:

   - Откачали его, промывания делали, интоксикация сильная случилась!!

   - Но мы же совсем немного шампанского... - растерянно проговорила Лариска, - может, он чего- то дома съел?

   - Вряд ли, если дома, то до утра все бы уже случилось. Знаете, была в моей практике история: женщина пришла домой, а муж с сыном едят рыбу горячего копчения, да с таким аппетитом, что она, не выдержав, тоже попробовала кусочек. Тут же скривилась, выплюнула, сказав:

   - Фу, какая горькая, как вы эту гадость едите!

   А вечером, с этого кусочка в реанимацию угодила,еле вытащили. Именно в том кусочке рыбы был сильнейший яд. Скорее всего, так и у вашего Голикова получилось, именно в его стаканчике было что- то, может быть, стакан был грязный, версий множество, не выброси этот стакан куда подальше, можно было отдать на исследование и определение наличия в шампанском постороннего вещества, но увы - стаканчиков этих там у вас было много! Пойдемте, я вас провожу, минут десять можно, он все равно спит, скорее всего - завтра утром только и проснется. Матушку его постарайтесь уговорить пойти отдохнуть!

   Бледный, с каким- то сероватого- зеленого цвета лицом, Виталя спал, рядом сидела поникшая мать, осторожно поглаживала безвольную руку сына, что- то негромко говорила.

   - Тетя Нина! - Лариска с ходу обняла её. - Тетя Нина, вы не переживайте, Николай Дмитриевич сказал - все плохое позади!

   Та горестно вздохнула:

   - Тяжело так, увидеть своего здорового, крепкого сына беспомощным!

   Лариске хотелось дико рыдать,но рядом была измученная тетя Нина, и на улице сидели такие же потерянные ребята, надо было сдержаться, что с трудом удавалось, да и папка был рядом.

   Через десять минут они потихоньку вышли из палаты. Толя отправил матушку Виталика и дочку на улицу, сам же задержался у Николая, чтобы узнать, что нужно для лечения и чем кормить пацана после пробуждения.

   - Толя, я только тебе могу сказать и то не твердо, это моё предположение - в шампанском было, скорее всего, что- то из так называемых колёс - дури, что в смеси с вином и вызвало такую реакцию организма. Понимаешь, кто давно и прочно сидит на такой дряни, у тех такой реакции не бывает, тут же почти так же, как в случае с рыбой. В малом количестве алкоголя была ударная доза препарата, отсюда и результат, хорошо, мальчишка здоровый, будь у него даже гастрит, не откачали бы точно! Ты про это не распространяйся, сам понимаешь… Да я бы и не сказал кому другому своих предположений. Скорее всего, тот, кто это сделал, хотел как- то досадить Голикову, может, рассчитывал, что он, будучи под воздействием, поведет себя или буйно, или наоборот, из него можно веревки вить. Самое страшное – дети, семнадцатилетние и такие жестокие! Этот Голиков, он ведь не из золотой молодежи ?

   - Какой там, у него отец пропал прилично уже как, наоборот, мальчишка лет с тринадцати летом постоянно как- то да подрабатывает, трое их у матери, он самый старший.

   - Значит, я не ошибся, сделано специально,скорее всего, кто- то на него зуб имеет. Ты,Толя, с ним поговори при случае, чтобы он был настороже, мало ли, как случается, может, вовсе не ему этот стаканчик был предназначен, версий может быть множество, только конкретной правды, увы, не найдешь!

   Договорились встретиться с женами в ближайшее время. Федунков задумался, мысль о том, что шампанское могла выпить их дочушка, заставляла его холодеть, скорее всего, дело было в соперничестве за Голикова. Возраст такой, о последствиях не думается нисколько!

    Виталик проснулся рано утром какой- то весь вялый, как будто его долго и упорно лупил кто.

   - Странно, все болит и руку тянет! - слегка повернув тяжелую голову, удивленно заморгал. - Какая- то штука воткнута в вену, и из большого пузырька капает жидкость!

   Опять ничего не понял, кроме того,что в больнице.

   Негромко скрипнула дверь, и к нему быстрым шагом подошла женщина в белом халате, увидев его напряженный взгляд,улыбнулась:

   - Проснулся, герой, доброе утро!

   - Доброе! - не своим голосом прохрипел Голиков. - Я что, в какую- то переделку попал? Меня избили?

   - Нет, мальчик, у тебя было отравление!

   - Почему?

   Медсестра, ловко перекрыв капельницу, вытащила иголку из вены, приложила ватку, смоченную в спирте, опять улыбнувшись, сказала:

   - Пока полежи, я скажу дежурному доктору, что ты проснулся, он подойдет, и поговорите с ним подробно!

   - Мне бы в туалет..

   - Чуть потерпи, я быстро!

   И впрямь через несколько минут в палату вошел доктор:

   - Проснулся, молодец!

   - Доктор, мне бы в туалет?

   - Пока нельзя, давай- ка в утку, я тебе помогу!

   Голиков краснел и бледнел, ругался про себя матом, но мочевой пузырь разрывался, кое как справившись,облегченно вздохнул и тревожно уставился на доктора:

   - Скажите, что со мной было, почему я здесь? - И вдруг рванулся: - Мамка, она же у меня сердечница!!

   - Тихо,тихо, герой,мамка твоя после обхода будет здесь, она в порядке, не волнуйся, девушка твоя тоже приходила.

   - Я ничего не понимаю! - растерянно сказал Виталя.

   - У тебя случилось отравление шампанским, если ты кроме него ничего не пил, скажи честно?

   - Не пил, я как- то не любитель, мне некогда по лавкам и подвалам сидеть - мамке помогать надо, я вместо пива и всякой другой ерунды ребятне мороженки покупаю. И шампанское это мне не в жилу, я хлебанул из стаканчика, проглотил не очень много, такая бурда, выплюнул и больше точно не пил!!Потом не знаю, может, через полчаса или еще сколько затошнило сильно, я за киоск пошел, вялость такая навалилась, хотел два пальца в рот и... – Виталя поморщился, - так смутно все помню, фигово- фигово стало, не успел два пальца в рот, повело куда- то. Людка Минькина вроде чего- то там говорила, или мне показалось? Честно, смутно все так, смазано как- то!

   - Ты у нас молодчина, выбрался, мой тебе совет на будущее, избегай алкоголя, даже пиво не надо пить,твой организм категорически не воспринимает его.

   - Я и не собирался, у меня другие проблемы, мелких надо тянуть, мать одна у нас!

   - Это хорошо! Значит, сегодня еще понаблюдаем тебя, к вечеру вставать разрешим и, если никаких изменений не будет, завтра домой отпустим! Первое время с едой придется поаккуратнее, напишем все подробно, и беречь желудок тебе постоянно!

   Обход проводил другой врач, шумный такой мужчина,Николай Дмитриевич, похвалил Витальку за бодрый вид, подтвердил слова дежурного доктора и, подмигнув на выходе, ушел, а к нему через полчаса пришла мамка:

   - Сынок! - у неё показались слезы.

   - Мам, мам, не надо, я в порядке, ты не волнуйся, я завтра дома буду, врач сказал!Мам! - он неловко обнял припавшую к нему мамку. - Мам, я тебе точно обещаю - пить не буду- и раньше не имел такого желания, теперь вовсе, даже пиво пить не буду, не переживай, мам! Мам, это лечение, оно дорогое получилось?

   - Нет, сынка, какие- то уколы Ларисин отец купил, я ничего не платила. Твои одноклашки все волнуются, Лариса к тебе приходила, их с отцом пустили ненадолго.

   - Значит, все путём! - облегченно вздохнул сын.

   Не знали мать и сын версию доктора о конкретном отравлении, предположение - не доказательство, но Анатолий твердо решил поставить Витальку в известность, попозже, когда пацан полностью придет в себя.

    Минькова тряслась от страха. Она же хотела совсем другого - показать этой заучке, что ее столетний друг совсем не такой, как она думает, все они кобели, только и ждут удобного момента завалить девчонку, любую, потрахаться. Но все пошло непонятно как - когда Голиков, не реагируя ни на что,стал заваливаться на землю, вот тут Людка испугалась. Рустик, наоборот, всегда становился такой неуёмный, у них случался таакой секс, а тут?? Как она орала, побежав к ребятам, как бестолково суетилась, пока не влетела на набережную машина «Скорой». Когда взвыв как сумасшедшая, машина просто сорвалась с места, все выпускники, забыв про рассвет, стали быстренько расходиться, вид бессознательного Витальки ошарашил всех, девчонки многие заревели,Людку трясло не переставая. Ребята думали, из- за того, что она его нашла, и по- своему старались ободрить ее теплыми словами. Маленький город, в нем все новости становились известными через пару дней эта новость дошла и до Рустика. Людка как раз сидела у него на коленях, он собирался как всегда поймать кайф, ну не впечатлял его секс без колес, драйва не хватало, когда самый осторожный из его приятелей непонятно почему сказал:

   - Ребя, я вот задумался - Виталец Голиков в больничку загремел с выпускного,у меня тетка в там работает, сказала - отравление страшнейшее, еле откачали, типа в шампуни чего было, но доктора сомневаются, тогда бы все, кто из этой бутылки пил –рухнули рядом!

   - И к чему ты это сказал? - ухмыльнулся ещё не принявший колес Рустик.

   - К тому….похоже,ему бросили кой чего в стакан тот. Только я ни фига не пойму - кому он на хрен сдался, ладно бы тачка, родаки были, а то одни джинсы на жопе, столетние!

   Людка ужом завертелась на коленях:

   - Рустик, чего про нищих разговоры слушать, я так соскучилась!!

   - Погодь! - он просто скинул её с колен. - Виталька, это который у бати моего мусорщиком подрабатывает какой год, заморенный такой шкет?

   - Он, сейчас вытянулся, нормальный стал! - кивнул Юрок. - Просто я тут подумал - страшновато как- то, вмажешь вот так и привет, пишите письма на тот свет! Так что я, пожалуй, тормозить стану, мало ли, сердце или еще чего там забастует! Рустик, без обид, ты меня знаешь, что было - то было, я - могила, да и сегодня с батей к родакам в Новороссийск валим, я там остаться собираюсь трепотни не будет, вы уж тут без меня!

   Пожал всем руки и шустро выскочил, не зная, как поведет себя Рустик - мальчик был непредсказуемым. Рустик же глубоко задумался. Вертелась у него в голове какая- то мыслишка про колёса, только вот никак не ухватывалась - что- то его царапало, но вот что?

   - Рустик, чего ты задумался? Давай уже кайфанем, не хочет Юрок, нам больше достанется! - ухмыльнулся Дэн, вот уж кто совсем не задумывался о чем либо, ему было замечательно возле такого крутого Рустика, ешь- пей на халяву, ещё и кайф, да девки, что надоедали тому быстро, переходили в пользование «друзей», чем не жизнь? Он посматривал на грудастую Людку, ждал с нетерпением, когда она надоест Рустику - у него больше трех месяцев никто не задерживался, местные красотки липли, как мухи на мед, не одна, так другая постоянно крутились возле него. Понятно - будь он нищим, как этот Голиков, не было бы никого, а так и сам пользуется, и им перепадает! Не самому же тратиться на все эти ухаживания?

   Отвлекли Рустика приятели и Людка в тот день, он благополучно забыл про все, какое ему дело до каких- то заморышей? Да и приглядел он деваху одну, папашкину новую секретутку, такая курочка, где он их только находит - ножки от ушей, юбочка по самое некуда, как удержался он, не завалил тут же в секретарской? Подбешивало, правда, Рустика из- за матери - вот уж кто был красавицей, да только отец держал её в ежовых рукавицах, даже глянуть на какого- то мужика не могла, не то что поговорить - восточная женщина мужу полностью подчинялась.

   - Не, на хрен, он, Рустик так не согласен, ему совсем не улыбалось, если он когда женится, бессловесная жена. Отец ее, конечно, не обижал - у матери было все: тряпки, цацки, но без его ведома она не могла шагу ступить. Рустик мать любил, но ему по душе все- таки девки, которые идут наперекор, хоть поскандалить всласть можно, не интересно так, когда со всем соглашается женщина, драйва нет!

   Он конечно, понимал - папашка ему выгодную партию подыщет, пока же можно отрываться вовсю! Папашка девочку новенькую поимеет и через пару месяцев угомонится - тогда уж Рустик оторвется, эти курицы лезут к отцу в штаны, твердо уверенные - именно они счастье для него, его старая жена пусть умоется! Как же, он всю жизнь долдонит:

   - Жена должна быть одна!

   Мать прекрасно знает про его загулы, но что она может сказать, когда полностью от него зависит? Он по малолетке влез заступиться, от***** его папашка знатно, тогда ещё предупредив:

   - Все для тебя - ты единственный ребенок, но в наши отношения не лезь!

   Вот и не лез упертый Рустик, только не отца испугался - мать плакала, просила не лезть, типа не исправить отца, а ему, Рустику, жизнь портить не надо, она привыкла так. Потом как- то закружило Рустика в этой вседозволенности,не до их отношений стало. Родители совсем не ругались, чего еще надо? Да и собственные дела- проблемы, они были постоянно. А тут такая курочка, куда Людке до неё! Нет, девка она неплохая, на всё согласная, такая вся приятная, в нужных местах есть за что подержаться, но он же не нанимался быть постоянно возле неё, есть более свеженькие, которых надо попробовать! Да и куда папашке с его одышкой и пузом до сына? Там разок и отвалился папик, а Рустик, он ого- го, всю ночь может без устали объезжать! Так и вышло,через пару недель крепость по имени Вероничка пала, и Людке была дана полная свобода,только она, курица тупая, попыталась права качать, истерила и рыдала, фу! Дал Рустик ей денег сколько- то и вытолкал в шею, сказав, чтоб больше на глаза ему не показывалась,не до неё!

   А Людка неожиданно получила то, что всем сердцем желала когда- то Федунковой - отлуп и измену!

   - Дура тупая! - ругалась сама на себя Минькова. - Проболталась с этим Рустиком, уверившись - это надолго, может, даже и свадьбе быть. Ведь постоянно говорил, что с ней такой кайф получал как ни с кем. Никуда документы не подала, а сейчас уже поздно, до следующего года ждать!! В городе если только продавцом устроиться, не хватало чего!

   Мать,все так же занятая поиском судьбы, только плечами пожимала, а Людка злилась. И произошли два события разом - утром она едва успела добежать до унитаза - рвало страшенно, когда оттошнило, мать,бывшая дома, устало спросила:

   - Сколько месяцев уже?

   - Каких месяцев? - Вытаращила глаза на неё Людка.

   - Самых простых,беременная ты!

   - Да ладно, не придумывай, я всегда с резин…ка..ми...! - пробормотала Людка и осеклась. Были у них с Рустиком моменты незащищенного секса, но Людка твердо знала - в безопасные дни.

   Мать в кои веки озадачилась - потащила ее к знакомой врачихе, та ошарашила:

   - Шестнадцать недель!

   Мать зарыдала:

   - Идиотка, раньше не могла понять? Аборт поздно делать!

   - Но у меня же все было нормально, - ошарашенно сказала дочка, - все как всегда!

   - Бывает, - пожала плечами врачиха, - но в вашем случае получился ребеночек.

   Дома мать сказала:

   - Сдери с отца ребенка хоть какие- то деньги!

   Людка вся изрыдалась, не представляя, как подойти к Рустику, он же, не скрываясь,мотался с этой стервозой всюду, а через день город ужаснулся - Рустик с этой девкой и тремя своими ближайшими приятелями попал в аварию. На полной скорости на повороте, пробив ограждение, вылетели в глубокий овраг, несколько раз перевернулись, в живых остался только один, находящийся сейчас в тяжелом состоянии. Рустик, бывший за рулем, и эта девица погибли сразу.

   С этими проблемами как- то совсем позабыла Минькова и про заучку, и про Голикова, не до них стало. Мать еще добавила - нашла себе «любовь всей жизни», деревенского какого- то мужика, фермер вроде, так ничего, будь Людка без пуза, познакомилась бы поближе, а так …Мать уехала к нему в деревню, Людке помогала – привозили они всякие продукты, заготовки, мужик Людку не обижал, но «дярёвня», куда ему до нормальных? Так вот и тянулось время, Людка про себя твердо решила - родит и оставит, на кой ей ненужный ребенок, она сам ещё ребенок. Пока мать в деревне, можно будет все провернуть спокойно, был бы жив Рустик, принесла бы ему, но его нет, а его отец, почерневший и ставший нелюдимым, точно Людку в пинки выгонит!

   Стараясь не дразнить бабок- соседок, выходила из дому только в сумерки, меньше знают - крепче спят. Особо не заморачивалась на питании - да и мать с мужиком её привозили почти все необходимое, так вот и пролетело время, пузо стало большим, врачиха чего- то хмурилась, потом с приема отвела Людку в палату - сказала, необходимо быть под наблюдением. Мать позвонила, сказала - заболела, приехать пока не может, чтобы Людка тоже заболела. Что- то пошло не так, начались схватки, как Людка орала, как ей было больно, она сорвала голос, а этот ребенок все не рождался, чего ему не хватало только? Людка четко осознала – она больше ни за что, НИКОГДА!! Никого рожать не будет!

   Почти в бессознательном состоянии все таки смогла из последних сил потужиться и испытала ни с чем не сравнимое блаженство - муки её закончились. Слыша где- то вдалеке голоса принимавших роды двух врачих и акушерки, уплывая в сон, четко произнесла:

   - Он мне не нужен! Буду отказываться!!

   Врачиха, рассматривая маленького, слабенько пищавшего малыша, горестно вздохнула:

   - Эта девица не передумает, ей малыш абсолютно не нужен! - Потом, вглядевшись в его сморщенное личико, вдруг ахнула: - Боже мой!

   Осторожно положила маленького назад и быстро- быстро, почти бегом полетела куда- то. Нашла дремлющую в комнатке для персонала санитарочку Егоровну, которая отработала в роддоме почти сорок лет и знала, пожалуй, весь город по деткам и детям выросших деток.

   - Егоровна, пойдем- ка, пошепчемся с тобой!

   - Что, Валюш, случилось? - встрепенулась Егоровна, поднимаясь с продавленной кушетки. Пошли в пустовавший в это время кабинет:

   - Егоровна, ты же знакома с Аминат Саидовной?

   - Ну да, мы с ней нет- нет встречаемся, хорошая женщина, только несчастливая, все есть, а счастье где- то заблудилось, сейчас тем более, единственного сынка потерять! - вздохнула Егоровна. - Врагу не пожелаешь такого !

   - Егоровна, одевайся, я вызову такси, и езжай к Алибековым домой, я оплачу, дело в том, что ….

    Для Аминат наступили черные дни, если раньше основной болью были многочисленные измены мужа, с которой она научилась жить, сохраняя вежливо- отстраненное выражение лица для всех, то сейчас у неё не осталось ничего, за что можно было уцепиться и как- то да жить, ей стало безразлично всё, где муж, что с ним. Она почернела, автоматически вставала, что- то делала по дому, куда- то ходила, что- то отвечала мужу, не понимая, зачем она осталась тут без сыночка, зачем?

   Не замечала,как враз постарел и сник её высокомерный муж, не хотела никого видеть, о чем- то говорить, а сейчас, вечером, удивленно смотрела на давнюю знакомую – пожилую санитарку роддома Егоровну, которая, шумно возмущаясь, ругалась с охранником:

   - Аминат, голубушка, уйми ты этого пса, еле добилась, чтобы к тебе пропустил! Дело неотложное у меня!

   На шум выглянул осунувшийся Алихан:

   - Егоровна,что- то случилось, ты почему в халате, на работе проблемы?

   - Надо поговорить,хорошо что и вы дома!

   Пошли в недальнюю залу, Егоровна, не проникнувшись богатой обстановкой зала, вздохнув, сказала:

   - Тут такое дело, Людка Минькина два часа как родила, мальчонку, семимесячного!

   - И при чем здесь мы? - вскинулся Алихан. - Скажи еще, она говорит- ребенок от нашего сына?

   - Она другое говорит, вернее, сказала: "Не нужен, отказываюсь!"

   - Говори яснее, Егоровна!

   - Куда уж яснее - мальчонка- то - ваш, вылитый Рустик! Я же помню его, когда родился, или забыл, как не успели Аминат до родовой довести и Рустик мне в руки выскользнул?

   Безучастная Аминат вдруг вскочила:

   - Идем,идем скорее, мне, мне надо его увидеть!

   Она бестолково заметалась по комнате, накинула какую- то ветровку и прямо в домашних туфлях полетела к выходу.

   - Стой,стой, Аминат! - перехватил её муж.

   - Пусти!!!Пустии!

   - Подожди,на улице противно и сыро,оденемся сейчас и поедем!

   Ему передалось лихорадочное состояние жены, за руль сесть не решился, повез их давний знакомый. В роддоме их заставили надеть халаты, бахилы и маски на лицо.

   - Ребеночек стерильный, любая мелочь может повлиять на него, он и так слабенький, недоношенный! - пояснила врач.

   Осторожно прошли в бокс, где в маленькой кроватке спал совсем крошечный комочек. Аминат птицей подлетела к кроватке, вгляделась в спящую крошку,ничего не говоря, не двигаясь, жадно вглядывалась в такое родное личико – в кроватке спала точная копия их когда- то маленького сыночка.

   Она ничего не замечала, просто смотрела сквозь пелену слез на это сокровище –осознавая, вот за эту крошечку она перегрызет горло любому!

   Не видела она,как неподалеку, закрыв лицо руками, плакал ее жесткий, вредный,безжалостный частенько,Алихан. В углу утирала слезы Егоровна, прослезилась и врач, до этой минуты вся изволновавшаяся за малыша, ведь если Алибековы не признают мальчика, прямая дорога ему в детдом.

   - Как вас зовут? - вытирая лицо руками, спросил Алибеков.

   - Валентина Георгиевна!

   - Пойдемте, поговорим? Аминат?

   - А? Не- е- ет, я никуда не пойду, я буду здесь, ведь он же совсем беспомощный, плакать будет, а рядом никого!!!

   В кабинете все еще толком не пришедший в себя Алихан спросил:

   - Как побыстрее оформить документы на мальчика?

   - Надо дождаться утра, может, девушка, родившая ребенка, передумает, всякое бывает. А если не передумает, напишет отказ, и вам, как ближайшим родственникам, отдадут внука.

   - Хорошо, значит, утром мы все решим! Я вас попрошу - переведите маленького в отдельную палату со всем необходимым, сколько бы она не стоила, жену мою теперь никакими силами от малыша не оттащить, я бы тоже остался рядом с ним, но надо все четко подготовить! Как мы вам благодарны за то что вы прислали Егоровну, не могу подобрать слов, окажись вы более черствой, мы бы и не узнали про маленького, это же в корне меняет всю нашу жизнь, теперь есть для кого жить, внук, внучек, подарок нежданный!! - у него опять заблестели глаза.

   Как нехотя вскоре уходил новоиспеченный дед от малыша. В палате, куда уже перевели маленького с Аминат, было даже уютно,он умудрился быстрее жены взять запищавшего малыша на руки, осторожно прижал к груди и стал тихонечко покачивать, приговаривая что- то ласковое на родном языке. Потом, вздохнув, передал его жене и сказал:

   - Смотри за ним в четыре глаза!

   - Поучи меня!!! - огрызнулась еще два часа назад безучастная Аминат.

   Так и уходил дед из палаты под воркование бабули.

   Утро для Людки началось неприятное,в палату заходили врачи, спрашивали про её состояние, уточняли про ребенка - она только сейчас и узнала, что родился мальчик, интересовались, не передумала ли она, может, возьмет малыша. На все вопросы отвечала твердо:

   - Нет, не передумала, не возьму, не хочу!

   Особо её не уговаривали, не просили покормить его и всё такое прочее, принесли бумагу, ручку, она спокойно написала отказ, поела что- то и опять уснула. Алибеков вздохнул с облегчением - у него теперь были развязаны руки, это для простых людей было сложно получить нужные бумаги, а для него дорога прямая, где не помогали слова, помогли деньги, к вечеру у него оставалось незавершенным только получение официальных документов на крошечного внука. Он дал команду для закупки и оснащения родильного зала и отделения для недоношенных детей необходимыми приборами,деньги могли уйти в неизвестном направлении, а действенная помощь –вот она. Аминат как наседка хлопотала возле маленького,у нее заблестели потухшие после гибели сына глаза,она бросалась к кроватке на каждое покряхтывание или писк внука:

   - Котёночек мой, баба твоя рядом, не плачь!!

   Дед получил длиннющий список всего необходимого для маленького и, не поручая никому, сам поехал покупать .В особняке спешно переделывалась гостевая комната в детскую, прорубалась дверь в их спальню - до дизайна ли было,когда через несколько дней дом наполнится писком. Малыша тщательно обследовали,патологии не выявили, но поскольку родился слабеньким, оставляли в детском отделении на пару недель. Конечно же, с бабушкой,которая не слышала и не слушала никого - для неё сейчас существовал только маленький Максик- Максуд,остальное все не имело значения!! Людка через три дня выписалась, не переживая, как там её ребенок,шустро собралась и уехала искать лучшую долю, как написала в записке для матери. Та приехавшая после болезни, с ужасом узнала,что эта идиотка оставила маленького в роддоме, рванула туда, там стала доказывать, что она родная бабушка и не позволит отдать малыша в детдом, потом ошарашенно вглядывалась в сурового Алибекова, никак не понимая, что он и есть дед со стороны отца, умоляла показать ей ребенка, не соглашалась на отступные, твердила только одно:

   - Я ему такая же бабушка!

   Договорились, что она может приезжать к Алибековым навещать внука, потом бабушки, обнявшись, дружно рыдали, а брошенный матерью, но обретший любящих деда и двух бабушек,с первых же дней получивший тепло и любовь близких малышок, спокойно посапывал в кроватке. Куда делся властный мужик, Алихан враз позабыл про грудастых и длинноногих, для него весь мир сосредоточился в малыше, а про бабушку Аминат и говорить нечего. Алибековы отблагодарили и Егоровну, и Валентину Георгиевну, а беспутная мамашка так и не объявилась в первые несколько лет.

    Как и обещал врач - на следующий день после обеда бледноватый Голиков пошел домой, навстречу летел Сенька - постоянно оговаривающийся, частенько вредничавший с Виталькой,сейчас молча налетел на него и, крепко обняв в районе талии, долго сопел.

   - Чего ты, все нормально же? - удивился старший.

   - Даа, - каким- то не своим голосом проговорил Арсений, - когда тебя... когда ты... когда мамка... - он судорожно выдохнул и еще теснее прижался к брату. - Я же помню, хоть и небольшой был, когда папка пропал, как мамка как не живая была, а позавчера –ты,мамка опять неживой стала, я, знаешь, как испугался? - Он не выдержал, шмыгнул носом. - Я это, я не реву, просто в носу чего- то!

   - Сень, я сам не знаю, почему так случилось, только вот твердо говорю - пить больше, даже чуть- чуть, никогда не буду! Может, у меня организм так реагирует, ну его на фиг, в больницу попадать из- за ерунды! Пошли домой!

   - Пошли! - Сенька радостно улыбнулся. - Виталь,а дядь Толя Лариски твоей нам тортище принес, сказал – пусть у нас праздник будет! Ещё – я больше вредничать не буду, чесслово, - он опять шмыгнул носом, - страшно ведь было! Виталь, а вот как думаешь, папка наш, он нас не бросал, просто потерялся? Или как вон по телику показывают, другую жену заимел?

   - Нет! - твердо ответил старший. - Папка наш не такой, он, знаешь, как ждал девочку - Анютку, он же знал, что она в животе, а не пацан, поехал на месяц подработать и пропал, мужики, кто с ним были, все приехали, а он после работы нам звонить сказал пошел и все! Я вот верю, живой он где- то, может, память потерял или инвалид какой!

   - А мамка сказала тетке Вере Шумиловой - уже и ждать перестала его! Я слышал. -

    огорченно выдал Сенька.

   - А это она специально так говорит, ты что, не знаешь Шумилову, пристанет, как банный лист к заднице, все мамке нашей женихов предлагает придурочных, вот наша мать и говорит всякую ерунду, чтобы отвязалась на фиг!

   Младший заметно повеселел, потом усмехнулся:

   - Воон, Ларка твоя идет!

   - Какая ж она моя, она Федункова!

   - Знаем мы, я что, маленький?

   - Знаток! - Виталька надвинул брату на нос бейсболку. - Я же не говорю про Бычкову !

   - А чего сразу Бычкова, подумаешь, в первом классе за косички дергал, ща мне по фиг! Все девки - дуры, ну, может, твоя Лариска немного другая, а эти: хи- хи,куклы уродские, наклейки, сумочки, как будто больше ничего интересного нет! Твоя, вон и по деревьям лазит,и побороться может, а эти - принцессы фиговы! Ты это, если на Ларке не женишься, я подрасту – женюсь, она нормальная девчонка, и родители у неё тоже нормальные!

   - Подрасти сначала, жених! Замолкни! - предупредил Виталик, к ним быстрым шагом подходила Лариска:

   - Привет, ребята! Виталь, ты как?

   - Да норм, малость только ноги трясутся, врач сказал, пару дней так будет, потом все наладится, последствия отравления,будь неладно то шампанское!

   Сенька свернул к соседскому дому, ребята потихоньку шли к дому:

   - Виталь, надо бы кой чего прикинуть, ты как сможешь, приходи на собачью площадку, что- то как в том фильме:"Меня терзают смутные сомнения!"

   - Часиков в семь буду! - кивнул согласно Голиков. Будучи уличным мальчишкой, видел и знал намного больше домашней Федунковой, был уже в курсе "дружбы" внезапной Людки Минькиной - ходили слухи давненько о её раскрепощенности. Витальке было это всё по фиг, он и не заморачивался нисколько. Малость попсиховал, когда она под ногами стала путаться, а потом радостно вздохнул - Алибеков - мальчик крутизна, вот и хорошо, не важно, что он девчонок как перчатки меняет, лишь бы Людка к нему не липла! Да и в маленьком городке особо ничего не спрячешь, знали не болтливые пацаны о всяких дурных вечеринках у Рустама - бабкина квартира отошла ему и он время от времени там устраивал развлекухи. Да и Алинка Головина лечилась долго где- то в Германии что ли. Вроде как иммунная система не в порядке, да шептались –подсела плотно на колеса в той компашке, да только кто попрёт против папашки Алибекова, когда он во все организации входит пинком открывая двери? Всё схвачено и везде,Людка - дурища полная, как бабочка на огонь полетела туда, а то непонятно – поматросит и бросит Рустик её. Если своей головы нет, ничего не поможет.

   Вечером Лариска вывалила:

   - Виталь, как хочешь, но в стакане что- то было и кроме Людки сделать это было некому! Я от Машки Чирковой слышала сплетню - не сплетню про Рустика и его разгульные тусовки, а Людка постоянно с ним теперь раскатывает. Я вот про клофелин еще когда читала - добавляли в водку или коньяк, людей вырубало, аферисты деньги тырили и сматывались, типа такого что- то она и добавила тебе!Только вот зачем? Ну не хотела же она тебя насмерть, - Ларка передернулась как от озноба, - скорее всего, безмозглая не рассчитывала на такое? Страшно так!

   - Я, Лар, тоже так прикинул - скорее всего, Людка,мне же врач сразу сказал - если бы было в бутылке дерьмо, то половина выпуска со мной в больницу загремели бы!Только, Ларис, сама понимаешь - за Рустиком сила, папаша, менты, с прокурором вон семьями дружат, сама понимаешь - никому ничего не докажешь! Мы пока поприсматриваемся к Людке - если ей что- то из под меня надо, опять начнет липнуть, если нет, значит, все было одноразово.Я, конечно же, никогда из её рук ничего не возьму, даже если она сама будет сначала отпивать или еще чего, и ты, пожалуйста, будь настороже, мало ли?

   - Я через два дня с мамулькой на море поеду - папка путевки купил, у меня к новому году кто- то родится, братик или сестричка, они оба так радуются этому, теперь точно больше не разбегутся! А там вскоре и учиться уеду, это ты тут до ноября остаешься, за тебя тревожно!

   Но Минькова как забыла про них, да и на кой ей бедный Голиков, когда она с Рустиком раскатывает на бэхе!

   Не знали ребятки, что Людка после той ночи специально обходила их дом, чтобы не встречаться с ними, особенно с Виталькой, её до сих пор пробирала дрожь - помнился ей тот Голиков, без сознания.

    Отдохнувшая, загоревшая Лариска показалась Витальке какой- то неземной принцессой, она много и оживленно рассказывала про отдых, про подобравшуюся спонтанно симпатичную компашку - три девчонки и два парня, готовилась ехать на учебу, а Голиков всё больше мрачнел. Как- то уверился он, что Ларка как птица – вот рядышком сидит, о чем- то щебечет, а скоро раз - и упорхнет, да не куда- то, в Москву, в этом МАИ почти все студенты – ребята, и не видать ему своей подруги, незаметно ставшей очень необходимой, как своих собственных ушей. Кто он и что для неё -

    - просто друг, как поёт дуэт "Чай вдвоем", ну скажет он ей, что неравнодушен, и что?Хорошо, если ответит:

   - Отвали!

   А жалеть начнет, это еще хуже, что он, инвалид какой? Вот и не стал распинаться про свою тягу страшенную к ней, не представлял, как сможет перенести отлуп, пусть уж лучше она не знает ничего, так легче. Да и бывает вот так - кажется, любовь до гроба, потом кто- то встречается другой, и прежняя любовь куда- то пропадает. Решил так - сделал, ничего в их общении не изменилось, он звонил ей, она ему, постоянно виделись, все так же проводили вместе много времени перед ее отъездом. Он не попал в Калмыкию тогда, после отравления врачи не советовали ему куда- то ехать, питаться кое как, не в его случае. Он конечно, не сидел, сложа руки, помогал знакомым ребятам, которые организовали небольшое агентство по изготовлению памятников и оградок на кладбище. Заработок был стабильным, мать наконец- то стала работать только на основной работе, все трое были рады – даже хулиганистый Сенька перестал постоянно где- то болтаться, по вечерам сидел дома, помогал матери и был довольнешенек. Витальку признали годным к службе, только вот его голубая мечта попасть в десант - накрылась, приписали в ракетные из- за того пребывания в больнице. Мать было затрепыхалась,но он сразу же успокоил:

   - Мам, я же не комнатный цветочек у тебя,сама знаешь - за себя постоять всегда могу, год всего и служить, это ж как на одной ножке простоять!

   Лариска уехала, он виду не подавал, как ему было тошно и скучно, особенно поначалу, но работа, проблемы, он забивал себя всякими делами, день был занят полностью, что давало возможность не думать постоянно про то, как она там. Созванивались, писали друг другу часто, но все не то, разговоры по душам, когда глаза в глаза, это совсем другое. В конце ноября призвали его в ракетно- стратегические войска, поначалу в учебку – ирония судьбы - в Капьяр, Капустин Яр, Астраханской области, в непосредственной близости от Калмыкии. Довелось ему увидеть огромные степи, верблюдов в живую не в цирке или еще где, странные для глаза жилища, бесснежную ветреную зиму. Старослужащие здесь говорили – летом дождь идет, видно, что льется с неба, но на землю только несколько капель попадает, зато весна здесь - изумительная, степь вся в тюльпанах. Ларка как раз безумно обожала именно эти цветы, ещё и мимозки, это у неё с детства было, восьмое марта – всегда тюльпаны и мимозки. Он в десятом ей розы приволок на праздник, а она призналась потом уже:

   - Виталь, розы, они, конечно, красивые, но тюльпаны люблю больше всех цветов!

   Он конечно, не страдал, как некоторые из служивших, рядом с ним- были и такие, но скучал зверски. Весну застал во всей красе, нафоткал множество видов и цветов, она там пищала от восторга в разговоре с ним, потом, по окончании учебки их отправили на Урал дослуживать, под Нижний Тагил, оставалось полгода всего. В очередное увольнение набрел Виталька на красивую церковь, так потянуло зайти туда, просто ноги сами понесли, пошел. В почти пустынной церкви было как- то уютно, он стоял и становилось тепло на душе - неподалеку негромко приговаривал какие- то молитвы пожилой батюшка, крестили двух мальчишек лет семи, Виталя разглядывал лики на иконах, и больше всего привлекла его внимание Богородица с маленьким Христом на руках. Неподалеку совсем неслышно прошел мужчина, явно прислуживающий в церкви, нес ведро с горячей водой. Он бездумно проводил его взглядом и опять стал смотреть на иконы, но того состояния уже не было, как- то непонятно стало ему. Он огляделся вокруг, все как и было, но что- то же сдернуло с него благодушие? Повернул голову к группе, что стояли возле батюшки, и зацепился взглядом за наливающего в какой- то чан воду этого мужика, что- то было не так именно в нём. Виталя сделал несколько шагов вперед, пытаясь рассмотреть получше мужчину и как услышал его кто, мужчина взял ведро и пошел обратно к выходу, шел отрешенно, по сторонам не глядя, а Виталя похолодел - мимо шел его так давно пропавший отец!

ЧАСТЬ 3.

Как хватило сил сдержаться и не заорать Витальке на всю церковь он потом так и не вспомнил, в три шага нагнал отца, прямо на выходе обнял его за худые плечи, развернул лицом к себе и выдохнув:

   - Папка! - прижался к ставшему ниже его ростом отцу. Отец растерянно спросил:

   - А вы кто?

   - Папка, папочка! - совсем как маленький заревел Виталька. - Папка,ты нашелся!

   Отец напряженно стал всматриваться в залитое слезами лицо солдатика.

   - Я твой отец?А как тебя зовут?

   - Папочка, мы так долго тебя ждем! - всхлипывал взрослый сын, не видя,что все, бывшие в церкви, стоят в дверях, и многие тоже хлюпают носом! - Виталька я, старший твой! - вытер руками глаза Голиков. - Мама наша Нина, еще есть Сенька и Анютка, которую ты не видел совсем!

   - Виталя, Нина, Сеня? - вопросительно спросил отец. - Не помню!

   Он наморщил лоб, потом как- то врастяжку сказал:

   - А..ню..тка? Анюточка? Что- то связано с этим именем? Не помню!

   - Батюшка Никон! - завидев стоящего в дверях священника, спросил отец. - Это на самом деле мой сын? Как вы думаете?

   - Да,Иван, это точно твой сын,смотри, как он на тебя похож!

   - Значит, я не бездомный совсем и есть семья?

   - Да, - батюшка поперхнулся, прокашлялся, - и ты точно не Иван Иванов, а как, отрок?

   - Голиков он, Иван Сергеевич Голиков! - все так же не отпуская отца из кольца рук, ответил Виталька.

   - Папка мой, папка,как я по тебе соскучился!

   - Пойдемте, поговорим в трапезной! - пригласил отец Никон,Виталька сел рядом с отцом, взял его за руку и счастливо вздохнул:

   - Совсем как в детстве! Пап,я руки твои шершавые больше всего помню!

   Отец,горестно вздохнув, признался:

   - Ничего почти не помню, снится иногда женщина, грустная такая, худенькая, зовет меня куда- то, и маленькие дети - мальчик чуть постарше и девчушка, маленькая совсем. Девчушка темненькая, с кудряшками.

   - Анютка это наша, она один в один на тебя похожа, мамка постоянно вздыхает, что ты ее не увидел совсем! Как ты пропал, она через два месяца родилась!

   - И сколько лет теперь ей?

   - Десять, пап!

   - Батюшка! - поднял совсем опечаленные глаза отец. - Я больше десяти лет, значит, своих не видел? Мой старший сын в армии уже? А я ничего не помню?

   В трапезную колобком вкатилась кругленькая такая старушка, вгляделась в Виталика, всплеснула руками и сморщилась от выступивших слез:

   - Ванюшка, да как же сынок на тебя- то похож! Батюшки, услышал Господь мои молитовки - сынок нашелся! Батюшка Никон, народ ведь набегает, Мария в церкви была, а она же заместо радива у нас! Всех уже оповестила про сынка Иванова !

   - Сынок, дай я тебя обниму, ведь тогда я твоего папку нашла- то, бедолагу замерзающего! Он только имя свое и помнил правильное!

   Бабулька смачно расцеловала нагнувшегося Витальку, вытерла фартуком слезы и, повернувшись к батюшке, сказала:

   - А и гулять станем - праздник такой у всех!

   - Опять повернулась к Витальке:

   - Бабой Настей зови меня! Сколько вас у Ванюшки- то? Трое? Хорошо- то как! Мамка замуж не пошла больше? Нет? Ждете все время? Ты у Егорова служишь- то или за прудами? - бабулька- колобок засыпала младшего Голикова вопросами, он отвечал, все так же опять держа отца за руку.

   - Видишь, Вань, как сынок тебя любит- то,отпускать не хочет! Батюшка, я побежала, у меня там пирог с рыбою, сынка надо накормить, в части- то пирогами таким не порадуют, ага!

   - Увольнье твое до скольких? Ой, тогда я быстро!

   Едва смешная колобок ушла, в трапезную влетела другая пожилая женщина с пакетом:

   - Иван,ты сынка встретил, ой как мы рады- то, солдатик, знать? Мы тута вот, - она сноровисто стала выкладывать на стол какие- то тарелки, миски, кулёчки. - Поешьте, чай, солдатика накормить надо! - Иван, за тебя вся улица гудит - бабы слезы льют от радости. А сынок- то баской какой, худоват, но ничё, откормим!

   Виталька растерялся от количества приходящих людей, все радовались искренне, совали ему какие- то свертки с едой

   - Возьми, возьми солдатиков угостишь, у вас с отцом счастье случилось, и мы все рады, отец твой нам всем родной стал за это время!

   Увольнение заканчивалось и нагруженный пакетами Голиков,сияющий ярче солнышка, в сопровождении отца и батюшки Никона пришел на КПП. Дежурный лейтенант, выслушав священника, тут же позвонил комполка, и через полчаса подполковник Егоров, выслушав рассказ сержанта Голикова и Никона, удивленно сказал:

   - Надо же,как бывает! Я согласую с вышестоящим руководством и, думаю, отпустим вас, сержант в отпуск по семейным обстоятельствам, как, отец Никон, так будет правильно?

   - Богоугодное это дело, Василий Викторович! - кивнул головой Никон. - Я об этом и хотел просить, семью надо воссоединить,тем более, ждут Ивана там столько лет! Это ли не радость для всех нас!

   Собирали Ивана домой всем приходом, кто- то приносил небольшие деньги, кто- то одежду, кто- то продукты, отказа никто не желал слышать:

   - Семья у тебя большая, все пригодится! Иван, ты никому не отказывал в помощи, вот и мы тебе помогаем чем можем!

   По разрешению комполка Иван приходил к части, Витальку вечером отпускали на разговоры с ним - слишком многого не знал и не помнил отец и вели они долгие разговоры обо всем. Сын рассказывал, Иван как губка все впитывал, бережно держа в руках несколько фотографий семьи Голиковых, всматривался в их лица и горестно вздыхал - столько времени потеряно и так много он не помнит. Почему- то именно с Анютки начались его небольшие воспоминания, может быть, оттого, что он в то время безумно хотел девочку?

   - Сынок, а у тебя шрам на правой ноге рваный такой есть? - как- то спросил он, Виталька закатал штанину:

   - Во!

   - Сын, я вспомнил! - обрадовался отец. - Значит, и остальное вспомню?

   - Пап, ты не напрягайся сильно, сам же говоришь, голова потом болит, мы- то тебя все помним и любим, все наладится!

   Своим Виталя сообщать не стал - мать с её слабым сердцем изволнуется вся, в больницу загремит, а тут сюрприз такой, наоборот, расцветет его мамка! Через две недели и поехали Голиковы домой, отцу вместо его паспорта с фамилией Иванов выдали справку для получения паспорта с настоящими фамилией и отчеством по месту постоянного проживания.

   Приехали днем,отец настороженно осматривался, ничего не узнавая, но уже на выходе с вокзала удивленно сказал:

   - Башня водонапорная, я тут когда- то... сбоку там дырка была, вот мы с ребятами там и лазили, сын, значит, я тут жил точно!

   - А ты все сомневаешься! - проворчал Виталя. - Пошли уже на автобус, или ты пешком с такой поклажей собрался? Тебе Сенька с Анюткой все- все покажут!

   - Ладно, давай на автобусе!

   От остановки идти было совсем ничего и уже возле двора Виталик увидел Ларискину теть Инну с коляской.

   - Здрасьте,теть Инна!

   - Виталик? Ты в отпуск или насовсем?

   - В отпуск!

   Инна внимательно вгляделась в идущего рядом отца, ахнула :

   - Боже,Виталик, твой папа нашелся, живой!

   - Да, теть Инна, вот в Тагиле и встретились, он мало что помнит!

   - Какое счастье!

   - А у вас как малыш?

   - Растем мы, уже пять месяцев нам! - улыбнулась Инна. - Вот гуляем с Данечкой, ждем Максика Алибекова.

   - Это кто,у них же Рустик погиб?

   - У Рустика сынок родился после уже, я тебе потом все расскажу! Беги домой, Нина там от радости с ума сойдет!

   А во дворе дома на Витальку налетел заметно вытянувшийся Сенька:

   - А- а- а, Виталька! Приехал!! - он орал на весь двор, откуда- то сбоку раздался девчачий визг, и на старшего братика неслась Анютка. Раскинув руки, он поймал её :

   - Выросла- то как!

   Она гладила его по лицу и счастливо,торопливо говорила:

   - Братик, Виталечка, как я по тебе соскучилась!

   Сенька, отлепившись от брата - надо же было дать малявке с ним пообниматься, заметил худого, седого мужика, который как- то жадно всматривался в них. Что- то щелкнуло у Сеньки в голове, он заторможено, не отрывая глаз от мужика,спросил :

   - Виталь, это что,наш папка нашелся?

   - Нашелся! - подтвердил старший брат. - Только он почти ничего не помнит!

   - И меня? - удивилась Анютка. - Но я же его дочка?

   Папка удивленно спросил:

   - Анюточка? - Протянул руки к Сеньке, тот шагнул к отцу, к ним тут же подлезла Анютка, а из окна их квартиры раздался дикий вскрик:

   - Ивааан!

   Мамка птицей слетела с третьего этажа, выскочив во двор, молча побежала к Ивану, на последнем шаге у неё подкосились ноги и папка поймав падающую женщину, удивленно спросил:

   - Нина, это ты?

   Из подъезда семенила самая старая жительница, самая любопытная, сейчас торопливо вытирающая слезы, бабка Нюра:

   - Иван, нашелся? Вот счастье–то!

   Иван, бережно поддерживая рыдающую навзрыд Нину, пошел к подъезду, сзади пыхтели ребятишки – тащили все сумки и пакеты, брошенные на землю, а Нина ничего не видела и не слышала, у неё отключились все чувства, кроме одного - Иван, её пропавший Ванечка, он вот он и живооой!!

    Дома весь день было непривычно - шумно, колготно и весело, только мамка их постоянно принималась плакать уже от радости. Она пустила слезу, когда Виталя рассказывал, как он увидел отца, потом слезы бежали при разборе сумок - тут были банки с грибами и вареньем, сушеные грибы и ягоды в разных полотняных мешочках со смешными надписями на них:

   - Ваня, а что это за грибы – красноголовики и обабки?

   Ваня тоже какой- то весь пришибленный отвечал с расстановкой

   - Это подосиновики и подберезовики у местных так зовутся, а грузди там растут белые, большим семействами. Нина, ты меня прости, мне пока трудно говорить про что- то прошлое, я себя помню с тех пор, как баба Настя приютила, понемногу вспоминаю, вот у Витали про шрам на ноге откуда- то всплыло.

   Сенька и Анютка как приклеенные ходили за ним, он ласково улыбался им, осторожно приобнимал, потом сел на диван, притянул к себе, детские руки обняли своего такого невероятного папку и притихли. Нина опять прослезилась - понятно же, у ребятишек тоже идет узнавание и знакомство с отцом. Она еще успеет и наговориться, и наглядеться на него, ребятишкам, да и ему тоже сейчас нужнее быть рядом. Иван, всю дорогу волновавшийся и не представляющий, как могут его встретить жена с младшими детьми, был готов и к обидам, и к отторжению - столько лет прошло, но их безумная радость, счастливые лица и искреннее обожание с первых минут растапливали в его измученной душе огромный айсберг, здесь и сейчас он был нужен всем и впервые, наверное, поверил – все будет нормально, вспомнит он всё и всех! Нина ахала и охала, разбирая уральские гостинцы, восклицая:

   - Да зачем столько- то? И как вы все это дотащить- то сумели? Ой, а это что? Малина сушеная, от простуды! - прочитала бумажку в мешочке с ягодами, и опять часто заморгала. – Господи, сколько же на свете хороших людей! Виталь, ты приедешь, сходи к ним, скажи, мамка всем низко кланяется и благодарит за мужа и отца вашего!

   Пошла в комнату, где сидели Иван с детишками, вышла оттуда на цыпочках, прошептав:

   - Глянь- ка, сынок!

   Привалившись с двух сторон к отцу, так и не расцепив руки, спали ее неугомонные дети, которые днем никогда не ложились,Иван, откинувшись на спинку, тоже спал, и на лице его играла улыбка.

   - Мам, он такой потеряный, ничего не помнит, сказал, снились ему ты и младшие иной раз. Его там все хвалили, говорят, рукодельный, безотказный, а баба Настя, она его за сына считает! Смешная такая, кругленькая, невысокая, как колобок катится! - Виталька полез в отдельно стоящий пакет:

   - Вот, мам, пироги она печет, я таких и не пробовал, вот это с капустой, а этот - супер пирог с рыбой! Говорит так быстро - чёкает, агакает, чуть что: "Дак я и не знаю чё, ты ли чёли?" Я смеюсь, а она только головой качает: - "Смейся над баушкой, ага!" Мам, я вот подумал - она нашего папку зимой нашла, он почти замерз тогда, всех на ноги подняла, в больницу к нему каждый день ходила, потом к себе жить взяла, у неё дед давно умер, а сынок спьяну утонул - давай она нашей бабушкой будет, у нас- то их нет совсем? Она тебе понравится, боевая такая и любопытная. Нет, к нам не поедет – у неё там Сонька- коза, два кота и пес- Шарик. Папка перед отъездом сена ей заготовил на зиму для козы, катанки мы ей купили, сказала, будет хорошо зимовать. Что такое катанки? Валенки, не заводские, их умельцы катают, вот и зовут катанки, мягкие такие, у меня в детстве жесткие были, помнится. А Лариска здесь или ещё в Москве, я в последние дни закрутился, не звонил ей.

   - Да я её и не видела пока, Инна каждый день с Данилкой гуляет, сынок- то уродился один в один Толя, такой бутуз, гриб- боровичок, у Алибековых Максик худенький, а Федунков богатырь!

   - Теть Инна как- то непонятно выразилась, я не понял. Она сказала, ждет Алибекову мать с Максиком, вроде, сын Рустика?

   - Да, тут такая история случилась - Людка Минькина из "Б" класса, она от Рустама была беременная, родила и тут же отказалась от маленького. Он раньше времени родился, слабенький, а Егоровна как раз на дежурстве была, ну и порешили с Георгиевной сходить до Алибековых, может, признают внучка- то? Боялась, говорит, идти, мог ведь и послать отец- то. Но как услышали, что маленький, да отказник, Амина в комнатных тапках бежать хотела, а уж когда увидели, тут же и сказали - своего внука никому не отдадим. Татьяна, Людкина, тоже с ними теперь общается. А Людка как выписалась из больницы- то, уехала куда- то матери и ни словечка. Вот и растет мальчик у Алибековых, хорошенький такой только худенький, но дед как его любит, полностью мужик изменился, постоянно с ним вечером гуляет, тут сидит на лавочке, прижал его к себе, кормит из бутылочки, и такой вид у него, сердце щемит. В городе- то его зауважали за внука, могли бы и не взять, да только Амина как волчица возле Максика. Участковая на участке, из новеньких какая- то, спустя рукава все делала, так Амина до облздрава дошла, убрали эту, перевели куда- то. А отец Рустика за малыша- то оборудование купил в детскую больницу, наш Иван Федорович не нарадуется - из других городов теперь недоношенных привозят на лечение. Оно и хорошо, Максик у деда с бабой растет в любви, что бы та свистушка ему дала?

    В этот же день к вечеру увидел Виталька двух этих приятелей - крепенький Федунков, весь такой на самом деле гриб- боровичок, смешно морщивший носик, и худенький, шустренький Алибеков были полной противоположностью друг другу, что не мешало им сидеть рядышком и заливисто смеяться. Виталя пошел увидеть друзей- приятелей, а дядь Толя Федунков как раз гулял с мелким, вот и остановил Голикова, спрашивал про службу, про отца, про дальнейшие планы, как раз подошел Алибеков с малышом, они и начали общаться, заливисто хохоча. Витальке приходилось видеть раньше отца Рустика - высокомерный, какой- то даже надменный, а тут простой дядька, с нежностью и восторгом смотрящий на Максика и совсем без каких–либо понтов. Тоже спросил про отца - новость уже гуляла по городу, выслушал Витальку и неожиданно сказал:

   - Как документы оформит, пусть придет ко мне, работу найдем!

   Голиков аж завис - кто его папка и кто Алибеков, но раз сказал - значит, не просто так.

   - Сспасибо вам, огромное! Отец пока сильно переживает, как- то все сложится, полжизни, считай, не помнит!

   - Ничего, живой – это главное! - помрачнел было Алибеков, да только Максик не дал ему печалиться, завертелся юлой и сморщился.

   - Все, мы мокрые, сейчас рев начнется! - забеспокоился дед.

   Виталя думал - домой поедет менять, но дед тут же ловко вытащил ребенка из коляски, расстегнул штанишки и как заправская нянька ловко поменял памперс. Засмеялся, видя удивленного пацана:

   - Вот, внук дедом как вертит! Я представить не мог, что начну памперсы менять и кормить с ложечки кого- то, всегда считал - это женское дело! Сейчас вот все уметь стал, но это, наверное, и есть счастье, быть нужным, даже необходимым кому- то!

   Провожая взглядом удаляющегося Витальку, Алибеков задумчиво сказал Анатолию:

   - Я до пятидесяти дожил, всегда считал - состоялся, все схвачено, есть для спокойной, безбедной жизни всё - покорная, домашняя женщина, никогда не влезающая в мои дела, спокойно, как я считал, относящаяся к моим... э- э... девицам. Я же не считал это изменой или ещё как- то - дом полная чаша, никуда не ухожу и не собираюсь, а интрижки, так успешному мужчине грех не иметь расслабуху на стороне! Сын, наследник имеется, что еще? Как- то не задались последующие беременности у Ами, это сейчас я задумался - может, Господь этим меня, дурака, на путь истинный наставлял, задумайся я раньше о таком – жена здорова, я тоже, столько раз обследовались в лучших клиниках, а детей кроме сына - никак. Самоуверенность, злая штука, думал, все мне подвластно, в пределах города и области разве мало? Как и когда упустил сына, теперь вот анализирую и вижу - только моя вина. Правильно говорят - хочешь узнать нутро человека, дай ему власть и деньги! Видел же,что сын становится заносчивым, меняет девиц, эти все тусовки, сабантуйчики, но считал - молодо- зелено, перебесится, станет моей опорой и поддержкой! Ами последнее время плакала, говорила, с сыном что- то неладное, я отмахивался, считал – дурь выйдет скоро,поговорил разок, предупредил - не потерплю, он вроде проникся, да кто ж знал, что он конкретно, плотно подсел на кайф, будь он неладен! Друзья у него? Да какие это друзья, присосались, лебезили за подачки, просмотрел я, занятый наращиванием прибылей, а когда сын … - он замолчал и осторожно стал покачивать захныкавшего во сне Максика. - Господи, Анатолий, я никогда ни с кем не откровенничал, а сейчас вот прижало, ты мужик нормальный, не думаю, что выйдет от тебя что- то, да и в равном теперь оба положении - безумно любим и боимся за вот этих малышей. Я точно знаю: жив буду - сделаю все, чтобы вот эта кроха вырос не таким, как его отец, вседозволенности и капризов точно не будет! Сын ушел, не поверишь, жить стало не зачем, дома Ами как тень, со мной только "Да" и "Нет" разговаривает, на работе тошно, девицы эти все не привлекают, как подумаю, переходящие призы от меня к сыну или еще кому. Впервые задумался - каково это было видеть и знать Ами, хорошо еще восточная, воспитанная в послушании мужу, другая бы давно отравила или еще чего. Она терпела, ходила со мной на все эти рауты, банкеты бессловесной тенью, а ведь все имеется у неё и красота, и образование, да вот подмял я ее под себя смолоду. Сынок, подрастая, видел мое отношение к ней и так же себя стал вести, дебил я полнейший! Осознал такое, да вижу - не нужен я Ами совсем, закаменела она в своем горе. Пытался растормошить, куда- то съездить на острова с белоснежным песочком, в Милан или Париж за тряпками - в ответ одно:

   - Мне ничего не надо!

   Сядет в кресло, съежится и сидит часами, у меня в груди боль зверская, а ничего поделать не могу. Осень, слякоть, противно и на улице, и на душе, а тут Егоровна, просто врывается - я поначалу не понял ничего - какая- то девица, родила, отказывается... Мы- то здесь причем? А Ами вскакивает, мечется по комнате, хватает первую попавшуюся одежду и в комнатных туфлях бежать в роддом, еле перехватил, вырывается, торопится, меня тоже затрясло, дошло - внук там, Рустика ребенок!

    Верю и не верю!! Доехали, нас нарядили, как снеговиков, провели к малышу и тут меня проняло, смотрю и вижу – точь в точь сын, только поменьше и похудее, наш богатырем тогда родился! Ами вцепилась в кроватку, не моргает даже, слезы ручьем. Я поначалу и не понял, что тоже прослезился - думаю, отчего у меня щеки мокрые, потом вот и зарыдал. Не поверишь, впервые в жизни, даже когда сына хоронили, держался. И когда это чудо запикал, как котеночек слепой, всё - умер тот наглый мужик, остался ошарашенный, не верящий в такое счастье дед, дедушка! Звучит- то как! Я его даже не люблю, я им дышу, ночью вперед Ами вскакиваю, бегу к нему, все кажется ему плохо. Когда они в больнице были с простудой, думал, не выживу, как зверь в клетке метался без них. Рад, Анатолий, что твоя Инна и Ами там подружились, у них очень замечательная дружба, твоя жена, она умница, не завистливая и без всякой выгоды с Ами дружит. Такое редко бывает, во всяком случае, у меня. Ами, она мудрая, сколько женщин пытались ей в подруги набиться из- за моего положения, конечно же, всех на расстоянии держала. Сейчас я её заново узнаю, Максик нас обоих перевернул и вывернул наизнанку, жена теперь мной командует, ворчит, помыкает, а я только радуюсь - ожила она, нам теперь с ней долго жить надо - Максика вырастить обязаны. А та девица, которая его родила? Нет у меня к ней ни злости, ни обиды, я даже благодарен ей, что выносила, там, конечно, не Татьяна - сватья наша, эта недалекого ума, что- то бы сотворила, ну, роды там преждевременные или еще чего, и угасала бы сейчас моя Ами. Так что, Анатолий, Бог мне второй шанс дал, вернее, нам, и я его не упущу. Работа, положение, деньги – все меркнет от улыбки этого чуда! Эк меня разобрало? - сам себе удивился Алибеков.

    - Знаешь, бывают моменты, выговориться хочется, вот я и расслабился. Слышал, у вас с Инной тоже нелегкие времена были, наверное, у каждого в жизни бывают такие ситуации, за которые потом всю оставшуюся жизнь себя грызешь, но компенсации у нас с тобой, вот они, посапывают, солнышки! Ради них все переможем! Я нисколько не изменился - на работе все такой же противный, деспотичный, но ценности мои стали другими. Сейчас вот слушал этого мальчика, рос в тяжелой ситуации, а ведь не полез никуда, матери помогал, как мог, достоин уважения! Отца возьму на работу, навыки свои не потерял, а память,скорее всего, среди своих дорогих, в любви потихоньку и отойдет мужик, страшно это жить ничего не помня. Так что ничто человеческое и мне не чуждо. Эта капельная радость во мне все перевернула, счастье у каждого свое, мне, оказывается, надо именно это - держать на руках, терпеть, когда он ухо мусолит моё, видеть, как он молотит ручками и ножками, дожидаясь, когда дед его на руки возьмет, укачивать его на руках, когда ему что- то не нравится в кроватке, засыпать, придерживая его на груди, даже быть описанным и то счастье!

   - Поздние дети и внуки, они по другому воспринимаются! - согласно кивнул головой Толя. - Я сравниваю себя- отца в то время, когда дочка родилась, и сейчас - небо и земля. Дочку очень люблю, но Данилка, к нему другая любовь, более осознанная и бережная.

ЧАСТЬ 4.

Отпуск пролетел, как одна минута, надо было уезжать, Виталя испытывал двойственные чувства - с одной стороны, отец теперь дома, среди своих, мамка засияла, мелкие от отца не отлипают, с работой крутой мужик Алибеков обещал помочь папке, все здесь хорошо, дослужить осталось совсем немного, да вот напрягало с другой стороны - Ларку не увидел. Он, конечно, виду не подавал, только дядь Толя чего- то просёк, сказал так, между делом:

   - Ты не торопись, симпатия,она временем проверяется, или- или!!

    Виталька балдел от их пацана и ещё Рустиков сынок ему очень нравился, такой смешной, глаз один прищурит на солнце, улыбается во весь рот, сверху один зубик, на руки особо к чужим не идет, но Витальку выделил, сразу сам потянулся к нему. Голикову не привыкать с мелкими возиться, Анютка все время, пока в садик не определили, была его хвостиком, привычно все - взял его на руки, подкинул пару раз, малец заливисто засмеялся, Федунков тут же заревел - его не взяли! Виталя засмеялся, сел на лавочку, посадил пацанюшек на колени и начал с ними цокать, как на лошади скакать, вот восторгу было, а у Алибековой бабули глаза круглые поначалу были, потом чуть не заплакала:

   - Надо же, наш недоверчивый Максик сам к тебе потянулся?

   А теть Инна ответила :

   - Деточки хорошего человека сразу признали!

   Пообщался Виталя с пацанами, крепко задумался - перспектив в городе мало, народ, кто посерьезнее, в столицу ломанулся, вахтовым методом многие работают, кто- то в охране работает, ночует в клетушке, те, кто учится, тоже особо не обольщаются, диплом будет, а стажа нет, нормально не устроишься. Если мохнатая лапа имеется, тогда конечно, а так – сложно все. У Витали профессия имеется, на кусок хлеба всегда можно заработать – сварные, они востребованы,но коснись жениться надумает - где жить- то? Покупать квартиру с голыми стенами это совсем не вариант, раньше, мамка говорила, можно было квартиру получить по очереди и не платить бешеные деньги, ща - труба. Он подумывал о заочном, на дневное точно не пойдет. Сенька подрастает,четырнадцать будет, его надо учить, а там и Анютка недалеко. Родителям, слово- то какое классное - РОДИТЕЛИ! - он ничего не говорил, пусть мамка порадуется и половину проблем с себя скинет, он не маленький, двадцать стукнет, сам разберется !

    В части все было нормально,в первое же увольнение пошел к бабе Насте, подробно рассказал про встречу отца со своими, озвучил общее решение семьи Голиковых - считать её своей родной бабулей и как можно скорее ей съездить к ним, ребятишки ждут не дождутся .

   - Дак как же я поеду- то, Сонька же у меня?

   - Баб, Марья ваша, она же постоянно у тебя тусуется, вот и оставишь живность на пару недель, пока зима не наступила, тебя, знаешь, как все ждут? Мамка сказала, всем вам в ноги поклониться за папку, за то, что вы его спасли тогда, особенно тебе!

   Опять пошел в ход фартук, она утирала слезы

   - Я тебе платков носовых куплю, что ты все время фартуком утираешься?

   - Дак привычка такая, ага! Взаправду говоришь, зовут меня?

   - Ой, баб, ты хуже маленького ребенка! Взаправду, вот, держи, ребятня тебе написала!Знали же мы с папкой, что ты охать будешь и сомневаться!

   - Дак я потом прочитаю, а то ведь опять ругаться станешь - слезы- то не удержу!

   Пришла легкая на помин Марья, опять Виталя пересказывал про все, повторил просьбу мамкину про поклон, тут уж и Марья захлюпала

   - Дак замечательно всё как сложилося- то! Иван- от нам не чужой, обскажу я всем про радость вашенску! И про поклон мамки твоей, как говоришь зовут её? Нина? Ну, дай- то Бог, все наладится, Иван при жене и детишках совсем оживеет! А ты в увольненье- то забегай до нас, вон как ладно вышло - не зайди ты тогда в церкву, и не свиделись бы с отцом- то! Батюшка наш говорит - так Боже подвел вас друг другу, на всё воля Божья!

   И как- то так сложилось, предложили Витальке остаться сверхсрочником на два года, а там дальше как пойдет! Он подумал, подумал, позвонил родителям, посоветовался с ними, прикинул - зарплату почти не будет тратить, кормежка, обмундирование – все имеется, два года это недолго, да и Лариске еще четыре учиться. Понятно же - надо сначала институт закончить, потом уже про замуж подумать, да и кто знает, может, она уже кого себе другого присмотрела? Виталя всегда умел трезво на всё смотреть, жизнь была не сахар, приучила в радужные прожекты не верить, размечтаешься вот так, а тебя ррраз и мордой об забор! Он, конечно, Лариску только и хотел бы в жены, но бы – это несерьёзно, как ещё она решит! Пока рано про такое думать!

    Первый семестр для Ларисы оказался сложным, авиационный институт это не педагогический, куда поступить совсем не трудно, она корпела над учебниками и конспектами, их классный папа при знакомстве с группой резковато так отозвался о девушках:

   - Посмотрим, что получится, на моей памяти только пять девушек выпустились со своими однокурсниками, остальные - две трети отсеялись на первом- втором курсах, несколько на последних ушли в декрет, не женская это отрасль – авиация, если только стюардессами!! - ехидно посмотрел он на девчонок.

   Лариса промолчала, а Наташка Рощина тут же ответила:

   - Цыплят по осени считают!

   - Ну- ну! Будем посмотреть!

   Вот и старалась Ларка доказать прежде всего самой себе, что МАИ это не блажь, а её давняя мечта. Все свои проблемы и сомнения, конечно, писала и высказывала Витальке, привыкла, он- то понимал её именно так, как и было,без домыслов и нравоучений.

   Девчонки жили в комнате втроем - Ларка, Наташка и Олечка Марьина, скромная отличница откуда- то из глухой зауральской деревушки, Ивановки. Наташка с первых же дней перезнакомилась со многими студентами, заводила какие- то ни к чему не обязывающие романчики, пропускала иной раз пары, но благодаря своей памяти ловко выпутывалась из самых щекотливых ситуаций. Постоянно о ком- то вздыхала, кого- то отвергала, все у неё было запутано, как у котенка, который, играя с клубком, сам был в нитках. Пыталась Наташка девчонок вытаскивать на вечеринки,но те стояли насмерть:

   - Учеба прежде всего!

   - Ну и сидите, старые девы, заучки! Вся молодость проскочит!

   Увидела последнюю фотку Виталика :

   - Ух ты, какой мальчик клёвый! Вот с таким я бы замутила! - и осеклась, увидев взгляд Ларки. - Ой, да шучу я, шучу! Мальчики подруг - это табу!

   Перед Новым годом Олечка ни с того ни с чего спросила:

   - Ларис, а ты,ты не можешь быть свидетелем моим?

   - Каким? - не врубилась Ларка.

   - Ну в ЗАГСе!

   - Олечка?? Ты что, замуж выходишь? За кого???

   - Мы с Колей Верховцевым заявление уже подали!

   - Со старостой нашим? - не поверила Лариска. - Так он же у нас старичок?

   - Прямо уж и старичок, - обиделась Олечка, - всего- то двадцать три!

   - Но ты же, только восемнадцать тебе отмечали??

   - Ларис, - вздохнула Олечка, - ты что как маленькая, любим мы с ним друг друга!

   - Ничего себе, вот это я понимаю, хитрец, помощь нужна ему в учебе, как же, небось сразу приглядел скромницу и пока никто не протянул лапки загребущие, решил окольцевать! - хмыкнула Наташка. - Правильный ход, девочка молодая ,неизбалованная, практичный мужичок!

   - Оля, а родители твои? - спросила Лариса.

   - Мама не против, сказала, у мужа за спиной мне надежнее будет! А отец? Так ему до фени, пять лет уже как ушел к какой- то мадам.

   - Ну что,ребятки, делаем комсомольско- молодежную свадьбу как в старину? - потерла руки загоревшаяся Наташка.

   И гуляли весело всей группой, отмечая свадьбу и Новый год. Олечка ушла в другой корпус,где жили семейные, судя по её сияющим глазам - вытащила она счастливый билет. Коля на самом деле оберегал свою юную жену, несмотря на невысокий рост и обычную, ничем не примечательную внешность, его побаивались,он мог и словесно, и кой какими приемами поставить наглецов на место. Присматривал зорко и за Федунковой, на Наташку давно махнул рукой:

   - Бесполезно, пока шишек не набьет, не поймет!!

   А она летала над землей – познакомил её один из второкурсников со своим приятелем - Олегом, который учился в МГИМО.

   - Это ж как небожители! - восхищалась Наташка. - Я не я буду, женю его на себе точно!Не,не сейчас, пусть маленько покотует, а на последнем курсе через два годика я его и приберу к рукам!

   Оля при муже, Наташка в общаге бывала набегами, Ларка почти все время была одна, но скучать некогда - учеба плюс дополнительные занятия съедали все время. На восьмое марта Наташка на удивление была в общаге

   - Поругались мы! - хмуро сказала в ответ на вопросительный взгляд Ларисы. - Многого хочет, я ему не жена,не фиг командовать!

   А мгимошник с двумя ребятами заявился к ним с букетами, конфетами, весь такой самовлюбленный, не понравился нисколько Лариске

   - Как бы будущий дипломат, а пардону совсем не имеется! - про себя отметила она.

   Два его товарища были нормальными ребятами, без понтов, обычные студенты, прикольщики, хохмачи, такие же, как одноклашки, не больше. Никаких искр меж ними не проскочило, просто ни к чему не обязывающее общение и всё.

   Наташка же вела себя не как всегда и со всеми - буквально смотрела этому павлину в рот, громче всех смеялась над его шутками, а Ларке было грустно и обидно за такую обычно боевую, не лезущую за словом в карман девчонку.

   Но сильно переживать и жалеть её как- то не получалось, она опять стала беззаботно- веселой, а у Лариски своих дел навалилось - во первых дома пищал маленький братик, Данечка, хорошенький такой! Она ездила домой на выписку мамульки и Данечки из роддома и безумно порадовалась за родителей, как они смотрят друг на друга, как бережно относятся друг другу и буквально трясутся над маленьким. Потом обрадовал Виталька - отца случайно увидел и так обидно было ей, что не смогла приехать, когда Виталю отпустили в отпуск. Верховцев подписал их с Олечкой на подработку - надо было разобрать старые архивы,составить полные списки всех бумаг, согласовать с начальством дальнейшую судьбу всего - часть вывезли куда- то за город, остальные девчонки старательно раскладывали по стеллажам в алфавитном порядке.

   - Лар, ты не обижайся на Колю, он просто меня одну не мог отправить на подработку, нашлись бы завистники, типа, для себя старается, а так мы вдвоем, примерные студентки, нам и карты в руки, для остальных- то это из разряда занудного.

   Лариска сама себя утешала - до ноября четыре месяца, там Голиков отслужит, видеться будут почаще, соскучилась она по нему - жуть, по его разговорам, подначкам, смеху, всего этого так недоставало!

    Она не загадывала, как будет у них в дальнейшем, зачем раньше времени доводить себя до анорексической худобы, может, у неё это юношеская влюбленность, как вон у многих? Она была в шоке, узнав историю Максика, маленького, такого миниатюрного по сравнению с их Данечкой, славного малыша. Будучи совсем далекой от интимных отношений, не представляла себе, как это просто переспать из- за симпатичного лица, а назавтра обниматься с другим, ей такое совсем не улыбалось, она не осуждала Наташку за все эти выкрутасы, но и понять такое тоже не пыталась. Кроме Олега у неё кто- то да был «в запасе», как цинично выражалась она. Нет, Лариске нужно было всё от любимого человека, вон, как мама с папкой сейчас. Она, пока они жили порознь, не считала себя кем- то из них брошенной, что мать, что отец делали все для неё, особенно папка. Сейчас, став старше, она четко осознала — особо про свое обожание и любовь рассказывать не следует, очень не понравилось ей тогда реакция Наташки на Виталика. Это она на фотку глядя, выдала,а в реальности, где гарантия, что не начнет обхаживать? Нет уж, пусть у Наташки будет хоть миллион, но Голиков - это Ларискино,сокровенное. Если она ему нужна, значит, все получится, не сейчас, надо хотя бы до последнего курса доучиться.

   Дома и застало её обширное письмо Витальки с подробными объяснениями о его решении остаться сверхурочно на два года. Поначалу она жутко обиделась и расстроилась, но папка, тонко чувствовавший ее настроение, выпытав причину, наоборот, поддержал решение друга. По полочкам разложив все, четко и конкретно доказал разумность, похвалил за здравомыслие:

   - Лар, он прав во многом, два года это недолго, скорее всего, сам себя сдерживает, дает тебе возможность учиться,не уверен я, что будь он здесь, вы останетесь просто друзьями. Молодость, она шальная, он же очень трезво для своих лет рассуждает, такой зять мне по нраву! - и подмигнул повеселевшей дочке. - Ты сама там не влюбись в какого- то другого, у вас в институте мужики одни, вскружит кто голову, и прощай Голиков, детская симпатия. Людка эта ваша, ведь неплохая девчонка росла, потом внимание мальчиков голову вскружило, и что вышло? Хорошо, Максик у любящих деда с бабушкой живет, страшно представить этого клопика в детдоме, а сколько таких деток сейчас ненужных? У этой ума хватило в роддоме оставить,иные как котят рожают и выбрасывают. Плод любви, куда она девается, любовь эта! Счастье для Максика – эта, с позволения сказать,мамашка, его выносила здоровеньким, Амина до сих пор боится – мало ли что вылезет у ребенка, сынок- то баловался тем, чем не нужно.

   Виталька, он парнишка правильный, да, звезд с неба не хватает, но есть в нем главное - надёжность! Внешность, начитанность, это здорово, но иной такой с внешностью оказывается сверхдерьмом.

   - Пап, Виталька,он не болван, ему времени не хватало учиться как надо, постоянно же как- то пытался подзаработать, я тебе не говорила, мы с ним после шестого класса все лето на речке бутылки пустые собирали и сдавали, не на мороженки, теть Нине он всё отдавал. Еще всякие ягоды, яблоки приносили, она варенье варила, вкусное такое!

   Толя засмеялся:

   - Знал, знал я об этом вашем бизнесе. Инна тогда запаниковала, позвонила мне впервые с момента расставания, боялась, что Голиков тебя в дурное затащит. По осени уже звонила, рассказывала, куда вы деньги девали, какие там деньги - копейки, но Нина искренне восхищалась вами, что для нашей мамы было бальзамом .Потом она стала ему доверять, как себе, зная, ты с ним - плохого быть не может!

   - Папка, какой ты у нас!

   - Жизнь научила, дочь, быть осторожным во многом, когда тебя конкретно с ног сбивает, ох, как такой урок запоминается, мы с мамой нашей так долго к примирению потом шли, а все из- за излишней доверчивости, и, дочь, будь поосторожнее с, кажется, самой лучшей подругой. Времена сейчас другие, много зависти в людях - будь ты чуть поуспешнее и понеслось. Думаешь, отчего это Алибековы с нами в дружеских отношениях стали? Из- за маленьких наших? Оно, конечно, такое есть, но Амина четко знает – наша мама её успешным мужем никогда не заинтересуется и завидовать не станет. Они живут по- своему, мы тоже. Это сейчас Алибеков сумасшедший дед, грешно так говорить, а не погибни сын, взяли бы они Максика себе? Скорее всего, отделались энной суммой. Горе их так скрутило, им внук сейчас дороже всего, что деньги, успех и все такое прочее, когда душа разрывается от боли и невозможности что- то изменить, вернуть время назад, взяться за разбалованного сына? Амина, она, скорее всего, долго бы не прожила, и так в клетке золотой была, и сын погиб, жить- то незачем совсем, муж, он постоянно при девицах, а ей каково?

   Алибеков мужик умный, расчетливый, не стал деньги куда- то перечислять на нужды больницы, сам просчитал все и закупил прилично оборудования, четко осознавая - это действенно, знает же, как растворяются энные суммы. А тут все прекрасно работает и не один такой недоношенный Максик уже подрастает. Знаешь, я не сильно верующий, но в этой ситуации Бог их, вернее, зажравшегося отца, конкретно наказал, но и подарил им смысл дальнейшей жизни и именно деду это стало конкретной наукой!

   - Папка, как хорошо, что ты у меня такой! Я даже с мамой так не смогу откровенничать!

   - Маме нашей вот это чудо будет все- все рассказывать лет так до восемнадцати! -

    отец кивнул на сладко сопящего малыша. - Я на вторых ролях там!

    Лето, оно всегда проскакивает быстро, Лариса оглянуться не успела, подкатывала осень с её непредсказуемой погодой. Пока же они с мамулей и братиком гостевали у Алибековых на даче.

   Мало кто знал об этом уголке спокойствия, в то время, когда Алихан, стараясь как можно прочнее наладить связи и всё такое прочее, вел бурную жизнь со всеми вытекающими последствиями, Аминат (только муж называл её Ами и теперь вот Федунковы могли сказать - Амина) от безысходности и беспросветности той жизни просто напросто потребовала приобрести ей домик в глухом углу, неважно где, только чтобы не видеть творящегося непотребства.

   - Или ты мне находишь такой вариант, или находишь меня бездыханной! Я больше не могу видеть эти рожи, всех твоих «друзей и подстилок»! Они же в наглую усмехаются мне, когда ты не видишь! Сын вырос, ты более чем успешный и востребованный для женщин - отпусти меня!

   - Женщина, ты забыла восточные обычаи? - прорычал тогда взбешенный Алихан.

   - Это ты забыл клятвы, взывать к твоей совести – нет смысла, я удалюсь на «лечение» по состоянию здоровья, ну, как в девятнадцатом веке уезжали жены на воды, и живи ты как хочешь!

   За мать влез сын, и Алибеков, скрепя сердце, пошел, как ему тогда казалось, на поводу у женщины. Километрах в ста пятидесяти от города и нашлось такое жилье, приглянувшееся Аминат с первого взгляда. Небольшой домик с русской печкой и заросшим садом привел постоянно мрачную жену в восторг, она не стала смотреть более подходящие на взгляд мужа дома, сказав, как отрезав:

   - Мне здесь доживать, я и выбираю! Более чем уверена - ты в ближайшем времени позабудешь и обо мне, и о домике.

   Она с огромным удовольствием уехала из опостылевшей квартиры - надеясь совсем никогда туда насовсем не возвращаться, потихоньку обустраивалась в домике, побелила внутри, разрисовала помолодевшую от такой красоты печку, пошила ситчиковые занавесочки, сторговалась с соседской бабулей на предмет домотканых половичков - увидев их впервые у неё, замерла в восхищении. Баба Таня поохала, пожаловалась на слабое зрение и нехватку тряпья, но Амину было не остановить - свозила бабульку в город к окулисту, поменяли очки на более подходящие, а уж тряпья привезли Амине по звонку – почти пол машины, да таких ярких расцветок, что баба Таня в нетерпении потирала руки. Половички вышли праздничными, изба у Амины заиграла, домик, чувствуя заботу и любовь нынешней хозяйки, как бы встряхнулся и помолодел. Она покрасила снаружи стены в веселый «изумрудовый», как выразилась соседка, цвет. Живший через пару домов крепенький такой дедок Евгеша взялся за небольшую плату поменять калитку и штакетник, деревенские мужики охотно помогали Амине в наведении порядка во дворе, двух сараях и саду, знали – хозяйка не обидит, заплатит по справедливости, да еще и соберет в пакет еды хорошей. Сад быстро похорошел, а вот с сараями пришлось повозиться, столько было там навалено ненужного, но случились и неожиданные, весьма приятные находки. Поначалу вытаскивали какие- то доски, жерди, потрескавшийся рубероид, резиновые сапоги и калоши, какую- то рассохшуюся страшную обувку, сломанные стулья и всякую другую ненужную ерунду. Нашелся большой, хорошо сохранившийся сундук с трухлявым тряпьем, деревянный ящик с инструментами, Амина хотела все выкинуть, но дед Евгеша не дал:

   - Погодь, инстрУмент можно очистить, и ему сносу не будет, сделан- то качественно, не то что нынешний китайский или еще какой, я отмочу его, почищу, что годное - отберу, инстрУмент, он всегда нужон!

   Потом за каким- то рассохшимся диваном с красивой, но увы, расползающейся от малейшего прикосновения обивкой, нашли великолепно сохранившуюся прялку, Амина пришла в восторг:

   - Я в сенцах ее поставлю вместе с сундуком, пусть у меня кусочек той спокойной, бесхитростной жизни будет!

   Потом оказалось, у сарая есть закуток, а там нашлись настоящие сокровища -

    большие настенные часы, с заржавевшими гирями и цепью какого- то товарищества,18.. дальше было не разобрать года, настоящая керосиновая лампа, тоже из 19 века и три сундучка, напомнившие всем матрешек - сделаны были по такому же принципу, вложенные один в один, окованные металлическими полосками с каким- то узором - все было в вековой пыли, едва различимо, но Амина потирала руки - ей было теперь чем заняться долгими осенними вечерами. Она, конечно, наезжала в город, присматривала за квартирой, верная давняя их домработница истово обожала Аминат и держала квартиру в порядке, да и хозяин усовестился - где- то на стороне имел своих красоток, в дом кроме Аминат никого не приводил. На вечерах, на которые Алибеков обязан был приходить с женой, она слышала за спиной шепотки:

   - Надо же, Алибекова перестала походить на воблу сушеную, наверняка бойфренда заимела! Расцвела, порозовела, держится совсем по- другому! Надо бы мужу намекнуть!

   - Ага, намекни и без зубов останешься, мужик восточный, разбираться не будет, у него всегда так - «Доносчику – первый кнут!»

   Так вот за два года домик превратился в уютное гнездышко для Амины, потом было горе, в котором Амина почти захлебнулась, а сейчас во дворе было шумно, маленькие мальчики почти весь день были на воздухе, для них срочно выстроили беседку с пологом от насекомых, где они крепко спали днем, давая своим мамам передых.

   Максик упорно не признавал слово «баба», постоянно шумел- "Ма- ма- мам!" В девять месяцев шустро ползал, цепляясь как обезьянка за все, вставал на ножки, с удовольствием кушал на природе, мужички на козьем молоке - мамы варили кашки, заметно поправились, у Максика появились щечки, которые нацеловывал обмирающий по нему дед. Много гуляли, ходили, оставив малышню или на Толю, или на Алихана, в недальний лес - пошли осенние грибы, дед Евгеша показал заветные места, где водились белые, восторгу женщин не было предела. Мужчины по выходным уплывали с дедом на рыбалку, из наловленных окушков и плотвички получалась вкуснющая уха, малыши с удовольствием ели процеженную уху, укрепляя свои косточки.

   Ларку по утрам будил соседский петух, она, недовольно ворча, как- то встала, открыла оконце, хотела шугануть надоедливого кукареку и замерла от увиденного. Ни ветерка, ни шороха - полнейшее безмолвие, все замершее, даже туман от речки неподвижен, мокрые от росы кусты и трава, и только горластый красавец на заборе нарушает эту утреннюю тишину. Лариса тоже замерла, впитывая в себя такую красоту, однако эта рассветная тишина продолжалась недолго, с другого края деревни как- то сипло отозвался другой петух, сосед же, как бы насмехаясь над незадачливым певцом, заорал еще звонче, и понеслось - вскоре по все деревне разносилось кукареканье. Замычала корова, потом мекнула коза, заскрипела калитка бабы Тани - она погнала козу на травку, день вступал в свои права, счастливая, озябшая Лариска залезла под одеяло и сладко досыпала. После этого несколько дней просыпалась с петухами, любовалась додрёмывающей природой, и такое умиротворение было на душе, что она сказала:

   - Тетя Амина, это место, конечно, не рай, но около него!

   - Согласна с тобой, для наших деток здесь изумительно хорошо!

   А половички бабы Тани стали трендом - Инна купила несколько штук, удачно обыграла ими кухню, забежавшая на несколько минут Нина Голикова зависла в восторге от них, тут же упросила Инну заказать и для них, дальше как волна по воде пошла - желающие приобрести такую красоту нашлись. Баба Таня, не торопясь, ткала половички, радуясь и приработку, и тому, что её половички так нравятся людям, а всё с легкой руки соседушки Аминат.

   Второй курс давался уже полегче, девчонки втянулись, все пошло по накатанной. Олечка и Лариска опять же с помощью Верховцева заимели подработку - делали рефераты и курсовые за умеренную плату. Время наступило такое - многое измерялось в деньгах, можно было на платном чисто присутствовать, сдавать письменные работы и заиметь диплом, с лёгкой Колиной руки таких меж собой звали «трутнями». Прибавка к стипешке была ощутимой, Верховцевы откладывали на дальнейшую жизнь, Лариска радовалась – могла купить своим всем подарочки,

    впереди Новый год, и так совпало - на занятия только четвертого января, можно было смотаться домой, еще и классный папа заранее отпустил её с Олечкой до восьмого. Зауважал он их за серьезное отношение к учебе, а вот Рощину откровенно недолюбливал, как она ни старалась, говоря:

   "Все без исключения мужики ведутся на усиленное внимание и обожание!", он не впечатлялся.

   - Рощина, вас я жду четвертого, без опозданий!

   - Но, Геннадий Васильевич, чем я хуже девчонок?

   - Вам при всех сказать или же наедине?

   Наташка тут же воспряла:

   - Конечно же, наедине!

   Уверилась, что препод наедине окажется мягким и пушистым, но видели ребята, как она выскочила из его кабинета с красными пятнами на лице и обозленная донельзя!

   - Каззлина безрогая! - едва завидев его, шипела она после. Как- то не пошла у неё симпатия с мгимошником, от слова - совсем. Она то истерила и рыдала, то проклинала этого Олега, опять бежала к нему по первому свисту, девчонки поначалу сильно переживали за неё, а Верховцев, обняв обеих за плечи, посмеивался:

   - Наивные вы мои! Не создана ваша подружка для семейной жизни, замуж - это работа почище, чем на производстве, дом держится на хозяйке, а какая из неё хозяйка, если ты, Лар, заставляешь её белья кучу стирать со скандалом. Ей крупно повезет, если найдется желающий на ней жениться, только скромняга какой!

   Лариска вступалась за неё, доказывая Верховцеву, что он неправ:

   - Наташка хорошая девчонка, просто не повезло ей, влюбилась не в того, кого надо!

   Коля пожимал плечами:

   - Поживем - увидим!

   И столкнулась в средине ноября Лариска с Олегом этим в магазине, куда заскочила, получив деньги за подработку, приглядела она джемпер индийский для Голикова. Сначала хотела купить навороченные часы, но Иринка Ложкарева с параллельного потока, знающая всякие приметы, остудила:

   - Ты что, часы подаришь - он уйдет, ни в коем случае нельзя!

   - Ларис, привет! Как дела, как учеба? - расшаркался перед ней мгимошник. - Может, в кафешке посидим?

   - Нет, спасибо! - отказалась она.

   - Что, боишся, подруга обидится? - ехидненько улыбнулся Олег. - Не боись, она девочка не ревнивая, как, впрочем, и я ... - он сделал паузу, - по отношению к ней! Да и что там ревновать, безотказную!

   - Но, Олег, она же тебя любит и переживает постоянно!

   - Любит она не меня конкретно, а предстоящие выгоды от удачного брака со мной просчитала, только поэтому и вертится рядом! А любит она искренне одно - то, что в штанах у каждого мужика!

   Лариска посмотрела на него с ужасом:

   - Но как ты можешь такое говорить, она же..??

   - Могу, ещё как могу. Помнишь старый фильм «Мужики»? Там фраза такая знаменитая была:

   "Почему мы любим одних, а женимся на других?" - И цинично усмехнувшись, продолжил. - Жена должна быть только моей и ничьей больше!

   - Ты хочешь сказать... - начала врубаться Лариска, - что Наташка, она, она?

   - Именно что, вашей Наташке лишь бы, пардон, хрен потверже и кошелек потолще!Знаем, проходили! И мой тебе совет - держись от неё подальше, понравится ей твой парень, тут же начнет возле него круги выписывать и в штаны лезть при малейшем удобном случае! Я тебя шокировал,вижу, но в случае с ней все запущенно и лечению не подлежит. Я долго был уверен – она меня действительно как кошка любит, пока не застал её в своей же квартирке с лучшим на тот момент другом! Они, цитирую: "Просто не поняли сами, как всё вышло! Нечаянно!"

   А за нечаянно бьют отчаянно, блин! Не смотри на меня так жалестно, у меня таких Наташек было и будет, а ты будь поумнее с такой подругой!

   Приобнял её и пошел дальше, оставив Лариску в растрепанных чувствах. Как бы не верить Олегу не было причин, слишком красноречивым был его мрачноватый вид, но и поверить в такое тоже было неприятно. Купила приглянувшийся джемпер и, не заходя к себе, пошла к Верховцевым, встретиться с Наташкой именно сейчас было сложновато.

   Олечке, уже третий месяц как беременной, ничего говорить не стала, а Коля в момент догадался, что она чем- то удручена.

   - Олечка, ты полежи, я добегу морженого куплю, да и Лариску провожу, темно уже!

   Едва вышли, тут сказал:

   - Колись!

   - Да, Коля, как- то неудобно мне!

   - Колись, у вас с женушкой все на лице написано, что случилось, Голиков не звонил?

   - Да нет, я Олега видела сейчас недавно, он мне гадостей наговорил!

   - Олег, это кто и что конкретно он тебе сказал? Где его найти? - сразу посуровел Коля.

   - Да нет, Коль, он гадостей мне про Наташку наговорил.

   - Фуу, нашла о чем переживать, это давно всем известно, профура ваша Наташка!

   - Коля?

   - Что Коля, её же за версту видно, это вы, две девчушки наивные, очевидного не замечаете,Васильич задолбался с ней воспитательную работу вести. Думаешь, он ни с чего взъелся на неё? Ага, держи карман шире, ей же по фиг кто, препод или студент - захотела она испробовать, каков он в трахе, не отвяжется, пока не поимеют её! Прости, Лар, я тебе такую грязь выливаю - но из песни слов не выкинешь!

   - И ты?И тебя тоже она хотела? - ошарашенная Лариска, открыв рот, смотрела на него.

   - Ох, детский сад! - вздохнул Коля. - Ещё на первом курсе, когда поняла, что я к Олечке прикипел.

   - Но это же, это же подлость?? Жить с нами в одной комнате и так, так гадить!!

   - Тебе повезло, у тебя Голиков далеко и ещё не факт, что и его она бы соблазнять не стала!

   - Вот это да! Как же противно всё это!

   - Олечка про это знать не должна, - вздохнул Коля, - сама понимаешь, гормоны сейчас бушуют, чуть что - слезы.

   - Коля, - вдруг встала как вкопанная Ларка, - Коля, а ведь Наташка сейчас ведет себя в точности так же, и ... и тошнило её тут сильно, она сказала - съела что- то не тооо! - воскликнула Лариска.

   - Вот, черт, не было печали! - выругался Верховцев. - Идиотка, дура набитая, скорее всего, так и есть, я посмотрю сам, ты в эти дела не лезь!

   Лезь- не лезь, у Наташки начался конкретный токсикоз, она еле успевала добежать до туалета, резко похудела, ходила зеленого цвета. Коля матерился - срок был больше четырех месяцев, а кто папашка, она сама не знала. Сначала упёрто говорила, что Олег, но тот за руку сводил её к гинекологу, узнал точный срок и на пальцах доказал, что в то время его в столице не было - практика языковая имела место в Алжире, никак не срастается его отцовство!

   Наташка истерила, швырялась всем, что попадало под руку, не учла дотошности будущего дипломата, уверена была - поверит и придется женится. Беременность, в отличие от легкой и желанной у Олечки,протекала тяжело, она не желала слышать про девочек или мальчиков, не делала УЗИ, не готовилась стать матерью. Верховцев четко осознавал - ребенок ей нужен, как собаке пятая нога, но и ребенку такая мать - горе горькое, скорее всего, оставит она его в роддоме. Как- то в сердцах, после того,как она вызверилась на Олечку – та без всякого подтекста спросила:

   - Так кого ты всё- таки больше хочешь?

   Верховцев брякнул:

   - Лучше б ты суррогатной матерью была, там и деньги приличные, и ребенок желанный, идиотка!

   Наташка пару дней рыдала от того, что не прикинула такой вариант, с выгодой.

   Лариска все больше отдалялась от неё, все эти истерики, стенания были постоянно, понятно - беременная, но никто же её не заставлял оставлять ненужного ребенка. Она с огромным облегчением уехала домой на Новый год, а там на вокзале на неё налетел вихрем и закружил такой возмужавший, из худого пацана превратившийся в широкоплечего статного молодого мужчину - Виталька!

   - Виталька, какой ты стал! - изумилась подружка стародавняя.

   - Расту, - хохотнул сияющий Голиков, не выпуская ее из объятий. - Господи, Ларис, как я по тебе соскучился!!

   - А я- то как!

   Они не могли наглядеться друг на друга, четко осознавая, что- то изменилось в них самих. К той прежней привязанности прибавилось что- то такое, отчего у обоих то замирало, то колотилось как сумасшедшее сердце. Никого и ничего не видя вокруг, наслаждались встречей, внимательно вглядывались в лица друг друга, радостно улыбались, и не было в этот момент никого счастливее их. Виталька же четко осознал - любит он Лариску, на самом деле, как- то не шли ни в какое сравнение все девчонки, с которыми они с ребятами знакомились и общались в увольнениях.

    И был чудный Новый год,оба встретили его дома, с родителями - как иначе, когда у обоих так недавно появились папки,самые лучшие на свете. Виталя до спазма в горле по приезду в отпуск порадовался за своих. Его умученная, заезженная жизнью мамка, расцвела, поправилась,особенно порадовали её сияющие глаза. Отец тоже выглядел замечательно, мелочь приняла его сразу,они же и тормошили его, постоянно прилипая к папке,особенно Анютка. За эти почти полгода Иван вспомнил многое, уверился, что он дома,его любят, и старался сделать еще недавно трудную жизнь своей семьи как можно лучше. Алибеков сдержал слово – отец работал у него на заводе в бригаде ремонтников, да не каких- то там, а самых опытных и умелых, типа бригады быстрого реагирования. Они могли приехать в любое время дня и ночи для исправления неисправностей, платили им за качественную работу весьма неплохо и за это время Голиковы стали жить заметно лучше. Первое, что купил папка с приличной получки - планшеты ребятне, жизнь не стояла на месте, надо было соответствовать, да и для занятий они были не лишними. Вечерами вся семья собиралась в заметно преобразившемся зале дружно смотрела какие- то клипы, передачи в записи, фильмы, горячо обсуждала любые проблемы и события, и от этого семейного тепла хорошо было всем.

    Отец постоянно что- то мастерил для дома,за долгие годы одиночества и беспамятства научился занимать себя работой, столярничал замечательно, сейчас же занялся реставрацией старой мебели. Комод, обшарпанный и годный только на свалку, после его реставрации сразу же притягивал к себе взгляды. Алибекова Амина, увидев такую красоту, тут же сговорилась с ним на реставрацию найденных в деревне вещей. Сейчас папка тщательно восстанавливал маленькие сундучки, удивляясь и восторгаясь работой стародавних умельцев. Опять же при содействии Алибекова в ЖЭУ разрешили занять пустующую каморку в полуподвале их дома, под мастерскую. Ребятишки с удовольствием помогали отцу, Сенька, до этого постоянно болтавшийся на улице, стал правой рукой отца и всерьез собрался в ПТУ на краснодеревщика.

   Приехавший двадцать девятого декабря Виталя наслаждался домашним теплом, особенно был рад за мать, вот уж кому выпало в жизни горя и заботы сверх меры, зато сейчас её было не узнать. И еще – папка, он предугадывал её малейшее желание, старался как мог компенсировать те тяжкие годы без него,не каждая из женщин будет так долго верить и надеяться, что пропавший бесследно муж, жив и объявится. Мог же и Иван за это время найти себе жену и родить еще деток, память потерял, но руки его золотые, по словам бабы Насти, привлекали к нему многих желанниц.

   - Да тольки Ванюшка как замороженный был, знать, ты в его душе глыбоко поселилась, а и чё не помнил - всё одно, как- то да чувствовал. Бывало проснется, как во сне чего про вас увидит,ходит смурной с неделю, догадывался же – не зря сны такие у него. Да и батюшка наш, светлой души человек, его в этом поддерживал, говорил, что ежели постоянно одни и те же снятся, знать, это его родные! Так- то вот и вышло!

   Бабу Настю Голиковы приняли на"Ура" в первый же день, когда она все- таки собралась в конце октября к Ванюшке. Нина облила слезами кругленькую, невысокую женщину еще на вокзале, истово благодаря бабулю за Ивана. Иван посвежевший, спокойный такой,без своего затравленного взгляда, восхитил бабу Настю сразу.

   - Дак, Ванюшка, ты как выглядишь- то! Сенечка, Анютка, айдате обниматься со мною! - она растопырила короткие ручки. - Ой,и не обниму вас сразу- то!

   Сенька засмеялся:

   - Зато мы тебя можем!

   - Бабушка, ты теперь навсегда наша стала? - поинтересовалась Анютка.

   - Дак примете если! - хитренько улыбнулась баба Настя.

   - Приняли уже! - кивнул Сенька, так славно было