Оглавление
ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
ПРОЛОГ
Когда увидишь мой смятый след,
Услышишь выстрелы за спиной,
Поймешь, что против меня весь свет,
Поймешь, что мир на меня войной,
Оставь дела и запри в сундук,
Вели соседке кормить кота,
Рассеяв выдохом тишину, иди к знакомым тебе местам.
Лови сигналы на частоте, чужие сбрасывая звонки,
(приметы: родинка на щеке и раздражающие шаги).
Ищи меня в сводках новостей, в строке, бегущей,
в пустом окне, меня, продрогшего до костей,
Меня, стоящего в стороне.
Меня, потерянного в себе и вечно спорящего с тобой,
пускай меняется континент, и пояс движется часовой.
Пускай плывут под водой киты, а буревестник взлетает вверх,
Пока ты видишь мои следы, пока не продан последний смех,
Иди за мной, отыщи меня, в открытом космосе, среди льдин,
От бега быстрого пусть горят глаза и щеки, и нет причин,
Чтоб защищать меня от судьбы и слепо следовать по пятам.
И пусть на куртке осядет пыль, и пусть ботинки сотрутся в хлам,
Пока ты веришь в меня — я жив,
И пусть тебе говорят, что я — всего лишь сказка,
безумный миф, мозг, пожирающий страшный яд,
пускай меня, отрицает свет, пусть от меня отказался бог,
Пусть я безмолвен, и глух, и слеп, и с губ слетает последний вздох,
Пускай меня, замели пески, пусть под ногами дрожит земля,
Не отнимай от меня руки, не отрекайся, держи меня.
И до тех пор, пока ты со мной, пока ты веришь в меня еще,
И на губах твоих моря соль, кусает ветер поверхность щек,
а сердце гулко стучит в груди, и твой румянец затмил зарю,
Иди за мной, лишь за мной иди.
Ищи.
Я тоже тебя ищу.
Я вышла из душа, вытерла распаренное тело махровым полотенцем, распустила по плечам длинные, мокрые волосы. Провела рукой по запотевшему зеркалу в ванной комнате и улыбнулась своему отражению. Жизнь налаживается, да? Утром курьер доставил мне букет белых лилий, завернутый в шелковую бумагу и перевязанный красной лентой. Очень красиво и чертовски мило. Иван не скупился на приятности. К цветам прилагалась записка. Вспомнив его интимные пожелания, я вновь улыбнулась. Чрезмерная осторожность, порожденная болезненным прошлым, заставляла меня не бросаться в отношения, как в омут с головой. Вспыльчивый поклонник наоборот, отказывался скрывать ко мне свою симпатию. Я его понимала. Сама, когда-то, была такой. Сама бежала к тому, кого любила. Или люблю. До сих пор? Боже! Я покраснела от воспоминаний и едва заметно улыбнулась. Прошла в спальню. Уютная комната со светлой кроватью, такой же светлой мебелью и стенами была украшена темно-золотыми подушками и коврами, которые добавляли еще больше уюта. Моя спальня была единственной комнатой в доме, в которой был камин. Огонь в нем согревал меня и в это холодное ноябрьское утро. Я подошла к комоду и из верхнего ящика достала наше совместное с Германом фото. Будто в прошлое вернулась! Прошлое, которое навсегда меня изменило. Герман всегда отказывался смотреть в камеру, привык уклоняться от объективов, а здесь - позировал. Со мной. Впервые в жизни. Надо бы перепрятать это фото, чтобы никто не нашел. Вообще странно, что я его храню. Зачем оно мне? Сестры или Иван могут наткнуться на эти воспоминания... Потом вопросов не оберёшься. Я пристально всматривалась в лицо человека на фото, в доме которого провела несколько ночей. Не по своей воле. Ощущаю, как замерло сердце. Странная жизнь. Свела и развела. Будто и не было ничего. Герман нарушил много принципов в своей жизни. Ради меня. Он всегда избегал длительных отношений. Девушки для него - перчатки, которые можно поменять. Большинство его связей длились пару месяцев. Кто знает, сколько продлилась бы наша с ним связь, если бы я не узнала правду о нем... Точнее, мне помогли ее узнать. Типичная, житейская ситуация. Вообще, странно, что я до сих пор, думаю и вспоминаю о нем. С самого начала было ясно, что мы с ним из слишком разных миров. Ему нужна девушка ЕГО КРУГА! В общем-то, она у него и была. Самое время усмехнуться. Да, да. Я же говорила, типичная банальщина. Его мир - особенный. Его деятельность - особенная. Не то, чтобы я боялась этого, просто меня туда никто не приглашал. Не звал. Не старался ничего сделать, чтобы я осталась. Меня очень легко отпустили. Можно сказать, подвели к этому. Нас с Германом связывала не только физическая близость, поэтому я надеялась, что у нас что-то получится. У Германа - было прошлое. У меня - нет. Поэтому МЕНЯ не за что прощать, а вот его...
Стоп!
Запрещаю себе грустить!
Я упорно пытаюсь забыть его и не терзать свои душевные раны воспоминаниями. Хватит с меня. Он поиграл со мной в «отношения» и, я уверена, быстренько все забудет. Зачем обо мне помнить? У него своя жизнь: интересная, насыщенная, в которой для меня нет места.
В дверь моей спальни постучали. Я уже знала, это Лена. Моя средняя сестра. Только она стучит в дверь такими быстрыми, короткими ударами.
- Доброе утро. Уже проснулась? - улыбнулась она, заглядывая в комнату.
- Доброе утро. Проходи. Собиралась одеваться и спускаться к завтраку.
- Я сварила кофе.
- Здорово, - я улыбнулась и припрятала фотографию Германа обратно в комод. Лена ничего не заметила.
- Катя уехала рано утром. Сказала, если ты захочешь, можем вместе пообедать где-нибудь. Она приедет в центр города около часа дня.
- Я «за». У меня сегодня нет дел и в университет не надо.
- Ты странная, какая-то... Что-то случилось? - подходя ближе, спросила сестра, положив ладони на мои плечи и заглядывая в глаза.
- Все в порядке. Спала не очень хорошо... Всю ночь крутилась... Не могла заснуть.
- Цветы спать не давали? Об Иване думала? – Лена кивнула на букет белых лилий в вазе. - Признавайся, сестренка, у вас все серьезно?
- Между нами все запутанно. Ничего еще не было, а он ведет себя так, будто мы встречаемся.
- Значит у него серьезные намерения.
- Да, но... - я присела на край кровати и провела по волосам, пытаясь их расчесать пальцами, - меня это жутко напрягает. Я чувствую себя обязанной ему. Странно, да?
- Очень странно. Знаешь, почему?
- Почему?
- Потому что та Лида, которую я всегда знала, кайфовала от мужского внимания. Купалась в нем. Получала подарки, цветы и радовалась этому. Кто подменил мою любимую младшую сестренку? - ущипнув меня за бок, усаживаясь рядом на кровати, спросила Лена.
Я улыбнулась ей в ответ.
- Сама не знаю, что со мной не так.
- Парень, вроде, хороший. Цветы, внимание, ни к чему не подталкивает.
- Мне сложно все это объяснить...
- Тогда и не надо ничего объяснять! Пойдем кофе пить, а всё, что ты сейчас не можешь объяснить, со временем поймешь. Значит, время не пришло для более серьезного шага с твоей стороны.
- Наверное, - кивнула я.
Оставшись в комнате одна, я переоделась в джинсы и футболку, оставив волосы распущенными. Честно говоря, безумно хотелось кофе, поэтому уже через пару минут я спешила на кухню. Лена накрыла на стол, разлила горячий напиток по чашкам, а я, присев на стул, просматривала электронную почту. Одногруппники прислали материал для контрольной работы. Следовало изучить. По приезду в Петербург я поступила на второе высшее. На факультет психологии Санкт-Петербургского государственного университета.
- Я так рада, что вы с Катей смогли найти общий язык, - честно призналась Лена, устраиваясь за кухонным столом, напротив меня.
- Сама рада. Думала, что она так и будет злиться на меня.
- Она отходчивая. В этом ее плюс.
- Я бы не сказала, что Катя отходчивая, - делая глоток кофе, улыбнулась я. - Она почти полгода мне не писала и не звонила, пока я была в Москве. Наверное, она успокоилась потому, что я поступила в университет на второе высшее, как мечтала.
- В этом ты молодец! Сдала экстерном все экзамены. Удивительно, что в октябре руководство ВУЗа вообще такое разрешило.
- Мое желание учиться их сразило наповал! - рассмеялась я, вспоминая бессонные ночи за изучением материалов к вступительным экзаменам. - А по-поводу Кати... Я знала, что с ней будет не все так просто. Она всегда злилась, что я уехала. Для нашей сестрички пункт «образование» очень важен. По-моему, она думала, что я вообще ни к чему в жизни не стремлюсь.
- Да. Для нее образование - важный фактор. Его наличие должно быть у каждой девушки в современном мире. Не важно, будешь ты работать по профессии или нет, образование нужно. Это ее мнение.
- Да. Когда оно есть - совсем другое дело. Статус меняется.
- Уровень доверия работодателя повышается.
- Это точно, - вновь рассмеялась я. - Кстати, я нашла работу в юридической компании. Посмотрим, как пройду собеседование.
- Когда тебе назначено?
- Завтра в двенадцать. Как раз по дороге в универ и заеду.
Возвращение домой далось мне с большим трудом. Я знала, что предстоит столкнуться нос к носу со старшей сестрой. Катя могла бы понять, что я находилась в поисках себя, а не ругать меня почем свет стоит. Но старшую сестру уже не переделать.
- В тот день, когда ты вернулась из Москвы, я еще не успела рассказать ей об этом. Мы с тобой проще будем, а она - бизнесвумен. Идеальная во всем!
- И по-прежнему думает, что в ответе за нас.
- Ни без этого.
- Кстати, а почему ты сразу не сказала Кате, что я собираюсь приехать? Я ведь тебе сообщила за две недели о своем решении.
- Чтобы она замки в доме поменяла? Понимаю, что должна была, но... Знаешь, Лида, по-хорошему, ты должна была ее сама предупредить.
- Согласна. Прости.
- Я думала, скандал будет, как только вы встретитесь. Но ничего, все обошлось, - улыбнулась Лена, намазывая на тост малиновое варенье.
- С ней трудно разговаривать. С другой стороны, нам повезло, что она такая самоотверженная. Умеет все держать под контролем. Мама уехала, когда ей было восемнадцать, а нам и того меньше. Фактически, Катя нам ее заменила. Мы у нее «под крылом» были.
- Мне теперь двадцать семь. Тебе двадцать четыре. Сейчас нам нужна сестра, а не мама.
- Кстати, с того времени как я приехала, ты ни разу не рассказала мне о себе. Встречаешься с кем-нибудь?
Лена смущенно улыбнулась и опустила глаза, делая вид, будто размешивает сахар в чашке.
- Есть один человек...
- Правда? - я подалась вперед. Теперь у нас было о чем поговорить, кроме как об Иване.
- Мне нравится наш заместитель директора. Ничего серьезного между нами не было, но знаки внимания он ко мне проявляет. Пару раз в ресторан приглашал.
- А ты?
- Один раз согласилась. Все прошло отлично, а во второй раз не смогла пойти. Шеф работой завалил, ничего не успевала.
- Он тебя еще куда-нибудь приглашал?
- Да. К себе домой.
- Да ты что? - разочарованно переспросила я.
- Что не так?
Я вспомнила Германа. Его дом... Его плен. И чем все закончилось. Все они домой зовут не кино смотреть и не болтать о жизни. Все мне ясно стало с этим ухажером Ленкиным. Одного не знала, говорить ей, что думаю об этом или нет? Сестра сама продолжила разговор. Лена слишком хороший человек, чтобы выслушивать от меня честное мнение. В общении с ней я частенько предпочитала недоговорить что-то, что могло бы ее ранить, чем сказать правду в глаза. Она была романтичной натурой и, иногда мне казалось, что в нашей семье именно она младшая сестра.
- Он сейчас улетел в Бостон. Открывает сеть ресторанов за границей. Пишет каждый день. Фотографии присылает. Скучаю без него...
- Романтика! - сказала я, мечтательно закатив глаза. Кто знает, может быть из их отношений выйдет что-нибудь путное. Не то, что у меня с Германом. Вообще, я сестрам не рассказывала обо всем, что пережила в Москве. Мне казалось, что Катя меня убьет на месте, а Лена просто не поймет. Такие отношения, как наши, вообще мало кто, способен понять. Не то, чтобы я не была счастлива, я была... Просто у меня было какое-то свое понятие «счастья». Я думала, что буду с ним. Думала, что он счастлив со мной. Наверное, это было бы реально, если бы я не уехала из Москвы и продолжала довольствоваться ролью «удобное девочки на ночь». Позвал - пришла, а утром - посадил в такси и отправил домой. Удобно. Разве нет?
- Кто знает, что будет дальше, - пожав плечами, сказала Лена, продолжая свой рассказ.
- Ты бы хотела продолжения?
- Конечно! В его присутствии будто мир меняется. Становится другим. Ярким. Нам вместе очень хорошо и интересно. Есть, о чем поговорить.
«Есть, о чем поговорить».
Услышав эти слова, я ощутила, как сердце сжалось.
Да, черт возьми! Как я хотела все забыть и ничего не чувствовать! Но как это сделать, если даже в разговоре с сестрой я слышу ЕГО СЛОВА! Однажды я была свидетельницей разговора Германа с подругой (именно подругой, которая была бы не прочь лечь к нему в постель). Они обсуждали каких-то девочек, с которыми он был бы не прочь познакомиться. Тогда он сказал: «Вот эта симпатичная такая. И фигурка классная. Кто она? Твоя подруга?». Девушка ответила: «Да. Вместе учились. Сейчас она в разводе и ребенок есть. Знаешь, тебе бы она не понравилась. Симпатичная, да. Но тебе не о чем будет с ней разговаривать». С тех пор я всегда задавалась вопросом: неужели Герман так образован, так умен, в таких высших слоях общества крутится, что не каждая девушка достойна общения с ним. А вдруг со мной тоже не о чем разговаривать? Однажды я слышала, как бегло Герман разговаривал на английском языке. Я не знала английский язык в совершенстве. Это был плюс в его копилку. Если честно, думаю, он сам понимал, что я - умная девушка, и ему самому стоит подтянуть некоторые моменты в своем образовании, чтобы в чем-то соответствовать и мне. И это радует. В конце концов, я просто должна вновь научиться себя ценить! Я ДОЛЖНА ВСПОМНИТЬ, КТО Я! ЧТО Я УМЕЮ! Когда я подавала документы в универ на второе высшее, я гордилась собой! Столькими благодарностями, грамотами, успешными научными работами и наградами, как у меня, может похвастаться не каждая девушка. В свои двадцать четыре года я прошла хорошую школу жизни. За последние полгода тоже. Спасибо Герману. Научил. Не смогла сдержать усмешку.
- Я что-то не так сказала? - мгновенно среагировала Лена, заинтересовавшись моей улыбке. Только сейчас поняла, что прослушала все, что она говорила, пока вспоминала о прошлом.
- Нет, нет. Все в порядке. Просто слушаю тебя и удивляюсь, почему вы еще не провели ночь вместе, - сказала я первое, что пришло на ум.
- У нас было всего лишь одно свидание, а дальше - работа и у него, и у меня. Сейчас он вообще в Бостоне! Знаешь, сложно довести дело до постели, когда территориально мы находимся по разные стороны горизонта.
Знала бы ты, Лена, как я тебя сейчас хорошо понимаю! Но ты не знаешь. И не узнаешь. Потому что я ничего и никому не скажу. Герман останется в моей памяти, в моем сердце и на фотографии, надежно спрятанной в комоде моей спальни. Никто, ничего не узнает. Никаких подробностей, фактов. Ни-че-го.
Раздался звонок в дверь.
- Ты кого-то ждешь? - спросила я.
- Нет, - удивленно ответила Лена и пошла, открывать дверь.
Пока ее не было, я вновь проверила электронную почту и мессенджеры. Глупо, наверное, но я по-прежнему ждала, что ОН напишет... Хотя бы банальное: «Привет, как ты?». От Германа не было ни слуху, ни духу. Надо жить дальше. Хватит с меня этой истории.
Когда в кухне вновь появилась Лена, на ее лице было удивление.
- Что случилось?
- Не понимаю… К дому подъехали какие-то люди. Перегородили проезд всем машинам. Грозятся входную дверь выломать, если я не выйду.
- Что?! - удивилась я и, поднявшись с места, почти бегом направилась в коридор.
- Подожди, не выходи! - кричала Лена мне в спину. - Я даже дверь не стала открывать!
Накинув пальто на плечи и натянув на ноги угги, я вышла на улицу. Сразу заметила множество черных джипов. Как тогда... Полгода назад... Когда в мою жизнь пулей (в прямом смысле слова) ворвался Герман и его охрана. Знакомая картина. Дежавю какое-то.
- Может, полицию вызовем? - спросила Лена, выбегая следом за мной.
- Не надо, - оборачиваясь, ответила я. - Они сами себе полиция.
- Не ходи туда!
- Не переживай. Меня не тронут. - Сказала я, надеясь только на прошлое, которое связывало нас с Германом.
Спустилась по ступенькам и первого, кого увидела, был - Капралов! Собственной персоной! Он стоял, прислонившись спиной к черному джипу и, буквально испепелял меня взглядом. Нашел все-таки! Вопрос только - зачем? Наши взгляды встретились. Высокий, красивый, мускулистый, он всегда привлекал внимание всех, кто его видел. От его густых вразлет бровей, карих глаз и полных, чувственных губ было трудно отвести взгляда. Я смотрела на него с прищуром. Сердце замерло, когда Герман медленно направился в мою сторону, остановившись в паре метрах от меня. В воздухе повисло напряжение. Мы молча смотрели друг на друга. Как сцена из фильма, честное слово. Он медленно обвел меня собственническим взглядом с головы до ног. Ожидая, что сделает шаг вперед и обязательно причинит мне боль, я затаила дыхание. Герман остался там, где стоял.
- Я же сказал, что найду тебя.
- Долго искал или тебе что-то понадобилось от меня? - съязвила я в ответ.
Он ухмыльнулся уголками губ. Всегда так делал, когда его что-то раздражало. Говорил с чуть заметным акцентом, поскольку большую часть жизни прожил в Штатах, низким и глубоким голосом. Он сунул руки глубоко в карманы пальто, вместо того, чтобы подойти и обнять, как делал обычно при встрече. Сейчас все не обычно. Все не так.
- Зачем приехал? Зачем устроил шоу? Соседей и мою сестру испугал, - сказала я и облизнула пересохшие, от нервов, губы.
Герман на секунду опустил глаза, потом слегка наклонил голову набок и вперился в меня каким-то тупым взглядом.
- Хорошо проводила время? - спросил он.
Улыбнулась.
- Не жалуюсь, - ответила как можно веселее.
- Ну, конечно, - резковато произнес Герман и слегка скривил губы. - Зачем ушла тогда?
На мгновение мне показалось, что земля уходит из-под ног. Но постаралась взять себя в руки.
- Наглость - это твое второе счастье. Точно говорю!
- Не понимаю...
- Сначала ты делаешь все, чтобы я о тебе думала, а потом - разбиваешь меня вдребезги. Как думаешь, как я себя чувствовала, когда узнала о твоей Оле?
- При чем тут она?
- Не удивилась этому вопросу. Ты не хотел рассказывать мне об этом факте из твоей биографии. Я давно усвоила, что должна принимать тебя таким, какой ты есть. Наверное, поэтому, наши отношения вообще стали возможны. Но быть третьей, пятой или десятой в твоем театре гастрольных кукол, я никогда не хотела.
В этот момент я ощутила, как напрягся Капралов. Помрачнел.
- Ты просто исчезла. Тебе не приходило в голову, что я могу тебя искать?
- Не смеши меня! - искренне удивилась я. - Ради Бога! Зачем ТЕБЕ искать МЕНЯ?
Он стиснул зубы.
- Ты можешь меня искать, только если тебе что-то нужно. Что я должна сделать на этот раз? С кем поговорить? У кого какую информацию выведать ради тебя? Сколько денег тебе принести? Что ты хочешь?
- Лида!
- Хватит. Я тебе не Оля. Не знаю, что она делала ради тебя, но я - не она. И пока ты там культивировал свою боль от разрыва с ней, я не собиралась становиться твоей таблеткой. Вот и все. Фини та ля комедия.
Наконец Герман подошел ко мне, схватил за локоть и несколько секунд больно сжимал, всматриваясь в мое лицо, а затем отпустил.
- Что? Ударишь меня? Принудишь к чему-нибудь? Давай! Мы всё это с тобой уже проходили и ни один раз.
Выражение его лица было мрачным. На висках пульсировали вены. У меня похолодело в груди. На долю секунды он сильно сжал губы и посмотрел на меня холодным, почти равнодушным, взглядом:
- Что у тебя с ним?
- С кем?
Герман поднял на меня глаза и посмотрел в упор.
- С тем пацаном, который тебе букеты присылает?
- Ты следишь за мной?
От этого осознания, я опешила. Сердце забилось чаще, появилась тревога.
- Я искал тебя. Тебя не было со мной два месяца. Я ничего не забыл. Да, были дела, но я не забыл тебя! Если ты понимала, что мне нужно время, не обязательно было исчезать!
Я покачала головой, а в моем голосе послышались стальные нотки.
- Я достаточно себя уважаю, чтобы не терпеть твой секс с другой девицей. Прости, но в такие отношения я лезть не буду. Живи, как знаешь.
Герман напрягся. Нахмурился и резко ослабил узел галстука.
- Она не была связана с тобой. - Он сделал вдох. - Я просто не хотел тебя терять.
- Что мне сделать? Поверить в это? - со смехом в голосе, спрашиваю я. - Серьезно? Ни-ког-да я в это не поверю. Знаешь, почему? Потому что у тебя ко мне ни-ког-да ничего не было серьезного, а с Олей - целая история длинною в несколько лет! Жаль только, что меня забыл об этом предупредить.
Герман сделал несколько шагов в мою сторону. Я оказалась прижата спиной к одной из машин, а он остановился, нависая надо мной.
- Я сказала неправду?
- Ты не должна была пропадать! - с металлом в голосе, ответил он.
- Ты мне не хозяин.
- Ты вообще никогда меня не слушала.
- Слушала. Только от этого толку для меня не было. Знаешь, у нас у девушек все просто. Своего мужчину мы ни с кем делить не будем, а мне даже не пришлось этого делать. Ты никогда не был моим мужчиной.
- Мы будем и дальше это обсуждать?
- Нечего нам с тобой обсуждать. Говори, зачем приехал, и убирайся отсюда. Оставь меня в покое.
Я вздернула подбородок, испытывая дурное предчувствие.
- Ты отняла у нас столько времени... - сказал Герман, решительно проведя пальцем по моей нижней губе.
Вздрогнула. Вспомнила, как целовала его. Нежно. В тот момент меня охватило желание, гнев, обида. Я вспомнила то ужасное чувство омерзения, которое испытала, когда меня выставили «девочкой на ночь». Сама виновата! Доверилась, а не надо было. Глупая!
Рядом с Германом, я вспоминала, как срывала с него галстук. Рывком распахивала на нем рубашку, отрывая пуговицы. Мои действия тогда казались нереальными. Расстегивала его брюки, касаясь возбужденного члена. Вспоминала, как Герман стонал от моих ласк. Как учащалось его дыхание. Как он шел за мной в спальню, словно прирожденный хищник. В какой-то момент мое платье падает на пол и...
Я сходила с ума вместе с ним!
Нам было так хорошо вместе!
И вот сейчас, вспоминая нашу близость, я смотрела на него с желанием и сожалением. У нас могла получиться хорошая семья, если бы его прошлая жизнь не обрушилась горькой правдой на мою голову. Мне кажется, я вызывала в нем страсть, желание, секс, похоть, но не пробуждала в нем мысль - быть рядом. Не то и не так, как с той... с другой. Там все иначе. Искренне, наверное. Неожиданно, Герман запустил пальцы в мои волосы, посмотрел на меня загадочно и страстно. Нет! Больше я никогда не стану его игрушкой. Я слишком уважаю себя и люблю. Больше не хочу быть удобной. Такой, какой была раньше. Не хочу его спасать, помогать. Хочу быть собой и жить своей жизнью!
- Лида... Послушай...
Он прижал меня к себе, заставляя медленно сходить с ума, вновь вдыхая аромат его парфюма...
- Я так скучал по тебе! - выдохнул он.
В тот момент я вспоминала, как когда-то обнимала его за шею, а потом целовала в губы. Как мы оба прерывисто дышали, а наши языки сплетались в страстном танго. Как Герман широко расставлял мои ноги и решительно входил в меня. Словно хозяин! Как я, вонзая ноготки в его кожу, стонала, пока он снова и снова быстро и резко брал меня. Время от времени замедляя темп, доводя до исступления, словно желая заниматься со мной любовью вечно. Будто хотел, чтобы я запомнила эту нашу близость.
Особенную для меня.
Первую с ним...
Я вспомнила, как в порыве страсти, Герман перевернул меня на живот и вошел в меня сзади. Убрав волосы с моей шеи, он намотал их себе на пальцы, заставляя выгнуться ему навстречу. Помню, как сжимала пальцами простыни, ощущая невероятное наслаждение... Ощущая его внутри себя. Я слышала, как учащается дыхание любимого с приближением кульминации... Спустя минуту, Герман лег на бок, притянул меня к себе и обнял. Он запустил свои пальцы в мои волосы и посмотрел на меня из-под полуопущенных век.
- Ты невероятная... Нежная... Чертовски страстная. Откуда в тебе столько нежности ко мне?
Я улыбнулась, закрывая глаза. Знал бы он тогда, КАК СИЛЬНО Я ЕГО ЛЮБИЛА! В ту ночь, Герман заснул почти сразу, а вот я не смогла. Будто чувствовала, что сейчас не время спать.
Когда я решила поправить ему одеяло, он назвал меня чужим женским именем. Именем той, о ком думал. О ком были его мысли даже во сне. Я к тому времени уже слышала о некой Ольге, когда-то присутствующей в его жизни, но даже подумать не могла, что будет так больно в тот момент...
... Я резко оттолкнула Германа. Он непонимающе посмотрел на меня.
- Не подходи ко мне! Уезжай и больше не приезжай. Оставь меня в покое. Найди себе другую девочку для развлечений.
- Что? Нет, ты не так все понимаешь. Ты никогда не была для меня «девочкой для развлечений».
- Я вообще никак не хочу понимать тебя.
- Если бы все было так просто, я бы тебя не искал.
- Что тебе надо от меня?
- Ничего, из того, о чем ты подумала.
- Тебе ничего от меня не надо, и искать меня не надо. Я не потерялась и вообще... Я не та, о ком ты думаешь. Ты старше, опытнее. Будем считать, что просто игра затянулась.
- Издеваешься? - посмотрел на меня Герман, а в глазах читались злость и вызов. – Какая игра? Ты думаешь, что я не в состоянии понять, что мне надо, а что нет? Кто мне нужен, а кто нет?!
Этот мужчина никогда меня не любил. Очевидно. Ему нет до меня никакого дела. Зачем он приехал?!
- Не играй со мной, Лида.
В моей голове было столько мыслей. Я продолжала анализировать каждое сказанное им слово.
- Видимо сейчас ты не в состоянии меня выслушать, - хрипло сказал Капралов. Его взгляд резанул, словно скальпель. Мои зеленые глаза сверкали, глядя на него.
- Просто интересно, разве ты не изменял ей со мной? Она вообще знала обо мне?
Мужчина отшатнулся, как от удара.
- Лида, всё, о чем ты сейчас говоришь - мое прошлое.
- Бедная, бедная Лида. Да? Бедняжечка.
- Хватит, я сказал!
- Ты думал, что я так и останусь удобной куклой для тебя, да? Удобная девочка на ночь! Позвал - пришла. Прогнал - ушла.
- Хватит!
- Но тебе не повезло. Я передумала за тебя.
Герман потер переносицу и глубоко вздохнул.
- Ты не права. Все не так.
- Мне плевать «как». Я тебе не верю и уже никогда не поверю.
- Слушай, сейчас я уеду на встречу. Мы с тобой обязательно поговорим, но позже. Когда ты будешь в состоянии разговаривать со мной.
- Долго ждать придется этого моего состояния.
- Я приеду. Сегодня вечером. Мы поговорим. Точка.
- Еще чего! Даже не думай приезжать!
Герман стиснул зубы:
- Нам с тобой есть, о чем поговорить.
- Нет!
- Ты просто упрямая и сейчас не хочешь меня слушать. Нельзя таким образом заканчивать наши отношения.
- Заканчивать?
- Лида, я серьезно говорю, перестань.
- А то что? Что сделаешь? Чего ты хочешь? Меня хочешь? От меня что-то хочешь? Ничего не получишь! Меня ты больше не получишь!
- Это мы еще посмотрим.
- Плохо ты меня знаешь. Нет, не так. Ты меня совсем не знаешь!
Во мне бушевала обида прошлого. Я не могла переступить через себя и вновь поверить ему.
- Ты все неправильно поняла. В ту ночь я ошибся. Да. Я как идиот, назвал тебя чужим именем. Такого никогда со мной раньше не было. Не знаю, как так вышло...
- После массажа и хорошего секса, ты расслабился.
- Раньше такого не было.
- Раньше у тебя и меня не было.
Гнев заставил меня говорить.
- Я давно пожелала тебе счастья. Давно. И отпустила. Живи, как хочешь. Как умеешь. С кем хочешь!
Лицо Германа застыло от ярости.
- Не приписывай мне того, чего нет и, не было.
Я скрестила руки на груди.
- Уже не смешно. Понимаю, тебя, как мужчину, задело, что я уехала и пропала. Исчезла для тебя. Была вне зоны твоей досягаемости. Теперь ты меня нашел. Высказался. Квиты?
- Я никогда не хотел тебя терять!
- О, как мило, - усмехнулась я. - Предлагаешь жить большой шведской семьей? Ты, я и Оленька твоя?
Герман всплеснул руками, будто заявляя, что я сошла с ума!
- О чем ты, вообще, говоришь?
- Мы оба теперь знаем, что слишком разные и жизни у нас разные, и вообще....
- Что за бред?! Не надо решать за меня. Твоим дурным качеством всегда было то, что ты решала за людей.
- Я сказала неправду? - как ни в чем не бывало, переспросила я.
Герман подошел ближе.
- Кто ты в моей жизни?
- Что?
- Почему не уходишь из моих мыслей? Почему я не могу тебя забыть? Почему, когда я заканчиваю свои дела, приезжаю домой, все мысли улетучиваются, и я постоянно думаю о тебе. Почему?!
- Если ты не можешь меня забыть - это только твои трудности.
- Мои? Или наши? - прищурив глаза, переспросил Капралов.
- Наши? «Нас» не было никогда. Как говорят мужчины? Одна ночь - ничего не значит.
- Не надо быть такой циничной, тебе не идет.
- Я цитирую вас.
- Кого это «вас»?
- Мужчин.
- Это была НЕ ПРОСТО ночь! И ты это знаешь! Даже сейчас в твоих глазах я вижу что-то особенное. Я разберусь с тем, что происходит в твоей голове. - Герман схватил меня за плечи и еще сильнее прижал спиной к машине. - Ерунду говоришь! Не слушаешь! Замолчи!
- Не хочу тебя слушать! Отпусти меня! – я сделала попытку вырваться из его крепких рук, но не получилось.
Наш разговор стал походить на фарс. Мы не слышали друг друга. Будто каждый говорил о своем.
- Я приеду вечером и, мы поговорим. Только попробуй еще раз провернуть свой фокус с исчезновением из моей жизни. Все равно найду!
- Долго же ты меня искал.
- Не зли меня, Лида. Не провоцируй!
- А то что?
Наши взгляды встретились. В глазах Германа горел огонь. Отпустив мои плечи, он спокойно, стараясь держать себя в руках, сказал:
- Приеду вечером. Поговорим.
Сказал и молча направился к джипу. Следом за ним последовали охранники.
- Никогда не буду с тобой разговаривать, - одними губами, ему вслед, прошептала я. - То, что я сделала, ты называешь - местью, а я это называю - справедливостью и спасением. Спасением от тебя. Ты растоптал меня. Но больше я тебе не доставлю такой радости.
Я не хотела иметь ничего общего ни с Германом, ни с людьми, из его окружения. Они сильно обидели меня. Сделали больно. Между нами с Капраловым ничего не могло быть с самого начала. Даже сейчас, воспоминания о том, как я готовила нам завтрак на его кухне, приводит меня в недоумение больше, чем в понимание того, что это правда было. То, что мы сблизились - это ... Это вообще непонятно что было. Непонятно, КАК ТАКОЕ ВООБЩЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ! Мы слишком разные. Мы из разных миров. Мне нужно только убедить в этом свое глупое сердце. И тело, жаждущее его прикосновений...
***
Когда я вошла в дом и нос к носу столкнулась с сестрой, поняла - объяснений мне не избежать! Я могла бы этого не делать, но Лена - единственный человек, которая всегда меня поддерживала. Надеюсь, она и сейчас поймет, а не осудит. Опустившись в мягкое кресло в гостиной, я откинулась на его спинку и прикрыла глаза. Боже... Как сложно!
- Я, конечно, ничего не требую, но... скажи, мне следует беспокоиться?
Я продолжала молчать.
- Я, надеюсь, ты не связалась с какими-нибудь бандитами…
- Нет, Лена. Я не связана с ними. Люди, которые приезжали, это… - Выдох. Выдох. - Лена, пожалуйста, не спрашивай меня сейчас ни о чем. Я все расскажу, но позже.
- Когда будешь готова, я тебя выслушаю.
- Спасибо, - с благодарностью отозвалась я.
- Обед с Катей в силе?
- Да. Сейчас мне очень хочется выехать куда-нибудь и забыться.
Сестра, с интересом и сочувствием смотрела на меня, но вопросов не задавала. На семейном обеде в ресторане «Оникс» я изо всех сил старалась изображать из себя счастливую сестру. И все бы ничего, только Катя заподозрила неладное. Сначала она присматривалась ко мне, к моему поведению, молчала, а потом... Остапа понесло!
- Что-то случилось? - спросила она, уже после того как приборы со стола были убраны, а услужливые официанты принесли кофе.
- В смысле? - переспросила я, делая удивленный вид.
- Я знаю тебя, Лида. С тобой точно что-то не так. Ты, конечно, можешь и дальше храбриться, изображая радость, или можешь рассказать нам правду. Что случилось?
Катя, положила локти на стол, в позе примерной ученицы, уставившись на меня.
- Мне нечего сказать, - ответила я, делая глоток кофе.
- Неужели? А ты, Лена, ничего не хочешь рассказать? - Катя перевела взгляд на среднюю сестру. - Ты тоже ведешь себя подозрительно. Что вы скрываете от меня?
- Если бы было, что рассказать, мы бы рассказали, - ответила Лена.
- Ну-ну, - усмехнулась Катя и, также как и я, принялась за кофе.
Мы молчали. Втроем. Лене было неловко начинать разговор, а я, понимая, что объяснения неизбежны, ведь Герман вечером приедет к нам домой, решилась все же рассказать правду. Что я там говорила по-поводу того, что Остапа понесло? Забудьте. Услышав правду, средняя сестра сидела в оцепенении, а старшая, повысив голос, с усердием вправляла мне мозги. Да. Прямо за столом, в ресторане.
- О чем ты только думала? Неужели непонятно, что значит, когда мужик флиртует с тобой, а потом игнорирует? Когда он флиртует с тобой, а потом забывает о твоём существовании, не нужно списывать происходящее на то, что он пытается подать тебе какие-то таинственные сигналы. Всё предельно просто: ему плевать на то, что он причиняет тебе боль, заставляет ждать и надеяться на продолжение. Он думает только о себе. Ты не должна была тратить время на попытки расшифровать брошенные на тебя взгляды и сделанные им комплименты, потому что в них нет никого смысла. Неужели ты не понимала, с кем связываешься?!
- Катя... - Лена сделала попытку остановить сестру, но та была непреклонна. Старшей сестре дали возможность высказаться, промыть мне мозги, наставить на путь истинный и она не хотела эту возможность упускать. Не знаю, что ей двигало: желание высказать все, что у нее накипело в отношении меня и мужчин, предававших ранее, либо она и правда, через боль, которую причиняла, хотела, чтобы я повзрослела, и с моего носа окончательно слетели розовые очки.
- Когда он флиртовал с тобой, а потом игнорировал, тебе не следовало принимать это как хороший знак. Тебе не стоило тешить себя мыслью, что ты ему нравишься так же сильно, как и он тебе. Возможно, у него к тебе было что-то, но тебе лучше обратить внимание на того, кто будет заинтересован в тебе настолько, что будет отвечать на сообщения, строить планы и обращать на тебя внимание каждый день, а не тогда, когда ему в голову взбредет. Тебе не следовало спускать ему с рук такое несправедливое отношение, особенно если ты отдавала всю себя вашему общению.
Из моих глаз брызнули слезы.
Слезы отчаяния, боли! Мое сердце раз-ры-ва-лось в тот момент, но Катя, смотрела мне прямо в глаза и продолжала говорить, не останавливаясь:
- Когда он флиртует с тобой, а потом игнорирует, не забывай о том, сколько боли тебе приносило подобное отношение. Вспомни, сколько раз ты клялась себе выкинуть его из своей жизни, но тут же меняла решение, стоило тебе увидеть сообщение от него. Не позволяй такому происходить. Лиши его сейчас всех шансов запудрить тебе мозги своими обещаниями. Научись перебарывать в себе то радостное возбуждение, которое накрывает тебя с головой, когда он пишет, потому что это чувство напрочь выветривает из твоей головы воспоминания о том, какой подавленной ты была последние несколько недель из-за того, что он не выходил на связь. Когда он флиртует с тобой, а потом забывает о твоём существовании, не вини себя. Не пытайся понять, что ты сделала не так. Его действия никак с тобой не связаны. Остановись на секунду и подумай о том, какие выводы можно сделать, основываясь на его поведении. Оно подсказывает, что на самом деле на него нельзя положиться. Оно кричит о его непостоянности и незрелости, о том, что он не может дать тебе то, что тебе нужно.
- Катя, прекрати! - повышая голос, остановила ее Лена, замечая, что помимо непрекращающегося потока слез из моих глаз, у меня затряслись руки...
Я похолодела и побледнела. Средняя сестра всерьез испугалась за меня.
- Сейчас этот Герман вернулся, флиртует с тобой, а потом снова будет игнорировать, так что тебе лучше сразу поставить его на место. Тебе следует перестать принимать его каждый раз, когда он появляется на горизонте. Тебе следует лишить его возможности добраться до твоего хрупкого сердца. Тебе нужно показать ему, что ты не станешь мириться с таким поведением, и что у тебя тоже есть правила, при нарушении которых он теряет шанс быть с тобой.
Боже... Казалось еще немного и мое сердце разорвется, не выдержав такого спектра эмоций! Катя взяла меня за руку и, с материнской заботой посмотрев в глаза, сказала, почти шепотом:
- Ты всегда знала, как вылечить других. У тебя есть так много советов для других, словно ты прожила шесть жизней. У тебя всегда есть ответ или пластырь, или простая пачка жвачки. Ты придёшь на вечеринку вместе с другом, чтобы он не чувствовал себя одиноким, хотя ты знаешь, что он покинет тебя, как только начнётся ночь. Ты хороша в улыбках, доброте, позволяешь другим положиться на тебя. Для многих ты как свеча, и люди приходят к твоему теплу и вытягивают из тебя жизнь так, как делал это Капралов. Продолжает делать. Но проблема постоянного самопожертвования в том, что ты не представляешь, как попросить что-то взамен. Ты всегда чья-то последняя надежда, последнее убежище. Но что случается, когда спасать нужно тебя?
Я вытерла слезы. Вдох. Выдох. Даже Лена не удержалась, и на ее глаза навернулись слезы.
- Когда-нибудь ты поймешь, что бывают люди, которые никогда не предают, но для этого придётся пройти через очень много предательств. Когда-нибудь ты поймешь, что внешний блеск - ничто по сравнению с внутренней красотой. Потому что все, что снаружи - это до первого дождя. То, что внутри - горит всегда. Пусть даже оно угасло до незаметных угольков. Но, достаточно сложить губы трубочкой и ласково подуть - огонь постепенно разгорится и согреет тебя. Когда-нибудь ты поймешь, что многие формулы и афоризмы, которых ты нахваталась в окружающем мире - пустые, пусть и красивые. Наборы слов - не более того. Важны лишь те истины, до которых ты сама дошла. Когда-нибудь ты поймешь, что доброта, нежность, ласка и забота - это проявление внутренней силы, а не слабости...
Катя вытерла ладонью мои слезы, подсела ближе и я смогла положить голову ей на плечо, не переставая плакать. Делая это тихонько, без истерик.
- Ты проявила невероятную силу в отношениях с Германом и по отношению к нему! Невероятную силу! Честно говоря, я даже не знала, что в моей сестре есть столько любви и нежности... Ты не слабая. Все, что ты делала - тоже не является слабостью. Надеюсь, ты понимаешь это. Все, что произошло, полностью его вина. Это он тебя так сломал. Но ты у меня сильная, красивая. Ты дома. Ты далеко от него. Ты справишься. Правда, правда. Когда такое было, чтобы моя Лида не справлялась с трудностями?
Катя улыбнулась, сдерживая поток слез. Я даже не представляла, что на самом деле чувствовала в этот момент моя старшая сестра, готовая за меня пойти в огонь и в воду! Она меня любила. Жестоко сказала, это правда. Хлестко, как пощечина наотмашь! Но сразу ясно как на мир смотреть. А то, что болит в душе, это нормально. Я не святая. Я - живая! И если я, в ситуациях с Германом поступала так, как поступала, значит, иначе не могла!
Герман в этот вечер не приехал…
ГЛАВА 1
Полгода назад...
Глубокий ров отделял железнодорожные пути от дороги. Я бежала по насыпи вдоль поезда, высматривая, где будет удобнее перебраться на другую сторону. Увидела троих человек, сопровождавших высокого мужчину в костюме синего цвета. Все быстрым шагом шли к перрону, до которого оставалось чуть меньше пятидесяти метров. Я вбежала наверх и выскочила на дорогу прямо перед охраняемым мужчиной и поняла, как опрометчиво поступила. Реакция охранников была мгновенной. Мне заломили руки за спину, и кто-то не слишком вежливо принялся обыскивать меня.
- Отпустите! У меня ничего нет! Я на поезд опоздаю!
- Зачем через ров сиганула? - спросил один из них.
- Так быстрее.
- Отпустите ее, - сказал тот, кого охраняли. - Девушка, возвращайтесь к поезду. Сожалею, что так получилось.
- Но, Герман Алексеевич... - попытался вмешаться в разговор один из охранников.
- Я сказал - отпустить.
Я растерянно улыбнулась, почувствовав свободу от чужих пальцев. Повернула голову вправо и увидела двух мотоциклистов. С ревом они вылетели из-за небольшой лесополосы и на дикой скорости рванули к скоплению машин, но не по трассе, а по расположенной параллельно проселочной дороге. Все ребята за рулем были одеты в черные куртки и блестящие шлемы. Но даже в пыли, которую подняли колеса мотоциклов, я смогла разглядеть оружие в их руках... Подскочив к мужчине в костюме, я крикнула: «Осторожнее». Охранники поняли - что-то не так. Заметив мотоциклистов, один из них выстрелил ему в грудь. Тот резко выпустил руль, нелепо взмахнул руками и повалился на землю. Второй мотоциклист, резко затормозил, заложил крутой вираж влево и скрылся в лесополосе. Черные комья земли летели из-под колес. Я осталась лежать на земле, придавленная телом спасенного от пуль, мужчины. Он был жив. Накрыв меня собой, пережидал, когда смолкнут выстрелы. Затем, поднял голову и... посмотрел мне прямо в глаза.
- Откуда ты узнала? - прошептал он, пробегая по моему лицу взглядом.
- Увидела... - прошептала я, а у самой в горле ком застрял. Кажется, я влипла в неприятности! И страшно было, и не могла глаз от незнакомца оторвать. Настолько он был красив и... опасен. Поднявшись на ноги и помогая подняться мне, отряхнувшись от грязи и пыли на костюме, скомандовал:
- Разобраться, что случилось! Я ему домой. Позже заеду в офис. Девчонка едет со мной.
- Что?! Нет, нет, нет, - запротестовала я.
- Вам одному ехать опасно...
- С вами не безопаснее! - усмехнулся Герман. - Как получилось, что какая-то девчонка смогла заметить убийц, а вы нет?! Охраннички.
Не дожидаясь ответа, он дергает меня за руку, указывая пальцем на автостоянку неподалеку, заставляя идти с ним.
- Отпустите меня, - взмолилась я, умирая от страха.
По собственной глупости я влипла в явно неприятную историю.
- Замолчи, - прикрикнул на меня мой новый... кто? Знакомый? Похититель? Спаситель?
Пальцы Германа сильнее сомкнулись на моем локте, оставляя красные следы на коже. Не иначе, как синяки останутся.
- Быстрее, - торопит он меня, заставляя перейти почти на бег.
Мужчина подходит к своему автомобилю, рывком открывает дверцу и усаживает меня на переднее сиденье, занимая место за рулем. Жмет педаль газа. Мы трогаемся слишком резко, и мои руки мгновенно тянутся к ремню безопасности. Автомобили его сопровождения ехали в особом порядке: одна впереди, другая позади, причем они все время менялись местами. Похоже, мой новый знакомый был всерьез озадачен вопросами собственной безопасности. Интересно, почему? Важная шишка?
- Как ты оказалась на переезде?
- Я уже отвечала на этот вопрос.
- Ответь еще раз, - не просит, требует он, бросая на меня косой взгляд.
Мои желания не совпадали с его жаждой познания. Я не слишком переживала, что всю дорогу мне будут докучать вопросами, возможно даже, высказывать угрозы. Мне ясно одно: желание не допустить его убийства привело к тому, что я ввязалась в какие-то криминальные разборки. Очевидно, Герман не бахвалится и имеет вес в городе. И что-то мне подсказывает, что в недалеком будущем, если не сейчас, проблем у него появится еще больше.
- Два киллера с оружием на переезде. Мотоциклы на мощных скоростях. Кто-то рисковал, ради моего убийства. И тут – ты на моем пути.
- Что смущает? – невозмутимо спрашиваю я, что его предельно раздражает.
- Меня смущает появление девчонки в роли моей спасительницы. – Взгляд Германа фокусируется на мне. Он ожидает, что я разъясню ему произошедшее. - Что тебе известно о нападавших?
- Мне? - удивилась я, внимательно посмотрев на мужчину. - Это шутка такая?
- Не верю в совпадения.
- Отпусти меня. Я ничего не знаю. Со мной ты теряешь время.
- Я это сам решу.
- Мне понятно, ты не парень из деревни. Кто ты? Местный криминальный авторитет? В любом случае, твоя деятельность вряд ли законна.
- Максимально странно слышать такое от тебя.
- Почему? Попала в точку?
- Не верю, что пальцем в небо.
- Представь себе, я умею анализировать.
Раздался звонок мобильного телефона Германа. Охрана сообщила, что «хвоста» за нами нет.
- Едем за город, - отчеканил он в телефонную трубку. - Пришлю смс-кой данные по девчонке, пробейте.
Покосившись на меня, он спросил мой паспорт.
- Зачем он тебе? - напряглась я.
- Давай паспорт.
- Н-нет. Еще чего!
Отберет паспорт, бросит, где-нибудь в лесу, а потом мне что делать?
- Не бойся. Сделаю фото первой страницы и верну. Хочу знать, кто ты на самом деле. Отправлю ребятам для проверки.
- О, Господи, на, - громко цокаю языком, вытаскивая из сумки документ и подавая ему.
Герман делает фотографию и возвращает мне паспорт.
- Я не обманываю! Я просто мимо проходила.
- Я привык всегда и всё проверять, - хмыкает он.
- Не очень хорошая черта характера.
- При чем тут мой характер? - рассмеялся мужчина. - Характер тут ни при чем. Просто я должен понимать, кто находится рядом. Кто меня хотел убить, а кто спасти.
- И как? Удачно все проверяется? Сегодня именно твои хваленые ребята, не справились, а не я! - Заметила я и обратила внимание на то, как сосредоточенно Герман смотрел на дорогу. Как крепко его руки сжимали руль. Мужчина был явно напряжен. Заметив мой взгляд, он повысил голос:
- Ты что, поучать меня решила?
- Очень нужно, - фыркнула я и отвернулась.
- Что не так? Любая, на твоем месте, была бы счастлива, окажись она в моей машине.
- Я не любая, - тут же огрызнулась я.
Терпеть не могу, когда мне говорят подобное!
- Перестань быть таким самодовольным. То, что у тебя машина крутая, и ты с охраной ездишь, это еще ничего не значит. Ты удерживаешь меня силой.
- Не любишь подчинения?
- Не люблю.
- Ты с характером, девочка, - отметил Герман и, вдруг, виновато улыбнувшись, добавил: - Извини, если обидел. Но отпустить тебя сейчас не могу. Те, кто хотел меня убить, видели тебя со мной. Тебя будут искать. И найдут. Поверь мне. Не очень бы хотелось, чтобы тебя убили.
Я не слишком дружелюбно посмотрела на него. Его крепкие ладони теперь свободно лежали на руле. Он вел машину подчеркнуто небрежно, но взгляды, которые изредка бросал на меня, подтверждали мою догадку: он заинтересован мной и ему хочется узнать обо мне больше. Узнать о том, кто я на самом деле. Заметив, что я смотрю на него, Герман подобрался. Улыбка совсем сошла с его лица, он требовательно переспросил:
- Как ты оказалась на переезде?
- Я уже отвечала на этот вопрос. Послушай, это уже смешно.
- Как ты оказалась на переезде?
- Я спешила на поезд. Перестань спрашивать одно и то же.
- Я не бандит, не обижу, - сквозь зубы произнес Герман. - Не хочешь говорить, не говори. Все равно узнаю, кто ты такая. Кто меня заказал, догадываюсь. - Он стукнул ладонью по рулю и снова посмотрел на меня. - И отпустить тебя не могу. У нас не всё так просто...
- У кого это «у нас»?
- Узнаешь.
- Куда ты меня везешь? Я не хочу никуда с тобой ехать.
- Не знаю, как у тебя обычно происходит, но на этот раз тебя никто не спрашивает.
- Тебе нужно убедиться, что я не причастна к нападению на тебя?
- Правильно, - выразительно посмотрел на меня Герман.
- Таких, как ты, моралью не проймешь.
- А чем проймешь? Пулей? - скривился он. - Это хотела сказать?
- Нет. Не это.
- Странное дело. Не доверяя, хочу тебе верить.
Некоторое время мы ехали молча. Вдали стали видны загородные коттеджи, окруженные садами, затем пошли особняки круче. Герман продолжал молчать, а я размышляла.
- Я хорошо плачу людям за охрану, а сегодня... Если бы не ты...
Он отнял руку от руля и накрыл ею мою ладонь.
- Спасибо.
- Не за что, - ответила я, вызволив ладонь из его крепких пальцев. - Момент был такой. Иначе никак. Согласна в одном, твоя охрана не выдерживает никакой критики.
- Ну да, - хмыкнул Герман в ответ.
Я перестала трепыхаться. Согласилась молчать и не допытываться: куда мы едем и зачем. Машины миновали город по окружной трассе и уже мчались на север. Когда вокруг возникли довольно претенциозные особняки, я поняла, наше путешествие закончилось. Из будки вышел охранник и бодро взял под козырек. Шлагбаум поднялся, машины, не снижая скорости, миновали пост охраны.
- Ты здесь живешь? - поинтересовалась я, с интересом осматривая местность.
- Не только здесь, - ответил Герман, выходя из машины. - Скажу так, это одно из тех мест, где я люблю бывать.
Я скептически усмехнулась. Одно из любимых мест. То есть у него таких особнячков - пруд пруди? Нравится ему производить впечатление! Вообще, я бы не отказалась от чашки кофе. Спешила на поезд и даже не позавтракала. Произведи впечатление, угости кофейком? Дюжий мужчина в камуфляже и с пистолетом за ремнем брюк, вышел ему на встречу и тоже взял под козырек. В левой руке он сжимал поводок, которым удерживал за ошейник черную овчарку. Я заметила, с каким напряжением за мной наблюдали охранники, сопровождавшие своего хозяина на поезд. Наверняка им не избежать разбора полетов. Заметив, что я не спешу идти в дом следом за ним, Герман подошел ко мне и спросил:
- Что не так?
- Что дальше? - спросила я.
- Дальше?
- Когда ты меня отпустишь?
- Идем в дом. Позже поговорим.
Вдвоем мы поднялись на высокое крыльцо, и он громко отчеканил своим ребятам:
- Через двадцать минут сбор в моем кабинете. Предупредите всех. И начальника охраны ко мне пригласите.
Я оглянулась. Парни, как по команде, развернулись и, точно пионеры, строем направились выполнять распоряжение.
- Заходи, - сказал Герман, открывая передо мной дверь.
- Послушай, давай прямо сейчас расставим все точки над «i».
- Вечером расставим! - мужчина поднял руки, всем своим видом показывая, что сейчас ему не до меня. - Вечером мы с тобой расставим все точки и все запятые. Светлана!
Из-за дверей столовой показалась милая пожилая женщина с короткой стрижкой.
- Доброго дня, Герман Алексеевич. С приездом!
- Проводите девушку в гостевую комнату. Накормите. Ей нужно переодеться. Пусть отдохнет.
Сказал и скрылся в глубине дома. Светлана посмотрела на меня. Повела бровью, но вопросов задавать не стала. Проводила до комнаты, показала, где ванная, чистые полотенца и одежда, а после - принесла поесть. Неизвестно, что будет дальше, но пока меня не пугал этот дом. Волновала неопределенность... Не ясно, в какую передрягу я попала, а потому - волновалась.
ГЛАВА 2
Я чувствовала себя котенком, попавшим в чужой дом. Оказавшись в гостевой комнате, первое, что сразу бросилось мне в глаза - красота и роскошь интерьера. Хозяин дома явно человек богатый, может позволить дорогое дерево и керамику. На комоде, возле окна, заметила белую салфетку. Изумленно уставилась на нее. Подошла ближе и взяла в руки. Надо же, ручная работа, обшитая кружевами. В углу салфетки монограмма: буква «О», переплетенная с буквой «Г». Очевидно, салфетка когда-то принадлежала девушке. На обратной стороне сохранился след губной помады и слабый аромат. Очень знакомый запах. Только позднее я вспомнила, что так пахло в салоне автомобиля Германа. Интересно, интересно... Гостевая комната, салфетка ручной работы, монограмма... Кто бывал в этой комнате до меня?
Приняв душ и переодевшись в платье, приготовленное специально для меня Светланой, я вышла в коридор. Наугад открыла дверь в первую попавшуюся спальню и тут же оказалась в большой неосвещенной комнате, с завешанными шторами. Нащупав выключатель на стене, зажгла свет. Какая-то часть мебели была закрыта чехлами, в остальном комната напоминала жилую, будто хозяйка только что вышла и сейчас вернется. Почему именно хозяйка, потому что на большой двуспальной кровати лежало женское платье, а на полу стояли миниатюрные туфельки. На туалетном столике была разложена косметика и выставлены баночки с духами. На прикроватных тумбах, по обе стороны кровати, стояли вазы с живыми цветами. Странно. Герман не говорил, что в доме живет девушка. Я направилась к выходу, но в этот момент раздались шаги, и в комнату вошла Светлана, с подозрением посмотрев на меня.
- Что вы тут делаете?
Я хотела ответить, но поняла, что не знаю, что сказать. Растерялась.
- Вы заблудились?
- Н-нет... Просто...
Светлана во все глаза уставилась на меня.
- Вы просто проявили любопытство. Ну что же... Пройдемте, покажу вам комнату.
Она взяла меня под локоток.
- Это самая красивая комната.
- Гостевая?
- Нет. Вы что!
Женщина так возмутилась моему вопросу, что я почувствовала себя провинившейся.
- Только посмотрите на роскошь и изящество мебели. Посмотрите на кровать... Лепнину... Почти каждый день я меняю в вазах цветы. Берегу память. Уверена, она еще вернется.
- Кто – она?
- Бывшая хозяйка этой комнаты. Вот ее платье. Оно сохранило аромат ее духов, как будто она только что сняла его. Когда она проходила по комнате, после нее всегда оставался шлейф парфюма. Вот туфли. В гардеробной висят оставленные ею вещи. Молодая, стройная. У нее такие маленькие ножки, а волосы... Густые, каштановые волосы. Красавица! Она носит волосы до плеч и, иногда, завивает мелкими завитками. С ней Герман Алексеевич выглядел всегда счастливым, веселым и жизнерадостным. В гостиной висел ее портрет на фоне ночной Москвы.
- Сейчас он тоже в гостиной?
- Нет. Его убрали по распоряжению хозяина.
Я хотела что-то ответить, но не смогла издать ни звука. Интересно, о ком мне рассказывает Светлана? Сейчас с ее широкоскулого лица на меня смотрели глаза, в которых читалась ненависть... Ко мне? Почему?
- О ком вы мне рассказываете? Кто эта девушка?
- Я говорю о той, кто навсегда поселился в сердце нашего Германа Алексеевича. Была, есть и будет одна она. Ольга!
И тут я вспомнила вышитую монограмму «О» на салфетке. Неужели присутствие этой, незнакомой мне, пусть и дорогой для Германа, девушки, должно быть в каждой комнате дома, даже в гостевой? Спросив об этом Светлану, она цыкнула на меня и почти вытолкала вон.
- Не заходите сюда больше.
- Я уже поняла, что эта комната - святыня! – выставляя ладони перед собой, сказала я.
- Она святыня для меня не меньше, чем для Германа Алексеевича. Может быть, сейчас он этого не понимает, но пройдет время и все вернется на круги своя. Обязательно вернется.
- Они расстались?
- Да. Она ушла. После ссоры.
- Поссорились, помирятся. Обычное дело, - я равнодушно пожала плечами в ответ на ее слова.
- Нет. Это не простая ссора. Герман после этого почти четыре дня сам не свой был. Работать не мог. Срывался на всех. Не думаю, что примирение возможно. Вот если бы Ольга здесь была, тогда да... Когда любимый человек рядом, все возможно.
- Она уехала?
- Она в городе.
- В чем проблема для встречи?
- Проблемы нет. Просто они оба заняты, а Герман Алексеевич и вовсе себе не принадлежит. У него так много работы...
- Я всегда думала, что если мужчина хочет встретиться с девушкой, он всегда выделит на это время.
- Это не та ситуация. Для хозяина самое важное - работа. Хватит разговаривать. Идите в свою комнату. Скоро ужин будет готов. Я зайду за вами.
Я спорить не стала, стремительно прошла к себе, зашла в комнату и заперла дверь на ключ. Легла на кровать и закрыла глаза. Я чувствовала себя смертельно усталой. Кем бы там ни была эта Ольга, ощущать ее присутствие вокруг, мне не хотелось. Перевернувшись на другой бок, я смяла в руках салфетку и, открыв верхний ящик комода, небрежно бросила ее туда.
Дышать стало легче.
***
Через несколько часов.
Спустившись в столовую, я увидела Светлану, накрывавшую на стол. Заметив меня в проеме двери, женщина сказала:
- Вам нужно вести себя с Германом Алексеевичем спокойно. Не надо с ним ругаться. Не стоит его злить. В любом случае, на чужой спине в рай не въедешь. Отпустит - уходите. Нечего вам здесь делать.
Ее слова меня заинтересовали. Связано ли это с тем, что я вошла в спальню Ольги?
- Вы хотите меня о чем-то предупредить? - спросила я, подходя ближе.
- Говорю, чтобы иллюзий не строили. Потом больно будет. Герман у нас красивый мужчина. Тебе он не нужен. Не связывайся. Ты же, вроде как, - Светлана окинула меня взглядом с ног до головы и, переходя на «ты» продолжила говорить, - нормальная девушка. Не похожа на других девиц, кого он раньше в дом приводил.
- Других?
- Были здесь всякие... - уклончиво ответила женщина. - Смотреть не на что. Пили, курили, кутили. Непонятно, что его в них цепляло. Веселье на одну ночь, не более того.
Кажется, теперь я поняла, почему с самого начала она так подозрительно смотрела на меня. Светлана приняла меня за одну из тех «других». Это было неприятно. Сразу захотелось обелить себя в ее глазах.
- Я не из этих его... девиц. Честно говоря, вообще приезжать сюда не хотела.
- Сначала все не хотят. Потом только и делают, что пороги обивают и в дом просятся, - отмахнувшись от меня, как от назойливой мухи, сказала женщина, явно многое здесь повидавшая.
- Нет, нет. Поверьте. Это совсем не моя история. На Германа Алексеевича было совершено покушение. На вокзале. Я помогла ему. Он привез меня сюда до выяснения всех обстоятельств.
- Ты причастна к этому покушению? - недоверчиво посмотрев на меня, спросила Светлана.
- Нет, конечно! - воскликнула я. Вот чего, чего, а такого вопроса я от нее не ожидала. Кажется, что Герман, что его охранники, что обслуживающий персонал в доме, думали одинаково и в каждом новом человеке, который появлялся в их окружении, видели врага.
- Твое счастье, если это не так.
- Мое счастье?
- Герман очень умный. Как по мне, самый умный в своей семье. Он во всем разберется. Хорошо, если ты чиста перед ним. Вообще, я тебе так скажу, по сравнению с этими ухоженными красотками, разодетыми и умело накрашенными, ты очень выгодно отличаешься. Есть в тебе что-то... Даже я пока не могу понять, что. Наверное, нашего Германа Алексеевича в тебе это и привлекло. Правда, насколько его хватит, неизвестно. Он у нас такой. Быстро меняет все, что перестает быть интересным. Исключение – Ольга.
Я вздрогнула. Почему Светлана говорит мне об этом? Да и не похож Герман на такого человека. Хотя... Я о нем вообще ничего не знаю. Все может быть! Надо вести себя сдержанно. Стиснуть зубы, чтобы никто не понял, как гнусно и пусто у меня на душе. Чтобы никто не понял, как я подавлена сейчас. Оказаться в доме человека, где тебя принимают за девицу легкого поведения, что может быть гаже? И вот сижу я сейчас на его кухне. Пью кофе, кушаю сырники, будто участи своей ожидаю. Гаденькое ощущение. Мерзкое. Будто провинившаяся рабыня ждет своего палача. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как Светлана вышла из столовой. Я достала мобильный. Просмотрела социальные сети. Первая мысль: написать средней сестре, предупредить о случившемся, но остановила себя. От старшей сестры понимания ожидать не приходится, а средняя вряд ли чем поможет, но будет очень сильно волноваться. Забьет тревогу, позвонит в полицию, а мне этого не надо. Мне, как и Герману, было, что скрывать. У каждого в жизни есть свои тайны...
ГЛАВА 3
Я слышала громкие мужские голоса, раздававшиеся за закрытыми дверьми рабочего кабинета Капралова. Разобрать, о чем разговор, было сложно. Он отчитывал охранников, сокрушаясь, что не смог попасть на важную встречу из-за организованного на него покушения.
- Герман Алексеевич, мы все заранее проверили. За нами не было «хвоста». О вашем отъезде знали только наши люди, - отчитывался перед ним начальник службы безопасности.
- В том и дело, что знали наши. Вывод? Предатель среди нас.
Охранники переглянулись.
- Какая информация по девчонке?
- Чиста. В ее биографии нет ничего такого, к чему можно придраться. Вот только её отец не простой человек. Владимир Алешин. Ни о чем фамилия не говорит? – спросил его начальник охраны.
- Алешин? - переспросил Капралов таким тоном, что у меня, подслушивающей их разговор за дверью, земля ушла из-под ног. Этой подробности еще не хватало! Если такой человек, как Герман узнал о моем отце, мне никогда не доказать свою непричастность к покушению на него. - Владимир Алешин! Ну, надо же. Живая легенда! В паспорте у девчонки другая фамилия указана.
- Фамилия матери. Волхонская.
- Надо же, - усмехнулся Герман, - как тесен мир. Значит, Лида - дочь Алешина. Что сейчас о нем известно?
- Отбывал длительный срок заключения. Переведен из колонии строгого режима номер двенадцать Нижнего Тагила в исправительную колонию номер шесть в поселке Иковка Кетовского района Курганской области. Говорят, это вынужденная мера. Находясь в Свердловской области, Алешин распространил свое влияние на колонию, в которой находился, и стал там неприкосновенным лидером следи заключенных. Это за беспокоило администрацию, после чего его перевели. Но даже в Курганской области он довольно быстро развил свою деятельность. Это вызвало недовольство не только у силовиков, но и у воров в законе, которые стали выражать свое недовольство тем, что дальневосточный законник может «подвинуть» их со своих мест, находясь в тюрьме их региона.
- И тем не менее, - перебил Герман, - Алешин является одним из самых влиятельных авторитетов, которые в отличие от коллег «по цеху», долгое время находится в заключении и доказал свое право быть одним из лидеров, за которым могут пойти. Он только укрепляет свой и без того немалый авторитет, влияет на многие процессы в криминальном мире. И тут возникает вопрос: может ли он быть связан с покушением на меня? Какие у него сейчас отношения с дочерью? Может она быть засланным казачком?
- Да легко может быть, - кто-то их охранников, ответил на вопрос Капралова. - Ваш отец и брат имеют давний конфликт с Алешиным. Это всем известно.
- Не очень убедительно, но проверить стоит, - сказал Герман.
- Давайте мы поговорим с девчонкой. Выбить из нее правду - плёвое дело!
- Нет, - вмешался он. - Я сам поговорю с Лидой.
Будто небеса над моей головой разверзлись. Тон, каким говорил Герман, не сулил для меня ничего хорошего.
ГЛАВА 4
Герман сложный человек и он ни за что не поверит, что я не поддерживаю общения с отцом. Ни я, ни мама, ни мои сестры. Уже долгие годы мы совершенно чужие друг другу люди. Семья Германа имеет с ним конфликт. Я для него теперь - дочь Владимира Алешина. Вряд ли меня кто-то пожалеет. Сомневаюсь, что папочка или его друзья, по указке, сделают хоть что-нибудь, чтобы меня спасти. Я сама попала в эту нелепую ситуацию и сама должна из нее выбраться! Думай, Лида, думай! Что делать? Дверь кабинета резко распахнулась, и я столкнулась нос к носу с Германом.
- Что ты здесь делаешь? - спросил он, смотря мне прямо в глаза.
- Я-я-я... - пытаясь понять, что ответить, протянула я.
Мужчина взял меня за локоть и почти втолкнул в уже пустующий кабинет.
- Спрашиваю в последний раз, что ты делала у моего кабинета? Подслушивала?
- Не пришлось, - с вызовом в голосе ответила я, - вы так громко разговаривали, что слышно было на весь дом.
- Ты такая тихая была, с чего вдруг осмелела? - спросил Герман, заметив в моих глазах решимость, постоять за себя.
- Я проходила мимо твоего кабинета...
Я заметила, как на его скулах заходили желваки. Крепкие руки хватают меня за плечи и встряхивают.
- Ты просто проходила мимо железнодорожных путей, просто проходила мимо моего кабинета... Везде ты! Просто так.
- Это ты - везде, - парировала я. - Отпусти меня домой. Я не виновата в том, что на тебя было совершено покушение.
- Я этого не знаю.
- Когда узнаешь?
- Когда надо будет.
- Это не ответ. – Выдергиваю руки из его хватки.
- Когда буду уверен, что ты не замешана в покушении, сразу отпущу.
- Я не замешана в этом. Как мне доказать?
- Сказать правду.
- Издеваешься? Что я, по-твоему, делаю уже на протяжении всего этого дня? - всплеснув руками и закатив глаза, спросила я.
В глазах Германа вспыхнула искра доверия и погасла. Кажется, я была ни в силах его убедить.
- Пошли.
- Куда?
- Прогуляемся.
Подавшись ко мне всем телом, Герман наклонился к креслу, прямо за мной, взял свой свитер, накинул его мне на плечи, расправил, а рукава завязал на груди.
- Там прохладно, - объяснил он свою заботу.
Надо же!
Мы вышли из кабинета. Я шла чуть впереди, Капралов - на шаг сзади. Я не могла видеть, как его взгляд скользил по моей фигуре. Не могла знать, какие мысли рисовало его воображение в тот момент. А что в этом такого? Он нормальный мужик и красивых девушек в состоянии отметить. Звезды перемигивались сквозь тонкую вуаль облаков. Взошла луна. Небо посветлело, но во дворе дома стояла настоящая тьма. Август, как ни крути. Дни короче, темнеет раньше. Герман был прав. На улице стало прохладно. Фонари подсвечивали дорожку, по которой мы шли. Впереди виднелась речная гладь. Тянуло сыростью, пахло тиной и чем-то еще, холодным. Вдоль берега росли березы и ели. Я вздохнула. Когда отец с мамой еще жили вместе, мы всей семьей приезжали на дачу, на озеро. Так же росли березы и ели, пахло сыростью по ночам, особенно ближе к осени... После развода, дача была продана, а сейчас, я будто в детство вернулась. К чему сейчас все эти воспоминания? Так долго не вспоминала, а тут... вдруг нахлынуло, навеяло... Во всем виновата эта ночь, речная гладь и сырость...
Но не об этом сейчас надо думать!
Как бы мне спасти себя?
Меньше всего хотелось оказаться где-нибудь на дне этой самой реки. Я искоса посмотрела на Германа, он шел справа, поддерживал меня под локоток, будто могу упасть. Молчал. Я тоже молчала, уставившись себе под ноги, где луч света выхватывал то вспухшие, словно вены, корни деревьев, то избитую ногами траву с россыпью шишек. Все это было усеяно хвоей. Поежилась.
- Что не так? Почему остановилась? - напрягся Герман.
- Хочу надеть свитер. Холодно.
- Помочь?
- Что? - почему-то шепотом переспросила я и, не дожидаясь ответа, будто опасаясь чего-то, сказала: - Не надо. Я сама.
Неожиданно Герман оказался напротив. Мы стояли лицом к лицу. Он положил руки на мои плечи. Вполне понятно, хотел развязать узел на моей груди.
- Я сама, - вновь сказала едва слышно и убрала его руки со своих плеч.
Свитер был великоват. Рукава пришлось закатать, а по длине он был чуть выше колен. От него исходил аромат парфюма Капралова: этакая возбуждающая смесь хорошего одеколона, и табачного дымка. Я вдохнула этот аромат и поняла, что Герман стоит слишком близко ко мне. Непозволительно близко. Что он собирается сделать? Ударить? Оттолкнуть? Убить? П...п...поцеловать? Столько разных мыслей пронеслось в голове и все оказались не верны.
- Осторожнее! - мужчина подхватил меня за руку. - Здесь спуск.
Тропинка шла под уклон, стала более скользкой. Деревья расступались, и перед нами открылась река. Дальний берег скрывался в дымке над горизонтом, а небольшие волны были ленивыми и тяжелыми: река глубокой. Слева берег был чист. Там виднелись мостики и лодочки.
- Красиво здесь! - сказала я, полной грудью вдохнув влажный воздух.
- Пойдем в беседку. Поговорим.
Мы спустились к ажурной беседке у самой кромки воды. Представляю, как хорошо здесь в теплый, летний день.
- Ступеньки. Не упади, - Герман неожиданно притянул меня к себе. - Ты мне живой нужна.
- Я вижу ступеньки, - сказала я и отстранилась. - Меня не обязательно держать.
Никто из нас уже не хотел спорить. Оба устали, говорить тоже не хотелось. Странно. Рядом со мной был человек, который ставил под сомнение каждое мое слово, при этом мне было спокойно с ним. Давно я не ощущала этого! Не выдала Герману этих чувств. Возможность защитить себя перед сильным противником заставила кровь быстрее бежать по венам. Судьба сделала странный подарок. Знакомство с Капраловым. Очередной жизненный урок. Интересно, а я для него кто и зачем я нужна ему в этой истории? Волей неволей вспомнила свои первые отношения. Я так сильно любила и верила, что никогда не подумала бы, что столкнусь с предательством. Меня били, ломали, ставили на колени, унижали, оставляя тонуть в собственной крови и боли. Но я выжила. Переродилась, как птица Феникс и навсегда поняла: не стоит принимать слова мужчин всерьез. Они говорят, говорят и говорят, только ради того, чтобы что-то от тебя поиметь. Это «что-то» может быть чем угодно, даже сексом (даже на одну ночь), утешением или любовью. Но все это - ненастоящее. После таких отношений во мне появилась извечная тяга доказать, победить, наказать, не сломаться (даже если ломаешься не сломаться) и так до сих пор, пока не докажу, не одержу победу, не накажу того, кто заставил меня испытать горе, унизил, предал или оскорбил. И тогда происходит лучшее. Ненависть уступает место равнодушию. А это - освобождение. Мне сейчас хотелось именно этого - ОСВОБОЖДЕНИЯ!
- Присаживайся.
Сказал Герман и опустился на деревянную скамейку. Я присела рядом, соблюдая расстояние между нами. Инстинкт самосохранения говорил держаться от него подальше. Наедине, рядом с ним, мне было страшно. Странное, необъяснимое чувство...
- Мы, будто, за стол переговоров сели, - усмехнулся он и внимательно посмотрел мне в глаза.
- Ты хотел что-то спросить? - сухо задала вопрос, наблюдая, как он вопросительно смотрит на меня, будто ждет чего-то.
- Замерзла?
- Нет, - заведя прядь волос за ухо, ответила я.
- Нам придется поговорить. Рассчитываю на правду с твоей стороны.
- Хорошо, - твердо сказала я.
Герман исподлобья посмотрел на меня.
- Ты дочь Владимира Алешина?
- Да.
- Твоя фамилия в паспорте принадлежит матери?
- Да.
- Ты общаешься с отцом?
- Нет. Я не видела его примерно лет десять. Может быть больше.
- Все это время вы не общались?
- Нет.
- Он никогда не пытался связаться с тобой через своих друзей?
- Нет. Никогда.
- Твой отец в серьезном конфликте с моей семьей. Если мои люди узнают кто ты, то...
- Меня убьют? - спросила я, не дав ему договорить. - Говори, как есть. Правда не перестанет быть правдой от того, как ты ее скажешь.
- Я бы не хотел одного: не оказаться рядом и не спасти тебя.
- В каком смысле? - удивилась я. - Ты же не веришь, что я не причастна к нападению.
- Факты упрямая вещь. Чувства, ощущения - тоже упрямая вещь. Очень надеюсь, что факты совпадут с моими ощущениями. До этого момента ты будешь находиться рядом со мной. Еще одну причину для этого, я объяснял тебе в машине.
- Боишься, что настоящие налетчики найдут и убьют меня?
- Ты их видела. Если ты не замешана в этом, они тебя убьют. Им не нужны свидетели.
- Может быть, вернемся в дом? - посмотрев на часы, спросила я. - Можно по дороге к дому договорить.
- Подожди, - Герман подсел ближе и накрыл своей ладонью мою ладонь. - Я покурю. Ты куришь?
- Нет.
Мужчина достал из кармана пачку сигарет. Достал одну. Поднес зажигалку. Затянулся сигаретным дымом. Выдохнул. Я молча смотрела на него, ожидая продолжения разговора. Герман пристально посмотрел на меня.
- Ты боишься меня?
- Что? - удивилась его вопросу.
- Боишься меня? - выпуская сигаретный дым, вновь спросил он.
- Ты очень странный и окружение твое странное. Ты думаешь, у меня есть основания не бояться тебя?
- Если ты ни в чем не виновата, тебе нечего бояться, - как ни в чем не бывало, ответил он. - Судя по тому, что ты меня боишься, ты можешь быть виновата в сегодняшнем нападении.
- Что? Опять этот разговор?! И как только не надоело спрашивать одно и тоже. Скажи, тебе самому не действует это на нервы?
- Нет, - строго ответил Герман. - Я буду только рад все забыть, как только узнаю правду.
- Все забыть? - удивилась я.
Что он имеет в виду? Будто прочитав мои мысли, Капралов пояснил.
- Забыть свои сомнения относительно тебя.
Мужчина поднялся и, заложив руки в карманы брюк, подошел к воде. Некоторое время он стоял молча, любуясь лунной дорожкой на волнах. Стало еще прохладнее. Меня перестал согревать даже свитер.
- Давай вернемся в дом. Пожалуйста. Я замерзла. И, честно говоря, я сама не буду против забыть все сомнения. Это очень больно.
- Что «больно»? - посмотрев на меня через плечо, спросил Герман.
- Больно, когда в тебе сомневаются, а ты не знаешь, как доказать обратное.
- Просто подожди. Если ты не виновата, то и доказывать ничего не нужно будет.
Глядя на него, сразу стало понятно, он не привык кланяться пулям и тем более ползать на коленях перед женщиной... Он был не такой, как все... И опасный, и надежный одновременно. Так бывает вообще? Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Приди в себя! От этого мужчины бежать нужно, а ты стоишь и размышляешь над тем, какой он. Это ли не глупость?
Я направилась к выходу из беседки.
- Ты идешь или остаешься?
- Иду! - отозвался он.
Герман вновь поддержал меня за руку, когда спускалась с крылечка беседки. Повезет девушке, которая будет рядом с ним. А для меня прошлые отношения рухнули в одночасье. Прошлые отношения уничтожили любовь, веру, надежду в моем сердце. Хотелось бы мне любить? Да. Но только не так, как умею сейчас. Я хотела стать прошлой Лидой. Хотела вспомнить, что такое «любить», отдавать в любви и отдаваться ей... Слишком много сил, эмоций, нерастраченных чувств было отдано человеку, который оказался этого недостоин. Думала я об этом не потому, что представляла Германа в роли своего любовника, а потому, что хотелось верить, что рядом с ним любая будет счастлива. Не я. О себе, рядом с ним, в тот момент я вообще не думала. Как, оказывается, легко избавиться от иллюзий. Хватает одной фразы, порой даже слова, чтобы пелена с глаз упала, явив свету нечто большее, совсем не то, что ты жаждал увидеть. И от этого становилось еще больнее. Разочарование гораздо страшнее, чем предательство или обман. Все это можно простить, найти объяснение. Но разочаровавшуюся девушку трудно заставить поверить в искренность чувств и благородство помыслов. И равнодушие приходит через разочарование.
ГЛАВА 5
Я проснулась в семь часов от звонка будильника. Спать хотелось ужасно, поэтому, сердито дрыгнув ногой, я перевернулась на другой бок и натянула одеяло на голову. Никакие силы не смогут поднять меня с кровати! Ни за что! Но тут же раздался новый звонок, отличный от сигнала будильника и чья-то рука потянула с меня одеяло.
Герман!
Я не услышала, как он зашел в спальню. Вчера я была такая уставшая, что забыла запереть дверь.
- Что за..!
Я быстро села в постели.
- Что за манеры?!
Мужчина стоял рядом с кроватью и, не обращая никакого внимания на мое возмущение, беседовал с кем-то по телефону. Завершив разговор, сурово взглянул на меня и сказал:
- Вчера вечером ты не рассказала мне о том, что у тебя есть сестры. Почему?
- Не знаю, а что? Ты не спрашивал о членах моей семьи. Тебя интересовал только мой отец.
- Я хотел знать все.
- Это была бы долгая история. Когда мне было ее рассказывать? Я вчера очень замерзла.
- Рассказала бы, - серьезно ответил мужчина и ни один мускул не дрогнул на его лице. Неужели ему и правда, интересны все подробности моей жизни?
- Может быть, ты дашь мне время одеться, принять душ и уже, потом допросишь? - с раздражением спросила я, понимая, что сна мне сегодня уже не видать.
- У тебя десять минут, - отчеканил Герман и направился к двери.
- Но...
- Десять минут! - не оборачиваясь, повторил он.
- Десять минут, - передразнила я его. - Попробовал бы ты собраться за десять минут!
Я спустила ноги с кровати, потянулась, подошла к окну и выглянула во двор. Там было слишком много машин. Кто все эти люди? Мгновенно стало не по себе. Приняв душ и надев новое платье (приготовленное заботливой, как мне казалось, Светланой), не стала собирать волосы и спустилась в гостиную. Тишина. Никого нет. Странно.
- Лида, проходите в столовую. Герман Алексеевич ожидает вас, - сказала Светлана, неожиданно появившись передо мной, будто из ниоткуда, заставив вздрогнуть и приложить ладонь к груди:
- Вы меня испугали! Он один? - на всякий случай уточнила я.
- Один, конечно, - кажется, женщину позабавил мой вопрос. - Ночная краля уже укатила.
- Кто? - удивленно переспросила я.
- Была тут одна... Ночная птица, - с иронией в голосе ответила женщина и скрылась за дверьми, на кухне.
Так, так, так. Значит, Герман был этой ночью ни один. Меня это не волновало, но сам факт присутствия в доме другой, нервировал.
Я вошла в столовую.
Завтрак был подан на двоих.
Окинув взглядом стол, я сказала:
- Хорошо, что ты не заставляешь меня посуду мыть.
- Садись, - указав на стул рядом с ним, почти приказал Герман.
Кажется, у него не было настроения. Что само по себе странно, ведь этой ночью он не мешки ворочал, а красотку на простынях переворачивал, меняя позы. Впрочем, это не мое дело. Уехать бы отсюда и поскорее.
- Рассказывай, - он постучал ножом по тарелке.
Я присела рядом и украдкой бросила на него взгляд. Кажется, он вообще не спал. Под глазами заметные мешки, и вообще, выглядит, как после сложных выяснений отношений. За завтраком я обошлась чашкой латте и печеньем с миндалем.
- Ты будешь рассказывать или мне из тебя клешнями придется все доставать? - делая глоток кофе, спросил Герман.
- Кто все эти люди, которые приехали? Я видела во дворе много машин, - спросила я.
- Тебя это не должно волновать. Я слушаю.
Делать нечего. Пришлось рассказывать.
- До развода родителей мы с сестрами жили вместе. Потом разделились. Я жила с бабушкой, а сестры с матерью. После смерти дедушки мы переехали в его загородный дом. Мать уехала из Петербурга. У нее новые отношения, бизнес. Я со своей старшей сестрой не сошлась характером и уехала в Москву. Вчера захотела вернуться, а тут, ты на моем пути.
- Что произошло между тобой и старшей сестрой?
- Женский конфликт. Ее парень приставал ко мне, а она не поверила в это. Сказала, что это я его провоцировала.
- А ты провоцировала?
- Нет, конечно! Он сам внимание проявлял. К институту моему приезжал. Ждал после занятий. Присылал сообщения. Однажды она проверила его телефон, увидела его опусы и не стала разбираться. Обвинила меня. Прервала со мной общение.
- Она по-прежнему с тем мужчиной?
- Нет. Они расстались. Разобралась в нем со временем. Когда он к другой девушке стал приставать. На самом деле Катя очень хорошая. Мы много конфликтовали. Она старше меня, опытнее, меня раздражала ее забота. Всегда хотелось доказать ей, что я умная и все могу. Доказала...
Я вспомнила, как жила всё это время одна, как работала. Не жила, а выживала, понимая, что одна сейчас - не могу. Не тяну. Катя была права. Жизнь меня научила.
- Встретитесь, все обсудите, - как ни в чем не бывало, заявил Капралов, не обращая внимания на мои грустные вздохи.
- Больше мне рассказать нечего.
- Почему вчера не рассказала о своей семье?
- Ты не спрашивал, - напомнила ему.
- Могла бы рассказать, даже если не спрашивал. Что тут особенного?
- Ну, ты о своей семье тоже не спешишь рассказывать, - заметила я. - Это тема личная. Тема моей семьи тебя не касается.
- Ладно, - мужчина поднялся из-за стола и коротко объявил: - Я отъеду на два часа. Да, - спохватился он, - у Светланы возьми мой номер телефона и всегда будь на связи. Могу позвонить в любое время. Если что, сама мне позвони.
- Зачем? - удивилась я.
- Я сказал, если что.
Едва мы оба вышли в гостиную, открылась входная дверь и, на пороге появился высокий, довольно симпатичный мужчина.
- Стас! - Представил мне его Герман и добавил: - Он присмотрит за тобой в мое отсутствие.
- Мне няньки не нужны, - запротестовала я.
- Это не обсуждается, - сказал Капралов. С ним вообще глупо спорить.
Моя новая «нянька» был хорош собой. Сильный. Накаченный. Уверенный. А еще, с ним оказалось интересно разговаривать. Мы обсудили футбол, невероятно холодное лето, его брата, который переживает разрыв с девушкой и... не заметили, как пролетело время. Германа не было дома больше двух часов. Когда он вернулся, то застал нас в беседке на веранде, смеющихся над очередной курьезной историей из детства. И так резануло по сердцу у Германа... «Со мной она так не смеялась, - промелькнуло в голове, - на меня она так не смотрела, как смотрит сейчас на Стасона».
Ревнует, что ли?
Нет, нет. Какая здесь может быть ревность? Он знает меня двое суток. Но если это не ревность, что тогда? Чувство собственничества! Моя добыча, никому не отдам! Если только поэтому, иначе, почему у Германа горит в груди, а тело обдает жаром? Почему пальцы самопроизвольно сжимаются в кулаки? Никто, кроме него, не имеет на меня права. В этом он был убежден! Я знала, он не видел во мне живую игрушку, но связь, которая между нами явно образовалась, стала крепче. Он даже не представлял насколько. Да и я, не представляла… Уезжая по делам, он рассчитывал, что я ему позвоню. Хотя бы один раз за день. Но не позвонила и теперь ему понятно, почему.
- Стас! - громко позвал его Капралов.
Мы одновременно обернулись на его голос. Герман окинул его взглядом, в котором читалась злость. И почему он постоянно злится? Неужели нельзя улыбаться, ведь все хорошо. Ну, почти хорошо.
- Ты забыл, кто ты такой? - неожиданно спросил его Герман.
Стас опешил. Даже не нашел, что ответить.
- Ты - мой охранник. В твои обязанности входит охранять, а не развлекать. Какого х*ра ты сидишь тут и клеишь ее?
- Эй! - я поднялась с места, будто меня кнутом ударили. - Полегче на поворотах!
- Я не с тобой разговариваю, - резко ответил мне Капралов, при этом посмотрел на меня таким взглядом, что у меня слова застряли в горле. Германа в душе распирало. Кулаки так и чесались. Просто ВДРУГ он ОСОЗНАЛ, что рядом со мной, могут быть и другие мужчины. Они могут проявлять ко мне интерес, а я могу на этот интерес ответить. Одно дело он, кувыркающийся с разными красотками по ночам, которые ничего для него не значат и совсем другое дело, я и мужчины вокруг меня. Он понимал, я не из тех, кто считается «легкой добычей» и не из тех, кто прыгнет в постель ради спортивного интереса. Если со мной будет рядом мужчина, это будут серьезные отношения. И со Стасом такие отношения могли бы завязаться. Почему нет? Один недостаток, он работает на Германа.
- Вышел вон! - Смотря мне в глаза, обратился он Стасу.
Мужчина кивнул мне перед уходом, мол, «держись, я с тобой, еще увидимся» и скрылся за дверьми веранды.
- Что это было? - спросил Герман, подходя ко мне вплотную.
- Мы разговаривали, - удивившись вопросу, ответила я.
- Разговор, да?
- Да. Представь себе. Иногда люди просто разговаривают, смеются, делятся какими-то воспоминаниями. Не всегда разговоры похожи на допросы. Ты не знал?
- Не надо клеить моих охранников. Они тебе все равно не помогут сбежать.
- Определись уже, кто кого клеил: Стас меня или я Стаса, - сейчас во мне говорило задетое самолюбие. - Не путай меня со своими девицами на одну ночь!
- С какими девицами? - осторожно спросил Герман.
- Мы оба знаем с какими.
- Мне бы и в голову такое не пришло!
- Вот и отлично!
- Эти девицы целиком и полностью принадлежат мне! А ты...
- А что - я?! Я никогда не буду принадлежать тебе! Я не твоя собственность! Ты держишь меня здесь против моей воли! И, чтобы ты знал, я могу на тебя в полицию заявить!
- Заявляй, - как ни в чем не бывало, ответил Герман.
- Вот так вот, да? Не боишься, значит.
- Мне нечего бояться.
- У таких, как ты, везде все схвачено, правда?
- У таких, как я? Каких?
- Сам знаешь, каких. Ты думаешь, что ты царь и Бог!
- Очень интересный аргумент.
- Это факт. Ты живешь так, будто весь мир и люди, крутятся вокруг тебя! Как бы я хотела, чтобы ты поскорее разобрался со всем и отпустил меня.
- Не переводи тему, - неожиданно зло отреагировал Капралов и, схватив за край платья, рванул на себя.
Оказавшись с ним в опасной близости, я услышала его слова на ушко:
- Не так ты сильно и боишься меня, как хочешь показать. Не смей ни с кем заигрывать! Поняла? Я этого не потерплю!
- Что, горячая кровь заиграла? - весело спросила, еще не понимая, как сильно его задела моя веселая беседа со Стасом. – Я. Не. Твоя. Собственность.
- Посмотрим, - язвительно, прямо в губы, ответил мне Герман.
Обжёг дыханием. Замахнулся и... Его кулак пролетел мимо моего лица в нескольких сантиметрах, затем печатался в стену за моей спиной. Оказавшись зажатой между ним и стеной, я не могла пошевелиться от страха. Поведение Германо пугало.
- Иди к себе в комнату и не выходи, пока не позову.
- Может быть, ты просто отпустишь меня?
- Не повышай голос и ничего от меня не требуй. - Спокойно, уверенно, заставляя внутренне напрягаться, ответил он. - Светлана принесет тебе ужин в спальню.
Капралов отошел от меня на пару шагов, помолчал и покинул веранду. Что это сейчас было? Настолько эгоистичного, себялюбивого мужчину, я еще никогда в своей жизни не встречала. А у Германа, в тот момент, все горело внутри. Мысль о том, что кто-то может иметь право на меня, заставляла сходить с ума. Странная реакция на простую девчонку. Я не подходила под те образы девушек, с которыми он привык проводить ночи или кого брал на встречи, покрасоваться перед друзьями. И, все же, он уже свыкся с мыслью, что я - его.
- Она - моя! - сказал он вслух самому себе, когда остался один в кабинете. - Еще Стасончик этот... Кто-то еще был, наверное... Сука!
Не мысль «не отдам», а мысль «моя» не давала ему покоя.
МОЯ! МОЯ! МОЯ!
МНЕ ПРИНАДЛЕЖИТ!
И когда, только, я успела в его сердце впечататься?
- Девчонка умеет произвести впечатление на мужчин.
Есть в ней что-то, от чего мужики с ума сходят... Вроде простая, ничего особенного, а цепляет... И, черт возьми, цепляет сильнее самых ярких красоток, побывавших в моей постели...
О постели Капралов предпочитал сейчас не думать. Всё его мужское естество восстало. В тот момент он уверился в одном, что я - ЕГО! Нравится мне это или нет. А если его – значит, рядом со мной никого быть не может!
- А!!!
Замахнувшись, он одним разом снес с рабочего стола все предметы на пол. Внутри все кипело. Нужно успокоиться.
- Герман Алексеевич, что случилось? Такой дикий грохот... - в кабинет, без стука, не вошла, а вбежала, перепуганная Светлана.
- Выйди вон! И дверь за собой закрой! - закричал он на женщину, не своим голосом.
Оставшись один, опустился в кресло.
Закурил.
Сделав подряд несколько затяжек, выпустил сигаретный дым, глядя в потолок.
Немного отпустило.
Но со Стасончиком он, всё же, разберется, чтобы тот берега не путал...
ГЛАВА 6
Я ходила по комнате, как загнанный зверь. Туда, сюда. Встала у окна. Села на кровать и вновь поднялась. Я должна выбраться из этого дома! Из этого плена. Плена человека, который в одну секунду мне верит, а во вторую готов идти проверять каждое сказанное мною слово. Как доказать свою непричастность в нападении на Германа, я не знала. Знала одно - нужно уходить! Если его люди меня и найдут, то не сразу, а к тому времени он разберется с виновником. Мне хватило четверти часа, чтобы собрать волосы в хвост, надеть кардиган, который нашла в шкафу (верну при следующей встрече) и, взяв сумку, спуститься вниз. Через террасу можно было выйти в сад, а оттуда, спустившись к реке, пойти вдоль берега. Самое сложное - покинуть территорию дома, где я так и осталась пленницей. Мне никто не верил. В гостиной никого не было. Дверь в кабинет Германа была закрыта. Но я знала - он там. Чувствовала. Сделала несколько шагов по направлению к террасе и тут же услышала голоса: мужской и женский. Женский голос принадлежал Светлане, а кто был тот мужчина, с которым она разговаривала, я не знала. Они стояли неподалеку у входа в кухню. Женщина высказывала недовольство из-за моего появления в доме. Этому я уже не удивлялась.
- Почему Герман ее не отпускает?
- У него свои дела с ней, - отвечал мужской голос.
- А как же Ольга? У него бывали девицы, но все они покидали дом рано утром, а эта? Кто она ему?
- А кто ему Ольга? Прошлая история. Забудь, Света.
- Прошлая, не прошлая, а очень яркая! Ты только вспомни, как все было!
- Даже вспоминать не буду, - запротестовал мужчина. - Было время и Герману было кому цветы дарить, но не сейчас. Не сейчас...
- Почему он Лиду не отпускает? Эта девчонка не пара ему. Разные очень. Наш Герман, он ТАКОЙ! А она? Непонятно кого в дом приволок!
- Это не нам решать, а к девчонке ты несправедлива. Она очень даже не плохая.
- Как ты оценил?
- Не всё и не всегда измеряется деньгами и формами 90-60-90.
- Лида фигуристая! Всё при ней: грудь, попа. Но Ольга была... куколкой.
- Она - БЫЛА! Сама сказала. Давай закроем тему. Пойдем, поужинаем.
- Мне нужно Лиде ужин отнести, а потом уже сами поужинаем. И все же, ты не прав...
Продолжая спорить о том, кто лучше, краше и умнее: я или неизвестная мне Оля, они скрылись за дверьми столовой. Если Светлана прямо сейчас отнесет мне ужин и не обнаружит меня в комнате, сразу поднимет панику. Некогда рассуждать! Пора уходить! Через террасу я спокойно прохожу в сад, а оттуда, со всех ног бросилась к реке. Я не знала, в какую сторону бежать - важно не останавливаться! Оказавшись возле беседки, в которой вчера разговаривала с Германом, отдышалась и побежала дальше. Дорога вилась между высокими соснами и густым подлеском. Терпко пахло смолой и... прохладным, вечерним воздухом. С одной стороны лес стал ниже, сосны исчезли, и им на смену пришли березы. А чуть дальше потянулись сплошные заросли камыша, сквозь них проглядывали оконца воды, виднелись черные обломки стволов. Подходы к реке с этой стороны были сильно заболочены.
Я остановилась, оперлась ногой о землю и оглядела горизонт. Впереди, кроме леса, не было ничего видно. На какой-то момент мне стало страшно и волнительно. Возникла сумасшедшая мысль ВЕРНУТЬСЯ! Я сразу отогнала от себя эту мысль! Ни шагу назад! Дорога скользнула вниз и вывела к перекинутому через реку, деревянному мостику. Я остановилась, подумала, облокотившись о перила, посмотрела на воду. Если в доме меня уже спохватились, действовать нужно быстро, времени на раздумья не было. Подступы к реке заросли камышами и чахлым кустарником. Преодолев небольшое расстояние через мост, я оказалась на другом берегу, совсем немного пробежала и увидела автомобиль, мчавшийся навстречу. Поравнявшись со мной, он резко затормозил. Из него вышли двое мужчин. Никто со мной не разговаривал. Мне тут же заломили руки и головой вперед затолкали в машину.
ГЛАВА 7
Меня зажали с двух сторон двое крепких мужиков, крепко держа мои руки, словно я в тот момент могла им что-то сделать. Сидевший на переднем сиденье мужчина, обернулся, внимательно посмотрел на меня, усмехнулся и заявил:
- Надо же! Смелая какая. Залетная птица в жизни Германа.
- Что? - переспросила я, испуганно посмотрев на него.
- Посмотрим, как ты перед ним объясняться теперь будешь.
Всю дорогу до дома Капралова мы ехали молча, а когда подъехали, меня силой выволокли из машины.
- Поговорю с Германом. От тебя, красотка, нужно избавляться, - зло заявил мне охранник. - Всегда придерживался мнения: нет человека, нет проблем.
Недолго думая, схватил меня за локоть, вывернул мне руку и нагнул лицом вниз.
- Что вы делаете?! Пустите! Мне больно, - закричала я. - Я же ничего не сделала!
- Тебя предупреждали: вести себя тихо. Что сделала ты? Сбежала. Без разрешения! Моим ребятам, из-за тебя, Герман чуть головы не открутил! Я просто сломаю тебе руку и дело с концом. Чтобы понятливее была. Ясно тебе?!
- Пустите, мне больно!
- Ты не ответила на мой вопрос. Считаю до трех и ломаю твой плечевой сустав...
- Вы все на голову ненормальные! – закричала я в отчаянии.
- Начинаю считать. Раз. Два.
- Ренат! Отпусти ее! - по ступенькам дома спускался Стас. - Герман ждёт ее на террасе.
Мужчина тут же отпустил меня, предупредив перед уходом:
- Повезло тебе. Останется твой плечевой сустав целым и невредимым. Только помни: за свои действия и слова принято отвечать!
ГЛАВА 8
Наше время - это зрелище бесчисленных человеческих жизней, которые заблудились в собственных лабиринтах, не найдя, чему себя отдать...
Когда я вошла на террасу, Капралов курил, стоя ко мне спиной. Я не решалась заговорить первой. Мужчина обернулся. Пепел от сигареты упал ему под ноги.
- Ну? И что это было? - спокойно спросил он.
Очень спокойно. Подозрительно спокойно.
- Я не могу оставаться в твоем доме, - осторожно начала я.
- Почему? Тебя здесь обижают?
