Поцелуй Мрака. Кэтти Спини

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24

АННОТАЦИЯ

Попав в замок, окутанный жуткими легендами, где хозяин ходит в маске и не отличается гостеприимством, где за спиной скрипят половицы и слышатся шаги, где над крышей постоянно сверкают молнии, Марисоль мечтает только об одном: сбежать хоть на край света. Но в один прекрасный момент, она меняет свое решение и остается. Почему? Она хочет разгадать тайну замка и его мрачного хозяина.

ГЛАВА 1

Все было готово к отправке в путь. Мощный гнедой жеребец, с привязанными к нему двумя небольшими баулами, нетерпеливо бил копытом, отчего дорожная пыль облаком взметалась вверх. Пожилой конюх держал коня под уздцы, стараясь унять неудержимое желание животного пуститься вскачь.

   Вся семья высыпала на улицу проводить в путь Алехандро – молодого человека двадцати семи лет, облаченного в костюм для верховой езды. С плеч Алехандро мягкими складками спадал черный непромокаемый плащ. Из-под широких полей шляпы выбивались непокорные пряди, черные, как уголь волос. Он носил аккуратную, тщательно ухоженную бородку, которая придавала его облику серьезности и делала немного старше. А вот темные лучистые глаза всю эту серьезность тут же нивелировали: они вечно улыбались и излучали доброту.

   Алехандро тепло обнял свою мать, которая не преминула пустить слезу. Была она женщиной сентиментальной, с большим сердцем и не очень радовалась разлукам. Зато ее муж, отец Алехандро, являлся ее полной противоположностью. Будучи человеком с крутым нравом, с жестким и изворотливым характером, он, казалось, был чужд любым душевным переживаниям. Вот и сейчас он хотел поскорее отправить своего отпрыска в путь с одной важной миссией: передать секретное письмо влиятельной особе в столице недавно объединенной Италии. Если король благосклонно примет его прошение, то Алехандро поступит к нему на службу. Да, тогда он останется жить в Турине, а это очень далеко от Барселоны, но разве расстояние может стать помехой продвижению по службе?

   – Будь со всеми любезен, вплоть до безропотного поклонения. И напомни, что ты наполовину итальянец, это очень важно, – напутствовал отец.

   Алехандро кивнул и крепко обнял отца. Потом обернулся и посмотрел на девушку, стоящую немного в отдалении. На лице ее отражалась глубокая печаль. И вряд ли причиной тому был отъезд Алехандро. Он всеми силами хотел бы помочь своей младшей сестре, но не имел понятия, как это сделать. Уж тем более учитывая, что вернется он не скоро, если вообще вернется.

   – Марисоль, я не могу видеть тебя такой грустной… – шепнул он, обнимая сестру.

   – А я хочу уехать с тобой! – упрямо шепнула она в ответ.

   – Это невозможно, ты ведь знаешь…

   Марисоль обреченно вздохнула. Да, разумеется, она прекрасно понимала, что ни при каких обстоятельствах Алехандро не смог бы взять ее с собой. Но оставаться здесь в преддверии того будущего, какое ей уготовил отец, было просто невыносимо!

   Наконец, Алехандро взобрался на коня, и тот нетерпеливо загарцевал в предвкушении дальней дороги.

   – Береги лошадь, это самый отличный жеребец в нашем владении! – наказал отец. – У тебя нет никакого повода спешить, ты можешь ехать неторопливо.

   – Конечно, отец, не волнуйся!

   – И смотри, не влипни по дороге в какую-нибудь историю! Ты должен явиться к королю в лучшем виде!

   – Да, отец, да! – нетерпеливо отозвался Алехандро.

   Потом еще раз взглянул на сестру. Сердце его сжалось, поэтому он быстро отвел взор, махнул своим родным и слугам, высыпавшим его проводить, и подстегнул лошадь. Конь сорвался с места и ринулся вперед по дороге, оставив за собой столб придорожной пыли.

   Первая часть пути прошла без каких-либо приключений. Даже скучно стало. Алехандро добрался до гостиницы, которую запланировал в качестве первого ночлега, плотно поужинал в трактире и лег спать, чтобы наутро пораньше отправиться в путь. Отец, конечно, наказал ему не спешить, но Алехандро все равно хотел поскорее добраться до Турина. Там жил его случайный друг и возлюбленный его сестры. Они познакомились с ним два года назад, когда всей семьей ездили на родину матери. Марисоль не преминула тайно влюбиться в этого немного нахального проходимца. Правда, отец ни за что не согласился бы на брак своей дочери с Альберто, потому что парень был без роду без племени, неизвестно как пробившийся в королевское общество. К тому же при дворе он занимал не самую высокую должность. Короче говоря, совсем не партия для девушки из знатного рода.

   Алехандро уже начал погружаться в сон, когда услышал стук в окно. Этот звук не столько испугал его, сколько изумил, ведь комната находилась на втором этаже. Он резко открыл глаза и прислушался. Снова раздался стук по стеклу, и Алехандро, наконец, понял, что кто-то всего-навсего кидает в окно комья земли. Заинтригованный, он вскочил с кровати и подкрался к окну. Внизу он различил темный силуэт. Поразмыслив, что вряд ли кто-то хочет его пристрелить – ведь врагов у него особо и не было – Алехандро осторожно распахнул деревянные створки и выглянул наружу.

   – Кто ты? – шепотом спросил он.

   – Алехандро! – раздался женский голосок.

   В недоумении Алехандро пытался разглядеть, что за тайная поклонница пришла к нему в ночи, но темнота не позволяла различить черты лица.

   – Кто ты? – повторил он свой вопрос.

   Представительница женского пола подняла вверх руку.

   – Дай мне войти! Лови веревку! – приглушенно произнесла незнакомка.

   Все еще ничего не понимая, Алехандро решил помочь ей. В конце концов, маловероятно, что она задумала нечто плохое. Обычно злоумышленники не действуют так открыто. А эта даже лица своего не прячет, жаль только говорит шепотом, а то наверняка он бы и голос ее узнал. Это явно какая-то знакомая, может, даже тайно влюбленная в него девушка. Алехандро поймал брошенный конец веревки и принялся озираться по сторонам в попытках найти, к чему бы прикрепить канат. Помимо кровати в комнате ничего подходящего не оказалось. Благо спинка ее стояла близко к окну.

   – Залезай! – крикнул он после того, как привязал веревку.

   Загадочная девушка принялась ловко карабкаться по канату, и Алехандро уловил что-то знакомое в ее движениях. Любопытство просто сжигало его!

   Наконец девушка добралась до подоконника, и Алехандро подал ей руку. Оказалось, что лица он не мог разглядеть не только по причине темноты. Оно было скрыто под маской. Девушка бесшумно спрыгнула на пол, убрала веревку, закрыла окно и обернулась.

   – Здесь никого нет? – шепотом спросила она.

   – Нет, только я. Но кто ты наконец?!

   Девушка стянула с лица полоску черной ткани, и Алехандро присвистнул.

   – Марисоль?! – пораженно уставился он на свою сестру.

   – Тссссс, – зашикала она.

   – Ты что тут делаешь?! – невольно перешел Алехандро на шепот.

   – Я сбежала из дома! – гордо вскинула она подбородок, откидывая капюшон своей черной накидки.

   – Ты с ума сошла?! – ужаснулся Алехандро. – Ты что, одна скакала все это время?!

   – Да! – сверкнули ее глаза. – Я не собираюсь выходить замуж за этого старого Хуана! Я люблю Альберто! Алехандро, прошу тебя, помоги мне! – сложила она умоляюще руки.

   – Но как я могу тебе помочь, Марисоль?! Что я могу сделать? Я еду в Турин, а это очень длинная дорога! А что потом? Я должен буду вернуться в Барселону. Даже если затем я снова возвращусь в Турин, я ведь не могу оставить там тебя одну! И что я скажу отцу? Что понятия не имею, где ты?

   – Ни о чем не беспокойся. Альберто хочет жениться на мне, он писал об этом в письме! Мы обвенчаемся, а потом поедем в Барселону. Отец уже ничего не сможет сделать.

   – У тебя помутнение рассудка, Марисоль! – всплеснул руками Алехандро.

   Альберто ему нравился, они неплохо сдружились с ним, но пойти наперекор отцу – это так рискованно и опрометчиво! Разразится такой скандал, что и представить страшно! И потом, отец, казалось Алехандро, вполне может отказать непокорной дочери в приданом. Что тогда она станет делать? С другой стороны, видеть ее замужем за старым лысым Хуаном еще хуже.

   – Но как мы все это организуем, по-твоему? Наверняка отец догадается, куда ты сбежала! Ведь он знает, что ты сохнешь по Альберто. Он еще и меня обвинит в твоем побеге… Хотя это не так важно, конечно! Важно то, как нам скрыться от погони, которую отец всенепременно организует?

   – Как видишь, я раздобыла твой старый костюм для верховой езды, и это позволит мне не вызывать подозрений. Скажешь, что я твой слуга-иностранец. К тому же мы поедем другой дорогой.

   – Какая предприимчивая! Уже все продумала! – восхитился Алехандро, но ироничные нотки явственно зазвучали в его голосе. – Только нынешнее место остановки отцу известно, и, возможно, сюда вот-вот нагрянут его люди.

   – Тем лучше, Алехандро! Им ничего не останется, как поскакать дальше или вернуться домой ни с чем!

   А Алехандро ничего не осталось, кроме как принять план сестры. Правда, на случай, если нагрянут люди отца, Марисоль нужно где-то укрыть. Ведь, явившись сюда, они обыщут всю комнату, заглянут под каждую половичку!

   – Марисоль, но где спрятать тебя? Это для незнакомых ты можешь сойти за молодого слугу. А для отца и его людей – нет!

   – Тут за гостиницей есть лес. Я там лошадь привязала, – сообщила Марисоль. – Но оставаться в лесу одной на ночь мне было страшно…

   – Ладно, приляг, отдохни, а я покараулю у окна. Как услышу топот, разбужу тебя, и мы вместе спрячемся в лесу. Потом я вернусь, будто после ночи с женщиной, – согласился Алехандро со вздохом.

   Не раздеваясь, Марисоль прилегла на кровать, а Алехандро уселся у окна так, чтобы видеть дорогу. Марисоль не могла заснуть и через некоторое время достала небольшой блокнотик и серебряный механический карандашик. Она всегда носила с собой эти принадлежности, потому что обожала записывать в свой дневник обо всем, что произошло за день. Сейчас правда в комнате царила ночь, но эмоции рвались наружу, и Марисоль решила сделать хотя бы небольшую заметку на ощупь.

   «Сбежала из дома. Ничто не заставит меня выйти замуж за этого отвратительного Хуана. Я смотреть на него не могу!

   А теперь меня просто опьяняет мысль о том, что скоро я встречу моего ненаглядного! Вот он обрадуется! Поскорее бы добраться до Турина и обнять его. У меня мурашки по спине от одной мысли о нашей встрече! Как мне хочется заглянуть ему в глаза, прикоснуться к его губам! Мадре мия, как он целует!»

   На этой строчке Марисоль счастливо закрыла глаза и мечтательно улыбнулась. Потом захлопнула свой блокнотик и вместе с карандашиком убрала в мешочек, висевший на поясе. Это был дневник, на страницах которого она писала самое сокровенное. Дома у нее имелся тайник, о котором никто не знал. Она сама его сделала в своей комнате и всегда прятала туда тетрадку, никому не доверяя. О существовании дневника знал только брат, но он ни разу не просил Марисоль дать ему прочитать записки. Никому другому, даже лучшей подружке, Марисоль не доверяла, чтобы рассказать о существовании дневника.

   Но теперь, когда она сбежала из дома, ей нужно было придумать, куда его спрятать, чтобы не потерять и не оставить где-то по рассеянности. Перед побегом, стянув у брата старый костюм для верховой езды, который он носил несколько лет назад, она раздобыла и кожаную сумку, крепящуюся к поясу. Благо блокнотик ее был небольшим и легко поместился в нее.

ГЛАВА 2

Едва начало светать, Алехандро, проведший у подоконника в полудреме несколько часов, растолкал Марисоль.

   – Сестричка, просыпайся! – потряс он ее за плечо. – Скоро взойдет солнце, и тогда ты не сможешь незаметно выйти из этой гостиницы.

   – Но куда я пойду? – протирая глаза, прошептала Марисоль.

   – К коню своему. А я, как ни в чем не бывало, позавтракаю, соберусь в дорогу, отъеду немного, а потом лесом вернусь за тобой. Никуда не уходи, поняла?

   – А если они бросятся искать меня в лесу?

   – Первым делом они наведаются сюда, а я постараюсь убедить их, что здесь тебя не было. Если поторопишься, то никто тебя не увидит. Давай, быстрее!

   Несколькими мгновениями позже Марисоль благополучно и бесшумно спустилась на землю. Час был ранний, на улице стояла ничем не нарушаемая тишина, поэтому, скорее всего, никто не видел, как от дома отделилась тень и опрометью бросилась в лес. Алехандро растянулся на кровати. До завтрака оставалось еще часа два, потому он мог спокойно поспать хоть часок.

   Громкий стук в дверь разбудил его. Алехандро сразу понял, что не зря ожидал прибытия слуг из родительского дома. Они ворвались в комнату, а он сел на кровати, изображая крайнюю степень заспанности.

   – Сеньор, где Марисоль? – требовательно спросил слуга.

   – Марисоль?! – будто ничего не понимая, воззрился Алехандро на слугу. – Дома, наверное… Но что вы здесь делаете? Я что-то забыл взять с собой?

   – Сеньор, ваша сестра исчезла, и отец подозревает, что она отправилась вслед за вами! – настойчиво сказал слуга.

   – Как это исчезла?! – протирая глаза, спросил Алехандро. – Когда?!

   – Вчера вечером. Это обнаружили, когда она не изволила спуститься к ужину!

   – Ничего не понимаю… – мотнул Алехандро головой. – Но причем тут я?

   – Я же говорю, ваш отец полагает, что она поехала за вами!

   – Какой абсурд… – всплеснул Алехандро руками. – Зачем ей ехать за мной, если можно сбежать к своему… возлюбленному? – быстро придумывал Алехандро на ходу.

   – Вот именно! – сказал слуга. – Ее возлюбленный живет в Турине, куда вы и направляетесь! – добавил он, хитро приподняв брови.

   – Впервые слышу. Насколько мне известно, предмет ее обожания живет в Мадриде, – без запинки произнес Алехандро.

   – В Мадриде? – растерялся слуга. – Не знаю, сеньор… Ваш отец считает…

   – Ясное дело, ведь сеньорита отцу не открывает своего сердца! – засмеялся Алехандро.

   – Но вы уверены..? – недоверчиво спросил слуга. – Это такой скандал, что сеньорита сбежала!

   – Я сам очень обеспокоен твоим сообщением, Педро… Может, мне стоит вернуться домой и помочь в поиске? – изображая растерянность, проговорил Алехандро. Слуга рассматривал его во все глаза, начиная верить в разыгранный спектакль.

   – Не знаю, что и сказать… – развел слуга руками. – Неужели ваш отец в самом деле ошибся?

   – Я не могу ничего гарантировать, Педро. Но я не думаю, что моя сестра решилась бы на одиночную поездку в Турин.

   – Наверное, вы правы… – пробормотал слуга. – А где живет в Мадриде возлюбленный вашей сестры? Кто он?

   – Этого я не знаю, Педро. Сестра не называла его имени. Видишь ли, мне она тоже не доверяет до конца.

   Спектакль все меньше нравился Алехандро. Он так заврался, что внутренне его передергивало, когда он представлял реакцию отца на возвращение Марисоль, тайно обвенчанной с Альберто. Пожалуй, за такую ложь сам Алехандро был способен впасть в отеческую немилость. Но делать нечего: опрометчивый поступок уже совершен и привел к тому, что слуги поспешно отправились в обратный путь.

   Алехандро оттер пот со лба. Рука у него дрожала от пережитого напряжения.

   Быстро собрав свои пожитки и позавтракав, он попросил хозяев трактира снарядить с собой провизии на всякий случай. Ничего не подозревающая сеньора накрутила увесистый сверток еды, Алехандро даже не знал, куда бы его прицепить. Но предположив, что мучиться с ним придется не так долго, ибо голодная Марисоль наверняка за полчаса съест все, что снарядила добрая женщина, Алехандро кое-как засунул его под ремни и, больше не теряя времени, направил лошадь в сторону, противоположную той, куда недавно ускакали слуги.

   Завернув за поворот, Алехандро скрылся в лесу и, прячась за деревьями, поскакал обратно. Оказалось, Марисоль, привязав лошадь подальше от кромки леса, подобралась поближе к дороге и прекрасно видела, как нагрянули слуги отца. А потом, увидев, как они убрались восвояси, она даже хотела выйти, но голос разума остановил ее. Она дождалась, когда Алехандро двинется в путь, и поехала ему навстречу. Он скакал быстро, а она не могла себе позволить такой же бег по лесу, поэтому встретились они где-то на середине дороги. Накормив сестру, Алехандро тронул поводья, и молодые люди бок о бок поскакали через лес, в сторону от намеченной ранее дороги. Алехандро уже успел наметить другой маршрут.

   Несколько дней прошли в спокойном передвижении через территорию Франции. Удача благоволила путешественникам: погода стояла солнечная и теплая, разбойники на дорогах не встречались, зато попадались отличные гостиницы, где можно было передохнуть и вкусно поесть.

   Вскоре равнинная местность сменилась могучими горами, на вершинах которых блестел в солнечных лучах ослепительно-белый снег. Алехандро понял, что они достигли Альп, но, разумеется, в его планы не входило блуждание по опасным горным тропам. Постоянно сверяясь с картой, он следовал вперед, держась лесов и полей. Марисоль выглядела немного утомленной, но настроение ее было таким хорошим и бодрым, что Алехандро мог только порадоваться: давно он не видел свою сестру в таком чудесном расположении духа. Она восхищалась окружающими красотами, подпевала себя под нос, мечтала о светлом будущем, а вечерами с улыбкой на устах что-то записывала в свой блокнотик.

   Вдруг ветер начал усиливаться, хотя небо по-прежнему оставалось безоблачным. Алехандро внутренне напрягся, но вида не подал, чтобы не тревожить сестру. Такой сильный ветер не предрекал ничего хорошего. Попасть в бурю в горной местности Алехандро совсем не прельщало, а до ближайшего города оставалось еще несколько километров.

   Вскоре налетели сизые тучи и повисли, казалось, прямо на верхушках деревьев. Разом потемнело, будто неожиданно спустились сумерки, а вскоре и первые крупные капли упали с неба. Выражение лица Алехандро сделалось совсем мрачным, потому что по его расчетам они уже должны были достичь небольшого городка, но вокруг лежали только равнины. Оставаться под открытым небом было опасно, учитывая, что прямо над лесом блеснула яркая вспышка.

   – Ты полагаешь, что мы потерялись?! – дрожа от холода, спросила Марисоль.

   – Не знаю… – хмуро изрек Алехандро. – Не представляю, в каком месте мы могли сбиться с пути.

   – Помнишь ту развилку? Ты не был уверен, куда следует направиться…

   – Да, но я сверялся с компасом! И согласно ему, мы пошли в правильном направлении!

   – Раз так, значит, скоро мы окажемся в городе…

   – Не знаю… – еще мрачнее стал Алехандро. – Дорога изменилась. Она больше не выглядит главной, а больше напоминает заброшенную, по которой давно никто не ездил.

   Темнота быстро окутывала лес, и Алехандро окончательно встревожился. Лес становился все дремучей, среди густых ветвей свистел ветер, наводящий жуть. Марисоль старалась держаться поближе к брату. Ее душу наполнил липкий ужас, когда яркая вспышка молнии мистическим светом осветила жуткие силуэты, нагромождавшие мир вокруг. Лошадь Марисоль нервно дернулась и заржала, видимо, тоже напуганная. Алехандро стиснул зубы, продолжая идти вперед, но вскоре из-за темноты дорогу под копытами лошади было совершенно невозможно разобрать. К тому же сверху полило, будто из ведра.

   Положение путников стало отчаянным. Гроза только усиливалась, ветер дул все яростней, сгибая деревья. Они скрипели и стонали, наполняя все вокруг леденящими душу звуками. Молнии выхватывали в темноте черные подвижные силуэты, отчего создавалось ощущение, будто попал в ад. Было совершенно ясно, что брат и сестра заблудились, а надежда найти поблизости хоть какое-нибудь пристанище окончательно погасла.

   Молния ударила в дерево, стоящее в нескольких метрах от Алехандро и Марисоль, и оно, расколовшись на две части, начало с треском падать. Лошадь Марисоль, напуганная шумом, поднялась на дыбы, а потом рванула вперед и помчалась, куда глаза глядят. Марисоль не сумела удержаться в седле и, вдобавок зацепившись за низко растущие ветви, слетела с лошади. Алехандро резко натянул поводья и с ужасом воззрился на неподвижно застывшую на земле сестру.

   – Марисоль! Марисоль, ты жива?

   Она слабо пошевелилась, а потом застонала, впрочем, стон ее растворился в творящемся вокруг мракобесии.

   – Да, кажется, да… – пролепетала она.

   – Можешь встать? – спросил Алехандро, стараясь перекричать шум. – Я боюсь слезать с лошади! Если эта ускачет…

   Новый оглушительный разряд молнии оборвал его фразу.

   Алехандро сердито посмотрел на небо, а Марисоль вся сжалась в комочек, будто это помогало ей укрыться от разбушевавшейся стихии.

   – Марисоль, поднимайся! Я помогу тебе влезть на мою лошадь! – крикнул Алехандро, протягивая к ней руку.

   Марисоль поспешно попыталась встать, но едва наступила на ногу, как тут же вскрикнула и осела обратно.

   – Нога нестерпимо болит! – жалобно проговорила она, умоляюще глядя на брата. – Только не оставляй меня, Але!

   – Тебе молния что ли в голову ударила?! – возмутился он. – Конечно, я не брошу тебя! – заверил Алехандро, подводя коня еще ближе к Марисоль. – Попытайся снова встать, давай мне руку! Не опирайся на ногу! Давай! – подстрекал он.

   Хватаясь за кусты, Марисоль с трудом поднялась и вложила свою мокрую ледяную руку в ладонь брата. Тот помог ей взобраться на коня, и, очутившись рядом с ним, Марисоль крепко прижалась к Алехандро, словно ища у него защиты, и разрыдалась.

   – Ну-ну, сестричка, мы вырвемся из этого леса, не бойся! – похлопал он ее по плечу, а потом осторожно направил коня вперед, ориентируясь на пустоты между деревьями, которые он успевал увидеть во время грозовых вспышек. Дождь беспощадно хлестал по лицу жесткими струями, ветер так и норовил сбросить всадников с коня, а гром зловеще и оглушительно грохотал прямо над их головами. Вокруг трещали и ломались ветки, где-то падали деревья, шум стоял невообразимый, как в преисподней.

   Через какое-то время порыв ветра чуть ослабел, а дождь начал постепенно стихать. Молнии сверкали уже немного в стороне. Казалось, гроза, не сумев сразить двух отчаянных путешественников, сдалась и отправилась искать новые жертвы. Марисоль с Алехандро вышли к кромке леса. Тьма стояла кромешная, дождь лил стеной, и они ничего не могли разглядеть впереди, только интуитивно понимали, что вышли к какому-то полю или равнине.

   Блеснул очередной электрический зигзаг, на мгновение выхватив из темноты зловещий силуэт отвесной горы в нескольких метрах от них. У подножия скалы притаился замок в окружении гнущихся к земле деревьев.

   – Вот это удача! Марисоль, ты видела? – обрадованно спросил Алехандро. – Там какой-то замок! Может, мы сможем спрятаться в нем от непогоды.

   Снова небо осветилось сиреневой вспышкой, и брат с сестрой жадно впились взглядом в постройку. Но Марисоль вдруг пронзительно закричала, закрывая рукой рот.

   – Ты что?! – испугался Алехандро. – Что случилось?!

   – Призрак… Ты видел призрак над замком?

   – Брось, сестричка, я ничего не видел, – хмыкнул Алехандро, вытирая лицо от воды, стекающей с волос. – Идем туда.

   – Нет, нет… – в ужасе замотала Марисоль головой. – Это был призрак в виде человеческой фигуры…

   – У тебя от страха или от боли так разыгралась фантазия? – шутливо спросил Алехандро.

   – Я не пойду туда… – сдавленно проговорила Марисоль.

   – Да ты с ума сошла?! Думаешь лучше оставаться здесь в такую грозу?!

   – Да, лучше здесь… – кажется, вознамерилась Марисоль спрыгнуть с лошади.

   – Послушай, сестричка, но ведь призрак, если он, конечно, существует, может и сюда явиться…

   – Неееееет… – в панике расширились глаза Марисоль.

   Новая вспышка молнии – и Алехандро вдруг расхохотался.

   – Милая моя, какие призраки? Это всего лишь дым над трубой, а он может приобретать любые формы! Успокойся…

   Марисоль пристально вглядывалась в грозовой пейзаж, но так и не успела ничего рассмотреть. Тут же блеснула новая вспышка, и тогда Марисоль действительно разглядела робкий дымок, вырывающийся из трубы под этот проливной дождь. А за трубой трепетал флаг, и вместе они превращались в эфемерную фигуру. Марисоль шумно выдохнула.

   – Да, это дым, – признала она правоту брата. – Тогда идем! Дым означает, что в замке кто-то есть. Может, обитатели позволят нам переждать у них бурю.

ГЛАВА 3

Если не принимать во внимание дым над трубой, то замок казался совершенно необитаемым. Его окружал неприступный каменный забор, поросший колючими кустарниками. С трудом передвигаясь по размытой почве, Алехандро направил коня вдоль стены в поисках калитки. Самое удивительное, что ни он, ни Марисоль так и не нашли никакого входа.

   – Чудеса какие-то, – пробормотал себе под нос Алехандро и пустился в обратный путь, постоянно оттирая струи дождя, бьющие в лицо.

   Пристально вглядываясь в каменную изгородь, он наконец различил небольшой участок стены, у которого кусты казались более разреженными, нежели в остальных местах. Алехандро спрыгнул на землю и, взяв под уздцы коня, подошел к забору и увидел, что кустарники здесь действительно лишь смыкаются ветвями, да и не колючие они вовсе.

   – Держи лошадь, – сказал он сестре, отпустил поводья и раздвинул ветви. Они легко поддались, и за ними Алехандро обнаружил обитую железом калитку. Он попробовал постучать в нее кулаком, но в такую бурю, когда вокруг все свистело и грохотало, его стук растворился в непрерывных раскатах грома и завывании ветра. Алехандро осмотрелся, поднял валяющийся неподалеку большой камень и принялся ожесточенно долбить по калитке. Безрезультатно. Тогда Алехандро улучил момент, когда гром на короткий миг замолк, и начал долбить опять, только более неистово. Он ударял камнем о железную дверь снова и снова, полный решимости достучаться до хозяев.

   Прошло немало времени, когда за калиткой послышался испуганный женский голос.

   – Кто там?! Это вы, сеньор?

   Алехандро мотнул головой, не веря своим ушам: женщина говорила по-испански!

   – Откройте! – взмолился Алехандро тоже на испанском.

   Послышался лязг, и калитка распахнулась. В проеме возникла бесформенная фигура в плаще. Увидев ночных гостей, она в ужасе шарахнулась и сделала попытку захлопнуть калитку.

   – Подождите, сеньора! – требовательно остановил ее Алехандро. – Мы двое заплутавших путников: я и моя сестра! Сестра упала с лошади и повредила себе ногу. Мы заблудились, до нитки промокли и страшно голодны. Впустите нас! – сложил он руки в умоляющем жесте.

   – Кто вы?! – невероятное ошеломление отразилось на круглом лице женщины.

   – Я же сказал вам: мы заблудившиеся путешественники!

   – Но вы испанцы?!

   Алехандро на миг замер. За каким дьяволом он раскрыл ей, что они брат и сестра? Ведь Марисоль вознамерилась изображать из себя мужчину!

   – У нас есть испанские корни, – уклончиво ответила Алехандро.

   – Ах, как это прекрасно – поговорить с кем-то… – расплылась женщина в улыбке, но тут же спохватилась и напустила на себя суровый вид: – Мне запрещено впускать в дом кого бы то ни было! – непреклонно заявила она.

   – Сеньора, прошу вас… – стуча зубами от холода и пережитого страха, произнесла Марисоль. – Умоляю, приютите нас!

   Несколько мгновений женщина разглядывала две мокрые фигуры, явно сомневаясь, стоит ли поддаваться жалобным просьбам, но потом снова расплылась в улыбке.

   – Входите! – шире открыла она дверь.

   Марисоль и Алехандро переглянулись. Затем Алехандро стремительно, пока женщина не передумала, шагнул следом за ней и широко распахнул калитку, пропуская лошадь с Марисоль. Заперев замок, женщина двинулась к крыльцу, и тут Алехандро с радостью заметил, что из-за неплотно прикрытой двери выбивается теплый уютный свет. Алехандро помог сестре слезть с коня и, подхватив ее на руки, понес к дому. Наконец-то они оказались под крышей! Свет ударил им в глаза, заставив зажмуриться.

   Внутри было тепло и сухо. Их взору открылась довольно просторная гостиная с пылающим камином. Правда освещалась она лишь пламенем камина, отчего углы будто растворялись в размытых тенях.

   – Подождите, я сейчас зажгу свет! – сказала женщина и, шаркая по каменному полу, направилась в другое, хорошо освещенное помещение. Как догадался Алехандро, она скрылась в кухне, где и пребывала до их прихода.

   Вскоре она появилась оттуда и зажгла две масляные лампы. Помещение тут же наполнилось теплым оранжевым светом. Теперь можно было разглядеть обстановку гостиной: мягкий диван и кресла окружали низкий старинный столик, на каменных стенах висели чугунные канделябры. Справа от единственного полукруглого окна стояло черное пианино, а над ним висела огромная картина в черной резной раме. По углам по-прежнему прятались тени, но эта немного мрачноватая гостиная после враждебного грозового леса показалась Алехандро с Марисоль самой уютной на свете.

   – Вам нужно переодеться и согреться, но у вас, наверное, нет сухой одежды? – спросила женщина. Она была уже немолодой, пышной, улыбчивой, а глаза светились добротой.

   – Баул с одеждой сестры, был привязан к ее лошади, а та сбежала, – поведал Алехандро. – А за своим я схожу, но думаю, там сухого места не осталось, – добавил он, снова выходя в дождь.

   – Да вы вся дрожите, сеньорита! Придвигайтесь к камину, – позвала женщина. – Давайте я помогу вам, обопритесь на меня. Меня зовут Аннита. А как вас зовут, сеньорита?

   Марисоль на мгновение заколебалась. Можно ли открыть свое имя? Ведь она даже понятия не имела, где находится. С другой стороны, из такой глуши новость нескоро достигнет Барселоны.

   – Марисоль, – ответила она, морщась от боли.

   – Бедняжка… Подождите, сейчас я принесу вам что-нибудь переодеться, – запричитала Аннита, подводя Марисоль к камину. – Если не брезгуете, я дам вам что-то из своей одежды. У меня есть чистая ночная рубашка и накидка.

   – Вы очень любезны, Аннита, – улыбнулась Марисоль.

   Как раз в этот момент вернулся Алехандро с мешком, с которого в три ручья стекала вода.

   – А вам, сеньор, я не знаю, чем помочь… – в растерянности проговорила Аннита, глядя на Алехандро. – Я, конечно, могла бы найти сухую одежду…

   – Не беспокойтесь, Аннита. Дайте мне полотенце, я хотя бы оботрусь, – хмыкнул Алехандро.

   – Я сейчас вернусь… – проговорила Аннита и нырнула в боковую дверь, расположенную в углу гостиной.

   Алехандро заметил, что Аннита чуть-чуть прихрамывает. Вскоре она вернулась с одеждой в руках и, заставив Алехандро отвернуться, помогла Марисоль переодеться. Затем усадила ее в кресло перед камином. Алехандро внимательно посмотрел на свою сестру. Лицо ее покрывала бледность и усталость, но, кажется, Марисоль постепенно начала приходить в себя.

   – Как нога? – спросил Алехандро, приближаясь к ней. Подняв подол длинной накидки, он покачал головой: – Лодыжка распухла…

   – Сеньор, переоденьтесь вот в это, – вдруг раздался за его спиной голос Анниты. – Штаны и рубаха, конечно, видавшие виды…

   – Неважно! – перебил ее Алехандро. – Вы очень добры, Аннита! Спасибо!

   – Как вас зовут? – улыбнулась она.

   – Алехандро.

   – Как это здорово – слышать родные имена! – возвела Аннита руки к потолку, посылая ввысь трепетную молитву.

   – Откуда вы, Аннита? Вы ведь испанка, а мы, кажется, уже в Италии… – предположил Алехандро.

   – Я коренная испанка, родом из Валенсии. А замок этот расположен на территории объединенной Италии.

   – Как интересно. Где именно? – полюбопытствовал Алехандро.

   – Недалеко от Сузы.

   – Хм, – наморщил он лоб, пытаясь сориентироваться. – Если я правильно понимаю, мы не так сильно отклонились от курса…

   – А куда вы ехали? Вы ведь тоже испанцы? Как же вы, брат с сестрой, оказались ночью в лесу? Или вы меня обманываете? – строго сдвинула Аннита брови.

   – Нет-нет! Мы испанцы и мы едем в Турин по делам. Просто мы вынуждены были пойти в обход от главной дороги, когда нас настигла яростная гроза. В попытках поскорее добраться до ближайшего поселения мы только все глубже уходили в лес. Ночь наступила буквально за полчаса, и мы совершенно не видели, куда идти, – рассказывал Алехандро.

   – Да, но почему сестра, такая молодая и красивая, оказалась с вами в таком путешествии? – не унималась Аннита, пристально разглядывая молодых людей. – Впрочем, я верю, что вы родственники: вы очень похожи.

   – Аннита, где я могу переодеться? – ловко ушел от ответа Алехандро.

   – Ах да! Простите меня, болтушку! Я так давно не общалась ни с кем из внешнего мира, что никак не могу нарадоваться. Пойдемте, я вас провожу… – заторопилась она вверх по лестнице. – Замок, может, и большой, но жилая комната, помимо моей да спальни хозяина, только одна. И то, потому что раньше в ней обитала я сама. Но подниматься туда-сюда по лестнице мне было нелегко, у меня нога повреждена, да и рядом с кухней теплее, – хихикнула Аннита.

   – Хозяин? – приподнял Алехандро бровь, входя вслед за ней в небольшую комнатку. Там стояла широкая кровать, резной шкаф, пара стульев и прикроватная тумбочка. Шторы на окне были плотно задернуты, а на полу лежала потертая ковровая дорожка, которая поглощала скрип половиц. – А где он сейчас? – спросил Алехандро.

   – Сейчас он в отъезде. Буквально вчера уехал. Потому я вас и пустила, – вполголоса сообщила Аннита, будто опасаясь, что хозяин подслушает и вернется. – Он никого в дом не пускает, – доверительно добавила она.

   – Почему?

   Аннита лишь молча развела руками, будто хотела сказать «вот так», только оставалось неясным: она не знает причину или не хочет ее озвучивать?

   – Как же вы будете спать? – нахмурила Аннита лоб, глядя на кровать.

   – Ложе широкое, а мы ведь брат с сестрой. Не страшно, – хмыкнул Алехандро. – Можем мы остаться здесь, пока солнце не придет на смену ливню?

   Аннита испуганно воззрилась на Алехандро.

   – Это… нежелательно? – насторожился он.

   – Нет… То есть… – неуверенно бормотала Аннита. – Я была бы счастлива, если бы вы остались надолго. Я уже три года ни с кем не общалась…

   – Три года?! Но почему? – изумился Алехандро.

   – Хозяин дома никого не приглашает и никому не позволяет входить на территорию своих владений. Если он увидит, что я вас впустила, он меня, вероятно, убьет, – пошутила она. Панического ужаса в ее глазах не промелькнуло, но нарушать запрет она явно опасалась. – Вы должны покинуть замок раньше, чем он вернется.

   – И когда он вернется?

   – Сложно сказать. Он уехал вчера и обычно меньше недели не отсутствует.

   – Значит, завтра, если дождь утихнет, мне нужно съездить за доктором, чтобы узнать, что с ногой у моей сестры… – принялся рассуждать Алехандро.

   – Ох, сеньор, доктор живет в ближайшем поселке, в Сузе. На лошади целый час скакать.

   – Целый час?! Но как, простите, вы живете здесь?

   – Мадре мия, – засмеявшись, всплеснула руками Аннита. – Будто жизнь зависит от докторов!

   – А еда? Откуда вы берете еду?

   – У нас имеется свое маленькое хозяйство: несколько коров, коз, кур. Огород есть… А все, что не достает, хозяин периодически привозит из Сузы.

   – Я не понимаю… Почему вы живете здесь, как узница?

   – Что вы такое говорите?! – возмутилась Аннита. – А если и узница, то я добровольно себя заточила здесь, – вновь засмеялась она. – Хозяин этого замка однажды спас мне жизнь. Это случилось в моей родной Валенсии. А потом он предложил поехать с ним: готовить, стирать, следить за домом и хозяйством. Но он честно предупредил, что жить мне придется в замке, где никого кроме него нет и никогда не будет. А в деревнях, расположенных очень далеко, все разговаривают на местном диалекте.

   – Но почему тогда хозяин замка запрещает вам впускать сюда гостей?

   – Это было одно из условий, на которых он брал меня с собой. Я хотела уехать подальше от родных краев… Он мне предложил отправиться в его замок, в который я никогда никого не должна впускать.

   – Но почему?!

   – Откуда мне знать, – пожала плечами Аннита, но Алехандро показалось, что она умалчивает о причине.

   – Послушайте, Аннита, но он запретил вам общаться с людьми, получается?

   – Я все равно не понимаю местный язык, – ловко уклонилась Аннита от исчерпывающего ответа.

   – Разве здесь не говорят на том же языке, что и в Турине? – удивился Алехандро.

   – Не знаю. Я не знаю итальянский язык. Я слышала совсем чуть-чуть разговоров, когда пару раз кто-то наведался сюда, и ничего не поняла.

   – Почему же вы не стремитесь прогуляться во внешний мир, пусть даже и за несколько километров отсюда? – недоумевал Алехандро.

   – Но куда я пойду? В мире незнакомого языка? Да с моей ногой? И потом, ничто не гонит меня из этого замка. Меня печалит только отсутствие общения, особенно, когда хозяина нет дома. А так – он отлично ко мне относится.

   – Значит, он хороший человек?

   – Очень хороший! Он только с гостями жесткий и непреклонный, – подмигнула Аннита. – Если бы он узнал, что я вас пустила переночевать… – закатила она глаза и изобразила лицо великомученицы.

   – Он бы вас убил? – предположил Алехандро.

   – Нет! Меня нет. Надеюсь, по крайней мере… – добавила она со странной неуверенностью.

    «Какая-то подозрительная история… Что-то Аннита темнит и не договаривает…» – пронеслось в голове у Алехандро.

   – И все же на пару-тройку ночей мы можем остаться? – уточнил он.

   – Думаю, да… – ответила Аннита с легкой озабоченностью. – Завтра, при свете дня, я что-нибудь поищу в подвале, какую-нибудь раскладушку. А уж сегодня не обессудьте! – махнула она рукой на кровать.

   – Не беспокойтесь, Аннита. Мы прекрасно поспим вдвоем на одной кровати.

   – Ухожу-ухожу, – подняла она, смеясь, ладони. – Кстати, вы, наверное, голодны? Я согрею чаю. И еще у меня остался мясной пирог. Думаю, вы с сеньоритой Марисоль наедитесь, – подмигнула она и скрылась в коридоре, притворив за собой дверь.

ГЛАВА 4

Марисоль открыла глаза и тут же их зажмурила. Яркий луч света буквально ослепил ее. Окно было распахнуто, и по ту сторону пели звонкие птицы, а им вторил ветер, играющий с листвой. Марисоль прислушивалась, постепенно вспоминая все, что приключилось вчера. Картины жутких теней, вспышками молний выхваченных из кромешной темноты, заставили ее передернуть плечами. Она вновь открыла глаза, чтобы прогнать страшные видения, и посмотрела на окно.

   Плотные шторы шевелились от ветра, время от времени позволяя солнечному лучу заглянуть в комнату. Марисоль обвела ее взглядом. Вчера она была настолько измученной и напуганной, что даже не рассмотрела временное пристанище. Да и освещалось оно одной тусклой лампой, не позволяя хорошо разглядеть обстановку. К тому же по углам прятались такие густые тени, что было страшно туда заглядывать.

   Сегодня, при дневном свете, комната выглядела вполне дружелюбно, а простая обстановка казалась даже уютной. Больше всего Марисоль приглянулся стул, стоящий слева от окна. Он выглядел таким удобным, что захотелось сесть на него с какой-нибудь увлекательной книгой и потеряться в придуманных мирах. Марисоль даже пожалела, что не прихватила с собой ни одной книги. А она так любила читать! Впрочем, в такой ливень все книги пришли бы в негодность.

   Повернув голову в другую сторону, Марисоль обнаружила, что брата в комнате нет. Это ее встревожило, и она, резко поднявшись, спустила босые ноги на пол. Но едва она попыталась встать, как лодыжка отозвалась пронзительной болью. Марисоль взглянула вниз: правая лодыжка была чуть ли не в два раза больше левой. Марисоль, морщась, добралась до окна и замерла.

   Перед замком, за каменной оградой раскинулось светло-зеленое поле, на котором паслись коровы и овцы, очевидно, принадлежащие хозяину замка. Поле со всех сторон обрамлял молчаливый и неприветливый лес. Он выглядел естественной крепостной стеной. Хотя с левой стороны имелась куда более мрачная и неприступная стена: отвесные могучие скалы со снежными шапками, сверкающими на фоне неба кобальтового цвета.

   Пейзаж был прекрасным, но почему-то навевал жуть. Марисоль некоторое время завороженно созерцала его, не в силах отвести взгляд и пытаясь понять, почему ей не по себе. Она блуждала взором по полю, задержавшись на мирно пасущихся коровах и овцах. Они размеренно махали хвостами и дергали ушами, отгоняя мух, а у коров на шее позвякивали мелодичные колокольчики. В сторонке от них на солнышке спокойно лежал большой пес, внимательно следя за животными. Их ничто не тревожило, значит, никакой опасности не было. Марисоль перевела взгляд на лес. Он слегка покачивался от дуновения ветра. Горы же застыли неподвижно…

   И вдруг Марисоль поняла! У нее было стойкое ощущение, что кто-то следит за ней. Сердце ее замерло от страха, и она порывисто обернулась. Тревожно осмотрев комнату, она не обнаружила ничего подозрительного. Марисоль даже присела на корточки и заглянула под кровать, но там было пусто. Оставался только шкаф, но ей стало страшно туда заглядывать.

   Марисоль, судорожно вцепившись в подоконник, выглянула наружу, надеясь увидеть там брата или Анниту. И ее надежды оправдались: Аннита доила корову, а Алехандро сидел рядом. Казалось, они тихо переговаривались.

   – Алехандро! – во весь голос радостно закричала Марисоль и помахала рукой.

   – Марисоль! Ты проснулась? – прокричал он в ответ, широко улыбаясь. – Как себя чувствуешь? Вижу, что нога уже не болит?

   – Болит и до сих пор распухшая.

   – Доброе утро, сеньорита! – поприветствовала ее Аннита.

   – Стой там! Я только помогу Анните дотащить молоко на кухню и приду к тебе! – крикнул Алехандро.

   Марисоль положила локти на подоконник и вновь посмотрела вдаль. Ветер гулял над полем, отчего трава перекатывалась волнами до самого леса. Ворвавшись в лес, ветер, казалось, пытался заставить точно также перекатываться деревья, только они и не думали подчиняться. Но ветер не сдавался, носясь меж стволов, играясь с листвой и ветками, отчего лес казался живым, полным невидимых монстров.

   Наконец дверь распахнулась, и в комнату вошел улыбающийся Алехандро. Он запечатлел на лбу сестры поцелуй и, подставив ей руку, довел до кровати.

   – Давай я посмотрю твою ногу, – сказал он.

   – Алехандро… Загляни сначала в шкаф… – попросила Марисоль.

   – В шкаф?! Зачем? – изумился Алехандро.

   – Загляни, прошу тебя.

   Алехандро, не зная, чего ожидать, с опаской подошел к шкафу и распахнул дверцу. За одной створкой виднелись только пустые полки. За другой – пустая перекладина. Марисоль облегченно вздохнула.

   – Сестренка, что такое? – полюбопытствовал Алехандро.

   – Не знаю… У меня появилось ощущение, что на меня кто-то смотрит…

   – Милая моя, кажется, вчера ты страшно перепугалась, – добродушно засмеялся он, садясь рядом с ней. Потом обнял за плечи и поцеловал в висок. – Не бойся. Покажи лучше ногу.

   Марисоль подняла подол ночной рубашки, и Алехандро, увидев ее лодыжку, покачал головой.

   – Но ты, по крайней мере, можешь ею двигать?

   – Да, могу, хотя это и причиняет мне боль. Но не страшную.

   – После завтрака я поеду в ближайшее поселение за врачом, – сказал Алехандро.

   – Ты быстро? – тревожно посмотрела на него Марисоль.

   – Конечно. Не бойся! Аннита живет здесь и не чувствует себя в опасности. С тобой тоже ничего не случится, – заверил Алехандро.

   – Доброе утро, сеньорита! Посмотрите, какие цветы я собрала для вас! – вплыла Аннита в комнату с глиняной вазой в руках и букетом разноцветных полевых цветов.

   – Какая прелесть! – восхитилась Марисоль.

   – Как вы себя чувствуете?

   – Неплохо.

   – Тогда я сейчас принесу вам свежего молока! Только что из-под коровки. А потом будем завтракать.

   – Лучше я сразу помогу Марисоль спуститься, – сказал Алехандро. – Наверняка ей не захочется весь день сидеть здесь, правда, сестричка?

   – Да. Я бы с удовольствием поболтала с тобой, Аннита, если ты не против.

   – Конечно, я не против! Я буду несказанно счастлива! Спасибо, сеньорита!

   – За что? – не поняла Марисоль.

   – За то, что согласились спуститься. Ходить постоянно наверх тяжеловато для меня, а мне так хочется с вами поболтать!

   – Мне тоже, Аннита! – улыбнулась Марисоль.

   Когда Алехандро, взобравшись на своего коня, отправился за доктором, Аннита уселась в кресло напротив Марисоль и взяла в руки пяльцы с натянутым на них полотном.

   – Я отнесла к вам в комнату еще немного полевых цветов и милых безделушек, чтобы вам не было тоскливо, – ласково улыбнулась Аннита, откидываясь на спинку.

   – Спасибо, ты очень добра! – искренне поблагодарила Марисоль. – Что ты вышиваешь? – заинтересованно спросила она, стараясь со своего места разглядеть вышивку.

   – Мою родную Валенсию, улочку, похожую на ту, где я жила, – развернула к ней Аннита свою работу.

   – Аннита, но почему ты покинула родной город? Зачем променяла его на этот заброшенный замок, где живешь словно узник? И почему ты не сбежишь?

   – Я вовсе не живу здесь, как узник! – казалось, даже обиделась Аннита. – На самом деле, я чувствую себя тут прекрасно! Мне только общения не хватает.

   – Не знаю… Мне кажется, хозяин держит тебя здесь именно, как узницу, – не согласилась Марисоль, поджимая под себя здоровую ногу.

   – Нет, это неправда. Если бы он держал меня здесь принудительно, то да… А он сразу поставил свои условия, и я согласилась. Он подарил мне свободу от моего бывшего хозяина, который внушал мне благоговейный страх. Поверьте мне, что хозяин этого замка – хороший человек. Мы живем с ним в мире и согласии, и я привязана к нему почти, как к сыну. Он очень уважительно ко мне относится, даже когда у него крайне плохое настроение.

   – Такое часто случается? – спросила Марисоль.

   – Нет, на самом деле нет. Он злится только в те редкие случаи, когда кто-то приходит, и выгоняет всех. Я всегда прошу его проявить немного гостеприимства, но он лишь злостно хмурит брови, а потом впадает в меланхолию.

   – Но почему?! Почему он не хочет, чтобы в его дом кто-то входил? – удивилась Марисоль.

   – Откуда же я знаю, сеньорита? Он никогда не говорил об этом, а если я спрашиваю, то он сердится еще больше.

   – Хм… – задумчиво посмотрела на нее Марисоль. – Он старый?

   – Старый? – переспросила Аннита. – Для вас, может быть, – засмеялась она. – А для меня он молодой. И очень одинокий. В таком возрасте жить здесь в одиночестве – очень плохо для мужчины. Может, конечно, во время своих отлучек он посещает каких-нибудь женщин… Ну, вы понимаете… – многозначительно взглянула Аннита на Марисоль. – Но даже в этом я сомневаюсь… Полагаю, что он и в отлучках ведет такой же уединенный образ жизни…

   – Почему ты так думаешь?

   Аннита отчего-то вздрогнула, как показалось Марисоль. В ее вскинутом взгляде явственно мелькнул испуг.

   – Интуиция… – пожала она плечами. – А вы, сеньорита, почему путешествуете с братом? Как родители вас отпустили? Конечно, Алехандро вполне взрослый и ответственный мужчина, – поспешно забрасывала она Марисоль вопросами. – Или вы меня обманываете, и вы все-таки не родные брат и сестра? – с добродушным укором посмотрела на нее Аннита.

   – Нет-нет, мы действительно брат и сестра, – заверила Марисоль. – Я… была вынуждена отправиться в Турин с братом, – произнесла она коротко.

   – Простите, – вдруг спохватилась Аннита. – Я не имею права лезть в вашу жизнь. Тогда расскажите мне об Испании, – с воодушевленно горящими глазами попросила Аннита.

   Об Испании они проболтали до тех пор, пока Аннита не отправилась готовить обед к возвращению Алехандро. Каждую свободную минутку она вновь появлялась в гостиной, чтобы не дать заскучать своей гостье или побаловать ее лакомым кусочком. Марисоль даже немного устала от столь навязчивого внимания к своей особе, но она все равно была признательна Анните: благодаря ее постоянному щебетанию, Марисоль не чувствовала себя одиноко и тревожно в этом не самом приветливом доме.

   При свете дня он казался холодным. В гостиной имелось только одно окно, потому по углам притаились серые прозрачные тени, а самый дальний угол и вовсе тонул во мраке. Там стояла вешалка, на которой висела пара плащей и несколько шляп, и они напоминали человеческие силуэты. К тому же полы плащей колыхались от ветра, отчего силуэты двигались. Марисоль не могла смотреть в тот угол: ей казалось, что там притаился человек или призрак. Она страстно хотела бы отправиться на кухню к Анните, но там не было такого удобного дивана, где можно лечь и вытянуть ногу.

   Марисоль перевела взгляд на пианино, стоящее вдоль стены напротив входной двери. Ей нестерпимо захотелось подойти и сыграть что-нибудь, чтобы наполнить молчаливую гостиную мелодичными звуками, но рядом с пианино не наблюдалось стула, а стоять она вряд ли долго выдержит.

   Алехандро вернулся ближе к вечеру. Марисоль уже даже начала волноваться, когда наконец-то услышала стук с улицы, а Аннита пошла открывать калитку.

   – Ну, как провели утро, девушки? – спросил он, появляясь в гостиной.

   Аннита вошла следом и в умилении сложила руки.

   – Как это приятно слышать обращение «девушки», – засмеялась она.

   – Но как? Ты один без доктора? – подивилась Марисоль.

   Алехандро задержал на сестре странный многозначительный взгляд.

   – Да… Врач, которого я нашел в деревне…, не смог прийти, – произнес он сбивчиво, но Марисоль сразу поняла, что он не договаривает. – Зато он дал мне снадобье… Сказал, что ты должна его выпить и завтра почувствуешь себя лучше.

   – Будем надеяться… – внимательно его разглядывая, проговорила Марисоль.

   – Кстати, я обнаружил твоего коня. Он хромает немного. Но зато теперь у тебя есть одежда, – торжествующе сообщил Алехандро.

   – Принесите баул, сеньор, я просушу одежду, – обрадовалась Аннита. – И, пожалуй, потихоньку начну готовить ужин, – добавила она. – Схожу в курятник и вернусь, – направилась она к двери и вскоре исчезла.

   – Марисоль, – тут же повернулся к ней Алехандро, став вдруг серьезным. – Я должен тебе кое-что рассказать.

   – Что? – напряглась она, словно струна.

   – Доктор… Причина не в том, что он «не смог прийти». Он не захотел…

   – Почему?

   – Когда я попросил его поехать со мной в этот замок, он побледнел, замотал головой и… Он был просто охвачен паникой!

   – Но… почему? Он не объяснил? – не на шутку испугалась Марисоль.

   – Знаешь… Доктор поведал какие-то странные небылицы… По мне – так это бред сумасшедшего.

   – Но что он сказал?! – прошептала Марисоль, выпрямляясь на диване.

   – Что здесь живет дьявол, который уносит в свой замок женщин. Говорят, это старый безумец. Он в виде прозрачного призрака является ночью в спальни, крадет женщин, оставляя на подоконнике кровавые следы, и утаскивает их в свое логово, то есть в этот замок.

   Марисоль в ужасе расширила глаза.

   – Ппп…ризрак?! – сдавленно прошептала она.

   – Сестренка, если тебя пугает именно это слово, то я в призраков не верю, – заявил Алехандро, садясь в кресло и закидывая ногу на ногу. – Однако хозяин замка теперь вызывает у меня опасения. Лучше, если мы поскорее уберемся отсюда, – проговорил он тихо, оглядываясь на входную дверь. – Мы вполне сможем найти пристанище в Сузе.

   – Да… Я согласна… Сколько туда ехать?

   – Около часа. Правда, уже темнеет, а ведь ехать необходимо через лес. И твой конь хромает. Но даже не это меня смущает. Проблема в том, что над лесом повисли дождевые тучи. Как бы не повторилась вчерашняя гроза, пока мы будем собираться… – с беспокойством произнес Алехандро.

   Марисоль напряженно смотрела на брата, не зная, что сказать.

   – Ладно, не будем действовать импульсивно, – изрек он наконец. – Все-таки двигаться в путь сейчас через этот лес – неразумно. Дорога в некоторых местах размыта, а если пойдет дождь, да спустится кромешная тьма, как вчера, мы снова попадем в переделку. Лучше отправимся завтра утром. Даже если будет идти дождь, мы будем видеть дорогу и не заблудимся. А ты завтра постарайся сделать вид, что нога больше тебя не беспокоит. Впрочем, я надеюсь, снадобье из трав тебе поможет…

   – Ты уверен, что оставаться здесь еще на одну ночь менее опасно, чем поехать сейчас через этот лес? – дрожащим голосом спросила Марисоль.

   – Аннита сказала, что хозяин уехал совсем недавно. Она полагает, что он точно будет отсутствовать еще несколько дней. Так что, думаю, мы в безопасности пока.

   – Но… если он призрак… – пролепетала Марисоль.

   – Брось, сестричка! – рассмеялся Алехандро. – Сейчас ты повторяешь глупости того доктора. Не будь суеверной, будь разумной, дорогая.

   – Да, но это место такое мрачное и загадочное…

   – Ты так считаешь? По мне – так красивый замок, – невозмутимо пожал Алехандро плечами, возможно, только ради того, чтобы успокоить сестру.

ГЛАВА 5

Пока Аннита готовила ужин, Алехандро притащил с улицы дров. Марисоль, закутавшись в тонкий широкий шарф, сидела на диване в гостиной, мысленно торопя обоих поскорее собраться всем вместе в уютной столовой. К ужину она переоделась в свое длинное домашнее платье, которое оказалось наименее мокрым и уже успело просохнуть у камина.

   Вкусно поев, все трое перебрались в гостиную, чтобы выпить чаю.

   – Сеньор Алехандро, пойдемте со мной в погреб. Возьмем немного вина, а еще меда. Вы поможете мне?

   – Конечно, Аннита! – с готовностью отозвался Алехандро.

   Когда их шаги смолкли где-то в неведомом подземелье, в гостиную спустилась невыносимая гнетущая тишина. Марисоль не знала, куда деться от нее! Ей начало казаться, что именно сейчас в углу материализуется призрак, о котором в деревне ходят такие зловещие слухи. Марисоль попробовала негромко напеть веселую песенку, но голос ей изменил. Тогда она осторожно поднялась и, хромая, направилась к пианино. Подняв крышку, она робко прикоснулась к клавишам, и они отозвались удивительно чистыми звуками. У Марисоль даже сердце запело от восторга. Она так любила играть на пианино, знала столько различных мелодий! И она умела оценить по достоинству хорошо настроенный инструмент. «Надо будет спросить Анниту, кто играет на пианино… – подумала она. – А сейчас… что бы такое исполнить?» В задумчивости она подняла взгляд и посмотрела в пространство.

   И вдруг входная дверь распахнулась.

   Марисоль застыла. На пороге возникла черная мужская фигура в плаще почти до самого пола и в накинутом на голову капюшоне. Пронизывающие глаза впились в нее цепким взглядом. Лицо наполовину было освещено отблеском от лампы, а другую половину скрывала глубокая тень. Однако сразу было видно, что лицо это, очерченное угловатыми линиями скул и подбородка, по-мужски красиво. Но самыми поразительными были глаза. Они напоминали глаза раненого тигра, который бросится на любого, кто к нему приблизится, но который, в то же время, боится, что не сможет расправиться с противником. Этот взгляд лишил Марисоль дыхания и сердцебиения.

   А человек вдруг совершил молниеносное движение рукой и натянул на лицо черную маску, не сводя с Марисоль своего пронизывающего взгляда.

   – Ты кто такая? – спросил он на местном диалекте, и в голосе его послышалось, прежде всего, удивление.

   Марисоль не могла произнести ни звука. Она стояла неподвижно, не дыша, будто статуя.

   – Ты кто такая, я тебя спрашиваю?! – повторил он свой вопрос. Голос был хриплым, приглушенным, а произношение немного странным, будто ему что-то мешало во рту. Впрочем, видимо, маска давала такой эффект. Но, несмотря на суровость в голосе, в самой глубине его глаз читалась паника.

   – Я… Я… Марисоль… – пролепетала она.

   – Кто ты?! И что здесь делаешь?! – прорычал мужчина.

   – Я… Я… Послушайте… Я… повредила ногу… – бессвязно пояснила Марисоль по-испански, хотя вполне хорошо понимала местный язык и могла на нем разговаривать.

   Искра изумления на мгновение вспыхнула в глазах мужчины.

   – Как ты оказалась здесь?! – угрожающе спросил он, переходя на испанский. Марисоль показалось, что он готов был броситься на нее, как тигр на антилопу, и растерзать.

   Она неимоверно испугалась. Ее обуял такой ужас, что она больше не была в состоянии пошевелить языком. Мужская фигура так и не сдвинулась с порога, а у Марисоль от страха путались мысли. Она никак не могла точно определить, с кем разговаривает: с человеком или с призраком.

   К счастью, из-под земли появился Алехандро.

   – Что случилось?! – воскликнул он и уставился на человека в маске.

   – Ты кто такой? – спросил тот гневно.

   В тот самый момент вслед за Алехандро из-под земли показалась испуганная Аннита.

   – Сеньор, простите меня, это я во всем виновата… – заломила она руки.

   – Почему ты позволила незнакомцам войти в мой дом?! – спросил мужчина тоном, не предвещающим ничего хорошего.

   Марисоль ощутила, что сердце ее буквально обледенело от ужаса.

   – Сеньор… – взмолилась Аннита.

   – Позвольте мне объяснить! – смело сделал шаг вперед Алехандро. – Ничьей вины тут нет! Это только жест милосердия! Будьте разумным и выслушайте меня! – сказал он, бесстрашно глядя в глаза суровому хозяину замка.

   Мужчина рассматривал его исподлобья пылающим взором. Но смелость Алехандро, очевидно, смутила его. Они непримиримо взирали друг на друга несколько мгновений. Алехандро воспринял молчание хозяина, как разрешение высказаться.

   – Я и моя сестра едем издалека по делам в Турин. Вчера мы попали в бурю в лесу и заблудились. Моя сестра упала с лошади и повредила себе лодыжку, а ее лошадь сбежала, напуганная грозой. А потом мы увидели ваш замок и… Мы постучали в калитку. Мы стучали очень долго, пока Аннита не открыла нам, подумав, что это вы вернулись. Она всеми силами не хотела нас впускать! Но я умолял ее сжалиться над моей испуганной и раненной сестренкой! Мы замерзли, насквозь промокли и были страшно голодны! Доброе сердце Анниты просто не могло не дрогнуть! Вот и все!

   Хозяин все это время молчал и не двигался. Он только жестким взглядом смотрел на Алехандро. Марисоль в который раз задалась вопросом, человек это или призрак?

   – Сеньор, прошу вас, сжальтесь! – добавил Алехандро. – Посмотрите, как у моей сестры раздулась нога, и вы убедитесь, что мы не лжем! Мы не хотели беспокоить вас и причинять зло.

   – Сеньор, – вмешалась Аннита на удивление ровным голосом, – я ведь знаю, что и у вас доброе сердце. Позвольте бедной девушке немного прийти в себя в вашем доме… – сложила она руки в умоляющем жесте.

   – Хотя, если у вас есть карета или повозка, чтобы одолжить нам, я могу перевезти мою сестру в ближайшую деревню прямо сейчас, а потом вернуть вам карету.

   Мужчина перевел на Марисоль свой тяжелый взгляд. Она мечтала только об одном: раствориться в воздухе и исчезнуть из этого дома. Но несмотря на все горячие молитвы, что она мысленно возносила Мадонне, у нее не получалось испариться.

   – Я… Я клянусь, что… не выйду за порог… комнаты… Вы… Вы меня не… увидите, – пробормотала она почти беззвучно.

   Не произнеся ни слова, мужчина наконец сместился с порога: вышел из тени и размашистым шагом пересек гостиную. Черный плащ, покрытый крошечными блестящими капельками, струился за спиной, и капли от движения соскальзывали вниз. Казалось, за ним оставался шлейф водной взвеси. Он был весь одет в черное, и только полоска лица над маской светлым пятном выделялась в его облике. Марисоль все еще не покидало ощущение, что это эфемерное существо.

   К счастью, мужчина прошествовал на некотором расстоянии от нее. Наверное, иначе она все-таки потеряла бы сознание. Направившись к тому углу, где стояла вешалка, он подошел к двери, резко распахнул ее – и растворился во мраке. Затем дверь бесшумно закрылась.

   Алехандро проводил его недоумевающим взглядом, потом посмотрел на Анниту. Та, сложив руки, читала молитву и… улыбалась.

   – Спасибо небу! – закончила она.

   – Что это значит? – спросил Алехандро.

   – Это значит, что вы можете остаться! – прошептала Аннита.

   – Ты уверена?

   – Да! В предыдущие разы он выгонял всех, даже не слушая! – заявила она торжествующе.

   – Все равно лучше, если мы исчезнем в отведенной нам комнате, – пробормотал Алехандро.

   – Бросьте, сеньор Алехандро! Если хозяин вас не выкинул за дверь, можете быть спокойны! Давайте выпьем чаю! Присаживайтесь! – пригласила она.

   Алехандро недоверчиво смотрел на Анниту, но лицо у той светилось, глаза радостно блестели, а сама она была полна энтузиазма. Тогда Алехандро взглянул на сестру. Та стояла бледная, готовая упасть.

   – Марисоль, – подошел к ней Алехандро и обнял. – Присядь, выпей чаю, – потянул он ее к дивану.

   – Але… Я плохо себя чувствую… – пожаловалась она тихо.

   – Ты, наверное, страшно перепугалась, дорогая, – посочувствовал он, крепко прижимая сестру к себе. – Присядь… Чай успокоит твои нервы.

   – Или хотите вина? – засуетилась Аннита.

   – Нет, Алехандро…

   – Но ты вся дрожишь! – воскликнул он. Потом приложил ладонь к ее лбу. – Что такое?! У тебя лихорадка?!

   – Пресвятая Дева Мария! – всплеснула руками Аннита. – Что с вами, сеньорита?

   – Не знаю… Мне плохо… Мне хочется прилечь… Проводи меня в комнату… – еще более жалобно попросила Марисоль. – Прошу тебя, Але…

   Она с трудом поднималась по лестнице, мокрая от пота, бледная и изможденная.

   Аннита, тем временем, отправилась к той самой двери, за которой скрылся хозяин дома, и решительно постучала.

   – Входи! – раздался сердитый приглушенный голос.

   – Сеньор Фоско, ужин готов…

   – Почему ты позволила им войти в мой дом?! – напустился он на свою экономку со злобным шипением.

   Аннита юркнула внутрь и прикрыла за собой дверь.

   – Сеньор, но как я могла отказать им?! Дождь лил словно из ведра, вокруг все сверкало, как в преисподней!

   – Разве ты была там? – неожиданно зазвучала ирония в его голосе.

   – Нет, сеньор… – растерялась Аннита. – У девушки сломана нога… – продолжила она свою мысль.

   – Сломана? – еще ироничней переспросил хозяин. – Так они тебе сказали?

   – Они что-то говорили про ногу, я так поняла, что сеньорита Марисоль повредила ее. Она и правда вся опухла в лодыжке. Что я, животное что ли, чтобы выгнать этих милых ребят за дверь в такую погоду да еще ночью?! – возмущенно всплеснула она руками.

   – Ты не должна никого впускать в мой дом! Вне зависимости ни от каких причин! Я тебе это много раз говорил! И я взял тебя с собой именно с этим условием! – гневно прошипел Фоско.

   Аннита вздрогнула, но не испугалась.

   – Сеньор, вы однажды спасли мне жизнь. Вчера я сделала то же самое. Если у вас есть сердце, почему вы думаете, что у меня его нет? – невозмутимо спросила она.

   Он сжал челюсти, упрямо глядя на нее. Глаза его пылали, но возражений не находилось.

   – Я не хочу в доме никаких гостей! Тем более женщин! – процедил он сквозь зубы.

   – Но они не сделают вам ничего плохого! Сеньорите сейчас очень плохо! Помимо ноги, вы так ее напугали, что теперь у нее еще и жар начался! – с упреком сказала Аннита.

   – От страха жара не бывает!

   Аннита нахмурилась.

   – Думаете? Тогда все куда хуже, чем мы полагаем, – проговорила она с беспокойством.

   – Что с ней?

   – Не знаю. У нее лоб пылает, она бледная, словно простыня, вся мокрая от пота, почти на грани обморока.

   Фоско обессиленно вздохнул и прикрыл веки.

   – Сеньор Фоско, она видела вас без маски? – тихо спросила Аннита.

   Он резко открыл глаза и непроизвольно коснулся лица рукой, ощутив, как кувыркнулось в груди сердце.

   – Помни о своих обещаниях, Аннита, – сказал он жестко, не ответив на вопрос. – Одно ты уже нарушила. Нарушения другого я не потерплю. И позови ко мне ее брата. В библиотеку.

   – Конечно, сеньор, – сказала Аннита и бросилась в коридор.

   Фоско вышел вслед за ней и скрылся за соседней дверью.

   Через некоторое время раздался стук.

   – Входи! – пригласил Фоско.

   – Вы звали меня? – просунулась в проем голова Алехандро.

   – Да. Что с твоей сестрой?

   Алехандро скользящим взором окинул помещение. Это оказалась библиотека, вдоль всех стен которой тянулись стеллажи с книгами. Их тут было несметное количество. В центре стояли два кресла и низкий столик.

   – Не знаю. И меня это пугает, – встревоженно произнес Алехандро. – У нее жар. И, кажется, бред.

   – Ногу она сломала вчера?

   – Да, но не сломала, а повредила. Она может на нее наступать… Я хотел привезти к ней доктора из ближайшей деревни, но… – Алехандро запнулся, поймав на себе убийственный взгляд хозяина.

   – Но? – ровным голосом спросил тот.

   – Доктор не смог сюда приехать, – проговорил Алехандро, подчиняясь тоненькому внутреннему голоску, возможно, тому, который зовут разумом, – но зато он дал мне снадобье из трав.

   – Какое снадобье?

   – Которое снимает боль. Он так сказал, – пояснил Алехандро.

   Фоско сверлил его угрюмым взглядом.

   – Ты говоришь по-итальянски? – приподнялись его брови.

   Алехандро, в свою очередь, тоже внимательно разглядывал хозяина. Он видел только его выразительные глаза, в которых отражалась целая буря. А еще он уловил, что хозяин говорит с придыханием, приглушенно и имеет немного странное произношение. Видимо, маска, прикрывавшая его нос, затрудняла дыхание и мешала говорить. «Либо он пытается изменить свой голос, – почему-то подумал Алехандро. – Хотя, возможно, он просто немного шепелявит».

   – Да, я говорю на языке Данте и местном диалекте, и…

   – Сеньор! Сеньор! – послышался в коридоре панический голос Анниты. – Сеньорита!

   – Что с ней?! – вскричал Алехандро, бросившись в гостиную.

   – Ее рвет! И она бредит! Идите скорее! Она умирает! – причитала Аннита.

   Алехандро несся, как ураган, вверх по лестнице. За ним следом широким шагом спешил хозяин дома. Оба вошли в комнату, и Алехандро кинулся к распластавшейся на кровати сестре. Глаза ее были широко открыты, но взгляд казался безумным. Скорее всего, она совершенно не понимала, что происходило вокруг.

   Алехандро схватил полотенце и принялся вытирать лоб Марисоль. Затем появилась Аннита с миской в руках. Она пришла как раз вовремя: новый приступ рвоты скрутил Марисоль.

   Тем временем Фоско взял с прикроватного столика флакончик.

   – Это есть то самое снадобье? – спросил он.

   – Да, – кивнул Алехандро.

   – Ты плохо понимаешь язык Данте, еще хуже – местный диалект, – произнес Фоско жестко. – Это нужно было привязать к ноге, а не принимать внутрь.

   – Что это? Яд?!

   – Точно я этого не знаю, – сказал Фоско и, бросив короткий взгляд на Марисоль, вышел из комнаты.

ГЛАВА 6

Марисоль становилось все хуже. Она бредила, дрожала в лихорадке, ее рвало. Алехандро подставлял миску, а Аннита вытирала несчастной девушке лоб и молилась. Агония длилась уже минут двадцать, а Алехандро впадал все в большее отчаяние.

   Неожиданно дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась темная фигура в маске. В руках Фоско держал чашку, от которой поднимался ароматный травяной пар.

   – Она должна выпить это, – коротко сказал Фоско.

   – Что это? – с надеждой спросил Алехандро, принимая из его рук чашку.

   – Чай из трав и цветов.

   – Я в отчаянии. Она умирает, – проговорил Алехандро, едва сдерживая слезы. – Вы можете привезти врача?

   – Он приедет поздно, если вообще приедет. Пусть выпьет весь отвар.

   Алехандро поднес чашку ко рту сестры и попытался напоить, но у него ничего не получилось. Видя его тщетные попытки, Фоско решительно шагнул к кровати и просунул под голову Марисоль руку. Другой рукой он нажал на челюсти, тем самым заставив ее открыть рот.

   – Давай, вливай по ложке, – распорядился он.

   Алехандро дрожащими руками поднес к губам сестры ложку с чаем. Марисоль, почувствовав во рту жидкость, инстинктивно сглотнула. Аннита горячо молилась.

   – Следующую, – приказал Фоско.

   Ложка за ложкой весь чай оказался выпитым. Марисоль стало еще хуже: с беспрерывной рвотой из нее, казалось, выходили все жизненные соки. Алехандро с ужасом в глазах смотрел на мучения сестры. Но через некоторое время рвота постепенно прекратилась, а вот лихорадка и бред продолжались.

   Фоско поднялся. Потом на несколько мгновений замер, всматриваясь в бледное лицо Марисоль. Темные волосы прилипли ко лбу, щеки, покрытые неестественным румянцем, впали, губы потрескались. Вид девушки поистине пугал, но Фоско, казалось, был им удовлетворен. Ни слова не сказав, он направился к двери.

   – Куда вы? – остановил его Алехандро, будто боялся, что с уходом хозяина, сестра умрет.

   – Я больше ничего не могу сделать, – сказал Фоско бесцветным голосом.

   – Она… умрет?!

   – Откуда я знаю, – пожал Фоско плечами.

   Аннита с Алехандро в страхе переглянулись, потом одновременно посмотрели на Марисоль. Она затихла и больше не металась по кровати, хотя лоб по-прежнему блестел от пота.

   – Я принесу вам что-нибудь поесть, сеньор… – проговорила Аннита и тихо выскользнула из комнаты.

   Алехандро ничего не ответил, только взял руку сестры в свою и поднес к губам. Ладонь ее пылала. Через некоторое время Аннита принесла тарелку с едой, но Алехандро так и не сумел проглотить ни кусочка. Марисоль лежала неподвижно, и только ее горячее шумное дыхание говорило о том, что она еще жива.

   Давно наступила ночь, и прошло несколько часов, прежде чем Марисоль слегка пошевелилась. Вокруг стояла кромешная тьма, в голове страшно звенело, а по всему телу разлилась такая слабость, что Марисоль не была в состоянии приподняться. Она попыталась понять, где находится, и постепенно вспомнила, как испугалась появившегося на пороге мужчину, облаченного во все черное. А потом она почувствовала себя очень плохо, и на этом ее воспоминания оборвались.

   Марисоль прикрыла веки. Перед взором стояло лицо, покрытое черной маской. Только глаза были видны. Глубокие и пронзительные. Марисоль вздрогнула и приподняла веки. Собравшись с силами, она все же повернула голову и заметила своего брата, склонившегося над ее рукой. Она высвободила руку, и Алехандро, встрепенувшись, выпрямился.

   – Марисоль! Как ты?! – пылко зашептал он.

   – Что со мной было? – слабо пролепетала она.

   – Тебе было очень плохо! А сейчас?

   – Не знаю, Але… Я чувствую себя легкой, словно перышко… Будто я сделана из пуха… – улыбнулась она.

   Алехандро приложил руку к ее лбу. Он был холодным. Тогда Алехандро посмотрел в сторону раскрытого окна. Там занимался бледный рассвет.

   – У тебя несколько часов была лихорадка. Ты бредила… Тебя рвало… Ты меня до смерти напугала…

   – Но почему? Что со мной приключилось?

   – То снадобье, что мне дал доктор в деревне, не надо было принимать внутрь… Видимо, это моя вина… Я, видимо, неверно его понял. Он дал мне пузырек и сказал «внутрь». Я уточнил у него, правильно ли понял, что это снадобье нужно съесть? Мне показалось странным, что для лечения ноги необходимо что-то принимать внутрь, а не прикладывать к поврежденному месту. Но он ответил: да, внутрь, съесть.

   – Как странно… – пробормотала Марисоль.

   – В самом деле… – проговорил Алехандро, ложась рядом с сестрой.

   – И как тебе удалось спасти меня?

   – Это не я спас тебя. Это Фоско, – ответил Алехандро.

   – Фоско? – переспросила Марисоль.

   – Да, хозяин дома.

   Марисоль почувствовала, как все ее тело пронзила сильная судорога.

   – Фоско… По-итальянски означает «мрак» 1… – пробормотала она. – Я думала, это он… так напугал меня, что мне стало плохо… Но он, напротив, меня спас… Почему?

   – Ты умирала…

   – И что? – не поняла Марисоль. – Для него это был бы удобный случай избавиться от нежеланных гостей в доме. Разве нет?

   – Не знаю… Аннита говорила, что и ей он однажды спас жизнь, что у него огромное сердце. Может, это правда…

   – Почему он носит маску? – задалась вопросом Марисоль. – Или… – на миг ее сердце замерло. – Или он был без маски?

   – Он был в маске, – подтвердил Алехандро.

   – Ты не спрашивал Анниту, почему он носит маску?

   – Нет. Знаешь, я вообще не обращал на это внимание. Меня волновала только ты! – произнес он эмоционально.

   – Он меня пугает… Очень… Даже не знаю, как объяснить… – тихо говорила Марисоль. Они лежали бок о бок, касаясь друг друга головами. – На миг я увидела его лицо. Оно было освещено четко посередине. Одна половина, освещенная светом, была отлично видна, а вторая, полностью скрытая в тени, будто растворялась в темноте… И что-то в его облике было странным… Я не могу понять, что именно… Он очень быстро надел маску, и я не успела разглядеть …

   – Полагаю, ты просто сильно испугалась, что он так неожиданно вошел, потому тебе он кажется странным и загадочным, а игра света и тени только подыграла твоему воображению. Я думаю, он просто испугался, что его узнают, – предположил Алехандро.

   – Почему же он не снял маску, когда понял, что перед ним совершенно незнакомые люди? – настаивала Марисоль.

   – Если он видит нас впервые, это вовсе не значит, что мы его видим впервые. Например, лицо короля видели многие, зато он не видел лиц даже сотой части этих людей.

   Марисоль молчала. Рассуждения брата выглядели вполне логичными и разумными.

   – Полагаешь, он известная личность? – спросила она наконец.

   – Может быть. Или был известным в прошлом. А потом сошел со сцены и больше не хочет быть узнанным.

   – Но твой рассказ… Про призраков…

   – Сестричка, ты ведь знаешь, что я в призраков не верю, – усмехнулся Алехандро.

   – Да. Но может, он прежде жил здесь, а потом пустил по округе легенду, что исчез. И теперь этот сумасшедший, про которого тебе рассказали в деревне… это и есть он…

   – Тот должен быть старым, – сказал Алехандро после некоторого размышления. – Судя по глазам и вообще по той части лица, что я видел, сеньору Фоско не больше сорока. И он совсем не прозрачный. Вполне себе человек из плоти и крови. Я прикасался к нему, если это тебя успокоит, когда он передавал мне чашку с отваром трав для тебя. Он обыкновенный человек, – с уверенностью заявил Алехандро.

   Когда солнце осветило пейзаж за окном своими низкими косыми лучами, Алехандро поднялся с кровати и спустился вниз, оставив Марисоль отдыхать. Она все еще была очень слаба.

   – Как себя чувствует сеньорита? – озабоченно спросила Аннита.

   – Кажется, лучше, – с облегчением ответил Алехандро. – Бред прекратился, жар – тоже. Осталась только слабость. Мы с ней даже поболтали немного.

   – Спасибо небу! – сложила Аннита руки и принялась возносить горячую молитву. – Я приготовлю ей легкий, но питательный завтрак! – добавила она, полная энтузиазма.

   – Сейчас она задремала… А вот я бы позавтракал…

   – Конечно, сеньор Алехандро, проходите!

   – А хозяин?

   – Он еще не выходил из своей комнаты, – сообщила Аннита. – Закрылся изнутри и не выходит.

   – Аннита, – понизил Алехандро голос. – Почему он ходит в маске?

   Аннита упрямо и даже с некой строгостью посмотрела на Алехандро. Потом во взгляде мелькнула решительность.

   – Спросите его сами, сеньор! – ответила она.

   – Почему?

   – Между нами существуют две договоренности. Одну я уже нарушила, впустив вас в дом. Но тогда взбунтовалось мое доброе сердце. Вторая договоренность – это что я никогда никому не скажу, почему сеньор Фоско ходит в маске. И хозяин мне уже напомнил о моем обещании. Я не могу вам этого сказать, – с необычной для нее жесткостью произнесла Аннита. – Можете даже пытать меня, если вам позволит совесть! – глаза ее запылали.

   – Бог с тобой, Аннита! Что я, чудовище?! – засмеялся Алехандро. – Не волнуйся, – заверил он, погружаясь в размышления: – «Хм… Видимо, он известный человек, который не хочет быть узнанным. А мне нет никакого дела, кто он такой…»

   Аннита поставила перед Алехандро тарелку с яичницей и поджаренными ломтиками хлеба, намазанными домашним паштетом, и Алехандро с жадностью набросился на еду. Аннита сегодня оставалась крайне молчаливой и даже немного рассерженной. Алехандро счел за благо не вызывать ее на разговоры, а продолжил размышлять.

   Этот дом не выглядел таким уж жутким и пугающим, как обрисовал деревенский доктор. В существование каких-то сумасшедших, уж тем более призраков, Алехандро не верил. Но что-то в этой истории вызывало подозрения. Алехандро еще раз прокрутил в голове события вчерашнего дня. Язык Данте он знал хорошо, а местный диалект – еще лучше: ведь его отец был родом из этих краев. И Алехандро точно помнил, как доктор прописал принимать эти чертовы травы внутрь! Зачем доктору потребовалось бы подсовывать ему яд? Может быть, яд подлил кто-то другой? Во флакон или… в еду… Но кроме Анниты никто не мог этого сделать, ведь Марисоль стало плохо сразу, как явился Фоско. Она после его появления ничего в рот не брала… Аннита? Но зачем ей отравлять человека, которого она сначала спасла? Это совершенно не логично! К тому же тогда она бы отравила и его, Алехандро…

   – Как она? – раздался сзади хриплый мужской голос, и Алехандро от испуга выронил вилку. Она со звоном ударилась о тарелку, а потом соскользнула на пол.

   – Лучше, – выдохнул Алехандро, наклоняясь за вилкой. Затем, выпрямившись, с любопытством посмотрел на хозяина дома. Маска по-прежнему закрывала его лицо, оставляя только глаза. Они были темно-синими, бездонными и пронизывающими. Казалось, они проникали в самую душу и способны заморозить сердце.

   – Едва она будет в состоянии двинуться в путь, уезжайте, – сказал Фоско недружелюбно. Затем круто развернулся и вышел из кухни. В тот же миг послышался звон разбившейся посуды. Это Аннита выронила из рук тарелку.

   – Кажется, ты испугалась? – поддразнил ее Алехандро.

   – Я никогда не видела его таким сердитым, если не сказать злым… – пролепетала она, глядя на дверь, за которой только что скрылся хозяин дома.

   – Хочешь сказать, что в реальности он мягкий и добрый? – с иронией спросил Алехандро.

   – Точно! Со мной, по крайней мере…

   1 Fosco (it.) – в современном итальянском переводится, как «мрачный», «насупленный» (применительно к человеку), а на устаревшем итальянском – «мрак», «тьма». Но также является итальянским именем!

ГЛАВА 7

Прошло несколько дней. Марисоль пришла в себя, хотя и чувствовала невыносимую слабость. Ела она мало, несмотря на то, что Аннита готовила специально для нее вкусные и диетические блюда. Алехандро накладывал на лодыжку сестры травяные компрессы, и припухлость ушла, правда движения по-прежнему причиняли некоторую боль.

   Алехандро начал беспокоиться о том, что они слишком задержались в пути. Он уже должен был прибыть в столицу, но о том, чтобы оставить сестру одну в этом замке он, разумеется, не помышлял.

   Хозяин дома, казалось Алехандро, куда-то уехал, потому что они ни разу не столкнулся с ним в коридоре, гостиной или столовой. Но Аннита утверждала, что тот пребывает в своей комнате или библиотеке.

   – Марисоль, когда ты будешь способна отправиться в путь? – спросил Алехандро.

   – Нас выгоняют? – забеспокоилась Марисоль.

   – Нет, – соврал Алехандро, хотя прекрасно помнил последние слова, сказанные хозяином замка. – Это я хочу отправиться в путь. Время совсем поджимает, ты ведь знаешь. Я несколько дней назад должен был приехать в Турин. А через неделю там состоится празднество – мой последний шанс встретиться с нужным человеком. Потом он вернется во Флоренцию. Если я не встречу его, то не знаю, как объясню отцу эту неудачу… – с досадой сказал Алехандро. – И потом, мне все равно не очень здесь нравится, – поспешно добавил он, глядя на расстроенное лицо сестры. Он не хотел, чтобы она винила себя в столь длительной задержке.

   – Мне тоже здесь не нравится… – призналась Марисоль. – Может, уедем прямо сейчас?

   – Если бы дело было только в твоей ноге, я бы так и сделал. Но ты слишком слаба после отравления, а деревня достаточно далеко.

   – Мне кажется, час езды на лошади я все-таки способна выдержать, – не очень убежденно проговорила Марисоль.

   – Уверена? Это было бы хорошим выходом из положения, – воодушевился Алехандро. – Если ты смогла бы доехать хотя бы до деревни, я оставил бы тебя там. Нашел бы хорошую семью, заплатил денег и попросил позаботиться о тебе. А потом, решив дела, вернулся бы за тобой.

   – Я готова попробовать. Помоги мне встать, – сказала Марисоль, приподнимаясь на локтях. – В этом доме я чувствую себя плохо…

   – Давай попробуем дойти хотя бы до кухни, – хмыкнул Алехандро. – Предупредим Анниту, что завтра утром отправимся в путь…

   – Я боюсь встречи с хозяином дома… – побледнела Марисоль.

   – Он не выходит из своей комнаты. Пойдем, – заверил Алехандро, помогая сестре встать на ноги, а затем переодеться в костюм для верховой езды.

   На дрожащих ногах Марисоль, опираясь на руку Алехандро, медленно двинулась за ним. Тем не менее, движение даже придало Марисоль сил: колени вскоре перестали дрожать, а на щеках появился румянец от физической нагрузки. Она благополучно преодолела лестницу и добралась до кухни. Там Аннита поставила перед ней дымящуюся тарелку супа, и Марисоль вдруг поняла, что проголодалась. Небольшими порциями она съела вкусный и питательный суп и почувствовала себя еще лучше.

   – Аннита, благодаря тебе Марисоль выздоравливает, как видишь, – с признательностью сказал Алехандро. – Нам же надо спешить, мы и так слишком долго задержались, – решил он главной причиной поспешного отъезда выставить неотложность дел, чтобы не обидеть добрую женщину.

   Но Аннита тут же погрустнела. Глаза ее потухли, а уголки губ тоскливо опустились.

   – Как жаль… – пробормотала она.

   – Могу я попросить тебя об одолжении, Аннита? Не могла бы ты дать нам в дорогу немного хлеба и молока. До столицы ехать не близко… – попросил он, сделав вид, что не расслышал ее слов.

   Увидев улучшившееся состояние сестры, Алехандро решил поменять планы и не ехать в ближайшую деревню, куда он ездил за доктором, потому что история с лекарством казалась ему подозрительной. Он вполне допускал мысль, что это доктор зачем-то надумал отравить его сестру, хотя логичной причины этому Алехандро пока не находил. В любом случае, он решил отправиться в другую сторону, непосредственно в направлении Турина, но дорога до поселения была значительно длиннее, чем до Сузы.

   – Конечно, приготовлю, – кивнула Аннита. Потом посмотрела на Марисоль. – На вашем месте, сеньорита, я бы поблагодарила сеньора Фоско за спасение жизни, – произнесла она, гордо вскинув круглый подбородок.

   У Марисоль сердце остановилось. Она боялась думать даже о том, чтобы просто встретиться с хозяином замка, что уж говорить о том, чтобы пойти в его комнату и завести с ним беседу!

   – Я сам поблагодарю его, – пришел на помощь Алехандро, увидев ужас в глазах сестры.

   Аннита поджала губы и демонстративно отвернулась.

   – Что такое, Аннита? – нахмурился Алехандро.

   – Вы, молодые люди, считаете сеньора Фоско чудовищем! – сказала она с нескрываемой обидой в голосе. – Я видела, какой праведный страх зажегся в глазах сеньориты Марисоль, едва я предложила поблагодарить хозяина за спасение. Но он хороший человек, – задрожали ее губы. Казалось, она вот-вот расплачется. – Он спас жизнь мне и вам… А ни от кого не слышит доброго слова…

   – Откуда ты знаешь, Аннита, если говоришь, что он все время уезжает надолго? – с иронией приподнял Алехандро бровь. – Может, у него есть любимая женщина или даже семья с детьми?

   – Вы совсем не знаете его, сеньор Алехандро! Он очень одинок, – печально возразила Аннита.

   – Хорошо, я поблагодарю его… – неожиданно произнесла Марисоль.

   Вдруг снаружи раздался жалобный зов животного. Аннита выглянула в окно.

   – Мадре мия! – воскликнула она. – Что с ней стряслось?!

   – С кем? – тут же подскочил к ней Алехандро и высунулся наружу. На лугу перед домом одна из овец угодила в какую-то ловушку. Нога у нее застряла, и овца никак не могла высвободиться и жалобно блеяла.

   – Она что, сломала ногу? – причитала Аннита.

   – Нет, кажется, только запуталась в чем-то… – предположил Алехандро, всматриваясь вдаль. – По-моему, у нее на ногах какая-то веревка или что-то вроде этого. Я освобожу ее, не беспокойся!

   С этими словами он бросился к выходу, а Аннита засеменила вслед за ним. Марисоль проводила их испуганным взглядом. Потом поднялась и подошла к окну. Видеть брата, пусть и вдалеке, было спокойнее. Вот они с Аннитой выбежали на крыльцо и торопливо направились к несчастной овце. Марисоль оперлась локтями на подоконник и с интересом приготовилась смотреть, как они будут освобождать животное. Но вдруг прямо под самым окном раздались едва различимые шаги, затем шорох. Боковым зрением Марисоль уловила какое-то движение. Но в тот самый момент, когда она собиралась опустить глаза и посмотреть, кто крадется под окном, за ее спиной раздался хрипловатый строгий голос:

   – Что случилось?

   Марисоль застыла, как парализованная, не в силах пошевелиться. Сзади повисла тишина, звенящая, оглушительная. У Марисоль тряслись поджилки, душа испуганно трепетала.

   – Что случилось? – повторился вопрос.

   Марисоль обернулась, инстинктивно прижимаясь к подоконнику, будто намереваясь в случае чего выпрыгнуть и убежать прочь. Взгляд ее встретился с холодными темно-синими, словно ледяная пропасть, глазами. Она смотрела в них, не дыша, потеряв дар речи. Хотя в этот раз пропасть казалась чуть светлее, потому что была освещена лучом солнца, заглядывающего в кухню.

   – Ты немая? – спросил Фоско насмешливо.

   – Нет… – пробормотала Марисоль не своим голосом. Потом начала дышать. Перед глазами все поплыло, ладони вспотели, колени задрожали. – Там… овца… Кажется, она… попала в ловушку, – выдавила Марисоль.

   Фоско развернулся к ней спиной и сделал шаг в полутень гостиной. Очертания его фигуры тут же будто размылись.

   – Синьор Фоско… – окликнула его Марисоль, совершенно не понимая, откуда в ней взялось столько смелости.

   Он застыл. Потом медленно обернулся. И снова его обжигающий взгляд, проникающий в самую душу, лишил Марисоль дара речи. Она моментально забыла, что собиралась ему сказать. Но он продолжал смотреть на нее вопросительно, и она просто не смела молчать.

   – Я… хотела сказать… что… – никак не удавалось Марисоль собраться с мыслями. – Я хотела… поблагодарить вас… за мое спасение… – наконец выдохнула она.

   Фоско продолжал молчать, не сводя с нее испытующего взора. Марисоль чувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Лицо ее вновь стало бледным, глаза расширились, губы затрепетали. Фоско скользнул взглядом ниже, к подбородку, который мелко дрожал. Потом к худеньким плечам, по которым волнами рассыпались каштановые волосы. Мужская белая рубашка скрывала женственную грудь и тонкий стан, но глядя на Марисоль против света, он видел очертания форм ее стройного молодого тела. Взор его скользнул ниже, к черным штанам для верховой езды.

   – Почему ты одета в мужской костюм? – спросил он. В глазах появилось удивление.

   – Потому что… Потому что… я… сбежала из дома… С моим братом… И чтобы не… быть узнанной…. Чтобы меня приняли…. За его слугу… я… – путано выкладывала Марисоль то, что надо было хранить в тайне. Хотя Аннита наверняка уже поведала эти сведения хозяину.

   – Почему ты сбежала из дома? – спросил Фоско.

   Это напоминало допрос, и Марисоль подумала, что для ее же блага лучше отвечать честно.

   – Потому что… не хотела…

   – Не хотела – что? – поторопил он.

   – Выходить замуж… за того, кого… я не люблю… Он старый, некрасивый… У него отвратительный…

   От этих слов взгляд Фоско помрачнел. Черные тучи закрыли солнце, освещавшее пропасть в его глазах, и начали метать молнии.

   – Исчезни… – прошипел он, развернулся и бесследно растворился в полутьме гостиной.

   Марисоль прислонилась к стене, бледная, изнуренная, до смерти перепуганная.

***

После ужина, пока Алехандро отправился вымыться перед сном и завтрашним путешествием, Марисоль впервые за последние несколько дней достала свой дневник. Она ревностно оберегала его и умудрилась сохранить даже в той буре, в которую попала. Тетрадь подмокла, а некоторые строчки немного потекли, но оставались читабельными. Пробежав глазами последнюю запись, она подивились своим ощущениям: ей показалось, что безмятежная жизнь осталась где-то в несуществующем прошлом.

   Взяв свой карандашик, она задумчиво уставилась на чистый разворот.

   «Мы с Алехандро попали в жуткий замок, – начала она писать. – Он вроде бы красивый и надежный, но с другой стороны, он мрачный и опасный, полный непонятных звуков и шорохов. Единственное светлое пятно – Аннита. Чудесная добродушная испанка, живущая в замке, будто затворница. Она, конечно, утверждает обратное: что живет она здесь по собственному желанию и вполне счастливо. Но я не верю этому.

   Я думала, хозяин замка убьет нас при первой же возможности. Я была уверена, что именно он отравил меня, но Алехандро утверждает, что он, напротив, меня спас. Мне казалось, у него нет сердца, но если он в самом деле спас меня, значит, оно у него есть?»

***

Марисоль легко вспрыгнула на спину гнедого коня. Он нетерпеливо затанцевал под ней. Она посмотрела на раскинувшееся перед взором изумрудное поле, перекатывающееся на ветру размеренными волнами. Ветер играл с несозревшими еще колосьями, согретыми в лучах утреннего солнца. Дневное светило вальяжно поднималось на синий небосвод, ласково касаясь верхушек деревьев.

   Вдохнув полной грудью, Марисоль подняла руку, готовая натянуть поводья. Но что-то заставило ее обернуться. Некое необъяснимое чувство, будто кто-то за ней наблюдает. Она обернулась.

   Позади стоял замок, мрачный и загадочный. Он будто прильнул к отвесной черной скале, над которой нависло сизое, угрожающее грозой облако. И вдруг молния: яркая, сильная, ослепительная. И в этой вспышке мелькнуло лицо в черной маске. Мужская фигура оперлась о подоконник, на котором виднелись кровавые пятна. Он умоляюще смотрел на нее, Марисоль, сердце которой от страха покрылось ледяной коркой. Ее охватил неописуемый ужас. И вдруг она услышала хриплый сдавленный голос:

   – Не уходи… Прошу тебя…

   А потом – новая вспышка молнии, и фигура исчезла, оставив на подоконнике следы крови.

   – Нееееет! – закричала Марисоль во весь голос. И проснулась.

   – Марисоль, ты что?! – в панике уставился на нее Алехандро, едва не свалившись с кровати.

   – Прости… – пробормотала Марисоль, с глубоким вздохом откидываясь на подушку. – Мне приснился кошмар.

   – Санта Мадонна… – тоже облегченно вздохнул Алехандро. – Что за кошмар? – положил он ладонь сестре на лоб, проверяя, не начался ли у той снова жар.

   – Нет… Нет… Не хочу вспоминать, – замотала Марисоль головой, зажмуриваясь.

   – Какое счастье, что завтра мы уедем отсюда, – обессиленно произнес Алехандро. – Ты стала очень нервной.

   – Дай мне руку, прошу тебя, – схватила Марисоль его за запястье.

   Но оглушительный раскат грома прервал ее. Казалось, молния ударила прямо в крышу над их комнатой. Марисоль в ужасе уставилась на приоткрытое окно.

   – Видимо, снова начинается гроза… – недовольно заметил Алехандро, поднимаясь с кровати, чтобы закрыть окно. – Наверное, это и породило твои кошмары, хотя лично я раскатов не слышал. – Заперев окно, он лег обратно в кровать и взял Марисоль за руку. – Спи, сестренка...

   Проснувшись через несколько часов, когда начало светать, Алехандро подошел к окну. Дождь лил как из ведра. Алехандро с тоской смотрел, как прозрачные нити падают с беспросветно-серого неба. На расстоянии нескольких метров ничего невозможно было разглядеть.

   Уловив движение сзади, он обернулся. Марисоль потянулась и открыла глаза.

   – Там дождь? – сонно спросила она.

   – Да. Проливной, – констатировал Алехандро меланхолично.

   – Это значит, что мы никуда не едем? – сон Марисоль как рукой сняло.

   Алехандро тяжело вздохнул.

   – Не знаю, Марисоль, но с такой погодой мы вновь попадем в передрягу, как несколько дней назад. Лучше подождать…

   – Я боюсь…

   – Я понимаю. Оставайся в комнате и никуда не выходи, а я буду приносить тебе сюда еду. Двинемся в путь сразу, как закончится дождь.

   Алехандро оделся и отправился на кухню. Марисоль тем временем подошла к окну. Дождь яростно стучал в стекло. Полумрак стоял за окном, будто ночь никак не хотела покидать Землю. Вспышка молнии осветила в этом мраке черную фигуру, стоящую во дворе. Человек смотрел прямо на нее, но Марисоль видела только глаза, потому что все остальное будто тонуло в чем-то черном.

   Новая вспышка и раскат грома – и окно с грохотом распахнулось. В комнату ворвался вихрь и начал кружить мелкие предметы: засохшие листья, легкую салфетку, лепестки. Большая птица влетела в спальню, размахивая широкими крыльями.

   Марисоль истошно закричала и бросилась к двери. Едва она пересекла порог комнаты, как тут же оказалась в чьих-то крепких объятиях. Полагая и надеясь, что это надежные руки брата, она прильнула к нему, уткнулась в широкую грудь, ища спасения. Он крепко обнял ее за плечи и прижал к себе, а она вцепилась в него, обвив руками за талию, напуганная до смерти.

   Новый оглушительный раскат грома – и пол, казалось, задрожал под их ногами. Но в объятиях брата она чувствовала себя в безопасности. Марисоль слышала, как ритмично бьется его сердце, и это успокаивало ее. А сильные руки, бережно обнимавшие ее, дарили тепло и чувство защищенности.

   – Там влетела какая-то огромная птица… Я боюсь ее… – всхлипнула Марисоль и подняла голову.

   Сердце ее перестало биться.

ГЛАВА 8

Марисоль отпрянула так резко, будто обнаружила, что оказалась в объятиях призрака. Глаза ее наполнились ужасом, и она попятилась назад, пока не нащупала рукой холодную каменную стену и не прижалась к ней, дрожа всем телом. Впрочем, в пронизывающем взоре «призрака» тоже горел неописуемый ужас. Но мгновение спустя Фоско неимоверным усилием преодолел минуту слабости, и самообладание вернулось к нему.

   – Что за птица? – спросил он ровным голосом, лишь едва уловимая дрожь слышалась в интонации. Правда Марисоль этого даже не заметила.

   – Не… я… не знаю… – беззвучно ответила Марисоль.

   Фоско сделал шаг в комнату. Марисоль почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Сердце билось о ребра, будто сумасшедшее. Не в силах пошевелиться, она наблюдала, как черная фигура остановилась у открытой створки. Силуэт четко вырисовывался на фоне окна, в котором то и дело вспыхивали ломаные линии молний. Фоско протянул вверх руку, а птица доверчиво переступила и села ему на запястье. Марисоль смотрела на эту мистическую картину, не веря собственным глазам. Фоско обернулся, и птица тоже повернула голову и воззрилась внимательным взором на Марисоль.

   – Это филин, – сказал Фоско. – Он не опасен.

   Марисоль явственно услышала ироничные нотки в его голосе. «Но как это возможно?! Он еще и смеется надо мной?!» – возмутилась она мысленно.

   Держа птицу на руке, Фоско медленно двинулся прямо на Марисоль, а она словно к полу приросла. На миг задержавшись на пороге, он бросил взгляд куда-то в сторону. Возможно, на кровать. Марисоль не могла бы сказать это наверняка. Потом пересек порог и остановился напротив нее.

   – Вижу, твоя нога уже не болит? – спросил он. Его тон практически заморозил кровь в ее венах. И в ту же секунду Марисоль почувствовала приступ ноющей боли в лодыжке.

   – Страх – хорошее обезболивающее, – ответила она неожиданно смело.

   Изумление зажглось в глазах Фоско. Он и филин пристально разглядывали Марисоль, но она больше не боялась. Ей казалось, что у нее просто не осталось на это сил.

   Фоско усмехнулся. Марисоль, разумеется, этого не видела за маской, но услышала легкий смешок. Затем он направился к лестнице и начал аккуратно спускаться, чтобы не потревожить птицу. Филин продолжал спокойно восседать на его запястье и лишь иногда совершал легкое движение крыльями, чтобы удержать равновесие.

   Марисоль следила за ними взглядом, пока Фоско не скрылся за дверью, ведущей в библиотеку. Протяжно и облегченно выдохнув, она вернулась в комнату. Дождь заливал в открытое окно, и весь пол около него был мокрым. Хромая, Марисоль направилась к окну и захлопнула створки. Потом без сил опустилась на кровать, чувствуя, как стучит в висках кровь.

   Объятие хозяина дома взволновало ее. Теперь Марисоль точно знала, что Фоско не призрак, а самый обычный человек из плоти и крови. Руки, обнявшие ее за плечи, отличались силой и дарили совершенно необъяснимое чувство защищенности. Она в ту минуту ни секунды не сомневалась, что находится в надежных руках, которые способны защитить ее от всех гроз и опасностей. А еще она слышала стук его сердца. Он до сих пор звучал в ее ушах. Сердце Фоско билось ритмично и быстро, словно бежало куда-то.

   Чтобы немного прийти в себя, Марисоль взяла свой блокнот.

   «Только что в комнату влетела сова и напугала меня до смерти. А еще бросила в объятия хозяина замка. Пока я не поняла, куда угодила, мне они казались самым надежным местом в этом мире. Конечно, я полагала, что нахожусь в объятиях Алехандро. И меня поразило, что Фоско обнял меня так же бережно… Неужели злой и жестокий человек способен на такие добрые объятия?

   А еще я увидела совершенно новое выражение в его глазах: волнение. Неимоверное волнение! И сердце в его груди колотилось быстро-быстро. Значит, ничто человеческое ему не чуждо, и у него есть сердце?»

***

Уехать на следующий день, как планировал Алехандро, не удалось: дождь, не прекращаясь, лил так, будто в небесной канцелярии прохудилось дно огромного чана с водой. Будь Алехандро один, он, несомненно, отправился бы в путь, несмотря на ливень, но из-за сестры, еще ослабленной болезнью, он вынужден был ждать улучшения погоды. Это его страшно нервировало, хотя он и не показывал вида.

   Все эти дни, чтобы хоть как-то отвлечься, Алехандро помогал Анните: то колол дрова, то таскал ведро с надоенным молоком и прочие тяжести, то разжигал печь. Хотя Аннита его не просила об этом, ведь обычно ей помогал во всем Фоско. Но Алехандро все равно нечем было заняться, а хозяин не выходил из своей комнаты. К тому же Алехандро еще с детства обожал крутиться на кухне, только отец гонял его, считая, что там не место отпрыску благородных кровей. А Алехандро всегда тянуло к кулинарному искусству, в детстве он искренне не понимал, почему не может стать поваром. И вот теперь ему выпала возможность пойти на поводу у своего увлечения, и он даже попросил Анниту позволить ему поучаствовать в приготовлении обеда. Она изумленно распахнула глаза, а потом согласилась. Ей нравился этот добрый и решительный парень, она в самом деле наслаждалась его обществом.

   Теперь, когда дождь в очередной раз задержал путешественников, Марисоль тоже появилась на кухне. Сидеть в комнате было невыносимо: ей вечно мерещилось, что она не одна. К тому же, после неожиданного объятия хозяин перестал вызывать в ней суеверный ужас. То, как он обнял ее в стремлении защитить и успокоить, напротив, породило внутри Марисоль невольную симпатию и любопытство в его отношении. Она хорошо осознала, что Аннита говорила правду: у Фоско в груди имеется сердце. Марисоль даже захотелось узнать, отчего он такой нелюдимый и угрюмый. Захотелось понять его.

   – Аннита, а есть ли в этом доме книги? – спросила Марисоль, скучая на кухне, пока Алехандро ушел колоть дрова, а Аннита суетилась у плиты.

   – Ну, конечно же, сеньорита! – обрадованно воскликнула Аннита. – У сеньора Фоско тут огромная библиотека! Правда, боюсь, все книги на итальянском, – спохватилась Аннита. – Он ведь итальянец. На испанском есть всего десяток книг. Но хорошие, я читала.

   – Не страшно. Я способна читать на итальянском, мой отец ведь тоже итальянец. Правда, он больше разговаривает на пьемонтском диалекте, но нам с братом он нанял учителя флорентийского. Потому что именно на нем писалась литература, а отец жаждал, чтобы мы читали первоисточники Данте, Боккаччо и Петрарки, а не переводные тексты, – рассказывала Марисоль. – Ты могла бы принести мне какую-нибудь книгу?

   – В библиотеке их так много, сеньорита! Лучше, если вы сами сходите и выберете, что вам по вкусу. Пойдемте, я провожу вас, – позвала Аннита, вытирая руки о полотенце и прикрывая кастрюлю крышкой.

   – Не знаю, Аннита, – покачала головой Марисоль, не двигаясь с места. – Сеньор Фоско… Он может рассердиться…

   – Не думаю, – скептически возразила Аннита. – Он в эти дни почти не выходит из своей спальни. И потом, нет ничего ужасного в том, что вы войдете в библиотеку, найдете книгу и отправитесь читать в свою комнату. Не бойтесь, сеньорита. Идемте, – подбадривала она.

   Немного прихрамывая, Марисоль с опаской последовала за Аннитой. Оказавшись в библиотеке, она открыла рот от изумления. Стеллажи из красного дерева, полностью заставленные книгами, тянулись вдоль всех стен, от пола до потолка. Это просторное, но уютное помещение было настоящим раем для любителя окунуться в вымышленный мир. Марисоль захотелось присесть в мягкое кресло и остаться читать книгу именно здесь! Она медленно двинулась вдоль полок, рассматривая старинные переплеты, забыв обо всем на свете, даже о своей лодыжке, которая не позволяла ей долго стоять. Ей попалось немало известных имен, но все эти книги она уже читала, потому с еще большим интересом обратила свой взор к полке с книгами, на корешках которых красовались совершенно незнакомые имена, в том числе и испанские. Она таких никогда не слышала!

   Наконец Марисоль взяла одну из книг и пробежала глазами первую страницу. Это были чудесные стихотворения неизвестного ей автора, и она, не отдавая себе в этом отчета, направилась к креслу и, опустившись в него, с головой ушла в чтение. Поэзия оказалась волнующей и красивой. Марисоль очень прониклась и с жадностью читала, незаметно переворачивая страницу за страницей, все больше отрешаясь от реальности.

   – Что ты здесь делаешь? – заставил ее вздрогнуть суровый голос, прогремевший как гром среди ясного неба. Марисоль от испуга даже выронила книгу!

   – Я… – в страхе подняв глаза на хозяина, залепетала она. – Я… искала… книгу.

   – Кто разрешил тебе войти сюда и взять книгу? – звучала в голосе угроза.

   – Я… спросила… – начала Марисоль, но прикусила язык. Она не хотела навлечь неприятности на Анниту. «Вдруг приводить кого-то в библиотеку тоже непозволительно, и Аннита вновь нарушила какой-то запрет? Но что же тогда делать? – лихорадочно метались в голове Марисоль путаные мысли. – Сказать, что я вошла сюда по собственному желанию? А если он так рассердится, что ударит меня?» – в страхе подумала Марисоль и вся сжалась. Фоско испепеляюще ее рассматривал. – Я ведь не сделала ничего плохого, – произнесла Марисоль неожиданно смело. – Мне стало скучно, и я хотела только найти книгу, чтобы немного развлечься. Я спросила у Анниты, нет ли здесь книг, и она рассказала мне о библиотеке, – говорила Марисоль, несказанно удивляясь тому, как ровно звучит ее голос, и как смело она смотрит в синие холодные глаза. – Разве я совершила непозволительный поступок, войдя сюда?

   Фоско пристально взирал на нее, и в глазах его зажглось неподдельное изумление. Эта девушка, которая всегда начинала дрожать в его присутствии, в тот момент бросала ему вызов!

   – Кажется, ты пообещала, что запрешься в комнате, и я тебя не увижу, – сказал он сухо.

   – Да, но… Я никак не думала, что нам придется задержаться здесь так надолго, – дрогнул голос Марисоль. Она понимала, что это вовсе не оправдание, и, наверное, прежде чем разгуливать по библиотеке и брать книги, ей следовало все-таки спросить разрешение у хозяина, а не у служанки. – Простите, сеньор. Я, конечно, должна была спросить у вас разрешения.

   – Вот именно, – произнес он недружелюбно. – Ты вообще не должна была здесь оставаться, – бросил он со злостью.

   – Простите, сеньор, – вдруг почувствовала Марисоль, как волна возмущения накрывает ее, – но это не моя вина, что я повредила ногу, а Аннита повела себя, как повел бы любой человек, у которого в груди бьется доброе сердце. А вот ваша ненависть, граничащая с желанием убить, в отношении незнакомых людей, которые не сделали вам ничего плохого, кажется странной…

   Марисоль с ужасом слушала то, что произносила. Она совершенно не понимала, откуда у нее взялось столько смелости, чтобы высказать в лицо этому, очевидно, жестокому мужчине нечто подобное!

   Фоско застыл посреди библиотеки и пораженно воззрился на Марисоль. Потом рассмеялся. Смех его был приглушенным, но искренним. И слышалось в нем что-то зловещее, леденящее кровь.

   – Ты меня не знаешь, чтобы делать подобные выводы, – резко оборвал он смех. – Если бы я хотел тебя убить, то сделал бы это сразу же. Выкинул бы тебя в окно, и лишь кровавые следы остались бы на стене в память о тебе, – произнес он, пронзая ее внимательным взглядом.

   Марисоль задрожала.

   – Значит, легенду об этом замке ты знаешь, – усмехнулся Фоско.

   Марисоль молчала, парализованная страхом. Фоско сделал несколько шагов в направлении полукруглого окна с широким подоконником, на котором лежала стопка книг, и остановился, глядя вдаль. Марисоль подумала, что это подходящий момент, чтобы незаметно выскользнуть из библиотеки, пока он не надумал выкинуть ее в окно. Но едва она сделала робкое движение, Фоско резко обернулся.

   – Ты не испугалась войти в дом чудовища? – спросил он, не отходя от окна.

   Марисоль прекратила дышать, в ужасе глядя на него.

   – Ответь, – потребовал он.

   – Я не знала, что вы чудовище, – не своим голосом произнесла Марисоль.

   – Но потом ты узнала, а все равно осталась?

   – Я не могла уйти… У меня нога была повреждена, а потом… – ей не хватило дыхания закончить фразу.

   – Сегодня ты ходишь, слегка прихрамывая. Почему же не ушла? – из интонации его внезапно исчезла вся злость, уступив место любопытству.

   Марисоль с удивлением его рассматривала. Ее страх постепенно начал отступать, и колени от облегчения задрожали, но она всеми силами пыталась не выдать своего состояния.

   – Сегодня льет как из ведра… Мы именно в такой дождь заблудились, – спокойно пояснила она. Затем с некоторым вызовом добавила: – И потом, я не верю в чудовищ.

   – Как так? – изогнул он брови.

   – Легенда рассказывает о дряхлом и отвратительном старике. Вы не такой.

   Марисоль явственно различила, как Фоско вздрогнул всем телом.

   – Откуда ты знаешь, какой я? – спросил он странным голосом.

   Все внутри Марисоль снова задрожало от ужаса. Этот его тон до смерти напугал ее. Она никак не могла придумать ответ, который помог бы ей избежать гнева хозяина замка. Потому что она не представляла, каким должен быть этот ответ.

   – Я видела ваше лицо… – слабо шевеля побелевшими губами, произнесла она правду. – Вы молоды и красивы…

   Фоско судорожно сжал пальцами подоконник, и Марисоль закрыла глаза, мысленно прощаясь с жизнью. Она была уверена, что наступили ее последние секунды. Судя по выражению его глаз, он, несомненно, убьет ее, выбросит в окно, оставив кровавые следы…

   Звенящая тишина повисла в воздухе. Ни звука, ни движения вокруг. Минута шла за минутой, а Марисоль все еще оставалась жива. Ей было страшно открыть глаза, но неизвестность становилась невыносимой. Не дыша, она чуть-чуть приподняла веки, боясь увидеть нож, занесенный над головой. Но вместо этого, к своему несказанному недоумению, увидела Фоско, неподвижно стоящего у окна.

   – Простите меня… – почти беззвучно прошептала Марисоль.

   Фоско обернулся, и на миг Марисоль разглядела в его глазах страшную бурю. Ненависть, отчаяние, но прежде всего безысходность.

   – Едва закончится дождь, исчезни из этого дома, – угрожающе произнес он и направился к двери.

   – Конечно… – пробормотала Марисоль, благодаря Мадонну за спасение.

   Но Фоско вдруг остановился около оброненной книги, взглянул на нее и снова пронзительно посмотрел на Марисоль. Новая искра любопытства мелькнула в его глазах.

   – Ты читаешь на итальянском?

   – Да, – кивнула Марисоль.

   – Почему? Ты итальянка?

   – Наполовину. Мой отец итальянец. Родом из Турина, – уточнила Марисоль.

   – Туринский язык не похож на флорентийский, – заметил Фоско.

   – Да. Но отец обучал нас с братом и флорентийскому, чтобы мы могли читать итальянских классиков.

   – Почему ты выбрала именно эту книгу? – перешел он на флорентийский.

   Марисоль распахнула глаза. Впервые хозяин разговаривал с ней, не порицая за вторжение на его территорию.

   – Я хотела найти что-то современное. В нашей домашней библиотеке в Барселоне много книг прошлых веков, я их все перечитала. Я искала поэзию…

   – Возьми Фосколо или Леопарди, если хочешь почитать поэзию.

   Марисоль не могла поверить своим ушам!

   – Я бы с удовольствием прочитала и большие романы… – сказала она, затаив дыхание.

   Фоско подошел к одной из полок.

   – Возьми эти, – протянул он ей две книги.

   Потом широким шагом покинул библиотеку.

    «Когда я вижу его, у меня останавливается сердце. Может, он маг, способный на колдовство? В его присутствии я теряю разум, становлюсь сама не своя, совершаю необдуманные поступки! Хотя в его отсутствие я тоже не могу найти покой. Мои мысли постоянно возвращаются к нему, – написала Марисоль в дневнике, вернувшись в свою комнату.

   Сегодня мы говорили о книгах. Когда он вошел в библиотеку, я думала, что умру от страха. А потом думала, что сойду с ума от волнения! У него такой пронизывающий взгляд, будто он пытается заглянуть в мою душу!

   Но за разговором о книгах я поняла, что он может быть нормальным! Никакой злости. Он даже по собственному порыву дал мне почитать две книги! Почему же он хочет казаться угрюмым и злым?!»

ГЛАВА 9

Еще на один день сильный ливень задержал Марисоль и Алехандро в неприветливом замке. Почву размыло до такой степени, что поле практически превратилось в болото, поэтому пришлось ждать еще день, чтобы дорога немного подсохла. Алехандро был не на шутку обеспокоен: у него совершенно не оставалось времени на ожидание, когда погода смилостивится. Нужно было срочно выдвигаться в путь, чтобы успеть выполнить поручение отца.

   К его великой радости, к полудню следующего дня выглянуло солнце и подсушило лужи! Было решено на завтра выдвигаться в путь, несмотря ни на какие выходки погоды.

   Марисоль за два дня прочитала книги, которые дал ей Фоско. Романы впечатлили ее, особенно один. Она даже с полчаса с мечтательным видом лежала на кровати и задумчиво глядела в окно. Потом медленно поднялась и, взяв книги, направилась вниз. С замиранием сердца она приоткрыла дверь в библиотеку, боясь обнаружить хозяина, но в то же время страстно желая, чтобы он оказался там.

   И ее желание исполнилось.

   Фоско обернулся, и глаза их встретились. Взгляд его синих глаз, как, впрочем, и всегда, не отличался приветливостью, а, напротив, обдал Марисоль холодом.

   – Ты могла бы, по крайней мере, постучать, – проворчал Фоско недовольно.

   – Простите… Я не знала, что вы здесь… Я хотела только вернуть книги.

   – Входи, – процедил он.

   На негнущихся ногах Марисоль проскользнула внутрь и протянула книги, усилием воли заставляя руку не дрожать.

   – Понравились? – внезапно поинтересовался Фоско.

   Марисоль хотела бы видеть выражение его лица, но ей оставалось только по глазам угадывать, правда ли ему интересно услышать ее мнение, или он спросил лишь из вежливости. Хотя последнее вряд ли. Он никогда не заботился о том, чтобы быть вежливым с ней. Но взгляд его озарился слабым теплым лучиком любопытства, поэтому Марисоль решила воспользоваться случаем и поддержать беседу.

   – Да, очень красивый роман, – ответил она. – Меня очень тронула эта история