Побег в никуда. Тина Валентинова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Без любви жизнь кажется неполной, но как быть, если постоянно влюбляешься в женатых мужчин?

   Это совпадение или рок?

   И узнав страшную тайну, поневоле задумаешься: за что судьба так несправедлива? Другим достаётся в наследство вилла, машина, на худой конец – старинный артефакт, а тебе – семейное проклятие? За что?

   А когда узнаёшь, что можно исправить судьбу, тотчас отправляешься в затерянный городок с новоявленной родственницей. А вот там совершенно иная жизнь. И вовсе не попадаешь в другое измерение, просто есть люди, которые не хотят жить как все...

   И ты, современная молодая девушка, вдруг понимаешь, что можно жить иначе, лучше, полнее. Готова ли ты к переменам в своей жизни? Сможешь ли найти силы, чтобы разрушить проклятие и обрести счастье с любимым?

ГЛАВА 1

Мерный стук колёс успокаивал, погружая в забытьё. Но крепкий сон не приходил. Лиза открыла глаза и поняла, что в купе появилась соседка – женщина, которую так и хотелось назвать дамой, потому что выглядела она старомодно – длинное платье в пол, шляпка с вуалью.

   Дама сняла лёгкую накидку, пристроила небольшой саквояж, села на своё нижнее место, откинула вуаль. Она была красива благородной красотой русских аристократов – узкое лицо с прямым носом, полные губы и серые глаза…

   Глаза казались… «зеркалом души» – вспомнила древнее изречение девушка. Эти глаза смотрели на попутчицу так, словно знали все её тайны. Лизе показалось, что они знакомы, и она хорошо знает эту даму, но припомнить, где встречались, не могла. Но девушка была почему-то уверена, что попутчица не причинит ей зла, наоборот, поможет разобраться в её непростой жизни.

    Дама явно не была молода, но хорошо сохранилась, а морщинки у глаз придавали её благородному лицу добродушие, свойственное старым людям, обладающим мудростью.

    Дама первой прервала зрительный контакт и произнесла молодым голосом:

    – Я чаю заказала. Будешь?

    – Буду, – тихо сказала Лиза, вспомнив, что у неё с утра маковой росинки во рту не было.

    Тут в дверь постучали, и после разрешения вошла проводница, неся два стакана в красивых подстаканниках.

    – Приятного аппетита, – сказала и тут же вышла.

   Пока девушка спускалась с верхней полки, на столике уже появились одноразовые тарелки, на которых лежали домашние пирожки, издающие такой вкусный запах, что у девушки потекли слюнки, и заурчало в животе.

    Устроившись за столиком, девушка произнесла, не поднимая глаз:

    – Извините.

    – Ничего, – усмехнулась дама. – В юности всегда есть хочется – растущий организм требует.

   Лиза подняла глаза, поняла, что дама сняла шляпу. Её светлые волосы с седой прядкой были собраны и уложены в замысловатую причёску, открывая высокий лоб с еле заметными морщинками.

    Девушка встретила ободряющий взгляд серых глаз, достала влажные салфетки, вытерла руки, положила пачку на столик, кивнула, не решаясь предложить попутчице. Та улыбнулась, достала откуда-то белоснежный платок, вытерла руки. Лизе показалось, что он тоже был влажным.

    – Угощайся, – сказала дама. – Сама пекла.

    Лиза взяла пирожок, откусила и поняла, что ела такой только в детстве, когда гостила у бабушки в деревне. А дама ела мало, только потчевала девушку. Когда с едой было покончено, остатки Лиза быстро отнесла в ящик для мусора. Вернувшись, девушка увидела, что попутчица сидит, сложив руки на коленях, и смотрит в окно.

    Девушка села напротив, тоже бросила взгляд за окно. Там мелькали деревья – лесополосы сменялись цветущими лугами.

    – Люблю русский пейзаж, – сказала дама. – Красивая у нас природа.

    – Красивая, – согласно кивнула Лиза.

    – Пора нам познакомиться, – сказала попутчица. – Я – Ксения Платоновна.

    – А я Елизавета Соболянская.

    – Не ошиблась я. Ты меня не помнишь, Лиза Соболянская?

    Девушка тряхнула русыми кудрями, словно прогоняя наваждение, и вспомнила…

    – Вы сестра бабушки Маши.

    – Да, я Ксения Соболянская. А Мария, как я знаю, ушла в мир иной.

    – Да, – еле слышно проронила Лиза. – Три года назад.

    Помолчали, вспоминая одна бабушку, другая сестру.

    – Я не смогла приехать на похороны, – сказала Ксения. – За границей была.

    Лиза понимающе кивнула, припомнив, что после похорон пришла телеграмма с соболезнованиями.

    – А ты куда едешь, Лиза?

   Девушка пожала плечами:

    – Не знаю…

    – Бежишь в никуда? – усмехнулась Ксения. – Разве от себя убежишь?!

    – Вы же не знаете…

    – Так расскажи, внучка.

   И столько в её голосе было понимания и радушия, что Лиза расплакалась.

    Двоюродная бабушка пересела к ней, обняла за плечи:

    – Поплачь, легче станет.

   Лиза плакала долго, а дама вытирала ей слёзы своим платком, который оказался совершенно сухим.

    Совершенно неожиданно Лиза вдруг успокоилась, словно сбросила груз проблем, и начала рассказ:

    – Влюбиться в мужа подруги матери в детском возрасте – это нормально для маленькой девочки, живущей без отца. Влюбиться в женатого учителя географии в подростковом возрасте тоже нормально. Он так интересно рассказывал о своих путешествиях по стране. Именно благодарю ему я и выбрала свою будущую профессию. Но влюбиться в немолодого ректора института – это уже перебор. И пусть он принимает активное участие в моей карьере, но его жена – настоящая мегера.

    Тут поневоле задумаешься: за что судьба так несправедлива?

    – Да-да, – поддержала девушку дама. – Другим достаётся в наследство вилла, машина, на худой конец – старинный артефакт, а тебе – семейное проклятие.

    – Что? – моментально высохли слёзы на лице Лизы. – Как это?

   – Не веришь? – усмехнулась Ксения. – Это легко проверить. Сейчас будет станция, выйдем, ноги разомнём.

    И действительно показались первые домики, потом разные постройки и, наконец, небольшое одноэтажное здание вокзала. На перроне толпились люди.

    Ксения набросила накидку, взяла шляпу, Лиза посмотрела на себя. Она была одета в тонкий спортивный костюм. Решила, что выглядит прилично, поправила рассыпавшиеся по плечам волнистые пряди и первой вышла из купе. В коридорчике уже спешили на выход пассажиры.

    Оказавшись на перроне, с интересом осмотрелась. Вскоре рядом стояла и родственница. Она предложила:

    – Пройдёмся? – и, взяв девушку под руку, зашагала вдоль платформы.

    Другие пассажиры уже атаковали киоски с напитками и выпечкой, а некоторые поспешили в здание вокзала, чтобы поесть в кафе.

   Мимо прошли два молодых человека, бабушка слегка сжала руку девушки:

    – Что? – Лиза споткнулась на ровном месте, но Ксения придержала её.

    – Какой тебе приглянулся больше?

    Лиза слегка повернулась, чтобы посмотреть в спину парням и припомнить их лица.

    – Тот, что в чёрной майке.

    – Точно?

    – Да, а что?

    – Тот, о котором говоришь, как раз женат, а его приятель холост.

    – Да ну? – вопросительно посмотрела на Ксению Лиза, словно хотела спросить: откуда сведения?

    Тут из здания выскочила девушка в лёгком светлом сарафанчике с распущенными длинными волосами. Она взвизгнула и оказалась на шее молодого человека, о котором они только что говорили. Парень обнял девушку, закружил, на его пальце блеснуло обручальное кольцо.

    – Что и требовалось доказать, – заметила Ксения.

    – Это ни о чём не говорит, – проронила Лиза.

    – Попробуем ещё? – улыбнулась Ксения. – Видишь группу молодых людей у нашего вагона?

    – Угу.

    – Ну и…

    – Я бы выбрала того худенького с длинными волосами.

    – Не отказывайся потом от своих слов, – дама взяла девушка за руку, – нам пора.

    – Хорошо... – слегка замялась Лиза, не зная, как назвать родственницу. Отчество вылетело из головы, ведь звучало непривычно, назвать же Ксению бабушкой Лиза не осмелилась, ведь вуаль скрывала лицо с усталыми глазами, а фигура у родственницы была очень даже ничего – осиная талия и крутые бёдра.

   «Интересно, она носит корсет?» – мелькнула мысль. Додумать не успела, стараясь не отстать от Ксении, которая стремительно двинулась к поезду, ведь уже прозвучал предупреждающий гудок. Они приблизились к вагону, где пришлось ждать очереди, так как много пассажиров оказалось на перроне, да компания молодёжи загружалась с большими рюкзаками.

   Но вот и нужное купе. Лиза огляделась, но Ксению не увидела, хотя она поднялась в вагон раньше неё, но остановилась около проводницы.

   Тут створка открылась, пропустив даму, а следом вошли две девушки с рюкзаками.

    Ксения тут же села, чтобы не мешать новым пассажиркам укладывать на третью полку рюкзаки.

    – Ух, кажется, получилось, – сказала кругленькая брюнетка, присаживаясь к Лизе, ведь здесь не было постели.

    – Я Рита.

    – А я Оля, – подсела к подруге худенькая светленькая девушка с белокурыми волосами, собранными в высокий хвост.

    Когда Ксения и Лиза представились, Рита спросила:

    – Вы родственницы?

    – Так заметно? – улыбнулась старшая Соболянская.

    – Заметно. Мы подумали – мать и дочь, – сказала Оля.

    Ксения посмотрела на Лизу многозначительно, а та покраснела. Она всегда думала, что внешность у неё самая заурядная, а вот Ксения казалась ей красавицей, и вдруг совершенно посторонние люди говорят об их сходстве.

   Девушка отвлеклась и потеряла нить разговора, а когда вслушалась, то поняла, что компания однокурсников отправилась в поход, но билеты не заказали, поэтому пришлось брать дорогие – в купе.

    – А есть у вас женатые парни? – спросила Ксения.

    – Есть, – быстро сказала Рита. – Ромка и Светка недавно поженились, – а потом подозрительно покосилась почему-то на младшую Соболянскую, точно подозревая в нехороших мыслях. – А вам зачем это знать?

    – А мы поспорили с Лизой, – ответила Ксения. – Я говорила, что парень с длинными волосами женат, а она утверждала, что холост.

    – Вы точно выиграли, – сказала Оля. – У нас только Ромка длинные волосы носит. У него какой-то зарок, а остальные постриглись перед походом, опасаясь, что заведутся насекомые.

    – Ну, мы пойдём к нашим, – поднялась Рита. – Они два купе заняли. Придём только ночью.

    Когда девушки вышли, Лиза спросила:

    – Правда, проклятье?

    – Правда, – кивнула родственница, и, словно прочитав мысли девушки, сказала. – Зови меня по имени и на «ты».

    – Но почему?

    – Длинная история… Думаю, тебе нужно поехать ко мне.

    – К вам?.. К тебе? Зачем?

    – Пока в гости, а там посмотрим.

    – Проклятье можно снять?

    Неожиданно Лиза поняла, что хочет иметь семью, заботливого мужа и пару детишек. Может, поэтому она так злилась на супругу Иннокентия? Ведь знала, что он никогда не решится развестись, как бы ни был увлечён девушкой.

   И если раньше она старалась прогонять такие мысли, то теперь они выплыли и легли на душу тяжёлым грузом. Она, конечно, думала о семье, но всегда откладывала её создание на более поздний срок, а Иннокентий помог поступить в аспирантуру, окружал заботой. Но виделись они очень редко – семья у него была на первом месте.

    И всегда Лиза видела перед собой пример матери, которая до сих пор любила её отца, а он был счастливо женат, и даже не знал о существовании внебрачной дочери.

    Когда Лизе исполнилось восемнадцать, она потребовала у матери рассказать об отце, и та раскрыла свою тайну. Лиза была возмущена и хотела пойти к Матвею Петрову, чтобы устроить скандал. Она даже нашла его адрес, но, увидев его жену, женщину с большими печальными глазами – передумала, решив, что бог ему судья.

    И вот она знает, что её ждёт похожее будущее – тоска, внебрачный ребёнок, разбитое сердце…

    – Стоит попробовать, – задумчиво проговорила Ксения. – Всё зависит от тебя.

    – Я сделаю всё, что скажешь.

ГЛАВА 2

Сказав эти слова, Лиза словно очнулась. Тотчас нахлынули видения последних событий.

   ...Она сидела в приёмной Иннокентия и читала план очередной экспедиции на Алтай, куда профессор обещал взять и её. Девушка была так захвачена предвкушением посетить эти сакральные места, что не заметила, как открылась дверь. Соболянская оторвалась от экрана, только когда услышала истерический вопль:

    – А вот и ты!

    Повернув голову, она увидела невысокую черноволосую женщину в модном бежевом костюме и туфлях-лодочках. Не спеша поднявшись, аспирантка поправила кружевную кофточку (приходилось выглядеть соответственно, а то студенты принимали за подростка, когда надевала джинсы), посмотрела на свои туфли без каблуков. Могла тоже надеть модельную обувь, но бегать по этажам института с поручениями профессора, заниматься со студентами в перерывах между делами, замещая самого Иннокентия, было сложно, ноги уставали, поэтому модельные туфли ждали своего часа в платяном шкафу. Иннокентий обещал отъезд отметить в ресторане.

    – Что вам нужно? – гостья не ответила, сверля её ненавидящим взглядом. – Профессор на лекции.

    – Подожду здесь, – гостья вдруг успокоилась, села на диванчик для посетителей.

    – Мне кофе сделай.

    Решив, что явилась очередная родительница, недовольная отношением преподавателей к своему великовозрастному чаду, Лиза пожала плечами и направилась к кофе-машине. Быстро нажав кнопку, наполнила чашку, благо недавно кофе сварила, взяла из шкафчика поднос, подумав, положила начатую коробку конфет и ловко водрузила всё это на столик перед посетительницей.

    – Хозяйственная, – проронила женщина. И тут Лиза разглядела её внимательнее и похолодела – это лицо она видела в кабинете Иннокентия, где он держал фотографию семьи.

    – Узнала, – усмехнулась Ирина Витальевна, супруга профессора Смирнова. Она не спеша выпила кофе, начала вертеть в руках чашку. – Гадаю на гуще. И выходит, что не видать тебе счастья, девица.

    Лиза, до этого чувствовавшая вину, вдруг разозлилась:

    – Это почему?

    – Ты же давно с моим мужем спишь? И он ничего не обещал, так?

    Эти слова вызвали в душе обиду, что гнала девушка от себя прочь. Да, уже три года, как она стала любовницей профессора. Они не афишировали эту связь, но весь институт был в курсе. Студенты смотрели весело, иногда бросали колкие шутки, но в открытую не насмехались, боясь гнева ректора, а аспирантки завидовали, потому что Иннокентий продвигал Лизу, помогал с диссертацией.

    Первый год она была так влюблена, что не замечала ни шуток, ни завистливых взглядов, от одной мысли, что такой взрослый, солидный и умный мужчина обратил на неё внимание, душа пела, а сердце замирало от счастья.

   А потом пелена сползла с глаз. Несколько раз Соболянская пыталась порвать эту порочную связь. Она не отвечала на звонки, неделями не посещала институт, надеясь, что её выгонят, даже уезжала к матери в соседний город. Но Смирнов непременно находил её, и вновь всё крутилось сначала.

   Лиза понимала, что Иннокентия устраивает такое положение вещей – дома уют создаёт жена, на работе – любовница, ведь Лиза стала не только аспиранткой, но и личной секретаршей.

    – Так, – сказала девушка, устраиваясь в кресле по другую сторону столика.

    – Зачем тебе это? Карьера?

    Девушка пожала плечами. Она и сама не знала, чего ждёт от связи с женатым мужчиной, и никак не могла расстаться с ним. Она пыталась ходить на свидания с другими мужчинами, но постоянно сравнивала их с любовником, и эти сравнения были не в их пользу. Иннокентий был всегда галантен, умел поддержать беседу, рассказывал интересные случаи из своих путешествий, дарил изысканные подарки. Иногда, правда, устраивал сцены ревности, когда за ней слишком явно начинал ухаживать студент или аспирант с другого факультета.

    Она сначала радовалась, что ревнует, думала, что таким образом привяжет его к себе, Иннокентий никогда не говорил плохо о жене, а когда Лиза полгода назад потребовала выбирать, то он тихо признался:

    – Я не смогу бросить жену, но и без тебя мне не жить, – и столько в его взгляде было горечи и тоски, что её сердце дрогнуло, и она вновь не смогла разорвать этот порочный круг. Она решила, что как только появится другой мужчина в её жизни, так и само собой угаснет чувство к Смирнову.

    Но шли дни, складывались в месяцы, а ничего не менялось. Мама Лизы мечтала о внуках, намекая каждый раз, когда звонила, а однажды приехала неожиданно и застала у дочери мужчину.

   Ольга Соболянская, сорокалетняя красавица, испуганно уставилась на мужчину, что выглядел старше неё, но оказался любовью дочери. Сделав над собой усилие, она всё же не стала ничего говорить, зато наедине устало сказала:

    – Я понимаю, что тебе не хватало отцовской ласки, но не настолько же.

    – Я люблю его! – отрезала дочь, гневно сверкая глазами.

    – Да, пожалуйста! – подняла руки вверх мать. – Когда свадьба? – и увидев потухший вмиг взгляд дочери, поняла всё. – Женат?

    Потом они долго сидели, обнявшись, и изливали друг другу обиду на несправедливость жизни. Именно тогда Лиза узнала, что повторяет судьбу матери, ведь её отец тоже был женат.

    После того случая в душе поселилась горечь. Это заметил даже Иннокентий, потому что Лиза стала печальна, рассеянна, в глазах поселилась тоска. Не вынеся потухшего взгляда, профессор отправил аспирантку на модный заграничный курорт. Оттуда она вернулась весёлая, помолодевшая и такая красивая, что он, до того решивший отпустить девушку, не смог выполнить задуманное.

    А Лизу раздирали противоречия: ночью она решала порвать с любовником, но увидев его нежный взгляд, забывала обо всём. Возможно, решись Иннокентий уйти от жены, их чувства разбились бы о быт, потому что Лиза, давно жившая одна, не очень заботилась о своём жилье, прибираясь только в тот день, когда к ней заезжал любимый, да и готовить не умела.

   После недолгого молчания, точно давая девушке осмыслить её слова, Ирина спросила:

    – Тебе сколько лет?

    – Двадцать пять.

    – И ты не думаешь о семье, детях?

    – Успею.

    – Ой, ли?! Сейчас проблемы с потомством, не слышала? А у тебя самый детородный возраст, а потом неизвестно, как обернётся…

    – Зачем вы пришли?

    – Посмотреть на соперницу.

    – Посмотрели?

    – Посмотрела. Теперь хочу взглянуть в глаза мужу.

    – Без меня… – Лиза решительно встала и направилась к двери.

    Створка открылась с другой стороны, впуская профессора. Не успела девушка слова сказать, как мужчина, закрыл дверь, схватил её за плечи, прижал, пытаясь поцеловать.

   Лизе удалось вывернуться из его объятий, а Ирина хлопнула в ладоши:

    – Браво! Налицо адюльтер…

    –Ирина? – изумлённо уставился на жену Иннокентий. – Зачем ты здесь?

    – Надоело изображать, что не знаю о вашей связи.

    – Не надо устраивать сцен, – нахмурился Смирнов. – Давай дома поговорим.

    – Дома? – повысила голос женщина. – Сколько раз я пыталась, ты же ловко уходил, убегал.

    – Чего ты хочешь? – устало потёр подбородок Иннокентий.

    – Хочу, чтобы сейчас, именно сейчас ты выбрал одну из нас.

    – А если выбор будет не в твою пользу?

    – Что? ― голос Ирины зазвенел, в нем начали проскальзывать истерические нотки. – Ты бросишь троих детей? Да мы с тобой чего только не пережили…. Ты забыл?

    – Ничего я не забыл. А дети уже взрослые.

    – Взрослые? А Костик? Ему всего двенадцать. Самый возраст, когда нужен отец.

    – Я не собираюсь отказываться от детей.

    – Зато они откажутся от тебя, – закричала женщина. – Ты этого хочешь? Получишь! Я обещаю! Я всё сделаю для этого!

    Лиза попыталась открыть дверь и сбежать, но Ирина неожиданно схватила её за руку, дёрнула, а потом вцепилась в волосы:

    – Ты разлучница! Шлюха!

    – Ой! – попыталась вырваться девушка. Удалось это не сразу и то с помощью Иннокентия, который схватил жену за плечи и оттащил в сторону, кое-как усадив на диван.

    Лиза выскочила в коридор, быстро пробежала в женский туалет для преподавателей, умылась холодной водой, размазав макияж, а потом горько расплакалась. За что? И тут же решила, что больше не позволит Иннокентию к ней приблизиться.

   Он и не приближался ровно неделю. А когда девушка уже решила, что начнёт новую жизнь, он вновь пришёл, открыл дверь своим ключом. Как она его ни гнала, как ни просила, не истерила, он только обнимал, а потом утащил в постель, и она опять сдалась.

    Когда он ушёл, девушка поняла, что должна сделать. Быстро собрав вещи, она тут же вызвала такси и отправилась на вокзал.

    Сонная кассирша никак не могла понять, куда едет заплаканная взъерошенная девушка, выглядевшая совсем юной. А потом вдруг спросила:

    – Сбегаешь?

    – Сбегаю, – согласно кивнула Лиза.

    – От родителей?

    – Нет, от любовника.

    – Зачем?

    – Он женат.

    – Бывает, – посочувствовала немолодая женщина и выдала ей билет. – Доедешь в этот город, а там можешь дальше ехать или вернуться.

   Войдя в вагон, Лиза тут же забралась на верхнюю полку и заснула. А потом появилась Ксения.

   «Что это? Судьба? И почему мама так скорбно вздыхала, когда говорила об отце? Она знала о проклятье? Или это выдумки? Но ничего не мешает мне погостить у сестры бабушки», – решила Лиза. – «Всё равно я еду не в определённое место, а сама не знаю куда. Почему бы не посмотреть на то место, где проживает моя странная родственница?»

    А странной девушка называла Ксению потому, что она совершенно не походила на всех виденных ранее женщин её возраста, хотя была для бабушки старшей сестрой. И почему она раньше её редко видела? Или у сестёр была неприязнь друг к другу?

    Такие мысли вызвали ещё большее желание познакомиться ближе с Ксенией.

   Старшая Соболянская между тем начала готовиться ко сну. Она сходила в туалет, умылась, переоделась в атласный халат, распустила светлые волосы, начала их расчёсывать. Теперь она выглядела ещё моложе.

    – Укладывайся, Лизонька, – проговорила Ксения певучим голосом, каким пела ей в действе колыбельную мама. – Наша остановка рано утром.

ГЛАВА 3

Сошли Соболянские в одном из областных центров Русской равнины, сели в электричку и через три часа были в маленьком провинциальном городке N.

    Ксения достала из кармана накидки смартфон, вызвала такси. Оно приехало через несколько минут. Улыбчивый парень лет двадцати взял багаж, усадил дам.

   Сначала ехали по оживлённому проспекту, где сновали горожане. Обыкновенный город с многоэтажками, вывесками кафе и магазинов, только зелени больше, чем в мегаполисах.

    Но вот машина свернула в переулок, и город неузнаваемо изменился, показав свою вторую сущность – старинный русский городок позапрошлого века.

    Лизе понравились чистые улицы, садики вокруг домиков, самые большие из которых были в три этажа, но тоже утопали в зелени.

    Ехали не больше получаса, ветерок из окна освежал разгорячённое лицо, девушка с удовольствием смотрела по сторонам, отмечая малочисленность прохожих. Многие из них старомодно раскланивались друг с другом, мужчины поднимали шляпы, женщины мило улыбались.

   Девушке показалось, что она попала в прошлый век, хотя молодёжь была с новейшими смартфонами, в рваных джинсах и модных футболках. Зато старшее поколение было в шляпах, как мужчины, так и женщины, а их костюмы часто являлись образцом моды девятнадцатого века, как припомнила младшая Соболянская.

    Увидев её заинтересованные взгляды, Ксения сказала:

    – Провинция всегда была немного старомодной.

    Лизе приходилось бывать в отдалённых селениях Сибири и Дальнего востока, но такой антураж встретился впервые. Сразу возникло много вопросов, но старшая Соболянская только загадочно улыбалась, а таксист насвистывал модную мелодию, искоса бросая заинтересованные взгляды на молодую Соболянскую.

    Когда такси остановилось у двухэтажного деревянного особняка, что казался сошедшим с картинки образцом старинного зодчества, девушка даже рот открыла. Ей понравилось всё – флигель, башенка, резные наличники, фигурные столбы, поддерживающие крышу над крылечком. И возникло ощущение, что она знает этот дом, до того он казался близким и родным.

    – Пришлось долго работать с декораторами, чтобы возродить родовое гнездо, – сказала Ксения, подходя к внучатой племяннице после того, как расплатилась с водителем.

   И тут же в памяти девушки мелькнули лица бабушки и мамы, а также смеющее лицо трёхлетней девочки, которой была она, Лиза. Выходит, она была здесь в раннем детстве?!

    Ксения поднялась на крылечко, нажала кнопку, дверь открылась, выпуская миловидную молодую даму в белом фартучке и кружевной наколке на стянутых в тугой узел волосах. Она обрадовано всплеснула руками, будто хотела обнять Ксению, но увидев Лизу, замерла, проговорила громко, приветствуя хозяйку:

    – Госпожа Ксения, доброе утро!

    – Добрый день, Глаша, – ответила хозяйка, подмигнув горничной. – У нас гостья. Комнаты готовы?

   – Как всегда.

   – Всё нормально?

    – Конечно, – Глаша отошла в сторону, пропуская Ксению.

    – Проходи, Лиза, – позвала Соболянская, исчезая в помещении. Оттуда послышался её голос. – Глаша, это моя племянница Елизавета Соболянская. Прошу любить и жаловать.

    – Проходите, барышня, – улыбнулась девушке Глаша, протягивая руку, чтобы взять чемодан.

    Лиза поднялась по ступенькам крылечка, несмело шагнула в комнату. Её назвать прихожей не повернулся бы язык, сразу пришло на ум иностранное слово – холл.

   В просторном помещении была старинная мебель – изящные столики, кушетки, кресла в бежевых тонах и мелких цветах, на стенах картины в позолоченных рамах, а больше всего восхитил камин, в котором плясало весёлое пламя. И сразу стало легко на душе, словно она вернулась в беззаботное детство.

    Горничная закрыла дверь, объяснила:

    – Ваши комнаты наверху, барышня.

    Лиза кивнула и начала вслед за Глашей подниматься по деревянной лестнице. Оказавшись наверху, прошлась по галерее, внимательно рассматривая холл. Ей показалось, что она находится в музее, до того непривычным был интерьер.

   Горничная же уже открыла дверь в одну из комнат, внесла чемодан. Лиза шагнула следом.

    – Примете душ или ванную набрать?

    – Я сама, благодарю.

   Девушке захотелось сделать реверанс или на худой конец книксен, так она прониклась духом другого времени, но только смущённо кивнула, сообразив, что Глаша не поймёт её.

   Найдя дверь в гигиеническую комнату, девушка увидела большую ванную, но решила принять душ.

    Смыв дорожную пыль, она с удовольствием завернулась в махровый халат, висевший на вешалке, замотала голову таким же полотенцем, вышла, осмотрелась.

   Её комната была тоже убрана в старинном стиле. Большую часть занимала огромная кровать.

    – Хорошо хоть без балдахина, – еле слышно сказала Лиза. – А то почувствую себя сказочной принцессой.

    Но мебель всё равно напоминала о старине – трёхстворчатый платяной шкаф на тонких ножках, изящные кресла, большой пуфик у кровати, трюмо с большим зеркалом. На окнах тяжёлые занавеси в тон покрывалу и обивке кресел.

    И нисколько не разочаровало, что нет современного дизайна, к которому так любил прибегать Иннокентий, когда обставлял её квартирку.

    Отогнав мысли о бывшем любовнике, девушка начала расчёсывать волосы. Скоро они легли на плечи мягкими завитками.

    – А у нас с Ксенией и цвет волос похожий – блондинки, – с удивлением заметила Лиза, устраиваясь на круглой табуретке у трюмо. – А ведь бабушка и мама имели русые с рыжинкой волосы. А вот глаза у них серые, как и у Ксении, а у меня голубые. В отца?

   И вдруг шальная мысль закралась в сознание:

   –Уж не Ксения ли мне родная бабушка?

   Девушка тряхнула волосами, прогоняя ненужные мысли, ведь если такое было бы возможно, то и мама походила бы на сестру бабушки, а так…

   Выходит, она уродилась в отца? В своего таинственного отца, о котором не знала практически ничего, кроме того, что у него была другая семья. А если семья, то, скорее всего, и дети. Лиза не знала, плакать или радоваться от того, что у неё могли быть братья или сёстры, о которых она мечтала с тех пор, как помнила себя.

   Раздалась заливистая трель. Девушка тут же схватила сумочку с кресла, куда положила перед тем, как идти в ванную, нашла телефон, чтобы ответить на звонок. Экран не светился.

   – Совсем выбилась из колеи с последними событиями, – вздохнула Лиза, положила мобильник на столешницу. – У меня же другая мелодия.

    Задумчиво посмотрев в зеркало, девушка вздохнула: песню Наташи Богдановой «Женатый мужчина» она поставила сначала на телефон, а потом сменила, оставив только на вызов Иннокентия. Даже мама удивилась, когда случайно услышала: «Ты прямо мазохистка, дочь. Неужели нельзя выбрать что-то другое?»

    А она сознательно постоянно напоминала себе, что её мужчина женат, и она имеет на него очень мало прав. Может, поэтому Иннокентий и был с ней так долго? А что нужно ему? Девочка ничего не требует, даже подарки отказывается брать, но любит и заботится.

    А возможно, Ольга Соболянская права: ей просто не хватало отцовской любви? И она получила её от профессора Смирнова? Он с первого курса выделял старательную студентку, поощрял её увлечение наукой, включал в свои исследовательские экспедиции. И когда уважение переросло в более глубокое чувство? Или просто ей надоели сверстники, думающие только о том, как уложить девушку в постель?

   И ведь у них с Иннокентием очень долго не было близких отношений, просто она постоянно была рядом, став его правой рукой. И, видимо, это так понравилось Иннокентию, что он решил привязать её к себе крепче, сделав любовницей?

   К сожалению, трезво размышлять она могла только вдалеке от этого мужчины, ставшего единственным в её жизни.

   Вновь раздалась трель, видимо, напоминая, что пора спуститься в столовую. Эта мелодия казалась знакомой, но никак не удавалось вспомнить, где её слышала.

   Лиза переоделась в чёрные леггинсы и розовую кофточку, решив выглядеть более празднично, чем обычно.

    Выйдя из своей комнаты, она спустилась по лестнице на первый этаж и пошла в ту сторону, откуда доносились вкусные ароматы.

   Столовая была небольшой, но очень уютной – большие окна со светло-коричневыми ламбрекенами, обои с мелким ненавязчивым растительным узором. Вся мебель была не иначе как из красного дерева – буфет, диванчик, в углу круглый столик, около него изящные кресла. На стенах натюрморты. В середине стоял стол, накрытый белой скатертью, на нём фарфоровой сервиз с большой супницей. Столовые приборы разложены так красиво, что девушка слегка опешила, а потом вздохнула с облегчением, припомнив, что изучала дворцовый этикет.

   – Вот и Лизонька, – сказала хозяйка, поднимаясь с диванчика. Ксения тоже переоделась в светлое платье в пол, и выглядела посвежевшей и отдохнувшей.

    «И как ей это удаётся?!» – удивилась внучатая племянница и решила приглядеться внимательнее к родственнице, у которой можно было многое перенять. – «А ведь она из одной семьи с бабушкой, а какие разные… И тут не воспитание играет главную роль, а что? Внутренняя потребность?»

    Обед, состоявший из нескольких блюд, прошёл в полном молчании, если не считать замечаний хозяйки горничной и ободряющей улыбки для гостьи.

   Когда Глаша внесла пирожные, Лиза подняла руки:

   – Я пас! Разве можно столько съесть?!

   – Оставим на ужин, – кивнула Ксения. – Чай или сок?

    Выпив сок, Лиза спросила:

   – Посуду помыть нужно?

   – Что ты! – отмахнулась Ксения. – У нас посудомоечная машина есть.

    Увидев изумлённый взгляд девушки, пояснила:

   – Думаешь, Глаша прислуга? Нет-нет. Она просто... помощница по хозяйству. Сегодня отказалась сесть с нами за стол. Обычно мы едим вдвоём, если нет гостей. А готовить я и сама люблю.

    Такое заявление окончательно сбило с толку девушка. Она-то уж решила, что Ксения этакая великосветская дама…

    Старшая Соболянская усмехнулась, словно прочитав мысли Лизы, и предложила:

   – Прогуляемся?

   И вот они уже во дворе.

   Перед особняком был только небольшой заборчик, отделявший стриженый газон от улицы. Здесь же примостились кусты роз, которые девушка даже не заметила, вернее, не ухватила взглядом, полностью поглощённая великолепием здания.

    Хозяйка любовно погладила ароматные лепестки роз:

   – Я не думала, что они примутся, а так хорошо разрослись.

   – Ты занимаешься цветами?

   – Конечно! Правда, часто советуюсь с Савелием, местным Мичуриным, он пока не отказывается помогать.

    Лиза украдкой вздохнула, понимая, что у Ксении довольно насыщенная жизнь. Будет ли в ней место ей? И так захотелось, чтобы было…

    Прошли дамы на задний двор, и попали в настоящий сад, где висели на деревьях румяные яблоки и зелёные груши, краснела вишня, а кусты смородины и малины были усыпаны ещё не созревшими ягодами. Далее шли ровные грядки с овощами. И кто за всем этим ухаживает? Лиза посмотрела на изящные белые руки Ксении и покачала головой – вряд ли она.

   Сад плавно перетёк в лесок, только забор словно говорил о том, что лесу нет ходу в сад, но маленькие сосенки и берёзки не слушались и выросли по другую сторону забора.

    Зашли в беседку, затенённую виноградной лозой. Здесь было прохладно. Усадив девушку на мягкие сиденья, хозяйка включила классическую музыку и кивнула на большую вазу с ранними фруктами.

    Посидели, помолчали, а потом, когда жара начала казаться невыносимой, Ксения сказала:

   – Я в лес за травами, ты со мной или отдохнёшь?

    Лиза кивнула, тут же получила в руки маленькую корзинку, внезапно появившуюся откуда-то, и пошла вслед за Ксенией.

   Девушка думала, что травы собирают только на рассвете, но оказалось, что каждому растению своё время. Родственница, оказывается, была знающей травницей, чем несказанно удивила.

   К вечеру младшая Соболянская уже еле ходила, мечтая о мягкой постели, что обещала кровать в её комнате.

    И вот она, накормленная вкуснейшими пирогами с душистым чаем и освежившаяся после прогулки, лежит на шикарной кровати и пытается осмыслить слова Ксении о проклятии.

ГЛАВА 4

Лиза на всякий случай в Сеть заглянула.

   – Итак, что мы имеем? В наличии проклятье? Что это такое и с чем едят?

   Полистав, нашла подходящее определение. «Проклятие – заклинание, вербальный ритуал, имеющий целью магической силой слова нанести вред обидчику, недругу, «наслав» на него злой рок».

    – Выходит, настоящее, действенное проклятие может наслать только сильный колдун? – озабоченно передёрнула плечами девушка.

   Она не могла понять, как такое возможно в нашем современном мире, где и колдунов-то настоящих не осталось, одни экстрасенсы, которые чаще всего были шарлатанами, зарабатывающими на доверчивых гражданах.

   Девушка вдруг задалась вопросом: родительница верила в проклятие или не верила, но что-то подозревала? Теперь не проверишь, ведь не телефонный разговор, а ехать к матери сейчас недосуг.

   Но почему Ксения уверена, что проклятие существует? И Соболянская-младшая стала осознавать, что во всём этом существует тайна. Семейная? Во всяком случае, Ксения точно в неё посвящена, а значит, посвятит и племянницу, раз пригласила к себе.

   Лиза обвела взглядом комнату, утопающую в полумраке. Она казалась такой таинственной, но вовсе не чужой. И всё в этом особняке показалось молодой горожанке необычным. Зачем даме, пусть и выглядевшей на не свои годы, но всё же немолодой, такой большой дом? И слуг, как она сказала, у неё не было. Конечно, сейчас за все услуги можно заплатить, были бы деньги. И выходит, они у Ксении есть?!

   Да, тайн набирается немало…

   И Лиза решила, что погостит у Ксении, ведь у неё не было отпуска, хотя и заявление уже подписано, а сбежала она в горячках, даже не уволилась. Может и к лучшему, поживёт здесь, пока не разберётся в ситуации. Уж здесь-то её никто не найдёт, потому что об этом крохотном городишке и сама-то не помнила.

   А новоявленная родственница вела себя гостеприимно, и старый особняк принял девушку, точно был родным домом. Даже в своей квартире ей иногда становилось не по себе. Может, от того, что куплена она была на деньги Иннокентия, следовательно, принадлежала ему, хотя все документы он оформил на Лизу.

    А в особняке чувствовалась что-то близкое и родное, словно она уже была здесь. Да, наверное, была в далёком детстве, о котором сейчас остались только редкие видения, иногда мелькающие в сознании, как забытый, но такой приятный сон.

    И всё же мысль о проклятии не давала покоя. И чем больше Лиза думала об этом, тем чаще склонялась к мысли, что Ксения права. Почему? Да потому, что Иннокентий был не первой её настоящей любовью, не считая увлечения детства.

   На первом курсе Елизавета Соболянская влюбилась в Игоря Свердлова, красивого парня со статной спортивной фигурой, случайно встреченного около городской библиотеки.

    Она поскользнулась на обледенелом крыльце, а он подхватил её, прижал, заглянул в глаза, и она потерялась в глубоких омутах его очей. Она не смогла оторваться от его глаз, а он вдруг осторожно прижался губами к её губам, а потом резко отодвинулся, поставил ровно и, извинившись, скрылся в здании.

    Она же несколько минут не могла прийти в себя. Так и стояла, закрыв глаза и тяжело дыша. Даже удостоилась сочувствия нескольких пожилых пар, завсегдатаев заведения. В библиотеку она тогда так и не попала. Но с тех пор ей снились карие глаза, смотревшие на неё пристально и виновато.

    Казалось бы, что особенного произошло? Ну, подумаешь, попытался поцеловать незнакомец. Она же не вырвалась, как надо было сделать, наоборот, он первым опомнился и извинился, а продолжи он начатое, она бы не стала сопротивляться – вот и не верь в любовь с первого взгляда! А это была самая настоящая первая любовь! Она плакала по ночам, искала его, бродя по городу, но встретить таинственного незнакомца не удавалось, хотя она чуть не ежедневно ходила в ту библиотеку.

    И вдруг спустя месяц в институте, стоя у стены и листая файлы на смартфоне, услышала шушуканье сокурсниц:

   – Игорёк появился.

   – Как всегда, выглядит сногсшибательно.

   – Да он же спортом занимается.

   – Ах, девчонки, какая фигура!

   – А глаза! Хоть бы раз взглянул на меня, я бы всё отдала за его взгляд.

   – Как всегда, деловой и вечно спешащий.

    А тот, о ком они только что шептались, вдруг направился в их сторону.

   – Привет, девчата! – в ответ разноголосый хор приветствий. – А конспект по последней лекции Коляна у кого-нибудь есть?

    Коляном прозвали одного из доцентов, дотошного и въедливого преподавателя, который спрашивал чётко то, что давал.

    Девушки переглянулись, пожали плечами. А Лиза тихо сказала:

   – У меня есть.

    Парень посмотрел на Соболянскую, в глазах мелькнуло что-то.

   – Можно сфоткать?

   – Да, сейчас.

   Дрожащими руками вынув из сумки тетрадь, она нашла нужную страницу. Пока листала, не поднимала глаз.

   – Чем могу отблагодарить?

   – Ну что… вы.

   – Я Игорь, а ты?

   – Лиза…

   – А пошли в кафе, Лиза?

    И она пошла с ним в кафе, хотя пошла бы хоть на край света, если бы позвал.

    Игорь оказался весьма разговорчивым, весёлым. Скоро она смеялась над его шутками и чувствовала себя совершенно непринуждённо. Так они прогуляли одну пару, а потом он сказал:

   – Извини, приятно с тобой познакомиться, но мне пора.

   Позже она выяснила, что Игорь Свердлов редко посещает занятия, так как часто бывает на сборах и соревнованиях. Он был в городской сборной по волейболу одним из лучших спортсменов.

    После той встречи у Лизы появилась надежда на более близкие отношения, потому что Свердлов узнал номер её телефона, часто присылал приветы и смайлики, видно, на остальное времени не было.

    Они сходили несколько раз в кино, долго гуляли по городу молча, потому что понимали друг друга без слов.

   А потом он вновь уехал, и началась переписка. Сначала ничего не значащая, словно они приглядывались друг к другу, узнавая привычки, вкусы, пристрастия. А потом такая частая, как только позволяло время спортсмену, отправившемуся на соревнования за границу.

   И вскоре молодые люди поняли, что у них много общего. Им нравились одни и те же фильмы, музыкальные композиции, даже книги.

    Игорь присылал фотографии улиц заграничного города, и очень много букетов. И пусть это были виртуальные букеты, но Лиза была счастлива. Она считала минуты до приезда. И пусть о чувствах не было сказано ни слова, но разве это так важно, когда души нашли друг друга?

    И вот Игорь уже должен был вернуться, но от него не было ни строки, ни звонка. Сокурсницы вдруг стали сторониться Соболянскую, словно она стала изгоем.

    Лиза, и до того не имевшая приятельских отношений с девушками, так была занята своими переживаниями, что ничего не заметила, пока самая яркая красавица их курса Ирэн как-то мимоходом не бросила:

   – Свердлов женился.

    Вот когда Лиза поняла пословицу «вылить ушат холодной воды». Она словно проснулась, увидела сочувствующие и злорадные взгляды. Ничего не говоря, девушка выбежала из аудитории и разревелась.

    К ней подошла скромная и застенчивая Аля Певцова, протянула сумку и, схватив за руку, затащила в женский туалет. Здесь посмотрела в глаза и приказала:

   – Поплачь, легче станет.

    И Лиза разрыдалась, так горько и жалобно, словно маленький обиженный ребёнок. А Певцова поглаживала её плечи и повторяла, что время лечит.

    Выплакавшись, Лиза умылась, поблагодарила сокурсницу и написала Игорю:

   – Прощай!

    Ночью она, лёжа в общежитии, слушала сопение подруг и думала о том, что не имеет права злиться на Свердлова, ведь он же ей ничего не обещал, она сама придумала их любовь.

   Телефон запиликал, пришло сообщение от Игоря:

   «Умоляю, выйди!»

    Открыв дверь чёрного хода, ключ от которой благоразумно имела соседка по комнате Ленка Иванова, ведь постоянно приходила после отбоя, Лиза тут же попала в руки хмурого парня. Игорь схватил её за плечи и начал страстно целовать, приговаривая:

   – Прости! Прости!

   В первое мгновение она растерялась и решила, что девчонки её просто разыграли, но увидев горечь в глазах любимого, поняла, что узнала неприятную правду.

   Она оттолкнула парня, Игорь прошептал:

   – Я виноват, но мне тяжелее, чем тебе,

   – Да ладно! – тряхнула она волосами. – Всё нормально, мы же просто… друзья.

   – Ты не представляешь, как я зол… на самого себя, – не слушая её, продолжил молодой человек. – Ты мне нравишься ужасно, но… Светка… она беременна от меня. Прости, это было до тебя…

    И что на это ответить? Предложить бросить ребёнка? Лиза печально посмотрела на любимого:

   – Я понимаю. Прощай!

   – Прощай! – эхом отозвался мужской голос, прозвучавший вслед торопливо исчезающей за дверью девушке.

   Соболянская кое-как доучилась до конца года. Как сдала экзамены, сама не помнит, а потом перевелась в соседний город, сколько её мать ни уговаривала.

   На новом месте девушка вовсю отдалась учёбе, загрузила себя общественной работой, став старостой группы, записалась в туристическую секцию, чтобы быть готовой к полевой практике.

    И скоро её заметил ректор как очень активную и старательную студентку. Долгое время они общались как преподаватель и студент, а потом Иннокентий предложил ей стать его помощницей на полставки. А потом аспирантура, и... закрутился роман.

ГЛАВА 5

Лиза проснулась от… пения птиц. Сначала ей показалось, что сон продолжается, потому что почувствовала безотчётную радость, словно впереди было что-то удивительное и прекрасное.

   Сразу вспомнила, что видела цветущий луг, по которому бежала легко и беззаботно и, кажется, не одна. За руку её держала крепкая мужская рука.

   Быстро открыв глаза, она несколько минут приходила в себя, а когда вспомнила предыдущий день, то тут же протянула руку к тумбочке, взяла мобильник, быстро проверила сообщения. Удостоверилась, что Иннокентий не позвонил, не написал, хотя прекрасно знала, что у них была договорённость о неиспользовании гаджетов. Да и зачем им телефон, если виделись ежедневно?

    И всё равно настроение сразу испортилось.

   «Ему всё равно?! Мог бы побеспокоиться не как любовник, а как начальник хотя бы…»

   И пусть со дня её побега прошло совсем мало времени, но он нисколько не волновался или не хочет окончательно порвать с семьёй?! Всё же немало прожил с женой, а он такой консерватор, вряд ли решился бы менять свой устоявшийся уклад жизни.

    Лиза сразу вспомнила, что девчонки страшно завидовали их отношениям, многие мечтали оказаться на её месте, постоянно твердя о том, что ректор обаятелен, моложав, подтянут и… обеспечен. Видно, они хотели жить беззаботно за счёт любовника. А когда Соболянская говорила, что живёт на свои средства – ей не верили, а те, кто ближе знал её, называли дурёхой. Мол, он-то получает своё, а ты?

    Впервые пришла мысль, что Иннокентий её просто использовал, а, когда о связи узнала жена, выбросил как ненужную вещь. А что? Он вполне может найти себе другую «дурёху», когда успокоит супругу.

   А может, она просто сейчас взвинчена и поэтому видит только плохое в бывшем (всё-таки бывшем?) возлюбленном...

    Надо признать, что Иннокентий был нежным и заботливым – купил ей квартиру (а утверждала, что он её не обеспечивает), дарил подарки, помог с аспирантурой. Выходит, не только он её использовал?!

   Девушке стало нехорошо от этой мысли: выходит, она меркантильная? И пусть она не принимала дорогих украшений, но квартира-то стоила немало. Она на свою стипендию и мизерную зарплату вряд ли бы осилила ипотеку.

   «Надо срочно отказаться от квартиры», – решила девушка, хотела набрать номер, который ректор дал для экстренной связи, это был его рабочий телефон, один из многих. Не найдя номера в поисковике, сообразила, что перед отъездом вставила другую СИМ-ку, запасную, которую практически не использовала – вот и пригодилась. Переключившись, увидела, что Иннокентий звонил и писал несколько раз.

    Это немного примирило девушку с тоской и горечью расставания. Удалив все сообщения, не читая, нажала кнопку вызова.

    – Я слушаю, – раздался знакомый голос, от которого сжалось сердце, А потом мужчина заговорил быстро и взволнованно:

    – Лиз? – только он так её называл на иностранный манер, как и она его Кеном. – Ты где? Я с ума схожу от беспокойства. Ты в порядке? Говори, куда приехать.

    – Я далеко…

    – Что значит далеко? Где?

    – Как будто ничего не случилось…

    – Да, случилось. Я весь извёлся. Жена в истерике, ты пропала…

    – Сочувствую…

    – Не иронизируй! Мне и так несладко…

    – А мне?

    – Прости! Это когда-нибудь должно было случиться.

    Конечно, должно, ведь об их связи уже ходили слухи по институту. Она слышала, что студенты заключали пари, пытаясь понять, как долго продлится эта любовная история.

   И хотя Лиза знала из достоверных источников (у студентов сарафанное радио работало прекрасно), что до неё ректор не был уличён в связях со студентами, да и другими женщинами, но кто знает, как он поведёт себя теперь. Не зря есть пословица – седина в бороду, бес в ребро.

    – Кен… всё кончено…

    – Как? Не говори так. Я без тебя не смогу, только сейчас понял, что ты моя жизнь…

    – Нет-нет… я не могу…

    – Я понимаю, ты обижена, сердита. Отдохнёшь, я уже оформил твой отпуск, а потом поговорим.

    – Нет, я решила…

    – Хорошо, я разведусь…

    А она готова стать ему женой?

    До этого мгновения девушка не позволяла таким мыслям укорениться в её голове. Даже если они мелькали, она тут же прогоняла их.

    Его женой? Наверное, скажи он это несколько месяцев назад, она бы обрадовалась, но сейчас такое предложение звучало как издевательство.

   Да, она первое время после того как они стали близки, мучилась угрызениями совести, что уводит его из семьи, но со временем эти угрызения исчезли, ведь он не уходил от жены. Именно семье доставалась большая часть его внимания и заботы. Тогда как она довольствовалась крохами и была рада и этому.

    – Нет, у тебя дети.

    – Ты же знаешь, что они выросли.

    – Не все…

    – Лиз, ты что со мной делаешь?! – в голосе прозвучала боль.

    – Кен, я хочу сказать, что ты много для меня сделал.

    – Ты о чём? – перебил её Иннокентий. – Ты сделала для меня больше. Ты озарила мою жизнь, сделала её… счастливой.

    – Да?

    – Прости, что не говорил этого раньше. Ты – луч света в моей тёмной жизни. Без тебя у меня исчезнет смысл жить.

    – Так нельзя говорить… ты сильный. Ты должен понять, что я не смогу жить с тобой, зная, что ломаю другие жизни.

    – Знаю. Потому и не решался раньше завести этот разговор. Боялся, что ты бросишь меня.

    – Кен, – Лиза вдруг почувствовала себя взрослее этого мужчины, что был старше неё на целых пятнадцать лет. – Мы должны…

    – Лиз, давай поговорим позже, когда немного успокоимся?

    – Ладно, – согласилась она. – Квартира…

    – Ты о чём, Лиз? – он понимал её с полуслова. – Квартира останется за тобой, как бы ни сложились наши отношения.

    – Благодарю, но я не могу…

    – Это не обсуждается!

    – Прощай! – и быстро отключилась, глотая спазм. Слёзы лились рекой. Не будь Кен так благороден, ей бы стало легче. До разговора она просто злилась на него, и эта злость уже начала убивать нежные чувства, а теперь…

    Быстро вскочив, Лиза нырнула в ванную, умылась ледяной водой, это немного привело её в себя, вышла в комнату.

   Тут над окном весело зачирикал воробей, отвлекая младшую Соболянскую от невесёлых мыслей.

    Лиза словно проснулась, быстро подошла к балкончику, отодвинула занавеси и почувствовала лёгкое прикосновение слабого ветерка.

    Сделав шаг, ощутила прохладу летнего утра. А потом взгляд выхватил в саду фигуру Ксении. Она была одета в лёгкие штаны и блузку с короткими рукавами. В этом одеянии выглядела такой молодой, что Лиза опять засомневалась: неужели она приходится ей как бы бабушкой…

    Словно почувствовав её взгляд, старшая Соболянская подняла голову, улыбнулась и приветливо взмахнула рукой, то ли приветствуя, то ли приглашая присоединиться.

   Лиза быстро переоделась, сменив тонкую ночную сорочку на шорты и майку, и сбежала в сад.

    Ксения уже вовсю работала, ловко рыхля клумбы с розами. Девушка с изумлением наблюдала за работой тёти, сама она решительно не знала, предложить ли свою помощь, ведь никогда не держала в руках тяпку.

   – Ничего, научишься! – Ксения вновь как будто прочла мысли племянницы. – Пойдём, поможешь полив организовать.

   Оказывается, в саду было много всяких хитрых приспособлений, которые облегчали труд. Например, полив осуществлялся через специальные «леечки», установленные в разных местах. Ксения попросила девушку нажать рубильник в сарайчике. Когда Лиза вышла оттуда, то почувствовала, как воздух становится влажным. Было ощущение, что идёт мелкий летний дождик. Она специально покрутилась под этим искусственным дождём, ощущая себя маленькой девочкой.

   Когда племянница со смехом забежала на крыльцо, тётя схватила её за руку:

    – Быстро горячий душ принять, а то простынешь! – она не знала, что Лиза никогда не простывала, чему удивлялась даже мама.

    – Есть! – приставила руку к виску девушка. – Слушаюсь, товарищ генерал.

    – Иди уж, бравый солдат Швейк, – весело шлёпнула её по спине тётка.

    Даже обыкновенная овсянка показалась сказочной едой в это утро, видно, ранний подъём давал такие силы. Раньше Лиза всегда просыпалась с трудом, а сегодня проснулась сама, свежая и отдохнувшая, словно спала очень долго. И даже разговор с Кеном забылся под лаковым взглядом лучистых очей Ксении.

   – У нас сегодня будут гости к обеду, – сообщила Ксения. – Поможешь?

    – Конечно, – кивнула Лиза.

ГЛАВА 6

Не то, чтобы Лиза не умела готовить, просто ей не для кого было стараться. Иннокентий чаще всего заказывал еду из ресторанов, а сама она обходилась бутербродами или пиццей.

    Конечно, ей хотелось произвести впечатление, поэтому она первое время пыталась готовить по кулинарным рецептам, и получалось вроде неплохо, но Кен остудил её пыл, сказав, что она не создана для роли домохозяйки.

   Увидев её обиженное лицо, тут же добавил: он имел в виду, что она умна и не стоит растрачивать себя на домашние хлопоты. Но Лиза запомнила только первое своё впечатление, поэтому больше для любовника не готовила. Правда, иногда в выходной день на неё нападал кулинарный азарт, и она готовила что-то необыкновенное. Но угощать было некого, так как после появления Иннокентия в её жизни не стало друзей, поэтому такое рвение к домашнему хозяйству посещало её всё реже.

    И вот она вновь пришла на кухню. И не удивилась, увидев здесь небольшую, но настоящую русскую печь. Она так ловко была встроена в современный интерьер, что смотреть на неё доставляло огромное удовольствие. Все стороны были выложены светлой керамической плиткой и небольшими картинами, изображающими эпизоды из народных сказок.

    Кухня было светлой и довольно современной – небольшой холодильник, мойка, посудомоечная машина, навесные шкафчики. Только в процессе работы девушка поняла, что только с виду эти шкафы казались обычными, а на самом деле хранили секреты древних мастеров. Например, удобный шкаф для хранения хлеба.

   Лиза с удовольствием нарядилась в огромный фартук, скрывший всю её фигурку, повязала на голову белую косынку и весело сказала:

   – Я готова, что делать?

    Глаша и Ксения, тоже в фартуках и косынках, переглянулись и расхохотались, до того забавно выглядела девушка.

   Командовала на кухне, конечно, Глаша, как выяснилось, профессиональный повар. И скоро Лиза чистила картофель и тёрла морковь, слушая рассказы поварихи из её жизни, когда она работала поваром в разных местах.

    К удивлению младшей Соболянской, в меню практически не было мяса, его заменяли грибы и овощи, бобовые и орехи. Правда, была ещё и рыба, но вовсе не красная, а та, что обитала в местных реках.

   – Антон утверждает, что рыбу просто необходимо есть, – заметила Глаша.

   – Точно, – подтвердила Ксения. – Он помешан на морепродуктах.

    Дамы переглянулись, а потом старшая Соболянская пояснила:

    – Антон Изотов – наш гость, пытаемся ему угодить.

    Большинство блюд оставили доходить в печи, только салаты отправили в холодильник.

   – Лизанька, – Ксения называла племянницу именно так, делая ударение на «а». – Иди, переоденься. Постарайся надеть платье.

   И, видя недовольное лицо девушки, пояснила:

   – Антон – человек старых традиций… – и добавила тихо, чтобы слышала только Лиза: – Именно он определит, есть проклятие или нет. Впрочем, как хочешь…

   Конечно, девушке захотелось произвести хорошее впечатление на человека, что может видеть проклятия. Только Лиза никак не могла поверить, что такое возможно. Она, дитя двадцать первого века, больше верила в науку, но сейчас ей хотелось, чтобы этот Антон заявил, что с ней всё в порядке, что нет никакого проклятия. Ну, бывает, что девушка влюбляется в женатого – и что из того?

   Едва Лиза привела себя в порядок, как услышала на улице мужской бас. Подойдя к окну, выглянула во двор. Ксения разговаривала с широкоплечим мужчиной в сером костюме. Его лицо было закрыто густой бородой с проседью, волосы зачёсаны назад. Весь его вид напоминал известного американского актёра, только вот разговаривал он по-русски совершенно без акцента.

   Праздничный обед накрыли в столовой. Когда Лиза спустилась. Глаша вовсю суетилась, раскладывая приборы, Лиза тут же присоединилась к ней, а Ксения занимала гостя, отправив предварительно в ванную.

   Едва гость появился в дверях, как девушка выпрямилась под его изучающим взглядом, что пронизывал насквозь. Девушке показалось, что её просканировали, проверив каждую клеточку тела. Она даже ощутила лёгкую дрожь.

    Но тут мужчина добродушно улыбнулся и проговорил громко и шутливо:

   – Ксения, где ты прятала от меня такую красавицу?

    Лиза моментально покраснела, но тётя, заметив смущение, подмигнула ей, а потом быстро проговорила:

   – Антон, позволь представить тебе мою племянницу Елизавету Соболянскую.

   Лиза улыбнулась и чуть наклонила голову.

   – Лиза, это Антон Никанорович Изотов. Прошу любить и жаловать!

   – Просто Антон, – сказал мужчина, подавая девушке руку. А когда она протянула свою, галантно поцеловал запястье, чем привёл её в ещё большее смущение.

   – Вы прелестны, Лиза! – сказал Изотов, глядя на неё с лукавым выражением в глазах. Эта лукавинка моментально привела девушку в чувство, она поняла, что на ней испытывают своё мужское обаяние.

   – Господин Изотов, вы воплощение галантности. Это так редко сейчас, – произнесла она, не опуская глаз. Тут мужчина расхохотался, подмигнул Лизе, кивнул Ксении:

   – Верю, что твоя родственница – красива и за словом в карман не полезет.

   – А ты у нас известный ловелас…

   Но господин Изотов пропустил её шпильку и устремился к Глаше, смотревший на него с улыбкой. раскрыв объятия. Её он расцеловал в обе щёки, как старую знакомую.

   – Они родственники, – шепнула тётя племяннице.

    Лизе сразу понравился новый знакомый. Он напоминал ей русских дворян, как представляла она их по книгам классиков.

    На этот раз Глаша сидела за столом вместе со всеми, а Ксения сама разлила грибной суп по тарелкам. И сделала это ловко и красиво. Теперь Лиза окончательно убедилась, что тётка у неё умеет делать всё, как истинная русская женщина.

    Ели неторопливо. Гость постоянно нахваливал еду, а потом выпил клюквенный морс, вытер усы, поднялся, поклонился дамам:

   – Благодарствуйте! Отменно накормили.

   Глаша широко улыбнулась:

   – На здоровье! – а Ксения встала, взяла гостя под руку, шепнула что-то. Когда Изотов вышел, тётя повернулась к племяннице:

   – Пройди в мой кабинет. Сеанс должен быть наедине. Думаю, там будет удобнее.

   – Сеанс?

   – Разве я не сказала, что Антон доктор? – удивлённо подняла глаза Ксения.

   Лиза покачала головой. И тётя сокрушённо посетовала:

   – Старею, наверное… забывчивая стала… Антон – известный доктор, светило, можно сказать.

   – Психотерапевт?! – вдруг осенило Лизу.

   – Фу, какое некрасивое слово, – чуть скривила губы старшая Соболянская. – Я бы сказала знахарь!

    Лиза оторопела от таких слов. Она слышала, конечно, о таких людях, но всегда думала, что они обманщики. И тут Ксения её хочет показать какому-то знахарю.

    Тётя поняла сомнения племянницы, усмехнулась:

   – Ты поговори с ним, а потом делай выводы.

   Кабинет тёти (Лиза воспринимала Ксению как ровесницу матери, а не бабушки) был уютным, но строгим.

   Стены, обитые деревянными панелями, плавно переходящие в шкафы и шкафчики. Только большое окно и мягкий диван с подушечками намекал на то, что здесь обитает женщина. А в остальном – обычный кабинет с полукруглым столом и кожаным креслом. И современные гаджеты присутствовали – большой плоский телевизор и ноутбук на столе.

    Уют создавали комнатные растения в больших кадках и на полках.

   Изотов сидел в кресле, но стоило войти девушке, как встал, усадил её на стул, что стоял отдельно, и встал сзади.

   – Можешь закрыть глаза и расслабиться, барышня? – спросил тихо, Лиза попыталась выполнить пожелание. Она думала, что доктор будет прикасаться к ней, выслушивать пульс или стучать молоточком по коленам, но ничего такого не происходило, только стало спокойно и комфортно. А потом появилась резкая боль в левом плече, такая острая, что Лиза невольно воскликнула:

   – Ой!

   – Спокойно! – послышался властный голос, и боль отпустила.

   – Открой глаза, милая барышня, – попросил доктор. Девушке понравилось такое обращение. Из уст мужчины оно звучало вовсе не соблазнительно, а ласково-нежно, и успокаивало, давая надежду на благоприятный исход осмотра.

   – Всё? – открыла глаза младшая Соболянская.

   – А что не устраивает?

   – Ну…

   – Понятно, – улыбнулся Антон. – Поговорим?

   – О чём? – не поняла Лиза. – О проклятии? Так оно существует? Я не верю…

    Она, конечно, немного лукавила, потому что уже готова была поверить, что над ней довлеет рок.

   И тут Антон рассказал об её увлечениях, опустив только детскую влюблённость. Откуда он мог знать такое? Она даже матери ничего не говорила, только о Кене та сама случайно узнала.

   – Откуда вы знаете?..

   – Узнал только что по твоей ауре… А о родимом пятне ты знаешь?

   – Знаю. Это наш семейный знак. У мамы есть такой.

   – И у бабушки, и у Ксении, – продолжил доктор.

   – Правда?!

   – А ты видела его?

   – Трудно рассмотреть, – призналась девушка, ― но пыталась. Оно такое крохотное.

   – Хочешь увидеть в увеличенном виде?

   – Да, – ответила Лиза и тут же застеснялась. Ей придётся раздеться? Но Изотов усмехнулся и прошёл к столу, сделал движение рукой, точно нажимал невидимую кнопку.

    Через несколько минут дверь открылась, и вошла старшая Соболянская.

   – Звали?

   – Нужна твоя помощь, – кивнул доктор и быстро описал, что нужно сделать.

   – Хорошо, – согласилась Ксения.

    Изотов тут же вышел, а тётя достала из одного из шкафчиков фотоаппарат, посмотрела на племянницу. Лиза быстро сняла платье. Сделав снимок, Ксения открыла ноутбук, перенесла снимок в него.

   Лиза накинула платье и подошла к столу.

   – У меня точно такой знак есть, – сообщила тётя племяннице.

   – Доктор сказал, что и у бабушки… Но это же просто родимое пятно.

   – Если бы было так, – задумчиво проговорила Ксения.

ГЛАВА 7

– А что, у меня… нас какое-то особое родимое пятно? – спросила Лиза.

   – Посмотри сама, – повернула к девушке экран дама.

   – Что это? – захлопала глазами младшая Соболянская.

   – Не узнаёшь? Стилизованный лист папоротника.

   Лиза вгляделась внимательнее, даже глаза сощурила:

   – Точно. И что это значит?

   – Колдовская метка, – вздохнула Ксения. – Я в юности тоже не придала значения такому необычному рисунку, ведь сама рассмотреть не могла, попросила срисовать… друга, но не была уверена в его способностях точно передать рисунок. Много позже вернулась к этой теме, сделала фото, стала изучать такие вещи, книг немало прочла, да и видение помогло многое прояснить.

   – Видение? – переспросила Лиза.

   – То, что видят только немногие.

   – И ты одна из них?

   – Нас немало, но не все сумели раскрыть дар. Одни испугались, другие просто не захотели, как твоя мать.

   – Выходит, она тоже видящая? Ведьма?

   – Мы называем себя ведунами и ведуньями, а некоторые кличут ведьмами. Мы не обижаемся, ведь эти слова имеют одинаковый корень «вед» – ведать, то есть знать. Ведунья обладает врождённым даром ведать взаимосвязи тонкого мира и физического.

   – То есть ты знаешь причины насланного проклятия и того, кто это сделал?

   – Можно и так сказать, – уклонилась от ответа Ксения.

    Лиза уже хотела спросить, почему же она не сняла проклятие, но тут раздался стук, и вошёл доктор Изотов. Он быстро двинулся к столу, придвинул стул, сел, стал рассматривать фотографию, многозначительно переглядываясь с Ксенией.

    Лиза почувствовала себя лишней. Хотя не было сказано ни слова, но ей показалось, что эти двое понимают друг друга без слов.

   Медленно попятившись, девушка отошла к дивану, села. В голове стоял сплошной туман, и вдруг среди этого тумана начали возникать неясные образы, бесформенные фигуры протягивали руки, а бескровные губы шептали слова, которые невозможно было разобрать.

   – Лиза! Лизанька! – послышался такой знакомый голос, выдернувший её из странного забытья.

   – Что со мной? – открыла глаза девушка.

   – На, выпей, – протянула тётя стакан с зеленоватой жидкостью Послушно приняв сосуд, девушка медленно начала глотать горьковатый напиток, чувствуя, как проясняется сознание.

   – Всё хорошо, – заверил доктор, что сидел рядом на диване и держал запястье пациентки. – Немного переутомилась.

   – Слишком много знаний за один раз, – вздохнула старшая Соболянская. – Надо отдохнуть.

   – Нет, я чувствую себя нормально. И хотела бы услышать от вас, доктор, версию возникновения такого знака на моём теле.

   Антон и Ксения переглянулись, будто согласовывая действия, затем Изотов сказал:

    – Родимое пятно с таким рисунком могло появиться только как знак, передающий проклятие. Ты же знаешь, что папоротник не совсем обычное растение... цветок папоротника… ― доктор замялся, подбирая слова.

    – Мне нужно найти цвет папоротника? Ночью, когда гуляет нечистая сила? – пришла ему на помощь Лиза.

    – Если бы было всё так просто. Люди сами себе придумывают сказки. В душе у нас у каждого есть сомнения, вот когда ты победишь их – считай, одолела своих бесов.

   – И проклятие спадёт? – с надеждой посмотрела на доктора девушка.

   – К сожалению, нет. Это проклятие так просто не снять.

   – Совсем?

   – Можно попробовать. В чём-то легенды правы – придётся искать цветок папоротника.

   – Он существует? – изумлённо подняла брови Лиза.

   – Не в нашем мире, – печально пояснила Ксения.

   – Ты знала? – посмотрела тёте в глаза девушка. Та кивнула.

   – А мама?

   – И мама знала, но не верила до конца, поэтому и не пыталась ничего сделать. Я же просто не захотела.

   – Почему?

   Ксения вдруг покраснела, опустила глаза, а Изотов сжал губы. И Лиза поняла, что этих двоих связывает не просто дружба, а большое чувство, которое они пронесли через всю жизнь. Девушка получила молчаливое подтверждение того, что Ксению и Антона устраивают любовные отношения вне брака. Вот так дела!

   – А я смогу?

   – Если пройдёшь посвящение.

    – ??? – девушка красноречиво посмотрела на родственницу. Старшая Соболянская покачала головой:

   – Давай пока оставим этот вопрос. Ты не готова принять то, что мы можем предложить.

   – Хорошо, – помедлив, согласилась Лиза. Она поняла, что Ксения права – слишком много всего она узнала и увидела. Нужно осмыслить полученные сведения, привести в порядок чувства, а потом уже принимать решение.

   Лиза поднялась в свою комнату, прилегла на диванчик и погрузилась в размышления. Перебрав в памяти все события последних дней, она стала припоминать детали, казавшиеся необычными.

    Больше всего её смущал возраст тётки. Она знала, что была поздним ребёнком, её матери было почти сорок, когда появилась Лиза, а бабушке уже за шестьдесят. Проведя несложные вычисления, она определила, что бабушке было бы сейчас восемьдесят с хвостиком, а Ксения старше неё, выходит, ей уже под девяносто?!

   Конечно, современная медицина способна на многое. Неужели Ксения прибегала к пластическим операциям?! Девушка вздохнула: в такое верилось с трудом, ведь выглядела она ровесницей матери Лизы. Хот, если честно Ольге Соболянской никто не давал её возраста. Это у них семейное – выглядеть молодо?!

    Жаль, что бабушка так рано ушла из жизни. Почему-то Лиза была уверена, что она могла бы рассказать много интересного о предках, тогда как мать всегда избегала этой темы.

    Став взрослой, младшая Соболянская попыталась выяснить родословную, но родительница только покачала головой, печально проронив: «Это совсем не интересно». При этом у неё было такое скорбное выражение лица, что дочь не стала продолжать разговор, решив оставить его на более подходящее время. Закрутившись в повседневной рутине, Лиза не смогла найти подходящего момента для разговора, а потом переехала в другой город. Не будешь же спрашивать такие вещи по телефону?!

   Достав мобильник, дочь решительно набрала номер, что запечатлелся в памяти давно и прочно. Долгое ожидание не смутило девушку. Она знала, что матушка не отвечает на звонки от незнакомых людей.

    Вздохнув, Лиза раздумывала несколько мгновений: вставить старую симку? Как ни была она решительно настроена, но всё же сохранила её, запрятав в дальний ящик комода.

    Так захотелось поговорить с Кеном, ведь он был не только возлюбленным, но и другом, которому поверяла все свои тайны. Может, поэтому у неё и не осталось друзей? Нет, она отдалилась от подруг, чтобы сохранить в тайне свои отношения с ректором. А ведь их группа была такой дружной! Как весело они проводили практику! Сколько было съедено печёной картошки и спето песен у костра!

    Девушка вдруг почувствовала ностальгию по тем временам. После Игоря у неё не было романтических отношений, хотя однокурсники и пытались их завязать, но были тёплые товарищеские чувства, как к девчатам, так и парням. Они (за исключением одного-двух человек) могли выслушать самый сумбурный рассказ и понять правильно, не высмеять, не отмахнуться и не поведать об этом всему миру, а сохранить в тайне. Как же получилось, что она несколько лет не общалась с ними?!

    Конечно, она бывала на всех встречах, ведь сама же их и организовывала, но исчезла теплота в отношениях, потерялось доверие. Или она повзрослела, стала мудрее, потеряла наивность?! Скорее всего, она потеряла друзей, променяв их на мужчину. Причём, этот мужчина ей не принадлежал…

   Сердце пропустило удар, стало так тоскливо, что захотелось взвыть от бессилия…

   Скрипнув зубами, девушка до боли искусала губы. Боль и солоноватый привкус крови немного прояснили туман в голове.

   Нет, она не станет звонить и писать Кену, надо пережить горечь расставания, отрезать этот кусок жизни и попытаться устроить новую жизнь.

    А кому она может довериться, как не родной матери?! И пусть у них давно не было задушевных разговоров, но они прекрасно ладили, и Ольга Соболянская всегда прекрасно понимала чувства дочери.

   Лиза быстро набрала текст и отправила…

   Спустя несколько минут раздался звонок.

   – Лиза, девочка моя, это ты?

   – Привет, мам. Прости, что не звонила. У меня тут… многое случилось.

   – Порвала с ним? – догадалась мать.

   – Да.

   – Приезжай…

   – Нет, я у Ксении.

   – Где? – в голосе послышалось неподдельное изумление.

   – У Ксении, – повторила Лиза.

   Повисло напряжённое молчание, девушка с тревогой ждала, когда родительница осмыслит услышанное.

   – Значит, это судьба, – еле слышно сказала Ольга. И после недолгой паузы поинтересовалась: – Ты хочешь что-то спросить?

   – Она говорит странные вещи.

   – О чём?

   – О проклятии.

   Теперь пауза оказалась довольно долгой, но Лиза не торопила мать.

   – Она говорит правду, наверное… – печально произнесла мать. – В своё время я не поверила ей, а зря. Теперь жалею.

   – Ты давно её видела?

   – Давно. Очень давно.

   – Мам, она выглядит… лет на сорок, не больше.

   – Девочка моя, – горячо зашептала Ольга. – Ты взрослая и умная, ты сумеешь разобраться в нашей запутанной семейной истории.

    Лизе захотелось, как в детстве, попросить о помощи, чтобы мама приехала и вместе с ней распутала этот клубок тайн, но покачав головой, она отбросила эту мысль. Если бы мать захотела, она бы сама предложила такой вариант. А если не предлагает, значит, у неё есть на то причины.

   – Хорошо, мама.

   – Держи меня в курсе.

   – Ладно. Запиши этот номер.

   – Обязательно.

   – Я верю, что у тебя всё получится, девочка моя!

    Отключив телефон, Лиза закрыла глаза. Значит, Ксения была права, когда говорила, что мама не приняла когда-то правду, не поверила в то, что является особенной. И теперь жалеет об этом?

   «Попробую не повторять её ошибок и разобраться во всём», – твёрдо решила Елизавета Соболянская.

ГЛАВА 8

Лизу никто не тревожил, словно все решили, что она должна остаться наедине и понять, вернее, принять правду о случившемся.

    Но с улицы до неё долетали негромкие голоса, скрежет шин. Лиза вышла на балкон и чуть не ахнула: во дворе стояло несколько внедорожников, по сравнению с которым остальные автомобили выглядели букашками.

    Тут послышался негромкий стук, девушка открыла дверь, увидела тётю.

    – Лизанька, у нас тут небольшой приём ожидается. Ты будешь или предпочитаешь остаться у себя?

    «Так вот для чего нужна огромная столовая, которую скорее можно было назвать бальным залом!» – мелькнула мысль.

    Лиза озадаченно посмотрела на Ксению: что ответить? Тётя смотрела непонятным взглядом, в котором мелькали искорки лукавства. Видно, она вновь испытывала племянницу. Неужели молодая девушка откажется познакомиться с людьми, что составляли круг общения родственницы?

   Лиза не любила шумных застолий и вечеринок, ведь посещать их приходилось в одиночестве. И подвыпившие мужчины считали своим долгом обратить внимание на одиноко сидевшую девушку, не воспринимая всерьёз её уверения, что она не горит желанием знакомиться. Каждый из них считал – пришла на вечеринку одна, значит, ищет пару.

    – Мне нечего надеть, – растерянно прошептала Лиза.

    – О, это наименьшая из проблем, – широко улыбнулась Ксения, показывая безупречные, ослепительно белые зубы.

    – Нужна помощь?

    – Нет, помощниц много, сейчас с одной из них познакомлю, она поможет тебе собраться.

    Ксения закрыла створку, а Лиза упала на диван: во что она ввязывается? Но отступать некуда. Она сделала выбор, согласившись погостить у Ксении, а теперь, как говорится, «с волками жить – по волчьи выть».

    Через несколько минут дверь открылась, пропустив миловидную хрупкую девушку Лизиного возраста. Она улыбнулась так дружелюбно, что Лиза почувствовала себя легко и свободно. Она встала, оправила платье, бросила на вошедшую беглый взгляд, отмечая модную одежду: топик и лёгкие легинсы. Распущенные тёмно-русые волосы волнами ложились на плечи. Карие глаза были оправлены пушистыми ресницами. На губах девушки блуждала лёгкая улыбка, из-за чего на щеках появились восхитительные ямочки.

    – Елизавета, это Ярослава Соколовская, – представила вошедшую хозяйка терема. Потом повернула голову к гостье:

    – Ярослава, это Елизавета Соболянская, моя племянница.

   Девушки переглянулись, отметив, как созвучны их фамилии, и одновременно сказали:

    – Очень приятно, – а потом дружно расхохотались.

    – Ой, думаю, вы поладите. Оставляю вас, а мне к гостям надо.

    Оставшись наедине, Лиза радушно предложила:

    – Проходи. Присаживайся, – показала на диван. Гостья тут же присела, подождала, когда и хозяйка комнаты сядет недалеко, сказала:

    – Я тебя здесь ни разу не видела.

    Лизу совершенно не покоробило обращение на ты, ведь они были ровесницами.

    – Я здесь впервые.

    – Жаль, мне кажется, мы могли бы подружиться. Чувствую в тебе родственную душу.

    – И мне показалось, что знаю тебя давно, – призналась Соболянская.

    – Ладно, посмотрим, как тебя приодеть.

    – Мой гардероб не густ, – сказала Лиза, вставая и открывая створку шкафа. – Да и не привыкла я к таким мероприятиям. Всё больше деловые костюмы надевала, но они остались… в другом городе.

    – Ерунда! – махнула рукой Ярослава. – Сегодня же не бал, а дружеские посиделки. Все будут одеты все так, как удобно.

    – Например, ты пойдёшь в штанах?! – задала каверзный вопрос младшая Соболянская.

   Соколовская изогнула тонкую бровь:

    – Нет, конечно. Ты же уже поняла, что здешние завсегдатаи ― не совсем то общество, к которому ты привыкла?

    Лиза хотела уточнить, откуда новая знакомая знает, в каком обществе она вращалась, но не стала спрашивать, решив, что Ксения, видно, посвятила Ярославу в подробности её жизни и профессии.

    – Ага, – качнула головой новая знакомая. – Ты – географ, а я дизайнер. Кстати, зови меня Яра.

    – Ого! – только и смогла вымолвить Лиза, а потом опомнилась и добавила. – А ты меня – Лиза.

    – Надеюсь, буду полезна тебе.

    – Несомненно, Яра.

    – А ты мне расскажешь о своих путешествиях, договорились, Лиза?

    Соболянская обрадованно кивнула. Ярослава деловито осмотрела гардероб, потом вернулась к диванчику, где оставила небольшую матерчатую сумочку, извлекла оттуда ткань, такую невесомую, что она казалась лёгкой паутинкой.

    – К твоему топику подойдёт, – проговорила Ярослава, прищурившись, точно уже представляла одеяние новой подруги.

    И началось волшебство – иначе назвать то, что творила Ярослава, просто невозможно. Она так ловко обмотала Лизу тканью, собрав кое-где неведомо откуда взявшимися булавочками. Удовлетворённо кивнув, сказала:

    – Ты приведи себя в порядок, я приду через час.

    Когда Ярослава вышла, Лиза отправилась в ванную, помыла голову, высушила феном, накинула халатик и стала ждать новую знакомую. Почему-то девушке показалось, что Яра ― именно та девушка, что действительно может стать ей подругой, потому что не было в ней фальши, высокомерия, зато был налёт таинственности, что витал вокруг.

   Лиза ещё не осмотрела все достопримечательности этого провинциального городка, но то, что она видела, уже казалось необыкновенным и загадочным. Здесь шла неспешная жизнь, без суеты и бешеного ритма огромного мегаполиса, и люди казались не усталыми и измотанными, а весёлыми и довольными жизнью.

    Возникла мысль, что городок существует отдельно от всей страны. Спросили бы её, где же она находится, пожала бы плечами – название ничего не говорило, ведь таких провинциальных городков по стране тысячи, но так не терпелось прикоснуться к тайнам, узнать, как сочетаются здесь современные технологии и уклад старых времён.

    Она слышала о староверах, так это одно из их поселений? Вроде те жили в Сибири или и здесь сохранились их поселения?!

    Вполне возможно, что сегодняшние «посиделки» дадут ответы на некоторые вопросы.

    И Елизавета Соболянская весело закружилась по комнате, вспоминая движения вальса и позабыв обо всех своих невзгодах.

   А потом пришла Яра, держа в одной руке свёрток, в другой – саквояж, напоминающий тот, что был у Ксении, только не чёрного, а тёмно-коричневого цвета.

    – Всегда с собой ношу, – сказала, заметив внимательный взгляд Лизы.

    Соколовская быстро освободилась от ноши и присоединилась к Лизе. Они сделали несколько па вместе. Это получилось так ловко, что обе остались довольны.

    Ярослава оказалась отличным дизайнером и замечательным визажистом. За небольшой промежуток времени она преобразила новую подругу, превратив в сказочную принцессу. Младшая Соболянская сидела перед зеркалом, но не успевала следить за стремительными движениями мастера.

   Лиза не могла поверить, что видит собственное отражение – безупречный макияж совершенно преобразил её, сделав лицо нежно-задумчивым, голубые глаза казались бездонными озёрами, щёки пылали румянцем, а губы казались нежными лепестками роз.

    И одежда соответствовала образу – нежный переливающийся золотистыми искорками шёлк открывал лебединую шею, а белый топик подчёркивал красивую грудь.

   Мастерица так искусно задрапировала ткань, что ансамбль одежды казался единым целым с кремовой юбкой. Она закрывала колени, но открывала изящные ступни и красивые икры, затянутые в новые колготки. И туфельки нашлись – лёгкие лодочки на высоком каблучке, делавшие хрупкую Лизу выше ростом.

    Волосы Яра подняла, закрепив заколкой и опустив несколько локонов на свободу. Они делали Лизу слегка легкомысленной, но очень юной.

    – Красавица! – сказала Ярослава, глядя на девушку, что стояла возле зеркала платяного шкафа. Видя, что подруга не пришла в себя, улыбнулась и добавила: – Выходи через полчасика, вместе спустимся вниз, – собрала вещи и исчезла из комнаты.

    Лиза кивнула, не отходя от зеркала. Неожиданно захотелось, чтобы Кен увидел её в таком образе и понял, что не оценил, чтобы пожалел о том, что вовремя не развёлся. А ведь она могла бы и согласиться… А потом бы мучилась, что разрушила семью, но это было бы потом, а после нескольких лет одиночества так хотелось, чтобы рядом было надёжное мужское плечо.

    И ясно поняла Соболянская, что действительно всю жизнь ей недоставало отца. А будь у неё отец, вряд ли она завела бы близкие отношения с ректором.

    Возможно, зная историю семьи, она тоже повела бы себя иначе, мудрее, осмотрительнее. Зря матушка не поведала ей об отношениях с отцом. И кто он, её таинственный отец? Показалось, что Ксения может знать его…

    А она, Лиза, готова сделать своих детей, точнее дочь, потому что в их роду рождались только девочки, несчастными, следуя зову сердца?

    – Нет! – Лиза даже топнула ногой, решив, что разгадает тайны семьи и снимет проклятие. А если не получится, то выйдет замуж без любви за того, кому понравится. Ведь были же мужчины, что предлагали это, но они ей не нравились.

    Тут дверь приоткрылась:

    – Можно? ― тихо спросила Ксения.

    – Конечно, – повернулась девушка. Тётя обошла племянницу, оглядела, потом вынесла вердикт:

    – Хороша, только вот этого недостаёт, – и ловко застегнула на шее необычное украшение, как сразу опознала Лиза, из янтаря. Камни подчёркивали сияние её кожи, делая девушку ещё более таинственной.

    А сама Ксения тоже выглядела великолепно в своём бледно-лиловом платье в пол. Цвет её глаз оттеняло золотое колье с аметистами и такие же серьги. Высокая причёска была строгой, но красивой.

    Тут в приоткрытую дверь заглянула Ярослава:

    – Идём? – но, увидев хозяйку, вошла, встала рядом с её родственницей.

   Ксения улыбнулась девушкам:

    – Вы само очарованье, – и вышла.

    Лиза посмотрела на Яру. Она распустила свои прямые волосы, подчеркнув макияжем каждую линию лица, делавшую её высокомерной, платье было ниже колен, топик с блёстками открывал плечи и грудь, на которой блестела тонкая золотая цепочка.

   Ярослава являла собой сейчас неприступную холодную красавицу, казавшуюся намного старше, чем выглядела до этого. Обе девушки составляли резкий контраст – юная Лиза и зрелая Яра.

    – Ловко я придумала?! – звонко расхохоталась Соколовская, сравнив их отражения.

    – Зачем?

    – Так надо! – тоном заговорщицы подмигнула Ярослава.

    – Тебе видней! – пожала плечами Лиза.

   Глава 9

   По лестнице Лиза хотела сбежать быстро, но, посмотрев на надменное лицо Яры, остановилась и пошла рядом, пытаясь выглядеть под стать нечаянной подруге. А Соколовская шла, высоко подняв голову, расправив плечи, медленно переставляя ноги, точно модель по подиуму.

    Лиза мысленно дала себе оплеуху и тоже расправила плечи и сделала непроницаемым лицо.

   Спускались по лестнице под восторженными взглядами нескольких седовласых мужчин с ухоженными бородами. В центре их группы стояла женщина неопределённого возраста в чёрном платье и бриллиантовом колье на высокой груди. Она кинула на девушек недоумевающий взгляд, в котором сквозило искреннее изумление. Лизе показалось, что оно направлено именно на неё.

   Яра же, не замедлив шага, взяла Лизу за руку и остановилась, точно предлагая всем оценить молодость и красоту, ведь большинство людей, стоящих в холле, были гораздо старше.

    Тут появилась Ксения, быстро оценила обстановку, представила гостям девушек:

    – Ярослава Соколовская и Елизавета Соболянская.

    Группа явно оживилась, услышав имя Лизы, но Ксения не стала ничего объяснять, сразу продолжила:

    – Прошу в зал! – и кивнула в сторону коридора. Двое мужчин подхватили женщину под руки и первыми покинули холл. За ними поспешили остальные.

   Ксения кивнула девушкам и шагнула вслед за гостями. Юные прелестницы переглянулись и пошли за ней.

    Зал совершенно преобразился. Теперь это был именно бальный зал, а не столовая, которую мельком видела Лиза.

    Большой длинный стол убрали, заменив маленькими столиками с удобными стульями, расположенными по периметру зала. Между столиками примостились диванчики и мягкие кресла.

    Была зажжена большая хрустальная люстра, свет её отражался в огромных витражных окнах, а портреты на стенах казались живыми, подмигивали и улыбались.

   Когда вошла хозяйка, моментально стало тихо. Ксения остановилась, величественно обвела взглядом гостей. Мужчины встали, женщины приветливо кивнули.

    – Дамы и господа! Разрешите представить мою племянницу Елизавету Соболянскую.

    Лиза присела в реверансе, хорошо, что потренировалась заранее перед зеркалом, найдя картинку в Сети. А как иначе вести себя в таком светском обществе, что казалось сошедшем с картин, что висели в этом зале? Большинство мужчин было в костюмах, напоминающих фраки, а женщины – в вечерних платьях, правда, не все в пол.

    Ярославу Ксения не представила, из чего Лиза сделала вывод, что её все знали. Так и оказалось. Едва Ксения отошла, как девушек окружила группа молодых людей, парней и девчат, что казались их ровесниками. Быстро перезнакомившись, они направились к дальнему столу, где был фуршет, подхватили и Лизу, как давнюю знакомую.

   По дороге начали живо обсуждать новую коллекцию одежды, созданную Ярой. Лиза улыбалась, разглядывая зал. За столиками сидели мужчины и женщины разного возраста. Одни вели неспешные беседы, другие наоборот, горячились, размахивали руками, пытаясь доказать свою точку зрения.

    – А, правда, что ты географ? – спросил молодой человек в сером костюме. Он казался совсем юным, лет восемнадцати, возможно, ещё школьник.

    – Правда, – ответила Лиза, улыбнувшись.

    – А на Алтае ты была?

    Лиза припомнила практику, что проходила, и недавнюю экспедицию.

    – Нет, только на Урале.

    – Эх, я всё собираюсь на Алтай, да не получается, – сказал юноша и покраснел.

    Так и хотелось сказать: «Какие твои годы – успеешь», но по глазам парня стало понятно, что такое он слышал не раз и ему это очень не нравится.

    – А чего там особенного?

    – Как же! – изумлённо посмотрел на девушку парень, его представили Павлом. – Это же сакральное место. Именно там наши силы пробуждаются.

    Тут Лиза услышала голос подруги, та воскликнула довольно громко:

    – Значит, наша троица вновь на Белухе?!

    – Вот! – поднял указательный палец Павел. – И Тихомир на Алтае. А меня не пускают, – и посмотрел так жалобно, что Лиза рассмеялась:

    – Значит, рано ещё, – и попала прямо в цель, потому что собеседник скривился:

    – Все так говорят, но я сбегу… – подмигнув Лизе, прошептал. – Только никому не говори.

    – Ни за что! – клятвенно положила руку на сердце Соболянская. Павел серьёзно кивнул, принимая обещание.

   К Лизе подошла Яра:

    – Не скучаешь?

    – Нет, Павел такой забавный.

    – Ага, он думает, что если попадёт на Белуху, то сразу станет волшебником.

    – Что?

    – Ну, овладеет силой. Ему это пока неподвластно.

    – А тебе?

    – И мне тоже. Павел мой кузен. Мы младшая ветвь Соколянских, совсем обделены силой.

    – Он сказал, что хочет стать волшебником, – жалобно произнесла Лиза.

    – Ты привыкнешь! – Яра громко рассмеялась, но на неё никто даже не посмотрел, каждый из присутствующих был занят беседой. Лиза поняла, что означали эти «посиделки».

    – Здесь обсуждаются важные дела? – спросила у Яры.

    – Ага, – подтвердила она. – Можешь послушать каждого, здесь не принято скрывать свои мысли.

   Лиза постеснялась последовать за Ярой, что взяла бокал с соком и медленно пошла по залу, останавливаясь возле столиков и прислушиваясь к беседе, говорила несколько слов, либо молча следовала дальше.

    Обладая тонким музыкальным слухом, Соболянская попыталась услышать, о чём говорится за соседним столиком. Там обсуждали проблемы здешнего приюта для престарелых, за соседним – благоустройство городского парка, а чуть далее проблемы ЖКК – обычные житейские вопросы.

    И вдруг за столиком чуть далее вновь послышалось имя «Тихомир». И сразу девушка

   заволновалась, потому что это имя было ей смутно знакомо. Но откуда? И вдруг перед глазами мелькнула обложка книги: «Сакральный Алтай» Т. Гарнин.

   Тут рядом с Лизой появилась девушка, что представила Яра как Софию. Мысленно обрадовавшись, что запомнила имя, Соболянская сделала шаг к девушке.

    – София, – обратилась к ней Лиза.

    – Да, Лиза, – тотчас отозвалась та.

    – Часто слышу имя Тихомир. Показалось знакомым, хотя я не местная. Можно узнать фамилию?

    – Тихомир Гарнин, знаменитый исследователь сакральных мест, этнограф и путешественник, а ещё писатель и по совместительству наставник юных в нашей городской академии.

    – Благодарю, – кивнула Лиза, удивляясь, как тесен мир. Знаменитый путешественник оказался родом из этого города. А ведь она зачитывалась его книгами. Жаль, что не удастся увидеть знаменитого учёного.

    Тут к Лизе приблизилась тётя, возникнув прямо из воздуха. Лиза всегда поражалась её умению появляться неожиданно.

   Ксения взяла племянницу под руку и повела по периметру зала, поминутно раскланиваясь и иногда называя имена мужчин и женщин, но Лиза уже не смогла запомнить, поэтому только улыбалась и кивала.

    И вдруг она поняла, что на неё пристально смотрит немолодой, но подтянутый седовласый мужчина в сером костюме.

    Увидев его взгляд, старшая Соболянская усмехнулась и подвела девушку к небольшой группе мужчин, что стояли у окна, горячо обсуждая что-то. Среди них и был тот, что не сводил глаз с юной Соболянской.

    – Лиза, позволь представить тебе моего давнего приятеля Казимира Ивановича Потоцкого.

    – О, бог мой! – покачнулся Казимир Иванович.

    – Что с тобой? – к мужчине бросилось сразу несколько человек. Его усадили в мягкое кресло, принесли воды, кто-то дал таблетку, которую Казимир принял с благодарностью. После этого его щёки порозовели, а через несколько минут он выпрямился, в серых глазах зажегся задорный огонёк, появилась даже некоторая зелень.

   «Как у них тут всё быстро происходит», – изумилась Лиза, но поняла, что здесь все знакомы не один год, следовательно, уже знают болезни друг друга и умеют оказывать своевременную помощь.

    Ксения стояла за спинкой кресла приятеля, о чём-то шепча на ухо. Скоро рядом с креслом появился удобный стул:

    – Лизанька, присядь, пожалуйста, – попросила тётя, бросив взгляд на помогавших мужчин, которые тут же ретировались, словно были уличены в чём-то недостойном.

    «Здесь не приветствуются сплетни», – поняла Лиза, и ей стало отчего-то уютно в этом большом зале, полном народу.

    – Барышня, простите великодушно, – начал Казимир. – Ваша бабушка Мария Соболянская, сестра Ксении?

    – Да, – кивнула Лиза. – Вы её знали?

    – Очень хорошо, – признался мужчина. – Вы так похожи, показалось, что время повернулось вспять.

    Лизе мама постоянно говорила, что она с бабушкой на одно лицо. Но старых фотографий, где была бы запечатлена Мария Соболянская в молодости, не сохранилось, а судить о сходстве с пожилой дамой не представлялось возможным, по крайней мере, Лиза не делала этого, хотя, изучая своё лицо в зеркале, находила, что овал лица, глаза и нос очень похожи, только губы немного полнее.

    – Я любил Марию, – сказал Казимир и горестно добавил, – безответно.

    Лиза не знала, что сказать, чем утешить этого мужчину, показавшегося в начале их знакомства так молодцевато выглядевшим, и вдруг вмиг постаревшим.

    – Я ничего не знаю о прошлом бабушки, – призналась Лиза.

    – А хотела бы узнать?

    – Я пытаюсь разобраться в запутанной семейной истории. Вы можете рассказать что-нибудь?

    – Конечно, – согласно кивнул Потоцкий. – Приглашаю в гости.

    – Я не местная, – напомнила девушка, намекая, что не знает, как найти мужчину.

    – О, я недалеко живу, – улыбнулся Казимир. – Любой покажет часовую мастерскую Потоцкого.

    – Тогда обязательно навещу вас, – заверила девушка, чем привела мужчину в сильное волнение, и испугалась, как бы ему вновь не стало плохо.

    – Вам бы прилечь….

    – Нет, я вполне здоров… для своего возраста, – заверил Казимир. – Просто волнуюсь, будто вновь встретил Марию.

ГЛАВА 10

Собеседники даже не заметили, что остались одни. Лиза молчала, смущаясь под пристальным взглядом мужчины.

   – Можно попросить один танец? – вдруг спросил Казимир.

    – Разве… – Лизе показалось, что эти «посиделки» сугубо деловое мероприятие, но подняв глаза, убедилась, что атмосфера неуловимо изменилась. С разных сторон слышались весёлые шутки и смех.

   И тут в центр зала вышла женщина в чёрном платье, которую Лиза видела в холле. Её появление встретили бурными овациями.

   – Власта Зорина, наша оперная дива, – тихо пояснил господин Потоцкий.

   Женщина взмахнула рукой, и невидимый оркестр заиграл знакомую мелодию, а певица запела таким красивым сильным голосом, что зал замер:

   «Улетай на крыльях ветра

   Ты в край родной, родная песня наша.

   Туда, где мы тебя свободно пели,

   Где было так привольно нам с тобою»*.

    Лиза тоже замерла, слушая песню по-новому. Да, она слышала эту песню в исполнении известных оперных певцов, но никогда ещё не испытывала таких чувств. Она видела ясное небо, белоснежных птиц, синие озёра и красивые горы.

   И душа улетала в далёкий простор, стремясь обхватить и защитить эту красоту, сберечь, спрятать от горя и зла.

   Когда замолк последний аккорд, в зале не раздалось аплодисментов, все сидели и стояли с закрытыми глазами, точно прикоснулись к величайшей тайне мира, стали частью великой силы, что зовётся родиной. Как же редко стали об этом думать! Даже стыдились принадлежности к своей стране.

    Ах, как сейчас модно стало восторгаться заграницей! Будто там мёдом намазано. Встречаясь с иностранными студентами, что учились в их ВУЗе по обмену, аспирант Соболянская пришла к выводу, что везде нужно трудиться, чтобы сделать жизнь комфортнее, не зря говорят: «Под лежачий камень вода не течёт». Девушка сама не замечала, что всё чаще стала употреблять мысленно пословицы, которыми любила щеголять её матушка.

   Скажи кто такое раньше, Лиза бы не поверила в его искренность, а сейчас она сама почувствовала прикосновение того неведомого, что выразил в стихах поэт, которые продекламировал господин Потоцкий сразу после минутного молчания:

   «Умом Россию не понять,

   Аршином общим не измерить:

   У ней особенная стать –

   В Россию можно только верить».**

   – И мы верим, что вернётся сила и мощь Руси, а вернуть её придётся вам, молодым, – тихо сказал Казимир.

    И Лизу не покоробил пафос в его словах, потому что сказаны они были от души и с надеждой в блеклых глазах.

   Заметив оживление, Соболянская увидела стайку девушек во главе с Ярой, что встала около Власты, а потом послышалось:

   «Во поле берёза стояла», – слова подхватил весь зал, а девушки взялись за руки и побежали, вовлекая в круг всех желающих.

    Скоро и Лиза бежала по залу, напевая известный мотив. Хороводу стало тесно, и он выдвинулся в холл, змейкой скользя между столиками и креслами, а когда вернулся в зал, тотчас зазвучала весёлая плясовая.

    Возле младшей Соболянской тут же нарисовался Павел, ловко топнул ногой, приглашая в круг. Увидев устремлённые на неё взгляды, доброжелательные и ожидающие: мол, покажи, дева, на что способна, Лиза схватила с ближайшего столика белую кружевную салфетку, топнула ногой и пустилась в пляс. Давно она не плясала, а ведь когда-то танцевала в детском народном ансамбле.

    Скоро вокруг пары образовалась пустота, все дружно аплодировали, глядя на красивый дуэт. А парень и девушка ловко притопывали, приплясывали, Павел пошёл вприсядку, а Лиза лихо кружилась вокруг него, так звонко топая, что опасалась сломать каблук.

    Замерла музыка: «Всё-таки запись», – мелькнула мысль у танцорки. До этого ей казалось, что играет настоящий оркестр. И тут все дружно зааплодировали, а Казимир сказал громко:

   – Наша дева! – чем привёл Лизу в такое смущение, что она глаз не смела поднять. А старый ловелас спросил:

   – Разрешите, барышня? – и тут зазвучали первые звуки вальса.

    Вальсировал Казимир умело, держа девушку бережно, но крепко. И самозабвенно закружилась пара среди других танцоров, как будто делала это не раз и не два, до того слаженными были движения.

   Лиза вдруг ощутила себя своей среди этих людей, которые стали так понятны и дороги.

    Казимир степенно проводил партнёршу к столику, где сидела в одиночестве её родственница.

   – Добро пожаловать в «Глаголь»! – сказала Ксения, когда запыхавшаяся племянница присела на стул. Тётя протянула ей стакан морса.

   – Не удивлена? – подняла брови старшая Соболянская.

   – Что-то подобное и ожидала, – призналась племянница, принимая бокал. – Глаголь – слово? Вы собираетесь вместе, чтобы… словом воскресить древнюю силу?

   – Верно мыслишь, Лизанька! Тебе комфортно здесь?

   – Только сейчас почувствовала, будто вернулась домой.

   – Это твой дом, – Ксения окинула взглядом зал. – Здесь жили твои предки. Только здесь ты сможешь стать сама собой.

   – Даже если я родилась не здесь? – спросила девушка, припоминая пословицу: «Где родился, там и пригодился».

   – Твоя душа куда стремится? Где ей вольготнее? – словно продолжая песню, спросила старшая родственница младшую.

    Лиза оторопела от такого вопроса: и что же чувствует её душа? И есть ли она вообще у человека? Не придумали ли люди её, чтобы не лишать себя веры в вечное обновление, вечную жизнь?

   – Не поняла пока… – прошептала девушка.

   – Ничего, милая, вот поживёшь здесь – поймёшь!

    Лиза благодарно кивнула, пригубив напиток. Но продолжить разговор не удалось, потому что к Соболянским уже спешила Ярослава с группой молодых людей.

   – Мы на набережную идём. Лиза, ты с нами?

   – Иди, иди, – улыбнулась Ксения. – Только оденься теплее.

   – Нет, – покачала головой Лиза. – Слишком много впечатлений. Да и стара я для прогулок под луной.

    Она, конечно, хотела прогуляться, но вдруг ощутила, что такая прогулка не ко времени, да и компания молодых людей выглядела слишком весело. Девушка видела, что на столах были и горячительные напитки, правда, не заметила захмелевших.

    Намётанным взглядом аспиранта, часто встречавшегося со студентами, определила, что молодёжь уже разбилась на пары, а быть третьей лишней не хотела.

   – Стара? – удивлённо произнес Павел и тихо спросил: – Ты же школьница?

   – Спасибо за комплимент, – улыбнулась Лиза. – К сожалению, чудесные школьные годы давно миновали.

   – Лиза аспирантка, – пояснила кузену Яра. Она стояла под руку с высоким плечистым парнем с черными волосами и добродушным широкоскулым лицом. Он смотрел на Соколовскую влюблёнными глазами. Лиза припомнила, что его звать Александром. Оказывается, память её не подвела в этом людском круговороте, чему она оказалась весьма рада.

   – Неважно, ты юна душой, – нашёлся юноша, глядя на молодую Соболянскую взглядом опытного сердцееда.

   Тут все расхохотались, поглядывая на Павла с насмешливым выражением, словно подначивали продолжить уговоры. И Павел повёлся, ведь был молод и горяч, видимо, не привык, чтобы девушки ему отказывали. Лиза заметила, какими глазами смотрели на него две подружки – юные, смешливые, тоненькие, как тростиночки, с одинаковыми причёсками – волосы под каре и чёлка, закрывающая половину лица.

   – У нас прекрасная набережная, – начала Павел, дотрагиваясь до руки Соболянской. Лиза вдруг ощутила, как плечо пронзила резкая боль. Она отшатнулась, попыталась вырвать руку, но юноша подался вперёд, заглядывая в глаза девушки. И этот взгляд не был взглядом неопытного юнца, а, скорее, прожжённого ловеласа. Внутри поднялась горячая волна антипатии, Лиза тихо попросила:

   – Отпусти, – но в Павла словно бес вселился. Он потянул девушку к себе, намереваясь заключить в объятия, даже руку одну приподнял.

   «Пьян он, что ли?» – ловко вывернувшись, Лиза сделала шаг назад, инстинктивно выставив руки перед собой. А юноша вдруг покачнулся и отлетел к товарищам, которые его удержали и начали насмешливо подтрунивать, показывая одобрительные жесты, а те, кто был старше, бросали реплики:

   – Ноги не держат?

   – К ногам красавицы уже падаешь?

   – Как тебя зацепило, брат!

    Павел ошарашено огляделся и вновь двинулся к виновнице небольшого переполоха. Лиза смотрела на него, чувствуя, как всё тело становится горячим, а плечо покалывает, точно в него возилась острая игла. И вдруг она поняла, что готова сейчас сделать что-то ужасное, о чём потом пожалеет.

   Попытавшись взять себя в руки, девушка сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев, перед глазами появился туман, и она потеряла сознание…

   ___________________________

   *А. П. Бородин, из оперы «Князь Игорь».

   **Ф. И. Тютчев.

ГЛАВА 11

Лиза пришла в себя, вынырнув из вязкого дремотного состояния, и почувствовала, что лежит на чём-то мягком. Открыв глаза, поняла, что находится в своей комнате. Было темно и тихо, но тишина была необычная. Она пряталась по углам и смотрела настороженно на девушку, словно хотела сообщить нечто важное, но боялась выйти, потому что её пугало светлое пятно у окна, где стоял круглый столик, а на нём настольная лампа, разгоняющая темень.

    Никогда Лиза не страшилась темноты, даже наоборот, частенько лежала в тёмной комнате и грезила. В детстве она мечтала повидать мир, смотрела много фильмов о дальних странах, а любимой игрой было загадывание места на глобусе, где бы она хотела оказаться. Крутанув шар, она закрывала глаза, а когда он останавливался, клала палец на его гладкую поверхность. Выпадали часто одни и те же места в разных точках мира.

   Повзрослев, она задумалась: а совпадение ли это? И начала искать в Сети сайты об этих местах. К её удивлению, места оказывались не совсем обычными, а так называемыми местами силы.

   Позже, уже в институте, она побывала в одном из таких мест. Пока шла среди толпы туристов, ничего не чувствовала, кроме подъёма сил и прекрасного настроения, но стоило отойти от группы, как появилось ощущение лёгкости в теле, будто могла взмахнуть руками и взлететь. И так захотелось проверить это, что свернула с пешеходной дорожки, отстала от группы и оказалась на неприметной тропе, что вывела её к обрыву над рекой.

    Стоя на самом краю обрыва, она вдруг услышала голоса, которые звали, манили, обещая показать неизведанное, открыть важную тайну. Она уже раскинула руки, чтобы прыгнуть, но тут сильно заболело плечо. Опомнившись, Лиза стала пятиться назад, пока не споткнулась. Упала прямо на круглый валун, хорошо, что на мягкое место, но так сильно стукнула кобчик, что боль прояснила сознание, и наваждение пропало.

    Когда отношения с Кеном стали доверительными, она вспомнила этот случай, но он, реалист до мозга костей, сказал, что она всё нафантазировала, разом убив все её домыслы, ведь был старше, опытнее, мудрее. Больше к этой теме они не возвращались.

    Иногда во сне она видела то место, но не могла и шагу сделать к нему, словно какая-то сила не пускала.

    Почему она вспомнила об этом именно сейчас? Да потому, что показалось: вернулось то ощущение лёгкости, словно стала пушинкой.

    «Я могу летать?» – спросила сама себя и легко поднялась к потолку, оглядывая комнату.

    В креслах сидели Ксения и Антон. Они смотрели друг другу в глаза не отрываясь. И это был не обычный взгляд, а особенный. Вдруг Лиза увидела, что над головами собеседников находится свечение, типа нимба, только не золотистого цвета, а серебряного. От него исходят искры, что соединяются в тонкую нить, колеблющуюся в воздухе.

   Лиза протянула руки, пытаясь ухватить эту нить, потому что она казалась путеводной, обещала открыть тайну и звала, манила. Совсем как тогда, в том месте…

   Взмахнув неловко руками, Лиза упала на постель, ощущая упадок сил: голова кружилась, подташнивало, перед глазами мелькали светящиеся мушки, тело стало таким безвольным, словно она долго занималась физическим трудом и потеряла все силы.

   – Тише, девочка, тише, – послышался голос Ксении. – Лежи спокойно. Выпей вот это.

   С трудом проглотив безвкусный    отвар, девушка открыла глаза, увидела склонившуюся над ней тётю.

   – Что со мной?

    – Ты упала в обморок.

    – Никогда со мной такого не было, – тихо сказала Лиза.

   И тут у неё перед глазами возникло лицо юноши, его глаза светились неистовым светом.

   – Павел… – прошептала девушка, вопросительно глянув на родственницу.

   – Упырь недоделанный… – прошептала Ксения тихо, но Лиза услышала, встрепенулась и спросила:

   – Типа вампира?

   – Ага, только живой, чувствующий силу и жаждущий её, как упырь крови…

   – А он сказал, что у него нет силы…. И Яра подтвердила.

   – Потому и берёт чужую, что своей нет, – отозвалась тётя, скривив губы.

   Племянница смотрела на неё во все глаза, пытаясь осмыслить сказанное. Она слышала о современных вампирах. Это были люди, страдающие так называемой болезнью порфириаз. Печень таких людей не вырабатывает красные кровяные тельца, поэтому они пытаются возместить их человеческой кровью.

   – Павел болен?

   – Ага, болен, – с сарказмом произнесла Ксения. – Эгоист он с высоким самомнением.

   – Дорогая, ты утрируешь, – послышался голос Антона.

   – Ничего не утрирую. Павел – энергетический вампир.

   И о таких людях слышала младшая Соболянская. Они постоянно требуют к себе внимания, чтобы вызвать жалость, а потом высасывать жизненные соки из человека, лишая его радости, делая безвольной марионеткой в своих руках. Человеком овладевает апатия, раздражённость, появляется мания преследования, сильнейшие стрессы, возникает апатия, нежелание жить.

    Но она же не чувствует ничего такого… А тётя продолжила, отвечая на невысказанный вопрос:

   – Только питается он не эмоциями, а силой, что даёт врождённый Дар.

   – Ты слишком строга к мальчику, – вновь подал голос Изотов. – Он ведь не знал, что Лиза одарённая.

   – Не знал? – подняла изящные брови дама. – Здесь было немало людей с силой, он это знал, но прицепился именно к Лизе, потому что почувствовала её беззащитность.

   – Беззащитность? – в голосе Антона прозвучало сомнение. – Она его так… оттолкнула, что он до сих пор в себя не пришёл.

   – Поделом ему, – уже гораздо спокойнее сказала Ксения.

   Лиза переводила взгляд с тётки, сидевшей на краю её постели, на мужчину, удобно устроившегося в кресле у столика, и пыталась осознать, о чём были их реплики. Но тут накатила сонливость. Не сдержав зевок, девушка покраснела, а тётя шепнула:

   – Отдохни, скоро силы совсем вернутся.

   Оставшись одна, девушка пыталась размышлять, анализировать услышанное, но в голове перемешались все события, мозг отказывался подчиняться.

   «Подумаю об этом завтра», – решила Лиза, погружаясь в сон, на этот раз без сновидений.

   Она проснулась от неясной тревоги. Резко сев на кровати, девушка вздохнула, ощущая себя совершенно здоровой. И вдруг в животе так сильно заурчало, что она вздрогнула, но тут же улыбнулась, решив, что срочно нужно подкрепиться. Быстро приняв тёплый душ, она почувствовала себя такой чистой и лёгкой, словно сбросила все тревоги.

    Девушка посмотрела в зеркало: чуть бледна, но выглядит нормально, и вдруг рассмеялась без всякой причины, будто внутри поселилось нечто, наполнившее сердце радостью.

    – И с чего бы мне радоваться? То тревога накатила, теперь радость?

    Лиза отличалась ровным характером и старалась «держать лицо», как любила повторять родительница, в любых ситуациях, даже когда на душе скребли кошки. И вдруг сейчас такая смена настроения.

    – Это с голодухи, – решила девушка и, насухо вытеревшись, накинула мягкий тёплый халат и вышла в коридор, намереваясь спуститься на кухню. Но тут же остановилась, услышав возглас Ксении:

    – Нет, ты не войдёшь! – голос был строгим и даже жёстким.

    – Но почему? – второй голос звучал жалобно и так знакомо.

    – Лиза ещё слаба.

    – Но она же пришла в себя? А Павел до сих пор в отключке. Ему нужна помощь.

    – Доктор Изотов осмотрел его.

    – Да, но он не смог его разбудить.

    – Значит, пусть поспит, сон – лучшее лекарство.

    – Ксения! – зазвенел голос Ярославы (это была именно она). – Прошло уже три дня!

    «Три дня?!» – изумлённо раскрыла глаза младшая Соболянская и прикрыла рот, чтобы не издать возглас, ведь только что поняла причину своего зверского голода.

    – Ты же знаешь, что только Лиза сможет привести Павла в чувство! – продолжила Яра.

    – Не зна-ю, – по слогам сказала старшая Соболянская. – Откуда такие сведения?

    – Но я думала, что ты поняла, кем является Лиза…

    – Я не поняла ещё, не разобралась, а ты, выходит, знаешь? И ты знала, кем является твой брат, но познакомила их…

    – Но я же не думала, что он попытается…

    – Не много ли ты думаешь?

    – Ксения, прошу тебя!

    – Ярослава, тише! Как проснётся Елизавета, так и поговорим.

    – Я уже проснулась, – Лиза сделала несколько шагов, ступила на первую ступеньку лестницы, но почувствовав дурноту, ухватилась за перила.

    Ксения подхватила её под руку, бросив грозный взгляд на Яру. Та тут же оказалась рядом

    Юная и взрослая женщины вернули Лизу в её комнату, уложили в постель. Ксения отправила Ярославу на кухню за бульоном, а сама напоила травяным отваром.

    – Неужели я проспала три дня? – спросила племянница тётю.

    – Ты просыпалась ненадолго. Не помнишь?

    – Нет, – покачала головой Лиза. – Даже сны не снились.

    – Это нормально в твоём состоянии.

    – Да что произошло? – не получив ответа, девушка откинулась на подушки, попыталась вспомнить, что же произошло. И ей это удалось, причём до мельчайших подробностей. – Павел действительно пытался забрать мою жизненную силу?

    – Не совсем жизненную, просто магическую. Вот сейчас поешь, и придётся тебя посвятить в тайну твоего дара. Хотя не вовремя это, но, видно, такова воля высших сил…

   Лиза вздрогнула, услышав эти слова, и поняла, что ждала чего-то подобного – вот отчего тревога. Готова ли она узнать правду? Да и скажут ли ей всю? До этого Ксения упорно повторяла, что она не готова, что должна освоиться, пожить здесь, познакомиться с другими членами этого таинственного "Глаголя".

    Там, на посиделках она почувствовала единение с этими людьми. В памяти всплыло слово – эгрегор. Вот-вот, именно эгрегор, точнее не назовёшь, ведь это означает единение, общая идея. И у людей, присутствующих на том вечере, была общая идея – идея возрождения родины. Это, конечно, красиво звучит, но кажется вполне утопическим. Тут же вспомнилась история – восстание декабристов, марксистские кружки...

    «Ох, не готова я к таким переменам в своей жизни. Не героиня я, а запутавшаяся в своих любовных связях глупая девица.

    Но при чём здесь Павел? И как я могла его усыпить? Не ведьма же я, в самом деле? Ничего подобного не замечала за собой.

   Ладно, подождём откровений родственницы, а потом будем делать выводы. Мама всегда говорила, что я из всей семьи самая разумная. Но это заслуга Иннокентия. Не будь его, во мне до сих пор жил бы юношеский романтизм. А он своей практичностью его совсем извёл... Хорошо это или плохо?»

    Размышления девушки прервала Яра, внеся большой поднос. От него шёл такой умопомрачительный запах, что Лиза сглотнул слюни, отбросила все мысли и принялась за еду.

ГЛАВА 12

После еды Лиза почувствовала, что готова горы сдвинуть. Посмотрев на её порозовевшие щёки и заблестевшие глаза, Ярослава хмуро кинула Ксении:

    – Я же говорила…

    – Разберёмся! – отрезала старшая Соболянская так жёстко, что Яра тут же ретировалась, бросив на подругу умоляющий взгляд и прихватив поднос.

    Тётя подошла к кровати, заботливо поправила подушку, потрогала лоб племянницы, задержав прохладную ладонь. Удовлетворённо кивнув, села на кресло у кровати.

    – Итак, – начала, не глядя на девушку, а уставившись на свои руки, сложенные на коленях. Лиза отметила, что руки были красивыми, ухоженными, хотя и без лака и больших ногтей. – Всё, что я скажу, покажется тебе неправдоподобным, скорее всего, сказочным. Современная молодёжь не склонна верить в чудеса, хотя и бегает иногда к экстрасенсам.

    – Экстрасенсы жульничают?

    – Не все, но мало кто обладает настоящим даром, таких людей единицы. Большинство просто хорошие психологи. Мы пытаемся найти тех, кто отмечен силой…

   – А я, выходит, имею этот дар? – скептически улыбнулась Лиза, не замечая за собой никаких особых способностей. Последние слова девушка пропустила мимо ушей.

    Ксения ничего не сказала, только нахмурилась, на высоком лбу у неё пролегла глубокая морщина, выдавшая её истинный возраст.

    Тут же дама взяла себя в руки, подняла глаза, посмотрела на племянницу так, как смотрят на несмышлёного ребёнка, не понимающего очевидных фактов. Девушка смущённо потупилась.

    – Давным-давно наши предки были очень близки к высшим силам, потому что понимали силы природы. Женщины нашего рода оказались такими чистыми, сильными, что получили особый дар от богини Тары. Богиня Тара считается особой покровительницей женщин, приносящей им знания и защиту на духовном пути. Одарила она их особой силой, способной на многое. Но постепенно все женщины разделились на три ветви: дарящая, видящая и берущая. Первая была особо одарена, её силы стали неограниченными, поэтому дарила она безвозмездно силу, лечила недуги телесные и духовные одним прикосновением. Имя ей дали Дара. Вторая видела прошлое и будущее, имя ей Вида. Третья черпала силы в природе, была привязана к лесам. Таких позже стали называть знахарками, но первое имя её – Бера.

    – И кто же я? – спросила Лиза, когда тётя замолчала. Не то чтобы она сразу поверила в её слова, но стало любопытно.

    – Ты – Дара. В тебе скрыт огромный магический потенциал. Он и привлёк Павла, ведь он тоже имеет силу, но очень слабую, её необходимо развивать, чтобы усилить, а он ленится, мечтает получить всё и сразу, как и многие его ровесники. Ощутив в тебе такой необыкновенный дар, он сразу начал качать силу, когда ты приоткрыла канал, но не смог с ней совладать, а тут ещё ты попыталась защититься…

    – Я неосознанно…

    – Да, потому что Дара может в гневе стать Карой, девой, что способна лишить человека силы, наказать.

    – Так я Кара? – испуганно спросила Лиза.

    – Дара и Кара – две ипостаси одной и той же волшебной силы.

    – Я пытаюсь понять, но…

    – …но не веришь, – закончила Ксения.

    – Ладно, – примирительно сказала племянница, видя, что тётя разочарована её словами. – Могу я пробудить Павла?

    – Можешь, если захочешь.

    – А если не захочу? Он так и будет… в коме?

    – Он не в коме, а просто спит.

    – И сколько будет так спать?

    – Долго, пока не «переварит» твою силу.

    – Но это угроза его здоровью…

    – Глаша отпаивает его отварами. Она Бера.

    – А ты…

    – Догадалась? Да, я Вида.

    Лиза встала, поправила халат, который всё ещё был на ней. Постояв и почувствовав, что тело слушается, а голова не кружится, сказала:

    – Я готова лечить, только не знаю как.

    – Умойся, приведи себя в порядок, я зайду чуть позже, – довольно улыбнулась тётя.

    Лиза прошла в ванную, сняла халат, умылась, расчесала волосы, стянула их в низкий хвост, потом вышла, быстро переоделась в лёгкие шорты и белую футболку. Проделала всё это машинально, потому что в голове вертелись мысли. Они пытались сложиться в нужную картинку, но одного пазла не хватало, и вся картинка рассыпалась.

    «Не всё рассказала Ксения, но я узнаю всю правду», – решительно взмахнула рукой девушка, стоя перед открытой створкой шкафа и глядя на своё отражение. И ей показалось, что отражение заговорщицки подмигнуло.

    «Ну вот, уже и галлюцинации начинаются», – выдохнула девушка и начала делать дыхательные упражнения, восстанавливающие ясность ума. Этому её научил Кен.

   Почувствовав, что реальность вернулась, закрыла створку, убрала постель и села в кресло, где до этого сидела тётя. И неожиданно уловила отголоски её мыслей.

   «Сильная девочка… Такой не было в нашем роду. И это понятно, ведь мать и бабушка почти не использовали дар, и он автоматически перешёл к ней».

    Лиза от неожиданности вскочила, вновь села, но наваждение или что это было? – исчезло. Тут в комнату вошла Ксения:

    – Готова?

   Хозяйка провела гостью в другую сторону от лестницы, где были ещё несколько гостевых комнат, как поняла Лиза ― для мужчин, потому что обстановка показалась весьма аскетичной – кровать, шкаф, стол и несколько стульев. Всё очень строго, но комфортно. Никаких зеркал и занавесок, только картины на стенах с видами природы и жалюзи на окнах.

   Двуспальная деревянная кровать застелена белыми простынями. На их фоне лицо Павла казалась совершенно бескровным. Грудь его почти не поднималась, и Лизе показалось, что юноша не дышит. Она испуганно посмотрела на Яру, что сидела у постели брата на стуле, но та не выказывала беспокойства.

    Не выказывал беспокойства и доктор Изотов. Он сидел за столом и что-то писал в небольшом блокноте. Когда вошли дамы, он встал, кивнул и продолжил заниматься своим делом.

    Увидев обеих Соболянских, Соколовская встала, развела руками. Лиза посмотрела на тётю.

   Ксения шепнула ей в ухо:

    – Закрой глаза и попытайся уловить его ауру.

    Лизе хотелось спросить, как это сделать, но тётя пожала плечами, указав глазами на постель.

    Пришлось младшей Соболянской устроиться прямо на кровати, потому что Яра убрала стул к столу, встав у окна, к ней вскоре присоединилась и Ксения. Обе женщины замерли, боясь сделать одно неверное движение, будто от этого зависела миссия Лизы.

    Младшая Соболянская закрыла глаза, попыталась расслабиться, вспомнив, что так начинают медитацию. Ничего не происходило. Перед глазами мелькали серебристые мушки, сливаясь в туманную дымку. Чувствуя, что время идёт, Лиза приоткрыла глаза, положила левую руку на грудь юноши.

    И тут Павел начал подниматься, девушка чуть было не вскочила, обрадовавшись, но тут же застыла, потому что фигура Павла была призрачной.

    «Это аура?» – спросила она саму себя, и тут фигура свернулась в крошечную точку, а потом образовала конур на теле юноши.

   Лиза не убрала руку, а начала мысленно разговаривать:

   «Ты меня слышишь, Павел?»

   На девушку вдруг уставились огромные немигающие глаза, послышался тихий говор, такой тихий, словно шелестели листья на слабом ветру:

   «Слышу».

   «Я не сержусь на тебя».

   «Спасибо».

   Сияние усилилось, тело юноши стало вибрировать, от него начали отделяться блестящие всполохи. Они зависали в воздухе, а потом устремлялись к девушке, но Лиза не вбирала их, а гасила взглядом, который сейчас стал стальным и будто бы выбрасывал клинки, разрезающие лишнюю энергетическую силу. Именно энергетическую, потому что она пока не могла привыкнуть к тому, что владеет другой силой, магической или волшебной, как назвала её тётя.

    Лиза и сама не знала, почему решила уничтожить ту силу, что переполняла Павла, а не вернуть себе. Ей показалось, что она не может взять её, как если бы не смогла взять чужую вещь или надеть ту, что предложил кто-то поносить – она была очень брезглива.

    Показалось, что время остановилось… Младшая Соболянская закрыла глаза, почувствовав, как начинает жечь плечо. Это уже стало привычным – боль была в месте, где находилось родимое пятно.

    Стиснув зубы, девушка мысленно успокаивала саму себя:

   «Всё хорошо. Я справилась. Павел в безопасности. У меня тоже всё в порядке. Мне легко, мне спокойно».

    – Лиз, спасибо, – послышался дрожащий голос юноши.

   Девушка открыла глаза, увидела устремлённое на неё виноватое лицо Павла.

    – Прости! Я… эгоист и мошенник.

    – Почему мошенник? – невольно улыбнулась младшая Соболянская.

    – Потому мошенник, что захотел без твоего согласия забрать твою силу, – сказала Ксения, шагнув к кровати.

   – Но я… – хотела возразить Лиза, пытаясь сказать, что тоже виновата, ведь наказала парня, погрузив в сон, но запнулась, ведь появилась другая мысль, что перевесила первую: а если бы не погрузила, то что бы стало?

    Пока девушка раздумывала, к кровати больного устремились все присутствующие.

   – Теперь ты понимаешь, Павлик, почему тебя не пускают в места силы? – спросила Ярослава, улыбаясь во весь рот, но глаза при этом у неё были грустными.

    – Ага, могу уснуть навечно.

    – Или буйствовать станешь, причинив вред невинным людям, – добавила старшая Соболянская. – Ты научился брать силу, но не умеешь с ней обращаться.

    – Буду учиться, обещаю.

    – Вот и ладно! – широко улыбнулся Антон, протягиваю руку юноше, видно для того, чтобы был закреплён устный договор. Дамы внимательно посмотрели на Павла: понял ли он, о чём идёт речь?

    Юноша улыбнулся:

    – Закрепляем договор? – и вложил свою руку в крепкую ладонь Изотова. А потом коварно усмехнулся. – Будете моим наставником?

    – Подловил, – расхохотался Антон. И тут же нахмурился, сказал жёстко: – Буду! Но берегись – погоняю тебя изрядно.

    – Представляю… – тихо проронил Павел, закрывая глаза. Ксения приложила палец к губам и указала на дверь

    Яра кивнула и уселась у окна, взяв со стола книгу.

    Остальные тихо двинулись к двери, причём Антон взял под руку не Ксению, а Лизу. Видно, опасался, что та может упасть, ведь впервые работала со своим даром.

   Едва вышли за дверь, как увидели Глашу. Она быстро поднялась по лестнице, внимательно посмотрела поочерёдно на каждого, по довольным лицам Ксении и Антона поняла, что сеанс пробуждения состоялся, и сказала:

    – У меня пирог готов.

    Соболянские и Изотов прошли на кухню, Глаша тут же налила всем чаю, разрезала пирог с капустой и грибами. Ели молча, каждый был занят своими мыслями.

   Ксения и Глаша убрали посуду, сложили в моечную машину, не позволив Лизе помогать им. Девушка даже немного обиделась:

    – Я что, больна?

    Господин Изотов подмигнул ей и молча протянул чашку, от которой шёл умопомрачительный аромат лесных трав. Лиза ощутила, как поднимается желание очутиться на лесной поляне и упасть в траву, чтобы забыть на время всё случившееся.

    Когда она выпила ароматный напиток, Антон предложил:

    – Пойдём в сад?

    И вновь девушке показалось, что доктор читает её как открытую книгу.

    Бережно поддерживая младшую Соболянскую, мужчина вывел её через чёрный ход во двор, провёл в беседку.

    Только устроившись в мягком кресле, Лиза поняла, как устала. Глаза закрылись, и она взлетела к небесам белой голубкой, где увидела таких же птиц и начала весело гулить, радуясь встрече с родными душами.

    Проснулась она от неудобной позы, ведь свернулась калачиком в кресле. Хотя и была не очень высокого роста, но всё же еле поместилась, да и руки затекли, ведь сложила под щеку, как привыкла с детства.

    – А говорила, что здорова, – раздался весёлый голос тёти.

    Смахнув остатки сна, девушка потянулась, смущённо прикрыв рот ладошкой. Но увидев, что в беседке только тётя, облегчённо вздохнула.

    – Ты выглядела такой счастливой, – сказала Ксения. – Красивый сон?

    – Да, такой яркий, такой необычный. Я была белой голубкой.

    Ксения довольно кивнула, словно знала, что означает этот сон, но Лиза и сама поняла, что голубкой была её душа… Неужели она верит в такое?

    Перед глазами возник недовольный лик Кена, словно он обвинял её в изменении своего отношения к миру. А какое отношение было именно её, а не навязанное извне?

    С детства она росла романтичной девочкой, мечтающей    о принце на белом коне, но жизнь поднесла такие сюрпризы, что романтика уступила место прагматизму. Лиза старалась любыми путями изгнать всякие романтические бредни. Даже отношения с Иннокентием старалась строить независимо, чтобы не было больно при расставании, но всё равно не смогла не ощутить горечь потери.

   «Какая потеря? Разве он был моим?» – мелькнула мысль. – «Был моим только наполовину… Вот почему в душе постоянно присутствовала горечь и неудовлетворённость».

    – Как настроение? – отвлекла Ксения девушку от размышлений.

   – Нормально. Чувствую себя отдохнувшей и полной сил.

    – Прекрасно, – обрадовалась тётя. – Есть вопросы?

    Тут у беседки послышались шаги, и появился в проёме доктор:

    – Можно? – Соболянские синхронно кивнули. Изотов сел на лавочку.

    Лиза решительно выпрямилась, посмотрела в глаза родственницы, затем перевела взгляд на мужчину, от которого у тёти, по всей видимости, не было секретов:

    – Допустим, я действительно имею силу и являюсь Дарой, но почему я этого никогда не чувствовала?

    – Твой дар запечатан.

    – Кем?

    – Родимое пятно… – туманно намекнула Ксения. – Но ты всё равно не поверишь, пока сама не убедишься, так?

    – Так. И как проверить?

    – Я бы могла дать тебе на время своё видение, но ты решишь, что я гипнотизирую тебя, хотя у меня нет таких талантов.

    – А я мог бы как раз погрузить в гипнотический сон, но, думаю, ты отринешь и этот вариант, – сказал Изотов, внимательно глянув на Лизу.

    Она кивнула в знак согласия с его словами, потом спросила:

    – И что делать?

    – Тебе нужно спуститься по родовому древу и увидеть, что же произошло, – ответил Антон.

    – Как это?

    – Пробудить память предков, – пояснила тётя. – Такое может проделать только тот, кто овладел своей силой полностью. Тот, кто связан с памятью предков. Она скрыта очень глубоко, и пробудить её нелегко.

    – Есть такие люди?

    – Есть, – Ксения и Антон переглянулись, что не укрылось от внимательного взгляда девушки, тётя продолжила: – Такими умениями в совершенстве владеет Тихомир, но он сейчас далеко и не сможет показать, как это делается. А с первого раза может не получиться, да и опасно – можешь не вернуться... Есть и другой способ.

    – Какой?

    – Погрузиться в туманные дали прошлого помогает зачарованный предмет.

    – И какой же? – нетерпеливо поёрзала Лиза, видя, что Ксения не хочет продолжать.

    – Разные, – уклончиво ответила тётя, опустив глаза. Племяннице показалось, что она расстроена. Захотелось встать, обнять, успокоить, но тут вмешался Антон, решительно произнося:

   – Например, часы, ведь именно они показывают время.

    – Где они?

    – Только у часовых дел мастера.

    – А, – припомнила Лиза. – Казимир! Он приглашал меня в гости.

    – Вот-вот, – обрадовалась Ксения. Её глаза засияли, словно солнце осветило ясное небо.

    – Неточный ответ, – вмешался Изотов. – Казимир не сможет ничего, если сам предмет не признает хозяина.

    – Да, – печально произнесла тётя, быстро встала, подошла к племяннице, положила руку на плечо. – Но возможно, тебе повезёт, девочка.

    – Я провожу, – поднялся Антон и вышел.

    – Освежишься? – спросила тётя. И Лиза поняла, что очень хочет в душ, да и одежду не мешало бы сменить.

   Переодеваясь, размышляла: «Во что я ввязываюсь? Нужно ли мне это?» Но тут плечо заныло, напомнив о необычном знаке, и девушка упрямо сжала губы, решив, что отступать поздно.

ГЛАВА 13

Когда Лиза вышла на крыльцо, по совету тётушки надев простой сарафан и лёгкие босоножки, доктор уже ждал её, устроившись на лавочке в тени раскидистой липы, что росла у ворот.

    Девушка легко сбежала по ступенькам, мужчина поднялся, сделал шаг, спросил:

    – Пешком пройдёмся или на машине?

    – Вроде бы недалеко, – неуверенно отозвалась Лиза.

    – Прошу, – Антон открыл калитку, пропустил девушку, закрыл с обратной стороны на старомодную щеколду. Лиза ещё раз удивилась, как необычно сочетались здесь прошлое и современность.

    На улице было очень жарко, и Лиза порадовалась, что не натянула любимые джинсы. Доктор, казалось, не ощущал жары, хотя был одет не так легко – брюки и рубашка с короткими рукавами. На голове его красовалась шляпа, кажется, фетровая, делавшая его похожим на чудаковатого учёного из старого фильма.

    Младшая Соболянская с любопытством смотрела по сторонам, примечая идеальную чистоту нешироких улиц, аккуратные домики в один-два этажа.

    Порадовало, что не было высоких заборов, наоборот, заборчики были скорее игрушечными, видно, только для украшения, либо отсутствовали вовсе. Их заменяла живая зелёная изгородь из цветущих кустарников с приятным запахом.

    Некоторые дома, напоминающие внушительные особняки, были огорожены коваными решётками с затейливыми узорами. К удивлению девушки, они были не частными домами, а муниципальными учреждениями.

    – Это госпиталь для ветеранов, – объяснял Изотов. – А это Приют.

    – Детский? – уточнила Лиза.

    – Нет, для пожилых. А детский дом у нас у леса, там воздух чище.

    Прохожих не было видно – прятались в тени скверов или сидели в уютных летних кафе.

   Возле одного из них, что оказался на пути прогуливавшейся пары, стояло несколько молодых мужчин. Они дружно поприветствовали доктора. Один из них, самый щеголеватый и, видно, от того самый смелый, спросил:

    – Господин Изотов, не представите даму?

    – Георгий, тебе представили барышню вчера на посиделках.

    – Так я не смог появиться там, – в голосе молодого человека прозвучали нотки досады.

    – Много потерял, – сказал его приятель, светловолосый парень в джинсах и светлой футболке. Он чуть поклонился:

    – Я Михаил, не помните, Елизавета?

    Лиза сконфуженно молчала, она, если честно, кроме Павла и Казимира, вообще никого не запомнила.

   Молодой человек между тем понял смущение дамы, сделал шаг, представился:

    – Михаил Спиридонов, педагог.

    Лиза кивнула, а Антон взял её за руку, бросил парням:

    – Мы спешим, – и потянул девушку вперёд.

    – Ни одной юбки не пропускают, особенно новое лицо. Но очень смышлёные ребята и работящие.

    – Да я не в обиде, – улыбнулась Лиза. – Удивляюсь только, что у вас так всё запросто.

    – Да все знают друг друга. Особенно в старой части города. Здесь живут семьи чуть ли со дня основания городка. Новое лицо всегда привлекает внимание, – и лукаво улыбнулся, – особенно такое юное и прелестное.

    Лизу немного покоробили последние слова. И если сказанное парнями