Искра у древа жизни. Анна Пожарская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ПРОЛОГ ПЕРВЫЙ
• ПРОЛОГ ВТОРОЙ
• ПРОЛОГ ТРЕТИЙ
• ПРОЛОГ ЧЕТВЕРТЫЙ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ВТОРАЯ
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
• ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Много лет назад маг заключил в амулет часть бога. С тех пор тот щедро одаряет своих владельцев: кому-то достается могущество, кому-то слава, кому-то мучительная смерть. Не желая оставлять вещицу у тирана, Элла стряхнула пыль с походных ботинок и бежала на человеческие земли. Пусть магическая сила давно не отвечает, но амулет нужно надежно спрятать, чтобы жестокий завоеватель с его помощью не поработил мир. Вот только у богов другие планы, и Элле приходится хлопотать не только о спасении округи, но и бороться за собственную жизнь.

ПРОЛОГ ПЕРВЫЙ

Двадцать лет до Явления небожителей в Окрестности Горла богов

   На Перекрестке миров Тел-ар-Керрина не ждали. Маг удивленно покачал головой —он рассчитывал на жаркую встречу — перехватил тяжелый каменный посох и посмотрел вокруг. Где-то, наверняка, подвох! Вот только понять бы, где...

   Ни души, даже ветра нет! Лишь огромные, покрытые мрачно-зеленой листвой деревья, будто следили за каждым движением мага. Тель вздохнул и сошел с камня на тропинку. Потревожил ногами чащу одаряющих птиц. Восемь лет готовился к этому походу, пора проверить, чего на самом деле стоят все его умения и накопленные силы.

   Погладил шейный ремешок с заготовленными кристаллами заклинаний и бодро зашагал на север. Выход из чащи только один, и чем ближе к нему Тель встретит пташек, тем лучше.

   Легенды говорили: одаряющих птиц — первородных существ, узревших создание мира, было почти невозможно убить. Но у смертного мага Тел-ар-Керрина водились сомнения на сей счет. И сегодня он намеревался их развеять. Осталось только поймать нужную пташку.

   Шагалось легко. Пахло листьями и прелой землей. Лес путал, заставлял ходить кругами, но Тель только ухмылялся: все уловки этого места читались без труда. Чаща изматывает, чтобы легче избавиться от незваного гостя. Сошел с тропы и уселся под деревом. Прикрыл глаза, наслаждаясь ароматом дубовой коры и приятным теплом шершавого ствола. Пространством вокруг владела тишина. Мертвая, пустая, неподвижная. Телю даже дышать стало неудобно: чувствовал себя невоспитанным грубияном оттого, что пришел нарушить покой этих мест.

   Вспомнил лесного демона, которого поймал много лет назад. Тот говорил, что обитатели чащи являются, как только только ослабишь бдительность.

   В лицо ударил порыв ветра. Тель сжал прохладный посох, открыл глаза и улыбнулся. Попалась на приманку! Напротив него, широко раскинув крылья и едва касаясь земли, стояла гигантская, с хорошего быка, птица. Ее кроваво-красные перья слепили не хуже солнца, а огромные изумрудные глаза горели заметным даже днем призрачным пламенем. Клюв походил на два больших лезвия, скрещенных между собой. Птица повертела головой, словно рассматривая будущую жертву, а потом крякнула и плюнула в Теля стаей голубых острых звездочек.

   Маг раздавил шейный кристалл. Высвободил заклинание. Пространство содрогнулось, сметая ножи потоком силы. Тель стукнул посохом. Прошептал несколько слов. Птица крякнула, пытаясь уйти от своей участи, но не успела. Тяжелая сеть пригвоздила ее к земле. Чародей сжал кулак, нити вдавились в огненные перья первородной.

   — Что ты хочешь, за мою свободу, смертный? — отрывисто прошептала птица.

   Тел-ар-Керрин тяжело сглотнул. Надо спешить! Демон говорил, птаха постыдится звать других на помощь, но как знать, может, те прилетят сами... А еще одного заклинания сети не сотворить, это-то отняло восемь лет жизни.

   — Хочу заманить бога в амулет обмена, — выпалил маг. — Латасара. Птички донесли, ты знаешь, как это сделать...

   — Глупец! Ты погубишь всех... — отозвалась первородная.

   Тель сжал кулак сильнее. Птица, кажется, издала звук, похожий на стон. Запахло паленой плотью. Сеть заставляла перья раскаляться.

   — Нужна жертва, — тяжело выдавила птаха. Шепот стал походить на змеиное шипение. — Кровь твоего ребенка от бескорыстно влюбленной женщины, и Латасар согласится на обмен.

   — Не лжешь? — поинтересовался Тель, хотя прекрасно знал: птицы могут недоговаривать, но не умеют врать.

   — Я всегда говорю правду, — первородная попыталась шевельнуть искореженным крылом. — А теперь отпусти меня!

   Маг скривился. Демон рассказывал, если прикончить птицу, чаща выпустит без тяжелого испытания у врат. Тель прошептал несколько слов, стукнул нагревшимся посохом и раздавил заготовленный кристалл. Обратился к магии перемещения. Уже чувствуя, как пространство подхватывает его на свои плечи, посмотрел на сеть. От первородной осталось лишь кровавое месиво. Зато по ушам ударил царапающий шепот.

   — Мы этого так не оставим Керриново отродье...Мы отомстим. Отомстим...

   Тел-ар-Керрин только улыбнулся. Когда это случится? Пока у него есть дела поинтереснее одаряющих птиц. Да и демон с ними! Путь к бессмертию никогда не был легок, и не стоит считаться с жертвами по дороге к вечной жизни.

ПРОЛОГ ВТОРОЙ

Четыреста шестьдесят лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

   В полутемной комнате приторно пахло воском и можжевельником. При неверном свете свечей чародейка Элла, срывая с шейного ремешка один кристалл силы за другим, через “не могу” пела заклинание. Слезы стекали по щекам на подбородок, слова подчинялись с трудом, но Элла не сдавалась, пробуя заклинание за заклинанием.

   Учуяв неладное, повитухи уже разбежались кто куда. Рядом остался только зять, он стоял в двух шагах, чтобы не мешать, и осторожно покачивал исходящего в первом крике новорожденного мальчика.

   На кровати рядом билась в предсмертных судорогах ее девочка, сладкая милая доченька. Элла из последних сил пыталась удержать ее в мире живых, но только мучила. Тело солнышка извивалось и, пытаясь сохранить остатки жизни, постоянно трансформировалось из ипостаси в ипостась. А в желтых глазах застыли боль и страх перед неизбежным.

   Заклинаниями Элла еще удерживала нить дочери в мире живых, но отлично видела: за нитью не было клубка. В руках остался лишь жалкий обрубок, мирозданье уже вынесло свой приговор.

   Нет! Элла закрыла глаза, выливая остатки сил из чаши, опустошая себя полностью, отдавая мирозданью все возможное, лишь бы оно изменило решение. Оставило ей девочку, еще хотя бы ненадолго. Тщетно! Только судороги и страх в глазах.

   На ремешке от кристаллов остались одни крепления, чаша силы опустела, но Элла не собиралась отпускать нить, она и так отдала смерти слишком много. А потом в голове всплыло оно. Заклинание, древнее, как боги, и очень страшное. Вдохнула и решилась. Может, и не стоит беспокоить чужие источники, но у нее просто нет другого выхода. Справится! Она ничем не хуже Тел-ар-Керрина!

   Запела и сама испугалась своего голоса. В уши ударил протяжный стон окружающего живого. Мир вокруг дернулся в нелепом танце, цепляясь за жизнь, а нить ее девочки, убегая, порезала руки в кровь и почти выскользнула. Стало тяжело дышать, но Элла продолжила выжимать силы из всего вокруг. Плевать на законы мирозданья, на баланс сил, на миссию мага — все это ничего не стоит, если не может помочь спасти дочь!

   А потом в голову пришла шальная мысль, будто именно этим заклинанием много лет назад небожители погубили Окрестности Горла богов. Махнула рукой... Сомнения для трусов и нерешительных слабаков!

   Задребезжала чаша, проходящий поток силы стал слишком большим. Нестерпимо заныли ладони, показалось, что еще немного, и нитью перепилит кости. Элла выкрикнула последние слова, и окружающее пространство провернулось, а следом упало прямо на голову. Чародейка взвизгнула и упустила испачканную в липкой крови нить.

   Дальше все напоминало сон. Каменные руки вечного отца и его скрипучий голос, терпеливо объясняющий, что законы мирозданья не переиграть. Испуганный взгляд зятя, в последний момент переместившегося прочь с помощью магии, крики новорожденного крохи. Безжизненное тело дочери и земля, выжженная дотла на много шагов вокруг.

   Прискорбное открытие о вышедшей из строя магической чаше уже ничего не значило. К чему магия, если и жить-то не особо хочется?

ПРОЛОГ ТРЕТИЙ

Четыреста восемьдесят лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

   Как известно, боги бессмертны, а души героев создаются нелегко, поэтому используются много раз. В Мире мертвых об этом знали лучше других. Знали, что в последней схватке богов Повелителю неба не удалось усыпить Латасара полностью, и тот, скрывшись у Древа жизни, набирался сил для ответного удара.

   Латасар выбрал место неслучайно: мирозданье не позволяло старым богам приближаться к Источнику сущего, из которого росло древо, и мятежник безнаказанно осушал его. Тем временем Мир мертвых лихорадило и трясло в катаклизмах, а Мир живых втягивался в эпоху кровавых войн.

   Уже, кажется, целую вечность демон-хранитель Обители нитей Тэон чувствовал себя не в своей тарелке. Споры богов нарушали баланс сил, и в Мире мертвых — пружине, сглаживающей колебания мироздания, творилось демон не знает что. Сил на поддержание порядка уходило все больше, а душ, пригодных для поглощения, становилось все меньше.

   Демоны не роптали. Покорные исполнители высших законов, они исправно делали свое дело: под присмотром большинства из них души отбывали срок, покуда не выстрадают вечный покой, а в нужную пору получали награду. Тэон следил за составляющими полотно мирозданья нитями судьбы, созданными для каждого смертного, и отправлял их по своему пути. Вечный палач Дапал забирал жизнь у заслуживших забвения, а Страж теней возвращал к жизни тех, кто обессилил от мук, но еще не испил наказания полностью. Борьба небожителей за власть только мешала спокойно выполнять свое дело. Увы! Отлично понимая, что в случае поражения его ждет вечный сон, Латасар сдаваться не желал.

   Не меньше старых богов хранители Мира мертвых ждали, когда мятежник угомонится. От ненужного противостояния возникали только хлопоты, а когда Латасар напал на Белое древо — древо жизни, дело приняло опасный оборот: все могли погибнуть.

   После колебаний и долгих обсуждений старые боги решили прибегнуть к людской помощи. Вмешаться в судьбу героя и отправить его усмирять Латасара особым заклинанием. Но дух смертных всегда был слаб, лишь немногие выдержали бы силу древних слов и нужного человека пришлось поискать. Старые боги рыскали долго, и, в конце концов, нашли среди живущих мага, способного произнести усыпляющее Латасара заклинанье до конца. Слепым орудием избрали чародея с кровью Тел-ар-Керрина в жилах, с душой героя, с быстрым умом и рассудительной смелостью. Повелитель неба собственноручно переместил его нить в хранимом Тэоном полотне.

   Оставалось только привести магу спутника, который помог бы пройти испытания и добраться до Источника. Спорили так громко, что демоны Мира мертвых слышали их голоса. А в итоге боги решили предоставить выбор герою. Лучше смертного никто не знал, кто именно поможет ему на пути. И маг выбрал ту, что уже однажды встречала его душа. Узнав об этом, Тэон только вздохнул, лишний раз испрашивая у мироздания милосердия для дочери.

ПРОЛОГ ЧЕТВЕРТЫЙ

Четыреста девяносто лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

   Перед магом, совсем как настоящее, простиралось море. Только с южной стороны на далеком берегу серели крепостные стены большого города. В лодке рядом, заслоняя от застенчивого утреннего солнца глаза ладонью, стояла молодая женщина и всматривалась в темную синюю бездну. А затем сверкнула копной медных волос, обожгла взглядом шальных изумрудных глаз, рассмеялась и нырнула за борт. Вошла в воду не хуже опытного ловца жемчуга: без брызг и шума. Морская гладь подернулась рябью, забурлила и вспенилась. Лодку качнуло. Рядом показалась гигантская морда красного многоглаза. Монстр блеснул пятью зелеными очами и повернулся в сторону наблюдателя.

   Чародей улыбнулся. Страха не было. Подобрался ближе и погладил змея где-то между рогом и самым левым глазом: «Красавица моя». Забрался на холку монстра и перекинул через рога тонкий кожаный ремешок. Осторожно подтолкнул сапогом, и многоглаз послушно припустил прочь от берега.

   Соленая вода брызгала в лицо, слепило утреннее солнце, ветер так и норовил сорвать одежду. Ремни впивались в ладони. Маг ничего не замечал. Опьяненный морским воздухом, он наслаждался скоростью и свободой. Единением с большим, сильным зверем, его мощью и грацией. Предвкушением того момента, когда змей снова станет собой: легкомысленной прелестницей, сулившей чародею все земные удовольствия. Смеялся и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

   К полудню прогулка подошла к концу. Многоглаз острожно приблизился к лодке, наездник легко переместился на борт. Оставив ношу, монстр фыркнул и скрылся под водой. Маг уставился на море, ожидая увидеть пятно рыжих, как закатное солнце, волос. Думая лишь о том, как крепко сожмет в объятьях свою горько-соленую подругу, как вытрет ее лицо от набежавших с волос капель. Но время шло, а водную гладь никто не тревожил. Чародей прождал до самого заката. Звал возлюбленную, искал заклинанием. Тщетно! Бездна не пожелала вернуть ее обратно. Тогда маг глубоко вдохнул и прыгнул за борт. Темная вода сомкнулась над ним, увлекая в свой смертельный танец.

   Ари судорожно схватил ртом воздух и открыл глаза. Его брат Ири, лениво потягивающий кофе, посмотрел обеспокоенно.

   — Опять видения? — с сочувствием поинтересовался он.

   — Да, — Ари потер лицо ладонями, — чтоб им силы через край!

   Ири усмехнулся и отхлебнул из чашки.

   — Рыжая бестия?

   — Она, — мечтательно улыбнулся чародей. Потом нахмурился и покачал головой: — Никак не пойму, что боги хотят от меня. Не растолкую знаков. Может, я должен разыскать ее и помочь? А может, напротив, утопить? — взъерошил непокорную иссиня-черную челку. — Или все знаки вовсе не о ней, а о красном многоглазе?

   — Думаю, все проще, — ехидно улыбнулся собеседник и залпом допил кофе. — Эти видения появляются всякий раз, когда тебе надоедает очередная подружка. Смени женщину, и бестия ненадолго оставит тебя в покое.

   — Каждая твоя следующая версия, братец, — отмахнулся Ари, — бредовее предыдущей. В прошлый раз ты советовал мне жениться на первой попавшейся рыжей девушке. Хотя отлично знаешь, — на губах промелькнула ехидная самодовольная улыбка, — последнее, чего я хочу, это связать свою судьбу с одной-единственной и неповторимой юбкой.

   — Лукавишь, — заключил Ири. — Хотел бы я видеть твое лицо, когда рыжая бестия появится здесь.

   — Если она появится, то это и будет предвестником самых больших бед, — Ари закатил глаза и шумно вздохнул. — Каждый раз, когда приходят эти видения, случаются передряги, а если она явится живьем, даже не берусь предсказать, что случится. Пусть лучше придет земляной родственник красного многоглаза, только, боюсь, он в девушку не превратится.

   — А жаль... — задумчиво протянул брат, — вот с такой я бы познакомился поближе.

   Ари нащупал за спиной маленькую подушку, проворно схватил ее и запустил в собеседника. Тот увернулся, пожал плечами и, пробормотав: «Балбес, что с тебя возьмешь!», потянулся за кофейником, чтобы налить себе еще одну чашку бодрящего напитка.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Четыреста девяносто лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

   Элла сцепила руки в замок. Глубоко вдохнула, стараясь унять закипающий внутри гнев. Кровь ударила в лицо, жар добежал до кончиков ушей, и на дне чаши всколыхнулись остатки магической силы. Если бы она только могла, она бы не оставила от наглеца и мокрого места!

   Смерила собеседника взглядом. Хорош... Даже в околочеловеческой ипостаси. Высокий и ладный. Лисьи глаза оттенка гречишного меда, прямой нос, припухлые манящие губы, тяжелый подбородок. Пахнет вожаком. А как похож на отца! Ухмыльнулась. Тот тоже казался идеальным красавцем, пока она не бросила его мертвое тело на съедение грифам, что живут близ Священных пещер. Через мгновение птицы не оставили и следа от прелестей властелина трех княжеств Дариополя. Только кости да куски недоеденной плоти.

   — Ты сделаешь, как я сказал, или умрешь! — гость испытующе уставился ей в глаза.

   Сердце заметалось, как бешеное. Элла нахмурилась, но взгляда не отвела. Этот выскочка должен знать свое место! Он всерьез думает напугать ее смертью? Глупец.

   — Сурж, я пропустила момент, когда ты вообразил, что можешь приказывать мне, легендарной Пра, — стараясь казаться равнодушной, медленно и четко выговорила она каждое слово.

   — Легендарной? — нахмурился собеседник. На его красивом лице нарисовалась ухмылка. — Что-то не помню я никаких легенд. Да и выглядишь ты, как девчонка, клянусь обоими хвостами! Думал, к тебе подойти будет страшно, развалишься, а ты вроде ничего, еще сойдешь и по прямому назначению.

   Ворвавшийся в окно ветер приласкал тяжелую портьеру, и та дернулась, будто вздыхая. Хозяйка повела плечами.

   — Зачем тебе брак со мной, Сурж? — Элла скрестила руки на груди. — В Латирадском княжестве князя Дариополя все равно не примут, а свободу потеряешь. Ты еще молод, — перешла на шепот, — вдруг потом встретишь ту, к ногам которой захочешь бросить все завоеванное? И твои семь княжеств станут ничтожной платой за одну лишь улыбку.

   — Овдовею, и дело с концом, — подмигнул собеседник. — Насколько помню, ты вечна, но не бессмертна. Решайся же... — Сурж потер рукой шею и нехорошо ухмыльнулся, — и взамен я оставлю жизнь Силатру.

   Элла закрыла глаза. Проглотила застрявший в горле ком. Глубоко вдохнула. Значит, донесения про то, что Сурж пленил ее внука, Силатра, правда. Сердце будто сдавил холодный железный кулак. Захотелось разреветься в голос. Разве она чем-то провинилась перед богами? Если нет, тогда за что все это?

   После того, как амулет вошел в силу, вокруг творится демон знает что! Она безропотно позволила судьбе забрать мужа и не успела спасти сына от вроде бы случайной смерти. Угробила свой источник, пытаясь отвоевать у смерти дочь. С тех пор мало-мальски значимые магические заклинания были для нее закрыты: накопленных в чаше сил не хватало. Элле осталась только месть да пестование внука Силатра. Двухвостик подрастал под ее пристальным надзором, а она радовалась и каждый миг благодарила судьбу за то, что у нее появился хоть кто-то, напоминающий давно почившего супруга Авара.

   Армия Суржа диким медведем-шатуном двигалась по соседним княжествам. К тому моменту, когда Силатр подрос, стало очевидно: с вотчиной, Латирадой, придется распрощаться. Силатр отправился в Свободные земли, чтобы собрать союзников и одолеть Суржа, а Элла притаилась в ожидании удобного момента. У нее созрел план. Опасный, авантюрный, но, как надеялась Элла, действенный. Теперь приходилось импровизировать, вносить изменения на ходу.

   — Я хочу гарантий, что внук останется жив, — выдавила из себя Элла, умоляя богов заглушить бешеный стук сердца. — Хочу, чтобы ты отпустил его сегодня же вечером и поклялся у святилища, что не будешь преследовать, — собственный голос показался чужим, будто она долго кричала, и сейчас слова ей даются с трудом.

   — Хорошо, — улыбнулся Сурж. — Тогда завтра мы празднуем нашу помолвку, а послезавтра свадьбу.

   — Как скажешь, — чародейка потерла ладонями лицо, — но я не хочу отступать от обычая. Эту ночь я проведу с тобой.

   Сурж рассмеялся. Заразительно и немного мерзко. От души.

   — Вот уж не думал, что привлекаю тебя. — Потом стал серьезным и посмотрел Элле в глаза: — Если надеешься обхитрить меня и в постели подлатать свою треснутую чашу, знай, твоя жертва будет напрасной. Я умею трахать магов и не делиться с ними силой, клянусь обоими хвостами. Смирись! Твой удел — выступления с уличными артистами.

   — Нет, — покачала головой Элла, сцепив руки в замок, чтобы унять волнение. — Я только хочу, чтобы брак был настоящим. Чтобы каждая твоя любовница знала, что делит тебя с бабкой нынешнего законного наследника Латирадского княжества, чтобы каждое приличное семейство нехотя принимало тебя, неверного мужа правильной жены, чтобы слово «ублюдок» по отношению к твоим детям было не только оскорблением, но и печальным фактом.

   — Внешне ты ничего, свежая еще красавица, — протянул Сурж,— а умом тронулась совсем...Что поделать, возраст. Но так и быть, пойду у тебя на поводу. Приходи на закате к святилищу, и внучка́ увидишь, и клятву услышишь. А там как пойдет...

   Хозяйка едва заметно кивнула. Гость одарил ее насмешливой улыбкой и отправился восвояси.

   Элла осталась одна. Приказала служанке приготовить ванну и поднялась к себе собирать вещички к «ночи любви». К счастью, до заката было еще полно времени.

   Магией Суржа не одолеть. Даже если бы с чашей все было как прежде, с ним пришлось бы повозиться, а в сегодняшнем ее состоянии попытки разозлят тирана, да и только. Сильнее Суржа на землях детей Повелителя неба мага нет. Равных ему — тоже, раз-два и обчелся. А если брать в расчет амулет, то и вовсе никого. Вздохнула. Ничего, покойный супруг как-то справлялся без Искусства, и она сдюжит.

   Спустилась в ванную и погрузилась в теплую воду, смывая с себя все масла и ароматы. Этой ночью нужно, чтобы Сурж потерял голову хотя бы на несколько мгновений, а значит, она должна пахнуть собой — горячей самкой, способной родить здоровых детенышей. Дети Повелителя неба мало отличались от животных, когда дело касалось противоположного пола. Партнеров выбирали прежде всего по запаху и только потом разглядывали внешность. Тело часто менялось: сегодня ты пребывал в сбалансированной ипостаси, завтра — в животной или, если можешь, в околочеловеческой, а запах оставался постоянным и никогда не обманывал.

   Элла прожила тут так долго, что смело считала себя одной из них. После смерти мужа она ни разу не возвращалась к родному телу, предпочитала околочеловеческую ипостась народа покойного супруга. И вопросов задавали меньше, и сил на превращение тратить не приходилось. Многие и не знали даже, что легендарная Пра, пробудившая Повелителя неба от вечного сна, когда-то была человеком. Еще меньше помнили о настоящем ее происхождении.

   Элла тщательно терла тело мочалкой, но все равно осталась недовольна. Велела сменить воду и окунулась еще раз. Хотелось, чтобы Сурж потерял бдительность и расслабился, но уверенности в силах не было. Слишком давно практиковалась в последний раз. После смерти Авара, мужчин вокруг нее не оказалось. Сначала никого, кроме почившего супруга не хотелось, а после медитация и изучение Искусства привлекали больше,чем даже самые достойные кавалеры. Тем более, когда выяснилось, что поломанную чашу любовник залатать не поможет.

   Нырнула в воду с головой. Чаша... Сколько лет прошло, а день тот вспоминается с невыносимой мучительной четкостью. Не спасла дочь, но осталась без магии... Но повторись этот день сейчас, Элла не изменила бы ничего: отдала бы все в попытке удержать жизнь ее девочки.

   Вынырнула и судорожно хватила ртом воздух. Нельзя позволять воспоминаниям убивать настоящее. Есть внук, он нуждается в заботе, а там, как знать, может, все и образуется.

   Вылезла из воды, вытерлась, облачилась в тонкое белое платье с едва заметной, напоминающей капли дождя, серебряной вышивкой и отправилась в столовую, чтобы наскоро перекусить.

   Если бы еще вчера кто-то сказал Элле, что придется соблазнять Суржа, она подняла бы собеседника на смех. Сегодня, напротив, чародейка совершенно серьезно обдумывала план обольщения мужчины. Любит ли он танцы или разговоры, прежде чем отправиться в постель? Или предпочитает не терять даром время? Вздохнула. Ни мига не сомневалась в своей внешности, она хороша так же, как и сто лет назад, особенно в этом обличье. Высокий рост только подчеркивает соблазнительность изгибов, зеленые глаза делают не похожей на других детей Повелителя неба, а красно-рыжая грива предупреждает издалека: самка опасна.

   Суржа нельзя недооценивать, он не глуп. После смерти отца увеличил империю почти вдвое, и не столько магией и силой оружия, сколько используя слабости других. Сладить с Латирадским княжеством ему помог амулет, но с остальными без изворотливости и острого ума не справился бы. У тирана была только одна слабость: Сурж любил играть с судьбой. Именно этой любовью Элла и собиралась воспользоваться.

   Если бы чаша Эллы могла накапливать силы, то Суржу и амулет бы не помог: не сразу, но чародейка бы победила. Увы! Элла проштудировала сотни книг и манускриптов в поисках ответа, расспросила всех, кроме богов, но способа привести чашу в порядок не нашла. Любой маг был всесилен, он мог творить все, на что хватит запаса в его источнике, так называемой чаше. Именно ее размерами, глубиной источника и ограничивались возможности чародея. Что-то можно было подправить с помощью заклинаний, магических предметов или посторонних источников, где-то взять умением, но главное оставалось неизменным: чем больше чаша, тем больше можно совершить.

   Источник Эллы давно пересох. Чаша треснула и не удерживала в себе ничего. Сила текла тонким ручейком, и даже накопленные за долгую жизнь знания не делали из Эллы полноценного мага. Нынче ее уделом были даже не уличные фокусы, скорее, разогрев публики и подготовка декораций.

   Остановилась перед выходом. Тяжело вздохнула. Поймала свое отражение в старом зеркале в полный рост и подмигнула. Больше подбодрить себя оказалось нечем. Вышла наружу и втянула носом запах сирени. Скоро наступит еще одно лето, тягучее, как остывший кисель, и столь же безрадостное.

   Дороги на землях детей Повелителя неба не походили на дороги у людей. Здесь они соединяли две точки в пространстве, и если выбрать правильную, сколь угодно большое расстояние можно было преодолеть за мгновения. Элла еще не успела понять толком, похолодало ли к вечеру, как оказалась у святилища Повелителя неба — небольшого деревянного строения с огромной статуей рогатого двухвостого дракона перед ним. Среди низких колючих, с темно-зеленой бархатной листвой кустов, захвативших землю вокруг, терялся столб для клятв. Серый неровный камень с выбитыми на поверхности письменами. Пахло как и всегда: костром и жженым сахаром. Чародейка ухмыльнулась: кажется, бог говорил, что он ее должник, только вот расплатиться позабыл.

   — Выглядишь так, будто я тебе и вправду приглянулся, — в голосе Суржа читалась плохо скрываемая усмешка.

   Элла оглянулась и кивнула. Еще бы! Платье надела праздничное, прическу сделала, даже положенные для церемонии браслеты нацепила.

   — Хочу видеть Силатра, — чародейка сразу перешла к делу. — Жажду убедиться, что внук жив.

   — Проще простого, — Сурж указал на небольшой холм в паре сотен шагов от них. Элла, не мешкая, направилась туда.

   На холме стояли шестеро: ее внук Силатр и солдаты из личной охраны Суржа. Воины расступились, пропуская Эллу к пленнику. Что бы там ни говорил Сурж, выжженный круг еще не зарос окончательно, и женщину с меткой Повелителя неба побаивались. Связываться с ней по своей воле никому не хотелось, а от господина, хвала небесам, никаких приказов не было.

   Элла крепко обняла мужчину. Улыбнулась. Жив и здоров, хоть и закован в цепи. Силатр пребывал в сбалансированной ипостаси: причудливое существо, похожее на человека с головой ящерицы, с телом в бежево-зеленой чешуе, двумя тяжелыми хвостами и когтистыми лапами. Элла потерлась щекой о чешую на его шее. Вдохнула едва заметный запах корицы.

   — За меня не волнуйся, — одними губами прошептала она. — Делай, что должен.

   Силатр качнул головой, соглашаясь.

   — Береги себя, ба.

   — Эй, там, на холме! — крикнул Сурж. — Заканчивайте! Все равно ничего у вас дельного не выйдет.

   Элла подошла к столбу для клятв и, поймав взгляд тирана, скорчила рожицу.

   — Сначала ты...

   Сурж хмыкнул и возложил руку на столб.

   — Я, Сурж, сын Олана, князя Дариополя и Драи, правитель семи княжеств Дариополя, клянусь сегодня же освободить Силатра, сына Талара и Лираты, и не преследовать его до следующего полнолуния.

   — До следующего полнолуния? — нахмурилась Элла.

   — А ты хотела, чтобы я забыл о времени? — ухмыльнулся Сурж. — Любая клятва имеет свой срок.

   Отнял ладонь от столба и отошел, пропуская Эллу вперед.

   — Я велю освободить его сразу после твоей клятвы.

   Чародейка кивнула и положила руку на шершавый камень. Столб еще не успел остыть от дневного тепла, и ей вдруг показалось, что она гладит рукой отцовскую спину. Набрала воздуха и произнесла свое обещание.

   — Я Элла-Вилатта, дочь Тэона, демона-хранителя Обители нитей Мира мертвых и духа стихий Адлары, клянусь стать супругой Суржа, сына Олана и Драи, на следующей день после нашей с ним помолвки, если он сегодня же освободит Силатра, сына Талара и Лираты, и не будет преследовать его.

   Отняла руку от камня и посмотрела на мужчину. Тиран подал знак, воины сняли оковы с внука Эллы. Силатр потер запястья, торопливо кивнул и, выбрав дорогу к морю, зашагал прочь.

   — Готовимся к нашему празднику, дорогая? — ехидно поинтересовался Сурж и протянул Элле руку.

   — С превеликим удовольствием, дорогой, — ухмыльнулась она и решительно сжала прохладную шершавую ладонь.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В покоях Суржа пахло можжевельником. То были не комнаты правителя или воина, то было обиталище мага. Элла закрыла глаза и сделала глубокий вдох, наслаждаясь ароматом. В ее доме этот запах едва угадывался отголосками невнятной мелодии, что где-то далеко играет неизвестный музыкант. Много лет назад ее раздражал этот присущий магии дух, а теперь она скучала по нему, словно вместе с ним из жизни исчезло что-то очень важное, нужная часть ее самой.

   Сурж угадал ее мысли, ехидство отступило на несколько мгновений, и его сменило сочувствие. Потом он взял себя в руки и, ухмыльнувшись, положил ладонь Элле на плечо.

   — Спальня за той двустворчатой дверью. — Мерзко хихикнул и добавил: — Если, конечно, ты не передумала.

   — Не передумала, — улыбнулась Элла.

   Посмотрела на Суржа вторым магическим, зрением. Тиран подготовился к ее визиту. Три охранных заклинания и непонятного вида щит. Элла никогда раньше не видела такого, будто сеть на крупную рыбу. Интересно, зачем он нужен? Заметила морок, чтобы выглядеть привлекательнее. Сурж по-своему навел марафет. Чародейка невесело вздохнула: «Напрасно защищаешься от силы, дорогой, в нужном для удара количестве у меня ее просто нет».

   Сурж открыл дверь, и они вошли в просторную комнату с добротной кроватью посередине. Как и везде в покоях, здесь разило можжевельником. В люстре горели свечи. В углу притаился шкаф, у входа стоял стеллаж с книгами. Другой мебели не было, поэтому спальня казалась огромной и холодно-пустой.

   — Ты ведь не спишь тут? — с сомнением поинтересовалась Элла.

   — Хороводы вожу, — отрезал собеседник, затворяя дверь. Ухмыльнулся: — Тебе помочь решиться или ты сама разберешься, что к чему? Может, ты сюда вопросы пришла задавать?

   Элла поймала его насмешливый взгляд. Догадывается, паршивец, что она не любовью заниматься собирается, а туда же. Судьбу решил испытать. Что ж, посмотрим, кто кого.

   Сурж подмигнул. Сгреб Эллу в охапку и прижал ее грудью к стене так, что она и вздохнуть толком не смогла. Одной рукой схватил за талию, другой резко задрал юбки. Элла услышала, как участилось его дыхание, почувствовала, как могучая грудь давит ей на спину. Шершавая ладонь скользнула по животу чародейки и, осторожно похлопав по внутренней стороне бедер, заставила развести ноги шире. У Эллы в горле пересохло. Такое обращение никак не вписывалось в ее планы.

   — Сурж, — еле-еле выдавила она и прикусила губу, стараясь не замечать его запах. Запах, от которого спрятанная глубоко самка изгибалась в призывной позе.

   — Что? — выдохнул он около самого уха, а после решительно и горячо пробежался губами по шее. Прижал к себе бедрами, и Элла отчетливо поняла, что кое в чем ее план удался.

   — Хочу видеть твои глаза, — прошептала она, умоляя богов не дать животным проявлениям взять верх над разумом.

   Лучше бы она этого не говорила! Сурж развернул ее и снова прижал к стене. Фыркнул на вернувшиеся на место юбки и одним резким движением разорвал платье и рубаху от горла до подола. Стянул и бросил у ног. Повозился с ремнем на штанах и отправил его на пол, к одежде Эллы. Чародейка закрыла глаза. Дальше медлить нельзя. Она обняла Суржа и немного неуклюже коснулась губами его рта. Мужчина ответил так, будто только и ждал ее действий — решительно и жарко. Язык по-хозяйски проник в ее рот, а губы со знанием дела скользнули по её губам. С любым другим, так же пахнущим мужчиной, Элла давно бы потеряла голову, но ненависть удерживала ее на границе разума и животной страсти.

   Отстранилась и распустила шнуровку рубахи. Сурж ухмыльнулся и помог избавить его от ненужного куска ткани, обнажая три тяжелых амулета на груди. Взял Эллу за ягодицы и, оторвав ее от пола, зажал между собой и гладкой теплой стеной. Удерживая ее одной рукой, другой потянулся к завязке штанов. Чародейка прильнула к тирану, сомкнула руки у него за спиной, сжала бедрами могучий торс. Вдохнула его запах и протяжно застонала. Все-таки зверь, засевший внутри, оказался силен. К тому же Сурж не был груб, бесцеремонен — да, но не более. Его прикосновения не вызывали отторжения, а поцелуи даже казались приятными. На мгновение кольнуло сомнение, а может, провернуть все после? В конце концов, она так долго была одна.

   — Ослабь хватку, Пра, ты мешаешь мне раздеться, — он бегло поцеловал ее губы. Улыбнулся и добавил шепотом: — Я еще не один раз разрешу обнять меня ногами этой ночью.

   Подтянулась на руках и прикусила мочку уха. Сурж тяжело вздохнул, отвлекся от штанов и стиснул ягодицы чародейки обеими руками. Элла сняла с руки браслет и сжала, выпуская на волю шесть тонких, щедро измазанных зельем игл. Размахнулась, насколько возможно, и всадила безделушку в трапецию в основании шеи. Тиран еще успел выпустить ее из рук и размахнуться, но так и замер в этой немыслимой позе: с занесенной рукой и искаженным обидой лицом. Стеклянный взгляд его неподвижно уставился в одну точку.

   Чародейка ухмыльнулась. Приятно, когда ожидания оправдываются. Сделай она попытку убить Суржа магией или с помощью оружия, защитное заклинание не оставило бы от нее и мокрого места. А зелье, что она применила, могло лишь парализовать ненадолго, и защита мага просто его не заметила. Вздохнула. Привстала на носочки, сняла с шеи мужчины один из амулетов: кроваво-красный квадратный камень с едва заметными ножками, созданными, вероятно, чтобы ставить его на жертвенник.

   — Выступление закончилось, — мрачно констатировала она, — самое время пойти с шапкой к зевакам.

   Надела амулет на себя, натянула рубаху Суржа и направилась к выходу. Главное, никого не встретить по пути. Если повезет, до утра в спальню господина слуги не сунутся и искать ее не станут.

   Вернулась домой, переоделась, прихватила торбу, собранную заранее, и направилась к вратам. Перед рассветом они откроются на несколько мгновений. Немного удачи, одно древнее заклинание, и, возможно, ей удастся проскочить сквозь завесу и остаться живой. С каждым годом проход в магической стене, разделяющей человеческие территории и земли детей Повелителя неба, открывался все реже, и ждать момента для безопасного пересечения границы пришлось бы непозволительно долго. А амулет следовало унести от Суржа как можно дальше. Согласно пророчеству, только это могло спасти мир от порабощения тираном.

   Внешне вещица казалась безобидной, но амулет обмена, Алое пятно, таил в себе страшную угрозу. С помощью части бога Латасара вещица питала своего обладателя силой из самого горячего притока Источника сущего и не только придавала выносливости, мощи и неуязвимости, но и добавляла везения и смекалки. Взамен амулет требовал крови и смерти, но, если получал нужное, то помогал владельцу проворачивать дела поистине грандиозные и при этом оставаться безнаказанным.

   В пророчестве говорилось, что воин, получивший одновременно Алое пятно и супругу с меткой Повелителя неба, умоет кровью и поставит на колени не только соплеменников, но и жителей всех земель, которые обойдет за две сотни лет. А поскольку Элла не смогла бы поручиться, что речь в пророчестве не идет именно о ней, она предпочла действовать наверняка. Особенно, когда стало понятно, что Сурж тоже все знает.

   С давних времен у Эллы завалялась книжица, дающая ответы на волнующие мага вопросы. Пользовались ею нечасто, ответ опустошал чашу силы, но когда стало понятно, что Суржу перепал амулет, Элла плюнула на условности и поинтересовалась, как предотвратить войну. Чародейка сомневалась, что книга заговорит с ней, в конце концов, в ее чаше сил почти не было, но принятое однажды правило не давало сбоев: Элла отдала все, что есть, пусть и ничтожно мало, но получила свой ответ. Книга, как всегда, загадала загадку. На видавших виды страницах выступила надпись кровавого цвета: «Чтобы успокоить амулет, каменный сундук должно вернуть хозяину — дитяти пылающего духа, победившего взгляд Тел-ар-Керрина, и вечного героя, погибшего в гостях у первородных».

   Поразмыслив немного, Элла заключила, что она сама и есть пылающий дух, победивший взгляд Тел-ар-Керрина, а вот о каком дитяти и герое идет речь, поняла не сразу. Единственным возможным кандидатом на героя оказался Драк, чародей, с которым Элла еще до замужества добыла око красного многоглаза. С ним, домашним магом градоначальника прибрежного города Тмара, более-менее складывался ребус. Получалось, хозяином амулета являлся дух города, созданный Эллой сразу после смерти Драка. Версия получилась странной, но Элла решила проверить ее.

   Врата, по обыкновению, ничем не выдавали себя. Две склонившиеся друг к другу златоствольные черемухи, покрытые свежей листвой. Вокруг только лес, чириканье птиц и спокойная безмятежность, приправленная запахом свежих трав. Чародейка остановилась в паре шагов, закрыла глаза и запела заклинание. Перед вторым взором предстала натянутая между черемухами сеть, нежно-зеленая, тонкая, легкая, будто паутина, с едва заметными росинками в узлах. В самом центре, чуть выше человеческого роста зияло несколько дырок, словно большой могучий зверь саданул когтистой лапой.

   Повинуясь словам Эллы, нити вблизи следов от удара стали растворяться в воздухе, и вскоре в сети между черемухами образовался узкий овальный проход. Чародейка вздохнула и завершила заклинание. Глупо надеяться, что сегодня врата откроются шире. Теперь главное — ничего не задеть, любое касание опасно и может запросто не только покалечить или навести морок, но и убить незадачливого путника. Элла вспомнила, как ее муж Авар в молодости попал под воздействие врат и вместо рыжеволосого красавца-мужчины предстал перед ней в виде тщедушного паренька. К счастью, тогда врата были милосердны, и Авар довольно быстро снова стал собой.

   Сделала глубокий вдох, подобрала юбки и шагнула в проход. Вероятно, она все-таки оказалась недостаточно ловкой и потревожила паутину. Мир вокруг скривился в искрометном танце, воздух затуманился и наполнился приторным запахом жасмина. Тело Эллы вытянулось, как струна лютни, и тут же обмякло, будто из него вынули кости, оставив только мясо.

   Чародейка тяжело вывалилась из прохода и, опершись на большой дуб, остановилась перевести дух. Осмотрелась. Лес вокруг был совершенно обыкновенным, вот только красок стало меньше, почти исчезли запахи, а звуки будто приглушились. Элла нахмурилась, но потом ее посетила догадка, и чародейка уставилась на свои руки. Узкие ладони с длинными пальцами и коротко стриженными ногтями, тонкие, покрытые кожей, а не змеиной чешуей, запястья. Ухмыльнулась. Давненько она не бывала в человеческом теле. Что ж, все к лучшему, своих сил на превращение ей бы не хватило, а здесь, среди людей, гораздо сподручнее выглядеть, как они.

   Заглянула в торбу проверить, не пострадало ли содержимое. На первый взгляд внутри сумки ничего не изменилось. Тщательнее проверит потом. Все одно сейчас не до этого. Переложила непустеющий кошель в сумку, пристегнутую к поясу, посмотрела на солнце и направилась на восток. Она покинула земли детей Повелителя неба через врата близ города Хап, значит, если ей повезет, через пять дней она придет в человеческий город Курн. Найдет мага, и тот перенесет ее в Тмар, где она отдаст амулет духу. Врата полностью откроются в день летнего солнцестояния, как раз тогда она и проскочит обратно без всякой магии. Главное, чтобы все шло по плану.

   Шагала, пока голод и усталость не заставили остановиться. Времени на отдых почти не было, Сурж, скорее всего, уже очнулся, а на следующий день снова приоткроются врата. Наивно надеяться, что тиран не знает нужное заклинание. Единственное, что может спасти Эллу — расстояние. Вблизи завесы между землями магия перемещения не отвечает, а Сурж не может позволить себе надолго покинуть Дариополь. Хотелось верить, что у него просто не хватит времени, чтобы догнать ее.

   Элла устроила привал на полянке, недалеко от родника. Поела, утолила жажду, уселась на траву под огромным дубом и, подставив лицо проворным солнечным лучам, прикрыла глаза. Где-то над головой мерно стучал дятел, пахло травой и ландышами, перешептывались потревоженные ветром листья. Чародейка почти заснула, когда услышала незваного гостя.

   Незнакомец шел осторожно, крадучись, будто выслеживал зверя. Элла нащупала на поясе нож и притворилась спящей. Ее вид не должен смутить мужчину. Молодая женщина, путешествующая в одиночестве — редкость, но ничего предосудительного в этом нет. Знаки порабощенных сущностей прикрыты рукавами — никто не распознает в ней мага, пока она сама не признается. А если он задумал недоброе, она с радостью познакомит его со стальным другом, покоящимся на бедре. Благо, ножом Элла владела неплохо: поднаторела еще при жизни супруга.

   Мужчина подошел ближе и, хмыкнув с облегчением, потеребил чародейку за плечо.

   — Эй, здесь полно живности, спать в одиночестве и без костра не стоит, — голос у незнакомца оказался мягкий, бархатный, с легкой хрипотцой. — Сожрут и не подавятся.

   Элла открыла глаза и уставилась на мужчину. Молодой, может, тридцать с хвостиком, ладный и хитрый. В темных карих глазах лукавая искорка, на бритых щеках ямочки. Немного отросшая стрижка напоминает ежика, избежавшего смерти в лисьих лапах. На правой руке два перстня с рубинами, на открытом запястье знак покоренного Хранителя тьмы. Да перед ней маг! Вот удача так удача!

   Элла улыбнулась и покачала головой. Встала на ноги.

   — Меня так просто не сожрать, жевать долго, — посмотрела на собеседника. — Меня зовут Элла, дочь Тэона.

   — Твой дед был большой шутник, — усмехнулся мужчина. — Назвать сына именем демона Мира мертвых, это надо было придумать. Я Дарсир, сын Тилока. Друзья зовут меня Дар, — тут он улыбнулся и подмигнул, — хоть я и не подарок.

   Элла хмыкнула.

   — Я пропустила момент, когда подобные шутки стали считаться смешными.

   Улыбка Дарсира стала еще шире. Он небрежно махнул рукой.

   — Не обращай внимания, просто стараюсь произвести приятное впечатление. Итак, — маг смерил собеседницу изучающим взглядом, — как ты здесь оказалась, Элла, дочь Тэона, и куда направляешься? Я, признаться, думал, меня лесной дух разыгрывает.

   Элла пожала плечами.

   — Я живу в рыбацкой деревушке неподалеку. Иду в Тмар, но, видимо, заплутала немного.

   — Немного? — Дарсир потер ладонью лоб, отчего черная челка стала походить на истерзанную метлу. — Ближайшая деревушка в трех днях пути.

   — Да, — вздохнула Элла и подняла глаза к небу, — девушки иногда путают дорогу. Но мне очень надо в Тмар. И я хотела бы узнать, — чародейка заглянула собеседнику в глаза. — Может, ты подбросишь меня туда? Я заплачу, сколько попросишь, — улыбнулась: — Так надоело гулять по лесу.

   — Пятьдесят золотых! — объявил Дарсир и победно уставился на Эллу.

   — С ума сошел! — покачала головой собеседница. — Я дочь рыбака, а не торговец пушниной. — Десять. У меня больше нет.

   Элла сняла с пояса кошелек и вытряхнула все его содержимое на ладонь. Позже там появятся еще монеты, но новый знакомый этого не знает. Маг пересчитал золотые, проворно сгреб их и забросил в свой кошелек.

   — По рукам, — согласился он. — Только здесь магия перемещения не отзывается. — Вздохнул: — Если не будем медлить, то дойдем до места, где я смогу вызвать ее до темноты. Так что поспеши, — приказал Дарсир и бодро зашагал на восток.

   Элла пошла следом. Она никак не могла отделаться от чувства, что ее облапошили, как ребенка.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Шли молча, хотя Элле хотелось расспросить мага о жизни людей. Все-таки почти девяносто лет за завесой! Шутка ли? После свадьбы с Аваром ей так и не довелось выйти за врата. Они были вполне счастливы и в окрестностях Хапа. А сейчас она жизнь свою готова была поставить, что тут, на человеческих землях, все совсем не так, как рисует ей память.

   Элла смотрела на идеально-прямую спину мага и ловила себя на мысли, что люди и ходят как-то по-другому. В какой бы ипостаси ни пребывали дети Повелителя неба, они вышагивали, будто скользили в медленном вальсе, почти не отрывая лап от земли. Дарсир же решительно выбрасывал ногу вперед, словно желая взлететь, а потом едва касался ею опоры и отталкивался снова.

   В сторону спутницы чародей не смотрел, будто и не опасался вовсе. Элла удивилась сперва, но потом взглянула на Дарсира вторым зрением и все поняла. Защитных заклинаний на маге было чуть меньше, чем этой ночью на Сурже. Вздумай она атаковать сейчас, это будет последнее деяние в её жизни. Проглотила застрявший в горле ком. Перед ней не простачок какой-нибудь, умеющий варить отвары, быстро перемещаться в пространстве да лечить болячки. Нет! Перед ней могучий маг. Вот только что он делает в этом глухом лесу?

   Дарсир будто кожей почувствовал ее любопытство. Обернулся на ходу. Обезоруживающе улыбнулся.

   — Я бы тоже хотел знать, что ты делаешь здесь. Для дочери рыбака у тебя слишком добротная обувь и дорогое оружие. Но мы можем договориться, — подмигнул, — ты не задаешь вопросов мне, а я не интересуюсь тобой.

   Элла ухмыльнулась. Все-таки забавный малый этот маг!

   — Ты прав, если не задавать вопросов, не придется отвечать на чужие.

   Дарсир остановился. Нахмурился, прислушиваясь.

   — Убегаешь? Тебя ищут? — тихо, одними губами поинтересовался он.

   — Не должны, — шепотом ответила Элла. Она не ждала погони раньше следующего вечера.

   — За нами кто-то идет. И если это по твою душу, лучше сознаться сразу, — маг посмотрел спутнице в глаза. — Может, смогу тебе помочь.

   — За мной нагрянут завтра, — Элла зашагала вперед.

   Дарсир нахмурился сильнее, но молча последовал за ней, стойко придерживаясь договоренности не задавать вопросов. Лишь один раз, когда Элла запуталась в тропинках, Дарсир поправил ее. Маг внимательно всматривался в пространство и прислушивался к каждому шороху, но ничего не говорил. А Элла не слышала ни звука. В голове с досадной настойчивостью крутилась одна и та же мысль: что если Сурж очухался раньше рассвета и успел пройти сквозь врата в тот же «приоткрытый» период? Может, это он преследует их? Тогда стоит ждать атаки на закате. Дети Повелителя неба, в отличие от людей, хорошо видят в темноте, и Сурж осведомлен об этом не хуже Эллы. Когда солнце сядет, у тирана появится преимущество. Впрочем, преимуществ у него и без зрения пруд пруди, если он решит избавиться от нее, крыть будет нечем. Одна надежда на лес. В книгах сказано, обитатели чащоб у врат не любят, когда применяют силу, и грозно карают тех, кто смог нарушить запрет. Элла ухмыльнулась: в могуществе лесных духов сомневаться не приходилось. Вот только поможет ли оно, когда они с Суржем встретятся?

   Шагала, с тревогой поглядывая на солнце и не чувствуя ног от усталости. Давно не доводилось делать больших переходов, и тело бунтовало с непривычки. Дарсир шел рядом, время от времени потирая лоб и превращая прическу в воронье гнездо.

   Наконец они вышли на небольшую, шагов в десять, почти квадратную, поляну, и маг подал знак остановиться. Солнце спряталось за тучку, и Элле вдруг стало неуютно, показалось, будто деревья тоже хотят обидеть ее или обмануть. Дарсир дежурно улыбнулся.

   — Попробуем здесь, не уверен, что сработает, но потревожить магию перемещения уже можно.

   Элла хотела обнять чародея, как обычно, когда кто-то переносит через пространство другого, но замерла в нерешительности. Кто знает, что изменилось за время, пока она не была тут. Дарсир покачал головой.

   — В твоей рыбацкой деревне запрещают касаться мужчин? — Подмигнул: — Ничего, я женюсь на тебе, если случится непоправимое.

   Элла шумно выдохнула, захотелось пришибить шутника. Приблизилась и обняла мужчину, втянула носом его запах — причудливую смесь можжевельника, свежего лимона и сандала. Ощущать рядом теплое тело было непривычно и даже немного неприятно, но Элла успокоила себя тем, что все ненадолго. Дарсир тоже заключил ее в объятья и призвал магию перемещения, но та не ответила. Отстранился и скорчил рожицу:

   — Надо идти дальше, кмырская стена не дает убежать, — лицо его стало серьезным. — Хотя сила, в принципе, здесь отвечает.

   Элла поморщилась. Слово «кмыры», которым люди называли детей Повелителя неба, для нее было сродни ругательству.

   — Пойдем, — согласилась она и снова повернула на восток.

   Резкая боль подкосила ноги. Будто ножом расковыряли каждый кусочек от бедра до ступней. Элла вскрикнула и упала на землю, в ароматную траву. Попыталась подняться, но тут ее настиг еще один удар. Колкий, хлесткий и мучительный. От боли перехватило дыхание. Она узнала заклинание, оно называлось «Улитка» и настолько калечило жертву, что та почти не могла ходить. Если Элла не ошибалась, следующий удар должен прийтись на живот. Закрыла глаза, собираясь с мыслями. Прежде чем она сможет воспользоваться амулетом как источником силы, должна пролиться кровь. Потянулась к клинку на поясе, амулет получит свое, даже если это тоже будет больно.

   — В двух словах, что это тип хочет от тебя? — Дарсир отразил третий удар и начал выстраивать щит.

   Элла подняла глаза и на западной стороне поляны увидела Суржа. Громко сглотнула и нахмурилась.

   — Его отец украл амулет, принадлежащий моей семье, а я вернула его обратно. Вчера. Вот он и бесится.

   — Очень надеюсь, что ты не лжешь, — выдохнул Дарсир, отражая очередной, на этот раз направленный на него, удар.

   Закрыл глаза и запел заклинание. У Эллы мурашки пробежали по спине: до чего грозным был голос. Чародейка потерла ладонями плечи, прогоняя схвативший ледяной лапой страх. Маг призывал духов леса. Плохо управляемых и могучих. Неужели настолько уверен в своей силе? Духи могут и разозлиться, тогда достанется всем без разбора.

   Элла посмотрела на Суржа. Тот не переставал атаковать, направлял на них удары один изощренней другого, но лицо тирана стало сосредоточенным, отчетливо проявилась вертикальная складка на лбу, и брови походили на охотника в засаде. Сурж стиснул зубы и явно перебирал варианты дальнейших действий. Щит Дарсира исправно прятал создателя, а сам маг, неестественно запрокинув голову, почти выкрикивал нужные слова.

   Боль ослабела, Элла попыталась встать, но ноги не слушались. Дарсир закончил заклинание и ободряюще улыбнулся.

   — Сейчас прогоним твоего приятеля, — прошептал он.

   Снял щит, и обрадованный Сурж усилил атаку, не замечая неясные тени, возникшие за спиной. Зато Элла увидела их, и ей остро захотелось убраться с поляны. Куда угодно, лишь бы не сталкиваться с теми, кто пришел. Запахло перегноем. Будто сотканные из высохшей болотной тины и жухлых листьев духи леса неслышно наступали на потревоживших их покой. Издали они напоминали огромных, со взрослого мужчину, рассвирепевших вепрей. Глаза хозяев леса горели белым неживым огнем. Они беззвучно ударяли копытами и дергали мордами в немом нетерпеливом фырканье. Элле показалось, что они выбирают, кого растерзать первыми.

   Чародейка снова попыталась встать, но безуспешно. Сурж, наконец, заметил угрозу и, на ходу выстраивая защиту, отступил в сторону Эллы. Дарсир покачал головой, а потом ловко закинул спутницу на плечо и побежал. Краем глаза Элла успела заметить, как духи набросились на Суржа.

   Дарсира хватило ненадолго. Остановился на соседней поляне. Положил ношу на землю.

   — Здесь магия перемещения должна ответить, — слабо улыбнулся он. — Цепляйся, надо убираться.

   Он помог Элле подняться и, удерживая ее в объятьях, призвал силу. Пространство подхватило их на свои плечи и перетащило в полутемную комнату с низким потолком. Свет, казалось, обходил ее стороной. Пахло сыростью и хвоей.

   — Где мы? — прищурилась Элла, стараясь не паниковать. Дарсира она почти не знает, а у нее даже ноги не ходят как следует. Замысли маг какую-нибудь пакость, она и сопротивляться толком не сможет. — Мы в Тмаре?

   — Нет, — ухмыльнулся Дарсир, — мы в моем временном пристанище.

   Элла тяжело проглотила слюну.

   Отстранилась, но тут же схватилась за мужчину снова, чтобы не упасть. Испуганно уставилась в его глаза. Маг нахмурился, не понимая причины беспокойства. Взял Эллу на руки и отнес в одно из двух мирно пристроившихся у камина кресел огромного размера. Чародейка выжидающе опустила ладони на укрытые жесткой волчьей шкурой подлокотники.

   — Что с тобой? — мягко улыбнулся Дарсир. Потом наконец сообразил, в чем дело, и торопливо пояснил:— Не хочу ничего дурного. С такими ногами в Тмар тебе нельзя. Подлечу тебя сейчас, и поскачешь в свой город на море, будто и не случилось ничего.

   Опустился напротив Эллы на корточки:

   — Позволишь?

   Чародейка кивнула, и Дарсир, стащив ее ботинки, принялся читать заклинание над ногами. Элла закрыла глаза, магия ощущалась едва заметным покалыванием, боль отступала, а голос лекаря погружал в состояние безмятежности. Дневные тревоги, усталость, беспокойство — все тонуло в звуках бархатного напева.

   — Кто ты? — стараясь не раствориться в заклинании окончательно, поинтересовалась Элла.

   Маг, казалось, не обратил на нее никакого внимания, невозмутимо продолжил лечение. Лишь когда заклинание закончилось, и Дарсир смог отвлечься, он кинул на собеседницу насмешливый взгляд и ехидно поинтересовался.

   — Ты задаешь вопросы, Элла, дочь Тэона?

   — Да, — подтвердила она. — Хочу знать, кто ты, откуда и что делаешь в этом лесу.

   Дарсир потер лоб и взъерошил челку.

   — Ты понимаешь, что это значит? Я тоже хочу знать, кто ты, откуда и что делаешь в этом лесу. А еще не отказался бы от объяснения, что за тип тебя преследует и зачем.

   Элла закрыла глаза и шумно вздохнула. Запах сырости уступил место душку от старых, плохо выделанных шкур.

   — Сначала — ты.

   Мужчина хмыкнул:

   — Я Дарсир, сын Тилока, домашний маг градоначальника Хлома. Здесь ищу одну полезную штуковину, — пожал плечами: — Ничего не терял, но книги обещают, что найду ее тут до новой луны. А поскольку, как ты знаешь, в Хломе не все ладно, я готов уцепиться за любую нелепицу. Четвертый день наслаждаюсь природой и чарующим уединением. Даже местных разбойников из хижины выгнал.

   Он подал собеседнице ботинки.

   — Теперь ты, Элла, дочь Тэона.

   Чародейка еле заметно кивнула и потянулась к обуви. Когда она в последний раз была в Хломе, там тоже было не идеально, но не настолько, чтобы рыскать по лесам в надежде на помощь. Вздохнула. Всю правду рассказывать не хотелось.

   — Преследователя зовут Сурж, — нехотя заговорила она, — он кмырский князь. Я украла у него амулет, который когда-то принадлежал семье моего супруга. Теперь Сурж хочет вернуть вещицу обратно, но у меня на нее другие планы.

   — Просить показать, я так думаю, бесполезно...— Дарсир уселся на кресло напротив. Закинул ногу на ногу. — Но я зайду с другой стороны. Где твой муж? И почему ты, юное создание, а не он, взрослый мужчина, воюет с другими магами?

   — Я много лет вдова, — усмехнулась Элла.

   — Много — это сколько, позволь поинтересоваться? — язвительно заметил маг. — Год? Два?

   Чародейка улыбнулась и покачала головой.

   — Если не путаю, то чуть меньше тридцати лет, — победно уставилась на собеседника.

   На лице Дарсира не дрогнул ни один мускул.

   — Тэон, я так понимаю, тоже тот самый?

   — Да, — пожала плечами Элла.

   — Тогда объясни мне, дочь демона, — нахмурился мужчина. — Для чего тебе маг, чтобы добраться до Тмара? Ты должна уметь все сама.

   — Я и умею, — вздохнула Элла. — Только чаша моя пуста и не наполняется уже очень много лет. Я могу творить простенькие заклинания, варить зелья, учить, но на что-то мало-мальски серьезное сил не хватает. Даже переместиться далеко не могу, не знаю, где окажусь. Мне бы найти источник, но среди детей Повелителя неба их не рождается уже пару поколений.

   — Среди людей их тоже почти нет, — маг вздохнул. — Жалею, что дела не позволяют мне проводить тебя до Тмара пешком. Я бы с большой радостью послушал твою историю целиком, — потер подбородок и задумчиво продолжил.— Но если вдруг в Тмаре у тебя ничего не выгорит, приходи ко мне в Хлом. Найти легко, там каждый знает, где живет домашний маг градоначальника. Я знаком с одной девушкой-источником и, думаю, смогу уговорить ее помочь.

   — Спасибо, — улыбнулась Элла и попыталась встать.

   Удалось. Ноги еще казались ватными, но, по крайней мере, стоять на них она могла.

   — Сейчас перекусим, передохнем, а утром отправлю тебя в Тмар, — сообщил маг, поднялся с кресла и исчез за дверью в другой комнате.

   Вернулся с едой: вяленым мясом, вином, головкой сыра и черствым хлебом. Разжег в камине огонь, и комната наполнилась теплом и мягким светом. Пока трапезничали, маг развлекал собеседницу байками о родном городе, и Элла сама не заметила, когда тоже начала рассказывать ему про свою школу магии в Хапе, жаловаться на городскую библиотеку, что никак не приведут в порядок, и на служанку, вечно норовившую переставить какие-нибудь магические зелья. К концу ужина чародейка вдруг испугалась, что выглядит всем недовольной особой, но собеседник лишь рассмеялся, когда она поделилась сомнениями на этот счет.

   Второй раз Дарсир лечил ноги Эллы прямо у камина, сидя на большой медвежьей шкуре. Чародейка положила голову на стоящее рядом кресло и закрыла глаза, утопая в словах, призывающих силу. Легкое покалывание сменилось едва заметным теплом, а усталость вдруг навалилась с неистовой мощью. Перед внутренним взором отчего-то возникло море в разгар жаркого дня. Элла ступала босыми ногами в раскаленный песок побережья, но не чувствовала боли, напротив, очень давно ей не было так приятно и спокойно.

   Очнулась, лишь когда маг отнес ее на узкую кровать, стоящую в дальнем от камина углу. Накрыл плащом, а сам устроился в кресле, около догорающего огня. Засыпая, Элла подумала, что Дарсир, должно быть, смотрит на нее, но не разозлилась. Было что-то успокаивающее в его присутствии. Казалось, она встретила старого приятеля, и вот теперь-то все непременно наладится. Снилось море, теплое, соленое, и солнечные лучи, согревающие даже сквозь сомкнувшуюся над головой воду. Элла торопилась, изо всех сил гребла руками и ногами, пока не убедилась, что успевает. Вынырнула около лодки. Знакомые руки помогли забраться на борт и тут же подхватили в объятия. Чародейка закрыла глаза, утопая в таком привычном стуке родного сердца.

   Проснулась утром от звука хлопнувшей двери. Маг, бодрый и веселый, вернулся с утренней вылазки. Элла уселась на кровати и потерла глаза. Дарсир взглянул на нее с отеческой нежностью и насмешливо констатировал.

   — Если спать так долго, можно проспать Явление богов. — Подошел ближе и наклонился к уху Эллы: — Вставай, соня, пора завтракать. Тмар не ждет.

   Элла добродушно махнула рукой.

   — Если духи угробили Суржа, Тмар подождет.

   — Не угробили, — маг стал серьезным. — Он, судя по всему, сбежал обратно, за врата. Так что скоро жди встречи с ним.

   — Это плохо, — вздохнула чародейка и встала с кровати.

   Дарсир терпеливо дождался, когда она покончит с завтраком, а после, проверив, чтобы она ничего не забыла, раскрыл свои объятия. Элла послушно обняла его, и маг, усмехнувшись, прошептал ей на ухо:

   — Хорошо, что если случится непоправимое, не придется жениться на тебе.

   — Что может случиться? — улыбнулась Элла, вдыхая причудливую смесь запахов можжевельника, лимона и сандала. Сегодня близость мага не тяготила, и чародейке захотелось поддержать его шутливый тон.

   — Ты потеряешь голову от любви ко мне, — подмигнул мужчина.

   — Договорились, — смеясь, согласилась Элла. — Но сначала я собираюсь в Тмар.

   Дарсир кивнул, прошептал нужные слова, и пространство подхватило чародеев на свои плечи.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Двадцать лет до Явления небожителей в Окрестности Горла богов

   По темному коридору собственного замка в окружении трех самых верных своих учеников твердо и звонко вышагивал Тел-ар-Керрин. Двигался четко и быстро, будто стрела, выпущенная из лука метким стрелком в безветрие. Маг спешил: ученики пожаловались, что пленница вновь взбунтовалась. Они, конечно, справились, но попросили учителя проверить, все ли так, как он хотел. Но торопился он вовсе не потому, что не доверял ученикам, напротив, спешил убедиться, что пленница не пострадала.

   Даже под пытками бы не сознался в этом, но от мысли, что ученики могли перестараться, сердце начинало биться, будто разъяренный зверь. Нет, он давно никого не любит, и Истора не стала исключением, но воспоминания о юности еще отдавались глухой болью где-то глубоко. Он еще помнил глаза Исторы, когда та говорила о любви, еще помнил ее губы, когда в страстном забытьи она жарко отвечала на его поцелуи, еще помнил ее руки, такие ласковые, когда обнимала, и ловкие, когда расстегивала пуговицы и развязывала завязки. Помнил, какое нестерпимо яркое солнце было в тот день, когда они с Исторой расстались. Теперь, спустя семь лет, она его пленница, и он добьется своего, хочет она того или нет. Вот только как забыть ее полные страха и тоски слезы каждый раз, когда он приходит к ней осуществить задуманное? Заметно даже младенцу: ее чувства не остыли. Но тогда откуда, демон всех забери, такая реакция на происходящее?

   Тел-ар-Керрин остановился около массивной двери. Прочел отпирающее заклинание и вошел в комнату. В углу большой кровати приютилась женщина в тонкой рубахе. Она беззвучно плакала, обняв колени. Ее черные тяжелые волосы рассыпались по хрупким плечам в ужасном беспорядке. Сквозь ткань рубахи просвечивали многочисленные знаки побежденных сущностей, выступившие на коже. Тел-ар-Керрин усмехнулся: столько побед и только одно поражение. Какой нелепой идеей со стороны Исторы было ввязываться в противостояние с ним, чародеем равным богам. Ошибкой стала для нее попытка заступиться за оборванцев, не желающих подчиниться воле великого мага, роковой ошибкой для нее и большой удачей для него.

   Убедившись, что сил у Исторы нет и она безопасна, маг велел ученикам оставить их. Запер дверь, подошел к пленнице и, приподняв ее лицо за подбородок, взглянул в полные слез глаза. Погладил по голове.

   — Успокойся, Ист, дорогая. Не стоит так убиваться.

   Женщина моргнула, и две тяжелые слезы побежали по щекам, оставляя за собой мокрые соленые дорожки. Всхлипнула.

   — Отпусти меня, Тель. Пожалуйста, — еле слышно взмолилась она. — Вокруг полно женщин, которые дадут тебе желаемое добровольно.

   — Так не пойдет, Ист, — покачал головой мужчина, — они хотят ребенка от великого мага, а мне, чтобы исполнить пророчество, нужен ребенок от женщины, что любила меня до того, как я поднялся на вершину. Все просто, дорогая, я отпущу тебя, как только буду уверен в твоей беременности.

   Глаза женщины сверкнули ледяным огнем.

   — Я уже не хочу ни тебя, ни этого ребенка.

   Тел-ар-Керрин присел рядом и ласково обнял пленницу за плечи.

   — Когда-то ты любила меня, Ист. Я хорошо помню все твои признания, — поцеловал ее в висок. — Про ребенка там тоже было.

   Ухмыльнулся:

   — Если за столько лет ты не нашла мне замену, значит, чувства еще живы. Вспомни о них.

   — Нет, — Истора покачала головой. — Как бы там ни было, сейчас ты совсем другой. Страшный. Будто голодный зверь, что увидел кусок свежего мяса вдалеке. Бежишь, не замечая ничего вокруг. Такого тебя я не хочу.

   — Придется представить себе кого-нибудь другого, — ухмыльнулся маг. Нежелание давней возлюбленной признавать очевидное злило неимоверно. Схватил пленницу за шею, как шелудивого кота за загривок, и кинул ее лицом в подушки. — Я от своей цели не отступлю.

   — Да будь ты проклят в той вечной жизни, которой добьешься, — прошипела Истора и попыталась подняться, совершая очередную бесполезную попытку отсрочить неизбежное. Борьба опустошала ее чашу, а в обычном противостоянии тел у женщины не было никаких шансов.

   — Непременно буду проклят, — согласился маг, возвращая пленницу на кровать и за ягодицы подтягивая ближе к себе. — Только для начала я это бессмертие получу.

***

Четыреста девяносто лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

   За сто лет Тмар ничуть не изменился. Разве что дома стали добротнее, люди суетливее и около святилища Латасара построили высокую башню с часами. Громко отбивая каждый час, монстр со стрелками пугал и нервировал Эллу, ни разу прежде не встречавшую подобное устройство.

   После того как Дарсир оставил ее около крепостных ворот, Элла бесцельно бродила по городу почти до обеда. На улицах пахло свежестью, мокрым песком и цветами из городских садов. Ветер с моря приносил прохладу. Чародейка обогнула дом градоначальника и остановилась напротив святилища Латасара. Статуя около постамента для подношений по-прежнему сурово и грозно смотрела на того, кто отважился подойти сюда, но больше не пугала. Элла жизнь свою готова была поставить: Латасар спит, и никто не сумеет потревожить его покой. Миновала городские сады, квартал Тмарских богачей и сквозь ворота в крепостной стене вышла на побережье.

   Усилился ветер, к запаху мокрого песка примешался водорослевый дух, шум прибоя заглушил все остальные звуки. Элла посмотрела на море. Огромные, в полтора человеческих роста, сине-серые волны, как языки голодного зверя, выкатывались на берег, оставляя будто слюну, белые контуры пены на песке. Чародейка ухмыльнулась: где-то недалеко, видимо, разразилась буря. Но ничего, завтра море будет спокойнее и добрее.

   Прошлась вдоль берега, стараясь обогнуть город с востока. Дошла до большого серого камня. Уселась на него и уставилась на воду. Ухающие волны завораживали, было что-то притягательное в волнении этого водяного гиганта. Элле отчего-то казалось, что встреча с духом Тмара будет именно здесь. Посмотрела на солнце. Вот-вот городские часы пробьют полдень. А потом придет он: тот, кто избавит ее от амулета — источника огромного могущества и причины многих бед.

   Как амулет Алое пятно попал во владение семьи супруга Эллы, Авара, чародейка не знала. Зато была уверена, что избавиться от вещицы следует как можно быстрее. Миру людей этот красный сундук сулил только беды. Созданный великим Тел-ар-Керрином, единственный в своем роде амулет обмена с богом жаждал крови и всегда находил желающего утолить эту страсть. Можно было, как Сурж, заключить с Алым пятном соглашение и поить его чужой кровью, взамен получив всегда полную чашу, советы и редкие заклинания. А можно было вдосталь напоить своей и получить за это все могущество заключенной в нем части бога. Была только одна загвоздка: в амулете заключалась часть сущности мятежного Латасара, и никто не мог бы поручиться, что вырвавшись на свет, эта самая часть не убьет все живое, чтобы присоединиться с целому богу.

   Элла вздохнула. Хвала духам, Сурж был разумен и не переступил грань. Но кто может поклясться, что кто-нибудь другой не решит воспользоваться частью бога и не попадет в ловушку? Смертные слабы и никогда не думают о последствиях.

   Вздрогнула от доносящегося из Тмара боя часов. Посмотрела в сторону крепостных ворот и невольно улыбнулась. Со стороны города на нее двигалась фигура, похожая на человеческую, но черная настолько, что казалась разломом в пространстве. Бездонная, холодная, неживая. Элла помахала рукой. В ее сторону шагал дух Тмара, существо, которое она создала взамен убитого Стражем теней. Дух приблизился, подобрал с земли плоский камень и кинул его в воду. Ударившись о волну, голыш бесследно канул в море.

   — Рад видеть тебя, Вечная, — проскрипел дух, не отрывая взгляда от беснующихся волн. — С чем пожаловала?

   — У меня есть для тебя кое-что, — Элла сняла с шеи Алое пятно и протянула духу. — Книга говорит, чтобы сохранить мир, я должна вернуть его дитяти пылающего духа, победившего взгляд Тел-ар-Керрина, и вечного героя, погибшего у Источника сущего. Я думаю, что он принадлежит тебе, потому что ты тоже мой ребенок, пусть и не в полной мере.

   Дух задумался, в его темном лице ничего не изменилось, но Элла руку готова была дать на отсечение, что он глубоко озадачен. Ей даже показалось, что собеседник нахмурился.

   — Вчера мне было видение, Вечная, — тяжело выдохнул дух и шершаво продолжил: — Бог дал мне меч и уверил меня, что оружие принадлежит мне. Я взял. Потом пришел другой бог и отобрал. Пока он убегал, он убивал всех, кто попадался на его пути. А люди думали, что это я несу боль и смерть.

   — И что с того? — сдвинула брови Элла.

   — Дурной знак, — пожал черными плечами дух. Покачал головой. — Я не возьму у тебя то, что мне не принадлежит. Прости, Вечная. Поищи амулету другого хозяина.

   Элла проглотила застрявший в горле ком. Таяла ее последняя надежда. Если амулет не принадлежит духу, то тогда кому она должна его отдать? Живых детей у нее не осталось, да и Авар не герой был, а правитель. Держать у себя Алое пятно долго нельзя, если хозяин слаб, амулет поработит его волю и сделает рабом, а искать другого обладателя страшно, кто знает, как тот поведет себя, если получит в руки такую силу. С надеждой посмотрела на духа.

   — Как думаешь, есть достойные кандидаты?

   — Не знаю, Вечная, — дух опять уставился на море. — Спроси у Пилара, ему можно доверять.

   — Пилара? — нахмурилась Элла.

   — Домашнего мага градоначальника Тмара, — подтвердил дух. — Где найти его, знаешь.

   Чародейка вздохнула. Надела амулет на шею и, кивнув духу на прощание, зашагала на запад. В голову пришла странная мысль о встрече с душой давнего любовника, но Элла поспешно отогнала ее, она явилась в Тмар вовсе не для этого.

   Жилище домашнего мага градоначальника Тмара располагалось тут же, на побережье. Окруженный садом небольшой каменный особняк, с башенками и узкими окнами-бойницами, почти примыкал к городским стенам, отчего казался частью укреплений Тмара. Элла в нерешительности застыла у калитки. Драк, один из прежних хозяев, давно умер, но чародейка поймала себя на мысли, что дверь откроет именно он. Тряхнула головой, отгоняя настойчивые призраки прошлого. Прошла сквозь сад и постучала колотушкой.

   Отворила женщина в возрасте, сухая и высокая, должно быть, служанка. Она смерила Эллу недобрым взглядом и поздоровалась.

   — Я хотела бы увидеть Пилара, — чародейка улыбнулась, стараясь произвести приятное впечатление.

   — Хозяина нет, — отрезала женщина и собралась закрыть дверь.

   Элла ухмыльнулась, ей показалось, она поняла, с кем имеет дело. Потянулась в кошелек и достала мелкую монету. Сунула денежку женщине.

   — Послушай, почтенная, а когда он явится?

   — Пилар сейчас в Хломе, обещал вернуться после полнолуния, — будто нехотя ответила женщина, деловито пряча монету в карман. — Если госпожа хочет, я могу послать ей записку, когда ее смогут принять.

   — Не стоит, — покачала головой Элла, до полнолуния было слишком далеко, чтобы договариваться. — Зайду сама.

   Служанка захлопнула дверь. Чародейка в задумчивости потерла подбородок: ну и слуги у Пилара, мало того, что невежливые, так еще и заработать на его имени пытаются.

   Постояла в саду, отгоняя накатившие мысли о давнем хозяине этого дома — маге Драке. Он погиб в тот самый момент, когда они вдвоем застыли в полшаге от любви. Счастливая жизнь с Аваром стерла все воспоминания, оставив невнятные отголоски, но здесь, в саду, сердце сжималось так, будто Элла помнила каждый миг. Тогда старый дух Тмара пообещал чародейке встречу с душой Драка в дни, когда наступит время свершений, и сейчас Элле казалось, что нужный момент настал. Вот только готова ли она?

   Вышла из сада и, миновав ворота, вернулась в город. Уселась в тени на скамейке на площади напротив святилища Латасара. Пахло сиренью. Где-то далеко зазывала приглашал на представление, рядом двое солдат спорили об оружии, а Элла закрыла глаза и прислушалась к чирикающим над головой птичкам.

   Пилар не поможет ей, это ясно как день. Как бы ни был силен страж Тмара, толку от него будет не больше, чем от любого другого мага. А медлить нельзя. Сурж найдет способ вернуть вещицу, и тогда не поздоровится всем. И жениться на ней будет не нужно, он и без женщины с меткой Повелителя неба натворит достаточно дел. Амулет необходимо спрятать. Но где? И кому можно безопасно отдать его на хранение? Кто не поддастся искушению заполучить власть над остальными? Кто настолько равнодушен к благам, положенным сильным мира сего? Разве что демоны Мира мертвых.

   Улыбнулась. И почему эта мысль не пришла в голову раньше? Амулет можно отдать отцу ненадолго, лет на сто-двести. К тому времени в памяти смертных останутся только легенды об Алом пятне, и его можно будет безболезненно вернуть домой. Вот только как добраться до Обители нитей? Лабиринт шестиглавого волка не пройти без магических сил, а отца к себе не позовешь: последнее время в Обители нитей что-то разладилось и он не может отлучиться, Мир мертвых не отпускает. Нужно найти человека-источник и с его помощью наделать кристаллов силы или попросить могучего мага открыть валяющуюся в торбе флягу с водой из Источника сущего.

   Элла решила сделать еще одну попытку откупорить бездонную баклагу. Если она поддастся, можно будет наполнить чашу из нее. Как знать, вдруг сейчас как раз настал тот момент, когда та решит помочь чародейке? Развязала торбу и запустила внутрь руку. Первым нащупала небольшой, с ладонь, деревянный брусок. Удивилась и торопливо извлекла его на свет. Посмотрела и ахнула. Открыла защелку. В расписанной цветами желтой акации коробке оказался дорожный компас! В круглом, прикрытом стеклом углублении красовались нанесенные румбы и стороны света, а над ними парила стрелка, указывающая направление. К крышке тонкой веревочкой привязали сложенный лист бумаги. Элла вытащила его из ловушки и развернула.

   «Больше всего жалею, что отправил тебя спать прошлой ночью, — было выведено крупными четкими буквами, — но не перестаю верить, что судьба еще подкинет нам встречу.

   Если вдруг решишь навестить меня в Хломе, напоминаю, меня зовут Дарсир, сын Тилока, я домашний маг градоначальника. Любой в городе укажет тебе, где мой дом. Но ты можешь найти его сама, это двухэтажный особняк из белого кирпича напротив городского фонтана.

   Я умею хоть и не все, но многое, и, если тебе понадобится помощь, можешь смело на меня рассчитывать. Должен предупредить только об одном: в следующий раз я не буду глупцом и употреблю ночь с гораздо большей пользой.

   Очень хочу увидеть тебя снова. Дар.

   Чуть не забыл: чтобы из Тмара попасть в Хлом, нужно двигаться все время на юг».

   Чародейка улыбнулась. «Вот ведь самонадеянный лоботряс!» — с непонятно откуда взявшейся нежностью подумала она. Потом ей вспомнилось, что Дарсир обещал познакомить ее с девушкой-источником, и все встало на свои места. Надо ехать в Хлом, там и до входа в лабиринт Мира мертвых недалеко, и с кристаллами силы помогут. А уж что попросят в качестве платы — совершенно не важно. Поднялась со скамейки и отправилась на городской рынок, там всегда можно было нанять томящегося без работы мага.

   Повезло, чародей нашелся почти сразу: молодой мужчина стоял рядом с лавочкой целителя. Элла долго разглядывала его, прежде чем подойти ближе. Судя по знакам на открытых руках, парень специализировался на лечении и сборе трав, но магией перемещения владели все мало-мальски обладающие силой, и она решилась заговорить.

   — Мне нужно в Хлом, — начала она без предисловий, — я готова заплатить двадцать пять золотых.

   Парень нахмурился. Элла испугалась, не мало ли предложила и тут же попыталась исправиться:

   — Назови свою цену — договоримся.

   Маг покачал головой.

   — В Хлом тебя, красавица, никто из наших не повезет.

   — Это еще почему? — настала очередь Эллы хмуриться.

   — Вокруг города растет блуждающее поле, отнимающее силы, — вздохнул парень. — Местные борются с ним, но никто не знает, где оно появится в следующий раз. В беду угодить не хочется ни за какие деньги.

   — Хорошо, — согласилась Элла. — Доставь меня в ближайшее к Хлому безопасное место.

   Маг потер подбородок и ухмыльнулся.

   — Ты, видимо, никогда не путешествовала. Там полно разбойников. Если за тебя некому платить выкуп, смерть покажется тебе избавлением. Мой тебе совет, красавица, если тебе уж так приспичило в Хлом, — мужчина наклонился ближе к уху Эллы, и в нос ей ударил запах можжевельника, — около рядов с тканями купцы собираются в компанию, чтобы отправиться туда завтра. Они вскладчину нанимают охрану и за щадящую плату согласятся взять тебя с собой. Проиграешь неделю, зато сохранишь жизнь.

   — Спасибо, — кивнула Элла и протянула магу монету. Тот улыбнулся и махнул рукой, отказываясь.

   Чародейка послушно зашагала к нужным рядам.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Дарсир никак не мог заставить себя думать о делах. Всю неделю после возращения из кмырского леса он был чем-то занят: помогал военным отыскивать разбойников, изводивших окрестности; выжигал заклинаниями лавандовые поля, отнимающие силы; в компании других магов ставил ловушки на тварей, приходящих с Темных гор; но мыслями постоянно пребывал там, в хлипкой лесной хижине. Маг не уставал ругать себя за нерешительность и излишнюю щепетильность, за то, что выпустил из своих цепких рук не только женщину, к которой много вопросов, но и ту, с которой хотелось сойтись ближе.

   Дарсир вожделел Эллу до дрожи в коленях, одна мысль о ней заставляла кровь кипеть так сильно, что он казался себе кузнечным горном, полным раскаленных углей. Вместе с тем никогда раньше маг не сходился с новым человеком настолько легко и быстро. В Элле все казалось знакомым и предсказуемым, и не было ничего милее этой определенности. Одна мысль о чародейке будила в душе невнятное, едва ощутимое, осторожное тепло. Дарсир совершенно не понимал, что происходит. Он мучился от разлуки и злился на свое мальчишество. Не пристало взрослому мужчине терять голову в первый же вечер знакомства. Пусть даже и видел во снах похожую женщину тысячу раз.

   К середине десятого дня после расставания с Эллой маг решил: пора что-то предпринять. Он уселся на диване в гостиной и применил заклинание поиска. Искал не чародейку, ее он знал недавно, и существовала вероятность перепутать с кем-то. Искал свой компас. Предмет, каждая трещинка и линия которого знакомы с самого детства. Каково же было удивление Дарсира, когда заклинание четко показало: компас у северных ворот крепостных стен Хлома. Маг нахмурился: не хватало еще ошибиться в такой простой вещи, но все-таки отправился развеять свои сомнения.

   Элла с удивлением смотрела на крепостные стены Хлома. Сто лет назад здесь тоже были укрепления, но по сравнению с тем, что предстало перед глазами сейчас, те казались игрушечными. Тяжелый мост через глубокий ров, толстые стены и массивные башни, удерживающие на своих зубцах небо.

   Девять дней путешествия остались позади и давали знать о себе легкой усталостью. Хотя жаловаться было не на что. Главный купец в караване оказался человеком опытным, охрану наняли обученную, животных подобрали здоровых и выносливых. Долгих привалов не делали, на ночлег раскладывались быстро, утром двигались в путь почти с рассветом. Вот только Хлом оказался не таким, каким помнила его Элла. Так в этом никто не виноват...

   — Впечатляет? — один из спутников, молодой воин Соту, поравнялся с ней и пустил своего жеребца рядом с животным чародейки.

   — Очень, — подтвердила Элла, хоть и зареклась общаться с этим нагловатым малым. — Хотелось бы знать, от какого врага построили такую защиту?

   Мужчина ухмыльнулся и кинул на нее снисходительный взгляд.

   — Все ясно как день, на тот случай, если магия не сможет сдержать тварей из-за Темных гор.

   Элла кивнула. А Соту продолжил:

   — К кому ты приехала? Могу проводить.

   Чародейка поморщилась. Еще ухажера ей не хватало! Да какого! За сто тринадцать лет своей жизни самодовольнее типа она не встречала. Правда, купцы держались с ним почтительно, но его недостатков это не умаляло.

   — Мне нужен домашний маг градоначальника. У меня есть к нему дело.

   — Какое такое дело, позволь узнать? — губы мужчины искривились в недоброй усмешке. — Хотя догадываюсь, — Соту подмигнул. — Дар любит соблазнять молоденьких девиц. Ты, вероятно, надеешься, что он женится на тебе после всего. Напрасно.

   Элла подняла глаза к небу и тяжело вздохнула. Пристально посмотрела на собеседника. И решилась.

   — Я хочу навестить своего отца Тэона в Обители нитей, и мне нужно кое-что, чтобы безболезненно пройти лабиринт шестиглавого волка. Дарсир обещал помочь, — она хмыкнула и криво улыбнулась. — На свадьбу мы не договаривались.

   Соту стал серьезным.

   — Демоница?

   — Наполовину, — подтвердила Элла и победно уставилась на мужчину,— поверь мне на слово, я давно не девица, которую можно соблазнить женитьбой, — ухмыльнулась: — Желание проводить меня осталось?

   — Может, я подойду в качестве провожатого? — опередил Соту знакомый голос.

   Элла повернула голову. Так и есть, рядом стоял Дарсир.

   — Подойдешь, — с улыбкой ответила она.

   — Оставляй лошадь и пойдем. Я обо всем договорился, — распорядился маг и продолжил, обращаясь к мужчине: — Рад видеть тебя в добром здравии Соту.

   — И я тебя, Дар, — криво улыбнулся воин. — Как дела у Миты?

   — Вероятно, хорошо, — пожал плечами маг. — Она путешествует где-то с матерью. Я знаю не больше твоего.

   Дарсир помог Элле спешиться и заключил ее в объятия, призывая магию перемещения.

   — Кто такая Мита? — вполголоса поинтересовалась чародейка, вдыхая смесь ароматов можжевельника, лимона и сандала. Пространство вокруг изменилось, они оказались в помещении с высоким потолком и огромными окнами.

   — Девушка-источник, — пояснил маг, не торопясь выпускать ее из рук.

   — А этот Соту кто такой? — Элла посмотрела на Дарсира снизу вверх.

   — Старший сын градоначальника Хлома, — пояснил Дар почти шепотом. Поймал ее взгляд и запустил ладонь в рыжую шевелюру. — Он отчего-то ревнует Миту ко мне, хотя никакого повода я не давал.

   Элла кивнула. Дарсир склонился над ней и очень нежно, будто опасаясь спугнуть, коснулся губами ее губ.

   Закрыла глаза, позволяя магу довести задуманное до конца, наслаждаясь его ласковыми прикосновениями и близостью теплого тела, сладковатым вкусом поцелуя. Всю дорогу до Хлома Элла думала о Дарсире и его обещании использовать ночи правильно, а ближе к городу заключила, что не видит в планах мага ничего страшного. В конце концов, он молодой привлекательный мужчина, а ей давно пора заканчивать с аскезой. Пусть не выйдет великой любви, но зато она вернется в мир живых. Большинство дорогих ей существ давно мертвы, но она-то все еще здесь и должна попробовать начать все заново хотя бы для очистки совести.

   Дарсир отстранился и с улыбкой посмотрел на нее. Осторожно заправил за ухо выбившуюся рыжую прядку. Чмокнул в нос.

   — Что-то ты без огонька, — констатировал он, не выпуская чародейку из объятий. — Устала?

   — Немного, — кивнула Элла. — Хочу поесть, помыться и поспать на кровати, а не на лежанке. — Неловко улыбнулась: — Еще хочу, чтобы ты помог мне.

   Маг покачал головой.

   — Как много ты хочешь... И совсем не того... — подмигнул. — Но тебе повезло. Сегодня я гостеприимный хозяин.

   Он развязал шнурок плаща Эллы и, устроив его на вешалке у входа, увел гостью в столовую — небольшую светлую комнату с камином и круглым столом человек на шесть. Элла помыла руки водой из принесенного служанкой кувшина и уселась на стул в ожидании еды. Дарсир устроился рядом и не спускал с чародейки глаз, будто выискивал какой-то мелкий изъян или старался запечатлеть в памяти каждую ее частичку. Эллу смущало такое внимание, и она решила взять быка за рога. Залезла в торбу и извлекла оттуда бездонную флягу. Протянула магу.

   — Открой, если сможешь.

   Дарсир повертел баклагу в руках и присвистнул.

   — Какая замечательная вещица. И чем она наполнена? — он дернул пробку, но та не подалась. Прошептал несколько слов и повторил попытку. Тщетно. Все осталось на своих местах. Покачал головой.

   — Водой из Источника сущего. — Элла забрала флягу. Бросила обратно в сумку. — Уже очень давно я не могу ее открыть, но все еще не теряю надежды. — Накрыла своей рукой теплую ладонь собеседника. Посмотрела в глаза: — Мне очень-очень нужна помощь. Нужна сила, чтобы пройти лабиринт шестиглавого волка. Ты говорил, есть девушка-источник. Договорись с ней, я щедро заплачу.

   — Мне или ей? — добродушно ухмыльнулся Дарсир и сменил положение рук. Теперь уже он накрывал ладонь чародейки.

   — Кому и сколько запросите, — выдохнула Элла. Вполне невинное прикосновение оказалось куда действеннее поцелуя. Тяжесть чужой руки разбудила воображение. Чародейка прикрыла глаза и облизнула губы. Представилась та же ладонь, беззастенчиво блуждающая по телу. От позвонка в основании шеи к талии и обратно.

   Дарсир с видом охотника, поймавшего наконец добычу, аккуратно погладил пальцы Эллы.

   — Хорошо, я поговорю с Митой, как только она вернется, — слегка сжал ладонь собеседницы и подмигнул. — Что-то еще?

   — Этого достаточно, — улыбнулась чародейка и отняла руку.

   Как раз вовремя. В столовую вошла служанка с подносом. Судя по блюдам, маг не бедствовал, но и гурманом особым не был. Угощали жареной говядиной с зеленым горошком и овощами, пирогом с зайчатиной и ягодным киселем. Элла ела, а Дарсир все так же пристально разглядывал ее.

   — Что-то не так? — в конце концов не выдержала она. — Смотришь на меня, будто я украсть столовое серебро собираюсь.

   Дарсир рассмеялся.

   — Прости, не думал смущать. Просто мне кажется, я знаю тебя много лет, вот пытаюсь понять, откуда что взялось.

   — Может, у тебя в детстве была рыжая подружка, и теперь такие, как я, уносят твой покой, — предположила Элла.

   — Может, — хихикнул Дарсир и отпил киселя из кружки. — Расскажи, как дела в Тмаре? Все удалось?

   — Нет, — пожала плечами чародейка. — Вещицу не отдала, Пилара, домашнего мага градоначальника, не застала. Визит прошел бесполезно. Зато узнала многое о Хломе. Оказывается, у вас тут распоясалось лавандовое поле-разбойник и, вообще, с порядком плохо. Ты, видимо, никудышный маг, Дарсир, — подмигнула. — Раз на земле под твоей опекой такие безобразия.

   — Я бы так не сказал, — парировал собеседник. — За те двенадцать лет, что я домашний маг градоначальника, ни разу не понадобились городские стены. Всех тварей из-за Темных гор мы перехватываем еще на подходе. Разбойников стало меньше раза в два. Поле — единственное, за что меня можно упрекнуть. Но я не уверен, что с ним сладит и кто-то другой. — Дарсир нахмурился: — Оно старое и использовали его для защиты от магов. Пока вражеский чародей пройдет насквозь, поле выпьет его, тот доползет к Хлому еле живой и станет легкой добычей. Силы его достанутся лаванде, и с помощью человека-источника их можно будет приспособить для своих целей. Но теперь, там за горами, случилось что-то страшное, и по полю ходят твари, куда сильнее людских магов, а снять накопленное мы не можем, среди нас нет глубоких источников. Все пятеро, которых я когда-то знал, оказались бесполезны. Вот и лезет голодный цветок, где ни попадя.

   — Так есть же другие способы, — осторожно заметила Элла.

   — Конечно, — Дарсир ладонью взъерошил челку. — Я сделал Цветочную кровь, но, если помнишь, чтобы этот сосуд принял силу поля, туда нужно залить отвар. А последний его ингредиент знает лишь тот, кто пересек именно этого лавандового разбойника. Я пока не угадал. И идти сквозь него не решаюсь. Оно таких тварей забирало себе, что от меня и места мокрого не останется. — Маг вздохнул: — Скоро, видимо, придется. Других способов избавиться от него не вижу.

   Элла покачала головой и улыбнулась.

   — Кажется, я знаю, чем расплачусь за твою помощь.

   Дарсир махнул рукой.

   — Ничего не надо. Заплатить нужно будет только Мите.

   — Ты не понял, — Элла налила себе еще киселя. — Много лет назад я пересекала этого лавандового разбойника. Думаю, смогу назвать последний ингредиент. Только надо понюхать твое варево, да на поле посмотреть, чтобы вспомнить.

   Маг улыбнулся.

   — Завтра, — прикусил уголок губы: — На сегодняшний вечер у меня другие планы.

   — Какие такие планы, позволь поинтересоваться? — усмехнулась Элла. Дорожная усталость потихоньку отступала, и к чародейке возвращался обычный задор.

   Дарсир поднял глаза к потолку.

   — Есть парочка отваров, в которые надо добавить масло кричащего пятилистника именно при луне в этой фазе, — посмотрел на Эллу и подмигнул. — Но если ты очень попросишь, я добавлю туда еще кое-что. А сейчас советую отправиться в ванную, пока Ирита здесь.

   — Ирита? — удивилась чародейка.

   — Служанка, — кивнул Дарсир, — приходит обычно к завтраку, уходит после ужина. Я-то справляюсь сам, но вам, женщинам, понять друг друга будет проще.

   Элла кивнула. Маг все правильно говорил, вот только стало немного обидно, что его интерес оказался так недолог. Когда она думала о встрече с Дарсиром, ей отчего-то представлялся пылкий необузданный натиск и уговоры, соседствующие с непоколебимой настойчивостью. В реальности, чтобы остудить его пыл хватило лишь недостаточно горячо ответить на поцелуй. Ухмыльнулась: то ли она становится старше, то ли мужчины вокруг уже не те.

   Ирита приготовила ванну с травами, и Элла отмокала в ней, пока не поняла, что засыпает. Вытерлась, натянула рубаху и поднялась в выделенную ей спальню. По-хорошему, надо было сказать, что ушла спать, хозяину дома, но сил искать его просто не было.

   Проснулась от странного холода. Будто кто-то проник под кожу и сделал кровь вязкой и ленивой, добавив в жилы ледяной крошки. Села на постели и посмотрела вокруг. Никого! Прислушалась. Где-то далеко тяжело и редко дышало неведомое существо. Посмотрела вторым зрением, но ничего не увидела. Поежилась, прогоняя наваждение. Не помогло. К дыханию прибавился взгляд. Полный ненависти и морозного осуждения. Элле захотелось отвести глаза, но она не смогла. Существо не отпускало. Ужас когтистой лапой сжал обезумевшее сердце, перехватил дыхание, и Элла обратилась к силе. Ее чаши хватило на простенький щит, простенький и недолговечный. Чародейка кожей почувствовала, как неведомый враг разбирает его, словно плохо застывшую каменную кладку, часть за частью, брусок за бруском. Зато удалось отвести глаза! Элла схватила платье и ботинки и устремилась прочь из комнаты.

   Одевалась на ходу прямо около лестницы. В дальней части коридора заметила свет под одной из дверей и направилась туда. Что бы там ни было, там хотя бы не кромешная тьма. Толкнула деревянное полотно и застыла на пороге. Оказалась в кабинете Дарсира. Здесь пахло можжевельником, вдоль стен стояли стеллажи с книгами и склянками, а ближе к окну за столом сидел сам маг. Лицо его было сосредоточенно и серьезно. Рядом горело две дюжины свечей. Дарсир терпеливо отсчитывал темные капли, медленно падающие в небольшую, с кулак, пузатую бутыль. Элла вдруг снова почувствовала тот взгляд. Только теперь тварь скользила глазами не только по ней, но и по спине хозяина дома. Чародейке захотелось закричать, предупредить о грядущих неприятностях, но маг отвлекся от капель и, закрыв глаза, произнес несколько слов. Непрошенный гость исчез. Элла глубоко вздохнула и оперлась на дверной косяк. Дарсир улыбнулся и вышел из-за стола.

   — Не бойся, она ушла, — взял канделябр и направился к Элле. — Все хорошо.

   — Кто это, Дар? — слабым голосом поинтересовалась чародейка.

   — Тварь из-за Темных гор, там таких полно, — пожал плечами мужчина, увлекая Эллу прочь из кабинета.

   — Но они же далеко...

   — Это для нас, — ухмыльнулся маг. — А для них мы довольно близко.

   Дал знак следовать за ним, но Элла застыла в недоумении.

   — Дар, я много где была и многое видала, да что говорить, я смотрела в глаза Тел-ар-Керрину, но никогда мне не было так жутко.

   Маг обернулся и аккуратно подтолкнул ее за локоток дальше по коридору.

   — Потому что это не твой страх, Элла. Это страх Источника сущего. Тварь подбирается к нему через тебя. И чем сильнее ваша связь с Источником, тем тебе хуже.

   Вошли в небольшую комнату с витражным окном во всю стену, камином, парой кресел около маленького, с большую тарелку, круглого столика и шкурой огромного непонятного животного на полу. Дарсир поставил канделябр на столик и достал из почти незаметного шкафа в углу поленья для камина. Разжег огонь, и комната наполнилась мягким светом. Там же, только с верхней полки маг достал бутылку вина и пару серебряных кубков.

   — Присаживайся, думаю, самое время согреться, — он указал на кресло, поставил кубки на столик и разлил напиток.

   Элла покачала головой, уселась на пол, прижалась спиной к креслу и протянула руки к камину.

   — Хочу быть ближе к огню.

   — Как скажешь, — улыбнулся маг, протянул ей вино и уселся рядом. — Если позволишь, я поставлю щит. Судя по всему, сама ты не справишься.

   Элла кивнула. Пригубила вина и закрыла глаза. Дарсир отставил свой кубок, взял чародейку обеими ладонями за голову и запел заклинание. Перед внутренним взором Элла увидела радугу. Четкую, ясную, по-весеннему свежую. Она переливалась яркими цветами, а затем разлилась по небу разноцветной сетью с желтыми шарами в узлах. Тепло растеклось по телу: то ли вино дало о себе знать, то ли маг своей силой согрел ее.

   Элла открыла глаза. Дарсир смотрел на нее с улыбкой. При свете свечей она ясно различила гусиные лапки морщинок, расходящихся от век, и две симметричные дуги вокруг рта. Увидела его слегка припухлые губы, едва заметные ямочки на щеках. Вспомнила приветственный поцелуй и зажмурилась, намереваясь исправить утреннюю оплошность. Без огонька, говоришь? Смотри не обожгись, маг! Обняла мужчину за шею, притянула к себе и поцеловала.

   Дарсир не заставил себя уговаривать. Он отвечал на поцелуи с настойчивой нежностью, беззастенчиво и умело. Руки его без стеснения ласкали чародейку, губы любознательно изучали тело, и Элла сама не заметила, как оказалась спиной на шкуре непонятного животного, без одежды, зато с магом в той самой восхитительной близости. Он перехватывал поцелуями ее стоны, двигался размеренно до муки, а Элла окончательно теряла разум, утопая в накатывающих волнах наслаждения.

   То был не огонек, нет. То был костер, в котором дотла сгорели десятки лет медитаций и отказа от телесных радостей. Но Элла не жалела, она согревала им не только тело, но и истерзанную душу, хотя бы ненадолго оставляя прошлое за спиной, за пределами комнаты с камином и креслами.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Проснулась поздно. Дарсир уже куда-то ушел. При свете дня спальня перестала казаться зловещей. Незваных гостей не было, и все вокруг выглядело обыденным до неприличия: широкая кровать, шкаф и прикроватная тумба; окно, выходящее на городской фонтан. На подоконнике кто-то поставил вазу с нежно-бежевыми дикими розами, ароматными и свежими. Элла жизнь свою могла поставить, что вчера их тут не было. Подошла к букету и вынула записку. «Жду тебя за завтраком», — сообщали знакомым почерком.

   Привела себя в порядок и спустилась. Обошла лестницу, миновала дверь в кладовку и через арку зашла в столовую. Зашла и остолбенела. В самой дальней от входа части стола сидели рядом и мирно беседовали, попивая кофе, два Дарсира. Совершенно одинаковых. Разве что волосы одного были собраны в длинный хвост, а на голове второго красовалось нечто, напоминающее потревоженное воронье гнездо. Чародейка потерла глаза и тряхнула головой, прогоняя случайный морок. Второй Дарсир никуда не делся.

   Обладатель короткой прически заметил ее и, расплывшись в довольной улыбке, подмигнул.

   — Позволь представить тебе, Элла, моего брата — Пилара, домашнего мага градоначальника Тмара.

   —Брат, значит... — понимающе кивнула чародейка. — Рада знакомству.

   Ухмыльнулась. В голове пронеслась совершенно непристойная мысль, что Пилар должен оказаться не хуже Дарсира. Стало любопытно, знаки порабощенных сущностей на них тоже одинаковые? Интересно было бы сравнить. И не только знаки. Дарсир будто угадал ее мысли. Встал из-за стола, приблизился и чмокнул ее в лоб.

   — Даже и не мечтай, солнце мое. Я умру от ревности. — Заключил в объятия и прошептал на ухо: — К тому же, мы не близнецы, у нас всего лишь общий отец.

   Элла покраснела. Закрыла глаза и спряталась от мира у Дарсира на груди. Устыдилась. Вспомнила, что вчера она и на его-то теле знаки не рассмотрела толком: в комнате со шкурой было не до этого, а потом в ее спальне не хватало света, а уже собралась сравнивать с другим. Маг поцеловал ее в макушку и, выпустив из объятий, слегка подтолкнул к столу.

   — Давай завтракать, развратница, — произнес он шутливым тоном.

   Пилар потер подбородок и налил себе еще кофе.

   — Я тоже рад знакомству, дочь Тэона, — улыбнулся точь-в-точь как Дар, с той же ехидцей и обозначившимися ямочками на щеках. — Но по другой причине.

   Элла побагровела. Ей захотелось провалиться сквозь землю от стыда. Сиюминутная фривольная мысль сыграла с ней злую шутку. Братья одновременно посмотрели на чародейку и дружно добродушно захохотали. Элла тяжело и громко вздохнула. Дарсир перестал смеяться и ласково посмотрел на гостью.

   — Не сердись, солнце, — попросил он извиняющимся тоном. Сел рядом, взял за руку. — Мы всех так проверяем. Поверь, не ты одна думаешь о нас с братом в таком ключе. Только мне, знаешь, что кажется, — Дар заглянул Элле в глаза. — Если женщина не боится своих желаний, то она гораздо лучше тех, кто прикрывает свои пороки дешевой моралью.

   Элла нахмурилась, Дар поцеловал ее висок и погладил по голове. В столовую вошла Ирита с подносом. Поставила перед мужчинами еще один кофейник и блюдо с ореховым печеньем, а Элле досталась тарелка рисовой каши, кусок пирога с крольчатиной и пустая чашка для кофе.

   — После завтрака отправимся смотреть на лавандовое поле, — объявил Дарсир. — Добавить нужный ингредиент в отвар для Цветочной крови можно будет послезавтра, нам нельзя терять время. Готова?

   Элла кивнула и запустила ложку в кашу. Дарсир продолжил:

   — Если вдруг обнаружишь под ногами лаванду, стой на месте и зови меня. Я знаю заклинание, чтобы уйти от поля-разбойника, не проходя его насквозь. Поняла?

   — Ага, — чародейка немного успокоилась и занялась едой. Хотела напомнить о том, сколько сил уйдет на это заклинание, но затем, сообразив, что рот забит кашей, только махнула рукой.

   Братья вернулись к беседе. Элла откусила пирог.

   Печенья в блюде еще не успели закончиться, когда чародейка позавтракала, и маги направились к северо-восточному выходу из Хлома. Прошли мимо рынка, странного здания со шпилями, парка акаций и выбрались из города через огромные тяжелые ворота. Элла посмотрела перед собой и присвистнула.

   Почти от крепостных стен до белых шапок Темных гор простиралось лавандовое море. Оно волновалось от сухого ветра, поднимающего в воздух невесть откуда взявшийся песок. Словно утренний туман, над полем висел тяжелый дух, и солнце казалось таким горячим, будто за окном был не конец весны, а разгар жаркого лета. Элла проглотила застрявший в горле ком. Когда она была здесь, горы еще давали отпор лаванде и дальше подножия цветы не поднимались. Теперь полю принадлежала вся земля между Хломом и другой стороной Темных владычиц.

   Вдалеке Элла увидела несколько черных бесформенных фигур. Осторожно тронула Дарсира за рукав.

   — Смотри!

   Маг кивнул и потер шейный ремешок с кристаллами силы.

   — Это они, — пояснил он вполголоса. — Твари из-за Темных гор.

   Элла нахмурилась и уставилась на братьев. Мужчины сосредоточенно и спокойно взирали на приближающегося врага. Повернула голову в сторону поля и тяжело охнула. Элла не видела наверняка, но жизнь свою готова была поставить, все твари одновременно уставились на нее. Где-то под кожей пробежала дрожь и чародейка поняла, что не может отвести взгляд от черных фигур.

   — Щит, — еле слышно пролепетала она.

   — Не только твой, — хрипло ответил Пилар.

   Элла невесело покачала головой. Холод проникал в каждую частичку тела, растекался вместе с кровью по жилам, заставлял замирать сердце. Цветки поблизости слились в однородную зелено-голубую пахучую массу. Вдох-другой, и все будет кончено. Мысли закружились, словно в агонии. Даже заменить защиту нужны силы, про атаку и говорить нечего. А у нее в чаше плещется два глотка на донышке. И толку от нее никакого.

   Вспомнила про Алое пятно. Несколько капель крови и можно будет воспользоваться амулетом. С трудом дотянулась до ножа на поясе и тут же одернула себя. Амулет соединен с притоком Источника сущего, задействуя его, она лишь откроет тварям прямую дорогу.

   — Не волнуйся, солнце, — прохрипел Дарсир, также не отрывая взгляда от поля. — Сейчас голодные цветки потреплют их, и тварям станет не до нас. При мне ни одна не доходила до ворот.

   Элла попыталась вздохнуть, но получилось нечто невнятное, будто вокруг отчаянно не хватало воздуха. Из груди вырвался хрип, захотелось упасть на землю и заплакать, но взгляд тварей не отпускал даже обессиленное тело. Вспомнился старый заговор, его читали у кроваток своих двухвостиков матери из детей Повелителя неба: смешной, бессмысленный, больше похожий на детскую скороговорку. Элла зашептала его одними губами: «Если ты, малыш, уснешь и замерзнешь ненароком, ты на небо посмотри, вспомни о земле далекой. Там давно живет дракон, окружит тебя заботой, одеяло подоткнет и поговорит с охотой». «И поговорит с охотой», — мысленно повторила чародейка, и тут ее осенило.

   — Хвостатое покрывало! — выкрикнула она название заклинания что было сил, но получилось еле слышно.

   К счастью, Дарсир стоял совсем рядом. С трудом набирая в грудь воздух, он начал читать слова. Элла повторяла их про себя. Сил у нее с гулькин нос, но сейчас было важно все. Не хватит чуть-чуть, появится брешь и вся работа насмарку. Покрывало — не щит, скорее зеркало, оно удерживало внутри себя чужое воздействие. У него была только одна особенность: чтобы его накинуть, нужно было видеть атакующих. Хвала богам, тварей маги видели отчетливей некуда.

   Отпустило. Первое, что сделала Элла — закрыла глаза. Потом глубоко вдохнула и заставила себя посмотреть на поле. Твари настойчиво ползли в сторону Хлома. Еще слишком далеко, чтобы начали волноваться солдаты на крепостных стенах, но уже в достаточной близости, чтобы навести свой зловещий морок.

   В руке Дарсира сверкнуло синее пламя. За спиной захлопнулись тяжелые ворота. Послышался топот множества ног. Элле не надо было оборачиваться, чтобы понять: там, на стенах появились лучники с заговоренными стрелами. Наверняка, кого-то послали за магом, дежурившим у стен. Она посмотрела на братьев.

   — Твари сильнее, чем обычно? — попыталась внести ясность.

   — Нет, — покачал головой Дарсир. — Сегодня их просто много.

   Пилар запрокинул голову, закатил глаза и, срывая с шеи кристалл силы за кристаллом, читал неизвестное Элле заклинание. Чародейка поежилась, маг собирал удар немыслимой мощи.

   На поле полыхнуло, видимо, сработала одна из ловушек Дарсира. Твари замедлили ход, но приближаться к Хлому не перестали. Пилар выкрикнул последнее нужное слово и ударил непрошенных гостей, каким-то шершавым и колючим сгустком силы. Элла поморщилась, но отметила про себя, что стоит подробно расспросить мага о заклинании. Полыхнуло снова, и послышался вопль настолько душераздирающий, что Элле стало не по себе. Дарсир зло улыбнулся:

   — Смерть она не всем по нраву, крошки.

   Элла посмотрела на тварей. Их осталось трое. Хвостатое покрывало уже перестало действовать, но поле и удары основательно потрепали врагов, холод если и ощущался, то самую малость. Чародейка молча наблюдала, как братья добили непрошенных гостей. Ни одна тварь до крепостных стен не добралась.

   — Как ты? — Дарсир улыбнулся и обнял Эллу за плечи. Чародейка махнула рукой, мол, все хорошо, а маг продолжил: — С тобой происходит что-то странное. Ты будто притягиваешь к себе их воздействие. Берешь удар на себя. Хотел бы я знать, почему так происходит.

   Пилар потер рукой подбородок и ухмыльнулся.

   — Сложно сказать, но мы покопаемся немного в книгах и найдем ответ.

   Элла посмотрела на него и тяжело проглотила слюну. Пилар здорово напомнил ей давно почившего любовника, Драка. Помнится, когда-то давно Дух Тмара говорил, что геройскую душу Драка ждет еще одна жизнь, и, если все сложится, они с Эллой обязательно встретятся. Так, может, это и есть та встреча? Может, настало время отдать старые долги? Насладиться той давней, так и не расцветшей толком любовью?

   — О чем задумалась, Солнце? — Дарсир погладил плечо Эллы. — О недостающем ингредиенте для отвара?

   — Да, — не моргнув глазом, соврала чародейка. — О нем.

   Снова посмотрела на поле и принюхалась. Если верить книгам, последний ингредиент она должна просто знать. Потерла лицо ладонями. Вздохнула. И выпалила, как и положено, первое, что пришло в голову.

   — Думаю, нужны листья пятнистого зуба или цветки погребальной песни. Или смесь. Только обязательно свежие.

   Дарсир взъерошил челку. Неловко улыбнулся.

   — Отлично, значит, начнем с погребальной песни. Пятнистого зуба до середины лета и днем с огнем не сыщем, — взял Эллу под локоток и увлек к открывающимся воротам.

   — Да и летом он не так, чтобы везде рос как сорняк, — мрачно протянул Пилар, направляясь следом и вероятно прикидывая, сколько мест придется облазить в поисках этого редкого растения.

   — Найдем, где наша ни пропадала, — заключил Дарсир. — Ради такого дела можно и поднапрячься.

   Элла только вздохнула, насколько она помнила, поля-разбойники никогда легко не сдавались.

***

Семнадцать лет до Явления небожителей в Окрестности Горла богов

   Тел-ар-Керрин из последних сил держал нить. На другом конце шерстяной плутовки был клубок: небольшой, но крепкий и туго скатанный. Вот только разматываться не хотел. Нить трещала и норовила разорваться в паре мест. Маг только вздыхал: все говорило о том, что обладатель этой нити судьбы в мире живых оставаться не хотел.

   Тель давно уже опустошил чашу, сорвал все до единого кристаллы с ремешка и сейчас у него осталась последняя надежда: ученик-источник да древнее, как Темные горы, заклинание. Парень открылся, и маг присоединился к его силе. Запел заветные слова. Пространство задрожало, как во время землетрясения, и в воздухе повис ком спутанной колючей нити. Подстроился к клубку и осторожно, будто плечи возлюбленной, обвил собой нить умирающей. Растянулся, вплетаясь между волокнами шерстяной плутовки, и пристроился в клубок.

   Тель сжал кулак, завершая заклинание. Парень-источник рухнул на пол. Один из учеников кинулся к нему, но наставник остановил:

   — Бесполезно. Суть заклинания — обмен одной жизни на другую.

   Окровавленная Истора открыла глаза. Ощупала свое горло и, не найдя там даже следа от нанесенной раны, разразилась слезами. Потом увидела оставленный на кровати нож и потянулась к нему. Кто-то из учеников произнес пару слов, и оружие исчезло в пространстве. Истора выругалась и в очередной раз прокляла мучителя. Тель приказал оставить их наедине. Маг терпеливо дождался пока все лишние вышли, запер дверь и зло уставился на свою пленницу.

   — Какого демона ты вытворяешь? Полоснуть себе ножом по горлу — не лучшая идея!

   — Не хочу жить, — ухмыльнулась Истора и села на кровати, — лучше Мир мертвых, чем твоя постель.

   Телю вдруг захотелось ударить ее. Наотмашь. Так, чтобы до последнего дня помнила, что нельзя рисковать жизнью. Посмотрел на ее округлившийся живот и взял себя в руки.

   — Давай без глупостей, Ист, — произнес вкрадчивым тоном. — Мне нужен этот ребенок. А в следующий раз я могу и не сладить с твоей нитью.

   Женщина покачала головой. В ее ясных глазах мелькнула такая тоска, что магу захотелось ее пожалеть.

   — Ты обещал отпустить меня, как только я забеременею, — тяжело вздохнула. — Но я почему-то еще здесь.

   Кровь прилила к лицу Теля, он еще раз глубоко вдохнул, стараясь сдержать подступающую злость.

   — Почему ты здесь? — удивленно приподнял бровь. — Почему ты здесь! Я скажу тебе, — сорвался на крик. — Потому что ты четыре раза пыталась покончить с собой. А мне ты нужна живая. Это понятно?

   Истора не ответила. Тель набрал в грудь воздуха и закричал так, что стены заходили ходуном.

   — Еще раз спрашиваю, это понятно?

   Она сжалась в комок и закрыла руками уши.

   — Да, — подтвердила еле слышно. — Но если я уже беременна, зачем тебе спать со мной, Тель? Может, ты хотя бы от себя меня избавишь, раз не даешь мне другого выхода? — подскочила с кровати и схватила мага за руку, заглянула в глаза. — Поклянись, что не притронешься ко мне больше и что отпустишь меня, как только ребенок родится. Вечной жизнью своей поклянись. И я просто доношу его, отдам тебе и забуду о вас, как о страшном сне.

   Тель тяжело проглотил застрявший в горле ком.

   — Хорошо. Клянусь, я больше тебя не трону. По крайней мере, если этот ребенок родится живым, — потер рукой шею. — С твоими кульбитами еще непонятно, чем все закончится. И после родов отпущу на все четыре стороны. Вечной жизнью клянусь. Довольна?

   — Да, — Истора опустила глаза.

   Тель осторожно обнял ее и чмокнул в лоб.

   — Вот и договорились, Ист. Вот и договорились.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Четыреста девяносто лет после Явления небожителей в Окрестности Горла богов

   Элла проснулась от ласковых поцелуев. Дар лежал рядом, обнимал со спины, и его теплые губы нежно касались ее шеи. Чародейка потерлась затылком о грудь любовника, тот, сообразив, что она покинула страну снов, дал волю рукам.

   — Доброе утро, солнце, — промурлыкал он, решительно прихватывая ладонью грудь чародейки.

   — Доброе! — Элла улыбнулась и развернулась на спину, чтобы поцеловать мужчину.

   Обняла, чмокнула в губы и закрыла глаза, позволяя ему делать, что вздумается. Если днем, когда Пилар, знакомо улыбаясь и потирая подбородок, маячил рядом, она еще раздумывала о правильности своего выбора, то наедине с Дарсиром все ее сомнения рассеивались, как утренний туман в лучах жаркого солнца. Не нужно замахиваться на стража Тмара, устроит и страж Хлома.

   В постели или за ее пределами, когда они гуляли по городу, варили зелья или копались в библиотеке в поисках нужного рецепта, Дарсир казался идеальным: спокойный, ласковый, предупредительный, в меру ироничный. Элла отлично понимала, что две недели общения не срок, но жизнь научила ее не загадывать далеко, и чародейка выжимала все возможные радости из того, что есть.

   До следующего, даже неполного открытия врат оставалось еще несколько дней, и пока визита Суржа можно было не опасаться. Девушка-источник еще не вернулась в Хлом. Элла смирилась с тем, что не может ускорить события, и эти четырнадцать дней позволила себе немного побыть собой. Не вдовствующей Пра, не женщиной с меткой Повелителя неба, а незадачливой дочерью демона, что давно не имеет никаких связей с миром людей, но очень любит среди них находиться. Дарсир как нельзя кстати оказался рядом.

   Элле дико нравились горячие утренние часы в компании мага. Еще не до конца пробудившись, она погружалась в томную негу единения тел, будто благословляя весь оставшийся день на нужные и приносящие радость дела. Сплетаясь с Даром в единую сеть, она на время забывала обо всем, что мучило ее и не давало спокойно жить. Он оказался чем-то вроде отвара для забытья: пара глотков, и жизнь снова кажется похожей на радугу. Яркую и полную надежд.

   К завтраку спустились немного усталые, но почти счастливые. Дарсир держал Эллу за руку, шутил над знаками побежденных сущностей на ее теле и украдкой целовал ее макушку. Чародейка только ухмылялась и притворно ворчала: «Вот поживешь с мое и не такое увидишь». Пилар и не думал их дожидаться— все равно они вечно опаздывали — и вовсю уплетал омлет с беконом, закусывая ароматным багетом. Уселись, принялись за еду, время от времени то дуэтом подшучивая над Пиларом, то по-детски переглядываясь и легонько пиная друг друга под столом.

   — Я, может, и серьезный, будто провел ночь с тварью из-за Темных гор, — ехидно отбивался Пилар, — но уж точно веду себя не как влюбленный подросток.

   Победно уставился на брата. Стало заметно, что Пилару порядком поднадоели шпильки в его адрес, и он пошел ва-банк. Дарсиру отчего-то шутка не понравилась, он нахмурился и даже как-то неловко, стараясь сделать это незаметно, выпустил руку Эллы, которую нежно гладил почти все время, пока пили кофе. Чародейка только плечами пожала: вероятно, тема влюбленности была болезненна для Дара, только и всего.

   Она как раз отхлебнула очередной глоток горячего кофе и потянулась за печеньем, когда в столовую, словно холодный ветер в плохо закрытое окно, ворвалась женщина. Молодая, красивая: ладная фигура, высокая грудь, светлые волосы, тяжело падающие на плечи, томный взгляд огромных нежно-голубых глаз, алые манящие губы и пикантная родинка над губой слева. Руки без знаков сущностей. Она кинула на Эллу полный презрения взгляд и, сузив глаза, наклонилась в сторону Дарсира.

   — Добрый день, Дар. Страшно рада тебя видеть, — прошипела она.

   Элла отхлебнула еще горячего кофе и приготовилась увидеть что-то любопытное. Втянула носом принесенный гостьей запах ландышей. Интересно, кто это? Обиженная покупательница приворотного зелья или, напротив, жертва чужого желания подчинить волю другого?

   — Я тоже рад, что ты вернулась — улыбнулся Дарсир, давая возможность проявиться ямочкам на щеках.

   Элла посмотрела на Пилара: тот сосредоточенно изучал содержимое кофейной чашки.

   — Представишь меня своим гостям? — поинтересовалась вновь прибывшая.

   — Конечно, — улыбка Дарсира стала еще шире. — С Пиларом ты знакома, а это Элла, — маг перешел на зловещий шепот, — чародейка детей Повелителя неба. — Поймал взгляд Эллы: — А эта невежливая особа — Мита, девушка-источник.

   — Эта невежливая особа, — голос Миты приобрел визгливые нотки, — твоя невеста, которой очень не нравится, как ты ведешь себя в ее отсутствие.

   Элла тяжело проглотила застывший в горле кофе. Просто восхитительные новости! К счастью, шестьдесят лет брака с правителем крупного княжества не прошли бесследно: чародейка сдержала эмоции. Ни один мускул не дрогнул на ее лице. Настойчиво захотелось потереть лицо ладонями, но Элла не позволила себе даже этого. Ей следовало догадаться, что с Митой не все чисто, не зря же Соту спрашивал у Дарсира о ней. «Да уж, — мысленно ухмыльнулась дочь Тэона, — годков тебе, легендарная Пра, ох как много, а ума не нажила».

   Дар нахмурился и поднялся со стула. Посмотрел Мите в глаза.

   — Позволь напомнить тебе, дорогая невеста, — в его голосе появилась нехорошая повелительная нотка, — что согласно нашей договоренности, до свадьбы я волен распоряжаться собой, как мне заблагорассудится. Избавь меня, пожалуйста, от дешевого выступления плохой актрисы. — Он снова улыбнулся: — Составь нам компанию за завтраком, если хочешь.

   — Вот еще, — фыркнула Мита. — Я не намерена завтракать в компании неразборчивого мужчины и дешевой зеленой потаскушки, — зло посмотрела на Эллу. — Девочка, а твой отец знает, чем ты промышляешь?

   Элла прикусила губу. Нет, она не обиделась на сказанное, расплата за глупость и должна была выглядеть примерно так, но давать оскорблять себя прилюдно не стоило. Она поднялась из-за стола и посмотрела на Миту:

   — Мой отец знает обо мне вещи и похуже, — поймала взгляд девушки и с удовлетворением заметила, как в глазах той появляется страх. — Я ввязалась в игру, правил которой мне не рассказали. Прости, если обидела, в мои планы это не входило.

   Обошла стол и вышла из комнаты. Хотелось немного побыть одной.

   Прихватила в коридоре плащ, покинула дом мага и, обойдя особняк, остановилась около городского фонтана. Шум воды немного успокоил. Элла сделала глубокий вдох и улыбнулась радуге в каплях, прыгающих рядом с прозрачными струями. Поискала глазами скамейку. Рядом с большим розовым кустом нашла одну, никем не занятую. Поспешила туда.

   Город утопал в аромате цветущей акации, но здесь пахло розами. Элла повела носом, сняла ботинки и, закинув ноги на разогретую солнцем скамью, обняла колени. Уставилась на воду. Захотелось разреветься, но чародейка не позволила себе раскваситься. Еще чего! Вокруг полно людей, зачем делать себя всеобщим посмешищем, устраивая публичные рыдания? Тем более, когда вовсе не она главная жертва обмана.

   Злости не было, только глухая тоска голодной крысой грызла душу. Было до ужаса жаль, что такого утра, как сегодня, больше не повторится. Видимо, все имеет свой срок, и ей, вечной путнице, не стоит лезть в дела смертных. Нюх на достойных людей утерян, и опыта не нажила. Вообразила себе невесть что, а ее, так, поимели для разнообразия в ожидании свадьбы с достойной кандидатурой. Впрочем, все честно, Дар ничего не обещал и никаких совместных планов не строил. Это она на время забыла, что все вокруг отнюдь не так безоблачно, как хочется.

   — Хорошо, что ты не убежала далеко! — подоспевший Пилар уселся на скамейке рядом. К запаху роз примешалась можжевеловая нотка, — Мита согласилась делать кристаллы. Сейчас они с Даром попьют кофе и начнем.

   — Отличная новость, — протянула Элла и тяжело вздохнула. Мысль о том, что Мита во время работы над кристаллами сможет узнать все ее думы, не радовала, но другого выхода сдвинуть дело с мертвой точки чародейка не видела. Зато, отмучившись раз, она сможет спуститься к отцу в Обитель нитей, отдать ему амулет и, если захочется, немного побыть в его компании.

   — Что ты будешь делать после того, как вернешься из Мира мертвых? — ни с того, ни с сего поинтересовался Пилар.

   Элла пожала плечами.

   — Скорее всего, отправлюсь обратно на земли детей Повелителя неба. Нужно помочь Силатру одолеть Суржа, — чародейка мечтательно улыбнулась. — Без амулета тиран должен будет заметно ослабеть.

   — Заезжай на обратном пути в Тмар, — Пилар поймал ее взгляд. — Я попробую помочь тебе с чашей. Есть парочка вещей, которые можно проделать только там.

   — Например? — вкрадчиво поинтересовалась Элла.

   Пилар хмыкнул и опустил глаза.

   — Пойдем, а то Мита передумает. С нее станется.

   Поднялся со скамьи, терпеливо подождал, пока чародейка натянет ботинки, и подал ей руку.

   — Мой брат, конечно, большой умелец убедить женщину в чем угодно, но у Миты тот еще характер. Я встречался с ней пару раз и, если честно, не хочу встречаться в третий. Не завидую Дару, такую жену и врагу не пожелаешь.

   Элла ухмыльнулась:

   — Он сам ее выбрал, так что, думаю, ему такая и нужна.

   — Он не выбирал, — Пилар махнул рукой. — Наш отец был очень дружен с отцом Миты, вот друзья-приятели и решили, что свадьба детей — идеальный способ породниться. Только никто из них не дожил до исполнения договоренностей, а молодых ничего не связывает. Дар не раз предлагал Мите расстаться, но она грезит свадьбой с могущественным магом, а он не может ослушаться воли отца. Так и ждут свадьбы: один как казни, другая как коронации, после которой получит все блага супруги достойного человека.

   — Ах, вот как, — хмыкнула Элла. Отчего-то на душе стало еще муторнее.

   Если бы действительно дело обстояло так, как рассказал Пилар, вряд ли Дар молчал бы про такую невесту. Нет, видимо, свадьба не только Мите нужна, вот маг и прячет свою помолвку от случайных женщин.

   Элла прошла вслед за Пиларом в дом Дарсира. Помедлила немного у входа в столовую, раздумывая, есть ли в ее жизни хоть что-то, чего не стоит знать постороннему. Ухмыльнулась. Да большую часть происходящего нельзя никому рассказывать! Но выхода другого нет. Не амулет же будить, в конце концов!

   В молодости обмен между магом и человеком-источником казался ей справедливым: маг выпивал чужую чашу, обладатель силы узнавал о маге всю подноготную: каждую его мысль, каждое воспоминание, каждую тайну. Оба имели власть друг над другом, связывались прочными узами, и никто не вредил другому без веских причин. С возрастом желание пользоваться чужими источниками поутихло. То ли накопилось слишком много скелетов в шкафу, то ли сила перестала казаться настолько важной, чтобы пускать кого-то в свою голову. Жаль, что сейчас выбирать не приходилось.

   Вошла в столовую и бегло кивнула Мите. Удивилась. Девушка явно нервничала. Дар стоял рядом с невестой и держал ее за руку. Элла тяжело вздохнула, маг сжимал чужую ладонь точь-в-точь как ее этим утром, когда они спускались завтракать. Сняла с шеи ремешок для кристаллов и кивнула:

   — Откройся! — приказала она твердым голосом и запела заклинание.

   Закрыла глаза, наслаждаясь тем, как пространство, повинуясь ее словам, подергивается мелкой рыжей сетью. Первым делом посмотрела на источник Миты: можно ли убить ее, выпив до дна, или он просто разорвать связь. К счастью, источник девушки не позволял навредить хозяйке, это значило только одно: можно делать кристаллы без оглядки на остатки силы, когда взять будет нечего, нить разорвется сама.

   Вздохнула и приступила к делу. В узлах сети засверкали мелкие красные кристаллы, Элла мысленно потянула ее на себя, будто невод вытаскивала. Сеть начала сжиматься, пока не превратилась в кровавый кристалл, размером не больше ногтя указательного пальца. Чародейка дунула на него, и тот стал прозрачным. Точно бесцветная стекляшка. Элла навесила полученное на ремешок и повторила заклинание снова.

   Краем глаза поймала взгляд Дарсира, маг продолжал держать невесту за руку, но мыслями он явно был с ней, Эллой. Он так внимательно следил за каждым ее движением, что чародейка подумала, может, заклинания устарели, и она все делает не так? Поспешила успокоить себя: Дар просто волнуется за невесту: вероятно, никогда не пользовался ее источником и боится, как бы Элла ненароком не ухайдокала нареченную. Мита, как и положено, сидела неподвижно, пустые глаза смотрели в одну точку. Элле даже показалось, что та не дышит. Чародейка мысленно успокоила и себя, и Дарсира,что все так и надо, и продолжила.

   Источник Миты оказался много глубже, чем она предполагала. На шейном ремешке уже не было места, когда связь разорвалась сама собой. Элла удовлетворенно встряхнула кожаную полоску и оглянулась на Миту. Девушка по-прежнему сидела неподвижно. Это уже было неправильно. Чародейка покачала головой, судорожно припоминая, что могла сделать не так. Раз за разом прокручивала в голове порядок действий и никак не могла найти ошибку. Вдохнула глубже и опять запела заклинание, налаживающее связь, надо снова пройти тот же путь, чтобы понять, где свернули не туда. Только бы с девчонкой ничего не случилось, пока она блуждает вокруг источника!

   Элла произносила слова, но никак не могла унять бешеный стук сердца. Еще не хватало, чтобы Дарсир подумал, что она решила угробить Миту из-за него. Не видела мужчин, но отчетливо чувствовала, какое напряжение повисло вокруг. Окунулась в связь: тонкую нить, соединяющую источник Миты и кристальную сеть Эллы. Сущность девчонки была здесь, сидела у клубка и испуганно озиралась вокруг. Застряла в воспоминаниях чародейки и попала под власть тех демонов,