Оглавление
АННОТАЦИЯ
Охотник на чудовищ по прозвищу Хантер вместе со своим помощником Сирваном приезжает в тихое местечко Валенсия для выполнения странного заказа. Ему поручено найти и доставить заказчику дикую кошку, которая охотиться на местных мужчин. Внимание мужчин, прибывших в город, привлекает увеселительное заведение, названное по имени его единственной танцовщицы – Кошечки. Девушка мгновенно привлекает внимание Хантера. Мужчина постепенно влюбляется в танцовщицу, даже не подозревая о том, какую тайну хранит она в своем сердце долгие годы.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. Гость.
Стража у ворот Валенсии дремала на посту. Солнце нещадно било в отлитые местными кузнецами шлемы, и из-под них на лица наемников обильно стекал пот. Когда эти крохотные соленые капли попадали в рот одного из охранников входа в Валенсию, он открывал глаза, и недовольно утирал пухлое пунцовое от жара лицо, заросшее щетиной, не слишком чистой перчаткой.
Вот и сейчас один из них, еле слышно пожаловавшись напарнику на погоду, и на паршивую работу, в очередной раз потянулся рукой ко лбу. Шлем сидел на голове туго, и пришлось поднять его, чтобы дотянуться до лба. Защитный головной убор его при этом задрался так высоко, что едва не упал. Наемник вовремя подхватил его, и, водрузив на место, вытянулся стрункой. Затем, опершись крепче на древко своей алебарды, хотел снова заснуть. Сделать это ему помешал перестук копыт.
- Хегал, ты слышишь? – окликнул он своего напарника.
- Что такое, Карот? – удивился Хегал.
- Едут!
- Торговцы?
Кароту очень хотелось, чтобы те, кто сейчас так звонко стучал копытами, прибыли в этот уголок похоти, и оплот нечистых на руку торгашей лишь за тем, чтобы продать местным жителям товары из Тиммерии, Алампура, и Рагоды. Эти немолодые мужчины везут сюда не только драгоценные ткани, пряности, диковинные фрукты, и украшения. В их видавших виды повозках часто прячется и живой товар – рабы. Хитрые, расчетливые, в другой ситуации они пожалели бы и лишнего медяка. Но, оставшись один на один с наемником, с легкостью доставали из массивного сундука туго набитый кошель. Это большая, но достойная плата за возможность продать рабыню, купленную на невольничьем рынке за пару золотых, в десятки раз дороже. Ведь, если стражник откроет занавесь, и посмотрит на их ценный груз, он может его конфисковать. Потому торговцы охотно платили стражникам.
- Видимо, нет…- произнес Карот, когда понял – в город едут не торговцы. Манера держаться, и речь путников искренне убеждали наемника в том, что скорее они заставят стража расстаться с деньгами, чем он их. Один – в кожаной куртке, перетянутой поясом. В стременах болтались ноги, обутые в мягкие кожаные сапоги. Перчатки скрывали множество драгоценных перстней, которые, должно быть, украшали его холеные пальцы. С одного боку к ремню был надежно прикреплен туго набитый кошель, с другого – меч. На широкой шее заморского гостя была цепочка с украшением в форме сердца из изумрудов – символ Алампура, края, где проживают суровые охотники на чудовищ. Второй гость гостеприимной Валенсии носил длинный черный плащ, под которым красовались свободные одежды ценной ткани. Пришитый к плащу капюшон прикрывал голову наездника. Его лицо было накрыто черной тенью, но Карот успел разглядеть заветное украшение. А вот оружия гость из Алампура не носил. А может, искусно прятал его под плащом.
- Кто такие? – Хегал и Карот скрестили алебарды перед путниками.
- Хантер из Алампура, прибыл сюда по поручению Кмета и Квела из Зачарованного Острова! – холодно произнес всадник в плаще. В руках он держал свиток. На нем была синяя печать – такую накладывают лишь колдуны из этих опасных земель. Получатель такого свитка не сможет даже сорвать печать. Впрочем, ему и не понадобиться читать, что там написано. Распознав того, кому предназначено письмо, печать просто произнесет ему то, что собирался сообщить отправитель. Скромным жителям Валенсии ни к чему было иметь дело с такими важными бумагами. А, тем более, такими важными гостями.
- Проходите! – растерянные, стражники поспешили разомкнуть преграду. Затем открыли ворота.
Хантер и его спутник в кожаных одеждах Сирван спокойно въехали в город. Жители Валенсии встречали Алампурцев настороженными, опасливыми взглядами. Кто знает, что ищут в этом спокойном эти двое. Знак, отличающих чужестранцев от местных, здесь знали все. И уж точно не могли предположить, зачем охотники на нежить забыли в мирной и спокойной Валенсии.
Все, кто проходил мимо них, с опаской разглядывая одежду, драгоценный кулон, и оружие, были правы. И суровые мужчины, застывшие с инструментом в руках. И молодые женщины, поглощенные домашними заботами. И ворчливые старики, которые при виде чужеземцев не стеснялись высказываться. Те же, кто не высказывался, смотрели с недовольством. Эти взгляды были гораздо более красноречивы, чем речи более смелых и разговорчивых стариков.
Все они были правы, потому что у наемника в Алампуре всегда найдется работа. Особенно, если с ним добрый меч. Состоятельные мужи хорошо платят тем, кто умеют обращаться с оружием. В тех краях много разных существ водиться.
Хантер не за что бы ни поехал сюда, если бы не особый контракт, о котором он узнал из того самого свитка с магической печатью. В бумаге говорилось – нужно отыскать, поймать, и привести к заказчикам, магам Кмету и Квелу кошку, которая вместо жирных куропаток охотиться на мужчин. Награду обещали хорошую, да и помощник Сирван сказал, что знает, где искать ее. Так что они вдвоем отправились в Валенсию.
Ведя коня под уздцы, Хантер осматривал город, и удивлялся, как еще эта кошка не перебила здесь всех мужчин. На улице не встретишь Валенсийца с мечем. Вооружена здесь была только городская стража. Быть может, он еще не осмотрелся здесь достаточно хорошо? Впрочем, глядя на заведения, вывески которых заманивали гостей, приводили к неутешительным выводам. Носить с собой меч на постоялый двор, брать его с собой в бордель или увеселительное заведение было попросту ненужно. А если и решит кто-то расхаживать по таким местам с оружием, охрана тут же потребует его сдать.
- А что за увеселительное заведение? – вдруг спросил Хантер, глядя на зазывающую надпись над входом – «Кошечка».
- Местечко что надо! – довольно отозвался Сирван. – Можно сыграть с чудо-колесом на деньги. Удачливые срывают большой куш. Тот же, от кого она отвернулась, может проиграть все. А можно смотреть на бабу… Она такое вытворяет на шесте… Хочешь, сходим вечером, посмотрим?
Глядя на то, как Сирван рассказывает об этом заведении, Хантер понял: его спутник очень хочет там побывать и, если он, охотник не хочет весь следующий день слышать нытье о том, как там здорово, будет лучше согласиться.
- Давай.
- Хантер, ты не пожалеешь. Такого ты еще не видал.
- Хорошо! – весело рассмеялся Хантер, хлопая по плечу Сирвана, который сейчас смотрел на него обалдевшими от возбуждения глазами. – Только давай сначала найдем, где переночевать.
- В этом нет необходимости, - тут же подскочил Сирван. – Я знаю один постоялый двор. Для нас – лучше не бывает: тихо, спокойно.
- Ну, показывай!...
…Сирван часто бывал в Валенсии, и поэтому так хорошо знал этот край. Постоялый двор, в котором они остановились, и правда, был хорош. В собственной конюшне уважаемый господин мог за небольшое вознаграждение взять на время скакуна. В уютной харчевне был небольшой выбор пищи, но вся она была вкусная. Комнаты были обставлены скромно, но в них было по-домашнему уютно. А так же имелось все, что было необходимо.
Путники немного отдохнули с дороги, попробовали местной пищи, попарились в бане, а с наступлением сумерек отправились в «Кошечку». Дорогой к увеселительному заведению Хантер обращал внимание на то, как выглядела ночная Валенсия. Мириады фонариков из разноцветного стекла были развешаны на улицах, освещая улицы удивительным, тусклым, но невероятно теплым светом. Само заведение тоже обвесили такими вот фонарями, а окна завесили полупрозрачной тканью, которая просвечивалась изнутри. Благодаря этому был виден начертанный на полотнах черных силуэт.
Оставив лошадей у входа, гости из Алампура не спешили заходить. Их как будто что-то останавливало. Вернее, это Хантер не решался войти. А Сирван не мог понять, почему он медлит. Он искренне полагал, что в подобные места суровые мужи должны заходить, не задумываясь. Наемник полагал иначе. Он отправился сюда только ради спутника, и до последнего момента искал способ, как избежать этого странного для него посещения.
- Хантер, ты идешь? – поторопил Сирван. – Выступление кошечки пропустим!
- Иду, иду!
Хантер и Сирван, наконец, вошли. Внутри так же все было увешано разноцветными фонарями. Они освещали многочисленные столы, за которыми сидели чужеземцы. Их взгляды были направлены на сцену, на освещение которой было потрачено, должно быть, несколько тысяч свечей. Благодаря этому всем было отлично видно, что происходит в центре сцены, где в конце длинного прохода был установлен шест. Стоило Хантеру всего раз взглянуть туда, и он увидел танцовщицу, облаченную в странный легкомысленный наряд. Две ленты прикрывали красивые упругие полушария грудей. Одна едва прикрывала такие же манящие, аппетитные, округлые бедра. На коже красовались замысловатые рисунки, начертанные черной краской неведомого происхождения.
- Тиммерийка!
Пока Хантер строил предположения, танцовщица оплела руками шест, и вскинула голову так, что роскошные черные пряди на секунду взвились, а потом снова опустились на плечи. Ее правая стройная ножка осторожно сгибалась в колене, а потом выпрямляться, откидывая все дальше легкое, хрупкое, но сильное тело. Ножка остановилась только тогда, когда носочек был направлен на потолок.
Она вытянулась дугой, откинув голову назад, затем одним движением выпрямила тело, которое с вожделением рассматривали посетители заведения. Едва поставив правую ногу на землю, закружилась вокруг шеста. Сначала стояла ровно, но вдруг стала пригибать одну ногу, склоняясь земле. А потом вдруг развернулась так, что шест касался паха, и ела на деревянные доски, снова продемонстрировав зрителям ножки.
Внезапно они оплели шест, и танцовщица изящно заскользила вверх. В это время ее совершенно прямое тело было представлено взорам посетителей. Как и остальным, Хантеру хотелось прикоснуться к этой нежной коже, сжимать в ладонях упругие бедра, целовать роскошные груди... В своих мечтах наемник уже поднялся к губам, но увидеть лица ему не удалось. Его скрывала маска.
Очнувшись от грез, Хантер хотел продолжить смотреть выступление, но танцовщица уже встала на ноги, и под аплодисменты воодушевлённой публики скрылась в полумраке.
- Это все? - холодно осведомился Хантер, глядя на освещенное приглушенным светом лицо Сирвана.
- Да! - отвечал тот с улыбкой мальчишке, которому только что вручили леденец.
- Идем. Ночь короткая, а у нас завтра много дел. Надо как следует выспаться.
Наемник быстро и уверенно зашагал к выходу. Казалось, за его спиной кружили в безумном танце языки пламени, а он, чувствуя их жар, пытался от них убежать.
- Постой! - кричал ему вдогонку медлительный помощник, который явно успел получить удовольствие от увиденного, и это мешало ему идти достаточно быстро. - Разве тебе не понравилось?
- Эта девка хороша собой, прекрасно двигается, но я не впечатлен.
- Ты шутишь, наверное? - удивился Сирван.
- С чего бы это?
- Я не понимаю, как это может не нравиться.
Они покинули увеселительное заведение, оставив служителю у выхода положенную сумму. Хантер оседлал своего коня, и ждал, пока спутник сделает то же самое. Но тот упорно ждал ответа от наемника.
- Давай после это обсудим. Завтра тяжелый день.
Помощник не стал больше спорить с охотником. Устроился в седле, и они вместе неспешной рысью зацокали по мостовой в сторону постоялого двора.
ГЛАВА ВТОРАЯ. Желание.
Хантер, за какую бы работу ни взялся, всегда делал ее хорошо, своими действиями оправдывая каждую монету, полученную от заказчика. А потому уже по дороге в Валенсию он тщательно продумывал каждый свой шаг. На дополнительное оружие в этот раз тратиться не придется, а вот отвар потребуется наверняка. Его необходимо будет приготовить заранее, но выпить лишь перед тем, как Хантер пойдет на кошку. К несчастью, волшебная смесь из всевозможных растений, помеченная заговором, действует строго ограниченное время. А значит, приготовить его нужно заранее. Рецепт этого всевидящего зелья он помнил на зубок. И даже захватил все необходимые ингредиенты. Порой, внутренний карман плаща способен уместить достаточно вещей. Так что брать в дорогу внушительных размеров сумку не потребовалось. В кармашке была небольшая коробочка, куда охотник сложил по одному листочку каждого растения. Уместилась даже книжица с рецептами. Тщательно рассчитав пропорции, поместил все в обыкновенную металлическую кружку, добавил воды. Теперь кружку нужно было держать над свечей, покуда не закипит вся эта смесь.
К большому неудовольствию Хантера сталь нагрелась значительно быстрее. Всего минуту спустя пальцы почувствовали жар. Листочки безмятежно плавали на дне кружки, пока охотник стиснув зубы, терпел нарастающую жгучую боль.
Скоро из кружки повалил густой пар - терпеть осталось недолго. Хантер взял кружку в другую руку. Это принесло облегчение, но ненадолго. Тем временем вода стала темнеть, а листочки в сосуде зашевелились сильнее. К тому моменту и вторую руку сковало сильным приступом боли, но Хантер не думал снимать ее с огня, Нужно было подождать совсем немного. Пока неистовый жар не обратит обыкновенные растения в особе зелье... Совсем немного.
Послышалось веселое бульканье, который заглушили крик Хантера, и глухой стук.
- Хантер?
На крик отозвался еще дремавший Сирван.
- Ерунда! - наемник опустил руки в умывальную чашку. - Сейчас пройдет. Зато у нас есть зелье!
- Ты приготовил всевидящий отвар? - отрывая голову от подушки, Сирван втягивал носом аромат только что приготовленного напитка, и безошибочно узнал излюбленное оружие наемника. Этот отвар - лучший компаньон доброго клинка, когда надо быстро выследить и убить чудовище.
- Да, - все еще корчась от боли, отвечал Хантер. - Осталось только заклятье. Но это уже, когда мы поймем, где искать нашу цель. А сейчас, собирайся: нужно чего-нибудь съесть, и отправимся в город. Может, Валенсийцы подскажут нам, где искать кошку.
Сирван с удовольствием бы вздремнул еще пару часов, но командный тон Хантера заставил повиноваться. Не прошло и часа, как они спустились в харчевню, заняли свободный стол. Перед ними незамедлительно появилась хорошенькая девушка с золотистыми волосами, наскоро убранными под чепчик. Чепчик и платье грубой ткани уже давно не стирались, и начали понемногу темнеть. Впрочем, Хантер и Сирван обращали больше внимания на большие голубые глаза и широкую улыбку. Этим юная служительница подкупила их, так что она лишь мельком взглянули на тонкую фигурку, а все остальное время разглядывали только ее лицо.
- Чем могу служить?
Гости дали ответ не сразу. Не потому что думали, чего бы съесть такого особенного. Нет-нет. Их обоих восхитил голос юной служительницы. Восхитил не красотой, а настроением, которое поймали охотники. В нем была искренняя радость, хотя откуда ей взяться? Жизнь юной работницы не назовешь сладкой. Клиенты попадаются разные: иной раз не сдерживают, и предлагают расплатиться за ужин нестандартным способом. Да и платят ей наверняка совсем немного. Но, не смотря на все это, она держится наилучшим образом.
- Пищи для настоящих воинов! - произнес, наконец, Хантер. Все с той же обворожительной улыбкой юная особа кивнула гостям, и удалилась, очевидно, на кухню.
- Видал? - Хантер вопрошающе посмотрел на Сирвана. - Сколько я не разъезжал по свету, а таких обходительных не встречал. Что в дешевой забегаловке, что в чинном заведении - все одно.
- Ты о чем, Хантер?
- Надо будет ее хорошенько отблагодарить.
- Отблагодарим, - отозвался помощник, казалось, равнодушный ко всему происходящему. - Вот только мы забыли попросить принести выпить.
- Ни к чему нам с пьяными рожами по городу болтаться. Ты разве забыл, что сегодня нам предстоит важное дело.
- Ну хоть горло-то промочить можно?
- Неужели, кроме вина и пива, здесь нечем утолить жажду?
То же Хантер спросил у юной служительницы, которая вскоре вновь появилась перед гостями. На этот раз, с большим круглым подносом, на котором красовались две большие тарелки. Мясо и овощи издавали дивный аромат, который заставил опустевшие животы путников скрутиться. Наверное, в другой ситуации они бы, не дожидаясь, пока тарелки окажутся на столе, набросились на пищу. Но воспитание заставило спокойно следить, как это милое дитя поочередно ставит тарелки напротив каждого гостя.
- Если пожелаете, я принесу другой напиток. Но в Валенсии с пищей морс - напиток из свежей клюквы. Для гостей мы добавляем туда сахар, себе же готовим без него. Попробуйте.
Она осторожно сняла с подноса высокий глиняный кувшин, поставила на стол, а вслед за ним - две кружки, и удалилась с той же легкостью.
Проводив ее неодобрительным взглядом, Сирван первым делом наполнил кружку. Но долго не решался отпить, подозрительно вертя в руках сосуд. Но, поглядев на Хантера, который уже сделал глоток, не поморщившись, наконец, поднес столь желанный им напиток к губам. Осторожно сделал глоток.
- Ну как? - Хантер взглянул на помощника, изображая, будто действительно заинтересован ответом.
- Вкусно! И кисло, и сладко, и жажду утоляет!
- Ну вот. А теперь давай, наконец, поедим. Нас ждет работа.
Хантер снова помрачнел, и стал походить на бывалого командира, закаленного в тысячах боев. Сирвану не нравилось, когда охотник выбирал для разговоров с ним такой тон. Но ответить ничего не мог: в их компании Хантер был главным. Все, на что был способен помощник - тяжело вздохнуть, и приняться за пищу. Наемник, казалось, даже не услышал этого вздоха. Должно быть, думал о чем-то своем.
"- Тем лучше!", - решил про себя Сирван.
Во время трапезы они не проронили ни звука. Наверное, поэтому тарелки опустели так быстро. Они налили себе еще по стакану морса. Долго рассиживаться с ним не стали - выпили за несколько глотков.
- Идём! - произнес Хантер, поднимаясь. Пока делал то же самое Сирван, высыпал из толстого кошеля горсть монет - плата за завтрак, и награда для служанки.
- Идём!
Охотник и его помощник быстро покинули постоялый двор. Вскочив на скакунов, терпеливо ожидающих у входа, медленно поехали по мостовой.
Утренняя Валенсия выглядела необыкновенно живо. Тут и там сновали люди, волоча за собой драгоценный товар. Из многочисленных лавок доносились приветливые голоса торговцев. По мостовой бегали дети, которые часто были захвачены игрой настолько, что не всегда замечали всадников. Кто-то умудрялся вовремя отскочить. Но были и те, кому повезло меньше, и веселая игра заканчивалась тем, что ребенок падал на холодный камень, потом садился, и, потирая ушибленное место, недовольно поглядывал на всадников.
- Как будем искать эту кошку? - внезапно спросил Сирван.
- Если бы я только знал...
- Ты шутишь? - удивился помощник.
- Нет, - холодный голос Хантера испугал Сирвана. Испугал, и заставил поверить - наемник говорит как есть. - Но, полагаю, жители этого славного местечка подскажут нам, где ее искать.
- Это может занять много времени.
- Понимаю. Поэтому и взял с собой тебя.
Хантер не подозревал, сколько могут занять поиски. Но рассчитывал управиться за несколько дней. Тогда он даже не подозревал, что львиную долю времени придется потратить на то, чтобы найти Валенсийца, готового с ними заговорить. Большинство, к кому подходили наемники, просто шарахались от них. Что же так пугало обитателей этого спокойного местечка? Непривычная одежда? Торчащие из-за спин рукояти? Безобразные лица? Или заветный кулон? Сложно сказать. Да и что бы изменилось, знай охотники причину этого страха? Им не под силу изгнать из душ Валенсийцев это чувство. Все, что они могла - это бродить по городу в надежде, что хоть кто-нибудь откликнется.
- Добрый человек, слышал ли ты что-нибудь о кошке, которая нападает на мужчин? - спросил Хантер в очередной раз, даже не надеясь получить ответ. К его удивлению немолодой мужчина с густой бородой и длинными прямыми волосами отозвался.
- Кошке? - осторожно начал он. Узкие зеленые глаза смотрели куда-то в сторону, пальцы судорожно теребили тесемку, которой был перевязан мешок прохожего. - А зачем вам?
- Нам приказано ее поймать.
- Благородное это дело. Но я знаю лишь одно: был среди ее жертв один выживший. Имени и где живет - не знаю. Скажу лишь, что лечился он у нашей знахарки.
- Где ее найти?
- А тут и искать нечего: вывеска приметная.
Хантер хотел спросить и про вывеску, но посчитал, что достаточно узнал у прохожего. К тому же, солнце уже садилось.
- Что дальше? Идем искать эту врачевательницу? - спрашивал Сирван, глядя на застывшего на месте Хантера.
- Не сегодня. Мы еще должны успеть поужинать, а потом заглянуть на выступление той кошечки!
- Тебе же не понравилось, - улыбался Сирван.
- Я этого не говорил.
- Быстро же ты отказываешься от своих слов!
- Довольно! - Хантер внезапно оборвал веселую речь Сирвана. - Если ты отказываешься, я пойду один.
- Нет, нет! Ну что ты? Мы пойдем туда вместе.
Времени до невероятного выступления Кошечки было еще много, так что чужеземцы успели вернуться на постоялый двор, и поужинать. Их обслуживала все та же юная служанка. Своих утренних клиентов узнала сразу, и встретила уже на входе. Была все так же приветлива, мила. Ее поведение никак не поменялось, несмотря на солидные чаевые, что в очередной раз удивило чужеземцев. Всегда вежливая, приветливая, она ухаживала за гостями, как будто они пришли к ней домой.
- Господа, вам понравилась утренняя трапеза?
- Понравилась! - с улыбкой отвечал Сирван, вспоминая чудесный морс.
- Тогда я Вам то же самое принесу.
Служительница удалилась. В это время Хантер и Сирван заняли свободный стол. И сразу затянули неторопливую душевную беседу о затянувшихся поисках кошки. Ограничится парой дней не получиться. Замечали, насколько здешняя жизнь спокойна и размеренна. Валенсийцы не привыкли видеть у человека оружия. А прохожий в непривычном одеянии, иным цветом кожи и повадками мгновенно отталкивает. Алампурцы же спокойно относятся к прохожему с оружием. А, встретив чужака, не шарахаются. Алампур - суровый край, где каждый выживает, как может. Валенсия - райский уголок для чужаков с тугим кошельком или алчных торгашей.
Внезапно их разговор прервала служительница. Сирван с улыбкой наблюдал за тем, как она осторожно ставит поднос на стол. Нет, не наблюдал - пожирал взглядом. Беззастенчиво, и так очевидно раздевал глазами служительницу, что другая бы на ее месте, смутившись, убежала бы к себе. Другая, но только не эта. Что помешало хорошенькой девушке продемонстрировать гордость, тонкую ранимую душу? Воспитание? Страх потерять работу? Сирван выбрал первый вариант, совершенно не думая о том, какое из этих двух суждений действительно верное. Радушная очаровательная хозяйка завладела вниманием чужака. Красоту, которую тщательно скрывала, но которую невозможно было не заметить, Сирван разглядел позже. Сейчас глаза с вожделением разглядывали девушку, потому что раньше мужчина восхитился воспитанием служительницы. Ее приветливая, мгновенно располагающая улыбка, великолепные манеры, и скромность - вот, что восхитило его прежде всего, и заставило обратить внимание на внешность.
- Что-нибудь еще, господа?
По-прежнему приветливый и приятный голос дрогнул, а на щеках проступил румянец. Служительница явно хотела убежать, скрыться от взгляда излишне благодарного гостя, но не смела этого сделать.
- Ничего, благодарим! – после небольшой паузы ответил Хантер, уже не надеясь, что это сделает Сирван. Он продолжал смотреть на красавицу. И, только, когда она удалилась, принялся за еду.
- Ты что, даже не пойдешь за ней? – спросил наемник, с удивлением глядя, как спокойно ест его помощник.
- Зачем?
- Ты так смотрел на эту служанку, что я думал – сорвешь с нее платье прямо здесь.
- Ты прав! – рассмеялся в ответ Сирван. – Девочка хороша, но подходить к ней, и заводить разговор я не собирался. Так же и ты – пожирал глазами ту красотку из увеселительного заведения, а мне не признался. А сейчас хочешь пойти туда снова.
Хантер ничего не ответил. А что тут скажешь? Возразить спутнику нечего, ведь все, что он сказал – правда. Потому по примеру Сирвана принялся за еду.
Разговаривать ни у того, ни у другого больше не было желания. Наверное, поэтому с ужином расправились быстро, и поспешили покинуть харчевню при постоялом дворе. Не забыл Хантер и о вознаграждении для служительницы.
- Ну, что? В увеселительное заведение? – спросил заметно повеселевший Сирван, когда они оказались снаружи.
- Поехали! – отозвался Хантер….
…Они успели вовремя. До появления страстной Кошечки перед публикой оставались считанные мгновения. К этому времени почти все свободные столики, особенно те, что ближе к сцене, были заняты. Возбужденные посетители хлопали в ладоши, дружным хором зазывая на сцену единственную и неповторимую танцовщицу.
- Кошечка, кошечка!
Снова и снова раздавались в полумраке голоса взволнованных зрителей, пока их не заглушила зажигательная мелодия. Посетители захлопали, закричали. Некоторые начали бросать к шесту монеты. Когда же Кошечка, наконец, появилась не сцене, послышались громкие хлопки, свист. Пока она, игриво покачивая бедрами, медленно шла к шесту, Хантер успел разглядеть ее новый наряд. Все те же полоски полупрозрачной ткани, были посыпаны чем-то блестящим. Но теперь это был костюм, состоящий из двух предметов. Первый наряд состоял из позолоченной цепочки, на которой и были закреплены широкие полоски ткани, прикрывавшие большие упругие груди танцовщицы. Вторая такая цепочка обвивала талию танцовщицы, и держала на себе две полоски. Передняя прикрывала чресла, а задняя - ягодицы.
Других деталей наряда Кошечки Хантер разглядеть не успел. Подойдя к шесту, она начала медленно кружить. Потом вдруг остановилась, и повисла на нем так, что ее длинные темные волосы опустились вниз ровными прядями, а спина выгнулась дугой. Повисев несколько мгновений, выпрямилась, прижалась к шесту, свободной рукой приподнимая полоску ткани, что прикрывала одну из грудей, нежно провела по соскам, опустилась к животу.
Время будто застыло. Все ждали, что сделает Кошечка дальше. Но Тиммерийка не спешили продолжать танец. Дразнила зрителей своим роскошным, почти обнаженным телом. В эти мгновения Хантер, как и многие, тоже пожирал взглядом. С нескрываемым наслаждением скользил по тонким изящным изгибам. Пытался представить, какая на ощупь ее кожа, покрытая замысловатыми рисунками. Представлял, как сожмет ладонями маленькие аккуратные упругие бедра, прижмет к себе, и, сорвав с грудей невесомый полог, коснется губами. Почувствует что-то упругое, нежное, притягательное...
Кошечка снова стала танцевать возле шеста. Ее тело застыло и красиво выгнулось еще дважды. А потом танцовщица повернулась к зрителям спиной. И, широко расставив ноги, стала крутить бедрами. Время от времени ткань приподнималась, что приводило зрителей в восторг. Внезапно снова застыла. Ловкие пальцы быстро нащупали застежку, скрытую за копной волос. Цепочка поползла вниз, а с ней...
Несколько мгновений, и танцовщица подняла над головой странный элемент наряда, небрежно бросила, и повернулась к зрителям лицом.
На несколько мгновений взглядам зрителей предстали пышные сочные груди с набухшими от возбуждения сосками. Затем кошечка накрыла их руками, стала ласкать. Зрители ждали, что она вот-вот уберет руки, но этого не случилось. Внезапно Кошечка вновь повернулась к нам спиной, обхватила руками шест, закружилась, опираясь на пол только одной ножкой. Другую выпрямила. Голову при этом склонила набок, будто зная, как красиво в этот момент волосы спадают на плечо.
Какая же она красивая! Вот только лицо. Наряды скидывает легко, а вот маску снимать не желает. Это заставило охотника фантазировать. Представлять, каким прекрасным оно может быть. Изящный вздернутый носик, аккуратные щеки, чувственные губы - такие черты рисовало его возбужденное воображение. У женщины с такой фигурой должно быть ангельское лицо.
На такое лицо он готов был бы смотреть бесконечно долго. Любоваться красивыми изгибами. Ощущать сладость ее губ...
Фантазии увели Хантера слишком далеко: поцелуи, нежные прикосновения, затем снова поцелуи. Мужчина нежно поглаживает ее грудь, затем прижимает к себе...
- Хантер, выступление закончилось!
- Что?
- Пойдем отсюда, веселье окончено...- повторил Сирван с усмешкой. Хантер с неловким видом зашагал следом, не понимая, что развеселило его помощника.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Наваждение.
Третий день пребывания в Валенсии начался для охотника и его помощника поздно. Если бы ни солнечные лучи, насквозь пронзающие окна, Хантер и Сирван, наверняка бы еще спали. Но крепкий долгий сон пошел на пользу – поднялись одновременно и легко. Собрались быстро. Удивило и даже испугало непривычное молчание Сирвана. Как это он не принялся расспрашивать Хантера о его впечатлениях от посещения заведения?
Но, стоило им только спуститься в харчевню, тучный помощник заметно оживился. Свинячьи глазки заблестели и забегали. Он явно кого-то ждал. Кого?
Хантер, который давно догадался о причине беспокойства своего спутника, сидел за столом, и только улыбался. Делать это незаметно было крайне трудно, и скоро недовольный холодный взгляд пронзил его, точно клинком. Хантер осекся, и попытался спрятать улыбку, но она словно бы сама собой пробивалась на волю.
Наконец, молодая хозяйка харчевни появилась перед посетителями. Сирван не скрывал своей радости от ее появления. Не стесняясь, рассматривал милое приветливое лицо, и тонкую изящную фигурку, откровенно демонстрируя, что готов прямо сейчас сорвать с нее одежду. Бедняжка краснела, опускала глаза, но все так же улыбалась, и приняла заказ. А когда вновь вернулась с подносом, Сирван подождал, пока она поставит все на стол, крепко схватил за руку, и резко потянул.
- Господин, что вы делаете? – вскрикнула она, вырываясь. Но Сирвана было не остановить. У девушки не хватило сил, чтобы вырваться из цепкой хватки. Мужчина усадил ее себе на колени, одной рукой крепко прижимая к себе, другой лаская. Девушка дергалась, кричала, пока из-за стола не встал Хантер.
- Довольно, Сирван, - спокойно произнес он, и одним движением освободил служительницу из цепких пут. Та быстро убежала, вытирая ладошкой мокрое от слез лицо. В это время охотник все так же холодно смотрел в лицо своего спутника.
- Ты чего, Хантер?
Вместо ответа Алампурец ударил своего не терпеливого напарника, да так, что тот упал со стула, и растянулся на полу в странной позе.
- Держи себя в руках! Если такое повториться, и ты разжалован!
Сказав это, Хантер вернулся за стол, и принялся за пищу. Сирван же еще несколько минут сидел, обхватив руками колени. Когда страх ушел, поднялся, и разделил трапезу с Хантером.
Закончили трапезу в полном молчании, так же тихо вскочили на скакунов, и отправились на поиски заветной лечебницы.
Неприметные улочки Валенсии, как всегда, заполняли трудолюбивые горожане. Это всегда поражало Хантера. Но, кроме уважения, он ничего не смог высказать жителям этого местечка. Ведь, как уже успели убедиться гости, расспрашивать их о чем-либо не было ни малейшего смысла. Чужаков здесь любят лишь за толстый кошелек.
Сирван упорно отмалчивался, да и Хантер не желал заводить разговор. Поэтому ехали в полном молчании. Охотник озирался по сторонам, выискивая вывеску, сообщающую прохожим о том, что в этом доме находится лечебница. Делал ли то же самое спутник? Очень хотелось надеяться на это. Надеяться, но только не просить.
Ехать, слушая лишь мерный перестук копыт и редкие разговоры горожан было непросто. И в какой-то момент внимание Хантера рассеялось. В голову лезли всякие посторонние мысли, не имеющие никакого отношения к контракту. Тем временем воображение вновь и вновь рисовало образ танцовщицы из увеселительного заведения. Ее танцы возбуждали дремавшую плоть. Тело в дразнящих полупрозрачных нарядах притягивало взгляд. А эти удивительные татуировки… Сейчас они казались охотнику дополнительным нарядом, который хотелось сорвать, чтобы ничто не мешало ему прикасаться к коже танцовщицы. Руками, губами. Крепко прижимать к себе, чтобы ускорить процесс приятного возбуждения. Нежно лаская ее, подниматься все выше, чтобы потом осторожно убрать волосы назад, и снять маску…
- Хантер!
Голос Сервана внезапно прервал череду прекрасных образов, которые заполняли сейчас его сознание. Обернувшись на зов, услышал:
- Лечебница! - кивком головы он указал в сторону строения, которое ничем не выделялось среди всех прочих. Единственное, чем выделялся этот дом на фоне многочисленных лавок - цвет стен. Снаружи белая, лечебница мгновенно привлекала к себе внимание.
Остановив коня, Хантер осмотрел строение критическим взглядом, словно бы пытаясь разглядеть в нем какой-то изъян.
- Что ж, пойдем, посмотрим на этого выжившего.
Оставив коней у крыльца, они взбежали по ступеням, и оказались в тесном полутемном помещении. И без того не слишком просторный проход занимали наскоро сбитые кровати. Больные, лежащие здесь, постоянно корчились и стонали. Терпеть боль, которую им причиняли раны и болезни. Боль и страх скорой смерти присутствовали у каждого, лежащего здесь. Каждый имеет свой собственный запах. Запах зловонии.
Хантео и Сирван с ужасом осматривали лечебницу, искренне веря, что жертва той кошки сейчас испытывает меньшие муки. Но для этих несчастных, выбравших между смертью и муками второе, это единственный шанс на спасение. Совсем небольшой, мучительный.
Вдруг навстречу посетителям из полумрака выскользнул силуэт. Невысокая худенькая особа в свободном белом одеянии спешила куда-то. Перед собой она держала несколько доверху наполненных емкостей, и толстый сверток бинтов.
Увидев незнакомцев, остановилась.
- Чем могу служить, господа? - слабый не то от усталости, не то от робости голос показался Хантеру приятным.
- Вы есть та самая врачевательница?
Голос Хантера мгновенно обрел повелительный тон, что заставило Валенсийку в белом положить все принадлежности на кровать, чтобы ничто не мешало ей слушать посетителей.
- Да... - последовал все такой же робкий ответ.
- Мы ищем кошку - охотницу на мужчин. Прохожий сказал, что у вас лежит выживший после встречи с ней.
- Он очень плох. И вряд ли что-то сможет рассказать.
- Отведите нас к нему. А мы побеседуем. Может, что и выясним.
- Хорошо, - согласилась врачевательница с тяжелым вздохом. Подхватив бутыли и бинты, развернулась, и зашагала в полумрак. - Хорошо, что вы здесь. Никому здесь и дела нет до этой кошки. И в первую очередь городской страже.
- А что стража? Почему не взялась за поиски?
- Простой народ много раз подходил, упрашивал. А им, мол, никто не приказывал.
- Мы тоже прибыли сюда по контракту.
Врачевательница ничего не ответила. Это немного насторожило Хантера. Но, поскольку девушка ничего ему не ответила, то и он счел нужным промолчать.
- Вот тот, кто вам нужен, - врачевательница указала на кровать, на которой лежал немолодой мужчина. Лицо его покрывала густая черная борода с проседью. Такие же темные брови скрывали отрешенный холодный взгляд. Хантеру не сразу удалось посмотреть ему в глаза, но, как только Валенсиец повернулся, охотник понял, почему этот простолюдин так тщательно прятал от него глаза. Читавшаяся в них боль и тоска угнетали.
- Только не долго, прошу. Рана затягивается медленно.
На миг врачевательница положила руку на живот больного, щедро перетянутый бинтами. На них проступали пятна запекшейся крови – следы былого кровотечения.
Взглянув на эту рану, Хантер решил – возможно, сегодня единственный день, когда они могут расспросить этого мужчины о деталях его встречи с кошкой. Он действительно очень плох.
- Хорошо, благодарим! – охотник кивнул врачевательнице. Поверила ли она внезапным гостям? Скорее, нет: слишком уж красноречив был взгляд, который врачевательница бросила в сторону посетителей. Ушла быстро, создав благоприятную атмосферу для разговора.
- Откуда такие раны? – начал Сирван издалека.
- Кошка…- со стоном выдавил пострадавший.
- Мы наемные охотники, и ищем ее, - холодно произнес Хантер. – Говорят, только один видел ее.
- Видел…- с трудом выдохнул мужчина. – Черное пятно, прыгнувшее на меня из кустов.
- Это все? – удивился Сирван.
- Да некогда было разглядывать. Она прыгнула на меня, сбив с ног, и вспорола живот когтями. Да я не мог ни о чем другом думать, кроме боли! – мужчина приподнялся на несколько мгновений, но потом внезапная резкая боль снова заставила его со стоном лечь.
- А как же ты спасся? До этого кошка никого не оставляла в живых.
Хантер, как и прежде, говорил с простолюдином требовательным, и даже надменным тоном. Выбранная им манера речи пришлась к месту как нельзя лучше именно сейчас.
- Кошка не может охотиться под покровом темноты. Иначе как объяснить тот факт, что она оставила меня лежать, истекая кровью. Как раз в тот момент, когда стемнело.
- А как ты оказался в лечебнице?
- Я долго лежал, и даже потерял сознание. Очнулся только здесь. Врачевательница сказала мне, что сюда меня принес странник. Если бы его путь не проходил через лес, я бы остался там навсегда.
- Значит, она охотиться в лесу. А где именно?
- Чужак, ты серьезно спрашиваешь, или потешаешься? Кругом сосны, если, дубы, кустарники. Из-под травы торчат корни. А тропа извивается, чудит, то поднимаясь вверх, то резко устремляясь вниз.
Хантер хотел еще что-то спросить, но Сирван вовремя остановил его.
- Довольно с него, пойдем! – тихо произнес он, уводя наемника от вдруг заерзавшего на кровати раненого.
- Пойдем! – согласился он неожиданно легко. Видимо, хорошо понимал – от этого Валенсийца они с Сирваном уже больше ничего не добьются.
Пока выходили из лечебницы, Хантер прикидывал, что им удалось узнать. Это существо с черной шкурой, нападает днем и из засады. В какой именно части леса стоит ее искать – неизвестно. Хорошо, но недостаточно. У кого бы еще разузнать об этой кошке?
- Куда мы теперь, Хантер? - вопрос Сирвана оборвал поток мыслей в голове охотника. Наверное, поэтому ответ последовал значительно позже, чем должен был.
- Домой, - объявил он со вздохом, ставя ногу в стремя. Затем, лихо взобравшись в седло, неспешной рысью зацокал к постоялому двору. Помощник последовал за ним. Догнав охотника, спросил.
- Хантер, зачем ты так убиваешься?
- Что? – Алампурец повернул на своего спутника удивленные глаза.
- Ни к чему так переживать! Мы обязательно найдем эту кошку, как всегда.
- С чего ты взял?
- Но…- растерялся Сирван, поняв, что ошибся. – Я никогда не видел тебя таким задумчивым. И решил – ты переживаешь, что не удалось выведать много у того простолюдина.
- Не стоит беспокоиться! – усмехнулся в ответ наемник. – Я задумался. Но ни что меня не тревожит.
Выслушав это объяснение, помощник затих. Смущенный неловкой ситуацией, решил доехать до постоялого двора в полном молчании. Впрочем, Хантер такой жест никак не оценил: он был слишком занят размышлениями.
Своему помощнику Хантер соврал. Результаты похода в лечебницу его и правда, беспокоили. Нужно было срочно решить, где еще можно узнать о том страшном происшествии. Пока думал, вспоминал танцовщицу из развлекательного заведения.
Сексуальная, грациозная, загадочная, она заставляла Хантера все чаще ее вспоминать. Кошечка – танцовщица из Валенсии. Как бы хотелось увидеть ее снова.
Снова… Снова…Снова… Увлечение затянулось. И единственная его причина – желание. Грубая, животная жажда женского тела, совладать с которой крайне непросто. Это она несла каждый вечер ноги Хантера в увеселительное заведение, заставляя снова и снова разглядывать Кошечку. Словно искусный скульптор, внимательно подмечать каждый изгиб, каждое движение, цвет кожи. И, чем чаще приходил в увеселительное заведение, тем сильнее хотелось прийти туда снова. Думая, что сможет контролировать охватившее его чувство, наемный охотник подпитывал его. Что же будет, когда оно наберет силу?
Наемный охотник больше не мог думать о загадочном хищнике. Всплывший один раз образ танцовщицы полностью завладел его сознанием. Алампурец даже не сразу заметил, как они оказались у постоялого двора. К счастью, Сирван вовремя окликнул его.
Лошади остановились у неприметного крыльца. Охотник и его помощник отправились на ужин. Входя в харчевню, ожидали увидеть знакомое приветливое лицо. Но вместо молодой служительницы, которая так понравилась гостям, особенно, Сирвану, их встретил немолодой неопрятного вида мужчина. Лицо обрамляла густая черная борода. Черные волосы, видимо, недавно стригли, но не ухаживали. Поэтому сейчас пряди торчали в разные стороны. Впрочем, это не беспокоило мужчину.
- Чего желаете, господа?
- Позвольте, здесь была другая служительница. Юная, очаровательная, приветливая… - произнес растерянный Сирван.
- Она пока же может работать.
- Как я могу ее увидеть?
Хантер бросил взгляд на своего спутника. Похоже, он и правда испугался, не увидев девушку в харчевне.
- Подождите.
Мужчина удалился, видимо, что поговорить с девушкой. Сирван стоял, и печально смотрел в ту сторону, куда он направился. С надеждой, едва сдерживая желание тут же бросится вслед за ним. Надежда эта жила в нем и подпитывала, позволяла оставаться на месте, зная, что мужчина обязательно вернется с этой скромной красавицей. Он увидит ее, попросит прощения за утренний поступок, и, наконец, признается в своих чувствах.
Ожидание, невыносимо томительное, затянулось. Сирван начал волноваться. Вера в положительный исход слабела. Неужели служанка не выйдет к нему? Неужели он потерял его? Едва нашел, и тут же потерял? Навсегда?
Каждая минута ожидания становилась невыносимой. Невыносимой от боли, которую испытывал человек, когда последние крупицы надежды таяли на глазах. Но когда уже показалось, что все – красавица уже никогда не выйдет к нему, в харчевне показалась та самая служанка. При ее появлении и Сирвана захватило дыхание.
Все так же юна, скромна, и прелестна. Вот только на хорошеньком личике больше не нашлось места улыбке. Это немного насторожило Сирвана. Тем не менее, он подошел к девушке.
Хантер понял – разговор им предстоит долгий, и деликатно решил оставить их наедине.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Охота на Кошечку.
Отправиться в увеселительное заведение одному – что может быть прекраснее? В тот вечер все повернулось таким образом, что Хантер смог спокойно отправиться посмотреть на чудесный танец у шеста. Сопровождающего, который высказывался очень редко, но своими замечаниями портил все удовольствие, не позволяя охотнику наслаждаться. Но теперь ему ничего скрывать не придется. Можно будет разглядывать молодое аппетитное тело, недоступное, но такое желанное. А самое главное: для этого не пришлось придумывать какой-то повод. Сирван сам остался в харчевне, позволив наемнику спокойно отправиться наслаждаться зрелищем. Ради него пришлось пожертвовать ужином. Но это беспокоило охотника меньше всего.
Оказавшись внутри помещения, охотник в очередной раз восхитился. На этот раз она вышла на сцену в длинном ярком одеянии, полы которого тщательно скрывали роскошное гибкое тело. Тонкая перевязь на поясе позволяла оценить, какая тонкая была талия у танцовщицы.
Непривычный наряд вызвал у посетителей недовольные возгласы. Но Кошечка не слышала их. Встав у шеста, стала кружить, демонстрируя ножки. Затем откинулась назад, запрокинула голову. Длинные темные волосы повисли, словно ровная струя водопада. Тело изогнулось, и одеяние немного сместилось, обнажая плечо.
Девушка снова прижалась к шесту, стала ходить вокруг него, свободной рукой поглаживая скрытые под тканью бедра и грудь. Поворачиваясь к зрителям, она на несколько мгновений оттягивала ткань. В ответ раздавались восторженные возгласы, и хлопки. В какой-то момент, развернувшись к зрителям спиной, Кошечка широко расставила ноги. Затем зашевелила бедрами, поглаживая себя. То и дело ткань приподнималась, демонстрируя аккуратные аппетитные упругие округлости.
Потом руки переместились вперед. Что она делала ими, посетители могли только догадываться. Им досталась участь разглядывать девушку со спины, которая все так же изгибалась, вскидывала копну роскошных черных волос. Казалось, этим и закончится выступление загадочной чужеземки. Но ей удалось снова привлечь к себе внимание, распустив бантик на перевязи. Веревка в цвет одеяния спала. Полы разошлись в разные стороны, затем тонкая изящная ручка танцовщицы обнажила одно плечо, затем другое. Потом, выпрямив руки, позволила одежде медленно соскальзывать, обнажая плечи, спину.
Возбужденные посетители громкими хлопками демонстрировали свое восхищение от зрелища, словно бы подбадривая танцовщицу. Жаль только, что одежда сползала не так быстро, как того желали суровые мужчины. Полностью обнажив спину, Кошечка остановилась. Надолго?
Мужчины с тревогой ждали. К счастью, промедление было недолгим, и собравшееся на бедрах одеяние сползло. Несколько мгновений демонстрировала посетителям аппетитные аккуратные упругие бедра. Потом развернулась, продемонстрировав себя с лучшей стороны: упругие груди с набухшими сосками, плоский живот, и подчеркнутая изящными изгибами тонкая талия – все это бросилось в глаза зрителям мгновенно. У них появилась возможность оценить красоту танцовщицы сразу. А Кошечка, словно бы нарочно, стояла, лишь лаская себя. Немногие в этот момент обратили внимание на лицо, прикрытое маской. Оно скрывало ровно половину ее лица. Половину, которая интересовала большинство зрителей, в том числе Хантера, тщательно скрывала маска. Половину, смотреть на которую не запрещалось, нелегко было оценить с первого взгляда. Ведь, чтобы оценить красоту глаз, требуется значительно больше времени.
Хантер, должно быть, только один смотрел в эти глаза. Удивительные, карие, с густыми черными ресницами. Над ними – такие же манящие дуги бровей. Они притягивали взгляд, завораживали. А интригующая маска привлекала внимание еще больше. Сколько же пробуждала она невероятных фантазий и образов? Но, какими бы яркими они ни были, с встречей вживую не сравняться ни за что. И пусть сейчас так и было – он видел настоящую танцовщицу, видел, и восхищался. Но тело и душа хотели большего.
Пока Хантер разглядывал танцовщицу, выступление закончилось. Но на этот раз, вместо того, чтобы вернуться на постоялый двор, он устроился за свободный столик поближе к сцене, и ждал. Пока в заведении ярко горели огни, пока под его уютной крышей развлекались суровые мужчины, никто не мог запретить ему здесь сидеть. Он сидел, надеясь, что удивительная кошечка появится на сцене вновь, чтобы продемонстрировать зрителям новый танец. Просил подходящих к нему служительниц принести поесть только для того, чтобы они позволили ему продолжать сидеть здесь. Хмельные напитки появлялись на его столе по той же причине. Должно быть, поэтому он не поднимал посетителю настроение, и не отвлекал от назойливых мыслей, плотно засевших в его голове. В другое время наемник был бы им только рад, но только не сейчас. Сейчас ему хотелось как можно скорее прогнать из головы этот манящий соблазнительный образ. Но он слишком плотно засел в голове. Хантер сидел до тех пор, пока сами служители развлекательного заведения не попросили его уйти.
Как только наемник вышел из увеселительного заведения, танцовщица исчезла из его головы. Надолго ли? Так или иначе, наемник радовался тому, что слышит сейчас только перестук копыт, а впереди него – пустая дорога, которую слабо освещали факелы. Вернувшись в комнату постояло двора, не обнаружил там Сирвана. Где пропадает его помощник? Это мужчину беспокоило в последнюю очередь. Потому дожидаться его не стал, а уснул, оставив образ Кошечки в развлекательном заведении.
Проснувшись на следующее утро, был полностью уверен, что Сирван уже вернулся. Но ошибался: помощника в комнате не было. Где он провел эту ночь? Догадаться было несложно. Так или иначе, Хантеру придется провести этот день в одиночестве.
Какие планы у охотника на сегодня? Для начала поесть, а потом попытаться выяснить, кто еще мог знать о загадочной хищнице.
Охотник быстро собрался и, спустившись в харчевню, решил первым делом расспросить об этом служителя. В отличие от разговорчивой и обаятельной девушки, мужчина говорил неохотно. Да и от разговора с ним толку было много: стоило только Хантеру заговорить о кошке, как Валенсиец, растерялся, и сам начал расспрашивать охотника. Оказалось, он даже не знал, о какой хищнице идет речь.
Поняв, что толку от служителя не добиться, охотник нетерпеливо оборвал его ленивую вязкую речь, и вместо расспросов потребовал принести поесть. И скоро убедился – служитель разносил подносы значительно лучше, чем говорил.
Еда была вкусной, однако, наемник расправился с ней быстро: нужно было отправляться на поиски. Впрочем, как искать, он сам до конца не понимал. Однако, выйдя из харчевни, неожиданно для себя сообразил, что нужно делать. Стал поочередно расспрашивать владельцев всех лавок, которые сейчас только открывались. Время было самое что ни на есть не подходящее. Но, не смотря на это, торговцы отвечали охотно. Их, в отличие от горожан, не пугал суровый вид чужеземца.
Сколько раз за время этих разговоров вспоминали они о мужчине, выжившем после укуса? Почти столько же при упоминании слово «кошка» приглашали чужеземца посмотреть на выступление кошечки в развлекательном заведении. Оставшиеся торговцы лишь растерянно разводили руками.
Долго ли проходил Хантер вот так, впустую? Он не считал, да и некогда было. Много мыслей в голове кружились, обгоняя друг друга. Толкались, стараясь занять наиболее выигрышное место. Повышали голос, силясь докричаться до сознания Хантера. В итоге вышло так, что все голоса слились для него в один звук – громкий, который скомкал все обрывки, растоптал, и в таком виде они добрались до сознания охотника. В таком беспорядке совершенно ничего нельзя было различить, хотя человек отчаянно пытался, и все бесполезно. Единственное, чего удалось добиться – головная боль.
Но человек ничего не смог придумать даже, когда она прошла. Потому что следом за мыслями в сознании возникли образы. После короткой паузы кошечка снова предстала перед ним, дразня своим роскошным телом, прикрытым лишь татуировками. Она не танцевала, нет. Но одного лишь появления, чтобы переключить все внимание мужчины на себя.
Нужно было как-то отвлечься, но смысла в том было немного. Образ вряд ли исчезнет. А если и пропадет, то ненадолго. Наемнику очень хотелось этого, но все, что он мог сделать – это ждать. Ждать, пока эта навязчивая, и очень красивая картинка исчезнет. Но это было ничуть не легче, чем, если бы он пытался избавиться от образа. Ведь он был с чужеземцем постоянно, тревожил все, что могло шевелиться. А возбужденным терпеть такое было намного сложнее. Желание стало вполне реальным. По силе оно было сравнимо с жаждой, которую испытывает путник, истомленный долгой дорогой. Он готов сделать все возможное, чтобы утолить ее. Так и Алампурец сейчас. Он желал Тиммерийку так же сильно, как истомленный жаждой хотел пить. Этот наполненный водой сосуд – Кошечку – он хотел осушить быстро, влив в себя все, без остатка. Даже, если делать последние глотки будет неприятно.
Именно поэтому охотник хотел только одного – как можно скорее отправиться в увеселительное заведение. Там его пыл угаснет.
С трудом дождавшись вечера, человек отправился в заветное заведение. Он так спешил, что даже не стал заглядывать в харчевню. Голод тогда его попросту не беспокоил. Сильнее его, сильнее всех прочих чувств было желание.
Добравшись до заведения, Хантер занял свободное место как можно ближе к сцене, и ждал Кошечку. Танцовщица появилась, как всегда, внезапно. Сегодня на ней было настолько мало одежды, что снимать было попросту нечего. Едва заметная тонкая полоска ткани прикрывала ее чресла, обнажая сочные соблазнительные бедра. Другой предмет одежды прикрывал ее груди. Он был выполнен из такой же ткани. Так же блестел при прикосновении яркого света, льющегося сверху. Но, в отличие от первого предмета одежды, походил на сетку, так что зрителям хорошо было видно уже набухшие соски кошечки.
Едва появившись, танцовщица прижалась к шесту, обхватив его руками. Медленно подняла сначала одну ножку, затем другую, позволив телу повиснуть. Голова при этом была запрокинута назад, а волосы повисли красивой ровной копной.
Покружившись, она обняла ногами шест, затем отпустила одну руку, повиснув в воздухе так, что тело изогнулось дугой. В это время зрители могли разглядеть ее тонкую талию, упругий живот, оценить форму грудей.
Повисев так немного, танцовщица скоро выпрямилась, и, встав на обе ножки, прошлась вокруг шеста, снова демонстрируя себя зрителям. Затем стала к ним лицом, и зашагала вперед по сцене, поглаживая себя. Потом вдруг поймала взгляд Хантера. Поймала, и уже не отпускала. Уцепилась мертвой хваткой.
Охотник особо не сопротивлялся, да только не понимал пока, отчего столько внимания одному ему. А когда Тиммерийка вдруг поманила его пальчиком, растерялся, не зная, как реагировать. Но танцовщица, видимо, была к этому готова: не дожидаясь, пока мужчина поймет намек, схватила его за руку, и повлекла за собой на сцену. В тот миг они оказались очень близко друг к другу. Настолько, что Хантер чувствовал ее запах, ее кожу. Хотел схватить и прижать к себе еще сильнее. Но танцовщица опередила его. Сначала положила руки ему на талию, прижала к себе, на миг подняла маску, чтобы прикоснуться губами к его губам. Они слились в жарком поцелуе. Коротком, но удивительном, ярком. В нем была и страсть, и нежность. Было все, что могло разбудить чувства, давно дремавшие. Однако, дальше поцелуя дело не дошло. Едва раздразнив мужчину, танцовщица легонько отстранила его от себя. Охотник надеялся, что сможет разглядеть ее лицо, но не успел. Его снова скрывала маска.
Довольный, разгоряченный, Хантер вернулся на место, и с нетерпением ждал, что будет дальше. Но танцовщица уже собралась покинуть сцену.
- Кошечка, постой! – крикнул он, поднимаясь со своего места. Танцовщица остановилась, и с любопытством обернулась на голос. – Подожди! – охотник подошел к сцене и положил к ногам танцовщицы горсть монет. – Остаток ночи ты проведешь со мной.
- Ты покупаешь меня? - Кошечка с удивлением подняла бровь. – Идем! – наклонившись, она подняла кошель, и, снова взяв мужчину за руку, повлекла за собой. – В нашем заведении для таких случаев предусмотрено укромное местечко.
Сразу за кулисами находилась лестница, по которой и стала подниматься пара. Устланные бархатным ковром ступени обвивали короб, в который была спрятана труба. В нее крепилось несколько светильников. Тусклый свет, исходящий от них, едва освещал лестничный пролет, создавая таинственную атмосферу.
Пока поднимались, Хантер, не стесняясь, разглядывал бедра Кошечки, и обнаженную спину. Но лестница кончилась слишком быстро. Они остановились у неприметной двери. Взглянув на нее, охотник решил, что танцовщица просто выбрала местом уединения первое попавшееся помещение. Но, оказавшись внутри, понял – его владелец просто решил ничем не выдавать то самое «укромное местечко». Внутри же было все, что нужно для уединения: плотные шторы, большая кровать, и приглушенный свет, настраивающий на соответствующий лад.
Танцовщица подвела мужчину к кровати, и легонько толкнула, заставив лечь на постель. Затем сама встала на мягкую перину, обхватив коленями его бедра. Руки нежно ласкали торс, постепенно приподнимая одежду. А когда Кошечка затянула одну под рубашку, Хантер испытал невероятное удовольствие, возбуждение. Руки легли на талию. А пока танцовщица изящно ерзала бедрами чуть ниже пояса, взгляд охотника был прикован к ее глазам. Он лежал так несколько мгновений. Потом правая рука переместилась чуть выше, и остановилась у упругого набухшего соска. Затем он и сам припоюнялся, и хотел снять повязку, скрывающую часть лица Тиммерийки, чтобы коснуться губами ее губ. Но она отстранилась, жестом давая понять, что не хочет поцелуя.
Хантер удивился, и хотел узнать, в чем причина. Но в последний мог что-то остановило его. Он просто лег на постель, наслаждаясь неторопливым танцем любви. Но внезапно все прекратилось. Кошечка взглянула в окно, и внезапно сообщила.
- Прости, я должна идти.
Он не успел ничего спросить, потому что девушка, прихватив свою легкомысленную одежду, упорхнула.
ГЛАВА ПЯТАЯ. Сирван и Ная.
Когда Сирван уже потерял надежду на то, что вновь увидит служанку, покорившую его своей красотой, девушка показалась на неосвещенной лестнице. Впереди нее шагал рослый мужчина – тот самый, которого охотник и его помощник уговорили подняться в комнату, и попросить спуститься. И вот, к великой радости Сирвана, она вышла. Юная, обаятельная, скромная. Такой хотелось любоваться бесконечно долго.
С каким трепетом и нежностью помощник следил за миниатюрной фигуркой, медленно сходящей по ступеням. С какой радостью предвкушал встречу.
Но первое, что он должен был сделать – извиниться. Сделать это будет непросто. Непросто найти слова, которые убедили бы девушку в том, что его не нужно бояться. Что он сделал все это в порыве страсти. Ведь она покорила его своей красотой.
Не сдержался. Виноват. Но готов искупить свою вину, и готов сделать все, чтобы вновь заслужить ее доверие.
И вот она здесь. Стоит рядом с ним. Вокруг никого: охотник и служитель тактично удалились, позволив двоим поговорить спокойно, без посторонних глаз.
- Господин, зачем вы хотели меня видеть?
Девушка вела себя настороженно. Встревоженный дрожащий голос убеждал лишь в одном – лишь обещание удерживает ее от того, чтобы не развернуться, и вновь убеждать в свою комнату.
- Да… Погоди, дитя. Как твое имя…
- Ная.
- Ная, я очень виноват перед тобой. Во всем, что я сделал утром, виновата страсть. Ты мне очень понравилась, и я не смог сдержаться.
- Вы всегда так обращаетесь с женщинами?
- Никогда. Не знаю, что на меня нашло. Сожалею, что наше знакомство началось именно так, но готов искупить свою вину.
- Вы уже все сделали, господин.
- Не стоит так сразу, Ная.
- А как иначе? Знаете, как мне больно сейчас.
Ная уже готова была расплакаться. Сирвану очень хотелось обнять ее, крепко прижать к себе. Но не решился: посчитал, что этим лишь еще сильнее напугает девушку.
- Я знаю, что тебе нужно!
Ная с интересом повернула голову к собеседнику, ладошкой вытирая проступившие вдруг слезы.
- Прогулка!
- Прогулка? – удивилась девушка.
- Верхом! – помощник обрадованно воскликнул. – Идем, идем скорее!
Путник протянул девушке руку, и та, неловко улыбаясь, накрыла его ладонь своей ладошкой. Вместе они покинули харчевню, Сирван оседлал скакуна, затем посадил впереди себя Наю, нежно, но крепко обхватил за талию, и они неспешно поехали в сторону городских ворот.
Они молча ехали, покачиваясь в седле. Сирван ощущал рядом с собой нежное хрупкое тело. Девушку, которой хотелось подарить заботу. Сделать что-то такое, чтобы она забыла все обиды, и после них осталась только радость.
- Господин, куда мы едем? – осторожно спросила Ная.
- Может, хватит меня так называть? Мое имя Сирван. Сейчас мы выедем за пределы города, и отправимся в никуда.
- Простите…- замечание Сирвана смутило Наю. – Я никогда не ходила дальше рынка.
Он угадал с развлечением. По крайней мере, спутнице предложенная прогулка не покажется скучной. Просто потому, что она выберется за пределы Валенсии впервые в жизни.
- Почему? – решил спросить помощник, когда радость поутихла.
- Я с детства помогала родителям в харчевне, поэтому времени на шалости почти не было, - вздохнула девушка.
Сирван слушал ее и улыбался. Ему было жаль свою спутницу, но гораздо сильнее помощник радовался. Ведь ему повстречалась эта служительница. Обаятельная, приветливая, скромная, и совсем юная. Нае пришлось рано повзрослеть. И привлекала этим. Сильно.
- Я никак не мог понять, что именно мне в тебе понравилось, - тихо произнес Сирван, крепче обнимая Наю. – А теперь понимаю: ты непомерно хороша для своих лет.
- Чем же это я так хороша?
Первый раз за их пока еще короткое путешествие служительница рассмеялась, чем ободрила мужчину.
- Твое воспитание, характер, речь – меня поразило все.
- Я всегда считала себя обычной… Возможно в ваших краях к женщинам относятся иначе. Кстати, зачем вы здесь?
- Хантер получил контракт на убийства чудовища, которое живет в ваших краях.
- Кошку?
- Ты тоже знаешь? Удивляет, почему мы до сих пор не можем толком ничего разузнать об этом пожирателе мужчин.
- Вы просто еще не были у Мейна. Он главный в Валенсии, и, наверняка, должен знать все о Кошке.
- Благодарю тебя, Ная!
Сирван одновременно удивился и обрадовался – настолько внезапно был предложен этот так необходимый сейчас совет.
Тем временем они выбрались из города, и поехали по вытоптанной лошадьми тропе, которая тонкой извилистой лентой уходила далеко вперед. И пропадала только, когда на пути у нее вставал недосягаемый небесный купол, и пушистые белые облака. Вокруг мелькали селения, поля. Пока путники находились недалеко от Валенсии, дома теснились, прижимались друг к дружке максимально близко. Даже отнимали место у ароматных садов и кустарников. Но потом островки селений стали редеть. Освободившееся пространство заполняла зелень. И строения, обнесенные изгородью, буквально утопали в зелени. Поначалу это было не так заметно. Но настал момент, когда дворы уже лепились поодиночке. Это были редкие, но хорошо заметные островки. Но скоро исчезли и они.
А впереди уже маячила густая ярко-зеленая шапка, которая росла по мере того, как путники приближались к опушке. И видели все больше. В какой-то момент могли даже разглядеть каждое дерево в отдельности, его шероховатую кору, причудливые изгибы стволов и ветвей.
Наконец, пара подъехала к опушке. А в тот момент, когда въезжали в лес, подул ветер, и деревья склонили головы перед своими гостями.
- Как здесь темно и тихо…- прошептала Ная.
- Зато посмотри, как красиво! – Сирван показал на опушку, на которой красовались очень разные причудливые тени. По форме они походили то на лист, то на дикого зверя. Встречались и тени неузнаваемой формы.
- Удивительно!
Это простое слово девушка произнесла так, что помощнику захотелось прикоснуться к ней, подарить частичку своего тепла. И руки невольно заскользили по тонким хрупким плечам, губы коснулись нежных шелковых волос, потом снова обхватили талию. В это прикосновение Сирван вложил всю нежность, которую испытывал к этой девушке.
Прикосновения заставили Наю рассмеяться. Рассмеяться, но не отстраниться. Значит, ей понравилось. Это значит, можно действовать смелее. Склонив голову, Сирван нежно коснулся губами ее плеча.
Девушка снова рассмеялась, а потом последовал вопрос, который напомнил помощнику о том, что надо быть сдержаннее.
- Что ты делаешь, Сирван?
Все это прозвучало очень мило, но заставило мужчину успокоиться.
Они продвигались все дальше и дальше вглубь чащи. По обеим сторонам росли яркие кустарники, деревья с причудливо изогнутыми стволами, и ветви, сходящие друг с другом. Густая листва, что росла на них, закрывала небо плотным зеленым покрывалом. Ная восхищалась буквально всему, что видела. А когда из своих укрытый показывались животные, она радовалась, как ребенок. Восхищалась, когда вдалеке шумели крылья, копыта стучали по тропе. Даже осторожные шорохи и шелест листьев заставляли ее оборачиваться. Названий всех животных, которых видела, не знала, однако, это не мешало искренне восхищаться.
Они ехали так, пока деревья ни расступились, а глазам путников ни открылась поляна. Здесь было много цветов, высокая трава, и невероятно красивое небо. Здесь непроницаемый купол не закрывал пушистый зеленый ковер, и путники могли, конец, его разглядеть.
- Восхитительно, - воскликнула Ная, рассматривая небосвод.
- Да…
Когда служительница насладилась небом, Сирван повел ее по густому пушистому зеленому ковру. Ная касалась ладонью высокой травы, и цветов, улыбаясь собственным ощущениям. В этот момент помощник любовался ею. В какой-то момент девушка заметила взгляд мужчины, и обернулась, смущенно улыбаясь.
- Почему ты так смотришь на меня?
- Ты такая красивая…
Сирван не сводил глаз с ее лица, осторожно поглаживал ладонью растрепанные от скачки волосы. А Ная все так же улыбалась, не зная, куда деваться. Ее щеки уже побагровели от смущения.
Между тем склонился над девушкой, и наградил страстным поцелуем в губы. Ная обхватила руками его могучую шею, и сама прильнула губами к его губам.
Руки мужчины уже легли на бедра Наи, и, сминая нежную плоть под тканью, прижали ближе тонкое безвольное тело. Затем эти же руки стали медленно поднимать платье. С неохотой прерывая страстный поцелуй, Ная подняла руки, позволив мужчине снять с нее одежду. Когда на ней не осталось ничего, кроме ее девственной нежной кожи, ее губы снова прикоснулись к губам мужчины. А его руки вновь заходили по все такому же послушному тонкому телу. Ласкали сначала бедра, затем поднялись выше, почувствовали упругие соски на аккуратной груди.
Поцелуй снова прервался. Но только, чтобы тела влюбленных опустились на траву. Сирван осторожно целовал сначала живот Наи, затем ее груди. А потом, награждая поцелуями в губы, снял штаны.
Проникновение было медленным и осторожным. Под чувственные стоны Наи Сирван двигался сначала медленно, затем все быстрее. Голос девушки становился все громче, и все завершилось самым сладким протяжным стоном.
ГЛАВА ШЕСТАЯ. Наслаждение.
Минуты невероятного наслаждения прервались для Хантера внезапно, и без какой бы то ни было, веской на той причины. Как? Почему Кошечка сбежала, не позволив ему и себе
