Пламя внутри. Виктория Невская

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25
• ГЛАВА 26
• ГЛАВА 27
• ГЛАВА 28
• ГЛАВА 29
• ГЛАВА 30
• ГЛАВА 31
• ГЛАВА 32
• ГЛАВА 33
• ГЛАВА 34
• ГЛАВА 35
• ГЛАВА 36
• ГЛАВА 37
• ЭПИЛОГ
• ГЛАВА БОНУС

АННОТАЦИЯ

Аквилонский Союз… опасный, мрачный, воинственный. Именно здесь мой род обрел новый дом. Но все изменилось, когда генерал Леонар Старк, при виде которого в моих жилах стынет кровь, решил назвать меня своей женой. Готова ли я смириться, и позволить ему стать хозяином моей жизни? Или решусь бежать, рискуя всем, чтобы оказаться среди тех, кого моя семья считает худшим злом.

ГЛАВА 1

– Не стоит, Ромина, ты ему уже не поможешь, - ильза Крейн, моя компаньонка и кузина сделала попытку оттащить меня от хрупкого тельца сегата. На ее лице отчетливо проступило выражение брезгливости.

    Да, сегатов в Аквилонском союзе не любили, более того, считали их существами второго сорта, хоть те были разумны, миролюбивы и работящи. Пусть и наивны, как дети. Когда Союз начал расширять свои границы, несколько десятилетий назад небольшая аграрная планета показалась неплохим приобретением. И то, что она была уже заселена и достаточно развита, никого особо не волновало. Так сегаты, лишившись, имущества и всех прав, приобрели хозяев, которые считали невысоких субтильных гуманоидов едва ли умнее домашних питомцев, однако с охотой использовали их труд. Сегаты оказались талантливыми кулинарами, фермерами и садоводами.

   И теперь, один из них лежал на прохудившимся топчане лечебницы для нищих и медленно умирал. На его смуглом, со следами оспы лице (когда-то завоеватели сделали все, чтобы маленький и мирный народец не смог им сопротивляться, поэтому такие следы были почти у всех сегатов, старше пятидесяти лет) виднелись синяки, а грудь и спина оказалась исполосованы кнутом. По-видимому, его хозяин остался недоволен своим слугой. Так бывает. Вот только убедить себя в этом оказалось гораздо труднее, чем я думала.

   Моя бабушка, леора сент Маар уже два десятка лет возглавляла благотворительное общество, куда входили высокие родовитые леоры, беженцы из бывшего Содружества, ныне захваченного повстанцами.

   И пусть наша семья уже давно утратила свое богатство и влияние, но положение семьи определялось репутацией, и она у нашего рода была безупречной. Именно поэтому я, как ее единственная внучка имела право врачевать пациентов, неспособных оплатить свое лечение, поступающих в лечебницу для бедных. Здесь больные получали минимальную медицинскую помощь и проходили несложные процедуры. Увы, но высокие технологии современной медицины были нам недоступны. Союз не считал целесообразным выделять средства, хотя из городских лечебниц, получивших финансирование государства к нам часто доставляли нищих, бездомных и…сегатов.

   – Он еще жив, - твердо произнесла я, отстраняясь от ильзы и приседая на топчал, - мы обе устали, Кларисса. Думаю, тебе полезно будет выпить чашечку кофе. Да и мне не повредит.

   Я проследила за тем, как ильза скрылась за обшарпанной дверью палаты и снова сосредоточилась на сегате. С тех пор, как я начала работать, уже не первый раз нарушала неписаное правило лечебницы – если пациент умирает, стоит дать ему уйти. На реанимацию, порой, не хватало самого необходимого. Но я всегда считала, что любая жизнь ценна сама по себе, и если это в моих силах, нужно бороться до конца.

   Я бережно взяла сегата за руку, тихонечко ее сжала и отпустила силу, таящуюся во мне. Легонько, чтобы никто не заметил. Так, как я уже делала не в первый раз. Тоненький ручеек силы потек между нами ненадолго связав меня с моим пациентом. Сегат застонал, но все еще был без сознания, хотя я и без диагностики поняла, что только что отвела его от порога смерти. С каждым разом у меня получалось все лучше, хоть я никогда не училось делать это – исцелять с помощью внутренней силы, действуя, скорее интуитивно, часто ошибаясь. К счастью, мои ошибки никого не убили. Как это было ни прискорбно сознавать, но в этом месте у меня оказалась богатая практика, пройти которую, порой не всегда удавалось выпускникам Медицинского университета Аквилона старшим, чем я.

   – Ромина! – женский визг заставил меня отпустить руку сегата и резко обернуться к двери, у которой, сжав в обеих руках стаканчики с кофе, застыла Кларисса, - ты целитель? Почему ты ничего мне не сказала? И зачем тратишь силу здесь, на этих убогих, когда можешь озолотиться во дворце.

   – Кларисса, прошу потише, ты мешаешь пациентам, - я встала, стараясь как можно скорее справиться с растерянностью и страхом. Да, кузина была права – мои способности очень ценились в Союзе, потому что были уникальны для аквилонцев. До нашей эмиграции они не часто сталкивались с чем-то подобным, полностью полагаясь на техническое оснащение. После того, как большая часть высоких родов, не желая смириться с тем, что власть перешла в руки презренных Псов покинула Содружество, к тому времени объявленное Каганатом и попросило убежище у Аквилонского Союза, оказалось, что мы многое можем предложить в обмен на приют. Технически высокоразвитое государство нуждалось в магах, которые рождались в Союзе очень редко. Целители же были на вес золота. Их пестовали, о них заботились и… использовали практически до полного выгорания. Они становились собственностью Союза, теряя человеческие права, приобретая лишь одно право – умереть за свою страну. А так, как сила целителя была связана напрямую с его жизненной силой, работа на государство оказывалась продуктивной. Но недолгой.

   – Не указывай, что мне делать, - внезапно осмелела кузина, хотя до сих пор казалась излишне кроткой и полностью довольной своим положением дальней родственницы когда-то великого рода, - ты похоронила себя в этих стенах, которые скоро падут и погребут под собой всех нас вместо того, чтобы сделать блестящую карьеру!

   – Кларисса, как внучка главы рода я приказываю тебе заткнуться, - резко пресекла я ее дальнейшие излияния, - мы уходим.

   Теперь уже я схватила свою кузину за руку и потянула прочь из крохотной палаты.

   Разумеется, я была далека от мысли, что смогу заставить Клариссу молчать. Наверное, я просто по старой привычке пыталась переложить свои проблемы на головы старших родичей, а, возможно, просто хотела как можно быстрее оказаться в нашем неприметном доме, который дед по старой привычке именовал резиденцией и обдумать, как быть дальше.

   – Это было глупо! Мы не сможем заставить девчонку молчать! Рано или поздно она проболтается, - мы не единожды за долгий вечер возвращались к этой теме. Моя бабушка была как всегда безжалостна, язвительна и красочно описала, что меня ожидает, когда к нам нагрянут представители АСБ.

   Мы находились в гостиной, бабушка отослала Клариссу и вплотную занялась мной. К счастью, мой дед, высокий леор сент Маар должен был вернуться поздно, и я хотя бы временно была избавлена от его нотаций. Он так и не смирился с тем, что его внучка посещает лечебницу для отбросов, как он ее называл, а теперь, когда узнает, что я могу привлечь к роду ненужное внимание служб, даже не знаю, как на это отреагирует.

   Когда-то, будучи совсем юным наследником высокого рода Маар, он последовал за отцом, который выведя из Содружества свои деньги, бежал в Союз. Тогда леор оказался не одинок. В те годы многие спешили покинуть государство, в котором власть захватили бывшие рабы. Здесь дед рос, разделяя ненависть отца к тем, из-за кого они лишились статуса, дома и привычной комфортной жизни. Здесь же он встретил эмигрантку из такого же рода, на которой и женился. К сожалению, за свой долгий брак у них родился один ребенок, мальчик, который едва успев жениться и произвести на свет дочь, то есть меня, покинул этот мир вместе со своей молодой женой. Трагический несчастный случай унес их жизни.

   – Ты считаешь, что я смогла бы причинить ей вред? – возмутилась я.

   – Я считаю, что ты должна была быть осторожнее, - леора присела рядом на диван и взяла меня за руку, - девочка моя, в тебе проснулась целительская сила совсем недавно, и ты совершенно не умеешь ею пользоваться. Я понимаю твое стремление спасать людей, но ты хороший врач, и до сих пор неплохо могла это делать без применения силы. Почему именно сейчас, когда наши позиции наиболее уязвимы?

   – В тот момент я думала об этом меньше всего, - призналась я.

   – Вижу, - бабушка встала и прошлась по комнате. Ковер под ногами заглушал ее мягкие шаги. – Еще совсем немного, и аквилонцы перестанут делать вид, что считают нас равными себе. Все, что у нас было, они получили. Рано или поздно они найдут способ конфисковать и то, что им пока не доступно. И тогда все великие когда-то рода окажутся зависимыми он Лидера Союза и его приближенных. Единственный шанс избежать для нас разорения и зависимости для тебя - заключить удачную сделку. Чем выше будет стоять твой муж, тем большую защиту ты получишь. И уже никто не сможет заставить тебя силой работать на Союз.

   – Ты предлагаешь мне выгодно себя продать? – скривилась я. За последнее время бабушка слишком часто возвращалась к этому разговору. Мое предполагаемое удачное замужество начинало вызывать внутреннюю неприятную дрожь, хотя я понимала причину, по которой этот разговор повторялся все чаще.

   – Я предлагаю тебе спастись. И не тянуть с этим. Пока Кларисса не решила продать подороже твой секрет. Эта девчонка в последнее время стала забывать, чем обязана нашей семье.

   – Ты никогда не думала, что если бы мы остались в Каганате, то ничего этого не было бы, - спросила я тихо, зная, как болезненно леора сент Маар реагирует на всякое упоминание о прошлом своей семьи.

   Я знала, что бабуля смутно помнит свою жизнь вне Аквилона имея о ней представление в основном по рассказам своей матери, до последних дней пребывавшей в заблуждении о том, что их эмиграция временная, и вскоре они смогут вернуться туда, где чувствовали себя хозяевами.

    Я никогда не видела ни Содружества, ни Каганата. Родилась в Союзе, здесь же нашла свое призвание и планировала дальше строить свою жизнь. Возможно, благодаря репутации нашего рода и тому, что мой дед в правительстве представлял фракцию эмигрантов из Содружества и имел небольшое влияние, я не сталкивалась с серьезными проблемами. Хотя в начальной школе, да и в университете часто слышала, что, такие как мы, занимают чужое место. Со временем положение эмигрантов ухудшилось, правительство ужесточило законы, увеличило налоги.

   – За все эти годы не было и дня, чтобы я не думала о том, что мы все потеряли, - призналась леора, - но возврата к прошлому не будет. Нужно жить сегодняшним днем и думать о дне завтрашнем.

   К нашему удивлению леор сент Маар вернулся рано и успел присоединиться к нам за ужином. Все это время Кларисса, сидя напротив меня за широким обеденным столом, ковыряла вилкой содержимое тарелки и сверлила меня недовольным взглядом. Отчего-то мне казалось, что я без труда способна разгадать несложную борьбу, что ведется в ее душе. Дело в том, что тот, кто мог предоставить сведения о людях, обладающих силой, но по какой-то причине скрывающих свои способности, мог рассчитывать на щедрое вознаграждение. Для бесприданницы, живущей в нашей семье из милости моего деда, поддавшегося на наши с бабушкой слезные уговоры приютить сироту, имеющую с нами лишь отдаленное родство, это был неплохой шанс устроить свою жизнь. И все же, я надеялась, что она не сделает этого. Глупо? Да, наверное. Придя в наш дом, она дала клятву главе рода, что никогда не причинит вред никому из нас. Способна ли она переступить через клятву? Достаточно в ней силы ее рода, чтобы избежать расплаты?

   – После ужина мне нужно с тобой поговорить, Роми, - наверное, леор был в хорошем настроении, раз назвал меня уменьшительным именем, которое всегда считал излишне мягким и не подходящим для наследницы рода.

   – Да, дедушка, - кротко ответила я, опустив взгляд. Дед был старой закалки и считал, что женщины должны полностью подчиняться мужчине. В пору моей бунтарской юности я пыталась изменить его взгляды на свою жизнь и будущее. К счастью, благодаря вмешательству бабушки я смогла получить образование в отличие от многих леор из эмигранток, которых готовили исключительно для семейной жизни. Представители высоких родов из последних сил цеплялись за традиции, которые, вполне возможно, когда-то давно сами презирали и хотели изменить. Возможно, так они считали себя ближе к своему дому и роду.

   Не стала оттягивать наш без сомнения, не слишком приятный для меня разговор. И как только допила чакуру – крепкий напиток из листьев местных фруктов, тут же поспешила вслед за дедом в его кабинет.

   Он как всегда позаботился о том, чтобы нам никто не помешал. Я прошла к креслу и заняла место напротив письменного стола. Кабинет мне был знаком с детства. Здесь мне нравилось играть, не смотря на то, что леор плохо переносил такую вольность с моей стороны. Однако, никогда меня не выгонял, позволяя со временем пользоваться его библиотекой, вывезенной из Содружества. Именно из книг я познавала прошлое своей семьи, страны. Книги позволяли мне хотя бы ненадолго оказаться там, где мы не были приживалками без прав и перспектив. В мире, где у меня были бы все шансы стать уважаемым и признанным целителем. Но как только я закрывала очередную книгу и покидала кабинет, реальность обрушивалась на меня, возвращая к обветшалому особняку, лечебнице, куда людей отправляют умирать, а не лечить и вероятной перспективе продать себя сильному влиятельному аквилонцу за возможность жить в иллюзии безопасности.

   – Роми, девочка моя. Как ты знаешь, с каждым годом наша фракция теряет свое влияние в Союзе. Скоро произойдет то, чего мы опасались так долго – Лидер уступит оппозиции и примет закон, который лишит нас большинства прав и преимуществ. Союзу нужны средства на войну, а мы наиболее уязвимы. К тому же, так и остались для них чужаками, предавшими свою родину. Наши ряды редеют, звезда Аквилона отбирает саму возможность быть полноценными магами и производить на свет детей, имеющих силу. Ты одна из немногих, в ком проснулся голос крови, и при других обстоятельствах, в нашем старом мире, который у нас отняли, ты могла бы стать политиком или дипломатом. Я знаю, что голос крови в тебе слаб, однако он и твое образование делает тебя достаточно ценным приобретением для одного из аристократов Союза.

   Я выдохнула, мысленно поблагодарив бабушку за то, что она настояла на том, чтобы держать мою способность к целительству от деда в секрете. Разумеется, он бы никогда не выдал меня аквилонской безопасности, однако это могло бы поставить его в неудобное положение перед теми, кому он поклялся в верности.

   – Мне это известно, дедушка, - я снова опустила взгляд, который мог бы меня выдать, - однако я не думала, что все настолько плохо.

   – Все еще хуже, - внезапно с какой-то мрачной злостью ответил леор, - через несколько десятков лет выходцы из Содружества растворяться среди аквилонцев. Но лишь от нас зависит то, сколько при этом мы потеряем и что приобретем. Дитя, я сделаю все, чтобы наш род не угас на чужой земле. Маары всегда выходили победителями. Надеюсь, это произойдет и на это раз.

   – О чем ты говоришь? – я напряглась, уже предчувствуя для себя большие проблемы.

   – Я нашел для тебя достойного мужа, который сочтет большой честью назвать тебя своей. И пусть он не так родовит, как мы, но его доблесть на поле брани заставила нашего Лидера признать его заслуги.

   Похолодев, я слушала слова деда, доносившиеся, словно откуда-то издалека, чувствуя, как мелко и противно начинают дрожать мои пальцы, как перехватывает дыхание.

   – Его имя Леонар Старк, не сомневаюсь, что ты не раз слышала об этом человеке, - с какой-то торжественностью объявил леор, и я вздрогнула от его показавшегося слишком громким голоса.

   – Разумеется, дедушка. Кто же не слышал об Аквилонском Звере, уничтожившем две колонии, поднявших восстание три года назад.

   И это были не все… далеко не все «заслуги» этого человека.

   А еще его называли животное, тварь, живодер. Разумеется, не в глаза, а за спиной, издалека, шепотом. Потому что никто в здравом уме не желал видеть этого человека среди своих врагов.

   Потому что его враги жили недолго и умирали в мучениях.

   Мы виделись один раз в жизни, но этого раза мне хватило, чтобы прийти к твердому убеждению держаться от этого человека как можно дальше.

   – Думаю, его участие в тех событиях… несколько приукрашивают, - спустя минуту напряженной тишины произнес дед.

   Я промолчала, не в силах найти ни единого достойного аргумента, чтобы пояснить деду всю абсурдность этого брака. Лишь мысленно перебирала вещи, которые могли бы пригодиться мне в случае спешного отъезда. Как можно дальше отсюда.

   – К тому же, - продолжил леор тихим, каким-то обреченным тоном, - предложение взять тебя в жены исходило от него.

   Что-то глубоко внутри меня истерично закричало: не дайте Всевидящие попасть в руки этого чудовища!

ГЛАВА 2

Месяц назад

   – Врача позови! – высокомерно бросил мне здоровенный громила в кожаном плаще, стоило приоткрыть дверь. Лечебница работала круглосуточно, и дед, смирившись с моим желанием оказывать помощь страждущим, скрепя сердце позволил это делать. Естественно, строго оговорив правила, которые я не имела права нарушать. Так, мое дежурство проходило совместно с двумя охранниками – ребятами угрожающего вида, но добряками глубоко в душе. Именно сейчас оба парня лежали под стеной здания без сознания. К счастью, живые. Это я поняла, едва коснувшись их силой.

   Не успев возмутиться, оказалась отодвинутой с дороги. И громила, заперев дверь, тут же прошел вовнутрь, принеся с собой запах дождя, гари и крови.

   – Скоро здесь появятся мои люди, а пока позови врача.

   Бесцеремонный пациент сел на табурет и выжидательно уставился на меня. Половина его лица была покрыта копотью, вторая половина представляла собой сплошной кровоподтек, разорванная кожа свисала с нее клочьями. В его руках был зажат ручной лучемет. Он не направлял оружие на меня, но я понимала, что в любую секунду все могло измениться. Его взгляд казался тяжелым и прожигающим насквозь. Я поежилась и постаралась взять себя в руки, хотя с чем-то подобным сталкивалась впервые. Да, несколько раз на лечебницу нападали: наркозависимые, в надежде раздобыть запрещенные препараты, бандиты, желающие добить одного из пострадавших в их разборках. Но до сих пор охране удавалось с этим справляться.

   – Я врач. И вам не стоило отправлять мою охрану в нокаут.

   Я словно отмерла и поспешила приступить к своим профессиональным обязанностям, предполагая, что от подобного клиента нужно избавляться как можно скорее. Пока за ним не пришли его враги. Или друзья. Пациент следил за каждым моим движением, вероятно, не доверяя.

   – Ты слишком молода для врача, - заметил мужчина, как только я подошла достаточно близко.

   – Это проблема? Мне показать диплом, лицензию? Или вы, наконец, смиритесь с моим возрастом и дадите себя осмотреть?

   Я замерла под жестким взглядом громилы и едва уловила тот момент, когда он сделал движение рукой, чтобы сбросить черный плащ, пропитанный кровью, оставшись в темной рубашке и брюках.

   Выдохнула, когда добравшись до окровавленной рубашки, отвела полу и обнаружила рану. Судя по всему, нечто едва не пронзило грудь моего пациента насквозь, разрезав лишь кожу и мышечную ткань плеча, задев кость по касательной. Этому человеку сильно повезло, что он остался жив и в сознании. Чтобы не допустить потери крови и выиграть больше времени, приложила к ране пласт.

   Стараясь не обращать внимания на находящееся в опасной близости ко мне оружие, я взяла сканер и приступила к диагностике.

   – Давно здесь работаешь? – поинтересовался пациент, по-прежнему говоря мне ты.

   – Год, - сканер пискнул и выдал заключение. Несколько мгновений я всматривалась в экран, затем перевела взгляд на пациента.

   – Авария? – предположила я.

   – Помимо всего прочего, - усмехнулся пациент.

   – Как давно?

   – Полчаса назад.

   Я бросилась готовить операционную, хотя всерьез опасалась, что не успею. Если бы это человек оказался не здесь, а где-нибудь в клинике, оборудованной современным мэдексом, у него были бы все шансы безболезненно и легко перенести последствия травм. Но не здесь, в лечебнице для нищих, расположенной на окраине пригорода, где препаратов хватало не всем, а техника приближалась к возрасту нашей уборщицы, ильзы Клом.

   – Я помогу вам лечь на каталку, - я выжидающе встала над громилой, - у нас мало времени. Мне нужно вызвать ассистента.

   – Что бы ты ни собиралась сделать, ты справишься с этим сама, - твердо произнес пациент, схватив и сжав с силой мою кисть и вглядываясь в лицо. На миг мне показалось, что в его зрачках отражается отблеск от лампы операционного светильника. Хотя до сих пор я не замечала, чтобы она светила настолько ярким светом.

   – Вам нужна срочная операция, - он позволил мне высвободить руку из захвата, и я отметила, как дрожит мой голос, - у вас внутреннее кровотечение в брюшную полость, черепно-мозговая травма, я уже не говорю о ране. С каждой минутой вы теряете все больше крови…

   – Тогда делай свою работу, - жестко приказал пациент. - И не отвлекайся.

   – У нас нет необходимых условий, - я повысила голос, пытаясь достучаться до упрямца. Позвольте вызвать помощь. Вы сказали, что скоро здесь будут ваши люди. Они могли бы…

   – Я солгал. Тебе придется спасти мою жизнь в одиночку. Или лишиться своей. Если во время операции кто-то захочет войти или ты выйти. То…

   Он с угрожающим видом повертел в руках оружие, на рукояти которого мигала красным светом крохотная лампочка, а затем улыбнулся. Почему-то от этой улыбки захотелось упасть в обморок или оказаться как можно дальше отсюда. А пациент с улыбкой жестокого маньяка-убийцы продолжал сверлить меня взглядом.

   – И еще, я буду в сознании. Хочу знать все, что ты будешь со мной делать

   Первый раз мне пришлось оперировать пациента, которого хотелось убить собственными руками.

   – Что ты сделала? – дуло пистолета оказалось прямо передо мной. Пациент привстал, с трудом опираясь на локоть левой руки. В правой все еще было зажато оружие.

   – Я здесь не причем, - вынужденная оправдываться, чувствовала себя глупо, - у вас признаки отравления. Думаю, яд попал в организм после ранения. Вы чувствуете озноб, головную боль, покалывание или жжение около раны?

   – Так и есть, - пациент кивнул, но дуло от моего лица не отвел.

   – Могу предположить, что на вас было совершено покушение, и чтобы убить наверняка, некто применил яд.

   – Какой?

   – Это станет известным лишь после исследования. Займет некоторое время, - я не стала говорить, что исследования в нашем случае мало помогут. Вакцин в лечебнице не было, да и вряд ли этого человека могли бы отравить обычным ядом для крыс.

   Рука, удерживавшая оружие слегка дернулась и тут же опустилась. Мужчина зло уставился на меня.

   – Вам придется мне доверять, если хотите выжить, - переборов страх и острую неприязнь к пациенту, я сделала разделявший нас шаг и оказалась к нему почти вплотную, - вскоре вас ждут потеря сознания, судороги, коматозное состояние, а дальше возможна смерть из-за паралича дыхательного центра.

   – Твои условия? Чего ты хочешь? – напрягся громила, с холодной яростью взирая на меня. Я подалась еще ближе, почти касаясь его лица своим, и тихонько шепнула:

   – Спи.

   Вложила слишком много сил, предчувствуя возможное сопротивление. Однако, ослабленный ранами и регенерацией пациент безвольно упал в мэдекс без признаков сознания.

   Я действовала так быстро, как умела и могла. Вывести смертельный яд, который уже распространился по организму, было непросто. Однако, благодаря способности целителя я смогла это сделать. Два часа пациент находился между жизнью и смертью. За это время очнувшиеся охранники, взломав запертую дверь, предложили вызвать стражей порядка, но я отказалась и попросила их держать сегодняшнее происшествие в тайне. Благодаря нескольким кредитам сверх положенного за ночное дежурство парни согласились. И они и я понимали, что ночная ситуация может навредить не только пациенту, пережившему покушение, но и нам. И если кто-то о нем узнает…

   Он очнулся ближе к рассвету. Открыл глаза, осматривая неуютное помещение с серыми стенами и белым облупившимся потолком.

   – Ты мне солгала, - тон был не обвиняющим, а, скорее, удивленным. Будто до этой минуты этот человек даже мысли не допускал о том, что что-то может идти вразрез с его приказами.

   – Возможно, - я поправила повязку на правой половине его лица. Уголок губ на левой, уцелевшей половине иронично приподнялся.

   – Я обязан тебе жизнью, - констатировал мужчина.

   – Выздоравливайте побыстрее, извинитесь перед парнями. И можете считать, что мы в расчете.

   Мужчина хмыкнув, проследил, как я покидаю его палату. Через час, когда я зашла его покормить, палата оказалась пуста.

   А через неделю в нашей лечебнице появился новый мэдекс и лекарственные препараты. Моему счастью не было границ, пока мы не поняли, что применить его для лечения пациентов окажется слишком энергозатратно. Лекарства же нашли достойное применение и многим продлили жизнь.

   А спустя несколько дней по галовизору я увидела репортаж из столицы, в котором дородный журналист пытался добиться у мужчины угрожающего вида в строгом черном камзоле ответов на свои вопросы. Игнорируя надоедливого репортера, тот шел вперед, люди, оказавшиеся на его пути, в страхе расступались. И что-то в выражении лица и глаз этого мужчины показалось мне знакомым. Я прислушалась к репортажу:

   – Сегодня в два часа пополудни генералом Леонаром Старком, командующим комитетом расследований внешних угроз было санкционировано убийство двух представителей клана Наргоф. Клана, приближенного к лидеру Союза.

   – Леонар Старк, - ошеломленно повторила я, только сейчас понимая, кем же был мой загадочный пациент. Поняла, и тут же постаралась обо всем забыть. Так подставиться и рисковать раскрыться перед тем, кто одним приказом способен уничтожить твою жизнь, было глупо.

   Именно поэтому его предложение стало для меня как гром среди ясного неба. Нет, подсознательно я ждала какой-нибудь пакости от жизни. Но то, что в отношении меня придумал Старк, казалось за гранью.

   – Видимо, задаешь себе вопрос почему именно ты, и не находишь ответа? – глубокий бархатистый голос, прервал неловкую тишину. Мы обедали в одном из столичных ресторанов, в отдельном кабинете, куда мой жених меня пригласил. Точнее, поставил перед фактом, прислав мне короткую записку с роскошным букетом цветов, а затем, спустя час, поджидая на своем флипе у дверей нашего дома.

   – Как вы? – первое, что я сделала, увидев Старка, бегло осмотрела бывшего пациента, не решаясь применять силу, и осталась удовлетворена. По крайней мере, мужчина казался полностью здоровым.

   – Жив. Здоров, - коротко ответил генерал, целуя мою руку и помогая сесть во флип.

   Теперь же мы сидели друг напротив друга в роскошном кабинете, и я испытывала неловкость и страх от того, что нахожусь наедине с человеком, которого многие называют монстром. А самое ужасное, что для всех он является моим законным женихом.

    – Разумного ответа, - поправила я собеседника, невольно оглядывая его внимательным взглядом. До сих пор в памяти отложилось лишь то, что Старк был очень высоким, плечистым и хорошо сложенным. Теперь, когда его лицо практически исцелилось, можно было отметить резкие черты, что не делало его красавцем, однако, могло бы вызвать определенный интерес у представительниц слабого пола. Если бы эти представительницы могли испытывать слабость к человеку с тягой к убийствам и разрушению.

   Он был одет в форменный китель черного цвета. Только сейчас обратила внимания, что Старк брюнет с карими глазами и смуглой кожей лица. Там где я недавно зашивала рану, виднелся едва заметный шрам, со временем обещавший исчезнуть и кожа казалась значительно светлее.

   – Возможно, мне хотелось выразить благодарность, - он сделал заказ, подождал, пока я выберу из предложенного меню и отпустил официанта.

   – Простого спасибо было бы достаточно. Хотя вы уже помогли лечебнице, за что я вам благодарна.

   – Мужчины часто влюбляются в спасших их жизнь женщин, - продолжил Старк, как только мы остались одни.

   – Это не наш с вами случай, - отрезала я, на что удостоилась лишь кривой улыбки генерала, - к тому же, брак с эмигранткой из почти разорившегося рода не принесет пользы вашей карьере.

   – Твои слова выдают в тебе бунтарку, - генерал облокотился на высокую спинку кресла и с улыбкой уставился на меня.

   – Вы всегда можете меня арестовать за нелояльность к власти.

   – Зачем же так сразу. Проще держать тебя рядом, настолько близко, чтобы чувствовать все твои помыслы. Да, кстати, ставлю тебя в известность о том, что как только я выразил намерения назвать тебя своей невестой, к тебе приставлена охрана из моего ведомства. Разумеется, в целях обезопасить от возможного покушения.

   Я промолчала, а в ушах стоял звон разбившейся на осколки мечты о побеге.

ГЛАВА 3

Он знает кто я? Возможно ли, что я раскрылась, когда лечила его и он обо всем догадался? Но как? Насколько я знаю, Старк не маг. Но если догадался, то зачем все это? Почему просто не сдать меня в руки спецслужб? Или, быть может, хочет оставить целителя для себя? Ведь после последнего покушения он едва выжил, и если бы не я… Впрочем, если бы он мог добраться до любой лечебницы, ему бы смогли помочь вполне профессионально и быстро. Только весь вопрос в том времени, что ему оставалось. Стало быть, я действительно спасла ему жизнь.

   Мы сидели во флипе последней модели который нес нас над ночной столицей к моему дому. Старк поставил на автопилот и сидел сейчас напротив меня, не отрывая взгляд. Я уже устала чувствовать себя неловко и просто делала вид, что не замечаю этого пристального и немного коробящего внимания. А еще робко ждала, что вот сейчас, он, наконец, раскроет передо мной все карты и оповестит о своих планах на мой счет.

   Но мои ожидания или опасения не оправдались. Он молчал. Смотрел, сверля своим темным прожигающим взглядом, и молчал. Так в гнетущей тишине мы доехали до моего дома. Старк вышел из флипа и помог выйти мне. Я коротко поблагодарила и прошла к двери. На миг задержалась и, не оборачиваясь, произнесла:

   – Спасибо за вечер.

   – Надеюсь, завтра вы также не откажетесь составить мне компанию, Ромина, - судя по тону, у него не было сомнений, что будет именно так.

   – Не откажусь, - смиренно кивнула я, и вошла в дом.

   Дом встретил меня тишиной. Я знала, что дедушка на совещании, а бабушка, скорее всего не спит, ожидая, когда я вернусь. Я понимала ее тревогу, да и сама изрядно переживала. Это вынужденное свидание и навязанные отношения выбивали из колеи. Не знала, к чему это все может привести, чего ждать от одного из самых опасных людей Союза.

   – Ты поздно. Как свидание? – Кларисса стояла на лестнице, облокотившись о перила.

   И было в ее тоне что-то такое, что заставило меня взглянуть на нее внимательнее. Тут же бросились в глаза ее поджатые губы и странный тоскливый.

   – Феерично, - я пожала плечами, поднимаясь по лестнице.

   – И что теперь? У тебя появился защитник? – в голосе ирония. Раньше моя кузина лучше себя контролировала.

   – У меня появился жених, - возразила я.

   Странно было бы рассчитывать на защиту того, кого опасаешься и кому не доверяешь.

   – Я давно помогаю леору сент Маару в качестве ассистента, - резко сменила тему кузина, - во многом разбираюсь. И когда ты выйдешь замуж, род Маар останется без наследника. Поговори с дедом, он должен понять, что я достойная кандидатура.

   – Ты же знаешь, что все решения дедушка принимает сам, и мало кто может на это повлиять. Но если встанет вопрос о наследнике рода, я попрошу его обратить внимание на тебя.

   Кларисса, словно не слыша моего ответа, застыла на лестнице, преграждая мне дорогу. Я выжидательно уставилась на нее, не желая доводить дело до конфликта и не решаясь бросить что-то резкое и неприятное. Я знала ее большую часть своей жизни. Внучка дальней родственницы моей бабушки, она действительно не имела ни к роду Маар ни к его силе никакого отношения. Ее собственная сила не пробудилась, что снизило ее ценность на рынке невест. Когда-то мне хотелось, чтобы наш дом стал ей родным, но, к сожалению, этого так и не произошло. Дедушка пользовался ее помощью, но никогда не давал забыть о ее зависимом положении, бабушка старалась быть мягкой, однако что-то не позволяло ей видеть в Клариссе родного человека.

   Я обошла девушку и вошла в свою комнату. Бабушка сидела на кресле у окна, дожидаясь меня, и читала книгу. В этом мире печатные книги были большой редкостью и стоили очень дорого. Дедушке в свое время удалось вывести из Содружества большую библиотеку. Кларисса в шутку говорила, что если ее продать, мы все можем озолотиться.

   – Роми, - бабушка отложила книгу и улыбнулась, - я волновалась.

   – Не поверишь, но я тоже, - усмехнувшись, присела перед ней и положила голову ей на колени, - он меня пугает.

   – Такой мужчина не может не пугать. За его плечами не одна война. Он привык быть жестким.

   – Я боюсь, что он узнает. Или уже знает, но зачем-то играет со мной, - призналась я.

   – Думаю, если бы он хотел завлечь тебя в ловушку, не заговаривал о свадьбе. На его стороне власть и сила.

   – Ты предлагаешь просто понадеяться на его порядочность? И подпустить его к себе? Насколько близко?

   – Настолько, чтобы он оказался связан с тобой так тесно, что у него бы и в мыслях не было причинить тебе вред.

   Я прикрыла глаза и задумалась. Бабушка рассуждала как высокая леора, и договорной брак был для нее обыденной вещью, против чего она бы даже не подумала протестовать. Наше поколение считало себя более свободным в этом вопросе. Эмигранты часто создавали семьи с коренными обитателями Союза. Их нравы казались менее строгими. Мне бы хотелось, чтобы рядом был тот, кому бы я смогла доверять. Старк меня откровенно пугал и настораживал. Его мотивы были неизвестны. И прежде чем по совету бабушки вручить ему свою жизнь, я должна была понять – чем нам всем это грозит.

   И снова вечер в обществе моего жениха. Уже на протяжении недели мы встречались, обедали в ресторане в центре столицы. Он провожал меня до дома, целовал на прощание руку и все. Мой жених вел себя подчеркнуто корректно, даже не пытаясь перешагнуть границы дозволенного.

   Но сегодня что-то пошло не так.

   Флип свернул с привычного пути и спустя четверть часа мы оказались перед трехэтажным особняком с высокими колонами.

   – Генерал? – я подняла на него взгляд. Внутри все напряглось. Неужели началось? Что именно я не знала, но вдруг стало страшно.

   – Я взял на себя смелость устроить небольшую экскурсию по вашему будущему дому, - Старк снова вышел первым и протянул мне руку. Я колебалась. Он видел мое напряжение и страх, и по его хмурому лицу пробежала усмешка, - не стоит бояться, Ромина. Я последний в этом мире, кто захочет вам навредить.

   Не скажу, что его слова меня сильно успокоили, но остаться во флипе и предаваться панике я посчитала ниже своего достоинства.

   Приняла его руку, поднялась по ступенькам и вошла в огромный холодный холл. Тусклый свет едва высвечивал старинные фрески на стенах. Я помнила, что особняк достался генералу после того, как он раскрыл заговор против лидера Союза и отправил на казнь его прежнего владельца.

   – Я не заберу у вас много времени, - меня настойчиво потянули вверх по ступням бесконечной лестницы, – прошу в мой кабинет.

   Когда передо мной распахнулась дверь кабинета, я поняла, что пришел мой последний час. В кресле в роскошном платье с модной прической гордо восседала Кларисса и с укором взирала на меня.

   – Прости, Роми, но я не могу больше молчать. Моя совесть не может спать спокойно от осознания того, что ты обманываешь своего жениха.

   За моей спиной захлопнулась дверь вызвав неприятные ассоциации с падающей крышкой саркофага.

   – Моя невеста лгунья? – генерал обошел застывшую в ступоре меня и приблизился к своей гостье. Галантно склонился над ее рукой, и я заметила, как довольно блеснули глаза моей кузины.

   – О, да. Она давно должна была рассказать вам всю правду о себе, - преувеличенно огорченно вздохнула девушка.

   – Я с удовольствием выслушаю все, что касается моей будущей жены, - генерал сложил руки на груди и с подчеркнутым вниманием воззрился на кузину.

   – Она маг. Целитель. Ее сила проснулась уже давно, но она решила скрыть это ото всех. Она лечит нищих в своей лечебнице, не желая понять, что Союз нуждается в ее силе.

   – Как интересно и неожиданно, - протянул генерал, - оказывается, моя невеста преступница.

   – О, да, - с готовностью подтвердила кузина.

   – Почему? – все, что мне удалось произнести, глядя на нее.

   Неужели ей действительно все равно, что они сделают со мной? Настолько хочет стать кем-то значимым, чтобы переступить через человеческую жизнь?

   Генерал, молча, перевел взгляд с нее на меня. По его бесстрастному лицу было трудно что-либо понять.

   – Ты ведь не воспринимаешь меня как равную. Все эти годы, я была лишь тенью. Безмолвной и послушной тенью, вынужденной быть благодарной за то, что приютили и не оставили за порогом дома. Но мне этого мало. Я заслуживаю большего.

   Я безмолвно взирала на кузину, восседающую в кресле. Ее глаза лучились лихорадочным блеском, пальцы, лежащие на столе, подрагивали.

   – Чего ты от меня хочешь? – устало спросила я. Сегодняшнее дежурство выдалось особенно сложным и нервным. Две срочные операции, одни роды с осложнениями. Я никого не потеряла, и была почти счастлива до того момента, пока не увидела перед лечебницей флип моего жениха. Тогда же усталая растерянность сменилась раздражением. Неужели нельзя хотя бы один вечер провести вне его общества?

   – Как видишь, твоя кузина настаивает на том, что ты нарушила закон. Скрываешь свои способности, применяя их незаконно. – Верно, ильза?

   – Вы правы, генерал, - Кларисса с кроткой улыбкой взглянула на Старка.

   – Ты знаешь, что полагается за обман, - со странной пугающей мягкостью спросил Старк, не сводя с меня взгляд.

   – Наказание, - выдохнула я, сжимая кулаки. Постаралась не выказать ни испуга, ни злости. Я леора, и пусть совсем скоро я лишусь всего, и, вполне возможно, даже жизни, они не должны видеть моего страха.

   – Точно, - кивнул генерал, подходя ближе и скользя по мне странным взглядом, - преступника допрашивают, иногда с применением пыток. А после… Его жизнь меняется навсегда. Целители большая редкость в Союзе. А целители, виновные в нарушении закона и лишенные всех прав…

   – Ваша кузина больше никогда не будет свободной. Она забудет о прежней жизни. Она лишиться жизни, - генерал резко отвел от меня взгляд и повернулся к кузине.

   Кларисса выглядела печальной и слегка ошеломленной, будто все это раньше ей в голову не приходило. Однако ее глаза выдавали предвкушение. За что она так со мной?

   Я почувствовала, как генерал легонько касается моих волос и невольно отшатнулась. Старк лишь усмехнулся и отошел. Кларисса по-прежнему сидела, выпрямив спину и расправив плечи. Она победила. После того, как мне объявят приговор, моя семья может лишиться всего. Она же… возможно, ее даже вознаградят.

   – Я признателен, что вы пришли с этим именно ко мне, - с этими словами Старк провел рукой по спинке кресла, на котором восседала кузина. А затем одним резким движением он свернул ей шею.

    Хруст позвонков напомнил треск сухих веток. Под моим ошарашенным взглядом тело Клариссы сломанной куклой упало на пол.

   Она была мертва. Мне не нужно было даже касаться её силой, чтобы понять это. Мертва... Кларисса....

   Только сейчас осознала, что стою на коленях, с силой стиснутые кулаки прижаты к груди. Хотелось кричать, но из сжатого спазмом горла вырвался лишь жалобный всхлип.

   А затем генерал резко подхватил меня на руки и куда-то понес. Время потеряло смысл и значение, я плохо осознавала, что нахожусь в его руках, тех самых, что только что прервали жизнь моей кузине. Нахлынула апатия, не было даже страха. Мне было все равно, куда меня несут, и что хотят со мной сделать.

   Между тем генерал с ноги распахнул тяжелую дверь, и мы оказались в спальне. Мое оцепенение все еще не прошло, когда Старк достаточно осторожно уложил меня на огромную кровать и присел рядом.

   Воцарилось напряженное молчание. Я смотрела в потолок, Старк, судя по всему, изучал мое лицо. Кожу на щеках пощипывало от его осязаемого взгляда. Странно, но в моих глазах не было слез.

   – Предательство отравляет. Не только жизнь тем, кого предали. Твоя кузина знала, на что шла, когда появилась в моём доме со своим предложением. Весьма выгодным, по её мнению. Она была готова к тому, чем это для тебя обернётся. Готова была занять твоё место. Разумеется, я нашёл бы другой способ заставить её молчать. Возможно, он был бы более гуманным и менее надежным, но не стал этого делать. Из-за тебя. Никогда не оставляй за спиной тех, кто способен и готов нанести тебе удар.

   Я все еще молчала, а его голос бил по нервам и жутко раздражал. Но у меня не было сил на протест или слабое возражение.

   Генерал долго и сосредоточенно смотрел на меня, видимо, дожидаясь хоть какой-то реакции, и, видимо, ее отсутствие подтолкнуло его к действию. Меня схватили за плечи, слегка приподняли, встряхнули. А затем… Губы Старка накрыли мои. От неожиданности я приоткрыла рот и ощутила как его жадный язык, ворвавшись внутрь, проводит по нёбу, ласкает, а затем его зубы слегка прикусывает нижнюю губу. Почувствовала, как его пальцы зарываются в мои волосы.

   Мне потребовалось несколько секунд, чтобы выйти из оцепенения, я начала вырываться с молчаливой яростью. К моему удивлению, меня тут же отпустили, и я оказалась на другом конце кровати, потерянная, растрепанная, с опаской взирающая на совершенно спокойного, даже отстраненного генерала.

   – Прости, но это был единственный способ привести тебя в чувства. Иначе все заняло бы намного больше времени.

   – Вы… - я запнулась.

   – Подлец, мерзавец, убийца, - монотонно перечислил все возможные эпитеты Старк.

   Я брезгливо провела тыльной стороной ладони по губам, словно стирая с них поцелуй. Генерал с язвительной улыбкой проследил за моим движением.

   – Это было жестоко, - припечатала я, вкладывая в слова все свои эмоции.

   – Это было справедливо, - парировал он.

   – Почему её, а не меня? Почему не меня?

   – Так спешишь умереть? Реши для себя кто ты: жертва или та, кто способен противостоять вызовам судьбы. Тогда, ночью в лечебнице мне показалось, что ты достойна моего уважения. Неужели жалеешь, что сейчас не сидишь на нижних уровнях тюрьмы в обществе ретивых служак, потрошащих твое тело и разум?

   – Почему?

   – Хочешь знать, что меня, убийцу на службе Союза заставило тебе помочь? Как на счет простой благодарности? Нет, не веришь? А если сказать про тайную страсть, охватившую меня при взгляде в эти голубые глаза, волосы цвета темного шоколада, губы, манящие впиться в них поцелуем?

   Генерал говорил слова, заставляющие меня хмуриться с совершенно бесстрастным выражением лица. Так, наверное, он мог бы давать отчет своему лидеру, или зачитывать приговор преступнику.

   – Снова нет? – бровь Старка слегка приподнялась, - я надеялся, что с тобой будет проще. Хотя, целители редко когда бывают наивными и доверчивыми. В любом случае, тебе придется принять то, что ты станешь моей женой, в полном смысле этого слова.

   Его взгляд задержался на моих губах.

   – Я не намерен отказываться от твоего тела. Не думаю, что с иным кандидатом в мужья могло бы быть по-другому. Ты станешь моей, и я готов ждать до первой брачной ночи. Это единственная уступка, которую я тебе делаю.

   Я молчала, все еще не в силах понять и принять все, что произошло. Предательство Клариссы, ее смерть. Генерал поступил жестоко. Не знаю, чего именно он ждет от этого брака, но он наглядно продемонстрировал то, как может закончиться моя жизнь.

    – Мне пора домой, - я встала на ноги, ощутив легкое головокружение. Вот только хотелось как можно скорее покинуть этот дом, оставляя позади и генерала, и кузину. И мысли… пугающие мысли. Мне казалось, что стоит выйти за порог, только выйти. И не будет этого ужасного вечера. Кларисса останется жива, а я никогда не узнаю, насколько низко оценили мою жизнь.

   Но я не могла позволить себе бежать от проблем и быть слабой. Нужно было многое сделать. Подготовить дедушку и бабушку, заняться похоронами…

   Я всхлипнула, и постаралась взять себя в руки.

   Кларисса не была святой, однако, я считала ее членом семьи. К тому же, у нее больше никого не осталось.

   – Сегодняшнюю ночь ты проведешь здесь. В моем доме, - тяжелые руки опустились на плечи и заставили снова присесть, - я отправил послание твоим родственникам, и они знают, что ты со мной.

   – О Клариссе тоже сообщили? – с горечью спросила я.

   Генерал смотрел прямо, не отводя взгляд. Он не колебался, и не раскаивался в том, что совершил.

   – О Клариссе я расскажу твоему деду лично. Не думаю, что он поставит под сомнения разумность моих методов.

   – Оставьте меня, - я бросила на него взгляд, заметив, как он сомневается, и добавила, - пожалуйста. Мне нужно побыть одной.

   Генерал коротко сжал мои плечи и тут же отступил.

   – Будь, по-твоему. Отдыхай. Поговорим завтра.

   Когда за ним с тихим щелчком закрылась дверь, я подошла к окну, устремила взгляд на звездное небо. Мне показалось, что внутри меня рождается маленькая льдинка, которая постепенно, с каждым ударом сердца становится все больше. Глаза по-прежнему были сухими.

ГЛАВА 4

Я сжимала дрожащую руку бабули, второй она вытирала то и дело набегающие на глаза слезы уже порядком взмокшим платком. Дед казался строгим и неприступным. Но разлившаяся по лицу бледность выдавала его чувства. Они держались, как могли. Мы все испытывали двоякое чувство – сожаления, разочарования и скорби.

   Останки Клариссы были доставлены в Некрополь, где после кремации моя кузина нашла свое последнее пристанище. Тусклый свет, льющийся в коридоре и тихая печальная музыка, создавали атмосферу мрачности и обреченности.

   – Думаю, достаточно, - первым не выдержал леор Маар, - мы отдали девушке последний долг. Теперь ей держать ответ перед Всевидящими.

   Бабушка всхлипнула, однако, молчаливо его поддержала. Лишь легонько пожала мою руку, и, оперившись на нее, медленно двинулась к выходу. Мы не сказали деду правду, считая, что ему незачем знать причину, по которой Кларисса готова была искалечить мне жизнь. Леор сент Маар был публичным лицом и представлял диаспору бывшего Содружества. Он был связан присягой своему правителю. И если кому-нибудь станет известна моя тайна, его накажут по всей строгости, как того, кто нарушил закон и не донес о целителе. Да и генерал не спешил вводить его в известность, ограничившись лишь по-военному коротким отчетом о последних минутах жизни кузины, не скрывая своего участия в ее смерти. Дед знал, что она давно мечтала стать наследницей рода, поэтому сразу же безоговорочно поверил в то, что она, не колеблясь, решилась на шантаж.

   У ступеней Некрополя нас поджидал генерал Старк. Я не думала, что он приедет. Однако, поприветствовав деда и бабушку, он, закономерно, не выражая соболезнований, поцеловал мою руку:

   – Я подвезу вас до дома, - пояснил он свой приезд.

   А дальше было все как в тумане. Череда дней, сменяющих друг друга. Привычная работа в лечебнице, забота о бабушке и деде, подготовка к свадьбе. Хотя, признаю, этому я уделяла меньше внимания. Не могла себя заставить думать и чувствовать как невеста. Хотелось бежать, причем скоропалительность брака была наименьшей из причин моего подавленного настроения. Я не мыслила себя рядом с генералом. Если еще недавно я робко надеялась, что он предоставит мне время свыкнуться со своим положением, привыкнуть к мужу, то после его слов… Мне казалось, что я не смогу, вот так просто стать частью жизни совершенно чужого человека. Делить с ним постель. Да, я не была наивной девочкой, и каждый медик знал, как это происходит. Однако знать, и прочувствовать на себе разные вещи. Я получила строгое воспитание, и прогулкам с кавалерами всегда предпочитала учебу. В двадцать лет у меня не было ни одного свидания, и вряд ли можно считать каким-то опытом робкий поцелуй в уголок губ, сорванный моим ровесником на первом году обучения.

   Генерал меня пугал и отталкивал. Его жесткость и жестокость ужасали. Но я понимала, что у меня нет иного выхода, как остаться с ним добровольно. Мысли о побеге почти перестали мучить из-за своей несостоятельности. Да, молодая неопытная девушка вполне могла бы сорваться навстречу большому приключению, но вполне вероятно, что это приключение закончится где-нибудь на пиратском корабле, направляющемся куда-нибудь за пределы подзаконного мира. К тому же, как я могла оставить свою семью, зная, что гнев генерала падет, прежде всего, на них?

   Поэтому, когда наступил тот самый день, я пребывала в состоянии, близком к панике. Хотя, мне кажется, перед бабушкой держалась достаточно уверенно и сохраняла спокойствие. Ильза Сати, наша пожилая домоправительница, она же бабушкина компаньонка, сделала мне прическу и помогла облачиться в свадебное платье. Оно было роскошным, я поняла это, когда его только доставили в наш дом. Наверное, мне нужно было быть благодарной жениху за то, что он озаботился подобным, и, я как приличная леора отправила ему короткое сообщение. Платье было подогнано точно по фигуре приглашенными портнихами. Цвета игристого вина, оно расширялось к низу. Подол был расшит мелкими расмами – искусственными камнями, выращиваемыми на территории одной из колоний Союза и стоившими огромных кредитов. И сейчас я могла наблюдать в зеркале молодую взволнованную девушку среднего роста с темно-каштановыми волосами, поднятыми в высокую прическу и открывающими тонкую шею, на которой сияло фамильное украшение моего рода. То самое, которое я должна буду передать своей дочери в день ее свадьбы. Сегодня мне помогла надеть колье бабушка. Она замерла за моей спиной и на какое-то мгновение ее взгляд, направленный в зеркало перед нами стал пустым. Я знала, что она смотрит глубоко в прошлое, возможно, вспоминая свою свадьбу или то, как надевала это самое колье на шею моей мамы, готовящейся выйти за папу.

   – Мне их не хватает, - не отводя взгляда от зеркала, призналась я.

   – Мне тоже.

   На несколько мгновений в комнате воцарилась тишина. Затем, бабушка, словно отогнав грустные мысли, отошла и встала от меня сбоку.

   – Мы можем все это прекратить. Дедушка найдет способ тебя защитить. Мы уедем…

   – Будем скрываться до конца жизни, все бросим, станем изгоями, - продолжила я, - и каждый день ждать и опасаться, что нас обнаружат. Нет, бабуля. Это не выход. Я справлюсь.

   Я улыбнулась, и, обернувшись, поцеловала бабушку в морщинистую щеку, приятно и знакомо пахнущую пудрой.

   – Все будет хорошо, - произнесла я.

   И то же самое повторяла как мантру, когда дед, одетый в свой лучший костюм вел меня под руку по кажущемуся бесконечным коридору городского муниципалитета. Никакой торжественности, никакого таинства. Браки заключались в здании городского управления, молодожены ставили свои подписи и уходили рука об руку уже мужем и женой. Бабушка рассказывала, что на нашей бывшей Родине все происходило в Храме Всевидящих, проливая кровь на алтарь и брак считался истинным, если Боги его принимали.

   Возможно, все происходящее сейчас даже к лучшему. Не хотелось бы гневить богов и становиться перед ними парой без любви и привязанности.

   Генерал Старк дожидался меня у стола, за которым гордо восседал градоправитель. Восседал гордо, но как-то нервозно, то и дело, поправляя галстук, запонки и вытирая выступающий на лбу пот. Да, в зале было жарковато.

   Мой жених находился в компании такого же высокого, плечистого мужчины в военном кителе белоснежного цвета со светлыми волосами, доходящими до плеч. На фоне своего сопровождающего, Старк выделялся строгим черным мундиром с шевронами и коротким ежиком темных волос. Эти двое представляли собой неплохой контраст.

   – Дорогая, позволь представить тебе моего свидетеля, генерала Кортеса, - приняв мою руку из рук деда и поблагодарив того кивком, генерал слегка обернулся к гостю.

   – Рад знакомству, - на фоне строгого, даже мрачного генерала его свидетель излучал дружелюбие, - ваш жених ни капли не солгал – вы прекрасны.

   – Благодарю, вы мне льстите, – я отвела взгляд от внимательных глаз свидетеля и заняла место по левую сторону жениха. Градоправитель, шумно выдохнув, приступил к церемонии.

   Я украдкой скосила взгляд, убедившись, что леоры сент Маар здесь, лишь в нескольких шагах от меня и стало как-то спокойнее.

   Церемония долго не продлилась. Мы поставили свои подписи и, облегченно вздохнувший градоправитель произнес короткую поздравительную, минут на десять речь.

   Нас поздравили. Дедушка и бабушка, затем свидетель, который взглянув пристально в глаза, поцеловал мне руку.

   Дальше был ресторан, в котором мы провели наше первое свидание. И я бы могла заподозрить генерала в сентиментальности, если бы ресторан не был расположен в одном квартале от его дома. Несколько раз я замечала среди посетителей людей с военной выправкой, старавшихся быть как можно менее заметными. Как по мне, так получалось у них не очень, что навевало мысли о присутствии тех, кого было заметить очень трудно. Возможно, генерал решил совместить два мероприятия и заодно с женитьбой провести какую-нибудь операцию.

   Генерала отвлекли лишь дважды. Один раз за его спиной появился высокий худощавый мужчина, с непримечательной внешностью и что-то прошептав, тут же испарился. Будто угадав, о чем мутный тип сообщил Старку, со своего места тут же поднялся Кортес. Его не было четверть часа, и когда он вернулся, на вопросительный взгляд моего теперь уже мужа, ответил коротким кивком.

   Это все, чем выделилось в сознании празднование моей свадьбы. Спустя пару часов, попрощавшись с дедушкой и бабушкой, мы заняли уже знакомый флип и направились к моему новому месту жительства. Личные вещи были собраны и отравлены туда еще вчера.

   Старк пропустил меня у двери вперед. И когда дверь с глухим стуком затворилась, мне показалось, что моя жизнь отныне никогда не станет прежней. Она разделилась на до и после. И нужно сделать все, чтобы это самое «после» не стало невыносимым.

   Мы поднялись по лестнице, Старк поддерживал меня под руку. Мне казалось, что я хорошо себя контролирую. Комната, не та, в которой я провела ту самую ночь, когда погибла Кларисса. Я уже за это была благодарна генералу. Не хотелось бы снова переживать все это в памяти.

   – Тебе помочь снять платье? – неожиданно спросил генерал, и я вздрогнула от его тихого, вкрадчивого голоса.

   – Нет, спасибо, я сама справлюсь, - я слегка отошла от него.

   – Тогда я оставлю тебя на несколько минут, - с этими словами Старк покинул комнату, тихо притворив за собой дверь.

   Я присела на небольшую кушетку, обвела взглядом комнату, отмечая кремовый цвет стен, высокий потолок, огромное, в полный рост окно. Светло и уютно. Наверное…

   Потянулась к застежке на спине и легко избавилась от платья. Вынула заколки из прически и волосы тяжелой копной упали на спину. Захотелось принять душ, чтобы смыть с себя сегодняшнюю усталость и тревогу и я не стала отказываться от этого желания. Уже выйдя из душа, кутаясь в широкое полотенце, поймала себя на мысли, что действую механически, не позволяя себе остановиться, подумать, оценить и впасть в истерику. Все будет хорошо. Я справлюсь!

   Сбросила полотенце и надела халат. Мы выбирали его вместе с бабушкой, которая искренне хотела, чтобы наша с генералом совместная жизнь сложилась удачно. Поэтому, положившись на ее выбор, сейчас, рассматривая себя в зеркале, я слегка об этом пожалела. Халатик был черного цвета, длинный и, казалось, скрывал все, что должно было быть скрыто. Но разрезы по бокам слишком сильно оголяли ноги, а вырез довольно дерзко подчеркивал грудь.

   Я решила сбегать в комнату, и поискать среди своих вещей что-то другое, но опоздала. Генерал застал меня ровно в тот момент, когда я вышла из ванной. Покрасневшая от неловкости, с распущенными волосами в халате, который все же не нужно было надевать.

   До меня донесся шумный вздох. А затем, Старк рывком преодолел расстояние, разделявшее нас.

   У меня перехватило дыхание, когда увидела, что генерал замер вплотную ко мне, чувствовала его почти осязаемый взгляд на себе. Несколько мгновений напряженной тишины, ввинчивающейся в мозг, и я подняла глаза, встретившись с горящим взглядом, прожигающим всю меня.

   – Не бойся, - шепнул генерал, медленно поднимая руку и прикасаясь к моим распущенным волосам.

   Его шепот в полутемной комнате, взгляд, присутствие…

   Я разозлилась. На себя, на него, на обстоятельства, заставившие меня оказаться здесь, рядом с ним, толкающие в постель к незнакомому мужчине. Мужчина…

   До сих пор я смотрела на генерала как угодно: как на угрозу, средство принуждения, убийцу. Но вот только здесь и сейчас, стоя перед ним, наедине в темноте внезапно осознала, что он не только генерал действующей армии.

   Вторая рука генерала скользнула по коже моей руки, вверх, приподнимая широкий рукав моего халата. Добралась до плеча, поглаживая, вызывая дрожь и неловкость.

   Напряглась, когда Старк склонился к моим губам, и осторожно, словно действительно боясь спугнуть, прикоснулся к ним своими – сухими и горячими.

   Поцелуй длился несколько секунд, в моей голове стучал пульс, не давая мыслям сформироваться. Страх, обреченность, неверие, что все это происходит сейчас со мной. Смирение… Разве я могу что-то изменить? Разве смогу оттолкнуть его и заявить о том, чтобы он никогда больше не смел меня касаться?

   – Роми, - я вздрогнула, когда услышала свое сокращенное имя из его уст. Он впервые назвал меня так… интимно.

   Он говорил, находясь так близко от моих губ, почти касаясь их. На миг мне показалось, что он не в силах от них оторваться.

   – Ты готова? Готова стать моей?

   Чего было больше в его вопросе: ожидания, интереса, страсти? По крайней мере, угрозы я не почувствовала. И внезапно поняла – зачем оттягивать неизбежное? Даже если бы все сложилось иначе, и моя семья сама позаботилась о моем браке, он был бы таким же договорным. Без чувств и даже намека на романтику. Единственное, на что могла рассчитывать – это уважение и доверие к мужу. Потом, со временем. Сейчас же, я не знала генерала настолько хорошо, чтобы доверять и уважать. Но я его опасалась и видела, на что он способен. Убив Клариссу, он поступил ужасно. Но он защитил меня и мою семью. О, Пресветлый, неужели я пытаюсь пробудить в себе к этому мужчине чувство благодарности?

   Старк внимательно наблюдал за мной. Казалось, что он читает мои мысли и эмоции. Я покраснела, осознав, что молчание затягивается. Старк ждет ответа и… ничего не предпринимает. Он ждет, терпеливо, его глаза в полумраке поблескивают от сдерживаемых чувств. Но почему-то ему важен мой ответ. Мое согласие. Ему не все равно?

   Я посмотрела ему в глаза и тихо выдохнула.

   – Да.

   Солнечный луч коснулся моей щеки, согревая и развеивая последние остатки сна. Я открыла глаза, потянулась и застыла, вспоминая события прошлой ночи. Тут же зарделась от смущения. Нигде ничего не болело, я не чувствовала неудобства или дискомфорта. До сих пор я никому и никогда, ни одному мужчине не позволяла так к себе прикасаться, так себя целовать. Прислушавшись к ощущениям, с удивлением поняла, что в моих чувствах больше смущения и неловкости, чем стыда. Страха так же не было. Да, я перестала опасаться Старка как мужчину, каким-то внутренним женским чутьем поняв, что он не причинит вреда и боли женщине, с которой так самозабвенно занимался любовью. Он был нежен, предупредителен и сделал все, чтобы наша первая ночь принесла удовольствие нам обоим. Хотя как врач я знала, что у женщин так бывает не всегда.

   – Доброе утро, не хотел тебя будить, - я увидела генерала, выходящего из ванной в одних домашних брюках с голым торсом и босого. Его короткие влажные волосы были растрепанными после душа. Он выглядел домашним и совершенно не опасным.

   – Вы… - я запнулась, и тут же поправила себя, - ты меня не разбудил.

   – Леонар, - добавил он.

   Я снова зарделась, вспоминая, как прошлой ночью генерал приучал меня называть его по имени. Приучал довольно странными, но приятными способами, и когда я в конце несколько раз бессвязно прошептала его имя, удовлетворенно улыбнулся.

   – Леонар, - повторила я, тут же замечая, как засветились его глаза.

   Старк навис надо мной, удерживая свое подтянутое тело на одной руке, привлек к себе и поцеловал. Почти так же жадно, как и ночью.

   – Спасибо, - шепнул он мне в приоткрытые губы.

   – За что? – удивилась я.

   – За ночь, что ты мне подарила. За согласие быть моей.

   Снова поцелуй, короткий, который спустя миг превратился в горячий и страстный. Старк оказался сверху, полностью накрыв своим телом. Его руки погладили мои, поднялись выше, до плеч, затем уделили внимание груди. До меня донесся его выдох, а губы обхватили сосок прямо через ткань и слегка прикусили. Я вскрикнула от неожиданно острых ощущений, а генерал, продолжив свое медленное соблазняющее издевательство, занялся моими бедрами, неторопливо стягивая с меня одеяло и поднимая вверх комбинацию.

   Когда он вошел в меня, боли больше не было, как и страха. Остались лишь предвкушение и жаркая искра страсти, которую мой муж умело во мне распалял.

   А после, когда все завершилось, я с задумчивой улыбкой следила за тем, как генерал встает и натягивает на себя сброшенные брюки. И взвизгнула, стоило Старку резко подхватить меня на руки и понести в ванную.

   – Жду тебя внизу, - заматывая в полотенце, Старк поцеловал меня в нос. И вышло этот так просто и легко, словно для нас двоих давно вошло в привычку.

   Я задумчиво смотрела за тем, как генерал покидает спальню, удивляясь произошедшей во мне метаморфозе. Мое восприятие ситуации, связанной с браком изменилось. От не люблю и боюсь, до не люблю, и опасаюсь, но мне с ним… приятно. Неужели достаточно было одной ночи, чтобы все поменялось? Когда-то я в это верила мало. Вот только близость, возникающая между двумя людьми, не может просто исчезнуть. Надеюсь, со временем я разберусь в себе. И пойму, почему нахожусь в таком смятении? Может быть, потому, что подсознательно ожидала, что на смену страстному мужчине, придет монстр, которого он мне недавно совсем показал?

***

Генерал Леонар Старк резко вошел в кабинет и сидящие до того в ожидании люди тут же вскочили.

   – Заставляешь себя ждать, - протянул блондин, подходя к товарищу и протягивая ему руку.

   – Обстоятельства, - пробурчал Старк, пожимая руку в ответ, и, жестом позволяя подчиненным занять свои места.

   – Что по делу? - стоя спиной к окну, начал совещание Старк.

   – Задержаны двое. У первого был пояс, начиненный смаргом. Взлетел бы на воздух весь квартал. Второй стрелок, засел в ста метрах. В общем, создается впечатление, что тебя за что-то сильно не любят и хотят убить, - вальяжно растягивая слова, подытожил Кортес.

   – Заказчик один?

   – Думаешь, у тебя больше одного недоброжелателя? – Кортес приподнял бровь, но перехватив хмурый взгляд Старка сделался серьезным, - у обоих блок. Стоит надавить сильнее, и разум разрушится. Мы ничего не добьемся.

   – Возможно, это Псы? – откуда-то сбоку последовало предположение сидящего за столом невысокого субтильного мужчины.

   – Псы действуют иначе, - не оборачиваясь, бросил Старк. - И вам бы, как ведущему специалисту по Каганату должно было быть это известно.

   – Мое ведомство занимается этим. Думаю, уже скоро будут результаты, - Кортес встал. Старк отпустил людей, желая остаться с товарищем наедине.

   – Действуют изнутри. Завербовали нескольких из твоих. Мы их ведем, но ты же знаешь… Кто-то близкий к Лидеру.

   – Переворот?

   – Думаю, все намного хуже, - признал глава внутренней разведки, - ты приставил охрану к своей красавице жене?

   – Еще до того, как она смирилась с тем, что ею станет, - внезапно улыбнулся Старк, и его хмурое лицо неуловимо изменилось. Он словно помолодел на несколько лет.

   – Не думал, что женитьба настолько сильно повлияет на такого сухаря как ты, - заметил Кортес, - не жалеешь?

   – Попробуй сам и узнаешь.

   – Несправедливо, - возразил генерал, - сам женат на таком цветке, а мне советуешь рискнуть с какой-нибудь чужачкой?

   – Ты же любишь риск, - поддел Старк.

   – Не в этом деле, дружище. Я предпочитаю не отдавать всего себя одной единственной.

   И без перехода поинтересовался:

   – Пригласишь меня к себе на ужин?

   – С каких пор ты стал приверженцем семейных трапез? – съязвил Старк.

   – С тех пор, как друг оказался в смертельной опасности, - ответил Кортес, и, поймав темный мерцающий взгляд товарища, примирительно поднял руки, - и ничего более.

ГЛАВА 5

Ближе к вечеру, находясь в лечебнице, я вспомнила о том, что теперь жена. Зашив рану на бедре одного из многочисленных детей семейства, которое обитало не так далеко от нашего здания, я сняла перчатки, вымыла руки и, пожурив непоседу Тома, который был у меня частым гостем, приготовилась уходить. Повернулась к двери, вдруг обнаружив, что генерал стоит в проеме, сложив руки на груди, и грозно взирает на меня. Разом как-то вспомнилось то, что мы с ним даже не обсуждали нашу совместную жизнь. Я думала сделать это утром. Но… планы были несколько нарушены. Теперь же он вполне имеет право запретить мне все, включая занятие любимым делом. Женщины в Союзе имели равные с мужчинами права, но только на бумаге. Муж был главой семьи, и хозяином своей жены, ее воли, ее свободы и стремлений.

   Я напряженно, с опаской дожидалась, когда генерал отойдет от двери и преодолеет несколько разделявших нас метров.

   – Ты обедала? - спросил он, склоняясь к моим губам и проводя по ним своими.

   – Нет, - растерялась я и сказала правду. День выдался насыщенным, поэтому мне некогда было думать об отдыхе.

   – Тогда осмелюсь предложить тебе свою компанию, - улыбнулся Старк, а затем продолжил, – после нам придется встретиться с несколькими людьми.

   – С кем именно?

   – Я решил нанять домработницу. Не желаю, чтобы моя жена тратила время на кухне. К тому же, тебе давно нужна помощь с лечебницей. Я готов мириться с работающей женой, но с тем, что она проводит ночи вне дома, далеко от меня, это слишком.

   – Ты, правда, готов на это пойти? – насторожилась я.

   – Я слишком стар и эгоистичен, чтобы отказывать себе в том, что приносит радость, - усмехнулся генерал.

   – Сат генерал нарывается на комплимент?

   – Гм, - сделал вид, что задумался, - может быть, на поцелуй?

   Мы сидели друг напротив друга в уютном маленьком ресторанчике. Официант показался мне странно знакомым, особенно, его взгляд и военная выправка. Хотя до того я ни разу здесь не была. Но генерал вел себя как обычно и не выказывал настороженности, поэтому я расслабилась.

   А потом мы гуляли по набережной под легким накрапывающим дождем. Генерал развернул меня к себе, обхватил ладонями лицо и потянулся к моим губам. Целовал жадно, самозабвенно, как если бы я была его последним глотком воды, которым он спешит напиться, не замечая, что слабый дождик превратился в ливень.

   Все было так странно и непривычно.

   В дом генерала мы ворвались промокшими до нитки. Как только за нами закрылась дверь, Старк прижал меня к стене и, впился в губы. Затем принялся освобождать от мокрой прилипшей к телу одежды. Мы так и не добрались до лестницы, а я приобрела новый интересный опыт. Позже, в горячей ванной, которую мы принимали вместе, генерал расслабленно прижимал меня к своей груди и касался губами влажных волос.

***

– Рад, что ты последовал моему совету, и наконец, остепенился, - хриплый голос заставил генерала встать, и приветствовать лидера.

   Это был мужчина в возрасте, с коротко стриженными рыжевато-седыми волосами, высокий, мощный, с выправкой военного. И пусть его молодые годы остались далеко позади, он все еще был силен и уверен в себе.

   – Вы были правы, в этом нет ничего страшного, - склонив голову в приветствии, Старк подождал, пока пожилой мужчина сядет, и занял место напротив него.

   – У тебя изменился взгляд, и впервые я увидел, что ты улыбаешься без злобы. Любимая женщина способна сделать мужчину счастливейшим из смертных. Впрочем, она же способна и погубить.

   Лидер помолчал, думая о своем. Генерал не решился нарушить тишину.

   – Ты выяснил? – сменил тему лидер.

   – У меня есть предположения, я ищу доказательства, лир Хайльд.

   – У нас может быть мало времени, - заметил лир.

   – Знаю.

   – Наверное, я проявил слабость. Наверное, это моя вина, - продолжал лидер.

   – Вы не можете это утверждать на основе одних лишь подозрений, - возразил Старк.

   – Могу. Потому что сердце разрывается от боли. Я чувствую, что все именно так.

   – Что говорит целитель? – генерал поспешил воспользоваться моментом и уже сам сменил тему.

   – Все как всегда – больше отдыха и сна, меньше переживаний и я смогу выиграть еще с десяток лет, - усмехнулся пожилой мужчина.

   Он положил обе руки на письменный стол и с какой-то затаенной обреченностью принялся их разглядывать.

   – Настроение народа меняется. Кое-где портрет моего деда публично сжигают, а нашу династию проклинают как тех, кто позволил всех поработить. Вся наша история, весь опыт завоеваний говорит о том, что агрессивная политика ни к чему хорошему не привела нашу систему. Дед это вовремя понял, и подписал капитуляцию с Каганатом. Это многим сохранило жизнь. Теперь это ставят ему в вину. Новые политики делают себе имя. С ними доверие народа. Мы платим Каганату контрибуцию, запретили несколько направлений в исследованиях. Мы шли на уступки ради мира. Но мне кажется, кому-то не нужен мир.

   – Им нужна власть. И плевать им на народ. И Союз, - резко ответил Старк.

   – Я доверяю тебе, мой мальчик. Ты проявил себя как хороший стратег. Но, боюсь, сейчас против нас играет кто-то хитрый и коварный. И я боюсь, что мы проиграем.

   Старк смотрел в глаза лидера, подмечая то, насколько же он сдал за последние недели.

   – Кортес был у меня с докладом. Люди, готовившие на тебя покушение мертвы.

   – Знаю, я успел задать им лишь несколько вопросов. Поработал хороший менталист. К сожалению, наш оказался куда менее профессиональным.

   – Жаль, хотя не думаю, что он раскрыл бы себя перед простыми исполнителями.

   Лидер достал старенький потертый портсигар, извлек из него сигарету и закурил.

   – Я бы хотел познакомиться с твоей девочкой. Она, кажется, врач?

   – Да, работает в лечебнице для нищих на окраине.

   И отвечая на молчаливый вопрос, промелькнувший в глазах лидера, добавил:

   – Она идеалистка. Верит, что каждый достоин заботы и хорошего отношения.

   – Береги ее. Такие люди легко становятся жертвами негодяев.

   – Кое-кто может сказать, что она уже в руках негодяя, - усмехнулся генерал.

   – Если сможешь контролировать рядом с ней свою темную сторону, у вас вполне может получиться счастливый брак.

   Ильза Роберта варила сакру. Запах от напитка разносился по всему дому. Я сидела на кухне и ела свежую булочку только что испеченную нашей новой домработницей. Утро было раннее, но генерал уже ушел на службу. Я собиралась в лечебницу, но ильза не пустила меня без плотного завтрака. Чем-то она напоминала мне мою бабушку – настойчивой мягкостью и заботой. А еще мне почему-то казалось, что ильза не всегда работала по дому, хотя с домашним хозяйством управлялась на отлично. Но было что-то в ней такое, что создавало уверенность – она привыкла отдавать распоряжения, а не выполнять их. И все же, среди разнообразия кандидатур наш интерес привлекла именно она.

   Для работы в лечебнице я выбрала себе в помощь администратора, двух медсестер и фельдшера. Приятной неожиданностью стало то, что государство, наконец, обратило на нас внимание и предоставило неплохое финансирование. Теперь мы могли сделать в лечебнице ремонт, достроить необходимые площади, сменить проводку и подключить новое оборудование. Сердце радовалось, когда я видела, каким становится неприметное полуразвалившееся здание, едва способное вместить в себя с десяток пациентов.

   Я была полна энтузиазма и с воодушевлением рассказывала Старку о том, что планирую сделать теперь, когда появилась такая возможность. Он же улыбался и, привлекая меня к себе, целовал в волосы. Мне было приятно, что мои действия находили у него одобрение. Приятно, что генерал ни разу даже намеком не потребовал от меня оставить любимое дело и заняться чем-то другим. Наверное, он меня понимал, и принимал такой, какая я есть. Поэтому я сама старалась видеть его таким, каким он был рядом со мной – добрым, терпеливым, тактичным, понимающим. Не знаю, к чему это приведет в дальнейшем, но я бы не хотела разочаровываться в своей семейной жизни. О, Всевидящие, как же я боялась разочароваться.

   В конце рабочего дня генерал старался встретить меня с работы, и мы либо заходили по дороге домой в какой-нибудь уютный ресторанчик, либо просто гуляли. Разговаривали, целовались, держались за руки. В какой-то момент, рядом с генералом я почувствовала себя… счастливой. Мне не хотелось ничего менять. Хотелось, чтобы то, что происходит между нами, продолжалось дальше.

   Бабушка, которую я навестила вместе с генералом спустя неделю после свадьбы, одобрительно взирала на нас, а после, когда мы прощались, и генерал крепко пожав руку деду, и поцеловав кисть бабушки, ушел дожидаться меня к флипу, улыбнулась, и шепнула, что я все делаю правильно. Вот только особого расчета в своих действиях я не видела. Просто жила, пытаясь привыкнуть к своему новому статусу, к человеку, рядом с которым находилась.

   Однажды вечером Старк огорошил меня новостью – со мной хочет познакомиться лидер. Я видела его лишь по галовизору, даже в мыслях не допуская нашу возможную встречу. Однако не смогла бы найти в себе силы категорически отказаться. Да и повода не было. Моя природная застенчивость не могла бы стать разумным оправданием.

   К визиту в резиденцию лидера Союза я готовилась с легким волнением. Просто не могла позволить себе податься панике, успокаивая себя тем, что вряд ли в доме лидера меня ждет что-то опасное либо неприятное. Генерал пояснил, как тяжело распознать в человеке мага, особенно тому, кто не обладает зачатками дара. Лидер не владел силой, и практически никто из его приближенных не мог похвастаться тем же. Оставался вопрос о штатном целителе лидера, но тут Старк уверил, что даже если тот о чем-то догадается, то слишком многим ему обязан, чтобы идти против генерала.

    В перерыв на обед генерал заехал за мной и отвез в салон, торгующий готовым платьем. Нужно было выбрать понравившийся фасон, остальное сделали бы штатные модистки. Разумеется, платья для подобного повода шились не одну неделю, но я и не претендовала на образчик светской львицы. Мне нужно было что-то классическое и не вызывающее. Что мне бы шло, и было удобным. Мой выбор пал на приталенное и слегка расклешенное к низу платье в пол цвета осенних листьев, темнеющее к подолу. Ткань слегка переливалась на свету, и выглядело элегантным.

   Когда меня в нем увидел генерал, его глаза вспыхнули определенным интересом, и я, тут же выставив перед собой руку, предостерегла:

   – Прическа! Я потратила на нее полчаса, если делать ее снова, мы опоздаем.

   Брови генерала приподнялись, по губам скользнула улыбка.

   – Даже не думай! - повторила я.

   Старк рассмеялся, подхватил меня на руки и слегка покружил:

   – Ты восхитительна. Я женился на принцессе из сказки.

   – Льстец, - мне было приятно внимание генерала, его искреннее восхищение мной, и все же я была смущена.

   – Погоди, думаю, здесь чего-то не хватает – Старк демонстративно придирчиво меня оглядел.

   – Чего же? - удивилась я.

   – Вот этого, - генерал извлек из кармана небольшую коробочку, которую протянул мне. Я, затаив дыхание, приоткрыла крышечку, узнавая вензель мастера – знаменитый ювелирный дом братьев Зинфердов. Стоимость любого изделия превышало стоимость двухэтажного особняка в центре столицы.

   – О, нет, это же…

   – Моя жена заслуживает носить такие камешки.

   – Камешки? – мой голос сел - да я буду бояться проделать в этом путь от нашего дома к флипу. Меня ограбят.

   – Не бойся, ты под надежной охраной, - усмехнулся генерал.

   – Спасибо, - поблагодарила я мужа, когда он застегнул на моей шее застежку прекрасного колье, которое сочеталось и с платьем и с моим сегодняшним образом.

   – Пожалуйста, - губы генерала коснулись моей шеи, прошлись слегка вниз, замерли. Он с сожалением оторвался от меня, затем, с улыбкой добавил:

   – Мечтаю увидеть тебя в нем ночью, обнаженную, в лучах Сирила, отдающуюся мне и выкрикивающую мое имя.

   Я, окончательно засмущавшись, опустила взгляд в пол. Спустя минуту мне на плечи набросили накидку, и, взяв под руку, вывели из комнаты.

   – Ты такая миленькая, когда смущаешься, - усмехнулся Старк.

   Во флипе летели недолго. Подлетая ближе к резиденции лидера, генерал снизил аппарат, и приземлился на площадку. Нас ждали. Дворецкий, невысокий мужчина с намечающимся брюшком поприветствовал генерала, поклонился мне и распахнул перед нами дверь. Гостей, к счастью, было не так много. Видимо, лидер собрал вокруг себя самых близких.

    Он показался мне достаточно пожилым и уставшим. А еще чем-то встревоженным, хотя старательно прятал свою тревогу от гостей.

   – Леонар, мальчик мой – лидер оживился, когда мы с генералом подошли поближе.

   – Лир Хайльд, - Старк склонил голову в приветствии, затем, взяв меня за руку, вывел вперед, - позвольте вам представить мою жену, сети Ромину Старк сент Маар.

   – Очень рад, что один из моих лучших генералов, наконец, остепенился, - произнес лидер с улыбкой.

   – Лир Хайльд, - я сделала книксен.

   – Вы занимаетесь хорошим делом, - произнес лидер, - как-то я упустил из виду то, что не всем легко живется в нашей системе. Вы тратите силы и время, чтобы помочь людям. Хотя в вашем случае могли бы блистать при дворе.

   – Предпочитаю просто делать то, что нравится, - натянутая улыбка не сходила с лица.

   – Прекрасное решение. Жаль, что порой не всегда выбор пути зависит от нас, - лидер с сожалением посмотрел в сторону, и я заметила мужчину, неопределенного возраста, высокого, плечистого, подчеркнуто держащегося подальше от всех.

    – Мой целитель, - пояснил лидер, увидев, куда направлен мой взгляд. - Думаю, вам будет, о чем с ним поговорить.

   Далее я почти не следила за разговором мужа и лидера, замерев под взглядом того, кого лидер назвал своим целителем. Поймет ли он кто я? И если да, выдаст ли мою тайну? Старк уверен, что нет.

   – Тебе принести что-нибудь освежающего? - спросил у меня Старк немного позже.

   – Да, пожалуйста, - я благодарно улыбнулась, провожая взглядом мужа.

   – Мне повезло, - рядом со мной раздался низкий голос, и я обернулась. Передо мной застыл целитель. Сердце забилось в два раза чаще. Между тем целитель продолжал, - я знаю Лира Хайльда уже много лет и когда появился закон, вынуждающий целителей служить Союзу, лидер сделал меня своим штатным лекарем. Жаль, что сила не всегда мне послушна.

   – Сожалею, - пробормотала я.

   – Не стоит. Каждый выживает, как может. Зато у меня меньше шансов быть опустошенным в одной из бесполезных битв. Вы не знали? Союз возобновляет свою колониальную экспансию.

   – О, - я не понимала, какой именно реакции от меня ждет целитель, потому постаралась быть хладнокровной и равнодушной. Он не сможет ничего понять. Не сможет.

   – Добрый вечер сети Старк. Вы сегодня прекрасны впрочем, как и всегда. И заставили сердца многих мужчин в этом зале биться чаще.

   Целитель, при приближении Котреса отвернулся и поспешил отойти.

   – Вы весьма галантны, - натянуто улыбнулась я Кортесу, невольно испытывая к генералу благодарность за то, что избавил от неудобного разговора.

   – Умна, прекрасна, самоотверженна, скромна Просто не могу сдержать порыв, когда вижу такое сокровище.

   – И принадлежит другому, - вмешался в разговор Старк, подходя ко мне сзади, и обнимая за талию.

   – Увы, - с притворным сожалением вздохнул Кортес, коротко мне поклонился, и удалился.

   – Не обращай внимания, он со всеми так, - генерал вручил мне высокий бокал с напитком.

   – Судя по всему, ему удобен такой стиль поведения. Весельчак, охотник до женщин. Признайся, ведь многих вводит в заблуждение его образ.

   – Многих, - улыбнулся генерал.

   – Все будет хорошо? – я ответила на улыбку генерала вымученной улыбкой.

   – Не бойся, все будет хорошо, - подтвердил Старк, коротко меня поцеловав.

   – Покажешь, где я могу уединиться? – попросила я генерала.

   Большое количество людей, волнение от встречи с целителем заставляли меня искать небольшой передышки.

   Старк провел меня по коридору, где я обнаружила дамскую комнату. Сполоснув лицо, несколько мгновений смотрела на себя в зеркало. Ну, вот я здесь, в стане врага, можно сказать. Если обо мне узнают… что меня ждет? Целитель, скрывающий свою суть. Не исполняющий своего предназначения из страха, что могут раскрыть.

   Сперва я услышала какой-то звук, затем голос и тут же поняла, что дальняя комната, видимо используемая для инвентаря, занята. Я уже хотела выйти, когда сквозь приоткрытую дверь услышала едва слышный стон. Возможно, кому-то нужна помощь. Наверное, легче было бы выпустить силу, не подходя слишком близко, вот только это было слишком опасно.

   Первым я увидела широкую мужскую спину и обнаженные, ритмично движущиеся ягодицы. Мужчина, шатен, с короткими кудрявыми волосами почти закрывал своим телом прильнувшую к нему женщину. Ее нога со спущенным чулком была закинута на бедро мужчины. Ее глаза были прикрыты, а слегка приоткрытые губы шептали что-то неразборчивое в его ухо.

   Осознав, что здесь никому моя помощь не пригодиться, я поспешила скрыться и забыть об этой картине. Бабушка всегда говорила, что нравы при дворе слишком свободные.

   Генерал дожидался меня у окна в коридоре. Я подошла, взяла его под руку и поторопилась оказаться как можно дальше отсюда.

   Мы едва успели вернуться в зал, когда раздался тихий хлопок, затем чей-то вскрик. Старк, оставив меня у входа в коридор, поспешил туда, где собралась толпа. Я, игнорируя его приказ не вмешиваться, последовала за ним.

   – Убили!

   – Безумец! Что он натворил!

   – Он сумасшедший!

   Крики перемежались всхлипами. Краем сознания отметила, как Кортес скручивает молодого испуганного парня в белом праздничном кителе с разбитым окровавленным лицом и его уводит подоспевшая охрана.

   Гости расступались при виде генерала, позволяя нам пройти. И я тут же застыла, видя развернувшуюся картину.

   Лидер лежал на полу, под ним натекла большая лужа крови. Целитель стоял перед своим пациентом на коленях и пытался ему помочь. Но не успевал, я это четко понимала. Возможно, он действительно был слаб, а, возможно, ранение оказалось слишком серьезным.

   Откуда-то издалека до меня донесся возглас:

   – Отец! – и перед лидером опустился на колени молодой мужчина, показавшийся мне странно знакомым. Особенно его рыжеватые, чуть вьющиеся волосы.

   – Нет, - раздался шепот генерала около моего уха, – ты не сделаешь то, о чем думаешь. Это будет ошибкой. Он справится без тебя.

   – Но я не могу. Не могу этому сопротивляться, - почти простонала я, чувствуя, как что-то изнутри толкает меня к раненому. Оказаться рядом с ним протянуть руку, почувствовать короткую связь, выпустить свою силу и позволить ей исцелить. Тяга казалась сильнее здравого смысла и инстинкта самосохранения. Я лишь надеялась, что никто ни о чем не догадается. Даже целитель, ведь он использует силу и сосредоточен на этом.

   – Я стабилизировал его, но дальше… - выдохнул целитель, утирая выступивший на лбу пот. Мужчина выглядел резко постаревшим и ослабленным. Похоже, его обморок был лишь делом времени.

   – Я помогу, - произнесла это, словно отрезая себе путь к отступлению. Высвободилась из рук генерала и присоединилась к целителю. Нам… ему удалось остановить кровь, но рана оказалась достаточно глубокой.

   – Нужен мэдекс. Лидер должен как можно быстрее оказаться в больнице, - привычно распорядилась я, забыв о том, что нахожусь в резиденции, и у меня нет таких полномочий.

   С каждым своим словом и действием чувствовала все большее облегчение. Лидер жив, его можно спасти, и мне не придется себя выдавать.

   – Исполнять, - тут же рыкнул голос надо мной, и я встретилась взглядом с сыном лира Хайльда. Он втянул воздух, и мне показалось, что в его глазах промелькнуло узнавание и… усмешка.

ГЛАВА 6

Мы летели над городом на бешеной скорости. Лидер находился в мэдексе и в данный момент его жизни ничто не угрожало. Вот после, когда он окажется на операционном столе в окружении врачей, все будет зависеть от их мастерства и воли к жизни самого раненого.

   Я почувствовала на себе взгляд Хайльда младшего. Не могу сказать, что он добавлял мне уверенности. Всю дорогу я видела, как меня откровенно изучают. Было неприятно. Подозрения о том, что я могла ошибиться и раскрыть себя не давали покоя.

   Целитель был тут же с нами. Он сидел около мэдекса и, приложив руку к прозрачному верху, шевелил губами. У меня создалось впечатление, что он разговаривает с лидером, хотя тот и не мог бы его услышать. Возможно, это его просто успокаивало.

   Катер долетел до нужного здания и опустился на крышу. Нас поджидала бригада медиков, готовых приступить к срочной операции.

   Целитель выскочил из катера, и уже на ходу, помогая извлечь громоздкий мэдекс бегло посвящал коллег в произошедшее. Я, приняв руку Хайльда младшего, выбралась из катера и судорожно вдохнула. Старк вынужден был остаться во дворце, как и Кортес. Именно там сейчас проходило расследование, искали виновных и причастных к покушению. Я же в незнакомой мне компании должна была сопровождать лидера в госпиталь. Никто бы не доверил провести операцию, но мне казалось, что я должна быть здесь, как можно ближе к человеку, который нуждается в помощи.

    – Думаю, мы можем пройти в комнату ожиданий. Я знаю, где это, - неожиданный порыв Хайльда младшего быть галантным слегка удивил, - ваша помощь в ближайшее время им не понадобится.

   Я, согласно кивнув, решив воспользовался советом своего нового знакомого и слегка передохнуть. Не могу сказать, что лечение лидера лишило меня сил. Скорее, нервировала необходимость это делать втайне от всех.

   Тут же поспешила пройти в туалет и помыть руки, на которых засохла кровь. Заметила на платье несколько бурых пятен. Умылась, напилась из крана воды, отдающей дезинфицирующим средством, и почувствовала себя сносно. Была бы возможность, просидела бы здесь дольше, в одиночестве и покое. Но, было бы глупо прятаться, и я вышла, тут же став центром внимания Хайльда младшего. Приняв непринуждённый вид, села подальше от него в удобное мягкое кресло.

    – Мы не были представлены друг другу, - его вальяжный тон не соответствовал моменту

   – Не было такой возможности, - согласилась я.

   – Меня зовут Рон Хайльд и я являюсь сыном нашего лидера, а вы, как я понимаю, жена генерала Старка.

   – Мне жаль, что вы едва не лишились отца.

   – Это не первое покушение, - признался он.

   Разговор угас сам собой, и мы оба застыли в полном молчании. Время шло, и я начинала переживать – почему так долго? Стандартная операция, и если в штате больницы есть целитель, они должны были справиться намного раньше. Правительственная больница имела высокий статус и вряд ли они бы полагались лишь на умения простых медиков.

   – Не верил до последнего, что наш убежденный холостяк, наконец, решится жениться. Интересно, что же в вас такого, чего не было во всех остальных.

   Я пораженно уставилась на Хайльда, не в силах скрыть удивление. Его действительно в такой момент заботит лишь это? Да и тема, выбранная им, была, мягко говоря, непристойной.

   – Думаю, на этот вопрос вам сможет ответить лишь сам генерал, - вынужденное соседство начинало напрягать.

   – Отчего же, мне бы хотелось обсудить это именно с вами. То, что о вас известно - сущие мелочи. Больше догадок и предположений.

   – К чему такой пристальный интерес к моей персоне? – удивилась я.

   – Я знаю Старка не первый год. Не могу сказать, что мы друзья, наши взгляды во многом различны. И то, что он женился на эмигрантке, вызвало недоумение в кругах тех, кто его хорошо знает. Фактически ваша связь идет вразрез с его убеждениями. И вот поэтому мне интересен вопрос - что же в вас такого, что настолько его изменило?

   Я, молча, встала, прошлась по комнате и замерла напротив огромного окна.

   – Знаешь, - голос мужчины раздался совсем близко от меня, и я вздрогнула, так как совершенно не слышала шагов, - целитель отца никогда не был ни талантливым, ни выдающимся. Его спасло от мобилизации лишь то, что они давно знакомы. Простые люди не могут ощущать магию, но даже я смог догадаться, что целитель сегодня не справился. Он облажался, и тебе пришлось доделывать работу за него.

   Внутри все оборвалось. Страх и обреченность смешались с незыблемой уверенностью в том, что я сделала то, что была должна. Разве я могла поступить иначе?

   Хайльд вплотную приблизился ко мне и его голос превратился в шепот.

   – В чем причина твоей самоотверженности? Любовь к ближнему? Неспособность принять смерть как факт? Желание бороться до конца?

   Я сделала попытку резко отстраниться, чтобы не чувствовать себя такой беспомощной но Хайльд это пресек, положив обе руки мне на бедра и удерживая на месте:

   – Ты рискнула. И могла бы выиграть. И все еще можешь, если скажешь то, что нужно будет сказать. Ты же не только добрая, но еще и умная девочка, правда?

   Я застыла, не в силах сделать даже попытки, чтобы вырваться, чувствуя, как холодеют пальцы на руках. Еще не до конца понимая, о чем говорит мне этот человек, я уже знала, что…

   Дверь бесшумно отворилась, и в комнату ожиданий вошел невысокий мужчина с уставшим и каким-то посеревшим лицом. Найдя взглядом Хайльда младшего, он чуть склонился и произнес:

   – Сожалеем, мы сделали все, что могли. Рана лидера оказалась несовместимой с жизнью. Слишком обширные внутренние повреждения. Примите наши соболезнования.

   – Но как же так! Он был стабилен! Он был жив! - прошептала я, гладя широко открытыми глазами на врача, затем перевела взгляд на Хайльда. - Почему?

   Голос дрогнул и получился хриплый шепот.

   Рон Хайльд кивком головы отпустил врача, затем сдавил все еще находящиеся на моей талии руки.

   – Выбор за тобой, - меня сжали почти до боли, - кто ты - новый целитель правящего дома, или подозреваемая в убийстве, скрывшая свой дар? Подумай, девочка. Ты не выживешь в этой бойне.

   – Какая низость! – возмутилась я.

   – Смирись, и у тебя будет все, что захочешь. Ты нужна нам.

   – Вам? – с ноткой зарождающейся истерики в голосе спросила я.

   – Говорят, целители способны на многое. Мне бы хотелось верить в то, что ты меня не разочаруешь. Я найду тебе учителей, и ты научишься пользоваться тем, что тебе дано.

   – Где мой муж, генерал Старк?

   – Сожалею, но Старк становится основным, подозреваемым в покушении на моего отца. Он курировал отдел, обеспечивающий безопасность лидера. И он ошибся. Не ошибись ты.

   Мне, наконец, позволили повернуться, чтобы взглянуть этому мерзавцу в лицо. Как он может? Это же его отец!

   – Но вы же понимаете, насколько абсурдны ваши обвинения! - возмутилась я.

   – Ты настолько доверяешь своему мужу? Человеку, которого так мало знаешь? – наигранно удивился Хайльд.

   – Я верю своим глазам. И сердцу.

   – А я фактам, милая моя. Не эмоциям и пустым словам, а фактам.

   Я сделала несколько шагов, пятясь от Хайльда, с ужасом пытаясь выискать в его бесстрастном лице хотя бы след сожаления, скорби, горя.

   Ничего. Взгляд казался пустым и равнодушным. Такой не станет ни о чем сожалеть. И никого не пощадит.

   – Почему? – почти жалобно спросила я.

   Рон Хайльд улыбнулся тонкими губами и произнес:

   – Эпоха поражений подошла к концу.

***

– Я хочу видеть своего мужа.

   Глаза привыкли к полутьме, и я цепко следила за действиями того, кого Хайльд назвал своим помощником дознавателем Руфусом. Судя по месту, где я сейчас находилась и инструментам, демонстративно разложенным перед моими глазами, помогал он новому лидеру в делах определенного рода.

   После того, как было официально объявлено о смерти лидера Хайльда, власть перешла его сыну, Рону. Когда-то, еще до поражения в войне с Каганатом, Аквилонский Союз выбирал самого достойного. Сильного, смелого, способного вести свою армию к победе. Проигрыш напугал аквилонцев, заставил их сомневаться в своей неуязвимости, а контрибуция, которую им пришлось платить победителю, подорвала их экономику. И как-то так получилось, что лидерство стало наследственным. Им пришлось отказаться от многих разработок, которые запретил вести Каганат. До сих пор лир Хайльд старался сохранять подобие мира и согласия в Союзе, завоевывая более слабые колонии и не пытаясь взять реванш у победителя. Но было много недовольных его политикой. Одним из недовольных, судя по всему, оказался его сын.

   Он привез меня во дворец, в котором за несколько часов моего отсутствие многое изменилось. Казалось, даже воздух стал густым и тяжелым, а снующие люди в военной форме кланялись новому лидеру и взирали на него с уважением и надеждой. Сколько же их было, тех, кто разделял взгляды Хайльда младшего и мечтал все изменить.

   Перемены коснулись и меня. Сейчас я находила где-то на нижних уровнях дворца, в одной из камер в обществе пугающего Руфуса и тонким браслетом на правой руке. Я знала, что эта штука ограничивает мое воздействие на других людей. Было странно осознавать, что меня опасаются.

   – Вы ничего не можете ни просить, ни требовать, - устало вздохнул Руфус. По его тону можно было решить, что я замучила его своими капризами.

   – Я знаю, что он невиновен, - настаивала я, хотя внутри меня зрело глубокое убеждение – все зря. Мне никогда отсюда не выбраться, а Старк… я до сих пор слишком редко называла его по имени. В мыслях для меня он был Старк, генерал, грозный человек, способный на многое. Мы были женаты, но не успели стать близкими людьми. Но он пытался меня защитить, он хотел… а я решила иначе. Не подумав, руководствуясь инстинктами целителя, а не разумом. Я выпустила силу при стольких людях и надеялась, что никто ни о чем не догадается.

   – На чем основываются ваши доводы? Вы женаты меньше месяца. Скажите, как давно Старк вас завербовал? Что он пообещал – прикрытие от мобилизации? Безопасность? Деньги? Сколько людей помимо вас участвуют в заговоре? Как давно целитель лидера работает на вас?

   Каждая фраза, произнесенная скучающим голосом била резко, наотмашь, как удар, заставляя меня вздрагивать под его буравящим взглядом. Глаза сата Руфуса алчно горели, словно целью его жизни стало выбить из меня правду. Ту, какой она, по его мнению, являлась.

   – Где он? – тихо спросила я, делая усилие, чтобы не отвести глаз от высокой нескладной фигуры дознавателя.

   – С ним беседуют, и заметьте, гораздо настойчивее, чем с вами. Лидер проявил терпимость в отношении женщины, которую так легко обмануть. Он допускает, что вы могли поддаться искушению, не поняв, к чему вас это может привести. Самое время осознать свою вину, раскаяться и начать говорить.

   – Мне нечего вам сказать, - прикрыла глаза.

   – Жаль, – дознаватель встал и зашел мне за спину.

   – Кто еще знает о вашем даре? – он низко склонился и зашептал мне на ухо. Я невольно скривилась от запаха из его рта. Заметив мою реакцию, дознаватель положил руку мне на плечо и с силой его сжал. Я подавила стон, желая оказаться как можно дальше отсюда.

   – Никто.

   – Ваш дед… муж… бабка. Я чувствую биение вашего сердца. Оно участилось. Никакой магии, просто опыт.

   Они не посмеют! Кровь внутри закипела от осознания того, что они легко могут навредить моей семье. За что?

   И снова вопросы, которые не прекращались. Они звучали иначе, но смысл был один:

   – Что вам пообещал Старк за участие в заговоре?

   – Как часто вы прибегали к силе ради убийства своих пациентов?

   – Сколько жизней вы успели отнять, прежде чем Старк предложил вам сотрудничество?

   – Нет! Я не участвовала ни в каком заговоре, – моя выдержка таяла, злость, страх, обреченность рвали на части. Руфус знал, как вывести из себя, смутить, заставить почувствовать себя ничтожеством, преступником, убийцей.

   – Но ведь вы не отрицаете, обладание вами целительской силы? – вкрадчивый полушепот призывал меня признаться во всем.

   Я со злостью уставилась на мужчину. Бледный, худой, отталкивающий. Рядом со Старком он бы выглядел жалким ничтожеством. Но здесь и сейчас его мягкий вкрадчивый голос заставлял подчиняться, согласиться со всем, что он говорит.

   – Я не целитель, - я замотала головой, пытаясь уйти от овевающей волю, дымки тумана, в которую погружалась.

   – Это легко проверить, – он бережно, даже с какой-то нежностью взял меня за руку, свободную от браслета, – лидер просил не наносить вам вред. Но мы с вами знаем, как быстро и легко исцеляются такие как вы. Даже в этом браслете вы способны на многое.

   С этими словами дознаватель одним резким движением выкрутил мою кисть, и я услышала хруст. Затем резкая боль в запястье. Он... он сломал мне руку...

   Я все еще не могла понять, осознать, где и с кем я нахожусь. Не верила, до последнего не верила, что они решаться на пытки. Я не успела даже вскрикнуть, а после, закусила изо всех сил губу, чтобы не кричать, не кричать и не показать, какую боль сейчас испытываю. Он враг, а враг не должен видеть мою слабость, мою боль. Так дедушка учил. Я сжала здоровую руку в кулак, заметив, с каким удовольствием сейчас за мной наблюдает дознаватель.

   – Глупый ребенок. Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать.

   Его пальцы погладили меня по раненой руке, причиняя боль. Из глаз побежали слезы.

   – Мне жаль, что пришлось пойти на это. Не люблю причинять боль хорошеньким девочкам. Это говорит о моем неумении справиться с задачей. Но с тобой все гораздо проще, правда? Скоро ты восстановишься, и я смогу продолжить наш разговор.

   – Сет Руфус, - в комнате голос нового лидера звучал громко, оглушающе громко. У меня закружилась голова, и я почувствовала приступ дурноты. Никогда раньше не исцеляла сама себя, просто незачем было этого делать. Я ни разу в жизни не болела, с пациентами было проще. Нужно было лишь потянуться к своей силе и поделиться ею с ними.

   Сжавшись в комочек на неудобном табурете, я видела, с какой почтительностью смотрит дознаватель на нового лидера.

   – Да, лир Хайльд.

   – Вы увлеклись. Не стоило причинять ненужной боли. Оставьте нас.

   – Да, мой лир.

   Руфус покинул комнату, совершенно не выглядя виноватым и раскаявшимся, и я испытала невольное облегчение, хотя чувствовала, что не он главный злодей. И здесь ничего не происходит без одобрения лидера.

   Мужчина подошел ко мне, опустился на корточки и заглянул в глаза:

   – С другими всегда легче, правда? Мы выяснили это опытным путем, ты даже не представляешь, сколько целителей прошло через меня. И каждому пришлось много и долго учиться, чтобы уметь исцелять самого себя. Как вижу, у тебя неплохо получается.

   Он бросил взгляд на мою руку и нежно улыбнулся. У меня действительно, получалось. Не так быстро, как мне бы хотелось, но кости постепенно срастались, причиняя боль и вытягивая из меня силы.

   – Мне жаль, - Хайльд младший положил крупные ладони мне на колени, и дурнота усилилась, - Знаешь, думал, что все будет как-то проще. Ты быстро осознаешь, во что вляпалась и последуешь моему совету. Старк уже покойник, ему ничем не поможешь. Скоро этого бывшего народного героя приговорят к смертной казни. Составишь ли ты ему компанию или займешь место рядом со мной, зависит только от тебя.

   – Зачем вам мое признание? Если вы уже готовы его казнить?

   – Не люблю, когда планам что-то мешает. Например, упрямая девчонка, которая не соображает, насколько смехотворны ее потуги казаться смелой и сильной. Нам не нужны признания Старка, у нас есть неопровержимые доказательства его участия, а, вполне возможно, и в возглавлении заговора. А вот ты... считай это моим капризом. Не часто мне попадается такой хорошенький целитель. Молодой, свежий, чистый.

   Он потянул носом, словно принюхиваясь, и в этот момент был похож на зверя.

   – Знаешь, я могу подарить тебе много боли. Мне ничто не стоит взять тебя прямо сейчас, а потом отдать своим людям. И никто из них благородно от тебя не откажется. Но я даю тебе шанс – на чьей ты стороне?

   – Зачем я вам?

   – Ты сильный целитель. Я видел, что ты сделала с отцом, и это без прямого контакта. Мне нужно твое добровольное согласие на сотрудничество. Ради этого я пойду на все. Буду ломать тебя любыми способами. Рано или поздно ты признаешь меня своим хозяином и будешь послушна.

   Обе мои ноги оказались разведены в сторону, платье задралось выше колен.

   – Возможно, ты просто недостаточно напугана? – голос Хайльда изменился, сделался мягким и каким-то беззлобным, словно здесь и сейчас мне от него ничто не грозит.

   – Вы же не думаете, что это заставит меня вас уважать?

   – Думаю, страх и трепет, который будешь испытывать меня вполне устроит.

   – Страх? Трепет? Скорее, ненависть и презрение. Вы решитесь доверять целителю, который вас ненавидит? Жизнь которого вы разрушили?

   Его руки лежали на моих бедрах, слегка поглаживая кожу. Он прожигал меня взглядом, пытаясь что-то понять по выражению моего лица.

   – Ты хотела видеть мужа? Что ж, я позволю тебе это сделать. Когда ты поймешь, что иного выхода нет, примешь верное решение.

   Меня подняли и, сжав поврежденную руку, выволокли из камеры. Пройдя по узкому коридору, спустились по лестничному пролету. Нам на встречу поднимались люди в форме сопровождая молодого парня, закованного в наручники. Его лицо показалось мне знакомым.

   – Он признался сразу. Во всем, - провожая взглядом группу, Хайльд кивнул на заключенного.

   Я всмотрелась в профиль парня и вспомнила, что видела его на приеме, когда Кортес его арестовал. Именно он покушался на лидера. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что, скорее всего товарищ Старка также вовлечен в заговор. Но теперь все это казалось мелким и несущественным. Я должна была увидеть мужа, убедиться, что он жив. А дальше? Я не знала, что мне делать дальше. Просто не понимала.

   – Леонар …- вырвалось у меня вместе со всхлипом.

   Я замерла у входа в камеру, в полумраке пытаясь рассмотреть сидящего на полу человека. Он был жив, я это чувствовала. До меня доносилось его хриплое дыхание. Избитый, изуродованный рваными ранами. Одна нога была вывернута в колене, на вторую, полусогнутую он опирался локтем. Его шею сковывал широкий ошейник, пристегнутый к кольцу в стене.

    – Роми…

   – Прости, я тебя подвела, прости.

   Первым порывом было подбежать и обнять, прижаться к нему и попробовать исцелить. Но я подавила инстинкт, видя, какую боль он сейчас испытывает. Нужно действовать осторожно. Опустилась на колени рядом с ним и аккуратно прикоснулась к ране на голове. Она все еще кровоточила.

   – Нет, Роми. Не нужно, - генерал сделал неудачную попытку отстраниться, - на тебе блокиратор. Ты убьешь себя, если попытаешься мне помочь.

   – Они все знают. К чему целителю сила, если он не может исцелять? – я с вызовом обернулась к двери, в проеме которой застыл новый лидер и, скрестив руки на груди, с нескрываемым любопытством следил за нами.

   – Не нужно тратить ее напрасно, - даже не глядя на своего тюремщика твердо, произнес генерал.

   – Не напрасно. Как мне тебе помочь?

   Наткнулась на цепкий прямой взгляд мужа. Один его глаз заплыл. Он осторожно погладила меня по щеке.

   – Живи, Роми. Чего бы тебе ни стоило, ты должна выжить. Не позволяй себя сломать, девочка моя. Вспомни, кто ты.

   – Я не смогу жить, зная, что погубила тебя.

   – Не ты, милая, не ты, - генерал усмехнулся, - слишком многое было против нас. Я не должен был подвергать тебя опасности. Думал, что справлюсь, переоценил себя. Я полюбил девочку, которая не побоялась спасти жуткого типа, угрожавшего ей оружием. Все чего мне хотелось – защитить, избавить от трудностей, стать частью твоей жизни. Видеть счастье в твоих глазах. А возможно, со временем и любовь к тому, кого никто бы в здравом уме полюбить не смог. Я старался стать тебе хорошим мужем, потому что никогда не умел ни любить, ни заботиться о ком-то другом. Ты должна выжить и не сломаться, стать сильной.

   – Леонар, не говори так! Я не смогу без тебя. Я не хочу без тебя, - я направляла силу тонкой прерывающейся струйкой. В этом браслете ее было так мало, слишком мало, чтобы облегчить боль мужа.

   – Тебе пора, - я вздрогнула от голоса нового лидера. Мне почти удалось отстраниться от всего и сосредоточиться на своей силе. Блокиратор истощил мой резерв. Боль в сломанной руке вернулась. Нахлынула слабость.

   – Стража! Доставьте ее в мой кабинет. Глаз с нее не спускать, - распорядился лидер.

   Сам же снова схватил меня за руку и буквально оторвал от генерала, который неотрывно следил за тем, как меня уводят из его камеры.

***

Оставшись с пленным наедине, лидер медленно обвел того взглядом и улыбнулся:

   – Ты был достойным противником, но проиграл. Поставил не на того Хайльда.

   Генерал поднял взгляд на лидера:

   – Я принес клятву твоему отцу, и делал все, чтобы сохранить больше жизней.

   – Странно слышать о спасении жизни от того, кому дали прозвище Аквилонский Зверь. Ты так и не понял, что народу не нужен мир. Им нужен реванш и то, что они смогут отобрать у врага. Они готовы и хотят воевать. Почему бы не дать им это?

   – Ты не сможешь победить Каганат. Они тебя уничтожат.

   – Я рискну, - лидер с предвкушением улыбнулся, – знаешь, мне даже жаль, что наша Звезда лишила тебя силы и сделала беззащитным. Генерал, мечтающий сохранить мир… Бред! Если бы ты не потерял свою темную сторону, твоя жизнь ценилась бы намного дороже. Да, не удивляйся, я все про тебя знаю, и уже довольно давно. В Каганате до сих пор ищут способ победить Пожирателей, даже не подозревая о том, что наш мир сам себя обезопасил от этой напасти.

   – Моя смерть тебя не спасет. Она создаст еще больше проблем, - зло оскалился генерал, приоткрыв разбитые губы.

   – Не стоит угрожать. Ты бессилен против меня.

   Уже выходя, обернулся и со злой улыбкой произнес:

   – Не переживай, друг. Я позабочусь о твоей жене. С радостью.

ГЛАВА 7

–Теперь ты знаешь, как плохо тебе может быть и насколько я с тобой добр и тактичен.

   Мы находились в кабинете лидера Хайльда, точнее, в кабинете, который еще недавно принадлежал его убитому отецу. На одном из верхних этажей дворца можно было любоваться открывавшейся из занимающего всю внешнюю стену окна панорамой ночного города. Вот только ситуация к подобному не располагала. Я сидела в кресле, куда меня заставил усесться Рон Хайльд, и следила за его действиями. Он, налив себе в стакан какое-то элитное пойло, расхаживал по ворсистому ковру и задумчиво смотрел на темное покрытое звездами, небо. Когда он заговорил, я не сразу поняла, что он обращается именно ко мне.

   – Благодарю за вашу доброту и такт, – вырвалось у меня. Лидеру не понравился мой тон, он обернулся ко мне и смерил взглядом. Он гротескно смотрелся на фоне окна, мимо которого пролетали военные катера и флипы. Мир готовился к войне.

   – На твоем месте я был бы более благодарен, - заметил он.

   – Вы никогда не будете на моем месте, - я откинулась на спинку кресла и невольно потерла запястье. Кожу под браслетом жгло, и я не могла избавиться от желания ее почесать.

   – Верно. Свой выбор я сделал, - он глотнул из стакана.

   – И стали отцеубийцей. Не страшно жить с этим?

   – Дерзишь? Не ожидал, - Хайльд усмехнулся и снова взглянул на меня. Этот взгляд не сулил мне ничего хорошего. Впрочем, я не обманывалась на счет своей участи. Выбор был невелик. Для меня же его не было в принципе.

   – Думали, я, молча позволю надеть на себя ярмо?

   – Уверен, что позволишь. Если захочешь жить.

   Жить я хотела, даже очень. Вот только цена жизни была слишком высока. Отказаться от своих принципов, растоптать то, что делало меня личностью в угоду выродку, убившему собственного отца. Здесь и сейчас он ждет моего решения, пока ждет. Но скоро, спустя минуту, или две ему надоест ждать. Умру ли я сразу? Надеюсь, что да. Но уверена, что нет. Леонар… Я не думаю, что он сможет спастись, хотя от всего сердца желаю, чтобы он выжил. Чувствую свою вину перед ним. Не сохранила свою тайну, подставив себя и его под удар. Надеюсь, он меня простит. Дедушка и бабушка… им теперь жить с клеймом семьи убийцы, заговорщицы. Как мерзко на душе. И как же мне мешает этот браслет. Даркх! Я никогда раньше не ругалась. Что же, самое время начать… перед смертью.

   Рон Хайльд прочел ответ в моих глазах. Что в них было еще, помимо отчаянной решимости умереть за свои убеждения? Знаю, как это глупо, и что моя смерть ничего не изменит и ни на что не повлияет.

   Лидер швырнул о стену стакан и сделал шаг ко мне. Но внезапно, нас прервали.

   – Лир Хайльд, у нас проблемы, – в кабинет ворвался один из солдат. Он был взъерошен и напуган. Я не успела порадоваться проблемам своего врага, как он вышел в коридор, оставив меня одну в кабинете. Он знал, что отсюда мне не сбежать, разве только у меня мгновенно вырастут крылья и я, выбив пуленепробиваемое стекло, взлечу к небесам. Из-за двери до меня донеслись обрывки фраз: Побег, четверо убитых… дипломатический корпус… Каганат.

   О, если лиру Хайльду пришло в голову взять под стражу кого-то из представителей Каганата, он явно сейчас испытывает нешуточные трудности.

   Я осталась одна. Нет, конечно, понимала, что меня будут охранять, но, по крайней мере, охрана не будет маячить перед глазами. И мне дается небольшая отсрочка.

   Я встала и обвела взглядом кабинет. Нужно было что-то, что помогло бы снять с руки этот браслет. С ним я совершенно беспомощна.

   Нож для резки бумаги, начатая бутылка из бара, пресс-папье, вряд ли могли мне в этом помочь. Хотя, пресс-папье… Я взяла его в руку и осмотрела со всех сторон. Не достаточно тяжел. Нужно повредить браслет. Или хотя бы слегка погнуть. Это была не магия, а разработки Союза. Техника, как известно, может выйти из строя. Несколько раз я ударила по браслету тяжелым бюстом прежнего лидера. По руке прошел электрический разряд, тело содрогнулось от боли, видимо, призывающей не делать глупостей. Следующий разряд может стать гораздо сильнее. Металл оказался целым. Я ударила снова. И снова.

   В себя пришла на полу, жесткие ворсинки ковра впивались в щеку, рука ныла, вот только браслет выглядел слегка погнутым, и от него шел легкий дымок. Надеюсь, этого достаточно.

   Встала на трясущихся ногах. Была просто уверена, что если бы не целительская сила, долго бы еще лежала без сознания на ковре. Мне повезло – браслет должен был ограничивать мою силу, но не убивать.

   Я сделала несколько шагов к двери и замерла прислушиваясь. Все было тихо, до меня не доносилось никаких звуков. Когда резко открыла дверь и вышла, солдат, охранявший меня, схватился за оружие.

   – Вернитесь в кабинет, - приказал он, угрожающе наведя на меня бластер.

   Я, проигнорировав приказ, сделала маленький шажок к нему. Мне нужно было быть как можно ближе, чтобы все получилось. Да я даже не уверена, что это стоит риска и я после всего не получу выстрел в лоб.

   Я потянулась силой к парню, еще молодому, но уже гордому тем, что ему доверяет сам лидер. Губы скривились в усмешке, когда он, застонав, схватился за голову. Затем, пошатнувшись, упал на пол. У меня получилось! Все получилось! Хотя я готова была присоединиться к лежащему в беспамятстве парню. Я смахнула выступившую из носа кровь и, не обращая внимания на собственную головную боль, взяла солдата за руки и потащила в кабинет. Делала все машинально, не давая себе времени подумать или засомневаться. Это заняло много времени, но если бы его обнаружили в коридоре, у меня бы вообще не осталось шансов. А так, неизвестно когда лидер сможет вернуться. Если сейчас он выслеживает Псов, самое время заняться собственным спасением. Хотя, если меня снимает одна из камер в коридоре, то все мои телодвижения и потуги бессмысленны, и я лишь оттягиваю неизбежное.

   У меня было искушение попытаться уйти из дворца, добраться до дома, взять деда и бабушку и бежать отсюда, куда глаза глядят. Идеальный план. Идеальный в своей утопичности. Но другого у меня не было. К тому же, есть кое-что что не позволит мне просто уйти. Кое-кто.

   Леонар…

   Что я могла? На что была способна? Мне почти удалось вывести из строя один браслет и одного охранника, это стоило головной боли. Но на нижних уровнях охраны много, слишком много для меня одной.

   Громкий взрыв сотряс стены дворца. На меня посыпалась пыль, штукатурка и мелкие камни. Стена впереди дрогнула и пошла трещинами. Я отшатнулась, пытаясь устоять на ногах, но безуспешно. Оказавшись на коленях, поползла ближе к двери кабинета, словно пытаясь вжаться в нее. Новый взрыв вызвал новые колебания. Стена впереди меня рухнула, обдавая пылью и строительным мусором, открывая вид на разлетавшиеся в стороны поврежденные взрывом флипы. Заревела сирена.

   – Ну как тут не воспользоваться шансом, – пробормотала я, почти уверенно встав на обе ноги.

   Будущее, в котором я, несломленная и гордая умираю рядом с мужем, отодвигалось на неопределенный срок.

   Перебираться через обломки стен и рухнувшие колонны оказалось не просто. А на каблуках практически невозможно. Единственное, что мешало мне избавиться от обуви – страх нанизать ступню на торчащую из покореженных плит арматуру. Пришлось пригибаться, ползти, просачиваться сквозь узкие проемы. Делать все, чтобы меня не засекли. Лестницу я нашла с трудом, опасаясь передвигаться на лифте. Не знаю, чего было больше в моих действиях: глупости или трусости. Я не знала, как быть, что делать. Самой мне не выжить. Мне нужен был генерал. В этой неразберихе я думала о нем, эгоистично надеясь, что вот сейчас мы встретимся, и он снова меня спасет. Старалась не думать, что его, возможно, уже нет в живых. Что я сама стала причиной этого. Ненавидела себя за слабость и глупость. Рассчитывала на чудо молила о нем. И у меня были бы все шансы быть погребенной под одной из рушащихся на глазах стеной, но что-то пошло не так.

   – Стой! Не шевелись, если не хочешь сдохнуть, – низкий хриплый голос заставил замереть.

   – Стою, – согласно кивнула я, замерев. В мыслях промелькнула моя неудачная жизнь, еще менее удачный побег.

   – Женщина? – вмешался второй голос и из-за пелены дыма и пыли ко мне направились три фигуры в черном, – что вы тут делаете?

   – Мужа ищу, – совершенно честно ответила я, заметив, как удивленно на меня взирают эти трое. Отметила, что оружие они так и не убрали, хотя больше не направляли на меня. И правда, чем бы я могла навредить троим обученным Псам? Разве что легкой головной болью.

   – Неудачное вы выбрали время, ильза, чтобы кого-то искать в этом месте, - пробурчал третий, и, игнорируя меня, прошел дальше, приоткрыл дверь в коридор. Тут же до нас донеслись звуки выстрелов и крик:

   – Снял еще двоих!

   Только сейчас смогла осознать, что мы находимся на лестнице, ведущей в подвальные помещения, над нами полностью разрушены несколько этажей, рухнули стены, нас окружает дым и запах гари. Мое некогда роскошное вечернее платье превратилось в грязную рваную тряпку, слегка прикрывающую тело. Браслет все еще сбоил, время от времени щедро награждая тело разрядами.

   – Что происходит? – голос показался жалким и тихим.

   – Участники дипломатической миссии из Каганата остались недовольны предъявленными им претензиями. И объявили о разрыве дипломатических отношений, - усмехнулся один из них. Тот, что отличался хриплым голосом и плохими манерами.

   Многострадальный каблук подломился, нога соскользнула со ступеньки, и я покачнулась, пытаясь схватиться за перила, которые под моей рукой превратились в осыпающийся прах. Меня схватили за руку и удержали.

   – Благодарю, вы очень любезны, - привитое бабушкой воспитание не давало о себе забыть даже сейчас.

   – Да не вопрос, - усмехнулся удерживавший меня Пес. Затем, вместо того, чтобы отпустить, он резко дернул меня к себе и повалил на усыпанную обломками лестницу, накрыв своим телом. Рядом с нами прошел луч, врезаясь в плиты, поднимая вверх слой пыли.

   – Извините, ребята. Одного упустил, - раздался голос из-за двери, заглушаемый выстрелом и хрипом.

   Я лежала оглушенная на лестничной площадке, было тяжело дышать, а прикрывший меня от луча Пес не спешил вставать.

***

Трое вошли в камеру в полном молчании. Один встал у двери, двое направились к сидящему на цепи человеку. Он с презрительной гримасой на избитом лице следил за своими палачами. Когда-то каждый из них искал его покровительства, сейчас же все изменилось. Он стал отработанным материалом, смерть которого принесет гораздо больше пользы их новому лидеру.

   Первый отошел слегка вбок и сделал ему знак подняться. Второй вытащил оружие и направил пленнику в голову. Генерал отметил, что разработки этого пистолета, стилизованного под древний, не дающего даже шанса выжить обычному человеку, лидер запретил год назад.

   Заключенный с трудом встал, пошатываясь, опираясь на здоровую ногу, и оказался на голову выше своих палачей. Тот, кто держал в руках оружие, слегка дрожащим от волнения голосом выдал, будто заученный текст:

   – Генерал Старк! Законом Аквилонского Союза за убийство нашего лидера вы приговариваетесь к смертной казни. Без права на помилование.

   – Вам есть, что сказать в свое оправдание? – вмешался тот, что стоял сбоку.

   – Только одно – в том, что произойдет после вы, будете виноваты сами.

   – Вы нам угрожаете? - человек с оружием невольно сжал рукоять. Его ладонь вспотела. Он ненавидел себя за слабость, а еще больше ненавидел свою будущую жертву за то, что тот заставил его испытывать рядом с ним не самые приятные чувства.

   – Предупреждаю, - жестко улыбнулся генерал, - бегите, спасайте свои шкурки, пока не поздно.

   – На колени, генерал Старк! – отдал приказ тот, что находился сбоку.

   – А вы меня заставьте, - генерал демонстративно распрямил плечи и повел головой, словно зверь, почуявший добычу.

   Солдаты невольно отшатнулись:

   – Капрал, стреляйте!

   Сжав в подрагивающих руках оружие, низкорослый капрал приподнял дуло и тут же наткнулся на презрительный взгляд своей жертвы. Зажмурив от напряжения один глаз, капрал выстрелил генералу в сердце. Сила выстрела отбросила тело, приложив о стену, едва не задев одного из убийц. Тот в страхе отпрянул. Все трое напряженно смотрели на тело генерала, на груди которого расползалось пятно крови, не до конца веря, что все прошло так легко. Слишком легко. Они не ожидали что легенда Союза, тот, кого называли зверем и палачом умрет от одного выстрела в грудь. Не верили и испытывали почти суеверный ужас от того, что осмелились совершить. Наравне со страхом в их душах рождалось чувство гордости и превосходства.

   Облегченно выдохнули все трое, тот, что стрелял, нервно усмехнулся:

   – Выстрел равняет всех. И генералов и солдат.

   – Контрольный в голову и свободны, - распорядился тот, кто стоял в дверях, развернулся и первым заспешил к выходу. Ему все еще было тревожно. И немного стыдно за то, что принимал участие в убийстве когда-то великого человека. Двое других остались в камере наедине с мертвым телом. Никто из них не заметил сразу, как до того закрытые глаза генерала резко открылись. А потом для них стало уже поздно.

   Несколько новых взрывов сотрясли здание, черный дым мешал дышать. Пес, прикрывший меня собой, вскочил и помог подняться.

   – Вы спасли мне жизнь, - растерянно глядя в его лицо, и отмечая прищуренный взгляд серых глаз и свежий шрам, пересекающий верхнюю губу, пробормотала я, - я вам очень благодарна.

   – Не стоит, - убедившись, что я твердо стою на ногах, Пес присоединился к своему напарнику. До меня донеслись их голоса:

   – Взрывом снесло левое крыло. Не думаю, что кто-то выжил…

   Левое крыло. В подвале. Именно туда меня водил лидер, чтобы встретиться с мужем. Леонар мертв? Не верю! Он не может просто так умереть, почему-то этот человек не казался тем, с кем легко можно расправиться.

   Я, больше не обращая внимания на Псов, сбежала по лестнице вниз. Туда, где в глубине проема зиял переход в тюремное крыло. Они мне не помощники. Как только Псы узнают, чья я жена, их благородство закончится слишком быстро. Генерал в свое время сильно попортил жизнь их приграничью. И, учитывая, что они сделали с дворцом, страшно подумать, как закончится моя жизнь. Я приняла решение? Скорее, действовала, не давая себе времени подумать. У меня же получилось? Сбежала из-под охраны, до сих пор жива, без блокиратора и всегда смогу воспользоваться своей силой. Почему-то мысль, что теперь я могу не скрываться и быть той, кто я есть придавала мне уверенности и заставляла себя чувствовать почти неуязвимой. В процессе спуска сломала и отбросила за ненадобностью второй каблук и теперь чувствовала себя гораздо лучше. В этой неразберихе нужно попытаться добраться до камеры Леонара, вытащить его из рушащегося здания, и бежать домой. Ко мне домой. Там бабушка и дед. Мы вместе решим, как нам быть дальше.

   – Эй, кроха, ты куда бежишь? – чья-то ладонь обхватила меня за талию и удержала от следующего шага.

   – Вперед, - я обернулась, встретившись с заинтересованным взглядом Пса, - вы мне помогли и я очень вам за это благодарна. Вопреки слухам, вы оказались благородными людьми. Но теперь наши пути расходятся. Вы – судя по всему, направляетесь на космодром, чтобы покинуть Союз. Я же по-прежнему ищу мужа.

   – Ты хочешь остаться? Здесь? – Пес выглядел обескураженным.

   – Да, - я кивнула.

   – Ты с ума сошла? – к нашей беседе присоединился его товарищ. Не тот, кто сейчас отстреливался от внезапно решивших напасть солдат, а другой, постарше.

   – Я вас не оскорбляла, - заметила с обидой.

   – Я не оставлю сопливую девчонку бродить по развалинам, - в тоне Пса было неподдельное возмущение.

   – Я не… - сообразив, что поддаюсь на провокацию и трачу время, вырвалась из рук, но тут же была перехвачена им же.

   – Пустите! – возмущенно прошипела я.

   – Ты понимаешь, что здесь все скоро рухнет? – прижав меня покрепче, чтобы не вырывалась, холодным тоном спросил Пес.

   – Да! И у меня мало времени, чтобы добраться до камеры и выпустить своего мужа! – выдавила я.

   – Твой муж в тюрьме? Честно говоря, думал, что ты все выдумала. Пойдем! – меня потянули вниз по ступенькам. Его лицо казалось сосредоточенным и задумчивым.

   – К.. куда? – растерялась я.

   – Вытащим твоего мужа. Не могу же я позволить тебе одной тащиться в подвал.

   – Гарет, время, - напомнил второй Пес, подошедший к нам ближе.

   – Знаю, - со злостью бросил Пес, - как остальные?

   – Успешно добрались до места посадки. Ждут нас. Столичный космодром почти уничтожен, - отрапортовал Пес, и мне почему-то показалось, что он подчиненный, а вот тот, кто может командовать, сейчас держит меня за руку и тянет вперед.

   – Нет! Пустите, пожалуйста! – попыталась его остановить.

   – Не стоит вырываться, леора сент Маар, - не оборачиваясь, произнес Пес. – Аристократка из перебежчиков. Меня слегка ввел в заблуждение ваш внешний вид. Без прически и с растекшимся по лицу макияжем вы выглядите совершенно иначе. Младше и наивнее.

   – Гарет, откуда? – второй Пес шел сбоку от меня. Третий чуть дальше прикрывал наше отступление, неодобрительно взирая на наши действия. Хотя после тех взрывов и огневой атаки Пса в нас уже никто не стрелял.

   – Два дня назад ее представили ко двору. Целительница, мужа которой обвинили в убийстве их лидера. Кстати, ее муж – генерал Леонар Старк. Мы со Стрелком там были, до того, как нас обвинили в пособничестве, и все видели. Будет интересно встретится с генералом.

   Два дня! Всего два дня с тех пор как моя жизнь рухнула.

   И я сейчас старалась не думать о том, зачем Псам спасать моего мужа. Все потом. Когда мы окажемся далеко отсюда, в безопасности.

   – Жена Аквилонского Зверя? – неверяще переспросил второй Пес, - однако! Это мы удачно забрели.

   – И все же, надо было сильно постараться, чтобы не заметить перед носом такой масштабный заговор. Не иначе, как любовь разжижает мозги, - вставил третий, тот, кого назвали Стрелком.

   Я шла между ними молча, стараясь не показывать насколько сильно меня задевают их слова. Что теперь будет? Что они сделают со своим врагом, когда найдут и поймут, насколько тот беззащитен?

   Внезапно, до нас донесся крик. Хотя, скорее, его можно было бы назвать воем. Как будто голоса нескольких живых существ слились в унисон и породили этот дикий, нечеловеческий звук.

   Я поежилась от накатившегося первобытного страха. Кто или что может так кричать?

   – Какого даркха здесь творится? – медленно произнес Стрелок, и вскинул оружие в направлении темного проема, откуда доносились крики. Судя по гримасе, исказившей его лицо, это движение вызвало у него боль. Пес явно был ранен, но из-за собственной слабости у меня не было возможности ему помочь. Да и вряд ли бы он это позволил.

   – Что могло напугать аквилонцев сильнее, чем мы? – удивился второй Пес.

   – Отходим! – несколько напряженных мгновений Гарет всматривался в темноту, а, затем, сжав мою руку, потянул по ступеням вверх.

   – Что, Гарет? – забеспокоился старший.

   – Пожиратель! – одно слово, брошенное на ходу, заставило Псов собраться и отступить.

   – Пожиратель? – переспросила я. Для меня эти существа, опасные и смертоносные были легендой, страшной сказкой, как, впрочем, и для многих жителей Союза. Наша Звезда защищала своих жителей от проявившихся магов. Под ее сиянием могли жить единицы обладающие силой. Я была одной из них. Целители вообще считались большой редкостью. Поэтому я так боялась огласки. Значит, Пожирателю так же удалось хранить свою тайну. До сих пор. И теперь, когда проявилась его сущность, мы все в смертельной опасности.

   – Тебе лучше этого не видеть, - Гарет ускорился под недовольное бурчание второго Пса «Теряем время. А ведь могли бы уже лететь. И кроху эту на плечо и на корабль. Там бы разбирались»

   Новый крик, совсем близко заставил похолодеть. А после…

   Жуткий первобытный страх накатывал волнами, когда я увидела мощную огромную фигуру, шагающую из дыма и тьмы. Весь в крови и саже Пожиратель медленно выступал на свет. Его голова была опущена, волосы запорошены пеплом. В своих руках он удерживал за ноги и волок за собой двух людей в порванной форме стражей. Они визжали и выли. От страха.

   – О, Всевидящие! - выдавила я.

   От звука моего голоса Пожиратель вскинул голову и напрягся. И я поняла… я поняла, кто передо мной.

   – Тварь! – Стрелок вскинул оружие, его движение повторили оба Пса.

   – Нет! – вскрикнула я, глядя прямо в побелевшие горящие нездоровым светом глаза Леонара Старка, своего мужа. Схватила за руку Стрелка, пытаясь ему помешать выстрелить. Не думая, что творю, не в силах допустить, чтобы они убили генерала.

   – Не мешайте, леора! – Стрелок сделал движение рукой, я впечаталась спиной в стену.

   – Пожалуйста! Нет! – всхлипнула, даже не понимая кого, и о чем прошу. Взгляд сверкающих мертвым светом глаз Пожирателя пробирал меня до костей.

   Выпустив ногу одной из своих жертв. Пожиратель подтянул второго солдата ближе к себе, и… Я не знаю что произошло, но на моих глазах человек за мгновение превратился в лишенный жизни скелет, обтянутый кожей.

   Выстрелы заставили меня закрыть глаза и зажать руками уши. А затем они смолкли. Воздух внезапно стал тяжелым и удушающим. Стена за спиной генерала осыпалась в прах. Что-то мне подсказало, что в бой вступил Гарет. Он и Пожиратель схлестнулись на узком лестничном пролете.

ГЛАВА 8

Стены рушились на наших глазах и рассыпались в прах, окутывая нас облаком пыли. Кто-то из Псов не позволил мне подняться, когда я, не держась на ногах, привалилась к стене. Я не могла видеть, что происходит, лишь ощущала потоки силы, вьющиеся между нами. Они бились, желая вырваться на свободу, поработить, поглотить до конца, лишая жизни. Слышала выстрелы, распарывающие, казалось, мою собственную плоть, хотя я знала, что они не могли навредить генералу. Не в этом облике. Моя кожа стала темная от гари и пепла, я почти не видела лица Пса, который был рядом со мной. До меня перестали доноситься звуки, и, казалось, что я вообще не способна чувствовать и слышать.

   Когда Пожиратель, окончательно озверев, схватил стрелявшего в него Пса за горло и с силой ударил того о стену, до меня донесся его стон, я не сдержалась.

   – Леонар, нет! Ты не должен! Остановись, - я вырвалась из захвата Стрелка, невольно причинив тому боль из-за раны и выступила на несколько шагов. Так, чтобы оказаться между Гаретом и генералом. Второй Пес с избитым окровавленным лицом лежал на полу среди обломков. Пожиратель без признаков ранения замер напротив меня, словно чего-то, ожидая или прислушиваясь к чему-то внутри себя.

   – Кроха, отойди, - ласково, словно говоря с безумной, произнес Гарет за моей спиной, - ты мне мешаешь.

   – Это мой муж.

   – Это Пожиратель. Он не помнит, кто ты и кем была для него. Он тебя не узнает.

   – Леонар, - повторила я, стараясь рассмотреть что-то осмысленное в его взгляде. Но нет, там был лишь голод и жажда смерти. Моей, разумеется.

   А затем… Видимо, тот, кого аквилонцы назвали своим лидером, решил действовать. Он не мог отступить, когда рушили его дворец, столицу, да и весь план по захвату власти. И он использовал свой козырь. То единственное, против чего Псы были бессильны.

   Сначала мне в уши ворвался тонкий звук, похожий на завывание ветра, а затем…

   – Аквилонский смерч, - прошептал кто-то из Псов.

   Я напряглась, пытаясь вспомнить, чем он нам может грозить.

   Стихия, помноженная на магию. Жизнь и сила, отнятая во имя разрушения и смерти. Я знала, что смерч после победы Каганата был запрещен как летальное оружие. Все разработки засекретили, но, видимо, новый лидер решил иметь в борьбе с Каганатом неоспоримый аргумент.

   Смерч был порождением магии и науки. То, чего союз мог бы стыдиться, если бы, по мнению многих стратегов это не было единственным действенным оружием против Псов. Разумеется, он не был в силах уничтожить весь Каганат. Слишком много на его создание требовалось смертей людей, обладающих зачатками силы. А маги в Союзе были редкостью. Я уже давно не слышала об этом оружии, которое сложно создать и практически невозможно контролировать. Как можно контролировать стихию или человеческую жизнь?

   До того сохранившаяся стена здания, отделявшая нас от ночного города, рухнула в один миг, осыпавшись прахом под ногами. Дальше последовал толчок, и по полу извивающейся змейкой побежала трещина. Гарет опоздал на мгновение. Он рванул ко мне, пытаясь удержать, когда генерал, выкинув вперед руку с удлинившимися когтями, схватил меня за шею и привлек к себе, через расширяющийся провал. Я повисла в воздухе над пропастью, чувствуя, как с меня спадает и летит вниз одна из туфелек. Мне показалось, что меня обнюхивают, хотя взгляд генерала по-прежнему был бездушным.

   – Не стреляй, заденешь девушку, - донесся до меня крик Гарета сквозь скрежет рушащихся камней.

   Я знала, что вполне возможно, это мои последние минуты жизни. Хотя, кому я вру? Пожирателю хватит и нескольких мгновений, чтобы разделаться со мной. Когда-то им могли противостоять лишь Темные Целители. Но в Союзе их не могло быть.

   Я закрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Умереть в объятиях своего любимого. В его руках. Возможно, кто-то бы счел это даже романтичным, если не учитывать, что именно эти руки и отнимали мою жизнь.

   Я открыла глаза, когда решила, что уже мертва. И оказалась там, где не могла бы оказаться никогда.

   Потрескавшаяся почва, хмурое небо, наползающие тучи, давящее ощущение присутствие чего-то, с чем ты никогда не сможешь сравниться в силе. Он был рядом. Стоял напротив, слегка склонив голову, и разглядывал меня белыми светящимися глазами.

   – Вернись, - тихо попросила я, интуитивно догадываясь, где мы. Грань… Место, куда уходят после своей смерти. Место, откуда у истинного целителя есть крохотный шанс вернуться и вернуть. Вот только что я должна делать, я не знала. Меня такому не учили, я просто врач, недоцелитель, который узнал о силе и своих способностях по многочисленным книгам из домашней библиотеки.

   – Пожалуйста! Мне страшно! – добавила я, поежившись от промозглого ветра, рвущего на мне тот жалкий кусок материи, еще недавно бывший роскошным платьем.

   – Леонар, - подавила всхлип, не желая показывать свой страх перед зверем, чующим свою добычу.

   Почувствовала, как мои силы стремительно уходят, растворяясь в безжизненном пространстве. Грань никогда не отпускает своих жертв легко. Здесь могут находиться единицы из тех, кто годами обучался. Грань между жизнью и смертью. И лишь один шанс вернуть того, кто готов ее перейти. Быть может, даже ценой собственной жизни.

   Я первая потянулась к генералу, все еще не видя на его лице признаков человечности. Обняла его и прильнула к холодным губам, словно стараясь влить в него свою силу. Ту, что еще осталась.

***

– Стрелок! Уходим! Ее уже не спасти, – крикнул Гарет, взваливая себе на плечо раненого товарища. Он видел, как с дальней стороны города на них неумолимо и неотвратимо надвигалась смертельная стихия.

   Скоро здесь все будет уничтожено. Не будет следов от взрыва. Останется то, что после себя оставит смерч. Живой, дышащий и жаждущий. Против него нет оружия ни у Псов ни у Пожирателя. А после, у лидера будут все основания начать новую войну. Еще более кровавую и жестокую. Они сами развязали ему руки своим побегом и уничтожением резиденции.

   Стрелок всматривался в провал, стараясь рассмотреть еще недавно светлый лоскут ткани, или хоть что-то что бы говорило о том, что эта глупая девчонка еще жива. Он пытался смотреть через дым и пепел, норовящий залезть в глаза, тянулся силой, пытаясь почувствовать искру жизни, и не мог.

   – Стрелок!

   Он чувствовала, как смерч неумолимо подступал к ним.

   – Они будут ждать нас на орбите, чтобы не выпустить с этой планеты, - прокомментировал то и дело поднимающиеся в небо истребители Гарет, все еще удерживая на плече раненого.

   – Слышишь сирену? Они объявили эвакуацию. Видимо скоро во всех новостях будут говорить о нападении Псов на резиденцию лидера, - заметил Стрелок, медленно поворачиваясь к Гарету и указывая, как быстро отступают из центра города силы аквилонцев, - они придумают, чем объяснить применение смерча. В таком случае, столица становится для них не такой уж и важной.

   – Там в городе остались люди, - обреченно произнес Гарет.

   – Мы ничем им не поможем. Даже героически умерев. Подумай про нашу миссию.

   Стрелок сделал несколько шагов, отступая от опасного обрыва, мысленно прося прощения. У кого? Он не хотел сейчас об этом думать. Их всегда учили беречь жизни и, не колеблясь жертвовать собой ради других. И теперь у него на душе было мерзко и тоскливо. Он не справился. Что-то глубоко внутри него выло и рвалось наружу, мешая просто развернуться и уйти.

   Звук ползущих вниз камней заставил обоих Псов напрячься и приготовиться к новой атаке. Оба вскинули оружие, когда из провала, потягиваясь на одной руке, и прижимая другой к своей груди хрупкое тело бесчувственной девушки, вылез Пожиратель… Генерал Старк. Его взгляд по-прежнему внушал опасение, в нем не было ничего от человека. Однако, замерев напротив Псов, он положил к их ногам тело своей жены.

   – Спаси ее, - он обращался к Стрелку, не сводя с него своих сияющих бесчеловечных глаз, - увези отсюда. Думал, что смогу себя держать… не смог. Я убью ее. Я так хочу ее выпить… почувствовать ее вкус… Этот голод сильнее меня.

   В тот же миг Пожиратель отступил от Псов, все еще держащих его на прицеле, улыбнулся жуткой улыбкой и прыгнул с обрыва.

   Стрелок осторожно взял на руки девушку, сканируя ее состояние своей силой. Он не был целителем, но их учили оказывать помощь. Она была жива, на грани, опустошена, но все еще жива. Это главное.

   – Быстрее, - поторопил его напарник, и оба Пса неся на себе раненых, направились перебежками из центра города. Прочь от стихии, преследующей их. Туда, где в укромном месте поджидал катер, чтобы доставить на крейсер класса «невидимка».

   Существо пугающими безжизненными глазами следило за крошечным летательным аппаратом, спешно покидавшим атмосферу планеты. Он удачно избегал атаки летящих ему вслед ракет. У них получилось вырваться, значит, она будет жить.

   Темно. Холодно. Страшно. Непривычные ощущения мешали осознать, где я и что со мной. Память… Разрозненные кусочки прошлого путались в голове, словно в калейдоскопе и я не могла понять, что из этого было, а что в действительности лишь повторение кошмарного сна.

   Я вытянула руки вверх и наткнулась на препятствие. Мысль о то, что меня похоронили, промелькнула и тут же исчезла. Я жива, чтобы определить это моей целительской силы хватало. Но только на это. Никогда еще не чувствовала себя настолько опустошенной и беззащитной.

   Прикрыла глаза и прислушалась к собственным ощущениям. Где-то мерно попискивал датчик мэдекса. Значит, я в лечебнице? Почему? Память услужливо явила картинки прошлого, которое так хотелось забыть. Прием у лидера, покушение и моя глупая попытка его спасти. Разговор с его сыном, заключение, допрос и встреча с мужем… Старк…Пожиратель. Наша встреча у Грани… Я всхлипнула и открыла глаза. Не хочу сейчас об этом думать, не могу. Иначе разрыдаюсь. Но в таком случае, как мне удалось выжить? И как я оказалась в мэдексе?

   С едва слышным шумом крышка отъехала в сторону, и я смогла приподняться. Точнее, попыталась это сделать, когда меня остановили чьи-то руки и голос:

   – Лежи, деточка, ты еще слишком слаба.

   – Почему я жива? - было первое, что у меня вырвалось.

   – Глупенькая малышка, - передо мной предстал седовласый мужчина в черном кителе, - потому что твой час еще не пришел. А все остальное поправимо.

   – Где я?

   – Наконец разумный вопрос, - мужчина помог мне сесть и, убедившись, что я не собираюсь заваливаться, устроился рядом на высоком табурете, - ты находишься на фрегате невидимке класса S принадлежащем Каганату. Я леор сент Доркес, штатный медик.

   – Я пленница? – голос дрогнул, но я сдержалась.

   – Этого я тебя сказать не могу. Не владею все информацией. Думаю, тебе все объяснят чуть позже.

   Фрегат невидимка… космос… Каганат. Но это же так далеко от дома! Так далеко от семьи… И Старка. Я все еще не могла до конца осознать, что же произошло, и как добрый заботливый мужчина, который за последние недели стал мне слишком дорог, мог превратиться в чудовище? Пожиратель…

   Потрескавшаяся почва, хмурое небо и близость монстра, способного выпить из меня жизнь.

   Я делаю к нему первый шаг… а дальше…ничего, словно в тот миг я провалилась в бездонный черный колодец.

   Нет, не думать, иначе не выдержу, слишком больно и страшно. И… далеко. Уже ничего нельзя изменить или исправить.

   – Что со мной? – отвлекаясь от тяжелых мыслей, я снова решилась расспросить врача. Целителя. Вряд ли этот мужчина мог быть кем-то другим. Я чувствовала в нем нечто, сродни собственной силе.

   – Полное физическое истощение. Шок. Несколько трещин в ребрах, синяки, ссадины, гематомы. К счастью, мы вовремя смогли доставить тебя в мэдекс и тело восстановилось, не используя твою силу. Иначе, угроза магического выгорания могла бы стать реальной.

   – Спасибо, что позаботились обо мне, - голос стал хриплым и дрожал. Все-таки не сдержалась. Пальцы мелко задрожали, показывая, насколько я еще слаба.

   – Ты устала, деточка, поспи. Это поможет твоей силе быстрее восстановиться.

   – Но я не хочу спать, - возразила я.

   – Не вижу никаких проблем, - в руках врача мелькнул шприц, и я почувствовала легкий укол в руку.

   – Сладких снов, - услышала я, чувствуя, как мое тело перекладывают на больничную постель.

***

Ордан Рейс, младший каган и эмиссар Каганата в Аквилонском Союзе просматривал оперативные сводки, регулярно поступающие к нему. Новости не радовали. Впрочем, как и события, свидетелем и участником которых ему пришлось стать.

   – Разрешите! – в каюту, временно служившую Рейсу кабинетом, постучав, вошел Гарет Нолан, его официальный помощник в этой миссии.

   – Я прочитал твой отчет, - эмиссар уставился своим тяжелым немигающим взглядом на молодого мужчину и был им недоволен. Более того, эмиссар был в гневе.

   – Я сделал то, что посчитал правильным, - догадываясь о настрое эмиссара, заметил Гарет.

   – Ты облажался, и едва не погубил себя и своих людей, - холодно продолжил Рейс. От его тона Гарету захотелось поморщиться, но он себя преодолел. Эмиссар держал свою силу под контролем, однако, тот, кто осмеливался нарушить его приказ, на своей шкуре ощущали отголоски его недовольства.

   – Виноват, Рейс-каган, - Гарет застыл перед возвышающимся над ним командиром.

   – Судя по тому, что не добавил «этого больше не повториться», всерьез виноватым себя не считаешь, - заметил эмиссар.

   – Я действовал так, как подсказывала моя честь.

   – Наплевав на приказ и рискуя своей жизнью. Я уже не говорю о жизни той леоры, которая принимала участие в ваших приключениях. Я, верно, понял, именно она оказалась женой опального генерала Старка?

   –Так точно, Рейс-каган, - при упоминании девушки Гарет тут же напрягся.

   – Вы все могли оказаться под руинами дворца, выпитые и мертвые. Надеюсь, это станет для тебя уроком – я знаю, что в Союзе не так остра проблема Пожирателей как в Каганате. И все же, вместо того, чтобы отважно бросаться на борьбу со злом, ты должен был доставить своих людей на катер. Из-за тебя мы потеряли время, и попали под обстрел, хотя могли отделаться малой кровью.

   Гарет промолчал, сознавая, что заслужил наказание, и был готов его понести. Этой операцией руководил он. Пусть формально, но все же.

   – Сантира уничтожена. Сотни погибших. Час назад лидер обратился к народу, призвав их готовиться к войне с теми, кто убил его отца и стер с лица их главной планеты столицу.

   – Эмиссар! Чисто технически, свою столицу уничтожили они сами, - отметил Нолан.

   – Это знаем ты, я и весь Каганат. Но аквилонцы будут считать иначе. Они знают лишь то, что им говорит их правительство. Чудом спасшееся от вероломного нападения проклятых Псов, которые, в стремлении поработить гордых аквилонцев, решили с помощью заговорщиков убить их лидера, а после, уничтожить единственное оружие, против которого были бессильны, но, не справившись с ним, стерли с лица планеты столицу. Именно такова их официальная версия событий.

   – Этому никто не поверит! – возмутился Нолан.

   – Этому захотят поверить те, кто боится возросшей мощи Каганата. У нас слишком много союзников, которые в один миг могут превратиться в противников. А вести войну на нескольких фронтах затруднительно даже для нас.

   На несколько мгновений в кабинете воцарилась тишина, затем эмиссар отошел к столу и сел в кресло. Нолан невольно облегченно выдохнул, когда давящая сила немного отступила.

   – Та девушка, которая заставила вас рисковать собой и миссией, - увидев, как Нолан напрягся, эмиссар усмехнулся. Парень порой излишне увлекался, - она тебя заинтересовала?

   – Она одинока, беззащитна, нуждается в помощи, - Гарет не опустил глаз под испытывающим взглядом.

   – Хорошо, что у тебя к ней нет личной заинтересованности. Это бы все усложнило. Если девушке повезет, ее сочтут в Союзе мертвой и не станут искать. Не думаю, что у их лидера будет слишком много свободного времени, чтобы тратить его впустую. Но, на всякий случай, когда мы вернемся домой, установи за леорой слежку, вдруг с ней попытается связаться кто-то из аквилонцев. И позови Стрелка. Мне есть, что ему сказать.

   – Сделаю, - Гарет кивнул, слегка переводя дыхание. Он ожидал… да много чего, но эмиссар не стал заострять внимание на наказании. Оно будет, но позже. Сперва дело.

***

– Доброе утро, детка, - вчерашний врач был бодр и весел, чего нельзя было сказать обо мне. Ночь далась мне нелегко. И хотя успокоительное действовало прекрасно, все же мне было трудно ощущать себя полностью опустошенной. Сила возвращалась медленно, будто с неохотой. Волнение, сомнения, страх за близких сплелись в тугой клубок, с которым простому лекарству было не справиться, - как самочувствие?

   – Доброе утро, леор сент Доркес! – дружелюбно улыбнулась ему, - я в порядке.

   – Вижу, милая, - со свойственной ему беззастенчивостью врач провел беглую диагностику, не полагаясь на сканер, и довольно улыбнулся.

   – Кстати, когда тебя сюда доставили, на тебе практически не было одежды. От тех обгорелых рваных тряпок пришлось избавиться. Но вот это, думаю, ты захочешь сохранить.

   Леор протянул мне небольшой сверток и, не дождавшись моей реакции, скрылся за выпустившей его дверью, пообещав зайти через час.

   Я оглядела сверток из плотной серой бумаги и, разорвав, высыпала содержимое себе на кровать. Слезы заструились по щекам. Я осторожно прикоснулась к колье. Его подарку. Прикоснулась, провела пальцами по витой цепочке из редчайшего метала. Сжала в ладони. Перед глазами мелькали картинки прошлого, такого близкого. Всего несколько дней отделяло меня от счастливой семейной жизни с любимым человеком. Любимым. Я поняла это слишком поздно, когда уже ничего нельзя изменить.

    – О, нет, это же…

   – Моя жена заслуживает носить такие камешки.

   – Леонар… - шепнула я в пустоте палаты, - Леонар!

   – Мечтаю увидеть тебя в нем ночью, обнаженную, в лучах Сирила, отдающуюся мне и выкрикивающую мое имя.

   Я свернулась на кровати клубочком, по-прежнему сжимая в ладони колье. Его последний подарок.

   – Прости! Прости! Прости! – я не знала, был ли мой порыв спасти лидера решающим в опале генерала Старка. Но почему-то испытывала потребность попросить прощения хотя бы мысленно, хотя бы на расстоянии нескольких сотен световых лет. У того, кто, быть может, меня уже и не вспомнит. У того, кто, возможно, уже мертв.

   – Ты жив! Ты должен выжить. Пожалуйста, только останься живым!

ГЛАВА 9

Эмиссар Рейс, застыл мрачным неприступным изваянием. Высокий, мощный, одетый в форму Псов Каганата, он производил угнетающее впечатление одним своим видом. К тому же, легкая тень морока скрывала его глаза и часть лица, как у одного из приближенных к кагану, оставляя на виду лишь квадратную челюсть, высокие скулы и тонкие губы. Хотя ощущение холодного пронизывающего взгляда было сложно игнорировать. А уже то, что он потребовал, точнее, пригласил меня на беседу, которая, скорее всего, подразумевала допрос, делала его и вовсе опасным. Наверное, мне нужно было испытывать перед ним больший трепет. Но… не получалось. Мною овладело равнодушие ко всему, что касалось меня самой и моей дальнейшей жизни. Сочтут шпионкой и решат казнить? Какая разница, где? В Союзе или в Каганате? Лишь бы все быстрее закончилось и меня оставили в покое. Единственное, что меня сейчас тревожило… Я должна была узнать, что случилось с моей семьей. Живы ли они? Успели спастись? Не знаю, сможет и захочет ли эмиссар помочь мне узнать об этом?

   – Доброе утро, леора сент Маар. Как ваше самочувствие?

   Вопрос был задан из вежливости, судя по бесстрастному тону, мое самочувствие интересовало его в последнюю очередь.

   – Я в порядке. Благодарю, - повинуясь небрежному жесту, присела, расправив на коленях широкие брюки, доставшиеся мне от щедрости корабельного шкипера. Брюки, как и рубашка, были мне слегка великоваты, и вообще, мужскими. Но на коллекцию из последнего показа мод я не претендовала. Я вообще старалась быть как можно незаметнее, но это не помогло. Сегодня поступило приглашение от эмиссара и пришлось покинуть уютный и тихий медицинский блок, чтобы в сопровождении юного Пса пересечь половину корабля и оказаться перед замораживающим от чрезмерного дружелюбия взглядом эмиссара.

   – Мне передали, что вы были на грани выгорания. Сожалею.

   – Вы в этом не виноваты, - я улыбнулась, и напомнила, не желая затягивать беседу, - вы хотели меня видеть.

   – Да, мне стало известно, что вы принадлежите к известному роду сент Маар. И если хотите, можете воссоединиться со своей семьей, как только мы доберемся до Каганата.

   – Мои родные покинули вашу систему много лет назад и не поддерживали связи со своим родом. Не думаю, что представители рода сент Маар захотят меня видеть. К тому же, я их не знаю.

   Эмиссар Рейс скрестил руки на груди, и, судя по возросшему дискомфорту и давящему ощущению, его внимание было сосредоточено не только на моих ответах. Он меня изучал? Но почему?

   – Хотя до последнего времени между нашими системами официально был мир, и мы не запрещали гражданам Союза визиты в Каганат, теперь все намного сложнее. В Каганате объявлено военное положение. Вы, как представительница вражеского государства, к тому же, жена одного из ее генералов, доставившего нам в свое время много проблем, и оказавшегося Пожирателем, вряд ли сможете рассчитывать на то, что вас оставят в покое.

   Голос эмиссара звучал тихо и завораживающе, словно он окутывал мое сознание паутиной, из которой было трудно выбраться. Мысли разбегались, и что-то все время мешало сосредоточиться.

   – Я никогда не была врагом Каганата. Как и моя семья, - с незыблемой уверенностью произнесла я.

   Мне показалось, что эмиссар усмехнулся.

   – Уже то, что вы жена генерала Леонара Старка, делает вас врагом Каганата. Вы знаете, что за голову вашего мужа была объявлена награда в нескольких звездных системах? Его мечтали лично лишить всех выпирающих частей тела дружественные нам соседи. Но Каганат не воюет с женщинами.

   Рейс-каган продолжал стоять на месте, его поза была расслабленной, но почему-то мне показалась, что вокруг меня сгущается воздух, а кожа начала неприятно покалывать.

   – Вы должны понимать, насколько серьезно ваше положение. В последние три года нам стали поступать сведения об исчезновении людей, обладающих силой. Выходцев из Каганата, мигрантов и их потомков. Мы не имели права вмешиваться, если бы из приграничной с Аквилонским Союзом зоны не стали поступать такие же сведения.

   – Мне ничего об этом неизвестно, - у меня внутри все похолодело от скверного предчувствия.

   – Еще бы! Ваш дед сделал все, чтобы оградить вас от любой угрозы. Устроил брак с генералом Старком, чтобы обезопасить вас, заключил сделку с сыном лидера, чтобы его семья осталась неприкосновенной.

   Слова эмиссара меня поразили и возмутили до глубины души. Да как он смеет говорить о моем дедушке такие жуткие вещи!

   – Нет, - я замотала головой, - вы ошибаетесь. Дедушка бы никогда такого не сделал. Он порядочный человек.

   – А еще он слишком сильно любил свою внучку, в которой проснулись силы, так востребованные в Союзе. Думаете, его бы остановили какие-то моральные терзания, если бы выбор был между вашей жизнью и жизнью сотен малознакомых ему людей, пусть и бывших соотечественников?

   – Он представлял диаспору бывшего Содружества. Давал клятву верности лиру Хайльду, которую бы никогда не нарушил.

   – Мне пришлось лететь на Сантиру чтобы лично разобраться в том, что происходит, - не особенно прислушиваясь к моим словам, продолжал эмиссар, - если бы мы собрались направить Союзу ноту протеста, нужны были бы неоспоримые факты. Теперь же, в связи с известными вам обстоятельствами, эта информация станет уместной лишь на межгалактическом трибунале, куда мы обратимся в связи с событиями в Аквилоне.

   – Вы собираетесь выставить моего деда одним из преступников? – напряглась я от страха.

   – Я собираюсь сделать все, чтобы остановить кровопролитие. Если для этого потребуется найти и допросить еще одного преступника, я это сделаю.

   – Мой дед не преступник!

   Резко поднялась, даже не смутившись, что на фоне темной фигуры эмиссара выгляжу как потрепанная жизнью бродяжка. Фамильную гордость никто не отменял. Здесь и сейчас Рейс-каган был не тем человеком, от кого я была готова выслушивать оскорбления в адрес собственной семьи.

   – Я понимаю. Вы приложили столько сил, чтобы я выглядела в собственных глазах ничтожеством, внучкой предателя, женой кровавого убийцы. Вы имеете право считать так, как подсказывает вам ваша совесть и честь. Но вам не под силу заставить меня поверить в этот бред.

   – Вы сами во всем убедитесь. Со временем, - в кабинете резко похолодало. Я с удивлением увидела, как мое дыхание превращается в пар.

   – Думаю, что нашу беседу стоит прервать, - поежившись, резко отвернулась к двери.

   – Я так не считаю, - эмиссар в один миг оказался рядом, преграждая мне путь к свободе, - меня интересует то, как в действительности погиб лир Хайльд.

   – Мне кажется, уже все об этом знают, - я не желала видеть эмиссара слишком близко, но иного выхода не было.

   – Вы про официальную версию, в которой являетесь главной подозреваемой?

   – Ни я, ни генерал Старк не имели к смерти лира Хайльда никакого отношения. Я просто пыталась помочь.

   Воспоминания об этом останутся со мной навсегда. Как и слова генерала, предостерегающие меня от неверных шагов.

   Дура! Какая же я дура!

   – В таком случае, покажите мне то, что произошло в действительности, - настаивал Рейс-каган, буквально нависнув надо мной. Стянул кожаную перчатку с одной руки и протянул ее к моему лицу.

   – Что? – удивленно переспросила я, невольно отодвигаясь, - показать?

   – Вам прекрасно известно, кто я и на что способен. Здесь и сейчас я могу воспользоваться своим правом и прочесть ваши воспоминания. Но я прошу вас показать мне то, что видели сами. Во избежание неприятных ощущений с вашей стороны.

   – Нет! Не могу, - меня передернуло от страха и отвращения, - то, что вы просите, невозможно. Я не позволю лезть к себе в голову. Это слишком личное!

   – Меня не интересуют ваши женские секреты. Лишь то, что может касаться безопасности моей страны.

   – Мои мысли и воспоминания никоим образом не касаются безопасности вашей страны, - отрезала я, - и вряд ли смогут дать вам информации больше, чем предоставляют ваши шпионы.

   – Оставим моих шпионов, леора, - эмиссар резко потерял терпение, - меня интересует то, что сможете дать именно вы! Мы можем это сделать здесь, в моем кабинете. Или на одном из нижних уровней, куда доставляют преступников.

   После этих слов я отшатнулась, и тут же была поймана и прижата спиной к стене, без шанса на побег. Мои руки оказались в плену его ладони, вздернутыми вверх, и я почувствовала прикосновение к своему виску. Лицо эмиссара нависло над моим, внезапно, морок, скрывавший его лицо, схлынул, оставив меня один на один с пугающим омутом зелени, лишающей воли и сил. Болезненное чувство чужого проникновения заглушилось моим собственным криком. Я знала – на то, что сейчас пытается сделать эмиссар способны не многие Псы. Лишь самые сильные, а право имеют единицы, приближенные к кагану. Наверное, мне нужно последовать его совету и позволить ворваться в свою голову и узнать все, что ему нужно. На миг, я допустила эту мысль, и тут же разум ворвался картинками из прошлого. Леонар…мой страх перед ним и робкая симпатия. Бал и покушение на лидера. Попытки генерала меня спасти, предостеречь. Мое упрямство и раскаяние. Разговор с Роном Хайльдом. Отчаяние и страх, когда поняла, что больше не увижу Леонара. Ощутила гнев, заглушающий страх и попыталась изгнать чужака, чье присутствие заставляло вновь пережить столько неприятных мгновений из своего разума. Молчаливое противостояние двух разумов отразилось в моей голове пронзительным звуком лопнувшей струны. И тут же снова замелькали картинки, на этот раз из чужой жизни. Бой, насилие, кровь, боль, семья… знакомые лица Псов, которые спасли меня на Сантире, громкий голос, зовущий кого-то по имени, которое сразу же затерялось в глубинах моей памяти… Стоп! Не моя память, а эмиссара. И я не хочу видеть картины его жизни. Иначе смерть. Если он только узнает, что я смогла… Но я так же знала, что выбирать, что именно из воспоминаний он будет смотреть, не сможет ни один из нас. Не могу! Не хочу, чтобы в моей голове, моей памяти ковырялся совершенно посторонний человек. Мужчина! Такое насилие над разумом не позволено даже самым близким людям. Прочь! Прочь из моей головы!

   Будто услышав мой беззвучный крик, Рейс отшатнулся, и, отпустив меня, схватился за виски. Несколько бесконечных мгновений его взгляд буравил меня, словно в желании препарировать. Я не могла сосредоточиться на лице этого человека, запомнить внешность, были лишь глаза, яркие, зеленые, словно два омута, выворачивающих наизнанку мою душу. Дыхание с шумом вырывалось из легких, холод, ставший колючим, окружал со всех сторон.

   – Прочь! – уже вслух повторила я, со злостью взирая на мужчину. Он все еще испытывал боль, я знала, что в момент слияния разумов оба мы были уязвимы. И, наверное, инстинктивно воспользовалась тем, что давала мне сила целителя – эмиссар получил обратный импульс, которого не ожидал. Я смогла ему сопротивляться! Знаю, что моя удача была случайна, и второго шанса мне не дадут. И все же, эта маленькая победа придала мне сил.

   – Мне докладывали, что вы необучены, как целитель, - холодно заметил эмиссар, возвращая на лицо морок, не подав вида, что ему сейчас так же неприятно, как и мне. Хотя, вряд ли я могла нанести ему такой же вред, какой мог бы нанести мне он. Голова до сих пор кружилась, мысли разбредались при малейшей попытке думать связно.

   – Каждый имеет право на защиту своей чести, даже выходец из вражеского государства, - парировала со злостью я.

   – Что же, я успел увидеть достаточно, чтобы не считать вас причастной к перевороту. Однако ваш отказ от добровольного сотрудничества, сопротивление, делает вас неблагонадежной.

   – И что вы со мной сделаете? Отправите на нижний уровень, к преступникам? – с вызовом в голосе спросила я, хотя и понимала, что достаточно одного его приказа, чтобы я исчезла, и обо мне забыли навсегда. Моя жизнь и судьба зависели от человека, которого я успела возненавидеть.

   – Вы летите с нами в Каганат. Я препоручу вас заботам представителя рода сент Маар. Разумеется, за вами будет установлена слежка. Мы не рассчитываем на вашу лояльность лишь потому, что новый лидер был с вами несколько груб. Вы все еще под подозрением.

   Эмиссар отошел от меня на пару шагов, и, не поворачиваясь, добавил:

   – Вас проводят в медблок, леора сент Маар. Не смею больше задерживать.

***

Эмиссар Рейс дождался, когда девушку уведут, и развеял морок и шумно выдохнул. Он, как и многие из окружения кагана был вынужден скрывать свое лицо от чужаков. Так они могли становиться, кем угодно, играть любую роль. Лишь немногие доверенные лица знали его настоящее имя, внешность и то, чем он занимается в действительности. После победы Псов в противостоянии с аристократами и формирования нового порядка прошло много лет. Однако нельзя было с уверенностью сказать, что многих в его системе устраивало то, что бывшие рабы стали вдруг хозяевами.

   Их по-прежнему поддерживало большинство жителей Каганата, ведь они дали им свободу и открыли двери в новую жизнь. Многочисленные школы и академии готовили молодую смену Псам, ключевые посты в руководстве страны занимали выходцы из низов, обладающие силой, а интересы аристократов защищали две палаты из представителей высших родов, на словах лояльные правительству, на деле же плетущие заговоры и интригующие друг против друга. Пока они были заняты собой, кагана и его приближенных это не волновало. Но с некоторых пор начали поступать тревожные звоночки. Многие из высших устали находиться на вторых ролях и пытались вернуть то, чего, по их мнению, были лишены с приходом к власти Псов.

   Псы… когда-то они считали такое определение оскорбительным. Сейчас же… В память о десятках тысяч братьев, отдавших жизнь за свободу и торжество справедливости они называли себя так с гордостью, испытывая удовольствие при виде искаженных злобным бессилием лиц высших.

   На этом фоне противостояние с Союзом, приобретающее открытую форму, грозило многими человеческими жертвами. А невинные страдать не должны. Один из негласных законов первого кагана, которого старался придерживаться каждый из Псов.

   Эмиссар не привык быть грубым с женщинами. Напротив, его всегда считали галантным кавалером. Но открытое сопротивление, которое посмела оказать ему эта девочка, его разозлило. Он едва смог обуздать свою силу, хотя до этого мог похвастаться железным контролем. То, что он позволил ей прервать слияние, заработав головную боль, спасло ее разум. Кто бы мог подумать, что необученный целитель может всерьез рассчитывать дать отпор, такому как он? Его разозлило ее недоверие, непокорность и вызов, читающийся в этих голубых глазах. Когда он увидел ее в первый раз, там, на роковом приеме, принесшем столько проблем, не думал, что эта утонченная красавица может быть настолько строптивой и колючей.

   Рейс зло усмехнулся и плеснул из открытой бутылки в свой бокал немного алкоголя. Головная боль отступала, а с ней и захлестнувшая его ярость. Он прокручивал в мыслях то, что успел просмотреть в воспоминаниях юной леоры. Признаться, немного. Но этого хватило, чтобы понять – и девушку и ее мужа жестоко использовали в своей игре. Разумеется, он знал виновного в этом. Однако что-то подсказывало, что новоиспеченный лидер ставший отцеубийцей, не мог все это провернуть в одиночку. Да, у него были сторонники. Но все же, из той информации, которую получал регулярно Рейс, он сделал вывод – заговорщиков поддерживал кто-то со стороны. Кто-то достаточно хитрый и коварный, способный играть на слабостях и пороках других людей.

   Я с затаенной тревогой смотрела на огромный особняк, взмывавший своими пиками прямо к небу. И хотя на фоне других столичных зданий он казался громоздким и слегка устаревшим, производил ошеломительное впечатление.

   – Добро пожаловать в твой новый дом, дорогая, - слегка натянуто улыбнулся леор сент Маар. Невысокий, слегка полноватый мужчина средних лет. Мой двоюродный дядя. Племянник моего деда, если быть точнее. Он встретил меня прямо на космодроме, куда нас с крейсера доставил катер. Нас – это меня, Гарета, которому поручили позаботиться обо мне и леора сент Доркеса, дока, как он просил его называть.

   – Спасибо, - неуверенно ответила я, и невольно взглянула на Гарета. Не то, чтобы мне нужны были его поддержка или одобрение. Но за последние две недели я немного привыкла к этому мужчине. К нему и доку, с которым расставалась со слезами на глазах. Единственное, что не дало мне совсем упасть духом – приглашение леора сент Доркеса его навещать и чему-то у него поучиться. Я знала, что мне вряд ли позволят учиться на целителя здесь, в Каганате, учитывая, что я двойная эмигрантка, но искреннее предложение, исходящее от человека, которому я была совсем чужой, радовало.

   Попрощавшись с Гаретом, и проводив долгим взглядом уносящий его флип, я вздохнула, и поднялась по ступенькам в новую для меня жизнь.

   – Возмутительно! Из-за этой семейки мы оказались разорены! Они нас обокрали, а теперь что? Возвращается, словно ничего не произошло и хочет отобрать наш дом?

   – Не отобрать, Эмма, дорогая, Ей просто негде жить, - увещевал дядя свою жену.

   Сперва все казалось довольно простым и даже банальным. Леор сент Маар представил меня своей жене, высокой шатенке, лет сорока с серыми глазами и большой искусственной грудью. Почему-то я сразу обратила внимание именно на эту часть ее ухоженного тела, взволнованно вздымавшуюся при каждом ее вздохе, на которой покоилось колье из натуральных баснословно дорогих камней, и мысленно посочувствовала. Носить каждый день такую тяжесть… какой позвоночник это выдержит? И я имела в виду отнюдь не камни. Она мне широко улыбнулась, обняла, обдав запахом сладких духов, и призналась, что всегда мечтала о дочери. Я ей сразу же не поверила, но улыбнулась в ответ.

   После был ужин, долгий и занудный, во время которого хозяйка дома выспрашивала у меня подробности моей жизни в Аквилонском Союзе и громко удивлялась, когда мои слова не соответствовали ее личным представлениям. И судя по частоте возгласов, леора сент Маар вообще не представляла, что можно жить, к тому же еще и цивилизованно за границей столицы Каганата.

   И теперь, спустя пару часов после ужина, когда я, по мнению моих новоиспеченных родственников должна была отдыхать в своей комнате, услышала разговор, не предназначенный для моих ушей.

   – Негде? Нужно было лучше беречь украденное. Тогда бы не пришлось становиться попрошайкой!

   – Дорогая, - вкрадчивый, какой-то заискивающий тон дяди вызвал у меня к нему чувство жалости, - когда со мной связался эмиссар и сообщил о неожиданно появившейся племяннице, нужно было действовать быстро. Я пробил по своим каналам, чем нам это может грозить. У девочки сложная ситуация - погибла вся ее семья, а муж оказался государственным преступником…Я узнал об этом из надежных источников.

   Сердце болезненно кольнуло. Погибла вся семья… почему он так сказал? И насколько надежны его источники?

   – Что? Ты хочешь дать приют жене преступника? Чтобы нас осудили в обществе? И кто ее тебе доверил? Псы? Эти… дикари и бандиты, которые захватили власть? Какое право они имеют навязывать нам это отродье? А ты уверен, что она твоя племянница, а не подстилка одного или нескольких из них? Возможно, она просто мошенница, которая хочет отнять у нас последнее!

   – Милая, ты выражаешься как лавочница, - мягко упрекнул свою жену мужчина, - я чувствую в ней кровь сент Мааров. К тому же, она целительница.

   – Это ничего не меняет! Какая нам от нее польза? Даже пристроить, выгодно замуж не выйдет!

   – Но ее прошлое далеко, в Аквилоне, а она сейчас здесь. О ней никто не знает! Просто бедная сиротка, которую мы приютим. Она довольно мила и неглупа. Не думаю, что девочка откажется получше устроить свою личную жизнь. А мы можем этому поспособствовать. В ее интересах быть послушной и покладистой.

   Тон дяди снова стал заискивающим, а реплики тети больше не были такими негодующими. Скорее, она обдумывала что-то, одновременно позволяя своему мужу выцеловывать тыльную сторону своей ладони.

   – Вот… гнида! – выдавила я, чувствуя как стремительно чувство жалости к дяде, превращается в острую неприязнь. Мне хотелось уйти и забыть этот мерзкий разговор, но какое-то чувство заставило остаться и дослушать. Теперь, когда моя жизнь зависела только от меня, нельзя позволить этим людям ее испоганить.

   – Если не получится выдать ее за невинную леору, то, возможно, нам удастся найти состоятельного леора, который не против небольших недостатков нашей малышки? Разумеется, невинность стоит дороже, но девочка вдова из древнего рода. Необязательно всем объявлять имя ее мужа.

   – Вот тварь!

   Я негодовала от грандиозных планов, которые строили мои родственники за моей спиной. Стоя на узком балкончике, совмещенном с балконом в комнате, где супруги отдыхали после ужина, я думала, как мне быть. Что делать? Куда идти? Потому что здесь, в этом доме мне места нет. Да я и не хотела бы занимать достойную нишу рядом со своей теткой, вливаясь в светское общество столицы. Теперь я понимаю, о чем говорила мне бабушка, и что пытался мне пояснить дед про жизнь в аристократической среде. Если это то, на что меня обрекают обстоятельства, то к даркху такие обстоятельства!

   Я отошла от перил, оказавшись в длинном пустом коридоре. Хозяева оставили жилыми лишь два этажа, остальные закрыли в целях экономии, и уволили почти всех слуг, что сейчас играло мне на руку. Можно было незаметно подкрасться к покоям супругов и подслушать нечто интересное. Наверное, даже хорошо, что мучаясь бессонницей и тревогой, я решила перед сном побродить по дому своих предков. Наконец, вернулась в комнату. Небольшую, со следами былого уюта с минимумом необходимой мебели. Когда-то здесь, наверное, было хорошо. Но не теперь.

   В глаза тут же бросились вещи, которыми со мной поделилась леора сент Маар. Из всего этого на себя можно было бы надеть лишь ночную сорочку и пеньюар, ведь ночью, в моей комнате их вряд ли кто-то сможет увидеть. Все остальное казалось слишком… слишком.

   Чужой дом, чужие вещи, чужие люди, которые никогда не станут мне близкими. Наверное, я даже упрекать их не имела права – они жили, как умели. Как могли и были довольны и счастливы. А тут я, принесшая им лишь ненужные проблемы. И затраты.

   Я вздохнула, бросив взгляд в зеркало на себя, облаченную в ночную сорочку, полностью прозрачную, настолько короткую, что она едва прикрывала зад, с ворохом рюшей и кружев. Что же, будем работать с тем, что есть.

   Нужно было действовать быстро, пока новоиспеченные родственники не взялись за меня всерьез. А, учитывая хватку моей тети, я уже через неделю вполне могу оказаться отданной какому-нибудь богатому леору. И не факт, что замуж.

   Меня слегка покоробило, но я взяла себя в руки и, подавив желание тут же бежать, начала мыслить здраво. Бежать – это выход. Вот только куда и на какие средства? В голову пришла мысль о колье, подарке мужа, но я тут же отмела эту идею. Отбросив сантименты, и включив режим выживания, я столкнулась с определенными трудностями. Нужно знать, кому и где можно продать эту вещь. При этом после получения денег уйти живой и не ограбленной. Но я никого не знаю, никому не могу верить. Если только… Мысль свернула в нужное направление, отчаяние понемногу отступало.

   – Наверное, я могла бы вам заявить, что хочу защищать свою новую Родину, что чувствую ответственность за ее народ. Но это будет ложью. Я хочу защитить себя. Мне страшно, я чувствую, что здесь, мне не будет ни счастья, ни покоя. Мои родственники… специфичны, и я не могу найти с ними общий язык. Я же всегда мечтала стать настоящим целителем, и теперь, когда у меня больше ничего не осталось, хочу, чтоб сбылась хотя бы эта мечта.

   Док молчаливо пил свой чай, время от времени поглядывая на меня. Не знаю, произвела ли моя сумбурная речь на него какое-то впечатление. Хотелось верить, что да. Даже если док сейчас назовет меня ненормальной и прогонит, у меня останется шанс записаться в армию и пойти целителем на общих основаниях. У меня нет документов, я не училась быть целителем, как это принято в Каганате. Но, надеюсь, что моя практика в лечебнице чего-то стоит, и я действительно смогу кому-то помочь.

   – Возможно, прозвучит странно, но я тебя понимаю. Мы, целители слишком порывисты и эгоцентричны, чтобы учитывать мнение общества и существовать по его законам. Мы те, кто мы есть, и данная нам власть сохранять жизнь, накладывает ответственность, но дает и некоторые права. Право жить на острие, гореть ярко, сгорать быстро. Твоя сила – это твое бремя. Сможешь ли ты его нести? Способна делать выбор, трезво оценивая свои возможности и шансы? Готова идти до конца, рискуя всем?

   Мы сидели в его доме, куда я смогла вырваться из-под бдительного ока леоры Эммы. Визит к знакомому целителю она сочла приемлемым, чем я с радостью воспользовалась. Не сразу решилась вывалить на малознакомого человека то, что меня тревожило уже несколько дней. Хорошим стимулом стало известие радостной тетки о госте, приглашенном к нам на ужин. По ее сияющему лицу можно было предположить, что она готовится получить огромное наследство. Не хотелось думать, что этот гость приглашен исключительно из-за меня.

   – У меня нет иного выбора, - призналась я, забыв о чае, захваченная одним стремлением – убедить дока, во что бы то ни стало мне помочь, - там, в Союзе я нарушала правила, чтобы спасать людей. И если бы об этом узнали… Наверное, я бы рядом с вами тут не сидела. Я рада, что в Каганате могу не скрывать то, кто я есть. И теперь, когда война на пороге, мои силы и умения спасут чью-то жизнь. Главное, чтобы это было как можно дальше от столицы.

   – Наша сила дает нам большие возможности, однако, отбирает частичку нас самих, - док усмехнулся моим словам и, поставив чашку на стол, поднялся, - когда-то истинные целители жили мало, так как балансирование у грани отбирало их жизненные силы. Но мы не способны сопротивляться инстинкту. Инстинкту сохранить, удержать чужую жизнь любой ценой. Но… не все так просто. Теперь те, кто окрасил свою силу тьмой, и кого раньше считали отступниками, преступившими закон, не подвержены гонениям.

   – Вы говорите про Темных Целителей? – оживилась я. Раньше, в далеком детстве, я представляла их чем-то вроде жнецов смерти, которые решали, кому жить, а кто достоин смерти. Сейчас же, повзрослев, все казалось совершенно другим.

    – Когда-нибудь, ты можешь столкнуться с ситуацией, в которой придется решать, чья жизнь ценнее – твоя, или того, кто тебе угрожает. Те, кто сделал выбор и выжил и есть Темные. Никаких секретов и недомолвок, какие были раньше. На войне может произойти все, что угодно.

   – Вы пытаетесь меня отговорить? – напряглась я, готовая вынести новую жесткую борьбу.

   – Разумеется, нет. Сложно отговорить того, кто уже сделал свой выбор и готов на все.

    – Значит, вы мне поможете? – затаила дыхание в ожидании ответа.

   – Да, девочка, я тебе помогу.

ГЛАВА 10

– Приветствуем вас на базе сил быстрого реагирования Каганата. Вы все прибыли сюда, чтобы оказать помощь нашим войскам…

   Я подавила зевок и огляделась. Дорога была трудной, не спала почти трое суток, совершая перелет в общей кабине грузового транспортника вместе с десятками добровольцев и волонтеров, изъявивших желание присоединиться к действующей армии. Транспортник оказался хорошим способом быстро и незаметно покинуть столицу и любящих родственников, пекущихся о моем благополучии.

   Я оказалась неблагодарной! Я была безответственной, гадкой и низкой. И это оказались самые приличные эпитеты, которыми меня награждала леора Эмма сент Маар. Дядя был более сдержан, но, по его кислому лицу можно было без труда прочесть все его чувства. И как же хорошо, что к моменту моего возвращения от дока в их дом я успела подписать прошение о зачислении меня в армию. Наверное, рискованно с моей стороны, но я трезво оценила перспективы жизни в резиденции сент Мааров, и решила что на войне у меня больше шансов.

   Таким образом, оскорбленные в лучших чувствах родственники, заявили, что ни в какую армию я не пойду, а должна буду готовиться к приему, который состоится через три дня. Именно тогда меня представят обществу, а попросту, выставят на всеобщее обозрения для последующей выгодной продажи.

    Призрак замаячившего позора придал мне силы, и я, быстро освоила скоростной спуск через окно по плющу на стене, с маленькой сумкой через плечо, в которой были лишь мои документы, подтверждающие право проживать в Каганате. Всем, что мне могло бы пригодиться в армии, снабдил док. Да, я подавила в себе гордость и приняла его финансовую помощь, пообещав себе все вернуть, как только в моей жизни появятся деньги. От моего колье в счет уплаты долга он благородно отказался, да и продавать его не позволил. Леор сент Доркес оказался воодушевлен идеей избавить меня от жалкой участи приживалки в чужой семье. Документы успели оформить только к утру, но, к счастью, заботливая семья так и не успела разыскать нерадивую племянницу в таком большом городе.

   А дальше был центр, в котором я и несколько добровольцев в течение месяца учились прятаться от выстрелов, и не путаться у военных под ногами. Правда, все это называлось благозвучным «ускоренной подготовкой к военным действиям». И вот я, в компании нескольких десятков добровольцев в кабине грузового транспортник, пролетев большую часть населенной системы Каганата высадилась на одной из военных баз, предназначенных стать нашим местом обитания на ближайшие… честно говоря, подписывая контракт я не сильно вчитывалась в даты и сроки. Я больше опасалась того, что за моей спиной в любой момент раздастся сварливый голос леоры Эммы. И лишь на плацу, перед захваченным собственным красноречием оратором, когда убедилась, что этого уже не случится, облегченно вздохнула и улыбнулась.

   – Завидую вашему рвению, - я слегка скосила взгляд на стоящую радом со мной молодую блондинку с кукольным личиком и наивным взглядом голубых глаз. Кроме наивности, в глазах легко можно было прочесть лукавство.

   – Не стоит, - очень тихо, чтобы не помешать столь зажигательной речи оратора, ответила я, - все мы здесь ради одной цели.

   – Да, разумеется. Но глядя на вас, коллега, не могу не поинтересоваться – неужели ваш род приложил так мало усилий, что вы оказалась здесь?

   – Напротив, - усмехнулась я, вспоминая свой спуск по плющу, - мой род сделал все, чтобы мое назначение стало для меня благом.

   – О, тогда мы подружимся, - обрадовалась девушка, - позвольте представиться, ильза Оливия сент Норис, целительница в пятом поколении, прохожу стажировку.

   – Леора сент Маар, целительница.

   – И все? Никакой душещипательной истории о том, как вас угораздило? – ильза вопросительно приподняла тонко выщипанную бровь.

   – Предпочитаю оставить прошлое в прошлом и наслаждаться чудесным моментом.

   И действительно, в этот момент по небу пробежала молния, и раздался грохот грома.

   – Говорят, в горах гром особенно впечатляющ, - с застывшей улыбкой заметила ильза.

   – Думаю, что совсем скоро мы на себе испытаем прелесть этой стихии. И не только ее.

   Несколько капель упало на плац. Оратор все еще рассказывал нам всем, как же нам повезло, что мы оказались именно на этой военной базе. Капли участились, воздух стал прохладнее, налетел резкий ветер.

   – Чудесно, - подытожила ильза, – дождь должен быть хорошим предзнаменованием.

   – Не сомневаюсь, - я подняла взгляд вверх, где обнаружила надвигающиеся на нас со всех сторон темные тучи.

   Тяжелые крупные капли упали на лицо и за шиворот новенькой кожаной куртки. Док настоял, чтобы я приобрела качественные вещи, ведь однажды это может сохранить мне здоровье и силы. Я накинула капюшон, заметив, как многие сделали то же самое. На лицах моих коллег сквозь самоотверженность истинных целителей проступала усталость и некая обреченность. Видимо потому, что оратору погодные условия не мешали. И, должно быть каждый из нас возрадовался, когда над плацем прозвучал громкий голос.

   – Отставить, леор сент Нобис. Благодарю за помощь, но дальше мы сами.

   При виде появившегося перед нами высокого широкоплечего Пса, все тут же приосанились и сосредоточились на вновь прибывшем.

   – Приветствую вас, целители. Наверное, можно много говорить о том, как наши воины будут вам благодарны за то, что рискуя собственными жизнями, вы спасаете их. Но не буду. Думаю, намного важнее сейчас для вас оказаться в тепле, отдохнуть с дороги и подкрепиться. Поэтому, вы свободны. Встретимся завтра утром в зале совещаний. Вас проводят

   С этими словами Пес развернулся и покинул нас. Двое его сопровождающих, которых я до тех пор даже не заметила, предложили пройти в помещение, где нас должны разместить и накормить. Мой желудок, который не видел пищи с прошлого вечера, довольно заурчал.

   Пришлось сильно постараться, чтобы не наброситься на еду, как только мы оказались в просторной, а, главное теплой столовой. Едва закинув вещи в предназначенные для нас отдельные хоть и крохотные комнаты, все тут же поспешили именно сюда. После долгого и некомфортного перелета на транспортнике я не думала, что смогу, хотя что-то удержать в желудке. Однако я ошибалась. Поэтому, едва насытившись и согревшись, посмотрела на этот мир более оптимистичным взглядом. А после, старательно избегая внимания своих новых сослуживцев, получила у интенданта форму и постельное белье. Заперев дверь комнаты на замок начала обживаться. Меня не смущал размер моего нового жилья. Напротив, я была даже благодарна тому, что нас не поселили в общей комнате на насколько человек. Наверное, учли специфику силы целителей и то, что, по сути, большинство из нас замкнутые одиночки. В этом я убедилась еще в подготовительном центре, где мы сильно выделялись на фоне других специалистов и волонтеров.

   Убрав комнату, застелив новое хрустящее белье на узенькой койке, я вошла в собственный душ, расположенный в нише комнаты, скрытый тонированным пластиком. И тут же застонала от удовольствия. Пусть вода не была горячей, а лишь теплой, но это была вода. А путешествие на транспортнике показало, насколько же я избалована благами цивилизации.

   Выйдя из душа с полотенцем на мокрых волосах, я успела лишь дойти до своей койки и тут же уснула.

   Утро встретило меня ломотой в костях и головной болью. Просканировав собственный организм, вполне умело и быстро погасила несколько воспалительных очагов. Резерв остался практически полон, и я только теперь осознала, что мне больше не нужно скрываться. Еще в Союзе, дома….

   Я всхлипнула и сжала ладони. Нужно держаться и не позволять тому, что было разрушить мою жизнь.

   Еще дома я читала в старой дедушкиной библиотеке, что чем чаще целитель пользуется своей силой, тем быстрее она восстанавливается и увеличивается резерв. Естественно, при условии, что он не опустошает себя полностью. Тогда ему грозит выгорание. Я не знала границ собственной силы, но, надеялась, что теперь смогу лучше ее изучить.

   Быстро надев форму, убедившись, что китель сидит не так плохо, как я опасалась, заплела волосы в тугую косу, перекинула через плечо сумку с тем, что мне может понадобиться и вышла в общий коридор. Коридор встретил меня гулом голосов.

   – Доброе утро, леора сент Маар, - я обернулась на голос и убедилась, что моя вчерашняя знакомая оказалась моей же соседкой.

   – Доброе утро ильза сент Норис, - я приветливо улыбнулась.

   – О, пожалуйста, давайте без формальностей. Зовите меня Оливией.

   – В таком случае, я Ромина.

   – Надеюсь, у нас будет время познакомиться поближе до того, как станет совсем горячо.

   – Вы о чем? – удивилась я.

   – Вы, видимо, слишком рано покинули столовую. Вчера стало известно, что Аквилонский Союз официально объявил войну Каганату. До сих пор они ограничивались мелкими налетами на периферийные планеты. Теперь же, все будет иначе.

   Мы практически дошли до зала совещаний и остановились около двери. Многие из наших коллег уже занимали места

   – К сожалению, теперь все будет иначе, - повторила я слова Оливии, и скверное предчувствие охватило меня. Разумеется, я знала, что этот день когда-нибудь наступит. Не для того Хайльд младший принес в жертву собственного отца и свою столицу. Просто… мне казалось, что еще есть время, что я смогу подготовиться. Привыкнуть. Хотя, вряд ли к такому вообще можно привыкнуть.

   Незаметно выдохнув, я последовала за ильзой и заняла свободное место в центре.

   Знакомый по плацу Пес в сопровождении своих подчиненных появился в зале с точностью до секунды. Поприветствовав нас, они устроились на невысоком возвышении. Воцарилась тишины.

   – Мы рады, что вы, несмотря на опасность и риски, решились стать военными целителями, - тихий, завораживающий голос совершенно не соответствовал образу Пса – а, скорее подходил певцу, выступающему на подмостках столичных театров. И это несоответствие слегка выбивало из колеи.

   – Я не могу обещать, что будет легко, и все вы останетесь живы. Это война, а на ней, как вы понимаете, бывает все. Но могу гарантировать, что сохранить жизнь целителю для каждой из наших групп является важнейшей задачей. За вами по-прежнему остается право целителя, которое будет в приоритете.

   – Право целителя? – тихонько переспросила я у Оливии.

   – Право решающего голоса, когда речь идет о человеческих жизнях, - быстро ответила ильза. – Фактически, целитель решает, у кого больше шансов выжить. Жестоко, но эффективно, и сводит риск выгорания к нулю. Странно, что вы этого не знаете

   – Училась в провинции, - пояснила я, и сосредоточилась на дальнейшей речи Пса.

   Нам полагалось стать частью команды, состоящей из Псов и военных. Часто они же выполняли функции технического персонала. И сегодня каждому из целителей предстояло знакомство со своей группой Пес не стал затягивать свою речь и спустя час мы были свободны.

   – Удачи! – шепнула Оливия, проходя за своим сопровождающим на уровень ниже, туда, где размещалась ее команда. Уровни были отделены друг от друга решетчатым полом. Я пожелала ей того же, и замерла около двери, слегка волнуясь. Дверь с тихим шорохом отворилась, и передо мной предстал знакомый мужчина.

   – Гарет? – удивилась я, - что вы здесь делаете?

   – То же, что и ты, кроха, - широко улыбнулся молодой Пес. И уже громче, чтобы слышали те, кто обитал в помещении, добавил, - проходите, леора целительница, я представлю вам вашу команду.

   – Доброе утро! – доброжелательно обратилась я к тут же подскочившим со своих мест мужчинам разного возраста и роста, которые с усиливающимся интересом меня рассматривали. Здесь была команда в полном составе – шесть человек. Трое Псов, их я легко опознала по черной форме с шевроном, на котором было изображено пламя. И трое военных – капитан и двое рядовых. Почувствовала замешательство, когда более старший по возрасту Пес приблизился ко мне и порывисто приобнял:

   – Давно не виделись, Кроха! - радостно произнес он, и я узнала в нем старого знакомого из Союза, - мы так и не успели познакомиться – я Закари, то есть Зак.

   – Возможно, леоре не приятна твоя фамильярность, - заметил один из Псов не спеша здороваться, хотя я так же помнила его. А еще прекрасно помнила, как генерал Старк, в которого я помешала выстрелить, едва не размазал его по стенке в коридоре.

   – Стрелок! – одернул Пса Гарет, и, улыбнувшись мне, добавил, - какты, наверное. Помнишь, этого угрюмого типа мы называем Стрелок так долго, что он уже сам забыл свое настоящее имя.

   В голове промелькнул обрывок чужого воспоминания, но я тут же поспешила его отогнать, и смело встретила темный режущий взгляд Пса, который, судя по всему, слегка меня невзлюбил.

   – Позвольте представиться, леора, капитан сент Флорес, - вмешался капитан, галантно целуя мне руку, - хочу выразить вам свое восхищение. Так молода и прекрасна, что захватывает дух! Нашей команде несказанно повезло.

   Стрелок хмыкнул, Зак широко улыбнулся, а Гарет демонстративно закатил глаза вверх. Судя по всему, мне доведется служить в одной группе с местным обольстителем. Надеюсь, он знает границы допустимого.

   Обернувшись, широким жестом обвел довольно просторный отсек и, указав на рядовых, капитан добавил:

   – Мои подчиненные – Курт и Моран – к вашим услугам.

   – Приятно познакомиться, - немного вымученно улыбнулась я, рассматривая представленных парней. Оба были одного возраста, одетые в глухую серую форму. Курт отличался худощавым телосложением и высокой, довольно нескладной фигурой. Моран на его фоне казался более крупным, коренастым, хотя и уступал в росте Гарету и Стрелку. В этой команде Закари выглядел как их добродушный дядюшка, глядящий на забавы молодых сквозь пальцы, хотя я видела его в деле и понимала, на что он способен. На что способен каждый из Псов. А, учитывая, что капитан и парни в их команде, вряд ли они смогли сработаться с кем-то слабым и бесполезным. Остается один вопрос – почему здесь я? Псы прекрасно знают, кто я и откуда, а так же, мой небольшой опыт как целителя. Выполняют приказ? Или просто следят, рискуя своими жизнями, доверяясь недоцелителю? И не много ли внимания для одной меня? Неужели эмиссар все еще подозревает меня в чем-то?

   В любом случае, я здесь чтобы работать в команде. И сделаю все, что от меня зависит, чтобы никто из ребят не умер.

   Неделя прошла сумбурно и загружено. Иногда у меня не хватало сил, чтобы поужинать. И, едва попав в свою крохотную каюту, я принимала душ и проваливалась в сон. Гарет взялся за меня всерьез, а я, не желая становиться слабым звеном в команде, на тренировках старалась из последних сил. Здесь я почувствовала разницу между нагрузками, которые давали в Союзе, когда готовили к оказанию медицинской помощи в военно-полевых условиях. Гарет не учил меня лечить. Он учил меня выживать.

   – Ты слаба и уязвима, Кроха. Я не пытаюсь сделать из тебя Пса, но твоя задача – выжить, и при необходимости спасти остальных. Возможно, физически, ты окажешься куда слабее противника. Но ты, прежде всего – целитель, а, значит, способна применять свою силу не только для исцеления. Ты проходила ритуал Пробуждения крови?

   – Нет, - нахмурилась я, - мои родители погибли, когда я была младенцем. Во мне поздно проснулась целительская сила. И моя семья решила, что Аквилонская звезда не позволила моей силе пробудиться. У нас в роду со стороны отца были целители, но у мамы семьи не было. Я так и не узнала, была ли она магом.

   Я зажмурилась, чтобы в следующий миг посмотреть на Пса совершенно сухими глазами и улыбнулась. Прошлое осталось в прошлом. У меня же есть лишь надежда, слабая, несбыточная. Но это все, что мне осталось.

   – Сожалею, - Гарет изучал меня немигающим взглядом, от которого слегка перехватило дыхание.

   Нет, рядом с ним я не испытывала смущения, какое, порой, могут испытывать леоры, находясь рядом с молодым и привлекательным мужчиной. Скорее, мне было неудобно за собственную медлительность, неприспособленность. Во время коротких перерывов на обед я слышала от немногочисленных коллег женского пола, что отношения в команде складываются натянутыми, а, порой и напряженными. Хотя, это, скорее, касалось целителей мужчин. Некоторые из них не проходили военной службы, и, будучи целителями, считали, что они уже делают все от них зависящее. В остальном ответственность за собственную безопасность возлагали на Псов.

   Сложившейся ситуации могло и не быть, если бы целительской силой могли пользоваться Псы. Но так уж сложилось, что те, кто обладал способностью нести смерть, были неспособны исцелять. Целительская же сила доставалась аристократам из древних родов. Реже – простолюдинам, которые теперь, в Каганате, могли с успехом выучиться и работать на выбранном поприще.

   – Давайте продолжим, - произнесла я, стараясь избежать дальнейшей неловкости. И мы продолжили. Измотанная и уставшая я снова еле доковыляла до своей каюты.

    Недавно я приняла решение и договорилась с главным целителем базы, леором сент Яром и он позволил мне брать дополнительные уроки у своих коллег. Занятия проходили в свободное от тренировок время, поэтому времени на отдых совсем не оставалось.

   Дни шли за днями, база сил быстрого реагирования замерла в тревожном ожидании, словно предчувствуя надвигающуюся угрозу.

ГЛАВА 11

Нас щадили. Считая необстрелянными салагами, не выпускали в горячие точки, туда, где шла настоящая бойня. Привозили много раненых: военных и гражданских, и те, кто не участвовал в вылетах, были задействованы в операционных. Именно там я проводила часы, а то и вовсе не покидала медсектор сутки напролет. Вопреки хронической усталости, меня мучила бессонница. Не желая попусту тратить время на бесполезное ворочание на узкой койке, предпочитала приносить пользу и нарабатывать практику. За это время я многому научилась. Наверное, если бы все это познавала в теории, в комфортных условиях Магистериума, у меня бы ушло много времени, чтобы запомнить, освоить и применять знания на практике. Здесь же и сейчас я узнавала то, чему целитель мог бы изучать долгие годы.

   Пришлось отменить наши занятия с Гаретом и я почти не видела парней из своей команды, хотя Зак наведывался ко мне, узнавая как дела и своими шутками повышая настроение.

   Оливия работала со мной в паре уже несколько дней. Хотя, в отличие от меня, ей больше нравились дневные смены. А еще, как оказалась, она любила хорошее вино, сигареты с ароматом ванили, веселые компании и мужчин в форме. Иногда я смотрела на нее и в тайне завидовала этой внутренней свободе и раскрепощенности, позволяющей не таясь от самой себя, брать от жизни по максимуму. Хотя, честно говоря, меня никогда не смущало мое немного старомодное воспитание, закрытость и отстраненность. Поэтому чаще всего, слегка утомлялась от общения со слишком оживленной и взбалмошной коллегой.

   – Честно говоря, свою стажировку я представляла как-то иначе, - однажды, спустя одну операцию по извлечению множества осколков из брюшной полости молоденького аристократа, поделилась она со мной нагоревшим.

   – И как же? – периодически мы ассистировали друг другу, когда не требовалось применения силы. Чаще такими ранеными занимались более опытные целители, либо позволяли нам присутствовать и ассистировать. Безнадежных определяли в мэдекс.

   – Знаешь, моя мама познакомилась с папой, когда он заканчивал академию. Она работала в их лечебнице. Они часто виделись, узнали друг друга. А потом он сделал ей предложение, - она втянула в себя сладкий дым сигареты и выпустила его колечком. В краткие минуты покоя мы пользовались возможностью расслабиться, взбодриться очередной чашкой кофе и бутербродом. Работа требовала не только магических сил, и порой, сильно нас изматывала. – Разумеется, я здесь, чтобы помочь своей армии и все такое, но почему бы не воспользоваться ситуацией, если есть такая возможность?

   – Тебя не смущает, что идет война? – в моем тоне проскользнула едва уловимая насмешка, хотя я не хотела обидеть ильзу. Просто все это мне казалось глупым и незначительным по сравнению с человеческой жизнью.

   – Человечество должно развиваться и размножаться, независимо от политической обстановки, - Оливия пожала плечами, - главное, избавиться от иллюзий и трезво смотреть на жизнь.

   – И все же, ты все еще колеблешься, - заметила я.

   – Ну, Псы никогда не были выгодной партией для нас, аристократок. К тому же, эта их манера скрывать свои звания и заслуги… Откуда ты знаешь, с кем закрутишь роман: с обычным, ничем непримечательным Псом, или приближенным к кагану? Не хочется ошибиться.

   – Может быть, доверишься, интуиции и будешь полагаться на свое сердце? – предложила я, слегка улыбаясь. До сих пор я могла наблюдать, с какой легкостью коллега общается с лицами противоположного пола, выстраивая в их сознании образ милой глупышки и представляла, каково же будет удивление счастливого избранника, когда он обнаружит истинную суть ильзы в купе с железной хваткой.

   – О, в таком случае, я бы обратила внимание на Стрелка. Каков экстерьер! Разворот плеч, взгляд, способный заморозить неискушенное девичье сердце. Гарет твой будет попроще, но он их командир. В общем, я тебе слегка завидую.

   – Тебе нравится Стрелок? – искренне удивилась я, игнорируя намек на нашу воображаемую близость с командиром одновременно пытаясь представить угрюмого и нелюдимого члена своей команды. Ну, высокий, как и все Псы, взгляд, действительно замораживающий и отсекающий любые попытки поползновений со стороны моих коллег женского пола. К моему удивлению, поползновения действительно имели место и довольно часто. За то время, что я работала в медсекторе, Зак, смеясь, жаловался мне на любвеобильность и настойчивость некоторых девиц, чаще вольнонаемных, которые смущали даже его окрепшую и закаленную в боях психику.

   – Скажем так, если бы это не грозило мне сорванной более выгодной партией, я бы рискнула, - вздохнула ильза, – к сожалению, как ты понимаешь, моя семья не слишком богата и знатна, и, честно говоря, хотелось бы это исправить.

   – Что же, удачи, и, надеюсь, ты не ошибешься в выборе, - я допила свой кофе, и отправилась в смотровую. Доставили следующую партию раненых.

   Мой первый вылет состоялся через неделю. Нельзя сказать, что я хорошо владела собой. Напротив, сердце бешено колотилось в груди, я с силой сжимала поручни кресла, когда транспортный бот с нашей командой взлетел с площадки базы и устремился в черное беззвездное небо. Тряска прошла и я, облегченно выдохнув, отстегнула ремни.

   – В первый раз всегда не по себе, – улыбнулся Гарет.

   – Ничего, привыкну, - ответила я, откидываясь на спинку сидения, и тут же перехватила острый взгляд объекта тайной симпатии Оливии. Честно говоря, если смотреть отстраненно, я понимала ее порыв. Было в Стрелке нечто непонятное, и неуловимо опасное, что, порой привлекало женщин, отключая их чувство самосохранения. И это ощущение, что стоит тебе подступиться ближе, чем он решил тебя подпустить, и ты об этом сильно пожалеешь, добавляло ему ореол загадочности. Наверное, для кого-то он действительно стал бы лакомым кусочком.

   – Ты уже получила предписание? – поинтересовался Гарет.

    – Еще не успела прочесть, - я активировала браслет и бегло ознакомилась с заданием.

   Гибридная колония Каганата, расположенная на планете Менга. Население более десяти тысяч. В основном, шахтеры и из семьи. На поверхности размещен военный гарнизон, с которым три дня назад прекратилась связь. Кораблей противника на орбите планеты не обнаружено. Я постаралась отогнать скверное сосущее чувство, зарождающееся где-то под ложечкой и взять себя в руки.

    Спустя час нас снова тряхнуло, и я подавила рвотный позыв. Стыдно проявлять свою слабость перед командой. Тем более, на первом в твоей жизни задании. Я боялась. Не справиться, не спасти, испугаться. Но самое главное, я очень боялась ошибиться.

   Испугаться было не трудно. Стоило челноку приземлиться, а защитному контуру засиять вокруг, как нас атаковал ливень с ледяным ветром. И если бы не контур, мы тут же оказались бы промокшими насквозь и промерзшими до костей. Включив на своем костюме режим термообогрева, я набросила на спину рюкзак и застыла рядом со своим командиром.

   – Сканирую местность, - пальцы кэпа бегло перебирали клавиши сканера. Перед нами появилось миниатюрная проекция территории. – В двух километрах от нас военный гарнизон, в противоположной стороне – вход в шахты. За гарнизоном рабочий поселок с гражданскими. Семьи шахтеров. Удалось зафиксировать мелкую живность… Грызуны, либо домашние животные.

   Я активировала браслет и проделала практически то же, что и кэп, только в ином спектре.

   – Воздух насыщен озоном, превышен индекс взвешенных веществ. Повышен уровень оксида углерода, хлористого водорода. Рекомендую воспользоваться защитными масками.

   В команде безоговорочно все включили фильтры, хотя, как мне было известно, Псы были способны выжить при куда худших условиях. В данный момент я заботилась о кэпе и парнях. Но протокол нужно было соблюдать. Неизвестно, какая угроза могла ждать нас впереди.

   – Какой план? – Зак повел плечами, будто расправляя их после неудобного положения.

   – Будем действовать по обстоятельствам, как обычно, - Гарет проверил переговорник, и, оставшись довольным, перешагнул через барьер, отделявший нас от возможной опасности. - Нужно наладить связь в гарнизоне и обследовать поселок. Разделимся сейчас. Стрелок со мной. Кроха будь рядом с нами. Зак и кэп с отроками в поселок. Связь через каждые четверть часа.

   На Менге была глубокая ночь, дождь начал утихать, небо слегка прояснялось, открывая нам звезды и два ночных светила. Гарнизон выглядел притихшим и каким-то заброшенным. Здание выглядело заброшенным, хотя с момента последней связи прошло чуть более трех суток. Мусор под нашей обувью скрипел, свет постоянно мигал, генератор работал с перебоями.

   – Держись рядом, Кроха, - распорядился Гарет, Стрелок двигался молча, позади меня, прикрывая и страхуя с тыла.

   Скрежет в соседней комнате с приоткрытой дверью мы услышали одновременно. Все трое замерли, Гарет дал знак мне оставаться на месте, а сам переместился вперед, ступая почти бесшумно, и о таком умении я могла только мечтать.

   Стрелок обошел меня и замер напротив двери, своей широкой спиной загородив весь обзор. В его руках поблескивал подсветкой бластер, готовый выстрелить. Прицел оказался направлен на дверь, из-за которой больше не доносилось ни звука. Наконец, в тусклом мигающем свете коридора появился Гарет, держа за шкирку зверька, больше похожего на помесь крысы и бобра.

   – Похоже, искал еду. Там пусто и все перевернуто, - пояснил командир и, выпустив зверюшку на улицу, снова заскользил по коридору. В том, чтобы убедиться в запустении гарнизона нам потребовалось около часа. Я задержалась около двери в медблок и обнаружила, что она заблокирована.

   – Мне нужен доступ.

   – Сперва нам придется добраться до главного компьютера и взломать его. Только после этого я смогу открыть тебе эту дверь, - пояснил Гарет и продолжил путь. Решила подавить нетерпение и не пытаться спорить с командиром, тем более что он был прав. К тому же, пока здоровью никого из команды ничего не угрожает, главный здесь Гарет.

   Стрелок со скучающим лицом, скрытым полумаской, пропустил меня вперед. Я могла обвинять обострившееся восприятие, но даже спиной я чувствовала его сверлящий взгляд и направленную на меня неприязнь.

   Гарет ответил на вызов из переговорника. Со слов Зака, поселок стоял пустым, без жителей. Судя по брошенным вещам, люди собирались в спешке, оставляя в домах все, что не смогли унести.

   – Что с шахтами?

   – На поверхности пусто. Спусковые механизмы заблокированы. Сканнеры не выявили присутствия живых людей. Датчики молчат. Мы выставили следилки. Никто незамеченным не проберется.

   – Возвращайтесь. Ждем вас в гарнизоне, - распорядился Гарет.

   Заняв командный пункт, первым делом проверили, все ли камеры работают. Командир подключил к главному компьютеру дешифратор и пытался взломать коды доступа. Кэп с парнями распределились по объекту, наблюдая за периметром.

   Я терпеливо ждала возможности, когда смогу проникнуть в медблок и изучить их отчеты. Мне не верилось, что безопасный гарнизон и свои дома можно покинуть просто так, без важной причины. И безопасный ли? Пока что, кроме слегка загрязненного воздуха мне не удалось обнаружить никаких угроз. Но, возможно, мне не хватает знаний и опыта? И другой медик с легкостью смог бы решить это загадку.

   Я невольно погладила браслет, на который загрузила все, что могло бы пригодиться медику в полевых условиях. Заметив ухмылку Стрелка, задалась вопросом: неужели все мои сомнения отразились на моем лице? Сразу же почувствовала себя глупо.

   Спустя четверть часа напряженного молчания командиру удалось взломать главный компьютер гарнизона. Экран блеснул голубоватым светом, на миг, озарив полутемную комнату, что-то у него внутри треснуло, и запахло паленым, а из динамиков раздался высокий пронзительный звук.

   – Гарет, ты дархов гений! – усмехнулся Зак, демонстративно разгоняя рукой невидимый дымок.

   – Зак, заткнись, - грубо отрезал командир, и с удовольствием выругался.

   Я закинула ногу за ногу и скучающе уставилась в окно, замечая, как снова набирающий силу дождь стучит по карнизу, словно стремясь ворваться к нам. От собственных мыслей слегка поежилась, замечая, как становиться прохладно, несмотря на исправно работающее отопление. Полумаска на лице создавала неудобства, и, чтобы отвлечься, я посмотрела на Псов. Заметила, как Зак и Гарет сверлят друг друга неприязненными взглядами. Впрочем, в данный момент я понимала Гарета и даже ему сочувствовала, а от всегда дружелюбного Зака я натянутости и демонстративного раздражения не ожидала.

   Гарет возился у компьютера, все еще надеясь его реанимировать. Судя по покрасневшим глазам и бледному лицу ему было нехорошо. В какой-то момент, мне показалась, что раздражение слизистой мог вызвать дым. Внезапно он сорвал маску, делая глубокий вдох, и грубо оттолкнул мою руку, когда я попыталась водрузить маску на него обратно. Я потянулась силой, пытаясь определить, что с ним, но оказалась бесцеремонно отброшена его собственной силой.

   – Командир Нолан! – резко крикнула я, вынуждая Гарета обратить на себя внимание. Я стала напротив него, пытаясь прощупать, пробиться сквозь его естественную защиту. Он делал все, чтобы мне это не удалось, - Гарет, позволь я посмотрю, что с тобой.

   Мягко прося уступить, словно говоря с маленьким ребенком, я сделала шаг в его сторону. Его глаза сузились, когда за моей спиной он увидел подбирающегося к нему Зака.

   – Стой! Не подходи ко мне!

   – Эй, малыш, ты чего? - Зак вышел вперед, прикрыв меня своей спиной, и тут же оказался перед наставленным на него бластером.

   – Убирайтесь! Живо! Иначе сдохните.

   – Гарет?

   – Вы все уберетесь отсюда! Сейчас же! Вон!

   Гарет стремительно извлек из бластера энергетическую батарею и отбросил ее подальше от себя. Спустя несколько напряженных мгновений, отшвырнул Зака своей силой, и тот, врезавшись с глухим стуком в стену, тяжело упал. Я метнулась к пострадавшему, проверяя повреждения, на ходу извлекая, передатчик. Что я хотела сделать? Связаться с кэпом? Просить его о помощи? Дать сигнал бедствия на челнок?

   Но передатчик молчал, и больше на него не отвлекаясь, я занялась Псом. Сотрясение, сломано два ребра и плечо, на которое он неудачно упал. Псы быстро восстанавливаются. Когда у них есть такая возможность. Нужно всего лишь зафиксировать кости, чтобы они правильно срослись. Вколоть обезболивающее, направить немного силы и дать ему возможность регенерировать. Все это я делала на автомате. Сзади меня мелькали Гарет и Стрелок, схлестнувшиеся в схватке. Почему? Что происходит?

   Мой возмущенный вопль их не остановил. Небольшая тумба рухнула от обрушившегося на нее тела командира. Но, не обращая внимания на боль, тот вскочил, что-то зло рыкнул, и снова набросился на Стрелка.

   Мне нужно было увести Зака подальше отсюда. Мне нужно было не дать двум Псам себя покалечить.

   Вокруг меня начала осыпаться стена. Я схватила Зака за плечи, стараясь приподнять его и убраться поскорее из комнаты. Но Зак перехватил мою руку, и с силой притянув к себе, тяжело зашептал на ухо:

   – Кроха, что-то гадкое творится…

   Я все еще была рядом и, наблюдая за ним, когда лицо Пса побледнело, белки глаз покраснели, и я про себя отметила, что повреждены кровеносные капилляры.

   В тот же миг меня грубо оттолкнули, Зак, несмотря на повреждения, вскочил на ноги, схватился за бластер и направил его на Гарета. Я замерла, не в силах сделать вдох, боясь, что любое движение спровоцирует Зака и произойдет непоправимое. На лбу Пса выступила испарина, он побледнел. Раздались выстрелы, заглушая мой крик. И я не сразу поняла, что Гарет каким-то чудом увернувшись, уцелел, и даже не ранен, а стена позади него пробита в нескольких местах. Бластер в руках Зака раскалился, и он с яростным криком его отшвырнул.

   Я отползала к двери, внезапно ощущая, как в комнате накаляется воздух, а никуда не исчезнувший холод облепляет мое тело липким влажным покрывалом. Перехватила взгляд Стрелка, который, предоставив Заку и Гарету возможность избивать друг друга, неожиданно качнулся. По его лицу тек пот, глаза потемнели и словно налились кровью. Вены на висках вздулись, кожа побледнела. Он замотал головой, словно стараясь избавиться от навязчивой мысли, сжимая ладони в кулаки. Затем, подняв кулак, рассмотрел его, будто не узнавая, и снова медленно перевел взгляд на меня.

   До двери оставалось всего несколько метров, я с растерянностью и страхом следила за тем, что происходит, понимая - для того, чтобы стереть гарнизон с лица планеты им нужно всего лишь захотеть это сделать. Щит у меня получился слабым и тонким, однако, для начала хотя бы так. Я окутала им Зака, затем Гарета, пытаясь их парализовать и погрузить в стазис. Наткнулась на полыхнувшее яростью лицо Стрелка, и, холодея от страха, набросила щит и на него. У меня было несколько минут, чтобы решить, что делать, когда я почувствовала, что моя сила не выдерживает троекратного напора Псов.

   – Беги, - словно через силу почти прохрипел Стрелок, срывая с себя фильтр и более не затягивая, я рванула из командного пункта. Все, чему меня учили, как-то вмиг вылетело из головы. Остался лишь страх и паника, которую было невозможно подавить. Я тяжело и хрипло дышала, всхлипывая и ужасаясь тому, что только что произошло на моих глазах.

ГЛАВА 12

Я бежала из последних сил и едва не врезалась в кэпа. Он удержал меня за предплечье, одновременно пытаясь оживить сдохший так не вовремя переговорник.

   – Кто стрелял?

   – Псы. Зак и Гарет обезумели. Мне кажется, Стрелок тоже. И я не знаю, как им помочь!

   Последнее я уже почти выкрикивала, не замечая, что вцепилась в руку кэпа, а нас окружили Курт и Моран.

   – Как это произошло?

   – Не понимаю. Вирус в воздухе, яд в воде… Но они были в масках и пили только то, что привезли с собой. Яд мог попасть в организм многими способами, вот только я не знаю такого яда, с которым бы не справился их организм. Как все это прекратить?

   – Ты не знаешь? – уточнил кэп.

   – Мне нужно добраться до лечебницы. Возможно, местный доктор успел сделать какие-то записи. Надеюсь, что там сохранилось хоть что-то, что нам поможет.

   – Думаете, такое произойдет со всеми нами? – вмешался Моран. Курт в это время пятился спиной, всматриваясь в темноту коридора, стараясь не подпустить к нам врага. При мигающем свете и холоде, медленно просачивающемся к нам, обстановка выглядела гнетущей. Переговариваться на ходу было неудобно. Нужно было найти безопасное место, проанализировать то, что произошло и искать выход, но оставаться поблизости к Псам было опасно.

   – Не знаю. Мы все в одинаковых условиях. Но каждый из нас может реагировать по-разному. Возможно, Псы более чувствительны к тому, что происходит.

   Хотя их иммунитет способен справляться практически с любой угрозой. Для всех обитаемых миров Псы являлись совершенным, универсальным оружием, которое было нелегко сломать. И, кому-то это удалось.

   Мне, как целителю было стыдно признаваться самой себе и команде, что я абсолютно бесполезна в этой ситуации. Что бы это ни была за угроза – яд, вирус, острый групповой психоз или магнитные бури – меня к такому не готовили.

   – Моран, уведи Кроху, попробуйте проникнуть с ней в медблок. Да, я знаю твои таланты и знаю, почему ты на военной службе, а не на рудниках. И почему некий Хромой Пач предлагает за твою голову сто тысяч кредитов. Считай, что я санкционирую взлом. Мы же с Куртом попытаемся понаблюдать за нашими парнями. Незаметно.

   – Кэп, вы рискуете, - заметил Моран, хотя я не могла не отметить в его оживившемся взгляде нетерпение.

   – Мы все рискуем, - отрезал леор.

   Да, кэп был военным и хорошим бойцом из рода магов. Да и Курт поражал своей физической мощью. Но этого было мало. Я все еще помнила, как рассыпались прахом стены от силы Псов. Они были сильнее, и ничего противопоставить им мы сейчас не могли. Кроме летального оружия, которое навсегда оборвет надежду спасти нашу команду.

   – Нужно сообщить на базу, что происходит.

   – Сообщим, как только наладим связь.

   – Ведь нас бы сюда не послали, если бы был хотя бы один намек на подобное, - вмешался Курт.

   – Малыш, - ласково потрепал его стриженую голову кэп, - конечно, нет. Если только там, наверху, кто-то мерзкий и хитрожоп…э. хитрый не решил сыграть в свою игру. А мы так не вовремя в это вмешались.

   Моран сумел справиться с дверью в медицинский сектор и немедленно засел за моноблок, видавшей лучшие времена. Я невольно восхитилась его мастерством. Всегда приятно наблюдать за профессиональной работой. Особенно если из-за нее голова профессионала оценивается так высоко.

   – Но, Гарет говорил, что сперва нам придется взломать главный компьютер, - заметила я, недоверчиво осматривая помещение. Оно казалось оставленным в спешке. Кое-где виднелось битое стекло, следы от выстрелов на бетонных стенах, бурые пятна на полу. Я обходила их, стараясь не наступить, стараясь не показать Морану своих слез.

   – Проникнуть сюда не сложно, - охотно пояснил парень, - главное, получить доступ к данным. И хотя главный компьютер сдох, в медблоке делали резервные копии и хранили их в облаке. Я взломал облачный сервис хранения и…

   – Моран! – одернула я увлекшегося профессионала. Он неловко покраснел и сосредоточенно застучал по панели.

    Было тяжело отпускать кэпа с Куртом одних, но кэп был прав – вдвоем они смогут передвигаться гораздо быстрее. И спрячутся лучше. Мы не знали точно, чем будет грозить их встреча с Псами, но мое предчувствие говорило, что ничем хорошим.

   Мы забаррикадировались, хотя, понимали – стоит Псам пожелать, и двери для них препятствием не будут. Не знаю, на что я надеялась, на что рассчитывала. Что проблема решится сама собой, и Псы исцеляться так же внезапно, как и заболели? Да и болезнь ли это? Что они утратят к нам интерес и ограничатся выяснением отношений друг с другом? Даже не смотря на то, что это, скорее всего, будет означать смерть одного или всех.

   – Готово! – Моран удовлетворено размял плечи, и повернул ко мне экран.

   Я с диким ужасом смотрела записи одной из камер, на которой мощный пожилой мужчина голыми руками душит хрупкую девушку в форме сотрудника медицинской службы. Как его глаза темнеют, а белки наливаются кровью. Вены на лице чернеют, превращая человека в монстра из кошмара. Кто-то сзади наносит нападавшему удар, и он, на миг, теряя сознание и закатывая глаза, наваливается на свою жертву. Чей-то истеричный голос за кадром все время повторяет:

   – Какой кошмар! Не может быть!

   Когда-то я тоже думала, что такого быть никогда не могло. Псы, превратившиеся в жестоких беспощадных убийц. Сбывшийся кошмар не одного поколения людей. Неконтролируемые, беспощадные и практически неуязвимые.

   – Ну, по крайней мере, их можно вырубить, - деловито заявил Моран, наблюдая за тем, как на записи неизвестные, оставшиеся за кадром, скручивают Псу сзади руки, и вводят дозу транквилизатора, - сложно, но можно.

   – Что будем делать? – снова осмелился подать голос Моран, развеивая мое тягостное состояние. Я обернулась к нему. Паренек был явно младше меня, русоволосый, с веснушками на лице. Почти мальчишка. Но в руках он уверенно сжимал оружие и прислушивался к каждому звуку из коридора. Мы не надеялись, что никто не сможет проникнуть к нам извне. Хотя отчаянно хотелось верить в то, что находимся в безопасности. И кэп с Куртом останутся живы. И парни… Мы найдем выход и сможем вернуться на базу в полном составе.

   – Мы не сможем остановить Псов, но, по крайней мере, в наших силах попытаться установить причину всего происходящего.

   – Как?

   – Главный доктор гарнизона скрупулезно вносил информацию в отчеты. Надеюсь, я смогу извлечь из них что-то полезное. Дай мне время и проследи, чтобы на нас не напали внезапно. Хотя, даже если мы будем знать то, что нашу дверь вскрывают, сильно нам это жизнь не облегчит.

   Я вся погрузилась в изучение информации, Моран тактично отошел, чтобы меня не отвлекать.

   Все началось больше двух недель назад. Одновременно, хотя, док Гарди не мог точно сказать, что этому сопутствовало. Погода испортилась, и генератор начал работать со сбоями. Техника не выдерживала, начались проблемы в работе главного компьютера. Затем, спустя несколько часов генератор удалось починить. Внезапно оборвалась связь.

   Первых пострадавших доставили утром. Сначала жену одного из военных, которая проживала в поселке. Она была избита, но в сознании. Вначале ей не поверили, думали, что она бредит. Но потом…

   В гарнизоне проходили службу пятеро Псов, четверо еще молодых, это было их первым местом, что-то вроде стажировки, и их наставник. Никто бы не мог подумать, что кто-то из них окажется способным на такое. Но начали поступать другие пострадавшие.

   – Они начали нападать на других, - заметил Моран, оборачиваясь ко мне и комментируя просматриваемый видеоотчет.

   – Возможно, Зак и Гарет просто оказались слишком близко. Нужно было дать ярости выход. Поэтому произошло драка. Гарет понял, что что-то с ним не так. Он избавился от оружия. Зак не успел.

   А дальше – началась охота уже на Псов. Пятеро против гарнизона и всего поселка жаждущих справедливости и крови жителей. Обозленных, напуганных. Не понимающих, что происходит.

   – Они убили Пса. Того, кто напал на женщину. Ее муж с друзьями смогли его побороть. Но сильно пострадали, - поняла, что мне легче проговаривать мысль вслух. – Молодой, разозленный Пес, лишенный моральных терзаний. Все сковывающие цепи сорваны. У него есть сила и власть делать то, что он захочет. И он захотел себе женщину. Хотя… Не факт, что его нападение имело сексуальный подтекст. В отчете нет данных. Это лишь предположение.

   – Ты говорила, что Гарет сцепился с Заком, - напомнил Моран.

   – Да, так и было.

   – А после на Гарета набросился Стрелок

   – До того, как им завладело безумие. Он еще мог себя контролировать и позволил мне уйти.

   – Они не напали на тебя, извини, конечно, но если бы ими двигали лишь инстинкты и ярость, то первое, что бы они сделали после хорошей драки – попытались бы разложить бабу.

   Я слегка покраснела от слов Морана, однако не стала его перебивать. В них была логика. Странная, пугающая, смущающая, извращенная логика.

   – Они не просто звереют. У них не просто сносит крышу. Эти парни много лет учатся себя контролировать и держатся в жестких рамках. И… Они пытаются получить то, чего не могли бы, пока себя контролировали? - предположила я.

   – Вполне возможно. Эта штука, чем бы она ни была, срывает оковы и дает им возможность взять желаемое. Поэтому их внутренняя защита не действует. Потому что где-то глубоко внутри себя тот Пес мог хотеть эту женщину, но не мог себе этого позволить. Возможно, даже признаться самому себе не мог.

   – Гарет тяготится взятой на себя ролью командира, Зак комплектует по поводу возраста, чувствует себя ненужным…

   – Что же Стрелок? – Моран внимательно следил за потоком моих предположений.

   – Темная лошадка... – пожала я плечами, зайдя в рассуждениях в тупик.

   – Никто не знает о нем ничего. Даже настоящего имени. Возможно, у него нет слабостей и желаний вообще, - произнес Моран. Я поморщилась, усиленно затирая в памяти то, что права помнить, не имела.

   Внезапно, свет мигнул, и тут же погас.

   – Без паники! – Моран пытался в данной ситуации выглядеть сильным и уверенным, однако, его голос слегка дрогнул, - это, наверное, генератор.

   Парень включил фонарик и обшарил им помещение. Я воспользовалась внутренним зрением, с облегчением убедившись, что прямо сейчас нас не окружает толпа врагов.

   – Во всем гарнизоне или только у нас? – я заметила, как Моран сделал попытку двинуться к двери, и предостерегающе остановила его, - мы не видим, что там, в коридоре.

   – Но просто сидеть, не зная, что происходит, тоже нельзя, – возразил солдат.

   – Думаю, будет разумнее и безопаснее именно ждать, когда кэп за нами вернется, - я покинула место у монитора и присоединилась к Морану. Не то, чтобы я сильно испугалась… Но так мне было спокойнее.

   – Вы уверены? – парень разгадал мой маневр и придвинулся ближе. Бояться вместе не так страшно.

   В тусклом свете фонаря выхватываемые им очертания предметов выглядели особенно зловещими. В темноте вообще все казалось не таким обычным и привычным. Звуки были громче, а стук собственного сердца оглушал.

   – Нет, но нужно верить в лучшее, - с наигранным оптимизмом улыбнулась я. Хорошо, что Моран не видел этой вымученной улыбки. Почему-то именно в этот момент мною завладело чувство, что мы опаздываем, и если не предпримем хоть что-нибудь в ближайшее время, то всем станет только хуже. Вот только что именно мы можем предпринять, я не понимала.

   – И готовиться к худшему, - заметил Моран.

   – Дверь мы забаррикадировали, остальное от нас пока не зависит, - я поежилась, глядя в сторону двери. Снова внутреннее зрение подсказало, что мы по-прежнему одни. Я не чувствовала угрозы извне. Пока что не чувствовала, хотя это могло оказаться самым простым объяснением: кто-то готовится к штурму или пытается выманить нас из надежного укрытия. Вот только для Псов это укрытие не могло стать препятствием.

   – Я могу попробовать пробраться к главному генератору и выяснить, что там. Заодно посмотрю, как можно наладить связь.

   – Но тебе придется выбраться из лаборатории и выйти в коридор, - попыталась я пресечь ненужный героизм парня.

   – Не придется, если я пойду по вентиляционной шахте.

   Я невольно подняла глаза верх, хотя обычным зрением не смогла бы рассмотреть ничего в такой темноте.

   – Я не могу тебе позволить. Это опасно.

   – Вы не можете мне этого запретить, - с улыбкой в голосе напомнил Моран, - это военная операция, следовательно, мои решения приоритетны.

   – Кэп приказал оставаться здесь, рядом со мной.

   – Я не стану прятаться за женскую юбку, когда нужно всего лишь проползти на брюхе сотню метров и все починить.

   - Драгх с тобой, точнее, удачи, - поправила я себя, понимая, что единственный способ его остановить – это вывести из строя. Вот только воздействовать на парня силой, чтобы усыпить посчитала бесчестным. Кто знает, не пожалею ли я вскоре об этом?

   Моран ушел. Я еще какое-то время всматривалась в проем вентиляционной шахты, вздрагивая каждый раз от доносящихся оттуда едва слышных шорохов. В темноте все чувства были обострены, а постоянное напряжение почти причиняло боль. Парень оставил мне второй фонарик, но я старалась пользоваться им по минимуму. Берегла батарею. Неизвестно сколько мне предстоит здесь сидеть. К тому же, я всегда могла воспользоваться силой и проверить так ли все безопасно вокруг.

   Я присела на пол, в уголке, прислонившись щекой к холодной шершавой поверхности. Бодрость куда-то ушла вместе со страхом, на меня волнами накатывала усталость. Я прикрыла глаза – от постоянного напряжения они начинали слезиться.

   Я не смогла понять и объяснить себе самой, как это произошло. Но внезапно я оказалась где-то высоко в небе, подо мной проносились шахты и поселок. Я могла рассмотреть едва пожелтевшую траву, подсохшие цветы на поле, тонкие деревца. Летела на огромной скорости, отдавая себе отчет в том, что, скорее всего, сплю, или нахожусь в пограничном состоянии полубреда. Вот так просто вырубиться в странном месте, в темноте, когда тебя из каждого угла поджидает неведомое. Я летела, и чувствовала себя свободной и неуязвимой, хотя в глубине души понимала, что это иллюзия и самообман.

   – Как можно заразить именно Пса? Что их выделяет на фоне остальных? – два незнакомых мужчины вглядывались куда-то вниз. Их лица выражали исследовательский интерес, смешанный с брезгливостью.

   – Почему-то все вы считаете Псов уникальным явлением. Я же исследовал десятки, чтобы понять – они уязвимы, а значит, вся их сила и непобедимость всего лишь миф. Возможно, придуманный ими же самими. Да, они довольно быстры, у них ускоренная реакция, прекрасная регенерация и идеальная память. Но видеть в них более совершенный вид, коллега, довольно глупо. Слабость есть у всех. Моей задачей было ее найти.

   Я была там, рядом с ними, средь бела дня, хотя знала, что сейчас в гарнизоне ночь. Мы с Мораном потратили много времени на просмотр видеоотчетов. Я оказалась настолько близко, что могла бы коснуться одного из незнакомцев рукой. Но они меня не видели, даже не смотрели в мою сторону, целиком сосредоточившись на том, что было внизу. Я тоже решила посмотреть. И чуть не закричала.

   Перед нами была яма, точнее, ров. А еще точнее – могильник. Едва присыпанный сухими листьями. Ужасный запах ворвался в легкие, и я едва смогла отойти подальше. Мне казалось, что сейчас не сдержусь, и меня вывернет от того ужаса который я только что увидела. Но нет, мое эфирное, невидимое для других людей тело было неподвластно человеческим слабостям. Да и чувствовала ли я на самом деле этот запах, или мое подсознание лишь играло со мной?

   Они все были там – солдаты из гарнизона. Убитые, растерзанные сваленные в яму, как ненужный мусор. Мозг выхватывал картинки покореженных тел, изломанных костей, окровавленных лиц. Но среди них не было Псов. Их не было. Неужели…

   – Что будет, когда мы придадим дело огласке? – тот, что показался мне подчиненным, снова задал вопрос.

   – Каганату навсегда придется распрощаться с мечтой о господстве. Мы выиграем, и на этот раз, закрепим свое положение. У нас на руках все улики – жертвы и их убийцы. Мы предъявим виновных, и ни у кого больше не останется сомнений.

   Я открыла глаза, сипло дыша и хватая воздух пересохшими губами. Этот кошмар едва не свел меня с ума. Кошмар ли? И если нет, как я оказалась там, чтобы подслушать разговор двух неизвестных. Что это было? Бред воспаленного воображения? Прошлое? Или то, что ждет нас всех – кого-то ров, заполненный трупами, а кого-то обвинение и суд?

   С трудом поднялась на ноги и прошла к своей сумке. Достала флягу, дрожащими руками открыла крышку и припала губами к горлышку. Пила жадно, проливая воду себе на форму. От маски со злостью избавилась, отбросив ее подальше. Она явно не помогала и была бесполезна. Как и все наши действия. Если нам позволят выбраться с этой планеты живыми… Что вряд ли. Не знаю, был ли это чей-то коварный план, чтобы заманить сюда именно нас, или просто мы появились не в самое подходящее время? Однако, тем, кого я видела в своем видении, такие свидетели были явно не нужны. Кто они? Кто эти люди? Будет ли у меня время это узнать?

   То, что я больше не одна в помещении почувствовала сразу, по внезапно пробежавшему по телу холодку, едва ощутимому дуновению воздуха. Он был здесь, прямо за моей спиной, воспользовавшись вентиляцией, как и Моран. У меня оставалась лишь одна надежда, что парень успел уйти невредимым.

   Я не могла сказать, что его дыхание было шумным, однако я чувствовала его на своей шее и волосах. Он находился слишком близко ко мне, не оставляя шанса на спасение.

   – Я знал, что найду тебя здесь, - его без того низкий голос изменился. В нем появилась хрипота и сейчас, стоя за моей спиной, он почти рычал.

   Я не шевелилась, боясь спровоцировать Пса на какие-либо действия, четко понимая, что мне от него не сбежать.

   Почувствовала, как его руки легли мне на плечи, затем медленно скользнули на шею и обхватили ее. Замерли там, словно Пес колебался. Я застыла, ожидая одного единственного резкого движения, которое навсегда оборвет мою жизнь.

   – Чувствую твой страх, он разливается в воздухе, тает на языке терпким вкусом, - шепнул Пес мне на ухо.

   Я не смогла подавить дрожь, хотя ненавидела себя за это. Страх всегда провоцирует нападение.

   Меня грубо развернули и почти вдавили спиной в стену. Я смотрела на Стрелка внутренним зрением, стараясь хотя бы в последние минуты жизни понять, что с ним. Почему я думала об этом? А не вспоминала счастливое детство, свою семью, бабушку, деда… Старка. Вся жизнь не промелькнула перед глазами, а холод от стены, разливающийся по спине, доказывал, что я все еще жива.

   – Чего ты хочешь? - тихо, боясь спровоцировать его даже голосом, спросила я.

   – Стереть наваждение, - он приблизил свое лицо настолько, что его губы почти касались моего виска. Он все еще удерживал мою шею одной рукой, а второй несколько раз с яростью ударил в стену в считанных миллиметрах от моей головы. Я почувствовала запах крови – он разбил себе костяшки пальцев. Это еще больше должно было его разозлить.

   – Ансар! – шепнула я, впервые называя его по имени. Намного привычнее для меня было называть его Стрелок. Однако в последние минуты жизни я могла позволить себе этот каприз.

   – Молчи, - прорычал Пес, удерживая меня в своих руках.

ГЛАВА 13

– Ансар! – повторила я, нарушая запрет, и тут же почувствовала как рука, опирающаяся о стену, переместилась мне на голову, зарылась в волосы, а затем с силой сжала косу, потянув и заставляя меня смотреть в его лицо. Ему не мешало отсутствие света, мне же было тяжело смотреть на него внутренним зрением, так отличающимся от привычного.

   – Заткнись! – прошипел он.

   – Ансар! Вспомни, кто ты и почему ты здесь, - я тянула время, внутренним чутьем стараясь оттянуть момент, после которого пути назад не было ни у него, ни у меня.

   – Откуда тебе известно мое имя? – хватка стала жестче, на меня обрушилась его сила. Я почувствовала ее на своей коже, подавляющую, обжигающую. Понимала, что подчинившись желанию Пса, она способна превратить меня в пыль, - кто тебя подослал? Кому ты помогаешь?

   Я должна была ответить правду, он бы ощутил ложь, особенно сейчас, на грани безумия и овладевшей им ярости. Но что я могла ему сказать, когда сама не до конца понимала?

   – Ты знаешь, кто я? – прошипел он. Его лоб уперся в мой, наши дыхания почти слились в одно. И это могло бы напоминать страстные объятия двух любовников, если бы не рука, оттягивающая мои волосы, причиняющая боль, и сила, обжигающая кожу, готовая уничтожить в тот же миг, когда ее хозяин этого захочет.

   Я прикрыла глаза.

   – Нет! Смотри мне в глаза! Я хочу видеть, как ты мне солжешь!

   – Ты мне все равно не поверишь! – рука на шее напряглась и слегка надавила, - я не враг тебя, Ансар. Но если ты меня убьешь, тебе с этим жить. Не знаю, как долго. Это ловушка, для Псов. Для твоих друзей. Мы все обречены.

   – Откуда ты знаешь, что здесь происходит?

   – Я не знаю, могу лишь догадываться. Но поверь, моя смерть не облегчит тебе жизнь.

   Внезапно зажегся свет, мигнул, потускнел, но на этот раз не пропал.

   – Подумай, что заставляет тебя желать причинить мне боль? – тянуть время… Зачем? Разве не глупо на что-то надеяться? Попытаться переиграть Пса? Даже если успеет вернуться Моран, вряд ли у него хватит сил мне помочь. Самому бы живым остаться.

   – Ты наваждение. Тебя не должно существовать, - твердо произнес Пес.

   – Ты не можешь так думать всерьез. Это несправедливо.

   – Без тебя я смогу жить как прежде. Все будет как прежде.

   – Если ты действительно считаешь, что моя смерть сделает твою жизнь проще, тогда убей, - теряя терпение и злясь, прежде всего, на себя, выдавила я.

   Мою шею сдавили сильнее, а на губах ощутила горячее дыхание моего убийцы. Все его тело пылало жаром и почти обжигало меня даже через одежду.

   Пес был близко, слишком близко, и другого шанса у меня уже не будет. Моя ладонь взлетела, и на лице Пса появилось три тонких кровавых полосы.

   – Тварь! - он яростно рыкнул, и оттолкнул меня от себя с силой, заставившей отлететь и приземлиться на пол. Растерянно обернувшись, попыталась отползти, когда Стрелок схватил меня за ногу и потянул к себе. Я оказалась под ним, распластанная, придавленная его крупным телом, без надежды освободиться. Вскрикнула от бессилия, понимая, что сейчас умру.

   – На кого ты работаешь? – он сдавил меня сильнее, почти не позволяя дышать, а я вглядывалась в его лицо, ища малейшие признаки изменений. Он сверлил меня тяжелым убийственным взглядом, который начинал мутнеть. Он моргнул, раз, другой, и резко отключился.

   – Даркх! – выругалась я, ощутив на себе его полый вес.

***

Какой-то навязчивый шорох не позволял сознанию уплыть окончательно. Он дико раздражал, и заставлял искать его источник, чтобы уничтожить. Его нервы были подобны оголенным проводам, а органы чувств взбесились, не давая возможность взять тебя под жесткий привычный контроль.

   – Выпей, твоему организму это сейчас нужно, - знакомый ненавистный голос тараном ворвался в мозг. Он открыл глаза, готовый атаковать, выпустить силу, распылить это существо, которому не было места в его команде. Но он не смог. Раз, другой, попытки напасть оказались безуспешными.

   Он повернул плечом, выбив из рук девушки толстый граненый стакан.

   – Как тебе удалось меня вырубить? – язык плохо ему повиновался, однако, речь была разборчива. Он ощутил себя сидящим на полу, его тело оказалось прислонено к стене, а руки скованы браслетами. Знакомыми браслетами, о которых знали немногие из них. Безумная жажда расправы отступила, уступив место болезненному интересу.

   Только наивный глупец мог предполагать, что все поголовно Псы соблюдали закон своего мира и никогда его не нарушали. Жесткие тренировки, тяжелые испытания выявляли и отсеивали слабых. Но были и другие. Те, кто выдерживал все проверки, становясь совершенным, хорошо обученным оружием, которое трудно, практически невозможно обезвредить. Но порой, они выбирали другую сторону, считая себя выше правил и закона, который поклялись защищать, становясь угрозой для жителей их мира. И лишь бывшие товарищи могли их обезвредить. Эти браслеты были одним из способов мгновенно обездвижить отступника, сковывая его силы и перевести его к месту трибунала. Информация о существовании таких браслетов была строго засекречена, и даже его воспаленный бредом мозг не мог найти причин, почему он не должен расправиться с этой девчонкой, которая уже несколько месяцев вызывала его подозрения.

   Девушка опустилась на пол напротив него, держась на безопасном расстоянии. Он ухмыльнулся – если бы не эти браслеты, все ее предосторожности выглядели бы глупо.

   Она выставила перед собой руку, слегка поводя ею перед ним. Он проследил за ее движением, подмечая узкую хрупкую кисть, с нежной матовой кожей, тонкие пальчики с розовыми ноготками.

   – Метрил, нанесенный на кончики ногтей. Попадая в кровь, действует мгновенно. На всех живых существ. Тройная доза способна вырубить даже земляного червя с планеты Тау-Сет. К счастью, на тебя ушло чуть меньше. Разработка…

   – Аквилонского Союза, - закончил Пес за нее, - мы выявили его контрабанду в Каганат, нашли поставщика и казнили. А после объявили производство и распространение этой дряни незаконной в нашем мире. Ты только что подписала себе смертный приговор, девочка.

   – Думаю, что трибунал меня оправдает, учтя особые обстоятельства. К тому же, сегодня на тебе я использовала его аналог, в составе которого совершенно безопасные ингредиенты. Что же до браслетов… У генерала Старка были неплохие шпионы. Первое, что я сделала, вырубив тебя – обыскала. Насколько я знаю, по-крайней мере у одного их команды должны быть такие наручники, мне просто повезло, - улыбнулась эта… стерва, и Пес буквально вскипел.

   – Я не враг, поверь, Стрелок.

   – Тебе известно мое настоящее имя, - язвительно усмехнулся Пес, - кто тебе его назвал?

   – Это произошло случайно, - девушка смутилась. Это выглядело искренним. Настолько, что взбешенный Пес сжал зубы, стараясь не зарычать, - я не планировала. Когда меня допрашивал эмиссар…

   – Он не мог настолько сглупить…, - зло прервал ее Пес.

   – Он пытался меня прочесть. Ментально. Но я сделала все, чтобы ему помешать, и… Связь оказалась двухсторонней. Я не знаю, как это произошло, но мне стало кое-что известно о команде, которая спасла мне жизнь. Но только это. Клянусь. Твое имя всплыло неожиданно, скорее, от страха. Даже не сразу поняла. Я испугалась, что узнав об этом, эмиссар решит меня ликвидировать, и ничего ему не сказала. Да и не в том я была состоянии, чтобы выдержать общение с ним еще раз. Встреча с твоей командой стала для меня неожиданностью, я не думала, что действительно когда-нибудь смогу отблагодарить вас за все, что вы для меня сделали. Поверь, я не желаю никому из вас зла, просто хотела помочь, насколько это возможно.

   Пес молчал, сверля ее взглядом, пытаясь определить, лжет или нет. Разумеется, он не верил ни одному ее слову и вообще не понимал, на что она рассчитывает? Рано или поздно он освободится, и тогда…

   Пес прикрыл глаза, представляя себе, как эта дрянь снова окажется в его руках. Но на этот раз он не станет затягивать с расправой. Он и так слишком долго позволил ей жить и водить их за нос. Никто и никогда не заставит его поверить в то, что избалованная леора, выращенная в тепличных условиях, и выбравшая замужество с жестоким убийцей, лишь бы сохранить собственное благополучие, резко изменила себе и отправилась служить в армию, перейдя на сторону врага. Именно того, о ком с детства могла слышать лишь гнусности.

   – Эта планета ловушка. Солдаты гарнизона мертвы, - заговорила девушка глухим голосом, - я знаю, я видела, не спрашивай как. Вас отравили, пока еще не понимаю, каким образом. Но что-то, сейчас находящееся в твоем организме сорвало все внутренние границы. Ты действуешь под влиянием чувств и инстинктов. Я допускаю, что все это время являлась для тебя раздражителем, но не думала, что только бешеный самоконтроль не дает тебе со мной расправиться. Извини, что стала причиной твоего дискомфорта. Я этого не хотела. Обещаю, как только мы вернемся на базу, я попрошу о переводе в другую команду.

   – Хочешь сбежать? – губы Пса расползлись в презрительной усмешке.

   – Хочу, чтобы люди, спасшие меня не испытывали подобных чувств. Я не понимала, насколько тебе неприятна.

   Пес несколько мгновений давил ее взглядом, сжимая ладони в кулаки. Неприятна? Не совсем точное слово. Дразнящая, тревожащая! И опасная! Словно невесомая паутина, ненавязчиво и ласково опутывающая потерявших бдительность колонистов с планеты Парос, которые сперва не понимают угрозы, а после их находят с выеденными внутренностями. Особым деликатесом твари с этой планеты считают еще теплые человеческие сердца.

***

Я поднялась, медленно, чувствуя, как от недавнего падения на спине наливается гематома. Что же, я все еще жива, и мне удалось оттянуть момент расправы на неопределенное время. Держалась за спасительную мысль, что если бы Пес действительно желал мне смерти, то движимый яростью не устраивал бы допрос, а просто завалил молча. Голыми руками. Хотя и не могла не восхититься его способностью, так долго сопротивляться безумию.

   – Тебе известно, что с Гаретом и Заком? – с надеждой, не боясь показаться слабой, спросила я. К чему притворство? Это мое первое и последнее задание в этой команде. И даже если нам удастся вернуться, вряд ли теперь отношение этого конкретного Пса может сильно измениться. Да и я сама… просто не смогу.

   – Тебя интересует Гарет? Он не стал сдерживать душевные порывы и немного переусердствовал. Но, Зак жив. Они оба живы, хоть и слегка потрепаны, - Пес склонил голову набок, следя за каждым моим движением. Один раз мне удалось его подловить. Теперь же игры кончились.

   – О, Всевидящие. Если они ранены, мне нужно к ним.

   – Ты действительно жаждешь оказаться в руках тех, кому плевать на запреты? – его язвительный вопрос заставил меня притормозить, когда я бросилась освобождать загороженную дверь.

   – Ты видел кэпа? - я напряглась.

   – Я позаботился о том, чтобы они искали меня в другом месте и не мешали нашему общению. И даже позволил ему с долговязым пройти мимо. Целыми и невредимыми. Кстати, они этого даже не оценили. Сейчас обследуют территорию за гарнизоном.

   – Куда-то собралась? – Пес с ироничной улыбкой отслеживал взглядом мои действия.

   – На улицу. У меня есть немного времени пока ты не выбрался и не повторил попытку меня убить.

   – Значит, решила бежать от меня? – он пока не предпринимал попыток вырваться, напротив, выглядел расслабленным и спокойным. Наверное, потому что знал – скоро действие препарата полностью прекратится. Конечно, оставались еще браслеты. Но я не верила, что такая сволочь, как Стрелок не сможет от них избавиться. Потому что за эту ночь я начала подозревать, что он способен на многое. Чего стоит одно сопротивление той гадости, что свела с ума остальных Псов.

   – Пользуюсь моментом, - я гордо проследовала за дверь в коридор и осторожно выдохнула. Общение с Псом в конец меня измотало. Не думала, что останусь после этого цела, но если уж это произошло, почему бы не заняться делом – то место из видения чрезвычайно меня интересовало, и я собиралась его найти. Не знаю, чего опасалась больше: того, что мой кошмар подтвердится, или того, что я брежу средь бела дня. К тому же, хорошо было бы разыскать кэпа и ребят. С ними было как-то спокойнее.

***

– О, драгх! Как же это? Почему? – первым не выдержал Моран. Они втроем застыли у обрыва, всматриваясь в ужасное содержимое ямы. Это было именно то место, которое я видела в своем кошмаре и мои опасения подтвердились.

   Я нашла Морана у генератора, он лежал со связанными за спиной руками и был слегка контужен. Увидев меня, облегченно выдохнул и, повернувшись спиной, позволил себя освободить.

   – Как ты? – я бегло осмотрела парня, убедившись, что с ним все в порядке. Не считая небольшой шишки на голове.

   – Простите, док, - Моран смутился, - я не заметил, как он оказался позади меня. А потом просто связал меня, перезапустил генератор и, выставив таймер, ушел. Он не…

   Парень запнулся и покраснел.

   – Он ничем мне не навредил, - уверенно заявила я, спеша развеять ненужные мне подозрения. А дальше просто схватила его за руку и, не обращая внимания на его неожиданное замешательство, потащила за собой. Наверное, теперь, глядя вниз, он жалеет о том, что не задавал лишних вопросов.

   – Где остальные? – едва придя в себя от кажущейся мне позорной слабости на глазах ребят и утерев губы, я съехала по стволу дерева и села прямо на мокрую от дождя почву, не решаясь больше подходить и смотреть вниз. Ни за что!

   – Остальные? – переспросил хмуро кэп.

   Нам с Мораном удалось их отыскать, когда они приближались к одной из заброшенных шахт. И была не в силах объяснить, куда мы идем и зачем. Просто попросила довериться мне, сама не зная точного направления, повинуясь интуиции.

   – Люди в форме. Военные. С шевронами. Я не заметила Псов.

   – Я тоже, - кивнул Моран.

   – И я – поддержал, - Курт.

   – Значит, тут не все, - подтвердил мои подозрения кэп, - а так как они свалены в общей могиле, явная попытка очистить гарнизон от тел. Но в гарнизоне были гражданские, а в поселке женщины и дети.

   – Надеюсь, что они успели спастись, - шепнула я, - кто бы это ни натворил, неужели они смогли убить детей?

   – Они затеяли все не просто так. Думаешь, что смерть детей их могла бы остановить?

   – Не думаю. Боюсь об этом думать, - не могла заставить себя открыть глаза и видеть перед собой поле с травой, голубое небо, солнце, ласково согревающее кожу. И чувствовать запах смерти, которым буквально пропитался воздух вокруг

   – Но зачем все это?

   – Убиты солдаты гарнизона. Пропали гражданские и их семьи. Кто не лежит рядом в могильнике? – подавляя новый позыв к рвоте, монотонно произнесла я.

   – Псы, - сдавленно прошипел кэп.

   – Верно, - я поднялась и отстранилась от ставшего таким удобным и родным дерева, - я была там, когда наши ребята начали меняться. Они никогда не были такими. Но что их заставило?

   – Мы ничего здесь не пили и не ели, - вставил Курт. Он выглядел каким-то посеревшим, хотя, на фоне нас не очень-то и выделялся.

   – Воздух? Что-то распылили в воздухе? Тогда мысль о побеге можно забыть. Мы не сможем покинуть планету, пока не убедимся в том, что не представляем опасности для других.

   – Но мы здоровы, - возразил Моран.

   – Это пока неизвестно. Ты не чувствуешь изменений, но мы не знаем, как быстро это действует, и сколько твоему организму нужно времени, - осекла я парня. – Мы все можем переносить эту гадость, не будучи больными. И пока я не проведу все тесты, нам стоит забыть о возвращении.

   – Почему мы здесь? – нервно оглядываясь, спросил Курт.

   – Нам приказали.

   – С гарнизоном прекратилась связь, - заметил кэп. Но что бы там у них не происходило, они должны были сообщить, куда следует хотя бы о первых буйных.

   – Не сочли важным? Надеялись справиться сами? – мы предполагали, пытаясь понять, добраться до истины. Хотя место, где мы находились, не особо располагало к мозговой атаке.

   – Или сообщили, и нас все равно послали сюда. Одну команду, несмотря на угрозу?

   – Мы сейчас договоримся до заговора и предателей, - отрезал кэп.

   – В лечебнице были материалы по исследованию. К сожалению, одного их Псов, того, что напал на девушку,