Ты пахнешь корицей. Ольга Шестрова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ I Белая волчица
• ГЛАВА 1. Важное знакомство. Артём
• ГЛАВА 2 Ты пахнешь корицей.Ася
• ГЛАВА 3. Продолжение важного знакомства.Артём
• ГЛАВА 4. Решения. Артём
• ГЛАВА 5. Играем. Артём
• ГЛАВА 6. И, проиграв, выигрываем. Артём
• ГЛАВА 7. Возвращение домой. Ася
• ГЛАВА 8. Свадьба
• ЧАСТЬ II Викёныш – принцесса белых волков
• ГЛАВА 9. Заботливый папа
• ГЛАВА 10. Мертвый маг
• ГЛАВА 11 Отцы и дети
• ГЛАВА 12 Тайны старых магов
• ГЛАВА 13 Первое правило некромантии
• ГЛАВА 14 Семья
• ГЛАВА 15 Драка началась
• ГЛАВА 16 Видящий маг
• ГЛАВА 17 Старые роли и новые маски
• ЧАСТЬ III Никита – принц белых волков
• ГЛАВА 18 Каша со сливками и апельсиновыми цукатами
• ГЛАВА 19 Гости из столицы
• ГЛАВА 20 От сумы и от тюрьмы…
• ГЛАВА 21 Исчезновения и находки
• ГЛАВА 22 Распутанное дело
• ЭПИЛОГ Артём
• ЭПИЛОГ 2 Вика Громова

АННОТАЦИЯ

Они не должны были встретиться.

   Он - нищий маг, мечтающий о блистательной карьере.

   Она - наследница альфы стаи волков-оборотней.

   Он не смог отказаться от простого задания.

   Она, случайно обратившись накануне полнолуния, решила узнать, как это любить незнакомца-мага?

   Ни один из них двоих не мог подумать, что короткий роман в зимнюю ночь заведёт их так далеко.

   А всё из-за волшебного аромата апельсинов, мяты и... корицы.

ЧАСТЬ I Белая волчица

ГЛАВА 1. Важное знакомство. Артём

«Если я подойду к ней сейчас, она закричит, сбежит или позовет охрану?» - узкая полоска зеркала перед столиком отражала мое разбитое в кровь лицо, растрепанные темные волосы, порванную темную майку и странный блеск в черных глазах.Даже прикормленный за лето стажировки в этом городезнакомый-вышибала ночного клуба пару секунд смотрел на меня прежде, чем приглашающекивнуть в сторону распахнутыхзеркальных дверей.Я попытался стереть кровь с нижней губы и правой щеки платком, плеснув на ткань каплю коктейля. И заглянул в другое зеркало. Лучше не стало. Несколько синяков причудливой формы потемнели сильнее. Ссадины продолжали кровоточить. При этом вид во втором зеркале у меня был совершенно разбойничий.Плевать. Всё равно надо работать.Задача была простой и ясной. Но я знал, что иногда самое простое оборачивается очень сложным. Я попытался настроиться, огляделся по сторонам,словно впервые, это помогало отвлечься от мыслей о возможной неудаче.

   А посмотреть было на что, в ночном клубе «Зазеркалье» поработал странныйдизайнер: на черном бархате стен сияли бесчисленные зеркала, разной формы и размера, словно окна, распахнувшиеся в другие миры. И отражения были необычные. Будто люди менялись здесь, после того, как прошли через зеркало дверей.Столики были тоже зеркальные шестиугольные и напоминали соты фантастически огромных пчел. Я представил этих пчел из хрусталя, с чередующимися на брюшках полосками: зеркальная, матово-хрустальная, зеркальная, матово-хрустальная - забавные.

   Мнепора было действовать. Но я помедлил еще немного, собираясь с духом. От этого знакомства зависела моя жизнь дальше.

   Явзглянул на девушку. Она была такой нежной, хрупкой, маленькой, что казалась нереальной среди толпы темных личностей и легкодоступных девиц. Светлыеволосы ниже лопаток развились и рассыпались по плечам, наивные серые глаза были распахнуты, бледная, бледная кожа казалась серебристой в неверном свете узких полосок ламп,розовые губы слегка блестели.

   Она отражалась в зеркалах за стойкой. Сотня девушек в белом. Очень красивых, необычных здесь. Отражения множились в таинственной глубине стекла. И было непонятно, какая из девушек настоящая? Словно в сказке, где надо было найти одну единственную живую принцессу среди толпы призрачных. Все как одна были в белых платьицах из расшитого мелкими белыми цветами шёлка, в белых сапожках на высоком каблуке – в обычном наряде принцесс. Толькокожаная куртка цвета шоколада с капюшоном, висевшая на спинке зеркального кресла, совершенно выбивалась из воздушного образа прекрасной серебристой принцессы. Лунной принцессы.

   Я должен, к ней подойти.

   Сейчас... Сосчитаю до трех. Один, два… Я не успел сказать «три», как к девушке подсел высоченный красавец, восточного типа с раскосыми темными глазами и черными кудрями ниже лопаток. Он начал с грубых комплиментов, девушка качала головой, тщетно пыталась отодвинуть тяжелоекресло c кусочками зеркального стекла на спинке от назойливого кавалера. Её копии в зеркалах на стенах теперь были перечеркнуты длинным болваном, казавшимся черным крестом на моих сегодняшних планах.

   Что придумать? Как поступить?

   Девушка недовольно скривила нос, поджала губы, длинный продолжал сыпать громоздкими комплиментами и нудными шутками.

   Я прошептал про себя: «Три», - и встал.

   - Милая, - про этот трюк я прочитал в книжонке из модной серии современного романа «Любовь без магии», которую нашел на съемной квартире,- я задержался! На работе!

   Девушка разглядывала меня с интересом.

   - На моего работодателя напали, и вот я подрался, хотя ты и против решения проблем с помощью кулаков, - продолжал я, вздохнув и вопросительно глянув на заткнувшегося дылду. – Это кто? Твой однокурсник?

   - Не знаю. Я и сама его впервые вижу, - охотно подыграла мне девушка, - тебе надо заглянуть хотя бы к маго-медикам. А то нижняя губа… и правая скула… - она улыбнулась мне так, словно ждала меня всю жизнь.

   Коротенькую, уютнуюи милую жизнь, каких-то девятнадцать-двадцать лет.

   Моя не была намного длиннее – всего двадцать четыре года.

   - Извините, - пролепетал длинный и испарился.

   - Что вы хотите за этот трюк? – девушка отпила из высокого бокала некрепкий коктейль, золотистый, словно солнечный луч, пойманный в хрусталь, с едва уловимым ароматом апельсинов и мяты.

   А может быть, это был аромат девушки?

   - Проводить вас, - честно ответил я.

   - Вы, действительно, спасли охраняемого вами человека или мага? – она рассматривала меня с любопытством.

   - Да, мерзавец, который напал на нас, вытащил меч, когда понял, что от его магических разрядов я уворачиваюсь, а кулаками работаю быстрее, чем он, - самодовольно заявил я, пристраиваясь рядом с девушкой на узкий табурет у стойки. – Рукоятью меча мне и прилетело, - я коснулся саднящих скулы и губы.

   Это была почти правда, синяки я заработал на утреннем поединке с другим стажером, он сразу же ударил меня рукоятью меча в лицо,но я бился, будто и не заметив этого, мне не скоро, но удалосьвырубить противника. Так что победа в утреннем поединке была за мной. Может быть, и сейчас повезет?

   - Я смогу дать вам только… свою благодарность, - в голосе девушки явно почувствовался холодок, - мне пора. Идти за мной, тем более следить,не советую, - она поставила недопитый бокал на зеркальную поверхность стойки, на меня пахнуло апельсинами-мятой, всё-таки запах напитка. А девушка уже натянула курточку, не забыв закрыть лицо капюшоном.

   Я успел только вздохнуть, а принцесса ужелегко скользнула между черных бархатных портьер, закрывающих обыкновенную стальную дверь запасного выхода, и исчезла.

   Но она не знала, с кем связалась.

   Упрямство было моей главной чертой.

   Я расплатился и вышел за ней следом. Было не очень поздно. Час ночи, может, половина второго. Полная луна светила изо всех сил, хотя полнолуние должно быть завтра, но об этом говорила лишь более глубокая синяя тень с одной стороны серебряного шара. Звезды потускнели внестерпимо ярких лучах луны. Мелкие снежинки с шелестом летели на темныйасфальт. Я шел на несколько шагов позади девушки. Она, вроде бы,не чувствовала чужого присутствия. По крайней мере, я надеялся на это.

   Когда девушка вошла под арку, за ней промелькнули какие-то черные тени. Их было пятеро. И впереди торчал тот длинный с черными кудрями.

   - И сейчас будешь кобениться? – он приобнял девушку, по-хозяйски снимая с неё капюшон, касаясь нежной щеки грубыми пальцами. – Ты, мелкая шлюшка…, ты же этого хочешь! - он отвратительно осклабился, сжимая девушку крепче.

   Лунный луч, невесть как, просочившийся под темную арку, коснулся щеки девушки. Снежинки заискрились в её волосах.

   - Отпустите меня, - попросила она охрипшим голосом, - не надо…

   - Не надо обманывать. Ведь тот оборванец, с разбитой мордой, никто тебе, а разыграли меня! Целый спектакль устроили! – распалял себя длинный. – А я не верю! – с надменной интонацией заявил он.- Ради магии, - взмолилась девушка, теперь луна освещала её прелестное, слегка побледневшее, лицо.

   Глаза казались темными пятнами, кожа серебрилась отпотустороннего света луны.

   - Что тебе стоит? – длинный толкнул девушку к подонку поплотнее.

   - От тебя не убудет! – пискляво прокричал плотный, расстегивая штаны.

   - Я думаю…

   Я собирался выйти из тени, но не успел, как и не смог узнать, что же думает этот раскосый длинноволосый мерзавец?

   Потому что вместо белой принцессы в лунном луче появилась белая волчица. Сейчас она доходила до плеча длинному, а в нем было все два метра.

   С белой, серебрящейся в лунном свете шерстью и яркими желтыми глазами, волчица казалась такой же нереальной в городской обыкновенной подворотне, как белая девушка в грязномночном клубе.

   Волчица зарычала иоскалила зубы, и эти жалкие душонки вжались в стены, но она бросилась на длинного, раздирая когтями куртку, рубашку у него на груди,а потом ударила каждого, целясь когтистой лапой в лицо.

   Они разбегались с воем и руганью, плотный так заторопился, что запутался в сползающих штанах, и волчица ударила его когтистой лапой по толстому заду, оставляя глубокие заалевшие кровью царапины. Плотный завыл и, выскочив из штанов, скрылся из виду.

    А на заплеванном, замусоренном асфальте среди островков грязного снега и желтых окурковлежала белая девушка, лунная волчица, свернувшись в тугой комочек. Её одежда превратилась в грязные лоскуты капрона, шелка и кожи. Девушка поместилась у меня на руках, под моей курткой вся, теплая совершенно голая и очень красивая. Она плакала тихонько, я задохнулся от жалости и нежности к ней, новсё равно с деловитой бессердечностьюспросил:

    - Лицензия на обращение в черте города есть?

    - Есть, р-р-р, - просипела-прорычала она, в голосе еще долго будет слышаться волчье рычание, - дома, р-р-р. Отнеси меня домой, р-р-р, маг.

    Она доверчиво прижалась ко мне и затихла. Я спросил её адрес, она прошептала его едва слышно. Обращение забрало все её силы без остатка. Я шагнул в дверцу магической сети и набрал площадь Великих открытий.

    - Это мой дом, - шепнула мне на ухо девушка, когда мы вывалились из дверцы с краю площади перед престижной жилой башней с красной черепицей на крыше, с затейливыми фигурками флюгеров и вычурными балкончиками.

   Что ж высотка из розоватого кирпича с крепким седым консьержем и дорогим ковром на лестнице была подходящим жильем для лунной принцессы, но не для оборотня.

   - Кто это с вами, госпожа? – преградил нам путь высокий старик.

   Девушка сипло проговорила:

   - Наемник, всё хорошо.

   Крепкий седой консьерж нахмурился, но больше ни о чем не спросил.

   Я побрел по лестнице.

   - Второй этаж, пятнадцатая квартира, - шепнула мне девушка, отперев дверь заклинанием, попросила, - отнеси меня в ванную.

   Я посадил её на край огромной белоснежной ванны, отражающейся в синей блестящей плитке пола и стен, и оставил одну.

   Квартирка, состоящаяиз одной комнаты, в которой была широкая кровать, застеленная серебристым шелком, стойка-столовая-кухня, вся из серебристых узких шкафов и блестящих холодных поверхностей, была роскошной. Стены белые, пол - серебристая плитка. Два окна,в половину стены каждое, ничем еще не занавешенные. Странно, казалось, что здесь никто не жил. Квартира с картинки-рекламы элитного жилья. Пока я внимательно оглядывался, девушка отогрелась в горячей воде и восстановилась. Волки-оборотнине самые сильные, но очень выносливые. Я обернулся на едва слышный шелест.

   - Кто ты такой? – девушка в растянутой синей майке и широких джинсах, растрепанная, босая и такая теплая и родная стояла за спиной. – Полицейский? Бродячий маг? Или потерянная душа?

   Я чуть было не сказал, что потерянная душа, их окутывал потрясающий девиц романтический флер. Хотя… по-моему, ничего интересного в маге, которого насильно лишили возможности колдовать на время или навсегда, быть не могло.

   - Не угадала, - я легко поборол глупое стремление соврать, -а ведь консьержу ты сказала истинную правду: я – наемник, бродячий маг. А ты оборотень?

   - Да. Меня зовут Ася, Анастасия, - она протянула мне ладошку, - а твое имя? - она разглядывала меня, словно могла прочитать имя на моем разбитом лице.

   - Артём, - буркнул я, пожимая её теплую ладошку, - Громов.

   - Поцелуй меня, Тём, - попросила она, прижимаясь всем телом ко мне.

   Аромат с горчинкой: апельсин и мята. Голое горячее тело под тонкой майкой и широкими штанами. Я осторожно спустил лямки. Коричнево-розовые соски на округлых белых грудях напряглись. У меня в глазах потемнело от крови, ударившей в голову. Руки дрожали, когда я обнял Асю. Она поцеловала меня в губы. Её губы пахли апельсинами, их неземной странной сладостью, анежная кожа Аси отдавала чуточку горчившей мятой. Мое тело отреагировало неожиданно бурно.

   - Ну, чего ты ждешь? – спросила она, оторвавшись на миг от моих губ и совершенно естественно освобождаясь от майкии штанов.

   Я подхватил её голую, горячуюна руки и отнес на постель, руки тряслись, когда я начал раздеваться. Оторванные пуговицы полетели на пол, ремень хлестнул меня по бедру. Молния накуртке поранила ладонь. Одежда казалась досадными путами. Не то, чтобы у меня давно не было женщины. Девушек-оборотней не было никогда.

   Когда я освободился от тряпок, девушка тихонько зарычала и укусила меня за обнаженные плечи, её руки заскользили по моей спине, бокам, животу, бедрам, оставляя отметины когтей на моей коже. Боль переплеталась с наслаждением, добавляя остроты ощущениям. Сладостная судорога захлестнула нас обоих, мы еще долго лежали, вжавшись друг в друга. Пока мой член не обмяк, и девушка, странно улыбнувшись, не выскользнула из моего захвата. Она совершенно естественно поцеловала член, лизнула, дурачась. И склонила голову набок, наблюдая, как он растет и твердеет. Она снова коснулась его губами, и попыталась ускользнуть от меня. Но я сгреб девушку руками иовладел ею, всё так же вздрагиваяот желания, грубо сминая груди, накрепко прижимая её тело к своему. Она рассмеялась и задвигалась мне навстречу. На этот раз мы любили другу друга медленнее, и разрядка была дольше, слаще, ослепительнее.

   Мы полежали рядом, отдыхая, но я осторожно откинул одеяло, чтобы полюбоваться девушкой, и не смог удержаться: мои губы касались всех изгибов серебристого тела Аси. Она казалась мне статуей, отлитой из светлого металла, и одновременноя чувствовал трепет её дыхания на своей коже, слышал стук её сердца.

   Я не понимал, что прекраснее? Её тяжелые груди с твердеющими от прикосновения моих губ коричневыми сосками? Или прихотливый изгиб талии, переходящий изящной линией в округлость бедер? Нежные руки с длинными тонкими пальцами? Или крошечные ступни с милыми маленькими пальчиками и накрашенными черным лаком крохотными ногтями? Изгиб подъема ступней я целовал, задыхаясь от желания и наслаждения. Пальчики-крохотули облизал, бормоча с удивлением: «Апельсин, мята, апельсин, мята…»

   Кожа Аси пахла еще сильнее сладостью апельсинов и мятой. Казалось, что это не духи, а её собственный аромат. Когда я исцеловал все изгибы её тела, когда мой ротпривык к ощущению шелковистой кожи под губами, Ася скользнула вниз, ко мне, и заглянула в мои глаза. Её глаза стали золотистыми, а из горла вырвался рык. И я взял её, она шептала, исступленно сжимая меня бедрами: «Сильнее, грубее, крепче», - и разбивалась об меня серебряной волной.

   Мы очнулись, когда бесстыдные солнечные лучи заглянули в окна, заря была алой и золотой. Солнечные зайчики покрыли бликами наши вспотевшие тела. Это было какое-то сумасшествие из света и пламени. Я прижал Асю к себе, но она зашептала, сонно улыбаясь: «Спать, спать…слышишь, герой? Я не могу больше» И я скатился с неё, заворачиваясь в простыню, впрочем, невесомую и скользкую, как всё шелковое белье на постели. Теперь было видно, что оно тоже серебристо-светлое, как отброшенное на пол покрывало, как кожа моей возлюбленной этой зимней ночью. Я поцеловал сладкие припухшие губы Аси, она сонно выдохнула и улыбнулась. Её глаза закрылись. Я еще полюбовался несколько вздохов тенью ресниц на серебристых щеках и тоже уснул.

ГЛАВА 2 Ты пахнешь корицей.Ася

   Их толкнуло друг к другу. После случайного обращения Асе были необходимы эти объятия и поцелуи, чтобы снова почувствовать себя человеком. Она колебалась ровно пять вздохов. И решила, что когда-нибудь надо пойти на поводу у инстинкта волчицы.

   Маг красивый, необычный, подвернулся как нельзя кстати,к тому же что-то в нем было… притягательное, странное, честно сказать, родное. Ася позволила ему взять её на руки и пронести дорогами магов. Она не любила эту линию, но сейчас передвижение по ней - было лучшим вариантом. Даже представить себя голойна сидении такси было противно. А так в горячих руках, под его курткой, Ася почти задремала.

   И в конце концов, кому какое дело до их быстрого ни к чему не обязывающего, порывистого и ненасытного секса? Было немного больно в первый раз, но и сладко тоже. Ах, как сладко! Ася изогнулась совершенно иначе, чем раньше. Её тело стало другим, оставаясь с виду прежним. Ася потянулась и улыбнулась, открывая глаза.

   Они прервали любовную игруиз-за яркого света за окнами, будто пришли в себя от ночного наваждения. Зимняя заря была неожиданно сверкающей, алой, лиловой и желтой. Солнечные лучи легли границей между ними, часы уже показывали восемь, только тогда они расцепили объятия и уснули вместе. «Как сладок предутренний сон после ночи любви», - успела подумать Ася, исчезая из мира.

   Но когда Ася проснулась, вспомнила часть прошедшей ночи и подумала о маге-чужаке, ей стало не по себе, а когда она увидела спящего рядом незнакомца, заныло сердце. И как же его зовут? Она пыталась вспомнить и не могла. Он был смешной, беззащитный, белокожий, казался совсем мальчишкой. Темные пряди закрывали разбитое лицо. Кто и за что его побил вчера? Неудивительно, она бы могла одной лапой переломить его хребет. Дурачок, вряд ли он понимал, с кем связался? Хвастал в клубе магией. Флер его магии Ася ощущала, но сил у мага было немного.

   - Просыпайся, - толкнула она его в бок.

   Он заворочался, но продолжал сладко посапывать.

   - Быстрее! Тебе пора! – Ася пихнула еготак сильно, что он скатился на пол.

   И уставился на неё безумными глазами, скорчившись на полу и почесывая встрепанную голову:

   - Ты что?

   - Тебе пора, - повторила Ася.

   - Можно мне хотя бы умыться? – сладко зевнул он.

   Асе хотелось сказать «нет», но это было невежливо, и вместо четкого и правильного «нет» она быстро расплывчато кивнула.

   Он не понял, что можно только умыться, в ванной полилась вода, послышались плещущие звуки.

   И едва был различим сквозь все эти ненужные шумы неуместный скрежет ключа в двери.

   Они появились на пороге комнаты одновременно: голый черноволосыймаг и одетый в черный костюм-тройку светловолосый оборотень.

   - Это что? – равнодушно спросил оборотень, махнув в сторону мага.

   - Знакомый, - даже не порозовев, ответила Ася.

   Надо было изо всех сил держать себя в руках. Имени случайного любовника она еще не вспомнила, но уже по-настоящему испугалась за человека.

   - А… - еще равнодушнее сказал оборотень и прошел в ту часть квартиры, которая считалась кухней.

   - Это кто? – успел спросить маг, которому Ася сунула свернутую в тугой комок одежду и ботинки.

   - Мой жених, - одними губами прошептала она.

   - А я… - маг на время потерял возможность связно излагать свои мысли, - … как же тогда? Я…

   И вторая его попытка сказать что-то четко ничего не дала. Зато маг мгновенно оделся.

   - Выпьешь? – оборотень помахал магу от стойки, на которой уже стояли округлые темные бокалы и бутылка коньяка.

   - Утром? – маг обрел дар речи, по крайней мере, частично.

   Добравшись до круглой высокой табуретки и взгромоздившись на неё, он резко мотнул головой, отказываясь от протянутого бокала,блеснувшего темным стеклом в руке оборотня.

   - Как хочешь, - оборотень выпил и второй бокал, задумчиво оглядывая Асю, завернувшуюся вскользкую простыню и в нерешительности переминающуюся с одной босой ноги на другую.

   - Ты куда собиралась, туда и иди, - сказал он ей.

   - Это… Тём, - Ася уселась на табурет между мужчинами, радуясь, что всё-таки вспомнила имя случайного любовника.

   И старательно изобразила полное равнодушие. Это было трудно, потому что от Тёма пахло соблазнительно сладко и необычно: корицей и свежестью первого снега. Оборотни пахли иначе: кровью, чесноком и разогретым металлом. Ася вспомнила, как забавно беззащитен был маг вчера ночью, белокожий, трогательно смешной мальчишка, и чуть не заулыбалась от накрывшего её умиления, как щекотно он целовал её ступни и ласкал языком пальцы, губы покалывало от желания повторить эту странную ночь.

   - И ты полагаешь, что если я буду знать его имя, это помешает мне его убить? – с интересом повел в её сторону желтым глазом оборотень.

   Он выпил еще и выдохнул.

   - Я её пара. Истинная пара, понял, ты, человек! – желто-карие глаза оборотня были абсолютно трезвыми.

   «Человек» звучало оскорблением.

   Маг молчал, неприлично внимательно разглядывая оборотня. Тот, покосившись на синяки и разбитые губы мага, уточнил:

   - Тебя вчера уже били, человек? За чужую женщину?

   - По работе подрался, - опять качнул головой маг.

   Он чувствовал себя неловко, в отличие от Аси, которая отпивала маленькими глоточками апельсиновый сок из бокала для коньяка и, казалось, ощущала себя уютно и спокойно между готовыми подраться из-за неё мужчинами. Волчица.

   Она вытащила из блюда сладко пахнущее печенье и невзначай коснулась голым плечом и коленом Артёма, и по его телу прошла сладкая судорога. Он не смог сдержаться: прижал девушку к себе и получил от оборотняудар кулаком в лицо.

   Артём понимал, что оборотень сильнее, но ударил его в грудь головой, проскочив мимо Аси, толкнув её вместе с табуретом к противоположной стене. Привычка защищать и спасать сработала раньше, чем он успел подумать. Ася крутилась на табурете, удерживая почти полный бокал сока на весу. А дерущиеся покатились клубком в другую сторонупо скользкому серебристому полу.

   Ася, скользнув к стойке мимо тел мужчин, лупящих друг друга кулаками,отломила кусочек печенья, положила медовый обломок на язык, отпила сока.

   Они дрались изо всех сил, ярость нашла выход в хлестких ударах, пинках, воплощаясь в распухших ушах, подбитых глазах и кровоточащих носах.

   Когда ненависть поутихла, и парни глянули друг на друга, то расхохотались вместе. Ущерб был заметен теперь даже на лице оборотня: синеющее веко, разбитый нос. У мага закрылся глаз, и распухло ухо.

   - Выпьешь? Теперь? – оборотень налил коньяка в два бокала.

   - А давай! За знакомство, - рассмеялся маг, - горячее вышло!

   И они чокнулись так, что один бокал лопнул, и из него полился струйкой на стойку дорогой золотистыйконьяк. Оборотень отставил битый бокал, вытащил из серебристого шкафчика другой.

   - Чем зарабатываешь на жизнь? – светски спросил он у мага.

   - Наемник – я, - спокойно отвечал маг, делая большой глоток коньяка.

   Оборотень скептически усмехнулся, оглядывая разодранную куртку, рубашку почти без пуговиц, с дырой на груди и лопнувшие на бедре джинсы:

   - Дела, как видно, идут плохо, человек?

   - Нормально идут: не шатко – не валко. Меня зовут Артём Громов, - улыбнулся маг, - а тебя как?

   Ася равнодушно смотрела на парней, между ними опять начало искрить.

   - Я устала, вы можете убираться отсюда, а я лягу спать, - бросила она, вставая, и делая шаг в сторону кровати.

   При этом шелковая простыня соскользнула с неё. И маг с оборотнем уставились на голую Асю. В утреннем свете её тело было бледно-серебристым.

   - Прощайте, господа, - повернулась она к ним, не думая прикрывать тугие груди и серебристый треугольник между ног.

   Маг поерзал на табурете и выдохнул.

   Оборотень усмехнулся, покосившись на него:

   - Пойдем, выпьем, - предложил он, продолжая насмешливо наблюдать, как маг с трудом сползает с табурета и неохотно бредет к дверям, маскируя курткой бугрящиеся спереди джинсы.

   - Угм, - смогвыдохнуть маг только за порогом.Ася, рассеянно оглядевшись, завернулась в простыню. Хотелось одного: бежать прямо так за ними. Защитить, увести, закрыть собой человека, то есть Тёма.

   Ведь Альфред убьет его. Он убивал и за меньшее. Какой же дурой она была! Редкой! Надо было выгнать Тёма сразу же после секса. Первого секса в её жизни, эта мысль звучала глупо пафосно, и Ася горько усмехнулась.

   Она пнула табурет, смахнула со стены шкафчик с посудой и завыла, сидя среди осколков и обломков.

   Внутри было пусто, холодно и страшно. Её так знобило, что она, шлепая по осколкам, бросилась к стойке, нажала на кнопку чайника. Через несколько вздохов глотала почти кипяток. Только тогда дрожь прошла.

   Правда, на серебристом полу были кровавые разводы, Ася поранила обе ступни. Она забралась на кровать, вытащила осколки и смотрела, как затягиваются ранки розоватой кожей. Булькнуло сообщение от мачехи.

   Ася, не читая, вспомнила, что обещала отцу приехать сегодня с утра.

   Но даже думать, что надо одеваться, вызывать такси и куда-то двигаться, ей было противно.

   Она всё-таки побрела в ванную. Сообщения в телефоне булькали через каждый вздох. Потом телефон зазвонил, мокрая и злая Ася выскочила из ванной, нажала на отбой, но телефон продолжал надрываться, она едва поняла, что это гудит, не переставая ни на секунду, дверной звонок. Ася завернулась в широкое серебристое полотенце и побрела открывать. Шепча по дороге: «Только бы не отец, только бы не отец».

   Распахнув дверь, Ася приоткрыла рот, потому что это Тём вжимал кнопку звонка.

   - А где Альфред? – Ася глупо заглянула за его спину. – Ты что? Убил его? – выдохнула она.

   Задрожали руки и ноги, и полотенце спланировало на плитки пола.

   - Не-а, - Тём глупо улыбнулся.

   Он встал на колени и уткнулся губами между ног Аси, бормоча:

   - Апельсины, мята… как сладко, вкусно, ммм, я соскучился…

   - Эй! – Ася попыталась докричаться до парня. – Отпусти меня! Закрою дверь, подожди ты!

   Она выскользнула из кольца его рук, сжимающих её бедра, и захлопнула дверь. К счастью, на площадке никого не было.

   -Так где Альфред? Ты его убил? – вытаращила она глаза на странно ухмыляющегося Тёма, один глаз был оттенен синевой, второй почти полностью закрылся под роскошным кровоподтеком.

   - Не-а, - по-мальчишески улыбнулся тот. – Я его перепил! – выкрикнув эти слова, Тём победно улыбнулся и завалился на бок, причмокивая и бормоча что-то опять про апельсиново-сладкую-мятную девочку.

   Его вырубило. Ася плюхнулась рядом и захохотала. Отсмеявшись, потащила парня в сторону кровати. Это оказалось неудобно и медленно, тогда она взвалила его на плечо одним резким рывком и бросила в постель прямо в одежде. Подумав, сняла ботинки, поцеловала спящего Тёма в губы и тихо рассмеялась, проводя пальцами по его щеке. Щетина ему шла. Определенно, он выглядел соблазнительнее, чем вчера. В то, что Альфред напился, она не поверила, надо было действовать. Скорее всего, оборотень появится здесь через пять минут, решил посмотреть, что они будут делать наедине?

   Тём завозился, вздыхая и бормоча, повернулся на бок и подложил ладони под щеку.

   - Ладно, спи, - приняла решение Ася, усмехнувшись с умилением.

   Мальчишка во сне был похож на спустившегося с небес ангела.

   Она звонила Аьфреду, тот не брал трубку. Тогда она набрала Станислава – начальника охраны жениха.

   - Господин Волков спит, - Станислав хрипло рассмеялся, - нажрался где-то с утра до положения строго горизонтального, Насть.

    - Ты его не буди, - искренне обрадовалась Ася.

   - Как можно? Не смею, Насть, - было слышно, как Станислав радостно хихикает. - Эх, ты, пьянчужка, спи спокойно, оставлю тебя у себяпредновогодним подарком, - пробормотала Ася под нос, поцеловав в висок Тёма, и побрела в сторону кухонного уголка.

   Хотелось есть. К тому же надо было убрать осколки посуды и обломки шкафчика. Она подумала, справиться ли с такой задачей пылесос, не пришла ни к какому выводу, постояла среди блестящих штучек и штуковинок и взялась за веник и совок.

   Тём спал, пока она убиралась, пока варила кофе, глотала вязкую горечь без сахара, потом бросила в разогретое масло мясо. Забавно, что Тёма разбудил не телефон, надрывно звонящий последние полчаса, а аромат отбивных с кровью, которые Ася уже переложила на черные квадратные тарелки.

   -Вкусно пахнет. Чем это? – Артём приподнял лохматую голову от подушки.

    - Апельсинами и мятой? – усмехнулась Ася.

    Синяя майка сползла с её плеча.

    - Не-а, мясом, - облизнулся Тём, стараясь открыть подбитый глаз, - покормишь меня? А то уже… - он посмотрел, на оранжевое вечернее солнце, медленно катящееся вниз по сиренево-лиловым крышам.

   Зимние дни заканчиваются, не успев начаться.

   «Так кончится наш снежно-коричный роман», - грустно улыбнулась Ася.

    - Вечер, - кивнула она Артёму. – Не знаю, будешь ли ты отбивную с кровью, я люблю, но ведь я – оборотень.

   - Буду, - Тём сполз с кровати, пошатнулся и чуть не упал на пол.

   Телефон разодрала требовательная трель.

    - Это твой, - Ася пододвинула столик на колесиках к кровати.

    - Давно звонит? – спросил Тём, устраиваясь на кровати.

    - Полчаса уже звякает, - буркнула Ася, ставя на столик кувшин с апельсиновым соком и чашки.

    - Отключила бы, - Тём вытащил телефон из кармана куртки и нажал кнопку.

    - Вот еще, - Ася пожала плечами,- искать твой телефон, отключать, а вдруг это… это твоя любовница? – она посмотрела ему в глаза.

    - Нет,- Тём отрезал половину отбивной и запихнул в рот, - моя любовница здесь, знаешь ли,и оказывается, она умеет готовить.

    - Я… - Ася перестала жевать, - у меня… - она выдохнула и замолчала.

    - Есть жених, я помню, - Тём налил в бокал сока и отпил. – И всё равно ты моя, - он заглянул ей в глаза снизу, - моя возлюбленная из мяты и апельсинов.

   Это выглядело комично, но подбитые глаза Тёма горели такой страстью, что смеяться Асе не хотелось и спорить с этим глупым мальчишкой не стоило. Ася дожевала мясо, молча, и поднялась, чтобы убрать тарелки.

   Он вскочил, поравнявшись с ней, подхватил её на руки прямо с тарелками.

    - Такое дело, мятная девушка, - он прижал её к себе, и она притихла в его руках, - я люблю тебя.

    - Я бы не торопилась с такими словами, - холодно бросила она. – И хватит дразниться, человек, ты пахнешь корицей и снегом, но я же молчу об этом.

   - Ко…рицей? – переспросил он с удивлением.

    - Именно, - улыбнулась она, - а теперь отнеси меня в кухню, а грязную посуду можешь засунуть в посудомойку. Разрешаю.

    - Хорошо, - он побрел в кухню, запнулся о табурет и чуть не уронил Асю.

   Но всё-таки удержал равновесие, прижал девушку к штырю стойки и, спустив лямку майки, взял в рот сосок, потом облизал грудь, зарылся между грудями, не сумев сдержать полустон-полувсхлип.

   - Посуда, - напомнила Ася через несколько блаженных вздохов и заполняющего её тело наслаждения.

   - Да, - пробормотал он, ставя Асю на пол и забирая тарелки из её рук.

ГЛАВА 3. Продолжение важного знакомства.Артём

- Голова не болит? – заботливо спросила Ася, когда я поморщился, честно сказать, от резкой боли в паху.

    - Нет, - я смотрел на чудный агрегат, который Ася назвала «посудомойкой», и понимал, что быстрее будет вымыть две странные черные и квадратныетарелки руками.

   Я включил воду и поискал губку. Её не было. Ладно, справлюсь. С Альфредом вот разобрался, неужто, с двумя тарелками не получится?

   Альфред оказался нормальным парнем, одно было плохо, он не пьянел. Когда после четырех бутылок коньяка, выпитых им почти в одиночку, он, схватив меня за воротник куртки, начал ныть, что жених альфы стаи – этодаже звучит мерзко, а практически – это настоящее оскорбление, до меня дошло, что он всё-таки тяжко не по-человечески пьян. И кто альфа, а кто жених, я так и не сообразил толком, потому что тоже выпил бокала три. Но я сумел уговорить оборотня вызвать такси, хотя он даже открыл свою роскошную, надо признать, машину и даже залез внутрь,а я сам доплелся, не помню как, сюда.

   Тарелки я вымыл без специального средства и без губки, благо вода была огненно горячей. И потянулся к сковородке, но Ася покачала головой:

   - Если не умеешь пользоваться посудомойкой, так и сказал бы, но посуду ты моешь виртуозно. Работал что ли в какой-нибудь забегаловке? По ночам тарелки мыл? – она смотрела на меня с жалостью.

   Это было оскорбительно, но хорошо. Если женщина жалеет, значит, когда-нибудь полюбит.

   -На даче мыл, - кивнул я, вспомнив нереальные эвересты из мисок, чашек, тарелок и кастрюль на бабушкиной дачной кухне, - но там было проще: потрясающее моющее средство с говорящим названием - «Фэйри» и губка заменят сотню машин-посудомоек.

   Ася обняла меня сзади, её язык прошелся по шее, добрался до уха, острые зубы прикусили мочку:

   - Да, что ты говоришь? – выдохнула она.

   И всё, кровь опять прилила к голове, потом рванула в бедра, я взял Асю на полу около стойки, не сняв собственные штаны и отпихивая рукой зловредно изгибающийся ремень.

    - Может, в кровать? – спросила она, когда мы уже просто обнимались, просветленные какие-то, хоть и мокрые с ног до головы от пота.

    - В кровать, - буркнул я, сгребая с пола голую Асю.

    - Может, я сама пойду? – хихикнула она, когда я чуть не треснулся об пол, наступив на ремень, спустившийся до серебристых плиток.

    - Еще чего? – профырчал я, дрыгая ногами и сдергивая штаны.

   И только я пристроился сверху, чувствуя, что вот сейчас поймаю наслаждение, опять зазвонил мой телефон. Я же его отключил?! Я выпал из Аси и нащупал поганую трубку, чтобы разбить его, если не получается отключить. Но на экране мелькнуло второе имя Эль Канте, и я ответил. Нечасто мне звонил сам хозяин ИнКа. Честно говоря, никогдаеще не звонил.

   - Громов, ты вошел в стаю?! – рявкнул Эль Канте.

   - В процессе, - буркнул я, поймав насмешливую улыбку Аси.

   - В каком? – обозлился Эль Канте.

   - В приятном, - подсказала Ася, закидывая на меня голую ногу.

   - В сложном, - залепетал я, понимая, что её круглое белое колено, касаясь моего члена, превращает его в палку.

   - Ты не один что ли? – медленно, но всё-таки дошло до главного инквизитора империи.

   - Угм, - просипел я, потому что Ася потерлась нежно, нежно коленом о член, и он уперся в её ногу.

   - Давай быстрее, Громов! Игра начинается через два дня! – рявкнул Эль Канте.

   - Да! – брякнул я, чтобы, отбросив выключенную трубку, кричать еще. - Да, да, да!

   Потому что Ася, изогнувшись, обхватила розовыми губами мой члени задвигалась быстро, быстро, облизывая его языком и посматривая на меня с детски бесстыдным любопытством, при этом её тугие груди тряслись, а бедра двигались в такт.

   Ох, ты вервольф бесхвостый…

   - Да! – заорал я, корчась от пойманного остро сладостного освобождения.

   - Неужели, понравилось? – бесстыдная Асенька, сплюнувна мои бедра, легла мне на грудь и провела горячим языком по моим губам. – Ты смешной. И везде пахнешь корицей, - пробормотала она, задумчиво улыбнувшись. – Какая игра начнется через два дня?

   - Игра? – не сразу я попал в реальность из мира счастливых грез. – Ну… игра… - потянул я время.

   - Говори быстрее, - приказала она надменно.

   - Рыцарей света игра, - выдавил я.

   Ася села на мне и уставилась в глаза:

   - Откуда ты знаешь, наемник, про Игру?

   - От работодателя, - спокойно и четко соврал я.

   В конце концов, это была почти правда. Послеболее чем удачной стажировки в ИнКе Эль Канте пообещал взять меня, выпускника столичной академии магической полиции, в боевые маги-инквизиторы, если я проверну операцию под прикрытием, стану своим в стае Лунных волков, неожиданно заключивших союз со скользкой и странной группировкой Рыцарей света. Мне надо было только разузнать, зачем оборотни переехали из Стейн-Петерсберга в провинциальный Верьск. Но свой пропуск в стаю – дочь альфы, Анастасию Волкову, яразработал усерднее, чем надо было.

   Влюбился я в Асю.

   - Рассказывай, - шелковистые пальчики Аси, сжали мое горло.

   - Ка-а-ак? – выдохнул я. – Ты же меня душишь…

   - А так? – она ослабила хватку.

   - Лучше, - я повозился под ней, припоминая легенду. – Дочь моего работодателя похищена для Игры, - начал я, - я должен собрать команду, чтобы выиграть, тогда девушку отпустят. Ну, если мы выиграем.

   - Ты имеешь в виду Лабиринт смерти? – скатилась с меня Ася.

   - Вероятно, - пожал я плечами. – Я не слышал такого названия Игры.

   Ася опять забралась ко мне на колени, включая вытащенный откуда-то телефон.

   - Вот, рассылка, - она ткнула мне под нос записку о начале Игры через день. – У твоего работодателя устаревшие сведения, – она поерзала круглым шелковистым задом по моим бедрам и хихикнула. – Кажется, ты готов…

   - …кчему-у-у? – только и сумел простонать я.

   - Как говорили в старину, к труду и обороне! - Ася опустилась на мой член так резко, что у меня искры из глаз посыпались.

   На этот раз нас накрыла волна наслаждения одновременно.

   - Хочешь, я буду бойцом в твоей команде? - кусая меня за нижнюю губу, спросила Ася, уютно лежа на мне.

   - Нет, я не могу позволить тебе ввязываться в такое, - тихо ответил я, прижимая нежную шелковистую возлюбленную к себе.

   Она отпихнула меня и, задумчиво рассматривая, спросила:

   - А ты каждой девчонке, которую ласкал, в любви признаешься?

   - Нет, - мой голос прозвучал хрипло и жалко. – Никогда и никому не признавался.

   - И тебе есть куда идти сейчас? – Ася оделась молниеносно.

   - Да, - я натянул рваные джинсы и влез в рубашку, распахнувшуюся на груди.

   - И не на вокзал? – поинтересовалась Ася жестко.

   - Нет, - я искал ремень, но не нашел его.

   - По виду ты – бродяга, - продолжала Ася, насмешливо разглядывая меня. – Из тех, что ночуют на вокзале и ищут еду в помойке.

   - И что? – я вытащил ремень из-под подушки.

   Представить не могу, как он туда попал?

   - Ничего, - она повернулась ко мне спиной, - тебе деньги, наверное, нужны?

   Ася судорожно рылась в сумочке.

   - Нет, премного благодарен, не нужны, - я не понимал, что произошло?

   Она хотела оскорбить меня, тыкая в разные предполагаемые болевые точки.

   - Ты просто подбирался к моему отцу, - Ася плюхнулась на кровать, в глазах были слезы, но она не плакала, сдерживаясь изо всех сил. – Кто тебе звонил? Дай    телефон? Я ведь запомнила, как ты после оборота спросил про лицензию, заметила, как ты дерешься.

   - На, - охотно протянул ей телефон, ведь настоящего имени Эль Канте в списке всё равно не было, - и как же? – я смотрел на неё с грустью.

   Как она могла не понимать, что между нами творится настоящее сумасшествие? Страсть, любовь, притяжение, от которого земля уходит из-под ног. Отец? Может, меня и интересовал в клубе альфа стаи Лунных волков, но теперь я хотел одного: быть с его дочерью.

   - Так дерутся полицейские: ни одного лишнего движения. А синяки и разбитая губа? Учебный бой был? – она листала сообщения в моем телефоне, не замечая, что слезы уже потекли по щекам.

   Ты – полицейский или… она прочитала, -Ришильев Игорь Николаевич! Ты – инквизитор?

   - Нет, - попытался всплыть со дна я.

   - Но этот Ришильев – глава инквизиторов, - всхлипнула она. – А я идиотка… а тебе надо было засланным казачком в нашу стаю попасть. Через меня решил пролезть! – она задрожала. – Я впервые пошла на поводу у желания после оборота. Дура, дура, дура! – она разорвала простыню, попавшуюся ей в руки, в мелкие клочки.

   Я бросился к Асе: обнять, приласкать, успокоить, защитить, закрыть от боли, спрятать. Моя, моя девочка, моя апельсиновая, моя горькая мята.

   - Не трогай меня, - она бросила мне в руки телефон, отшатнувшись от меня.

   Я поймал. Она криво усмехнулась.

   - Какое у тебя было задание? Говори, – скрипнув зубами, спросила Ася.

   - Ты насмотрелась боевиков, - пожал я плечами, вдруг понимая, что я был у неё… первым? - Ты девственница? – выдохнул, вспоминая её улыбку в первый раз, больше похожую на гримасу боли.

   - Нет, теперь уже нет, - она вытерла кулаком мокрые щеки. – Говори, зачем тебе в стаю? Лучше мне скажи, иначе…

   - Что вызовешь волков? – я грустно улыбнулся, запоминая её отчаянное родноелицо с закушенной нижней губой.

   - Не смейся, как начнут ногти сдирать, всё расскажешь, - прошипела она и заплакала тихонько, жалко.

   - Ятебе и так всё расскажу, в городе неспокойно, стая Лунных волков, приехавшая вдруг из столицы, насторожила всех. Я должен узнать, зачем волки перебралисьв провинцию, - проговорил я.

   - Но ты же слышал, наверное, от Альфреда: волки – союзники Рыцарей света, - Ася смотрела на меня, стараясь сдержать всхлипы.

   - Слишком просто, - пожал я плечом.

   - Часто слишком простое и бывает самым сложным, - тихо сказала она, смешно шмыгнув носом и по-детски вытерев слезы ладонью.

   Я просто доходил от острой нежности и неутоленного желания.

   - А ты любил когда-нибудь? – она говорила осторожно, словно ступая на тонкий лед над черной водой.

   - Да, - я улыбнулся, - в первом классе. Она была…как ты. Белая принцесса. Лунная волчица. Только я так и не признался ей.

   - У тебя есть выбор, - Ася смотрела недобро, её серебристые глаза поменяли цвет, становясь золотыми, - ты пойдешь к инквизиторам и скажешь, что стал моим, поэтому с ними рвешь все связи.

   - У тебя есть истинная пара. Забыла? – вырвалось у меня.

   - Я не люблю его, - пожала плечами Ася. – Выбирай! Или инквизиторы, или я.

   Это была моя жизнь до Аси. Все надежды, все цели, все мысли были связаны с ИнКом. Я молчал.

   - Ты выбрал? – она смотрела на меня, склонив голову к левому плечу.

   Её глаза полыхнули желтым пламенем, сквозь кожу проступила белая шерсть, как трава под луной.

   Только оборота нам не хватало. Луна выскользнула из синего облака, огромный серебряный шар, с щербинами кратеров, полосками сухих морей – полуночное солнце оборотней.Полнолуние. Я и не заметил, как солнце скрылось среди лиловых громоздких крыш.

   - Да, - я не представлял раньше, что могу так легко отказаться от своей жизни.

   - И? – она смотрела на меня с ненавистью сухими глазами.

   - Ты, - четко ответил я. – Но ты без твоей стаи. Сможешь выбрать? Я или они?

   - Не путай! - Ася вздрогнула. - Волки – моя семья.

   - Инквизиторы и полицейские – моя, - бросил я, впервые понимая, что это правда.

   - Уходи, - Ася распахнула дверь.

   Я застегнул куртку и побрел прочь. Не думал, что простое задание окажется таким сложным.

   В золотых пятнах вокруг сиреневых фонарей летели крупные сверкающиеснежинки, они весело сияли на свету, напоминая о феях, о сказке, о ёлке и украшениях - всё это казалось роскошной иллюстрацией из дорогой детской книжки с картинками. Слегка морозило. Я забрел в крошечное кафе и уселся перед окном. Забыл, как выгляжу. Небритыйоборванец с синяками на лице. Тоненькая девушка-официантка подвела ко мне полицейского. Обыкновенного парня не из наших, не мага.

   - Документы предъявите, - бросил он, строго поджав губы.

   Я сунул ему оставшиеся после стажировки документы инквизитора, службы, считающейся на ступень выше человеческойполиции.

   - О, - он козырнул, - вам нужна помощь, товарищ Громов?

   - Нет, ударили на спарринге утром, а вечером такое дело, - я ткнул в почти закрывшийся под синяком глаз. -И переодеться не успел - дежурство. Ну, вы понимаете, товарищ? – улыбнулся я вытянувшемуся личику официантки.

   - Конечно, - он козырнул еще раз, прошипел официантке что-то и вышел прочь из кафе.

   - Кофе принеси, - остановил я девушку, повернувшуюся ко мне спиной.

   - Вы… вы отпугиваете посетителей, - бросила она.

   Я встал и ушел. Побрел по линии движения магов в съемную квартиру. К Эль Канте я зайду потом.У меня была еще одна ниточка – Альфред. Его адрес я запомнил. Попритворявшись перед самим собой без пяти минут инквизитором, я скорчился одетый на неразобранной постели и, представив голую Асю, вцепился зубами в подушку, чтобы не завыть.

ГЛАВА 4. Решения. Артём

Я очнулся от телефонного звонка. Спать свалился в одежде, забыв поесть, уголок наволочки сгрыз, глупо, но потом написал и разорвал сотню планов. А выходило просто: на меня рассчитывали люди, я был должен не подвести их. Для этого я учился, для этогоработал. ИнК защищал людей от магов, от взбесившейся нечисти. Хоть нас и дразнили «инквизиторами», мы были силой, спасающей мир.

   Мой жалкий пафосный монолог прервала еще одна трель телефонного звонка.

   - Да, - буркнул я, опять осчастливившему меня Эль Канте.

   - Ко мне бегом, - приказал он.

   От его задушевного тона по моей спине продрались крупные мурашки. «Кажется, меня будут бить, и, возможно, ногами», - вспомнилась поговорка курсантов полицейской академии.Я рывком поднялся и забегал по неуютной неприбранной квартирке.

   Душ, рубашка, галстук! Тьфу! Зачем мне галстук? Новые джинсы, свежая рубашка, другая куртка. Документы по карманам, пистолет. Вроде, всё!

   Через пять минут я бежал рысцой к заветной дверце линии передвижения магов. Но видел перед собой Аську, хитро улыбающуюуся, лежащую на моей груди. Чуть не пропахав носом присыпанную снегом асфальтированную дорожку перед входом, я помотал головой, но образ Аси только стал прозрачным.

   Через три с половиной минуты я стоял в приемной ИнКа.

   - Пропусти, это из наших, старлей, - приказал хмурый немолодой маг молоденькому солдатику, подозрительно рассматривающему мою побитую физиономию и фотографию на документах мага из ИнКа.

   - Прибыл, - брякнул я.

   Как всегда похожий на строгого професора в безупречном сером костюме-тройке, в очках, Эль Канте беседовал с кудлатым седым стариком. Тот больше всего напоминал два персонажа: лешего с врубелевской картины и крестного отца из знаменитого одноименного фильма.

   Мне Эль Канте ткнул в кресло поодаль.

   Между ними стояли бокалы. Кажется, в провинции все начинали день с хорошего глотка дорогого коньяка.

   - Вот видео, нам повезло, что всё произошло под камерой, но в остальном удача отвернулась от нас, Настя отпустила охрану. Она сама не своя в последние дни. Не знал бы, что ей двадцать пять лет, сказал бы, что у неё начался переходный возраст. Ну, ты понимаешь, твой приемный-то сын бузит? – кудлатый мужиквставил в ноут серебристую флэшку.

   Я уставился на экран. Какая-то Настя... переходный возраст, двадцать пять лет… Меня накрыло странное ощущение: я хотел видеть, целовать и ласкать Асю сию минуту, секунду, сейчас. Я выдохну и скажуЭль Канте, что ухожу. Пусть думает, что я - слабак. Пусть думает, что хочет.

   - И парню, на плечи которого ляжет долг и права альфы, не позавидуешь, а она девушка, и такая красивая, - плечи кудлатого затряслись.

   - Всё будет… - нажал на кнопку Эль Канте,– нормально.

   Я покосился на черно-белое видео с камеры наблюдения. И вдруг узнал раскосого парня, которого Ася расцарапала. И волчицу узнал. Серебристо-белая на черном асфальте, среди врагов, в магической сети, накрывшей её прекрасное тело. Он рвала руны лапами, грызла зубами, она отчаянно рычала, но они скрутили её. А меня рядом не было!

   - Ася! – я рванул к экрану, свалив пару стульев. – Где она? Что с ней?

   - Тебя это не касается, старлей, - мазнул по мне равнодушным взглядом Эль Канте.

   - Но как же так? Это же Ася, - прошептал я.

   Со мной творилось что-то непонятное: меня тянуло бежать спасать мою девочку.

   - Ты, - кудлатый старик уставился на меня, - будешь в команде пятым.

   - В какой команде? – я уже понял, но надеялся, что ошибся.

   - Анастасию Волкову забрали Рыцари света, сегодня в полночь начнется Игра, - Эль Канте сжал кулаки. – Они хотят, чтобы ты подчинился им, волк?

   - Не знаю, маг. Их цели мне непонятны. Они не оборотни, не люди, не маги и даже не фэйри, - тихо отвечал отец Аси, моей Аси.

   - Господин Волков порвал с ними, но часть Лунных волков примкнула к рыцарям света, - бросил мне Эль Канте. – Так ты согласен идти спасать заложников Игры?

   - Да, - я понял, что гну выхваченный из кармана пистолет, а он стекает каплями тающего металла на лак стола.

   Так уж воздействовала моя магия на предметы, если я терял контроль.

   - Ты, конечно,старлей и стажер ИнКа, Громов, но оружие надо беречь, - усмехнулся Эль Канте. – Впрочем, это уже бесполезно. Ты его расплавил. Он приедет к вам с группой захвата. Четверо других игроков вы выберете из волков?

   - Да, один с магическими способностями, - кивнул отец Аси и вышел из кабинета.

   - Ты что-то хотел мне еще сказать? – поинтересовался Эль Канте после бурного обсуждения, как действовать группе захвата, командиром которой я стал совершенно для себя неожиданно.

   По коротким намекам я понял, что будет еще одна группа в резерве. Проще говоря, в засаде.

   - Нет, - брякнул я.

   - Погоди, - Эль Канте махнул мне рукой, когда офицеры покинули его кабинет. – Ты без глупостей, старлей. Спасай людей и магов, всех заложников, а не только её. «Ася»! - передразнил он меня. -И бери защиту против заклинаний, только придется всё снять, на голое тело наденешь, работа фэйри, - он протянул мне полупрозрачный щиток, не щиток, бронежилет, не бронежилет, а нечто странное. Читай,думай. В десять выдвинемся, – он сунул мне папку с информацией об Игре. - Удачи, - кивнул он мне, всё-таки не удержавшись и ткнув под дых, - а операцию по внедрению ты провалил, засланного казачка из тебя не вышло. Но вИгре надо победить. И синяки свои жуткие замажь что ли! - закричал он мне вслед.

   Я поплелся домой, мне надо было подумать. Как только я сел на диван и нажал кнопку экрана, все моимысли разбежались, как шустрые мыши на складе в миг, когда сторож неожиданно включил свет.

   Новости на магическом канале не отличались от новостей на обыкновенных человеческих каналах.

   Скоро я перестал смотреть на диктора-мага, рассказывающего об ужасах жизни потерянных душ.

   Вспомнил маму: «А если ты будешь себя плохо вести, Тёмка, станешь потерянной душой».

   Не стал. Хотя вел себя плохо. Особенно в тот вечер возле «Зазеркалья».

   Я был виноват. Не увидел, не понял, не заметил, что у разбегающихся подонков, напавших на волчицу, была цель, они примеривались, как будут похищать девушку, чтобы заставить подчиниться её властного отца. А ведь Волков мне даже понравился.

   Впрочем, если бы он знал, что я – случайный любовник его дочери, он бы убил меня, и Эль Канте не смог бы ему помешать.

   Я листал документы, смотрел и смотрел на ноуте, как похищают Асю. Среди полузнакомых подонков выделялся седой тощий новенький – маг, по всей видимости.

   Яркая реклама на экране резала глаза. Звукя выключил, поэтому понять, что они там впаривают магическому сообществу, было сложно. Глаза заболели, заныли виски. Но я упорно читал показания редких свидетелей, документы, справки аналитикови запутывался всё сильнее.

   Первую же Игру засекли недалеко от столицы. Пропало много магов, погибло много разных бойцов. Что давала Игра рыцарям света? Этого никто понять не мог. Может быть, для них это была просто игра?

   Игра на чужих привязанностях, чувствах, боли и отчаянии. Отец шел спасать сына, муж – жену, невеста – жениха. А я Асе был никем. Так она мне сказала. Среди четверых волков будет её жених? Истинная пара – Альфред?

   Рыцари начали переезжать из города в город, пока не добрались до благословенного губернского Верьска, всего четверть миллиона жителей, патриархальный город.

   Никого из рыцарей не удалось прижать, арестовать, просто вызвать в ИнК. Про них говорили одно: они не люди.

   Эта Игра была пятой по счету.

   Пятерки бойцов дрались между собой, дрались с магами-одиночками, шли к победе и проигрывали. Выигравшим честно отдавали живого заложника. Из множества выживал один. Точное количество игравших было не установлено ни разу.

   Я задремал и очнулся, когда хлестко упала папка на пол, зашелестели рассыпавшиеся документы.

   Что я мог?

   Драться.

   Было без четверти девять. Я выключил телевизор и начал одеваться,усидеть на месте до половины десятого не было сил.

   «Место сбора?» – написал я Эль Канте.

   Он ответил, как ни странно, через несколько вздохов: «Улица Цветочных гирлянд».

   Эти места я прекраснознал. Надел на голое тело защиту, легкую и неожиданно теплую, сверху накинул только куртку, но форменную куртку ИнКа, оружия у меня не было. Я сам был оружием, в памяти горели сотни боевых заклинаний.

   Я бежал по линии перемещения магов, прошло четыре минуты, прежде чем, я выскочил на улице Цветочных гирлянд и попал в толпу волков. Они смотрели на меня с изумлением, свысока, с отвращением и вопросом во взглядах.

   - Этот с вами, - кивнул в мою сторону отец Аси четверым высоким парням.

   Двое со светлыми, почти белыми волосами, один черноволосый, еще один рыжий. Они глухо заворчали, с презрением разглядывая меня в упор желтыми глазами. Альфреда среди них я не заметил. Вот тебе и истинная пара!

   - Чтоб было легче драться за мою дочь, тебе надо подлечиться, - кивнул мне отец Аси.

   Фэйри подошел ко мне, его серебристая магия потекла на мое разбитое лицо, заплывший глаз открылся.

   - Связь, - выскользнувший из-под руки какого-то огромного оборотня Эль Канте, вдел в мое ухо крошечного жучка магической связи. – Его не почувствуют, не бойся, - шепнул мне.

   - Время! Они перенесли Игру на час раньше, - бросил отец Аси. – Выезжаем.

   Волки уселись в несколько автомобилей, я сел рядом с Эль Канте и своей четверкой.

   Мы летели за город по пустой дороге. Одиночные автомобили жались от нас в сторону, как мелкие зверюшки от матерых хищников. Я смотрел в стекло окна на свое отражение, никаких синяков не было. Тени снежинок летели нам вслед, на белой мерзлойдороге крутились белые вихорьки.

   Мы выехали к темному странному дому, явно нежилому, без четверти одиннадцать.

   Огни фар озарили желтым светом пустые темные окна заброшенного дома.

   Дверь распахнулась.

   - Пятерка Лунных волков, - сказал обыкновенный человеческий голос. – Игра ждет вас.

   От его простоты и обыденности стало страшно.

   Но мы шагнули в темноту. Куртку я бросил кому-то из волков. Услышал их тихое недовольное рычание: «Легавый в пятерке… инквизитор-р-р…»

   - Удачи, - прошептали хором мне в спину Волков и Эль Канте.

   Было слышно, какони заткнули хлесткими словами недовольных волков.

   Дверь за нами захлопнулась.

   Уши запеленала странная тишина, такую называют «мертвой».

ГЛАВА 5. Играем. Артём

Мы шли медленно и осторожно. Волки обернулись прямо в темноте, и их шаги, едва слышные мне, стали увереннее. Я тоже мог разглядеть пространство, чуть хуже, чем при свете, но всё-таки изгибы и загогулины коридора мог различить четко. В длинном коридоре никого не было, разве что мокрицы и пауки проскальзывали мимо нас.

   Из тьмы мы выпали в светлый зал. Огни факелов ударили по глазам. Блестели серые мраморные колонны, сверкали расплавленным серебром плиты пола, стены, созданные какими-то безумными каменщиками, сияли.Я зажмурился и только через вздох открылглаза. Алые и зеленые кляксы плясали передо мной.Впрочем, скоро я мог осмотреть зал внимательнее.

   Кроме дракона, из темного металла, с тремя головами и распахнутыми крыльями, стоявшего на роскошном постаменте, никого в зале не было.

   - Поделитесь магической энергией, лунные волки, - прошелестел кто-то невидимый.

   Его голос не был похож на человеческий. Так бы мог говорить вот этот дракон, если бы умел.

   Дальше ни думать, ни дышать стало невозможно: я упал на колени, от магической волны, вырывавшей мою магию, забиравшей все мои силы.

   Моя энергия золотистого ясного цвета заклубилась, устремляясь в сторону дракона.

   Волки скулили и валились на спины. Их магия была алой. Нестерпимо запахло свежей кровью, чесноком и разогретым металлом. В этот неприятный запах вплетался сладкий странный аромат, кажется, это пахла моя магия, горячим новогодним грогом и свежим снегом. Странно. Я никогда не ощущал запах своей магии. Ася почувствовала.

   Я не смог бы сейчас сказать свое имя, не то, что произнести заклинание, ноя чувствовал, что отсюда надо выбираться, а даже встать на четвереньки сил не было.

   Волки скулили и смотрели на меня.

   А я покатился с места на место, словно перестал быть человеком, а стал большой гусеницей. Я и не ощущал, что я – человек, маг, а был уничтоженным существом без имени и магии.

   Волки повторяли за мной эти судорожные движения: перекатывание и распластывание.

   И когда металлический дракон взмахнул крыльями, мы подобрались уже к выходу из зала. Но последнего волка обожгла волна огня, которую выплюнул уродливый ящер. Запахло паленой шерстью, но волк не проронил ни звука. Он катался на спине по серым камням, потушил пламя и кое-как подполз к остальным. Весь зал, в который мы выбрались, был отделан серым камнем, покрытым мхом, перед нами валялись пятеро бойцов – наших противников.

   Они заметили нас, но могли только поднять головы и переглянуться с нами.

   Мы лежали на влажном пахнущем плесенью полу и смотрели друг на друга.

   Рядом со мной оказался тощий маг, с вытянутым лошадиным лицом и рыжими волосами, заплетенными в короткую косу. Он выглядел лучше нас всех. И встал на ноги раньше меня. Я кое-как принял вертикальное положение, ноги и руки дрожали.

   Рванувшийся ко мне рыжий маг, держал в руке магический меч. Я ускользал, уворачивался, бросал в него заклинаниями. Оказалось, что я могу творить их даже на грани полного истощения сил. Но всё время думал о том, ради кого дерется этот маг, вглядываясь в горящие ненавистью зеленые глаза, я пытался прочитать ответ, кого украли у него? Друга? Возлюбленную? Родного человека? И я увидел. Бледная девушка с карими глазами промелькнула рядом тенью. Я пропустил удар. Но меч скользнул по защите, запылал и рассыпался.

   Я не мог следить за тем, как дрались волки, превратившиеся из шкур, распластавшихся на камнях, в хищников с желтыми глазами, но слышал, как победно они рычали, как скулили раненые, как падали маги на камни, не сдерживая стонов от боли.

   И мой противник упал. Закрылись его глаза, и над ним склонилась кареглазая бледная девушка-тень.

   Я вслушался в последний вздох мага: «Маша»… - он звал её. Её имя стало его последним словом.

   Волки стояли вокруг меня. А я закрывал глаза своего врага. Задавая себе простой вопрос: «Врагом ли он был мне?»

   Один из волков ткнулся мне мордой в ладонь.

   Огромные, серебристые, словно луна в полнолуние, они подняли морды вверх и тихо заунывно завыли, словно провожали убитых магов за черту нашего мира.

   «Маша - я запомню», - пробормотал я, не для погибшего мага, для себя.

   Волки побежали к выходу. Я плелся за ними, ощущая тяжкую усталость. Мне еще не приходилось убивать, хотя в захватах магов-террористов и бояхс самыми разными противниками я участвовал часто, тогда я смотрел. Сейчас убил. Но душа молчала. Сил на сожаление не было.

   Подуло холодом. В провале, через который мы вышли из здания, запорхали снежинки. На чёрных деревьях искрился иней. Странные узкие факелы с белым пламенем висели в ночной пустоте.

   Мы очутилисьв лесу. Добрались до узкой просеки. Кустарники и невысокие деревья по её бокам казались жесткой щеткой.

   - Как здесь драться? – спросил я вполголоса волков и открыл рот.

   На нас шли два дракона-оборотня.

   Нам несказанно повезло. Здесь они не могли обратиться.

   Но я их видел. Изумрудный древний ящер-самец в облике человека, огромный, черноволосый, черноглазый,смуглый. И алый дракон – юная самка. Прелестная девушка со светлыми локонами и отчаянным взглядом карих глаз.

   И тут по переплетению ветвей заскользил третий оборотень, то ли белка, то ли лис, он бросал в волков острые звездочки сюрикенов.

   На миг почувствовав себя героем древней манги, я увернулся, изогнувшись не по-человечески от сверкнувшей в лунных лучах золотой звезды. Оборотень целился в глаза волков, а потом их ослепленных добивали двое, колдун, судя по темной, древней магии, и странный некрасивый парень, с непонятной неизвестной мне силой. Девушка-дракон помогала им.

   А я оказался один на один с драконом. Он был сильнее меня магически и физически. Я дрался, теряя силы, и задавал всё тот же вопрос: ради кого этот древний страшный зверь пришел в Игру? Двоих волков убили с легкостью. Коротко взвыли двое оставшихся. Мне хотелось подвыть им, но я сдержался, надо было хранить капли сил. Упал еще один волк, раненый. Я обернулся взглянуть, где оставшийся в живыхволк? Он дрался с девушкой-драконом, и чудовище бросило меня на мерзлую припорошенную снегом землю, его колено придавило меня к ней.

   - Отпусти меня, - прошипел я.

   Дышать, не то что говорить, было больно: хрустели мои кости под тяжестью дракона.

   - Ничего личного, но я должен тебя убить, - равнодушно ответил дракон.

   - Я из ИнКа, мои бойцы нашли заложников рыцарей светаи окружили здание, где их держат рыцари. Вы же за кем-то сюда пришли? Я помогу вам всех спасти, - тихо проговорил я, повторяя слова Эль Канте, который прошипел их в жучка в моем ухе.

   - Врешь? – не давая мне встать, ответил дракон, но, прислушавшись к чему-то, кивнул. – Да. Мои бойцы передают, чтоздание окружено людьми в форме, с отличительными знаками ИнКа. Отдай приказ не трогать моих, и я оставлю тебе крылья.

   - Что? – я выдавил кривую усмешку. – Нет, у меня никаких крыльев.

   - Крылья есть у всех, это только вам, людям, невдомек, - насмешливо блеснул глазами дракон, вскакивая с моей груди, не раздавленной, только благодарязащите фэйри. – Бежим, надо попытаться спасти нашего заложника.

   Я бежал, как ни странно, легко, слушая слова Эль Канте. За мной мчались драконы, их бойцы и один хромающий на заднюю правую лапу волк, тот который был обожжен пламенем металлического дракона.

   Моя пятерка проиграла бой, но заложников нашли. «Ася, только бы Ася была жива», - повторял я без конца мысленно. Ветви хлестали меня по лицу, кровь текла из царапин на коже, но я спешил, меня тянуло вперед скверное предчувствие. А мои предчувствия отличались гадким свойством сбываться.

   Лес плавно превратился в окраину парка, а потом мы и вовсе попали в город. Дом, занимавший весь переулок,казался таким же нежилым, как и тот, в котором мы начали Игру. Темнели забитые досками окна. Двери тоже заколотили крест-накрест серыми рейками.

   - Там бойцы ИнКа, они собираются атаковать дом. Думаю, надо действовать хитростью, рыцари со стороны света могут уничтожить заложников, - четко проговорил странный боец дракона, капюшон скрывал голый череп и черную просмоленную кожу.

   Боец был явно созданием некромантов.

   - Ломать ворота и двери в доме рыцарей света – последняя глупость, которую вы сделаете в своей жизни, - сказал мне дракон.

   - Идеи? – не стал спорить я.

   - Наша лисица пролезет внутрь и откроет замки, - кивнул в сторону узкоглазого мальчика из манги дракон.

   - Пусть попытается, - согласился я, вспомнив, как пронырливый оборотень выводил из строя своими игрушечными звездочками огромных лунных волков.

   Парнишка скользнул за редкий заборчик, окруживший дом. Несколько людей дракона подошли к нам.

   И среди них я увидел странного мага. Его дар был не похож на всю магию, что я изучал, измерял и взвешивал, пытаясь понять, как её лучше уничтожить. Золотые глаза, обветренное коричневое лицо, спутанные тёмные волосы и странное одеяние – плащ с капюшоном из шерстяной, клянусь, домотканой материи.

   Девушка-дракон скользнула прочь, увидев этого мага.

   - Мы договорились с ним, - дракон остановил девушку, ухватив за рукав.

   - Он помогает вам? – уточнила девушка.

   - Будет, заложникам понадобится его лечение. Книжники разбираются в хворях человеческих душ, - ответил дракон.Между тем было всё так же тихо и темно: никакого движения в доме и около него.

   - Книжник не мог согласиться бескорыстнослужить тебе, - прошипела девушка дракону, - что ты ему пообещал?

   Я перестал слушать, это были чужие, не касавшиеся меня дела. Я выглядывал узкоглазого парня, но он возник бесшумно и оттуда, куда я и не смотрел.

   - Это не дом, - выдохнулмрачный узкоглазый парнишка, - это непонятно что. Надо снимать крышу и стену, хотя бы переднюю. Еще понадобятся пожарные лестницы, чтобы вытащить людей.

   - Отходите и будьте начеку. Рыцари света не должны уйти далеко. Ждите атаки той части стаи Лунных волков, которая осталась верна Рыцарям. Я сделаю все, что нужно, - драконотбежал на пустое пространство и обратился.

   Девушка тоже обращалась.

   Они, не сговариваясь, взмыли вверх, два прекрасных дракона, зеленый и алый, потом вместе начали срывать с дома металлическую крышу, листы металла запорхали в воздухе, драконы отбрасывалижелезо, смятое, как картонки,в парк. А потом разгромили лапами стену. Онаобрушилась наружу. Теперь в воздухе в тучах пыли летали еще икамни. Когда пыль осела, нам открылось отвратительное зрелище: стеклянные шестиугольные тускло светящиеся клетки, в каждой темная фигурка. Больше всего это сооружение было похоже на непонятный механизм, потому что по краям крутились странные огромные колеса, шестерни, и двигались вверх-вниз какие-то гигантские детали необычной формы. И… на соты чудовищных пчел.

   Нас ослепил свет. Белая щель взорвала темноту ночи.

   Из света выпали лунные волки. Похоже, рыцари жертвовали союзниками.

   Пока инквизиторы дрались с волками, которыми командовал белоглазый и беловолосый оборотень, подъехали красные автомобили пожарных. Я успел только запустить пару заклинаний в двух волков. И отвлекся на установку лестниц. А когда людей начали вытаскивать из тускло мерцающих клеток, я подбежал поближе, высматривая Асю. Удивительным было то, что каждый заложник сопротивлялся, бился в руках людей, магов, оборотней, пытался убежать обратно.

   Всё изменилось, когда за дело принялся странный маг с золотыми глазами. Не знаю, что он шептал несчастным, но они переставали драться, рваться обратно в клетки и затихали.Вид у них оставался странным.

   Волков связали, заковали, обездвижили магией. Рыцари не показались. Всюду бегали люди и маги. Но стояла странная вязкая тишина.

   Драконы обратились в людей.

   Я искал среди заложников Асю. Черноволосого очень красивого парня обнимала девушка-дракон. Он был черным драконом-оборотнем.

   А ко мне вел Асю Эль Канте.

    Она смотрела на меня, словно никогда меня не видела. Я целовал её, просто забыв, что этого делать нельзя, где-то поблизости были её отец и её жених. Я обнимал её, но она смотрела сквозь меня. Я прижимал её к себе, шепча: «Люблю, люблю, люблю…» - но она казалась сломанной куклой в моих руках. К нам подошел тот маг с золотыми глазами. Он наклонился к уху Аси и зашептал что-то. Я не смог разобрать его слов. И Ася заплакала тихонько, словно вырвавшись из страшного сна. Моя апельсиново-мятная девочка вернулась ко мне. Она обхватила меня руками и уткнулась носом в грудь.

ГЛАВА 6. И, проиграв, выигрываем. Артём

Я кивнул девушке-дракону, которая улыбнулась мне, проходя мимо нас, она крепко держала своего черного дракона за руку, переплетя с ним пальцы.

   Почти всех заложников вывели, как вдруг стеклянные клетки помутнели, и началось что-то странное. Затряслась земля. Хлопнуло и зазвякало совершенно обыденно.

   Я непонимающе смотрел, как сияющие до этого момента желтоватым светом шестиугольники превращались в черные рваные дыры. До меня дошло не сразу, что необычное сооружение взрывается, а до нас сейчас долетит взрывная волна.

   Люди закричали и бросились к машинам, которые подъехали недавно. Кого-то ударило обломками, кого-то оглушило, но все были живы.

   Я с удивлением прислушалась к себе: мне было важно, чтобы все эти люди, за которых умирали их родные, остались живы.

    Ася вцепилась в меня мертвой хваткой.

    - Ася, я никуда не денусь, - заверил я её, вертя головой в поисках бледной девушки с карими глазами, а потом тихонько позвал, -Маша…

   Обернулась хрупкая девушка, почти девочка, подбежала, заглянула в лицо и, печально улыбнувшись, отошла в сторону.

   - Кто это? – Ася, вжалась в меня до хруста.

   - Я убил её возлюбленного, - прошептал я, глядя на грязный снег. – Дрался за тебя.

   Ася ахнула и прикусила нижнюю губу. До неё дошло всё. Она смотрела на меня иначе, чем в полутьме клуба «Зазеркалье», или дажев своей уютной квартире.

   Она сама нашла мои губы и сама поцеловала меня.

   Мне стало жарко и весело, я понял, что это уже не игра для неё. Не развлечение на одну ночь и один вечер.

   - Я, - Ася облизала губы и прокусила нижнюю, не заметив этого, - решила… Сказать.

   К нам бежали Волкови Альфред.

   Ася привстала на цыпочки и поцеловала меня.

   Наверное, дело было в том, что я испугался за неё, в том, что мне внезапно стало всё равно, что со мной сделают волки, я отвечал, вкладывая в движения губ и скольжение языка свое признание: «Люблю, люблю, люблю…» У меня кружилась голова, подгибались ноги, и желание взрывало мое тело.

   Ася отвечала, но была слишком мягкой и податливой. Я вопросительно взглянул на неё.

   - Я… - Ася опять тихонько заплакала, - вчера, когда ты ушел, я собралась и побежала в Зазеркалье, думала, а вдруг ты там. Позвонил отец, сказал, чтосвадьба будет двадцать девятого декабря, через две недели, подарки куплены, ресторан заказан. И я… со мной стало нехорошо. Я выскочила из Зазеркалья и обратилась. Тут они меня и поймали.

    - Ася, я виноват, - я прижал её к себе.

   Пока я строил планы, как уговорить её стать моей, её похищали, ломали её силы магией, её предавали бывшие союзники. А меня рядом не оказалось!

   - Никто не виноват, они бы пришли ко мне домой. Решение было принято, отец порвал с ними, они легко вычислили, как ему отомстить? Я же не просто наследница отцовского состояния, я- альфа стаи Лунных волков, милый, мой милый, - Ася поцеловала меня еще раз. – И нам не быть вместе, ведь ты не волк…

   Её отец и Альфред оторвали Асю от меня и увели. Она оборачивалась, но я смотрел себе под ноги.Всё было понятно.

   Эту ночь я не спал. Потом будто провалился в какое-то темное безвременье. Я смотрел на часы, и с трудом понимал: утро, вечер, ночь или день в черном безвоздушном пространстве вокруг меня.

   Потянулись яркие, для кого-то счастливые, предновогодние дни.

   Как я жил всё это время, помню плохо. Брел мимо наряженных сверкающих ёлок, с тоской смотрел на украшенные апельсинами и листочками мяты витрины, обходил стайки Снегурочек в синем шелке и толпы Дедов Морозов в алых, расшитых гигантскими снежинками, шубах. С завистью глядел на сияющих людей. Они чему-то радовались, чего-то ждали от выдуманного праздника. Хрустели оберточной бумагой подарков, раскупали бутылки фальшивого шампанского. Я выключал рекламу на экране. «Позвоните родителям», - твердили, будто сговорившиеся дикторы человеческих и магических каналов.

   Я бы хотел, очень хотел, если бы когда-нибудь удалось дозвониться.

   Папа умер три года назад, мама пережила его на год.

   Их номера остались в моем телефоне. Я аккуратно записывал их в каждый новый телефон.

   Только знал, что если наберу заветные цифры, мне ответят: «Абонент временно недоступен».

   И если бы ониошиблись хоть раз.

   Не было никого, кому бы я мог рассказать, как мне скверно. Друзьями на работе я не обзавёлся. Однокурсники остались в столице.

   Я пытался уговорить себя, что это только легкая влюбленность. Нравились же мне девушки до Аси. Правда, я не смог вспомнить ни одной, кроме Арины, в которую был влюблен в первом классе.И очень быстро пришлось признать, что это наваждение, этот странный роман - любовь. Когда я представлял Асю, кровь закипала, и я старался не думать о ней.

   Она мне не снилась. Иначе я бы стал спать и днем. А так, через пять часов тьмы я просыпался, и никакие силы не могли меня заставить уснуть еще.

   Я работал, не помню как, но старался, на автомате заполняя горы документов и пытаясь сообразить, чего от меня хотят?

   Эль Канте посматривал на меня во время всехпятиминутных утренних совещаний с холодным интересом, но ни о чем не спрашивал. Он взял меня в штат местного ИнКа. У меня даже появились трое подчиненных: два парня и девица,но я не выходил из уныния.

   В коридорчике перед кабинетом Эль Канте развесили сверкающие снежинки. Это было так странно, что все до одного маги косились на это сияющее праздничное безобразие.

   Я тоже смотрел, но праздника такого, как в детстве, да и даже такого, как три года назад,не чувствовал.

   Последние дни декабря было трудно вытерпеть. Я превратился в собственную тень. Тащился на работу, после работы – домой, потому что так надо.

   Время летело неумолимо, беспощадно сбрасывал виртуальные листочки календарь: до свадьбы Аси оставалось пять дней. Я купил первый в своей жизни смокинг, белый галстук-бабочку. Хорошенькая кареглазая продавщица строила мне глазки, показывая, как красиво и быстро можно завязать галстук, превращая атласные лепестки в крылышки. Я лениво шевелил пальцами, думая, не пригласить ли девицу к себе на ночь? Но решил, не буду. Зачем?Выбил из холодного равнодушия странный звонок от девушки-дракона.

   Их забрали в участок ИнКа за обращение днем в черте города. Сержант ИнКа бесновался, докладывая мне, как летели над толпой два дракона, черный и малиновый.

   - Должно быть, было очень красиво, - сказал я и вручил емулицензии драконов.

   Увидев документы, сержант чуть не лопнул, настаивая на штрафе за возмущение спокойствия. А я радовался, что сумел уговорить Эль Канте подписатьлицензии драконам. Он задумчиво долго смотрел на меня, но всё-таки поставил магическую подпись, сверкнувшую всеми цветами радуги.

   Я освободил драконов, не замечавших никого и ничего вокруг, и почувствовал, что жив, что буду драться за Асю, что еслимы оба живы, то всё еще можно изменить.

   Пока это были только слова, но мне стало легче.

   Я ведь маг, не обычный человек, не проблема, что не оборотень!

   Я даже кое-как прибрался в квартирке, поменял постельное белье на светло-серое шелковое, от его скользящего прохладного прикосновения мне стало не по себе, но я решил его оставить, если будет невмоготу, позже поменяю.

   «Двадцать пятого декабря», - пробормотал я вслух, когда все дела были сделаны, и оставалось лечь спать, и я включил календарь в телефоне.

   Отложил телефон на стол и услышал звонок в дверь.

   Кто мог прийти ко мне вечером? Я скользнул взглядом по часам: было уже девять.

   Я открыл двери, отступил назад, ко мне в руки упала холодная, дрожащая Ася, шепнула:

   - Закрой двери. Оторвалась от охраны, чудом, первый раз за эти дни.

   В прихожей моей жалкой квартирки запахло праздником: апельсинами и мятой. Даже стало светлее, хотя под потолком болталась на шнуре самая обыкновенная лампочка.

   Яприжал Асю к себе, пробормотал:

   - Это ты?

   - Я, конечно, я! - она рассмеялась серебристым нежным смехом и поцеловала меня.

   До меня дошло, что преграды между нами нет вообще.

   И не было никогда.

   Мы её придумали сами.

   Я подхватил мою апельсиново-мятную девочку на руки и потащил в комнату. Она смеялась, отбиваясь и целуя меня, куда попало. Она скинула ботинки и скользнула ко мне серебристой лентой. Её движения были такими естественными, наверное, потому что она была лунной волчицей. Ни одна женщина не двигалась с такой грацией, не волновала меня так, просто ложась на постель, поднимая руки, не вызывала дрожь наслаждения, прильнув к моей груди,не была такой нежной и серебряной. Да и были ли они? Какие-то чужие женщины до моей Аси?Она изгибалась в моих руках, я стаскивал её одежду, серый свитер, она покорно приподняла руки, синюю майку и синий лифчик, привстала, джинсы, изогнулась, крошечные синие трусики, всё пахло апельсинами и мятой. И вот она уже голая надо мной, укусила за ухо, лизнула в нос, и холодные пальчики потянулись к молнии на джинсах. Я смеялся от счастья, но,попытался вырваться,был повержен навзничь и прижат коленом к постели. Ася раздела меня и пригрозила, что искусает. Я хотел у неё столько всего спросить, но нам некогда было разговаривать. Я купался в волнах апельсиново-мятного волшебно новогоднего аромата.

   -Это ничего? – всё-таки спросил я у неё.

   - Что? – она целовала меня, смешно ахая и повторяяпро мой сладкий запах корицы беспрестанно.

   Её нежные губы исследовали меня, словно были путешественниками на незнакомых берегах.

   - Сладкий, славный, мягкий, мой, - шептала Асенька, выцеловывая дорожки на животе и добираясь до паха.

   - Ну, щекотно, ой, что я, щекотно же, ай, инквизитор?! - выпалил я, прихватывая мою серебристую прелесть, когда она взяла в рот член, - не надо, Ася!

   - Почему? - бесстыдный взгляд серых глаз скользнул по мне, светлые локоны щекотнули живот и бедра.

   - Ну, я же легавый, так мне сказали твои волки, не пара я тебе, - я поерзал, понимая, что зря остановил Асю. – Человек, к тому же…

   - Ничего, отец сказал, что ты толковый инквизитор. От тебя прок будет, - Ася снова деловито принялась то целовать, то лизать член, склоняя голову то к одному, то к другому плечу.

   А я корчился от наслаждения, а потом вырвался и, подмяв Асю под себя, взял её грубо, быстро войдя во всю длину, Ася ахнула изаскользила мне навстречу, мечтательно странно улыбаясь, закрывая глаза, кусая губы.

   Мы ласкали и ласкали друг друга, но наслаждение ускользало от нас. Мы переплетались руками, губами, языком, мы торопились растворитьсядруг в друге, чтобы быть частью чего-то большого, темного и сладостного.

   Не сразу нас приподняла темная горячая волна наслаждения, и мы оба вскрикнули одновременно со страшным грохотом и сорванной входной дверью, которая влетела в дверной проем моей единственной комнатушки в облаке серойпыли.

   Ася целовала меня, но я вскочил на ноги навстречу двоим светловолосым волкам.

   Оба были выше меня. Я не добрал до двух метров пяти сантиметров. А эти были больше двух. Оба и глазом не повели, увидев нас голых в постели.

   - Мы ждем, одевайтесь, альфа, - мягко сказал один.

   - Он будет здесь, а я в машине посижу, - бросил другой.

   - Как они тебя нашли? – шепнул я Асе, натягивая джинсы на голое тело.

   - По запаху, - усмехнулась она, поцеловав меня в шею.

   - Волки, - шмыгнул я носом.

   Ася кивнула и начала одеваться неторопливо и невыносимо соблазнительно: влезла в джинсы, забыв про трусики, а потом стала помогать мне, опустившись на колени, скользнув грудями с твердыми сосками по мне полуголому, застегнула молнию на джинсах, облизнув губы, просунула ладонь под пояс моих штанов, сжала легонько член и вытащила ладошку, поднялась, всё так же касаясь шелковистыми грудями и холодными сосками моего живота, груди.

   Я выдохнул. Губы жгло. Тело ныло от желания.

   Ася это видела и улыбалась, мучительница.

   - Застегни, - она протянула мне лифчик, повернулась спиной.

   Я обхватил её груди ладонями, обнимая сзади, она прижалась ко мне спиной, надавив на член круглым задом, я ахнул, а она резко повернулась и вжалась в меня бедрами, целуя в губы. Я содрогнулся от наслаждения, она улыбнулась, прижимаясь ко мне.

   Я целовал её долго, медленно, нежно, благодарно. Но от её горячего языка желание разгорелосьснова.

   Волкстоял спиной к нам и внимательно смотрел на фонарив моем дворе, на косо летящий в их неверном свете снег, не обернувшись, не поменяв положение, не шелохнувшись, словно ничего не заметил.

   Наконец, Ася оделась. Я опустился на колени, чтобы зашнуровать её ботинки. Она целовала меня в макушку, шепча:

   - Люблю...

   Мне хотелось верить. Но… я был всего лишь первым встречным для волчицы.

   Мы выбрались на лестницу. Волк шел на шаг сзади. Я выскочил босой и в одних джинсах, ступни обожгло ледяной корочкой на асфальте.

   -Ты придешь на мою свадьбу? – Ася уткнулась мне в грудь.

   - Не знаю, меня не приглашали, - отстранился я, поглядывая наоборотней, выходивших из дорогих автомобилей.

   Видно, тот второй вызвал подкрепление.

   Больше всего они были похожи на толпу итальянских мафиози из дешевых боевиков.

   - Когда это тебя останавливало? – улыбнулась она сквозь слезы.

   - Никогда, - согласился я, губы жгло: я хотел целовать её, тело разрывало разгоравшееся желание.

   - Приходи! – Асю уже сажали в машину насильно, хоть и мягко, осторожно касаясь руками.

   Меня телохранители-волки попытались отпихнуть,расчетливо собираясь ударить под дых локтями.

   Но я увернулся от обоих, одному сделал подножку, второго вырубил ударом под ребра.

   Еще двое телохранителей бросились ко мне, на бегу засучивая рукава и доставая оружие. Их остановилтемноволосый волк, с бледно-розовым рубцом от ожога на лице, оборотень из моей команды, единственный оставшийся в живых в Игре:

   - Спокойно. Не трогать, - бросил он, протягивая мне ладонь. – Всё хорошо, старлей, ты иди, возвращайся домой. Мы доставим наследницу альфы домой. Удачи тебе. И это… - он горько усмехнулся, - не играй ты больше в такие игры!

   Я кивнул ему.

   Автомобили тронулись, а я сполз на мерзлый тротуар, пытался выдохнуть, колом застрявший в легких воздух, машины бесшумно растворились в вечерней туманной дымке. Или это падал снег? Или это были мои слезы?

   Снежинки таяли на голых плечах, а я не чувствовал холода.

   Почему я подумал, что она будет моей? Свадьба состоится, как и было решено, двадцать девятого декабря, через четыре дня.

ГЛАВА 7. Возвращение домой. Ася

Телохранители остались снаружи, Ася осторожно переступила порог отцовского дома.

   - А, Настя! Приехала? Тебя отец ждет, - в гостиной на ковре сидела мачеха – Лара.

   Она была старше Аси на два года, и они отлично ладили. Лара доставала конфеты из огромной коробки и откусывала понемножку. Под спину она положила белые кожаныеподушки с дивана,Лара наслаждалась, наблюдая, как две горничные под командой стройной блондинки-дизайнера украшали нижние ветки ёлки, переставляя стремянку с коробкой игрушек то вправо, то влево. Иногда она посматривала на пламя в белом большом камине.

   Ася подумала, что золотые банты и бледно-золотистые шары на огромной под потолок темно-зеленой ёлке выглядят холодно и отталкивающе. И вся гостиная с новенькойдорогой мягкой мебелью: белыми кожаными диванами и креслами, бледно-желтым ковром, стеклянными столиками и камином, больше похожа на рекламу жилья, а не на уютныйдом, в которомлюбят друг друга.

   Даже съемная квартирка Тёма была больше похожа на дом.

   Ася пожалела, что не взяла у него номер телефона, хотелось услышать его хрипловатый голос и узнать, что он делает поздним вечером с выбитой дверью.

   Ёлка была наряжена.

   Одна из девушек подхватила стремянку. Первой выскользнула из гостиной блондинка-дизайнер с пустой коробкой из-под игрушек в руках.

   - Ли, сделай мнеглинтвейн, - Ася мягко остановила собравшуюся уходить вторую горничную.

   - Да, Анастасия Александровна, - поклонилась Ли.

   - Нет, - Лара пружинисто вскочила на ноги и встала между Асей и Ли.

   Она была белой волчицей, но в человеческом облике казалась кошкой. Узкие зеленые глаза были сейчас желтыми, длинные светлые волосы спиралями локонов спускались на спину. Чаще всего Лара одевалась в белое, ей необыкновенно шли и белые джинсы, и белая водолазка, и даже белые домашние туфельки, отделанные мехом.

   - Спиртного ни капли нельзя, сделай безалкогольный напиток, Ли, - приказала Лара.

   - С чего бы мне отказывать себе в капле спиртного? – Ася догадалась без подсказки, ахнула и села посредине ковра. - Это что-то сказал врач-фэйри, которого вызывала ты, когда меня тошнило, потому что я подхватила простуду?

   - Не простуда это, аволчонок, так что хватит бегать и прыгать, - усмехнулась Лара.

   - Не надо глинтвейна, Ли, принеси мне несколько палочек корицы, пожалуйста, - попросила Ася горничную.

   - Да, Анастасия Александровна, - девушка присела и ушла, не удивившись, мало ли какие причуды бывают у беременных.

   - Альфред уехал в столицу, устроил себе грандиозный мальчишник. Говорят, что он не вылезает из стриптиз-клубов и ночных заведений, - Лара внимательно смотрела на Асю.

   В последнее время её падчерица тихо сияла, каким-то своим серебристым светом, и зажег его не жених.

   - Я так понимаю, Альфред роскошно рогат? А волчонок – ублюдок неизвестного парня? – Лара села на ковер, откусила еще от одной конфеты и пододвинула коробку Асе, - ешь, бельгийские, с апельсиново-мятной начинкой, как ты любишь.

   - Не смей так называть моего малыша! – Ася попыталась ударить Лару, но та перехватила её руку.

   Лару Волков нашел в бойцовском клубе. Оборотни зарабатывали на жизнь по-разному, Лара -драками.

   Девушка победила в тот вечер своего соперника и была так хороша, что альфа не отпустил её, увез в эту же ночь к себе. Больше Лара не дралась, но у неё был тренер, и боевые навыки она не растеряла.

   - Мне Альфред не нравился никогда. Я только за, - Лара улыбнулась, отпуская руку Аси. – Ешь конфеты и рассказывай. Правда, что он – инквизитор? – желтые глаза Лары расширились. – Какого это, любить инквизитора, Настя?

   - Он… обыкновенный человек, мне нечего рассказывать, Лара, - Ася незнакомо изогнулась и сладко потянулась. – Отец очень сердит?

   - Не-а, - Лара запихнула целую конфету в рот, - но бормочет, что хочет мальчишечку-внука, а по мне альфы – женщины сильнее!

   - Ты наговоришь сейчас, - из кабинета вышел отец.

    Ася настороженно следила за ним серьезным взглядом. Он взял её на руки, как в детстве, прижал к себе, шепнул:

   - Волчонок – это радость, Настенька, ну не чистокровный, так что ж. Альфред воспитает его, как родного.

   И взгляд Аси погас.

   Это заметила Лара, увидел и отец.

   - Альфред – лучший боец, за ним стоит большая часть стаи, Ася, - он бережно посадил дочь на диван.

   - Как скажешь, - прошептала Ася, старательно сдерживая слезы, наполнившие глаза.

   - Ваша корица, Анастасия Александровна, - Ли положила на ладошки Аси три коричневые палочки, заполнившие гостиную сладким ароматом новогоднего праздника.

   - Корица, - пролепетала Ася, и слезы полились по её бледным щекам.

   - Не плачь, мне больно, - целуя Асю в макушку, прошептал отец.

   - Это мне больно, здесь, - Ася ткнула себя в грудь.- И я хотела попросить тебя, пап, - она смотрела, как он вздрогнул и напрягся, - мой волчонок, еще головастик совсем, но я хочу, чтобы он почувствовал семейный настоящий праздник – Новый год. А с такой ёлкой не хочется даже вспоминать про праздник. Давай повесим наши игрушки!

   - Думаешь? – отец оглядел роскошную ёлку. – Лучшего дизайнера нанял. Время у неё всё расписано было, так что ночью наряжала.

   - Ты помнишь, наши игрушки, пап? Их мы с мамой делали, потом вы мне дарилифарфоровые фигурки на каждый день рождения, - Ася утянула отца на диван, свернулась калачиком, положив голову к нему на колени.

   - Они у меня в шкафу в кабинете, - улыбнулся отец, вертя в пальцах палочку корицы и принюхиваясь к сладкому аромату. - Я принесу их сейчас и стремянку. Хочешь?

   - Да, пап, - Ася потянулась и улыбнулась, не выпуская корицу из рук.

    - И что с этими делать? - отец тащил большую пропыленную старую коробку и кивнул коротко на игрушки дизайнера.

   - Я справлюсь, меня научили незаменимым в хозяйстве заклинаниям, - Лара пробормотала какие-то непонятные слова.

   Золотые шары и банты с легким звоном скатились на пол.

   - Потом в коробку их сложу, - улыбнулась Лара.

   Отец приволок стремянку.

   - Папа! Мы будем втроем наряжать ёлку?! – Ася запрыгала на диване, но отец осторожно усадил её, обнял. – Будь осторожнее, Настенька, береги кроху, - он не сдержался и просиял, - я мечтаю стать дедом побыстрее, доча. Мы наряжаем, ты говоришь, куда что вешать, - проговорил он, разрезая канцелярским ножом липкую ленту, которой была тщательно заклеена пыльная коробка.

   Но Ася не усидела на месте, подскочила к коробке, сунула туда нос и чихнула.

   - Будь здорова! – хором выкрикнули Лара и отец, переглянулись и рассмеялись.

    - Я буду бабушкой, - Лара хихикнула, обняла Асю, - показывай игрушки, Настя.

   - Ты посмотри, какой! –Ася вытащила кривого одноглазого барашка, сделанного ею еще в школе из картона и ваты. – А эти! Красота же! Чистая красота!

    Под барашком прятались серебристые волки из фарфора, подаренные Ларой. Та самодовольно улыбнулась и позвонила Ли, распорядилась сделать грог, принести легкий ужин.

    Ли улыбнулась и кивнула, будто была рада тому, что они темной ночью наряжают елку и болтают. Поднос с едой Ли принесла через четверть часа. Они ели воздушную яичницу на молоке, салат из креветок, нежные котлеты, запивая всё теплым глинтвейном из стеклянных кружек, для Аси Ли сделала кувшин безалкогольного напитка.

   Ёлка была восхитительна. Столько тепла и радости Ася не испытывала дома давно. Среди изящных пастушек, купленных отцом на седьмой день рождения Аси, парил фарфоровый замок, крошечный, но совершенно настоящий, со множеством башенок, с фарфоровыми флагами на них, с подъемным мостом на цепи, рвом с зеркальной водой.

   - Мамина игрушка, - улыбнулась, смахивая слезы, Ася.

   Она поцеловала в нос крохотную хрустальную Золушку, её подарила мама на десятый день рождения, и рассмеялась, погладив трубочиста, его приволок откуда-то отец. Дерзкий небритый трубочист был похож на Тёма.

   - А твоемуэтому полицейскому такая елка понравилась бы? – Лара отпила глоток грога.

   - Да, - Ася пристроила трубочиста между волками.

    - Ася, - отец повесил в центр волка, серого клыкастого, - не стоит говорить о нем.

    - Почему? – Ася вдохнула аромат корицы, закрыла глаза.

   Ей сейчас казалось, что Тём сел рядом, прямо на ковре, обняв острые колени руками, потом взял кружку с пахнущим корицей глинтвейном, наклонил голову, благодаря.

   Он даже еще не знал, что у него будет сын или… дочка.

    - Сколько ты его знаешь? – попытался пойти по проторенной всеми родителями дороге отец.

    - Десять дней, - Ася вытащила хрустальную звездочку со дна коробки. – Подпрыгнешь, пап?

    - Да, – отец взял в руки игрушку, подпрыгнул и, зависнув на миг в воздухе, прикрепилзвезду к макушке ёлки.

   Это был трюк из детства. Его не видела еще Лара. Она обняла и чмокнула в щеку отца Аси. Он самодовольно улыбнулся восхищению в глазах жены и прихватил красавицу Лару по-хозяйски, чуть ниже талии.

   - А сколько ты был знаком до свадьбы с Ларой?! – выпалила Ася.

   - Ну… - отец заметно смутился, - я и Лара… это же другое!

   - На третий день ты сделал мне предложение, - улыбнулась, просияв, Лара. – Почему считаешь, что они не могли полюбить за целых три свидания?

   - Четыре, если считать, как он меня спас в Игре, - сказала быстро Ася. – Он дрался насмерть, пап.

   - Не знаю, мне трудно поверить ему, Настенька, он – чужак, полицейский, инквизитор. Я читал о нем, мои ребята собрали кое-что. Академия магической полиции с отличием, стажировка у Эль Канте в ИнКе на отлично, потом попытка к нам в стаю пролезть. Слишком много он думает о карьере. Ты не считаешь, что его интересует твое приданое, мои связи? -альфа приобнял Лару крепче.

   Ася представила Тёма, стоявшего на коленях на снегу, с помертвевшим взглядом иотчаянием на лице… такимона запомнила его, взглянув в окно автомобиля, и помотала головой.

   - Тём… он… его… - она переглотнула и вдохнула аромат корицы, - ему дела нет до приданого, до связей, пап, он необыкновенный.

   Она поймала взгляды, которыми обменялись отец и Лара, и повесила на нижнюю ветку ёлки ту игрушку, которую всегда вешала только она: смешного круглоголового Щелкунчика, с глупо вытаращенными глазами и облупившейся красной краской офицерского мундирчика. В одиннадцать лет она засыпала, обняв эту деревянную куклу, последний подарок мамы: краска облезла от асиных слез и поцелуев. Когда Ася сжимала его в объятиях, ей казалось, что она становится ближе к погибшей матери. От Щелкунчика и сейчас пахло корицей и счастливым волшебством выдуманного праздника.

   - Тебе надо подумать, - прошептала на ухо отцу Аси Лара.

   - Спокойной ночи, доча, - отец поцеловал Асю в лоб и нежно погладил по плоскому животу. – Иди спать, милая. Обещаю, я подумаю.

   - Тогда уж и об Альфреде тоже подумай! Он уже третий день развлекается с девицами в столице, - ядовито бросила Ася и поняла, что всё испортила: отец закрылся.

   - Я дал ему слово, что ты будешь его женой. Идти на попятный недостойно альфы стаи, - выплюнул отец и ушел, уводя с собой отчаянно крутящую головой Лару.

   Мачеха что-то шептала Асе, но та не смогла понять её слова, сказанные едва слышно.

   Ёлка перестала излучать новогоднее волшебство, всё вокруг стало унылым и жалким, с чего она взяла, что отец передумает? Ася смотрела с тоской на ёлку. Никакого колдовства. На темной хвое виселистарые потускневшие игрушки, холодные, не сохранившие тепла дорогих рук, в которых Ася помнила их.

   - Если бы я не сказала про Альфреда, отец бы передумал? – спросила Ася у Щелкунчика.

   Ветка качнулась в потоке теплого воздуха от камина. Казалось, Щелкунчик помотал круглой головой.

ГЛАВА 8. Свадьба

Тём долго бился с галстуком-бабочкой, но так и не сложил, как нужно белые атласные лепестки, чтобы они стали крылышками прекрасного мотылька. Отпустив такси, он медленно брел к дому отца Аси, ноги подгибались, коньяк лился из откупоренной бутылки на черные дорогие брюки и смокинг.

    Тём подумал с горечью, что новый костюм придется вечером тащить в магчистку. Он всё-таки глотнул коньяка на пороге. Как ни странно, охраны у дома не было.

   Он открыл двери, и ему в руки выпала Ася в белом кружеве и фате на лунно-серебристых локонах, за ней бежали, вопя и ругаясь, телохранители-волки.

   - Тём! – она прижалась к нему. – Я ждала тебя, Тём! Увидела чудом и сбежала от них!

   Она заревела, некрасиво распуская губы и шмыгая носом.

   - Что? Ася? Что, девочка? – он задвинул её за спину, бесстрашно взглянув в глаза волкам и её отцу, отяжелевшему матерому,седому альфе стаи Лунных волков, еще больше похожему сейчас на крестного отца.

   - Убирайся, урод! – рявкнул кто-то из телохранителей Артёму.

   - Да подождите вы, - отец Аси с досадой поморщился иотодвинул направленные в грудь Тёма дула пистолетов. – Ася, - он поманил дочь из-за тёмовой спины, - ты хочешь выйти замуж за этого нищего безродного мага, доча?

   - Да-а-а, - Ася ревела, вытирая кулачками потоки слез.- Что ж, расплата догнала меня и пнула, когда я меньше всего ждал этого, - косматый альфа обнял дочь, - твоя мать тоже была человеком, но я убью любого, кто назовет моего внука полукровкой, - он заносчиво оглядел притихших волков, шагнул к выскочившемуза телохранителями Альфреду, - Аль, моя дочь любит этого мага. Я забираю свое слово, данное тебе.

   Альфред выдохнул и, развязав галстук-бабочку, засунул черную шелковую лентув карман черных брюк. Во взгляде Альфреда читалось облегчение:

   - Я согласен с любым решением моего альфы, - низко поклонился он отцу Аси и насмешливо посмотрел на растерянного, приоткрывшего рот Тёма. Ася проворно завязала галстук Тёму:получился удивительный мотылек, словно не из белого шелка, а живой, настоящий.Тёма потащили в дом, больно пихая в спину. Он не выпускал ладошку шмыгающей носом Аси.Рассмотреть огромную гостиную ему не удалось, он видел только блеск огня в белом камине и удивительную елку. Казалось, её наряжала сама Ася, такой уютной и сказочно теплой была эта ель, с фарфоровыми старенькими игрушками, с облупившимся Щелкунчиком на средней нижней ветви. У Тёма был такой Щелкунчик в детстве, но его алый мундирчик всегда блестел лаком.Тёма качнуло у стола черного дерева, когда стоявший за ним чиновник из мэрии спрашивал, хочет ли Артём Александрович Громов стать мужем Анастасии Александровны Волковой.

    Ася крепко подхватила Тёма под руку, подпирая его своим хрупким телом.

    Тём устоял, мысленно повторяя, что никогда больше не будет пить коньяк по утрам и выпаливая торопливое громкое «Да!!!»

    - Ты пахнешь корицей, -прошептала ему Ася на ухо вместо горячих клятв, но глаза её сияли золотым пламенем.

    - Молчала бы лучше, апельсиново-мятная девушка, - буркнул Тём, подхватывая на руки Асю, опутанную белымишелковыми и кружевными лоскутами.

ЧАСТЬ II Викёныш – принцесса белых волков

ГЛАВА 9. Заботливый папа

- Крошенька, куда ты полезла, моя радость, - я смеялся, как идиот, наблюдая за дочерью.

   Она забралась на спинку дивана и обозревала оттуда нашу гостиную. Черные глаза сузились, розовые губы-лепестки поджались. Альфа! «Истинная альфа», - как сказал дед, стоило крохе попасть в его ладони, отрастить прямо под его взглядом белый пушистый хвостик и острые белые ушки, а потом вцепиться белыми зубами в его руку. Оборотни рождались с острыми зубами. При этом кусать маму Викёныш не любила, а вот вцепляться в мою ладонь ей нравилось, с таким же удовольствием и упорством она грызла руку деда.

   Сказать, что нам повезло – это промолчать. У волчицы и мага родился крошечный оборотень. Такая милая девочка, что хотелось её зацеловать, особенно когда кроха дрыхла, дергая круглой ножонкой с поджатыми пальчиками-горошинками и хмуря во сне белые бровки. А вот сидеть с ней мне было непросто. Три няни, мама Ася и мачеха Аси справлялись, но сегодня всё пошло наперекосяк. Няни заболели все три сразу. Асю забраламачеха, они отправились по магазинам, а я сначала смеялся, потом шипел, когда Викёныш пожелала откусить половинку моего указательного пальца, и взвыл, когда она быстро спустилась с моих колен на пол, вцепилась зубами в мою лодыжку и прокусила кожу. Мне пришлось пощекотать тонкую шею, чтобы Викёныш хихикнула и отпустила меня. Я не представлял, что делать дальше?

   Пошипев и приклеив пластырь на прокушенную ногу, я сообразил, что следует посадить крошеньку на диван, пусть ползает, приседает и припрыгивает. Ходила она еще как-то слабо, ножки качались, как стебельки, зато бегала на четвереньках очень быстро. И вот она оседлала спинку дивана. Сейчас Викёныш была похожа на альфу стаи белых волков: черные глаза пылали, светлые пушистые волосы до плеч развевались, нашему зубастому сокровищу через семь дней исполнялось одиннадцать месяцев. Она помалкивала, и это меня огорчало, но Ася сказала, что Викёныш пошла в папу. Не припомню, чтобы я был таким молчаливым, но вот упертым точно был всегда.

   Я положил перед крошенькой замусоленного волчонка, игрушка давно стала серой, хотя Ася стирала её через каждые два дня, но Викёныш обожала зубастика и сейчас прижала его к себе, ловко соскользнув со спинки дивана на сидение, и попыталась оторвать волчонку голову. Когда она потянула игрушечного за хвост, я, наконец, занялся отчетом.

   Поскольку я стал зятем альфы белых волков и мужем будущей альфы, меня не повышали, урезали наградные и премиальные, зато добавили отчетов, начальник сказал с самым унылым видом, что я теперь человек семейный, гулять по клубам мне нельзя, по вечерам следует документы до ума доводить – это для семейных самое подходящее развлечение.

   Как ни странно этот отчет был интересным. Мы подсчитывали магов - потерянные души, которые начали исчезать в нашем провинциальном Верьске десятками за неделю. Хорошо, если маги, лишенные магии, уезжали в столицу, а если их кто-то убивал или похищал?

   Я даже рот открыл от этой мысли.

   Но кому и зачем могут понадобиться потерянные души? В провинции им было легче выжить. Как? Это был второй вопрос.

   - Ай! – Викёныш издала боевой клич и оторвала с треском лапку волчонку.

   Я только порадовался, что он игрушечный и отобрал у дочери куски ваты, которые она вытащила из лапок,облизала и отбросила, как несъедобные, наверное. Я положил останки игрушки на стол, тут же телефон запрыгал на краю стола, издавая противный звон.

   На звонок Эль Канте мне пришлось ответить, держа под мышкой мою девочку, дергающую ногами и руками и пытающуюся одновременно с этим укусить меня за бок и окончательно распотрошить волчонка, до которого дотянулись её цепкие лапки.

   - Срочно выезжай на окраину,Садовая пять, такой тихий скверик,там Йорик и Командор, они тебе всё расскажут! – проорал мой начальник. – На этотраз труп! Представляешь?! Мы нашли потерянную душу раньше, чем он растворился, или куда они там исчезают все?

   - Ой! – завопил я в ответ, мягко усаживая куснувшую меня за живот дочь на поверхность стола. Викёныш тут же занялась шнуром ноута и перекусила его раньше, чем я сумел его выхватить. К счастью,подзарядка не была подключена.

   - Ты там что делаешь? – подозрительно понизил голос Эль Канте.

   - В няньках сижу! – мрачно брякнул я, прошептав в сердцах. – Как я теперь печатать отчеты буду, крошенька моя?

   Она посмотрела на меня, хихикнула и разворошила живот игрушечному волку, вытряхнув всю вату.

   - Ну, знаешь, Громов, ты ведь отец, твои обязанности никто не отменял. Когда подъедешь к парням? – радость в голосе Эль Канте была самой что ни на есть злорадной.

   - Когда наша мама заявится, - пропел я, собирая правой свободной рукой лохмотья ткани и клочья ваты, оставшиеся от игрушки.

   - Так ведь у вас нянек целая квартира, - припомнил Эль Канте, который по долгу службы забрел однажды в наши служебные хоромы, состоящиеиз гостиной, детской и кухни, тут он и увидел кучу прислуги:трех профессиональных нянь, по очереди готовящих вкусную еду и убирающих нашу квартирку.

   Посидели мыс ним на кухне, больше приткнуться было негде.

   - Няни наши заболели, - продолжал выпевать я, при этом тянул на себя остов волчонка. – Грипп! Ну, я побежал! А то тут у нас… - я отключился и вздохнул.

   Роль отца была трудной, непосильной она была, но я терпел, потому что любил. Теперь любовь стала больше, в нашу команду влезла урчащая, неуправляемая, хитрая и озорная Вика, настолько неутомимая, что казалась временами ребенком с моторчиком внутри. Когда ей исполнилось девять месяцев, она перемещалась по квартирке с завидной скоростью, дед, увидев однажды, как она пронеслась на четвереньках наискось по всем нашим метрам, назвал внучку «Викёныш-терминатор», и правда в его словах была.

   Сейчас Викёныш вцепилась в волчонка и руками, и зубами, когда она прихватила серую тряпочку ногами, я оставил глупые попытки извлечь игрушку из её лапок. Она порычала тихонько от удовольствия и откусила еще одну часть игрушки,уже пустую голову. Во рту у Викёныша были нитки, но глаза сияли. Я аккуратно вытащил и нитки, и ткань, поцеловал, не удержался в ямочку на щеке.

   - Всё, кроха! – я схватил её на ладонь, прикрыл второй и покрутил по комнате. – Я совсем не такой беспомощный, как ты считаешь! Купал-то тебя я!

   Вспомнил отчаянно струсившую, побледневшую Аську, с прикушенной нижней губой: «Тём… она такая маленькая…Я боюсь её купа-а-ать, Тё-о-о-ом! У неё руки и ноги крошечные-э-э-э…»

   - И вот мама перепугалась, потому что ты была очень маленькая, хотя такая же зубастая, как сейчас, а я тебя, крошенька, ра-а-аз! И в ванночку! А ты меня кусать! Помнишь? – я покрутил дочь еще.

   Она поурчала, как котенок, а не волчонок и просияла, потянувшись за мою спину.

   Конечно, это Аська стояла уже в дверях, подбираться неслышно, возникать из воздуха, у неё получалось сейчас еще лучше, чем в самом начале нашей жизни вместе.

   - Увидела маму, прощай, папа, - плюхнул я Викёныша в руки Аськи.

   - Что ты… она тебя обожает, - улыбнулась Аська.

   - Грызть, кусать, есть… - покивал я и замялся, - тут такое дело… Викёныш разорвала волчонка. Че делать-то будем? Без него она не уснет теперь.

   - Я купила похожего, того застирала совсем, сейчас я тебе принесу волчка, Вика, - Ася сунула дочь мне и скользнула в коридор.

   Оттуда в гостиную уже шла мачеха Аси. У нас с ней не сложилось сразу, если тестю я понравился, то эта красотка косилась на меня и поджимала губы, было видно, чтоинквизитор, сирота, маг её в качестве зятя не устраивал.

   Ничего, женат-то я на Асе, а не на её мачехе.

   - Замучили жену, сударь мой, - пропела асина мачеха красивым голосом, забирая у меня Викёныша.

   Дочь тут же вцепилась зубами ей в ухо.

   - Умница, - хихикнула асина мачеха, - вырастешь, научу драться, будешь парней-волков лупить и кусать. А они будут выть от восторга!

   - Вика, бери, - Ася вытащила из пакета белого волчонка, но Викёныш бросила его на пол и распустила губы-лепестки, собираясь расплакаться.

   Характер всё-таки мамин.

   - Мне на работу надо, - вставил я между выпеванием асиноймачехи, щебетанием Аси и урчанием успокоившейся Вики, деловито пытающейся оторвать у новенького волчонка лапу.

   Бабье царство…

   - Сегодня суббота. Зачем куда-то идти? – брови мачехи взлетели на лоб.

   - У меня ненормированный рабочий день. Труп там! И мне надо осмотреть место преступления, - пробухтел я, чувствуя, что сам себе противен.

   - А мы хотели выпить… чаю, - Ася смотрела то на мачеху, то на меня. – Платья тебе показать. Представь, мне подошло одно, а в другом магазине – другое. И Лара уговорила купить оба! Они такие красивые, Тём!

   Аська скользнула ко мне, обняла, поцеловала в щеку.

   Какие они у меня! Красивые, теплые… Родненькие мои девчонки!

   А вот я у них… глянул в экран ноута. Зарядку бы не забыть купить. Ну, ничего такой, высокий, крепкий, симпатичный.

   Обнял Аську, прихватил Викёныша, протянутую мне Ларой, всё время я имя асиной мачехи забываю, сейчас почему-то вспомнил,и оказался в двойном кольце рук, ручонок, сияющих глаз и розовых губ-лепестков.

   - Девочки мои, - поцеловал обеих, потом ещё и ещё, а потом выпустил из виду дочь и прижал к себе только Аську.

   Тут же почувствовал острые зубы на шее.

   - Ой! – подпрыгнул, не забывая пощекотать шею Вики.

   Она разжала челюсти и невинно улыбнулась.

   - Не забывай, папаша, про ребенка! – рассмеялась Лара.

   Оказывается, я не выношу тещ! Кто бы мог подумать? Вслух я благоразумно ничего не брякнул, кроме:

   - Ну, вы тут располагайтесь, я туда и сразу назад.

   - Что с ним, Лара, делать, он всё равно в телефоне зависнет! – махнув рукой, наябедничала Ася. – Иди уже, любимый муж! Платье хоть вечером зайди поглядеть.

   Заверив, что я, безусловно, посмотрю на оба платья, подумав, хорошо бы увидеть жену, наконец,без ничего, я рванул, как ужаленный из дома, прихватывая на ходу, ключи, телефон, кошелек, документы.

ГЛАВА 10. Мертвый маг

В тихом скверике на окраине города, вот и надпись наодном из домов «улица Садовая», меня не ждало ничего хорошего. Если не считать чем-то замечательным пару нудных инквизиторов и молчаливый труп мага, выпитого досуха. Кажется, Эль Канте говорил про потерянную душу, сейчас определить, был лимаг потерянной душой, было невозможно. Печати на его магии не было, потому что магия была выжата.

    Я рассматривал труп худого парня лет двадцати, с седыми волосами до плеч с серыми широко распахнутыми глазами, и пытался понять, почему именно этого мальчишку выпили белым летним днем в черте города? Никаких идей не появлялось, как я ни пытался понять, что здесь произошло.

    Может, надеялись, что его никто не хватится? Документов у него не было. Тип магии определить не получалось. Скорее всего, он никому не был нужен. Его никто не хватился бы.

    Мне стало остро жаль незнакомого мага.

   «Это не мое дело, не моя жизнь, не моя боль», - суеверно повторял я, закрывая ладонью глаза мертвого мальчишки-мага.

    Инквизиторы и не подумали сделать этого.

    Маги-медики увезли труп, молния на пластиковом мешке навсегда отгородила мага от мира живых. С ним было всё кончено.

    - Мальчик совсем, - в голосе рядового инквизитора явственно прозвучало сожаление. – Ему бы жить и жить.

   - Значит, судьба его такая, быть убитым в нашем провинциальном городишке,- ответил Йорик – главный в паре патрульных инквизиторов.

   Второй не ответил.

   Йорикустало заметно неловко, он поморщился, повздыхал и потер блестящую круглую лысину.

    - Теперь еще в ночной клуб надо брести, ждать до позднего вечера придется, - сказал он, вздохнув.

   - Зачем? – мне хотелось уйти домой побыстрее.

   Я быстро написал на стандартном бланке: полная потеря магии - причина смерти. И теперь мне надо было идти.Неизвестно, чего успеет наговоритьЛара моей Аське без меня.

    - Убитого мага видели в последний раз входящимв клуб «Золотая роза», это было вчера вечером, - Йорик опять погладил свою лысину, блеснул темными глазами. – Я немного поспрашивал по своим каналам.

    - Зачем он пошел туда? – насмешливо прищурился в его сторону рядовой. – В смысле, что мальчик искал? Развлечений? Или смерти?

    - Теперь ясно, что нашел он смерть, - выдохнул Йорик, качнув головой, будто что-то запрещая рядовому магу.

    Рядовоймне не нравился, я видел его несколько раз в офисе, а сейчас ясно ощущал его магическую силу и насмешливую неприязнь ко мне. Слышал, что кличка у новенького «Командор». Красив был Командор, точно сошел с картины художника из легендарнойЭпохи Возрождения. Большеглазый, кудрявый, с тонким носом аристократа и пухлыми губами. Хотя в его темно-русых кудрях было несколько седых прядей, было заметно, что он в самом расцвете магической силы. Высокий, широкоплечий, мускулистый и при этом аристократически красивый. Лет ему, конечно, для рядового бойца-инквизитора много. Старше он меня раза в два. И неспроста он патрулировал улицы провинциального городка. Видимо, была у Командора своя история, надо будет порыться в документах, поискать, кто он такой.

    - Ты иди, старлей, раз торопишься, мы ж понимаем, сегодня суббота, тебе на свидание к девчонке пора, а мы справимся и без тебя, - в словах Командора явственно звучали насмешка и вызов.

    Я посмотрел на него в упор. Синие глаза Командораблеснули сталью. Хуже того, они вдруг стали похожи на дула двустволки, вскинутой в мою сторону.

   Придется быстрее разбираться, что за человек этот Командор? Дело запутанное, вероятно, несколько недель будем копать. И мне придется контактировать с ними.

    - Это дело на моем контроле, - пробурчал я, испытывая крайнюю неприязнь к новому инквизитору и стараясь скрыть её.

    - Брось, старлей, мы же тоже были такими, как ты. Работалидень и ночь, но на свидания бегали. Я шиповника однажды нарвал, все пальцы в кровь исколол, но… - командор замолчал, теперь его глаза стали серебристыми, прозрачными, как летнее небо на рассвете, казалось он внимательно смотрел в прошлое, - Лиза была счастлива, аромат белого шиповника ни с одним цветочным запахом сравнить нельзя. Это сам июнь, само благодатное сияющее лето так пахнет.

    Э… да, он – поэт… Это плохо для инквизитора.

    Йорик покосился на Командора, потом взглянул на усыпанный белыми цветами куст шиповник напротив желтой лавочки.

    - Отнесу жене пару веточек, - буркнул я и поймал удивленный взгляд Командора.

    - Тогда за работу, старлей, - усмехнулся Командор, - жена, не возлюбленная, к ней спешить не стоит, наверное? – он подмигнул Йорику.

   Я оторвал три веточки шиповника осторожно, сумел не пораниться и засунул их во внутреннийкарман куртки.

   Идти в ночной клуб не хотелось.

   - До вечера еще пара часов, пойдем в бар, где собираются потерянные души, может быть, что-то получится нащупать. Только… - Йорик качнул головой в сторону наших форменных курток, - инквизиторов там не любят, надо форму снять.

    - Да, - буркнул Командор, запихивая снятую куртку в небольшой рюкзак с глазастым черным котом.