Звёздная бирема "Аквила". Рубеж. Людмила Астахова, Яна Горшкова

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ЧАСТЬ 1
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ЧАСТЬ 2
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Вторая книга по миру Лацийской Республики. Прыжок в нестабильную червоточину спас экипаж «Аквилы» от гибели в бою, но теперь, в отдаленном и неисследованном секторе пространства, мятежную бирему поджидают другие опасности. Новые враги, старые конфликты и неожиданные союзники – все это должна с честью преодолеть звездная бирема «Аквила», чтобы вернуться к рубежам Республики. Вернуться и победить.

ЧАСТЬ 1

Non sum qualis cram

   Я не тот, каким был прежде

ГЛАВА 1

Луций крался по коридору, как тень. Так ему хотелось думать. Все надежды остаться незамеченным контубернал возлагал на поздний час и экономичное освещение. Вряд ли кому-то приспичит шататься по вспомогательным помещениям, но тишину лучше не нарушать ни единым звуком. Кто знает, вдруг бдительный Квинт Марций приказал понаставить детекторов?

   - Тс-с-ш-ш…

   - Тихо ты! – шепотом взмолился Луций, прижимая к себе заинтригованного Фиделиса. – И так уже никаких сил нет…

   Чистая правда! Дорога к стыковочному шлюзу была темна, аррианский сцинк – тяжел и когтист, а намерения контубернала, с точки зрения его начальства, предосудительны.

   Но долго ждать, пока створки шлюза бесшумно разойдутся, не пришлось.

   - Где можно столько ходить? Тебя только за смертью посылать, – проворчал выскочивший навстречу Флавий.

   Конечно! Вместо благодарности и дружеского сочувствия - сплошные упреки! Вот и делай людям добро.

   Но, к счастью, Луций не успел высказать старому приятелю, а ныне наварху «Либертас», свое недовольство. Ибо рядом с вредным Флавием обреталась милая Марция Либертина.

   - Ой! Какой он лапочка! – умиленно проворковала юная центурионша. – Кто у нас такой толстенький, а? Кто такой симпатичный?

   Сцинк смерил девушку придирчивым взглядом и показал ярко-синий язык, словно бы предъявляя свое главное удостоверение личности.

   - Аррианский сцинк он, - буркнул Луций, опечаленный, что лично ему от этого пышного пирога девичьей симпатии пока не перепало ни крошечки.

   Флавию – хорошо, он Марцию каждый день видит!

   На «Либертас» прятаться уже не было никакой необходимости, и вся троица свободно направилась в каюту центуриона.

   - А можно я его подержу на руках?

   - Он тебя поцарапает, - упрямился обиженный Луций. – Меня уже всё плечо исцарапал.

   - Просто ты его неудобно держишь. Видишь, хвостик заломился. А я буду аккуратно-аккуратно… - лепетала девушка, не сводя восхищенного взгляда с Фиделиса.

   - Потом. Когда придем.

   - Ой! А у него бочок тепленький.

   «И он этим бочком к боку Квинта Марция регулярно приживается», - мысленно передразнил девушку Луций. Признаться, он почти ревновал Либертину, которая при всяком удобном случае так и норовила оказаться где-нибудь поблизости от префекта. Книжки у него брала, слушалась беспрекословно. Подозрительно это!

   А подлый Флавий только ухмылялся молча. Вот кто о нраве и повадках Фиделиса знал лучше всех! Как-никак, это он чистил домик сцинка и кормил его тараканчиками, когда у наварха Ливии Терции была вахта.

   - А у него, правда, сегодня день рождения? – спросила Марция.

   - Всё может быть, - философски ответствовал Марк Флавий. – Когда-то же он родился, так почему бы и не сегодня?

   И звучно принюхался, открывая принесенный Луцием ценный контейнер.

   - О! Аптериксы! Да ты волшебник, Луций Марций! Сам украл?

   Тут-то, по идее, для исцарапанного контубернала должен был настать час заслуженного триумфа.

   - Вот еще! Делать мне нечего! Гней Помпилий лично дал, - откровенно похвастался он. – Что я, зря авгура несколько дней обхаживал? Клетки ему чистить вызвался… хм… под благовидным предлогом, как говорится.

   Долго уговаривать Гнея Помпилия совершить ритуальное жертвоприношение и погадать, как скоро наварх вернется в строй, не пришлось. Авгуру, как и всем остальным Аквилинам… да и Либертинам тоже, рвение Квинта Марция уже поперек горло стояло. За каких-то десять дней префект «Аквилы» достал буквально всех - от главного астрогатора Плавтия до самого последнего манипулария.

   - Гней-жлобяра, конечно, самого злющего ящера забил, самого тощего и жилистого. Но после гадания мясом поделился по-честному, - рассказывал Луций. – И «день рождения Фиделиса» всецело одобрил. Ибо, угощая сцинка, мы, как он сказал, ублажаем ларов Ливии, которые помогут ей скорее вернуться в строй.

   - О, как! – обрадовалась центурион, и вместо того, чтобы бросить на героя дня благосклонный взгляд, принялась ворковать над Фиделисом. – Ах, ты ж наш сладенький, ах, ты ж наш тепленький! А кого мы сейчас начнем ублажать? Нашего Фиделиса!

   Сцинку внимание нравилось примерно так же сильно, как и филе аптериксов.

   - Ты горелку-то в каюте у Ливии нашел? – строго спросил Флавий, озабоченный предстоящим кулинарным подвигом.

   - Конечно!

   - Кассия ничего не заподозрила?

   - Не думаю, - проворчал Луций, водружая на стол требуемый прибор.

   Каждое упоминание о патрициевой дестинате категорически портило ему настроение. Бывшая лигария делила с Квинтом Марцием почетное первое место Главной Доставалы. Кассия скучала – сварочных работ на борту «Аквилы» не требовалось, а стрелять было не в кого, и девушка обратилась к изучению литературного наследия Республики. Причем творчество гетер её, как назло, ничуть не интересовало.

   «Чо я, этих писулек не читала? – заявила бывшая Фортуната. – Я хочу умное. Классику!» И, конечно, любезный префект призвал на помощь своего «книголюбивого» порученца.

   - Не было печали… - вздохнул Луций.

   Хитрый Флавий, конечно, не мог упустить случая уязвить приятеля, особенно пред прекрасными очами Либертины. Пылкая «любовь» Луция к чтению давно уже была известна всем и каждому на «Аквиле», а если прибавить к тому кипучую любознательность Кассии и суровый приказ префекта во всем содействовать будущей патрицианке… Язвительность в душе Флавия немного поборолась с сочувствием, и последнее победило.

   - А ты ей кулинарную книгу подсунь. Пусть читает, - посоветовал он, быстро пластая аптериксовый филей тонкими ломтиками. - Ей полезно будет, да и вообще... О! Теперь надо отбить. Давай, Луций, подключайся. А доверить скручивать рулетики я могу только тебе, доблестная Марция Септимия.

   Новый командир «Либертас» послал юной центурионше очень теплую улыбку, рассудив, что лести в отношении женщины никогда не бывает слишком много. И еды, кстати, тоже.

   Кулинария в том странноватом виде, в каком она присутствует на бортах звездных кораблей, всегда привлекала новоиспеченного наварха "Либертас". Пока Марк ходил в контуберналах у Ливии, дальше белковых тараканов для Фиделиса дело не шло, но, обустроившись на мостике собственного корабля, Флавий развернулся от души. Увы, незапланированный прыжок мятежной флотилии за дальние рубежи Республики оказался чреват не только неизведанными опасностями глубокого космоса, но и оскудением рационов. Так что творческий полет Флавия в Сектор Гурмания был недолог. С другой стороны, у всех свои разочарования. Приятелю вон Кассию просвещать досталось.

   - Она Овидия сейчас читает, - пожаловался Луций с выражением крайнего отвращения на физиономии, но вовремя спохватился, чтобы не показаться Либертине невеждой. - Мы вместе читаем. И обсуждаем прочитанное.

   Флавий, тот вообще-то должен понимать, на какие мучения обрек контубернала злопамятный Квинт Марций.

   Флавий всё-всё понимал. Он закатил глаза в молчаливом сочувствии и втихомолку порадовался, что обязанности наварха "Либертас" избавляют его от тирании Квинта Марция. Ну, почти. Практически избавляют. Плюсом нового положения Марка было то, что формально без разрешения командира никто не мог подняться на борт его корабля, минусом - что Квинт Марций был не из тех людей, которым принято отказывать в таких разрешениях. Но хотя бы без Овидия обошлось. Древний поэт, расписавший "от яиц до яблок" науку любви и уделивший время даже косметическим рецептам, возмутительно обошел вниманием искусство приготовления пищи. А пища - это... Чуть не отрезав себе палец, замечтавшийся Флавий зашипел не хуже сцинка и сосредоточился на тонком процессе нарезания. Тут главное, чтоб поперек волокон. Потому что если вдоль, то никакое отбивание не спасет и маринад не поможет.

   Тем временем Фиделис, истосковавшийся по нежным женским рукам, решил перебраться к Марции, и ему было всё равно, что испытывает человек, когда по нему идет сцинк, плавно перенося весь свой немалый вес поочередно с одной маленькой лапки на другую.

   - Больно же, - проскулил Луций, но ругать животное, которое им крайне необходимо ублажить, не стал. Более того, он отчаянно позавидовал ящеру, свернувшемуся клубочком на коленях у девушки. Коленки Марции Септимии, такие округлые и симпатичные, вдохновляли.

   Флавий тоже тоскливо стрельнул глазами. У Марции Септимии симпатичными и аппетитными, на непредвзятый взгляд молодого наварха, были не только коленки. А хитрая скотина Фиделис, разумеется, устроился именно там, где и Флавий, и Луций сами не отказались бы погреться. Чтобы скрыть разочарование, Марк подсунул приятелю груду нарезанных мясных ломтиков и напомнил:

   - Отбивай давай. А я пока горелку раскочегарю. Марция Септимия, посмотри там на полке, начинка не протухла? Нет-нет! Только не давай Фиделису! Его от чеснока пучит.

   Начинкой будущим рулетам служила пахучая белковая масса в контейнере, отдаленно напоминавшая пикантный сыр - из синтезатора, и мелко порубленный чеснок и сельдерей - из гидропоники.

   Вся троица будущих сотрапезников дружно принюхалась и синхронно сглотнула слюну. Каждый при этом вспомнил о своем: Флавий о том, как наварх учила программировать синтезатор, Марция Септимия – о покойном Марке Фурии, любившем похрустеть чесночным зубком и одновременно - о всегда хорошо пахнущем строгом Квинте Марции, а Луций Марций…

   - Наш доблестный снова урезал рацион, - сказал он и решительно протянул Фиделису кусочек мяса. - Ешь, пожалуйста. И пусть Ливия скорее вернется.

   Фиделис от угощения не отказался, но вид принял такой, будто еще не решил, передать хозяйским ларам мысленное пожелание или позволить еще немного себя поублажать.

   Первые ломти мяса шлепнулись на панель нагревателя. Сосредоточенно отсчитывая необходимые 15 секунд, Флавий на некоторое время выпал из разговора, но в душе присоединился к пожеланию. Скорейшего выздоровления и возвращения на мостик "Аквилы" наварху Ливии Терции желали все и каждый в их маленьком мятежном флоте. Даже Марция Либертина, но у неё на то были свои причины.

   - Дружище, ты же знаешь, - вздохнул Флавий, ловко перевернув мясо. - Я с радостью забрал бы тебя к нам, но ведь Квинт Марций категорически отказал. А я, между прочим, по всей форме запрос составил, и Септимия его подписала, да, Септимия?

   - А? - центурионша неохотно отвлеклась от почесывания млеющего Фиделиса. - Да! Я подписала! Хотя, конечно, надежды было мало.

   - А ты бы воспользовался случаем и пожаловался Гаю Ацилию, чтобы тот усмирил Неистового Квинта. Раз уж ты у нас – слуга двух господ, - хихикнул Флавий.

   - На него только у Ливии управа есть, - отмахнулся Аквилин.

   И снова дал кусочек священного аптерикса ублажаемому любимцу наварха.

   - Кушай, дружище, кушай.

   - О! - предложил Флавий, не переставая сосредоточенно жарить. Аптериксы, хоть и считаются «священными курами», а готовить их мясо не в пример сложнее, чем настоящую курятину. Чуть передержишь – и блюдо приобретет прочность, подходящую для подметки штурмовой калиги. - А что, если ты ему намекнешь, мол, тоже летать потянуло прям со страшной силой, а? Типа, от него подцепил заразу эту. А я б тебя обучал... типа.

   От священного ужаса Луция перекосило всего. Летать он не хотел никогда, и даже еще больше, чем читать Овидия в компании Кассии.

   - Не поверит, - отрезал он.

   Иногда порученцу казалось, что префект видит его насквозь, вплоть до содержимого кишок. И так нагло врать Квинту Марцию в его теперешнем возбужденно-активном состоянии - опасно вдвойне.

   - Ну, как знаешь, - вздохнул Флавий. – Наше дело – предложить… А вот Марции Септимии понравилось, кажется... Верно, Марция?

   На самом деле опыт обучения пилотированию неотразимой центурионши так и остался однократным. Наверное, потому, что когда Флавий в процессе обучения попытался Либертину слегка полапать, то получил такой тычок поддых, что "Либертас" выдала опасный крен, вся автоматика обоих кораблей взорвалась тревожными сигналами, а извиняться перед оскорбленной Марцией пришлось целых три дня. Хотя, казалось бы, что такого преступного в практически невинном объятии? Даже не объятии, а так, намеке на оное. И вовсе ничего недопустимого он не имел в виду, просто поддержать хотел. Морально. За что же сразу в ребра, а потом еще и по шее?

   Девушка, злопамятная, как все Марции, не забыла об инциденте и скептически хмыкнула. - Тебе показалось, Марк Флавий. И лгать по такому серьезному поводу господину префекту – нехорошо, - молвила она с той укоризной, которая частенько появлялась в общении между командирами центурий и навархами. - Правда, мой милый Фиделис? Хорошенькие толстенькие сцинки всегда говорят только правду.

   Правдолюбивый сцинк в доказательство честно обвил хвостом ногу Марции, исполняя тайные желания обоих молодых людей.

   Флавий поспешил замять тему, стратегически точно подпихивая к Либертине тарелку с обжаренными мясными ломтиками:

   - Сделай милость, начинай заворачивать в них начинку.

   Сытые женщины, по авторитетному мнению специалистов… да того же Овидия, кстати! - более снисходительны, нежели голодные. А если приправить яства толикой вина, то обряд "ублажения ларов" пойдет гораздо веселее.

   - Что мы насухую-то сидим? Луций, глянь под столом, там баклажка. Фабриция Секстия передала вчера от инженерного "Аквилы" нашему, а мои... э... Либертины поделились с мостиком.

   Как и подозревал в глубине души Луций, экипажи обоих кораблей были в курсе предстоящего празднования дня рождения сцинка и даже поучаствовали в оном в меру сил.

   - То-то я смотрю, Плавий вдруг решил поговорить со мной о данных с дальних сенсоров, - сказал он и покосился на Марцию эдак многозначительно, разве только не подмигнул.

   Как-никак стратегические сведения! А они всегда козырь в глазах любого Марция.

   - О! - выдохнул Марк. - Неужели планета? В системе этого желтого карлика, прямо по курсу, да? Ну, Луций, не томи - планета? До Рубежа Республики еще лететь и лететь, мы ж за два месяца друг друга сожрем, не то, что бедных птичек, - и в подтверждение своих слов принялся красиво, по спирали, выкладывать готовые рулетики на тарелку.

   Луций расплылся в торжествующей улыбке.

   - Она самая! Планета, излучающая радиоволны, как приличная звезда! Давайте-ка выпьем за это!

   Обжитая планета вне границ Секторов главных политических игроков галактики – это всегда любопытно и познавательно. Так сказал Гай Ацилий, а Луций Марций его мнению доверял абсолютно. Выбор невесты – да, не шибко одобрял, но во всех остальных вопросах почитал патриция непререкаемым авторитетом.

   - И за это тоже, - кивнул Флавий. - Но сперва... - и как старший на борту, он встал и торжественно поднял чашу: - Лары и маны Ливии Терции Аквилины, мы взываем к вам и делаем это приношение, чтобы вы даровали этой женщине, Ливии Терции, наварху "Аквилы", скорое выздоровление!

   О да! Ливия была нужна Аквилинам и Либертинам как воздух, ибо атмосфера повышенной дисциплины, созданная неудержимой активностью "летучего" префекта, грозила удушить экипажи обоих кораблей, как избыток углекислоты в системе кондиционирования.

   За возвращение наварха из медотсека выпили дружно, невзирая на чины, звания и симпатии, а еще единодушней - за избавление от тирании префекта. Ну, и за Фиделиса, конечно. Куда уж без него?

   Переборки мельтешили, закручивались безумными спиралями и смыкались, потолок порхал над головой, как чокнутая бабочка, да и пол так и норовил выскользнуть из-под ног у наварха «Аквилы». Ливия подавила приступ тошноты и моргнула, не опуская вытянутые вперед руки.

   - А теперь указательным пальцем правой руки дотронься до кончика носа, - скомандовал Антоний, маяча где-то на периферии сознания призрачным светло-зеленым пятном. – Хм… неплохо. Теперь – левой. Тебя тошнит?

   Женщина бесстрастно выполнила требуемое. Внешне бесстрастно, конечно. Но как бы не кипело всё внутри у плененной медиками Ливии Терции, не признаваться же, что если ее и тошнит слегка, то точно не от теста, а скорее, от того, кто тестирует. Поэтому вопрос бывшего психо-куратора, а ныне – личного выедателя мозга, наварх проигнорировала.

   - Отчет, Луций Антоний, - потребовала она и села обратно в крутящееся кресло, не дожидаясь разрешения. Ей еще три дня назад, с тех пор, как медики отменили постельный режим, надоела эта «игра в доктора», но наварх сдерживала эмоции до поры. Но теперь терпению Ливии пришел конец. Довольно с нее медицинских манипуляций, бесконечных тестов, больничной туники на голое тело и тапочек.

   - Отчет, - повторила она, и это было уже не требование пациента, а приказ командира корабля.

   Антоний вздрогнул и выразительно нахмурил светлые брови. К ледяным приказам наварха он, всегда знавший Ливию исключительно как объект своих исследований и подопечную, если не подопытную… короче, психокорректор очень старался привыкнуть, но пока еще в этом не преуспел.

   - Я жду, - Ливия положила ногу на ногу и опустила руки на подлокотники «пыточного» кресла. – Вердикт, Антоний. И поживей.

   - Похоже, что твоя нервная система возвращается к норме, - буркнул психокорректор, не скрывая своего недовольства этим командирским диктатом. – Если к такой, как ты, вообще применимо понятие «норма». Зато я не поручусь за стабильность твоей психики, Ливия Терция, и крайне не рекомендую тебе слияние с нейро-сетью корабля.

   Что касается Слияния, то Ливия сама себе его тоже не рекомендовала, во всяком случае, сейчас. До тех пор, пока не убедится полностью и окончательно, что парфийский нейрофаг не нанес ее мозгу пусть незаметных, но фатальных повреждений. Скорость реакции, адекватность и тому подобные параметры можно было отлакировать в вирт-симуляциях, но настоящей проверкой станет только реальное, полноценное боевое Слияние. Но ошибка наварха во время такого «теста», скорее всего, будет последней и для нее самой, и для биремы, и для экипажа. И риск… Ливия ни за что не призналась бы не только Антонию, но вообще никому, даже Фиделису, что риск казался ей сейчас… слишком большим.

   - Но командовать с мостика я могу, - она не спрашивала, а констатировала.

   - Можешь, - вздохнул Луций Антоний, не столько подчиняясь силе, сколько устав спорить.

   - Отлично!

   Наварх и не подумала скрыть хищную радость, с аптериксовским изяществом (все-таки долгие часы в капсуле-регенераторе не прошли даром) выпорхнула из кресла и тут же принялась стаскивать с себя опостылевшее одеяние больной и немощной.

   - Тогда я требую немедленного отчета о статусе корабля и флотилии в целом, а так же… - пропыхтела она, пойманная в ловушку складок больничной туники. Стягивать одежду через голову, не расстегнув воротник, было все-таки… недальновидно.

   Вздохнув, Антоний в два движения освободил застрявшую голову наварха и помог ей раздеться окончательно. И заметил:

   - Ливия Терция, я, к твоему сведению, персона неопределенного статуса. И Квинт Марций мне не докладывает. Хотя на совещание пригласил.

   - Совещание? – Ливия, порозовев от всплеска активности, уже избавлялась от многочисленных датчиков, усеивавших все ее тело наподобие пиявок. Или клещей. – Совещание – это хорошо, это просто замечательно… Вот и сопроводи меня туда.

   - Непременно, мой наварх, - психо-куратор с изворотливостью, свойственной людям его профессии, уже оценил и юмор ситуации, и возможные выгоды от содействия «побегу» Ливии из медотсека. – Но не раньше, чем ты оденешься. Хоть во что-нибудь.

   - Что? – наварх, теперь уже полностью обнаженная, замерла и недоуменно моргнула. – А! Форма. Ну, конечно. И, разумеется, белье. Будь добр, Луций Антоний, займись этим, - и царственным жестом предложила психокорректору сгонять на склад за одежкой.

   - Это означает, что я повышен до контубернала? – уточнил тот, не удержавшись от смешка.

   - Пока еще нет, но я рассмотрю твою кандидатуру со всей тщательностью, - кривовато улыбнулась в ответ Ливия и, изогнувшись, потянулась снять датчики и со спины тоже. – Бегом!

   Внезапно явиться на собранную Квинтом Марцием планёрку – это практически то же самое, что и воскреснуть. Уж не списал ли ее «летучий» префект вчистую, а?

   - Вот и поглядим, - хмыкнула наварх, подцепляя ногтем очередной датчик. – И послушаем. Да.

   Квинт Марций и сам от себя не ожидал такого энтузиазма. Нет, высокая ответственность всегда текла в его крови вместе с эритроцитами, а любое начатое дело префект «Аквилы» и прежде обязательно доводил до конца. Но в отсутствии наварха эти прекрасные для военного человека качества стали подозрительно граничить с патологией. И если поначалу Квинт приписывал психокорректорские намеки Луция Антония и возмущенный ропот Аквилинов общему влиянию мятежной атмосферы, царящей на биреме, то потом все же догадался, что изрядно перегибает в стремлении превзойти Ливию. Каждодневные учебные тревоги, ограничение рациона, особый режим распределения энергии – все эти меры наполняли префекта непередаваемым ощущением собственной значимости. Без устали работать на благо «Аквилы» - разве не счастье? Оно самое!

   И даже деликатные укоры беглого патриция, мол, такими методами мы отвратим от реформаторских идей даже наших самых преданных сторонников, не помогали. Квинт Марций не слышал ни намеков Гая Ацилия, ни робких увещеваний Марции Либертины. Единоначалие оказалось вкусной конфеткой. Совсем как леденцы для Кассии Фортунаты.

   Сидеть в претории во главе стола, без Ливии, Квинту нравилось. Тем паче появился повод достаточно важный, чтобы собрать на утреннее совещание не только офицеров «Аквилы» и «Либертас», но и Гая Ацилия с Луцием Антонием, в качестве независимого эксперта.

   «Непорядок! А еще требовал пунктуальности при исполнении своих тестов! – возмутился префект, и вдруг мысль его резко сменила тональность. - Ты замечаешь, как постепенно превращаешься в тупого солдафона, в такого, каких Ливия на дух не переносит?» - спросил он себя.

   Если бы не Марция Септимия, то со дня отчаянного прыжка «Аквилы» в червоточину Квинт не прочел бы и пары страниц. История одинокого молодого человека и его взаимоотношений с миром, написанная так давно, что имя автора безнадежно утрачено, но актуальная до сих пор, которую Аквилин смаковал целый месяц, была полностью забыта. Но юная центурионша вдруг проявила интерес к его книгам, и пришлось признать, что загруженность лишь повод не читать, а причина, она глубже и серьезнее. История о человеке, ищущем себя, заставляет не только думать, но и сомневаться в себе, и наоборот - Власть каждую минуту убеждает человека в непогрешимости и правоте. «Знаешь ли, тираны во все времена не любили книгочеев», - сказал он Либертине стандартные сутки назад, перекидывая на её планшет очередную порцию чтива.

   Марция, словно почувствовав, что мысли префекта обращены к ней, дружелюбно улыбнулась, и её милые веснушки растворились в румянце.

   - Что ж, начнем, - открыл совещание Квинт. – Плавтий, что у нас есть про населенную планету?

   Астрогатор пожал плечами.

   - Система звезды спектрального класса G в каталоге обозначена, как Ку-Эр двенадцать дробь сорок один. И больше сказать нечего. Ни количества планет, ни плотность астероидного пояса, и уж тем более нет никаких сведений о колонизации.

   - Дыра, - комментарии Юлии всегда отличались предельной краткостью.

   - Судя по излучению, нескучная дыра, - заметила глава инженерного отдела. – Теперь бы еще выяснить, кто свил гнездышко так далеко от проторенных галактических путей.

   На самом деле, существовало множество способов заселить далекую звездную систему – начиная от драматического крушения корабля с колонистами и заканчивая тайными пиратскими базами. В данном случае загадочная, самопроизвольно открывающаяся и закрывающаяся червоточина могла сыграть решающую роль.

   - Будем считать, что нам повезло, и по поверхности планеты бегают не одичавшие потомки парфов, а вполне цивилизованные люди, обладающие современными технологиями. Люди, с которыми можно иметь дело, - сказал Квинт Марций

   - Современные технологии отнюдь не гарантируют цивилизованности, если префект позволит заметить, - хмыкнула Фабриция. - Кроме того...

   Главный инженер осеклась, повернув голову на звук открывающейся двери, да так и замерла с полуоткрытым ртом, словно призрак увидела.

   На пороге, подперев плечом переборку, стояла Ливия Терция - бледная, осунувшаяся и слегка помятая, но вполне живая и здоровая. И даже одета она была по форме, как полагается командиру звездного корабля, а не в больничный балахон. За плечом наварха маячил светло-зеленый Антоний. На собравшихся, в особенности на префекта, психо-куратор старался не смотреть.

   - Salve! Прошу прощения за опоздание, - молвила наварх, сполна насладившись немой сценой. - Но о начале совещания меня почему-то уведомили в последний момент. Едва хватило времени, чтобы переодеться. Квинт Марций, - она кивнула префекту. - Офицеры.

   Первым от неожиданности опомнился Плавтий. Астрогатор подскочил с места, словно его Фиделис цапнул, вытянулся по стойке «смирно» и почти заорал, по-особенному, преданно выкатывая глаза:

   - Наварх в претории!

   Субординация! Квинт Марций сам не успел осознать, как вскочил и отсалютовал Ливии Терции четко в соответствии с уставом. Привычка, она - вторая натура, а у военного человека, зачастую, и первая. И, пожалуй, самые точные атомные весы не смогли бы отмерить, чего в душе Квинта было больше - радости или ненависти. Радости от осознания, что бирема снова обрела наварха, или ревнивой жгучей ненависти к вечной сопернице за обладание «Аквилой».

   К тому же надо знать характер этой женщины. Префект незамедлительно во всех красках вообразил себе, как зловредная Ливия небрежным жестом прогоняет его из кресла во главе стола. Как непослушного сцинка, как Фиделиса. И непременно на глазах у всех! И у Либертинов — тоже.

   Ливия чуть прищурилась, оценивая обстановку и, так сказать, проводя рекогносцировку, и улыбнулась. Префект во главе собрания смотрелся так… органично, что наварху стоило больших усилий совладать с искушением и не согнать ушлого заместителя с насиженного места. «Что, моя дорогая, быстро тебя подвинули, а?» - мысленно усмехнулась она и… непринужденно уселась на противоположном от Квинта Марция конце стола. В то самое кресло, которое прежде занимал префект. В конце концов, какая разница, где именно сидит наварх? Где командир сядет, там и командирское место, верно?

   - Вольно! - она взмахнула рукой, приглашая подчиненных садиться. - Бесконечно рада всех вас видеть, - «Хоть бы навещали почаще, сволочи! Некоторые, не будем показывать пальцем, так и вовсе носа в медотсек не совали!» - громко подумала наварх, транслируя эти упреки движением бровей. Умницы-Аквилины, быстренько припомнив, как именно следует читать ее мимику, привычно притихли.

   - Итак, не посвятишь ли теперь меня в подробности того, что вы так бурно обсуждали, Квинт Марций?

   Мысль о сцинке настигла префекта внезапно и сразила наповал. Это же теперь и его придется возвращать! Синеязыкий ящер с горя повадился спать у Квинта Марция на животе, а тому ведь понравилось. И ни разу не закогтил, скотина лукавая, не говоря уж о том, чтобы нагадить в неположенном месте.

   - Населенную планету звездной системы, в которой мы обретаемся, - молвил полностью морально раздавленный Квинт. Не помог даже дружеский взор Марции Септимии.

   Ливия как ни в чем ни бывало уселась на его прежнее место, и все взгляды обратились к наварху. Хозяйка вернулась, как же!

   - А! - кивнула Ливия и, не глядя, протянула руку в сторону Антония и скомандовала. - Планшет!

   Где и как бывший куратор умудрился достать и мгновенно вложить требуемое в нетерпеливо раскрытую ладонь наварха, осталось загадкой. Во всяком случае, ни Ливия, ни остальные этого так и не поняли, а значит, Антоний скрывал еще многие таланты. Например, склонность к профессии фокусника.

   Собравшиеся в претории офицеры быстро-быстро обменялись понимающими взглядами. Единогласно признав, что Луций Антоний вполне справится с обязанностями контубернала. И, похоже, не только с ними.

   - Прошу тебя продолжать совещание, Квинт Марций, а я покуда постараюсь вникнуть в ситуацию... Все отчеты подразделений незамедлительно перенаправить ко мне. Фабриция, Марк Плавтий - вас это касается в первую очередь. О, так скоро? - она пробежала глазами колонки пиктограмм. - Любопытно... - и подняла голову, снова кивая префекту: - Планета, Квинт Марций. Твои соображения?

   - Надо высадить десант, - отрезал префект. - Вернее, сначала войти в контакт с... аборигенами и договориться о высадке дипломатической миссии. Хорошо вооруженной миссии.

   Отдавать Фиделиса ему не хотелось. В том смысле, что придется снова делать вид, будто равнодушен к сцинку, в то время как привязанность к животному стала сильнее, чем была, скажем, к Луцию Марцию. В отличие от бестолкового порученца, Фиделис никогда с префектом не спорил и не умничал. А если говорить не о сцинке, то… Квинт решил, что должен честно себе признаться, «отдавать» бирему ему тоже не улыбалось. Умом он всё понимал, но внутренне противился каждой клеточкой.

   - Разумно, - согласилась Ливия и, еще раз обежав взглядом собравшихся, покачала головой. - Вот что... предлагаю перенести совещание по этому вопросу на шесть часов. Мне нужно время и информация, чтобы оценить наше положение. Посему можете быть свободны, офицеры. Пока свободны, - она откинулась на спинку кресла. - Будьте готовы явиться для докладов в течение этой вахты. Квинт Марций, прошу тебя задержаться. Думаю, твой отчет я предпочту выслушать наедине.

   Совещание в претории «Аквилы», созванное Квинтом Марцием по вопросу обнаружения планеты, Ацилий пропустил. Небольшая привилегия лидера – являться не тогда, когда зовут, а лишь когда ты сам решишь, что встреча стоит твоего присутствия. Поэтому подробности «явления» Ливии Терции патрицию пришлось выуживать из потока восторженной и не всегда членораздельной речи Луция Марция. Молодой человек так и выразился - «явление», сопроводив свой рассказ бурной и очень благоговейной жестикуляцией. Из чего Гай Ацилий сделал логичный вывод: популярность наварха в их маленькой флотилии изрядно возросла за то время, что Аквилина провела в медотсеке. И вывод этот Куриона отнюдь не радовал.

   Нет, не потому, что он сам не симпатизировал женщине, рискнувшей столь многим ради его спасения. Аквилина навсегда заслужила его благодарность, вытащив пару осужденных лигариев со Станции Вироза с наглостью, достойной легендарных основателей Республики. Другое дело, что нарастающее соперничество между Ливией и Квинтом Марцием - двумя старшими командирами их миниатюрного флота, соперничество, подстегиваемое и редким талантом префекта, и самой ситуацией – ничем хорошим кончиться не может. И, положа руку на сердце, Гай Ацилий пока и сам не определился, на чью сторону встать в случае конфликта. Преданность Ливии Терции восхищала и подкупала, однако Квинт Марций был… перспективней. В смысле пропаганды и политической конъюнктуры префект – живое подтверждение правильности курса популяров. И если придется выбирать…

   - Да ты размяк, мой Гай, - невесело усмехнулся он. – Право, ты определенно размяк.

   Немногого же он будет стоить как лидер, если под его непосредственным командованием перегрызутся между собой единственные союзники!

   Короче, Гай Ацилий дорого бы дал за то, чтобы или вернуть наварха в медотсек, или… найти Квинту Марцию поле для применения его талантов. Еще один корабль, например, который Ливия и Марций не станут пытаться распилить пополам.

   Когда Марция Либертина последней, тревожно оглядываясь, шмыгнула за дверь, Ливия вздохнула, посмотрела на своего префекта этак понимающе и негромко заметила:

   - Ты же не думал, что я навсегда останусь в медотсеке? Потому что если ты рассчитывал именно на это, то шанс упущен, Квинт Марций. Не надо было выводить меня из комы.

   - Не надо судить по себе, Ливия, - мрачно проворчал Квинт. - Я, конечно, дефектный Марций, но мой дефект не так уж сильно влияет на нормальную работу мозга. "Аквиле" нужен наварх, а не "летучий префект".

   Не признаваться же в мальчишеских фантазиях на тему: "Ах, как бы я командовал биремой, если бы внезапно проснулся гениальным пилотом", верно?

   - Ты вернулась в строй. И я этому рад. Если тебе, конечно, интересны мои чувства.

   В логические промежутки между рублеными фразами префект затолкал столько горького сарказма, сколько накопилось в нём за десять лет совместной службы. Ливия, как и следовало ожидать, не умела ценить крупинки симпатии, выкристаллизовавшиеся из их взаимной нелюбви.

   За время реабилитации наварх не только похудела. Говоря образно - вылезли наружу ребра жесткости ее непростого характера. Квинт же Марций, напротив, отрастил жирок самоуверенности. В одной упряжке им снова стало неуютно.

   - Да-а? - недоверчиво ухмыляясь, протянула Ливия. - Ну, тогда я счастлива ошибиться. Хотя для представителя твоей фамилии странно не стремиться к доминированию. А, не обращай внимания, это я с Антонием переобщалась... Однако мы сейчас практически в равном положении, префект. Слияние с нейро-сетью мне пока противопоказано, так что буду командовать вручную.

   Один из личных методов Ливии Терции. Как справиться с самыми тайными и постыдными страхами? – Небрежно оповестить о них окружающих и посмотреть, что будет. Наварху необязательно быть в постоянном нейро-контакте с кораблем, да, но если префект за время единоличного командования затаил некие надежды… Что ж, признание в собственном неполном соответствии вполне может подтолкнуть его к действиям. Каким-либо. Главное, открытым. С некоторых пор Ливия очень ценила моменты откровенности.

   - Итак, планета... – она задумчиво щелкнула ногтем по планшету. - Что ты на самом деле думаешь насчет планеты?

   "Без Луция Антония точно не обошлось", - мысленно вздохнул префект. Слишком уж проницательной стала Ливия для типичной представительницы своей фамилии.

   - Гены Марциев во мне жаждут десантирования, - через силу улыбнулся Квинт. - Чтобы сразу показать, кто здесь главный. Стремление к доминированию, как ты очень верно подметила.

   - Если говорить о доминировании, то я бы прежде предъявила обитателям этого затерянного мира ультиматум, подкрепив его орбитальной бомбардировкой, а потом уже начинала переговоры о тех ресурсах, что они могут нам предоставить. Или - не могут, - улыбнулась Ливия в ответ, демонстрируя сдержанную, но все-таки кровожадность. Среди лацийских командиров и впрямь не принято было полагаться на доброе слово в отношениях с варварами. Сперва стреляем, а потом договариваемся с выжившими – вот принцип, благодаря которому Республика уже который век не только сохраняла свои территории, но и преумножала добытое предками. - Но кровь Ливиев велит мне прежде выслушать мнение нашего общего лидера и учесть его пожелания. Хотя десант, соглашусь, штука весьма заманчивая. Но не сразу. Чуть погодя. Кстати, туда еще надо долететь.

   А лететь им было порядочно. При сохранении текущей линейной скорости – порядка двух стандартных суток.

   - Значит, у нашего лидера есть 48 часов, чтобы решить, чем мы займемся, выйдя на околопланетную орбиту.

   На Гая Ацилия у префекта вся надежда была. Патриций на то и живорожденный, чтобы «дикие» гены подтолкнули его к активности. Должен же он понимать, что первая маленькая победа обязательно поднимет моральный дух мятежников и вдохновит на дальнейшие подвиги?

   - Одно я тебе скажу сразу - "Либертас" останется нашим резервом, который мы покуда прибережем. Надо прикрыть ее щитами, чтобы либурну не засекли во время сканирования. Если тем, на планете, вообще есть, чем сканировать. Ну, хорошо, - она повела рукой в сторону двери, дескать, можешь вернуться к обязанностям. - Я пока займусь отчетами подразделений, а через пару часов сделаю обход всех палуб. Не откажусь, если ты решишь составить мне компанию, префект. Я тебя больше не задерживаю.

   Надо ли еще раз напоминать, что возвращение корабельной жизни на круги своя префекта не порадовали?

   - Наверное, я чего-то не понимаю, Руфус. Все вроде бы складывается преотлично. Мы с Гаем не только сбежали со станции живыми, но еще и от проклятых имплантов избавились. Блондинчик теперь главным стал, все его слушаются. Но как-то мне все равно непонятно, - вздохнула Кассия.

   Виртуальное небо над Зимним Миром вызвездило так, что глаз не отвести от красоты этой невозможной. Упасть спиной в сугроб и лежать, лежать… Несколько раз Кассия так и делала, и кабы не безмолвный уговор с лисом о встрече, то до самого утра считала бы колючие искорки. Это так романтично, когда знаешь, что тебе уже довелось побывать возле некоторых из этих звезд и увидеть вблизи ярость их бушующих энергий.

   - Кстати, Антоний так и сказал: «Ты, Кассия, очень романтичная девушка. Что само по себе нетипично для твоей генетической линии», - поведала бывшая манипулария своему виртуальному любимцу.

   Они окончательно сдружились, насколько это вообще возможно между диким животным и человеком. Лис без боязни подходил к костру, который разводила хозяйка его мира, садился рядом и внимательно слушал её монологи. Иногда позволял осторожно погладить себя по носу, чуть ниже глаз, там, где шерстка коротенькая и бархатная.

   Большего Кассии и не требовалось. Кто она такая, чтобы тискать гордого зверя, словно игрушку? Хватит того, что Гай её саму регулярно тискает.

   - Учиться – классно. Столько, оказывается, всего есть на свете, кроме развлекательных ателлан и вакуум-сварки! Ты себе и представить не можешь! Но без реального дела мне скучно. И… - девушка оглянулась по сторонам, словно её мог кто-то подслушать. – Не складывается у меня с Аквилинами. Я уже и так, и эдак подкатывала к центуриону. Не мужик, а гранитная скала этот Авл Петроний. И когда подробненько, учтиво рассказывает мне, как был бы просто счастлив, но местечка свободного нет, на лице у него выражение такое…

   Кассия с шипением втянула морозный воздух через сжатые зубы, старательно пытаясь подобрать подходящие слова.

   - Кислое оно. Будто его мороженый лайм заставили сжевать. А ведь я прошу всего лишь включить меня в тренировочную группу. Я же не дурная, я понимаю, что десяток – это сработавшаяся годами команда. Как у меня на «Фортуне» было.

   Никто не надеялся, что ради чужачки, да еще и с республиканского флагмана, кто-то задницу подвинет и свое законное место уступит. Но она же старалась понравиться, из кожи вон лезла, если уж на то пошло!

   - И от Гая Ацилия толку никакого. Приказать он не может, через голову наварха и префекта прыгать не хочет. А уж как начнет говорить… О! Слово за слово, логично всё, умненько, правильно, и вот - моргнуть не успеешь, как он тебя в чем угодно убедит. Патрицианские фокусы какие-то. Я каждый раз ловлюсь на эту удочку, как дурочка последняя. Правда, перед его хитрой агитацией против нашего Зимнего Мира я устояла. Блондинчик сам не знает, от чего отказывается. Скажи?

   Руфус с важным видом почесал себя за ухом. Мол, даже не сомневайся, хозяйка! Что они, эти патриции, понимают в зимах и лисицах?

   - Вот и я говорю: «Глупый, там у меня ручей, елки, тишина, снег, совиное уханье и самый умный в галактике лис. Идем - познакомлю». Отказывается. Извиняется и отказывается, - вздохнула Кассия. – Публий Меммий тоже, к слову, стрелялки предпочитал. Смеялся над моими фантазиями. Но по-доброму.

   Девушка подбросила в костер еще несколько сухих веточек. Зимний Мир время от времени создавал сушняк специально для таких целей, но прежде чем его собрать, приходилось изрядно побродить по заснеженному лесу.

   - Гай незлой, просто занятой очень. И не умеет ценить простые радости, как его древнючие поэты. Они-то, я уверена, знали толк в ночных посиделках у костра и задушевных разговорах. Ты меня слушаешь и не поучаешь, как, скажем, мозговед или префектов контубернал. И не отмахиваешься, как от надоедливого насекомого, как центурион. А человеку иногда просто необходимо, чтобы его хоть кто-то выслушал от начала до конца.

   Они с Руфусом сидели рядышком, молчали и глядели на звезды. Неведомо, о чем размышлял виртуальный лис, а его хозяйка думала о том, что только здесь, только в Зимнем Мире она по-прежнему Кассия Фортуната из Игнациевой трибы, а не какая-то невнятная «госпожа Кассия».

   - А может, доблестный Петроний рогом уперся из-за субординации? – вдруг осенило новоявленную патрицианку. - Как думаешь, Руфус? «Госпожа рядовая» звучит странновато, десятники у него свои, проверенные… А ведь у мужика дилемма!

   Лис в ответ сочувственно тявкнул.

   - Пожалуй, теперь я стану проситься уже во вспомогательную службу.

   Не может такого быть, чтобы отличницу боевой и психологической подготовки не оценили по достоинству храбрые Аквилины. Надо лишь себя проявить с лучшей стороны. Тогда и Авл Петроний сдастся. Потому что она – Кассия из Игнациевой трибы прежде всего, а потом уже чья-то там дестината и какая-то «госпожа»!

   И хотя сказано крылатое «Исцели себя сам» так давно, что источник выражения утрачен, познать его истинное значение никогда не поздно. И расписаться в собственной беспомощности. А как иначе, если Луций Антоний страдал от главного республиканского недуга – отсутствия полезности. Корабельный лекарь желанием потесниться не пылал, допуская Антония лишь к Ливии, и только после её же настоятельной просьбы. Медотсеки биремы и либурны были полностью укомплектованы персоналом. А добровольно отдаваться, говоря образно, в когти психокорректора среди Аквилинов и Либертинов дураков не нашлось. И оставшись без дела, Луций Антоний почти сразу пришел в отчаяние. В то самое состояние, из которого он пятнадцать лет раз за разом извлекал инженеров и ученых, пилотов и лигариев, офицеров и рядовых, садовников и дизайнеров – всех Цикутинов без разбора пола, звания и возраста. Для каждого страдальца у Антония и его команды придумывалась своя терапия. Они возвращали в строй даже спятивших от безделья амикусов.

   Но против своей хандры у Антония не нашлось лекарства. Его и не существовало. Потому-то психокорректоры на станциях сидят, а не летают в пространстве. Кстати, прежде мозговед никогда не задумывался, отчего экипажи звездных кораблей никогда не комплектуются штатными психокураторами. Оказалось всё просто: в рейде у всех – от рядового манипулария до наварха - есть работа, та самая, для которой они родились и живут.

   Разумеется, Квинт Марций, мгновенно опознав в своем недавнем мучителе все признаки недуга, не удержался от подколки.

   - Хреново тебе? – спросил префект, отловив Антония, когда тот слонялся по обзорной палубе. – Хочется руки на себя наложить, да? Чувствуешь себя полнейшим ничтожеством, правда?

   - Это негуманно, Квинт Марций.

   В приглушенном, таком приятном для глаз свете, бледная кожа психокорректора выглядела болезненно истонченной.

   - В твоих устах слово «гуманизм» звучит… ммм… пикантно, – оскалился префект. – Не представляешь даже, как я тебя понимаю.

   Марции отличались прекрасной памятью, как краткосрочной, так и долговременной. Это полезное свойство в их генетической линии усилено без всякого стороннего вмешательство в геном, только естественной селекцией. И там, где Петроний выбросит из головы лишнюю информацию, Марций сохранит её в неприкосновенности.

   - А ты у нас, оказывается, знатная язва, - мрачно пошутил Антоний. – Я, если помнишь, выполнял свой долг перед Республикой.

   - Кто старое помянет, тому глаз вон? Нет, я бы обязательно тебе посочувствовал, если бы ты не принадлежал к тем, кому неймется сделать из граждан Республики живых андроидов. Даже гетеры и амикусы занимаются творчеством, фантазируют и представляют себя на месте других. У них есть что-то еще, кроме… э… рекреационных функций.

   Квинт Марций вдохновенно работал с синтезатором, а потому на Антония даже не смотрел.

   - Как быстро забывается аксиома: «Все люди разные», верно? Сначала незаметно отваливается «разные», как эдакая незначительная подробность. «Все люди» звучит уже определеннее. А потом кому-то начинает казаться лишним слово «люди». И остаются все Марции, все Ливии, все Кассии, все Фурии, все Меммии. – И после паузы добавил: - Все Антонии, да?

   По помещению растекался аромат свежесваренного кофе и пряностей.

   - Во всей системе Вирозы только один Марций умеет синтезировать аррианский кофе с кардамоном, вишней и ананасом, - заявил улыбающийся Аквилин с нескрываемой гордостью, демонстрируя собеседнику поднос с двумя чашечками, над которыми курился легкий дымок.

   - Идеи Куриона нашли отклик в массах, - изрек психо-куратор. – Это я уже понял.

   Улыбка испарилась с губ префекта.

   – Угощайся, мозгожор, - он поставил перед Антонием чашку, а свою быстро выпил стоя, не желая делить напиток по-дружески, за одним столом. – Ничего ты не понял.

   И ушел, не прощаясь.

   Все Марции обидчивы. По-разному, конечно.

ГЛАВА 2

Звездная бирема «Аквила» подбиралась к предположительно обитаемой системе деликатно, словно ворона, которая изо всех сил делает вид, что соблазнительная сырная корка ее ничуть не интересует.

   - Хорошая звезда, - негромко заметила она. – Похожа на Фебу. Что скажешь, Марк Плавтий?

   Желтый карлик, чей класс делал возможным существование пригодной для жизни планетной системы, и впрямь весьма напоминал «домашнее солнце» сердца Республики – Лация. Но астрогатора это сходство, похоже, не радовало.

   - Скажу, что это весьма странно, наварх, - он мотнул головой, не отрывая взгляда от показаний своих сенсоров. – Замечательная теплая звездочка неподалеку от границ известного нам сектора, да еще и с планетой практически оптимального класса. Населенная, похоже. И никто еще не догадался воткнуть на полюсе этой красавицы свой вексиллум? Я чую подвох, наварх, если тебе интересно мое мнение.

   Ливия кивнула. Астрогатор озвучивал практически ее собственные мысли.

   - Не так уж и близко, - заметила она. – Даже на максимальной рат-скорости, перегревая реактор, лететь отсюда до… кто там у нас будет ближайшим? Галийский сектор, да?.. отсюда до границ Галийского сектора без малого два месяца. Вопрос остается: почему галийцы ее не колонизировали?

   - Мы этого не знаем, наварх, - решив, что вопрос командира все-таки не был риторическим, ответил астрогатор. – Может, как раз галийцы там и засели.

   - Ты мне скажи, кто там засел, - фыркнула Ливия. – Или наши звездные карты устарели?

   - Никак нет! – Плавтий подпустил в голос чуть-чуть обиды. – Но эта система обозначена как необитаемая.

   - Вот это и настораживает, - женщина вздохнула и рассеянно погладила Фиделиса, пригревшегося на коленях хозяйки. После столь длительной разлуки ящер всем свои поведением демонстрировал привязанность, словно пытался отвести подозрения в возможном предательстве.

   - Кстати, на их месте я бы разместила где-нибудь здесь сеть оповещения. Чтобы незваные гости вроде нас не становились неприятным сюрпризом.

   - Наварх! – подал голос связист. – Фиксирую… э, отбой. Я не уверен.

   - Да, Гай Фульвий?

   - Мне на мгновение показалось, что я засек остаточные следы какой-то передачи, наварх, - виновато покосился на нее связист. – Но, по правде сказать, больше похоже на «белый шум». И передача, если она была, сразу же прекратилась…

   - Буёк, - удовлетворенно кивнула Ливия. – Я так и знала. Ну, что ж, теперь им известно, что мы здесь. Ты что-то хотел добавить, Плавтий?

   - Наварх, а стоит ли подозревать этих неизвестных варваров в наличие столь изощренной технологии? В конце концов, мы же не в гости к пунам летим.

   - Мы этого не знаем. Фульвий, связь с «Либертас», защищенный канал, - Аквилина хищно подобралась. – Флавий! Заглуши все передачи и не вздумай высунуться из-за наших щитов. Или еще лучше, - она на миг задумалась и усмехнулась. – Глуши реактор. Мы возьмем «Либертас» на буксир.

   - Так точно, - ответил Флавий. – Конец связи, наварх?

   - Пока – да, - Ливия повернулась к Плавтию. – Астрогация, сканирование на максимум. Если это был буй, то впереди нас может поджидать и вполне серьезная сторожевая система. Я хочу узнать о ней прежде, чем по нам выпустят парочку зарядов. Рулевой, стоп на двигатели. Лечь в дрейф. Квинт Марций! – она вызвала префекта. – Прошу тебя пройти в преторий. И пригласи Гая Ацилия к нам присоединиться. А тем временем, Публий Вителлий, - наварх поманила командира вигилов, - мостик твой. Все результаты сканирований направлять в преторий.

   Аквилина встала и, прищурившись, посмотрела на звездную панораму на обзорном экране.

   - Поглядим, кто это засел в таком симпатичном домике…

   Совет Ицилия, как снять напряжение, возникающее по вине столь внезапно выздоровевшего наварха, пришелся очень кстати. За короткий период единовластия Квинт Марций ни разу не посетил спортзал, и теперь активно наверстывал упущение. Беговая дорожка, иллюзионная проекция с горными пейзажами Траяны и аудио-либра – вот идеальное сочетание для восстановления душевного равновесия.

   Книгу он выбрал из тех, что прочитаны и перечитаны раз по двадцать, только ради сочного голоса чтеца и приятных ассоциаций, которые с этой книгой связаны. А, кроме того, небольшие новеллы с непредсказуемым финалом совпадали с жизненными обстоятельствами Квинта Марция. С тех пор, как на борт «Аквилы» ступил ссыльный патриций, судьба префекта сделала несколько головокружительных кульбитов. Почище, чем в изящных новеллах авторства неудачливого авантюриста.

   Человеку, вообще, свойственна крепость задним умом. Найдется ли во всей галактике тот, кто никогда не восклицал в сердцах, мол, вот знать бы заранее, то всё бы вышло идеально? Вряд ли! Но Фортуна отказала Квинту Марцию и в этом простом человеческом утешении. Он точно знал, что повторил бы те же ошибки, набил бы те же самые шишки в прежних местах.

   Просто-напросто все Марции – отличные тактики и никудышние стратеги. Вот, скажем, сейчас он продумал и спланировал, как минимум, пять вариантов тактики ведения боя с планетарными оборонительными системами, буде таковые обнаружатся. Одного не мог сделать Квинт Марций – он не мог решить, есть ли необходимость «Аквиле» задерживаться возле планеты звездной системы Q-R12\41 или продолжить двигаться к границам Галийского сектора. И проблема заключалась не в некомпетентности префекта. Дело в стратегии, а перед глобальностью вопроса Квинт всегда пасовал. Лучше бежать, слушать либру и ни о чем не думать.

   Синевато-зеленые органы дыхания псевдохвойных растений, росших вдоль снежно-белой песчаной дорожки, успокаивали его взгляд, а величественные горные вершины так и звали их покорить. А запахи чудились траянские – резкие и бодрящие. Хорошая иллюзия, качественная.

   Квинт вздохнул. Когда еще доведется побывать на Траяне? Пожалуй, что уже никогда. А хотелось бы…

   Одним словом, вызов от Ливии пришел очень вовремя.

   Над столом в претории снова висела голографическая проекция звездной системы, испещренная значками и пометками. "Наши - синие", - напомнила сама себе Ливия, сдерживая невесть откуда взявшуюся нервную дрожь. Хотя, по правде говоря, планировать захват планеты наварху "Аквилы" еще не доводилось. Разве что в блокаде участвовать или с орбиты укрепления бомбить, но это же совсем другое дело.

   - Текущие оперативные сводки разведки, - она щелчком развернула еще одну проекцию и откашлялась. - И уточненные данные сканирования. Флота вероятного противника по-прежнему не обнаружено, но, - наварх воздела палец, - это еще не значит, что его там нет. Мое предложение не задерживаться остается в силе, господин, - Ливия обратила взор к Ацилию, задумчиво крутящему световое перо. – Лары свидетели, наше положение не столь отчаянное, чтобы безрассудно ввязываться в драку с неизвестным врагом. Но необходимо так же выслушать мнение префекта, которое, как я понимаю, противоположно моему.

   - Префект? - негромко спросил Ацилий.

   - Торвенторий и легионы готовы к активным боевым действиям, - отрапортовал тот, бессознательно и самовольно превращая центурии «Аквилы» - в легионы, а себя ни с того ни с сего возвысив до звания легата. - Если понадобится, то мы сумеем и отразить атаку, и нанести ответный удар. Но решать, разумеется, консулу, - и чопорно кивнул Гаю Ацилию.

   Получилось как-то на редкость нескладно, то ли льстиво, то ли хвастливо.

   Гай Ацилий остро пожалел об отсутствии у него нормального оперативного штаба, но сейчас работать приходилось с тем, что есть. У беглых и мятежных выбор обычно невелик, а потому флотоводцев предстояло ковать из подручного материала. Легатов и преторов, кстати, тоже. Да и консулов, хм… Но три, то есть четыре, если считать Либертинов, центурии – это еще не легионы, как бы всем присутствующим ни хотелось так думать. Хотя надо же с чего-то начинать, верно?

   - Я рад, что боевой дух в моих... э... легионах столь высок, Квинт Марций, - не повышая голоса, молвил «консул». - Ливия, в том случае, если мы все-таки решим... э.. атаковать...

   Наварх… то есть, теперь уже не наварх, а целый претор астралис… энергично кивнула, поняв недосказанное:

   - Во-первых, я обязана отметить, что цивилизация там, внизу, - она сделала рукой вращательное движение, подразумевая планету, - достаточно развита для того, чтобы размещать столь удаленные средства оповещения в своей системе. Гораздо проще было бы иметь дело с недоразвитыми аборигенами, которые и рат-двигателя в глаза никогда не видели, но нам не настолько повезло. Следовательно, мы должны ожидать столкновения с адекватными средствами планетарной обороны. Сканеры пока не засекли орбитальных платформ, но это не значит, что их нет. Второе. Судя по излучению, обитателей там, - Ливия ткнула пальцем в голограмму, - может быть тысяч триста-четыреста. Я бесконечно высоко ценю доблесть наших солдат, Божественный, однако сходу штурмовать с тремя центуриями целую планету, по меньшей мере, недальновидно. С другой стороны, - она развернула проекцию и увеличила планету. - Обратите внимание на наклон оси и величину шапок льда на полюсах. Похоже, это довольно холодный мир. Значит, население не равномерно распределено по поверхности, а сосредоточено в компактных местах проживания. Это дает нам неплохие шансы, если только мы сразу уничтожим их оборонительные силы и не нарвемся на сторожевой флот. Квинт Марций? Что говорит на этот счет Юлия?

   Конечно, благодаря своей «военной реформе», Ливия теперь и сама прекрасно знала, что на этот счет думают аналитики, но протокол и простая вежливость требовали дать слово и префекту.

   В аналитическом отделе традиционно осторожничали, но сейчас Юлия побила все рекорды изворотливости. Её последний отчет мог считаться неким эталоном уклончивости, как по форме, так и по содержанию.

   - Юлия оценивает потенциальную угрозу на уровне ниже средней по галийскому сектору, - с умным видом сообщил префект и чтобы не углубляться в таблицы расчетов и диаграммы, решил объяснить своими словами. Какая к воронам разница, в каких единицах измерять мощь огневых батарей предполагаемого противника – в галийских или парфийских?

   - Раз уж эти любители уединения так тщательно прячутся, значит, им есть что скрывать. И флот, пусть небольшой, но у аборигенов… или кто там они… точно есть. Нам нужно быть начеку и готовиться к внезапному нападению, но... – префект пожал плечами. - Скорее это интуиция, чем точный расчет.

   - Нам не помешал бы запасной… э… плацдарм, равноудаленный от обжитых секторов, - задумчиво проговорил Ацилий. - Отнюдь не помешал бы. Точка встречи для союзников, ресурсы, ремонтная база, и, в конце концов, место, куда можно при необходимости отступить. Вряд ли Республика упадет нам в руки, как перезревшая груша, господа.

   Квинт Марций позволил себе тонкую понимающую улыбочку. Ему нравилась здоровая агрессивность Куриона. Где была бы Республика, если бы ею не руководили люди прагматичные и жесткие?

   - Эта планета тоже не слишком напоминает спелый плод, - хмыкнула Ливия. - Но если таково твое желание, господин, то я... - она покосилась на Марция и поправила, - мы приступим к разработке операции. Но я в любом случае настаиваю на двух моментах. Первое: мы уничтожим орбитальную оборону и по возможности их флот прежде, чем начнем с ними переговоры. На наших картах этот мир не обозначен, как принадлежащий Республике, следовательно, мы имеем дело с варварами. А в общении с варварами я предпочитаю придерживаться нашей военной доктрины: сперва стреляем, потом говорим. Второе: на время операции ты, господин, переберешься на борт "Либертас". Я не могу рисковать твоей жизнью, а либурна в любом случае останется нашим резервом.

   - Согласен, Ливия Терция, - не стал спорить Ацилий. - Мы с Кассией переселимся на либурну. Что-то еще?

   - Никаких десантов, пока я не посчитаю это необходимым, - жестко добавила Ливия. - Если мы решили воевать, командовать должен кто-то один. Никаких разночтений, голосований и обсуждений. И если я сочту нужным отступить, мы отступим. Или ты можешь прямо сейчас назначать другого претора астралис, Гай Ацилий. И командира «Аквилы» заодно.

   Префект поспешил солидно кивнуть, соглашаясь с навархом целиком и полностью. Их с Ливией властолюбие, похоже, было чем-то вроде сообщающихся сосудов. Наварх притомилась от безделья. Это видно невооруженным глазом. Ишь, как Фиделиса заграбастала! Из рук не выпускает ни на минуту.

   Сцинк изредка поглядывал на Квинта, но попыток проявить симпатию не делал. Знал, Ливия ревнива не только в отношении «Аквилы».

   - Уверен, что ваших совместных усилий вполне хватит, чтобы разрешить эту ситуацию к нашему полному удовольствию, - дипломатично ответил Курион. - Под твоим, безусловно, командованием, Ливия Терция. И с твоей непревзойденной доблестью, Квинт Марций. Еще одно, квириты... - он помолчал, разглядывая проекцию. - Как, по-вашему, нам назвать этот вновь открытый мир?

   - Захватим - решим на месте, - отрезал префект, снедаемый завистью и злостью к наварху.

   - Согласна, - выдохнула Ливия, не скрывая хищной улыбочки. Теперь, когда консул повелел разбить и захватить, а так же подтвердил ее главенство, наварх отбросила всякие сомнения.

   Ацилий тихо вздохнул. Иметь дело с Аквилинами оказалось совсем не просто. Оба, и наварх, и префект, то есть, простите, претор астралис и легат, демонстрировали изрядное честолюбие и так и норовили перетянуть одеяло на себя.

   «Попроситься в помощники к авгуру, чтобы… э… пасти аптериксов? Право, священные ящеры посмирнее будут!» И если от соперничества этих двоих у него уже сейчас болит голова, то что же будет, когда он займет свое место в Сенате?

   Едва Ливия Терция объявила тревогу по кораблю, к префекту явился Авл Петроний. Слезно жаловаться на бешеную Фортунату. То бишь, конечно же, госпожу Кассию. Которая, по его словам, проела честному центуриону плешь своим энтузиазмом.

   - Доблестный, я всё понимаю, она – дестината Куриона, ты ей симпатизируешь, но…

   - Я симпатизирую? – удивился Квинт. – Ровно в той степени, как и прочим Кассиям - хорошим солдатам и ценным специалистам.

   Центурион стушевался, но решил не отступать от намеченного серьезного разговора.

   - Она – Фортуната, Доблестный, - напомнил он. - И наши Аквилины ей не рады. Сам знаешь, чужой солдат на корабле – к потерям в личном составе.

   - Прикажешь выбросить её за борт, в пространство?

   - Нет. Просто объясни Кассии, как старший товарищ, что её место рядом с патрицием, а не в центуриях. Мы не сможем её принять. Даже если освободятся вакансии.

   Авл Петроний был тверд в принципах и одолжений никому не делал. Даже себе.

   - Подумай сам, Доблестный. Разве приняли бы, скажем, тебя в свои ряды Фортунаты?

   Квинт Марций думал недолго. Нет, не приняли бы, без официального перевода, без приписки к флагману метрополии – никогда. Либо ты свой, либо чужой. Чужой может быть отличным парнем и лучшим в галактике префектом, но до тех пор, пока он Аквилин, он - чужой.

   В один прекрасный день, если судьба будет благосклонна к Куриону и ко всем мятежникам, Кассия сойдет на поверхность Колонии Тиррена как женщина из семейства Ацилиев.

   Аквилины же останутся на «Аквиле», потому что это их единственный дом, а сами они – семья. Кассия же всего лишь чужой приемыш, временный груз. И никто никогда не забудет, что она лигария. И что бы там не говорил Гай Ацилий, но его дестината убила без приказа триста человек. Слишком много лишнего в биографии девушки из Игнациевой трибы.

   - Хорошо, я поговорю с Фортунатой.

   Узкое суровое лицо Петрония прорезала кривоватая улыбка.

   - Ты окажешь мне огромную услугу, господин префект, - признался центурион и отсалютовал начальству с особым рвением.

   «Достала его девчонка… то есть, госпожа Кассия», - подумалось Квинту.

   - К слову, как думаешь, нашим штурмовикам под силу будет высадиться на буй-автомат и перенастроить систему оповещения?

   Это тактическое решение префект с Ливией еще не обсуждал, но идея показалась ему соблазнительной.

   - Вполне. Если понадобится, пошлю десяток Тита Меммия, он – парень головастый, перепрограммирует что угодно.

   - Это тот Тит Меммий, который «ломал» вирт-поле из-за какой-то игры?

   - Он самый.

   Ситуация с мухлежом в вирте обычно не требовала стороннего вмешательства, но на всякий случай Квинт Марций тщательно замял историю. Он не хотел, чтобы к Титу Меммию появились вопросы у психокорректорской службы. Для простого десятника взлом игрушки довольно сложная задача.

   - Если у него все выйдет как надо – представлю к поощрению, - посулил префект.

   И когда Петроний удалился, немедленно послал вызов Луцию Антонию. Не будь на борту психо-куратора с Цикуты, префект самое большее – с Курионом словечком бы обмолвился. Если до конца смены сохранил бы в памяти этот разговор с центурионом. Но удержаться от еще одной возможности прижать к ногтю Антония...

   - Подождешь меня после совещания с торвенторами, - приказал Квинт и отключился.

   Да, это было незаконно, потому что Антоний очутился на борту мятежной биремы, пусть и не по доброй воле, но и не как военнопленный. А еще мелочно и недостойно. Но так приятно!

   - Как быстро развратили тебя единоначалие и неограниченная власть, Квинт Марций, - печально молвил психокорректор.

   - Не больше, чем тебя. Я десять лет только и делал, что бежал в твой белый кабинет по первому зову. И не роптал, заметь.

   Антоний с адекватным и симметричным ответом тоже не замешкался:

   - Я выполнял свой долг перед Республикой, - крайне притворно вздохнул он. - Пытался спасти еще одного Марция от самого себя.

   Именно за быстроту реакции ему симпатизировала Ливия Терция. В свою постель наварх бывшего куратора звать не торопилась, но и практическими советами не брезговала. И на том спасибо. Иначе Луций Антоний уже в пространство выбросился бы от бесхозности.

   Сейчас они оба – и префект, и его бывший куратор – отлично знали, в какую игру играют: Антонию, как кислород для дыхания, нужна точка приложения знаний и сил, а Марцию – маленький сладкий реванш. Десять лет - в одной связке, это вам не чих собачий! Тут кто угодно научится читать между строк.

   - Плохо работал, - злорадно ухмыльнулся Аквилин, намекая на двух закоренелых мятежников, которых психо-куратор у себя под носом не приметил. – Я хочу, чтобы ты занял Кассию.

   - В каком смысле - занял? – напрягся психокорректор.

   От мстительного Квинта всего можно ожидать. Сначала наварху в любовники предложил, теперь с Фортунатой что-то затеял.

   - В прямом. Займись её образованием, найди ей достойное патрициевой дестинаты занятие. Или ты только по Марциям и Ливиям такой крупный специалист?

   - Не так уж далеко Марции ушли от Кассиев, - фыркнул Антоний.

   Заряд попал в цель, но префект сдержался. Сейчас как никогда надо помнить о главенстве закона. Они здесь, на «Аквиле и «Либертас», не бунтовская шайка, а линейное подразделение Республиканского флота, а значит, произвол против квиритов недопустим.

   - Вот и поработай с девушкой, но не как надсмотрщик с неразумным животным, а как профессионал, точно разбирающийся в тонкостях человеческих желаний, - отчеканил префект, поиграв желваками. – Приказать тебе… хм, доброму гостю на борту, не могу, не имею права. Зато могу запретить своим людям даже близко к тебе подходить. Чувствуешь разницу?

   Ведь это же так логично – если есть те, кому нельзя приказать, то обязательно найдутся и те, кому можно и даже нужно приказывать.

   На протяжении этого безумного дня головная боль самопровозглашенного консула всё усиливалась, пока не достигла пика аккурат на середине очередного доклада Ливии Терции (а наварх «Аквилы» являлась к нему с докладами примерно раз в полчаса). Окруженная десятком проекций, она с лихорадочной скоростью жонглировала картами, схемами, курсами и траекториями, а так же потоками данных, векторами атак, гравиметрическими съемками и аналитическими отчетами. В итоге Гая Ацилия одолела не только мигрень, но и приступ куриной слепоты. Не говоря уж об общем раздражении. Он был уже и сам не рад, что затеял эту авантюру с захватом случайной планеты.

   - Аквилина! – наконец взмолился он. – Умерь свой пыл, ради твоих ларов. Я понимаю в лучшем случае только каждое третье слово из твоих речей.

   - О… - Ливия осеклась и не слишком достоверно изобразила огорчение. – Прости, господин. Если позволишь, я тогда подытожу. В целом эскадра полностью готова к бою. Планета имеет два естественных спутника, причем, по крайней мере, на одном из них фиксируются сооружения оборонительного характера. Кроме того, в этом небольшом астероидном поясе, - она увеличила одну из своих схем, и у Куриона зарябило в глазах от значков и линий, - предположительно рассредоточено несколько буев оповещения. Или – малых судов, точнее определить мешают помехи. Астероидный пояс, как ты видишь, господин, создает как бы естественное ограждение наподобие минного поля. Схемы дрейфа астероидов постоянно меняются, и я подозреваю, что обнаруженные буи как раз и передают кораблям, опознанным системой «свой-чужой», лоции прохода через пояс. Чуть дальше, уже на высокой орбите самой планеты, обнаружена система стационарной обороны, вероятнее всего, автоматическая. Таким образом, если враг, то есть мы, сумеет преодолеть, так сказать, первую линию обороны, его ожидает теплая встреча.

   - И как ты предполагаешь разгрызть этот крепкий орешек, Аквилина?

   - Для начала – вычислить и захватить один из буев. Квинт Марций предложил десантную операцию, и я склонна согласиться. Если повезет, буй не самоуничтожится при нашем приближении, и тогда наши специалисты вскроют их коды. Получив карту дрейфа астероидов, мы сможем преодолеть пояс.

   - А… э… орбитальная оборона?

   - Я предлагаю дать им сделать первый выстрел, мой господин, а потом разнести их к воронам, - пожала плечами наварх. – Сил одной «Аквилы» вполне для этого хватит. Я бы поберегла торпеды «скорпионов», ограничившись пока «онаграми». В конце концов, наши орудийные погреба не бездонны, к сожалению. Далее согласно предварительному плану мы подойдем к их луне и уничтожим базу. Подозреваю, что это именно база их флота, и флот этот, похоже, не так уж велик. В конце концов, это всего лишь одна планета, а не звездная империя.

   - После чего мы сможем вызвать их для переговоров и продиктовать наши условия, - согласился Ацилий. – Отлично. Действуй, Ливия Терция. А я, с твоего позволения, позволю себе небольшой отдых.

   И «консул» побрел в каюту, отчасти надеясь, но отчасти и опасаясь обнаружить там свою дестинату. Кассия в последние дни пребывала не в самом комфортном для общего проживания настроении.

   У Кассии Фортунаты было одно прекрасное качество, за которое стоило отдельно поблагодарить её воспитателей – она умела учиться: отделять главное от частностей и напротив, обобщать, систематизировать, а главное – делать выводы. Вряд ли эти ценные качества присущи всем без исключения Кассиям, ведь Антоний, и впрямь, не так часто корректировал психику людей из этой фамилии, чтобы уловить закономерность. Поэтому на Квинта Марция он не злился ничуть. На таком любопытном материале, как Фортуната, можно сделать научную работу и не одну.

   И не вмешайся Ливия, Антоний занялся бы Кассией вплотную. По крайней мере, в его рабочем планшете уже появилась папка под названием «КФ», и туда был отправлен первый из документов – опросник по общим темам.

   Но буквально за сорок минут до того, как либурна собиралась отстыковаться от «Аквилы» Ливия приказала Антонию явиться на мостик биремы.

   - Ты нужен мне здесь, Луций, - сказала наварх.

   - А как же поручение доблестного префекта? – спросил тот осторожно.

   Квинт Марций находился в пределах видимости – возле поста астрогации и терзал Плавтия, но психо-куратора все равно из поля зрения не выпускал. И выглядел он крайне недовольным.

   - Кассия – взрослая девочка, она обойдется без воспитателя, - громко отчеканила Ливия. – Повторяю, забудь о Кассии. Твое место на «Аквиле».

   Конечно, префект всё слышал и не замедлил повернуться к Антонию, чтобы беззвучно одними губами сказать: «Кто же еще будет ей пятки чесать?»

   - Чем же я могу быть тебе полезен, моя доблестная Аквилина? – решил подыграть он мстительному Марцию.

   Ничто так не язвит злоязыких, как чувство, что твой удар пришелся мимо цели.

   Откровенность Ливиев недаром вошла в поговорку, потому что наварх не стала прятаться за корректными намеками. Она рубанула в лоб:

   - Если нам потребуется переговорщик, умеющий качественно поиметь противоположную сторону в мозг, то ты – идеальный кандидат, Луций Антоний. Будешь делать то же самое, что делал на Цикуте Вирозе – ковыряться в мозгах аборигенов планетки.

   Штат «Аквилы» никогда не комплектовался специалистом по переговорам. Незачем было. Бирема патрулировала систему Вирозы с простой целью – искать пиратов, преследовать их и уничтожать. Со всякой швалью, поставившей себя вне законов Республики, переговоры не велись принципиально. Даже предупредительные залпы руководством не поощрялись. Увидел судно без опознавательных знаков, запросил позывные, и если коды не подтвердились – стреляй на поражение, вот и все переговоры.

   - Я сделаю всё, что в моих скромных силах, Ливия Терция, - честно пообещал Антоний.

   Префект никак не отреагировал. И правильно! Марциям мысль о возможности договориться с потенциальным врагом приходит в последнюю очередь.

   - Я включила тебя в стандартное расписание вахт. Как внештатного консультанта по особым вопросам, - сообщила наварх. - Твое восьмичасовое дежурство начинается прямо сейчас. Располагайся на мостике.

   «Как сделать карьеру на мятежной биреме, или от бесполезного балласта и сексуальной игрушки до ценного сотрудника всего за два месяца» - тут же придумалось Луцию Антонию название еще ненаписанной монографии.

   Хотя, сказать по чести, для людей, еще совсем недавно отлично умеющих только отдавать и выполнять приказы, Аквилины прогрессировали прямо на глазах. А насчет игрушки, это он из вредности преувеличил.

   В сущности, Антонию нравилось на мостике. Мягкий, такой приятный для глаз свет лился из панелей, светился обзорно-проекционый экран, и именно здесь Луция настигало чувство межзвездного полета, которое напрочь отсутствовало внизу, на палубах. Стены, лифты, светящиеся указатели, иллюзорные проекции точь-в-точь, как на любой из станций. С той разницей, что на Цикуте никогда не отключали искусственную гравитацию. А на мостике сразу ясно – мы летим, летим вперед, к незнакомой планете, к безымянному солнцу. Это очень романтично.

   Да и смотреть на людей, занятых любимым делом, сосредоточенных на работе, которой отдана вся жизнь без остатка, для психокорректора - одно удовольствие. По сути, Аквилинам всё равно, мятеж у них или обычный рейд, главное – быть вместе и быть с «Аквилой».

   И это будоражащее предчувствие скорого сражения… Ух! Антоний заставил себя сидеть в кресле неподвижно, хотя хотелось пробежаться туда-сюда по мостику, чтобы снять нервное напряжение. А что же Ливия? Она спокойна и собрана. А что же Квинт Марций? Он, похоже, просто счастлив.

   Конечно, можно заявить, что ученый из фамилии, вот уже триста лет дающей Республике военных исследователей в области биохимии мозга, прикладной социальной психологии и генетики эмоций, не должен разделять чувства объектов исследований, которых всегда изучал. Но поделать с собой Луций Антоний ничего не мог. Ни одна из теорий не помогала выдержать напор чувств, охватывающих человека в канун грядущей битвы.

   Никто из офицеров мостика психокорректору не мешал, пока тот разбирался со своими реакциями на стрессовую ситуацию. И даже Квинт Марций удержался от язвительных комментариев. Аквилины работали, а Луций Антоний наблюдал и завидовал завистью всех цветов спектра. Особисты традиционно и закономерно не отличались сплоченностью военных и целеустремленностью пилотов.

   - Есть! – вдруг радостно вскрикнул Плавтий, стремясь не столько погромче оповестить всех об успехе сканирования, сколько избавиться от Квинта Марция. – Есть буй! Квадрат 14-10 отметка 3, по вектору 17. Сигнал четкий, устойчивый, передача ведется…

   - Прекрасно, - удовлетворенно прервала его Ливия и встала, заложив руки за спину. – Фульвий, канал связи с «Либертас». Марк Флавий! «Либертас» выйти из построения и следовать в заданные координаты. На связь не выходить, соблюдать режим полной маскировки. Марк, за сенатора и Кассию отвечаешь собственной задницей. Если что, я тебя из-за Ахерона достану. Как понял?

   - Так точно, «Аквила», - отозвался наварх «Либертас». – Будет исполнено в точности.

   Ливия скупо усмехнулась и кивнула. Молодец, щенок, пообтесался уже. Страха в голосе почти не заметно, да и тон такой уверенный, командирский…

   - Тогда в добрый путь, «Либертас», и да хранят вас лары и маны.

   Она проследила, как удаляется и гаснет синий огонек сигнала либурны, а потом тряхнула головой и улыбнулась:

   - Рулевой, курс на сближение с целью. Квинт Марций, - наварх сделала приглашающий жест, - теперь дело за тобой и десантной группой. Командуй. Будем брать.

   - Центурион?

   - Группа готова, - доложил Авл Петроний. – Ждем команды.

   Лично протестировав накануне Тита Меммия и еще двух саперов, префект утвердил состав десантной группы.

   - Тит, ты меня слышишь?

   - Да, господин, - прогудел тот.

   В скафандре повышенной защиты такому здоровенному солдату всегда приходится несладко. Если заранее не знать, что парень весьма башковит, то по виду никогда не определишь, что в эту бритую голову десятник не только ест и пьет.

   - У тебя будет очень мало времени, помни об этом, - напомнил Квинт.

   - Я буду стараться, господин.

   Титу Меммию уже, наверное, сто раз напомнили о важности его миссии.

   Искать и найти в пространстве системы объект столь малый – задача сложная, но для чувствительных сенсоров «Аквилы» отнюдь не непосильная. Плавтию, конечно, пришлось постоянно перекалибровывать свои системы, вводя всё новые коррективы, а курс, проложенный астрогатором буквально по краешку астероидных полей, напоминал след агонизирующей змеи, которой перебили хребет аж в нескольких местах. У Ливии руки сводило от желания отпихнуть рулевого с поста и самой провести корабль, но… Начало непредсказуемой авантюры – не тот момент, когда можно показать экипажу слабость, даже если это всего лишь дрожь истосковавшихся по штурвалу рук. Наварх убрала их за спину, сплела пальцы и подняла голову, выставив подбородок и слегка улыбаясь. «Я доверяю вам всем больше, нежели себе», - говорила эта поза. Кроме того, наварх – это командир корабля, а не рулевой. Бирема чисто технически способна летать и маневрировать и без непосредственного участия наварха. Главное, самой об этом не забывать.

   - Вижу буй, - доложил Плавтий.

   - Вывести на экран!

   Буй представлял собой объект, по форме напоминающий кольцо футов 50 диаметром с продетым в него веретеном. На концах «веретена» мигали габаритные маячки, по кольцу ритмично пробегали цепочки огоньков. Устройство работало и весьма активно.

   - Хм… мелковата площадка для высадки, - задумчиво молвила Ливия. – Но ничего не поделаешь. Положимся на исключительную точность Тита Меммия и его команды.

   - Может быть, зацепить корвусом буй целиком и затащить к нам на борт? – предложил Плавтий.

   - О да, - тут же вклинилась Фабриция, которой из инженерного прекрасно было видно и слышно все, что происходит и на мостике, и за бортом. – Чтобы он сдетонировал и взорвался прямо в нашем грузовом отсеке. Это «дах-8» парфийской сборки, модель устаревшая, но простая и надежная как… э… разводной ключ. Пара несложных команд, и буй превращается в простую, но эффективную мину-ловушку. Во время кампании консулов Клавдия Пия Старшего и Сервилия Цепиона парфы просто обожали оставлять такие сюрпризы.

   - Благодарю за консультацию, Фабриция, - хмыкнула Ливия. – То есть, этой штуке может быть порядка двадцати лет?

   - Или больше, - ответила главный инженер. – Я же сказала: модель простая и надежная. Главный процессор у нее расположен в нижнем сегменте сердечника, но в случае повреждения или сбоя система переходит на резервное управление.

   Квинт Марций тем временем переключил свой канал связи с Титом Меммием так, чтобы тот слышал каждое слово, произнесенное на мостике.

   - А ядро памяти? В центре?

   - Не обязательно. Насколько я вижу, парфийская маркировка перебита, значит, те умельцы, что переклепали «дах-8» для своих нужд, вполне могли разместить ядро где угодно внутри сердечника.

   - У Тита Меммия в команде опытный сапер, - уверенно заявила наварх. – Не так ли, Квинт Марций? Не сомневаюсь, что они справятся.

   - Пересылаю спецификации десантной группе, - сказала Фабриция. – Остаюсь на связи, если вдруг понадобится помощь.

   - Мостик – десантной группе. Выдвигайтесь.

   Квинт Марций следил за каждым движением Тита Меммия со товарищи, с того момента как за их спинами закрылся шлюз внешней переходной камеры и пока на небольшой АДР-платформе (автономной десантно-ремонтной) они подбирались к бую.

   Антоний устроился за плечом Квинта Марция и с огромным интересом наблюдал за работой десантников. Благо информация на проекционный экран поступала сразу из нескольких источников: с внешних сенсоров «Аквилы», с видеорегистратора платформы и непосредственно от каждого из десантников. Одновременно буй смотрелся крошечной деталькой на фоне огромной биремы, а в соседнем окне - он же, но уже большой и зловещий, за который цепляются три маленькие человеческие фигурки.

   Казалось, что люди двигаются крайне медленно и каждое движение дается десантникам с огромным трудом.

   - Гай Кассий? – обратился префект к парню, который занялся буем первым

   - Провожу разминирование. Три стандартных заряда вакуум-взрывчатки «магон».

   - Вот как! – удивился Квинт Марций. – Уверен?

   - Абсолютно, господин, - подтвердил сапер.

   - И что такого? – спросил Антоний.

   Ему название взрывчатки ни о чем не говорило, кроме пунийского происхождения оного.

   Но префект уже вклинился в бурное обсуждение между Ливией и Фабрицией, которым странное смешение технологий разного происхождения не понравилось.

   - С такими темпами мы нарвемся на данайские «гравипетли», - хмурилась наварх.

   - Осталось разрядить самодельную ловушку и можно начинать демонтаж, - доложил Кассий приторно-бодрым голосом.

   Парень чувствовал, что начальство волнуется и пытался развеять все сомнения.

   - Фабриция, скинь ему документацию по пиратским самоделкам, - приказала Ливия.

   Было отлично слышно, как тяжело дышит второй сапер, в чью задачу входил демонтаж оболочки сердечника. В невесомости его тяжеленный сканер ничего не весил, это понятно, но груз ответственности давил сильнее гравитации.

   - Сенсоры могут отреагировать на излучение, - напомнил Квинт Марций. – Работай на малой мощности, Гней Папий.

   Гладковыбритая кожа над верхней губой Аквилина покрылась крошечными капельками пота.

   - Он знает свое дело, - напомнил Антоний.

   - Знает-то он знает, но с этими сволочными умельцами всегда надо держать ухо востро, - отмахнулся префект. – На «Константе» мы так целый десяток потеряли. Понадеялись на то, что парфы использовали стандартные настройки. А это были не парфы и не их стандарты.

   В личном деле Квинта Марция не было никаких сведений о реабилитации после неудачной операции, вспомнил куратор. Уже тогда начал таиться от психокорректорской службы?

   - Я знаю, о чем ты думаешь, – ухмыльнулся Аквилин, будто мысли читал. – Мне не потребовалась никакая реабилитация. Сходил пару раз в рекреацию к самой красивой гетере «Константы», к Наяде. Ух, она меня отвлекла от грустных мыслей! Потом расскажу, если захочешь.

   - Фортунату просвещай, - огрызнулся Антоний.

   - Всё! Я нашел! И процессор, и ядро памяти! – прокричал в коммуникатор Папий.

   - А я обезвредил ловушку, - доложил Кассий.

   - Молодцы! Переходим ко второму этапу операции.

   - Главное, чтобы не забыли сложить образы в контейнер, - напомнила Фабриция.

   - Я помню.

   У Тита Меммия был невероятно густой и сочный бас. Он подключился к процессору, фиксируя нормальную частоту модуляций.

   - Нет смысла перекачивать инфу сейчас. Проще извлечь весь блок, - вынес свой окончательный вердикт десятник. – Приступаю к выемке.

   Антоний его прекрасно понимал. Торчать на буе в открытом пространстве – удовольствие маленькое. Впрочем, бешеная Фортуната, по её собственным словам, обожала работать, как она выражалась «на свежем воздушке». Психокуратор наслушался от девушки производственных баек про радости вакуум-сварки на внешней обшивке флагмана.

   «Прижмешься к ней, а она огромная, но живая! И, не поверишь, прямо-таки дышит. И шовчик сам ложится аккуратненько, крас-сивенько. Как у хорошего «мясника»… извини, хирурга-пластика, когда он нашим девчонкам мордашки штопал». И тут же показывала свой чистый смуглый лоб, на котором, якобы, иногда места живого не оставалось.

   Но такие романтичные натуры среди манипулариев не часто встречались. И Тит Меммий к ним не относился.

   - Действуй! – приказал обрадованный префект.

   Хотя по-настоящему перевести дух Квинт Марций смог лишь тогда, когда десантники вернулись на борт «Аквилы».

   Аквилины во главе с Фабрицией и Юлией увлеченно потрошили «добычу» десантников, демонстрируя, как любят говорить большие флотские начальники, «исключительное единство родов войск» (даже локтями не пихались, как примерные девочки над корзинкой со сластями). А Ливия тем временем очень настойчиво предложила префекту и Антонию выпить кофе, дабы любопытный психокуратор и довольный, как сцинк, Квинт Марций, не путались под ногами у специалистов.

   - Перебитые маркировки, синтез противоречивых технологий… - вещала наварх, остро поглядывая на мужчин поверх кружки. – Тайное логово в удаленном секторе на задворках исследованных регионов… Я бы поставила на пиратов и дезертиров, господа. Как они там себя именуют? «Свободные колонисты»?

   - Вольные, - деликатно подправил ее Антоний. – Вольные колонисты, Ливия Терция.

   - То, что вольные – это хорошо, - наварх ухмыльнулась. – Вольные – значит, никто за них не вступится. Мне все больше и больше нравится эта система. А тебе, Квинт Марций?

   - Хм, - кратко, но емко высказался префект.

   - Не уверена, что нам вообще понадобится вступать с ними в переговоры, однако… - Ливия несколько лицемерно вздохнула: - Всех за один раз не перестреляешь.

   - А ты не боишься, наварх? – вкрадчиво поинтересовался Антоний.

   - Чего? – она недоуменно нахмурилась и вопросительно глянула на префекта: - Кого? Сброда, окопавшегося в этом захолустье? У нас, как тебе известно, Луций Антоний, вообще проблемы со страхом. Врожденные, - и подмигнула. – Квинт Марций, мы боимся?

   - Хм.

   - Я имел в виду не предстоящее столкновение, не битву, Ливия Терция, - не поддался на провокацию опытный боец психологического фронта. – Экипажу волей-неволей предстоит контактировать со… скажем так, экстремально свободолюбивыми элементами. Я бы на твоем месте побеспокоился о возможных последствиях в плане дисциплины.

   - Ты, к счастью, не на моем месте, Луций Антоний, - Ливия показала зубы. – А с дисциплиной на борту мы с Квинтом Марцием уж как-нибудь справимся. И довольно болтовни! Похоже, мы получили результаты. Плавтий?

   - Загружаю опознавательные коды… - отозвался астрогатор. – Есть, коды получены. Начинаю запрашивать карты дрейфа астероидов… Наварх! Есть передача! Получаю данные для расчета курса!

   - Экипаж, по местам, - наварх, недолго думая, сгрузила пустую кружку в руки Антонию. – Предположим, что автоматику мы обманули. Проложить курс для прохода через астероидное поле. Двигаемся дальше.

   Расписание вахт специально составили так, чтобы Квинт и Ливия как можно меньше пересекались в одной каюте. И по взаимному согласию, и по рекомендации Антония. Потому что испытывать бытовыми неудобствами на прочность их хрупкое товарищество было пока рановато. Но у разделенного во времени проживания наварха и префекта имелся и скрытый бонус: пока у Ливии была вахта, Фиделис целиком принадлежал Квинту Марцию. Префект подошел к вопросу обихаживания ящера очень серьезно – изучил всю доступную научную литературу по биологии аррианских синеязыких сцинков и скорректировал рацион питомца согласно ученым рекомендациям. Тараканы, запрограммированные им в синтезаторе, теперь содержали самое полезное для сцинков мужского пола процентное содержание хитина, аминокислот, микроэлементов и витаминов. Каждый такой таракан весил ровно полторы унции и выдавался Фиделису, только если тот приходил полежать у префекта на груди. Надо ли говорить, что ящер регулярно выказывал Квинту всю любовь и привязанность, на которую только способен синеязыкий сцинк в отношении человека? Стоит ли намекать, что качество тараканов достигалось в ущерб качеству кофе? Пожалуй, нет.

   - Иди ко мне, мой дорогой, иди, - ласково ворковал Марций, дразня Фиделиса деликатесом. – А кто у нас будет кушать таракашку? Кто любит вкусненьких, тепленьких, маленьких и сладеньких таракашиков?

   Квинт мог не переживать, что его подслушают, и неосознанно копировал интонации Марции Либертины. Луций Марций вместе с Марком Флавием были сейчас далеко-далеко.

   - Ну почему, почему наш славный мозговед ни разу не настоял, чтобы я завел себе такого замечательного, такого милого сцинка? А? Только за это Антония следует примерно наказать.

   Вина Антония в основном состояла в том, что он невольно дал Аквилину еще один повод для зависти к Ливии.

   Фиделис радостно чавкал стилизованным тараканом, а Квинт почесывал ему спинку. И вместе они прибывали в полной гармонии друг с другом и со вселенной.

   - Нет, мне не нужен другой сцинк, - честно признался префект. – Как и другой корабль. Тебе с «Аквилой» равных нет. Согласен?

   Удовлетворенный Фиделис вытянулся на груди у Марция, выражая солидарность с каждым сказанным словом.

   - Разве кто-то еще сделает тебе таких вкусных и полезных тараканов? – зевнул Квинт. – Нет ведь? Цени, животное, цени…

   Через минуту они оба дрыхли без задних ног. И вырвать из мягких лап сна префекта смог только общекорабельный сигнал тревоги.

   - Наварх, входим в астероидное поле!

   Энтузиазм юноши, сменившего Флавия на посту рулевого, был столь заразителен, а голос так звонок, что обитатели мостика не подпрыгнули от неожиданности только потому, что тяжелый взгляд наварха пригвоздил всех к местам не хуже клепального молотка.

   - Мягче, Ульпий, - Ливия чуть поморщилась. – И легче. Ничего экстраординарного пока не происходит, поэтому изволь выправить этот прискорбный крен на левый борт. Мы ковыляем, как хромой аптерикс. Держать курс.

   - Есть, наварх, - уже значительно тише пробормотал рулевой.

   Ливия на мгновение прикрыла глаза, мысленно извиняясь перед своим бывшим порученцем. Сейчас бездельника-Флавия ощутимо не хватало. Но, право, не самой же браться за штурвал? Или… Она скосила глаза на восседавшего рядом префекта. Тоже, в общем-то, пилот. Но свой шанс угробить корабль Квинт Марций получит чуть погодя.

   - Прямо по курсу крупный астероид!

   «Этот парень, похоже, собирается докладывать мне о каждой крупице космической пыли, пересекающей наш курс», - подумала наварх, но вслух сказала, демонстрируя бесконечное терпение:

   - Маневрируй, Ульпий. То, что мы получили карты дрейфа, еще не означает, что можно идти на автопилоте.

   - Может быть, нам попросту отстреливать случайную мелочь, которой эта помойка просто кишит? – подал голос Плавтий, не поднимая глаз от своей панели.

   - Стоит ли тратить энергию… - вздохнула Ливия. – Щиты отлично держатся. А, впрочем… Квинт Марций, мы можем позволить себе задействовать онагры?

   - Вполне, - отозвался префект.

   - Тогда будь любезен отдать приказ, - наварх прищурилась, оценивая результаты стрельбы торвенторов, и кивнула: - Да, так-то лучше, - а потом добавила вполголоса, наклонившись к своему старшему помощнику: - Право, ты смотрелся бы за консолью рулевого гораздо лучше этого бедолаги, Квинт Марций.

   - Как и ты, - буркнул префект. – Почему ты сама не проведешь нас через поле?

   - Не нахожу это целесообразным, - отрезала Ливия, мгновенно утратив все признаки дружелюбия. – Пока не нахожу. Ульпий, право на борт! И дай дифферент 9 градусов на нос, пока мы не врезались в этот мусор. Префект, будь добр разбудить своих торвенторов. Они там задремали, похоже.

   - Онагры, огонь по готовности! – резко гавкнул уязвленный выговором префект.

   - Благодарю, - наварх откинулась в кресле и привычно протянула руку в сторону: - Антоний, не откажи в любезности. Погибаю без кофе. Плавтий! Скорректировать курс! Мы лезем прямиком в осиное гнездо.

   По-хорошему, упреки Ливии в адрес рулевого не отличались справедливостью. «Аквила» отнюдь не ковыляла, а наоборот, довольно изящно маневрировала в такой каше, где любой будет озадачен, вне зависимости от опыта. Да и Ульпий не был совсем уж зеленым новичком, корабль вел уверенно, а если и подергивался иногда, так это больше от боязни рассердить наварха, нежели от недостатка навыков. Однако наварх сейчас была склонна придираться, ибо руки у наварха чесались перевести управление на свою консоль. А благовидного предлога пока не было. Хотя…

   - Наварх! Есть контакт! – доложил астрогатор. – Фиксирую две… поправка, три цели. Сетка 18-21 по вектору 5.

   - Идентифицируй! – тут же подхватилась Ливия, забыв даже про чашку с кофе, заботливо поданную Антонием.

   - Сложно сказать, много помех… Вероятно, патруль. Определенно, малые суда класса либурны или даже миопароны.

   - Фульвий, вызови-ка их.

   - Нет ответа, наварх!

   - С нами не желают общаться? – Аквилина усмехнулась. – Как это опрометчиво. Щиты на максимум!

   Очень вовремя приказала, ибо следующий доклад был тревожен:

   - Наварх, судя по всему, они заряжают орудия… Да! Три цели, быстро приближаются.

   - Префект?

   - Какая-то разновидность самонаводящихся ракет. Сейчас собьем.

   - Выполняю маневр уклонения! – отрапортовал рулевой, не дожидаясь команды.

   Ливия поощрительно кивнула.

   - Молодец, Ульпий. Так держать. Связь, открой мне канал. Говорит бирема Республики «Аквила». Неизвестные суда, немедленно прекратите огонь, иначе я буду вынуждена вас уничтожить.

   - Минус три, - оповестил Квинт Марций об успехе своих торвенторов.

   - Превосходно, - Ливия прищурилась. – Фульвий, они меня слышат?

   - Определенно, слышат, наварх. Похоже, они ведут передачу.

   - Заглуши их. Сейчас отучим их тявкать, - посулила наварх и повторила свое предупреждение: - Неизвестные суда, немедленно прекратите огонь, опустите щиты и заглушите двигатели. Даю вам 30 секунд на выполнение.

   Неведомо, о чем сейчас думали командиры патрульных кораблей, но выполнять требования «Аквилы» аборигены не спешили. Наоборот, использовали данное Ливией время для того, чтобы сменить позицию и перестроиться для атаки.

   - Похоже, нас не восприняли всерьез, квириты, - хмыкнула Ливия. – Какое любопытное атакующее построение… Похоже на «пунийский клин», но силами всего трех кораблей?.. Впрочем, на их месте я бы тоже использовала все выгоды этой диспозиции: астероидное поле, возможность вызвать подкрепление…

   - Нас снова атакуют, наварх, - прервал ее рассуждения бесстрастный голос Квинта Марция.

   - А! – Ливия азартно потерла руки. – Глядите-ка! Двое заходят на атаку, словно «интерцепторы», а третий-то поотстал! Вот его и возьмем. Квинт Марций, твоим манипулариям предстоит небольшой абордаж после того, как мы зацепим третью пташку корвусом. А сейчас… Ульпий! Рулевое управление на мою консоль!

   Ульпий, который как раз пытался выполнить замысловатый маневр, чтобы разом и от атаки уклониться, и от астероида увернуться, только плечом дернул, не решаясь огрызнуться вслух. Азарт боя захватил и рулевого, и отнимать у него управление сейчас, когда юноша только-только вошел во вкус – о да, это было жестоко. Но совершенно необходимо. Ибо Ливия видела то, чего не замечал Ульпий: изящные пируэты «Аквилы» вели ее точнехонько под залп третьего патрульного корабля противника.

   - Дай-ка теперь мамочке порулить, - буркнула наварх, принимая, а скорее – отнимая управление. – Ну-ка… Покувыркаемся!

   «Аквила» резко сменила вектор атаки, уваливаясь на левый борт и подныривая под некстати попавшееся на пути небесное тело.

   - Приготовиться к оверкилю!

   Теоретически стабилизационные системы биремы компенсировали все эти безумные выкрутасы, так что находящимся на мостике полеты вверх тормашками не грозили… но только теоретически. До тех пор, пока не поймаешь бортом вражеский залп.

   Но на сей раз обошлось: «Аквила» ушла с траектории, сбивая с толку системы наведения ракет противника выпущенной «обманкой», а пока вражья автоматика собирала в кучку свои электронные мозги, бирема уже укрылась за астероидом, используя его как естественный барьер.

   - Лихо… - одними губами шепнул Антоний, печально глядя на свою безнадежно испорченную пролитым кофе тунику.

   Наварх глянула через плечо, весело щуря один глаз, словно целилась, и подмигнула, дескать, то ли еще будет.

   - Кормовая батарея – заградительный огонь! – скомандовал Квинт Марций и неодобрительно покосился на развеселившуюся Ливию: - Тебе еще не надоело плясать?

   Торвенторы «Аквилы» тем временем расправлялись с пятой из шести ракет противника, последняя же, чуть помедлив, вместо прыткой биремы разнесла в клочья очередной астероид.

   - Ничуть, - фыркнула наварх. – Исполним на бис маневр «Бей и беги». Я хочу как можно больше их разделить. И мы же не забываем про то, что одного из этих ребят желательно захватить, и не слишком поврежденным?

   Что подумал на это Квинт Марций, осталось загадкой для присутствующих. Глубокомысленное «хм» префекта могло означать все, что угодно.

   «Аквила» тем временем, повинуясь воле наварха, вынырнула из своего укрытия, совершила полуоборот по центральной оси (как архаично изъясняются пилоты – «легла на крыло») и, выпустив сложную серию залпов из онагров левого борта, дала резкий дифферент на корму, демонстрируя откровенное намерение выписать «мертвую петлю». Во всяком случае, так поняли этот маневр преследователи, которые, кстати, уже не так успешно выдерживали свое атакующее построение. Подрастянулись и, похоже, немного растерялись.

   - Маневровые на реверс! – выкрикнула Ливия, чуть не подпрыгивая в своем кресле. – Держитесь!

   У опытных Аквилинов хватательный рефлекс был отработан как надо, а вот Антонию не повезло: не успевший среагировать на фокусы наварха психо-корректор неэстетично приложился седалищем о палубу. «Аквила» буквально развернулась на собственной корме, встретив торопливый, а оттого нестройный залп противника заградительным огнем уже носовой батареи. И устремилась вперед, поливая излишне оторвавшегося от спутников переднего преследователя огнем из погонных онагров.

   - Ну, чем не «интерцептор», а? – хихикнула Ливия, мимоходом погладив подлокотник кресла.

   - Наварх! – прорвался на мостик раздраженный голос Фабриции. – Не знаю, что ты там творишь, но завязывай! Давление в реакторе зашкаливает! Левый маневровый «чихает»! Сейчас у нас хладагент закипит!

   - Сбрось часть плазмы по моей команде! – рявкнула в ответ наварх, не отрывая глаз от тактического экрана. – Сейчас мы их дожарим… Давай!

   Проносясь над уже поврежденным кораблем навстречу еще нетронутому противнику, «Аквила» выпустила в пространство волну раскаленной плазмы, довершив разгром. Лишенное щитов (слава меткости торвенторов Квинта Марция) судно было попросту сметено этим нетрадиционным, но эффективным оружием, а в его искореженных обломках не могло уцелеть ничто живое.

   - Как давление? – поинтересовалась Ливия, в очередной раз меняя вектор атаки. – Фабриция! Отчет!

   - Стабилизируется, - проворчала главный инженер. – Практически то, что ты называешь нормой, наварх.

   - Отлично. И мне нужен мой левый маневровый.

   Антоний, подумав, решил, что подниматься на ноги пока несколько… преждевременно.

   Второй преследователь, внезапно из охотника ставший дичью, успел просчитать незамысловатую тактику Ливии и теперь отчаянно пытался одновременно и скорость не потерять, и вектор сменить на более выгодный. Но «Аквила» приближалась слишком быстро, делом доказывая, что посреди астероидных полей шустро летать умеют не только местные патрули, но и такие увесистые дамы, как республиканская бирема. А в прямой, «лобовой» атаке преимущество было у того, кто превосходит в мощности залпа. Впрочем, абориген не сдавался, то ли рассчитывая на подмогу, то ли надеясь подбить двигатели или хотя бы сенсоры «Аквилы». Серии коротких вспышек осветили сумрачное пространство этого изрядно замусоренного поля боя: противник открыл огонь не только из носовых, но и, похоже, из всех орудий.

   - Какое-то энергетическое оружие, вроде наших онагров, но пожиже… - пробормотала Ливия, дернув плечом так, словно это не в «Аквилу», а в нее саму стреляли. – Щиты?

   - Держатся на 87 процентах. Повреждений нет.

   - Тем лучше… - она прищурилась, как будто собралась прожечь взглядом тактический экран. – Тем… А! Ну, давай, мой хороший, подставь мне брюшко…

   «Аквила» виляла и выписывала кренделя и петли, не отклоняясь, впрочем, от генерального курса. Бирема только слегка вздрагивала, когда некрупные обломки сталкивались с ее щитами, а крупные наварх умудрялась пока что огибать. Противник тоже петлял, никак не желая подставляться под залп незваной и слишком зубастой гостьи. Как будто командир патрульного корабля слышал мысли наварха «Аквилы» и делал все возможное, чтобы бирема измотала и двигатели, и экипаж в этой смертельной игре в космические пятнашки. Впрочем, онагры «Аквилы» пока молчали. А какой смысл в том, чтобы расходовать энергию на бессмысленные выстрелы, которые все равно не достигнут увертливой цели?

   - Подойди на дистанцию прямого залпа, - попросил Квинт Марций, напряженно наблюдая за обоими вражескими кораблями. - Иначе эта траянская блоха все равно увернется.

   - Ecastor! – довольно блекло выругалась Ливия, хотя могла бы выразиться и погрубее. – А я что делаю, по-твоему, префект?

   И резко вильнула в сторону, намереваясь перехватить шмыгнувшего за крупный астероид противника в тот момент, когда он вылетит с другой стороны. «Наблюдатель» между тем тоже пришел в движение. Видимо, его командир (и командующий всем поредевшим соединением по совместительству, вероятно) наконец-то принял тактическое решение. Очевидное и прямо-таки напрашивающееся: взять залетную бирему «в клещи». Наварх одобрительно кивнула, мысленно соглашаясь – да, намерение похвальное, вот только удастся ли его исполнить? Пока что противник сделал все, чтобы причинить «Аквиле» наименьшие повреждения, вероятно, собираясь обездвижить бирему и взять ее по-пиратски на абордаж. Что наводило, опять же, на интересные мысли. Но обдумать их Ливия собиралась потом, после боя. Сейчас же она просто обрадовалась, что первоначальные смутные догадки подтверждаются.

   Уничтожить «Аквилу» три корабля такого класса сумели бы, только если б на борту биремы все члены экипажа, включая Гнея Помпилия, вдруг впали бы в кому. Но серьезно потрепать зубастую республиканку – это запросто. Лишившись, к примеру, систем наведения или маневровых, «Аквила» станет пусть не легкой, но все-таки добычей. Но Ливия не собиралась это допускать.

   - Я возьму его на встречном курсе, - отрывисто бросила она. – Когда он высунется… Ждем… ждем… Сейчас! Дать форсаж на маршевые!

   Бирема, повинуясь воле наварха, затрепетала, а низкое гудение ее двигателей проникло даже сквозь звукоизоляцию.

   - Усилить килевые щиты!

   «Аквила» вынырнула навстречу слегка опешившему от такой наглости патрулю и, не сбавляя скорость, понеслась вперед, практически стелясь над поверхностью планетоида.

   - Лоб в лоб? – вытаращил глаза Антоний. – Это что… таран, да?

   - Это называется – «маневр мокрые штаны», - отозвалась наварх, хихикнув, как девчонка, перебравшая стимулятора. – Кто-то должен показать брюхо, иначе – бах!

   Антоний подавился возгласом, который в переводе с медицинского приблизительно означал: «Рано я тебя выписал».

   - Лучше держись за что-нибудь, - не оборачиваясь, посоветовал психо-корректору жалостливый Плавтий. – Сейчас потрясет.

   - Плавтий, дистанция?

   - 500 миль!

   - Марций, помоги ему решиться!

   Префект кивнул, прекрасно понимая смысл приказа. Погонные онагры биремы уже взяли противника в «вилку», не позволяя увильнуть от свидания с горячей красоткой-«Аквилой» и ее чокнутым навархом. Враг, впрочем, тоже понял, что попался, и вовсю использовал свой последний шанс, в упор расстреливая бирему из всего, что у него было. «Аквила» содрогнулась от серии попаданий, но с курса не сбилась.

   - Где мои щиты?! – рявкнула Ливия. – Статус!

   - Фронтальные щиты на 46 процентах! Повреждения корпуса на…

   Но тут вклинился Плавтий:

   - Наварх, дистанция 300 миль! Цель в прямой видимости!

   Силуэт вражеского корабля уже можно было разглядеть без всяких сенсоров. 300 миль – это всего лишь несколько секунд полета. Безумного полета. Бесконечных секунд, вязких, словно белковый концентрат из аварийного пайка.

   - 100 миль!

   И нервы командира патрульного корабля не выдержали. Противник дал дифферент на корму и задрал нос, пытаясь избежать столкновения.

   - Ха! – воскликнула наварх и оскалилась. – Намочил штаны, салага! Подсуши его, Квинт Марций!

   Торвенторам «Аквилы» особого приглашения не требовалось. Слаженный огонь погонных и тяжелых бортовых онагров прошил подставленное брюхо патрульного, буквально распылив дефлекторы его щитов. Бирема сменила вектор атаки, заложила вираж и зашла сверху, довершая разгром.

   - Остался лидер, - мурлыкнула Ливия, косо глянув на хаотичное облако обломков, оставшееся слева по борту. – Похоже, он вознамерился удрать от меня. Тем проще. Фабриция, статус!

   - Незначительные повреждения в 10-м энергоблоке. Компенсируем, - отчиталась главный инженер и добавила не по уставу, зато искренне: - Добивай их уже, наварх!

   - Всё ради удовольствия моих инженеров, - усмехнулась Аквилина. – Ну-ка, ну-ка… Покажем, как быстро мы на самом деле умеем летать.

   Маневры, совершаемые Ливией, одновременно проделывал и Квинт Марций – только в мыслях. Воображение завзятого книгочея работало ничуть не хуже виртуального симулятора. Даже лучше! Аквилин словно видел весь бой со стороны: ульрамариновая бирема, расчерчивающая пространство смертоносными письменами, точно искусный мастер-каллиграф. Мысленно кувыркаясь вместе с «Аквилой», он вполне успевал командовать торвенторами.

   - Дистанция… расчет по стандартной шкале… залп… - бубнил он для журнала, уже зная, что торпеда точно поразила цель. – Готовность… онагры…

   Все как обычно. Нет! Гораздо лучше, легче, четче, эффективнее, естественнее. Тот пик формы, к которому столько лет идет каждый военный ментат. И где восторг, спрашивается? Радость и воодушевление Ливии были столь неподдельны, что на их красочном фоне скупой профессиональный триумф префекта выглядел ненастоящим.

   - Дистанция…

   Самому Квинту Марцию было неизвестно, кого он больше ненавидит – Антония или Ливию. Можно лишь предположить, что токсичной оказалась вся комбинация из наварха и мозговеда. А их и поодиночке терпеть сложно. Одна летает так, словно родилась не человеком, а биремой. Без подключения к нейросети обходится и горя не знает. И та гармония пилотирования, до которой Квинту Марцию не дотянуться, как рукой до звезд, для Ливии естественна, точно цвет радужки. Она просто есть, и всегда была.

   «Ждать!» - послал префект мысль-импульс, сдвинул в сторонку схему из торвентория, чтобы на миг переключиться на обзорные сенсоры.

   - Проклятье… - это Антоний шипел себе под нос

   Второй…Квинт Марций позволил себе злорадную ухмылку при виде потирающего ушибы психокорректора. Теперь он корил Антония, что тот в свое время не выявил «летучее отклонение» и не вылечил. Полный абсурд, конечно! Но, бессмертные боги, кто-то же должен быть виноват во всём? Не ларов же винить, за то, что в его гены вкралась совершенно ненужная префекту последовательность нуклеотидов? И не воспитателей, которые и заботились как должно, и любили Квинта Марция всем сердцем? Ну, не себя же?

   - Сузить сектор обстрела… Готовность…

   И самое обидное – никогда прежде Аквилин не ощущал такого полнейшего сродства с вооружением биремы. Словно сам стал всем «онаграми» и «скорпионами» «Аквилы», её системами наведения и щитами. Тактические решения приходили сами, почти без участия рассудка, и были… Да! Они были безупречны! Тут ликовать надо, но Квинт Марций все глубже погружался в черные бездны отчаяния.

   Как все время твердил Константин в минуты раздражения: «Все беды, Квинт, в твоей вере в собственную исключительность. Ты считаешь себя особенным. А это, умник, вовсе не так, и я тебе докажу!» И раз за разом словом и делом доказывал, что его контубернал -всего лишь еще один из множества Марциев со всеми достоинствами и пороками, вроде иссушающей зависти к чужим талантам.

   И сейчас доблестный Марк Марций наверняка проворчал бы крайне раздраженно: «И какого рожна еще тебе надобно, а? Из-за тебя наварх мятеж поддержала, всем пожертвовала ради твоей придури. Но тебе все равно мало? Тебе теперь хочется не просто летать, а летать лучше Ливии. Ну ты и м…чудак, Квинт!» А потом посмотрел бы яркими, голубыми, как у породистых кошек, глазами из-под кустистых седых бровей так, словно залп из «онагров» дал.

   С другой стороны, разве на «Аквиле» для кого-то секрет, что их префект – изрядный мудак?

   Оставшийся в меньшинстве лидер разбитого патруля улепетывал с завидной скоростью, петляя, как кадет, заблудившийся в рекреационном секторе. Ливия хмурилась, не без труда следуя курсом прыткого беглеца.

   - Такое ощущение, что нас заманивают, - заметил Плавтий и тут же нарвался на брюзгливое ворчанье:

   - У меня есть глаза, Марк Плавтий! Я и сама вижу, - буркнула наварх. – И если у него, - она ткнула пальцем куда-то в сторону экрана, - есть мозг, он ведет нас прямиком в минное поле или еще куда похуже... Поэтому ты, - палец наварха нацелился на астрогатора, - перестаешь болтать и рассчитываешь курс на перехват прежде, чем мы влетим прямиком в парфийскую задницу. Выполнять!

   - Он же постоянно меняет траекторию… - шепотом пожаловался астрогатор Антонию – за неимением других благодарных слушателей. – И дрейф астероидов в этом квадрате уже не соответствует данным, которые мы получили…

   - Вот поэтому наша любимая Республика и я лично обеспечили тебя самыми совершенными системами вычисления и анализа из возможных, - ядовито бросила Ливия, демонстрируя отменный слух. – Я пока следую генеральному курсу нашей дичи, но как мне не сорваться с его хвоста, если мой астрогатор некомпетентен?

   Плавтий тихонько шмыгнул носом. Упрек не назвал бы справедливым даже самый строгий предвзятый судья, но у наварха «Аквилы» имелись свои критерии для оценки эффективности работы экипажа.

   - Курс скорректирован, наварх.

   - Неплохо,- кивнула она. – А! Вот наша пташка. Теперь никуда не денется. Квинт Марций, дай предупредительный по вектору 7 отметка 10. О, благодарю!

   Ливия удовлетворенно ухмыльнулась. Залп «онагров» «Аквилы» превратил в мелкое крошево изрядную часть астероида, за которым собирался спрятаться противник, а заодно - ослепил его системы наведения. Вражеский корабль опасно кувыркнулся вперед и начал бесконтрольно вращаться. Пока его экипаж ликвидировал последствия «привета с Лация», «Аквила» резко сократила разрыв, приблизившись на дистанцию прямого выстрела.

   - Сперва – двигатели, потом – щиты, оружейные системы – на сладкое, - напомнила наварх, непроизвольно оскалившись. – Ульпий! Принять рулевое управление! А я, - она прищурилась, - займусь «рыбалкой»…

   И нетерпеливо сплела пальцы, считая мгновения до момента, когда нужно будет активировать корвус – абордажный луч биремы.

   Торвенторы отстрелялись быстро и чисто, как на учениях, сперва обездвижив, а затем - лишив противника возможности обороняться. И тут же узкий конус абордажного луча захватил недобитую добычу.

   - Фульвий! Вызови их! – каркнула Ливия, скрючив пальцы так, словно лично скогтила подранка. Хотя, в каком-то смысле так оно и было.

   - Неизвестное судно! Ваши щиты, двигатели и орудия выведены из строя. В последний раз предлагаю вам сдаться. Заглушите реактор и… О! – наварх повернулась к префекту, этак по-особенному выгнув бровь: - Они еще могут чем-то стрелять?

   Дескать, Квинт Марций, разберись.

   - Уже не могут, - хмыкнул префект, решив вопрос.

   - Ну, что ж… - Ливия пожала плечами и откинулась в кресле. – Полагаю, твоим ребятам не терпится порезвиться, Квинт Марций. Самое время пойти на абордаж, как полагаешь?

   Абордаж! Кто из юных Марциев не грезил о подвигах с оружием в руках? Не сыскать таких, хоть всю галактику переверни. И отсиживая зады на скучных занятиях по тактике, все они сквозь унылые схемы и бесконечные статистические выкладки видели, как наяву, жаркие бои на залитых кровью палубах захваченных вражеских кораблей. И себя в роли победителей — в помятой броне, с красивой царапиной на щеке и с раскаленной штурмовой винтовкой, небрежно заброшенной на плечо. Разве не так выглядят все настоящие герои — защитники Республики?

   Некоторым, в том числе и Квинту Марцию, довелось участвовать в абордаже. Конечно, никаких красивых царапин там не выдавали, а после беготни по отсекам не то что винтовку на плечо положить, кто бы тебя самого отнес обратно. Однако же личный опыт, даже самый небольшой, всегда лучше любой теории. Благодаря незабвенному Константину, опыта Квинту Марцию хватило с лихвой. До сих пор ему снилась ярко-синяя вспышка парфского импульсного «иллара». Аквилин просыпался весь в поту, и в этом не было ничего удивительного, не так уж много людей видели выстрел и остались живы, чтобы рассказать о своих впечатлениях.

   - Пожалуй, я пойду с легионерами, - сказал вдруг префект.

   И выражение у него на лице было слишком уж удивленным, чтобы офицеры мостика не догадались о спонтанности такого решения. Оправдываться перед флотскими за свои поступки Квинту даже в голову не пришло. Еще чего не хватало! А резон у префекта имелся, хотя от командира манипулариев никто не требовал личного участия в боевой операции. Назовите это чувство интуицией, но Квинт Марций готов был отдать левую руку на отрезание плазменным резаком без наркоза, что обитатели безымянной планеты еще доставят Аквилинам немало хлопот. Пусть Антоний уже весь неэтично исхихикался, а Ливия по-особенному изогнула бровь, но тренировка навыков лишней не бывает.

   Абордажная команда, конечно, не обрадуется. Но ребята прекрасно знают, что от перфекта в бою пользы больше, чем вреда. Это факт!

   Ах, какой приятной тяжестью легла на плечи броня! Словно вторая кожа. Считается, что это лишь влияние энергозащиты на рецепторы, но у человека почти сразу возникает эйфорическое чувство абсолютной неуязвимости. Приходится ждать несколько минут, пока нервные окончания в мышцах привыкнут. Самые прекрасные мгновения, говоря откровенно. Когда слабое, голокожее, лишенное природной брони существо обретает силу и могущество.

   В предшлюзовой, где собрался штурмовой отряд, начальство встретил самый радушный прием.

   - Господин префект! - рявкнул Петроний.

   Легионеры вытянулись по стойке смирно и дружно отсалютовали командиру.

   - Возьмете в компанию? - криво ухмыльнулся Квинт.

   - Так точно!

   Бравый Гай Бруттий сверкнул белоснежной улыбкой. Лишний ствол всегда пригодится, к тому же за префектом не водится дурной привычки лезть с ценными указаниями к профи в своем деле. Квинт Марций без вопросов занял свое место в штурмовом боте-«гарпаго»и до самой стыковки тщательно дышал в респиратор, насыщая кровь стимулятором, как и предписано инструкцией. Вражеская пропаганда уже который год трубит на всю галактику об ужасах лацийской армейской наркомании, но на деле ничего ужасного в том нет, чтобы недолго побыть храбрее, быстрее и сконцентрированнее, чем обычно.

   Бот упруго прилепился к стыковочному шлюзу вражеской либурны, громко лязгнули блокираторы, давая сигнал к боевому построению. Пока выравнивалось давление в шлюзовой камере, все терпеливо ждали. Не исключено ведь, что с той стороны точно такая же команда приготовилась открыть створки и ринуться навстречу захватчикам. Случалось и такое, хоть и нечасто. Обычно защитники ждут, когда атакующие справятся с затворами.

   - Приготовиться!

   В шлюзовой было пусто, а люк, как и предполагал Квинт, закрыт.

   - Режем или...? - небрежно спросил Тит Папий.

   - Ломай код, - приказал десятник без малейших колебаний, выполняя четкое указание руководства: «Это корыто нам самим потом пригодится».

   - Без вопросов.

   И с этого момента время потекло прерывистыми отрезками. Скачками. Нудная возня Тита Папия, а потом неожиданно — бац! - зев открывающегося люка, почти сразу звуки выстрелов — негромкие и нестрашные, и наоборот — оглушительные вопли в наушниках шлема. И какая-то раздражающая неторопливость Аквилинов и собственная неспешность. Когда кажется, всё, что делаешь, слишком медленно, и ты по-любому опоздал, везде опоздал. А враги, их слишком много и они очень быстрые, стремительные и неуловимые.

   - Сзади, префект!

   Ранение от лучевого оружия похоже на ожог, боль от которого нарастает с каждой секундой. От легкого дискомфорта до нестерпимого ужаса. Но, как правило, бойцу хватает времени, чтобы впрыснуть в кровь анальгетик и местный коагулянт. Вот и Квинт Марций успел, а потом пристрелил своего обидчика.

   - Как ты, господин?

   Вот оно, преимущество начальства! Твоим самочувствием поинтересуются, хотя бы для будущего отчета.

   - Жив покамест, - буркнул Квинт Марций, успокаивая дыхание. - Как дела у наших?

   - 86 процентов помещений под контролем.

   - Отлично. Нужны живые пленники.

   - Держись, господин, - пророкотал Гай Бруттий. - Сейчас мы доберемся до мостика.

   Префекту вдруг стало весело. Как же он понимал сейчас бывшую Фортунату. Одна команда, одна цель, одна работа — о чем еще может мечтать прирожденный воин? И всё просто до предела: за спиной товарищ, а впереди — враг. Своих защищай, чужих убивай. Вот бы и всегда так было.

   - Не увлекайтесь там. Пленных приказано брать живыми, - еще раз напомнил соратникам Гай Бруттий.

   Сам Квинт Марций нацелился на вражеского командира и его офицеров. Если, конечно, у этих полудиких варваров есть какой-то аналог воинской иерархии.

   «Ты — сноб, Аквилин, - самокритично отметил Квинт. - Варвары только что неслабо так погоняли «Аквилу» между астероидами. И ты - настоящий мятежник, потому что способен допустить, что достижения варваров достойны какого-либо внимания».

   - Прикрой меня, префект.

   Десятник уже примеривался резаком к задраенному изнутри люку на мостик.

   - Погоди, давай попробуем с ними договориться.

   Уничтожение оборудования рубки - с точки зрения руководителя поступок недальновидный.

   - Эй! - Квинт постучал в переборку прикладом, морщась от приглушенной боли в потревоженной лопатке. - Говорит префект «Аквилы». Ваш корабль уже полностью... - он бросил беглый взгляд на легионера, ожидая подтверждения своих слов. Тот деловито кивнул. - Полностью под нашим контролем. Мостик мы все равно захватим, но хотелось бы обойтись без лишнего кровопролития.

   В ответ — тишина, продлившаяся достаточно, чтобы Аквилины сделали однозначные выводы.

   - Упертые гады, - мрачно молвил Гай и кликнул в коммуникатор. - Тит Папий, ко мне!

   Легионер притопал довольно быстро.

   - Мозго... хм... ухотёрку не забыл?

   - Как можно! Она завсегда со мной, - расплылся в довольной ухмылке манипуларий.

   Он деловито извлек из заплечного ранца свой планшет и принялся искать, где за стенной панелью спрятана проводка, ведущая на мостик.

   - Сейчас он подключится к внутренней связи и... - Гай Бруттий красочно изобразил физиономией отвращение. - Акустический удар — это такое говно.

   Десятника помимо воли передернуло. Квинта Марция, кстати, тоже.

   - Ну, чего... готово! - доложил Тит.

   - Только не на полную мощность, - предупредил префект. Звуковой удар убивал так же верно, как выстрел из «гладия».

   - Разве ж мы изверги какие! Места там мало, им и минимума хватит. А теперь! Отключить внешние микрофоны!

   В полнейшей тишине Квинт видел, как люк распахивается изнутри, и им под ноги валится бесчувственное тело вражеского офицера.

   - Быстро и чисто! - похвалился довольный десятник, делая префекту приглашающее движение, мол, добро пожаловать на мостик. - Система управления не пострадала. А если Луций Ицилий не пожлобится на анальгетик, то через полтора стандартных часа эти уроды смогут записать свои показания собственноручно.

   - А если медицине варваров доступно кохлеарное протезирование, то можно считать, им повезло, - добавил Квинт Марций, глядя как у поверженных врагов из ушей течет кровь.

   - Надо было сразу сдаться. Тогда и при ушах остались бы, - Гай Бруттий с легкостью развеял гуманистические сомнения своего доблестного префекта. - Как плечо? Вколоть еще обезболивающего? А то у меня тройной запас есть.

   - Благодарю. Я потерплю до медблока.

   Легионеры втихомолку одобрительно переглянулись. Начальство оказалось не только вменяемым, но еще и весьма полезным в ближнем бою: не мешалось под ногами, думало мозгами и не совало нос, куда не просят. А еще болтали всякие: «Дефективный, дефективный...»! Нормальный дядька. Ну, разве только совсем чуток с придурью. Но от книжек еще и не то бывает.

   Ни одна, самая подробная и до последней мелочи документальная запись не передаст подлинное напряжение, царящее на борту корабля во время боя. Никто из офицеров шагу не сделал в сторону от своих постов и не поднял ничего тяжелее светового пера, но воротники их форменных туник потемнели от пота. Впрочем, Антоний и сам-то заметил, что волосы его взмокли, а на кончике носа повисла соленая капля, лишь когда «Аквила» захватила лучом-корвусом вражеский корабль. От волнения сердце психокорректора трепыхалось в груди, так и норовя выпрыгнуть через горло.

   Подсчет пульса Антония не утешил. «107 ударов в минуту? Ого!»

   Оно и понятно, ибо удовольствие от синусовой тахикардии весьма сомнительное. У Ливии, Плавтия и остальных офицеров наблюдались все те же симптомы нарушения сердечного ритма. Но им, похоже, не просто нравилось, Аквилины на самом деле наслаждались каждым мгновением нечеловеческого напряжения всех сил. Глаза их сияли от восторга! Даже у скупого на эмоции командира манипулариев! А когда зашла речь об абордаже, то лишь безумец осмелился бы встать на дороге у Квинта Марция. Антоний бы точно на такой подвиг не решился.

   А Ливия! Она, созданная эдаким аватаром корабля, она кипела первозданной радостью. Ликовала откровенно по-варварски, будто дикарка с захудалой планеты, застрявшей в доиндустриальном невежестве. Разве только в пляс не пустилась — с подскоками и улюлюканьем.

   «Удивляешься? - отдернул себя Антоний. - Зря. Это просто Аквилины в их естественной среде обитания. Между палубой и белым кабинетом есть разница, верно?»

   И разве все они — эти одержимые мужчины и женщины, Ливии, Плавтии, Фабриции и Марции — разве они все не прирожденные безумцы, чье смертельное сумасшествие тщательно выпестовано с раннего детства, откорректировано в юности и полностью сформировано в зрелые годы?

   - Ты не остановишь его? - тихо спросил Антоний у наварха.

   - В честь чего это? - удивилась женщина.

   - Он — префект, разве тут нет нарушения субординации?

   Ливия легкомысленно отмахнулась.

   - Пусть порезвится, развеется. В последние дни на нашего Доблестного слишком много всего навалилось.

   - Считаешь, излечение от стресса придет к Марцию в бою?

   По выражению лиц офицеров мостика Луций Антоний догадался, что те одобряют поступок префекта и вообще предпочтут смерть в бою самой деликатной психокоррекции.

   Ливия лишь ехидно ухмыльнулась краешком рта, подтверждая эту неприятную догадку.

   - Счастье, если ты еще помнишь, в труде. Там же черпается душевное спокойствие и жизненная сила, - неожиданно процитировала Фабриция, сделав это демонстративно - по громкой связи. - Или ты сомневаешься, Луций Антоний?

   Полудобровольный пассажир «Аквилы» растерянно огляделся по сторонам. Он никогда не думал...

   - Да ты мятежник почище Гая Ацилия и всех нас вместе взятых! - удивленно присвистнула Ливия. - Мы тоже безумно любим дело своей жизни, вообрази!

   - И упираемся, когда какой-то великий теоретик, вроде тебя, поковырявшись в мозгах, решает отнять у нас единственный смысл жизни, - проворчал мрачный Плавтий.

   Астрогаторы традиционно не жаловали психокоррекционную службу. Живым и одушевленным навигационным приборам, в чьей бездонной памяти содержится больше звездных координат, чем в некоторых галактических атласах, не улыбалось отчитываться перед умниками, не способными отличить аксиометр от астросекстанта.

ГЛАВА 3

После «Фортуны» - флагманской квинквиремы - любой корабль будет казаться маленьким. И внушительная «Аквила», и уж тем более, крошка «Либертас», где отдельная каюта есть только у наварха. Но по привычке Кассия не роптала, а Гай Ацилий стойко терпел неудобства, как и подобает живорожденному патрицию. Проблема крылась в другом: Ацилий работал в поте лица, а его невеста отчаянно скучала. Точнее, она бы прекрасно провела избыток свободного времени в своем Мире Зимы, но Гай каждый визит Кассии в виртуальный лес сопровождал деликатными увещеваниями, мол, теперь, когда перед ней открыто столько возможностей, стыдно бездельничать.

   - Да где они открыты-то? – ворчала бывшая манипулария. – Какие еще возможности? В десант меня не берут, ремонт «Либертас» не требуется, книжки, которые Антоний насоветовал, я прочла, Луций вокруг Марции отирается, центурионша за Квинта Марция переживает, Марк Флавий занят все время. А в Зимний Мир ходить не моги, потому что - безделье. Просто мои знания и умения сейчас никому не нужны.

   - Давай зайдем с другой стороны, - предложил патриций. – Давай ты начнешь серьезно планировать свое будущее.

   - До него еще нужно дожить.

   - Это так, ты права. Но кто же мешает заблаговременно продумать, чем ты станешь заниматься, когда станешь моей супругой. Уверяю, обязанностей у тебя будет превеликое множество, но уже сейчас ты должна понять, что хочешь лично для себя. Такое вот тебе задание.

   - Хм… Составить список?

   - Можно и список. Да, начни со списка.

   Задание показалось Кассии простым. Тоже мне задача для взрослого человека – определиться с желаниями. Девушка уединилась с рабочим планшетом и исчезла из поля зрения Ацилия почти на целых пять часов. Затем она отправилась на мостик – советоваться с Луцием, Марком и Марцией, которых почему-то считала настоящими экспертами в области планирования. Конечно, она прекрасно понимала, что попала в дружеский круг флотских и армейских офицеров только благодаря изменившемуся статусу, как госпожа Кассия из семейства Ацилиев. Кассия Фортуната могла лишь безропотно выполнять приказы Марциев или Флавиев.

   - Ну-ка, дай посмотреть на твой план… - деловито спросила Марция.

   - На список, - уточнила Кассия. – Блонд… то есть, Гай Ацилий предложил для начала перечислить все желания. Там много пунктов.

   Центурионша внимательно вчиталась.

   - Купить Руфусу подружку и ворона? Ты уверена?

   - Я понимаю, что он всего лишь виртуальный лис, но он единственное, что у меня есть. Кроме сволочного парадокса в мозгах и патриция в постели. Ты дальше читай, там и про мои желания есть.

   - Я вижу. Пункт номер сорок три: «Хочу летать через кротовины без принуждения»? Это оно?

   - Угу. И чтобы все лигарии работали только добровольно. Это следующий пункт.

   И точно: сорок два пункта были целиком посвящены нуждам лигариев всей галактики, виртуального лиса - Руфуса, Зимнего Мира, биремы «Аквилы», либурны «Либертас», Гая Ацилий Куриона, Ливии Терции, Квинта Марция, Луция Антония, Луция Марция, Марка Флавия, Фиделиса, а так же самой Марции Либертины. Бывшая манипулария не умела желать чего-то только лишь для себя.

   - Понятно, - вздохнула растроганная Марция. – Я думаю, твое следующее желание: «Хочу попасть в настоящий зимний лес» вполне осуществимо. На Тиррене, на родной планете Куриона, в высоких широтах есть смена времен года, а значит - зима и снег.

   - И лисы, - мечтательно зарделась Кассия. – А еще я хотела бы заняться скалолазанием и разводить редких диких животных.

   - Лис? – засмеялась Либертина.

   - А они, правда, редкие? – встревожилась бывшая лигария.

   - Нет. Обычные. Но редких тоже хватает.

   - О! Это хорошо! А лошади?

   - Я не в курсе, у Куриона спросишь.

   - Ну как, хороший список?

   - Отличный, но… Понимаешь, речь шла только о тебе, о твоих планах и желаниях.

   - Еще подумать? – озадачилась Кассия. – Может быть, мне попробовать научиться управлять либурной, а? Господин префект же научился, я тоже смогу.

   Марция моментально вообразила себе «радость» Марка Флавия и поспешила переубедить девушку.

   - Нет, так не пойдет. Ты ведь на самом деле не хочешь летать, верно?

   Фортуната старательно изучила глубины своей души, но отчаянного желания сесть за штурвал корабля не обнаружила.

   - Ты права, не хочу. Дело, наверное, интересное, но…

   - Вот! Обдумывая каждое свое желание, ты должна слушать себя. Насчет лисиц ты же не сомневаешься ни на миг. Значит, это настоящее желание.

   Стыдно, конечно, уподобляться малышке из ясельной группы, которой добрая нянюшка Ювенция объясняет простейшие вещи, но, право же, до сих пор никто и никогда не интересовался желаниям Кассии из Игнациевой трибы.

   Ливия встретила команду прямо у шлюза. За спиной у нее переминался Антоний, а чуть в сторонке рыла копытом стайка техников во главе с Фабрицией. На пленников наварх глянула мельком, ее интересовал корабль.

   - Отчет! - потребовала наварх, но Квинту Марцию не дала и рта раскрыть: - Префект, живо в медчасть. Я приму доклад у центуриона, а ты, Квинт Марций, мне живым нужен. Ицилий! Готовь медблок к приему раненого. У нас тут ожог от "орода", - и отвернулась. - Петроний, докладывай.

   - Судно зачищено. Потерь нет, - отрапортовал центурион. - Пленники...

   - Вителлий! Пленных в карцер! Подготовить их к допросу, но... - она задумчиво поморщилась. - Не увлекайтесь первой помощью.

   И тихонько буркнула себе под нос: "Все равно потом в расход".

   Фабриция выразительно глянула на наварха, дескать, ты ничего не забыла?

   - О! Фабриция, добыча твоя, - и Ливия широким жестом отдала захваченное судно на растерзание команде инженерного. А сама доверительно положила руку на плечо бравому центуриону: - А теперь, Авл Петроний, мы пройдем в преторий, и ты мне все по порядку расскажешь. О том, как префект получил ранение - в особенности.

   - Благодарю за службу, квириты. Всем отдыхать! - и, уже уходя и увлекая за собой Петрония, бросила через плечо психокорректору: - Антоний, подготовься к допросу. Полагаю, ты составишь компанию Юлии Приме. Ей необходим практический опыт выбивания сведений из варваров.

   - Идем, господин префект. Займемся твоей раной, - заботливо проворковал Луций Ицилий. - Пока не закончилось действие анальгетика.

   Так и есть. Плечо неумолимо наливалось жгучей болью. Но напоследок Квинт Марций обернулся к растерянному Петронию, тот провожал командира жалобным взглядом брошенного на произвол судьбы... сцинка. Ну что тут сделать можно? Только посочувствовать бравому центуриону. Ему предстояло вкусить от горького плода наварховой въедливости.

   А еще лицо одного из пленников Квинту показалось знакомым. Словно виделись совсем недавно...

   - Ицилий, а тебе не показалось, что их астрогатор подозрительно смахивает на одного из наших? - спросил префект.

   - Хм... - корабельный эскулап в сомнении наморщил нос. - Буду осматривать, проверю. Республиканец? Здесь, в этой дыре?

   Размышлений о подобной вероятности Квинту хватило до порога медотсека. Загадка прекрасно отвлекла от нарастающих болевых ощущений, но очень скоро раненому стало не до пленников.

   С префекта сняли броню, столь удачно спасшую его правое плечо и лопатку от обугливания. Сейчас ожог выглядел так, словно пораженную часть тела чуток не доварили для хорошего мясного бульона.

   - Да, согласен, паршивенько смотрится, - признал Ицилий после тщательного сканирования. - Но, на самом деле, не все так уж плохо. Степень поражения невысокая...

   - Зато глубокая, - вздохнул Квинт.

   - Но пара инъекций регенератора сделают свое дело.

   - А если одной постараемся обойтись?

   Нет, Квинт Марций не собирался играть в несгибаемого эпического героя, которому всё нипочем. Ему было больно, до слез больно, если честно. Но в их положении регенерационные инъекции, зачастую творящие чудеса, следовало всячески экономить.

   Ицилий благодарно улыбнулся.

   - Я буду крайне признателен. И твои лимфоузлы я спасу по-любому.

   На обезболивающее корабельный врач тоже не поскупился, чтобы раненый выдержал уколы в подмышку и обработку ожога. Затем на раневую поверхность нанесли аэрозолем тончайшую пленку, частично заменяющую поверхность кожи, пока своя заново не вырастет.

   - Сутки душ не принимать, а потом...

   - Я помню. Не в первый раз, - отрезал префект, уставший не столько после боя, сколько от лечебных манипуляций. - Ты мне этого астрогатора проверить не забудь.

   Задерживаться в медблоке дольше положенного ему совсем не хотелось. Как-никак, плохая примета.

   Но путь Квинту Марцию преградила Ливия, стратегически точно рассчитав время и выполнив маневр-перехват в тот самый момент, когда перед префектом уже отъезжала створка двери. Наварх выглядела довольной и бодрой до омерзения. Взглянув на Квинта Марция с нескрываемым участием, она воскликнула:

   - Префект! Как твоя рана?

   Наигранность в тоне наварха различило бы только натренированное ухо. Такое, как у Квинта Марция, например. Она и в самом деле беспокоилась о нем, как была бы озабочена здоровьем любого члена экипажа или, скажем, состоянием плазменных инжекторов «Аквилы». Префект оставался неотъемлемой и важной частью биремы. Но проведать командира манипулариев Ливия заглянула не только из беспокойства, но еще и затем, чтобы самую малость позлорадствовать. В конце концов, ранение префект получил самое подходящее: ничего смертельного, но довольно болезненно.

   - Ничего. Жить буду, - признался Квинт, бдительно высматривая в сияющем лике наварха тень сожаления.

   - Отлично. Но, - с нажимом проговорила она, глядя теперь в упор на доктора, - я считаю, что тебе, префект, показан сейчас отдых. Верно, Ицилий? Отдых и покой.

   Конечно, запереть Марция в царстве Ицилия на денек-другой было бы не только приятно, но и полезно, однако не в нынешних обстоятельствах. Так что пусть отдохнет, книжки свои почитает, а то и в вирт заглянет. Тоже ведь живой человек все-таки, а всему живому нужно иногда расслабляться.

   Корабельный врач поспешно кивнул. Слишком поспешно.

   - Поэтому, - продолжала Ливия, - я освобождаю твою каюту, Квинт Марций. Временно. Пока обстоятельства позволяют. Ты, верно, порядком устал от нас с Фиделисом, а в привычном тебе уединении на личной территории, - и наварх тонко улыбнулась, - выздоровление наверняка пойдет лучше. Я уже попросила Антония перенести мои вещи.

   Казалось бы, надо не просто радоваться, а прямо-таки ликовать. Это же прекрасно — снова свободно распоряжаться собственной каютой и санузлом. Но, как это обычно получалось, когда вмешивалась наварх, ликование Квинта Марция неизменно трансформировалось в жестокое разочарование. Не говорить же прямо: "Убирайся к себе в каюту, но Фиделиса оставь", верно?

   Подлая стерва снова, сама о том не подозревая, заставила префекта ревновать и завидовать. У неё была «Аквила», а у Квинта не было, у неё был сцинк, а у него...

   - Очень мило с твоей стороны, - проворчал до мозга костей неблагодарный Марций и, взвесив все «за» и «против», добавил: - Я на досуге кое-что почитал по сцинкам... Есть отличная программа для синтезатора. Настоящие аррианские тараканы. Я потом покажу.

   Не оставлять же невинное животное без важных витаминов и минералов?

   Наварх, не будучи полной дурой, мигом расшифровала все гримасы префекта. Квинт Марций снова изволил выказывать недовольство. Интересно, чем она провинилась на этот раз? Ливия не стала развивать тему, ограничившись кивком, и повернулась к Ицилию:

   - Вообще-то, Луций Ицилий, я зашла не только проведать нашего доблестного префекта, но и по делу. Найдется у тебя, - она быстро обежала медотсек хищным взглядом, - что-нибудь подходящее для интенсивного допроса?

   - Э... например? - осторожно спросил доктор.

   Ливия пожала плечами:

   - Ну, тебе должно быть виднее, ты у нас врач... Медикаменты, я полагаю. Хотя вон те блестящие штуки, наверное, тоже подойдут, - и указала на жутковатое медицинское оборудование. - Выглядят они... вдохновляюще. Особенно вот этот инструмент… что это, кстати?

   - Пневмопила, наварх, - Ицилий глянул на женщину с тревогой и, предвосхищая следующий вопрос, добавил: - А это – лазерная дрель. А вон то – ретрактор.

   - Ретрактор… - задумчиво протянула Ливия. – А что, внушает. Антоний что-то бормотал о щипцах для тестикул, но мне показалось, что это была такая шутка. Наверное.

   На взгляд наварха, бывший психокорректор (хотя психокорректоры бывшими, как известно, не бывают) сам по себе был зловещим орудием пытки и не нуждался в дополнительных приспособлениях, но профессионалам, разумеется, видней.

   - Как скажешь, наварх, - поежился доктор, видимо, в красках представив себе «интенсивный допрос» в исполнении истосковавшегося по настоящему делу Антония с ретрактором и лазерной дрелью в руках. - Но, если позволишь, я бы предпочел начать с препаратов...

   - Ну, прекрасно! Так я его пришлю к тебе. Вместе вы наверняка синтезируете что-нибудь эдакое... - и улыбнулась обоим мужчинам. - Квинт Марций, еще раз настоятельно рекомендую тебе отдохнуть. Пока мы не закончим с пленниками, все равно никуда не полетим. Vale! - и покинула медотсек, чуть ли не насвистывая.

   Перспектива устроить пленным варварам настоящий допрос - или хотя бы понаблюдать со стороны за тем, как Антоний это делает - весьма вдохновляла наварха.

   "У тебя и без медикаментов прекрасно получается... - с тоской констатировал префект - ...над людьми издеваться".

   По крайней мере, чувствовал он себя после короткого разговора с Ливией так, словно она вырвала ему ногти не только на руках, но и на ногах. Ретрактором.

   Квинт Марций сильно сомневался, что варвары станут упрямиться. Что им терять, в самом-то деле?

   Обычно психованный сверх всякой меры Дагон молился какому-то из пунийских богов. Его глаза были полуприкрыты, а узкие губы едва заметно шевелились, без остановки повторяя священные рифмы. Выпрашивал себе легкую смерть? Это он славно придумал. Лацийская военная доктрина не предусматривала пленения врагов. Во всяком случае, не существовало ни единой причины, чтобы бирема захватила какую-то ничтожную миопарону без опознавательных знаков. Догнать и уничтожить незнакомое судно — вот и вся недолга. Даже одного предложения сдаться более чем достаточно, чтобы знающий человек несказанно удивился. А эти... Аквилины не только взяли на абордаж, но и оставили в живых. Кто угодно на месте Дагона заподозрил бы подвох.

   Кроме, пожалуй, Клейта. Любопытство появилось на свет из репликатора раньше самого данайца. Его за решетку бросили, а он знай себе башкой ушастой вертит. И витаминной инъекции от корабельного медтехника обрадовался, словно тот ему хорошую такую дозу эндорфинов вколол. Интересно, он сохранит свой оптимизм до того момента, когда его будут выкидывать в пространство через шлюз? Может и хорошо, что Клейт по губам читать не умеет и не понимает, что Аквилины думают о будущем пленников.

   Данаец, словно мысли прочитал, принялся белозубо улыбаться и подмигивать товарищам по заключению. Мол, падать духом рано еще, прорвемся. Раз сразу не убили, то мы еще побарахтаемся.

   Марк еще раз осмотрелся по сторонам. Лары и маны! Оказывается, тосковать можно даже по камере корабельной гауптвахты. По серебряно-блестящим лучам силовой решетки, по яркому белому свету, по жестким откидным сиденьям и даже по неподвижной фигуре вахтенного вигила. Марк еще раз с каким-то противоестественным наслаждением вдохнул запах армейского антисептика, которым щедро опрыскали пленников. Так положено. Мало ли какая у этих варваров может отыскаться инфекция? За пятнадцать лет ничего не изменилось — ни инструкции, касающиеся биологической безопасности экипажа, ни состав антисептических средств, ни флотские уставы.

   Стоп-стоп! Пленник решительно отогнал соблазнительное желание предаться воспоминаниям. Если уставы прежние, то наварх «Аквилы» прямо на его глазах нарушила три основополагающих параграфа. Один только прямой отчет центуриона манипулариев чего стоил! Марк удержался, чтобы не нашлепать себя по щекам для разгона зрительных галлюцинаций.

   И вообще, что делает лацийская бирема в системе Элеферы? Кое-кто клялся всем святым, что никто — ни галийцы, ни пунийцы, ни уж тем паче добрые квириты из Лацийской Республики — никто не дознается про базу. И вот получите - не прошло и десяти лет.

   Марк осторожно, чтобы ни Дагон, ни Клейт не заметили, погладил шов на переборке. Настоящая республиканская бирема! Это ж надо! Само совершенство! Совсем как та, другая... Возможно, они потому и попались, что некий астрогатор замешкался, на несколько секунд залюбовавшись ультрамариновой звездной птицей? Марк вспомнил, что поначалу наотрез отказался верить показаниям сенсоров. Впрочем, он не один такой был, но остальным недоверчивым теперь уже всё равно. А ведь он так надеялся, что никогда больше не увидит ни единого республиканского корабля. На их век неуклюжих галийцев из соседского сектора вполне должно хватить. Или редких, но «вкусных» пунийских торговцев.

   Время шло. Дагон без остановки молился, а беспечный Клейт задремал, благо, его уши еще долго не побеспокоит ни единый посторонний звук. И выходило, что думать об их дальнейшей судьбе придется Марку. Ну что ж, ему не привыкать - решать за других. Собственно, он всё решил, едва увидел наварха «Аквилы». И даже если бы Марк только что не проиграл этой женщине сражение, он все равно узнал бы безупречного командира.

   Кто же она? Неужели Флавия? Или в семье Фуриев наконец-то случился настоящий генетический прорыв? В ожидании допроса пленник развлекал себя решением этой загадки, перебирая в памяти всех возможных кандидатов среди республиканских фамилий пилотов. Ну не молиться же? Марк Фурий лучше всех знал, что боги глухи. Совсем как пострадавшие от акустического удара.

   Лацийское общество издревле устроено так, что накапливать скарб армейским и флотским офицерам просто негде, да и незачем. Все личные пожитки Ливии Терции отлично умещались в стандартную «пилотскую» сумку, а по-настоящему «личных» среди этих вещей было всего ничего: неуставные плюшевые тапочки с крылышками (подарок от братьев и сестер на выпуск), флеш-карта с подборкой инструментальной музыки, самодельная нагревательная плитка, запасная поилка Фиделиса, пачка синего траянского чая, початая пачка молотого кофе, глиняный чайный набор и небольшой горшок с кактусом, маленьким и чахлым. Поэтому Антонию, уже смирившемуся с участью «контубернала», не составило никакого труда перенести не только сумку, но и Фиделиса вместе с «домиком» из каюты префекта в жилище наварха. Решив не останавливаться на достигнутом, психокорректор еще и разобрал сумку, разложив пожитки Ливии по полочкам. Он управился как раз к тому моменту, когда женщина заглянула проверить, как идет переселение.

   - О! – одобрительно выгнула бровь Ливия, оценив усилия Антония. – Благодарю. У тебя получается гораздо быстрее и аккуратней, чем у меня самой… не говоря уж о Флавии. Вот что - оставайся. Выпьем чаю, Луций Антоний.

   - С чего вдруг такая милость, наварх? – насторожился тот. С тех пор, как Аквилины настойчиво пристраивали бесхозного психокуратора в любовники к наварху, Антоний стал жить, оглядываясь. Разумеется, насильно его никто в постель к Ливии не уложит… наверное… да и не так уж ужасны сексуальные предпочтения наварха «Аквилы», Антонию ли не знать. Хотя… выходки с мятежом он никак не ожидал, так что вполне вероятно, что и насчет постельных аппетитов Ливии ее психопрофиль врал, словно Квинт Марций на очередном сеансе?

   - Не паясничай, тебе это не идет, - поморщилась Ливия. – Лучше ополосни чашки, а я пока заварю.

   Мысленно приготовившись к неизбежной процедуре «почесывания пяток», Антоний исполнил приказ. В конце концов, он сам учил Аквилинов искусству смирения с непреодолимыми жизненными обстоятельствами.

   "Если это случится, то пусть случится сейчас, когда наварх в добром расположении духа", - не слишком уверенно решил для себя психокуратор, все-таки подневольное положение в интимном вопросе его угнетало. Еще и Фиделис вальяжно развалился на крыше своего «домика» и принялся откровенно разглядывать гостя.

   Хозяйка каюты тем временем деловито позвякивала посудой, не слишком заботясь о соблюдении надлежащих церемоний. Обитатели Колонии Траяна воздвигли вокруг своего синего чая целый культ со множеством условностей и ритуалов. Наварх «Аквилы» давно отчаялась понять, что же такое изысканное и загадочное таится в этой вареной траве, однако долгие отношения с Марком Фабрицием приучили ее не только держать в каюте запас этого зелья, но и научиться правильно его заваривать. Но Марк Фабриций остался на Цикуте, а чай надо было использовать. Не пропадать же добру. Тем паче, что церемонное вкушение этого напитка у Ливии стойко ассоциировалось или с ремонтными работами, или с сексом. В случае же с Антонием… Если игривая кровожадность, посетившая наварха в медотсеке, не рассеется, то почему бы и не попробовать воплотить совет префекта и не предложить Антонию расширить их общение, прежде исключительно профессиональное? Тогда синий чай придется кстати. Фабриций ведь недаром его пил в таких количествах.

   Усевшись за стол, Ливия подперла голову рукой и задумчиво посмотрела на Антония. До сих пор она не воспринимала психокорректора как потенциального любовника, но, как верно подметили древние, на безрыбье…

   - Все-таки приятно оказаться в собственной каюте. Невозможность уединиться и вправду напрягает. Хотя, - она сморщила нос, - не в такой степени, как это демонстрирует Квинт Марций…

   Вспомнив о вечном недовольстве префекта, Ливия вздохнула. С одной стороны, префект – это, прежде всего, ее проблема, а с другой – если на корабле есть психокорректор, надо его использовать.

   - Похоже, мне все-таки требуется профессиональная помощь, Луций Антоний. То есть, твоя. Ты же у нас профессионал, верно?

   Вопрос наварха пришелся, словно соль на свежую рану, особенно после всего, что случилось со всеми ними.

   «Она издевается?!» - взвился бывший психокуратор.

   Нет, он знал, что люди из фамилии Ливиев отличаются жестоким чувством юмора, но Аквилина перешла все границы. Она не спрашивала, она прямо-таки безжалостно глумилась над беззащитным пленником!

   - Чем же я могу тебе помочь? - спросил Антоний, обреченно оглянувшись на сцинка. Тот, к слову, тоже не упустил случая глумливо показать синий язык.

   - Не скромничай, - фыркнула Ливия, продемонстрировав тот самый навык чтения мыслей, о котором уже который год шептался экипаж. - И вовсе я не издеваюсь. В конце концов, ты был не так уж неправ. Подозревал же, что мы с префектом что-то скрываем, другое дело, что доказать ничего не мог. Да и кто бы смог? Предположение, что один из Марциев способен летать... - она покачала головой. - Дикое предположение. Так что с чутьем у тебя все в порядке, Луций Антоний. С воображением, правда, похуже. Но это поправимо. Пей чай, пока не остыл, - и пододвинула к нему чашку, добавив, чтоб подсластить пилюлю: - Я рада, что ты на борту.

   Задетый за живое Антоний с каменным лицом отхлебнул из своей чашки. Да, теперь он очень даже понимал чувства Квинта Марция. Аквилина умела и любила, подобно ящеру, болезненно когтить чужое честолюбие.

   Еще один прокол в работе с префектом «Аквилы». Объяснять гордому Марцию, что симпатия к Ливии пойдет на пользу не только ему самому, но и общему делу, было все равно, что уговаривать кота в необходимости ежедневного прохладного душа. Кот стал бы царапаться, Марций, соответственно, бунтовать.

   - Будем считать, что ты предлагаешь мне небольшую работу, - вздохнул Антоний. - Говори, чем смогу - помогу.

   Выражение лица у него при этом было такое, словно Ливия не чаек с ним попивала, а примеривалась, как бы половчее начать выдирать у психокорректора ногти.

   - Можно подумать, я за шиворот тащу тебя к внешнему шлюзу, - фыркнула она. - Вот! Вот именно так на меня смотрит Квинт Марций. Брови домиком, угрюмое зырканье исподлобья... Скажи-ка мне, Антоний, какого вонючего парфа вам еще от меня нужно? Тебе и префекту? Чем вы недовольны? Для Квинта Марция я уже сделала больше, чем кто-либо среди этих звезд. Ну-ка, по пунктам: простила ему мятеж - настоящий мятеж, Антоний, с оружием в руках! - лгала ради него, нарушила все законы Республики, назначила своим помощником, учу его летать, в конце концов. И вместо благодарности я слышу недовольное пыхтение и мрачное бурчание. А тебя, мой дорогой психокорректор, я, вообще-то, оставила в живых. Не забывай об этом. На этом корабле, - она оскалилась, - я делю власть только с богами. Но с богами при помощи Гнея Помпилия можно договориться. Итак. Чем же я снова задела драгоценное эго моего префекта? И, заодно уж, чем вызвана эта дрожь в коленках у моего корабельного психокорректора?

   Антоний самодовольно ухмыльнулся. Так и должно быть! Вопрос адресован правильно: разгадки странных поступков по части психокуратора.

   - С Квинтом Марцием как раз всё очень просто. Он тебя ценит настолько высоко, что хочет быть лучше тебя. Не удивляйся, наварх. Ничего необъяснимого тут нет. У тебя всегда было то, чего не было у него: "Аквила", талант пилота... Ну, а теперь у тебя еще и Фиделис, к которому Квинт изрядно привязался. Твой префект злится из-за того, что завидует. Тебе, Ливия, завидует.

   Наварх удивленно воззрилась на питомца. Пожалуй, даже с некоторым уважением. И с этого момента самодовольство аррианского сцинка уже можно было на хлеб мазать, как масло.

   - Вечные боги, - вздохнула она. - Но ведь он все равно не сможет стать мною. Даже если меня убьют, и "Аквила" - и сцинк, о боги! - достанутся ему, от этого он не превратится из Марция в Ливия. Что же, мне и дальше жить, опасаясь выстрела в спину? Только потому, что я его однажды... пожалела и захотела помочь? Ты всерьез утверждаешь, что мой префект - такая убогая неблагодарная сволочь, а, Луций Антоний? Право, мне сложно в такое поверить.

   - Можешь быть абсолютно спокойна - Квинт никогда не причинит тебе вред. Скорее он сам умрет. Потому что, если не станет тебя, то не будет и его "Аквилы". Он сам не до конца понимает, что ты и есть она, но чувствует это подсознательно. Если хочешь, считай его чувства ревнивой и мстительной любовью.

   Антоний осознанно сгущал краски, намереваясь полностью переключить внимание Ливии Терции на Квинта Марция. И пока у него всё прекрасно получалось.

   - Я не могу быть спокойна, Антоний, - наварх покачала головой и нахмурилась. - Корабль - это единый организм, а я, - Ливия для наглядности постучала себе пальцем по лбу, - его мозг. Если один из органов этого тела... нездоров, я не могу игнорировать сигналы. Инфекция может распространиться на всех. А он, видят боги, действительно болен. Однажды наше противостояние уже едва не погубило корабль, и я не допущу повторения. Этот нездоровый член моего большого тела, - она повела рукой, подразумевая корабль, - следует или исцелить, или - отсечь. Потому что дело касается не только меня и Квинта Марция. Четыре с половиной сотни человек на борту "Аквилы" важны для меня не менее, чем Квинт Марций. Предложи лечение, Антоний, иначе я решу вопрос сама - и радикально.

   «А Квинта Марция мы будем ампутировать. Без наркоза», - развил медико-анатомические аллегории наварха впечатлительный Антоний. Не совсем тот эффект, на который он рассчитывал. Фиделис, по крайней мере, вонзил когти в обивку «домика», суля невольному провокатору недоброе.

   Антоний сделал небольшую, но многозначительную паузу в разговоре, как бы отвлекаясь на смакование синего чая.

   - Если бы мы были на Цикуте в моем кабинете, то в этот момент твоего гадкого префекта уже конвоировали бы в психокоррекционный изолятор. И больше ты бы никогда его не увидела. Но мы далеко от границ Республики, мы во враждебном окружении, и Квинт Марций нужен "Аквиле". Как оружие солдату.

   «Ого, как заговорил! – прищурилась Ливия. – Долгонько же пришлось ждать, прежде чем Антоний начал намекать, что я была тогда неправа. Только я была права, вот в чем суть. Ни один из моих Аквилинов не заслуживает быть отданным на растерзание психокорректорам, что бы он там не натворил».

   - В твоем бывшем кабинете, - усмехнувшись, уточнила она. – Окажись мы сейчас на Цикуте, первым в изолятор отправился бы ты сам. Учти - Квинт Марций нужен и мне самой, а не только "Аквиле". И никогда и ни при каких обстоятельствах я не сдала бы тебе Моего Префекта, каким бы гадким он ни был. Я говорю с тобой о нем сейчас именно потому, что здесь, на Моем Корабле, только я решаю, кого и куда поведут под конвоем. Это понятно?

   - Я отлично помню, кто здесь и сейчас хозяин положения, - огрызнулся Антоний.

   - А раз помнишь, так и не строй тут из себя данайца на допросе, - наварх тоже показала зубы. - Я позвала тебя не для того, чтобы обсуждать мои решения. Я требую, чтобы ты отрабатывал свой паек. Ты психокорректор, верно? Вот и корректируй, твоюцентурию. А начать можешь с себя. Поведай, чем таким лично я не устраиваю тебя, Луций Антоний?

   Торжествующая ухмылка на морде ящера заставила Антония честно признаться себе, что маневр уклонения от скользкой темы их с Ливией отношений не получился. Аррианский сцинк честно транслировал эмоции хозяйки, как и было предусмотрено её индивидуальной программой профилактики неврозов.

   - Если я скажу, что устраиваешь целиком, ты мне не поверишь, конечно. Но это так. Ты... - он изобразил лицом изрядную толику сомнений в необходимости этой вынужденной откровенности. - Для меня ты - уникальная возможность изучать Ливиев в максимальном приближении. Я же ученый, а не изверг, как очень верно подметил наш дефектный префект. И как ученый, я не могу требовать от объекта... прости за сравнение, идеальности во всех проявлениях. Будь собой - утоляй мою жажду познания.

   Во всяком случае, в отсутствии искренности его невозможно упрекнуть.

   Комплимент (если это был он) прозвучал как-то сомнительно, на вкус наварха. Однако синий чай делал свое дело, и Ливия, вспомнив вдруг об еще одном возможном применении для Антония, решила дальше не тянуть, а сделать, так сказать, предупредительный выстрел поперек курса:

   - И насколько же далеко простирается твоя жажда познания? - понизив голос, поинтересовалась она, подпустив в тон хрипотцы, а в глаза – вкрадчивого блеска. Такие позывные не расшифровал бы только полный тупица. Вот Марк Фабриций, помнится, в свое время отлично все понял и… э-э… сразу лег на встречный курс.

   Под плотоядными взглядами наварха и её питомца Антонию стало не по себе. Намерения у них обоих были недвусмысленные. Точнее, целилась Ливия, а Фиделису было крайне любопытно. Он аж на задние лапки присел.

   - Отрезать тебе голову, чтобы посмотреть, как она устроена внутри, я не собираюсь. Я ограничусь полевыми наблюдениями, - честно сознался Луций Антоний, еще питая робкую надежду, что женщина переведет всё в шутку. Тщетно.

   От неожиданности Ливия моргнула, а потом поморщилась, не скрывая досады:

   - Тьфу! Антоний, в тебе нет ни капли романтики. А еще исследователь!

   «Полный стоп! Маневровые на реверс!» - скомандовала она сама себе, не решив пока, злиться ей или смеяться.

   - Ну что ж, значит, твои полевые наблюдения останутся крайне ограниченными, - фыркнула Аквилина и встала, давая понять, что разговор окончен. - Ступай, займись подготовкой к допросу пленников.

   Ну, не пинать же его коленом под зад с воплем: «Perite, fellator!(1) » Хотя искушение такое у Ливии было, тем более что Антоний замешкался.

   - Ну, что стоишь? Свободен!

   - Будет исполнено, наварх, - отчеканил бывший психокуратор и стремительно, словно опасался выстрела в спину, выскочил из каюты.

   Да, любой манипуларий, какой-нибудь Кассий или Бруттий, на его месте не растерялся бы, приняв внимание женщины как должное. Но стать постельной игрушкой мятежного наварха? Нет, для этого у Антониев должно было быть чуть меньше врожденной гордости. А спать с женщиной ради науки? Тоже не годится. Что-то не додумали в генетических лабораториях Республики, когда проектировали фамилию ученых, столь щепетильных не только в научных вопросах.

   - Нет, ну ты видел? - с раздраженным смешком обратилась Ливия к Фиделису: - Вечные боги, этот mentulam caco(2) только что меня отшил! Так что в рейтинге дефектных идиотов первое место сегодня однозначно за Антонием. И только ты, верный мой зверь, любишь меня и понимаешь, - и ласково погладила ящера по спинному гребню.

   - А знаешь что, Фиделис... - задумчиво продолжила она. - Пойдем-ка пожалуемся на мерзкого Антония. Спрашиваешь, кому? Правильно, дорогой, Квинту Марцию, кому же еще.

   Ливия посадила ящера на плечо, прихватила чайник и решительно нажала на панель замка соседней каюты.

   - Квинт Марций, к тебе можно зайти?

   Квинт честно выполнял указания Ицилия: спокойно лежал и читал. Отличное занятие для раненого бойца, даже если история настолько грустная, что иногда слезы просятся на глаза. Но это хорошо! Душе человеческой требуется постоянная работа, чтобы не погрязнуть в сиюминутной рутине и не очерстветь. И тут боевичками авторства бойких амикусов нипочем не обойтись.

   - Заходи, конечно, - сказал префект, закрывая планшет, и улыбнулся. Сначала Фиделису, а потом, заметив, как расстроена Ливия, и ей. - Заходи и рассказывай, кто тебя обидел.

   - Ты не поверишь, - с нервным смешком ответила она, водружая на стол чайник и отпуская Фиделиса, изъявившего желание перебраться к префекту. - Этот гаденыш меня только что отверг.

   - Кто? - изумился Квинт. - Антоний?

   - Да уж не Гней Помпилий! На борту этого корабля есть только один неблагодарный придурок! - фыркнула Ливия. - Да, представь себе. Мало того, что трясся, будто весталка на парфийском базаре, так еще и... - наварх раздраженно взмахнула рукой, едва ли не впервые в жизни не находя слов. - Вот я и подумала - может, мы зря его кормим, а? Может, в шлюз его, и забыть, как звали? Благие лары! Да меня с учебки никто так не отшивал! Да и в учебке тоже…. Не припомню, чтобы хоть кто-нибудь был недоволен моим вниманием. Чай будешь?

   И неожиданно для себя самого, Квинт просто смертельно обиделся за своего наварха. Так, словно это его человеческими и мужскими достоинствами пренебрегли только что.

   - Вот ведь fellator! - с особым чувством сказал префект, колеблясь между желанием по-дружески сжать плечо Ливии и погладить спинку Фиделису. Рука-то всего одна. И выбрал Ливию: - Ему морду мало набить! А еще прикидывался приличным парнем!

   «Да как он посмел! - взбесился Квинт. - Ему наварх "Аквилы" сделала предложение, а он, неблагодарная сволочь, еще и носом крутит!»

   - Угу, - она вздохнула. – И толку от него никакого, один лишь вред и расход ресурсов. Было бы куда высадить, уже давно избавилась бы... Как профессионал он не слишком состоятелен, согласен? Нашу с тобой проблему, например, решить так и не смог. Но, я тут прикинула... Мы и сами разберемся, без мозговедов, верно? Что мы, маленькие? Лары и маны, да мы с тобой два лучших офицера лучшей биремы Республики. Это подразумевает наличие мозгов, не так ли, Квинт?

   «Насчет мозгов, это она очень верно сказала. Что ж, попытаемся обойтись своими силами, - воодушевился префект. - Начнем с самого простого...»

   - Мы тут с Фиделисом подружились, - признался он как на духу. - Давай я буду его кормить и иногда брать к себе?

   - Почему бы и нет, - легко согласилась Ливия. - Бери, конечно. Мне тут Антоний намекал, дескать, ты весь на зависть изошел не только из-за "Аквилы", но и потому, что у меня Фиделис есть. Но если мы делим корабль, почему бы не поделить сцинка? Ведь не подеремся же. Не дождутся, - и показала зубы.

   - Конечно, я завидую. Ты летаешь хорошо, а я... Я ведь плохо летаю, да?

   Ответ он знал. Но раз уж Антоний спровоцировал день Больших Откровений, то почему бы не спросить прямо?

   Ливия вздохнула снова. Обижать префекта не хотелось, но ведь он сам требует правды?

   - Скажу тебе честно, Квинт, но чтобы без обид, хорошо? Для Марция ты летаешь отлично, но для Ливия - хуже некуда. Наварх биремы из тебя не получился. И, вероятно, уже не получится. Десять лет обучения и пять стажировки не проскочить за неполные два месяца тайных тренировок. Не пытайся превзойти меня, это бессмысленно. Послушай, не старайся летать как Ливий. Летай как Марций, и тогда все будет хорошо. Я серьезно. Пара-тройка лет на мостике в качестве моего помощника - и ты вполне сможешь командовать собственным кораблем. Либурной, например. Если захочешь. Видят боги, если уж я Флавия смогла натаскать, то и с тобой получится. Но если ты вдруг решишь уйти, "Аквила" перестанет быть цельной. Да и мне без твоей мрачной задницы в соседнем кресле на мостике станет как-то неуютно.

   Невооруженным глазом было видно, Ливия очень старалась смягчить удар по честолюбивым надеждам префекта. Но против всех ожиданий оказалось, что горькая правда не такая уж болезненная. Все зависит от того, как её подать — плеснуть ли в перекошенную от злости рожу или протянуть в раскрытой ладони без утайки и скрытого подтекста.

   - Я не мрачный, - усмехнулся Квинт. - Я - серьезный.

   Командовать либурной? Как Марций, не как Ливий. Эту мысль предстояло тщательно обдумать, взвесить все «за» и все «против», составить краткосрочный и долгосрочный план, словом поступить с ней, как положено самому настоящему Марцию. Не Ливию и не Фурию. Даже если её никогда не получится воплотить в жизнь.

   - Самое ценное в тебе, Ливия, это честность и... - Квинт ухмыльнулся. - Фиделис.

   - Да ладно, - усмехнулась она в ответ, - А как же мои уникальные мозги, непревзойденная тактичность и, скажу по секрету, вполне неплохая фигура, а? Во всяком случае, Марк Фабриций никогда не жаловался, - и подмигнула. - Кстати, на будущее. Я не хочу прибегать к услугам Антония в том, что касается наших с тобой отношений. Поэтому отныне и впредь, если я тебя чем-то задену, озвучивай свои претензии мне. Лично и наедине. И тогда мы вместе поищем решение. Договорились?

   - Фигура у тебя отличная, не сомневайся. Иногда даже жаль, что у нас с тобой... мозговые разъемы неподходящей друг другу формы, - смущенно пошутил префект. - И субординация, против которой не попрешь.

   Нет, он отказывался понимать Антония. Как в здравом уме и трезвой памяти можно отказаться от такой женщины? Умной, изысканной, по-своему совершенной! Он либо от стресса сменил сексуальную ориентацию, либо в некотором роде нездоров.

   Ливия улыбнулась, довольная. Поганенький привкус, оставшийся после разговора с Антонием, неуклюжие признания префекта смыли не хуже армейского дезраствора.

   Уж кого-кого, а Квинта Марция трудно заподозрить в лицемерии. Для этого у него мозги не той конфигурации.

   - Пойдешь смотреть на пленников? - спросила она.

   - О! Тебе тоже их астрогатор показался подозрительным?

   - Астрогатор? - Ливия нахмурилась, припоминая. Что значит – свежий взгляд! Квинт Марций заметил то, что для нее самой не было так очевидно. - Значит, астрогатор... Видишь ли, этот патруль... он чуть было от меня не удрал. Причем не по милости того, кто там за штурвалом сидел - летал он не сказать, чтоб отменно. Но вот курс - Квинт Марций, как филигранно они рассчитывали курс! Почти как наш Плавтий, а Плавтий наш - отличный астрогатор. Так что - да, я внимательно присмотрюсь к ним. Думаю, к завтрашнему дню они как раз дозреют для эффективной беседы. Все, я на мостик. Ты со мной? Или попозже присоединишься?

   - Я чуть попозже подойду, - пообещал Квинт Марций, многообещающе взглянув на ящера. Мол, у кого-то специально для сцинка припасены лучшие в галактике тараканы.

   - Тогда я оставлю Фиделиса на твое попечение, - улыбнулась Аквилина.

   И видят лары с манами, суровый Аквилин едва удержался, чтобы не чмокнуть наварха в щеку.

   Нельзя сказать, что язык жестов так же распространен в обитаемой части галактики, как лацийский или данайский. Тут дело скорее в широком использовании акустических пушек. Особо сильную привязанность к этому несмертельному оружию питают работорговцы. И неспроста: действует оно безотказно и шкурку не портит. А ведь есть умельцы, которые умудряются так ловко подобрать частоту и силу звуковой волны, что жертва лишь сознание теряет без малейшего повреждения барабанных перепонок и улитки. Только и заботы — собрать безвольные тела и запереть покрепче. Дагон, тот в курсе, ему одного раза хватило. Ну, ничего, Клейт теперь тоже будет ученый, если доживет до возможности засесть за обучающую программу.

   «Надо бежать, - настаивал пуниец. - При малейшей возможности!»

   «Куда? До внешнего шлюза?»

   «Угоним бот».

   «Чушь!» - отрезал Марк.

   Боги, к которым так истово взывал Дагон, нашли его просьбы смехотворными и послали на редкость самоубийственные мысли.

   «Почему? Лучше сидеть и ждать смерти? Надо бороться!»

   Ловкие пальцы Дагона крючило от усилий донести до собрата по несчастью свое отчаянное желание вырваться. С пунийцами всегда так: они просто физически не способны держать в узде эмоции. Хочу бежать — и точка. Ни малейшей попытки остановиться и подумать над последствиями своих поступков, как для себя, так для остальных. Вот когда сказывается отсутствие какой-либо внятной репродуктивной политики в Пунийской республике.

   «Сначала узнаем, что они хотят знать. На этом можно сыграть».

   «Какая разница? Все равно в расход потом».

   Дагон тщательно изобразил лицом вселенскую скорбь, вызвав у Марка острый приступ врожденного отвращения к истеричным варварам.

   «Интересно, хоть кто-то из этих грязных двуногих животных способен достойно принять смерть? – мысленно вскипел пленник. - Сдохнуть так, чтобы врагу стало страшно, например? Что хорошего в такой откровенной нативности, когда человек весь во власти гормонов и просто не способен здраво мыслить?»

   Старые вопросы, некоторым уже несколько десятков лет, а ответа как не было, так и нет.

   На протяжении следующих 12 часов Ливия трижды собиралась пойти и взглянуть на пленников, пока за них не взялся Антоний, но каждый раз наварха что-то отвлекало. В первую очередь, конечно, трофейный корабль – источник не только ценных ресурсов, но и тихой грызни между бандой Фабриции и всем прочим экипажем. Урвать кусочек добычи хотели все, но шеф инженерного, неожиданно сговорившись с центурионом Петронием, заняла оборону и свирепо огрызалась на любителей сувениров. В итоге не прошло и суток с момента захвата патрульного судна, как его уже буквально выпотрошили, оставив только обшивку и детали, которые даже изобретательная Фабриция не нашла бы, куда приткнуть.

   Отвлекать главного инженера в такие моменты изобретательского экстаза не следовало никому, поэтому Ливия, сделав пару осторожных запросов и получив раздраженный и уклончивый ответ, решила, что лучше взглянуть самой. Только осторожно. Желательно – из-за угла, чтобы ненароком не попасть под горячую руку Фабриции, вооруженную разводным ключом. Главный инженер резвилась не на своей территории, а в десантном ангаре левого борта. Что-то там они с Петронием затеяли эдакое с одним из ботов: то ли модифицировали двигатели, то ли системы наведения, а не исключено, что и орудийную турель пытались установить.

   Ливия сдала вахту Квинту Марцию и, вместо того, что бы насладиться заслуженным отдыхом в своей персональной каюте, ведомая любопытством, отправилась в ангар. Предварительно убедившись, конечно, что там сейчас никого нет.

   Ангар – это слишком громко сказано для корабля класса «Аквилы», но как иначе назвать помещение, где размещаются десантные боты? Биремы не комплектуют истребителями-«вультурами» или перехватчиками-«интерцепторами». «Аквила» и сама была той еще хищницей, компенсируя отсутствие истребителей собственной маневренностью и скоростью. По штату на биреме размещалась дюжина «гарпаго» (по шесть с каждого борта), пригодных как для перевозки десанта, так и, в случае необходимости, для использования в качестве спасательных шлюпок. Системы пилотирования ботов были упрощены настолько, что управлять ими мог даже рядовой манипуларий: просто забивай координаты, включай автопилот и лети себе. А вот мощным вооружением «гарпаго» похвастаться не могли. Но, похоже, именно этот просчет республиканских конструкторов и намеревалась исправить Фабриция, раз уж умудрилась не только спеться с Петронием, но и ни разу не сцепиться с командиром 1-й центурии.

   Со временем наварх угадала. В стыковочном узле левого борта и впрямь не было ни души. Должно быть, умаявшись, Фабриция отправила свою утомленную банду отдыхать и сама пошла вздремнуть. Тем лучше, решила Ливия, и, выяснив, какой именно бот подвергся издевательствам ремонтников, принялась спокойно и вдумчиво изучать все изменения. О том, что надо бы пойти и проследить за допросом пленников, Аквилина как-то совсем забыла. Право, что интересного может быть в захваченных варварах? А вот орудийные системы «гарпаго», усиленные трофейными турелями – это действительно занимательно!

   Все делают ошибки, подчас роковые, иногда непоправимые. Даже сенаторы. Даже преторы. А уж про психо-корректоров и говорить нечего. Профессиональная деформация потому что. Богатый опыт создает иллюзию, будто лучше всех знаешь, за какие ниточки нужно дергать других людей, чтобы половчее ими управлять. В тиши личного кабинета да над подневольными делать это сподручнее всего, само собой.

   В чем состояла его роковая ошибка, Антоний понял уже через полчаса после того, как покинул каюту наварха. Каждый Аквилин счел своим долгом указать «паршивому мозговёрту» его место в корабельной иерархии. И если офицеры выразили недовольство поведением Луция Антония в оскорбительно сдержанном тоне, то рядовые — что флотские, что манипуларии — мстили за честь наварха и на словах, и на деле. Грубые намеки на мужскую несостоятельность, в общем-то, не в счет. Толчок в спину на беговой дорожке в спортзале, как бы случайная подножка и пробная попытка обварить кипятком в душе — только начало череды испытаний на прочность. Настрой у личного состава «Аквилы» был очень серьезным, и дело шло прямиком к мордобою. За менее серьезные проступки чужаку полагалась «темная». Короче, бессонная ночь, проведенная Антонием начеку, на пользу его нервной системе не пошла. До передвижения короткими перебежками и мелкой дрожи при малейшем постороннем звуке бывший психокуратор еще не докатился, но походку изменил. С пятки на носок, чтобы получалось бесшумно.

   Крался, одним словом, точно нашкодивший кот по мраморным плитам. Известно же, что агрессивные хищники прежде всего реагируют на резкое движение.

   Рослые девицы из службы вигилов, которые честно несли свою вахту в общем помещении гауптвахты, приближения Луция Антония не заметили. А потому продолжали болтать меж собой, обсуждая свежайшую новость. Пленники за силовым полем их ничуть не смущали.

   - Я так думаю, надо прошение подать наварху, - размышляла вслух белокурая Виниция. - Чтобы зачислила cacator’а(3) в помощники Александру.

   - Верно! - оптимистично подхватила идею её товарка - Вителлия. - Он вчера только жаловался. Совсем замаялся, зайчик мой. Вот бы ему и компания была, а паршивый дармоед харч потихоньку отрабатывал.

   - Вот! И я говорю парням, что нельзя Антония калечить, потом все равно придется ждать, пока оклемается. Мордаху еще, чего доброго, попортят.

   - Да пофиг на морду. До Александра ему все равно далеко, - не уступала зайчиколюбивая вигилия(4) . - К тому же у него говорят...

   Девка жестом показала, что не так с проштрафившимся психокуратором. И обе здоровенные кобылицы громогласно заржали.

   - Ничего! - заверила подругу Виниция. - Пока хотя бы один палец есть и язык на своем месте — ни хрена не инвалид. Заодно и психотерапию проведет. Двойная польза будет. Но учти, - честно предупредила она. - Если уже я подам прощение, то буду первой в очереди.

   - Я так погляжу, этот мозго... люб тебе приглянулся. А что? Немного на твоего Сергия похож.

   - Уже не моего, - мрачно буркнула вигилия и гневно стукнула кулаком о пультовую стойку. - Зато этот точно не отвертится.

   Вигилы — что мужчины, что женщины — отличались высоким ростом и атлетическим сложением, что неудивительно, ведь от них требовалось наводить порядок среди сограждан. Например, при необходимости усмирять повздоривших манипулариев. И возжелай достойная Виниция Секста психокорректорского тела, препятствий на её пути не возникло бы никаких. Схватит, скрутит и утащит на одном плече в темный уголок. И поминай как звали.

   От открывшихся перспектив у Луция Антония смерзлись все естественные телесные отверстия. Власть наварха на корабле безраздельна, и если Ливия Терция сочтет нужным, то сошлет несостоявшегося любовника в сектор рекреации, не поморщившись. Амикус Александр, конечно, приятный во всех отношениях молодой человек и будет рад мужской компании, но...

   Антоний усилием воли отогнал жуткую фантазию, где могучая Виниция Секста пользуется своим законным правом первого свидания. В конце концов, он не обычный пленник, а у Ливии должно хватить здравого смысла и обычной гуманности...

   Он приблизился к вигилиям, сделав вид, будто ничего не слышал. Но на всякий случай вдохнул поглубже.

   - Я собираюсь проводить допрос, - распорядился Антоний. - Это приказ наварха.

   Девицы сразу же согнали с лиц похабные ухмылки, уставившись на увесистый бювар в его руках. Им самим было страшно любопытно, как опытный мозгоклюй станет пытать пленников. Вдруг у него там — специальные иглы для вырывания извилин прямо через уши? Интересно же!

   Но мстительный Антоний не собирался бесплатно развлекать наглых вигилий. Еще чего! Обойдутся!

   - Покиньте помещение, - приказал он.

   Вителлия в ответ хамски ухмыльнулась, но на словах осталась предельно корректна и вежлива.

   - Правила безопасности запрещают покидать пост охраны, если дознаватель безоружен.

   Но психокорректор не сдавался. Рядом с этими сексуально агрессивными зверюгами он будет чувствовать себя неуверенно, а значит, может провалить допрос. Тогда точно одна дорога — в рекреацию, Александру в... хм... ну пусть будет - подручные.

   - Тогда дай мне свой гладий.

   - Не положено, - отчеканила Виниция, сладострастно и как бы невзначай поглаживая кобуру. - Запрещено передавать личное оружие любому лицу, кроме центуриона вигилов и наварха.

   Как говорят в секторе рекреации: ласка — оружие персональное, но безотказное.

   - Хорошо, - сдержанно кивнул Антоний. - Тогда — энергоплеть. Просто для устрашения. С ошейником против энергоплети только самоубийца пойдет, верно? А вы обе подождете меня за дверью. В этом деле... хм... государственной важности лучше знать поменьше, честное слово.

   Грубая работа, бесспорно, но подействовало. Главное правильно адресовать нужную эмоцию. Там, где у Виниции вожделение, у Вителлии - жалость и сочувствие. И обе — не хотят совать носы в государственные тайны.

   Вигилии колебались недолго. Энергоплеть — специфическое оружие, обоюдоострое в неумелых руках, отбивающее охоту махать им без необходимости. А заключенные в ошейниках, если они не полные придурки, просто не рискнут напасть на хозяина энергоплети. Один удар, даже самый неловкий, и мозги заживо сварятся прямо в черепе. Или зажарятся до хрустящей корочки.

   Оставшись наедине с пленниками, Антоний воспрянул духом и преисполнился любопытством. Больше всего психокорректора интересовала личность пунийца, к тому же знание родного языка пленного важное преимущество в сложившейся ситуации.

   - Эй, варвары! Слышите меня? - громко спросил он.

   Но никто не отреагировал. С данайцем все ясно, в отчете Ицилия сказано, что его орган слуха пострадал сильнее, чем у прочих. Прошло уже больше суток после удара акустической пушкой, и оставшиеся двое должны уже частично отойти от его последствий. Но если республиканский дезертир вертел головой, тщательно прислушиваясь, то пуниец оставался невозмутим. Антоний сделал несколько попыток словить его на обмане, но тщетно. Тогда психокорректор жестами приказал пунийцу стоять у одной стены, а остальных отогнал к противоположной, чтобы отгородить их силовым полем.

   Пуниец оказался понятливым: медленно и спокойно приблизился к дознавателю, интернациональным жестом показал, что ничего не слышит, и для надежности прокричал то же самое на трех языках.

   «Не волнуйся, - объяснил ему Антоний. - Я дам тебе планшет с вопросами. Ответишь на них письменно - и свободен».

   Опросным листом, составленным во время бессонной ночи, он искренне гордился. Варвар даже не поймет, что выдал всё известные ему тайны.

   Марк был категорически против. И вовсе не потому, что боялся. Просто знал, чем заканчивается попытка побега на республиканской биреме — принудительным выходом в пространство без скафандра. Он бы сам так поступил с наглецами. Но разве Дагон станет слушать кого-то, кроме своих безумных богов? А те, как назло, заверили пунийца в полном успехе задумки. Как они это сделали, вот в чем вопрос. Суеверный варвар!

   Но отчаянной храбрости Дагону не занимать. И ловкости. Резким движением подбить протянутую к тебе руку с планшетом, затем ударить дознавателя в солнечное сплетение, одновременно перехватив энергоплеть и ткнув её рабочим концом в ямку над левой ключицей противника — надо уметь и уметь хорошо.

   «Внимание!» - поднял руку пуниец. Он последовательно заблокировал дверь, отключил силовое поле и ошейники. Без ошейника, конечно, здоровски, как говорят манипуларии, но дальше-то что будет, великий пунийский герой представляет себе или нет?

   А Клейт прямо весь возликовал: запрыгал на месте, руками замахал, словно не в закрытом наглухо помещении гауптвахты на чужой биреме торчал, а дождался своего парня на свидание.

   «Нападем на вигилий, пока они не догадались», - предложил дерзкий Дагон.

   «Забудь. Они догадались, - огрызнулся Марк, жалея только об одном — энергоплеть в руках у пунийца. - И подняли тревогу, и вызвали подмогу. Ты готов крепко уснуть и проснуться уже у своих богов, придурок?»

   Через самое большее четверть часа из помещения гауптвахты стравят весь воздух. Или заблокируют вентиляцию: так получится дольше, но зато без лишних энергозатрат.

   «А этот как же? - удивился Дагон, пнув стонущего от боли дознавателя. - Своим пожертвуют?»

   Марк жестко ухмыльнулся. Одним человеком, тем паче особистом, пожертвуют, не моргнув глазом. И то не обязательно. Своего могут успеть откачать.

   «Что же делать?» Теперь Дагон выглядел обескураженным. Тупой варвар, не способный думать о чем-то еще, кроме своей поганой шкуры!

   Вопрос был восхитительно «своевременным». Особенно когда слишком поздно всё откручивать назад.

   «Квириты не торгуются из-за заложников. Никогда. Мог бы раньше у меня спросить».

   «Я импровизировал», - нагло солгал тот.

   Импровизатор хренов! Без надежной домашней заготовки — чистое самоубийство. Вот только варвары всегда предпочитают благородству жалкое цепляние за свою ничтожную жизнь. Марк склонился над пультом, чтобы проверить одну идею. Вряд ли на биреме миниотсеки устроены иначе, чем, скажем, на триреме или квинквиреме.

   «Что ты ищешь?» - насторожился Дагон.

   «Подбираю код к люку технологического хода. Не мельтеши, придурок!»

   Когда рядом кругами бегает до смерти перепуганный данаец, заламывая руки и проклиная тот день, когда связался с «этими психованными дикарями, которые...», задача усложняется. Марк присмотрелся, чтобы читать по губам. Ага! Значит, «кровожадными дикарями, которые только вчера выбрались из пещер и с трудом научились задницу подтирать!» Да, да, да! Все данайцы такие снобы, они не любят получать крепкий тычок в зубы, а потому быстро затыкаются.

   Великий беглец всех времен тоже не особо верил в «технологический ход». И очень зря. Некоторые пилоты-стажеры из одной знаменитой фамилии бывают в юности настолько буйны нравом, что гауптвахта им становится домом родным. При таких обстоятельствах грех не изучить её устройство в мельчайших деталях.

   «За одной из стенных панелей находится коридор, надо его открыть», - снизошел до пояснений Марк.

   «И куда он ведет?»

   «На лацийской квинквиреме - на инженерную палубу».

   «А на биреме?»

   Марк раздраженно дернул плечом, его великодушия никто не оценил. Как будто Дагон оставил им выбор!

   «Заткнись!» Сказано же: не показывай дуракам половину работы. Задохнуться собственными выхлопами Марку вовсе не улыбалось.

   «Этого, - пуниец побольнее пнул дознавателя, - мы возьмем с собой»

   Дагон не отставил в покое затею с заложником и так и не выпустил из рук энергоплеть!

   Наварх настолько увлеклась изучением модификаций имени Фабриции, что сигнал срочного вызова от центуриона вигилов Вителлия заметила только после того, как по палубам «Аквилы» пронесся душераздирающий рёв тревоги. Заметив же, выругалась и не сразу попала пальцем по значку ответа. С другой стороны, лежа под брюхом десантного бота, проделать это было не так уж просто.

   - Да! – наконец-то извернувшись, рявкнула Ливия. – Что там?

   - Наварх! – в голосе Вителлия звенело облегчение. – Ты в порядке?

   - В полном, - заверила его женщина, соображая, как бы теперь выползти из-под «гарпаго». – Докладывай.

   - Пленные варвары захватили Антония и забаррикадировались в помещении гауптвахты! – бодро отрапортовал центурион. – Прикажешь начинать штурм или сначала вступить в переговоры, наварх?

   - А протоколы безопасности у нас уже отменили? – ядовито поинтересовалась Ливия, извиваясь и отталкиваясь ногами. Еще никогда прежде она так сильно не жалела, что республиканские генетики не додумались снабдить звездолетчиков присосками на лапках, вроде как у Фиделиса. Или хотя бы коготками. И хвостом. – Или ты не знаешь, что следует делать, мой Публий?

   - Да, наварх, но там же Антоний…

   - Антоний, Антоний… - собравшись с силами, наварх вырвалась-таки на волю и, переведя дух, пропыхтела: - Загерметизируй помещение и выкачивай оттуда воздух. Минут через пять они сами будут рады сдаться. Если там останется кто-то в сознании, конечно.

   - А что насчет Антония, наварх? – настойчиво переспросил Вителлий.

   - А Луций Антоний у нас живучий, если лары будут милостивы, не сдохнет. Действуй! – отключившись, Ливия буркнула себе под нос. – А если сдохнет, невелика потеря, право.

   Наварх ничуть не сомневалась, что в попытке бунта пленников виноват именно психокорректор. Кто же еще? Другое дело, что прямо сейчас исправить всё она не могла чисто физически. По сигналу тревоги тяжелые створки шлюзов стыковочного узла автоматически заблокировались, и при всем желании Ливия не сумела бы сейчас выбраться. А пытаться руководить дистанционно – это только мешать Вителлию и его вигилам. Тем паче, что на мостике несет вахту Квинт Марций. Вот и пусть командует.

   Аквилина на всякий случай достала из аварийного шкафчика респиратор и, поскольку от нее сейчас все равно ничего не зависело, занялась прерванным делом. Пронзительные звуки общекорабельной тревоги слегка отвлекали, конечно, но только слегка.

   Заложника даже бить не пришлось. Точнее, его можно было и не бить, но Дагон не сдержался и двинул в смазливую рожу.

   «Подсветит себе дорожку», - съязвил драчливый варвар. Если, конечно, Марк правильно понял кривую гримасу пунийца.

   Он полз впереди, следом незадачливый дознаватель, потом Клейт, а республиканец замыкал караван беглецов. Оставалось лишь гадать, куда приведет узкий ход. Главное, чтобы не прямиком на мостик. Но им несказанно повезло. Или не повезло. Это как посмотреть.

   И опять Дагон наворотил дел. Кто его просил бросаться на женщину? Кто заставлял бить её по голове?

   - Ты — тупая скотина! - проорал Марк и показал сотоварищу очень непристойный жест. - Это же наварх!

   «Что ты говоришь? Кто это?»

   «Наварх, идиот!»

   «Ну и отлично, - обрадовался Дагон. - Два заложника лучше, чем один. Займись разблокировкой бота. И свалим отсюда поскорее».

   Все же республиканские уставы правы. «Увидел пунийца — бей первым!» - гласили они.

ГЛАВА 4

Являться на мостик с Фиделисом на плече Квинт не захотел. Хотя очень хотелось. Сцинк его успокаивал одним своим невозмутимым видом, примерно так же сильно, как прежде раздражал. Эдакая наглючая довольная морда! Понятно теперь, откуда у Ливии Терции взялись неисчерпаемые запасы самоуверенности.

   Оно, это ящериное хладнокровие, не помешало бы Квинту Марцию. Не тогда, когда Вителлий доложил о ситуации с заложниками на гауптвахте, а потом — когда беглецы каким-то чудом угнали бот, прихватив с собой наварха.

   - Твоюцентурию! - прорычал префект. Это было самое приличное ругательство из тех, что он изрыгнул, услышав новость из уст виноватого, как сто данайцев, Вителлия.

   - Проекционный экран.

   - Готово, - доложил Плавтий, быстро рассчитав траекторию. - Держат курс на планету.

   - Связь с бортом.

   Усилия связиста себя не оправдали. Похитители наварха и угонщики перевооруженного «гарпаго» общаться наотрез отказались.

   - Твоюцентурию! Торвенторий!

   Судьбоносные пункты протокола 13-82 вовсе не горели огненными письменами на внутренней поверхности черепа префекта, но Квинт Марций прекрасно помнил, что надо делать. Наварх республиканского корабля не должен живым попасть в плен к врагу. К любому врагу. И чтобы не происходило в окружающем мире - мятеж, тотальная война, чума или взрыв сверхновой — уставы должо исполнять. На эти случаи они и пишутся.

   Из торвентория не поступило ни единого звука, замерли без движения офицеры мостика, и даже показалось, что замедлился информационный поток от сенсоров. Несколько мгновений целиком в двоичном измерении. Да или нет? Плюс или минус? Импульс или отсутствие такового? Такая вот простейшая систем счисления. Простые числа, твоюцентурию.

   Но благие всевидящие лары, как же велико искушение! Язык Квинта Марция от корня до кончика чесался приказать открыть огонь на поражение.

   Еще пару месяцев назад, да что там месяцы, еще суток не прошло с их последнего разговора. Вроде бы ни о чем таком важном не говорили. Об Антонии да про Фиделиса, и немного о сравнительной летучести Ливиев и Марциев, которая у последних однозначно хреновая.

   Квинт Марций положил руку на нейро-панель, словно призывая в свидетели бирему.

   - Торвенторы — отбой.

   «Аквила» - это ведь не одна Ливия, верно?

   - Астрогация, курс на планету.

   «Аквила» — это не только Фабриция со своими техниками.

   - Инженерный, полная готовность систем.

   Глупо думать, что нет незаменимых. Наивно и даже опасно.

   Скорее всего, обитатели мостика прекрасно догадались о буре, что бушевала в душе префекта, но каждый постарался как можно скорее вернуться к прямым обязанностям, словно бы ничего не произошло. Душа Квинта Марция Аквилина — сущие потемки, и он свой выбор сделал. На то он и Марций, чтобы принимать решения.

   - Научим грязных варваров хорошим манерам, - мрачно фыркнул он. - С орбиты это будет проще сделать. Торвенторы, протокол 17 к исполнению.

   До конца вахты еще есть время. Как раз хватит, чтобы как следует подумать. Не столько о наказании Вителлия и его подчиненных, сколько над внезапно возникшим чувством общности. «Аквила» - не Ливия Терция, не нейросеть, не Квинт Марций, не инженеры и реактор, и не Фабриция Секстия, она — это всё вместе. Живые и разные люди, полуразумная система управления, бездушные механизмы, чистая плазма и удивительные рат-двигатели — это и есть звездная бирема «Аквила». А корабль, в свою очередь, часть Республики, частица человечества...

   - Вахтенный, принеси мне Фиделиса, - приказал Квинт.

   Ему сейчас позарез требовались запасы самоуверенности. И наплевать, что и кто подумает!

   Луций Антоний всегда и не без оснований считал себя человеком широких взглядов. Для психокорректора, конечно. То есть, в своей среде. Ну, хорошо, допустим, не таких уж широких, но насчет терпимости к различным отклонениям… Если они, эти отклонения, не касались профессиональной сферы.

   В общем, говоря прямо – Антоний полагал, что ежели в Данайском Колониальном Союзе интимные отношения между гражданами одного пола не только допустимы, но и приветствуются, то это личные трудности граждан Данайского Колониального Союза. В благословенной Лацийской Республике милостью богов все оставалось более-менее традиционно. Несмотря на равноправие полов (или, если уж совсем честно – на равное бесправие плебеев, что мужчин, что женщин). Подобные отклонения выявлялись и исправлялись еще на стадии формирования личности, так что о существовании мужчин, предпочитающих секс с другими мужчинами, Антоний знал только из теории. Ничего странного, на самом деле. Странным было бы обратное. Бравый манипуларий, разыгрывающий гетеру перед другим бравым манипуларием… бр-р-р…

   Но с данайцами прогресс сыграл поистине злобную шутку. Дорвавшись до репликаторов (к слову, именно в Колониальном Союзе их и придумали), обитатели Данайского сектора на радостях сократили поголовье особей женского пола до критического минимума. И если провести сравнительный анализ между республиканской гетерой и данайской женщиной, то у республиканских гетер прав на порядок больше.

   Но теоретические знания – это хорошо, снисходительная терпимость к странностям изнеженных данайцев – еще лучше, а вот когда ты, весь такой образованный и толерантный, оказываешься похищен и заперт в одном боте с представителем Данайского Союза, начинаешь смотреть на жизнь под несколько другим углом. Особенно на половую жизнь, если быть совсем уж точным.

   Еще никогда в жизни Антоний не был так напуган. Похабные смешки девиц-вигилий – не в счет. Все-таки это были женщины, и определенного рода неприкосновенности психокорректора ничто с их стороны не угрожало. А тут… Данаец был вежлив и предупредителен, насколько это возможно в такой ситуации, и Антоний подозревал, что для него лично это плохой знак.

   Похищенный психокорректор так увлекся своими переживаниями, что на всё остальное ему было практически плевать. Даже на то, что беглые аборигены прихватили с собой не только его, но и наварха собственной персоной.

   Кстати, Ливию беглецы, видимо, сочли более опасной: женщину не только оглушили, но еще и связали ей руки монтажной лентой. Да и обошлись с ней грубовато – небрежно бросили на палубу в грузовом отсеке, рядом со скамьей для десантников, а пуниец, уходя в носовую часть бота, еще и пнул ее. Не то чтобы Антоний так уж рвался оказать ей помощь, однако видеть, как голова Аквилины периодически ударяется о крепеж скамейки, было тяжело.

   Психокорректор покосился на данайца. Тот сидел напротив, поигрывал энергоплетью, широко улыбался и – лары и маны! – подмигивал. По спине Антония пробежал холодок. Ливии стоило бы прийти в себя… хотя бы для того, чтобы отвлечь похитителей от его, Антония, скромной персоны.

   - Я должен ей помочь, - медленно проговорил он, стараясь как можно четче артикулировать каждое слово и подкрепляя речь жестами.

   Данаец потряс головой, дескать, не слышу.

   Антоний вздохнул и попробовал еще раз.

   - Ей надо помочь. Она – наварх, ценный заложник. Позволь хотя бы уложить ее поудобней.

   Данаец задумчиво склонил голову, поморщился и преувеличенно громко, что неудивительно для человека, страдающего временной глухотой, ответил:

   - Я за тобой слежу.

   Психокорректор расценил это как разрешение и, ежесекундно ожидая удара плетью, подобрался к телу наварха. И осторожно ее потряс, а когда не помогло – хлестнул по щекам:

   - Ливия! Очнись!

   - Еще раз сделаешь так – и расстанешься с тем, что заменяет тебе яйца, - прошипела наварх, не открывая глаз, и Антоний замер, очумело хлопая глазами.

   - А…

   - Наклонись ниже. Да не трясись так: данаец слишком увлекся созерцанием твоей задницы.

   Ягодицы психокорректора рефлекторно сжались.

   Она казалась абсолютно спокойной и даже расслабленной, в то время как Антония прошиб холодный пот, едва он представил себе, что энергоплеть может сделать с нервной системой наварха звездного корабля. Но удивляться бесстрашию Ливии не следовало: генная инженерия давно уже вторглась в ту область мозга, что контролирует эмоции. Там, где у Марциев прописана лояльность, у Ливиев наблюдается крайне низкий уровень страха. Умом наварх, может, и понимает, насколько крупно они оба влипли, но осознавать и чувствовать – это очень разные вещи.

   «Сейчас она сделает из меня проклятого героя», - догадался Антоний, со всей обреченностью знатока человеческих душ понимая, что противиться приказам Ливии он не сможет. Лучше уж энергоплеть.

   - Отвлеки его, - шепнула Ливия. – Мне нужно секунд десять, не больше. Вперед.

   «Отвлечь? Как?! Как я должен его отвлечь, чем? - хотелось заорать несчастному психокорректору. - Штаны снять?»

   Боевые искусства не входили в обучающий курс Антониев. Кроме оздоровительной гимнастики, направленной на контроль внутренней энергии, никаких рукомашеств и ногодрыжеств. Предполагалось, что настоящий знаток человеческой психики никогда не попадает в ситуацию, когда от него потребуется умение крепко врезать в челюсть недругу.

   Все естество Луция Антония противилось грядущему смертобийству. От простого тычка энергоплетью хочется на стенку лезть, а это всего лишь минимальный разряд.

   - Ей срочно нужна помощь! - проорал Антоний данайцу, а для убедительности принялся жестами объяснять, насколько серьезно положение пленницы. И приблизился к охраннику на расстояние, которое не позволяло нанести удар, не задев самого себя.

   - Сядь на место! - тот пригрозил рукоятью, направленной в живот героя.

   - Плохо! Ей плохо! Умрет! - не унимался психокорректор, до предела напрягая пресс. К слову, внутренние органы ему эти усилия не спасли бы, но разве у героев спрашивают, как им понравится некроз тканей печени.

   Тем временем, Ливия подкатилась ближе, и как только данаец отвел взгляд, подсекла ему ноги, швырнув захватчика на пол. Со всего роста это больно, особенно голове.

   - Лови энергоплеть! - рявкнула наварх.

   И прежде, чем Антоний сумел осмыслить происходящее, рука без участия воли перехватила падающее оружие и направила его в солнечное сплетение поверженного данайца.

   - Да ты прямо зверь, - ухмыльнулась Ливия. - Развяжи меня быстрее.

   Как только героический мозговед сумел отодрать намертво приклеившуюся к запястьям наварха ленту, Ливия подскочила к двери, отделяющей грузовой отсек от командной рубки, и закрыла ее. А потом прямо ногтями содрала крышку панели замка и ласково попросила:

   - Луций, радость моя, а теперь дай мне плеточку.

   - Зачем? - спросил он растерянно, продолжая мертвой хваткой держать их единственное оружие.

   - Так надо, - мурлыкнула Ливия. - Давай ее сюда... вот, молодец, умничка. Теперь отойди.

   Заполучив плеть, она выставила мощность разряда на максимум и ткнула прямо в развороченное нутро замка, разом пережигая все схемы. И тут же поморщилась от пронзительного писка сигнализации.

   - Это еще что за хрень?! - заорал Дагон.

   - Рубка, - Марк сделал широкий жест. - Заблокирована. - Он сложил руки крест-накрест.

   Взбешенный Дагон сорвался со своего места и живой торпедой врезался в наглухо закрытый люк.

   Не следовало Клейта оставлять наедине с пленниками. Слишком бестолковый он во всем, кроме связи и флирта.

   - Сделай что-нибудь! Страви воздух! Убей их!

   Пуниец не мог смириться с поражением. Да еще и от кого? От какого-то ученого хлюпика и бабы. Еще один упертый варвар!

   - Ну вот, теперь они к нам пролезть не смогут. И не помешают, - наварх деловито огляделась. - Данаец еще жив?

   Антоний осторожно пощупал пульс на шее у парня.

   - Живой и будет жить. Сердце сильное.

   - Будет, но недолго... - тихо пробурчала себе под нос Ливия. Для того, что она намеревалась проделать, не нужно было находиться в рубке. Здесь, в отсеке для грузов (или десантников) тоже имелась управляющая панель. Но прежде надо устранить возможные помехи. - Так. Открой вон тот ящик, возьми моток ленты и прикрути его к сиденью, да покрепче. Не хотелось бы, чтобы он повторил мой фокус.

   Отдав команду Антонию, наварх принялась колдовать над терминалом ввода данных. Командные коды Ливии распространялись на все системы «Аквилы», даже на десантные «гарпаго». К счастью. Или к несчастью – зависит от точки зрения. Она на мгновение замерла над панелью и нахмурилась:

   - 1-2-8 или 1-8-2? Все время забываю...

   Бесчувственное тело худощавого данайца весило, будто того из свинца отлили, но Антоний неплохо справился с поставленной задачей. Привязывал аккуратно, чтобы не нарушить кровообращение в тканях, а лишь зафиксировать на одном месте.

   - Ну, вот и ладненько. Сидит ровно, дышит размеренно и признаков активности не подает. А какой код ты вводишь? - спросил героический психокорректор, чтобы отвлечься от тяжелых дум.

   - Мне нужен доступ к энергосистемам... - не глядя, отозвалась Ливия. - Отсюда я могу добраться только до контроля реактора, но большего не требуется... Ага! 8-2-1! И-и... готово!

   Писк тревоги превратился в навязчивый рев, а затем включилось оповещение:

   - Внимание! Инициирована перегрузка реактора! Давление плазмы превышает критическую отметку. Всему персоналу начать срочную эвакуацию. Внимание! Перегрузка реактора...

   «Какой все-таки мерзкий голос у меня на записи», - самокритично подумала наварх и еще одним тычком энергоплети превратила панель доступа в бесполезный кусок синтепластика.

   Дагон бесновался, точно дикий траянский бык в клетке. Разве только не бился рогами... то бишь, лбом, о все твердые поверхности.

   - Марк! Охренеть! Ты тоже слышал?

   Его вопли перекрывали сообщение об опасности.

   - Слышал, - отрубил Марк. Его барабанные перепонки и внутреннее ухо быстро регенерировали. - Она всё правильно делает.

   - Что? Что ты говоришь? Громче, я не слышу нихрена!

   - Протокол 13-82! Наварх! Не должен! Попасть! В плен!

   - Останови это! Заставь её!

   «Да что ж ты так орешь, идиот?» - огрызнулся Марк.

   Заставить наварха нарушить протокол 13-82? Интересно, как это возможно? Голову оторвать?

   Хотя... Тот, кто находился на мостике «Аквилы» вместо наварха, только что подписал себе смертный приговор. Глава службы вигилов уже составляет доклад руководству, потом будет расследование, и правда всплывет. Кто-то не хотел убивать своего наварха. Не промазал, нет, а вообще не стал стрелять по беглому «гарпаго».

   «Что, вороны подери, происходит на борту этой биремы?»

   - Заткнись! Я попробую что-нибудь сделать! - пообещал Марк. В конце концов, он тоже знал, что делать, если началась перегрузка реактора. Выход имелся, но, к сожалению, только один-единственный.

   - Хех! - удовлетворенно хохотнула Ливия, разве что руки не потирая по-злодейски. - Вот теперь станет жарко, ребятки.

   - Ливия, объясни мне, что ты делаешь? - спросил Антоний, холодея всем телом от нехорошего подозрения.

   - Исполняю протокол 13-82, конечно, - как ни в чем ни бывало, озвучила она очевидное: - А ты что подумал? - а потом, вглядевшись в потрясенную гримасу, перекосившую лицо психокорректора, недоуменно выгнула бровь: - Антоний, ты что, забыл? Я - наварх. Я не могу попасть в плен. Раз мы до сих пор летим, значит, Квинт Марций не стал сбивать бот. Следовательно, я должна сделать все сама, - и добавила, на ее взгляд, утешительное: - Не бойся. Взрыв реактора - это не самая страшная смерть. Быстро и чисто. Плен у варваров - гораздо хуже. Сейчас, минуты три еще - и все.

   Психокорректор судорожно вздохнул, выравнивая дыхание. Оставалось пожалеть лишь о том, что его собственная генетическая линия не предполагала столь явное усекновение чувства самосохранения. Чтобы вот так задорно глядеть на часы, отсчитывая последние секунды жизни, и говорить "Пока все идет хорошо!" Для этого нужно быть Ливием.

   - Я жить хочу, вообще-то, - сказал он почти спокойно. - Возможно, я зря помог тебе освободиться? Верни всё, как было.

   Странное это было чувство. Наверное, так выглядит абсолютная свобода. От всего. От обязательств и обязанностей.

   - Сказала бы, я бы воткнул в тебя энергоплеть.

   Наварх посмотрела на него с неприятным и брезгливым удивлением, словно на траянскую блоху, обнаруженную в белье. В глазах любого солдата Республики трусость – порок едва ли не страшнее, чем… Самый страшный порок, на самом деле. Хуже трусости нет ничего. Слабость – мать предательства.

   - Антоний, вот именно поэтому я и не могу допустить, чтобы ты тоже попал в плен. Ты же сдашь нас всех, предашь, не задумываясь. Ты пинка под зад не выдержишь, не говоря уж о пытках. Ты слишком много знаешь, Антоний, о нас, об «Аквиле» и о Республике. И ты слишком хочешь жить. В этом-то и беда, - она пожала плечами. - Перегрузку реактора остановить нельзя. Смирись.

   - Теперь ты меня оскорбляешь напоследок. Неблагодарная, - скорбно улыбнулся мужчина. Как же это в духе безумных пилотов! Обвинить в предательстве того, в ком еще осталось что-то человеческое.

   - Правда - не оскорбление, - вздохнула Ливия и активировала плеть. - Но раз ты хочешь по-плохому, я могу ускорить процесс.

   Три удара – и Антоний навсегда расстанется со страхом. Хотя… ему, в принципе, и двух хватит. Зато хоть скулить не будет.

   Смириться не получилось, зато наружу полезли остатки иронии.

   - О как! Будешь меня убивать за две минуты до смерти? Оригинально.

   - Если не заткнешься - буду. Чтобы не отравлять себе последние мгновения соседством с таким слизняком, - она поморщилась. - Все, заткнись. Начинай молиться, осталось полторы минуты.

   Ливия села на палубу, скрестив ноги в позе медитации. Набожность наварха никогда не выходила за разумные пределы, однако сейчас самое время пообщаться с ларами и манами, и богами тоже. Перед скорой встречей, заблаговременно предупредить, так сказать. В отсеке становилось все теплее, а в дверь кто-то ломился – безуспешно, впрочем. Но Ливия на это и ухом не вела, мысленно составляя четкий, по всем правилам, рапорт о происшествии. Вдруг придется отчитаться сразу по прибытии на берега Леты?

   «Какой яркий, показательный пример базового психопрофиля Ливиев! И я не смогу сделать по нему монографию, - сокрушался мысленно Антоний. - Это была бы настоящая бомба, а не статья. Возможно, даже она бы попала в ежегодный каталог. Вот бы еще снять энцефалограмму. Прямо сейчас...»

   Все же нет ничего горше, чем упущенные возможности.

   В этот момент случилось сразу два события: бот содрогнулся, где-то в недрах его что-то заскрежетало и грохнуло. Тревога взревела в последний раз и захлебнулась, а механический голос предупредил с оттенком некоторого сожаления:

   - Выполняется аварийный сброс реактора. Подтверждение. Реактор сброшен.

   - Ага! - Ливия подскочила и хлопнула по плечу Антония. - Я так и знала! Ну, теперь послушаем, что нам скажут.

   Словно в ответ, ожила панель интеркома:

   - Наварх Аквилина? Есть минутка, чтобы поговорить?

   Ливия усмехнулась, устраиваясь поудобней. Что-то ей подсказывало, что поговорить стоит. По ту сторону переборки в кресле пилота сидел определенно республиканец, причем – флотский офицер. Один из своих, сменивший сторону. Как тут устоять перед любопытством?

   - О, это ты мне скажи, сколько у нас минуток, одна или, может быть, десять? Зависит от того, успел ты выйти на геосинхронную орбиту или нет.

   Вопрос немаловажный. Если угнанный «гарпаго» еще не достиг гравитационного поля планеты, то остатков энергии и мощности маневровых двигателей не хватит, чтобы приземлиться. Он останется дрейфовать в пространстве. Тогда все вольные и невольные пассажиры бота просто задохнуться, ведь системы жизнеобеспечения поедают сейчас последние ресурсы. Или еще быстрее – замерзнут. За бортом, вообще-то, ледяная безжизненная пустота. Если же похититель каким-то чудом умудрился выйти хотя бы на высокую орбиту планеты, то законы физики сделают все остальное: бот потеряет управление, сойдет с орбиты и сгорит в атмосфере раньше, чем Антоний успеет пискнуть: «О, мы же разобьемся!» Но в принципе все эти варианты вполне устраивали Ливию. А на тот случай, если станет скучно, под рукой остается энергоплеть. Один удар – и наварха «Аквилы» уже ничто и никогда не побеспокоит.

   - Минуток хватит, - отозвался Марк. - Клейт еще жив?

   Не то, чтобы он сильно соскучился по данайцу. Однако ж, командир всегда должен знать, что происходит с его бойцами.

   - С кем ты говоришь? - тут же насторожился Дагон. Слух к нему не вернулся, он читал по губам. И традиционно считал любого республиканца прирожденным заговорщиком.

   - Твой игривый друг? Жив пока что. О, даже моргает, - Ливия хмыкнула:- Но ты зря о нем тревожишься. На одних маневровых ты не вытянешь, так что либо нас догонит "Аквила", либо не догонит. Но я так думаю, сгорим мы быстрее, чем замерзнем.

   К логике наварха биремы сложно подкопаться. По всем пунктам права доблестная Аквилина. Без реактора «гарпаго» управляем не больше, чем контейнер с отходами жизнедеятельности целого экипажа за три месяца. От маневровых толку мало, но он все же есть. И тут в голову Марка пришла роскошная и безумная идея:

   - Давай пари? Если я сделаю так, чтобы мы не сгорели и не замерзли, то ты сдашься. Лично мне.

   Ни о какой сдаче республиканского наварха, само собой, речи идти не могло. Но чем плохо легкомысленное пари, если это единственное средство, чтобы удержать Аквилину от выполнения протокола 13-82?

   - А не слишком ли много чести для ренегата-перебежчика? - она хохотнула, словно услышала старую, но неизменно смешную шутку. - Или кто ты там - дезертир? Тем более, безоружный, - Ливия не упустила случая напомнить наглецу, что единственный похожий на оружие предмет сейчас находится у нее в руках. И она не преминет им воспользоваться. - Навархи не сдаются в плен, чтоб ты знал. Но ты наверняка знаешь.

   Пуниец не сводил тяжелого взгляда с Марка. Подозревал в сговоре, но вырубить единственного, кто может посадить краденый бот, не решался. Пока не решался.

   «Дагон будет проблемой». Тот всегда оставался занозой в заднице, даже у не склонного к рефлексии командира их миопароны. Покойный ныне Бренн любил повторять: «Хороший пун — мертвый пун». Впрочем, у вспыльчивого галийца хорошими были только мертвецы. Какая ирония.

   - Признаюсь, ренегат и гад. Раскусила ты меня, Аквилина, - вздохнул Марк. - А давай наоборот? Если я лажаю, и мы сгораем, то ты выиграла, но если я, несмотря ни на что, сажаю бот - то я выигрываю. И... - он сделал многозначительную паузу, чтобы заинтриговать целеустремленную женщину, которая запросто убьет себя и без помощи энергоплети. - Тогда я сдаюсь тебе на милость. Я - приятный пленник. Во всех отношениях.

   - Что ты говоришь? - допытывался Дагон. Он уже осматривался по сторонам в поисках оружия.

   - Ты его не посадишь, - фыркнула она, но потом, чуть помолчав, уточнила: - Не посадишь, только если ты сам не был навархом... А ты, получается, именно навархом и был. Из какой ты фамилии? Я хочу знать, какой мне достанется приз. Достаточно ли он хорош, чтобы я стала играть.

   Но, несмотря на фырканье и смешки, игра уже нравилась Аквилине.

   - А ты из какой? - вопросом на вопрос ответил дезертир и ренегат.

   Аквилина молчала, распаляя его любопытство.

   - Так, так... - рассуждал вслух Марк, на сводя глаз с приборов. - Для Флавии у тебя хорошее чувство юмора.

   «М-да, а с маневровыми у нас беда».

   - Для Ульпии... ммм... слишком красивые ноги.

   «Ноги просто великолепные, видят лары, стройные и длинные. А бедра округлые. Таким ногам... сдаться в плен только в радость, - Марк проверил стабилизатор и расстроился. - Теперь бы еще исхитриться и спасти эти ноги. И бедра. И все остальное тоже».

   - Для Фурии... тебе не достает аффекта, слишком уж хладнокровна. Так кто ты, Аквилина?

   - О! Да ты никак, заигрываешь со мной, незнакомец? – Ливия лукаво рассмеялась, с удивлением понимая – она и впрямь заинтересована. Кроме того, наварх «Аквилы» всегда была падка на комплименты. И если ум и профессионализм Ливии хвалили многие, то насчет ног и всего прочего не всегда соображал даже умница-Марк Фабриций. - У меня встречное предложение. Если я угадаю, из какой фамилии ты, то я приму твою капитуляцию. А если угадаешь ты, то... - она на мгновение задумалась, а потом игриво подмигнула ошалевшему Антонию и мурлыкнула в интерком. - Я покажу тебе свой пилотский девиз. Идет? - и добавила, прислушавшись к вибрации бота: - Судя по всему, мы все-таки на орбите. Сколько витков сделаешь, прежде чем мы шлепнемся?

   - Какое искушение! По рукам, Аквилина, - обрадовался Марк. По крайней мере, покамест она не станет убивать себя. Уже хорошо. И подумал, что не откажется увидеть её девиз. Девушки-пилотессы пишут их в... разных приятных местах.

   Тянуть с посадкой нельзя — это очевидно любому пилоту. Дорога каждая минута.

   - Держись, Аквилина. Мы идем на посадку!

   Марк едва сдержался, чтобы не проорать припев к гимну "Северы". Напоследок самое то! Спасти их могло только чудо.

   - Левый реверсивный сейчас откажет, - посерьезнев, предупредила она. Благие лары, если этот дезертир умудрится все-таки посадить «гарпаго», то… То ему и впрямь можно будет дать прочитать пилотское «Per aspera ad astra», от первой буквы и до последней. И наверняка это будет интересно. - Ого... уж не заклинило ли у тебя инерционные гасители? Точно, чихает что-то - неужели стабилизатор сдох? - и бросила Антонию через плечо:

   - Эй, мозгоправ, пристегнись.

   В какофонии звуков, заполнивших тесную рубку, голос наварха «Аквилы» звучал как песня.

   - Так может, починишь? - осторожно спросил Марк.

   Ливия прикусила губу и огляделась. В принципе, заменить стабилизатор вот так, на ходу... А почему бы и нет? Аварийный комплект на месте, а уж с какого конца браться за ключ, наварху хорошо объяснили еще в бытность ее кадетом. Но кто же он такой? "Вот так помру и никогда не узнаю", - подумала она, а вслух сказала:

   - Перенаправь поток на резервный генератор. И выруби уже жизнеобеспечение, все равно недолго барахтаться.

   Она, хмыкнув, открыла инженерную панель. Стабилизатор левого гасителя действительно не выдержал нагрузки, но как его заменить, учили еще на втором курсе командирского лицея на Аррии Секунде.

    - Как говаривал Флавий Максимин, зафигачь эту хреновину в ту звездюлину и долбани сверху... Эй! летун! слышишь меня? Дай на полпальца на левый! - она намеренно использовала специфический жаргон, чтобы окончательно убедиться - там, в рубке, действительно один из "своих".

   «Аррия Секунда! Да она же однокашница!» - обрадовался Марк.

   - Флавий Максимин чего только и куда не зафигачивал.

   Пилот увеличил мощность именно что "на полпальца", честно последовав совету.

   - Ты уверена, что не Фурия, моя прекрасная Аквилина? Побочная новая ветвь?

   - Минус одна попытка, мой торопливый друг, - рассмеялась она. - Осталось еще две. Как контроль высоты, не сбоит?

   - Идем на снижение по идеальной параболе, моя Аквилина. Как в учебнике, - не удержался и наврал Марк.

   Идеальным, на самом деле, было соблюдение закона тяготения. Бот просто падал и немного горел.

   - Ага, то-то паленым тянет и трясет, как в сломанном утилизаторе, - подумав, Ливия все-таки села и пристегнулась. Как бы там ни было, а умереть случайно, бесконтрольно, ей не хотелось. Все в жизни наварха, в том числе и смерть, должно быть четко и регламентировано. Ну, почти. Внезапные и летучие незнакомцы-похитители – не в счет. - Летишь, как аптерикс с насеста!

   Марк не сдержался и смачно облизнулся при упоминании священных "птиц".

   - Аквилина, держись! С нами вечные боги!

   Десантный бот класса «гарпаго» изначально предназначен для того, что доставить штурмовой отряд в нужное место не только живым, но и боеспособным. Для этого каждое место оборудовано «рамкой». Одна из тех штук, которые как выглядят, так и называются. Объемная рама по контуру человеческого тела. Функций у неё множество, и каждая направлена на сохранение жизни зафиксированного внутри бойца. Как бы ни кувыркался «гарпаго», но манипуларий в «рамке» не сломает шею, а его внутренние органы не превратятся в фарш. И что важно, питание целиком автономное.

   Превращать бесконтрольное падение в некое подобие слишком быстрого и неаккуратного спуска вниз Марк начал еще на орбите, выбрав оптимальный угол вхождения в атмосферу. Так, чтобы удар пришелся по касательной, и «гарпаго» не сгорел быстрее, чем окажется на поверхности.

   И кабы не бешеный Дагон, который то громко молился, то лез под руку, может, всё и получилось бы как надо. Пуниец без остановки орал, сыпал угрозами и богохульствами. И подозрениями, которые в чем-то были вполне обоснованы. Для республиканца, для квирита все разумные обитатели галактики делятся на две неравные части: других республиканцев и варваров. Жизнь квирита по-любому дороже и важнее. Кому, как не пунийцу, это знать?

   - Возишься? Спасаешь своих?

   - Своих, да. Себя, тебя и Клейта тоже, - спокойно напомнил Марк.

   - Я тебя убью, потрох сучий!

   - Обязательно. Только сначала сядем.

   Пилоту было не до пререканий с варваром.

   Чтобы они не размазались по суровому пейзажу и по тысячелетнему льду, энергия движения должна поглотиться не мгновенно, как это бывает при ударе, а постепенно на последнем участке пути. Для этого и существуют инерционные гасители.

   Осталось лишь рассчитать и распределить остатки энергии между маневровыми и гасителями. А пуниец мешал сосредоточиться на программных данных.

   - Заткнись и сиди в своей рамке, - довольно вежливо в нынешних обстоятельствах попросил Марк.

   - Чего? Громче говори!

   «Итак, плотность атмосферного газа у нас равна...» И тут Дагон натурально сбесился: отключил «рамку» второго пилота, в которой сидел, и попытался дотянуться до предателя-республиканца.

   «Это он зря!»

   Ну не драться же с буйным варваром? Марк без всякого сожаления отключил двигатели и врубил аварийную систему. Она сама поделит энергию, но Дагону, как это ни печально, будет уже все равно.

   Пунийца швырнуло в сторону, потому в другую, а в следующий неконтролируемый полет Дагон отправился уже мертвым. Сам виноват! Сказано же, не отвлекай попусту от дел наварха... и богов.

   «Рамки» были придуманы для обеспечения безопасности пассажиров на случай нештатной ситуации во время полета, и со своей задачей это чудо республиканской инженерной мысли справилось вполне. Конечно, гарантировать полную безопасность и отсутствие травм никакая «рамка» не способна, однако в грузовом отсеке «гарпаго» выжили все. Хотя на момент очень жесткой посадки в сознании оставалась только Ливия. Другое дело, что методы эвакуации из разбитого бота, внутри которого искрит, шипит и испаряется все, что может и не может испаряться, искрить и шипеть, оставались, на вкус наварха, несовершенными. Потому что из перекошенной «рамки» хрен выберешься так просто. Если не использовать катапульту, конечно, но катапультироваться на незнакомой местности у Ливии не было никакого желания.

   Из пробитой оболочки плазмопровода сочился хладагент, в пробоину проникал некий дурнопахнущий коктейль из местного воздуха и охлаждающего газа, окутавшего «гарпаго», над головой у Ливии опасно раскачивался пучок искрящего синтеволокна. Поэтому первое, что сделала наварх, как только смогла выпутаться из объятий «рамки» - это, задержав дыхание, добралась до аварийного спаскомплекта. Надев респиратор и вооружившись портативным огнетушителем, Ливия почувствовала себя гораздо уверенней. Проверив жизненные показатели товарищей по крушению, она решила пока не тратить на них время и отнюдь не бездонную аптечку. Ливия впрыснула себе стандартный «десантный» коктейль – защита от излучения и неведомых вирусов и бактерий на незнакомой планете еще никому не вредила. По-хорошему, из всех пассажиров бота самым важным был пилот. К нему Аквилина и отправилась с аптечкой и запасным респиратором.

   Попасть в командную рубку оказалось не так сложно, как представлялось ей поначалу. Заблокированная прежде дверь от столкновения приоткрылась, и хотя в щель шириной в полторы ладони протиснуться смог бы только Фиделис, ее можно было попытаться отжать. Не плечом, конечно, но на борту «гарпаго» имелось достаточно специальных инструментов в аварийном ремкомплекте. Для разблокировки заклинивших шлюзовых дверей – в том числе. Ливия дольше искала подходящий инструмент, чем отжимала потом створку.

   Прорвавшись в рубку, она тут же споткнулась о чей-то искореженный труп, но ни на миг не подумала, что это мог быть летучий незнакомец. Тот, как и положено пилоту, беспомощно обмяк в командирском кресле, тоже, к слову, оборудованном «рамкой». Автономная система безопасности его и спасла. Пилот был жив, хоть и без сознания.

   - Придется обождать, приятель, - хмыкнула Ливия, добравшись до пульта. – Ага… посмотрим. Ну, не все так плохо, в принципе…

   Если не считать того, что «гарпаго» при посадке практически разломился надвое по центральной оси, то все было очень даже неплохо. Первым делом наварх вырубила тревожную сигнализацию, потом отключила все, что еще не отключилось само, зато внешние вентклапаны распахнула, как говорится, настежь. Нужно как можно быстрее проветрить внутренности бота. Взрываться тут уже нечему, гореть – тоже, зато испарения хладагента никому не полезны. Чтобы там ни было за бортом, а внутри, если промедлить, получится душегубка.

   Аварийный маяк «гарпаго» работал, посылая в пространство зов о помощи на флотской частоте. «Аквила» должна его засечь, если бирема все еще в пределах досягаемости. Если же нет… Ливия решила пока не рассматривать такой вариант.

   Покончив с неотложным, наварх перешла к следующей по важности задаче – оказанию первой помощи пилоту. То есть, пленнику. Ибо если припомнить их пари, то незнакомец определенно проиграл. По всем пунктам.

   Нельзя с полной определенностью сказать, что именно вернуло Марка в сознание — боль от бесчисленных ушибов или ледяные руки Аквилины. Он открыл глаза и увидел женщину с инфузором. Инструмент зловеще поблескивал, Аквилина хищно ухмылялась, и, судя по стремительно улучшающемуся самочувствию, приятное прямо сейчас удачно совмещалось с полезным. Впрочем, вещества в аварийной аптечке поднимут на ноги мертвеца, а живого так взбодрят, что хоть сейчас в бой. Республика по-прежнему заботилась о боеспособности своих граждан.

   - Ага! – радостно отметила Ливия. - Очнулся.

   Аквилина отложила аптечку, но с подлокотника пилотского кресла слезать не торопилась.

   - Я только что проиграла сама себе сестерций, - доверительно понизив голос, сообщила она: - Думала, что у тебя глаза карие, как у всех Фуриев, а оказалось - зеленые. Но так даже лучше, - и подмигнула. - Спроси кого хочешь на "Аквиле" и любой ответит - у наварха слабость к зеленоглазым шатенам. Правда, с представителями твоей фамилии прежде как-то не складывалось, но все еще впереди, я так думаю, - и наварх лукаво улыбнулась, насколько позволяла прокушенная губа.

   Вот так никогда не знаешь заранее, когда и кому придется по вкусу твой нестандартный экстерьер.

   - Сдаюсь, - честно, пусть даже и шепотом, отозвался Марк, и попытался поднять руки в универсальном жесте полной капитуляции. Что ж, скуластые брюнетки со стройными шеями всегда входили в его основное меню. - А откуда ты узнала, что я Фурий, если не секрет?

   - Так посадить этот несчастный "гарпаго" мог только Фурий, - ухмыльнулась Ливия. - Ты летаешь как Фурий, выглядишь как Фурий и говоришь как Фурий. Следовательно, ты - Фурий. Вопрос в другом - что один из флотских офицеров Республики делает в этой галактической варварской заднице?

   Случаи дезертирства, хоть и редкие, на флоте иногда происходили. Но чаще всего на вольные хлеба удирали манипуларии, причем из рядовых, реже – младший технический персонал. Но чтобы один из «высшей касты», представитель элитной флотской фамилии… Этого Ливия представить не могла. С другой стороны, еще совсем недавно она не поверила бы и в то, что образцовая бирема «Аквила» с мятежным навархом, летучим префектом, опальным патрицием, осужденной военной преступницей и похищенным психокорректором на борту окажется на задворках обитаемого пространства. Все когда-то случается в первый раз, даже самые невероятные события.

   В принципе, Марку ничто не мешало назвать свое полное имя, но игра в "Угадай фамилию" ему понравилась. И вообще, как известно, откровенный флирт оказывает на человека, только что упавшего с орбиты, наилучший терапевтический эффект.

   - Это долгая и печальная история, моя... Аквилина, - добродушно улыбнулся он. - Так продолжим? Кому же теперь принадлежит моя свобода? Помнишь ведь, что Фурии всегда такие недогадливые?

   - Раз долгая и печальная, то не будем торопить события, - отмахнулась она и нетерпеливо поерзала на своем насесте. - Освободи-ка мне кресло и помоги разобраться с тем, что мы с тобой общими усилиями еще не доломали, - Ливия похлопала Фурия по колену, поторапливая. - Заодно расскажи про планету. Да, и кстати. Я - Ливия Терция, наварх биремы "Аквила". И - предупреждая вопросы - в мои намерения входит эту планету захватить.

   Аквилина не лукавила. Сейчас, когда опасность немедленного пленения отодвинулась на неопределенный срок, протокол 13-82 утратил приоритет. В переводе на человеческий это означало, что суицидальные намерения Ливии пока отменялись. Да и насчет слабости к обладателям зеленых глаз, темно-русых волос, набора сбалансированных пилотских способностей в геноме и соответствующего интеллекта, Ливия не шутила. «Это все эстроген, - поддела она сама себя. – И происки моего либидо, как сказал бы Антоний». Но эстрогены там или феромоны, а конкретно этот Фурий наварху «Аквилы» весьма приглянулся. Еще один довод против немедленного исполнения протокола 13-82.

   А что касается планеты – конечно, захватить ее надо, как же иначе? С этими бесхозными мирами всегда так: чуть прохлопаешь ушами, и свой вексиллум на полюсе втыкает уже кто-то другой. Галийцы, например.

   Марк зажмурился, словно ему снова порвали крестообразную связку на левом колене. Ливия? Ливия Терция? Если память его не подводила, а она прирожденного пилота никогда не подводила, Ливии, с которыми сводила судьба, были людьми... мягко говоря, непредсказуемыми. Помянутый недавно Флавий Максимин высказывался о новой семейке куда как проще. «Психованные уроды-самоубийцы» - самое вежливое.

   Аквилина, получается, из следующего поколения. Никаких гарантий, разумеется, но Ливия Терция до сих пор проявляла исключительное хладнокровие. Более удачная генмодификация?

   Но настороженность настороженностью, а вся республиканская сущность, все поколения Фуриев — флотской элиты, доблесть предков, бережно хранимая в последовательности дезоксирибонуклеиновых кислот Марка Фурия, закономерно возликовала от слов «захватить планету». Именно их ему так не хватало. И тех людей, кто, едва ступив на поверхность чужой планеты, бросали эдак надменно: "Теперь это всё наше".

   - Марк Фурий Северин, - церемонно представился он.

   Ливия отвлеклась от созерцания своего любопытного приобретения… то есть личного пленника… то есть – вечные боги, да какая разница, какой ему придумать статус, если на борту «Аквилы» слово наварха – высший закон? Уж кому-кому, а одному из Фуриев на мятежной биреме занятие всегда найдется. Это же не Антоний какой-нибудь. Женщина широко распахнула глаза и выдохнула больше с ужасом, чем с недоверием:

   - Но... Как - Северин? С триремы "Севера"? Погоди, но ведь "Севера" погибла, уже десять лет прошло… Ошибка при расчете рат-перехода, они же влетели прямо в звезду! Там не мог никто уцелеть. Все шестьсот пятьдесят два члена экипажа, включая... Кем ты был на "Севере"?

   К воронам все игры! Стыдиться ему нечего. Марк Фурий оставался с «Северой» до самого конца. И потом — тоже оставался.

   - Навархом, моя Ливия. Я её наварх, - специально так сказал, словно она до сих пор жива. - Шестьсот пятьдесят один погибший, если быть точным.

   - Благие лары, - пробормотала она, едва удерживаясь от суеверного жеста отвращения беды. Тыкать в лицо Марку Фурию растопыренными, как «рога», пальцами было бы невежливо, а плевать из-под левого локтя – так и вовсе неприлично, но так хотелось!

   «Севера»… Боль и позор республиканского флота. Отличная трирема, только что прошедшая модернизацию всех систем, усилена дополнительной алой «вультуров», обладательница строенных батарей тяжелых онагров. Летающая крепость, а не корабль. «Аквила» по сравнению с ней – как новобранец-гастат рядом с матерым триарием. И вот, едва покинув доки станции Альба Нова, «Севера» пропала. Просто сгинула – и все. Да, корабли иногда исчезают бесследно, но все-таки внутреннее пространство Республики – это не прыжок в червоточину. Расследование, за которым следили все экипажи всех кораблей, от наварха флагмана до младшего техника на каком-нибудь каботажном транспорте. Догадки, домыслы и, под конец, горькое заключение: «Севера» сгорела в короне Фебы – «домашнего солнца» Лация. Ничем, кроме ошибки наварха, то, что корабль на рат-скорости влетел в гравитационное поле звезды, объяснить было нельзя. И встретить сейчас, на расстоянии вытянутой руки, того самого наварха, это… Если б Марк Фурий был изуродованным декомпрессией трупом, со всего маху распластавшимся по «фонарю» учебного «интерцептора» прямо во время экзаменационного полета, Ливия была бы шокирована гораздо меньше.

   Однако Аквилина взяла себя в руки довольно быстро для женщины, только что кокетничавшей с выходцем из царства теней:

   -Ты должен простить меня, Марк Фурий, но это... Все равно, что встретить мертвеца, и я пока не знаю, к добру ли такая встреча... Благие лары! Но, в любом случае, - она тряхнула головой, - на борту "Аквилы" найдется для тебя место. О прочем - позже, когда рядом не будет других ушей.

   Что-то, а скорее всего, печально знаменитая интуиция Ливиев, подсказывало Аквилине, что, во-первых - в давней истории с «Северой» не все чисто. А во-вторых – что Гай Ацилий точно не откажется от доверительной беседы с живым свидетелем знаменитой катастрофы. Сейчас же важнее всего было придумать, как вернуться на «Аквилу».

   - Планета, - напомнила Ливия. - Расскажи теперь о планете.

   Как всякого прирожденного пилота, Марка Фурия меньше всего интересовали геологические подробности. Его жизнь целиком проходила в пространстве, а планеты существовали отдельно, где-то внизу, для других, менее удачливых людей. И в более располагающей обстановке Марк ответил бы на вопрос Аквилины по-военному кратко: «Холодно и неуютно». Но сомнительно, чтобы практичного наварха биремы интересовали его эмоциональные выкладки.

   - Планета лацийского типа с кислородно-азотной атмосферой. Хотя это уже и так понятно. Но зато естественного происхождения.

   Случаи бывали разные. Эпоха Великой Колонизации длилась достаточно долго, и кто-то наверняка умудрился потерять из виду целую планету. Вряд ли здесь всерьез задумывались над вероятностью былого терраформирования.

   - Местные называют её Алнот. Дурацкое имя, согласись.

   Ливия Терция восхитительно, абсолютно по-республикански отмахнулась от столь незначительной мелочи.

   - Да какая разница? Это же варварское имя.

   - Точно, - продолжал растроганный Фурий. - Воздух разреженный, но пригодный для дыхания. Океан, ледяная пустыня и вечная мерзлота - в ассортименте. Сама понимаешь, в пешие походы я здесь не ходил. И без них схлопотать гипоксию - плевое дело. Так что я бы рекомендовал поначалу, до полной акклиматизации, пользоваться аварийными респираторами.

   Неприветливая планета низко прогудела в ответ. Ветер был её визитной карточкой. Тысяча разновидностей холодного ветра — от едва уловимого, освежающего дыхания до режущих кожу, словно осколок стекла, порывов ураганной силы.

   - Ого! Как свистит, - отметила Ливия, прислушавшись.

   - Алнот — это ветер, холод, лед и камень. И совсем чуть-чуть примитивных растений, вроде лишайников и мхов.

   Единожды любопытство заманило Марка Фурия в здешнее подобие леса. Впечатлений ему хватило надолго. Причем гигантские гаметофиты пурпурного цвета ему понравились, а зловещее гнетущее безмолвие — нет. Этот примитивный мир не успел породить наземных существ, которые бы нарушили сырую прохладную тишину хотя бы шорохом панцирей.

   - А как насчет живых организмов? – Аквилина поудобней устроилась в кресле и запустила диагностику систем или, скорее, того, что осталось от систем. Она наблюдала за прогрессом, периодически щелчком игнорируя тревожные красные пиктограммы. Впрочем, это занятие не мешало ей очень внимательно слушать рассказ Фурия и задавать каверзные вопросы. - Я подразумеваю двуногих, прямоходящих и вооруженных.

   Ливия искоса глянула на него, выгнув бровь, а потом снова уставилась на панель. Диагностическая программа завершила анализ и выдала целый поток отчетов, из которых утешительными были только процентов 30.

   - Ага! Сенсоры у нас пока есть. Частично. Но это лучше, чем ничего.

   А еще система отчиталась о штатной работе орудийных установок, включая и новые, только-только смонтированные Фабрицией, но эту информацию наварх пока придержала. Легкий флирт и трагическая история Северина – еще не гарантия его безусловной лояльности.

   Фурий задумчиво и осторожно потрогал собственную шею, тщательно подбирая слова:

   - Для настоящей планеты - не густо. Условия не располагают. В экваториальном поясе есть крупная база. Еще несколько мелких форпостов, но они не в счет. По моим прикидкам тут чуть больше ста тысяч, но это с рабами.

   Он, конечно, мог и ошибаться. К счастью, на поверхности Алнота астрогатору часто бывать нет никакой необходимости. Здесь у всех примерно одинаковые и небольшие возможности. И если хорошо знаешь обстановку орбитальной станции, то запросто можно прикинуть, как дела внизу.

   - А сколько из них боеспособных? – как бы невзначай поинтересовалась Ливия, возясь с отладкой сенсоров, и буркнула себе под нос: - Ecastor, в следующий раз, когда буду ломать бот, сначала определю координаты, куда падать-то... Есть! Ничего себе погрешность! – она присвистнула и крутанулась в кресле, чтобы не просто засыпать Фурия вопросами, но еще и взглядом пронзительным просканировать. На всякий случай.

   - Мы на ночной стороне планеты? Как скоро нас обнаружат? Или есть шанс, что нас приняли за случайный метеорит?

   - Давай-ка я определю точнее, - предложил Марк.

   Надо отдать должное покойнику Дагону, его выбор «гарпаго» оказался наилучшим из возможных. Бот кувыркался и горел, как факел, но сенсоры продолжали сканировать поверхность планеты и автоматически составлять карту местности. Республика по праву гордилась надежностью своей техники. И пока наварх, переквалифицировавшийся в пиратского астрогатора, разбирался с показаниями приборов, он продолжил свою короткую повесть.

   - Боеспособных... навскидку тысяч тридцать пять — сорок. Вооружение... мммм... разное. Сама понимаешь, свое производство - кустарное, а так, что вечные боги... и галийские торговцы пошлют, тем и воюем. Мое корыто склепали из чего попало.

   За техобслуживание отвечал, кстати, Дагон. И получилось, что его появление в рубке перед абордажем лишь ненадолго отсрочило смертный приговор. Судьба!

   Северин сделал предупреждающий жест, мол, погоди, сейчас будут точные координаты.

   - Ну вот. 59 градусов 13 минут северной широты 39 градусов 54 минуты восточной долготы. Миленькое местечко. От центральной базы мы очень далеко, но здешний наро... контингент крайне недоверчив, а потому искать нас будут обязательно. На всякий случай. Кто-то захочет прикрыть свою задницу.

   Хозяева Алнота на лацийский бот смотреть сквозь пальцы не будут ни за что.

   - А системы планетарной обороны? - уточнила наварх. - Наземные, я имею ввиду. Комплекс на орбите я уже видела. Впрочем, с этим позже. Главное, что сейчас мы прочно стоим на грунте и при этом не тонем в каком-нибудь высокогорном болоте...

   Почвенная мерзлота — коварная штука. И Аквилина в очередной раз продемонстрировала осведомленность в вопросах, далеких от стандартной компетенции наварха. Что ж, еще один повод порадоваться, что судьба наконец-то смилостивилась и послала ему навстречу нормальную республиканку, женщину, с которой можно поговорить на профессиональные темы.

   - Сейчас откалибрую аварийный маяк, - она сделала поправку на координаты места крушения и сморщила нос: - А, зараза! "Аквила" сможет засечь нас, только если выйдет на низкую орбиту и станет целенаправленно сканировать поверхность.

   - Есть, конечно. Куда ж без них? Сеть ракетно-зенитных комплексов. Есть сателлиты навигации и связи, и даже авиация. Без шика, но надежно.

   Она покачала головой и поднялась, бросив последний взгляд на управляющую консоль.

   - Пойдем, взглянем на пассажиров, да и вообще надо осмотреться.

   Сведения, полученные от Фурия, следовало еще проанализировать, а вот отладка системы жизнеобеспечения была первоочередной задачей. Да и из грузового отсека начали доноситься какие-то звуки, напоминающие царапанье.

   «Надеюсь, что Клейт выжил, он же оставался в рамке», - рассуждал Марк, помогая Ливии справиться с заклинившим люком.

   Не то чтобы они сдружились, но данаец, как ни крути, оставался единственным относительно цивилизованным человеком в этом скопище дикарей. Пусть у них в Данайе целиком другая концепция вмешательства в человеческий геном, но она есть, и по Клейту это заметно.

ГЛАВА 5

«Я мыслю, следовательно, существую». Спорное утверждение, ибо, хоть Луций Антоний и подозревал, что до сих пор каким-то чудом жив, то с процессом мышления наблюдались перебои. И глаза не открывались, но тут психокорректор отмел физические причины, самокритично обозвав нежелание разлеплять веки психосоматикой.

   Последнее, что он помнил – Ливия, со зверской ухмылкой загоняющая его в «рамку». Воспоминания возвращались урывками. Вот Аквилина, похохатывая, кричит: «Ну что, покувыркаемся?!» Вот ненадолго очнувшийся данаец, вытаращив глаза, безуспешно пытается свернуться в своей «рамке» в клубок. А затем – пронзительный свист, треск, удар – и темнота.

   Однако на героическое сгорание в атмосфере эти ощущения не походили. Уже хорошо. Или нет – зависит от того, с какой стороны посмотреть.

   Антоний дернулся в своем «коконе» раз, и другой, но особенного прогресса не достиг. Десантная «рамка» - коварное устройство, если не обладать необходимым навыком, из нее не так-то просто выбраться. А откуда взять такой навык психокорректору без опыта экстремального десантирования? И вся логика, все остатки здравомыслия человека разумного на все голоса вопили Антонию – лучше не видеть, куда именно забросила его судьба в лице чокнутой маньячки Аквилины. Но он отмёл здравомыслие и уже в который раз совершил подвиг – глаза все-таки открыл. И тут же пожалел об этом.

   В грузовом отсеке клубился полумрак пополам с испарениями хладагента, чуть подсвеченный миганием аварийных световых полос. Психокорректор сумел повернуть голову и обнаружил, что створка двери, ведущей в командный отсек, отжата, и из рубки, перекрывая шипение и шкворчанье, доносятся невнятные голоса. Антоний содрогнулся. Один из голосов явно принадлежал Ливии. Значит, наварх «Аквилы» уцелела и даже снизошла до беседы с похитителем. Следует ли заподозрить, что соотношение «пленники-угонщики» изменилось?

   Он задергался активней, но сбитая с толку автоматика «рамки» восприняла его старания неадекватно и выпускать из своих цепких объятий не собиралась. А напротив застонал данаец, пошевелился и тоже открыл глаза.

   Оказаться обездвиженным в одном помещении с уроженцем Данайи – это что-то из области ночных кошмаров любого мужчины традиционной ориентации. И тот факт, что данаец и сам спеленат силовыми полями «рамки», Антония не слишком утешал. Психокорректор беспокойно поерзал и подал голос, сперва тихо, а потом погромче и понастойчивей. Как бы там ни было, а общество Ливии с ее энергоплетью все-таки безопасней.

   - Ливия... - прошептал Антоний, и тихий звук его голоса окончательно вернул к жизни данайца.

   - Фы-фу-си. Офуфисссс...

   Тот активно шевелился, попытался высвободить руки и... улыбнулся. Слишком, слишком дружелюбно.

   - Ливия! Ливия! - требовательно крикнул психокорректор. - Помоги мне!

   Нет-нет, конечно же, он не испугался. Просто неожиданно для себя понял, что успел соскучиться по беспокойной Аквилине.

   - Уже иду, - отозвалась наварх и бросила через плечо своему невидимому пока собеседнику. - Особисты безнадежны. Застрять в рамке, надо еще умудриться.

   И тон у неё был самый что ни на есть дружелюбный. Вряд ли она так запросто стала бы болтать с сумасшедшим пунийцем. Значит, со вторым из беглецом.

   Ливия протиснулась внутрь грузового отсека, деловито оглядела поле деятельности и заявила своему новому... другу. Другу?

   - Марк, будь добр, займись своим приятелем. Объясни, чтобы глупостей не наделал. А я пока...

   Даже в неритмичном мигании поврежденного освещения Луций Антоний рискнул бы заявить с полной убежденностью, что видит перед собой республиканца. Такие чеканные профили — типичное порождение отечественной генной инженерии и селекции. Но не успел опытный мозговед как следует порыться в мысленном каталоге типичных фенотипов и классифицировать нового... друга Ливии, как наварх «Аквилы» снова его удивила.

   - Не дергайся, Антоний, сейчас я разберусь, - она вскрыла крошечную панельку, за которой в углублении пряталась кнопка аварийной перезагрузки, и показала её беглому республиканцу. - Да расслабься ты хоть на пять секунд. Я же говорю, если такому Антонию не везет, то по-крупному, даже в такой мелочи, как заклинившая «рамка».

   Марк Фурий застыл на месте, затем медленно обернулся и уставился на пленника «рамки» со странным выражением на лице. Но быстро справился с нахлынувшими чувствами.

   - Лучше скажи мне, где ты так качественно научилась паковать живых людей, Аквилина? У вигилов брала уроки? - спросил он напряженно и принялся возиться со скулящим данайцем, по старой доброй республиканской привычке освобождая рот пленника в последнюю очередь. Чтобы меньше болтал.

   - Не поверишь, Марк Фурий, это была импровизация в чистом виде. Вдохновение, если угодно.

   Ливия была деловита, собрана и на редкость миролюбива. Нет! Она мурлыкала от удовольствия и, должно быть, каким-то чудом удерживалась от неуместной в данной ситуации нежности.

   Антоний решил съязвить, и внезапно ядовитая подколка замерла на его устах, не родившись.

   Ба! Да ту же материала хватит на целую диссертацию. Или даже на фундаментальную работу по психологии эмоций Ливиев! Ни в одном психопрофиле не были описаны компанейские Ливии, Ливии, спонтанно проявляющие к другим людям столько искренней симпатии и... участия.

   Он почти с мистическим восторгом уставился на Фурия.

   Что же это за Фурий такой? Откуда взялся? На какие скрытые рецепторы Аквилины он повлиял?

   Навархи рождаются одиночками, навархи — жестокосердные эгоистичные мизантропы, навархи всегда друг другу соперники и конкуренты, навархи никогда не флиртуют между собой — это истины из разряда прописных. И надо быть амикусом-литератором, чтобы нафантазировать парочку: Фурий плюс Ливия.

   Антоний завороженно наблюдал, как они мило щебечут, и жалел только об одном — под рукой не было экспресс-биокомбайна для проверки крови обоих навархов на содержание гормонов, нейромедиаторов и хемокинов.

   Вечные боги, какой опытный материал пропадает!

   - Эй, Луций! - Ливия пощелкала пальцами перед глазами онемевшего психокорректора. - С тобой все в порядке? Сотрясения нет?

   - Всё... всё в порядке, - заверил её очнувшийся Антоний. - Не познакомишь нас? Раз уж мы тут все... сегодня собрались.

   - Марк Фурий Северин, - безмятежно сообщил новый... друг Ливии. - А ты, значит, психокорректор?

   Смотрел он так, словно собирался в ближайшем будущем удавить свежего знакомца энергоплетью. Сначала забить до полусмерти, а потом уже задушить.