Шутник и Фейри. Часть вторая: шахматы и зеркала. Милана Шторм

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА ПЯТАЯ. ЗОВ КОРОЛЕВЫ
• ГЛАВА ШЕСТАЯ. ПОВОДОК ДЛЯ ХИМЕРЫ
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ. МРАМОР И ОБСИДИАН
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ. ИГРА ОТРАЖЕНИЙ

АННОТАЦИЯ

Она - исчадие Геенны. Он - крылатый. Они абсолютно несовместимы. Они совершенно неразлучаемы.

   Как светлый может полюбить демона?

   И как быть демону, которому просто нечем любить?

ГЛАВА ПЯТАЯ. ЗОВ КОРОЛЕВЫ

Л.

   Глядя на спускающийся с небес пушистый снег, я с тоской думала, что до дома, очевидно, буду идти очень долго.

   Или вовсе не дойду.

   С тех пор, как немного потеплело, снегопады не прекращались вообще! Мне кажется, за много лет я впервые видела, чтобы Город занесло до самых крыш!

   Ну ладно, не совсем до крыш… но ходить скоро станет невозможно.

   Хорошо, что теперь у меня целых двое, кто может меня подвезти!

   - Ну что, согласна, девка? – прокуренный голос вывел меня из раздумий о снеге, белом и пушистом, как крылья морды.

   Предположим, я согласна… вот только совершенно не представляю, как на это отреагирует ангел. Не то, чтобы мне было не плевать на его мнение…

   Но вот уже две недели, как я слушаю его тихое дыхание по ночам. Наслаждаюсь руладами Эля… и засыпаю так сладко, как не спала еще никогда.

   Это очень странно.

   - Защита точно не сработает? – решила я уточнить. – Мой напарник – крылатый, а вы сами знаете…

   - Все схвачено! – лохматый вендиго тряхнул шевелюрой и зубасто улыбнулся. – Ты маленькая, юркая… пролезешь…

   Я кисло улыбнулась и снова посмотрела в окно. Меньше снега там, к сожалению, не стало.

   На мой вопрос заказчик не ответил, а это значило, что он не знает… или специально скрывает. Ну что ж… следовательно, придется учитывать и защиту от крылатых.

   - Завтра, в этот же час вы получите нужную вам вещь, - скучающим голосом протянула я. – Но пятую часть награды я хочу получить сейчас. Нужно закупить некоторое… обмундирование.

   Ага, и это «обмундирование» зовут Петир, который за последние две недели после разморозки три раза сваливался с дичайшей лихорадкой. Теперь, когда такая желанная смерть была очень близко, ангел вовсю ей сопротивлялся, будто назло мне.

   У нас кончились все лечебные настойки, а тридцать «внезапных» золотых я сдуру отдала Грошу в счет долга.

   Не собираясь дотягивать до полного обнищания, я взялась за лучший заказ, который могла предоставить Гильдия.

   И стоил он двести пятьдесят желтеньких монет.

   Вендиго оскалился еще шире и протянул мне приятно позвякивающий мешочек.

   - Доска нужна нам завтра, девка. Постарайся уж ее достать.

   В эфире жутко воняло предвкушением убийства, но мне было плевать. Уж не знаю, кого вендиго собирался убивать коллекционной шахматной доской, но надеюсь, что не меня.

   - Не утонете? Снег опять выше крыльца намело, - вежливо спросила я заказчика. Тот встал из-за стола, бросил на стол серебрушку, расплачиваясь за пиво, и ухмыльнулся.

   - Завтра. Доска. Нужна, - проворчал он и пошел к выходу.

   Я проводила его взглядом и уставилась на свой бокал с пивом.

   «Пряная Клюква» закрывалась через три часа. И, честно говоря, я хотела бы провести все эти часы здесь. Потому что дома меня ждали не только светленький и светлейший, но и кое-кто еще… и именно из-за этого кое-кого я больше не могла игнорировать очевидное.

   Морда, пусть и был ангелом, жутко напоминал мне Вулхи.

   Поняла я это через дней пять нашего совместного проживания, когда осознала, что несмотря на свалившиеся на него хвори, ангел умудряется подшучивать над собой. И над Элем. И даже надо мной, что вообще выходило за рамки моего разумения.

   Может, я просто устала от общества всегда немного унылого фейри? Потому что подколы ангела иногда казались мне глотком свежего воздуха.

   Но три дня назад Петир, условно выздоровев, решил выгулять свой новенький меховой плащ и теплые сапоги. В одиночку, пока мы с Элем ходили к Грошу отдавать очередную выплату по долгу.

   Именно тогда глава Гильдии и предложил нам дело. Заказчики-вендиго отказывались договариваться о чем-либо со светлым, и идти на сегодняшнюю встречу пришлось мне. К сожалению, женщин эти ребята тоже не очень уважали, и мне пришлось выпить с клиентом три пинты темного эля, прежде чем он перешел к делу.

   В общем-то, речь сейчас не о заказе на шахматную доску, которой, по словам вендиго, почти тысяча лет, а о том, что мы с напарником увидели, когда вернулись от Гроша.

   А увидели мы ангельскую морду, умиленно наблюдающую за тем, как серый котенок, поджав свой куцый хвостик, лакает молоко из тарелки. Откуда Петир, которому денег я не выделяла, взял молоко, я так и не узнала.

   А вот ангел узнал о себе много нового и интересного, но, к сожалению, не проникся, ибо нагло заявил, что Майя (котенок оказался кошечкой) теперь будет жить с нами.

   Самое ужасное заключалось в том, что отказать ему я не могла. И не из чувства милосердия. О, нет…

   Когда я была маленькой, я уже знала, что отличаюсь от других Шутников. Со мной не любили играть, боясь поранить. Меня избегали, и я часто проводила время в своем круге, читая немногочисленные книги, что попадали из подлунного в Геенну.

   Вулхи был единственным из всех моих братьев, кто не чурался общества сестры-альбиноса. И однажды он подарил мне Хрошку – беса мелких неудач, самого слабого в помете. Хрошка был серым паукообразным существом, которое не могло выходить из эфира в подлунный, да и воздействие его было настолько ничтожным, что его можно было и не замечать.

   Он был таким же слабым, как я, и именно он стал моим лучшим другом. К сожалению, бесы мелких неудач живут не так долго, как мы.

   Мне не стукнуло и восьмидесяти, как он отправился к Падшему.

   Странно… за столько лет в подлунном я не раз чувствовала мелкие воздействия собратьев Хрошки. Но никогда не вспоминала о нем. Может быть, потому, что у меня были другие проблемы?

   В любом случае, Майя настолько сильно напомнила мне Хрошку, что я не решилась ее выкинуть. Хотя в нашей каморке и так уже было слишком тесно.

   Я подозвала подавальщика и приказала принести мне еще эля. Пьянеть было глупостью, но мне совершенно не нравилось, что я вижу в Петире, ангеле, высшем светлом, своем естественном враге – брата.

   Единственного из обитателей Геенны, кто вспомнил о моем существовании, когда Ждорплавель отправился в Падшему. И того, кто пришел в подлунный, чтобы попросить вернуться.

   Эль закончился слишком быстро, и я обреченно вздохнула. Надо же еще к аптекарю зайти, а то болезная морда будет так несчастно выглядеть… и язвить при этом.

   Эль (фейри, а не пиво) и так сходит с ума от всего того, что происходит.

   Я расплатилась за выпивку и нехотя побрела к выходу, в глубине того, что у меня вместо души, надеясь, что улицы занесло окончательно, и до дома я не дойду.

   Но, к сожалению, моим надеждам оправдаться было не суждено. Потому что стоило мне отворить дверь, как я увидела на занесенном снегом крыльце напарника.

   И судя по его посиневшим губам, он ждал меня уже давно.

   К.

   Майя, перебирая своими тонкими лапками, неуклюже ступает по меховому одеялу, которым укрыт Петир. Ангел тяжело и шумно дышит, и Касси видит капельки испарины на его лбу. Он не спит, просто смотрит в потолок, и, несмотря на болезнь, его взгляд остается пронзительно ясным.

   Громко замурлыкав, кошечка забавно приседает и пытается прыгнуть, но проваливается, и вместо прыжка у нее получается кувырок. Обиженно мяукнув, она продолжает свой путь от ног к животу светлейшего.

   Она забавная, как и все котята, но Касси не может по-настоящему насладиться этим зрелищем. Лиз ушла на встречу с заказчиком. Одна. А Касси помнит, чем это кончилось в прошлый раз.

   Он хмурится, пытаясь почувствовать напарницу, но его инстинкты молчат. Однако беспокойство все равно не отпускает его.

   Это будет их первое дело, с тех пор, как в их доме поселился ангел, и Касси не знает, как тот на это отреагирует.

   - Да ничего не случится с ней. Ты так переживаешь, будто она впервые куда-то отправилась без тебя, - в голосе Петира Касси слышит сарказм. Впрочем, эта интонация не покидает голос ангела даже тогда, когда он просит принести ему воды.

   Касси наблюдает, как Майя добирается до головы светлейшего и сворачивается клубочком на подушке среди его платиновых волос. Она неуклюже вылизывается, фыркая, когда волосы попадают ей в рот, но упрямо остается на выбранном месте.

   - Ты же знаешь о химерах, - после недолгого молчания говорит Касси. – А Лиз… они будто охотятся за ней.

   - Почему ты так решил? – спрашивает Петир. Он не поворачивает голову, наверное, чтобы не потревожить утробно мурлыкающего котенка в своих волосах.

   - Мне кажется, мы первые, кто встретил самую первую химеру. Мы видели их создателя. Старый маг, он ушел в портал. Но перед этим сказал Лиз, что они еще встретятся. А та химера ее чуть не убила.

   - Как? – усмехается Петир. – Твоя Лиз – демон, химера могла уничтожить только ее человеческую оболочку.

   - Ангельский свет, - тихо отвечает Касси, и светлейший резко садится на постели, которую они для него устроили. Майя обижено мявкает и ковыляет прочь. Куда-то за печь, где начинает чем-то громко шуршать.

   - Что? Химеры излучают ангельский свет?

   - А ты не знал?

   Петир ошеломленно смотрит на Касси.

   - Нет. Этого не может быть! Я…

   - Ты никогда не видел химер, верно?

   - Высший избавил меня от этого зрелища… - Петир задумчиво кусает губу, а его лоб прорезает хмурая складка. Он о чем-то напряженно думает. – Но я слышал, что они могут уходить в эфир.

   Теперь уже очередь Касси удивляться. Он вспоминает то, что видел, вспоминает слухи и сообщения о химерах.

   Они с Лиз – единственные, кто видел химеру во всей красе. Они видели, что она живет одновременно в подлунном и на границе. Они видели, как она мерцает, хотя в свете первого условия – это не обязательно. Они видели ангельский свет. Лиз пострадала от него!

   Кажется, они единственные, кто знает, на что способны химеры.

   Касси решает просветить Петира потом. Он смотрит на непрекращающийся снегопад и думает, что у него есть весомый повод встретить Лиз. Он поможет ей добраться до дома на своих крыльях.

   Он собирается, ставит возле Петира чашку с водой и уходит. Стоит ему выйти на улицу, как он понимает, что был прав: без крыльев в Городе этой зимой делать нечего.

   Он планирует на крыльцо «Пряной Клюквы», но не заходит внутрь. Терпеливо ждет, когда Лиз закончит. Ведь заказчик-вендиго выразился ясно: он не хочет иметь дело со светлым.

   Тем более, с крылатым.

   Снег идет все сильней, и Касси чувствует, что начинает замерзать, когда дверь открывается, и выходит их с Лиз клиент. Его не смущает заваленная снегом мостовая. Полузверь просто ныряет в сугроб и, довольно фыркая, пробирается в сторону центральной площади.

   А Лиз все нет. Теперь, когда вендиго ушел, Касси вполне может зайти внутрь, но почему-то не решается. Возможно, он понимает, почему Лиз не торопится домой.

   Ему тоже не хватает этого.

   Личного пространства.

   Их слишком много на такую маленькую каморку.

   Касси перестает чувствовать пальцы на ногах, когда Лиз все-таки выходит.

   - Эль? – она удивленно поднимает брови. – Ты чего здесь стоишь?

   - Тебя жду, - говорит очевидное Касси. – Я подумал, что могу… встретить тебя. И помочь. Снега много навалило, да?

   Лиз шмыгает носом и смотрит на пустую улицу. Город будто вымер, заснул, укрытый белоснежным одеялом.

   - Да… твои крылья – это то, что будет очень кстати, - говорит она. – Не хочу потом выковыривать эту дрянь из сапог.

   Она подается к нему навстречу, обвивает его шею, и Касси облизывает замерзшие губы, скрывая желание их поцеловать. Ее лицо близко, слишком близко…

   Он обнимает ее за талию, аккуратно, но крепко, и поднимает над землей. Над тихим, застывшим и белым Городом Тысячи Рас.

   Он летит домой немного медленнее, чем надо. Совсем немного, чтобы Лиз не заметила. Он хочет продлить эти невольные объятия хотя бы на чуть-чуть.

   Он хочет хоть немного побыть с ней вдвоем.

   Л.

   Мы уже подлетали к нашему дому, когда я вспомнила о том, что ангелу нужны лекарственные травы. Пришлось сделать крюк в заваленную по середину окон аптеку, благо она находилась на первом этаже дома, в котором жил аптекарь, иначе бы вряд ли работала.

   Снегопад парализовал Город, и я считала, что это нам на руку. Судя по огромному вознаграждению, сегодня ночью нам с Элем предстояло столкнуться с трудностями, и если вокруг не окажется патрулей, это будет просто замечательно!

   Эль крюку только обрадовался. Возможно, он, как и я, устал от тесноты.

   Надо срочно избавляться от ангела, иначе не только у меня возникнет желание его загрызть. А ведь скоро полнолуние… представив, как я буду слушать пение Артиха в компании язвительных комментариев морды и пронзительного мяуканья Майи, я решила, что лучше пойду в какую-нибудь таверну. Там тоже будет весело, но зато не так тесно!

   - Как ты думаешь, если мы постучимся в собственное окно, морда нас впустит? – задумчиво спросила я, когда мы с Элем добрались до дома и обнаружили, что дверь нам придется откапывать.

   - Он очень слаб. Надеюсь, у него получится, - сдержанно ответил напарник, прижимая меня к себе чуть сильней. Я заметила, что каждый раз, когда я упоминаю ангела, от Эля в эфире исходит что-то похожее на неуверенную ревность.

   Это было так смешно и приятно, что я просто не находила в себе сил втолковать светлому, что беспокоиться не о чем. Я, конечно, альбинос, но не до такой же степени!

   Я так и не смогла объясниться с фейри насчет его любви ко мне… возможно, потому, что для меня ничего не изменится? Я пожираю его уныние, он приправляет свой грех чистой любовью, и мы оба счастливы?

   Хотя, кого я обманываю. Фейри определенно нельзя назвать счастливым. Но ведь его все устраивает! Конечно, сейчас нас связывает общий долг перед Грошом, но ведь и до этого… Высшего мне в селезенку, светлый любит меня давно! И если его устраивает то, как мы сейчас живем, я не собираюсь что-то менять.

   Потому что мне тоже все нравится…

   Нравилось, пока в нашем доме не появился морда.

   Может, если он нас обоих напрягает своим присутствием, мы его того… выкинем? Отправим на поправку в храм, там о нем позаботятся… а то мне надоело, честно говоря, вытирать ему испарину со лба… я демон, а не храмовник!

   Мы аккуратно приземлились на оконный карниз, и я негромко постучала. Ну не хотелось мне откапывать вход! На дело тоже полетим… когда мне еще выпадет такой шикарный повод покататься на крыльях Эля?

   Свет в каморке не горел, и я толком не видела, что там происходит.

   - Открывай, морда! Это мы! – прошипела я, надеясь, что ангел нас слышит.

   Где он там застрял? В одеяле запутался, что ли?

   - Мордаа-а-а!

   Окно распахнулось, и перед нами возник бледнющий Петир с котенком на плече.

   - Не кричи, всех ворон разбудишь, - невозмутимо сказал он, отступая назад, чтобы мы смогли протиснуться в проем.

   - Они еще не ложились, - оказавшись на ногах, я почувствовала, как меня охватывает странное чувство опустошенности, когда Эль перестал прикасаться ко мне.

   Все-таки летать – это прекрасно. Почему демоны не летают? Кто сказал, что это – прерогатива светлых? Насколько я знала, из всех темных обитателей подлунного мира, крылья имелись только у гарпий и мар. Но гарпии были полуразумны, а мары - столь малочисленны, что причислять их к полноценным расам смысла не было.

   Петир не ответил. Шмыгнув забитым носом, он вновь улегся в свою постель. Ему определенно было не очень хорошо.

   Но мне было все равно. Воды оставалось совсем немного, и похода к колодцу было не миновать.

   В итоге, туда отправился фейри – снова через окно. Я же заставила ангела выпить горькую настойку полыни и солодки и хорошенько подоткнула одеяло, снова чувствуя себя как-то неправильно для демона.

   Когда Эль вернулся с ведром снега, я сказала ему, в каком порядке заваривать травы, в каком порядке давать их болезненной морде, а сама улеглась на кровать.

   Ночью нам предстояло серьезное дело, и я хотела выспаться.

   Слушая, как Эль хлопочет, я осознала, что мне нравится, когда он шуршит, занимаясь делами. Может быть, поэтому он никогда меня не раздражал? Ведь по сути – каморка и для двоих была тесновата…

   Наверное, это так.

   Неважно.

   Я сплю, и мне снится Хрошка…

   К.

   Снегопад превращается в жуткую метель в тот самый момент, когда Касси, прижав к себе Лиз, вылетает из окна. Он взмывает над крышами Города, слыша, как ветер воет в водосточных трубах, будто тоскуя по чему-то.

   Петир заснул, и они не стали его будить, кое-как закрыв окно снаружи. Кажется, жар начал выходить из ангела, и сон – это то, что ему сейчас нужно больше всего.

   Их путь лежит в поместье на окраине Города. Судя по информации, полученной Лиз от вендиго, там давно уже никто не живет. Казалось бы: что сложного в ограблении бесхозного дома, но не все так просто.

   По слухам, семья, живущая в том поместье когда-то, отправилась в путешествие, так оттуда и не вернувшись. Перед тем, как оставить дом, они наняли мага, который наложил на него целый сонм защитных заклятий.

   Пробраться туда будет нелегко, и Касси, и Лиз это знают.

   Когда они опускаются перед воротами, ведущими в заросший сад, Касси становится страшно. Где-то внутри поднимает свои головы чудовище всепоглощающего предчувствия.

   Предчувствия беды?

   Пока Лиз разглядывает стену, он прислушивается к своей интуиции, силясь понять, о чем именно старается предупредить его интуиция.

   Это странно и неправильно, но в разуме всплывают те самые слова, которые когда-то заставили его надолго потерять покой.

   Один – это два. Три – это один.

   Он все еще отражается в зеркале.

   Все это – чушь.

   Но именно сейчас его интуиция кричит. Она завывает в тон ветру, и вопит она о том, что эти слова очень важны.

   «Не забудь…» - шепчет ему метель.

   Но он и так не может это забыть! Хотя вот уже полгода, как то существо не проявляло себя.

   - В общем, я нашла лазейку. Там небольшая пробоина в защитном поле, вроде бы на крылатых тоже не должно подействовать. Попробуем? – сквозь свист ветра Касси слышит голос Лиз.

   Чтобы шуба не стесняла движений, она не стала ее надевать. Сейчас на ней лишь тонкая кожаная курточка поверх рабочего костюма. Ей наверняка холодно.

   Касси хочет ее согреть. Обнять, прижаться губами к ее волосам, запахнуть крыльями… сделать вид, что в этом мире не осталось никого, кроме них двоих.

   Не смотри в зеркало. Там ничего нет.

   Касси трясет головой, и, вместе с не вовремя вспыхнувшими в памяти словами, уходит и прекрасное видение.

   Оно уходит, и остается лишь снег. И ничего кроме снега.

   - Прости, - отвечает он. – Давай попробуем.

   Он делает к ней шаг, отмечая про себя, что сильно похолодало – снег стал скрипучим, - обвивает руками ее талию и взмывает вверх.

   - Вот туда нам надо, - Лиз показывает на брешь в защите. Он тоже ее видит. Он видит ее в эфире, тогда как Лиз чувствует подобные вещи в подлунном.

   В эфире все кажется другим. Иногда – размытым, иногда – невероятно ярким, иногда – серым, безжизненным, пустым…

   Но такое буйство красок он видит впервые. Дом кажется черным, купол защиты – золотым, а снег – и лежащий на земле, и падающий с небес – глубокого синего цвета. Дыра в золотом куполе не зияет чернотой, нет. Она сочится всеми оттенками красного и зеленого, будто лопнувшая дыня - соком.

   Касси хочет, чтобы Лиз тоже увидела это.

   Но лучше потом, когда они вернутся из этого дома. Вряд ли купол – пусть и мощный – единственное препятствие, которое встретится им на пути.

   Л.

   Чем мне всегда нравилось ворошить бесхозные дома, так это тем, что, несмотря на кучу ловушек, здесь можно было не опасаться, что встретишь кого-нибудь… лишнего. О нет, я не боялась кого-нибудь случайно пришибить. Подумаешь! Я много лет состояла в Гильдии Убийц, и там уж я точно не нюхала цветочки! Но правила Гильдии Воров гласили: «Мы крадем имущество, а не жизнь».

   А у меня рефлексы… я демон, в конце концов!

   В общем, даже после третьей ловушки, которая едва меня не поджарила, я оставалась довольной. За время работы в обоих Гильдиях я изучила почти все неприятности, которые могли меня здесь ждать.

   Немного подумав, мы с Элем решили не разделяться. Ловушек действительно было много, разнообразных и на любой вкус, но вместе было все равно безопасней. К тому же, напарник мой сегодня был не в форме. Щурил глаза, будто его что-то слепило (это в почти полной темноте!), спотыкался на ровном месте… в общем, вел себя так, будто ничего вокруг не видит.

   Когда он налетел на низенький журнальный столик и с диким грохотом его перевернул, подняв тучу пыли, я не выдержала.

   - Да что с тобой?

   Эль тихонько зашипел от боли и потер ушибленную ногу. Потом посмотрел на меня и страдальчески скривился.

   - Нырни в эфир, - попросил он.

   Я нахмурилась. О чем это он? Пожав плечами, я окунулась в междумирье с головой… чтобы через несколько мгновений с диким криком оттуда выскочить.

   Это что вообще такое, а? Откуда на границе столько света, тьмы и малиновых молний?

   Теперь мне стало понятно, почему я не чувствовала эмоций Эля с тех пор, как мы попали под купол защитного поля. Их что-то глушило. Эфир – тихое местечко, там витают эмоции, и никаких малиновых молний там быть не должно!

   Честно говоря, я совершенно не представляла, как можно было бы объяснить происходящее. Неудивительно, что напарник, который живет одновременно в подлунном и на границе, ничего не видит перед собой.

   - Так… не знаю, что это все значит, но нам надо отсюда убираться, - решила я. – Ты сейчас слеп, поэтому я сейчас быстренько найду эту ангелову доску, и мы свалим отсюда.

   - Нет, - Эль заморгал, очевидно пытаясь хоть как-то сфокусировать зрение на подлунном мире. – Я с тобой. Лиз… пожалуйста не спорь.

    - Эль, - я подошла к нему и, схватив за плечи, заставила сесть в пыльное кресло возле перевернутого столика. – Ты не видишь ничего. А если нарвешься на ловушку? - напарник упрямо покачал головой, и я решила, что пора бы пользоваться его отношением ко мне. – И я могу угодить в какой-нибудь капкан, потому что буду следить за тобой.

   Эль поджал губы. Поднял на меня слезящиеся глаза.

   - Ладно… прошелестел он. Будь осторожна.

   Надо же… работает!

   Я, пока он не передумал, вышла из гостиной и пошла дальше по коридору. Судя по всему, доску надо искать в библиотеке… эх, если бы не странности в эфире, я бы точно полазила среди пыльных полок! А вдруг нашла бы что-нибудь интересное?

   Эфир молчал, и это было непривычно. Да, я не жила в двух мирах одновременно, но всегда чувствовала эмоции, проходящие сквозь меня на границе.

   А здесь – тишина. Даже как-то пустовато. И я не чувствовала Эля, что мне совершенно не нравилось.

   Я привыкла все время слышать его эмоции. Наслаждаться ими. И пожирать, быстро мерцая, пока он не видит.

   И когда видит – тоже.

   Избежав столкновения со стеной огня, я все-таки пробралась в библиотеку. Было так тихо… я только сейчас поняла, что не слышу метели. Купол заглушил и эти звуки. Стало совсем неуютно. Я почувствовала себя в ловушке, которая вот-вот захлопнется.

   Передернув плечами, я огляделась. Да, доска была здесь. Она лежала раскрытая, на шахматном столике, а фигурки были расставлены так, будто кто-то начал игру, сдвинув белую пешку в дебюте.

   Быстро побросав фигурки в бархатный мешочек, оказавшийся здесь же, я сложила доску и направилась обратно.

   Очевидно, я разрядила все ловушки по пути сюда, потому что до гостиной добралась без приключений.

   - Ну вот и все, - объявила я, заходя в комнату. – Можно убираться из этой дыры…

   Эля не было в кресле.

   Да и кресла не было. Вместо него на этом месте светился огромный портал. Портал, который уже закрывался.

   - Эль! – я бросила доску и рванулась к порталу, совершенно уверенная, что успею прыгнуть следом за напарником.

   Не успела. Портал захлопнулся, прихватив за собой два моих ногтя правой руки.

    - Эль!!! – я упала, ударившись о ножку перевернутого стола. Лишенные верхних фаланг средний и безымянный пальцы взорвались болью.

   Я прижала руку к себе, пытаясь хоть немного умерить кровотечение, и зажмурилась, пытаясь понять, что мне теперь делать.

   Напарник исчез.

   Выбраться отсюда без его крыльев я не смогу.

   Я истекаю кровью.

   И я знаю, где Эль. Я успела увидеть сквозь портал изумрудные кроны Даронийского леса.

   - Что мне делать? – прошептала я, невидяще глядя перед собой. – Что мне делать, Эль?!

   … Сколько я так просидела, баюкая раненую руку, одному Падшему известно. Напарник исчез, и я никак не могла осознать, что осталась одна. Нужно было выбираться из этого проклятого дома, но как это сделать я? В голову ничего не приходило.

   Лезть в эфир смысла не было. Даже если не брать во внимание, что там происходило невесть что, купол был и там. Мне не пройти. А крыльев у меня нет. Мои крылья похитила королева Даронийского леса.

   Я растерялась настолько, что даже не подумала о том, что надо найти хоть какую-нибудь условно чистую тряпку, чтобы перевязать руку, и кровь продолжала медленно вытекать из меня.

   Королева все же нашла Эля. Что ж, возможно, это было неизбежно. Эль слишком ей нужен. И даже его мнимая смерть не помешала ей вновь воззвать. И обнаружить, что он жив.

   Единственное, чего я совершенно не понимала – при чем здесь вендиго? Трудно представить себе изящную королеву фейри, крылатую, договаривающуюся с лохматым дурно пахнущим чудовищем. Вот не вставала у меня эта картинка, хотя я вроде бы никогда не жаловалась на недостаток воображения.

   Это было даже нелепей, чем демон-Шутник, живущий в маленькой каморке со светлейшим ангелом.

   Ангел…

   Высшего мне в селезенку, ангел!

   Так. Так-так-так-так-та-а-а-ак!!! То ли от боли, то ли от растерянности после потери Эля, я никак не могла сообразить, как мне связаться с мордой.

   У Петира есть крылья, и он сможет меня отсюда вытащить!

   Если захочет.

   Но он же светлый, даже светлейший, он должен приходить на выручку попавшему в беду… демону.

   Нелепее ситуации придумать было нельзя. Я не была уверена, что морда захочет меня спасать. Мы – естественные враги, в конце концов! Я до сих пор не понимаю, чем я думала, когда выкапывала его из сугроба. Может он тоже… подумает чем-нибудь другим за компанию?

   В любом случае, попытаться стоило. Морда – единственное существо, до которого я смогу дотянуться через эфир.

   Больше ни о чем не думая, я нырнула в междумирье, мрачно размышляя, что Петир сладко спит в обнимку с Майей, а будить на расстоянии я еще не пробовала.

   На границе стало еще веселей. Малиновые молнии если и продолжали бить из потолка в пол, разглядеть их было совершенно невозможно. Сияющее белое и мглистое черное нечто колыхалось, извивалось и сплеталось в объятиях дикого танца. Смотреть на это было совершенно невозможно, и я зажмурилась, пытаясь ощутить хоть какую-нибудь эмоцию. Для начала – любую. Неважно, чью.

   Надо настроиться. Просто расслабиться.

   Заставить эфир течь через себя.

   Но эфир молчал. Он был тих, как могила.

   Высший меня задери, граница должна быть пуста! В междумирье не должно извиваться черно-белое марево, в нем должны течь эмоции! Сотни и тысячи самых разных эмоций! Но здесь, под куполом, ничего не было.

   Как будто я попала не в эфир.

   Подчиняясь непонятному позыву, я открыла глаза и вытянула раненую руку перед собой. Зачем я это сделала? Наверное, я никогда не смогу ответить на этот вопрос.

   Портянки Высшего, что это?

   Я уставилась на свою бледную, залитую алой кровью, руку.

   Бледную руку.

   Красную кровь.

   Этого не может быть! Я в эфире! Граница не терпит лжи! Здесь не существует личин! Они стекают с нас, оставляя лишь истинную сущность!

   Я была в эфире, наполненном черно-белой игрой тумана и тьмы.

   В эфире, который молчал.

   И я не была демоном.

   Я была человеком.

   Подождите-ка, я же ныряла в эфир при Эле совсем недавно, несколько минут назад, до того, как отправиться за доской! Он ничего не заметил, значит… значит я обратилась буквально только что? И что значит, обратилась? Как демон может стать человеком?

   Да, я хотела обрести человеческие эмоции, чтобы чувствовать себя своей в подлунном, но…

   Если бы я стала человеком, я бы не смогла сейчас находиться в эфире. Не так уж много существ могут даже чувствовать эманации междумирья, не то, чтобы погружаться в него.

   Это меня немного успокоило. Я все еще демон. Просто… симпатичный. Или уродливый, это с какой стороны посмотреть. Взглянув на вторую ладонь, я обнаружила, что она – нормальная. То есть, синяя с черными прожилками вен.

   Почему-то это меня совершенно не тронуло. Наверное, мне просто надоело паниковать.

   Интересно, а как я сейчас выгляжу?

   Я тряхнула головой и выяснила, что бубенцы звучат, как надо.

   Чтобы и дальше не взрывать себе разум вопросами, на которые у меня все равно не было ответов, я прижала раненую руку к телу, поднялась на ноги и побрела к выходу из дома, забыв про доску. Мне пришло в голову, что чем ближе я буду к месту разрыва защитного поля, тем больше шансов у меня будет докричаться до Петира.

   Я не выходила из эфира, двигаясь почти наощупь. Казалось, черно-белое марево обволакивает меня, проникает под кожу (чью? человека? демона?), отравляет кровь, становится моей сущностью… с каждым мгновением идти становилось все трудней.

   Почему я не вынырнула в подлунный?

   Не знаю. Возможно, сработала интуиция. Но стоило мне выйти на крыльцо, как дышать стало немного легче. Черно-белый туман поредел, оставшись за дверью.

   И моя раненая рука стала синей.

   Решив подумать о том, что все это значит, потом, я замерла и сосредоточилась на Петире. Ангел спит, но я смогу до него добраться! Смогу… Некстати опять вспомнилась Хрошка и Вулхи, подаривший мне беса. Вулхи, пришедший в подлунный мир, чтобы вернуть меня домой. Брат. Единственный из всех моих родственников, кто про меня вспомнил за столько лет.

   Единственный из демонов, кто никогда не считал меня хуже всех из-за того, что я – альбинос.

   Я уже не понимала, что делаю: пытаюсь дозваться до ангела или просто вспоминаю Вулхи. Мысли смешались, запутались в тугой узел, и я не хотела его развязывать. Я закрыла глаза и увидела перед собой Эля. Того Эля, который представился мне унылым придурком в первую встречу. Фейри, прочно поселившегося где-то внутри меня, там, где у людей живет душа.

   Но я – демон. У меня нет души. И никогда не будет.

   - Интересное местечко. Ты знаешь, что, кажется, будто у тебя дым из ушей идет? – голос брата показался мне самой лучшей в мире музыкой.

   - Вулхи! – воскликнула я, открыла глаза и… изумленно уставилась на Петира.

   Он стоял за куполом, раскрыв свои белоснежные крылья во всей красе. Я и не думала, что у него такой огромный размах! Призрачные крылья фейри теперь впору называть крылышками!

   - У меня два вопроса, - ангел взмахнул своими опахалами, заставив черно-белое марево всколыхнуться, хотя оно оставалось под куполом, в то время, как он был снаружи. – Где Касаниэль, и почему ты назвала меня каким-то уродливым демонским именем?

   Слово «уродливо» прозвучало так… по-родному, что я затрясла головой.

   Со мной явно происходило что-то непонятное.

   - Эля... забрала королева Даронийского леса. Он упал в портал. Вытащи меня, - попросила я.

   Петир поежился, и я вспомнила, что его лихорадит. В эфире эти ощущения притупились, но, чую, когда он вернется, свалится окончательно.

   - Как? – к моему облегчению морда не стал выпендриваться.

   - Там… разлом видишь? – я подняла руку и указала на дырку в куполе. – Вытащи меня отсюда.

   - Чтобы у меня из ушей повалил дым? Это же уродливо! – Вулх… Петир скривился, но, посмотрев на мою зверскую рожу, передумал препираться. - Ладно. Сейчас.

   Не медля больше ни секунды, он взмыл в воздух и завис над куполом. Как он со своими огромными крыльями пролезет в дыру? Но у ангела, видимо, был опыт в таких делах, потому что он не просто пролез, он сделал это так легко, что я так и ничего не поняла.

   - Только не обожги, - попросила я, когда Петир оказался рядом. – Мы в эфире, а здесь наши сущности могут сыграть с нами злую шутку.

   - Ты тоже видишь это марево? – вместо ответа спросил морда.

   - Вижу. В доме еще хуже, - буркнула я. – Пошли отсюда. Эль в Даронийском лесу, и я собираюсь его оттуда вытащить.

   - Интересно… - ангел заглянул в окно на первом этаже. – Никогда такого не видел.

   - Я тоже. Пошли отсюда, а?

   Морда хмыкнул, аккуратно, будто прикасаясь к чему-то противному и скользкому, обнял меня за талию и взмыл в воздух.

   - Эй! Отпусти меня! – мы покинули купол защитного поля, но ангел не спешил спускать меня на землю. – Дальше я сама…

   - Сугробы видишь, Зяк? – нет, за это коверканье моего истинного имени он у меня точно получит! – Долго тащиться будешь. А мне нужен уход.

   Нет, вы только посмотрите на него!

   - А с чего ты взял, что я захочу за тобой ухаживать? – мстительно парировала я. – Мой напарник далеко, поэтому за его светленькие чувства я больше могу не переживать.

   - Ни одно доброе дело не должно оставаться безнаказанным, - ответил ангел.

   И понес меня домой.

   Там, где я точно придумаю, как мне вытащить Эля из Даронийского леса.

   Как выяснилось, отправившись за мной, морда неплотно закрыл окно. Пока мы отсутствовали, оно распахнулось, и внутрь каморки радостно потекла зимняя стужа.

   Когда мы опустились на пол, то синхронно вынырнули из эфира, обнаружив следующее: для того, чтобы превратиться в холодильный шкаф каморке надо менее часа, столько же надо, чтобы постель превратилась в сугроб, а еще, что котята очень даже хорошо умеют взбираться по каменной кладке. Дрожащая от холода Майя обнаружилась в печи. Хорошо, что я ее заметила до того, как кинула туда огненный кристалл!

   Ругаться на ангела смысла не было. Потому что если бы он окно захлопнул, домой мы бы не попали: я свои ключи оставила в шубе, а Петир про свою связку даже и не вспомнил, бросив на столе.

   Да и не хотелось мне ругаться.

   Отдав дрожащего котенка морде, я, ежась от холода, бросила в печь огненный кристалл, поставила чайник и занялась тем, что стащила с кровати отсыревшее белье, вместо него уложив одеяла, которые служили постелью ангелу.

   - Что ты делаешь? – он, кажется, удивился.

   - На полу ты долго еще будешь лечиться. А мне нужно, чтобы завтра... или хотя бы послезавтра ты чувствовал себя отлично.

   Ангел прищурился.

   - Собираешься меня выгнать? – прижав к себе Майю, спросил он.

   - Нет, - я закончила с его новым спальным местом и насыпала в две чашки по ложке чайных листьев. В чашку для ангела добавила ромашки и сушеных листьев смородины. Налила из вскипевшего чайника воды и устроилась на полу, прижавшись спиной к теплой печи.

   Ангел засунул котенка за пазуху (оттуда немедленно раздалось утробное мурлыканье), взял чашку и сел на кресло. Он вообще испытывал к нему странную тягу. Может, потому что именно там он размораживался?

   Мы долго сидели так: молча буравя друг друга взглядами и попивая горячий чай. Когда печь начала остывать, я закинула в нее еще один кристалл. Каморка постепенно отогревалась.

   Почему я это сделала? Зачем вытащила полумертвого ангела из сугроба? Почему он не сжег меня своим светом, когда очнулся? И почему, Высший меня задери, он так сильно напоминает мне Вулхи?

   - Мне нужна твоя помощь, - допив чай, сказала я. – Возможно, мне, как демону, не будет хода в Даронийский лес. Я никогда не связывалась со святыми рощами фейри, и Падший только знает, как там поведет себя моя сущность. А вот ты там – желанный гость. Особенно если откроешь им свою настоящую личину.

   Петир хмыкнул.

    - Собираешься пойти за ним?

   - А ты думал, я его там оставлю? – окрысилась я.

   Морда допил остатки чая и поставил чашку на пол.

   - Он вернулся домой, - заметил он. – Его крыльям давно уже нужна подпитка от святого источника. Я очень удивлен, что он столько времени прожил в этом Городе, не покидая его.

   - Что-то я не замечала у него тяги к родным местам, - огрызнулась я. – И его крылья, что, отсохнут если он не будет их подпитывать?

   - Истончатся, - кивнул Петир. – А потом растворятся в эфире и перестанут быть якорем, который удерживает его в двух мирах одновременно.

   - Подожди… - я нахмурилась. – Но я не видела, чтобы его крылья совсем уж… истончались! А ведь он уже почти два десятилетия живет в Городе!

   - Я знаю. И это странно.

   - Ничего странного! Он просто ненавидит этот свой лес! И королеву – особенно! Не нужны ему никакие источники! Ему нужна я!

   Петир склонил голову набок и криво усмехнулся.

   - Да… возможно, именно любовь к тебе его и подпитывала. Но зачем он нужен тебе? Тебе-то любить нечем!

   Я оскалилась.

   - Он вкусный… ты знаешь, каково это: пожирать истинную любовь?

   Морда поперхнулся.

   - Что пожирать? Ты в своем уме, Шутница?

   - А что? Знаешь, как вкусно!

   Петир вытаращил глаза.

   - Ты еще странней, чем он… впрочем, вы друг друга стоите. Я даже не знаю, кто из вас хуже: фейри, полюбивший демона, или демон, питающийся истинной любовью.

   На самом деле, еще пол дня назад я бы посмеялась над этим высказыванием. Но сейчас мне не было смешно. Казалось, будто вместе с Элем ушла и та часть меня, что отвечала за мое хорошее настроение в любой ситуации.

   Поэтому я не придумала ничего остроумней, как перейти в наступление.

   - Всяко лучше, чем ангел, решивший покончить с жизнью!

   Петир откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.

   - У меня были причины, понятно? – вид у него был такой пафосно-надменный, что я бы расхохоталась, если бы могла.

   Если. Бы. Могла.

   Эль исчез, и я больше не могла смеяться.

   - И какие же? Собратья украли любимые портянки? Или ангелы не носят портянок?

   - Замолчи, Лиз…

   - О! – деланно обрадовалась я новому поводу поязвить. – Ты, оказывается, в силах запомнить имя из трех букв!

   - Если ты сейчас не заткнешься, я буду вечно называть тебя Зяк, - ухмыльнулся ангел.

   Нет, это неправильно! Почему какая-то морда может ухмыляться, а я нет?

   - Не заговаривай мне зубы! – все больше распалялась я, зверея от бессилия. – Так что там, с твоим неудавшимся самоубийством? Невеста бросила? Или дело все-таки в портянках?

   - Заткнись!

   И я замолчала. Петир уже выглядел умеренно взбешенным, но легче мне не стало.

   - Так ты мне поможешь? – скривив губы в нечто похожее на улыбку, спросила я.

   Ангел сердито шмыгнул носом.

   - Помогу, - буркнул он.

   Он молча встал с кресла, вручил мне Майю и, быстро раздевшись, улегся на кровать.

   Его опять лихорадило.

    К.

   Пахнет осокой, фиалками и густой сосновой смолой. А еще – самой жизнью.

   Касси слышит далекое журчание ручья, шепот листьев и гул голосов. Тихих, как шелест травы.

   Открыть глаза. Нужно открыть глаза и принять реальность.

   Он в Даронийском лесу. Его выдернули из студеной снежной зимы Города сюда, в обитель вечного лета и святых источников.

   Лучше бы он умер.

   Открыть глаза. Отгородиться от звуков и запахов родного дома можно только так.

   Касси поднимает веки и долго смотрит в деревянный потолок, расписанный художественной резьбой. Вычурные орнаменты чернеют над ним, переливаются всеми оттенками истины.

   А истина в том, что фейри – не святые.

   Они не ангелы.

   Они просто высокомерные снобы, считающие остальные расы недостойными их внимания.

   Вздохнув, он садится на постели. Пустым взглядом смотрит на шикарное убранство, кожей ощущая сильнейшую защиту вокруг. Его не посадили под землю, но это клетка.

   Красивая клетка для того, кто слишком важен для королевы.

   Касси точно знает, что о его пробуждении уже известно всем, кто в нем заинтересован. Скоро за ним придут. И отведут к королеве.

   Скосив глаза на отделанные золотом придворные одеяния, Касси усмехается. Ему хочется поступить, как Лиз. Пошутить над всеми. Разорвать позолоченную парчу и отправиться к королеве совершенно обнаженным.

   Интересно, тогда она поймет, что искала его зря?

   Вряд ли.

   Лиз… мысль о ней приносит одновременно волнение и покой. Как она? Смогла выбраться из того проклятого дома, который стал для него ловушкой?

   Наверняка смогла.

   Касси это чувствует. Он знает, что его любимая в порядке.

   Это поддерживает его настолько, что он решает пока не бунтовать. Пусть это и маловероятно, но стоит попробовать переубедить королеву.

   Хотя… о чем он думает?

   Этой надежде не суждено долго прожить. Это Касси тоже знает точно.

   Защита на миг исчезает, и в полуоткрытую дверь проскальзывает Лиллиариэль. Она прекрасна, как ясный рассвет, заманчива, как южная ночь и порочна, как все демоны-Суккубы вместе взятые.

   От нее пахнет сладкой земляникой, медом и ванилью. Ее шелковые полупрозрачные одеяния цвета молодой листвы колыхаются, когда она медленно, покачивая бедрами, ступает по мягкому ковру. Ее крылья цвета черной смородины сверкают тысячами звезд на ночном небе.

   Она улыбается мягкой улыбкой, но Касси видит фальшь. Ее глаза абсолютно мертвы. Нет в ее душе радости от встречи. Только холодный расчет.

   - Здравствуй, дорогой! – мелодичным голосом говорит… почти поет… она. Касси чувствует, как к его горлу подступает тошнота.

   Фальшь. Все вокруг – фальшь.

   И Лиллиариэль звучит особенно фальшиво.

   - Здравствуй, - отвечает Касси.

   Лиллиариэль садится на его постель и закидывает ногу на ногу. Ее одежда столь прозрачна, что взгляд Касси невольно зацепляется за идеальную грудь и темные окружия сосков.

   Это не остается незамеченным.

   Лиллиариэль звонко смеется и проводит рукой по груди, постепенно спускаясь все ниже. Она как будто соблазняет его, облизывая губы и наблюдая за его реакцией.

   - Вот видишь, мой хороший. Ты зря сбежал. Это все могло быть твоим еще девятнадцать лет назад. Я так по тебе соскучилась!

   Она быстро встает и делает к нему шаг, протягивая руки.

   - Не стоит, - приподняв уголки губ в подобии улыбки, говорит Касси. – И ты не стоишь ничего.

   Лиллиариэль обиженно поджимает губы. Она приближается к нему вплотную, и ее приторный запах становится невыносим.

   - Ты совсем не изменился, Касси, - говорит она. – Все такой же неприступный. Королева очень расстроилась, когда ты исчез.

   Касси молчит. Он открывает рот и дышит через него, но запах ванили, меда и земляники все равно заполняет его, заставляя подкатывать к горлу горький комок.

   Интересно, если его стошнит прямо на нее, она будет оставаться столь же любезна?

   Эта мысль так похожа на рассуждения Лиз, что Касси невольно улыбается.

   Лиллиариэль принимает эту улыбку на свой счет и вновь облизывает губы. Она так откровенно предлагает ему себя, что Касси с трудом сдерживается.

   От тошноты.

   И от того, чтобы не поддаться искушению. У него много лет не было женщины, и сейчас тело может его подвести.

   Касси делает глубокий вздох и отворачивается от той, что когда-то мечтала стать его женой.

   Стать новой королевой Даронийского леса.

   Раздается стук, и Касси слышит голос Стража.

   - Королева ждет, мой принц. Мне приказано сопроводить вас к ней.

   - Как не вовремя, - томно шепчет Лиллиариэль ему в ухо. – Но ведь ты будешь мне рад сегодня ночью, дорогой?

   - Вряд ли, - сухо отвечает Касси.

   Он медленно идет к Стражу, делая вид, что не замечает разочарованного вздоха своей бывшей невесты.

   Он идет к королеве, чтобы в который раз отказаться от наследства.

   Жаль, что Лиллиариэль этого не понимает.

   Королевский дворец фейри – это сплетенные между собой вековые дубы, солнечные сосны и шелестящие ивы. Когда-то, много веков назад, в святом Даронийском лесу родился фейри, способный возвести эту красоту, оставив деревьям жизнь. Касси чувствует эту жизнь, текущую сквозь стены. Она наполняет его энергией, как и всех, кто попадает сюда.

   Ему становится хорошо, его крылья сияют, он чувствует прилив неуместной сейчас радости, но сделать ничего не может.

   Таковы уж свойства дворцовых стен.

   Может быть, именно это делает королей и придворных – безумными? Даже в самые темные времена здесь нет места тревоге.

   Может быть, Касси тоже безумен? Просто по-другому? Или то, что они с Нариэлем с самого детства много времени проводили вне дворца, сыграло свою роль?

   Может быть поэтому, оказавшись в Городе, он перестал ощущать радость? Потому что привык, что ее дает жизненная энергия стен? Сколько он наслаждался свободой? Год? Два? Ведь ему стало плевать на свою жизнь намного раньше того, как его поймали и бросили в яму смертников.

   Ему было плевать на свою жизнь, пока в ней не появилась Лиз. Демон тоски, она вытащила его из ямы смертников. Она вытащила его из ямы безразличия. Да, уныние осталось… хотя, Петир сказал, что его нет. Неужели все это время он кормил Лиз светлой грустью о несбывшемся?

   Почему она этого не заметила?

   Впрочем, сейчас ему надо думать не об этом.

   Комната, где королева принимает своих подданных, обставлена богато и скудно одновременно. Здесь почти нет мебели – только резное кресло, высеченное прямо в деревянной стене, и мягкий ковер из вечнозеленых листьев и сосновых игл. Листья падают сверху, ведь в этой комнате потолком служит крона этого странного союза дубов, ив и сосен. Стены здесь украшены легкими тканями, которые колыхаются на летнем, всегда теплом, ветру.

   Здесь всегда пахнет свежестью, но Касси чувствует сладковатый душок безумия.

   Королева безумна. Уже давно. Как жаль, что этого никто не признает. Ведь сейчас только она по своей силе может сравниться с древними королями фейри.

   Касси входит в комнату и поднимает глаза на потолок. Ему очень хочется разглядеть средь зеленой листвы хотя бы маленький просвет… найти хоть один лучик солнца.

   Он не знает, зачем это нужно, но упрямо продолжает смотреть вверх, будто не замечая ту, что когда-то предал.

   Королева сидит на своем троне, изящно перекинув ногу на ногу. Ее запястья покрыты десятками легких браслетов из золота, серебра и драгоценных камней. Браслеты же сверкают на ее тонких изящных лодыжках. Следуя традиции, она не носит обуви, и Касси видит, как на ее маленьких пальчиках ног сверкают капельки алмазов.

   Королева стара, но это нельзя определить по ее внешности. На вид ей не больше двадцати. Ее темные волосы водопадом ниспадают на спину, ярко-синие крылья сверкают, а полные губы, которые она все время облизывает, кривятся в улыбке.

   - Я так ждала тебя… - говорит она, когда он встает перед ней.

   Попирая все законы и приличия, он не становится на колени и даже не склоняет голову.

   - Зря вы притащили меня сюда, моя королева, - не отрывая взгляда от ее фиолетовых безумных глаз, говорит Касси.

   Королева чуть подается вперед, и браслеты начинают звенеть… так звонко… так противно…

   Касси вновь чувствует тошноту.

   - Ты смеешь укорять меня за то, что я вернула тебя домой? Ты всегда был высокомерным, считающим себя лучше других, но это… Ты предал меня. Но я… я тебя простила. Завтра я передам тебе свои полномочия. И ты уже не сможешь покинуть Даронийский лес, племянничек.

   Касси сжимает зубы.

   - Я никогда не стану королем фейри. Я отказался от своего наследства много десятилетий назад. Вам напомнить, что вы сами убили истинного наследника в угоду своим… - он хочет сказать «демонам». Но нет. У королевы нет демонов. Демон тут есть только у него.

   Королева вскакивает со своего места. Браслеты взрываются невыносимым звоном, и Касси прижимает руку ко рту.

   Его тошнит от всего этого. Даже радость, даримая жизненной энергией этих стен, не может заглушить смрад безумия той, что сейчас перед ним.

   - Ты… ты не можешь мне отказать, Касанидорикрэлиэль! Не можешь… Сейчас ты мне нужен, как никогда! Близится война, и ты это знаешь… Эти люди… эти эльфы… гномы… эти существа… мы должны уничтожить их… уничтожить их всех! Только ты… ты – лучший воин, ни разу не побежденный Страж, только ты сможешь привести нас к победе!

   Ее глаза сверкают, губы изгибаются в совершенно безумной улыбке, она часто дышит, будто бы ей не хватает воздуха.

   Касси видит тонкую струйку слюны, стекающую по ее подбородку.

   - Твое безумие так и не оставило тебя, моя королева, - он окончательно отбрасывает приличия. – Нет никакой войны. И не было никогда. На нас всем плевать. Поверь.

   Касси рад тому, что ее мания не дает ей начать войну против всех самостоятельно. Когда-то она вбила себе в голову, что именно он, Касси, самый искусный воин, владеющий дэррихэ в совершенстве, должен стать ее наследником. Возвеличить фейри еще больше. Сделать так, чтобы их раса стала чем-то вроде полубогов.

   Герт, очевидно, разделял ее безумие. Как же хорошо, что Лиз его убила.

   - Ты… ты не понимаешь! Ты – моя единственная надежда! Они все… все недостойны! Только ты… – Касси осознает, что только с ним она ведет себя так. Думая, что он ее поддержит, она каждый раз показывает ему свое истинное лицо. Иначе бы Даронийский лес давно стал полем боя.

   Вопрос только в том, сколько лет понадобиться этой несчастной, чтобы окончательно сойти с ума?

   - Ты убила своего сына, помнишь? – спрашивает Касси.

   Королева застывает с открытым ртом, и он видит, что застал ее врасплох.

   - Что?.. Я… как ты смеешь такое говорить! Я любила своего маленького Касси….

   - Его звали не Касси, - безжалостно говорит он. – Его звали Каэролиниэль. Но он был слишком слаб по твоему мнению. Или ты ему открылась, а он понял, что ты сошла с ума?

   - Я не сумасшедшая! – визжит королева, и Касси… настоящий Касси, думает, что если она не прекратит, то сюда сбегутся все Стражи.

   - Ты убила его. Руками Герта, ведь так? Герт всегда любил тебя больше всех нас.

   - Герт? – хмурится королева. – Какой еще Герт?

   - Твой бастард, - отвечает Касси.

   Высший, а ведь она действительно не помнит его!

   - А Нариэль? Ты помнишь Нариэля, моего брата? – Касси внезапно даже сам для себя подается вперед и хватает ее за плечи. Смотрит на искорки безумия в ее глазах, пытаясь найти хоть какую-то надежду.

   Ее глаза тускнеют, перестают сверкать. Безумие уходит, и она вновь надевает величественную маску, будто его прикосновение стало для нее чудодейственным.

   - Нариэль… он мог тебя заменить. Но он исчез вслед за тобой, и я… - по ее щекам текут слезы, и Касси видит, что они – настоящие. Теперь в ее глазах плещется боль. – Почему вы меня оставили? Почему? – она начинает всхлипывать, а потом и вовсе прижимается к Касси всем своим телом. – Я же так любила вас… вы же были моими племянниками… сыновьями моего любимого брата… сильнейшими Стражами, которых никто и никогда не мог победить…

   Это звучит так надрывно, что если бы Касси не знал правды, он, наверное, даже бы ее пожалел.

   Но он ее знает. Истину.

   И она заключается в том, что королева Даронийского леса когда-то убила своего брата, в страхе, что он может отобрать у нее власть.

   И, кажется, Касси последний, кому ведома эта истина.

   Королева долго всхлипывает, уткнувшись лицом в его парчовый камзол. Касси даже немного устает стоять. Надо бы ее все-таки обнять, успокоить, но даже мысль об этом вызывает лишь отвращение.

   И Касси продолжает стоять столбом. Отстранившись от всего, он думает о Лиз. О том, что, скорее всего, он больше ее не увидит. О том, что в их доме остался ангел… Что будет с ними обоими? Смогут ли они мирно разойтись?

   А если не смогут? Тревога облезлым шакалом грызет внутренности Касси изнутри, и ему становится страшно. Но сейчас, пока он во дворце, ему не выбраться.

   Он не может снова сбежать. Пока – нет.

   Попробовать усыпить бдительность королевы? Касси сомневается, что у него это получится быстро. В прошлый раз, задумав побег, он готовился к нему почти полгода. Слишком уж он важен для этой безумной. Даже тогда избавиться от ее пристального внимания было тяжело, а что будет сейчас?

   Сейчас его просто не отпустят.

   Он обречен сдохнуть в Даронийском лесу. Зря Лиз его вытащила тогда. Восемь… нет, почти девять лет назад, он бы умер свободным. А теперь ему предстоит погибнуть в цепях. Они невидимы, но это не значит, что их нет.

   Королева внезапно перестает всхлипывать. Она поднимает на него глаза, и Касси с ужасом видит в них нечто знакомое. Нечто страшное.

   То, о чем он почти забыл за полгода.

   Это Тьма, что когда-то уже встречалась ему. Она приходила к нему в «Пряной Клюкве», вселившись в храмовника по имени Далин.

   - Один – это два, - хрипит королева голосом Тьмы. – Три – это один. Семь – это всегда семь, и не больше. Собери ключ… собери ключ… СОБЕРИ КЛЮЧ!!!

   Последний выкрик заставляет Касси прийти в себя. Стряхнув с себя оцепенение, он отталкивает королеву подальше от себя.

   Она падает, и ее многочисленные браслеты звенят, словно бубенцы на кончиках хвостов Лиз.

   Она ухмыляется, не отрывая от Касси взгляда. Он продолжает стоять, смотреть на нее верху вниз, но при этом он чувствует себя беспомощным. Потому что понимает: даже если он сейчас убьет королеву, ничего не изменится. Тьма придет к нему в ком-нибудь другом.

   - Что тебе от меня нужно? Кто ты? – шепчет Касси, с ужасом наблюдая, как королева дерганными движениями поднимается на ноги и снова приближается к нему. Ее глаза еще безумнее…

   Нет, не так.

   Тьма еще безумнее, чем королева Даронийского леса.

   - Собери ключ… собери его…

   - О каком ключе ты говоришь! – восклицает Касси. – Я не понимаю, что ты о меня хочешь.

   Тьма растягивает рот королевы в жутком оскале.

   - Этот осколок скоро приведет тебя к первой части. Забери… забери… - хрипит она. – Выпусти меня…

   Касси внезапно понимает, что он успокоился. Кем бы ни была эта Тьма – она, похоже, не желает ему зла. По крайней мере, пока ей от него что-то нужно.

   - А что будет, когда я тебя выпущу?

   Тьма перестает ухмыляться. Она смотрит на Касси долго, будто пытаясь ввести в транс.

   - Семь – это всегда семь. – отвечает она тихо. - Семью и останется. Три станет одним. Один станет двумя. А ты, химера, станешь одной из многих…

   Л.

   Сидеть в кабинете главы Гильдии было немного… неуютно. А с учетом того, что Грош был в гневе – даже немного страшновато. Я делала вид, что совершенно спокойна, но волнения в эфире меня раздражали, и я едва сдерживалась, чтобы не начать морщиться от отвращения.

   Не люблю я гнев. Этот грех – рацион Вдовцов, а Шутники с этой расой имеют мало общего.

   Гнев – это жизнь, пусть он и ведет к разрушению. К сожалению, некое подобие тоски здесь испытывала только я.

   Вот уже три дня, как Эль исчез, и я была вынуждена признать, что жутко скучаю по напарнику.

   - Повтори еще раз, что ты сказала! – требовательно прогремел Грош.

   Вот что ему неймется, а?

   - Я в тот дом не пойду. Не сейчас. Я потеряла напарника, - отчеканила я с таким видом, будто делаю ему одолжение.

   - Это не оправдание, Лиз! Вы запороли заказ. Мне пришлось выплачивать неустойку! А кто возместит ее мне? – он наклонился надо мной, и я заметила, как его ноздри расширяются.

   Гнева становилось все больше, и мне это совершенно не нравилось.

   Как и не нравилось то, что я собиралась предложить.

   - Прибавь это к нашему долгу с двойными процентами, - я тряхнула волосами и добавила: – И дай мне еще денег.

    - Что?! – взревел глава Гильдии. – Ты совсем страх потеряла, Печальная Лиззи?

   Как выяснилось, не потеряла. Но Грошу об этом лучше не знать.

   - Мне нужно вытащить Касаниэля из ловушки, в которую он угодил, - стараясь выглядеть спокойно, ответила я, глядя в глаза главе Гильдии. К сожалению, красноватые зрачки и оранжевая радужка готового к перевоплощению абнауаю, не располагали к спокойствию. В основном Грош выглядел, как широкоплечий бугай, но все же человек, и только вот в такие моменты проступала его истинная сущность.

   Интересно, а ему понравится моя?

   Пусть я и альбинос, но все же демон.

   Как ни странно, эта мысль придала мне уверенности, и я снова тряхнула волосами. Отрезать их, что ли? Тогда можно будет эффектней… трясти.

   О чем я думаю?

   - Я думал, что твой напарник мертв, - в голосе Гроша прорезался рык. Вот только не надо перевоплощаться здесь, а? Кабинет-то небольшой, все в волосах будет…

   - Ты плохо слушал. Его занесло в портал.

   Глава Гильдии перестал порыкивать и, кажется, даже немного успокоился.

   - Тройные проценты, - усевшись в кресло, возвестил он.

   - Что? – я вытаращила глаза. – Да я с тобой до конца жизни не расплачусь!

   - Твои проблемы, - невозмутимо ответил Грош.

   Вот гад, как будто полминуты назад и не терял контроль от гнева! И знает ведь, что выбора у меня нет.

   - Хорошо, - буркнула я. – Тройные. Мне надо сто золотых.

   - Ты не поняла меня, Лиз, - ослепительно улыбнулся этот паразит. – Тройные проценты на весь долг. Я даю тебе неделю, чтобы расквитаться со своими делами и вернуть фейри. Потом вы вернетесь и будете браться за каждый заказ, который я вам дам. И только попробуйте хоть один запороть.

   Я как представила сумму, которую мы с Элем теперь этому Кощею должны… даже страшно стало. За него. Ибо его будет легче убить, чем рассчитаться.

   Но сейчас мне было не до разговоров. Морда, наконец, перестал делать вид, что издыхает от простуды, и нам пора было отправляться в путь. Лететь решили на его крыльях, в эфире. Но – с остановками, потому что я все равно боялась, что не смогу вернуться в человеческую личину, если пробуду в междумирье слишком долго.

   Мне нужны были нормальные инструменты, а ангелу – новый плащ. А еще я собиралась захватить с собой дэррихэ. И для него нужны были ножны… которые стоили целое состояние! Но без ножен я нести это орудие пыток не собиралась: вчера, попытавшись засунуть его за пояс, чуть не убилась.

   Кто вообще придумал настолько кривые клинки? Все фейри – сумасшедшие, не иначе! Хотя, это еще по именам понятно…

   - Будут тебе тройные проценты, - буркнула я, когда молчание совсем уж затянулось. - Денег дай.

   Получив увесистый мешочек, я с ужасом представила, сколько весит наш с Элем долг, и проворно ретировалась из кабинета главы Гильдии.

   Не долго думая, отправилась на черный рынок. Во-первых, он располагался неподалеку от штаба, а во-вторых, там можно было узнать последние сплетни. С этой мордой, за которой пришлось ухаживать, я совершенно отстала от жизни еще пока Эль был рядом!

   Конечно, какую-то роль сыграл и снегопад, но черный рынок Города – это такое место, где всегда бурлит жизнь. Даже ночью. Даже в снегопад. И даже химеры не смогли заставить местных прохиндеев прикрыть свои лавочки.

   К моему удивлению, среди лотков с оружием я обнаружила Артиха. Оборотень бродил по рынку с таким трагично-потерянным выражением лица, что я даже заинтересовалась, на пару минут забыв о своих проблемах.

   - Привет, сосед! – окликнула я его.

   Артих кисло посмотрел на меня, кивнул и отвернулся. Нет, я понимаю, что мы с ним давно уже толком не разговариваем, но мог бы проявить чуточку благодарности… за участие…

   Ладно, какое у меня может быть участие, я просто любопытна.

   Я обогнула лавки и нагнала несчастного, хлопнув ему по плечу с такой силой, что он аж поперхнулся.

   - Помочь с выбором? – миролюбиво осведомилась я, когда он прокашлялся. – Ножик? Сабельку? Арбалет? Или тебе пистоли больше нравятся?

   - Иди ты со своими пистолями в задницу к верблюду! – ощерился Артих. – Мне нужно что-то покрупней.

   - Дубина, что ли? – растерянно спросила я, впечатленная его лексиконом. – Или палица?

   Артих шмыгнул носом и поплотнее запахнул свою собачью шубу. Выглядел он совсем несчастным.

   - Чего с тобой? – ангел меня разорви, я кажется ему сочувствую!

   Оборотень поджал губы.

   - Слышала про вчера? – отрывисто спросил он.

   Вчера я делала припарки морде и поэтому слышать ничего не могла.

   - А что случилось вчера? – осторожно спросила я.

   - Химеры повылезали. Со четырех сторон прошлись по Городу, никого не тронули, но перепугали всех до полусмерти. Какие-то новые. Говорят, одна была похожа на собаку с бутылкой вместо башки.

   Подумаешь… бутылка.

   Да уж, давненько я в общественной жизни не участвовала!

   - А оружие-то зачем? Они ж никого не тронули, - спросила я вновь покислевшего оборотня.

   Артих провел рукой под носом. Еще одного простуженного мне не хватало!

   - А нечего им тут ходить! – вдруг взревел оборотень. – Я этим тварям Гурку не прощу!

   Какую еще Гурку? Я призадумалась… а эту… подружку его, что ли? Кажется, Эль что-то про нее говорил.

   - Э-э-э… - протянула я. – Сосед, давай ты успокоишься, а? Химеры, они опасные… связываться с ними – дорогое удовольствие.

   - Химера… - сказал Артих, глядя куда-то мимо меня.

   - Что?

   - Химера…

   А почему здесь так тихо?

   Я обернулась.

   На нас шла моя старая знакомая голубестрекоза. У меня аж задница зачесалась от теплоты воспоминаний.

   Не обращая внимания на стремительно разбегающихся существ (ангел меня раздери, они бежали так тихо, будто думали, что у нее нет глаз!), химера шла прямо на меня.

   И на Артиха.

   Оборотень тихонько заскулил… будто побитый щенок. И я не собиралась его винить, ибо чувствовала себя не смелее пресловутого комочка шерсти. Возможно, если бы я не знала, чего от этой твари ожидать, я бы была намного уверенней в себе.

   Но я знала.

   А идти против химеры с ножичком… надо сюда морду позвать. Пусть самоубивается, это же по его части!

   Химера, будто осознав, что деваться от нее мне некуда, замерла и уставилась на меня своими желтыми львиными глазами, и мне показалось, что ее усы зашевелились. Вчера я как раз выяснила на примере Майи, что коты умеют улыбаться, и, кажется, химера как раз этим и занималась.

   Смотрела на меня и улыбалась.

   Нет, это уже ни в какие рамки не лезет! Я десятилетиями улыбку себе искала, а эта тварь может улыбаться просто так?

   Артих, тем временем, перестал скулить. Краем глаза я заметила, что он вертит головой по сторонам. Оружие ищет, что ли?

   Точно. Быстрым движением, он протянул руку к ближайшему прилавку и схватил что-то большое и блестящее. Кажется, саблю.

   Химера даже глазом не моргнула. Кажется, Артих ее совершенно не волновал. Она смотрела на меня своими ярко-желтыми глазами и, гадина, улыбалась!

   А вот меня сосед немного смущал. Не то, чтобы я прикипела к нему тем, что у меня вместо души, но у него хотя бы денег иногда можно было занять. Да и привыкла я к его песням в ночь полной Луны… сейчас это чудо героически погибнет за свою Гурку, а мне потом к новому соседу привыкать?

   Ну уж нет!

   Я оттолкнула оборотня, заставив его упасть плашмя.

   - С ума сошла, идиотка! – он взмахнул саблей и чуть не отрезал мне нос. С учетом того, что три дня назад я лишилась двух верхних фаланг на одной из рук, нос был дорог мне, как память, и я обиделась.

   - Сам такой, - я не сводила взгляда с гипнотизирующих глаз химеры.

   Почему эта тварь не нападает? Она же стольких в Городе уже порешила! Я огляделась, и обнаружила, что на рынке остались только мы с Артихом. Остальные разбежались, кто куда. Конечно, была надежда, что сюда кто-нибудь пришлет отряд боевых магов, но я предполагала, что перед этим меня уже нашинкуют на салат.

   Смешно, но мне даже в голову не пришло достать из кармана хотя бы свой ножичек. Конечно, я понимала, что против этой гадости с ножичком идти – дохлый номер, но ведь лучше погибать с оружием в руках, так?

   - Беги, - шепнула я Артиху.

   Тот, кряхтя, поднялся на ноги и снова взял оружие на изготовку.

   - Не побегу, - упрямо буркнул оборотень. Но, к счастью, кидаться на химеру не стал.

   Нет, ну а все-таки, почему химера ничего не делает? Ей что, не хочется нас с соседом из шуб выковыривать, и она ждет, пока мы разденемся? Может, мне себя еще приправами посыпать? Или соусом полить?

   Мне даже смешно стало. А еще я подумала, что если меня сейчас убьют, я попаду в Геенну. Туда, где, как выяснилось, я никому и не нужна. Кроме Вулхи.

   И что я там буду делать без Эля?

   Мне кажется, без него я больше не смогу по-настоящему улыбаться.

   Химера, тем временем, взмахнула своими голубиными крыльями, и я увидела между ними пассажира… которого абсолютно точно до этого момента там не было.

   Старик в серой мантии встал во весь рост и усмехнулся. Глумливо так...

    - Ты тоже это видишь? – ошеломленно спросил Артих.

   Вижу-вижу… хозяин пожаловал…

   - Чего тебе от меня нужно? – крикнула я.

   Может, ножичек достать? Старичок-то хиленький, возможно и смогу ему улыбку нарисовать… от уха до уха…

   А потом меня сожрет химера, и я все равно окажусь в Геенне. Нет, так не пойдет.

   Нужно что-то другое.

   Но другого придумывать не пришлось. Потому что старик, как ни странно, ответил на мой вопрос. Оригинально, но ответил.

   - Один – это два, - загробным голосом сказал он. – Три – это один. Найди ключ.

   Кажется, этот мир сошел с ума.

   - Какой еще, к ангелу, ключ? – злобно прошипела я.

   - Семь всегда будет семью, - вместо ответа сказал старик.

   Правда, что ли? Какое открытие невероятное! Надо записать…

   - Найди ключ и отвори мою клетку, - опять начал нести чушь этот гад.

   Он что, головой ударился? То есть, по его мнению, он сейчас в клетке сидит? Тогда у меня для него плохие новости!

   Я уже открыла было рот, чтобы во всеуслышание расстроить бедняжечку, как он чем-то в меня швырнул. Самое смешное, что я это что-то даже поймала. Рефлекторно. Хорошо, что это не был раскаленный уголек или еще что-нибудь!

   - Найди меня, - сказал старик, и с оглушительным хлопком они с химерой исчезли. То есть, не прыгнули в портал, как в прошлый раз, а исчезли!

   Они не нырнули в эфир, а просто ИСЧЕЗЛИ!

   Что здесь происходит вообще?

   Я раскрыла ладонь. В моей руке лежала черная пешка, сделанная из обсидиана, а на подошве этой фигурки был вырезан странный знак.

   Три треугольника, сплетенных между собой.

   - Артих… - тихо сказала я, скорее чувствуя, чем видя оборотня.

   Я не могла оторвать от фигурки глаз.

   - Нет, ну ты видела? Исчезли, гады! Ничего. Я до этих тварей еще доберусь, - храбрился сосед.

   - Артих!

   - Чего?

   Я только сейчас поняла, что на дворе зима, и я, кажется, замерзла.

   Надо идти домой и собираться в путь. Я положила фигурку в карман рядом с ножичком и посмотрела на оборотня.

   - Мне тут… на время отлучиться надо. Из дома. Возьмешь котенка на постой?

   К.

   Как и в прошлый раз, Тьма исчезла так же внезапно, как и появилась. И пришедшая в себя королева вернулась в свое безумие. Привычное.

   То безумие, от которого Касси когда-то сбежал.

   Теперь уже не получится.

   Он обречен сдохнуть в душном Даронийском лесу среди изумрудной травы. В клетке из вечнозеленых крон.

   Открывать глаза не хочется. Как и в прошлый раз. Прошлый раз обернулся встречей с Тьмой, а потом королева его просто выгнала.

   Кто он? Бывший Страж, бывший наследник… нет, действующий наследник.

   Даже Герт мертв.

   Вот уже неделю он не выходит из этой комнаты. И ждет. И каждый день выпивает по кувшину вина, пытаясь забыть встречу с Тьмой.

   Что ему ждать сегодня? Очередной аудиенции? Может, королева придумает что-нибудь поинтереснее? Поединок на дэррихэ, например.

   А ведь можно ей это предложить. И проиграть. Умереть с оружием в руках, как мужчина, а не трусливое его подобие.

   Касси не хочет открывать глаза. И он точно не хочет поединка. Потому что от судьбы не уйдешь. Он выторговал у рока почти два десятилетия свободы. Но все имеет свойство заканчиваться.

   Касси должен вспомнить, что этот мир не вертится вокруг него. Он сбежал, лелея надежду о свободе. Убедив себя, что пока его нет, королева не начнет войну против всех. Ему повезло. Так и случилось.

   Касси не уверен, что повезет еще раз. Что если его смерть положит начало резне? Он не должен этого допустить. И он не допустит…

   Перед тем, как сдохнуть, он убьет королеву. И ее безумие умрет вместе с ней.

   Дверь в его покои открывается, и он чувствует тошнотворный сладкий запах Лиллиариэль. Сегодня от нее пахнет не только земляникой и ванильным медом. К этому запаху примешивается аромат лилий.

   Касси чувствует, как смесь всех ее запахов наполняет ноздри, и вот уже в этом мире нет ничего.

   Только она, бывшая невеста.

   Она все еще желает стать королевой фейри, и Касси хочется громко засмеяться. Она не понимает, что он никогда не станет правителем.

   Если он убьет королеву – его казнят.

   Пусть. Ему все равно незачем жить.

   Или есть? Сквозь дурманящий аромат лилий Касси понимает, что его опоили. Когда? Наверное, еще вчера, подав к ужину настолько сладкое вино, что он и не заметил привкуса «Шепота Забвения» - зелья, заставляющего быть покорным чужой воле.

   Вот и все.

   Какой же он идиот! Попался в такую элементарную ловушку!

   Расслабился в стане врагов. И теперь его волю ничто не спасет.

   Касси не хочет открывать глаза. Он слушает приближающиеся шаги Лиллиариэль, вдыхает ее тошнотворный запах и пытается думать о Лиз. О демоне, спасшем ему жизнь. О Шутнице, пожирающей его уныние… нет, не уныние. Петир же говорил, что это не так.

   Уже не важно, что именно пожирала Лиз. Не важно. Его разум более ему не принадлежит.

   Он, конечно, будет сопротивляться, но против «Шепота Забвения» невозможно устоять. И как только королеве раньше не пришло в голову его опоить? Это ведь первое, что она должна была сделать!

   Он чувствует тонкие ладони бывшей невесты на своей груди.

   - Уходи, Лиллиариэль, - просит он, так и не открыв глаза.

   Она отбрасывает его одеяло и пытается лечь рядом, но он ей не дает. Нет. Он не позволит ей его соблазнить. Пока она не знает о том, что его опоили, она не может заставить его любить ее.

   Он резко поднимается, отталкивает ее и открывает глаза.

   Бывшая невеста стоит напротив и улыбается. Она полностью обнажена, а ее одеяния оранжево желтой тряпкой лежат возле двери.

   - Тебе не нравится? – спрашивает она, когда он отводит от нее взгляд.

   Не смотреть. Не смотреть на нее. Он так давно не был с женщиной, что может сорваться. Но он не хочет. Пока его воля с ним – он не позволит себе предать Лиз.

   Смешно! Он хранит верность демону! Женщине, которой он не нужен! Той, что много лет спала рядом с ним, ни разу не дав ему повода подумать, что ей нужно от него что-то, кроме общего дела.

   Наверное, если бы Лиз была Суккубом, все было бы по-другому.

   Но он полюбил демона тоски, а не похоти.

   - Уходи, Лиллиариэль, - повторяет он.

   Она тоненько хихикает, и этот звук буквально разрывает голову Касси. Почему он раньше не замечал, как сильно у него болит голова? Или она заболела только что?

   Он хочет умереть. Прямо сейчас, пока его разум еще принадлежит ему!

   Он не хочет позволять никому управлять им.

   Он хочет вернуться домой, в маленькую тесную каморку, жить впроголодь, а по ночам чувствовать рядом с собой дыхание Лиз. Она ведь тоже пахнет сладко. Ее парфюм всегда имеет аромат фиалок и дыни. А еще… еще от нее всегда пахнет горелой плотью. Пахнет Геенной.

   Он хочет снова ощутить этот запах. Такой тревожно-родной, что он…

   … он почти ощущает его.

   И улыбается.

   Лиллиариэль заканчивает хихикать. Она вновь подходит к нему и говорит:

   - Не сопротивляйся.

   Что? Так это не королева его опоила? Касси встречается взглядом с бывшей невестой и понимает: да, это так. Лиллиариэль смотрит на него торжествующими сияющими глазами, а ее улыбка так широка, что… что мерещится Лиз.

   Нет. Он не смешает их! Лиз улыбается совсем по-другому. У нее улыбка, которую подарил он. Она совсем другая. Другая!

   - Покорись мне, - продолжает та, что стоит перед ним.

   - Зачем? Зачем ты это сделала? – спрашивает он, когда она сначала садится ему на колени, а потом и вовсе обвивает его ногами. Он вдыхает ее тошнотворный запах и пытается закрыть глаза. Но она ему не дает.

   - Смотри на меня, - прикоснувшись язычком к его уху, шепчет она.

   И он беспомощно смотрит. И не видит в ее взгляде ничего, кроме желания. Неужели она не понимает? Так она его не добьется.

   Ей никогда не стать правительницей фейри. Через день действие «Шепота Забвения кончится», и он…

   Кажется, он захочет убить Лиллиариэль вместе с королевой.

   Она совсем близко. Ее дыхание шевелит ему волосы, и сходит с ума от отвращения. Ему хочется, чтобы его стошнило прямо на нее.

   - Как же я соскучилась по тебе… Поцелуй меня.

   И он целует. А потом – понимает, что его руки уже на ее талии. Он сдерживается, чтобы не продолжать. Он не может противостоять действию зелья, но он не будет следовать зову тела.

   Лиллиариэль целует его в ответ, извивается на нем, призывно изгибается, гладит… Касси понимает, что именно сейчас она прикажет ему. И его тело взывает об этом приказе, тогда как разум неистово жаждет, чтобы она исчезла. Прямо сейчас.

   Ему нужна Лиз. Она так сильно ему нужна, что он даже слышит звон ее бубенцов в эфире… но они не навевают на него тоску. Наоборот. Ему становится немного легче.

   В один прекрасный момент Лиллиариэль понимает, что не дождется от него инициативы.

   - Всегда был упрямцем, - восхищенно шепчет она. – Но пора уже быть покладистым… я… я… я-я-я… как больно…

   Что? Ей больно?

   Она перестает извиваться на нем, хватает его за плечи и заглядывает в глаза. Касси видит, как по ее щекам текут тоненькие струйки слез.

   - Я… никому… не нужна… - всхлипывает она. – Даже тебе…

   Касси не отвечает. И не потому, что не знает, что ответить.

   А потому что Лиллиариэль внезапно соскальзывает с кровати, сжимается и начинает горько рыдать, не замечая, что они в комнате не одни. Она так поглощена тоской, что не видит, что горько плачет у ног демона-Шутника.

   Шутник ухмыляется и слегка трясет головой. Бубенчики на кончиках оранжевых хвостов мелодично звенят, и бывшая невеста Касси еще сильнее захлебывается рыданиями.

   - Так вот, как это работает. Какая гадость! - с чувством говорит ангел, стоящий рядом с Шутником.

   - Такой мне она нравится намного больше! – невозмутимо отвечает Лиз.

   Потом она переводит взгляд на Касси, и в ее глазах… в глазах ее демонской ипостаси он видит счастье!

   Счастье? Или усмешку?

   - Может, ты оденешься? – спрашивает она, ослепительно улыбаясь. – А то морда смущается.

   - Я смущаюсь? – возмущается Петир.

   Касси несколько раз моргает, пытаясь осознать, что это не сон. Потом стремительно встает, пересекает разделяющие их шаги и сжимает демона-Лиз в объятиях.

   - Эй! Может, ты хотя бы дашь мне из эфира выйти? – восклицает Лиз, но Касси все равно. Все равно, в каком мире он сжимает в объятиях ту, что хочет.

   - Я люблю тебя, - шепчет он. А потом повторяет и повторяет, как безумный, - Я люблю тебя. Люблю! Люблю… люблюлюблюблю…

   - Я знаю, - он чувствует ее руки у себя на талии. Она обнимает его в ответ и тоже повторяет. – Давно знаю… но давай ты все-таки оденешься и дашь мне вернуться в подлунный, хорошо? А потом я тебя, может быть, даже поцелую.

   Касси на миг замирает от ее слов. А потом ему почему-то становится смешно.

   Он смеется, размыкая руки и глядя, как Лиз выныривает из эфира, оставив Петира в междумирье. Он смеется, пока Лиз, ворча, обходит комнату и сует ему в руки одежду. Он смеется, глядя, как Петир что-то делает с Лиллиариэль.

   Он смеется.

   Потому что он счастлив.

   Л.

   Не то, чтобы я когда-нибудь хотела увидеть, как Эль занимается любовью, но это было познавательно. Оказывается, у них тогда крылья практически выходят из эфира, превращаясь из призрачных в телесные! Если бы я в этот момент в том самом эфире не была, наверное, залюбовалась бы.

   Попасть в Даронийский лес оказалось… просто. Даже для меня, хотя я действительно побаивалась, что святая земля заставит меня провалиться в Геенну. Наверное, я бы и не рискнула ступить на территорию леса… если бы морда не промахнулся и не опустил меня на землю уже там.

   Я подозревала, что он сделал это намеренно, но доказать ничего не могла. А пережив несколько незабываемых мгновений ужаса, поняла, что все еще на месте. То есть, в подлунном, и даже в образе человека. Пригрозив морде, что если он еще раз выкинет что-то подобное, я ощиплю его, как курицу (вы когда-нибудь видели ангела со встопорщенными от возмущения крыльями? А я видела!), я обнаружила, что мы не одни.

   Страж внешней границы леса выглядел внушающе. Размах плеч, как у двух Элей, малиновые крылья, в руках дэррихэ… я впечатлилась даже! Впрочем, фейри впечатлился намного больше, потому что рядом со мной стоял ангел в истинном облике.

   …узнать у впавшего в религиозный экстаз Стража, где держат пленника, не составило труда. Мне кажется, если бы я попросила принести сюда Эля на блюдечке, он бы еще и бантик завязал, чтобы покрасивей выглядело!

   Во дворец тоже прошли спокойно… падающие ниц фейри мне нравились, а царящая вокруг суматоха не мешала оценить убранство. Я присмотрела пару бриллиантовых статуэток, и мне жутко хотелось прихватить их с собой. Так можно будет быстро расквитаться с долгом Грошу.

   - Ты это… скажи им, что ли, чтоб разлетелись. Нам Эля забрать надо, а не возводить тебя на пьедестал, - шепнула я морде, когда собравшаяся вокруг толпа стала совсем уж большой.

   - Это была твоя идея, чтобы я в истинном облике сюда явился, - прошипел ангел, которому всеобщее внимание тоже начало надоедать.

   - Ну так сработала же! – фыркнула я. – Давай-давай, скажи им, чтобы шли готовить торжественный прием! Хоть пожрем на халяву.

   - Тебе лишь бы пожрать, - огрызнулся морда.

   Но тем не менее, совету моему внял.

   Высшего мне в печенку, это было так забавно: смотреть, как представители самой высокомерной расы ползают на карачках, что я едва сдерживалась, чтобы не расхохотаться. Где-то здесь, в этом огромном дворце, сотканном из деревьев, был Эль, и я буквально подпрыгивала от нетерпения, чтобы его увидеть.

   Но мой напарник, кажется, был не в курсе, что в Даронийский лес явился целый ангел. Он был занят. Девка, которая на нем извивалась, кажется, пропустила явление светлейшего народу, предпочтя заняться более приятным делом.

   А Эль закрыл глаза, и тоже ничего не видел. В эфире разливалось такое всеобъемлющее отвращение, что я не знала, что и думать. Его опоили, что ли?

   - В эфир, быстро, - шепнула я.

   - Зачем? – спросил Петир.

   Это он, что, хочет, чтобы и эта пала перед ним ниц?

   Сейчас мы это устроим…

   Но, к сожалению, упала она к моим ногам. И правильно! А то что это, все лавры морде? Ангел, очевидно от зависти, не преминул высказать свое мнение о моих демонических способностях, но я решила, что это не стоит моего внимания.

   Потому что смотреть на объятого счастьем Эля было… приятно? Надо было выходить из эфира, и я уже вознамерилась сделать это, как фейри сорвался с места и начал признаваться мне в любви.

   Нашел время, честное слово!

   Выпрыгнув из эфира, я заставила ошалевшего от счастья напарника одеться и еще раз обошла комнату, краем глаза наблюдая, как ангел, тоже вернувшийся в подлунный, склоняется над несостоявшейся соблазнительницей и погружает ее в сон.

   - Надо уходить, - не найдя в комнатке Эля ничего интересного, я разочарованно поджала губы. – Кстати… - я бросила напарнику его дэррихэ. – Еще раз пойдешь куда-то без него - убью.

   Эль, не прекращая излучать всеобъемлющее счастье, приладил оружие к поясу. Надо признать, в парчовых одеждах он выглядел восхитительно.

   С другой стороны – принцу положено выглядеть шикарно.

   А еще – я жутко хотела насладиться счастьем напарника. Оно ведь вкусное… как и все, что он излучает. И плевать, что это не мой рацион!

   - А как же пожрать? – ехидно спросил Петир, прикрывая распластавшуюся на полу девку одеялом.

   - Дома пожрем, - решила я. – Сейчас я прикарманю парочку ценностей, и будем убираться отсюда.

   - Нет, - счастье так резко ушло, сменившись решимостью, что меня чуть не сбило с ног. – Я никуда не пойду.

   - Чего? Решил на трон взойти?

   Эль посмотрел на меня и поджал губы.

   - Ты ведь и об этом знала, да? Что я – наследник Даронийского трона?

   Я фыркнула.

   - Ну знала. Но ты вроде бы никогда не рвался домой, а уж твои причины бежать меня особенно не интересовали. Ну так, что? Решил принять наследство?

   - Нет, - Эль сглотнул и посмотрел на спящую любовницу. – Я должен кое-что сделать. И это не позволит мне отсюда уйти. Даже если Петир вмешается.

   Я прищурилась. Резкая смена настроения напарника мне совершенно не нравилась.

   - И что же ты должен сделать? – спросила я.

   Эль глубоко вздохнул и твердо посмотрел мне в глаза.

   - Я должен убить королеву, - ответил он.

   К.

   Эйфория от встречи с Лиз уходит стремительно. Нет, он все еще счастлив, но отдаться полностью этому чувству он не может. У него есть проблема. Проблема, которую он отложил почти на двадцать лет.

   Еще раз так сделать не получится. Ее нужно решить.

   Устранить.

   И Касси точно знает, что способ устранения очень понравится Лиз. Но совершенно не понравится Петиру.

   Вот они стоят перед ним: ангел и демон. Добро и Зло во плоти. Вот только Касси никто не просит выбирать между ними. Они не склоняют его на свою сторону, не требуют, чтобы он отрекся от одного из них.

   И Касси не будет. Он уже давно выбрал.

   Что-то свое.

   Теперь у него есть оружие. И это оружие должно сослужить ему службу. Он подберется к королеве и убьет ее. А потом… А что будет потом? Кто сядет на трон Даронийского леса? Не будет ли этот фейри еще более безумен?

   - Это ты интересно придумал, - говорит Лиз, разрушая тишину, заставляя его мысли разлететься в клочья. – С чего это вдруг?

   - Она… она безумна, Лиз, - отвечает он. – Я не могу оставить здесь все, как есть.

   Лиз хмурится. Как будто Касси был не прав, и демону тоже не нравится идея с убийством.

   - Может, ну его? – предлагает она. – Сейчас мы можем убраться отсюда легко и просто. Они все так перед мордой падают ниц, что не сразу заметят, что ты пропал.

   Петир же смотрит на Касси… изучающе. В его взгляде не угадывается даже капли осуждения, и это странно. Кажется, что ангел хочет понять причины.

   - О каком безумии ты говоришь? - спрашивает он.

   А Касси задумывается о том, как выглядит его спина. Петир облачен в тот же белоснежный сюртук, что они ему когда-то купили. Но он был для человека, а не для ангела, чьи крылья, в отличие от крыльев фейри, – телесны.

   Идиотская мысль… идиотская ситуация. Касси жутко хочется обойти Петира вокруг и посмотреть.

   Но надо сосредоточиться на ответе. Собраться с мыслями и попробовать объяснить. Петир может ему помешать, и то, что он в истинном обличье, не играет на руку Касси.

   Потому что если он поднимет руку на ангела его уж точно убьют.

   - Это давно началось. Она… она приняла трон совсем молодой. Мой отец… был ее младшим братом, и, насколько я могу судить, никогда не имел притязаний на власть. Он был главным Стражем… Стражами стали и мы с братом.

   - Братом? У тебя есть брат? – хмурится Лиз.

   - Был… Нариэль мертв, - Касси не хочет вспоминать о младшем брате.

   - А почему имя такое короткое?

   - Он был бастардом. Сводным. Как и Герт.

   - Герт… подожди, ты хочешь сказать, что последний из Песчаных Котов – тоже твой родственник?

   - Да… но не брат. Кузен. Он был бастардом королевы.

   Лиз хохочет.

   - Я смотрю, светлые фейри ведут довольно интересный образ жизни! – восклицает она. – Даже мой папочка… м-да… у него-то бастардов еще больше… ладно, молчу.

   Касси не хочет, чтобы она молчала. Ее комментарии не сбивают его с мысли, а скорее наоборот.

   Ему становится легче.

   - Королева Элиэлликартокрэлиэль убила моего отца. Потому что возомнила, будто он покушается на трон. Я об этом не сразу узнал. А когда узнал и попытался это кому-то рассказать, мне просто не поверили. Правитель Даронийского леса – неприкасаем. Говорят, что тот, кто сидит на троне, не может быть двуличен или жесток. Но наша королева именно такова. А еще она – безумна. В один прекрасный момент я понял, что почему-то стал ее любимчиком. Она с чего-то решила, что только я достоин унаследовать ее власть. Она безумна. Она убила своего родного сына, чтобы я стал ее законным наследником. Но это… это неважно…

   - Совершенно неважно, - саркастически соглашается Лиз.

   И Касси от этого становится совсем легко. Как же он соскучился по ее язвительности!

   - Дело в том, что королева Даронийского леса считает фейри – высшей расой…

   - … это, кажется, присуще всем вашим…

   - … и хочет поработить все остальные.

   Лиз замирает, а крылья Петира раскрываются во весь размах, сметая все на своем пути: баночки с ароматическими маслами, расческу, писчие принадлежности, графин с водой.

   Тот падает и разбивает тишину на осколки.

   - А вот это уже серьезно, - Лиз подходит к Касси и прикладывает к его лбу прохладную ладонь. – Ты хорошо себя чувствуешь?

   - Ты о чем? – ее прикосновение приносит сладость и щемящую тоску.

   … кажется она обещала его поцеловать…

   - Ну мало ли… вдруг это заразно?

   Л.

   Конечно, я не думала, что Эль способен заразиться безумием. Я его слишком хорошо знала. Но от него так странно пахло, что я начала подозревать, будто здесь что-то не так.

   И сладкие духи его несостоявшейся соблазнительницы здесь были ни при чем.

   Чем же от него несет?

   Я приподнялась на цыпочки и уткнулась ему носом в шею. Фу… эта тетка его так измазала, что сквозь приторный аромат меда, лилий, земляники и ванили было очень трудно что-нибудь разобрать.

   - Лиз? – голос напарника звучал как-то напряженно. – Что ты делаешь?

   - Нюхаю, - сказала очевидное я. – Тебя что, опоили? Запах какой-то…

   Эль вздохнул.

   - Да. До завтрашнего утра я буду… внушаем. Точнее – не смогу сопротивляться, если мне что-то прикажут.

   Ах, вот почему он целовал эту вертихвостку с таким отвращением и страстью одновременно! Ангел меня раздери, а ведь я даже ей позавидовала… чуть-чуть.

   - Ничего, скоро мы отсюда уберемся, - обнадежила я напарника, отстранившись. – Только пожрем чего-нибудь вкусненького и стащим пару ценностей. А то наш с тобой долг Грошу увеличился втрое…

   Эль вытаращил глаза.

   - Что?

   - Вообще-то, мы запороли последнее дело, - напомнила я. – Тебя слегка не вовремя похитили.

   - Но… Лиз. Мне нужно убить королеву. Иначе быть войне. Я не хочу стать виновником резни.

   Вот заладил! С другой стороны, он прав. Я хочу спокойно грабить, а если вдруг грянет межрасовая война, Город просто разорвет.

   - Шутница права, - подал голос морда. – Возможно, стоит для начала разобраться. Я должен увидеть твою королеву. Возможно, я смогу изгнать безумие из ее разума.

   Какой прекрасный план! Я готова была расцеловать Петира!

   Потому что идея вкусно пожрать в замке фейри запала мне в душу. Пока среди нас светлейший, нас не тронут. Фейри же мнят себя самой близкой к ангелам расой, в конце концов.

   Эль поморщился и положил ладонь на рукоять дэррихэ.

   - Хорошо, - сказал он. – Но я не уверен, что у тебя получится.

   Оставив девку дальше спать, мы вышли из комнаты. Эль показывал дорогу к тронному залу и шел первым. Следом ступал морда, расправив плечи и сложив крылья так, что дыры на спине сюртука не было видно.

   А ведь новый надо покупать… в Городе-то он явно не будет в истинном обличье расхаживать. Или, может, оставить его в лесу? Вместо королевы?

   Заодно и место в каморке перестанет занимать… А котенка я ему пришлю… посыльным.

   Картина ангела на троне фейри с котенком на руках мне понравилась. Но была маловероятной. А жаль…

   Тронный зал был переполнен. Кажется, здесь половина леса собралась! Высшего мне в печенку, в такой толпе легко «щипать», а мне нужны во-о-н те алмазные статуэтки! И когда они успели столько приготовить? Длинные столы были уставлены прозрачными кувшинами с золотистым вином (скорее всего, яблочным), двухъярусными вазами с фруктами, и дымящимися тарелками… судя по всему, с тушеными овощами. А мясо где? Что-то я не припомню, чтобы Эль придерживался овощной диеты!

   С другой стороны, с нашей жизнью ему было не до капризов.

   - Светлейший ангел, я нижайше приветствую тебя и прошу о снисхождении! – сидевшая на троне женщина, обвешанная драгоценностями до такой степени, что они звенели при каждом ее движении, слегка склонила голову.

   Это называется «нижайше»? Ну-ну…

   Зато я, наконец, присмотрела себе жертву. Если я с этой каракатицы парочку браслетов сниму, она и не заметит.

   - Скажи ей, чтобы она к тебе подошла, - прошипела я в спину морде.

   Ангел недовольно пошевелил крыльями. Большей реакции я от него не дождалась. Он меня услышал вообще?

   - Эй!

   - Я рад присутствовать здесь, - высокомерно ответил он королеве. – Я вижу, что вы организовали мне прекрасную встречу. Но сначала я хочу кое-что прояснить. Я уйду сегодня же, оставив на вашей земле свое благословение. И со мной уйдет тот, кого вы называете своим наследником.

   Королева замерла. На ее лице отразилась такая гамма чувств, что я их все прочесть не смогла. А вот в эфире… в эфире был гнев.

   Кажется, проблемы нас все-таки ждут.

   Или нет?

   Гнев сменился смирением, и это мне нравилось. Этот фейри – мой. И я его никому не отдам, не будь я Зякой фон Джей!

   То ли морда состроил особенно высокомерную мину, то ли фейри долго созревали, но внезапно все вокруг нас начали вставать на колени. Только королева осталась на своем месте, хотя по ее виду можно было сказать, что она тоже на грани религиозного экстаза.

   Я прислушалась к эфиру, ища подвох.

   Но нет. Эти ребята действительно трепетали перед Петиром. Как удачно я его разморозила, однако! Представлять, сколько проблем я бы отхватила, не будь со мной ангела, решительно не хотелось. Да я и не собиралась.

   Я хотела денег. Много. Пораскинув мозгами, я решила, что грабить королеву не буду. Заметит еще, а искать проблемы на пятую точку, когда все так гладко идет…

   - Мы обсудим это, светлейший, - когда молчание начало казаться несколько затянутым величественно сказала повелительница фейри. – А сейчас я смиренно прошу тебя присоединиться к нашей скромной трапезе.

   Ангел благосклонно кивнул.

   - Крылья сложи, а то дырки видно, - прошептала я ему в спину. Он раздраженно глянул на меня через плечо, но совету последовал.

   - С удовольствием, - ответил он, и фейри кинулись к нам.

   Я даже испугалась. Но нет, просто каждый счел своим долгом лично проводить светлейшего к его месту и вокруг нас образовалась приличная толпа.

   На нас с Элем внимания не обращали, даже королева смотрела исключительно на морду, и я решила, что это наш шанс.

   Схватив напарника за руку, я потащила его сквозь толпу. Но не к столам, а к выходу из зала.

   Высший с ней, с жратвой. Я хочу немного поправить свое материальное положение, и дворец фейри подходит для этого как нельзя лучше!

   Эль, кажется, понял. Когда мы оказались в пустом коридоре, он перехватил инициативу и потянул меня в одно из ответвлений.

   - Слушай, а у вас сокровищница есть? – жадно спросила я. – Где-то же должна храниться казна!

   Эль улыбнулся.

   - Нам нужно будет вернуться, - ответил он невпопад. – Я не оставлю королеву такой. Нельзя допустить…

   - Хватит говорить одно и то же, - перебила я его. – Я поняла тебя с первого раза. Убьем мы королеву, или нет, в любом случае, нам нужны деньги. Я хочу вылезти из долговой ямы, куда нас загнали твои собратья!

   Про собратьев, я это зря конечно… в эфире сразу же вспыхнула вина. Но, по сути, я была права.

   Эль тяжело вздохнул.

   - Давай пока нас не хватились, сходим в одно место, - попросил он. – Я хочу посетить источник.

   - Кхм, - мне эта идея не понравилась. – Слушай, я не уверена, что меня не выкинет в Геенну, если я подойду к святой воде.

   Эль покачал головой.

   - Ничего не случится. Здесь все пропитано святой энергией, и раз уж ты прекрасно себя чувствуешь во дворце, возле источника ничего не изменится.

   - Тогда зачем тебе туда? Раз все вокруг такое… святое…- ангел меня растопчи, он, что, серьезно? Почему же тогда меня не трясет и не выворачивает? Либо святость здесь весьма условная, либо я перестала быть демоном.

   Во второе плохо верилось, я все-таки совсем недавно свои силы применяла.

   Впрочем, о том, что фейри не святые, я догадывалась уже давно.

   Нам никто не препятствовал. Более того, мы никого и не встретили. Кажется, все в тронном зале, глазеют на ангела.

   Бедняга Петир… я ему даже посочувствовала немного. Если бы вокруг меня собралось столько почитателей, я бы уже давно кого-нибудь убила… наверное…

   Мы вышли из дворца, пересекли огромный цветущий сад (красные и белые розы посреди зимы вызывали смутное раздражение) и по извилистой тропинке сквозь лес, показавшейся мне поистине бесконечной, достигли небольшой полянки.

   Эль замер на самом краю, вдыхая полной грудью, а я оглядывалась по сторонам. Мне было интересно, где живут те фейри, которые не влезли во дворец. Не могут же они все в одном месте обитать, правда? Никакого намека на дома или хотя бы маленькие хижины я не заметила. На деревьях тоже больших гнезд не наблюдалось, хотя фантазия на тему, как высокомерные фейри высиживают… хм… потомство, показалась забавной.

   Но спрашивать у напарника не я решилась. Оказавшись на полянке, он начал выдавать в эфир такое благоговение и счастье, что прерывать вот это все не хотелось. Не так уж часто Эль радуется, надо признать. И в этом есть доля моей вины. А точнее – моей сущности.

   Жить с демоном тоски – то еще удовольствие. Хорошо, что этому мазохисту нравится!

   Эль еще немного подышал, а потом снял обувь и босиком пошел по траве к какой-то выемке в земле… постойте, вы хотите сказать, что святой источник – это маленькая струйка воды, бьющая из-под земли?

   - Один из, - будто прочитав мои мысли, сказал Эль. – В Даронийском лесу семь источников.

   «Семь всегда будет семью», - услышала я в своей голове голос безумного старика, сидящего верхом на химере.

   Надо бы Элю про это рассказать. Хотя, вряд ли имелись в виду именно источники. По сути, семь – магическое число. Например, лесов фейри в мире тоже семь! И Даронийский – не самый обширный из них.

   Напарник встал на колени перед источником и набрал в ладони немного воды. Умылся, сделал несколько глотков… и его крылья, и так выглядевшие довольно хорошо, стали еще ярче. Засверкали бесконечной синью, на которую можно было смотреть бесконечно.

   - Чт…что? – он внезапно склонился на ямкой. – Что это?

   - Ты о чем? – я осторожно, все еще опасаясь, что святость этого места сыграет со мной дурную шутку, приблизилась к Элю.

   Выемка, как и следовало ожидать, была выложена драгоценными камнями. Они сверкали под лучами солнца всеми цветами радуги, омываемые прозрачной водой, бьющей из-под них, утекающей прочь и скрывающейся в зарослях изумрудной травы.

   Хм… может, отсюда повыковыривать? Какая-разница-то?

   И, кажется, Элю пришло в голову то же самое. Потому что он сунул руку в россыпь камней и вытащил оттуда… мраморную прямоугольную пластинку, узкие грани которой были закруглены.

   Я впервые видела, чтобы в мрамор пробирался обсидиан. И чтобы он складывался в такие узоры. Две косые линии в одну сторону, потом еще одна – в другую, а потом… что-то мне это напоминает.

   Но что?

   - Что это за ерунда? – спросила я у напарника, который смотрел на свою находку круглыми глазами. В эфире разливались недоверие и ужас.

   - Один – это два… - прошептал напарник.

   - Три – это один, - эхом ответила я.

   И поняла, что мне напоминает узор на мраморе. Я вытащила из кармана обсидиановую пешку, которую швырнул мне тот безумный старик.

   Точно.

   Фрагмент рисунка трех треугольников, сплетенных между собой.

   К.

   Слова Лиз громом звучат в его ушах, пока он пытается осознать, что произошло. С трудом оторвав взгляд от мраморной пластинки, Касси смотрит на любимую, которая только что сказала нечто невероятное.

   Тьма добралась и до нее? Значит, Касси зря это скрывал, стараясь оградить ее от лишних проблем?

   Лиз держит в руках черную пешку. Вырезанная из обсидиана, она буквально поглощает свет. Жадно пожирает его. В бледной ладони Лиз она выглядит совершенно неуместно.

   - Тебе тоже сказали искать ключ, да? – без выражения спрашивает напарница.

   Касси медленно кивает в ответ.

   - Я… Я встретился с Тьмой впервые еще когда мы пытались найти страсть праведника для твоего брата, - осторожно говорит он.

   - С Тьмой? – Лиз хмурит свои бесцветные брови. – О чем ты?

   Касси непонимающе моргает.

   - Я… помнишь Далина? – осторожно спрашивает он. – Когда я остался с ним наедине, его голос изменился, и он сказал мне, что один – это два, три - это один… а еще, что в зеркале ничего нет.

   Глаза Лиз становятся совершенно круглыми.

   - Храмовник! Серьезно? Но погоди… он же был совершенно нормальным… не считая косоглазия, конечно!

   - В него что-то вселилось. Я назвал это Тьма. А ты… кто сказал тебе эти слова?

   Лиз кладет обсидиановую пешку обратно в карман.

   - Тот старик с химерами. Пока ты грелся тут, я разгребала наши проблемы с Грошом и пыталась долечить морду. Перед тем, как отправляться сюда, я встретилась химерой. На ней сидел тот безумный маг. Он то и нес эту пургу про три – это один и то, что он сидит в клетке, и его надо откуда-то выпустить. Только вот сидел он не в клетке, а на химере! Эй! Ты чего?

   Касси понимает, что неосознанно шагнул к ней и сжал ее плечи, услышав о химерах. Пока он был здесь, она попала в беду!

   А он думал о смерти. О королеве и ее безумии. Грелся в мыслях о Лиз, будучи уверенным, что с ней все будет хорошо.

   Что ему делать? Если он убьет королеву, ему не жить. Но если он умрет – некому будет защитить Лиз. Если он оставит королеву в живых – будет война.

   Он в ловушке. Что бы он не сделал – это приведет к беде.

   - Лиз… - шепчет он, прижимая ее к себе. – Прости меня.

   - За что? – сердито восклицает она, но вырваться не пытается. – И ты пластинку уронил. Заметил? На ней будто бы фрагмент узора, такого же, что и на пешке!

   Собери ключ. Найди меня.

   Собери.

   Сначала он думал, что это королева вернула его в Даронийский лес. Потом, что это происки судьбы.

   А что если все, что происходит с ним и Лиз – это Тьма? Что если именно Тьма направляет их? Что если Лиз права, и эта пластинка, которая могла годами, а то и веками пролежать на дне источника, – фрагмент того самого ключа, что их просят собрать?

   И кого они должны выпустить? Что представляет из себя эта Тьма?

   При чем здесь химеры?

   И почему именно они? Почему собрать ключ должны именно Лиз и Касси? Что отличает их от других существ?

   Они ведь всего лишь Шутник и фейри…

ГЛАВА ШЕСТАЯ. ПОВОДОК ДЛЯ ХИМЕРЫ

Л.

   Вот зараза! Я и представить не могла, что Эль уже несколько месяцев от меня что-то скрывает! Всегда была уверена, что знаю его, как облупленного, а тут на тебе!

   Даже обидно как-то стало…

   Пожалуй, мы бы еще долго вот так простояли, пытаясь выяснить, куда мы в очередной раз вляпались (а то, что ничем хорошим наше знакомство в потусторонней ерундой не кончится, я не сомневалась), но мой желудок возвестил о том, что он хочет жрать. Громко так возвестил, наверное во дворце слышно было.

   - Бери пластинку и пошли проверять, как там дела у морды, - вздохнув, я погладила живот в попытке его успокоить. – Заодно парочку изумрудов захвати. Я хочу расквитаться с Грошом.

   Эль послушно подобрал непонятную штуковину, немного помедлив, выгреб полгорсти драгоценностей из источника и ссыпал их в карман своего парчового камзола. Мне показалось, что ему было неприятно это делать. Источник все-таки, местная святыня, не мудрено, что это так. Ничего, не развалится.

   Еще во дворце парочку бриллиантовых статуэток стяну, и мы сможем расплатиться с главой Гильдии.

   Надоело это чувство вечного долга. Надоело откладывать деньги, чтобы их отдать. Я хочу себе нормальную шубу, каждый день кушать мясо и не думать о деньгах!

   Когда мы вернулись во дворец, ничего не изменилось. Почти все продолжали толпиться в тронном зале, и там царил полный ажиотаж. Сначала я подумала, что фейри до сих пор бьют морде поклоны, а потом поняла, что все совсем не так.

   Королева сидела на троне, чинно сложив руки на коленях и позвякивая нагромождением драгоценностей на своих руках и ногах. И улыбалась, глядя, как подданные с такими же идиотскими улыбками подходят к ней, берут в руки подол ее легкого платья, целуют его и идут к столам. К слову, очередь на целование была огромна.

   Эль зачарованно уставился на это действо, глядя на свою правительницу совершенно безумными глазами. Прошипев напарнику, чтобы тот не вздумал заниматься глупостями, я подошла к морде. Ангел не стал садится за стол, а стоял, опершись о стену, и тоже улыбался. Как-то… грустно, что ли.

   - Что здесь происходит? – спросила я.

   Петир покосился на меня, потом отыскал глазами Эля.

   - Надо сказать ему, что мы можем спокойно уходить, - сказал он. – Лучше сделать это прямо сейчас, пока все счастливы, что их королева перестала сходить с ума.

   - Ты о чем? – я нахмурилась.

   А потом поняла, что ошиблась. Морда выглядел самодовольным. И улыбка у него была не грустная, а ехидная. Высший меня раздери, он опять напоминал мне Вулхи! Тот так же скалился, когда ему что-то удавалось.

   - Эй, морда! Что ты сделал, пока нас не было? – когда я поняла, что ангел и дальше намерен делать вид, что он тут самый главный герой всех времен и народов, захотелось его стукнуть.

   Петир улыбнулся еще шире. А потом отлип от стены, схватил меня под локоть и потащил к продолжающему изображать столб Элю.

   - Отпусти меня, - возмутилась я, когда попытка вырваться не удалась. Ангел держал крепко.

   Протащив меня через пол зала (самое смешное, что нас никто не замечал, будто мы были невидимками!), Петир отпустил меня и тронул Эля за плечо.

   - Нам нужно уходить. Прямо сейчас, - тихо произнес он, когда напарник отмер.

   Как это «прямо сейчас»? А покушать?

   Желудок радостно заворчал.

   Эль уставился на морду, будто тот был не ангелом, а самим Высшим.

   - Как ты это сделал? – спросил он.

   Я поняла, что ничего не понимаю. Сделал что? Почему Эль ведет себя так, что мне кажется, будто мир окончательно сходит с ума? Он отказался от мысли об убийстве, я это чувствовала. Но больше в эфире ничего не изменилось!

   Петир склонил голову набок.

   - Потом. Надо уходить. Я не хочу повторения их ритуальных танцев.

   Надо же… а морда, оказывается, не любит, когда ему поклоняются.

   Эль опустил глаза в пол, нахмурился, будто о чем-то напряженно раздумывая, а потом твердо посмотрел на меня.

    - Лиз… кажется, он прав. Надо уходить. Только… меня не будут искать?

   Морда хмыкнул.

   - Не будут. Я об этом позаботился.

   Когда успел, а?

   Я обреченно вздохнула.

   Мысль о том, что в случае чего, я пожарю на вертеле ангела немного утешала…

   К.

   Лиз выглядит озадаченной. Она ничего не понимает, и Касси чувствует себя так же. Потому что, войдя в тронный зал, он обнаруживает, что королева совсем другая. Она похожа на себя прежнюю. Королеву из его далекого детства. Мудрую, справедливую, добрую. Без капли безумия.

   Петир что-то сделал, и Касси едва сдерживается, чтобы не начать допрашивать ангела прямо сейчас. Но не время. Петир твердит о том, что надо уходить, и Касси с этим совершенно согласен.

   Он счастлив. Он дарит своей королеве последний взгляд и отворачивается. В его душе разливается облегчение. Ему больше не нужно ее убивать. И он очень надеется, что ей больше не нужен наследник. Возможно, она сможет найти себя снова. Оплакать тех, кого убила.

   Касси не будет ее разоблачать. Его жизнь больше никогда не будет связана с Даронийским лесом. Он почему-то в этом уверен.

   На душе так легко, что ему кажется, будто он ничего не весит! Он будто готов взлететь, даже не пользуясь крыльями!

   Они идут по коридору друг за другом, и Касси кожей чувствует недовольство Лиз. И он понимает причину. В конце концов, королева долгое время считала его своим единственным наследником, так? К тому же, он – вор. Он немного меняет маршрут и ведет их в галерею. Там, где, кроме картин и произведений искусства, созданных фейри, есть коллекция драгоценностей. Конечно, он может провести их и в королевскую сокровищницу, но туда дорога дальше, да и охрана наверняка осталась.

   В галерее никого нет. Все в тронном зале. И Касси поворачивается к Лиз, глаза которой уже сияют жаждой наживы. Он вспоминает о том, что их долг стал еще больше, и загоняет остатки совести подальше.

   Им нужны деньги. Много денег. Королева сама виновата в том, что их долг увеличился.

   Касси, не в силах сдержаться, проводит по ее щеке пальцами и нежно улыбается. Петир стоит за ее спиной, и фейри чувствует, что ангел не очень доволен происходящим. Но сейчас он – тоже в их команде. Он живет в их доме, а значит, причастен к их делам.

   До встречи с Петиром Касси и представить не мог, что настоящий ангел окажется таким. Светлейшим, но не святейшим. Впрочем, после того, как он повстречал Лиз, он уже и не удивлен. Демоны тоже оказались не средоточием зла. И дело даже не в Лиз, которая является альбиносом. Дело в Вулхи. Пожалуй, не будь у него такой истинной внешности, Касси счел бы его просто эксцентричным. Немного злым. Немного. А ведь Вулхи – демон.

   - Бери все, что хочешь, - говорит Касси, и Лиз, просияв, срывается с места. Она бежит к статуе, облаченной в струящиеся одежды, на шее которой сверкает алмазное колье.

   - Хм… четверть долга одним махом! – так радостно говорит она, что Касси помимо воли начинает глупо улыбаться. Смешно, на самом деле: именно ужимки демона-альбиноса приносят ему истинную радость. Дарят душе покой.

   Все это неправильно. Но это есть.

   - Расскажешь, что ты сделал? – спрашивает Касси, поворачиваясь к ангелу. Как ни странно, Петир тоже ухмыляется, глядя на впавшую в грабительский раж Лиззи.

   - Ничего, что потребовало от меня усилий, - отвечает ангел. – Ничего. Твоя королева была зачарована. Каким-то высшим существом типа меня или твоей напарницы. Ей внушили безумие, и внушили его уже давно. Она была одержима тобой искусственно, понимаешь? Только ты занимал ее мысли, а не война.

   Касси хмурится.

   - Меня не было с ней долгие годы, - непонимающе говорит он. – И я точно знаю, что она некоторое время думала, что я мертв.

   - И это ее не трогало. Она все равно думала о тебе, как о живом. А потом тебя нашли. Это внушение. Такое могут сделать только демон или ангел. Или кто повыше. Или пониже. В любом случае, пора уходить. Сейчас они про меня вспомнят, и начнут опять воздавать похвалы и почести. А мне от этого неуютно.

   Понимая, что Петир имеет в виду Высшего или Падшего, Касси чувствует, как по его спине бегут мурашки.

   Это с ним давно. Уже не первый месяц он чувствует, что все происходящее вокруг – это чья-то игра. А получается, что он всю жизнь в этой игре. Просто лишь в последнее время начал замечать, что некоторые события – лишь подтасовка. Кто-то безжалостно играет с ним и Лиз.

   Касси почему-то уверен, что ему не удастся выйти из игры на своих условиях.

   - Три подвески и четыре ножных браслета, - раздается за его спиной веселый голос Лиз.

   С ней, получается, тоже играют? Наверняка. Лишь Петир пока что выглядит сторонним наблюдателем. Тем, кто появился в раскладе случайно, и от того игра вышла из-под контроля.

   Или встреча с ангелом тоже была кем-то запланирована?

   Касси поворачивается к любимой. В ее глазах он видит то, что недавно испытывал сам. Облегчение. Она рада, что теперь они смогут расплатиться с Грошом.

   - Давай сюда, - делая вид, что все хорошо, Касси протягивает руку, и Лиз вкладывает в его ладонь драгоценности. А он зачем-то вытаскивает второй рукой из кармана странную пластинку и протягивает ей.

   - Положи рядом с пешкой, - просит он. – Мне кажется, все это связано.

   - Это очевидно связано! – фыркает Лиз, но пластинку берет. – Если ты еще найдешь мне что-нибудь пожрать, я тебя точно поцелую!

   Касси и забыл, что признался ей в любви. Его сердце сладко замирает от ее слов, а потом продолжает биться почти ровно.

   - Нам надо уходить. А потом… потом я накормлю тебя, чем захочешь!

   Лиз разочарованно вздыхает.

   - Ладно. Уговорил. А ты чего ухмыляешься, морда? Сейчас тебя сожру!

   Петир качает головой.

   - Ты же знаешь, что я невкусный, - отвечает он.

   А Касси думает, что для ангела и демона эти двое слишком уж похожи. Еще бы понять, чем именно.

   Л.

   Чего уж таить, блеск драгоценностей и осознание того, что долг главе Гильдии перестанет нависать надо мной, заставили почувствовать себя счастливой. Пожалуй, если бы прямо сейчас в эту галерею заявилась какая-нибудь гадость типа химеры, я бы, недолго думая, расцеловала бы и ее. Подумаешь, противная внешность!

   Настроение поднялось до такой степени, что я даже про голод забыла. Почти. Но решила, что гадость на столах в тронном зале фейри как-нибудь обойдется без меня.

   Не так уж и далеко нам лететь до ближайшей деревеньки за пределами Даронийского леса. Тем более, что в этот раз катать на себе меня уже привычно будет Эль, а не морда.

   Поэтому я не стала спорить со светлыми. Забрала странную пластинку, отдала Элю драгоценности на хранение и изъявила готовность лететь с ними прочь.

   … надо все-таки Петиру определиться: в истинном облике он по подлунному бродить собирается, или все-таки будет притворяться человеком. Когда послышался треск, и дыры на камзоле ангела стали совсем уж огромными, я сказала:

   - Учти, морда, новый камзол будешь сам покупать. И я тебе на это денег не дам. Милостыню проси, благословение раздавай, воруй… мне все равно.

   Петир только фыркнул в ответ. Знал, зараза, что я не всерьез.

   Мы покинули дворец и вышли на ближайшую полянку, чтобы светлым можно было без проблем расправить крылья.

   Эль смотрел на меня с какой-то неуверенностью. Он будто бы всерьез думал, что я захочу полететь на Петире. Не дождешься! Я уже привыкла к твоим призрачным крыльям, напарничек!

   Я догадывалась, что все из-за того, что он признался мне в любви. Ведь знала же, что это вот все не принесет ничего, кроме неловкости! Поэтому и молчала. Надо, как вернемся, поговорить. Отправить морду на долгую прогулку (или вообще выгнать его к Высшему на кулички) и нормально поговорить. И решить, что делать дальше. Взаимностью я ему ответить не могу. Просто потому, что я - демон, и у меня нет души.

   Мне просто нечем любить. И Эль, на самом деле, это понимает. И ведь не ждет ничего, паразит! А мне от этого как-то неуютно.

   Так хорошо жили, вот чего ему влюбиться вздумалось?

   Его руки обвили мою талию и прижали спиной к груди. Взмахнув крыльями, оба светлых синхронно поднялись в воздух, а я почувствовала себя окончательно счастливой. Как выяснилось, летать я люблю только с Элем. Ветер, пока теплый, потому что мы еще были над Даронийским лесом, играл моими волосами, а я с удовольствием вдыхала его, мечтая поскорее оказаться дома. В маленькой комнатке на третьем этаже. Выпить травяного чаю, приготовить что-нибудь вкусненькое… правда, надо перед этим что-нибудь купить, а то из еды ничего не осталось. Ничего, отправим морду за покупками.

   Точно! А пока он будет гулять, все-таки поговорим.

   Все решив, я окончательно отдалась ветру, который с каждым мгновением становился все холоднее. Все-таки в нормальном мире зима, это на территориях фейри вечное лето. Но ничего. Это даже прекрасно.

   Мне нравилось думать, что мы с напарником озябнем в выстывшей за время нашего отсутствия каморке и залезем под плед вдвоем. И поговорим.

   Я даже пообещала себе не смеяться над его унылым лицом.

   В конце концов, его любовь так же вкусна, как и все остальное. И я уже предвкушала, как буду это пожирать.

   … я даже не сразу поняла, что произошло. Просто чувство свободного полета превратилось в ощущение свободного падения. Теплые руки Эля исчезли, и, повернувшись в полете, я поняла, что не только они.

   Он весь исчез.

   Опять. Только в этот раз не было и следа портала, в который его затянуло в прошлый раз.

   Он, что, в воздухе растворился? Я так удивилась, что не сразу осознала, что у меня самой крыльев, вообще-то, нет.

   И я падаю.

   Нет, мне не было страшно. На самом деле, я так возмутилась тому, что Эль опять куда-то исчез, что вместо «Спасите!» прокричала:

   - Вы там совсем обнаглели?

   При этом я очень смутно представляла, к кому именно обращаюсь: к Высшему, Падшему или еще кому-то, кто посмел выдернуть моего напарника прямо у меня из-под носа!

   Резкий рывок – и вот я уже не падаю. Плечи болят, но зато не разобьюсь. Морда быстро среагировал и подхватил меня под мышки.

   - Нет, ты видел? – продолжала орать я, будто у меня не напарника украли, а бутылку молока. – Просто исчез! Даже портала нет! Это что вообще такое, а?

   - Не знаю, - Петир, громко хлопая крыльями, пошел на снижение.

   - Это ни в какие ворота не лезет! - не унималась я. – Ну ладно еще, королева эта дурацкая, но ведь это не она!

   - Не она, - эхом повторил ангел, перехватывая меня поудобней.

   - И это совершенно нечестно! Он просто взял и пропал! Я только его нашла, а он снова пропал! – тоненьким голосом пропищала я.

   - Лиз… - сдавленно произнес ангел. – Ты плачешь.

   Что?

   Опять?!

   И нет, я не плакала. Я задыхалась от рыданий.

   Высшего мне в селезенку, такого я еще не испытывала. Это, оказывается, так странно: рыдать. Горло сдавливает, ты не можешь дышать, потом изо всех сил пытаешься это сделать, а потом тебя накрывает странной одышкой.

   Когда кажется, что ты – только вдыхаешь. И не выдыхаешь. Потому что воздух, он просто не хочет в тебя входить. Ты широко открываешь рот, втягиваешь его, но все равно не хватает.

   Не хватает.

   Я понимала, что в этот раз я и представления не имею, куда унесло Эля. И ангел меня подери, я не чувствовала ничего, кроме боли.

   Отчаяния.

   Безысходности.

   Никогда раньше я не ощущала подобного.

   Пока я пыталась дышать, ангел спустился на землю. В сугроб. Стало холодно.

   - Я… это невозможно! – хрипела я. – Как?! Как они забрали его?!

   Я не знала, кого я имею в виду. Но точно знала, что мне нужно успокоиться.

   Знать бы еще, как.

   Ангел, кажется, понял, что я сейчас взорвусь.

   Пусть я и была альбиносом, но я все же была демоном. А сейчас я была очень несчастным демоном-Шутником.

   Тем, чего не может быть. Шутники должны улыбаться. Даже неправильной улыбкой. А я – рыдала.

   Я была человеком, который вот-вот станет кем-то другим.

   Петир взлетел ввысь ровно в тот момент, когда я упала в эфир. Сущность раздвоилась, но я все равно оставалась демоном.

   Демоном, мерцающим так быстро, что нельзя было понять, где он находится: в эфире, или подлунном мире. Демоном, раздающим во все миры единственную эмоцию, на которую он способен.

   Истинное уныние.

   «Успокойся», - услышала я в голове знакомый голос.

   Чей? Я не знала. Но я знала другое.

   Шутники не умеют унывать. Они питаются унынием потому, что эта эмоция им недоступна.

   С тех пор, как я встретила Эля, я питалась всем подряд.

   Значит ли это, что я не испытываю никаких чувств?

   Или дело в другом?

   «Успокойся», - снова сказал голос.

   Очень знакомый. Но это был точно не Эль. А сейчас для меня не существовало никого, кроме унылого фейри, которого я однажды спасла от смерти, взамен попросив только улыбку.

   Что мне делать? Если в прошлый раз я точно знала, куда делся напарник, то теперь я даже примерно не представляла, что произошло. Куда его унесло. А что если я его никогда не найду?

   Я представила свою жизнь без вечно грустного напарника. И поняла, что не смогу. Не смогу быть никем без него. Ни демоном, ни человеком. Я приросла к нему. Привыкла.

   Никто и никогда не отнимет у меня этого придурка! А это значит, что я его найду. Где бы он ни был. Даже если он окажется в Парадизе, я его и оттуда достану!

   Когда Петир опустился в сугроб рядом со мной, я поняла, что больше не мерцаю. Уныние ушло, оставив после себя решимость. Я этот мир по кирпичикам разнесу, но найду так нужного мне Эля, не будь я Зякой фон Джей!

   Я посмотрела на ангела. Он был хмур, но смотрел на меня без опаски, а значит, я все-таки не скинула человеческую личину после сумасшедшего мерцания.

   - Знаешь, что самое смешное, - я скривила губы в горькой усмешке. – Я отдала ему все драгоценности! И опять нет денег… это проклятие какое-то! С тех пор, как в моей жизни появился Эль, я не могу толком ничего накопить! А ведь до него я была если не богата, то обеспечена!

   - Я же тебе говорил, что за все надо платить, - нагло заметил морда.

   Я аж задохнулась от возмущения.

   - Слушай, ты! – кажется, я постепенно превращаюсь в нагу. Потому что шипение из моего рта по-другому не объяснить. – Если еще раз я услышу, что за доброту надо платить, я это повешу на доске объявлений посреди главной площади. Я еще поняла бы, будь ты Вулхи, но ты – ангел, в конце концов!

   - Хватит поминать своего братца, - заметил Петир равнодушно. – Полетели. Что-то мне подсказывается, что обратно Касаниэль с неба не свалится, даже если мы здесь околеем.

   Я тяжело вздохнула.

   Опять придется терпеть руки ангела на своей талии.

   Не хочу! Я хочу своего Эля обратно!

   Почему морда не исчез, а мой напарник – да! Лучше бы ангела унесло в далекие края, я бы даже не расстроилась. Наверное…

   Но выбирать не приходилось, и я покорно позволила Петиру прижать меня к себе. Я понимала, что мне круто повезло. Не зря я когда-то откопала его из сугроба. И лечила. В последние дни он сильно мне помог. И опять он – единственный, кто остался.

   - Я хочу своего Эля обратно, - прошептала я, когда закатное солнце коснулось крыш приближающегося Города.

   Петир не ответил. Возможно, не услышал. В любом случае, я была ему благодарна.

   Каморка действительно выстыла, и первым делом я закинула в печь парочку огненных кристаллов. Морда молча взял ведро и отправился к колодцу за водой. Вернулся через полчаса, кроме ведра держа в руках сверток с печеньем. На плече его сидела серая Майя, и я поняла, что ангел был у соседа.

   Судя по тому, как раздобрела кошечка за пару дне   й, оборотень не жалел для нее еды. Честное слово, у маленького еще котенка был так раздут живот, что казалось, будто она сейчас лопнет.

   Мы с ангелом молча поужинали, глядя, как Майя, смешно перебирая лапками, бродит по каморке в поисках места потеплее, и начали готовиться ко сну.

   Морда расстелил свою постель на полу, и Майя с радостью зарылась в его волосы, когда он улегся.

   Я жутко позавидовала Петиру в этот момент. Потому что рядом со мной не было привычного тепла.

   Эль исчез.

   И мне было одиноко.

   Опять.

***

Долго не могла заснуть. Ворочалась, пытаясь понять, что же мне делать. Да, я пообещала, что разнесу все миры, но верну Эля, но загвоздка была в том, что я совершенно не знала, с чего начать. За что схватиться?

   Куда идти?

   У меня не было ни единой зацепки, ни единого намека на то, куда мог деться Эль.

   Ну не может живое существо просто раствориться в воздухе! Тем не менее, случилось именно это.

   А еще хотелось жрать. Печенья, которое мы с мордой погрызли перед сном, мне определенно не хватило. Хотя, возможно, живот сводило не от голода.

   Наконец-то заснув, я продрыхла почти до полудня. Небо над Городом окончательно расчистилось, и синие лучи били в окно каморки, слепя глаза.

   Я сердито прищурилась и села на постели, обнаружив, что Майя нахально спит у меня в ногах. Это еще что такое?

   Оглядевшись, я обнаружила, что морды в каморке нет. На миг мне показалось, что и ангел меня бросил, но потом я осознала, что без своего котенка Петир вряд ли бы покинул меня навсегда.

   Куда его понесло, интересно?

   Я еще раз посмотрела на Майю. Кошечка свернулась калачиком, но лапки вытянула, зацепившись одним когтем за одеяло. Какого ангела она вообще вздумала спать рядом со мной? Как-то раньше я не замечала у нее привычки залезать на кровать.

   Хотя, морды-то нет…

   Хмыкнув, я осторожно вылезла из-под одеяла, стараясь не потревожить сон котенка. Абсурдность собственных действий меня не трогала. Ну пусть спит, мне-то что? Это раньше, с Элем, я могла бы щелкнуть Майю по носу, нацепить ей на хвост обрывок ткани или просто шугнуть внезапно, чтобы она подскочила.

   Но без Эля я не хотела веселиться. Не хотела улыбаться. Не хотела шутить.

   Я просто хотела своего фейри обратно.

   Одевшись, я сунула руку в карман и вытащила из него пластинку с фрагментом рисунка в виде сплетенных треугольников и обсидиановую пешку. Мне пришло в голову, что исчезновение Эля может быть связано именно со странной силой, которая требует ее выпустить.

   Но почему тогда забрали не меня, а напарника? Ведь если пластинка – это фрагмент того самого Ключа, то смысла в Эле нет. У него только драгоценности, которые нам были так нужны, чтобы закрыть долг!

   Грош нас из-под земли достанет, если мы не расплатимся.

   Чайник оказался еще теплым, и я, недолго думая, налила себе просто воды. Все равно больше есть нечего. Конечно, можно сварить суп… с котом, но морда скоро