Оглавление
АННОТАЦИЯ
Я - Ричард Брин - темный маг Большого круга.... Нас боятся и ненавидят. И есть за что, ведь нас наполняет сама Тьма, которая изменяет не только наши тела, даруя им силу, выносливость, долголетие и магические умения, но и души, неотвратимо и неизбежно превращая нас в моральных уродов. Со временем мы перестаем чувствовать не только физическую, но и душевную боль, пока не остается лишь четкий расчет и голая выгода. Если бы мы хотели, то давно завоевали бы весь мир, вот только мы не хотим. Да и зачем что-то завоевывать, если мир и так принадлежит нам, ведь мы - единственные, кто может помочь в самых сложных ситуациях. Единственные, кто имеет Силу. Мы - незаменимы, а наши труды прекрасно оплачиваются и оплачиваются далеко не только золотом. Когда-то давно первые маги большого круга в обмен на спасение от смерти императорского сына получили в вечное владение обширный участок земли у Теплого моря вместе со всеми его жителями. С тех пор, вот уже почти сотню лет, у Темных есть своё королевство - Ширран. Мы не любим, когда кто-то сует любопытный нос в наши дела, поэтому из нашего государства не возвращаются. А попасть к нам можно лишь одним способом - если один из Темных возьмет тебя с собой. Мы богаты, успешны, почти всесильны! Вот только Тьма берет за всё это высокую плату. Плату, цену которой мы узнали, лишь когда ничего уже невозможно было изменить!
ПРОЛОГ
Я - Ричард Брин - темный маг Большого круга.... Нас боятся и ненавидят. И есть за что, ведь нас наполняет сама Тьма, которая изменяет не только наши тела, даруя им силу, выносливость, долголетие и магические умения, но и души, неотвратимо и неизбежно превращая нас в моральных уродов. Со временем мы перестаем чувствовать не только физическую, но и душевную боль, пока не остается лишь четкий расчет и голая выгода. Если бы мы хотели, то давно завоевали бы весь мир, вот только мы не хотим. Да и зачем что-то завоевывать, если мир и так принадлежит нам, ведь мы - единственные, кто может помочь в самых сложных ситуациях. Единственные, кто имеет Силу. Мы - незаменимы, а наши труды прекрасно оплачиваются и оплачиваются далеко не только серебром или золотом. Когда-то давно первые маги большого круга в обмен на спасение от смерти императорского сына получили в вечное владение обширный участок земли у Теплого моря вместе со всеми его жителями. С тех пор, вот уже почти сотню лет, у Темных есть своё королевство - Ширран. Мы не любим, когда кто-то сует любопытный нос в наши дела, поэтому из нашего государства не возвращаются. А попасть к нам можно лишь одним способом - если один из Темных возьмет тебя с собой. Мы богаты, успешны, почти всесильны! Вот только Тьма берет за всё это высокую плату. Плату, цену которой мы узнали, лишь когда ничего уже невозможно было изменить!
ГЛАВА 1.
Я бросила последний тоскливый взгляд на витрину колбасной лавки и, опустив голову, торопливо пошла дальше, спрятав руки в карман юбки и снова пересчитывая монеты в заметно похудевшем за последние месяцы кошельке. Стало трудно дышать, в горле запершило от сдерживаемых рыданий, но я уже привычно тряхнула головой и украдкой смахнула всё же скатившуюся на щеку горячую слезинку. Всё! Больше я не могу позволить себе плакать! И жалеть себя позволить не могу тоже! Иначе не больше чем через пару недель окажусь на улице без единого медяка в кармане. И даже вернуться домой будет почти невозможно. Не идти же мне пешком почти сотню верст, а за место в караване или почтовой карете тоже нужно платить. И платить не мало.
Хотя даже думать о том, что мне придется вернуться домой совершенно не хотелось. Только не так! Не побитой жизнью вдовой, уповающей на милость родственников! Я все же не удержалась и тихо всхлипнула! Эмиль, Эмиль! Ну как? Как ты мог умереть, оставив меня совершенно одну в чужом, незнакомом городе, не просто в другой городе, в другом государстве! Без денег, без крыши над головой, потому что аренда уютного домика, что мы сняли сразу по приезду в столицу Арравии, - прекрасную Сенну, заканчивалась через десять дней. И, самое главное, без какой бы то ни было надежды!
Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и подошла к знакомому лоточнику. Я не торгуюсь. И так знаю, что пожилой мужчина с добрыми глазами отдает мне товар даже чуть дешевле, чем сам купил утром у приезжающих к городским воротам окрестных селян. Но от этого не легче, потому что даже самые дешевые овощи, крынка молока и хлебная лепешка обходятся мне в три медные монетки из сорока оставшихся. Как раз хватит на билет до Миррата, моего родного города! Домой я иду не поднимая головы и не оглядываясь. Внутри горько и пусто, словно я, принятым наконец решением, предаю своего мужа, предаю нашу любовь и счастье, что промелькнуло скоротечным мигом и растаяло, не оставив о себе даже памяти. Рука сама собой ложится на талию, и я замираю, снова чувствуя, как внутри все горит от боли! Нет! Не думать! Только не думать о том, что случилось! О том, что я не уберегла, не смогла спасти самое дорогое, что было у меня от Эмиля! Не думать! Иначе до дома я просто не дойду!
Муж снял нас домик в тихом спокойном уголке большого города, даже не подозревая, что мне придется ходить за продуктами на рынок, расположенный в другой его части. Нет, рядом с домом были прекрасные магазины с самым лучшим выбором, вот только я после оплаты похорон мужа и услуг лекаря, понадобившихся мне после, осталась почти без денег. Вот и приходилось тратить почти час времени на дорогу. Сначала я еще пыталась бороться: искала работу, но, как выяснилось довольно быстро, со мной, получившей лишь домашнее образование и не имеющей соответствующих рекомендаций или родственников, готовых замолвить за меня словечко, да еще и уроженкой сельскохозяйственной Ольвии никто не хотел даже разговаривать. Охотно меня, пожалуй, приняли бы только в веселом доме, но такой вариант я пока даже не рассматривала. Квартирная хозяйка, получившая оплату за три месяца вперед, громко напоказ сочувствовала моему горю, но наотрез отказалась возвращать оставшуюся от аванса сумму, и даже угроза, что я обращусь к законникам её нисколечки не испугала. Ещё бы она испугалась, если я, обнаружив в столе мужа арендный договор, убедилась, что даже если бы мы решили покинуть дом на второй день после заселения, вернуть свои деньги было бы невозможно!
Снова стало горько. Эмиль, такой цепкий и внимательный к мелочам, когда речь шла о работе, становился невероятно легкомысленным и расточительным рядом со мной. Он так старался доказать мне, что я сделала правильный выбор, сбежав с ним, простым приказчиком моего отца, за три дня до собственной свадьбы, что за несколько месяцев нашего брака умудрился потратить почти всё, что накопил занимая довольно высокую должность у одного из самых успешных Мирратских купцов. Конечно, довольно много средств ушло на организацию побега и две восхитительные недели у теплого моря, почти на самой границе с Ширраном, но большую часть средств Эмиль вложил в организацию своего дела в Арравийской столице. Он почти летал, клялся, что придумал отличный способ заработка, который вскоре сделает нас состоятельными людьми, нашел себе надежных, проверенных компаньонов. Вот только, когда он возвращался со сделки, где были подписаны, наконец, все необходимые бумаги, на него напали уличные грабители. Эмиля принесли к моему дому утром. Уже мертвого. И ни денег, ни подписанных бумаг на его теле не было. И в тот же день я потеряла нашего ребенка.
Сердце болезненно сжалось. Пять недель, сказал мне лекарь, к которому я обратилась, обеспокоенная странным кровотечением. Пять недель... Я даже не знала, о том что он был, пока не стало уже слишком поздно. Если бы я только могла представить, что наш брак уже принес свои плоды, если бы Эмиль был чуть осторожнее и нанял охрану... Слезы, уже ничем не сдерживаемые, застилали глаза, и я, почти ничего не видя перед собой, неожиданно наткнулась на стоящего впереди мужчину.
- Осторожнее! - недовольно рыкнул он и отвернулся, а я только сейчас обнаружила, что впереди, на одной из небольших городских площадей, через которую лежал мой путь, собралась уже довольно многочисленная толпа, очевидно ожидающая какого-то представления. Толкаться среди людей не хотелось и я развернулась и побрела в обратную сторону. До ближайшего перекрестка, по которому можно было свернуть на другую улицу, было довольно далеко. А я уже так сильно устала. К тому же, солнце уже довольно высоко поднялось над землей и на улице с каждой минутой становилось всё жарче.
Выйдя на другую улицу я шагнула в тень высоких, в два раза выше моего роста, оград и неторопливо двинулась вперед. Торопиться мне было совершенно некуда. Я еще ни разу не была в этом районе города и постепенно любопытство всё же сумело пробиться сквозь пелену уныния и безнадежности, что окружала меня последние три недели. Я оказалась в старой части города, где располагались дома местной аристократии. На длинную широкую улицу выходили лишь стены да вызывающе богато украшенные ворота, возле высоких изгородей росли пышные деревья, скрывающие за собой роскошные особняки. Я могла разглядеть лишь высокие черепичные крыши, возвышающиеся в глубине обширных участков.
Я шла уже довольно долго, но улица по прежнему оставалась такой же ровной и прямой. И от неё по прежнему не отходило ни одного переулка в нужном мне направлении. В душе поселилось беспокойство. Что, если нужный поворот и вовсе отсутствует, и мне придется возвращаться обратно к площади? Я тяжело вздохнула и совсем уже собиралась было поворачивать обратно, когда возле дальних ворот увидела стоящего на обочине человека. Скорее всего, это был слуга, ожидающий своего господина, но, возможно, он служит в одном из этих домов и сможет подсказать мне дорогу? Я решительно двинулась вперед.
- Извините, - мужчина, внимательно следивший за моим приближением, осмотрел меня, словно оценивая, и кивнул, позволяя продолжить, - Вы не подскажите, есть ли с этой улицы выход к Каменному кварталу? - немного робея от столь пристального внимания поинтересовалась я.
- Вы заблудились? - в голосе незнакомца проскользнуло удивление, он качнулся ко мне, словно бы желал сделать шаг навстречу и резко передумал, и ещё раз окинул меня цепким взглядом.
- Да, - призналась я, чувствуя неловкость. Зачем этот странный человек расспрашивает меня? Разве нельзя просто ответить на вопрос?
- А сейчас хотите просто узнать дорогу?
Я в недоумении посмотрела на собеседника. Я ведь именно это ему и сказала, так чему же он так удивляется?
- Ну да, - подтвердила я, рефлекторно посильнее прижимая к себе корзинку с продуктами, - на площади было столпотворение и я решила обойти её по этой улице. А она всё не заканчивается и не заканчивается.
Мужчина кивнул каким-то своим мыслям и неожиданно спросил:
- Юная леди, а вы случайно не ищите работу? Моему хозяину срочно требуется новая горничная.
Я с удивлением посмотрела на него, только сейчас обращая внимание на слишком дорогой для простого слуги костюм.
- Меня зовут Онтозар Рэй и я поверенный графа Риана де Каррэ, - пояснил мужчина, заметив моё недоумение, - я должен был встретиться с соискательницей в городе и привезти её сюда, но произошло небольшое недоразумение и мы с девушкой разминулись. Я надеялся, что она, поняв свою ошибку, придет прямо к особняку, но до встречи с графом осталось уже меньше четверти часа, а её всё нет.
- И Вы предлагаете мне занять её место? - я так удивилась, что даже не почувствовала возмущения.
- Да, - подтвердил мужчина, - и если вы сумеете понравится графу, то будете приняты, правда, придется назваться чужим именем. Граф не берет на службу без хороших рекомендаций, а у вас, судя по всему, их нет.
- Но..., - я испуганно оглянулась, словно надеясь, что из-за несуществующего поворота дороги появится опоздавшая девушка, - но я не могу!
- Почему? - искренне удивился мужчина, - вся предварительная работа по поиску слуг проходит через меня и граф никогда не узнает о подлоге, а девушке я потом сообщу, что место уже занято. По описанию вы с Камиллой очень похожи, если вам повезет, то вы получите не особо сложную и хорошо оплачиваемую работу с проживанием, если нет - что ж, я лично заплачу вам за услугу серебряную монету и вызову экипаж.
Я задумалась. Работа. Хорошо оплачиваемая работа, на которой я смогу скопить достаточно средств, чтобы никогда не возвращаться домой. Или серебряная монета. Больше, чем всё моё теперешнее невеликое состояние. Но назваться чужим именем, присвоить чужие заслуги... Нет! Я не смогу.
- Извините, но нет, - я виновато улыбнулась и, отвернувшись от мужчины, с тихим вздохом пошла обратно, чтобы через миг почувствовать на своем локте болезненную хватку чужих пальцев. Мужчина молча, словно не замечая моего сопротивления, втолкнул меня в калитку рядом с воротами, захлопнул её и с тихим скипом повернул в замке внушительный ключ, чтобы через мгновение спрятать его в карман.
- Что вы... - я затихла, увидев как у мужчины, что по-прежнему крепко держал меня за руку, от ярости исказилось лицо. Он ничего не ответил, просто быстрыми шагами двинулся вперед по светлой, посыпанной желтым песком дорожке. И мне ничего не оставалось, как пойти, вернее почти побежать за ним следом, остро сожалея о том, что я решилась подойти к этому сумасшедшему, вместо того, чтобы сразу повернуть назад.
Возникший из-за деревьев дом поразил меня своей красотой и изысканностью. И, если, честно, больше напоминал небольшой дворец. По крайней мере, у меня на родине так жили лишь представители королевской фамилии. Я оробела. Казалось кощунственным даже подумать о том, чтобы войти туда через центральный ход, не то что осуществить подобное.
К счастью, мой проводник свернул с центральной дороги и, обогнув здание, толкнул небольшую дверцу, выходящую на задний двор.
Я, чувствуя, как тело все сильнее начинает бить дрожь, опустилась в небольшое кресло в кабинете поверенного, куда он привел меня, через небольшой холл и узенький коридор.
- Читай! - на колени упала тоненькая папка с короткой надписью на обложке: "Камилла Риден". И мне не оставалось ничего иного, как выполнить требуемое. Перечить мужчине после того, как я увидела его гнев, совсем не хотелось. На локте, пока скрытые рукавом платья, и так наливались темным следы его пальцев.
На первой странице оказался портрет девушки и я вынуждена была признать правоту господина Онтозара: Камилла действительно была удивительно похожа на меня. Те же пшеничного цвета волосы, голубые глаза и лицо сердечком. Портрет был не слишком большим и не особо подробным, так что обнаружить мой обман было непросто даже при внимательном рассмотрении. Оставалось надеяться, что граф настолько бдительно смотреть не будет. Меня вообще удивлял факт того, что Его Светлость решил лично побеседовать с соискательницей. Как-никак, но это всего лишь горничная, которую хозяева и замечать-то толком не будут, не то что знать по имени.
Вторым листком оказалась копия путевого листа, где говорилось, что девушка родилась в Южной провинции и прожила там последние двадцать четыре года, никуда не выезжая. И лишь месяц назад решила перебраться в столицу. Здесь же было и словесное описание, бегло просмотрев которое, я облегченно выдохнула. Никаких особых примет, заметных с первого взгляда у Камиллы не было. Замыкало тощую папку рекомендательное письмо от некой госпожи Ванессы Торн, у которой девушка работала целых шесть лет сначала горничной, а потом экономкой.
- Готова? - мужчина всё время, пока я читала бумаги, простоявший у окна спиной ко мне порывисто обернулся и в несколько быстрых шагов оказался рядом, - тогда пошли, пришло время встречи, а граф очень не любит ждать!
И он протянул ко мне руку, очевидно, желая снова схватить за локоть. Я торопливо вскочила и уклонилась от наглых пальцев. Да, сейчас мне придется делать то, что он скажет, но это вовсе не означает, что я буду стараться понравится его хозяину. И что покажусь ему подходящей. По крайней мере, я сильно на это надеялась.
Мы покинули комнату и через несколько десятков шагов, выйдя из небольшого коридора, оказались перед богато украшенной высокой дверью, в которую господин Онтазар осторожно постучал.
- Камилла Риден, ваша Светлость, соискательница на должность горничной! - сообщил он. И когда из кабинета что-то ответили, посторонился, пропуская меня вперед.
Когда за спиной закрылась массивная дверь, оставляя меня с хозяином кабинета, я осторожно перевела дыхание и робко шагнула вперед. Моя семья была довольно состоятельной и мне приходилось бывать в разных домах. Нас, дочерей торговцев, конечно не выводили в свет, как девушек первого сословия, но и мы имели право бывать на праздниках, которые устраивала гильдия дважды в год: осенью, на праздник урожая, и весной. Отец говорил, что эти гильдейские приемы часто не уступали в пышности и настоящим балам, что давал во дворце Его Величество Иоганн V. Иногда в качестве дорогих гостей на купеческих праздниках появлялись и аристократы, так что мне уже приходилось видеть людей, считающихся элитой любого общества. Но то в наполненном людьми зале, когда рядом со мной был отец, а не наедине, в незнакомом доме, да ещё и тогда, когда меня вынудили назваться чужим именем.
- Сядь на стул, - пожилой, грузный мужчина, читающий какой-то документ даже не поднял на меня глаза, всем своим видом демонстрируя мою незначительность. Я осторожно опустилась на краешек сидения и замерла, стиснув внезапно вспотевшие ладони и надеясь, что на зажатой в руках папке не останутся пятен. Прошло несколько томительных минут. Граф по-прежнему изучал документ. Я неподвижно сидела. А потом он отложил бумагу и внимательно посмотрел на меня. Я опустила глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом. Стало еще неуютнее. Противно заскрежетали по полу ножки отодвигаемого кресла и мужчина неторопливо направился ко мне. Я замерла, неожиданно почувствовав исходящую от него непонятную угрозу. Уж лучше бы он начал спрашивать меня об опыте работы и рекомендациях, чем вот так, молча, обходил кругом, пристально разглядывая, словно я была диковинкой на выставке редкостей или племенной кобылой на базаре!
Сделав полный круг мужчина остановился и приказал:
- Посмотри на меня! - я рефлекторно подняла глаза, встретившись в цепким, внимательным взглядом. Хозяин кабинета кивнул каким-то своим мыслям, очевидно принимая решение и неспешно двинулся обратно к своему месту.
- К работе приступишь с завтрашнего дня, - услышала я, собственный приговор, - договор подпишешь у моего помощника, там же получишь аванс за первую неделю и положенное платье. Потом придешь ко мне за браслетом. Свободна.
И он, очевидно потеряв ко мне всякий интерес, снова занялся документами.
Я тихонько встала и на негнущихся ногах пошла к двери. Страх, сковавший меня когда граф встретился со мной взглядом, всё никак не хотел отпускать, заставляя бешено биться сердце и порождая внутри странное желание броситься отсюда со всех ног и никогда, никогда больше даже близко не подходить к этому красивому дому! О, если бы я только знала, насколько права была тогда, желая сбежать! Если бы только знала....
***
Я опустила на пол тяжелую корзину с бельем и тихонько вздохнула. Вот уже второй месяц я жила и работала в доме графа и вроде бы всё было хорошо, но ... Я по привычке потерла тонкий серебряный браслет плотно обхватывающий левую руку. Не снимаемый браслет. Как только я, под радостные причитания торопящего меня господина поверенного, подписала договор найма и получила положенные мне за первую неделю службы десять серебряных монет, он снова потащил меня к кабинету графа. Там я и узнала, что браслет - это не просто украшение. Браслет- это магический артефакт, который активируется моей кровью и одевается лишь раз: в день начала работы на своего господина. Он был одной из последних разработок Темных магов и, по словам господина Онтозара, должен был следить за тем, чтобы слуги точно соблюдали условия договора.
- Вы представляете, - соловьем разливался поверенный, ведя меня в комнату, где мне предстояло жить, - насколько восхитительно это изобретение: больше ни каких обсуждений господина и его семьи на кухне, никакой не вытертой пыли или плохо отмытых тарелок! Магия Темных удивительна! Она следит за тем, чтобы все положения договора были исполнены слово в слово! Причем не только со стороны слуг! Если господин, например, откажется оплачивать отработанные тобой дни, он тоже будет наказан, но, конечно, гораздо мягче чем нарушивший договор слуга!
Я снова коснулась ненавистного браслета. О, за время, прошедшее с того момента, когда я по собственной глупости согласилась его надеть, я на собственной шкуре испробовала: каково это - нарушить один из пунктов договора. Становилось понятно, зачем господин граф в моём присутствии зачитал его вслух после того, как артефакт жадно впитал в себя мою кровь, на несколько мгновений засветившись ярко-алым. Стоило мне забыть заменить воду в одной из гостевых спален или не слишком аккуратно заправить постель, как браслет сначала нагревался, предупреждая меня об опасности, а если в течение четверти часа я не исправляла недоделанное, пускал по телу волну боли. Как пояснил мне поверенный, всего волн было десять и их количество зависело от того, какой именно пункт договора сейчас нарушался. За мелкие провинности вроде небрежности или забывчивости наказание ограничивалось двумя уровнями боли, а вот за попытку рассказать недоброжелателям господина тайные сведения о нем можно было получить уже пять. Наиболее сурово каралось воровство, причинение умышленного вреда господину и его близким и отказ выполнять пожелания "особого гостя". Что это за гость и какого плана могут быть эти самые пожелания в договоре, который я в первую же неделю, столкнувшись с наказанием проклятого артефакта, выучила наизусть до последней буковки, не было не слова. А старшая горничная, к которой я имела неосторожность обратиться за разъяснением, лишь туманно пообещала, что "я его обязательно узнаю, когда встречусь".
Я снова вздохнула и начала перекладывать бельё в большие корзины, сортируя по цветам и типу тканей. Отношения с остальными слугами, не смотря на все мои попытки сблизиться, так и остались довольно прохладными. Нет, девушки мне не грубили или, не дай Светлая, не устраивали пакостей, они просто не подпускали меня близко. Официальные пожелания доброго утра и приятного аппетита, молчание за общим столом во время обедов, отстраненные ответы на любой мой вопрос. Я словно была чужачкой в большой семье и хотя никто не говорил об этом на прямую, все, казалось, знали, что я не задержусь в этом доме надолго, а значит и дружить со мной незачем.
Бельё закончилось и я поставила пустую корзину на полагающееся ей место и сняла белый фартук. На сегодня мой рабочий день был окончен. На самом деле, я уже привыкла к этой работе. И если бы не браслет, мне бы тут, пожалуй, даже нравилось. Мне выделили небольшую, но очень уютную и светлую комнату в отдельной пристройке для слуг, соединенной с основным домом длинным теплым подземным коридором. Работы было не слишком много, и связано это было опять-таки с браслетом.
Слуги просто не могли выполнять задания "спустя рукава", а на качественную работу и времени требовалось больше. И граф предпочитал дать этого времени с запасом, вместо того, чтобы каждую неделю искать новых работников. Да, мы вовсе не были привязаны к своему господину. В любой момент я могла объявить о расторжении контракта и с наступлением следующего дня уже была бы свободна от любых обязательств, а темный артефакт исчез бы в ящике стола, дожидаясь новой служанки. И первое время я всерьез задумывалась о том, чтобы уволиться, но прошла неделя, потом другая, я изучила свои обязанности и научилась выполнять их достаточно хорошо, чтобы не вызывать недовольство браслета. Я привыкла. Жизнь в графском доме была спокойной, сытой и размеренной, как раз то, что было нужно моей измученной невзгодами душе. И, самое главное, давала мне шанс за несколько месяцев работы скопить достаточно денег для покупки небольшого домика в пригороде столицы. Шанс стать независимой. И я осталась. Уговорила свою подозрительность пообещав ей, что уволюсь, как только заподозрю что-то неладное. Ведь, после сообщения графу о своем решении, я буду числиться его подчиненной лишь до следующего утра, всего несколько часов. Как мало, когда ты просто об этом размышляешь. И как невероятно, невозможно, невыносимо много на практике!
ГЛАВА 2. ВНИМАНИЕ 18+
Я уже в третий раз за сегодня вошла в комнату хозяйского гостя. Высокий мощный мужчина, которого я почти не сумела разглядеть, приехал вчера вечером. А сегодня рано утром они с графом торопливо позавтракали и вместе покинули дом. Тогда-то я его впервые и увидела, отстранённо удивившись широте его плеч и странному ощущению внутренней силы и опасности, что окатила меня, замершую в узеньком служебном коридорчике, мимо которого мужчины прошли к выходу. И вот я снова замерла возле высокой двери гостевых покоев перед тем как робко постучаться в закрытую дверь. Никого! Я облегченно выдохнула и поспешно вошла, осторожно прижимая к себе два пышных букета цветов, которые должна была оставить в комнате. На город спускался вечер и было понятно, что это моё последнее задание на сегодня. Я осторожно вынула из хрустальной вазы на прикроватном столике уже чуть увядший вчерашний букет, быстро сменила воду и осторожно опустила в неё новый. С одним покончено. Оставался второй, тот, что красовался на подоконнике. Подойдя к нему я замешкалась. Только сегодня утром я принесла его в сюда и срезанные цветы ещё только начинали распускаться, являя миру восхитительный аромат и удивительную красоту полураскрытых бутонов. Они были такие красивые, что мне стало жаль выбрасывать их и я осторожно вынула цветы из вазы и аккуратно положила на подоконник, собираясь забрать к себе в комнату. Это не запрещалось условиями договора и единственным препятствием могло стать отсутствие меня подходящей емкости.
- Пожалуй придется приспособить под вазу кувшин с водой, - прошептала я, осторожно опуская в заменённую воду свежий букет. Оставалось лишь вытереть с широкого подоконника несколько капель воды и можно было уходить. Я бросила на цветы в вазе прощальный взгляд и замерла, чувствуя, как пойманной в клетке птичкой забилось сердце. В стекле за моей спиной отражался высокий мужчина, подошедший ко мне почти вплотную совершенно бесшумно.
Я попыталась развернуться, но внезапно ослабевшие ноги дрогнули, заставив меня вцепиться в подоконник, чтобы не упасть. В перехваченном ужасом горле замер испуганный вскрик. А мужчина, словно почувствовавший, что его заметили, сделал два шага вперед и очутился прямо за моей спиной. Я закричала, в ужасе следя за его отражением, но из сведенного судорогой горла не донеслось ни звука. Голосовые связки, перехваченные спазмом, просто отказались мне подчиняться.
Только силуэт. В отражении на стекле был виден лишь силуэт, всё остальное пряталось за сплошной темнотой, покрывающей его кожу. Сильная рука нажала на спину в районе лопаток, заставляя нагнуться, с тихим шелестом взлетели вверх юбки форменного платья, обнажая ягодицы, скрытые лишь тонкой полоской нижнего белья. Это была ещё одна из особенностей данного дома. Чулки. Тонкие чулки на подвязках, которые входили в форму и которые должны были носить все девушки. Проклятые чулки, оставившие меня совершенно беззащитной перед окутанным Тьмой незнакомцем. Послышался треск ткани и я лишилась последней прикрывающей меня детали гардероба. Я дернулась, пытаясь уклониться и еще не осознавая, что же именно происходит. Но меня не пустили. Напротив, мужчина чуть качнулся вперед, прижимая меня к подоконнику, подхватил под колено ногу, заставляя развести бедра, и жестким стремительным движением вошел в моё тело. Я вцепилась зубами в руку, стараясь отвлечься от боли, которую причиняли его движения. По щекам сами собой покатились злые соленые слезы. Никогда, никогда прежде я не сталкивалась с подобным! Эмиль всегда был внимателен и осторожен и даже наш первый раз был наполнен не только болью от того, что я стала женщиной, но и радостью единения с любимым.
К счастью, мужчина через несколько быстрый ударов замер, еще плотнее прижавшись ко мне, и я почувствовала, как моё лоно наполняется его горячим семенем. Я, не в силах оторвать взгляда от его отражения, с испугом наблюдала, как с каждым его толчком Тьма, окутывающая мага плотным коконом, словно бы истончалась, становясь всё прозрачнее, пока под ней не стало возможно рассмотреть обнаженное тело.
Маг остановился, тяжело навалившись на меня и мы замерли на несколько мгновений. Я - растоптанная, буквально уничтоженная тем, что произошло, и он - часто и шумно дышащий за моей спиной и не спешащий покинуть моё тело. А потом мужчина протянул руку и одним быстрым движением разорвал лиф моего платья, обнажая грудь. Я дернулась, чувствуя как сжимаются стальные пальцы на нежной коже, шею опалило чужое дыхание и мужчина глубоко вздохнул, втягивая в себя мой запах.
- Сладкая! - прошептал он, проводя губами по моей шее, - сладкая! Хорошо! Подходишь!
И снова двинул бедрами, возвращая мне, наконец, способность кричать!
Когда меня, наконец отпустили, ослабевшие ноги подогнулись и я тяжело осела прямо на пол, чувствуя, как бегут по бедрам горячие ручейки его семени, тяжело, прерывисто дыша и растирая руками онемевшее горло. Мои крики магу не понравились и он сдавил рукой мою шею, перекрывая дыхание и позволяя мне издавать лишь тихие стоны. Меня ощутимо трясло. Мужчина, временно выпавший из моего поля зрения, сейчас внушал лишь безотчетный ужас, но хотя бы боли я уже не чувствовала. Нигде. Покинув моё тело, маг отпустил меня не сразу. Он, по-прежнему удерживая меня одной рукой, другой медленно провел над телом от головы до ягодиц и вслед за движением его руки по мне прошла волна холода, смывшая все неприятные ощущения и унесшая с собой боль.
Раздались тяжелый шаги и я краем глаза увидела как мужчина опускается в стоящее у кровати кресло. В руках он держал пузатый бокал в котором плескалась какая-то янтарная жидкость.
- Приготовь мне ванну, - приказал он, откидываясь на спинку кресла и делая первый глоток, - и сними с себя уже эти рваные тряпки. Я хочу посмотреть на тебя обнаженную.
Я замерла. Нет! Не может быть! Только не это! Рука рефлекторно накрыла тонкую серебряную полоску браслета и я взмолилась Светлой богине, чтобы моя страшная догадка оказалась ложной! "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! - твердила я про себя, - я сделаю всё, что захочешь, пожертвую храму всё, что заработала здесь за это время! Обещаю! Просто не дай этому случиться!"
Но боги не слышат наших молитв. И не помогают глупым девчонкам, поверившим в то, что им наконец-то улыбнулась удача. Браслет под моей рукой потеплел и начал тихонько вибрировать, давая понять, что передо мной тот самый "особый гость" и что все его "пожелания" должны быть исполнены.
- Советую тебе поторопиться, - оборвал мои молитвы мужчина, уже ополовинивший свой бокал, - я очень не люблю ждать!
Я бросила на мага затравленный взгляд, медленно поднялась, опасаясь, что снова вот-вот рухну на пол от слабости и, обойдя его по широкой дуге, направилась в ванную. Солнце уже окончательно село и пришлось зажечь несколько свечей, чтобы разогнать мрак, наполняющий комнату. Я покрутила позолоченный кран и тугая струя горячей воды ударила в дно небольшого бассейна, осыпав меня мелкими брызгами. Я протянула руки и, набрав полные пригоршни воды, умылась, чувствуя, как мне становится немного легче.
Они знали. Они все всё знали! Да и взяли меня сюда, похоже, только для того, чтобы отдать магу и его Тьме! Иначе зачем меня трижды за день отправляли в его покои? Зачем надели браслет, не позволяющий даже подумать о возможном сопротивлении? Я снова всхлипнула и решительно вытерла повлажневшие глаза. Не дождутся! Я больше не буду плакать! И кричать я больше не буду тоже! И если уж мне суждено эту ночь провести в роли игрушки для Темного мага, то я достойно сыграю эту роль! В конце концов, он - всего лишь мужчина! И даже таким мужчиной можно управлять, уж это то я, выросшая в семье с деспотом-отцом и невозможно сволочным старшим сводным братом, знала наверняка.
Ричард.
Я отхлебнул ещё глоток виски и проследил глазами за исчезнувшей в ванной девушкой. Тьма медленно и как-то неохотно отступала, позволяя мне снова контролировать себя. Пожалуй, в следующий раз нужно быть осторожнее с колдовством и при столь же больших объемах требовать приглашения второго мага. Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. После применения магии всем нам требовалась разрядка, вот только способы сбросить излишки Тьмы каждый выбирал сам. Грэг любил хорошую драку, Ив - затяжную попойку, ну а я.. я предпочитал провести время с женщиной. Поэтому и брался за заявки, которые присылал дэ Каррэ. Он всегда умудрялся где-то доставать удивительно сладких девочек, которые не просто принимали в себя часть мой тьмы, но и доставляли мне немало приятных минут. Вот и сегодняшняя малышка приятно удивила. После работы я шел в свои комнаты уже почти ничего не соображая и чувствуя, что еще немного, и я не смогу удержать в себе рвущуюся наружу Тьму, и обнаружить, что девочка уже ждет меня в покоях, оказалось удивительно приятно. Я ожидал, что придется ждать, пока граф отдаст необходимые распоряжения, а тут... Как взял её в первый раз почти не отложилось в памяти. А вот потом... Девочка оказалась сладкой на вкус, мягкой там, где я люблю и тесной и горячей внутри. А как она стонала! Я предвкушающе улыбнулся. Пожалуй, сегодня я буду с ней не только потому, что мне нужно скинуть избыток Тьмы. Я хочу попробовать её. Всю. Воображение нарисовало картинку светлой головы, склонившейся над моим пахом и тело мгновенно ответило вспышкой возбуждения. Я опрокинул стакан, чувствуя, как последний глоток виски растекается огнём по горлу, скинул рубашку, стянул сапоги и брюки и пошел в ванную.
Моя сегодняшняя игрушка стояла у окна и на фоне темнеющего неба её кожа сияла молочно-белым. Бассейн был наполнен почти на три четверти и я, не останавливаясь, шагнул в горячую воду, позволяя вновь заволновавшейся Тьме вырваться наружу. Тело заволокло серой дымкой, зрение изменилось, делая мир вокруг черно-серым и я откинул голову на высокий бортик и приказал:
- Иди сюда!
***
Приказ Темного ударил по мне почти физически, заставив вздрогнуть и резко обернуться. Над мужчиной снова колыхалась темная вуаль просочившейся наружу Тьмы. Браслет чуть заметно нагрелся, заставляя меня поторопиться и я, осторожно переведя дыхание, сделала шаг вперед, в очередной раз напоминая себе, что это - всего лишь мужчина, а вовсе не вырвавшаяся из ада на землю дикая тварь. Просто мужчина, который этой ночью имеет надо мной абсолютную власть.
- Что желаете, господин, - я замерла на краю бассейна и опустила голову, не желая встречаться с Темным взглядом. Да что там в глаза, на него всего было страшно смотреть, потому что, создавалось ощущение, что его Тьма живая и ей вовсе не нравится, когда кто-то её слишком пристально разглядывает!
- Возьми с полки горшочек с жидким мылом и мочалку, - приказал мужчина, вольготно развалившийся в немаленьком бассейне, заполнив его почти полностью, - и приходи обратно.
Стоило мне вернуться к магу, как он внезапно поднялся, обрушивая на пол водопад горячей воды и велел:
- Вымой меня.
Пока мужчина стоял спиной, всё было еще неплохо. Я намочила мочалку, плеснула на неё мыла и начала, осторожно касаясь, намыливать ему плечи и спину. Бассейн был сильно утоплен в пол и его бортик поднимался над ним не больше чем на три пяди, так что я, не смотря на то, что маг был значительно выше, вполне справлялась с поставленной задачей. А потом он повернулся и Тьма, до этого вроде бы присмиревшая и почти незаметная, снова начала набирать плотность.
- Дальше, - приказал мужчина, когда мои пальцы нерешительно замерли на его животе, и, протянув руку, коснулся вершинки груди, заставив меня отшатнуться. Глаза Темного блеснули гневом и я почувствовала, как в это же мгновение сильно нагрелся подчиняющий браслет.
- Не смей дергаться, когда я тебя касаюсь! - холодно бросил мне мужчина и сильно дернул меня за волосы, заставляя поднять голову и посмотреть в налитые тьмой глаза, - поняла?
Я лишь судорожно кивнула. Мгновенно пересохшее от ужаса горло всё равно не позволяло произнести ни слова.
Маг удовлетворенно кивнул и притянул меня ещё ближе. Лица коснулось его дыхание и я закрыла глаза, уже понимая, что сейчас будет. Никто и никогда не целовал меня кроме Эмиля и позволить сейчас этому, этому... Я судорожно вцепилась в мыльную мочалку и начала вспоминать яркий, поросший желтыми одуванчики луг и маму, удивительно красивую, весело кружащуюся на нем, раскинув руки. Моё самое радостное воспоминание, поддерживающее меня в самые сложные моменты жизни. Через два дня мамы не стало. А ещё через неделю меня забрал отец, не пожелавший оставить собственного потомка на произвол судьбы. Но, честное слово, лучше бы он этого не делал!
- Стань на колени.
Вместо поцелуя мужчина отдал очередной приказ, заставляя меня вновь вздрогнуть и испуганно распахнуть глаза. Он же не собирается? Не собирается???
Тело послушно опустилось на пол.
- Ну так что, малышка, - в голосе мужчины проскользнула ирония, - ты по прежнему не хочешь его вымыть?
Я лишь с трудом сглотнула и потянулась к мужскому телу, молясь лишь об одном: чтобы это ночь поскорее закончилась!
Маг внимательно следил за движениями моих рук, никак не комментирую мои действия. Да это и не требовалось, потому что его тело говорило само за себя. Под моими руками, покрытыми густой пеной, его естество снова начало наливаться силой и желанием и мне приходилось стыдливо отводить глаза, потому что сейчас, когда я стояла перед ним на коленях, он был слишком близко, чтобы происходящие изменения можно было не заметить.
- И чего же ты так стесняешься, красавица? - мужчина погладил меня по щеке, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза, - неужели ни разу до этого не видела возбужденного мужчину? А, впрочем, это не важно! - он отпустил меня и снова опустился в воду, - иди сюда, хочу тебя снова!
И мне издевательски предложили руку и даже поддержали, когда я поскользнулась на мокром полу. Темный усадил меня к себе на колени спиной к себе, заставив широко развести колени и прижав так плотно, что я отчетливо чувствовала кожей его возбуждение.
- Расслабься, девочка, - проворчал он, проводя губами по моей шее и сминая широкой ладонью грудь, - ты как струна натянутая, расслабься и приласкай себя. Хочу на это посмотреть...
- Я.. я не могу! - я подавилась воздухом, когда маг сильно сжал в пальцах горошинку соска и покрутил ее, вызывая в теле не только боль но и странное, незнакомое мне ранее удовольствие.
- Почему? - мои пальцы властно сжали и потянули вниз, заставляя коснуться себя там, - или ты никогда не пробовала?
Я попыталась вырвать руку и, к моему немалому изумлению, мужчина меня отпустил, а потом, не давая опомниться, подтолкнул вперед и вверх, легко подхватив и удерживая меня на весу одной рукой, властно сжавшейся на талии. Миг и я почувствовала как он, медленно и на этот раз осторожно проникает внутрь, нанизывая меня на себя как бабочку на предназначенную ей иголку.
- Вот так! Да! А сейчас давай, девочка, двигайся, - обжег меня горячий шепот, - Сама. Тебе понравится...
И он надавил мне на плечи, заставляя принять его полностью и едва заметно двинул бедрами, чтобы я осознала, чего же именно от меня хотят. Шею обжег поцелуй, стальные пальцы вновь взяли в плен грудь, а я, снова едва сдерживая слезы, чуть приподнялась на нём, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в бортик и опустилась обратно, ощутив довольный вздох мужчины и едва не застонав сама от того насколько это движение оказалось болезненно-приятным и, одновременно, безнадежно-горьким. Невыразимо горьким.
Несколько неуверенных движений и мужчине надоедает ожидание и он перехватывает инициативу и вот я уже лежу животом на круглом бортике, беспомощная, распластанная, уничтоженная творимым надо мною насилием и то, что тело отзывается на умелые прикосновения берущего меня мужчины сладкими волнами удовольствия и на этот раз мне не больно, ничего, совершенно ничего не меняет. Если не делает всё ещё хуже, потому что физическая боль гораздо милосерднее чувства вины перед покойным мужем, терзающим сейчас мою душу.
И ванной комнаты маг вынес меня на руках, предварительно смыв с меня следы своего семени и закутав в мягкое полотенце. Опустил на широкую, уже разобранную кровать, развел бедра, удобно устроившись между ними, по-хозяйски сжал грудь, запустил руку в волосы, заставляя принять его поцелуй, слизнул одинокую слезинку, спрятавшуюся в уголке глаз, потерся о меня всем телом и снова взял, на этот раз не требуя от меня какого-либо участия, лишь покорности и готовности его принимать.
Ночь оказалась невероятно, нескончаемо долгой. И лишь когда на улице уже рассвело и в так и не закрытое плотными шторами окно заглянули первые солнечные лучи, мужчина отодвинулся, оставляя меня в одиночестве на разоренной кровати и произнёс:
- Можешь поспать.
Но стоило мне прикрыть глаза, как на живот легла тяжелая рука и Темный добавил:
- Чуть не забыл. Придется немного потерпеть.
И моё тело под его рукой обожгла острая боль, заставляя изогнуться и увлекая в тьму небытия.
Проснулась я уже глубоко за полдень. В доме было тихо и мага рядом не наблюдалось. Я облегченно вздохнула и осторожно, стараясь не совершать резких движений, сползла с кровати. Внутри всё тянуло. Нет, надо отдать Темному должное, он ещё дважды лечил меня, и хотя в этом не было никакой заботы, скорее нежелание слишком быстро испортить интересную игрушку, я была ему благодарна. Если бы не его магия, встать с постели после того, что он вчера со мной сотворил, я смогла бы не скоро. Если бы вообще смогла. Зеркало в ванной комнате выразительно подчеркнуло на моем теле все следы бурной ночи: искусанные до крови губы, темные отпечатки стальных пальцев на груди и ягодицах и засохшие потеки на бедрах. Пожалуй, девка из веселого дома, которую сняла на всю ночь компания студентов и то выглядела бы не настолько истерзанной. Но моё внимание привлекло не это. Самым ярким знаком, оставшимся на мне от Темного, был рисунок в виде раскинувшего крылья ворона, что красовался на моем животе, кончиками перьев обхватывая тазовые косточки. Я, если честно, сначала даже не поняла, что именно вижу, а вот когда до меня дошло, что мне, по сути, поставили клеймо, способное сообщить всему миру о том, с кем и как именно я провела эту ночь, меня накрыла такая чистая, первозданная ярость, что в глазах потемнело. А когда вместе со слезами закончились и ругательства и я убедилась, что стереть рисунок можно, пожалуй, только с кожей - то и невероятное спокойствие. "Если уже ничего нельзя изменить, то стоит ли переживать по этому поводу?" - вспомнила я любимую присказку мамы, вырастившую меня самостоятельно. Не стоит. Так что я в очередной раз умылась, натянула форменное платье, кое-как прикрыв разорванную ткань на груди, и, тихонько выскользнув из гостевой комнаты, поспешила к себе. Нужно было сегодня же сообщить графу о том, что я увольняюсь, а он после обеда часто уезжал по делам, так что следовало поторопиться. Оставаться в этом доме больше необходимого я не собиралась!
До комнаты я добралась так никого и не встретив на своем пути, а вот там... Снова сдавило грудь незаслуженной обидой. Если раньше я только догадывалась, что меня специально отправили в комнату к Темному, то сейчас это стало очевидно. На кровати лежал новый комплект форменного платья и чулки. Снова эти проклятые чулки!
Переодевалась я быстро. Выходить из комнаты в чем-либо кроме форменного платья было запрещено, так что мне снова пришлось облачится в тонкую ткань, так хорошо рвущуюся под сильными пальцами! Я помотала головой, стараясь изгнать из памяти настойчиво преследующие меня воспоминания и торопливо вышла из комнаты. К счастью, граф был в кабинете и позволил мне войти, когда я тихонько постучала.
- Ты чего-то хотела Камилла, - поинтересовался человек, только что безжалостно растоптавший мою жизнь и я едва сдержалась, чтобы не нагрубить в ответ. О да! Я много чего хотела бы! Например, чтобы меня не отдавали в качестве постельной игрушки "особым гостям" или чтобы человек, сотворивший это со мной, хотя бы поплатился за содеянное. Но, к сожалению, ничего подобного сказать я не могла. И вряд ли когда-нибудь смогу. А жаль...
- Я хочу уволиться, - сообщила я даже не поднявшему на меня глаза графу.
Тот только согласно кивнул и, порывшись в выдвижном ящике, положил на стол бумагу.
- Прочитай и подпиши, - велел он, вставая и поворачиваясь ко мне спиной, - завтра утром получишь расчет, вернешь браслет и можешь быть свободна.
Я осторожно подошла и взяла со стола несколько плотно исписанных листов.
- Что это? - я уже трижды прочитала предложенные мне бумаги, но по-прежнему не могла поверить в то, что написанное в них означает именно то, что означает.
- Оплата твоих услуг, - пояснил граф, даже не повернувшись, - тебя что-то не устраивает?
Я ещё раз посмотрела на зажатые в пальцах листы. Получение пяти золотых в обмен на обязательство хранить молчание. Нет, я и без договора понимала, что то, что произошло этой ночью в гостевой спальне, лучше хранить в секрете, но когда твоё доброе имя сначала продают, а потом безжалостно оценивают в несколько желтых кругляшков из драгоценных металлов... Остро захотелось произнести вслух несколько слов, подслушанных в далеком детстве у знакомого кузнеца, но я сдержалась. Я хочу покинуть этот дом и как можно скорее и если для этого придется признать, что мою честь можно не только оценить, но и купить... Я положила бумаги на краешек стола и быстро расписалась. Вот и всё! Завтра я навсегда покину этот дом и, надеюсь, когда-нибудь смогу забыть и о том, что именно здесь случилось.
Я долго сомневалась, стоит ли идти на ужин. Но когда из кухни до моей комнаты долетел аппетитный запах из расположенной недалеко кухни, голод победил стыд и я решилась. Вчерашний ужин так же как и сегодняшние завтрак и обед я благополучно пропустила, так что пустой желудок настойчиво подталкивал меня к общей столовой. Моё появление остальные слуги встретили молчанием. Я также молча прошла к своему месту и, даже не поздоровавшись с присутствующими, принялась за еду. Если я за два прошедших месяца не сумела ни с кем подружиться, то в последний вечер в этом доме не стоит и пытаться. Ужин уже перевалил за середину, когда дверь в столовую неожиданно распахнулась и на пороге появилась высокая, закутанная в темный плащ фигура. Молчание, и так царившее над столом, стало оглушительным. Глухо стукнула о стол выпавшая из моей руки вилка. А маг обвел взглядом представшую перед ним картину и, остановившись на мне, приказал:
- Следуй за мной.
И, развернувшись, исчез в темноте коридора.
Я в ужасе обвела взглядом сидящих за столом людей, чувствуя, как острым жаром полыхнули не только щеки и уши, но и, кажется, даже грудь. Тихонько завибрировал и начал нагреваться до сих пор обхватывающий моё запястье браслет, словно намекая, что мне стоит поторопиться. И я, поняв, что никто даже и не думает приходить мне на помощь, резко вскочила, с грохотом опрокинув стул, и опрометью бросилась к своей комнате.
- Не пойду!
Я упала на кровать и вцепилась дрожащими пальцами в край одеяла, ожидая первой волны боли.
- Ни за что на свете не пойду к нему! Лучше умереть! Не пойдууу!!!
Я сжалась, чувствуя, как вибрация браслета замирает на максимальной точке и от него волной расходится боль. Из глаз покатились горячие слезы и я вцепилась зубами в край подушки, чтобы не закричать. Но это не помогало. Меня затрясло и я свернулась в клубочек, тихонько подвывая и хватая ртом не желающий проникать в легкие воздух. Волна прошла и схлынула, оставив меня обессилено лежать на кровати, а проклятый браслет снова начал медленно нагреваться.
Когда меня отпустил третий по счету приступ и я без сил откинулась на влажную подушку, дверь, которую я точно закрывала на замок, неожиданно распахнулась и на пороге моей комнаты появился Темный.
Я отвернулась от мужчины, который был причиной моих страданий, и приготовилась к новой волне боли, но в этот момент браслет на моей руке негромко щелкнул и раскрылся, позволяя его снять. Я, не веря, что всё закончилось, торопливо, путаясь в пальцах и с ужасом ожидая, что вот-вот ловушка снова захлопнется, стянула его с руки и отбросила подальше, словно это была не изящная серебряная безделушка, а противная, скользкая жаба. Дверь тихонько стукнула, закрываясь и я осталась наедине с мужчиной, осознавая, что ничего, совершенно ничего ещё не закончилось!
Темный несколько минут стоял неподвижно, внимательно вглядываясь в моё заплаканное лицо, а потом опустился на единственный имеющийся в комнате стул и спокойно поинтересовался:
- Что ты хочешь за то, чтобы провести со мной ещё одну ночь?
Я замерла. Нет, больше всего на свете я хотела, чтобы мужчина оставил меня в покое, но... Даже в нашей довольно отсталой и откровенно провинциальной Ольвии всем и каждому было хорошо известно, что Темные всегда получают то, что хотят. А этот конкретный сейчас хотел меня. И я сильно сомневалась, что, откажи я ему, мужчину это остановит. Скорее уж мне придется обойтись без магического лечения истерзанного его страстью тела. Я вздохнула. На самом деле, сидя вечером в своей комнате и снова и снова вспоминая произошедшее, я не могла не признать, что физически больно мне было лишь в самом начале. Это не отменяло того факта, что мне были неприятны прикосновения чужого мужчины, что его спокойные приказы вызывали в моей душе бурю протеста, что порой его пожелания были настолько откровенными, что я сгорала от стыда, вынужденная их исполнять. Но... я оторвалась от разглядывания растущей за окном яблони и снова посмотрела на по-прежнему неподвижно сидящего у стены мужчину. Но, как оказалось, во мне было гораздо больше от отца, чем я могла себе даже представить. А Ринг Сонн даже среди таких же как он злобных финансовых акул Ольвийской столицы получил заслуженное звание самого беспринципного торгаша. Он и меня, пусть и не любимую, но всё же родную дочь, продал такому же торговцу, на пару лет младше его по возрасту и уже трижды вдовцу за небольшой флот из трех речных торговых судов. И вот сейчас, когда один из самых могущественных людей в мире предлагал мне назвать цену... во мне, вопреки всему проснулся кто-то невероятно расчетливый. "Ты уже была с ним и это не так уж страшно, а кое-что тебе даже понравилось, - шептал в моей голове внутренний голос, - что может изменить ещё одна ночь? А если не согласишься по-хорошему, что помешает ему взять тебя силой? Он уже здесь, в твоей комнате и даже если ты сорвешь голос, умоляя помочь, никто даже не подумает прийти к тебе на помощь, а между тем ты можешь..." На этом я оборвала свои грязные мысли, брезгливо передернувшись, словно бы одно их присутствие было способно сделать меня такой же как отец. Холодной, расчетливой, беспринципной сволочью. Хотя... Я бросила осторожный взгляд на мага, на беспринципных сволочей мне, в последнее время, просто невероятно "везёт" и по сравнению что с Темным, что с графом я, чего бы сейчас не пришло мне в голову, останусь всего лишь наивной маленькой девочкой...
Я встала с кровати, как смогла пригладила растрепанные волосы. Платье помялось и стоило немалого труда прекратить его разглаживать, а потом улыбнуться через силу и тихо прошептать непослушными губами:
- Я готова, господин.
Маг молча кивнул и поднялся. Постоял несколько мгновений, словно бы о чем-то раздумывая, и протянул мне руку. Я вложила в неё чуть подрагивающие пальцы и опустила глаза, молясь лишь об одном: чтобы по дороге к его комнатам нам никто не встретился. И на этот раз боги меня услышали.
Маг кивнул мне на дверь ванной комнаты и двинулся к стоящему у кровати столику с накрытым на нем ужином. Я, стараясь действовать как можно тише, скользнула в ванную, открыла воду и сунула под прохладный ручеек подрагивающие пальцы, не понимая, что же именно на меня нашло? Как я, лишь недавно готовая на всё, лишь бы оказаться как можно дальше от этой комнаты, не просто согласилась на предложение мага, но и совершенно добровольно пошла за ним? Я прислушалась к себе и поняла, что эмоции исчезли. Их не было! Совсем! Словно кто-то одним махом опустошил меня, забрав всё чувства и оставив лишь холодный разум и логику. Руки задрожали отчетливее. Я поняла, кто это мог быть, вот только представить, что кто-то может забирать у людей их чувства... Стало страшно. Совсем ненадолго, а потом и нахлынувший было ужас исчез, подчиненный колдовству Темного, а в том, что это его рук дело я, больше не ослепленная эмоциями, уже не сомневалась.
Никто меня не торопил, так что я спокойно разделась и окунулась в горячую воду. Даже если маг выберет этот момент чтобы войти, пусть! Ничего нового для себя он, в любом случае, уже не увидит. Без эмоций было странно, мысли, ранее суматошно толпящиеся в голове, неторопливо раскладывались по полочкам, составляя план моих дальнейших действий. И к тому времени, когда я поняла, что с купанием пора заканчивать, я уже точно знала что именно предпринять. Волосы, чуть влажные от попавших на них брызг, рассыпались по плечам тяжелой золотой волной, скрыв меня почти до талии. Я завернулась в полотенце и, бросив последний взгляд на себя в огромное, от пола до потолка, зеркало, вышла из ванной комнаты.
Маг сидел в кресле, расстегнув две верхние пуговицы белоснежной рубашки и крутил в пальцах пузатый стакан с остатками виски. Тьмы вокруг него не было.
- Посидишь со мной?
Мужчина похлопал себя по колену и я, на миг замерев в нерешительности, все же подошла к нему и села. Маг хмыкнул и прижал меня теснее, заставляя опереться спиной на его руку и положить голову на плечо. Несколько минут мы сидели молча. Темный не пытался стянуть с меня полотенце или приступить к тому, ради чего я оказалась сегодня в этой комнате. В комнате царил полумрак, смягчающий очертания мебели. Сидеть было удобно, от сильного тела шло живое тепло и я, (видимо сказалась прошлая бессонная ночь), совершенно неожиданно для себя, расслабилась и прикрыла глаза, чувствуя, как сознание заволакивает чуткая дрёма. Когда и как уснула, я не заметила.
Пробуждение было неожиданным. Я подскочила на кровати, чувствуя, как заходится в ужасе сердце, к которому вернулась, наконец, способность чувствовать. За окном было уже светло и сквозь плотно задернутые шторы пробивались солнечные лучи. А ещё я была совершенно нагой и, неожиданно, в комнате больше никого не было. Поспешно натянув на обнаженную грудь упавшее одеяло я прислушалась к себе, всё еще не в силах осознать произошедшее. Маг меня не тронул! Последнее, что я помнила, это как сижу на его коленях в одном полотенце. И всё! Провал! Закралось нехорошее подозрение, что меня использовали во сне, но, мельком оглядев своё тело, я не обнаружила ни одного нового синяка на нежной коже. Более того, и те, что остались после вчерашней ночи, тоже исчезли, очевидно, исцеленный магией. Доносившийся из ванной шум льющейся воды сообщил мне, что я вовсе не так одинока, как подумала в первое мгновение. Суматошно оглядев комнату я увидела валяющееся на кресле полотенце и, торопливо подскочив, закуталась в него, надеясь, что маг окажется занятым человеком и его уже ждут срочные дела. К сожалению, мои надежды уже в который раз оказались ложными. Появившийся в этот момент из-за двери Темный лишь мельком взглянул на замершую меня и кивнул на оставленное им помещение.
- Приведи себя в порядок и оденься, - велел он, отворачиваясь и дотрагиваясь до колокольчика вызова прислуги, - а я пока велю принести нам завтрак. Тогда и поговорим.
Надетое платье прибавило мне капельку уверенности в себе и я всё же смогла заставить себя выйти из ванной комнаты. Да и куда мне было деваться, если засова на двери не было? Да и не смог бы он сдержать мужчину, если бы тот пожелал войти. Сломанный замок в моей комнате тому свидетель. За то время, что меня не было, маг успел одеться и теперь щеголял синей, как весеннее небо, атласной рубашкой и черными брюками. На столике уже был накрыт завтрак на двоих и даже, кроме привычного уже кресла, в комнате появился ещё и стул с высокой спинкой. Судя по всему, мужчина подготовился.
- Сначала завтрак, - отрезал маг, стоило мне сесть напротив и попытаться выяснить, что же именно происходит, - ешь!
И я послушно взяла ложку и приступила к перемешиванию каши в тарелке. Заставить себя проглотить хотя бы кусочек было просто невозможно.
Маг посмотрел на мои сжавшиеся на ложке пальцы и я почувствовала, как сковывающее меня с момента пробуждения напряжение постепенно исчезает. Маг, похоже, снова забирал мои эмоции!
- Зачем? - сегодняшнее поведение мужчины настолько сильно отличалось от того, что было в нашу первую встречу, что я буквально терялась, не понимая, что же именно ему от меня нужно?
- Хочу, чтобы ты нормально поела, - отрезал мужчина. И замолчал, показывая что разговор будет продолжен позднее.
- Разжуй это, - передо мной на стол легла небольшая горошина серого цвета. Я с опаской покрутила её в руках, но спросить у мага, что же это такое так и не решилась. Да и его приказ не оставлял мне вариантов отказа. Горошина оказалась горькой и, стоило мне её разжевать, как всё во рту онемело.
- Сейчас пройдет, - успокоил меня Темный, внимательно наблюдавший за моими действиями, - то, что я тебе сейчас расскажу, не подлежит разглашению и сейчас ты не сможешь рассказать о сути разговора, даже если захочешь.
- Итак, - маг опустил на стол пустую чашку и щелкнул пальцами, возводя вокруг нас прозрачный купол. Звуки, до этого окружающие нас, мгновенно исчезли, оставляя меня наедине с магом в полной тишине, - начну с начала. История возникновения Темных магов тебе вряд ли понадобится, скажу лишь, что был проведен особый ритуал, позволивший людям принять в себя часть божественной Тьмы. Двенадцать человек, принявшие в себя силу Темной Богини, составили Большой круг. Мы получили магию, сделавшую нас фактически всемогущими, но вскоре выяснилось, что Тьма, наполнившая наши тела, плохо сочетается с Жизнью. С появлением новой жизни, если быть точным. Фактически, мы стали почти бесплодными.
Маг замолчал, оценивая мою реакцию на его слова, и в этот момент я поняла, почему он лишил меня эмоций. Оставайся во мне сейчас хотя бы малая часть возможности чувствовать, я умерла бы от ужаса, поняв, что же именно так изменило отношение ко мне Темного. Осознав, чего он от меня хочет!
- Мы никогда не стали бы теми, кем стали, если бы пасовали перед трудностями, - продолжил мужчина, убедившись, что прямо сейчас я не собираюсь падать в обморок от его откровений, - и в результате большой работы был создан особый ритуал, позволяющий обойти ограничение. Ритуал не столько сложный, сколько содержащий в себе множество ограничений. И главным из них является добровольное сознательное желание женщины родить ребенка от Темного.
Я бросила на мужчину быстрый взгляд и опустила глаза, молясь, чтобы он не заметил, охватившей меня в этот момент мимолетной ярости.
- И даже при соблюдении всех условий зачать ребенка могла лишь одна девушка из тысячи, - продолжил мужчина, словно не заметив моего движения, - осознав масштаб, мы поняли, что полумерами здесь не обойтись и основали Ширран. В нашем королевстве дважды в год, весной и осенью, проходит праздник Отбора. Всё свободные от обязательств, достигшие возраста шестнадцати лет девушки могут принять в нём участие. Со всех уголком страны они прибывают в столицу, где могут выбрать любого мага Большого круга. В день равноденствия маги ставят на них свои печати.
Мужчина выразительно посмотрел на меня и мне показалось, что ворон на рисунке шевельнулся, откликаясь на внимание своего господина.
- В лучшем случае, лишь одна из ста девушек принимает печать, с остальных они просто исчезают уже к вечеру. Девушки, не сумевшие принять нашу метку получают подарки и отправляются домой, а те, кто смог - остаются и получают пожизненный статус патриции. Лекари определяют подходящие дни и мы проводим с ними одну ночь. Больше, увы, нельзя, - бросив на меня насмешливый взгляд, продолжил мужчина, - Тьма, что остается в теле женщины делает её не способной к зачатию гораздо быстрее мужчины. После этого девушки отправляются в специально построенный для них дом и если через месяц беременность не подтверждается, возвращаются домой, но, как ты понимаешь, уже довольно состоятельными и пользующимися уважением окружающих героинями. Мы умеем добиваться своих целей.
Маг оценил, как исказилось моё лицо, усмехнулся, и я вновь почувствовала, как пробивающиеся даже сквозь "заморозку" эмоции вновь исчезают.
- Видишь, я с тобой совершенно откровенен, - "обрадовал" меня мужчина, - и совершенно ничего не скрываю! Не переживай так, вероятность, что ты можешь оказаться беременной крайне мала, ведь за почти восемьдесят лет у нас родилось всего девять детей. Все они оказались носителями Силы и те, кто смог дожить до взрослого возраста, сейчас составляют Малый круг. Младшему из них уже двадцать. Очевидно, что со временем воздействие Тьмы становится всё сильнее, а вероятность зачатия - меньше. А теперь к делу. Ты - вторая девушка за границами Ширрана, которая оказалась способна принять мою печать. И если есть хоть малейшая вероятность того, что вчерашняя ночь могла оставить свои плоды, я не собираюсь её упускать. Тьма ревнива, поэтому в первый месяц беременности отцу нельзя не только находиться рядом с беременной женщиной, но даже часто думать о ней, и лишь после шести недель, когда в ребенке проснется его собственная Тьма, мы можем увидеться с женщиной. В Ширране для девушек созданы все условия, но боюсь, если я предложу тебе переехать туда прямо сейчас, ты откажешься. К тому же, несколько дней в пути рядом со мной точно позволят Тьме определить наличие ребенка и поездка, в любом случае, окажется бессмысленной. Графу я не доверяю, в Арравии у нас нет ни одного достаточно верного человека, чтобы ему можно было доверить такое сокровище, как потенциальная мать Темного мага, поэтому я купил для тебя небольшой дом в спокойном районе и нанял на этот месяц хорошую девушку тебе в помощницы. Естественно, я оставлю тебе денег на это время и если ты останешься пустой, позабочусь о назначении ежемесячного содержания. А сейчас осталось выяснить ответ на главный вопрос. Камилла, ты согласна родить мне ребенка?
Ричард
Девушка подняла на меня наполненные ужасом, пробивающимся даже сквозь "заморозку" глаза и едва шевеля губами прошептала:
- Родить Вам? А как же я? Ведь это будет и мой ребенок тоже!
Я мысленно поморщился. Вот говорил мне учитель, что нужно тщательнее формулировать свои пожелания. Это ведь не ширранка, прекрасно знающая, что ребенок будет жить с ней до инициации, которая возможна не раньше пятнадцати, иначе... Где-то глубоко внутри снова кольнуло болью и виной. Застарелой, покрывшейся рубцами, но так и не прошедшей окончательно. Арри... мой сын, один из первых детей, родившихся после появления ритуала. Его матерью была простая торговка: некрасивая, с выступающими вперед передними зубами и расплывшейся после родов фигурой, слишком шумная, удивительно скандальная и надоедливая. Умеющая любить лишь одно существо на свете - своего ребенка. Я выгнал её из дома, когда сыну исполнилось два и она, наконец, отлучила его от груди. Просто устал терпеть присутствие рядом с собой этой беспокойной женщины. А это дура, вместо того, чтобы преспокойно зажить на выделенные мной деньги пошла к ближайшему мосту и утопилась. Аррен пережил мать всего на три дня. Просто сгорел в своей Тьме, лишившись её любви и защиты, что, как оказалось, она давала, находясь, как и все женщины, под покровительством Светлой богини. Тогда то мы и узнали тот печальный факт, что без живой, здоровой и счастливой матери сохранение наших детей невозможно. Арри оказался не единственной жертвой. Ещё один ребенок погиб после того, как его мать, влюбившаяся в обычного мужчину, стала свидетельницей его гибели от рук оскорбленного изменой Темного. Женщина была жива, но её горе оказалось столь велико, что она была не в состоянии больше сдерживать Тьму сына, который пережил смерть её любовника всего на неделю. С тех пор женщинам, имеющим детей от Темных, разрешили выходить замуж по своему желанию. После собрания Большого круга, на котором обсуждался этот вопрос, пришлось заново отстраивать зал совета и половину находящегося рядом делового квартала столицы, но дети оказались слишком большой ценностью, чтобы мы могли позволить себе быть слишком гордыми или слишком глупыми. Так что в итоге закон всё же был принят. Я вынырнул из своих размышлений и перевел взгляд на сидящую передо мной девушку. Матери, подарившие миру Темных, были самой большой ценностью в Ширране, защищенные всеми возможными способами, свободные выбирать где, как и с кем им жить, ограниченные лишь в одном: они должны были постоянно быть рядом со своими детьми, не покидать их больше чем на сутки, проводить с ними большую часть своего времени и, конечно, любить, защищая их своей любовью от выплесков нестабильной Тьмы, способной уничтожить слишком хрупкое, ещё не подчинившее её тело. Но что из этого я могу сказать этой девочке, выросшей совсем в других условиях, чтобы она мне поверила. И дала, наконец, это клятое согласие! Ведь после Аррена судьба так и не подарила мне возможности стать отцом. И упускать даже крохотный шанс я не планировал!
Маргарита
- Ты будешь жить с ребенком до его инициации, обычно она происходит ближе к пятнадцати годам, - наконец ответил Темный на мой вопрос. Он молчал так долго, что мне стало казаться, что мужчина и вовсе забыл о моем существовании, глубоко погрузившись в свои размышления, - потом маги начинают учиться в специальной школе, но окончательно покидают родной дом они не раньше совершеннолетия, когда уже полностью могут себя контролировать. Я ответил на твой вопрос?
Мужчина поймал мой взгляд и пристально посмотрел в глаза, заставляя кивнуть.
- Ну так что, ты согласна?
И повинуясь какой-то невероятной, разлившейся вокруг магии я кивнула снова. А потом ещё и добавила, словно это и так не было очевидно:
- Согласна.
ГЛАВА 3.
Прошел уже почти месяц после того, как я покинула дом графа, согласившись на условия Темного. Жизнь текла своим чередом и постепенно я, с головой погрузившаяся в обустройство своего нового дома, стала забывать о случившемся. Нет, я по-прежнему всё ещё просыпалась ночью в холодном поту и с ощущением чужих рук на своём теле и до рассвета неподвижно лежала в постели, боясь даже пошевелиться и отмирая лишь с восходом солнца. И каждое утро снова и снова обдумывала план побега. Чтобы в очередной раз встретить вечер в своей комнате с выходящими в крохотный садик окнами.
Я понимала, что каждый прожитый день приближает новую встречу с Темным, понимала, боялась её и... ничего не делала. Словно насилие, совершенное надо мной уничтожило то, что называется волей. И вместо того, чтобы в первый же день моей мнимой свободы собрать вещи, попрощаться с нанятой магом девушкой и купить билет на ближайший дилижанс я оставалась дома. Составляла список покупок, долго и тщательно отбирала товары в магазинах, сейчас, благодаря щедрости Темного, я могла себе позволить покупать то, что мне нравится, а не то, что дешево. А ещё я внимательно вслушивалась в своё тело, пытаясь найти малейшие признаки наступившей беременности и ... закрывшись в своей комнате, тайком, не позволяя признаться в этом даже себе самой, мечтала о ребенке. Каким бы страшным ни было моё знакомство с его отцом, это ничего, совершенно ничего не меняло, потому что я, уже потерявшая одного малыша, отчаянно, до боли, хотела другого. Хотела подарить жизнь, прижать к себе теплое тельце, вдохнуть восхитительный младенческий запах, поцеловать крохотные пальчики на ручках и аккуратные пяточки. И это желание стать матерью пока пересиливало страх новой встречи с Темным. Кроме того, какая-то часть меня, что была еще способна мыслить логически, понимала, что исчезновение вовсе не решит всё мои проблемы. Оно создаст новые. И первой из них станет малыш, наполненный Тьмой, которую ни он, ни я не сможем контролировать. Да и предсказать реакцию самого мага на мой побег было не слишком трудно. Меня будут искать и, скорее всего, рано или поздно найдут. Причем скорее рано... За размышлениями проходил длинный летний день, я ложилась в кровать, просыпалась от ужаса, чувствуя вдавливающее меня в постель тело, обещала себе что уеду, пусть только рассветет! Но вместе с ночной тьмой растворялась и часть моих страхов и я вспоминала, что могу быть в тягости и снова оставалась. Ради ребенка.
- Госпожа, - заглянула в комнату моя бессменная помощница Сара, - там к Вам пришли.
Я подняла голову от рукоделия и удивленно посмотрела на неё. Я никого не ждала, и за всё время моего пребывания здесь у меня ещё ни разу не было гостей. Неужели Темный? Но до его приезда было еще почти две недели!
- Молодой господин, - сообщила девушка, весело сверкнув глазками, - но он, к сожалению, не представился!
Руки заметно дрожали, пока я спускалась в небольшую гостиную, гадая, что же именно заставило мага изменить свои планы? Неужели он уже точно знает, оставила ли наша встреча свои плоды? Перед дверью я на мгновение замерла и, глубоко вдохнув, открыла створку, чтобы через мгновение охнуть и в ужасе отшатнуться, чувствуя, как кожу заливает предательская бледность. Но сбежать мне не позволили. Цепкие пальцы впились в локоть, заставляя меня поморщится от боли и голос, бывший моим личным кошмаром с двенадцати лет ехидно произнёс:
- Ну здравствуй, сестричка! Как я погляжу, ты тут неплохо устроилась на украденные у отца деньги!
Я беспомощно сидела на диване в гостиной, наблюдая за тем, как нанятые братом люди опустошают мой дом. Брэд, без особых церемоний выгнавший за порог Сару и припечатавший меня известием о смерти отца, "не пережившего предательства воровки-дочери", устроил настоящий обыск, без проблем найдя оставленные мне Темным деньги. Сейчас он с довольной улыбкой дорвавшегося до сметаны кота пересчитывал золотые монеты из увесистого мешочка, да покрикивал на помощников, чтобы те поторапливались! Рябое, покрытое оспинами лицо так и лучилось довольством.
- Ну вот и всё, Ритуля, - "обрадовал" он меня, ссыпая монеты в карман и поднимаясь, - хватит по свету мотаться до хвост распускать, поехали-ка, дорогая сестренка, домой. Там тебя жених ждет не дождется! Сир Юлиан, конечно, был весьма опечален тем фактом, что ты, так сказать, оказалась несколько подпорчена, так что я вместо трех корабликов получу всего один, но и он стоит того, чтобы поторопится! Как-никак через месяц осенняя ярмарка, так что отличное судно с верфей самого Юла Тилла будет очень кстати!
И, не слушая моих возражений о том, что мне нельзя уезжать, и не обращая внимания на слезы, он ухватил меня за руку и, преодолевая отчаянное сопротивление, закинул в стоящую у двери карету. Началась моя длинная дорога домой.
Под конец пути погода, словно вторя моим мыслям, совершенно испортилась и в родной город я въезжала под непрестанно стучащие по крыше капли дождя. Дорога совершенно вымотала меня и дело было вовсе не в сложности пути, продлившегося слишком долго. Брат постоянно подгонял возницу, уверяя, что он и так потратил массу времени на мои поиски. Брэд поднимал меня с рассветом и останавливался на отдых лишь тогда, когда темнота становилась уже совершенно непроглядной. Правда в пути нам здорово не везло: мост через своенравную и широкую Аркану размыло, а так как жадность не позволила брату бросить карету и лошадей, то пришлось возвращаться назад и переправляться выше по течению, что стоило нам двух дней опоздания. А уже на границе с Ольвией у кареты сломалась ось, очевидно, не выдержав веса навьюченных на экипаж пожитков в сочетании с заметно худшими чем в Арравии ольвийскими дорогами. Ремонт стоил нам ещё одних суток, так что вместо пяти положенных дней, дорога от Сенны до Миррата заняла больше недели.
За время дороги я узнала о себе много нового, но не сказать чтобы приятного. Брат не скупился на эпитеты, описывая своё ко мне отношение. И когда он, пользуясь хорошей погодой, покидал карету я вздыхала с облегчением. Как оказалось, Брэд приезжал в Сенну уже второй раз. Первая попытка оказалась не удачной и он, потратив почти две недели на мои поиски, вынужден был вернуться ни с чем. Я вспомнила своего первого жениха и, совершенно неожиданно, поняла, что если бы не граф, ищущий для Темного новую игрушку на ночь, то уже несколько месяцев как я могла бы быть замужем. И то, что сделал со мной Темный, повторялось бы снова и снова каждую ночь. Вот только, даже пожаловаться на подобное было бы некому. Что отец, что брат были прекрасно осведомлены об отношении Юлиана Тилла к своим предыдущим женам, среди которых я должна была стать уже четвертой. Последней не стало около года назад, и даже хороший дом и более чем солидное состояние не помогли господину Тиллу в поисках новой невесты. Пока он не догадался пообещать моему отцу корабли... Я горько вздохнула и прикрыла глаза. Как бы дико это не звучало, но сейчас я могла надеяться только на одно: Темный найдет меня прежде, чем станет слишком поздно. Найдет ведь? Он же так хотел ребенка, а я, кажется, всё же беременна!
Комната встретила меня запахом плесени и толстым слоем пыли везде, где она могла удержаться.
- Посидишь, Ритуля, под замком, пока я всё не организую, - сообщил мне брат, ставя на пол мою не слишком увесистую дорожную сумку, - порядок пока что-ли наведи у себя, и не скучай! Завтра - послезавтра я всё улажу и, даст Светлая, в следующее воскресенье вы уже обвенчаетесь!
И он вышел, громко хлопнув дверью и подняв в воздух клубы пыли, и заскрипел ржавым засовом. На настоящий замок мой слишком жадный брат так и не раскошелился. Я вздохнула, распахнула окно, впуская в комнату свежий воздух и отправилась в крохотную клетушку с раковиной. Умыться, сменить платье и действительно заняться уборкой. Находиться в такой грязи не хотелось ни одной лишней минуты.
Руки выполняли привычную работу, а я анализировала и прикидывала варианты. Нужно бежать. И если мысль о побеге от Темного заставляла меня сомневаться в своем решении, то тут сомнений не было никаких. Вот только куда? И как? Главной проблемой было полное отсутствие денег. Я, ранее упрекавшая мужа за неосторожность в распоряжении финансами, совершенно наивно хранила все имеющиеся у меня деньги в небольшой тайнике в изголовье кровати, откуда их и забрал Брэд. Драгоценностей у меня никогда не водилось, а фамильные, в которых я появлялась на праздниках, отец сразу же после возвращения домой забирал и прятал в сейф. Эмиль за время брака успел подарить мне простое серебряное колечко и такие же сережки, но и они уже пополнили коллекцию "фамильных", так что продавать было решительно нечего. Ну не нести же и в самом деле на рынок кровать со старой периной или скрипучий стол с парой стульев? А больше в комнате ничего не было.
Ужин мне принесли в комнату, вот только он не принес мне обещанной радости. Потому что ввалившийся вслед за служанкой брат сообщил мне, что уважаемый господин Юлиан Тилл настаивает на предсвадебном осмотре у лекаря, дабы убедиться, что невеста не в тяжести, так что на завтра запланирован мой поход к мистеру Пексу, который и должен будет подтвердить отсутствие у меня незапланированных проблем.
- Ты ведь не беременна, сестричка, - поинтересовался родственник внимательно вглядываясь в моё лицо, - по всему выходит, что не должна, муженька твоего уже давненько прибили, так что ежели еще с ним успела, то живот уже большой был бы. А вот если уже после загуляла...
Брат нахмурился и, нависнув надо мной тяжелой скалой, отрезал:
- Имей ввиду, я подкидышей в доме не потерплю, так что если, ты, сестренка, скурвилась и за это время еще под кого лечь успела ..., - он многозначительно помолчал и, развернувшись на каблуках, покинул комнату, оставив меня неподвижно сидеть с зажатой в руках вилкой. Времени на то, чтобы что-то изменить почти не осталось.
Подоконник предательски скрипнул под ногами, но это уже не могло меня остановить. Я осторожно, крепко вцепившись в привязанную к массивной кровати простынь тенью выскользнула наружу и через несколько не самых приятных мгновений уже стояла на земле. Моя комната была в глубине коридора и внизу под ней находилась кладовка, так что можно было надеяться, что висящую из окна импровизированную веревку заметят не сразу. Подобрав тощий мешок с пожитками я закинула его на спину и решительно двинулась прочь со двора. Нужно было покинуть город как можно раньше, сразу же после того, как откроют ворота, пока пой побег ещё не обнаружили.
Из городских стен я вышла с первыми лучами солнца и долго шла вперед, чувствуя спиной внимательные взгляды стражников и тихо ругая городские власти, слишком щедро раздававшие окрестные земли под огороды. До ближайшего леса было почти две версты. Достигнув долгожданной опушки, я оглянулась и, убедившись, что за спиной нет погони, решительно свернула в сторону. Было лишь одно место, где я могла надеяться найти хотя бы временный приют, но выходить в ворота, ведущие в сторону деревни, где я выросла, было почти так же глупо, как и прямо сказать брату, что собираюсь сбежать. Так что пришлось сделать огромный крюк и к нужной дороге я вышла уже после полудня. Мне предстоял путь длиной в три полноценных дня и пока я не знала, как именно я смогу его преодолеть. Знала лишь, что должна.
Онтозар Рэй, поверенный графа Риана де Каррэ.
Мужчина еще раз внимательно прочитал бумагу и отложил её в сторону, чувствуя, как начинают дрожать пальцы. Этого ещё не хватало! Мало того, что подмененная девчонка чем-то настолько зацепила Темного, что он купил ей дом, причем сделал это сам, не пожелав обратиться к графу, так сейчас она ещё и исчезла. Онтозар вцепился в край столешницы, заставляя себя успокоиться и начать думать. Он бы никогда не узнал об интересе Темного к этой девке, если бы не заметил её случайно, навещая сестру в очень не дешевом районе города. И не проследил за неторопливо идущей домой девушкой. Рэй никогда не стал бы тем, кем стал, если бы не имел огромного числа знакомых во всевозможным столичных учреждениях, так что не прошло и дня, как он узнал, что дом номер девять на Второй Тисовой улице приобрел на имя Камиллы Риден некий господин Ричард Брин. И если его небольшая хитрость с подменой девушек до этого момента была не важной, то что станет сейчас, когда маг вернётся, обнаружит что девушка пропала и начнет поиски, воспользовавшись не тем именем. А вернуться он должен был уже послезавтра. Причем хозяин как-то обмолвился, что на этот раз он никаких запросов на магическую работу в Ширран не отправлял. Значит, была большая вероятность, что Темный возвращается за девкой. Онтозар думал долго. Прикидывал и так и эдак, крутил разные варианты, но ни один его не устраивал. Слишком опасно было обманывать Темных, слишком боялся мужчина не только за своё ставшее таким удобным за время службы место, но и за жизнь. Наконец, уже под утро, он решился. Своя рубашка ближе к телу, и если всё устроить как надо, даже Темный не докопается. А устраивать всё как надо и было его основной работой.
Ричард.
Запах гари наполнил легкие, стоило свернуть с главной улицы и я, уже чувствуя недоброе, прибавил шагу, а потом и вовсе побежал, кляня себя на все лады за то, что решил не брать лошадь! Погулять, понимаешь, захотелось! Хотя причина была в другом. Смелый, мой верный конь, здорово вымотался за время поездки и я пожалел животину и оставил его в графской конюшне, под опекой обожавшего его конюха. Когда впереди показался остов дома, покрытый копотью и зияющий черными провалами вместо окон, пришлось на миг остановиться и опереться о ближайшую стену. В ушах набатом билась кровь и кипящая внутри ярость изливалась наружу вместе с Тьмой, которую я даже не попытался сдержать. Потребовалось какое-то время, чтобы взять под контроль рвущиеся с поводка эмоции. Кто бы это не сделал, вряд ли он и сейчас находится здесь, а случайные люди не должны попасть под воздействие моей Тьмы. Только не тогда, когда я настолько плохо себя контролирую.
Кажется, возле дома стоял представитель законников. И, даже, пытался меня остановить. Плохое решение. Не человеку без способностей вставать на моем пути. Особенно сейчас! Пол натужно заскрипел под ногами, пачкая ботинки толстым слоем сажи. Я медленно обходил дом, почти сожалея, что у самого себя забрать эмоции не получится! В бывшей гостиной, покрытой толстым слоем копоти на полу обнаружилось светлое пятно, заставившее меня до скрипа сжать зубы. Что бы не лежало тут не так давно, больше всего оно напоминало человеческое тело. Утром. Пожар случился рано утром, пока большинство жителей ещё спали. Значит... Ведомый ужасной догадкой я в несколько шагов преодолел лестницу на второй этаж и толкнул дверь спальни, чтобы застыть на пороге восковой куклой. На постели было второе, точно такое же пятно.
- Где тела?- законник захрипел, хватаясь за душившую его руку и я немного ослабил хватку. Как бы то ни было, это человек не причастен к пожару, а те кто причастны.... Я мотнул головой, изгоняя не нужные пока мысли. Я найду их. Найду их всех и они сильно пожалеют, что связались с Темным, но это потом. Сначала нужно узнать, что с девушкой.
- В городском ледняке, - просипел, наконец, попавшийся мне под руку неудачник и я, отшвырнув мужчину прочь, торопливо зашагал к городской тюрьме, в подвале которой находился ледник, в очередной раз обругав себя за отсутствие транспорта. К счастью для законников, на соседней улице мне попалась повозка, кучер которой без вопросов согласился меня подвезти и даже не стал называть плату, хотя, скорее всего, он в ближайшее время вообще вряд ли сможет говорить, а встретившиеся мне по пути к леднику сотрудники оказались достаточно опытными, чтобы не пытаться остановить взбешенного мага, с вырвавшейся из под контроля Тьмой...
- Где тела девушек с пожара? - собственный голос напоминал воронье карканье и кто-то разумный, по прежнему находящийся внутри меня, отстраненно отметил, что я как никогда сейчас напоминаю изображение с собственной печати.
Служитель ледника молча кивнул на два тела, одиноко лежащие на глыбах льда. Откинув дерюгу, закрывавшую первое, я без труда опознал в погибшей девушке Сару, нанятую мной в помощницы, а вот второе... Руки едва заметно дрожали, пока я тянулся к накрывающей её с головой ткани, из под которой были видны лишь кончики чуть вьющихся, золотистых волос, покрытых слоем сажи. Один рывок. Треск разрывающегося под моими пальцами полотна и я инстинктивно отшатнулся, не сдержав грязное ругательство. Лицо девушки было страшно изуродовано и лишь по светлым волосам, да тонким пальчикам, в ней можно было опознать Камиллу. Я шагнул вперед на подгибающихся ногах, чувствуя, как яростно бушует рвущаяся наружу Тьма и одним движением разорвал ночную сорочку, обнажая белую кожу. И чуть не заорал от облегчения. Моей печати на теле не было. Это была не она!
Я оглянулся, ища на что бы присесть и остался стоять, внимательно вглядываясь в мертвую девушку. Кто бы не организовал это, я его найду. И накажу так, чтобы не повадно было! Меня пытались обмануть, скрыть исчезновение девушки, заставить поверить, что она умерла. И если бы не метка, видимая лишь мне да той, на ком она поставлена... Я резко развернулся и вышел из городского ледника. Пришло время действовать.
Выйдя из здания городской тюрьмы, я сразу же написал несколько слов Рэду, Темному магу специализирующемуся на поиске, и Толлу - главе нашего отряда "быстрого разрешения сложных ситуаций". Солнце уже клонилось к закату и я с удовольствием вдохнул прогретый, наполненный ароматом жизни воздух и горько усмехнулся. Кто бы не решил выступить против меня, он даже не подозревал, что ему придется столкнуться вовсе не с одним Темным. Мы своих в беде не бросаем. Особенно, когда дело касается детей. Кристалл связи тихонько завибрировал в кармане и я с облегчением увидел два пришедших почти одновременно сообщения "Выезжаю" и "Передал приказ Итону. Он с командой будет через шесть дней". Я ещё раз глубоко вдохнул и сбежал с высокого крыльца. Пора было, наконец, разобраться, что же именно стало причиной пожара и сейчас, когда глаза не застилала всепоглощающая ярость я, наконец-то, был на это способен.
Маргарита.
Я закинула в рот очередную горсть сладкой клубники и тяжело вздохнула. Следовало признать: я заблудилась и пора поворачивать обратно! Голова закружилась и я поспешно оперлась о мощный ствол березы одиноко стоявшей на ягодной поляне, и в тени которой я пережидала изнуряющую полуденную жару. В горле было сухо, и от этой сухости не спасала уже и сочная ягода. Потому что, за всё время пути мне всего лишь трижды удалось нормально напиться. Я шла уже четвертый день. И если в начале пути меня не покидала уверенность в правильности выбранного мной направления, то после того, как я несколько раз уходила с хорошо наезженной дороги, обходя селения, а потом вновь возвращалась на накатанную колею, этой уверенности заметно поубавилось. По всем моим расчетам, я ещё вчера вечером должна была выйти к хутору тетушки Береники, моей двоюродной тетки, но пока окружающая местность даже близко не напоминала знакомую, и пусть прошло уже почти десять лет, с того момента, как отец забрал меня из родного дома после смерти матери, я отчетливо понимала, что нахожусь сейчас вовсе не там, где прошло моё детство. Солнце поднялось ещё чуть выше, делая жару уже совсем невыносимой и я, измученная жаждой, голодом (последние остатки хлеба, захваченные из дома, закончились ещё вчера вечером и сегодня я ела уже одни ягоды) и горькими мыслями о своей незавидной судьбе, положила под голову свой мешок и задремала, не обращая внимания на то, что тень надо мной быстро сдвигается в сторону, подставляя моё тело беспощадному солнцу.
- Э-эй, девчина! Ты живая вообще? - меня настойчиво потрясли за плечо, заставляя открыть слипающиеся глаза. Передо мной стоял огромный, квадратный почти мужик в простой белой рубахе и о чем-то меня спрашивал. Я досадливо отмахнулась от него, чувствуя, как закрываются глаза и повернулась на другой бок, не в силах даже обругать навязчивого прохожего, не дающего мне поспать. Тело ощущалось каким-то чужим, очень слабым и подчинялось не охотно. Голова стала совсем пустой и отчаянно болела поэтому, когда меня с ворчанием подхватили на руки и куда-то понесли, я лишь несколько раз безуспешно дернулась и замерла, снова проваливаясь в забытье.
- Матрёна! Матрена! - орал кто-то прямо у меня под ухом, вызывая раздражение, - поди сюды! Я на покосе девку нашел, под большой березой лежала. Сомлела вся, да ещё, видать, и напекло ей! Да иди ж ты, Матрёна! Вот дурная баба, опять поди к соседке лясы точить убёгла!
- Никуда я не убёгла, - послышался рядом ещё один голос, - где, ты говоришь, девка-то? На телеге? Или это тебе макушку так припекло, что уже кажется?
Рядом со мной что-то зашелестело, потом раздался громкий ох и звонкий удар по чему-то твердому, а женский голос, сейчас почему-то очень злой прошипел:
- Ах, ты дурака кусок! Ты что творишь! Ты почему на всю улицу горло дерешь, вместо того чтобы больную в дом нести? Ну я тебе покажу! Ну ты у меня узнаешь, по чем фунт лиха! А ну быстро неси её в избу! Да осторожней, осторожней держи-то, поди не мешок с мукой тащишь! Куды на лавку! На постель клади! И бегом за водой! Ты, хоть напоить-то её догадался или так и вез: её в телеге, а фляжку на поясе?
Меня опустили на что-то мягкое, но только я опять потянулась к блаженной тьме, как кто-то приподнял меня за плечи и поднес к губам кружку с чем-то холодным и восхитительно вкусным. Вода! Мне дали воду! Я пила торопливо, жадно, захлебываясь и проливая на грудь холодные капли и смогла оторваться от посудины лишь после того, как там не осталось ни единой капли.
- Ну что, девонька? - осторожно спросила меня сидящая рядом невысокая круглолицая женщина с удивительно добрым лицом, - как себя чуешь?
И она неожиданно наклонилась и осторожно погладила меня по голове, словно мне было пять лет, а она была моей матерью, жалеющей своего обиженного кем-то ребенка. И от этой нежданной, позабытой уже материнской ласки из глаз моих не полились, настоящим фонтаном изверглись копившиеся там последние десять лет слезы и я горько, неостановимо заплакала, прижавшись к совершенно чужому, незнакомому человеку, который впервые за бесконечное количество дней после смерти мамы смог так меня пожалеть!
***
- Ну что, Ритуля, - поинтересовалась у меня тетя Матрена, - покормила курей-то?
Я лишь молча кивнула и вытерла тщательно вымытые руки домотканным полотенцем. На ещё теплой печи тихонько охала наполненная тестом кадка, которую нам с хозяйкой в четыре руки предстояло превратить в несколько ароматных караваев и гору пирожков. На столе уже ждали своей очереди мелко покрошенные вареные яйца с зелёным луком, толченая картошка, творог для ватрушек и несколько видов ягоды, за которыми сегодня с утра в лес бегали мальчишки. Да, я умудрилась попасть не просто в любящую и дружную семью, а в семью большую. У хозяйки с мужем было семеро детей и только старший сын уже не жил дома, отправившись на заработки в город.
- А девочки-то у меня и нет ни одной, - вздыхала Матрена, кидая на меня хитрые взгляды, вернее не было, пока Феофан подкидыша не привез.
Да, меня приняли в эту семью сразу и безоговорочно, и стоило только заикнуться о том, что мне неудобно их стеснять и пора двигаться дальше, как всегда мягкая и улыбчивая хозяйка неожиданно подскочила и резко, почти до боли стиснув мою руку отрезала : "Никуда ты не пойдешь! И не думай даже! Наша ты! И нечего с пузом по дорогам мотаться! А дело я тебе всегда найду! Некогда будет по магам заморским тосковать!"
И я осталась. Просто не смогла найти в себе силы на то, чтобы уйти оттуда, где так любят, где тебя приняли и заранее всё простили, даже если ты и не была ни в чем виновата. И да, в первый же день я рассказала Матрене всё, что смогла. И про Темного мага, и про насилие, им надо мной учиненное, и про то, к чему оно привело.
- Дура ты, девка, - вздыхала Матрена и снова гладила меня по голове, словно маленькую, - образованная, а дура! Но что дитя любишь, - то хорошо! Дитё оно в грехах отца не виновно! А что особое оно будет, так поверь, у меня их семеро и каждый от другого отличается! Ты сначала его выноси, роди, а потом уже и думу думай, как ладить с ним станешь. Да и, сама сказывала, Темный твой - маг великий. Вот пусть он сам тебя и ищет. Пусть мужик ноги бьет, по дорогам носится, а тебе надобно дома сидеть, да себя беречь! Какая тебе сейчас может быть дальняя дорога? Набегалась уже!
И она хмурилась, снова вспоминая, в каком состоянии я попала к ним домой. Вот так и случилось, что я прожила в этой семье уже почти три месяца. Лето, не смотря на то, что оно было гораздо длиннее зимы, постепенно заканчивалось, подступала пора сбора урожая, Феофан со старшими сыновьями большую часть времени проводил в поле, занятый уборкой хлебов. А мы с Матрёной и младшими мальчишками взвалили на себя всю домашнюю работу и уход за многочисленной скотиной. Приближалась ежегодная городская ярмарка, которую вся деревня ждала с заметным нетерпением, а я - с непонятной опаской. И опаска эта оказалась не напрасной. Через неделю, после возвращения мужиков из города, возле дома Матрены остановилась запряженная парой вороных коляска и показавшийся из неё незваный гость уверенно вошел в незапертую калитку. Я тяжело осела на лавку у окна, с отчаяньем провожая его глазами. Мой нежданный, подаренный судьбой кусочек счастья, закончился.
- Никуда она не поедет! - Матрёна вскочила из-за стола, где мы сидели вчетвером: она, Феофан я и напротив, демонстративно вальяжно развалившись на стуле, мой... муж! Да, на этот раз дорогой старший братец решил подстраховаться и взял оплату вперед. Очевидно, новый корабль настолько затуманил ему разум, что он согласился на бракосочетание по доверенности, то есть в отсутствие самой невесты. Нет, подобное в принципе дозволялось, правда, в основном во время обрядов, где один или оба будущих супруга были детьми, и я даже подумать не могла, что вот так просто, даже не зная об этом, могу оказаться замужем. И право мужа увезти домой свою жену признавал даже суровый, кажется даже постаревший за время разговора Феофан. И уж точно признает уездный законник, к которому Юлиан обещал обратиться сразу же, как покинет этот дом. Если, конечно, я не соизволю добровольно поехать с ним. Выяснять, как именно ушей мужчин достигла весть о том, где именно меня искать, не потребовалось: господин Тилл с удовольствием поведал нам об одном слишком болтливом мужике, оставшимся ночевать у брата и слишком громко рассказывавшего в одном из трактиров о том, что в его деревне объявилась неизвестно откуда взявшаяся красивая девка. Подхваченная чужими языками весть с неимоверной быстротой достигла ушей моего брата и следующим же вечером родственник болтуна стал богаче на пару серебряных, а я - мужней женой. Осознавать себя принадлежащей сидящему напротив мужчине было страшно, но гораздо страшнее были острые взгляды, что новоявленный муж бросал на мою уже заметно раздавшуюся талию. И взгляды эти не обещали ничего хорошего ни мне, ни растущему во мне ребенку, который, очевидно стал для супруга абсолютной и крайне неприятной неожиданностью.
- Ну скажи хоть что-нибудь, Феня! - с трудом сдерживая слезы прошептала Матрёна и я, приняв, наконец, решение, порывисто схватила её за руку и потянула обратно на лавку.
- Я поеду, - шептала я на ухо уже не сдерживающей рыдания женщине, - поеду! Нельзя чтобы он законников привел! Не по-людски это, на тех кто помог беду накликивать! Пусти тетя Матрена! Надо ехать!
И я осторожно высвободилась из крепких объятий женщины, сумевшей на короткий срок стать мне матерью, и решительно встала, боковым зрением заметив довольную ухмылку мужа.
- Правильно решение, - одобрил он и, легко поднявшись, первым вышел в широкие сени.
- У тебя четверть часа на сборы, - донесся до меня приглушенный расстоянием голос, хлопнула дверь и всё затихло.
- Матрёна, - осторожно начал Феофан с опаской поглядывая на рыдающую жену, - ну чего я могу сделать-то? Он же муж...
Женщина лишь досадливо отмахнулась от пытающегося оправдаться мужика и, не переставая плакать, поднялась, начав перекладывать посуду на полке, что-то сердито выговаривая поникшему мужу. Я отвернулась и торопливо пошла в свой закуток, где хранились мои немногочисленные пожитки. Новоявленный муж, вне всякого сомнения, мог позволить себе одеть меня не хуже принцессы или раздеть до исподнего и до конца моих дней запереть в комнате. И, если судить по многообещающим взглядам на мой живот, именно так он и собирался сделать.
Я по очереди, с трудом сдерживая слезы, обняла начавших хлюпать носами мальчишек, прильнула к сильному плечу спасшего меня Феофана и на последок прижалась к Матрёне.
- Я приеду, если смогу, - шепнула ей, из последних сил сдерживаясь чтобы не разреветься. Беременность сделала меня удивительно чувствительной, но сейчас плакать было нельзя.
Нельзя подвергать эту семью риску. Было понятно, что если я разревусь, то моего благоверного отправят отсюда несолоно хлебавши.
- Или записочку передам, не переживай! Он ведь как-никак муж мне! Должен быть надеждой и опорой!
- То-то и оно, что должен, - сердито шептала мне в ответ Матрёна, - да только очень уж сильно его уело, что ты непраздна, как бы худого не удумал! Береги себя! А ежели чего, грози магом! Муж твой явно не дурак, глядишь и побоится дурное-то учинять! И пусть благословит тебя Светлая! - громко добавила женщина, сердито глянув на стоящего у экипажа Юлиана и сунула мне в руки завернутые в полотенце пирожки, - езжай, девочка, езжай и помни, ты сильная! И ты не одна!
- Прикройся! - муж кинул мне мягкую белую накидку из хорошо выделанной кожи и многообещающий взгляд и сразу же отвернулся, давая понять, что выяснять отношение при посторонних он не намерен. Я натянула на колени нежданный подарок, стараясь не думать о том, что невиданная эта щедрость объясняется необходимостью спрятать от окружающих мою беременность. И воспользовалась шансом неспешно обдумать свой незавидное положение. А поразмышлять мне нужно было о многом.
Возница весело свистнул, щелкнул хлыст и лоснящиеся кони сорвались с места, унося меня к новому дому. До небольшой деревеньки с красивым названием Осинники я, скрываясь от брата, добиралась больше трёх дней, а вот отличной породистой паре жеребцов понадобилось всего несколько часов, чтобы вернуть меня обратно. Солнце уже клонилось к закату, когда мы въехали в городские ворота и за всё это время Юлиан не сказал мне ни единого слова. Накапливающееся между нами напряжение становилось почти осязаемым, так что когда коляска въехала на широкий двор я почти обрадовалась. Находиться и дальше в неведении было почти невозможно.
- За мной, - приказал муж, спрыгивая на землю, - да накидку надень, нечего на весь свет меня позорить!
Я молча закуталась в теплый мех и последовала за мужчиной. Вещи так и остались в коляске, и меня, если честно, сейчас это мало беспокоило. Гораздо важнее было другое. И это другое всегда было со мной. Прямо под сердцем.
Я прошла за мужем в просторный кабинет, послушно закрыла дверь и села на один из стульев, стоящих напротив массивного стола. Муж отошел к окну и, повернувшись ко мне спиной, медленно заговорил.
- Маргарита, не буду скрывать, твоя беременность оказалась для меня полной неожиданностью и заключая брак я вовсе не рассчитывал, что моя супруга будет непраздна. Но, я по прежнему хочу видеть тебя своей женой, да и приданое за тебя уже уплачено. Поэтому, завтра я вызову знакомого лекаря, он хороший специалист с большим опытом и тебе ничего не угрожает, а проблема будет решена. И никто ничего не узнает. Уже через пару недель ты поправишься и сможешь принимать меня ночами, а через полгода можно будет задуматься и о наследнике.
Я продолжала неподвижно сидеть, почти не понимая смысла только что прозвучавших слов: "Проблема будет решена... Проблема будет решена? Проблема будет решена??!" Когда до меня, наконец, дошло, что именно он хочет, первым порывом было броситься вон. Из комнаты. Из дома. Из города! Но я сдержалась. Сбежать не получится. Не от мужчины, превратившего свой дом в тюрьму для женщины задолго до моего появления. Значит, оставался только один вариант. И как бы мне не хотелось об этом говорить, другого способа спасти малыша я просто не видела.
- Нет, - губы разжались с трудом, но голос оказался удивительно спокойным и твердым, совершенно не отражая моё внутреннее состояние. Матрёна была права. Я не одна. И осознание своей ответственности за растущую во мне жизнь придавало сил, - ты не посмеешь его тронуть, если, конечно, хочешь жить. Потому что его отец - Темный маг. И он найдет меня рано или поздно.
- Ты врешь, шалава! - лицо Юлиана побагровело и пошло белыми пятнами, он кричал, потрясал передо мной сжатыми кулаками, орал оскорбления и брызгал слюной. Но чем громче и несдержанней становился мужчина, тем спокойнее становилось мне. Я уже видела такое. Видела, когда отец стоял над телом моей умирающей матери и требовал, чтобы она немедленно открыла глаза и встала. Требовал, то хватая её за руку, то грозя страшными карами, если она не послушается. Хотя все, абсолютно все присутствующие в комнате понимали, что мама, сбитая и истоптанная понесшей лошадью, умирает. И отец это понимал тоже. И всё равно кричал и требовал невозможного, желая скрыть за шумом то, чего он не хотел никому показывать. Свою слабость. И страх. Вот и Юлиан, как бы он не хотел избавится от "шертова отродья" прямо сейчас, боялся. Боялся, что я сказала ему правду и стоит меня тронуть, как явится маг мстить за убийство своего отпрыска. И хотя мужчина понимал, что вероятность того, что я на самом деле могла спутаться с одним из Темных была минимальной, страх оставался. И я не собиралась позволить этому страху исчезнуть. Я рассказала своему мужу всё. Про работу на графа, про проведенную с Темным ночь, естественно умолчав о насилии, и про его предложение. Рассказала про купленный на моё имя дом, оставленные деньги и обещание вернуться. И совершенно искренне поклялась Светлой, что всё сказанное мной правда.
- А если ты мне не веришь, то отправь кого-нибудь в Сенну разведать обстановку и подтвердить или опровергнуть мои слова, - закончила я и осторожно выдохнула, чувствуя, что это сражение уже выиграно. Юлиан согласится. Я увидела его решение в блеснувших яростью глазах. Согласится и отправит кого-то из своих помощников узнать о Темном! Прямо в его радушные объятия! Оставалось надеяться, что Ричард сейчас в столице и что он действительно меня ищет. Потому что кроме вмешательства мага нашего ребенка, да и меня саму уже ничего не спасет. И это прекрасно понимала не только я, запертая на ближайшие две недели в комнате с зарешеченными окнами, но и мой муж, пообещавший мне множество "удовольствий" как только он убедится, что я солгала.
-Завтрак, госпожа! - молоденькая служанка опустила на прикроватный столик уставленный разнообразными блюдами поднос и кинула на меня любопытный взгляд. Я вымученно улыбнулась и кивнула.
- Спасибо, Софи, можешь быть свободна.
Девушка, приставленная ко мне мужем в качестве горничной, но пока имеющая возможность лишь приносить мне еду и забирать грязную посуду, ободряюще мне улыбнулась и вышла, на последок сообщив, что господин Юлиан сегодня будет обедать в городе и вернется лишь к ужину. Это означало, что выйти из комнаты, ставшей моей тюрьмой, я смогу лишь вечером, да и то только для того, чтобы в тяжелом молчании поужинать вместе с мужем и под его конвоем вернуться в комнату. Снова. Шел уже одиннадцатый день моего заточения и я уже едва могла сдерживаться от того, чтобы не сорваться в безобразную истерику или не предпринять обреченную на провал попытку в очередной раз сбежать, дав повод Юлиану обвинить меня во лжи и "избавить от проблемы". А он хотел это сделать. Очень хотел. И с каждым днём это желание становилось всё очевиднеее. Я чувствовала это. Видела, как напрягается мужчина при моём приближении, как темнеет его буквально раздевающий меня взгляд. Юлиан желал получить доступ к моему телу, и останавливало его лишь понимание того, что если моё дитя действительно от Темного, то и сама я тоже принадлежу ему. А значит трогать меня нельзя. Пока. И это пока лишало меня покоя, а вместе с ним сна и аппетита.
Я с неохотой помешала ложкой молочно-белые сливки и съела несколько поздних ягод сладкой малины. Кормили меня отлично, но я, совсем изведясь за прошедшие дни, не то что не поправилась, а даже похудела. И если бы не понимание того, что ребенку нужно питание, наверное вообще отказалась бы от пищи, вкуса которой я почти не чувствовала. В голове не прекращающимся хороводом крутились мысли о Темном. Я считала дни, необходимые посыльному Юлиана на то, чтобы добраться до столицы Арравии, и обратно, высчитывала вероятность того, что маг будет меня искать, что он заинтересуется кем-то собирающим информацию обо мне, вспоминала о том, что работала у графа под чужим именем, о том, что так и не завела в столице ни одного хоть мало-мальского знакомого и с каждым часом, приближающим возвращение отправленного в Сенну человека, впадала в всё большее отчаяние. Потому что если бы Темный был в столице, искал меня и заинтересовался вниманием к себе, он уже должен был быть тут. Ещё позавчера.
Изнутри осторожно, словно бабочка крылышком, толкнулся ребенок и я замерла, в очередной раз пораженная этим легким касанием, единственным, что поддерживало меня все последние дни, напоминая о том, что нужно бороться. И даже если против меня весь мир, есть тот, кто всегда будет со мной. Если, конечно, я смогу его спасти.
Время ужина я встретила почти спокойной. Как оказалось, нужно лишь принять решение, и страх уйдет, уступив место сосредоточенности на достижении цели. А моей целью было спасение малыша. Любыми средствами.
ГЛАВА 4.
Ричард.
Хотелось схватиться за голову и побиться лбом о стену. Ну не идиот ли? Ну как можно быть таким самоуверенным сукиным сыном? И потерять от этой самоуверенности почти неделю! Неделю! Я с чувством вмазал кулаком по попавшемуся на пути заборному столбу и с равнодушием проследил за тем, как он медленно превращается в прах и рассыпается пылью. Сдерживать Силу с каждым часом, не днём даже, становилось всё сложнее. А ведь всё казалось таким простым! Вернувшись на место пожара я обошел соседей и узнал, что неделю назад возле дома Камиллы долгое время стояла закрытая карета и соседи видели как неизвестные мужчины выносят из дома вещи. Я нашел дом погибшей служанки и выяснил у её безутешной матери, которой предварительно пришлось заморозить эмоции, что восемь дней назад девушку вернулась домой, сообщив, что к госпоже приехал брат, который забрал её на родину. Это известие так меня обрадовало, что я сбежал, толком не дослушав рассказ женщины о неожиданной записке, полученной вчера Сарой, после которой девушка, сказала, что возвращается на работу к госпоже Камилле и ушла из дома уже навсегда.
Дальше всё пошло настолько гладко, что впору было начать подозревать какую-то пакость, но я, уверенный, что собрал всю нужную информацию, и желающий как можно скорее найти свою пропажу, просто вернулся к графу, взял у него тоненькую папочку с документами на его бывшую горничную и отправился в её родной город. Чтобы обнаружить, что Камилла Риден была единственным ребенком в семье и никаких братьев ни двоюродных, ни, тем более, родных у неё не было! И, что было гораздо печальнее, в городе она, с момента своего отъезда, больше не появлялась!
На крыльцо вышла перепуганная женщина. Ванесса Торн. Бывшая хозяйка Камиллы, только что рассказавшая мне всю возможную информацию о пропавшей девушке. Я с трудом взяв себя в руки, кивнул ей, показывая что всё в порядке, и, одним движением пальцев восстановив целостность забора, двинулся прочь. Разрозненные фрагменты в голове никак не желали складываться в цельную картину. Мне отчаянно не хватало информации. Оставалось надеяться, что вызванная ранее помощь успеет вовремя. Хорошо хоть братья уже должны были приехать...
Как оказалось, радовался я откровенно рано. Портрет из папки, реквизированной у графа, привел Рэда в знакомый ледник к уже знакомому телу, которое так и не похоронили. Законники обоснованно посчитали, что если тела девушек чем-то заинтересовали Темного, то не стоит торопиться с их погребением. Особенно учитывая тот факт, что данный Темный при осмотре был несколько не в себе, а проще говоря - страшно зол. Никому из служителей правопорядка не захотелось проверять, что будет, если я появлюсь снова и не обнаружу искомого на месте.
У Риана никаких вещей бывшей горничной не нашлось, а её браслет уже месяц носила другая девушка, полностью перебив след. Не подходили и вещи из сгоревшего дома. Огонь почти мгновенно уничтожал на всём, к чему прикасался, следы ауры владельца, так что Рэд только медленно прошелся по пустым комнатам, покрытым внушительным слоем копоти, и покачал головой. Даже если здесь и можно было что-то найти, искать нужно было сразу, а не через две недели после пожара!
- Ну что, пойдем к графу? - поинтересовался брат, как только мы покинули жилище Камиллы, Вернее не Камиллы, а какой-то другой девушки, выдававшей себя за неё. И мне очень хотелось узнать у господина Каррэ, как же такое могло случится?
- Кто она такая? - снова спросил я и браслет, плотно обхватывающий полное запястье графа, выдал новую волну боли, заставляя своего владельца упасть на колени и обмочиться. Нет, сначала мы хотели поговорить по хорошему. Честно. Но граф почему-то не пожелал сотрудничать добровольно, утверждая, что девушкой, принятой на работу, была именно Камилла, так что пришлось перейти к уговорам совсем другими способами.
- Нет, нет! - орал граф, катаясь по полу в луже собственных испражнений, - Вы же говорили! Вы же обещали, что на браслете только первый, минимальный уровень боли!
Рэд, замерший в углу комнаты лишь едва заметно усмехнулся. Граф так уверовал в силу своих денег, способных заставить работать на него даже Темных, что несколько подзабыл, что мы действуем только в собственных интересах. И да, реши он расторгнуть договор с одним из слуг, не заплатив по счетам, так бы и было. Но глупо было надеяться, что данные ограничения действуют и на создателя артефакта. Нужна была лишь добровольность первого одевания, а Каррэ оказался слишком жаден и глуп, чтобы не одеть столь полезный предмет, позволяющий контролировать всех слуг! Я подошел к валяющемуся на полу мужчине и приподняв его за манжеты рубашки отвесил чувствительную пощечину, лишь в самом конце придержав удар, чтобы не сломать ему шею. Мужчина пока ещё был мне нужен.
- Повторяю в последний раз, - прошипел я, когда в мутных от боли глазах снова появилась осознанность, - что ты знаешь о девушке, работавшей в этом доме под именем Камиллы Риден? И, чтобы не терять время, объясню: если бы ты ничего не знал, то браслет бы не срабатывал. Так что ты что-то знаешь. И если это что-то прямо сейчас не узнаю и я, то следующая волна будет гораздо более болезненной! Ты меня понял?
Граф мелко, судорожно закивал и попытался отползти в сторону, но я и так уже отпустил его. Или он сейчас вспомнит то, что мне нужно, то, что может дать хоть какую-то зацепку, или умрет. Злость на самого себя требовала выхода и, пожалуй, Риан Каррэ вполне подходил на роль человека, способного её хоть немного унять.
- Я понял, понял! - вдруг закричал граф, и отшатнулся, когда я в мгновение ока оказался около него, - девчонку привел Онтозар, мой поверенный! Да! Точно! Это он её привел! Думаю, он может что-то знать!
- Где он? - я с трудом разжал пальцы, словно сами собой сомкнувшиеся на толстой шее! Если я сейчас его придушу, найти нужную информацию будет несколько сложнее.
- Н-не знаю, - просипел граф, и услышав, как я в прямом смысле слова зарычал от ярости, мгновенно поправился, - он уехал десять дней назад, сказал, что серьезно болен кто-то из родственников! Я, если честно, не особо вникал!
- Браслет! - прошипел я сам себе напоминая ширранскую пустынную кобру, - браслет на нём?
- Нет! - пискнул граф, - он сказал, что может задержаться, и, если не вернется в течение двух недель, то я могу считать его уволившимся и искать другого помощника! А браслет, их же так мало! Я не мог позволить себе потерять столь ценный артефакт!
- Жадная крыса, - констатировал Рэд, доставая браслет поверенного из ящика стола, любезно открытого гостеприимным хозяином сего дома, - ну что, Рич, хоть одна хорошая новость, этого я найти смогу. Но забрался гаденыш в самую дальнюю дыру! Дней пять в одну сторону. Ты поедешь?
Я лишь молча покачал головой. Рэду я доверял как самому себе и если этот Онтозар что-то знает, то поисковик данное знание из него успешно добудет. А у меня оставалась ещё одна ниточка. Пожар. Вернее поджог. Им уже начал заниматься Итон со своей командой, к которой я и собирался присоединиться. Надеюсь, здесь результат будет чуть быстрее.
- Это они? - я, стараясь не обращать внимание на стоящую в городской канализации вонь, и не вдумываться, что же именно хлюпает у меня под ногами, склонился над телами. Толстый мужчина с расплющенным почти в блин носом и два его подельника. Именно банда Хряка, или Свина, как звали его многочисленные недоброжелатели, взяла заказ на убийство двух девушек и поджог дома в приличном квартале и исчезла из города сразу же после его выполнения. Узнав, кому именно требуется эти информация, глава местного теневого сообщества сдал мелких сошек с потрохами, даже не подумав кого-то из них прикрывать. А вот дальше начались проблемы. Потому что Свина с его подручными никак не удавалось отыскать. До сегодняшнего дня. Когда один из мелких воров, скрываясь от законников, нырнул с перепугу в канализационный отстойник, где и нашел три уже порядком разложившихся тела.
- Они, - подтвердил Итон, внимательно осматривающий место преступления, - но при отсутствии особых примет, мы бы вряд ли их опознали.
Я лишь согласно кивнул, тела, довольно долго пролежавшие погруженными в зловонные массы, кишащие всевозможными насекомыми, сохранились до отвращения плохо.
- Что-нибудь скажешь? - поинтересовался я у помощника, хотя и так всё было кристально ясно. Очередная ниточка со звоном оборвалась.
- Только то, что их убили сразу же после завершения дела, - ответил Итон и поднялся, - скорее всего предварительно чем-то опоив, слишком уж аккуратные раны. Могу предположить, что это сделал один человек и он, скорее всего, и был заказчиком.
О том, кто же именно был тем самым заказчиком, мертвые тела, как назло, сообщать наотрез отказывались. Я только тихо выругался, чувствуя, как что-то нехорошо тянет в груди, и пошел на выход. Итон отличный специалист, и если есть хоть малейшая возможность вычислить заказчика по прошлым связям Хряка и его банды, он его вычислит.
Заказчик нашелся на следующий день.
- В общем так, брат, - в голосе Рэда слышалось едва заметное сожаление, - я нашел поверенного. Убийство девушек организовал он. И он же расправился с исполнителями. Но ни как зовут твою пропажу, ни куда её могли увезти, он не знает. Привезу его с собой. Сам ещё поработаешь. Может всплывут какие-то малозначительные детали, о которых я просто не догадался спросить.
Я сжал амулет связи и едва слышно выругался: последняя ниточка, способная привести меня к пропавшей девушке почти оборвалась.
К моему жесточайшему разочарованию, поверенный действительно больше ничего не знал, кроме того, что девушка, до того, как устроиться на работу к графу, жила в Каменном квартале. В котором были почти две с половиной тысячи домов! Две с половиной тысячи! И всё же мы попытались. Нашли все сдаваемые в там в аренду дома, квартиры и комнаты и нанятые Итоном люди принялись обходить домохозяев с созданным мной портретом девушки. И даже, о чудо! Нашли квартирную хозяйку, которая сдавала ей дом. Вернее не ей, а её молодому супругу, столь трагично почившему во цвете лет! Меня информация о том, что возможная мать моего ребенка уже была замужем, почти не тронула. Я отчетливо чувствовал, как с каждым прошедшим часом истекает отпущенное мне время. Чувствовал и ничего, совершенно ничего не мог с этим поделать! И даже то, что теперь у меня было имя: как выяснилось девушку звали Маргарита Онир, никак не облегчало нашу задачу. Откуда молодожены приехали в столицу квартирная хозяйка не знала. Как и того, кто мог бы обладать подобной информацией. Молодые люди за время своего проживания так ни с кем особенно и не сблизились.
Глава преступного мира сдал мне мошенников, которые развели наивного провинциала на заключение сделки, а потом и убили, но и они ничем не смогли мне помочь. Ну кроме того, что доставили несколько приятных минут наблюдения за своими страданиями. Происхождение и место, откуда приехал "деревенский олух" их совершенно не интересовали, в отличие от того, что у него были пусть и не большие, но свободные деньги. Пожалуй, если бы один из жуликов не попытался меня обмануть, я, быть может, и отпустил бы их живыми, но он попытался. "Ну и ладно, - подумал я, выходя из комнаты с медленно остывающими телами, - при встрече скажу Рите, что я наказал убийц её мужа. Она, наверное, обрадуется". Девушка и то как и где мне сейчас её искать совершенно не выходила у меня из головы! И даже собравшись все вместе и просидев над различными вариантами всю ночь мы так и не смогли ничего придумать. След оборвался.
- Рэд, - я на миг замолчал, обдумывая как бы лучше сформулировать то, что собираюсь сказать, - Рэд, я сворачиваю поиски.
Брат вопросительно поднял брови, требуя пояснить своё решение. Пришлось продолжить:
- До меня дошли сведения о том, что наши поиски привлекли слишком много ненужного внимания. Это может быть опасно. Поэтому я прошу тебя: отправляйся домой. И Итон тоже может быть свободен, но если он оставит пару своих парней для контроля теневой стороны столицы я буду ему очень благодарен.
Брат помолчал, обдумывая мои слова, но возражать не стал, только согласно кивнул и уточнил, что именно я планирую сейчас делать.
- Пока не знаю, - честно признался я, - но ты сам видишь: мы в полном тупике, не осталось ни одной ниточки, за которую мы бы ещё не потянули, а для того, чтобы организовывать поиски по всем соседним королевствам, у нас просто не хватит ресурсов. Поэтому не вижу смысла и дальше отрывать тебя от дел.
- Пожалуй тут ты прав, - согласился брат, - но Итон пусть останется вместе со всей командой. Что-то мне подсказывает, что он тебе может ещё пригодится.
Я лишь молча кивнул. На душе скребли кошки. И хотя я прекрасно понимал, что найти девушку сейчас просто невозможно, это вовсе не мешало мне переживать о ней. О ней и ребенке, который, я был в этом совершенно уверен, всё же существует.
После отъезда Рэда я засел в доме графа и начал настраивать то, что называл "паутиной". Интуиция подсказывала мне, что информация о девушке обязательно появится. Моя задача была её не пропустить. Во все важнейшие столичные учреждения были устроены на хорошие должности новые сотрудники, отличающиеся от любого другого клерка лишь одним: их главной задачей было собирать информацию. Пока - только о Маргарите. Весь отряд Итона разошелся по государственным учреждениям, фактически взяв под контроль информационные потоки столицы, а сам он занялся самым сложным направлением - теневым миром. Проще всего было сместить руководителя теневиков и поставить на его место своего человека, но Итон был слишком ценным специалистом, чтобы навсегда оставлять его в королевстве, а ни один из его помощников на эту роль не годился. Так что пришлось ограничится лишь очень внимательным присмотром.
Сам же я, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться и не наделать глупостей, поселился в доме графа и отпустил ситуацию. Я сделал всё, что мог! И если в Сенне появится тот, кто мне нужен, его не пропустят!
Ортэн Кратен, помощник Юлиана Тилла.
До столицы Арравиии я добрался без приключений. Конечно, меня несколько напрягло требование купца оправиться немедленно, хотя поездка была запланировала лишь через две недели, но зато я смог настоять на увеличении выделенных на дорогу денег. И осознание этого отлично поднимало мне настроение. С делами Юлиана тоже всё получилось лучше некуда: я развез немногочисленные письма адресатам и забрал корреспонденцию, предназначавшуюся для Тилла. Если бы планировались ответственные переговоры, Юлиан однозначно поехал бы сам. Я то мелкая сошка принеси-подай, так что мне что-то по настоящему важное вряд ли доверят, правда, оставалось еще одно дело, которое поручил мне хозяин и вот, когда я уже собирался отправится в одно из подразделений законников, где у меня был один неплохо прикормленный служащий, и выяснить интересующую его информацию, меня окликнули:
- Ортэн, ты ли это? - высокий худой мужчина радостно улыбался, демонстрирую всем желающим отсутствие двух передних зубов, - какими судьбами?
- Косс? - я с некоторым трудом, но всё же узнал в незнакомце соседского мальчишку, с которым мы были не разлей вода в далеком детстве, - не может быть!
- Может! - довольно подтвердил Косс и хлопнул меня по плечу, - ты надолго к нам? Как вообще? Свободен сейчас? Может пойдем, смочим горло? Я знаю недалеко отсюда отличное местечко!
Я посмотрел на старого приятеля, вспомнил, что в кармане есть достаточно денег и довольно ухмыльнулся! Выпить в хорошем местечке показалось мне отличной идеей!
Утром я так уже не думал. Но и поделать ничего уже было нельзя. "Отличное местечко" оказалось тем ещё бандитским притоном в котором меня не только обобрали до нитки, но ещё и по шее врезали для профилактики "чтобы не вздумал лишнего языком трепать", хорошо хоть живым отпустили! Но самым печальным было не это! Самым печальным было отсутствие денег для "умасливания" законника и получения информации о Темном. Я, охнув, потянулся, чувствуя, как занемело тело после проведенной на улице ночи и, постанывая, двинулся к городским воротам. Оттуда сегодня должен был отправиться караван место в котором я, к счастью, уже оплатил. А Темный... Да бог с ним с Темным, скажу хозяину что он в столице уже давно не появлялся и никаких девок не искал. Да и какие могут быть у Темных девки? У них там поди уже давно всё отсохло и отвалилось, с их то магией! С этими мыслями я нашел начальника каравана, доложился ему и с невероятным облегчением вытянулся на одной из повозок, пообещав себе, что больше никогда с ненадежными собутыльниками пить не буду! И спокойно, сладко уснул, даже не подозревая, что настроенная на моё появление "паутинка" так и осталась не потревоженной.
Маргарита
Муж смерил меня долгим взглядом и презрительно скривился, давая понять, что я ошиблась. Мгновенно стало холодно и я зябко передернула обнаженными плечами. Да, для моих сегодняшних целей пришлось одеть довольно открытое платье с внушительным декольте и отсутствием рукавов. Пожалуй, больше всего оно подходило для посещения званого вечера или бала, вот только мне сейчас было вовсе не до балов. Когда встал вопрос необходимости соблазнения собственного мужа, я долго и придирчиво изучала привезенный из дома брата гардероб. Последние несколько лет я довольно часто выходила "в свет" так что выбрать, в общем-то было из чего, но вот такого платья, чтобы поразить мужчину "наповал" я не находила. А мне нужно было именно такое! Я уже начала было думать, что придется отложить сложный "разговор" на завтра, когда взгляд зацепился за белое, света слоновой кости, кружево и я поняла: это оно! Потому что если уж в этом наряде я не заинтересую мужа так, чтобы он готов был идти на уступки, то все остальные не стоит и пробовать! Когда-то давно, пару лет назад, отец купил это платье у проезжего торговца и когда выяснилось, что оно мне велико в груди, возвращать деньги было уже поздно, так что я просто спрятала красивую вещицу подальше в шкаф и забыла о ней, но сейчас... Зеркало отразило высокую голубоглазую девушку со светлой, словно светящейся в свете свечей кожей. Плавные линии плеч радовали взгляд, обещая большее, глубокий вырез, лишь чисто символически прикрытый тонким кружевом, приковывал внимание, а мягкие волны кроя почти полностью скрывали все признаки беременности. Я была красива, так красива, что встреченный по дороге в столовую лакей так и остался стоять в коридоре, забыв про дела! И тем страшнее было видеть в глазах мужа не восхищение, а злость! У меня не вышло! Значит придется вернуться в свою комнату и искать другое решение.
Ужин показался мне почти нескончаемым, я сумела лишь попробовать несколько блюд и с нетерпением ждала, когда Юлиан объявит об окончании пытки, но он почему-то не торопился. Спокойно, даже как-то нарочито неторопливо ел и много пил, вызывая во мне всё большее беспокойство, так что когда он, наконец, отложил салфетку и поднялся из-за стола, я с облегчением выдохнула и тоже попыталась встать.
- Сидеть! - муж неторопливо двинулся к замершей неподвижно мне и остановился за спиной.
- Значит, ты, дорогая, решила продать мне то, на что я и так имею право, - вкрадчиво поинтересовался он, проводя пальцами по обнаженной шее и спускаясь вниз, к груди, - значит хочешь выторговать жизнь своего ублюдка, ублажив меня в постели?
Рука мужа нырнула в декольте и моя грудь оказалась на свободе, уже ничем не удерживаемая.
- Так я тебя разочарую, моя милая! - пальцы сильно сдавили сосок, заставляя меня закусить губу, чтобы не вскрикнуть, - твоё тело и так принадлежит мне! Я его купил! И купил дорого! Так что уже скоро, очень скоро ты узнаешь, какого это - быть моей женой по-настоящему! Встала! - неожиданно рявкнул он прямо мне на ухо, заставляя вздрогнуть.
Я с трудом поднялась на подгибающихся ногах и замерла, когда Юлиан со скрипом отодвинул мой стул и сел на моё место.
- Тебе не стоило, милая, так поступать со мной! - продолжил мужчина, потянувшись ко мне и начав расшнуровывать платье сзади, - не стоило! И я тебя за это примерно накажу! Да! Так, чтобы больше не было желания даже пытаться!
Меня затрясло. Шнуровка уже закончилась и мужчина одним сильным движением сдернул и отбросил в сторону моё платье, оставляя на теле лишь толкую шелковую сорочку, да нижнюю юбку.
- Хороша! - пробормотал муж и я почувствовала как на моей ягодице сжались сильные пальцы, - но придется объезжать, больно уже норовиста! Ничего, хорошая плетка и не таких усмиряла! - добавил он и к платью, лежащему у моих ног кипельно-белой волной, присоединилась нижняя юбка.
И в этот момент в дверь столовой кто-то громко и уверенно постучал.
- Прикройся! - недовольно бросил
