Оглавление
АННОТАЦИЯ
Он хотел секса без обязательств, но ее воспитали иначе. Он сменил тактику, чтобы добиться своего, и кажется, в ее защите появилась брешь. Но всё изменилось для них обоих, когда они услышали пугающее предсказание…
ГЛАВА 1. Диадема из васильков
Вот он опять посмотрел на нее, задержал взгляд на лице, потом внимательно изучил фигуру и снова вернулся к лицу… Почему, почему он так часто смотрит на нее? Что-то не так в прическе, в одежде, в вооружении? Прыщ вылез, волосы растрепались, дыра на рубашке, пятно на штанах?.. Да нет же, всё в порядке, она проверяла и не раз. Или рыжих и с раскосыми глазами не видел никогда раньше? Пожалуй, для тарсарской знати внешность довольно экзотическая, но за столько-то недель совместной поездки можно было привыкнуть. Тем более что поначалу вовсе не обращал внимания. Зато теперь… Спросить прямо? В конце концов, она боевой маг, а не рохля какая-то.
Интуитивно Асалена понимала (причем понимание пришло уже давно), что этот молодой волшебник по имени Иреснар совсем не прост. Он не был главным, но отчего-то ее и Реджарса, двух самых сильных боевых магов из тех, что сопровождали тарсарскую делегацию в Страну Мертвых, назначили телохранителями именно этого холодного красавчика.
«Боги, какой же он красивый!» — в очередной раз подумалось Асалене. Безумно, невероятно красивый! Большие голубые глаза, словно два сияющих аквамарина, длинные, как у девушки, светлые-светлые, почти белые волосы, бледные губы, прямой нос, строгие черты лица. Чувствуется древняя кровь тарсарских аристократов. Важный, гордый, отрешенный. Какова же его роль в дипломатической миссии? Не верится, будто он просто помощник Верховного жреца Ридарсана. Впрочем, не ее это дело. Задача Асалены — охранять светловолосого чародея, если потребуется — ценой собственной жизни. То ли редкими магическими умениями обладает, то ли сынок очень высокопоставленных родителей. Она никогда не интересовалась всеми этими знатными семействами своей новой родины, переплетениями их генеалогических связей и паутиной хитроумных интриг. Ее нисколько не волновало, что эти надменные тарсы смотрят на нее, дочь варваров, сверху вниз. У нее есть любимое дело, и мало кто может превзойти ее в искусстве боевой магии. Север трепещет от одного ее имени. Асалену вызвали с передовой специально, чтобы сопровождать тарсарскую миссию в Аш-Шарам. А все эти столичные маги-жрецы, на что они вообще годятся? Женщине поручили охрану мужчины? Ха! Интересно, что ты такого умеешь, красавчик Иреснар?
Прошло еще два дня. Была уже ночь, когда они вышли из шатра очередного князя после очередного пира, во время которого надлежало убедить некроманта на грядущем Совете князей проголосовать за союз с Тарсаром. Верховный жрец Ридарсан заливался соловьем, князь снисходительно слушал. Беловолосый помощник Ридарсана опять витал в облаках. Прочие члены делегации налегали на еду и хмельные напитки и бросали недвусмысленные взгляды на прислуживавших служанок, кротких и пугливых. Асалену всегда коробило то, как падки тарсы на плотские утехи, как просто они — и мужчины, и женщины — сходятся и расходятся. Ее шокировало это и во время учебы в магической школе, и позже, на военной службе. Нет, она не такая, она себя блюла. К слову, ей уже стукнуло двадцать пять. Еще четырнадцать-пятнадцать лет службы боевым магом, а потом все равно придется выходить замуж, выбрав себе жениха из особого списка, подготовленного Высшим магическим советом, рожать детей… Не хотелось даже думать об этом. Может быть, она погибнет на Севере раньше? Лучше уж погибнуть в расцвете славы, чем вот так… В конце концов, многие маги погибают.
Верховный Жрец зашел в гостевой шатер, прочие, кто не остался у князя развлекаться со служанками, последовали его примеру. Кроме ее подопечного. Решил, что ли, прогуляться перед сном? Ей пришлось последовать за ним.
— Иди сюда, — подозвал он Асалену, не оборачиваясь.
Он не впервые говорил с ней, но прежде это были короткие сухие реплики, всегда строго по делу. Теперь же в его голосе появилось нечто иное — теплое, мягкое, необычное, и впервые за всё время он обратился к ней на «ты».
Асалена не стала задумываться о причинах таких перемен — в конце концов, какая разница. Она просто подошла, ведь субординацию никто не отменял.
Иреснар медленно повернулся, как-то странно посмотрел на нее — расфокусированно и горячо, а потом неожиданно поцеловал. Прямо в губы. Поначалу Асалена опешила, но быстро пришла в себя, сделала шаг назад, оторопело глядя на мага.
— Пойдем со мной, — полушепотом проговорил Иреснар, не сводя с нее жадных глаз.
Асалена мгновенно поняла, о чем он, но никуда идти не собиралась и помотала головой.
— Нет, — тихо, но твердо ответила она.
Однако светловолосый маг не желал отступать, в его глазах — всегда таких холодных голубых глазах — теперь словно разгорался пожар.
— Не ломайся, маленькая дикарка. Пойдем, тебе понравится.
Да как он смеет?! «Дикарка», «маленькая»… Вот оно, высокомерие коренных тарсов! Значит, «не ломайся»? Да она просто не хочет ничего подобного в принципе! Ни с ним, ни с кем-либо еще. Да иди ты к демонам, белобрысый, со своим «понравится»!
Хотела наплевать на все инструкции, развернуться, уйти. Но не могла сделать ни шагу. А по телу разливалось приятное, сладкое тепло, участилось дыхание, заныло внизу живота, странно зудели соски, и хотелось, хотелось… пойти с нахальным тарсом, куда бы он ее ни позвал.
Магия! Он применил к ней магию! Осторожно коснулась родового артефакта — перстня с черным камнем, и наваждение сразу прошло, ни следа не осталось от непонятного томления.
— Интересный камушек, — как ни в чем не бывало проговорил беловолосый чародей. — Можно взглянуть?
— Нет, — был ее чересчур поспешный ответ.
Ни за что на свете! Без амулета она точно станет жертвой порочного красавца.
Так вот значит, в чем его сила. Он может внушать другим людям нужные ему желания и мысли. И не исключено, что пока Ридарсан ведет устные переговоры с князьями, Иреснар залезает им в головы и вкладывает туда «правильные» соображения, выгодные для Тарсара. Что ж, понятно, тогда он действительно сверхценный член миссии.
— Как скажешь, — обманчиво мягко проговорил Иреснар. — И всё же почему? Я не в твоем вкусе? Какие тебе нравятся? Брюнеты? Рыжие? С зелеными глазами? С карими? — медленно, с паузами, спрашивал он Асалену.
И внешность мага менялась вслед за его словами. Еще и мастер иллюзий! Впрочем, это умение он никогда не скрывал. Порой во время остановок в степи он развлекал своих товарищей по миссии, создавая разнообразные причудливые фантомы.
Она покачала головой.
— Никакие. Я боевой маг. Я служу Тарсару и не думаю о таком!
Да, звучало наивно, почти по-детски, но после демонстрации его умений она и на самом деле вдруг ощутила себя маленькой беззащитной девочкой. Что он умеет еще? Не хотелось даже думать об этом. А ведь он моложе ее!
— Боевой маг, говоришь… — с иронией проговорил Иреснар, делая шаг к ней.
Она понимала, почему его это веселит. Боевые маги не отличались целомудренностью и разборчивостью в связях. Их распущенность выделялась даже на фоне общей свободы нравов в Тарсаре. Но она — другая!
— Мои родители — из Срединных Земель. Там девушки блюдут невинность до брака. Я верна обычаям предков!
И сама почувствовала неуместность и нелепость своих слов: развратный маг лишь посмеется над ней.
— У тебя новая родина, и здесь другие нравы…
Вернее, их полное отсутствие. Зато есть законы.
— Вы не имеете права меня принуждать, — несмотря на всё происшедшее, Асалена не могла позволить себе фамильярность и начать обращаться к магу на «ты», хотя сам он нисколько не церемонился.
— И не собираюсь. Я предлагаю.
— Сколько раз я должна сказать «нет», чтобы вы прекратили? Домогательства запрещены законом. А вы пытались применить ко мне ментальную магию. Статья двести сорок шестая Кодекса о преступлениях и наказаниях.
Действительно, в секретной части Кодекса, применявшейся исключительно к магам-тарсам, такая статья имелась.
Иреснар улыбнулся.
— Никакой больше магии, обещаю. Иди, — отпускал он ее.
— Я не могу идти, я должна охранять вас.
Домогательства домогательствами, а служебные обязанности никто не отменял.
— Ах да.
И словно совсем забыв о девушке, Иреснар не спеша направился к гостевым шатрам. Асалена следовала за ним, еще не веря, что всё обошлось. На этот раз. Но наверняка он предпримет еще одну попытку. Расслабляться не стоило.
Однако миновала целая неделя и ничего не происходило. Подопечный не доставлял Асалене особых хлопот. Только иногда, когда никто не видел, смотрел на нее. Смотрел всякий раз по-разному. То изучающе, то жадно, то насмешливо. Ей не нравились эти взгляды. Но смотреть — не лапать. Не запретишь — нет такой статьи. И она терпела. Заговаривать не решалась. Опасалась неприятных тем, коварных намеков. Она знала эти словесные игры, где можно легко запутать собеседника хитрыми фразами, провокационными вопросами, издевкой под видом серьезности, но сама так не умела. Она была проста и бесхитростна, дочь варваров из Срединных Земель. Служба на Севере, долг перед родиной, приказы вышестоящих, боевая магия и стихийное колдовство, неприхотливый быт — вот, что составляло ее жизнь. Интриги, лукавство — это было не про Асалену. И сказки о прекрасной любви тоже. Не говоря уж про звериную похоть тарсов.
Впервые за долгое время выдался свободный день. Не надо было никуда ехать, не надо было вести изнурительные переговоры с очередным князем. Местный властитель неожиданно отлучился по каким-то своим делам как раз накануне прибытия тарсарской делегации, и возвращения его ожидали только через пару дней. Наконец-то можно было отдохнуть, расслабиться.
Аш-Шарам славился своими лугами, обширными, бескрайними, с высокими травами и душистыми цветами. Изумрудные луга расстилались от селения во все стороны — далеко-далеко, сколько хватало глаз. Они звали, они манили своей тишиной и умиротворением. И Иреснару захотелось прогуляться, побыть в уединении, вдали от людей, посреди первозданной красоты. Но телохранитель всё равно должен сопровождать мага, куда бы тот ни пошел, и сегодня была очередь Асалены.
Погода стояла славная. Радостно светило солнце, звонко пели жаворонки, порхали бабочки, стрекотали кузнечики в траве, кое-где еще поблескивали капельки росы… И вокруг — ни души.
Маги всё удалялись от шатров. Асалена почувствовала легкую тревогу. Нет, она опасалась не внезапного нападения врагов — она бы отбила его с легкостью. Она боялась, что оставшись с ней наедине, голубоглазый красавчик снова начнет ее домогаться. Сможет ли она дать ему достойный отпор?
Впрочем, пока Иреснар не проявлял недобрых намерений. Лениво, словно медитируя, шел по лугу, изредка срывал цветы и, кажется, что-то делал с ними. Так прошло, наверно, около часа. Наконец маг остановился, повернулся, приветливо улыбнувшись, посмотрел на свою спутницу. И протянул ей венок, сплетенный из васильков и цикория.
Красивый. Трогательно. Вернее, было бы трогательно, если бы кто-то другой, не Иреснар, вручал ей такой букет. Какой-нибудь босоногий деревенский мальчишка, например. Но от надменного мага-аристократа подобный дар выглядел неуместным, глупым. Тем не менее она взяла.
— Спасибо.
Иреснар хочет поухаживать за ней? Смешно. Он ведь уже обозначил свои намерения: переспать он с ней хочет. Каждый его жест подчинен этой цели. Но ей-то не нужно.
— Красивые… Но они же скоро завянут. Не надо было срывать.
Венок тут же, на глазах стал преображаться, менять свои свойства. Стебли и листья превратились в благородное золото, синие и голубые цветы — в искрящиеся драгоценные камни. Едва ли не через минуту изумленная Асалена держала в руках роскошную диадему, достойную царей.
— Но… это ведь иллюзия? — чуть растерянно проговорила Асалена.
Ну разумеется! Иреснар так силен в них.
— Да, верно.
Обман, подделка. Хотя и немыслимо красивая.
— Но чары скоро рассеются…
И от этой изумительной красоты ничего не останется. Жаль.
— Не раньше, чем я умру.
Но… Такого не может быть! Но… Если это все-таки правда, то какова же истинная сила этого мага?! И Асалена по-новому, с благоговением и трепетом, взглянула на Иреснара. А он смотрел на нее просто, ласково. Совсем непохожий на могущественного мага и надменного тарсарского аристократа.
— Надень, — мягко проговорил Иреснар.
Не кнутом, так пряником, да? Не надо обманываться! Ему нужно только ее тело! Не удалось взять нахрапом? Попробует соблазнить. Тарсы преуспели в искусстве обольщения.
Но устоять перед такой красотой сложно. Надела. Воздух перед ней пошел рябью и через несколько мгновений превратился в блестящее зеркало. В нем Асалена увидела свое отражение, увенчанное необычной короной. Хороша! Как хороша! Невольно улыбнулась.
И тут же одернула себя. Неужто она, как и другие женщины, падка на всякие побрякушки? Никогда за собой не замечала. Но таких удивительных подарков ей никогда и не делали. А когда вообще мужчины ей что-либо дарили? Впрочем, в этом не было их вины. Ведь даже если они и хотели, она так смотрела на нежеланных ухажеров, что они сверкая пятками удирали от грозной воительницы куда подальше. Но вот Иреснара не напугать. Он сам на кого угодно страх наведет.
А получать подарки приятно. И не откажешься ведь, не скажешь: «Это слишком дорого, роскошно, я не могу такое принять». Потому что это просто луговые цветы. А всё остальное — морок. К тому же и так взяла уже, надела.
— Нравится?
— Да.
Глупо врать. Да и зачем?
— Один поцелуй в благодарность?
Вздрогнула. Один поцелуй? Вроде бы, немного, вроде бы, ерунда. Но эта маленькая уступка с ее стороны — кирпичик в здание его победы… Всего один поцелуй… Право, смешно. Какая победа? Просто один поцелуй. И ничего больше. Ага, а потом он подарит или сделает что-нибудь еще и попросит кое-что посущественнее? Что ж, если это случится, тогда она и пресечет дальнейшие поползновения. А сейчас — всего один невинный поцелуй.
Пришли на ум те странные ощущения, наведенные магией. Отчего-то она вспоминала о них каждый раз, когда ложилась спать. Как правило, с недоумением и отвращением. Но еще — с тоской и тайной надеждой, в которых едва смела себе признаться и которые гнала всеми силами прочь.
На всякий случай коснулась амулета. Ничего не изменилось. Значит, никакой магии, влияющей на сознание, Иреснар не применял. Значит, держит свое слово. Значит, хоть в чем-то можно доверять этому лукавому чародею. А он меж тем терпеливо ждал ответа.
— Ладно. Только не колдуй.
— Не буду. Иди сюда.
Она чуть неуверенно сделала шаг навстречу. Он тоже, но с какой-то радостной решимостью. Теперь они стояли почти вплотную, соприкасаясь одеждой. Так непривычно близко. Тепло его тела, тонкий аромат благовоний смущали. Оба почти одного роста (варварская кровь Асалены давала о себе знать), и глаза смотрели в глаза: его — ласково, ее — настороженно.
Замерли на миг. Последнее мгновение перед… Чем? Бурей, грехопадением, простым слиянием губ? Она слишком драматизирует. Обыкновенный поцелуй, он ничего не значит… Не значил бы, если бы не был первым для нее. Первым, на который она добровольно согласилась. Тот, сорванный против ее желания, не считался.
Иреснар сделал движение вперед, коснулся губ ее своими губами, и в тот же миг руки его легли ей на плечи, лишая возможности разорвать лобзание. Но Асалена не придала этому особого значения, а зря. Поцелуй был нежен, воздушен… «Ничего особенного, — подумалось Асалене, — не стоило так переживать. Ерунда».
Ну всё, теперь-то она отблагодарила Иреснара за подарок, можно идти. Но в ту же секунду всё изменилось. Натиск оказался неожиданным. Иреснар умело раскрыл ее неплотно сжатые губы, проник между них языком. Всё случилось быстро, напор был решительным, смелым. Отпрянуть бы, но Иреснар не отпускал, крепко и бережно прижимал к себе.
Дерзкое вторжение сначала возмутило Асалену — они так не договаривались! И вообще это противно — когда мокрым ртом лезут тебе в рот. Должно быть противно и мерзко, но ей… будто бы нравилось. Наверно. Так странно… Никакого отвращения, никакой гадливости. Напротив. Знакомо затянуло живот, и приятная нега снова разливалась по телу. Стало тепло, даже жарко и очень лениво. А он целовал ее жадно и властно, и она уже не противилась, она поддавалась, поддавалась чужой воле и чужому желанию — удивляя саму себя. И было так хорошо.
Тело стало как будто ватное и совсем слабое, бессильное. И она бы упала, кулем опустилась на землю, если бы Иреснар не держал. А в его объятиях оказалось уютно. Присесть бы или прилечь…
Прилечь? Ага! И раздвинуть ноги для пущего удобства Иреснара! Эта мысль отрезвила Асалену. Да что же она такое делает?! Самозабвенно целуется с мужчиной, прижимается к нему? Бесстыжая!
Вырвалась из плена его губ, дернулась. Но он держал ее. Хотел снова найти ее губы. Но она зло прошипела:
— Отпусти!
И он отпустил.
— Ты колдовал?
— Нет.
— Тогда что это было?
— Желание.
— Чушь! Почему ты целовал меня так? Я бы не согласилась, если бы знала!
— Просто поцелуй…
— Нет, не просто! Так, так… так можно целоваться только супругам!
Иреснар в ответ лишь усмехнулся, беззлобно и весело. А к Асалене уже возвращалось самообладание. Она успокоилась, поправила одежду. И задумалась: не слишком ли перегнула палку. Она почти кричала на мага, бесцеремонно обращалась к нему на «ты». Но ведь он не плел запретных любовных чар, а значит, только она сама виновата, что растаяла от его ласк…
ГЛАВА 2. Опальный княжич
Князь вернулся в назначенный срок, и переговоры с ним прошли успешно. После всех обязательных церемоний, пиров и чествований тарсарская миссия снова двинулась в путь — к следующему удельному властителю. Княжества располагались по спирали вокруг вотчины Великого Кагана со столицей в чернокаменном Арджене, который и являлся конечной целью посольства. Поэтому и маршрут тарсарских делегатов от границы двух стран к сердцу Страны Мертвых пролегал так же — витками против часовой стрелки. И сейчас они совершили почти полный круг и находились не так уж далеко от рубежей своей родины, в восьмом по счету княжестве.
Это был край контрастов. С одной стороны — заснеженные пики и высокогорные луга и леса, с другой — бесконечные низкие равнины, на востоке местами переходившие в топкие болота. Именно здесь брал начало неприметный ручеек, быстро превращавшийся в широкую полноводную реку, главный северный приток Великого Арсама, здешними жителями называемый тем же именем.
Местный князь был хмур и подозрителен, верительные грамоты и богатые дары принял с презрением и брезгливостью и даже не пытался казаться радушным. Гостевых шатров предложено не было, так что тарсарцам пришлось довольствоваться своими походными палатками, готовили они себе тоже сами. «Хотя бы не отравят», — Верховный Жрец Ридарсан пытался найти плюсы, несмотря ни на что.
Вечером князь звал послов к себе для переговоров, а тем временем из окрестных городов и селений съезжались его родственники, кунаки, клиенты. Тарсарцы чуяли недоброе, готовились к самым неожиданным поворотам. На фоне всеобщей нервозности Иреснар казался непростительно беспечным. Он опять отправился гулять по окрестным лугам, и Асалена не отходила от него ни на шаг.
После той прогулки, на память о которой у Асалены остался золотой венец с сапфирами и аквамаринами, маг опять изменился. Он стал каким-то ласковым и в то же время деликатным. Плотское желание, изучающий интерес, насмешка — всё это куда-то пропало. Он искренне улыбался Асалене при встрече, говорил мало и редко, но при этом как-то мягко и уважительно, проявлял ненавязчивую заботу на словах и на деле и будто ничего не рассчитывал получить взамен. Такое обращение расслабляло и вселяло доверие, чувство опасности притуплялось, Асалене было спокойно и комфортно в обществе Иреснара. Пожалуй, даже чересчур.
Асалена с удивлением поняла, что Иреснар ей приятен. Ей нравился его голос, нравился его запах, нравились его голубые глаза. Ей нравилось смотреть, как он двигается, плавно и величаво, как ветер играет его длинными светлыми прядями. Она восхищалась его магическими талантами, уважала за тайную, но краеугольно важную роль в этой миссии. Но дать ему то, чего он жаждал, она не могла. Не могла поступиться своими принципами. Да и не хотела. Даже если и вспоминала иногда с грустью нежность его губ, чудесное томление и сладкую боль предвкушения. Но ведь об этой ее маленькой преступной тайне никто никогда не узнает.
Они отошли не так уж далеко от селения, когда, спустившись с небольшого холма, увидели впереди ритуальные мегалиты. Будь воля Асалены, она вовсе бы обходила стороной такие места, все пропитанные темной энергией, но для Иреснара они могли представлять научный интерес.
— Там кто-то есть, — шепотом сказала бдительная Асалена.
— Ребенок, — небрежно отозвался Иреснар.
Действительно, в тени, отбрасываемой камнями, спиной к приближавшимся магам, стоял мальчишка лет десяти-двенадцати. Он пытался колдовать, но заклинание у него раз за разом не выходило. Однако юный чародей не сдавался, пробовал снова и снова.
Иреснар и Асалена становились шагах в тридцати от мальчика. Догадывался он о их присутствии или нет, было не понять, потому что он продолжал колдовать так же самозабвенно, как и раньше, с тем же плачевным результатом. Одет паренек был в чистую, но очень ветхую одежду, штопанную-перештопанную, а местами и вовсе рваную. Асалена удивилась про себя: «Разве простолюдинам в Аш-Шараме позволено колдовать?» Но вслух ничего не сказала. Иреснар беспечно двинулся к мальчишке. Асалена собралась, напряглась, готовая в любой момент отразить нападение.
— Ты вкладываешь слишком много энергии в заклинание на слабой основе, — объяснил Иреснар, обращаясь к юному магу. — Нет баланса, структура неустойчива, поэтому и не получается закрепить.
— Мне так и надо: сильное заклинание на слабой основе, — отрывисто и зло проговорил мальчишка, не поворачивая головы.
Он не испугался, не выразил никакого удивления, когда тарсарские маги обнаружили свое присутствие. Значит, их появление не прошло незамеченным. Следовало ожидать. Но зачем Иреснар возится с ним, что-то объясняет, как будто хочет помочь?
— Значит, надо выбрать другую основу. Огонь, а не воздух, например.
— Это слишком просто.
— Правда? — недоверчиво спросил Иреснар.
— Да! — огрызнулся паренек и в мгновение ока создал заклинание на огненной основе.
Вспыхнул пожар — загорелась сухая трава, но сотворенный мальчишкой водяной вихрь тут же потушил занявшийся было огонь.
«Силен чертенок!» — подумала Асалена. Тем неосмотрительнее казалось ей поведение Иреснара, вздумавшего обучать магическому искусству маленького оборвыша.
— Ты закрепляешь основу прямым узлом. Попробуй по-другому.
На этих словах мальчик наконец обернулся и внимательно посмотрел на Иреснара. Яростные черные глаза огнями потустороннего мира сияли на исхудалом лице.
— Как по-другому? — хрипло спросил аш-шарамец.
— Разве тебя не учат, княжич? — с долей удивления проговорил Иреснар.
— Меня ничему не учат! — гневно воскликнул черноглазый юнец. — И прекрати лезть ко мне в голову, чужестранец!
Иреснар рассмеялся, но вскоре снова был серьезен и сосредоточен.
— Смотри, — и воздух вокруг тотчас преобразился, превратился в переплетение цветных вибрирующих нитей.
Мальчишка, да и Асалена тоже, оба едва рты не разинули от изумления. А Иреснар как ни в чем не бывало вытянул белую нить — нить воздуха и стал показывать на ее примере способы закрепления основы заклинания:
— Это прямой узел. Это двойной прямой. Укрепленный. Восточный…
Мальчик во все глаза смотрел на тонкие пальцы Иреснара, словно танцующие в воздухе, и пытался повторить его движения. И у него получалось. Черты лица его постепенно смягчались, настороженность исчезла, и он глядел на тарсарского чародея с восхищением и благодарностью. И в этот миг переплетались не только потоки их магии, переплетались их судьбы.
— Спасибо, — сказал опальный княжич в конце. — Мне надо идти.
И он ушел, маленький, худой, но полный царственного достоинства.
Некоторое время тарсарцы молча смотрели ему вслед, потом Асалена спросила:
— Почему ты решил, что он княжич?
— Такая сила… И потом я заглянул ему в голову.
— А если он выдаст тебя?
— Не выдаст.
— Но если он сын князя, то почему выглядит как оборванец и почему его не учат магии?
— Хороший вопрос. Думаю, скоро узнаем.
— А цветные нити — это…
— Ты слишком любопытна сегодня, — улыбнулся Иреснар. — Один ответ — один поцелуй.
Асалена отвернулась. Хотя сделка была бы выгодной для нее со всех сторон: она удовлетворила бы свой интерес и снова бы испытала это головокружительное чувство, сладкое и нежное. Секундное колебание. Но нет, она не станет.
Впрочем, Иреснар ни на чем не настаивал и тему больше не развивал, он просто двинулся вперед, и Асалена пошла за ним следом.
Вечерний пир прошел в очень нервозной обстановке, воздух едва не искрился от напряжения, казалось, еще немного, и аш-шарамцы призовут армию мертвецов на погибель тарсарским посланникам. К счастью, этого не случилось, но соглашения достичь не удалось. Решено было встретиться за столом переговоров еще раз, вечером следующего дня.
После пира, уже глубокой ночью, глава миссии Верховный жрец Ридарсан выразил желание переговорить со своими подчиненными, причем подальше от посторонних ушей и глаз — в чистом поле под открытым небом. Пока все молча шли в темноте, Асалена возвращалась мыслями к увиденному в шатре князя. Их давешний знакомец действительно оказался княжичем. Но отец относился к нему холодно, даже пренебрежительно. Другие старейшины рода тоже. Мальчик занял место, приличествующие его статусу наследника — за правым плечом князя, но так и простоял истуканом весь пир и ничего не ел, хотя столы ломились от яств. Асалена не могла понять, за что такая немилость.
Меж тем Ридарсан дал прочим магам знак держаться подальше и пошел вперед с одним Иреснаром. Сотворив вокруг непроницаемую защитную сферу, Ридарсан коротко велел:
— Рассказывай.
— Я не смог проникнуть в сознание князя. Его защищает сильный амулет с незнакомыми плетениями. Мне надо время, чтобы их расшифровать. Но я настроил в нашу пользу многих его родственников и вассалов.
— Необходимо, что князь на Совете голосовал за союзный договор с Тарсаром. Завтра — последняя возможность, потому что послезавтра утром нам надо уезжать. Раш-А-Онх не будет нас ждать.
— Я знаю, Верховный жрец, — отозвался Иреснар.
Некоторое время они молчали, потом менталист сказал:
— Можно преодолеть сопротивление амулета, не взламывая его.
— Так преодолей.
— Мне не хватит собственной силы. Нужен резонанс.
— Ты сошел с ума! Впрочем… Если кто-нибудь из наших согласится… Но только добровольно, без принуждения! Это смертельно опасно, Иреснар. Ни у кого нет практического опыта в создании резонанса. К тому же мы в логове врага, нужно быть предельно осторожными. Нет, ищи лучше другие варианты. В конце концов, для чего тебя взяли?
Иреснар промолчал, что только благодаря его умениям тарсарцы заручились поддержкой уже семи князей из двенадцати, имевших право голоса в Совете, и что вполне реально заполучить пять оставшихся голосов и даже расположение самого Великого Кагана. Зачем говорить об очевидных вещах?
Ридарсан удалился, сопровождаемый телохранителями и советниками. Иреснар и Асалена остались вдвоем. Какое-то время Иреснар стоял молча, будто что-то обдумывал. Потом медленно двинулся к палаткам. Вокруг была тихая звездная ночь. Вдруг Иреснар поинтересовался у спутницы:
— Хочешь расскажу, почему с княжичем так обращаются?
— Почему?
— Он князю не сын, он сын Кагана.
— Но как?!
— У князя была красавица-жена, которую он безумно любил. Впрочем, она и сейчас есть. Его первая жена. Ты видела ее. Она живет в отдельном шатре на отшибе.
Асалена вспомнила покосившийся рваный шатер в стороне от прочих, испуганную поникшую женщину в ветхой одежде, выходившую из него вечером. С миской она шла на кухню, где ей накладывали немного объедков, после чего понуро возвращалась к себе. Как поверить, что это была главная жена князя, мать его наследника, и что еще недавно она блистала красотой?
— Одиннадцать лет назад Каган гостил у князя. Днем были устроены состязания в его честь и шумный праздник, вечером богатый пир, а чтобы скрасить ночь, ему были предложены лучшие красавицы княжества, но похотливый старик выбрал княгиню. Князь не посмел отказать гостю и верховному правителю.
— Какая мерзость!
— Таковы нравы Аш-Шарама… Впрочем, если бы наш царь Нардес возжелал тебя, неужели ты бы ему отказала?
Асалене вспомнились трепет и волнение, которые она испытывала в присутствии тарсарского владыки, но в них не было ничего чувственного, плотского.
— Разумеется! Я отдам жизнь за него, но моя женская честь останется при мне, — жестко сказала Асалена.
Иреснар пожал плечами, будто не соглашаясь. А потом шутливо добавил:
— Впрочем, возжелай наш Нардес кого бы то ни было, царица Велисса устроила бы ему такую выволочку, что мало не показалось бы и он навсегда бы разучился смотреть налево.
Асалену несколько покоробил фамильярный тон Иреснара, когда он говорил о тарсарских монархах. Маг тут же спохватился, сделался серьезным:
— Я этого не говорил. Но слушай дальше. Князь пытался поначалу простить жену, но это оказалось сильнее его. А потом он узнал, что она тяжела от Кагана… Он хотел бы избавиться от обоих, но у нее достаточно влиятельный отец, а причинить вред сыну Кагана, сама понимаешь, это слишком серьезное преступление и оно будет сурово наказано. Приходится терпеть. И мириться с мыслью о том, что княжество рано или поздно отойдет чужому ребенку. Вот он и отыгрывается на обоих, на парнишке и на его матери, как может, но есть грань, которую он все же не рискует переходить.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Я читаю людей, их воспоминания, мысли, намерения, словно открытую книгу… Вот только с князем вышла небольшая заминка.
— А княжич? Он ведь тоже почувствовал вторжение.
— Он сын Кагана. Видимо, это совершенно другой уровень магии. Хоть его и не учат, но дар у него необыкновенной силы.
— А сам он знает о своем происхождении?
— Нет, знает лишь князь и несколько его родственников. Остальные же только удивляются, откуда эта странная нелюбовь. Но раз князю угодно демонстрировать свое нерасположение, то и они поступают так же.
Недалеко от тарсарских палаток Иреснар снова заговорил с Асаленой:
— Я хотел попросить тебя о помощи.
Асалена остановилась, посмотрела на Иреснара. Он был предельно серьезен.
— Ты слышала, о чем мы говорили с Ридарсаном?
— Нет, вы же ставили щит.
— У меня не получается обойти защитный амулет князя и вложить ему в голову нужные мысли. Можно расплести нити магии на самом амулете, но это потребует много времени, а времени у нас нет — нас ждут в следующем княжестве и опаздывать нельзя. Но есть другой способ. Если воздействие будет очень-очень сильным, амулет не сможет его больше сдерживать. Но моих способностей недостаточно, по крайней мере, для того, чтобы сделать это незаметно. Мне нужен маг, который войдет со мной в резонанс. Ты ведь слышала о магическом резонансе?
Слышать-то слышала, но… Неужели Иреснар хочет предложить ей?
— Ридарсан сказал, что не станет никого принуждать. Его сомнения понятны. Но всё же я хотел попросить тебя. У нас общее дело, мы все заинтересованы в успешном завершении миссии — вся страна заинтересована. Безопасность наших северо-восточных рубежей на многие годы будет зависеть от исхода этих переговоров…
С одной стороны, Иреснар прав, и долг перед родиной, скрепленный в свое время присягой, требовал от Асалены, чтобы она немедля согласилась. Но с другой стороны, глава посольства Верховный жрец Ридасан не давал ей прямого приказа, а значит, она не обязана делать то, о чем просит Иреснар. Резонанс сам по себе — это опасно, непредсказуемо, как для отдающего мага, так и для принимающего. А ведь еще надо снять все щиты, абсолютно все перед чужим человеком…
— Резонанс — это прежде всего вопрос доверия. Я доверяю тебе. Доверяешь ли ты мне?
— Да…
— Ты поможешь?
— Да…
Иреснар расслабился, улыбнулся.
— Давай поэкспериментируем завтра утром. А сейчас…
Ласково коснулся щеки Асалены тыльной стороной ладони.
— Можно? — едва ощутимо провел подушечками пальцев по губам. — Поцеловать тебя просто, не так, как целуются супруги? В знак согласия, в знак доверия друг к другу?
Он говорил так проникновенно, так душевно, что Асалена опять согласилась:
— Ладно, — сказала она, пожимая плечами и силясь скрыть за напускной невозмутимостью свое волнение.
Он сдержал обещание: просто коснулся губами ее губ и со вздохом сожаления отстранился. Асалена тоже сожалела, что это был не тот, не «супружеский», поцелуй, от которого кружилась голова и подгибались ноги, но не подала и виду.
Утром они ушли подальше в поле и, сотворив вокруг себя мощную защитную сферу, деактивировали все свои охранные амулеты и заклинания. Наверно, останься она перед Иреснаром совсем без одежды, Асалена и тогда бы не чувствовала себя настолько оголенной и беззащитной. Было тревожно, нервно, и всё же она ему верила. Даже если что-то пойдет не так, в том не будет злого умысла. Иреснар не причинит ей вреда намеренно.
Она открыла для него свою магию, он бережно приник к источнику. Для него это тоже было впервые. Сперва он даже покачнулся от хлынувшего потока, но быстро собрался. Он чувствовал, как сила его возросла многократно. Попробовал сотворить крайне сложное заклинание — вышло легко и непринужденно. Лежал огромный валун — и тут же исчез, разрушенный чарами Иреснара, будто и не было камня на том месте вовсе. Специально заготовленный артефакт, весь опутанный мощными колдовскими плетениями, не устоял перед воздействием мага. Пытливый ум Иреснара, его жажда постичь сокровеннейшие тайны мироздания требовали, чтобы он изучил, исследовал резонанс со всех возможных сторон, но не для этого доверилась ему Асалена. Потому, убедившись в действенности метода и вполне освоившись с возросшей силой, Иреснар разорвал связь.
— Спасибо, Асалена.
Ошеломленная волшебница наконец-то закрылась от Иреснара. Для нее, привыкшей всё контролировать, это был новый, странный и в чем-то даже пугающий опыт. Хорошо, что всё закончилось. Хорошо, что всё закончилось благополучно. Но помимо облегчения, Асалена чувствовала и кое-что еще. Они с Иреснаром стали намного ближе, роднее. Невидимая преграда, отделявшая их друг от друга, истончилась, почти исчезла. Это тоже пугало и это же заставляло радоваться.
Глупости! Миссия закончится, она вернется на Север и больше никогда не увидит Иреснара. Никогда… Никогда и ничего у них не будет, потому что легкомысленная интрижка оскорбительна, а серьезных отношений быть не может, ведь они не ровня, не пара и сама мысль о браке для нее ненавистна. И когда придет срок, то она сумеет найти способ умереть, потому что не потерпит, чтобы другой мужчина коснулся ее.
Так что лучше не думать сейчас, не думать о несбыточном! Но может быть… еще пара поцелуев останутся ей на память от него…
Они возвращались, когда дорогу им вдруг преградил княжич. Его черные глаза горели решимостью. Без долгих предисловий он обратился к Иреснару:
— Белый маг, научи меня менять настроение, переводить мысль на другой предмет, стирать воспоминания! И другое тоже!
Асалена опешила от такой наглости, но Иреснар благожелательно улыбнулся.
— Я чувствую, княжич, тебе предначертано великое будущее…
— Звезды говорят то же, но люди не так благосклонны, — с горечью ответил мальчик.
— Верь звездам, а не людям. Но что видишь ты? Что Великий Хорн, Владыка Иного Мира, открывает тебе?
Взяв Асалену за руку, Иреснар переплел свои пальцы с ее и протянул их соединенные ладони парнишке. Тот коснулся их своими тонкими ледяными пальцами, закрыл глаза, затянув монотонную песнь, закачался в трансе. Потом замолк, а после продолжительной паузы не своим голосом произнес:
— Судьбы ваши переплетены, но ее обрывается скоро, лет через пять или десять, не скажу точно. Твоя — теряется во тьме грядущего, не вижу конца… Моя судьба тоже связана с вашими, но как-то неправильно, то ли в следующем поколении, то ли через одно.
Княжич тряхнул головой, вышел из иной реальности, открыл глаза, убрал руку.
Иреснар был мрачнее тучи. Он уже пожалел о своем порыве: дернул же его демон! Пять лет и даже десять — это так мало, непозволительно мало! Но ладно он, а каково Асалене доподлинно знать, что век ее будет короток?
— Это не точно, всё равно что вилами по воде, — пытался он смягчить слова княжича. — Судьбу можно изменить, в истории были примеры… Хочешь, я сотру память?
Асалена покачала головой:
— Не надо.
Раз уж ей выпало это знание, значит, придется с ним жить.
— Научи меня! — мальчик дерзко напомнил о себе.
Иреснару пришлось обратить на него внимание.
— Запоминай, — и Иреснар начал учить княжича секретам менталистики.
Тот схватывал на лету, демонстрируя недюжинные способности — и память, и внимание, и ловкость пальцев, и силу дара. А когда решил, что узнал достаточно, просто развернулся и ушел, не произнеся ни слова.
— Зачем ты учишь его? — с нотками недовольства и непонимания в голосе проговорила Асалена.
— Не знаю, — ответил Иреснар. — Есть предчувствие, что это сыграет нам на руку. Не беспокойся, никаких столь уж серьезных секретов я ему не передал. Ровно столько, чтобы облегчить его жизнь и жизнь его матери при дворе князя. Но мальчишка талантлив, очень талантлив. Способности к ментальной магии вообще большая редкость. На весь Тарсар нас наберется не больше десятка. Кстати, незадолго до отъезда в магической школе Джарна мне представили ребенка, почти что ровесника этого княжича, на пару лет, наверно, помладше, из Мираты. Фантастический дар! Убежден, из него выйдет сильнейший менталист, если, конечно, с ним заниматься, как следует…
Он говорил и говорил, то об одном, то о другом. Он был готов говорить о чем угодно, лишь бы не думать о нависшем роке, лишь бы Асалена не думала об этом.
Сгущались сумерки. Тарсарская делегация собралась к князю на очередной раунд переговоров, но Иреснар и Асалена чуть задержались. Они отошли на пустырь за гостевыми палатками, где собирались объединить свои магические потоки. После чего они накинут на себя маскирующие и защитные чары и только тогда отправятся в княжеский шатер.
— Готова?
— Да.
Асалена хотела уже раскрыться магически перед Иреснаром, но вдруг почувствовала чужое присутствие. Она резко обернулась, на кончиках пальцев затеплились искры — заготовка разрушительного заклинания. Из сумрака со стороны степи быстро выступила небольшая щуплая фигурка. Княжич. Он что-то держал в руках и протягивал это Иреснару. Чаша? А в чаше что? Вдруг отравленное питье? А Иреснар безрассудно берет в руки и подносит уже ко рту вопреки всем инструкциям. Асалена не успела подумать, реакция ее была молниеносна — сработала выучка телохранителя. Магический разряд ударил в чашу, осколки и брызги разлетелись вокруг. В яркой вспышке Асалена увидела лицо княжича — тот смотрел на нее с каким-то непередаваемым выражением, странной смесью недоумения, огорчения и осуждения. А потом развернулся резко и ушел обратно в сумрак степи. Но Асалена не думала о странном мальчишке, ее сейчас больше заботил Иреснар. Она метнулась к нему. Маг прижимал мокрые руки к лицу, словно всеми клеточками кожи хотел впитать оставшуюся влагу.
— Что это? — спросила встревоженная Асалена.
— Вода Черного озера.
Асалена нахмурилась: она ничего об этом не слышала.
— Что за озеро?
— В пещерах этих гор, — Иреснар сделал указующий жест рукой в сторону запада, — есть блуждающее озеро. Оно постоянно меняет свое местоположение и показывается только тем, кому само хочет показаться. Можно всю жизнь потратить на поиски, и не найти. А кто-то встречает его совершенно случайно, а кто-то и не раз. Его воды обладают удивительным свойством — они в разы увеличивают магическую силу того, кто в них искупался или их испил.
Так вот оно что! Она-то думала, что маленький змееныш хочет отравить Иреснара, а он, оказывается, напротив, решил отблагодарить. И получается, из-за нее Иреснар не получит этой дополнительной силы, этих новых возможностей? Какая же она дура! Но ведь она просто соблюдала инструкцию — было строжайше запрещено принимать какую-либо пищу и какие-либо напитки от местных жителей в частном порядке, и телохранитель должен был следить в том числе и за этим. И тем не менее…
— Прости, — сдавленным голосом сказала Асалена.
Какой маг не мечтает увеличить свой потенциал?
— Не бери в голову, — мягко отвечал Иреснар. — Я успел сделать глоток. — Повисла небольшая пауза. — Но я хотел поделиться с тобой… Не судьба. Забудь.
Асалена сгорала от стыда и чувства вины. Хотелось загладить свой проступок, но она не знала как.
Иреснар притронулся еще влажными пальцами к ее щеке, стараясь успокоить.
— Перестань. Ты не могла знать. Ты поступила так, как тебя учили.
Как учили… Она до сих пор руководствуется в своей службе и в своей жизни тем, чему ее учили, тем, что ей внушали при воспитании. Но когда она уже будет действовать самостоятельно, без оглядки на учителей и родителей, исходя из своих собственных склонностей и побуждений? Когда она осмелится захотеть?!
Там, где ее лица касались пальцы Иреснара, еще хранившие свежесть волшебной воды, возникло удивительное ощущение. Сначала легкое приятное покалывание и тепло, а потом, едва вибрируя, в жилы стала вливаться новая магическая сила. Немного, совсем немного. Но ведь и воды были сущие капли. Иреснар успел сделать глоток… А если бы он выпил всю чашу?..
Это было как порыв, глупый, безрассудный и отчаянно сильный. Лишь бы он не сердился на нее, лишь бы не корил ее. Но чем она могла искупить свою ошибку? И ей показалось в это мгновение — лишь одним.
— Хочешь, я поцелую тебя?
— Хочу.
Он чуть улыбнулся уголками губ, но не пошевелился. Асалена на миг удивилась: отчего же, она ведь согласна на поцелуй. А потом поняла: раз она вызвалась целовать, то и делать должна всё сама. Что ж, сама так сама. Коли решение принято, то надо его выполнять и никаких соплей! Думать о том, насколько женщине прилично первой проявлять инициативу, она будет потом. Или не будет вовсе.
Бодрый шаг навстречу. Теперь они совсем близко. Руки для удобства положила Иреснару на плечи — как он ей в прошлый раз. В ответ маг осторожно, едва ощутимо приобнял ее за талию.
Асалена лихорадочно соображала. Можно ли отделаться целомудренным «несупружеским» поцелуем или же придется целоваться тем неприличным поцелуем с языком, мокрым, негигиеничным, развратным, но таким головокружительно-сладким? Нет, все-таки проступок ее велик, полумеры здесь неуместны. Да что уж говорить, ей хотелось самой. А тут такой повод.
Она раскрыла губы и подалась вперед. Первое касание вышло совсем легким, но потом Асалена осмелела и усилила нажим. Проникла языком между неплотно сжатых губ Иреснара, замерла, на миг испугавшись собственного бесстыдства. Но волнение нарастало, и пробуждалось желание и, отбросив последние сомнения, Асалена со всей решимостью боевого мага бросилась в гущу схватки или, вернее сказать, в темный омут страсти. Закрыла глаза и стала жадно-жадно целовать Иреснара, с силой сжимая его плечи. Он с готовностью ответил и теснее привлек ее к себе.
Это было какое-то сумасшествие, они позабыли о времени, о том, кто они и где. Неистово целовались, лишь на мгновение отрываясь друг от друга, чтобы сделать вдох, и снова потом сливаясь в жарком поцелуе.
Руки Иреснара сползли Асалене на ягодицы, с вожделением он мял их сквозь плотную ткань брюк, вжимая ее бедра в свои. Асалена не сразу поняла, что твердое упирается ей в живот, а когда поняла, то это не напугало и не возмутило ее. Лишь когда маг попытался ослабить ее ремень, она запротестовала и задыхающимся голосом напомнила:
— Иреснар! Переговоры, князь…
ГЛАВА 3. Под звездами в степи
Переговоры в княжествах Дардж и Онх завершились успешно. Оставалось еще три удельных правителя, и наконец можно отправляться в Арджен к самому Великому Кагану. Путь между главными городами девятого и десятого княжества пролегал по безлюдной местности и оказался неблизким. Тарсарской делегации пришлось устроиться на ночлег прямо посреди степи.
Уже стемнело, но маги не спешили расходится по палаткам: удивительная ночь опустилась на землю — теплая, тихая, лунная — и сложно было устоять перед ее очарованием, хотелось испить его сполна. У одного из дальних костров пристроились Иреснар и Асалена. Они лежали на своих плащах, любовались звездным небом и тихо разговаривали.
Рождающаяся между ними симпатия не укрылась от других членов миссии. Но никто и не думал осуждать. Высшее сословие Тарсара славилось свободой нравов, которую лишь незначительно ограничивали ради рождения магически одаренных детей, поэтому на Иреснара и Асалену все смотрели с пониманием и одобрением. Тарсарцами секс рассматривался как естественная потребность, нечто сродни физическому упражнению, необходимому для поддержания жизненного тонуса и сохранения здоровья, лишь бы всё происходило по обоюдному согласию. Сейчас, когда удалось заручиться согласием уже девяти князей из двенадцати, Верховный Жрец Ридарсан постоянно пребывал в хорошем расположении духа и всячески благоволил влюбленным. Он даже велел Реджарсу брать на себя обязанности телохранителя, когда парочке хотелось побыть вместе наедине. Реджарс понимающе улыбался и с готовностью охранял покой Иреснара и Асалены.
Иреснара нисколько не смущало то, что про них знают другие, смотрят, перешептываются, радуются и завидуют. Не так всё обстояло с Асаленой. Ей было неприятно и стыдно сознавать, что ей практически прилюдно придется отказаться от своих принципов и потерять девичью честь. В том, что это произойдет, она ни капли не сомневалась. Иреснар ей нравился давно, и с некоторых пор ее стали посещать эти греховные мысли, но решительный перелом произошел тогда, когда мальчишка-княжич напророчил ей скорую смерть. Одно дело — мечтать о неведомой смерти, смерти-избавительнице от нежеланных уз, и другое — знать точно, что умрешь в ближайшие годы, и судьба не оставит тебе ни малейшего шанса на любовь и счастье.
— О чем ты мечтаешь? — спросил он ее.
Асалена прислушалась к себе и поняла, что мечтает быть с Иреснаром. Сегодня ночью и всю жизнь.
— Не скажу. И не смей читать мои мысли!
— Не буду.
— А ты?
Он мог бы отказаться говорить, потому что она промолчала, и Асалена была готова к этому, но Иреснар ответил:
— До встречи с тобой я мечтал увидеть Обратную Сторону Земли.
— Безумец! Это смертельно опасно! Там запредельный уровень магии!
Иреснар улыбнулся в ответ на эмоциональный возглас Асалены.
— Мир чистой, абсолютной магии! — почти благоговейно проговорил он. — Разумеется, я не хотел бы оказаться там неподготовленным. Сначала бы я постиг все законы чародейства и увеличил сколько можно свою магическую силу. Но… теперь это неважно, теперь у меня другая мечта, — он приподнялся на локте, внимательно взглянул на Асалену и проникновенно сказал: — Я хочу быть с тобой.
Асалена ушам своим не поверила, изумленно воззрилась на Иреснара и неожиданно для самой себя тихо произнесла:
— Я тоже.
Счастье озарило черты Иреснара. Он коснулся кончиками пальцев лица Асалены:
— Зачем мне Обратная Сторона, если у меня есть ты? — и приник губами к ее губам.
Асалена порывисто обняла его, прижала к себе, сама стала целовать жадно и неистово.
Два магических полога взметнулись над ними почти одновременно: один был создан Верховным Жрецом Ридарсаном, второй — Иреснаром. Только Асалена, опьяненная первой страстью, растерялась и не позаботилась о любовном уединении. Ей всё было ново, всё было прекрасно и чудесно. Она не думала сейчас о последствиях, о том, к чему могут привести эти поцелуи. Она просто наслаждалась волшебным мгновением, плыла в бескрайнем море нежности, тонула в глубинах упоительного желания.
Иреснар был отчасти удивлен, отчасти растроган ее порывом, податливостью и готовностью. За эти несколько недель совершилась такая разительная перемена, и его магия оказалась ни при чем. Соблазн, конечно, был велик — применить чары и получить желаемое, но что-то удерживало его от этого, и сейчас Иреснар чувствовал себя вознагражденным за терпение.
Ему показалось неудобно и долго раздевать Асалену обычным способом — сначала снять кожаный доспех, затем ослабить шнуровку и ремень, расстегнуть пуговицы, избавить, наконец, от белья, а потому он просто изменил свойства материалов. Все предметы одежды остались на месте, но больше не служили препятствием для его рук и губ. Асалена вздрогнула от неожиданности, когда почувствовала голой кожей его пальцы, но быстро поняла, отчего так, и, даже не удивившись толком (хотя умение было из редчайших), расслабилась и с блаженным стоном подалась вперед.
Странное, головокружительное чувство, когда тело твое не принадлежит тебе одной более, другой человек то нежно и деликатно, то смело и властно, но в любом случае — по-свойски так, по-хозяйски касается его везде и делает с ним, что угодно ему, впрочем, делает только приятные, сладкие, знойные вещи. Но с другой стороны, и ты впервые распоряжаешься чужим телом, как своим, оно тоже отдано щедро и великодушно в твою полную власть и нет никаких запретных зон и уголков — всё твое. И это не меньше кружит голову.
То, что еще недавно рисовалось отвратительным, теперь было желанным и прекрасным. Разве могла Асалена раньше представить, что будет однажды млеть и таять от мужских прикосновений и поцелуев, разве могла она вообразить, что сама будет жадно тянуться к чужой плоти — до перехваченного дыхания, до замершего в груди сердца, до мучительной судороги, пронзающей все ее существо?
Словно испытывая решимость Асалены, Иреснар не стал облегчать ей задачу магией, пришлось потрудиться, чтобы неловкими от возбуждения пальцами расстегнуть пуговицы на его одежде. Почему-то раньше Асалена представляла, что тело Иреснара твердое и холодное, как глыба вечного льда на далеком крайнем севере, ослепительная бело-голубая глыба, воплощающая собой величие и отрешенность тарсарского чародея. И даже когда она уже точно знала, что руки и губы его теплые и приятные на ощупь, даже тогда она не могла отделаться от этого первоначального предубеждения. Но на удивление он весь оказался теплым и совсем не каменно-жестким, а живым. Грудь его вздымалась часто, сердце билось, и Асалена чувствовала под пальцами уверенную пульсацию сосудов. С упоением она касалась любимого, осыпала поцелуями лицо, и шею, и плечи, и торс. Ей отведено так мало, всего несколько недель счастья, и она не хотела жертвовать ни одним мгновением, ни одной возможностью.
Иреснар не отличался излишне рельефной мускулатурой, был по-юношески худощав. Зачем телесная мощь тому, кто владеет невероятным магическим даром? Обольщаться, однако, не стоило, тарсы следили за физической формой, и вряд ли Иреснар так уж уступал другим своим соплеменникам. Впрочем, Асалену это совсем не заботило.
Наставления родителей, заветы предков… Что-то про девичью честь, женское целомудрие, священные узы брака… Всё рассыпалось в прах, всё это больше не имело значения. Асалена будто освободилась от внутренних тисков. Не будет никакого брака, не для кого хранить ей невинность (да и не нужна она тарсам, не оценят они). Зато в памяти навсегда останутся эти дивные ночи под звездами Аш-Шарама. Ведь их, этих ночей, будет больше, чем одна? О великие боги, пусть их будет больше, чем одна!..
Сколько же нового Асалена узнавала о своем теле! Как, оказывается, приятны поцелуи за ушком и в шею. Как чувствительны ее запястья. Как восхитительны прикосновения к груди, как нравятся ее соскам смелые ласки Иреснара. Медовое томление, тепло и слабость? О нет, знойный вихрь, испепеляющий пожар, странная боль, такая мучительная и невыносимо сладкая.
Бедром она чувствовала возбуждение Иреснара. Асалена знала особенности мужской анатомии и физиологии — теоретический курс, прослушанный когда-то в магической школе, не прошел даром, да и врачевательная практика на передовой была богатой — на мужскую натуру она там насмотрелась с избытком. И потому сейчас Асалена не испытала ни удивления, ни страха. Напротив, было не то чтобы любопытно, нет, но хотелось познакомиться с этой ипостасью любимого мужчины ближе, интимнее. Рука потянулась к ремню его брюк, быстро справилась с пряжкой, высвободила напряженный орган из плена одежды, коснулась его…
И всё же без удивления не обошлось. Столь разительный контраст между каменной твердостью и нежной бархатистостью кожи! А еще мужское естество было теплым, пульсирующим, упругим. Асалена коснулась смелее, обхватила всеми пальцами, чуть сжала. Иреснар застонал. И тогда Асалена впервые задумалась, вернее, попыталась задуматься (потому что думалось сейчас плохо), что это значит для него, что чувствует он. До этого она думала только о себе, о своей скоротечной судьбе, о своем лишь совсем недавно возникшем желании испытать всё это, пока небо еще милостиво к ней. Испытать — только с Иреснаром. И как хорошо, что их стремления оказались взаимны. Но только сейчас она впервые осознала, что тоже может подарить ему удовольствие, радость. Правду ли, ложь ли он говорил, что она нужна ему, — это было не так важно. Наверно, здесь, в Аш-Шараме, и вправду нужна, чтобы скрасить ночи, но когда они вернутся в Тарсар, их пути разойдутся, ее вновь будет ждать опасная северная граница, а он уедет в свой Стенас (почему какой-то Стенас?! да он достоин быть Великим жрецом в Таррене или Тарсе!) и позабудет о ней, окруженный знатными и раскрепощенными красавицами. Но это всё неважно. Сейчас они вместе, и им так хорошо . И в ее силах доставить ему наслаждение. Это просто, это легко. Но даже будь по-другому, она не отступила бы перед сложностями и препятствиями, чтобы осчастливить его. Ведь это такая отрада — делать приятное любимому существу! Получать и давать, и давать намного слаще, чем получать.
Она касается его, и он захлебывается вдохом, закрывает глаза, стонет от острого удовольствия. Асалена растрогана и очарована. Иреснар, стонущий от неги под ее пальцами, — это что-то невероятное. Он так обезоруживающе мил. И откровенно счастлив.
Но Асалена, пожалуй, еще счастливей. Она продолжает ласки, с восторгом прислушиваясь к реакциям мага, которого уже властно распростерла на спине. И куда только делись его величие, холодность, отрешенность? Сам на себя не похож — волосы растрепаны, лицо разрумянилось, дыхание стало рваным.
Чувственная игра увлекает всё больше и больше. Вседозволенность пьянит. Руки ласкают, губы целуют, тело скользит и трется о другое тело. Возбуждение нарастает.
Но вот Иреснар будто выныривает из багрового марева страсти, и отвечает Асалене с неменьшим воодушевлением и напором, а потом и вовсе перехватывает инициативу. Жесты его уверенны и целенаправленны. Одарив спину, грудь, живот волнующими касаниями, руки его опускаются ниже, ловко ослабляют ремень (в чем-то Иреснар по-человечески старомоден) и стягивают брюки вместе с бельем с упругих полукружий, а колено его меж тем вторгается между бедер Асалены, раздвигает их…
Это неожиданно отрезвляет Асалену.
— Постой!
Он будто не слышит ее, жарко приникает к губам, одна его рука гладит ягодицы, исследует расщелинку между ними, сзади пробираясь к самому сокровенному, тогда как вторая рука ложится на шелковистый холмик спереди.
Асалена рванулась.
— Иреснар!
— Я обещаю, тебе не будет больно, — жарко и хрипло от страсти шепчет маг. — Будет хорошо. Очень хорошо… — и продолжает натиск.
— Нет! Я не могу. У меня… менструация…
— Ерунда… — и пьяно целует в губы.
— Нет.
Он не может долго игнорировать ее протест, ослабляет объятия, внимательно смотрит в глаза.
— Иреснар, извини, всё случилось так внезапно, я не подумала, забыла…
Ему-то всё равно, но Асалена… Она явно представляла свой первый раз иначе. И все-таки…
— Я могу наложить чары, — он еще надеется на продолжение.
— Не надо.
Он молчит, борется с собой. Наконец решение принято:
— Как скажешь, милая, — но ему не удается вполне скрыть досаду в голосе.
Неожиданное смирение Иреснара заставляет Асалену почувствовать угрызения совести.
— Но это не значит, что я не согласна, что я не хочу, — спешит она заверить его в своей решимости. — Я согласна, хочу, но не сейчас. Через пару дней, может быть.
— Да, Асалена, да… — и он ласково обнимает ее, легко целует в щеку, шею, гладит едва ощутимо по плечу.
В груди еще бушует пожар, тяжело вот так отступать в последний момент, отказываться от того, что уже считал своим.
— Я не буду, но позволь мне подарить тебе наслаждение по-другому. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты не испытывала разочарования. Можно?
Она не знает, что он имеет в виду, но она верит ему, давно уже верит, ни капли не сомневается в том, что он сдержит данное ей слово, и потому соглашается.
Иреснар придвигается ближе, рука касается груди, начинает ласкать медленно, чувственно. Асалене приятно, она расслабляется, устраивается чуть удобнее, закрывает глаза. А на другой груди — россыпь волнующих поцелуев. Язык выводит дивные узоры, ластится к соску. Упоенный вздох. Как хорошо! И тянущая боль внизу, боль предвкушения.
— А ты приласкай меня, — то ли слышится Асалене, то ли мерещится горячий шепот Иреснара, и она тянет руку, чтобы снова притронуться к нему.
Но что это? Нечто теплое, нежное и настойчивое касается ее бедер, проникает между складок плоти, осторожно задевает чувствительный бугорок клитора. Магия! Он колдует! Что ж, пусть колдует. Он так хорошо колдует…
Ласки становятся энергичнее. Ощущения — сильнее и слаще. Асалена никогда раньше не испытывала ничего подобного. Волшебная искорка рождается там, между ног, где горошина клитора, но каким-то удивительным образом наслаждение волной пробегает по всему телу — до живота, где порхают бабочки и нежно щекочут своими крылышками, до кончиков судорожно сжимающихся пальцев на руках и на ногах, до сердца, что замирает в восторге, до горла, где рождается стон, до сомкнутых глаз, перед которыми вспыхивают звезды. И каждая новая искорка и ярче, и горячее, и приятнее. И нега будто накапливается и накапливается в теле, как влага дождей и ручьев в водоеме, чтобы потом — в один ослепительный миг — вдруг прорвать плотину и затопить собой всё существо Асалены.
С каждым дуновением магии стоны Асалены делаются громче, протяжнее. И каждый раз кажется, вот оно, высшее наслаждение, но потом становится ясно, что есть вершины выше, пики круче. Уже не волна, уже цунами пробегает по телу, пугая и восхищая своей мощью. Теперь Асалене многое понятно.
Всё словно замерло, напряглось, застыло. Становится тепло-тепло, а потом сладкая дрожь сотрясает всё тело — еще и еще, раз за разом. Естество переполнено негой, и она выплескивается — криком, жаром, блеском. Асалена будто тает — словно снег, или воск, или масло под горячими лучами солнца. Тело ее расслабляется, ленится, млеет… И разум тоже. Минутное забытье — и огромный прилив нежности к тому, кто подарил эти восхитительные переживания.
— Иреснар!.. — восхищенно-благодарный вздох.
Льнет к нему, и он крепко прижимает ее к себе.
Не сразу замечает, что рука вся в горячем и липком. А когда замечает, то лишь улыбается этому.
Тянутся медленные ленивые минуты. Реальность начинает вторгаться в дивную сказку. Асалене уже не так удобно, складки одежды больно впиваются в кожу. Она лежит всё так же — с одетым верхом и со спущенными штанами, и сложно придумать вид неприличнее, а рука по-прежнему мокрая. Вот уж впору ужаснуться: как прозаично заканчивается самая красивая страсть.
Но дорожка восхитительных поцелуев на шее и груди заставляет забыть неуместные мысли, блаженно закрыть глаза и снова жадно ловить отголоски волшебных ощущений.
— Я люблю тебя, Асалена!
А эти необыкновенные слова и вовсе искупают все неудобства и сомнения.
— Я тоже, — шепчет она в ответ.
Они помогают друг другу привести себя в порядок, и магия бережно стирает последние следы желания.
Сегодня у нее выходной. Впрочем, в последнее время у нее, судя по всему, только одни выходные и есть. Бедняга Реджарс! Не высыпается совсем, потому что охраняет Иреснара и за себя, и за нее. И ее вместе с Иреснаром тоже. Но ничего не говорит, даже взглядом не выказывает упрека. Как и все остальные, включая Верховного Жреца. Но это не отменяет факта вопиющей профнепригодности. Досадно и стыдно, что она не справляется со своими обязанностями. После окончания миссии ее ждет заслуженный выговор, не стоит обольщаться нынешним попустительством. И все-таки, и все-таки… Она верила, она знала, что никогда и ни за что не станет жалеть об этих волшебных днях и ночах — рядом с Иреснаром.
Ее вчерашний порыв и едва не свершившаяся близость… Или вполне себе свершившаяся, за исключением одной небольшой детали. Но именно эта деталь была источником ее, Асалены, душевной неудовлетворенности, хотя ей-то, казалось бы, грех жаловаться. Может, не стоило его останавливать? Иреснар действительно мог наколдовать, и она не заметила бы никаких неудобств. Еще два дня… Целых два дня. И неизвестно, что будет через эти два дня, а у нее так мало времени, и выходит, она сама себя обокрала. Он тоже, должно быть, разочарован, хоть и скрывает старательно.
Нет, нет, к чему она себя накручивает? Всё будет, всё у них с Иреснаром будет. Как же хорошо, что вчера ночью он просто усыпил ее, чтобы она не занималась бесплодным самоедством и не омрачила волшебства того, что произошло между ними.
…После всего она вдруг вспомнила, что вообще-то телохранитель, у нее есть обязанности, что она должна охранять его, и куда-то вдруг засобиралась. Осмотреть окрестности? Наверно. А Иреснар не пустил, сказал: «Спи». Она возразила, на что он ответил: «Я сам буду охранять твой сон». Она снова воспротивилась. «Или я усыплю тебя магией», — Иреснар был непреклонен. И Асалена смирилась. Устроилась поудобнее в его объятиях и закрыла глаза. Сон сморил ее быстро, хотя она и не была уверена, что обошлось совсем уж без чар.
Непривычно было засыпать в кольце чужих рук. Не чужих, конечно, — родных, уже родных. Непривычно, но приятно. А потом просыпаться. И первое, что она увидела, пробудившись от сна — его прекрасные голубые глаза. Они смотрели на нее внимательно, ласково, с таким особенным выражением, что сразу
