Самая плохая адептка. Анна Рэй

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА 1
• ГЛАВА 2
• ГЛАВА 3
• ГЛАВА 4
• ГЛАВА 5
• ГЛАВА 6
• ГЛАВА 7
• ГЛАВА 8
• ГЛАВА 9
• ГЛАВА 10
• ГЛАВА 11
• ГЛАВА 12
• ГЛАВА 13
• ГЛАВА 14
• ГЛАВА 15
• ГЛАВА 16
• ГЛАВА 17
• ГЛАВА 18
• ГЛАВА 19
• ГЛАВА 20
• ГЛАВА 21
• ГЛАВА 22
• ГЛАВА 23
• ГЛАВА 24
• ГЛАВА 25

АННОТАЦИЯ

Как же мне повезло! Я обручилась с самым завидным женихом Протумбрии — ректором Провинциальной магической академии. Подумаешь, жених не успел со мной познакомиться. Сделаю ему сюрприз и поступлю в академию на престижный целительский факультет — пусть гордится невестой! Только что-то пошло не так. Вместо «Анатомии» я штудирую «Бестиарий», подопечные магические существа похожи на монстров, а приготовленные зелья напоминают яды. Ректор грозится выгнать, считая самой плохой адепткой, а вредный старшекурсник ставит палки в колеса, пытаясь выжить неудачницу из академии. Но не на ту напали! Докажу, отомщу, влюблю… а заодно всех вылечу!

ГЛАВА 1

— Дочери, я нашел жениха! — торжественно произнес за обедом отец.

   — Мне? — оживилась Валежка.

   — Нет, Элиске. Она старшая, сперва нужно пристроить ее, — тяжело вздохнул папенька и покосился в мою сторону.

   — Меня?! — Я отвлеклась от чтения свежего выпуска «Аптекарского вестника» и отложила булочку.

   Ох, чувствую, неуемное желание отца выдать меня замуж до добра не доведет! Казалось бы, должен был угомониться после того, как в прошлом году сосватал мне сына своего приятеля-банкира. Жених позорно сбежал за день до свадьбы, а я была уверена, что после такого меня оставят в покое. Как раз собиралась пойти поучиться на целителя. Но нет, мой отец, Адам Кошмарек, известный в Альмерии владелец аптек, буквально грезил о том, чтобы поскорее выдать нас с сестрой замуж. У красавицы Валежки ухажеров было видимо-невидимо, а вот у меня точно невидимо. Все равно, что искать живого на кладбище. Нет-нет, там я точно искать не буду. Я не некромант, а приличный светлый маг, пусть и с самым скромным резервом. И с такими же скромными внешними данными. Но тут уж папенька постарался: невзрачный цвет волос и небольшой рост я унаследовала от него, как и неуемную тягу к сладкому. Конечно же я мечтала похудеть! А кто не мечтает? Но такая уж у меня комплекция — кость широкая. Вон младшая сестрица за обе щеки пирожные уминает, и хоть бы что!

   Изящная блондинка Валежка была копией нашей покойной матушки. И ее, как маменьку, кроме нарядов и ухажеров больше ничто не волновало. Это я грезила об учебе, но последние два года занималась тем, что помогала отцу управлять аптеками и варила зелья красоты. Когда мама покинула сей мир и ушла за Занавесь, сестре стукнуло шестнадцать, а мне исполнилось восемнадцать. Я должна была отправиться на обучение в магический пансион, но планы изменились. Отец принялся топить горе в вине, заодно и семейный бизнес пошел ко дну вместе с нашим банковским счетом. Сначала я спасала папеньку из лап зеленого змия, потом — из лап кредиторов, а затем и работу наших столичных аптек наладила, заполонив их популярными у дам настойками красоты. Отец недовольно ворчал, что некогда приличное заведение превратилось в забегаловку. Но именно мои простенькие магические примочки красоты и красители стали самым ходовым товаром в аптеках «Кошмарековы зелья» и вновь сделали бизнес прибыльным.

   — Кто же тот несчастный, согласившийся взять меня в жены? — спросила у отца. — А главное — где ты его нашел?

   — На этот раз я доверил выбор магическому шару архимагистра Страшневицкого, — с гордостью сообщил отец и пробурчал себе под нос: — Раз все женихи, найденные мной, разбежались.

   — Ты обратился к аферисту Страшневицкому? — охнула Валежка. — Его же вроде судили за незаконные махинации?

   — Он не аферист, а оккультист! — поправил сестру отец. — И его оправдали! Да, он ушел из королевских звездочетов, но у лера Страшневицкого теперь частная практика с солидной клиентурой. Многие аристократы обращаются к нему за помощью в подборе невесты.

   — И сколько ты заплатил этому афери… оккультисту, чтобы сбагрить меня замуж?! — нахмурилась я.

   — Между прочим, жених сам выбрал тебя из нескольких кандидаток, предложенных ему магическим шаром! — поторопился ответить отец, явно не желая обсуждать затраченные на этот «выбор» средства. — И почему сразу «сбагрить»? Это лучший жених из всех, кто у тебя был!

   Я обреченно вздохнула. Спорить с папенькой было бесполезно. Мы уже прошли все стадии от мирных переговоров и убеждений до ссор, шантажа и побега из дома. В итоге самым действенным способом оказалось тайное вредительство. Но для этого мне необходимо познакомиться с избранником поближе.

   — Да кто жених-то?! — нетерпеливо повторила мой вопрос Валежка.

   Отец многозначительно произнес:

   — Ректор Провинциальной магической академии!

   — Провинциальной? — скривилась сестра. — Да еще и ректор! Значит, старый.

   — К тому же безумный, коль искал жену при помощи магического шара, — поддакнула я.

   — Жених совсем не старый, ему еще нет тридцати, — возразил отец. — Светлый маг высшей категории, аристократ. В Протумбрии его многие знают…

   — Мы не знаем, потому что здесь столица, а не провинция! — резонно заметила Валежка. — А тридцать — уже пожилой!

   Я фыркнула. У восемнадцатилетней Валежки ухажеры были ровесниками, и все, кто старше двадцати, казались ей пожилыми. Меня, в отличие от сестры, ни возраст ректора, ни он сам не волновали. А вот Провинциальная магическая академия очень даже заинтересовала, ведь с недавних пор туда на целительский факультет принимали девушек! И если для того, чтобы поступить, нужно временно стать невестой ректора — я согласна. Потом придумаю, как отвертеться от брака.

   — Когда смотрины? — поинтересовалась сестра.

   — Смотрин не будет! — категорично заявил папенька. — Брачный договор я подписал, приданое обговорил! Свадьба следующим летом, когда в академии закончится учебный год. Ректор очень занятой человек.

   — Жених что, даже не познакомится с нашей Элиской? — возмутилась Валежка.

   — У алтаря и познакомится! — проворчал отец.

   Видимо, не желал представлять меня жениху заранее, памятуя о прошлом провале. Нет, я, конечно, понимала, что не такая красавица, как сестра, и нечего раньше времени расстраивать будущего мужа. Но все же обидно! А поговорить? А обсудить мое поступление в академию? Неужели папа думал, что я на первой же встрече подсыплю ректору отворотное зелье, как предыдущему жениху? Или подолью в чай слабительное, как еще одному ухажеру? Да связываться с ректором магической академии себе дороже! Я, может, впервые в жизни согласна с решением родителя. Жених меня заинтриговал, вернее, возможность учиться в его академии. О чем и сообщила родителю.

   — Никакой академии и преждевременных встреч! — воспротивился глава семейства. — Знаю я твое знакомство! Мне нужно, чтобы жених благополучно добрался до алтаря, желательно живой и здоровый! Поэтому ты, Элиска, на год отправляешься в закрытый магический пансион — будешь учиться хорошим манерам, танцам, овладеешь бытовой магией. И наконец-то похудеешь!

   — Мне? Худеть?! — Я с ужасом вскрикнула и потянулась к пирожку. Чувствую, он будет последним в моей жизни. — Хочешь замуровать в закрытом пансионе до свадьбы?!

   — Папа, это же меня ты обещал отправить в элитный пансион учиться танцам! Элиске они ни к чему! — надула губы сестра.

   — Тебя отправлю в следующем году. А пока ты поедешь к тетушке Лижбет в Ликарнию!

   — В глушь? В деревню?! — округлила глаза Валежка. — Там же нет ни приличных магазинов, ни развлечений!

   — Вот именно! — согласился папенька. — Дочери мои! Вам пора повзрослеть! Одна днями напролет шастает по светским раутам и бегает на свидания с бесперспективными женихами, другая не вылезает из лаборатории — уже три взрыва устроила! На наряды и зелья все деньги извели! Так и без приданого останетесь!

   — Но как же так… — мы с сестрой попытались возразить.

   — Молчать, когда отец говорит! — заорал родитель и схватил графин с горькой настойкой на лимонных корках, которую употреблял вместо успокоительного. — Моя задача — удачно выдать вас замуж! Именно об этом перед смертью просила ваша мать! А для этого тебе, Элиска, нужно заняться внешностью и манерами, поэтому ты едешь в пансион! А тебе, Валежка, прочитать хотя бы одну книжку и научиться экономно расходовать средства! Твоим обучением займется тетя Лижбет, у этой скряги каждая копейка на счету! Уезжаете сегодня! Идите собирать вещи!

   Я пыталась объяснить отцу, что тетушка Лижбет вряд ли сможет обучить Валежку хоть чему-то. Старушка была подслеповата, да и слышала плохо. Мне ли не знать, потому что я регулярно переводила ей средства на дорогущие целебные микстуры и на очки с магическими линзами. Да тетя до сих пор считает, что у нее не «маразма», а харизма! Старушка видела нас лишь на портрете и толком не разберется, какая именно из внучатых племянниц к ней приехала!..

   Я замерла и неожиданно для сестры согласилась с решением папеньки.

   Потому что, кажется, нашла выход!

   Вскочив из-за стола и буркнув, что мы отправляемся собирать вещи, потянула за собой рыдавшую в голос сестру.

   — Я знаю, что делать! — сообщила Валежке, как только мы оказались наедине в ее спальне.

   — Да что тут поделаешь? Целый год ни новых туфелек, ни развлечений, — всхлипнула сестрица. — А я так мечтала учиться в пансионе! Там изучают не только танцы, но и моду!

   — Будет тебе пансион!

   — Как?! — шмыгнула носом Валежка.

   — Мы с тобой поменяемся! — подмигнула я ей.

   — Как это поменяемся?

   — Очень просто. Ты едешь вместо меня танцевать и шить модные наряды, а я...

   — А ты отправишься к тетушке Лижбет? — наконец догадалась сестра.

   — К тете я, разумеется, тоже заскочу, а на самом деле отправлюсь поступать в Провинциальную магическую академию. Заодно и на жениха посмотрю — что мне за счастье такое привалило.

   — Ничего не понимаю, — захлопала глазами сестрица. — Как же ты увидишься с тетушкой, если поедешь в академию?

   — А ты помнишь, где живет тетя Лижбет?

   — Где-то в Ликарнии. Какая-то дыра на границе с Протумбрией. От нас очень далеко, — тяжело вздохнула Валежка, вероятно представив захолустье во всей красе.

   — Именно! Ликарния граничит с Протумбрией, а там рядом... академия! — торжественно пояснила я. — Остановлюсь у тети, она сослепу и не разберет, какая из племянниц к ней пожаловала. Совру, что посещаю курсы кройки и шитья или кружок магического домоводства, а сама буду ездить на занятия в академию.

   — Элиска, как же ты все здорово придумала! Ты такая умная, — с восхищением произнесла сестрица. — Тебе обязательно нужно учиться! Только боюсь, меня в пансионе разоблачат, ведь они будут ждать тебя.

   — Да кто догадается? Пансион закрытый, деньги отец наверняка заплатил немалые. Так какая им разница, кто из сестер Кошмарек учится?!

   — А твоя Провинциальная академия — та еще дыра, там тоже никого из знакомых не встретишь! — Валежка вдруг нахмурилась: — Только придется сознаться ректору в том, что ты его невеста. Он тебя по фамилии вычислит, она у нас слишком известная.

   — А я скажу, что документы потеряла, — не сдавалась я. — Да что-нибудь придумаю, главное — поступить!

   — Обязательно поступишь и станешь лучшей адепткой! — обнадежила меня сестра и покосилась на шкаф. — Ладно, Элиска, нечего время терять! Давай собирать вещи. Мне нужно столько с собой взять!

   И Валежка принялась вытаскивать из шкафа роскошные наряды, которые в один саквояж точно не поместятся. Я тоже отправилась в свою комнату паковать книги по анатомии, тетради с рецептурами и флаконы с ингредиентами для зелий. Уверена, и редкие сушеные лапки тысячелистниковой козявки, и настойка ахирантеса десятилетней выдержки мне обязательно пригодятся — ведь я собираюсь стать лучшей ученицей на целительском факультете!

ГЛАВА 2

Я попрощалась с папенькой и Валежкой, села в поезд и помахала из окна вагона родителю ручкой, даже утерла для приличия единственную, выдавленную с трудом слезинку. Сошла уже на следующей станции и час провела в привокзальном кафе. Там меня и обнаружила сестрица, которая совершила похожий маневр. Да, мы не искали легких путей, но папеньку необходимо убедить в том, что дочери уехали — далеко и надолго. Хорошо, у меня были собственные деньги на новые билеты, даром, что ли, я последние два года работала в семейных аптеках.

   Нам с сестрой пришлось провести на вокзале еще час, дожидаясь поезда. Это время мы потратили с пользой, применив маскировку. Я с трудом втиснулась в Валежкино платье и прикрыла бархатным жакетом все то безобразие, что бесцеремонно вываливалось из корсета. На голову мне сестрица нахлобучила блондинистый парик. Куплен он был в спешке в одном из привокзальных магазинчиков, качество еще то: волосинки напоминали солому, а прическа — взъерошенную траву. Но алхимичить с волосами было некогда, как и применять сложный грим. Поэтому Валежка наспех пощекотала кисточкой мое лицо и смазала губы липкой помадой. Я чихнула и облизнулась.

   — Не ешь помаду! Знаешь, сколько я за нее заплатила?! — укорила меня сестра.

   — Даже знать не хочу! — проворчала я и нахмурилась, рассматривая свой новый образ в зеркале дамской комнаты.

   Если Валежка думала, что в жутком парике и с ярко-розовыми губами я стану похожей на нее, она жестоко ошиблась. Из меня вышла сельская простушка, заявившаяся с полей прямо на бал.

   — И не забывай! На тебе платье из последней коллекции лиры Ширнель! Береги его! — зудела сестра, поправляя оборки на моей груди.

    — Да как тут забудешь! Я в эту «шинель» еле влезла. Боюсь, что как только сяду — швы по бокам разойдутся!

   — А ты не садись! И не ешь в дороге! Хотя я шнуровку ослабила, можешь воды попить, — разрешила Валежка. А затем тяжело вздохнула, рассматривая наряд, полученный в обмен: — Ты привезла мне мешок!

   — Вовсе не мешок, а очень удобный сарафанчик, — буркнула я, привязывая к животу и бедрам сестры маленькие подушки. — Ткань приятного дымчатого цвета, практичная, не мнется. И фасон свободный: ешь — не хочу.

   — «Не хочу» — это явно не про тебя! — фыркнула сестрица.

   Она с интересом наблюдала за тем, как ее стройная фигура превращается в бесформенную, а белоснежные локоны скрываются под темным париком.

   Валежка тоже не стала мной, но какое-то смутное сходство с оригиналом возникло. Главное, ее неземная красота теперь не так бросалась в глаза. Правда, и моя не бросалась. Да что там «не бросалась» — она спала беспробудным сном!

   С вокзала мы с сестрой дали телеграммы в пансион и тетушке о задержке в пути. Устроив Валежку в вагоне первого класса и убедившись, что поблизости нет типов сомнительной наружности, я обняла сестрицу, передала ей свои документы и напомнила, чтобы она не забывала отправлять мне письма.

   Как только поезд тронулся, я отправилась на свой перрон, а вскоре уже заходила в вагон. В уютном одноместном купе расположилась на удобном диване и под мерный стук колес задремала, мечтая об академии.

   Будеж, городок, в котором проживала тетушка Лижбет, оказался маленьким, провинциальным и, как ни странно, очень милым. По прибытии на вокзал я тут же разузнала о поездах, отправлявшихся из Ликарнии в Протумбрию. Оказывается, путь до академии занимал меньше часа. Как же все удачно складывалось! Оставалось придумать, что соврать тетушке, но с этим позже разберусь. А пока заметила на перроне старичка с табличкой в трясущейся руке «Валежка Кошмарек». Как только приблизилась, мужчина заулыбался:

   — Лира Кошмарек? Я сразу вас признал! Вылитая вдова Лижбет в ее молодые годы! Только что-то вы припозднились.

   — Перепутала время, села на другой поезд, — пояснила в оправдание.

   — Бывает, дело молодое, — пожал плечами провожатый и поковылял к стоянке мобилей.

   Я последовала за ним. И уже потянулась к дверце длинного серебристого красавца, как услышала довольное кряканье.

   — Ну вот и моя шустрая малышка!

   Старик открыл дверцу маленького красного недоразумения, что стояло по соседству с роскошным черным мобилем, и закинул мой увесистый саквояж на заднее сиденье. Я же с трудом втиснулась на пассажирское место, и красная «букашка», долго фыркая и кряхтя, тронулась с места.

   Пока мы медленно ехали по городу на «шустрой» малышке, я краем уха слушала городские байки. А вскоре мобиль со страшным скрипом притормозил возле двухэтажного ярко-желтого особняка с розовыми колоннами и рыжей черепичной крышей. На скромное жилище болезной и стесненной в средствах вдовы дом никак не походил. Да и тетушка была в добром здравии. Из распахнутого окна доносился заливистый смех.

   На крыльцо вышла дородная светловолосая дама с добродушным лицом, в белом чепце и фартуке. Из переписки с тетей я знала, что с ней жила помощница по хозяйству — Марта. Женщина приказала водителю отнести багаж наверх, а сама провела меня в гостиную. Но прежде чем войти, Марта громко покашляла, постучала кулаком в дверь и какое-то время потопталась на пороге. Только после этого меня впустили внутрь.

   На диване, укутанная в плед, дремала тетя Лижбет. Я заметила край ярко-желтого платья и мысы туфелек в тон наряду. На голове тетушки красовался кружевной чепец, из-под которого выглядывали рыжие то ли крашеные, то ли накладные кудряшки. Я собиралась поздороваться и сделать тете комплимент, что она чудесно выглядит, несмотря на возраст, тугоухость, слепоту, радикулит и маразм. Тетя приоткрыла один глаз и заохала.

   — Тетушка Лижбет, у вас что-то болит? — бросилась я к старушке.

   — Все-е-е, — простонала родственница. Она поморщилась, открыла второй глаз и приподнялась на локтях. Откуда-то из-под пледа появился монокль, а я сразу признала мой подарок, отправленный посылкой на зимний праздник. — Э-э-э… Элиска? Нет, та страшная. Ой! В смысле старшая, а ты Валюшка!

   — Валежка, — подсказала я.

   — Я так и сказала! — буркнула тетушка и жестом приказала выйти в центр комнаты, чтобы лучше рассмотреть. — Мда. На портрете, который несколько лет назад присылал Адам, ты казалась худенькой, миленькой, вылитая мать. А сейчас стала копией папаши и старшей сестры. Хотя… я бы предпочла, чтобы приехала Элиска.

   — Это почему? — возмутилась я.

   Нет, мне, конечно, приятно, что тетя была обо мне хорошего мнения, оценила микстуры, а заодно и денежные переводы, которые я регулярно пересылала ей на лечение. Но за Валежку все же обидно.

   — Потому что ты черствая и равнодушная! — резко ответила тетя. — Адам написал, что ты думаешь только о развлечениях! Ничего, я это живо исправлю!

   — Но я… — попыталась возразить.

   — Конечно, ты! Ни разу не поинтересовалась, как я живу после смерти моего драгоценного Вольдемара! Не живу, а выживаю! Думаешь, мне не нужны наряд… в смысле лекарства? Элиска — единственная из вашей семьи, кто заботился о бедной тетушке из Ликарнии! А та чудодейственная микстура, которую она отправила мне в последней посылке, оказалась настоящим живительным источником!

   Тетя Лижбет мечтательно улыбнулась, а я только сейчас обратила внимание, что на лице у нее слой пудры, ресницы подкрашены, а на губах помада. Бедняжка! Даже в таком состоянии взяла себя в руки и привела в порядок, потому что не хотела выглядеть беспомощной и больной.

   — Простите меня, — искренне покаялась я перед тетей.

   Вернее, перед троюродной бабушкой.

   На самом деле, мы с Валежкой приходились хозяйке этого дома не племянницами, а троюродными внучками. Но об этом тетя Лижбет запрещала не то что говорить, а даже думать! И кстати, какую именно микстуру она имела в виду? В последний раз я отправляла ей посылку с бутылочкой домашнего ликера, чтобы задобрить местного аптекаря, и внушительную сумму на дорогущую слуховую трубку, которую она заказала у этого скряги.

   — Жу-жу, прости девочку! — раздался мужской голос, а я только сейчас заметила в кресле, что стояло у окна, импозантного пожилого мужчину в строгом костюме и накрахмаленной рубашке. Его буйной шевелюре мог бы позавидовать и молодой, если бы не седина.

   Мужчина поднялся с места, подошел ко мне и галантно поцеловал руку.

   — Эмм… Валюшка, познакомься со старинным приятелем моего покойного мужа — лером Гульфриком, — произнесла тетушка, но голос уже не был блеклым, в нем заиграли кокетливые нотки. — Он единственный, кто навещает меня. Ах да, еще лер Сигизмунд. Не то что столичные родственники!

   — Жу-жу, у тебя очаровательная племянница! А какие глаза! Так похожа на тебя в юности.

   — В свои восемнадцать я была гораздо стройнее! — возразила тетя, а старикашка тем временем плотоядно улыбнулся, при этом рассматривал не мои глаза, а грудь, которая неприлично вываливалась из модного платья.

   — Кхе-кхе… — закашлялась тетя, а лер Гульфрик виновато покосился на хозяйку дома. — Полагаю, Валюшка устала с дороги. Ей пора.

   — Валежка, — вновь поправила тетю.

   — Да что ты меня все время перебиваешь?! Дерзкая девчонка да еще кокетка! — отчего-то разозлилась старушка, недовольно поджав губы. — Надеюсь, ты не доставишь мне неприятностей? В твоей комнате я подготовила брошюрки, выбери себе курсы, позже обсудим твой распорядок дня и занятия. Но скажу одно: бездельничать ты здесь не будешь! И вот еще что: тут не столица и выпячивать достоинства не принято. Я подберу тебе наряд из своих запасов. Какое-нибудь скромное платье, что я носила до свадьбы с Вольдемаром.

   Я содрогнулась, представив эти «запасы» столетней давности, но возразить не успела.

   Тетя взмахнула рукой, отпуская меня восвояси, а Марта любезно открыла дверь, выпуская из гостиной, а затем отвела в отведенные мне покои… на чердак.

   Старомодные обои с розовыми цветочками, комод, заставленный пыльными флакончиками, застиранное покрывало и подушки с вышивкой — все указывало на то, что в этой комнате давно никто не жил.

   — В этой спаленке лира Лижбет жила до брака и пожелала, чтобы все так и осталось. В шкафу хранятся ее платья, в комоде портреты и кое-какие документы. Хозяйка иногда сюда захаживает, вспоминает былые денечки.

   Я поблагодарила Марту, но как только она ушла, пригорюнилась. Маленькая спаленка больше напоминала кладовку, чем гостевую комнату. А где же мне проводить опыты? Где готовиться к занятиям?!

   — Обед я тебе в кухне подам, спускайся, как переоденешься. Если что понадобится, обращайся. Слуг у нас мало, я да водитель… — крикнула Марта, спускаясь по лестнице.

   Я же принялась разбирать чемодан. Будем считать, воссоединение с родственницей прошло успешно. Теперь можно снять ужасное платье и решить, что надеть на собеседование в академию. Как отлучиться из дома придумаю позже. Хотя с таким количеством брошюр, что лежали на столе, слишком долго думать не пришлось. Здесь была даже Школа магического домоводства в Жиже, городке, где находилась и Провинциальная академия. Отлично! Вот туда я завтра и отправлюсь!

   А пока я обошла комнату, заглянула в шкаф, окинула взглядом невзрачные тетушкины девичьи наряды «Прощай, молодость». Поочередно открыла ящики комода, собираясь разложить в них белье. И обнаружила старые портреты, письма, а еще запрятанное в дальний угол свидетельство о браке Лижбет и Вольдемара Грачинских. С портрета на меня смотрела тетя в ее двадцать с небольшим: изящная блондинка с озорным взглядом. Рядом с ней возвышался важного вида черноволосый носатый мужчина.

   Покопавшись в ящике, достала еще одну бумагу — метрику тетушки Лижбет. То, что родственница скрыла ото всех пару десятков лет, меня не удивило. То, что ее настоящее имя по документам Элиска, измененное в нынче модное Лижбет, я знала — папа неоднократно напоминал, в честь кого меня назвали. А фамилия у тети в девичестве была не Кошмарек, а Комарек — наша дальняя родня из Ликарнии. Кстати, внешность тетушки до брака была несколько иной — пухлые щечки выдавали любительницу сладкого. Разве что блондинка, как и моя сестрица, только на голове какой-то странный начес. Тетушка в свои восемнадцать чем-то напоминала меня в этом жутком парике.

   Я впилась взглядом в метрику, и меня осенило: а не воспользоваться ли этим документом для поступления в академию? Печати не так легко подделать, как и тисненую бумагу, а вот цифры можно подправить. Все лучше, чем портить Валежкину метрику, с которой я приехала, или покупать сомнительную подделку в подворотне. А что? Как раз «преобразователи» в косметичке завалялись — растворитель и перо с меняющими цвет чернилами. Эту прелесть мне привезла в подарок одна из благодарных клиенток нашей аптеки, купила в Протумбрии в лавке «Магические штучки». Что ж, раз тетушка забросила документы в дальний ящик, значит, давно о них позабыла. А мне пригодятся!

   Через четверть часа я любовалась результатом своей деятельности — измененной датой рождения. И теперь в документе сообщалось об Элиске Комарек восемнадцати лет от роду. Что ж, если сильно не приглядываться, определенное сходство с портретом имеется. Да и кто позволит приглядываться? Мельком покажу приемной комиссии документ, а затем блесну знаниями, а может, и зелье сварганю. Зря я, что ли, тащила с собой пузырьки с измельченными листьями ахирантеса и монстеры?

   Удивлю, докажу, поступлю!

   Я убрала метрику в сумочку и довольно потерла ладони. Жизнь потихоньку налаживалась. Отца провела, к тетушке благополучно добралась, новые документы состряпала. Остается всего ничего — поступить на престижный целительский факультет и посмотреть на жениха!

ГЛАВА 3

С утра пораньше я собиралась отправиться в Жижу, соседний городок с Будежом. Как ни странно, тетушка возражать не стала, что я выбрала курс магического домоводства в Протумбрии. Наоборот, мне показалось, у нее даже поднялось настроение. А уж когда я сообщила, что папенька полностью оплатит не только мое обучение, но проживание в ее доме, старушка и вовсе взбодрилась, выпив рюмочку ликера, который упорно называла живительной микстурой. Перед уходом я пожелала тете Лижбет здоровья.

   — Езжай, Валюшка. И не торопись! — напутствовала родственница. — Изучи хорошенько программу, пообщайся с преподавателями, а может, сразу приступишь к обучению. Мой водитель подождет тебя на станции сколько нужно.

   Пообещав тетушке не возвращаться ранее полудня, отправилась покорять Провинциальную магическую академии. Заодно и на курсы заскочу.

   Водитель доставил меня на местный вокзал, там я села на поезд, следовавший до Жижы. Я заняла кресло у окна и так залюбовалась мелькающими деревеньками с яркими домами, просторными лугами и лесами, что не заметила, как прибыла в пограничную Протумбрию.

   Первым делом забежала на курсы. Пока милая старушка, которая представилась лирой Эндрю и являлась директрисой заведения, подробно рассказывала о предметах и расписании, я прикидывала в голове, как бы так сделать, чтобы и диплом получить, и избежать знаний о расстановке мебели силой заклинания «фуй-шуй».

   — А еще есть курсы по управлению газонами и «Сорняковедение», — увлеченно перечисляла лира Эндрю. — Лекции по подводному плетению корзинок. Есть практический отворотный курс «Отлюбись», но вам больше подошел бы приворотный «Охмурись…». Да-да, знаю, привороты в Протумбрии запрещены, но я подскажу, как приготовить нужное зелье, не нарушая закона!

   Старушенция еще час распиналась о дамских секретах и достоинствах школы, которая расположилась почему-то в гостиной маленького двухэтажного домишки. Правда, других учениц я пока не заметила. Но за познавательную беседу, а особенно за чай с плюшками директрису поблагодарила, забрала расписание и пообещала вернуться. Сама же отправилась на дело — то есть поступать в Магическую академию.

   Погода стояла прекрасная, и я решила прогуляться. Но, добравшись до здания академии запыхавшаяся и в съехавшем на бок парике, я уже пожалела, что не взяла таксомобиль. Хорошо хоть не надела Валежкино платье, иначе дышать бы не смогла. В моем синем расклешенном сарафанчике и дышалось, и шагалось свободно.

   Я остановилась у мрачных каменных ворот, переводя дыхание. Не так я себе представляла храм знаний, хоть размеры и впечатляли. Над забором возвышались башни, прямоугольное строение с многочисленными пристройками походило на замок. В стороне одиноко стояла уродливая каланча — то ли водонапорная башня, то ли дозорная крепостная вышка. Точно! Серые мрачные стены академии и темные решетчатые окна напоминали оборонительную крепость. Вот и хмурый пожилой сторож, высунув голову из окна круглой будки, окинул меня грозным взглядом, словно встречал врага:

   — Кудысь?

   — Пришла поступать в академию!

   — Поступать она пришла! Свободных местов нет!

   — Как это нет? — возмутилась я. — В газете написано, что собеседования проходят до первого учебного дня. Значит, в запасе еще несколько дней!

   — Проходють, — согласился мужчина с характерным местным говорком. — Только все места среди дамочек разобраны. Кронкуренция!

   — Но мне очень надо!

   — Всем надо, — пожал плечами охранник и захлопнул окошко, исчезнув в будке.

   Увы, возле ворот не было ни единой души, чтобы уточнить про набор, лишь плотными рядами стояли мобили. Я заозиралась, прикидывая, смогу ли перелезть через ограду. А пока размышляла, как проникнуть на территорию, услышала фыркающий звук, а вскоре возле ворот резко затормозил желтый мобильчик, похожий на букашку. Из него выскочила высокая темноволосая девица в модном брючном костюме, который носили ну очень смелые дамы. Хотя здесь, в провинции, как я заметила, не придерживались классической моды. Это в Альмерии женщины предпочитали длинные платья и изысканные украшения, а мужчины — костюмы-тройки или сюртуки из дорогого сукна. В Протумбрии и Ликарнии я наблюдала в нарядах дикую смесь: от классических фасонов до новомодных укороченных до колен юбок и узких брюк. С завистью покосилась на стройную незнакомку, мечтая, что когда-нибудь смогу надеть такой костюм.

   Тем временем девица что-то протянула вновь выглянувшему в окно охраннику, и тот приоткрыл ворота, пропуская ее внутрь.

   — Простите, пожалуйста! — Я схватила девушку за руку: — Как пройти на территорию академии?

   — Ты из опоздавших? — Незнакомка посмотрела на меня с пониманием.

   — Из опоздавших? — переспросила я.

   — Ну из тех, кто поступает в последний день! По слухам, осталось всего три места.

   — Да, — неуверенно протянула в ответ и расстроилась: всего три места?!

   — Идем! — подхватила меня за руку девица, бросив охраннику: — Она со мной!

   — Эй! Мы так не договаривались, нужно накинуть, — возразил мужчина.

   Но моя новая знакомая его не слушала, а поторопилась, утаскивая меня за собой, пока ворота не захлопнулись.

   — Развели взяточников, хорошо, что меня предупредили заранее! А еще хотят стать первым учебным заведением в королевстве! Ну ничего, я им покажу, только бы поступить!

   Я вздохнула в ответ. И в Альмерии, и в Протумбрии так и не побороли этот «недуг»: взятки без зазрения совести брали как большие чины, так и мелкие сошки.

   Незнакомка не позволила мне долго сокрушаться и тащила за собой, подгоняя: «Быстрее же! Опаздываем!».

   Мы очутились во дворе академии, и теперь я могла рассмотреть здание основного корпуса. Вблизи оно показалось еще более неприветливым, а башни отчетливо намекали, что никакой это не замок, а самая настоящая крепость, которую раньше брали штурмом враги, а теперь, видимо, студиозы.

   Занятия еще не начались, академия выглядела безлюдно, и только у квадратной железной арки неясного назначения скучали двое молодых людей в синих мантиях с серебристыми нашивками на рукавах. Юноши равнодушно скользнули по мне взглядом, зато заинтересовались моей спутницей.

   — Куда торопишься, красотка? — ухмыльнулся рыжеволосый парень, перегородив дорогу.

   — Я бы с удовольствием с тобой поболтала, но приемная комиссия уже начала работу. Будет неловко, если я опоздаю и укажу на тебя в качестве причины, — дерзко ответила девушка.

   — Оставь их, Бжижек, — встрял второй юноша, статный широкоплечий брюнет. Если бы не высокомерное выражение лица, его можно было бы назвать красавчиком.

   Рыжеволосый Бжижек недовольно покосился на нас и активировал механизм. Железная арка-рамка замерцала.

   — Твоя правда, Джер, может, эта дуреха еще и не поступит, а я на нее свое драгоценное время трачу.

   — О чем ты говоришь? Конечно, не поступит! — высокомерно хмыкнул брюнет. — Да и нужно сперва магическую рамку пройти! Вдруг у этих новеньких нет магии, тогда сразу на выход.

   Моя новая подруга фыркнула и смело шагнула вперед. Арка вспыхнула серебристым и загудела, явно подтверждая высокий магический резерв гостьи.

   — Быстрее, мы опаздываем! — обернулась ко мне девушка.

   Задержав дыхание, я тоже шагнула в арку, которая вяло мигнула и жалобно пискнула.

   — Темная Нада! И такие, как эта пампушка, надеются поступить! — закатил глаза рыжеволосый.

   Собеседник лишь скривил губы в улыбке, а я не выдержала:

   — Я обязательно поступлю на престижный целительский факультет!

   — Мечтать не вредно! — огрызнулся рыжий Бжижек.

   — Обязательно поступим! — поддержала меня новая знакомая и хитро улыбнулась: — Только потом не удивляйся, если на ужин вместе с котлетой ты проглотишь чихательный порошок или у тебя вырастет на носу уродливая бородавка!

   — Да вы… Между прочим, на территории академии магичить вне уроков запрещено! — надул щеки рыжий, а темноволосый выкрикнул что-то нам вслед.

   Но мы их не слышали, а побежали в главный корпус.

   Судя по тому, как ветер с силой захлопнул за нами дверь, парни оказались стихийниками. Ну и пусть. Врагов бояться — в академию не ходить!

   Дежуривший на входе еще один студент уточнил, куда мы идем. Выслушав объяснения, указал на одну из дверей. Мы пересекли круглый холл, а я про себя отметила, что внутри помещение выглядело гораздо лучше, чем снаружи. На полу лежала разноцветная мозаика, стены из приятного нежно-розового мрамора радовали глаз, а цветные витражи напоминали о прежних эпохах.

   — Значит, ты тоже на целительский поступаешь? — уточнила я у спутницы.

   — А куда еще? На факультете магической механики мест уже нет, а на некромагический принимают только темных магов и парней. Да и мне нужен целительский, жаль, я в зельях не сильна, — честно призналась собеседница.

   — Зачем же ты идешь на целительский, раз в зельях не сильна? — удивилась я.

   — Надо! — резко ответила брюнетка и открыла нужную дверь.

   Я была не из робкого десятка, но сейчас, войдя в аудиторию, стушевалась. В комнате было полно девиц и, разумеется, магессы с сильным магическим даром, желающие поступить на престижный целительский факультет.

   За столом восседала приемная комиссия: трое мужчин в разноцветных мантиях. Худой магистр с взъерошенными волосами в шоколадной шелковой накидке недовольно проворчал:

   — Еще двое! Какой ужас!

   — И прекрасно, — улыбнулся седовласый мужчина в мантии благородного зеленого цвета. — Настоящий цветник!

   — Не стойте у входа, занимайте места! — крякнул третий экзаменатор, старик с длинной бородой, и указал нам скрюченным пальцем на свободные кресла в третьем ряду.

   — Это декан факультета провидцев, — шепотом пояснила подруга, кивнув в сторону старика. — Тот высокий в коричневой мантии — декан факультета механики. Вредный до ужаса, в этом году так никого из девчонок и не выбрал, а в прошлом лишь одну студентку взял.

   — А в зеленом балахоне кто? — поинтересовалась я, пробираясь между рядами.

   — Лер Матеуш, бывший ректор академии и декан целительского факультета. Тот, кто нам нужен!

   — Нельзя ли потише? — цыкнула на нас тощая девица в огромных очках, унылом бесформенном платье с высоким воротом и с мышиным хвостиком. Она обложилась книгами и тетрадями, явно готовясь к вопросам.

   Остальные девушки тоже недовольно на нас покосились, а некоторые с интересом разглядывали.

   — Кстати, я Вилария Войта. Можно просто Вилка, — наконец представилась новая подруга, когда мы заняли свободные кресла.

   — Я Элиска Кош… Комарек, — запнулась я. — Друзья зовут меня Лиской.

   — Вот и познакомились. А теперь давай повторим определения и рецептуры, а то у меня с этим плохо, — вздохнула Вилка и достала из сумки толстенную тетрадь. — Говорят, ректор — тот еще злыдень!

   — Строгий? — поинтересовалась я, вспомнив, что ректор академии по совместительству приходится мне женихом. Правда, он еще пока об этом не знает, что его благоверная поступает. Вот и познакомимся.

   — Строгий? — усмехнулась подруга. — Вредный и высокомерный! Чего ты хочешь: светлый маг высшей категории, магистр по бытовой и правовой магии, старший советник наместника Протумбрии. Год назад возглавил академию, когда лер Матеуш собрался на пенсию, и сразу принялся вводить новые порядки. Некоторые дурехи сохнут по новому ректору, но я-то знаю, что он за тип…

   Вилка не договорила, потому что в этот момент в комнату зашел высокий худощавый, но широкоплечий мужчина лет тридцати. Вилария закатила глаза, а девицы в комнате восторженно заохали. Это и понятно: незнакомец был красив, как светлый бог Эвзен. Белоснежные волосы аккуратно собраны на затылке, профиль словно высечен из камня, чувственные губы тронула легкая улыбка, а уверенный взгляд выдавал знающего себе цену мужчину! На вошедшем была мантия, напомнившая мне растение кардоус козлевичус, в том смысле, что такого же насыщенно-лилового цвета. И этот цвет прекрасно подходил к фиалковым глазам. Вообще-то я не слишком жаловала сильный пол и никогда раньше не восхищалась мужской красотой, а уж тем более не замечала за собой учащенного сердцебиения или затрудненного дыхания при виде незнакомцев. Сейчас же поддалась общему очарованию и следила за каждым движением красавца. Повезет же кому-то...

   — Ректор Тори, будущие адептки к собеседованию готовы. Ждем только вас, — произнес декан целительского факультета, а я вжалась в сиденье и начала медленно сползать вниз.

   Так вот ты какой — ректор Провинциальной магической академии и по совместительству мой жених Амадор Тори.

   И вовсе он не старый, как предполагала Валежка, а мужчина в самом расцвете сил. И не глупый, раз ректором работает. А что к оккультисту Страшневицкому за выбором невесты обратился, так в этом особая мудрость проглядывается. Значит, не выбирает спутницу жизни по внешности, а ищет другие достоинства. И я готова их продемонстрировать! Ум, знания и опыт... в аптекарском деле. Ректор будет гордиться невестой — будущей адепткой академии. Замечтавшись, я как-то не заметила, что большая часть девиц уже прошла отбор и сейчас многие из них утирали слезы, а кто-то даже тихо подвывал.

   — А что случилось-то? Чего они плачут? — поинтересовалась у Виларии. — От счастья, что прошли отбор?

   — Угу. От счастья, что больше не увидят ректора, — злорадно хмыкнула Вилка. — Меня, конечно, предупреждали, что он противник прогресса и считает, что место женщины — на коврике возле ног мужа. Но не до такой же степени! Ты слышала, как он грубо разговаривал с той рыженькой? А какие замечания отпускал относительно умственных способностей и внешности той светловолосой скромняги?

   — И что он ей сказал? — напряглась я.

   Поведение красавца-ректора как-то не вязалось с его благородным образом.

   — Сказал, что в человеке все должно быть прекрасно: и ум, и уровень магии, и внешность. Она же не проходит ни по одному параметру.

   — Не может быть, — пролепетала я, поправляя парик.

   Чую, зря затеяла изменения с внешностью. Пока не поздно, нужно хотя бы снять уродливый парик и стереть с губ розовую помаду, которую подарила Валежка.

   Пока очередная девушка отвечала на вопросы, я решила быстренько пробраться в дамскую комнату. Пригнувшись, направилась к выходу. Но когда цель, то есть дверь, была уже близко, что-то пошло не так. Девушка, державшая ответ перед комиссией, с рыданиями подскочила с места и ринулась в мою сторону. Оттолкнув меня от двери, она выскочила из аудитории, а я, пошатнувшись, отступила назад, к столу, за которым восседали преподаватели. Зацепившись ногой за стул, неловко упала на колени, а сумочка раскрылась, демонстрируя содержимое.

    — Что за представление вы нам устроили?! Пересядьте и желательно на стул! — услышала раздраженный голос Амадора Тори. Надо сказать красивый такой голос, низкий, с бархатными нотками. — У нас, конечно, монархия, но даже правитель не требует, чтобы перед ним падали ниц. А я всего лишь ректор академии.

   — Не скромничайте, лер Тори, — усмехнулся декан факультета механики. — Все девицы перед вами стелются. В переносном смысле, конечно. Но эта, видимо, решила отличиться в буквальном.

   Сгорая от стыда, я поднялась. Подобрав с пола сумочку с содержимым, села на стул, стараясь не смотреть на главу академии.

   — Если девушка думает, что таким образом меня разжалобит, она сильно ошибается, — с раздражением проговорил лер Тори. — И как она собирается работать целителем? Все порошки рассыплет или прольет микстуру на больного!

   — Ну-ну, Амадор, ты слишком строг к юной лире, — вмешался декан целительского факультета. — Прошу вас, дорогая, передайте нам документы и приложите ладонь к прибору, чтобы подтвердить магический уровень. Пора начать экзамен.

   Я с благодарностью посмотрела на декана Матеуша и протянула документы. А глава факультета механики придвинул ко мне круглый ящик с выемками для ладони и пальцев.

   — Наша новая разработка, — гордо произнес мужчина. — Одна из моих адепток придумала.

   — Единственная ваша адептка, по совместительству жена моего лучшего друга, — буркнул под нос ректор, а затем забрал у лера Матеуша мою метрику и прочитал: — Элиска Комарек из Ликарнии. Что ж, лира Комарек, поторопитесь.

   Я робко коснулась прибора, раздался писк, а на панели высветилась надпись «Светлый маг, первый магический уровень». Хорошо хоть возраст не додумались определять, иначе обман с документами раскрылся бы немедленно. Тем временем ректор Тори вгляделся в портрет тетушки, покосился на меня и нахмурился. Неужели раскусил?

   — Мда, не густо, — тяжело вздохнул он. — Сидели бы дома с таким уровнем магии, подумали бы о замужестве. А вы в академию рветесь!

   На помощь вновь пришел декан целительского факультета:

   — Возможно, будущая студентка удивит нас знаниями.

   — Проверим! Приступим к устному опросу, — согласился ректор и тут же приступил: — Что такое систематика и классификация растений?

   — Сисм… Клафсф… — запнулась я.

   Только зря посмотрела на ректора. Куда-то подевались и моя решительность, и красноречие. А я ведь готовилась и знала ответ на заданный вопрос, но, словно загнанный зверек, тряслась под взглядом хищника и любовалась его красотой — губительной и опасной.

   Губы ректора Тори скривились в невообразимо привлекательной и коварной усмешке:

   — Не вижу смысла дальше продолжать.

   — Возможно, девушка растерялась? С кем не бывает, — вновь поддержал меня лер Матеуш. — Дорогуша, на какую специализацию вы хотели попасть: общую лекарскую, зельеварение или хирургическое врачевание?

    О специализации я как-то не подумала, но ближе всего мне было зельеварение.

   — З-з-з… — произнесла я, но голос задрожал, и вместо ответа вышло жужжание.

   — Очередная ваша поклонница, лер Тори, потеряла дар речи, — хмыкнул декан механики. Он явно лебезил перед ректором, пытаясь угадать его настроение. — Как и большинство, приехала покорять не академию, а вас!

   — Жениться вам надо, Амадор. Тогда на экзамены придут лишь те, кто действительно хочет учиться! — встрял в беседу четвертый участник комиссии, старик-провидец. Он вдруг вперился в меня остекленевшим взглядом, замер, а затем протянул нараспев: — Ночь, улица, фонарь, аптека… Аптеки! Кошмар!

   — Ну началось, — закатил глаза «механик». — Прекращайте ваши фокусы, профессор. Мы все верим, что провидческий дар все еще с вами.

   — Кошмар! — не сдавался старикашка и указал на меня. А затем вновь вздрогнул, моргнул и улыбнулся, словно не он сейчас хрипел и кричал. — О чем это я?

   — О том, что нынешние абитуриентки — сплошь головная боль и ночной кошмар, — усмехнулся Амадор Тори. — И я полностью с этим согласен.

   — Ах да, вспомнил! — вскрикнул декан провидческого факультета. — Вы говорили о свадьбе. Когда?

   — Следующим летом, — ответил ректор, а преподаватели одобрительно закивали и принялись обмениваться репликами, поздравляя коллегу.

   Похоже, члены комиссии позабыли не только обо мне, но и о более тридцати абитуриентках, которые притихли и внимательно прислушивались к беседе.

   Декан Матеуш поинтересовался, чем занимается невеста, и в зале наступила гробовая тишина.

   — Выбирал мой отец, брак договорной. Девушка сейчас обучается в магическом пансионе.

   — Хорошенькая? — оживился старик-провидец.

   Правда, в его провидческих способностях я, как и декан факультета механики, сильно сомневалась. Но это к лучшему, иначе старикашка сразу бы меня раскусил.

   — Понятия не имею, — пожал плечами лер Тори. — Видел только портрет. Обычная.

   Я едва не возразила. Что значит «обычная»? Я обладаю деловой хваткой, хорошо разбираюсь в омолаживающих настойках, а какой у меня характер! Внешность — не главное. Но я и не уродина, просто не такая яркая красавица, как сестра.

   — В жене главное не внешность, — продолжил Амадор Тори, и я немного успокоилась. Значит, не такой уж он циничный. Просто ценит другие качества.

   — А что же? — хором спросили мужчины, а абитуриентки вторили им эхом.

   — Хорошее воспитание, чистокровная магия, аристократические корни и покладистый характер. Главная задача жены — подарить наследника и следить за домом. Впрочем, вы, как глубоко женатые люди, должны это понимать.

   Деканы согласились, я же шумно выдохнула, не сдержав волнения. Мой жених словно говорил о породистом домашнем питомце, а не о спутнице жизни.

   Ректор перевел на меня удивленный взгляд:

   — Вы все еще здесь, лира Комар?

   — Я Комарек, — пропищала в ответ.

   Голос от волнения сел, да и руки тряслись, но уже не от страха, а от злости. Так и хотелось перегнуться через стол, сжать пальцы на ректорской шее и…

   — Неважно. Вы провалили устный экзамен, поэтому не вижу смысла продолжать, — огласил приговор лер Тори.

   Я расслышала, как часть девиц за спиной радостно захихикала. Но другая часть сочувственно охнула.

   — Возможно, она справится с письменным заданием? — Декан Матеуш по-отечески мне улыбнулся и протянул лист: — Ответьте, пожалуйста, на эти вопросы.

   Я взяла ручку и уткнулась в вопросник. Сейчас, когда не смотрела на ректора и не слышала его насмешливого голоса, стало легче. Взяла себя в руки и на все вопросы ответила быстро, а кое-где приписала дополнительные характеристики. Закончив, передала лист декану.

   — Вот видите, она справилась! — довольно произнес лер Матеуш, демонстрируя ректору ответы. — Великолепное знание свойств растений! Вам, дорогуша, непременно нужно на зельеварение.

   — Я против! — неожиданно возразил Амадор Тори. — Как она будет общаться с пациентами, если двух слов связать не может?!

   — А давайте ее… — Декан Матеуш прищурился и склонился к ректору, зашептав. Но кое-что я расслышала: — Новое… резервное отделение… с общением там легче…

   Я приободрилась. Неужели мне предложат поступить на элитный курс для одаренных студентов? Но тут же расстроилась, услышав вопрос главы академии:

   — Это куда вы определили тех оболтусов-второгодников?

   — Ребятам надо дать шанс... вот увидите, они еще себя проявят... — убеждал ректора декан.

   — Обсудим позже, а пока осталось еще несколько претенденток, хотелось бы уже с ними покончить. В смысле, завершить экзамен. — Амадор Тори скользнул по мне равнодушным взглядом и уставшим голосом произнес: — Лира Комарек, вы свободны. Ждите объявления результатов.

   Я послушно кивнула, так и не поняв: прошла отбор или нет. На негнущихся ногах поплелась на свое место, а ректор уже выкрикивал: «Следующая!»

   На экзекуцию теперь отправилась Вилария, и я пожелала ей удачи. Но наблюдать за тем, как новая подруга сдает экзамен, была не в силах. Едва сдерживала слезы, вспоминая то унижение, через которое пришлось пройти, и то, как я позорно растерялась. Значит, по мнению лера Тори, жена только и способна, чтобы рожать наследников и следить за домом?! Как же учеба? Любимое дело? А любовь?!

   Ну уж нет! Я буду учиться, чего бы мне это ни стоило, и стану лучшей на курсе! Всхлипнув, как и большинство девиц в комнате, вновь посмотрела на жениха. В белоснежных волосах играли солнечные блики, светлая кожа будто сияла. Но теперь мужчина не казался мне таким уж привлекательным. Вроде бы нос у него длинноват, а губы слишком узкие. И глаза не фиалковые, а цвета увядшего дракункулюса — серо-буро-малиновые! А эта высокомерная улыбка… Она такая… Шмыгнула носом и отвернулась. Кого я обманываю? Просто моему жениху досталась внешность бога Эвзена и нутро аморфофаллуса или, как его называют в народе, «тухлого цветка». Тут уж ничего не изменишь, придется, как обычно, сбежать из-под венца.

   От размышлений отвлекли громкие голоса: ректор о чем-то спорил с Виларией, а декан Матеуш, как и в моем случае, защищал абитуриентку.

   — Как можно при таком высоком магическом уровне быть бездарем? Вы ничего не знаете!

   — Так, может, для этого я и поступаю, чтобы меня научили! — с вызовом парировала Вилка.

   Я восхищалась новой подругой. Нет, я никогда не была забитой, но чтобы так дерзко с кем-то разговаривать, смелости не хватало. Вот и отцу научилась не перечить, во всем соглашалась, а тайком делала по-своему.

   — Амадор, сам подумай, у девочки седьмой магический уровень. Из всех абитуриенток только у лиры Беде подобный! Это удача для нашей академии — заполучить таких сильных магов! Может, возьмем Виларию Войта на резервный и в этом году откроем новое отделение?

   — Только под вашу личную ответственность, лер Матеуш, — нехотя кивнул ректор. — Но если опыт окажется неудачным, после первого семестра всех выгоню!

   Оставив последнее слово за собой, Амадор Тори попросил присутствующих покинуть помещение и дать комиссии время для принятия решения. Ну как попросил: рявкнул так, что всех сдуло словно ветром. И теперь толпа девиц сгрудилась возле двери в коридоре, пытаясь подслушать и выяснить, о чем говорят преподаватели. Вилка же потянула меня в сторону, выдала по слуховой трубке, прижала один конец к уху, другой — к стене, а я повторила за ней. Слышимость была чудесная, даже различила храп профессора-провидца!

   — Обе девочки с характером, и это хорошо! При работе с Мж им это пригодится! – раздался голос декана Матеуша.

   — Вот именно что с характером! — возмутился ректор. — А студентки должны быть скромными и не перечить! Да и как они будут учиться? У одной высокий магический уровень, но нет знаний, а у другой магии почти что ноль и толком выразить мысли не может, разве что в травах разбирается.

   — Это судьба! — выкрикнул старик-провидец, проснувшись, и забормотал: — Ночь, улица, фонарь, кошмарь…

   — Хорошо-хорошо, под вашу личную ответственность, декан Матеуш! — поторопился произнести Амадор Тори, перебивая провидца. — Но чувствую, что это ваше новое отделение доставит нам немало хлопот.

   — Да что может пойти не так? Всего-то восемь адептов, а не тридцать, как на остальных отделениях. Зато мы получим преимущество перед столичной академией, у них нет подобного направления!

   — А кто будет куратором нового отделения? Магистр зельеварения Болек? — поинтересовался декан факультета механики.

   — Нет-нет, в кураторы мы пригласим лера Дуба, моего давнишнего приятеля, бывшего вояку, — подсказал лер Матеуш.

   — А опыт преподавания у лера Дуба имеется? — въедливо поинтересовался ректор Тори.

   — Как не быть? В свое время он преподавал в военной школе, — подтвердил декан Матеуш и пробормотал: — Лет двадцать назад.

   — Хорошо, открываем резерв, ваши протеже будут зачислены на экспериментальное Мж отделение. Но до первой сессии. А теперь пригласите абитуриенток в зал. Объявим результат.

   Мы с Виларией отпряли от стены, потому что дверь открылась, и всех девушек попросили вновь зайти в аудиторию.

   — Думаешь, речь шла о нас? — прошептала Вилка.

   — Надеюсь, — кивнула я, заходя в зал. — Только что такое «Мж»?

   — Ты же слышала — новое отделение для особенных студентов. Да какая разница?! — отмахнулась новая подруга. — Главное, прорваться на целительский факультет, а там разберемся!

   Она явно была довольна, что у нас появился шанс поступить в академию. Весь вопрос лишь в том, во что мы влипли и как глубоко?!

   Я так разнервничалась, что речь ректора Тори прошла мимо ушей. А когда глава академии принялся перечислять фамилии поступивших, напряглась, не услышав среди них ни Комарек, ни Войта.

   — Поздравляю новых адепток нашей академии: лиру Агнешку, лиру Вуйцик и лиру Беде! — тем временем распинался ректор. — Они с успехом выдержали экзамен и зачислены на престижный целительский факультет, на отделения зельеварения и общего врачевания.

   Среди подошедших к декану Матеушу девиц я узнала серую мышь в очках и с хвостиком. Ни секунды не сомневалась, что она пройдет.

   — Особенно хотелось бы отметить Ханку Беде, — указал на очкастую ректор Тори. — Именно такой должна быть адептка нашей академии! Умная, приятная в общении, с высоким магическим потенциалом. Скромная и аккуратная! Но многие об этом забывают. У некоторых так раскрашены лица, что хочется умыть. Или на голове птичье гнездо. Это недопустимо!

   Почему-то при словах о птичьем гнезде лер Тори покосился на меня. Не спорю, парик оказался неудачным, но у каждого свои недостатки, зачем же на них указывать при всех? Вот у самого ректора характер противный, но я же об этом молчу.

   — Что ж, еще раз поздравляю адепток, остальным желаю за год определиться с тем, насколько сильна ваша тяга к знаниям. И милости просим на экзамены, которые состоятся в следующем году.

   Раздались всхлипы и возмущенные возгласы не прошедших отбор девиц, а декан Матеуш прокашлялся и многозначительно посмотрел на ректора.

   — Ах да, чуть не забыл! В этом году мы открываем еще одно отделение на целительском факультете. По личной просьбе декана на него зачислены Элиска Комар и Вилария Войта.

   — Комарек, — поправила я.

   Но ректор уже не слышал. Не желая отвечать на вопросы, он, коротко попрощавшись, устремился по делам.

   — Мы поступили, Лиска! — подмигнула мне новая подруга. — Значит, все наши мучения не напрасны!

   — Да, — согласилась я с ней и направилась в числе пятерых счастливиц за деканом в приемную подписывать договор с академией.

   Правда, как оформляла документы и прощалась с Вилкой, толком не помню. От радости и пережитого стресса кружилась голова. Словно в тумане добралась до Будежа, где на станции меня ожидал тетушкин водитель.

   Вернулась домой, как и обещала, после полудня, но к общению с родственницей была не готова. Да и она, похоже, не жаждала увидеть племянницу. Тетя Лижбет закрылась в гостиной и просила Марту ее не беспокоить: в гостях у родственницы вновь находился лер Гульфрик. Это и к лучшему, мне нужно прийти в себя и придумать, что соврать, ведь учеба займет весь день. И хорошо бы решить, как вести себя с Амадором Тори: держаться от него подальше или сразу признаться в том, что я его невеста? Вдруг он отменит помолвку, и не нужно будет ждать целый год. Очевидно же, что моя Элиска Комарек ему не понравилась. С другой стороны, обо всем сразу же узнает папенька и запретит мне учиться в академии, а Валежку отзовет из пансиона. Нет-нет, нужно пока молчать и посещать занятия под именем адептки Комарек. Вот стану лучшей на курсе, тогда и раскрою правду!

    А еще неплохо бы прикупить модные наряды, все девицы так ярко и необычно одеты. Да и замечание ректора Тори задели. Нет, я по-прежнему считала, что красит женщину не внешность, а ее душа, характер, ум. Ну и еще осветляющее зелье, которое завтра же приготовлю и наконец избавлюсь от жуткого парика.

   И все же нервничать меня заставляли не разочарование в женихе-ректоре и не возможные последствия обмана. От переживаний я совершенно забыла уточнить у декана, что это за Мж отделение, на которое нас зачислили.

   Ох, чую, влипла я в очередную историю!

ГЛАВА 4

Утром я колдовала над алхимическим раствором, благо и горелку, и колбы прихватила с собой. Решила обойтись без радикальных мер, ибо ни опыта, ни условий для полноценного окрашивания не было. Поэтому сделала настойку для приема внутрь — мое новейшее изобретение, пользующееся популярностью в «Кошмарековых зельях». Средство на несколько оттенков осветляло волосы, делало светлее кожу, а эффект держался в течение месяца.

   Через полчаса я посмотрела на себя в зеркало и была приятно удивлена результатом. То ли переборщила с дозировкой, то ли положила чуть больше, чем следует лимонника и экстракта белянки, но мои невзрачные темно-русые волосы приобрели приятный жемчужный цвет. Конечно, до белоснежных прядей сестры было далеко, но оттенок мне очень шел и неожиданно делал хорошенькой. И это гораздо лучше, тем тот желто-соломенный взъерошенный парик.

   И почему мысль осветлить волосы, да и в целом улучшить внешность не приходила мне в голову раньше? Ведь красители, омолаживающие крема и магические примочки — мой конек! Вероятно, потому, что папенька ежедневно повторял, что Валежка красавица в матушку, а нас с ним природа внешностью обделила, и тут уж ничего не поделать. А если еще похудеть и избавиться от толстых щек, в талии немного уменьшиться, особенно в бедрах… Нет, с этим точно не выйдет — у меня же кость широкая.

   Надев серое бесформенное платье в пол и привычно стянув на затылке в пучок не слишком длинные, но пышные волосы, я взяла брошюры и отправилась к тетушке, чтобы доложить о поездке в Жижу. Но обнаружила родственницу не в спальне, а в столовой — в ярком наряде, глупо хихикающую и в окружении двух почтенных старцев. В глазу у тетушки кокетливо поблёскивал монокль в золотистой оправе.

   — Валюшка? — неприятно удивилась тетя, заметив меня на пороге.

   — Валежка, — поправила я родственницу.

   — Я так и сказала! — огрызнулась она и нахмурилась — Я полагала, ты еще спишь. Адам писал, что младшенькая раньше полудня не встает. Что ж, отправляйся на кухню, Марта тебя покормит.

   — Жу-жу, не будь так строга с девочкой, пусть позавтракает с нами, — предложил уже знакомый седовласый лер Гульфрик.

   Мужчина подскочил ко мне, поцеловал ручку и подвел к столу.

   Тятя натужно улыбнулась, позволив остаться. Я же не могла скрыть удивления. Еще вчера она лежала, кряхтя и жалуясь на недомогание, а сегодня принимает гостей. Да и выглядела тетя превосходно. Рыжие кудри с чуть проступающей сединой обрамляли круглое, гладкое лицо. Уж не этот ли краситель для волос тетя просила приготовить для помощницы Марты? Судя по тому, что у экономки волосы светлые, красящую в рыжий цвет настойку тетя прибрала к рукам. Как и выравнивающий кожу крем «Молодильные яблоки», который тоже в свое время высылался для Марты.

   — Я смотрю, вам гораздо лучше, тетушка Лижбет, а ведь еще вчера едва дышали, — не удержалась от едкого замечания.

   Чувствую, кто-то долго дурил голову родственникам, прикидываясь немощной старушкой и выжимая немалые деньги на лечение.

   — Да и ты преобразилась, — заметила тетя, пристально рассматривая меня. — Вчера у тебя на голове был стог сена, а сейчас такой приятный оттенок. И цвет лица улучшился. Местный климат явно пошел тебе на пользу. Осталось заняться твоей фигурой.

   Тетя коварно улыбнулась и отодвинула от меня блюдо с пирогом.

   — Не нужно так выгибаться, — запротестовала я, ухватив кусок с тарелки, и напомнила ей: — А то у вас радикулит!

   — Радикулит? У тебя, Жу-жу? — не к месту вмешался лер Гульфрик. — Да ты еще дашь фору молодым! Помнишь, как мы на прошлой неделе отплясы…

   — Не думаю, что моей племяннице это интересно, — насупилась тетя, перебивая поклонника.

   — Ну почему же, я бы с удовольствием послушала про танцы.

   — Ай! Ой! — вдруг вскрикнула тетушка. — Слева кольнуло! Кажется, аппендикс разыгрался. Мне нужно прилечь!

   Мужчины вскочили с мест, подхватили даму под руки и повели к креслу. Лысый господин заботливо накрыл ноги тетушки пледом, седовласый подложил подушку под голову.

   — Аппендикс справа и ниже, — подсказала я, видя, как тетя приложила руку к левому боку.

   — Да откуда ты знаешь? — буркнула старушка. — Это Элиска у нас зельевар и лекарь, а ты разве что в нарядах разбираешься. — Тетушка окинула меня недовольным взглядом, забыв на минуту о болезни: — Но я в этом сильно сомневаюсь. Я бы даже на свои похороны не надела этот жуткий бесформенный балахон. Вот отлежусь и займусь твоим гардеробом. Кстати, что там с курсами кройки и шитья?

   Тетушка уже удобно устроилась в кресле — «аппендикс» явно отпустил. Кавалеры подали ей чай с пирожными и заняли места на диване. И все трое уставились на меня. Не завтрак, а какой-то допрос с пристрастием.

   — Нашла хорошую школу в Жиже… — начала я рассказ и добавила: — Но расписание очень насыщенное, занятия с утра до вечера.

   — Так это ж прекрасно! — обрадовалась старушка. — В том смысле, что ты не будешь без дела слоняться по модным магазинам, а займешься… Чем, кстати, ты там еще займешься, кроме шитья?

   Я протянула тете расписание занятий, и она, приложив к глазу монокль, принялась бормотать:

   — Это тебе ни к чему — грядок и огородов в столице нет. Подводное плетение корзинок тоже не пригодится… А вот курсы по освоению заклинаний «Охмурилис» и «Одурилис» — то, что надо! Еще запишись на «Модный приговор», хотя приговорить я и сама могу… точнее выбрать тебе приличное платье. И обязательно пройди курс лекций «Как привлечь богатого мужчину за десять дней». Все записи потом принесешь мне. На проверку.

   — Жу-жу, не слишком ли много занятий для девочки? — робко поинтересовался лысый поклонник.

    — В самый раз! Ты же видишь, с чем предстоит работать! — Тетушка нахмурилась, глядя на меня, и тяжело вздохнула: — Не думала, что воспитывать внучатую племянницу — так тяжело! Все нужно лично контролировать, проверять, самой изучать!

   — Жу-жу, ты сможешь, я верю в тебя! — подбодрил даму сердца лер Гульфрик.

   — А не лучше ли найти школу ближе к дому? Уверен, и в Будеже есть все эти приговоры с охмурилисами, — вновь встрял второй гость.

   — Есть, но не такие, как в Протумбрии! — возразила тетя Лижбет.

   Ей явно понравилась идея держать меня подальше от дома, что полностью входило и в мои планы.

   — Совершенно верно, таких курсов в Будеже нет, — поддержала я родственницу.

   Тетя впервые за все это время одарила меня искренней улыбкой:

   — Ох, совсем маразма замучила, забыла тебе представить лера Сигизмунда, старинного приятеля моего мужа. — И тетушка кокетливо посмотрела на пожилого мужчину с лысым черепом.

   — У тебя, Лижбет, нет никакой маразмы, одна сплошная харизма, — польстил дамский угодник, а тетушка разомлела и кокетливо поправила кудри.

   Но, перехватив мой удивленный взгляд, с лица родственницы сошла мечтательная улыбка:

   — Валюшка, иди-ка ты в свою комнату и займись уборкой.

   — Но как же завтрак? — возмутилась я.

   Ведь помимо пирога на столе были блинчики и пудинг!

   — Завтрак ты уже съела, нужно следить за фигурой! А то с такими габаритами удачный брак тебе явно не светит!

   Тетя даже не представляла, как права. Удачный брак с выбранным папенькой женихом мне точно не светил.

   Я пожелала родственнице и ее гостям приятного аппетита и покинула комнату, расслышав, как тетушка жалуется поклонникам:

   — Адам просил сделать из младшей дочери экономную и хорошо упитанную… в смысле воспитанную лиру. Непосильный труд! Но я справлюсь, чего бы мне это ни стоило!

   Я вздохнула, представив, чего это будет стоить мне, но решила не пререкаться. Что ж, если тетя не станет лезть в мою жизнь и позволит посещать «курсы» в Жиже, то и я сохраню кое-какие ее секреты от папеньки.

   Два последующих дня тетушка сказывалась больной, ее на самом деле прихватил радикулит. Периодически я заглядывала к ней в спальню, приносила чай и справлялась о здоровье, а Марта готовила мази и примочки по моим рецептам. То есть по тем, что я присылала в письмах.

   А сегодня утром я получила письмо от сестры. Намеками Валежка сообщала, что заселение в пансион прошло благополучно, то есть подмену никто не заметил. Радовалась, что ей предоставили отдельную комнату, значит, она какое-то время сможет беспрепятственно подкладывать подушки под платье, пока «не похудеет». Конечно же, сестра жаловалась, что с таким «весом» ей очень неудобно заниматься танцами и музыкой, поэтому решила заняться фигурой, а еще перекрасить темный цвет волос в блондин. Сокурсницы, с которыми она уже успела подружиться, ее планы одобрили. Из всего этого я поняла, что вскоре начнется стремительное преображение неуклюжей, невзрачной Элиски в стройную и блондинистую красавицу, какой и была от природы Валежка. Эх, ну почему нельзя продержаться всего лишь год? К чему ей понадобилось это преображение? Не иначе как в пансионе она заприметила привлекательного мужчину. То-то сестра уже три раза упоминала о волшебных уроках танцев, которые я, к слову, терпеть не могла.

   Написав сестрице в ответ, чтобы не слишком усердствовала, я принялась строчить послание папеньке, сообщив, что подыскала курсы домоводства, а тетушка их одобрила. Для правдоподобия поплакалась, как страдаю без магазинов и привычной толпы ухажеров, но приписала, что с таким насыщенным расписанием мне пока не до них.

   И вроде бы все складывалось удачно, но к вечеру тетя Лижбет ожила. Под напором мазей и притирок радикулит позорно отступил, и родственница каким-то образом забралась по лестнице на второй этаж в мою комнату, чтобы лично заняться подбором приличного гардероба. Все мои наряды она отвергла и вручила свое новое платье ядовито-лимонного цвета, которое ей оказалось велико. Тетя настояла, чтобы Марта сделала мне такие же кудряшки, как и у нее, в итоге в академию я отправилась «нарядная», похожая на кремовый торт с завитушками.

   — Я берегла этот наряд для Элиски, моей любимицы. Недаром девочку назвали в мою честь. Но так уж и быть, подарю платье тебе, — смахнула скупую слезу старушка, провожая меня у порога.

   — Так, может, не надо? Сохраните такую красоту для сестрицы, а я уж как-нибудь в своем обойдусь, — с надеждой в голосе поинтересовалась я, пытаясь вернуться домой.

   — Мне для тебя ничего не жалко, Валюшка! Учись на отлично и обязательно освой заклинание «Охмурилис», мне оно очень пригодится! — И тетушка, перекрыв вход в дом, подтолкнула меня к калитке.

   Хорошо хоть родственница не последовала за мной на станцию в Жижу, иначе как ей объяснить, что я отправилась прямиком в Провинциальную академию, а не на курсы мадам Эндрю. Туда я тоже заскочу, но позже. Пока же я встретилась с Виларией на вокзале, пересела в желтую «букашку» и чуть позже, с толпой студентов, мы штурмовали ворота академии. При входе проверили наши документы и, найдя в списке, передали ключ-браслет.

   В библиотеке мы с новой подругой получили учебники и мантии какой-то неприятной расцветки. Вылитый лох колючий болотный. Да и чувствовала я себя в этой мантии так же. У остальных студентов целительского факультета балахоны были приятных оттенков: изумрудного, цвета летней травы и благородного темно-зеленого, как у монстеры. И эту разницу между лохом и монстерой я почувствовала сразу, как только нас окружила толпа первокурсниц с отделения зельеварения.

   — Ой, кто это у нас здесь? Неудачницы, которых пожалели и приняли на резервное Мж отделение? — Во главе компании стояла знакомая нам по отбору Ханка Беде, правда, всего за несколько дней девица изменилась до неузнаваемости. — Это что же за «Мж»? Магическая жо… О-о… жаба! Или магический жир? В самый раз для толстушки в нелепом платье!

   Девицы противно захихикали, а я вновь отметила волшебное преображение прежде замухрышистой девицы-очкарика. Нет, очки были на месте, только оправа теперь не уродливо-черная, а изумрудно-перламутровая.

   — Адептка в беде? В смысле Беде? — не растерялась Вилка и гордо накинула на плечи наш болотного цвета балахон. — Смотрю, ты, наконец, помыла голову? Так гораздо лучше.

   Я тоже обратила внимание, что мышиный хвостик странным образом преобразился в копну волнистых волос медового оттенка. Да и губы стали ярче. Кажется, не я одна применила на экзамене маскировку. Только вот у адептки Беде это получилось гораздо лучше.

   Пока Ханка раздувала щеки, пытаясь придумать достойный ответ, Вилка уже потянула меня к выходу. Я поспешно запахнула на груди полы мантии, стараясь скрыть тетушкино платье. Но все же услышала, как девицы обсуждают мой наряд. Эх, жаль здесь не выдают шапочки, чтобы прикрыть мелкие кудряшки.

   — И все же, куда мы поступили? Что это за Мж отделение? — спросила я у Вилки, пока пробирались с ней в зал для церемоний. — Неужто магия жизни?!

   — Угу, или магическая жила, — хмыкнула в ответ Вилария. — Или жуткие магические формулы. Недолго мучиться, Лиска, сейчас все узнаем!

   Мы вошли в огромный зал со стрельчатыми окнами и колоннами. Яркий солнечный свет заливал помещение, играя бликами на светлом мраморном полу и таких же стенах. Тяжелые люстры свисали с высокого потолка на медных цепях, но магические кристаллы сейчас не горели, в них лишь яркими пятнышками плясали солнечные зайчики. На постаментах возвышались величественные статуи почитаемых в королевстве богов — светлого Эвзена и его супруги темной Нады. На стенах были развешаны портреты прежних и нынешних правителей Альмерии и Протумбрии, некогда двух независимых королевств, а теперь одной страны.

   Все взоры девиц были прикованы к портрету наместника Протумбрии, принцу Кристиану, — темноволосому привлекательному молодому мужчине с застенчивой улыбкой. Ходили слухи, что в прошлом году произошла чудовищная трагедия. Что случилось, никто толком не знал. Говорили, вроде бы избранница наместника лира Красимирка подтасовала результаты отбора и обманом пролезла в невесты, а всех, кто мешал, лишала памяти с помощью запрещенного зелья. После изобличения во лжи она покинула страну. В этой мутной истории каким-то боком был замешан королевский прорицатель и звездочет лер Страшневицкий. Его даже заключили под стражу и хотели судить. Но за него заступился сам правитель. Из королевских звездочетов Страшневицкого уволили, но разрешили заниматься частной практикой. И теперь все аристократы и толстосумы записывались к провидцу в очередь, чтобы выбрать себе жену или определить благоприятные дни для покупки дворцов и украшений.

   Все эти сплетни я слышала от сестры и ее подруг, но особого значения не придавала, пока папенька за обедом не объявил, что он тоже воспользовался услугами лера Страшневицкого и выбрал мне жениха. И сейчас этот жених важно шествовал по залу в дорогом светлом костюме, постукивая по мраморному полу изящной тростью, а толпы студентов в почтении расступались перед ним — ректором Провинциальной магической академии.

   Амадор Тори остановился рядом с изваяниями Эвзена и Нады, словно тоже причислял себя к сонму богов. Студенты четырех факультетов сгруппировались, выстраивая квадратуру. А ученики пятого и шестого — провидческого и некромагического — факультетов образовали «ядро» в центре.

   Вилария шепотом пояснила, что каждый ряд означает с первого по четвертый курс, а цвет и оттенок мантий говорит о принадлежности к тому или иному факультету и отделению. В слаженных действиях адептов чувствовалась многолетняя дрессировка. Только первокурсники замешкались, создавая небольшую сумятицу в рядах. Мы с Вилкой едва успели подбежать к учащимся целительского факультета и занять первый ряд, где разместились первокурсники, а лер Тори уже произносил речь:

   — Приветствую студентов и преподавателей в стенах Провинциальной магической академии и поздравляю всех с началом учебного года!

   Раздались восторженные вскрики девиц, жиденькие хлопки преподавателей, дружное «Ура!» подхалимов и сдержанное хмыканье остальных студентов.

   По традиции Амадор Тори представил деканов факультетов, магистров и кураторов отделений, но, как я поняла из перешептываний второкурсников, стоявших позади, особых изменений по сравнению с прошлым годом не произошло.

   Как и прочие девушки, находившиеся в этом зале в драматическом меньшинстве, я, словно зачарованная, смотрела на ректора. Сейчас Амадор Тори проходил мимо стройных рядов магических механиков, облаченных в шоколадного цвета балахоны. Затем проследовал к многочисленной группе боевых магов в синих мантиях с разноцветными нашивками на рукавах. Ректор обошел провидцев в серебристых и некромантов в черных одеяниях, на пару минут задержался возле студентов факультета магического права и бытовой магии в нарядных фиолетовых мантиях и окончательно остановился рядом с теми, кто учился на целительском факультете. Прямо напротив меня.

   — В этом году мы открываем в академии новое отделение. Это первый, экспериментальный курс, на котором будут учиться адепты, отобранные лично деканом Матеушем. — Амадор Тори отчего-то поморщился, остановив свой взгляд на мне, тяжело вздохнул и кивнул декану: — Прошу вас.

   Декан вышел вперед, добродушно улыбнулся и жестом указал на нас с Виларией и еще на четверых юношей, облаченных в одинаковое безобразие оттенка Лох болотный.

   — Этим адептам несказанно повезло. Несказанно! Они сами не представляют насколько!

   — Вот чего бойся, — хмыкнула Вилка, а я в ответ нервно икнула.

   Неизвестность пугала больше, чем вечно чем-то недовольный ректор Тори.

   — Этих студентов зачислили на уникальное Мж отделение целительского факультета, — восторженно проговорил декан. — Уникальное!

   Раздались удивленные выкрики:

   — А что там делает Яцек? Его разве не отчислили в прошлом году за взрыв лаборатории? И Змиевского вроде за драку выгоняли?!

   Я покосилась на сокурсников: толстяка в смешных круглых очках, худого высоченного паренька со всклокоченными соломенными волосами, приземистого хмурого адепта с подбитым глазом и плутоватого вида юношу с курносым веснушчатым носом и хитрым прищуром. В прошлый раз декан говорил, что на отделении Мж будут учиться восемь адептов, но пока я насчитала только шестерых — четверо молодых людей и мы с Вилкой. Вероятно, двое уже сбежали.

   — Тише, тише, — успокоил студентов декан Матеуш. — Я дал адептам еще один шанс, потому что и Яцек, и Змиевский очень талантливые юноши. Очень! Но в прошлом году они не смогли в полной мере раскрыть свой потенциал. Теперь же, я уверен, у них все получится. Это будет лучшее отделение в академии! Лучшее!

   Ректор Тори одарил хмурым взглядом наше «лучшее отделение», а когда декан Матеуш представил пожилого мужчину с военной выправкой и лицом, сильно помятым жизнью, и вовсе помрачнел.

   — Магистр Дуб назначен куратором. Прошу любить и жаловать.

   Студенты в зале ненадолго притихли, с интересом рассматривая и нас, и куратора.

   — Так что это за Мж отделение? — выкрикнули из зала. — Магическая жизнь? Или жесть?

   Раздались смешки, а я замерла в ожидании приговора.

   — А я разве не сказал? — искренне удивился декан. — Магические животные! Отделение исцеления магических животных! Наши адепты станут первыми дипломированными врачевателями магических существ!

   Зал вмиг загудел, а я ошарашенно смотрела на декана. Животные? Магические?! Это которые с лапками, клыками и хвостами? К тому же преобразованные не одним поколением магов! Но моя страсть — растения! А эти… с этими… Да и как их исцелять? Классификаторов толком нет, не говоря уже о методиках врачевания!

   Мои сокурсники тоже находились под впечатлением. Четверо парней недовольно переглядывались, хмурились, а кое-кто даже произнес крепкое словцо. Интересно, что творилось в голове у лера Матеуша, когда он брал нас на этот курс?! У меня был первый уровень магии, а тут нужен седьмой и желательно боевой, чтобы утихомирить какую-нибудь разбушевавшуюся зверюгу. Да, у Вилки с магическим уровнем было все в порядке, но она, похоже, совершенно не разбиралась в зельях. Как она будет лечить этих монстров? Представив пасть драконосапиенса, которому предстоит, например, вылечить зуб, я невольно застонала. Кажется, мои мечты об учебе столкнулись с кошмарной реальностью. Хотя и магическим существам не позавидуешь — им ведь тоже придется близко познакомиться с кошмаром, вернее, с Элиской Кошмарек. Отчего-то мне стало их жаль, и я немного успокоилась.

   Студенты в зале уже вовсю обсуждали новое отделение и спрашивали, где возьмут столько несчастных животных для опытов.

   — Кое-какие экземпляры у нас остались с прошлого года. Кого-то подбросили, кого-то спасли в диких лесах от браконьеров, — ответил ректор Тори. — Остальных подберем по мере необходимости.

   — А где взять учебники? — поинтересовался Змиевский.

   — Учебные материалы у нас на первое время имеются, — успокоил декан Матеуш. — Адаптированный для студентов «Бестиарий» на базе древнего «Бестиариума Верума». С прочими проблемами будем разбираться по мере поступления.

   — Надеюсь, что разберетесь! — Амадор Тори кинул в нашу сторону снисходительный взгляд, а затем вновь разлился редкой певчей птицей: — Наша Провинциальная академия обязана стать лучшей в королевстве... Нет! Не в королевстве. На всем континенте! Мы осуществим прорыв в науке, скажем новое слово в магии, нам не будет равных в боевых дисциплинах и магической механике…

   Пока ректор призывал адептов к покорению неведомых вершин, я принялась размышлять, как бы по-быстрому переговорить с деканом и перевестись на зельеварение. Но обратиться с просьбой не успела, Амадор Тори уже завершил напутственную речь и студенты, разбившись на группы, отправились в аудитории.

   — Отряд, сми-ир-р-но! По моей команде в шеренгу стройсь! — командным голосом прорычал куратор Дуб. — Напра-а-аво! За мной стройным шагом мар-р-рш!

   Подхватив учебники с сумками, которые сиротливо лежали на полу, наша шестерка «избранных» обреченно поплелась за куратором в аудиторию. Или в загон, судя по тому, как называлось наше отделение.

ГЛАВА 5

Мы с сокурсниками покинули главный корпус, пересекли вымощенную брусчаткой площадь, миновали спортивную арену и подошли к глухому забору, который отделял основную территорию академии от парка, судя по видневшимся пышным шапкам деревьев.

   Куратор открыл калитку и гаркнул:

   — Отря-я-яд! Стой на месте раз-два! Нале-ево! — Как только мы повернулись к нему лицом, он окинул нас хмурым взглядом. — Представлюсь лично. Меня зовут лер Дуб, а если по уставу — куратор Дуб. Буду преподавать у вас основы боевой магии и контролировать успешный учебный процесс.

   — А зачем нам боевая магия на целительском факультете? — удивился высокий паренек со светлыми взъерошенными волосам.

   — Фамилия! — рявкнул куратор.

   — Лер Дуб, а если по уставу — куратор Дуб, — любезно подсказал однокурсник.

   Раздались смешки, а наставник приблизился к адепту, сверля недобрым взглядом:

   — Да не моя! Твоя фамилия!

   — Адепт Воганька, — ответил тот.

   — Местный? — уточнил куратор.

   — Родом из Ликарнии, но проживаю с отцом в Жиже, он лекарь. Кстати, общежитие мне не понадобится, буду приходить в академию на занятия из города. Декан Матеуш разрешил.

   — И мне не нужно место в общежитии, я комнату в Жиже снял, — поддакнул толстячок в очках.

   — И я, — кивнула Вилка.

   — И мне не надо, я живу в Ликарнии, в Будеже, — добавила я.

   — Та-а-ак! Приехали! — протянул куратор. — Жить вы все будете в общежитии, только так я смогу вас контролировать. Да и не дело отбиваться от коллектива! Вон, все преподаватели, даже ректор, проживают на территории академии.

   — Но я не могу! Я уже за месяц вперед заплатил… — обиженно произнес толстячок.

   — А у меня тетушка больная, — нашлась я.

   — При смерти? — прищурился лер Дуб, подойдя ко мне.

   — Нет, но…

   — Фамилия! — перебил меня мужчина.

   — Кошмар... В смысле адептка Комарек! — тут же поправилась я, от волнения запутавшись в показаниях.

   — Значит, так, адептка Комарек. Возьмете увольнительную… то есть навещайте старушку в положенный выходной. Да и днем, после занятий, можете к ней наведываться. Возражения не принимаются, даю всем две недели, чтобы уладить вопрос с проживанием и заселиться в студенческое общежитие.

   — Но я живу с отцом… — встрял студент Воганька.

   — Одна неделя! — рыкнул куратор. — Напра-а-аво! За мной шагом мар-р-рш!

   Тяжело вздохнув, мы вошли на территорию парка, а браслеты на запястьях замерцали. Куратор Дуб объяснил, что по периметру установлен магический контур, чтобы посторонние почем зря не шастали, а магические животные не вылезли за ограду. Озираясь по сторонам и осматривая территорию, мы последовали за наставником к двухэтажному строению.

   Я невольно залюбовалась скрытым от посторонних взглядов заросшим парком как с уже знакомыми мне кустарниками, так и с экзотическими. А сколько здесь было редких цветов и растений! Наверняка зельевары именно тут подбирают ингредиенты для микстур. Вон и огороженные низким белым заборчиком аптекарские грядки видны, я в столице возле папенькиного особняка такие же организовала. В траве зашуршал какой-то мелкий зверек, с ветки на ветку перелетали разноцветные птички, а я вдруг вспомнила, что где-то поблизости обитают те самые страшные и ужасные магические животные, которых нам предстояло изучать и лечить. Очарование вмиг испарилось, а на его место пришел страх. Хорошо, что здание, в которое мы направились, было близко, и адепты отделения исцеления магических животных чуть ли не вприпрыжку достигли дверей, как-то очень синхронно ускорив шаг.

   Наш учебный корпус вблизи оказался больше и солиднее, чем выглядел издалека. В центре холла красовалась величественная мраморная лестница с широкими ступенями, на первом этаже расположились аудитории. Куратор открыл одну из дверей, и мы оказались в учебной комнате, похожей на амфитеатр — деревянные столы и лавки устремлялись вверх, в центре помещения красовался продолговатый стол, за ним виднелись шкафы с инструментами и склянками.

   — Это ваш учебный класс по врачеванию и лекарскому делу. В соседнем помещении со следующего семестра оборудуем лабораторию, пока же будете варить зелья в главном корпусе вместе с остальными адептами. Но главное для вас — зоосад и зверинец. Учебники оставьте здесь и следуйте за мной! — приказал наставник. — Изучим, так сказать, животных вблизи. Или они вас изучат, кому как повезет.

   Мужчина усмехнулся собственной шутке, а вот нам было не до смеха.

   — А кто будет преподавать лекарское дело? — уточнил юноша с рыжеватыми вихрами и курносым носом, облепленным веснушками.

   — Фамилия?

   — Адепт Яцек, — бодро ответил тот.

   Я припомнила, как другие студенты говорили, что именно Яцек в прошлом году взорвал лабораторию, и с интересом принялась рассматривать юношу. Так сказать, коллегу, ибо в прошлом году тоже имела неосторожность устроить взрыв в нашей домашней лаборатории. Причем неоднократно.

    — Лекарское дело по исцелению магических существ вам будет преподавать декан Матеуш лично в этой самой аудитории, — ответил лер Дуб. — Все другие предметы вы будете изучать в основном здании согласно расписанию. Общежитие устроили здесь же, на втором этаже. Более детально распорядок дня мы обсудим позже, а сейчас в путь!

   Мы с Виларией переглянулись. Оказывается, наше общежитие находилось не в тех уютных трехэтажных каменных домах возле главного учебного корпуса, а в этом здании, в парке, где обитали магические звери! А когда мы прошли по тропинке вглубь парка и остановились у длинного одноэтажного строения с яркой черепичной крышей, проживание в общежитии теперь не просто беспокоило, а пугало. Потому что из здания раздался пронзительный вой.

   Все попятились, а из дома, который больше напоминал сарай, вышел небольшого росточка мужчина. На незнакомце был поношенный сюртук, вытянутые на коленях брюки и стоптанные ботинки. Рубашка выглядела чистой и выглаженной, только жабо жалкими обрывками болталось на шее, словно его кто-то пожевал. На кончике носа мужчины гнездились маленькие круглые очки, а голову венчал серебристый пушок. Присмотревшись, я поняла, что незнакомец находится в солидном возрасте, просто круглое гладкое лицо, мальчишеская открытая улыбка и ямочки на щеках вводили в заблуждение.

   — Прибыли, яхонтовые мои? — обрадовался незнакомец, заметив нашу группу в болотных мантиях. — А мы вас заждались!

   — Лер Костюшко, приветствую! — кашлянул куратор, привлекая к себе внимание.

    — Ох, а я вас за деревом не заметил, лер Дуб! Как прошло общее собрание? Я хотел подбежать, послушать ректора, но Матюша с утра ведет себя неспокойно. Не рискнул ее оставлять!

   Из сарая вновь раздался протяжный вой, а мы с сокурсниками опасливо переглянулись — желание входить внутрь пропало.

   — Адепты! Представляю вам смотрителя нашего заповедника, — важно произнес куратор и указал на мужчину: — Пафнутий Костюшко. Имеет многолетний опыт по наблюдению за магическими животными. Уникальный специалист. Можно сказать, один из немногих в королевстве. Магистр Костюшко будет вести у вас практические занятия по уходу за животными.

   — По ух... уходу? А можно я сам уйду, пока не поздно? — заикаясь, попросил толстячок.

   — И я с ним за компанию. Не думал, что после хирургии меня запихнут в этот хлев, — буркнул темноволосый юноша с подбитым глазом.

   — Поздно, адепт Змиевский, — мрачно улыбнулся куратор и перегородил нам путь к отступлению. — Документы вы подписали, извольте дотянуть до первой сессии. А уж если вас выгонят по причине несдачи… — Лер Дуб нахмурился и потряс кулаком: — Нет уж, вы у меня все закончите академию! Даже не сомневайтесь! А теперь в бой! Знакомиться со зверьем!

   — С магическими существами. Но лучше называйте их питомцами, — деликатно поправил коллегу магистр Костюшко и жестом пригласил нас в зверинец: — Они все понимают! Уверен, вы полюбите их, как люблю их я!

   В этом я сильно сомневалась. Одно дело пельтигера пупырчатая или момордика, вот их я люблю трепетно и нежно. А какого-нибудь дракономопса, выведенного искусственным магическим путем и поедающего одежду хозяев… нет уж, увольте. Не мое это! Я лучше на общее врачевание переведусь, если на зельеварении нет свободных мест. Но на Мж отделении не останусь!

   Кажется, не я одна пребывала в подобных размышлениях, потому что следовать за магистром и знакомиться с питомцами никто особым желанием не горел.

   — Мы и влипли, — пробормотала Вилка.

   — Это точно. Лучше бы меня отчислили за драку, — согласился с ней Змиевский.

   — Разговорчики в строю! — рявкнул на нас куратор Дуб и принялся по одному заталкивать в сарай.

   Внутри помещение было разделено на два длинных отсека с проходом между ними. Клеток я не заметила, скорее, комнаты с резными дверцами и окошками, деревянная лестница вела на чердак. Пол и поддерживающие опоры были из камня, а вот потолок и стены деревянными. И что удивительно — вроде бы здесь содержались звери, а дурного запаха не ощущалось. Наоборот, пахло сеном и пряной травой. В загонах, а вернее, в просторных комнатах виднелись лежанки из сена и деревянные лавки, на которых стояли миски с едой и водой. Пол был устлан сухой травой, а на окнах я заметила решетки, впрочем, тоже деревянные. Зверей я внутри комнат не разглядела, хоть и дверцы были приоткрыты.

   Приоткрыты?!

   Неужели магические животные выбрались наружу? Только я хотела спросить об этом магистра Костюшко, как Вилка легонько ткнула меня в бок и указала на дальний конец коридора. Там столпились странные существа.

   Кто-то серый и большой сидел на полу. Вокруг него кольцом свернулась длинная, блестящая змея с пушистой головой. Еще один зеленый, маленький с телом собаки и оскалившейся пастью дракона суетился рядом. На потолочной балке лежала крупная пятнистая кошка с крыльями и птичьей головой, а к лавке у стены жались два странных зверька, чем-то напоминающие упитанных хомяков, только очень крупных.

   Животные, как и мы, тряслись от страха. Так мы и стояли друг напротив друга — звери и адепты, не решаясь приблизиться. Крупный серый монстр завыл трубным голосом, а в одном из загонов мелькнула черная тень, и послышались удары копытами. Кто-то не пожелал покинуть свой дом и выйти навстречу гостям. И я его понимала.

   — Яхонтовые мои, ну что же вы разнервничались?

   Мы обернулись к магистру Костюшко, но, как оказалось, он обращался не к нам. Смотритель направился к магическим существам, улыбаясь и подбадривая:

   — Подходите ближе, наши адепты не кусаются. Давайте знакомиться!

   — Может, не надо? — заикаясь, спросил один из сокурсников.

   — Надо, адепт Воганька, надо, — подбодрил его наставник и громко гаркнул: — Отр-р-ряд! На изучение противника вперед шагом мар-р-рш!

   Звери затряслись, серое чудовище вновь завыло, длинная блестящая змея с пушистой мордой нервно забила по полу хвостом, а кошка-птица громко закурлыкала. Хомяки юркнули в одну из комнатушек, но дверь до конца не закрыли, а высунули в щелку носы.

   — Прошу вас, тише, лер Дуб, питомцев напугаете, — недовольно произнес смотритель.

   Он приблизился к животным и принялся успокаивать, гладя по головам, а у серого пузатого погладил рожки.

    — Наши звери еще не отошли от стресса после общения с прошлыми адептами! — продолжал ворчать магистр Костюшко. — Как по мне, тех лекарей гнать нужно из академии, а не дипломы выдавать. Декан Матеуш заверил, что этих специально отобрал для лечения магических существ. Убедил меня, что на этот раз у нас все сложится!

   Мы во все глаза смотрели на опасных животных, пытаясь осознать — их пугают студентами!

   — Не нужно бояться, яхонтовые мои, — продолжал успокаивать зверей магистр. — Они вас вылечат.

   Пернатый кот что-то гортанно закурлыкал, словно переспрашивал, и магистр Костюшко закивал:

   — Конечно, Крылатик, и у Грифа крылышко посмотрят, и Матюше животик полечат.

   Серый монстр завалился на бок, закрыл лапами глаза, а я с интересом рассматривала его. Так вот ты какой — Матюша!

   Животное чем-то напоминало человека, а ростом было с десятилетнего ребенка. Крупный, с толстыми лапами и большим животом, нижняя часть морды значительно выступала вперед, приплюснутый нос смешно шевелился. На спине у необычного зверя я заметила маленькие крылышки, а на лбу, между удлиненных ушей, короткие рожки: целых четыре штуки! Тело животного покрывала серая шкура, потрескавшаяся и твердая, словно старый камень. А еще у зверя имелся хвост с кисточкой, которым Матюша обвил ногу смотрителя.

   — Это горгулья или горгулий. Животное относится к классу магических антропоморфных, — пояснил магистр, перехватив мой заинтересованный взгляд и пытаясь освободить ногу из захвата хвоста. — Зверь здесь больше года, но людей сторонится. Подпускает к себе только меня. Ну как подпускает? Позволяет кормить и мыть. Однажды горгулий улыбнулся ректору, в смысле бывшему ректору, ныне вашему декану. В честь декана мы и назвали существо Матюшей. А лер Матеуш не против.

   — А я была бы против, если бы ту зверюгу Вилкой назвали, — шепнула мне на ухо подруга, указав на змееподобное существо с головой лисицы.

   Зверь словно почувствовал, что говорят о нем, вытянул шею и уставился на Виларию немигающим взглядом глазок-пуговок да еще раздвоенный язык высунул.

   Я предпочла отвернуться, чтобы эта монстра… в смысле милая магическая зверушка не переключила внимание на меня. Лучше рассмотрю хомяков, которые по-прежнему прятались за дверью, но морды высунули и с любопытством следили за происходящим.

   — Да не переживайте вы так, — магистр Костюшко поманил этих двоих пальцем к себе, — адепты вас не обидят.

   — Вы так говорите, словно они вас понимают, — хмыкнул Яцек, осмелев и приблизившись.

   Остальные последовали за ним. Хоть и страшно, но интересно же рассмотреть зверей поближе. Страшно интересно!

   — Конечно, понимают! — возмутился магистр, поправив очки. — Это же магические животные! Они могут изъясняться, но по-своему, вы со временем поймете их язык. Сейчас я вам представлю питомцев, а на занятиях подробно расскажу об особенностях каждого вида. И нужно распределить, кто из вас за каким зверем будет ухаживать. Считайте, это вашим практикумом.

   — Мне хомяков! — первым опомнился толстяк и подмигнул напуганным существам. Те вновь скрылись в домике, хлопнув дверью.

   — Чегой-то тебе? Может, я тоже их хочу! — возмутился адепт Воганька. — Только они какие-то переростки!

   Юноши хмыкнули, а магистр вздохнул:

   — Переростки они, потому что в прошлом году такие же умельцы, вроде вас, втихаря опробовали на них зелье роста. И это не хомяки, а потто.

   — Потс? — захрюкал адепт Воганька.

   — Потто! Относятся к отряду сумчатых дасуроморфий, — с важным видом пояснил магистр, не обращая внимания на фырканье и насмешки.

   Хомяки, которые на самом деле оказались потто, вновь выглянули из укрытия, а я теперь обратила внимание, что шерстка у них бурая с золотистым отливом, грудки белые, мордочки широкие с длинными усами, а глаза большие и умные. На животе у зверьков располагался меховой карман. Потто стояли на задних лапах, а передними придерживали дверь. Тот, что покрупнее, возвышался над мелким и как бы невзначай терся носом о пушистую макушку собрата.

   — Очень умные ребята, — улыбнулся существам магистр, а мне показалось, что те улыбнулись в ответ. Во всяком случае, звери продемонстрировали ряды крепких острых зубов. — Одного я назвал Василиусом. Вася, значит. А помельче — Базилиусом. Базя.

   — Оригинально, — хмыкнула Вилка и тут же взвизгнула.

   Она попыталась отскочить с места, но не смогла — ее ноги обвила та самая змея с головой лисицы. Как животное незаметно подкралось, загадка. Зверюга прижала морду к Вилкиной ладони и мечтательно прикрыла глаза.

   — Вот и чудесно, — обрадовался смотритель. — Полли уже выбрала, кто за ней будет ухаживать.

   — Фамилия? — прозвучал позади нас командный голос магистра.

   Куратор стоял у выхода и прикрывал тылы, чтобы никто не сбежал: ни звери, ни студенты.

   — Войта, — едва слышно произнесла Вилка, боясь пошевелиться в «объятиях» существа.

   — Адептка Войта, закрепляю за вами змия! А за вами, адепт Воганька, потто. Две штуки.

   — Полли не змий, а магический гибрид аспида и рейнеке, — поправил куратора смотритель.

   — А мне тогда курицу! — осознав, что хомяки «уплыли», пухлый адепт ринулся к серой пятнистой кошке с птичьей головой и крыльями.

   Та недовольно рыкнула и отвернулась, явно не обрадовавшись знакомству.

   — Крылатик у нас карликовый альрун. Удивительное существо! О нем я расскажу чуть позже, а пока предлагаю завершить знакомство. Кто будет ухаживать за дракономопсом? — поинтересовался магистр, указывая на неуклюжего маленького зверя с короткими лапками, вытянутым зеленым туловищем и головой дракона. Зверь притаился возле большого Матюши и хитро щурился.

   Животных осталось всего ничего, да и нас трое — я, Яцек и Змиевский. Правда, последний в нашем обсуждении не участвовал, он, словно зачарованный, смотрел на кого-то в дальнем загоне. Только я хотела согласиться на дракономопса, как тот подбежал к конопатому Яцеку и уселся возле ног. Парень не растерялся, погладил зверя за ухом. Дракономопс от радости икнул, выпустив тонкую струйку огня. Хорошо, пол здесь каменный, и проказник ничего не спалил.

   — Прекрасный выбор! — обрадовался магистр Костюшко, хлопнув в ладоши. — Дракономопсы — верные и преданные друзья. Они же в огне не горят и в воде не тонут! Спасут вас из любой передряги. Но их доверие нужно заслужить…

   — Адепт Яцек, официально закрепляю за вами дракона… и мопса, — зычно произнес куратор, делая пометки в своем списке, а я обреченно посмотрела на Матюшу.

   Вот как чувствовала, что самый кошмарный зверь будет моим.

   — Адептка Комарек, — тут же подтвердил мою догадку куратор, — горгулья… вернее, горгулий — ваш!

   Осталось добавить: «Заверните!»

   Большой серый зверь растопырил пальцы, подглядывая за мной.

   — Может, за горгульей лучше адепт Змиевский будет ухаживать? — робко предложила я. — Он больше. В смысле адепт.

   — Полагаю, Змиевский уже определился с выбором. И я очень этому рад, — улыбнулся магистр Костюшко, продемонстрировав ямочки на пухлых щеках, и направился к загону, возле которого застыл темноволосый адепт.

   Мы все отвлеклись от своих питомцев и тоже приблизились, чтобы рассмотреть магического зверя, который так заинтересовал сокурсника. А подойдя ближе, ахнули. Пред нами предстало прекрасное величественное животное с конскими туловищем, копытами и хвостом, но головой и крыльями огромного орла. Иссиня-черное оперение на голове переходило в короткий жесткий волос на туловище. Стального цвета клюв и золотистые глаза принадлежали орлиной сущности зверя, как и крылья, которые вызывали особое восхищение. Темные перья удивительным образом отливали серебром. Казалось, взмахни этот зверь крыльями — и взлетит, разрушая мощным телом все преграды. Но, увы, животное сдерживали тонкие цепи, тянувшиеся от ошейника к крюкам в полу, — длинные настолько, что позволяли свободно передвигаться по просторному загону, но не настолько, чтобы сбежать.

   Зверь застыл на месте и глядел исподлобья на адепта Змиевского. Тот, в свою очередь, не отрывал взгляда от магического существа.

   — Это же гиппогриф! — восхищенно прошептал адепт Воганька. — Но как же так… они же не существуют…

   — А почему он прикован? — одновременно с сокурсником спросила я.

   — Как видите, существуют, — улыбаясь, произнес магистр Костюшко и жестом показал, чтобы мы не подходили ближе. — Древний летописец Ариосто в своих трудах утверждал, что гиппогрифа создали изначальные маги. Те, что селились в скалах общинами подальше от простого люда. Эти дикие места, удаленные от городов и поселений, позже стали единственным пристанищем гиппогрифов, которые живут парами, но чаще в одиночестве. А прикован он, потому что не может летать, но не оставляет попыток. К сожалению, этим только вредит себе. Один раз чуть не разбился. Упрямый гордый зверь.

   Рассматривая магическое животное, я обратила внимание, что одно крыло ниже второго и сильно искривлено.

   — Это из-за крыла, да? Оно повреждено? — спросила Вилка.

   — Увы, — подтвердил магистр и развел руками. — Один из лесничих несколько месяцев назад сообщил в полицию, что нашел в диком лесу, возле скал, израненного редкого зверя. Обессиленного, с изломанным крылом.

   — Бедненький, — прошептала я.

   Гиппогриф расслышал мой шепот, повернул голову и недовольно заклекотал. А затем, словно дикий ветер, принялся метаться по загону, биться клювом о железные прутья и издавать высокие гортанные звуки, явно требуя выпустить его на волю.

   — Не бушуй, Гриф! — погрозил ему пальцем магистр. — Не стоит, мальчик. Чуть позже я дам тебе побегать по саду. Но отпустить не могу. Ты опять попытаешься взлететь и расшибешься.

   Зверь, как ни странно, прислушался, но отошел к дальней стене и обиженно отвернулся.

   — Идем, яхонтовые мои, — на этот раз лер Костюшко обратился уже к нам. — Для первого раза достаточно, да и питомцы пусть отдохнут. А вы, молодой человек, — магистр пристально посмотрел на адепта Змиевского, — попробуйте-ка наладить с Грифом связь. Глядишь, он вас примет и позволит помочь. Ему бы крыло подлечить. Собственно, по этой причине мы его здесь и оставили.

   Адепт серьезно кивнул и поинтересовался:

   — Кто же сотворил с ним подобное?

   — Охочие до богатства люди. Это же уникальный экземпляр! Думаю, Гриф случайно попался в силки, сопротивлялся. Хорошо, лесничий вовремя обнаружил магический всплеск, а затем и разбойников. Негодяев скрутили полицейские, а с гиппогрифом что делать? Взлететь-то зверь не мог, а его дом высоко в скалах. Вот и вызвали меня, я ж раньше в заповедных лесах Протумбрии смотрителем работал, изучал магических животных, это такая редкость в наше время. Но подобный экземпляр увидел впервые. Лекаря, кто подобных зверей лечит, не сыскать. Да и Гриф своенравный, никого к себе не подпускает. Я его только покормить могу, перышки почистить, но я ж не врачеватель, — охал магистр Костюшко, провожая нас к выходу.

   Питомцы самостоятельно разошлись по загонам. Видимо, устали от повышенного внимания гостей. Лишь Вилкина «змея» увивалась за новой подругой и терлась о руки лисьей мордой. Вилария, кажется, смирилась со своим чудовищем и даже перед уходом неловко провела рукой по коричневой змеиной шкуре с маленьким пушком, отчего гибрид аспида и рейнеке лизнул взвизгнувшую Вилку раздвоенным языком. Вот когда я поняла, что горгулий, нет, горгулья Матюша, которая уснула сидя и шумно похрапывала, — не самый плохой вариант.

   Взбудораженные увиденным, мы вернулись в аудиторию. Пока нас не заставляли приходить к питомцам каждый день, лишь во время практических занятий. Но позже, когда мы привыкнем к магическим животным, а они к нам, следовало их кормить два-три раза в день, чистить загоны и даже выводить на прогулку. Представив, как я иду гулять с Матюшей, вздрогнула. К столь радикальным переменам в жизни была еще не готова. Все же звери — не мое! Зайду на днях к декану Матеушу и попрошу перевести на зельеварение.

   После визита в питомник куратор Дуб не слишком зверствовал и практическое занятие по основам боевой магии заменил на теорию. Но расстроил тем, что в очередной раз напомнил о переезде в общежитие.

   В целом первый учебный день прошел как один миг. Но после занятий мне пришлось отказаться и от посещения столовой, и от ознакомительной экскурсии. В отличие от меня, Вилария заинтересовалась библиотекой. Мне же предстояло бежать в город, в школу лиры Эндрю, и прослушать первую лекцию по курсу «Модный приговор».

   Я отчего-то не удивилась, что оказалась единственной студенткой, а класс был похож на тетушкину гостиную. После того как оплатила трехмесячный курс для начинающих, директриса принесла на лекцию чай и вкусные булочки, а также согласилась перенести уроки с утренних часов на послеобеденные.

   Не стоит говорить, что в дом к тете Лижбет я приехала уставшая и едва передвигала ноги под тяжестью знаний. За поздним ужином клевала носом, невпопад отвечая на вопросы. Хорошо, старушка вскоре увлеклась записями о модных тенденциях и уединилась с моей тетрадью в спальне. Ну а я уединилась в своей и моментально уснула.

   Мне снилось, как я летаю на гиппогрифе, дрессирую дракономопса и кормлю вкусняшками горгулью. И все бы ничего, но в мой сон зачем-то пробрался лер Тори и принялся отчитывать: что и летаем мы с Грифом низко, и дракономопс выжег огнем ковер в его кабинете, и Матюша съела весь недельный запас в столовой. Под утро сон сделался и вовсе отвратительным, не иначе как в руку, ибо ректор утверждал, что я самая плохая адептка, раз в одиночку не могу справиться со зверинцем.

   Поэтому я обрадовалась, когда в шесть утра меня разбудила Марта.

ГЛАВА 6

Последующие дни пролетели незаметно, а я по-прежнему не знала, как сказать тетушке о переезде с вещами в академию. Вот и сегодня за ужином попыталась намекнуть, что дорога меня сильно изматывает, на что тетя возмутилась:

   — Все же эта лира Эндрю слишком тебя нагружает! Где это видано? В один день ты проходишь и модный приговор, и бытовые заклинания! А вот на магическую косметологию отведено мало часов. Пожалуй, мне стоит посетить Жижу и лично переговорить с директрисой.

   — Нет! — вздрогнула я, даже аппетит пропал. — Не стоит!

   — Почему? — тетя Лижбет выгнула бровь, рассматривая меня через лорнет с увеличительными линзами. — Безусловно, прическа твоя стала гораздо приличней. Этот жемчужный цвет волос мне определенно нравится. Хотя я бы добавила меди.

   Тетушка поправила свои рыжие с сединой кудри и прищурилась:

   — Кстати, Валюшка, а как ты состряпала краситель? Разве ты разбираешься в зельеварении? Лира Эндрю не могла тебя так быстро обучить.

   — А я… а меня Элиска обучила!

   — Ах да, твоя старшая сестрица знает в этом толк! Обучила, говоришь? Значит, ты сможешь и мне приготовить краситель? А то седина пробивается, а Элиска в пансионе.

   — Конечно, приготовлю! — Я поторопилась согласиться, а то тетушка еще вздумает написать письмо Валежке. — Сестра на всякий случай записала мне рецептуру. И еще состав омолаживающего крема, как вы для Марты заказывали. А для большего эффекта можно добавить заклинание «Одурилис», которое я прошла на курсах.

   Тетя одобрительно кивнула:

   — Все же я в тебе ошиблась. Не такая уж ты вертихвостка, как писал мне Адам. Правда, твою красоту он явно преувеличил. Нет, ты хорошенькая. Но! У молодой привлекательной девицы все же должна быть талия, дорогуша, а бедра не должны походить на дирижабль.

   Тетушка выбралась из-за стола и принялась шустро расхаживать по комнате. А мне казалось, что старушка в прошлый раз хромала и вроде ее радикулит на днях прострелил.

   — Юная лира, которая мечтает удачно выйти замуж, должна иметь легкую, завлекающую походку. С твоей комплекцией легкости добиться сложно, но надо постараться. Встань!

   Вздохнув, я отложила пирог и поднялась с места.

   Тетя Лижбет окинула меня придирчивым взглядом и взмахнула лорнетом:

   — Подойди ко мне, детка! И не сутулься! Плавнее! Походка от бедра! Представь, что паришь над землей!

   Я сделала несколько шагов и споткнулась, нечаянно задев бедром стул. Какое там «паришь»?! Сегодня во время практического занятия так набегалась, гоняясь по парку за хомяками Васей и Базей, а затем пытаясь вместе со смотрителем вытащить сопротивляющуюся горгулью на прогулку, что руки болели, а ноги гудели.

   — Мда-а-а, — протянула тетя и кисло улыбнулась, — с тобой еще работать и работать! А твой отец говорил, что ты первая кокетка в столице. Верится с трудом. Хотя... сейчас такие молодые люди, что и звериный оскал примут за кокетливую улыбку. Ну-ка, посмотри на меня!

   Взглянула исподлобья на тетю. Ну что ей неймется? Время уже позднее, а мне еще теорию магии учить. Занятие, как назло, завтра первой парой, а преподает ректор Тори. Не хотелось бы опозориться.

   — Если бы я так смотрела на ухажеров в Будеже, они бы все разбежались! Что ж, придется учить. Ну-ка, сожми руку в кулак, отогни большой палец и мизинчик, а теперь приставь к носу.

   Я сжала руку в кулак, отогнула пальцы и потянулась к тете.

   — Да не к моему! К своему!

   Пожав плечами, так и сделала.

   — А теперь смотри на мизинчик, представив, что это мужчина. Например, высокий, интересный блондин. Я таких очень люблю. Та-а-ак. Руку поворачивай вправо и влево и, не отрываясь, гляди на мужчину. То есть на мизинец!

   Я последовала тетушкиному совету. А представив на месте мизинца-блондина Амадора Тори, прыснула со смеху.

   — Во-о-от! — одобрительно кивнула тетя. — Уже лучше! Запомни, Валюшка, мужчины — они как дети. Улыбайся им, кокетничай, обещай побольше, но делай только то, что нужно тебе! И тогда от поклонников не будет отбоя. Я даже в своем возрасте не знаю, как от них избавиться. Но чувствую, это так же бесполезно, как вытирать пыль с серванта! Только смахнешь, а она опять накапливается.

   Я хрюкнула, вообразив, как ректор Тори разлегся на серванте в гостиной у тетушки, а я пытаюсь его смахнуть.

   Тетя недовольно поморщилась:

   — Увы, мне предстоит большая работа. Нужно написать Адаму, чтобы увеличил сумму за твое воспитание. И все же следует переговорить с лирой Эндрю, просмотреть план занятий. Хотя твой отец был против, надо добавить в программу этикет и танцы. Кстати, что вы сегодня проходили? Принеси-ка мне лекции!

   Я послушно поднялась к себе в комнату и взяла из сумки тетрадь. А когда вернулась, тетя уже устроилась в кресле и включила торшер.

   — Та-а-ак, опять был «Модный приговор»? Изучали корсеты? А это что? В моду вновь входят панталоны? — изумилась тетя, вчитываясь в записи. Я, если честно, не запомнила, о чем говорила директриса. Пока записывала, представляла боевую стойку, которую нам сегодня показывал куратор Дуб. Скоро ведь практика, а я путаюсь, куда ногу отставить, как отклонить корпус и какой рукой делать замах. Тетя радостно вскрикнула: — Ах, так тут с кружавчиками! Совсем другое дело! Ты иди, Валюшка, а я пока почитаю на ночь. В смысле проконтролирую, чем ты там на курсах занималась!

   Я поторопилась покинуть гостиную и поднялась в комнату, раскладывая на столе учебники. Эх, опять лягу спать не раньше полуночи. Но все же оно стоило того: моя мечта сбылась — я теперь студентка престижного целительского факультета! А если завтра наберусь смелости и переговорю с деканом или с самим ректором, может, переведусь на отделение зельеварения. Тогда уж точно стану лучшей адепткой!

   Жаль только, снились мне ночью не любимые растения и работа в лаборатории, а ректор Тори и горгулья. Увы, эти двое последние несколько ночей прочно поселились в моих снах.

ГЛАВА 7

Поезд из Будежа сегодня задержался, и я позорно опоздала на первую пару. Как назло, ректор Тори уже был на месте. Он горделиво стоял за кафедрой, обводя класс надменным взглядом.

   На лекции присутствовали студенты целительского факультета всех трех отделений. Вернее, четырех, считая наше малочисленное «Мж». Пятеро моих сокурсников сидели обособленно на последнем ряду, сбившись в кучку. Увидев меня, Вилка и Яцек зашептали, чтобы проворнее шевелилась и пригнулась. Тихонько попыталась пробраться к своим, но услышала окрик ректора:

   — Адептка Комарек! Не нужно ползти. Я вижу, что вы опоздали!

   — Да всего на минуту, — пролепетала, положив сумку с учебниками на стол и пристраиваясь на скамью рядом с Вилкой. И ведь фамилию запомнил, когда не надо!

   — Иногда минуты решают все! — высокомерно заметил Амадор Тори. — И я не разрешал вам сесть.

   — Мне выйти? — уточнила я, вновь сложила учебники в сумку и направилась к выходу.

    Уж лучше пропущу лекцию, чем стану выслушивать колкие замечания.

   — Ко мне!

   — Что?

   — Адептка Комарек, подойдите! — с раздражением произнес ректор.

   Подбадриваемая сокурсниками, я поплелась вниз, к кафедре, тяжело вздыхая. Удивительно: как такой красивый мужчина может быть столь неприятным?

   Проходя мимо первого ряда, столкнулась взглядом с адепткой Беде. Девица выглядела превосходно: волосы уложены волнами, изумрудная оправа очков идеально подходила и под цвет глаз, и под цвет мантии и даже туфельки из мягкой кожи были такого же цвета. Я так отвлеклась, что не заметила, как нога в изящной туфельке пнула меня по щиколотке. Не ожидая подобной подлости, споткнулась и, перелетев через ступеньку, упала в объятия ректора, который в этот момент вышел из-за кафедры мне навстречу.

   Ударившись о твердую мужскую грудь, на всякий случай поприветствовала ректора:

   — Здрасьте.

   — Адептка Комарек, что вы себе позволяете?! — прошипел он под смешки студентов. — Думаете отвлечь меня подобной хитростью?

   — Я не собиралась вас завлечь! Отвлечь, хотела сказать.

   Под пристальным взглядом ректора поспешно отстранилась, смущаясь. Впрочем, как и все студентки академии, за исключением Вилки.

   — Адептка, объясните, почему вы опоздали?! Почему студенты потрудились прийти вовремя, я пришел, а вы не смогли!

   — Это не я, а поезд. Он задержался... — пролепетала я.

   — Вы живете не в общежитии? — нахмурился Амадор Тори. — Нужно прекращать эту порочную практику! По просьбе бывшего ректора Матеуша я пошел навстречу студентам и разрешил приезжать на занятия из Жижы и соседних городов. Но эти постоянные опоздания с первого учебного дня не допустимы! Сегодня же выпущу приказ, что все адепты обязаны проживать в общежитии академии и смогут покидать территорию лишь в выходные и строго оговоренные с руководством часы!

   Я приуныла. Студенты, может, и обязаны жить в общежитии, но как мне это объяснить тетушке?

   — Адептка Комарек, — не дал опомниться ректор, — надеюсь, вы прочитали первый параграф?

   — Разумеется! — ответила я и почти не соврала.

   — Тогда поведайте мне о принципах магического воздействия.

   — Принципы воздействия… — повторила за преподавателем, растягивая слова и вспоминая определение, прочитанное вчера перед сном. — Принципы эти… магические… базируются на законах окружающего мира. Собственная сила, настроенная на определенную частоту, взаимодействует с объектом и резонирует с чужими магическими потоками.

   — А если происходит сопротивление? Если другой объект не откликается и не резонирует?

   — Если бы да кабы... В том смысле, что если не откликается, тогда…

   Я запнулась, вспоминая, что еще было в первом параграфе. Что-то простое и действенное. Жаль, написано занудно. Поэтому я и отвлеклась вчера на «Бестиарий», отложив «Теорию магии». И теперь могла вспомнить только о том, что горгулий или горгулья — андрогин. То есть она, Матюша, это он. Или оно!

   — Адептка Комарек! — рявкнул ректор, и перед мысленным взором картинка из «Бестиария» с неуклюжей горгульей исчезла, зато возник ужасный в гневе Амадор Тори. — Слово! Слово — та же вибрация. Именно оно усиливает резонанс!

   Да кто бы спорил?! Сейчас от слов ректора у меня в организме такой резонанс происходил, что уши заложило, а все тело вибрировало. Вон колени как дрожат, и если он еще раз крикнет, я рухну на пол без всякой магии.

   — Заклинания, проклятия, заговоры! — никак не мог угомониться ректор. — Этим мы усиливаем направленную на объект энергию! Вам ясно?

   — Чего же не понять? Заклинания очень хорошо воздействуют на объект, особенно проклятия, — пробормотала я.

   Интересно, за что ректор Тори меня невзлюбил? С первой встречи смотрит с неприязнью. А ведь я, между прочим, его невеста. Правда, он пока об этом не знает, а при таком предвзятом отношении, мне и признаваться расхотелось. Мало того что рычит, так еще и унижает.

   — Но, боюсь, с вашим первым магическим уровнем никакое заклинание не сработает! — добавил Амадор Тори, решив меня окончательно добить.

   — Не надо бояться! Обязательно сработает! — попыталась успокоить преподавателя. — Я как чистокровный светлый маг с неограниченной фантазией на многое способна!

   Для притирок и настоек красоты, которыми я заполонила папенькины аптеки и которые приносили неплохой доход, моего магического уровня и простых заклинаний вполне хватало. Ведь в аптекарском деле главное спрос и смекалка. Последняя у меня имелась в избытке!

   — Именно ваша фантазия меня и пугает, — вздохнул ректор. — Вам бы замуж, адептка Комарек, а не в академии учиться! Я принципиально против женщин в науке, но все же могу понять, когда на целительский факультет поступают такие, как лира Беде: с седьмым уровнем магии, блестяще сдавшие экзамен, пытливые к наукам. Но вы…Вы... Кошмар!

   Ректор поморщился и отмахнулся, отпустив меня восвояси.

   — Зверь, а не препод! — сделала заключение Вилка, пытаясь меня подбодрить. — Моль блондинистая, подвид озверевший! Но ты молодец. Я бы вообще ни на один вопрос не ответила. А уж эти названия заклинаний и вовсе не выговорить: «Обливион», «Охмурилис»… Почему нельзя назвать по-простому: заклинание забвения, заклинание обольщения…

   — Обольщения? — повторила я и замерла.

   Даже не стала спрашивать, откуда Вилке известно про «Обливион», ведь его проходят только на старших курсах. А вот заклинание Обольщения — то, что нужно! На курсах лиры Эндрю я как раз сейчас изучала «Охмурилис» и «Одурилис» с целью привлечения ухажеров. Нет, использовать заклинания против воли объекта строго запрещено. Но директриса поведала мне о маленьких хитростях, например, как добавить в зелье микроскопические дозы руты и связать заклинанием, чтобы поклонник проявил толику интереса. Привороты караются законом, а вот вызвать легкую симпатию не возбраняется. Влюбить в себя ректора Тори я не планировала, но добиться его расположения, чтобы он на меня хотя бы при всех не кричал, было бы неплохо. Эх, наверняка ему так просто зелье не подлить, ведь за красавцем-ректором охотятся все студентки, не я одна додумалась до подобного. Но с другой стороны, никто из них не обладает моей фантазией, иначе давно добились бы успеха! Да и курсы лиры Эндрю не посещают, судя по тому, что я там единственная ученица. А зря. Ведь директриса дает полезные советы, а главное — все в рамках закона!

   Составив в голове план, я довольно улыбнулась и принялась записывать лекцию. Ректор Тори на меня подозрительно покосился, явно что-то заподозрив. Но больше не придирался, а вскоре и вовсе потерял интерес, переключив внимание на адептку Беде и ее подружек, которые смотрели ему в рот и ловили каждое слово.

   После занятий у Амадора Тори мы всем курсом отправились на практикум по зельеварению в храм растений и магии, как назвал полуподвальное помещение преподаватель. Как по мне — обычная лаборатория.

   Все основные уроки проходили в главном учебном корпусе, а на спортивном поле за академией тренировались боевые маги. Магия… Она до сих пор оставалась для меня загадкой. Ведь мой первый уровень лишь помогал усилить действие трав и заклинаний, а вот видеть незримое, повелевать стихиями, говорить с душами умерших я не могла. Хотя призраков иногда встречала, но кого в наши дни этим удивишь? То ли дело бытовая магия ректора Тори или целительская декана Матеуша. Но если ректор не любил «дешевые фокусы» на своих занятиях, то декан радовал нас мерцающими в воздухе формулами, летающими колбами с бурлящими в них микстурами, иллюзорными растениями, поднимающимися со страниц книг. А как он интересно рассказывал! Жаль, практические занятия по зельеварению вел не лер Матеуш, а молодой магистр Ежи Болек.

   Бесспорно, лер Болек обладал необходимыми знаниями, но его снисходительная и уничижительная манера общения коробила. И я почему-то не удивилась, что он, как и ректор Тори, сразу выделил из толпы студентов адептку Беде. Несмотря на то, что она пару раз ошиблась в определениях, магистр Болек ей улыбнулся и заметил, что даже гении порой могут оговориться.

   Меня магистр игнорировал, хотя на все его вопросы я ответила верно, да и микстуру от грудной жабы сварила одной из первых. Но лучше пусть так. Виларию и адепта Яцека преподаватель сразу невзлюбил. С Яцеком понятно: по слухам, это именно он в прошлом году взорвал лабораторию на одном из практических занятий, которое, как нетрудно догадаться, вел магистр Болек. Но предвзятое отношение учителя к Вилке было не заслуженным. Да, она перемудрила с зельем. Но ведь он ни разу к ней не подошел и не проверил составленную рецептуру. А когда в колбе забурлила зеленая жидкость, а чуть позже появились огненные пузыри, даже не пошевелился. Именно я первой подскочила к подруге и нейтрализовала зелье.

   Магистр Болек лишь взвизгнул:

   — Адептка Войта! Вы все испортили! Вас страшно подпускать к больным: вы же их отравите!

   — А она учится на отделении «Исцеление магических зверюг», — любезно подсказала Ханка Беде. — Им все равно, что принимать.

   Раздались смешки, а магистр согласно кивнул:

   — Ах да, я забыл. Кто там у вас на попечении, адептка Войта? Карликовый дракон? Может, для него и сгодится ваша микстура для усиления пламени!

   Студенты подхватили шутку магистра и все оставшееся время упражнялись в остроумии. Наша шестерка целителей магических существ общего веселья не разделяла и с мрачным видом выслушивала насмешки.

   — Так и знал, что стану посмешищем, — прошептал в сердцах Змиевский. — Нужно было сразу забирать документы из академии и уходить.

   — Мало того что на второй год оставили, так еще и оскорбления приходится терпеть, — согласился с ним Яцек.

   — И выгуливать этих гадов хвостатых, — закивал толстяк в очках, которого, как выяснилось, звали Петр Лежак.

   — Кстати, — встряла я, — раз уж речь зашла о животных. Вчера после практического занятия вы все сбежали, и мне одной пришлось кормить питомцев и выгуливать!

   — Не все сбежали! Наверняка Змиевский опять возле Грифа почем зря простаивал, — возразил адепт Воганька.

   — Змиевский был, — согласилась я, правда, пока не слишком понимала, какой толк от его молчаливого «общения» с гиппогрифом. — А вот ты не пришел! И ты, Яцек, забыл покормить обедом дракономопса! Он слопал еду у Полли, за что та прикусила ему хвост.

   — Я делом занимался и проводил важные опыты! А Зубаст молодец, сам о себе позаботился, — парировал Яцек, наградив дракономопса кличкой.

   — А я в библиотеке была, — поддакнула Вилка, одарив меня виноватой улыбкой.

   — Я вообще не собираюсь приближаться к этой кошке с куриной головой, — наморщился адепт Лежак, — у нее такой злобный вид, заклюет еще.

   — Это не кошка, а альрун Крылатик! — подсказала я. — Между прочим, он единственный, кто вчера слушался меня — погулял, полетал над парком и даже помог выследить хомяков, которые опять прятались в кустах и не хотели возвращаться в дом.

   — А чего их выслеживать? Нагуляются и вернутся, — заметил Воганька, ответственный за заботу о Васе и Базе. Вернее, совершенно безответственный тип!

   — Значит, так, — заявила я. Как раз прозвенел звонок, студенты ринулись к выходу, и можно было спокойно поговорить с сокурсниками. — Я больше ваших подопечных кормить не буду! И покрывать перед смотрителем не стану! Вчера я соврала, что якобы вы попросили меня присмотреть за животными, так как заняты на дополнительных занятиях. Но сегодня выкручивайтесь сами!

   Сложив учебники в сумку, я гордо удалилась из аудитории под возмущенные окрики парней. Нет, ну а чего они ожидали? Мне, может, тоже после лекций надо бежать на курсы лиры Эндрю, а вечером возвращаться в Будеж, показывать тете записи и до ночи готовиться к занятиям. А вместо этого я вылавливаю хомяков и выгуливаю Крылатика. И вообще, звери — не мое! Вот были бы растения, совсем другое дело. Я бы часами из оранжереи не выходила!

   Пыхтя и возмущаясь, я добралась до парка. Уже возле зверинца меня догнала Вилка.

   — Лиска, ну прости, — покаялась она. — Библиотека работает до шести, а я и так по всем предметам отстаю. И если честно, боюсь я эту змеюку! Полли как обовьет хвостом ногу, у меня душа в пятки уходит! А еще знаешь что?

   — Что? — поинтересовалась я.

   Долго злиться на Вилку не собиралась. Она моя единственная подруга в академии и союзница.

   — Полли появляется внезапно! — с ужасом прошептала Вилка.

   Мы с ней уже подошли к зданию, и подруга опасливо поглядывала на дверь.

   — Магистр Костюшко на последнем занятии как раз упоминал, что магия гибрида аспида с рейнеке чем-то схожа с магией горгульи, — припомнила я. — Они могут перемещаться на дальние расстояния и преодолевать магический заслон. Но это все в теории, на практике за ними подобного не замечали: твоя Полли ползает, а моя горгулья даже гулять из клети не выходит!

   — Может преодолеть магический заслон? — заинтересованно пробормотала Вилка.

   Я не обратила особого внимания на оживление подруги, куда больше меня волновала встреча с Матюшей.

   Сегодня горгулья засела в проходе. Кашу с мясом она не доела, а в загоне стоял запах болотной тины. Не иначе животное откуда-то притащило рогоз или осоку и втихаря слопало. Магистр Костюшко разводил руками и уговаривал зверя съесть кашу, Матюша морщилась и отворачивалась. Завидев нас, смотритель пожаловался, что у горгульи опять нет аппетита. А тут и жаловаться нечего — кое-кому надо меньше есть всякие гадости!

   К слову, моя пламенная речь возымела действие. Однокурсники, все, кроме адепта Лежака, пришли покормить подопечных. А Яцек даже помыл дракономопса, который утром успел найти грязную лужу и весь в ней извозился.

   Адепт Воганька, ругаясь, долго вылавливал в парке спрятавшихся в кустах Васю с Базей.

   А Вилка после уборки и кормежки присела на крыльцо, тяжело вздыхая. Наевшись, «змеюка» Полли подползла к новой подруге и пристроила лисью голову на ее плечо. И задремала, посапывая.

   Вредный, а может, и вредная Матюша меня принципиально игнорировала. Я так и не определилась — он это или она. Вот с Крылатиком все было ясно. Мало того что откликался на имя, так еще и живо отозвался на приглашение погулять по парку. Зверь важно вышагивал рядом, сложив на спине крылья. А я любовалась плавными кошачьими повадками, мягкой пятнистой шерсткой и такого же цвета оперением, покрывавшим крылья и птичью голову. Но любовалась я на зверя недолго, вскоре взгляд выхватил в траве знакомый цветок. Найти красную руту — огромная редкость и удача! Подбежав и встав на колени, я принялась рассматривать растение. И расстроилась. То ли ветер, то ли кто-то из магических зверей оборвал все листочки. А для зелья, которое я задумала, нужны именно толченые листья руты, а не красные лепестки и корни. Если использовать лепестки, получится настоящее приворотное зелье, которое определит любой маг. Варить такое — нарушать закон. Корни же хороши для избавления от морщин, прыщей и бородавок. Именно из корней руты я готовила настойки красоты, которые выравнивали кожу и пользовались в наших аптеках успехом. А вот о свойствах листьев я не знала, пока мне об этом не поведала лира Эндрю. По ее заверениям, вместе с заклинанием «Охмурилис» зелье с листьями руты вызовет лишь мимолетную симпатию. А мне другого и не надо. Я не собираюсь приворожить ректора Тори, только убрать предвзятое к себе отношение. Возможно, тогда он разглядит мой ум, душу, чудесный характер, а не те килограммы, которые все это скрывают.

   Но что толку мечтать — листиков на стебле не было. Я разочарованно вздохнула и отползла от цветка. Неожиданно Крылатик толкнул меня в плечо, а затем скользнул хвостом по руке, заключив запястье в кольцо. Зверь прошел вперед, потянув меня за собой.

   — Эй, ты чего? Отпусти!

   Я попыталась вырваться из захвата, но не тут-то было. Карликовый альрун не обращал на мои возмущенные крики никакого внимания, продолжая пробираться в глубь парка. Я начала нервничать: территория-то огромная, а магические животные до конца не изучены. Магистр Костюшко так и не ответил на вопрос, в чем магия того же Крылатика. Только заметил, что у животного особая связь с природой. Чувствую, что здесь, посреди этой самой природы, альрун мной и отобедает. Вон у него клюв какой огромный, хвост, как канат, и когти острые! Я, глупая, его еще защищала перед адептами. Вдруг Крылатик вчера не помогал мне искать Васю с Базей, а охотился на них?!

   — Пусти! — Я вновь попыталась вырваться, но зверь припустил, и теперь мне пришлось за ним бежать.

   Самое время кричать и просить о помощи. Но крик так и застыл в горле, когда мы очутились на небольшой полянке, усеянной цветами с красными игольчатыми головками и аккуратными заостренными листиками на тонких изящных стебельках. А как дурманил сладковатый аромат руты! Крылатик принюхался, смешно щелкнув клювом, и улегся на траве, блаженно прикрыв глаза.

   — Спасибо! — поблагодарила я зверя, который привел меня на усеянную цветами красной руты поляну.

   Сорвала несколько листиков и на всякий случай прихватила лепестки. Мало ли как жизнь сложится. Может, слабое зелье не подействует на светлого мага высшей категории, придется пойти на крайние меры и сварить отвар покрепче.

   Завернув добычу в платок и убрав в карман, я подошла к Крылатику и погладила по голове. Но затем испугалась и руку убрала. Животное приоткрыло один глаз, насмешливо фыркнуло и заурчало, подставляя голову под мою ладонь. Я осмелела, провела пальцами по перышкам, нежно перебирая, прошлась по мягкой шерстке на спине и коснулась хвоста. Крылатик вновь фыркнул, но теперь, кажется, недовольно, поднялся на лапы и прошел мимо, покидая поляну. Я поторопилась за ним. Лишь ближе к жилищу альрун разбежался и легко поднялся в воздух, плавно взмахнув крыльями. А я задумалась. Получается, животное разумное, раз догадалось, что именно я ищу. И ведь знал, где растет красная рута. Вот и связь с природой, о которой говорил магистр Костюшко. Но я была уверена, что это не все тайны Крылатика и зверь еще удивит. Увы, обсудить с магистром поведение альруна я не могла. Тогда придется признаться, что за цветы искала, а главное — зачем. Да и времени на разговоры не было. Я даже с Вилкой толком не успела попрощаться, а мы ведь планировали посмотреть комнату, в которую должны заселиться. Но сейчас я торопилась в город на курсы лиры Эндрю.

   По дороге размышляла, как взять директрису в союзницы и попросить помощи в приготовлении охмурительных капель. В подобном у меня опыта не было. И надо решить, куда добавить зелье: в духи, напиток или еду? Но еду ректор может и не принять из чужих рук. Может, пропитать настойкой страницы книги? А вдруг лер Тори принимает сильный антидот и ему все эти зелья нипочем? Наверняка многие студентки и до меня пытались опоить ректора, но судя по тому, что он нашел невесту на стороне, а не в академии, — пытались безуспешно.

   Что же делать?! Боюсь, без зелья не доживу до первой сессии, а Амадор Тори так никогда и не узнает, что потерял в моем лице свою самую хорошую адептку!

ГЛАВА 8

На занятия к лире Эндрю я немного опоздала, но это уже стало в порядке вещей. Дама была хорошо воспитана, лишь слегка пожурила и… предложила мне чаю. На самом деле под «чаем» подразумевался большой кусок пирога с бульоном и салатом. Аппетит у меня был зверский, потому что обеды в академии я пропускала. Как и дополнительные занятия в лаборатории и библиотеке.

   Слушала директрису рассеянно, а ведь она говорила о важных вещах — как прическа и помада могут разительно изменить внешность. И даже не заметила, в какой момент лира Эндрю забрала из моих рук опустевшую чашку и достала из комода шкатулку с гримом и пушистыми кисточками разных размеров.

   — Кожа у тебя хорошая — матовая, нежная, — довольно произнесла директриса, рассматривая меня. И это была чистая правда. Я нередко испытывала на себя крема собственного приготовления, которые варила для аптек. Лира Эндрю продолжила: — Ты симпатичная, у тебя миловидное лицо, густые волосы, а новый цвет тебе очень идет. Одна проблема: ты не умеешь себя правильно подать. Твои наряды не скрывают фигуру, а лишь неудачно подчеркивают недостатки. И розовый цвет помады тебе совершенно не идет, он для ярких блондинок с более светлым оттенком кожи. Тебе нужно подчеркнуть глаза, они у тебя выразительные…

   Директриса приговаривала, касаясь моего лица кисточками, а я блаженно прикрыла веки и, кажется, вздремнула. Очнулась, лишь когда услышала знакомый крикливый голос:

   — А вот и я!

   Вздрогнула и уставилась на вошедшую в гостиную тетушку Лижбет. Надо сказать, выглядела старушка прекрасно. Она явно воспользовалась новым красителем, потому что седина исчезла, яркие медного цвета кудряшки кокетливо выбивались из-под желтой шляпки, а та, в свою очередь, гармонировала с платьем. Не говоря уже о туфельках и сумочке, подобранных в тон.

   — Тетя Лижбет? Вы? Здесь?! — с ужасом произнесла я. — Но как?

   — Меня подвез лер Гульфрик. Мы давно с ним собирались посетить один рестора… в смысле музей в Жиже. Да и тебя хотела проверить. Должна же я знать, где ты пропадаешь с утра до вечера.

   — С утра до вечера? — удивилась директриса и вопросительно посмотрела на меня.

   Поглядела на нее с мольбой.

   — Конечно! Она целый день проводит на занятиях и только к вечеру добирается до дома. Все-таки очень большая нагрузка, хотя наш выбор пал именно на вашу школу по причине разнообразия предметов. — Тетушка уселась на диван и довольно улыбнулась: — Но, вижу, занятия идут девочке на пользу. С такой прической, Валюшка, ты стала похожа на мать. — Тетя театрально всхлипнула и смахнула несуществующую слезинку. — И глаза такие же огромные, лучистые. Вот если бы тебе еще похудеть…

   — Мы с Валежкой это обсудим, — многозначительно произнесла лира Эндрю, явно намекая на то, что позже мне придется ей все объяснить.

   Я обреченно кивнула. Как-нибудь выкручусь, главное, чтобы сейчас директриса не сдала меня тетушке. Иначе обман раскроется, и с моим обучением в академии можно попрощаться.

   — Чай с пирогом? — вежливо спросила директриса у гостьи.

   — Нет-нет, меня лер Гульфрик ждет в авто. Я ненадолго заглянула, — отмахнулась старушка и огляделась. — А где остальные ученицы? Что-то не вижу. И преподавателей не заметила. Это что же, племянница у вас одна обучается?!

   Тетушка прищурилась, заподозрив обман, лира Эндрю смутилась, а я поспешила на помощь:

   — Так все уже ушли! Лекции по утрам, группы большие, преподавателей, как и предметов, много. Это я осталась на дополнительные занятия, вы же знаете, тетя, «Модный приговор» мне дается с трудом! А классы напоминают гостиные, чтобы студенты чувствовали себя, как дома.

   Теперь уже лира Эндрю мне благодарно улыбнулась, а тетя расслабилась, приняв объяснения.

   — Это правильно! Тебе, Валюшка, надо много заниматься, до положительного результата еще далеко. А может, на неделе девочка поживет здесь? — неожиданно предложила тетушка. — Помню, в объявлении была приписка «обучение с возможностью проживания в школе». С такой большой нагрузкой ездить каждый день туда-сюда племяшке тяжело.

   — Да! — радостно вскрикнула я, подпрыгнув от нетерпения на диване, а роскошная прическа вмиг развалилась, осыпаясь тяжелыми локонами по плечам.

   Только бы директриса согласилась мне подыграть.

   — Я не против, — помедлив, произнесла она, заметив мою реакцию. — Комнату для Валежки я найду. Но нужно решить вопрос с дополнительной оплатой.

   — Это не проблема! Отец нашей девочки — Адам Кошмарек, известный в Альмерии аптекарь. Надеюсь, вы слышали о «Кошмарековых зельях»? Только, дорогая, я сама напишу твоему отцу и попрошу выслать денег! Я даже не предполагала, что воспитание молодой девицы так дорого обходится!

   Довольная собой тетушка проворно поднялась с дивана и направилась к двери.

   — Раз мы все решили, жду тебя, Валюшка, в выходные. А пока учись, все подробно записывай, а я проверю.

   — Э-э-э… а как же мои вещи? — поинтересовалась я.

   — А я привезла! — мило улыбнулась тетя, подвинув ногой одиноко стоявший в коридоре саквояж. — Марта на всякий случай собрала, а я на всякий случай прихватила. Теперь, когда я убедилась, что заведение приличное, а ты в надежных руках, можешь остаться. В пятницу вечером мой водитель будет ждать тебя на станции в Будеже. Не провожайте!

   Тетя Лижбет отправила мне воздушный поцелуй и направилась к выходу. Мы с лирой Эндрю одновременно прильнули к окну и наблюдали за тем, как тетушка садится в шикарный мобиль.

   — А теперь рассказывай, Валежка! — строго произнесла директриса, как только мобиль скрылся за поворотом.

   — Я не Валежка, я Элиска, — ошарашила лиру Эндрю и во всем честно призналась.

   Рассказала и о помолвке, и о нашем с сестрой плане, и об учебе в академии.

   — Вы не переживайте, отец обязательно заплатит и за курсы, и за проживание, — успокоила я женщину. — Только не выдавайте меня! Ведь учеба в академии — моя мечта!

   — Значит, ты старшенькая Элиска? — уточнила лира Эндрю после моего рассказа. — И ректор академии, в которую ты поступила, твой жених? Но он не знает, что ты его невеста, — Я кивнула, а директриса догадалась: — Так это для него ты хотела приготовить симпатическое зелье?

   Я подтвердила и это. Как говорится, помирать так с музыкой.

   — Он меня с первого экзамена невзлюбил, а я… а мне…

   — А он тебе нравится. — И лира Эндрю посмотрела на меня с сочувствием.

   — Вовсе он мне не нравится, — пробурчала я. — Чувствую его предвзятое ко мне отношение и боюсь, до сессии не дотяну. А хотелось бы сдать… доказать… влюбить… В смысле добить… Ой!

   — Пусть будет так, — согласилась лира Эндрю. — Зелье мы приготовим. Только нужна…

   — Красная рута? Так я достала!

   И вытащила из кармана листики руты.

   — Даже не спрашиваю, где ты нашла этот редкий цветок, — усмехнулась наставница. — Но чтобы зелье сработало, нужен какой-нибудь предмет, принадлежащий объекту. Что-то, чего он касался.

   — Одежда? — ойкнула я, представив, как снимаю с ректора Тори пиджак. А лучше рубашку.

   — Любой личный предмет. Расческа, кольцо…

   — Носки… — подсказал я, а лира Эндрю фыркнула.

   Поправив очки, она строго произнесла:

   — Лучше расческу, можно пуговицу, перо, книгу, но только ту, что принадлежит ему. Дело в том, что на предметах, которых касался твой ректор, остается частичка энергии. Мы ее соберем, привяжем заклинанием к зелью, и оно сработает только на нужный нам объект. Если кто-то случайно выпьет или понюхает зелье, ничего не произойдет. Только ты и он…

   — Я и он… — мечтательно протянула, но вспомнив, что все же речь идет не о приворотном зелье, а о симпатическом, приструнила фантазию и перешла к обсуждению рецептуры.

   Торопиться уже было некуда, в Будеж я не вернусь до конца недели. Остается еще раз обговорить с лирой Эндрю детали, отправиться в академию и… осуществить задуманное!

ГЛАВА 9

— Лер Дуб, вы не могли бы показать нам нашу комнату?

   Я успела вернуться в академию до отбоя. Обнаружила Виларию в библиотеке, и мы вместе направились к куратору отделения «сдаваться».

   — Молодцы, адептки! — похвалил нас магистр Дуб. — Действуете согласно инструкции, сроков не нарушаете! За мной!

   Прихрамывая, куратор направился из главного здания в сторону парка, на территории которого находился наш учебный корпус. Спальни располагались на втором этаже над классами. Вероятно, планировалось, что в дальнейшем отделение «Исцеление магических животных» будет многочисленным, потому что комнат было много. Судя по громкому смеху, наши сокурсники уже заселились.

   Миновав общий холл и покои куратора, мы подошли к узкому коридору, в котором заметили двенадцать дверей.

   — Жить будете вдвоем. — Лер Дуб открыл ближнюю дверь, пропуская нас в светлую комнату с четырьмя кроватями, столами возле стены, у двери красовался высокий пузатый шкаф. — Удобства в конце коридора, — продолжал объяснять куратор, пока мы осматривались, — дверь на второй этаж я запираю в десять вечера на замок.

   Вилка поставила саквояж с вещами у кровати, что находилась за шкафом. Я выбрала постель за дверью. А когда выглянула в окно, ахнула от открывшегося вида на парк. За пышными кронами деревьев разглядела яркую крышу здания, где жили магические звери. А в наш подоконник упирались развесистые ветки старого дерева. Я отметила толщину и прочность. При желании можно спуститься.

   — Неплохо, — пробормотала Вилка, которая тоже подошла к окну и с любопытством разглядывала дерево.

   Видимо, нам с ней пришла одна и та же мысль, потому что мы переглянулись и одновременно принялись восхищаться чудесным видом.

   — Красота не главное, главное — удобство! Зверинец рядом, до главного корпуса рукой подать, — строго заметил преподаватель. — Если будут вопросы — обращайтесь! Моя комната поблизости, на двери табличка «Куратор». На мужскую половину не заходить, по ночам по зданию не бродить, подъем в семь тридцать, расписание на тумбочках.

   Дав распоряжения и пожелав спокойной ночи, лер Дуб покинул нашу спальню, а мы с Виларией, немного поболтав, принялись раскладывать вещи.

   Все вроде бы складывалось неплохо. Комната удобная, вид из окна прекрасный, только жаль, что учебный корпус и преподавательские коттеджи в другой стороне — ведь мне нужно как-то проникнуть в кабинет лера Тори, а может, и в спальню, чтобы изъять личную вещь.

   Вилка, вероятно, тоже что-то замыслила: до меня доносилось ее напряженное сопение и ворчание. Вдруг парк огласил жалобный вой Матюши. Горгулью поддержал громким клекотом гиппогриф, вслед раздался гортанный зов Крылатика. Мы с подругой одновременно простонали, и нам пришлось закрыть окно. Только устроились поудобнее, как возле шкафа раздалось подозрительное шуршание.

   — Лиска, здесь кто-то есть, — с ужасом прошептала Вилария. — Ко мне ползет. Мамочки, я боюсь!

   Мне и самой стало