Аннотация
Внимание! Вторая часть, третьей книги!
Добро пожаловать в Город Драконов!
«Многоуважаемая сударыня! Поскольку Бетсалин Макдауэлл желает получить место горничной в поместье Арнел, я выдаю ей это рекомендательное письмо с наилучшими пожеланиями и благодарностью за многолетние трудолюбие и старание, коие Бетсалин проявляла в отношении возложенных на нее задач».
Внимание! Версия книги предоставленная автором.
***
Часть вторая
***
И… я ошиблась.
У меня не было пары минут. И мне не помогли оборотни, стоящие на страже дверей. Да что там говорить - не помогли и двери!
Потому что ворвавшийся в библиотеку дракон снес окна!
Оба окна.
Но это едва ли хоть как-то испугало меня. Воистину мыслительные процессы иной раз совершенно не поддаются логике, как впрочем и чувства, и замерев у камина, продолжая удерживать контроль над заклинанием «Metamorph», я не испугалась, не дрогнула, не отступила. Я восхитилась.
Красотой и мощью зверя. Его силой, позволившей столь легко пробить стены родового поместья Арнелов, его яростью, непостижимым образом совмещающейся с заботой - потому как ни один осколок разбитых стекол и камней, не долетел до меня, и его самоконтролем - ворвался в библиотеку дракон, а вот ступил на пол в двух шагах от меня уже лорд Арнел.
И это было прекрасно.
Восхитительно, непостижимо, волшебно, зрелищно.
Я столько раз была свидетельницей оборота оборотней, как изначального так и обратного, но у оборотней все иначе - боль при обороте, боль при выходе из состояния «зверя», треск меняющих свое положение суставов, хрип трансформируемой гортани, хруст костей - это был вполне физиологический процесс, он не воспринимался как нечто волшебное и восхищающее.
А вот оборот дракона…
Мне довелось шесть лет прожить с профессором Стентоном, и мне казалось, что я знаю о драконах все, но я никогда даже не задумывалась над тем, как же они прекрасны.
И я смотрела на бледное, застывшее, словно высеченное из мрамора лицо дракона, в его сверкающие настороженные, опасно-прищуренные, яростные глаза и со все более и более нарастающим изумлением взирала на то, что происходило позади градоправителя Вестернадана - а там, собираясь словно мозаика, возвращались на место камни и осколки стекол, спаивались намертво, словно не теряли целостности оконные рамы, возвратили исходное состояние сломанные шкафы и полки…
- Уму не постижимо, - выдохнула, наблюдая весь этот процесс.
И постигнуть происходящее действительно было затруднительно. Профессор Стентон мог собрать разлетевшуюся на осколки вазу, как, впрочем, могла и я. Это действо требовало концентрации, прекрасного владения своим даром и времени. Аксиома магического мира - любое восстановительное заклинание требует контроля и времени, и вот только что, прямо на моих глазах, данная аксиома была попрана не глядя.
- Знаете, вынуждена признать, меня пугает спектр ваших возможностей, - признала я, наблюдая за тем, как последние осколки вплавляются в толстые оконные стекла.
Дракон оглянулся, лишь мимолетно взглянул на дело рук своих, вновь развернулся ко мне. Его темные глаза пылали, но это вовсе не было логичным для данной расы огнем - в глубине вертикальных зрачков тлело что-то алое, скорее схожее с кровью, нежели с пламенем.
- Мисс Ваерти! - с трудом сдерживаемый гнев отчетливо читался в каждом звуке его тихого слегка хриплого голоса.
- Лорд Арнел, - поприветствовала я его демонстративно официально-светским тоном.
И официоза было достаточно для того, чтобы мгновенно распределить наши роли. Несомненно, менее всего мне хотелось бы встретиться с лордом Арнелом на территории его дома, но раз уж этой досадной неприятности суждено было случиться, я держалась со всем достоинством, на которое была способна.
- Невероятно, - холодно произнес дракон, сложив руки на груди, выпрямившись и надменно-яростно взирая на меня с высоты своего положения, роста и гнева, несомненно явственно собираясь произнести монолог, достойный суда присяжных по делу об оскорблении чести, достоинства и частной собственности.
Но едва ли я после всех событий сегодняшнего дня была настроена выслушивать монологи, а потому единственное, на что лорду следовало рассчитывать - диалог.
- Мисс Ваерти, вы вторглись в мой дом! - начал с яростной тирады лорд Арнел.
- О, Боже, какое страшное преступление! - воскликнула я, не скрывая ни собственного гнева, ни сарказма. И не желая молчать, добавила язвительное: - Ваш гнев так праведен, лорд Арнел! Так… претенциозен и искренен! Складывается впечатление, что вы столь чисты и законопослушны, что ни разу, воистину ни единого раза, не вторгались в мой дом!
Судорожный выдох и почти скрежет стиснутых зубов.
Да, на мой словесный выпад ответить достойно лорд Арнел не мог никак, учитывая его же собственные прегрешения.
А вот мое появление в поместье прегрешением абсолютно не являлось, и я сочла уместным об этом сообщить:
- Я не вторгалась в ваш дом, лорд Арнел. Я не вы, и не ваш лишенный чести, достоинства и совести родственник, я даже не дракон, а потому абсолютно чиста перед законом и в ваш дом попала совершенно законным способом - путем трудоустройства!
Моя речь остудила ярость дракона так, словно его вмиг овеял арктический холод с самой вершины Железной горы. Из его позы исчез праведный гнев, лицо утратило сходство с высеченной из мрамора статуей, и голову он слегка опустил, взирая на меня уже не надменно и высокомерно, а скорее настороженно. Не удивленно, не потрясенно и даже не возмущенно - настороженность осталась единственным, что читалось в его глазах.
- Вы, - медленно проговорил лорд Арнел, - устроились на работу в мой дом?
От чего-то в его устах это звучало гораздо большим прегрешением, нежели незаконное вторжение. Искренне возмущенная этим, резонно ответила:
- Лорд Арнел, возможно, вы удивитесь до самой глубины вашей драконьей души, но я, как и любой другой житель империи, имею право на трудоустройство.
- Право на трудоустройство? - эхом повторил дракон. И почему-то вслед за этим, с неожиданной яростью повторил им же сказанное, но уже в вопросительно-утвердительном тоне: - Право на трудоустройство?!
- Именно так, - со всей твердостью, на которую была способна, ответила я. - В вашем поместье множество свободных вакансий.
- Неужели? - ядовито переспросил он.
Мне почудилась в этом слове некоторая угроза, и я не ошиблась в этом предчувствии.
- Множество свободных вакансий, - проговорил лорд Арнел, и краснота его взгляда казалось сделалась еще более отчетливой. - Множество свободных вакансий или явный заговор прислуги? Мисс Ваерти, вы полагаете, что я идиот?
Мне стоило некоторого труда твердо ответить:
- Нет.
И совершеннейше легко и просто, добавить:
- Вы умны, лорд Арнел. Вы чрезвычайно умны. Но при этом, если говорить на чистоту, то вам, как это ни прискорбно, присущ запредельный драконий эгоизм и адская неблагодарность!
Его лицо дернулось, словно я произнесла не слова, а отвесила пощечину. И я не решилась говорить что-либо еще, молча и выразительно сложив руки на груди, но даже этот безмолвный знак готовности к противостоянию потребовал от меня изрядного мужества. И все же, я вскинула подбородок, готовая продолжить не самый приятный разговор.
- Что ж, - окинув мою позу понимающим взглядом дракона, который действительно все понял, произнес Арнел.- В таком случае, я позволю себе задать вам всего один вопрос, мисс Ваерти. Прошу вас, потрудитесь назвать мне сумму вашего жалования?
Мое сердце замерло, сжалось, а затем принялось биться со всё возрастающей скоростью, и не менее стремительно меня охватывало замешательство. Лорд Арнел, и это воистину более чем прискорбно, умел быть поистине проницательным. Он мог бы задать любой иной вопрос и я уверена, что нашлась бы с ответом, но деньги… Что может знать о деньгах девушка из приличной семьи, которая за всю свою жизнь в семье не подписала ни единого чека? И став помощницей лорда Стентона я, увы, все так же мало что ведала о деньгах. Жалованье… О да, вопрос был коварен по самой своей сути. За это утро я не написала ни единого письма, где оговаривалось бы какое-либо жалование. Название вакансий, на которые мы подавали прошения, перечисление обязанностей, рекомендации, но… ни слова о жаловании. Внезапно я осознала, что совершенно не ведаю о сумме жалования миссис Макстон, мистера Уолана, Бетси, мистера Оннера и мистера Илнера. О, боже, я помнила стоимость купленного ковра, но ничего не знала о финансовом состоянии своих домочадцев.
- Я жду, - непреклонно и твердо напомнил лорд Арнел.
- Я принята на должность секретаря леди Арнел, - ответила, судорожно пытаясь представить хотя бы диапазон стоимости таких услуг.
- Сколько?! - с неумолимостью правосудия, вопросил дракон.
Что ж, продолжать этот фарс не имело смысла.
Я вскинула и так горделиво поднятый подбородок еще выше, и со всем возможным достоинством ответила:
- Вы правы, это заговор.
На какой-то миг губы дракона исказила иронично-язвительная усмешка, в которой одновременно читалось и «я всегда прав», и «как же мне осточертело быть правым». Но это был лишь миг, уже в следующий лорд Арнел вернулся к роли вцепившегося в жертву следователя, и произнес:
- И кто знает, что вы здесь?
Еще один не самый приятный вопрос. Но прикинув масштабы сотрудничества прислуги и тот факт, что женская половина рода Арнел так же в курсе моего пребывания в поместье, я, поразмыслив немного, ответила почти беззаботно:
- Все.
- Все?! - переспросил лорд Арнел, и в его осипшем голосе явственно послышался рык пробуждающегося льва. - Забавная ситуация, вы не находите? Обычно, последним об измене узнает лишь муж, мне же выпало испытать столь малоприятное чувство, еще до того, как я связал себя узами брака!
Невероятно, но эта фраза пробудила во мне вовсе не совесть, а нечто, о существовании чего, я даже не подозревала - праведный гнев! Я задохнулась от охватившего меня чувства, судорожно сделала вдох и неожиданно даже для себя выпалила:
- А вам, лорд Арнел, свойственно, как выяснилось, испытывать все чувства и ощущения еще до брачных клятв и обещаний!
И на этом моя выдержка мне отказала.
Отвернувшись, я приложила неимоверные усилия в попытке выкинуть из головы взгляд лже-леди Карио Энсан, направленный на дракона, которому… было абсолютно плевать на чувства несчастной девушки. Второй несчастной девушки. Первая уже отдала свою жизнь в попытке спасти того, кто обладал поистине драконьей неблагодарностью.
- Анабель, - вдруг произнес лорд Арнел.
- Мне жаль, - все так же не глядя на него, тихо ответила я.
- Вам жаль того, что вы проникли в мой дом? - уточнил дракон.
Тяжело вздохнув, я все же заставила себя повернуть голову, посмотрела на прекрасное вновь бледное лицо лорда Арнела, и пояснила:
- Мне искренне жаль тех, кто имел несчастье полюбить вас.
На этой фразе я не остановилась, ощутив, как меня окутывает заклинание «Metamorph» уже профессора Наруа, а значит мои подельники уже с успехом преодолели путь, и мне следовало поспешить за ними. Обернувшись к камину и легко развеяв свое собственное защитное заклинание, я вновь взглянула на лорда Арнела, и сокрушенно призналась:
- Когда все это закончится, я непременно создам свое личное тайное общество. Мы назовем его «Смерть драконам от мучительных приступов совести» или «Восстановим справедливость в отдельно взятой расе империи», или может как-нибудь еще, но одно я могу сказать вам совершенно точно - чем больше я узнаю о вас, тем меньше мне хочется видеть вас и в принципе знать о вашем существовании. Доброй ночи!
И с этими словами я отступила к камину, усиливая заклинание профессора и практически сливаясь с каменной кладкой закопченного огнем пространства. Реакцию лорда Арнела на мои слова увидеть не довелось, но, боюсь, я не испытывала сожалений по данному поводу. Абсолютно никаких сожалений.
***
Тайный путь был извилист и загадочен, и увлекал как неожиданными поворотами, так и неприятным осознанием - им пользовались. Судя по абсолютному отсутствию пыли и паутины - довольно часто.
Но все это я отмечала механически, не придавая никакого значения, лишь отмечая как данность, не слишком приятную и настораживающую, но данность. Удивительно, но за весь этот изматывающий день, единственным, что действительно окончательно растоптало все мои силы, был разговор с лордом Арнелом. И, боюсь, я не могла винить за это лишь его одного… или даже просто его. Лорд Арнел был виноват во многом, в том числе и передо мной, но в большей степени, он являлся для меня олицетворением воспетого в поэмах и сонетах женского счастья, которое я уже никогда не испытаю. Слишком богат, слишком красив, слишком высокого положения… все слишком. Чрезмерно. Недостижимо. Несбыточно. И мне казалось, что это очевидно, это явственно понятно всем, но императрица, покойная леди Карио-Энсан, несчастная Ширли Аккинли… Они любили, питали надежды, строили планы, и я не понимала этого. В лорда Адриана Арнела действительно можно было влюбиться, но любить и жить? С кем? С тем, кто абсолютно спокойно произносит кощунственное «Она может предпочесть и мою постель?».
Я остановилась на миг, чувствуя неимоверное желание развернуться, вернуться в библиотеку, и со всем удовольствием и негодованием, действительно отвесить дракону увесистую пощечину!
Но нет, я прекрасно знала, что едва ли опущусь до подобного, да и буду ли я права в своем негодовании? Мой некогда прекрасный жених Жорж Донел клялся в любви, для которой не будет преград, негодовал, заявляя, что принимая предложение профессора Стентона я обрекаю на одиночество не только себя, но и Жоржа, а в результате… Жорж заключил новую помолвку спустя всего несколько недель после убедительно высказанных заверений, что никогда и никак не сумеет взглянуть на другую и погибнет без меня. Полагаю, в момент произнесения заверений и клятв у алтаря, он даже не вспомнил о тех, которые заставил выслушать меня.
Дернув головой, я выбросила прочь все мысли о своем не сложившемся счастье, о цене мужских обещаний, о разговоре в библиотеке. Внезапно поняла, что с меня достаточно на сегодняший день разговоров, более чем достаточно…
Тем досаднее было обнаружить всех своих домочадцев за наглым и беспардонным подслушиванием!
Они не дошли до конца потайного пути, они никуда не дошли! О нет, они стояли, освещенные светом льющимся из нескольких отверстий в стене, и с живейшим интересом внимали чужой беседе!
И я, ускорив шаг, уже собиралась справедливо укорить за это, как до меня донесся возглас:
- Лживая, коварная, беспардонная, наглая тварь!
Возглас принадлежал женщине, и, боюсь, я уже имела неудовольствие его слышать.
- Потише, не стоит быть столь категоричной. Мисс Ваерти просто очередная мелкая зарвавшаяся дрянь, но мы устраним ее столь же быстро, как и остальных - произнесла вторая, гораздо сдержаннее.
И этот голос я узнала тоже.
Но если мне был доступен лишь голос, то моим близким - полная картина происходящего. И когда миссис Макстон обернулась ко мне, ее светлые глаза были потрясенно округленными, а вот губы стремительно поджимались так, как поджимались лишь в самых вопиющих случаях, которые, неизменно влекли за собой гнев моей почтенной экономки. Миссис Макстон была в ярости. Бетси пребывала в растерянности и нервно мяла свой передник. Мистер Онер не выражал вообще никаких эмоций, молча, но со значением поигрывая одним из ножей его внушительного арсенала. Мистер Илнер ругался. Тоже беззвучно, но искренне. Мистер Уоллан стоял, сложив руки на груди, и взирал на говорящих за стеной так, что становилось ясно - произнесенное не сойдет им с рук. И только профессор Наруа искренне наслаждался происходящим, потому что… разгневанная миссис Макстон даже не заметила того, насколько недопустимо близко стоит к профессору, а боевой маг едва ли относился к тем, кто упускает удачные шансы. А потому, пока домоправительница негодовала, осторожно поправлял пряди ее волос, выбившиеся из-под чепца, и выглядел он в данный момент неимоверно счастливым.
Я не сдержала улыбки.
Моя улыбка в первое мгновение была понята превратно, но затем все осознали, что у подобного поведения явно есть причина, и это едва не привело к катастрофе - но профессор Наруа быстро и незаметно убрал руку, так что когда все уставились на него, он стоял с самым невинным видом абсолютно безгрешного дитя, на которое вдруг посмотрели с несправедливым подозрением. Однако его невинному выражению лица никто не поверил - миссис Макстон на всякий случай проверила пуговицы на груди, мистер Уоллан молча передвинул миссис Макстон, встав между ней и заметно помрачневшим профессором Наруа, мистер Илнер и мистер Оннер очень выразительно посмотрели на мага, и только Бетси едва слышно прошептала:
- Мисс Ваерти, а давайте их всех зарежем ко всем чертям, или отравим. А может вы какое заклинание хорошее знаете? Чтобы так раз, и сдыхали они мучительно и долго.
Да, кажется, все мы были готовы создать и пополнить ряды сообщества «Смерть драконам».
- Или вот, - продолжила Бетси, - есть вариант лучше - давайте вы приворожите лорда Арнела, выйдете за него замуж, а уже потом мы с миссис Макстон с этими сами разберемся.
Ах да, приворот. Мне еще нужно было снять приворот лорда Давернетти, и, зная этого дракона, процесс снятия легким явно не будет.
В этот момент в комнате которую радостно прослушивали мои домочадцы, прозвучало тихое:
- Восемь, матушка уже должна была закурить…
И я невольно сложила руки на груди, пытаясь одновременно и эмоционально отгородиться от ситуации, и в то же время сдержать собственный порыв залепить пощечину младшей леди Арнел, за то, что пыталась отравить свекровь. За то, что когда-то точно так же пыталась отравить брата. За… мне нужно как-то перестать об этом думать.
И не мне одной.
Четыре года назад, леди Каталина Арнел урожденная Стентон появилась почти в неурочное время - время на часах близилось к полуночи, но о каких условностях может идти речь, если дело касается близких родственников. Мистер Уоллан естественно открыл дверь и впустил гостью, а затем спустился в лабораторию, где мы с профессором Стентоном корпели над очередным научным изысканием, и первой реакцией дракона стала тревога. Именно тревога. Мгновенно оставив все как есть, он поспешил покинуть подвал, практически бегом взбежав по ступеням. Он беспокоился о сестре, и его можно было понять.
Не понятны стали другие события.
Профессор вернулся в лабораторию, в состоянии почти бешенства. Его глаза горели яростью, лицо пошло пятнами, словно одновременно профессор испытывал и гнев и стыд, руки дрожали. Несколько секунд он стоял, опираясь о стол подрагивающими ладонями, и смотрел в одну точку ничего не видящим взглядом. Затем произнес слова, которые мне суждено было запомнить, боюсь, на всю жизнь: «Анабель, на сегодня все, идите отдыхать. Надеюсь, вы простите мне некоторое пренебрежение вашим обществом и отужинаете в одиночестве».
В ту страшную ночь профессора спасло лишь одно - я не послушалась.
Обычно лорд Стентон был крайне требователен, и я следовала указаниям неукоснительно, но в ту ночь он оказался слишком обеспокоен и как следствие довольно беспечен, а потому покинул лабораторию, не деактивировав защитные заклинания. «Potest!», «Potest!», «Potest!». Заклинание за заклинанием, и одновременно с этим отметки на колбах, погашение горелок и улыбка вошедшей миссис Макстон. Наша почтенная домоправительница, даже пребывая в глубоком сне, а ложилась она по обыкновению к девяти, всегда невероятным образом доподлинно знала, ужинали мы с профессором или нет. Вот и в тот вечер, поправляя ночной чепец, и кутаясь в теплый платок, миссис Макстон спустилась, несмотря на всю свою нелюбовь к подземной лаборатории, и сообщила, что чай уже ожидает меня на кухне, как и подогретый пирог. Кивнула, продемонстрировав, что услышала, и продолжила завершение действия заклинаний. Много позже, когда поднялась в дом и прошла на кухню, обнаружила, что мистер Оннер уже проснулся и месит тесто, соответственно на часах должно было быть уже около четырех утра, но было всего два ночи. Неожиданно это вселило неясное чувство тревоги. Когда проживаешь с людьми в одном доме несколько лет, невольно начинаешь отмечать отклонения в их привычках и поведении, так вот, мы все знали - если мистер Оннер начал месить тесто ранее, чем в четыре утра, значит он пребывает не в самом лучшем расположении духа, и пытается успокоиться, не прибегая к таким кардинальным мерам как стакан виски.
И чувство нарастающей тревоги вынудило меня, вторгнуться в кабинет профессора, несмотря на то, что мне не было известно, покинула ли наш дом леди Каталина Арнел. Ночь, в которую эмоциональный порыв оказался самым рациональным и разумным из всех действий. Я обнаружила профессора сидящим за столом и нервно курящим трубку. Со стороны могло показаться, что он, как и мистер Оннер, лишь пытается успокоиться, но увы - бутылка бурбона уже была открыта, на столе находилось два стакана, и если один из них был пуст, то второй, принадлежавший самому профессору Стентону оказался полон. Когда так долго живешь под одной крышей с драконом, его привычки невольно знаешь наизусть - я не могла представить себе ситуации, в которой профессор не выпил бы ни капли бурбона из уже наполненного бокала. Это было несвойственно ему настолько же, как несвойственно для миссис Макстон говорить непристойности. И я испытала страх. Даже не страх - ледяной ужас. Распахнув окна заклинанием, я бросилась к дракону и вот тогда увидела то, что имела неудовольствие видеть и сегодня - отблески черного пламени в глазах. Все дальнейшие события той ночь навсегда отпечатались в моей душе ощущением собственной никчемности, неспособности помочь умирающему и давно ставшему близким дракону, ледяным ужасом при мысли, что я не помогу, не сумею, не справлюсь.
Справилась. Не я - мы все. Профессор, который неведомо как держался до последнего, давая указания хриплым слабым шепотом, все домочадцы, действовавшие быстро, четко, без истерик… если не считать Бетси, которая никак не могла перестать плакать, но слезы лились беззвучно и не прекращаясь, не смотря на то, что горничная делала все, что требовалось - носилась на кухню за водой, помогала мне и миссис Макстон как могла, и даже съездила с мистером Илнером сжечь всю мебель и белье, на которых остались испарения и последствия яда.
Мы собрались на кухне к десяти утра. К этому времени профессор уже спал, изможденный и обессиленный, а мы сидели на кухне, за небольшим деревянным столом и молча пили чай.
В каждом из нас клокотала ярость и бессильный гнев - Стентон запретил вызывать полицию. Стентон запретил распространяться о произошедшем. Профессор запретил даже ему самому напоминать о случившемся, если бы он мог, он бы и нам запретил помнить об этом, но на подобное дракон способен не был, а мы… мы оказались вовсе не способны на милосердие и всепрощение. Наш первый заговор закончился тем, что мы приняли несколько решений - отныне все письма от Каталины Арнел будут передаваться мне, любой визит означенной леди в неурочное время будет игнорироваться, а каждый поданный ей чай неизменно будет содержать изрядную дозу слабительного. Последнее решение было принято самой миссис Макстон, она собиралась выполнять его неукоснительно, и плевать, что об этом подумает сам профессор Стентон.
Каталина Арнел заявилась уже на следующий день. В черном.
Узрев ее траурный наряд, мистер Уоллан впервые за всю свою длительную карьеру безупречного дворецкого просто захлопнул дверь перед носом леди. После чего не стал даже сообщать профессору Стентону о визите его… сестры.
Каталина вернулась еще через несколько дней, уже с приказчиком, доктором и двумя констеблями. Мы приняли их со всем почтением, сопроводили доктора к спящему профессору Стентону, дабы тот удостоверился, что никакой труп хозяина мы в доме не скрываем. А пока доктор и полиция подтверждали правоту наших слов, миссис Макстон подала гостям чай. Леди Каталине чай был подан особый, тот самый, что миссис Макстон мстительно гарантировала подавать ей в этом доме всегда, так что леди покинула нас стремительно, а повторный визит через год закончился так же в ускоренном темпе.
- Дрянь! - продолжила возмущаться мать лорда Арнела. - Выскочка! Эта старая дева оказалась вовсе не такой тихоней, как о ней думал мой бедный брат! Девчонка водила его за нос шесть лет, чтобы в итоге получить все состояние! Мыслимое ли дело - какая-то мерзкая лживая тварюшка, желает получить все наследство Стентонов!
- Насколько мне известно, речь шла только о доме, - проговорила леди Катарина Арнел.
- О, нет! - прозвучавшее затем грязное ругательство, вызвало у миссис Макстон почти неконтролируемое желание, прикрыть мне уши. - Этот простофиля оставил ей все! Абсолютно все!
В комнате за стеной что-то полетело в другую, к счастью, стену, и разбилось.
- Мой несчастный брат не был женат, - прозвучало так, словно в этом героическом поступке была заслуга исключительно Каталины Арнел урожденной Стентон. - Я вторая по старшинства, а значит именно мне полагается половина оставленного им состояния.
- Хм, - усмехнулась женщина, потерявшая трех дочерей и казавшаяся мне жертвой всего случившегося, - Каталина, насколько мне известно, Рейвен Стентон особым богатством не обладал, иначе матушка никогда не воспрепятствовала бы нашему браку, так что все его имущество - дом в столице, и дом в Вестернадане. Ты уверена, что половина не самой респектабельной жилплощади так важна?
- Половина дома?! - от визга Каталины Арнел поморщились мы все. - Половина дома??? Очнись, Катарина, у Рейвена несколько миллионов фунтов только на одном ставшем случайно известном мне счету в не самом надежном банке столицы! В не самом надежном! А теперь представь, сколько находится в более респектабельных банках! Дом? Да к дьяволу дом, пусть эта выскочка им подавится, мне нужны деньги!
Все мои домочадцы посмотрели на меня с нескрываемым сочувствием. Они прекрасно знали, что я просила дом. Только дом. И даже не в столице, а этот, расположенный в Вестернадане, потому что… Каталина Арнел Стентон не была глупой, и, несомненно, догадалась, что прислуга ведет с ней необъявленную войну. Я в свою очередь так же не отличалась глупостью, и понимала, что ждет миссис Макстон, Бетси, мистера Уоллана, мистера Илнера и мистера Оннера, окажись они в зоне власти сестры профессора. Поэтому для меня было так важно получить дом. Дом, но не деньги. Ко всему прочему, в отличие от Каталины Арнел мне было известно, что денег по факту имеется не так уж и много - драконница упомянула банк «Вест-индской компании», и он действительно не был ни достаточно защищенным, ни респектабельным, зато именно он позволял по факту проводить не самые законные операции, и именно из него все средства шли на закупку реактивов, препаратов, оборудования, магических измерителей и всего прочего. Наука не самое прибыльное предприятие и подразумевает постоянное реинвестирование полученных средств, но… вот до этого сестра профессора Стентона додуматься, видимо, оказалась не способна.
- Достаточно, - очень тихо сказала я.- Ничего нового мы здесь не услышим, и в целом есть вещи, которые я не желала бы слышать вовсе.
Профессор Наруа кивнул, посерьезнев, и задал всего один вопрос:
- Куда данная… женщина, - он намеренно не произнес слово «леди», - тратила средства?
- Карточные долги, - вместо меня ответил кто-то за моей спиной.
От этого голоса вздрогнула я, и невольно отшатнулись мои домочадцы. Но появление лорда Арнела в тайном ходе, было не единственной новостью.
- Бель, симпотяшка, - из-за массивной фигуры дракона показалась не менее массивная морда находящегося в полуобороте генерала ОрКолина, - там эта дрянь, компаньонка императрицы, приволокла доктора Эньо к леди Энсан. Миссис МакАверт просила узнать, что ей делать.
Я оказалась под внимательно-вопрошающим взглядом не способного подойти ко мне более чем на два шага лорда Арнела, и в ситуации, когда от меня требовалось решение, принять которое я едва ли могла. А потому, обернувшись, просительно посмотрела на миссис Макстон. Моя почтенная экономка, мгновенно взяла дело в свои руки, подошла, сдвинув меня в узком проходе подальше от лорда Арнела, и торопливо зашептала оборотню:
- Миссис Боутон, няня, главная над гувернантками в этом рассаднике злобы, зверской неблагодарности и абсолютной бессовестности, пусть заварит для компаньонки императрицы чай, тот самый, что дается малышам, если у тех трехдневный запор. И не пускайте эту злобную гадину в покои леди Энсан, пусть врача сопроводит сама миссис МакАверт, и… присматривайте за девушкой, ОрКоллин, хорошо присматривайте, ей, бедняжке и так досталось.
- Понял, - отрапортовал оборотень, и скрылся.
- Простите, а как вы… - попытался было сделать невозможное и крикнуть шепотом вдогонку профессор Наруа.
- Я провел, - мгновенно ответил на невысказанный вопрос лорд Арнел.
И, вопросов уже ни у кого не осталось.
Как, впрочем, и желания продолжать оставаться на месте.
Возможно, оказавшись здесь, в этом «рассаднике злобы, зверской неблагодарности и абсолютной бессовестности», как обозначила поместье миссис Макстон, мы сами поддались некоторому влиянию и потому без стыда, угрызений совести и на глазах не пожелавшего уйти вместе с генералом лорда Арнела, мы все бодро поспешили далее, делая вид, что вообще никто и никак не заметил последовавшего за нами хозяина дома.
Несомненно, мы знали это и по тяжелым мрачным и казалось выдававшим истинное настроение лорда Арнела шагам, и по тому чувству неодобрительного присутствия и взгляда, который ощущала, надеюсь, не только я, но поставив цель, мы уверенно шли к ней, не желая прерывать данное следование ради выяснения отношений с владельцем поместья Арнелов.
И потому, вперед, вперед, поворот, крутая лестница вниз, еще поворот, заклинание сияния, примененное профессором Наруа, и неожиданное:
- Направо, - от молча следующего за нами лорда Арнела.
Повиновались без слов, словно вообще так и собирались пойти направо в месте, где коридор разделялся на три прохода.
Однако же я не удержалась от вопроса:
- А что в других двух?
- Ядовитый газ, секира, - холодно уведомил дракон.
Какой ужас.
- Metamorph! - воскликнула я, вновь окутывая всех заклинанием защиты, и, соответственно, была вынуждена остановиться, удерживая плетение.
И допустила ошибку, намеренно, но допустила - помимо нашей компании, я так же окутала заклинанием защиты и лорда Арнела. Профессор Наруа принял имеющееся как данность, погасил заклинание света, и сообщил мне:
- Интервал пятьдесят шагов.
Я кивнула, оставаясь на месте.
- Мисс Ваерти, больше я вас не оставлю! - возмутилась миссис Макстон.
- А придется, - довольно жестко произнес боевой маг.
- Но лорд Арнел…- начала было моя домоправительница.
- Находится под «Uiolare et frangere morsu» и едва ли сможет приблизиться к мисс Ваерти ближе, чем на два шага, - резонно напомнил профессор Наруа. И добавил,- Поторопитесь, у мисс Ваерти не так много сил, как бы нам всем хотелось.
Я лишь молча кивнула, подтверждая все им сказанное. И прижалась к стене, пропуская миссис Макстон, которая все это время шла позади меня, стараясь держаться так, чтобы лорд Арнел не приближался к нам вовсе.
Не самым приятным открытием стало то, что сам лорд Арнел за остальными не последовал. Более того, он виртуозно обманул практически всех, отправив фантом самого себя, окутанный моим заклинанием, и остался, прислонившись спиной к стене напротив меня.
И мы так и остались стоять, друг напротив друга, я, молча, но очень выразительно-возмущенно взирая на дракона, и он, мрачно и с не самой радующей меня решимостью, взирающий на меня.
- Как дети, - заметила я, непреклонно сложив руки на груди, и все так же глядя на лорда Арнела, уже даже с некоторым вызовом.
- Нет, абсолютно не так, - не согласился он, копируя мой жест и тоже сложив руки на груди.
- Ну почему же…- начала было я.
- Потому что это не каприз, не попытка выяснить, кто из нас с вами более уперт и прочее. Так что ничего детского в нашем поведении нет. Есть другое. То, на что не имею права я, и никогда не согласитесь вы.
Я промолчала, никак не желая это комментировать, и мысленно начала отсчитывать про себя обозначенные профессором пятьдесят шагов.
- Но есть то, - продолжил, невзирая на мое явное нежелание участвовать в разговоре лорд Арнел, - что самым невероятным образом доставляет мне почти наслаждение - осознание, что вы находитесь в моем доме.
Я не сдержала удивления.
- Да, - криво усмехнулся лорд Арнел, - представителю вашей расы, подобное сложно понять, я знаю. А вот представителю моей, это говорит о многом.
- Странно, мне казалось, что как раз с разговорами у вашей расы все довольно сложно, и вы в целом, всей вашей расой, предпочитаете молчать. Смолчать. Промолчать. Сказать полуправду, не говоря всей правды и прочее! - не удержалась от колкости я.
Арнел отреагировал лишь усмешкой. Сложно было прочесть его эмоции по этому жесту, но одно я могла сказать точно - дракон не договаривал. Даже сейчас. Он что-то определенно знал, но… предпочел это скрыть. Как впрочем, судя по всем, собирался скрыть от своей семьи тот факт, что о нашем нахождении в поместье ему известно.
И, увы, но подобная двойная игра устраивала и меня почти полностью. Мы стояли по разные стороны узкого коридора, я в платье не по размеру, которое смогла надеть лишь с корсетом, и дракон, остающийся все так же лишь в брюках и легкой шелковой рубашке, и это при том, что в его волосах все еще поблескивали неспешно тающие снежинки.
Холодный и неуступчивый лорд Адриан Арнел.
Почему-то в этот миг мне вспомнился момент в подвале дома профессора Стентона, когда дракон казался скорее змеем-искусителем, нежели отстраненным и холодным лордом Арнелом. Глядя на его лицо, высокий лоб, подчеркивающие скулы и резкие черты лица волосы, на прекрасное, словно высеченное из мрамора лицо, я внезапно осознала, насколько же действительно различны наши расы. Я, как и все люди, предпочитала домашний уют, тепло отношений, неспешную жизнь и тысячу приятных мелочей, что могли сделать меня счастливой, пусть даже такую мелочь, как чашка ароматного чая в холодный зимний вечер, когда за окном завывает метель.
Лорд Арнел был совершенно другим. Дракон из черной стали, сильный, мужественный, способный на столь многое, что предел его возможностей, едва ли хоть кому-то когда-либо придется познать. Такие как он могут стать завоевателями, правителями, теми, кто уверенно хватает жернова истории и поворачивает ход событий. Жесткая и волевая натура, в данный момент вынужденная взирать на значительно более слабую и хрупкую с полным осознанием того, что именно я, волею судьбы, уже несколько раз оказывалась спасением как для него, так и для тех, кто был ему дорог. Вероятно, данное осознание, в какой-то степени для дракона было ужасным потрясением. Возможно, глубоко ранившим. Возможно…
- Я хочу тебя.
Тихий голос дракона прозвучал в подземном ходу почти шепотом, но этот шепот обрушился на меня с убийственностью снежной лавины.
- Что? - мой голос дрогнул, и в большей степени от потрясения, чем от возмущение, которое, несомненно должно было последовать за подобным признанием!
Но на мой вопрос не последовало даже ответа.
Несколько мгновений лорд Арнел изучал пристальным взглядом мое лицо, а затем спросил:
- О чем вы только что размышляли, мисс Ваерти? О чем вы думали, разглядывая меня?
- Сколь интимный вопрос! - не сдержалась я.
Странная улыбка тронула его губы, и дракон резонно напомнил:
- Я сделал не менее интимное признание вам только что.
Вскинув бровь, язвительно поинтересовалась:
- И вы полагаете, что вашего «интимного» признания, достаточно, чтобы требовать ответного не менее интимного признания от меня?!
Сказано было с расчетом на то, что у дракона пробудится совесть, а с нею заодно возможно честь, моральные принципы и все прочее, но увы - надеждам не суждено было сбыться.
- Да, - холодно произнес лорд Арнел, - я рассчитывал именно на это.
- Странный расчет, - вынуждена была признать я.
Лорд Арнел едва ли находил его странным и ждал продолжения. Естественно, продолжать, по его мнению, должна была я. Что ж, мне предстоял не самый приятный разговор, и стоя всего в двух шагах от мужчины напротив, я смотрела на него, а видела… Что же я видела? Странное дело, но глядя на лорда Арнела в данный момент, я видела свои мечты. Те, иные, что некогда были отвергнуты мной, а сейчас… почему-то ожили, принося не радость и надежду, а лишь опустошение и привкус безнадежности, ощущающийся во всем моем теле хмелем настоя на спирту, сваренным для меня профессором Наруа. Вероятно, я даже была несколько пьяна, возможно - пьяна основательно, и все же разум оставался в полном здравии, в отличие от тела, которому внезапно захотелось совершить эти два шага, что отделяли меня от дракона, и обнять его, ощущая тепло сильного тела… Странные и весьма несвойственные мне желания. Почему-то вдруг подумалось, что этот дракон, прислонившийся спиной к холодной стене напротив меня, безумно, беспросветно, бесконечно и ужасно одинок. И в то же время - о, я прекрасно знала о всех тех, кто с удовольствием разделил бы с ним это одиночество, как впрочем и отвлек от беспросветности. Ко всему прочему - о, я так же знала о возможностях этого дракона, но судя по тому, что довелось узреть в библиотеке, я знала явно не все.
- Знаете, меня это тревожит, - была вынуждена признать я.
- Мое признание? - вопросил Арнел.
- Ваши способности, - говорить о том, что признание едва ли тронуло меня, после подслушанного между драконами разговора, я не стала.
Темные глаза лорда несколько сузились, около секунды он молчал, затем поинтересовался:
- И что стало основанием для тревоги?
Глядя прямо на него, ответила:
- Библиотека. И вовсе не повреждения, что вы нанесли стене, а то, как быстро вы восстановили кирпичную кладку и окна, лорд Арнел. Ведь в момент нападения виверны, вы еще не обладали способностью… реставрировать нанесенные вами же повреждения. Итак, о чем я не знаю?
И лишь произнеся это, я вспомнила то, что менее четверти назад сказала старая леди Арнел: «Потому что, вы недооцениваете способности и возможности моего внука. Вы не осознаете их. Как и его чувства к вам. Время».
И два шага к лорду Арнелу я все же прошла. Быстро. Так же быстро, сотворила простейшее заклинание измерения магии. И едва оказалась рядом с драконом, для которого одно мое присутствие было тошнотворным, активировала шкалу. И замерла, ощущая одновременно и тепло тела дракона, и холодок ужаса поднимающегося по спине… потому что столбик, подобный ртутному рос… рос… рос… В подвале дома профессора Стентона шкала магизмерителя показала сто семьдесят. Это уже было зашкаливающее много, но точно. Магизмеритель исключительно магической природы, который я создала магическим путем, точным не был, поэтому его использовали редко и лишь в исключительных случаях, допуская возможную погрешность в несколько делений, но… Я стояла возле Арнела, а шкала росла… росла… росла… 170…200… 210… 270… 310… 400…
400!
Кусая губы, я смотрела на эту цифру и… я допускала погрешность. Я ее действительно допускала, но цифра… За четыре года в Вестернадане было убито около четырехсот девушек.
- Мисс Ваерти, - очень напряженно произнес лорд Арнел.
Я вспомнила, что он не видит. Заклинание магизмерителя способен видеть лишь тот, кто его создал, собственно поэтому и были разработаны полумеханические измерители магического потенциала, ну и кстати слабейшие человеческие заклинания драконы не особо способны рассмотреть, что-то вроде того, что привыкшие к отличному сукну лорды, едва ли различали следы заплаток на дешевом платье. Вспомнилось и то, как сильно раздражало профессора Стентона, когда я невольно прибегала к подобным «блохам». А потому, первой моей реакцией стало уничтожение заклинания, вторым отступление, третьим… я посмотрела в сторону, ту куда ушли мои домочадцы, и попыталась не паниковать, не сорваться, не пугаться. Желательно даже не бледнеть, но…
Но меня не отпускала мысль, что за каждое деление на шкале силы, стоит смерть очередной девушки. Четыре года, четыреста смертей… Какой ужас!
- Анабель, - опустился до недопустимого уже лорд Арнел.
- Я вас слышу, - ответила, стараясь не паниковать.
- Вы уверены в этом? - язвительно спросил дракон.
- Не особо, - внезапно поняла, что с трудом дышу.
Я ощущала, как похолодели мои ладони, и вместе с тем ни на миг, ни на единую секунду я не выпустила заклинания «Metamorph», прикрывающего моих соучастников уже даже не преступления, скорее правого дела, и в то же время пыталась понять - число 4, что с ним не так? В доме профессора Стентона это число почти всегда было под запретом, так, к примеру у нас не было четвертой комнаты, а если ужин накрывался на четыре персоны, то к ним всегда добавлялась пятая тарелка. Более того, с моим появлением в доме, была отпущена вторая горничная, это не было большой потерей в тот момент, девушка прослужила в доме профессора лишь несколько месяцев, но в день моего заселения, она была отправлена в Вестернадан по какой-то надуманной причине. Странное дело, но на многие вещи мы едва ли обращаем внимание, мы не придаем им значения, мы… мы знали о нелюбви профессора Стентона к числу четыре, но никогда не задумывались об этом, считая лишь прихотью дракона. Но вот сейчас… Столичный дом профессора состоял из трех этажей - двух наземных и одного подземного. То же можно сказать о доме в Городе драконов. А вот поместье Арнелов имело три наземных этажа, и… два подземных. Вновь попытка избежать цифры четыре?!
- Анабель, вы побледнели, - констатировал лорд Арнел.
Не мудрено было побледнеть в подобной ситуации. Четыре года, четыреста девушек… Четыреста ли? Я вдруг поняла, что возможно их было не четыреста, а триста девяносто девять, потому как убийство последней мы предотвратили, а убийство леди Елизаветы Энсан Карио, судя по всему, ритуальным не было… Да, оно произошло почти в идеальном месте, если вспомнить карту нарисованную мистером Илнером, но все же - если учесть, что все убийства совершали сестры Энсан, возникают вполне очевидные сомнения в том, что именно они убили собственную сестру. Мое страшное предположение, мою догадку, подтверждала и попытка убийства Арианы Арнел, которую нам всем удалось предотвратить… и если я права, если на миг представить, что я права… нас ждет еще одно убийство. Даже при условии, что одна их незаконнорожденных сестер Энсан в данный момент схвачена.
- Виверна, - произнесла я, вновь посмотрев на дракона, - ее удалось допросить?
Дракон несколько помедлив с ответом, произнес наконец:
- Нет.
- Но вы же допрашивали! - воскликнула я, вспомнив о том ужасном вопле, что разнес все стекла в центре города.
- Предпринял попытку, - нехотя признал лорд Арнел, - но любое ментальное вмешательство запускает механизм самоуничтожения. Мы не ожидали этого, учитывая… что заклинание было наложено самим герцогом Карио, который…
- Является их отцом, - заключила я, продемонстрировав, что мне об этом прекрасно известно.
Несколько секунд я размышляла над ситуацией, задумчиво глядя на лорда Арнела, и…
Идея пришла внезапно.
- Пообщайтесь с ней, - предложила я. - Без попыток ментального вмешательства, без спеси и надменности, без угроз и пыток. Проявите галантность, предупредительность и все то, что вы превосходно умеете, учитывая, количество уже влюбленных в вас личностей, полагаю - результат не заставит себя ждать.
- Результат? - дракон вопросительно изогнул бровь. - Какой конкретно результат вы имеете ввиду, мисс Ваерти?
Я пожала плечами, и невозмутимо ответила:
- Любой. Главное - результат. Знаете, профессор Стентон всегда говорил «Любой провал, это в первую очередь - результат». Так что…
Я не договорила. Остановило нечто, нечто в глазах дракона, нечто, что бесконечно изумило меня и я не сразу поняла, почему осеклась на полуслове. Не сразу, но… я поняла, считала эту эмоцию, догадалась о чувстве, осознала произошедшее.
Лорд Арнел испытывал ко мне… жалость. Именно жалость, но мне совершенно были непонятны ее причины. Непонятны и неприятны, но заставившие сердце сжаться от ощущения предстоящей боли. Так уличный пес сжимается, стоит кому-то вскинуть руку. И возможно в этой руке ни камня ни палки, но собака инстинктивно сжимается, вот и я… Я заставила себя вспомнить, что я не собака.
И вполне успешно ощущала себя человеком, ровно до слов лорда Арнела.
- Анабель, снимите с меня табуирующее заклинание. Сейчас.
Таким тоном собаке приказывают «Лежать», ну или «Принеси палку», можно было бы подобрать еще множество аналогий, но какой смысл? Передо мной стоял дракон с уровнем силы зашкаливающим за отметку четыре сотни, при том что мой состоял всего лишь из убогой шестерки. Казалось бы - исход противостояния предрешен, но…
- Знаете, в чем ваша проблема, лорд Арнел? - поинтересовалась я, одновременно ощутив мягкое касание заклинания «Metamorph» призванное профессором Наруа, и мгновенно отпуская собственное.
И зная способность боевого мага удерживать защитное заклинание, я понимала, что мне следует заканчивать этот разговор и поторопиться.
Но лорд Арнел неожиданно тихо произнес:
- Не уверен. Однако я точно знаю, в чем ваша проблема, Анабель.
- Да? - улыбку я не сдержала и не менее язвительно поинтересовалась: - И в чем же?
Я ожидала, что услышу нечто нелицеприятное, и в целом личностно-характеризующее, но дракон удивил, произнеся всего одну фразу:
- Во мне.
В следующее мгновение заклинание профессора Наруа было сметено волной чистой силы!
Не глядя, не напрягаясь, вообще его не замечая особо, а затем, попирая этику, мораль, пыль в этом тайном проходе и «Uiolare et frangere morsu» ко всему прочему, дракон шагнул ко мне, преодолев крайне узкое пространство тайного хода, и мы с ним пришли к крайне неутешительным выводам:
- Вы крохотная, - произнес дракон, обнаруживший, что покушаться на мою честь, прижав меня же к стене, крайне неудобно.
- Вы сломали мое таибурующее заклинание! - прошипела я, осознавая крайне болезненное поражение.
Впрочем, как действительно говаривал профессор Стентон - результат, это всегда результат, пусть даже и отрицательный. А потому подбородок я гордо вздернула сама, прежде чем лорд Арнел силой заставил меня сделать это.
Наши взгляды встретились.
И это… каким-то непонятным мне образом, вдруг совершенно изменило картину происходящего в моем сознании. И если едва лорд Арнел стиснул меня в стальных объятиях, я восприняла это как насилие, то вот так, глядя в его темные глаза и ощущая его прикосновения, я вдруг поняла - это не насилие, меня лишь удерживают. Весьма бережно, крайне осторожно, крепко обхватив одной рукой за талию, в то время как вторая, двинулась по моей щеке, в нежном, полном трепетной ласки касании. И я почти не дышала, когда его пальцы заправили выбившуюся прядь за ухо, когда коснулись шеи, когда дракон посмотрел на мои губы так, что дышать я перестала вовсе, а затем вновь взглянул в мои глаза.
И я поняла, что тону в его взгляде, просто тону, окончательно и основательно.
Именно там и тогда я поняла, что больше никогда не увижу этого дракона, таким как прежде. Даже зная обо всех его пороках, надменности, несдержанности, ошибках и… родственниках. Любовь или есть, или ее нет. Моя обрушилась на меня сходом снежной лавины с гор. Сбила с ног. Уничтожила. Растерзала и погребла под собой. Моя любовь… ее не должно было бы быть, для нее не было места в этом продуваемом насквозь ледяными ветрами городе, она… она…
- Анабель, - лорд Арнел смотрел в мои глаза, и меня бы утешило, если бы он взирал с гордостью опытного ловеласа, но нет… в его взгляде тоже была боль.
И она оставалась там, когда дракон произнес:
- Я люблю вас.
Признание, от которого мое сердце перестало биться.
Но мой мозг… зародившиеся в нем мысли царапали острыми гранями, словно осколки битого стекла. Любит? Разве? Любовь ли это, ведь всего несколько минут назад были произнесены совершенно иные слова. И неужели после фразы «Я хочу вас» можно говорить о любви? Какая же это любовь? Это лишь страсть. Низменная, недолговечная, порочная страсть. Именно та, которой столь известны драконы. Та, что неизменно оставляет за собой незаконнорожденное потомство, что ломает человеческие жизни и… ранит мое сердце. Именно ранит, и именно сейчас.
И я смотрела на лорда Арнела, а чувствовала, как разлетается вдребезги вся моя душа.
- Анабель, - тихий хриплый голос, и прикосновение к моей щеке, столь ласковое и столь умелое.
Умелое!
Вероятно, если бы в этот миг его рука дрогнула, а дыхание выдало бы все то смятение, в коем должен был бы пребывать мужчина, только совершивший признание в собственных чувствах, я бы, возможно отреагировала иначе.
Возможно…
Но смятения не было. Не было сомнений. Не было даже стыда по поводу нарушения моего личного пространства. Было лишь касание, что во мне, к моему собственному стыду влюбившейся основательно, пробудило непонятное и необъяснимое тепло и желание прильнуть щекой к его ладони, в стремлении продлить ласку…
Это и отрезвило!
И вместо смятения, что рвало мою душу, я взглянула в глаза дракона с яростью, на которую имела полное право.
- Уберите руки! - потребовала прежде всего.
Стоит ли говорить, что мое требование было проигнорировано?!
- Анабель, - очень мягко произнес лорд Арнел, став каким-то немыслим образом еще ближе, и это притом, что между нами не хватило бы места и тончайшему листу бумаги.
- Уберите руки и… всего себя! - моя влюбленность в этот миг совершенно покинула меня, сменившись воистину праведным гневом, и от пощечины лорда Арнела спасло лишь одно - у меня не было возможности ударить его.
Понимал ли это дракон? Вероятно да, иначе мои ладони, причем обе мои ладони, не оказались бы в плену тот час же. Но это едва ли был тот плен, что нес в себе боль, угрозу или же насилие - дракон удерживал силой, но так, что это можно было назвать скорее лаской, нежели насилием. Мягкий захват, осторожное поглаживание большими пальцами, а затем обе руки Арнел поднес к своим губам, пристально глядя в мои глаза, и, несомненно, пользуясь собственным преимуществом в силе и положении, собираясь поцеловать каждую…
Удовольствие, в котором он определенно не собирался себе отказывать.
Удовольствие, которое я совершенно открыто могла бы назвать крайне сомнительным, и ни коим образом не жаждала испытать.
- Лорд Арнел, - проговорила, не предпринимая попыток вырваться, и мрачно глядя в его темные глаза с вертикальным зрачком, - прежде чем вы совершите что-либо из того, что явственно намереваетесь, я бы хотела напомнить вам, что я не горничная, которую можно зажать в узком проходе. И не леди, которая все свое негодование способна выразить лишь пощечиной. И я даже не уличная девушка, лорд Арнел, а потому… как житель вашего города, предупреждаю - либо вы прекращаете свои домогательства сейчас, немедленно, либо вам придется сильно пожалеть о собственной несдержанности!
Несколько секунд после моей пламенной речи, Арнел лишь молча смотрел на меня, с трудом, но сдержав полную понимания своего превосходства усмешку. Его губы дрогнули, но сколь мимолетно было это проявление эмоций, и сколь быстро дракон избавился от неявного, но проявления высокомерия, на которое, будем откровенны, он имел полное право. В том смысле, что лорд Арнел был куда как более высокого происхождения, нежели я, он был богат, влиятелен, и более чем могущественен в магическом плане, но… я шесть лет прожила с драконом, ему стоило бы это учитывать.
Однако… градоправитель Вестернадана, видимо, предпочел об этом не вспоминать. Забыть. Не брать во внимание…
- Последнее предупреждение, лорд Арнел, - с трудом сдерживая охватившую нервную дрожь, вмиг ослабившую все мое тело, произнесла я.
Но дракон лишь усмехнулся. Действительно, что скрывать, если все и так уже более чем понятно.
- Анабель, - целовать мои похолодевшие ладони Арнел не стал, хотя это желание отчетливо читалось в его глазах, - я сказал - вы услышали.
И отпустив меня, дракон плавно отступил к противоположной стене, сложил руки на груди и посмотрел на меня так, что виновной за все произошедшее только что, почувствовала себя я. Немыслимо, но факт имеющий место.
Повторив его жест, сложила руки на груди, на миг отвлеклась на импульс поискового заклинания профессора Наруа, ответила на зов, затем повернув голову, посмотрела на лорда Арнела. Он стоял, с небрежением преступника, которому совершенно плевать, на уже заточившего топор палача, и более того - ему плевать на толпу, собравшуюся лицезреть казнь и жаждущую крови.
Увы, я едва ли могла считать себя как палачом, так и толпой алчущей кровавого зрелища, а потому вскинув подбородок, предприняла шаг к примирению, и сообщила:
- Полагаю, лучшим решением для нас обоих станет забыть о том, что здесь… имело место. Я сделаю вид, что ничего не слышала, вы - что ничего не говорили.
Арнел усмехнулся.
В полумраке тайного прохода его усмешка казалась издевкой скульптора, решившего разбить свою идеальную скульптуру, и мраморно белое лицо лорда, сейчас было как никогда подобно творению из камня. Но лишь на миг.
- Анабель, - пристально глядя мне в глаза, Арнел вовсе перестал улыбаться, - вам знакомо выражение «Мой дом - моя крепость»?
Второй импульс от профессора Наруа я проигнорировала, но отступив от стены, решила продолжить путь, не вступая в диалог. Я была несколько пьяна, основательно оскорблена, и губительно влюблена в того, кто идеально подходил на роль объекта для несбыточных девичьих желаний, но едва ли мог назваться достойным собеседником.
- Всего доброго, лорд Арнел, - сказала я на прощание.
И даже сделала несколько шагов прежде, чем остановилась, услышав тихое:
- Вам не следовало входить в мой дом не в качестве гостьи.
Это действительно остановило меня. Это, и ощущение разливающейся в воздухе угрозы.
- Я полагаю, - произнес между тем лорд Арнел, - об этом тайном пути вам поведала леди бабушка, и это весьма подло с ее стороны, причем подло по отношению не ко мне - к вам.
Что ж, это заставило меня обернуться и обратить вопросительный взгляд на владельца данного поместья. Но если я надеялась ответ, то, как и всегда когда дело касалось драконов, совершенно напрасно.
Потому что вместо ответа, я услышала вопрос:
- Что вы совершили? Чем довели леди Арнел до состояния глухой лютой ненависти?
Потрясенно моргнув, я развернулась и не став ничего отвечать вовсе, продолжила путь, чтобы остановиться, едва услышав:
- Мисс Ваерти, это не угроза, впрочем, я едва ли стал угрожать той, в кого безумно влюблен, и это не способен увидеть лишь слепой! Так вот, мисс Ваерти, если вы переступите порог моей сокровищницы - вы моя.
Когда я обернулась, шокированная подобным заявлением, дракона в узком пространстве тайного прохода уже не было.
Осталась лишь я, мои подозрения и… чувства, которые никак не желали меня покинуть, вероятно, надолго уместившись в моем сердце. Увы, я не являлась наивной розовощекой девицей вступившей в пору своего дебюта, а потому с прискорбием призналась самой себе в том, что весьма неравнодушна к лорду Арнелу. Более, чем неравнодушна, и это… разочаровывало. Все же я считала себя куда как более умной и осмотрительной девушкой, пусть угодившей в ловушку профессора Стентона по незнанию, но все же принявшую удар с достоинством. И вот… Где же твое достоинство, Анабель? Где гордость? Где уверенность в себе? Где все убежденность в собственной черствости и рассудительности? Какой стыд!
Несколько мгновений после, находясь в абсолютном одиночестве, я стояла, отрешенно обдумывая сказанное лордом Арнелом.
«Так вот, мисс Ваерти, если вы переступите порог моей сокровищницы - вы моя»… Весьма патетичное заявление, достойное подмостков столичного театра, но никак не лорда Железной Горы. Я могла с уверенностью утверждать, что Арнел не лжет. Умалчивает, скрывает, недоговаривает - но не врет.
Таким образом, можно было принять за неопровержимую истину предупреждение о не пересечении границ его сокровищницы.
Я абсолютно не имела понятия о том, что в поместье Арнелов сокровищница существует как таковая, это казалось безбожным анахронизмом и пережитком прошлых веков, ведь ныне ценные бумаги имели куда как больший вес, нежели золото, а большинство акций ко всему прочему обладали еще и преимуществом роста, так что в наш просвещенный век содержать сокровищницу было едва ли разумным предприятием, но…
Если бы фразу «переступите порог моей сокровищницы - вы моя» произнес лорд Давернетти, я не поверила бы ни на миг, но Арнел…
Полная сомнений и дурных предчувствий, я повернулась и продолжила путь к ловушке, в которую меня подлейшим образом направила престарелая леди Арнел, и от которой не пожелал уберечь ее единственный владелец.
Каждый шаг давался мне не просто, но если бы я знала, что ждет впереди…
***
- Мисс Ваерти, это бриллианты! - восторженная Бетси, прижав руки к груди в сильнейшем волнении, стояла на пороге сокровищницы, огромные двустворчатые окованные железом двери в которую, оказались радушно распахнуты.
Несвойственное для драконов радушие и потому нет ничего удивительного в том, что остальные члены моей практически семьи, предусмотрительно держались подальше от границы входа, а восторженную Бетси мистер Илнер и вовсе удерживал за плечи, предостерегая от желания увидеть все имеющиеся сокровища поближе.
Сокровища… впечатляли.
Я подошла к мистеру Уоллану, он стоял дальше всех от входа, остановилась, зябко поежившись, и окинула взглядом «ловушку». Должно быть, если бы драконы устраивали мышеловку для мыши, то здесь имелась бы сырная фабрика, не меньше.
- Да-да, стойте именно там, - на миг оглянувшись, произнес профессор Наруа, сам с трудом сдерживающий желание перешагнуть порог.
Его можно было понять, как впрочем и меня, помимо россыпи золотых слитков и монет, витрин с бриллиантами и различными изысканными украшениями из бриллиантов же, в сокровищнице имелись и книги. Не просто книги - даже с такого расстояния я без труда различила двенадцать томов «Теории высшей магии», сборник считавшийся утерянным достоянием империи. Да, соблазн войти в сокровищницу был не просто велик, он был огромен.
- Предлагаю невинную забаву, - вдруг произнес профессор Наруа, - начнем с вас, Бетси, что вы видите?
Горничная обернулась, вспыхнула, и на выдохе прошептала восторженное:
- Бриллианты.
- Конкретнее? - попросил маг.
- Вон те, - Бетси указала рукой, куда-то вообще в сторону от застекленного стеллажа с книгами, что россыпью на черном бархате.
- Какая же вы бесхитростная душа, моя дорогая, чистая и неограненная, как те самые необработанные бриллианты. Миссис Макстон?
Моя домоправительница, неодобрительно взглянув на профессора, все же нехотя произнесла:
- Фарфор расписанный серебром. И поднос из чистого серебра к нему же. Воистину, я никогда не видела ничего гармоничнее этого набора… и там еще ложечки… ах! Проклятые драконы, как можно прятать от мира такую красоту! Воистину, когда все это закончится, я лично возглавлю движение «Смерть всем драконам».
Мистер Нарел улыбнулся неожиданно теплой улыбкой, от которой в уголках его глаз морщинки стали подобны солнечным лучикам, и мягко произнес:
- Хорошенько запомните его, моя стремящаяся к уюту и семейному теплу миссис Макстон, клянусь своей честью, когда все это закончится, он украсит вашу гостиную.
Вспыхнувшая экономка, разгневанно уткнула руки в бока, уже собираясь выдать гневную отповедь, но ее перебил задумчивый вопрос мистера Оннера:
- Я правильно понимаю, что в этой сокровищнице каждый видит то, что является важным для него?
Кивнув, Наруа оторвал взгляд от миссис Макстон, вновь посмотрел на сокровищницу и произнес:
- Не совсем. Скорее каждый видит в ней то, что ассоциирует с собой и считает ценностью. Мистер Оннер, что видите вы?
- Саблю, - усмехнулся наш дорогой повар. - Крепкую пиратскую саблю, валяется в правом углу, под шкафом с неотшлифованными бриллиантами. Закаленная черная сталь, удобная рукоять, ощущение морского бриза и привкус соленых волн на губах. Мисс Ваерти?
Я, как и все занятая попытками отыскать ту самую стальную саблю, прервала сие ненужное занятие, оглядела сокровищницу, пожала плечами и сообщила:
- Книги. Вон те, в центральной витрине, как считалось - безвозвратно утерянные.
Странное дело, но все мои домочадцы, с явным сомнением посмотрели на меня. И по их взглядам я поняла, что лишь деликатность и такт, существующие в отношениях между нами, мешают им сказать нечто, что все они явственно желали бы предать огласке. Но нет. Переглянувшись, мои спутники вернулись к начатой игре.
- Трость, - произнес мистер Уоллан, - я вижу превосходную инкрустированную почерненным серебром трость. Она великолепно смотрелась бы в сочетании с нашим черно-серебристым ковром на пороге.
- Кнут, - не стал никого изумлять мистер Илнер. - Хороший кнут. Отличная рукоять, мягкая кожа. Такой издает громкий свист, но не наносит повреждений спинам лошадей. Превосходная штука, давно искал что-то подобное.
И все замолчали, украдкой поглядывая на меня.
Что ж, единственным, кто не отличался деликатностью в наших нестройных рядах, был профессор Наруа.
- Итак? - вопросила я, обратившись к боевому магу.
Тот юлить не стал.
Взяв меня за рукав, подвел ближе к входу, остановись в одной Бетси от него, можно было бы сказать «в одном шаге», но профессор был осторожен, а потому остановился так, чтобы вход от меня частично загораживала Бетси, затем достал трубку, щелчком прикурил, и в облаке темного дыма от магопия, я увидела набор, выполненный из светло-синих драгоценных камней.
- Голубые бриллианты, - обозначил увиденное мной маг. - Диадема, серьги, колье, два браслета и два кольца. Первое - помолвочное, увенчанное крупным камнем идеальной формы, второе брачное - ровное и гладкое, выполненное из платины, без прикрас, камней и с гравировкой. Все камни начали сиять с вашим приближением, мисс Ваерти, и мы все с интересом наблюдали за происходящим. Но стоило вам подойти ближе, как невесть откуда взявшийся шкаф с книгами, затмил это… прекрасное видение.
Некоторое осуждение промелькнуло сначала в тоне профессора, а после и в его взгляде.
- Это, - я вновь сложила руки на груди, - сокровищница драконов. Я не имею отношения ни к ней, ни к ее… причудам. Более того, позволю себе напомнить всем нам, цель нашего… дела.
Тяжело вздохнув, вынуждена была признать:
- Не уверена, что правого, но определенно благого. И ответы на наши вопросы находятся вовсе не в сокровищнице, а в склепе. Идем?
Мистер Уоллан, мистер Оннер, мистер Илнер и даже миссис Макстон уверенно кивнули, Бетси кивнула не так уверенно, а вот профессор Наруа и вовсе решил высказаться против:
- Мисс Ваерти, одна маленькая деталь, касательно вашего «Я не имею к ней отношения».
И он увеличил изображение так, чтобы потрясенная и несколько шокированная я, увидела на обручальном кольце внутреннюю гравировку, в которой витиевато, но отчетливо читалось мое имя «Анабель».
Увы, это было еще не все.
- И еще кое-что, - произнес Наруа, меняя ракурс изображения так, чтобы продемонстрировать нам вензель крупнейшей ювелирной компании в империи, и дату изготовления заказа.
- Датой изготовления стоит сегодняшнее число, - констатировал очевидное мистер Илнер.
- Это дата завершения, - возразил ему мистер Оннер, - гарнитур подобной сложности не мог занять менее недели напряженного рабочего времени. Вероятнее всего на это ушло более двух недель. Бриллианты, голубые бриллианты, белое золото и платина. Цена? Запредельная. Пожалуй, единственное, что могу утверждать с уверенностью - стоимость явно превышает сумму оставленную вам профессором Стентоном раза в три, но возможно и в четыре, учитывая редкость и соответственно существенную стоимость голубых бриллиантов подобного оттенка. Но, если вас интересует мое скромное мнение, они дешевка, мисс Ваерти, а вот вы действительно реальная ценность. Ищем склеп?
- Несомненно! - поддержал его мистер Уоллан.
- Кнуты я видал и получше, - заявил мистер Илнер.
- Кому нужны эти бриллианты! - фыркнула Бетси.
- А я… - начала было экономка.
- Миссис Макстон, можете промолчать, иначе вам будет неловко, когда я вручу вам этот прекрасный фарфор на этом прекрасном блюде, - перебил нашу почтенную домоправительницу профессор Наруа.
- Не буду, - подходя ко мне и беря под руку, произнесла миссис Макстон, - но вот что я вам скажу, мистер Нарелл, если заявитесь ко мне с этим мерзким набором, уйдете гордо неся его щепки. А наше тайное общество, мы назовем…
- «Смерть всем драконам, пусть сдохнут поганые владельцы прекрасных фарфорвых сервизов», - издевательски перебил ее профессор.
- Вот именно!- ничуть не оскорбилась миссис Макстон.
- И запретим им пить чай, - не менее издевательски продолжил маг.
- Это жестоко! - возмутилась Бетси.
- Но справедливо, - мрачно произнес мистер Оннер.
Полагаю, в этот момент драконам в принципе не следовало бы попадаться нам на пути.
И, к счастью, они не попались.
Вероятно по причине того, что перед нами со всей своей основательностью встал тупик.
Так как мы с миссис Макстон последовали за обогнавшим нас профессором Наруа, осознать, что тупик действительно абсолютно тупиковый, удалось по парочке крепких выражений, от которых не сдержался маг.
- Порода, - произнес он, стоя возле гранитной стены.
И для наглядности постучал костяшками пальцев, собственно по части горы.
Мы подошли и встав в стихийный полукруг, некоторое время молча разглядывали монолит, прекрасно отдавая себе отчет в том, что дальше пути нет, и да - шкала ненависти к драконом медленно, но неумолимо росла ввысь, окончательно окрепнув в наших сердцах желанием создать тайное противодраконье общество.
- Никакого им чая! - выдохнула, наконец, Бетси, нарушив тем самым всеобщее мрачно-задумчивое молчание.
И это стало спусковым крючком для нашего негодования.
- Старая драконница направила нас по ложному следу, - произнес мистер Оннер, крепче сжимая рукоять мачете.
- Все хуже - расчетливо указала путь к сокровищнице, вот только мне совершенно неясно зачем, - профессор Наруа, прищурился, просчитывая варианты пройденного нами пути, а потому перед его лицом засверкали зеленовато-синие призрачные цифры расчетов.
Я занималась примерно тем же, однако математика не была моей сильной стороной, ко всему прочему складывать в уме, так как это делал боевой маг, я не сумела бы при всем своем желании, а потому, все закончилось тем, что отпустив руку миссис Макстон, я подошла к скале, монолитом преградившей путь, достала карандаш, немного магии, немного фосфоресцирующих чернил, и теперь расчеты мы производили оба.
Остальные с интересом следили за происходящим.
- Мисс Ваерти, два шага на север лишние, у мистера Нарелла вернее выходит, - сказал в какой-то момент мистер Илнер.
Наш конюх в деле расчета расстояния не имел себе равных, так что я разумно прислушалась к сказанному, и оказалось, что мы находимся в наиболее углубленной точке поместья Арнелов. Профессор Наруа наложил свои расчеты на вычерченную мной схему и стало понятно, что мы находимся в своеобразном гроте. Эта узкая полость в горной породе, была превосходно использована строителями, и имела крайне существенный для нас всех недостаток - она была изолирована от поверхности! Абсолютно изолирована! Проходя по этому тайному ходу можно было попасть лишь в одно место - в сокровищницу. И никуда более!
- Что… чччто все это значит? - испуганно глядя на схему, прошептала Бетси.
У меня был ответ. И не только у меня.
- Что нас подставили, - произнес профессор Наруа. - Леди Арнел превосходно известно о трех моментах. Первый - на мисс Ваерти приворот. Второй - лорд Кристиан Давернетти готов на все, чтобы наследница Стентона принадлежала ему. И третий момент - путь в сокровищницу был ловушкой, превосходной ловушкой, потому как ступив все, что попадает в сокровищницу, дракон автоматически начинает ощущать своей собственностью. Леди Арнел это известно. Как известно и о том, что мисс Ваерти пошла бы на более чем отчаянные меры, чтобы удержать лорда Арнела на расстоянии. Итог - одна обессиленная девушка, и вступающий в полночь в полную фазу приворот одного более чем коварного дракона.
Все посмотрели на меня. Крыть было нечем, Наруа озвучил то, о чем подумала и я.
Пожалуй, в этот момент самое время было впасть в отчаяние, но... шесть лет проведенных под одной крышей с драконом, несомненно, наложили на всех нас существенный отпечаток.
- Мы возвращаемся, - решила я.
- О да, - мрачно протянула миссис Макстон.
- Они забыли с кем имеют дело, - мистер Уоллан был настроен решительно.
- Самое время напомнить! - прошипел мистер Илнер.
- Начнем прямо с завтрака, - судя по выражению лица мистера Оннера драконов данного поместья ожидал незабываемый завтрак.
- А я с радостью помогу Китти с уборкой спальни старой леди Арнел, - Бетси тоже злить не стоило.
Впрочем, я вовсе не собиралась никак им препятствовать. Более того - собиралась помогать всеми силами, осталось лишь выяснить, какие силы у меня останутся после снятия приворота лорда Давернетти.
- Да-да, мисс Ваерти, начнем с вас, - задумчиво произнес профессор Наруа.
Я лишь кивнула, едва ли способная в данный момент выговорить хоть что-то, потому как… я была неимоверно зла! Неимоверно, бесконечно и не безосновательно зла!
***
Моя злость лопнула как мыльный пузырь уже через час.
И от нее не осталось ничего. Ничего, кроме огромной пустоты внутри.
К этому времени мы находились в подвале поместья Арнелов, в первом подвале, я, зябко обнимающая собственные плечи у узкого окна, выходящего зарешеченной поверхностью на внутренний двор, профессор Наруа, нервно перепроверяющий все расчеты снова и снова, в стремлении хоть что-то понять, миссис Макстон, наливающая всем чай, чтобы хоть как-то скрыть свою нервозность, мистер Уолан, сидящий в углу за низким столиком и беззастенчиво проверяющий всю переписку леди Катарины Арнел, мистер Илнер, с ведром снега, мистер Оннер с пирогом, который грел на огне в другом углу, собираясь подать нам всем его к чаю, едва мы с боевым магом закончим, и Бетси, которая предусмотрительно не отходила от меня, держа маленькое полотенце со снегом, на случай очередного носового кровотечения у меня.
Но… не понадобилось.
Ни проведения ритуала, ни расходования магических сил, ни снятия приворота.
- Мисс Ваерти, я не понимаю, - проведя расчеты в то ли пятый, то ли седьмой раз, произнес профессор Наруа.
Увы, я все понимала. Абсолютно все.
- Каким образом? - продолжал негодовать маг.- Это невозможно! Это нереально! Это абсолютно ломает концепцию магических заклинаний.
- Ломает - точное определение, - тихим эхом отозвалась я, глядя на двор, куда не залетал снег.
Никакого снега, весь двор, как и большая часть территорий поместья, была закрыта незримым куполом, и… я начинала понимать, что удерживал этот купол не камень в основании замка, а дракон. Всего один конкретный дракон.
- «Ломает»? - Наруа рывком поднялся, напряженно глядя на меня. - Мисс Ваерти, это сделал Арнел?
Не было смысла отвечать на очевидный вопрос, я лишь задумчиво произнесла:
- Хороший подарок, не так ли? Гораздо лучше и нужнее, нежели гарнитур из голубых бриллиантов…
И мне не нужно было даже оборачиваться, чтобы ощутить все взгляды своих домочадцев. Однако взглядами не ограничилось - у миссис Макстон из рук выпала чашечка с блюдцем, Бетси тихо охнув села на единственную имеющуюся в этом тюремном помещении скамью, мистер Илнер уронил ведро со снегом.
Мистер Оннер был закален своим чудовищным прошлым, а потому отреагировал совершенно спокойно объявив:
- Пирог готов.
Я прошла и села рядом с Бетси. Осколки разбитой посуды незаметно удалил профессор Наруа, прибегнув к магии, и мне следовало бы обратить на это внимание, чай пришлось разливать мистеру Уолану.
Пирог вышел чудеснейший.
Теплое тесто с привкусом корицы и рома, ванильная глазурь, согревающее тепло мятно-лимонного чая.
Некоторое время мы сидели, наслаждаясь трапезой и не спеша с разговорами.
Краткая передышка перед бурей, а я прекрасно понимала, что за молчанием последует шквал вопросов.
И он действительно
