Оглавление
АННОТАЦИЯ
На годовщину свадьбы Катя, конечно, ожидала особенный подарок от мужа, но что он будет настолько экстравагантный – не могла предугадать даже она. Ещё бы: голова на блюде и без цветочка в зубах! Благо украденный музейный экспонат дорогой и за него могут выложить немалые деньги. Но когда, оказалось, подарком ошиблись, и из-за этой оплошности умерла известная дама, пришлось ещё и расследовать.
А пока велись поиски дарителя, за парочкой началась настоящая охота. И это не журналисты. Охотники – профессионалы. Безбашенные.
В смысле с отрубленными головами.
ГЛАВА 1. НЕОЖИДАННЫЙ ПОДАРОК
– Аммм кха кха-а-а, – разносилось по залу. Пять склоненных к полу фигур повторили за Главным.
– Аммм кха кхе кхе кхе-е-е, – нарушил стройный заунывный хор некто в углу.
– Цыц! – Главный поднял свою голову, и та пронзила свирепым взглядом нарушителя. – Ты неправильно произносишь!
– Да я подавилась.
– А-а-а, тогда ладно. Потряси головой, легче станет.
– Спасибо, Главный, – рука, украшенная ярко-розовыми ногтями, подняла голову и усиленно затрясла ею. Длинные волосы в тон маникюру закачались из стороны в сторону, массивные длинные серьги, звеня и сталкиваясь друг с другом привлекли внимание и остальных присутствующих.
– Цыц! – шикнуло четверо мужчин. – Мешаешь!
– Простите, – ответили шёпотом, – голова вернулась на пол, руки с маникюром сложились в молитве. – Можем продолжать.
– Спасибо, – скривился рот одного из мужчин, – да как-то настрой уже пропал.
– И правда, – вынужденно признал Главный, – предлагаю перенести сеанс на завтра.
Пятеро мужских тел в идеально скроенных чистых и выглаженных костюмах стального цвета взяли головы в руки, прижали к груди и вышли из зала. Оставшиеся приблизились к алтарю.
– Солнце моё, – обратился Главный к женщине, – не могла бы ты в следующий раз хоть рот прикрывать платком?
– Конечно, мой ненаглядный, только разве я виновата в том, что подавилась?
– Нет, солнце, но вышло нехорошо. Мы почти завершили сеанс.
– Хорошо, – руки недовольно легли крестом, – буду давиться исключительно в начале.
– Не сердись, моё солнце, солнышко, солнышкуля, солнечная.
– Не подлизывайся.
Мужская рука принялась щекотать женское тело.
– Всё, всё, я не обижаюсь, перестань, иначе я прямо сейчас умру от смеха.
– Нет-нет-нет, солнце. Сначала мы всё исправим, затем слетаем на какой-нибудь остров, и только в старости умрём, обнимая друг друга.
Женская голова улыбнулась. Зелёные глаза налились слезами.
– Не плачь, – пальцы стёрли бегущую слезинку. – Всё будет хорошо.
Две пары губ потянулись друг к другу и слились в поцелуе.
***
С кальмарами – 720р.
С красной рыбой – 700р.
Паста с креветками – 670р.
С белой рыбой – 600р.
Со свининой – 580р.
С грибами – 550р.
С сыром – 400р.
В соусе из сливок и апельсина – 350р.
С помидорами и сладким перцем – 330р.
Меню ресторана «ТАЛИЯ НЕ В ИТАЛИИ» радовало завсегдатаев неизменными ценами и разнообразием блюд, но Катю и Лёшу, впервые посетивших данное место радовало совсем иное – жирная пометка на белоснежном листе, от чего та выделялась ещё сильнее – АКЦИЯ. Это сладкое слово, отдающее сытостью и наслаждением.
– Катюх, ты выбрала? – поинтересовался Лёша.
– Угадай, – кокетливо улыбнулась та и затем, посерьёзнев, скосила глаза на выпавшую из чёлки прядку. Катя настойчиво приминала волосы лаком, но они всё равно не желали укладываться в идеальную причёску.
– Давай сделаем тебя лысой, – предложил Лёша. – Меньше времени у зеркала, никакой укладки, никаких нервов.
– Хорошо. А тебе тогда отрастим волосы до плеч и будем плести косички, согласен?
– Хм, – сделал вид, будто размышляет. – В принципе можно. Уверен, что в этом случае при поимке преступной нежити мне не придётся пользоваться ни удостоверением, ни оружием. Всякие черти и зомби согласятся и так сдаться, лишь бы не умереть от хохота.
– Неплохая перспектива.
– Тогда бросаем пасту и бежим в парикмахерскую?
– Нет, – скривилась Катя. – Боюсь, я не готова пугать нежить своей лысиной.
– А что? Твои умирают от страха, мои от смеха, и Питер дышит спокойно. По-моему, мы станем легендами.
– По-моему, у меня урчит в животе.
– У меня честно говоря тоже. Давай уже поедим, а то как-то глупо тридцать минут сидеть в ресторане и пожирать глазами меню.
– Официант! – громко позвала Катя.
– Под столом есть звоночек, – шёпотом напомнил муж.
– Знаю. Но я всегда хотела сделать это в дорогом ресторане.
– Это? – прицепился к слову Лёша.
– Можно и это, – подмигнула Катя, – но давай всё-таки не на голодный желудок. А то боюсь в разгар наслаждения живот заурчит прямо как сейчас, – погладила шёлк платья приятного персикового цвета.
Лёша улыбнулся.
– Берём понемногу каждого? – подмигнул.
– Ага, – и с придыханием добавила: – Люблю акции.
– Кто ж их не любит?
Официант с аккуратной чёрной бабочкой, отливающей синевой, на манер известного киногероя приблизился к их столику и манерно представился:
– Бондин. Дмитрий Бондин.
– Надо и тебе так представляться, – засмеялась Катя. – Приходишь ты такой к зомби и протягиваешь корочку. Прах. Алексей Прах.
– Нет, Катюх, лучше я буду и дальше молча предъявлять удостоверение. Твоего «Прах здесь» предостаточно. Фразочка вышибает мозг напрочь даже у тех, у кого изначально его не было.
– Что я могу поделать, если это наша общая фамилия? Спасибо твоим родителям, – вздохнула. – Между прочим, по-моему, отлично звучит и как нельзя кстати подходит под наш род деятельности.
– Тут не поспорю. Было бы хуже, окажись мы не Прах, а какие-нибудь… – задумался.
На выручку поспешила супруга:
– Свинтусевичи, как наши соседи или Алкашиидзе, с которыми мы познакомились в прошлом году в Анапе.
– Ну… те-то полностью оправдывали фамилию.
Оба рассмеялись, припоминая совместный поход на дискотеку, а затем купание в ванне, полной пива. Купались только Алкашиидзе. Катя с Лёшей от великолепного предложения увильнули, сославшись на очень сильную тягу в сон.
Официант кашлянул.
– Простите, вы определились с заказом?
– По сто грамм всего, что по акции, – щедро махнула рукой Катя, опережая ответ супруга.
– Вы… уверены? – побелел Бондин. – Блюд… немало.
– Дмитрий, – по-деловому обратился Лёша. – У вас же приличный ресторан. Заказ можно брать с собой?
Порядком смущённый Бондин кивнул.
– Тогда какие проблемы, друг? Что не съедим, возьмём домой. Несите и, – подмигнул, – не забудьте блюдо от шеф-повара.
– П-простите, но оно не входит в акцию.
– Знаю, Дмитрий. Ты просто сообщи шефу, что седьмой столик просит.
Официант удалился, нервно пожимая плечами.
Катя улыбнулась Лёше:
– А что там такое у шеф-повара? Сюрприз?
– Я, Катюх, решил сделать тебе на нашу годовщину королевский подарок.
– Колье с бриллиантами! Ура! – восторженно воскликнула Катя.
– Нет, – резко охладил её радость Лёша, – кое-что другое.
– А-а-а, – тут же сникла жена, – ну ладно. Может в другой раз.
Лёша оставил её слова без комментариев. На бриллианты он вряд ли когда-нибудь накопит с растратами жены и их работой. Бывало неделю сидели без дела. Что поделаешь, не каждый мертвец становится преступником, и не каждая нечисть успевает выжить в момент преступления.
На этой горькой ноте подошёл официант и поставил блюдо перед Катей. Задержав дыхание и зачем-то закрыв глаза, та подняла крышку.
– Ну? – спросила, жмурясь. – Ну как?
Лёша молчал. Катя напряглась. Однако, открыв глаза, напряжение лишь усилилось, а с ним и обида:
– Даже без цветочка… – пожаловалась девушка, осматривая череп на тарелке со всех сторон. – Мог хотя бы цепочку на черепушку повесить или там бриллиантик в глазницу спрятать. Нет его? – заглянула в отверстие, выпятила губу. – Лёшка, ты даже фионитика не вставил.
– Это и не тебе вообще-то, – вернулся к Лёше дар речи, – это не мой подарок.
– Ещё и не мне? Замечательно… – отвернулась, гордо воздев подбородок к потолку. Уж очень показательно.
– П-простите, – залепетал подскочивший Бондин и схватил блюдо. – Ошибочка вышла. Ваш подарок сейчас будет.
– Возмущённая Катя не знала, что сказать. Она открывала и закрывала рот, хлопая накрашенными ресницами, и в итоге развела руки в стороны, выражая тем самым бурю эмоций.
– Катюх, тебе же он всё равно не понравился, так чего расстраиваешься?
– Да, но… Я могла бы использовать его в качестве светильника. По-моему, оригинально и весьма самобытно.
Лёша хмыкнул. Катя с печалью проследила за уплывающим к дальнему столику черепом и с завистью посмотрела на улыбающуюся женщину в гигантской лиловой шляпе, благосклонно принимающей сей дар.
– Интересно, оценит ли сюрприз донородная любительница божьих коровок?
– А причём здесь коровки? – искренне удивился муж.
– Притом, мой наблюдательный, – «укусила» его определением Катя, – что красно-чёрные букашки присутствуют на её сумочке, – «выстрелила» взглядом в цель, – шляпе, – обрисовала в воздухе огромный аксессуар, – и туфлях, – кивнула в сторону обуви на высоченной шпильке, не слишком подходящей по весовой категории её обладательнице.
Внезапно ресторан взорвался воплем, вмиг получившим такое же объёмное сопровождение, как женщина в шляпе. Нелестные эпитеты, обращённые к некому Фигулькину, сыпались, как из рога изобилия.
Супруги переглянулись. Произошёл обмен улыбками. Как раз в этот момент перед Катей повторно поставили блюдо, но не успела она поднять крышку, как эмоциональный крик прервался на охи-ахи и просьбы вызвать скорую. Секунда, две, и шляпа вместе со своей обладательницей приземлились на пол.
– Убили-и-и! – завизжала на пронзительной ноте девушка, сидевшая за тем же столиком.
Катя с Лёшей, гремя стульями и отодвигая посетителей, ринулись на помощь.
Женщина, слившись лицом со шляпой, успевшей долететь до соседнего столика, лежала в позе звезды и глазами, полными ужаса, глядела на люстру.
– Светло… слишком… – захрипела она и скривилась.
– Тепло? Слишком тепло? – переспросила Катя, бросаясь на колени, и, хватая пухлую руку. Жена Праха давно привыкла оказываться в самый неудачный момент или самый подходящий, смотря, как это расценивать, рядом с умирающими и получать от них головодробительные указания. Как-то раз вместе с последним вздохом ведьма попросила найти морковку и покормить, чтобы та не умерла с голода. При этом сама умирающая не имела ни кота, ни собачки, ни птички, ни даже рыбки. Катя, привыкшая помогать всем, кто просил, потратила немало извилин, прежде, чем сообразить: Морковка – это имя крысы, которая спряталась за лампой, едва чужая нога переступила порог квартиры ведьмы. К счастью, Морковка – имя так и осталось загадкой – выжила, зато Катя едва не сломала ногу, пока на шпильках ловила пронырливое создание. Сейчас жена Праха ожидала чего-то не менее сумасшедшего, а потому наклонилась к самым губам донородной женщины и ещё раз переспросила:
– Вам тепло. Это загадка, да?
Женщина молчала и щурилась.
– Но причём здесь тепло? Если вы умираете, то должно быть холодно.
– Катенька, – процедил сквозь зубы муж, подхватывая любимую под локоток, – кто тебе сказал, что она умирает? Скорую уже вызвали. Если бы женщина умирала, то вряд ли бы сейчас так активно дёргала ногами. По-моему… – нахмурился, – она пытается встать.
– По-моему, это предсмертные судороги, – грозным шёпотом опалила Катя идеально выбритое лицо мужа. – Простите нас, пожалуйста, – вернулась взглядом к страдающей, – мы часто расходимся мнениями. Что поделать, муж и жена – не одна сатана, чтобы там не говорили. Повторите, пожалуйста ещё раз, – склонилась ещё ниже.
Губы незнакомки коснулись её уха.
– Свет… ло… дура… – с трудом произнесла женщина и закрыла глаза.
Воцарилось молчание.
– Нет. Что-то не так, – мотала головой Катя, – она что-то имела ввиду. Что-то конкретное, – подняла голову и едва не ослепла от бьющего света. – Да такое освещение может убить кого угодно! – закричала, вскакивая с пола. – Кто отвечает за свет, тот и виноват в смерти этой женщины!
Лёша сконфуженно опустил голову. Он мечтал провалиться сквозь землю или хотя бы лишиться сознания, но только не слышать глупостей супруги. Увы, его чувствительность уступала хлипкой женской, и обморок не грозил.
Подавив тяжёлый вздох, и собрав всё мужество в кулак, Лёша приблизился к черепу и, будто, собака, принялся его обнюхивать.
– Лимон, – секунд через десять уверенно сообщил он присутствующим, одним своим тоном разом убеждая в правоте всех сомневающихся. – Череп обрызгали лимонными духами. Запах сильный. Концентрированный. – Повернулся к девушке, сидевшей за столиком с погибшей. – Скажите, у вашей подруги, случайно, не было аллергии на лимон?
– Угу, – кивнула дрожащая блондинка, и слёзы потекли с новой силой, размывая остатки туши.
– Понятно.
Алексей повернулся к супруге и поймал её удивлённо-извиняющийся взгляд.
– Я… я почувствовала аромат, но… черепа ведь в разных лавках часто обрызгивают всякой ерундой. И вообще, – встала в оборону, – пускай, умерла женщина и не от режущего света, его всё равно следует заменить. Такое освещение вредно глазам. И, между прочим, смерть вполне могла произойти и от него! – оглядела столпившихся.
Лёша молчал. Супруга всегда находила возможность перевести стрелки и поставить его в неловкое положение. В целом он привык, всё же пять лет брака – это вам не шутка, привыкнешь ко всякому. Хотя её манера проводить в ванне с пеной по полтора часа минимум до сих пор вводила Праха в состояние крайнего бешенства.
– А кто такой Фигулькин? – полюбопытствовала Катя, желая отбить пальму первенства в намечающемся расследовании.
– У-ухажёр, – шмыгая отчаянно красным носом, ответила блондинка, – он… он всегда дарил ей что-то необычное.
– Ага! – победно выбросила руку вверх Катя. – Нашёлся подозреваемый!
Лёша молча наблюдал за женой, никак не вмешиваясь в расследование. Он уже успел бросить запрос помощнице и теперь терпеливо ждал ответа.
– Дорогая, – улыбнулась Катя, приобнимая девушку, – такое горе – умерла ваша подруга, но сейчас…
– Только мы-мы не подруги.
– Отлично!
– Она моя хозяйка, – ответ прозвучал с неожиданной гордостью. – Я безусловно помогу, чем смогу, только скажите, когда… когда… можно будет похоронить Ксению Владимировну? – В глазах вновь возникли слёзы. Они скапливались в уголках глаз и норовили хлынуть ливнем.
Катя терпеть не могла истерик, хотя сама не чуралась пореветь в обиде на Лёшу, на несправедливость жизни или из-за трагедии в какой-нибудь мыльной опере. Однако, сейчас, стараясь не раздражаться на всхлипы блондинки, проявляла стойкость и продолжала улыбаться.
Почти искренне.
– Дорогая, – использовала она своё любимое словечко, употребляемое в обращении к свидетелям, – вам придётся немного потерпеть. Сначала необходимо сделать вскрытие: вынуть органы, осмотреть каждое, затем подтвердить причину смерти, потом провести расследование… Оно, скорее всего продлится недолго, поскольку подозреваемый подходит на роль убийцы, правда, пока мы с вами не обсудили мотивы, но всё впереди. А потом уже вы заберёте тело хозяйки и похороните его где вашей душе захочется. А кстати, почему вы, а не родственники?
– Все давно в могиле, – сипло ответила блондинка, хватаясь за сердце.
– Вам плохо?
– От твоей деликатности любому поплохеет, – пробормотал Лёша, помогая блондинке опуститься на стул.
– А тебе лишь бы пощупать красивых девушек! – гневно бросила Катя, заметив, как нежно руки мужа держат чужие плечи. Оголённые плечи!
– Не начинай, – попросил муж.
– Стыдно?
– Тебе?
Катя собралась ответить, но тут, наконец, раздался вой сирены. Вся толпа, отвернувшись от весьма увлекательного, хотя и печального события, устремила взгляды на вбегающих медиков.
– Представление закончилось! – возвестил худой тонкий мужчина, работая локтями. – Расходимся, не мешаем.
– Расходимся! – громко повторила Катя и принялась указывать посетителям в сторону выхода.
Супруги Прахи отодвинулись, впрочем, на такое расстояние, чтобы видеть все проводимые процедуры.
– Я читала, – прошептала Катя мужу на ухо, – что медики нередко и сами убивают неудобных им пациентов. Введут что-то не то и всё.
– Катенька, – так же тихо ответил муж, – пациенты лежат в больнице, и вообще поменьше читай портал «Слухи». И помолчи, пожалуйста.
– Мертва, – констатировал медик.
Блондинка, отошедшая в уголочек, рухнула в обморок.
– Вовремя, – заметила Катя, – специалист под боком. Всем бы свидетелям надо падать без чувств, когда рядом профессионалы. – Только когда же я теперь узнаю про Фигулькина?
Мобильник в кармане пиджака пискнул. Лёша вынул аппарат, прочёл сообщение и продемонстрировал супруге:
– Ответ на этот вопрос ты узнаешь прямо сейчас.
– Фигулькин Фёдор Фёдорович, 48 лет, бывший муж. Адрес: Синопчинская набережная, дом 18. Квартира без звонка номер 9. Стучать трижды. Лучше кувалдой. Фигулькин плохо слышит. – Катя обиженно взглянула на мужа. – Когда ты успел обратиться к нашей Ясеньке?
Лёша самодовольно улыбнулся, но ничего не ответил.
– Ну и ладно. Бывший муж стал ухажёром – это мотив для убийства. Во-первых, мы не знаем, почему бывший. Во-вторых, он мог заревновать. В-третьих, она могла его отшить, а он обиделся. В-четвёртых, они могли что-то не поделить. В-пятых…
– Фантазия враг твой, – закончил муж и обнял супругу. – Хватит придумывать, Катенька. Скоро мы это выясним.
Медик позадавал вопросы чете Прахов, привёл в чувство блондинку, помучил слегка и её, а затем вызвал другую машину – для перевозки отошедших в мир иной, именуемой в народе «Труповозкой».
Катя же с Лёшей вышли из ресторана, не забыв прихватить с собой улику и попросить блондинку с именем Людмила зайти в агентство на беседу.
– Вы… вы полицейские?
– Мы детективы, – ответила Катя. – И женаты.
Лёша ткнул любимую в бок и обратился к свидетелю:
– Давайте я вызову вам такси.
Девушка не успела ответить, а в поребрик уже врезалась зелёная машина.
– Вас ждут, – кивнул в сторону авто.
– С-спасибо… – пролепетала блондинка и скрылась на мягком сидении.
Недовольная Катя, скрестив руки на груди, проследила за Людмилой и со всей силы наступила каблуком на ботинок мужа. Лёша покраснел от боли, побелел и смачно выругался.
– Какой ты добренький и заботливый. Такси он ей вызвал. Ухажёр недоделанный!
– Ка… тенька… – выдохнул муж, – Людмила может оказаться потенциальным убийцей или соучастницей.
– А?
– Захотела получить наследство и отделалась от хозяйки.
– Э-э-э.
– Подъехало не такси, а арендованный одним моим знакомым автомобиль. Кирилл отвезёт Людмилу и проследит за её дальнейшими действиями. Через три часа она явится к нам в агентство, но до этого раскроет свои мотивы.
Катя чуть-чуть смутилась. Поправила прядь, вновь выпавшую из чёлки и начала извиняться.
– Я привык, – улыбнулся Лёша.
– Хочешь сказать, я скандалистка? – насупилась жена.
– Нет, что ты, – ещё больше расплылся в улыбке.
– Может, и так, но я, между прочим, тоже присмотрела подозреваемого.
– Фигулькина? – усмехнулся.
– Нет, – ответила с вызовом. – Бондина. Это ведь он преподнёс череп жертве. Сделал это по чьей-то просьбе. Или… решил подставить Фигулькина, а? Идея?
– Не знаю, но побеседовать с официантом стоит.
– А сначала догнать, – недовольно добавила Катя и указала в сторону мусорных баков.
Снося коробки, и взметая в небо отходы, Бондин, то и дело оборачиваясь, мчался в подворотню.
Супруги бросились следом.
***
Бондин бежал не быстро, но Катя всё равно не успевала по нескольким весомым причинам. Задачу весьма усложняло наличие огромных шпилек. Встречать годовщину свадьбы необходимо при полном параде. В этом девушка не сомневалась и тщательно подбирала к платью цвета персика туфли в тон. Нашлись не удобные, но жутко красивые с кружевным верхом и каблуком, достойным манекенщиц на подиуме где-то в Лондоне. Катя не единожды видела подобные экземпляры по телевизору, только те варианты, естественно, стоили в разы, нет в десятки раз дороже. Однако, несмотря на разницу в стоимости, Катины туфельки были столь же трудноносимыми, и надевая их, она невольно задумывалась о временах Средневековья и пыток, в частности. Наверняка, существовало подобное наказание. За что-нибудь да точно существовало. Правда, когда своими мыслями Катя поделилась с мужем, тот нагло рассмеялся, ответив, что до подобного извращения могли дойти только современные люди.
Сегодня на этой почве супруги едва не поругались, но одновременно вывесили по белому флагу, признавая очевидное: в борьбе практичности и красоты победила последняя. К тому же туфли стройнили Катины ноги. Хотя этот факт отмечал только мужской глаз и только, когда на столе появлялись подгоревшие блины – любимый завтрак Праха – в такие моменты стройные конечности супруги, да и остальные части тела претерпевали в представлениях Лёши значительные изменения.
Ради годовщины Катя терпела не только шпильки с их плохой устойчивостью – красота вынуждала путаться в подоле платья. В итоге за время непродолжительного бега девушка осознала: риск порвать одно из любимых платьев, купленное, между прочим, всего неделю назад, очень и очень велик, поэтому выражений не выбирала и не скрывала радости, когда супруг, наконец, повалил Бондина на асфальт.
– Ну… вы… и… дали… дёру… – Катя не прислонилась – буквально упала на стену ближайшего дома.
Без опоры девушка вряд ли бы продержалась ещё хоть минуту, а так оставался шанс не только устоять, но и отдышаться в привлекательной позе, что для девушки с её уровнем самолюбования было невероятно важно. Если не сказать больше: стратегически важно, ведь умело применённая красота, вообще-то, могла стать грозным оружием. И к слову, не раз становилась, например, в моменты поимки безмозглых зомби, падких не только от пуль в голову, но и нередко при виде привлекательных женщин. По этой причине правительство зачастую экономило на оружии и высылало армию красоток в стан врага. Иногда такие методы приводили к созданию странных семей, но об этом правительство предпочитало помалкивать. Что касается самих счастливых влюблённых, то их ссылали в какую-нибудь дальнюю деревеньку, не имевшую выхода в интернет и не сильно избалованную изысками цивилизации, после чего о парочке благополучно забывали.
Если, конечно, красотка кормила мужа скотом или крысами, как положено, а не зазывала в гости жителей деревеньки. В этом случае оба подвергались уничтожению – по легенде же умирали в любви и согласии из-за скосившей болезни.
– Отпусти! – закричал Бондин. – Не имеешь права! Я всего лишь выполнял поручение!
– Не кипятись, Дима, – Алексей ловко поднял официанта, предварительно заломив тому руки и прижал лицом к стенке рядом с женой.
Катя мигом вошла в роль и гневно вопросила:
– Кто тебе приказал отравить толстушку? Диетологи? Секта правильного питания? Или её бывший муж? Отвечай сейчас же!
– Ка… тенька… – покрылся румянцем Лёша. – Пожалуйста, помолчи.
– Сначала пусть ответит!
Лёша тяжело вздохнул.
– Му… муж… секты? – Бондин всё больше съёживался под взглядом шоколадных глаз.
– Какой секты, остолоп! Муж убитой!
Лёша хихикнул. Вопросы жены и его порой ставили в тупик.
«Ты моё недоумение…» – ласково назвал он супругу мысленно, а вслух ещё раз попросил помолчать.
Женское недовольство выражалось не только в лице, но и в позе: Катя отползла по стеночке в сторону, поставила череп рядом с ногами, демонстративно скрестила руки на груди и гордо насупила брови. Муж подавил вздох и вернулся к официанту:
– Дима, давай правду. Я ждать не люблю, а выпытывать истину умею очень хорошо, только тебе вряд ли такой подход понравится. Расскажи по доброй воле, сделай добро. На мне костюм за десять тысяч. Марать его твоей кровью совсем не охота.
Насчёт костюма не врал. Пиджак и брюки обошлись в копеечку, но годовщина в лице супруги того требовала отчаянно и долго, вынося мозг на протяжении целого месяца. Лёша сдался на уговоры – иногда целесообразнее уступить Кате, чем продолжать спор. И в итоге не прогадал: костюм за такие деньги, для их семьи немалые, навёл жену на размышления об экономии. Да, непродолжительной экономии, но для Лёши это уже была маленькая победа. Решили следующее: если он тратит деньги на костюм, она не тратит их на обновки в следующем месяце.
А марать одежду кровью никто не собирался – это Прах сказал для запугивания. Обычно преступники велись: суровый взгляд, такое же лицо и голос, убеждающий в серьёзности намерений. Лёша чувствовал себя с такими фразочками крутым. Очень. И это было приятно. Потешить своё самолюбие он любил в меньшей степени, чем супруга, но всё же любил.
– Дима, молчать не выход. Совсем. Ты только вынуждаешь меня и мою супругу убеждаться в правильности своих догадок.
– Видимо, ты прикрываешь убийцу, но на этом мои рассуждения не заканчиваются.
– Катенька…
Катя, несмотря на протест супруга, продолжила:
–Я могу рассуждать довольно долго и в итоге прийти к такому заключению: ты сам убийца и решил свести счёты с жертвой, почему я додумаюсь, не сомневайся. И найду сто два способа доказать свою правоту даже, если в чём-то ошибаюсь.
– Это она может, – хмыкнул Алексей.
– Поэтому тебе, Дима, лучше сейчас спокойно всё разъяснить самому, дабы избежать разных неловкостей.
– Неловкости – её конёк, – подхватил Прах, – так что, думай.
Побелевший, посеревший официант несколько раз сглотнул, жалобно застонал и с лицом, полным отчаяния, произнёс:
– Ничего я не делал. Отнёс заказ к нужному столику. Не знал я, чем всё обернётся, честно. Он позвонил, я ответил. Он попросил доставить подарок, я доставил. Всё. Разве… – с надеждой взглянул по очереди на супругов, – моя вина в том, что у этой женщины оказалась аллергия на лимон?
– А ты откуда знаешь? – прищурилась Катя.
– Слышал. Вы же… сами об этом говорили. В ресторане.
– Допустим, – Лёша задумался, – но кто этот он?
– Не знаю. Он позвонил, я ответил.
– А что же ты убегал, Дима, если не виновен? – Катя приблизилась к Бондину. Смотрела проницательно. У официанта от её взгляда забегали мурашки.
– Отвечай моей жене, – грозно потребовал Алексей.
– Так… – вновь сглотнул Дмитрий, – вы же меня решили обвинить, а я в тюрьму не хочу. Я молодой, девушка у меня есть, работа хорошая. Я свободой дорожу.
– Подожди. Никто тебя не собирался обвинять. Мы хотели поговорить. Узнать про заказ.
– И заказчика, – добавила Катя, – а что ты там надумал – это… – развела руки в стороны.
– Так вы… – слабая улыбка легла на губы, – не хотите свалить вину на меня?
– Мы, Дима, хотим узнать правду, – Лёша похлопал его по плечу.
– Тогда… может… отпустите?
– Нет, друг, сначала ты расскажешь нам всё, что знаешь, а там решим.
Бондин вздохнул и начал рассказ.
– Нам частенько звонят с личными просьбами, – осторожно заговорил Дмитрий. – Удивить жену на юбилей, поздравить бабушку, сестру, кошку.
– Кошку? – переспросила Катя.
– Обычное дело. Богатые дамочки любят подобные развлечения. Однажды нам даже заказывали устроить целую вечеринку: кот Глафиринд, наконец, нашёл кошечку и обрюхатил её.
– Понятно, но, Дима, не отходи от темы. Нас интересует заказчик с черепом.
– Да-да, – поддержала Катя мужа, указывая в сторону этого самого черепа, – кошачьи праздники – это весьма увлекательно, но из-за них вряд ли кто-то умирает.
– Умирает, – сказал Бондин, – старые коты – приглашённые гости.
Женские глаза округлились от удивления.
– Трагично, – нетерпеливо произнёс Алексей, – но давай ближе к делу.
– Простите, – официант поёрзал сжатыми руками. Прах вздохнул и ослабил хватку. Бондин благодарно кивнул и продолжил: – Это я к тому, что нас мало, чем удивишь, поэтому просьба поднести череп не показалась мне чем-то опасным. Позвонил какой-то мужчина и попросил вручить подарок девушке за столиком тринадцать.
– Роковое число, – прошептала Катя, – несчастливое, – а затем спросила уже нормальным голосом, – и вас не навело это на подозрения?
– Нет. Число как число.
– А как же все эти фильмы, где тринадцать…
– Катенька, – сжал зубы Лёша, – дом твоей мамы как раз тринадцать, но он почему-то тебя не отталкивает, и каждое лето ты любовно тащишь меня именно туда.
– Любовно, Лёшенька, – улыбка расползлась по лицу, – ключевое слово здесь любовно. И разве это не лучше, чем чахнуть в квартире?
– Лучше сдохнуть в квартире, чем отдыхать с твоей мамой… – процедил тихо, но Катя услышала.
– Тебе не нравится отдыхать у мамы? – в глазах проскочил холодок обиды. С маленькой льдинки обычно начинался грандиозный скандал. Лёша уже пожалел, что вообще открыл рот и попытался уладить намечающуюся ссору, произнеся:
– Катенька, я просто не люблю вставать так рано, ты же знаешь. А в целом отдых у твоей мамы – блеск.
– Конечно, блеск! Свежий воздух, свои ягоды, зелень, лесок рядом, речка в двух километрах, но ведь бывает и хуже, красота, да и только!
Супруг молча, улыбался. Он надеялся, улыбка смягчит жену, но ту понесло.
– Тишина, благодать, и делай, что хочешь: сиди в беседке и читай, лежи и загорай, кушай клубничку, макая в сметанку. А не нравится местная сметанка, сядь на велосипед и возьми в магазине майонез. Гадость, но ты его любишь. Заодно прихвати сосисочки или пельмени. Они, безусловно, лучше, чем мамины котлетки.
– Котлетки на пару, – устало напомнил Прах, потеряв всякую надежду на мирное завершение разговора.
– Пускай, так, но уважить мою маму раз в году можно. К тому же никто не заставляет есть её еду. Не хочешь – откажись и мирно…
– Голодай.
– Почему голодай?
– Потому, что твоя мама обижается и убирает всё со стола.
– Не всё.
– Не всё. Подчищает мою сторону, а затем сидит и сверлит взглядом до тех пор, пока я сам не уйду.
– П… ростите, – напомнил о себе официант, – вы тут заговорили о маме, и я кое-что вспомнил.
– Что? – гаркнуло сразу два голоса.
– Заказчик черепа кому-то сказал, что… Сейчас… Вспомнил! Дословно звучало так. Чёрт, у матери же девяностолетие в этом месяце!
– У его матери? – переспросили одновременно.
– Нет. По-моему, имелась ввиду мать… умершей, потому как потом он сказал, что ей тоже надо что-то этакое подарить, как её любимице Ксюсе.
– Ксюсе? – переглянулись супруги. – При чём здесь рэп исполнительница?
– Я тоже сначала о ней подумал. Но оказалось, он вместо «Ш» произносит «С». Заказчик имел ввиду Ксюшу.
– А фамилию назвал? – уточнил Алексей.
– Нет. Сказал, она будет за тринадцатым столиком.
– И это всё?
– Я подошёл, спросил. Женщина ответила, что не Ксюша, а Ксения.
– Ксения… – задумчиво повторила Катя.
Бондин кивнул.
– А заказчик говорил о девушке, верно?
– Да, а что?
– А тут… женщина, да ещё… – Катя нарисовала в воздухе шар, подумала и добавила что-то длинное волнистое. Устремила взгляд на мужа. Тот дал понять, что ничего не понимает.
– Ну как же! – всплеснула руками и принялась тыкать указательным пальцем куда-то в воздух. – Неужели не ясно? А если так? – в пространстве образовалось что-то вроде двух глаз, носа и рта, и снова чего-то, уходящего в асфальт. – Ну?
Лёша посмотрел на супругу ласково, с заботой и осторожно поинтересовался:
– Голод уже сводит тебя с ума? Может, я по-быстрому сбегаю в магазинчик, возьму какой-нибудь пирожок? С вишенкой? Ты же любишь с вишенкой, Катенька.
– Гуляй со своим пирожком на край света! – разозлилась Катя. – Что же ты такой недогадливый, а? Как я вообще за тебя замуж вышла? До сих пор поражаюсь своему решению. Правду говорят, что любовь зла, полюбишь и такого недотёпу!
– Говорит мне человек без логики! – в том же тоне проорал супруг.
– У меня есть логика! Но вам, мужчинам, она не понятна! – гневно стрельнула глазами в Бондина. – Дмитрий, ты же не глупый и понял, о чём я говорю?
Официант пугливо закашлялся:
– П… кхе-кхе… ростите, я… кхе могу предположить, но…
– Давай уже предполагай! – рявкнула жена Праха, напугав Дмитрия до полного побеления. – Только концы не отбрось, – грубо добавила, всматриваясь в лицо несчастного. – Такая белизна до добра не доведёт.
– Мужайся, – тихо бросил Лёша, обращаясь то ли к официанту, то ли к самому себе.
– Вы… – начал похожий на привидение Бондин, – вероятно… пытались изобразить лицо и…
– И-и-и…
– Дорогу?
– А-а-а! Какая дорога?! При чём здесь лицо и дорога? Это же борода! БО-РО-ДА! – Катя начала ругаться громко и совсем неприлично. От её словарного запаса покраснел не только муж, но и официант.
– Что ты вообще говоришь? Где логика, Катя?
– А ты вообще меня никогда не понимаешь!
– Началось… – выдохнул Лёша.
– Всё впереди, – грозно пообещала супруга.
– Я кажется догадался, – пискнул Бондин.
Чета опалила Дмитрия одинаково враждебными взглядами:
– Да ладно!
Медленно кивнул.
– Говори! – прозвучало также в унисон.
– Может… быть… под бородой вы имели ввиду… старость? То есть… я хотел… сказать, эта Ксения совсем не та Ксюша, потому, что её сложно назвать девушкой. В смысле молодой.
– Продолжай, – разрешила Катя, растягивая губы в улыбку, – хоть кто-то здесь понимает мою логику. Это приятно.
Бондин вернул частичную краску лицу, но говорил медленно, осторожно и не уверенно:
– Заказчик… просил передать череп… девушке Ксюше, а за столиком сидела… более… взрослая… женщина.
– Более? – хмыкнула Катя.
– Жертве не меньше шестидесяти, о чём красноречиво свидетельствуют морщины по всему лицу, неумело прикрытые тональником. Между прочим, этой даме не помешало бы пройти курсы макияжа. Но главное здесь другое: понятие «девушка» и то, как выглядела наша жертва сильно разнятся.
– Притянуто за уши.
– За уши, не за уши, Лёша, а то, что заказчик называл девушку Ксюсей, тьфу ты, Ксюшей, а дама поправила официанта, когда тот назвал её по имени, можно считать подтверждением моей догадки.
– Прости, Кать, но это глупо. Обращение «Ксюша» может относиться к личному, а «Ксения» для посторонних. Вот и вся разгадка. Ты, по-моему, усложняешь дело, хотя убийство довольно простое, и я уверен, выйти на заказчика нам не составит труда.
Жена Праха воздела глаза к небу, припоминая все книги по психологии, в которых говорилось о различиях в понимании мужчин и женщин.
«Вы должны помнить об отсутствии взаимопонимания и относится к этому с пониманием», – писала профессор по фамилии Болталкина.
Катя старалась следовать совету и держать себя в руках, хотя прямо сейчас укорить мужа в тугодумости хотелось не меньше, чем съесть целую курицу.
– Спорь сколько хочешь! – всё-таки не сдержалась, – я останусь при своём мнении и предлагаю пари. Ведём расследование по одиночке. Ты со своими доводами, а я со своими!
– Улику тоже поделим? – усмехнулся Прах.
– Нет! – схватила череп Катя, – улику забираю я!
– С чего это?
– На правах оскорблённой!
– Чего?
– У нас годовщина, а я… – надула губы Катя, – получаю подарок, который не хотела, а потом ещё оказывается, что он предназначается не мне! Так что череп остаётся у меня. Всё честно!
Алексей не хотел спорить и тем более доказывать абсурдность женских размышлений. Пожал плечами, давая добро и просто сказал:
– Два расследования, так два расследования. К общему придём ночью.
Катя вспыхнула, сжала череп и сердито промолчала. Лёша был прав, но так легко признавать его правоту она не собиралась.
«Повоюем хотя бы до… следующей ночи», – решила она и гордо вскинула голову.
Прах повернулся к позабытому официанту, давно пожалевшему о том, что он вообще взял трубку и ответил этому дурацкому заказчику. Но ещё больше Дмитрий Бондин сожалел о своей слабой физической подготовке. Убежать от ненормальной парочки казалось самым счастливым финалом из всех возможных.
Помучив официанта разными вопросами, супруги, наконец, отпустили полуживого парня домой, предварительно записав показания на диктофон.
– Кто ещё жертва… – пробубнил Бондин, унося ноги прочь от семейки.
Катя же с Лёшей дошли до остановки и воинственно попрощались, условившись встретиться в агентстве ровно через три часа. К этому времени как раз должна была подойти Людмила, и Прах не желал опаздывать на встречу.
– Ах так! Не забудь предложить ей чай! – прокричала Катя, нервно набирая службу такси. – И пирожные закажи! Кому-то не помешает чуть-чуть поправиться!
Лёша не парировал ответом. Он с усмешкой наблюдал за тем, как жена присаживается на скамеечку, принимая позу гордой и обиженной.
– Поехали вместе, – предложил, опускаясь рядом, – мой водитель будет с минуты на минуту.
– Спасибо, но я сама доберусь. Раз ведём расследования по отдельности, то и справляться должны самостоятельно.
– Не будь ребёнком.
– Не будь занудой!
Лёша хотел напомнить о том, как долго едет обычное такси, но передумал, когда жена демонстративно достала телефон и начала с любовью просматривать фотографии оборотней из одноимённого сериала. Знал же, что она делает это на зло и всё равно кипятился. Мысли в голове бродили недобрые. К счастью, подъехал автомобиль. Лёшин, естественно. И под неусыпным оком супруги, Прах открыл дверцу. Обернувшись, решил было ещё раз предложить совместную поездку, но жена огрела таким взглядом, что у необидчивого в общем-то Алексея внутри всё перевернулось.
«Сама так сама…» – сел в машину и ни разу не взглянул в окно, хотя уезжал долго –водитель не только ответил на звонок, но и рисковал переплюнуть своей болтливостью Катю, а уж кто-кто, а супруга могла не замолкать часами.
После того, как муж скрылся за поворотом, вышеназванная особа подождала ещё две минуты, ровно две – смотрела на часы, больше ждать сил не хватило, – после чего набрала помощницу и заговорщицки прошептала:
– Ясенька, у меня к тебе важнейшая миссия. Только она секретная. Лёша знать об этом не должен, слышишь? Ни в коем случае.
На другом конце провода ухмыльнулись, поскольку просьбы данного характера поступали, если не ежечасно, то ежедневно:
– Конечно, Екатерина Андреевна, внимательно вас слушаю.
– Я тебе сейчас сброшу адрес, куда надо прислать такси, но… – выдержав театральную паузу, Катя выдохнула, – магическое. Да, признаюсь, оно мне сейчас необходимо. Но только сейчас, Яся, а так я против использования специального транспорта, ты знаешь.
– Знаю-знаю, Екатерина Андреевна.
– Пускай Алексей Георгиевич пользуется их услугами по нуждам и без. Я так поступать не собираюсь, но в данный момент, Ясенька, не могу иначе. Нормальная машина никак не желает принять вызов – все такси заняты, а мне надо поскорее в дорогу. Но Алексею Георгиевичу ни слова о моей маленькой просьбе, договорились?
– Да-да, Екатерина Андреевна, жду ваш адрес.
– Сейчас напишу. Только не забудь – это наш секрет.
– Угу, – промычала трубка.
– Хорошо. Спасибо, – Катя отключила вызов и начала поспешно писать координаты.
А Ясенька вертелась на кресле невероятно больших габаритов и не могла взять в толк, к чему вся эта конспирация, если вечером, максимум, утром, супруги помирятся и всё о каждом шаге друг друга узнают?
Получив адрес, она по-быстрому вызвала такси, воспользовавшись той же компанией, что до этого Алексей, и вернулась к своему излюбленному занятию – изучению этикета. А что? Сфинксу в двадцать первом веке необходимо знать, как правильно себя вести, чтобы не сойти за лишённого воспитания или попросту чокнутого монстра. Однажды Ясю уже назвали безумным чудовищем. Больше о себе такого слышать не хотелось.
***
Версия жены об убийстве из ревности Лёше совсем не нравилась. Он, скорее бы поверил в подобный шаг от ревнивой жены – это они обычно действовали столь искусно и продумано (уж чего-чего, а смекалки в вопросах мести им не занимать). Подтверждения Прах встречал постоянно и не только во время ловли очередной маньячки зомби или какой-нибудь ведьмы с того света.
Как-то раз Катя приревновала его. Это было на пятилетии со дня окончания школы. Они и женаты тогда не были, а она уже предъявляла на него права и сыпала аргументами так лихо, словно родилась от какой-нибудь активистки из движения по борьбе за женское счастье или, что скорее, за мужские беды. Он и комплимент-то сделал всего один и заслуженно: Светка действительно выглядела отменно. Куда делась её угловатость в движениях, прыщи на носу и неуверенность? Перед ним предстала Светка версии «Королева». К счастью, этого он при Кате не ляпнул, но той хватило и дежурной фразы: «Выглядишь классно».
Весь вечер Катя дулась, бросала в него колкие, как иглы взгляды, мило улыбалась окружающим и накапливала обиду, всем своим счастливым видом показывая: дома придётся нелегко. Однако, Лёша ошибся, домой приехали спокойно, тихо поужинали и также легли спать. На его предложение поговорить она даже дала согласие и любезно молчала, пока он выпытывал уровень её злости. А потом, когда он и сам устал и всё же решил лечь поспать, тогда ещё не жена – любимая девушка включила музыку на телефоне и отвернулась, гордо демонстрируя обнажённую спину и проводки, торчащие из ушей. Ещё и специально увеличила громкость, чтобы он слышал завывания очередной попсовой группы. Однако сон оказался настырнее талантливых певиц, и Лёша всё-таки погрузился в сон.
Расплата ждала утром. Началось с завтрака. Сначала оказалось, что завтрака попросту нет. Затем больше – из морозильника пропали все сосиски и пельмени. В итоге на работу пришлось ехать голодным под не прекращаемое чавканье супруги бутербродами, и когда Лёша думал, на этом всё, диск в машине волшебным образом сменил голос Кипелова на Бритни Спирс.
«– Упс, – широко улыбнулась Катя, – кажется, какой-то смелый вор залез в машину и забрал всю музыку, кроме этой. Какой ужас. Переживёшь?
– Переживу, Катенька. Сейчас заеду в кафе и переживу.
– Небось хочешь взять пирожных своей девочке? Когда вы встречаетесь с классно выглядящей Светочкой?
– Мы уже виделись, – разозлился тогда Лёша, – во сне.
– Даже так? А ты знаешь, кажется, воришка оставил ещё диски с Селин Дион и сборник наших лирических песен. Сейчас включу. Дорога долгая, наслушаться успеем.
– Мы ещё не женаты, а ты меня уже изводишь».
Последняя капля, и к слезливой музыке прибавились причитания о несправедливости жизни и мужской кобелиности.
Помирились также быстро, как поссорились. Жар витал такой, что горели покрышки, дребезжал бампер и крестился бомж. Такого разврата, как он потом рассказывал в участке, он век не видывал.
Катя с Лёшей пробыли в мрачных стенах недолго – пообещали больше не устраивать подобного на людях и сели обратно в свою машину. До работы в тот день так и не доехали: нашлись поводы, как для нового витка страсти, так и для скандала: Светочка позвонила. Да, Лёша трубку не взял, но сам факт звонка сильно расстроил Катю. Пришлось ему ещё раз извиняться за измену, которой он не совершал и не планировал, а заодно готовиться к мести. Будущая жена была скора на расправу.
Так что убийство из ревности, да ещё с неожиданным атрибутом – это в женском духе, но никак не в мужском. По этой причине в виновность Фигулькина Лёша не верил. Но! Лёша отлично знал, насколько меркантильными становятся люди, когда дело доходит до общего имущества. И знал, как далеко могут зайти бывшие супруги.
Если предположить: мотив убийства – деньги, тогда Фигулькин вполне мог бы оказаться тем самым заказчиком. Оригинальная подача, смерть вроде как по более-менее естественным причинам… Почему бы и нет? Такой расклад дела Праху казался очень даже возможным.
Полный решимости вытрясти правду из подозреваемого номер один, Алексей вышел из машины, долго простоявшей в пробке. Хвали не хвали магическое такси, но даже оно попадает в затор.
Уже в подъезде – проскочил вслед за каким-то подростком – вспомнил о словах Ясеньки про тугоухость Фигулькина и кувалду. Стучать лакированным ботинком – дорогим, хотя не таким, как костюм, – не хотелось. Лёша в сравнении с Катей не сильно заботился о внешнем виде, но обувь жалел. Он собирался ещё лет пять носить ботинки на все годовщины и прочие важные семейные праздники. И, хотя, один удар в дверь вряд ли мог нанести серьёзный ущерб, Лёша рассматривал возможность вернуться на улицу за подходящим предметом. Возле мусорного бака как раз лежала бита. Там, вообще, чего только не валялось.
Но никуда идти не пришлось. Дверь была открыта.
Нараспашку.
Алексей достал пистолет и осторожно вошёл в квартиру.
Аромат духов сразу же навлёк его на определённые подозрения, но Лёша до последнего надеялся. Однако, ошибка, носившая имя Катя действительно сидела на кухне Фигулькина и мило попивала чай, сверкая очаровательной улыбкой.
– То есть вы хотите сказать, что она сама напрашивалась на… столь необычные подарки? – кричала Катя в попытке быть услышанной. Фигулькин оказался совсем плох на слух. Вопрос пришлось повторить трижды.
– Именно, красавица. Моей супруге всегда нравились диковинки. Чем мудрёнее вещица, тем радостнее была моя Ксения.
Лёша кашлянул, появляясь на пороге кухни.
– Ты? – вопросила Катя?
– И ты, – вздохнул Прах.
– И я, – вставил свою копейку хозяин квартиры, почувствовав, что про него забыли. Слух Фигулькина резко прорезался, наводя Катю на определённые подозрения.
Супруги, между тем, смотрели друг на друга так… В общем, между ними явно что-то было. Фигулькину, прославленному экстрасенсорными способностями, не нужно было бежать за специальными кристаллами, чтобы увидеть связь незнакомцев.
– Что ты здесь делаешь? – искренне удивилась Катя. – Мы же договорились вести расследование по отдельности!
– Тот же вопрос, Катенька, я собирался задать тебе.
– Я ничего не понимаю, молодые люди, но давайте сядем за стол и во всём разберёмся. Кстати, – обратился к Алексею, – а как вы вошли?
– Дверь открыта.
– Это я не закрыла. Спешила, а потом прислали рекламу, и я начала читать про акцию, – затараторила Катя, – оказывается в моём любимом салоне красоты «Королевишна» всего три дня скидки на стрижки любого вида, а у меня как раз кончики секутся, чёлку пора подстричь, так что информация весьма актуальная. Я не могла оставить её без внимания. В общем, записалась в салон на шесть вечера, – ослепительно улыбнулась мужу, вызвав в том горячую смесь эмоций.
– А с дверью-то что? – вклинился Фигулькин в многозначные перемигивания супругов. Даже он, не знавший парочку, чувствовал, как накаляется воздух.
– А про неё я забыла, – махнула рукой Катя с такой лёгкостью, словно бы ничего такого не произошло.
– Да вы беспечны, красавица, – с толикой грусти признал Фигулькин. – Пробрались бы воры, и что тогда? У меня, знаете ли, есть чем поживиться. Ксения много чего оставила после развода: один ноутбук чего стоит. Он, красавица, какой-то там навороченный, я не сильно разбираюсь в технике, но знакомые говорят, вещь крутая.
– Но ничего же не случилось, правда? И разве я виновата, что прислали рекламу именно в это время. И вообще я тут с вами беседую об убийстве, не отвлекайтесь, пожалуйста.
– Так это же вы сами… – начал Фигулькин, но его перебил Алексей: – Катенька, а мне ещё интересно, как ты тут оказалась раньше меня и зачем поехала к Фигулькину?
– Так это… – замялась супруга, – я подумала, а, может, убийство и не случайно. То есть, что, если та Ксения, что должна была сидеть за столиком специально поменялась с другой Ксенией. И решила выяснить, кто мог желать зла жене Фигулькина. Недоброжелателей… –закатила глаза.
– Допустим. Версия странная, но чего ещё от тебя ожидать. Правда мне всё ещё не понятно, каким образом ты доехала раньше?
– Так я… главное я здесь и уже составила список подозреваемых. Начнём с коллеги…
– Катенька, ответь на вопрос.
Та вздохнула:
– Я… хорошо, Лёш. Я использовала магическое такси.
Супруг ухмыльнулся:
– А как же все эти «ни за что на свете, никогда в жизни»?
– Так, – улыбнулась, – я немножко, один разочек. Злоупотреблять не собираюсь. Это ты направо и налево разъезжаешь по щелчку, а я, – сделала серьёзное лицо, – только по случаю крайней необходимости.
– Молодые люди, а что с моей Ксенией-то? Кого первым опрашивать будете?
– Вас, – хором ответили супруги.
– Не похожи вы на страдающего вдовца, – добавил Лёша.
– Ага, – присоединилась к нему Катя, – и он, – ткнула пальцем в Фигулькина, – до сих пор не ответил, где был в момент убийства.
– Пакет индийский?
– В момент убийства! – повысила голос Катя.
– Десерт колумбийский? Простите что-то с ухом. Опять не слышу.
Супруги переглянулись.
«По-моему, он притворяется», – написала Катя сообщение мужу.
Лёша ответил хмурым смайликом.
– А я тут слышала, новое постановление вышло! – громко произнесла, незаметно подмигнув мужу, но тот уже увлечённо сверлил взглядом Фигулькина и ничего не заметил. Для верности Катя надавила каблуком на мужской ботинок. Лёша скривился, хотел сказать пару ласковых слов, однако напоролся на взгляд супруги. Запоздало понял, чего от него требуют и включился в игру.
– Вчера вышло, – уверенным тоном подхватил и сразу добавил, – только я обедал и не всё расслышал. Не напомнишь?
– С удовольствием! – расплылась в нежности Катя, продолжая испытывать перепонки сидящих на прочность. – По новому закону вдовствующим полагается компенсация за утрату! Горе не изменишь никакими деньгами, но наше правительство всё же делает попытки хоть как-то помочь!
– Верно. И кажется сумма выходит немалая.
– Именно. Я сразу запомнила такую большую цифру!
Фигулькин навострил уши, придвинулся ближе, едва не столкнув локтём Катину чашку. Лицо хозяина квартиры выражало крайнюю сосредоточенность.
– Цифра хорошая. Хоть вдовцом становись или вдовушкой, – мрачно пошутила и сразу почувствовала боль в боку. Лёша ущипнул, намекая на собственное нежелание уходить так рано в могилу.
– Да я пошутила, – сказала ему Катя и вновь обратилась к Фигулькину.
Мужчина изнывал от нетерпения. Глаза горели хищным пламенем наживы.
– Очень хорошая. Сумма выходит в… – сделала паузу.
– В… – сглотнул Фигулькин.
– Пятьсот рублей, – прошептала Катя.
Даже Лёша поперхнулся от столь наглого вранья.
– Да это же свинство, красавица! – вскипел, вспотел и вскочил Фигулькин. – Как так можно? Ни о чём не думают! Да я от смерти Ксении больше получу, чем дают эти управленцы! Стыдоба какая! Помощь они оказать решили! Издева… – осёкся. Посмотрел на незнакомцев, смутился. Плюхнулся на стул и совсем тихо закончил: – Тельство.
– Полное издевательство, – согласился Лёша.
– А вы врун, – подвела итог Катя. – Слух у вас страдает. Совесть, скорее. Отвечайте сейчас же, где находились в момент убийства?
Алексей ещё больше зауважал жену. Хватки и сообразительности ей не занимать. Если бы ещё всё это в мирное русло, как сейчас. Однако, творческий подход Кати часто просыпался в неподходящие моменты, например, по ночам, когда он хотел спать или рано утром, когда хотелось того же. Сегодня, можно сказать, улыбнулась удача. Лёша слегка расслабился, позволяя своей второй половине заваливать Фигулькина вопросами. Чай пить не стал. Просто с наслаждением следил за меняющимся лицом напротив, не ожидавшим такой прыти от стройной женщины в вечернем платье.
Вскоре информация была получена. Сведения оказались весьма полезными, правда, нисколько не упростили вопрос с убийством. Подозреваемых по-прежнему была уйма плюс один. Прибавилась некая Лиза, к которой и бегал в момент убийства Фигулькин. Вдовец клялся, что любит Ксению, страдает от утраты, но ничего не может поделать со своим естеством – организм жаждет недополученной любви и женской ласки.
Кате, естественно, передняя слабость пришлась не по душе, и Фигулькин отхватил хлёсткую пощёчину. На Лёшу же супруга взглянула уничижительно, мыслями крича: «Только попробуй когда-нибудь сказать подобное. Убью, закопаю и цветочков не принесу на могилку…»
Впрочем, как это часто случалось, мысли случайным образом обрели форму слов, и Алексей расслышал каждое.
– Катенька, не кипятись. Напомню, я тебе ни разу не изменял, хотя поводы были. – Сказал и понял: сболтнул лишнего. Всё-таки они с женой были очень похожи – оба не могли вовремя остановиться. Жаль касалось это только разговоров. В постели Катя частенько прерывала процесс, когда звонили подруги или приходила реклама из салона. Хотя, чего уж там. Он тоже не ангел – однажды вышел из спальни, когда звонила Ясенька. Работа – святое. Почти такое же, как брак. Хотя, от последнего иногда хотелось откреститься. От первого же никогда. Прах уже и не рад был, что вообще что-то ответил на мысли супруги, но Катю понесло. Ругаясь и припоминая друг другу колкости в отношениях, покинули квартиру.
– Молодые люди! – кричал им вслед Фигулькин, – а вы вообще кто и что теперь со мной будет?
– Дадите показания по указанному адресу в указанное время, – бурча, кивнула Катя на стол. Визитка лежала рядом с так и не выпитым чаем.
– Хорошо, – не стал противиться вдовец и быстро прочитав надпись, уточнил, – так вы детективы, что ли?
– Мы Прахи, – гордо ответила Катя и брякнула дверью.
Фигулькин искренне удивился. Скольких женщин обхаживал, а с такой ещё не встречался.
– Будь красавица свободна, и я помоложе… – ухмыльнулся, – отлично бы провели время. – Закрыл дверь на замок и сел у телевизора. Сейчас как раз начиналось его любимое кулинарное шоу. – Жаль, что ты так рано ушла, Ксения, – вздохнул Фигулькин, – теперь мне за тебя кредит выплачивать.
***
Катя с Лёшей препирались, пока спускались по лестнице, пока ждали такси и даже потом, когда машина подъехала. Они оказались не в силах решить вопрос о том, кто же первым сядет в салон, если вызов осуществляли одновременно. В итоге, скрипя сердце Катя забралась в такси, но напомнила: это во второй и последний раз. Лёша реагировать не стал. Наступила блаженная тишина, правда, длилась она недолго – таксист включил шансон, чем вызвал обоюдное недовольство супругов. С горем, недовольством и голодными желудками – водитель всю дорогу аппетитно хрустел чипсами – доехали до дома. А уже в квартире не сговариваясь, бросились опустошать холодильник.
Помирились во время облизывания тарелок.
– Вообще, – заметила Катя, скидывая посуду в раковину, – вылизывать тарелки некрасиво, неприлично и…
– И весело, – перебил супруг. – Я в последний раз так делал лет в шесть.
– Да, но повторять всё же не стоит, – Катя плюхнулась обратно на стул. – Войдёт в привычку, потом ни в какие гости не напросишься.
– А мы без спроса пойдём, – улыбнулся Лёша. – Но если без шуток, то здесь я с тобой полностью согласен.
– Хоть в чём-то мы сошлись.
– Удивительно, – хмыкнул муж. – Кстати, сытая ты подобрее будешь.
– Кстати, сытая я похитрее буду. Помнишь наш уговор? – подмигнула.
– Какой? – насторожился муж.
– Кто последним кладёт посуду в раковину, тот и моет.
Алексей обвёл взглядом стол и развёл руками:
– Моя сторона такая же пустая, как твоя, так что…
И тут Катя ловким движением ноги что-то толкнула.
– Под столом тоже считается, – заметила с издёвкой.
– Но это ты ложку уронила!
– Я, – не стала отнекиваться супруга, – но лежит она на твоей стороне, – ловко поднялась, поправила платье и быстро скрылась в комнате. – Я пока по списку пробегусь, о деле подумаю, а ты водичку включай!
– Ну, Катенька, я тебе отплачу, – вздохнул и резкими движениями засучил рукава рубашки. Мытьё посуды, так же, как вынос мусора, работу с пылесосом и чистку унитаза Алексей Прах ненавидел до скрипа в зубах, боли в сердце и жжения в глазах. По необъяснимой причине все вышеназванные действия вызывали у него реакцию, схожую с реакцией Кати на стирку его часто непарных и, чего уж там скрывать, весьма пахучих носков. Безусловно, Лёша следил за собой: галстуки, костюмчики, рубашки. Но, как и большая часть мужского населения считал носки не самым важным элементом гардероба. Нет, конечно, «правильные» – для особых случаев тоже имелись, но лежали они на самой дальней полочке, в упаковочке с бирочкой. Другими словами, ждали своего звёздного часа, который, увы, наступал не ежедневно.
Катя бережно сняла нарядное платье, сетуя на потерянный праздник, вздохнула, переоделась в домашний и достаточно стильный – на случай нежданных гостей или тех же соседей – домашний костюм, расцветкой напоминающий панду, заболевшую ветрянкой, и, взяв в руки череп, села на диван.
– Итак, что же мы имеем? – вопросила у пустых глазниц. – А имеем мы следующее, – сама себе ответила, рассматривая убийственный подарок. – Ксения Владимировна Винегретова работала ресторанным критиком и успела нажить себе кучу врагов, в числе которых бывший муж, его любовница и… помощница Людочка, но с ней пока неясно. Мотив имеется у каждого, возможности тоже, но заказчик имел мужской голос, а значит, Людочка и любовница отпадают. Пока. Хотя голос можно записать на диктофон и использовать в нужный момент. Но способен ли Фигулькин провернуть столь хитрую операцию? Мне-то кажется, Людочка больше подходит. Она вообще идеально смотрится в амплуа убийцы: красивая, трогательная. С самого начала сидела на месте преступления. Неплохое такое алиби. Сложно подкопаться. А мотив у неё не менее очевидный, чем у Фигулькина – те же деньги. А ты как думаешь? – погладила черепушку.
– Думаю, ты всё усложняешь, – неожиданно пропищал голос, – Людмиле не выгодна смерть хозяйки. Она от неё не получит никаких средств.
– Это ты так решил из-за каких-то фактов или… – Катя резко подняла голову и вонзилась взглядом в Лёшу, – или говорит твоё естество, страдающее от недополученной ласки? Ноги у блондинки подлиннее будут. Сексуально, правда?
Муж отлепился от косяка, сел рядом:
– Чёрт, я надеялся, что ты поговоришь с черепом и примешь версию без скандала.
– Черепа не разговаривают, – сухо напомнила Катя. – Для этого требуется специальный обряд, а я что-то, – огляделась по сторонам, – не вижу рядом психов с бубнами.
– Они не используют бубны. Поют в полной тишине.
– Ну да. Тебе лучше знать. Ты же встречался с той девицей, вызывавшей духов. Как её звали? Не напомнишь?
– Карина.
– Гад! Ты помнишь её имя!
– Катенька, ты же сама спросила!
– Но я надеялась, ты додумаешься промолчать!
Лёша вздохнул:
– Уже забыл. И мы с ней не встречались. Я всего лишь пригласил её в кафе, потому что это был способ поймать её на лжи.
– Пять раз! Вы ели пирожные пять раз!
– Я втирался к ней в доверие, – осторожно пояснил муж. – Если бы ты в тот момент не дулась на меня, сидя у матери, можно было бы придумать и что-то другое.
– Так ты признаёшься в глупости идеи?
– Да, Катенька, признаюсь. Но Карину я всё же поймал.
– Ты же сказал, забыл её имя?
– Кать, не начинай. Мы далеко ушли от темы.
Жена проворчала что-то нечленораздельное, пнула супруга и заметила:
– Иногда ты полный баран, но сейчас соглашусь. Пора возвращаться. К тому же, – не удержалась от язвительности, – скоро нам в офис встречать блондиночку.
– Так мы всё же ведем расследование вместе? – уточнил Алексей, пытаясь обнять супругу.
Катя смолчала, про себя подумав: «Кошмар! В этот раз даже до ночи не продержалась!»
– Катенька? – ласково провёл рукой по её волосам, – мир?
– Мир, – убрала его ладонь, – только не испорти мне причёску. Не хочу перед твоей Людочкой предстать растрёпанной. У неё-то волосы уложены аккуратно. А я что? Приду с с разлетающейся копной?
Прах скрипнул зубами. Катя была невозможна. Даже примирение ей удавалось испортить за доли секунды. Ну, что за женщина?!
– Катюш, если ты так не хочешь, чтобы я встречался с Людмилой, поезжай одна, а я помою посуду.
– Ты её так и не вымыл?
– Нет. Ненавижу это дело. Ты же знаешь.
Теперь Катя скрипнула зубами, а заодно поскрипела и ногтями по белоснежной поверхности черепушки, очень раздражая тем самым супруга. – Нет уж, Лёшенька. Так просто ты не отделаешься. Хочу посмотреть, как поведёшь себя с блондиночкой в моём присутствии. Едем вместе.
Обречённо кивнул, осознавая – очередной сцены ревности не избежать.
– Отлично, – расплылась в улыбке. – Твой человек ещё не прислал отчёт о её действиях?
– Прислал.
– Когда?
– Когда я мыл посуду.
– Когда ты её не мыл, – поправила Катя. – И какие результаты?
– Не виновата, – ответил муж. – Из такси пошла домой. Поставленный на её сумочку жучок не уловил никаких звонков, разговоров и вообще никаких шумов, кроме рыданий.
– Прямо безутешная вдова, – с недовольством пробурчала Катя. – А жучок откуда?
– Поставил, когда она брала визитку.
– Ловко.
– Кирилл раскопал информацию про отношения Людмилы с убитой – денег никаких после смерти помощница не получит, только проблемы с коллегами. Поговаривали, что Ксения продвигает Люду по карьерной лестнице и даже собирается отдать своё место.
– Ого! А теперь выходит, блондинка осталась без помощи и автоматом попадает на «трон» хозяйки.
– Нет, Катенька. Никуда она не попадает. Занять место ресторанного критика, даже внезапно умершего возможно лишь после ряда конкурсов и рекомендательного письма.
– Но его нет.
– Нет.
– А когда ты всё это узнал? Хотя, подожди, не отвечай. Угадаю. Когда не мыл посуду, хотя мы об этом договорились.
Кивнул, решив не вступать в спор.
– Погуглил, наверно. Что ж, молодец. И в итоге переходим к Фигулькину.
– Скользкий тип, – согласился Лёша, – и поскольку времени до встречи с Людмилой у нас в обрез, предлагаю обратиться к Ясе. Пускай, она поищет информацию о Лизе – любовнице и о Фигулькине. А мы пока разберёмся с черепом.
– Подожди, – насторожилась Катя. – Если блондинка ни при чём, зачем нам с ней встречаться? Так соскучился?
– Затем, что Люда отлично знала жертву и проводила с ней время с самого утра. Значит, в курсе дел Ксении, её разговоров, связей и планов.
– Резонно. Пожалуй, я соглашусь. Звони Ясе и займёмся черепом. Узнаем, где его взяли и… и что-то да узнаем ещё.
***
После головокружительно долгих поисков – череп мало чем отличался от прочих музейных экспонатов, да и от любого другого черепа, в принципе, – внимательная и дотошная Катя, в миллионный раз изучая поверхность своими пальчиками, обнаружила маленький нарост в форме звезды сзади, ближе к основанию, благодаря чему, зона поиска сократилась.
Катя поставила чайник, сделала бутерброд с сыром, Лёша проверил результаты сегодняшнего матча по футболу, страдая от невозможности посмотреть эфир лично: жена сопротивлялась, сильно ругалась и, в конце концов, поклялась лишить его не только близости ночью, но и сна на кровати.
– Хочешь спать на диване? Пожалуйста, – нахмурилась она. – Хоть чуть-чуть отдохну от твоего храпа.
– Я не храплю.
– Но я всё равно не высыпаюсь.
– Потому, что сидишь в телефоне до глубокой ночи.
– Я что, виновата, если сериал крутят после двенадцати?
– И правильно. Его смотрят только глупые девчонки, до сих пор уверенные в очаровательности оборотней.
– Ты хочешь сказать, я глупая? – надула щёки.
– Хочу сказать, можно было бы и поспать или… – подмигнул, – провести какое-то время с пользой.
– Я с удовольствием после сериала, но тебя же не добудишься.
– А ты попробуй, Катенька, не орать в ухо «Лёша, я хочу тебя!», а как-то помягче. Поженственнее.
– Ну, знаешь… Ты сейчас один будешь разбираться с черепом, – демонстративно отвернулась.
Лёша ожидал увидеть её задранный к потолку подбородок, но супруга ограничилась крестом из рук и недовольным пыхтением.
– Играешь роль чайника? – осведомился, улыбаясь.
– Ага. Смотри, сейчас обожгу!
– Кстати, как там настоящий чайник? Не проверишь?
– Сам проверь!
– Катенька, пожалуйста, сходи. У меня… что-то ноги устали.
Жена посмотрела на Праха, как на ненормального, неуверенно поднялась и вышла из комнаты, по дороге рассуждая: «А вдруг… А не собрался ли он написать сообщение Людочке?» Собственная мысль не понравилась, и поэтому Катя, держа две кружки, осторожно выглянула из-за угла. Стала наблюдать.
Лёша действительно взял телефон и стал активно тыкать в экран. Катя напряглась. Супруг, между тем, напомнил кому-то адрес. Их адрес! И отключил связь.
Фантазия бурно принялась рисовать разные эротические сцены с участием Лёши и блондинки. Катя довоображалась до того, что уронила обе кружки. Чай ручейком потёк в комнату.
«Негодяй, ничтожество, урод! – распалялась девушка, приближаясь к мужу. – Как он мог? Так нагло. Прямо при мне. Прямо в нашей квартире!»
– Ты не поранилась? И как я мог что?
Остановилась, угрожающе сжимая руки в кулаки:
– Всё нормально со мной. Я сказала вслух? Ладно. Могу ещё раз повторить. Как ты мог? В нашей квартире! Когда я рядом!
– Кать, ты о
