Город. Елена Янук

Оглавление

• АННОТАЦИЯ
• ГЛАВА ПЕРВАЯ. Мелкие дрязги в большом замке
• ГЛАВА ВТОРАЯ. Неудачный допрос
• ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Странные причины
• ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Работаю специалистом хождения по граблям, заявки на выполнение работ принимаются круглосуточно!
• ГЛАВА ПЯТАЯ. Мщение
• ГЛАВА ШЕСТАЯ. «Театр абсурда слушает! Кто у телефона?»
• ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Пир во время чумы
• ГЛАВА ВОСЬМАЯ. Ты уже не бежишь, но тебя не догнать…
• ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. Низшая форма жизни или все не так, как кажется
• ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. Даже в логове гадюк можно найти ежа*
• ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. Настанет день и час, любовь к тебе придет, зови иль не зови. Где встретишь ты ее, не знаешь наперед, темны пути любви. М. Донской
• ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ «Не уходи, не уходи, не уходи от меня!»
• ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. «Жестокость рождается из слабости» Сенека
• ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Я был спокойным, законопослушным гражданином. Но ты своими действиями сделал из меня революционера. Марко
• ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. Высеки море! Обними ветер! Насмеши Бога…
• ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Чем ближе бифуркация, тем откровенней субъекты хаоса
• ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ. Скоро время назад пойдет,
• ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ. Иногда надо оглянуться, чтобы понять там ли я. Ивета
• ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. Счастье — это единственное, что можно дать другому, не отнимая ничего у себя
• ЭПИЛОГ

АННОТАЦИЯ

Ивету предает лучший друг. Она не могла и подумать, что ее Жорж, однорукий боец и защитник, и есть тот самый принц Марко. Племянник архонта и подлец, разрушивший ферму.

***

Протестные движения и попытки освобождения остаются в прошлом. На планете людей меньше процента. Из-за угрозы голодного вымирания упыри организовывают некое подобие ферм, на которых разводят людей.

   Счастливых владельцев ферм мало, остальное население, обращенное в мутантов, бродит по свету в поисках пропитания — человеческой крови, без которой теряют силу, а при длительном голодании и рассудок, превращаясь в диких зверей. Напряжение между сытой элитой и голодными упырями нарастает. Голодные начинают нападать на фермы, угрожая полностью уничтожить пропитание для элиты.

   На фоне всеобщего упадка разворачивается история молодой девушки, попавшей из детского питомника на ферму, а затем и во дворец.

   Выросшая в питомнике для разведения людей, Ивета изо всех сил пытается найти свой собственный путь в мире, где нет никакого выбора. Когда ее продают, на страшную ферму в диком лесу, она знает, лучшее, что может ее ждать — это смерть. Но, к своему удивлению, именно здесь она впервые сталкивается с настоящей заботой, дружбой и пониманием.

   Здесь она растет, становится учительницей, начинает искать свободу в себе, преодолевать ненависть и страх. Понимать, что такое достоинство и благородство. Ивета становится активным участником отряда спасения, сближается с другими бойцами, заводит друзей и получает заслуженное уважение у тех, кто ее хорошо знает.

   Но все это рушится, когда племянник архонта, принц Марко, ради интересов своего дяди, решает захватить ферму и забрать Ивету к себе.

   Вторая часть. Город

   — Ты для меня пока всего лишь маленький мальчик, точно такой же, как сто тысяч других мальчиков. И ты мне не нужен. И я тебе тоже не нужен. Я для тебя только лисица, точно такая же, как сто тысяч других лисиц. Но если ты меня приручишь, мы станем нужны друг другу. Ты будешь для меня единственный в целом свете. И я буду для тебя один в целом свете...

   Маленький принц А. де Сент-Экзюпери

ГЛАВА ПЕРВАЯ. Мелкие дрязги в большом замке

   Ивета

   Очнулась я в какой-то полутемной комнате, на широкой кровати, прямо поверх заправленной постели. Рядом, устроив голову на руке, вальяжно развалился Жор… принц. Насмешливо рассматривая меня, он лениво теребил кончик моего локона и мило улыбался.

   Значит без сознания я лежала недолго и сейчас вечер того же дня, когда нас доставили к врагу в поместье.

   С отвращением закрыла глаза.

   Ненавижу!

   Мне не хотелось никого видеть, слышать, да и что там говорить, не хотелось жить: жутко болела голова, будто собиралась вот-вот взорваться, и совсем одолела слабость. Во рту было сухо. Нет, не просто сухо — рот был абсолютно сухим. Лучше бы мне умереть по дороге, чем так мучиться…

   И только одна мысль противостояла этому натиску моей ненависти: Георг и Марина столько сделали, чтобы я вылечилась и жила, столько сил и средств в меня вложили, и теперь, из-за подлого предательства просто сдаться? Это значит, сделать принца победителем окончательно.

   Поэтому нельзя позволить себе утонуть в боли и жалости к себе.

   Повернулась к принцу и с ненавистью на него посмотрела.

   — Очнулась? Я рад. А то замахнулась и упала… — Подлец улыбнулся, явно насмехаясь. — Уже не знал, что и думать, никогда не думал, что моя «подруга» такая слабая! А вообще-то ты интересная, Ивета…

   — Марко, — произнес низкий мужской голос из-за двери. — Тебя архонт зовет. Ждет тебя в зале.

   — Я понял, иду. — И обращаясь уже ко мне со вздохом пожаловался. — Ну вот, кто они после этого? Даже с близким другом поговорить не дают, изверги. А пока девушки приведут тебя в порядок, ты сильно не бузи. Или как истинная работница фермы предпочитаешь ходить измазанной в черноземе? — И расхохотавшись, ушел.

   Я стиснула кулаки, но промолчала. Вот же урод!..

   Едва он вышел, в комнату зашли какие-то женщины, они галдели, что-то обсуждая, с интересом поглядывая в мою сторону. Я закрыла глаза и отвернулась. Меня трясло от гнева. Сволочь! Предатель! Ненавижу!!

   — А вот не дождешься, поганец! — стиснув зубы, прорычала я, с усилием поднимаясь с кровати.

   Упырины в удивлении замерли там, где стояли, не ожидая такого горячего выражения ненависти на лице у послушной скотины. А скотина-то давно непослушная! Я хмыкнула. Внимательно осмотрела вошедших, и сухим тоном приказала:

   — Принесите мне воды!

   Все верно! Сначала я восстановлю силы, а потом… Потом дождусь Георга и его команду. Если они выжили, то придут сюда за мной в любом случае! Так что унывать нельзя! Еще есть надежда!

   — А чего это ты приказываешь? — вдруг возмутилась одна из вошедших. Точно главная: рыжая, скуластая, синеглазая красавица. — Что за тварь наглая пошла, ее в дом принца привели, а она указывает!

   Чувствуя, что ей уступать нельзя, я насмешливо отозвалась:

   — Если я тварь наглая, то ты и вовсе носорог! Тебе приказали меня привести в порядок. А мне нужна вода. Чего не ясно? — возразила я. — Первым делом принесите воды!

   Рыжая фыркнула и махнула одной из девушек пришедших с ней, и та, на миг, склонив голову, торопливо вышла из комнаты.

   Двое охранников в этот момент втащили в комнату нечто круглое, темное и деревянное.

   — Что это? — с удивлением спросила я, оглядывая странный предмет.

   — Ванна. Совсем дикая, ванны никогда не видела… — с презрением скривилась рыжая.

   — Видимо да, совсем дикая, такой ванны никогда не видела… А что, обычного душа у вас нет? — удивилась я, миг растерянно глядя на девушку, затем насмешливо добавила:

    — Душ, это такое удобное изобретение, кнопочку нажал и сверху льется чистая теплая вода. А в туалет куда ходите? В горшок? Или еще что? Я даже предположить боюсь… — Я и не подозревала, что во мне столько желчи. Раньше как-то не приходило в голову так язвить. Наверно это плохо, что я сразу начала с конфликта, но молча сносить наглость окружения принца у меня не было сил.

   Рыжая о душе, скорее всего, отлично знала, так как после моих слов недовольно скривилась и, поджав губы, отвернулась. Видимо вопрос для нее был насущный, но со мной обсуждать его она не собиралась.

   — Если тебе здесь не нравится, можешь вернуться к скотине в бараки, — наконец Рыжая нашла для меня ответ.

   Я равнодушно пожала плечами:

   — Не вижу разницы, здесь такие же скоты, может барак чуть лучше, а так, все то же самое!

   Рыжая аж взвизгнула от возмущения:

   — Я сейчас отдам приказ, и тебя накажут, нахалка!

   — Так сделай, не жди… — Я широко улыбнулась. Меня наказать больше чем есть, уже невозможно. Дали подержать в руках счастье, увидеть какой-то смысл в жизни, а потом все растоптали!

   Девушка, куда-то убегавшая по приказу, вернулась со стаканом воды, но рыжая ее остановила, забрала стакан и медленно, с милой улыбкой, вылила принесенную воду в круглую ванну.

   — Эта скотина наказана! Никакой ей воды, перебьется, — злорадно уставившись мне в глаза, отозвалась она.

   Тут в комнату вошла невысокая старушка, одетая в какой-то серый балахон, с аккуратно собранным пучком на голове. Как и остальные, присутствующие здесь, она была упырем, но в отличие от них, глаза у нее довольно водянистыми. Она махнула девицам, приказывая выйти и, повернувшись к рыжей, тихо сказала:

   — Луиза, милая, сходи, пожалуйста, к музыкантам, они просили помочь разобраться с репертуаром для праздника. Кроме тебя в этом никто ничего не понимает.

   Рыжая Луиза, посмотрев на меня с ненавистью, послушно кивнула и вышла. Девушки вышли за ней. Тут же вошли две другие. Они поставили на стол поднос: тарелку с кашей, жареным яйцом, и стеклянный кувшин с водой.

   — Мне сказали, что вы с подругой провели два дня без воды?

   Не зная как к ней относиться, я сдержано кивнула.

   — Ужасно. — Тихо отозвалась она, качая головой. — Садись, девушка, сначала перекуси.

   Шатаясь, я добралась до стола и с трудом опустилась на стул, растеряв последние силы в словесной схватке с Рыжей Луизой.

   Старушка кивнула:

   — Хотела предупредить на будущее: у нас накрывают только принцу и его семье, остальные едят на кухне. Если этого не знать, можно остаться без обеда.

   — И люди тоже ходят на кухню? Свободно? — наливая себе второй стакан воды, уточнила я.

   — Да. Все ходят. На кухне просто попроси и тебе дадут еды.

   Мне хотелось спросить много ли здесь людей, но строгий взгляд старушки не располагал к общению.

   — Спасибо.

   Опять налила себе воды и выпила. Есть не хотелось, а водой я никак не могла напиться, быстро опустошив весь кувшин.

   — По поводу удобств… Это старинный замок. Загородная резиденция принца. Здесь воду носят слуги, и горшки выносят они же. Лет десять назад еще было электричество и все удобства, но сети сгорели, а того, кто сможет это исправить, так и не нашли. Просто заменили слугами и оставили все как есть.

   Я кивнула.

   — Хоть немного перекуси, а то потом вообще сил не будет, — сухо заметила старушка, наблюдая за мной. Потом лично захватила со стола пустой кувшин и вышла.

   Я так и не поняла, кто она, слуги и Луиза ее слушаются, а на вид она как служанка.

   Мне принесли теплой воды, я умылась и немного почистила свой сарафан.

   Тут в комнату вновь притащилась рыжая.

   — О, оказывается ты белокожая? А я думала негритянка… — усмехнулась она. Я также язвительно улыбнулась в ответ, мол, шутку оценила. Луиза, обернувшись к девицам, приказала:

   — Девушки, переоденьте ее!

   И тут я, впервые внимательно осмотрев их, обомлела. Эти меня переоденут… угу. Я в шоке сглотнула появившийся ком, и попятилась.

   Девицы вокруг рыжей были одеты весьма откровенно: короткие юбки с разрезами, открывавшими ноги до бедра, оголенные спины и лоскут на груди с двумя завязками на шее и талии, едва прикрывавшие грудь. На улице жарко, и наверно ношение подобного оправдано погодой, но душевное спокойствие мне дороже, моя одежда — это моя защита, и чем ее больше, тем спокойнее я себя в ней чувствую.

   Рыжая Луиза одета чуть скромнее окружения, у нее хоть нормальная блузка, зато короткая юбка, состоявшая из тонких полос, расходится при каждом шаге, и ничем не отличается от одежд девушек.

   — Во что вы меня оденете? — с ужасом разглядывая их, спросила я.

   Одна из девиц показала висящее на вешалке прозрачное нечто, больше похожее на тонкую белую блузку, чем на платье.

   — И все? — Я в шоке посмотрела на Луизу.

   — А что тебе еще надо? — искренне удивляясь, отозвалась она.

   — Не хочу показаться капризной, но подобное я не надену. Даже не пробуйте натянуть это силой!

   Я нагло подошла к красивому резному шкафу с серебряными инкрустациями, стоявшему здесь, и распахнула створки.

   Девушки за моей спиной возмущенно зашумели:

   — Это комната принца Марко! Нельзя лезть в его шкаф. Принц накажет.

   Да без проблем! Если бы я раньше знала, что это его комната… Я по-хозяйски перебрала его вещи, выбрав себе светло-серую мягкую рубашку с коротким рукавом из неизвестной мне тонкой ткани, она показалась мне самой длинной, и длинный толстый халат.

   — Какая ты наглая… — обомлев от подобной выходки, в шоке отозвалась Луиза.

   Может, раньше я бы и смутилась, но теперь резко приказала:

   — Принесите воды. И… я хочу переодеться!

   — А ничего, что это вещи принца? Или ты находишь это эротичным, таскать его одежду? — иронично поинтересовалась Луиза. — Я еще таких наглых наложниц не видела!

   — Наложниц? Перебьется! Одежду ему жалко? Он мне куда больше задолжал! Не обеднеет, — холодно отозвалась я, туго затягивая пояс от длинного халата на талии.

   — Нет, ты не думай… я не против! — Вдруг хищно улыбнулась Луиза, — это ведь хорошо, он быстрее выгонит тебя в общие загоны для скота. Куролесь больше!… — И довольно кивнула.

   — Вот и договорились! — также ядовито улыбнулась я.

   Луиза и сопровождающие ее девушки ушли. Оставив ванну с холодной водой. Я стянула с себя грязную одежду, искупалась и, натянув на себя рубашку и длинный халат, крепко завязала на талии пояс.

   Ну вот, теперь нормально.

   В комнату заглянула очередная упырина и недовольным голосом озвучила приказ:

   — Принц ждет тебя, пошли скорее.

   Я вышла за ней из комнаты.

   Девушка меня привела через коридор в длинную светлую комнату, в которой перед огромным, выше человеческого роста, обложенным камнем камином находился длинный стол, уставленный хрустальной посудой, в основном графинами и бокалами. На окнах висели пурпурные бархатные занавеси, такие я видела в одной прекрасной старой книге о театре, только там они закрывали сцену, а здесь только одно окно. В конце комнаты стоял бильярдный стол укрытый зеленым сукном, (такие я тоже видела в фильмах про авантюристов), а с другой стороны находились странные аппараты с сиденьями, экранами и рулями перед ними, но для чего они нужны, я не знала.

   За столом в окружении служанок и упырин важно восседал принц.

   Холодно кивнув, чем вызвала бурю ворчания за столом, внимательно посмотрела на него, ожидая реакции.

   Оглядев меня, принц сначала кашлянул, потом словно не смог сдержаться, громко расхохотался. От его хохота задребезжала посуда на столе.

   — Ивета, неужели все так плохо?

   Напряженно сжав кулаки, посмотрела на свой наряд. Меня все устраивало.

   Я упрямо взглянула принцу Марко в глаза и решила, что даже про себя больше никогда не буду звать его Жоржем. Противно.

   Равнодушно произнесла:

   — Той ерундой, которую тут называют одеждой, только козлов в огороде отпугивать. Я взяла твой халат. Надеюсь, тебе не жалко?

   Все еще смеясь, он покачал головой:

   — И как? Не жарко?

   — Не, вот только падалью воняет, но куда деваться, не ходить же голой, — не сводя с него ледяного взгляда, отозвалась я. Его окружение выдохнуло от шока. Если бы взглядом убивали, я бы уже лежала перед ними остывающим трупом.

   Принц поперхнулся и закашлялся:

   — Он вроде только из стирки… Я пытаюсь быть с тобой добрым, а ты переходишь все границы! Все мои попытки договориться претворяешь в хамство…

   — Договориться? — перебила я, и с презрением рассмеялась. — Так принцы же не договариваются, они приказывают, грабят, похищают и убивают. А потом удивляются, почему корону им поправляют лопатой. Ну, или чем-то более тяжелым.

   — Ого, ты говоришь как натуральная революционерка. Это Георг тебя научил?

   — Да что ты ее терпишь! — возмущенно вступила в разговор рыжая Луиза, — вышвырни эту дрянь в общие бараки, и дело с концом!

   — Не горячись, сестричка. У меня к ней много вопросов, — умиротворяюще произнес он.

   — И каких же? — скептически поинтересовалась его сестричка, одарив меня презрительным взглядом.

   — Единственный выживший из отряда моей городской охраны сообщил, что их отряд, прибывший к бывшему детскому питомнику, уничтожили мужчина и девушка. Поняла о чем это я, Ивета? Это было как раз тогда, когда вы пять дней ездили «закупать лекарства». Я сразу понял, кто уничтожил моих людей, — криво усмехнулся Марко, поднося к губам бокал с кровью. — Так зачем вы ездили в питомник? Что там искали?

   — За лекарствами… — усмехнулась я. Из-за нервного напряжения мои силы иссякли, и я уже еле стояла, сосредоточившись только на том, чтобы на лице не дрогнула ни одна мышца. Кроме тех, что выражали презрение и насмешку.

   — А где были остальные? Вы же брали два вездехода. Мой воин клялся, что там вас было только двое? Как вы двое смогли уничтожить целый отряд?

   Я улыбнулась:

   — Георг… он потрясающий. Сильный и необыкновенный. Сам знаешь… — Осознано зацепила я тщеславную душонку принца. — Георг легко справился с ними, и остальных бойцов использовать не пришлось.

   Принц зашипел и вскочил из-за стола, бросив бокал в стену, и угрожающе пошел в мою сторону. Женщины испугано отскочили с его пути.

   Я широко улыбнулась.

   Если бы у меня была возможность сделать ему больно до предела, я бы сделала, хотя бы ради памяти Лекки.

   Луиза, топнув ногой, в бешенстве завопила:

   — Ты что, совсем идиотка?! Не понимаешь, что полностью в его власти, совсем инстинкта самосохранения нет?! Ты же рабыня! Я всегда жалела девушек в плену, но тебя сама готова придушить, чтобы окружающих не мучила!

   — Да мне плевать в чьей я власти, — не сдержавшись, в ответ закричала я. — Я хочу, чтобы этот урод ответил за моих погибших друзей! Ты это понимаешь? За убитого Лекку ответил!

   Я почувствовала, что вновь звуки исчезают, перед глазами туман… как не вовремя! Я столько им не сказала…

   — Урод, говоришь? — хмыкнул Марко, приблизившись.

   Но у меня уже все уплыло перед глазами и ноги подкосились.

   — Да что это творится! Она опять упала… Луиза, что вы с ней делали?..

   Что было дальше, я не помнила. Очнулась в темноте. Голова болела так, что из глаз сами текли слезы. В комнате за столом кто-то беседовал.

   — …это потом мне сказали, что их два дня не кормили, — из-за боли в голове я с трудом разобрала голос принца.

   — Я этой девице предлагала поесть, но она только воду пила. Я так и не поняла, в каком она здесь статусе? — отозвалась давешняя старушка с пучком на голове.

   — Моя игрушка, — хмыкнул принц.

   Вот же гад…

   — Тогда ее в гарем? — сухо поинтересовалась женщина.

   — Подожди. Еще рано, — отозвался принц, повернувшись в мою сторону.

   — Ты знаешь, как негативно я отношусь к твоим развлечениям… — устало вздохнула женщина.

   — Да, тетушка, знаю. Но пока меняться не планирую, — улыбнулся Марко.

   Тяжелое детство? В игрушки не наигрался? Я тяжело выдохнула, но получилось неудачно, вместе с воздухом вырвался стон.

   Включился свет — кто-то зажег лампу. Принц подошел к кровати.

   — Очнулась… склочная особа. — Он опять улыбался, ненавижу его улыбку!.

   — Исчезни… гад, — с ненавистью прошипела я, закрывая глаза.

   Да, я склочная особа, сама от себя не ожидала. Но была бы возможность, я бы стала не только склочной, но и мстительной.

   — Не плюйся, злобная, а то опять сознание потеряешь, — весело посоветовал принц. К кровати подошла старушка, что дала мне воды. И присев на кровать около меня, спокойно сказала:

   — Тебе надо выпить это… потом поешь. Давай! — Я не успела обдумать стоит ли ее слушать. Она положила руку мне под голову и приподняла ее, чтобы я могла пить. — Это кофе… я берегла его на всякий случай, видимо он настал. Пей. Очень скоро голова пройдет. Потом поешь, и постепенно придешь в себя.

   Кофе я видела только в кино, на вкус он казался горьким. Но эта горечь не была противной. Скорее наоборот. Я медленно выпила чашку и опять легла.

   Старушка сурово посмотрела на принца и сказала:

   — Если она важна для тебя, не нервируй ее. Дай девушке прийти в себя. В третий раз от обморока она может и не очнуться. Теперь смотри сам… — Она поднялась с кровати и подошла к столу, чтобы взять тарелку с человеческой едой.

   — Да ладно, не паникуй, тетушка. — Улыбнулся принц. — Все с ней будет хорошо!

   — Мне важно чтобы с тобой, Марко, все было хорошо… — со вздохом прошептала она, поднося мне тарелку.

   Я проглотила кусочек яйца, только чтобы это все закончилось. Чтобы они ушли и оставили меня одну. Где угодно, как угодно, но только одну. В груди все болело, хотелось плакать от несправедливости, ну почему с этим подлецом возятся, его любят, а как же другие, погибшие от его рук? Они были недостойны просто жить своей собственной жизнью?!

   Старушка вышла.

   Принц пока больше к кровати не подходил. Неужто предупреждение тетушки послушал?

   — Мы столько вместе пережили, к врагам на базу прорывались, стену вездеходом сносили, от танка убегали… — Где-то около стола трагически вздохнул Марко, не скрывая насмешки в голосе.

   — Ты хочешь сказать, что на ТВОЮ базу прорывались, ТВОЮ стену ломали и от ТВОЕГО танка убегали? — с сарказмом отозвалась я, не открывая глаз.

   — Ну, на базе никто не знал, что мы едем.

   — Я что на идиотку похожа? — фыркнула я, не отрывая от него полного ненависти взгляда. — Хотя нет, еще как похожа! Ведь это я притащила тебя обратно на ферму. Это я в ногах у Георга валялась, просила за тебя, потому что искренне считала, что ты пострадал из-за того, что заступился за меня. А ты тогда просто своего агента унимал.

   — Тот урод не знал, что он мой агент, Аман со мной лично не работал, только с моим генералом, — отмахнулся Марко, усевшись на кровать рядом.

   — Это, конечно, все меняет… — съязвила я.

   — Какая ты противная, агрессивная и желчная, — весело отозвался принц. — А я вот всегда ради тебя на жертвы шел, даже когда не хотел ехать за твоим хозяином. И ведь поехал!

   — Мне плевать… — прошептала я, отворачиваясь.

   Дразня, он надул губы, демонстрируя мою обиду, затем весело отозвался:

   — Ну, нет, оцени по достоинству. Я ведь так старался! В дороге специально провоцировал раздражительного Резара. Особенно меня умилило, когда ты решила, что тогда я заступился за тебя. Еще я пытался увести вас в сторону от базы, указав не то направление. Потом решил посмотреть, чем это все кончится, и досмотреть комедию до конца, — откровенно издевался он.

   Пристально посмотрела ему в глаза. Не думаю, что он делает это, чтобы нанести мне боль специально, нет, это ему даже не приходит в голову. Просто он такая… сволочь!

   Я безмятежно улыбнулась. И не стала отвечать.

   Его это, кажется, задело:

   — Похвальная невозмутимость, Ивета, но поздно, я уже видел все. Тебе обидно, что тебя, такую умную, легко провели.

   Я равнодушно пожала плечами:

   — Провели? Когда это? Георга мы спасли. Свою технику мы у тебя забрали. Потерянное топливо компенсировали. И вообще… люди имеют свойство меняться. Тогда было так, теперь иначе. По сути, мне плевать, что ты там видел, и что по этому поводу думаешь, — все так же спокойно отозвалась я.

   Марко насмешливо развел губы в улыбке, демонстрируя, что совершенно мне не верит. Ну и конь с ним. Мне с ночи атаки на ферму на самом деле на все плевать.

   — Одного я так не понял, что у вас за отношения с Георгом, ты ведь до сих пор человек?.. Но это исправимо, — многозначительно подняв брови, сально ухмыльнулся он. — Или вы что-то такое использовали?

   Посмотрела на него с отвращением. Он улыбался. Вместо ответа, брезгливо надув ноздри, и не скрывая омерзения, я демонстративно отодвинулась и повернула голову к абсолютно гладкой белой стене над кроватью.

   Принц насмешливо отозвался:

   — Не-ет, уверяю тебя, что сегодня твоей добродетели с моей стороны ничего не угрожает. — Он подцепил пальцем одну из моих кудряшек на виске. — Это ниже моего достоинства добиваться женщину силой.

   Я отодвигаясь от его руки, громко усомнилась:

   — Если ты такой благородный, зачем было насильно похищать? Или это не считается?

   — Я соскучился… и для меня есть разница. Сама хочет или нет.

   — Я не улавливаю столь тонких различий.

   Его губы насмешливо изогнулись.

   — А еще, похоже, ты не понимаешь, как далеко я могу зайти. Или ты хочешь, чтобы я надавил на тебя? Ну, типа, я не виновата, это все он, проклятый злодей?

   Я бросила на него испепеляющий взгляд.

   — Я слишком хорошо понимаю, кто ты, и как далеко ты зашел!

   — О какая умная… Это хорошо! — Принц радостно продолжил:

   — Чем сложнее — тем интересней, что легко достается, ничего не стоит! Ладно, у меня дела… — закончив на столь «высокой» мысли, принц Марко поднялся с кровати и вышел.

   Минут через десять в комнату вернулась старушка. Она деловито измерила меня взглядом, потом тихо сказала:

   — Подойдет… Носи. — Она развернула серый сверток, и положила его рядом со мной. Это оказалось длинное летнее платье без рукавов, похожее на то, что на ферме делали из травы, но гораздо тоньше и аккуратней.

   Я с благодарностью на нее взглянула:

   — Спасибо! В этом толстенном халате на самом деле очень жарко.

   — Ты так обрадовалось, словно я тебе не старое платье дарю, а как минимум колье с изумрудами, — невесело отозвалась она.

   — Для меня такое платье лучше любых драгоценностей. Вы просто не видели, какое недоразумение мне предложили здесь в качестве одежды.

   — Догадываюсь… — Вдруг улыбнулась невозмутимая старушка, чем меня крайне удивила. — Но все же, дам хороший совет. Не ругайся с Луизой. Она на самом деле очень добрая девушка. Другая тебя давно бы придушила, а эта только ругается и кричит, но ничего плохого не делает.

   Я вспомнила, как она демонстративно вылила так необходимую мне воду, но промолчала.

   Старушка тихо добавила:

   — И с принцем сильно не ругайся, а то он сначала натворит, а потом каяться будет, да уже поздно, ничего не исправить. А Луиза…она многих девушек спасла, многим помогает. Найди с ней общий язык.

   — Хорошо, — сдержанно отозвалась я. Потом спросила:

   — А что стало с моей спутницей?

   — Марко спросил ее, куда она хочет, к нему в гарем или на кухню… — старушка отчего-то замолчала.

   Я кивнула, со вздохом сказав:

   — Я поняла, что она выбрала. Гарем.

   — Да, но вот только я не знаю, в курсе ли она, что упырем ей не стать. За это архонт даже с принца берет огромную мзду, тогда как других подданных за новых женщин упырей сразу казнит. Так что наложницам принца дают специальное вещество, которое препятствует вирусу человека проникать в кровь. Она останется человеком, но недолго. Максимум три года жизни. Потом все.

   У меня все опустилось:

   — В смысле, все? — хрипло спросила я, нахмурившись.

   — Смерть. Организм привыкает, а когда это вещество перестает поступать в кровь, то девушка погибает.

   — А если не переставать, и использовать его дальше? — пораженно спросила я, все еще не понимая, как можно потреблять чужие жизни, словно срывая яблоки с дерева.

   — Я же говорю, оно больше трех лет не действует. Организм перестает его воспринимать. В любом случае смерть.

   Ужас.

   — Нет… надо ей сказать. — Я начала слезать с кровати, собираясь идти искать Красотку. Она, конечно, еще та сволочь, но если промолчу, я буду еще хуже!

   Меня шатало. Но я шла к двери.

   Старушка, наблюдая за мной, наконец, сухо отозвалась:

   — Тебе тоже бы не стоило забывать, кто ты и где находишься. За дверью охрана, они просто зашвырнут тебя сюда и захлопнут двери. Без приказа принца тебе эту комнату не покинуть. Ну, или без моего сопровождения.

   Я в растерянности к ней обернулась.

   — Здесь свободу передвижения имеют только слуги, охранники или гарем, да и то только в своем секторе. Я так и не поняла, к кому будешь относиться ты, так что пока отведу тебя в другую спальню… и советую сюда к принцу больше не заглядывать! — тихо добавила она.

   Угу, я так и горю желанием заглянуть сюда! Просто испепеляюсь от нетерпения! Я сухо посмотрела на старушку и вежливо попросила:

   — Проводите меня отсюда, пожалуйста! И… я вас очень прошу!! — Она не понимает, как мне противно любое место, связанное с этим негодяем.

   Немного помедлив, старушка задумчиво кивнула.

   Мы вышли из комнаты, миновали пустой коридор, с множеством дверей и зашли в маленькую комнату, примерно на треть меньше той, что была у меня на ферме.

   Там было пыльно и грязно. Стояли накрытые, чем-то белым и плотным, кровать и кресло. Ни стола, ни шкафа, как в моей прошлой спальне, здесь не было.

   — Приведешь ее в порядок сама… Это все, что я могу для тебя пока сделать, — вдруг добавила старушка, перед выходом.

   Благодарно ей кивнула. А про себя усмехнулась: как меня развратила ферма, вот уже ищу недостатки в отдельной комнате, а ведь это недостижимое блаженство для раба.

   Я подошла к узкому оконному проему и вгляделась в светлые, хоть и ночные июньские сумерки. Ограниченный обзор позволял увидеть лишь несколько небольших построек на внутреннем дворе.

   Отчаяние, печаль, и гнев слились воедино, выбивая почву у меня из-под ног. От полного бессилия хотелось кричать, источая ненависть, грозить предателю карами!.. Но пришлось взять себя в руки и не показывать вида, потому что сейчас мне нужно быть сильнее, чем когда-либо.

   Надо придумать план, что делать дальше, а пока разобраться, что к чему в элитном упырином семействе.

   Дверь открылась, вошли две служанки, — по приказу старушки мне принесли чистую постель.

ГЛАВА ВТОРАЯ. Неудачный допрос

   Ивета

   Отбросив одеяло в сторону, я потерла опухшие глазами. Прошлой ночью пролила столько слез, что глаза болели, словно в них насыпали песка.

   Согнувшись, закрыла ладонями лицо, сонно размышляла о случившемся. Опять от горьких воспоминаний стало теснить грудь. Я не видела, что может хоть как-то уменьшить эту тяжелую, безжалостную боль, от которой хотелось свернуться комочком и плакать, пока слезы не иссякнут…

   Заставляя себя двигаться, я нехотя поднялась. Надела платье, что принесла мне старушка. Умыться было нечем, и никого видеть не хотелось, тем более просить о помощи, так что пришлось это отложить. Чтобы как-то отвлечься, думая навести здесь порядок, стянула чехол с кресла, отодвинула его в сторону.

   Но долго пребывать в одиночестве мне не дали, явился посланник от принца. Вальяжно заглянул в комнату и важно уточнил:

   — Ивета?

   Я кивнула, с удивлением рассматривая темнокожего мужчину в ярко-красном блестящем костюме, который чем-то неуловимо напоминал Маринины пакеты для крови.

   Одежда из пакетов? Эти красные кубики это даже не привычный пластик, в который рядили рабов. Да и белоснежная прическа «тут клок, тут два» на черной голове, выглядела забавно.

   — Его высочество, наш любимый принц Марко, требует тебя на допрос, девушка.

   — Ясно, — коротко кивнула я, уже прикидывая, какой разговор предстоит с принцем. И чего мне надо опасаться. Точнее кого. И что можно сделать, чтобы хоть немного снизить опасность.

   Я невозмутимо поинтересовалась:

   — Время он не уточнял? Я немного задержусь. Потом приду. — Какая бы Красотка не была, мне надо было предупредить о том, что ее ждет как наложницу принца.

   Посланник с белесо-серебристыми глазами кажется, от подобной наглости оторопел. Но довольно быстро отошел, и удивляться перестал — насмешливо скривил красивые губы.

   — Такая дерзкая? — нахально спросил он.

   — Да ни капли, — искренне призналась я. — Просто есть такие уроды, что и ангела выведут из себя.

   — Э-э, нет… С ангелами это не ко мне, я только приказы передаю. С ангелами это к Монашке, это она до полуночи поклоны бьет. А ты, девушка, сейчас пойдешь со мной к принцу!

   Я не успела рот открыть, как ко мне в комнату ворвалась Красотка. Ее уже переодели во что-то прозрачное и короткое и даже перекрасили волосы в розовый цвет.

   — Мне надо с тобой поговорить! — требовательно начала она.

   — И я как раз хотела тебя найти… — произнесла я, измеряя холодным взглядом посланника. — Сейчас мы поговорим, и тогда я пойду к принцу!

   — Ты будешь за это наказана, — раздраженно махнув рукой, отозвался чернокожий посланник и вышел.

   Красотка небрежно отмахнулась от его угрозы:

   — Не обращай внимания, здесь свободные нравы для женщин. Ничего тебе не сделают, ты бы видела, как местные дамы обращаются с такими как он…

   Мне было непонятно, что значит: «такими как он», но переспрашивать было некогда — Красотка атаковала меня вопросами так, что у меня шанса не было слово вставить:

    — Откуда ты знаешь принца? Почему он так к тебе внимателен, почему у тебя отдельная комната, а меня заперли в общей комнате в гареме. Говори!

   — Я подружилась с ним на ферме у Георга, он служил в подвалах. А то, что он внимателен… Всего лишь маска, чтобы показать как он круг, а другие глупы. А отдельную комнату мне дала его тетя, к принцу это не имеет никакого отношения.

   — Серьезно? С каких бы дел она тебе ее дала? И откуда взяться принцу у Георга в подвалах? — недоверчиво прищурившись, отозвалась на мой рассказ Красотка.

   Я устало пожала плечами:

   — Понятия не имею откуда. Его тетя отнеслась ко мне очень по-доброму. Накормила-напоила кофе, ну и остальное… Почему она такая добрая — я не знаю, говорю, как есть.

   — То есть, теперь ты успешно втерлась в семью принца… — измеряя меня пронизывающим взглядом, странным голосом резюмировала свои выводы Красотка.

   Я опасалась, что она опять начнет обвинять и ругаться, но на это раз она меня удивила. Она заплакала.

   — Какая я неудачница… Ты даже здесь сразу устроилась по высшему уровню, а я… Я нигде и никогда была не нужна! Ни отцу, ни Георгу, никому!.. Никто и никогда не сказал мне, что я ему дорога, что он боится меня потерять… Даже отец, который, по словам Георга, стал проявлять «трогательное» волнение, только когда меня похитили торговцы и продали в «Школу Красоток». А до этого он жил словно меня никогда не было, а замечая дочь, папочка устало вздыхал, словно чувствуя непомерную тяжесть. Даже из той школы меня выкрал Георг, а не отец. Я тогда решила, что хоть ему необходима. Пыталась стать полезной, но он презрительно отмахивался, чем убил всю надежду, что хоть кому-то я в этом мире нужна. А раз не нужна… то и они мне не нужны! Никто не нужен!

   Я смотрела на нее и молчала. Неужели Красотка думает, что такое пояснение может оправдать ее попытки оклеветать, предать или покалечить? Но смысл сейчас ей об этом говорить, она всего лишь начнет защищаться и меня не услышит. Так что я облегчила жизнь нам двоим — просто промолчала.

   — Может, если бы у меня была мама, но она погибла, когда мне было два года, я и лица ее не помню. Ничего не помню.

   Я отвернулась. Мое ожесточенное сердце сейчас такие доводы не принимало. Как многие теперь, я тоже росла без мамы и не под боком у заботливого Георга, а в детском питомнике, но сейчас у меня просто не хватало великодушия ее полностью простить. Она горько рыдала, ладонями вытирая крупные слезы и никого не видя вокруг.

   Вдруг осознала, что ко всему у меня просто нет сил, не то что ее утешать, а просто про себя жалеть. Но предупредить ее, я должна:

   — Я хотела с тобой поговорить о гареме. Мне сказали, что ты согласилась... Только они тебе не сказали, что…

   Меня гневно перебили:

   — У тебя хоть грамм совести есть?! Зачем ты мне так откровенно завидуешь?! — гневно вспыхнула Красотка.

    Озадачено потерев лоб, я устало выдохнула и поняла, что у меня нет сил, не только ее утешать, понимать ее логику, но еще и терпеть… нет, даже просто находиться рядом!

   — Что? Завидую? Я тебя предупредить хотела! Тебе…

   Красотка вновь меня перебила:

   — Ты настоящая дрянь! У тебя всегда все есть, а ты!.. Еще и на меня замахнулась!.. Когда же ты лопнешь от жадности!

   Красотка гневно развернулась и ушла.

   Я села на кровать, сцепив руки на груди, измерила дверь равнодушным взглядом.

   Запал ненависти вчерашнего дня исчерпан, и навалилась полная апатия.

   Плевать на все. Абсолютно. Пусть хоть все вымрут. И я в том числе.

   Вдруг дверь с размаху распахнулась, и с грохотом ударившись о стену, отскочила.

   В дверном проеме в бешенстве стоял принц Марко, за ним два амбала в серой броне. Однотонно серые пластиковые комбинезоны со странными ошейниками, сверху шлем, закрывавший не только затылок и макушку, но еще и лицо. Все укрыто броней, — из-за чего охранники принца смотрелись как какие-то причудливые механизмы.

   Игнорируя злобный взгляд принца, — да плевать! Мне сейчас на все плевать! — я с отстраненным любопытством осматривала серых воинов.

   — Я послал к тебе смотрителя гарема, чтобы он любезно привел тебя, но ты проигнорировала мою просьбу. Теперь я пришел за тобой сам.

   Медленно оторвав взгляд от солдат за его спиной, я безучастно посмотрела на принца.

   Странно, сейчас я даже ненависти к нему не испытывала, только равнодушие.

   Он кивнул и два «пластиковых» амбала ворвались в комнату, грубо схватив меня под руки, и куда-то повели. Мои ноги то и дело не доставали до пола и болтались в воздухе, словно у вязаной мягкой куклы, одной из тех, что мне на память подарили дети.

   Процессия, принц, два охранника и я, почти переносимая на руках, двигалась недолго: просто спустились по лестнице и, миновав небольшой коридор, вошли в зал, где вдоль стен в декоративных нишах из темного дерева стояли обезличенные «пластиковые» стражи.

   Восемь мужчин. Все полностью вооружены. Интересно, зачем?

   Меня совсем не волновало, куда и зачем меня тащат, отчего-то эти воины принца меня интересовали намного больше, чем позолоченные потолки и прочая рукотворная красота места, в которое меня доставили.

   Это, конечно, не вчерашний огромный великолепно украшенный зал, где между полом и потолком мог без проблем влезть трехэтажный дом, но и здесь было на что посмотреть: деревянная отделка стен, позолоченная кожа, натянутая между резными украшениями, я забыла, как эта красота называлась, Кордова* кажется, и древнее оружие на стенах… Посередине на большом прямоугольном ковре бежевых оттенков стоял стол со стульями, а перед ними большое светло-коричневое кресло, оббитое очень мягкой на вид кожей. Мне тут же захотелось ее пощупать.

   *Кожа Кордова – кожа, специально выделанная и декорированная, для оформления интерьеров. Позолоченная или посеребренная кожа поставлялась в Европу Кордовским Халифатом с XI в. Кожа гофрируется и украшается золотом, серебром или цветной росписью, а затем вручную затемняется.

   Оглядевшись, наконец, я обратила внимание на принца. На этот раз он был в черном, серебряные вышивки на его рубашке благородно сверкали по бокам. Темные волосы были короче, чем те бесцветные пряди, что он носил на ферме. Глаза были темно-карими, а враз посмуглевшее лицо старше и четче.

   Он прошел к середине зала, где стояло то удобное кресло. Краем сознания я отметила, что единственно, что в нем не изменилось: шагал он знакомо, уверенной поступью солдата.

   По знаку принца бронированные амбалы поставили меня на ноги, и вышли из зала.

   Принц сел в кресло из мягкой кожи и начал допрос:

   — Итак… Ты должна мне ответить, куда делись все люди с фермы?

   Я склонила голову на бок и безучастно отозвалась:

   — Это может знать только хозяин.

   — Хорошо, куда делся хозяин?

   — Убили? — Я подняла брови, словно размышляя. — А может кто-то приказал заразить их бешенством? А может… их похитили конкуренты? — Я изобразила огромные испуганные глаза, а потом криво усмехнулась.

   Марко на мою мимику не реагировал, но все же ответил:

   — Захват ферм производит мой генерал, я не вмешиваюсь в тактику, если ты о бешенстве. Итак, где хозяин?

   Я хмыкнула и отвернулась:

   — Логичней тогда спрашивать у генерала, раз он лично производит захват ферм.

   — По моему приказу он привез мне трупы тех, кого обнаружили на ферме. Четыре охранника и четыре древние старухи, — и никаких признаков команды Георга. Куда делись остальные?

   Я пожала плечами, невозмутимо отозвавшись:

   — Понятия не имею, я редко ходила в подвалы. Хозяин запрещал.

   — Значит, говорить не хочешь… — холодно резюмировал принц. — Привести сюда вторую девицу!

    Я растянула губы в вежливой улыбке, усилено гася панику и не зная, как предотвратить катастрофу. Ждать от Красотки благоразумия глупо. Сейчас все выболтает и о судне, и о людях и о переселении. И о планах Георга. Благо, она хоть не знает, где он сам.

   Марине нужен минимум месяц, чтобы отплыть на такое расстояние, чтобы их никто не мог настигнуть. А прошло только четыре дня. И моя задача не дать Красотке им навредить!

   Марко с осуждением покачал головой:

   — Ивета, я надеялся, что ты умнее.

   Я не стала спорить или обижаться, пробуя другую тактику, только равнодушно отозвалась:

   — Все познается в сравнении. Может я и не особо умная, но умнее Красотки, хотя бы потому, что в отличие от нее, у меня все дома.

   — В смысле? — Принц напрягся, повернув голову.

   Мне пришлось напрячься и взять себя в руки, мне сейчас нужно все мое красноречие, если его хоть сколько-нибудь во мне осталось:

   — За последний месяц Красотка несколько раз пыталась меня убить. И у нее бы все получилось, если бы не хозяин. Георг держал ее в своем доме потому, что она была опасна для окружающих. Она периодически несла бред, обвиняя меня в воровстве, а Корбана в сексуальном насилии. В общем, у нее богатая фантазия, и доставалось бы всем, если бы Георг бы ей верил. — Я бы в жизни не стала о таком рассказывать принцу, но сейчас моя задача дискредитировать Красотку. Тем самым убить двух зайцев: пошатнуть его веру в ее слова и отпугнуть, как от потенциальной наложницы.

   Принц бесстрастно слушал меня, отвалившись назад в кресле.

   — Ты предлагаешь мне ее игнорировать? — улыбнулся он.

   — Причем тут это? — картинно удивилась я. — Да и какое мне дело, будут ее слушать или нет? Если скучно, слушайте, но тогда зачем вызвали меня?

   — Хорошо, тогда зачем ты это рассказала о ней? — подняв брови, в тон мне мило поинтересовался принц.

   Я изобразила смешок:

   — Ошибочка вышла. Ты прав. Больше ни-ни, ни о ком плохо за спиной. Это просто некрасиво. — Марко усмехнулся в ответ, мимикой показав, что оценил мое высказывание.

   Если бы кто знал, как мне сложно переступать через себя, говорить всю эту гадость, и изображать совсем другого человека!

   В это время привели Красотку. Она бросила на меня быстрый взгляд, резво оценила обстановку и вдруг решила изобразить из себя роковую кокетку, даже не представляя, как это играет мне на руку!

   Ее лучезарная улыбка должна была принца ослепить, не меньше.

   — Да мой принц… вы что-то хотели? — Красотка положила один длинный, ухоженный ноготь на нижнюю губу и многообещающе ему улыбнулась. — Мой вчерашний рассказ показался вам увлекательным? — сладким голосом продолжала она.

   — Это безнадежно, — прошептала я так, чтобы услышали только упыри, демонстративно отвернулась, и изнеможенно подняла глаза к небу.

   Принц заметил это, и удивленно поднял брови в ответ. Я грустно покачала головой, и с жалостью посмотрел на Красотку. Конечно, Марко не дурак, но все же я надеюсь, что смогу посеять сомнения к ее словам в его голове.

   Принц продолжал допрос:

   — Итак, ты вчера говорила, что они все уплыли на корабле. А куда делся хозяин фермы?

   — У вас красивые глаза, — с легким налетом очаровательной задумчивости сказала она, пристально вглядываясь в лицо принца.

   — Благодарю, но глаза не имеют ничего общего с моим вопросом, — произнес это холодным, недовольным голосом принц Марко. — Итак, люди уплыли на корабле, а где Георг и его бойцы?

   Я сосредоточилась на том, чтобы ничем себя не выдать при словах «уплыли на корабле». Главное, смотреть на Красотку дружелюбно, с оттенком легкой жалости на лице. Пусть Марко ломает голову, так это или не так. На лице Красотки промелькнуло раздражение. Она с досадой в голосе отозвалась:

   — Я не знаю, где Георг и его придурки. Терпеть его не могу и всю его кодлу!

   Не знаю, что это слово значит, но прозвучало грубо. Я поморщилась.

   — Давно его не видела? — принц продолжал допрос.

   — Он приказал мне ему на глаза не являться, когда я сбежала с корабля и вернулась на ферму, — с раздражением прошипела она.

   Меня прошиб холодный пот. Но внешне я всего лишь весело поинтересовалась:

   — Ты хоть видела, как выглядит корабль? Мне рассказать можешь?

   — Ничего я не видела, я до него не добралась! — огрызнулась она, даже не повернувшись в мою сторону.

   — Так все-таки сбежала или не добралась? — смеясь, уточнила я.

   — А ты завидуешь? — вдруг сорвалась Красотка, нависая в мою сторону всем телом. — Я слышала, как ты говорила Милане, что мечтаешь увидеть море. А он тебя туда не отвез! Потому и бесишься!

   Я была готова ее расцеловать за этот выпад, но внешне только с досадой покачала головой.

   — Нет, не завидую. И причем тут мое желание увидеть море? Это же тебе везде корабли мерещатся! Я никогда не мечтала, чтобы меня Георг куда повез! — быстро сказала я и устало возвела глаза к отделанному кожей потолку, словно сказанное ею меня достало.

   — Ты мечтала увидеть море? — вдруг спросил принц.

   Я развернулась к нему:

   — Да, мечтала. Но никогда никому, кроме Миланы, об этом не говорила. Просто Грязина пытается доказать, что Георгу плевать на то, о чем я мечтаю. Как будто я этого сама не знаю.

    Красотка зарычала, взбесившись из-за имени, а я под ее дикие вопли весело произнесла:

   — Она выдумала, что у нас с ним романтические отношения, и он выполняет все мои пожелания. И упрямо твердит об этом. На самом деле хозяину плевать на мечты рабыни, и это единственная правда, которую надо признать. И он терпит меня, пока я четко исполняю его приказы. Остальное — бред воспаленного воображения романтичной Красотки. Начиная с моря, кораблей и прочего… — громко сообщила я, пытаясь удерживать уверенный и безразличный тон, который еще недавно давался мне так легко и естественно. Но сейчас мне стало трудно так говорить: мое сердце колотилось в диком ритме как огромный барабан, а ладони сильно вспотели. — Может ей еще и уединенные романтические обеды под тенью тополя привиделись? Что-то такое она говорила…

   — Я видела ваши уединенные обеды под тополем! И я не сумасшедшая! И у меня не воспаленное воображение! — завизжала Красотка, топая ногами. Она сжала кулаки, с ненавистью глядя на меня. В присутствии принца ей пришлось прикусить язык и сдержать порыв меня стукнуть. И оттого, что Красотка была вынуждена смиряться, ее гнев разгорался еще жарче и теперь ее прорвало.

   — И сама на них присутствовала? — насмешливо поинтересовалась я.

   — И сама присутствовала!!

   Скорее одними губами, чем голосом, я произнесла:

   — Очередной бред. — Я кивнула принцу: «мне все ясно» и повернулась к Красотке:

   — Ладно, ладно, не волнуйся ты так, конечно, ты присутствовала. Везде присутствовала. Я не спорю. И не буду больше называть тебя сумасшедшей, обещаю! Теперь я буду называть тебя слегка эксцентричной, — миролюбиво отозвалась я.

   Да, после такого я ощущала себя последней дрянью, оттого что пришлось так унижать. Это совсем не по мне. На самом деле мерзко и противно, но принц не должен понять, что произошло на ферме. Все его сомнения насчет рассказа Красотки играют нам на руку.

   Марко, наблюдая за мной, совершенно серьезно отозвался:

   — Вот никогда бы не подумал что ты такая…

   — Ты меня тоже здорово разочаровал, мой-друг-Жорж, — цинично усмехнулась я, и хотя внешне проигнорировала его колкость, она задела меня за живое — я и сама ощущала себя последней дрянью, издеваясь над Красоткой.

   От напряжения у меня вновь начали подкашиваться ноги, навалилась полная апатия и усталость. Не знаю, как это проявилось внешне, но принц Марко с недовольством сказал:

   — Тфу… опять у нее губы посинели. Не вздумай падать в обморок!

   Заранее радуясь этому обмороку как освобождению, я победно улыбнулась.

   Принц подал знак и двое пластиковых воинов из ниш вышли и подступили к нам с Красоткой.

   Я заметила некое замешательство от того, что один из них выскочил слишком ретиво, нарушив планы второго и заняв место около меня. Но Марко, кажется, на это внимания не обратил. Первому из пластиковых воинов он отдал приказ увести разъяренно рыдающую Красотку, а второму поддерживать меня.

   Вообще-то это смешно: принц не предложил мне сесть, он думал, что громила за спиной меня напугает. Да меня сейчас это волновало меньше всего!

   Пластиковый воин подошел сзади и мягко взял меня под руки, удерживая от падения.

   Я постепенно осознала, что охранник держит меня не как стражник рабыню, а как тот, кто хочет помочь. Если бы я увидела, что кто-то близкий теряет силы, я бы подхватила его точно также: нежно, но крепко, чтобы не дать упасть.

   От него не исходило раздраженное равнодушие, как от тех, кто тащил меня сюда. Как это не странно звучит, наоборот, я чувствовала поддержку. Безумно хотелось развернуться, поднять голову и вглядеться в щиток на шлеме, чтобы понять, кто там, но я себя удержала от столь опрометчивого поступка.

   Конечно, промелькнула мысль, что это Георг кого-то прислал, но я тут же себя одернула. Мне сейчас еще лже-надежды не хватало! Георг и его команда, если очень повезло, и Маринин препарат помог, еще лежит без сознания в той «капсуле», так что никого с фермы здесь быть не может!

   Марко прищурился:

   — Ты специально довела свою подругу до истерики, чтобы она мне ничего не рассказала?

   Я хмыкнула.

   — Если бы! В истерику она впадает в любом случае, это у нее развлечение такое. Главное, научиться растягивать и использовать время от начала беседы до начала ярости. Тем более, она еще вчера рассказала все, что ей в голову взбрело. Так чего мне сегодня ее стопорить? Останавливать ее истерику умел только Георг, у меня с этим плохо. Иначе бы по ее милости я не летала с лестницы! — Это странно, но чувствуя поддержку воина позади меня, я говорила это уверено и спокойно.

   Зато Марко начал злиться:

   — Ладно, повеселились и хватит! Рассказывай, куда они все делись! Я могу вколоть тебе препарат для допроса, и сделаю это!.. Тогда ты все выложишь как на духу! Но меня моя добрейшая тетушка уверяла, что у тебя нервный срыв, и все вчерашние нервы и твое бурное возмущение именно из-за пережитого стресса. И даже разубедила давать тебе наркотик, типа не выдержишь, но ты в курсе, я не очень послушный!

   Я равнодушно улыбнулась. Его тетушке огромное спасибо, она тоже помогала Марине отплыть как можно дальше.

   — Не боишься? — прищурился принц. — Все равно будешь до последнего его защищать и выгораживать?

   — Боюсь? Нет. А чего такого я могу рассказать тебе, жившему на ферме все это время кроме трех последних дней? — Я в недоумении пожала плечами. — Ты участвовал почти во всех моих аферах. Мы вместе спасали Георга, вместе отбивали атаку твоего генерала, вот только за лекарствами не ездили. Но там ничего интересного не было, на нас напали, Георг отбился, и мы вернулись домой.

   Принца, как и ожидалось, ничего из моих слов не проняло:

   — Что с кораблем? Когда он отплыл?

   — Да то же самое, что и с вертолетом: не плавала, не летала, моря никогда не видела, вертолеты и самолеты видела только в кино, и так далее. Так чего мне бояться? Что изменит этот твой наркотик?

   — Боец, покажи, что с ней будет! — Охранник, стоявший позади, приставил кончик огромного ножа к моей скуле, угрожая вырезать глаз. Острия я не чувствовала, но видно со стороны это казалось по-другому, и Марко довольным тоном сказал:

   — Не боишься, Ивета? Серьезно? А теперь мы послушаем, куда все подевались!..

   Я не успела испугаться, так как воин перед этим два раза незаметно сжал мне руку, предупреждая.

   — Итак, где люди с фермы?

   Ну, где-то они точно есть, я мало что понимаю в географии. Так что честно ответила:

   — Не знаю.

   — Где сейчас Георг?

   Понятия не имею, может в капсуле, а может в лесу, а может в летнем доме около загона. Я точно не в курсе.

   — Не знаю.

   — Где Кнут?

   То же самое!

   — Не знаю.

   — Георг планировал куда-то уходить? Почему заранее снял пушки и распустил охрану?

   Вот серьезно, откуда я могу знать, что он планировал?

   И честно сказала:

    — Что именно он планировал, не знаю, знаю, что он собирался купить имение в столице и переехать туда.

   Марко, ожидавший услышать новое «не знаю», даже удивился:

   — Он тебе сам об этом сказал?

   Я покачала головой:

   — Сначала это сказал Санька, это когда мы виделись в последний раз. Потом я нагло расспросила хозяина, на самом ли деле он собирается переезжать? Георг ответил, что планирует купить имение в столице. Но купил или нет, я не знаю, перед рабынями в таком не отчитываются. — Я мило улыбнулась, на самом деле позабыв, что к моему глазу вроде как приставлен нож.

   — Под каким кодом он попадал в столицу?

   Я точно знаю, что принц знает, под каким кодом мы тогда попали в город, значит, проверить меня решил? Так как я честный человек, то правдиво ответила:

   — При мне он использовал код торговцев, но код был неполный, он мог его заменить и купить новый у тех же торговцев.

   — Это намек, что он его все-таки купил? — улыбнулся Марко.

   Воин рядом сжал мне плечо. Это было не больно, но неприятно. Я громко ойкнула, схватила его руку с ножом обеими руками и резко повернулась, словно пытаясь избавиться от источника боли. Глаз солдата за щитком шлема я не видела, но незаметно изобразила «нет», и боец как-то сразу расслабился.

   Наверно это предельно глупо вот так сразу взаимодействовать с непонятно кем. Как можно доверять слуге принца, но что-то мне подсказывало, что он на моей стороне. В любом случае, я никому ничего не говорила, а незаметный взмах глазами или еще какие-то знаки можно истолковывать как угодно. И потом это сложно подтвердить.

   — Убери нож, — раздраженно отозвался принц. — Я приказал просто показать ей!

   Нож тут же бесследно исчез где-то в сером пластиковом комбинезоне.

   — Так ты думаешь, что он в столице?

   — Я не могу сказать, где он, так как не знаю. Могу сказать только о том, что слышала и знаю точно.

   — Вот в этом вся ты! — с раздражением отозвался принц. — Ледяная дева на страже хозяина. Ты игнорируешь меня, явную опасность, но готова танцевать на углях ради того сельского придурка!

   — Да, я готова игнорировать вероломного придурка, а вот ради Георга готова танцевать на углях. — И мило улыбнулась.

   Принц с восхищением покачал головой:

   — Мне еще никогда так заумно не отвечали в духе «сам такой». Ладно… кстати, а что там с Леккой? Он разве не уехал со всеми?

   — Его убили… — с горечью выдохнула я.

   Принц тут же махнул одному из воинов в нише.

   — Командира второго отряда сюда…

   Ноги подкашивались. Я крепилась из последних сил и даже помощи воина, что стоял сзади, мне не хватало. В зал вошел тот упырь, что схватил меня на ферме.

   — Агон, что там случилось во время атаки?

   — Мы почти не встретили сопротивления. Электронное оружие сбили сразу, инфицированных уничтожили на входе.

   — Так вам сопротивление оказали?

   — Как такового сопротивления не было. Только один охранник пытался стрелять, уничтожил двух наших, мы его быстро убрали. Но выжил он или нет, не знаю, эта девушка вытащила его. Трупа мы не нашли.

   — Это был Лекка?

   Я кивнула. Вдруг слезы сами хлынули из глаз.

   Ненавижу плакать! Тем более перед врагами. Опустила голову, пытаясь это скрыть. Воин позади мягко сжал мне предплечье.

   — Вечно ты меня удивляешь, только я решаю, что ты отличная артистка, как ты реагируешь так, что в твоей искренности перестаешь сомневаться.

   Я взбесилась:

   — Удивляю?! Да ты у нас гений психологии! Ты так и не понял, что это ты виноват, что он погиб! Твоя ненасытная жадность! Все погибшие там на твоей совести!

   — Меня совестить поздно, но почему ты говоришь только о погибшем Лекке? Остальные, значит, живые? — подняв брови, поинтересовался он. Я с ненавистью ответила:

   — Я ничего не знаю об остальных, а Лекка погиб у меня на руках!

   Принц с гневом поднялся из кресла:

   — Ненавижу допрашивать женщин, детский сад, а не допрос получается! Я же не сволочь какая-то, чтобы их по-настоящему жестко пытать, а словами плохо получается, то слезы, кто кокетство… Сплошной цирк! Ивета! Ну вот, опять! — Он раздраженно меня окликнул и шагнул в мою сторону. Но не успел. Все задрожало, глаза закрылись, и я упала на воина…

   Очнулась уже в своей комнате, принц перед кем-то оправдывался:

   — Да, я и знать не знал, что с ней. Я что, кормить ее должен? Накорми ее сама.

   Старушка вдохнула:

   — Я еще вчера спрашивала тебя о ее статусе. Куда ее определить? В гарем, в служанки на кухню, в бараки к людям? Неужели ты решил, что я спрашиваю ради любопытства? Кто отдал приказ не пускать ее ходить по замку? Как ей на кухню попасть? Если бы ты нормально сказал, где ее место, девушка бы была накормлена и присмотрена, а так… Потом ты удивляешься, что она сознание постоянно теряет. С таким отношением тебе и домашнюю зверюшку доверять нельзя! — раздраженно закончила она.

   — Мне остальных за глаза хватает, и без зверюшек! Она тут сутки, успею пристроить! — рявкнул принц.

   — Тогда быстрей отправь ее в гарем или отдай приказ, чтобы у нее была служанка, которая будет носить еду и следить за ее комнатой.

   Принц недовольно кивнул.

   — Не надо в гарем, на кухню тем более! И пока гулять по замку не надо. Пусть она обедает с нами. Не возражай! Я так хочу. А насчет служанки ты это хорошо придумала. Еще…

   — Хорошо. Но я не понимаю, что ты хочешь с ней делать? — вздохнула старушка.

   — Я сам с этим разберусь…

   — Хорошо… — Старушка поднялась и вышла.

   Принц подошел к кровати.

   — Ты очнулась?

   Я нехотя кивнула.

   — Если голодная так и скажи, «хочу есть», и тебя накормят. Чего до крайности доводить?

   — Кому сказать? Тем, кто стоит у двери? И солдаты со всех ноги кинутся исполнять желание человеческого скота? Серьезно?

   Он замолчал, словно что-то обдумывая, потом отозвался.

    — Я разрешу тебе гулять по всему поместью, но с охраной. И это только ради твоей безопасности.

   Я недоверчиво хмыкнула, но спорить не стала. Георг тоже ворчал на меня, заботясь о моей безопасности, но он не натравливал на меня охранника с ножом, чтобы добиться ответа. Так что принцу я особо не верила. Но промолчала, бунтовать не хотелось, но только потому, что не было сил.

   — Сейчас ты встанешь, и пойдешь есть со мной, в столовой.

   — Мне сейчас падать ниц и горячо благодарить или можно потом? — язвительно отозвалась я.

   — Не торопись! Я терпелив, как ты понимаешь, — улыбнулся он. — Вот уровень моей милости оценишь, тогда и поблагодаришь.

   Интересно, зачем он вокруг меня крутится? Дело ведь не в давнем знакомстве: Лекку и прочих он не постеснялся уничтожить. Так же сомневаюсь, что он стал бы долго терпеть хоть мужскую, хоть женскую дерзость. А тут наш «терпеливейший» принц, все послушно сносит, за свой стол есть зовет. В гарем не закрывает, на кухню служить не отпускает…

   Так в чем же дело?

   Марко

   Я давно ни от чего не получал столько удовольствия, как от этого котенка, возомнившего себя львом. Меня искренне забавляло то, как она реагирует на мои шутки, ее изумленный взгляд, злость и явная обида.

   Я решил ее накормить, сделать то, что требовала тетушка.

   Мы вышли из ее комнаты, и пошли в маленькую столовую. Ивета то и дело прикладывала кончики пальцев к вискам, ее руки дрожали, и было видно, что ей совсем не до обзора окрестностей. Жаль, этот замок моя гордость.

   В этой столовой посередине комнаты был камин, но маленький и аккуратно побеленный. Светлые стены, ковер на полу, поверх него стоял овальный стол с похожими по стилю стульями. Вдали стояли диваны и мой бар.

   Я подвел Ивету к столу и пригласил жестом сесть на один из повернутых к нему стульев, а сам направился к бару у дальней стены. Зашли служанки, одна поставила ей тарелку с яичницей. И бокал воды. Вторая стала у двери.

   — Можно мне еще воды? — попросила она, и служанка кивнула и вышла.

   — Итак, ты успокоилась. Мы можем теперь поговорить? — налив себе крови с добавками, я вернулся к ней.

   — Мы вроде второй день только и разговариваем? — устало вздохнула Ивета. — Ну, давай, поговорим…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Странные причины

   Ивета

   Принц отпустил служанку у двери, и обратился ко мне:

   — Хорошо, как закончишь есть, сядь сюда на диван.

   Я быстро опустошила бокал, и закончила с обедом. Потом поднялась и подошла к нему. Конечно, было искушение растянуть обед надолго, но так хотелось поскорее распрощаться с принцем и остаться одной, что я не стала тянуть.

   — Прекрасно. Я слушаю. — Вздохнув с отвращением, села, но не близко, чтобы он мог ко мне прикоснуться.

   Марко криво усмехнулся:

   — Я тебе настолько противен?

   — Даже не сомневайся, принц!

   — Обычное упрямство. Лучшего объяснения не придумала! — рассмеялся принц Марко. — В этом деле ты достигла небывалых высот. Кстати, с каких это пор ты обращаешься ко мне так официально? Помнится, когда ты приносила кровь в подвал, то обращалась ко мне дружески.

   — Я приходила к Жоржу, а не к Марко. — Устало отозвалась я, на этот раз специально опустив его титул. Мне очень хотелось уйти отсюда, но все что я могла сделать, это подняться с дивана и немного отойти от Марко, рассматривать кафельные украшения на закрытом камине.

   — Демагогия… Я один и тот же, — хмыкнул он, ловко настигнув пытающуюся по-тихому исчезнуть меня.

    Марко прижал меня своим телом к камину, блокируя любые возможности отстраниться, и задал неожиданный вопрос:

   — Ты хоть немного осознаешь, что я — единственное, что отделяет тебя от мучительной смерти, — нависая надомной, процедил принц сквозь стиснутые зубы. — Поэтому на твоем месте я проявил бы чуть больше благоразумия и признательности за спасенную жизнь. Думаю, ты знаешь, что бывает с теми, кто попадает под атаку упырей?

   — Ты совсем спятил? Убил тех, кто мне был по-настоящему дорог, сломал жизнь всем кому только можно, предал… — Я попробовала вывернуться, отталкивая его от себя, но с таким же успехом можно было пытаться сдвинуть каменную глыбу. — Еще и ждешь от меня благодарности?

   — Просто великолепно, — пробормотал Марко. — У меня слов нет от твоей то ли дурости, то ли наивности.

   В комнату вошла служанка с кувшином воды и бокалами.

   Марко немного отодвинулся от меня. Какой воспитанный господин, слуг стесняется, я фыркнула. Девушка в переднике переставила принесенное с подноса на стол, поклонилась и вышла.

   По спорам с Георгом я поняла, что главное не отступать, даже если соперник смутил и надавил на тебя. И язвительно поинтересовалась:

   — А что дурного, лживого или наивного в моих словах? Ты никого не убивал? Не атаковал ферму? Не прокрался туда как вор, чтобы все разузнать заранее?

   Марко, потянувшись через стол за кувшином с водой, презрительно отозвался:

   — Ты видела принцев или тех, кто у власти, у которых не было бы собственного кладбища за плечами? Или чтобы бедному, но гордому, кто-то добровольно что-то отдавал? Только не приводи мне в пример маленького, но благородного фермера Георга, у меня таких владений как его — сотни. Добыты тем же самым неправедным путем. — Принц расплылся в широкой искусственной улыбке.

   Вот уж никогда бы у меня не повернулся язык сказать о Георге «маленький». Суровый, сильный, умный, дотошный… но маленький?!

   У кого-то с оценкой окружающих большие проблемы. И это точно не я.

   — Тогда… что именно тебе понадобилось от его владений?

   — Владений много не бывает, — насмешливо хмыкнул Марко.

   — Что-то в твоих рассказах не складывается. Тут куда ближе куча ферм, их грабить гораздо легче хотя бы из-за удобного расположения.

   Его глаза резко распахнулись и внезапно превратились в черные. Он посмотрел на меня с отстраненным видом. Вот и терпению конец, я с интересом вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, почему он молчит. Или когда принц взорвется.

   Наклонившись ко мне так, что от близости я чувствовала его дыхание на своей щеке, а волосы на затылке встали дыбом, Марко медленно и вкрадчиво сказал:

   — Это все мелочи… ты лучше расскажи мне, что ты делала в подвале с больными бешенством упырями в ночь атаки? Почему не спряталась? Не спала ночью в своей кровати? Как Георг отпустил тебя туда?

   — Его в доме не было. Нигде не было. Я пошла вниз, хотела спросить о нем у бойцов…

   — Ночью? — крайне недоверчиво поинтересовался принц.

   — Я понимаю, что это очевидная глупость, но… Честное слово, так получилось. Тут еще Лекка появился… Он отвозил вас в город. Вездеход на обратном пути сломался, и он полночи шел на ферму пешком. Потом пытался попасть на базу, а ему никто не открыл… — Я рассказала о том, как вышла на улицу ночью, как встретила Лекку, как мы пошли вниз, пропустив момент с уколами сыворотки против бешенства, сразу начала говорить об атаке.

   — И куда ты его дела?

   — Его тело, ты хотел сказать, — хмуро уточнила я, чувствуя себя неспособной скрыть негодование. — У стены положила и прикрыла досками.

   — Потому мне его не доставили… — задумчиво пробормотал принц.

   — Зачем тебе еще его тело? — мой голос невольно дрожал от волнения. Я с ненавистью на него посмотрела, потом оттолкнула еще дальше. Принц на это раз не сопротивлялся, и дал мне отойти. — Мало тебе для издевательств нас с Красоткой?

   — Над тобой никто не издевался. Или ты хочешь увидеть, как это на самом деле бывает?

   От необходимости ответа меня избавил заглянувший в комнату молоденький слуга:

   — Принц, архонт на связи! Он хочет узнать информацию о брате королевы.

   — Заткнись, придурок! Чего орешь?! — С напряжением во взгляде принц посмотрел на меня.

   Брат королевы? Кто это? Чтобы понять, что за брат, надо знать кто такая королева. Я о ней слышала впервые. Но, скрывая любопытство, только равнодушно посмотрела на принца в ответ. Марко как-то сразу расслабился.

   Я про себя усмехнулась, а вот и ответ на мучающий меня вопрос: «а почему он так со мной возится?»

    Когда слуга удалился, я невинным тоном спросила:

   — Так это из-за брата королевы ты пытаешься всячески получить мое расположение? — Если я ошиблась, и брат королевы тут не причем, то принц просто раздраженно отмахнется, если я попала пальцем в небо, будет другая реакция.

   Принц на миг застыл, потом насмешливо отозвался:

   — Я благородный полководец, наследный принц, племянник архонта. Я богат как Крез*. Зачем мне благосклонность строптивой рабыни? — Звучало логично, вот только поздно. Я поняла, что дело именно в брате.

   Брат королевы?! И кто это может быть?

   * Крёз (595—546 до н. э.) — последний царь Лидии. Считается, что Крёз одним из первых начал чеканить монету, установив стандарт чистоты металла (98 % золота или серебра) и гербовую царскую печать на лицевой стороне (голова льва и быка). Слыл в античном мире баснословным богачом.

   — Ну-ну… — улыбнулась я.

   — Все, я ушел. Иди, погуляй по поместью, — недовольно отозвался Марко.

   — Спасибо. Это очень щедро с вашей стороны, принц, — я насмешливо поклонилась.

   Он раздражено кивнул и торопливо ушел.

   Едва вышла из столовой, ко мне подошли два охранника в темно-серой униформе поместья: высокий светловолосый с узкими губами и презрительным взглядом и второй, чуть пониже, темноволосый с усталым выражением лица. Но это не охранники в светло-сером пластике, что меня интересовали, а просто упыри, что стояли в доме у каждой двери. И это плохо. Очень хотелось найти того охранника, кто помогал мне при допросе.

   Я улыбнулась:

   — Ну что, идем гулять?

   И мы пошли: я впереди, два упыря позади.

   Да, здесь было на что посмотреть. Загородная резиденция принца располагалась в красивой постройке какой-то там грандиозной эпохи, даже зная точное ее название, я бы ничего не вспомнила, так как в книгах почти не вчитывалась в подобные описания.

   Но красоту и величие этого древнего строения не могла ни оценить.

   Вокруг серо-гранитного замка росли огромные тенистые дубы, шотландские сосны, и весьма корявые яблочные деревья, которые, скорее всего, уже не плодоносили. А по бокам стеной была выстроена ферма — три приземистых продолговатых строения из шлакоблоков, в которых держали людей. Вокруг этих бетонных строений были аккуратные лужайки и подстриженные живые изгороди. Между ними бежали дорожки из жемчужно-серой гальки. Одна из них оканчивалась около искусственного озера, там была вывеска, гласившая о том, что это древнее озеро было выкопано несколько столетий назад, вторая дорожка вела еще дальше, к высокой стене.

   Возвращаясь назад, наткнулась на стайку девушек-людей в нарядах типа тех, что были у Луизы. Все не старше двадцати лет. Они гуляли по саду, за ними следовали зевающие упыри-охранники.

   С любопытством оглядев друг друга, мы молча проследовали мимо друг друга.

   Когда я вошла к себе, девушка, что сейчас вытирала пыль у меня в комнате, поклонилась и немного со странным акцентом сказала:

   — Меня зовут Элис, меня прислала тетя принца. — Светловолосая с косичкой и аккуратными локонами на висках, она показалась мне милой. Я улыбнулась:

   — Элис, скажи мне, где купаются слуги? Им ведь никто ванну не приносит.

   — У нас есть душ и туалет.

   — Забавно, у вас есть душ, а у господ нет? — В ответ она вдруг улыбнулась:

   — Душ наш не для господ. Деревянный закуток, просто оббитый старым пластиком, и сверху шланг. Туда приносят горячую воду и купаются. Такой же туалет. Но вам я все принесу сюда.

   Я торопливо заявила:

   — Не стоит! Покажи мне, где это все расположено, и поясни, как им пользоваться, если нет электричества. Или оно, в отличие от господ, у вас тоже имеется?

   Элис вновь широко улыбнулась:

   — Там старая водонапорная башня, от нее вода идет к нам. Она заиленная, сильного напора нет, но искупаться можно.

   — Ты меня просто осчастливила, — улыбнулась я.

   Элис мне показала, где во дворе расположен душ и остальные удобства, принесла еду в спальню, заодно сообщила, что принц с утра уехал. А я думала, отчего меня никто не терроризирует.

   Как я поняла со слов Элис, в отсутствие Марко жизнь здесь умиротворялась, охрана расслаблялась, коридоры пустели. Служанки отдыхали внизу, а его тетушка смотрела на подобное безобразие сквозь пальцы.

   Она единственная, кроме Элис, кто не забыл обо мне.

   После обеда тетя принца пришла ко мне с врачом, высоким кудрявым упырем, который постоянно улыбался. Доктор бегло осмотрел меня, потом повернулся к тете принца и сказал:

   — Эту в барак к беременным и рожать, рожать, рожать… куда все проблемы денутся! Ну, а вам, госпожа, не волноваться. Берегите нервы, и без прислуги в этой жизни проблем полно!

   Когда он вышел, я пораженно повернулась к ней и сказала:

   — Ничего себе врач… Это же коновал*! — Я не знала значение этого слова, но так говорила Марина, когда хотела показать высшую степень безответственности провинившейся помощницы: «Ты же лекарь, а не коновал!»

   Коновал* - ветеринар ремесленник, лечил домашнюю скотину в деревнях.

   Тетушка удивленно на меня посмотрела, но ответила:

   — Хорошего врача и в добрые времена разыскать было сложно, а теперь и подавно, не просто хорошего, просто другого не найти!

   Я кивнула. Примерно такой же «коновал» был в питомнике, потому наша человеческая Главная, как могла, помогала больным детям сама.

   — Ну, я рада, что он нашел тебя почти здоровой, — улыбнулась тетушка. — Элис принесет тебе все необходимое сюда. И еще совет… Не сближайся с девицами гарема, они почти из так называемых школ «Красоток», девушки с искривленным вектором развития. Марко берет их в свой гарем, потому что девать некуда. В этих школах им с младенчества колют разную дрянь, фигуру красивую формируют, а они потом детей не могут иметь. Да и в служанки не годятся, так как трудиться им с детства запрещали. Вот и остаются балластом.

   Она так пытается рассказать мне, как принц милосерден?

   — Кажется, принц совсем не против, — тихо и без эмоционально отозвалась я.

   Тетушка терпеливо пояснила:

    — Нет, он на самом деле совсем не рад. Много девушек, много проблем. У Марко всего две наложницы, теперь вот твоя подруга третья, остальные просто так болтаются в гареме. Архонт, например, решил проблему лишних ртов, отправил всех ненужных на полную выкачку крови. А Марко не стал, говорит, мы же с голоду не умираем, пусть живут. Вот они по поместью и таскаются, ругаются друг с другом и ищут развлечений. Ты девушка вроде разумная, мне бы не хотелось, чтобы ты стала их «добычей».

   — Я знакома с одной Красоткой, мне достаточно… — понимающе улыбнулась я.

   Тетушка скупо кивнула и вышла.

   В общем, если не считать, что это дом принца, я устроилась неплохо. Еда была стандартной, сладкая масса с витаминами, как в приюте. Яйца, что в первые дни мне предлагали, оказывается, были из личного птичника тетушки, она специально завела кур для детей из бараков. Но я так и не поняла, она так пыталась помочь детям или это был способ разнообразить вкус крови для упырей?

   Я обследовала местный чердак, он был пустой, зато там было небольшое окно, из которого открывался потрясающий вид на землю снизу. Раньше в замке было много окон, но их заложили кирпичами, словно для меня, оставив одно не тронутым. Я попросила у Элис нож и, поддев старинную деревянную раму острием, открыла его.

   Моя охрана появлялась изредка, так что я часами сидела на подоконнике раскрытого окна, греясь на солнышке, и никого не видя.

   Прошла неделя, все шло хорошо: принца не было, мои охранники почти не появлялись рядом, девушек из гарема я нигде не встречала, Красотку и ту не видела.

   Чтобы пройти к моему убежищу на чердаке, надо было миновать длинный коридор через верхний этаж, там я столкнулась с тетушкой, которая отдавала распоряжения невысокому упырю, пожилому мужчине в возрасте дяди Семена:

   — Вывести всех детей из барака, — приказала она.

   — И здоровых? — уточнил ее помощник.

   — Всех детей! И сжечь все, что внутри барака!

   Я хотела, поздоровавшись, пройти мимо, но тут вдруг подумала, что чем я отличаюсь от «Красоток», тот же балласт: бездельничаю и бездарно провожу время. Это неправильно.

   Я подошла к тетушке и спросила:

   — Могу чем-то помочь?

   — Нет. Там нужен только врач. Дети заболели.

   — Я не врач, но одно время помогала настоящему доктору. Давайте, я их осмотрю?

   Тетушка недоверчиво пожала плечами и приказала помощнику, седому упырю, отвести меня к больным детям.

   Пока мы спускались по лестнице, он спросил:

   — Не боишься сама заболеть? Это какая-то инфекция. Госпожа боится, что смертельная.

   — А что именно с ними?

   — Рвота, понос и прочее… Весь барак лежит. Не знаю, что будем говорить принцу, когда он узнает, что потеряли целый барак расплода.

   Я стиснула зубы, они не о детях, они о материальных потерях беспокоятся… упыри!

   В бараке на меня обрушился кошмарный запах. Все в желудке начало сотрясаться, пытаясь выплеснуться наружу.

   — Скорее вынесите детей отсюда. Тут и здоровый не выдержит, — попросила я старика.

   Я осмотрела несколько малышей, ни сыпи, ни красноты, но все они были очень-очень истощенные. И повернулась к старому упырю:

   — Я иду искать траву, которая может помочь, но им нужно много пить.

   — Да как я всех напою? — возмутился он.

   — Тогда думайте, как будете рассчитываться с принцем за целый барак детей… — сухо отозвалась я, и пошла искать травку с ярко-оранжевыми или желтыми цветочками, у которых все, начиная с цветов и кончая корнями, мне бы сейчас подошло.

   Найти ее было сложно, к вечеру я едва таскала ноги. Охранники Петро и Дэн, вынужденно присоединившиеся ко мне после обеда, уже смотрели на меня с ненавистью, — мы обошли все окрестности, и после просьбы к тетушке, меня выпустили даже за ограду поместья.

   — Где еще тут солнечные места? — терпеливо спросила я у охранников, потому что они уже рычали, просто слыша мой голос.

   — Ты уже все облазила! — рыкнул Дэн, высокий упырь с редкими соломенного цвета волосами, собранными в куцый хвост. — Или пешком до столицы решила дойти?

   Я холодно на него посмотрела:

   — Еще раз, где здесь еще солнечные полянки? Или хотите бродить тут до ночи?

   Он взбесился:

   — Кто дал этой овце власть нам указывать?

   — Принц, — сухо отозвалась я. — Пошли дальше!

   По дороге я собрала много полезных трав, которые сложила в нечто наподобие вязанки, жаль, что приказать им отнести это в замок было невозможно.

   Когда я уже отчаялась что-то найти и решила использовать те, травы что нашла, хоть они и слабее, но хоть что-то, показалась небольшая полянка с яркими оранжевыми цветами.

   — Стоп, пришли. Сейчас вам придется мне помочь.

   — Да иди ты… — психанул Дэн, развернулся и ушел. Второй, Петро, более молчаливый и сдержанный, недовольно спросил:

   — Что тебе еще нужно?

   — Сорвать вот эту траву, — радостно сообщила я, ладонью указав на яркие кусты.

   С руганью и раздражением, но Петро все же помог мне выдрать с корнями всю календулу. Помог сложить и даже оттащить огромные снопы этих цветов в замок на кухню, после того как я сказала, что если не принесу все это за один раз, нам придется сюда возвращаться.

   И даже этого мне запаса травы было мало.

   Выгрузили все, я поблагодарила Петро, и принялась готовить лекарство так, как видела не раз у Марины. Вот тогда оно было нужно одному, а тут заболело полсотни детей.

   Работа закрутилась. По моей просьбе кухонные рабочие делали дистиллированную воду, следили за кипящими отварами, кто-то из служанок с этажа мыл цветы для новой партии лекарства, кто-то чистил корни, и стебли. Работу проделали быстро, часа за два обработали и сварили готовый концентрированный отвар.

   Когда все было готово, тетушка постепенно отпустила слуг и на кухне остались мы одни.

   — Кого попросим помочь нам? — спросила я, переводя дыхание.

   Старушка, сдвинув с мокрого лба прилипшие локоны, отозвалась:

   — Я хотела позвать людей с соседнего барака, но опасаюсь, что потом мы будем лечить уже их. Потому позвала только Луизу и ее служанок, им инфекция нестрашна.

   Я уже так устала, что меня не взволновал это факт. Хотя мысль, что рыжая будет брезговать дотрагиваться до детей, дурно пахнувших испражнениями, была. Но я только согласно кивнула, будто у меня был выбор.

   Под светом фонаря на большом аккумуляторе, на подобии тех, которые по ночам освещали двор замка, детей мы поили лекарством на улице. Это сложней всего.

   Те, кто смогли проглотить лекарство, приходили в себя прямо на глазах, некоторые сами начинали пить, а один ребенок даже попросил поесть. Но те, у кого «все шло обратно», становились на глазах слабее, и напоить их отваром стало все сложнее.

    Луиза меня поразила, именно с этого момента я стала относиться к ней по-другому. Она брала на руки и возилась с каждым ребенком, давая по глотку отвар, потом таскала на руках, пока не удавалось успешно влить вторую ложку лекарства. Девушки-служанки Луизы тоже активно участвовали. Часть помогала с лекарством, другая мыла и переодевала тех детей, кому стало лучше.

   Наконец, когда с этим было покончено, и дети, помытые и переодетые, благополучно перенесенные в новый барак, уснули.

   Зато от нас невыносимо воняло.

   В полной темноте, — аккумулятор сел, а эта часть поместья, где стояли бараки, почти не освещалась, — мы шли назад, и я Луизе сказала:

   — Прости меня, я ужасно вела себя тогда. Мне на самом деле стыдно, что я всю свою ненависть с принца перенесла на вас с тетушкой.

   — А плевать… — равнодушно отмахнулась от моих извинений Луиза. — Сейчас главное искупаться, а то я просто сдеру с себя кожу! Надеюсь, хоть тогда этот запах исчезнет!

   Я подошла к душу, пристроенному к какому-то хозяйственному строению.

   — Я в душ. А вам спокойно ночи.

   — Что? Душ? Тут есть душ? Серьезно?! Я первая!

   — Вода в нем холодная, я никого не попросила согреть воды… было не до того, — растеряно отозвалась я. Наблюдая, как девушки побежали за полотенцами и сменной одеждой, чтобы потом вытереться и переодеться.

   — Да плевать! Вода есть вода. Я согласна на холодную!

   Я уступила ей очередь. Принесли одежду и полотенца.

   Девицы-упырины, попискивая как мыши, купались под холодной водой, пока я дожидалась своей очереди. Но я так устала, что меня это не смущало. А искупавшись, не помню, как я добралась до комнаты и упала на кровать.

   Утром в замке было еще тише, чем всегда. Мои охранники вообще не появлялись. А завтрак мне принесла тетушка.

   К обычной порции сладкого питательного экстракта, добавился чай из душистых трав, собранный вчера, и одно маленькое вареное яйцо.

   — Знаешь, дети все выжили. Я очень благодарна тебе, Ивета. Спасибо.

   — Да за что? Просто повезло, что трава нашлась, я ведь почти отчаялась ее отыскать!

   Она кивнула, поставила поднос на подоконнике и ушла, оставив меня глупо улыбаться.

   На самом деле я была довольна, очень довольна! Словно прошла настоящую проверку. Сколько раз вчера готова была все бросить и сказать, что нет нужной травы, а сколько искушений испытала от мыслей: «Зачем этим малышам жить, только мучиться». Но это в корне неправильно! Пусть сейчас все плохо. Потом ситуация резко изменится, станет лучше, да так, что и предусмотреть невозможно, а их уже на свете нет, и больше не будет!

   Кто мог сказать мне, что я попаду на такую странную ферму, где вдруг почувствую себя по-настоящему человеком? Не скотиной, не рабой, не кормом, нет, — человеком! Иногда, даже очень счастливым человеком?

   Да я бы в глаза рассмеялась, если мне кто-то это сказал!

   Выйдя наружу, отправилась разыскивать Элис, чтоб у нее узнать, где лучше сушить постиранные вещи, (а то я до этого их вешала на свою кровать, но это неудобно), и в коридоре второго этажа столкнулась с очень красивой девушкой. Белокурые волосы, томные глаза, красивая фигура, девушка-совершенство. Но смотрела она на меня так, словно я ее обокрала или сильно обидела. Гневный взгляд серых глаз прожигал насквозь.

   Я равнодушно посмотрела на нее и прошла мимо, не собираясь выяснять, чем это чудо-чудное обидела. Потом занялась стиркой и обо всем позабыла.

    Принца все не было. Может по нему кто-то и скучал, но точно не я. Тетушка, как и прежде, нежно заботилась обо мне, Луиза постоянно возилась с детьми из бараков, обленившаяся охрана почти покинула замок, и здесь стало мило и уютно. Но, к моему большому сожалению, принц скоро объявился, нарушив всеобщее спокойствие.

   Ночью я проснулась от того что кто-то сел на мою кровать и мягко положил руки мне на плечо.

   Открыла глаза. В тусклом свете из окна, отсвет освещаемого ночью двора, я разглядела знакомую фигуру.

   — Как это чудесно — обнимать тебя, — прошептал Марко мне на ухо, прижимаясь. — Твой хозяин, наверное, сошел с ума. Если бы мне повезло, и меня любила такая женщина как ты, я бы ни за что не позволил ей отойти от себя даже на минуту.

   Ага, сам недавно рассказывал, как смеялся над тем, как я растаяла, когда решила, что он защищал меня перед Резаром. Я могу один раз ошибиться, но потом такие песни на меня не действуют.

   — Что ты тут делаешь? Это что, новые изощренные пытки? — хмуро спросила я, ничего хорошего от ночного визита принца не ожидая. Его ведь из этой комнаты и не выгонишь, наглый и плевать он хотел, что ему я не рада.

   Мой обвинительный тон, казалось, обескуражил его. Марко весело отозвался:

   — Прячусь. Если кто-то узнает, что я уже вернулся, мне начнут звонить чужие, вызывать по рации свои, дергать по делам домашним близкие… а я хочу спать! А здесь меня никто искать не будет.

   — Ладно. Спи… Только на полу.

   Он надулся, сделал вид, что обиделся:

   — Нет, вот если бы к тебе пришел Георг, ты бы его пустила.

   Я приподнялась в постели.

   — Во-первых, хоть мы жили в одном доме и на одно этаже, он старался ко мне вообще не входить. Во-вторых, ты прав, его бы я не выгнала.

   — Почему? — возмутился принц.

   — Если бы он пришел, то по делу, а не просто так, на нервы подействовать!

   — По делу? Ты не можешь судить объективно, ты влюбленная женщина. Я могу тоже ворох серьезных причин придумать! — проворчал Марко, придвигаясь ближе.

   — Я никого не люблю, ты ошибаешься, и тебя в том числе, — закатив глаза, с легким раздражением отозвалась я, отталкивая его назойливую руку. — И не приписывай мне столь милых качеств!

   — А если меня похитят враги? Ты ведь пойдешь меня искать? — мило поинтересовался он, вновь положив руку на меня, пытаясь подтянуть меня к себе.

   — Нет. Если только чтобы точно добить чем-нибудь тяжелым! И, вообще, как ты себе это представляешь? На ферме у Георга полная свобода, а здесь люди в кабале. Кто позволит мне собрать поисковую команду? — Сказочник. Я очень хотела, чтобы он ушел, но как его можно выставить, если он слов не понимает?

   Марко на миг словно окаменел. Удрученно покачал головой и опустил голову на мою подушку, устраиваясь на кровати удобней.

   Он печально вздохнул:

   — И то верно… А если я дам тебе власть? Соберешь команду? — И улыбнулся.

   Опять паясничает. Я в десятый раз скинула его руку и отползла подальше, собираясь вставать.

   — Там где люди скот, быть не может людской власти над упырями, если только я не перестреляю большинство твоих бойцов за неповиновение. Тогда, может быть, они согласятся меня выслушать, только боюсь, на тот момент слушать будет некому.

   — Все тебе не так, да не по тебе! — Марко, скрывая насмешку, демонстративно нахмурился.

   Достал, я спать хочу, а он развлекается. Я устало отозвалась:

   — Хорошо, если тебе нужен чисто теоретический ответ. Спасать не поеду, но если узнаю о готовящемся нападении — предупрежу. Не волнуйся. Теперь ты спокоен? — Надеюсь, услышав подобное, он отстанет от меня. И пойдет спать в другое место, никогда не поверю, что можно укрыться только у меня.

   — Да? Предупредишь? Отлично. А если меня решат похитить люди Георга… ну месть и подобное, а? — хитро усмехаясь, поинтересовался он.

   Он что, всю ночь болтать собирается?

   — Тогда… я буду помогать своим! — прорычала я.

   Ненадолго же меня хватило!

   Марко прищурился и раздраженно произнес:

   — Почему? Ты же сказала, что его не любишь!

   — А любовь-то тут причем? — искренне удивилась я. — И с чего ты взял, что любовь имеет к этому хоть какое-то отношение?! В случае операции против тебя, я буду помнить, что это тебя к нему на ферму не звали! Не Георг пришел к тебе, а ты к нему. Не он разорил твой дом, а ты его… Так с чего ты взял, что я буду за тебя в такой ситуации?!

   — Так вот как ты рассуждаешь!.. — обиделся он. И, наконец, убрал руку и перестал ко мне лезть.

   Ну, серьезно, сколько можно болтать? Кажется, он обиделся и больше говорить не будет!..

   Рано обрадовалась, Марко вдруг отозвался:

   — Я тут как последний идиот, еще с подвалов на вашей ферме все время мечтал о том, чтобы остаться в твоих руках и спать подле тебя, а ты предать меня готова... — говоря это он, довольно жмурился и улыбался.

   Понятно, доставать меня ему нравиться.

   Я оттолкнула руку принца и слезла с кровати.

   — Ложись, спи… как и хотел, возле меня. — Я не стала больше предлагать ему место на коврике рядом с кроватью, зная, что это только его позабавит, уступила свою постель сразу, расстроив план поддевать меня дальше.

   — А ты куда? — удивленно спросил он.

   — Как ты и хотел, рядом. В кресле. Спи!

   Я уволокла за собой одеяло. Закуталась в него и, игнорируя болтовню принца, уснула.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Работаю специалистом хождения по граблям, заявки на выполнение работ принимаются круглосуточно!

   Ивета

   — Ты обладаешь каким-то странным свойствам, те, кто тебя узнал, готовы положить весь мир и свою жизнь к твоим ногам…

   — Угу, бегут и падают «весь мир и жизнь выложить»!.. Что-то я никого под ногами не вижу. Заканчивай, а? — Я скривилась и отвернулась. Ну, «радость», угу: проснуться от того, что над тобой навис принц-упырь, а затекшее и скрюченное, заключенное в кресле на ночь тело болит как избитое.

   Он уже вторую неделю периодически мучает меня своими ночными визитами, которые для меня заканчиваются сном в кресле. Я вообще не люблю, когда мне спать мешают, а потом по утрам еще и чушь несут.

   Марко мило поинтересовался:

   — Почему ты не любишь, когда тебе говорят приятные вещи?

   Я противным голосом отозвалась:

   — Ты хочешь сказать, почему бы тебе, Ивета, не ловиться на всю эту сладкоголосую бредятину, которую так обожают другие? И которую я так люблю использовать против глупых девушек? Я тебе поясню, почему. Они хотят на нее пойматься, а я не хочу. Вот и вся разница.

   — Гордыня это, «я не такая как другие», им нужно низменное и примитивное, а мне только высокое и умное, — передразнил он.

   — Ладно, уговорил. Я гордая. Мне нужно все только настоящее, высокое и умное. На этом все. Ты никуда не едешь?

   — А что? Хочешь со мной? — сразу оживился Марко.

   — Нет, все гораздо низменней. Я хочу спать в кровати, а не в кресле. И это все.

   — И кто тебе мешает спать в кровати? Ты сама уползаешь в это кресло, стоит мне появиться в комнате.

   — Ты и мешаешь. Поверишь, мне совершенно не льстит твое внимание, оставь его тем, кто его жаждет.

   Принц отчего-то обрадовался:

   — Я знаю, что ты ревнуешь. И даже ценю это. — Он преданно положил руку на мое плечо.

   Ну как это выносить? Это ведь полный бред и он знает это не хуже меня, однако, словно испытывает азарт и спортивный интерес в игре, «достань Ивету», примерно, как в игре «достать ближнего» у Георга, когда бойцы сбивали друг друга тяжелым мячом с песком внутри.

   Я раздраженно спихнула его руку с плеча.

   — Угу, просто умираю от ревности, заканчивай фантазировать! И иди к себе, тебя ждут подданные.

   — Я с утра был так хорошо к тебе расположен, а теперь придушить хочу! — с раздражением проворчал принц, возвращаясь назад на кровать, где удобнее натягивать ботинки.

   — Ура, утро прошло не зря! — бойко отозвалась я. — Кстати, это ты не разрешил тетушке дать мне другую комнату? Или хотя бы перевести в гарем?

   — Зачем тебе другая комната? Тем более, гарем! — еще раздраженнее отозвался он, склонившись над застежками.

   — Как зачем? Спать! В этой будешь прятаться ты, а я в другой жить спокойно. И, вообще, как можно весь день ходить по замку, обедать со всеми, а по ночам прятаться… Или тебя тетушка запирает у себя на ночь и читает псалтырь насильно?

   — Откуда ты знаешь, как ее эта книга называется? — опешил принц, перестав усмехаться.

   — Спросила. Я застала ее, когда она ее читала.

   Тогда и поняла, почему ее зовут здесь Монашка.

   Принц совершенно искренне удивился:

   — Странно. Но я рад, что вы сошлись, она, как правило, никого к себе так близко не подпускает.

   Я многозначительно хмыкнула:

   — Три адекватных человека на целый замок, мы просто не могли ни найти друг друга, — съязвила я.

   — Это кто же? — усмехнулся принц. — Тетушка, я, и… кто?

   — Это я, тетушка и Луиза. Тебя в этом списке точно нет, — недовольно отозвалась я, пытаясь расправить затекшие ноги.

   — Ну-ну… — усмехнулся принц и вышел.

   Все бы хорошо, я с удовольствием Марко никогда бы не видела, но по его безумной задумке обедали мы вместе.

   Я вышла и на подходе к столовой услышала, что в семействе его высочества происходит скандал. И я очень надеялась, что связан он не со мной. Но, увы…

   — Не говори глупости! Достала впустую мести языком! — в негодовании воскликнул Марко, по какой-то причине грубо одернув свою молодую родственницу.

   Но Луиза не остановилась:

   — Я и не говорю глупости. Полагаю, что это первый случай в истории, когда женщина не упала к твоим ногам. Этот факт тебя очень расстроил. И заинтриговал. Но, если ты немного подумаешь, то поймешь, что таких, как Ивета, полно даже у тебя, в скотских постройках!

   — Не лезь, куда тебя не просят, Луиза! — недовольно отозвался Марко.

   Я распахнула дверь в столовую. Мои охранники тут же расположились вдоль стены, при принце они были сама дисциплина. Но проделать все так, будто я ничего не услышала, не получилось.

   При моем появлении поведение Марко полностью изменилось, поза стала напряженной, а выражение глаз ледяным. Он смотрел на меня сверху вниз с пугающей напряженностью, то есть, он точно знал, что я Луизу услышала.

   Все же я мило улыбнулась, вежливо поклонилась тетушке и Луизе, и села рядом с принцем на место, отведенное лично мне его приказом.

   Марко развернулся ко мне и холодным тоном сказал:

   — Мне тут сообщили о твоих подвигах. Я о спасении целого барака детей… Спасибо за помощь.

   Я молча кивнула, не собираясь спорить и говорить, что кроме поиска травы я ничего не сделала. Смысла доказывать что-то в такой ситуации я не видела, с Марко это никогда не получалось. А он продолжал:

   — У Марины научилась?

   Я вновь тихо кивнула. Служанка принесла тарелку со сладкой массой и поставила ее передо мной.

   — Это хорошо, — отозвался принц на мой кивок. — Нам очень повезло.

   — Если ты пытаешься сказать, что Ивета здесь не по твоей прихоти, а из-за ее потрясающих знаний и умений, то на меня это не подействует. Я останусь при своем мнении! — громко сообщила Луиза.

   Потом повернувшись ко мне, уже тише произнесла:

   — Ивета, я против тебя ничего не имею, честно. Но меня достали его дурацкие причины. Он думает, что тут все дураки и идиоты, которые не понимают, что к чему!

   Я кивнула, потом пристально смотря на принца, уверено сказала:

   — Я все понимаю, но ты, Луиза, не права. Принц Марко действует совсем не из личных побуждений. И не из-за задетого самолюбия. Он честно исполняет приказ архонта, найти брата королевы. А так как он уверен, что я с этим братом как-то связана, и возможно знаю, где этот самый брат находится, то принц бдительно охраняет меня и днем и ночью, вынужденно терпя все мои выходки.

   — Ивета… это бред! — раздраженно выдохнул Марко.

   — Да? А чего ты каждую ночь ко мне таскаешься?

   Тетушка ахнула, в шоке уставившись на меня.

   Мило улыбнувшись, я сразу ее успокоила:

   — Не в том смысле таскается, в каком можно ожидать от принца, для этого у него есть гарем. А меня он охраняет лично, видимо, такую работу никому доверить нельзя, — с сарказмом закончила я.

   Все удивленные лица за столом повернулись к принцу.

   За это время я узнала, что в замке Марко уважали и боялись из-за крутого и упрямого нрава. Но с Луизой и Тетушкой он был не таким, видимо, принц очень чтил и берег свою семью, но как, и каким-то образом, я попала в этот круг, было непонятно. Думать о том, что он как-то мне симпатизирует или выделяет, было глупо, а вот версия о брате королевы логически укладывалась во все вопросы, возникавшие у меня в голове.

   Выслушав Луизу и меня, принц поморщился:

   — Так… Вас, девушки, куда-то занесло. Не помню, чтобы давал разрешение обсуждать мои планы или дела. Тетушка, я вас не имел в виду, вас я всегда слушаю, — с улыбкой, тоном идеального племянничка тут же произнес принц.

   Тетушка улыбнулась:

   — Слушаешь, и делаешь по-своему.

   — У каждого свои недостатки, — довольно кивнул Марко. — А по поводу брата королевы, это твои домыслы, Ивета. Не скажу, что ты прям везде не права, но по большей части твои выводы ошибочны.

   — Да? Тогда значит мои доводы правильные? — Луиза не упустила возможности настоять на своем. — И кто это? Я его знаю?

   — Нет, ты его не знаешь, но его хорошо знает Ивета. Она год жила на его ферме, преданно служа ему как верный пес, — лукаво заметил принц.

   Я онемела. В растерянности посмотрев на Марко. Чего?! Так значит, брат королевы Георг? Вот так новость…

   — Почему ты молчишь, как куском подавившись, ты вроде еще не ела? — вдруг спросила Луиза.

   Я потерянно посмотрела на нее.

   — Я не знала, что он брат королевы и все думала, кого же на ферме ищет принц…

   — И какой он, этот брат королевы? — демонстрируя все признаки женского любопытства, весело спросила Луиза, упершись на локти и вытягиваясь над столом так, чтобы смотреть прямо на меня, минуя вставшего принца.

   — Умный, сильный, благородный, добрый и заботливый… — не задумываясь, отозвалась я, все еще растерянно улыбаясь.

   Марко скривился так, словно у него резко заболели все зубы разом:

   — Я бы сам в такого влюбился, если бы не видел доказательств, что он с помощью ножа уложил целый отряд хорошо экипированной вооруженной охраны.

   — Ну… так он защищался. Да и я была с ним, у него выбора не было. Если бы нас захватили, я бы погибла. — Я повернулась с этим пояснением к Луизе и поняла, что она ждет от меня еще описаний.

    — Он хороший хозяин. У него люди жили каждый в своем доме, как поселяне в древности. Имели семьи, детей, держали скот и обрабатывали землю. Излишки он скупал у них и продавал. Так что всем это было выгодно.

   — Прям идеальное общество с царем во главе… — насмешливо пробурчал Марко, наконец, опустившись на свой стул.

   Я мягко возразила:

   — Нет, не идеальное. У людей ничего идеального быть не может. Людям приходилось много работать, чтобы выжить. Кто-то устраивается хорошо, кто-то не очень. Постоянно будут недовольные. Плюс, надо всегда подчиняться Георгу, благо он особенно властью не злоупотребляет. А еще там есть замечательная врач, которая служит людям, а Георг исполняет все ее просьбы, даже если сложно найти ингредиенты или нужно закупать препараты за золото.

   — Ты лучше расскажи, что ты на той ферме делала… — Он сказал это таким презрительным, почти обличающим тоном, так что тетушка и Луиза напряженно переглянулись. Ну, правда, что можно хорошего подумать, когда идет речь о хозяине и молодой служанке?

   Я улыбнулась, и гордо сообщила:

   — Учила детей читать. — И тут же пояснила. — Сначала буквам, а потом читать. Марина, наша доктор, учила детей лечить небольшие раны и спасать в случае опасности, ее помощницы учили их разбираться в травах.

   Мне показалось, что женщины дружно выдохнули. Я про себя улыбнулась.

   — А зачем читать? — удивилась Луиза.

   Тетушка практично вздохнула о хорошем докторе:

   — Нам бы такую! Мы бы тоже искали, что ей нужно.

   Придумать логичную причину учить людских детей читать, я не могла. Но разговор, благодаря тетушке, удачно сошел с этой темы, и я с облечением выдохнула.

   Марко ее поддержал:

   — Да, я тоже хотел бы себе такого врача. Я бы там много кого к себе забрал. Саньку, например.

   — В общем, я хочу, чтобы ты меня познакомил с этим братом королевы! — заявила Луиза. — Меня редко кто из мужчин интересует, а этот заинтересовал!

   Марко, пригубив кровь из бокала, хмыкнул:

   — Ты решила перейти во вражеский стан, Луиза? Ты не понимаешь, что мы с архонтом разыскиваем его не по большой любви?

   — Так это еще романтичней… как у Шекспира в трагедии, — улыбалась она, пока Марко заводил глаза к потолку.

   — Ладно,— отозвался он. — Зная, как тяжело тебя пристроить, я сохраню ему жизнь и подарю тебе.

   Я закашлялась от смеха, представив, как он попытается это сделать. Принц наклонился ко мне и понизил голос, чтобы его слышала только я:

   — Но, кажется, у Луизы ничего не получится, Ивета не позволит.

   — Я видела множество достоинств у этого человека, и не могу их ни признавать, но это не значит, что я его люблю. Так что Ивета тут не при чем, это дело Георга и Луизы. Да и большую часть времени мы с ним ругались…

   — С хозяином? — удивленно спросила Луиза. Но вместо меня отозвался Марко:

   — Он запрещал ей ходить в подвалы, где жили бойцы, а она то и дело туда проникала. Что законно вызывало у господина гнев.

   Я с раздражением на него посмотрела. Опять меня опорочить хочет, поганец.

   Марко продолжал:

   — Я так и познакомился с ней, когда один из бойцов Георга решил, что он хочет эту девушку сделать своей.

   — Надеюсь, ты выбил из него дурь? — с ожесточением спросила Луиза.

   — Не сомневайся, — ухмыльнулся принц.

   Тетушка, видимо, знает, что слова Марко не стоит воспринимать однозначно, потому тут же уточнила у меня:

   — Ивета, а что заставило тебе ходить в подвалы?

   — В тот раз, когда мы с принцем познакомились, на ферме начался пожар, сгорела вся кукуруза, при попытке ее потушить обгорели люди, и Милана послала меня в подвалы найти хозяина. Все остальные посещения подвалов были по разным, но тоже веским причинам, — невозмутимо отозвалась я.

   Тут дверь открылась, и принца вызвали по делам.

   — Ладно, мне не хочется покидать ваше милое общество, но дела зовут. Луиза, я надеюсь, что у тебя хватит ума не делиться свежими впечатлениями со своим окружением?

   — А почему ты говоришь это только мне? — удивленно отозвалась она, видимо признавая за собой привычку, болтать с девушками о семейных делах.

   Марко кивнул:

   — Тетушка всегда сдержана и немногословна, из Иветы сложно хоть что-то вытянуть тому, кому она не до конца доверяет, остаешься только ты.

   Он растянул губы в улыбке, уважительно поклонился тетушке и вышел.

   Мы еще немного поговорили о пустяках, потом разошлись.

***

Июль начался с гроз. Я пробыла в замке почти месяц, постепенно привыкая и знакомясь с местным населением. Луиза и тетушка относились ко мне доброжелательно, правда, каждая по-своему. Тетушка заботилась обо мне как о родной. Луиза перестала насмешливо фыркать при моем появлении.

   Еще поварихи и служанки отчего-то стали ко мне очень благосклонны. Стоило мне появиться на кухне, кто-то из них обязательно угощал меня чем-то вкусным, из того скудного рациона что был у них: то кусочком яблока, то долькой огурца. Чем было вызвано это расположения, я не знала. Как и то, как теперь кланялись при встрече служанки, до этого меня не замечавшие, как и те, кого я видела впервые. Это было удивительно.

   Но не все относились ко мне доброжелательно.

   Некоторые досаждали, например, Дэн, второй охранник, иногда и любимые наложницы принца. Я не знала причины их раздражения, возможно, это Красотка что-то им наговорила, может быть, кто-то из слуг сообщил, что принц меня выделяет, и это вызывало оправданный негатив у его девушек. Но, по факту, они пока опасались задевать меня в полную силу, только изредка цепляли словесно.

   — Лекарка, — холодно сказала сероглазая красавица без всякого выражения, провожая меня злыми взглядами при встрече на лестнице. — Кого идешь опять мыть? У кого проблемы с желудком на сегодня? — При этом она закрыла нос пальцами, изображая отвращение.

   — Мыть? Если только злые языки наложниц… — насмешливо ответила я, и, игнорируя дальнейшие выпады, ушла к себе.

   Замок во главе с Луизой готовился к празднику, который незатейливо называли Летним. На него в поместье должен был пожаловать сам архонт со свитой и наложницами. Все были заняты: толпы служанок мыли все, от потолка до пола, и с особым усердием натирали лестничные пролеты, простые охранники чистили двор и белили стены. В общем, люди и упыри вокруг суетились и устраивали все в лучшем виде.

   Меня к подготовке не привлекали. Так что я сейчас жила совсем неплохо, хотя первые дни в поместье вспоминала как страшный сон, но все же… прошел почти месяц, никакого намека на появление Георга не было.

   Возможно, это моя очередная глупость, продолжать его ждать. Он мог погибнуть от вакцины, она могла не сработать и тогда их давно застрелили охранники принца, оставшиеся на ферме. Вариантов было море и большинство негативные.

   Но я все еще надеялась.

   Вернувшись к себе в комнату, я отодвинула занавесь, открыла ставни, распахнула окно, и позволила ливню разбрызгивать капли по спальне. Одиночество и серая непогода за окном, вполне соответствовали моему настроению. Я сидела на краю кровати и смотрела на дождь. Мне казалось, что смысла в моей жизни нет. Здесь, в замке принца, эта тяжелая пустота была особенно заметна или, лучше сказать, донельзя обострена.

   От Георга никаких вестей. Охранника в сером, я больше так и не увидела. И понятия не имела, куда он мог деться. Расспрашивала слуг и тетушку, что за отряд такой, словно договорившись, они все качали головой и молча пожимали плечами.

   Элис, заглянувшая ко мне минуту назад, что-то настойчиво спрашивала, я равнодушно махнула, на что-то ответив «да», и она ушла.

   И самое страшное, это безумно раздражало, мне все ближе, не в плане романтики, а именно в качестве друга становился принц. Он часто своими шуточками вытаскивал меня из уныния, и сколько я себе не говорила, что это его вина и он причина всех бед, логика не помогала.

   В общем, к унынию добавлялось еще и чувство вины, перед теми, кто погиб из-за его жадности. Хотя рассказы тетушки, что принц Марко спасает и относится довольно милостиво к тем, кто попал под его покровительство, тоже оказались правдой. И к людям в бараках здесь относились лучше и внимательнее, чем на других фермах, тоже. Хотя настоящая забота это скорее заслуга его тетушки и двоюродной внучки, кем на самом деле приходилась ему Луиза, сам факт, что он это поощрял, никуда не девался.

   Тут я услышала медленные шаги за дверью. Принц появился в моей темной комнате как призрак. Он свирепо посмотрел на меня, потом подошел к окну и захлопнул окно. Закрепил ставни крюком, задернул занавес и после чего сердито спросил меня:

   — Если делать больше нечего, как искать повод заболеть, то лучше помоги мне!

   — Хорошо. Что случилось? — скучным голосом отозвалась я.

   — У меня в северных бараках эпидемия. Я нашел и собрал трех столичных врачей. У всех разные диагнозы, но решение проблем одно! Они вообще даже не пытаются кого-то вылечить. «Выкачайте кровь и утилизируйте» и весь разговор, — раздраженно отозвался принц и плюхнулся на кровать рядом со мной.

   — Коновалы… — равнодушно пробормотала я.

   — Точно! Я все искал слово как этих до… назвать, в общем, цензурных слов не подобрал.

   — И что надо от меня? Календулу им собрать? Отвары приготовить? — все так же безучастно отозвалась я.

   — Я хочу, чтобы ты их осмотрела.

   Я безучастно отозвалась:

   — Зря ты этого хочешь. Я мало чего понимаю в болезнях.

   — Судя по тому, что я видел, они понимают еще меньше.

   Я поднялась с кровати:

   — Хорошо, поехали.

   — Ты прямо сейчас собралась? — отчего-то удивился принц.

   — А что не так? Надо чемоданы запаковать? Или дилижанса дождаться? Если там люди болеют, то чего ждать? Может, я смогу помочь… хоть и очень в этом сомневаюсь. — С легким сарказмом отозвалась я.

   Он кивнул:

   — Ничего. Наоборот. Я думал, что ты до завтра собираться будешь.

   — Неважно. Пошли. — Я вновь направилась к двери.

   Принц кивнул:

   — Хорошо, только попрошу тетушку закинуть нам провизии дня на три. Дорога длинная, всякое бывает.

   Я кивнула.

   В общем, выехали мы к обеду.

   Вездеход у принца был совсем новый. Он красиво блестел под дождем оттенками светло-коричневого и болотно-зеленого металла снаружи, и сиял чистотой и новизной внутри. Быстро ехал и утробно урчал на сложных отрезках пути, где не было ни гравия, ни остатков асфальта. Позади нас ехала вторая машина с отрядом охраны.

   Задумавшись о чем-то своем, принц сидел молча, я рядом с ним на заднем сидении. Впереди вальяжно устроились трое охранников и водитель.

   — Так что случилось с людьми в северных бараках? — спросила я.

   Принц склонился ко мне и тихо ответил:

   — Это началось давно, лет пять назад, просто никто не обращал внимания, я в том числе: в десяти бараках женщины стали дрожать. Терять равновесие при ходьбе и дергаться. Около половины перестали говорить. Потом к ним с теми же симптомами присоединились и мужские бараки.

   — Что случилось, что, наконец, забили тревогу?

   — Жестокая дрожь не дает им есть. Женщины окончательно перестали ходить. Сильно ослабли, даже не могут подняться для сдачи крови.

   — Пять лет?..

   — За это время все бараки попали под заболевание, кто-то раньше, кто-то позже.

   — Что их всех объединяет кроме симптомов? — сухо спросила я.

   Марко пожал плечами.

   — Да вроде ничего…

   — Ладно, там посмотрим… — едва слышно прошептала я. Нахмурившись, отвернулась к окну вездехода. Мы были в пути до утра. Я уснула и проснулась, когда мы приехали.

   Открылись массивные ворота, проверив все, охрана заехала внутрь. Следом въехали мы.

   Принца встречал долговязый парень с зачесанными назад напомаженными волосами, открывавшими высокий лоб и красное лицо.

   Он поклонился принцу без особого пиетета, потом гостеприимным жестом показал на высокий дом, приглашая внутрь. Марко вышел из машины и махнул мне. Я спрыгнула и пошла следом, жмурясь от яркого утреннего солнца.

   — О, принц без милого окружения никуда не отправляется? — улыбнулся долговязый хозяин, насмешливо меня рассматривая.

   — Принц без оружия никуда не отправляется, а эта девушка мой врач… — холодно сообщил принц.

   Я про себя расстроилась, ну какой я врач, он издевается? Сейчас начну бэкать-мэкать, понятия не имея, что происходит с людьми, и вконец опозорюсь!

   — Сегодня вы отдохнете после дороги, а завтра мы осмотрим больных? — весело спросил местный управляющий у принца.

   — Мне некогда отдыхать. Выделить комнату, накормить моего врача и охрану. Через полчаса идем обследовать больных.

   — Но нам придется подготовить больных... — начал было долговязый. Но принц резко его прервал:

   — Ничего не нужно.

   Принц махнул местным охранникам и меня проводили в отдельную комнату для слуг, где были все удобства, небольшие кровати и обеденный стол.

   И тут же принесли еду.

   Я прямо таки удивилась — мне принесли хорошо прожаренный кусок мяса. Интересно, здесь всех людей так кормят? Даже у принца в поместье для людей спецрацион: синтетическая еда из строго отмеренных белков, жиров, витаминов и минералов.

   Странно это.

   — Ивета… — послышался из коридора раздраженный голос Марко, — ты готова?

   — Да-да, иду. — Я с грустью посмотрела на нетронутый завтрак, и торопливо вышла.

   Мы прошли к длинным бетонным строениям. Классический вариант содержания людей: холодное каменное строение, с минимумом света и свежего воздуха.

   Нас проводили к одному из них, но внутрь вошла я одна, принц остался беседовать с управляющим на входе. До этого долговязый парень предлагал мне не ходить, а вынести к нам несколько больных, но я настояла, что сама пойду и посмотрю.

   С электричеством здесь было все хорошо, и строение щедро заливал холодный голубоватый свет, превращавший все живое в мертвое. Слегка ошеломленная, я шла вдоль рядов одинаковых кроватей… Женский барак, то место, откуда первоначально пошли все симптомы.

   Вдали кто-то громко хохотал, тут же горько плакали… Это не похоже на инфекцию…

   Это было на самом деле жутко. Женщины лежали и даже лежа дрожали. Кто-то кричал от боли, кто-то просто тихо стонал, не в состоянии встать. Ну, к ужасному запаху можно привыкнуть, но как выкинуть это жуткое зрелище из головы?

   Мне пришла в голову одна мысль, но я с отвращением ее отогнала. Потому что даже думать об этом было мерзко.

   Меня догнал невысокий довольно толстый упырь в темно-сером рабочем халате, который измерил меня недоверчивым взглядом и тихо сказал:

   — Вы врач?

   Я нехотя кивнула. Он недоверчиво добавил:

   — Принц приказал рассказать вам обо всем, что здесь происходит.

   Мы остановились у кровати, на которой лежала темноволосая девушка с серой кожей, чуть старше меня по возрасту.

   Упырь сказал:

   — Одна из первых заболевших. Теперь совсем не ходит, сама без поддержки не сидит, с трудом глотает…

   Упырь говорил это не как хозяин о скотине, а по-человечески, сочувствуя больной. Он посадил несчастную и поправил за ее спиной плотный валик, который заменял здесь подушки и погладил ее по руке.

   — Она все понимает, но тело ее не слушается. Как и у других… — Судя по тому, как спокойно девушка на это отреагировала, даже пыталась улыбнуться, он не раз это делал. Значит, на самом деле за ними нормально ухаживает.

   Упырь смотрел на них с жалостью, а на меня равнодушно, явно уверенный, что я не смогу помочь.

   Но почему я не смогу помочь, почему?!

   Вариантов у меня было три. Потому что я человек. Слишком молодая. Или потому, что он знает причину, и понимает, что она не зависит от какого-либо лечения?

   — Еще раз, как появлялись симптомы? — тихо спросила я.

   Он пожал полными плечами и сказал:

   — Головные боли, дрожание руки ног. Потому, когда они стали постоянно падать даже с кроватей, видимо из-за дрожи. У части женщин и у большинства мужчин и сейчас эти симптомы только появились, а у кого-то они уже давно. Не держат равновесия, не могут говорить…

   — Потом что? — уточнила я.

   — Потом? — задумчиво переспросил упырь. — Потом не могут сами сидеть, ходить, постоянно падают. Перестают говорить окончательно. То смеются, то плачут. Тем, кому еще хуже всего, совершенно не могут глотать. В общем, ничего хорошего.

   — А чем их кормят? И вообще, хорошо ли их здесь кормят?

   Упырь тяжело посмотрел на меня, однако отозвался довольно дружелюбно:

   — Меня наняли не так давно, когда и второй мужской корпус охватила эта эпидемия. Потому могу ответить только за тот месяц, пока я здесь работаю. Их кормят очень хорошо. Мясом. И мясной суп, и просто жареное мясо идет к обычному рациону. Те, кто работал тут до меня, рассказывали, что до болезни это была самая лучшая ферма принца, здесь рождалось больше всего здоровых детей, и кровь считалась лучшей.

   — Мясом кормят… — выдохнула я, и покачнулась от ужаса…

    «Когда-то я пошла к Марине, но она была занята, шла в подвалы. Георг привез трех новых охранников, а ей приказал их проверить.

   — А на что вы их проверяете, они ведь не болеют как люди? — робко спросила я, сопровождая ее от домика к подвалам.

   Марина отозвалась:

   — Проверяю? На каннибализм. Представь, попадет такой «жук-паук» в ограниченное пространство с прочими упырями, и начнет запасать себе «корм». Они же больные на голову, эти трупоеды… Это будет ужас. Да и выяснить сложно, это же не люди-каннибалы, где сложность только в симптомах растянутых по времени. С упырями все по-другому.

   — А какие симптомы? И как это, «растянутые во времени»? — спросила я, понимая неуместность подобного любопытства, ведь доктор была занята. Но она, словно поощряя меня на вопросы, ответила:

   — У упырей это едва заметные фиолетовы пятна на запястьях, похожие на трупные. У людей: дрожь, слабость, отсутствие равновесия, речи. Они не стоят на ногах, не могут сидеть и прочее, очень явные признаки, вот только они проявляются постепенно, и через много лет. Все зависит от того, как часто они питались плотью себе подобных»

   Я еще почти надеялась, очень надеялась, что эта глупое воспоминание просто не вовремя всплыло из памяти. Но девушка перед нами, до этого тихо лежавшая, вдруг дико захохотала, словно надо мной.

   Упырь кинулся к ней успокаивать. Я резко развернулась и пошла… почти бегом, торопясь покинуть это место.

   — Врач, ну что вы думаете? — крикнул позади меня упырь.

   Я покачала головой, чуть не задохнувшись, вспомнила тот кусок мяса, что мне принесли на завтрак…

   Когда я вылетела из барака, отбежала в сторону, и меня вывернуло на зеленый куст. Рядом стоял кран для нужд барака, я как ненормальная кинулась к нему и принялась жадно пить ледяную воду…

   — В чем дело? — рыкнул позади озадаченный принц. — Тебя кто-то обидел?

   Стряхнув воду с рук, подошла к Марко. Он все еще стоял с управляющим.

   Все еще задыхаясь, я махнула головой, чтобы выждать, пока не смогу говорить без дрожи в голосе.

   — Ты поняла, чем они больны? — Я кивнула, но не в состоянии говорить об этом вслух… Вдруг всхлипнула, сама от себя не ожидая: разрыдалась, уткнувшись лицом в его черный костюм.

    Мое тело, словно жившее своей жизнью, буквально сотрясали резкие рыдания. И я не могла никак остановиться. Не в состоянии взять себя в руки, не успевала вытирать слезы…

   Управляющий, наблюдая за мной, недвусмысленно хмыкнул, чем взбесил принца еще больше. Мягко схватив меня за плечо, Марко немного отодвинул от себя и напряженно спросил:

   — Что случилось?

   Не в состоянии говорить, я покачала головой. Когда мы говорили об этом с Мариной, это была просто неприятная тема. Но увидев своими глазами, и близко рассмотрев, что стало с жертвами каннибализма, я испытала настоящий шок!

   — Черт… — взбешенный принц растерялся. — Ивета?! Да что случилось?

   Я выдавила из себя что-то о признаках неминуемой смерти, потом повернулась к улыбающемуся управляющему. Лютый бешеный невыносимый гнев рос в груди, охватывая все тело.

   — Что? Все умрут?! КАК? Почему? — опешил принц.

   Я настолько разозлилась, смотря на рожу этого самодовольного ублюдка, что нашла силы взять себя в руки и ответить:

   — Да. Они все умрут. В ужасных муках… Помнишь, я спрашивала, что объединяет все эти проявления болезни?

   Марко непонимающе произнес:

   — Да. Я сказал, что ничего…

   — Их объединяет он! — Я резко развернулась и с ненавистью ударила кулаком в челюсть эту тварь!

   Я просто не выдержу, если ответственному за это чудовищу все сойдет с рук!!

   Вот так легко, ради наживы, уничтожить столько людей! Если бы можно было его пытать, я бы пытала! Била, убивала, терзала!

   Долговязый управляющий взбесился и кинулся на меня:

   — Что?! Совсем уже! Да ты… — Но принц отшвырнул его, не позволив ко мне прикоснуться.

   Да, раньше я всегда все понимала правильно: люди были скотом, предназначенным для забоя и еды. А тут одна из этих «коров» осмелилась напасть на них. Но теперь я осознала, что не согласна быть скотом для подобных уродов. И с этим надо что-то делать!

   — Я надеюсь, вы не оставите эту дрянь без наказания? — Вспыхнул управляющий, с ненавистью смотря на меня, но больше не пытаясь разобраться кулаками самостоятельно.

   — Молчать! — рыкнул принц ему, повернулся ко мне, и холодно спросил:

   — Что он сделал? Почему все умрут? Ты уверена в том, что говоришь?

   — Он продает человеческую еду на сторону, ну или вообще ее не закупает, а твое золото берет себе. А людей кормит трупами! Эта болезнь каннибалов. И да. Я абсолютно уверена. Если надо, пусть найдут тех, кто это по его приказу делал. Не сам же он это готовит!

   Тут от мысли о том мясе мне вновь стало плохо.

   Марко схватил своей металлической рукой управляющего за горло и сильно сжал, тот захрипел.

   — Она говорит правду?

   — Конечно нет! Как вы могли эту ущербную слушать! У нас очень хорошее питание, вы знаете, как я об этом забочусь. И мясо… постоянно закупаю.

   Я злобно расхохоталась:

   — Мясо закупаешь? ХА-ХА! Здесь больше десятка бараков, в каждом больше полутора тысяч человек. Все взрослые! Да на такое количество в день одну корову мало. Тут десятка стад в год не хватит. Где он берет столько мяса? Сейчас физически нет столько коров!

   Принц согласно кивнул.

   — Тсс… Ивета… иди к охране, позови их сюда.

   — Хорошо… только не дай ему уйти от ответа! — прошипела я, с неподдельной ненавистью глядя на урода, которого за шею своей металлической рукой держал принц.

   Я развернулась и пошла к воротам, где в специальном помещении расположилась наша охрана. С огромным удовлетворением услышала позади как, ругаясь, принц избивает управляющего, и как тот в качестве аргумента защиты обвиняет меня в ошибке. Я слышала ответный рык принца.

   — Перестань скулить! — злобно оборвал его Марко. — Перестань ныть и жалеть себя, урод!

   Послышались новые звуки ударов.

   Мало ему, мало! Я и не подозревала, что настолько кровожадна. Но мне хотелось, чтобы Марко переломал ему все кости по одной, чтобы тот хоть немного почувствовал, как это, страдать, как те несчастные, кого он мучительно годами убивал извращенным образом.

   Я подошла к небольшому кирпичному домику у массивных ворот. Охранники принца, которые болтали, пили кровь и хрипло смеялись, устроившись вокруг стола, разом ко мне обернулись.

   — Принц приказал срочно идти к нему, — сухо сообщила я, и вышла.

   Потом подошла к машине, на которой мы приехали сюда, забралась внутрь и затихла.

   Довольно скоро сюда пришел Марко и сел в машину. Он тяжело дышал и вообще был в бешенстве. Повернувшись и склонившись ко мне, принц отрывисто спросил:

    — Ты это все поняла, только осмотрев больных?

   Я кивнула.

   — Мне Марина рассказывала, а потом я смотрела с Корбаном старый документальный фильм, в котором показывали, что у племен практикующих людоедство накапливается крайне много прионного белка, который превращает мозг в губку. Это белок ничем не убрать, в фильме говорили, что даже после многолетнего хранения в формалине, этот белок остается опасным. Я не знаю, что такое формалин, но по смыслу понятно — что-то серьезное.

   — Я знаю, что это такое… — буркнул Марко. — И что теперь?

   — Теперь все они в течение года в жутких непередаваемо страшных мучениях умрут. А что ты будешь делать с этим типом? Или ты думаешь, что я ошибаюсь? — устало спросила я.

   Принц в гневе отвернулся от меня, отвалился назад и, стиснув кулаки, покачал головой:

   — Не ошибаешься! Они не успели убрать трупы из кухни… Все нашли, поймали на горячем, — злобно прошипел он.

   Тут к машине подошли и постучали в окно.

   — Что случилось? — распахнув двери, сурово спросил Марко, спрыгнув во двор.

   — Принц, мы его упустили…

   От ругани Марко дрожали стекла. Я закрыла ладонями лицо и опустила голову. Ну почему все так плохо?

   Марко

   Еще стоя у ворот женского барака, я хотел порвать на части управляющего. Он бесил меня своим высокомерием, еще до того как Ивета рыдая, прижалась ко мне, ввергнув в ступор.

   Еле сдержался, расспрашивая ее, так мне хотелось врезать этой улыбающейся мрази по челюсти!

   Он не видел, как она легким взмахом руки отправила вездеход на штурм стены, пряча команду от танка, как хладнокровно спасала хозяина, не подумав о себе, и попав в плен сражалась до последнего… А теперь она безутешно рыдала так, что не могла говорить.

   Что же можно было натворить такого, чтобы мой смелейший котенок-воитель так страдал?

   Она еще раз удивила меня, исполнив мою мечту и стукнув упыря от всей души кулачком по челюсти. Чувствуя себя довольным, наконец, до него добрался я.

   Еще до приезда сюда думал заменить управляющего, больно этот тип обнаглел, лез на глаза к архонту напрямую. Но кто бы мог подумать, что этот недоносок уничтожит мне больше пятнадцати тысяч человек?! Лучшую часть владений?

   Выхода не было, я отдал приказ, чтобы людей как можно скорее избавили от страданий, но досада не отпускала.

   Как эта мразь смогла сбежать от моей охраны?

ГЛАВА ПЯТАЯ. Мщение

   Георг

   Я очнулся в капсуле позже всех. Санька, заметив, что я открыл глаза, радостно кинулся ко мне со словами:

   — Командир… Вы с нами? Мы уже и не знали что думать!

   Еще не понимая, чего это он так радуется, я кивнул.

   Меня окружила моя верная команда: Кнут, Санька, Давид, Тодоро, Резар, Иржи, Димо, Эдван…

   — Почему мы все здесь? — хриплым голосом спросил я.

   — Здесь, это где? — тихо спросил Резар. — Я очнулся самым первым, все вокруг лежат без сознания. Но где я, и как покинуть это проклятое место не знаю. У меня здесь реально клаустрофобия начинается! — С ненавистью оглядев бетонные стены, он скривился.

   Я огляделся вслед за ним и тихо пояснил:

   — Это место — капсула безопасности. Как раз с этим местом все в порядке, но как мы здесь оказались?

   — Вот-вот, и меня это волнует! Я уже был готов на стены кидаться. — Вмешался Санька. — Мало того, что ты напугал нас своим полумертвым видом, так еще и представь, очнулись мы в этой коробке — ни окон, ни выхода, гладкие стены! Хоть воздуха хватает. Мы лежим на полу, на диване, все заботливо укрытые… и никто ничего не помнит. Шесть дней ждали, пока очнешься, чтобы расспросить.

   — Босс, мы за эту неделю уже раз сто это обсуждали. Все помнят только то, как мы играли и вы пришли к нам на «стадион», потом все очнулись здесь. На этом все. — Сухо подвел итог Кнут.

   Выискивая знакомое лицо, наконец, я спросил:

   — Где Ивета?

   — Ее здесь не было… — растеряно отозвался Давид. — Только мы, вот теперь и вы очнулись.

   — Черт… — выругался я. — Отсюда выйти легко, но что случилось снаружи? Почему нет Иветы, я ведь строго настрого приказал ей быть здесь!

   — Так, все-таки где расположена эта капсула? — недовольным тоном спросил Резар.

   Я устало ответил:

   — В доме. И о ней знала только Ивета. Если мы все здесь, то где она?

   — Еще Лекка нет… — пробурчал Резар, отворачиваясь.

   Я пояснил:

   — Когда вы играли, его на ферме еще не было, он выполнял задание. Так что же тут произошло?

   — Не знаю. — За всех ответил Эдван.

    Я хотел вынуть часы со связью, она, конечно, здесь работать не будет, но хоть дату и время посмотреть… Но рука не согнулась. Нога тоже. Тело не слушалось.

   Что за… Я устало выдохнул, и с усилием повернул голову к помощнику:

   — Санька, приложи мою руку к детектору костюма и достань из моего кармана часы…

   Санька сперва непонимающе посмотрел на меня, затем его глаза округлились, и он в шоке покачал головой. Но просьбу исполнил.

   Я с отвращением посмотрел на электронные цифры в его руках.

   — С момента игры… прошло десять дней.

   — А я что говорил! — довольно сказал Санька. — Мы тут крепко засели!

   Я отозвался:

   — Проблема не в «засели». Даже если дом захвачен, просто выйти отсюда легко, но вот незаметно выйти и найти Ивету — уже сложнее.

***

Мы все-таки смогли выйти так, чтобы никто не заметил нашего присутствия. Я почти не мог передвигаться, так что им пришлось меня нести. Что делало задачу еще труднее, а меня раздраженней.

   Однако все прошло почти без проблем, разбойники, отобравшие у меня ферму, были на диво беспечны, и мы спокойно выбрались из дома, пересекли ферму и разместились в небольшом летнем домике, который использовали пастухи, чтобы ночевать, когда шел отел у коров.

   Санька с Резаром, как самые здоровые из нас, через ночь ходили на разведку, если удавалось, заглядывали за едой из хранилища, — грабители захватившие ферму поставили свои генераторы, и теперь электричество не отключалось, — и где-то рядом с ним нашли едва живого, крайне истощенного и израненного Лекка.

   Его принесли в домик и накормили.

   Как только Лекка смог говорить, он рассказал подробности той ночи, объяснив, каким образом мы попали в капсулу безопасности.

   — …Ивета сказала занести вас туда, а потом я пытался остановить их…

   — Тогда, где она? — резко перебил я его рассказ.

   Лекка расстроенно покачал головой:

   — Не знаю. Когда меня ранили в третий раз, я потерял сознание, и что случилось с ней, не знаю. Но…очнулся я на улице. Наверно, это она меня вытащила.

   — Да куда уж ей такого лося из подвалов вытянуть… — недоверчиво хмыкнул Иржи.

   Резар возразил:

   — Если бы его нашли вражеские бойцы, то добили бы на месте. Так что, это или она или…

   — Кто? — напряженно спросил Лекка.

   — Понятия не имею… — раздраженно пробурчал Резар. — Кроме нее больше никому, тебя, идиота, на улицу вытаскивать!

   Кнут, словно ничего не слыша, не в тему пораженно произнес:

   — Блин… лекарство от бешенства, надо же! Марина-то у нас… гений. Серьезно! Зря я ее недолюбливал.

   — Потому и недолюбливал, что знал, что она на твоем фоне гений… — насмешливо отозвался Иржи. Димо и несколько бойцов, сидевших рядом, рассмеялись.

   Кнут с легким недовольством толкнул его локтем, все еще пребывая в изумленном состоянии.

   Я слушал их, понимая, что Ивета попала в беду, и, скорее всего, погибла, но не мог даже скорбеть, словно напрочь утратил любые чувства. Все… кроме ощущения вины.

   Один день с отвратительной неизбежностью перетекал в другой. И теперь я не жил, а существовал. Ум работал безотказно, но где-то внутри, в глубине души, зияла страшная пустота, и жизнь казалась абсолютно бессмысленной.

   Мы находились здесь больше десяти дней. Бойцы, тоже изрядно обессилившие после перенесенного заражения, постепенно приходили в себя. Меня настолько подкосило это бешенство, видимо добавившееся сверх старого заболевания, что немощь никак не уходила. И Марины, чтобы помочь, рядом не было.

   Я очень надеялся, что судно под ее управлением уже добралось до нужного пункта, и они все живы и не очень потрепаны. Но опыт учил, что надежды и реальность совпадают редко. А проверить никакой возможности.

   Оставалось жить здесь и сейчас.

   Я заставлял себя двигаться, тратя на это упражнение большую часть времени, но добился только частичного послушания конечностей.

   Всю последнюю декаду июня шел тихий холодный дождь. Настроение было созвучно погоде. Я словно застыл изнутри.

   Сегодня бойцы вскрыли ящик из другого хранилища, где кроме личного оружия, я спрятал пушки со стен. Санька, начищая ствол своего пистолета-пулемета, рассуждал вслух:

   — Командир, все твое уныние оттого, что тупо нет сил. Как чуть оклемаешься, поставишь себе цель и начнешь двигаться к ней. Чуть потерпи, как силы появятся, все получится! Я проверял на себе, так и будет! — пытаясь меня подбодрить, сказал Санька. Он на время оставил свое оружие, что принести мне в кружке теплую кровь наших коров.

   Я кивнул, давая знак, что слышу его.

   — Сегодня что-то слишком много охраны у дома, и достать кровь из хранилища бойцы не смогли. Пришлось старому быку дать успокоительного, и взять кровь, — пожаловался Кнут.

   — А я, а я… — весело начал Лекка, о чем-то горячо споря с Тодоро в дальнем углу домика. Но его раздраженно перебил Кнут, который сосредоточено собирал детали капкана на столе в углу комнаты, а громкие разговоры друзей его отвлекали:

   — «А ты, а ты» валялся под забором, пока мы тебя случайно не нашли! — раздраженно отозвался он. — Заткнись хоть на пять минут, Лекка!

   Лекка обиделся:

   — Ну вот, всегда так… Мы понимаешь, их спасли, каждого выловили, лекарство укололи, спать в безопасное место уложили, укрыли! Сил на них не жалели, а они… в таком упрекают!

   В таком упрекают? Я с гневом на него посмотрел, но ничего говорить не стал, смысл теперь махать кулаками. Лекка недавно признался, что именно из-за него Ивета не пошла в капсулу, как намеривалась. Так что он…

   Да и я столько глупостей натворил, чего теперь на Лекку пенять!

   Еле-еле, через силу заставляя себя двигаться, отвернулся к стене. Санька вновь взялся за свое оружие, заодно продолжив разговор:

   — Командир… дальше что? Здесь, конечно, хорошо, кровь есть хоть и коровья, но свежая, дом и хранилища рядом. Но мы так и будем на ферме сидеть?

   Пришлось развернуться и отозваться:

   — Нет. В ту ночь, когда на нас напали, я собирался перевести всех в дальнюю сторожку в лесу, возле которой оставил маленький вездеход. И сейчас мы можем в любой момент туда перебраться. Ну, а пока можем пересидеть здесь.

   На миг бойцы затихли. Потом Санька не сдержался:

   — Пересидеть до чего? До какого момента? — уточнил он.

   — До момента, когда мы, наконец, переберемся в столицу. Там у меня есть дом. Из-за него и вышла вся задержка. Изначально я планировал перебраться в столицу и оттуда начать поиски Корбана. Но в тот день на большом вездеходе Лекка задержался…

   — Он сломался в пяти километрах отсюда. Я смог кое-как на последок его завести и укрыть в лесу, но там полный… в общем, кажется с ним все… — пробормотал Лекка.

   Бойцы переглянулись. Они ждали, что я скажу.

   Я продолжил:

    — В принципе наши планы не сильно поменялись. Из столицы удобней делать вылазки и выяснить, кто именно из элиты «вскрыл» нашу ферму и найти Корбана! А теперь еще и Ивету!

   — Но… если они погибли?

   Я сухо кивнул.

   — Вот и выясним. Погибли они или нет.

   Бойцы переглянулись, но никто спорить не стал. Нам нужна цель, чтобы двигаться дальше. И целью будет найти Ивету и Корбана. А пока надо окончательно встать на ноги.

   Ивета

   Расследование проводил Марко, я больше не учувствовала в этом ужасе. Принц и не настаивал, чему я была безмерно рада.

   Возможно, в такой момент Марина бы не скрывалась, и взяла всю тяжесть проблемы на себя, (там же несчастные люди, это понятно), но, даже осознавая, насколько я слабее и малодушней, чем она, просто спряталась в машине, ожидая возвращения принца и его охраны.

   Закрыв ладонями лицо, я старалась больше об этом не думать. Изгнать тот ужас из головы… Но это невозможно. Укрывшись в машине, я продолжала видеть перед собой искаженные болью лица… Осознавать, как медленно и верно их убивали… Да еще и понимать ради чего!!

   Мне казалось, что еще немного, и от боли и несправедливости… я просто сойду с ума!

   Все… Даже не стану спрашивать, что Марко сделает с несчастными. Не хочу слышать ответ. Не хочу знать об их гибели, потому что иного выхода нет.

   Именно здесь, сидя в машине, я впервые пожалела, что тогда не отправилась с Мариной в плаванье. Странно, но горячее сожаление о неправильном выборе появилось не тогда, когда упыри принца вскрывали ферму, не когда нас с Красоткой мучили в пути, и не тогда, когда я оказалась перед откровенным предательством Жоржа, а именно сейчас.

   Тогда я понимала, что к чему, а сейчас нет… потому что, лучшее, что я могла пожелать этим людям, это смерть. А это в корне противоречило всему, что я знала и понимала в этой жизни.

   Водитель, тощий смуглый мужчина с седыми прядями на висках, влез на свое место и усмехнулся:

   — Ты еще не изжарилась? Машина самом солнцепеке, а ты сидишь с закрытыми дверями и окнами!

   Меня физически замутило от мысли об «изжаренном» теле.

   — Сейчас легче станет… — пробормотал он, нажал на кнопку у руля, и машина завелась. Через пять минут в салон начал подаваться холод, и до меня только дошло, что здесь было невыносимо жарко, и о чем конкретно пошутил водитель.

   Где-то часа через три вернулся Марко.

   — Я пришлю сюда генерала, он всех допросит, сообщит мне в ожидании приговора и приведет его в исполнение.

   — Управляющего нашли? — сухо спросила я.

   Принц покачал головой, нет.

   О больных мы больше не разговаривали.

    Наконец тронулись в путь, покидая это проклятое поместье. По сигналу, с глухим металлическим лязгом, перед нами открылись ворота, и мы выехали на дорогу.

   Впереди двигалась охрана, позади наша машина.

   Дорога предстояла долгая и тяжелая, но я и в десятой части не представляла насколько!

   Мы довольно далеко отъехали от северных владений принца и, наконец, свернули в лес на гравийную дорогу.

   Когда гравийка закончилась и началась грунтовая, водитель вслух заметил, что до поместья осталось еще часа четыре пути.

   Стемнело. За окнами пели птицы, из открытого впереди окна пахло чем-то приятным, но меня ничего не радовало. Я повернулась к задумавшемуся принцу и тихо спросила:

   — Генерал будет разыскивать управляющего? Или это не входит в его обязанности?

   — Будет. Но тебе он зачем? Хочешь высказать управляющему, как он был неправ? Это бессмысленно. Не стоит надеяться, что этот тип раскается, и будет жить по человеческим законам!

   Покачала головой, у меня даже намека на такую мысль не было. Я вообще против того, чтобы он жил, в принципе!

   Никогда в серьез не относилась к словам тетушки о Создателе, Творце и прочем, просто слушая ее истории как простые рассказы. Но сейчас я просто мечтала, жаждала, чтобы Он, Творец и Бог, был на самом деле! Чтобы просто смертью мучения этого подлеца не закончились. Чтобы был над ним настоящий суд и бесконечное наказание, уготованное таким беспринципным ублюдкам. А те, кто пострадал от его жадности, получили в дар, наконец, избавление от боли и тихое блаженство в комплекте.

   Да, мои причины желать этого никак не назвать правильными. Наверно тетушку они бы шокировали, но представив, что натворив столько бед, управляющий, этот гад, просто умрет и на этом все кончится, я не могла!

   — Он убийца, и должен ответить за смерть невинных… — глухо отозвалась я.

   Марко хмуро покачал головой:

   — Таких не вразумить. Если у управляющего будет возможность убить меня, ну и тебя, как месть за испорченный бизнес, он воспользуется ею. Всего лишь холодный расчет: если это выгодно, он это сделает.

   — Какая ему выгода от нашей смерти? — пока не поняла я.

   Принц усмехнулся:

   — О, огромная. От твоей смерти он получит удовлетворение, а если меня не станет, ему не надо будет беспокоиться о том, что доказательств его вины не останется. Плюс, мои владения станут его, по крайней мере, те, которыми он уже управляет. Ему просто не будут сопротивляться, привычно и послушно выполняя приказы.

   — Он попробует сам напасть или подошлет кого, чтобы тебя убить? — удивилась я, мне казалось, что на принца никто напасть не посмеет.

   Марко весело оскалился:

   — Руки коротки, и он сам это понимает. Но, если бы у него появится шанс, он им воспользуется!

   — Стой! Неужели не видит! — панический вскрик водителя, указывающего на что-то впереди, резко привлек наше внимание.

   — Что там такое? — рявкнул принц, резко подскакивая с сиденья.

   — Их сняли. Вот стоят те, с РПГ! Гады!!

   Я тоже припала к окну, и сначала ничего не увидела, сейчас ночь, а у меня зрение совсем не упыриное. Где-то совсем рядом раздался громкий выстрел, по земле повалил белый дым, благодаря которому я увидела, где находится тот, кто стреляет из гранатомета.

   Дым быстро исчез, а у автомобиля охраны, двигавшегося перед нами, в передней части кузова вспыхнул огонь. Мгновение спустя транспортное средство с грохотом взлетело в воздух — перед нами взметнулся гигантский огненный шар.

   — Точно в бензобак попали, — в бешенстве пробормотал Марко.

   Наш водитель времени не терял, он рывком развернул машину и, ускоряясь, попытался отсюда скрыться.

   На это раз я увидела, как тот, кто выстрелил в первую машину, что-то вставил в ствол своего оружия и развернулся вслед за нами. Готовит следующий гранатометный выстрел*.

   *Гранатометный выстрел — боеприпас, предназначенный для стрельбы из гранатомета.

   — Твою мать! Он опять стреляет! — Избегая прямого попадания, водитель нажал на газ и уклонился, но мелкие комья земли и щепки взорвавшегося позади нас дерева все-таки попали в заднее стекло вездехода.

   Внезапно водитель затормозил. Машину занесло, он резко развернулся, решил, видимо, поменять направление... но не успел. Новый выстрел, и машину, и нас в ней, отбросило взрывом к стене из деревьев. Всех здорово тряхнуло, но никто не погиб.

   — Не попал!.. Рядом ударило… — с облегчением пробормотал кто-то из бойцов, сидевших впереди, рядом с водителем.

    Меня чем-то зацепило по ногам, ударило по голове, потом я влетела всем телом в переднее сиденье...

   Я была жива, но мне казалось, что вокруг меня отчего-то сгустился густой тяжелый туман, который давил на ребра и не давал дышать.

   — Опять прицеливается! — в панике завопил сидящий впереди боец.

   Но принц не стал никого дожидаться, он раскрыл целую заднюю дверь, (вторая была вдавлена в дерево), и с оружием выпрыгнул на землю, обстреливая атакующих очередями.

   Охранники кинулись за ним. В них кто-то стрелял, они кому-то отвечали.

   Не знаю, сколько длился бой,… но не думаю, что долго. Из РПГ больше не стреляли. Водителя ранили: он характерно дернулся от удара пули, но продолжил атаковать. Остальные пока были целы.

   Упыри «заточены» под войну. Именно это они и делают лучше всего. А я не хочу воевать! Хочу просто жить и все! И ни в чем таком не участвовать!!

   Я закрыла лицо ладонями. Голова кружилась, стоило мне двинуться. Мутило. Болели отбитые ноги, голова и тело. Но я прижалась лбом к чудом уцелевшему стеклу и продолжала наблюдать за боем, словно смотря фильм со стороны.

   Время для меня потеряло твердость, растеклось по мгновениям, я абсолютно не понимала, сколько его прошло.

   Около водителя что-то взорвалось… Граната. Он упал и больше не поднялся. Остальных повалило взрывом, но видимо сильно не задело. Первым взвился Марко, и тут же ринулся обстреливать тех, кто их атаковал.

   Теперь в этой каше вообще ничего не понимала: глаза, отчего слипались, и было трудно оставаться в сознании. Я засыпала, где-то краем сознания понимая, что это ненормально, старалась раскрыть глаза и не поддаваться навалившейся сонливости.

   И тут я увидела, что в Марко попали. В шею. Судя по знакомому наконечнику, это выстрел из инъектора.

   Громко вслух хмыкнула. Слабаки, у Марины инъектор разил на повал. А принц всего лишь равнодушно выдернул из шеи, выкинул наконечник куда-то в темноту, и продолжил стрелять и отдавать команды дальше. Может ему и стало плохо, но я видела его только со спины, потому ничего замечала.

   С отстраненным любопытством рассматривала его, даже не пытаясь осмыслить, что произошло, и могу ли я помочь.

   Да как тут поможешь, когда тошнит, в груди все болит и при этом глаза странно слипаются.

   Не то, чтобы я хотела, чтобы Марко погиб, нет! Просто в затуманенном сотрясением мозгу мысли жили своей жизнью не привязанные ни к логике, ни к чувствам.

   С принцем остался только один боец.

   Ну вот, скоро все закончится!.. Принц погибнет. Я спокойно усну, и на этом все завершится.

   Что стало с последним бойцом, я не увидела, на миг уснула и пропустила его гибель, но за деревом, отстреливаясь, остался только принц.

   Марко первое время вел себя, как прежде: атаковал напавших. Судя по всему весьма успешно, противников почти не осталось.

   Когда он зачем-то повернулся лицом к машине, меня словно зацепило: Марко тяжело дышал, словно только что быстро в горку пробежался. Я даже не подозревала, что упыри могут так запыхаться… тут до меня дошло, он же все это время стрелял из-за укрытия и не двигался с места!

   Видимо, мозги после встряски не хотели работать, если такой очевидный факт дошел до меня так поздно!

   Принц кривился о боли, сильно кашлял, хватаясь за горло. При этом странно дергался, словно его мышцы управлялись кем-то другим. Кончилось тем, что Марко, стреляя в тех, кто впереди, начал одновременно отмахиваться от чего-то непонятного над собою.

   Принц в неестественном возбуждении с диким криком бил кулаком невидимого противника, изгибаясь от невидимых ударов так, словно сражался со змеем.

   Сначала я изо всех сил пыталась увидеть, что его атакует. Но потом осознала, — это видно только ему!

   Я напряглась, что-то такое уже встречала… Еще прошлой осенью…

   Да! Это… Агнешка с маленькими братиками. Они кричали, задыхались, кашляли, у них был странный жар, потом дети стали видеть то, чего не было. Марина сказала: галлюцинации. И все это с какого-то десятка ягодок «волчьей ягоды» на троих.

   Чем же лечила их Марина?

   Голова после удара была как в тумане. Я пыталась вспомнить, но глупая мысль, что «навряд ли принца отравили волчьими годами, не сок же ему укололи», сбивала с толку и не давала вспомнить.

   И вообще, причем тут ягоды?

   Принц вдруг стал вести себя как пьяный. Его шатало, он отбросил оружие и пошел к врагам. И вдруг упал.

   Ранили?

   Я словно проснулась. Дверь так и была распахнута, а мотор жужжал, — выскакивая, водитель не заглушил двигатель машины.

   Качаясь, как под резкими порывами ветра, я выбралась из машины в лес и побрела за принцем. Я давно ничего не ела, потому «бунтовавший» желудок досаждал тошнотой только в «теории», до боли содрогаясь впустую.

   Принц поднялся и куда-то побрел, явно не отдавая себе отчет куда идет, что в него стреляют, и что перед ним враги.

   Не сильно от него отличаясь в разумности поведения, я догнала Марко, поймала за руку и повела за собой. Может, если бы мои мозги работали, я бы опасалась его неадекватного поведения, (мало ли что ему привидится!). Опасалась бы выстрела в спину, взрыва осколочной гранаты, но мои мозги в жалких потугах мыслить о безопасности не думали.

   Так что, схватив его за руку, я тащила Марко за собой. Его мышцы дергались в моей руке, он тяжело дышал и словно не понимал, что твориться, но все же послушно и доверчиво шел следом.

   Позади раздалась автоматная очередь. В голове все же что-то сработало, и мы упали на землю одновременно.

   Все было как в тумане. В голове было два задачи: дотащить принца до машины и самой не уснуть тут же. И в этом положении я упорно ползла к машине и тащила за собой потерявшего ориентиры Марко. Вопрос: «зачем в машину, что это даст», — я не задавала. На тот момент это казалось единственно разумным решением. Полностью сосредоточилась только на том, чтобы не отключиться в такой момент, я продолжала упорно «спасать» Марко.

   Кажется, разозлившись на изредка стреляющих врагов, я даже стреляла в ответ, наткнувшись на чей-то автомат.

   В тот момент мне казалось важным показать им, что тут еще кто-то остался. Наверно, если бы мне попался еще кто-то раненый, я бы тоже попробовала его «спасти» и зачем-то уволочь в машину, но никого из живых рядом не оказалось.

   Издали продолжали стрелять. Да еще и принц отключился недалеко от раскрытой двери.

   Вот уже пришлось напрячься.

   Понимая, что нельзя привлекать внимание, я делала это тихо, но про себя рыдала от бессилия и боли. Втащить в машину я его никак не могла, хотя очень старалась. Мне уже казалось, что скоро мои мозги от напряжения просто вытекут из глаз.

   Уже гораздо позже, раздумывая над тем, что произошло тогда в лесу, я не могла понять логику: в какой-то момент я действовала поразительно продумано, а в какой абсолютно безумно.

   Не помню, с какого раза, и каким образом, мне все же удалось втянуть принца в машину, но зато помню, как я после этого старалась тихо закрыть дверь.

   В тот момент я жила какими-то инстинктами.

   Выстрелы приближались, а мне казалось, что, наконец, мы в безопасности.

   В темноте, как смогла, я осмотрела и ощупала принца. Не ранен. Но в сознание не приходит.

   Тут меня словно осенила, в машине у принца была связь с поместьем, его при мне пару раз вызывали в дороге.

   Переползла за передний ряд сидений и взяла переговорное устройство, (не знаю его названия), в руку. Кнопок на черной панели было всего две, и я попала на нужную сразу, тупо придавив правую:

   — Охрана поместья на связи, слуш...

   Я не дала договорить и нажала на вторую кнопку.

   — Вы слышите? Мы в ловушке. В лесу, в четырех часах езды от поместья. Вызовите к устройству генерала! Срочно. Вызовите еще тетушку принца, срочно! Быстрее… мне надо ее предупредить!

   — Кто это? — Меня резко оборвали.

   — Я. Мы попали в ловушку. Срочно сообщите генералу, охрану перебили… Проклятие, отбросы, откуда они тут?.. — Совсем невпопад вслух заметила я, наблюдая, как толпа одичавших упырей рыскает по лесу в поисках трупов.

   Вот и каннибалы пожаловали…

   — Меня слышно? Какие отбросы, о чем речь? — плохо скрывая раздражение, отозвался тот, кто был на связи.

   — Отбросы накинулись на убитых охранников принца. Жрут их… — невозмутимо отозвалась я.

   Желудок уже не реагировал, ничего не реагировало. Я просто констатировала факт.

   — В общем, срочно позовите тетушку Марко, не знаю какой заряд у этого устройства, но мотор я вынуждена отключить, чтобы не привлекать внимание. Быстрее вызовите их сюда!

   Долго ждать не пришлось. Несмотря на ночь, тетушка появилась на связи первой, может они и пришли вместе с генералом, но говорила со мной она.

   — Ивета, что случилось?

   — Тетушка, срочно пошлите людей собрать мухоморы, но только тех, кто знает, что это такое! Видите ли, вероятно доза яда очень сильная. Он потерял сознание, а это необычная реакция для той степени тяжести отравления ядовитыми ягодами. По всем признакам он не должен терять сознание, значит доза огромная. И пульс у него — безу-у-умный!

   — Я не совсем понимаю, о чем ты? — нервно отозвалась она.

   Я попыталась взять себя в руки, чтобы пояснить как можно понятней.

   — Мы попали в ловушку. Принц выскочил из машины. В него выстрелили ядом. Я подозреваю волчью ягоду, но… это все только догадки. Я не доктор, никогда не занималась отравлениями, и вообще, все эти выводы на свой страх и риск. Но все же это маленький, но шанс, что я права и тогда мы можем помочь Марко! Если я не ошибаюсь, то у него на спасение осталось только двенадцать часов. Ну, может чуть больше. Хотя некоторые вещества на упыр… на измененных людей действуют еще сильнее, чем на людей. Кто может это предсказать? Потому нужны красные мухоморы, точнее отвар из них…

   Мои рассуждения вслух ей не очень помогли, но она меня не перебивала. Тетушка то ли в недоверчивости, то ли в задумчивости помолчала.

   Я медленно произнесла:

   — Признаки отравления ягодами очень схожи с теми, которые наблюдаются сейчас у принца.

   — Что же это за симптомы? — с легким непониманием произнесла она. Я со вздохом повторила:

   — У него почти все симптомы отравления волчьими ягодами: сильный кашель, галлюцинации, тяжелое дыхание, перевозбуждение, чересчур быстрое биение сердца и прилив крови к голове… Без напряжения, просто приложив пальцы к вискам, можно почувствовать, как сильно пульсирует кровь. Зрачки его я проверить не могу, здесь темно, но думаю, что они огромные.

   — Тяжело дышать? — странным голосом повторила за мной она, при этом вроде как спрашивая.

   — Да.

   — Существует столько различных ядов… легко ошибиться, — осторожно начала она. — Так что ты решила делать?

   — В общем-то, в данный момент я почти ничего не могу! Если бы эти идио… эти гордые люди на всякий случай возили с собой кровь и хоть одну «систему», как это делают умные люди, я бы первым делом залила ее ему в вены, чтобы снизить концентрацию яда в крови. Но в машине ничего нет. Она пустая!

   — Что с твоим голосом? Почему ты говоришь шепотом? — наконец, искренне демонстрируя недоверчивость, спросила она.

   — А что с моим голосом не так? Меня невыносимо мутит после аварии, раскалывается голова, но так как атака продолжалась и продолжается, пришлось принца переть в машину на себе. А он не пушинка. Те, кто напал на нас, исчезли, а может быть убиты, но сюда набежали отбросы и куда-то уволокли трупы и раненых, которых надкусали при мне. Я сижу ночью в темном лесу, в разбитой машине, в окружении каннибалов, при этом осознавая, что до поместья несколько часов езды, и у меня умирающий Марко на руках… Вас еще удивляет мой голос?

   Тетушка разрыдалась. Странная реакция, я уже десять минут об этом говорю, а до нее только дошло.

   — В общем, это вещество, которое ему укололи, похоже на то, что есть в ядовитых ягодах. Сейчас мне просто ничего другого не приходит в голову. Если же это вдруг оно, то вы на всякий случай отправьте слуг за красными мухоморами. Потом сварите их. Дозу не знаю. Но пусть будет с запасом. И срочно. К нашему возвращению, если оно состоится, пусть у вас будет остуженный концентрированный раствор. Еще подготовьте системы и кровь. Теплую! Надо сделать срочное переливание!

   — Спаси его, Ивета… — Глухо рыдала она. — Я все сделаю, сама пойду за мухоморами, все сварю, только не оставляй его!

   — Сделаю все что смогу, — вот только могу я слишком мало. — Я поняла. Все, отключаюсь.

   Отключилась от связи и, минуту размышляя, заглушить мотор или нет, решила, что не буду, а то внезапной тишиной привлеку внимание отбросов. Да и будет ли рация работать с отключенным мотором, я не знала, а обратно ее не заведу.

   Не в состоянии сосредоточится, я остановилась осмотреть щиток и убедилась, что все системы работают без сбоев. Я зачем-то проверила кнопки на панели, и заблокировала двери полностью. Конечно, имея стеклянные окна это не сильно защищало. Но все же…

   Потерла виски, чтобы привести себя в чувство. Тут я заметила, что один из каннибалов подобрался к машине вплотную.

   Самое страшное для меня сейчас — упыри видят в темноте как днем.

   Залегла на пол, не шевелясь, надеясь, что он просто скользнет по мне взглядом.

   Отброс дернул дверь за ручку так, что та затрещала.

    Закрыто. Он беззвучно метнулся к другому окну надо мной и прижался к нему носом, вглядываясь внутрь…

   Я лежала не дыша. Страха не было, но только потому, что жутко одолевали сон и тошнота.

   «Надо было чем-то накрыть Марко!»… Ненужные мысли лезли в голову. Это у Георга в машине были плащи, в термосумке кровь и системы, а здесь все новенькое и красивое, но ничего практичного и нужного. Даже, если упырь и решит, что Марко мертв, все равно полезет сюда за «едой».

   Отброс отошел. Я приподняла голову и огляделась. Здесь в машине валялся только пистолет-пулемет, который я после хаотичной стрельбы зачем-то захватила с собой. И сколько в нем зарядов осталось? Есть ли в машине еще оружие?

   Если сюда придет толпа отбросов, то шанса спастись не будет… Хотя, если этот отброс жадный и умный, то он оставит добычу для себя. Тогда у нас с принцем появится маленький шанс.

   Я проверила пульс Марко, он был просто бешеным… Насколько еще хватит его сил? Я аккуратно положила его руку на сиденье и тяжело вздохнула.

   Тяжесть в голове наползала как вражья орда на деревню. Что сделать, чтобы продержаться до прибытия помощи? Если они уже выехали, конечно.

   Пока я размышляла, загорелся огонек на панели переговорного устройства. Я с трудом подползла к нему.

   — Как дела? — Тетушка волновалась, но куда меньше, чем я, — что-то услышав, тот упырь-каннибал вернулся. Я увидела его темный силуэт на фоне деревьев и ночного неба.

   — Пока живы, — шепотом отозвалась я, прекрасно понимая, что попытка говорить тише, не спасет от атаки отброса. Прижав кнопку переговорного устройства щекой, я подхватила оружие принца и, перезарядив, наставила на упыря.

   Это зрелище видимо показалось ему столь нелепым и жалким, что он не смог удержаться от дикого смеха. Громко хохоча, отброс прыгнул и проворно вскарабкался по крыше вездехода.

   Тетушка обеспокоено отозвалась:

   — Что это за звуки?

   — Нас обнаружили… отбросы, — напряженно наблюдая за упырем, отозвалась я.

   Тетушка нервно отозвалась:

    — Генерал отправил к вам три отряда… под мою ответственность.

   Не сводя глаз потолка, — по которому полз отброс, умудряясь топать как лошадь, — я желчно хмыкнула:

   — Не поверил… Ха!

   — Это неважно, главное, что отправил! — поторопилась отозваться тетушка.

   — Хорошо, тетушка, только заставь его по связи их поторопить. Не доверяйте его обещаниям, пусть при вас отдаст приказ о движении на максимальной скорости! Мы в окружении, я не знаю, сколько продержусь. Принц абсолютно беззащитен.

   — Я все сделаю… — сдерживая рыдание, отозвалась она.

   — Отбой… отключаю связь.

   — Нет, не надо… прошу. Там на панели автомобиля есть рычажок, прямо над переговорным устройством. Нажми его, и мы будем слышать, что происходит.

   — Как хотите… — отозвалась я, и на всякий случай опустила все рычажки, у меня не было возможности в темноте разбираться, что к чему.

   Я бросила переговорное устройство на панель и перебралась назад… На что-то наступила. Это то, «тяжелое», что ударило меня по ногам, когда машину кинуло в деревья!

   Взяла непонятный предмет в руку. Из пластикового основания что-то торчало. Сначала даже не поняла, что это, и что с этим предметом делать, пока не потянула за торчащую часть. Ух ты… тычковый нож с ножнами! Наверно его кто-то уронил во время аварии, когда машину кинуло на деревья. Я вынула лезвие полностью — длинный. Я такой видела у Георга, он носил его с собой и использовал в хозяйственных целях.

    Пока я изучала находку, упырь два раза ударил ногами заднее стекло, то самое, которое краем попало под осколки от гранатометного выстрела. Оно угрожающе затрещало, но пока не поддалось.

    Я торопливо засунула находку в карман. И вновь наставила пистолет-пулемет на отброса. Пусть, думает что хочет, пусть хохочет до потери сознания, но с такого расстояния даже упырю не поздоровиться!

   Он что-то достал и ударил по стеклу: глухой металлический лязг слился с громким стекольным хрустом. Удар, второй, и стекло взорвалось, рассыпавшись градом осколков...

   — Ку-ку… — Мерзкая рожа упыря при виде меня расплылась в улыбке.

   — …куку-куку… — сухо отозвалась я, сглотнув от волнения.

   Я целилась в темноте, руки дрожали, зрение затуманивалось, но второй возможности уничтожить его, у меня нет, и не будет. Промахнуться нельзя!

   Тремя одиночными я расстреляла его в упор. Правда, пришлось стрелять двумя руками, ствол так и норовил ускользнуть вверх при выстреле.

   Его голова упала внутри машины, и он остался стоять, не сползая…

   — Надеюсь, это не ловушка… — прошептала я, и влезла за сиденья, туда, где он стоял. Выстелила в упор в голову, чтобы не было сюрпризов, и ногами аккуратно скинула его вниз, опасаясь нарваться на усыпанную стеклами поверхность.

   Да, я совсем не сожалела, что пришлось его убить. Я должна выжить. Кроме жизни у меня ничего не осталось. Пусть эти кровососущие ублюдки забирают все, что угодно, но жизнь — моя, и пока я дышу, она для меня бесценна.

   Я никогда не сдамся. Больше никогда.

   Аккуратно сверху сползла на заднее сиденье, потом села рядом с принцем, с грустью на него посмотрев.

   Первое время я его ненавидела, и винила себя, что не могу убить, как он убил тех, кто был на ферме. Теперь… теперь он мне пусть и не друг, но союзник точно. А его тетушка и вовсе, замечательный человек. Я никогда не смогу ее расстроить, прибив этого негодяя. Она, как Георг, иногда говорила неприятные вещи, словно доказывая, какая она циничная, но поступала всегда в высшей степени благородно и по-доброму.

   Я пощупала у Марко лоб, проверила пульс. Принц горел, но его сердце билось уже куда тише… неужели началась вторая фаза отравления? Значит, я права, и яд как-то связан с волчьими ягодами. И это плохо. Помощь может не успеть…

   Пока длилось затишье, я то и дело била себя по щекам, не давая себе засыпать. Но как же это было мучительно! Теперь сонливость накатывала волнами, и с ней бороться стало еще тяжелее.

   Но долго мне отдыхать не дали, появился новый упырь, чему я даже обрадовалась.

   Этому я не дала шанса разбить что-то еще. Едва он прилип к окну, я быстро опустила стекло, чтобы сделать новые выстрелы. Но с испугу, — когда он обнаружил открытое окно, упырь радостно нырнул внутрь, — я истратила патронов куда больше, чем собиралась. Меня трясло от страха так, что руки дрожали. Торопливо закрыла окно, переводя дыхание и наслаждаясь временным спокойствием.

   Пока работает элемент неожиданности, я отбиваюсь, Ладно, по одному, а если их будет много? Да и будет ли чем обороняться?

   Начинался рассвет с громкого хора птиц, можно заслушаться! Даже сейчас я на миг замерла, жадно наслаждаясь яркими трелями...

   Не знаю, сколько времени прошло, но когда ночь совсем закончилась и мотор вдруг заглох. Хотя лампочки на панели светились. Мне показалось, что я осталась совсем одна… Это страшно, словно исчезла единственная связь с нормальным миром.

   Трех отбросов я заметила не сразу. Они увидели убитого у двери и начали о чем-то переговариваться. Двое кинулись к машине, третий медленно шел следом, и я сразу поняла, что с этим умником у меня точно будут проблемы.

   От напряжения кружилась и одновременно болела голова. Тошнило как сразу после аварии.

   Фокус с открытым окном удался и второй раз. Пуль едва хватило, после этого, как упал и второй упырь, я в раздражении отбросила ненужный пистолет-пулемет на переднее сиденье. И торопливо закрыла окно. Что мне делать?!

   Остался последний отброс, который никуда не спешил. Наоборот, он медленно и уверено шел к вездеходу принца. Людоед не стал ничего разглядывать, а подошел к двери и сразу сильно ударил по стеклу чем-то тяжелым и металлическим. Окно взорвалось на тысячи осколков. Я едва успела отвернуться, чтобы спрятать глаза от разлетевшегося стекла.

   Упырь просунул руку внутрь, нажал на кнопки блокировки и дернул дверь. Она открылась.

   Я в шоке застыла перед ухмыляющимся упырем, не зная, что предпринять.

   Отброс радостно схватил меня за плечо, дернул на себя и рассмеялся. Его смех был темным и голодным. Меня аж передернуло от жгучих ароматов, расползающихся от трупоеда.

   Он гордо вздернул подбородок и издал сладострастный стон, который мог бы вызвать у меня рвоту, но только не сейчас, когда невыносимая тошнота и так меня не отпускала.

   Неужели это конец? Я не хочу верить в это!

   В горле образовался ком, пульс резко подскочил и, не смотря на то, что я знала, что надеяться не на кого, искала способы его уничтожить. Я попыталась увернуться. Дернулась назад, чтобы вырваться из его рук, но не сдержала крик, когда этот урод ударил меня кулаком в грудь, чтобы утихомирить.

   — Не в этой жизни, вкусная, — злобно ухмыльнулся отброс. Я на какое-то время лишилась дыхания, потерялась, какой-то миг не в состоянии вздохнуть и даже двинуться…

   Когда упырь стягивал меня из машины на землю, подняв ноги, я резко обхватила ими его голову и дернула, почти лишив его равновесия.

   Но на большее сил не хватило! И упырь вновь оказался надо мной… устраиваясь сверху.

   Я больше ничего не могла сделать… полное бессилие. Медленно вынула тот самый тычковый нож и резко вонзила его ему в горло.

   Сколько раз — не помню.

   Я била, била и била… думая только том, что, если я остановлюсь, он вновь встанет и накинется на меня!

   Тут на дорогу перед машинами въехали три вездехода. Бойцы генерала, выскочившие из них, стянули с меня труп отброса. И я смогла встать. Правое плечо и грудь болели так, что я с трудом могла шевелиться.

   Спрятав нож в кармане, повернулась к ним и сухо приказала:

   — Кровь и систему захватили? Хорошо. Помогите мне с принцем!

ГЛАВА ШЕСТАЯ. «Театр абсурда слушает! Кто у телефона?»

   Ивета

   Бойцы генерала под моим руководством влили в Марко чистую кровь, слили столько же отравленной в отдельный пакет. Положили бессознательного принца во второй вездеход, меня отвели в третий.

   С чувством выполненного долга я влезла внутрь, расслабленно облокотилась на спинку сиденья и закрыла глаза. Тут спереди донеслось:

   — После сотрясения мозга спать нельзя! Госпожа приказала не давать тебе спать!

   — Вы серьезно? — Я рассчитывала, едва мы окажемся в безопасности, я усну. Даже от этой мысли стало сладко. Но главный офицер строго покачал головой.

   — Это приказ.

   Я оторопела:

   — Это как же? Вообще не спать, что ли?

   — Когда прибудем, там пояснят, — сухо закончил он и отвернулся.

   Изверг!

   Ругаться я не стала. Они и так от меня шарахались. Я вся была в крови того упыря. Эти умники из охраны морщились, когда я просто шла мимо.

   Сволочи… Все эти… Ну и пусть, если хотят сидеть рядом, пусть хоть идут пешком, а поеду одна на заднем сиденье!

   И плевать, кто что думает! Зато мы выжили! И это чудо!

   И все же я зря расслабилась, сразу стала кружиться голова, которая и так зверски болела, перед глазами все двоилось, в ушах свистело, желудок привычно сводило… Я просто мечтала потерять сознание. Но оно упорно оставалось при мне, мучая оставшиеся часы до возвращения в поместье.

   Пережив личный маленький ад, растянутый почти на четыре часа, я выбралась из машины, и почти упала в объятия тетушки, которая ни капли не брезгуя, вдруг меня обняла.

   — Ивета… это просто чудо! Вы оба живы!

   Точно, чудо. Мне вдруг захотелось, чтобы вместо тетушки меня обнял и успокоил Георг. Я так по нему соскучилась! Мне на миг показалось, что если бы это был он, то сразу бы все проблемы отступили. Осталось бы только в душе только радостное облегчение…

   Я кивнула и поморщилась от боли в голове:

   — Надо идти лечить Марко! Времени мало.

   Тетушка кивнула, и мы прошли в спальню к принцу. Его самого несли следом за нами четыре бойца из отряда генерала.

   Я быстро смешала теплую кровь с отваром мухоморов и подключила эту смесь к капельнице, которую установила тетушка.

   Марко стал дышать спокойнее, с лица сошел дикий румянец, и стало понятно, что теперь принц просто спит.

   Мы с тетушкой с облегчением переглянулись.

   Я едва слышно отозвалась:

   — Теперь я могу пойти искупаться. И переодеться. А то упаду сейчас от этого смрада.

   — Я провожу тебя. Мне кажется, если ты упадешь, то уж точно не из-за смрада, — устало улыбнулась она.

   Я захватила чистую одежду у себя в спальне, и мы пошли вниз.

   — А почему мне нельзя спать?

   — Я же не медик, пояснить не могу, но слышала, что при сотрясении нельзя первое время спать. Так что не рискуй, хорошо?

   — Вообще нельзя? — удивленно спросила я. Тетушка немного помолчала, потом ответила:

   — Нет, вроде сидя можно. Я попросила тех, кто вас сопровождал, предупредить тебя об этом.

   — Ну вот, а эти га… охранники не дали мне даже сидя в машине поспать … — расстроенно заметила я.

   Она покачала головой, явно сожалея об этом недоразумении.

   Когда искупавшись и переодевшись, я шла с помощью тетушка наверх, на лестнице, двигаясь навстречу нам, появился принц. Мы пораженно остановились, осознавая, что он жив и даже неплохо выглядит.

   — Куда ты? В таком состоянии! — всполошилась тетушка.

   Я промолчала, удивленно смотря на него. У меня не было сил выразить изумление его внезапным появлением перед нами.

   — Тетушка, мне некогда… Звонил архонт, там проблемы со складами. Я сам поговорить хотел, но не успеваю… так что, все потом! — и, улыбнувшись мне, убежал.

   Я со вздохом подвела итог:

   — Значит, все-таки яд был на основе ядовитых ягод, раз мухоморы так хорошо помогли, — довольным тоном произнесла я ему вслед.

   — Ну да… — задумчиво пробормотала тетушка, провожая принца обеспокоенным взглядом.

   Она довела меня до спальни и помогла устроиться спать сидя. Наконец я получила эту блаженную возможность! Спа-а-ать!

   Очнулась от того, что принц внезапно появившись возле кровати, принялся доставать меня в очередной раз:

   — Ты так приятно пахнешь, у меня в буквальном смысле потекли слюнки. — Громко втягивая носом воздух, довольно проурчал он над самым ухом.

   Лучше бы я тебя в лесу забыла! Нет, забила… И зарыла!

   Я опять закрыла глаза, и попыталась уснуть. Сон единственное, что избавляло меня от боли, а он прервал его! Садист несчастный!

   — Почему ты молчишь? — раздраженно спросил Марко, мягко трогая меня за плечо.

   Распахнув глаза, я со вздохом покачала головой, «Прощай сон!», и сурово отозвалась:

   — Слюнки потекли?! Мне еще ни один упырь так витиевато не сообщал, что хочет сожрать! Конечно, я в полном шоке!

   Марко помедлил мгновение, видимо, чтобы справиться с накопившейся во рту слюной, потом снова заговорил:

   — Я тебя люблю. А ты просто глупенькая, если не понимаешь, что нет других причин, чтобы я терпел твои выходки… дурочка. — Принц медленно склонился надо мной, чего-то желая… Только не объятья! Мне это вообще неинтересно.

   Я выставила руку вперед, останавливая его, и издала звук, похожий на короткий смешок.

   — Мои выходки? Я что-то нарушила? А что мне нельзя было делать? Не говорить вслух при его высочестве принце Марко? А поняла! Надо было ходить в полуприсяди, при этом кланяясь? Или в ужасе пятиться назад? — в удивлении подняв брови, съязвила я.

   Принц рассмеялся:

   — Точно! Злостные нарушения. И все остальное тоже!.. Но я позволяю тебе все. Мне впервые пришлось иметь дело с девушкой, которая пробуждает во мне все основные мужские инстинкты. Ты очаровала меня с самого первого момента встречи, и…

   Я громко и печально вздохнула, перебивая столь масленую речь, мило отозвалась:

   — Ох, как же романтишно! Но, кажется, Луиза в своей версии твоего отношения ко мне была полностью права… — Я растянула в широкой, но кривой улыбке губы. Потом закрыла глаза и, ощущая волну накатившейся боли, прижалась щекой к подушке.

   Может теперь он уймется и даст мне уснуть?

   — Нечего иронизировать, — тихо проворчал он, нахмурив брови. — Причем тут Луиза?

   Не открывая глаз, я тихо отозвалась:

   — Не обижайся, я ни в коем разе не хотела задеть твоих светлых чувств. Честно. Но природная недоверчивость не дает мне покоя! Зачем я нужна великому принцу, у которого все есть? Гарем с красотками, есть? Есть! Верные и добрые родственницы, которые окружили заботой, есть? Есть! Замки и богатства? Толпа бойцов прибегающих по первому зову? Тоже есть. Чего не хватает? Зачем нужна усталая вредная и довольно неказистая рабыня? Точнее, зачем именно тебе нужно ее признание, ведь телесно я полностью в твоей власти. Хочешь — убьешь, хочешь — помилуешь? Хоть убей, не понимаю!..

   — То есть, ты мне не веришь… — напряженно уставившись на меня пристальным взглядом, холодно отозвался он.

   Превозмогая боль, я легкомысленно отозвалась:

   — Понимаешь, критичное отношение к самой себе не раз выручало меня от ошибок, и я привыкла себе доверять.

   Марко фыркнул как кот на собаку и раздраженно спросил:

   — А если бы тебе признался Георг, ему бы ты поверила?

   Я открыла глаза, задумчиво рассматривая хмурое лицо принца. И вдруг вспомнила то внезапное чувство грусти и тоски, которое накатило на меня, когда меня обняла его тетя после спасения принца… Да, ему бы я поверила. Наверно потому, что…

   — Вот что… сердце твое просто занято… одно упоминание о нем, и ты сладко вздыхаешь… — с ненавистью отозвался Марко.

   — Ему я верю, поэтому если бы такое фантастическое событие как признание в любви случилось, я бы, по крайней мере, не искала причины, зачем он это говорит… вот и вся разница.

   — И что бы ты ему ответила? — прищурившись, поинтересовался принц.

   Я растеряно пожала плечами и чистосердечно отозвалась:

   — Не знаю. Я понятия не имею, что на такое можно ответить… У меня фантазии на подобное не хватает.

   — Какой расстроенный голос… — холодно и насмешливо заметил Марко. — В общем, дело только за ним, стоит Георгу только начать, как ты…

   — Я никогда не скрывала, что ему верю, в отличие от тебя!

   — А мне, значит, совсем не веришь… — задумчиво сделал вывод он.

   Я устало пожала плечами. Думай что хочешь, только оставь меня в покое!

   — Значит, будешь искать возможность продать меня при первой возможности… — с гневом продолжил накручивать себя принц.

   У меня от подобных выводов отвисла челюсть, и широко открылись глаза.

   — Откуда такие нелепые выводы? Мое недоверие не равно предательству!

   Марко поник и отвернулся. А когда повернулся обратно, смотрел совсем по-другому: как чужой и малознакомый мне человек:

   — Я все понял. Ты враг и резидент врага в моем доме. — Голос его был холодным.

   Я устало пожала плечами, — да какой я враг, смешно! Так, белка-балаболка, подвид домашняя, — и весело заявила:

   — Отлично, раз я враг, то должна сидеть в темнице. Логично? — Хоть высплюсь там! И не надо будет ни с кем беседовать! — Хорошо, я в темницу!

   Я поднялась и пошла к двери, но, кое-что припомнив, остановилась:

   — Ой, я одеяло забыла!

   Принц возмутился:

   — Стой? С чего ты решила, что можешь ходить, как тебе вздумается?! — И громко крикнул:

   — Стража!

   Молча и очень медленно я вернулась и села обратно на кровать, скаканье туда обратно окончательно разбередили и так болевшую голову.

   В комнату ворвались двое упырей в серой униформе охраны, везде сопровождавшие принца.

   — В темницу ее!

   Они, подхватив меня, потащили через коридор по лестнице вниз. Минут через десять полета между двумя громилами меня закинули в какое-то темное помещение. И громко захлопнули дверь. Лязгнул замок.

   Теперь я в темнице. Ура… С опаской открыла глаза. Тюремная обстановка была как в фильмах Корбана. Безликая комната с запахом сырого сарая, с обломком разбитого стекла в окне, перекрытом решеткой. Вместо кровати две доски на полу.

   И тишина… Хорошо-то как!

   Помогая себе руками, придерживаясь о стенку, медленно присела на доски и так же медленно огляделась. За окном светило все еще теплое солнце, разрушая гнетущее впечатление от каземата. А что? Здесь очень даже неплохо.

    Я положила голову на колени, закрыв глаза, мечтала о том, что недостаточно ценила на ферме: куске только выпеченного хлеба с хрустящей корочкой и жирном соусе, для жареного небольшими кусочками мяса и печеных овощей, который любила готовить Милана. И во все это богатство полагалось макать хрустящей корочкой… А я, — ну вот же глупость, — относилась к этому блюду с раздражением: слишком жирное, слишком густое, слишком сытное, слишком… вкусное.

   Вспоминая, как хорошо было на ферме, осознала, что последнее время воспринимала заботу и уют, как само собой разумеющееся. Это при том, что я никогда этого не получала, а затем неожиданно обрела, и теперь всегда буду в этом нуждаться.

   Тут мысли перетекли в новое русло, я только теперь поняла, что чуть не попалась на слова о любви принца. Вот же… идиотка! Я же почти поверила!..

   Как хорошо, что все закончилось темницей! Иначе я бы себя ругала за грубость, ругала за то, что бессовестно растоптала его чувства, за отсутствие деликатности. И после бы ощущала сильное чувство вины, а так… Так все стало на свои места: темный властелин на троне, дерзкая рабыня в темнице.

   И все же… Сам говорит о любви, но и мысли не допускает, что я имею право на сомнения в его чувствах. Как-то это все не очень вяжется с его нежным признанием. Зато итог беседы, — «ага, не сделаешь по-моему, тогда получай!» — быстро расставил все по местам.

   Я мягко прижала пульсирующую от боли голову к прохладной стенке. Вновь принялась обдумывать происшествие. Но тут же оборвала себя на очередном повторении.

   Пожалуй, сегодня я действительно слишком устала, чтобы привести мысли в порядок. Пусть все впечатления улягутся, а завтра все обдумаю. Нормально, без лишних эмоций.

   Тщетно пытаясь взять себя в руки и успокоиться, сползла вниз по стене и подтянула колени к груди. Уткнувшись в них лицом, я почти уснула и не слышала, как отворилась дверь, но вдруг чья-то рука легла на мои плечи, и в следующее мгновение рядом со мной на досках оказался Марко.

   — Спишь?

   Я с тяжелым вздохом приоткрыла глаза:

   — Пытаюсь! Елки иголки! Ты даже в темнице не даешь мне выспаться!.. Что еще? Какое зло опять привело тебя сюда?

   За окном уже стемнело, значит, все же поспать мне удалось. Я поежилась от вечерней прохлады. Стало что-то уже не по-летнему прохладно. А он не дал мне взять одеяло, гад!

   Принц навалился спиной на стену, задумчиво рассматривая что-то вдали, точнее противоположной стене камеры, и отвечать на мое ворчание не спешил.

   Лучше бы узнице одеяло принес, игаист. И воды.

   — Помолчать в свое удовольствие больше негде? — съязвила я. — Тогда ладно. Только честно молчи, а главное, долго! В общем, дай мне выспаться!

   Я вновь закрыла глаза и уперлась виском в прохладную стену. Прохлада стены — единственная прохлада, которая меня сейчас радовала.

   — Тебе с сотрясением нельзя спать… — начал было он.

   — Достали… Все мне можно! — В гневе отозвалась я, оторвав голову от стенки. — Я хочу спать, оставь меня здесь и иди к себе. Могу я хоть в тюремной камере поспать в свое удовольствие?!

   Он непривычно молчал.

   Я медленно выдохнула, и устало повернулась к нему всем телом.

   — Ладно, что опять случилось? Зачем ты пришел сюда? Ты ведь решил меня наказать? Зачем так быстро меняешь решение? Хоть бы выспаться дал! — Он молчал. Я тяжело вздохнула и опустила голову на колени:

   — Хорошо, я слушаю! Не молчи!

   — Меня прислала сюда тетушка. Она закатила мне истерику, точнее, я сначала решил, что истерику…

   — Надеюсь, ты ее не обидел? — дернувшись, обеспокоенно спросила я и поморщилась от резкого движения. Да, я искренне считаю, что такая хорошая тетушка досталась ему совсем незаслуженно!

   Принц словно меня не слышал, монотонно рассказывая:

   — Я никогда не видел, чтобы она так кричала… Она держала меня за грудки и буквально рычала: «Я думала, что столько прожив меня нельзя ничего удивить! Но ты смог! Ребенок ради тебя жизнью рисковала, а ты ее в темницу!!»

   Я утомленно отмахнулась:

   — А… точно! Она ведь всю ночь была на ногах, плакала из-за тебя, вот и сдали нервы. Пойди, поцелуй, обними и проследи, чтобы она отдохнула и выспалась. Она тебя любит, значит, все простит и пожалеет бедное дитятко.

   — Ивета, прекрати паясничать! Дитятко?! Между прочим, я старше твоего Георга! И куда как старше тебя! — раздраженно отозвался Марко.

   — Правда? — искренне опешила я. — Мне всегда казалось, что ты лет на сто его младше. И ни на миг не старше меня.

   Принц снова меня проигнорировал:

   — В общем, она чуть ли не силой отправила меня на пункт связи, где заставила прослушать ночные переговоры…

   — И что там тебя устрашило? Перспектива пить недоваренные мухоморы? — скорее по инерции усмехнулась я.

   — Я несколько раз прослушал запись… ты, кроме громкой связи, включила запись переговоров.

   — Было темно, я сдвинула все рычажки вниз, понятия не имея, что там за что отвечало… — равнодушно отозвалась я, бережно укладывая голову обратно на колени.

   Марко не сводил с меня пристального взгляда:

   — Когда ты спасла Георга своей кровью, я решил, что будь у меня такая служанка, я бы ее на руках носил. Да… я тогда впервые позавидовал Георгу. Вообще, впервые позавидовал. Мне вообще плевать на окружающих, что я не могу сделать сам, то могу легко отобрать и сделать своим, но ему я завидовал!

   Я молчала, не перебивая его. Во мне боролись: любопытство, головная боль, просто боль, и жалость к принцу.

   — Зато, когда ты меня спасла от опасности… я отправил спасительницу в темницу… — повернувшись ко мне, рассмеялся он, искривив одну сторону рта. — Представь, да? Кто такое мог тогда представить?

   — Страдаешь от того, что оказался не на высоте? Упал в собственных глазах? — усмехнулась я. — Расслабься… Я сделала бы это для любого другого. А тебя и вовсе спасла из корысти.

   — Неужели в этом была корысть? — совершенно серьезно отзывался он, не сводя с меня немигающего взгляда.

   — Конечно! Кто бы меня из леса спас, если бы не было тебя? Вот! Надеюсь, я сняла с тебя муки совести? Теперь ты пойдешь счастливо жить дальше, а я радостно посплю… Хорошо?

   — Когда я спросил бойцов, что привезли нас домой… Они сказали мне, что ты вручную уничтожила отброса, и когда они скинули его труп с тебя, поднялась с земли и хладнокровно приказала помочь тебе перелить мне кровь.

   Угу, а он ждал, что я истерику закачу? Если бы кто знал, чего мне стоило это хладнокровие! Я отнюдь не гордилась тем, что пришлось убивать. И меня это отнюдь не радовало. Скорее наоборот, что-то во мне сломало. Что-то важное. Что я не могла понять и излечить сама.

   — Голова сильно болела, психанула… бывает, — криво улыбнулась я, за наглой усмешкой скрывая смущение.

   — Неужели? — с мрачной иронией отозвался он.

   — Конечно! — горячо заверила я, отворачиваясь.

   Он склонился ближе, но я поняла, что он собирается делать, слишком поздно.

   Марко придерживая платье за ворот, резко дернул правую сторону, ткань с треском порвалась, явив синие кровавые разводы на моей коже. Я видела в душе, когда купалась, что сделал со мной последний отброс, он ведь не лежал неподвижно, ожидая, пока я добью его небольшим ножиком, он убивал меня в ответ.

   Я резко запахнула разодранное одеяние и грубо, не скрывая досады, отозвалась.

   — Руки тебе оторвать, ненормальный! Это мое лучшее платье! Подарок твоей тетушки! Что я ей скажу? Зачем портить такую хорошую вещь! Вот же!..

   Я чуть не расплакалась. И конечно дело не в тряпке, я ее зашью. Его бесцеремонность была последней каплей. Слишком много меня за эти дни дергали и мучили! Тут еще он!.. Полюбоваться решил! Гад!

   Я с ненавистью посмотрела на взбешенного принца.

   — Иди, лови этого придурка, который натравил на нас убийц, а меня оставь в покое. Твое общество постоянно приносит мне боль!

   — Кто это сделал?

   — Тот, кого я убила! Теперь все? Иди отсюда!

   Он схватил меня и прижал к себе, вызывая дикую боль в отбитых мышцах.

   — Я найду его и уничтожу, порву на части!! — в бешенстве прошипел он.

   Я скривилась, стараясь не застонать, тихо отодвинулась к стене, подальше от объятий, и спросила:

   — Ты тоже думаешь, что это управляющий нанял тех убийц?

   — Да. Генерал послал людей, они уничтожили тех отбросов, а среди трупов нашли первого помощника управляющего.

   — Труп помощника? Как он попал к отбросам?

   — Легко. Управляющий собрал прикормленных отбросов для операции, типа: «отбросы напали в лесу, никто в его смерти не виноват». Нанял убийц с гранатометом. Заодно послал своего помощника за всем проследить. А мы не погибли сразу, как они планировали, а еще и обстреляли их, видимо, тогда и убили помощника. А отбросам все равно кого себе нору тащить, врага или союзника. Мясо, есть мясо. — Все это принц отвечал, невозмутимо наблюдая, как я от него отодвигаюсь.

   — Или этот труп туда подбросили специально, чтобы обвинить уже виновного, и скрыть того, кто это организовал на самом деле… — пробормотала я, вновь отодвигаясь. Слишком быстро на нас напали…

   Я не собиралась оправдываться из-за нежелания обниматься. У меня все болит. Он разорвал только верх платья, и не видел какой у меня кровоподтек в районе солнечного сплетения от удара отброса и спины, после удара в машине. А мои ноги… Это вообще «красота расписная»!

   Принц молча поднялся. Велел мне выходить и возвращаться к себе, резко развернулся и ушел, оставив дверь открытой.

   Я со стоном выдохнула, с трудом расслабилась и вытянула ноги, пытаясь лечь и согреться. Но тут принц вернулся.

   — Да… Тетушка сказала, что все твое тело сплошной кровоподтек…

   — И что? Ты решил теперь порвать все платье, чтобы это проверить? — совсем не в шутку всполошилась я. — Прошу, поверь ей на слово!…

   Но договорить я не успела.

   Он схватил меня на руки и понес. Я сдерживала дыхание, чтобы не застонать. Вес тела пришелся на отбитые части этого самого тела.

   Мы вышли из коридора и стали подниматься по лестнице.

   Марко прижимал меня к груди и торопливо нес по коридорам и лестницам на свой этаж. Несмотря на ночь, мы то и дело встречали людей, некоторые останавливались и смотрели на это или двигались поблизости за нами. От боли я не обращала внимания на это, и не замечала ничего, кроме тихого звука шагов и ровного сердцебиения принца.

   Принц нервно начал:

   — Поверишь, если я расскажу тебе, что ничего не знал? Я очнулся утром от звонка, архонт звонил мне сообщить, что мой склад вскрыли. Подскочил, что-то на себя натянул и побежал разбираться. Даже не вспомнил о том, как мы попали в ловушку! Ты мне веришь?

   Я поморщилась.

   — Заканчивай оправдываться. Я не обижена, наоборот, благодарна за такую тихую камеру. Хоть немного выспалась, а то в комнате это невозможно, то топают, то громко смеются, то разговаривают… — попыталась улыбнуться я.

   — А когда вернулся…

   — Я в курсе. Правда. Заканчивай. Лучшее найди и распотроши того урода, управляющего за тех людей… и за меня тоже!

   Он внес меня в мою спальню и посадил на кровать.

   — Ты чего-то хочешь?

   — Ничего… только чтобы меня больше никто не трогал, ни морально, ни руками.

   — И я?

   — Никто!

   — Я понял, — сухо отозвался принц и, закрыв за собой дверь, ушел.

   Я вздохнула, насмешливо рассматривая закрытую дверь.

   — Опять на что-то обиделся. Потом еще говорит, что это я гордая. Только истинные гордецы часто обижаются. Это, кстати, его тетя сказала. Ладно, переживу и это…

   Георг

   Сердце кувыркнулось в груди. Глупое. Это еще ничего не значит! Но дыхание уже перехватило и, склонившись к захваченному офицеру, я тихо приказал:

   — Еще раз повтори… что ты сказал?

   — Я слышал, что у командиров был приказ найти в этом доме девушку и доставить ее лично принцу.

   — Какую девушку?

   — Не знаю, но бойцы говорили, что нашли в доме сразу двух, их и доставили.

   Мы с Санькой напряженно переглянулись. Красотка и Ивета, не иначе.

   — К кому именно доставили? — Спросил Кнут, до этого просто тихо здесь присутствовавший.

   Неподвижно уставившись в деревянную стену, офицер глухо отозвался:

   — Скорее всего, сначала к генералу, он полностью отвечал за здешние операции.

   — Почему именно девушку из этого дома? И почему к принцу?

   — Не знаю, может просто сплетни. У принца огромный гарем. Зачем еще эти девушки?

   Санька и Резар, как самые сильные, энергичные и опытные из бывшей охраны фермы притащили сегодня одного из офицеров охраны. Очередного. Первые два были чистым разочарованием, зря потраченные для допроса препараты Марины.

   Они ничего не знали, и только третий офицер дал надежду, что Ивета и Красотка живы.

   — Еще раз, кого они нашли и куда доставили?

   — Я не видел. Один из бойцов рассказывал, что нашли двух девушек. Одна выдала другую. Одна дралась, другая плакала. Обеих привезли принцу. Одну он отправил в гарем, вторую куда-то дел.

   Кнут посмотрел на меня и задумчиво отозвался:

   — Надеюсь, что с ней все в порядке…

   — Куда ее дел? — Не выдержав, я схватил офицера за шею и тряхнул.

   — Командир… он под наркотиком, не горячись! — Санька оторвал мою руку от пленного. — Будем наводящими вопросами выяснять, что с ними случилось.

   Я упрямо кивнул и продолжил допрос:

   — Ты ведь сам ничего не видел. Кто тебе это рассказал, что произошло с девушками?

   — Агон. Командир второго отряда, который был там.

   — Как нам найти этого Агона?

   — Он прибудет сюда через неделю, когда придет время сменять наш отряд.

   — То есть, прибудет тот самый второй отряд, что атаковал эту ферму?

   — Да.

   Мы вновь многозначительно переглянулись.

   Кнут остался работать с офицером дальше, надо было ему внушить, что он заплутал в лесу, и ничего не видел и не слышал. А мы с Леккой и Санькой вышли на поляну перед летним домиком.

   Санька повернулся к Лекка, до этого молчавшему, и насмешливо сказал:

   — Видишь, торопиться это плохо! Сколько всего узнали! А ты его после допроса утилизировать хотел. Пока рано. Вот прибудет второй отряд… Все у них выясним, а потом расплатимся за все хорошее.

   — Хорошо… — глухо отозвался Лекка, сжимая кулаки.

   Никогда не жаловался на отсутствие или нехватку терпения в нужных случаях, но теперь я не понимал, как выждать эту неделю! Ладно, главное, Ивета жива. Скорее всего, еще жива.

   Резар с Эдваном выволокли бессознательного офицера из домика и потащили к реке, подальше от дома.

   Пока неплохо все получается, Санька просил две недели на починку большого вездехода, а тут такая подходящая отсрочка.

   Ивета

   Чуть позже у меня в комнате появилась тетушка с тарелкой. Я вздохнула, и не лень ей таскать еду рабыне?

   — Ну что вы… зачем. Я сама приду обедать… — Я поднялась ей навстречу, смущенно приветствуя.

   Тетушка улыбнулась:

   — Отдыхай. Врача пока нет, он в другом поместье, пока побудь в покое, хорошо?

   — Спасибо… — Я приняла тарелку, но есть не спешила, меня сейчас отчего-то мутило, и есть совсем не хотелось.

   — Я надеюсь, вы с принцем все выяснили? — вежливо поинтересовалась тетушка.

   — Да, конечно. Не волнуйтесь! — с усилием улыбнулась я.

   Она грустно кивнула:

   — Он всегда такой опрометчивый! Ему скучно и… он отдается во власть всех демонов, какие только можно выдумать, а потом сам разгребает последствия… — печально вздохнула тетушка.

   — Не могу даже себе представить, почему, — сказала я таким сухим голосом, каким только смогла.

   — Я понимаю, что тебе обидно, ты его выхаживала, спасала, а он тебя в темницу…

   — Это тут вовсе не при чем! — горячо протестуя, тут же отозвалась я. — Насчет темницы… я даже ему благодарна. Если бы не она, я бы многое стала воспринимать всерьез. А она меня вразумила заодно и остудила. — Не знаю, стоит ли ей говорить об этом, но хитрить не хотелось.

   — О чем ты? — удивилась тетушка, присев в кресло.

   — Марко признался мне в любви, — устало отозвалась я, присев рядом.

   — И что ты ему ответила? — как-то странно на меня поглядывая, спросила она.

   — Что не верю ему. Слово за слово, мы словесно сцепились, и он отправил меня в темницу. Так что в этом частично виновата я сама. — Я немного искусственно улыбнулась.

   — Ты смелая… А он глупый. Сам себе все испортил. Лишь бы… ладно, поживем, увидим.

   — Вы чего-то опасаетесь?

   — Да… К тебе он точно неравнодушен, я это поняла сразу, едва ты здесь появилась. Но брать штурмом нормальную женщину за две секунды — это полная глупость… Где его мозги? Видимо, окончательно испортил вкус к нормальным отношениям этим своим гаремом, эти девицы на него постоянно вещаются и всеми силами добиваясь его внимания.

   В ответ я просто улыбнулась. У доброй тетушки племянник всегда не виноват.

   Она вдохнула и продолжила говорить:

   — Ивета, я ведь к тебе по делу. И даже не по одному. Сегодня вечером здесь будет большой прием. И праздник. Ты хочешь на него пойти?

   — Нет! — торопливо отозвалась я. — Не хочу.

   — Я так и подумала. И это разумно, я поддерживаю. Архонт еще тот… В общем, для твоей безопасности лучше там не появляться, — тетушка удовлетворенно кивнула. — Я покажу тебе место, с которого можно будет посмотреть, что там происходит, если тебе вдруг будет любопытно.

   — Хорошо…

   — Почему не ешь? — Она кивнула на тарелку с нетронутым завтраком в моих руках.

   — Нет аппетита, простите, знаю, вы старались… — виновато отозвалась я.

   — Я все понимаю. Это как раз второй момент, о котором я хотела предупредить. Принц привлек специалистов в своих лабораториях, и под страхом смерти они обещали сделать ему лекарство для тебя. Так что немного потерпи, скоро его сюда доставят.

   Мне от такого стало немного не по себе. Под страхом смерти?! Это как?

   — Спасибо, — я вежливо улыбнулась тетушке. — Это вы его надоумили?

   — Нет-нет, он сам. Ты не думай, что он всегда так глуп, как последнее время ведет себя с тобой. — Она вдруг улыбнулась. — Нет. Он умен и расчетлив, и следит за всем, что происходит рядом с ним. Просто его иногда заносит. А еще я боюсь, что он слишком нетерпелив и может натворить немало безумств… — Она сокрушенно покачала головой и тяжело вздохнула.

   Я усмехнулась:

   — Ну, если так, у меня есть вопрос, немного странный. И совсем несвязанный с тем, о чем мы говорили…

   — Да? И о чем же? — удивленно поинтересовалась тетушка.

   — Почему здесь нет электричества, если при необходимости у принца есть отличные специалисты на все руки? Есть генераторы, есть лаборатории, есть возможность пользоваться новыми машинами, и нет того, что починит электричество? Или вылечит детей от инфекции? Как-то не сходится…

   Тетушка кивнула:

   — Это все из-за архонта. У него тут масса шпионов. Он терпеть не может, когда хозяева проявляют милосердие к «скоту». Прости, конечно, за такое выражение. Он вообще токсичный человек и создает вокруг себя токсичные отношения. А рыба, как известно, гниет с головы…

   Тут она тяжело вздохнула, словно пожалела, что сказала лишнее.

   — Он не дает чинить? — удивилась я, не очень понимая, о чем она.

   — Нет, — тетушка даже усмехнулась. — Дело не в починке. Нам с Марко был нужен повод «завести» человеческих слуг в замке. По мнению архонта, они должны сидеть безвылазно в своих бараках и никогда не появляться снаружи.

   — А разве здесь по-другому? — Я пока мало что поняла. Тетушка терпеливо кивнула:

   — Да, конечно, у нас все по-другому. Те, кто работают в замке, это мамы детей, которых ты лечила. Просто так дать им возможность быть с детьми нельзя, тотчас доложат архонту о нарушении. И он примет строгие санкции к Марко. Потому мы пошли на такие странные и глуповатые меры, чтобы оправдать свободное передвижение людей по поместью. Просто и эффективно. Мы с Луизой определили очередность их появления здесь. Выполнив за пару часов свои дела, женщины уходят к детям, конечно, только те, кто хочет этого.

   Я удивленно на нее посмотрела. Так вот почему те служанки так резко изменили в лучшую сторону отношение ко мне. И так активно помогали с отваром на кухне. Но все равно, это было как-то странно.

   — И что насчет отсутствия лекарства для детей, если есть свои химики и лаборатории?

   — Они спрятаны. Где они, и как связаться, знает только Марко. А его на тот момент в поместье не было, так что, скорее всего, мы бы детей спасти не успели, если бы ты не вмешалась…

   — Но почему?? Вроде вся власть у вас…

   Тетушка пожала плечами.

   — Это долгая история. Очень правильно, что ты не пойдешь на сегодняшний праздник, это опасно для тебя. Но, если бы ты пошла, то увидела насколько подневольный человек принц. И как много политики здесь задействовано. Архонт уничтожит его и всех кто с ним, едва он проявит норов. Он и так платит огромный золотой налог архонту за каждую девушку, ставшую упырем.

   — Зачем? — Все это было так странно.

   — Иначе их тотчас казнят, а Марко все равно оштрафуют за нарушение приказа архонта о выживших упыринах.

   Я покачала головой. И поставила нетронутую тарелку на широкий подлокотник кресла, стоящего рядом с моей кроватью.

   Тетушка вздохнула:

   — Да, больной мир, больные правила. Ладно, не ешь, пока не появится аппетит или Марко с лекарством.

   Тетушка поднялась, забрала мою нетронутую тарелку и вышла.

   Я осталась сидеть на кровати. Потом подошла к окну и раскрыла его, все еще размышляя об услышанном.

   Странно у них все. Чем ближе к верху, тем меньше свободы и больше маразма, ограничений и глупых нелогичных правил.

   Примерно через час тетушка вновь появилась у меня.

   — Лекарство доставили! Я так рада! Посланник что-то пояснял о воздействии на ликвор, но я, как человек далекий от медицины, мало что поняла. Главное, тебе станет легче. — Она радостно протянула мне крошечный узелок с порошком и стакан воды. — Выпей прямо с упаковкой, это тонкая бумага, вреда от нее не будет... завтра принесу еще пакетик.

   Я послушно выпила его, и мне на самом деле настолько полегчало, что я вспомнила, что очень голодна и отправилась на кухню за обедом. Уже отлично здесь ориентируясь, немного спустилась и, минуя оживленные коридоры, выбрала привычный путь, через темный заброшенный коридор, который вел прямо на кухню.

   Я ходила здесь целый месяц и за все это время только раз встретила одну служанку, в основном здесь никого не было. Но не в этот раз.

   Впереди жадно целовалась парочка. Девушку я узнала сразу, — Красотка. Но кто же ее избранник?

   Что?!

   Поняв кто это, я вспыхнула от стыда и негодования и отвернулась. Влюблен, говоришь… Угу, я вижу.

   Но убегать в ужасе я не собиралась, будь это кто-то другой, деликатно свернула в сторону и ушла, чтобы не смущать, но здесь были принц и Красотка. И чему я удивляюсь?!

   Сделав равнодушное лицо, направилась к ним.

   Красотка, заметив меня, закатила глаза и с отвращением произнесла:

   — Опять ты…

   — Угу, я. — Я мило улыбнулась. — Подвинетесь, пожалуйста, а то я не протиснусь…

   Принц равнодушно кивнул и, прекратив целовать Красотку, взял ее за руку и двинулся вперед, собираясь вместе с ней покинуть коридор через кухню. Я плелась позади них, увидела, что Марко перед самой кухней вновь сцапал Красотку в объятья, обхватил ее лицо своими большими руками, и страстно поцеловал.

   Целуя, он обнял ее за плечи и прижал к себе, хитро поглядывая на меня. Красотка выгнула бровь и тут же растянула губы в довольной улыбке, тоже не сводя с меня взгляда. Только ее торжество меня не задевало, в моей душе пылал гнев на Марко.

   Подлец… Я развернулась и сначала надумала уйти. Я не могла смотреть, как Красотку пусть медленно, но убивают. Так что, ругая себя, — ну зачем оно мне надо! Они оба взрослые! — я приблизилась вплотную и холодно сказала:

   — Тебе мало тех, кого ты уже убил? Теперь и ее уничтожить хочешь?

   — Да! — ответил он с жестокой улыбкой. — Превратить рабыню в любовницу, это то, что я могу легко сделать. И сделаю!

   — И неважно, что после твоих… прикосновений… ей останется жить меньше трех лет?

   — Это ее выбор.

   — О чем это вы? — вдруг забеспокоилась Красотка. Я развернулась к ней:

   — Он уверяет, что ты сознательно выбрала скорую смерть.

   — Я ничего такого не выбрала, опять ты бредишь… — Она выгнула губы от отвращения и раздраженно отвернулась.

   Я обратилась к принцу:

   — Я предупреждала тебя о ее состоянии, но ты… С другой стороны, вы друг друга стоите. Желаю тебе умереть вслед за ней.

   — Похоже на ярость брошенной женщины. Ревнуешь? — Крайне довольный собой усмехнулся принц Марко.

   — Да, ревную, конечно, Красотку. У тебя гигантский гарем, а тебе надо убить именно ее? Мало тех, кто благодаря тому средству уже на краю?

   — Ты предлагаешь мне добить их всех, чтобы жила она? — ухмыльнулся он. Я вспылила:

   — Я предлагаю эту не трогать. Оставь жизнь хоть ей! Тут полно упырин, зачем тебе люди?

   — Да что ты несешь! — взбесилась Красотка. — Какая смерть?

   Я молча на нее посмотрела. Все она понимает, только принимать не хочет. И четко, лично для нее, пояснила:

   — А то, что никто тебя упырем делать не будет, иначе за этим последует тяжелое наказание от архонта. Принцу придется выплатить штраф золотом, а может еще что, в наказание ему придумают. Потому всех человеческих любовниц сажают на вещество, которое не дает им стать упыриной и это вещество убивает их в течение трех лет.

   — Да хватит выдумывать! — отмахнулась Красотка, хотя в глазах ее мелькнул испуг. — Не завидуй мне так явно, ущербная.

   — Ну да… это не что иное, как чистая зависть, — грустно отозвалась я, и мысленно махнув рукой, протиснулась мимо них и направилась на кухню.

   Принц сморщил нос, его гладкий смуглый подбородок подчеркивал его высокомерность его насмешки и вслед сказал:

   — Я смотрю, тебе явно полегчало? Уже воюешь?

   — Спасибо за лекарство, — не оборачиваясь, вежливо отозвалась я, смирившись с тем, что ничего изменить не смогу. — Да, воюю, только проку нет, — и тихо закрыла за собой дверь.

   Добрые женщины на кухне наложили мне полную тарелку питательного субстрата. И налили отвар из трав. На это раз я вышла через другой выход и ушла к себе, не собираясь исполнять приказ и обедать с принцем. Не хочу его больше видеть!

   Когда я пришла к себе, у меня убиралась служанка, протирая полы. Наблюдая за ней, я спросила:

   — Элис, тебе принц кажется хорошим?

   Она тут же кивнула, уверено отозвавшись:

   — Конечно, я делаю все так, как принц любит, поэтому я вижу его только с хорошей стороны.

   Я ей улыбнулась. Как чудесная логика. И верность. И преданность. У принца действительно большой выбор любящих девушек.

   Марко

   Небось, придумала себе, что я из-за нее устроил эту встречу…

   Да что она понимает! Мне надо было просто отвлечься перед появлением этого старого жука, а с кем это лучше всего сделать как не с новой наложницей? Глупо вышло…

   Еще оправдываться не хватало!

   Я раздраженно повел плечом, отказываясь отвечать на вопрос Красотки, почему я ее отсылаю обратно в гарем.

   — Я занят, потом вызову…

   — Ну как, я же ждала столько времени? — не отставала она. Я пристально на нее посмотрел и сухо напомнил:

   — Я сказал тебе, иди к себе!

   Она в отчаянии покачала головой:

   — Это все Ивета! Как только вы ее увидели, так сразу передумали! Это все она… — разрыдалась она.

   Я поморщился.

   — Охрана! Отведите девушку в ее спальню и проследите, чтобы ей дали снотворного. Путь отдохнет.

   Мне бы тоже снотворное не помещало, но это треклятый праздник, выдуманный только для того, чтобы лично вынюхивать, кто, чем живет в поместьях элиты, я отменить не мог.

   И Ивета еще… Черт, придумает себе глупостей, потом в жизни не разубедишь, что все произошло случайно!

   С досадой потер лоб ладонью. Хорошо, что хоть ожила, когда я, наконец, увидел, в каком она состоянии вернулась из поездки, реально испугался. Трупы лучше выглядит, а сегодня ничего, уже бегает.

   Кстати, видел труп того отброса, которого она убила. Здоровый бык. И как ей удалось?!

   Праздник этот еще… гори он синим пламенем! Винсент из моей официальной лаборатории предупредил, что архонт опять решил пошутить и заказал у них какую-то дрянь. На этот раз, просто сто процентов, подсыплет ее мне. Не хочу быть посмешищем, как Аско в прошлом году. Бедный мужик повеселил всех, приставая к соседу на празднике. Потом когда пришел в себя, вообще исчез из столицы. Кто только над ним потом не издевался...

   Архонт такими «шутками» мстит тем, кто хоть в чем-то его мелочной душонке досадил. А я как раз прозевал брата королевы. Кто мне такое спустит!

   Что же делать с «дрянью» архонта?

   Я не придумал ничего лучше, чем пойти к Ивете и спросить у нее.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Пир во время чумы

   Ивета

   Полчаса спустя после странной встречи с принцем, я лежала в уютной кровати, натянув одеяло до подбородка. Голова не болела. Ничего не болело. Это было здорово, но сон не шел. И досада из-за увиденного в коридоре не отпускала.

   — Ивета…

   Опять он! Ворвавшись в спальню без стука, принц застыл на пороге. Только что мы ругались в коридоре у кухни, а теперь он явился ко мне будто так и надо.

   — Ты опять спишь? Сколько можно? — удивился он.

   Ну как сказать… Все мои прошлые попытки уснуть: полусидя, с нывшим телом и, главное, раскалывающейся от боли головой, сном можно назвать с большой натяжкой.

   Я села, поправила одеяло, и внимательно уставилась на Марко.

   — Да, опять сплю. И вновь мне не дают это делать, — и с легкой колкостью в голосе поинтересовалась:

   — Чего хотели, ваше высочество?

   Он прошел и сел в мое кресло, сложив руки на животе.

   — Ивета… мне нужен твой свежий взгляд! Ты что-то слышала об адсорбенте?

   Я повернулась к нему и удивленно покачала головой:

   — Нет. Я впервые слышу это название…

   Марко задумчиво кивнул:

   — Ладно, скажу по-другому… Что нужно принять внутрь, чтобы выпитое вредное вещество не сильно подействовало?

   Я на минуту задумалась:

   — А… это, уголь, наверное. Сжечь дерево, березу например, настругать и растолочь золу и выпить. У Марины от ядов был белый порошок, она называла какой-то там «кремний». Но как делать его, я не знаю. Значит только уголь.

   Принц расплылся в улыбке.

   — Да, моя умненькая Ивета. Спасибо за наводку.

   Я пожала плечами.

   — Да, пожалуйста. Сколько угодно! А почему ты не узнал это у своих химиков?!

   Принц подскочил из кресла, махнул мне рукой типа «позже» и умчался.

   Интересно, что он задумал? Что вообще это было?

   Потом увидела, как во дворе развели костер, но сначала не связала свой совет с его появлением. И скоро вообще об этом забыла, ведь во двор одна за другой стали въезжать огромные красивые машины, из которых выходили разряженные в яркие одежды гости.

   Праздник начинается.

   Георг

   Проснулся сегодня только к вечеру. Отсутствие важных дел и затянувшееся ожидание, слабо вдохновляло на подвиги.

   Завтра заканчивается неделя, когда должны прибыть бойцы второго отряда, те самые напавшие на ферму. И я уже извелся от нетерпения.

   Быстро натянул на себя штаны и кожаную куртку, ботинки и вышел в лес.

   Сегодня Кнут, Давид и Лекка должны были сообщить мне о результатах наблюдения за домом. Остальных Санька еще три дня назад увел с собой, чинить большой вездеход.

   Первым прибежал Давид:

   — Босс, отряд замены прибыл. Видимо, тот самый, второй!

   — Почему на день раньше? Неизвестно?

   Давид задумчиво покачал головой:

   — Пока нет, может позже из разговоров станет ясно.

   Я кивнул. Это хорошо, что раньше. Пока они освоятся, мы до них доберемся.

   К ночи в наш крошечный домик доставили первого офицера. Кнут уколол ему зелье допроса, как называла его Марина, и я приступил к разговору:

   — Итак, где девушки, которых забрали из этого дома?

   — В поместье принца.

   — Они живы? Обе?

   — Живы. Мелкая в друзьях. Длинная в гареме.

   Отлично. Обе живы.

   — Почему мелкая в друзьях?

   — Она недавно спасла принца, уничтожила отбросов.

   Что?! Мы с Кнутом в шоке переглянулись.

   — Опиши ее.

   — Невысокая, темноволосая, темноглазая, белокожая, с проницательным взглядом.

   Точно Ивета.

   — Где они с принцем столкнулись с отбросами?

   — На них напали в лесу. Охрану взорвали. Принца отравили. Она отбивала атаки отбросов, последнего убила голыми руками.

   — Еще лучше!.. — Где-то рядом, в ужасе закатывая глаза, пробормотал Лекка.

   — Это точно?

   — Да. Мы прибыли на место по приказу генерала, и видели все своими глазами.

   — Вместо того чтобы помочь? — гневно вопросил Лекка.

   Мы с Кнутом на него шикнули. Он недовольно посмотрел на нас, но больше не перебивал.

   — Что случилось дальше? После того как вы прибыли.

   — Она перелила кровь принцу. Разбавила яд. И мы вернулись в поместье.

   — Принц выжил?

   — Да. По ее приказу ему сварили противоядие.

   Поймав себя на том, что в очередной раз чуть не переглянулся с Кнутом, я тяжело вздохнул.

   — Значит, она точно жива…

   Потом задумчиво посмотрев на нахмурившегося Лекку, спросил:

   — Какой отряд охраняет поместье на этой неделе? А какой на следующей?

   Начался рутинный допрос о технической информации.

   У меня уже был план, как попасть во владения принца и спасти Ивету. Осталось только починить вездеход и добраться до этого самого поместья.

   Я выяснил у пленного все, что меня интересовало и приказал Кнуту закончить допрос, внушив офицеру, что он ни с кем не встречался.

   — Его надо уничтожить! — возразил Лекка. — Их всех надо уничтожить!!

   — Кнут продолжай… — сухо приказал я и вышел из дома. Лекка выскочил за мной. Он нервно возразил:

   — Слушай, командир, я знаю, что ты зол на меня, но почему не даешь добить его?

   Я резко развернулся к нему и сухо сказал:

   — У кого-то, кажется, сложилось ошибочное впечатление, что мой приказ подлежит обсуждению. Позволь избавить от этого заблуждения. Я сказал, значит, у меня есть для этого все основания. Этого достаточно, чтобы в точности исполнить мой приказ!

   Губы Лекка превратились в тонкую линию. Он упрямо смотрел мне в глаза и твердил:

   — Мне нужно знать, почему я не могу их уничтожить?

   — Потому что! Сначала надо починить вездеход, собрать все нужное и важное на ферме, чтобы увезти с собой, а только потом, задействовав мозги, мстить. Ясно?

   Лекка раздраженно кивнул, но больше не приставал.

   Конечно, я понимал его, это было не только месть, но и полуторамесячное ничего неделание. Оно мучило больше всего. И, если мне ясно по шагам, что делать дальше, то Лекка пока пребывал в неведенье относительно будущих планов, потому его сильно раздражало вялотекущее развитие ситуации.

   Тут я вновь вспомнил слова пленного:

   «В друзьях у принца»... Ох уж мне эти ее «друзья»! Я сжал кулаки, да как же они связаны с этим принцем? Почему личный приказ девушку не трогать? Откуда он о ней узнал?

   Предательство? Ивета? Быть не может!

   Друзья? Близкие друзья?! Черт!! Эта мысль приводила меня в медленное закипание.

   Пусть и с трудом, но я прогнал эти мысли и заставил себя отключить эмоции, потому что сейчас это недоступная роскошь.

   Повернулся к скучающему бойцу, Давид сидел возле загона, положив затылок на верхнюю деревянную планку ограды, лениво рассматривая коров, пасущихся рядом с домиком.

   — Давид, давай попробуем достать их командира, может он ответит на мои вопросы… Этот мало что нам рассказал… — Давид оживился. К нему сразу присоединился Лекка.

   Но в тот день им не повезло. Бойцы смогли достать командира второго отряда только через два дня прямо в доме, и допрашивали мы его уже в капсуле.

   Вот только тогда я узнал, что с подачи Ганса, в прошлом «доброго соседа», архонт считает меня братом королевы. Он и приказал принцу атаковать ферму, чтобы добыть меня для допроса. Интересно, значит, они сотрудничали? Тогда за что ограбили и убили самого Ганса, это ведь делали те же войска, что и напали на мою ферму? Что за королева такая? Откуда такой бред вообще взялся?

   Я склонился над ухом командиром второго отряда:

   — Кто приказал атаковать ферму Ганса?

   — Архонт, приказал нашему генералу лично.

   — Какая причина?

   — Тот не хотел делиться…

   И зачем я спрашивал? Это же было ясно изначально.

   Допрос продолжался еще два часа. Но ничего нового о Ивете мы не узнали, зато добыли сведенья, как наняться в охрану принца, не привлекая лишнего внимания.

   Я выбрался из капсулы последним, одна мысль так и не отпускала меня. Кто пустил бредовый слух о королеве, непонятно, ведь моя сестра погибла в самом начале Развала? И никого из близких не осталось.

   Ивета

   Ко мне постучались. Это была тетушка, ради праздника одетая в хорошо сидящий брючный костюм песочного цвета, со светлыми волосами убранными в тугой шиньон. В общем, выглядела она богато и респектабельно, как никогда сегодня смотрелась как настоящая родственница принца.

   — Ивета, пойдем, я покажу комнату, откуда можно будет посмотреть и послушать концерт и весь праздник.

   Меня это так мало интересовало, что я решительно начала было отказываться, но тут же себя остановила. Она пришла, чтобы показать мне безопасное место, пытается немного развлечь, нельзя быть такой неблагодарной.

   Я кивнула и мы пошли.

   Помещение находилось около входа на чердак, и, по сути, служило вытяжкой для главного зала поместья. За комнатой давно не ухаживали, гипс со стен отваливался, обнажая расщепившиеся деревянные балки. Пол был усеян остатками стен — и того, что нападало с потолка, открывая насколько старое и ветхое это поместье. Тетушка осмотрелась вместе со мной и тихо сказала:

   — Здесь есть окно, из которого видно все происходящее в зале, но не видно тебя. Я приказала принести сюда скамейку.

   — Спасибо.

   — Не за что… Очень советую послушать концерт, живая музыка ценилась во все времена!

   — Хорошо… я приду, когда начнут играть.

   Тетушка улыбнулась и вышла.

   Я перестала улыбаться, вышла вслед за ней и направилась на кухню, надо было найти Элис и забрать у нее свои сухие вещи, которые она сушила на заднем дворе.

   В музыке я ничего не понимала, но мне хотелось увидеть, что за зверь такой — архонт.

   Элис на кухне не оказалось, там вообще никого не было, и я спустилась вниз, к черному входу. Слуг людей из-за визита архонта из замка убрали, остались только упырины, так что я даже спросить не могла, где Элис.

   Пришлось идти на задний двор, а там… Стояла толпа. Они почти не шумели, грозный приказ принца: «чтобы тихо мне!..» никто не посмел нарушить. Но здесь кого-то били. Молча. Жестоко. С остервенением.

   Сероглазка из гарема, вечно непонятно на что злящаяся при встрече, на это раз меня даже не заметила, активно работая кулаками. Та, что лежала в пыли, розововолосая девушка, уже не отбивалась. То ли устала, то ли потеряла сознание.

   Розововолосая? Красотка?!

   Да что же они тут с ума спятили? Я кинулась к сероглазке, оттаскивая ту от Красотки.

   — Ты что, совсем дикая?! — прошипела я, забирая Красотку у этой злобной дряни.

   Та кинулась на меня, но ее схватил за руку Петро, о котором я совсем позабыла, и резко оттолкнул назад.

   — Девушки, хватит! Принц не оставит это без наказания! Уймитесь!

   — Руки убери! — на высоких тонах проорала она. — Думаешь, он тебя похвалит за то, что его наложницу лапал?

   — Кому ты сдалась, тебя лапать! Не смей клеветать! — холодно отозвалась я, заступаясь за Петро, с которым мы с недавних пор отлично ладили. — Я лично сообщу принцу о том, как ты ведешь себя с другими девушками!

   Сероглазка кинулась на меня, вытянув пальцы с длинными ногтями, словно собираясь ими выцарапать глаза.

   Петро вновь ее откинул. Тут из толпы вышли две поварихи и угрожающе нависли над красивой, но дерзкой наложницей:

   — Ладно, пока ты свою била, мы молчали, а нашу лекарку не тронь! А не то мы и принца ждать не будем! Так тебе наваляем, что в зеркале себя не узнаешь.

   — Дряни! Вы все, никому ненужные уродливые дряни! — Вдруг разрыдалась Сероглазка и убежала через черный вход к себе на этаж.

   — Ага, очень всем нужная красивая дрянь, — усмехнулась одна из знакомых женщин.

   Я поблагодарила их кивком. И повернувшись к девушкам из гарема, которые стояли, жадно наслаждаясь впечатлениями от склоки, я спросила:

   — Что произошло?

   — Принц сегодня вызвал к себе новую наложницу, а старую уже совсем забыл. Она злится.

   — Что с Красоткой?

   — Принц был занят и ее тоже отослал, а чтобы не плакала, приказал дать снотворного. Но она не уснула, а как ненормальная стала бродить по двору. Тут ее и нашла Чудина.

   — То есть, сейчас она просто спит?

   — Да.

   Уже хорошо, я боялась, что у нее что-то в голове окончательно повредилось.

   Петро позвал упырей охранников, и они помогли мне с Красоткой, донесли ее до кровати в ее комнате. Я вытерла пыль с лица, помыла ей руки, накрыла одеялом и ушла, очень скоро позабыв об инциденте. Меня ждали живая музыка и архонт.

   Пристроившись на низкой скамеечке, я внимательно рассматривала то, что творилось внизу, в зале.

   Плотные бархатные шторы насыщенно бордового оттенка перемежались нишами с огромными букетами цветов, которые пропитывали праздничный зал сладким цветочным ароматом так, что благоухание доходило даже до меня.

   Музыканты уже что-то наигрывали, но явно не то, что ждала тетушка. По всему залу были расставлены темно-красные кожаные диваны, на которых сидели гости. Туда-сюда по залу скользили официанты, разнося подносы с кровью.

   Упыри, разодетые в безупречные смокинги и вечерние платья, бродили по залу, собираясь в группки и красиво беседуя. Играя в великосветский праздник, — а это сквозило во всем, — гости и хозяева подхватывали с подносов кровавое угощение, при этом вежливо беседуя.

   Архонт меня совсем не впечатлил, сидел бы он не на троне принца, а на диване в толпе, никогда бы не признала в нем архонта, в нем не было ничего царственного или просто благородного.

   Обычный парень чуть за тридцать. Темные редкие волосы каштанового цвета сострижены почти до самого скальпа. Невысокий, но мускулистый, сейчас он изображал классического полководца. Кожаная портупея пересекала его костюм защитного цвета, демонстрируя перегруженность клинками и кобурой с оружием. В глазах темно-орехового цвета светились хитрость и надменность. Меня это сразу оттолкнуло от него. Без плутовского обаяния, которым щедро пользовался его племянник, архонт вообще не впечатлял.

   Возможно, я судила предвзято, но архонт больше меня не интересовал. Я повернулась к тетушке и Луизе. Они с принцем сидели на одном длинном диване, рядом с троном на котором восседал архонт.

   Романтичный образ Луизы вызывал улыбку: ее длинные рыжие волосы были просто распущены и красиво лежали по плечам, вниз струилось легкое слегка тронутое голубым оттенком длинное платье. Ей только и не хватало живого цветочного венка и флейты в руках для полноты картины: «прекрасная дева на лугу среди овечек», одной из тех, что весели в золотых рамах в большом зале.

   Тетушка выглядела элегантно и молодо, не пойму, почему изначально она показалась мне гораздо старше. Наверно, я до сих пор не разбираюсь в возрасте.

   Марко на праздник пришел весь в черном. Ни грамма серебра, металлических украшений, которые он изредка использовал.

   Архонт что-то негромко сказал. Все рассмеялись, а Луиза вдруг с нежностью погладила руку Марко, явно успокаивая. Принц повернулся к сестре, выдал кривую улыбку, мол, нечего волноваться, я в порядке.

   Тогда я поняла, что меня смущало в этом великолепном празднестве. Напряжение и страх, буквально висевшие над ними, именно они вызывали у гостей и хозяев плохо скрытое нервное волнение.

   Их разговоров я не слышала, почти никого там не знала, и очень скоро мне надоело наблюдать. Я поднялась и чуть не ушла к себе. Но меня вдруг остановил взгляд Марко.

   Его я знала довольно долго, чтобы понять, что таким принца я вижу впервые. Я вернулась и села на место, не отрывая от него взгляда.

   Он смотрел как усталый мужчина, незнакомец с черными, как ночь, глазами. В нем не было ничего мальчишеского, лукавого и веселого. Он холоден, сосредоточен, отчужден, расчетлив и… потерян. Может я после всего пережитого окончательно чокнулась, но это все сочеталось в нем в полной мере. Как я могла не видеть этого раньше? Как?

   Я наверно больше никогда не смогу шутить и язвить с ним как раньше. Меня будет преследовать этот холодный отрешенный взгляд.

   Случайно перевела взгляд на архонта и заметила, что он подал едва заметный знак официанту, и тот понесся к дивану с принцем. Что за ерунда?

   Принц равнодушно принял бокал с кровью и даже немного пригубил. Архонт довольно улыбался. Не зная, что делать, я растерянно взглянула на тетушку. В ее глазах отчетливо засветилась тревога, и я почти видела, как тетушка оценивает ситуацию. Значит, она тоже все видела.

   Что же происходит?

   Подняв взгляд от своего бокала, Марко тупо смотрел на стену.

   Я не понимала в чем дело, но что-то с принцем было не так. Архонт его о чем-то спрашивал, и Марко сдержанно отвечал.

   Он кивнул архонту и одарил его своим самым доброжелательным выражением лица.

   Громко заиграла музыка. Вот и обещанный концерт.

   Марко

   Я видел, как архонт вызвал официанта. Принял бокал как обычно, опасаясь только, чтобы тетушка не вмешалась.

   Пил я ту отраву медленно, надеясь, что уголь, заранее проглоченный по совету Иветы, не даст этой дряни раньше времени разгуляться по крови, и, как планировал архонт, я не устрою второго концерта на фоне музыки на потеху этой дикой своре.

   Вдруг перед нами остановился официант в новенькой темно-красной ливрее с подносом наперевес, на котором стоял запотевший графин с водой и несколько бокалов.

   Я точно знал, что по протоколу праздника подача воды не предусмотрена. Гостей угощали только кровью. Но взял бокал и равнодушно кивнул, ожидая, пока слуга нальет в него воды:

   — Благодарю! — И подхватил налитый бокал. Петро поклонился, и стало понятно, что Ивета где-то близко и пытается помочь. Я улыбнулся.

   — Вам оставить воду? — спросил «официант».

   — Нет, графин унеси. И передай спасибо. — Петро кивнул и умчался к выходу.

   Архонт насмешливо поинтересовался:

   — Жажда мучает?

   — Да, вчера одну дрянь пробовал… теперь напиться не могу.

   Ждет, сволочь, что я буянить начну!

   Я ему даже улыбнулся:

   — Хороший концерт. Спасибо за столь приятное развлечение, дядюшка.

   Архонт с достоинством кивнул. Какое-то время была слышна только музыка, и хотя у меня в голове уже били барабаны, дрянь начала действовать, но пока я без особого напряжения все держал под контролем.

   Архонт, наблюдая за Луизой, через некоторое время вдруг сказал:

   — Хороша у меня племянница. Поедешь жить ко мне?

   — Куда? — немного потеряно спросила она.

   — В гарем, конечно!

   — Я женщин люблю… — Не растерявшись, сдержано отозвалась Луиза.

   — Фу, мерзость… — сплюнул он и, посмотрев на Луизу с отвращением, сквозь зубы добавил. — Не зря я вас таких уничтожил!

   Урод, да кто тут еще мерзость, но я спокойно сказал:

   — Дядюшка, сестренку мою не обижай, она девушка хорошая, а то эта свора решит, что на нашу семью можно рот распахивать.

   — Ну да, ну да… — холодно отозвался архонт и отвернулся. Я прекрасно понимал, что он бесится из-за того, что его план посмеяться надо мной не срабатывает.

   Воздействие дряни нарастало, мне хотелось громко смеяться, но пока я отдавал себе отчет, что к чему, и держал это желание под контролем.

   Концерт, наконец, закончился, и гости начали разъезжаться.

   — Марко, ты как всегда молодец! — сказал перед выходом из залы архонт. Гости толпились позади него, ожидая, пока он поговорит и выйдет.

   — Старался, дядюшка, — весело ответил я, чувствуя, что у меня реально едет крыша. И перед глазами все мелькает. Но, поддерживая легенду, устало добавил:

   — Вот только та вчерашняя дрянь все настроение испортила, мутит второй день…

   Он не должен знать, что я предпринимаю все, чтобы не попасть в его ловушку. Я широко улыбнулся. И четко поклонился, прощаясь.

   Архонт раздраженно кивнул в ответ и пошел, так и не дождавшись запланированного веселья.

   Я улыбался гостям, постепенно оставив всех на Луизу и тетушку. Они ушли их провожать, я вышел и поднялся к себе. На последних шагах я уже почти ничего не видел. Но мне нужно было скрыться за дверью, чтобы шпионы архонта ничего ему не сообщили.

   В голове били гигантские барабаны. У кровати меня кто-то ждал.

   Я с трудом поднял взгляд на Ивету и попытался сфокусировать взгляд на ее фигуре.

   «Отпусти контроль и делай что хочешь!» Уверенный голос в мозгу зазвучал соблазняя...

   Я со свистом втянул в себя воздух. За окном кто-то яростно ругался… или это у меня в голове?

   — Что с архонтом? — едва слышно выдохнул я и вновь стиснул зубы, чтобы не сказать ничего лишнего.

   — Уехал. Все хорошо, принц, — раздался напряженный голос Иветы.

   И снова этот вкрадчивый голос в голове: «Делай что хочешь, отпусти себя… Делай то, что ты давно хочешь…» Голова от напряжения разболелась, словно в череп кто-то вогнал железный штырь. С острыми зубьями!

   — Что с остальными гостями? — резко выдохнул я.

   — Никого не осталось. Когда я шла сюда, тетушка как раз провожала последних.

   — Никого нет?

   — Ночь, все спят уже.

   Спят… Никого… Ивета… Я закрыл глаза ладонью. Только не принимать эти соблазнительные мысли! «Делай что хочешь, давно хочешь… не сдерживайся!»

   В комнату вошла тетушка.

   — Я сейчас капельницу тебе принесу, потерпи еще немного. — Я кивнул.

   И почти проскрипел:

   — … убери Ивету отсюда, я за себя не отвечаю… — Она так близко! От этой мысли в голове все буквально взорвалось. Я упал на пол, схватившись за голову.

   Но меня, видимо, никто не услышал. Тетушка убежала за капельницей. Ивета подошла ко мне.

   — Уходи!!

   В голове билось:

   «Забери ее!» Не принимай эти проклятые мысли, держи себя в руках! Зашелся в крике внутренний голос. Я опустил голову… на сколько времени еще меня хватит? Малейшее сопротивление несет жуткую боль.

   — Марко… чем помочь? — С трудом поднял голову, пытаясь ее увидеть. Очень зря, боль в голове всколыхнулась по новой. Ивета с ужасом заглядывала мне в глаза, я чувствовал на губах ее дыхание, а ее тело в своих руках.

   Не отказывай себе… не сдерживайся… ты так долго ждал, чтобы заполучить ее!

   Она что-то говорила, а в голове звучало только одно: «не останавливайся! Не ограничивай себя, расслабься…»

   Ивета

   Он схватил меня и со стоном подмял под себя, вцепившись в плечи своими пальцами словно клешнями. Я не сопротивлялась. Его ломало, вряд ли он отдавал себе отчет в своих действиях.

   — Не шевелись, — пробормотал он.

   — Тетушка сказала, надо расслабить мышцы. Терпи, наркотик действует два часа после приема. Уже больше часа прошло, — я повторила это уже раз пять. Но Марко меня не слышал. Не знаю, что за демоны мучили его, но даже со стороны смотреть на его мучения было жутко.

   — Ложись… я помогу!

   Он на самом деле замер. Я кое-как выползла из-под него и принялась массировать плечи и спину. Марко затих, не двигаясь, но не расслабился, мышцы у него были словно каменные.

   Наконец появилась тетушка. Она уверено поставила ему капельницу и устало села на кровать, рядом со мной.

   Принц постепенно расслабился и уснул. Я погасила все лампы и села в полной темноте около кровати. Тетушка шепотом спросила:

   — Он тебя не обидел? Надо было сразу увести тебя отсюда. Вечно я так… поздним умом богата, — устало вздохнула она.

   — Мелочи. Он так сильно мучился… Ужасно.

   — Это еще ничего… Под воздействием этого наркотика люди ногтями сдирали себе лица, принимая собственные руки за клыки диких зверей. Они видели то, чего нет, слышали жуткие голоса, прыгали с крыши, думая, что пожар и их дом охвачен огнем, и все в таком духе.

   Я в шоке на нее смотрела. Тетушка со вздохом поднялась и, поправив собранные на затылке волосы, подошла к окну. Рассказывая, она распахнула его и в комнату ворвались свежий ветер и ночные звуки леса: трели соловья и еще каких-то пернатых певунов.

   — Это все шутка «любящего» дядюшки архонта, просто шутка… Он хотел посмеяться над принцем. Хотел, чтобы тот повеселил всех неадекватным поведением. Это идиот жаден и труслив, и боится конкуренции более молодого и ловкого человека, путь этот родственник и верно служит ему все это время.

   — Его надо было звать пауком… — пробормотала я.

   — Более точного определения я не слыхала, — улыбнулась тетушка. — Ладно, пусть Марко выспится. Я рада, что у архонта ничего не получилось.

   — Почему Марко не приказал своим ученым сделать что-то ему для защиты? Или дело тоже в архонте? У него в лаборатории принца тоже шпионы?

   Тетушка кивнула.

   — Да… Они его панически боятся. Даже подкупить собственных химиков, чтобы они не работали на архонта, целая проблема.

   — А у принца нет шпионов среди окружения архонта?

   Тетушка улыбнулась:

   — Есть, конечно, но их имеет только ради собственной безопасности, чтобы в случае чего предупредили о замыслах дядюшки. Как сегодня.

   — Так его предупредили?

   Взгляд тетушки остановился на мне:

   — Вроде да. Ой, у тебя на руках синяки… Прости меня, пожалуйста! Это я виновата, надо было тебя забрать.

    Я отмахнулась:

   — Мелочи, никто не виноват, сама подлезла. Он просто не соизмерял силу.

   — Это все этот психопат виноват! Иудино племя, он даже не терпит серебра. Теперь и украшения серебряные на себе носить не разрешает! — Видя мое недоумение, тетушка пояснила. — После того как стал упырем, он и дальше проводил над собой эксперименты… И к чему это привело? Ночью глаза светятся, слышит на два мили, пули не берут, серебро не выносит… Настоящий монстр из легенд, вот только летать еще и не научился, — с горечью выдохнула она.

   Действительно психопат.

   Я таких уже видела. Они не чувствует, что делают больно, а возможно еще и получают удовольствие от страданий других. А тетушка все говорила:

   — Знаешь, он выпустил новый указ. Теперь, если назвать упыря упырем и прочее, то это сразу смертная казнь. За оскорбление, так сказать. Теперь, оказывается, нас заболевших, называют Ревенантами, вот так вот!