Купить

Время любить. Вторая любовь. Нелли Игнатова

Все книги автора


 

Оглавление

 

 

Нелли Игнатова. Время любить

   Книга вторая. ВТОРАЯ ЛЮБОВЬ

   

АННОТАЦИЯ

   Маша и Алексей ждут ребенка, они счастливы в семейной жизни. И считают, что настоящая любовь – всегда первая и единственная. Маша абсолютно уверена, что никакой второй любви у неё никогда не будет.

   

ГЛАВА 1. НЕВЕСТЫ

   Сентябрь 1984 – апрель 1985 гг.

   Элле не спалось. Она встала и подошла к окну. Сентябрьская ночь была темна, как ее будущее. Она шагнула к кроватке дочери. С появлением кроватки и других детских вещей в комнате Эллы стало тесно. Она взглянула на дочь. Девочка спала, прижимая ручонками к груди полупустую бутылочку с кефиром.

   Элла сразу вспомнила, что сама ужинала лишь кефиром. И поняла, почему не может уснуть. Потому что не знает, чем завтра будет кормить дочь. Зарплата у мамы только через несколько дней, а сама Элла еще не устроилась на работу, так как маленькую Алису не с кем оставлять. Она подошла к туалетному столику и открыла шкатулку, в которой хранила золотые украшения. Раньше она была полна до краев, теперь остались одни сережки и одно колечко с корундами, подаренные отчимом на шестнадцатилетние. Но он уже никогда ничего не подарит Элле. Почти год назад у отчима появилась другая женщина, и они с мамой разошлись. Большую трехкомнатную квартиру разменяли. Маме досталась двухкомнатная, а отчиму – однокомнатная и машина.

   А Элла, когда развелась с мужем, не получила вообще ничего. После свадьбы и до развода они жили в квартире родителей Стаса, которые все еще были в длительной заграничной командировке, и Элла там была не прописана. Никаких совместно нажитых вещей у них не было. Уходя, Элла забрала только ребенка, детские и свои вещи и драгоценности, которые Стас дарил в первый год их совместной жизни, и которые не успел пропить.

   Первой из шкатулки исчезла бриллиантовая подвеска. Стас продал ее и пропил. Золотые кольца, броши, сережки и цепочки регулярно исчезали из шкатулки, пока Элла не ушла жить к маме. Остальное она продала уже сама, чтобы как-то прожить. Потому что мама давно уже не заведующая магазином, а простая уборщица в какой-то третьеразрядной конторе. Понятно, что на ее зарплату втроем прожить невозможно.

   Элла с сожалением закрыла шкатулку. Продавать последние украшения не хотелось. Но что же делать? Устроиться на работу? На любой работе зарплата только через месяц. А куда девать Алиску? Она еще слишком мала даже для яслей...

   «Какая же я была дура, что перестала ходить к Лёшке, – с тяжелым вздохом подумала Элла. – Ну, подумаешь, не может ничего делать по дому. Будто Стас что-то делал в последнее время. Зато Лёшка не пьет. И скоро окончит институт, будет работать инженером, будет получать большую зарплату... Я уже так давно не покупала себе новых вещей... а то, что было поновее, пришлось продать... Боже, как надоела такая жизнь!.. Может, еще раз сходить к Лёшке?.. Нет, как же я пойду?.. У меня и одеться-то прилично не во что... Ах, дура я, сто раз дура, что отказалась от Лёшки! Если бы действовала настойчивей, могла бы уже снова быть его невестой или даже женой...»

   И она предалась мечтам, как это было бы хорошо.

   *

   Маша уже почти заснула, когда вдруг кто-то тронул ее за руку. Она вздрогнула от неожиданности, и открыла глаза. У кровати стояла Юля.

   – Маш, ты не спишь? – шепотом спросила она. – Я поговорить с тобой хочу, можно?

   – Можно. Иди сюда, а то замерзнешь.

   Маша подвинулась, и Юля легла рядом.

   – Я ждала, пока девчонки уснут, – шепнула она. – Ой, Машенька, я такая счастливая! Сашка предложил мне замуж! Завтра поедем заявление подавать!

   – Значит, ты не будешь делать аборт?

   – Ну конечно нет! – шепотом воскликнула Юля. – Да я, наверное, все равно не решилась бы... А знаешь, зачем Сашка в Москву ездил? Кольца обручальные покупать! Смотри, какое!

   Она подняла руку, и в сером полумраке комнаты на ее пальце тускло блеснуло золотое колечко.

   – Он хотел сделать сюрприз, потому и уехал без меня, – пояснила Юля.

   – Он привез кольца сюда? – запоздало удивилась Маша.

   – Ну да. В городе же мы не встретились.

   – Значит, он обо всем догадался?

   – Нет, – Юля помотала головой. – Он подошел сегодня утром, по дороге в столовую, и сказал: «Юлька, я не знаю, за что ты на меня сердишься. Может, ты меня разлюбила. Но я по-прежнему люблю тебя, и не могу без тебя. Выходи за меня замуж». И протянул кольцо. Я кольцо не взяла, а спросила: «Чего это ты вдруг решил на мне жениться?» – «Ну, мы же еще летом вместе так решили, разве нет?» – ответил он. «А почему ты в Москву уехал без меня, и даже не сообщил, что поехал?» – спросила я. А он сказал: «Так я же за кольцами ездил, у нас же в Кирове ничего нет. Хотел сюрприз преподнести. Я же не знал, что ты позвонишь именно в тот день. Извини, если я в чем-то виноват». – «А почему же ты не пришел ко мне, когда приехал в общежитие?» – спросила я. «Но ты же приехала только первого сентября, перед самым отъездом в колхоз, – ответил он. – А на вокзале так на меня посмотрела, что я не решился к тебе подойти. Думал, ты меня разлюбила». Я сказала: «Я тебя не разлюбила, просто обиделась. Думала, что ты уехал в Москву с другой девчонкой. Думала, ты меня разлюбил. И еще по одной причине, о которой ты мог бы и сам догадаться». Он пожал плечами и сказал: «Никаких грехов за собой больше не знаю. Скажи, чем я тебя так обидел, и я постараюсь загладить вину». – «Загладить не удастся, – ответила я. – Но я тебя прощаю». – «Ну, скажи, чем я так провинился, что даже не загладить?» – допытывался он, и тогда я сказала: «Это будет видно всем месяца через два...» А он смотрит на меня, как баран на новые ворота, и ничего понять не может. Тогда я добавила: «Я беременна». Он так обрадовался! Надел кольцо мне на палец и сказал: «Завтра же поедем и подадим заявление в ЗАГС. Ты согласна?» Я ответила: «Да». А он добавил: «Но давай будем считать, что мы поженились сегодня». Я тоже надела ему кольцо на палец... И мы поклялись друг другу всегда быть вместе... Ой, Машенька, я такая счастливая!

   – Ну вот, видишь, я же говорила, все будет хорошо, – улыбнулась Маша, обнимая подругу. – Я так за тебя рада! Ты теперь невеста... Юль, а ты любишь Сашку?

   – Маш, ну о чем ты говоришь?! Конечно, люблю! Да я... я жить без него не могу! Ты пока никому не говори, что мы женимся. Мы с Сашкой хотим устроить ребятам сюрприз.

   – Ладно. Не скажу.

   Они так и уснули вдвоем на одной кровати. А рано утром Юля и Саша уехали в город.

   Лёшка уже чувствовал себя вполне здоровым, и вместе со всеми пошел на работу.

   В столовой, за завтраком Алла вдруг сказала, вроде бы обращаясь к одной Наташке:

   – Наташа, ты знаешь, Юлька Баринцева беременна.

   Она сказала это не очень громко, но достаточно громко, чтобы ее услышали все. Разговоры в зале моментально смолкли.

   – Какой ужас! – округлив глаза, громким шепотом воскликнула Наташка.

   – А я-то всегда считала Юльку порядочной девушкой, – продолжала Алла.

   – Я тоже, – подхватила Наташка.

   – Но, видимо, права пословица, что в тихом омуте черти водятся, – добавила Алла.

   – А как думаешь, от кого она беременна? – полюбопытствовала Наташка.

   – Не знаю, – пожала плечами Алла. – Но наверняка не от Зубова. Иначе зачем бы им ссориться. Она теперь требует, чтобы он на ней женился.

   – А он что?

   Алла и Наташа все более понижали голоса, но в столовой воцарилась мертвая тишина, ребята даже ложками стучать перестали.

   – Не знаю, – Алла снова пожала плечами. – Теперь или он заставит ее сделать аборт, или она заставит его на ней жениться. Но я думаю...

   Алла не успела договорить. Коновалов вскочил и так стукнул кулаком по столу, что тарелки подпрыгнули и жалобно звякнули, а все ребята вздрогнули от неожиданности.

   – Девушки, попрошу вас в общественном месте разговаривать потише! – рявкнул Комиссар.

   Алла и Наташа возмущенно взглянули на Сергея, и замолчали, они и так говорили уже почти шепотом.

   «Откуда Алла знает, что Юлька беременна?» – подумала Маша, и, когда они вышли из столовой, спросила:

   – Леш, ты кроме Сашки никому ничего не говорил?

   – Нет.

   – Даже не намекал никому?

   – Нет! – Лёшка обиделся, что Маша его в чем-то подозревает. – Я и Сашке-то не сказал ничего определенного. Сказал только, долго ли ты еще собираешься девчонку мучить, лучше признайся, любишь или нет. А если ждешь, что она сама сделает первый шаг, то извини тогда, кто из вас мужчина? А он ответил, что завтра же прямо с утра скажет ей, что любит. Всё.

   – Извини, – виновато сказала Маша.

   – Ладно, проехали, – ответил Лёшка.

   На поле к Маше подошли Мила и Марина.

   – Маш, это правда, что Алка говорила? – спросила Мила.

   – А почему ты у меня спрашиваешь? – раздраженно ответила Маша. – Вот у Алки и спроси!

   – Но ты же близкая подруга Юли, – сказала Марина. – Ты должна знать.

   – Ничего я не должна! – разозлилась Маша. – Но если вам от этого станет легче, скажу. Алка врет.

   – Алка зря говорить не станет, – засомневалась Мила.

   – А про тебя и Славика она тоже не зря говорила? – прищурилась Маша.

   Мила обиженно поджала губы, а Марина сказала:

   – Маш, ну зачем ты...

   – Затем, – резко сказала она. – Если вы Алке верите, зачем ко мне пришли?

   – Потому и пришли, что сомневаемся в ее словах, – сказала Марина.

   – Я уже всё сказала. Больше добавить нечего, – отрезала Маша.

   Девушки отошли. Маша еще не успела остыть от гнева, когда к ней подошли Яшка Постромин и Сашка Метелев.

   – Маш, это что, правда, что Алка в столовой говорила? – спросил Яшка.

   – Неужели и вы ей поверили?! – возмутилась Маша.

   – Но уехали же они куда-то сегодня, – пожал плечами Сашка.

   – Думайте, что хотите, если вы такие идиоты, что правду от вранья отличить не можете! – ответила Маша и отвернулась.

   Коновалов работал рядом, поэтому слышал всё, о чем спрашивали Машу девушки и парни. Он оторвался от сосредоточенного собирания клубней, встал и сказал:

   – Ребята! Прошу всех подойти сюда на несколько минут. Проведем внеплановое комсомольское собрание.

   Ребята подошли. Кто уселся на перевернутые ведра, кто остался стоять. Только Алла и Наташа остались на своем ряду.

   – А вас что, не касается? – крикнул им Нехорошков.

   – Работать надо, а не собрания проводить, – ответила Алла, продолжая собирать картошку.

   Испугалась, ясно, как день. Так не устраивала бы этот спектакль. Маша поняла, разговор Аллы и Наташи в столовой был затеян специально. Но откуда Алла узнала про Юльку, и про ее беременность? И непонятно, зачем рассказала об этом так, чтобы слышали все. Неужели вспомнила давний инцидент про «семью не без урода»? Вполне возможно, Алла этого и не забывала, и, как только выдалась возможность, решила отомстить Юльке, выставив ее перед однокурсниками в дурном свете.

   – Вы сами подойдете, или вас тащить силой? – спросил Сергей и сделал два шага по направлению к девушкам.

   Алла с Наташей бросили ведра на землю и нехотя подошли.

   – Собрание будет коротким, поэтому секретаря выбирать не будем, президиум тоже, – сказал Комиссар.

   – Между прочим, комсорг не ты, а Комаров, – заметила Наташка.

   – Ничего, он возражать не будет, если это собрание проведу я, – ответил Комиссар и продолжал: – На повестке дня один вопрос: о поведении студентки нашей группы Аллы Андреевой.

   – А что я? – возмутилась та, но как-то не очень уверенно. – Чуть что, так сразу я!

   И сделала вид, будто не понимает, зачем Коновалов затеял это собрание.

   – Помолчи, – сказал Сергей, не глядя на Аллу. – У тебя будет возможность высказаться. Ребята! Все вы сегодня слышали, что говорила Андреева о Юле. Я считаю, что это гнусная ложь, сплетня. Алла, я спрашиваю тебя, – он повернулся к ней. – Как ты могла сказать такое о своей подруге?

   – А что я такого сказала? – Алла сделала невинное лицо.

   – Я не намерен повторять, – резко ответил Комиссар. – Все слышали, что ты говорила. А теперь скажи, чем ты ручаешься за правдивость своих слов?

   – А тем, что Алла никогда не врет! – заступилась за подругу Наташа.

   – Тебе слова не давали, – сказал Сергей. – Я пока что Андрееву спрашиваю. Что же ты молчишь, Алла? Откуда у тебя такая информация?

   – Я слышала это ночью от Машки и Юльки, – буркнула Алла.

   Теперь Маше стало все ясно. Юля подумала, что Алла и Наташа уснули, и принялась рассказывать свои новости. Скорее всего, Алла тоже не могла уснуть после выяснения отношений с Машей, и все слышала.

   – Маша, что ты скажешь? – спросил Сергей.

   – Все это неправда, – ответила она. – Мы разговаривали с Юлей ночью, но не об этом.

   – А о чем? – спросил Постромин.

   – А это никого не касается.

   – Видите, видите! – закричала Алла радостно, указывая на Машу пальцем. – Она не хочет говорить! Значит, я права! Они об этом ночью разговаривали!

   – Это еще не доказательство, – возразил Сергей. – А даже если предположить, что ты говорила правду, Алла, в чем я сильно сомневаюсь, ты все равно не имела права говорить об этом во всеуслышание.

   – А я и не говорила всем! – вызывающе сказала Алла. – Я вообще-то с Наташей разговаривала! И не виновата, что вы любите подслушивать чужие разговоры!

   «Сейчас опять выкрутится, и выйдет сухой из воды, – с беспокойством подумала Маша. – Опять повернет всё так, что окажется права, а все остальные в дураках. Конечно, со временем они поймут, что Алка врала, но когда еще это будет... Надо срочно что-то предпринять, а то некоторые уже почти верят Алке... И надо же, как все извратила! Теперь даже если Юлька с Сашкой приедут и объявят, что женятся, многие решат, что Юлька заставила Сашку на ней жениться... Что же делать? Рассказать правду? Но Юлька просила никому не говорить... А, ладно, чистое имя подруги дороже ее тайны».

   – Я не понимаю, зачем мы тут собрались, – между тем продолжала идти в наступление Алла. – Уж если и надо обсуждать чье-то поведение, то не мое, а ваше, дорогие мои однокурсники! За подслушивание чужих разговоров!

   – А ты разве не подслушивала ночью? – спросила Маша.

   – А мне просто некуда было деваться! – развела руками Алла. – Вы шептались так громко, что и мертвого могли разбудить!

   – Значит, ты утверждаешь, что мы говорили о том, как Юльке заставить Сашку жениться на ней, да? – спросила Маша, глядя прямо в глаза Алле.

   – Да! – не моргнув глазом, ответила та.

   – Ах, так, значит, если девушка заставляет парня против его воли жениться на ней, он сразу с горя дарит ей обручальное кольцо? – продолжала Маша. – Это он с горя сегодня утром выглядел таким радостным? А Юлька была такая счастливая потому, что Сашка заставляет ее аборт делать?

   Алла удивленно уставилась на Машу. Не ожидала от нее такого напора. Маша и сама от себя подобного не ожидала. Но злость на несправедливые Алкины обвинения придала смелости и красноречия.

   – А я видел вчера у Юльки кольцо, – сказал вдруг Славик.

   – И я видел, – подтвердил Коля Сорокин.

   – А я у Сашки кольцо видел, – добавил Витька Комаров.

   – И я, – подхватил Яшка Постромин.

   Маша облегченно и радостно вздохнула. Как хорошо получилось: и подругу защитила, и тайну не выдала. Ну, разве что ребята сами теперь догадаются...

   – Так, они что, заявление подавать поехали? – спросил Дорогин.

   – Понятия не имею, – ответила Маша. – Вообще-то они поехали в город потому, что у Юльки скоро день рождения.

   – Итак, – заключил Комиссар. – Правду или нет говорила Андреева, подслушивали мы ее разговор с Наташей в столовой, или нам просто некуда было деваться, неважно. Неважно, всем она говорила, или только одной подруге. Важно, что Андреева поступила очень нехорошо по отношению к Юле. Поэтому предлагаю ее наказать. Давайте решать, что с ней делать.

   – Предлагаю объявить устный выговор, – сказала Мила, на что Алла лишь презрительно хмыкнула.

   – Исключить ее из комсомола, – предложил Нехорошков.

   Все украдкой захихикали, а Алла усмехнулась:

   – Больно нужен мне ваш комсомол!

   – Давайте выгоним ее из нашей группы! – сказал Коля Сорокин.

   Алла зло взглянула на Колю, но Маша заметила, что в ее глазах блеснули слезы. Испугалась, что на самом деле выгонят.

   – И вообще из института! – добавил Постромин. – Нечего на хороших людей наговаривать!

   – Ну, если бы за сплетни из института выгоняли, у нас училось бы в три раза меньше народу, – сказал Комиссар и добавил: – Я предлагаю объявить Алле бойкот на неделю.

   – Да мы и так после этого не будем с ней разговаривать, – ответил Дорогин.

   – Я за бойкот, – сказала Маша.

   – Я тоже, – добавил Метелев.

   Все согласились с предложением Сергея, только Наташа промолчала.

   Пока шло собрание, Лёшка молчал. Маша видела по выражению его лица, что он никак не может поверить своим ушам, тому, что Алла могла сказать такое про Юлю. Он был очень разочарован и огорчен тем, что Алла оказалась не такой хорошей, какой он ее считал.

   Когда высказались все, Лёшка подошел к Алле:

   – Я за бойкот. Но, пока он не объявлен, хочу сказать тебе, Алла, что до сегодняшнего дня я считал тебя хорошей подругой Маши и остальных девушек, и удивлялся, почему они все тебя недолюбливают. Сегодня ты показала свое истинное лицо. Мне очень больно оттого, что я ошибался в тебе. И теперь не только дружить, даже разговаривать с тобой не хочу. Я объявляю тебе бойкот не на неделю, а навсегда.

   Он отвернулся и пошел на свой ряд. Алла тоже была разочарована. Она надеялась, что, как обычно в небольших конфликтах, иногда возникавших в группе, Лёшка примет ее сторону. Она, красная от стыда и злости, крикнула ему вслед:

   – Да не больно ты мне и нужен! Инвалид!

   В ее тоне это слово прозвучало как самое худшее оскорбление. Лёшка быстро повернулся к Алле, поднял руку, словно хотел ударить. Она испугалась, повернулась и побежала. Лёшка не стал ее догонять, отвернулся и пошел в другую сторону. Маша на одно мгновение увидела его лицо. Оно было бледно, как гипсовая маска, на которой застыли боль и отчаяние. Машу вдруг охватил какой-то странный столбняк, она смотрела вслед Лёшке, и не двигалась с места. Остальные ребята тоже стояли, как в немой сцене, только Алла бежала к центру поля, а Лёшка шел к его краю.

   Первым опомнился Дорогин.

   – Машка, что ты стоишь? Останови его! – крикнул он, а сам бросился за Алкой.

   Он быстро догнал её, схватил за плечо и развернул лицом к себе. Алла выставила перед собой руки, защищаясь. Но у Валерки руки были длиннее. Он влепил Алке пощечину, и сказав:

   – Дрянь! – отпустил ее и отошел.

   Без всякой жалости Маша смотрела, как у Аллы от испуга подкосились ноги, она упала на колени и заплакала. Больше смотреть было не на что. Маша огляделась в поисках Лёшки, но он исчез.

   Она побежала искать его. На рыхлой влажной земле картофельного поля отпечатались следы его сапог. Но на краю поля потерялись в траве. Маша вошла в лес наугад. Лёшка прошел здесь минуту назад, и она пошла за ним, ориентируясь по едва заметно колебавшимся веткам деревьев. Но и этот эфемерный ориентир исчез, едва порыв ветра тронул кроны деревьев. Маша позвала Лёшку, он не откликнулся. Она долго металась по лесу наугад, кричала. Но тщетно, он не отзывался.

   Наконец Маша вышла к ручью и увидела его на берегу. Он лежал на траве вниз лицом. Маша бросилась к парню, взволнованно спрашивая:

   – Лёшка, что с тобой? Ты упал? Что у тебя болит?

   – Душа, – чуть слышно ответил он.

   Маша подошла и села рядом. И сразу почувствовала, какая земля холодная.

   – Лёшка, вставай, простудишься, – с беспокойством сказала Маша.

   Он не отреагировал. Будто ему было совершенно безразлично, что с ним будет дальше.

   – Лёша, вставай. Пойдем домой. Не расстраивайся. Алка уже получила свое. И за Юльку, и за тебя.

   – Да хоть убейте ее, мне не станет от этого легче! – резко ответил Лёшка.

   – Лёша, встань, пожалуйста, я тебя очень прошу! – взмолилась Маша, чуть не плача.

   Это подействовало: он встал. На его лице Маша увидела свежие царапины от острых веток. Резкое движение причинило боль, он тихо застонал, схватился за сердце и пошатнулся. Маша поспешила усадить его на поваленное дерево, сама села рядом, обняла:

   – Успокойся, Алка не скажет тебе больше ни одного слова. А если попытается, я сама заткну ей рот.

   – Мне достаточно того, что она уже сказала, – ответил Лёшка. – Ты не можешь себе представить, как это больно и унизительно чувствовать себя инвалидом, человеком второго сорта...

   – Лёшка, никто не считает тебя инвалидом, – как можно убедительнее сказала Маша.

   – Все считают, и ты тоже, просто никто не говорит в открытую, только и всего, – возразил он. – А Алла сказала. И самое ужасное то, что это правда, я – инвалид, кому я такой нужен?..

   – Мне нужен, Лёшка, ты нужен мне. Я люблю тебя и хочу за тебя замуж, – быстро сказала Маша.






Чтобы прочитать продолжение, купите книгу

189,00 руб 132,30 руб Купить